Определенная часть депутатского корпуса, в основном слева, представлена российскими интеллигентами. И что бы ни говорили сегодня о нашей интеллигенции, но пуповиной своей она все же связана с героями Бунина, Толстого, Достоевского, Короленко, которые завещали своим потомкам высокую и тонкую духовность. Но это обстоятельство определяет и силу и слабость интеллигенции. Ее сила выражается в значительном интеллектуальном и профессиональном потенциале. А тонкость натуры, позволяющая увидеть и защитить полифонию окружающего мира, может обернуться чисто человеческой слабостью, прежде всего в жестокое время исторических перемен.
И сегодня мы наблюдаем благородные и сильные порывы, мобилизацию глубокой мысли и высокой нравственности, которые нередко, увы, разбиваются о примитивную, но крепкую стену противостояний. И мне — врачу-онкологу — при этом видится знакомая ситуация, когда потрясенные своим диагнозом люди теряют силу внутреннего сопротивления, а это, в свою очередь, уже определяет трагический исход. При самой тяжелой клинической ситуации нужна вера, которая порождает надежду. Нужна надежда, которая побеждает болезнь. Поэтому, хотя и не разделяя убеждений так называемых «почвенников», которые традиционно надеются на русское чудо, я с уважением и пониманием отношусь к их позиции, потому что они не теряют надежды. И, полагаю, никогда ее не потеряют. Но что же делать другим — носителям чисто аналитического разума, которые, внутренне проигрывая в уме ситуацию, как в шахматах, повсюду видят неизбежный мат, по крайней мере, патовую ситуацию?
В диалоге с такими людьми можно было бы упомянуть о максимализме, о стойкости, о политической терпимости и о том упорстве, которое в конечном итоге преодолевает, во всяком случае, во времени, казалось бы, непреодолимые препятствия. При этом можно было бы сослаться на многочисленные примеры из отечественной истории, когда абсолютно тупиковые на первый взгляд ситуации все-таки разрешались и преодолевались.
Однако российскому интеллигенту, по-видимому, одних только примеров недостаточно. Ему нужны обобщения, некий внутренний стержень — императив, на который он мог бы опереться. И здесь я хочу напомнить о замечательном человеке — ученом, профессоре Оксфордского университета Джоне Толкиене. Он, филолог по образованию, глубоко и основательно изучал фольклор и мифологию средневековья. При этом он не ставил своей целью академическое изложение знаний с позиции ментора, просвещающего окружающих. На основании глубоких познаний он написал для своих современников замечательную книгу, в которой изобразил веселый и легкий народ хоббитов.
Хоббиты — это удивительные существа, безобидные и гостеприимные, они дружили с гномами и эльфами, снисходительно относились к любому, даже самому острому озорству. Делились своим нехитрым добром и по природе своей казались слабыми и беззащитными. Между тем они ставили целью бороться со злом, которое сумели четко персонифицировать. Анализируя со своей позиции окружающий мир, хоббиты поняли, что любая власть тем страшнее, чем больше колец зла на пальцах властной руки. И кольца зла на пальцах власти поистине сгущают атмосферу жизни. Но в такой давящей атмосфере человек теряет свою индивидуальность, становясь все более производным окружающей среды. Насильственная зависимость меняет структуру личности и человек теряет внутреннюю свободу. В таких обстоятельствах слова, действия, поступки и само мышление уже не самостоятельны, а как бы олицетворяют собой порочное состояние внешней среды. Но разве это мифология?
Ведь наше общество только что вышло из подобной зависимости. Но вместо того, чтобы возрадоваться, иные впадают в состояние транса. И не только от пустых прилавков и национальных междоусобиц, но еще и от потери смысла своей деятельности, когда благородные порывы нередко разбиваются о пресловутую стену.
В чем же видели хоббиты смысл своего существования? Они трезво оценивали свои силы и возможности и не собирались разом покончить с мировым злом. Однако упорно и настойчиво снимали кольца зла с пальцев властной руки. И таким способом сохраняли ту критическую массу добра, которая обеспечивала всем свободу движения и саму жизнь.
Собственно, хоббиты были среди нас всегда — не только сегодня, когда их жизнедеятельность сравнительно безопасна, но и вчера, когда одни из них в открытую шли на Голгофу, а другие втайне настойчиво продолжали жить по законам собственной совести. Впрочем, день сегодняшний открывает совершенно исключительные возможности.
В наше время не так уж просто тайным решением власти лишить человека работы, чести и жизни, не так легко оклеветать по заданию. Это значит, что несколько колец зла уже сняты с пальцев властной руки. Свобода выезда за границу, свобода слова, свобода митингов и демонстраций — эти немыслимые для нашего поколения вещи — постепенно, но неотвратимо утверждаются в жизни, обгоняя воображение, которое еще закольцовано вчерашней идеологией. И значит, сегодня российская интеллигенция обретает новый стимул и новый смысл своего существования. Появилась уникальная возможность снимать кольца зла с пальцев властной руки. И лучше всего это могут сделать народные депутаты — твердо, мудро и деликатно, с таким расчетом, чтобы обретенное добро не обернулось вдруг злом в виде паралича власти, блокады городов, роста уголовной преступности и других проявлений анархии.
Вот где может раскрыться в полной мере богатейший интеллектуальный потенциал русской интеллигенции. Все-таки жизнь посложнее мифологии. Она многофакторна и полифонична.