Действие первое
Станция — деревянный дом с шиферной крышей возле ж/д полотна. Ноябрь. Холодно. Снег уже на перроне имеется. А в снегу тропи ночка прямо к дверям станции. Там не так холодно. Тепло даже можно сказать.
Открывается дверь. Появляются мужчина и женщина. Оба молодые, холеные, разодетые. В руках у них охапки клетчатых «челноковских» сумок. Штуки по три в каждой руке. При всем при этом женщина ещё и беременная.
Ну что зайдем? Погреемся?
Заходим. Ничего вроде. Не позорно. Стены выкрашены недавно совсем. Года три, может, не больше. Тёмно-зелёной краской, правда, но, как говорится, на вкус и цвет. …Ну да Бог с ними, со стенами. Что здесь у нас есть? Посидеть есть где? Есть. Две секции вокзальных кресел прямо посередине. В одном из кресел, в том, что поближе к железной печке, напоминающей колонну, вмурованную в стену, спит мужик. Голова у него запрокинута назад, рот широко разинут. Маленький такой мужичонка, хиленький, но хорошо выпивший зато. Спит. И пускай спит. Оставим его пока. Оглядимся для начала. Так. Возле печки поленница, кучка мусора, бумаги какие-то. Далее слово на стене выцарапано. Слава богу, приличное. Потом планшет фанерный с натрафареченым расписанием. Прибытие, убытие, время стоянки. В графе, где время стоянки, везде циферки один. Логично. Кто не успел, тот опоздал. Ну да ладно. Что там дальше? О! Автоматическая камера хранения. Целых шесть ячеек. Не функционируют и загажены жутко. Жаль. А то бы. …Далее дверь железная. Свежая. Неокрашенная. В метре от двери окно зарешеченное. Это касса. К стеклу бумажка приклеена. А на бумажке надпись: «КОНЧИЛАСЬ». Что кончилось, зачем, и когда не оговорено. Впрочем, это не наше дело. За окном женщина сидит. Кассирша. Возраста она того самого, когда баба ягодка опять. На ней подклад от китайского кожаного плаща и валенки. Лицо измазано французской косметической маской для лица польского приготовления. В руках вязание, в глазах — скука.
Тишина.
Только мужик изредка издает нечленораздельные звуки, да щелкают спицы в руках кассирши. А больше ничего и нет. Точно все это нарисованное, не живое.
Но нет…
Слышите? Голоса чьи-то. Приближаются. Ближе. Еще ближе…
Кто это еще?
Посмотрим…
ЖЕНЩИНА ( «а» — кает, «г» — кает, «и» — кает ) . Ну, вообще Эрмитаж. Я чуть не родила вся. На фига в этой дырдре вообще только вылезли.
МУЖЧИНА («а» — кает, «г» — кает, «и» — кает) . Нормально чё. Путёво накосили.
ЖЕНЩИНА (ставит сумки на пол) . Как они тут только живут вообще? Засрались все. Фу! Ты видел, ногти, у них какие?
МУЖЧИНА (ставит сумки на пол) . Чё?
ЖЕНЩИНА. Ногти вообще у них. …В Эрмитаже такого не увидишь. Как у негров этих ногти. Видел ногти?
МУЖЧИНА. Ну, блин. Не видел…
ЖЕНЩИНА (смотрит на сиденья) . Тут садиться, думаешь, можно?
МУЖЧИНА. А чё?
ЖЕНЩИНА. Зараза, может. Палочки. Гангрена. Туберкулез. (Похлопала себя по животу) . Мне сказали, не рекомендуется. Прививки нельзя и антибиотики.
МУЖЧИНА. Газет настели и сиди сколько влезет.
ЖЕНЩИНА. О! Точно. В какой?
МУЖЧИНА. В крайней.
ЖЕНЩИНА. Такое ощущение, что как подмышками как бы пахнет. Дед там, помнишь, один был?
МУЖЧИНА (изучает расписание, безразлично) . Ну. …Какой?
ЖЕНЩИНА. С бородой, вроде. Не помню, короче.
МУЖЧИНА. Ну. И чё?
ЖЕНЩИНА. От него так перло, ты не представляешь как.
МУЖЧИНА. Как?
ЖЕНЩИНА. Я чё, блин, принюхивалась. Дышала, блин, через раз. Блин через раз. Умру, думала. Газовая камера. На какое «х» только вообще в дырдре этой вылезли, спрашивается…Ты все…
МУЖЧИНА. Нормально накосили, чё ты.
ЖЕНЩИНА. Сколько, нормально?
МУЖЧИНА. Нормально.
ЖЕНЩИНА. Чё секрет, что ли, блин?
МУЖЧИНА. Пять сумок, допустим, сбагрили, устраивает?
ЖЕНЩИНА. Ни фига! Мощно.
МУЖЧИНА. Ну, дак…
МОЛЧАНИЕ
ЖЕНЩИНА. Фу, блин! На самом ведь деле, подмышками откуда-то тянет. Геморроем каким-то. Фу, на фиг! (Достала флакончик духов, не глядя, разбрызгивает вокруг себя. Попадает рукой в раскрытый рот мужика. Смотрит. (Глаза лезут из орбит) . Визжит. Вскакивает. Убегает на улицу.)
МУЖЧИНА. Мелкий, ты чё? (Смотрит на мужика) . Ни фа. … А ты чё здесь? (Подходит.) Эй…Дед…Живой хоть? (Ткнул мужика ногой.) Чё людей-то пугаешь? Эй…Тостер нужен?. Бесплатно. Эй. …Крякнул, что ли? Эй…Тостер будешь брать или нет?
МЕЛКИЙ (приоткрыла дверь, осторожно заглядывает) . Левчик, кто там?
ЛЕВЧИК. Дядька…
МЕЛКИЙ. Дохлый?
ЛЕВЧИК. Бухонький.
МЕЛКИЙ. Какой?
ЛЕВЧИК. Бухой.
МЕЛКИЙ (заходит) . Скотина! Из-за него не родила чуть, блин. Расселся тут.
ЛЕВЧИК. А ты куда смотрела-то?
МЕЛКИЙ. Чё я видела, что ли! Села и все! Вот у меня проблем больше нету, как на «г» всякое смотреть. Чё ему здесь надо-то?
ЛЕВЧИК. Спит чё.
МЕЛКИЙ. Пускай домой идет спать.
ЛЕВЧИК. Скажи ему.
МЕЛКИЙ. Сам говори. Нужен он мне. Укусил еще, гад!
ЛЕВЧИК. Чем?
МЕЛКИЙ. Ртом!
ЛЕВЧИК. Да у него зубов-то нету. И не было, поди, никогда.
МЕЛКИЙ. Как это?
ЛЕВЧИК. Так это. Глянь сама.
МЕЛКИЙ. Чё правда, что ли? (Подходит) .
ЛЕВЧИК. Ну, глянь, глянь.
МЕЛКИЙ (заткнула нос, заглядывает мужику в рот) . Точно ведь. А где они у него?
ЛЕВЧИК. Пропил.
МЕЛКИЙ. Нет, серьезно.
ЛЕВЧИК. Болеет, наверно, чем-то…
МЕЛКИЙ. Фу, зараза! (Трет руку платком) .
ЛЕВЧИК. Бесполезно. Въелось уже.
МЕЛКИЙ. Чё?
ЛЕВЧИК. Скоро зубы начнут выскакивать.
МЕЛКИЙ. Да пошел ты, блин. Козел. (Отвернулась) . На фиг в дырдре этой вообще только вылезли. Геморроя всякого нацепляли только.
ЛЕВЧИК (подкрадывается к ней сзади, резко тычет указательными пальцами в поясницу) . АААА!!!
МЕЛКИЙ (подпрыгивает, визжит) . Чё охренел, гад! Рожу щас тебе узнаешь, как. Дурак. Срайкин в кепке.
ЛЕВЧИК. Да ладно, Мелкий, чё ты…Я же так это. …Любя.
МЕЛКИЙ. Любя. Идиот Достоевского. (Пауза.) Иди билеты покупай, и поехали отсюдова. Заколебалась уже тут. Эрмитаж, блин. Дай мне ментоловую.
ЛЕВЧИК (достал пачку сигарет) . Чё тут курят, думаешь?
МЕЛКИЙ. Беременным можно. (Взяла сигарету, прикурила, нарочито изящно курит.) Ну, чё стоишь, как калмыцкий еврей в Монголии, иди за билетами.
ЛЕВЧИК. Чё, Мелкий, обиделась, что ли?
МЕЛКИЙ. Очень.
ЛЕВЧИК. У тебя, Мелкий, возле носа прыщ выскочил.
МЕЛКИЙ. Ой, а ты и рад весь. Смотри не обоссысь от счастья. Где? (Достала зеркальце, смотрит.) Это все заразы здесь, потому что нацепляла. Где?
ЛЕВЧИК. Шутка.
МЕЛКИЙ. Да иди ты, блин, татарин. Достал уже до самых гланд.
ЛЕВЧИК. А чё ты наежаешь-то?
МЕЛКИЙ. Ни чё.
ЛЕВЧИК. Ну и все тогда
МЕЛКИЙ. И все.
ЛЕВЧИК. И все.
МЕЛКИЙ. Вот и все. (Села на подоконник, отвернулась к окну, курит) .
Левчик постоял немного, подошел к окну кассы
Кассирша не смотрит на него.
ЛЕВЧИК. Барышня…
Барышня, будьте любезны…
КАССИРША. Чё надо?
ЛЕВЧИК. Торговая фирма «Юнит» — лидер на российском рынке бытовой техники — решила сделать вам суперподарок….
КАССИРША (вскочила, стирает маску с лица) . Иди на хрен, сказала!
ЛЕВЧИК (даже не смутившись) . Барышня, вы не поняли. Торговая фирма «Юнит» — лидер на российском рынке бытовой техники — решила сделать вам суперподарок — незаменимый помощник на кухне — супертостер фирмы «Канзай»- ведущего производителя бытовой техники, а также аудио и видео аппаратуры.
КАССИРША. Пошел на хрен…
ЛЕВЧИК. Предлагаемый вам супертостер обладает следующими суперприемуществами: корпус супертостера изготовлен из высокопрочного экологически чистого суперпластика, что делает его супердолговечныи и супербезвредным. Кроме того, спираль супертостера изготовлена из уникального суперникельхромового сплава, что позволяет добиваться экономии электроэнергии в 3–6 раз. Предлагаемый вам супертостер прост в применении, не требует технического обслуживания, обладает суперсовременным дизайном. Он сэкономит ваше драгоценное время, приготовит вам превосходные супертосты, дающие заряд бодрости на весь день, и вообще станет для вас лучшим другом и членом семьи. Если вас заинтересовало наше предложение, и если вы еще не являетесь счастливым обладателем супертостера, то торговая фирма «Юнит» любезно предоставит вам его в подарок. А если же наше предложение вас по каким-то причинам не заинтересовало, или же вы уже являетесь счастливым обладателем супертостера, то мы предлагаем вам заказать каталог в нашей фирме. Наш адрес в интернет: дабл-ю, дабл-ю, дабл-ю, точка, ру.
КАССИРША. Все? Излил душу? А теперь на хрен иди давай.
ЛЕВЧИК. Барышня вы не поняли.
КАССИРША. Я не барышня, во-первых, а девушка еще.
ЛЕВЧИК. Девушка, вы не поняли.
КАССИРША. А во-вторых, я сама торгашка со стажем и такие номера со мной не проходят. Понял?
МЕЛКИЙ. Левчик, да пошли ты ее тоже. Вот далась она тебе.
КАССИРША (высунулась в окно) . Роток закрой, мокрощелка. А курить вообще на улицу иди. Раскурилась тут.
МЕЛКИЙ (не глядя на кассиршу) . Отвали.
КАССИРША. Чё?
МЕЛКИЙ. То самое. С большим приветом из Сингапура.
КАССИРША. Кто дура, соплячка?
МЕЛКИЙ. Внучка твоей бабки.
ЛЕВЧИК. Ну, так как, девушка, вас заинтересовало наше предложение?
КАССИРША. Отойди от окна, сопляк, не мешай работать.
ЛЕВЧИК. Очень жаль, что вы отказались от уникальной возможности стать счастливым обладателем супертостера.
КАССИРША. Давай, давай. Уже обладаем.
ЛЕВЧИК. (отошел от окна, подходит к Мелкому) . На фига клиентов-то отбиваешь?
МЕЛКИЙ. Кто клиент? Эта татарва под майонезом? Она тебя самого продаст и купит по выгодной цене… чупик хочу.
ЛЕВЧИК. Хотеть не вредно. Вредно не хотеть.
МЕЛКИЙ. Да пошел ты, блин. (Пауза.) Чё нету, что ли у тебя.
ЛЕВЧИК. У меня всё есть.
МЕЛКИЙ. Так дай.
ЛЕВЧИК. Полай.
МЕЛКИЙ. Да иди ты. (Пауза) . Чё зажал, что ли, блин.
ЛЕВЧИК. Да на-на. (Достал чупа-чупс) . Зажрись.
МЕЛКИЙ (схватила чупик, развернула, сунула в рот) . Сам зажрись. Поехали отсюдова уже. Заколебалась я уже здесь. Эрмитаж какой-то. Оттопырится даже не где путево.
ЛЕВЧИК. Чё это не где-то? Вон мужик оттопырился и не жужжит.
МЕЛКИЙ. И чё ты предлагаешь? Тоже, что ли?
ЛЕВЧИК. А чё? Взяла пузырек и в бой.
МЕЛКИЙ. Да пошел ты, блин. Они, поди, тут самогонку из картошки какой-нибудь жрут.
КАССИРША (высунулась в окно) . Ничего не самогонку.
ЛЕВЧИК. О, девушка! Так что, девушка, надумали стать счастливым обладателем супертостера?
КАССИРША. Ну, показывай, чё тем у тебя. Посмотрю.
ЛЕВЧИК (полез в сумку) . Дареному коню вообще-то в зубы-то не смотрят.
КАССИРША. У нас смотрят.
ЛЕВЧИК. У кого это у вас?
КАССИРША. У работников торговли.
ЛЕВЧИК. Ого, как громко-то. И чем торгуете, если не секрет?
КАССИРША. Секрет.
ЛЕВЧИК. Государственными тайнами, что ли? (Достал коробку с тостером.)
КАССИРША. Почти. (Скрылась в окне.)
Ну, показывай, чё там у тебя.
ЛЕВЧИК (достал тостер, показывает) . Незаменимый помощник на кухне — супертостер «Канзай» ведущего производителя бытовой техники, а также аудио и видео аппаратуры.
КАССИРША (оценивает тостер скептическим взглядом) . Чё, малец, врешь-то тетке старой? Это же хлеб в этом жарят. У меня у сеструхи двуюродной такое есть.
МЕЛКИЙ. Так это то самое и есть.
КАССИРША. А тебя не спрашивали. Ну-ка, дай. (Взяла тостер, крутит, разглядывает) . Китай?
ЛЕВЧИК. Обижаете, девушка. Малайзия.
КАССИРША. Чё брехать-то. Вижу же, что Китай. А сапогов зимних нету?
ЛЕВЧИК. К сожаленью.
КАССИРША. Жаль. Сапоги б взяла. А то вишь в валенках. И перчаток нету?
ЛЕВЧИК. Только тостеры.
КАССИРША. Перчатки бы тоже взяла. Но только лайковые. А то у меня были — в электричке забыла. Я ж сама тоже не местная. Работаю тут только. На электричке приезжаю. Два года уже как. Щас вон водку научилась производить. Накатаю у себя, сюда привезу, продаю. Приличного качества, между прочем, делаю. Местное население довольно. Никто пока не травился. Тьфу-тьфу-тьфу. А пьют ведь паразиты немеренно. Спрос, как говорится, придушает предложение. Куда в них только лезет. Ну а так, если разобраться, чё им еще здесь делать? Кина нету. Теликов тоже. Зона неустойчивого приема потому что. В яме потому что. Вот и пьют. Ну и хорошо, что пьют. Я хоть сейчас при деньгах стала. Стенку себе купила неполированную. Сейчас неполированные в моде. Под орех стеночка. Ни чё такая. Финтипёрсовая. Чё еще купила-то. Да плаща у китайцев, турецких… холодильник еще. С этим. Как его? С двумя дверями. Еще чё-то. Да, ремонту наделала. Ты чё я теперь отсюдова никуда не сдвинусь. Так до пенсии и буду работать. И на пенсии, если разрешат. Мне ж щас денег о-го-го сколько надо. Дочку надо замуж отдавать. Дочка у меня Варька. Варвара. Как у Якубовича. Нравится он мне так, мать моя женщина, Якубович этот. Влюблена прям. (Шепотом.) Скажу по секрету, скоро меня на «Поле чудес» пригласят. Но это так, между нами. …А Варька у меня дочка, так ей замуж надо срочно. А то ведь двадцать пять годочков уже, а еще не под одним мужиком не была. Страшненькая шибко. Прямо невероятно страшненькая. И все дурнеет и дурнеет главно. Прыщей ужас. Штук по семьдесят на каждой щеке. Но это понятно от чего. Хотеечки это, это пройдет, как только жизнью этой начнет жить. А что бы вот начала значит, денег щас надо. Мужик чтоб какой-нибудь клюнул. А потом, что бы жил, тоже приплачивать придется. Так что до пенсии я здесь. На теплом местечке-то.
ЛЕВЧИК. Ну, вот и тостер тогда нужен. Будет ему каждый день тосты делать, так вообще никуда не уйдет.
КАССИРША. Сама знаю. Скоко просишь?
ЛЕВЧИК. Абсолютно бесплатно.
КАССИРША. Да не бреши давай. Бесплатно. Бесплатно щас и по нужде не сходишь.
ЛЕВЧИК. Бесплатно. Вы оплачиваете только доставку.
КАССИРША. Скоко?
ЛЕВЧИК. Двести рублей всего.
КАССИРША. Чё?! Он чё у тебя в отдельном купе сюда приехал? Сто пийсят.
ЛЕВЧИК. Двести, девушка. Дареному коню…
КАССИРША. Смотрят. Сто шийсят…
ЛЕВЧИК. Двести. За доставку.
КАССИРША. Сто семисят. Красная ему цена.
МЕЛКИЙ. Он пятьсот такой стоит, не надо.
КАССИРША. Тебя не спрашивали. Сто семисят. Китай потому что.
ЛЕВЧИК. Малайзия.
КАССИРША. Китай, я разбираюсь. Сто восимисят.
ЛЕВЧИК. Малайзия. Забирай.
КАССИРША. За сто семисят.
ЛЕВЧИК. Восемьдесят.
КАССИРША. Так вроде же за сто семисят сговорились.
ЛЕВЧИК. Не было.
КАССИРША. Было.
ЛЕВЧИК. Не было. Забирай.
КАССИРША. Сто семисят?
ЛЕВЧИК. Сто семисят, сто семисят.
КАССИРША. Во! Люблю до чего с мужиками торговаться, спасу прям нет. На «Поле чудес» как поеду и если приз там вытяну — ну я поторгуюсь тогда. Так поторгуюсь, что вся страна помнить будет. Я ж вообще торгашка по призванью, а не по профессии. Самая расторгашная торгашка. Да что там говорить — вон какой бизнес развернула. Вон табличка — закончилась водка, обозначает. Вон клиент постоянный дрыхнет. Глядишь на него, и душа радуется. Ты чё, я теперь отсюда не стронусь. Меня теперь отсюда вперед ногами только. Местечко теплое. Только вот не повымерли б они все они все. А то чё-то мрут последнее время, как щенки породистые. Вымирают прям. Этак скоро без клиентов останусь. А тут еще конкурент появился.
ЛЕВЧИК. Серьезный?
КАССИРША. Мелюзга. Бабка одна самогонку шпарит. Щас — то не сказывается пока вроде, но если вдруг расширятся надумаю или она, то может конфликтовая ситуация возникнуть.
Скрипнула дверь. Все замолчали. Смотрят на вход.
Дверь приоткрылась и появилась старушечья голова в вязаном платке.
КАССИРША. О! Только о нем вспомнили, а оно и всплыло. Чё, Петровна, надо? Чё на чужую территорию-то лезешь?
ПЕТРОВНА (зашла, стоит у двери. В руках у нее тостер и бутылка самогона.) . Я это. …К ним вот я. К вам я, деточки.
КАССИРША. Чё тебе от них надо-то? Не будут они твою самогонку трескать. Иди, иди давай.
ПЕТРОВНА. К вам я, родненькие… (Медленно подходит) .
ЛЕВЧИК. Чего случилось, бабка?
ПЕТРОВНА. Дедушка у меня помер, сыночек…
КАССИРША. О, врет. Какой у тебя дедушка, Петровна? Его на войне еще убило.
ПЕТРОВНА. Дедушка у меня помер, сыночек. Хоронить не на что.
ЛЕВЧИК. А я то тут причем, бабка? Я чё собес, что ли?
ПЕТРОВНА. Ты уж возьми эту штуку назад, а мне денежку, мою которую…
ЛЕВЧИК. Ты чё, бабка, упала, что ли? Или чупиков обсосалась?
КАССИРША. Вот именно, Петровна.
ЛЕВЧИК. Какую твою денежку?
ПЕТРОВНА. Мою которую…
ЛЕВЧИК. Нету у нас твоих денег, бабка. Иди. Иди домой давай. (Отвернулся.)
МЕЛКИЙ. Идите, старушка, идите.
ПЕТРОВНА. Дедушка у меня помер, доченька. Хоронить надо.
МЕЛКИЙ. Так идите, хороните.
ЛЕВЧИК. А то испортится.
ПЕТРОВНА. Мне бы денежку мою. А это вам… (Протягивает тостер) . И вот еще вам. (Демонстрирует бутылку самогона) . Гостинец. А, доченька?
КАССИРША. Ты чё, Петровна, к людям привязалась?
ПЕТРОВНА. Так ведь дедушка помер…
КАССИРША. Какой дед? Нету у тебя никого.
ПЕТРОВНА. Был. А теперь помер. В комнате на столе лежит. Новый дедушка.
КАССИРША. Подженила, что ли кого?
ПЕТРОВНА. Сам он пришел. Помочь сказал. Три дня помогал, а потом помер.
КАССИРША. Чейский дед-то?
ПЕТРОВНА. Мой.
КАССИРША. А до тебя, чей был?
ПЕТРОВНА. Не чей. По миру ходил.
КАССИРША. Бомж, что ли?
ПЕТРОВНА. Нет. Лексеем звали.
КАССИРША. А фамилия?
ПЕТРОВНА. Не помнил он.
КАССИРША. Ну, ты, Петровна, даешь! Надо же учудить такое на старости лет. А от них то тебе че надо?
ПЕТРОВНА. Денежку мою. А это назад им.
КАССИРША. Ну, это меня не касается. Сами тут разбирайтесь. (Подошла к печке, подкидывает дров) .
МОЛЧАНИЕ
ПЕТРОВНА (смотрит на Левчика) . Так как же, сыночек?
ЛЕВЧИК. Чё надо?
ПЕТРОВНА. Схоронить ведь не на што…
ЛЕВЧИК. Ну а я то че здесь? Не хорони, если не на чё. За забор вынеси и пускай лежит. Скажешь, знать не знаю, кто такой. Да чё мне тебя учить, что ли? Сама, поди, грамотная. Жизнь уж прожила.
ПЕТРОВНА. Так ведь нельзя так, сыночек. Грех это.
ЛЕВЧИК. Одним больше, одним — меньше. Бог простит.
ПЕТРОВНА. Так как же сыночек? Схоронить ведь не на што совсем. Ты б взял это. И гостинец вот. А мне денежку, мою которую…
МЕЛКИЙ. Левчик, пошли ее, а. …Достала уже.
ЛЕВЧИК. Ты чё, бабка, трудная-то такая? Не буду я у тебя ни чё брать. Сломала, наверно, и несешь.
ПЕТРОВНА. Не пользовалась. Вот те крест, не пользовалась. (Крестится) .
ЛЕВЧИК. Все, бабка, свободна. Иди домой давай.
ПЕТРОВНА. Как же так, сыночек, погрести ведь дедушку надобно.
МЕЛКИЙ. Левчик, пошли ее нормальным русским матом. В конце концов-то. Достала уже до самых гланд.
ЛЕВЧИК. Слыхала, бабка, послать тебя предложение поступило. Матом. Чё послать? Или сама уйдешь.
ПЕТРОВНА. Не сгубите, детушки. Дедушка добрый был. Приветственный. По миру ходил. Маялся. Ноги трижды смораживал. А тепереча помер дедушка мой. На столе лежит не обмытый. Погребенья ждет. А дождется ли — тута вам решать. Как порешаете — тако оно и будет. А боженька вам и воздаст после. Возмножет богачество ваше. Воздесетярит его трижды три раза десятожды. А такоже детонькам вашним и всему роду вашнему по самое пятнадцатое колено.
ЛЕВЧИК. Ты чё, бабка? (Мелкому) . Чё это она?
МЕЛКИЙ. Тронулась, чё.
КАССИРША. Да придуряется.
ЛЕВЧИК. Может, отдать ей бабки?
МЕЛКИЙ. Как хочешь.
ПЕТРОВНА. Отдать, сыночек, отдать.
ЛЕВЧИК. Ладно. (Полез в сумку-пояс за деньгами) . Смотри бабка, если не воздесятерит боженька богачество моё трижды три раза десятожды, вернусь и избушку тебе подпалю.
ПЕТРОВНА. Воздесятярит, сыночек. Вот те крест, воздесятярит.
В это время распахивается дверь и зал начинает вползать процессия людей. Мужики и бабы с тостерами. Впереди всех странного вида дядька с козлиной бородкой.
Бабка вскакивает с колен. Быстро прячет бутылку за пазуху.
ГОЛОС ИЗ ТОЛПЫ. Смотри-ка, Петровна, уже здесь. Ну, дает. Когда успела-то, Петровна?
ПЕТРОВНА (глядя на всех из подлобья) . Когда надо, тогда и успела.
ДРУГОЙ ГОЛОС ИЗ ТОЛПЫ. Там твой очередной, Петровна, опять накушался. Костер во дворе развел. Скачет вокруг него.
ПЕТРОВНА. И пущай. Не ваше дело.
КАССИРША. Ну, Петровна! Вот брешет-то, так брешет! Одно загляденье. Вот у кого учиться-то надо.
Общий смех.
Пауза.
Вдруг все разом замолчали, смотрят друг на друга.
МЕЛКИЙ. Левчик, ты билеты купил?
ЛЕВЧИК. Ну… Нет пока. (Кассирше) . Девушка… Как вас там? Билеты нам продайте, будьте добры.
КАССИРША. Куда вам?
ПЕРВАЯ БАБА (толкает дядьку с козлиной бородкой) . Мишаня, давай…
МИШАНЯ (ужасно побледнел) . Это…Товарищи приезжие…
ПЕРВЫЙ МУЖИК. Мишка, не ссы…
МИШАНЯ (уже менее бледен) . Погодите уезжать, товарищи приезжие…
ЛЕВЧИК. Девушка, ну как там насчет билетов-то?
КАССИРША. Я ж спросила, куда вам?
МИШАНЯ (еще менее бледен, даже слегка покраснел) . Товарищи приезжие! Я к вам обращаюсь.
КАССИРША. Вас, кажется.
ЛЕВЧИК (резко повернулся) . Меня! Ты мне это, да? (Пошел на Мишаню) . Меня, да, мужик?
МИШАНЯ (снова побледнел) . Вас…
ЛЕВЧИК. Ну, так говори, чё надо. (Пауза) . Ну, чё ты? Забыл, чё хотел? Свободен тогда. (Повернулся к кассирше) . Чё там у вас ближайшее?
КАССИРША. Электричка в 6. 37.
ЛЕВЧИК (поглядел на часы) . А раньше?
КАССИРША. Нету ничего.
МЕЛКИЙ. Эрмитаж! Левчик, дай мне ментоловую.
ЛЕВЧИК. Погоди, блин.
МЕЛКИЙ. Чё зажопил, что ли?
ЛЕВЧИК. Погоди, сказал. (Кассирше) . И поезда никакого чё нету, что ли?
КАССИРША. Уку.
ЛЕВЧИК. Чё так стремно-то?
МИШАНЯ. Товарищ, можно вас еще раз…
КАССИРША. Опять вас, кажется.
МЕЛКИЙ. Левчик, ну дай ментоловую, чё ты…
ЛЕВЧИК (достал пачку, кинул Мелкому) . Да на, на. Задолбала уже.
МЕЛКИЙ. А ты так…Татарин, блин. (Вытряхнула сигарету, сунула пачку в карман.) Вообще у меня будут лежать.
МИШАНЯ. Товарищ, можно вас.
МЕЛКИЙ. Чё ты к нему пристал? Не видишь, что он разговаривает, что ли?
МИШАНЯ. Дак я это…хотел тут… вот.
МЕЛКИЙ. Тебе ж сказали — свободен. Это значит — задвигал маслами и за дверь. Ну, давай, давай.
Левчик, пошли его сам, а. У тебя лучше получается.
ЛЕВЧИК. Мужик, ты по какому вообще вопросу тут, я не по…
МИШАНЯ. Так это. …По сюрьезному.
ЛЕВЧИК. Конкретнее.
МИШАНЯ. За справедливостью я пришел.
ЛЕВЧИК. Во как. Ну, забирай, раз пришел. Где она у тебя тут? Не это? (Показывает на спящего мужика) .
МЕЛКИЙ (смеется) . Ну, блин, Левчик, хохмач ты блин.
КАССИРША. Ну, чё, Михайло, осадили тебя? Столичный юмор. Будешь знать теперь.
ПЕРВАЯ БАБА. Мишаня, парировай…
ПЕРВЫЙ МУЖИК. Мишка, интелектумом их дави. Интелектумом.
ВТОРОЙ МУЖИК. И не дрейфь главное.
ВТОРАЯ БАБА. Да куда уж ему. Сдох.
МИШАНЯ (покраснел) . Товарищи, они не меня оскорбили — они вас оскарбили. Всех. Поголовно. Поголовье все ваше. А вы молчите. Ничего сказать не можете. Стыд и срам, товарищи!
ПЕРВАЯ БАБА. Чё это не могем? Могем. Обманули вы нас. Вот.
МЕЛКИЙ. Чё?
ПЕРВАЯ БАБА. Обманули вы нас.
МЕЛКИЙ (идет на женщину) . Еще раз, пожалуйста, свет очей моих.
ПЕРВАЯ БАБА (не так громко) . Обманулись мы…
МЕЛКИЙ. Да?! Левчик, ты слышал? Все слыхали? Это официальное заявление, тетенька? Ты официально это заявляешь?
ПЕРВАЯ БАБА. Чиво?
МЕЛКИЙ. Тово. Ты оскорбила честь и достоинство нашей фирмы этими словами. Нанесла урон её престижу. Мы будем вынуждены требовать компенсации в суде. Ясно-понятно?
КАССИРША. Да а. Дела. Имущество опишут теперь.
ПЕРВАЯ БАБА (побледнела) . Дак того я…этого. …Не я это…
МЕЛКИЙ. А кто? (Первому мужику) . Ты?
ПЕРВЫЙ МУЖИК. Чего я то сразу вдруг? (Прячет тостер за спину) . Я вон за водярой вообще пришел. Есть у тебя, тетя Люся?
КАССИРША. Закончилась.
МЕЛКИЙ (второму мужику) . Ты тогда, что ли, человек в картузе?
Так. Все. Митинг закончен. По домам.
ТРЕТИЙ МУЖИК. Разобраться прежде надо.
МЕЛКИЙ. С чем, милай мой?
ТРЕТИЙ МУЖИК. Говорят, что это вот пятьдесят целковых стоит на барахолке в городе.
МЕЛКИЙ. Ты видел, радость моя?
ТРЕТИЙ МУЖИК. Не видел. Мишка видел зато.
ЛЕВЧИК. И чё? Тебе-то это бесплатно досталось. Так что радуйся.
МИШАНЯ. Не обманывайте. Вы со всех деньги взяли.
ЛЕВЧИК. Затухни, дядя. Претензии у кого-нибудь к качеству товара есть?. Нету. Отлично. Всех еще раз поздравляю, вы стали обладателями незаменимого помощника на кухне — супертостера «Канзай». Все. Пока. (Сел, достал чупа-чупс, развернул, сунул в рот.)
МЕЛКИЙ. Левчик, я тоже чупик хочу. (Села рядом) .
ЛЕВЧИК. Я тебе уже давал.
МЕЛКИЙ. Когда? Не ври, блин. Ты мне ментоловую давал.
ЛЕВЧИК. И чупик давал.
МЕЛКИЙ. Не давал. Ну, дай, чё как еврей.
ЛЕВЧИК. Да на. Отстань только.
По мере того, как развивается выше приведенный диалог, люди машут руками, вздыхают и по одному уходят. Мишаня пытается их остановить. Что-то говорит. Его не слушают. Уходят все. Потом уходит и сам Мишаня.
Остается только одна Петровна.
КАССИРША. Нифигакушки, они понабрали-то этих ваших жаровень. На кой только они им нужны. К ним ведь и хлеб-то не возят сюда. Булки сами пекут. Вот дурики-то. Чё-т жалко их даже стало. По пол зарплате почти выкинули, а ведь не пригодится. Зато теперь палец сосать будут. А у них еще детей по три-семь штуков. Настрогали по доброте душевной. Или по глупости. Думали, может, государство, чем подмогнет. А оно вишь как к ним…Сракой. Да еще вот. …Эх. …Зря вы сюда приехали.
ЛЕВЧИК. Нормально накосили.
КАССИРША. Кто ж сомневается-то. Только вот верить они вам больше не будут. Они-то думали — там (Сделала неопределенный жест рукой.) Олеги Табаковы живут да поэты со сценаристами еще, а там вот…
МЕЛКИЙ. Ой, да и ладно. Чё мало, что ли, таких дыр всяких разных.
КАССИРША. Да уж не много, поди.
МЕЛКИЙ. На нашу жизнь хватит.
КАССИРША. Ну, вам то лучше знать.
ЛЕВЧИК. Тостер-то нужен.
КАССИРША. Да куда он мне… Все равно скоро кто-нибудь за пузырь принесет. Месяц на них полюбуются да начнут пристраивать кто куда. Ну, пошла я на боковую. А ты чего, Петровна, домой-то не идешь?
ПЕТРОВНА. Тут я вот… К ним.
КАССИРША. Ну, хлопочи, хлопочи. (Пошла к себе) . Подойдете потом перед электричкой — обилечу вас. (Уходит) .
ПЕТРОВНА. Сыночек, а со мною-то как же?
ЛЕВЧИК. Чё тебе, бабка?
ПЕТРОВНА. Дедушка ведь помер.
ЛЕВЧИК. Серьезно, что ли?
ПЕТРОВНА. Вот те крест. (Крестится) .
ЛЕВЧИК. Иди ты, бабка, в баню.
ПЕТРОВНА. Была уже, сыночек, второго дня была.
ЛЕВЧИК. Еще раз сходи.
МЕЛКИЙ. Или в Эрмитаж лучше.
ПЕТРОВНА. Куды?
МЕЛКИЙ. В Эрмитаж.
ПЕТРОВНА. А тама чиво?
МЕЛКИЙ. Эрмитаж там. (Засмеялась, посмотрела на Левчика. Тот не смеется) . Идите, бабушка, домой. Поздно уже.
ПЕТРОВНА. А дедушка как жеш?
ЛЕВЧИК. Хватит уже, бабка, а? Достала. Тебе помирать скоро, а ты кровь людям портишь.
ПЕТРОВНА (отшатнулась) . Помирать…
ЛЕВЧИК. Помирать, помирать. Чё тебе эти двести рэ погоду сделают? Перед смертью не надышишься.
ПЕТРОВНА. Вы это. …Пойду я.
ЛЕВЧИК. Давно пора.
ПЕТРОВНА. Спасибо, люди добрые. (Поставила тостер на пол) . Это вам. …Пойду я… (Пошла, вернулась, достала из-за пазухи бутылку, поставила рядом с тостером) . Вот вам еще. Помянуть. …Пойду я… (Уходит) .
МЕЛКИЙ. Чё это она?
ЛЕВЧИК. Спроси чё. Убери его в сумку.
МЕЛКИЙ. Чё я то должна?
ЛЕВЧИК. Чё трудно, что ли?
МЕЛКИЙ. Трудно. Живот мешает.
ЛЕВЧИК. Ой, блин. Достала уже со своим животом. (Поднял тостер, засунул его в сумку) .
МЕЛКИЙ. Сам достал. До самых гланд.
ЛЕВЧИК. Да пошла ты.
МЕЛКИЙ. Сам иди. Чмо…с анальным отверстием на голове.
ЛЕВЧИК. Заглохни, лошадь приживалка.
МЕЛКИЙ. А ты козел. С рогами.
ЛЕВЧИК. Ты, думаешь, без рогов, что ли. У тебя-то поветвистее.
МЕЛКИЙ (покраснела) . Иди на фиг, татарин! Понял?! (Кинула в него чупа-чупсом) . Импотент. (Заплакала.)
ЛЕВЧИК. Поплачь, поплачь, давай. Рога от этого меньше не будут.
МЕЛКИЙ. Иди — сказала! (Встала) . Или я щас уйду.
ЛЕВЧИК. Сядь, блин. (Усадил её на место) . Забегала. Домой приедем, и беги куда хочешь.
МЕЛКИЙ. И побегу!
ЛЕВЧИК. И беги.
МЕЛКИЙ. И побегу!!!
ПЬЯНЫЙ МУЖИК. Вы чего, люди?
МЕЛКИЙ (плачет) . Ничего!
ПЬЯНЫЙ МУЖИК. Помер что ли кто?
ЛЕВЧИК. Спи, давай. Все живы.
ПЬЯНЫЙ МУЖИК. Тогда радоваться надо. А вы…. (Снова сел, закрыл глаза, бормочет) . Если все живы, тогда радоваться надо. А вот когда помрет кто, тогда…Жизнь ведь она ж как…то задом, то передом. …А вот если помрет кто, тогда хоть так хоть этак — все одно. А люди ж они чего выдумали — они только ТАКОЙ смерти боятся. А ТАКАЯ то чё…ТАКАЯ-то не страшна. Раз — и все. ДРУГОЙ смерти боятся надо. Тогда вот страшно. Душа потому что умирает тогда. А душа-то она, ой. …Ой, душа-то.
Затих.
Мимо станции проносится поезд. Всё гремит, грохочет, трясется.
МОЛЧАНИЕ
МЕЛКИЙ. Когда там электричка, она сказала?
ЛЕВЧИК. Долго еще.
МЕЛКИЙ. Ментоловую дай.
ЛЕВЧИК (полез в карман) … У тебя.
МЕЛКИЙ. Че-то я так устала, блин. Как после Турции. Поясница вся болит.
ЛЕВЧИК. Дак ни фига. Пять сумок почти сбагрили.
МЕЛКИЙ. Еще рожать, блин.
ЛЕВЧИК. Родишь, чё такого-то.
МЕЛКИЙ. Ага. Страшно. (Опустила голову Левчику на плечо) . Давай поспим, что ли.
ЛЕВЧИК. Идея.
МЕЛКИЙ. Ты же, Левчик, наврал, что у него от болезни зубы выпали.
ЛЕВЧИК. А чё?
МЕЛКИЙ. Да зубы у меня как бы вроде шатаются.
ЛЕВЧИК. Да наврал я.
МЕЛКИЙ. Значит, кажется.
ЛЕВЧИК. Спи, давай.
МЕЛКИЙ. Сам спи. (Открыла глаза) . Командир, блина. Чупик еще из-за тебя выкинула. Доводишь постоянно. А нервные клетки не восстанавливаются, между прочем. Истратим вот все и будем как эти. …Как манекены в ЦУМе — все по фигу. И так-то уже…
ЛЕВЧИК. Спи, сказал.
МЕЛКИЙ. Я жрать хочу. Урчит уже. Слышишь?
ЛЕВЧИК (недовольно заерзал) . Ой, блин. Заколебала уже. Жри, кто тебе не дает. В сумке бутики.
МЕЛКИЙ. Вставать неохота.
ЛЕВЧИК. Ваши проблемы.
МЕЛКИЙ. Мог бы и подать жене беременной.
ЛЕВЧИК. Мне бы кто подал.
МЕЛКИЙ. Козел ты все-таки порядочный, ё-моё.
ЛЕВЧИК. Сам знаю.
МЕЛКИЙ. Рожать тебе еще кого-то. Представляю. …Заболею вдруг ненароком, так ты же сразу сбежишь на следующий день. Знаю я тебя козела. Лучше, блин, сразу умереть.
ЛЕВЧИК (вскочил) . Все на фиг, кончай гонять! Тошно уже! Самый сон только покатил, а она, блин. …Ещё раз и в глаз. Понятно?
МЕЛКИЙ. Не пугай.
ЛЕВЧИК. Не пугаю… (Отошел от нее подальше, сел, закрыл глаза) .
МЕЛКИЙ. Ну и топай. Без тебя лучше даже… (Озирается, увидела бутылку самогона.) . Напьюсь щас, на фиг, до усрачки. Понял?
Потащишь меня потом.
ЛЕВЧИК (бормочет) . Обломаешься.
МЕЛКИЙ. Чё, здесь, что ли, оставишь?
Всё. Пить щас буду.
Стакан есть у нас?
Козёл, блин.
(Встала, хочет поднять бутылку.)
Но тут здание сотрясает страшный удар. Дверь распахивается.
Вваливается Мишаня. Он жутко пьян. В уголках рта у него что-то белеет. В руках ружье-двустволка.
Левчик подпрыгивает со своего насеста.
ГОЛОС КАССИРШЫ. Вы чё там охренели!!! Совсем уже…
МИШАНЯ. Всех щас угондошу!!! Сычи!!! (Направил ружье на Левчика. Тот присел, спрятался за сиденья) . Ага! Ссышь, когда страшно! (Перевел ствол на Мелкого. Она побледнела, не двигается, щурится) . Прячься, курва! Угондошу!!
КАССИРША (высунулась в окно) . Михайло, ты чё?.
МИШАНЯ. Аааа. Ты это. …На хрена страну развалила, подлюка?!
КАССИРША. Мишка, окстись, ты чё творишь?
МИШАНЯ (прицелился в неё) . Отвечай, когда тебя сам товарищ Ежов спрашивает!
КАССИРША. Мишка, ты перепил просто. Крыша у тебя немножко поехала. Бывает. Это ж я — тетя Люся.
МИШАНЯ. Ааа — ты… Вот тебя мне и надо. На хрена геноцид русскому народу устроила?!
КАССИРША. По случайности, Мишенька.
МИШАНЯ. Неееет… Специально ты. По указке запада. Спецслужб ихних. Я все про тебя знаю, пани Каплан… В Ленина кто стрелял?!
КАССИРША. Мишка, хватит, а…
МИШАНЯ. Говори! Имена. Адреса. Явки… А армию кто разрушил?! Говори!
КАССИРША. Я, наверно, кто…
МИШАНЯ. Правильно. А пенсии где, пособия, фонды… Украла?!
КАССИРША. Дак…
МИШАНЯ. Название банка, реквизиты, номер счета? Стреляю на счет три… Говори! Раз…
КАССИРША. Знаешь чё, Мишаня? Пошел-ка ты к едрене фене!
МИШАНЯ. Два. …Говори, контра!
КАССИРША. Я те щас поконтрю промеж глаз.
МИШАНЯ. Три.
Нажал на курок.
Наконец щелкает засов на железной двери. Выскакивает кассирша. Целёхонькая и невредимая. Правда, в одном валенке. Другой — у неё в руках.
Выстрел.
Мелкий завизжала, присела.
Левчик лег, сросся с полом.
Мишаня стоит весь в дыму покачивается. Ружьё лежит у его ног.
Кассирша исчезла.
Секунда тишины. Две, три…пятнадцать.
КАССИРША. Ну, все, паразит, доигрался! Стрелок Ворошиловский, ептыть! (Подбежала к Мишане, бьет его валенком по голове) . Щас я те постреляю! Щас я те так постреляю — стрелялка отпадет!
МИШАНЯ (закрывается руками) . Оно само, теть Люсь.
КАССИРША. Щас я те «само» сделаю! Такое «само» сделаю, что месяц сидеть не сможешь! (Схватила его за волосы, нагнула, лупит валенком по ягодицам.)
МИШАНЯ. Теть Люсь, я не буду больше. …Простите…
КАССИРША. Не слышу не хрена! Оглохла от твоей пукалки! (Бьёт) .
МИШАНЯ (кричит) . Теть Люсь, больно! Тёть Люсь, больно!! Тёть Люсь, больно!!! (Завыл.)
КАССИРША (отпустила его) . Пошёл вон!
МИШАНЯ (пятится, воет) . Спасибо…
КАССИРША. Берданку свою забирай, придурок.
МИШАНЯ. Ага… (Нагнулся за ружьем) .
Кассирша со всего размаху врезала ему валенком по спине.
Мишаня заголосил, как блажной. Кинулся к двери.
КАССИРША. Стоять!
Напоил кто?
МИШАНЯ. Н-н-н-не помню.
КАССИРША. Федьке скажешь, если еще раз ружьё тебе даст — не увидит больше. Ясно?
МИШАНЯ. Да…
КАССИРША. Побежал теперь.
Вот ведь идиот. (Надевает валенок) . А брательник его тоже с прибабахом. На хрена ружье давать. Знает же. Хорошо хоть холостых пуль ему всегда заряжает. А так вот если попутает когда. Все ведь тогда. Такого может наворотить…Страшно подумать даже. Всех тогда пересодят. Здорово наложили-то?
ЛЕВЧИК (отряхается) . Да так…
КАССИРША. А ты как, девка?
Дитё ведь у тебя еще. Стрессов-то нельзя. Я вон, когда с Варькой ходила, жила с одним ухарем. С блатным. Весь в татуировках, бляха муха. Ой, и гонял он меня. Ой, и гонял. Трезвый-то вроде спокойный. Жизнь, говорил, хочу налаживать. Устал скитаться, говорил. А чуть примет — всё. Поехала. Заколбашу, кричит. Ножиком вот сюда тыкал. (Показывает) . Не по настоящему, конечно. Так только — кожу проткнет и всё. А всё равно жутко было. Тем более я тогда молодая была. Говна, как говорится, не нюхала еще разносортного. Боялась его здорово потому. А щас вот думаю — может, это Варька оттого такая страшненькая и уродилась. Тогда-то вроде с онкологией все нормально было. Она ведь с детства у меня страшненькая. В больницу даже детскую ходить стеснялась с ней. Младенцы-то все вроде красивенькие должны быть, а она как поросенок. Ей богу, вылитый поросёнок была. А щас даже не знаю, на кого похожа. Такого-то и зверя, наверно, нету в мире.
ЛЕВЧИК. Он чё, двинутый, что ли?
КАССИРША. Урка-то мой?
ЛЕВЧИК. Вот этот вот чек?
КАССИРША. А. Да хрен его разберет. Так вроде нормальный всё. Газетой «Искрой» в электричках торгует. На митингах в городе с транспарантом стоит. Пролетарии всех стран объединяйтесь. Это сама видела. А как попадет ему за воротник, так дебилом делается. Так-то он не пьёт, но иной раз может, если подпоит кто. Второй раз уже в меня пуляет паразит. Первый раз, когда я водкой торговать начала. Пришел, значит, сперва. Трезвый. Всё. Агитировал, что бы я, значит, прекратила это дело. Мурыжил меня, мурыжил своей лекцией. Достал в итоге так, что я его отматюганила по первому разряду и вытурила. Так он, сволочь, чё удумал. Налакался где-то, ружьецо вот это вот у брательника своего взял, в окно мне сунул да как даст из обоих стволов. Я тогда как раз в туалет хотела сильно — все в штаны выронила. (Смеётся) . Думала — всё. Убил. Померла тётя Люся Литвиненко. Не знала ж тогда еще, что ему Федька холостых пуль всегда заряжает. И в Петровну он палил разок. Как в антиобщественный алимент. Ну, та-то побойчее. Пуколку у него отняла, а потом Федьке за выкуп её. …Да. Зря я ему по голове- то. Как бы не напортила чего.
ЛЕВЧИК. Лечить его пора давно.
КАССИРША. Да кому оно надо- то? Кто заниматься-то станет? Вот кокнет кого-нибудь, тогда будут. А так…. (Поглядела на Мелкого) . Ты чё это, девка, такая бледная-то? Дурно, что ли?
А то смотри? У меня там нашатырка есть. Могу дать.
МЕЛКИЙ. Вы это. …Не знаете?. У меня течёт там чего-то…
КАССИРША. Чего?
МЕЛКИЙ. Мокро у меня там…
КАССИРША (подходит) . Ну-ка дай…
МЕЛКИЙ (сжала ноги) . Зачем?
КАССИРША. Ну, дай, дай. Чё как школьница- то? Взрослая баба, поди. (Заглядывает) . Воды это, милочка.
МЕЛКИЙ. Кто?
КАССИРША. Воды отходят.
МЕЛКИЙ. Зачем?
КАССИРША. Затем. Рожать будешь.
МЕЛКИЙ. Я не хочу. Нам еще товар сдавать. Я не хочу…
КАССИРША. А тебя никто не спросит. Родишь и все.
ЛЕВЧИК. Как это? Рано же еще.
КАССИРША. Сколько месяцев- то?
МЕЛКИЙ. Восемь.
КАССИРША. В самый раз. Чё поперлись- то к чёрту на кулички, раз срок уже?
ЛЕВЧИК. Так ведь в девять же рожают…
КАССИРША. Кто те такое сказал?
ЛЕВЧИК. Так всегда так было. И в книжке написано.
КАССИРША. На заборе тоже написано…Люди- то вроде деловые, а книжкам верите. Ну, народ! Так. Чё делать-то с вами? Вот ведь удружили. …В девять месяцев у них рожают. … Это вам не паспорт получать. Как приспичит, так и родишь.
ЛЕВЧИК. Больница- то далеко?
МЕЛКИЙ. Не буду я тут рожать! (Встает.)
КАССИРША (садит её обратно) . Сиди, трясогузка. Какая больница тут, мать моя женщина. Тут её в помине не было. Медпункт был когда-то. Да сплыл. А больницы отродясь не было. Тут так всё делают. В домашней обстановке. И рожают, и болеют, и на тот свет ходят.
ЛЕВЧИК. Как это?
КАССИРША. Так вот это. Очень просто. Вот приедете к себе в престольную, так расскажите там, как люди- то на Руси живут. А то ведь там, поди, и не знают даже. Хотя Бог- то вроде всех равными настрогал. Только равные-то у него лишь на наружность получились. Две руки, две ноги и башка с туловищем. А так разные. Такие разные, что страшно аж. … Так. Чё делать-то? А то больницу они захотели. Отдельную палату еще, поди, а? Придется перебиться. Тут один мужик обгорел сильно от печки, так его жена в город на электричке везла. С него кожа лохмотьями, а они в электричке. Народ шарахается. Милиция еще на вокзале докопалась. Документы им вынь да положь. А какие у них документы. Они ж впопыхах собирались. Загребли их чё. Выяснять там стали. Звонить. А мужик-то терпел, терпел да и помер на хрен. Даже обматерить их как следует, не успел. Вот так-то. А вам больницу подавай. Шейхи арабские, ити её мать. С жиру беситесь.
МЕЛКИЙ. Левчик, пошли её, а…
КАССИРША. Я щас пошлю тебе.
МЕЛКИЙ. Левчик…
КАССИРША. Закрой роток, сказала!
МЕЛКИЙ. Сама закрой, марема.
КАССИРША. Ты мне поговори, поговори давай.
МЕЛКИЙ. Левчик, поехали, а, отсюда…
КАССИРША. Я те поеду щас. Щас валенок сниму и как Мишаню отдубашу — поедешь тогда. Я, думаешь, за тебя хожу тут беспокоюсь. Да я на таких как ты плевать хотела и еще кое чё. Я за дитё беспокоюсь. Оно то не виновато. Хоть и от гадов таких, сволочей.
МЕЛКИЙ (глаза у неё заслезились) . Левчик, пошли её…
ЛЕВЧИК. Куда?
МЕЛКИЙ. Куда-нибудь. На три буквы хотя бы.
ЛЕВЧИК. Сама посылай, блин. Достала уже!
МЕЛКИЙ. Ну, ни чё, козёл. … Приткнёшься еще.
ЛЕВЧИК. Да иди ты… (Отошел, сел рядом с мужиком. Трет лицо.)
КАССИРША. Ладно, побежала я. К Пашке Лавренёвой побегу. У неё пятеро. Опытная. Примет. …Посмотрите, короче, за моей конторой. (Пошла) . Ну, народ! Больницу им…Отдельную палату с теликом… (Уходит.)
МОЛЧАНИЕ
МЕЛКИЙ. Дай мне ментоловую.
ЛЕВЧИК. У тебя.
МЕЛКИЙ. Где? (Роется в карманах) . В каком…?
ЛЕВЧИК. Я че — Пушкин.
МЕЛКИЙ. Козел ты. Вот кто. (Достала сигарету, пробует поджечь, не может) . Поджечь помоги.
(Берёт его за руку, примирительно) . Чё ты, блин?
ЛЕВЧИК (злобно, но мягче) . Чё?
МЕЛКИЙ. Такой.
ЛЕВЧИК. Какой?
МЕЛКИЙ. Такой.
ЛЕВЧИК (забрал руку) . Так на фига ты рожать-то собралась?
МЕЛКИЙ. Чё я специально…
ЛЕВЧИК (передразнивает) . «Чё я специально». Чё потерпеть не могла, что ли? Два дня каких-то, блин…
МЕЛКИЙ. Ну, давай не буду…
ЛЕВЧИК. Не будь.
МЕЛКИЙ. Всё. Не буду. (Встала, выбросила сигарету) . Поехали. (Поднимает сумки) .
ЛЕВЧИК. Положи.
МЕЛКИЙ. Всё. Поехали. Заколебалась я уже тут.
ЛЕВЧИК. Положи, сказал.
МЕЛКИЙ. Поехали!
ЛЕВЧИК (схватил за сумку) . Положи, чё не ясно, что ли?!
МЕЛКИЙ. Поехали!
ЛЕВЧИК. Ты чё такая трудная, блин. Сядь!
МЕЛКИЙ. Отпусти! Всё равно я поеду!
ЛЕВЧИК. Сядь, блин! Достала уже!
МЕЛКИЙ. Отпусти, козёл! (Вырывает сумку) . Отпусти, сказала! Отпусти! Отпусти, сука! Ненавижу тебя, тварь!! Ненавижу суку!!! (Швырнула сумки по залу) . Пошел в жопу, шакал! Пошел в жопу, гандон!! Пошел в жопу!!! (Ударила его ладонью по лицу) . Пошел в жопу… (Села на пол, зарыдала) . Хоть бы ты сдох…Я тебя даже хоронить не буду гада. Вонять будешь лежать, понял? Мухи тебя будут жрать, понял? И срать на тебя будут, понял? И выблядка ты тоже не увидишь, понял? Под поезд его брошу, понял? И сама, понял? Понял, говорю?
Понял, говорю? Понял? Понял?! Понял?!! Понял?!!! Понял?!!!! Понял?!!!!!…………
По мере того, как она говорит, начинает нарастать звук приближающегося поезда. Всё ближе поезд. Всё громче грохот.
Пьяный мужик просыпается. Встаёт со своего места. Смотрит на Левчика и Мелкого понимающим взглядом. А глазах у него слёзы. И они катятся по щекам и падают на пол. И падают. И падают. И падают. И падают…
Мелкий кричит, кричит, кричит…
А поезд всё ближе и ближе.
И, наконец, все это сливается в какой-то жуткий чугунный скрежет. Словно вращаются ржавые шестерни размером со вселенную…
ТЕМНОТА
КОНЕЦ ПЕРВОГО ДЕЙСТВИЯ
ЗАНАВЕС
