Бывает же такое!

Удивили, что и говорить…

По всему получается – драться пацанам на этот раз вообще не хочется. По крайней мере, в данном конкретном случае. И это несмотря на то что сегодня суббота! И что на «место встречи», которое, как известно, «изменить нельзя», дворовые дружины дисциплинированно явились в полном составе, как того и требовали неписаные законы почтенного хулиганского братства.

Да только… м-да…

Уж больно мирным и уютным был теплый весенний вечер апреля одна тысяча девятьсот семьдесят четвертого года. До противного мирным! До приторной оскомины. До безобразного превращения подрастающих хищников в жалкое травоядное стадо.

Куды котимся?

Малолетние бойцы кучками слонялись по периметру театра боевых действий, безмятежно смолили дешевые болгарские сигаретки и, как было исстари заведено, беззлобно переругивались с оппонентами напротив. Те в свою очередь группировались на другой стороне пустыря, благодушно поглядывали в нашу сторону, огрызались все-таки согласно этикету, но… должной активности не проявляли. Вели себя, можно сказать, по-свински миролюбиво и возмутительно дружелюбно. Царила атмосфера вселенского долготерпения и вопиющего пацифизма.

Если не сказать… пофигизма.

Изредка, якобы для запала, мелкота швыряла голыши на вражескую территорию. Во всяком случае, уж точно в нужном направлении. Долетали «снаряды» до цели или нет – дело третье. Тем не менее эти общепринятые и проверенные на практике штатные провокации сегодня нужного результата не давали. Для полноценной битвы катастрофически не хватало соответствующего эмоционального настроя.

Злобы не хватало! Ненависти!

Собственно, не будем себя обманывать: настоящей ярости в этих междворовых потасовках особо не наблюдалось и прежде. Как правило. Дело было в том, что противники знали друг друга очень давно. С пеленок буквально. С ясельных групп и детского сада. Вместе учились в одной школе, которая для обоих дворов была ближайшей. Вместе ходили в общий, расположенный сразу на двух территориях летний кинотеатр, за которым, к слову, и находился пустырь для еженедельных выяснений отношений. Вместе посещали одни и те же кружки во Дворце пионеров, вместе загорали на одном и том же пляже.

Да что там говорить! Кое у кого даже родственники имелись в стане врага. Дальние, разумеется. И кто же тут виноват, коли злодейка-судьба раскидала этих бедолаг единокровных по разным сторонам дворовой баррикады?

Такая вот жестокая штука жизнь, брат!

Не взыщи и получай… по-братски…

Обычно после красочной сшибки стенка на стенку и обмена звонкими затрещинами драка превращалась в беспорядочную и веселую куча-малу. Борьба, говоря языком спортивных комментаторов, переходила на нижний уровень. В партер. До первой пары-тройки расквашенных носов, или пока кто-то не запросит пощады, оказавшись на свою беду ближе всего к земле.

В этих случаях проигравшая сторона безропотно удалялась, а победители тащили на центр пустыря мятые консервные жестянки – для игры в «пекаря». Для чего формально и устраивались эти самые субботние баталии. Традиция, родившаяся, надо полагать, еще во времена царя Гороха.

А вот на этот раз даже банки пинать не хотелось!

Шпана благодушно щурилась на весеннее солнышко, греясь в его лучах, наслаждалась предвкушением грядущего выходного дня и совершенно не понимала, как выйти из этой патовой ситуации, сохранив и лицо, и обычаи.

Цугцванг, однако…

На кой черт меня сегодня потянуло к этим экстремальным забавам на свежем воздухе? Книжку бы лучше почитал! Реально – просто времени жалко. И ведь никто здесь так просто расходиться и не собирается. Принципы, однако. Традиции.

До чего же упертый народ!

Я огляделся.

Да уж. Картинка, достойная художника Васнецова. Под названием: «Деморализованные полки на несостоявшемся поле Куликовом». Ну что ж, пожалуй, придется вмешиваться самому. Рвать, что называется, этот фатальный замкнутый круг. Переводить безнадежную шахматную партию к банальной игре «в Чапая».

Чего не сделаешь для драгоценных товарищей?

Правда, я из «пехоты» в силу своего малолетства. Без должного авторитета. «Пушечное мясо», по общепринятым меркам. Но ведь никто не знает, что в голове у семилетнего «шпака» чудом оказались мозги сорокадевятилетнего мужика! Уже без малого год и по совершенно неизвестным мне причинам.

Так уж получилось.

К тому же я владею некоторыми секретами, способными придать солидный вес любой фигуре на этом поле Куликовом. Могу превратить, так сказать, пешку в ферзя. Авансом и досрочно…

Я вышел на центр.

Начинаем шоу. Которое должно продолжаться, как известно. Попрошу зрителя в зал. Итак – мини-пантомима! Невербальные наброски. Увертюра, если можно так выразиться, для привлечения предварительного внимания уважаемой публики.

Значит, так: руки в боки, левую ногу вызывающе выставить перед собой, нагло задрать подбородок повыше. И обязательно сплюнуть! Сквозь зубы и как можно дальше – в сторону вражеского стана.

Я непроизвольно скосил глаз: на башмак не попал себе случайно? Вроде бы нет.

Ага! Кажется, заметили.

Теперь, чтобы не терять темпа, необходимо запускать текстовую часть! Как-то так:

– Эй, «Балка»!

«Балка» – это имя собственное. Так мы зовем противостоящую нам группировку. По топографическому признаку.

Усугубляем:

– Кресты из оврага!

Это уже не так уважительно, как вначале, если не сказать больше. «Кресты» – производная от «крестьяне»: намек на малоэтажность застройки вражеской территории. Считается обидным…

Закрепим:

– Эй! Чего там сопли жуем? А? Давай бойца на центр! Один на один. Слабо?

Ого, как зашевелились! Напоминает встревоженный муравейник.

Не решусь дословно привести здесь ответные реплики потенциального противника, прозвучавшие на фоне уничижительных смешков и демонстративных ответных сплевываний в мою сторону. Общий смысл приблизительно такой: «Достаточно ли вам лет, совершенно неуважаемый сударь, для столь дерзких и недвусмысленных заявлений в адрес такого серьезного количества солидных и, без всякого сомнения, высокоуважаемых людей?» Это, разумеется, приблизительно. В оригинале… чуть более экспрессивно, что ли.

– Чего дрейфанули-то, крестики? А? Мальца шугаемся?

А вот это уже серьезно! Это – реальная заявка на событие.

Потому как за такое – как минимум «по шее», независимо от возраста. Так выглядит «точка невозврата», пройденная публично и при свидетелях.

И… назад уже дороги нет.

Тела зашевелились теперь и с моей стороны: люди отбросили сигаретки, перестали играть в «чу» и втыкать «ножички» в прессованную землю. Народ стал заинтересованно подтягиваться к эпицентру событий, с любопытством наблюдая за редкой и нестандартной ситуацией.

Вообще-то формально я своих подставлял.

Мое предложение по всем параметрам мальчишеской драки заведомо проигрышное. Разумеется, реального бойца оппоненты не выставят – своеобразный дворовый этикет, знаете ли. Но чтобы унять зарвавшегося сопляка, возомнившего о себе невесть что, хватит и воина средней руки. Здесь главное – формально обозначить победу, которая предполагает впоследствии настоящий шквал позорящих наш двор унижений и обидных комментариев. И все это будет продолжаться в ближайшем обозримом будущем. Целую неделю ходить в аутсайдерах районной молвы! Высоки ставки-то.

Так и получалось, что многовато я на себя брал.

За моей спиной по этому поводу уже кое-кто недовольно взрыкивал, но… вмешиваться сейчас – это уже не по понятиям. Слово прозвучало! А оно, как мы знаем, не воробей…

На другой стороне ристалища истерично шуршали совещательные процедуры. Говорю же – нештатная ситуация. Впрочем… особых разногласий у противника не обнаружилось, посему долгими ожиданиями почтенное общество никто отягощать не стал – бойца-дуэлянта определили быстро.

На центр пустыря от «балки» шагнул крепко сбитый смуглый паренек татарской наружности.

Тоха!

За спиной судорожно вдохнули и, шипя досадливо, синхронно выпустили воздух сквозь сурово сжатые зубы.

Коварству «балочных» не было предела!

Тошка Исаков был почти моим ровесником. Может, на год-другой старше, но выглядел на все двенадцать лет. Одноклассник Трюхи-поджигателя с нашего двора, кошмар учителей и зубрил-отличников вплоть до четвертого класса. Иными словами – хоть и моей возрастной категории, но шансов у наглеца оставить был не должен.

На какой-то миг в сознании колыхнулась паника. Не моя, ребенка, в голове которого чудом оказался взрослый. Спокойно, малыш! Ты справишься. А страх – это хорошо. Это полезно для здоровья, как говорит Сан-Саныч, мой боевой друг и наставник. А здоровьем тут никто разбрасываться и не собирается.

Тоха так Тоха…

Что у нас тут?.. Упс!

Спортивного приветствия с рукопожатиями, как у приличных боксеров, не получилось. Вражеский богатырь внезапно коршуном прыгнул вперед и по широкой дуге рубанул воздух правой рукой, целясь мне в ухо. Расправа планировалась быть короткой, жестокой и безапелляционной. Это как клопа прихлопнуть. Эффектно и не напрягаясь. В назидание грядущим и во славу госпитальной балки.

Только почему-то не вышло.

Эффект неожиданности не сработал. Просто, зная те самые секреты, о которых говорилось выше, из поля зрения я Тоху не выпускал с самого его первого шага. И начало его прыжка в мою сторону видел превосходно. Достаточно было лишь слегка присесть и скользнуть левой ногой по дуге чуть в сторону и прямо. В противоход. И, оказавшись сбоку, легонько толкнуть двумя руками Тоху в правое плечо.

Все-таки Тошка – хороший боец. По крайней мере, удержался на ногах, хотя и слегка потерял равновесие. Крутанулся на месте в поисках неожиданно пропавшей жертвы и, распаляясь, вновь прыгнул вперед к вожделенному уху. Ко всеобщему разочарованию – с абсолютно идентичным приемом, отдаленно напоминающим боксерский свинг. Собственно, и я не мудрствовал лукаво. Вновь провалился вниз и скользнул влево. Попробовал толкнуть посильнее, благо и Тоха второй раз размахнулся пошире.

Молодец! И в этот раз не упал.

Что, опять?

А разнообразие? А красота боевого танца? Все мне да мне.

В третий раз, проведя аналогичные телодвижения, я не стал толкать противника, а просто звонко хлопнул Тоху по спине двумя ладошками. Да так, что с его плеч сорвалось в воздух облачко белесой пыли. С дружеской стороны послышались смешки и обидные реплики в адрес стремительно теряющего авторитет вражеского витязя.

Яростно сопя и обильно краснея пятнами, Тоха вновь рванул к ускользающей цели. На лбу, как на мониторе, было написано: «Сейчас буду бить не справа, а… слева». Ну хоть что-то новенькое. Теперь я сместился в правую сторону и успел похлопать Тоху аж два раза, как бы по-дружески. Мол, спокойнее, брат, не надо так нервничать.

Пыли уже не было.

Вокруг все уже откровенно посмеивались. Что характерно, с обеих сторон. Тоха яростно крутанулся на месте и неожиданно без замаха ударил правой. Прямым. Изучил, выходит, мой незамысловатый маневр. Сломал схему. Я просто отпрыгнул назад. Еще удар, еще и еще. И справа, и слева. Я скакал козлом, уворачиваясь от несущихся в голову кулаков, а Тоха рубил и рубил воздух, не жалея сил. С бешеным и все возрастающим желанием добраться до этого мелкого и неуловимого гаденыша.

Со всех сторон галдели. Сыпались советы и комментарии, большей частью обидные. Причем в оба адреса. Шум все нарастал. Эмоции начинали зашкаливать. Кто-то просто орал: «Давай! Давай!! Давай!!!» – непонятно кого стимулируя к более активным действиям. Скорей всего, меня. Я ведь толком не нанес еще ни одного удара, если не считать обидных похлопываний по спине. Тем не менее распалялся не я, а мой противник, с каждой секундой теряя последние капли контроля над собой и наглядно демонстрируя окружающим слепое бешенство разъяренного носорога. Чего я, собственно, и добивался.

Все. Пора заканчивать.

Самое время.

Вычислив очередной предстоящий свинг справа, я не стал ни приседать, ни отскакивать назад. Просто сделал маленький и совершенно никем не ожидаемый шаг навстречу несущемуся кулаку. Да так, что траектория движения разящей кувалды проходила как раз за моим затылком. Вместе с разворотом против часовой быстро положил правую ладонь на левую скулу противника и, не прекращая скручиваться, толкнул его что есть силы по дуге вслед за улетающим кулаком. А левой ногой я ничего не делал, нет! Даже и не думал. Я ведь шагнул, разворачиваясь правой! А левая – где стояла там и осталась, немного вытянувшись, сзади. Как раз в том месте, куда понесли Тоху его злоба, азарт и собственная инерция. Плюс мои нежные поглаживания по холке, чудом совпавшие с вектором Тохиного движения.

Это айкидо, детка…

Ай!

– Кидо…

Толпа дружно ахнула.

Тоха, рыкнув напоследок и пытаясь в полете оглянуться назад, звучно и эффектно врезался в землю. Повернулся в пыли, теряя боевой запал, крякнул… и вдруг неожиданно для всех тоненько заскулил. Пронзительно и жалобно…

Черт!

Плохо упал. На правый локоть.

Я бросился к поверженному сопернику и стал ощупывать ему руку. Ну слава богу! Не вывихнул. Перелома тоже вроде нет – не дергается от боли, когда нажимаешь. Ушиб, скорей всего. Детские кости пластичные, для перелома нужно очень сильно постараться. Был бы взрослым – через час красовался бы в гипсе. А так – не страшно, заживет.

Мы тут, на секундочку, не в бирюльки играем. Территориальные войны, однако!

Весь пустырь шумно гомонил, обсуждая случившееся. Сонное и ленивое благодушие как корова языком слизнула. Некоторые горячие головы рвались уже в большую битву, но… закон есть закон. Никто не вправе его нарушать. Горе побежденным, но ренегатам – горе вдвойне!

Здесь такого не прощают.

Меня тормошили и похлопывали по спине соратники. Кто-то совал к лицу пачку «Опала», отчего я в ужасе мотал головой, вежливо отказываясь от столь импульсивных знаков уважения. Тохе помогли подняться, и «балочная» ватага, вякнув что-то угрожающее (этикет же, куда без него?), убралась восвояси.

Только Тоха напоследок оглянулся, выискивая меня глазами.

Ох и нехорошо он посмотрел…