Андрей.
Флайер доставил Андрея и Старика к центральному входу одной из самых высоких башен делового и финансового центра столицы. Сверкающее светоотражающим стеклом и металлом циклопическое сооружение высотой 317 этажей напоминало очертаниями устремленный в небо корабль. Шпиль башни скрывался в облаках, еще больше усиливая величественную картину.
Вылезая из флайера на красную дорожку мимо услужливо распахнувшего дверь живого швейцара, Андрей поежился как от холода.
— Ой, пропали, — невесело усмехнулся он, вспоминая любимую присказку деда-украинца. Удивительно, но это мимолетное воспоминание вернуло ему душевное равновесие. Как будто с неведомых далей тень деда погладила его по голове и прошептала, как в детстве — Не дрейфь, брат, прорвемся.
Скоростной лифт вознес будущего финансиста на 261-й этаж буквально в секунды. Желудок, вроде бы уже давно привыкший к любым перегрузкам, предательски съехал на мгновение в низ живота.
— Хотел снять офис еще выше, но ничего не было. И так сойдет.
— Куда уж выше?
— Ха, ты просто не понимаешь. Статус. Ниже десятого, вообще не прилично. От 1-го до 100-го офисы маленьких контор, которые «знают свое место». От 100-го до 150-го этажа офисы фирм, которые на что-то надеются. От 150-го до 200-го успешные состоявшиеся фирмы. От 200-го до 250-го этажа компании, претендующие на лидерство. Свыше 250-го те, кому не интересно и не зачем с кем-то соревноваться. Ты постоянно забываешь, что здесь все имеет значение.
— А почему выше 250-го нет дальнейших градаций?
— Вообще-то есть. Это компании, занимающие пентхаусы. Как правило, это владельцы самих башен. А насчет этажей все просто. Выше 300-т этажей не так много зданий, нет смысла в более мелком зонировании.
— Как все запущено, — покачал головой Андрей.
— А ты думал! Ничего уже через месяц освоишься, будешь ориентироваться во всем как в собственном кармане.
Небольшой офисный коридор подвел их к обычной двери с табличкой «Уолл-стрит инк». Увидев надпись, Андрей расхохотался. — Это у кого такое тонкое чувство юмора, у тебя?
— А вот и не угадал, это сюрприз, о котором я тебе говорил, — улыбаясь, Старик открыл дверь.
За ней оказался небольшой квадратный, отделанный золотистым пластиком, холл с офисной стойкой, за которой гордо сидела молодая симпатичная особа, отчаянно пытающаяся напустить на себя серьезный деловой вид. Но живые стреляющие глазки и с трудом сдерживаемая улыбка выдавали ее жизнерадостный и бойкий характер.
— Добрый день, господин Штайнер, добрый день, господин Белов. Нас уже предупредили о вашем появлении, господин Зильберштейн ожидает Вас в конференц-зале. Предложить вам чифу?
— Спасибо, Миу, чуть позже, минут через 15, - теплым отеческим тоном, улыбаясь в ответ, произнес Старик.
Одна из трех дверей, выходящих в холл, распахнулась, и из нее показался молодой спортивного сложения парень, по стилю одежды точная копия Андрея. Только вместо синего с легким зеленоватым оттенком костюма на нем был сине-серых тонов.
— Добрый день, Господин Штайнер. Наконец-то Вы до нас добрались, босс, — это уже Андрею.
— Давид, рад тебя видеть жизнерадостным и энергичным.
— Что Вы, господин Штайнер, какая жизнерадостность, сплошная скука. Веселье ожидается теперь.
— Ну как можно скучать в обществе такой красивой девушки, Давид?
— Он совершенно не обращает на меня никакого внимания, — вставила в разговор свои пять копеек окончательно расслабившаяся и уже откровенно улыбающаяся секретарь. — Он все только обещает и обещает, а сам целыми днями с кем-то общается или утыкается в экраны голопроекторов, которых установил у себя с десяток. А там сплошные цифры и графики. Скукотища. Хорошо иногда посетители заглядывают, бывает хоть с кем словом перемолвиться.
Андрей, глядя на эту дружескую пикировку, понял, что спектакль разыгрывается специально для него, тем не менее почувствовал, что окончательно расслабился.
— Ладно, закончили, — сказал Старик, — пойдем немного поработаем. Миу, с тебя чифа.
Сюрприз с Давидом, заключавшийся в том, что он тоже оказался с Земли, действительно был приятным. Парень оказался незаменимым помощником и настоящим кладезем информации о здешней жизни и профессии, которую Андрею предстояло освоить. В Содружестве он появился лет семь назад обычным для землян путем. Попал в рабство, был освобожден патрулем флота империи Аратан и доставлен в Центр беженцев. Там своим высоким интеллектом привлек внимание одного из сотрудников Центра, работающего на Старика. По заданию последнего увел Давида из-под носа военных и ученых, хотя за людей с индексом интеллекта более 200-т, а Давид имел природный 217, шла настоящая война. В ходе общения со Стариком выяснилось, что Давид финансист, причем, маниакально увлечен биржевыми рынками. Он и в плен-то попал потому, что клюнул на объявление о работе в американской брокерской фирме. Выяснив интересы молодого землянина, Старик предложил ему реализовать себя в океане финансовых рынков Содружества. Давид с радостью согласился. И вот уже семь лет он работает на Старика. Имеет собственную фирму, официально консультирующую клиентов по вопросам инвестиций. На самом деле Давид являлся управляющим множества финансовых и инвестиционных компаний клана Старика. Удачливость, природный талант, исключительно высокий интеллект и потрясающая работоспособность сделали его значимой фигурой в финансовом бизнесе клана. В данный момент Давид был официально нанят консультантом молодого предпринимателя Андрея Белова, сколотившего неплохой капитал где-то во фронтире и теперь решившего попробовать свои силы на финансовых рынках Империи. Такова была легенда.
На самом деле задачей Давида являлось передать Андрею определенные специфические навыки работы с рыночными инструментами, а также органично ввести его в местную тусовку финансистов. Название компании для Андрея подобрал именно он, когда узнал, что хозяином станет земляк. Это говорило о прекрасном чувстве юмора.
За год, проведенный в главном финансовом муравейнике империи Аратан, Андрей неплохо преуспел в бизнесе, но так и не научился получать от этого удовольствия. Даже хомяк на итоги очередной успешной сделки реагировал как-то вяло, если не сказать индифферентно. Видимо, привык реагировать только на материальные плюшки, а цифровые записи его мало трогали. Давид не раз с грустью смотрел на Андрея, видя его равнодушные глаза, когда он увлеченно рассказывал о какой-нибудь особенно хитрой операции.
— Да, брат, это не твое, — говорил он.
— Хотя не видя этого твоего тусклого взгляда, который ты с успехом научился прятать практически ото всех, и не подумаешь. Все остальные считают тебя вполне состоявшимся и успешным дельцом. Не гением, но все же. За год ты почти утроил капитал, а это мало кому удается.
Да, Андрею удалось не только не прогореть, но и неплохо прирастить средства, выделенные ему Стариком. Получалось у него это исключительно за счет неплохо развившейся интуиции и изобретенного им метода внутреннего просмотра перспектив в цветовом представлении вариантов. А вот никакой романтики в самом процессе Андрей так и не нашел. Еще на Земле перед армией он буквально зачитывался «Финансистом» Драйзера, а потом и всякой современной книжной макулатурой о свирепых бойцах фондового рынка Уолл-Стрит, которая хлынула мутным потоком на прилавки книжных магазинов после развала СССР. Не раз он представлял себя таким же хитроумным махинатором. В реальности все оказалось иначе. И гораздо скучнее. Первое, что он реально понял, что вся эта писанина о гениях, часами без устали смотрящих в колонки бегущих цифр, а потом вдруг выхватывающих что-то особенное, бросившееся в глаза, и тут же совершающих многомиллионную сделку, приносящую гигантскую прибыль, не имеет никакого отношения к действительности. Ради интереса он даже попробовал. Причем, включив интуицию на полную мощность. Уже минут через двадцать в бесконечном потоке цифр сознание даже не улавливало названия компаний или отдельных биржевых товаров. Чуть лучше дело обстояло с графиками. Благо нейросеть позволяла параллельно контролировать больше десятка. В начальном периоде обучения Давид познакомил Андрея с техническим анализом и различными системами автоматического генерирования сигналов по заданным параметрам. Сам он являлся убежденным фанатом этих систем и действительно неплохо умел ими пользоваться. Андрей честно попытался усвоить науку. Даже закачал и освоил на эту тему специализированную базу данных 5-го уровня, стоившую ему более миллиона кредитов. На какое-то время увлекся и даже изобрел парочку собственных автоматизированных торговых систем, которые генерировали крайне небольшую, но устойчивую прибыль. Хотя срок жизни подобных систем очень небольшой.
И все же Андрей быстро понял, что все виды анализа рынков не более, чем ловушка для лохов. Настоящие деньги делались не так. Покрутившись в кругах финансистов, он осознал, что любые рынки целенаправленно двигаются очень узким кругом крупнейших игроков. Которым, кстати, было абсолютно все равно, куда и насколько их двигать. Главное было в постоянном извлечении прибыли за счет рыночных аутсайдеров и просто миллиардов простых инвесторов, увлеченных идеей быстро разбогатеть, не прикладывая для этого особых усилий. Лозунг «работать должны не вы, а ваши деньги» был крайне популярен в массах, а продвигался он как раз усилиями главных профессионалов. Ведь именно деньги простых инвесторов были тем топливом, на котором работали двигатели крупнейших корпораций. Когда Андрей с этим разобрался, то первое, что пришло ему в голову, была знаменитая фраза незабвенного Лени Голубкова из рекламного ролика «МММ» — «Я не халявщик, я партнер». Теперь, воочию наблюдая, как рыночные монстры сначала заботливо пестуют мириады таких «партнеров», потом аккуратно готовят им ловушку, и наконец, собирают урожай, Андрей искренне недоумевал, почему толпы халявщиков никак ничему не научатся. Ведь десятки поколений их предшественников уже получили закономерный результат в виде полной потери накоплений. Так нет, никто предпочитал не думать о 95 % «партнеров», расставшихся с деньгами. Все увлеченно муссировали сказочные истории о безмерно разбогатевших счастливчиках.
Кстати, Андрею удалось закрепиться в числе тех 5-ти процентов, которые преумножили капитал. Но произошло это отнюдь не благодаря лучшему знанию финансовой науки или систем анализа рынков. Просто благодаря своему постоянному вращению в этих кругах он научился выделять для себя те крупицы реальной информации, которые время от времени содержались в разговорах финансистов. И помогала ему в этом интуиция или в более общем смысле развитое пси. Нейросеть привычно в графическом виде цветом выделяла моменты бесед, на которые стоило обратить особенное внимание. А уже на основе этих данных дальше строился анализ, выбирался объект операции и моменты входа-выхода. То есть по сути Андрей стал рыбой-прилипалой тех самых рыночных монстров, пристраиваясь со своими деньгами к их операциям, отхватывая небольшой кусочек прибыли. Поскольку он оперировал небольшим по местным меркам капиталом, тем более, что никогда не ставил на кон больше десяти процентов активов, то особого внимания его деятельность не привлекала. Напротив, его начали ставить в пример другим новичкам, затаскивая в свои сети с последующим съедением.
Но главное открытие Андрея было иное. В какой-то момент он понял, что вообще во всех этих денежных игрищах нет никакого смысла. Что даже крупнейшие финансовые компании, зарабатывающие десятки миллиардов в месяц или даже неделю, не более, чем марионетки в одной глобальной Игре. И все их благополучие длится ровно до тех пор, пока это выгодно хозяину денег. А он всего один. И все деньги мира, в каком бы бизнесе они не крутились, всегда крутятся внутри его личной системы. Этим хозяином были владельцы Центрального банка Содружества, который в его пределах являлся единственным полномочным центром эмиссии кредита. Сколько бы в мирах Содружества не существовало компаний, все они держали свои деньги в банках. И сколько бы ни было банков, все они вели расчеты между собой исключительно через корреспондентские счета в ЦБС. То есть все деньги мира никогда не покидали виртуальных счетов в искинах этого банковского монополиста. Владельцы этого банка были единственными, кому в этом мире все доставалось просто бесплатно. Они в любой момент могли выпустить в обращение столько кредитов, сколько им требовалось для приобретения реальных активов, в которых возникла нужда. Но это когда дело касалось каких-либо глобальных вопросов. Обычно не требовалось даже этого. Прибыль банка монополиста была настолько заоблачной, что никакой дополнительной эмиссии просто не требовалось. Да, они все получали бесплатно. А вот все прочие платили и платили щедро. Деньгами, своим трудом, временем, жизнями. Даже название деньгам придумали очень верное, кредит. То есть владельцы кредитуют жителей Содружества, чтобы они производили для них, ну и для себя немножко, различные блага. Рабам выдали инструмент.
Был и еще один интересный момент, до которого Андрей также дошел своим умом. В мире владельцев ЦБС деньги не имели никакой реальной ценности. Но имела ценность информация. Через контроль банков, а с их посредничеством через контроль всех компаний мира, владельцы ЦБС владели полной информацией о любой деловой активности в Содружестве. Любая коммерческая тайна, любая сделка становилась им известной в тот момент, когда деньги меняли своих владельцев. И это информационное могущество легко могло по своему значению поспорить с их же денежной монополией.
Сначала у Андрея еще оставалась надежда, что все не так страшно, что не вся масса денег находится под жестким контролем. Помимо банковских счетов оставались еще и анонимные платежные чипы. Некий аналог земных наличных. Такими предпочитали вести расчеты контрабандисты. Но как-то во время делового ланча на эту тему зашел разговор, и один из собеседников Андрея поведал, как обстоят дела на самом деле. Теоретически чипы позволяли совершать операции переброски средств с одного на другой, минуя банковские счета. Но это оказалось очередной разводкой для лохов. Первый контроль осуществлялся в тот момент, когда чип выпускался в частные руки банком. Вся информация о владельце заботливо собиралась. А затем существовала очень простая и эффективная система. Перегнать деньги с чипа на чип можно было в любой системе на любой станции через соответствующие автоматы, стоящие на каждом углу. Но хитрость была в том, что при этой простой операции также снималась информация с нейросетей владельцев чипов. В итоге им только казалось, что все исключительно анонимно. На самом деле для банков это всегда был какой-нибудь Ив Дамм, перегнавший со своего чипа номер такой-то, на котором имелось 20 753 кредита на чип Мучи Джабба номер такой-то 3500 кредитов, после чего их там стало 5 760. Простенько, но со вкусом. Более того, такой же функцией обладали и мобильные терминалы, позволявшие проводить такие операции. Монополией на их выпуск, как и на стационарные, обладала только одна корпорация в Содружестве. И каждый мобильный терминал имел скрытый блок памяти, накапливающий информацию о сделках с его участием и передающий ее по определенному адресу в первый же момент нахождения в зоне доступа к глобосети.
Когда Андрей поделился своими выводами с Давидом, тот почесал репу и задумчиво произнес.
— Так и есть. Но это такой мир, брат. А хозяин, хозяин должен быть у любой вещи, даже у мира. Иначе в нем наступит хаос, и мир очень быстро исчезнет.
Но вся скука непосредственной деятельности была мизерной неприятностью в сравнении с тем, сколько времени приходилось тратить на бесконечных деловых и прочих встречах, товарищеских попойках и тому подобных культурных мероприятиях. В его постели успел побывать не один и не два десятка «охотниц за сокровищами» с идеальной модельной внешностью, но абсолютно пустыми алчными глазами, пока в отношении Андрея не был вынесен окончательный вердикт, на роль жертвы не подходит. Впрочем, даже он не отвратил новых охотниц от желания попытать счастье или просто приятно провести время в компании симпатичного и совсем не жадного молодого человека. Ни одна из мимолетных подружек не пожаловалась на недостойный подарок. И это тоже было частью обязательного стиля поведения одинокого преуспевающего финансиста.
Старый Уго Штальбург втолковывал ему это не раз и не два, пока Андрей не смирился с неизбежным. От подружек Андрей получал исключительно плотское удовольствие, как и сам платил тем же плюс небольшой сувенир. Довольно быстро однообразие подобных контактов ему надоело, но часть обязательных мероприятий предусматривала парный выход. Андрей уже было совсем решил отказаться от большей части подобных мероприятий, уж больно тяжело было постоянно ощущать то, что на самом деле хотели его спутницы и как воспринимали его самого, развитая интуиция не позволяла обманываться. За милыми личиками и стройными фигурками в пси-видении проступал хищный оскал и самые низменные устремления. А уж какими эпитетами они награждали его у себя в мыслях, кроющихся за ласковыми улыбками и взглядами. В какой-то момент ему даже стало совершенно наплевать, что таким образом он окончательно загубит свой имидж. Но судьба в очередной раз преподнесла ему подарок. Андрей познакомился с удивительно миловидной девушкой, которая существенно отличалась от всех искательниц золотых кошельков. Ее нельзя было назвать красавицей, но внутренняя гордость, развитый ум, светившийся во взгляде, и гармоничная внешность привлекали к себе внимание. Наследница очень крупного состояния, она сама находилась в почти аналогичной Андрею ситуации. Вокруг нее постоянно вились стаи ухажеров, за всеми дифирамбами которых стояло исключительно вожделение ее капиталов. Будучи довольно тонкой и чувствительной натурой, Элисия прекрасно чувствовала, что на самом деле заставляет всех этих перспективных менеджеров крупных компаний и владельцев компаний среднего уровня искать ее общества. Когда она не увидела ничего подобного в Андрее, это привлекло ее внимание. А после буквально нескольких реплик наедине молодые люди прекрасно поняли, что являются буквально спасением друг для друга. Ни о каком глубоком сближении речи не шло, ни одному из них этого не требовалось. Но вместе у них появился прекрасный повод для утонченной мести корыстным воздыхателям обоих полов. Теперь за их парой на любом приеме буквально вился плотный шлейф ненависти и зависти со стороны многочисленных охотников и охотниц. И бессилие этой злобы лишь добавляло Андрею и Элисии удовольствие от взаимного общения.
Поскольку мозги Андрея не особенно были заняты процессом преумножения капиталов, он смог сосредоточиться на главной задаче, поставленной Стариком. Выяснить эффективные методы управления этим «высшим светом» оказалось не так сложно, как может показаться извне. Слабости контингента проистекали из того, что сами они считали своей силой. Практически все из них, кроме владельцев самых выдающихся состояний, были очень уязвимы перед общественным мнением. Но самой большой слабостью являлась тотальная зависимость от денег и успеха. Стоило несколько раз подряд потерпеть крупную неудачу, как подняться на прежний уровень могло занять годы.
Уже через полгода Андрей стал ненавидеть свой нынешний образ жизни. Праздность его вообще никогда не привлекала. А потому окончания этого своего испытания он ждал как манну небесную. Даже сократил активность на бирже, чтобы случайно не потерять заработанное ранее. На все вопросы, он отвечал, что в данный момент не чувствует рынок и не хочет напрасно рисковать. Общество стало ждать, когда же ему это надоест, и он в попытках наверстать упущенное начнет делать ошибки и сливать накопленное богатство, но став реже, операции Андрея не перестали быть прибыльными. И, пожав плечами, от него отстали.
Старик появился даже чуть раньше, чем собирался. По его виду было трудно сказать, насколько он разочарован, но Андрей чувствовал, что это задание он если и не провалил, то надежд Старика не оправдал. Причем, деньгами Старик интересовался меньше всего, для него куда важнее оказалось то, что несмотря на многочисленные приобретенные связи и неплохую репутацию в мире финансов, Андрей все же остался для этого мира чужим. Он так и не смог перевоплотиться настолько, чтобы в мире больших денег его приняли за своего. Успехи лишь принесли ему имидж удачливого чудака.
Впрямую Старик не высказал никаких претензий, просто, выслушав отчет Андрея, покачал головой, обязал подписать документы на передачу компании в управление фирме Давида, дал неделю на завершение всех дел и сказал, что будет ждать на «Лебеде».
Несмотря на это Андрей покидал Эстампу с чувством огромного облегчения. Пусть лучше космос, пусть лучше далекие колонии во фронтире, но не этот финансовый гадюшник, в котором царит тотальная фальшь, где абсолютно все следят друг за другом и с удовольствием подтолкнут оступившегося. Где невозможна дружба, а любовь считается уделом тех, кто не может купить расположение любой понравившейся женщины. В космосе все проще и честнее. Там даже враги выглядят откровеннее и благороднее. По крайней мере от них знаешь, чего ждать. Там не надо опасаться удара в спину только потому, что твоего партнера или лучшего друга буквально вчера перекупил конкурент. Конечно, предательство встречается везде. Но в мире денег оно возрастает многократно и из исключения становится правилом. В этом мире комфортно чувствуют себя лишь те, кто сам готов идти до конца, грабя, убивая, предавая. И Андрей хотел оказаться от этого кошмара как можно дальше. Так что во фронтир и «сюда я больше не ногой».
Но Андрей недооценил хитроумие и изощренность замыслов Старика. Вместо фронтира его ждало нечто совершенно иное. Его ждали Центральные миры.