Аня зашла в небольшую полукруглую спальню на борту «Эннэвии», где были созданы все условия для здорового меркурианского сна. Впервые за месяц, она решила выспаться этой ночью, поскольку теперь её душа была спокойна за родной мир. Отключив гравитацию, Аня приняла свою песочную форму и, выбравшись из одежд, с наслаждением рассеялась в воздухе на песчинки.

Когда-то, их предки спали во время песчанных бурь, ложась на потоки тёплых ветров Торады. Это погодное явление происходит у них примерно раз в месяц. Меркурианцы ждали этого времени, как праздника и официального выходного дня, чтобы рассеяться и отдохнуть всем вместе. Конечно, с развитием технологий, у каждого появилась возможность спать, когда ему хочется. Но как объяснить это организму, у которого на каждой песчинке записаны его истинные потребности?

«Сон всегда немного похож на смерть», — говорила ей в детстве мама — «С той лишь разницей, что в сухом и горячем воздухе, все твои песчинки без труда смогут опять отыскать друг друга. А вот если попадёшь в воду, и в ней рассеешься, то уснёшь так, что никогда уже не проснёшься!»

И ей снилось, будто она снова кружит в воздушных потоках над красным океаном Салации.

А вот на её родине, сейчас было никому не до сна, несмотря на начавшуюся к этому часу песчаную бурю. Полковник Лучер упросил принца Клервия о помиловании солдат солнечного флота, назвав их жертвами вражеского коварства.

— Я представляю, в каком они сейчас ужасе от того, что узнали, — сказал он правителю плато Диад — Не казнить надо, а дать им переварить это, пусть даже в заключении под стражу. Поверьте, мой сын был воспитан в духе тех же настроений, что и они. Я и сам гордился им, когда он решил записаться в отряд. Нам обоим потребовалось время, чтобы понять, чьи приказы мы исполняем. А эти ребята, обо всём узнали внезапно! И вы намерены бросить их в зыбучий песок, вот сейчас, не дав им даже опомниться? Подумайте, в каком смятении их души перейдут в вечность! И что их там ждёт?

— Согласен, всякая рана заживёт на живом теле, — ответил Клервий — И душевная тоже может зарасти только при жизни. Если погибнуть, не исцелив её, боли не будет конца. Но нам они здесь не нужны. На Тораде никто не желает видеть гелионцев и близко с нашим хрупким и совершенным миром.

— Тогда, позвольте им вернуться на Гелиону, там они придут в себя намного быстрей, — отважился попросить правителя Лучер — Возможно, до суда оклеймаются, а там решим, как поступить с ними.

— Конечно, дома и стены греют, — согласился тот — Вы сами проводите их корабли в родной мир?

— Я скажу Зное, её отряд обо всём позаботится, — кивнул полковник — А сам, если Вы позволите, я бы хотел лично допросить того цепочного самозванца, который правил всё это время моим народом.

— Понимаю, — уступил ему Клервий — Что же, Вы заслужили на это право. Остальными займутся у нас, министрами, секретарями и адмиралами… Краны, говорите? Мягковаты они для подъёма плит… И больно уж, тонкие у них эти звенья.

— При вашей-то гравитации, — прикинул в уме полковник — Ну, если и порвутся, так поделом!

Они оба сдержанно посмеялись и ненадолго ушли от темы.

— Я полагаю, в результате случившегося переворота, к власти на Гелионе теперь придёт оппозиция, — предположил принц — И, очень надеюсь, что в Вашем лице. С Вами было бы приятно сотрудничать в скором будущем.

— Посмотрим, — ответил Лучер — Сейчас рано пока об этом. Намного важнее выяснить, откуда исходит угроза, и как её устранить. Это я и рассчитываю узнать у нашего самозванца.

Не только об этом он собирался спросить лжеимператора. От сына полковник знал, что Протор, взяв у того корабль, отправился на Гелиону, чтобы встретиться с Ультронием лицом к лицу, и с того дня больше не выходил на связь. Лучер тоже за него очень переживал. Сообщив супруге о решении Его Высочества Клервия, он попросил её, вместе с соратниками, сопроводить на земных кораблях бомбардировщики солнечного флота в их сферу. Салациан же, и всех их соседей из союза Цилат, поблагодарил за содействие, и разрешил им лететь домой с добрыми новостями.

— На Гелионе вы всё равно не сможете ничем нам помочь, — сказал капитану Олю полковник — Ваши корабли не рассчитаны на то, чтобы пройти через солнечный шар в мир, который он закрывает. Там уж, мы сами. Вы и так очень нам помогли.

— Борьба с тиранией и гнётом это священный долг каждого гражданина Цилат! — ответил тот — Сообщите, если где-то ещё нужно освободить узников совести, и свергнуть неугодного народу царя, будьте уверены, мы в стороне не останемся.

Попрощавшись с ним, Лучер направился в разбитую союзными кораблями «стемму», в которой его соратники удерживали диктатора и ещё четверых паразитов того же вида. Кто из них ранее носил маску правителя, а кто генералов, министров и военных секретарей, Лучер не знал, но был приятно удивлён, видя, что каждый из них скован на всех концах скобами из какого-то другого металла.

— Плазмоиды из Цилат постарались? — догадался он.

— Да, — ответил ему один из товарищей, освобождённых с каторги в сфере Плутона — Я предложил чем-нибудь соединить крайние звенья их лап. А наши огненные друзья воплотили эту идею.

— Прекрасно, — одобрил Лучер — Так они будут прочнее во много раз, и смогут выдержать больший груз, когда их задействуют на лебёдках.

— Вы этого с нами не сделаете, — возмутились пленники — Не посмеете! Мы вам что, запчасти какие, или детали для вашей техники?

— Ресурсы, — усмехнулся полковник — Сами же учили, использовать всех по назначению.

Его боевые товарищи сдержали дружеский смех.

— Точно, — оценил сарказм Галор — Мы ведь не должны сострадать низшим формам.

— Тем более, паразитическим, — согласился Лучер, и кивнул своим — Всё, выносите этот металлолом с корабля, меркурианцы найдут ему применение.

Алисиды были поражены такой дерзостью, и сразу забились в руках гелионцев, скрипя от злости.

— Вы за это ответите, — грозились они — Никто не в праве так с нами обращаться!

— Ну, хорошо, — на выдохе произнёс Лучер, скрестив руки перед собой — Я готов избавить вас от этой унизительной и, наверное, болезненной для вас, участи. Если расскажете всё, о чём я у вас спрошу.

— Что ты хочешь знать? — поинтересовался у него алисид — Отпусти нас, тогда получишь ответы.

— Нет, отпустить я вас не обещаю, — рассмеялся полковник — Это уж, чересчур большая награда за откровенность. Но даю слово, что в качестве живых тросов на подъёмных кранах вас использовать не станут, после того, как вы ответите на интересующие меня вопросы.

— Значит, ты наградишь нас смертью? — уточнил тот.

— Посмотрим, — загадочно улыбнулся Лучер — Всё зависит от того, как вы будете отвечать.

— Лучше смерть, чем подобное издевательство, — согласились пленники — Спрашивай, всё равно это вас не спасёт. Ваша система обречена, знаете вы об этом, или нет, уже совершенно не важно.

Уточнив, для начала, кто из них какую маску носил, и какую исполнял роль, Лучер поинтересовался не только судьбой системы, но и судьбой своего друга, Протора.

— Мы пытали его, но потом он пропал, — рассказали ему алисиды — Нам так и не удалось узнать у него правды о гибели «Месектета». Как ему удалось сбежать, неизвестно. Он смог бы это устроить и сам, но адмирал флота подозревал, что ему помог в этом Ваш сын, Пароний. Ведь у него до сих пор есть браслет с доступом ко всем дверям. Чтобы убедиться в этом, и разыскать их обоих, Жаргор лично отправился в земной мир, откуда тот выходил на связь. Но вестей от него мы ещё не получали.

Лучер знал, что Пароний никак не мог быть к этому причастен, и ему оставалось только гадать, где сейчас его друг, как, и с чьей помощью, он сбежал от своих мучителей. В любом случае, полковника радовало то, что доцент Протор жив, и скрылся, не выдав врагам их тайну.

Но Лучер не мог и предполагать, как обстояло дело! И ни один из пленённых им алисидов, тоже не мог себе этого представить. Как, пожалуй, и сам учёный, очнувшийся час назад в тёмном сыром дупле меж корней огромного дерева. С трудом пошевелив рукой, он сразу же ощутил нестерпимую боль. Все пальцы на отёкшей кисти, точно оцепенели, а запястье с трудом сгибалось. На предплечье, казалось, не было живого места от давленых ран.

— Что за… — сквозь зубы процедил Протор, пытаясь встать.

Голова невыносимо кружилась, и по всему телу ощутимо щипали и ныли ушибы и ссадины. Молча превозмогая истому и боль, Протор подполз к выходу из дупла и высунулся наружу. Его изумлённым глазам предстала поляна, полная белых трав и золотистых цветов. Мощные широкие корни дерева, под которым он находился, были покрыты голубыми вьюнами и розовым мхом.

— Какая это сфера? — недоумевал учёный, пытаясь воскресить в памяти последнее из того, что с ним произошло — Жаргор держал меня в другом месте, в пыточной камере, где истязал до потери сознания. Но сюда-то, я как попал?

На его голос, сверху, по стволу дерева спустилось золотистое цепочное существо.

— Это я привёз тебя на своей капсуле, — проскрипело оно своими цепями — Отец закрепил за мной и моими потомками сферу Кетаны, и хотел отправить меня туда через шлюз, но из-за большего веса, моя капсула отклонилась от заданного курса и упала на поверхность самого шлюза…

— На Земной шар? — ужаснулся Протор — Но это запретная территория, заповедник. На нём же…

— Нельзя никому находиться, знаю, — продолжил за него алисид — Страж севера сбивает все корабли, входящие в газовую оболочку этого шлюза. Но меня он не расценил, как угрозу проникновения, и капсула свиду походила на небольшой метеор, и я — на металлическое ядро внутри. Он же робот, просканировал и не понял, что внутри есть живые.

— Не робот, а голем, — поправил его учёный — Впрочем, я верю, что тебя он мог не принять за живое создание, даже просканировав объект. Но меня-то, он как не заметил?

— А тебя я всего плотно окутал своими лапами, и отражал звеньями все лучи, — пояснил ему алисид.

Протор подёрнулся, вообразив себя в объятиях этого цепочного паука.

— Да зачем ты вообще взял меня с собой? — спросил он — С какой целью?

— Разве тебе больше нравилось в пыточной? — уклонился тот от ответа — Я воспользовался отлучкой Жаргора в подлунный мир и, пока его не было, пробрался в ту комнату, из которой доносились твои стоны и крики. Ты лежал на полу без чувств, и я перетащил тебя в капсулу, буквально за пару минут до запуска на Земной шар.

— Но почему? — теряя терпение, выпалил Протор, и ухватил его здоровой рукой за цепь — Говори, зачем я тебе понадобился? Что ещё вы задумали? Отвечай!

Цепочное создание напряглось и попятилось, высвободив из его ладони цепочную лапу.

— Ты меня вырастил, — прозвенело оно золотистыми звеньями и, встав в луче света, приняло облик знакомой ему табуретки из лаборатории — Ты играл со мной, купал меня в разных кислотных ваннах, грел в печке… Не мог же я оставить тебя с этими извергами, ведь они бы тебя замучили насмерть.

Протор вопросительно поглядел на него.

— Крикос? — спросил он, с трудом веря в такую встречу — Не может быть…

Денис в это время давно уже спал, как всегда с одеялом в обнимку. Окно в комнате он оставил открытым, апрельская ночь была тёплой, как в середине мая. Но уже в третьем часу его разбудили чьи-то лапы, крадущиеся по постели. Открыв глаза, Денис увидел перед собой чёрный кошачий нос в пушистой кромке с растущими из неё длинными усами.

— Прости, я тебя разбудил, — послышался голос Мурса, и два золотистых глаза сверкнули в темноте, едва тот отдалился от лица мальчика — Но когда ты услышишь новости, то не станешь меня ругать.

— Да нет же, я рад тебе, — ответил Денис, садясь на постели — А как ты сюда попал? Где твой корабль?

— У тебя во дворе, — промурлыкал анбаст — Он невидимый, так что, вряд ли его угонят. Ну, слушай… Помнишь, я говорил, что тирания Ультрония падёт раньше, чем на Паштаре закончится стройка?

— Конечно, — сразу же ободрился мальчик.

— Так вот, ей пришёл конец, — сообщил ему офицер, и с радостью рассказал ему обо всём, что видел минувшим вечером в прямом репортаже с Торады.

Денис обнял его и погладил пушистую манишку на шее. После чего, тоже поделился с ним своими приключениями. Рассказал о крушении «Месектета», и о спасении пассажиров, которых тот вёз на каторгу в сферу Хэль. От него Мурс узнал, откуда у сопротивления взялся флот, и кто их поддержал в этой битве. Услышал он и о тёмной болезни на Илиане, и о том, как два морских великана помогли им поднять со дна моря «Амон», с земными дисками на борту. Теперь офицеру, наконец, стало ясно, что за корабли были у соратников Лучера, и как они к ним попали.

— Выходит, вам удалось разблокировать все системы «Тандема»! — восхищался он.

— Думаю, не все, — пожал плечами Денис — Если этот корабль был создан в едином мире, возможно, к его созданию приложил руку каждый народ… Раз они жили тогда все вместе. А мы ещё не знакомы с перанцами, и с жителями сферы Хэль.

— С хэлиантами? — ощетинился Мурс — О, не стоит летать к ним, мой мальчик! Да и что они могли привнести в совместную разработку землян? Всё, что их интересует, это охота и пропитание. Пищи в их мире мало, и они дерутся друг с другом за каждую кость!

— Но, может, в те времена…

— Они всегда были злыми и страшными.

Денис сдержал смех, увидав, что его собеседник распушил хвост.

— А на кого похожи эти, как их там?

— Хэлианты.

Мурс бесшумно спрыгнул на пол с его кровати, и прошёлся по его комнате вдоль стены, тихонько напевая какой-то кошачий мотив, будто от волнения. Мальчик прислушался, и смог различить слова.

— Конечно, шкуры они отрастили уже после того, как погасло светило Яра, — уточнил Мурс — Но даже без своей густой бурой шерсти, эти зубастые твари выглядели устрашающе, и уже тогда славились своим агрессивным нравом.

— Но почему? — недоумевал Денис — Ведь их мир ближе всех к погасшей звезде! А её свет…

— Её свет, мой мальчик, делает явным всё, что мы так старательно прячем, — объяснил ему офицер — Всё то, в чём мы не сознаёмся даже самим себе. Чего не хотим за собой признавать, становится при нём очевидным, как для нас, так и для других. Если душа черна, она не выносит своего собственного вида, и озлобляется ещё больше, понимая, что все прекрасно видят, что она собой представляет! Вот ты, сейчас, видишь в своей комнате пыль? Нет… Но стоит зажечь луч света, и в нём хорошо видна будет каждая пылинка! А что ты почувствуешь, если я, твой гость, тоже это увижу, и укажу тебе на то, как в твоей комнате много пыли?

— Ох, тут ты прав, — согласился мальчик — Но, не волнуйся. На выходных меня точно ждёт генеральная уборка! Я просто подумал… Что если, под рукой хэлианта, у «Тандема» откроются ещё какие-нибудь возможности?

Мурс поглядел на него, затем развернулся, и пошёл в другую сторону вдоль той же стены.

— Когда я был ещё котёнком, моя мама мурлыкала мне сказку о бутоне тюльпана, — припомнил он — В котором укрылась от грозы бабочка, затем мышка, потом воробей. Но когда к ним туда напросился котёнок, тюльпан не выдержал, и разлетелся. А котёнок полакомился, и бабочкой, и мышкой, и воробьём. Улавливаешь мораль?

Денис не удержался.

— Офицер Мурс, — рассмеялся он — Хотите, я Вам цепь подарю?

— Какую цепь?

— Златую.

Он дотянулся до своей школьной сумки и вынул оттуда цепочную лапу убитого алисида. Отдав её Мурсу, Денис уже собирался ещё раз посмеяться сам над своей же шуткой, как вдруг задумался, и очень серьёзно поглядел на анбаста.

— Как же я сразу не понял, — произнёс он — Это же, один в один, как в пушкинском Лукоморье! И кот, и волки с бурыми шкурами, и царевна, которую упоминал капитан Оль… Ещё и вот эта цепь. Откуда Пушкин мог знать всё это, о вас, и об алисидах?

— Ну, о нас-то, как раз, очень даже мог, — заверил его Мурс — Анбасты всегда посещали земной мир, как и все остальные. Возможно, и Пушкин был знаком с кем-нибудь из моих пращуров, и они даже катали его на своих невидимых кораблях. А если и не катали, наверное, хотя бы рассказывали ему о всяких там морских великанах и прочих невиданных созданиях.

— Неужели, алисиды уже тогда проникли в систему сфер? — ужаснулся мальчик — Как же давно они здесь! Может, и разрушение сферы Фат, их лап дело?

— Не исключено, что это они погасили Яр, — предположил Мурс.

— А почему кетанский шлюз все зовут Земным шаром? — спросил Денис — Он ведь, и на Землю-то не похож! Мы его видели, он зелёный, и океанов там нет…

— Конечно нет, где же им там поместиться? — рассмеялся анбаст — Он сам в вашем Ледовитом океане целиком умещается. А Земным шаром зовётся, потому что на небосводе Кетаны он служит проходом в вашу земную сферу. И ещё, на нём содержатся земные животные резервных видов.

— И давно?

— Давно. Когда погасло светило Яра, они были перевезены туда, в искусственную среду, на случай массового вымирания видов. Постепенно, ими пополнялись исчезающие популяции в земном мире, и пополняются до сих пор. Так, например, исчезнувших дронтов не так давно завезли снова, именно оттуда. Там все виды непуганые, инстинкты у них в основном спят, питание им не требуется, так как шар даёт им мощную энергетическую подпитку. Поэтому, едят они только иногда, ягоды и плоды, да ещё молоко и прибрежный ил. Но не для того, чтобы утолить голод, а лишь для поддержания работы органов пищеварения, на что им указывает инстинкт. Каждая пара приносит лишь двух детёнышей за всю жизнь, сколько бы она ни длилась. Нет ни прироста, ни убыли, ни развития. Интеллект у них тоже не развивается, так как им это не нужно: незачем что-то изобретать, выживать, приспосабливаться… Люди тоже там есть, но это совсем не такие люди, как вы, или ваши предки. Они доверчивы и наивны, не знают, что такое боль, угроза и ложь. Эти люди не старятся и не умирают, но и появляются они на свет крайне редко, обычно, лишь раз в пятьсот или восемьсот лет. Не у всех, а примерно у каждой сотой пары, поскольку не все эти особи генетически совместимы. Это совершенно другой, резервный вид, который может со временем занять ваше место, если вас вдруг не станет.

— А как же они будут жить на Земле?

— Окажись они тут, инстинкты в них сразу же пробудятся!

— Тогда, конечно, безопаснее их содержать в изоляции.

— Поэтому там и поставили стражника, чтобы их охранял, — улыбнулся Мурс — Это орбитальный голем, похожий на огромного неподвижного истукана в доспехах из чёрного камня. Он висит в газовой оболочке этого небольшого небесного тела и стережёт на нём заповедник. А любого, кто попытается высадиться на шлюз, поражает лучом такой мощности, что от его корабля не останется даже атомов.

Денис встал с кровати и подошёл к окну.

— Ну, а твой корабль, этот робот увидит, как думаешь? — спросил он.

— Не робот, а голем, — поправил его офицер — Это большая разница! Роботы, как и всякие механизмы, со временем приходят в негодность, требуют ремонта и замены деталей, отслуживших свой срок. Големы же, вечны. Это оживлённая материя, не имеющая воли и самосознания, но наделённая бессмертной душой, перед которой поставлена какая-нибудь единственная задача. У этой души есть имя, и вот если это имя узнать, можно получить доступ к охраняемому им объекту.

— Так давай слетаем и познакомимся, — рассмеялся Денис — Шучу, конечно… Так он нам и назвался!

— В принципе, — задумался Мурс — Слетать ненадолго можно. Он и правда не увидит мой корабль, радара у него нет, а сканеры работают только при наведении непосредственно на движущийся объект. Но, сам понимаешь, лучше бы нам не сходить с корабля, чтобы не навредить обитателям заповедника.

— Конечно, — обрадовался Денис — Мы просто посмотрим, оставаясь невидимыми и бесшумными!

Выбравшись из-под корней дерева, Протор улёгся на спину и поглядел вверх. На ветках, покрытых плодами и пышной зелёной кроной, рядками сидели птицы разной окраски, с длинными хвостами, свисавшими вниз. К нему сразу же подошли любопытные звери, обнюхивая одежду и раны на руках незнакомого существа. Какие-то из них напоминали полосатых волков, другие — ежей с шерстью вместо иголок, карликовых слоников и золотистых тигрят, почему-то с белыми полосками, а не с чёрными. Все они были заинтересованы только им, не боясь и не отгоняя друг друга. Неожиданно, на грудь ему запрыгнул зверёк, у которого были лапы, точно у зайца, длинный тонкий хвост, а голова и туловище, как у бобра, только помельче, но того же окраса. Наверное, это была длиннохвостая мара, но гелионский учёный такого вида земных животных не знал. Вздрогнув от неожиданности, Протор столкнул его здоровой рукой, и опять попытался подняться.

— А ну, кыш! Пошли вон, — шикнул он — Ты вообще, что такое? Давайте, все… Брысь от меня! Мне вот, только ваших блох не хватало.

Красная панда потёрлась о его руку, решив, что тот хочет с ней поиграть. Привстав, Протор увидел, что большая голубая львица с интересом нюхает его ногу, а у неё на загривке сидит пёстрая мелкая обезьянка, и корчит рожицы гостю.

— Ну, нет, — протянул он — Здесь в здравом уме долго не проживёшь, это точно.

— Я видел существ, похожих на тебя, — сказал ему Крикос — И они тут живут. Правда, одежду не носят.

— Да брось, все знают, что разумных существ в этом заповеднике нет, — не поверил Протор — Они бы давно отсюда сбежали. Ты что, принял каких-нибудь обезьян, за моих близких родственников?

— Нет, они правда, совсем, как ты, — уверял его тот — У них нет шерсти, только длинные волосы, они ходят на задних лапках, а передними срывают с деревьев плоды. И ещё, они собирают раковины на берегу вон того водоёма.

Он показал цепочной лапой в сторону реки, что текла неподалёку, в зарослях цветущих кустов и невысоких деревьев с длинными серебристыми листьями.

— Дай мне вон ту ветку, — попросил его Протор, потянувшись к лежащей на земле рогатине — Пойдём, поглядим, что там у меня за сородичи появились.

Крикос помог ему встать и опереться на палку, как на костыль. Стоять на ногах, даже израненных, тут было не так сложно: на поверхности шлюза гравитация была меньше, чем в мирах, которые он разделял. Хоть и не намного, но для Протора это сейчас имело большое значение. К тому же, он ощущал мощную энергетическую подпитку, исходившую от самого этого шара. Казалось, всё здесь придавало сил, и обогревало заботой каждую клеточку.

— Твои раны быстро заживут, — подбодрил его Крикос — Я видел, как у тех существ, сразу заживают любые порезы и ссадины.

— Не удивительно, — усмехнулся тот — А что они делают с раковинами?

— Я не знаю, — честно ответил Крикос — Просто, берут их и смотрят, а потом кладут вот сюда.

Вытянув лапу, он коснулся звеном живота Протора, в районе пупка. Тот с удивлением поглядел на него, и ускорил шаг. У реки, пёстрый окапи объедал цветы с куста, растущего недалеко от воды, а рядом с ним, полосатый медведь обирал с этого же куста уже созревшие ягоды. Пройдя мимо них, Протор увидел берег, покрытый вязким полупрозрачным илом, напоминавшим желейную массу цвета аквамарина. В ней возились, сидя у речки, двое детей, лет трёх-четырёх на вид. Их кожа была тёмно-коричневой, глаза зелёными, а длинные каштановые волосы были покрыты белыми пятнами. Они брали с берега плоские раковины и, как ложками, зачерпывали ими прозрачный ил, после чего, клали его в рот, щурясь от удовольствия и улыбаясь друг другу.

— Фу, — поморщился Протор — Куда смотрят ваши родители? Вы бы ещё песок ели!

Но песка нигде не было видно на берегу, как и камней, или мелкой гальки. Ребятишки поглядели на незнакомца, поняв, что тот обращается к ним. Немного подумав, один из них протянул ему тоже ракушку с прозрачным голубоватым илом. От него исходил слабый, едва ощутимый аромат, чем-то напоминавший ягодный.

Со спины, к Протору подошла молодая стройная девушка. Увидав на берегу её тень, тот обернулся и поглядел на неё. Шоколадная кожа, и глаза изумрудно-зелёного цвета, такие же, как у детей, только волосы её были собраны в толстые косы с вплетёнными туда же усами цветущими вьюнов. На шее у неё блестело ожерелье из ореховой скорлупы и речных ракушек.

— И вправду, люди, — согласился Протор, взглянув на своего цепочного спутника.

— А я что говорил, — радовался тот — Теперь ты с ней образуешь пару, и она оставит помёт, да?

— Ээ-э…

Протора явно смутил такой вопрос, тем более что эта обнажённая девушка приветливо улыбалась ему, с интересом рассматривая на нём изорванную одежду. Потом, заметив у него на руке рану, коснулась её нежными пальцами, и поднесла его запястье к губам. Протор отдёрнул руку, смущённо опустив взгляд, и вдруг увидал то, что заставило его пошатнуться. Отпрянув от девушки, он в полной растерянности глядел на её живот. Тот выглядел так, будто его распороли поперёк, только вместо краёв раны, на этой борозде виднелся пушок и алая кожа, такая же, как на губах.

— Матерь света, — в изумлении протянул учёный и, потеряв равновесие, плюхнулся в вязкий ил прямо перед ней — Это же… Это…

Будто в подтверждение его смелой догадки, из борозды на животе девушки показалась крохотная ножка совсем ещё розового малыша с прозрачной кожей, сквозь которую были видны все сосуды. Заметив, что тот ёрзает, девушка поплотнее прикрыла сумку на животе рукой, и опять поглядела на Протора с тёплой счастливой улыбкой. Крикос подбежал, чтобы помочь ему снова встать.

— Не расстраивайся, — утешал он Протора, подавая ему костыль — Раз у этой самки уже есть детёныш, найдём другую. Вон там их много, ты не переживай! Кого-нибудь тебе подберём.

— Да не нужна мне женщина-кенгуру, — выпалил тот, поднимаясь — И ты мне не нужен. Что ты вообще вертишься возле меня? Ну, утащил, спас, а сейчас-то тебе что нужно?

— Ты разве не понимаешь? — удивился Крикос — Я очень люблю тебя, и хочу, чтобы ты был счастлив. Пускай, мы не в сфере Кетаны, а здесь, на её шлюзе… Но тут тоже хорошо.

— Что ты сейчас сказал?

— Что тут хорошо…

— Нет, до этого!

Он поглядел на Крикоса, и взял в ладонь его цепь, зажав её в кулаке.

— Ты паразит, — сквозь зубы процедил Протор — Кого ты можешь любить?

— Тебя… — повторил тот с ноткой растерянности — Помнишь, как мы играли, когда я был маленьким?

Протор не верил тому, что слышит.

— Я пытался убить тебя, а вовсе не искупать! — произнёс он с надрывом в голосе — И в печь я тебя засунул, чтобы ты там расплавился! Понимаешь?

— Не понимаю, зачем бы тогда ты меня растил? — прозвенел алисид, вынимая у него из ладони цепь.

— Да не растил я тебя! — выпалил тот — Ты сам рос! И растёшь до сих пор…

Огорчённый и раздосадованный его словами, Крикос убежал с берега и зарылся в кусты, жалобно скрипя из зарослей звеньями. Протор пошёл за ним.

— Кто бы мог подумать, — бормотал он — У них есть чувства.

— Да, есть, — плаксиво ответил ему из кустов алисид — А вот у тебя нет!

— Ну, как тебе объяснить, что ты такое, — изнеможённо протянул Протор — Пойми, что из-за таких, как ты и твои сородичи, ни в одной сфере системы не останется нас. Никого! Ни людей, ни животных, ни даже растений. Всюду, куда ни глянь, будут лишь ваши цепочные щупальца, разрастающиеся всё больше и больше, с геометрической прогрессией, отбрасывая лишние звенья и размножаясь. Вы же передушите и перемелете всё живое, когда ваш клубок займёт собой всё пространство!

— Ты поэтому пытался меня убить?

— Да, я хотел найти способ…

— Нашёл?

— Нет.

— Для этого нужно разбить моё сердце, — подсказал ему Крикос — И это у тебя получилось. Но, лучше бы, ты разбил его тогда своей табуреткой, чем своими словами!

Протор не знал, что ему на это сказать. Как бывший доцент кафедры фаунетики, он привык делить все виды на высших и низших существ, чем эта наука и занимается. Паразитические же виды, никак не могли относиться к высшим существам, поскольку всегда приводили к гибели отдельных особей, или же — популяций тех, от кого зависели, а сами без них не могли продолжать существовать. То есть, бездумно рубили сук, на котором сидят, и гадили там же, где кормятся. В отличие от низших симбиотических организмов и нахлебников, такие существа несли только вред поражённому организму, ничего не давая ему взамен, или же наносили ущерб среде его обитания. Поэтому, нельзя было оставлять в живых мышку, если она поселилась в доме, какой бы хорошенькой и пушистой та ни была. Как недопустимо было бы, спасать выпавшего из гнезда кукушонка. С точки зрения фаунетики, это был бы, скорее ужасный поступок, чем проявление доброты и любви к природе.

— А тебе не приходило в голову, что паразиты в этой системе вы сами? — сердился на него Крикос — Это ведь вы изгрызли её, понастроив внутри себе домиков…

— Мы не стали бы этого делать, если бы не погас Яр, — возразил Протор — Его угасание грозило гибелью нашим предкам.

— Как и смерть носителя для его паразитов! — напомнил тот.

Совершенно иной взгляд на представителей царства животных, и в частности на кукушек, был у Ильтена. Тот как раз летел сейчас на Земной шар, за синими птицами Делаланда, популяцию которых срочно потребовалось возродить на острове Сент-Мари. Весь урожай миндаля и манго на этом острове оказался под угрозой, потому что за лето, мадагаскарские бабочки урании отложили столько яиц, что теперь там ожидалось невиданное прежде засилье их волосатых гусениц. А кроме этих вымерших птиц, в природе ими никто не питался: все, кроме кукушки Делаланда, боялись их, как огня.

Ильтена тоже все боялись, но животные Земного шара давно привыкли к ракунцам, а птицы — и вовсе, признавали в них своих дальних родственников. Со стражем севера Ильтен был хорошо знаком, этот голем уже издалека узнавал его корабль.

— Доброе утро, Ридван, — поприветствовал его Ильтен — С окончанием ночи!

— Цель визита.

— Нужны десять пар синих птиц Делаланда, в помощь фермерам Сент-Мари.

— Ты найдёшь их в полярной области шлюза, в лесах кольцевидного голубого острова, на берегах его закольцованной речки, что омывает вон тот круглый внутренний островок — произнёс стражник, подсветив лучом указанное место на шаре.

— Спасибо, Ридван, — поблагодарил его ракунец — Тебе захватить с сада что-нибудь для души?

— Моей душе радостно любоваться им и отсюда, — признался тот — Лети, не трать время на меня.

Попрощавшись с ним, Ильтен направился к острову с закольцованной речкой. По случайному стечению обстоятельств, именно над руслом этой реки сейчас пролетал невидимый корабль Мурса, который катал Дениса в одном из самых живописных мест на Земном шаре.

— Ух, ты! — восторгался мальчик — Кисельные берега, как в сказке! Только река не молочная.

— Молочная быстро прокисла бы, — ответил Мурс — А эта, всегда остаётся чистой. Она циркулирует и очищается вон в той небольшой плотине.

Он показал мальчику на изогнутый серебряный мост со шлюзами в основании.

— А вон, смотри, ваши ближайшие родственники, — продолжил анбаст, указывая на группу людей у реки — Это редчайшая разновидность людей, сумчатая. Хочешь, подлетим ближе?

Снизившись над водой, Мурс направил корабль к берегу, и вдруг увидал среди этих людей, одного гелионца в изорванном окровавленном комбинезоне. Тот сидел возле ягодного куста, оборачиваясь то и дело на кого-то, копошившегося там в зарослях. Денис тоже заметил его и сразу узнал.

— Это же, тот учёный! — воскликнул он — Протор! Что он тут делает?

Протор и не подозревал о том, что за ним кто-то наблюдает. Он беседовал со своим обиженным и раздосадованным подопытным, который спас его и привёз сюда.

— Знаешь, — говорил ему учёный, пытаясь утешить — Сорняк перестаёт быть сорняком, если растёт на лугу, а не в огороде. Ландыши, например, хороши в лесу. Но на участке они, хуже осота! И вредители не везде вредны… Ворон прогоняют с полей, крыс выводят из городов, в то же время, в природе они никому не мешают. Я это говорю к тому, что тебе просто не место в системе сфер. Если бы я знал, откуда ты и твои сородичи, то вернул бы тебя туда. Возможно, там ты для чего-нибудь нужен.

— Отец говорил мне о внешнем мире, — припомнил Крикос — Но сам я ни разу там не бывал.

— А как туда попасть, знаешь?

— Да…

Их разговор услышал Ильтен, как раз, поймавший по другую сторону этих зарослей синюю птицу.

— Что-что? — переспросил он, явно заинтересовавшись, и заглянул в ягодные кусты.

Крикос, никак не ожидавший его появления, испугался и подскочил к Протору.

— А там, что за зверь? — спросил он учёного, показывая на куст цепочной лапой.

Тот раздвинул ветви и тоже увидал Ильтена.

— Ох, ты! — воскликнул Протор, непроизвольно отпрянув от зарослей — Ракунец! Они и впрямь, такие жуткие, как о них все говорят.

— Не пугайтесь, — поспешил извиниться тот — Я искал тут кукушек, и случайно услышал ваш разговор. Не знаю, кто вы, и что привело вас на Земной шар, но раз стражник пропустил, стало быть, причина у вас уважительная. Поймите меня правильно, наш народ давно ищет способ выбраться за пределы системы сфер. А вы говорите, что знаете, как это сделать.

Мурс посадил корабль и, сделав его видимым, вышел из кабины вместе с Денисом, подойдя к ним.

— Вот так встреча, — поприветствовал он Ильтена.

— И не говори, — с напряжением произнёс Денис, увидав рядом с ними цепочное существо.

— Я всё объясню, — сказал мальчику Протор, поймав на себе его вопросительный взгляд.

Крикос показал лапкой куда-то в небо.

— Сначала придётся объясниться вот с ним, — проскрипел он звеньями, когда зловещая тень наползла на берег.

Обернувшись и поглядев вверх, все увидели зависшую над ними фигуру стражника, с горящими жёлтыми глазами на каменном лице, скрытом под чёрным капюшоном его развевающегося плаща. Мурс, при виде его, распушил хвост. Каким бы храбрым анбастом он ни был, хвост всегда выдавал его испуг. Денис взял его на руки в знак поддержки, хоть тот и был крупным, как взрослая рысь, на шлюзе он весил не больше кота. Крикос, который был куда тяжелее Мурса, потому что весь состоял из металла, сам забрался на Протора, прижавшись к нему, точно к родному. Один лишь Ильтен, спокойно вышел вперёд, помахав стражнику тремя длинными пальцами.