— Ну, как ты пробежался? — спросила Шейла.

— Неплохо, — сказал Роберт.

— А ты хорошо провел время, Жан-Клод?

— Да. Благодарю вас.

— Он немножко поиграл в футбол, — добавил Роберт, не скрывая гордости. — Тебе надо было это видеть. Он здорово играет.

Бросив на мальчика мимолетный взгляд, Роберт увидел, как тот просиял от его похвалы, и обрадовался еще больше.

— Может, хочешь умыться перед обедом, Жан-Клод?

— Да, Роберт, — сказал мальчик и выбежал из кухни.

Роберт поцеловал Шейлу в щеку.

— Вкусно пахнет. Что сегодня на обед?

— Ничего особенного.

— Помочь тебе?

— Да. Можешь почистить картошку.

— Ладно. — Он был счастлив, что снова может быть рядом с ней — пусть это даже будет всего лишь на кухне. Он надел фартук и принялся за дело.

Когда он взялся за вторую картофелину, Шейла сказала:

— Звонила Эвелина…

— Узнать, как ты отдыхаешь?

— Нет. Спросила, не смогу ли я завтра приехать в Кембридж.

— Какое нахальство! Надеюсь, ты послала ее куда следует.

— Она просто умоляла меня приехать. Дело действительно очень важное.

— Дорогая, Эвелина Унгер — типичный трудоголик и погонщик рабов. А университетское издательство — не «Нью-Йорк Таймс». Хотел бы я знать, что это за дело, которое нельзя отложить на месяц.

— Это Гэвин Уилсон, — ответила Шейла.

— Я думал, что он сидит в Вашингтоне и объясняет Совету безопасности, как атаковать штат Массачусетс.

— Да, но завтра он будет в Кембридже. Только завтра.

— Ну. А ты причем?

— Он самая крупная звезда в списке наших авторов. Эвелина хочет переиздать его книги.

— Я всегда считал «Юниверсити Пресс» неподкупным независимым издательством. К тому же внешнеполитическая концепция Уилсона безнадежно устарела.

— Поэтому Эвелина и просит меня с ним встретиться. Она хочет убедить его в необходимости кое-что пересмотреть и привести в соответствии с современностью.

— И ради этого ты должна пожертвовать частью своего отпуска?

Шейла посмотрела на него и тихо сказала:

— Я польщена, что меня попросили взяться за это дело.

Роберт все понял. Или по крайне мере, ему так показалось. В этот деликатный момент Шейле требуется объективное подтверждение ее достоинств. А он должен за нее радоваться.

— Да, — сказал он, расправившись с еще одной картофелиной. — Это и правда лестно. Я ведь всегда считал, что ты — лучший редактор в этом распроклятом издательстве. Говорю тебе, что твоему начальству давно пора это признать.

— А я говорю — продолжай чистить картошку, — весело отозвалась Шейла.

Роберт растопил камин, и они мирно сидели, слушая музыку волн.

— Знаешь что? — сказал Роберт, словно его вдруг осенило, — у меня идея.

— Какая?

— Давай съездим в Кембридж вместе…

— А как быть с детьми?

Ага, обрадовался Роберт, значит, вообще-то она не против.

— Можно попросить Сьюзи Райдер остаться с ними на ночь.

— На ночь?

— Ну да. Я подумал, что нам не мешает немножко отдохнуть дома в Лексингтоне. Только вдвоем.

Соглашайся, Шейла, говорил его взгляд. Нам обоим это позарез нужно.

— По-моему, это не совсем кстати, — ответила она.

— О’кей, тогда просто съездим в Кембридж, ты поработаешь в издательстве, я куплю пару новых пластинок, мы пораньше пообедаем и вернемся сюда.

Ну, пожалуйста, Шейла, думал он. Пожалуйста, пойми меня.

Шейла на минуту задумалась.

— Только не завтра, Роберт, — проговорила она наконец.

Ну, отказ, по крайней мере, не категорический. «Не завтра» может косвенно означать «как-нибудь в другой раз».

Шейла встала.

— Мне надо как следует выспаться, — сказала она, прежде чем Роберт успел подняться, подошла к нему, погладила его по голове и тихонько шепнула:

— Спасибо за приглашение.

Потом поцеловала его в лоб и пошла по лестнице.

Всего лишь незаметный жест. Но это было лучшее из всего, что случилось с ним за эти долгие недели.