Глаза открыли – под крылом столица. Так, значит, самолёт уже садится. Вон синей лентой извивается река, А вон Каширское шоссе, наверняка. Зелёные леса с желтеющим подлеском, В иллюминатор заглянуло солнце с блеском. Меж стёклами испарина, как капельки росы. Ещё минута и коснулись взлётной полосы. В порту багаж довольно быстро получили, Где груз искать подробно расспросили. Узнав, что рядом, здесь, за поворотом, Анастасия об руку с Федотом, Пошли на карго-склад пешком, Ну, раз уж здесь он, за углом. Прошли полкилометра, повернули, Понятно стало – нагло обманули. Что делать? Нужно всё ж идти. Полкилометра впереди пути… В это самое время, в большом кабинете, Два спеца СБУ на вощёном паркете, Словно лом проглотив, не моргая, стояли И по полной программе пистон получали. Эти перцы страдали три дня и три ночи, На замену искали стекло рьяно очень. Им в Алуште скабрезную надпись убрали, Мастера постарались, отшлифовали. Но стекло лобовое, увы, безвозвратно Было просто убито. Приехать обратно В свой конторский гараж пацаны не решились, Как-то всё же нашли, кучи гривен лишились, А приехав в родные пенаты, узнали, Что все дни эти очень недурно гуляли. Оказалось, их главный начальник прямой Завалился с любовницей ночью домой. Переклинило, видно, его от напряга, Выпивал за народ вдохновенно бедняга. А водитель ведь предупреждал: не туда вы изволили ехать, там будет беда. Только набольший внемлить водиле не стал, Не совать нос в чужие дела приказал. Сладкой парочке дверь отворила жена И была такой наглостью поражена. Оценив за секунду пришедшую даму, Мужу резко сказала открыто и прямо: – Что, сохатый, весь мозг уже высох, поди? Почему ты с одной? Весь гарем приводи. Ты по трезвости видел лакудру свою? Мне, конечно, сей факт вообще наплеватый, Только даму свою в уродском строю Ты увидел бы в первой шеренге, сохатый. Жаль, конечно, я скалку с собой не взяла, Не готова к такому кульбиту была. Но здесь рядом, на кухне, могу и сходить, Если ты в том же духе продолжишь тупить. Возвращайся туда, где ты так нализался! Так начальник в конторе своей оказался. Внеурочное время, да, что уж там  – ночь, Мог бы лечь и поспать, только сон ушёл прочь. Позвонила жена, проверяет зараза. Он бы мог ей, конечно, раскрасить два глаза. За такие нелестные, злобные речи. Однозначно тогда бы ему стало легче. Но нельзя, ведь отец у неё ого-го! Каждый день в телевизоре видят его. Ничего не поделаешь, сам виноват, Обмишурился малость бывалый солдат. Запустил преферанс – нет, играть неохота. И от нечего делать решил поработать. Заместителей вызвал, а те без стеснений Всех отделов начальников и отделений, Всех начальников служб и т. д. и т. п. Все в течение часа прошли КПП. Что случилось, с чего вдруг тревога такая? Даже оперативный дежурный не знает. Вызвал набольший замов к себе в кабинет. Все слегка напряглись, вроде повода нет. На Востоке все тихо, на Западе тоже Может что упустили? Кто знает? Быть может. – Что ж, готовность, смотрю, неплохая. – Да уж, да уж. Ответили замы вздыхая. – В норматив уложились, хоть это приятно. Только мне, я признаюсь, не очень понятно… Напряглись еще больше, прикидывать стали, Кто, где, как лоханулся, за что настучали. – Мне сегодня одна беспокойная дама, Не стесняясь, сказала конкретно и прямо То, что служба моя, значит, стало быть ваша, Не даёт жить спокойно дамочке нашей. – Неужели Сама? Уж то баба с косой? То-то главный начальник весь сам не свой. – Почему не даёт? Отчего не спокойно? Занимаемся вроде мы делом достойным. Если наша работа не очень видна, Значит, всё же даёт результаты она. Это так? Или ваши доклады – туфта? Может, сами не знаете вы ни черта? Все молчали, в столешницу вперив глаза. Никому не хотелось ни против ни за. Добровольно лезть в петлю никто не желал, А начальник всё жертву себе выбирал. Взглядом полным начальственной дури, Замов всех осмотрел – однозначно жди бури. – Так, чтоб через пятнадцать минут, я засёк, Каждый мне свой текущий отчёт приволок. Всё, свободны, идите, работа стоит, Голова мне от вашего ора болит. Замы быстро исчезли, пошла суета, Все отделы трудились, видать, неспроста Запросил самый главный у всех рапорта. Торопились и ровно в назначенный срок Каждый зам свой отчёт на доклад приволок. Выпив крепкого чаю, начальник взбодрился И внимательно в тексты бумаг углубился. Замы эти бумаги подать-то подали, Но от корки до корки их не читали. Было некогда, просто слегка просмотрели, Слава Богу подали, слава Богу успели. Самый главный отчёты читал не спеша, А у каждого зама потела душа. Ведь без ретуши можно на грубость нарваться, Есть немало моментов, где разобраться Предварительно нужно бы и самому, Чтоб потом не пришлось объясняться ему. Вот последний отчёт, на последней странице Все логично и точно, подпись, радость на лицах. Отложил. Всё ж толковый у нас персонал. Каждый замов и помов лично сам выбирал. Ну, теперь, может быть, по домам, досыпать И спокойно к обеду сюда подгребать. Только главный молчит, видно, что-то не так, Он хотя и начальник, но, отнюдь, не дурак. Взял какой то отчёт – финансист вспомнил мать, Взял другой, начал с первым чего-то сверять. Зам по оперативной тихонько потел. Вроде был аккуратным. Может что проглядел? – Финик, ты мне скажи, у тебя здесь всё верно? – Да, конечно, всё чётко и достоверно. – Подойди ка сюда. Это, что за расходы? – Электронные для оперов переводы. – Траты свежие, муха ещё не сидела на них. Только я не припомню расходов таких. Скинул на калькулятор, итог подсчитал, Сумму в перекидной календарь записал. – Опер, может быть, ты мне чего объяснишь? Подойди, не стесняйся, потом посидишь. Вот взгляни и попробуй меня удивить. Что за дело такое ты решил замутить? Заместитель взглянул и немного смутился, А потом присмотрелся и удивился. – Странно. Я бы и сам был не против узнать, Кто мог деньги такие так быстро поднять. И ещё не понятно, как же так получилось, Что без согласования это случилось. – Ты не врёшь? Ты и вправду не знаешь? Хорошенько подумай, с огнём ведь играешь. – Что тут думать – не знаю, а узнаю – прибью. По судам затаскаю, в тюряге сгною. – Хорошо, вот взгляни-ка сюда – тот же счёт, А теперь посмотри свой текущий отчёт. Дата, время и место – все просто и глупо. Даже думать не нужно – твоя опергруппа. Кто такие? Зачем укатили на Юг? Может быть, там турецкий десант выпал вдруг? – Там моих два спеца, неплохие ребята, У них опыт майдана довольно богатый. – Два всего? Я-то думал там минимум взвод, Беззаботно в шикарном отеле живёт. – Нет, их двое и всё, на машине моей. – Ты дурак или как? Не пойму, хоть убей. Для чего ты машину свою им отдал? – Друг за них попросил, отставной генерал. Я послал их туда изучить обстановку. Толпы крымских татар проявляют сноровку. Самостийно межуют куски пожирнее. Ясно дело, конечно, как можно южнее. Из ракушки метровые будки возводят И кричат, что их род с этих мест происходит. Настроения  местные надо бы знать, Чтобы руку на пульсе всё время держать. – Ты бы мне эти песни не пел соловьём. Всё известно давно и всё ясно, как днём. Мог бы просто, без инсинуаций, сказать, Что отправил туда пацанов отдыхать. Всем спасибо, свободны, работать идите. Этих двух молодцов мне немедля пришлите. Через час эти двое вошли в кабинет, Чтоб держать перед набольшим строгий ответ. Доложили по форме. И понеслось… В хвост и в гриву пистоны, и вместе, и врозь. – Это что за расходы? Вы, что охренели? Вы с послом США там встречались, тефтели? Что молчите, дебилы? Я к вам обращаюсь. Я как будто со стенкой глухою общаюсь. Столько денег народных. На что, на гулянку? На девиц непутевых, на жрачку, на пьянку? Что? Хотите сказать для работы? Не смешите мой нервный пучок, идиоты. Идиоты стояли и тупо молчали, Говорить бесполезно, они это знали. На ковре у начальства, как в зыбучих песках, Лучше не трепыхаясь стоять на ногах. Два-три новых вопроса на любой аргумент, Да и нет аргументов на текущий момент. Говорить «нас подставили» слишком банально. Это катит в кино, ну а здесь все реально. Вывод: просто молчать, словно рыба об лёд И беспомощно ждать когда буря пройдёт. В этот раз непогода была затяжной. Их впервые лохматил начальник большой. Когда оба уже согласились на то, Что они в этом мире никто и ничто, Генерал успокоился и замолчал. Может, не было слов, может, просто устал. – Да, гуроны, гуляли вы, видимо, круто. Кучу денег народных прокакали люто. Может сделать из вас участковых ментов, Пять минут и приказ на вас будет готов. Место вам подберут в самой гиблой клоаке. Вы там быстро загнётесь в обдолбанной драке. Ваш начальник о вас, как ни странно, сказал, Что толковые вы, что он не ожидал Никакого подвоха от вас и вреда. Он вам, сволочи, верил, а вы, как всегда, Ему в душу нагадили очень обильно. И откуда дерьма столько в теле субтильном? Это ж надо, вот сумма, взгляните, придурки. Я бы вас посадил, только вы ведь не урки. Есть надежда, что вы извлечете урок И в дальнейшем от вас будет польза и толк. Вот бумага, вот ручка – пишите, засранцы, Что у вас в разработке спецы-иностранцы, На свободу страны посягнувшие дружно, И так далее, мне объяснять вам не нужно. Зафиксируйте сумму в башке, бандерлоги. Не работает мозг  – пусть работают ноги. Я даю вам неделю, это более чем, Чтобы деньги собрать без особых проблем. Между прочим, сегодня я ночью не спал, Из-за вас, оглоедов никчемных, страдал. Кучу нервов своих ушатал безвозвратно. Это плюс ещё десять процентов. Понятно? По столице у вас много злачных углов, При хорошей работе, там будет улов. Не советую лазить в чужой огород, Помогать вам не стану, а наоборот. Принесете всю сумму и дальше служите. Ну, а не соберёте, тогда извините, Профпригод ности вашей тогда грош цена, Это значит, не светит вам здесь ни хрена. Да, и вот ещё, с гривнами не приходите, По текущему курсу грины приносите. Вам и отпуск подписан уже за свой счёт. Все, идите, работайте, время не ждёт… А Федя с Настей шли, не торопились И возле дома голубого очутились. Вот наконец-таки до места добрались. По описанию всё верно, здесь кажись. Слегка уставшие, довольные собой, Вошли с надеждой в домик голубой. Слева, значит, окошко. Сидит тётя Мотя. Сразу видно, что дама на важной работе. – Домодедово карго. Чего вы хотели? – Только что с Симферополя мы прилетели. Там контейнер у нас. Получить бы его. – К сожаленью не выйдет у вас ничего. Пока снимут, пока он на склад попадёт, Очень времени много на это уйдёт… Ладно, номер какой у твоей накладной? Что не знаешь? Не помнишь? Ну, ты и чудной! Может, скажешь, хотя бы, кто получатель? – Я, такой-то Федот. – Да ты прямо мечтатель! Ящик твой прилетел, документ электронный, Паспорт свой покажи, что хозяин законный. Вот, бумажку возьми, номерок запиши. Едь спокойно домой – мой совет от души. Завтра утром приедешь, в таможню пойдешь, Там решишь все дела и свой груз заберешь. Отойдя от окошка с растерянным взглядом, Федя вслух произнёс – Обалдеть! Это ж надо! Насте эти проблемы в диковинку тоже. Ведь не царское дело ждать грузы, похоже. Может, стоит короткий звонок совершить? Но, тогда о секретност и можно забыть. – Что, Федя, документов что ли нету? – Да разогнать бы всю контору эту! Сказали ждать часа четыре-пять. Пока разгрузят, будут оформлять… Потом в таможню – груз из-за кордона, Короче, ждать его сегодня не резонно. По базе груз такой проходит, прилетел… – Но ты сегодня ведь забрать его хотел! – Хотел. Но знаю, что упрётся всё в таможню. Схожу и посмотрю, что сделать можно. Ты посиди пока в кафе, а я на пост пойду. Кто знает? Может быть, там выход я найду. Зашёл. Кругом за стёклами сидят инспектора И перед каждым деклараций сложена гора. Толпятся люди деловые Немного наглые, проворные такие. Спросил у первого, кто под руку попал, Как быть, что делать? Всё узнал. Товарищ предложил свои услуги. Таможенницы – все его подруги. Одна так вообще сестра Анюта. Здесь у него всё схвачено как будто. Назвал и стоимость услуги, Что сам возьмёт, а что возьмут подруги. У Феди зачесались кулаки, Страсть захотелось в челюсть дать, Жаль, только не с руки. Груз получать, ведь, нужно всё равно. Не стоит рук марать об это вот говно. – Так я ж не фирма, я физический клиент. – А, что с того? Тут ведь какой момент — На вас таких всего одно окошко. Сначала постоишь немножко, Никто не объяснит где, что и как, И будешь ты слоняться, как дурак. Вот если бы «груз 200» – это да, Он мимо очереди едет завсегда. – Постой, а как же рамки временные? Мне помнится, у нас в России Груз из таможни должен выходить за день. – А ты проверь, коли тебе не лень. Ты документы подготовишь, подойдёшь к окну, Тебе укажут на лежащую копну И скажут «можете не занимать, Работы у меня ещё часов на пять». И никакие ваши аргументы Вперёд не двинут ваши документы. Хоть стой, хоть плачь, хоть жалуйся – плевать, Он сам решает брать или не брать. Возьмет – считай, что повезло, дружок. И после длительной проверки присвоят номерок А вот когда присвоят номерочек, Тогда и включится заветный счётчик. И выпустят твой груз всенепременно, Всё в соответствии с законом, в ту же смену. Вот только можно сутки-двое напролёт Ждать, что инспектор декларацию возьмет. Найдётся сто причин, а может быть, сто пять, Чтоб декларацию твою не взять. – А почему же слева, справа, сзади Самоуверенные тёти, дяди Суют свои комплекты документов Инспектору и он всегда готов Всё сделать быстро и без лишних слов. Вон у той дамы документов не хватает Она их донести сегодня обещает. Что, неужели можно так? – А я о чём? Ведь ты же не дурак, Сам понимаешь, что к чему, Отстёгивают брокеры ему. – Им, что на самом деле можно Запанибрата быть с инспектором таможни? – Запанибрата – нет, а вот за деньги – да. Если решишься, подходи сюда. Федот потыкался, немного постоял, Все было в точности, как местный описал. Противно, но придётся делать так Как беспринципный предложил чувак. И, диво дивное! Пошла движуха сразу. Видать, не в силах царь лечить эту заразу. Минут через пятнадцать подзывают И на досмотр Федота отправляют. У досмотровых вид был нерабочий, Наверное, не спали этой ночью. Негнущимися пальцами по клавишам стучали И местных брокеров за колой посылали. Взглянув на документ с пометкой, Старшой провёл рукой по шевелюре редкой, Потом всучил бумаги флегматичному старлею, А сам к «Плейбою» возвратился поскорее. Старлей с испанскою бородкой и усами Взглянул на Федю красными глазами. – Ну что, пойдём смотреть на ящик твой? Два варианта есть у нас с тобой. Всё взвесим, посчитаем – что-то не сойдётся И документы переделывать придётся. Как знать? Там можно и на штраф нарваться, Ещё на сутки здесь остаться. А можно мельком лишь взглянуть И актик быстро подмахнуть. Три косаря всего, я тоже ведь не зверь. Это в твоих же интересах, уж поверь. Груз твой на улице  – переться не охота. Старлей смотрел сурово на Федота. – Я все вопросы в зале разрешил. – То было там, а здесь ты не платил. – Скажи-ка мне, пожалуйста, парниша, Ты бы кого сейчас хотел услышать? Начальника поста? Начальника таможни? А впрочем, и министра, и всех замов можно. Я позвоню, а ты уж не стесняйся И убедить начальство постарайся, Что ты ещё готов стране служить. – Так нужно было сразу говорить, Что ты из наших, я ж не знал. И сразу интерес в глазах пропал, Погас огонь и гонор испарился. На пять минут инспектор отлучился, Потом пришёл и акт досмотра передал. Теперь уже и Федя удивился. – А, что вы досмотрели без меня? – Да что мне там смотреть? Одна фигня. Уже всё при отправке досмотрели, Ты вряд ли, что сменил, пока летели. Взяв документы, Федя возвратился в зал, Инспектор у окошка уже ждал. Забрал бумаги, мельком просмотрел. Федот тихонько отойти хотел, Но остановлен был на полуоборот е. – Вы, уважаемый, куда идёте? Квитанции, пожалуйста, возьмите И через кассу оплатите. Взглянув на сумму, Федя впал в тоску. Он приготовился к последнему броску, А тут такие деньги! Где их взять? Может быть, Настю с карточкой позвать? А, может, царской картой расплатиться? Хоть и не хочется ещё светиться. Отдав квитанции, полез в карман. Неплохо было бы найти там чистоган. Но, к сожалению, там только пластик царский. Достал его Федот взглянул с опаской. Вдруг слышит из окошка кассы банка Ему вещает юная гражданка. – Квитанции эти уже оплатили Сегодня и деньги уже поступили. Сейчас я отмечу, поставлю печать И можете груз свой идти получать. – Ай да Вжик! Молодец! Нужно поторопиться. Как там Настя? Давно уже, видимо, злится! Подошел человек, тот, что местный делец. – Как дела? Выпускают? Ну, что ж? Молодец! Мою долю давай, и закончим на этом. – А с инспектором как? – Сам он скажет об этом. Отошли в уголок, Федя деньги отдал. Местный пересчитал и спокойно сказал: – Если, что – обращайся, поможем всегда. Груз не нужно тебе отвезти никуда? Есть машины у нас – отвезём до дверей. – Нет, спасибо, я сам, получить бы скорей. Разошлись. Федя вновь пред окошком предстал. А инспектор его уже видимо ждал. – Груз я выпустил ваш, документы возьмите. С вашим другом вопросы по факту решите. – Он сказал, что вы сами всё скажете как. – Вот не дал Бог мозгов, извини. Во, дурак! Что поделать? Ты, видно, торопишься? – Да. – В таком случае слушай тихонько сюда. Ты положи в журнальчик тысяч пять И дай мне тот журнальчик почитать. – А если нету под рукой журнала? – Тогда других есть способов немало. Ты в паспорт свой купюры положи, К окошку подойди и мне скажи, Что копию просил тебя я сделать, А ты забыл. Как быть теперь, что делать? Я, так и быть, не стану возмущаться, Что лишний раз придётся напрягаться. Федот всё сделал, как сказали. В ответ ему его бумаги дали. У пограничников немного задержался, Взял документы и на склад подался. На складе женщина взглянула в монитор, Потом на Федю вопросительно в упор. – Ваш груз уже получен лично вами, Не верите? Так посмотрите сами. Указан паспорт ваш. Хотите номер сверить? Федот взглянул, пришлось поверить. – Всё, не задерживайте мне работу! Что теперь делать бедному Федоту? Пошел на пост к инспектору  пристал, А тот залез в компьютер и сказал – Да, груз Ваш выпущен ещё с утра. И даже выдали его уже со склада. Так, я ушел мне на досмотр пора, Там выгрузили тонну винограда. Хотелось крепко всех обматерить. А толку? Ничего не изменить. И где теперь искать свою пропажу? Быть может, на воротах что-то скажут? Пошел по направлению ворот. Что это там за демонстрация идёт? Поближе подошёл. Как интересно! На дороге от транспорта тесно. Эвакуаторы в ряд неподвижно стоят, Желтым светом мигают, непрерывно гудят. Их водители носятся взад и вперёд, Перед первым толпится какой-то народ. Смотрят все на роскошную дивную тачу И Федот тоже смотрит, чуть от счастья не плача. Слава Богу, нашлась дорогая пропажа, После стольких мучений не верится даже. Федя мигом метнулся в кафешку за Настей, Чтобы с ней поделиться нагрянувшим счастьем. Залетает в кафе, глядь, а Насти-то нет. Вмиг ему стал не мил белый свет. И вещей тоже нету, только сумка его. Автоматом проверив, не пропало ль чего, Федя выбежал резко опять на дорогу, Постепенно в себя приходя понемногу. Отодвинув слегка любопытных людей, Он схватился за ручку двери поскорей. Дверь открылась и он счастлив снова  — За рулём сидит Настя жива и здорова! Бросив сумку в багажник, он спереди сел. – Ты меня напугала, я даже вспотел. Посмотрел на царевну. Царевна молчала, Руль руками обеими крепко держала. – Раз уж все на местах – можно ехать уже Потеряли здесь времени мы дай Боже! Что-то тихо у вас. Вжик, ты как, старина? А в ответ не понятная, вдруг, тишина. Настя молча смотрела перед собой. Федя тихо спросил у неё. – Что с тобой? – Ты прости меня, Федя, я дура такая! Что нашло на меня и сама я не знаю. Повернулась к Федоту лицом. Боже мой! По щекам льются слёзы… – Да, что же с тобой? – Ты ушел, я спокойно в кафешке сижу, Кофе пью, на дорогу в окошко гляжу. Вдруг машина твоя не спеша подкатила, И напротив окна грациозно застыла. Я подумала, ты всё решил на таможне И теперь нам уехать спокойненько можно. Но машина стоит, а тебя нет и нет И никто не подскажет, не даст мне совет. Я взяла свои вещи, на улицу вышла, Подошла, дверь открыла, никого не нашла. Вжик сказал, что тебя по таможне гоняют И за деньги вопросы решить предлагают. Тут меня переклинило. Я не хотела. Кинув вещи в багажник, за руль быстро села. И решив, что мне будет удобней самой, Без опеки твоей, возвратиться домой, Надавила на газ, чтоб уехать скорей. Вжик спросил о тебе, я молчу, хоть убей. Вжик ещё раз спросил, я опять промолчала. Тут машина вдруг слушать меня перестала. Тормознула и задом вернулась обратно. Вжик спокойно сказал: «Ждём Федота. Понятно?» Заблокировал двери и больше ни слова. И теперь я сижу и реву, как корова. – Да, подруга, меня ты немного смутила. Вжик, она рассказала всё точно, как было? – Было всё точно так, как она описала. – Я надеюсь, поступок ты свой осознала? Можешь не отвечать, мне и так всё понятно. Вжик, спасибо тебе, что вернулся обратно. – Боже мой! Неужели я сволочь такая? Что случилось со мною? Я не понимаю! – Ладно, не убивайся, всяко бывает. Только камень бездушный ошибок не знает. Да к тому же ты женщина, как ни крути, В ваших действиях логику трудно найти. Я тебя понимаю, я сам одиночка, А тебе ещё хуже  – ты царская дочка. С малых лет из тебя королеву лепили, Чувство дружбы и преданности притупили. – Это вовсе не так, все совсем по-другому, За друзей я готова дать в морду любому! – Значит, я не из этой прекрасной компашки И меня ради ты не пойдёшь в рукопашку. – Ты мой друг! И я дружбой твоей дорожу! Я уже говорила, ещё раз скажу: Ради друга я без колебаний могу Мёртвой хваткою в горло вцепиться врагу. Всё, что в силах моих, если будет нужда, Я готова друзьям моим сделать всегда. В это время какой-то здоровый детина Постучал по стеклу и орёт: – Чья машина? Федя дверь отворил, вышел, встал у машины, Посмотрел через крышу в лупешки детины. Боров с красною мордой лица Был, казалось, готов разорвать молодца. – Ну, моя. А тебе то какая забота? Здоровяк недовольно взглянул на Федота. – Ты козёл! Два часа уже здесь зависаешь, А стоять здесь нельзя. Может быть, ты не знаешь? Твою тачку давно бы уже оттащили, Только эвакуаторы забарахлили. Может быть, это дело твоих подлых рук? Это ж надо  – заглохли подряд восемь штук! Я надеюсь, ты тачку страхуешь свою? Потому, что я окна сейчас ей побью. Если дёрнешься  – битой получишь и ты, А потом тебя местные вздрючат менты. Дверь закрыв, Федя переместился вперёд, Ничего себе! Может, и вправду побьёт?! Здоровила, как видно, совсем не шутил. Обалдеть! Он и биту уже навострил. Уже кровью глаза у него налились, И угрозу готов он исполнить, кажись. В этот миг дверь водительская отворилась И напротив жлоба Настя вдруг появилась. Как чёрт из табакерки выскочила вдруг. – Козёл здесь ты, урод, а он мой друг! И, не успел Федот за Настю испугаться, Она подпрыгнула и стала вдруг махаться. Удар по челюсти ногой, под дых и в пах! Но боров почему-то на ногах. И сердце ёкнуло. А что если ответит? Но через миг он понял: борову не светит. Ещё ударов пара, и быкастый здоровяк, Как ватный, рухнул на дорогу и обмяк. Федот неспешно подошёл, нащупал пульс – живой. – Да, Настя, не сложилось у него с тобой. Садись за руль, поедем прочь, А то ещё узнают, чья ты дочь. Уселись, Настя, глядя на дорогу, Дыханье в норму приводила понемногу. – Ну ты даёшь, подруга, я залюбовался, Адреналин такой, как будто сам я дрался. Громила и не дёрнулся в ответ. – Так ты простил меня, дурёху, или нет? – Я же сказал, что на тебя я не в обиде. Ведь ты всё поняла, я это сразу видел. Сама всё рассказала, не юлила. У каждого такое в жизни было. Поехали, стоять здесь смысла нет. – Что скажешь, Вжик? – Я тронут! Мой респект! Отъехали от места потасовки. – Гляди, стоят, оскалились, как волки. – Чего они хотели? – Кто бы знал! Один сперва подъехал, рядом стал, Потом периодически другие подъезжали, Все почему-то глохли, почему  – не знали. К нам подходили, внутрь заглядывали дружно. Но я не знаю, что им было нужно. Федот взглянул на Настю, та была спокойна, Держалась удивительно достойно. Обычно после плясок кулака Колбасило и плющило слегка, Но девушка совсем не волновалась, А очень даже мило улыбалась. – Ты, Настя, сильно рисковала. Ради чего? – Тебя и Вжика защищала от него. – Спасибо, дорогая, это очень смело. – А ты чего стоял? – Тут вот какое дело: У Вжика есть защита – лучше, чем броня, Он не боится ни ударов, ни огня. Да, что огня! Если вупор пальнуть из калаша, Не будет ровным счётом ни шиша. Вжик подтвердит. – Да, подтвержу. И даже более скажу, Ни танк, ни пушка, ни крылатая ракета Не повредят машину эту. – Во! Слышала? В машине ты неуязвима, Удары вражеские пронесутся мимо. – Вот здорово! А я не знала… Ну, ничего, хоть мышцы поразмяла. Довольно быстро выбрались на МКАД. – Может набрать царя? Он будет очень рад. – Да, позвони, скажи, что я с тобой Уже в Москве и следую домой. – Вжик, набери царя. – Уже набрал. – Алло! Что вы хотите? – Царю звоню я. – Говорите. – Я же сказал, что я звоню царю. – Я передам. – С автоответчиком я, что ли, говорю? Вы трубочку царю передадите? Скажите, что Федот… – Секунду, подождите. – Я слушаю. – Здорово, Государь. – Здоров, Федот. Тут Безопасности Совет идёт. Дай информацию мне лаконично. – Анастасия лучше скажет лично. – Пап, я в Москве, привет мой дорогой! С Федотом еду прямиком домой. – Привет, моя родная! Как ты, дорогая? Как чувствуешь себя? Я срочно выезжаю. – Пап, всё нормально, я в порядке полном. По вас соскучилась, ну всё, до встречи дома. По МКАДу двигались вялотекущим ходом. Не очень быстро, но зато с народом. До резиденции без приключений добрались. Старлей знакомый на посту, кажись. Анастасия поздоровалась в окно, Порядок есть порядок – досмотрели всё равно. Подъехали к парадному крыльцу. У Насти вдруг слеза скатилась по лицу. Царь и царица их встречают, Дочь дорогую обнимают, Целуют, слёзы на глазах у всех. – Ну, что ж Федот, ты празднуешь успех. Подумал Федя, отойдя в сторонку. – Доставил ты царю его девчонку. Теперь, пожалуй, можно отдохнуть, А послезавтра снова в путь. Стал Федя с духом собираться, Чтоб с царскою семьёю попрощаться. Вдруг слышит сзади. – Вот и наш герой… Я постою немного рядышком с тобой. Федот на голос обернулся Взглянул и даже улыбнулся. Полковник позади него стоял, Вернее не полковник  – генерал! – Гляди ка, ты, какой переворот! А генеральский чин тебе идёт. Давно ты генералом стал? – Да час назад всего, но так уже устал! – Ты, что мешки ворочал втихаря? Что, нет другой рабочей силы у царя? – Тебе бы только зубоскальством заниматься, А мне от поздравлений некуда деваться. Все поздравляют без конца, И я всем должен извлекать улыбку из лица. А клоун из меня хреновый. – Да, ты по жизни человек суровый. Прости, что не поздравил сразу. Поздравляю! И чтоб плодились звёзды искренне желаю. – Спасибо те, Федот, за поздравленье. Ещё спасибо за царевны возвращенье. Полгода у царя приказ лежал, А тут на радостях он взял и подписал. Так, что, Федот, я твой должник вдвойне — Царевну возвратил и генерала дали мне. Скажи, а где она была? – Спроси её – расскажет. Где, с кем, как время провела… – Я не надеюсь даже. – Ну, раз уж ты волнуешься, жених, Проблем она не знала никаких. Ты всё ещё ко мне ревнуешь Настю? – Нет, Фёдор, потому, что к счастью, Ты оказался правильным, толковым мужиком. – Ты это говоришь сейчас о ком? – Я твоё «дело личное» давно заполучил И добросовестно его, конечно, изучил. С твоими сослуживцами общался. В тебе я понапрасну сомневался. Все в один голос говорили, что с тобой Готовы даже завтра снова в бой. А если боя нет – готовы хоть куда, С тобой, мол, все проблемы  – ерунда. И однозначно мне твердили все о том, Что можно доверять тебе во всём. – Приятно слышать этакие речи, Я даже выше стал, расправил плечи. Скажи, а «дело»-то тебе моё зачем? – На службу, чтобы взять тебя. – А кем? – Ну, скажем заместителем моим. – Но я уполномоченный царя, Когда попрёт меня, тогда поговорим. – Да, выбрал царь тебя не зря… Ещё сказали: если слово дал, То сделает всё так, как обещал. Пусть даже всё провалится вокруг… Короче, Федя – настоящий друг. – Ты говоришь сейчас об этом для чего? – Чтоб знал ты, что я в курсе, только и всего. Царь был доволен, счастлива царица, Приятно было наблюдать сияющие лица. Мать с дочкой в дом вошли, а царь остался, Взглянул по сторонам, заулыбался: – Федот! Ты почему скучаешь в стороне? Ты сослужил большую службу мне. Пойдём, отметим радостный финал, А заодно проставится наш новый генерал. Вошли в уютную гостиную втроём, Уже знаком был Феде царский дом. Помыли руки, освежились. Через минуту дамы появились. Зашли в обеденный роскошный зал, Там стол уж сервированный стоял. За возвращенье дочери домой Сначала пропустили по одной, Потом за Фёдора, чтоб он здоровым был, Потом за генерала – заслужил, Потом за царскую семью, Потом за дам, поднявшись, Потом за Родину свою, Потом за жизнь, обнявшись. Под разносолы царского двора Коньяк шел генеральский на ура. Беседовали обо всём подряд И каждый из участников был рад, Что завершилось всё не дурно. Поэтому и отмечали бурно. Когда на улице уже слегка стемнело Федот сказал царю: – Тут вот какое дело, Я выполнил задачу. – И весьма удачно. – Мне отдохнуть бы надо. – Однозначно. – Хочу в деревню съездить. – Съезди, коль нужда, А через десять дней воротишься сюда. Ты мой помощник для особых дел. Быть может, ты ещё чего хотел? Оставь себе и карточку, и корочку свою. Ты ни копейки не потратил, я ценю. – Но я без колёс, машина у Насти. – Да, ей она очень понравилась, к счастью. – Водитель из Насти, признаюсь, отличный. – Ещё бы, ведь я обучал её лично. Какая машина тебе подойдёт? – Любой внедорожник. Ответил Федот. – Завтра выберешь сам в гараже, что захочешь. – Царь, пора мне домой, дело близится к ночи. – Оставайся, у нас в гостевой есть где спать. – Нет, спасибо, пора бы и честь уже знать. – Что ж, как скажешь, машина тебя отвезёт, Ну а завтра в назначенный час заберёт. До дверей провожали Федота гурьбой, От такого эскорта он сам был не свой. Царь сказал: – Ну, пока! Крепко руку пожал. – Будь здоров! Взяв за плечи, сказал генерал. Улыбнулась царица – До свидания, Федя! Будет рада, сказала, если снова приедет. Настя чмокнула в щёку на глазах генерала, Улыбнулась и просто «Спасибо» сказала. Через час с небольшим Федя был уже дома. Всё вокруг как всегда, всё привычно, знакомо. Только что-то не так, что-то всё ж изменилось. Потолок побелили? Камера появилась! И в подъезде всё чисто, все лампы горят. Ты гляди ка, ведь могут, когда захотят. На своём этаже Федя взглядом привычным Незаметно прошелся по точкам типичным. Так и есть – два глазка неприметных заметил. Его дверь и этаж видят камеры эти. – Ну, теперь я спокоен, меня охраняют Или я под присмотром? А кто его знает? Спал Федот, как убитый, проснулся в двенадцать. Хорошо отдохнул, надо бы пробежаться. В подмосковном лесу тишина и покой, Осень красит деревья умелой рукой. Где-то медь, где-то охра а где-то багрянец, Улыбается осень, на щёчках румянец. С каждым днём изумрудные травы тускнеют, И кленовые листья всё больше желтеют. Как приятно по лесу спокойно бежать, Воздух чистый и свежий полной грудью вдыхать. Пробежался Федот, посидел в Интернете, Всем друзьям на входящие письма ответил. Дома пропылесосил, поел, полежал И в назначенный час у подъезда стоял. Точно в срок от царя лимузин подкатил, По двору, словно яхта морская, проплыл. Сев на задний диван Федя думал о том, Как он скоро с Марусей приедет в свой дом. Мысли снова его в Тетюши возвращали, Сердце чаще и громче стучать заставляли. Из окна лимузина взирая на всех, Себя чувствуешь выше других, круче тех, Кто стоит, кто идёт, кто рулит с тобой рядом, На машину взирая завистливым взглядом. А случись, полноценный кортеж пропускать, Будут на перекрёстке они долго стоять. И, не важно – на «Бентли» или на «Волге», Если нужно, то будут стоять очень долго. А сейчас все исправно уходят в сторонку, Любопытные взгляды бросая вдогонку. И подумалось вдруг, до каких же высот Ты подняться сумел, друг любезный Федот! Только ведь о тебе те другие не знают. Не тебя, а машину они пропускают. Но, при этом в твой адрес скабрезные речи Говорят, чтобы стало им капельку легче. Ты в машине царя, но не царь ты, Федот, Ты такой, как они, тыведь тоже народ. Неуютно в просторном салоне вдруг стало. Настроение вдруг почему-то пропало. Поскорей бы уже одному оказаться И к Марусе своей поскорее умчаться. Добрались. От прекрасно знакомых ворот Капитан для осмотра машины идёт. Взглядом опытным всё осмотрел, улыбнулся. «Проезжайте» –  сказал и обратно вернулся. На пороге охранник уже поджидал. – Вас просил подойти в кабинет генерал. Здесь «просил» – это значит приказ был явиться. Он за всё отвечает. Чему тут дивиться? В кабинете знакомом сидел генерал Как Федота увидел  – немедленно встал. – О! Здорово, дружище! – Привет, генерал! – Для тебя просто Коля. – Я так и сказал. – Как твой отпуск проходит? Успел отдохнуть? – Всё нормально, пока, расслабляюсь чуть-чуть. – Здесь прохладно уже, на юга бы махнул, Девок южных потискал бы и отдохнул. – Нет, на юг не хочу, прокачусь вниз по Волге. – Это тоже на юг, только грустно и долго. А зачем тебе отпуск с работой такой? Ты же будешь с царём, его правой рукой. – Я бы проще сказал: старший куда пошлют. – Нет, таких здесь хватает, полно таких тут. Ты же случай особый, я сам убедился. Ты проблему решил и нигде не светился. Царь тебе доверяет и я доверяю. Может отпуск отложишь? Работай. – Не знаю… Уж лучше плохо отдыхать, Чем хорошо работать! Или, быть может, ты уже Опять замыслил что-то? – Нет-нет, Федот, тебе я не указ. Царю ты, лично, подчиняешься у нас. – Ну, вот и славно, я тогда пойду. – На всякий случай ты имей в виду, Царь отпуск дал тебе, но может статься так, Что ты понадобишься, без тебя никак. Поэтому ты должен быть на связи, Чтоб, если что, к царю явился сразу. – Надеюсь, всё-таки за десять дней Не будет надобности в личности моей. Я за машиной, царь мне обещал. – Да, я уже команду дал. Твой внедорожник у крыльца стоит, В нём спутниковый телефон лежит. Ключи и документы на сиденье. Машина новенькая –  просто загляденье! – Спасибо тебе, Коля, за заботу Пройдёт декада и я выйду на работу. – Да мне б сто лет ещё с тобою не встречаться. – Я, Коля, тоже рад был пообщаться. Пойду, не надо провожать. – Ну, вот ещё, я же тебе не мать. Если намылился, иди себе, гуляй. Но телефон, прошу, из рук не выпускай. Пожав друг другу руки, мужики расстались. Всё обошлось без слёз, коллеги улыбались. Крутейший мерин, чёрный с блеском хрома, Стоял напротив выхода из дома. – Да, это даже не мечта, а сон! Посмотрим, что умеет он. Внутри он еще лучше, чем снаружи. Да, именно такой мне был и нужен! На месте документы, телефон, ключи. Нажал на кнопку пуска и движок включил. Прислушался  – урчит зверюга. – Вот только жаль – я не проведал друга. Взглянув на перстень, Федя вдруг сказал. – Вжик, извини, в гараж я не попал. Ты, если слышишь, дай мне знать. Скажи по радио, попробуй написать. – «Привет Федот!» – На мониторе появилось. – Всё у тебя в порядке или что случилось? – Спасибо, всё нормально, завтра уезжаю. Машину мне крутую дали. – Знаю. – В моём подъезде камеры стоят. Не знаю, охраняют или же следят. Уверен, про машину тоже не забыли И чем-нибудь похожим снарядили. Проверь, пожалуйста. – Проверил я уже, Пока она стояла в гараже. В ней чёрный ящик есть, он пишет всё подряд. По сторонам четыре камеры глядят, Внутри чувствительных два микрофона Ну и, конечно, что само собой резонно Связь через спутник с регистрацией координат. Маршрут, картинки, звуки  – всё подряд В хорошем качестве на жесткий диск ложится И если вдруг чего случится Всё извлекут на белый свет, Чтоб точный получить ответ. – А ёмкость диска жесткого какая? – Россию можно с края и до края Проехать не спеша туда-обратно. – Я так примерно и предполагал, понятно. Контроль тотальный обеспечен на все сто, Но мне ведь нужно, чтоб никто И ничего про Тетюши не знал. Я не могу их подвести, я обещал. Что можно сделать, Вжик, ты можешь подсказать? – Докладываю. Можешь не страдать! Я перепрограммировал немного агрегат. Писать он продолжает всё подряд, Но ёмкость записи двумя часами ограничил. Пусть ищут после, кто из программистов нахимичил. За навигацию свою не беспокойся, Вводи любые данные, не бойся. Не сохранится в память ничего. И местонахожденья твоего В текущем времени никто не сможет отыскать. – Нет слов! Спасибо, Вжик, мне будет тебя не хватать! Поеду, надо бы немного отдохнуть, А завтра рано утром в путь! – Удачи тебе, Федя, жду скорейшей встречи. – И мне, когда ты рядом, тоже легче. Тормознув для проверки у царских ворот, Вольным ветром покинул усадьбу Федот. Надавил на педаль – рык звериный крепчает И табун лошадей резво с места срывает. Мощной силой приятно такой управлять. Можно даже на всех вообще наплевать, С номерами такими в России всё можно, Но Федот ехал тихо и осторожно. А зачем? Он не мент, себя мнящий героем, Не кавказский наездник с пустой головою, Не юнец беспринципный с родаками крутыми, И не бык без мозгов с номерами блатными. И кому он доказывать должен чего-то? Ведь и так видно – тачка крута у Федота. Априори он может обставить любого И зачем понтоваться тогда на дороге? Нужно ехать с достоинством и благородством, Не плевать людям в душу своим превосходством. В скором времени Федя до дома добрался И напротив подъезда припарковался. Разморило в машине, спать хотелось аж жуть, До кровати б добраться и сразу уснуть. Даже ноги держать не хотели Федота, До квартиры добрался на автопилоте. Ночь прошла, Федя утром поднялся чуть свет, Глядь в окно – а машины на месте-то нет… Быстро в джинсы запрыгнул, метнулся во двор, Нет машины, хоть тресни! Конфуз и позор! Но ведь эту машину угнать невозможно! Или можно? Подумалось, вдруг, осторожно. Нет, такую нельзя умыкнуть, это точно! Может быть, генерал всё подстроил нарочно? Или царь приказал? Но зачем? Для чего? Может, хочет избавиться вновь от него? Обошёл вокруг дома – нет машины, хоть плачь. – Как же так получилось? Я же тёртый калач… Может быть, на охрану поставить забыл? Я какой-то вчера неприкаянный был. Но машина сама ведь себя охраняет, Отойдёшь от неё – сразу всё закрывает. Ключ в кармане, вытаскивать даже не нужно. Руки сами в карманы направились дружно. Ключ на месте, Федот его быстро достал И, тотчас же, не глядя, на кнопку нажал. Слева фары мигнули, сигнал прозвучал, Федя рядышком с «Нивой» зелёной стоял. Посмотрел на брелок от ключа, – Во дела! Мне машину сменили. Та лучше была. Может Вжик из внимания что упустил. Царь узнал о вмешательстве и не простил. Ладно дело, машину. Ключ-то как подменили? Не припомню я, чтобы ко мне заходили. Не понятно совсем, даже как-то тревожно, Неужели такое и вправду возможно? Что ж посмотрим сейчас, что за тачка такая, Может царская «Нива» нереально крутая? Дверь открыл, сел за руль  – всё довольно обычно, И типично, и, кажется, даже – привычно. – Точно! Очень привычно и даже знакомо, И я здесь не в гостях, а как будто бы дома. Так, ведь, это же «Нива» моя! Не иначе! Но она ведь должна быть у деда на даче. Мы с друзьями на ней на рыбалку гоняли, Там варили уху, карасей запекали. Прошлый раз был особым, я встретил Его, Получил новый мир или вроде того… Он, наверное, «Ниву» сюда перенёс… Непонятно зачем. Да, вот это вопрос. Интересно, а хлопцы мои где сейчас? Может быть, он сюда перекинул всех нас? Нужно им позвонить. Как забыл я о них? У меня, правда, дел было много других. А с машиной как быть? Снова ехать к царю? Нет, сперва с генералом я поговорю. Утро, вроде, но жарко уже словно днём, Повезло мне, пожалуй, с таким сентябрём. Возвратившись в квартиру, Федя взял телефон, Номер друга набрал, но ответил не он. Женский голос ответил ему – Да, алло. Значит, всё же один я, не повезло. – Я хотел бы услышать Егора, простите. – Не прощу вас за то, что так рано звоните. За окном воскресенье, а вы спать не даёте. – Что ж, умру непрощённым. Так вы позовёте? – Просыпайся, Егор, у тебя тут звонок. – Ну… Кого там нечистый с утра приволок? – Тут написано «Федя». – А… ладно, давай… – Да, Федот. Что случилось? – Здорово! Вставай… На часах уже девять, а ты всё в кровати. Да ещё и с девицей. А кто она, кстати? – Ты будильником, что ли, решил подрядиться? – Нет, Егор, я звоню тебе, чтоб извиниться. – Ладно, всяко бывает, мы же друзья. – Я не мог позвонить, очень занят был я… А Савик где сейчас? – Как это где? Он дома. А девонька моя зовётся Тома. Ты не знаком с ней, познакомлю как-нибудь. Ну, всё. Пока. Попробую уснуть. Ты Саве не звони, пусть он поспит немного, Вчера нелёгкая была у нас дорога. – Я рад, что вы со мной и всё у вас в ажуре. – Ты, Федя перебрал вчера, в натуре. – Вчера не выпил я ни капельки спиртного, Сегодня собираюсь я в дорогу. Мне царь дал отпуск небольшой, на десять дней, Хочу уже уехать поскорей. – Ты что, рехнулся? Что ещё за царь? – Как это «что за»? Государь! Я у него работаю теперь, Не телефонный разговор, поверь. – И как давно? – Да вот, уж две недели как. – Ты, Федя, что, совсем дурак? Мы две недели в отпуске втроём. Вчера ты, видно, перегрелся днём. – Поверить в это трудно, понимаю, И тем не менее ещё раз повторяю: Я у царя служу, его помощник личный, Мужик он сложный, но приличный. Прости, что месяц с вами не встречался, Всё это время я с царём общался. – А ты не обкурился часом, Федя? Жди дома нас, мы через час приедем. Ты только никуда не уходи, Уже звоню я Саве, жди. Федота разговор немного озадачил. Егор ему не верит, не иначе. – А почему не верит? Я б не поверил тож, Если б сказал тот, что к царю он вхож. Нет, тут другое что-то, несомненно. Егор был в шоке откровенно. И раз уж срочно он решил явиться, Оставив тёплую постель с девицей, То это значит, что-то тут не то. И не подскажет ведь никто. Мне надо было бы уже уехать, Но нет машины, вот потеха. На «Ниве» в даль такую ехать не резон. Дай генералу позвоню. Что скажет он? Мобильник взял. – А номер-то какой? Нет выданного телефона под рукой… В машине спутниковый телефон остался… – Ну, что ж Федот? Вот тут ты и попался! Смотрел бесцельно на экран, пока тот не потух… – Чего, чего? Не может быть! Аж перешибло дух. Включил ещё раз телефон. Да, так и есть. Кошмар! Его чуть было не сразил вдруг наповал удар. Бесстрастный аппарат в нём вызвал острую мигрень: Двенадцатое августа, воскресный яркий день. Метнулся Федя в коридор – нет камер, ни одной, – Так это значит я вернулся… Обратно… Боже мой!.. Так это значит Тетюши, машина, генерал И дочка царская, и царь… Приснились… Значит спал… Но ведь всё было наяву, Во сне так не бывает. Я месяц в мире том живу, И вдруг он исчезает. Мне было интересно там и даже хорошо, Я и друзей надёжных, верных там себе нашёл. Теперь всё прахом полетело. И даже никому нет дела, Что этот мир разрушен мой. Не иллюзорный, а живой… Уже бы нужно выезжать, дорога далека. Тем более теперь на «Ниве» ещё и нелегка. Скорее бы мои друзья приехали ко мне. Я понял всё и осознал, пришёл в себя вполне. Полчасика поговорим и сразу я уеду. Когда вернусь домой с Марусей, Возобновим беседу. Маруся милая моя, как она там живёт? Сегодня срочно выезжаю. Я знаю: она ждёт. Ей скучно там в лесу с Ягой… С ума сойти! Постой-постой… Так это значит нет её?… И нет надежды? Ё моё!… Но почему? О, Господи, прости — Несправедливы так твои пути! Тот мир я весь готов отдать, Чтоб милую свою обнять! Но где её найдёшь теперь? Звонят… Пойду открою дверь. Открыл. Стоят друзья и смотрят на него. – Глаза нормальные. – А запах? – И запах ничего. – Привет, Федот! – Здорово, братцы! Сто лет вас не видал. Не беспокойтесь – это к слову. Входите, я вас ждал. – Мы, Федь, с девчонками, прости. Может, тебе неловко? – Я рад за вас. Чего стоите? В ногах немного толку. – Знакомься, Федя, это Тома, А это Катерина. Девчонки, это наш Федот — Достойнейший мужчина! – Привет, девчонки, проходите. Не дал я вам поспать. Простите. Уверен, кофе утренний вам не достался, Моя вина, не спорю. Ведь каждый из ребят старался Помочь мне в моём горе. Друзья мои, наверняка, Умыться не успели, А значит, тоже ничего Не пили и не ели. На кухне кофеварка есть, Распоряжайтесь вволю. А захотите завтрак сделать — Ну что ж, я не неволю. Там в холодильнике есть всё, Что нужно для покушать, А мы с друзьями поболтаем, Им есть чего послушать. Но если вдруг вы захотите Нас тоже покормить, Я сладкий черный чай люблю Покрепче заварить. Девчонки мило улыбнулись, Сказав: – Понятно, сэр! А мужики переглянулись – Вот это офицер! – Гляди-ка ты, как он умело Поставил им задачу. А это непростое дело, Есть опыт, не иначе. Собрались в комнате большой, Уселись на диван. – Ты не обкурен анашой И точно уж не пьян. Так отчего, скажи на милость, Ты нёс пургу такую? И, что ещё за царь такой? – Сейчас всё растолкую. – Ты напугал нас не на шутку! – Ты говорил серьёзно! – Мы, не теряя ни минутки, Рванули, чтоб не поздно… – Я думал, ты с ума свалился, Я правду говорю. Ну или крепко обкурился. – Я, вроде, не курю. – Ты и не пьёшь, я знаю. – Не выносите мозг, друзья, Я весь и так страдаю. – А может ты грибков поел Каких-нибудь сушёных? – Нет, я сейчас сойду с ума Среди умалишённых!.. Все замолчали, тихо стало, Федот в окно смотрел. Он понимал, что всё пропало, Но верить не хотел. – Ты извини, мы тут с Егором Немного испугались. – Допрос мне учинили хором, Уж лучше бы ругались. – За что тебя ругать, Федот? Ты в зеркало смотрелся? – Да я всё тот же, точно тот, Не пил, не перегрелся. – Но на тебе, ведь, нет лица! – Есть, я же утром брился. – А, извини, я не заметил, Поэтому смутился. – Я, братцы, полностью нормальный И в норме был с утра. Со мною случай аномальный Произошёл вчера. Не знаю, из чего начать. – А ты начни с начала. – Тебе, Егор, легко сказать, Тут суток будет мало. Ещё раз повторюсь: с утра Я в полном адеквате. Не надо в этом сомневаться И удивляться хватит. Звонок мой утренний, Егор, Был честным и правдивым. Я жизнь планировал свою, Был сильным и счастливым. Пока ещё мне непонятно Как это объяснить, Но то, о чём я говорил, Имело место быть. Приезда вашего я ждал И всё понять пытался, Что так тебя насторожило? Чего ты испугался? И вдруг я вижу в телефоне, Что август на дворе, А я, друзья мои, вчера Ещё был в сентябре. – Вчера, Егор не даст соврать, Ты был бревно бревном, Полночи не давал нам спать С каким-то мужиком. Зато потом весь день храпел, Как Муромец Илья. Под вечер глаз один открыл, Спросил: «Где это я?» – Как раз мы собирались возвращаться. И говорим, что нужно собираться, А ты сказал: «Не надо ехать к деду, Сегодня я домой поеду». Ну, что ж домой, так, стало быть, домой. Ты всю дорогу к дому был явно сам не свой. Нам было не понятно, Федя, спишь ты или нет. На все к тебе вопросы наши – ты ни мур-мур в ответ. Валялся сзади бездыханный, мы думали – кранты. А возле дома, как не странно, вдруг встрепенулся ты. Сказал нам: «Всё нормально, парни, езжайте по домам». К себе поднялся и в окно вопил «Счастливо!» нам. Мы загрузились в мой «Ниссан» и усвистали прочь. А дальше всё ты знаешь сам, всё, исключая ночь. – Ты, Сава, вспомнил тут про мужика. Какой он был? – А кто его видал? Мы повелись, два взрослых дурака, А ты всё с воздухом болтал. – Что было дальше? – Дальше я уснул. – Я тоже. – Ну?… И, что вам снилось? – Я вроде с инопланетянами гульнул. – Ну а меня по Космосу носило. – А вспомните, пожалуйста, друзья, О чём мы рассуждали – вы и я. – Ну, да, как раз об этом мы и говорили, А ты про прапрадеда нам вещал. – Так вот! Куда хотели вы  – там вы и были И я куда хотел  – попал. – Ты, что, Федот, нам просто сон приснился. Сказал Егор, Савелий согласился. – Сны наши были продолжением мечты. Скорей всего свой сон смотрел и ты. – Скажи, Егор, как в Космосе, красиво? – Там, Федя, удивительно всё было! – Мы астрономию с тобой, Егор, учили. Те знания тебе полезны были? – Не знаю даже, как тебе сказать. То, что я видел, невозможно описать. – То, что ты видел, было, как в кино? Как в телепередачах популярных? Ты знаешь астрономию давно, И в Интернете смотришь постоянно. – Нет, было всё гораздо круче! Намного интереснее и лучше. Мир наш устроен по-другому, вообще не так, Мы ничего не знаем и видим только мрак. – Поди ты! Опиши! Нам тоже интересно. – Нет, это не возможно, честно. – Что? Не хватает слов и выражений? – Ну да, зато полно сомнений. – А у тебя, Савелий, как прошла тусня? Среди зелёных человечков не встречал меня? – Ты наяву мне надоел за столько лет, Второго в Космосе такого точно нет. А, что касается зелёных человечков, Так это всё красивые словечки. Существ разумных в Космосе полно. Естественно, я всех не видел, но Зелёных человечков не встречал, Зато других немало повидал. Имею я в виду разумные объекты. Биологических существ меж них немного. Но даже эти разношерстные субъекты Разительно отличны, скажем строго. По биологии, по химии, про физику молчу. – Подумать только! Расскажи. Я тоже знать хочу. – Разнообразны формы бытия. Понять – куда там! Описать не смог бы я! – Конечно, спали вы друзья – сомнений нет. Я тоже спал – и это правда тоже. Но, где мы с вами были в тот момент? Никто из нас сказать не сможет. А то, что мы, я о душе сейчас, Куда-то улетали – несомненно! Девчонки завтракать позвали нас. А после мы продолжим непременно. Позавтракали вкусно, девушки старались. Попили кофе, чай, довольными остались. – Всю жизнь мечтал я о такой заботе, Спасибо, милые, девчонки. А мы, конечно, если вы не против, Поговорим ещё немножечко в сторонке. – Идите, мы на кухне посидим, На Дмитрия Крылова поглядим. Савелий улыбнулся. – Так, так, так… Пофлиртовать ты Федя, не дурак! – А, что! Девчонки хороши, нет слов, Если упустите их – я всегда готов! В ответ все дружно посмеялись, Друзья ушли из кухни, девушки остались. Уселись в кресла гости, а Федя – на диван. – Как видите, я вовсе был не пьян. Я жил ещё тем ирреальным светом, Хотя уже и находился в этом. Мне было нелегко, понять и осознать, Что жизнь в том мире довелось мне потерять. Ещё раз вспомните свои рассказы. Ведь не смутились вы ни разу. И не проспали вы, а пережили, И как сумели – изложили. То, что увидеть вам пришлось и пережить, То, чего, в общем-то, не может быть. Вы мне не верите, чего лукавить. Но тут, ведь, вот какая ерунда: Не может человек себе представить То, что не видел в жизни никогда. Присниться человеку может тоже То, что он видел, что представить может. Уж так устроен мозг у нас. На миг глаза закройте вы сейчас. Теперь представьте Космос, инопланетян, Представьте яхту, океан, Представьте привидение, представьте самолет, Буханку хлеба, Бога, вкусный торт, Молекулу воды, бутылку, вороняшку… Я думаю, что вам не будет тяжко Всё, что я перечислил описать, Могли бы даже и нарисовать. Уверен, образы, Что возникали в ваших головах, Как близнецы похожи были. Вы можете представить даже то, Что вы давно не видели, забыли. При этом ни молекулу, ни Бога, Ни привидения вы лично не видали. И тем не менее в уме нарисовали, Используя информативный банк в мозгу. Если хотите, я за вас нарисовать могу. С одной лишь только разницей: в начале Вы инопланетян и космос представляли По-разному, друзья. Егор представил гуманоида С огромными глазами. Такого же себе в уме нарисовал и я. Савелий по-другому представлял. Как они выглядят, он точно знал. Зато про космос Сава знает мало. Сознанье бездну чёрную ему нарисовало С туманностями и скоплениями звёзд. А у Егора никаких проблем не возникало. Он тоже видел то, что просмотрел во сне. То, что Савелий представлял, Представилось и мне. Теперь к последнему вернёмся слову. У вас при слове «вороняшка» В уме возникла… ну, возможно, пташка. Если точнее – юная ворона. И это, в общем-то, резонно. Поскольку мозг не знает, что это такое, Он, покопавшись по своим сусекам, Решенье принял самое простое И выдал вам немедленно ответ Логичный и понятный человеку. На самом деле, братцы, это — Садовая ягода черного цвета. Теперь мозг нужный образ вам нарисовал. Но не похож он на оригинал, Ведь вы его не видели ни разу. Зато вот ягоду представили вы сразу… Вот так вот, хлопцы, что бы вы ни говорили, Не сон вы видели, а вы там были. Надеюсь, я вам убедительно вещал. Теперь послушайте, куда же я попал. Я не могу похвастать чем-то нетипичным, Всё было у меня обычным. Я оставался на Земле, в России, время то же. Всё было так же и я был тот же, Но жизнь была не эта, а другая. Как может быть такое? Я не знаю. Я больше месяца прожил в том мире интересном. Туда я хоть сейчас вернулся б, если честно… Не мимолётно, не во сне как будто За часом час, минута за минутой. Всё это время жил я жизнью полной, Суровой иногда, но в общем благосклонной. И Федя стал рассказывать о том Как больше месяца он прожил в мире том. Рассказывал он живо, интересно. Детально там, где было то уместно. Но всё ж старался сжато, суть саму. И тем не менее пришлось ему По времени затратить час На удивительный рассказ. Закончив он сказал: – Вот так, друзья, Была в душе надежда у меня. Теперь её, как видите, не стало. Удачно складывалось всё и всё пропало. Друзья под впечатлением молчали. Потом задумчиво сказали. – Да… чудеса бывают и сейчас. – Но, ты, Федот, послушай нас. Конечно, жаль, что ты не при царе теперь, Но, в этом мире жить не хуже, уж поверь. Ты в этом мире, Федь, незаменим… – Да что там царь, друзья, да хрен бы с ним! Мне жаль, поверьте, только одного — Маруся там осталась! – О-го-го! Ты, видимо действительно попался. – Я в мире том из-за неё бы лишь остался. Теперь она не достижима никогда. – Да брось ты, Федя, ерунда. Здесь девушек полно не хуже чем она! – Такую не найти, она всего одна… Тут и девчонки в комнату вошли. – ДК закончился, мы к вам пришли. Как Ваше ничего? Уже поговорили? – Если мешаем, дайте знать, чтоб мы свалили. – Да, что вы, девочки, где вы, а где «мешать». – Может, тогда поедем погулять? – Отличная идея! Едем мужики. Прогулка мне на пользу. Может, в Лужники? В Парк Горького? В Нескучный Сад? Любому месту в городе я буду только рад. Решили – сделали. И вот уже друзья на нулевом. Приятно по Москве гулять прекрасным летним днём. По Александровскому саду к Вечному огню. Все неприятности, проблемы гибнут на корню. Покой душевный и восторг, и радость бытия, Как притягательна и благотворна аура твоя, Москва… Отличный вид на Кремль с моста, В другую сторону – на Храм Христа. – Хорошо на Московском просторе! Но почему полиции здесь море? – Да, гопники затеяли возню. Орут, как потерпевшие, они, мол, не согласны. – Давайте, мальчики, уйдём, Нам кажется, тут может быть опасно. – Уйти ещё успеем завсегда, Давайте-ка поближе подойдём туда. – А, что мы там не видели? – Да, всё хочу понять, Что эти перцы бравые хотят-таки сказать. – Ты, что, Савелий, мазохист? Зачем так убиваться. В такой толпе, не ровен час, Можно без ног остаться. Затопчут – глазом не моргнут, Пройдут и не заметят. – Да ладно, Федя, посмотри, Ведь там есть даже дети. Егор, скажи, хоть ты ему Ведь интересно всё же. – Я, Сава, тоже не пойму Зачем нам эти рожи. Но, если у тебя свербит Пониже поясницы, Я, так и быть, готов с тобой Пойти повеселиться. Федот, ну что, пойдём? – Пойдём. С чего бы не пойти? Сто лет я в цирке не был, А тут, пожалуйста, бесплатно Цирк под открытым небом. Пойдём, посмотрим на шутов, Я полчаса терпеть готов. В толпе народ кругом галдит, По разным сторонам глядит. Тинэйджеры пьют пиво, веселятся. – Чего вы здесь? – Да так, потусоваться. Здесь можно оторваться всласть, Ругать без осложнений власть, В экстазе буйном что-нибудь сломать И всем на это будет наплевать. Ментам тут можно дать по роже, И с белой ленточкой ходить прикольно тоже. – А впереди о чём вещают? – Какая разница?! Передние там знают. Мы нереально пацаны крутые. Гляди, мы заорём сейчас и заорут другие. Прополоскали пивом горло и давай… – Всю власть долой! Пошли все в ж..! Осточертело нам уже, Хотим в Америку, в Европу! Наворовали – поделитесь! А не дадите – подавитесь! Вокруг народ заволновался, подхватил. Орали все, что было сил. А спереди вопили в мегафон: – Воров к ответу! Пошли все вон! Мы, только мы чисты и непорочны! Нет нас честнее – это точно! Друзья продвинулись вперёд, Чтоб посмотреть, кто так бесстыже врёт. Остановились возле бабки деловой, Плакат держащей у себя над головой. Не просто ей, но всё ж она стоит, Вперёд себя решительно глядит. – Бабуль, а вас-токак сюда вдруг занесло? – Так деньги ж обещали. – И сколько вам, простите, дали? – Так, ведь, пока ещё не дали ничего. – А если так и не дадут? А если вдруг сейчас уйдут? – Пойду за ними по пятам, Свою деньгу им не отдам. Кричать начну: отдайте деньги, воры! «Воров к ответу!» – рядом подхватили хором. – А впереди о чём там говорят? – Не нанималась я, чтоб слушать всё подряд. Ещё немножечко прошли вперёд, Плотнее всё сжимается народ. Решительные лица, бегающий взгляд, Похоже, это самый авангард. Прислушался Федот, риторика чудная. – Друзья, я ничего не понимаю. А что это за тётка матерится в микрофон, Как самый распоследний солдафон? – Да, что ты, это бывшая звезда телеэкрана! Не видишь, что ли? – Вижу, как ни странно. Ей, видно, без суфлёра тяжело, А слов в запасе мало, как назло. Оратор поменялся. – Так, так, так, Гляди-ка ты, а вот и сам вожак! – Вульгарный вкус у спонсоров тусни, Куда ни глянь – убогие одни. Поинтереснее могли б найти персону. Видок – как будто только что из зоны. – Ну да, физиономия такая, Что ночью встретишь – испугает. – Тут, ведь, Савелий, ход какой, Взгляни, ведь он тоскливый, доходной. Такого всем определённо жаль, Он вызывает у людей печаль, Он пострадавший – это видно сразу. А кто виновен? Да правительство, зараза. А как одет! Как бедный аспирант. Ну как не поддержать такой талант? Его по-человечески мне жаль, Но это не моя печаль. Он, по идее, должен знать, Что любит революция детей своих сжирать. Во! Слышал! Он за нас страдает, Страдать и дальше обещает. Готов идти на каторгу, в тюрьму, Но не закроют рот ему. Такой вот доморощенный мессия. Но, вот вопрос. Где он, а где Россия? И дельного в его словах нет ни на йоту, Так – выкрики больного идиота. Набор посылов негативных, Любому из людей противных. Таких обычно после дела убирают, Они, сам понимаешь, много знают. Из панихиды можно сделать суперстачку, Сочувствующим мощную накачку. Пусть этих хомячков от гнева разорвёт. Глядишь, за ними и потянется народ. Вот только бы хватило денег на расходы, А выгорит – расплатятся народом. Кто был во власти и валял там дурака, Теперь у микрофона надрывает здесь бока. Так хочется вернуться вновь во власть, Чтоб этой властью насладиться всласть. Но нет у них желания большого На неприятность нарываться. Что же тут такого? Поэтому нашли себе мыша, Такого серого, чтоб за душою не шиша. И под диктовку тем мышом рулят, Быть незаметными пока хотят. Я созидателей не вижу среди них, Так, кучка потребителей блатных. Ну, что? Пойдём? Здесь неуютно мне. Экскурсией довольны? – Да, вполне. Мастак ты, Федя, рассуждать. – А, что? Могу и больше рассказать. Взгляните, например, на отличительный их знак. – Ну, лента белая. А с ней-то что не так? – Всё так и по-другому быть не может. И это-то как раз меня тревожит. Такой, вот, апогей цветных переворотов, Видать, там математик или физик у них кто-то. Весь спектр цветов представлен в белом цвете, Об этом знают даже дети. Но главное не это, а другое. В своей истории народ встречал уже такое. Историю своей страны необходимо знать, Нельзя её уроки забывать. Повязки белые, такие же, и ленты В войну цепляли на себя фашистские агенты. И старосты, и полицаи их носили, Все, кто служил фашистам, отмечены так были. Чужие деньги, покровительство чужое Милее были, чем Отечество родное. На судьбы земляков своих им было наплевать. Могли последнее отнять, убить, фашистам сдать. Готовы были делать всё, что оккупанты скажут, Продать и веру, и народ, и мать родную даже. Такие вот настали времена — Рулить пытается продажная шпана. Наполеон, я помню, тоже Своих от наших не по роже В Москве горящей отличал. Он ленточки им раздавал. И тоже белые, чтоб видно далеко… Кто надоумил наших дураков Традицию такую поддержать, Чужую волю так прилежно исполнять? Пойдём отсюда, здесь несвежий дух, Привычная субстанция для мух. – Пойдём, ребята! – Едем мужики, На Воробьёвы горы, в Лужники. Там воздух чистый, дышится легко, Москва, как на ладони, видно далеко. Спустились вниз, вдоль речки прогулялись, Там девушки на роликах катались. Да и без роликов гуляли, просто так, Точёные фигурки, самый смак. Прекрасные, как нимфы, молодые, Все загорелые и стройные такие. Друзья Федота и всерьёз и в шутку Их останавливали на минутку, Пытались познакомить с другом, Что промеж них один был без подруги. Но всё напрасно, Федя не сдавался. Он вежлив был весьма и улыбался, Высказывал девчонкам комплименты И даже флиртовал в какие-то моменты. На этом всё и завершалось. Сосватать друга мужикам не удавалось. Остаток дня прошел душевно и приятно, К двадцати трём приехали обратно. Уставшие, довольные радушно распрощались, Федот ушел к себе, друзья его умчались. Всю ночь ворочался Федот, уснуть никак не мог. Хотя устал за целый день, пришёл, не чуя ног. Движок в груди работал, как шальной, Надежды не давая на покой. Не понимал он для чего Так обнадёжили его И после разом всё отняли. – А может, всё-таки вернут обратно? Им мелочь, ну, а мне приятно. Хотя какой резон? Да никакого. Меня, ведь, возвращать придётся снова. И возвращать ведь будут одного. Опять расстройство, только и всего… Нет, всё же я хотел бы вновь там оказаться, Хоть на недельку, просто повидаться С той, что проникла в душу глубоко. И пусть потом мне будет нелегко, Хочу я к ней хоть на день, хоть на час. Зачем жестоко так наказывают нас? Ведь если тот Фантом такой умелый, Вернуть меня туда ему простое дело. Или прислать сюда Марусю, хоть на день. В дверном проёме промелькнула чья-то тень. Поднялся, свет включил, проверил – показалось. – Теперь только с ума сойти осталось. Зачем терзать себя несбыточной мечтой? Нет перспективы в этом никакой. Пускай пережитое будет сном И нереальным всё, что было в нём. Пора бы наконец-то и уснуть, А вдруг проснусь и вновь продолжу путь В том мире где живёт она Вдвоём с Ягой, но всё-таки одна? Ну что я за своё опять? Давно уже пора бы спать… …Проснулся Федя – за окном уж день. Пора вставать, но как-то лень. Поднялся, сам с собою тет-а-тет. И вроде выспался, но сил как будто нет. Взглянул в окно – там всё без изменений. Я по любому в отпуске и в этом нет сомнений. А, может, раз уж время есть, Подумал осторожно, Метнуться в Тетюши? Ведь всякое возможно. Вдруг там Маруся настоящая живёт? И день за днём меня всё ждёт и ждёт. Уймись ты наконец, так в жизни не бывает. А как бывает? Кто же знает? Приятно с умным человеком пообщаться. Закрыта тема, нужно в норму возвращаться. Ещё есть две недели, съезжу-ка на дачу. Дострою баньку, порыбачу. 335 Друзья опять припрутся отдыхать. Небось, с подругами заявятся опять. Дед будет злиться на меня, что я один, Что холостым останусь до седин. Как ни крути, а мысли все о ней — Несостоявшейся любви моей. Позавтракав, вернее пообедав, Федот из города уехал к деду. Дед был, конечно, рад, но очень сокрушался, Что давеча немало испугался. Уехали рыбачить и пропали, Не позвонили, весточку не дали. – Вот молодёжь! Всё только о себе! А ты сиди и жди в своей избе. Вернутся вовремя или уедут прочь? Им всё равно, что день, что ночь. А ты за них переживай и жди незнамо что. Никто не жалует меня, никто, никто. Ещё ж упрутся в глушь, где связи никакой. – Да ты не слушаешь меня! Дожился! Дед взмахнул рукой. – Иди, я только что картошку отварил, Укроп зелёный мелко порубил. Старушка сливочного масла принесла И простокваши в кружку налила. Что будешь делать завтра? – Я ещё не знаю. – Поспи подольше, отдохни. – Я, вроде, отдыхаю. – Ну, ладно, ешь иди, а то остынет ужин. – Не сокрушайся, дед, ты всем нам очень нужен. У деда с бабушкой в избе спокойно и уютно. Будильник время отмеряет поминутно. Жизнь тихо и размеренно идёт. Покой в душе и благодать почувствовал Федот. На улице темнело, сумерки сгущались, Проблемы и дела все в городе остались. А здесь всё безмятежно, просто и легко. На Волгу выйдешь – видно далеко. Где солнце село, в небе, кружева из облаков. Так хорошо, что даже нету слов! Один из тех нечастых вечеров, Когда тепло, не ветрено и нету комаров. От трав, нагретых за день, пряный аромат, Давно не кошены они до пояса стоят. Скупнувшись в речке перед сном, Федот в кровать упал. Сверчки сверчали за окном, Но он не слышал – спал… Неделю всю в заботах и трудах Федот как заведённый на ногах. Дед поначалу по пятам таскался, Всё проверял, угомонить пытался. – Я сделаю, ты отдыхай, устал. В двенадцать уходил и до обеда спал. Потом всё помогать старался, Но только под ногами всё мешался. А бабушка на кухне хлопотала, Вкусняшки разные без устали ваяла. Переживала, как бы внук не похудел И внук не подводил, всё без остатка ел, С восторгом от бабулиных талантов. – Ешь, внучек, тута всё без консервантов. Всё деревенское, всё наше, не Китай, Ты в городе не ешь такого, почитай. Федот с бабулей соглашался, – Вкусно – страсть! И всё шутил. – Мне бы на бойню не попасть. Ты меня кормишь, бабушка, как на убой. – Да ничего не станется с тобой. Нет даже и намёка на живот. Кто за такого худосочного пойдёт? Работой ты себя изводишь, отдохнул бы, Сходил бы на рыбалку или по грибы. – Я завтра собираюсь рыбку половить, А в худосочности вам грех меня винить. Во мне, бабуля, девяносто килограмм. Мне лишнего не нужно и своего я не отдам. Ну а живот? Успеем с животом, Но не сейчас, когда-нибудь потом. Под вечер небо затянуло облаками, По крыше дождь забарабанил кулаками. А в доме сухо и уютно благодать. Под шум дождя так сладко спать… Проснулся без будильника, На циферблате шесть. Спустился к холодильнику Чего-нибудь поесть. Не хочется. – Возьму с собой краюху хлеба, сало. Об землю глухо стукнуло. – О, яблоко упало. И сочных яблок тоже нужно взять, Уж пировать так пировать! На улице свежо и сыро после ночи. Днем все подсохнет, будет жарко очень. На чистом небе звёзды догорают, С восходом солнца незаметно тают.  Грибным дождём умыто всё вокруг. – А не махнуть ли по грибы? Подумал Федя вдруг. – Рыбалка – здорово, когда улов богатый Но одному там будет скучновато. А тут погода шепчет: надо, Федя, надо. Так ведь и я не против этого расклада. Одевшись для охоты на грибов, Федот уселся в «Ниву» да и был таков. В лесной глуши, после дождя сырой и тёплой, Грибами пахнет, травами и прелою листвой. В бору сосновом пахнет хвоей и живицей, И этот воздух можно пить и не напиться. Лесной уютный полумрак Лучи не пропускал никак. Но всё же любопытное светило Сквозь листья нити золотые пропустило. Сняв капельки росинок с паутинки, Нарисовало на земле картинки. Федот был целый день готов Ходить по мягкому ковру из мхов, По бурым листьям прошлогодним. Тепло и солнечно сегодня, По рыжей хвое, устилающей песок, Где тени от стволов наискосок Ложатся наземь, аж в глазах рябит, Где высоко над головою лес шумит, Негромко, словно как сквозь сон, Сознанье обволакивает он. Среди травы зелёной, вереска, брусники, Среди багульника и голубики. Прильнув к земле, упором на руках, Искать грибы под зонтиками папоротника. Целебной силой обладает лес. В нём много тайн, сюрпризов и чудес. И каждый гриб, как маленький сюрприз, За терпеливость и упорство приз. Неважно – первый он или шестой, Восторг и радость вызовет любой. Корзина незаметно наполнялась, Не много места в ней свободного осталось. Федот увлёкся так, что потерялся И сам не понял, как у речки оказался. В том самом месте где с друзьями он рыбачил, Где сон его чудесный озадачил. Вон место от костра, бревно, сухие ветки. Всё убрано, нет ни бутылки, ни газетки. Сел на бревно, расслабился чуть-чуть, Ногам усталым дал немного отдохнуть. – Скупнусь-ка я, чтоб освежиться, и домой. Жаль плавок я не взял с собой. Поход на речку в мои планы не входил. Вода добавит мне и бодрости и сил. Раздевшись, Федя в воду сиганул с разбега. Вода и бодрость, и восторг, и нега. Довольный выбрался на берег, осмотрелся, Обсох на солнце и оделся. Сел на бревно, чтоб обувь натянуть И двигаться в обратный путь. – Я с этой стороны костра тогда сидел И в сторону реки глядел. А голос шел отсюда, от бревна. Так значит здесь сидел ты, старина, Мой бестелесный, всемогущий друг. Федот ещё раз посмотрел вокруг. Прошёлся по траве немного босиком, Остановился возле выемки с песком. – Здесь золотой кирпич я вытащил тогда. А может покопаться? Ерунда! Такого не бывает. Да потому, что быть не может никогда. А если может? Что тогда? Всё, нужно возвращаться, хватит бред нести. Что, даже не поковыряв в песке уйти? Уйти, а после думать и страдать, Что не проверил. Вдруг опять?… Так, быстренько проверю и домой! Залез Федот в песок всей пятернёй. Поковырялся, между пальцев пропустил, Сел на траву и загрустил. Взглянул на речку, место, как картинка, Камыш растёт, вон желтая кувшинка. Здесь место тихое, так заводь небольшая, Здесь рыба постоянно обитает. Рыбалка здесь успешная всегда. – А золотой кирпич я бросил вон туда… Я сумасшедший, знаю. Что с того? Раздеться нужно, только и всего. Нет рядом никого. Чего стесняться? Всего-то нужно снова искупаться. Но это ведь нелепо и смешно. И, что с того? Пойду, проверю дно. Пусть ничего там не найду, Зато спокоен буду. Грибов набрал, домой пойду И наконец-то всё забуду. Сняв всё с себя, Федот забрался в воду. – Как хорошо, что нету здесь народа. Точку падения он помнил хорошо. Искал наверняка. – О! Кажется, нашел. Ногой нащупал что-то. И сразу сердце застучало у Федота. Воды по грудь, нырять придется. Достать находку прямо аж неймётся. Нырнул, достал – кирпич с верёвкой! Швырнул в отчаянии. А толку? – Груз, видно, кто-то потерял, А я, как лох, за ним нырял. Всё дно обшарил – тщетно, хоть кричи. Бутылок несколько нашел да кирпичи. Они теперь лежат на берегу. – Очистить дно – вот всё, что я могу. Бутылки бросил так, чтоб не разбились, Они в траве высокой приземлились. А как хотелось верить в сказку! В счастливую, красивую развязку. Быль оказалась прозаичнее и проще. Пора тащить на берег свои мощи. Побрёл Федот по направлению к бревну, Ступая по заиленному дну. Прошел четыре шага, треснулся ногой. – Ну вот, опять кирпич очередной. Так больно! Хоть бы палец не сломал. Вдохнул, присел, нащупал – камень гладкий. – На берег выкину сейчас и всё в порядке. Тяжелый, сволочь. Зацепил, достал. Взглянул и чуть в осадок не упал. В руке был золотой брусок! Вмиг Федя понял, что такое шок. Его как будто парализовало, Прошибло потом, речь отняло. Дыхание исчезло навсегда. Холодной стала тёплая вода. Стоял он и смотрел на это чудо. – Ведь если то был сон, тогда откуда, Откуда взялся этот слиток здесь, в реке? Я сам бы не поверил, но в руке Держу я тот же самый слиток золотой, Заброшенный сюда моей рукой. А может быть, я сплю? И мне всё это снится, Что бы такое сделать, чтобы убедиться? Нет-нет, во сне бы палец не болел, А тут болит, надеюсь цел. Сжимающие слиток пальцы побелели, Разжал их Федя еле-еле. Двумя руками взял, чтоб слиток не упал, И осторожно так в воде прополоскал. Остатки ила смылись,  – Боже мой! Не думал, что красивый он такой! Цвет золота притягивает взгляд, – Спасибо, друг Фантом, я очень рад! Ещё раз окунулся с головой. Теперь, пожалуй, можно и домой. Оделся быстро, стал смотреть находку. Тогда, в ночи, смотреть был недосуг, Не дал возможности незримый друг. Gold – значит золото, тут всё в порядке, Внизу четыре выбиты девятки. Вес до десятой доли грамма, Причудливая монограмма, Вверху имеется кружок, В нём сакуры изображен цветок. Четыре иероглифа,  а ниже без затей Написано Япония для грамотных людей. – Шесть килограммов золота не шутка. Куда его убрать? Задумался минутку. – В корзину класть нельзя, не дай Бог потерять. Лучше всего за пазуху убрать. А, что с ним дальше делать? Разберёмся, чай не дети, Куда пристроить деньги эти. Прикинув как быстрей пройти к машине, Федот отправился обратно. Грибов полно в его корзине, Груз холодит приятно. И, кажется, уже не до грибов, Скорее бы дойти. Он даже был почти готов Бежать, а не идти. Но разве можно разогнаться? Грибов вокруг полно И то и дело нужно нагибаться, Боровиков не взять грешно. Уже пакет из-под еды наполнен до краёв, Но отказатьсяот грибов Федот был не готов. Шёл по привычке тихо, не шумел, Быть неприметным он умел. Между деревьев, впереди, заметно посветлело. Поляна, а вокруг неё стволы берёз белели. Лесные травы и цветы кругом благоухали, Над ними плавно и неспешно бабочки летали. – Идилия! А я один, Как ни крути, отстой. Ведь не с кем даже поделиться такою красотой. Красиво! Словно как в Раю! Нет только Евы рядом. Но что это я тут стою? Идти к машине надо. Похоже я на полпути. Пойду, чего стоять, Поляну нужно обойти, Чтоб живность не пугать. Стал Федя обходить поляну, На куст орешника наткнулся. И только обогнул его Лицом к лицу столкнулся С девчонкой в беленьком платочке. Она как заорёт с испугу, Аж заболели почки. Потом к берёзе отбежала И к ней спиной прижалась. – Я встретить Вас не ожидала, Простите, испугалась. Такой пронзительный вокал Федота тоже испугал. Но от того, что он увидел, Дар речи просто потерял. С тех пор как на краю болота Он с милой попрощался, Ее прекрасный светлый облик В мечтах ему являлся. Марусю каждый день Федот С любовью вспоминал. И то, что обещал вернуться, Федот не забывал. Глаза закроет – вот она Стоит возле берёзы, А из её прекрасных глаз Текут ручьями слёзы. И вдруг картина проявилась. Берёзка стройная явилась, И та же девушка стоит, Пытливо на него глядит. А он боится шелохнуться, Чтобы случайно не проснуться. Это не сон, во сне так не бывает. Жизнь наяву порой такое вытворяет, Какое не увидишь и в кино. Но всё ж не верится Федоту всё равно. – Вы почему молчите? Я уже боюсь. – Я всё-таки нашёл тебя, Марусь! – Маруся я для близких и родных, Для остальных всех я Мария Ну или Маша для друзей моих… – А разве я все остальные? Ты приглядись ко мне. Не помнишь ничего? – Мужик не бритый… – Только и всего? – А, что ещё? Ну да, грибов набрал. За пазуху вон даже напихал. Постойте-ка, скажите честно. Откуда моё имя вам известно? Мы с вами не встречались до сих пор. Вы полицейский или, может, вор? – Не то и не другое, слава Богу. Федот в себя стал возвращаться понемногу. – Ты не боишься в лес ходить одна? А впрочем, помню – ты умеешь драться. – Мне б нужно ещё больше испугаться, Но любопытство не порок. Откуда вы, такой пророк? – Я местный, а вот ты откуда? – Я тоже местная. – Гляди, какое чудо! Но я тебя здесь раньше не встречал. – Тогда ответьте мне. Как Вы меня узнали? Я здесь действительно всего два дня, Нигде и не была так, не успела. Забот навалом у меня, Жильё в порядок привести хотела. У вас тут очень хорошо. Сегодня ночью дождь прошёл, Решила прогуляться в лес. В лесу всегда полно чудес. – За травами, небось. – Ну да, за травами и за грибами тоже. Вы и про травы знаете? О Боже! – Да ты меня не бойся, брось, Я зла тебе чинить не собираюсь. Конечно же, я говорю не на авось. Я знаю о тебе немало, каюсь. – Откуда? Я ж два дня назад, всего… – А, дай-ка угадаю. Приехала из Тетюшей. – И это знаете? – Да, знаю. – Вас, видимо, из ФСБ прислали. Теперь я поняла. На третьем курсе мы анкеты рисовали. Неужто так плохи мои дела? Я не смогу вам пользу принести. Прошу меня великодушнейше простить. – Мне нету дела ни до ФСБ, Ни до любой другой конторы, точно. Откуда знаю о тебе? Была история, что не придумаешь нарочно. Пойдём, я провожу тебя домой, Лес для тебя пока ещё чужой. – Я буду вам признательна, весьма, Поскольку потерялась я немного. Пыталась выбраться сама, Но не найду никак дорогу. – Да я и сам немного потерялся И, слава Богу, на тебя нарвался. Как хороша она, подумал про себя И посмотрел на девушку, любя. Она поймала взгляд и несколько смутилась. – А я не знал, что ты училась. – Да, в медицинском, вот распределили. Никто в деревню не хотел, мне предложили. Я согласилась без раздумий, сразу И не жалею ни о чём ни разу. А что ещё вы знаете? – Я знаю про пожар И знаю о родителях, прости. – Да, я давно уже одна, Не просто было с бабушкой расти. А прошлым летом и её не стало. Вот в Тетюшах меня ничто и не держало. Они шли по лесной тропинке рядом, Обмениваясь беглым взглядом. У Феди сердце трепетало каждый раз, Когда ловил он взгляд любимых глаз. – Невероятно! Промелькнуло вдруг в мозгу. – Никак поверить в это не могу! Это действительно она, сомнений нету. Спасибо, Господи, тебе за встречу эту. Я бы от золота любого отказался За то, что с нею рядом оказался. Она дороже мне всего на свете, Я за неё теперь в ответе. Мелькнула мысль. Ты, что дурак? Зачем ты рассуждаешь так? А вдруг исчезнет золото? – Не знаю. Но я действительно ведь так считаю. Хотелось бы, конечно, чтоб осталось, Оно в подарок мне заслужено досталось. На всякий случай Федя пазуху проверил. Взглянул тайком – пока что без потери. На месте слиток золотой. – Спасибо, Боже, за подарок твой. Я щедрости такой не ожидал. Ты мне любовь вернул и денег дал. – Вы обо мне всё знаете, А я о вас не знаю. Небось, чего скрываете? – Да, что ты, не скрываю. Чего мне от тебя скрывать? – Вы даже не сказали, как вас звать. – Прости. Мне ведь казалось, что ты знаешь. Зовут меня Федот, мы все в роду Федоты. – Как интересно! – Что ты! – Ну, а по жизни кто вы, если не секрет? – Секрета никакого нет. Кто я по жизни? Может, угадаешь? – Наверное военный, офицер. Предположительно разведчик, например. – Что ж, бабушка тебя не зря учила. Ты правильно всё рассудила. Но, я уже два года не в строю, На запасном пути стою. Работа есть и, слава Богу, неплохая. На булку с маслом и икрой хватает. – А обо мне вы знаете откуда? – Со мной тут приключилось чудо. С друзьями я приехал рыбу половить. Ловили целый день весьма удачно. А вечером ухи решили наварить, Запечь картошку, ну и рыбку однозначно. Была неделя перед этим трудовая, Мы отдыхали у костра, о всяком рассуждая. Конечно, выпили немного, Чтоб сосуды не сужались. Был вечер сказочным, мы трое распластались Вокруг костра и звёзды наблюдали. Ну, и о звёздах, стало быть, болтали. И дальше Фёдор рассказал о том, Как появился вдруг Фантом, И вкратце всё, что было дальше Без выпендрёжаи без фальши. – Вот это да! Поверить в это сложно! Такое только в сказках и возможно. Но я ведь отдаю себе отчёт, Что раньше не встречала Вас, Федот. – Друзья мои не верили мне тоже И до сих пор в сомнении, похоже. А я не сомневался ни на йоту, Что это был не сон Федота. И час назад ещё раз убедился, Что в параллельном мире находился. Как убедился – после расскажу. И расскажу, и даже покажу Подарок, что оставил мне Фантом. Но самым главным в мире том Считаю встречу с девушкой одной, С прекрасной, милой девушкой, с тобой. Теперь я потерять тебя боюсь. Я счастлив, что нашел тебя, Марусь. Взглянули друг на друга и остановились. У девушки в глазах слезинки появились. Федот смотрелся в милые глаза, Его смутила девичья слеза. Он так хотел сейчас её обнять, Прижать к груди, расцеловать, Но удержался, ведь она его Совсем не знает, Видела всего-то ничего. А если у неё уже есть кто-то? Тогда ему не повезло, с Федотом. Нет, в мире том одна она была, Одна и в этот мир пришла. Пришла такая же и даже На ней одежда точно та же, Что видел он когда они прощались, Как будто и не расставались. И надо же, ведь он был тоже Одет сейчас в одежде той же. У девушки во взгляде изменилось что-то. Она иначе посмотрела на Федота. А может просто показалось? – Пойдём, Марусь, – не далеко осталось. Душа была у Феди не на месте. Шли молча, но уже молчали вместе. Маруся, посмотрев на Федю, улыбнулась. У Феди сердце тут же встрепенулось. – Вы чем-то озабочены, никак? – Да, гложет тут меня один червяк. – Так значит – это мне не показалось. – Хочу, чтоб ты ко мне на вы не обращалась. – И это всё? Или ещё, быть может, что-то?… Мне было некогда искать кого-то. Бабуля, что к себе меня взяла Ягой, конечно, не была. Была она знахаркой превосходной, Лечила медициною народной. Любые хвори вылечить могла. Мне в трудную минуту помогла. Поставила на ноги, воспитала, Учила, опыт свой передавала. Хотела, чтобы я врачом была, Всего лишь год не дождалась. Ушла. Одна теперь я в мире этом, Но он меня не обижает. Людей хороших много есть на свете, И, слава Богу, мне судьба их посылает. Вот и сегодня неожиданно вполне, Она лучисто улыбнулась мне. Знакомо мне твоё лицо И голос твой знаком. Прости, что назвала тебя «Небритым мужиком». – Что есть то есть. Действительно, не бритый. Зато я чистый и умытый. – Тебя я видела во сне Семь дней тому назад. Ты в гости приходил ко мне И твой прощальный взгляд Мне в душу глубоко запал. А оказалось, ты меня искал. И бабушка моя приснилась. Пришла ко мне, перекрестилась И рассказала мне, что знает о тебе, Что ты и есть тот человек в моей судьбе Который будет самым близким и родным. Сказала: будешь счастлива ты с ним. Тебя, конечно же, не сразу я узнала. Вот только когда голос услыхала, Когда по имени ко мне ты обратился, Я поняла, что это ты мне снился. И с каждою минутой убеждаюсь, Что я ни капельки не ошибаюсь. – Нет слов! Бывает же такое! Но, слава Богу, теперь нас двое. Готов я быть тебе опорою надёжной И сделать всё, что только можно, Чтоб не было тебе ни в чём нужды И не случалось никакой беды. Я никогда и никого так не любил И вслух слова такие не произносил. Я не могу тебя неволить, это не по мне. Но счастлив буду бесконечно я вполне Если ты просто согласишься рядом быть, Чтоб незнакомого мужчину изучить. У дедушки в дому есть комната пустая Удобная и светлая такая. Он с бабушкой ждёт не дождётся, Когда хозяйка для неё найдётся. И если я тебе небезразличен тоже, Перебирайся к нам. Прямо сегодня можешь. Живи у нас, тебе удобно будет. Мои родные тебя примут и полюбят. Не торопись с ответом, сердце пусть подскажет, Оно одно путь правильный укажет. Едва заметная тропинка Их привела к лесной дороге. – Вон там в кустах моя машинка. Небось, уже устали ноги? Вот наконец-таки дошли, Остановились, дух перевели. Поставили свои корзины рядом, Окинули друг друга взглядом, Друг другу улыбнулись, рассмеялись. – Ну, слава Богу, всё-таки добрались. Я даже не предполагала, Что забралась так далеко. – Зато смотри, сколько грибов насобирала. – Сегодня было собирать легко. – Устала ты, небось, иди садись в машину, Я уберу твою корзину. Открыв багажник, Федя поместил туда Корзины без особого труда, А сверху – аккуратно два пакета Лесных душистых трав, подарок лета. Маруся рядышком стояла и смотрела, Какую-то травинку пальцами вертела. – Иди, садись, устала, ведь.. – Я постою, мне хорошо с тобою, Федь. Чем больше я с тобой общаюсь, Тем больше я в тебя влюбляюсь. Такое чувство, что тебя я вечно знаю И никого другого не желаю. – И я желаю быть всегда с тобой Согласна ли ты стать моей женой? Федот и сам не понял как это случилось, Что так легко и просто получилось Произнести такие важные слова, Что даже собственная голова Не контролировала лёгкий их полёт. В минуту эту счастлив был Федот. И те слова из сердца шли свободно, Душевно, искренне и благородно. Вдруг стало слышно дуновенье ветерка, Скрип сосен, дятла стук и песню зяблика, И шёпот хвои высоко над головой. Вокруг был мир огромный и живой. Стояли молча и смотрели друг на дружку Снимая кожуру с души, как стружку. Глаза в глаза смотрели, в душу, глубоко. Обоим было очень нелегко. Наружу сердце выскочить хотело, На миг безвольным даже стало тело. Маруся в землю опустила взгляд. Федот уже был сам не рад, Что так поторопился. Но он действительно без памяти влюбился И был готов теперь к любому повороту. Подняв глаза на бедного Федота, Маруся посмотрела, как тогда И просто, но уверенно сказала: – Да. Он на руки её поднял, Кружил на радостях и целовал. Взаимностью Маруся отвечала И вместе с Федей весело кричала. Весь мир огромный должен был узнать, Что их отныне друг у друга не отнять. Федот запутался в траве, чуть не упал, Но девушку в объятьях удержал. Угомонились, еле отдышались, Потом, обнявшись, долго целовались. – Ведь я не брит, как дикобраз. Опомнился Федот. – Прощается на первый раз. До свадьбы заживёт! Со свадьбой долго не тянули На День Москвы сыграли. Жара стояла, как в июле, Все славно погуляли. Невеста хороша, стройна! Жених, как Аполлон! Она прекрасна, как весна, Как демон он силён. А через год сынка они родили. И Фёдором конечно окрестили. А после Феди год спустя Господь им дал ещё дитя. Дочурку славную, похожую на мать, Её решили Настенькой назвать. И нет счастливее семьи на свете. В любви и ласке подрастают дети. Во всем они дружны и неразлучны, Им вместе никогда не скучно. И друг они без друга – никуда. А где любовь, там и достаток завсегда. Я был у них три дня тому назад. Во всём у них согласие и лад. Они любезно согласились с тем, Чтоб я поведал их историю вам всем.