Кстати, помогли ль вам научиться читать рисованные сюиты А.С. Пушкина вынесенные мною на поля 42 его правила? Это, конечно, не все секреты приоткрывающей душу поэта графики, но весьма значительная их часть. Понятно, конечно, что, как и всякие инструменты, сами по себе пушкинские правила не работают. Им необходима постоянная подпитка энергией знаний. Как можно более обширных и глубоких знаний о жизни и творчестве поэта, его окружении, особенностях его эпохи.
Желающий проникнуть в тайны Пушкина, должен буквально сродниться с ним и его временем. Помнить каждую пушкинскую строку и характер, особенности каждого его литературного героя. Представлять в лицах, словно собственных друзей или соседей, многих его современников. Четко знать, кто из них кому какая родня. Кто кого любит или ненавидит, кто кому завидует или благоволит. У кого какие увлечения и таланты (привычки, прозвища, особые приметы…). Кто плохо слышит или видит (хромает, картавит, щурится…). Кто – красавица, герой или большой оригинал. У кого на совести какой проступок или в душе – повод для особой гордости в семье и обществе…
И вот когда вследствие применения этих специальных знаний пушкинская сюита начнет раскрываться – самое время становиться усерднейшим посетителем библиотек, музеев и архивов, в которых смиренно лежат до поры до времени подтверждения нашим догадкам. Трудность докопаться до них состоит в том, что многое из материалов хранится до сих пор неразобранной кучей, ворохом. К примеру, из книги в книгу переписываются банальности – затертые, выверенные, вроде как раз и навсегда истолкованные цитаты из воспоминаний, переписки, разговоров окружения Пушкина. А «темные» – так и не понятые учеными сентенции просто скопом отнесены к разряду малодостоверных и, в силу их неукладываемости в ту или иную официальную концепцию жизни и творчества Пушкина, просто не публикуются. В еще меньшей мере изучены и даже просто опубликованы пушкинские рисунки…
Так что исследовательской работы в пушкинском поле и через более чем полтора века его изучения – непочатый край. Автор и этой книги не считает ее тему для себя исчерпанной. Напротив, прекрасно осознает, что в ходе размышлений над вновь открывшимся материалом лишь «нащупала» направления, в которых следует продвигаться дальше. Если у вас еще не пропало желание по-настоящему понять нашего великого поэта через его графику, дерзайте поймать свою творческую удачу: у вас тоже обязательно получится.
Может, конечно, не сразу. Не расстраивайтесь, если даже получится не все. Ввиду сильной «замыленности» опубликованных рукописей поэта и необходимости работать порой едва не на одной лишь интуиции, за точность и своего собственного-то прочтения могу ручаться только процентов на 90. То есть уверена лишь в точности передаваемого мною смысла фраз пушкинского графического дневника. И то, понятно, не всех, а лишь тех, которые мне сквозь «мыло» удалось разглядеть и прочитать. А вот мелкие, но такие важные нюансы, детали и подробности – чувства и качества, поступки, даты, фамилии…
Остается только мечтать, что когда-нибудь рабочие материалы поэта выйдут в свет в их первозданных формате и состоянии и даже в один прекрасный день обнаружатся в широком доступе на сайте Пушкинского Дома в Интернете. Этого момента ждут, в первую очередь, специалисты-пушкинисты, в отсутствие доступа к оригиналам материалов вынужденные порой писать о нашей национальной гордости благоглупости и небылицы. И конечно же – любознательные специалисты в других самых разных областях науки и жизни, незашоренный глаз которых видит гораздо шире, а потому порой распознает и подмечает порой больше, чем скользящий по давно знакомой поверхности рукописного листа поэта взгляд профессионала. К тому же дилетанты от пушкинистики просто не знают доподлинно, чего в этой строгой науке «нельзя», и потому смело делают свои большие и маленькие открытия.
Автору этой книги хотелось бы надеяться, что и ее скромные соображения покажутся интересными ученому сообществу, продвинут отечественную науку хоть на шажок вперед, к объемному пониманию огромного, глобально важного явления – человека и поэта Александра Пушкина.