Дул легкий речной ветерок. Он нес с собой запахи свежей рыбы, хвои и степной полыни. Дышать было легко, свободно.

Бор… Здесь когда-то ходили партизаны, раздавались выстрелы, лилась кровь. Сколько трагедий видел бескрайний сосновый лес, сколько тайн скрыл он от людей. А теперь вот он стоит красивый, величавый, облитый солнцем, овеянный ветром.

— Далеко мы все-таки забрались, — задумчиво произнес Вася.

— Да… Чистяково там?

— Нет. На западе. Вон там! — Вася указал на синеющую даль, куда широкой лентой сворачивала река. Левка усмехнулся.

— Ну здесь, Василь, ты загнул. В этом деле ты меня уж извини…

Вася с неудовольствием посмотрел на Левку.

— Опять лезешь в спор?

— Хорошо, я не буду спорить, капитан.

Левка взял планшетку, положил на нее компас.

— Пожалуйста, капитан, — произнес он голосом, в котором чувствовалась насмешка. — Пожалуйста, посмотрите, где север, а где за…

И осекся на полуслове. На лице вдруг полыхнул румянец. Несколько раз Левка переводил взгляд то на компас, то на далекую высоту, блестевшую своей лысой вершиной, то снова на компас…

— Василь…

Вася круто обернулся, пристально взглянул на Левку: что-то тревожное, волнующее прозвучало в голосе друга.

— Ты чего?

— Василь, — тихо повторил Левка. — Я, кажется, нашел!

— Что нашел?

— Тридцать! Понимаешь, нашел эти тридцать! Это — градусы. В карте дан азимут!

— Чего? — недоверчиво проговорил Вася. — Опять «координаты»?

— Ты посмотри на компас. Посмотри! Вася взглянул на слегка дрожащую стрелку. Своим острым черным носиком она тыкалась в норд.

— Тридцать видишь?

— Ну?

— Посмотри, куда ведет прямая!

Вася поднял голову и увидел лысую высотку. Больше Левка спокойно говорить не мог. Он схватил Васю, повалил на землю, потом вскочил на ноги и закричал:

— Ура, Лысуха!

На крик прибежал Мишка. Уже издали он улыбался своей толстогубой, добродушной улыбкой.

— Нашли?

— Нашли!

— Склад?

— Нет, разгадку. Тридцать — это градусы. Понимаешь?

Улыбка стала медленно гаснуть.

— Я думал склад нашли, — с глубоким разочарованием проговорил Мишка.

— Найдем! Теперь-то найдем! Только бы добраться до Лысухи.

— До какой еще Лысухи?

— Вон, видишь, высотка белеет?

— А если опять ошибся? — спросил Вася.

— Нет! Теперь нет! — Левка выхватил блокнот с картой. — Смотри! Вот полуостров, на нем крестик. Отсюда дан азимут в тридцать градусов. Поглядите вокруг: ничего, кроме Лысухи, не возвышается над местностью. Значит, она — ориентир. А теперь посмотрите на карту, на эти волнистые кружочки — так всегда на топографических картах обозначается возвышенность.

По мере того, как Левка объяснял, Васино лицо светлело. У Мишки же, напротив, оно становилось хмурым и злым. Он, когда бежал сюда, думал, что все уже найдено. Сегодня они будут дома, да притом еще не с пустыми руками. Но, оказывается, нужно снова куда-то плестись. И еще неизвестно, найдут ли они что-нибудь на этой проклятой Лысухе.

— Чепуха нее это! — махнул рукой Мишка. — Очередная Левкина фантазия. И на Лысухе вашей ничего нет, только время затянем.

— Мишка, честное слово, не фантазия! Вот увидишь!

Но Мишка не хотел даже слушать, кричал, покраснев от злости:

— Уже увидел, уже увидел! К чертям! Айда домой.

Вася переждал, пока Мишка поуспокоится.

— Погоди, не горячись… А ты, Лев, скажи, что такое двести семьдесят?

— Тоже градусы. Это значит, когда мы взойдем на Лысуху, то сделаем разворот на двести семьдесят градусов и прямо к этому треугольнику, — Левка ткнул пальцем в карту левее Лысухи.

— Понятно. А что означают единица и девятка? Левка задумался. Потом неуверенно произнес:

— Нам в географическом кружке говорили, что так могут даваться расстояния.

— Почему же ты раньше не додумался до этого? Приплел какие-то «координаты». Тоже мне, штурман!

Левка смущенно почесал затылок:

— Не сообразил. Бывает…

Вася взял у Левки карту. Он твердо решил: пока все не станет ясным, не сдвинется с места.

— Вот ты говоришь, что единица и девятка — расстояние…

Мишка ввинтил зло:

— Держи карман шире! Совсем одурели: неужели отсюда до Лысухи один километр? — И хрипло расхохотался.

Вася недовольно поморщился:

— А может, там цифры какие стерлись?

— Вполне, — кивнул Левка. — Тут многое стерлось.

— До Лысухи, — продолжал Вася, — по-моему, не больше двенадцати километров, так что добраться до нее не очень трудно. Но, что такое «Бе мен»?

Левка вздохнул и, на этот раз, честно, без всяких уверток и предположений, произнес:

— Не знаю, Василь. Придем — увидим. Гадать — глупо. Уже нагадали про склад…

Вася задумчиво глядел па карту. Что ж, он готов идти на Лысуху, готов добраться и до таинственного треугольника. Но как Мишка? Теперь все зависело от него.

— Ну как, Михаил, идем на Лысуху?

Мишкины глаза беспокойно забегали. Так и рвалось наружу: «Нет!» Но он медлил с ответом — не только Левка, но и Василь собирается продолжать поход. Вдруг они не послушают Мишку и бросят его здесь одного? Поэтому он уныло выкрикнул:

— А домой когда? Сегодня третий день, как мы уехали. Искать начнут. Переживать…

— Подумаешь! Приедем на день позже, — с раздражением сказал Левка.

Мишка опустил голову. Что же делать? Одному идти в Чистяково, а там сесть на какой-нибудь пароход? Страшновато, да и стыдно ребят бросать. Как быть?

— Ну, Михаил?

Мишка тихо и печально ответил:

— Только, ребята, побыстрее, чтобы домой поспеть… Вася бодро обнадежил:

— Это мы мигом, как только доберемся до «треугольничка».