Как ребята и ожидали, от родителей им обоим досталось этим же утром. Первым под удар попал, конечно, Денис, за которым его опекуны вместе приехали с самого утра к Полине Андреевне.

— Да есть ли у тебя совесть, бесстыдник? — кричала на него тётя — Напроситься в гости к девочке, ещё и заночевать у неё, не спросив, ни нас, ни её маму!

— Выходные проведёшь дома, — поддержал супругу дядя мальчика — И так хорошо нагулялся!

— И никакого телевизора, — добавила та — Никаких гостей, и звонков! Ты понял меня?

— Вы правы, я заслужил это, — согласился Денис, и про себя подумал — «После такой-то недели, пара спокойных дней дома, это не наказание, а награда!»

Лида сама вернулась домой с первым утренним автобусом, в дороге на сто раз продумав в деталях предстоящий разговор с мамой. Но та всё равно закатила скандал, стоило девочке лишь скрипнуть калиткой дома.

— То есть, это ты меня так наказать решила?! — злилась она, услышав от дочери объяснение — Тебе у меня на нервах поиграть захотелось, да? За то, что один раз тебе не разрешила пойти к подружке?! Вот уж, не думала, что ты способна так со мной поступить! Что ты хотела этим доказать? Что в тебе совсем нет никакой жалости к родной матери?

Лида молчала, опустив глаза в пол, чтобы не распалять маму ещё сильнее своими ответами.

«Покричит и успокоится» — мысленно утешала она себя — «Не моя вина, что в других мирах время тоже идёт по-другому! Когда мы летали на Форцеану и на Паштар, большой разницы не заметили…»

— Значит, так! — вынесла свой вердикт мама — Сегодня, со школы сразу домой. И попробуй, принеси хоть одну плохую оценку! А с завтрашнего утра, ты у меня все выходные будешь расчищать огород и листву жечь на участке. Пока всё до листочка не уберёшь, я тебя, ни в дом не впущу, ни со двора не выпущу. Ты мне ещё все грядки вскроешь, и не важно, зной будет, или гроза. Да хоть град тебя бей, мне без разницы. Как ты меня не жалеешь, так и я тебя жалеть не стану, помяни моё слово.

— Да рано ещё грядки вскрывать, — сказала Лида.

— Ты мне поговори, поговори! — пресекла её мать — Теплицу всю у меня перекопаешь!

«Может, мне тоже надо было попросить убежища в сфере Салации?» — про себя усмехнулась Лида, но спорить не видела смысла.

Спать ей совсем не хотелось, ведь по её ощущениям, сейчас было около десяти часов вечера. И всё же, она заставила себя немного вздремнуть перед школой, ведь все уроки на сегодня были сделаны, а впереди предстоял весь учебный день. Денис, которому чтобы уснуть, достаточно было закрыть глаза в любое время суток и в любом положении тела, уже давно сопел у себя в комнате, за столом, где ему было велено повторять задания по устным предметам. А вот Ане с Паронием было совсем не до сна. Вместе с Кафией, они пытались починить «Эннэвию», методом проб и ошибок, которым давно уже потеряли счёт.

— Спасибо, что не забыл забрать её с борта «Митры», — улыбнулась мальчику Аня — Нельзя было допустить, чтобы хоть один наш корабль оказался на Гелионе, да ещё и в разобранном виде.

— Знаешь, он так сложно устроен, что даже попади он в руки вашим врагам, они бы не разобрались, что к чему, — рассмеялся тот, и показал на прозрачный крючок внутри уменьшенного корабля — Вот это, например, что за камень?

— А, это для саморасщепления, — пояснила девочка — Потянешь, и «Эннэвия» станет горстью песка. Мы применяем это, как раз, чтобы сбитые корабли вашим не доставались. Пилотам, конечно, ничего не стоит тогда из них выбраться, просто обратившись в такую же песчаную массу. Даже если это в полёте произойдёт, нам же нет разницы. Ну, упадём песком с неба, или в космосе подрейфуем, пока кто-нибудь нас там не подберёт. Воздух-то, нам не нужен, как и вода, и пища.

— Почему же тогда вы живые организмы, если у вас нет обмена веществ? — не понимала Кафия.

— Потому что мы растём, смешиваемся и размножаемся, — объяснила ей Аня — Не говоря уже о том, что мыслим и чувствуем. Мы наделены душой, которая и управляет песком, из которого она собрала себе тело. А душа насыщается энергией, и сама насыщает ей всё вокруг. Тогда, в её лучах множится песок, растут камни, и даже горы!

— Вот это уже понятно, — сказала Кафия — Наши души создают себе эфирные оболочки, но те требуют насыщения парами необходимых веществ, и последующего выведения их соединений.

— Может, хватит о еде? — не сдержался Пароний — Я последний раз ел у Дениса, ещё перед тем, как с ним вместе отправиться на Паштар. Мы, конечно, не так прожорливы, как земляне, но воздухом или светом всё же питаться не можем.

— Что же ты молчал? — удивилась Аня — Пойдём, в столовую спустимся, у первой смены как раз обед.

Они вместе покинули кабину «Тандема», и Кафия тоже отправилась с ними. В земном мире ей всё было ново и интересно, каждый звук, каждый запах, голоса землян, и цвета, которыми пестрило здесь всё вокруг. Школа показалась ей прекрасным местом, с раскрашенными стенами, узорчатыми полами из мрамора в коридорах, кружевными занавесками и невиданными цветами на окнах. Те из них, что цвели, источали сладкий аромат, другие просто насыщали воздух кислородом, что само по себе было для Кафии настоящим чудом. Земляне же, были такими подвижными и горластыми, от них прямо волнами исходила беспричинная радость и любовь к жизни. В столовой их было особенно много, и там стоял такой шум, что воздух весь дребезжал, и казался густым от обилия витавших в нём запахов.

Аня, тем временем, взяла в окошке раздаточной порцию супа. Сунув в неё ложку, она осторожно передала тарелку Паронию в руки, и показала ему глазами на свободный стол.

— Иди, садись, — сказала она — Я сейчас принесу второе, и булку с чаем.

— С чаем-то, осторожнее, — улыбнулась тучная, ярко накрашенная повариха баба Лена, и подмигнула девочке третьим глазом, раскрывшимся у неё на месте вертикальной морщины на лбу.

Пароний, чуть суп не выронил.

— Эти-то, что здесь забыли? — недоумевал он, сразу признав в ней илианку из сферы Сатурна.

— А ты, молча помолчи, — буркнула ему та, и её третий глаз снова принял вид глубокой морщины — Садись сидя и ешь, пока по лбу не получил.

Аня взяла чай, булочку и второе, смущённо удалившись за стол вместе с мальчиком.

— Похоже, скоро земной мир опять соберёт у себя все народы системы сфер, — усмехнулся Пароний, покосившись из-за стола на окошко раздаточной — Вот уж, не думал встретить тут этих… На сколько я помню, у них бело-голубой окрас. Они даже на людей не похожи, как им удаётся жить среди них?

— Ты слышал про тональный крем? — улыбнулась девочка, поставив перед изумлённым товарищем стакан и тарелку — А есть ещё косынки, перчатки, в которых она тут работает…

— Но это жабы, — напомнил тот — Причём, втрое шире обычных людей, и в лице, и в теле.

— Ну, правильный макияж, одежда и пара аксессуаров, из любой жабы сделает человека, — заверила его Аня — Пускай не такого симпатичного и фигуристого, как мы с тобой, но люди же разные.

— А здесь им, что вообще нужно? — всё равно не понимал мальчик — В их сфере тишь, благодать, и приятная для них круглогодичная сырость. Там не бывает, ни жары, ни морозов, температура всегда одна, и полно всяческой живности, которой они питаются. С какой стати им переселяться оттуда в земной мир? Чтобы тут, за гроши целый день у плиты стоять, и мыть посуду за сотнями ребятишек?

— Откуда я знаю? — пожала плечами Аня — Вот, подойди к ней, и спроси. Хотя нет… Лучше, я сама. Ты, похоже, не умеешь быть деликатным.

— Подойдём вместе, — предложил Пароний — Мне тоже ведь интересно, почему эти квакши тут.

Когда большая перемена окончилась, и учащиеся ушли на урок, они действительно подошли к той раздатчице, отдать пустые тарелки и поинтересоваться причинами её визита в подлунный мир. Та оказалась мила с ними и, убедившись, что их не слышат земляне, поделилась своей историей.

— Всё отнюдь не так спокойно и гладко на Илиане, — вздохнула она, надув и сдув под ушами два жабьих мешка — Наш народ постигла ужасная, чудовищная беда!

— Неужели, Солнечный флот уже и туда добрался? — ужаснулась Аня.

— Что? Гелионцы? Нет, нет, — успокоила её женщина — Дело не в них, а в необъяснимой болезни, не ясно, откуда взявшейся, и в короткие сроки охватившей весь наш чудесный мир!

— И Вы решили распространить её по всей системе, — съязвил Пароний — Обычно, при пандемии, наоборот объявляется карантин.

— Что ты, что ты, — заверила его раздатчица — Землянам она не страшна, как и другим формам жизни. Эта болезнь поражает лишь третий глаз, и передаётся, только если встретиться взглядом с таким же глазом у заражённого. Тогда он перестаёт видеть ауру и свет души, а видит во всех только их тёмную сторону. Потому и зовут её у нас «тёмной болезнью», а по-нашему, эрэбией. Кто не успел заболеть, поспешили покинуть родную сферу. Всякие книжки-бумажки себе ненастоящие тут наделали, справки нахлопали, и сертификаты о пиявках… То есть, прививках, нарисовали.

— Но почему вы переселились сюда? — не понимал Пароний — Почему не на Паштар, не на Форцеану, или Кетану, где вовсе не нужны документы? Про Перан, я уж не спрашиваю…

— Они надводные, а не подводные жители, — напомнила ему Аня — А на Кетане, сам знаешь почему, лучше жить под водой.

— Вот-вот, — согласилась с ней баба Лена — На Паштар мы хотели, но туда гелионцы напали. Жителей Форцеаны мы даже при своём ясновидении не понимаем! Они такая странная странность.

— Послушайте, а Вы уверены, что сами не заражены? — усомнился мальчик.

— Нет, что ты, — возразила женщина — Вашу-то ауру я вижу в полном спектре. Иначе, как я распознала бы в этой девочке меркурианку, а в тебе гелионца? Просто венерианскую логику понять ещё никому не удавалось, вот мы и не решились к ним полететь. Кто знает, как бы они это восприняли?

Она снова раскрыла свой третий глаз, и поглядела им на ребят.

— Я надеюсь, эта милая девушка, что тут с вами, не собиралась тоже спросить вопрос, почему мы не полетели к ним? — поинтересовалась она, всматриваясь в пустоту между ребятами.

— Вы говорите о Кафии, — догадалась Аня — Это и так понятно, у них же закрытое государство.

— Вот-вот, — закивала в ответ баба Лена — Только и видишь сквозь небосвод их лазерную перестрелку с соседями. Да и те, видно, их не намного умом умнее. Нырни к таким, и что от тебя останется?

— Так было раньше, — заверил её Пароний — Но теперь, они готовятся вместе выйти на новый этап.

— И мы с радостью им в этом поможем, — продолжила за ним Аня.

— Ох, кто бы нам помог, эту болезнь проклятую победить, — вздохнула илианка — И откуда только она на наши головы появилась? Скорей бы нашлось от неё лекарство, и мы смогли бы все возвратиться домой, не боясь взглядом взглянуть в глаза своим близким, как раньше.

Ребята с сочувствием поглядели на её опечаленное лицо, такое широкое и нескладное, и при этом милое. Была в этой женщине какая-то трогательная теплота, даже не смотря на то, что кровь у неё холодная, как у всех земноводных.

— Если мы узнаем о таком средстве, то непременно доставим его на Илиан, — обещала Аня.

— Да, среди наших знакомых есть весьма выдающиеся учёные, — сказал Пароний — Может быть, они и найдут лекарство от эрэбии. Я сегодня же с ними свяжусь, и расскажу о вашей беде.

Баба Лена тотчас переменилась в лице, и все три её глаза заблестели лучиками признательности и надежды, широкий рот растянулся ещё шире, и под ним распрямились сразу все три подбородка.

— Ой, да что вы, мои вы хорошие, — с негой и умилением произнесла она — Верно, мне вас озёрные боги послали, за то, что я им здесь три пруда плачем наплакала, по одному из каждого глаза!

Конечно, говорила она это образно, и Пароний с Аней поняли это, ведь им обоим было известно, что илианцы не могут лить слёз, как люди. Тем более, из своего третьего глаза. Но от этого её слова звучали не менее искренне и душевно.

Попрощавшись со школьным поваром, ребята поспешили на крышу, к «Тандему».

— Как же мы выйдем на связь, без землян? — не понимала Аня.

— Переводчик же включили, без салацианина, — напомнил Пароний — Значит, включим и передатчик. В памяти бортового компьютера должны были сохраниться частоты «Разума», и моего «Митры».

Запрыгнув на дисковидное крыло корабля, он подал девочке руку, помогая забраться, и пропустил первой в кабину.

— Ярина, — обратилась та к бортовому компьютеру — Свяжись с капитаном «Разума», Лучером.

— Вызываю «Разум», — произнёс всё тот же приятный голос, и передатчик в кабине тотчас включился сам, поймав нужную волну.

— Надеюсь, они на борту, — вздохнул Пароний, и присел рядом с Аней — Ну, если не ответят, значит, с Протором свяжемся. Он ведь тоже учёный.

Протору сейчас было не до звонков от друзей. Ещё на подлёте к пылающему шлюзу солнца, вблизи одного из проходов, он привлёк внимание пограничников, которые сразу сели ему на хвост.

— Разведывательное судно «Митра», назовите цель вашего возвращения, — потребовали они, выйдя на связь с кораблём.

— Я прибыл по приказу адмирала флота, — ответил Протор — Доставить ему земное судно «Тандем». Оно на борту, свет Жаргор будет очень доволен.

— Мы просканировали ваш корабль, но не нашли груз, о котором вы говорите.

— Его нельзя обнаружить сканерами.

— Хорошо, мы свяжемся с адмиралом Жаргором, возможно, информация подтвердится.

— Не сомневайтесь, — ехидно заверил их в этом Протор.

Как он и ожидал, информация подтвердилась, и в сферу его пропустили. Когда разведывательный корабль уже преодолел проход, и снижался над небосводом родного мира, адмирал Жаргор сам вышел с ним на видеосвязь. Он был весьма удивлён, увидав на мостике не ефрейтора, а доцента, который был отправлен на «Месектете» в глубины космоса.

— Где мальчишка? — спросил он, умело замаскировав растерянность под маской негодования — И что Вы делаете на его корабле? Отвечайте, или я сейчас же распоряжусь открыть огонь по изменнику!

— Не спешите, адмирал, — спокойно ответил ему учёный — У меня есть важная информация для Вас, и для всего солнечного флота.

— Я весь во внимании, — гаркнул Жаргор.

— Это касается Его Сияния Ультрония, — пояснил Протор — А по закону, всё, что имеет отношение к персоне императора и к императорскому дому, должно быть оглашено при свете его лица. Любые пересуды о них за его спиной, приравниваются к государственной измене и караются смертью.

— Мне это известно, — процедил адмирал — Но пока Вы не скажете мне, как выбрались с «Месектета» и где в данный момент остальные пассажиры нашего лучшего корабля…

— Они по-прежнему на борту, — ответил Протор.

— Тогда как Вам удалось вернуться? — не поверил ему Жаргор.

— Ефрейтор Пароний прибыл туда в поисках родителей, — объяснил тот — Но он прилетел слишком поздно, корабль уже был разбит, я точно не знаю кем. Весь экипаж погиб, защищая судно, а в нашем отсеке произошла разгерметизация и утечка кислорода. Мы не могли выбраться, многие уже теряли сознание, и тут дверь открыл мальчик, который звал мать и отца. Увидев их на полу без сознания, он подбежал к ним, чтобы привести в чувство. А я выбрался из отсека и поспешил вниз, надеясь найти спасательную капсулу. Но вместо этого, нашёл там этот корабль. Должно быть, он проник через одну из пробоин в корпусе «Месектета», и пилот выбрал менее повреждённый отсек, чтобы его посадить. Не раздумывая, я угнал у него это судно, и устремился к Солнцу через шлюзы миров.

— Каких миров? — уточнил у него адмирал.

— Сферы Хэль, где остался корабль, и всех остальных сфер, между ней и Солнцем, — ответил Протор.

— Непростой путь, — ухмыльнулся Жаргор — Одно только в вашей истории никак не вяжется. Если Вы не общались с ефрейтором, как Вы узнали, что я велел ему вернуться на Гелиону? И откуда Вам известно о земном корабле «Тандем»? Или, думаете, раз Вы учёный, то я дурак?

— Никак нет, адмирал, — поспешно ответил Протор — Но мой путь, как Вы верно поняли, был долгим, и я успел просмотреть записи с бортового компьютера «Митры». На одной из них, Вы говорите с ефрейтором о земном судне, эту информацию я использовал, просто чтобы пройти пограничный пост. А вот сведения из более ранних записей, я скопировал на этот диск, и представлю их только в присутствии Его Сияния, поскольку здесь идёт речь о его высочайшей персоне!

В подтверждение своих слов, он показал тот маленький диск, который носил у себя в перчатке.

Паронию не удалось связаться с родителями, по всей видимости, на «Разуме» сейчас просто не было никого. И он вызвал «Митру», как раз в тот момент, когда Протор был на линии с адмиралом.

— «Тандем» вызывает «Митру», — прозвучало из передатчика на борту его корабля, и Жаргор тотчас растянулся в улыбке, услышав это по видеосвязи.

Он не стал объявлять себя, а вместо этого отследил, откуда идёт сигнал и принялся слушать, о чём пойдёт речь. Протор тоже не растерялся, и спокойно вышел на связь с «Тандемом».

— Ищешь свой корабль, малыш? — спросил он с усмешкой — Спасибо, он очень мне пригодился. Я уже на Гелионе, и можешь не сомневаться, император скоро узнает о тебе всё.

— Негодяй! — выпалил Пароний, всерьёз решив, что тот воспользовался их доверием.

— А ты поплачь, — съязвил в ответ Протор — Поплачь в рубашку тому землянину, с которым вы вместе управляете каменным кораблём! Он ведь сейчас с тобой? Это он забрал тебя с «Месектета»?

Аня дёрнула Парония за рукав, выразительно поглядев в глаза. Тот понял её без слов, и кивнул в ответ, сдержав вздох облегчения.

— Как Вы могли так поступить с нами? — гневно произнёс он — Зачем Вы нас бросили там? Если бы не «Тандем», я бы погиб, как мои родители, и остальные…

— Да, удачно, что у землян теперь тоже есть корабли, — ухмылялся Протор — Плохо только, что лишь они могут управлять своими тарелками. Но, не переживай, скоро меня реабилитируют за заслуги перед Империей, я смогу вернуться к исследованиям, и найду способ перепрограммировать земные диски на нас. И только на нас. Тогда никакие лысые обезьяны нам больше не потребуются.

Пароний прервал связь с «Митрой», и поглядел на Аню.

— Я знаю, — улыбнулась та, положив ладонь ему на руку — Получилось очень правдоподобно.

Облегчённо вздохнув, Пароний поцеловал её в плечо, в котором и задавил нервный смех.

— Ну, убедились? — спросил Протор, с огнём во взгляде посмотрев адмиралу флота в глаза.

— Не скрою, я рад, что Вы можете быть полезны, — признал тот — Что ж, я попрошу об аудиенции для Вас. Отправляйтесь в Гранну, к штабу солнечного флота, сядете на площадке для разведывательных кораблей. «Митра» знает этот маршрут.

— Есть, адмирал, — с готовностью произнёс учёный.

Тучная повариха кое-как управилась с посудой, и ненадолго присела сразу на три табуретки.

— Ох, Таня, — сказала она своей помощнице, протиравшей в столовой пол — Танюша, девочка моя, ты сколько же хлорки в ведро-то вылила? И моешь-то, без перчаток… Иди, иди руки помой!

— Да ладно Вам, баб Галь, — отмахнулась девушка — Ну, нет перчаток нам, что поделаешь?

— На вот, возьми хоть мои, что ли! — предложила та — У меня целый ящик, постоянно же в них, бери. Только сходи сначала, руки от хлорки вымой, кожа-то нежная вон, как лепесток у цветочка, ты что!

— Спасибо, баб Галь, — обрадовалась уборщица, взяв у неё пару перчаток — Всегда Вы нас выручаете!

— Иди, иди, шагом иди, не поскользнись там, — бормотала ей вслед повариха — А я тут пока, посижу сидя, поотдыхаю. А то, что-то сердце такой сильной болью болит.

Дождавшись, когда Таня уйдёт, она достала из ящика плоский шестиугольный предмет, величиной с блюдце, и раскрыла его, как складное зеркало. Её лицо сразу же озарил яркий синий свет.

— Трито, — произнесла она над предметом, и перешла на родной илианский — Трито, как у тебя дела?

Свет, озарявший её лицо, сгустился перед ней и завис в воздухе клубком, который вскоре принял чёткие очертания объёмной фигуры такого же тучного илианца.

— Всё следишь за мной? — отозвался тот — Улетела к землянам, которые таких, как мы, препарируют ради науки? А ради забавы, они поступают и хуже… Рассказать как?

— Что ты, Трито, — улыбнулась ему баба Галя — Да я просто соскучилась по тебе, вот и звоню узнать…

— Им нельзя доверять! — перебил её собеседник — Ты разве не понимаешь?

Он распахнул свой третий глаз во лбу, чёрный, как сама тьма.

— Да, — тихо ответила ему женщина — Да, Трито, я понимаю…

И, закрыв шестиугольное зеркало, убрала его в кармашек своей большой сумки.

— Трито… — с горечью произнесла она, схватившись рукой за сердце.

Из уборной прибежала Таня, натягивая на вымытые руки перчатки. Увидав Галину Тарасовну на полу, среди трёх поваленных под ней табуреток, девушка, не подходя, принялась звать на помощь. На её голос никто не пришёл, но странный тёплый ветерок всколыхнул ей чёлку. Оглядевшись, Таня, к своему удивлению, не обнаружила в столовой раскрытых окон.

Пароний и Аня сидели в кабине «Тандема», прижавшись плечами, и с какой-то совсем новой негой всматривались друг другу в глаза.

— Ты знаешь, — первым нарушил тишину Пароний — Мне кажется, песок, из которого ты состоишь, это вовсе не кремний.

— А что же? — с улыбкой спросила мальчика Аня, предчувствуя шутку.

— Я почти уверен, что это измельчённые драгоценные камни разных цветов, — с негой произнёс тот — Поэтому, у тебя альмандиновые глаза, жемчужная улыбка и гранатовые губы…

— А у тебя глаза, как топазы, — ответила девочка, неотрывно глядя ему в самую душу.

И в этот прекрасный момент, когда их взгляды уже были так близко друг к другу, что и губы могли бы коснуться губ, резкий порыв тёплого ветра с силой всколыхнул волосы Парония на затылке.

— Беда! — раздался из передатчика встревоженный голос Кафии — Скорее, в столовую! Там несчастье!

Никого не дозвавшись, уборщица Таня сама попыталась привести повара в чувство. Грудь и живот у тучной женщины ходили ходуном. Решив, что та дышит, девушка похлопала мокрыми ладонями ей по лицу. Но, когда от её усилий у той, под слоем размытого тонального крема начали синеть щёки, Таня в ужасе выскочила в коридор, к телефону-автомату, и позвонила в «скорую помощь». Потом она побежала за школьным врачом и, не найдя его на месте, поспешила в учительскую.

— Там баба Лена, повар наша, прямо в кухне упала! — запыхавшись, сообщила она директору и трём учителям, находившимся там в это время — Вроде дышит, но лежит без чувств, и в себя не приходит. В «скорую» я уже позвонила, а наш-то где врач?

Среди них была и Полина Андреевна, только что приехавшая на работу.

— Без паники, — сказала она техничке — У меня есть нашатырь, я схожу, приведу её в чувство. А Вы, сами пока успокойтесь и отдышитесь.

Усадив девушку на стул, Полина Андреевна взяла свою сумочку и вышла из учительской. Конечно, никакого флакончика с нашатырным спиртом она при себе не носила, но хорошо знала, что делать. Спустившись в столовую, она обнаружила там Аню и Парония, второпях убиравших с пола большую синюю лужу.

— Да, тут литров сто, не меньше, — отметила учительница, взглянув на залитый кафельный пол — А где её шкурка?

— Я в мешок убрал, — сказал Пароний, кивнув в угол кухни, где обычно стояли мешки с картошкой — Овощи пришлось высыпать в моечной. Никто же не знает, что они уже были мытые. Пусть думают, что их там помыли.

— А одежду, парик и обувь, я в другой спрятала, в мусорный, — показала Аня — Мусором и прикрыла.

— Молодцы, — кивнула та, заглянув в мешок, где сверкала бело-голубая жабья шкура, размером с большое пальто — Сейчас же, на Илиан! Хватит уже тут мыть, теряете драгоценное время.

Поторопив ребят, она дала им двоим тот тяжёлый мешок, выпроводив их с кухни.

— Да, отмыть липкую илианскую жижу, задача не из простых, — покачала головой Полина Андреевна, и сама принялась за дело.

Аня с Паронием вместе выволокли мешок из столовой, и понесли к лестнице, ведущей на крышу. Там, Пароний уже сам вскинул его на плечо, и пошёл по ступеням первым.

— Хорошо этим илианцам, — с усмешкой произнёс он — Живут вечно, периодически обновляя все свои внутренности. Если шкура цела, и пока что не затвердела, душа может возрождать в ней всё тело, сколько угодно раз.

— Но только при свете Яра, который их предки успели записать на свои носители, — напомнила ему девочка — А такие есть только на Илиане, кажется, в Неле, и в каких-то ещё древних городах. Там их берегут, как святыню, и никогда с него не вывозят.

Кафия этого не знала, и была рада это услышать, потому что очень переживала за добрую женщину. Теперь же, она смогла вздохнуть с облегчением, тёплым ветерком за спинами у ребят. Ей было так интересно побывать и на Илиане тоже, что она, обогнав их на крыше, забралась в кабину «Тандема», предвкушая дальнее путешествие.

— Я вот думаю, — беспокоился Пароний — Сможем ли мы телепортироваться туда без землян?

— Попытаемся, — решительно произнесла Аня и, на этот раз, без его помощи залезла на диск корабля, откуда сама подала мальчику обе руки.

— Давай мне мешок, — предложила она оттуда.

— Ты его не поднимешь, — рассмеялся тот, закинув ношу на диск, и запрыгнул сам.

Они вместе затащили мешок в кабину, положив его за сиденьем и, поняв по запаху Кафии, что она тоже на борту, сказали бортовому компьютеру опустить защитный купол.

— Ярина, перенеси «Тандем» в город Нел, сферы Илиан, — распорядилась Аня.

— Я могу переместить вас туда, но корабль окажется под водой, — предупредил компьютер — По моим данным, Нел крупный подводный город. Как вы собираетесь открыть там кабину «Тандема»?

— Ситуация… — протянул Пароний, и поглядел на Аню — Мы не можем поднять защитный купол под водой! А есть в сфере Илиан какие-нибудь города на суше?

— Только Коя, на единственном острове в этом мире, — припоминала та — Он не меняет координат, в отличие от плавучих городов и посёлков.

— Значит, туда и переместимся, — произнёс мальчик — А уж, оттуда, передадим шкуру в этот их, Нел.

— Коя, Илиан, — отозвался на их голоса бортовой компьютер, выполняя телепортацию.

Полина Андреевна всё ещё возилась с липкой лужей в раздаточной, когда прибыла бригада «скорой помощи», и с ними в столовую пришли уборщица, директор, и школьный врач — пожилая женщина с вечно недовольным лицом, в тонких очках, придававший ей ещё более строгий вид.

— Ну? Кому здесь плохо? — спросили санитары, взглянув на учителя с мокрой половой тряпкой в руках — Её что, вырвало, что ли?

— Нет, это я тут, нечаянно, поднос опрокинула с недопитым чаем, — ответила им Полина Андреевна через окошко раздаточной — Не входите, а то поскользнётесь. Елене Петровне стало получше, она пришла в себя, и куда-то ушла.

— Как ушла? Куда ушла? — сердито произнесла школьный врач — Мы что, бегать должны за ней?

— Ну, и ждать мы её тоже не можем, когда она явится, — махнул рукой санитар со «скорой» — Ушла, значит, мы ей не нужны.

Их бригада спешно покинула столовую, не дожидаясь, ни пациентку, ни извинений.

— Полина Андреевна, Вы тоже идите, я сама уберу, — сказала Таня, порываясь войти в раздаточную.

— Нет, Танечка, мне до того неловко, — улыбнулась та — Ты тут всё вымыла, а я тебе работы добавила. У тебя её и так много. Да я почти закончила, не переживай.

Сказав это, она снова скрылась под стойкой в окошке раздатки.

— Ладно, — буркнул директор — Когда Елена Петровна вернётся, скажите ей, чтобы зашла ко мне.

С этими словами он тоже вышел, а с ним и школьная врач. Только Таня осталась в столовой, присев там на стульчик.

— Хорошая Вы женщина, Полина Андреевна, — вздохнула она — Всегда всем помогаете, к каждому внимательны, будь то, учащийся, или работник школы.

— Не преувеличивайте, — ответила та из-за стойки, выжимая из тряпки тёмно-синюю жижу в ведро.