Итак… Все та же обычная вселенная, все та же обычная галактика, все та же обычная планета, все та же обычная (мягко выражаясь) страна, все тот же обычный город, все тот же обычный дом, все та же обычная (только однокомнатная) квартира, все та же обычная обстановка. А вот ситуация уже не совсем обычная — он, она и сова он. Двое мужчин и женщина. Любовный треугольник. А значит, что-то будет.Итак…
МУЖИК (улыбается) . Ну че, голубчики, попались? Все. Финиш а-ля комедия.
ТАМАРА. Леня..
МУЖИК. Он самый.
ПАША. Вы… Вы же…
ЛЁНЯ. Спокойно, друг мой, спокойно. Не нужно бросаться в окна. Гадить от ужаса в штаны тоже не стоит. Так. И что там еще делают в таких ситуациях? Ничего этого не нужно. Крови не будет.
ТАМАРА. Леня, это Паша…
ЛЁНЯ. Паша? Ой, какое приятное имя. Манная паша. Или он овсяная паша? Или гречневая? Ну, здорово, Паша. (Протягивает руку. Пауза) . Чего же вы, Паша, не удосужите меня? Может быть, высокое звание рогопроизводителя вам претит якшаться с нами — с теми, кто эти рога носит? А?
ПАША. Вы… Вы же…
ЛЁНЯ. Ой, молчите, друг мой Паша, молчите. Я знаю, о чем вы хотите меня спросить. Вас интересует, каким же это таким образом я… я, который по всем законам логики должен в данную минуту (поглядел на часы) любоваться чудеснейшим заводским ландшафтом из рабочего кабинета, вдруг, как Дэвид Копперфильд, простите за выражение, вылупляюсь из этого (следующее слово он произносит с акцентом) шифоньера. Так ведь, друг мой Паша? Вы об этом хотели меня спросить? (Смотрит на Тамару.) Так ведь, подруга дней моих суровых? Об этом? Ну, так вот… Объясняю. А вы пока присядьте, друзья мои. Умаялись, поди. Истомились. Ох, нелегкая это работа — обеспечивать рогами население! Так оно ведь, друг мой Паша? Ну, да ладно, садитесь.
(Сквозь зубы.) Я сказал, садитесь.
Вот так. Можно бы и дальше поближе друг к другу. После всего, что между вами было, стесняться нечего.
ТАМАРА. Леня, а у нас ничего не было… Мы только пообщались. Чаю вот. И все.
ЛЁНЯ. Ой, только не надо, милая моя суровых дней подруга. Все у вас было. И на диване, и на столе, и в раскрытом окне. Так что давайте-ка поближе друг к другу. Ну…
Не хотите? Ну, и не надо… Так о чем это я? Да… Сперва покурить. (Достает сигарету, разминает.) Вы не поверите, друзья мои, как, сидя там, мне хотелось курить. Боже мой, что я вынес! Какую пытку! Боже мой! (Сунул сигарету в рот, поджег, глубоко затянулся, закатил глаза.) О-о-о-й! Какой кайф! Мама родная. (Затянулся.) Какой кайф! Но не надо мне вам объяснять, что это такое, друзья мои. Вы только что пережили такие сладостные минуты своей жизни, что вот это (показал на сигарету) ничто, жалкий суррогат по сравнению с тем, что довелось испытать вам. Ой, как вы кричали! Словно это не люди, а ангелы, сбросив крылья, предались страстной плотской любви.
ТАМАРА. Леня, мы не кричали. Это чайник…
ЛЁНЯ. Вы правы, подруга моя милых суровых дней. Вы не кричали — вы пели, вы вещали миру о своем счастье. (Вдруг замолчал, поглядел на сигарету.) Где пепельница?
ТАМАРА. На кухне. Принести? (Протянула руку.) Или вот сюда можно.
ПАША (хватает ее за руку) . Тамара, вы что?!
ТАМАРА. Ничего, я привычная.
ПАША. Я не позволю. У вас ожог будет.
ТАМАРА. Не будет у меня никакого ожога.
ПАША. Будет.
ТАМАРА. Не будет. Отпустите мою руку, пожалуйста. (Вырвала руку, протягивает Леониду.) Не знаете и лезете. А Лея лучше знает. Он умнее вас.
ЛЁНЯ. Ну че, голубки, разобрались?
ТАМАРА. Разобрались. Леня, стряхивай.
ЛЁНЯ. Уберите руку, подруга суровых дней, моя милая. Я не Лаврентий Берия, чтобы позволять себе такое. (Склоняется к Тамаре.) Дуй-ка за пепельницей.
ТАМАРА (вскочила) . Ага. Я туда и назад. Мигом.
ЛЁНЯ. До трех считаю. Раз…
ТАМАРА. Я сейчас… (убегает) .
ПАША. Вы… Вы же… Это подло.
ЛЁНЯ (приложил палец к губам) . Тс-с-с… Не надо комментариев. Ты лучше скажи, на какой хрен ты Ротару мне порвал?
ПАША. Да как вы можете о какой-то…
ЛЁНЯ. Тс-с-с…
ТАМАРА. Успела?
ЛЁНЯ. Успела, успела. Садись. (Взял пепельницу, стряхнул пепел.) Так. О чем это я? Ах, да. Вами, друзья мои, был задан вопрос. Каким же это таким фантастическим образом я оказался в этом шкафу? Итак, отвечаю. (Увидел бутылку вина.) Вау! Винцо пьем? Хорошо живем. Шикарно. Можно мне попробовать? А то в горле пересохло.
ТАМАРА. А его не открыть так. Его чтобы открыть, этот нужен… (Паше.) Как вы говорили?
ПАША. Штопор.
ТАМАРА. Вот. Штопор нужен. А у нас нет.
ЛЁНЯ. У вас нет, а у нас есть. (Бьет по дну бутылку ладонью, пробка вылетает.) Как же это так получилось, подруга моя суровая дней милых, что мужиков с винами привечаете, а личным штопором до сих пор не обзавелись?..
ПАША. (Вдруг встал.) Знаете что?
ЛЁНЯ. Что?
ПАША. Прекратите ломать комедию! Противно на вас смотреть! Я… я… я ей сейчас всю правду расскажу. Пусть знает, что вы за птица.
ЛЁНЯ. А я вам сейчас, друг мой, Паша, ваву сделаю. Так сказать, в порыве ревности. И мне за это ничего не будет.
ПАША. Нечего меня пугать.
ЛЁНЯ. И ей тоже ваву сделаю. Имею право. Так что сядьте и помалкивайте.
ПАША (садится) . Подонок вы. Вот вы кто.
ЛЁНЯ. Все мы не без изъянов. (Глотнул вина.) Итак, о чем это я? Ах, да. Каким же это таким образом я оказался в этом, вульгарно выражаясь, шифоньере. Так вот. Объясняю. Поступил сигнал, что вы, милых суровых дней подруга моя, занимаетесь здесь в мое отсутствие адюльтером, что в переводе на великий и могучий означает блядство.
ПАША. Прекратите клеветать на невинную женщину!
ЛЁНЯ. Хотите ваву, дорогой мой Паша? Не хотите? Прелестно. Так вот, друзья мои, поступил вышеупомянутый сигнал, и я (состроил трагическую мину) , любящий и верный муж, всю свою сознательную жизнь веривший в чистоту и непорочность супружеского ложа, докатился до того, что, как Коля Кузнецов, вынужден прятаться в шкафу и наблюдать такое… такое… (заплакал) . И что же после этого мне делать? Как жить дальше? Как?..
ТАМАРА. Ленечка, успокойся, пожалуйста.
ПАША. Да он же кривляется, этот подонок.
ТАМАРА. Прекратите называть его подонком! Он… он романтик. Он в чистую любовь верит. Он семнадцать хризантем Софии Ротару подарил. А вы не дарили. Вот. Ленечка, миленький, перестань. (Упала на колени, целует ему руки.)
ЛЁНЯ (трагически) . Так как же мы теперь жить будем?
ТАМАРА. Как и раньше. Ленечка. Я не люблю этого. Пашу то есть. Я тебя люблю. Ты у меня хороший. Ты меня из деревни вытащил. А с ним мы не поцеловались даже. Хотели, но не успели. А сейчас даже и не хочем. Правда, Паша?
ЛЁНЯ (еще более трагически) . О, боже! О, силы небесные! Эта женщина не ведает, что говорит. Супружеское ложе осквернено, а она твердит, что это можно забыть. (Вдруг вывернулся, отскочил.) Такое не забывается, милая суровая подруга дней моих! И по сему один из нас должен уйти…
ПАША (встал, пораженно) . Я понял, что вы задумали.
ЛЁНЯ. Понял и молодец.
ПАША. Я… я… Это же верх подлости. Я не собираюсь участвовать в этом.
ЛЁНЯ. И не надо, друг мой Паша. Надевайте свои желтые штиблеты, застегивайте брюки и в путь. Вы свою миссию выполнили.
Р. (пошел в прихожую) . Мерзавец. Какой вы все-таки мерзавец. И как только додумались до такого.
ЛЁНЯ. Элементарно, Ватсон. Сейчас эпоха компроматов. Да и квартирный вопрос испортил давно уже не одних москвичей. Так что чао, чао, чао. (Тамаре.) Так на чем мы остановились. Ах, да. Один из нас должен уйти. И будет несправедливо, если это буду я — униженный и оскорбленный. Значит?.. Значит?..
ТАМАРА. Что, Ленечка?
ЛЁНЯ. Значит, уйти должна…
ТАМАРА. Я?
ЛЁНЯ (грустно) . Угу.
ТАМАРА (встала с колен, убитым голосом) . А куда же я?
ЛЁНЯ. На родину. Родина-мать зовет.
ТАМАРА. Туда? (Показала куда-то рукой.)
ЛЁНЯ. Туда-туда.
ТАМАРА. А как же ты, Ленечка?
ЛЁНЯ. Будет трудно, но ничего не поделаешь.
ТАМАРА. А кушать тебе кто варить станет?
ЛЁНЯ. Буду сам учиться.
ТАМАРА (села на диван, робко) . А может, простишь еще, Ленечка? Мы ведь только пообщались, и все.
ЛЁНЯ. С мужем общаться надо было.
ТАМАРА. Так ты же на работе всегда.
ЛЁНЯ. У тебя телевизор для этого есть. Ясно?
Пора.
ТАМАРА (вздрогнув) . Куда?
ЛЁНЯ. Собираться пора. Я тебе билет на электричку купил.
ТАМАРА (встала, дрожит) . Уже?
ЛЁНЯ. А че тянуть-то? Быстренько разбежались, и все.
ТАМАРА. И все?
ЛЁНЯ. И все. Че брать-то будешь? (Достал из шифоньера чемодан, раскрыл его, положил на пол.) Ну, так че возьмешь-то?
ТАМАРА. Ничего. Я так. Я привычная.
ЛЁНЯ. Не надо мне так. Куда мне твои вещи? Я жениться больше не собираюсь. Так что. (Достал какие-то тряпки.) Это будешь брать?
Будешь. (Положил в чемодан, достал еще что-то.) А это? Тоже будешь… (положил, достал целую охапку вещей.) Все забирай. А то че же это получается. Приедешь голая. Че люди-то скажут? (набил чемодан, закрывает) . Плохо думать будут. А мне это надо? Где у тебя пальто было? А? Не помнишь? Я тоже. Давай вместе подумаем. Так… (чешет затылок) . Так… В диване не может быть, а? Давай-ка посмотрим. (Открыл диван, заглядывает.) А… Вот оно! (Достал пальто, встряхивает.) Моль мальца поела, но сезон еще можно относить. Так. Куда тебе его? В чемодан уже не влезет. Может, тебе его по-армейски, как шинель, скрутить и на плечо? Или наденешь? А? Наденешь. Ну, давай. (Надевает на нее пальто.) Во! Какая милашка сразу. Щас еще из подъезда выйти не успеешь, как снова замужем окажешься. (Смеется.) Валенки у тебя, по-моему, еще были. Надо брать. А то зима скоро. Холодно. Морозы лютые. Где они? Тоже, наверное, в диване. (Снова открывает диван.) Ага. Вот они. (Достал валенки.) Смотри-ка как новые. Куда тебе их? На ноги-то вроде рановато еще. Или наденешь? Наденешь? Ну, давай… (Нагнулся, натянул на нее валенки.) Во! Зато щас уж точно не замерзнешь. Вечера-то уже прохладные. Так. Че еще? (Озирается.) Че же? Че же? Че же? Вау! Самое главное-то забыли. Машинку-то забыли. Это же хлеб твой. А ты и не вспомнила даже. Нехорошо. (Подошел к столу, накрыл машинку футляром, закрыл замки.) Во! Теперь все, кажись. Все? Больше ничего не будешь брать? Или возьмешь че-нибудь? (Поглядел на «столик».) Может, из посуды че-нибудь? Фужеры вон возьми. (Показывает на разбитые фужеры.) А? Бери давай, не стесняйся. (Собрал куски стекла, сует ей в карманы.) Заклеишь их, будут как новые. (Пауза.) Ну, че? Все? Или еще что-нибудь возьмешь? Не будешь? Ну, и правильно. (Оглядывается.) А то и так уже пустовато стало. Ох, уж мне эта дележка имущества. Терпеть ненавижу. Да! Билет-то забыл. (Достает билет, протягивает ей.) На. Держи.
На билет-то (кладет ей в карман) . Я в карман тебе его положил. Найдешь? Денег, может, тебе еще дать? На первое время, пока на ноги не встанешь. Дать? (Достал бумажник, высыпал из него мелочь, сует ей в карман.) В карман положил. Смотри, чтоб на вокзале не вытянули. (Сел на диван, отхлебнул из бутылки вина.) Документы пока пускай здесь лежат. Выписываться все равно потом приедешь. Так. Че еще? Все, да? Присядешь, может, а? На дорожку, а?
Эй… Че молчишь-то? Скажи хоть че-нибудь-то.
ТАМАРА. Я, Ленечка, наверное, под поезд брошусь сегодня.
ЛЁНЯ. Ага.
ТАМАРА. Правда.
ЛЁНЯ. Че ты… Из-за чего ты бросишься-то? Че там интересного-то под поездом? Из-за меня, что ли?
ТАМАРА. Да.
ЛЁНЯ. Любишь, что ли так?
ТАМАРА. Да.
ЛЁНЯ. Прямо мочи нет?
ТАМАРА. Да. Нет, то есть.
ЛЁНЯ. Так есть мочь или нет, я че-то не понял?
ТАМАРА. Я не знаю.
ЛЁНЯ. Вот видишь. Не знаешь, а под поезд собралась. Тоже мне А. Каренина. (Поглядел на часы, встал.) Ладно. Пора.
ТАМАРА (тяжело задышала) . Леня, пожалуйста… Куда же я такая?..
ЛЁНЯ. Какая?
ТАМАРА. Бракованная. Я же, Леня… Я же… Лучше побей меня. Сильно, до полусмерти побей. А я даже кричать не буду. Не буду, вот увидишь. Буду тебе спасибо говорить. И ты потом можешь каждый меня бить. Вот этим вот даже (показывает на кувалду) . А я тебе только спасибо. Каждый день спасибо.
ЛЁНЯ. Знаешь куда свое спасибо засунь…
ТАМАРА. Засуну, Ленечка. Ты только скажи куда, и я сразу засуну.
ЛЁНЯ. Ты че? (крутит пальцем у виска) . Тши-и-у-у… Или притворяешься?
ТАМАРА. Как скажешь, Ленечка, так и будет.
ЛЁНЯ. Вот и я говорю, что пора вам, подруга дней моих суровых. По-ра. Поезд ждать не будет. Уйдет поезд.
ТАМАРА. Пускай едет. А мы, зато вместе останемся! Любить друг друга будем! Как раньше, Ленечка!
ЛЁНЯ. Че? Я че-то не расслышал. Че мы раньше друг друга делали?
ТАМАРА. Любили.
ЛЁНЯ. Я — вас? Господь с вами (крестится) . Не было этого. Никто вас не любил. Никто никогда вас не любил. (Закурил сигарету, выдохнул дым ей в лицо.) Ни-ког-да! Я понятно выразился? Ясно тебе?
ТАМАРА. Любил…
ЛЁНЯ. Да что мы говорим? Какие мы самоуверенные. Иди в зеркало погляди. Ты же деревня. Тупая, страшная, безобразная деревня. Как тебя любить-то? Ты даже не женщина, ты — Гупешка. С тобой по улице и то пройти противно. Ты же мышка-норушка и лягушка-квакушка в одном лице. Ясно? Такими, как ты, тротуары мостить надо, чтобы все ходили и плевали. Вот тогда справедливость в мире восторжествует. И не будут нормальные люди мучиться, каждый день любуясь на вашу физиономию. Че, продолжать или на родину поедешь? Продолжать?
ПАША. Довольно!
ЛЁНЯ. О! Друг мой Паша появился. Вы че, друг мой Паша, не ушли, что ли? Очень великолепно. Тут такое дело — женщине на вокзал срочно надо, так вы будьте джентльменом, проводите.
ПАША. Заткнитесь, свинья! (Подошел к Тамаре.) Тома… Тамара… Будьте моей женой.
ЛЁНЯ. Ни куя себе! Вот это номер, чтоб все померли. Мужик Паша, ты че, перегрелся?
ПАША. Заткнитесь. Тамара, вы согласны?
ЛЁНЯ. Друг мой паша, а вы герой, однако.
ПАША. Заткнитесь, я сказал!!! Тамара, отвечайте, вы согласны?
ТАМАРА. Я… я… (Смотрит на Леонида.) А Леня как же?
ЛЁНЯ. Леня согласен.
ПАША. Не лезьте. Пускай она сама решит. Тома, говорите.
ТАМАРА. Я… Я… Я не знаю. Я же… Зачем я вам такая?
ПАША. Надо… Я… любить вас буду. Давно уже люблю. Увидел как-то в магазине и влюбился потом. А потом выследил и вот пришел.
ТАМАРА. Правда?
ПАША. Правда.
ЛЁНЯ. Ловкач.
ТАМАРА. А я же… Я же вас нет как бы пока еще…
ЛЁНЯ. Ничего. Стерпится — слюбится.
ПАША. Вот именно. Не лезьте. Что вы все лезете? Мы без вас решим. Говорите, Тома…
ТАМАРА. Что говорить?
ПАША. Согласны или нет.
ЛЁНЯ. Соглашайся, дура. Смотри, какой мужик тебе предложение делает. Знаешь у него сколькикомнатная квартира? Кстати, сколькикомнатная, друг мой Паша?
ПАША. Двух. Какой вам дело вообще? Вас это не касается.
ЛЁНЯ. Почему это? Я, как любящий хозяин, должен знать, в какие условия отдаю своего питомца. Может, вы, друг мой Паша, бомж в подвале на трубе прописаны. Кто вас знает.
ПАША. Я же сказал, двухкомнатная.
ЛЁНЯ. А метраж?
ПАША. Достаточный.
ЛЁНЯ. Видала? Квартира двухкомнатная, метраж достаточный, мужик темпераментный — это же мечта любой бабы. Соглашайся.
ПАША. Да что вы все лезете? Пускай она сама решает. Тома, говорите.
ТАМАРА. Я… У вас телевизор есть? Я люблю сериалы смотреть.
ЛЁНЯ. Ого! С претензией дамочка. Я и не подозревал даже. Есть у вас телевизор, друг мой Паша?
ПАША. Есть.
ЛЁНЯ. Диагональ, надеюсь, достаточный?
ПАША. Достаточный.
ЛЁНЯ. И программы, какие положено, имеются?
ПАША. Имеются.
ЛЁНЯ. Слыхала? Комплектация полная. Соглашайся, дура.
ТАМАРА. Я… А ты, Ленечка, не обидишься, если…
ЛЁНЯ. Не обижусь.
ТАМАРА. Тогда я согласна, наверно.
ПАША. Спасибо, Тома.
ТАМАРА. Это вам спасибо.
ЛЁНЯ. Какая сцена! Шикарная! (Присосался к бутылке.) Щас всплакну даже, наверно. Ей-богу, всплакну. Ужас, какой сентиментальный стал под старость. Ну че, друг мой Паша, поздравляю. (Подошел к Паше, схватил его за руку, трясет.) Береги ее, заботься, лелей. Че там еще? Конфетки ей покупай. Че еще? Поздравляю, в общем. В мире живите, в союзе, процветайте. Вот.
ТАМАРА. Ты тоже, Ленечка, может, свое счастье найдешь скоро.
ЛЁНЯ. Да куда уж нам.
ТАМАРА. Найдешь, найдешь, Ленечка. Ты же умный, хороший, добрый.
ЛЁНЯ. Ну, может быть, если повезет.
Так. Ну че? Собираться будете?
ПАША. Будем.
ЛЁНЯ. Вон чемодан, вон машинка. Швейная. Жена у вас швея профессиональная будет, друг мой Паша. Такие вещи шьет — загляденье. Так вот от сердца, можно сказать, отрываю.
ПАША. Машинку мы возьмем, а вот это (показывает на чемодан) можете себе оставить.
ТАМАРА. А там вещи мои.
ПАША. Я тебе все новое куплю, Тамара. Красивое.
ЛЁНЯ. Ого! Какой мужик состоятельный у тебя. Квартира двухкомнатная, метраж достаточный, телевизор архиогромный, денег куры не клюют. Завидую. Только вон чемоданчик все равно забирайте-ка, мне эта трухляндия тут не нужна.
ПАША. И нам не нужна.
ТАМАРА. Нам нужна. Я сошью что-нибудь. Одеяло лоскутное, к примеру.
ПАША. Ладно. Возьмем тогда.
ЛЁНЯ. Заметь, друг мой Паша, вы еще не расписались, жить еще толком не начали, а она тебя уже под ноготь загоняет, подкаблучника из тебя делает.
ПАША. Не ваше дело.
ЛЁНЯ. Логично. Только учти, что магазин товаров назад не принимает.
ПАША. Не дождетесь.
ЛЁНЯ. Ну, дай бог, дай бог…
Ну, че вы? Все?
ПАША. Когда захотим, тогда и уйдем. И нечего нас подгонять.
ЛЁНЯ. Ого-го, какие мы грозные. Ну че ж, подождем, делать нечего. Только вы поживее — ко мне прийти должны.
Сел на диван, закинул ногу на ногу, закурил. Улыбается. Тамар и Паша стоят посреди комнаты. Не знают, что делать дальше. Молчат.
ПАША. Ты это… Пальто это сними. И валенки тоже. Есть у тебя обувка какая-нибудь. По погоде чтоб…
ТАМАРА. Босоножки только.
ПАША. Где же они?
ТАМАРА. В прихожей там.
ПАША. Принесу щас. (Пошел, остановился.) Цветом они каким?
ТАМАРА. Таким вот. Не знаю.
ЛЁНЯ. Облезлым.
ПАША. Вас не спрашивали.
ЛЁНЯ. Все, молчу.
ПАША (смотрит на Тамару) . Ладно. Сам найду. (Уходит.)
ЛЁНЯ (шепотом) . Ну, че добилась своего? Эх ты, неблагодарная. Я из тебя человека сделал, а ты к первому встречному, у которого квартира побольше… Эх, ты…
ТАМАРА. Ленечка, прости.
ЛЁНЯ. Да нет тебе прощенья после этого.
ТАМАРА. Ленечка, я…
ЛЁНЯ. Тс-с-с… Приехали.
ПАША. Эти?
ТАМАРА. Они. Эти, в смысле.
ПАША. Ты пальто сними. И валенки.
ТАМАРА. А куда мы их?
ПАША. С собой возьмем.
ЛЁНЯ. Ты ж ей все новое вроде хотел купить? Че, уже на попятную? Скоренько ты…
ПАША. Куплю. Только вас это не касается.
ЛЁНЯ. Ну-ну. (Отхлебнул вина) .
ЛЁНЯ. Ну, долго еще?
ПАША. Уходим, не беспокойтесь.
ЛЁНЯ. Наконец-то.
ПАША (Тамаре) . Это… Где у тебя эти… документы?
ТАМАРА. Там… В серванте, в смысле.
ЛЁНЯ (встал) . А документы-то пускай здесь полежат. Все равно она еще выписываться придет.
ПАША (подошел к серванту) . Тут? В каком ящике?
ТАМАРА. Ага. В нем.
ЛЁНЯ (подбежал к серванту, полошил руку на ящик) . Я же сказал, пускай документы здесь лежат. Выписываться все равно приходить. Выпишется, потом заберет.
ПАША. Суд решит, кому выписываться, а кому нет.
ЛЁНЯ. Че? Ты че? Какой суд?
ПАША. Народный. Он у нас, кажется, решает, как имущество между супругами должно делиться. Я имею в виду, справедливо делиться, а не так, как вы поделили.
ЛЁНЯ. Че? Ты че? Не по… Ты че, мудак? А ну давай двигай отсюдова!
ПАША. А вы что решили, что свой план осуществите да еще и плодами будете пользоваться? Не выйдет. Вас проучить надо. Наказать. За все. Наказать. За семнадцать хризантем. За нее вот. За то, что меня втянули. Наказать вас. И я это сделаю, что бы мне это ни стоило. По закону сделаю. Через суд. Понятно вам?
ЛЁНЯ. А я тебе сейчас ваву сделаю. (Замахнулся.)
ПАША (задрал подбородок) . Попробуйте. В тюрьме вам самое место будет.
ЛЁНЯ (опустил руку) . Вот ты какой жук, оказывается, да?
ПАША. Такой вот.
ЛЁНЯ. (Тамаре) . Посмотри, змеюка, кого пригрела. Афериста какого-то.
ПАША. Только вот оскорблять никого не надо. За это тоже статья имеется в кодексе.
ЛЁНЯ. Если докажешь, юрист.
ПАША. Потребуется, докажу.
ЛЁНЯ. Ну, докажи! Мудак, слизняк, червяк, гибрид, вонючка, полупидор, гиббон, ган… сопляк…
ПАША. Все? Теперь, пожалуйста, документы нам отдайте, и мы пойдем.
ЛЁНЯ. Документы тебе, да? Ну возьми, если сможешь! (Встал на пути, закрыл собой сервант.)
Ну, че? Очко жим-жим, да?
ПАША. Да нет. Просто извилин побольше, чем у вас. А документы вы сами принесете. Или с милицией будете развираться.
ЛЁНЯ. Че?!
ПАША. Что слышали. Пойдем, Тома. (Взял в одну руку машинку, в другую — чемодан.)
ЛЁНЯ. Иди, давай, иди! Я те завтра же коней в трудовую нарисую.
ПАША. Рисуйте, не расстроюсь. Пойдем, Тома.
ЛЁНЯ. Эй…
Знаешь, откуда он взялся здесь, этот Паша? Думаешь, он тебя в магазине увидел и влюбился? Жди да радуйся.
ПАША. Тамара, ее слушай его. Пойдем.
ЛЁНЯ. Это я его сюда послал. Он у меня на участке электриком работает. Монтером. Попался с проводом на проходной, и мне его уволить предложили. А я пожалел. Говорю ему, сделай доброе дело, и будешь дальше работать. Он — какое? От жены, говорю, избавиться помоги.
ПАША. Ложь. Вы не так сказали. Вы сказали, что в измене ее подозреваете и проверить надо. Сказали, что проверишь, а потом расскажешь. А сами в шкаф спрятались…
ЛЁНЯ. Какая разница? Дело-то в том, что первый раз ты ее не в магазине ни в каком увидел, а здесь, на площадке, когда она мусор пошла выносить. Так что не любит он тебя, милая. Не любит и никогда не любил. Надул он тебя. Жалко стало, вот и надул. Вот так-то. Хе-хе.
ТАМАРА. Правда, Паша?
ПАША. Ничего не правда… То есть все так и было, только…
ЛЁНЯ. Ага. Ага. Соври че-нибудь давай… давай… Вино это и то я ему дал. Реквизит, так сказать.
Ну, че? Съели? Вкусно? Добавки?
ТАМАРА. И что теперь мне?..
ЛЁНЯ. Домой едь. К маме. На родину. Там счастье ищи.
ТАМАРА (смотрит то на Пашу, то на Леонида) . Ехать, да…
ЛЁНЯ. Конечно. О чем речь.
ПАША. Никуда ехать не надо, Тома. Я люблю вас. Тебя то есть.
ЛЁНЯ. Ага. Чистой и беззаветной любовью. Как Павка Корчагин Владимира Ильича.
ПАША. Уйдите вон!
ЛЁНЯ. С каких это? Я пока еще у себя дома.
ПАША. Вот именно — пока.
ЛЁНЯ. Че?
ПАША. Я два раза не повторяю. (Тамаре.) Ты пойдешь со мной?
ЛЁНЯ. Я ее не отпускаю. Не отпускаю я тебя, слышала?
ТАМАРА. Пойду.
ЛЁНЯ. Че? Куда? Никуда ты не пойдешь.
ТАМАРА. Пойду. Я пойду с вами, Паша.
ЛЁНЯ. Бросаешь меня, да, значит?
ТАМАРА (дрожащим голосом) . Да.
ЛЁНЯ. За все хорошее, да? Попользовалась и бросаешь, да?
ТАМАРА. Да.
ЛЁНЯ. Вот ты, значит, как заговорила.
ТАМАРА. Заговорила.
ЛЁНЯ. Ты… Да я… тебя… (задохнулся) .
ПАША. Все? Вам больше нечего сказать?
ЛЁНЯ. Я… Да я… вас… всех… (снова задохнулся) .
ПАША. Пойдем, Тома.
ТАМАРА. Пошли.
ЛЁНЯ. Эй…
Я… Тамара… Я тебя, это… (заплакал) . Люблю тебя… Останься…
ПАША. Да что вы за человек такой, господи?
ЛЁНЯ. Во имя нашей доченьки. Во имя девочки нашей, Тамара. Во имя ее памяти. Помнишь ее? Мы к ней на могилку в выходные поедем. Папа с мамой. Мама и папа. Конфеточек ей повезем. Пряничков. Они любила их очень. Помнишь?
ПАША. Вы… Поимейте совесть, вы…
ЛЁНЯ. А потом долгую счастливую жизнь проживем, умрем в один день и к ней на небо, в рай, попадем. Папа с мамой.
ПАША. Тома, не слушайте его! (Тянет ее в прихожую. Тамара не идет. Стоит как завороженная.)
ЛЁНЯ. А она нас встречать будет. Радоваться. Целовать. Девочка наша. Ангелочек наш. Вот мама с папой пришли. Мама и папа. Папа и мама. Они любят меня. Они хорошие. Они мне конфетков принесли. Мама и папа. И друг друга они любят. Потому им и разрешили ко мне прийти и со мной здесь быть. А так бы не разрешили. (Вдруг упал на колени.) Останься, Тома. А? Я не за себя прошу. За нее я прошу. За доченьку нашу. Во имя нее! Во имя доченьки!
ПАША. Вы! Побойтесь бога!
ЛЁНЯ. Во имя доченьки нашей!
ПАША. Вы не человек, вы — дьявол!
ЛЁНЯ. Во имя доченьки!
ПАША. Тамара, пойдем отсюдова, Тамара.
ЛЁНЯ. В имя доченьки!
ПАША. Тамара! (Тянет ее.)
ЛЁНЯ. Во имя доченьки!
ПАША. Тамара! (Тащит ее.)
ТАМАРА (вырывается) . Я… я не могу с вами… Мне здесь надо.
ЛЁНЯ. Во имя доченьки!
ПАША. Прекратите вы!
ЛЁНЯ. Во имя доченьки!
ТАМАРА. Отпустите меня, пожалуйста.
ПАША. Нет, я вас не оставлю здесь. Это смерть для вас.
ЛЁНЯ. Во имя доченьки!
ПАША. Да заткнись ты, дьявол!!! (Подбежал к Леониду, схватил его за грудки, поставил на ноги, трясет.)
ПАША. Убью тебя! Убью гада! Заткнись! Заткнись! Замолчи! Заткнись! Убью!
Тамара какое-то время молча глядит на них. Потом берет бутылку, подходит к Паше и бьет ему ею по голове.Леонид приходит в себя. Идет на кухню. Гремит там посудой. Возвращается.
Бутылка разбивается. Осколки летят на пол. Вино течет у него по лицу, по шее, за воротник.
Паша отпускает Леонида, оборачивается, с ног до головы осматривает Тамару блуждающим взглядом. Потом, не говоря ни слова, идет к выходу. По пути останавливается, для чего-то поднимает чемодан и машинку. Снова ставит все на пол. Выходит.
Тамара так же молча идет на кухню. Приносит веник с совком, тряпку. Сметает осколки, подтирает пол. Уносит все. Убирает кувалду, чашки со «столика». Убирает сам «столик». Ставит на него телевизор. Возвращает на место швейную машинку. Снимает с нее футляр. Распаковывает чемодан. Аккуратно складывает вещи в шифоньер. Пальто и валенки запихивает в диван. Оглядывает комнату. Видит обрывки фотографии на полу. Подходит к ним. Быстро собирает. Сминает. Уносит. Возвращается. Садится к швейной машинке. Достает какие-то тряпки. Начинает шить.
ЛЁНЯ. Эй…
Че у нас жрать?
ТАМАРА. Ты сегодня рано с работы, Ленечка. Я еще не готовила.
ЛЁНЯ. Ну, так в чем проблема-то?
ТАМАРА. Ни в чем.
ЛЁНЯ. А че сидишь?
ТАМАРА. Сейчас я. (Встает, идет на кухню.)
ЛЁНЯ. Стой.
ТАМАРА (останавливается) . Что, Ленечка?
ЛЁНЯ. Башмаки помоги снять.
ТАМАРА. Хорошо.
ЛЁНЯ. Стой.
ТАМАРА. Что, Ленечка?
ЛЁНЯ. Это самое… Че я хотел-то? А… Один ноль в твою пользу…
ТАМАРА. Что?
ЛЁНЯ. Ты, говорю, гульнула, теперь — моя очередь.
ТАМАРА. Хорошо. (Пошла.)
ЛЁНЯ. Стой.
ТАМАРА (снова остановилась) . Что, Ленечка?
ЛЁНЯ. Я сегодня собираюсь…
ТАМАРА. Хорошо.
ЛЁНЯ. Надо, чтобы ты это… не мешала. Я ж тебе не мешал как бы.
ТАМАРА. Хорошо.
ЛЁНЯ. Погуляешь, значит, да? Ночку. Город посмотришь хоть.
ТАМАРА. Хорошо.
ЛЁНЯ. Ну, все тогда. Сготовь че-нибудь. Повкуснее че-нибудь.
ТАМАРА. Блинов сделать?
ЛЁНЯ. Вот. Блинов сделай. Салатик какой-нибудь. Мясца там поджарь. На свое усмотрение, короче.
ТАМАРА. Хорошо.
ЛЁНЯ. Да! Потом еще в магазин сбегай. Винца какого-нибудь купи и водички пузырек, ладно?
ТАМАРА. Хорошо.
ЛЁНЯ. Ну, все, наверное. Иди.
Тамара уходит.Леонид ложится на диван. Закрывает глаза. На губах у него легкая и довольная улыбка…