Они скучают за столиками с номерами, теребят рукава, озираются. Ты садишься к первой, говоришь ей «привет». Вы беседуете тихо, как в храме. Врёшь про возраст, мол, я дурак-пацан, смотришь из-под тяжёлых век. Через час тебя какая-нибудь выбирает. Скажем, та, с пожаром, где край лица обгорел; или та, где лицо в траве. Но скорее – та, из-за нарушения правил, где с тобой сидел ещё брат отца, и капот покорёжен весь. Месяц спустя вас венчают – с вороньим граем, гаснущими свечами и без кольца. Она бела: ни румянца, ни синих вен. Через год вся родня судачит: «Пора им заводить детей, обустраиваться». Красивый же брак, без швов и каверн. А у вас даже секс какой-то на грани драки, бьётесь в захвате, как два борца, не позволяя себе ни вскрикнуть, ни зареветь. У тебя есть другие, которым ты мил и равен, но она останется с тобой до конца. И в конце коснется губами закрытых век.