ГОЛОС. Из роддома нас встречала бабка на такси, с бутылкой шампанского и гвоздиками.
Возле заснеженного входа стоят «Волга» и Бабка с «советским» шампанским в руке. Рядом водитель держит гвоздики.Мать берет первое, передает сверток Бабке, открывает бутылку, пьет из горла. Жадно, долго. Выпивает всё.
Выходит Мать со свертком в руках. Кое-как спускается по обледенелой лестнице.
Бабка протягивает ей шампанское, водитель цветы.
ВОДИТЕЛЬ. Че едем или как?
МАТЬ. Щас…
Поворачивается, идет обратно. В руке пустая бутылка.
БАБКА. Куда опять-то?
МАТЬ. Щас приду…
БАБКА. Учетчик же там…
МАТЬ. Щас приду, сказала…
БАБКА. Забыла что ль чего…
Водитель жмет плечами.На крыльцо выскакивает мать.
Бабка заглядывает в сверток. Неодобрительно машет головой.
Вдруг из здания раздаются страшные крики.
МАТЬ (кричит в открытую дверь) . Сказала же убью, проститутка! (Спускается, поскальзывается, падает, хохочет.)
Выбегают трое мужиков, скручивают Мать, тащат обратно.Воцаряется тишина.
Она хохочет.
Под руки выводят акушерку с окровавленной головой. Уводят, оставляя на снегу яркие дырки от капель крови.
БАБКА. Кто ж её так-то?
ВОДИТЕЛЬ. Ваша кто.
БАБКА. Да? Моя?
ВОДИТЕЛЬ. Че едем или как?
БАБКА. Чиво?
ВОДИТЕЛЬ. Едем или как?
БАБКА. Чиво?
ВОДИТЕЛЬ. Едем или как?
БАБКА. Ааа. Да куда ж я… Поезжайте уж.
ВОДИТЕЛЬ (заглядывает в салон) . Трешка с вас.
БАБКА. Уже?
ВОДИТЕЛЬ. А вы как хотели?
ВОДИТЕЛЬ. Ваше.
Бабка не реагирует.Становится совсем темно.
Водитель долго держит цветы, потом кладет их на снег у ног Бабки и уезжает.
Бабка стоит, не шевелится, тупо смотрит на парадный вход роддома.
Подъезжает милицейский УАЗик. Его содержимое заходит в роддом, потом выходит с Матерью, заталкивает её на заднее сиденье.
УАЗик уезжает.
Начинает смеркаться. В окнах роддома загораются окна.
А бабка все стоит и стоит.
Темнеет.
Бабка стоит. Держит сверток, который лишь изредка попискивает.
ГОЛОС. Бабке повезло. Она только слегка отморозила пальцы на ногах. Я же получила своё первое в жизни воспаление легких и не смогла присутствовать на суде, где предполагалось использовать меня в качестве смягчающего обстоятельства. И потому в следующий раз я увидела мать, когда мне было пять лет…