В 1959 году я вплотную познакомился с зерноуборочным прицепным комбайном с шестиметровым захватом жатки. На жатке висели два подборщика, которые то и дело вгрызались в землю, и тогда приходилось останавливаться для мелкого ремонта.

Уборка была раздельной. Для тех, кто не в курсе, поясняю: сначала срезанные колосья укладывают в валки, где они, по идее, дозревают, а затем мы их подбираем и молотим. Трактор “Сталинец-6” таскает нас по жнивью.

Комбайном руководил студент IV курса юрфака МГУ Анатолий Попоудин. Я, третьекурсник, был у него помощником. Стояла холодная северо-казахстанская осень. Сам Беляев, тогдашний хозяин Казахстана, распорядился выдавать студентам, как на фронте, по сто граммов водки, которую развозили вместе с обеденной кашей. Шла очередная битва за целинный урожай. Половину зерна мы все-таки оставили под снегом и, конечно, ничего толком не заработали.

Но зато романтики было хоть отбавляй. Жили в вагончиках, отапливались соляркой. Я спал в телогрейке и зимней шапке. Когда шли дожди, в поле не выходили, и тогда звучала гитара, и можно было разжиться на центральной усадьбе совхоза “Томанский” дешевым крепленым вином. В “Казахстанской правде” на первой полосе появилась фотография, где мы с Попоудиным позируем на своем “РСМ-48”. В подписи под снимком говорилось о нашем замечательном ударном труде. Толя уже отслужил в армии и работал на целине комбайнером в прошлом году. Для меня же все было внове. Надо честно признаться, что мы не столько работали, сколько чинились. Для раздельного (а не прямого) комбайнирования северо-казахстанская область не годилась: неровная бугристая почва, ранние заморозки. Но зато копнильщицами у нас в бригаде были замечательные девочки из московского медучилища, которые мерзли, всем телом прижимаясь к нам, в полевых вагончиках. Эх, славное было время!