Моя мама однажды попала под струю слезоточивого газа и была арестована, когда пыталась прорваться в Пентагон во время демонстрации против войны во Вьетнаме (как и все нормальные мамы). На стадионе, куда посадили протестующих, она познакомилась, а потом стала встречаться с агентом ФБР под прикрытием, пытавшимся проникнуть в группу активистов, в которой состояла мама (как и все нормальные мамы). Агент ФБР косил под хиппи, и я уверена, начинал он с твердым намерением стать образцовым правительственным служащим. После романа с моей мамой, продолжавшегося целый год, он отрастил длинные волосы, заделался пацифистом и присоединился к коммуне.
Я рассказываю вам этот анекдот вовсе не с целью опорочить уважаемого члена элитарного сообщества служителей закона, а, скорее, для того, чтобы показать, насколько убедительной может быть моя мама, успокоить совесть бедного парня и объяснить, что ему явно не стоит переживать по этому поводу. У него реально не было ни единого шанса. Ведь мама способна убедить девушку из сестринства попробовать глютен. Мела Гибсона – сделать обрезание. Канье Уэста – забыть о Twitter! Я даже подумываю о том, чтобы организовать группу поддержки каждому, кто повелся на уговоры моей мамы. Типа той психгруппы, что создают для людей, пытающихся покинуть секту. И я назову свою группу Клуб Ким!
Учитывая бессчетное число нелепых поступков, на которые за прошедшие годы подбила меня мама, лично я имею полное право стать почетным членом этого клуба. И тут вполне уместно упомянуть случай, когда меня чуть было не арестовали за то, что я пи́сала возле мамы на пляже, а не в загаженном общественном туалете в десяти футах от того места, где мы расположились.
Интересный, причем относительно новый потенциальный член нашей маленькой группы поддержки – пожарный по имени Ленни, прошедший отбор в Клуб Ким во время устранения последствий урагана «Сэнди».
Когда стихийное бедствие обрушилось на северо-восток нашей страны, мама до такой степени себя накрутила, что ее реально мог хватить апоплексический удар. Она позвонила мне на следующее утро после прохождения урагана с требованием немедленно приехать из Нью-Йорка домой.
– Мам… Мам? Ты меня слышишь? Ради бога, не надо меня доставать! Все отлично!
– Да неужели? А у тебя есть еда?
– На две недели вперед.
– А вода?
– Хоть залейся.
– В твоей квартире не работают туалеты. И теперь, чтобы сходить в уборную, тебе что, нужно каждый раз спуститься на четырнадцать лестничных пролетов вниз?
– Э-э-э… нет, я это… – Я откашлялась.
– Ты… что?
– У меня есть… мешки для мусора. – Я вздохнула, а мама на секунду замолчала.
– Моя дочь не будет срать в мешки для мусора, благодарю покорно. Твой отец уже в пути.
Мой папа, как покорный раб, следуя маминым указаниям воссоединить семью, приехал в Нью-Йорк, чтобы отвезти меня назад, в наш дом в Нью-Джерси. Мы проехали уже минут десять, когда я включила радио, чтобы послушать штормовое предупреждение. Сквозь треск в микрофоне послышался успокаивающий, низкий голос ведущего:
– …мы снова в эфире, чтобы дать вам поминутную сводку прохождения урагана «Сэнди». И сейчас у нас звонок от местной жительницы. Джефф, она на связи? – Последовала короткая пауза. – Привет, вы нас слышите?
– Привет? Эй!
– Привет-привет! Как вас зовут?
– Еще раз здрасте, меня зовут Ким Фридман. Я живу, ОЧЕВИДНО, в зоне эвакуации, и так называемая национальная гвардия пытается приговорить моих пятерых собак, двух кошек и трех рыбок к смерти!
– Господи помилуй, да это же мама! – Я прибавила звук. Мама говорила совсем как Лиам Нисон в «Похищенной-4»; она явно была готова вцепиться в глотку любому, у кого хватит глупости встать между ней и ее мохнатыми детками.
– Ну ладно, успокойтесь. Вы можете рассказать нам, что произошло? – невозмутимо поинтересовался ведущий.
– Я поехала купить корма для собак и еще фонарей, и меня никто не остановил, а теперь они не пропускают меня обратно домой! Мои собаки и кошки совершенно одни! Они ведь там умрут, а мне не разрешают их забрать! Ну а кроме того, ураган уже ПРОШЕЛ! И почему меня сразу не остановили, когда я выходила из дому?!
Если вы считаете, что ее могли остановить полицейские кордоны, баррикады из бетонных разделителей и парк полицейских машин с мигалками, перекрывший подъездные дороги в наш район, то вы глубоко заблуждаетесь.
– Хорошо, а где вы находитесь? – спросил ведущий.
– Я стою на баррикаде. И обращаюсь ко всем, кто может меня услышать! Позвоните губернатору! Позвоните в полицию штата! Позвоните мне! Эти люди обрекают моих ненаглядных крошек на смерть! Позвоните мне по номеру 609-555-7894! Пожалуйста! Хоть кто-нибудь отзовитесь!
Да, мама, выкрикивавшая номер своего телефона в прямом радиоэфире, осталась верна себе. И пусть со стороны она казалась такой невинной и беспомощной, я бы никому не посоветовала проверять на себе ее характер. Мама утопит в собственном дерьме любого, кто обидит ее питомцев.
Я покосилась на папу:
– Боже мой, она доиграется! Ее опять арестуют!
Папа нажал на газ:
– Знаю и очень спешу.
Я попыталась дозвониться до мамы, чтобы убрать ее из прямого эфира, однако она послала мне голосовое сообщение и продолжила свою гневную тираду. Ну конечно, всегда именно так и бывает! В кои-то веки я действительно захотела поговорить с мамой – так нет, ей было не до меня! Ведь она была занята тем, что осыпала словесными оскорблениями национальную гвардию Нью-Джерси. С седьмой попытки я все-таки до нее дозвонилась, но она продолжала орать на полицейских:
– Ой, послушайте, ребята! Это звонит моя дочь! НЕУЖЕЛИ КРИС КРИСТИ ХОЧЕТ УБИТЬ И МОЮ ДОЧЬ ТОЖЕ?!
Похоже, мой звонок был ошибкой.
– Мама! Замолчи! Мы здесь. Мы с папой ждем тебя в «Си шелл»! Там мы сможем заказать очень полезный греческий салат!
На самом деле никакого салата мы заказать не могли, так как ресторан был закрыт. Впрочем, это не имело значения. Моя тактика отвлечь маму разговорами о здоровой пище явно не сработала. Судя по маминому тону, еще немного – и она начнет брать заложников.
– Заказывайте! Эти гвардейцы все равно не пустят нас назад, потому что у губернатора Криса «Убийцы Кошек» Кристи имеется приказ об эвакуации. Мы, вероятно, сможем вернуться домой не раньше чем через две недели! Любопытно было бы проверить, сумеет ли Крис Кристи хотя бы два дня продержаться без еды!
Ага, она определенно собирается брать заложников, и, насколько я понимаю, применение пыток тоже не снято с повестки дня.
– Мама, пожалуйста, давай встретимся прямо сейчас! Передохни!
Каким-то чудом я все же уговорила маму встретиться на парковке возле «Си шелл». Но меня мучило беспокойство, что она может передумать и попытаться прорваться через кордоны, поэтому я все время держала ее на линии.
– МАМ? Оставайся на связи! Ты сейчас за рулем?
– ДА, слушаю тебя. Я еду. Ой, погоди-ка… Все, больше разговаривать не могу, кто-то звонит.
Связь прервалась, и я была абсолютно уверена, что мама передумала и теперь поворачивает назад, в зону эвакуации. Папа въехал на парковку, где мы, по идее, должны были встретиться. Время шло, минута за минутой, но ее потрепанный внедорожник так и не появился, и я уже начала беспокоиться, что маму упекли в каталажку. Она не отвечала на мои звонки и панические эсэмэски. Примерно через полчаса мой телефон наконец зазвонил.
– МАМ! Боже мой! Ты где?!
– Крис Кристи хочет убить моих животных? На-кася выкуси, засранец! – Мама явно была очень довольна собой.
– Где ты была?! Когда ты приедешь?
– Я не приеду. Я сейчас лежу в салоне пожарной машины Ленни!
– Какой еще, к черту, Ленни?
Тут я услышала приглушенный мужской голос:
– Ким, потише там! Ты орешь так, что мне в кабине слышно, а мы уже подъезжаем к пропускному пункту.
– Прости, Лен! – сказала мама и, обращаясь уже ко мне, добавила: – Все, детеныш, мне пора. Отправлю тебе сообщение.
Полученное сообщение более-менее разъяснило ситуацию. Маме позвонил отзывчивый человек по имени Ленни, который услышал по радио ее страстное интервью. Будучи местным пожарным, Ленни имел доступ в зону эвакуации, и он предложил тайком провести ее через полицейское заграждение. Однако, хорошо зная свою маму и ее прошлые подвиги, я искренне сомневаюсь, что этот человек сам «предложил» поставить на кон свою карьеру и пенсию ради психически неуравновешенной незнакомки с пятью собаками, двумя кошками и тремя рыбками. На самом деле он наверняка «предложил» ей вывезти животных из зоны эвакуации или остановиться у нашего дома и покормить их. То, что делал Ленни, скорее походило не на «предложение», а на мольбу о пощаде перед лицом той сокрушительной силы убеждения, которой обладала мама.
Папина машина моментально превратилась в оперативный штаб операции «Джеронимо». ОбамаПапа и ХиллариЯ приклеились к экрану моего сотового в ожидании сводок от шестого отряда «Морских котиков». Дзинь! Мама прислала сообщение.
Мама способна флиртовать от моего имени даже во время процесса по делу об убийстве, если ей ненароком попадется симпатичный адвокат без обручального кольца на пальце. И уж тем более ее вряд ли остановит тайная переправка через полицейские кордоны по типу контрабандной доставки героина в животе у наркокурьера!
«Это», вообще-то, означает нарушение приказа губернатора штата об эвакуации. Кроме того, никто из шестого отряда «Морских котиков» явно не делал остановки по пути в Пакистан, чтобы послать Обаме фотку классной задницы.
Нет-нет, наверняка подумала бы, потому что укрывной материал – это вам не велюровые одеяла.
Мама так и не научилась выключать звуковой сигнал телефона. Если я, решив посмотреть с мамой кино, переводила ее телефон в режим вибрации, а потом забывала переключить, то меня гарантированно ждали три месяца стенаний: «Ты сломала мой телефон! И не надо говорить мне о кнопках, он теперь вообще не звонит!!! Приезжай домой и наладь его!!!»
После двадцати минут полного отсутствия информации от маминого отряда «Морских котиков» я не выдержала:
– Ладно, я должна позвонить. Это ведь безопасно? Не могут же они так долго торчать на пропускном пункте?
Папа кивнул, и я набрала маму, которая жизнерадостно ответила мне после третьего гудка:
– Привет, детеныш!
– Боже мой, ты сделала это?!
– Господи, ты у меня прямо-таки нервная Нина! Конечно мы сделали это! Мы с Ленни как раз подъезжаем к дому. Я хочу показать ему твои фотографии! Входи, Ленни!
Объясняю еще раз для непонятливых. Самое обычное дело после прохождения кучи кордонов из представителей силовых структур – пригласить горячего пожарного провести вечер за разглядыванием фотографий вашей незамужней дочери.
– Ну ладно, нам в любом случае уже пора, но я собираюсь попросить Ленни заехать за вами с папой попозже вечером. Ленни, вот посмотри на фото моей Кейт! Разве у нее не шикарная фигура?
Так и быть, уж лучше слушать, как мама меня рекламирует, чем всю ночь заниматься ее освобождением под залог!
– Нет, мама. Ни в коем случае! Мы вернемся только тогда, когда отменят приказ об эвакуации.
– Ой, да ладно тебе! Неужели ты собираешься заставить папу снова ехать в Нью-Йорк и подниматься на четырнадцать лестничных пролетов?! Это чистой воды безумие.
Ну да, это будет самым безумным поступком за сегодняшний день.
– Мама, прекрати!
– Тогда постарайтесь остановиться возле какого-нибудь туалета! Или ты теперь какаешь исключительно в мешки для мусора?
Два дня спустя мы уже были дома, вместе с мамой, пользовались работающими туалетами и играли с нашим зверинцем (с которым наверняка ничего не случилось бы и без маминой спасательной операции).
И я искренне надеюсь, что отзывчивого пожарного не слишком напугал этот вечер сплошных правонарушений, проведенный с моей мамой. Ленни, если ты читал или читаешь это, дай мне знать, хочешь ли стать членом нашей группы поддержки! Множество людей нашли утешение, присоединившись к Клубу Ким, тем более что мама говорит, будто ты не умеешь готовить мясную запеканку (обычно все зависит от латки). Так или иначе, пришли мне имейл на .