7 ноября. Гренландия

Пол Фишер представлял себе конец света чуть более… техногенным. Скрежет техники, грохот разбивающихся машин, крики людей, ослепительные вспышки выстрелов. Или, например, бомба, рвущая Землю в клочья. Но здесь, в Гренландии, где нет ничего, кроме слежавшегося снега, гор без конца и края да верениц ледников, ползущих к горизонту, — ни тебе пылающих городов, брошенных автомобилей и всякой прочей подобной ерунды… Всего лишь крохотный вирус да несколько свиней.

С вертолета «Блэк хоук» UH-60 Пол спрыгнул на снежное поле, позолоченное зарей. Его встречала женщина: отороченный мехом капюшон куртки ВВС туго затянут, защищая голову от ледяного ветра.

Резким взмахом руки она отдала честь:

— Полковник Фишер?

Пол кивнул и небрежно отсалютовал в ответ.

— Второй лейтенант Лора Бернс, полковник. Генерал Курри ждет вас. Сюда, пожалуйста, сэр.

Она повернулась и зашагала к трем белым сборным модулям — их покатые гофрированные крыши удачно вписывались в ландшафт. Модули соединяли две трубы-галереи, как бы довершая строение, напоминающее городок для хомячка, сооруженный двадцать четыре часа назад. Негромко гудел дизель-генератор; на крышах модулей торчали две спутниковые тарелки.

Пол шел за девушкой; их тени сливались в одну длинную изломанную форму, ползущую по взрыхленному снегу. Ему не терпелось попасть внутрь и согреться: от этих холодов чертовски ныло левое колено. Пол рассеянно подумал, замужем ли эта молодая лейтенантша и показалась бы она интересной его сыну или нет. Мысли невольно свернули на тему, когда же сын наконец обзаведется семьей и подарит Полу внучат, которых дед будет баловать.

Над головой с ревом пронеслась пара F-16, а им вдогонку — эхо. По-видимому, патрульные из эскадрильи Рейкьявика: эта зона была объявлена запретной для полетов сразу после того, как «Новозим» объявил тревогу «Биологическая опасность».

На ходу Пол разглядывал узкую долину. В двух милях виднелся комплекс «Новозим»: главное здание, приютившее рядом исследовательские лаборатории и жилые помещения сотрудников, взлетно-посадочная полоса, осветительные мачты, железная сторожевая вышка, два маленьких чистеньких свинарника из листового железа и электроизгородь в человеческий рост, опоясывавшая весь комплекс.

Девушка — «второй лейтенант Бернс», мысленно поправил себя Пол — повела его к среднему модулю. Тамбур-шлюза не было. Полноценный временный центр биозащиты сооружать было некогда, и парни с гренландской авиабазы Туле отправили сюда подразделение связи и управления. В принципе, не так уж это и важно. Разведка почти не сомневалась: вирусы не ушли за пределы комплекса «Новозим».

Ключевым было слово «почти».

Пол открыл дверь и шагнул в натопленное помещение. Генерал Эван Курри поднял глаза и махнул Фишеру подойти к секции мониторов, занимавшей всю дальнюю стену. В тесном помещении за терминалами сидели несколько американских солдат. За их спинами стоя наблюдала маленькая группа старших офицеров — датчан.

Сурово-хмурое лицо Курри, стриженные под «ежик» волосы цвета соли с перцем и четыре поблескивающие звезды — типичный голливудский киногенерал, вот только из образа немного выпадали рост пять футов пять дюймов и иссиня-черная кожа.

— Привет, Пол, — Курри протянул руку и уверенно пожал. — Хотелось бы, конечно, сказать, что рад снова видеть вас, но нынче все так же плохо, как в прошлый раз. А было это… года три назад?

— Три, день в день, — сказал Пол.

— Да ну? Хорошая у вас память.

— Такое вряд ли забудешь, сэр.

Курри мрачно кивнул. Люди гибли и под его командованием тоже. Он все понимал.

Генерал повернулся к датским командирам:

— Господа, это полковник Пол Фишер из Института исследований инфекционных заболеваний вооруженных сил США, или USAMRIID, — Курри проговорил сокращение как «ю-сэм-рид». — Отдела «особо опасных угроз», и окончательное решение по выходу из сложившейся у нас ситуации будет принимать он. Вопросы?

Тон, которым Курри проговорил «особо опасных угроз» и «вопросы», ясно дал понять, что никаких вопросов он слышать не желает. Датчане лишь кивнули.

Курри повернулся к Полу:

— Звонил Мюррей Лонгуорт. Сообщил, что балом правите вы. Я обеспечиваю выполнение ваших приказов. Любых.

— Благодарю, генерал, — сказал Пол, хотя благодарным себя не чувствовал ни капли. Любой облеченный подобным доверием с удовольствием свалил бы его на кого-нибудь другого. — Итак, что у нас?

Курри молча показал на самый крупный центральный монитор.

Пол отчего-то ожидал увидеть размытые изображения. Во всех этих «апокалиптических» фильмах сцены кровавой бойни шли на фоне щедрого количества статичных, мерцающих огней и скользящих дверей, беспорядочно открывавшихся и захлопывавшихся. По какой-то причине каждая сцена светопреставления была отмечена нестандартными электрическими эффектами.

Но здесь Голливуда и близко не было. Освещение было ярким и ровным, и картина на мониторе — вполне отчетливой.

Съемка велась с расположенной сверху камеры слежения. По полу лаборатории полз мужчина. Он заходился кашлем, глубоким и мокрым — таким, что связывает диафрагму затяжными приступами, заставляя сомневаться, а удастся ли следующий вздох, и отнимая надежду на глоток воздуха. Каждый раз изо рта несчастного вылетали хлопья желто-розовой пены, уже покрывавшей его подбородок и испачкавшей белый халат.

С каждым мучительно слабым движением рук он издавал слабый шум «иеех…». Внизу экрана была надпись: «Д-р Понс Мэтал».

— Ох, это ж Понс, проговорил Пол. — Проклятье!

— Вы его знаете?

— Немного. Читал его исследования, пару раз встречались на вирусологических конференциях. Один раз пили пиво. Выдающийся ученый.

— Ему сейчас очень худо, — сказал Курри, желваки его играли, когда он наблюдал за мужчиной. — Что с ним происходит?

Пол слишком хорошо знал ответ. Он видел, как ровно три года назад умирали люди — именно так.

— Легкие доктора Мэтала наполняются слизью и гноем и теряют эластичность. Ему невероятно трудно сделать вдох. Он захлебывается в своих собственных выделениях.

— Значит, именно так он умрет? Захлебнется?

— Скорее всего. Если поражение тканей достаточно обширно, оно может затронуть легочную артерию. Он истечет кровью.

— Как мы узнаем, что это случится?

— Узнаете, уверяю вас, — сказал Пол. — Сколько выжило?

— Нисколько. Доктор Мэтал — последний. Остальные двадцать семь сотрудников — в «Новозиме». Отчет есть по всем.

Курри кивнул солдату за одним из пультов. На главном мониторе осталась картинка мучительно ползущего Мэтала, в то время как экраны поменьше высветили серии неподвижных изображений. Полу хватило секунды понять, что перед ним не стоп-кадры, а «живое» видео, только люди на экранах не двигались.

На каждом экране — распростертое тело. У одних на рубашках виднелись розовато-желтые пятна, как у Мэтала. У других на губах и одежде виднелась кровь. Несколько тел выдавали и более явные причины смерти — огнестрельные ранения. Кто-то, возможно сам Мэтал, решил, что штамм гриппа смертельно опасен. Он просто не дал людям покинуть здания комплекса и не стал разбираться, обнаружили те симптомы или нет.

От увиденных кадров у Пола больно сжался желудок — особенно от тех, на которых были женщины. Рты покрывала розовая пена, распахнутые мертвые глаза выглядели жутко. Все напоминало ему инцидент трехлетней давности. Тогда Пола, как сейчас Понса, заставили позвонить… и Кларисса Колдинг умерла.

Пол вздохнул и попытался отогнать воспоминания прочь. Пора браться за работу.

— Генерал, когда поступило первое подтверждение заражения?

— Менее тридцати шести часов назад, — Курри сверился со своими часами. — По записям Мэтала, он застрелил семерых. Двадцать умерли от инфекции. В общем, зараза распространяется довольно быстро.

Преуменьшение. Пол в жизни не видел, чтоб инфекция распространялась настолько стремительно и убивала так быстро. Никто не видел.

— Система обнаружения и контроля заражения комплекса исправна, — доложил Курри. — Имеются только два входа, отрицательно герметичных воздушных шлюза, и оба полностью работоспособны. Система очистки воздуха в рабочем состоянии и запущена.

Пол кивнул. Отрицательное давление — своеобразный ключ. Если будет нарушена герметичность контура здания — повреждены стены, двери или окна, — свежий воздух ворвется внутрь, препятствуя выходу наружу зараженного воздуха.

— И вы уверены, что весь персонал «сосчитан»?

Курри кивнул:

— В «Новозиме» строгие порядки. Администрация помогла нам найти каждого, кто находился за пределами корпуса на момент тревоги. Всех поместили в карантин, на данный момент ни у одного не проявляются симптомы. Все под контролем.

На экране движение Мэтала совсем замедлилось. Дыхание участилось, и каждое сопровождалось неприятным звуком хлюпающей слизи. Пол тяжело сглотнул.

— Доктор Мэтал оставил нам какие-нибудь конкретные записи по заболеванию?

Курри подобрал со стола клипборд и протянул ему.

— Мэтал сказал, это новый мутант гриппа А. «Зино зу ноуз», кажется.

— Зинозуносис, — поправил Пол, проговорив его как «зи-но-зу-но-сис».

— Именно, — сказал Курри. — Еще он сказал, что это пострашнее «испанки» тысяча девятьсот восемнадцатого года.

Пол быстро пролистал записи. У Мэтала не было времени правильно идентифицировать вирус, но ученый теоретизировал, что он может представлять собой тип мутации Н3N1. Пол пробегал глазами по строчкам, страшась увидеть, и заморгал, когда все-таки увидел: персонал Мэтала пробовал «осилтамивир» и «занавивир» — два противовирусных препарата, известных тем, что ослабляют свиной грипп. Толку не было ни от того, ни от другого.

— Я не ученый, Фишер, — сказал генерал Курри. — Но знаю достаточно, чтобы понять: тот вирус не настолько опасен, чтобы уничтожить всех и вся. И я удивлен, что гражданский служащий, такой как Мэтал, перестрелял своих людей.

— Он увидел, как быстро распространяется вирус, и был вынужден остановить его таким способом. Мэтал решил, что его смерть и смерть его коллег лучше, чем потенциальная гибель миллионов.

— Да ладно вам, — сказал Курри. — Я ж не собираюсь слизывать эту розовую дрянь с подбородка Мэтала или делать что-то подобное… Однако насколько это опасно?

— В девятьсот восемнадцатом эпидемия унесла пятьдесят миллионов жизней. Тогда население планеты насчитывало всего лишь два миллиарда. Сейчас — почти семь. Следовательно, сегодня можно ожидать семьдесят миллионов смертей. И тогда не было самолетов, генерал. Не было даже автострад. Сейчас же можно улететь в любую точку мира менее чем за день, и люди именно так и делают, причем постоянно.

— Но это же всего лишь свиной грипп, — сказал Курри. — Этот, как его, H1N1. Который убил — сколько, несколько тысяч? Обыкновенный, «стандартный» грипп убивает четверть миллиона людей в год. Так что прошу извинить меня за непрофессиональный подход, Фишер, но я ни в грош не верю в сказку про пандемию H1N1.

Пол кивнул:

— H1N1 не убил бы никого в «Новозиме». У них ведь медицинская аппаратура, врачи, антивирусные средства… Они знали, что делали. Это не захолустье где-то в третьем мире, а биотехнический комплекс мирового класса. А «пандемия» — это всего лишь термин для обозначения эпидемии, охватившей большую территорию. Первый случай H1N1 был зарегистрирован в Мехико. Уже через шесть недель после первого сообщения случаи заболевания были подтверждены в двадцати трех странах. Глобально. А будь это вирус Мэтала, мы бы, черт возьми, получили смертность в семьдесят пять процентов по всему миру. Представляете, сколько народу он может убить?

— Пять миллиардов, ответил Курри. — Да, я умею считать. Вы не поверите, но, чтобы стать генералом, приходится сдавать зачет по математике.

— Простите, сэр…

Курри наблюдал за Мэталом. Казалось, прежде чем заговорить, генерал несколько секунд жевал воображаемую резинку:

— Фишер, вы нарисовали наихреновейшую перспективу.

— Да, сэр. Именно это я и сделал.

Еще пара секунд жевания виртуальной жвачки, затем пауза.

— Я знаю, как бы поступил, окажись в вашей шкуре. Пошел бы на все. По самые помидоры.

— А если я захочу пойти на все, генерал, — сказал Пол, пропустив мимо ушей про «помидоры». — Какие у меня варианты?

— Мы плотно сотрудничаем с датским правительством и премьер-министром Гренландии. Они хотят, чтобы от этой штуки не осталось и следа, и поддержат любые наши действия. В Туле наготове «Кость» с восемью BLU-96.

Пол кивнул. «Кость» — бомбардировщик B-1, BLU-96 — дветысячефунтовые топливовоздушные бомбы. На заранее установленной высоте бомбы раскрываются и выбрасывают распыленное топливо, которое смешивается с окружающим воздухом и образует облако быстро испаряющейся взрывчатой смеси, при воспламенении которой достигаются температуры около 2000 градусов по Фаренгейту, испепеляя все в радиусе одной мили — включая вирусы и их носителей.

— Генерал, другие варианты у нас есть?

— Конечно, — ответил Курри. — Еще два. Можем развернуть две бригады в биозащитных костюмах, чтобы исследовать объект, но в этом случае рискуем по неосторожности или небрежности создать утечку вируса… Или же сократить потери и сбросить на объект «Детройт».

Пол посмотрел на генерала:

— Ядерную бомбу? У вас есть ядерная бомба?

— Меньше мегатонны, — ответил Курри. — Но она вычистит все вокруг в трехмильном радиусе. Эвакуационные вертолеты уже «на товсь». Отвезем наших людей на безопасное расстояние, оставим здесь все как есть, а потом зажжем рождественскую елку.

Курри не шутил. Чертова бомба. Фишер бросил взгляд на монитор с видом на территорию за пределами комплекса «Новозим». На картинке у одного из ангаров бродили свиньи. Мэтал и «Новозим» надеялись превратить этих хрюшек в стадо доноров человеческих органов. Они работали над исследованием ксенотрансплантации — науки пересадки органов одного животного другому. Сотни биотехнологических компаний трудились над исследованиями в аналогичных направлениях, и каждое несло в себе отдаленную угрозу. Отдаленную, но реальную, как и развернувшаяся сейчас перед ними сцена.

По иронии, внешне свиньи абсолютно не напоминали больных. Наоборот — животные выглядели счастливыми, насколько могут быть таковыми свиньи: ели, копали полузамерзшую грязную почву, спали. Пол почувствовал странную грусть оттого, что животным суждено погибнуть.

— Сколько понадобится времени В-1, чтобы сбросить бомбы?

— С момента моего приказа — две минуты, — ответил Курри. — «Кость» в данный момент на базе.

Пол кивнул:

— Давайте. Он надеялся, что бомбы успеют положить конец страданиям Мэтала прежде, чем откажут его легкие.

Курри снял трубку телефона и отдал короткий приказ:

— Выполняйте!

На мониторе очередной приступ кашля скрутил тело Мэтала в позу зародыша. Ученый слабо задергался, затем перекатился на спину. Руки вытянулись вверх, пальцы скрючились, как когти. Ему удался еще один судорожный глоток воздуха, но следующий приступ кашля сотряс тело. Кровь вырвалась изо рта мощной струей, как из пожарного рукава, и ударила в лампы дневного света. Затем тело обмякло, а красная влага все еще пузырилась на губах, стекала изо рта и капала на ученого с потолка.

— Бог ты мой… — проговорил Курри. — С ума сойти…

Пол решил, что с него хватит:

— Мне нужен канал закрытой связи.

Курри показал на другой аппарат, встроенный в мощную консоль управления:

— Прямой с Лэнгли. Лонгуорт ждет вашего звонка.

Мюррей Лонгуорт. Замдиректора ЦРУ и босс подразделения Пола в USAMRIID. Лонгуорт контролировал безымянную группу, объединяющую представителей отделов ЦРУ, ФБР, USAMRIID, Национальной безопасности и других департаментов, — мощную силу, задачей которой была борьба с угрозами биологического характера. Легитимность? Сомнительно в лучшем случае. Секретность? Полная. Полномочия? Насчет этого вопросов даже не возникало, за исключением моментов, когда Мюррей Лонгуорт разговаривал с самим вице-президентом.

Пол снял трубку. Босс ответил после первого гудка.

— Лонгуорт. Что скажете, полковник?

— Я приказал генералу Курри применить топливные бомбы.

Небольшая пауза.

— До сих пор не верится, — сказал Лонгуорт. — Из-за какой-то чертовой свиньи? Как может свиной вирус заражать людей?

Пол вздохнул. Лонгуорт правил балом, но не понимал сути. И наверное, не поймет. Один из главных мониторов переключился с трансляции неподвижной процессии мертвых на дрожащую картинку комплекса «Новозима» с высоты птичьего полета. Камера на борту бомбардировщика.

— Геном свиньи был изменен для возможности включения в него человеческого белка, — объяснил Пол. — Это необходимо для того, чтобы сделать органы свиньи пригодными для трансплантации людям. Новая разновидность свиного гриппа инкорпорировала в себя эти белки и непредвиденно видоизменилась.

— А теперь скажите так, чтоб я понял.

— Вирус — быстро распространяющийся, передается воздушно-капельным путем, лечение неизвестно, трое из четверых людей умирают в страшных муках. Угроза глобальной эпидемии в течение восьми недель. По шкале от одного до десяти это восемь, и в данном конкретном случае «десятка» означает вымирание человечества. Здесь необходимо выжечь все дотла, сэр.

Пол услышал тяжкий вздох Лонгуорта.

— Закругляйтесь там как можно скорее и возвращайтесь в Вашингтон, — сказал Лонгуорт. — Президент Гуттьериз созывает совещание. Все европейские государства, Индия, Китай — все, кто способен справиться с такой работой. Мы сворачиваем все исследования подобного типа. На совещании мне нужны вы.

— Понял, сказал Пол. Закрытое собрание. От катастрофы библейских масштабов отделял лишь неисправный шлюз, и мировые лидеры соберутся втайне обсудить опции. Никто ничего не узнает.

Даже семья Мэтала.

На мониторе трансляции с камеры бомбардировщика Фишер узнал поле, через которое только что шел, а затем — белый модульный городок. Мгновение спустя он услышал рев реактивных двигателей. Оставались секунды.

— После собрания в Вашингтоне принимайтесь за «Генаду», — сказал Мюррей. — Мы сворачиваем все работы, но в первую очередь в «Генаде» на Баффиновой Земле.

Монитор переключился на картинку с камеры, которая, по-видимому, была установлена вместе с радарными тарелками на крыше модуля. Комплекс «Новозим» оставался на экране лишь секунду, затем гигантская оранжевая вспышка залила экран. Земля содрогнулась. Маленькое грибовидное облако поднялось в рассветное небо.

— Сэр, — сказал Пол. — Полагаю, мне следует отправиться в лаборатории «Монсанто» в Южной Африке или в бразильском «Гензиме»?

— Сначала «Генада», — ответил Лонгуорт. — Нам уже известно, что эти сумасшедшие братья Пальоне проводили эксперименты над людьми. Вот где явная угроза. Какие успехи в поисках русской девушки?

Русская девушка. Галина Порискова, доктор философии. Она угрожала выступить с разоблачениями об экспериментах над людьми в «Генаде», позвонила Фишеру, встретилась с ним и заявила, что обладает доказательствами, но предоставить их не успела, так как Пальоне успели ее уволить.

— Проверяем кое-какие финансовые операции, — сказал Пол. — Инвестиции и все такое. УНБ твердо уверено, что она в Москве, но нам не удается уломать русских на сотрудничество.

— Ну, теперь, полагаю, удастся, — ответил Лонгуорт. — Я подключу Госдепартамент. Последний раз, когда мы прижали «Генаду», Пи-Джей Колдингу удалось замести следы экспериментов над людьми. А еще — увести у вас прямо из-под носа Порискову. Так что пока он не успел опять нам нагадить, «Генадой» надо заняться в первую очередь.

Пол сглотнул, прикрыл глаза. Так и знал, что всплывет имя Пи-Джея Колдинга.

— Понятно, сэр, — ответил он. — Но напомню вам, что в комплексе Баффина у меня агент. Я могу отправить ему сообщение. И если что-то окажется не так, агент выведет из строя транспортные средства, лишив возможности эвакуации Колдинга и всего проекта.

— Мне все не дает покоя, кто там этот ваш агент.

— Пока ваши люди не раскопают, каким образом Магнус и Данте Пальоне получают доступ к информации из ЦРУ, лучше, если я буду единственным, кто знает его имя.

— Я сказал, не дает покоя, а не то, что это неверная стратегия. Вот что, полковник, а ваш агент не может отправить вам ответное сообщение?

Пол скрипнул зубами. Он точно знал, куда клонит собеседник.

— Нет, сэр.

— А это значит, вы не будете знать, когда до братьев Пальоне дойдет информация о бомбе, которую вы только что сбросили. Они скоро выяснят, что произошло, а когда это произойдет, Колдинг быстренько упрячет проект «Генада». Я не собираюсь рассказывать президенту о существовании без вести пропавшего ксенотрансплантационного отдела, особенно после того, что произошло сегодня. Пока идет собрание в Вашингтоне, я вызову взвод быстрого реагирования из подразделения ХБРЯ. Отправитесь с ними.

Взвод быстрого реагирования подразделения ХБРЯ. Химического, бактериологического, радиологического и ядерного оружия. Пол не так много знал об этих ребятах, ему не дозволено было много знать, но это были не простые солдаты-срочники в костюмах химзащиты. Войска особого назначения. Убийцы с интеллектом.

— Вас ждет самолет в Туле, — сказал Лонгуорт. — Дайте команду своему агенту вывести из строя все транспортные средства, чтобы Колдинг и персонал «Генады» не смогли удрать.

Из огня да в полымя. Эта акция оставит агента Пола без всякой поддержки до приземления команды ХБРЯ. Учитывая квалификацию сил охраны «Генады», ничего хорошего ждать не придется.

— Сэр, давайте просто подождем. У них в лаборатории пятьдесят животных… Через десять часов они недалеко уйдут.

— Полковник Фишер, закончим на этом. Как только я получу подтверждение от канадцев, вы прикажете вашему агенту вывести из строя все транспортные средства, изъять любые данные исследований и уничтожить павианов.

— Коров, сэр, — поправил Пол. — С павианами работают в «Монсанто». А в «Генаде» — с коровами.

— Значит, уничтожить всех коров. И прекратите спорить со мной.

Пол расстроенно потер лицо. Клер, его бывшая жена, частенько говорила ему, что это движение делает его похожим на маленького мальчика, которому очень хочется спать. Привычку свою он не бросил и теперь всякий раз, когда тер лицо, всегда вспоминал, как она недовольно одергивала его.

— Полковник Фишер, — сказал Лонгуорт. — Вы собираетесь следовать моим распоряжениям или нет?

— Да, сэр. Я отдам приказ, как только получу от вас «зеленый свет».