Восточная граница Земли тельцов, город Арисса. Второй день Арисской ярмарки.

– Лучники! – заорал Лоот. – Стрельцы, будьте вы прокляты!

Они отозвались не сразу. В полусотне шагов вспыхнула еще одна заварушка, там бесновался командир стрелецкой дюжины, и соплеменники бросились его усмирять.

Бетем приближался. До него оставалось четыре ряда телохранителей. Лучшие бойцы ничего не могли противопоставить бешеному натиску лучшего из лучших. Три… Лучшего из лучших, в которого вселился демон. Ухватив покрепче меч, выставив перед собой щит, Лоот принял боевую стойку. Два… Щит одного из телохранителей разлетелся в щепки. Парень вскрикнул, теряя равновесие. Бетем нанес разящий удар, и бедолага рухнул. Проклятый Бетем, он был неудержим, но… Великие боги, но он и сам уже еле держался на ногах! Он подобрался уже так близко, что Лоот видел каждую рану на теле бывшего соратника. Изодранная в клочья кольчуга, кожа, кровавыми ремнями сползающая с рук, обнажившиеся мышцы, лицо… святая зелень, у него не осталось лица! Комок рубленого мяса, в который чья-то злая рука вдавила глаза – вот что было на плечах Бетема. Не знай генерал, в чем дело, пожалуй, задал бы стрекача, решив, что перед ним мертвец, восставший из Тени. Но нет, этот был жив, и…

Взгляд Лоота встретился со взглядом Бетема, и генерал отшатнулся, будто заглянул в самый жуткий омут Тени. Скоро… недолго… сейчас Тень поглотит и его самого. Смерть на расстоянии нескольких ударов…

Лоот так и не понял, что его спасло. Картинка смешалась, несколько событий, случившихся одновременно, перепутались, и внимание не смогло удержать нить. Краем глаза генерал вдруг заметил движение у городской стены. Невольно повернув голову, Лоот с удивлением обнаружил, что створка ворот медленно отворяется, открывая взору внутренности Ариссы. Через мгновение несколько солдат бросились к воротам, открывая их все шире и шире. А потом Лоот услышал тихий звук – не то вздох, не то стон – и понял, что Бетем больше не представляет опасности.

Хвала богам, путь в город был открыт!

* * *

Около полудня Рикатс въехал в Ариссу через распахнутые настежь боковые ворота.

Позади остался изматывающий опасный путь в столицу и обратно, путь, на который обычные люди в обычные времена тратят по двое суток в один конец, Рикатс же уложился в сутки в оба конца. Позади осталась встреча в ущелье с тремя дюжинами дезертиров, в совершеннейшей панике драпавших из города; меч в ножнах, забрызганных свежей кровью, был тревожным напоминанием о ней.

Много чего еще осталось позади. Карьера и весь образ жизни, которую Рикатс вел в последние годы. Гонка в Сквамаду и обратно, похищение кинжала Борго у самого Сына Скорпиона – этот подвиг, достойный богов, перечеркнул тот давнишний, еще более великий подвиг, перечеркнул все, что даровало Зеркало вору Бурдюку, чудом превращенному в почтенного Рикатса.

Рикатс… Пора забыть это имя. Скоро его звуки перестанут слетать с чьих бы то ни было уст, ибо его хозяин, вполне возможно, последний день топчет эту землю. Либо молодчики Глаза прикончат его в бою, либо, после боя, то же самое сделают убийцы, посланные Сыном Скорпиона, этим бесноватым замухрышкой, который скорее позволит всему миру провалиться в Тень, чем добровольно расстанется хотя бы с одной из своих любимых игрушек.

Порыв ветра, качнувший створку ворот, заставил ее скрипнуть, и звук вывел Рикатса из состояния мрачной задумчивости. Проклятье! С чего вдруг начал жалеть себя, стареет что ли?!

Город встретил пятнами крови на мостовой, растерзанными трупами, отдаленным шумом битвы, доносившимся со стороны кварталов, примыкавших к главным воротам. Пришпорив шатающуюся от усталости лошадь, Рикатс попытался заставить ее двигаться в том направлении. Однако несчастное животное, лишившееся последних сил, поднимаясь на холм, не сдвинулось с места.

– Уговорила, пройдусь, – буркнул Рикатс, спешиваясь. По левому бедру хлопнули ножны с кинжалом мастера Борго, и это прикосновение вдруг придало сил. Будто легендарное оружие шепнуло на ухо что-то ободряющее.

Свернув направо, Рикатс двинулся вдоль городской стены. Наверное, можно было срезать путь, найдя подходящую улицу, но он не знал города. Следуя изгибу стены, дорожка повернула влево, и тут Рикатс едва не налетел на группу солдат, о чем-то ожесточенно споривших. Не больше дюжины, но шум стоял такой, будто собралась целая сотня.

Трое держали какого-то бедолагу: двое, выкрутив руки за спиной, поставили на колени; третий, запустив пятерню в длинные черные кудри бедолаги, оттягивал голову назад, обнажая тощую кадыкастую шею; еще один примеривал к шее острие кинжала. Остальные же, разделившись на две партии – одни пытались помешать убийцам, вторые поощряли убийц – готовы были броситься друг на друга с оружием.

Вглядевшись в лицо пленника, Рикатс вдруг с удивлением узнал в нем Вагафа, одного из младших командиров скорпионов, а в остальных – его подчиненных.

– Вы что творите, недоноски! – рявкнул он, протолкавшись к Вагафу и сбив с ног типа с кинжалом. – В Тень захотели?! А ну…

Ему не дали договорить: сверкнул клинок, один из «партии убийц» бросился в атаку. Качнувшись в сторону, Рикатс подставил ногу, незадачливый боец растянулся в пыли. Короткий взмах мечом, удар. Тело забилось в агонии.

Рикатс повернулся к остальным.

– Еще желающие есть?!!

– Генерал Р-рикатс… – всхлипнул Вагаф.

Эти слова подействовали на остальных как удар хлыста. Признав Рикатса, они вдруг как будто поняли всю кошмарную нелепость происходящего. Трое спрятали руки за спины, пытаясь убрать с глаз начальства оружие. Один не удержал, звон бронзы о мостовую заставил всех вздрогнуть.

– Командир Вагаф!!! – заорал Рикатс. – Что происходит?!

Прежде чем ответить, Вагаф поднялся на ноги. Колени дрожали, один из заламывавших руки, с круглыми от ужаса глазами, кинулся поддержать под локоть, но Вагаф отшатнулся и со всей силы пнул его в пах. Издав горловой звук, солдат скорчился на земле.

– Дезертиры, генерал, – проговорил Вагаф, повернувшись, наконец, к Рикатсу. – Пытался остановить, и вот…

– Сучьи дети… – голос Рикатса сделался стальным и безжалостным. – Сегодня будет бой, и если кто-то из вас не сдохнет геройской смертью в первых рядах… Марш назад!!!

Сшибаясь, дезертиры подхватили корчащегося на земле собрата, и стремглав бросились вдоль стены к главным воротам. Рикатс удержал за рукав устремившегося, было, за ними командира.

– Ты-то куда? Пойдешь со мной, расскажешь, что тут творится.

Вагаф оказался толковым рассказчиком. Через четверть часа Рикатс имел полное представление о произошедшем.

– Так, говоришь, хоть вы с Лоотом и укрылись в городе, бесноватые никуда не делись?

– Так точно, – Вагаф кивнул. – Мало того, отыскали по подвалам нескольких местных, так они рассказали, что эта дьявольщина творится в городе со вчерашнего дня. Говорят, сутки резали друг друга как безумные. Будто науськивал кто…

– Будто науськивал… – эхом отозвался Рикатс. – Михашир жив?

– Был жив, когда я уходил за этими… – Вагаф махнул в сторону улепетывавших солдат. – Он меня и отправил. По чести сказать, генерал…

Он замялся.

– Говори, не мямли! – с досадой рыкнул Рикатс.

– Сказать по чести, скоро все разбегутся, – пробормотал Вагаф. – Михашир и Лоот еще как-то держат их в узде, но когда творится такое… Отсюда еще не слышно, а подойдем к воротам… дух перехватывает, так смердит паленое мясо. Масло тягают уже за квартал. Каждую секунду только и ждешь, что за спиной свистнет меч, и тебе снесет башку твой собственный брат.

– Тем слаще будет вспороть брюхо этому ублюдку, – процедил Бурдюк.

– Которому, генерал?

– Глазу, конечно! У меня для него знатный гостинец.

Встреча была короткой и смутной. У Лоота и Михашира хватило сил лишь на вялое удивление тому, что Рикатс жив и вернулся. Известие о том, что сюда движется армия Зевуара подбодрило их немногим больше.

– Нужно продержаться еще пару часов, – сказал Рикатс. – Они скоро будут здесь.

– Дождемся, а что толку? – Лоота не покидало мрачное настроение. – Ты видишь, что творится. Тысячей больше, тысячей меньше…

– Это скоро прекратится, уверяю тебя, – сказал Рикатс. – Я привез, что обещал. Осталось только применить.

С этими словами он ухватил Михашира за рукав, собираясь отвести в сторонку.

– Лоот, ты единственный настоящий полководец здесь, – сказал Рикатс прежде. – Говори что хочешь, что хочешь обещай. Произнеси свою самую пламенную речь, но удержи их. Каждый солдат на счету. И отбери три дюжины самых отчаянных. Для них будет работа.

Потом повернулся к Михаширу:

– Отойдем. Есть разговор.

– Кинжал мастера Борго у меня, – сказал Рикатс, когда отошли за угол ближайшего здания.

Михашир посмотрел на друга так, словно видел в первый раз.

– Невероятно… Чтобы Сын Скорпиона согласился отдать кому-либо такую вещь! Уж не украл ли ты ее?

Последнюю фразу Михашир проговорил сквозь усталый, нервный смех. И смех начал затихать, увязая в нахальной, без тени смущения, ухмылке на лице Рикатса.

Михашир схватился за голову.

– Ты… Да ты… – Подходящих слов он не находил, да их и не было, наверное. – Нет, не говори ничего. Я не хочу слушать!

Рикатс наконец перестал ухмыляться, и это вызвало хотя бы слабое облегчение.

– Ладно, сменим тему, пока тебя не разорвало напополам противоречие между дружбой и служебным долгом. Как здесь обстановка?

– Ты не можешь себе представить, чего нам стоило находиться все это время здесь, – мрачно сказал Михашир. – Здесь был ад, поверь мне. Я сам едва жив и порой завидую тем, кто уже в Тени.

Как будто в подтверждение его слов, от ворот донеслись отчаянные вопли и звон оружия.

Рикатс потупился и закусил губу. Вся его самоуверенность и бровада вдруг исчезли, осыпались скорлупой, оставив на месте свирепого и циничного генерала обычного человека.

– Михашир… – начал он. – У меня к тебе разговор, которого я хотел бы избежать. Но не могу. Я сделал только половину дела, причем, легкую половину.

– Что ты имеешь в виду?

Рикатс потупился было, но потом взял себя в руки и заглянул другу в глаза. Заговорил быстро, будто опасаясь, что если прервется, не найдет в себе сил продолжить.

– Я добыл кинжал, которым можно убить лича. Но довести дело до конца сам я не могу. Без меня эта армия – не армия. Глаз и без помощи Тарантула втопчет ее в грязь. Кто-то должен возглавить отряд, который проберется к шатру. Это я мог бы доверить либо себе, либо… тебе.

– Мне? – бесцветным голосом повторил Михашир.

– Да. – Голос Рикатса, полный боли, все же не дрогнул. – Я хочу отправить тебя почти на верную смерть. Но знай, что у тебя есть выбор. Ты можешь отказаться, я не упрекну и никогда в жизни не вспомню потом этот разговор. Мы останемся друзьями. Мы…

– Заткнись! – оборвал Михашир. – Заткнись, ты становишься похож на сопливую девчонку. Еще чуть-чуть и мы разрыдаемся друг у друга на плече. Взять кинжал, убить поганца? Легко! Если хочешь знать, ты меня даже порадовал. Я лучше выйду с голыми руками против всех демонов Тени, чем проторчу здесь еще хотя бы четверть часа, ожидая ножа в спину.

– Спасибо, Михашир, – прошептал Рикатс. Прочистил горло и заговорил прежним тоном. – Ты всегда был болваном, и помрешь, видимо, так и не поумнев. Зато героем.

– Сегодня слишком много всякого произошло, – покачал головой Михашир. – Я не герой, я трус, бегущий от неопределенности. Пробудешь здесь с мое…

– Хватит завывать, – перебил Рикатс. – Итак, кинжал Борго у нас есть, командир есть, Лоот подбирает людей. Знать бы еще, как незаметно выбраться из города и проникнуть в лагерь Глаза.

– Думаю, с этим проблем не будет, – сказал Михашир. – Один паренек, водолей, обмолвился, что знает тайный выход из Ариссы.

– Даже так? – проворчал Рикатс. – Я начинаю опасаться, что нам как-то уж слишком везет.

– Сейчас узнаем, – пожал плечами Михашир. – Лоот ведет обещанных головорезов… Эй, кто-нибудь! Приведите сюда этого водолея, Сардара!

Пока бегали за Сардаром, Рикатс успел переговорить с Лоотом.

– Собрал тебе самых паскудников, – сообщил Лоот, широким жестом обведя свое воинство. – Ради доброй драки родного отца укокошат.

– Хороши, – кивнул Рикатс. – Зверские рожи. Лучшие бойцы. Скорее всего, ты их больше не увидишь. Не жалко расставаться?

– Здесь от них все равно только вред. Горцы. Слишком горячий народец, сидеть за стенами не привыкли. Так для чего они тебе?

– Мы не сможем дать Глазу бой, пока его лич не отправится в Тень, – сказал Рикатс. – Я раздобыл оружие против лича, ты привел людей, которые лича убьют. А потом мы раздавим Глаза и его банду.

– Но они должны как-то добраться до этого лича, – развел руками Лоот. – Добраться незаметно…

– Михашир нашел проводника, – ответил Рикатс, не чувствуя на самом деле и сотой доли уверенности, звучавшей в голосе. – Не местный, но дорогу знает. А вот и он…

Рикатс прищурился, вглядываясь в изможденное лицо длинного тощего паренька-водолея, которого вел солдат.

– Ба! Вот уж не ждал, что это ты! – воскликнул, узнав. – Ты видел начало истории, и ты же присутствуешь при завершении. Символично, а?

– Не знаю, – пожал плечами Сардар. – Эта история, как ты ее называешь, выпила из меня все соки. Поэтому давай поскорее закончим. Чем угодно, лишь бы все кончилось.

– Золотые слова, – воскликнул Рикатс. – Тогда твой ход. Говорят, ты знаешь тайный выход из города. Так?

– С одной поправкой, – сказал Сардар. – Я им никогда не пользовался. Один местный рассказал мне о нем… перед смертью.

– Что за бред! – фыркнул Лоот. – Водолей вещает о тайнах тельцов. Надо найти местного, и…

– Не думаю, что простые смертные знают об этом проходе, – перебил Сардар. – Он для избранных. Если только сможете найти и допросить кого-то из отцов города. Тот бедолага… он был жрецом. Я поклялся спасти его дочь, и он рассказал, как вывести ее из города. Не через ущелье, сейчас там опасно, а тайной тропой.

– Жрец? – протянул Лоот. – Будь ты проклят, водолей! Почтенный Яссен мертв?

– Он что, сделан из бронзы? – прошипел Сардар. – Три четверти жителей города отправились в Тень. Трудно увильнуть…

– Может быть расскажешь, как он умер? – надвинулся на водолея Лоот. – Ты что-то слишком скалишься, когда говоришь о нем. Не ты ли…

– Хватит! – рявкнул Рикатс. – Ты другого времени не нашел, Лоот? Парень знает дорогу, этого достаточно. Допросишь его потом… если оба останетесь живы.

– Он мне и в тот раз не понравился, – проворчал Лоот, припомнив первую встречу с Сардаром. – Водолей… все они скользкие, водолеи…

– Заткнись, – прошептал ему на ухо Рикатс. – У нас есть считанные минуты, потом последние солдаты разбегутся как перепуганные бабы. Парень нам нужен… конечно, если ты не на стороне Глаза. Ведь нет?..

– Какая же ты сволочь, – выплюнул Лоот.

– Что есть, то есть, – ответил Рикатс. – Отстань пока от парня. Разберешься с ним, когда все кончится…

– Хватит секретничать! – окрикнул Михашир. – У нас что, куча времени? Можем отправляться прямо сейчас. Сардар вызвался пойти с нами.

– Тоже мне, проводник, – не удержался Лоот. – Выведет прямо в лапы к Глазу.

– Нам туда и надо, – ответил Михашир угрюмо. – У тебя нет возражений, почтенный Лоот?

– Как ты поведешь их? – проигнорировав выпад Михашира, Лоот обратился к Сардару. – Я должен знать, чтобы подсказать, какой путь выбрать по долине. Я немного знаю эти места.

– Над Аркой в форт на той стороне ущелья, – заговорил Сардар. – Из форта есть выход в потайную галерею, вырубленную в скале, от нее одна тропа уводит в горы, другая ведет за скалами вниз, в долину. Старик говорил, она выводит в долину возле камня, похожего на колонну.

– Ага, – кивнул Лоот. – У этого камня начинается большой овраг, по нему можно обойти лагерь Глаза справа. Поднимемся на стену, я покажу, его должно быть хорошо видно. Говорю сразу: Глаз будет последним идиотом, если не выставит там охрану.

– Эй, почтенные! – ворвался в разговор задорный молодой голос. – Покойников принимаете?

Рикатс, Михашир и Лоот разом обернулись на зов, и если Лоот и Михашир лишь удивленно вздернули брови, то Рикатс вытаращил глаза так, будто и впрямь увидел ожившего мертвеца. По той же самой улице, по которой чуть раньше прошел и он сам вальяжной походкой приближался ни кто иной, как Мекит. Об руку с ним плыла ладно скроенная девица, лоб которой был закрыт густой темной челкой.

– Ты видишь парня? – стараясь выдержать бесстрастный тон, вполголоса спросил Рикатс Лоота.

– Угу, – кивнул телец.

– А ты? – Рикатс повернулся к Михаширу.

– Само собой, – пожал плечами тот. – Что стряслось? Ведешь себя так, будто увидел чуть ли не кого-то из богов.

– Ты мне льстишь, – оставив девицу чуть позади, разбитной юнец подошел уже почти вплотную и слышал последние слова. – Какой из меня бог. Так, скромный посланец, явившийся с доброй вестью.

– С какой вестью, что ты мелешь, – насупился Лоот.

– С такой, о телец, что по ущелью сюда с минуты на минуту подойдет армия во главе с Зевуаром.

– Че-го? – выпалили разом все три командира.

– Что слышали, – грубовато ответил Мекит. – Зевуар ведет армию вам на подмогу. И в этом, между прочим, есть толика моих стараний. Будьте вы неладны. Эй! Что ж вы стоите столбами! Ну хоть глоточек вина, а? Мы мчались сюда впереди лошадей, с ночи в горле сухо.

– Будет тебе глоточек, – пришедший наконец в себя Рикатс ухватил Мекита за локоть и повлек к ближайшему двору. Девица тенью двинулась следом, за ней потянулись Михашир и Лоот.

Рикатс обернулся к военачальникам:

– Допрошу его один. Занимайтесь своими делами.

– Сколько угодно! – фыркнул Лоот. – Зевуар ведет армию. Чудно! Нам от этого полегчает?

Развернувшись, Лоот и Михашир ушли, и только девушка, как ни в чем не бывало, продолжила путь за своим кавалером.