Но – с головой от мэра Ендюка.

Не зря ежопольский начальник ездил изредка позировать, не зря! Под видом-то проверок…

Короче, весь цвет мировой культуры на аллее был представлен.

Каждый мог отныне приобщиться, воспарить, как говорят, душой. И хорошенечко запомнить всех в лицо…

Одно лишь малость удручало: из столицы на великий праздник так никто и не явился. Да и главы прочих государств замешкались некстати. Видно, нарочные впопыхах перемудрили что-то с адресами…

Впрочем, дело поправимое.

Ведь главное – свершилось!

И Аллея Мировой Культурной Славы навсегда вошла в быт обитателей Ежополя, как бани, линии метро, вокзалы или несравненная Помойница.

Короче, веселее стало жить.

А остальное – ерунда.

А по ночам мэр города тайком, через газоны и поля, тихонько подъезжал на лимузине к Ленину лежачему, смиренно приближался к пьедесталу и любовно гладил статую по голове.

«Ну, что я говорил? – шептал он. – Говорил ведь?! Получилось? Всё – как надо? То-то, брат!»

И так же тихо уезжал.

ЭПИЛОГ

Да, славен был своими делами и людьми несравненный город Ежополь.

Мировой был город.

И отцы его порешили сей факт увековечить.

Однако к местным мастерам культуры за советами и помощью идти на сей раз не рискнули, памятуя, чем все это может обернуться.

Из Карелии (опять же – волоком, как и положено в геройский, замечательный двадцатый век, к тому же подходящий к своему концу) приперли громаднейшую глыбу гранита и свалили на главной площади.

Два года ее разглядывали и качали головами.

Затем прибыл столичный ваятель, сутки совещался с мэром, потом установил вокруг надежные заборы и леса и полез наверх, на глыбу.

Жил он на ней неделю.

Доблестные горожане стойко ждали.

И, наконец, настал тот день.

Леса убрали и заборы повалили.

Все таращились на глыбу.

Но к ней не прибавилось ровным счетом ничего.

Ни барельефов, ни других изящных форм…

Только часть скалы была стёсана, и в том месте глубокими и ровными печатными буквами было прорублено:

«ЭКАЯ ГЛЫБА».

И больше ничего.

Город Ежополь себя увековечил.