Между тем в земли лютичей вольных

Из Саксонии войско латинов

Тяжкой силою грозно вступило.

Впереди, на конях восседая,

Продвигались наёмники смело.

Вид уверенный, наглый, надменный.

Видно сразу: пощады не знают…

Рядом с ними, блистая гербами,

Иониты и полные силы

Тамплиеры в тяжёлых доспехах.

Чуть поодаль лихих воев смерти

Продвигались баварцы, бургунды,

Генуэзцы, швейцарцы и франки,

Также рыцари Пада и Рейна,

Вслед за ними на грузных повозках,

Запряжённых волами, конями,

Восседали с оружием саксы,

Те, что осенью прошлой клялися

Быть в союзе с народом Поморья.

И вся эта военная сила

Шла на Ретру, на Волин и Дубин,

На Торнов, на Венету и Шецен.

И вожди латинян изнывали

От безделия, видя пустые

Сёла лютичей, чьё население,

Спрятав скот и засыпав колодцы,

Всё куда-то мгновенно исчезло,

Кроме этого, в пущах дороги

Позакрыли засеки, и тыны,

И мосты через малые речки

Оказались в огне и руинах.

И не видно нигде было войска,

Войска лютичей смелых и сильных.

Странно было смотреть, как славяне

Без борьбы отступают к столице,

Отдавая свирепым пришельцам

Свои светлые отчие земли.

В это время из датских фиордов

Флот в Венецкий залив гордо вышел:

Корабли синеокого Кнуда,

Его брата веселого Свейна.

Вся флотилия, став против ветра,

Шла на вёслах, волну рассекая.

И кричали неистово чайки,

Возбуждённые скрипом уключин.

Пели песни гребцы, выли трубы,

Слышен бой был больших барабанов

И команды начальников флота

В шуме ветра и качке драккаров.

Флот датчан шёл войною на Дубин,

На морскую столицу венетов.

Братья-ярлы решили отрезать

Крепость славную на год от моря,

Чтобы немцы, фламанцы и франки

Могли взять её с суши измором.

Через день корабли резвых данов

В воды Лабы вошли до заката

И, продвинувшись к Дубину с юга,

Стали на ночь в заливе у вала.