Но – с головой от мэра Ендюка.
Не зря ежопольский начальник ездил изредка позировать, не зря! Под видом-то проверок…
Короче, весь цвет мировой культуры на аллее был представлен.
Каждый мог отныне приобщиться, воспарить, как говорят, душой. И хорошенечко запомнить всех в лицо…
Одно лишь малость удручало: из столицы на великий праздник так никто и не явился. Да и главы прочих государств замешкались некстати. Видно, нарочные впопыхах перемудрили что-то с адресами…
Впрочем, дело поправимое.
Ведь главное – свершилось!
И Аллея Мировой Культурной Славы навсегда вошла в быт обитателей Ежополя, как бани, линии метро, вокзалы или несравненная Помойница.
Короче, веселее стало жить.
А остальное – ерунда.
А по ночам мэр города тайком, через газоны и поля, тихонько подъезжал на лимузине к Ленину лежачему, смиренно приближался к пьедесталу и любовно гладил статую по голове.
«Ну, что я говорил? – шептал он. – Говорил ведь?! Получилось? Всё – как надо? То-то, брат!»
И так же тихо уезжал.
ЭПИЛОГ
Да, славен был своими делами и людьми несравненный город Ежополь.
Мировой был город.
И отцы его порешили сей факт увековечить.
Однако к местным мастерам культуры за советами и помощью идти на сей раз не рискнули, памятуя, чем все это может обернуться.
Из Карелии (опять же – волоком, как и положено в геройский, замечательный двадцатый век, к тому же подходящий к своему концу) приперли громаднейшую глыбу гранита и свалили на главной площади.
Два года ее разглядывали и качали головами.
Затем прибыл столичный ваятель, сутки совещался с мэром, потом установил вокруг надежные заборы и леса и полез наверх, на глыбу.
Жил он на ней неделю.
Доблестные горожане стойко ждали.
И, наконец, настал тот день.
Леса убрали и заборы повалили.
Все таращились на глыбу.
Но к ней не прибавилось ровным счетом ничего.
Ни барельефов, ни других изящных форм…
Только часть скалы была стёсана, и в том месте глубокими и ровными печатными буквами было прорублено:
«ЭКАЯ ГЛЫБА».
И больше ничего.
Город Ежополь себя увековечил.