Ты помнишь, когда впервые услышал стук за рёбрами и подумал, что страшно болен? Как будто внутри целый округ заводов, штолен, телег, наковален, самоубийц на мосту и белых летних зонтов над маковым полем. Как будто заснул в вагоне, попал в депо, а там, на изнанке, в тусклом зелёном свете, в больших рукавицах слепые белые йети латают прорехи, крутят винты опор, подтягивают канаты – то те, то эти. Ты помнишь, как нёс это матери? И она, смеясь, объясняла что-то про пульс и сердце. Но было уже всё равно. Ты уже был герцог, властитель внутренних стран, заклинатель сна, седой неприметный холм с потаённый дверцей. Ты редкий цветок интерес, целакант контраст, в безличной белёсой среде все цвета ощерил. И слог не спасёт, и контекст ничего не даст, и что бы ты ни писал, ты всегда фантаст. Читай: «эскапист» – если честно, без допущений. И вряд ли всё это изменится хоть на миг, ведь даже смертельно устав и рукой махнув, ты всё время слышишь, как что-то внутри шумит. Как город гудит подземкой, глядит дверьми. Как крутятся шестерёнки, валы и муфты.