— Чего вы испугались?

Это было всё, что спросил доктор Лондон, когда я закончил рассказывать.

— Я не говорил, что испугался.

— Но вы убежали.

— Послушайте, это ведь очевидно: Марси на самом деле — совсем не такая симпатичная девушка.

— Вы имеете в виду, что она хотела спать с вами?

Наивно.

— Дело в том, — попытался я объяснить терпеливо, как только мог, — Что моя фамилия Бэрретт, и не требуется много труда, чтобы выяснить, что это значит «деньги».

Всё. Заявление сделано, в зале суда тишина.

— Вы не верите в это, — наконец произнёс доктор Лондон. Его уверенность заставила меня задуматься.

— Кажется, не верю.

Опять молчание.

— Хорошо. Вы — доктор. Так что я чувствую на самом деле?

— Оливер, — сказал он, — вы находитесь здесь именно чтобы понять себя, — Как вы себя чувствуете?

— Немного уязвлённым.

— И?..

— Немного испуганным.

— Что вас пугает?

Я не мог ответить на этот вопрос немедленно. Если честно, я не смог бы произнести ответ вслух. Я испугался. Но не того, что она скажет: «Да, я живу с игроком НХЛ, который к тому же имеет степень по астрофизике и вообще без ума от меня».

Нет. Больше всего я боялся услышать: «Оливер, ты мне нравишься».

Что потрясло бы меня куда сильнее.

Да, Марси была загадкой. Но — не Матой Хари и не Блудницей Вавилонской. На самом деле, её единственным недостатком было именно отсутствие какого-нибудь явного, убедительного недостатка.

И её ложь, чем бы она не объяснялась, не оправдывала моей. В которой я пытался убедить себя. О том, что Марси мне... безразлична.

Потому что это было не совсем так. И даже почти совсем не так.

Вот оттого-то я и запаниковал и сбежал. Потому что почувствовал, что это будет предательством — по отношению к единственной девушке, которую я любил.

Но сколько ещё можно жить так — закрывшись от всего мира — чтобы простые человеческие чувства не застали меня врасплох?

Я осознал проблему — но легче не стало. Сейчас меня раздирали два вопроса:

Первый: Что делать с памятью о Дженни?

Второй: Как найти Марси Нэш?