Благополучно выдержав «бесконечную» череду вступительных экзаменов и очутившись внутри периметра прочных стен военного училища на правах «постоянной прописки», все ребята, сменив «гражданское» обличие на строгую униформу курсанта ВВС, независимо друг от друга и от уже имеющегося уровня физической подготовки персональной тушки, неожиданно поняли и с несказанным удивлением осознали, что неплохо бы «эту самую физическую подготовку» немного усовершенствовать, радикально усугубить и многократно улучшить.
К такому несколько неожиданному и весьма неприятному открытию привел «массовый поголовный падеж» скота… тьфу, блин, прошу прощения, новоиспеченных защитников Родины естественно, который произошел во время первого же марш-броска в противогазах, с оружием и с полной выкладкой. Курс молодого бойца (КМБ) всё и всех расставил на свои места. Причем, мгновенно.
Чудесным летним утром 4-я рота «обреченно» вышла на «Старт». У каждого курсанта за плечами вещмешок со всякой «хренотенью», на боку болтается брезентовая сумка с противогазом, на поясном ремне висит штык-нож, фляга с водой и подсумок с запасными магазинами, на правом плече — автомат Калашникова. В глазах у каждого сквозит «высокая тоска, необъяснимая словами», в душе прочно поселилось противное чувство страха вперемешку с ощущением фатальной безысходности.
Командир 4-й роты капитан Хорошевский еще умудряется шутить. Садист-извращенец…
— Скажите спасибо, дорогие мои детишечки, что бежите марш-бросок без «броников» и без касок, то есть, вам несказанно повезло — бежите фактически налегке!
Ну, спасибо, етить твою…! Куда еще «броники»?! И так все лямки от амуниции в наши плечи больно вдавились…
— А куда бежим, товарищ капитан?
— Не «куда», а «сколько»?! Бежим 10-ку, то есть 10 километров по «офицерским горкам»! Рота, перемотать портянки!
— А почему горки «офицерские»…?
— Сейчас узнаете! Готовы?! Рота, вперед! Не растягиваться, плотнее строй! Зачетное время роты по последнему… Командирам взводов, подгонять отстающих!
Хороший денек, ничего не скажешь! Подняли ни свет ни заря! Навьючили как полковую лошадь всякой тяжеленной хренотенью — штык-нож и фляга по мужскому достоинству постоянно долбят, того и гляди в «евнухи» переведут. Противогазная сумка по левой ляжке больно стучит, автомат на спине прыгает, а тут еще какими-то «брониками» пугают… Бля, похоже, что к общему «счастью» еще и портянка в сапоге сбилась, вот что за невезуха…
Пробежали километров 5-ть, чуть не померли, с непривычки, честно говоря. Содержимое желудка навязчиво рвется наружу, печень распухла и сочится желчью, селезенка противно «ёкает», ноги горят, соленый пот безжалостно разъедает глаза, кожу в паху и подмышками. Многие парни, особенно «рыхлые» с лишним весом совсем скисли. А ротные офицеры бегут себе легко и непринужденно — сайгаки сраные, как будто в заднице моторчик с биостимулятором у каждого…
— Рота, стой!
Неужели все?! Аллилуйя! Выжил, ура! Сейчас бы повалиться в душистую траву и раскинув руки на манер «морской звезды» лежать бы бесконечно долго, блаженно глядя в голубое небо… нет, еще для полного счастья — сапоги бы скинуть с долбанными портянками… и пусть разопревшие ноги немного передохнут и подышат…
— Рота, перемотать портянки!
Уф, есть в жизни счастье! Какое блаженство перемотать мокрую от пота портянку на сухую сторону. Ноги конечно уже сильно потерлись и в сапоге им весьма неуютно и даже весьма больно, но все же лучше, чем сбившаяся портянка «острым напильником» сдирает кожу на ступне при каждом шаге, причиняя невыносимую боль… Живем, парни…
— Рота, газы!
Что?! Какие в жопу газы?! И так сердце вот-вот из груди выскочит. Натруженные легкие не справляются с вентиляцией измотанного «вусмерть» организма… Какие газы?! Капитан, совсем «ку-ку»?! Мы же сейчас передохнем тут… все… сразу…
Скованная воинской дисциплиной, 4-я рота вяло напялила резиновые презервативы и нас выгнали на вторую часть дистанции — «офицерские горки». И началось — спуск-подъем-спуск-подъем-спуск… подъем …и не было этому ни конца, ни края… Очки противогазов сразу запотели, видимость свелась к нулю.
А герметичная маска противогаза превратилась в импровизированный резиновый бассейн, в котором плескался твой же персональный соленый пот, безжалостно обжигая кожу твоего же собственного лица. Нирвана, блин …переходящая в безысходную гармонию.
Тяжело и бездумно (фактически полностью отключив сознание — на полном автопилоте и одних инстинктах) передвигая ноги в неподъемных сапожищах, мы продвигались по бесконечной дистанции шаг за шагом… Одной рукой старательно прижимая противогазную сумку к левой ноге, чтобы фильтрующая коробка с выпирающими ребрами жесткости не раздолбила бедро (все равно приличный синячище остался)… Второй рукой, периодически сдвигая штык-нож и флягу с водой в сторону от ременной бляхи и как следствие, от многострадального мужского достоинства, чтобы данные предметы армейской амуниции окончательно не раскололи вдребезги твои персональные яйца… Третьей рукой натягивая лямки вещмешка, чтобы он не размолотил взопревшую и просоленную от пота спину… В четвертой руке, держа на весу тяжеленный автомат Калашникова… Пятой рукой, утирая пот с «загривка»… Шестой… …что-то много рук получается, не находите…
Мы тупо бежали по «бесконечной» дистанции к «эфемерному» финишу. Который как уже казалось, был чем-то нереальным и абсолютно недосягаемым… по крайней мере, не в этой жизни…
Сказать, что до финиша 10-километрового марш-броска добежали не все, значит, ничего не сказать. К долгожданному полотнищу неопределенного цвета с выцветшей надписью «Финиш» самостоятельно приползли далеко не все. Именно «доползли», а не то что «добежали». Кто-то добрался до конца 10-километровой дистанции на четырех костях, благополучно подключив передний мост и воспользовавшись преимуществом полного привода.
Некоторых ребят тупо приволокли за шиворот в полубессознательном состоянии, более выносливые товарищи. Кого-то притащили просто волоком, ухватившись за ноги и за поясной ремень. А в это время его облеванная морда лица, заботливо освобожденная от «удушливого» противогаза (чтобы не захлебнулся бедненький), безжизненно волочилась по земле, оставляя на «проклятом» маршруте длинный след из однородной смеси липких слюней и недавнего содержимого желудка «внезапно уставшего» бойца — скудный рацион училищной столовой в полном объеме нехитрого меню.
Оружие «страдальца», давно выпавшее из его ослабевших ручонок, притащил за финишную линию, естественно, уже кто-то другой — более тягучий и выносливый паренек, но тоже на грани потери личного сознания.
Может создаться превратное мнение, что мол, какой ужас, позор, в армии все поголовные чахлики и слабаки?! А ничего подобного! Каким бы богатырем до училища ты не был, а попробуй пробежать «свою первую» дистанцию в 10-ть км., да еще с 5-6-ю «чужими» автоматами Калашникова по 3,5 килограмма каждый.
А кто-то из ребят притащил на «финиш» по 3-4-ре «чужих» вещмешка, при этом, «допинывая» на манер футбольного мяча 5-й мешок, на который банально не хватило рук. Кто-то из ребят вывалил на долгожданном финише груду «ничейных» противогазов, сорванных на дистанции с «бездыханных» сокурсников…
Уф! «Добежали» все! Фиг с ним, что рота не уложилась в норматив, но что откровенно радует — ничего не потеряли и никого не бросили! Вот так и зарождается армейское братство — своих не бросаем! А бегать марш-броски мы еще научимся, но чуть позже, не сейчас, не сегодня…
А сейчас, ноги подкашиваются и во рту противный горький привкус… и пот в три ручья, и пить ужасно хочется, а воды во флягах нет. Вылили воду еще на дистанции, чтобы бежать было полегче. 800 грамм воды — это, я вам скажу, просто кошмарно-паразитный вес, от которого надо было срочно избавиться! Особенно когда этот самый вес, находясь в твердой оболочке армейской фляжки, монотонно молотит по твоим же персональным яйцам. А это очень неприятно и больно, поверьте на слово!
А на финише, как этой водички не хватает?! Мама дорогая! Горло пересохшее сейчас бы прополоскать и глазенки воспаленные, разъеденные соленым потом промыть бы… И горечь противная во рту, тьфу… а слюны то и нет …даже сплюнуть нечем… эх, водичка-водичка… и зачем ее только из фляжки собственноручно вылил…?!…о чем думал?!…вот бы ее сейчас сюда, на пересохшие губы…
На финише, толпа «выживших» и от этого безмерно счастливых курсантов спонтанно и дружно повалилась прямо в дорожную пыль на бесчувственные тела «ранее скончавшихся» товариСТЧей, создавая хаотичную «кучу мала» из «винегрета» бездыханных тел, свалки «бесхозного» оружия, «ничейных» противогазов и «незнамо чьих» вещмешков.
Уф, выжили! Аж не верится… Правда, кто-то из ребят блюет желчью в ближайших кустах, кому-то суют в нос ватку с нашатырным спиртом… Но «это» такие мелочи! Живой… а сердечко так и норовит из груди выскочить… И ноги стерты до кровавых мозолей проклятыми портянками в неподъемных противотанковых сапогах… и настроение, мягко говоря, достаточно поганое…
Лежишь в общей куче на ком-то слабо шевелящемся и тяжело дыша, с тоской и эмоциональным надрывом лихорадочно думаешь… Вот что за хрень?! Господи, и зачем мне все это?! Вот какого хуля, я поперся в это военное училище?! Оно мне надо?! Сидел бы сейчас в каком-нибудь гражданском институте на «галерке» уютной аудитории, незаметно для лектора сосал бы вкусное «жигулевское» пиво уже из 3-й бутылки, расписывая партию увлекательного преферанса. И старательно протирая джинсы на персональной заднице, бросал бы откровенно похотливые взгляды на загорелые стройные ножки смазливой девчонки… Эх, красота…
Звучит отвратная команда: «Рота, строится!» Твою то мать, а вставать из приветливой и комфортной дорожной пыли так не хочется! Лежал бы себе тут «недвижимым телом» прямо до пенсии… но, надо вставать.
Опираясь на крепкую руку, протянутую чеченцем Золманом, нехотя отрываю свою задницу от горячей и рассохшейся на многочисленные трещины земли. Лето на Урале, жара за 30-ть, а у нас КМБ! Сбылась мечта идиота! You are in army now! Так мне и надо! Дураков надо учить…
Ладно, сопли вытерли, желчь сплюнули, дурные мысли в сторону! Выжили и, слава Богу! Мужики! Мы — мужики! Мужчины, а не какие-то там дохлики!!! Добежал до финиша?! Значит, я могу! Сумел! Добежал сам, самостоятельно… Вынес! Сдюжил! Кстати, а почему у меня в руках два автомата?! Это я еще второй автомат доволок?! Оп-па! Да я еще и герой — помог ближнему?! Есть повод для гордости! Живем, парни!
— Мужики, чей автомат?! Заберите, за ради Бога…
Вот именно тут — на финише бесконечной дистанции проклятого марш-броска на 10 километров до нас впервые дошла вся гениальность армейского уставного порядка — нашивать на все предметы военной амуниции таблички с фамилиями их владельцев.
После пересечения линии финиша и при маломальском возвращении личного сознания в персональную тушку, курсанты-первогодки (в обиходе «минуса») немного отдышались, щедро размазывая слюни, сопли, вперемешку с недавним завтраком по своим щекам и рукавам гимнастерок. Наличие носового платка с успехом заменяла личная пилотка, реже — пилотка соседа, еще реже — портянки, причем, исключительно свои и никак иначе, …если чужие, то лишь в результате фатальной ошибки.
Итак, перед построением мы начали вытаскивать из общей кучи армейской амуниции, хаотично сваленной на финише, «свои» мешки, «свои» противогазы и «свои» автоматы, сравнивая при этом увлекательном процессе сортировки, свою фамилию с фамилией, написанной на бирках, накрепко пришитых суровыми нитками к брезентовым сумкам противогазов и внешней стороне вещмешков.
С автоматами было немного сложнее, т. к. их серийные номера мы запомнить еще не успели, то приходилось периодически сверяться с записью в личном «Военном билете».
По мере уменьшения «кучи малы», периодически попадались тела «бездыханных бойцов», заваленных впопыхах сверху всевозможной армейской утварью. Ребят откапывали, приводили в чувство и ставили в строй.
В результате, с величайшим трудом разобравшись «где чьё», мы в откровенно потрепанном состоянии, но с зарождающимся чувством гордости за себя любимых, вернулись в казарму.
Видок у ребят был — мама не горюй! Тем не менее, среди нас оказались парни, которые не просто благополучно пережили изматывающий марш-бросок на длинную дистанцию по летней жаре за 30-ть градусов в тяжеленных сапогах и удушливых противогазах, но и помогли «добраться» до конца дистанции менее выносливым товариСТЧам. А некоторые парни, пересекли линию финиша, обвешанные «чужой» амуницией с ног до головы и при этом не показывали даже малейших признаков физической усталости. Фантастика!
Среди таких «самородков» оказалось немало ребят с Кавказа — азербайджанец Фахраддин (в миру Федя), чеченец Золман, осетин Илья и прочие достойные представители «нерусской национальности». Также достаточно тягучими и двужильными проявили себя ребята с Украины.
Эти парни переносили любой уровень физической нагрузки легко и непринужденно. Как бы играя и особо не напрягаясь. Удивительно, но факт. Самое удивительное, что эти ребята в один голос утверждали, что спортом никогда особо не увлекались и в различных секциях не занимались, тем не менее, их результаты по физ. подготовке были впечатляющими.
Такое несколько неожиданное открытие подвигло остальных ребят в шок и вдохновило радикально заняться своей физической формой, дабы хоть немного подтянуться к более выносливым курсантам. Стыдно быть слабым и немощным. И в ближайших кустах блевать желчью тоже стыдно. Мужики мы или кто?! Надо будет на досуге поработать над собой и занять достойное место в ряду «настоящих реальных» парней, а не в куче слабаков и хиляков, валяющихся на финишной линии бездыханными тушками, иначе стыдно. Стыдно и недостойно звания мужчины!
Тем более, наличие в училище ВВС огромного количества шикарных спортгородков с разнообразным спортинвентарем этому всячески способствовало. Мудрое руководство военного училища повсеместно понатыкало всевозможных полос препятствий, просторных стадионов со спортплощадками и компактных спортгородков по всей территории училища в неимоверном количестве, радикально превышающем все разумные нормы. Спортивных объектов в училище ВВС было просто в избытке. Ко всему прочему, в каждой роте был еще свой спортивный уголок, оборудованный всевозможными штангами, гирями, гантелями и тренажерами. Мол, занимайтесь, дорогие детишечки, на здоровье! Укрепляйте свою мышечную систему, стравливайте пар избыточной потенции по мере надобности и при острой необходимости. Растите так сказать над собой, с благой целью знатно посрамить НАТОвских солдат и еже с ними, голливудских культуристов «а-ля-Рэмбо».
К тому же, честно говоря, монотонность и однообразие армейской жизни надоедали и угнетали до такой степени, что хотелось использовать любую возможность, чтобы тупо убить время до наступления «вечерней проверки» с единственной целью услышать самую любимую команду для любого военного «Отбой!».
Услышать и забыться в сладком сне со смутной надеждой на яркие эротические грезы с участием сексапильной мадамы, желательно Мишель Мерсье — исполнительницы главной женской роли в общеизвестном кинофильме «Анжелика».
А куда деваться?! Строгая изоляция в периметре училища, отсутствие полноценной возможности вплотную пообщаться с представительницами противоположного пола, постоянное буйство гормонов и т. д. и т. п. Опять же милый нашему сердцу, дорогой Пиночет (комбат 1-го учебного батальона полковник Серов), в который раз «наглухо» закрыл все увольнения в город. Извращенец, чтоб ему…
Ну, а пока, все желающие, дабы не погрязнуть в остром приступе онанизма, изнуряли себя продолжительными занятиями в спортуголке роты и тягали ….и тягали …и тягали на свой худосочный пупок тяжелое железо.
Почему на худосочный?! А на первом курсе при перестройке организма с домашнего питания, ориентированного исключительно на удовлетворение капризных запросов «радости всего семейства», на казенный рацион, состоящий из обильной разновидности всевозможных каш, круп и нетленного бигуса, все ребята катастрофически похудели, габариты заострились, мослы и кости живописно выперли наружу. Курсанты, почти все как один, напоминали наглядное учебное пособие по анатомии для изучения скелета человека.
Но, естественно из общего правила есть редкие исключения. Один из них — сержант 42-го классного отделения со смешной фамилией Гвинтовка (подпольная кличка — «Винчестер»). Сержант был великолепен, что и говорить. Рост в районе 185 см., узкие бедра, широкие плечи, исключительно гармонично развитая рельефная мускулатура. Парнишка пришел в училище после года службы в армии и поэтому свой нос в курсантской столовой брезгливо не воротил, а спокойно и даже с завидным аппетитом поглощал все убогие изыски армейских поваров. Когда все остальные ребята катастрофически теряли свою массу, Гвинтовка уверенно набирал вес, который затем благополучно перегонял в свои роскошные объемные мышцы.
Чего греха таить, у сержанта Гвинтовки, фигура была на зависть не только нам всем, но и знаменитому Арнольду Шварценеггеру, который именно из-за острого приступа зависти к сержанту Гвинтовке обожрался анаболиками буквально пачками и чуть не помер от цирроза печени, не иначе.
Естественно и в 4-й роте у Винчестера сразу же появились преданные фанаты и восторженные последователи, которые буквально смотрели в рот своему кумиру, наивно полагая, что если будут старательно подавать ему штангу в спортуголке роты для выполнения упражнения «жим лежа», то и сами непременно станут такого же богатырского телосложения. Ребята из «фэн-клуба Винчестера» все свободное время проводили в «качалке», бездарно высушивая свои худосочные тельца до толщины пергаментной бумаги, без малейшей надежды приблизиться к своему кумиру. А почему?! А потому, что кушать надо было кашку в курсантской столовой! Ку-шать! Кушать, а не брезгливо нос воротить!
А на первом курсе кушать кашку было ой, как противно! Бунтовала душа и желудок всячески противился принимать в свои недра такую отвратную гадость как армейская кашка, что перловая, что пшенная, что сечка, что…! Тьфу на нее! Тьфу, на них! А Гвинтовка кушал, причем, за обе щеки. И щеки у него были, будь здоров — гораздо шире самой морды остального лица, включая пилотку, зимнюю шапку и даже фуражку.
Но, как уже ранее отмечалось, в природе-матушке встречаются еще и редкие «самородки» — с виду абсолютно неказистые ребята, но с фантастической силой и умопомрачительной выносливостью. Как правило, эти парни не отличаются ярко выраженной мускулатурой. Они зачастую немного мешковатые но, тем не менее, обладают невиданной силой. НЕВИДАННОЙ!
Скрытые богатыри, одним словом! И что характерно, эти парни все как один, как правило, неимоверно добродушные и абсолютно спокойные.
Итак. Вечер. 4-я рота после отвратного ужина с хитом программы — неизменно мерзопакостным бигусом (см. «Бигус») имеет пару десятков минут личного времени. Курсанты заняты «кто, чем придется».
Азербайджанец Фахраддин Мирзалиев, весь ссутулившийся и сгорбившись почти с три погибели, в растянутой майке и в безразмерном галифе шел в дальний туалет казармы мимо спортуголка, противно шаркая по полу тапочками 42-го размера, которые с величайшим трудом налезли на ножку 48-го (или даже 50-го, сейчас уже не помню, простите) размера. Стоит отметить, что у Феди была ножка как у легендарной Золушки, только наоборот — 48-50-й размер (все сапоги и ботинки шили для Феди-Фахраддина по спецзаказу, т. к. в армии такой обуви никогда не было).
Сержант Гвинтовка, в это время, возлежал на тренажере и работал жим штангой от груди из положения лежа. Двое ребят из преданной «массовки» подобострастно и с благоговейным придыханием подавали и принимали тяжелую штангу из рук своего кумира.
Федя, осторожно протискиваясь в узком коридоре казармы, своим оттопыренным локтем (рука ведь засунута глубоко в карман галифе, поймите правильно) нечаянно цепляет оконечность грифа штанги. Винчестер из последних сил пытаясь удержать приличный вес штанги на вытянутых руках, теряет равновесие и дабы не получить травму руки (вывих или еще чего посерьезней) неимоверным усилием отбрасывает штангу через свою голову на пол. Грохот неимоверный. Массовка еле успела отпрыгнуть в разные стороны.
Штанга покатилась по коридору казармы прямо на Фахраддина. А тот не вынимая рук из кармана, с трудом вытащил ножку 48-50-го размера из тапочка 42-го размера и небрежно остановил движение штанги ступней своей босой ноги.
Раздраженный сержант сел на скамейке и угрожающе рявкнул.
— Совсем охренел, обезьяна горбатая?! Куда прешь как баран?! Чуть не покалечился из-за тебя! А ну подай сюда штангу, если сможешь, конечно, и пупок не развяжется…
На грохот металла в дальнем коридоре казармы сбежался почти весь личный состав 4-й роты, включая дежурного офицера лейтенанта Зайчика. В результате, 144 человека увидели следующую картину.
Федя Мирзалиев, откровенно плохо ориентируясь в русском языке (официальном государственном языке, прошу заметить) но, все-таки смутно осознавая по тембру голоса возмущенного сержанта Гвинтовки, что тот проявляет некое недовольство и, наверное, даже сомневается в его «мужских способностях» (а для нац. кадров «это» святое), вынул одну руку из кармана и, согнувшись в поясе, взялся за гриф штанги четко посередине. Затем, натужно крякнув, Фахраддин разогнул свою спину, приняв вертикальное положение. Штанга описав окружность концами грифа, мягко легла на плечо курсанта Мирзалиева. Сверкнув черными как уголь глазами, Фахраддин одной рукой выжал штангу у себя над головой. При этом вторая его рука продолжала оставаться в кармане галифе. Толпа курсантов замерла, в воздухе повисла тишина.
Зафиксировав четкое положение снаряда на вытянутой руке, Федя мило улыбнувшись, небрежно бросил штангу на пол (рискуя проломить пол и обрушить потолок у соседей снизу — в 5-й роте). Под откровенно изумленные взгляды курсантов 4-й роты, Федор снисходительно пробурчал.
— Вот так, мальчишки!
Живописно шаркая ножками 48-50-го размера в тапочках 42-го, Мирзалиев потопал дальше — в туалет.
Сержант Гвинтовка благополучно прикусил свой язык и сразу расхотел заниматься на тренажере. Причем, навсегда! Кроме шуток! На протяжении всего срока обучения в военном училище, Винчестер ни разу не был замечен со штангой в руках. Наверное, он мгновенно понял и осознал всю бесперспективность своих занятий в «качалке» и поэтому благополучно переключился на турник и брусья, развивая не только силу, но гибкость и ловкость…
Разбирая штангу, ребята из «массовки» посчитали общий суммарный вес снаряда и тихо ужаснулись, т. к. получалось что-то в районе 100-110-ти килограмм!!! Если они и ошиблись, то совсем ненамного. И «этот» вес, Фахраддин выжал одной рукой!!! Фантастика!
Что характерно, Федя действительно показывал чудеса физической силы и выносливости. При проведении погрузо-разгрузочных работ ему не было равных. Он работал с выносливостью механической машины, совершенно не нуждаясь в «перекурах» и паузах на отдых. Богатырь, куда деваться!
А когда ему показали пару приемов из классической борьбы, Федя понял, что «многое пропустил в своей жизни». Немного позанимавшись на борцовском ковре с сержантом 45-го классного отделения Валерой Гнедовским (КМС по борьбе), Федя Мирзалиев прочно занял вершину пьедестала в своей весовой категории и не уступил его до самого выпуска из училища ВВС. Равных и авторитетов для него не было. Федору было достаточно ухватиться за противника и, борцовский поединок мгновенно заканчивался. Фахраддин тупо заламывал своего противника или, оторвав его от ковра, покрутив в воздухе как некую пушинку, бросал на лопатки, не обращая ни малейшего внимания на попытки «жертвы» поспорить или оказать сопротивление, не говоря уже про желание провести какой-либо прием.
p. s. Обладая недюжинной силой и неимоверно уравновешенным нравом, Федя всячески тянулся и к научно-техническим достижениям цивилизации. В 45-м классном отделении он был «ответственным хранителем» общественного магнитофона, радиоприемников, бурбуляторов (см. «Закон Ома») и фотоаппарата «Зенит» — официально запрещенная роскошь. Фахраддин стремился быть гармонично развитой личностью, поэтому с охотой брался чинить все, что было связано с электричеством…
Как-то Федя чинил неисправную розетку в туалете. Щупа-пробника с неоновой лампочкой для определения наличия электрической фазы у него естественно не было. Поэтому Федя, опасливо выглядывая из-за угла помещения, максимально вытягивал руку, предварительно послюнявив кончик своего пальца …и многократно пощупав оголенный провод, панически убегал в коридор, как будто электрическая фаза могла его догнать?! И смех и грех, но Федя старался и успешно осваивал непривычные для себя сферы деятельности.
При этом Федя оставался большим и добродушным ребенком, который никогда ни с кем не спорил и не цеплялся, но всегда первым бросался разнимать не в меру «зарвавшихся ястребов».
Когда в стране начался дележ Нагорного Карабаха, азербайджанец Фахраддин Мирзалиев продолжал оставаться лучшим другом для армянина Эдварда Серобяна. Никакие «новомодные политические веяния в стране» не могли повлиять на его уважительное отношение к сослуживцам и разрушить преданную мужскую дружбу.
Не знаю почему, но воспоминания о «добром азербайджанском увальне» всегда отзываются в моем сердце какой-то особенной теплотой!
Тот же Федор, до самого выпуска из училища, на каждом марш-броске регулярно помогая менее выносливым товарищам, пересекал линию финиша, притаскивая еще пару-тройку «чужих» автоматов в нагрузку к своему тяжеленному пулемету, которым его «наградили» как самого сильного в 4-й роте.
А как Фахраддин отметил свою «неожиданную» свадьбу, это отдельная история (см. "Особенности национального менталитета")