Они не произнесли ни слова, пока шли по длинному туннелю. Аша была даже рада: сейчас разговоры ей не нужны.

Когда они вышли на поверхность под лунный свет, где-то рядом, словно приветствуя их, коротко ухнула сова. Аша полной грудью вдохнула прохладный ночной воздух. Невольник внезапно остановился. Его рука инстинктивно дернулась в сторону, преграждая Аше путь. Та попыталась его оттолкнуть, но, глянув вперед, заметила в куще темных кедров то, из-за чего невольник остановился как вкопанный: два светлых, рассеченных пополам черной щелью зрачка глаза не мигая смотрели на них из темноты.

Аша прерывисто вздохнула. Дракон-тень. Значит, охотники его не нашли.

– Иди, не останавливайся, – бросила она слуге.

– Что?

– Сейчас увидишь.

Аша шагнула под сень кедров. Дракон скрывался где-то за деревьями. Легкий ветер шелестел в кронах, и Аша слышала, как потрескивают ветки под драконьими лапами и еле слышно шуршат листья, цепляющиеся за его чешую. Заросли кустарников и деревьев становились все гуще; совсем рядом слышалось журчание воды, и вскоре она вышла к извилистому ручью, прокладывающему себе путь среди серых валунов. Пахло сырой землей, мхом и хвоей. Присев на корточки на камни у воды, она вгляделась в чащу – склонив голову набок, дракон с любопытством разглядывал ее, словно спрашивая: и что теперь, скажите на милость, она собирается делать?

Слуга тихо подошел и присел рядом. Его колени слегка дрожали.

– Я же сказала, ты можешь идти, – повторила она, обнимая колени руками. – Я не собираюсь тебя удерживать.

– А ты знаешь, каково наказание за освобождение невольника?

Аша была в курсе.

– Тебе отрубят руку, – на всякий случай сказал он.

Она пожала плечами. Сначала им придется доказать, что его отпустила именно она. А чтобы убить Кодзу, ей достаточно и одной руки.

– Держись подальше от охотничьих троп, – сказала она. – Они начинаются здесь, у отрогов Расселины, и идут на запад, к плодородным землям. Если пойдешь на восток, можешь добраться до Дармоора.

Но отправиться в такой долгий путь пешком, в одиночку, по диким горам Расселины очень опасно. Было маловероятно, что ему это удастся.

Должно быть, скралл тоже это понимал, потому что произнес:

– Пожалуй, я пока останусь здесь.

Аша взглянула на него.

Он сорвал длинную былинку травы и повертел в руках.

– Там дракон, – он кивнул в сторону деревьев и, сорвав еще пару травинок, принялся плести что-то вроде косички. – А раз уж так случилось, что ты неплохо справляешься с драконами, я лучше останусь с тобой, пока этот зверь не уйдет или не будет убит.

– К сожалению для нас обоих, – пробормотала Аша, – ни того, ни другого не предвидится.

– Почему? – он нахмурился и посмотрел в сторону дракона, а потом перевел взгляд обратно на Ашу.

Она вздохнула и откинулась спиной на траву. Луна висела прямо над ней: тонкий красный серпик в чернильном небе.

– Я не могу его убить, – прошептала Аша. – Жаль, но я…

Она смущенно оглянулась на него.

– Я должна его защищать.

Невольник наклонился над ней, облокотившись на руку и загородив луну.

– Но ты – Искари, охотница на драконов.

– Если он умрет, – сказала она, глядя скраллу прямо в глаза, – меня покарает Седой Ольн.

– Седой Ольн? – слегка насмешливо улыбнулся он. – Искари, ты убила сотни драконов. Хоть за одного он тебя покарал?

Он поставил руку позади ее головы и придвинулся ближе, слишком близко.

Сердце Аши затрепетало. Она высвободилась из-под его руки и поднялась на ноги. Сосредоточившись на очертаниях дракона за деревьями, она перешла через ручей и осторожно двинулась к зверю. Если она поймает его, возможно, ей удастся его приручить, и тогда он перестанет летать за ней в город.

Она почувствовала, что дракон насторожился. Шаг за шагом, медленно, с остановками она приближалась к нему. Когда ей осталось сделать лишь несколько шагов, она тихо поцокала, подражая драконьему языку, в надежде подманить его. Дракон зашипел в ответ и исчез в темноте.

– Отлично! – закричала она и принялась швырять мелкие камни в ту сторону, куда он скрылся. – Убирайся, ненавижу тебя!

Она вернулась к ручью и, не глядя на стоящего скралла, выпалила в сердцах:

– Эта глупая тварь полетела за мной во дворец, а сейчас не подпускает к себе ни на шаг!

Она прошлепала через ручей, поднимая тучу брызг, и пнула лежавший рядом с невольником шлем.

– И как мне уберечь его от беды?

Он оглядел ее с головы до ног.

– Тебе сказать правду? На месте дракона я бы тоже не рискнул находиться с тобой в опасной близости.

Аша вытянула руки перед собой и оглядела их, потом перевела взгляд на ботинки и валяющийся у ног шлем. Она подняла его и повертела в руках. Все ее одеяние было сшито из драконьей кожи.

Скралл протянул руку. Она прижала шлем к груди, но невольник все равно взялся за него и тихонько потянул из ее рук.

– Доверься мне.

По ее спине пробежала дрожь: она вспомнила, каково это – стоять безоружной и беззащитной перед драконом. Вспомнила огонь, обрушившийся на нее, крики, рвущиеся из горла.

Слуга Джарека забрал шлем и шагнул ближе, дотронулся до плеча и, глядя в глаза, начал развязывать тесемки доспехов.

– Ни за что, – покачала головой Аша, отступая назад.

– Вот и прекрасно.

Он положил шлем к ее ногам. Сняв сандалии и закатав штанины, он уселся на валун и опустил босые ноги в воду.

– Может, к утру этот дракон окончательно тебя испугается, и я смогу продолжить свой путь в безопасности.

Он принялся болтать ногами в воде. Аша стояла и задумчиво смотрела на шлем у своих ног. Чего она боится? Если бы дракон хотел ее убить, он бы уже это сделал. Разве нет? Она вздохнула и стала решительно развязывать тесемки. Вместе с доспехами она сняла ножны с серпами и сложила все в кучу. Ночной ветер обдувал прохладой ее голые руки и прижимал тонкую рубашку к телу. Присев, она расшнуровала ботинки и стянула их. Трава коснулась ее ног, и Аша вдруг почувствовала себя словно вынутым из ножен кинжалом. Ветер взъерошил ее волосы, ласково коснулся изуродованной шрамами кожи. Она думала, что если окажется перед драконом без доспехов и оружия, то почувствует себя уязвимой и слабой. Так и вышло. Но помимо этого она ощутила кое-что еще: необузданность, дикость, свободу.

Сняв с себя всю защиту и оставшись в простой одежде, она перешла ручей. Из-за деревьев на нее по-прежнему смотрели светлые драконьи глаза. Утыканный шипами хвост начал беспокойно бить по земле, когда она приблизилась. Три шага. Два шага. Еще один…

Дракон развернулся и удрал.

– Не сработало! – сжав кулаки, прорычала Аша.

Темный силуэт невольника двинулся ей навстречу. Но Аша прошла мимо, обратно через ручей, к оставленным доспехам. Глупая затея. Нужно снова надеть их. Но вместо доспехов на земле лежала бесформенная куча, напоминающая сброшенную шкуру ящерицы. Аша поднимала рваные куски, пыталась приладить их к рукам, к груди, но ничего не получалось.

– Я теряю время, – сказала она себе. – А Кодзу бродит где-то здесь, в Расселине.

Надо отправляться на его поиски, а не пытаться приручить это глупое и бесчувственное животное. До ее брачной ночи четыре дня. Четыре дня до того, как Джарек уложит ее в свою постель. При этой мысли кровь застучала у нее в висках. Аша сжала их и опустилась на траву.

Рядом присела знакомая тень.

– Он – дикое создание, Искари. А ты – охотница. Ты же не думаешь, что он придет к тебе по первому зову. Тебе придется заслужить его доверие.

Она покосилась на скралла.

– И что мне делать?

– Ждать, – ответил он. – Пока он сам не подойдет.

Луна убывала. Аша не могла ждать. Но, возможно, ей это и не нужно. Сколько раз за последний год она выманивала дракона? Очень много. От этой мысли у нее засосало под ложечкой. Если она приманит этого дракона, невольник узнает, что она все еще использует древние напевы. Она осталась той злобной, испорченной лгуньей, что навлекла беду на свой народ. Хотя какая разница, что́ узнает невольник?

Откинув голову и опершись на ладони, Аша набрала в легкие побольше воздуха и завела напев.

Напев о Вилии

Вилия была дочерью фермера. Она доставляла много хлопот родителям – они никак не могли выдать ее замуж. Никому не нужна жена, которая вдруг останавливается в самый разгар полевых работ и ложится отдыхать. Никому не нужна жена, которая может не пережить рождения ребенка.

У Вилии было больное сердце, и это сделало ее обузой для родных – до того самого дня, когда она ушла пасти овец и не вернулась.

Среди песчаных холмов ее встретил Седой Ольн. Он выбрал ее для своего Первого Намсары. Она должна была стать хикой Элормы – его второй половинкой, идеальной спутницей, созданной исключительно для него и подходящей ему, как земля подходит небу. Седой Ольн приказал ей оставить свою семью и отыскать Элорму. Вилия, будучи набожной и благочестивой, подчинилась. Она отправилась в Фиргаард и прошла через всю пустыню. Когда спустя неделю она вошла в двери храма, Элорма сразу понял, кто эта девушка, хотя ни разу ее не видел.

Девять лун должно было взойти, прежде чем они смогли пожениться, потому что Вилии еще не было восемнадцати. Все это время Элорма учил ее читать и писать, чтобы потом она смогла помогать ему в храме. Он рассказывал ей о традициях Фиргаарда, объяснял правила городской жизни и ни разу не упрекнул ее в том, что ей нужно остановиться и отдохнуть. Элорма чувствовал, что с каждым днем влюбляется в нее все больше и больше.

Но Вилия не могла ответить ему взаимностью. Она сделала то, что приказал ей Седой Ольн, но он не смог заставить ее полюбить мужчину. Элорма пытался завоевать ее сердце. Он дарил ей подарки – она оставалась равнодушной, писал стихи, но и это не помогало. Тогда он воззвал к Седому Ольну и попросил бога направить его, но тот хранил молчание.

Однажды на город напали враги с запада. Захватчики взяли Элорму в плен и удерживали в заложниках, а себя объявили правителями города. Но люди Фиргаарда сплотились и подняли мятеж, а предводителем стала Вилия. Она повела народ против короля-самозванца, ворвалась во дворец с тысячью разъяренных жителей за спиной и потребовала, чтобы король освободил ее жениха.

Захватчики были изгнаны из города, Элорма – освобожден. Он упросил Седого Ольна освободить Вилию от обязательств стать его женой. Он не желал превращать ее в птицу, запертую в клетку. На этот раз Седой Ольн выполнил его просьбу. Элорма отпустил Вилию. «Возвращайся к своей прошлой жизни, – сказал он ей. – Ты свободна». Но та отказалась. Для жителей Фиргаарда она перестала быть глупенькой деревенской девочкой. В их глазах она превратилась в героя, а город стал ей родным домом. Она осталась с Элормой и согласилась стать его спутницей.

В день их бракосочетания Элорма ждал ее в храме. Вилия шла по улицам, и жители бросали ей под ноги цветы, целовали ее в щеки и желали счастья. Сердце Вилии расцветало в груди. Больше ни для кого она не будет обузой. Но ее мечтам не суждено было сбыться. Она услышала, как смерть позвала ее по имени, и тут же следом ее слабое поющее сердечко дрогнуло. Когда Вилия без сил опустилась на булыжники мостовой, восторженные крики вокруг умолкли.

– Любовь моя, – прошептала она, – я буду ждать тебя у ворот смерти.

Ветер донес ее слова до Элормы, и он бросился навстречу своей возлюбленной. Но не успел: сердце Вилии перестало биться. Смерть, коварный вор, забрала ее с собой.

Когда Элорма подбежал к ее телу, оно было еще теплым. Он обнял свою хику, посылая проклятия Седому Ольну за то, что тот не спас ее, и зарыдал, зарывшись лицом в ее волосы.

Но когда Вилия дошла до ворот смерти, она остановилась и посмотрела назад, на земли живых. Душам умерших не позволялось задерживаться у ворот, поэтому смерть сама вышла, чтобы забрать Вилию. Та не шелохнулась.

Смерть послала пронизывающий холод, чтобы выстудить любовь из ее сердца, – но Вилия оставалась на месте. Смерть послала бушующий огонь, чтобы выжечь все ее воспоминания, – но Вилия крепко держала их при себе. Тогда смерть послала ветер ураганной силы, чтобы заставить ее пройти через ворота, – но она вцепилась в решетки и не сделала ни шагу.

Смерть сдалась и оставила девушку в покое в надежде, что время завершит начатое и сотрет ее с лица земли. Но преданность и решимость Вилии невозможно было пошатнуть. Она ждала, и вот спустя долгие годы, прожив без нее всю жизнь, Элорма подошел к воротам. Только тогда она отпустила решетки.

– Почему ты так долго? – спросила она.

А затем, взяв своего возлюбленного за руку, Вилия увела его в царство смерти.