Мне всего-то нужен телефон.

Так мало! Просто телефонная будка или хотя бы козырек на стенке дома. Да, блин, вообще никаких приспособлений не надо! Пусть будет только серая гребаная коробка с диском и с коричневой, мать ее, эбонитовой трубкой на проводе! В этом поселке вообще есть что-нибудь общественно доступное?

Лабиринт узких и кривых улочек, среди которых нет ни одной горизонтальной: то вверх, то вниз; веселенькие одноэтажные домики самых разнообразных мастей да размалеванные заборчики с элементами стихийно-курортного деревянного зодчества. Кругом намеки на праздник, отдых и веселье, пускай даже слегка примороженные по случаю зимы, на что указывает обилие пустых пансионатов в глубине буйно заросших скверов. И кругом кипарисы. Везде! Самое последнее, что мне нужно в данную минуту. Ох уж эти курортники! Как там у Стругацких: «Терпеть не могу, когда люди веселятся добросовестно».

Я попал сюда не веселиться! Мне всего лишь надо позвонить.

Счет идет на минуты – слишком долго я карабкался по скале в ледяном полумраке! Если Полищук доберется до города быстрее моего звонка – Ирине не выжить, я это отлично понимаю. Он будет сейчас заметать следы, и… на месте его соратницы, богомолки бабы Дуни, я бы тоже не расслаблялся.

Я метался по Форосу в надежде хоть откуда-нибудь связаться со своими.

После чудесного спасения в горах и находясь, разумеется, в соответствующем шоковом состоянии, я совершил тактическую ошибку, фатальную – продолжил свое движение дальше вниз через труднопроходимую лесную зону в сторону прибрежного поселка. С перепугу, надо полагать. Инстинктивно стремился уйти как можно дальше от собственного, так сказать, персонального убийцы. Несостоявшегося, к счастью, на этот раз. И подальше от трупа неразумного верзилы Моти, так и не ставшего альпинистом. Мне бы, наоборот, обойти утес стороной и найти пологий подъем обратно в гору, пусть это и было бы по времени чуть дольше. Не страшно, Полищук не стал бы меня дожидаться у церквушки, свинтил бы уже. Зато в темноте за серпантином наверняка уже орудует наша засадная группа во главе с Сан-Санычем. А у них и рация есть, и транспорт где-то лапником завален. Поднял бы всех на уши, и все бы оперативно среагировали так, как надо для спасения Ирины.

Так нет же. Вниз. К морю. К мерцающим огонькам человеческого жилья, словно забытое в лесу испуганное домашнее животное.

Ну и чего добился?

Где в этом курортном беспределе администрация? Милиция где, больницы, школы? Как же тяжело современному юзеру что-то искать в незнакомом городе без интернета и навигатора. И главное, людей практически нет на улицах по зимнему времени! Спросить не у кого.

Кто-то мелькнул за поворотом.

– Эй-эй! Мужчина! Гражданин! Товарищ, эй!

Пухленький толстячок в сиреневой «болонье» удивленно оглянулся на мои вопли.

– Чего тебе, мальчик? – спросил он неожиданно густым басом. – Ты чего весь рваный такой? Беспризорник, что ли?

– Милиция! Мне срочно нужна милиция, дяденька!

– На Школьной милиция, в сторону моря. А тебя что, ограбили?

– На Школьной? – Мне показалось, что надо мной издеваются. – Милиция на Школьной?! А школа не на улице Милицейской, часом? Тут вообще в этом селе школа есть?

– Почему это «в селе»? – обиделся толстячок. – Это город у нас. И школа, естественно, есть. На улице…

– Больничной? – перебил я его нетерпеливо.

– Не-а… Не угадал. На улице Терлецкого. Во-он там.

– А куда ближе? В школу или в милицию? Или все же… в больницу?

– Так до школы ближе, само собой. Тут она, прямо за посадками. Надо только через спуск Форосский, потом через Космонавтов. Да видно ее отсюда! Школу-то.

Вообще-то с этого бугра весь поселок как на ладони. Темновато только.

Чуть раньше я еще при свете уходящего дня имел возможность разглядеть эту курортную идиллию. Тогда, когда целую вечность карабкался вниз по негостеприимным зубьям Красной скалы. По щелям, расселинам да водотокам. Пока вокруг меня вдруг неожиданно не появился лес, упрямо прущий в гору меж громадных каменных исполинов, разбросанных под скалой. Вид тогда на поселок был вообще… суперживописным. Как 3D-карта в компьютерной программе. Жаль только, что буфер кэш-памяти в моей разболевшейся голове был исчезающе мал. Не запечатлелось изображение!

Не сохранилось.

– Вон тот, что ли, дом? Без света? – уточнил я у прохожего. – А в школе бывает кто-нибудь ночью?

– С чего бы это?

– Ну, там… охрана. Секьюрити.

Дядька вытаращился на меня, как на снежного человека. Точнее, на его детеныша, зачатого в ущельях Байдарской долины.

– Кого-кого? Сек… кьюк… Тьфу! Какая на хрен охрана? В школе?!

Ну да. Чегой-то я. С ума, что ли, сошел? Школа и охрана, где такое видано… в нормальных странах? Чего там охранять? Глобусы?

– А милиция находится дальше? За школой?

– Н-ну… да, почти.

– Спасибо, – бросил я, не дослушав дядьку до конца. Некогда.

И вновь стал куролесить по слегка освещенным изогнутым улочкам. Вовремя вспомнил, что практически во всех приморских городках административные узлы почти всегда размещаются около набережной. К морю!

Как там Полищук?

Главное – на чем убийца может вернуться в город?

Тот автобус, который привез нас, на конечной остановке стоит минут пятнадцать, не больше. Потом идет обратно. Наши скачки с кнутами продолжались гораздо дольше. По крайней мере, мне так показалось. Следующий рейсовый бедолага только через три часа, последний по расписанию. По моим прикидкам, еще даже не подошел к церкви. И сесть на него зловредный дед с черной старухой не смогут – парни из нашего ночного дозора не дадут. По крайней мере, кому-кому, а Козету фальшивый инструктор идеологического фронта более чем знаком. Тормознет злодея по-любому, к гадалке не ходи. Отыграется за зачеты.

Альтернативный вариант возвращения – попутные машины. Если будет ловить на остановке – это хорошо. Потому что безнадежно. Нужно возвращаться к Байдарским воротам. Это всего полтора километра по серпантину или метров пятьсот через лес, напрямки. На Байдарах есть ресторан «Шалаш», и часто на стоянке тусуются советские «бомбилы» со счетчиками. Или же стоят машины состоятельных советских людей, предпочитающих откушать в кабачке. Родом они, как правило, с близлежащих поселков. Богатых, надо сказать, населенных пунктов. Поэтому люди там большей частью на колесах.

При самом удачном раскладе, чтобы добраться до города, нужно полтора часа. С учетом брожения по лесу и топтания на стоянке под рестораном.

Черт. Если так, Ирины уже нет в живых. Или Полищук добивает ее именно в эту минуту. Проклятье! Где же тут телефон? Море чернело уже где-то совсем близко, судя по запаху и недалекому рокоту волн. Вот и Школьная улица.

Есть опорник!

– Тебе чего, мальчик? – Не очень молодой старлей в помятой милицейской форме с портупеей доброжелательно рассматривал малолетнего ночного посетителя. – Потерялся?

От милиционера явственно попахивало коньячком. Дорогим, надо сказать. И это на дежурстве! Невиданное дело в Стране Советов. А у меня, собственно, есть варианты, у кого еще помощи попросить?

– Три, четырнадцать, пятнадцать, девяносто два. Вчера на разводе был «Байкал», сегодня…

– Я понял, понял. Заходи давай через вертушку. Ну и видок у тебя, шпион! Чего надо? Позвонить?

– Угу.

Хорошо, что он меня перебил.

Смена пароля в восемнадцать, следовательно, на предстоящие сутки кодового слова для кооперации представителей безопасности с милицией я просто физически знать не мог. Впрочем, хватило и шифра. На текущей неделе – это число «пи», тут просто. И вообще, как-то легкомысленно этот не очень трезвый мент отреагировал на форс-мажорную ситуацию, хоть и прописанную сонмом самых разнообразных инструкций.

Впрочем… его проблемы.

Я схватил телефон и набрал самый «важняцкий» номер для экстренной связи. Через ЗАС.

– Але! Код доступа шесть, шесть, девять, один. Позывной Старик.

– Принято, Старик.

– Ирина… тьфу! Агент «Спутник»! Срочно!! Она в опасности!!!

– Стой, стой, парень. Не шебурши. Говори толком. Что с ней?

Я перевел дух и попытался вернуться в деловое и лаконичное состояние.

– Ее вырубили и связали. В чулане…

– Адрес говори. Да быстрее! Я тревожный рубильник уже воткнул, сейчас группа здесь будет через пару минут.

– Адрес. Адрес… – напряг я все свои знания топонимики города. – А! Демидова, кажется, улица Демидова. Как с Батумской идти в сторону центра, и поворот… направо. Там дом на перекрестке где-то должен быть. И калитка…

Я почувствовал, как холодное отчаяние заполняет рассудок.

– Что за калитка? – Чувствовалось, что и дежурный на том конце провода начинает осознавать размеры погрешности предстоящего поиска. Ночью!

– Там улица еще… – севшим голосом промямлил я, – чуть ниже к рынку, она Демидова пересекает, детский сад еще с другой стороны…

– Ну, вижу, – обнадежил меня дежурный, – Керченская. Карта передо мной. Все! Группа прибыла, старший здесь. Так куда выезжать-то?

– Ага! По Керченской… в сторону… мм… в обратную сторону от Артбухты! Там справа много домиков, похожих на нужный. По описанию.

– Принято…

– Да! И еще важное. Или хозяйка, или вхожа в эти дома некая Евдокия Артемьевна. Далеко за шестьдесят, рост ниже среднего, субтильная, сутулится. Лицо плохо помню, глазки такие… змеиные. Носит темные платки. Говорит на суржике. Это она вязала Ирину. Там наверняка будет крутиться.

– Понял. Наши погнали. Отбой.

– Отбой, – повторил я уже в омертвевшую трубку. – Такой отбой, что… отбоистей и не бывает.

Как же все хреново!

Не успеваем. Вся надежда на будничный зимний вечер, когда за город люди, как правило, не часто выбираются. Даже в навороченный ресторан на перевале. Пусть там будет сегодня затишье! Пусть повара и официанты взвоют от скуки и безделья! А Полищук… хоть бы он до сих пор метался по дороге в поисках попутки.

Полищук!

Я же нашему дежурному ничего про него не сказал!

– Ты чего, парень? – заметил милиционер, как я снова заволновался. – Забыл чего?

– Забыл! – резво схватил я трубку.

Схватил и… медленно положил ее обратно на рычаги аппарата.

А ведь тут не все так просто!

Во-первых, мобильная группа уже выехала, а такие вещи по рации ей объяснять… проблематично будет. А во-вторых, что я вообще могу сообщить? То, что меня хотел сбросить со скалы инструктор пропкультотдела горкома партии? Или насмерть запороть кнутом из бычьей кожи? А что, обычное дело. Вы попробуйте встать на место дежурного! Даже если я начну распространяться про шуцманшафт и концлагерь «Красный», объяснения затянутся ой как надолго! И не факт, что после их завершения за мной не приедут санитары с «хутора Пятницкого».

– Ну что, разведчик? – вывел меня из раздумья милицейский старлей. – В город тебя везти или нет?

– А вы откуда знаете? Да-да! Мне очень нужно в город. И срочно!

– Да уж знаю. – Дежурный загадочно усмехнулся. – Предупредили.

– Кто? – опешил я. – Кто вас мог предупредить? Кто мог знать…

И заткнулся.

И кто же у нас тут все знает?

Не пора ли привыкнуть, что у меня в этом уголке мироздания есть некие вездесущие доброжелатели? Странные и непоследовательные. Совершенно не оставляющие впечатления продуманных и адекватных людей. Которые, когда нужно, вместо банального пистолета суют мне в руку туристический карабин. И я благодаря этому куску металла хоть и остаюсь в живых, но после того, как проболтался на грани жизни и смерти битых два часа! Которые, вместо того чтобы тупо съездить и освободить Ирину от пут, предупреждают пьяного милиционера в опорнике о том, что странному мальчику-оборванцу ночью может понадобиться машина! Этих людей можно назвать адекватными?

Диана. Это она. Голову даю на отсечение.

Мотивы ее немыслимы, а поступки непостижимы для простого смертного.

Принцесса, одним словом! Что с нее взять?

– Женский голос вас предупредил, ведь так? – спросил я почти равнодушно. – Подождите, не отвечайте. Она позвонила, назвала вам межведомственный код… тот же самый, что назвал и я, и… описав мою внешность, попросила приготовить дежурную машину в город. Так?

– Так, – подтвердил милиционер, совершенно не удивляясь. – Она и по времени предупредила, когда ты появишься. Я, собственно, тебя и ждал. Двери не закрывал, хоть и положено на ночь.

Ну да.

Мне еще странным показалось это разгильдяйство. Извиняюсь, был не прав.

Слава советской милиции!

Ох уж эта Диана!