Чернушке нравилось прыгать по «крышам» туго натянутых пологов. Она взвивалась, как на пружинистой сетке. Но часто коготки ее просовывались в кисею, и тогда проказница, извиваясь, обрушивала полог, прикрепленный к палатке булавками. Запеленавшись в марлю, Чернушка принималась отчаянно верещать, звать на помощь. Мы освобождали шалунью из плена, приводили все в порядок. Но беспечная непослушница вскоре опять начинала прыгать с полога на полог.

Белочка по-своему приветствовала всех, вернувшихся из маршрутов. Как только человек забирался в палатку, она прыгала ему на плечи, а то и на голову, нежно ворковала — просила угощения: орехов или ягод.

Особенно восторгался проказами нашей воспитанницы Сашка. Ему все было интересно: и как она ест, и как умывается, и как бегает. Он даже подглядел, как она спит. В прохладную погоду Чернушка сворачивалась калачиком, сунув мордочку между лапками в живот и обмотавшись хвостом. Она походила тогда на темный шелковистый шарик, обрамленный блестящим смоляным ободком. Сашка часами готов был забавляться с нею — так же, как девчонки и мальчишки со своими любимыми щенками или котятами.

Вскоре Чернушка всех удивила еще одной привычкой: она стала кружиться штопором. Хвост распушит, голову задерет, ушки пригнет к макушке, глядишь — завертелась по гладкому столбу быстрой спиралью.

Увидев это, Павел авторитетно заявил, что теперь Чернушке не страшны кровожадные хищные птицы.

Однажды он сам был свидетелем, как на дерево, где сидела белка, спикировал с растопыренными когтями ястреб-тетеревятник. Дерево было голое, обгоревшее. Некуда было спрятаться бедной жертве — внизу ни кустика, ни травинки, а густые, ветвистые ели росли далеко. Казалось, зверьку, застигнутому врасплох, грозила неминуемая гибель. Но белка не растерялась. Как только на нее ринулся хищник, она отскочила на противоположную сторону ствола. Лобовая атака не удалась — ястреб грудью ударился о дерево. И долго не мог прийти в себя, застыв неподвижно на сломанной макушке дерева. Передохнув, он с яростью бросился на добычу, пытаясь прижать ее к земле. Однако белка завертелась так проворно, что птица в конце концов перестала гоняться за ней. Нахохлившись и распустив перья, тетеревятник снова уселся на вершину одинокого дерева, к стволу которого комочком прилипла белка. Хищник терпеливо дожидался, когда зверек спустится на голую плешину, где легко можно было бы его настигнуть. Ждал, но не дождался — Павел отогнал прочь выстрелом разбойника…