Моя мама – это ходячая версия медицинского веб-сайта WebMD. Что реально впечатляет. Она способна за пять минут убедить вас, что даже легкое недомогание – это непременно рак или антракоз.
– Ой, да у тебя прыщ! Ну, я читала одно исследование, где говорится, что угревая сыпь у взрослых может быть свидетельством наличия поликистоза яичников. А когда ты в последний раз была у гинеколога?
У меня заболело горло, и я имела неосторожность сказать об этом маме.
– КЕЙТ! ЭТО МОЖЕТ БЫТЬ МЕНИНГИТ!!! ПОПРОБУЙ КОСНУТЬСЯ ПОДБОРОДКОМ ШЕИ! ТЫ ПРОБОВАЛА? ТАК ТЫ МОЖЕШЬ КОСНУТЬСЯ ПОДБОРОДКОМ ШЕИ?!
А если добавить для порядка пару распухших миндалин, значит это точно вирус Эбола.
Если уж речь зашла о мамином отношении к болезням, то следует отметить, что самую неумеренную, а иногда просто отвратительную бдительность она проявляет именно в том, что касается заболеваний, передающихся половым путем. Она чуть ли не тысячи раз показывала мне мерзкие снимки гнойникового поражения гениталий или герпетических язв. А в старших классах средней школы я достигла такого уровня знаний, что могла официально работать диагностом венерических заболеваний.
Однако поскольку в школе все мои устремления ограничивались в основном брекетами и блюдами каджунской кухни, то вопросы предохранения и профилактики венерических заболевания на повестке дня не стояли, и все же летом перед отъездом в колледж мама решила, что пора поговорить со мной насчет диафрагмы.
Мне, наверное, никогда не понять, почему из всех противозачаточных средств мама навсегда отдала предпочтение диафрагме. А знаешь, что делает наш горячий секс еще более жарким? Использование спермицидного геля! Вставь по-быстрому вагинальный аппликатор с гелем и иди сюда, мой симпапончик.
Еще до начала занятий в колледже мама записала меня к нью-йоркскому гинекологу, чтобы у меня был «женский» доктор поближе к кампусу.
– Кейт, ты должна быть готова. Ты роскошная девушка, и все сексуально озабоченные студенты будут ходить за тобой табуном. СВЕЖЕЕ МЯСО! Но позволь напомнить, это вовсе не дает тебе право трахаться с парнями в кампусе, как только ты начнешь учиться в колледже…
Однако, памятуя о кордебалете из генитальных гнойников, скачущем, по моим представлениям, под трусами у каждого мужчины, я определенно не ставила себе в качестве первоочередной задачи трахаться с парнями из студенческого братства. Кстати сказать, я еще ни разу не целовалась по-настоящему, да и вообще чувствовала явную сексуальную неудовлетворенность. Причем настолько острую, что уже стала ловить себя на фантазиях о том, как начинаю тереться о прохожих на улице, с которыми случайно встретилась взглядом. Ох, если бы шеф-повар сэндвич-бара «Сабвей» в Вествуде только знал, какие вещи я мысленно вытворяла с ним на подносах с вегетарианским топпингом!
Да, время было неоднозначное, и, должна признать, знакомство с противозачаточными средствами имело смысл. Ну а кроме того, все телешоу и фильмы, что я смотрела, говорили о том, что годы учебы в колледже – это пора экспериментов и сексуальной свободы, даже для поздно созревших молодых людей вроде меня.
Мы прибыли в Нью-Йорк за несколько недель до начала занятий, чтобы прикупить кое-какие принадлежности для общежития и навестить мою тетю в Верхнем Вест-Сайде. И вот в день назначенного визита к врачу после нескольких часов бессмысленных споров насчет корзин с крышками в необъятном магазине товаров для дома на Манхэттене мы направились в кабинет моего нового гинеколога.
Мама, естественно, настояла на том, чтобы остаться со мной в смотровой, и мы вместе принялись ждать доктора. Я нервно мяла бумажную ночную рубашку, свесив через край гинекологического кресла судорогой сведенные ноги. Мама показала на стремена:
– Чего ты ждешь? Раздвинь ноги.
– Нет!
– Ой, да ладно тебе! С чего это вдруг ты стала такой стеснительной?
Смотровая была залита безжалостным люминесцентным светом, выставляющим напоказ мои прыщи и мимические морщинки на лбу. И я очень беспокоилась, что при таком освещении мое замшелое влагалище произведет не лучшее впечатление на доктора Вейнер. Справа от меня на столешнице раковины красовалась модель женского малого таза, внутри которой размещался анатомический слепок, демонстрирующий хитросплетения репродуктивной системы здоровой женщины. Но для меня это было исключительно чистым холстом для изображения заболеваний, передающихся половым путем. Я назвала модель малого таза Гонореей Глорией и уже начала мысленно рисовать на нем особенно страшный генитальный нарыв, но тут в смотровую вошла доктор Сабина Вейнер.
– Привет, Кейт! Очень рада знакомству. Что привело тебя к нам сегодня?
Женщина лет сорока в кремовой блузке и синих штанах с завышенной талией, какие носят, скорее, модные девицы, нежели плохо одетые мамаши. Ансамбль дополнял элегантный белый халат, с вышитой синими нитками фамилией докторши. И вид этой пугающе шикарной дамы еще больше усилил подспудные страхи насчет неприглядности моего влагалища. Неужели такая утонченная леди захочет в него заглянуть? По правде говоря, она показалась мне вполне милой, однако весьма трудно кем-то восхищаться, если этот человек, насколько тебе известно, собирается вставлять посторонние предметы в твою промежность. Но мама весьма охотно ступила в разговор вместо меня:
– Здравствуйте, доктор Вейнер! Итак, Кейт у нас через несколько недель начинает учебу в колледже – В ПРИНСТОНЕ, – поэтому мы бы хотели, чтобы вы подобрали ей диафрагму и просветили ее насчет секса.
Я дико покраснела, когда мама в очередной раз выкрикнула слово «Принстон», что она делала к месту и не к месту с тех пор, как я поступила в колледж.
– Принстон! Ого, впечатляет! Что ж, Кейт, у тебя очень ответственная мама. А ты ведешь половую жизнь?
– Нет. И ни одного мужчины на горизонте, – с энтузиазмом откликнулась мама.
– Нет. Еще нет, – подтвердила я.
– Хорошо, можно попросить тебя поднять ноги на стол, сдвинуть ягодицы к самому краю и вставить ноги в стремена?
Я подчинилась и раскинула ноги, пытаясь одернуть бумажную рубашку. Ну вот, началось! Вагина, детка, твой выход!
– Отлично. Ну ладно, солнышко, я сейчас проведу основной осмотр и сделаю парочку измерений, чтобы подобрать тебе диафрагму. И мы сможем также поговорить о других способах предохранения.
Доктор Вейнер сняла обручальное кольцо, положила его на Гонорею Глорию, надела резиновые перчатки. Потом ободряюще мне улыбнулась, села на маленький вертящийся табурет между моих ног, задрала прикрывавшую меня хрустящую рубашонку, выставив мое влагалище на всеобщее обозрение. Она не отшатнулась в ужасе, что уже хорошо, но я чувствовала, как Глория оценивает меня со всей неумолимой строгостью.
– Ладно, сейчас я немного надавлю. – Доктор вставила в меня палец, и я непроизвольно заерзала. – Нет-нет, не сжимайся, солнышко. Попробуй расслабиться. И дыши.
Маму, похоже, совершенно не взволновал тот факт, что одетый в резину палец незнакомого человека впервые засунут в мою промежность. Наоборот, мама сочла это отличным предлогом, чтобы прочесть несколько переиначенную лекцию о безопасном сексе, которую я уже слышала тысячу раз.
– Итак, доктор Вейнер, пусть она услышит все это и от врача… Вы со мной согласны? Парни из колледжа – самые сексуально озабоченные, самые отвратительные лжецы – носители полового герпеса во всем мире. И крайне важно заставить их провериться на наличие венерических заболеваний, если она захочет заняться с ними сексом, да?
Доктор Вейнер, которая сидела, если кто не помнит, запустив руку по запястье в мое влагалище, подняла на меня глаза:
– Ну, насчет первого ничего сказать не могу, но я совершенно с вами согласна, что очень важно соблюдать осторожность, причем большинство девушек почему-то стесняются попросить парня сдать анализы на предмет наличия вензаболеваний.
Я ВАС УМОЛЯЮ! Я улыбнулась. Тест на наличие вензаболеваний был такой же неотъемлемой частью моих сексуальных фантазий, как томная музыка и клубника в шоколаде (мои понятия о сексе представляли собой некий микс из романтических кинокомедий 1990-х и фантастических мелодраматических романов Норы Робертс). Я обожгла маму сердитым взглядом.
– Если ты не хочешь слушать меня, то хотя бы прислушайся к мнению специалиста. СПЕРВА ТЕСТ – А УЖ ПОТОМ СЕКС! Подумай о герпесе, о ВИЧ, о лобковых вшах… Или, может, ты хочешь, чтобы я снова показала тебе картинки?
Доктор Вейнер улыбнулась и снова посмотрела на меня:
– Полагаю, твоя мама пытается тебе сказать, что иногда бывают такие сложные ситуации, когда ты уже готова, а твой парень не хочет пройти тест. Но если парень стоящий, он наверняка проявит понимание и с уважением отнесется к твоим желаниям.
– Вот именно! – с энтузиазмом поддакнула мама, а доктор Вейнер тем временем продолжила:
– Иногда, чтобы встретить своего принца, приходится перецеловать кучу лягушек.
– Да-да, а у мальчишек-лягушек из колледжа ГНОЙНИКИ. ГНОЙНИКИ на гениталиях!
– Возможно. – Доктор Вейнер улыбнулась, продемонстрировав ровные ослепительно-белые зубы, и я в компенсацию за унизительность ситуации представила, как она целует лягушку с гнойным поражением гениталий.
– Кстати, о принцах, а где вы встретили своего? Очень красивое кольцо! – Мама ткнула пальцем в строгое бриллиантовое обручальное кольцо, что лежало на Глории.
– Познакомилась в колледже.
– Да неужели? Фантастика! А чем он занимается?
Доктор Вейнер вынула палец, которым шарила у меня в промежности, и потянулась за каким-то металлическим средневековым орудием пыток, оказавшимся, как я потом поняла, зеркалом.
– Ладно, солнышко, сейчас будет немножко больно. – Она сунула в меня медицинский инструмент, а затем ответила маме: – Он театральный продюсер.
Мама встрепенулась и моментально вернулась в свое обычное состояние мамаши-дрона. Поскольку поступление в колледж можно было считать пройденным этапом, мама, одновременно продолжая уговаривать меня перейти на юридический факультет, уже начала всерьез подумывать о практике, которая обеспечит мне карьеру в области искусства. Пожалуй, это была единственная тема, способная отвлечь маму от кампании запугивания угрозами венерических заболеваний. Я была горячо благодарна доктору Вейнер за правильный выбор мужа, мне даже на секунду стало стыдно, что я заставила ее целовать лягушку с гнойным поражением гениталий.
– Надо же! Продюсер? А Кейт у нас очень талантливый сценарист. Она пишет для музыкальных театров. А еще сочиняет тексты и музыку песен! И сама их исполняет!
Доктор Вейнер, всецело поглощенная изучением моей промежности, бросила на меня быстрый взгляд:
– Да неужели?
Мама, сидевшая в кресле, нагнулась поближе к нам:
– Кейт, почему бы тебе не спеть какую-нибудь песенку из твоего мюзикла?
Если бы не зеркало в моем влагалище, я непременно соскочила бы с кресла и задушила ее голыми руками.
Доктор Вейнер повернула зеркало:
– Нет-нет, солнышко, не зажимайся. Дыши.
Похоже, все мое напряжение сконцентрировалось у меня во влагалище.
Но маму уже было не остановить. Будьте прокляты все эти мазки и зеркала!
– Брось, Кейт! Спой «Жалобу Азиатского Мальчика». Доктору Вейнер наверняка понравится, и это поможет расслабить… расслабить твои женские органы!
Для справки: мюзикл я написала еще в старших классах средней школы, посвящен он был стереотипам приема в колледж, и один из персонажей этого сатирического произведения звался Азиатским Мальчиком.
А когда я не вняла маминому призыву, она пихнула меня в плечо:
– Ну что же ты?! – И начала громко распевать арию Азиатского Мальчика «Почему не плюс?» с пугающе гротескным азиатским акцентом.
– Мама, давай не будем!
И тут за меня вступилась доктор Вейнер:
– Ладно, дамы. Может, вы споете мне чуть позже? А сейчас мне надо, чтобы Кейт дышала и попыталась расслабить мускулы.
Я в очередной раз наградила маму злобным взглядом, и она дала задний ход, оставив все-таки доктору CD с моей музыкой (у мамы, куда бы она ни шла, всегда был с собой хотя бы один экземпляр), чтобы та показала мужу. Который, естественно, так и не проявился. Ну а когда пришло мое время, я выбрала презервативы.