Переводчик: Мещанский Д.В. Agnostik.

1. (1) Лузитаны, говорит Диодор, по первости из-за отсутствия подходящего вождя были легкой добычей в своей войне с Римом, но позже, после того как они нашли Вириата, причинили тяжелый урон римлянам[1]. Этот Вириат был из тех лузитан, которые обитают у океана, и будучи с раннего детства пастухом, был умелым горноходцем; при таком образе жизни его физические данные весьма пригодились ему; поскольку силой рук и быстротою ног, проворством и находчивостью, он превосходил прочих иберов. (2) Приучив себя к скудной пищей, множеству физических упражнений, и довольствуясь только минимумом сна, и, короче говоря, живя все время с оружием и в постоянных схватках с дикими зверями и разбойниками, он стал любимцем народа, был избран вождем, и в короткое время собрал вокруг себя банды лихих людей. Своими успехами на поле боя он не только прославился как воин, но и приобрел репутацию незаурядного организатора. (3) Кроме того он был щепетилен при дележе добычи и в соответствии с их достоинствами чествовал дарами людей, выдающихся своею храбростью. Через время, провозгласив себя вождем, и уже не разбойником, и взявшись за оружие против римлян, он бил их во многих сражениях: например, римского полководца Ветилия[2] и его армию он разгромил наголову, взяв самого командующего в плен и предал его смерти. (4) Кроме того, он добился многих военных успехов пока Фабий[3] не был избран вести войну против него. Поэтому его удачи стали уменьшаться в не малой мере. Затем, оправившись, он завоевал новые лавры за счет Фабия и вынудил того подписать позорный для римлян договор. Но Цепион[4], будучи отобран командовать войсками против Вириата, отменил договор, и сперва причинив Вириату многократные неудачи, затем довел его до полного разгрома - так что тот был вынужден искать перемирия - добился его убийства человеком из его родни. Затем, запугав Тавтама, который принял командование, и его армию, и учредив договор на желаемых условиях, он даровал им землю и город для поселения.

(5) Вириат, атаман лузитанских разбойников, был справедлив в дележе добычи; он основывал свои награды на заслугах, делая особые дары тем, кто прославился храбростью, и не брал для собственного пользования ни одного предмета из общественной казны. В результате лузитаны искренне следовали за ним в бой и чествовали его как общественного благодетеля и спасителя.

2. (1) Плавт[5], римский претор, управляя провинцией, проявил себя плохим руководителем. По возвращении домой, найдя себя обвиняемым в minuta maiestas, он покинул Рим и удалился в изгнание.

3. (1) В Сирии царь Александр, чья слабость характера привела его к невозможности управлять царством, получил переворот Гиеракса и Диодота[6] в правительстве Антиохии.

4. (1) Деметрий, теперь, когда царская власть в Египте была уничтожена, и он остался один[7], уверовал, что избежал все опасности. Поэтому, презрев искать расположение народа, как это было заведено, и даже становясь все более невыносимым в своих требованиях, он катился по пути деспотической жестокости и расточительного беззаконного поведения всех видов. Вот только ответственность за его наклонности лежит не только на его натуре, но также на человеке[8], который возвел его на царство. Ибо он, будучи нечестивым мошенником, был творцом всех этих пороков, поскольку он льстил юноше и толкал его на поступки полные бесчестия. (2) Своим первым постановлением Деметрий наложил взыскание на тех, кто враждовал с ним во время войны, но не снисходительное порицание, а покарал их диковинными наказаниями. Затем, когда граждане Антиохии в отношении к нему повели себя в обычной манере, он выставил против них значительный отряд наемных войск и отнял у граждан оружие; тех, кто отказался принять его руку, он или убил в открытом бою, или порубил вместе с женами и детьми в их домах; (3) а когда сильные волнения охватили разоруженных, он предал огню большую часть города[9]. После наказания множества участников, он конфисковал их имущество в царскую мошну. Много антиохийцев в страхе и ненависти бежали из города и скитались по всей Сирии, ожидая своего часа для нападения на царя. Деметрий, их открытый враг, не прекращал убивать, изгонять и грабить, и даже превзошел своего отца в жестокости и кровожадности. (4) Ибо фактически его отец, который был предрасположен, но не к царственной справедливости, а к тираническому беззаконию, вовлек своих подданных в непоправимые бедствия, в результате чего царей из его дома ненавидели за их преступления, а таковых из другого дома любили за их справедливость. Поэтому в то время в Сирии имели место борьба и непрерывные войны, так как государи каждого дома непрерывно устраивали ловушки таковым из другого. Народ, фактически, приветствовал династические изменения, поскольку каждый царь при восстановлении искал его благосклонности.

4a. (1) Некто Диодот, также называемый Трифон, который пользовался большим почетом среди "друзей" царя, осознавая недовольство масс и их ненависть к государю, восстал против Деметрия, и вскоре нашел большое число готовых присоединиться к нему (призванных первыми?) мужей из Лариссы, прославленных своею храбростью, и получивших настоящее обиталище как награду за мужество, ибо они были колонистами из фессалийской Лариссы и как преданные союзники царской династии Селевка Никатора, всегда сражались в первых рядах кавалерии. Он также заключил союз с арабским шейхом Ямлихом[10], которому случилось содержать Антиоха прозванного Епифаном[11], тогда еще ребенка, сына Александра. Возложив диадему на его голову и обеспечив свитой, уместной царю, он восстановил мальчика на отцовском троне. Он полагал, что было вполне естественно, что народ, жаждущий перемен, радушно примет его из-за справедливости царей из его дома и из-за беззаконности нынешнего правителя. Имея малое войско, он первым делом стал лагерем у города Халкис, что на границе с Аравией и способного содержать расквартированную здесь армию и обеспечить безопасность; используя его как базу, он привлек на свою сторону соседние области и собрал припасы, необходимые для войны. Деметрий сперва отнесся к нему легкомысленно, как к обычному разбойнику, и приказал солдатам схватить его, но позже, когда Трифон организовал армию неожиданно крупную и под предлогом восстановления мальчика на царстве выдвигал собственные притязания, Деметрий решил отправить против него стратега.

5. (1) Жители Арада решили, что настало время разрушить город Мараф. Поэтому послав тайно к Аммонию[12], первому министру государства, они убедили его принять 300 талантов за выдачу им Марафа. Они послали Исидора в Мараф, якобы по делам, но на самом деле захватить город и передать его арадянам. (2) Но марафяне, не ведая о судьбе им уготованной, и зная, что арадяне пользуются покровительством царя, решили не пускать в город солдат, посланных царем, а вместо этого лично обратились за помощью в Арад. Соответственно, они отобрали десять старейших граждан, людей высочайших отличий, и отправили их в Арад явиться с ветвями просителей, и привезли с ними наиболее древних городских идолов, в надежде, что обращение к узам родства и почтение к богам, полностью изменит отношение арадян. (3) Посланники, следуя наставлениям, сошли с корабля и обратились с призывами и просьбами к народу. Арадяне, впавшие в безумие, пренебрегли законами, повсеместно соблюдаемыми в отношении просителей, и не посчитались с почтением к образам и богам родственного народа. Итак, разбив вдребезги образы божеств и растоптав их ногами, они пытались побить камнями послов. Но когда несколько старцев призвали остановиться обезумевшую толпу, те нехотя, и в уважение к их сединам, прекратили бросать камни, но решили отвести посланников в тюрьму.

(4) Арадяне, впавшие в безумие, выказали неуважение к послам. И когда несчастные посланники воззвали к священному праву просителей и к неприкосновенности послов, наиболее безрассудные юноши убили их. Как только страшное кровопролитие завершилось, они устремились на собрание и добавили к уже свершенному преступлению еще один нечестивый замысел против марафян. (5) Содрав с мертвых кольца[13], они послали письмо народу Марафа, якобы от послов, в котором они сообщали, что арадяне согласились прислать солдат им на подмогу, надеясь, что если марафяне поверят, что, воистину, это пришли союзники, их солдаты будут допущены в город. (6) Они, однако, не смогли довести до конца свой безнравственный замысел, поскольку богобоязненный и честный человек возымел сочувствие к судьбе тех, кто уже стоял на краю гибели. Хотя арадяне убрали все лодки, с тем чтобы никто не мог открыть обреченной жертве козни, направленные против них, один моряк, расположенный к марафянам и привыкший к плаваниям в прибрежных водах, ночью вплавь пересек пролив, так как его баркас у него отобрали, благополучно завершил рискованный заплыв в восемь стадий, и предупредил марафян о заговоре против них. И когда арадяне через своих соглядатаев узнали, что их план раскрыт, отказались от отвратительного замысла с письмом.

5a. (1) В Писидии жил человек по имени Молкест[14]: уроженец Бубона, он был первым в почете среди всех в этой части, и за свою известность был избран стратегом. Так как его власть выросла, он получил телохранителей, а затем открыто объявил себя тираном. Через некоторое время его брат Семиас, который домогался передачи власти и пользовался доверием брата, убил Молкеста и наследовал его пост. Сыновья убитого, которые в это время были подростками, были тайно отправлены к родичам в Термесс. Здесь они были взращены, и по достижении полной возмужалости, выступили отомстить убийце отца. Но после убийства тирана они не стали искать власти для себя, но восстановили на свой родине народное правительство.

6. (1) Птолемей[15], брат Птолемея Филометора, став царем начал свое правление царством с ужасающих нарушений закона. Например, очень многих людей, которых он опутал лживыми обвинениями в заговоре против себя, он жестоко и беззаконно казнил; других он ложно обвинил в разнообразных преступлениях, отправил в изгнание и конфисковал имущество. Так как эти деяния вызвали недовольство и возмущение, он навлек на себя гнев всего народа и быстро стал объектом ненависти своих подданных. Тем не менее, он правил пятнадцать лет.

6a. (1) Диодор говорит, что младший Птолемей, наследовавший своему брату, правил пятнадцать лет и совершил много беззаконных деяний: он женился на свой сестре Клеопатре[16], ложно обвинил многих в заговоре против себя и некоторых казнил, других отправил в изгнание своими указами и захватил их имущество.

7. (1) Вириат, когда множество золотых и серебряных чаш и всевозможных видов расшитой одежды были выставлены по случаю его бракосочетания, опершись на копье, отнесся к щедрой выставке без признака восторга или удивления, но выказал скорее презрение. Он также единственным замечанием высказал глубины здравого смысла, и он допустил много заявлений о неблагодарности к благодетелям и недальновидности... будучи напыщен изменчивыми дарами фортуны: главным образом, что расхваливаемое богатство его тестя было само по себе собственностью человека, который держал копье; более того, что он задолжал ему гораздо больше чем другие, даже предлагал ему, истинному владельцу всего этого, не собственные дары[17]. (2) Вириат поэтому не омылся и не занял место за столом, хотя ему докучали просьбами так сделать, но когда стол со всевозможными яствами поставили перед ним, он взял хлеб и мясо и отдал это тем, кто сопровождал его; затем мимоходом[18] взяв несколько кусочков он приказал привести к нему невесту. Принеся полагающиеся жертвы и исполнив обряды обычные среди иберов, он усадил девушку на свою кобылу и немедленно уехал в место в горах, им подготовленное. (3) Ибо он считал самодостаточность своим величайшим богатством, свобода его родины и высокое положение, приобретенное храбростью - своими надежнейшим владениями. Он был человеком, который в разговоре был чересчур прямолинеен, поскольку слова им произносимые, были невинным излиянием простодушной и неиспорченной натуры.

(4) Когда множество предметов было выставлено для его свадьбы, Вириат, осмотрев эти кучи, сказал Астолпасу: "Почему, спрашивается, римляне, которые видят все это на наших пирах, удерживают свои руки от таких ценностей, хотя в их власти вырвать это у нас?" Когда Астолпас ответил, что никто не может двинуться, чтобы захватить или потребовать их, Вириат сказал: "Тогда почему, к слову, если власть дает тебе неприкосновенность и защищает обладание такими вещами, ты бросаешь их и присоединяешься к мой кочевой жизни и моему скромному обществу?"

(5) Это был, воистину, человек, который в разговоре шел прямо к цели, поскольку его слова лились из неискушенной и неиспорченной натуры. Так например, на предложение народа Тукки[19], которые никогда не держались одного и того же курса, но переходили то к римлянам, то к нему, и часто повторяющих такие переходы, он рассказал басню, тонко составленную, и в тоже самое время упрекающую их в переменчивости намерений. Жил-был, рассказал он, один человек средних лет, который имел двух жен. Младшая, желая иметь мужа подходящего ей, выдергивала седые волосы, тогда как старшая женщина выдергивала черные, до тех пор, пока из-за них он не стал совершенно лысым[20]. Подобная судьба, сказал он, уготована и народу Тукки; ибо римляне приговорят к смерти тех, кто был с ними несогласен, а лузитаны сделают это со своими врагами, так что город быстро опустеет. (7) Он, говорят, в той же мере сделал много других глубокомысленных замечаний, ибо хотя он не имел обычного образования, он обучался в ходе постижения практических дел. Ибо речи того, кто живет в соответствии с природой, немногословны, будучи побочным продуктом добродетельных занятий; и когда мысль высказана просто, кратко и без витиеватости, говорящий уверен в точности сказанного, тогда как слушатель что-то запомнит.

8. (1) Слабость и скромное положение в жизни способствуют бережливой самодостаточности и честности, но высокое положение идет рука об руку с самовозвышением и пренебрежением к законам, что есть корень нечестивости.

9. (1) Деметрий, находясь в Лаодикее, проводил свое время в праздности, устраивал пирушки и щедро потворствовал самым дорогим удовольствиям. Так что общественные заботы оставались без его попечения, по той причине, что он продолжал совершать беспорядочный произвол в отношении многих людей и был неспособен из-за своих превратностей стать на путь исправления.

10. (1) Мужи Кносса упорно цеплялись за свое превосходство. Толкала их к честолюбивому верховенству древняя слава их города широкая известность их предков в эпоху героев. Ибо Зевс, как сообщают сказки, был взращен среди них, и Минос, владыка моря, который был кноссцем, был обучен Зевсом и превзошел всех прочих людей отвагою.

11. (1) В соответствии со сказками об Агамемноне как он наложил проклятие на воинов отставших на Крите, все еще ходит среди критян древняя поговорка, которая в единственной строфе пророчит внезапное бедствие, которое сейчас имело место:

Увы, мужи Пергама пренебрегли гибелью.[21]

12. (1) Народ египтян затаил глубокую ненависть к Птолемею из-за его жестокости к подданным и беззаконному поведению. Ибо когда его характер сравнивался с таковым Филометора, это не допускало даже близкого сопоставления, поскольку каждый из этих двух расходился в крайностях: один беспристрастный, другой кровожадно жесток. Поэтому народ созрел к переменам и ждал подходящего часа для восстания.

13. (1) Когда Птолемей был возведен на трон в своем дворце в Мемфисе, в соответствии с египетским обычаем Клеопатра родила царю сына.

Чрезвычайно обрадованный он назвал ребенка Мемфитес, в честь города в котором он совершал жертвоприношения когда родился ребенок. Во время празднования родин, потворствуя своей обычной кровожадности, он приказал казнить киренцев, которые сопровождали его при возвращении в Египет, но теперь они были обвинены за какие-то откровенные и правдивые высказывания о его любовнице Ирене[22].

14. (1) Когда Дигилис, царь фракийцев[23], взошел на трон, и течение фортуны текло в его пользу свыше всяких ожиданий, он прекратил управлять своими подданными как друзьями и соратниками, но повелевал ими, как будто они были купленными рабами или пленниками. Многие были наказаны, благородных фракийцев он пытал и казнил, и многие стали жертвами его жестокого обращения и неукротимой жестокости. Не было ни одной женщины, ни одного мальчика, чью бы красоту он оставил не тронутой, ни богатого имения, которое он бы не опустошил: в общем, все государство было наполнено беззакониями. (2) Он также разорил греческие города вдоль своих границ, и пленные подвергались его произволу или наказывались ужасными и утонченными пытками. Став хозяином Лисимахии, города подчиненного Атталу, он предал город огню, и, выделив наиболее заметных пленных, покарал их необычными и варварскими наказаниями. Например, он заставлял отрезать руки, ноги и головы детям и вешать их родителям на шею, или отрезал члены мужей и жен и менял их; (3) иногда, отрезав жертве руки, он расчленял их вдоль позвоночника, а при случае даже носил разрубленные половинки на острие копья, посредством чего он превзошел в жестокости Фалариса и тирана Кассандреи Аполлодора[24]. Даже не принимая во внимание все прочие кровопролития, определенное суждение о его исключительной жестокости сейчас будет показано на единственном примере. (4) В ходе празднования своей свадьбы, согласно древнему фракийскому обычаю, он захватил двух юных путешественников, греков из царства Аттала, двух братьев, оба поразительной стати, один с первой порослью на своих щеках, другой как раз обзавелся признаками такого пушка. (5) Украсив гирляндами обоих подобно священным жертвам, их привели к нему, и когда слуги растянули младшего во всю длину, как будто разрубить его пополам, он воскликнул, что несправедливо царю и простолюдинам использовать один и тот же вид жертв. И когда старший юноша возопил, выражая братскую любовь, и бросился под опускающийся топор, царь приказал слугам растянуть его подобным образом. С удвоенной жестокостью он каждого прикончил одним ударом, и оба раза бил точно, тогда как зрители запели пеан в знак его успеха. И много других подобных преступлений он совершил.

15. (1) Аттал[25], прослышав насколько Дигилис ненавидим подданными, из-за своей ненасытности и крайней жестокости, придерживался политики прямо противоположной. Соответственно, обращаясь с пленными фракийцами человеколюбиво, он приобрел множество голосов, славящих его милосердие. Дигилис узнав такое, учинил ужасающий произвол и жестокие пытки над заложниками, которые пытались сбежать, и среди них дети нежного возраста и слабого телосложения. Ибо даже они были разорваны член от члена всеми возможными средствами, или им отрубали головы, руки и ноги. Некоторые были насажены на колья, другие повешены на деревьях. (2) Женщины - и не мало - были распластаны и подверглись насилию в дополнение к неизбежной смерти, вынужденные принять весь позор положения, налагаемого надменностью варваров. Таким образом жертвы были использованы своими насильниками для демонстрации бесстыдной дикости, но вызвали у многих зрителей, способных к цивилизованному восприятию, чувство жалости к несчастным существам.

16. (1) Когда Нуманция и Термесс направили послов к римлянам обсудить прекращение вражды, римляне даровали им мир[26] на следующих условиях: каждый город выдавал римлянам по три сотни заложников, девять тысяч плащей, три тысячи шкур, восемьсот боевых коней и все свое оружие; сделав это они станут "друзьями и союзниками". В день назначенный городам для исполнения, они надлежащим образом выполнили все условия договора. Но когда последним из всего они были обязаны сдать оружие, случился взрыв благородного негодования, так как безумие по независимости охватило толпу. В гневе они жаловались один другому, что если они будут лишены своего оружия, то уподобятся женщинам. Раскаявшись в своих решениях, они занялись взаимными упреками, и отцы обвиняли сыновей, дети - родителей, жены - мужей. Поэтому, вернувшись к исходной диспозиции и отказавшись сдавать оружие, они возобновили борьбу с римлянами.

17. (1) Когда Помпей[27] выступил против города называемого Лагний и обложил его осадой, нумантийцы, желая помочь соотечественникам, отправили под покровом ночи четыре сотни солдат. Жители, приняв их с восторгом, прозвали их "спасителями" и чествовали их дарами. Однако, несколько дней спустя, подавленные страхом, они предложили стать город и желали получить гарантии безопасности для своих граждан. (2) Итак, как Помпей ответил, что он не может заключить договор с ними до тех пор пока они не выдадут союзников, они сперва отказывались, стыдясь погрешить против своих благодетелей. Но когда ситуация становилась все более безнадежной, они возобновили переговоры и пытались обеспечить свою безопасность путем умерщвления своих друзей. Их решимость, однако, не осталась незамеченной для назначенных в жертву, которые, узнав об этой затее, приготовились защитить себя, и напали на горожан ночью, пролив много крови. (3) Помпей, услышав шум, приставил к стенам лестницы и захватил город. Всю знать он вырезал, но избавил от опасности союзников числом две сотни, отчасти из сочувствия к их неустрашимости в опасности и из-за несчастий, выпавших на долю этих жертв неблагодарности, отчасти как средство добиться большой признательности от нумантийцев к римлянам. Город он разрушил до основания.

18. (1) Царь Арсак[28], практикуя политику милосердия и человеколюбия, естественным путем приобрел выгоды и способствовал увеличению царства. Ибо он расширил свою власть до самой Индии, и без борьбы завладел областью, где когда-то правил Пор. Но хотя, достигнув таких высот царской власти, он не потворствовал роскоши или высокомерию, обычно сопровождающих власть, но гордился личным осуществлением правосудия по отношению к тем, на кого распространялась его власть, и мужеством по отношению к тем, кто противостоял ему. Одним словом, сделав себя владыкой многих народов, он научил парфян каждому следовать наилучшему обычаю.

19. (1) Когда Вириат запросил свидания, консул Попиллий[29] решил объявлять римские требования одно за другим, опасаясь, что если он упомянет их все сразу, от отчаяния и ярости тот будет вынужден к непримиримой вражде.

20. (1) Некто Галаст, афаманиец родом и сын Аминандра, бывшего царя афаманийцев, был человеком далеко превосходивших своих соотечественников родовитостью, богатством и славой; он стал другом Птолемея Филометора и в войне против Деметрия служил в качестве командира отрядов александрийцев. Вот только после поражения и смерти Птолемея ложные обвинения были направлены против него, что он умышленно предал дело египтян врагам, и когда Птолемей[30], который принял царство, лишил его состояния и лично выразил недружелюбие к нему, он испугался и бежал в Грецию. Так как было еще много других, высланных из Египта из-за раздоров с наемными войсками, он радушно принимал изгнанников. Утверждая, что царь Птолемей Филометр поручил ему сына от Клеопатры воспитывать как наследника царства, он возложил диадему на голову мальчика и с большим числом изгнанников, как случайных приверженцев, готовился вернуть ему отцовское царство.

21. (1) Авд, Диталк и Никоронт[31], мужи города Орсо, все трое близкие родственники и друзья, видя что авторитет Вириата пострадал под ударами римлян, и опасающиеся на свой собственный счет, решили устроить некоторые требования, одобренные римлянами, как средство обеспечить личную безопасность. Видя, что Вириат страстно желает положить конец войне, они обещали уговорить Цепиона[32] заключить мир, если Вириат пошлет их в качестве послов договориться о прекращении вражды. Когда атаман дал свое согласие, они поспешили к Цепиону и легко убедили его даровать им гарантии безопасности на их предложение убить Вириата. После обмена залогами, они быстро вернулись в лагерь и утверждая, что они добились согласия римлян на мир, возбудили в Вириате большие надежды - так как они старательно отвлекали его разум как можно дальше от всяких подозрений в истине. Поскольку они пользовались доверием в силу дружбы с Вириатом, они ночью прошли незамеченными в его палатку, и убив его достигшими цели ударами мечей, тотчас ринулись прочь из лагеря, и придерживаясь бездорожья горной местности, благополучно сбежали к Цепиону.

21a. (1) Они[33] представили телу Вириата великолепные и пышные похороны, и над могилой, в честь его прославленной храбрости, устроили погребальные игры с гладиаторами, разделенными на 200 пар. Согласно общего мнения он был самым храбрым бойцом в сражении и наиболее способным полководцем, заранее предвидящим что будет к пользе; что самое важное, на всем протяжении военной карьеры, он командовал бойцами, преданными ему в степени ни кем непревзойденной. При дележе добычи он брал не больше, чем полагалось рядовому солдату, а из того, что было назначено ему, он награждал солдат, которые заслужили благодарность и приходили на помощь тем, кто нуждался. Он был воздержан, неутомим и готов к любой трудности или опасности; и он был выше всяких удовольствий. Доказательства его способностей очевидны: ибо за одиннадцать лет, что он руководил лузитанами, его войска не только оставались свободны от разногласий, но и были непобедимы, тогда как после его смерти союз лузитан распался, как только лишился его руководства.

22. Птолемей... из-за своей жестокости и жажды крови, из-за бессовестной приверженности самым постыдным развлечениям и из-за безобразной тучности, получил прозвище "Пузач". Но его стратег Гиеракс[34], будучи человеком выдающегося таланта в военном искусстве, и имея дар обращения с чернью, кроме того, будучи человеком чистосердечным, держал воедино царство Птолемея. Так, когда средства Птолемея истощились и солдаты склонялись на сторону Галаста из-за того, что они не получали плату[35], обеспечив армию из своих собственных средств, он положил конец возмущению.

23. (1) Египтяне до крайности ненавидели Птолемея, ибо они видели, что он был ребячлив в делах с народом, что он привержен самым распутным наслаждениям, и все более уподобляется бабе из-за попустительства своим порокам.

24. (1) Город известный как Контобрис направил послов к римлянам, которые, в соответствии с инструкциями, приказали римлянам покинуть область как можно скорее, прежде чем некие беды настигнут их, ввиду того, что прочие, кто безрассудно вторгался в их пределы с вражескими армиями, погибали все до единого. Консул ответил, что хотя лузитаны и кельтиберы склонны к великим угрозам и вторжениям, римляне сделали своею практикой карать оскорбителей и пренебрегать угрозами: соответственно, им приличествует показывать свою доблесть не угрозами, но делами, и, в самом деле, их доблесть будет подвергнута тщательной проверке[36].

25. (1) Он считал наилучшим для них сражаться и встретить славную смерть, чем лишенным оружия отдать себя в самое позорное рабство.

26. (1) Юний[37] уговаривал солдат теперь или никогда вести себя как мужчины и показать себя достойными своих прежних успехов... Тем не менее, их сердца не дрогнули, ибо сила рассудка возобладала над их телесной немощью.

Широко распространилась весть о неумолимости отмщения римлян тем, кто противостоит им, и об их выдающейся справедливости к тем, кто исполняет их приказы.[38]

27. (1) Консул Эмилий[39] был бесполезен для целей войны из-за телесной грузности и недостатка проворности, вследствие чрезмерного веса и изобилия плоти.

28. (1) В Сирии Диодот по прозвищу Трифон, убив Антиоха, сына Александра, еще ребенка, который воспитывался как единственный наследник трона[40], возложил на свою голову царскую диадему, захватил пустующий трон, объявил себя монархом и вступил в войну с сатрапами и стратегами законного царя[41]. Ибо в Месопотамии был Дионисий, в Келесирии - Сарпедон и Фаламед, в Селевкии-на-море - Эсхрион, который имел при себе царицу Клеопатру, жену Деметрия, которого Арсак держал в плену.

28а. (1) Трифон, возвысившись из частного состояния до царствования, жаждал укрепить свое положение посредством указов сената. Соответственно, изготовив золотую статую Победы весом в десять тысяч золотых статеров, он отправил посольство в Рим, чтобы передать ее римскому народу. Он полагал, что римляне примут Победу как из-за ее ценности, так и в качестве доброго предзнаменования, и провозгласят его царем. Но он обнаружил, что сенаторы оказались более коварными, чем он сам и, что они ловко перехитрили того, кто стремился их обмануть и сбить с толку. Ибо сенат принял дар и гарантировал добрую волю и покровительство, но изменил авторство дара, и вместо Трифона вписал имя царя им убитого. Этим деянием сенат известил, что осуждает убийство мальчика и отказывается принимать дары от нечестивцев.

28b. (1) Сципион Африканский[42] и его товарищи посланники прибыли в Александрию для осмотра всего царства. Птолемей приветствовал их с величайшим радушием и пышностью, устроил для них пышное пиршество и сопровождал и при осмотре дворца и других царских сокровищ. (2) Тогда как римские послы были людьми высочайших достоинств, и поскольку их обычная пища ограничивалась несколькими кушаньями, и только такими, которые способствуют здоровью, они с презрением отнеслись к его мотовству, как пагубному и телу и душе. Зрелища, которые царь считал чудесными, они рассматривали как интермедии, нестоящие внимания, но заняли себя тщательным осмотром того, что имело истинную цену: положение и силы города, уникальные особенности Фароса, затем поднявшись по реке в Мемфис - качество земли и исходящие от Нила благословения, большое число египетских городов и неисчислимые мириады их жителей, силу оборонительной позиции Египта, и общие преимущества страны, по какой причине она хорошо подходила для обеспечения безопасности и величия империи. (3) И когда они изумились числу народонаселения Египта и природным преимуществам местности, они предположили, что очень огромная сила может быть построена здесь, если это царство когда-либо получит правителя достойного ее.

Осмотрев Египет, послы отплыли на Кипр, а оттуда в Сирию. В итоге они обошли большую часть обитаемого мира, и со всех сторон, поскольку провели свой визит в воздержанной манере, достойной удивления, они получали теплый прием, и вернулись домой под овацию на которую все сошлись. (4) Ибо там где были партийные разногласия, некоторых они примирили друг с другом, других они убедили исполнять правосудие для тех, кто явился с жалобами; тех, кто не угомонился, они поместили под арест, тех, чьи случаи они признали нелегкими для решения, они послали в сенат. Они вели дела с царями и народными правительствами, и возобновляли существующие узы дружбы с одними, и всегда укрепляли в договорах о добрососедстве превосходство Рима. В результате все, ныне достигшие дружеских отношений[43], направили посольства в Рим, выражая признательность, что римляне присылали мужей такого образца.