ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Последняя война унесла жизни большей части человечества. Планета стонала и корчилась, расплавляясь в радиационном аду. Судорожно выворачивая раскаленное нутро, кипела кровавыми реками лавы. И вдруг наступила тишина… Земля, ощерившись провалами и трещинами, скалилась жуткой застывшей усмешкой. Над ней, ворочаясь и набухая тучами, тяжелело задымленное небо. И вот природа, вмиг опьянев от грянувших с небес потоков влаги, стала стремительно оживать.

* * *

Прошел час, как Джарг сошел со старой заброшенной дороги. Лес, подступив вплотную к ее краям, полностью разворотил ограждения. Огромные бетонные плиты, взломанные мощными корнями, вздымались застывшими волнами. Был тот самый краткий предрассветный миг, когда утомленная бурной ночной деятельностью, природа ненадолго затихает, готовясь к рождению нового дня. Пробираясь сквозь густые заросли папоротника, путник ловко уклонялся от липких лиан. Плотоядное растение чуть подрагивало лохматыми петлями, чувствуя рядом добычу. Подножие дерева, приютившего этого монстра, было усеяно мелкими костями. Убить большого зверя лиана не могла, но жалила ощутимо.

Тревога, крохотной искоркой мерцавшая в глубине сознания, вдруг вспыхнула, и Джарг, решительно шагнув в чащу, притаился, прильнув к шероховатому стволу. Впереди раздался хриплый тревожный всхрап. Что-то массивное грузно вскочило и ринулось прочь, с треском разрывая переплетения ползучих корней. Яростно взвыл зверь, упустивший добычу. С севера ему ответил короткий злой рык, перешедший в визгливое тявканье. Шум свирепой драки, не успев разгореться, затих, и Джарг, облегченно вздохнув, отлепился от ствола.

– Шакли!

Голодным воем твари разогнали все живое на милю вокруг, и все же он продолжал напряженно прислушиваться… Солнце всходило. Лучи слегка золотили верхушки деревьев, но внизу все еще царил полумрак. Скользя неслышной тенью, Джарг осторожно приближался к наметившемуся впереди просвету. Ему не нравилась лесная прогалина. Настораживал выбор именно этого места для совершения сделки! На окраинах города достаточно укромных уголков, но продавец карты был непреклонен. Согласиться с ним заставило только упоминание о знаке паука! А если это тот самый паук?!

Менее чем за год до страшной катастрофы Джарг оказался в числе особой группы, перевозившей национальные ценности. Их спрятали глубоко под землей, в сердце лабиринта, на самом дне! Тогда, совершенно случайно, он и увидел кусок карты в виде жирно вычерченного паука с большим крестом на брюхе.

* * *

Воспоминания внезапно вызвали из глубин памяти давно утраченное имя – Дарк! Вторую неделю капитан Дарк Ричардс сопровождал маленького упитанного агента. Плотно затянутый в полевую форму, из-под которой во все стороны перли пухлые складочки, коротышка казался карикатурной пародией. На фоне подтянутых мрачных офицеров он выглядел раскормленным мопсом, случайно затесавшимся в стаю поджарых доберманов. Дарк мотался с ним по стране, совмещая роль личного пилота и телохранителя. Капитан не переставал удивляться, как, черт возьми, при такой работе агент умудрялся выглядеть безмятежно-добродушным?

В предпоследний день сумасшедших метаний, глубокой ночью они приземлились на скалистом плато. Двухместный флаер мгновенно накрыли маскировочной сетью. Осветив лица прибывших потайными фонарями и тщательно проверив документы, их сразу отправили дальше. Маскировка была абсолютной. Дарк мог только догадываться по лязгу металла и шороху колес о том, что вокруг кипит бурная, скрытая ночной темнотой деятельность. Топот сапог и приглушенные ругательства подтверждали его предположения. Минут двадцать наглухо задраенный вездеход мчался по дну узкого, извилистого ущелья. Наконец машина остановилась у тщательно замаскированной шахты. Словно насмехаясь над усилиями людей, на небо выкатилась огромная яркая луна, залив все вокруг бледно-желтым светом. Следуя за провожатым, гости подошли к темной горловине провала. Небольшая капсула, рассчитанная на двоих, была похожа на зеркальную каплю. Прилипнув к тускло отсвечивающему в свете луны рельсу, она невесомо парила над бездной. Дарк, мысленно перекрестившись, ступил на металлическую площадку и заглянул внутрь. Кресел не было, только два глубоких желоба, довольно мягких на ощупь. Едва он встал в один из них, как грудь плотно охватил страховочный обруч. На миг капитан почувствовал себя совершенно беспомощным. Жуткое ощущение! Стоять над бездной, понимая, что от вечности тебя отделяет лишь пластина стеклопластика под ногами! Хрупкий вид изделия не давал уверенности в благополучном исходе! Зеркальный колпак беззвучно встал на место, отрезая пассажиров от шорохов и звуков ночи.

Темнота давила! Рядом слышалось тихое сосредоточенное сопение толстяка. Дарк, перехватив легкую усмешку провожавшего офицера, был уверен, что такая задержка – часть местной шутки. Сопение соседа перешло в легкое похрюкивание. Надеясь, что кабина прослушивается, Дарк, лениво растягивая слова, произнес:

– Шеф, это забавно. Все равно что застрять в кабине лифта. Жаль, хозяева не предусмотрели сервис в виде чашечки кофе при… мм… задержках. Уверен, в скорости этот ящик даже проигрыва-а-а…

Отвесное падение длилось несколько секунд. Сердце ухнуло и на мгновение остановилось. Дарк скрипнул зубами и мысленно выругался.

– Кажется, немного перестарались… мать их…

Затем криво ухмыльнулся и произнес:

– Здесь налажено прямое сообщение с преисподней. Приготовьтесь, шеф. Где-то на подходе рогатый оркестр!

Толстяк хрюкнул особенно отчетливо, и Дарк почувствовал, как он заерзал, ожидая, что обруч ослабит хватку. Вместо этого последовал рывок, и стремительно нараставшее мощное ускорение вдавило тела в обивку. В голове упорно ворочалась только одна, придавленная тяжестью мысль:

– Если выживу, шутник умрет! Если выживу…

Желудок резко дернулся и… встал на место. Слегка качнувшись, капсула замерла в огромном, ярко освещенном зале, изрезанном многочисленными проходами. Из них то и дело вылетали тяжело груженные вагонетки. Толстяк, ворочая покрасневшими глазами, медленно приходил в себя.

Дарк помог ему выбраться из желоба. Повиснув на локте помощника, агент прохрипел:

– Кап…питан, как вы себя чувствовали?

От неожиданности Дарк, забыв про субординацию, ляпнул первое, что пришло ему в голову:

– Как Белоснежка в гробу! Мечтал о поцелуе!

– Э-э-э… думаю, с принцами здесь напряженка! Эти эээ… больше похожи на гоблинов.

– Они-то мне и нужны!

– Кап…питан, вы извращенец! Кхе… кхе…

– Я? Шеф!!! Да я жажду одолжить их волшебный молот, чтобы расколотить этот зеркальный гроб! А вообще… мм… у меня нормальная ориентация!

Лицо Дарка налилось жаром, а босс, хрюкая, согнулся пополам. Разгибать его пришлось с помощью подбежавшего офицера, недоуменно моргавшего и дергающего рукой и в панике решавшего, как отдать честь содрогавшемуся от хохота начальству.

– Шеф… Вы в порядке?

– Я? Уфф… как… как футбольный мяч! Сколько ни колоти, все равно круглый! Кха… ха… ха…

Уже минут через двадцать коротышка, все еще бледный, но уже бодрый, шустро семенил вдоль высоченных штабелей разнообразного груза. Иногда он останавливался и, задав пару вопросов сопровождавшему офицеру, что-то помечал в планшетке. Их задержал ящик, упавший с платформы под ноги. Увидев желтоватый блеск металла в треснувшем боку, Дарк отвернулся. Золото его не интересовало, а неприятности могли возникнуть! Пришлось почти бежать, чтобы нагнать агента. Именно тогда, бросив случайный взгляд через плечо резко остановившегося коротышки, он заметил в планшетке вычерченный жирными линиями план зала и тоннелей, удивительно похожий… на огромного паука!

* * *

Уточнив время и место встречи, посредник исчез. Дочь крепко спала. Джарг осторожно поправил сбившееся в сторону одеяло. Он успеет вернуться до того, как его зеленоглазое сокровище проснется. Эйве вот-вот исполнится семнадцать. Да! Решено! Ему необходим этот чертов план!

Слева открылась широкая прогалина, заваленная буреломом. Джарг осторожно отвел от лица ветку. Несколько секунд стоял, прислушиваясь, затем свернул в сторону от чуть заметной тропы. Слегка касаясь кончиков стеблей, плавно колыхалась рваная дымка утреннего тумана, мешая рассмотреть предполагаемое место встречи. Три огромных ствола, брошенных друг к другу прихотью бури, намертво переплелись ветвями. Гигантский шалаш, прикрытый единой густой кроной, одиноко возвышался посреди молодой, поросли.

Джарг шел напрямик. Продравшись через очередной завал, внезапно увидел знакомую фигуру продавца, прислонившегося к шершавому стволу. Недалеко, на огромном вздыбленном корне сидел еще один человек.

Джарг внимательно осмотрелся, включив ментозонд. Прибор, просканировав окрестности, не отметил проявлений враждебности. Джарг повернулся к ожидавшим и чисто машинально коснулся их лучом. Обычно он не позволял себе такого. Люди, почувствовав легкое щекочущее воздействие, могли испугаться. Сделка была бы под угрозой.

Неожиданно зонд подал сигнал тревоги.

Человек, стоящий у ствола, сделал шаг навстречу и резко вскинул руку, сверкнувшую металлическим блеском. Трава слева зашипела, опадая грязно-желтым, пожухлым комом.

Взгляд еще только отмечал второй взмах руки, а тело уже стремительно рванулось в сторону. Еще несколько выстрелов короткими хлопками ударило один за другим. До спасительной стены леса оставалось совсем немного, когда навстречу из-под завала поднялись темные фигуры. Джарг резко остановился, сообразив, что летит прямо в ловушку. К нему приближались около десятка бойцов, профессионально охватывая полукругом. Меж ними были растянуты ловчие сети. Головы нападавших закрывали экранирующие шлемы.

Джарг оглянулся на поваленные деревья. Продавец карты с напарником были там. Тот, кто сидел, стянув с головы шлем, лениво манил его рукой.

– А-а-ах ты, мррразь!!!

Ярость плеснула в груди горячей волной. Джарг гигантскими прыжками понесся к дубам. Человек замер, пораженный его скоростью, затем дернулся, пытаясь встать, и застрял, зацепившись за корень. Heсколько газовых гранат одновременно взорвались у ног бегущего. Он вырвался из белесого облака и… угодил в другое, взбухавшее на пути плотным грибом. Непроизвольно сделал короткий судорожный вздох и упал на одно колено. Вокруг дымного кокона заметались быстро приближавшиеся расплывчатые фигуры. Джарг прыгнул навстречу и, ощущая, как мутится сознание, дико взревел. Размахивая громадными клешнями, яростно ухватил не успевшего увернуться противника. Легко переломив пополам, швырнул обмякшее тело в остальных охотников. Человек, до этого издевательски махавший рукой, истерично заверещал на одной ноте. Кривой отросток корня надежно удерживал его на месте, зацепив одну из петель пояса. Не отводя взгляда от надвигавшейся дьявольской фигуры, окутанной клочьями дыма, он дергался, беспомощно скользя ногами по влажной траве.

С трудом фокусируя расплывающееся сознание, Джарг упорно шел к предателю. Неожиданно из дыма вывалилась тучная фигура. Человек явно не ожидал встречи. Забыв про оружие, он в ужасе махал руками, словно надеясь, что жуткая тень растворится вместе с туманом. Клешни щелкнули, и голова в темном шлеме мягко упала в густую траву. Труп с бьющим кровавым фонтаном вместо головы, слегка покачиваясь, еще несколько секунд разгонял ладонями дым, затем взлетел вверх. Громоздкая туша, брошенная со страшной силой, жутко чмокнув, врезалась в пришпиленного к корню противника, крепко припечатав его к земле. Напарник, проглотив ругательство, резво рванул в сторону. Укрывшись за широким стволом дерева, он судорожно палил в не желавшую падать жуткую фигуру.

– Стреляйте! Мать вашу… стреляйте!!!

Десяток парализующих выстрелов сбили Джарга с ног. Уже проваливаясь в темноту беспамятства, он почувствовал, как его плечи обвили петли ловчей сети. Чуть подрагивающими пальцами человек расстегнул шлем, отбросил с лица слипшиеся волосы и грязно выругался. У его ног, придавленный безголовой тушей, шевелился компаньон. Бросив шлем, Трис махнул рукой одному из помощников. Они с трудом перекатили мертвое тело в сторону. Весь залитый кровью, Жук хрипел, выпучив глаза. В его руке был намертво зажат злополучный отросток. Даже освобожденный от тяжести, он продолжал судорожно дергать ногами и головой.

– Хватит изображать зомби на булавочке! Ты не из этого гербария, Жук!

Жук застонал, уставившись на неизвестно как оказавшийся в руке обломок корня.

– Я р-ранен… он пропорол мне бок!

Дав знак остальным приступать к работе, Трис равнодушно скользнул взглядом по напарнику.

– Вставай! Или… могу помочь…

– П-помоги.

– Стать настоящим трупом! Чтоб не мучился!

– Т-ты спятил?

– Хватит валяться! Это не твоя кровь.

– Не моя?! Еще как м-моя! К-кажется…

Жук наконец перестал ощупывать свое тело и теперь пребывал в крайней растерянности, не обнаружив страшной раны.

Трис сплюнул. Не обращая внимания на стоны, злобно бросил:

– Это он?

– К-кто?

Трис никогда не отличался особым терпением. Жук вовремя вспомнил об этом. Заметив, как рука напарника медленно переместилась на рукоять оружия, он быстро ожил и даже встал на четвереньки, слегка покачиваясь. Перед носом колыхалась густая стена травы, но он уверенно кивнул головой, мгновенно перестав заикаться.

– Конечно, он! Он!! Проклятый урод! Чуть не убил меня!

Держась за подвернувшуюся корягу, Жук встал на ноги. Окидывая взглядом кровавое побоище, нервно щурил глаз. Отдав несколько распоряжений, Трис обернулся к ожившему напарнику:

– Захотелось ручкой помахать? Он бы тебе еще не так махнул! Жаль, не дотянулся! Этот безголовый осел оказался ближе!

– Пфу… Куда перся, дурак?! Спешил от башки избавиться?

– Дубина! Тебе жизнь спасли!

– Он меня едва не угробил! Раскормил брюхо, боров! А этот урод?! Не мог схватить чего полегче?!

– Угу, пенек, например! Ты что, пока дергался, успел присмотреть? Тогда надо было орать громче. Видишь, мутант тебя не понял!

– Да пошел ты!!!

Трис, рассматривая пойманную добычу, продолжал издевательски кривить губы.

– Может, это утренняя разминка краба – швырять трупы?! К тому же идиотов, согласных служить мишенью, даже в лесу хватает! Был бы корешок покрепче, чтоб прислониться! Кхы…

– Когда закончишь ржать, глянь, кто изобразил это ядро… хочется знать, кого благодарить?!

– Лучше сам взгляни! Голова валяется где-то там. Впрочем… судя по туше, кажется, Фенк!

– Фенк?!! Не-э-эт! Этот мелкий идиот?

– Мелкий?! Хм… впрочем, о вкусах не спорят!

Окинув взглядом распухшую, перекошенную физиономию и полностью заплывший глаз товарища, Трис фыркнул, не в силах сдержать издевку.

– Тебе, друг, виднее!

– Дерьмо! Глянь на его ноги, это же… копыта носорога!

– Имей хоть немного благодарности! Не говори плохо о покойнике, бедняга всего лишь старался быть повыше!

Уставившись на своего напарника уцелевшим глазом, Жук внезапно затрясся от хохота.

– Повыше?! Ха-ха-ха-ха… А стал… ха-ха… на голову короче!

– Заткнись, кретин!

Заметив, как дернулась щека Триса, Жук быстро протянул руку, указывая пальцем ему на пояс.

– Ладно! Ладно! Слушай, а эта игрушка оказалась серьезнее, чем я ожидал!

Трис наклонился и поднял с земли шлем, тщательно оттирая с него пучком травы редкие капельки крови. Подбросив в ладони небольшой пистолет, он любовно погладил вороненую сталь и только потом ответил:

– Последняя модель пульсара, разработанная Ноксом. Что ни говори. Жук, а эту мумию венчает золотая голова!

– Ага! Только от блеска его драгоценного черепа мне почему-то хочется держаться подальше! На кой черт ему понадобился этот монстр? Своего зверинца мало?

– Не наше дело! Может, для коллекции нужен!

– Угу… Наверное, надоело смотреть в зеркало.

Заметив недоуменный взгляд Триса, Жук ухмыльнулся:

– Да самый ценный экспонат в зоопарке – он сам! Хха… Его… зубы…

– Закрой пасть!!! Насекомое! Сейчас и деревья имеют уши! Знаешь, что говорят о таких весельчаках? Перед смертью не нарадуется!!!

– Не надышится…

– Что-о…

– Эй, успокойся. Трис, все тебе кажется…

– Мне кажется, здесь не хватает третьего трупа!

– Ш-шутки у тебя…

– А кто сказал, что я шучу?

Быстро отведя взгляд, Жук повернулся к копошащимся фигурам, заматывающим мутанта в сеть.

– Эй, вы там, осторожнее! Тварь дорого стоит! С него не должно упасть ни одной чешуйки!

Не переставая косить на руку, поглаживающую пульсар, он вздохнул:

– Просто жуть берет! Как он размахивал своими клешнями, б-р-р-р…

– Все, отмахался! Хотя едва не ушел!

– Трис… я здесь ни при чем! Этот урод прошел сквозь чащу! Ни один нормальный не пройдет там! Его сожрут…

– Он не человек! Он… Зверь!

– Где ты видел зверя с такими клешнями?!

– Краб и еще этот… скорпион, вот!

– Эх, Жук, Жук! Бестолковое ты насекомое! Он – это Нечто!

– Нечто?! Как же! Теперь это просто кусок крабового мяса для Нокс…

Луч был почти не заметен. Жук удивленно уставился на дыру в груди и беззвучно рухнул на траву. Заметив вопросительный взгляд одного из помощников, Трис небрежно провел дулом пульсара по щеке.

– Много болтать… вредно для здоровья…

Помощник кивнул головой и отвернулся. Трис задумчиво посмотрел на убитого.

– Зверушки не должны остаться без третьего блюда. К тому же две доли… это две доли!

Не прошло и двадцати минут, как прогалина опустела. О трагедии напоминали только забрызганные кровью пятна жухлой травы, обломанный корень, три трупа да чуть в стороне голова в маске, над которой с громким жужжанием уже кружили толстые зеленовато-синие мухи.

* * *

Из старого, полуобрушенного тоннеля внезапно вырвался густой клуб пыли и повис в воздухе удушливым облаком. Вслед за ним из узкой щели, чихая и кашляя, выползла грязная фигура. Отплевываясь и фырча, она несколько секунд трясла головой, сбрасывая с себя комья засохшей грязи. Из пролома выкатилось несколько камней и показалась еще пара рук. Резко нагнувшись, человек тихо шикнул. Его внимание привлек проход на противоположной стороне шахты. Из темной глубины за людьми наблюдал разбуженный зверь. Целую минуту человек вглядывался в чернеющий провал, затем сдернул капюшон и тряхнул головой. Густая волна волос рассыпалась по плечам. Девушка! Она сделала несколько осторожных шагов по самому краю площадки. Металлический диск со стоящей на его кромке фигурой невесомо парил в воздухе. Под ногами разверзлась бездна! Дно отвесной шахты скрывалось в густой тьме, а высоко над головой, метрах в трехстах, виднелся, кусок свинцового неба.

– Пока тихо, Анга! Выбирайся!

Сопя от напряжения, из щели появилась еще одна девушка, встав во весь рост, она приглушенно охнула и прижалась спиной к обвалившейся стене.

– Эйва… Ты хочешь сказать… нам придется идти этим путем?

– Не самый худший вариант! К тому же… единственный!

Из темноты завала донеслось приглушенное ругательство и хрип. Девушки, нагнувшись, принялись расширять щель. Работа кипела, и с каждой минутой все мрачнее становилось лицо Эйвы. Она напряженно прислушивалась к тому, что происходило вокруг. В глубине тоннеля наметилось движение. Вспыхнул и погас голодный блеск глаз. Зверь осторожно крался к выходу. Анга ничего не замечала, продолжая ворочать громадные комья. Вскоре чертыханье зазвучало явственнее, и Эйва невольно улыбнулась, услышав густой бас:

– Темно, как у змея в глотке… и также узко… Уфф… э-э-э… О дьявол! Я, кажется, снова застрял! Тащи!

Анга наклонилась и рывком выдернула большой пластиковый контейнер. С трудом передвинула его в сторону и, склонившись, заглянула внутрь.

– Папа… Мне не достать. Ты… как-нибудь…

– Как-нибудь, как-нибудь… экххх… Как-нибудь даже на горшке не посидишь… удобства ищешь! Хочешь, чтобы я прополз по этой кишке… как… как… Черт! Да рад бы…

– Барк, постарайся… мы не одни!

Голос замер, а затем яростно прохрипел:

– Убирайтесь отсюда, живо!

– Папа!

– У нас есть пара минут, давай сдвигайся! Анга, рой слева, кажется, там трещина.

Эйва, отойдя от напарницы, неопределенно мотнула головой. Сосредоточив внимание на противоположной стороне, она замерла на краю площадки, сжав ладонью рукоять ножа. Ментальный зонд ощущал волны голода и напряжения, исходящие от крадущегося зверя. Их разделяла только ширина шахты. Черная тень скользнула ближе, и стали видны два ярких немигающих глаза. Хищник, уже не таясь, оскалил клыки и, издав короткий устрашающий рык, прыгнул. Эйва метнула нож и отскочила. Массивная туша тяжело рухнула на край площадки. Мощные лапы в агонии скребли там, где еще секунду назад стояла девушка. Перекошенная морда жутко таращилась мертвым глазом. Во второй глазнице, вогнанный по самую рукоять, торчал нож. Вжав голову в плечи, Анга зажмурилась, ожидая самого страшного. В это время ее отец, хрипя от боли, расшвыривая комья грязи, ломился по тоннелю живым тараном. Левый выступ, не выдержав напора, рухнул огромным куском. Спустя мгновение из пролома вывалился грязный гигант, с размаху уткнувшийся носом в шкуру мертвого зверя.

– Уфф… Ну и вонь! Ого… это… Дьявол! Вы в порядке?!!

Мужчина передернул окровавленными плечами. Выдернул нож из глазницы и, вытерев лезвие о шерсть, толчком сбросил тушу вниз.

– Хороший удар, девочка! Тебе удалось что-нибудь обнаружить?

– Мне надо еще пару минут…

Барк кивнул головой. Отступив, он прислонился к стене рядом с дочерью и удивленно скосился на небольшую щель, через которую только что пролез.

Узкое рваное отверстие было одним из выходов древнего лабиринта. Бесконечные тоннели закручивались в гигантскую подземную спираль. Время от времени они обрывались, уткнувшись в бездонную выработку, толстые железобетонные стены которой были опоясаны серпантином узких металлических лестниц. Меж ними пролегали изломанные временем нити двух рельсов. Эйва еще раз обошла площадку, закрыла глаза и замерла, внимательно зондируя предстоящий путь наверх. Ярус за ярусом ощупывала каждую щель, каждый закуток. Ее спутники, с трудом сдерживая хрипящие вздохи, напряженно ожидали. Она сосредоточила внимание на пройденном тоннеле. Казалось, воздух сгущается и дрожит от напряжения! Тишина! Погоня шла за ними почти пять часов! И… отстала?! Врожденный телепат, Эйва уловила, что преследователи остановились, и в первое мгновение даже обрадовалась, но уже через минуту ощутила легкое покалывание. Опасность?! Ничего конкретного, только смутная тревога…

Месяц назад ей исполнилось восемнадцать. Год прошел со дня исчезновения Джарга, заменившего девушке отца. И уже год неуловимый «уж» потрошил склады корпорации, доводя до умопомешательства охрану на всех уровнях подземных заводов. Работала одна, пока не встретила Барка. Полгода им везло, но сегодня везенье едва не закончилось! Дыхание смерти впервые осязаемо коснулось затылка. Эйва непроизвольно вздрогнула, и напарник вопросительно поднял взгляд:

– Все… так плохо, стрекозка?

Она покачала головой.

– Наоборот! Тихо! Я ничего не чувствую! Что-то заставило их уйти.

Барк бросил взгляд на переплетение металлических конструкций и переспросил:

– Тихо? И наверху?

Эйва кивнула, продолжая ощупывать пространство.

– Все нормально! Тишина меня устраивает. Оно приятнее, чем клацанье зубов у хмм… задницы.

За грубоватой шуткой гигант пытался скрыть щемящую жалость.

Его девчонки были такими юными и такими… измученными. Проклятый мир! Проклятая работа, заставлявшая рисковать жизнями этих детей! Но без них он был бессилен, а дома ждут еще трое!

– Значит… тихо?

Получив короткий кивок, он ловко подхватил большой ящик, привычно устраивая его у себя на плече. Анга со вздохом потянулась, медленно поднимая с площадки усталое тело. Эйва вскинула руку.

– Подожди… Я пойду первой!

Барк внимательно проверил страховочный пояс. Пристегнул к нему карабин с тонкой капроновой нитью, намертво закрепленной на его мощном торсе вторым концом.

– Отпусти меня метров на тридцать, на пару пролетов, и только потом начинайте подъем. Только потом, не раньше!

– Все в порядке, стрекозка!

– Барк… ты оглядывайся. Что-то надвигается, не в тоннеле, нет! Что-то здесь вокруг… надо…

– Понял. Надо скорее убираться отсюда!

Эйва потерлась щекой о большую мозолистую ладонь, повернулась и ловко полезла вверх по спирали. Барк осторожно травил серебристую нить, внимательно следя за каждым шагом девушки. Чувствуя надежную руку напарника, она невольно вспомнила их первую встречу.

* * *

Скупщик восхищенно цокал языком. Джарг хорошо натаскал ее, это признавали все «ужи», молчаливо принявшие девушку в свой круг, после исчезновения мутанта.

– Тебе нужен новый напарник, девочка!

– Нет, Мел! Никто не заменит Джарга! Он вернется! Я верю!

– Без веры жить трудно! Храни тебя бог, и… добро пожаловать в семью!

День не задался с самого утра.

Переговорив с Кривым Мелом, Эйва расстроенно выслушала его оправдания.

– Извини, детка, я на мели. Твой товар не из тех, что уходит быстро. Если немного подождешь…

– Не могу! Мне нужны деньги! Может, у тебя есть факелы и стрелы? Я согласна обменять!

Мел отрицательно покачал головой:

– Все у тебя перед глазами.

Эйва тоскливо обвела взглядом небольшую каморку и полупустые полки. Тут дела явно шли не очень хорошо.

– Ладно! Я что-нибудь придумаю.

– Может, возьмешь пока «Луч», у меня завалялась пара штук. Его заряда хватает на двадцать выстрелов!

– «Луч»?! Нет! В последнее время охрана все чаще устанавливает газовые ловушки. Один выстрел, и сама себя поджарю до хрустящей корочки! А шум?! В лабиринте безопаснее со стрелами и ножами. А если сильно припечет, всегда есть факел!

– Тебе виднее, хотя многие таскают «Луч» с собой.

– Возможно, его тяжесть придает уверенности!

– Может быть, может быть. Ну что, решила…

– Увы. Нет!!

Слегка ссутулившись, Мел ушел вглубь бара, тихо бормоча ругательства. Глубоко задумавшись, Эйва рассеянно водила по тарелке остывшим куском мяса…

– Хочешь, заверну с собой? Съешь, когда появится аппетит!

Мягкое прохладное щупальце нежно обняло плечи девушки.

– Рада тебя видеть, Орк, но мне не до еды!

– А по-моему, не мешало бы питаться почаще! Совсем не следишь за собой! Я могу тебя поднять одним щупальцем!

– Ты всегда это мог! Помню, как качал меня в детстве. Было так здорово!

– Я и сейчас к твоим услугам, если это поможет.

– Не поможет, Орк! Мел не может взять мой товар… а я не знаю, где найти другого перекупщика в нашем районе!

– И не найдешь. Это бизнес! Зачем Мелу чужой козел в огороде?

– Мне бы он сейчас не помешал…

– Могу подсказать кое-что…

Эйва внимательно взглянула в глаза странного существа, стоящего возле стола. Оно напоминало каракатицу с большой круглой головой, украшенной багровым гребнем. Возле ушных раковин свисали вниз два тонких отростка. Завязанные под подбородком в узел, они напоминали галстук с колокольчиками на концах. Шесть щупальцев были сложены на спине. А шестью передними Орк неплохо управлялся в зале, разнося напитки и еду. Эйва только раз видела, как хрупкое на вид создание внезапно взметнуло их над головой. Зрелище было устрашающим. Вздыбленные отростки, нависая змеящимся зонтом, вмиг оплели разбушевавшегося буяна, отобрав оружие, которым он вздумал грозить Мелу. Приподняв барахтавшегося человека почти на два метра, Орк, не напрягаясь, спокойно донес его до выхода и выбросил вон. Щупальца мгновенно опали, сложившись на спине и животе существа, ставшего вновь маленьким и хрупким.

– Я слушаю, Орк…

– В южном секторе есть скупщик, Носатый Тюлень. Главное, ничему не удивляйся. Ты поймешь почему, когда увидишь эту тушу. Словами это… не объяснить! Лучше всего смотри на его брюхо. Если плавно колышется, все в порядке, а если затрясется, будь осторожна! Он купит все, но он жаден! Очень жаден! Ты можешь сильно прогадать.

– У меня нет выхода, Орк! Соглашусь даже на половину…

– Обязательно надень очки, накинь капюшон. Не надо, чтобы он видел твое лицо! И не называй мое имя! Не скупись на комплименты, помни, эта туша любит лесть!

Внимательно выслушав советы, Эйва вышла из бара.

– Джарг убил бы меня, если б знал, куда я тебя направил…

Девушка улыбнулась и помахала рукой на прощание. На южной окраине она бывала вместе с Джаргом. Квартал, расположенный ближе к стене периметра, был сильно разрушен. Груды мусора, опаленные остовы смятых машин, выбитые окна и заколоченные двери. Здесь встречалось больше мутантов, но все же днем было относительно спокойно. Порядок поддерживали наемники Тюленя. Разношерстная охрана, с наступлением темноты мгновенно превращавшаяся в обычную банду. Благодаря наводке Орка нужный дом отыскался быстро. У подъезда стояла парочка образин, до зубов обвешанных оружием. Деградация настолько была заметна на физиономиях, что возникало сомнение в их способности понимать нормальную речь. К счастью, гориллы оказались дрессированными, и одна даже сумела пробубнить пару внятных слов. Из сказанного Эйва поняла, что аудиенция состоится после обеда. Она ждала больше двух часов, подпирая угол дома, под оценивающими взглядами охранников. Руки, спрятанные в рукава, непроизвольно поглаживали рукояти ножей. Ей повезло. Тюлень насытился до захода солнца. В глубине дома звякнул колокольчик. Охранники мгновенно преобразились, возник чутко прислушивающийся настороженный и опасный зверь. Спустя пару секунд последовало приглашение. Тюлень возлежал на огромной тахте, обложенный подушками со всех сторон. Его необъятный живот, обтянутый ядовито-зеленым полосатым шелком, возвышался словно громадный, переспелый арбуз. Лицо напоминало физиономию восточного божка. Но не толстые щеки приковывали внимание. Эйва с трудом подавила готовый вырваться возглас. Орк был прав, таких носов не существовало. Это… это было!… Нечто среднее между грушей и баклажаном! Для достоверности фруктово-овощному натюрморту не хватало пары листочков.

Заплывшие жиром узкие щелочки глаз цепко обшарили фигуру девушки.

– Зря старалась! Намотай на себя хоть десяток одежек, все равно слишком тощая… на мой вкус! Совершенно нет воображения! Ни одной яркой вещи! Впрочем, не думаю, чтобы они тебя особо украсили.

Туша заколыхалась в припадке сытого, благодушного веселья. Слева, спиной к Эйве сидел плотный человек. Девушка чувствовала его легкий интерес. Положив ноги на низкий столик, крепыш следил за происходящим в зеркало, висящее на стене.

– Я пришла не развлекаться! У меня к тебе деловое предложение, Тюлень. А привычка кутаться осталась после болезни…

– Болезни?!! Что-то заразное?!!

Туша встрепенулась и поджала живот. За спиной Эйвы качнулся воздух от надвигающегося тела. Она вскинула руку.

– Это от голода! Я попала в ловушку, но мне удалось унести товар. Кривой Мел направил меня к тебе. Сказал, что смогу положиться на твою оценку и на твой… вкус! Мел давно знает меня, знает, что я удачливый охотник.

– Такой удачливый, что едва не сдох от голода.

Арбуз радостно затрясся, а Эйва обреченно пробормотала:

– Означает ли это отказ?

– Мне не нравится, когда меня торопят!

– Извини.

– Что ты хочешь?

– Факелы, два диска стрел и немного денег на продукты.

– Для нахалки ты слишком юная!

– А ты слишком добр! Тратишь на меня столько времени. К тому же для «ужа» возраст не имеет значения, а я охотник со стажем! Мел может подтвердить!

– Мел! Мел! Сплошная болтовня. Впрочем, чего ожидать от сопливой девчонки! Гонору, как у зубастого удава, а товар небось не стоит и кончика хвоста ящерки! Показывай…

Из-за спины Эйвы мгновенно вытянулась лапа, похожая на небольшую лопату, и ловко выхватила у нее увесистый мешок.

Несколько минут Тюлень увлеченно рассматривал содержимое. Наконец благосклонно кивнул:

– Товар средний, но я возьму и даже готов щедро заплатить!

После минуты тягостного молчания скупщик назвал цену. Эйва медленно сняла очки и подняла глаза. Два взгляда скрестились в полной тишине.

– Мне нравится твой юмор, Тюлень. Хочешь, посмеемся вместе? Это вещи с четвертого уровня!

Он нахмурился и чуть набавил. Девушка поощрительно улыбнулась, показывая, что ценит шутку. Толстяк раздраженно рявкнул, и вся посуда в радиусе десяти метров тонко затренькала. Эйва звонко хлопнула в ладоши, подтверждая сделку.

– Согласна! Ты не только веселый, но и справедливый и щедрый. Мел был прав, когда описывал твои достоинства! Удачи тебе и благополучия!

Тюлень целую минуту сверлил ее взглядом. Затем хмыкнул, стрельнув глазами на своего молчаливого приятеля, колыхнул брюхом и махнул рукой:

– А ты непроста, ох непроста! Ладно, иди!

Шагая за провожатым, отпустившим товар, едва не подталкивая его в спину, она молилась о том, чтобы удалось уйти спокойно. Повернув за угол, припустила бегом. Поймав несколько косых, заинтересованных взглядов, мгновенно сбавила скорость. Напустив на себя равнодушно-сосредоточенный вид, крепко сжала оружие. Девушка быстро шла по улице, сторонясь редких прохожих. Пронзительный детский крик и рычание собак остановили ее. Крик донесся из подворотни. Она метнулась назад.

Стрелы одна за другой сорвались с арбалета. Огромная поджарая тварь замертво рухнула на землю. Яростно скребя землю лапами, громадный пес несколько раз клацнул зубами прямо перед лицом побелевшего как мел мальчишки. Ему было года три. Второй, похожий на него как две капли воды, стоял в этот миг на коленях возле помойки, крепко прижимая к груди кусок засохшего, заплесневевшего хлеба. Из дальнего угла заброшенного двора вынеслось еще несколько разномастных собак. Слева мчался крупный палевый кобель с широкой грудью и исполосованной шрамами седой мордой. Сквозь шкуру проступали ребра, но от животного несло свирепой мощью. Боевые псы! Владельцы таких свор держали собак впроголодь. Голод доводил до исступления, а пролитая кровь до бешенства. Эти вырвались из плена! Эйва чувствовала, как волосы на затылке поднимаются дыбом. Арбалет тренькнул несколько раз, и три пса с воем покатились по земле. Брошенный нож достал еще одного, но на вожака, успевшего подобраться слишком близко, времени не осталось. Едва успела прикрыть горло, подставив под удар клыков левую руку. Мощные челюсти, способные шутя перекусить ногу лося, сомкнулись капканом, огненная боль ударила в плечо от самого запястья. Эйва вскрикнула и, уже теряя сознание, воткнула нож прямо в угол влажно сверкающего глаза. Пес захрипел и обмяк. Очнулась она от плача детей. Маленькие ладошки гладили ее лицо, щедро орошая градом слез.

– Эй, малыш, ты меня утопишь…

– Ага, заговорила, будешь жить!

Эйва повернула голову и натолкнулась на сосредоточенный взгляд незнакомого мужчины, что-то делавшего с ее рукой.

– Я вколол антик, совсем немного. Хватит всего на пару минут, пока вправлю кости. Извини, подруга, скоро заболит снова.

– У меня есть… в поясе. Помоги…

Незнакомец, поддерживая раненую, помог ей принять вертикальное положение. Она отыскала две ампулы и одну протянула мужчине. Тот решительно отказался.

– Тебе нужна еще моя помощь?

Эйва прислушалась к ощущениям и отрицательно покачала головой.

– Все в порядке, думаю, нет ничего такого, с чем бы я не справилась!

Незнакомец подмигнул:

– «Ужи» всегда выручают друг друга! Так, подружка?

Не прошло и минуты, как девушка осталась одна посреди двора в окружении убитых животных и двух голодных ребятишек. Малыши, жадно давясь, глотали отвоеванный у собак грязный засохший кусок хлеба.

– Ну и что с вами делать, а? Нет! День точно не задался!

К ночи в ее башне появились новые жильцы. А еще через неделю объявился глава семейства. Эйва испытала уважительный трепет, когда на пороге возник измученный, черный от переживаний лохматый гигант. Из-за его плеча выглядывала девушка. Барку повезло, их завалило прямо на выходе, и все же понадобилось больше недели, чтобы прорыть путь к реке, подмывшей бок тоннеля. Дочь едва не утонула среди грязи, падавшей вокруг них скользкими пластами. Товар пропал, зато не грозила смерть от жажды. Мутной жижи хватало с избытком. Стоя на пороге башни, веря и не веря в то, что семья жива, Барк смотрел больными глазами на рыжеволосую незнакомку, держащую его под прицелом. Не в силах произнести ни слова, он судорожно пытался заглянуть в приоткрывшуюся щель, ища взглядом тех, кого так страстно желал увидеть. Веселый детский визг, раздавшийся в глубине башни, подкосил ноги. Судорожно всхлипнув, Барк упал на колени, прижав к груди две совершенно одинаковые головки. Вернувшись, он нашел свой угол разоренным. Хромой сосед подробно рассказал о драке и сообщил, что Найра с детьми в восточном квартале, в башне мутанта.

– Девчонка притащила жратву и уговорила твою жену пойти с собой. Мне тоже досталось, не буду врать, она не жадничала.

Найра, обняв всхлипывающую дочь, замерла, до крови прикусив губу.

* * *

Эйва улыбнулась, воспоминания согревали… и отвлекали.

Пришлось сосредотачиваться, все явственней ощущался азарт и ярость преследователей. Их аура казалась знакомой, но что-то с ней было не так. Нечто страшное направляло погоню. Внезапно она поняла. Прайд! За ними идут целых пять прайдов! Пять охотников, держащих на телепатической связке по две крысы. Каждая ростом с небольшую собаку, с широкой грудью, мощными лапами и зубами крокодилов. Вживив в мозг человека и грызунов датчики, создатель преследовал единственную цель – установить контроль. Прайд являл собой единое сознание! Охрана складов не брала пленных. Попавшиеся воришки шли на корм. Для развлечения даже заключались пари, какая из крыс первой настигнет добычу. Эйва невольно передернула плечами и уловила вопросительный посыл, исходящий от Барка. Ухватившись за поручень, она повернулась к встревоженному мужчине, глядящему на нее снизу вверх. Сложив пальцы кольцом, ободряюще взмахнула рукой. Удар страшной силы встряхнул подземелье. Шахта словно вытолкнула гигантский тромб. Вниз полетели огромные куски стен, части лестниц и среди них маленькое хрупкое тело. Взрывом Барка швырнуло на край площадки. Вцепившись в поручни, он вытягивал страховочный конец, надеясь на чудо. Трос дернулся и вдруг с легким шуршанием заскользил вверх. Барк с ужасом взглянул на рассеченное окончание, лежащее на его ладони, и, наклонившись над бездной, позвал…

– Эйва… девочка моя… Эйва-а… Эйва-а-а…

В реальность его вернул голос дочери, с трудом пробившийся сквозь глухую пелену отчаяния:

– Папа! Папа!!!

Анга, захлебываясь слезами, судорожно вцепилась в пояс отца, не давая свалиться в пропасть. Площадка коварно скрипела. Осознав опасность положения, он медленно отошел от края и, прислонившись к стене, замер. Грохот стих, лишь мусор и пыль густым облаком продолжали кружить в воздухе. Анга прижималась к отцу всем телом. Плакать девушка перестала, только всхлипывала.

– Успокойся, стрекозка.

Барк вгляделся в зареванное чумазое лицо.

– Надо идти, соберись, скоро совсем стемнеет…

Анга кивнула, не в силах вымолвить ни слова.

Отец вытер с ее щек соленые ручейки и с нажимом повторил, глядя в глаза:

– Мы пойдем вместе, шаг в шаг! Держись рядом и молчи. Я не так хорошо слышу, как… Эйва!

Он застегнул на поясе дочери карабин с тросом. Одним рывком вскинул на спину ящик и первым шагнул на пролет, моля бога лишь об одном… Пусть той жертвы, что забрала бездна, будет на сегодня достаточно.

* * *

Сознание лежащего неподвижно существа было погружено в густую пелену наполненного болью тумана. Почти год истерзанное тело хранило тайну, доводя до бешенства палачей. И тем не менее они восторгались его живучестью. Никто не смог бы выжить после подобных экспериментов! Испугавшись, что теряют единственную нить, ведущую к разгадке, несчастного на время оставили в покое. Подключив к искусственному питанию, изверги ожидали очередного чуда возрождения. А в уголках затухающего разума мелькало в это время лицо ребенка, обрамленное пушистыми волосами. Внезапная вспышка всколыхнула мозг с такой силой, что из груди умирающего вырвался отчаянный хриплый зов:

– Эйва-а-а…

Густая чернота милосердно сомкнулась над истерзанным сознанием, стоящим на грани безумия. Мощное тело билось в страшных конвульсиях.

Грудь и живот были закованы в подвижный чешуйчатый панцирь. Вместо рук безвольно свисали две тяжелые клешни. Существо, томившееся глубоко под землей, было единственным в своем роде. Его организм скрывал в себе тайну формулы бессмертия.

Суть невероятного открытия была утеряна в стародавние времена, при взрыве лаборатории. В единственно найденном, случайно уцелевшем журнале безвестный ученый, видимо, за мгновения до гибели, понаставил восклицательных знаков. Остальные документы были почти уничтожены. Судя по обрывочным записям, попавшим в руки Нокса, мутанту, лежащему в клетке, было около трехсот лет!

Но состояние всех органов соответствовало примерно тридцатилетнему возрасту! Ответ на самый главный вопрос никак не давался! Каков предел жизненного цикла? Не является ли внешний вид мутанта платой за его долголетие? Возможно ли создание чистой формулы бессмертия для человека? Каждый раз, когда машина выдавала очередные данные обследования, у Нокса дрожали руки. Он хватался за голову, не зная, что делать. Компьютеры словно сходили с ума, выдавая дикую абракадабру, противореча всем законам, выстраивали такие цепочки нитей ДНК, при взгляде на которые мозг решительно отказывался верить даже в возможность подобного существования жизни. Природа от души веселилась, подкинув человеку очередную задачку на сообразительность.

* * *

После написания кучи рапортов капитан Дарк Ричардс летел наконец к новому месту службы. Его попутчик весело скалил зубы по этому поводу:

– Фронт? Капитан, не знаю, как вам удалось, но летите вы в противоположную сторону! Там курорт!

И действительно! Маршрут, по которому он летал, будучи абсолютно безопасным с военной точки зрения, связывал две глубоко засекреченные лаборатории. Так продолжалось до вчерашнего дня! Враг прорвал оборону и стремительно продвигался в их сторону. Центральное управление генных разработок спешно эвакуировалось в специальную зону, расположенную глубоко в горах. Там испытывалось последнее достижение, о котором в верхах поговаривали с большей надеждой. Новое биооружие!

Облученные личинки улиток, вымахав ростом с кролика, целенаправленно обстреливали своих создателей пока еще нестабильными электрическими разрядами. Срываясь с дрожащих рожек, короткие молнии точно били по движущимся целям. Последние расчеты показали: улитка, достигшая полуметровой высоты, сможет генерировать разряд, способный прожечь сталь толщиной в три сантиметра! Когда кто-то приближался к бронированному стеклу ближе чем на два метра, бесформенные кляксы апельсинового цвета мгновенно преображались. Они стремительно вырастали, искря рожками. Стоило удалиться из зоны поражения, пирамидки расплывались по полу. Единственное, что волновало военных, – это ядовито-оранжевый цвет нового оружия.

– Противник решит, что мы забрасываем его апельсинами!

– Боевыми апельсинами! Победим без единого выстрела! Враг просто лопнет со смеху!

– Это же все равно что нарисовать у себя крест на лбу!!! Целься сюда!

– Успокойтесь, господа! Цвет сохранится только до определенного возраста! Слизни типа хамелеон меняют цвет в течение месяца! У нас несколько пар взрослых особей, сумевших перенять такие свойства. Перед вами их малолетнее потомство. Кстати, детишки уже вдвое переросли своих родителей! Дайте им время, и поразитесь результату!

– Что вы имеете в виду?

– ДНК улиток было перепрограммировано, если можно так сказать, на базовой основе клеток хамелеона и электрического ската!

– Чем они питаются?

– Органика! Они всеядны! Едят траву, коренья, насекомых, в том числе и своих сородичей, но предпочитают живую пищу. Их любимое лакомство белые мыши!

Возбужденно переговариваясь, толпа военных двинулась дальше. Дарк, мысленно проклиная все на свете, отправился следом. После демонстрации именно он должен был переправить боевых улиток на новое место. Капитан брезгливо морщился, загружая в кабину контейнер. Стенки ящика тихо потрескивали. Пирамидки, сгруппировавшись, прицельно били в то место, где локоть пилота соприкасался с емкостью.

– Вам нечего бояться.

– А как же слова насчет способности пробивать сталь?

– Эти рогалики еще слишком малы.

– Они видят сквозь стены?

Дарк повел рукой вдоль контейнера, и рожки уверенно повернули вслед за скользящей ладонью, усилив обстрел.

– Есть предположение, что сканируют в инфракрасном диапазоне! В любом случае это будущее нашей армии!

– Как бы это будущее не слопало вас вместе с вашими открытиями, предварительно поставив к стенке в качестве мишени!

– А вы оптимист, молодой человек… Желаю удачи!

Седовласый профессор покровительственно похлопал его по плечу.

Улитки были благополучно перенесены в горы, но по дороге капитан взмок, напряженно прислушиваясь к потрескивающим за спиной разрядам.

Проклятая работа отнимала слишком много душевных сил!

Добившись повторной аудиенции у командующего, он не получил ожидаемого результата.

– Ваше место там, где нужнее родине! Вы просили о переводе, и просьбу удовлетворили!

– Но, сэр! Я хочу воевать, а не возить козявок… даже электрических!

– Сынок, не сомневаюсь, ты можешь сбить пару самолетов противника! Но каждый твой рейс убивает врагов сотнями! Здесь нужен самый лучший! Выбор пал на тебя, хотя рапортов было множество! Подумай об этом! Ты солдат невидимой линии, и она смертельно опасна! Больше никаких рапортов! Это приказ! Вы свободны, капитан!

Дарк шел по штабу, сжимая кулаки.

– Опасна! Моя служба опасна?! Да! Я рискую сдохнуть от скуки! Или… от полученного в задницу укола электрического слизняка!

Непрерывное курсирование между точками продолжилось. Жизнь понеслась с небывалой скоростью. На самобичевание просто не осталось времени. Дарк доползал до очередной дежурной кровати и проваливался в мертвый сон. Затем наступило короткое затишье. Два дня он отсыпался и приводил себя в порядок. Утром третьего ему вручили приказ о получении новой машины. Увидав флаер, капитан замер от восхищения.

– Зацепило? Вижу по глазам, зацепило! Этот ястребок вытащит из любой передряги!

* * *

Очередной полет должен был пройти как множество подобных, но весь персонал в тот день странно лихорадило. Ричардс непроизвольно стал коситься на темный контейнер, пристегнутый к запястью, как на бомбу замедленного действия. Это здорово нервировало. Если верить ученому, провожавшему груз, внутри безобидная, очень нежная живая субстанция.

– Новая ступень! Взрыв! Фантастика!

Волнение Дарка возрастало по мере воодушевления провожатого. Что он держит в своих руках?! Что эти чокнутые всучили ему на этот раз?

– Будущее, молодой человек! Вы войдете в историю как принимавший непосредственное участие!

Пилот пожал плечами, все ученые немного сдвинутые. Он привычно осмотрел приборы и запустил двигатель. Открытие! Ученый, проверявший странную цепочку ДНК, внезапно выстроившуюся на экране, в порыве вдохновения написал в журнале огромными буквами:

– ВЛАСТЬ НАД МИРОМ! ЭТО ОНО! БЕССМЕРТИЕ! Как просто и как гениальн…

Закончить профессор не успел. Когда спасательные команды раскопали лабораторию, он лежал возле стола со счастливой улыбкой на припорошенном пылью лице, прижимая к груди чудом уцелевшую закупоренную склянку с чем-то, похожим на ртуть. Именно эта улыбка и запись в журнале убедили командира спасгруппы доложить по инстанции. Мгновенно были задействованы ученые всех направлений. В горной цитадели срочно освобождались помещения и люди! Сохранившиеся документы и колбу со странной жидкостью отправили туда флаером.

Луч, ударивший на подлете к перевалу, казалось, прошел мимо. Но спустя мгновение машина резко клюнула носом. Аппарат падал прямо на скалы, злобно ощетинившиеся каменными пиками. У пилота была всего пара минут для принятия решения. Попробовать дотянуть, летя вдоль ущелья, или сесть на камни. Дарк быстро защелкал тумблерами, проверяя сопла вертикальной тяги. Лампы контроля полыхали рубиновым светом. Проклятый «Луч» разворотил всю систему. Сесть теперь можно только на аэроплощадку, и то с большим риском! Внезапно заработала рация. Хриплый голос, еле различимый в хаосе гула и скрежета, приказал тянуть любой ценой, при этом даже не намекнув, как такую вводную выполнить!

Ричардс хрипло выругался, нимало не заботясь о том, что его могут слышать. В ответ мгновенно прокашляли.

– Кхм… угрозе падения… кхм, катапультироваться! Спасти материал… кхм, контейнер!

Дарк отключил связь.

– Идиот! Сядь за штурвал и спасай… я что, горю желанием сдохнуть?!!

Флаер рыскал по курсу, почти не слушаясь штурвала. Острые пики утесов вырастали на глазах. Выискивая хоть намек на площадку, пилот чудом избегал столкновений со скалами, мелькавшими в опасной близости от куцых крыльев. В небольшом распадке блеснула голубая линза неподвижной воды, а за ней, чуть выше, посадочная стрела. Маленький летательный аппарат, даже смертельно раненный, почти доставил груз к месту назначения. Вот только вырваться из каменных лап ущелья, захвативших искалеченную добычу упругими воздушными потоками, беспомощный самолетик уже не мог. Натужно урча мотором, флаер упорно карабкался вверх, с трудом отвоевывая каждый метр. Вдруг двигатель, визгливо крякнув, замолк. Обтекая тело умирающей машины, воздух царапал натянутые до предела нервы пилота. Словно сорванный с леера воздушный змей, хаотично метался в воздухе серебристый силуэт. Рванув штурвал, Дарк сумел поймать крылом восходящий поток и проскользнуть меж двух каменных колонн. Со стрелы аэроплощадки за кувыркающейся машиной наблюдала группа людей.

– Проклятье! Он падает!

– У него нет ни единого шанса, полковник… вокруг сплошные скалы!

– Не каркайте! Всего лишь горит крыло, машина-то еще слушается…

– Остается уповать на мастерство и везение летчика…

– Уповайте лучше на бога, профессор! Если он заглядывает в это проклятое место! Тяни… тяни, сынок!

– Вырвался! Я всегда восхищался вашими парнями полков…

– Ему не хватит высоты, вы что, ослепли?! Прошу тебя… только не в…

– Штопор! Проклятье! Где, к черту, спасатели!?

Флаер вертело. Зацепив крылом скалу, самолет рухнул. Скрежет металла о камни совпал с рывком катапультирования.

Удар сорвал колпак над кабиной. Пилота словно игрушку выбросило за секунду до взрыва. Огненный всплеск добавил скорости, и тело, облепленное пылающим парашютом, упало в глубокую каменную чашу. С тихим шипением погасло пламя, и вокруг неподвижного человека вырос яркий спасательный круг. Запрокинув голову, летчик безжизненно покачивался на воде. Над поверхностью оставалось бледное лицо и рука, удерживаемая всплывшим контейнером, но она медленно, почти незаметно погружалась в воду. Контейнер, пристегнутый к запястью, был пробит. Внутри его, по капсуле с живой ртутью, расползалась трещина. Наконец с тихим шипением в воду вытекла радужная струйка, похожая на живую змейку. Скользнув по обнаженной руке, она на мгновение замерла, а затем быстро и незаметно всосалась в кожу лежащего без сознания пилота.

– Где спасатели?! Где, к дьяволу, эти лентяи? Перерыть гору! Вычерпать лужу, если понадобится! Собрать все до единого осколки!

Одновременно раскрылись люки подземных шахт. Из их глубины выпорхнули два геликоптера, стремительно скользнувшие к голубой чаше, на краю которой полыхали останки флаера. Винтокрылый аппарат, выкрашенный под цвет скал, неподвижно завис над пилотом. Из брюха, словно паук на ниточке, опустилась черная фигура, наглухо замурованная в скафандр. Сквозь стекло шлема смотрели серые глаза. Шрам над левой бровью. Ричардс не слышал ни единого слова. Видел только губы человека, что шевелились, беззвучно подбадривая. Через мгновение он потерял сознание и пришел в себя спустя пять месяцев!

Дарк должен был умереть. Приборы показали повреждения, несовместимые с жизнью. Беднягу не стали оперировать, ввели обезболивающее и оставили умирать. Он до истерики напугал внезапным стоном санитаров, пришедших перевезти труп в морг. Примчавшийся врач не верил ни своим глазам, ни показаниям датчиков. Человек, которому полагалось быть покойником еще сутки назад, ожил. Его тело словно было охвачено огнем. Термометры зашкаливало при одном только прикосновении. Ритм, что выбивало сердце, всех повергал в шок. В такой ситуации кровь должна была кипеть, а вены разорваться от напряжения! Но человек жил, не приходя в сознание, день, и два, и три, и спустя пять месяцев он все еще продолжал дышать!

Организм принимал пищу и воду, но отвергал любые лекарства. Мускулатура начинала судорожно сокращаться при попытке ввести жаропонижающее. Его оставили в покое, продолжая внимательно наблюдать. Ни один анализ не был похож на предыдущий. Опровергая все известные истины, организм творил что-то невообразимое, невозможное по меркам человеческого разума. Кровь, взятая на анализ, свертывалась. Клетки жили не более минуты… но пилот жил. Жил, продолжая пылать страшным багровым светом. Через три месяца у него стали выпадать волосы.

Затем началась перестройка организма. Перемены ужасали и восхищали даже ученых. Жар в крови погас за сутки перед тем, как Ричардс пришел в себя. Температура упала внезапно и сразу. Кожа начала шелушиться, вызывая зуд по всему телу, успокаиваясь только в воде. Месяц Дарк лежал в ванне. Он то приходил в себя, то отключался, не реагируя ни на звук, ни на свет. Сознание едва теплилось, в то время как тело жило отдельной и вполне здоровой жизнью. Но однажды он открыл глаза, обвел осмысленным взглядом помещение, увешанное разнообразной аппаратурой, и произнес:

– Где я?…

Голос едва прошелестел, но эффект был подобен взрыву. Два человека, увлеченно спорящие у него над головой, шарахнулись в стороны.

– Где я… нахожусь?…

Один вылетел за дверь, словно наскипидаренный. Второй осторожно приблизился и поводил перед глазами очнувшегося указательным пальцем. Обрадовавшись до неприличия при получении ответной реакции, он пыхтел, не в силах вымолвить ни слова. Ричардс испугался за психику доктора, который смотрел на него с видом счастливого идиота.

– Я что… ваш богатый родственник?

Лицо эскулапа сияло, и Дарк на всякий случай переспросил:

– Очень близкий? Меня, кажется, основательно треснуло по голове, я вас что-то не помню!

В палату ворвался еще один, совершенно седой медик. Склонившись над раненым, он принялся осторожно ощупывать его лоб и грудь, а закончив, произнес:

– Живем, значит?! Молодец, молодец, сынок!

– Вы… тоже родственник?

Врач озадаченно потер свой лоб, потом вновь потрогал лоб пациента.

– Ты что-нибудь помнишь?

Дарк прикрыл глаза, тут же ощутив на своей руке руку доктора.

– Я помню полет… и то, что меня сбили… Как противнику удалось пробраться так далеко? Док! Надо немедленно сообщить в штаб! Они должны выслать группу горных егерей! Я могу указать координаты… Я помню! Мой планшет! Мне нужна карта!

– Спокойнее! Спокойнее, сынок! Так, с головой, кажется, все в порядке! Егеря уже разобрались! Было две группы, взяли всех! Ты находишься в лаборатории, в той самой, куда так стремился попасть. Код HG-0001! Помнишь? Я тот, кому ты должен был доставить контейнер и документы.

– Не знаю, что с ними, док.

– Документы почти все сгорели при взрыве, так, несколько листочков… Тебя выбросило вместе с контейнером. К сожалению, он разбился и оказался пуст!

– Мне жаль, док… Наверное, я пойду под трибунал, но, клянусь честью, сделал все, что мог…

– Даже больше, чем мог. Ты не виноват, расследование окончено. А сейчас здесь я твой командир! Приказываю выжить! Постарайся и удиви старика. Как себя чувствуешь?

– Хорошо! Только страшная слабость, не могу пошевелить… даже пальцами! Док, это паралич?!

– Нет… не похоже, здесь что-то другое. Судя по снимкам, твое тело в порядке. Не стоит волноваться раньше времени. Возможно, это реакция на долгую неподвижность. Давай подождем еще немного, а пока – больше есть и больше спать! Приказ ясен?

Пациент благодарно улыбнулся. Почувствовав усталость, он прикрыл глаза, погружаясь в сон. Второй раз Дарк пришел в себя поздно вечером, через неделю. Долго лежал, вслушиваясь в тихую знакомую мелодию. Ее напевала молоденькая сестричка. Сидя под лампой с приглушенным светом, она что-то чертила, хлопая невероятно густыми, длиннющими ресницами. Такая молодая, трогательная, пушистая! Почему пушистая? Дарк не мог объяснить. Ему всегда нравились именно такие девушки, мягкие, нежные. Хотелось сорвать с нее жесткий строгий колпак и выпустить на свободу густую гриву волос. Им было ужасно тесно, со всех сторон выбивались маленькие непокорные пряди. Дарк рассмотрел на ее носу россыпь золотистых веснушек. Не удержавшись, он стал мысленно подпевать, продолжая любоваться мирной идиллией ночи. После первого куплета, спетого странным дуэтом, сестричка вдруг замолкла. Медленно повернувшись, она уставилась на него огромными, распахнувшимися на пол-лица глазами. Пилот подмигнул и решил улыбнуться. Губы, одеревенели, отказываясь повиноваться. Замолчав на полуслове, он мысленно чертыхнулся и задал беззвучный вопрос: «Ну и как теперь нам знакомиться? С помощью знаков или просто моргать на счет один и два, а?»

Видно, его идея понравилась! Девушка моргнула сначала один раз, затем быстро два раза подряд. Пилот лукаво ухмыльнулся:

– Здорово!

Сестричка закатила глаза и грохнулась со стула, словно сломанная кукла.

– Какого… Эй, кто-нибудь! Эй, сюда! Черт бы вас всех побрал! И запустить нечем, проклятье, ни голоса, ни рук! Эй, ну кто-нибудь…

На застывшем словно маска лице жили только глаза! Взгляд внезапно наполнился ярким золотым светом! Зрачки мерцали, выдавая страшное волнение! В коридоре послышался топот нескольких пар ног. Перед дверью они замерли, словно прислушиваясь, и Дарк чертыхнулся, призывая на головы стоящих все земные кары. Он беспокоился о медсестре, по-прежнему лежащей без движения. Наконец дверь распахнулась.

– Док! Хоть у вас хватило храбрости. Помогите девушке! Что вы таращитесь? Это не я грохнулся на пол! Проклятье! Чувствую себя как рыба! Рот разеваю, сказать не могу!

Врач криво усмехнулся, глядя на пациента. Подняв с пола пришедшую в себя девушку, он ловко передал ее кому-то в коридоре и сел напротив своего пациента. Ричардс раздраженно сверкал глазами, по-прежнему наполненными ярким, золотым светом.

– У меня что, рога выросли? Проклятье, док, я даже на пальцах не могу ничего объяснить! Не пялься, хрыч старый! Скажи, что ли, приветик!

Док широко оскалился:

– Приветик!

Дарк обмер. Голос врача возник прямо в голове, сопровождаемый сильным гулом. Пилот поморщился и только тогда сообразил, что док не открывал рта!

– Так… значит, ты меня тоже слышишь? Прекрасно, а то я уж решил, что со старым хрычом не все в порядке! Теперь могу смело пялиться дальше!

– Простите…

– Уфф… ерунда! Честно говоря, можно было ожидать чего-нибудь и покрепче! Признаться, я немного волнуюсь и ничего не понимаю, ни-че-го!

– У меня онемело лицо, док. Не могу шевелить даже губами.

– Однако это не помешало поставить на уши весь этаж. Все без исключения слышали, как ты вопил, требуя внимания!

– Так не для себя же!

– Понимаю, что… нет, не понимаю! Как это получается? Телепатия? Теоретически согласен, но как?!!

Док по привычке говорил вслух, но еще до того, как слова произносились, Дарк улавливал их. Вот только гул в голове становился все сильнее и сильнее…

– Парень… ты слышишь меня?

– Что-то я устал, док… это так гудит…

Глаза пилота закрылись. У его постели, сгорбившись, сидел старенький профессор и отчаянно качал головой, всматриваясь в лицо, начинающее терять последние человеческие черты, превращаясь в нечто… рептилиеподобное.

Очередное забытье длилось около месяца. И все дни стремительно менялось тело. Оно покрылось плотной гибкой чешуей, прикрыв прочным панцирем грудь и живот. Но самое жуткое произошло с руками. Пальцы срослись по два, ладони, удлиняясь, медленно роговели, превращаясь в гигантские клешни. Перерожденное существо вооружалось грозным оружием. Уже дважды вставал вопрос об уничтожении мутанта. Но профессор, проводящий с пациентом дни и ночи, оттягивал решение, чувствуя вину и сострадание к молодому человеку, так страшно гибнущему у него на глазах. Никто и ничто не в силах было обратить вспять прогрессирующий процесс мутации. Что за дерьмо подсунул свихнувшийся ученый, вопя об открытии века? Почему расплачиваться за чужую глупость и самонадеянность предстояло этому мальчику, добросовестно выполнившему свой долг?! Парень продолжал бороться за жизнь, пойманную в ловушку неподвижного тела! Нет, невозможно! Он врач, а не убийца! Он дождется пробуждения, и они постараются найти выход из создавшегося положения. Тело пациента трансформируется, но мозг прогрессирует! Это он понимает как врач, как ученый! Человек, до сих пор сохранивший незамутненный рассудок, имеет право сделать последний выбор сам! Жажда! Опаляющая жажда… Дарк тихо застонал и открыл глаза. Удивительно, но палата была пуста. Во всем теле чувствовалась необычайная легкость и сила. Громадная клешня ухватила стакан, стоявший на столике, и с хрустом раздавила его. Прохлада приятно растеклась по конечности. Пациент замер, не в силах отвести взгляд от того, что раньше было его рукой!

– Это кошмар? Или я сошел с ума…

– Ты хочешь пить…

Дарк с трудом перевел глаза на подошедшую к его постели сестричку. Ту самую, что недавно упала в обморок от его пения. Девушка, смущенно улыбаясь, налила воду и поднесла стакан, поддержав его голову. Выпив огромными глотками, капитан произнес:

– Спасибо! От жажды уже кошмары мерещатся! Теперь, кажется, иду на поправку, а, глазастая? Скоро споем…

Девушка как-то жалко всхлипнула и выскочила за дверь.

– Ну и почему я на нее действую, как страшный сон на младенца?! Раньше девчонки не падали в обморок от моего голоса. А если падали, то в объятия, и этот процесс, точно помню, сопровождался поцелуями, а не потоками слез! Странно… очень странно!

Раздумывая над сложившейся проблемой, Дарк сел на постели, повернул голову и попытался рассмотреть хоть что-то в приоткрытую дверь. Убежавшей сестрички там не наблюдалось, впрочем, никакого другого движения тоже.

– Я уже иду, сынок. Слышу тебя… хорошо слышу!

Дарк рассмеялся. Здорово же его стукнуло, если появилась способность слышать и говорить с людьми мысленно! Дверь распахнулась. В палату стремительно вошел врач. Пациент радостно протянул навстречу руку, демонстрируя силу, бурлящую в его теле… Огромная клешня зависла в воздухе. Словно натолкнувшись на нее, замер на пороге профессор. И, захлебнувшись, замер смех существа, радостно улыбавшегося в постели, раздвинув тонкую линию безгубого рта. Хриплый стон прошелестел по палате…

– Будь сильным, сынок…

Стон повторился, переходя в судорожный всхлип, и только тогда Дарк сообразил, что стонет сам. Поднеся конечности к лицу, поворачивая их в разные стороны, он тихо шептал:

– Что это… док… что это…

– Война, солдат… ты должен быть сильным…

– При чем здесь война? Это… эти… док, дайте зеркало!

– Подожди, ты должен понять. Мы сделали все, что могли… но мы бессильны. Не знаю, что за вирус вызвал мутацию! Нам не удалось определить! Уже одно то, что ты жив, чудо, и это не моя заслуга! Поверь! Что-то произошло внутри тебя за эти полгода! Прости…

– Полгода? Лежу здесь… полгода?!

Бочком вошли два санитара. Поставив у стены большое зеркало, они выскочили обратно.

– Док, я хочу, чтобы вы тоже… ушли…

Врач, ссутулив плечи, шаркая чугунными ногами, пошел к выходу. У порога остановился, хотел что-то сказать, но, наткнувшись на полыхающие огнем глаза, плотно прикрыл за собой дверь. Тяжело, словно сметая паутину, провел по лицу рукой и замер, подперев косяк. Здесь его и нашел связист, принесший телеграмму. Прочитав текст, доктор страшно ругнулся и с силой ударил по стене кулаком. Перепуганный связист рванул по коридору. Профессор, глядя вслед помутневшим взором, прошептал:

– Да… вы свободны, офицер… идите!

Услышав хриплый стон, он шагнул в палату.

Дарк в ужасе переводил взгляд с врача на свое отражение и обратно. Раскачиваясь из стороны в сторону, жутко выл страшным скулящим голосом. Из огромных золотистых глаз дрожащей дорожкой бежали слезы, скатываясь по чешуйчатым пластинам на пол.

– За что, док… за что?!! Почему я не умер… Почему ты не убил меня, ДОК?!!

Огромная клешня впилась в плечо профессора. Только когда раздался хруст ломаемой кости, пациент пришел в себя. Док медленно падал, выпустив из рук листок бумаги. Подхватив врача, Дарк уложил его на свою постель. Внимание привлек документ, сиротливо белеющий на полу. Протянув клешню, осторожно поднял его мягкой розовой присоской, легко выскользнувшей из-под рога ладони. Прочтя текст, он истерично захохотал, потрясая секретным бланком. Категоричный приказ гласил: «Объект немедленно усыпить! Передать в центральный сектор… как представляющее огромную ценность для науки существо. В случае агрессии тварь подлежит немедленному уничтожению!!»

– Я стал тварью! Герой войны! Названный так президентом! И кто я для него сейчас?! Объект, номер, тварь!!! Просто не человек! Хотите усыпить или убить меня, док? Согласен! Если убить…

Очнувшийся врач с отчаянием смотрел на пациента, размахивающего документом.

– Я никогда не хотел убивать тебя, Дарк! Я врач, а не убийца, но… они могут поручить это кому-нибудь другому.

– Тем лучше, док, я не хочу жить!

– Ты не прав! Жизнь – божий дар, никто не знает, что ждет его во время пути. У каждого свои испытания и своя боль.

– Это мне решать! Мне, док! Бог превратил меня в чудовище! За что?! Если его испытания так жестоки, не нужен такой бог! Я отрекаюсь от него!!!

– Сынок…

– Когда… когда за мной должны приехать?

– Через час! Как показали последние анализы, твое состояние все еще не стабильно, и я… я не знаю, к чему это приведет.

– Мутация не закончена? Что ж, утешусь тем, что им тоже никогда не узнать конечного результата!

– Будь добр, дай мне обезболивающее.

Профессор тяжело дышал. Дарк быстро отыскал лекарство. Осторожно взяв шприц присосками, легко сделал укол.

– По-моему, я неплохо управляюсь с этими доспехами? – Ричардс криво усмехнулся и присел рядом с врачом на краешек постели. – Знаете, в детстве я мечтал стать рыцарем! Сильным и бесстрашным воином! Моя мечта сбылась… страшная мечта! Никогда не мечтайте… док!

* * *

Тучи обложили небо плотной завесой. Барк с Ангой потратили больше трех часов, поднимаясь по изломанной спирали. Перевалив через край шахты, они, не расцепляя связки, брели, прислушиваясь к грохочущим раскатам. Шквал мог налететь каждое мгновение, неся смерть всему живому. В старой башне от ударов грома слегка вздрагивали стекла. Вцепившись в рукав мужа, Найра слушала.

– Если можно было бы просто допустить мысль, что она жива! Я пошел бы за ней! Хоть до самых ворот ада! Наверное, нужно было отговорить ее. Но этот чертов план казался таким удачным!

Огромный кулак сотрясал воздух, грозя неведомо кому.

– Они ждали нас, Найра! Ждали с самого, начала, но Эйва что-то почувствовала, и мы прошли другим путем! Старый дурак, я еще все время ворчал, что застряну в воздуховоде.

– Ты сделал все, что мог… Не вини себя. А я до конца дней буду скорбеть и молиться о ее душе! Она всегда будет с нами!

На миг в комнате повисла тишина. Сразу резче стали слышны глухие раскаты грома и дребезжащие удары дождевых струй. Женщина чуть отстранилась и, поймав взгляд мужа, произнесла:

– Барк, это несчастье… и еще Гай…

– Гай?

Мужчина замер, вглядываясь в побелевшее лицо жены. Боясь разрыдаться, Найра кивнула головой:

– Его глаза. Они светятся расплавленным золотом.

– Первый признак… изменения…

– Мне страшно!!! Ему нельзя за периметр, их правила запрещают любое проявление мутации! Центр боится изменений, как нашествия крыс. Малыша убьют или отправят в питомник!

– Я надеялся, что Эйва ошибается.

– Эйва?

– Она предупреждала, но я не хотел волновать тебя раньше времени, надеялся, что обойдется. Пойдем, надо осмотреть все тело!

– Не надо, он спит. Изменился только цвет глаз, и они чуть удлинились.

– Ты ничего не заметила странного в его поведении?

Найра судорожно усмехнулась:

– Да… это, наверное, можно назвать странным, но увидеть…

– Помнишь, что ты сказала, когда впервые увидела Эйву?

– Какие удивительные глаза! Правильно, но…

– Я помню, тебе ее глаза очень нравились!

– Они были теплые, зеленые, с золотыми искорками!

– И к Гаю вернется цвет. Останутся только искорки. Я уверен, наш сын не мутант, он телепат.

– Это опасно, за ними охотятся!

– Но ведь Эйва выжила, и малыш научится скрывать…

– Это не все! Он все время строит баррикады из своих игрушек. А вчера… стал строить их из мебели.

– Ну и что, все дети любят возить по комнате стулья…

– Гай не возит стулья по комнате! Он целый день сидел на своем любимом подоконнике, а стулья… они строятся сами!!!

Барк ошарашенно вытаращил глаза:

– Он… он строит баррикаду только из стульев?

– Это все, что тебя интересует?! Я боюсь, что на самый верх он усадит брата. Несчастный кот уже побывал там. Жутко было смотреть, как бедное животное дико орет и молотит лапами по воздуху.

Барк замер, обдумывая новость.

– Можно приколотить мебель к полу… или привязать…

– А меня и остальных детей посадить на цепь!

Барк глубоко вздохнул.

– Думаю… надо объяснить, что… вещи должны стоять на своих местах. А для развлечения есть игрушки!

– Мудрая мысль! А главное… своевременная!

– Э-э-э… дорогая, боюсь, других пока нет…

Найра вздохнула, пряча слезы.

– Милая, мы справимся! У нас замечательные ребятишки. Наверное, потому, что они так похожи на тебя?!

Женщина всхлипнула и уткнулась носом в грудь мужа. Поглаживая ее волосы, он осторожно предложил:

– Я слышал, Кривой Мел хочет продать бар! Может, попробуем? Это стабильность и достаток, а главное, всем наплевать, какие у кого глаза! Кроме того, малыш мог бы помочь мне в работе! Выбросить на улицу любого, кто стал бы угрожать его папочке!

– Барк! Барк… ты невозможен… невозможен!!!

– Вот!!! Самое главное! Мы наконец выяснили, за что ты меня любишь!

– Ох, Ба-арк… Наш сын становится мутантом!

– Он человек! А это… если тебе будет легче, воспринимай как эволюцию! Мир изменился! Мы все мутанты, и те, что прячутся за стеной, тоже! Не знаю, что страшнее. Изуродованные тела многих наших соседей или исковерканные души тех, кто прячется за стеной периметра? Я не могу презирать соплеменника за то, что у него выросла лишняя рука или нога. Главное, оставаться нормальным вот здесь… – Барк прижал руку Найры к своей груди, ощущая сквозь ее ладонь удары сердца, и нежно поцеловал чуть припухшие от слез губы. Глубокой ночью, вслушиваясь в завывание разошедшейся бури, он осторожно прикрыл одеялом уснувшую жену. Тяжело опустился в кресло и устремил в бушующую темноту, раздираемую всполохами молний, задумчивый взгляд.

* * *

В склад они проникли без особых проблем. Эйва точно просчитала время смены охраны. Просканировав сеть воздуховода, нашла самый короткий путь. Барк глухо ворчал, что застрянет в этой кишке и его обязательно услышат крысы. К тому же непонятно, как выбираться с грузом, если им повезет?

– Они не ждут нас здесь! Склад совершенно новый! Согласно сведениям, в нем хранится вся экспериментальная продукция! Чувствуешь, чем это пахнет?

– Деньгами!

– Деньги не пахнут! Это свобода! Свобода! Мы можем сорвать такой куш! Это – конец страхам!

Барк согласно кивнул головой.

– Ты уверена?

Эйва пожала плечами и ухмыльнулась:

– Я ничему не доверяю, но люблю пробовать!

– Склад вплотную примыкает к сторожевым вольерам в лаборатории…

– Поэтому здесь так мало охраны!

– Девочка моя, но это все равно как сунуть голову в пасть голодной зверушке!

– Знаю. Склад – часть лаборатории! Они все рассчитали, и близость вольеров тоже! Но мы кое-что изменим в плане! Время!

– Время?

– Да! Наведаемся туда в обеденный перерыв! Ну кому придет в голову выставлять охрану днем на час? К тому же днем крысы спят.

– Ну… если спят…

Казалось, все было продумано, но в последний момент напарница, не объясняя причин, поменяла маршрут. Они ползли по узкому воздуховоду, вместо того чтобы идти по заброшенной старой канализации. Сняв несколько сигнальных растяжек, «ужи» затаились. Распластавшись на полу, Эйва несколько минут внимательно изучала мину-ловушку, укрепленную на решетке, закрывающей проход. Услышав гудок, ловко обезвредила опасную находку. В их распоряжении был ровно час! Настал черед применить мужскую силу. Барк вынул железную преграду из гнезда, но, опуская тяжеленную конструкцию на пол, загремел следом. Дочь, ухватив за ноги, замедлила падение, и приземление прошло относительно спокойно. Барк сконфуженно ухмыльнулся, глядя на две светящиеся лукавством физиономии.

– Какие же вы еще дети!

Глаза добытчиков внимательно осмотрели склад, отыскивая лаз, запланированный для отхода. Пока все было в порядке, лаз находился на положенном ему по плану месте. Барк сдвинул крышку и, выдернув факел, посветил в черную глубину. На дне колодца поблескивала вода. Воздух был сырой и тяжелый.

– Высота метра два. Подниматься было бы труднее. Если не ошибаюсь, по плану здесь должна быть лестница, и где она? И потом, вода – это нормально?

Эйва нахмурилась:

– По-моему, о воде не было ни слова. Ее не очень много, возможно, просто просочилась сквозь стены? А лестница обозначена, ты прав… Не нравится мне этот колодец! Хоть умри, не нравится!

Они смотрели в глаза друг другу, мысленно просчитывая другие варианты отхода.

– Можем уйти прямо сейчас. Или рискнем, раз уж мы здесь!

Барк поднял ладонь. Эйва, чуть помедлив, легко ударила по ней, Анга просто кивнула, переложив волнения и проблемы на их плечи.

– Идет! Уходим, как пришли, через воздуховод!

Склад разделяла узкоколейка, вдоль нее были устроены длинные узкие стеллажи, заставленные небольшими коробками и контейнерами. Тут же стояли огромные пустые клетки, оплетенные проводами и датчиками. В торцевую стену был вделан гигантский вентилятор. Длинные сверкающие лопасти бесшумно гнали воздух, создавая легкое подобие ветерка. Возможно, именно поэтому их не учуяли сторожевые крысы. Часть контейнеров уже находилась на поданных под погрузку платформах. Все трое, переходя от одной вагонетки к другой, слаженно вскрывали контейнеры в надежде отыскать энергетические кристаллы, недавно выброшенные на рынок и стоящие баснословных денег. Заветный ящик обнаружила Анга, внезапно поскользнувшись на тонкой пленке едва заметной слизи. Взмахнув руками, она тяжело навалилась на штабель, со страшным грохотом разъехавшийся под ее напором. Упаковка треснула, и перед глазами заиграла восхитительная радуга. Небольшие, величиной с теннисный шарик, похожие на крохотных разноцветных ежей микрокристаллы заключали в себе огромную энергию. Уложенные в специальный стержень, получив легкий электрический импульс, кристаллы начинали мерцать, мгновенно раскаляясь. Две такие штуковины способны обеспечить энергией целый дом в течение месяца!

Вся компания восхищенно смотрела на искрящуюся красоту. Первым в себя пришел Барк, услышав приглушенный лязг и тихое шипение. Он круто повернулся, отыскивая источник шума. В тот же миг взвыла сирена. Вспыхнули прожекторы, заливая все вокруг белым слепящим светом.

– Фильтры на глаза, живо!

Эйва, услышав хриплый всхлип Анги, рывком натянула ей на лицо респиратор. Едкий густой дым струился по полу, клубясь и обволакивая. За его завесой слышалось верещание возбужденных крыс. Барк запихивал рассыпанные кристаллы обратно в контейнер. Закрыв глаза, Эйва стала сканировать пространство, отыскивая выход. Зонд везде натыкался на плотную охрану. Внезапно с гадким клацающим стуком упали тяжелые металлические шторы, отрезая от воздушных тоннелей. В плане, что она купила у информатора, о такой хитрой ловушке не было ни слова! Программисты наверняка уже просчитали путь, по которому «ужи» проникли в склад, а это значит, что на выходе их будут ждать. Или, что вернее всего, навстречу пустят или уже пустили крыс. Внезапно вой сирен стих, остался только чавкающий шум вытяжки, с силой всасывающей остатки газа.

– У нас не больше пары минут, подруга…

Заметив отчаяние на лице девушки, Барк спокойно продолжил:

– Выход есть… ты найдешь его, малыш. Не могут эти олухи предусмотреть все! Слышишь? Не могут!

Эйва сосредоточилась и внезапно замерла, почувствовав присутствие чужого разума. Она давно научилась различать отзвуки мыслей людей и зверей. Но в этом было что-то… волнующее, необычное:

– Люк – ловушка… утонешь! Вентилятор… проход там… передай Ранкару… опасность… спаси дочь… Заира погибла… Нокс ищет… зов матери, несет смерть…

Еле слышный прерывистый шепот стих так же внезапно, как и возник у нее в голове. Осталось ощущение страшной боли, тоски и… гаснущей надежды! И взгляд из ниоткуда, всего на миг… такой знакомый, наполненный золотым светом!

Эйва смотрела на Барка, не видя его. Губы что-то беззвучно шептали, а зонд метался в поисках угасшего шепота.

– Эйва! Очнись! Скорее к люку, уходим! Слышишь?!!

Тихий, почти неслышный звук, шелест лопастей…

– Люк – ловушка, утонем… Вентилятор… проход за ним…

Она шептала слова чуть слышно, еще не придя в себя окончательно, но напарник услышал. Крякнув от напряжения, он подхватил контейнер и бросился вперед. Анга летела следом. Эйва наклонилась и подняла два кристалла, лежащие у ног. Крепко сжала и вздрогнула от боли. Разноцветный еж уколол руку, приведя в чувство. Глаза быстро отыскали Барка. Лохматый гигант замер возле огромного вентилятора, напряженно рассматривая мерцающий диск.

– Они уверены, что поймали нас…

Барк оглянулся, услышав голос, прозвучавший в его сознании. Что-то привлекло его внимание. Грубо встряхнув девушку за плечи, он резко переставил ее в сторону и, упершись в пол, навалился на стеллаж, побагровев от натуги. Мощная шея вздулась узлами, лицо превратилось в жуткую уродливую маску. Стоящая словно монолит конструкция, жалобно тренькнув, накренилась и с грохотом рухнула, разлетаясь на куски. Барк подхватил одну из опор и, заорав что-то нечленораздельное, со страшной силой ударил импровизированным копьем прямо в сверкающий круг. Взвыл заклиненный вентилятор, замигало освещение. Со скрежетом провернулись и замерли лопасти. Взмыленный гигант швырнул контейнер в открывшийся проход и бешено замахал руками, торопя спутниц. Оглушительно выла сирена. Труба со скрипом гнулась и волоклась по полу, высекая искры.

– Ба-арк…

– Па-апа-а…

Два вскрика слились в один и одновременно резко оборвались от удара врезавшегося в них огромного тела. За их спинами набирала обороты стальная мельница. Звенящий диск в считаные секунды наглухо отрезал беглецов от выбегающей из-за стеллажей охраны. Одна из крыс, прыгнув, попала под острые ножи лопастей. Отсеченная голова с оскаленной пастью таращилась на окаменевшую троицу. Срезанный ошейник зацепился за зазубрину, оставшуюся от удара трубы. Мгновенно намотав повод, он подтащил под вращающуюся гильотину вторую горбатую уродину и охранника, не успевшего отцепиться. Визг, вой, крик и чавкающие удары, переламывающие тела без разбора.

– Эйва? Эйва!!

– Его смололо вместе… с крысами…

– К дьяволу! Вместе с крысами к дьяволу! Пусть благодарит бога, что сдох так легко! Что было бы с нами, останься мы по ту сторону треклятого диска, а? Мы бы там умирали! А охранник, которого ты пожалела, скалил бы зубы, любуясь, как монстры рвут твое тело. Соберись и живо вытаскивай отсюда наши задницы, пока стража не вырубила это чудо техники!

– Они не могут. Вентилятор подключен к системе… там что-то важное… нельзя отключить сразу!

Девушка смотрела перед собой, никого не узнавая в калейдоскопе световых пятен, потом икнула и расхохоталась, захлебываясь слезами. Мужчина обнял ее и, похлопывая по плечам, прошептал на ухо:

– Ну что ты, что ты! Смеешься?! Смейся, потому что мы живы! А то вздумала жалеть этих… людоедов!

Приступ длился не более минуты, и все же она чувствовала себя не очень уютно. Такого с ней не было очень давно, десять лет. Джарг почти вылечил тот детский ужас… и вот едва его не оказалось рядом, как она сорвалась.

Проход, уходящий круто вниз, делал плавный изгиб. Эйва шагнула в темноту, на ходу доставая факел. Тоннель все время менялся. Он то расширялся так, что нельзя было достать противоположные стены, то сужался, и тогда Барку приходилось идти боком, меж рыхлых и влажных поверхностей, покрытых колониями красного гриба, издающего резкий дурманящий запах, от которого не спасали даже респираторы.

– Ну и вонь… После этих флюидов оскал крокодила покажется нежной улыбкой мамочки…

Барк хрипло ругался, с трудом протискиваясь вслед за девчонками. Он выдавал такие замысловатые эпитеты в адрес архитектора, что наверняка заставил перевернуться в гробу несчастные кости давно усопшего бедняги! Вскоре узкий проход уперся в широкий тоннель с редкой ниточкой огней, пропадающих вдали. Компания не успела вздохнуть, как раздался отголосок приближающейся погони. Охрана спешила перехватить преследуемых у выхода, но опоздала. Беглецы резко повернули влево и прибавили ходу.

– Их выводят на нас крысы!

Тоннель сменялся тоннелем. Эйва уже не раз просила бросить контейнер, слыша тяжелое дыхание напарника.

– Нет, девочка… я с ним расстанусь только вместе с жизнью. Это шанс! Он выпадает только раз! Это наш билет на бал! Ты уж… поверь на слово старику! Мне этот ящик силы придает!

– Как же, старик! Тебе всего тридцать девять!

– Плюс те сто лет, что заработал, ползая по этим кишкам смерти. Мне… все сто тридцать девять, стрекозка!

Внезапно пришло озарение. В этом тоннеле они были однажды вместе с Джаргом. Эйва без колебаний шагнула к стене и, обнаружив лаз, пошла по нему, доверившись интуиции. Проход был хуже некуда! Рыхлые стены и тяжелый бугристый потолок буквально дышали опасностью, грозя обвалиться от малейшего шума. Пригнув голову, осторожно, след в след, ступала в темноте безмолвная троица.

– Главное – дойти до шахты и подняться хотя бы на два уровня. Там нас не достать даже с крысами!

Ярость охранников была понятна. Один из них уже поплатился собственной жизнью, а его напарники лишились премии. Если не вернут похищенный груз, то могут лишиться и головы. Эйва старалась уловить мысли старшего, но натыкалась на глухой заслон из бешенства и страха. Спустя некоторое время вновь прислушалась и замерла от неожиданности. В нее на всем ходу врезалась Анга, а следом ее отец.

– Что крысы?! Бегите, я…

– Нет! Нет, не то! Не понимаю… Не понимаю!!!

Барк тяжело дышал, недоуменно глядя на натянутую словно струна девушку. Двумя руками он удерживал на могучих плечах ящик. Потные, слипшиеся пряди волос нависали на глаза, скрывая их тревожный блеск. Взгляд напряженно косил в сторону.

– Это невозможно… погоня… она уходит!!! Обратно…

– Погоня… Ты уверена? И крысы? Крысы тоже?!

Барк для пущей уверенности даже слегка повернулся и махнул рукой себе за спину. Эйва растерянно кивнула головой.

– Они уходят назад… и крысы, и охрана… Очень быстро!

– Ну и чем ты недовольна? Крыски устали, хотят жрать или спать! Я слышал, этими тварями страшно дорожат! Может, перетрудились, гоняясь за нами?! Да какая, к дьяволу, разница, почему оставили нас в покое! Может, подошло время ужина!

– Дружище… ужин – это мы!

Что-то тревожное витало в воздухе, почти осязаемо давило на плечи.

Свет факела, мерцая, освещал напряженные, густо припорошенные пылью лица.

– Ну и ладно! Главное – они уходят, что еще надо?!!

Анга недоуменно переводила взгляд с отца на подругу и обратно:

– Нам тоже надо уходить! Да что с вами?!

– Твоя дочь права! Мне не нравится ситуация! Сильно не нравится то, что нас оставили в покое… Это пугает! Я ничего не улавливаю! Совсем ничего!

– Послушай, девочка, не знаю, что может быть страшнее стаи монстров, мысленно разделавших тебя на бифштексы с кровью! Мне ощущений хватит… на всю оставшуюся жизнь! Впрочем, ты могла бы почувствовать что-то хорошее… приятное. Свежий воздух, например…

Барк внезапно замер и повел носом:

– Мне кажется или я правда что-то чувствую?

Анга с силой потянула воздух и закивала головой. Из темноты еле ощутимо тянуло прохладой.

– Воздух, свежий, выход где-то рядом!

Эйва осторожно пошла вперед по тоннелю, принюхиваясь и непроизвольно ускоряя шаг, виски кололо от напряжения и томительного ожидания.

– Не нравится мне это, ну не нравится, как бы ни пахло! А здесь веет смертью, и мне кажется… нашей смертью!!!

Спутники молча, сгорбившись, побежали, свод тоннеля становился все ниже, угрожающе нависая над головами. И все же они выбрались. Ожесточенно разгребая мусор, на коленях выползли из узкой щели, грозящей каждое мгновение похоронить их под многотонным обвалом. Ошибка в их плане была только одна – карта-ловушка!!!

* * *

Гигантский подземный лабиринт раскинул свои щупальца, охватывая город в кольцо. Верхняя часть его спирали служила убежищем для людей и мутантов, а также для всевозможной мелкой живности, плодящейся с невероятной быстротой. Именно она служила основным кормом подземным обитателям, кое-как примиряя их меж собой. Уродливая стена возвышалась неприступным валом. Отрезая центр от жутких окраин, делила город на два противоборствующих лагеря, на истинных людей и…

Разношерстные банды воевали меж собой за периферийные кварталы, не обращая ни малейшего внимания на то, как выглядят те, кто попадался им под руку. Вопли жертв наполняли тьму хриплым воем и плачем, перемежаясь всплесками дикого хохота и безумным ревом победителей. Расцвечивая развалины пламенем костров, метущиеся страшные тени плясали вокруг изуродованных тел. Окраинный мир – Ад и Рай, разделенные стальным монолитом! Налетевший ураган не так сильно ощущался здесь, за стеной периметра. Ветер сорвал несколько рекламных щитов и с грохотом волок их по улице. Ливень хлестал по стенам зданий и плевал брызгами в редкие мокрые фигуры. Но никакие гримасы погоды не могли бы сдвинуть с места Мирту, занявшую нишу напротив двери ночного ресторана. Она и еще пара девочек приплачивали официантам. Те подмешивали в напитки посетителей немного возбуждающего порошка, облегчая уличным девочкам работу. Но сегодня не помогал и порошок. Мирта, простояв несколько часов, кляла на чем свет стоит и ураган, и ослабевшее подобие мужского пола. Машина, замершая напротив ее укрытия, возникла из ниоткуда. Еще мгновение назад улица была пустынна и темна. Изредка по ней проносились патрульные мобили, похожие на гигантские серебристые капли. Скользнув фарами по подворотням, они беззвучно пропадали во тьме, довольствуясь визуальным контролем. Ураган сорвал световые нити, мгновенно разметав и запутав их в вершинах деревьев. Слабый свет струился из окон ресторана, еще больше сгущая тьму. Машина стояла темная, неподвижная. Мирта, напуганная неизвестно чем, со страхом вглядывалась в призрачный черный силуэт. На другой стороне улицы в такой же нише ерзала конкурирующая тень. Это придало решимости, и жрица любви решительно выступила вперед. Стекло медленно поползло вниз. Человек в салоне вяло махнул рукой, подзывая поближе. Она сделала еще пару шагов, полностью подставив себя под удары холодных струй. Молодое сильное тело, залитое дождем, слабо мерцало в скупых лучах света. Наконец дверь приоткрылась, и девушка ловко нырнула в спасительное тепло. Мужчина жестом приказал разместиться напротив. На миг Мирта расслабилась, наслаждаясь потоком теплого воздуха. Клиент был бледен и жутко костляв. Кожа так обтянула голову, что можно было изучать строение черепных пластин. Глубоко запавшие рыбьи глаза смотрели презрительно. Заметив испуг, мелькнувший на лице девушки, незнакомец попытался улыбнуться. Мелькнувший лошадиный оскал в сочетании с немигающим взглядом словно окунул в ледяную прорубь.

– Тебе нечего бояться. К тому же ты… не в моем вкусе…

Мирта едва сдержала вздох облегчения, приправленный каплей изумленной досады. Ну надо же! Это с его-то мордой – претендовать на вкус! Не сумев скрыть свои эмоции от пронзительного взгляда живой мумии, быстро отвела взгляд. Тугие струи дождя падали плотной стеной, скрывая привычные ориентиры. Она никак не могла сообразить, в какую часть города направлялась машина.

– Ты проведешь вечер с моим шефом. И советую начать учиться владеть лицом. При твоей профессии оно у тебя… с браком! И следи…

Мирта выпрямилась на сиденье, готовая высказать все, что думает о советах усохшего скелета. Внезапно появившаяся в его руках банкнота заставила замереть. Проглотив слюну, девица преданно уставилась на лошадиные зубы собеседника, начавшие вдруг приобретать легкую привлекательность на фоне зеленоватой купюры. Она не особенно запомнила дорогу, завороженная ценой. И пришла в себя уже в лифте, несущем ее на встречу со сказочным клиентом!

– Шеф наверху. Не задавай вопросов… Выполняй все, что потребует, и вот это… – мумия помахала перед носом девушки второй банкнотой, – …будет ждать тебя здесь! Обратную дорогу найдешь без меня. Не жди, что приду прощаться!

Мужчина сдавленно хрюкнул. Мирта только в лифте сообразила: скелетон пытался острить! Девица глубоко вздохнула и шагнула из лифта. Приглушенный свет почти не освещал огромный зал, превращенный в мини-парк. Небольшой фонтан в центре, с подсвеченными снизу струями, разбрасывал трепетно пляшущие, пугающие тени. Живая трава колыхалась под стеклянной плитой, слегка прикасаясь к ней верхушками стеблей. Вспышка молнии заставила вздрогнуть. Подняв голову, девушка пораженно осмотрела массивный стеклянный купол. Ни единого звука не долетало снаружи.

– Кажется, пресловутый шеф – большой оригинал… – Мирта осмотрелась по сторонам и передернула плечами, прогоняя мелкую дрожь. – С мрачноватым юмором! Что-то я сегодня нервничаю больше обычного. И где черти носят радушного хозяина? Заплатить кучу денег, чтобы я могла любоваться молниями?! Идиот! Предпочитаю раскаты грома, лежа под большим теплым одеялом.

Девица крутнулась на месте, напряженно всматриваясь вглубь парка. По спине противно поползла холодная струйка пота. Из тьмы раздавалось равномерное, скребущее клацанье, словно какое-то грузное животное шло по стеклу, выбивая когтями дробь. В глубине меж деревьями мелькнула высокая мешковатая тень. Фигура, не выходя на свет, тяжело опустилась в глубокое кресло. Их разделял фонтан и площадка с мерцающей подсветкой. Подчиняясь тихому приказу, девушка замерла, ожидая.

– Сстой! Хоччу рассмотреть тебя…

Голос звучал как-то странно. Человек с трудом цедил слова, выталкивая их с шипящим придыханием.

– Хорошшо… Ты умеешшь танцевать?

– Я профессиональная танцовщица!

Она даже смутилась от того, как гордо прозвучал ее ответ. Но хозяин парка не обратил на это ни малейшего внимания.

– Так ччего ты ждешшь? Танцуй!

Хриплый голос противно зашипел. Мирта крутнулась вокруг своей оси, призывая на помощь профессиональную память тела. Фигурка девушки казалась сотканной из огня. Стремительные и текучие движения волновали и завораживали. Высохшие волосы, чуть рыжеватые от природы, горели огнем, дополняя и насыщая танец. Движения убыстрялись, руки летали, словно отдельно от тела, и тоже плели свою сеть очарования. Танцовщица изогнулась луком, касаясь огненной гривой волос пола…

Страшный рывок, едва не переломив спину, швырнул ее к ногам вышедшего на свет мужчины. Несчастная распахнула глаза и захлебнулась беззвучным криком. Ее волосы были намотаны на когтистую лапу бледно-серого монстра с оскаленной пастью и длинным кроваво-красным языком, которым он непрерывно облизывал тонкие губы.

– Поцелуй…

Голову Мирты стали медленно подтягивать ближе к кровавой пасти. Побелевшие губы девушки беззвучно шевелились, глаза не отрывались от змеиного немигающего взгляда. Ноги слабо скользили по полу, отказываясь держать обмякшее тело.

– Поцелуй…

Дрожащий горячий язык жадно лизнул щеку, прошелся по влажному лбу и носу. Чудовище с наслаждением втягивало запах пота. Страх жертвы волновал и возбуждал его, дрожащего крупной дрожью от желания и нетерпения.

– Целуй… Целуй, дрянь продажная!!!

У самого лица раздраженно клацнули клыки. Мирта изо всех сил рванулась, непроизвольно ухватившись за скользкий раздвоенный язык, лижущий шею. Второй рукой она вцепилась ногтями в морду, целя в немигающие глаза. Дикий рев монстра слился с отчаянным криком женщины, отброшенной страшным ударом. Существо яростно хрипело. Мотая головой, разбрызгивало капли крови, падающие из разодранного языка. Оглушенная ударом жертва, не чувствуя боли, безуспешно пыталась встать с залитого кровью пола. Не понимая, откуда ее столько натекло, она на слабеющих руках отползала в сторону.

– Не подходи ко мне!!! Нет… не-э-эт!!!

Одним прыжком монстр преодолел двухметровое расстояние. Ухватив девушку за развороченный бок, долго смотрел в белые от ужаса и боли глаза, а затем впился зубами в обескровленные губы, рыча от наслаждения. Обескровленное тело тяжело обвисло в лапах. На изодранных губах погибшей, словно в насмешку, проступила улыбка. Вызванная судорожным спазмом, она заставила чудовище взвыть от бешенства. Отшвырнув тело в сторону, монстр долго смотрел на него. Затем принялся ломать и рвать то, что еще недавно было так очаровательно в своем огненном танце.

Чуть в стороне в алой луже сиротливо лежала, набухая густой кровью, зеленовато-бурая банкнота… Мумия, доставившая жертву, стояла перед экраном двумя этажами ниже. Нокс не пропустил ничего из того, что произошло наверху. Остановив кадр, полюбовавшись на разодранный язык и расцарапанную физиономию босса, он злорадно усмехнулся. Выставил торчком средний палец и злобно ткнул им в застывшую на экране окровавленную морду! Беззвучно погрозив изображению, щелкнул кнопкой и направился к лифту. Шеф ведущей корпорации по изготовлению энергокристаллов все свободное время отдавал своему пристрастию. В секретной лаборатории, расположенной на одном из уровней лабиринта, проводились жуткие опыты над людьми и мутантами. Макс сам стал жертвой своего кровавого хобби. Изучая мозг в попытке разгадать старую как мир загадку – природу бессмертия, он уже полгода медленно мутировал, превращаясь в одно из собственных созданий! Последнее время его совершенно не интересовали дела корпорации. Всем заправлял Нокс, осторожно прибирая к рукам нити власти.

Он был тем, кто подал идею создать исследовательский центр. В разных уголках города стали пропадать ученые, физики, ведущие нейрохирурги и врачи. Все, кто хоть как-то был связан с исследованиями мозга и структур ДНК. Люди, однажды попавшие в лабораторию, отправлялись из нее, только в мир иной. Счастлив был тот, кто сумел ускользнуть сам. Клетки с зараженными, мутирующими людьми стояли вдоль одной из стен центра. Ученые и врачи могли выбирать, работать им или отказаться! С недавних пор возникла мысль, что корпорация вполне обойдется одним главой. Болезнь Макса прогрессировала. Во время одного из участившихся приступов босс придушил и сбросил с лестницы секретаршу. Деньги в очередной раз заткнули рты, но именно тогда пришло решение! Укус рыслина занес в его кровь яд, так считал Макс, и в этом заблуждении его твердо поддерживали. Теперь шеф медленно и неуклонно деградировал, повторяя путь своих жертв. Заместитель гадал, как долго еще продлится обратимая реакция. Может, стоит добавить еще одну дозу вытяжки? В дополнение к той, что он так ловко подсунул в любимый эклер шефа. Нокс здорово рисковал, обставляя затем несчастный случай. Операция была обыденной. Они только начали, когда веко зверя, получившего мизерную долю наркоза, дрогнуло. Нокс, ожидавший этого момента стоя в изголовье, попросил подать скальпель. Макс протянул руку, и… клыки с хрустом впились в нее. Это произошло полгода назад, а сейчас, идя по коридору, легко можно было представить картину, которая откроется через мгновение. И точно. Расслабленный голый человек лежит в ванной, выставив из воды ступни с загнутыми когтями. Подвижные кости лица уже должны принять свое нормальное положение. Вскоре ничто не будет напоминать о том монстре, что прячется до поры до времени под маской Макса Контонели.

Встретив раздраженный взгляд шефа, заместитель быстро доложил:

– Сад приведен в порядок, а у ваших питомцев на ужин свежая отбивная.

Заметив недовольную гримасу, мгновенно перестроил тон:

– В лаборатории все готово. Новорожденных крысят около дюжины, но пока трудно сказать, сколько выдержат перерождение. В этой связи хотел бы предложить новый метод…

Макс нетерпеливо махнул рукой, обрывая Нокса:

– Я не ласполозен сегодня заниматься лаболатолией!

Он закрыл глаза и свесил набок язык, с которого еще сочилась сукровица.

– Мм… босс. «Ужам» удалось унести контейнер с кристаллами. Их почти схватили, но я вернул погоню, когда получил предупреждение о внеплановой бомбежке. Буквально за миг до удара! Необходимо что-то решить с охраной периметра, они бомбят в последнее время без всякого графика! Это может грозить нам потерями. Я боялся за ваших крыс и… уверен, воров засыпало в тоннеле! Наши потери в энергокристаллах составили…

– К цёлту клисталлы! Клысы, они все зывы?

– Сожалею, босс! Погиб прайд, обе крысы и охотник. Камера удачно схватила момент последнего прыжка! Просто потрясающие творения, шеф! В них чувствуется душа их создателя!

– Да! Я создал их! Мой гений! А кто ответит за их гибель?!

– Виновный уже наказан, босс! У ваших созданий отменный аппетит!

Макс довольно усмехнулся, кивнув уже почти человеческой головой:

– Они похозы на меня, я цувствую их, цувствую лодство насых дус! Плоклятье! Бомбить так близко от лаболатолии! Я заплесцяю!

– Они не знают о лаборатории, шеф… Нам надо придумать небольшую сказочку.

– Вот ты до завтла и плидумай!

– Разумеется! Вам не о чем волноваться!

Спустя час, оставив посапывающего Макса в руках старой массажистки, чем-то напоминающей одну из горбатых любимиц хозяина, Нокс спустился в лабораторию, расположенную на километровой глубине. Окинул пристальным взглядом зал и, не найдя, к чему придраться, подошел к ближайшей клетке. Громадное существо напряженно смотрело на него немигающим взглядом. Ничто не напоминало в этом уродце того юркого маленького охранника, к шустрым рукам которого липло все без разбора. Нокс подсунул ему бутылку дорогого вина с подмешанной вытяжкой рыслина. Был уверен, что к утру емкость опустеет. Глазок видеокамеры зафиксировал начало превращения. Как же он хохотал, демонстрируя этот фильм охраннику, посаженному в клетку, едва проявились первые признаки мутации.

– А ведь ты помнишь меня! Хочешь еще выпить? Тогда мозги отшибет гораздо быстрее, а?

Злодей скрипуче рассмеялся. Язык жертвы дрожал, выдавая его бессильную ярость.

– Помнишь?! Помнишь, черт меня возьми! Значит, поживешь подольше!

Спустя полгода зараженные начинали медленно терять возможность внятно выговаривать слова. Спустя еще три месяца разум деградировал, сохраняя лишь крохотные искорки сознания. Мутация превращала людей в двуполых монстров, способных к воспроизведению. Каждые два года по обеим сторонам груди у рыслинов появлялся нарост-почка. Достигнув размеров большого кокоса, она отслаивалась. Злобные твари носились с ними по вольеру, пытаясь спрятать. Прикрывали своими телами и отдавали, только когда применялся болевой шок или газ. Нокс был потрясен, обнаружив в почке новорожденную особь. Крохотная копия взрослого мутанта чем-то походила на крысенка. Макс, пылая к хвостатым тварям материнской любовью, загорелся идеей вырастить крысу ростом с теленка. Он затеял перестроить под питомник подземные тоннели. Но его план провалился. Хвостатые твари упорно не желали вырастать больше чем средняя собака. Макс решил, что для дальнейших опытов ему нужен сильный телепат! Именно поэтому его так интересовал неуловимый «уж».

– Это он! Я это точно знаю! Он вычисляет все ловушки и водит нас за нос! Ты должен придумать, как его поймать! Слышишь! Найди мне его!!!

Заместитель согласно кивал, но не спешил отлавливать вора. Его занимала более привлекательная идея: хвостатые монстры, глодающие тело своего создателя! Скоро! Очень скоро! Надо только подождать! Тиграны! Его звери! Они раскроют тайны подземелья, отыщут спрятанные в их глубинах сокровища. Нокс заскрипел зубами, глядя в угол лаборатории, где в клетке лежал мертвый тигран. Что-то среднее между черным ягуаром и гризли, с редким змеиным рисунком, струящимся по гладкой шкуре. Всего несколько часов назад глаза животного горели ярким, золотым светом. Слишком поздно стало понятно, что это за свет. Зверя доставили в лабораторию тяжело раненым. Второго убили, несмотря на приказ взять живым. Нокс готов был перестрелять охранников. Осатанев от бессилия, он выхватил пульсар. Трясущийся боец, закрываясь от выстрела, сунул пойманный трофей прямо ему в лицо. Черная как ночь малышка храбро скалила зубы и яростно шипела, выпустив тонкие кинжальчики когтей. Несмотря на пару полученных царапин, Нокс расхохотался. Вот это подарок! Зов действует!!!

Щенок тиграна спал, опутанный проводами. Тихо мерцала аппаратура, фиксируя каждый вздох, каждый толчок крови, каждый импульс, проскакивающий в сонном сознании. Человек знал, зверь его не просто понимает, он способен ответить! В его столе три года лежит пленка. Единственное свидетельство той ночи, когда животные вырвались на свободу. Просматривая ее, он внимательно изучал действия зверей.

Дежурный лаборант, явно подчиняясь командам стоящего за его спиной вожака стаи, с безумным взглядом открывал двери клеток. Затем остановил диск вентилятора ломом и держал лопасти, пока между ними, унося в зубах потомство, а на спинах раненых сородичей, проскальзывали тиграны. В таком положении он и был найден, когда в помещение ворвалась охрана. Будущий глава корпорации с восторгом и ужасом изучал кадры, на которых вожак долго смотрел в глазок видеокамеры, скаля страшные клыки, а затем одним ударом лапы свернул его! И вот наконец будет получен ответ на главный вопрос. Злодей дразнил зверя, надеясь вызвать ответную реакцию.

– Я знал, что вы живы! Знал! Это я сделал вас сильными! Ни одна тварь подземелья не справится с тиграном! Вот подлатаю твои раны и стравлю вон с той тушей! Выстоишь против рыслина?!

Лысая голова кивнула в сторону другой клетки и получила в ответ ленивый зевок зверя.

– Скалишься, ладно! А что ты искал здесь, дружок?! Может, это?

Нокс шагнул в сторону и дернул тяжелую шторку. Под ней оказалась прозрачная полусфера, плотно прикрывающая маленькое тельце крепко спящего тигранчика. Зверь дернулся и глухо рыкнул, не в силах оторвать наполненный болью взгляд от спящего детеныша!

– Твоя дочь! Конечно! Не волнуйся за крошку! Я с нее пылинки сдувать буду. Она даст жизнь новому поколению тигранов! Теперь понятно, как исправить ошибку в твоей голове. Ты будешь первым в ряду моих новых слуг! Зов действует и приведет еще многих твоих сородичей назад, ко мне…

– Ты глуп, человек… убийственно глуп! Веришь, что наделенное разумом существо добровольно станет рабом?! Я дам ответ только на один вопрос. Братья по неволе никогда не будут сражаться между собой! Мы рождены здесь, и у нас один враг – ты! Берегись! От тебя уже несет смертью! Она скоро явится! Тиграны придут, ты прав… придут на зов! Зов крови погибших…

Лошадиные челюсти клацнули. Жуткий страх на миг обдал леденящей волной… потом все прошло!

Этого мгновения он ждал долго! Тигран заговорил с ним! Свободно! Сознательно! Уверенно! Образ мысли был четким, ясным…

Дико выла сирена. Пронзительно верещали крысы, ревели рыслины, бестолково носились люди. Человек стоял, не замечая ничего! Внезапно хищник напрягся, его взгляд вспыхнул ярким золотым огнем, затем зрачки потускнели и глаза закрылись. С глубоким вздохом тело вытянулось, открыв взгляду вспоротое когтями брюхо. Зверь предпочел умереть сам! Отстаивая право разума, на выбор.

– Он… издевался… грозил мне… мне?!

Все живое в лаборатории содрогнулось от хриплого вопля. Костлявые руки остервенело трясли прутья решетки. Огромное животное лежало неподвижно. Угрожающе оскаленные в смертельной гримасе клыки служили, казалось, последним предупреждением человеку, но тот не понял жутковатого намека!

– Выключить проклятую сирену!

– Это автоматика, док!

– Автоматика? К черту вашу автоматику! Проклятье! Дорн, опять!!!

Нокс в ярости выхватил обломки маяка и затряс ими перед носом ученого.

– Опять?! Почему они ломаются?

– Аппарат не идеален, он вызывает вспышки бешенства у попавшихся зверей, но его можно починить. Мне необходимо время.

– Время… время! У меня нет времени! Зов нужен мне сейчас! Вчера, а не завтра!

– Но я не могу работать один. Моих помощников… Вы обещали, что их не тронут!

– Они сами себя тронули! Никто не заставлял жрать наркотик! Теперь сидят в клетке! Идиоты! Можете сходить и полюбоваться на их рожи! Скоро в них не останется ничего человеческого! Вам придется подыскать других, и побыстрее!

Ученый устало потер лоб и равнодушно взглянул в бледно-водянистые глаза начальника.

– Думаю… мне легче самому нажраться дури. Так, кажется, вы выражаетесь? Я устал, босс! Смертельно устал. Устал жить! Если вам нужны результаты, то дайте возможность нормально работать! И… не давите на меня!!!

Нокс от удивления сделал шаг назад. Вечно тихий профессор вдруг обрел голос! Даже самый трусливый зверь обретает храбрость, будучи загнанным в угол. Нокс всегда помнил об этом и потому примирительно произнес:

– Успокойтесь! Не стоит горячиться! Мы перенервничали. Думаю, вам необходимо выспаться и отдохнуть. Эта неделя… она всех добила. Слишком напряженный график. Решено! Отдых, два… нет, три дня! А за это время подыщем новых сотрудников. Скажите только, в какой сфере они должны специализироваться. Тогда смогу более точно выполнить ваше пожелание.

– Электронная радиофизика! Нужен хотя бы один электронщик! Думаю, проблема заключена в длине волн, на которых звучит сигнал. Эхо лабиринта как-то влияет на диапазон. Гасит наш и накладывает свой фон! Необходимо время, чтобы все проверить. Простите, я немного погорячился…

– Ерунда! Отправляйтесь к себе! Это не приказ. Это пожелание. Вы выглядите очень усталым. Отдохните! Мы не будем восстанавливать маяк сейчас, когда на зов летят все, у кого чуть больше двух извилин! У меня нет времени, но я его дам. Месяц, Дорн! Я даю целый месяц. Вы найдете выход, уверен!

– Клянусь, босс! Вы не пожалеете! Я создам новый прибор!

Провожая взглядом семенящего прочь ученого, Нокс презрительно скривил губы:

– Конечно, создашь! Создашь и отправишься на корм крысам! Зов будет звучать как реквием твоему гению!

Глаза начальника приобрели ледяной оттенок, и лаборант, заметив его взгляд, шарахнулся в сторону, влетев в клетку, из которой вынесли тело погибшего зверя.

– Прибери там! Если уж вошел…

* * *

Дарк стремительно шел по длинному коридору, надвинув на глаза белую шапочку. Объемный комбинезон скрыл тело, а свернутое в кокон одеяло – клешни. Со стороны казалось, что врач несет какой-то тюк! В палате, укрытый с головой одеялом, тихо посапывал док, получивший дозу обезболивающего. Перед тем как заснуть, профессор успел описать все выходы из лаборатории.

– Я сам буду решать, жить мне или умереть! Прощайте, док!

Лицо Дарка почти полностью скрыла хирургическая повязка. Он сосредоточенно делал вид, что поправляет расползающийся в его руках сверток, напряженно шаря взглядом по сторонам. У дверей лифта оживленно болтали две медсестры. Та, что стояла спиной, была знакома. Пару раз девушка оборачивалась, скользя по Дарку рассеянным взглядом, и каждый раз, опережая ее, он приподнимал плечи, уткнувшись носом в тюк. Лифт выпустил трех охранников в полной боевой амуниции.

– Док, скорее, мы вас ждем.

Звонкий голос звучал настойчиво, и беглец решился. Старательно загораживаясь одеялом, он шагнул в кабину.

– Вам… наверх?

Дарк согласно кивнул, и створки, тихо шурша, сомкнулись за его спиной. Еще дважды лифт останавливался и девушка молча нажимала кнопку. Входили и выходили люди, перебрасываясь редкими фразами.

– Извините! Спецперевозка. Пожалуйста, воспользуйтесь соседней кабиной.

Беглец напрягся, только шорох и легкая вибрация нарушали тишину.

– Капитан… расслабьтесь. В кабине больше никого нет.

Он развернулся и натолкнулся на взгляд огромных встревоженных глаз.

– Я видела телеграмму. Связист мой земляк. Это подло! Подло и бесчеловечно!! Не дать ни единого шанса! Неужели нет никакой надежды?

– Док сказал, никакой… Я верю старику! И знаете, не испытываю желания превратиться в подопытного кролика! Стать препаратом для микроскопа?!

– Мне очень жаль…

– Именно поэтому вы мне помогаете?

– Нет! Каждый человек имеет право на выбор! Однажды они уже забрали его у вас… и я прошу прощение за них за всех!

Дарк смотрел в огромные, как бездонное небо, глаза, медленно погружаясь в синеву, закипавшую слезами.

Взвыла сирена, и хрупкая нить, протянувшаяся меж ними, оборвалась.

– Это общая тревога! Если заметили ваше отсутствие, нам не пробиться через центральный выход!

Словно подтверждая слова девушки, хрипло заскрежетал динамик.

– Капитан Ричардс, приказываю оставаться на месте! Не оказывайте сопротивления и подчинитесь командам ближайшего патруля! Повторяю…

Беглец повернулся:

– Можете сказать, что я угрожал.

Девушка отчаянно замотала головой, из-под шапочки тут же выбились непослушные завитки. Лифт остановился, медсестра ухватилась за кокон одеяла, делая вид, что поддерживает его.

– Осторожнее, док! Ради всего святого, несите осторожно!!! Расступитесь! Трещина в реторте, опасность отравления!

Охрана, стоящая перед лифтом, отпрянула. Один солдат заглянул внутрь и на вопрос офицера отрицательно покачал головой. Дарк уходил по коридору, спеша за своей спасительницей, продолжавшей освобождать путь звонким голосом. Наконец, открыв одну из дверей, она устало прислонилась к стене.

– Нам надо подняться еще на два уровня, но там не пройти…

– Спасибо, милая!… Уходите. Мое общество становится небезопасным. Этим ребятам придется попотеть, чтобы вернуть меня! Живым я сдаваться не собираюсь! Еще раз прошу, уходите! Расскажите только, что находится на этом уровне, и бегите отсюда!!

– Причал для флаеров, но сейчас там нет ни одного! Возможно, они и не будут искать здесь! Площадка обрывается в пропасть. Единственная тропа перекрыта, там круглосуточный пост. Дарк, это дорога в одну сторону!!

– Для меня любая дорога в одну сторону! Полная свобода выбора… понимаешь?

Девушка всхлипнула и зашагала вперед. Они миновали еще несколько коридоров и остановились у массивной стальной переборки, блокирующей проход.

– Когда она откроется, сработает сигнализация. У нас будет всего пара минут.

Плита отъехала с глухим лязгом. Беглец на мгновение замер, прищурившись от ярких лучей. Кожа ощутила тепло и легкое дуновение ветра. Свою спасительницу он на площадку не выпустил, лишь осторожно протянул клешню, и она сильно сжала ее двумя руками. Слезы текли непрерывным потоком по ее щекам. Так, прощаясь, они простояли несколько секунд. Прохладный горный ветер приятно холодил разгоряченное тело. Казалось, сама свобода гордо взирает на мощь и великолепие природы! Величественно и грозно рокотал водопад, обрушивая вниз тонны воды. Стремительно кружил и пенился водоворот, с ревом прорываясь сквозь узкое горло ущелья. Торжественность момента была нарушена выбегающими солдатами. Охранники обступили его полукругом. Однако их появление не беспокоило беглеца. На пороге между жизнью и смертью ему было абсолютно плевать, сколько их там, пришедших по его душу. Дарк неторопливо стянул комбинезон. Покрытое чешуей тело, вмиг омытое брызгами водопада, влажно замерцало под лучами солнца. И он, стоя на самом краю уступа, над клокочущей бездной, повернулся, давая возможность хорошо рассмотреть себя.

– Я капитан Ричардс! Офицер по особым поручениям… президента! А это… – Огромные клешни медленно прошлись по телу и вытянулись навстречу преследователям. – Это награда за верную службу! Вы хотите отобрать у меня последнее, что осталось? Лишить права на собственный выбор? Право на свободу?! Разве не это право дает нам конституция?! Мне самому решать, жить или умереть!

Вперед шагнул побелевший от увиденного кошмара молодой офицер:

– Не делайте этого, Ричардс! Они сказали, что смогут помочь…

– Вам солгали…

Беглец приложил к голове огромную клешню, отдавая в последний раз честь. В ответ офицеры и солдаты, все как один, вскинули руки, салютуя падающему в пропасть телу героя.

* * *

Удар страшной силы выбросил Эйву на середину шахты. Еще не осознав, что падает, она вдруг совсем рядом увидела Барка, тянущего к ней руки. Висящий над бездной силуэт напарника пропал, поглощенный тьмой, а его крик все летел и летел, наполняя душу смертельным ужасом.

– Эйва-а-а!!! Эйва-а-а…

Натянувшийся трос резким рывком на секунду прервал полет, но острый край падающего обломка легко рассек тонкую стальную нить и скользящим ударом отбросил тело в сторону. Обрывок, свернувшись замысловатой петлей, зацепился за вывернутую опору, торчащую из стены, а через мгновение петля затянулась, и девушка зависла над бездной, раскачиваясь как маятник. Казалось, сама судьба колеблется, сохранить жизнь этому скомканному телу или отправить его дальше вниз, в черную бесконечность. Все стихло, лишь тяжелые капли начавшегося дождя равномерно падали на поверхность полуразрушенной площадки.

Сначала пришла боль… Сознание тяжело билось в ее липких тисках, не в силах пробиться на свободу. Дробь дождя по металлу медленно проникала сквозь вязкое покрывало беспамятства. Сухие губы жадно ловили влажные капли. Шевельнувшись, Эйва вскрикнула и обмякла, окутанная чернотой болевого шока. Второй раз в себя она пришла намного быстрее. Дождь, молотя по лицу, привел ее в чувство. Неимоверным усилием девушка включила свои магические способности, оценивая повреждения. Она попыталась достать антик. Пальцы, липкие от крови, неуклюже ощупывали кармашки пояса. Наконец, прижав ампулу к шее, резко надавила на ее основание. Боль стихла. Сознание прояснилось. Двумя сильными рывками Эйва вправила вывих локтя. Несколько раз глубоко вздохнула, выравнивая сломанные ребра. Затем быстро и осторожно уложила ключицу, ощущая подушечками пальцев легкий хруст. Голова начала плыть под действием лекарства. Эйва легла и закрыла глаза. Если ей уготовано погибнуть в ближайшие сутки, пусть это свершится во сне. Антик отрубил все болевые рефлексы. Она ничего не почувствует, даже если ее разгрызут на тысячу мелких кусочков. Через сутки сознание вернулось. Густой мрак, ничего, кроме равномерного стука дождевых струй. Эйва обшарила руками пространство и вздрогнула, обнаружив себя на самом краю площадки. Пришлось включить Зонд, луч сразу обнаружил тоннель, закупоренный обвалом.

– Вот и ответ, почему я до сих пор жива…

В глубине завала сканер показал интенсивное шевеление. Кто-то с упорством рыл ход. Оценив свои силы, Эйва пришла в уныние. Идея использовать результат чужих усилий не выдерживала критики. В таком состоянии она не победит в схватке. Тем временем темп рытья ускорился. Зверь явно почувствовал ее пробуждение. Прислушиваясь к шорохам тоннеля, она ползала по площадке, внимательно осматриваясь. Путь наверх был отрезан! Пара сорванных пролетов держалась на честном слове. Включив и пристегнув факел к запястью, девушка легла на живот, пытаясь рассмотреть проходы нижнего уровня. Лестничный серпантин был сорван и здесь. Лишь на противоположной стене торчал большой кусок обломанной площадки. Оценив расстояние, Эйва быстро смотала трос, выясняя его длину. Оставшегося обрывка должно хватить где-то на половину пути. Если раскачаться с достаточной силой, можно рискнуть. Скрежет и сопение, сдобренное нетерпеливым рыком, усилились. Отстегнув карабин от пояса, Эйва крепко затянула конец троса на опоре. Мутило от голода и слегка от страха. Натянув перчатки с магнитным зажимом, она решительно скользнула вниз. Большая часть пути была уже пройдена, когда трос дрогнул от первого удара. Задрав голову, натолкнулась на жуткий взгляд. Хозяин тоннеля, пробив проход в рекордные сроки, возвышался над площадкой массивной бугристой тенью. Висящий на запястье факел хорошо освещал человека. Зверь гулко и раздраженно рыкнул, явно протестуя против ее ухода.

– Может, еще извиниться? Убирайся к черту! Ай… Оставь трос, урод! Не хочется тратить на тебя стрелы, но…

Новый рывок качнул канат, едва не сорвав с крюка!

– Чтоб… твою лохматую душу, скотина!

Девушка висела, словно паук на паутинке. Голодная слюна падала мимо нее частыми вонючими хлопьями. Тварь жарко дышала, с шумом втягивая воздух.

– Убирайся! Иди покопай, может, найдешь еще что-нибудь!

Лохматое чудовище недовольно заворчало, затем встряхнулось, обрушив вниз целый водопад. Эйва качалась над пропастью. Удары мощных лап рвали трос, непроизвольно помогая висящему телу. Последний рывок, и зверь над головой злобно взвыл, провожая взглядом летящую фигуру. Перчатки, включенные на всю мощь, звонко клацнули о металл. Отважная акробатка держалась почти на кончиках пальцев. Не отключая магнит, медленно вскарабкалась на площадку и несколько минут лежала, жадно хватая воздух. Из глубины открывшегося тоннеля тянуло гнилью и сыростью. Глянув вниз и убедившись, что без троса больше никуда не добраться, Эйва шагнула вперед. Пыльные занавеси липкой паутины мгновенно облепили с ног до головы. Тоннель был похож на множество других, но еще дряхлее и запущеннее. На рыхлых стенах росли колонии светящегося мха, издавая густой терпкий запах. Девушка на ходу сжевала пару пищевых капсул, щедро запив клейкую массу водой. Зонд нащупал долгожданную развилку, когда она уже падала от усталости. Небольшой зал был заполнен ящиками и кучами сгнившей ветоши. Из него убегало в разные стороны четыре прохода. Вокруг по-прежнему стояла оглушающая тишина. Эйва заползла в небольшую нишу, разворошив ветошь. Сон сморил ее через секунду.

* * *

Пара золотых орлов невесомо парила в безоблачной синеве. Подхваченные воздушным потоком, птицы плавно возносились вверх, распахнув громадные крылья. Провожая немигающими взглядами заходящее светило, пристально окидывали взором взъерошенные бока гор и берега бешеной стремнины, вырывавшейся из ущелья. Разделившись на два потока, клокочущая порогами река в этом месте делала резкий поворот.

Неожиданно один из орлов взорвался клекотом, привлекая внимание второго. Две молнии метнулись с небес, стремительно рассекая прозрачный воздух. Что-то тяжелое слабо ворочалось на мелководье, скользя по влажным валунам, покрытым слизью водорослей. Огромные конечности вспарывали дно, подтягивая к берегу изломанное тело. Ударил порыв ветра. Клешня угрожающе щелкнула, заставив орла отпрянуть в сторону. Существо, оставляя кровавый след, пробралось меж острых обломков к скальному уступу и забилось в глубокую щель. Свернувшись в клубок, оно замерло, надежно укрытое со всех сторон. Его сердце остановилось на рассвете, несколько минут оно не билось, пока наконец робкая трель проснувшейся птахи словно встряхнула тело, и сердце вначале тихо, а потом все сильнее и громче стало отсчитывать удары. Возможно, именно в этот миг умер человек Дарк Ричардс и родился мутант. Трансформация завершилась полностью, изменилась даже речь. Голос, слегка картавя, перекраивал шипящие звуки. Существо ощупало присосками лицо, изучая себя нового. Жуткий рев вырвался из панцирной груди. Нечто стояло в ущелье и по-звериному выло, задрав к небесам обезображенную голову. Внутри него боролись два начала! Человек хотел умереть, зверь жить!

Прошло время. Дарк стал находить удовольствие от обладания новым телом, послушным, ловким, сильным. После жестокой битвы с горным львом он, стоя над поверженным хищником, окончательно примирился с собой. Словно все шестеренки наконец встали на свои места! Он прожил в ущелье почти полгода.

Страшное зарево осветило однажды небо. Растекаясь огненной лавой, оно полыхало несколько недель, выжигая все живое. Дарк лежал в дальнем углу пещеры, прикрыв голову клешнями. Организм впал в спячку, замедлился ритм сердца, затормозился ток крови. Постепенно все улеглось, только по ночам иногда сияли зарницы. Он очнулся через месяц и долго лежал прислушиваясь. Что-то было не так. Следя за лучом солнца, пробравшимся в укрытие, вдруг понял. Там, снаружи, стояла абсолютная тишина! Лишь отдаленный рев горного потока и легкий свист ветра меж скал. К лаборатории Дарк вышел через две недели. Легко отыскал незаметную на первый взгляд звериную тропу и, поднявшись по ней, около часа наблюдал за входом. На площадке одиноко стоял обвитый плющом флаер. Он осторожно выбрался из укрытия и стремительно пересек открытое пространство. Дверь шлюза тихо поскрипывала от порывов ветра, ударяя по чему-то мягкому. В воздухе пахло смертью…

Дарк потянул створку и отшатнулся. Закрыться ей мешала рука человека в буром заплесневевшем халате. На погибшем не было ни единой царапины, только в незащищенных местах на коже ярко проступали мутновато-ржавые пятна. Первый признак излучения, открытого учеными в самом конце войны. Уже не скрываясь, он вошел внутрь. Чуткие ноздри уловили удушливый, чуть сладковатый трупный запах. Полуразложившиеся останки лежали везде. В коридорах, в кабинетах, там, где застало их излучение. Царство мертвых… никем и ничем не потревоженное! Дарк обследовал три уровня, везде смерть и тление! Несколько дней пришлось потратить на переноску тел в братскую могилу, устроенную им в глубокой расщелине у скалы. Что-то человеческое, таившееся глубоко внутри, внезапно и властно заявило о праве на сострадание, не позволяя оставить погибших без погребения. Он осматривал очередное помещение, когда внезапно за спиной хриплый голос прокаркал:

– Стой где стоишь! Подними руки и повернись… медленно…

Еще не веря в чудо, Дарк поднял взгляд и увидел измученное лицо с длинным белым шрамом над бровью и горящие лихорадочным блеском глаза. Выражение ярости сменилось в них откровенным ужасом.

– Кто… ты или что ты? Ты зверь или…

– Я… Джарг! И я… ИЛИ!

Усмешка прозвучала довольно глухо. Ему не удалось четко выговорить собственное имя. Он нервно провел языком по тонким губам и повторил:

– Я Джарг… и я хочу помочь!

Человек смотрел на стоящее перед ним жуткое существо и, понимая, что с пришельцем не справится, напряженно спросил:

– Зачем ты уносишь трупы?

– Вовсе не для того, чтобы съесть! Хотя, кажется, именно эта мысль пришла тебе в голову?!

Вздох облегчения раздался в напряженной тишине.

– Они не заслужили такой смерти.

– Люди возомнили себя богами и получили то… что получили!

– Ты не можешь судить…

– Я! Даже больше, чем кто-либо другой! Но спор этот ни к чему не приведет! Время разбрасывать камни прошло! Настало время собирать… всходы…

Несчастный тяжело дышал, прислонившись к стене, оружие медленно выскальзывало у него из рук.

– Присядь, солдат, ты плохо выглядишь, отдохни, а мне надо похоронить остальных.

– Ну-у… не перетрудись! Нас мало, тех, кто пережил взрыв. Так что придется сделать небольшой перерыв… подождать последнего.

Незнакомец хрипло рассмеялся своей мрачной шутке и, согнувшись от сильного кашля, неестественно посинел. Джарг успел подхватить обмякшее тело. Сжав голову умирающего присосками, закрыл глаза и сосредоточился. Он никогда не пробовал делать такое с человеком, но найденному у реки мокрому, израненному барсуку сумел помочь. Глубокая рана на боку зверя затянулась на глазах, а ведь он просто гладил животное, пытаясь облегчить его страдания. Неблагодарный грызун почувствовал себя лучше и, попытавшись укусить спасителя, убежал. Так и теперь, знакомое покалывание легко стекло с конечностей, и в растерянных глазах страдальца сверкнула искра благодарности.

– Как ты… как ты это делаешь?

Человек осторожно ощупал лоб и виски.

– Боль! Она исчезла, прошла! Мне ничего раньше не помогало, ни-че-го! Спасибо! Спасибо тебе, чертяка!

Схватившись за клешню, солдат остервенело тряс ее, расползаясь в улыбке щербатым окровавленным ртом!

– Не удивляйся, тут все теряют зубы, а ведь среди нас есть дамы. Они носят повязки и напоминают восточных женщин, прячущих свои лица. Мужчины предпочитают шарфы… А ты… ты ведь можешь помочь?! Правда?

Джарг сосредоточенно смотрел на белый шрам:

– Я помню… помню. Это ты был среди спасателей, когда рухнул мой флаер…

– Твой флаер? Ты… о чем? Ты… тот самый воскресший пилот?! Ричардс?! Но ты же опять умер… там, в водопаде… так говорили.

Джарг кивнул головой:

– И опять воскрес! Мы не успели познакомиться раньше. Я не прочь исправить недоразумение.

Мужчина протянул руку:

– Майор Игори Доваско, офицер-спасатель, личный номер 446282, отдел ВСП.

Игори познакомил его с остальными. В живых осталось не более ста человек. Около шестидесяти мужчин и чуть больше тридцати женщин. Скелеты, обтянутые синюшной кожей, смотревшие испуганными, глубоко запавшими глазами. Долго пришлось убеждать их подняться наверх, к свету. Радиация уже не могла принести большего вреда, а вид голубого неба и яркого солнца поднял настроение и немного укрепил слабеющие силы. Джарг лечил всех, но смог лишь немного облегчить страдания. Окружающие не обращали внимания на жутковатую внешность врачевателя. Куда бы он ни шел, его встречали и провожали щербатые оскалы благодарных улыбок. Теплым светом загорались черные, одинаковые провалы глазниц. Джарг делал все: убирал, готовил, охотился, ловил рыбу. И время от времени держал за руку, провожая в последний путь. Люди умирали по-разному. Кто тихо, с благодарными улыбками на губах, кто стеная и проклиная день и час своего рождения. Но и те и другие до последнего хрипа, сжимая слабеющими пальцами клешню, спешили исповедаться странному существу, посланному им в утешение, как они считали, самим Всевышним! Оставляя боль в груди сидящего у их смертного ложа, просили прощения, и он прощал, тихо шепча слова утешения. Лица светлели, люди обретали покой, а сердце Джарга разрывалось на части. Давно отринув того, непостижимого и всепрощающего, он не понимал, как стал его представителем в этом диком хаосе гибнущей жизни. Девушка держалась на расстоянии несколько дней. Джарг не настаивал на знакомстве. Но однажды увидел, как она, оступившись, упала за уступом скалы, и, не раздумывая, бросился на помощь. На белой косынке расплывалось багровое пятно. Джарг осторожно сдернул ее. Источенный болезнью, но не утративший прелести нежный овал напомнил ему ту хрупкую, отважную медсестру, которая помогла обрести свободу. Он вливал в несчастную силы, отдавая себя без остатка, а душа его пела, и солнце становилось ярче и небосвод голубее. Рана затянулась, но магическое действие не прекращалось до тех пор, пока не исчез даже малейший намек на шрам.

– Рада, что ты вернулся, Дарк Ричардс! И спасибо, что не смотришь на меня, я стала такая… такая…

– Красивая… Ты очень красивая. Твои глаза… они стали еще ярче. Если сравнить их с небом… небо проиграет сравнение! В них плещется тайна! Что ты прячешь на дне, глазастая? Не ту ли песенку, что пела во время дежурства, у моей постели? Она помогла мне выжить…

– Дарк! Ты не можешь…

– Джарг! Мое имя Джарг! Прости! Я не хотел обидеть тебя! Забудь все сказанное! Ты прекрасная женщина… а я… я просто Джарг!

– Нет! Ты всегда был Дарк! И сейчас, и тогда, когда думала, что ты уходишь навсегда! Ты, Дарк Ричардс!!! Офицер, что умирал на моих глазах! Дарк Ричардс, мужчина, в которого я влюбилась без памяти…

Рука девушки скользнула в вырез и достала небольшой медальон. Перед глазами чуть шевелились от тихого дуновения две пряди: черная и золотисто-каштановая.

– Милая… нет… ты не можешь! Я… я даже не знаю твоего имени! Я благодарен тебе, благодарен от всего сердца! Но я чудовище…

– Меня зовут Виора, и скажу тебе, глупец, чудовища… это люди! Твоя душа, Дарк, она в твоих глазах, в твоих поступках! Слеп, кто не видит ее красоту! Ты человечнее всех нас, вместе взятых! И тех, что сидят там, греясь под солнцем, и тех, кого уже нет. Многим ты просто взял и подарил жизнь, а они… они собирались отнять твою! Как, почему ты смог простить?

– Одна необыкновенная глазастая красавица, расставаясь со мной навсегда, попросила прощения! Не за себя, за людей, за всех! И я простил! Простил ради нее одной!

…Виоры не стало через два года. Когда она ослабела, Джарг бережно носил ее на руках. Стараясь сохранить драгоценный огонек жизни, до последнего мгновения вливал свою энергию в угасающую душу. И не смог!! Он похоронил девушку в маленькой пещере, устроив мягкое ложе из горных трав. В прощальных лучах заходящего солнца закрыл вход огромным камнем, положил цветы, постоял недолго у последнего пристанища своей любимой и скрылся в нижних ярусах лаборатории. Людям оставалось только надеяться, что спаситель не бросит их на произвол судьбы, не уйдет куда глаза глядят от мук сердца. Тревогой и ожиданием были наполнены три дня! Джарг вернулся. Встретив измученные взгляды, он долго молчал, а затем произнес:

– Жизнь не кончается… даже если ушедший навсегда забрал твою душу с собой!

Человек со шрамом, Игори Доваско, старался хоть как-то отвлечь его от безутешной тоски. Он таскался за Джаргом по пятам, развлекая своим чуть мрачноватым юмором. А Джарг, тревожно вслушиваясь в ритмы слабеющего сердца, мрачнел еще больше, понимая, что скоро останется в полном одиночестве. Словно чувствуя этот страх, Игори не сдавался. Он продержался еще пять лет. Выслушивая нескончаемые истории, Джарг был искренне благодарен ему за то, что Игори, говоря о мужчинах, всегда произносил… мы!

– Знаешь, почему я еще жив, дружище? Леди в черной вуали не любит смех! Она ждет, пока я заткнусь! Вытянусь и приму благопристойный вид! Не грусти обо мне, я и так задержался! Не хотел бросать тебя, пока ты не будешь готов.

– К чему готов?! К одиночеству в этом мире? Так ведь и не думаю, что встречу людей, жаждущих общения с мутантом.

– Вот к этому ты и должен быть готов! Однажды я случайно услышал слова. Они запали в мое сердце. Хочу повторить их. Твоя душа в твоих, глазах! Только слепой не заметит, как ее переполняет добро и сострадание. Ты уже простил однажды, научись терпеть и прощать, всю оставшуюся жизнь. Люди – это такая суматошная, взбалмошная, противоречивая и в то же время прекрасная компания, в которой при желании могут великолепно ужиться и красавица, и урод!

Джарг оставил гору в тот же день, как не стало Игори. Проводив друга в последний путь, он не оглядываясь ушел через перевал вслед заходящему солнцу. Ему было ровно тридцать пять лет!

Джарг открыл глаза и обвел замутненным взглядом прутья решетки. Попытался приподняться, но тут же рухнул обратно.

– Странно… я еще жив? Им что… надоело со мной возиться?

Рядом кто-то глубоко и судорожно вздохнул. Джарг повернул голову и натолкнулся на испуганный взгляд черного зверя, совсем еще малыша, вернее малышки, поправился он, легко входя в контакт с детенышем тиграна.

– Не плачь, маленькая. Тиграны сильные! Когда вырастешь, тоже станешь сильной и грозной. Сможешь отомстить за всю боль, что причинили тебе эти звери в халатах.

– Они убили маму…

– Ты отомстишь за маму! За нее особенно! Поверь, ты очень сильная и смелая, просто еще не знаешь об этом. Мама не успела тебе рассказать. Но обязательно расскажет отец, когда отыщет! Надо немного подождать…

– Он тоже умер. Я не знала, была, как ты… как будто тоже умерла. Теперь знаю, он там, в клетке… я чувствую его запах… его кровь!

В дальней клетке у стены лежало окровавленное тело, а рядом с головой Джарга, прижавшись к прутьям решетки, сидел перепуганный до смерти детеныш, терзаемый страхом и болью.

– Я знаю, тиграны никогда не бросают своих малышей. Потерпи… дай свою лапку…

Мягкая подушечка легко коснулась клешни. Высвободив присоску, Джарг осторожно гладил шелковистую шерстку, убирая боль, причиненную иглами. Вскоре малышка тихо засопела, погрузившись в сон, а Джарг – в свои воспоминания…

Три столетия его мотало по свету. Излучение унесло миллионы жизней. Планету лихорадило. Буйно разросшиеся леса стремительно поглощали развалины, убирая шрамы с лица земли. Горстки выживших людей стекались со всех сторон в разрозненные островки цивилизации. Уцелевшие города окружали себя защитными укреплениями. Звери и птицы видоизменялись. Природа жадно потирала зелеными ладонями в предвкушении главного сюрприза. Люди… начали мутировать. Часть человечества решила бороться за чистоту расы. Любого, в ком проявлялся хоть намек на уродство, вышвыривали за стены. Там изгои создали свое общество, объявив войну периметрам. Приняв единственный закон: выживает сильнейший! Почти два столетия шла страшная истребляющая война. Но рано или поздно все кончается… Остатки человечества, пережившие ад, медленно возрождались. Сидящие в казематах и глубинах лабиринта ученые делали все возможное и невозможное, помогая людям и мутантам выжить в чудовищно измененном мире! Джарг видел все это. Для него время остановило свой бег. Тело не желало ни стареть, ни умирать, оставаясь молодым и сильным, спустя сто, и двести, и триста лет! Больше ничто не напоминало о той земле и о том мире, в котором он когда-то родился. Шагая через перевал, Джарг глубоко задумался, рассматривая одну из вершин. Что-то знакомое было в очертаниях скалы. Но только выйдя к водопаду, понял, куда несли его ноги!

Он не помнил, сколько простоял, прижавшись лицом к теплому шероховатому камню. Когда это было?! Сколько столетий прошло… и что осталось от тех лет? Легкий шорох за спиной вырвал из ностальгических воспоминаний. Джарг оглянулся и стремительно отскочил, едва уклонившись от выстрела. Бросив взгляд в сторону распахнувшихся дверей старой лаборатории, он в изумлении замер. Десятки гигантских слизней перекрывали тропу. Волнообразные тела, переливаясь серебряной ртутью, выползали из глубин лаборатории непрерывным потоком. Джарг, оценив скорость рогаликов, быстро отступил еще на несколько метров. Ближайшее к нему существо плавно перетекло в пирамидку почти метровой высоты. Пирамидка наклонила рожки, и с них сорвалась голубая молния. Луч с тихим шипением аккуратно выжег в скале оплавленное отверстие прямо над плечом Джарга. Он уважительно хмыкнул и быстро переместился в сторону. В оплавленную лунку легко поместился бы кулак взрослого человека.

– Неблагодарные! Это ведь я привез вас сюда!

Еще несколько раз сверкнули смертельные вспышки. Промахнувшиеся растеклись по земле дрожащими блинами, остальные упорно целились, подбираясь ближе. Судя по непрерывно поскрипывающим створкам дряхлой двери, нападавшие могли залить своими телами не одну сотню метров! Джарг отступал к водопаду, теснимый молниями, и невольно вздрогнул, когда сбоку раздался раздраженный рев. Горный лев крепко спал после удачной охоты. Разбуженный шумом, он яростно бил себя по бокам хвостом. Услышав рык, амебы замерли, повернув рогатые головы в сторону зверя. Джарг бросил взгляд на хищника и поразился. Хвост был трусливо поджат. Лев продолжал рычать, но в его голосе проскальзывали визгливые нотки страха. Амебы, неторопливо струясь по камням, окружили уступ. Дальнейшее вообще не укладывалось в сознание. Улитки стали вытягиваться в длину, цепляясь за малейшие трещинки в скале. Ползущую первой подперли снизу и стали подталкивать вверх. Лев уже не рычал, а выл, переходя на скулящий визг.

– Прыгай, дурак! Ты же здоровый котяра! Уж лучше утопиться, чем стать ужином для этих плевков природы!

Услышав крик, зверь повернул голову и в упор посмотрел на непонятное существо. Наверное, оно показалось ему более безопасным. Склизлая головка возникла над краем скалы, и рожки стали сходиться вместе, готовя удар.

– Прыгай! Твою кошачью породу!!!

Лев, словно ожидавший окрика, стремительно прыгнув, мягко приземлился рядом. Долю секунды напряженные глаза изучали Джарга, а затем зверь повернулся к амебам. Гигантские капли тяжело шлепались с уступа, утаскивая за собой остатки львиного обеда. Головы стали вытягиваться в трубочки с жадно дрожащими хоботками ртов. Они вновь изменили форму, превратившись в длинные ленты. Тонкий хоботок воткнулся в останки мертвой козы, и она стала быстро разбухать. Вскоре перед столпившимися лежало что-то отвратительно пузырящееся и жутко аппетитное, судя по их возбужденной дрожи.

– Это то, что из нас сделают, дружок!

Лев низко и глухо зарычал, словно понимая.

– Так… мы оба в роли дичи, и, кажется, самое время удирать, пока нам не поджарили задницы. Проклятые гурманы! Не едят сырого, а? Видишь, даже остатки твоего обеда подогрели своими молниями!

Разговаривая с собратом по несчастью, Джарг быстро обследовал зондом обрывистый край ущелья. Где-то здесь раньше была тропка. Намек на ее существование обнаружился, когда отчаяние уже подкатывало к горлу. Повторять прыжок в пропасть страшно не хотелось. Обрушенная временем и размытая дождями тропа едва заметно вилась по обрывистому склону. Им предстояла почти невыполнимая задача – спуститься на полмили вниз по отвесной стене. Лев зарычал, предупреждая об опасности. Целый ряд пирамидок, выстроившись как на параде, клонил в их сторону рогатые головы. Джарг закрыл глаза и сосредоточился, осторожно входя в сознание животного. Жаль было оставлять молодого здорового зверя на растерзание слизи. В голове хищника чередовались страх и ярость. Ярость начинала побеждать. Трусом царь гор не был. Джарг послал короткий запрещающий приказ. Лев упрямо мотнул гривой и посмотрел не понимая. Он был совсем молод и, сумев победить страх, рвался в бой! Джарг глухо заворчал, требуя подчинения, и зверь упал на живот. Он чувствовал себя котенком. Мяукая хриплым басом, он терся о бедро Джарга. Великовозрастное дитя, ростом почти с новоявленную мамашу, преданно заглядывало в глаза, готовое следовать, куда прикажут. И ему мысленно показали тропу, послав вперед. Еще раз хрипло мяукнув, лев прыгнул вниз, на небольшой уступ. Скользя на влажных валунах, выпустил когти и ловко запрыгал с камня на камень. Глазами Джарга он видел тропу и мчался по ней со страшной скоростью. А тот, вплетая торжествующий смех в рев водопада, наполненный адреналином по самую макушку, уже приземлился на очередной валун, следуя за зверем. Возможно, именно лев, прыгнувший первым, раскачал основание камня. Джарг несколько секунд балансировал на краю, а затем вместе с валуном рухнул вниз. Поток легко подхватил камень, поворочал несколько мгновений и оставил в покое, а волна мгновенно слизнула упавшего и понесла вниз, кружа в водовороте. Его швыряло, молотило о камни, ломая кости, и спустя три часа выкинуло на небольшую песчаную косу. Тело нашел старатель и долго думал, стоя над мутантом. Скрип чужих мозгов привел Джарга на несколько мгновений в себя.

– Помоги… я заплачу…

Человек наклонился, всматриваясь в существо, вроде молчащее и меж тем просившее помощи. Найлс хорошо слышал его, почти так же, как свою маленькую дочь, не желавшую говорить вслух. Рваная тень мелькнула над ними. Вскинув голову, старатель увидел стервятников. Парочка тяжело приземлилась в десятке метров, остальные расселись на обломках скал в ожидании. Полтора десятка прожорливых птиц готовились к ужину.

Неуклюже подпрыгивая боком, растопырив крылья, они приближались к лежащему телу, вынуждая человека поскорее принять решение.

– С ужином у вас проблема! Кыш-ш…

Подхватив Джарга, мужчина поволок тяжелое тело прочь от воды и от сердито клекочущих вслед стервятников.

– Если бы мне еще кто-нибудь объяснил, зачем я это делаю… Алта меня не поймет и будет совершенно права! Что, если он один из этих…

Оттащив тело под корявое деревце, Найлс прикрыл его плащом. Поднес к губам тонкую трубку со слегка загнутым концом и глубоко вздохнул. Мощный, протяжный звук унесся вдаль, отражаясь от скал. Спустя десять минут подошли еще двое.

– Вдруг он из лесных братьев?

– Нет… не думаю…

– Жуткий урод… даже страшно…

– Я ему верю! Не могу объяснить… просто не мог бросить его на корм стервятникам! А вид… люди бывают страшнее!

– Ты вправе делать все, что считаешь нужным, но не имеешь права подвергать риску наши семьи!

– Мутант сильно изранен, возможно, не выживет…

– Хочешь спасти его?

Найлс кивнул головой.

– Мы поможем отнести тело в старую сторожку. Но… его раны слишком глубокие, ты просто потратишь время!

– Зато успокою совесть. Попытаюсь… мне нужен помощник на дальнем затоне…

– Как хочешь, но, если он выживет, в селение ему путь закрыт! Ты должен позаботиться об этом! Мы должны думать о безопасности наших детей! А рисковать ли ради своей семьи, решаешь сам!

Небольшое селение охотников-старателей расположилось на берегу бурной реки. До ближайшего города полтора дня пути пешком. Место было глухое и отдаленное, но все равно существовала угроза обнаружения. Разбойники из «Лесного братства» шастали по округе в поисках добычи. Недавно к селению вышло около двух десятков посеревших от пережитого ужаса женщин и детей в сопровождении семи израненных мужчин. Беднягам чудом удалось оторваться от погони и избежать зубов хищных обитателей леса, привлеченных запахом свежей крови.

– Их главарь носит ожерелье из высушенных ушей… У него страшные, совсем-совсем белые глаза! Но лютует горбун! Он главный палач! Не знаю, настоящий у него горб или на теле прижилась какая-то тварь, но я сам видел, как она шевелится! И если когда-нибудь, не дай бог, увижусь с этой мразью, без колебаний воткну нож в сердце и моему ребенку, и жене… и себе! Ибо такая смерть – единственное спасение от неописуемых мучений, на которые обречены жертвы этих нелюдей!

Найлс помнил жуткий рассказ одного из спасшихся мужчин. Помнил его безумные глаза, трясущиеся руки, с трудом удерживающие бокал. Глядя сейчас на хмурые лица друзей, понимал, что они помнят тоже.

– Если мутант выживет, провожу его по окружной тропе. Он никогда не узнает о нашем селении. Для него я всего лишь старатель и живу здесь один с семьей. Не думаю, что покажусь для банды заманчивой добычей, если он один из них.

Джарг пришел в себя через трое суток и мгновенно ощутил рядом присутствие живого существа. Он осторожно ощупал пространство вокруг и замер, когда детский голосок спросил, перехватив его мыслезонд.

– Ты меня ищешь? Я вот она, а ты кто?

– Джарг… рад познакомиться с тобой… одуванчик!

Огромные зеленые глаза на курносом лице округлились еще больше. Не вытаскивая изо рта палец, воздушное создание, стоящее возле кровати, медленно повторило.

– Я Эйва! А что такое одуванчик?

– Такой маленький золотой цветочек… ты очень похожа на него…

– Мама! Мама, он сказал, что я золотой цветочек, а ты говоришь, репей! Я одуванчик, папа! А его зовут… зовут… тебя как зовут?

Золотистая головка быстро повернулась к Джаргу, и он, улыбнувшись, повторил:

– Джарг, но если тебе трудно, можешь звать меня как захочешь, выбирай сама.

Малышка, перестав сосать палец, немного подумала и согласно кивнула:

– Я потом придумаю, ладно?

Ответить Джарг не успел. В комнату стремительно ворвалась мать девочки с таким же пушистым ореолом золотистых волос, следом влетел отец, сверкая огромными зелеными глазами, наполненными страхом за дочь.

– Не надо бояться… Я никогда не причиню вреда малышке, скорее умру за нее! Ты спас меня… помню твое лицо, это было… сколько времени я нахожусь… в гостях?

– Три дня! Вернее, вечером будет четыре. Я нашел тебя перед заходом солнца, но из потока ты выбрался сам. Не представляю, как это тебе удалось? Окажись ты даже в паре метров от берега, боюсь, я не смог бы помочь.

– Спасибо… Мое имя Джарг!

– Я не был уверен, что ты выживешь, раны очень глубокие, а антик сумел достать только вчера. У меня… у нас не было денег… Я долго думал, прежде чем решил… Ты должен понять, речь шла о твоей жизни и… пришлось взять твои камни!

– Все, что найдено на берегу, принадлежит нашедшему по праву. Не стоит говорить о кучке камней, пусть даже драгоценных. Поверь, жизнь гораздо дороже!

Светловолосый мужчина сосредоточенно смотрел на него. Наконец, переглянувшись с женой, спросил:

– Хочу узнать… Как давно ты пришел из города?

Женщина напряглась. Ее муж смотрел так, словно от ответа зависело что-то очень важное.

– Я ни разу не был в вашем городе. И вообще давно не был в этих краях. Я пришел через перевал. Был наверху, у водопада, хотел навестить могилы друзей. Рогатые слизни, ты слышал о них? Перекрыли тропу. Был только один шанс остаться в живых – спуститься вдоль водопада. Я сорвался…

Мужчина неуверенно кивнул головой и взглянул на жену.

– Мне незачем лгать. Ты должен сам решить, верить или нет! Если дашь антик, вполне смогу отлежаться в горах. Пещер там хватает, а мне не привыкать.

– Я слышал о слизнях… они обитают в старых развалинах. Самому не приходилось с ними сталкиваться, но знал кое-кого и видел раны от ожогов.

– Считай, что тебе крупно повезло… Найлс! Меня зовут Найлс, моя жена Алта, а эта молчаливая болтушка наша дочь Эйва! Вижу, ты без труда общаешься с ней?

– Мыслеречь! Она говорит на мыслеречи. Не хочу доставлять лишние проблемы… думаю, лучше уйти.

– Нет! Вы останетесь у нас. Я верю вам! – Женщина немного замялась и закончила фразу: – Больше потому, что моя дочь утверждает, что вы хороший. Она мала, но еще ни разу не ошиблась, давая характеристику окружающим.

– Малышка слышит сердечком, это редкий дар. Не волнуйтесь, она заговорит. Просто сейчас ей так легче общаться с вами, ведь это с самого рождения?

Женщина кивнула головой и прижала к себе девочку.

Джарг поднялся только через пару дней. Бережно придерживая разорванную пополам клешню, часами сидел на берегу, бездумно глядя на стремительно несущиеся воды. Страшная рана заживала с большим трудом. Впервые он спрашивал себя, выжил бы без посторонней помощи?

Найлс принес новый комбинезон с кучей разных кармашков, в которые маленькая Эйва постоянно совала свой любопытный нос. Влезая к Джаргу на колени, она засыпала его вопросами. Прикусив палец и округлив глаза, восторженно слушала чудесные сказки. Поглаживая раненую клешню пальчиками, она подрагивала пухлыми губками.

– Больно? Сильно, дай поцелую, сразу пройдет. У меня всегда проходит, когда целует папа!

– Может, попросим, чтобы он меня тоже поцеловал?

Малышка минуту подумала, а затем смешливо зафыркала, сверкая глазенками, представив себе, как ее любимый бородатый папа будет целовать мутанта! Джарг смеялся вместе с ней, качая на огромной клешне невесомое тельце ребенка. Впервые за много лет он чувствовал себя необычайно счастливым. Найлс, разделывавший тушу дикого кабанчика, услышав смех дочери, скосил глаза на замершую жену. Женщина чувствовала тепло, исходящее от странного существа, и всячески оттягивала его уход, находя все новые и новые причины, связанные со здоровьем. Джарг, благодарно улыбаясь, кивал головой, когда она, хмуря брови, заявляла, что поврежденная клешня не такого цвета, как вторая, и значит, не до конца залечена. Окрепнув, Джарг спокойно ворочал огромные валуны, приносимые потоком. Словно громадными лопатами, вспарывал дно мощными клешнями, выбрасывая наверх мелкие камни и песок, не чувствуя холода ледяной воды. Найлс не возражал, с радостью принимая помощь, и предложил половину добытого. Старатель уже не раз благодарил бога за то, что он послал ему такого помощника. Добыча золота возросла в несколько раз. Сверкая глазами, он каждый вечер говорил, что теперь появился шанс переехать в город и избавиться от непрерывного страха. Джарг давно решил, что отдаст все найденное золото, лишь бы облегчить жизнь этой чудесной паре.

Прошло четыре месяца. Эйве исполнилось три года. О бандах ничего не было слышно, и старатели начинали верить, что разбойники покинули район. Приближалось Рождество. Семья Найлса собиралась за покупками. Джарг отказался идти. Окружающие бросали на него косые взгляды, даже не пытаясь скрыть страх и отвращение.

– Плохие… Я их не любью! Они тебя боятся… почему?

– Они устали, одуванчик. Устали жить… и бояться тоже устали…

Малышка изумленно подняла брови. Джарг, смеясь, подбросил ребенка высоко в воздух.

Он давно привык к подобной реакции людей. Но маленькой Эйве было не все равно. Ухватив ладошками за скулы и приблизив свой курносый нос к его лицу, она громким шепотом сказала:

– Дзяк… я тебя любью… вот!!!

– Я тоже люблю тебя, мое облачко!!!

Джарг высоко подбросил залившуюся хохотом девочку. И, бережно поцеловав, передал подошедшему отцу.

– Вот видишь, я был прав. Это чудо ленилось говорить, а сейчас стала совсем большой и решила, что пора всем услышать, какой у нее прекрасный голосок.

– Может, пойдешь с нами, напарник? Посмотришь город…

Джарг отрицательно покачал головой.

– Они все одинаковые, друзья. Поверьте, я видел их немало на своем веку. Единственное, о чем прошу… не задерживайтесь… мне будет скучно без нашего одуванчика!

– Мы вернемся засветло! По реке дорога займет всего три часа и пять обратно! У нас куча времени.

– Ладно! Пока заложу новый шурф, там, где показывал. Что-то подсказывает: там должно быть кое-что интересное. Обещаю сюрприз, когда вернетесь!

Найлс крепко встряхнул клешню и быстро пошел по тропе, догоняя Алту, несущую Эйву. Малышка, перебравшись на шею отца, махала до тех пор, пока деревья не скрыли ее из виду, и долго еще в его голове звучало:

– Пока, пока, пока Дзяк!

С их уходом хижина опустела. Джарг неприкаянно бродил из одной комнатки в другую, не находя себе места. Шурф подтвердил наличие золотой жилы. Это немного взбодрило, и он углубился в работу. Найлс обещал вернуться ближе к вечеру. К городу они спустятся на плотах. Продав шкуры и лес, назад вернутся на лодках с легкими сильными моторами, вполне способными преодолеть встречное течение. Тропа от пристани прямая и широкая. Она лишь ненадолго забегает в лес. Три мили – не расстояние. Старатели опытные охотники, а звери не нападут на большую группу людей. Сгустились сумерки. Сколько Джарг ни вслушивался в прохладный шум леса, ни голосов, ни шагов слышно не было. Возможно, они просто задержались у друзей, делясь впечатлениями?!

Промаявшись еще час, Джарг решил отправиться на поиски. Выйдя из-за поворота, увидел стоящих на тропе людей. Мужчины схватились за оружие, но, узнав его, опустили руки, не снимая пальцев с курков.

– Я прошу прощения за беспокойство, но, может, кто-нибудь скажет, почему задерживается Найлс с семьей?

Собравшиеся молча смотрели на него.

– Здесь есть кто-нибудь из тех, кто вернулся из города?

– Нет! Мы сами ждем…

– Нас тоже тревожит их опоздание, что могло задержать лодки?

– Они должны уже быть дома…

– Еще два часа назад! Лес не самое лучшее место для прогулок в сумерках…

Голоса словно прорвало. Джарг на секунду оглох от посыпавшихся со всех сторон причитаний. Мгновенно выяснив, что из города не вернулся ни один человек, он громко произнес:

– Я иду к причалам, кто-нибудь идет со мной?

– Хочешь пойти им навстречу?

Из толпы выдвинулся невысокий плотный мужчина. В руках он крепко сжимал огнемет.

– Им не помешают лишние глаза и руки. Скоро совсем стемнеет, а с Найлсом маленькая дочь…

Джарг замялся, подбирая слово, но человек его понял.

– Я тоже волнуюсь, там мой сын.

– Пойдут все, у кого есть оружие!

Около двух десятков мужчин встали напротив Джарга.

– Невозможно идти всем сразу, здесь остаются дети и женщины.

– Ха… мутант проявляет заботу о наших семьях, что у тебя на уме, утопленник?

– Тихо! Он прав! Половина должна остаться и быть наготове! И заткни свою пасть, Свен! Он полгода с нами и заслужил право на уважение своим трудом, в отличие от тебя!

– Да я…

– Сейчас ты заткнешься, Свен, и будешь выполнять то, что велено! Если нет, то лес большой…

– Я иду! С вами или без вас! Но… не хочу получить выстрел в спину.

– Не особо доверяешь? Ты прав, но должен понять. Ты мутант, они люди…

– Я не всю жизнь носил эту шкуру… Я был рожден человеком и остался им вот здесь!

Джарг хрипло, едва слышно прошептал слова, с силой прижав к груди клешню, но его услышали. Стояла напряженная тишина, и наконец седой старшина резко прервал ее:

– Тебе нечего бояться. Мы не стреляем в спину друзьям! Если все готовы, идем, иначе скоро своих ног не увидите. До пристани недалеко. Встретим их на тропе и вместе посмеемся над нашими страхами… У тебя есть факелы?

Последний вопрос был адресован Джаргу. Получив отрицательный ответ, протянул парочку, выдернув их из-за пояса. Джарг хотел отказаться, темнота ему не мешала, но не решился нарушить хрупкое доверие, промелькнувшее в этом жесте. Они шли цепью, быстрым охотничьим шагом около часа, напряженно вслушиваясь в шум леса. Впереди все громче рокотал поток. Внезапно Джарг насторожился. Запах… что-то витало в воздухе. Пройдя еще метров десять, он резко положил клешню на плечо седого старателя. Не давая открыть рот нахмуренному мужчине, сделал знак молчать. Все замерли, напряженно прислушиваясь.

– Засада! Впереди… по обе стороны…

Внезапно потянуло сладковато-горелым запахом мяса. Тишину леса прорезал отчаянный, пронзительный вопль. Волосы на головах охотников встали дыбом. Крик еще не успел замолкнуть, а Джарг уже пропал в темноте. За ним бросился крепыш, но отстал. Оставшиеся на тропе мгновенно рассредоточились, потушив факелы. Реакция спасла им жизнь. Дикий, улюлюкающий визг раздался со всех сторон. Из-за деревьев бросились лохматые, закутанные в тряпье фигуры. Дружный залп заставил их остановиться. Трое нападавших рухнули на тропу, остальные укрылись за стволами. Старатели образовали круг. Еще два залпа расцветили тьму, взорвавшуюся криками и проклятиями раненых. А затем началась свалка. Разбойников было так много, что они мешали друг другу, молотя палками и кулаками по чужим и своим головам. Несколько факелов, упав в густую траву, залили место побоища зеленоватым светом. По стволам деревьев плясали чудовищные тени. Уже около десятка тел лежало у тропы, а старатели все еще стояли, прикрывая двух раненых, заползших в круг. Пронзительные вопли стихли, но ненадолго. То тут, то там стали раздаваться вскрики, и тела затаившихся бандитов стали валиться на землю словно сами по себе. Ничего не понимающие люди напряженно вглядывались в густую черноту леса, ставшую еще темнее в мерцающих бликах факелов.

– Дирон! Таре! Не подстрелите меня, я выхожу…

Глухой страшный голос, но еще страшнее выглядел мужчина, выступивший из тьмы, неся на руках окровавленное тело.

– Они все… там, дальше… на поляне… Мутант ищет бандитов, тех, кто еще пока жив! Он поотрывал им головы. Это слишком милосердно! Подонки не заслужили быстрой смерти!!! Я сам готов рвать их зубами!!! По капле выжать их черную кровь…

Мужчина упал на колени, прижимая к груди голову погибшего сына, и затрясся в глухих рыданиях. Забыв о таящейся во тьме опасности, старатели бросились в лес. Джарг беззвучной тенью возникал за спинами бандитов, коротким щелчком клешней смахивал головы и растворялся в темноте.

Никто не ушел. Последний бандит был настигнут в полумиле от места трагедии. Запыхавшийся горбун, упершись руками в колени, тяжело и хрипло дышал. Отчаянно матерясь и скрипя зубами, он пытался забинтовать распоротую руку. Джарг подошел к нему почти вплотную и чуть не задохнулся от кислой вони немытого, потного тела, смешанной со свежим запахом крови. Он включил один из факелов. Разбойник взвизгнул от неожиданности и присел, выставив окровавленный нож.

– Кто… Что??? А… мутант. Ты спятил? Убери свет! Я… не помню тебя. Ты новенький? А… к черту! Ублюдки! Они пожалеют!!! Жалкие людишки! Кровью захлебнутся! Будут кишки собственные жрать! Проклятье! Идиоты шли прямо в засаду. Ни один бы не улизнул, если бы проклятая баба не выплюнула кляп!

– Они узнали о засаде до крика…

– Этого не может быть! Как… кто…

– Я! И еще вонь! Твои уроды воняли на весь лес. И запах крови… свежей крови…

– Ты? Но ты не можешь быть одним из них! Ты мутант! Мы, братья, могли бы договориться. Поможешь выбраться… и получишь награду…

– Я задам только один вопрос…

Внезапно зашевелился горб, оттуда раздалось раздраженное шипение и что-то метнулось из-под одежды, широко разинув пасть. Джарг шевельнул клешней, и голова змеи, пролетев по инерции пару метров, упала на траву.

– А-а-а… моя крошка…

Горбун тонко взвыл и мгновенно затих, ощутив на шее жесткий захват.

– Хорошенько подумай, прежде чем ответить.

Джарг вплотную приблизил лицо, замораживая разбойника мерцающим в темноте блеском глаз.

– Ребенок! Маленькая золотоволосая девочка, где она?

– Ты все равно убьешь меня. Зачем буду говорить тебе о какой-то соплячке, пусть сдохнет там, где я ее подвесил.

– Ты сможешь выбрать свою смерть…

Голос мутанта звучал с леденящим душу равнодушием.

– Если она жива, умрешь быстро. Если нет… Я буду убивать… медленно, по кусочкам скармливая твое тело рыбам. Буду отщипывать твою плоть и бросать в воду, а ты будешь смотреть… У меня много времени, и обещаю, удовольствие продлится не день и не два! Пройдут месяцы, годы… дай руку! Смотри!

Побелевший злодей опасливо вытянул окровавленную конечность. Мутант положил на нее клешню, боль странным образом стихла, и горбун с удивлением уставился на образовавшийся тонкий шрам.

– Это для того, чтобы ты поверил… что смерть будет долго получать тебя. Клянусь!

– Она там! Там!!! В лесу, у развилки, Монах приказал, и я подвесил ее, живую!!! Хотел оставить ее на потом… Он любит позабавиться с малышками после трудной ночи…

– Монах? Тот, что с ожерельем из ушей?

– Да! Если он вырвался, то уже унес соплячку!

– Он уже никуда не спешит, в отличие от меня. Ты выбрал?

– Я… я отведу, но ты меня отпустишь! Отпустишь? Девчонка жива и одна в лесу. Подумай! Убьешь меня, и она тоже будет умирать долго!

– Ты будешь умирать гораздо дольше…

Туго завернутое тело ребенка висело в трех метрах над землей, над телом убитого отца. Здесь же, глядя на людей горящими желтыми глазами, стоял, свирепо рыча, огромный волк. Джарг пинком послал в его сторону взвывшего от ужаса горбуна. Оставив в покое мертвого, хищник бросился навстречу живому. Огромные клыки с хрустом впились в горло захлебнувшегося криком бандита. Прижав уши, зверь медленно отходил от странного существа, оттаскивая свежую добычу. Джарг не мешал ему. Вытянув вверх клешню, он осторожно перекусил веревку, бережно ловя вялое тельце. Вытащив изо рта полузадохнувшейся малышки кляп, прислушался к слабому, еле слышному дыханию. Не теряя времени, принялся осторожно поглаживать ребенка, вливая силы. Сердечко забилось быстрее, но сознание не приходило. Осторожно устроив ее на сгибе клешни и подхватив погибшего Найлса, двинулся на звук доносившихся проклятий. Алту Джарг узнал по волосам. Бережно закутав в плащ оба тела, легко взвалил их на плечо и растворился в темноте леса.

Он принес всех троих к хижине, ни разу не остановившись. Конечности гудели от напряжения, но что это была за боль по сравнению с той, что терзала грудь. Под скалой Джарг выкопал глубокую могилу и похоронил супругов, сверху водрузив обломок базальта. Глядя на встающее солнце, Джарг медленно раскачивался из стороны в сторону, прижимая к груди сопящий комочек. Девочка смотрела на мир пустыми глазами. Она была спокойна только на руках. Когда до нее дотрагивался кто-то другой, начинала крупно дрожать и тонко поскуливать от страха. Джарг бросался на любой шорох или вскрик, донесшийся из комнаты, где спал ребенок, стараясь не отходить от нее далеко.

– Если что-нибудь нужно, скажи. Ты один из нас! Помни об этом. Это не мои слова, так считают все в поселке. Мы… с женой, готовы взять девочку. Ей будет хорошо у нас.

Джарг отрицательно мотнул головой, продолжая покачивать на руках Эйву. Малышка дремала, крепко обняв его за шею.

– Ей нужен только я!

– Там немного продуктов и молоко…

Седой крепыш осторожно похлопал Джарга по плечу и медленно пошел обратно в поселок. После той страшной ночи, когда он вернулся с сыном на руках, его голова стала совершенно белой.

Прошло три месяца. Эйве стало немного лучше. Джарг принял твердое решение уйти. Уйти в город, в шум и суету, чтобы там, на новом месте, попробовать залечить рану в сердечке ребенка. Здесь все вокруг напоминало о доме, о матери, которую она, надрываясь, звала в своих снах. На рассвете, крепко подперев дверь, Джарг повесил на видное место ключ и, не прощаясь, навсегда ушел со склона горы. Унося ребенка, обнимавшего его жесткую морщинистую шею, он знал – теперь у него появилась цель, ради которой стоило жить. Весь день Джарг шел, ориентируясь по шуму реки, повторяя все ее повороты. Хорошо зная, как опасны лесные обитатели для одинокого путника, держался берега. Несколько раз избегал ловушек, устроенных вампом, и дважды видел краем глаза гибкую скользящую тень. Зверь, пройдя за ним с милю, все же отстал, найдя добычу послабее. Солнце почти село, когда подвернулось наконец место для ночлега. Небольшая щель, вымытая потоком в склоне горы. Протяжный вой, перемежаемый скулящим тявканьем, заставил замереть. Глаза быстро обшарили встопорщенный каменными глыбами берег. Подобрав несколько булыжников, он бросал их вглубь каменной ниши, пока оттуда не раздалось сердитое ворчание. Толстый морок, потревоженный ударами, выполз наружу. Эйва безучастно смотрела на животное, напоминающее лохматого поросенка на двух лапах. Тупая морда, украшенная двумя носорожьими рогами и жестким пятачком, хищно скалилась. Замерев, морок ревел, низко пригнув голову. В Джарга ударила волна парализующего ужаса, и в тот же миг зверь бросился в атаку. Впервые столкнувшись с этим чудищем, Джарг едва не пропустил смертельный выпад, но успел отпрыгнуть в сторону. Уклонившись от набегающей туши, с силой впечатал ногу в толстый зад. Удар швырнул уродца в бурлящую реку. Упитанное тело, подпрыгивая словно лохматый поплавок, с истошным верещанием скрылось с глаз. Рокот потока заглушал звуки леса, но Джарг чувствовал, как крадется смерть. Подхватив малышку, он вполз вместе с ней в пещерку. Предыдущий жилец натаскал в нее сухую траву, устроив себе мягкое ложе. Джарг осторожно уложил на него Эйву. Укутав ребенка плащом, передвинулся к выходу, прислушиваясь к шорохам ночи. Хищники осторожно крались по берегу, окружая пещеру. Две громадные клешни надежно перекрыли вход в укрытие. Глаза обшаривали каждый камень, каждую щель, и все же нападение случилось неожиданно. На него оскалилась длинная пасть, и четыре громадных когтя проскрежетали по роговому панцирю.

– Шакли! Неплохая попытка…

Сильный взмах конечности отбросил зверя, лишив головы. Его сородич, рискнувший повторить атаку, отправился следом. Скулящий вой раздался перед пещеркой. Собралась стая. Несуразная крокодилья пасть, казалось, росла прямо из груди, настолько коротка была шея прожорливого и вечно голодного животного. Раззадоренные запахом крови, шакли лезли напролом, мешая друг другу. Вскоре куча агонизирующих, омерзительно пахнущих тел загородила проход. Взошедшая луна осветила место побоища. Разрозненные группки каннибалов пожирали своих убитых и раненых собратьев. На рассвете, в очередной раз получив отпор, сытая и заметно поредевшая стая растворилась в лесу, сожрав без остатка всех погибших.

Золота, намытого в ущелье, хватило на пять лет. Джарг выкупил у семьи мутантов старую водонапорную башню с толстенными стенами и небольшой дверью, укрепленной тяжелым автоматическим засовом, закрывающимся изнутри. В ней было несколько комнат, расположенных в два этажа, с миниатюрными лесенками и кружевными перилами. Прямо посередине бил из пола небольшой разбитый фонтанчик. Его пришлось отремонтировать в первую очередь, зная, как сильно малышка любит купаться. Была куплена куча смешных игрушек и живой белый кролик, который с удовольствием колотил лапами по всему без разбора день и ночь. Но Джарг был готов спать хоть под грохот барабанов, лишь бы это вызвало улыбку на лице его одуванчика. Город Эйве понравился. Она с удовольствием гуляла с Джаргом, вначале сидя на мощных плечах, а затем таскаясь хвостиком, прицепленная к нему прочной тонкой цепочкой, охватывавшей детскую талию. Цепочкой пришлось обзавестись после того, как девочку пытался украсть торговец детьми. Завороженный цветом золотистых волос, злодей не заметил ее спутника. Малышка всегда шагала впереди, и со стороны казалось, что ребенок идет один. Она еще только открыла рот, собираясь зареветь, а обидчик уже висел в воздухе. Дрожащий от холодной ярости голос мутанта медленно и раздельно объяснял, что ожидает мерзавца, если из глаз ребенка упадет хоть одна слезинка. Торговец, проломив спиной забор, навсегда исчез из этого квартала, а жители близлежащих домов поняли, что здоровье дается один раз и не стоит им рисковать попусту.

Джарг осторожно обучал Эйву, скрывая от окружающих растущую в ней силу. Рассматривая ободранную коленку, он ласково ворковал:

– Обычный ушиб, вьюнок, ты справишься сама, я лишь чуть-чуть помогу. Открой свой разум, малыш! Слушай меня…

И маленькая Эйва таращила глазенки.

– Нет, закрой, смотри внутренним взглядом. Видишь огонек? Это твое тепло, твоя энергия, ее излучает твое тело и все остальное вокруг. Можешь взять ее со стороны. Только осторожно, не причини вреда тому, кто согласен с тобой поделиться. Бери понемножку, как солнечный лучик в ладошку, чувствуешь его тепло?

Девочка старательно жмурилась. Осторожно шарила ладошкой в воздухе, слепо пытаясь нащупать то, о чем говорил старый мутант. Джарг, глядя на рыжеватую малышку, залитую солнечным светом, испытывал удивительную нежность. Яркий зеленый лучик прорезался сквозь стиснутые веки, и, рассмеявшись, Джарг притянул к себе подглядывающую кроху.

– А если я что-нибудь сломаю, ручку или пальчик! – Эйва, удобно устроившись на коленях воспитателя, поднесла растопыренную ладошку к золотистым глазам. – Ты меня вылечишь? Как сейчас?

Напряженно нахмурив лоб, она разглядывала быстро затягивающуюся на коленке царапину.

– Ты сама сможешь! В тебе есть сила, и она больше моей! Я научу, как правильно звать и создавать ее. Самое главное – открой свой разум, впусти в себя мир.

Ее все еще мучили кошмары, и каждый раз, осторожно проникая в сознание ребенка, Джарг внушал, что это просто плохой сон.

Она панически боялась ножа. Сверкающее лезвие повергало ее в ужас. Пищу приходилось готовить, только когда малышка спала. Один раз, услышав крик, вылетел из дома и едва не оторвал голову подростку, вздумавшему пригрозить Эйве перочинным ножом. Тяжелая клешня, от души поддавшая чуть ниже спины малолетнему грабителю, отбила у него охоту даже смотреть в сторону девочки. Вскоре все живущие поблизости знали, лучше не держать в руках ничего острого и блестящего, когда рядом находится дочь мутанта. За малейший вскрик ребенка он готов был убить!

– Почему мне так страшно? Мне все время кажется, что с ножа течет кровь! Чья кровь, Джарг? Почему я ничего не помню?

– Все пройдет, вьюнок! Страшен не сам нож, страшен тот, кто угрожает им! Тебя напугали, когда ты была совсем крохой. Ты выросла. Ведь сейчас понимаешь, нож у меня в руках, это не страшно!

Эйва испуганно покачала головой и неуверенно кивнула.

Ей исполнилось десять лет, когда Джарг медленно достал из чехла на поясе маленькое лезвие. Голос мутанта звучал тихо и глухо, словно гипнотизируя. Тогда она только прикоснулась к рукояти и еще почти два года привыкала к тому, что ножи оставались на самых видных местах. Когда ей исполнилось двенадцать, Джарг принес пояс и два широких кожаных браслета на запястья. Из чехлов, слегка выступая, ложилось на кисть странное витое украшение.

– Вот твои когти, малыш! Пора учиться пользоваться ими.

Он бережно застегнул браслеты на руках девчушки и, согнув ее ладони, положил на витые рукояти. Эйва развела руки в стороны и замерла от голубоватого блеска тонких стальных лезвий.

Еще два более широких ножа были укреплены на поясе.

Учение давалось тяжело. Но однажды, преодолев барьер страха, Эйва все стала схватывать на лету. Ножи летали, крутились и ударяли туда, куда она бросала взгляд. Словно привязанные к незримой нити, лезвия вонзались точно в цель. Джарг тихонько цокал языком и прикрывал глаза, скрывая довольный блеск. Малышка училась защищать себя, все увереннее выпуская когти! Обучение закончилось в шестнадцать лет, когда девушка впервые перешагнула порог бара самостоятельно. Раньше, цепляясь за клешню, малышка храбро смотрела на посетителей, не обращавших на нее ни малейшего внимания. Но сейчас она мгновенно привлекла взгляды разношерстного собрания. По телу противно забегали колючие мурашки. Где-то здесь должен был быть Джарг, заключавший очередную сделку. Эйва слегка растерялась, не находя его взглядом…

– Какая пушистая киска… Детка, я готов быть твоим котиком! Не хочешь погладить меня по шерстке? Я заставлю мурлыкать такую красавицу!

Ее передернуло от слащавого голоса. Молодой потрепанный красавчик смотрел на нее мутноватым наглым взглядом.

– Ну что ты хлопаешь глазками, обомлела от мужского внимания? Киса-а… не напрягай свой маленький лобик. Не трать время, рыжая! Не люблю ждать! Давай, шевели своей маленькой попкой и рысью наверх. Мой котик рвется из штанов! Поспеши, крошка, если не хочешь, чтобы я помог тебе хорошим шлепком по этой круглой, аппетитной за…

У Эйвы свело зубы! Тело передернулось от омерзения. Мозг еще только подбирал фразу для ответа, а рука уже легла на рукоять. Она шагнула прямо в объятия красавчика. Удивленно оборвав речь на полуслове, он странно икнул и вдруг побелел как мел.

– Нууу…

Она не узнала собственный голос, хрипло и томно шепчущий прямо в лицо серевшего на глазах парня.

– Ты, кажется, хотел поучить меня мурлыкать?

Нажим слегка усилился, и фигура красавца резко удлинилась, встав на цыпочки.

– Что же ты захлопнул пасть, животное, млеешь от женского внимания? Недоносок! Мое время дорого стоит! Чем будешь расплачиваться? Ах да… кажется, ты предлагал какую-то часть своего тела? Та-а-ак… сейчас подумаю. Что именно тебе мешает, не дает спокойно смотреть на проходящих девушек? Может быть, это?!

Рука девушки чуть тронулась вверх. Парень издал тонкий писк.

– Как там назвал эту часть? Кролик… ах да, котик! Мне кажется, ты себе льстишь! Больше подошло бы… червячок!!! Тебе не повезло, неотразимый ты мой! Ненавижу!… Особенно двуногих котов! Их нужно кастрировать при рождении! Жалкая, трусливая и наглая порода!

Эйва шевельнула лезвием ножа, острый кончик легко проткнул кожаные штаны позеленевшего ухажера. Оберегая сжавшиеся до размера кошачьего зародыша гениталии, он тихо заскулил.

– Это не ответ! Я не помогаю развязывать языки шлепками, это… неэффективно! Предпочитаю решать все быстро и…

– И все же что-то ты медлишь! Зачем тянешь… этого помойного кота за хвост?

Отважная воительница, едва скрывая облегчение, улыбнулась. За ее спиной стоял Джарг.

– Жаль пачкать лезвие!

– Это не проблема! Давай просто отщипну то, что мешает этому оболтусу жить нормально!

Эйва усмехнулась. Дико выпученные глазки красавчика стремительно вращались, казалось, каждый сам по себе.

– Он твой, Джарг! Я только облегчу тебе немного работу!

Раздался треск. Кончик ножа скользнул, мгновенно распоров туго натянутые штаны. Соскользнув вниз, они стреножили незадачливую особь мужского пола. Сделав пару коротких путаных шагов, взъерошенный красавец грохнулся во весь рост, выставив на всеобщее обозрение прыщавую задницу. Хохот потряс бар. Хохотали люди, ржали, свистели и хрюкали мутанты, довольные развлечением. Хрипло гоготал всегда мрачный хозяин, подмигивая героине единственным глазом. Джарг, обняв девушку за плечи, медленно обвел посетителей тяжелым взглядом, и смех потихоньку стих.

– Успокойся, друг! Никто никогда в этом баре не тронет малышку! Я и сам бы разобрался с обкурившимся щенком, если б тебя не оказалось рядом! Да и не я один! Оглянись, вокруг «ужи»! Они не дадут девчонку в обиду! Мы одна семья, ведь она росла на наших глазах!

Кривой Мел протянул Джаргу запотевший тяжелый бокал, наполненный золотистой жидкостью, слегка плещущей через край.

– Они знают, кто вырастил эту кошку! Она вполне способна постоять за себя сама! Не вмешайся ты, и неизвестно, каким был бы финал. Давай выпьем за наших детей, старый краб! Пусть растут на радость нам и на страх дуралеям вроде этого, голозадого!

Мел захохотал. Все подхватили тост, перекатывая по залу веселый смех. Неудачливый ухажер смылся, с трудом удерживая расползающиеся штаны. Джарг был уверен, больше его здесь не увидят! Он сам испугался, когда, выйдя от Мела, увидел растерянный взгляд Эйвы! Но удивительно было то, как, в какой миг ножи оказались в руках малышки. Они просто выросли из ее ладоней. Рыжая кошка впервые выпустила свои когти! Как бешено сверкали ее зеленые глаза! Джарг ликовал! Да, ликовал! Эйва видела его довольные сияющие глаза! Чувствовала ласковые волны любящего сердца. Они омывали душу, изгоняя остатки раздражения и обиды.

Еще через год Джарг рассказал ей о гибели родителей, пообещав, что они навестят могилу в ближайшее время. Это было за два дня до его внезапного исчезновения. Существо в клетке открыло глаза. Формула бессмертия! Идиоты! Хотят отыскать ее спустя триста лет! Для этого придется разобрать его тело на молекулы. Но, возможно, и тогда не удастся найти ответ. Джарг осторожно шевельнулся и вздохнул. Прислушавшись к своим ощущениям, он покачал головой. Если эти исследователи продолжат в том же духе, мучиться ему останется недолго. Силы были на исходе. Мозг словно окутан туманом. Он не может пробиться, не может послать весть… в нем почти не осталось крови. Это просто удивительно, что сердце еще стучит. Джарг задумался, владей он тайной бессмертия, отдал бы он ее?

И совершенно спокойно смог ответить – нет! Ни за что! Оглядываясь на прожитые столетия, он видел только хаос и разрушения… жадность и злобу! Нет и еще раз нет! Люди не готовы к получению тайны, не доросли!

Человечество, словно обиженный ребенок, еще дерется из-за приглянувшейся игрушки, не желая мириться с тем, что игрушка эта принадлежит другому! Мир несовершенен, и если в руки людей попадет формула бессмертия… О!!! Они такого натворят по всей Вселенной! Ледяному космосу станет жарко в его гигантской колыбели!

* * *

Воздух был тяжелым, душным. Сильно хотелось пить. Эйва не помнила, сколько брела по тоннелю, опираясь о стены. Холодные капли внезапно упали на лицо. Зажженный факел высветил влажную канавку. Внизу, преломляя свет и поблескивая, колыхалась глубокая лужа. Девушка припала к воде, захлебываясь и урча как зверь. Наконец откинулась и замерла, не в силах сделать больше ни глотка. Передохнув, зачерпнула ладонью воду и с наслаждением плеснула в лицо. Она наконец осознала самое главное! Жива! Она жива!!! Постепенно взгляд стал замечать мелкие детали. Вокруг источника все было испещрено глубокими свежими следами. Рыслины! Они были здесь совсем недавно! Эйва наполнила флягу и крадучись двинулась вперед, под ногами зачавкало. Скользящее, легкое прикосновение… и факел, крепко зажатый в руке, мгновенно зажегся, очертив огненный круг. Яркая вспышка заставила броситься наутек копошащуюся в грязи мелочь. Густая вязкая жижа достигала щиколоток. Что-то тонкое и длинное обвилось до самого колена. Упругое тело, пульсируя, усиливало захват. Эйва сдернула с факела защитный колпак и ткнула горящим концом в напавшего. Червь дернулся и обмяк, но отдирать его от ноги пришлось кусками. Еще несколько длинных, волнообразных тел извивалось рядом. Она двинулась вперед, скользя как на лыжах, быстро и осторожно ощупывая дно. Пиявки упорно следовали за ней, держась на границе огненного круга. Потолок и стены были покрыты слоями влажного мха. Гниющие переплетения казались живыми из-за облепивших их слизней. Время от времени они тяжелыми гроздьями срывались вниз. Ком копошащихся мокриц свалился на голову, расползаясь по плечам и спине. Глухо постанывая от брезгливого ужаса, девушка стянула завязки капюшона до упора, оставив незащищенными только глаза. Мохнатых зарослей становилось все больше. Вскоре пришлось ползти на четвереньках, ощущая каждым нервом, как барабанит по спине сорвавшаяся живность. Наконец она обессиленно рухнула возле подвернувшейся ниши, образованной двумя ржавыми контейнерами. Наслаждаясь ложной иллюзией безопасности, привычно свернулась в клубок. Проснулась она от жуткого тягучего стона! Вопль, пробравший до костей, скрутил внутренности в тугой узел. Волосы, встав дыбом, стремились прорвать ткань капюшона. Зубы выбивали суматошную дробь, а ноги, слабо дергаясь, пытались бежать отдельно от тела. Мозг, сжавшись в тугой ком, приказывал не двигаться. Древний инстинкт предупреждал о смертельной опасности. Безжизненный протяжный вой прокатился по тоннелю, наполняя тьму реальным, осязаемым страхом. Едва стихнув, кошмарный звук возник снова, рождая эхо.

Эйва чувствовала себя медузой! Тело студнем расползлось по нише.

Девушка вжалась в угол. Напряженный слух уловил отдаленный топот многочисленных лап, шорох и шелест крыльев. Рев, визг, вой! Гвалт, создаваемый десятками глоток, перекрыл тягучий аккомпанемент, явственно выделяясь из общего хаоса. Шум стремительно нарастал. Вскоре мимо понеслась живая лавина. То, что сейчас летело, бежало и катилось, не могло привидеться в самом страшном кошмаре. Тоннель наполнился мерцающим голубоватым светом, и свечение это усиливалось. Жуткий вопль раздался так близко, что Эйва неожиданно заорала в ответ. Звук, продержавшись почти минуту, плавно угас и вновь перешел в протяжный стон.

Крупное существо, состоящее из одних лап, хвостов и зубов, затормозило у ниши. Рыча от страха, зверь завертелся на месте лохматой юлой. Сунул нос в углубление, скользнул горящим взглядом и высунулся обратно. Не успела Эйва перевести дыхание, как уродец, задрав лапу, сделал большую лужу. Решив, что зубы незваного гостя, в качестве аргумента, выглядят довольно убедительно, она молча зажала нос пальцами. Пришелец внезапно развил бурную деятельность, размахивая всеми конечностями сразу. Хвосты словно метла прошлись по полу. Собрав кучу пыли, существо лапами передвинуло ее к луже. Эйва облегченно вздохнула. Зверь оказался на удивление чистоплотным. Вонь стала меньше. Но дальнейшее так потрясло, что она забыла о запахах. Чудище принялось вдохновенно месить вонючую грязь, не обращая внимания на всеобщую панику. Вой, прозвучавший совсем близко, прервал захватывающее занятие. Переждав секунду, упрямец вскочил на лапы и заелозил ими, хрипя от напряжения. Возможно, в самом ритуале заключалось что-то очень важное, если ради него можно рисковать жизнью! Дальнейшее было вообще странно. Эйва подумала, а не свихнулся ли от страха хвостатый умелец? Этот конспиратор принялся ловко накладывать на себя вонючее месиво, с остервенением размазывая по голове и лапам. Сопоставив объем влажной кучки с его размерам, она пожалела уродца. Но, как оказалось, не до конца оценила умственный потенциал зверушки. Плотно намазав голову, хвосты и пару из своих многочисленных лап, хитрец развернулся. Не обращая ни малейшего внимания на хозяйку, ловко всунул свой зад прямо ей под нос. Онемев от подобной доверчивости зубастой многоножки, она непроизвольно обняла хвостатую часть, пытаясь помочь устроиться удобнее. Против объятий существо не возражало. Упорно втискивая громоздкую тушу внутрь ниши, зверь мягко размазывал девушку по стене и почти преуспел в своем начинании! Наконец, что-то сообразив, это странное создание развернулось и изо всех сил уперлось лапами в бока контейнера. Девушка затаила дыхание. Ее незваный сосед умудрился сдвинуть тяжеленный ящик почти на две ладони. Мгновенно успокоившись, зверушка ловко уместила очередную лапу в отвоеванном пространстве. Теперь из ниши торчала зубастая, жарко дышащая пасть, непрерывно клацающая зубами. Было ясно, многолапый смертельно напуган. Длинная шерсть лезла в нос. Эйва попыталась повернуть голову и мгновенно услышала предупреждающее рычание. Вновь прикрыв грязными хвостами ее голову, зверь удовлетворенно вздохнул. Через минуту он насторожил уши. Грязные лапы плотно прикрывали его грудь и живот. Оценив зубастый арсенал соседа, Эйва слегка воспрянула духом. Решив, что даренных судьбой защитников по запаху не выбирают, старалась дышать через раз. Кося одним глазом из-под хвоста, она попыталась рассмотреть, что там, снаружи, и тихо охнула. Живность, не меняя скорости, возвращалась обратно еще более плотным строем. Вой ударил с двух сторон. Если б не защитник, припечатавший ее к стене задом, она бросилась бы удирать вместе со всем ополоумевшим стадом! Снаружи происходило что-то жуткое! И это что-то приближалось с двух сторон. Обитатели подземелья метались как угорелые, дергаясь и беснуясь от страха. Лезли на головы друг друга или, жалко скуля, прятали носы под животами соседей. Пару раз сидящий у нее на коленях зверь дергался, словно собирался бежать. Толстый белесый отросток с тонкой иглой на конце, судорожно извиваясь, упал с потолка на покрытую костяными пластинами спину. С конца иглы слетела голубоватая искра. Уродец засучил лапами, его пасть широко разинулась, но из нее не вылетало ни звука. Смотреть было жутко… С потолка обрушился поток гигантских щупалец. Не давая прорваться ни единой душе, они нагромождали вокруг мечущихся пленников заслон из оцепеневших, еще живых тел. Заунывный вой стих. Со всех сторон раздавались щелкающие, хлесткие удары белесых бичей! Бойня длилась не более пяти минут, но, казалось, прошли часы… Затаив дыхание, Эйва смотрела в узкую щель на мелькающие картины жуткой охоты. В открывшееся пространство рванулись два зверя. Одному из них повезло. Второго, уже почти вырвавшегося из смертельной ловушки, настигла игла. Еле слышное сосущее причмокивание доносилось с потолка. Нападавшие непрерывно падали сверху, унося тела жертв одно за другим. Эйву стала сотрясать дрожь. Руки и ноги заледенели, а голову опаляло жаром. Защитник, сидящий монолитом у нее на коленях, внезапно ожил. Напрягся и стремительно рванулся вперед, прыгнув прямо на стену змеящихся нитей. Девушка была уверена, сейчас последует удар, но храбрец грязным тараном прорвал занавес. Прикрывая двумя вывернутыми лапами спину, разбрасывая по сторонам куски грязи, он улепетывал, высоко задрав все три хвоста! То, что предстало глазам, заставило остолбенеть!

Больше десятка громадных двухметровых слизней, похожих на рогатых улиток, перекрывали с двух сторон проход тоннеля. Свесив с потолка змеящийся занавес мясистых отростков, они не спеша подбирали оставшиеся крохи своей охоты. Вместо привычных закрученных домиков к их спинам были прикреплены прозрачные полусферы, напоминающие перевернутый колокол, вокруг широкой горловины которого, словно гигантская бахрома, падали вниз нити длинных щупалец. Захватывая очередную жертву, щупальце начинало пульсировать. В сфере немедленно открывалась широкая пасть. Тварь заглатывала добычу, плотно утрамбовывая свой провисший живот. Эйва в страхе закрыла глаза. Что-то прохладное легко скользнуло по ее плечам и голове. Щупальце немного задержалось, обследуя грязный бок, и выскользнуло наружу. Слизень замер над контейнером, словно раздумывая. Решив, что там нет ничего интересного, тяжело двинулся по тоннелю. Пиршество продолжалось еще около часа. Наконец, постанывая, поддерживая щупальцами животы, эти мерзкие создания двинулись в путь. Кавалькада, разделившись надвое, расползлась в обе стороны тоннеля и пропала. Девушка сидела, крепко зажмурившись, вжавшись спиной в стену. В голове мелькали смутные мысли. Тварь не учуяла ее, не заметила. Включив факел, Эйва внимательно осмотрела нишу и себя. Все было невероятно и необычайно просто! Руки, лицо – все было в грязи! В той самой грязи, которую она так проклинала, проползая на четвереньках через болото!

Ее хвостатый сосед неизвестно как знал, что грязь укроет его. Земля являлась природным экраном! Проклятые слизни видели в инфракрасном диапазоне, они ощущали тепло, излучаемое живыми существами…

Зонд сканировал тоннель. Прижимаясь к стене, девушка кралась в полной темноте. Затылком она ощущала чужой обжигающий взгляд. Зонд отметил развилку, и Эйва сорвалась с места. Тяжелый топот за спиной наполнил пространство гулким эхом. С каждым шагом все отчетливее чувствовалось приближение хищника. Внезапно, врезавшись в невидимые упругие нити, она грохнулась.

Падение спасло от удара когтистой лапы. Пол тоннеля за поворотом был покрыт тонкой фосфоресцирующей пленкой и круто шел под уклон. Эйва стремительно летела вниз, опередив своего преследователя, до тех пор, пока не врезалась во что-то упругое и живое. Повернув голову, девушка, мгновенно забыв об угрозе, летящей следом, замерла. Огромное толстое бревно медленно изгибалось над ней. Клоня безглазую голову, украшенную шевелящимися нитями, оно шумно дышало, раскрыв круглую пасть, полную мелких острых зубчиков. По бокам торчали две пары бугристых наростов, которые, видимо, тоже были не прочь полакомиться и жадно щелкали маленькими уродливыми ртами. Драконоподобное создание, очевидно, сомневалось в своих ощущениях. Любое живое существо, оказавшись так близко от вкусовых нитей, начинало дергаться, провоцируя нападение. А это, непонятное, лежало неподвижно и было облеплено родовой слизью от только что совершенной кладки. Звук падения отвлек внимание чудовища. Попавший в ловушку зверь пытался выбраться обратно в тоннель. Едва не раздавив Эйву своей тяжестью, чудовище резво двинулось в его сторону. Скользя по наклонному полу, рыслин сотрясал свод зала раздраженным ревом. От больших шаров, разбросанных по кругу, исходило зеленоватое свечение. Было хорошо видно, как со всех сторон наползали гогочущие собратья многоголового монстра. Жадные пасти рвали шкуру упавшего зверя, постепенно обнажая дрожащие мышцы. Рыслин ревел от боли и ярости, полосуя когтями скользкие, упругие тела, но нападавших было слишком много. Упершись ногами в ближайший шар, Эйва оттолкнулась от его основания. Скользя от укрытия к укрытию, она осторожно пробиралась в другой конец зала, где обнаружился еще один выход. Хрипло и отчаянно взвыл гибнущий. Уже вползая в проход, девушка обернулась и увидела, как заваливается на пол растерзанная туша. Помогая себе крючьями, продвинулась метров на сто и наконец смогла передохнуть. Подняв голову, вздрогнула. Прямо на нее пялился пустыми глазницами обглоданный человеческий череп. Рядом валялись останки огромной крысы с торчащей между ребер витой рукояткой. Собравшись с духом, Эйва прыгнула вниз. Она хорошо помнила эту рукоять, помнила голос…

– …«Ужи» всегда помогают друг другу, детка…

Барк говорил, что в последнее время участились провалы. …Крепыш с бегающими глазами… из компании Тюленя… Потом он сидел с «ужом», лечившим ее руку. И еще… это был тот, кто продал план-ловушку! Как же она сразу не узнала его?!

Эйва вспомнила мрачное лицо Кривого Мела, отговаривавшего их от последней вылазки.

– Что-то неладное творится. Я бы посоветовал выждать немного. Оглянись, Барк… оглянись, где Рэм, Алираш? Когда ты в последний раз раскатывал бутылочку с Варгом? Вон в углу сидят Тэш и Ильма. Спроси у них… ребята едва унесли ноги! Кто-то выслеживает нас… кто-то ссучился. Будьте осторожны, друзья, даже с вашим чутьем и везеньем! Будьте осторожны…

Пристроив на поясе нож, Эйва вскарабкалась на рельс. Она должна выбраться! Во что бы то ни стало должна! Внезапно дорогу преградило огромное механическое устройство, которое, видимо, осталось еще с древних времен. Усталое тело требовало отдыха, и, опершись о капот могучего агрегата, девушка закрыла глаза. Очнулась она от неожиданного ментального всплеска. Звук, разбудивший ее, повторился, но чуть слышно.

Горький безнадежный плач сиротливо звучал где-то наверху. Подняв голову, Эйва осмотрела машину. Заряда в магнитных перчатках оставалось совсем мало. Если он закончится, лететь ей придется метров десять, а переплетенные металлические конструкции, увы, не уютный стожок сена! Короткий всхлип отбросил последние сомнения. Распластавшись, Эйва медленно поднималась по наклонной плоскости механизма. Пройдено было уже метров шесть, когда замигал предупредительный сигнал на левой перчатке. В отчаянии пошарив руками, она наткнулась на сложенный ус антенны, торчащий сантиметров на десять. Подтянувшись, обнаружила еще один штырек. Чуть выше шла глубокая длинная выемка. Дотянуться до нее ногами не составило большого труда. Сверху машина напоминала огромную гусеницу. Эйва прошла метров пятьдесят и наткнулась на кусок лестницы, торчащий из пролома в стене. Зонд указывал туда же. Плач замер. Лестница ходила ходуном от малейшего движения. Пришлось ползти по ней со скоростью улитки. Добравшись до какой-то перекладины, она осторожно села. Зонд впервые не давал четкой картины. Немного поколебавшись, девушка достала факел.

Над головой было хаотичное переплетение труб, цепей, проводов и висящих лестниц типа той, на которой она находилась. А под ногами… зияющая пустота! Руки намертво вцепились в перекладину. Из бездны массивными монолитами поднимались огромные широкие колонны. Их площадки щерились рядами острых пик. Некоторые были пусты. На других громоздились спутанные бухты канатов. Где и как в этом царстве мертвых гигантов отыскать плачущий голос? Пролет дрожал. Эйва ухватилась за обломанный кусок перекладины, подобрала ноги и сильно качнулась. Шаткую конструкцию повело вбок и пронесло над острыми пиками. Девушка кубарем скатилась с нее, а импровизированный лифт с грохотом канул в бездну.

Несколько минут она сидела посреди площадки, осматриваясь. Обнаружив мостки, соединяющие в единый ансамбль несколько колонн, встала на четвереньки и осторожно отправилась вперед.

– Эй, ты где? Отзовись! Тебе больно? У меня есть еда! И вода!

Мгновенная краткая вспышка нестерпимой жажды. Это сознание поймало всплеск чужого страдания. Факел осветил очередную площадку. В дальнем углу высилась куча труб, плотно стянутых меж собой толстым кабелем. Вся масса держалась на двух пиках, согнувшихся до предела. Нависая над пропастью широким основанием, связка грозила рухнуть от малейшего толчка. Эйва, от всей души желая себе ошибиться, направила зонд внутрь. Оно было там, в глубине. Что-то маленькое, измученное болью, растерянное и напуганное до смерти.

– Вот ты где! Не бойся, вылезай, я могу помочь!

Ответом была тишина.

– Ну скажи хоть что-нибудь! Я же знаю, что ты там!

Эйва, прислушиваясь, кружила вокруг завала. Где подрезала провода, где подперла трубой.

– Молчишь, ладно, тогда я сама влезу. Может, тебя придавило…

Извиваясь змейкой, она стала вползать под грозную массу, скрипящую от малейшего прикосновения.

– Эй, малыш, может, отзовешься? Не пугайся! Ты не представляешь, какая радость услышать кого-нибудь. Самой страшно до чертиков! Какие-то жуткие рогалики чуть не сожрали меня. А волосатые бревна с пастью как у крокодила?! Или тиграны! Даже странно, что не встретился этот ужас подземелья! Им бы точно ничего не стоило слопать меня! Разве…

– Тиграны не едят разумных!

Голос, раздавшийся в голове, был четким, но не передавал образа говорившего! Зато в нем прозвучала откровенная детская обида!

– Ох! Ты общаешься на мыслеречи? Это же здорово! Ты телепат! А говорить нормальным языком умеешь? И… что значит не едят разумных? Жертвы что, отличаются по вкусу? Разумный он что… кислее? Тогда гений должен быть острым, как перец! А дураки слаще меда, чтоб их быстрее сожрали! Здорово! Может, тогда человечество встанет обратно с головы на ноги?

– Тиграны не едят разумных! – упорно повторил голос и даже слегка засопел.

– По-моему, любая тварь разумна в какой-то мере! И откуда тебе знать? Ведь ты не находился в шкуре очередного бедняги, предназначенного к съедению. Или думаешь, что тигран, перед тем как пообедать, устраивает собеседование? Проверяет уровень интеллекта своей жертвы?!

– Тиграны не едят разумных! Они никогда не нападают первыми и убивают, только когда защищаются! Это закон!

– Ого! Закон? В этом свихнувшемся мире? Откуда такая уверенность, малыш? Что ты знаешь о законе и о том, какие они, тиграны? В нашем обществе есть только одно правило: бей первым и не хлопай ушами!!

– Я не могу хлопать ушами… А как это?

– Не можешь… что? Ну да… Конечно… я это… тоже не могу, но так обычно говорят. В общем, это не то, чему необходимо учиться! Уверена, ты знаешь много других полезных вещей!

Не особо вникая в суть разговора, Эйва осторожно отвлекала малыша от боли и жажды. Переложив факел из руки в руку, она, поднырнув под трубу, постаралась засунуть голову как можно дальше.

В жарко дышащей пасти сверкал набор острейших белоснежных клыков. Хриплый вопль, достигнув высшей ноты, оборвался. Дернувшись, Эйва с силой впечаталась затылком в трубу, под которой только что пролезла, и, закатив глаза, рухнула вперед, уткнувшись лбом в горячий шершавый нос. Ощетинившись колючими усами, напротив девушки замер черно-серебристый зверь. Так они и лежали, крепко зажмурив глаза, до смерти напуганные друг другом!!

– Жжет, больно! Убери это!

Слова звучали глухо и странно тягуче. Не открывая глаз, она переспросила, с трудом вспоминая слова:

– Это… жжет? Чего это? Что убрать??

– Свет! Жжет! Больно, убери!

Еще плохо соображая, Эйва выполнила просьбу и отключила факел. Вздохнула и замерла в полной темноте. Шок постепенно отпускал. Стараясь не делать резких движений, она тихонько ощупывала ногой выход из ловушки.

– Нет! Не уходи! Дай воды! Пи-ить…

Зверь издав хриплый стон, затих.

Эйва замерла, не веря собственным ощущениям. Голос принадлежал ребенку! А перед ее носом лежал необычный зверь, похожий на медвежонка или скорее на тигренка, если только в природе существуют лохматые черные тигры.

– Больно… не уходи! Не оставляй умирать… Я не могу… перегрызть лапы. Их придавило, мне недостать зубами. Пожалуйста, убей меня! Ты же люди, да?!

Сощурясь, она всматривалась в сухие молящие глаза зверя, веря и не веря одновременно.

– Дай пить… и убей…

Жаркий хриплый стон, наполненный страданием, отбросил последние сомнения.

– Ты что, с ума сошел от жажды? За кого ты меня принимаешь?! Я не брошу ребенка! Пусть даже такого… зубастого! Я что, зверь, что ли?!!

– Нет, я зверь… я тигран! А ты, наверное, люди? Ты боишься тигранов…

– Уже не боюсь, поверь на слово! И я не люди! Я Эйва! Я так долго тебя искала! Ты себе представить не можешь!

– Не могу… Ты искала? Меня?

Глаза на мохнатой мордочке широко и удивленно распахнулись. Девушка мгновенно утонула в их золотистом свете. Тигранчик, судя по всему, был совсем юным. Ее голос дрогнул:

– Тебя, малыш! Сто раз могла свалиться с этих чертовых лестниц, как думаешь почему?

– Не знаю, ты ведь не тигран и ты не люди. Ты Эйва! Люди, они сразу бы убили меня, если бы нашли!

– И меня тоже убили бы! Если б нашли! Люди самые жестокие твари! Из всех живых существ на земле они единственные, кто просто так убивает себе подобных!

– Я знаю, мама рассказывала.

– Мы обязательно поговорим об этом, когда выберемся отсюда!

Слегка приподняв мордочку над полом, тигранчик следил за девушкой с нарастающим волнением. Разговаривая с детенышем, она быстро отвинчивала колпачок фляги.

– Сейчас постараюсь вытащить тебя, но ты должен мне верить и делать все как я скажу, договорились?

Толстая петля туго притягивала тельце к трубе, но труба и спасла детеныша, приняв на себя всю тяжесть рухнувшего хлама.

– Сначала вода. У тебя нос царапается, а усы колются!

Малыш сглотнул, его глаза ярко блестели. По телу волной прошла дрожь.

– Сейчас, сейчас! Все, давай пей!

Эйва осторожно вставила меж клыков горлышко фляги. Вливая воду тонкой струей, она тихо шептала:

– Не спеши, воды хватит. Не давись так! Фляга полная, я отдам тебе всю. Пей, пей сколько хочешь!

Нос зверя с запекшимися капельками крови был покрыт мелкими трещинками. Тигран жадно пил, захлебываясь, и постанывал от нетерпения. Утолив жажду, он с трудом расцепил зубы, оставив глубокий след на металле. Тяжело вздохнул и обессиленно уронил голову.

– Ничего… Скоро станет легче! Знаю, сама чуть не умерла от жажды! Я полечу тебя. Не бойся, немного зашипит и чуточку пощиплет!

Звереныш доверчиво мотнул головой и все же чуть дернулся, когда кожу проткнула игла антика. Вскоре малыш крепко спал. Ей потребовалось минут десять, чтобы перерезать кабель. Толстая резина с трудом поддавалась даже острому ножу. Лапы, притянутые жгутом к животу, были неестественно вывернуты. Ощупав предплечья детеныша, Эйва легко вправила вывихнутые суставы и осторожно потянула тело из ловушки. Переплетение обломков у них над головами внезапно просело. Она едва успела дернуть тиграна за загривок, убирая из-под трубы. Рядом с ними падала в пропасть груда перекореженного металла, извиваясь точно змеи, с тихим шорохом уползали канаты, утаскивая за собой все, что попадалось на пути.

Грохот падения разнесся по всему залу. Ему вторило гулкое, многоголосое эхо. Очутившись на безопасном расстоянии, Эйва внезапно почувствовала головокружение и только тогда обратила внимание на кровавый след, тянущийся за ней! Острый обломок глубоко рассек плечо. Пытаясь срастить края раны, она поскуливала от боли. Наконец под пальцами запульсировал свежий шрам. С побелевших губ сорвался смешок, похожий на стон. Она сумела! Достав антик, Эйва покрутила в руках последнюю капсулу и засунула глубже в карман. Придвинулась к тихо сопящему зверю и обняла его.

Две крохотные искорки жизни, случайно встретившиеся во тьме!

Девушке снился Джарг. Держа ее на руках, как в детстве, он что-то монотонно и глухо рокотал, мурлыча, словно огромный кот.

– Джарг… не оставляй меня.

Почувствовалось горячее дыхание, а затем ее ласково лизнули в нос.

– Здесь пахнет кровью! Ты ранена?! Тебе плохо?

Эйва, еще не совсем очнувшись, сомкнула руки на шее тиграна, склонившего над ней голову. Вглядываясь в мерцающие таинственным светом золотистые огоньки, она поняла, что они напоминают. Девушка сонно улыбнулась и пробормотала:

– У тебя глаза Джарга!

– У меня мои глаза! Как у мамы! Только у нее красивее…

– У всех мам глаза красивые! Мне иногда кажется, я тоже помню глаза моей мамы. Она погибла вместе с отцом, когда я была совсем маленькая. Так говорил Джарг! А теперь и его нет!

– Теперь есть я! Я тебя никогда не оставлю! Тиграны несут раненых на спине! Так рассказывала мама, когда они убегали от людей.

Эйва села, подогнув ногу, покопавшись в кармашках, выгребла несколько питательных капсул.

– Спасибо, друг! Только вначале тебе надо поесть и немного подрасти, а кто кого будет носить, это вопрос времени!

Разделив капсулы и напоив досыта водой, Эйва помогла ему подняться. Постояв пару секунд, тигранчик плавно завалился носом вперед, беспомощно растопырив все четыре конечности.

– Они не слушаются…

– Кто?

Девушка растерянно смотрела на обиженно моргавшего малыша.

– Лапы! Совсем не слушаются!

– Тебе больно?

– Нет! Я их не чувствую… лапы и хвост тоже не чувствую!

Эйва обеспокоенно осмотрела маленькое тельце.

– Хвост шевелится! Правда! И лапы скоро почувствуешь! Это действует лекарство! Ничего страшного! Мы еще немного поспим, и все будет в порядке!

Она осторожно обняла маленького зверя за шею, а тот глубоко вздохнул и придвинулся ближе, слегка навалившись на нее боком. В окружающей враждебной тьме необходимо было надежное плечо друга.

Тигран вновь очнулся первым и легонько толкнул соседку носом.

– Там что-то есть. Шум, и он идет к нам!

Эйва сосредоточилась, но ничего не уловила, кроме сопения животного.

– Я ничего не слышу.

– Ты прямо как люди! Слушай вместе со мной, скорее! Это уже на площадке!

Эйва соединила свой зонд, с сознанием тигранчика, поражаясь его внутренней силе! Царапающий шорох стал гораздо явственнее. Чутье не подвело малыша, шум приближался.

– Закрой глаза, я должна посмотреть!

Тигран крепко зажмурился, уткнувшись для надежности девушке в спину. Она мгновенно зажгла факел, вскинув его высоко над головой, посмотрела в дальний конец площадки и со злостью пробормотала:

– О нет!!! Только не это!

На границе светового круга сидел огромный паук. Лупастая уродина размером с десертную тарелку. Толстые лохматые лапы непрерывно шевелились. Вся спина была усыпана десятками бусинок мерцающих выпуклых глаз, и все они смотрели в сторону человека! Белые тяжелые жвала, торчащие из пасти, свисали до самого пола. Они слабо пощелкивали, что-то пережевывая. Паук нетерпеливо приплясывал, остановленный ярким светом. Внезапно одна из лап вытянулась и ловко поддела сгусток крови. Жвала раздвинулись, тварь жадно зачавкала. За спиной паука волновался лохматый ковер, медленно обтекая круг света.

– Они пришли на запах крови. Они опасные! Ты пахнешь кровью!

– Да. Но поверь, малыш, у меня не было желания им нравиться! И вообще, в последнее время мечтаю искупаться в лоханке с какой-нибудь гадостью! Хочу, чтобы от меня так воняло, что ни одна тварь не смела взглянуть на меня с аппетитом!

– Я тоже люблю купаться. Мне рассказывала мама, я еще не пробовал, но все равно люблю!

Тигран прищурился и слегка высунул из-за спины девушки свою мордашку. Потревоженные свалившейся грудой хлама, пахнущей свежей кровью, пауки устремились вверх в надежде на раненую или умирающую добычу.

– Дорога там… у широкой трубы. Потом, до лестницы, потом вверх. Это там!

Отважный маленький зверь повернул голову, носом показывая направление.

– Уходи, Эйва! Пауков много, очень много! Я их задержу!

– Чем? Возьмешь в зубы факел и будешь светить, пока не погаснет? А другой идеи нет? Тогда помолчи! Мы пойдем вместе. Заруби себе это на носу, если там еще осталось живое место! Давай вставай, пока их держит свет! Я помогу. Ну! Шевели лапами!

– Лапы не слушаются, не могу идти. Я остаюсь…

– Остаешься?!! Эй, очнись, пора взрослеть! Эти твари сожрут тебя вместе с костями, даже без запаха крови! Ты поклялся быть мне другом, вот и будь им!

– Я твой друг! Я тигран и буду драться с ними! Только… не знаю как…

– Конечно, ты мой друг! Когда вырастешь, будешь очень сильным, но сейчас я сильнее, и позволь мне решать! Следи за этими волосатыми, чтобы не подползли близко. Мне надо пару минут!

Кося взглядом на копошащихся пауков, Эйва отхватила ножом капюшон. Вырезала в нем дыру и ловко надела на тощий зад тигранчика. Заботливо просунув многострадальный хвост сквозь проделанное отверстие, удовлетворенно вздохнула. Отрезав несколько кусков валявшегося провода, сделала петли. Растянутый капюшон стал похож на рюкзак.

– Говоришь, вы не бросаете раненых?! Поверь, люди поступают так же! Когда спасают того, кто им дорог!

– Но ты же не мы, и ты не люди?!

– Я Эйва! Запомни! Никогда не поздно учиться у друзей и у врагов тоже, если это полезно!

Малыш, смешно растопыривший лапы, был надежно закреплен за спиной. Его хвост нервно подрагивал.

– Держи свой хвост подальше и постарайся не запутать им мои ноги. Иначе будем приземляться долго и не очень мягко! Обними меня лапами и указывай путь.

Сдернув с факела колпак, Эйва шагнула вперед. Щелкая жвалами, устрашающе вздернув вверх передние лапы, паук не желал уступать дорогу. Она с удовольствием подпалила парочку лохматых отростков. Волосатый монстр, шипя и плюясь, отступил. Но все равно настырная компания, алчущая добычи, продолжала двигаться следом.

– Ничего… они скоро отстанут.

Перебравшись на следующую колонну, Эйва оглянулась. Пауки не отставали, маршируя плотными рядами. За спиной непрерывно пощелкивали жвала, добавляя резвости ногам.

– Сволочи, выстроились, словно на параде! Они что, собираются взять нас измором?!

– Оставь меня, я тяжелый.

– Да уж, на пушистый шарфик ты не тянешь! Ну что за ирония судьбы! Я всю жизнь мечтала о меховом воротнике! И пожалуйста, получила! Не просто воротник… манто!

С кряхтением переползая очередную трубу, висящую на пути, она продолжала бубнить:

– Судьба любит пошутить! Вот только с юмором у нее в последнее время не все в порядке! Манто из тиграна, набитое костями владельца, который еще и мешает мне! Ему, видите ли, не терпится изобразить паучий десерт! Я обязательно посмеюсь! Как только… как только… выберусь отсюда!!!

– Ты просила мою шкуру? Кто такая судьба? Она тоже люди? Я не мешаю, я просто тяжелый, а что такое десерт…

Девушка хмыкнула, почувствовав веселую злость, и ускорила шаги, ощущая, как глубоко внутри открылось второе дыхание. Присутствие хозяина шкуры на плечах придавало силы!

– Ты мне нужен весь! Со шкурой, с костями, с кака… неважно! Главное – нужен! Целый, невредимый и живой! Знаешь, какая самая большая от тебя помощь?

– Нет. Скажи!

– Конечно! Сиди вот так на моей шее, сопи над ухом, и, клянусь собственными зубами, прогрызу нам новый тоннель к свету! А по пути оборву лапы у всех пауков, если они не отвяжутся!

Тигран тихонько зафыркал. Эйва с удивлением поняла, зверь за ее плечами… смеется!

Когда добралась до широкой трубы, о которой говорил тигран, была мокрой насквозь. Сучащий волосатыми лапами паучий эскорт упорно следовал по пятам, не оставляя надежды подкрепиться. Наконец при переправе на покатую поверхность погоне был положен конец. Горящий факел лег поперек мостика, отрезая преследователям путь.

– Прогулка окончена! Чтоб вам сдохнуть, лупастые!

Согнувшись от тяжести, она сто раз пожалела, что у нее нет четырех лап. Преодолевая препятствия, возмущенно бормотала:

– И это легкий путь?! Ты пошутил, да? Что же такое тогда для вас сложный, ходить на двух лапах? И кстати, как твое имя? Как зовут твоих родителей? У тигранов вообще есть имена?

– Ранкар!

Эйва споткнулась, с трудом удержав равновесие. Сделала еще пару шагов и замерла.

– Как ты сказал?!

– Ранкар, так зовут папу, а маму Вирта!

Девушка потерла заломивший висок, пытаясь вспомнить что-то важное, связанное с этим странным именем.

– Да… У судьбы определенно есть чувство юмора…

– Подрасту, и у меня тоже будет имя! Имя дают друзья!

– Значит, если я твой друг, могу его дать?

– Конечно, если хочешь!

– Джарг! Я назову тебя Джарг! Ты не против?

– Потому что у меня, как у него, глаза?

– Нет! Потому что ты – это ты и еще потому, что это хорошее имя!

– Вырасту и буду защищать тебя, как тот другой Джарг! Тигранам понравится мое имя!

– Надеюсь… Ранкар, где он? Я должна ему передать что-то очень важное. Послание странное, но, думаю, он поймет. Если, конечно, не сожрет меня раньше…

Эйва едва не врезалась лбом в бок узкой винтовой лестницы, перегородившей путь.

– Только не говори, что нам туда! Я же просто не влезу, она такая… такая крутая!

Последние слова малыш не услышал. Напряженно сжавшись, он вслушивался в пространство.

– Что там? Пауки? Да не молчи же!!! Я ведь не слышу так, как ты!!

– Слушай вместе со мной…

Плохо соображая от усталости, она все же смогла соединить луч зонда с чутьем тиграна. То, что шло следом за ними, было во сто крат опаснее пауков!

– Ты можешь идти скорее…

Ответа звереныш не дождался! Глухо сопя от напряжения, Эйва уже резво карабкалась по ступеням.

Крысы! За ними шли крысы! И, судя по фону, шла очень большая и очень голодная стая!

Грызуны были еще далеко и пока кружили по серпантину переходов. Девушка знала: выйдя на прямую трубу, они догонят их в два счета! Твари, несмотря на грузность, бегали очень быстро.

Узкая лестница, не более полуметра в ширину, ввинчивалась круто вверх, разделенная небольшими площадками. Эйва остановилась на одной из них, в изнеможении раскинув руки. Плотно прижав к плечу тяжелую голову, тигран горячо сопел ей в ухо. Внезапно далеко внизу беглянке на глаза попалось светлое пятно. Оставленный факел еще горел, и там, по краю света, мелькали горбатые, уродливые тени…

Ужас накатывал густой удушливой волной.

– Не бойся, я с тобой!

Эйва благодарно вздохнула, почувствовав мимолетное облегчение, и разозлилась. Ее успокаивал ребенок! Пусть хищник, но совсем маленький, и он должен жить! Джарг не может оставить ее во второй раз, она не допустит этого или умрет вместе с ним!

– Я не боюсь! Мы им окажемся не по зубам, вот увидишь! Нам бы только найти площадку, такую маленькую, кругленькую, чтобы можно положить тебя и немного, совсем немного передохнуть. Им не взять нас так легко…

Площадка оказалась рядом. Рука зашарила в воздухе. Не нащупав поручня, Эйва тяжело рухнула вперед. Она лежала, хрипло дыша, не в силах пошевелиться. Тряслись руки, ноги, тряслось все тело. Трясся маленький зверь, привязанный к спине. Наконец дрожь утихла. Она отволокла малыша в тоннель и, положив у стены, разделила пополам оставшиеся несколько глотков воды. Смочив пересохшее горло, нежно погладила лобастую голову и попросила:

– Постарайся уползти. Ты должен жить! Не знаю, насколько у меня хватит сил, когда придут эти твари. Уползай! Вдруг тебе повезет больше, чем…

Эйва обреченно махнула рукой, с тоскливой болью глядя в глаза звереныша.

– Я останусь с тобой! Буду звать родителей! Раньше я думал, они меня сами найдут. Мама говорила, нельзя посылать зов! Когда ты один, на зов может прийти враг. А сейчас я не один, я с тобой!

– Зови! Зови кого хочешь! Зови громче, малыш, может, они услышат и успеют спасти тебя! Я сама готова позвать хоть черта, но боюсь, он по другую сторону. Это его подручные идут за нами!

– Осторожно! Крысы! Они уже поднимаются!

Девушка бросилась к лестнице. Пролет начал издавать протяжный скрип, мелко подрагивая. Сознание улавливало злобный фон, идущий из глубины. Пронзительный визг резанул по ушам. Укрепив горящий факел, Эйва склонилась над ступенями. Слегка замедлив подъем, горбатые монстры жадно пожирали взглядом залитую светом фигуру человека. Молнией сверкнула сталь, и поверженная горбунья рухнула вниз, сшибая ползущих следом. В считаные секунды пролет оказался полностью очищенным. Но они быстро соображали. Раздался короткий рык. Припав к ступеням, крысы впились зубами в металл, пропуская над собой падающие тела сородичей. Огромный зал наполнился грохотом, гудящим эхом вибрирующих труб и визгом. Эйва торжествующе потрясала арбалетом.

Страха не было! Холодная ярость и немного горечи! Страх остался там, внизу! Она рассталась с ним под кучей хлама, обменяв на спасенного детеныша! Стрелы летели одна за другой, но серый поток упорно поднимался…

Жалобно тренькнула пустая тетива. Эйва со злостью швырнула в крыс арбалет. Сжав нож, она до отказа выкрутила факел. Огненный хлыст вибрировал в подрагивающей руке. Крыса, ползущая первой, замерла, рассматривая девушку внимательным, почти человечьим взглядом. С оскаленной морды падали на ступени хлопья желтоватой пены. Неожиданно мощным прыжком тварь взвилась в воздух. Припав на колено, Эйва вонзила раскаленную дубинку прямо под нижнюю челюсть атакующей хищнице. Отпрянула и сильным ударом ноги развернула дергавшуюся тушу. Труп перегородил проход. Даже лежа на боку, горбатая поражала размерами! Мерзко воняло паленой шерстью и кровью. Лапы и хвосты скользили на липких ступенях, замедляя подъем. Скрежет когтей царапал нервы, доводя до безумия. Разум отступил, сражался инстинкт. Эйва не чувствовала ни рук, ни ног, механически втыкая факел в выраставшие как по заказу оскаленные морды!

– Берегись!

Тело очередной горбуньи дергалось на краю площадки. Эйва едва избежала удара когтей. Нож и факел – все, что осталось. Нападавшие замерли, пережидая агонию сородича.

– Ма-а-ма-а!!! Ма-а-ма-а…

Голос малыша, в страхе зовущего мать, стеганул словно кнутом. Серые монстры наконец сообразили, что два трупа преграждают путь. Вцепившись в хвост, они принялись дергать ближайшую тушу, пытаясь стащить ее вниз. Девушка, ухватив переднюю лапу мертвой твари, тянула к себе. Грызуны оказались сильнее. Труп тяжело рухнул вниз. Бездна жадно чавкала, поглощая тела. Живые и мертвые ударялись с мягким всхлипом о трубы, издающие дребезжащий звук. Казалось, смерть стонет от наслаждения, принимая одну жертву за другой! Крысы истошно верещали, Эйва кричала. Ей казалось, что кричит громко, но пересохшее горло издавало хриплый невнятный клекот. Отупев от усталости, она не замечала, как отступает от края лестницы. Крупная особь выползла вслед. Оскалившись и шипя, медленно отходила вбок, волоча по полу толстый голый хвост. Еще одна, почти белая, замерла на ступенях, положив на край площадки огромную уродливую морду с двумя торчащими рожками вживленных антенн. Эйва судорожно сжимала факел, глядя в глаза крадущейся смерти.

– Они идут!!!

– Я вижу, малыш, не бойся! Эта тварь к тебе не пройдет!

– Они идут, Эйва! Они идут!!!

Ей показалось, что голос тигранчика был ликующим! Обман воспаленного сознания! Оглянуться она не могла. Крыса, замерев напротив нее, выбирала момент для атаки.

– Ну! Давай, сволочь, прыгай!

Горбунья взвилась, стремясь не столько убить, сколько сбить с ног, чтобы потом вдоволь повалять, вырывая из живого трепещущего тела куски мяса. Эйва, рванувшись навстречу, вдруг необъяснимым образом оказалась летящей совершенно в противоположную сторону и шлепнулась недалеко от маленького тиграна, больно треснувшись левым плечом об пол.

– Не-э-эт, не может быть!

От боли потемнело в глазах. Она не сразу разглядела того, кто отбросил ее, успев убрать с пути атакующей крысы. Когда боль немного отступила, а зрение прояснилось, она взглянула на площадку и зажмурилась. Поверить в реальность происходящего заставил голос маленького тиграна, восторженно вопящего у нее в голове:

– Они пришли! Они пришли!!!

Девушка приоткрыла глаза и растерянно уставилась на малыша, весело скалящего зубы.

– Наверное, я рада. Только у меня… совсем не осталось сил, чтобы выразить это! …Посижу с тобой рядом. А ты… порадуйся и за меня тоже…

Глухо постанывая от боли, чувствуя себя так, словно ее долго-долго жевали, а затем выплюнули, она на четвереньках подползла к тигранчику. Тот сидел у стены, опираясь на слабые, дрожащие лапы, и, раскачиваясь, словно болванчик, радостно рявкал. Крепко обняв костлявое тельце, Эйва устало прикрыла глаза, послав все происходящее в тартарары. Битва, похожая на фантастический, кошмарный сон, кипела всего в двух шагах.

Откатившийся факел ярко освещал площадку и тигранов на ней. Эйва никогда не видела ничего подобного, но одно было ясно. Маленькое зубастое существо, извлеченное из-под груды хлама, находилось с ними в очень близком родстве! Яростно хлеща себя по бокам длинными мощными хвостами, звери, пригнув головы, утробно рычали. Их рев заглушал визг крыс. И все же длинная зубастая пасть, острые когти, выступающие на пол-ладони, а главное, количество атакующих делали их серьезным врагом даже для этих грозных животных. Крупный черный зверь стоял на том самом месте, где недавно находилась Эйва. Крысу, готовую вцепиться в мягкое податливое тело, встретил в воздухе удар мощной лапы. Только тигран с его бешеной реакцией мог прикрыть человека и одновременно сломать шею летящей грызунье!

Второй зверь был чуть меньше и казался серебристым в свете факела. Слегка присев, он играючи раздавал мощные шлепки, сминая туши нападавших в гармошку. Но крысы, словно обезумев, рвались в тоннель, где, подпирая друг друга, сидели детеныш тиграна и измученный человек.

Слыша жуткий рев матери, малыш потрясенно делился с Эйвой своими ощущениями:

– Мама… она другая, не такая…

– Она боится за тебя! Это от страха она такая свирепая! В жизни не видела ничего страшнее и прекраснее! Нет… не хотела бы познакомиться с ней поближе!

– Я тебя познакомлю! Она будет рада!

Эйва невольно хрюкнула, оценив удар клыков, перекусивших тушу крысы!

– А уж как буду рада я… Может, успеешь пояснить мне, эээ… Как тиграны проявляют свою радость? – Девушка глубоко вздохнула и скосила глаза на взъерошенного детеныша, подозрительно щурившего глаза.

– Ну… как они питаются, мы уже выяснили, очень… подробно!

– Ты боишься!

– Я… нет… да, немножко! Кажется, переоценила свою храбрость! Твоя мама, она такая… такая, а папа… ох… это ведь твой папа?!

Эйва спрятала лицо в грязной шерстке, внезапно исчерпав запас слов.

– Ты тоже рычала! Твоя шерсть стояла дыбом! Ты храбрая!

– Нет… мне было очень страшно!

Эйва крепче прижала к себе звереныша.

– Я буду тебя защищать! Потом… когда вырасту. Ты больше не будешь бояться! За тебя будут стоять все тиграны!

– Конечно… они только об этом и мечтают! Начнут сразу, как только закончат с крысами! – Бросив взгляд на рычащих, облитых кровью зверей, она то ли в шутку, то ли всерьез добавила: – Вон как торопятся! Если только у них не появится желания немного перекусить…

Эйва погладила малыша. Не ощутив ни капли страха от перспективы, нарисованной собственным воображением, нежно потерлась о лохматую мордочку.

– Тиграны не едят разумных!

Малыш укоризненно смотрел на девушку, и та, почувствовав себя неловко, послушно кивнула головой:

– Ты прав, извини! Только беда в том, что не чувствую я себя достаточно разумной! Для более близкого знакомства с твоими родителями. В голове, как назло, ни одной умной мысли! Только шум!

– Ты просто устала.

– Нет, не просто… я смертельно устала!

Среди крыс выделялась одна, грязно-белая, превосходящая по размерам остальных. Она держалась позади, словно что-то выжидая. На ее голове ярко блестели короткие рожки антенн. Крыса из прайда! Это она направляла остальных, не давая им остановится. Неужели одна из тех, что напали на «ужа»? Нож! Эйва завертела головой, пытаясь отыскать пропажу.

– Что ты ищешь?

– Нож! Мой нож! Я не могу потерять его!

– Он там, в проходе, улетел, когда ты падала. Я найду его потом, если хочешь!

– Это последняя память о друге! Он мне нужен!

Эйва успокоилась. Конечно, нож должен быть в тоннеле! Она сосредоточилась на крысе. Возможно ли, чтобы белая вела бой, выполняя заложенную в нее программу? Потеряв прайд, горбатая помнила и выполняла последний приказ: убить «ужа»!

Самка тиграна на миг повернулась боком к белой крысе. Тварь резко взмыла вверх. Крик Эйвы слился с ревом второго зверя. Самка вскинула голову, успев подставить под удар затылок. Зубы нападавшей вспороли шкуру до кости, наполовину оскальпировав череп тиграна. Рваный дрожащий кусок повис кровавым воротником, обильно заливая спину и плечи густой кровью. Рана была страшной. За пиррову победу крыса поплатилась жизнью. Ранкар взвился в воздух и, перелетев через падающую подругу, сбил тварь с ее спины. Не выпуская тушу из пасти, яростно замотал головой, сшибая внезапно замерших крыс. Толкая друг друга, с грохотом и воем горбатые ринулись вниз. Тигран не преследовал их. Отбросив в сторону труп белой, он склонил голову над залитой кровью подругой и хрипло, с надрывом взвыл. Словно эхо, в тон отцу, отчаянно заскулил малыш. Звери чувствовали смерть! Еще не зная, сумеет ли помочь, девушка поползла к самке. Бросив в ее сторону тяжелый взгляд, Ранкар прыгнул навстречу. Страшные клыки сомкнулись на спине. Эйва охнула и взлетела вверх.

Ожидая резкого приземления, невольно сжалась в комок, но зверь бережно поддержал ее за шиворот Стоя на четвереньках, она второй раз в жизни оказалась нос к носу с тиграном. Подрагивая мелкой дрожью, самка тихо рычала, прикрыв мутные от боли глаза.

– Потерпи, милая, у нас нет времени! Ты можешь съесть меня, потом… потом… потерпи!!!

Эйва навалилась на морду зверя грудью. Последняя ампула антика быстро всосалась за ухом самки. Не дожидаясь действия лекарства, врачевательница приложила кусок оторванной шкуры на место и замерла, прижимая к ране медленно наливавшиеся теплом руки. Собрав в пальцы остатки энергии, она осторожно переливала в зверя последние крохи собственных сил. Тяжелое хрипящее дыхание самки стало выравниваться. За руками человека внимательно наблюдали напряженные глаза тиграна.

Голова кружилась все сильнее, наливаясь чернотой! Эйва обессиленно скользнула вниз, потеряв сознание. Не дав упасть, ее мягко поймала устрашающая лапа. Зверь мрачной глыбой навис над девушкой. Человек остановил смерть?! Вслушиваясь в сонное сознание подруги, Ранкар больше не чувствовал боли. Он внимательно осмотрел ее шею. Не веря глазам, осторожно лизнул слабо подрагивающий шрам, едва прихваченный тонкой заживляющей пленкой. Страшный кривой узор выделялся на черной шкуре кроваво-красной пульсирующей пиявкой. Зверь перевел взгляд и долго всматривался в бледное лицо девушки. Он чувствовал ее состояние. Человек рисковал жизнью, спасая Вирту. Это было необъяснимо!

За три года Ранкар многое увидел, но многое так и не смог понять. У людей можно учиться, хотя они эгоистичные и злобные, умные, агрессивные и… странные!

Воюют меж собой и жертвуют ради других жизнью! Самые непредсказуемые и необъяснимые создания природы! Их нельзя понять умом, но… можно принять сердцем!

Да, пора принимать решение! Решение, от которого будет зависеть дальнейшая жизнь их рода!

– Эйва не люди, папа!

– Я почти готов поверить в это…

– Она тоже утерялась. Я обещал, что ее будут защищать тиграны! Пока… я не вырасту!

Ранкар чуть слышно фыркнул и подошел к лежащему у стены сыну. Теплый язык ласково прошелся по взъерошенной шерстке.

– Ты выполнишь свое обещание… ведь ты тигран и мой сын! Я помогу тебе сдержать слово! Если не все, то парочка из них уже в твоем распоряжении!

– Ты отнесешь маму наверх? Ей надо много воды, очень много! Эйва меня лечила! Антик убирает боль, но хочется сильно пить, когда проснешься! Лапы уже не болят. Эйва сказала, что никогда не бросит друга! И еще она сказала: «Я не люди, я Эйва!» А я думал, что она люди. Я плохой, папа… ты говорил, тигран умирает молча… я не смог…

Голос малыша дрогнул от еле сдерживаемых рыданий. Ранкар нежно зарокотал, осторожно подхватил сына и перенес ближе к спящей матери. Ее запах и тепло успокоят быстрее, чем все слова, какие он собирался сказать. Уложив малыша под бок Вирты, Ранкар лег рядом, ласково вылизывая грязное истощенное тельце.

– Ты настоящий герой! Я горжусь тобой! Ты сумел выжить! Запомни! Тигран никогда не умрет без борьбы! Слезы – это не слабость, нет, это боль! Боль и страдание по ушедшим навсегда! Боль сердца, потерявшего самое дорогое! Ты должен был выжить! Ради меня, ради мамы! Она умирала вместе с тобой каждый день! Почему ты ушел, сынок?

– Мама… я слышал, зовет мама. Я шел, шел… потом упал… не помню… было больно и страшно! Потом пришла Эйва и убрала боль, и дала воды. А еще пришли пауки. Мы убежали от них! А от крыс не смогли… Эйва мой друг, папа! Тиграны не бросают друзей, ты сам так говорил!

– Человек не может быть другом…

– Она Эйва, папа! Она нелюди! Похожа немножко на них, но она не люди! Она сказала – люди ее убьют, если поймают! Она не люди!

– Мне необходимо время, чтобы разобраться…

– Люди не могут говорить с нами! Ты сам так говорил!

– Наш мозг закрыт для них, но некоторые могут нас слышать. Их очень мало!

– Но Эйва слышит и говорит! Она не люди! Она тигран, только шкура как у люди.

– Ее сознание не похоже на то, что я встречал до сих пор! Мне надо подумать. Спи! В тебе вся моя жизнь! Моя и мамина! Помни об этом и береги себя, сын!

– Я скучал по тебе!

Малыш замурлыкал, щуря слипающиеся глаза. Затем, что-то вспомнив, вскинулся и закачал тяжелой головой, с трудом удерживая ее на весу.

– Эйву я тоже люблю!

– Я понял, сынок. Она спит, и ты спи. Я буду оберегать вас… и ее тоже! Тиграны уже идут! Мы отнесем вас наверх, к воде, и твою странную люди… тоже!

– Там нож… ее нож, он как зуб такой острый… он ей нужен!

– Я знаю, что такое нож… я не забуду.

Отец тихо зарокотал, укачивая малыша. Вскоре тот, обласканный, крепко спал.

* * *

Сын спал, а мысли Ранкара кружились стремительным водоворотом. Он потерял его неделю назад и сегодня почти потерял Вирту! И сына и подругу спас человек! Малыш не воспринимал девушку как человека, но Ранкар знал, она человек, почти детеныш.

Ранкар изредка видел фигуры людей, крадущиеся в темноте тоннелей. Слышал эхо охоты, когда по их следам неслись крысы. Он всегда пересекал и метил след беглецов, сбивая погоню. Да, они тоже были людьми, но те, что шли по следу вместе с крысами, были его врагами. Они шли из лаборатории!

Ранкар вновь послал зов, легко пробив ментальным лучом толщу земли. Край сознания уловил визг горбатых, пирующих внизу. Через некоторое время тигран обошел площадку, сбросив оставшиеся трупы. Покосился на мерцающий факел и непроизвольно фыркнул. Человек лежал возле окровавленной морды зверя, доверчиво прижимаясь к тяжелой лапе, способной убить его легким касанием.

Ранкар вспомнил миг, когда крик сына, наполненный ужасом, ударил по его сознанию.

Он находился в небольшой комнате с выбитой дверью, валявшейся здесь же, у входа. Большая часть помещения была загромождена ящиками. В одном из углов стояло что-то, смутно напоминающее треугольную тахту. Мягкая поверхность, обтянутая потрескавшейся кожей, приятно холодила тело. Зверь лежал совершенно неподвижно, опустив на мощные лапы тяжелую голову. Ранкар прикрыл глаза, осторожно вслушиваясь в сознание подруги. Уже неделю она ничего не ела и почти не спала, только глухо протяжно выла, оплакивая сына. Он стал вторым из трех пропавших малышей. Первой исчезла дочь Рорка и Зайры. Они не вернулись, разыскивая ее, и не отвечали на зов.

Вирта в бешенстве грызла ржавое железо, разрывая в кровь пасть. Драла стены тоннелей, оставляя глубокие страшные следы. Черная тень, сверкавшая безумными глазами, кружила по тоннелям, не уходя далеко от места, где пропал сын. Его запах был очень слаб, а следы оборвались на ступенях лестницы. Затем пропал третий малыш. Напуганные матери, прижимая детенышей животами, скалили страшные зубы даже на сородичей, посмевших приблизиться слишком близко к кормящим самкам. Что-то появилось в лабиринте. Что-то выманивало детенышей в отсутствие матерей, заставляя их доверчиво уходить в неизвестность. Одного такого перехватил отец. Тигранчик, стоя с закрытыми глазами, сонно твердил, что его зовет мама. Мать, прилетевшая на зов друга, схватила детеныша и забилась с ним в нору. Разум спасовал, самки охраняли детей на самом низком уровне животного инстинкта. Ранкар не видел больше в их глазах даже искры сознания. На него скалились свирепые фурии, готовые вцепиться в горло любого, и он понимал почему! С большим трудом удалось выяснить, что самка, отлучившись по природной надобности, оставила сына спящим и не звала его!

Звери задержались в лабиринте из-за молодых тигриц, готовящихся стать матерями. Их было около десятка, и в том числе Вирта. Этот уровень был самым безопасным. Сюда не забредали люди, а хищников, равных по силе и интеллекту, не нашлось! Единственным врагом могли стать рыслины, но они сохраняли перемирие. Встречаясь в темноте, замирали, посылая легкий вопросительный импульс. Тиграны всегда отвечали доброжелательно, помня страдания, что им пришлось вместе пережить. Осторожно скользя по противоположным стенам, они расходились, ни разу не пытаясь перейти незримую черту. Ранкар всегда чуть склонял набок голову в уважительном приветствии, и иногда ему чудился отголосок ответа. Нет, в пропаже детенышей рыслины были не виноваты!

* * *

Тиграны создавались как новое биологическое оружие!

Кроя и перетасовывая клетки ДНК, человек не учел самого главного. Разум, единственная драгоценность жизни! Его нельзя насиловать! В муках рождался не просто новый вид, рождалась новая раса разумных существ!

Матери сатанели, слыша плач детей. Бросаясь на прутья решеток, разбивали в кровь лобастые головы и обезумевшими глазами провожали замершие навсегда крохотные растерзанные тела, сбрасываемые в контейнеры для отходов.

– Злобы им не занимать! Я создам Нечто!! Не просто машину для убийства, нет! Я создам разум! Совершенство! Зверя, способного осмысливать и понимать речь! Исследования телепатии дали наконец результат!

Высокий, страшно худой человек часами простаивал у клеток, внося все новые коррективы в свои планы. Нокс грезил наяву, видя себя в скором будущем знаменитым! Армия зверей, безукоризненно подчиняющаяся его приказам! Город, склонившийся у его ног! Он наведет порядок, а потом устроит развлечения и охоту на мутантов! Глубоко под землей спрятаны сокровища! Да его завалят заказами на черных щенков!

Не жалея денег, Нокс вылавливал телепатов. Копался в их мозгах, по крохам изменяя ДНК тиграна. Не понимая истинного смысла рисунка, он пытался создать то, что уже росло и зрело в каждом звере.

Сколько их погибло на операционных столах!

Но однажды… разум восстал! Пленникам помог слепой случай. Одурманенный наркотиком лаборант совершил ошибку.

Отобранным для эксперимента молодым животным он вколол двойную дозу, а через полчаса, забывшись, сделал еще одну инъекцию! Спустя короткое время десять годовалых зверей бились на полу клеток с остекленевшими глазами и кровавой пеной на оскаленных пастях. Меж ними носился протрезвевший от страха человек. Если подопытные погибнут, ему лучше умереть рядом с ними! Это лоботряс понимал даже своим больным мозгом. Он носился от клетки к клетке, стараясь нейтрализовать действие препарата. Тиграны выжили. Все десять, и среди них Ранкар. Получив гигантскую дозу допинга, организм сам отбросил все мешающее ему. Зверь, пришедший в себя, уже не был зверем! Мозг стремительно преобразовывался, создавая Нечто! Глаза налились огненно-золотым цветом. Странная ромбовидная нить черного зрачка придавала взгляду притягательно-гипнотический вид. Лаборант всю ночь старательно мыл клетки. Тиграны лежали совершенно неподвижно. Их не трогали около трех недель. Весь персонал был занят рыслинами. У них подошла пора почкования.

Лаборатория была наполнена страдающим, стонущим ревом мутантов. Тиграны чувствовали их боль и прятали глаза, глухо воя. Рыслины теряли всех детей без исключения. Зародыши развивались у них на груди, внутри почки величиной с крупный кокос. Они пытались прятать их. Закрывали телами и с ревом падали на пол клеток, оглушенные разрядами электрошока. С каждым приходилось возиться по несколько дней. Почкование длилось медленно. Экспериментаторам были нужны набухавшие под нижней челюстью питательные железы. Железы открывались только после полного отслоения почки, и еще трое суток люди тщательно сцеживали густую патоку, держа рыслинов в полубессознательном состоянии. Затем обессиленное тело отправлялось на корм крысам, а их места в клетках занимали новые жертвы. Искусственно зараженные и перерожденные люди!

Ранкар помнил человека, отдававшего распоряжения. Нокс подолгу стоял у клеток. Пытаясь вызвать ответную реакцию зверей, багровел от напряжения, стараясь наладить мысленный контакт! Передавая фразы по слогам, старательно ловил ответный взгляд, утверждая, что он друг. Тиграны хорошо слышали его, но лишь издевательски скалили клыки.

Ранкар знал, если выживет, никогда не забудет мучителя! Человека, создавшего тигранов и ставшего их смертельным врагом!

Наконец с рыслинами закончили. Осталось около десятка особей.

Костлявый злодей задумчиво стоял перед клетками, решая, с кого продолжить эксперимент. Он выбрал молодую серебристую самку. Именно из-за цвета обрек ее на смерть. Серебристый мог испортить породу черных, как ночь, зверей. Ранкар, заметив, как защелкнулся на шее Вирты жесткий ошейник, взвыл так, что Нокс шарахнулся в сторону. Самка билась в стальных тисках, обезумев от страха. На ее шкуре еще отчетливо были видны незажившие следы предыдущих опытов. Шрамы на животе и груди бугрились влажными розоватыми полосами. Ранкар, поставив на прутья решетки лапы, сверлил глазами стоящего перед клеткой человека.

– Не трожь!!!

Внезапно зверь опомнился, дико взвыв от бессильной ярости, он упал на пол и замер.

– Стойте!

Нокс, не веря, всматривался в зверя, только что смотревшего на него почти человечьим взглядом! Взглядом, полным откровенной ненависти!

– Не может быть! Оставьте ее, я передумал. Давайте на стол этого! Этого, я сказал! Каков красавец…

Скрюченный палец указывал на крутой лоб и большую голову животного.

– Это что-то новое… почему мне доложили об изменениях?!

Побледневший лаборант что-то залопотал, невнятно ссылаясь на распоряжение забыть о тигранах на время почкования.

– Хорошо! Этого на стол! Прорыв! Я чувствую прорыв! Какой череп! А?! Этот взгляд… он… он говорил со мной?!! Запрещал, мне?! Мне! Не может быть! Ты слышал? Ты должен был слышать его!

Начальник тряс за плечо лаборанта, ожидая подтверждения, но тот испуганно мотал головой. Перепугавшись до смерти, что Нокс поймет, почему тиграны так изменились…

– Я слышал его! Понимаешь ты это, идиот?! Слышал!!!

Нокс орал на побелевшего сотрудника, когда оживший зуммер внезапно прервал его. Размахивая руками, он шагнул к экрану. Увидев изображение шефа, так же яростно жестикулирующего, с трудом взял себя в руки. Согласно кивая головой, послушно слушал вопли босса, пряча под столом сжатые кулаки. За его спиной лаборант, вытирая со лба пот, недвусмысленно вертел пальцем у виска. Собираясь отключить связь, Нокс перепутал тумблер. В лабораторию ворвался хрипящий от бешенства голос Макса:

– Ты еще там?!! Опять торчишь у своих тупых кошек? Забыл, на кого работаешь?!! Кем себя возомнил…

Последовавшие выражения заставили шарахнуться всех находящихся поблизости. Нокс не прощал публичных унижений! Расплачиваться будет тот, кто первым попадется на глаза.

– Немедленно поднимайся! Живо!!!

На губах Макса выступила пена. У шефа начинался очередной приступ. Грязно выругавшись, руководитель жутких экспериментов обернулся. Взгляд упал на сотрудника, зажатого между столом и клеткой.

– Какого черта ты там ищешь?! Дерьмо или вчерашний день?!

Трясущиеся руки нащупали что-то удлиненное и гладкое.

– Ваша ручка, док! Она закатилась под стол! Посадить зверя назад в клетку?

– Кого?!

Глаза на лысом черепе внезапно приобрели осмысленное выражение.

– Тупая кошка… нет! Он мой ответ… Оставьте его на столе, я недолго! Надеюсь, дождешься меня, дружок!

Рука человека прошлась по шкуре животного. Ощутив внутреннюю дрожь зверя, он пришел в хорошее расположение духа. К черту Макса с его истеричными воплями! Он на пороге величайшего открытия! Этот сумасшедший не сможет ему помешать!

Нокс ошибся! Болезнь Макса прогрессировала. Вспышки дикой ярости усиливались. Пришлось провозиться с ним до глубокой ночи. Страшно уставший, он все же решил зайти в лабораторию.

Было около четырех часов утра.

Створки разъехались с легким мелодичным звоном. Сделав шаг, Нокс оцепенел! На расстоянии вытянутой руки, свободный от оков, стоял огромный черный зверь. Зверь, оставленный днем на операционном столе! Тигран, раздирая зубами и лапами внутренности монитора, на шум лифта недоуменно повернул лобастую голову. Глаза человека и хищника встретились. Нокс явственно ощутил рокочущий вопль ненависти, взорвавшийся у него в голове:

– Убью!!!

Ранкар прыгнул, немыслимо извернувшись в воздухе. Но, зацепившись за кабель, рухнул, опрокинув на себя стол. Отбросив его страшным ударом, он не дотянулся всего на пол-ладони до вожделенной добычи. Петля, захлестнувшая лапу, держала крепко. Зверю понадобились секунды, чтобы перегрызть ее! Ненавистная костлявая фигура с безумным криком колотила по панели управления, глядя, как рвется из ловушки тигран!

Нокс впервые в жизни смотрел в глаза разъяренной смерти. Впервые слышал мысли хищника. И это заставляло с удвоенной скоростью нажимать кнопки. Створки сомкнулись за миг до того, как в них с грохотом врезалось тяжелое тело. Пронзительный скрежет раздираемого когтями пластика несся до самого верха.

Забившись в угол, он сжимал голову руками, пытаясь освободиться от рева, продолжавшего греметь внутри его черепа.

* * *

Лаборатория опустела к полуночи. Внутри остался дежурный, присматривающий за ее обитателями. Охрана заводских складов, находящихся по соседству, время от времени заглядывала в гости. Перекинувшись парой слов, охранники ушли, прихватив бутылочку шерри, оставленную на краю стола.

Тихо гудели приборы, спокойным, голубоватым светом мерцали экраны, перемигивались разноцветными вспышками датчики. В клетках тяжело ворочались и постанывали подопытные. Дежурный уже принял небольшую дозу и теперь время от времени замирал, отдаваясь во власть грез. Короткий зуммер вырвал его из нирваны. Переключив датчики, он вновь погрузился в свои мечты.

Ранкар лежал на столе уже несколько часов. Жесткие обручи сжимали онемевшее тело. Прикрыв глаза, зверь незаметно наблюдал. Дежурил тот самый лаборант, что недавно едва не убил его и сородичей. Он и сейчас ходил словно лунатик. Ранкар сосредоточился, осторожно пытаясь проникнуть в плывущее сознание человека. Рука зависла над пультом и…

– Нажимай! Кнопку, большую кнопку!

Медленно, очень медленно рука сдвинулась влево и замерла над большой красной кнопкой, контролирующей обручи. Зверь напрягся, чувствуя, как сопротивляется, ускользает чужой разум. Неподвижно замерли в клетках собратья, уловив происходящее, они соединили сознание, помогая усилить воздействие. Рука, подчиняясь приказу, нажала кнопку. Обручи опали, но тигран не шевелился, боясь нарушить контакт. Он захватывал мозг человека, подчиняя своей воле. Лаборант неуверенно двинулся к клеткам. Тихо позвякивая, падали магнитные засовы. Дверцы бесшумно распахивались. Звери черными тенями выскальзывали из них. Человек остановился перед клетками рыслинов, безвольно опустив руки. Ранкар колебался, не зная, что делать. Огромный рыслин, поводя красными глазами, нашел его взглядом, и тигран уловил беззвучную просьбу. Что-то древнее, спящее глубоко внутри, подсказывало – рыслины сейчас не опасны. Озабоченные угрозой их нерожденному потомству, они готовы объединиться с тигранами, прорываясь на свободу.

– Выход… там…

Лапа рыслина показывала на огромный вентилятор, бесшумно сверкающий огромными лопастями. Ранкар не колебался, отдавая приказ. Клетка распахнулась. В последний миг он растерялся, что, если рыслин в припадке ненависти убьет человека? Громадные туши тихо скользнули мимо. Приблизившись к вентилятору, они подняли лапы, указывая путь. Лаборант бессмысленно топтался возле клеток. Ранкар, подстегивая слабеющую волю, приказал остановить вентилятор. Мозг человека окутывали радужные всполохи, они медленно багровели, выходя из-под контроля. Сильный импульс пронзил его сознание, и он, взяв лом, ткнул им в сверкающий круг. Огромные лопасти замерли. Рыслины первыми скользнули сквозь них, растаяв в темноте.

– Забирайте всех! Раненых на спины! Помогите матерям с детьми. Троим проверить ход!

Все пришло в движение. Несколько крупных самцов нырнули вслед за рыслинами, обследуя тоннель. Звери быстро исчезали в проходе. Вскоре с вожаком осталось только несколько молодых тигранов, переживших перерождение. Они не просто сидели в клетках, погибая, они учились, учились у тех, кого ненавидели всей душой!

– Разбить все!

Звери замерли перед клеткой, где лежали двое умирающих сородичей. Тяжело израненные во время последних опытов, они смотрели в глаза Ранкара.

– Помоги нам уйти быстро…

Головы откинулись в сторону, подставляя под удары клыков незащищенное горло. Вожак отчаянно взревел. Одной из умирающих была его мать. Удары клыков были быстрыми и милосердными. Животные громили лабораторию, не оставляя ни единой панели. Выдирали все провода. Под лапами трещал очередной аппарат, когда, тонко звякнув, разъехались створки лифта. В его мягком свете появилась ненавистная худая фигура.

Вожак замер от неожиданности, и это дало несколько секунд его врагу; чтобы прыгнуть в лифт. Ранкар пропорол двери когтями, но за ними была пустота. Враг исчез, ускользнул! Зверь яростно хлестал себя хвостом, хрипя от бессилия. Он еще раз окинул взглядом помещение и коротко рыкнул, предупреждая. Сородичи бесшумно скользнули к дверям. Охрана, вздумавшая проверить лабораторию, столкнулась с ними нос к носу. Смерть была мгновенной. Вошедшие так и не узнали, какую услугу им оказали, прикончив быстро и без мучений. Украденная выпивка содержала ядовитую вытяжку и уже начала свою незаметную работу по перерождению человека. Любимая шутка Нокса!

Тиграны исчезли в проходе, оставив одного живого. Застыв возле вентилятора, лаборант бессмысленно пускал губами пузыри.

* * *

Мысли метались, перескакивая с одних воспоминаний на другие…

Мощные прыжки рвали тело, стремительно посылая его вперед. Их бег был похож на полет призраков.

Он догнал Вирту на последнем отрезке пути. Яркое пятно света плясало, исполняя замысловатый танец. Ранкар чувствовал, что от ритма этого танца зависит жизнь. Раздался пронзительный визг, и тигран захлебнулся сорвавшимся воем. Крысы!!! Его сыну грозили крысы! Свет заметался с новой силой. Внезапно пляшущая фигура замерла, высоко вскинув факел, и послышались слова, обращенные к малышу:

– Не бойся, эта тварь к тебе не пройдет!

Его сына защищал человек!

– Это Эйва! Спаси ее!

Не раздумывая, Ранкар подцепил стоящего за край одежды, рывком перебросил себе за спину, одновременно сминая ударом лапы атакующую крысу. Рассекая когтями воздух, рядом бешено взревела Вирта.

* * *

Сталкиваясь с людьми, Ранкар читал в их головах только страх и злобу!

И ни разу не мелькнуло что-нибудь отдаленно напоминающее любовь, сострадание, самопожертвование. Человек, лежащий у его лап, был наполнен этими чувствами по самую макушку. Детеныш человека отдал последние силы, спасая зверя! Кто научил ее любить? Любить в этом мире, насквозь пропитанном ненавистью?! Ранкар вспомнил слова сына и его трогательную просьбу:

– Эйва боится тигранов! Не напугай ее, когда она проснется.

Человек, смертельно боясь, спас тиграна!

Ранкар стал вожаком племени. Его признали, несмотря на молодость. Победа разума над инстинктом рождала новое общество! Новая форма общения изменила жизнь.

Вожак понимал: необходимо время, чтобы разобраться!

– Мы свободны! У нас есть выбор! Разбегайтесь и прячьтесь по норам, если хотите! Если об этом мечтали, сидя в клетках! Но прежде чем решите, как жить, спросите себя! Кто вы? Ответ знаете! Он бьется у вас в мозгах! Мы не звери! Сейчас только от нас зависит, кем мы станем! Да, вы можете уйти и трусливо прятаться до конца дней! Это жизнь дикаря! Но сумеете ли спрятаться от самих себя?

Есть другой путь! Путь сознания! В наших жилах течет кровь древнейших хищников! Когда-то они были хозяевами планеты! Вспомните фильмы, что показывали нам люди! Нашим предкам не хватало ума! Они надеялись на силу и проиграли! Мы – разумны! Обретя сознание, мы сохранили опыт предков! Это наш шанс! Мы заставим мир уважать наше право на свободу! Сообща накопим знания и отомстим людям! За кровь, за унижения, за страх и боль, за смерть, за все!

Ответом Ранкару был дружный, согласный рев.

Прошло три года. За это время племя разрослось почти втрое. Они стали сильнее, но злоба ушла. Разум остерегал, ненависть ослепляет. Даже смертельно ненавидя, тиграны понимали – врага надо изучить.

Открывшийся на поверхности мир поверг в шок. Людей было много, очень много, и все они были разными.

За три года было несколько удивительных встреч. Ранкар фыркнул, вспоминая последнюю.

* * *

Охота была удачной. Сыто нежась в первых лучах солнца, он расслабленно следил за Виртой. Лежа на спине, самка подставила теплу раздувшийся живот, в котором зрела долгожданная жизнь. Она азартно махала лапами, пытаясь поймать бабочек, кружащихся над ней и над цветущей поляной. Радужные, яркие, с огромными узорчатыми крыльями, насекомые мелькали пестрым хороводом. Отяжелевшая перед скорыми родами самка, смешно урча, неуклюже прыгала по поляне. Завалившись на спину, с удовольствием молотила лапами по воздуху. Ранкар любовался подругой. Поглядывая по сторонам, зверь надежно оберегал хрупкий миг счастья.

Человека он услышал задолго до его появления. Просчитав направление, тигран легко переместился в сторону большой трубы, торчащей в разломе одной из плит. Вспрыгнув на небольшой уступ, зверь замер. Человек, громко сопя и чихая, выставил лохматую голову. Повертел ею в разные стороны и замер, привлеченный игрой серебристого зверя, резвящегося на поляне. Второго, затаившегося, он не замечал, очарованный диким великолепием. Гладкая серебристая шкура переливалась волнами. Облепляющие ее время от времени бабочки украшали зверя дивным узором. Человек шевельнулся и тихо вздохнул. Ранкар напрягся, когти, выскользнув из подушечек лап, медленно спрятались обратно. От человека исходила волна восторженного удивления. Зачарованный редкой картиной, он торчал лохматой кочерыжкой, совершено забыв о собственной безопасности. Ранкар развеселился и бесшумно спрыгнул с высокой плиты. Выпустив коготь, он осторожно подцепил ворот любопытного, легонько фыркнув ему в ухо. Голова дернулась и резко ушла вниз, торчала только макушка со вставшими дыбом волосами. Тигран выдернул добычу и мягко уложил на траву. Положив лапу на грудь лежащего с зажмуренными глазами человека, Ранкар легонько тряхнул его, мягко закрывая рот, готовый исторгнуть дикий вопль. Человек, что-то пробубнив, округлил глаза, разглядывая стоящего над ним хищника. Зверь удивился тому, как быстро чередовались в сознании пойманного страх и изумление, растерянность и любопытство! Вирта внимательно осмотрела трофей и лениво поинтересовалась:

– Ты хочешь убить его?

В ее голосе не было ни ненависти, ни злобы. Просто легкое раздражение, вызванное прерванным отдыхом.

– Он не опасен. Хотя три года назад убил бы, не раздумывая! Я стал добрее!

– Ты счастлив… радость и смерть несовместимы.

– Ошибаешься! Смерть врага – радость, но я устал от ненависти.

– Все люди опасны!

– Этот нет! Он любовался тобой!

Вирта недоверчиво фыркнула, тем не менее ее раздражение прошло. Она подошла ближе и принялась рассматривать затаившего дыхание человека с легким любопытством.

– Что будем с ним делать?

– Давай отпустим, у него нет оружия, только нож.

– Как легко ты стал говорить об этом.

– Зато помню, чего мне это стоило!

– Интересно, он сразу побежит?

Ранкар склонился и слегка оскалил клыки, несчастный мгновенно зажмурил глаза.

– Прямо жучок-обманка, смотри, даже лапы поджал!

Вирта удовлетворенно фыркнула и отступила. Укрывшись за кустом с серебристыми листьями, она легко растворилась в его ветвях. Ранкар убрал лапу и отступил на пару шагов. Пойманный продолжал лежать еще некоторое время. Осторожно приоткрыл веки и покосился сначала в одну, затем в другую сторону.

Не обнаружив поблизости ничего черного, шустро перевернулся на живот. Встал на четвереньки и уперся взглядом в глаза лежащего напротив зверя. Человек смотрел в золотистый искрящийся омут. Его колени скользили, потихоньку сдавая задом. Не отводя взгляда, он тихо забубнил:

– Ты меня не съешь, правда? Ты ж не людоед? И не будешь есть грязного человечка, что вылез из трубы… Я ведь не кажусь вкусным ни тебе, ни твоей подруге! И пусть она не облизывается так ап-пети-титно!

Вирта лениво зевнула. Продемонстрировав набор острых зубов, влажно поблескивающих в пасти, она сделала пару шагов. Человек громко икнул, затем еще и еще раз. Тигрица слегка присела, заинтересовавшись странными булькающими звуками, и потянулась носом. Бедолага дернулся и шустро попятился, развив невероятную скорость! Пораженные таким странным и резвым способом передвижения, звери удивленно переглянулись. Проводив взглядом след в густой траве, скрывший убегавшего с головой, Вирта лукаво скосила глаз. Ранкар, развеселившись словно щенок, весело рявкнул. Нежно боднул подругу головой и лизнул в шею, предлагая закончить прогулку. Зверь даже не подозревал, что его рык оказался последней каплей, уничтожившей мужество человека. Тот зажмурил глаза и обреченно замер в ожидании неминуемой смерти, не замечая, как по штанине расползается пахучее пятно.

* * *

От воспоминаний отвлек тихий зов. Два силуэта крались по проходу, чутко вслушиваясь в невнятную тишину. Поводя ушами, тиграны нервно подрагивали крыльями ноздрей. Ранкар встал на лапы.

– Опасности нет, мне нужна помощь.

Слушая вожака, звери словно наяву видели битву.

– Она спасла моего сына! Он считает, что от человека у нее лишь шкура!

– Ни один человек не стал бы спасать тиграна! Я согласен с твоим сыном и готов нести ее.

– Хорошо, Зарг! Шер, поможешь мне нести Вирту!

Второй тигран молча шагнул к раненой самке. Осторожно и мягко ухватив за задние лапы, он вместе с Заргом втащил ее на спину Ранкара. Затем Шер помог уложить тело человека и присоединился к вожаку. Прижимаясь боками, они осторожно и синхронно встали. Тело самки лежало на двух сильных спинах. Шер придерживал Вирту за лапу. В пасти Ранкара, свесив голову и хвост, сонно сопел сын. Эйва равномерно покачивалась в такт шагам несущего ее Зарга. Он осторожно держал в зубах хрупкую руку, не давая девушке соскользнуть.

– Пи-и-ить…

– Усыпи ее! Путь долгий.

Зарг заурчал, обволакивая измученное сознание человека. Еще пара тигранов выступила из тьмы и скользнула вперед, оберегая от нежелательных встреч. Ранкар глухо рокотал, поддерживая песней спящее сознание подруги. Спустя восемь часов вся группа вышла под звездное небо. Осторожно уложив драгоценный груз в высокую густую траву на берегу небольшого ручья, лег рядом, ожидая рассвет.

Послушав сына, Ранкар принес Вирту к ручью. Ночь удивленно рассматривала своих гостей, подмигивая искорками звезд.

Эйве снился чудесный сон про то, как ее укачивает море. Лежать было удобно и спокойно, вот только сильно хотелось пить…

– Пи-и-ить…

Плеск волн усилился, заглушая странным образом жажду. Выплыв в очередной раз из глубин, она не услышала привычного рокота. Лицо приятно холодила трава. Где-то рядом тихо журчал ручей. Самый прекрасный звук… плеск воды, свежий воздух и аромат леса…

Проведя языком по потрескавшимся губам, девушка тихо застонала. Чуть в стороне шевельнулась черная тень и замерла в нерешительности. Плеск манил! Она проползла не более метра, когда ее рука внезапно ощутила движение воды. Девушка погрузилась в ручей с головой. Вода оживляла, стремительно возвращая силы. Эйва тихо и счастливо смеялась, ударяя по текучему серебру ладонью. Руки заломило от холода, и эйфория сна прошла. Эйва замерла, вслушиваясь в непривычные звуки ночи. Это не бред! Она на поверхности!

Рядом стрекотали цикады и квакали лягушки, тяжело шлепая по влажному песку ручья. Что-то прошуршало в траве, и Эйва вздрогнула. Резко поджала ноги и напряглась, собираясь вскочить.

Тело отозвалось такой резкой болью, что она непроизвольно вскрикнула, прикусив губу.

– Здесь нет опасности, не бойся…

– Джарг…

– Немного похоже, но это не мое имя. Меня зовут Зарг! Я охраняю тебя и остальных.

– Остальных?! Кого остальных? Где я? Кто ты?

– Здесь Вирта и малыш, они спят. Ранкар тоже спит, не тревожь его. Мы в лесу. Можешь идти куда захочешь, но рассвет еще не скоро, отдыхай! Я тигран и сегодня я страж этой ночи!

– Тигран? Большой?

– Что значит большой? Не понимаю. Если сравнить с Ранкаром, то я уже ел мясо, когда он только появился на свет. Но он больше, когда мы стоим рядом. Что значит для тебя большой?

– Я просто хотела спросить…

– Достаточно ли я взрослый, чтобы мне доверили охранять тебя?

Эйва хмыкнула, готовая поклясться, что в голосе зверя звучит ирония.

– Нет, я думала не о себе. Маленький Джарг! Он долго голодал. Его нельзя кормить досыта хотя бы пару дней! Это опасно!

– Хана напоила его молоком. Ее сын подрос и предпочитает мясо, которое приносит отец. Она была рада накормить малыша! Молоко быстро вернет ему силы.

– Я рада! Он замечательный, храбрый, и он спас меня!

– Я слышал, это ты его спасла.

– Только вначале, когда вытащила из-под завала.

– Да, а от крыс и пауков он уполз сам, обессиленный от голода и жажды, на раненых лапах…

– Бедный ребенок, ему досталось! Нет, Зарг! Он спас меня от страха одиночества! У меня не оставалось сил, чтобы бороться… Я никогда не смогла бы выбраться из этого кошмара!

– Забудь все! Спи! Хочешь, спою для тебя?

Тигран тихо зарокотал, обволакивая сознание девушки.

– Ты муркочешь, как морской прибой!

– Что я делаю?

– Муркочешь – это значит поешь! Очень красиво и успокаивает. Я помню твою песню… хотела пить…

– Я пытался помочь! Ты горела от жажды. Я горел вместе с тобой!

– Жажда… когда сплавляются мозги! Это страшно!

– Да… это страшно…

На миг повисла тишина, и Эйва вернулась в мир звуков и запахов. Вновь стали слышны раскаты лягушачьих трелей и шорох трав.

– Ранкар знает, что у его сына есть имя?

Голос зверя возник мягкой, щекочущей лапой. Девушка улыбнулась. Зарг нарочно дразнил ее. До сих пор общение происходило совершенно неощутимо. Для нее, во всяком случае!

– Не-э-эт, я не успела сказать, он будет против?

– Нет! Ты спасла ребенка и его мать! Ты имеешь право дать имя! А теперь спи! Твой сон охраняет тигран! – Ночной собеседник тихонько фыркнул и добавил: – Большой тигран!

Эйве показалось, что фырканье зверя странно размножилось… тройным эхом…

– Странное какое эхо… Зарг?

Эйва вслушалась в тишину ночи, но никто не ответил. Лишь в той стороне, где обитал ее невидимый собеседник, раздалось еле слышное сердитое сопенье. Глаза не закрывались. Она с восхищением рассматривала высокое черное небо, щедро усыпанное звездами. Тихо шелестели ветви деревьев, да изредка вскрикивала потревоженная птица. Предрассветные часы всегда были самыми тихими и спокойными в жизни леса. Так говорил Джарг, когда пару раз им пришлось ночевать под открытым небом.

– Даже самые голодные к рассвету бывают сыты и тихо дремлют в ожидании нового дня. Каждым своим пробуждением природа дарит нам мир и красоту, но человечество не готово принять этот дар! Именно на рассвете наш мозг крепко спит! И пока он спит, мы будем вечно воевать с природой и меж собой!

Эйва задремала. На расстоянии пары метров взметнулась тень. Удар лапой – и ползучий обитатель леса мгновенно поплатился за свое любопытство, отброшенный в сторону от спящей девушки. Раннее утро лишь слегка позолотило легкие облака. Проснувшийся ветерок весело шелестел листвой, причесывая лохматые кроны лесных гигантов. Белые щупальца тумана, ползущие по траве, быстро таяли, спеша укрыться в корнях густых кустарников. Задорный щебет птиц разбудил Эйву. Напившись из ручья, она почувствовала себя почти хорошо, не считая слабости и боли, которой пульсировал вздувшийся шрам. Умывшись, вернулась на место своего ночлега и растерянно огляделась. Кустарник доставал ей до груди, а упруго распрямившаяся к восходу трава скрыла все следы пребывания животных.

– Эйва, иди к деревьям!

Голос маленького тиграна возник в голове, и девушка облегченно вздохнула. Из травы поднялся огромный зверь, и она вздрогнула от неожиданности.

– Ну что, я достаточно большой, на твой взгляд?

Глаза лукаво сверкали, выдавая ночного собеседника.

– Ты вынес меня, да?

– Это было нетрудно!

– Спасибо! Зарг! Ты такой красивый! Ужасно большой… оо… извини!

– Ты не обидела меня. Я разумный зверь. Я тигран! А теперь еще знаю, что ужасно красивый и… большой!

Эйва, заметив, как Зарг нарочно переставил ее слова, весело рассмеялась. Протянув руку, она коснулась жесткой на вид и такой шелковистой на ощупь шкуры.

– Вы, тиграны, удивительные!

– Иди за мной, я проложу след. Трава густая, а ты совсем слабая. Даже я чувствую это!

– Да, мне не совсем хорошо…

– Эйва! Эйва! Это папа! А мама спит. Она долго еще будет спать?

На девушку внимательно смотрели золотые глаза. У лап лежащего зверя сидел, покачиваясь, маленький сын, щуря счастливые глазенки.

– Я Ран кар!

Голос, возникший у нее в голове, звучал мощно и красиво!

– Спасибо! Ты спасла жизнь моего малыша и жизнь Вирты! Ты свободна! Я провожу тебя до города или в любое место, куда укажешь, и всегда откликнусь… если позовешь!

– Спасибо… Но ты тоже спас меня и ничего мне не должен!

Тигран осторожно подвинул ей лапой нож.

– Сын сказал, тебе это нужно!

Эйва благодарно кивнула и сжала руку на витой рукояти.

– Это вещь друга… он погиб в лабиринте.

Огромные животные при свете дня казались еще мощнее. От мягких подушечек лап до кончиков бархатных ушей они достигали почти двух метров. Бугры мышц плавно перекатывались под лоснящейся черной шкурой с редким, едва заметным змеящимся рисунком. Именно этот рисунок придавал зверю хищный, свирепый вид. Тигран слегка повернул голову.

– Это Шер, Раш и Хана! Зарга ты уже знаешь! Вирта… она тяжело дышит…

Девушка не могла сдержать восхищения, кивая им по очереди. Услышав тревогу в голосе Ранкара, она шагнула к лежащей самке.

– Ее надо напоить…

Зверь тяжело, хрипло дышал.

Нос высох и потрескался. Вирта, свесив набок жаркий язык, мелко подрагивала. Тело ее было в засохших сгустках крови. Эйва отстегнула флягу:

– Срочно напоить! Зарг, проводи меня к ручью. Я путаюсь в этой чертовой траве!

Тигран осторожно потянул зубами пустую фляжку. Взметнулся над кустом и быстро вернулся, держа ее полную воды.

Вирта, не приходя в себя, жадно пила, постукивая клыками. Эйва напряженно вслушивалась в сознание зверя, и ситуация ей все больше не нравилась. У раненой был сильный жар, шрам вокруг раны на голове припух и покраснел. Попытка снять воспаление руками не удалась, сил не хватало.

– Срочно нужен еще антик! Я не могу помочь… началось заражение. Мне надо в город! Там я достану лекарство! И… никому не скажу о вас…

– Мы далеко от города! Я старался обезопасить наше пребывание здесь, наверху!

– Она не переживет ночь! Единственное, что может спасти ее жизнь, – это присутствие людей! Любое их поселение! Я слышала, они живут и в лесу! Возможно, ты знаешь об этом! У них должны быть лекарства!

– У озера!

И Ранкар и Эйва оглянулись. Раш мотнул головой в сторону восходящего солнца, указывая направление.

– Правильно! Знаю это озеро! Мы успеем туда и обратно до вечера! Хана, Шер, Зарг, присмотрите за моей семьей! Я не могу потерять их еще раз!

Тигран повернулся к Эйве:

– За лекарства надо платить, но ничего не могу предложить, кроме шкуры любого из обитателей леса, даже свою собственную, если понадобится!

Эйва осматривала свой пояс, соображая, что можно предложить в обмен на антик, и сильно укололась.

Скривившись, она сунула палец в рот, высасывая капельку крови. Затем осторожно выудила на свет пару разноцветных ежей, машинально прихваченных еще на складе. Тигран внимательно рассмотрел колючую находку.

– Люди согласятся обменять их на лекарство? Мне кажется, я видел такие шарики в лаборатории.

– В лаборатории! Люк – ловушка, передай Ранкару! Все правильно! Ранкар, это ты!

Девушка внимательно смотрела на тиграна, и он осторожно придвинулся к ней поближе.

– Ты уже слышала мое имя. Когда? Кто назвал тебе его?

– Тот, кто спас мне жизнь! Я не знаю, но должна передать… кажется, это очень важно!

Нахмурилась и медленно произнесла:

– Люк – ловушка, утонешь… нет, не то! Сейчас…

Двумя руками она сжала виски.

– Передай Ранкару… Заира погибла… зов матери… несет смерть… Нокс ищет… в лаборатории… спаси дочь… зов… опасность!

Эйва постояла еще минуту с закрытыми глазами, потом растерянно посмотрела на замершего зверя.

– Все. Больше он ничего не сказал… он умер, я чувствовала его боль! Теперь знаю, он был тиграном!

– Это был Рорк! Они с Зайрой искали пропавшую дочь! Где ты слышала его? Когда?

– В лаборатории, вернее, на складе. Лаборатория была за стеной. Я «уж» – так называют нас люди. Я попала в ловушку. Потом сорвалась в шахту и чудом осталась жива. Не знаю, как давно это было, я потеряла счет времени!

– Нокс! Теперь понятно, откуда идет опасность! Он выманивает наших детей! Вот почему они твердят, я иду к маме! И мой сын, его тоже звала мать!

– Да, звала, а сама все уходила, я ее никак не мог догнать.

– Шер, Раш, вы должны вернуться! Надо вывести из лабиринта всех! Немедленно! Ни один тигран не должен остаться в подземелье! Если дочь Рорка и Зайры жива, мы найдем ее! Поспешите, Шер! Раш, я должен позаботиться о Вирте.

– Мы с Ханой присмотрим за ней и за малышом. Я принес для них обед. Глупый длинноухий сам налетел на меня у ручья.

Зарг положил возле Вирты тушку зайца. Ранкар повернулся к Эйве и прилег, приглашая забраться себе на спину.

– Держись крепче. Я буду спешить! Не бойся. Ты не сможешь причинить мне боль, по крайней мере голыми руками!

Зверь пружинисто встал. Встряхнулся, устраивая наездницу удобнее, и прыгнул прямо через стену кустарника, легко проломив его широкой грудью. Охнув, девушка уже через мгновение увидела, что значит спешить! Ранкар летел, рассекая густые заросли. Эйва, зажмурив глаза, вцепилась ему в шею. Пластаясь над землей, он стремительно выбрасывал вперед мощные лапы, загребая под себя милю за милей.

– Не бойся, я не уроню тебя!

– Я… я не боюсь, мне просто… страшно!!!

Проносящиеся мимо стволы гигантских деревьев мелькали расплывчатыми тенями. Тигран лавировал меж ними, не сбавляя скорости. Дорогу преграждали завалы полусгнивших вывороченных корней и поваленных деревьев. Дно небольших оврагов и ложбин покрывала заплесневевшая корка водяного гриба, заранее предупреждая о себе тухлым запахом стоячей воды.

Эйва даже не пыталась смотреть на проносящиеся мимо картины. После очередного прыжка она еще сильнее вцепилась в шкуру несущего ее зверя.

– Не бойся, я не уроню тебя…

Эти слова еще звучали в голове, а девушка уже падала, загребая руками воздух. Безобразная бугристая морда с широко распахнутой пастью, промахнувшись, яростно шипела вслед. Эйва впечаталась спиной в ствол дерева и плавно съехала на землю, обрывая густые упругие переплетения плюща, смягчившего приземление.

Ощупывая себя руками, она никак не могла поверить, что все обошлось!

Скрипучий визг и свирепое рычание вернули в реальность. Метрах в пяти, вздыбив загривок, стоял тигран. Зверь бешено рвал лапами слой дерна, отбрасывая его далеко в сторону. Ранкар отпрыгнул, и девушка смогла в полной мере оценить опасность его противника. Тварь, похожая на толстую бугристую лиану около полуметра в диаметре, почти сливалась со стволом дерева. Она струилась змеиными кольцами, растопырив две короткие и очень широкие лапы. Бородавчатую голову венчали шипы, низко нависающие над узкими глубокими глазницами. Длинное зубастое рыло заканчивалось хоботом, украшенным пышными усами. Монстр ринулся в атаку. Из-под усов вылетело два колючих отростка. Яд на концах иголок, попадая в кровь, обездвиживал. Но чудищу не повезло. Тигран не давал захватить себя. Удар когтя ловко снес опасные побеги. Тварь омерзительно шипела, переходя на тонкий свист. Ранкар чудом успевал выскальзывать из смертельных объятий. Выпущенные до предела когти полосовали кровососа, оставляя глубокие длинные порезы. Мутант наносил удары одновременно головой и хвостом. Внезапно тигран исчез под толстыми кольцами.

Эйва, вскрикнув, заковыляла на помощь, хромая на обе ноги. Выхватив нож, девушка с силой вонзила его в извивающееся тело и отлетела, отброшенная ударом. Оглушенная, она не видела, как из медленно опадавших колец появился Ранкар. Древообразный каннибал, судорожно дергаясь всем телом, заваливался назад. Под тяжелой костяной пластиной, вцепившись зубами в шею, висел мохнатый гигант. Страшные клыки уже почти перегрызли гада, наконец могучие челюсти шевельнулись, тряхнув голову противника, и переломили сучковатые сочленения. Победитель еще минуту прижимал обломки к земле, пока не затихла последняя судорога. Эйва, оставив безуспешные попытки выбраться из зеленой ловушки, расплакалась. Ранкару пришлось основательно повозиться, выцарапывая ее из липких переплетений. Еще полчаса она пыталась избавить от мелких рогатых колючек самую мягкую часть тела.

Ранкар выдернул нож и положил его перед напарницей:

– Ты могла погибнуть…

Эйва улыбнулась дрожащими, непослушными губами:

– У тебя было больше шансов на это.

Зверь глубоко вздохнул и присел, помогая девушке взобраться на свою спину. Только через час она осторожно поинтересовалась:

– Это чудище, что это было?

– Вамп! Так его назвали люди.

– Ты впервые столкнулся с ним?

– Нет… я уже был в его лапах… однажды, когда знакомился с этим миром.

* * *

Ранкар, подгоняемый голодом, мчался за оленем. Внезапно животное немыслимым образом взметнулось и повисло, удерживаемое кольцом гигантской лианы. Тигран замер, услышав скрипучее шипение, но было поздно.

Вторая петля рухнула сверху, стремительно спеленав тело. Бугристый отросток, свисающий вдоль ствола, внезапно ожил, распахнув узкие щели глаз. Разинув пасть, древоподобное чудовище вонзило в его шею две иглы. Но вамп просчитался. Яд почти не подействовал. Мощные клыки сомкнулись под челюстью монстра.

Мутант судорожно дергался, пытаясь освободиться, но тигран, чувствуя, как цепенеет его тело, усиливал хватку. Кольца, пульсируя, стали сжиматься, пытаясь раздавить добычу, но выпущенные когти, впиваясь, причиняли боль, и вамп яростно шипел.

Свившись в клубок, противники катались по земле, продолжая схватку…

– Я бы там и погиб, хотя, думаю, мне удалось бы прихватить вампа с собой. Даже смерть не заставит тиграна разжать зубы, стиснутые на шее врага!… В навалившейся темноте раздался рычащий голос, стало ясно, что пришла помощь.

Рассказчик замедлил бег, огибая очередное болото.

– Я пришел в себя ночью, у огня. Напротив сидело странное существо, похожее на человека. Но только вместо рук у него были клешни.

– Клешни…

– Да, клешни! Как у краба… так он потом и сказал.

– А имя?!

– Почему ты так странно назвала моего сына?

– Ты знаешь?

– Слышал ваш разговор с Заргом этой ночью. Это имя…

– Джарг…

– Имя того существа, что спасло мне жизнь.

– Ранкар… ты видел его?!!

– Мы говорили всю ночь. Он сидел со мной, пока не прекратилось действие яда и я смог встать на лапы.

Джарг шел с озера, когда натолкнулся на меня. Говорил, что услышал, как я звал на помощь, но я не помню. Он едва успел. Я спросил его, почему он спас меня, ведь я зверь! А он ответил…

– Такой же зверь, как я человек!

– Я дошел с ним до города. Потом видел его еще один раз, давно, на рассвете. Мы охотились с Виртой, а он спешил за подарком для дочери…

Тигран вскочил, услышав горькие всхлипывания за своей спиной.

– Эйва?

Плач усилился, девушка соскользнула со спины зверя, уткнувшись ему в шею.

– Он не вернулся домой… не знаю почему! Я искала долго, везде! Уже год! Ни единого следа! Ни единой зацепки… но и смерти не чувствую! Я бы ощутила! Он мой отец!

Зверь замер, чувствуя чужую боль.

– Мы поможем искать. Обещаю! Тиграны хорошо берут след!

Эйва, лежа на спине зверя, продолжала тихонько всхлипывать. Ранкар молчал, давая ей время успокоиться. Его тревожила слабость девушки. До сих пор она держалась, но горе подрывает любые силы. Последний отрезок пути пролегал по кромке леса. Эйва чувствовала себя немного лучше. Они подобрались совсем близко к человеческому жилью.

* * *

Селение располагалось на берегу живописного озера, напоминающего неправильную восьмерку. С трех сторон водоем окружали скалы и подступал лес. Широкая коса вдавалась в озеро, разделяя его на две неравные части. На ее конце, почти соединяясь с противоположным берегом, стояло два огромных утеса, сквозь которые воды проложили себе путь. На скалистом берегу отдельным островком росло около трех десятков громадных деревьев, соединенных в единый ансамбль легкими лестницами. Именно они служили домами для поселенцев. Жилища опирались на толстые перекрученные ветви. Расположенные в паре десятков метров над землей, они были надежно защищены от любых внезапных вторжений. Гладкие стволы оплетали сигнальные ловушки, способные обжечь или оглушить незваного гостя. От собратьев по разуму защищало более сильное оружие. Селение располагало большой баржей, стоящей на якоре, и множеством лодок. Этот флот позволял рыбачить и вести торговлю с городом.

Люди привыкли к своим лестницам и переходам. Они в шутку называли себя не озерными, а древесными жителями. Многие выбивали на шляпах и воротниках лист реликта, давшего им приют на своих ветвях. Детвора весь день носилась по берегу озера, а в случае опасности упругие канаты легко вздергивали малышей вверх и опускали в ловчие сети. Магнитное устройство на поясе само цепляло спасательный трос, получив удар детской ладошки.

Прошло двадцать лет с тех пор, как люди вышли на этот берег в поисках укрытия и спасения. Согнанные со своих мест жестокими набегами банд, они нашли здесь свой новый дом. Разбитую баржу, полную легких металлических конструкций и разнообразной аппаратуры, нашли прямо под деревьями. Было непонятно, как эта посудина оказалась здесь, явившись для несчастных скитальцев божьим даром. Из найденных конструкций и построили жилье. Громадные ветви деревьев подсказали решение, став надежным укрытием от лесных обитателей и непогоды.

Постепенно лес стал незримо влиять на подрастающее поколение жителей поселка. Все чаще молодые матери ловили себя на том, что дети беззвучно окликают их, находясь вне дома! И сами откликаются на зов, резвясь далеко у водопада!

Берег у поселения был удобным для лодок, но не годился для игр. Молодежь предпочитала плескаться у водопада. Здесь пляж был создан самой природой. Удобный и безопасный, он был отгорожен от леса стеной скалистых утесов. Беря начало у самого поселка, отвесная стена ограждала берег озера, оставляя у подножия кромку чистого пространства не более пяти метров шириной. Пляж с мелким зернистым песком и чистым неглубоким дном тянулся метров на триста. У самого водопада, скрытая водой, поднималась со дна огромная плита. Погруженная в воду на полметра, она загораживала малышей от более глубокой части озера и давала возможность поплавать детям постарше, нередко подбиравшимся вплотную к водопаду.

Взрослые, постепенно привыкая к одностороннему общению на расстоянии, были не в состоянии понять причину этого явления. Но, помня уроки города, приняли закон!

– Никто и ничто из того, что создала природа, не может быть отвергнуто, если оно не несет угрозы жизни людей!

Мы не имеем права судить наш мир! Мы и так принесли в него слишком много зла! Мы должны сохранить ту крупицу добра, что еще позволяет нам называть себя людьми!

Люди улыбались, принимая закон! Улыбались, еще не в силах услышать, как аплодирует, шумя листвой, окружавшая их природа!

* * *

Вода все прибывала. На высоком крутом берегу озера стоял человек и следил за ее уровнем. Ливень лил как из ведра вторые сутки. Тайк и еще несколько мужчин были вынуждены выйти наружу. Необходимо было перетащить лодки повыше на берег. Резкий порыв ветра грубо ударил в грудь. Покачнувшись, Тайк ухватился за тонкий трос, натянутый над причалом. Он не мог понять, что заставило его вновь подойти к самой кромке воды.

Что-то темное, мелькавшее в бурных волнах метрах в двадцати от берега, привлекло внимание. Издав громкий протяжный свист, Тайк замахал рукой. От деревьев отделились несколько человек и быстро направились к нему.

– Тайк, что…

– Там в воде, левее…

– Похоже… на киль лодки!

– Лайен, сможешь попасть в него?

Один из мужчин вскинул арбалет. Несколько секунд оценивал волнение и силу ветра. Мелькнув серебристой молнией, стрела с силой воткнулась точно в цель.

– Тяните! Медленнее!

Тонкая нить дрожала от напряжения, но стрела сидела глубоко и крепко. Вскоре перевернутый остов лодки закачался у берега. Один из мужчин, не раздумывая, прыгнул вниз, погрузившись в воду по грудь.

– Поворачивай! Осторожно…

– Матерь божья…

Лодка повернулась вокруг своей оси, и люди замерли. В проломленный борт намертво вцепились чьи-то руки. Тело утопленника оставалось под водой.

– Нил, попробуй отцепить его! Осторожнее!

Волна, плеснув, накрыла мужчину с головой.

– Вода прибывает…

Мужчина, отфыркиваясь, пробовал разжать судорожно скрюченные пальцы. После безуспешных попыток он покачал головой.

– Не могу! Он словно сросся с ней! Бросай веревку!

Быстро набросив несколько петель на корму, лодку осторожно потащили на берег.

– Какого лешего…

– Святые… угодники…

Тело утопленника было срезано наискосок. Ноги выше колена были отсечены чем-то очень острым. Линия среза была необычайно ровной и гладкой. Что-то отхватило половину человека одним ударом. Повернутое к людям лицо искажала гримаса ужаса.

– Это же… Брег…

В борту лодки зияла огромная пробоина, ровно обрезанная по краям.

– Невозможно… это невозможно! Его откусили, словно кусок пирога! Что могло сделать такую дыру?

– Ты уже ответил на свой вопрос, Нил…

Бородатый мужчина, с которого все еще текла вода, с трудом перевел взгляд и судорожно сглотнул.

– Что ты хочешь сказать?

– Зубы… только я даже представить себе не могу, что за чудовище вооружено подобным арсеналом!

– Ему негде спрятаться в нашем озере! Оно слишком мелкое для подобного монстра!

– Мелкое? Да, с этого краю, а у горловины, у скал-близнецов?

– Ты хочешь сказать, эта тварь – гость с двойного озера?

– Наши озера разделяет только узкая горловина. Посмотри! Вода за эти дни поднялась почти на пять метров! Этого вполне достаточно, чтобы пройти пороги…

– Мы живем здесь двадцать лет, и ни разу ничто не грозило с этой стороны.

– Все случается когда-нибудь…

Тайк ссутулил плечи и тяжело вздохнул.

– Заверните тело, мы похороним его на закате. Не знаю… как… как сообщить Лайри?

– А Малк, где он?

– Разве озеро уже не дало ответа…

Лодку подняли и тело, завернув в парусину, унесли. Тайк остался на берегу. Тяжело плескались свинцовые волны. И так же тяжело было на душе. Больше суток всех мучил вопрос. Что случилось с рыбаками? И вот озеро ответило и еще сильнее запутало всех…

Улов был великолепен! Сеть шла тяжело и упруго. Лодки осторожно тянули невод, медленно заводя его края. Вода вспенивалась и бурлила. На поверхность то и дело выпрыгивали огромные рыбины. Рыбаки весело свистели, отпугивая криками птиц, привлеченных богатой добычей.

Лодка Малка и Брега шла последней. Они немного отстали от основной группы. Малка привлекло странное явление. Вода у борта пенилась, заворачиваясь в крутую воронку.

– Гляди, Брег! Словно кто-то всасывает ее!

– Скорее выплевывает! Смотри, как поднялась вода всего за сутки! Бери весла, надо догнать остальных.

– Нет, ты только глянь! Небеса здорово порезвились! Давно не было такого ливня!

– Думаю, это еще не конец. Небо опять набухает. Готов поспорить на весь улов, через пару часов опять начнется!

– Через пару часов мы будем кушать свежую рыбку! Вот это улов! Нет, ты объясни, почему так хорошо ловится после дождя или бури?

– Точно не знаю, но где-то слышал, что буря мутит дно и рыба поднимается на поверхность подышать, в более чистые воды!

– Ну я бы не назвал ее чистой. Смотри, теперь она кружит в другую сторону.

– Надо же, словно кто-то помешивает поварешкой у самого дна!

Брег наклонился над бортом и зачерпнул воду ладонями. Сделал глоток и, не раскрывая ладоней, вылил ее обратно. Хотел что-то добавить, но внезапно замер, всматриваясь вглубь. Дальнейшее произошло в считаные секунды. Что-то темное и длинное стремительно рванулось из глубины. Громкий шлепок, словно кто-то уронил в воду огромное бревно. На том месте, где только что была лодка, образовалась воронка, медленно окрасившаяся в грязно-багровый цвет. В ее глубине что-то бурлило и ворочалось. Вскоре волнение исчезло, так же как и багровый след на воде.

Пропажу двух рыбаков заметили, когда невод был вытащен на берег. Люди недоуменно переглядывались и пожимали плечами. Никто ничего не видел и не слышал. Стальная гладь озера была девственно-чистой. Ни людей, ни лодки. Небо стремительно затягивало тучами. Ливень, рванувшись с небес, завесил все вокруг плотной водяной шторой.

– Тайк…

Мужчина тяжело провел рукой по лицу, словно сметая паутину. Бросил угрюмый взгляд на озеро и, перебирая руками по тросу, направился к деревьям. Вода за его спиной стремительно прибывала. Ветер гнал огромные волны, яростными ударами разбивая их о берег. Тайк был уверен, вскоре вода затопит подножие деревьев. За двадцать лет это случалось всего дважды.

Тайк запрыгнул на подъемник. Человек, ожидавший его, дернул рычаг. Площадка, слегка подрагивая, пошла вверх. Спустя минуту они вошли в дом. Древний гигант с пышной, густой кроной, тихо поскрипывая ветвями, непоколебимо стоял под ударами стихии.

– Раала, ты не должна так рисковать! Я строго-настрого запретил выходить наружу! Это опасно!

Женщина, сбросившая плащ, казалась совсем маленькой, несмотря на свои пышные формы. Задорно тряхнув головой, Раала подняла вверх лицо. Смешливо глядя в нахмуренные глаза, она воинственно заявила:

– Ты сам нарушаешь свои собственные приказы, Тайк!

– У меня были причины…

– Представь себе! У меня тоже!

– Раала, твой язык тебя погубит! Ну что такого невероятного могло случиться?

Глаза женщины были полны невысказанного вопроса. Тайк вздохнул и покачал головой:

– Нет, Раала! Я до сих пор не знаю, что это могло быть! Именно поэтому прошу людей не ходить к озеру! Думаю, тварь еще здесь! Нам остается надеяться, что она уберется обратно! Туда, откуда появилась, как только спадет вода!

Тайк обреченно махнул рукой. Раала ловко поймала сбитую с полки вазу и вручила ее затаившему дыхание мужчине.

– Держи! Увалень лесной! Кажется, я спасла тебя от взбучки! Уже одно это компенсирует мой приход!

– Ты спасла мне жизнь! Майра пригрозила убить, если я разобью еще хоть стакан! Раала… но ведь не для того, чтобы спасти этот кусок стекла, ты появилась здесь?

– Надо же, сам догадался!

– Женщина! В гневе я страшен!

Раала чуть улыбнулась уголками губ, задумчиво рассматривая лужу у ног.

– Раала…

– Лайри, Тайк!

Бровь мужчины медленно поползла вверх. В глазах все еще светилось недоумение, когда голос вошедшей в комнату еще одной женщины вырвал его из столбняка.

– Раала! Пожалуй, тебе стоит влезть на стул или на что-нибудь повыше, чтобы мой муж мог услышать! Беда с этими рослыми мужчинами! До них доходит, как до жирафов!

Тайк с шумом выдохнул воздух.

– Не может быть? Когда? Кто?

Рука Тайка зашарила по стене, отыскивая плащ.

– Я должен ее увидеть! Сейчас же! Ей нужна поддержка!

Раала ловко передвинула плащ в сторону.

– Не спеши! Лайри чувствует себя хорошо и сейчас спит. Она очень устала. Думаешь, так легко произвести на свет двух горлопанов?! По три килограмма каждый! Помнится, даже ты… вспотел, когда родилась твоя дочь!

– Раала!

– На твой вежливый вопрос отвечаю! Дети тоже спят! За ними присматривают Грон и Яанга! Если понадобится помощь, они свяжутся с нами.

Тайк вздохнул, недоуменно крутя в руках вазу, и наконец, протянув ее жене, произнес:

– Прекрасно! Замечательно! Дети – именно то, что Лайри сейчас необходимо! Они помогут ей справиться… Ты уверена, все без осложнений?

Раала улыбнулась, кивая головой:

– С каких пор возникли сомнения на мой счет?

– Никогда, женщина! Ты врач от бога! Но они родились немного раньше срока… Я прав?

– Все в порядке и… она назвала имена.

На миг в комнате повисла тишина.

– Брег и Малк!

– Не думаю что это хорошая идея.

– Нет! Все правильно! Жизнь переплетена со смертью. Лайри сильная, умная женщина. Она сумела понять.

Жизнь побеждает смерть! Двое ушли… и двое вернулись домой!

* * *

Тигран замер на узкой, едва заметной тропе, ведущей к селению.

– Мы пришли, теперь все зависит от тебя. Я буду ждать здесь сколько понадобится. Возвращайся скорее…

– Ранкар, эти люди… они мне не знакомы и могут оказаться опаснее диких зверей!

– Я буду с тобой! Не разрывай нить зонда. Помни, если будет грозить опасность, я приду! Никто не посмеет обидеть нашего единственного друга. К тому же я должен Джаргу. Думаю, он не будет возражать, если его дочь получит этот долг.

– Ранкар! Я…

Эйва шагнула к тиграну и поскользнулась. Взмахнув руками, рухнула навзничь. Измученное тело подводило все чаще.

Сквозь гул в голове слышно было рычание тиграна и голос…

– Ран…

– Лежи тихо, он еще не ушел! Потерпи…

Девушка непроизвольно подняла руку, ощупывая гудящую голову. Пальцы наткнулись на большую шишку. Вторая рука наткнулась на сухой узловатый корень. С легким стоном она сжала руку, собираясь отбросить корень подальше от себя, но внезапно сообразила, с ней говорит… человек! Тяжело опираясь на сук, она встала, пытаясь рассмотреть собеседника. В то же мгновение у нее с силой вырвали опору.

– Я же сказал, потерпи! Ах дьявол, он возвращается!

Эйву рывком, словно куль с песком, быстро переставили с места на место. Прислонив для надежности к дереву, придавили чем-то тяжелым и очень большим! Едва переводя дыхание, она уперлась носом в голую спину. Эйва медленно закрыла глаза и попробовала сосчитать до десяти, затем так же медленно их открыла. Бугрящиеся мышцы по-прежнему торчали перед носом, закрывая обзор. Мало того, спина еще чуть усилила нажим, наглухо припечатав ее к широкому шершавому стволу.

– Эй… ты кто? Ты не мог бы отпустить меня?

– Не сейчас! Стой смирно! Зверь сильно возбужден! Скажи спасибо, что он не успел слопать тебя! Ему оставалось всего-то сделать пару шагов! Чем, интересно, ты его допекла?

– Кого? Я… Ох?!

– Да стой же тихо! Ты нервируешь тиграна! Откуда ты свалилась на мою голову? Почему тигран напал на тебя? Он никогда не нападает первым! Может, он принял твою палку за оружие? Странно…

Эйва раскрыла рот и тут же захлопнула его, хрипло выдохнув воздух от очередного толчка. Уловив легкое фырканье Ранкара, она беззвучно простонала:

– Ранкар… ты здесь? Может, объяснишь, что происходит? А еще лучше, поможешь?! На твоих глазах из меня делают блин! Раскатывают голой спиной по чертовому стволу, а ты… ты обещал защищать меня… если еще помнишь!

– Сейчас защита не нужна!

– Если бы ты стоял на моем месте, то не был бы так в этом уверен! Готова поменяться с тобой местами… прямо сейчас!

– Он тебя защищает.

– Кто?! Ранкар! Ты что, смотришь не в ту сторону?!!

– Я смотрю прямо на тебя!

– Дааа… и что, меня хорошо видно?

– Нет! Я вижу человека! А тебя я слышу! – Тигран немного помолчал и успокаивающе добавил: – Хорошо слышу!

– Боюсь, последнее, что ты вскоре услышишь, будет мой предсмертный хрип! Кто или что это?!!

– Это человек.

– Человек… и это все, что ты можешь сказать мне перед смертью?!

– Это большой человек… и не большой! И ты не умираешь, я бы чувствовал!

– Ранкар!!! Я в последнее время не доверяю чувствам! Поверь мне, они лгут!

– Все хорошо, Эйва! Этот человек, он как ты…

– Да из него можно вырезать десяток таких, как я! – Ранкар! Еще минута, и даже ты со своими острыми когтями будешь бессилен выскрести меня отсюда!

– Он тебя защищает! От меня! Ты в безопасности, я уверен и ухожу!

Эйва обреченно застонала, и спина чуть дернулась, дав ей наконец возможность глубоко вздохнуть. Чужая рука слепо зашарила по ее расплющенному телу, ободряюще погладила по впалому животу, вроде бы успокаивая.

– Потерпи! Зверь возбужден, но тигран никогда не нападет на безоружных. Они очень умные звери. Мне иногда кажется, такие же умные, как люди! А может, даже и… умнее!

Девушка усмехнулась. Она могла бы много рассказать этому голому столбу о тигранах! Если б он только дал… дал ей возможность дышать! По телу медленно поднимался жар и разливалась слабость. Эйва не падала только потому, что надежно была прижата к дереву!

* * *

Зверь коротко рыкнул и исчез в зарослях. Ни шороха, ни звука. Тигран пропал, растворился в лесной чаще. Райан почти минуту вслушивался в шорохи леса, но тиграна не обнаружил. Если б он потратил еще немного времени, то, возможно, нашел бы его, спокойно лежащего за спиной. Удобно устроив на лапах морду, зверь с интересом наблюдал за парнем.

– Он ушел…

Спина развернулась, но девушка вновь уперлась носом во что-то широкое и голое… кажется живот! Дыхание незнакомца шевелило волосы у нее на макушке. Задрав голову, Эйва успела рассмотреть ямочку на подбородке и резко очерченный рисунок губ, хотела вздохнуть и… обмякла.

Крепкие руки подхватили скользнувшее вниз тело. Разодранный рукав разошелся, и юноша увидел страшный воспаленный шрам, едва схваченный тонкой кожицей. Только сейчас он смог как следует рассмотреть странную незнакомку, чей крик привел его на тропу. Ее одежда была в засохших пятнах крови. Он перевел взгляд на бледное лицо с неестественным голубоватым цветом кожи, плотно обтянувшей скулы и подбородок. Девушка чуть дышала. Перехватив поудобнее тело, парень бросился в селение. На тропе, угощением для тиграна, осталась лежать туша молодой лани. Зверь с всевозрастающим интересом косил в ее сторону голодным взглядом.

Появление молодого товарища мгновенно привлекло внимание мужчин, выгружавших свежий улов. Схватив оружие, они бросились ему навстречу. За их спинами, словно маленькие стрелы, взмывали вверх малыши и подростки. Не прошло и минуты, как берег озера и подножия деревьев опустели. Райана быстро окружили и, держа под прицелом чащу леса, довели до площадки, плавно скользнувшей вверх, едва он на нее ступил.

Майра слабо охнула и бросилась впереди сына, распахивая дверь в гостевую комнату. Уложив не приходящую в сознание незнакомку на кушетку, Райан взглянул на мать. Она быстро вышла и вернулась, неся в руках небольшой чемоданчик. Вдвоем они осторожно осмотрели плечо Эйвы.

– Нет, это не тигран. Возможно, его и привлек запах крови, но он ее не трогал!

– Скорее когти крыс. Очень характерный загиб царапин. Ты уверен, в лесу больше никого не было?

– Я видел только тиграна! Он вел себя как-то странно, нервничал, словно смотрел, что я буду делать!

Отвечая на расспросы, Райан избавил лежащую без сознания девушку от ее кровавых лохмотьев. Быстро приготовил шприц и, дождавшись, когда мать закончит обтирать тело, покрытое желто-синюшными разводами, осторожно ввел иглу в вену.

– В ее состоянии антик может только навредить. У нее полное истощение организма.

– В этом ты прав, крестничек…

– Раала! Хорошо, что ты здесь! Она истощена до смерти! Я ввел укрепляющий состав… надо привести ее в чувство. Я не успел узнать, возможно, кому-нибудь еще нужна помощь.

– Твой отец и мужчины уже ушли в лес. Они пройдут по следу и, возможно, выяснят, кто так здорово драл когти о ее шкуру. Бедная девочка, ни одного живого места! Как она вообще дошла до нас!

– На шее след антика. Возможно, это помогло ей выжить.

– Та-а-ак… переломы, совсем свежие. Да, она получила бешеную дозу, антик едва не сжег ее! Я врач, Майра! Но меня бросает в дрожь вид этого разукрашенного тела. Девочке досталось столько, что не каждый мужик выдержит!

Раала осторожно водила над Эйвой светящейся дугообразной планкой, от которой шло два тонких провода, подключенных к небольшому экрану. На нем ярко высвечивались переломы, ушибы и синяки.

Закончив осмотр, женщина бережно прикрыла обнаженное тело мягким пледом, плотно подоткнув его со всех сторон.

– Раала, не погружай ее в сон надолго!

На пороге возник крупный мужчина с сурово сдвинутыми бровями.

– Необходимо задать ей несколько вопросов, это важно! На тропе нет ничего. Только следы зверя! Девчонка словно свалилась с неба перед его мордой! Кстати, сынок, тигран благодарен тебе за обед. Он положил у твоей куртки голову и копыта оленя, аккуратно так уложил.

– Ну и на здоровье! Меня не интересует сейчас мясо оленя, а зверю оно на пользу. Будем считать, я возместил ему потерю добычи.

Райан мотнул головой, следя за руками Раалы, гладящими лоб и виски девушки.

– Все, достаточно…

Щеки спящей девушки порозовели.

– …но спать она будет не менее трех часов! Извини, Тайк, разбудить ее раньше – значит просто убить.

– Я не спорю, Раала, тебе виднее. Только прошу, сообщи сразу, как она очнется!

– Ты останешься пообедать с нами, крестная?

– Пообедать и чуть-чуть выпить! Совсем капельку, чисто в медицинских целях! У меня, совершенно случайно, отыскался медовик. Цвет – не передать! Золото под лучами солнца! Такой густой, нежный! А как пахнет!!!

Густой бас приглушенно рокотал, обволакивая и смущая смеющуюся женщину. Огромные руки ласково легли на плечи Раалы, увлекая ее к столу.

– Майра! Он невыносим! Как тебе удается противостоять этому соблазнителю?

– Ах, Раала, я давно уже не сопротивляюсь. Ну разве что в редком случае…

– Угу! Самый редкий и, кстати, единственный длится вот уже двадцать лет! Говорю тебе по секрету! Ой!

Тайк быстро увернулся от жены, замахнувшейся на него полотенцем. Подмигнув Раале, мужчина продолжил:

– Да что там лет! У нас что ни минута, то редкий случай! Со дня нашего знакомства… сплошной редчайший поток взаимного согласия! Ай! Это как раз тот случай, когда она… ой, не сопротивляется!

Тайк ловко увернулся от полотенца, но упустил прозрачный кувшин с золотистой жидкостью, который жена переставила на дальний край стола.

– Майра, лучик сердца моего! Ты ведь не допустишь, чтобы от жажды страдала лучшая половинка твоей души?

Громадная фигура, изобразив что-то вроде танцевального па, вдруг оказалась за спиной Майры. Подхватив жену на руки, Тайк плавно крутанулся на месте. Слегка подбросив ее вверх, он звучно чмокнул охнувшую женщину в подбородок. Затем скользнул на свое место и, подмигнув Раале, с видом фокусника водрузил на стол стянутый кувшин.

– Ловкость рук и чарующий танец должны быть вознаграждены!

– Ты неповторим, Тайк! Нет, ты неподражаем!

Раала засмеялась, принимая из рук мужчины бокал с золотистым, вкусно пахнущим напитком. Слегка пригубив, она сладко причмокнула губами. Майра, получив из рук мужа второй бокал и воздушный поцелуй в придачу, улыбнулась.

– Не слушай ее, Раала! Ты женщина умная, чуткая, пышная… эээ… Я хотел сказать… с тонкой душой, независимо от структуры тела… хм… Что это я хотел… Ах да! Вот! Так прекрасно, когда в одном теле заключены две противоположности, тонкая душа и…

Тайк, поперхнулся и на миг замолчал, оглушенный хохотом женщин. Решив исправиться, он плавно сделал в воздухе несколько недвусмысленных пассов, вырисовывающих женскую фигуру. С каждым движением объем воображаемой фигуры значительно увеличивался. Наконец, широко разведя руками, Тайк громко хлопнул в ладоши. Места для воображения хватало, но вот для рисования… Мужчина сделал большой глоток и скороговоркой выпалил:

– В общем, если кто здесь и беззащитен, то это я!

Слегка забывшись, великан выпятил грудь. Пространство за столом мгновенно сузилось, когда добродушная громада распрямила плечи и развела руки в стороны, демонстрируя свою беззащитность.

Ладонь размером с небольшую садовую лопату оказалась прямо перед носом хохочущей Раалы. Пышное тело женщины слегка колыхалось от смеха. Спустя мгновение за столом хохотали все!

– Нет, ты не смейся. Лучше взгляни в эти колдовские глаза! Вот! И я как взглянул двадцать лет назад, так и утонул в их глубине. Еще барахтаюсь, но только потому, что она привязала меня к двум поплавкам. Это они держат меня на плаву. Один из них перед тобой! Ты даже стала для него крестной матерью!

Тайк поднял бокал, приветствуя вошедшего в комнату сына, и добавил:

– Если слух меня не обманывает, то второй поплавок несется сейчас по лестнице! Ну что я говорил?!

В комнату, распахнув дверь, ворвался маленький ураган. Черноволосая взъерошенная девчушка с радостным воплем повисла на шее отца! Он, чмокнув дочь в макушку, развел руками:

– Вот, барахтаюсь, словно соринка в глазу…

Раала была не в силах произнести ни слова от разбиравшего ее смеха. Она отчаянно махала рукой, призывая на помощь подругу. Майра накрывала на стол. Умудряясь ничего не разлить, она ловко проскальзывала мимо супруга, возившегося с дочкой. Не скрывая любви в горящих глазах, тихо произнесла:

– Вот, вот, Раала, полюбуйся на эту соринку! На это бревнышко, застлавшее мне глаза! Двадцать лет никого не вижу! Только ее, любимую… сориночку мою необъятную!

Райан, прислонившись к стене, с улыбкой слушал шутливую перепалку родителей, сумевших и спустя двадцать лет сохранить то светлое и чистое чувство, что люди издревле зовут любовью!

* * *

Спрыгнув с рук отца, Тея звонко чмокнула его в щеку и скользнула в комнатку, где лежала девушка. Спустя мгновение маленькая егоза вернулась, мимоходом стащив с подноса плюшку. Набив рот, она умудрилась за рекордно короткий срок сжевать булку и засыпать всех вопросами:

– Мы будем есть прямо сейчас? Мам, я такая голодная! Съем целого оленя… Раала, а она живая? Пап, а когда…

Майра в притворном ужасе подняла глаза к потолку и простонала:

– Райан… сынок, ты меня любишь?!

Райан ловко ухватил за курточку пытавшуюся проскользнуть мимо него сестру. На вытянутых руках он понес в ванную комнату барахтающееся, говорливое чадо.

– Пусти меня! Ты… морок! Вот подожди, я вырасту… А тигран страшный? Как дам тебе… ты ее нашел… а где…

Поток угроз и вопросов стих. Их скрыла дверь, мягко захлопнувшаяся за спиной парня.

В свои неполные двадцать лет Райан уже перегнал отца в росте.

– Господи, Майра, как тебе удалось сотворить такого молодца?!

– С моей помощью, Раала! Клянусь жизнью! Чисто с моей помощью! Уж этого она не сможет отрицать! – Тайк, гордо улыбаясь, поднял бокал и лихо подмигнул заалевшей всем лицом жене.

Вернувшись за стол, чисто умытая малышка с жадностью галчонка мела все, что попадало на тарелку. Нагулянный аппетит дал обедающим людям несколько спокойных минут. Брат насколько смог удовлетворил ее любопытство. Три часа пролетели незаметно. Раала решила разбудить раненую.

Сон, капельница и умелые руки сотворили чудо. Лицо незнакомки порозовело, дыхание выровнялось.

Домоком не умолкал, и в конце концов Тайк включился в общую систему. Теперь каждый, находясь у себя, мог слышать все, что происходило у него в доме.

Эйва очнулась. Зонд осторожно ощупал помещение.

– Тебе нечего бояться, ты у друзей.

Голос был женский, но взгляд наткнулся на великана, встреченного ею в лесу. Глаза Эйвы стали похожи на блюдца.

– Раала, что с ней…

– С тобой все в порядке… дорогая?

Повернувшись в другую сторону, Эйва увидела, что к ней обращалась невысокая полная женщина.

– Простите, все в порядке… где я?

– Ты у друзей. Мы живем у озера. Тебя нашел Райан, если помнишь…

– Его трудно забыть! Боюсь, моя спина будет долго напоминать о нашей встрече. Он едва не раздавил меня…

– Я спас тебя от тиграна!

– А кто бы спас меня от тебя? Ты с таким усердием расплющивал меня о ствол проклятого дерева! Мне даже не пришлось напрягаться, изображая блин! В следующий раз… предпочту быть съеденной!

Райан изумленно поднял брови и смущенно хмыкнул, пожав плечами.

– Теперь, когда вы все выяснили… расскажи, как ты оказалась в лесу? Ты одна? Есть еще пострадавшие? В какой стороне и как далеко?! Если нужно, отправим на выручку охотников!

– Нет!!! Я одна, и мне надо идти! Мне нужен антик! Вы продадите… у вас есть лекарства? Я заплачу…

Эйва рванулась с кровати и обнаружила, что совершенно раздета. Райан быстро отвернулся, и только горящие уши говорили о его смущении.

– Твою одежду пришлось выбросить, она вся в крови…

– Это крысы. Одежда! Нет! Где мой пояс? Пояс!!!

– Твои кристаллы в целости и сохранности. Можешь взять их в любую минуту.

– Со мной все в порядке! Правда… спасибо… пожалуйста! Мне надо идти!

– Вот держи! Пояс и нож на месте! И это тоже твое! Кристаллы! Не поделишься информацией, где их можно достать? Таких пока нет на рынке, но я знаю, что они собой представляют! Если хочешь продать, я покупаю!

Тайк протянул на ладони два колючих многоцветных шарика.

– Оставьте себе! За одежду и за лекарства! Все, что вы можете дать. Антик! Прошу вас!!! Я давно здесь!?

– Не очень… часа три, не более.

– Так долго… это очень долго! Мне надо идти! Мне не нужна помощь, только лекарства…

– Тайк!

Домоком просто взорвался гулом голосов!

– Мы не можем отпустить ее! Может, она из «лесного братства»? Из той банды, что пыталась напасть на нас в прошлом месяце?

– Девчонку нельзя отпускать, не допросив как следует.

– Я не верю ей…

– Тайк, ты должен подумать о наших детях…

– Нет!!! Нет!

Сидя на постели, сжав руками покрывало, Эйва отчаянно перебегала взглядом по напряженным лицам стоящих в комнате людей.

– Я не знаю никакой банды! Я не знаю никакого братства, клянусь! Мне нужны только лекарства, и все! Там в лесу умирает мой друг, его порвали крысы! Они почти сняли кожу с его головы! У меня было немного антика, и рану удалось закрыть, но она воспалилась! Пожалуйста, мой друг может умереть! Поверьте, я просто хочу спасти мать одного малыша! Как она спасла меня! Клянусь жизнью! Вам ничего не грозит с моей стороны! Ну что я могу рассказать нового, кроме того, что бандиты уже видели. Я даже не знаю, как попала в эту комнату, и вы можете завязать мне глаза, выводя обратно. Пожалуйста, отпустите. От меня зависит чужая жизнь! Я отдам кристаллы всего за две ампулы антика! Вы знаете их цену! Отдала бы и больше, если бы имела!

Я «уж»! Вор, если хотите! Кристаллы находятся на складе, на пятом уровне лабиринта! Я рискнула и едва не погибла! Теперь мне надо спасти другую жизнь!

– «Уж»?! Такая малявка? Да врет она! Не…

Домоком громко выдохнул чей-то, хриплый бас, но Раала перебила возмущенный голос:

– Нет! Она говорит правду, Лиес! Ее присутствие не грозит нам! Решайте! Я сказала свое мнение!

– Раала, ты уверена?

– Если Раала считает…

– Пусть идет, бог с ней!

– Раз отвергает нашу помощь! Значит, справится сама…

– Мы никому не навязываем свое участие! Пусть идет…

– Прекрасно! Решили. Ты получишь лекарства, девочка. По той цене, что мы заплатили за них в городе. Возможно, это немного дороже, но там все товары нам продают значительно дороже, чем принято. Тайк, поможешь мне приготовить сверток?

Эйва, повернувшись, благодарно сжала руку Раалы. Тайк медленно кивнул. Раала что-то чувствовала… Какой-то намек относительно лесной гостьи. Девушка что-то скрывала, ловко уклоняясь от зонда Раалы. И, что самое странное, ощущалось присутствие еще одного разума, словно контролирующего мозг девушки издалека. Фон был слабым. Чтобы не настораживать гостью, Раала убрала свой зонд. Возможно, девушка не знает о контроле? Посоветовавшись с Тайком, они решили. За гостьей пойдут два охотника. Они должны убедиться в том, что девчонка безобидна.

Жизнь заставляла перестраховываться, но не озлобляться!

– Уверена, что справишься? Мы могли бы принести твоего друга сюда.

– Нет, он не доверяет людям! Мой друг мутант, люди причинили ему много боли! Я могу лечить и закрывать раны, как ты. Силы почти вернулись, и теперь я справлюсь!

– Хорошо, поешь и выпей вот это. Не бойся, всего лишь коктейль из трав, он прибавит еще немного сил.

Поставив стакан и тарелку с едой, Раала вышла из комнаты. Через полчаса, когда Эйва, допив коктейль, лежала, прикрыв глаза, в комнату кто-то вошел. Она подождала минуту, не желая пользоваться зондом, но гость хранил молчание. Девушка открыла глаза. Напротив, удобно устроившись на стуле, сидел ее спаситель. На вопросительный взгляд он, внезапно замявшись, сообщил:

– Меня зовут… мм… Райан.

Эйве показалось, парень искренне обрадовался, вспомнив свое имя. Он смущенно улыбался. Девушка натянула покрывало до самого подбородка, не зная, что сказать своей странноватой сиделке.

– Ты из города? Из центра или с окраин? Я мог бы отвезти тебя домой через пару дней на барже. Вода продержится еще несколько дней. И, скорее всего, опять будет ливень! У нас… кончаются кристаллы, ты не могла бы подсказать, где их можно достать не по такой грабительской цене?

Эйва была несколько смущена. Собеседник был обаятельным и довольно остроумным, но совершенно не разбирался в жизни города. Удивительно, как он остался жив после поездок за стену? Оценив нависающую над ней гору мышц, девушка решила, что ему, наверное, везло, а может… везло тем, у кого хватало ума не задирать лесовика?! Она дала Райану адрес и несколько советов, где и как можно приобрести кристаллы, имея в виду Мела и Барка. У нее не было сомнений – Барк выбрался из шахты!

Парня позвали. Прервавшись на полуслове, он на миг замер, словно прислушиваясь, затем кивнул и быстро вышел из комнаты. Проводив его взглядом, Эйва откинулась на подушку и прикрыла глаза. Она попыталась нащупать связь с Ранкаром и вздрогнула. Мозг тиграна пульсировал яростью! Связанного тиграна, окруженного толпой, волокли на берег озера. Эйва чувствовала его ненависть и бессилие.

– Нет! Нет, Ранкар… я сейчас… сейчас!

Девушка заметалась по комнате и едва не сбила с ног вошедшую Майру, принесшую ей одежду.

– Что с тобой, девочка? Да на тебе лица нет!

– Тигран! Там внизу!

– Да, охотникам необычайно повезло! Как ты узнала?! Это самка, совсем молодая! Возможно, ее можно будет приручить! Мы так давно хотели этого…

Но Эйва уже не слушала. В голове билось только три слова:

– Самка, совсем молодая.

Голос Ранкара возник неожиданно.

– Это Зера! Она совсем ребенок! Нужно помочь ей!

– Ранкар?! А я испугалась, что это тебя поймали! Подожди, мы придумаем, как помочь Зере. Жди меня, слышишь?! Я достала лекарства!

– Я буду на тропе… поспеши!

Эйва открыла глаза и улыбнулась внимательно смотрящей на нее женщине.

– Ты словно отрешилась от мира. Это иногда происходит с моей дочерью. Ты тоже слышишь на расстоянии?

Девушка кивнула и протянула руку:

– Меня зовут Эйва, и это называется мыслеречь.

– Я знаю. Почти все дети говорят на ней… Ты хочешь посмотреть тиграна?

– Все дети?! Да, хочу!

Майра горестно вздохнула, глядя на исхудавшее тело собеседницы.

– Тайк сказал, ты можешь идти. Вот лекарства. Здесь хватит на десяток твоих друзей, но лучше бы им это не понадобилось! Ты не передумала? Твоему другу ничего не грозит у нас. Он не виноват в том, что родился мутантом.

Эйва покачала головой, быстро застегивая комбинезон.

– Видно, душа у него хорошая?

– Удивительная!

Девушка внимательно оглядела встопорщенный, чуть великоватый комбинезон и, улыбаясь, развела руки в стороны.

– Это одежда моего сына. Он так быстро рос, что вещи не успевали изнашиваться.

– Мне подходит! Спасибо!

Майра критически осмотрела Эйву со всех сторон:

– Береги себя…

– Не думаю, что кто-нибудь особо расстроится, уйди я из этого мира.

– Иногда мы даже не подозреваем, насколько нужны своим друзьям… Идем, я провожу тебя вниз.

Крепко прижимая к груди пакет с лекарствами, Эйва спустя минуту оказалась на площадке подъемника. Сверху открывалась захватывающая картина. По зеркальной глади озера шла легкая рябь, мерцая яркими солнечными бликами. Над серо-зеленой водой вились, переливаясь блеском, стрекозы. Бабочки, распустив огромные радужные крылья, время от времени замирали на чьей-нибудь потной, лысеющей макушке, украшая бородатого охотника романтичным бантиком. Уловив приглушенное хихиканье, тот хлопал себя по макушке, но, промахнувшись, вызывал оглушительный хохот детворы. Сконфуженно потирая покрасневшую лысину, он, хмуря брови, напускал на себя свирепый вид, и детишки с визгом разлетались по сторонам.

Эйву словно магнитом тянуло вперед. Толпа возбужденно гудела и волновалась. Связанное животное лежало на краю обрывистого берега. Не обращая внимания на удивленные и возмущенные возгласы, девушка нахально протолкалась сквозь плотный строй и теперь сосредоточенно осматривалась, отыскивая лазейку для побега.

Зверь яростно бился в силках. Рев глухо клокотал в стянутой петлей пасти. В глазах тиграна плескались такая ненависть и злоба, что люди поеживались и отводили взгляд. Шум все нарастал. Толпа возбужденно спорила, решая, что делать.

– Такая красота! Мы должны попробовать приручить ее!

Высокий худощавый парень подался вперед, глядя на добычу горящими от возбуждения глазами.

– Вот ты этим и займись…

– Но сначала познакомься с ней поближе!

– Да! Пожми ей лапу! Джекар! Может, она лизнет в ответ?

– Или хотя бы… укусит?

Молодежь веселилась вовсю. Парень, на которого посыпались шутливые предложения, досадливо махнул рукой.

– Какие все храбрые! Посмотрел бы я на вас, будь она свободна! Неужели не понимаете? Она гордая! Мы оскорбляем ее пленом! Мы могли бы подружиться, только надо найти подход!

Глядя на свирепую морду, покрытую хлопьями кровавой пены, окружающие с сомнением качали головами, отчего-то не веря в такую возможность. Да, тигран уступал тропу человеку, столкнувшись с ним в лесу, это знали все. Вот только почему он это делал? Зверь ни разу не проявил своего дружелюбия. Равнодушие? Да! Пренебрежение? Полное! Его рык скорее предупреждал человека не переступать черту, пролегающую между ними при случайных встречах. При взгляде на черного гиганта, пересекающего тропу, даже у самых храбрых охотников пропадали мысли выстрелить. Зверь попался совершенно случайно. Его подвел азарт охоты и оползень на краю одной из старых заброшенных ловушек. После прошедшего ливня яма до краев была заполнена густой, вязкой жижей. На поверхности плавал мусор и опавшие листья, скрывая опасную глубину. Самке повезло. Кол, торчащий посреди ловушки, был подмыт и упирался острием в один из склонов. Тигран стоял в яме на двух лапах, утопая грудью в грязи. Охотникам оставалось лишь набросить ловчие петли.

– Ее невозможно приручить! Зверюга кипит ненавистью по самые кончики ушей! Взаимопонимание? Чушь! Бред наивных младенцев!

Тайк и Раала стояли над зверем. Глаза женщины были закрыты, лицо побелело.

– Она слишком взрослая. Ее не приручить. В ее сознании ничего, кроме ненависти к нам!

– Жаль… Возможно, повезет, если поймаем более молодого зверя…

Тайк вскинул руку, привлекая внимание и требуя тишины.

– Тиграна придется пристрелить…

– В городе за живого заплатят вдвое дороже! Мы могли бы хорошо заработать на этом!

– А где ты собираешься ее держать? Ночью будет гроза. Нам понадобится как минимум еще пара дней на сборы.

– А если на барже, под наркозом?

– Под наркозом? Двое суток? Это опасно, неизвестно, какая доза ей нужна и как тиграны общаются меж собой! Что, если она позовет на помощь?

– Ну да, выдумывай! Может, уже позвала?!

После этих слов многие матери стали оглядываться и подзывать поближе детей, косясь на площадки подъемников.

– Возможно, просто… вы оказались ближе?

Джекар, произнесший эти слова, и не подозревал, как точно попал в цель. Самку усыпили, вытаскивая из ямы. Звери шли на ее зов, когда он неожиданно прервался.

– Глядя на это тело, я что-то не уверена в прочности пут. Наркоз уже отходит. Баржа не выход, зверь разнесет ее и спокойно уплывет. Мы не можем рисковать, надо принимать другое решение. Смотри, силы возвращаются к ней с каждой минутой. Это становится опасным! Она устроит бойню, если сможет вырваться! Я согласна, надо пристрелить.

– Тайк! Жаль отдавать зверя на потеху этим городским уродам!

– Шкура тиграна тоже стоит дорого!

– А сколько будет стоить твоя, если нам не хватит денег на закупку кристаллов?

Тайк обвел глазами собравшихся, выслушивая их мнение. Многие отводили глаза, не желая убивать. Особенно упорствовали охотники, которые рассчитывали продать добычу живьем. Были и такие, кто предлагал отпустить. На них зашикали, отпуская насмешки и ядовитые замечания. Некоторые ехидно интересовались, будут ли они так же благородны, когда в сезон ливней останутся без тепла и света? Голоса спорщиков, то накаляясь, то затихая, постепенно склонялись к тому, чтобы убить тиграна.

Эйва напряженно прислушивалась, оглядываясь по сторонам. Рука нащупывала нож, и девушка лихорадочно искала причину, способную хоть на миг отвлечь взгляды людей от лежащего зверя.

Она попробовала пробиться к сознанию самки, но не смогла и тогда окликнула Ран кара:

– Ты можешь говорить с ней?

– Зера знает, что я здесь…

– Прикажи ей никого не трогать! Никого! Она должна просто уйти! Здесь не должно быть крови! Иначе вместо нее шкуру спустят с меня!

– Она никого не тронет!

– Хорошо! Надо отвлечь людей! Ты сможешь? Мне нужна минута!

Громкий свирепый рев заставил собравшихся в ужасе обернуться. Наблюдатели, прохлопав опасность, матерясь, схватились за оружие.

– Не стрелять!!!

Громогласный бас Тайка спас положение. Тремя мощными прыжками огромный зверь, возникнув словно из воздуха, стремительно преодолел сторожевую полосу. Угрожающе оскалив клыки, тигран замер. Мгновенно отрезав толпу от спасительных деревьев, он глухо рычал. Ранкар стоял неподвижно, высоко вскинув голову. Только хвост, яростно хлещущий по земле, и жуткий дрожащий оскал выдавали его напряжение.

Матери, подхватив детей, медленно пятились вдоль берега, под защиту нависающих утесов. Руки мужчин, загораживавших их плечами, ощупывали оружие, а глаза лихорадочно шарили по кромке леса. Внезапность нападения повергла в шок даже самых бывалых! На преодоление оставшегося между ними расстояния тиграну понадобится не более секунды! Охотники выжидали, боясь спровоцировать взбешенное животное.

Эйва метнулась к связанному зверю при первых признаках паники. Два взмаха ножом – и тигрица вскочила на лапы. Еще взмах – и с морды слетела петля. Рев освобожденного хищника наполнил пространство ужасом. Яростный рык Зеры слился с властным окликом Ранкара. Уши самки прижались к голове, и она раздраженно огрызнулась, не желая подчиняться. Вожак успокаивающе заворчал. В ответ тигрица оскалилась и припала на лапы, готовая прыгнуть и нанести удар!

Люди, оказавшись меж двух огней, замерли. Только выработанная годами осторожность и дикое напряжение удерживали пальцы, что готовы были нажать на курки.

– Нет, Зера! Нет!!! Не смей! Уходи!!!

Нелепая встопорщенная фигурка, в слишком большом для ее роста комбинезоне, внезапно выросла перед оскаленной пастью. Загораживая сбившихся в кучу людей от взбешенного животного, Эйва размахивала перед его носом руками. Громко окликнув самку по имени, ей удалось отвлечь изумленного зверя от не менее изумленных людей. Выбросив руку в сторону леса, девушка указывала путь к спасению. Надрываясь от крика, она прыгала перед оскаленной мордой, чуть ли не дергая за усы.

– Зера!!! Ранкар ждет тебя! Уходи!

В глазах самки медленно гасли кроваво-золотые всполохи. Взгляд, обретая осмысленность, переходил в легкую растерянность.

– Беги, Зера! Беги!

Тигрица переставала понимать происходящее. Мало того что стоящий перед ней человек освободил ее от пут, так она не убила его. Человек окликал ее по имени! Отправлял к Ранкару! Человек знал и его имя тоже?!

Толпа не шевелилась, глядя на девушку, которая с громким криком размахивала ножом прямо перед свирепо оскаленной мордой. Но самым невероятным было то, что, забывшись, она громко называла тигранов по именам…

Рев Ранкара подстегнул, и Эйва, не отдавая себе отчета, резко дернула самку за встопорщенную складку на морде, заставляя поторопиться. Та рявкнула от неожиданности, присела и прыгнула в сторону, припустив к лесу. Одновременно с ее прыжком раздался клич:

– Эйва, беги!

– Не стрелять!!!

Ранкар прыгнул навстречу, мгновенно сократив расстояние. Девушка врезалась в него со всего размаха. Крепко обхватив шею тиграна, она замерла, переводя дыхание.

– Я еще слишком слаба для таких упражнений!

Не церемонясь, зверь ухватил ее за комбинезон и забросил себе на спину. Стрельнул взглядом по ошарашенной толпе и устремился к лесу. У самой кромки он остановился, и девушка вскинула руку, прощаясь и сожалея. Силуэт свирепого животного и его всадницы навсегда врезался в сердца людей.

– Не… стре… лять.

Тайк медленно опустился на землю и только спустя минуту осознал, что не ему одному срочно понадобилось присесть. На берегу озера стояла оглушительная тишина…

 

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Зера бежала рядом с вожаком, слегка кося взглядом ему на спину.

– Странные существа эти люди. Ранкар, девчонка радуется, что ты уносишь ее от сородичей!

– Она беспокоится за Вирту, рада предстоящей встрече с моим сыном. И волновалась за тебя, там у озера, ведь это она сберегла твою шкуру.

– Ты сам нас учил! Люди ЗЛО! Я… я теперь не знаю, что чувствую к ним…

– Да, ты права, они странные.

– Надо держаться от них подальше, уйти в чащу!

– Нет, Зера! Ты говоришь, как испуганный щенок! Люди могут быть полезны! У них есть средства, способные спасти жизнь любого из нас! Я думаю, нет – уверен, Эйва – тропинка, что приведет нас к пониманию! И еще… мне иногда кажется, мне кажется, мы немного похожи!

Зера оглушительно взревела. Молодая тигрица натерпелась страха и теперь от души наслаждалась свободой. Когда Ранкар, подхватив Эйву, нашел ее в лесу, самку сотрясала крупная дрожь. Вожак осторожно стал зализывать раны, нанесенные ей путами. Зера, вздрагивая, ловила каждый шорох, с трудом подавляя рождавшийся глубоко внутри нервный рев. Вожак тихо рокотал, успокаивая соплеменницу, косящую на девушку тяжелым, недоверчивым взглядом.

– Она не похожа на других людей, Зера.

Тигрица чуть оскалила зубы. Пока она уяснила только одно. Человека, Эйву, нельзя цапнуть, но… очень хотелось!

Ранкар считает, что человек (враг!) – друг?! Ладно… значит, так и должно быть! Он старший, он вожак!

Зера глубоко вздохнула и настороженно обнюхала Эйву, вздыбив шерсть на загривке, и непроизвольно зарычала, когда чужой и одновременно знакомый голос в ее сознании произнес:

– Не бойся. Дай лапу, я уберу боль…

Девушка опустилась на корточки и протянула руку…

– Ррва-ау-у…

Белоснежные клыки щелкнули прямо перед носом. Рев Ранкара встряхнул самку, плотно прижавшую к голове уши.

– Зееррааа! Эйва хочет помочь! У нее тепло в руках, оно лечит! Стой спокойно, ты пугаешь ее!

– Ва-у-уфф… это она меня пугает…

Услышав оправдательное ворчание, Эйва смешливо фыркнула. Глаза человека натолкнулись на золотистый упрямый взгляд.

– Вауу, Зера, – передразнила она тигрицу. – Я правда не хотела тебя пугать…

Хрупкая фигурка, отряхиваясь, встала напротив лобастой морды. Смерив ее взглядом, животное недоуменно фыркнуло.

– Я могу убить тебя даже легким движением…

– Да… Зера! Я тоже уверена, что мы… подружимся!

Эйва осторожно протянула руку, касаясь болезненной раны.

– Потерпи, я осторожно…

Та вздохнула и повернула голову. Встретившись взглядом с Ранкаром, она медленно переставила лапы. Прикосновение человека вовсе не было неприятным. Горячие пульсирующие волны шли от рук. Зера чувствовала, как утихает дергающая боль, и от облегчения прикрыла веки.

Очищенная от мусора рана затягивалась на глазах. Ранкар вскинул голову и к чему-то прислушался, затем взглянул на Эйву, занятую Зерой, и скользнул в сторону с тропы.

Лечение заворожило настолько, что Зера впервые не услышала легких шагов. Тяжело покачнувшись, она хрипло крякнула от неожиданности, когда ей в бок влепилось что-то огромное и живое! Высокий, громоздкий на вид человек появился совершенно бесшумно. Вылетев из-за крутого поворота, уворачиваясь от ветки, нависающей низко над тропой, он не сразу заметил стоящего зверя. Не ожидая подобной встречи, мгновение балансировал и хватал руками воздух, а затем рухнул! Падая, попытался ухватить Зеру за ухо, но, скользнув по гладкой спине, тяжело шлепнулся на землю, уцепившись в последний миг за кончик… хвоста. Задние лапы животного, подбитые грузным падением, резко подогнулись, и Зера плотно уселась на грудь парня. Все произошло так стремительно, что вскрик человека и рев тиграна слились в один звук.

– Нет! Зера, нет!!!

Эйва, шлепнувшись по другую сторону, скользила по траве, безуспешно пытаясь встать.

– Рвау!!! Люди!!! Плодятся, словно блохи! Не успеешь сбросить одного, как уже рой вокруг шкуры скачет! Им что, леса мало? Ррваауу…

– Зера, он не хотел!

– Что не хотел?!! Оборвать мне уши или переломать лапы?!

– Зера…

– Пф… я не съем его, но пожую с удовольствием…

– Пподавишься… слезь с меня, кукла лохматая! Может, блохам твоя шкура и нравится, но моему животу, охх… не очень! Слазь, я сказал… не то я сам пожу… не-э-эт… Тигран?!!

Райан, барахтавшийся под тяжелой тушей, внезапно замер. Это наконец дало Зере возможность собрать лапы в кучу и вскочить, но хвост, намертво зажатый в руке парня, удерживал тигрицу на месте!

– Я хищница!!! Отпусти меня, ты… кусок обеда! Рррвааауууу…

Зера изогнулась всем телом, придвинув вплотную к человеку оскаленную морду. Острые белоснежные клыки угрожающе пощелкивали.

– Отпусти мой хвост!

Голос человека звучал чуть слышно.

– Не-э-эт… какая красивая! Я… я не знал, что ты… что вы… что тиграны… что говорите! Бред! Я… ум… Тигран!

Зера замерла. Человек, не отпуская хвост, упорно тянулся пальцем к ее груди, словно сомневаясь в реальности происходящего.

Не дотянувшись на миллиметр, он замер, таращась в озадаченные глаза тигрицы. Придвинув свой нос почти вплотную к носу окаменевшего парня, тигрица внимательно рассматривала человека, впервые испытывая чувства, совершенно не похожие на злость. Зверь с любопытством и зарождавшимся интересом читал его открытое сознание. Восторг! Радость!

– Я не стукался головой, но я слышал голос! Твой голос, да? Ты… тигран… ца…

Палец наконец ткнулся в грудь Зеры и осторожно нажал несколько раз, ощущая подушечкой нежную бархатистость шкуры.

– Тигранца… пфу… я тигрица, ты… завтрак для лентяя!

Зера скосила глаза на Эйву.

– Может, мне его все-таки укусить, а то он не верит, что я живая!

Эйва громко подавилась воздухом. Хищница высказала предположение мирным, но все же слегка задумчивым голосом.

– Давай обойдемся без крови! Может, как-то по-другому сможешь доказать, что ты не мираж?!

– Мираж! Как красиво он меня называет…

Эйва переглянулась с Ранкаром. Ухватив за ворот, тигран помог ей подняться и чуть придержал, предлагая не вмешиваться.

Тигрица кокетливо склонила набок голову, разглядывая впавшего в столбняк парня.

– Почему мне все же кажется, что мы похожи?

– Ты что-то сказал, Ранкар?

– Только то, что жизнь полна неожиданностей! Причем гораздо больше, чем я мог представить! Эйва, нам пора! Эти двое вполне смогут договориться и без нас… видишь, общаются довольно мирно! Пфф… никогда еще молчание не было так красноречиво, ты не находишь?!

Тигран фыркнул и подтолкнул девушку носом, предлагая устроиться поудобнее на его спине и поспешить с отъездом.

Эйва перевела взгляд на Ранкара, не в силах поверить, что зверь способен уловить тонкую грань и… юморить по поводу возникшей ситуации!

– Зера! Очнись! Скоро здесь будут еще люди. Надеюсь, их ты способна услышать? Я не хотел бы возвращаться и освобождать тебя еще раз! Конечно, твой новый друг довольно интересен…

Вожак внезапно повернул голову, кося мерцающим глазом на девушку, сидящую на его спине.

– Пф… очень красив? Ты уверена?

Эйва возмущенно задохнулась. Покосившись на парня, переводящего на нее свой внезапно оживший взгляд, она покраснела! Тигран, уловив отголосок ее мысли, спокойно высказал вслух самое сокровенное. Она уткнулась в шею зверя и зашипела словно рассерженная кошка, а Ранкар, фыркнув, закончил:

– Насчет красоты не знаю. Разве люди могут быть красивыми? У них нет ни клыков… ни хвоста! Нет, Эйва, когда смотрю на тебя, я смотрю в твое сердце, а оттуда мне улыбается тигран!

– Интересно, кто из живущих, дернув тиграна за хвост, способен любоваться его клыками, щелкающими перед носом?

– Человек, Зера!

– Да, это довольно занятно…

– У нас нет времени изучать его дальше, Зера! Уходим! Люди совсем рядом!

– Береги себя… человек!

– Я… Рай…ан…

– До встречи на тропе… Райан!

Махнув на прощанье хвостом, тигран с девушкой на спине растворились в чаще леса. Вслед за ним, неожиданно для себя самой шаловливо лизнув человека в нос жарким языком, унеслась Зера. Победный рык, всколыхнув листву ближайших кустарников, подбросил Райана с земли. Прислонившись спиной к стволу дерева, он завороженно смотрел на зеленую завесу затаившегося леса, лишь слегка приоткрывшего одну из своих многочисленных тайн.

– Береги… хм… тигрица заботится обо мне… бред!

Из-за поворота, гибко скользнув под нависающей ветвью, вышел мужчина.

– Райан! Черт побери, сын! Ты жив… это глупо! Этот рев! Здесь могли оказаться звери…

– Тиграны…

Тайк, чертыхаясь, осматривал помятого и взъерошенного юношу.

– Отец?! Что, что ты имел в виду? Глупо, что я жив?!

– Райан!!!

– Она говорила со мной, понимаешь… и он тоже…

– Эйва? Кто он? Здесь были еще люди?

– Зера! Ее зовут Зера! Она попрощалась со мной…

– Кто, черт побери?!!

– Зера… и Ранкар…

Тайк быстро потрогал оцарапанный лоб сына и, перехватив сочувственные взгляды подошедших охотников, осторожно спросил:

– Ты весь в мусоре… ты упал?! Голова не болит? Идем, Раала осмотрит тебя…

– Папа, я же не ребенок! Да, треснулся головой, но не настолько, чтобы отшибло мозги! Вот же следы, смотрите! Тиграны! Они разумны! Я говорил с ними, говорил с тигрицей! Ее зовут Зера! А Ранкар сказал: «До встречи на тропе…»

Райан с блаженным видом сорвал веточку горчичного вьюна и, не ощущая ядовитой горечи, с аппетитом сжевал, заставив отца вновь осторожно ощупать его поцарапанный лоб.

* * *

Нет, этот день начинал нравиться Зере! Высоко подпрыгивая, она шаловливо сбивала лапами листья. Ранкар не мешал ей. Молодежь, выросшая на свободе, не помнила зла, но помнили их отцы и матери! Как убедить их, не забывших боль и смерть?!

Уже в сумерках, ничего не замечая вокруг, Эйва мешком свалилась со спины тиграна.

Вирта тяжело дышала, с трудом втягивая воздух. Девушка и без зонда чувствовала – силы зверя на исходе. Лекарство быстро всосалось под потускневшую шкуру. Отбросив пустые ампулы, Эйва сосредоточенно гладила голову и грудь тигрицы, ускоряя ток загустевшей от жара крови. В надвигавшихся сумерках руки слегка светились. Сил едва хватило, чтобы досыта напоить зверя. Жадно лакая воду, самка косила мутным взглядом.

– Ты молодец! Все будет хорошо, Вирта!

Дыхание самой Эйвы было частым и прерывистым.

– С ней все будет в порядке, Ранкар! Разбуди меня, если что-то покажется тревожным. Любое изменение в ее дыхании, даже самый малый хрип!

– Я понял. Отдыхай… Ты тоже моя семья!

Эйва провела ладонью по мягкой шкуре, не понимая, почему все стало расплываться вокруг. Глубоко вздохнув, она опустилась на траву и пробормотала:

– Я так устала, Ранкар, словно всю дорогу бежала рядом с тобой! Странно, да? Знаешь… мне иногда так жаль, что я человек…

– Я буду охранять тебя, Эйва!

Теплый влажный язычок лизнул щеку. Совсем рядом зажглись два золотистых огонька, и мягкая лапа осторожно легла ей на грудь. Девушка вздохнула и обняла маленького тиграна, прижимаясь носом к нежной шерстке.

– Привет, малыш! Как себя чувствуешь?

– Я сыт и уже сам стою…

– Это здорово… Джарг…

– Да? Эйва?

Голос девушки был совсем сонным.

– Я больше не боюсь тигранов, Джарг… совсем не боюсь.

Раскинув руки, Эйва мгновенно провалилась в сон. Тигранчик переложил голову на ее плечо и прикрыл глаза-искорки.

В глухом лесу, в окружении стаи свирепых хищников, спокойно спал человек.

Эйва не видела, как в округе стали загораться яркие огоньки. Вскоре они охватили поляну плотным кольцом. Большие и маленькие, приблизившись, настороженно рассматривали спящего человека. Тигранчик придавил Эйву лапой и обвил хвостом. Маленький, взъерошенный, кожа да кости, малыш храбро урчал в ответ, когда на него из темноты накатывала волна раздражения. Не все его сородичи были готовы видеть такое. Ранкар понимал их. Он с облегчением заметил, как, настороженно подрагивая кончиками ушей, улеглись недалеко от девушки сначала Зарг, затем Шер, Раш и Хана. Как, покрутившись немного, замкнула в плотный круг тело спящей Зера. Растянувшись во весь рост, самка ударяла кончиком хвоста по траве. Тигрица приняла решение еще в лесу, и оно полностью совпадало с решением вожака!

Молчаливое предупреждение было понятно всем. Впервые в стане тигранов возникло недопонимание! Это раздражало и волновало. Звери метались по поляне, глухо подвывая и рыча. Ночные обитатели, напуганные неожиданным скоплением и волнением хищников, спешили убраться от опасной поляны подальше. Ранкар рассказал о том, как нашел сына и Эйву. Передал последнее послание Рорка! Стая все еще волновалась, и тогда рядом встала Зера!

– Мы слишком долго жили под землей, родичи! Люди! Они разные! Лесной народ может слышать нас, они говорят с нами! Они не похожи на тех, в лабиринте!

– Ты слишком молода, чтобы учить нас!

– Сама едва не лишилась шкуры!

– Как ты можешь защищать людей?

– Скоро новорожденные щенки будут учить нас, как жить!

– Голос разума не имеет возраста! Это ваши слова, старшие! Ваше решение и ваш закон! Вы приняли его до моего рождения! Я говорю разумно и по праву! Вы говорили, что неважно, чей голос несет правду, если она для блага остальных! Вы доверились Ранкару, когда он был младше меня! Разве пожалели об этом?! Вожак прав! Я пойду с ним, потому что верю ему! Пора рассмотреть людей при свете солнца! Вы учили нас, молодых: узнай врага своего! А сейчас… мне кажется… вы просто боитесь. Боитесь сознаться, что… ошибались!

Раздраженный рев всколыхнул поляну, но тигрица вызывающе оскалила зубы. Рядом мгновенно оказался Зарг, чуть оттерев ее плечом назад. Зера скосила глаза и чуть коснулась сознания, но его плотно блокировал экран. Несмотря на напряженную ситуацию, Зера, не удержавшись, смешливо фыркнула. Зарг словно привязанный ходил за ней по пятам, но упорно прятал свои чувства! Зера вновь скосила взгляд на мощную шею и гордо поднятую голову друга. Да, он готов драться за нее, драться до смерти, со всей стаей!

Она нежно привалилась плечом к Заргу и согласно мурлыкнула, услышав одобрительное ворчание Шера, сумевшего мгновенно оценить рожденный союз.

Эйва крепко спала, не подозревая о том, какие жаркие дебаты вызвало ее появление в стае. Маленький тигран глухо рокотал, блокируя ее сознание, заглушая нарастающий вой и рев.

– Братья!!! Вы что, готовы сцепиться меж собой?! Хотите уподобиться тем лабораторным тварям, что мучили нас?! Это они грызутся и убивают друг друга! Мы не они, мы тиграны!

Рев немного стих, но волнение продолжалось. Ранкар вновь выступил вперед:

– Я нашел для нас новый дом! У озера, в скалах, большая чистая пещера. Матерям и детям будет тепло и безопасно! Чистая вода, свежая добыча! Там только одна угроза! Это люди! Но они могут перестать быть ею…

– Ты забыл! Забыл тех, кто тебя уже не слышит! Забыл запах их крови и страданий, Ранкар! Забыл их боль и мучения!

– Не-э-эт! Я умирал вместе с ними… и с вами! Я не забыл плен и боль… и страх я тоже не забыл! Придет время, и мы отомстим! Те, под землей, навсегда останутся нашими врагами, но они – это еще не все человечество! Вспомните, сколько из нас погибло от ран, и мы бессильно выли, провожая их за черту! Вирта будет жить! Ее спас человек! Вы видели тепло, стекающее с рук этого детеныша?! Человеческого детеныша! Тепло и жизнь, а не боль и смерть! Эта девочка владеет силой, способной исцелить любого из нас! Я не заставляю вас прощать! Нет!!! Я прошу вас попробовать…

– Люди – зло! Радость спасения ребенка туманит твой мозг, Ранкар! Получив назад сына, ты готов посадить на шеи тигранов врага! Ты уже таскаешь на своей спине человека, словно раб, которого они хотели получить! Я никогда не примирюсь! Ты хуже, чем лабораторная крыса, Ранкар! Ты не тигран… ты жалкий предатель!

Ослепительная ярость, внезапно вспыхнувшая глубоко внутри, бросила вожака вперед. Навстречу из общего круга плотно стоящих сородичей выпрыгнула огромная тень. Лезвия когтей вспороли ночь. Тиграны тяжело сшиблись в прыжке. Свирепый рев оборвал мурлыканье тигранчика. Звери не уступали друг другу в мощи и силе. Покачиваясь на задних лапах, сцепившись окровавленными мордами, они оглашали поляну хриплым рыком и продирающим до костей скрежетом клыков. Равнодушная луна, медленно появившаяся из-за облачка, осветила поляну и дерущихся бледным, призрачным светом.

– Не-э-эт!!!

Отчаянный, пронзительный, чуждый ночным звукам крик. Расцепив когти, тиграны резко прянули в стороны, оценивая новый источник опасности.

– Эйва?!!

– Нет! Ранкар! Нет!!! Ты не должен! Не надо!!!

– Уходи! Это дело тигранов!

– Нет!!! Я все слышала! Люди – чудовища! Это проклятый род! Ранкар! Они уже стали причиной раздора между вами! Вы умные, сильные! Вы сможете выжить и без нас!

– Жалкий кусок мяса… Он опять приказывает нам! – В голосе сквозила неприкрытая ненависть.

Эйва резко повернулась. Огромный зверь скалил окровавленные клыки. Девушка непроизвольно отступила. Взгляд прошелся по темным теням с горящими глазами, и она упрямо мотнула головой. Ее голос прозвучал над поляной громко и отчаянно:

– Я не знаю твоего имени, тигран… но это неважно! Его знают они! – Эйва махнула рукой. – Хочешь убить Ранкара? Убить своего брата?! За что? За то, что он спас мне жизнь?! О да! Он очень виноват!

Эйва оглянулась по сторонам и крикнула изо всех сил:

– Виноват! Если вы судите его по меркам людей! Люди убивают себе подобных и за меньшие прегрешения! Вы так ненавидите людей, что в своей ненависти становитесь похожими на них! Ты готов вцепиться в горло вожака, лишь бы не допустить даже мысли о том, что Ранкар прав! Посмотри на меня! Я что, похожа на твой самый страшный сон?!!

Эйва решительно шагнула к оскаленной морде зверя. Поляна затаенно молчала. Высоко вскинув руки, девушка протянула их к глазам животного:

– Зачем тебе разум, тигран? Ты ведешь себя как… Знаешь, что самое трудное? Это понять! Понять, что вы оба правы! Оба! Да, руки людей опасны, когда держат оружие, но люди могут держать его, сражаясь вместе с тобой! Плечом к плечу! Люди… это не только Зло! Ты смотрел на нас во тьме ночи, попробуй взглянуть при свете дня! Спроси себя! Только честно спроси! Кто из нас двоих больше похож на тех, из лаборатории? Ты сказал, их опыт удался! Согласна! Люди получили результат, к которому так стремились… могучее, злобное, жаждущее крови оружие для уничтожения себе подобных! Это ты, тигран!!!

– Ранкааррр!! Убери этот кусок мяса, или я убью ее!

– Я кусок мяса? Нет! Я кость, что встала у тебя поперек горла! Смотри не подавись! Глупец…

Огромная лапа стремительно рассекла воздух. Страшные когти тускло сверкнули и… спрятались за секунду до соприкосновения с телом человека. Словно мячик от пинг-понга Эйва пролетела перед носом рванувшегося Ранкара и впечаталась в чей-то бок. Тигран, принявший живой снаряд, гулко выдохнул.

– Ррвау… ты никогда не отличался терпением, Дарс! Я надеялась, Ранкар задаст тебе небольшую взбучку! Кажется, она пошла тебе на пользу! Невероятно! Ты выслушал все, что высказал этот сердитый детеныш?! Поздравляю! Ты стал наконец взрослым, сын! Я очень довольна!

Перед взъерошенным зверем, тяжело хромая на обе лапы, остановилась согнутая тень. Седая морда с усталыми глазами всматривалась в тиграна, и под этим взглядом все ниже опускалась виноватая голова и все тише звучало рычание.

– А она довольно интересна. Мне тоже не нравится ее вид, сынок, но я восхищаюсь ее храбростью! Она настоящая тигрица, несмотря на безволосую шкуру! Думаю, нам есть над чем поразмыслить! Дважды за этот вечер я слышала одно предложение. И тигран и человек впервые были единодушны. Может, нам стоит прислушаться и взглянуть на людей… при свете дня?

Тяжело покачиваясь, старая хищница развернулась и направилась к сидящей на траве девушке.

Эйва хватала открытым ртом воздух, когда над ней склонилась голова, испещренная уродливыми шрамами, белеющими во тьме. Жуткие разводы делали свирепую морду еще страшнее.

– Надеюсь, этот грубиян не очень зашиб тебя? Можешь поблагодарить моего младшего сына. Он вовремя подставил свой бок!

Эйва слегка закопошилась.

– Спасибо! Я летаю второй раз за день, и оба раза меня отшвыривает тигран! Один для того, чтобы спасти, а второй… чтобы убить?! Черт! Вы даже не представляете, насколько вы похожи на людей, в этом своем… противоречии!

Девушка подняла голову и, что-то вспомнив, переспросила:

– Дарс? Его зовут Дарс? Размахался лапами, медведь упертый! Силу девать некуда?! Постучи по дереву! Можешь даже башкой своей здоровенной, надеюсь, это встряхнет мозги и поставит их на место!

Возмущенный вздох и рычание донеслись со стороны Дарса и стихли, заглушённые смешливым фырканьем, раздавшимся внезапно со всех сторон.

Эйва обиженно сопела, растирая пострадавшую часть тела чуть ниже спины.

– И не рычи на меня. Я не боюсь… я… я просто устала! – Девушка попробовала встать, но ноги не держали. Глубоко вздохнув, она поползла на четвереньках, продолжая обиженно ворчать себе под нос: – Я устала как собака, а он… а ты… мне так жаль. Тиграны… вы же не звери… вы народ… вы… ах, я не знаю!

Так бормоча что-то себе под нос, она и рухнула возле малыша тигранчика. Следом подошел хромающий зверь, тигрица долго смотрела на нее и наконец мурлыкнула:

– Никто не называл моего сына глупцом! Дарс просто немного упрям.

– Я готова извиниться, только вряд ли ему это нужно. Я для него всего лишь кусок мяса…

– Покажи мне свои руки, детеныш.

Пальцы девушки осторожно коснулись израненной морды. Душу переполняла жалость к искалеченному зверю. Эйва не заметила, как из широко распахнутых глаз потекли слезы…

– Да, Ранкар прав. У тебя хорошее сердце, человек, Эйва! И ты… нет, не кусок мяса!

Дарс медленно отступил за спины сородичей и пропал во тьме. Через минуту стая беззвучно растворилась среди деревьев. Стайра удовлетворенно фыркнула, осторожно укладываясь на траву. Прижавшись к теплому боку маленького тигранчика, Эйва уснула почти мгновенно, чуть слышно всхлипывая и постанывая во сне.

– Она смертельно устала, спасая тигранов… от самих тигранов!

Ранкар был готов поклясться, что в голосе старой тигрицы звучит укор и едва заметная насмешка.

– Я позабочусь о ней, Стайра.

– А кто позаботится о тебе, малыш?

– Я вырос! Прости меня, я не должен был срываться, Дарс не виноват! Кровь требует мести, но… мы еще не готовы. Он должен понять!

– Он понимает. Вот только понять и принять – это совершенно разные вещи, малыш!

– Твоя мудрость – бесценный дар для нас, Стайра! Это все слишком живо и во мне! Как бы глубоко я ни прятал прошлое, оно живет и оно рядом!

Ранкар глубоко вздохнул. Он ожидал споров, вопросов, но поляна молчала. Зера мягко опустилась на траву, предоставив Заргу вылизывать чуть зудящие свежие шрамы. Стая больше не полыхала злом, что-то тихо и незримо успокоило ее.

– Я не прошу вас прощать, друзья… я прошу вас попробовать…

– Ты всегда был самым умным, малыш. Я пойду с тобой! И хотя от меня не так уж много проку в охоте, думаю, поболтать с человеком смогу. Малышка Зера права! Никогда не поздно учиться… у врага.

Тихие слова старой Стайры, обращенные к Ранкару, были слышны всей поляне. Жестоко искалеченная, старая самка осторожно передвинула лапу, прикрывая спящую у ее бока девушку.

Одна из немногих, кому посчастливилось вырваться из лаборатории в ту ночь. Ранкар помнил боль искалеченного зверя, который просил только об одном. Умереть на свободе. Но Стайра выжила. Он сам долгие дни вылизывал глубокие раны, пока они не стали затягиваться, покрывая шкуру страшными рубцами.

– Однажды ты подарил мне свободу. Уверена, наш новый дом будет таким же надежным, как ты, Ранкар. Я иду с тобой!

– И я…

– И я, веди нас, Ранкар!

– Мы с тобой…

Голоса перекликались во тьме, и на душе вожака становилось все теплее и спокойнее с каждым откликом, прилетающим из темноты!

– Мы справимся… Я обещаю!

– Спи, Ранкар, день был трудным, здесь есть кому сторожить!

Шер неслышно возник сбоку. Постояв немного, мотнул головой и отошел, услышав, как с легким вздохом опустился на траву Ранкар. Вождь, одержавший победу, но не до конца осознающий, что теперь ему с этой победой делать! Ну не вести же действительно все племя прямо к людям с предложением срочно познакомиться поближе!

Ранкар негромко фыркнул, представив себе подобную ситуацию, и вдруг успокоился. Всему свое время! Голова мягко опустилась на тяжелые лапы. Слушая нежное мурлыканье сына и легкое дыхание Вирты, зверь впервые за долгое время спокойно и крепко уснул.

Яркие огоньки глаз медленно гасли по всей поляне, погружаясь в чуткий сон. Несколько молодых тигранов, гордых от полученного доверия, неслышно обходили ее по краю, вслушиваясь в легкие вздохи теплого ночного ветерка. Слегка покачивая верхушки кустарников, он укладывался спать вместе с беспокойным племенем.

Через пять часов, перед самым рассветом, зверь проснулся от внутренней тревоги. Ощущая, как на поляне просыпаются сородичи, Ранкар втянул нервными ноздрями замерший воздух, не тревожащий ни единого листочка на кустарниках и деревьях, и тихо произнес:

– Идет гроза! Надо решать, мы уходим прямо сейчас или переждем ливень в лабиринте?

– Разве дождь может повредить шкуру тиграна?! Пусть вода навсегда смоет остатки подземной пыли с наших тел!

Голос старой самки покрыл одобрительный рев.

Сонная Эйва обняла тиграна, подчиняясь ласковому голосу, но окончательно проснулась уже на спине несущего ее зверя. Руки крепко обнимали шею, и еще… она сразу почувствовала, что это не Ранкар.

– Ранкар несет Вирту вместе с Шером, а Джарга несет Зера. Мы уходим в наш новый дом.

Треск молнии, расколовшей небо, когда они пересекали небольшую поляну, заставил вздрогнуть.

– Не бойся, гроза еще только идет. Надеюсь, мы успеем опередить ее.

– Я не боюсь промокнуть, Зарг. Это… тиграны! Вас так много… и малыши, и все…

– Да, здесь все! Мы уходим навсегда. Ты познакомишься с остальными, когда придем на новое место. Тебе нечего бояться, Эйва. Они знают тебя, рассмотрели, пока ты лечила Вирту и спорила с Дарсом. Им нравится твоя храбрость. А твои защитники! Они такие грозные – маленький Джарг и Стайра!

– Стайра? Кто это?

– Стайра тигрица, она единственная, кто выжил из ее поколения! Ее несут Дарс и Актур, они ее дети. Подземелье покалечило лапы Стайры, но отточило ее ум. Племя уважает ее за мудрость! Любой из нас готов нести Стайру! Только Дарс никому не даст это сделать. Актур, он родился уже свободным. Стайра, даже тяжело раненая, сумела сохранить в себе ребенка. Возможно, крохотная жизнь внутри и помогла ей выжить. Она очень сильная и никогда не сдается! Как ты, Эйва! Ты ей нравишься! Тиграны приняли тебя! Любой из них откликнется на твой зов!

Эйва вздохнула и покрепче обняла шею Зарга.

Мимо них молчаливыми черными тенями скользили звери, несущие в зубах спящих малышей. Изредка Эйва улавливала направленные на нее легкие зонды и осторожно здоровалась, не всегда получая ответ. Было что-то жутко торжественное, нереальное в ночном беге. Освещаемые всполохами молний, громадные животные с мокрыми шкурами, скользящие меж натужно скрипящих стволов и хлещущих веток, казались страшным порождением глубин ночи. Огромная стая шла стремительно и бесшумно, сливая свой бег с шорохом ливневых струй, грохотом грома и дрожащими призрачными бликами молний. Обогнув почти вплотную селение людей, Ранкар по крутому берегу, нависающему над озером, вывел сородичей к порогам выше водопада. В этом месте русло реки с выступающими каменными плитами разливалось довольно широко, теряя свою скорость. Перескакивая по торчащим из воды гранитным гребням, звери легко преодолели перекат в миле от водопада и вновь вернулись к берегу. Пройдя еще немного, стая вышла к своему новому дому. Громоздкий каменный козырек, развесив заросли ползучих вьюнов и стебли пушистых красноватых лиан, маскировал вход в пещеру. Ливень припустил с новой силой. Спрятав малышей под животы, тиграны не спешили входить, осматриваясь и принюхиваясь. Широкая площадка перед входом тупым треугольником врезалась в озеро, круто обрываясь с одного бока прямо в воду. Вторым боком, густо заросшим высокой травой, она плавным полумесяцем опускалась к песчаному берегу. Небольшая скалистая гряда, метрах в пятидесяти от берега, закрывала пещеру со стороны озера. Она же отгородила небольшим волнорезом лагуну, создав идеальное, скрытое место для водопоя и купания малышей. Волны шипели и плевались пеной, бросаясь на скалы, но в крохотной бухточке чернеющую гладь воды тревожило лишь небольшое волнение да рябило от пузырчатых струй, падающих с небес. Ветер, перемешав тучи в одну тяжелую массу, рассекаемую тонкими ножами поразительно ярких молний, кроил и резал одному ему ведомые фигуры, гонял тяжелые волны из конца в конец озера, украшая их высокими пенными шапками!

Несколько тигранов, скользнув в пещеру, принялись обследовать ее закоулки и проходы. Громкий пронзительный визг, отраженный высоким сводом, заставил Эйву крепко вцепиться в лапу Зарга. Мгновенно вздыбив шерсть на загривке, зверь прикрыл ее своим телом, готовый защищать человека, как любого из своих сородичей послабее. Из пещеры вылетел огромный секач, за ним две большие, толстые свиньи и, наконец, еще одна в окружении десятка подросших, но еще полосатых поросят, пронзительно верещащих от страха. Насмерть перепуганные вторжением, они выкатились прямо под лапы тигранам. На мгновение визг оборвался, свиньи замерли, увидев перед собой хищную стаю. И все же не сдались. Короткое рявканье кабана, и поросята, словно горох, посыпались с крутого склона в воду. Свиньи, медленно отступая, прикрывали хаотичный отход молодняка. Низко склонив уродливые, бородавчатые головы и угрожающе выставив длинные ножи бивней, они пятились к краю обрыва. Похрапывая и похрюкивая, настороженно огрызались в ответ на рев развеселившихся тигранов. Громко рявкнув, секач подтолкнул одну из самок длинным рылом. С громким плеском шлепнувшись вслед за поросятами, она быстро поплыла, уводя полосатое потомство. Продолжая грозно похрапывать, секач задом подтолкнул еще одну свинью, третья прыгнула сама. Они мгновенно всплыли словно поплавки и, сердито повизгивая, устремились прочь, не оглядываясь на берег. Секач еще немного потоптался на краю уступа, вздыбив на горбатом загривке седую и жесткую щетину. Сверля тигранов напряженным взглядом маленьких злобных глаз, он оценивал нового врага. Могучий древний инстинкт предостерегал и подсказывал, звери, выселившие его семейство из пещеры, слишком опасны. Тем не менее он храбро стоял один против стаи. Стоял, прикрывая собой суматошное потомство, пока оно не убралось на безопасное расстояние. Наконец, убедившись, что семья уже далеко, секач хрюкнул и, резво развернувшись, плюхнулся в воду. Тяжело заваливаясь на бок, кабан медленно и гордо поплыл вслед за исчезнувшим за пеленой дождя визгливым семейством.

Испуганные свиньи проплыли почти милю, отыскивая место, где можно было выбраться на берег. Усталые и избитые волнами, потеряв половину поросят, они выбрались возле одной из расщелин, чей каменный язык убегал во тьму глубокого овального прохода. Секач долго принюхивался, тяжело поводя боками. Ему не нравился запах, идущий изнутри пещеры, но плыть дальше не позволяла разошедшаяся стихия. Волны вздымались гигантскими гребнями, грозя захлестнуть пловцов каждое мгновение. Сбившись в кучу у края скалы, похрюкивая и повизгивая, кабаны наконец улеглись, пережидая грозу. Не прошло и часа, как секач вскочил, прислушиваясь к потревожившему его шуму. В глубине пещеры, медленно нарастая, возник звук, вызванный трением о камни чего-то очень тяжелого и большого. То, что приближалось во тьме, пугало, но за его спиной бешено плескалось озеро и жались испуганно попискивающие поросята. Издав пронзительный визг, подхваченный дробящимся эхом тоннеля, кабан пригнул голову. Выставив громадные грязно-желтые бивни, встопорщив дыбом щетину и хвост, он ринулся во тьму. Внезапно устрашающий визг перешел в хрип и резко оборвался. Затем последовал громкий шлепок, словно многопудовую тушу приподняли и резко шмякнули об пол. Из пещеры потянуло густым теплым запахом крови. Волны с грохотом ударяли о скалы. Зажатые в ловушку, свиньи истошно верещали. Одна из них, не выдержав, бросилась в воду, но ее тотчас забросило волной обратно, тяжело приложив головой о скалу. Раненая и оглушенная, она с трудом выползла на каменный приступок и замерла без сил. Глаза ее расширились от ужаса, а из глотки вместе с кровью рванулся протяжный хрипящий вой. Из глубины, тяжело ворочая гигантское чешуйчатое тело, медленно выползала смерть.

* * *

Тиграны, весело фыркая и отряхиваясь, разошлись по огромной пещере, осторожно переступая через возбужденных малышей, носящихся взад и вперед по каменному залу. Кое-где были видны следы сбежавшего семейства. Запах был слабым, видно, свиньи только на эту ночь обосновались здесь перед грозой. Несмотря на ласковое ворчание матерей, малыши взбирались на террасы и уступы, словно самой природой предназначенные для ложа. Валялись и кувыркались на теплом сухом песке, устилавшем пол нового дома. Пещера была огромной. Попадавшиеся по углам высохшие кости говорили о том, что она была приютом для разных обитателей и вот наконец обрела постоянного хозяина. Сухая и теплая, наполненная легким эхом шелестящих струй дождя, ударяющих в растительный полог над входом, она казалась очень уютной. Каждый без особого труда нашел себе место, не мешая соседям. Молодежь облюбовала уступы и террасы и теперь валялась там, довольно посверкивая глазами, развесив в разные стороны хвосты и лапы. Воздух, залетавший в пещеру, был густо насыщен запахами трав и горячего камня, легко отдающего впитанное за день тепло. Звери, широко раздувая ноздри, принюхивались к новым ощущениям.

– Ранкар, я могла бы развести огонь, и малыши быстрее обсохнут, дров здесь хватает.

На миг в пещере повисла тишина… замерли даже детеныши, тонко попискивающие под ласковыми языками вылизывающих их матерей и отцов. Приводя в порядок подмокшие шкурки, они навсегда убирали с них последние капли затхлого запаха подземелья.

– Я прослежу за огнем! Он не причинит вам вреда!

– Огонь… это необычно. Но, думаю, ты права, свет и тепло еще никому не вредили, и это поможет тебе согреться.

Пещера мгновенно наполнилась веселым сопением и топотом мягких лап. Малыши с усердием таскали к ногам Эйвы разбросанные по всей пещере ветви и сучья, найдя для себя в этом новое, занятное развлечение.

Робкий огонек вспыхнул ближе к выходу из пещеры, и тонкая струйка дыма устремилась ввысь. Вскоре пламя весело загудело, расцветив стены причудливыми прыгающими тенями. Аккуратно обложив огонь со всех сторон камнями, Эйва выпрямилась во весь рост, окидывая взглядом подошедших, мокрых, казавшихся еще больше в прыгающих бликах пламени тигранов. Тощая фигурка в свете пламени выглядела особенно беззащитной и слабой, но глаза, наполненные улыбкой и теплом, излучали силу.

– Я Эйва! Я человек и ваш новый друг! Здравствуйте, тиграны!

* * *

Гроза, как ожидали, пришла перед рассветом. Едва упали первые капли, как тучи словно прорвало, и на землю хлынул поток воды. Сверкающие молнии вспыхивали корявыми ветвями, заливая все вокруг слепящим светом. Оглушительно грохотал гром. Ливень был таким плотным, что, казалось, небо опускается вниз вместе с дождем. Сорвавшийся с высот ветер гонял тяжелые волны. С грохотом сшибал их друг с другом и бросал на скалистые берега. Уползая назад, они утаскивали с собой все, что удавалось захватить жадными пенными языками. Уровень воды неуклонно поднимался. Задувая в горловину меж скал, дикий ветер закручивал плавный поток в гигантскую воронку. Обычно спокойное, озеро превратилось в мутный клокочущий ад, кипя бурунами и водоворотами. Огромные деревья натужно скрипели вершинами, изредка сбрасывая вниз мелкие и больные ветви. Стволы этих гигантов оставались неподвижными, надежно оберегая жилища людей. Ветер, бушуя наверху и на открытой глади озера, среди стволов терялся и лишь глухо выл, гремя кусками сорванных опор. Гроза бесновалась над открытой гладью налившихся тяжелым свинцом вод и чуть слышно постанывала в тишине дома, покачивая его обитателей.

Райан лежал на спине, не замечая тревожных взглядов матери. Он весь вечер старался выглядеть спокойным, но пальцы, выбивающие бешеную дробь то на столе, то на одеяле, выдавали скрытое волнение. Наконец, не удержавшись, Майра тихо присела в изголовье и, поглаживая, как в детстве, густую непокорную шевелюру, тихо произнесла:

– Мурлыканье тиграна перекроет шум грозы, а теплая шкура друга согреет в любую бурю. Да разве может грозить опасность, когда в твоем распоряжении клыки двух, а может, и более тигранов? Этой девочке ни один враг не страшен, не то что дождь. Тиграны берегут ее, ты сам убедился в этом. Я немного завидую, хотя думаю, именно за доверие зверей ей пришлось расплачиваться синяками на своем теле. И все же она счастлива!

Райан молча взял в руку ладонь матери и припал к ней губами, не открывая глаз. Наклонившись, она поцеловала его и вышла, прикрыв дверь. Заглянула к дочери, но Тея крепко спала, обняв лохматую игрушку, недавно подаренную ей братом. Игрушечный тигран, маленькая копия живого, смотрел в темноту желтыми бусинками глаз, охраняя сон малышки. А на другой стороне озера, в пещере, крепко прижавшись к теплому боку зверя, спала Эйва. Спала, нежно прижимая к груди настоящего, живого тигранчика. Уютно сопя ей в подбородок, малыш тихим мурлыканьем заглушал грохот бури. Вспыхивающие время от времени огоньки глаз цепко окидывали пещеру, слабо мерцая в свете тлеющих углей костра. Очередной страж ночи вслушивался в грохот грозы, храня покой и тишину нового дома.

* * *

Дарс выскользнул из пещеры, едва стихли раскаты грома. Он медленно уползал за горизонт, подбирая по дороге рваные, расползающиеся полотнища досуха выжатых туч. Тигран скользил неслышной тенью под тяжело обвисшими листьями, полными дождевой воды, падающей на спину и нос животного внезапными водопадами. Зверь довольно щурился, наслаждаясь ароматом парящей земли. Воздух, щедро наполненный запахами трав и цветов, создавал неповторимый букет свежести и чистоты. Дарс легко переправился через пороги и, оказавшись на другой стороне реки, направился вдоль берега. За его спиной осталась пещера и спящие сородичи. Убаюканные шелестом дождевых струй и слегка опьяненные чистым воздухом, звери сладко посапывали, не спеша выбираться из нового дома. Разбросав в разные стороны лапы, похрапывала молодежь, валяясь на спинах, чего никогда не позволяла себе в лабиринте подземелья.

Перед уходом Дарс на миг задержался у потухшего костра. Недалеко от очага лежала Вирта. Он вслушался в ее дыхание и удовлетворенно вздохнул. Самка явно шла на поправку. Покосившись на Ранкара, Дарс осторожно потянулся носом к спящему человеку. Его запах, смешавшись с запахом тигранов, был почти неразличим на общем фоне. Девушка крепко спала, убаюканная песней маленького соседа, сопящего рядом с ней. Малыш дремал, устроив по привычке на ее груди свою кудлатую морду. Хана совсем недавно покормила его, напоив заодно и человека. Основательно проголодавшись, Эйва удивленно смотрела на самку, предложившую ей свое молоко, затем, следуя примеру малыша, осторожно потянула губами сосок. Молоко тиграна – густое, как сметана, и сладковато-горькое, поразив своим вкусом, показалось голодной девушке вкуснее всего на свете. Измазавшись и наевшись досыта, она нежно погладила живот самки. Затем, не удержавшись, крепко расцеловала зверя в холодный нос. Хана, облизнувшись от неожиданности, через мгновение довольно замурлыкала, уловив благодарные мысли девушки.

– Скоро ты будешь такой же сильной, как тиграны.

– Спасибо, Хана, я в жизни не пробовала ничего вкуснее!

Через пару минут Эйва крепко уснула, свернувшись калачиком. К Хане подошла одна из молодых тигриц. Постояв несколько минут над спящей девушкой, она произнесла, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Люди мечтали приручить тигранов, что, если нам попробовать приручить человека? Мне кажется, они легко поддаются дрессировке.

– Не думаю, что в отношении Эйвы ты правильно выражаешь свои мысли, Брайза! Уверен, ею движет не внушение, навязанное кем-то из нас, а собственные чувства.

Тигрица фыркнула и тихо отошла вглубь пещеры, покачивая тяжелой головой. Кормить человека молоком?! В душе самки перемешались обида, растерянность, ревность и, где-то на самых задворках души, капля сомнения.

Дарс вслушивался в голоса тигранов, лениво обсуждавших меж собой спящую девушку, и не чувствовал привычной враждебности к человеку. Молодежь думала о возможности дальнейших контактов. Вот теперь ясно, что там, в лаборатории, люди потерпели полный провал. Стремились создать опасного зверя, а создали… ппффу!

Дарс сделал еще шаг по направлению к спящей девушке. Пытаясь рассмотреть человека поближе, он внезапно натолкнулся на взгляд Ранкара. Еще мгновение назад тигран мог поклясться – вожак крепко спит! Ранкар лениво потянулся и словно невзначай наглухо перекрыл лапами подход к человеку. Дарс понял спокойное предупреждение. Фыркнув, он беззвучно скользнул в сторону выхода, всего лишь раз оглянувшись на смотрящего ему вслед вожака. Как ни странно, Дарс не чувствовал ни обиды, ни разочарования. Ночной ливень, промочивший шкуру, словно вымыл заодно и его душу. В одном Ранкар был прав… им давно надо было сменить дом.

Умытые деревья тихо шелестели листвой, подставляя взлохмаченные прически ласковым дуновениям ветерка. Восторженно свиристели и перекликались птицы, с шумом перепархивая с ветки на ветку. Два сцепившихся тела, сердито урча, рухнули под ноги хищника, и, прежде чем они расцепились, Дарс обеспечил себя обедом, свалившимся ему на голову! Нет, новый дом начинал ему нравиться! В лабиринте тоже иногда что-то падало и тоже норовило упасть на голову, но съедобным оно, увы, не было! Плотно перекусив, тигран продолжил обход по широкой дуге крутого берега. Звонкий смех, разлившись в воздухе где-то под ногами, заставил его замереть на месте. Зверь крадучись направился на шум. Крутой берег, нависая над водой, окольцовывал озеро изогнутой внутрь стеной. Высокий и отвесный, он надежно отделял чащу от небольшого пляжа с крупным белым песком, устилающим берег и дно озера. Немного дальше, широким полукругом, чуть скрытая водой, лежала обкатанная волнами огромная плоская каменная плита.

Несколько метров, оставшихся до края обрыва, тигран прополз на брюхе, легко маскируясь в густой высокой траве.

Прямо под ним, вздымая тучи брызг и весело вереща, плескалась в воде стайка детей. С берега за ними наблюдали три вооруженных охотника. Двое контролировали берег и один водную гладь, внимательно всматриваясь в метущиеся подводные тени, не пуская детей на глубину.

Словно почувствовав зверя, один из стражей внезапно напрягся. Прекратив строгать ветку, он положил руку на арбалет, внимательно оглядывая крутой склон. Тигран прикрыл глаза, но не шелохнулся. Охотник долго и цепко шарил взглядом по зарослям, не понимая причины беспокойства. Отойдя на несколько метров в сторону, он занял позицию, дающую более широкий обзор для наблюдения. Дарс презрительно фыркнул и осторожно продвинулся вперед, скрываясь за небольшим каменным выступом. Заросший травой и мелким кустарником утес, на котором лежал тигран, нависал над озером. Выступ, надежно скрывая, не мешал наблюдать за шумной детворой.

Огромный ствол, поваленный бурей, цепляясь за склон могучими корнями, висел над водой, наклонив длинные упругие ветви. На них с хохотом раскачивалась малышня, поднимая тучи сверкающих брызг. Устроив соревнования по дальности полета, подростки с визгом плюхались в воду! Озеро после грозы было теплым, словно парное молоко.

– Я тигран! Я злой и свирепый…

Угловатый взъерошенный подросток с куском лианы на голове медленно наступал на малышей, царапая воздух воображаемыми когтями. Малыши с визгом, поднимая фонтаны брызг, бросились в разные стороны.

– Я тебя не боюсь! Я тебя поцелую, и ты будешь меня любить! Крепко и навсегда!

Девчушка, лет семи от роду, ловко скользнула меж рук подростка и, подпрыгнув, ухватила его за шею. Притянув голову за уши к себе поближе, не дав опомниться, она звонко чмокнула парня в подбородок. Берег огласился новой порцией пронзительного визга и заливистого хохота. Смеялись даже охранники, до сих пор старавшиеся выглядеть строго на таком ответственном посту.

Подросток, свалившийся от неожиданности в воду, отплевываясь и фыркая, погрозил кулаком удиравшей подруге, бешено молотящей по воде руками и ногами. Парнишка явно, даже после поцелуя, не чувствовал в себе желания любить крепко и навсегда.

Любить? Эту беззубую ящерку? Парнишка сердито сопел, не зная, что сказать девчонке, строящей ему глазки на безопасном расстоянии. Посверкивая дырочками так не вовремя выпавших зубов, она недвусмысленно выражала свою первую симпатию, вгоняя мальчишку в краску своим бесхитростным обожанием.

– Да я лучше змею поцелую! Ты… глупая малявка!

– А ты! Ты… дурак, вот! Тигран съест тебя и скажет спасибо! Проглотит за один миг, вместе с… с ушами! Вот!!

Обиженно сопя, девчушка плюхнулась в воду и, смешно загребая, поплыла в сторону.

– Тея, вернись! У водопада слишком глубоко!

Малышка, уплывшая от обожаемого тиграна, послушно повернула к берегу, подчиняясь приказу стоящего на берегу брата.

Провожая взглядом барахтавшегося детеныша и нехотя признавшись себе, что она довольно занимательна, Дарс внезапно напрягся, сжавшись в тугую пружину. Шерсть на загривке встала дыбом, в глотке заклокотало приглушенное рычание. Чуткое сознание уловило под влажной завесой водопада какое-то движение. Чей-то пронзительный взгляд, сверкнув на мгновенье, пропал. Инстинкт безошибочно предупреждал зверя о надвигающейся опасности…

– Клайд, вернись! Клайд!

Громкий голос вновь привлек внимание. Дарс на мгновение отвлекся от падающего потока и посмотрел вниз. На плоский, торчащий из вспененных хлопьев камень выбирался тот самый подросток, что недавно изображал хищника.

Клайд, не обращая внимания на призыв, повернулся лицом к берегу и, чуть рисуясь, приготовился нырять. В тот же миг тигран уловил тень, ринувшуюся к ребенку прямо сквозь толщу воды. Пронзительный, отчаянный крик слился с ревом прыгнувшего зверя. Дарс бросился вниз стремительной черной молнией, обрушив с уступа ворох листьев и сухой травы. Перед людьми, словно в замедленном кино, летели в воздухе два хищника, и сойтись они должны были над сжавшейся от страха маленькой фигуркой. Мальчишка застыл на камне парализованным комочком, широко раскрыв побелевшие от ужаса глаза.

Тяжелое тело тиграна с далеко выброшенными вперед мощными лапами со страшной силой врезалось в гигантского змея. Удар сбил рептилию в сторону от ребенка. Вода сомкнулась, и на миг все замерло в полной тишине. А затем озеро взорвалось гигантским фонтаном. Змей свечой взмыл вверх, раскрутив вокруг себя бурлящий водоворот. Жуткий свист, перешедший в разъяренное булькающее шипение, пронесся над пляжем, отразившись от скалистого берега. Опоздай тигран с прыжком хоть на мгновение, и драконоподобное чудище проглотило бы мальчишку. Вцепившись в скулу змея зубами, тигран драл тело монстра когтями. Страшные удары лап в одно мгновенье покрыли скользкое упругое тело кровавыми лохмотьями. Огромная, двадцатиметровая змея тяжело ворочалась на каменной плите, выбрасывая из воды гигантские чешуйчатые кольца. Вцепившись в монстра, Дарс впервые за свою жизнь почувствовал, что ухватил добычу не по зубам. Глубокие раны причиняли рептилии боль, но не могли нанести особого вреда. Текучее, невероятно сильное и упругое тело переливалось буграми мышц. Дарсу ни разу не приходилось видеть подобную мощь. Зверя спасал удачный захват. Сжав стальным капканом челюсть противника, он не давал ему закрыть пасть. Вода, вливаясь в глотку, топила змея, и тот вынужден был все время держать голову над водой, а вместе с ней и голову противника. Впервые привычная стихия обернулась против. Упираясь хвостом в дно, гигантский аспид бился и извивался в нескольких метрах от сжавшегося в комок ребенка. Парализованный ужасом, мальчишка тихо скулил. С момента атаки прошло не больше нескольких секунд. Райан, предоставив друзьям вылавливать перепуганную детвору, ринулся к камню. Он сдернул подростка в воду, и почти тотчас по освобожденному месту хлестнул хвост змея. Накрыв людей волной, водоворот поволок их по краю камня, обдирая бока и спину. Юноша, схватив за ногу Клайда, волок его изо всех сил к берегу и, только ощутив на своих плечах руки, понял, что выбрался. Несчастный от души нахлебался воды, но был жив и теперь откашливался на берегу.

Малыши сбились в плотную кучку под самым берегом и тихо попискивали от страха.

– Райан! Он слабеет! Если мы не поможем, змей убьет тиграна!

Джекар, белый от ужаса, протянул руку в сторону хищников. Оставив детей под присмотром подростков постарше, к ним подбежал Гайвар, заменяя на ходу стрелы арбалета на толстые крученые болты, способные пробить и не такую шкуру.

Охотники подобрались к краю каменной плиты. Рискуя попасть под удары слепо хлещущего хвоста, влезли на площадку, кипящую пенными бурунами. Стоять на камне оказалось труднее, чем находиться возле него в воде. Охотники прыгали по камню, уворачиваясь от страшных ударов толстых петель. Они пытались выбрать момент, чтобы помочь тиграну. Вода бурлила от бешеного вращения бревноподобных колец. Сильные волны уже дважды сбивали Райана с ног, слизывая его с поверхности камня. Змеюка, булькая горлом, яростно шипела, Дарс глухо рычал. Внезапно монстр изменил тактику. Свечой взмыв вверх и зависнув на мгновение, он отвесно рухнул, глуша врага о воду. Удар был страшен. На миг Райану показалось, что тигран не выдержит. Но зверь, прекратив рычать, впился в противника всеми четырьмя лапами, до упора вонзив в его тело клыки и когти.

Не имея возможности задушить, змей избрал самый эффективный способ защиты. Он лупил тиграном о воду, словно старательно выколачивал из шкуры пыль, а заодно и из тела душу!

Чернота надвигалась на глаза Дарса с каждым шлепком о воду все ближе, и ближе, и ближе…

Он сорвался после очередного удара, потеряв сознание от боли. Змей взмыл вверх растрепанной свечой и замер, заметив нового противника. Голову рептилии украшал почти метровый костяной гребень. Длинные узкие глаза горели жутким красно-сиреневым светом. Распахнув пасть, змей несколько секунд раскачивался из стороны в сторону, затем ринулся в атаку. Райан не помнил, сколько стрел выпустил, пока змей падал прямо на него. Время странным образом замедлилось. Он все стрелял и стрелял, вгоняя стрелы одну за другой, пока сильный рывок не отбросил его в сторону из-под рухнувшего тела. Когда змей коснулся воды, вместо головы у него торчал колючий шар, ощетинившийся оперением стрел и дротиков. Только тогда, находясь по грудь в воде, Райан наконец сообразил, что рядом стоят оба друга и их колчаны так же пусты, как и его, а несколько подростов, хрипя от натуги, волокут к берегу полумертвого Дарса, поддерживая над водой его голову.

Они помогли детям вытащить зверя на берег. Уловив слабое биение сердца, отправили за Раалой двух подростков постарше, но не прошло и десяти минут, как примчалось почти все население поселка, напуганное шумом битвы. Матери хватали сбившихся в кучку, неподвижно сидящих детей. Со слезами ощупывая и осматривая, заглядывали даже в рот, не в силах поверить, что драгоценные чада живы и здоровы.

– Раала! Спаси его!

– Спаси! Раала!

Раала, запыхавшись от быстрого бега, опустилась на колени возле тиграна. Переломанные бока чуть заметно колебались, зверь еще дышал, с хрипом втягивая воздух. В его ноздрях и пасти пузырилась кровь.

– У него сломаны ребра, лапы и, кажется, отбито все внутри!

– Я вообще не знаю, как он еще жив, Раала!

– Кто-то очень старался сделать из него отбивную?

– Змей! Он прошел сквозь водопад, Раала! Тигран спас Клайда, а у нас не было ни единого шанса помочь мальчишке!

– Надо отнести зверя в селение. Я немного поддержу его силы, но… не уверена, выдержит ли он операцию.

На берегу внезапно установилась звенящая тишина. Люди пораженно рассматривали монстра, вытащенного более чем на треть из воды. Охотники пытались рассмотреть хоть что-нибудь сквозь завесу воды, но обнаружить в покрывале водопада проход так и не смогли.

– Какое чудовище…

– Вот и ответ… кто убил рыбаков…

– Страшное соседство, от него не укроешься на дереве…

Мужчины переглянулись, согласно кивая головами.

– Мы немедленно обследуем водопад, каждую щель! Надо найти его нору, он может быть не один!

Дарс не чувствовал, как руки людей бережно переложили его на сделанные из ветвей носилки. Вскоре он лежал в лечебном боксе, под легкими руками Раалы. Глядя на страшные внутренние повреждения, она качала головой.

– Почему он вмешался… змей не грозил тиграну…

Не одну ее волновал этот вопрос, он звучал в каждом доме, и люди, ожидая исхода, с надеждой переглядывались друг с другом.

Операция была долгой и тяжелой. Осколки сломанных ребер чудом не задели сердце. Чтобы дать время срастись костям, сложенным по кусочкам, зверя уложили на спину, крепко привязав к стойкам на случай внезапного пробуждения. Его лапы были упакованы в лубки, что, попыхтев немного, вырезал один из сельчан под внимательным руководством Раалы.

Тиграна продержали под наркозом, питая внутривенно, трое суток. Наконец убедившись, что его жизнь вне опасности, сонного положили у воды. Все население ожидало пробуждения. О перенесенных операциях напоминали два длинных, крестообразных шрама, пересекавших грудь и живот. Голос в голове тиграна разрушил вязкую тишину сна, он с утробным рыком вскочил и тут сел, тяжело дыша. Дарс настороженно оглядывался по сторонам, покачиваясь от слабости, не в силах понять, где он и что с ним. Взгляд мгновенно нашел группу людей, стоящих у деревьев. Зверь предупреждающе взъерошил загривок и оскалил зубы.

– Не бойся нас! Мы друзья! Ты спас ребенка, мы спасли тебя. Ты свободен. Твои слабость и голод – результат болезни. Вот мясо, поешь, оно вернет силы. Помнишь бой? Змей едва не убил тебя. Я знаю, ты понимаешь, пожалуйста, ответь. Скажи нам свое имя, тигран…

Дарс стоял неподвижно, всматриваясь в лицо женщины, бесстрашно подходящей все ближе и ближе. Ее слова звучали ровно и успокаивающе. Глаза смотрели прямо в глаза зверя, и ни один из них не отводил взгляда.

– Меня зовут Раала. Я лечила тебя. Вспомни, ведь ты отвечал. Мы нашли логово змея и убили второго. Можешь сказать остальным тигранам, что опасности больше нет!

– Могли остаться детеныши… они тоже опасны…

– Уже нет! Огонь уничтожил все! Больше никто не проползет сквозь скалы!

– Я помню твой голос, он не давал мне уснуть…

– Сон в тот миг означал для тебя смерть, тигран! Я не могла позволить тебе умереть!

– Ты спасла мне жизнь… почему?

– Я только вернула долг!

– Ты не можешь вернуть мне то, что задолжали люди.

– Я говорю не от имени людей! Я говорю от имени матери ребенка, которому ты спас жизнь! Почему ты борешься сам с собой? Твои слова опровергают твои поступки! Глубоко внутри ты знаешь правду! В тот миг, когда бросился спасать человека, не было времени на раздумья, за тебя все решило сердце! Разве это не ответ на твои сомнения?

– Я спас детеныша!

– Ты спас маленького человека! Я предлагаю тебе дружбу, тигран…

Раала медленно оглянулась и протянула руку в сторону молчаливо стоящих селян. Собравшиеся одновременно подняли руки в приветствии.

– Все рады, что ты остался жив…

– Люди пытались создать из меня чудовище! Они потратили на это столько сил и времени!

– Они потратились зря, им это не удалось!

– Не удалось? Взгляни на меня! Меня создали, чтобы убивать!

– Нет! Люди создали то, что хотели видеть. Грозную внешность, облик свирепого хищника! Но это все! Душу тебе подарила мать. А понять разницу между добром и злом способно только разумное существо, ты сам!

– Эти слова… звучат странно для человека!

– Люди разные, тигран.

– Зачем вам нужна такая дружба? Совсем недавно вам нужны были рабы!

– Никто не застрахован от ошибок! Мы были слепы! Глаза видели только то, что было снаружи. Сильного красивого зверя, способного стать помощником и другом. Мы не видели вашу душу. Прости нас! Но ты повторяешь нашу ошибку. Все мы разные, тигран! Многие подобны змею, которого ты убил, и даже хуже! И все же… закрой глаза, посмотри на нас сердцем! Мы всегда будем помнить о том, что ты для нас сделал…

– А тиграны помнят о том, что сделали с ними люди…

– Я чувствую твою боль, но те, кто причинил ее, это еще не все человечество! Есть другие, такие, как мы! Мы нуждаемся в вашей дружбе, она нужна нам, и вам тоже она нужна!

– Нет! Между нами слишком много крови! Мое имя Дарс. Ты можешь его узнать. Ты спасла мне жизнь. Прощай!

– Нет, тигран! Не прощай! До свидания, Дарс!

Женщина грустно улыбнулась и помахала рукой, прощаясь со зверем, тяжело и гордо уходящим по берегу. Мелькнув пару раз меж стволов деревьев, он словно растворился в лесу, беззвучно сомкнувшем за его спиной лохматые зеленые лапы. На земле лежал нетронутый кусок мяса…

Раала почувствовала на плечах руки и, оглянувшись, улыбнулась Тайку. Рядом в ожидании стояли остальные сельчане.

– Его зовут Дарс. Он гордый! Еще не готов к общению, но это начало! Тиграны уже наши друзья, только они еще не верят в это!

* * *

После небольшого спора с отцом Райан отправился в город, прихватив Тею с собой. Малышка была сильно потрясена тем, что ее брат и друг едва не погибли в зубах змея прямо у нее на глазах.

– Надеюсь, что поездка отвлечет ее…

– В городе может быть тоже опасно, отец.

– Не опаснее, чем в лесу! Позаботься о ней, а я разберусь с остальными проблемами!

– Я хотел пойти с вами…

– Здесь хватает охотников, свой бой ты уже выиграл! И смотри, не потеряй адреса, что дала Эйва, нам нужны кристаллы и новые каналы торговли!

Юноша кивнул головой, признавая право отца решать!

Тея, нахохлившись, сидела в своей комнате, забившись в кресло. Райан на руках отнес сестру на баржу и всю дорогу рассказывал смешные истории, отвлекая от плеска волн за бортом.

Однако, оказавшись в городе, Тея мгновенно забыла все тревоги, пораженная новыми открытиями. Райан улыбался, ласково поглядывая на вертевшуюся словно юла сестру. Наконец, присмотрев небольшую колонну, ловко забросил малышку на ее плоскую площадку. Убрав на время вертлявое чудо из-под ног рыбаков, принялся помогать разгружать баржу, время от времени подмигивая сестре.

Город привлекал своим многообразием и странностями архитектуры, но, проведя в нем несколько часов, Райан начинал ощущать усталость. Тянуло назад, домой, в привычную тишину полного тревог и опасностей леса.

Товар был выгодно продан. Мясо и шкуры почти сразу ушли по выставленной цене. Это радовало, хотелось верить, что удачное начало знаменует и дальнейший успех. Теперь он следил за погрузкой продовольствия, упоенно насвистывая что-то из собственного сочинения. Время от времени Райан сверялся со списком матери и наконец вздохнул. Весело подмигнув приунывшей сестре, он протянул руки и ловко поймал радостно взвизгнувшую малышку.

Город поразил Тею. Крепко держась за руку брата, она зачарованно оглядывалась вокруг, умудряясь на ходу поворачиваться вокруг своей оси. Вынужденный время от времени перехватывать руки маленькой непоседы, Райан кружился вместе с ней, исполняя какой-то замысловатый танец, и весело ухмылялся, очарованный искренним восторгом ребенка. На них оглядывались, косились, но не трогали. Цепкий взгляд в сочетании с могучим телом и широким поясом с оружием отбивали всякую охоту у любителей поострить. Простая удобная куртка, сшитая из выделанных шкур, сразу выдавала лесного гостя. Если б не беспокойная фигурка, пляшущая под его руками, разглядывая все вокруг с открытым ртом, Райан уже не раз бы предъявлял пропуск хранителям порядка. На Tee был легкий плащик из шкурок серебристой белки, и она хорошо дополняла дикарский наряд брата. Лесовики всегда одевались нарочито небрежно.

Оставалось выполнить самую главную часть своего плана. Охранник, поставив печать на пропуск, выпуская за черту периметра, скользнул равнодушным взглядом по парню. Деревенщина, дикарь! Только сумасшедший решится покинуть периметр добровольно. Протянув документ, страж равнодушным голосом пробубнил:

– Шесть часов!

И отвернулся, словно они перестали существовать. Райан не собирался задерживаться дольше отведенного времени и потому не обратил внимания на цепкий прищур второго охранника. Скользнув взглядом по ребенку, страж что-то тихо пробубнил в небольшую рацию, поднеся ее вплотную к губам.

Для начала было необходимо найти бар, о котором говорила Эйва.

Таксист, услышавший название, вначале отказался ехать, но, соблазненный ценой, решился. Он только крутил головой, поглядывая на парня, рискнувшего тащить с собой ребенка.

– Я только довезу тебя до места. И не смогу ждать! У тебя не хватит денег, чтобы заплатить мне за риск! Так что и не пытайся! У них там свои такси. Проблем с обратной дорогой не будет. Проблема… ха-ха, это успеть сесть в машину! Не размахивай деньгами, не то тебя довезут, вот только не туда, куда закажешь. Хоть ты парень и здоровый, все же поберегись! И девчонку побереги, если только не везешь ее продать. Я мог бы помочь получить за нее неплохие деньги… хрр…

Стальная петля жестко сжала горло побелевшего таксиста. Глядя в зеркало выпученными от ужаса глазами, водитель хрипел, ошалело моргая, не в силах произнести ни слова. Машина виляла из стороны в сторону, и Райан немного ослабил хватку.

– Она моя сестра! Если хочешь спросить еще о чем-нибудь, сначала хорошенько подумай! Понял?

Таксист быстро-быстро кивал. Изо всех сил вжав голову в плечи, он старался поглубже спрятать шею, побывавшую в стальном капкане молодого дикаря, едва не свернувшего ее напрочь… пальцами.

Холодный блеск глаз пассажира перепугал водителя насмерть. Любитель поговорить, он больше не произнес ни слова. Дергая головой и кося через плечо при малейшем движении парня, он изо всех сил жал на педали. Дорога заняла рекордно короткое время. Не успел Райан захлопнуть дверцу машины, как она рванула от него, дымя сожженной резиной. Таксист, изрыгая хриплые проклятия, унесся прочь на предельной скорости. Юноша равнодушно пожал плечами. Сжав руку сестры, он внезапно перехватил пару взглядов, направленных в их сторону. Три странных существа вышли одновременно с ними из подъехавшего следом автомобиля. Странные пассажиры походили на гусениц, стоящих на тонких тараканьих ножках. В кричащих ярких балахонах и низко надвинутых капюшонах, скрывающих их лица, они выглядели нелепо. Пожав плечами, Райан шагнул к дверям весьма красочного заведения. Над входом, проделанным прямо в животе гигантского, казавшегося живым осьминога, мерцала короткая надпись «У Орка». Чуть выше подмигивал лиловый глаз многоножки, держащей в каждом щупальце по бокалу. Ловко жонглируя, осьминог время от времени ронял его на входящего, нередко вызывая испуганный вопль и визг у женщин. Падение огромного трехмерного бокала, ловко подхватываемого щупальцем над головой посетителя, выглядело поразительно реально. Тея, не удержавшись, взвизгнула и испуганно нырнула под ладонь брата, затем сконфуженно хихикнула и прижалась к его боку.

Небольшой уютный зал с приглушенным, искрящимся светом над пятачком эстрады был почти полон. С левой стороны на второй этаж вела винтовая лестница, обегая зал по кругу небольшой террасой. При необходимости здесь можно было снять комнату. Тея разинула рот от изумления. На сцене в мерцающем свете извивалось и переливалось что-то чешуйчатое и блестящее. Женщина, похожая на змею, с закрытым прозрачной вуалью лицом и совершенно без костей. То, что она вытворяла со своим телом, завязываясь узлом и спокойно при этом улыбаясь, поражало воображение. Райан едва скользнул взглядом по эстраде и внимательно оглядел зал. Цепко выхватывая все, что могло грозить неприятностями, он чуть дольше задержал внимание в дальнем углу, куда почти не доставали вспышки света. Небольшая компания, закутанная в радужные балахоны, тоже была тут. Присмотревшись, юноша ощутил неприятный холодок. Интерес, как ни странно, вызывала Тея! Это с нее не сводила глаз группа, напялившая на себя разноцветное тряпье и старавшаяся выглядеть при этом незаметно.

Подтянув сестру поближе, он демонстративно провел рукой по поясу и рукояти оружия. Словно поняв предупреждение, цветастые балахоны отвернулись.

Обойдя стоящую на пути парочку пьяных посетителей, Райан протолкнулся к бару с высокой стойкой. Возле нее толпилась основная масса народа. Их неторопливо обслуживал мужчина довольно колоритной наружности. Бармен с лохматой гривой седых волос здорово напоминал громадного матерого медведя, вставшего на задние лапы.

Под тяжелыми бровями прятались пронзительные, пытливые глаза, успевающие замечать все происходящее в его баре. Заметил он и странную парочку. Сразу определив чужаков, Барк не сводил с них взгляда, поражаясь глупой храбрости парня, вздумавшего при всех грозить, и кому? Богомолам! Странно, что они так спокойно среагировали. Возможно, чужаки не так сильно интересуют их, как показалось вначале, но это не его дело. Главное – тихо и соблюдается определенный порядок! Ему нелегко далось это достижение, особенно в первые дни. Что и говорить, без помощи Орка он бы не знал, за что хвататься. Мутант был просто незаменим. Правда, у него была одна маленькая слабость – любил выпить. К концу рабочего дня он, пылая любовью к целому миру, старался облапать всех и каждого, благо лап для этих целей хватало. Но Орк никогда не забывал о работе, с поразительным чутьем улавливая возникшее напряжение, где бы он в это время ни находился. Мутант возникал за спиной спорщиков, словно материализовался из воздуха. Щупальца нежно, но крепко обвивали смутьянов. Приподняв над полом и пронеся их через весь бар под гогот посетителей, Орк выкидывал драчунов, превосходящих его ростом вдвое, за дверь. После чего – очередная стопка или две, в зависимости от количества выброшенных буянов, отправлялась в бездонное нутро на вполне законных основаниях. Постепенно все налаживалось, и Анга уже не шарахалась и не краснела при очередной солоноватой шутке подпившего посетителя.

Барк был рад, что все же решился и выкупил бар Мела. Работа отнимала все время, глуша и загоняя глубоко вовнутрь сосущую боль.

– Рад, что ты жив, Барк! Рад, что тебе повезло! Мой бар, мое детище… я отдаю его в хорошие руки. Я слишком стар, а здесь нужен крепкий хозяин. Уверен, ты справишься! У меня только одно условие! Многорукий останется здесь! При любых обстоятельствах! Это его дом! Я предлагал оформить половину бара на него, но чудак отказался. Я продаю бар, но левое крыло наверху неприкосновенно, этот пункт специально включен в договор! И это все, чем я могу отплатить ему! Он часть этого заведения, но может уйти, если сам захочет! Орк единственный, кому ты можешь доверять здесь! Поверь мне, эта каракатица – настоящий мужик! В этом чокнутом мире он словно динозавр рыцарства верит в совесть, верность, честь и дружбу! Я никогда не говорил… он спас мне жизнь, а я… бросаю… не могу взять его с собой! Это единственное, что гнетет меня…

– Не волнуйся! Орк был другом Эйвы! Она любила его. Мел, дружище, он нужен мне даже больше, чем я ему! Я же просто не справлюсь без его многочисленных рук и без его подсказок! Черт! Я даже готов терпеть его объятия! Ты прав, Мел! В наше время не так часто можно кому-то доверять! У меня была Эйва…

Барк сбился и хрипло прокашлялся, прочищая горло. Мел положил руку ему на плечо и поднял бокал:

– Давай выпьем за нее, Барк! Не вини себя. Возможно, ее душа успокоилась и отыскала наконец Джарга…

Мужчины замолчали, медленно отхлебывая напиток из высоких бокалов. С улицы раздался сигнал машины, и Мел встрепенулся. Почти тотчас в зал вкатилось существо, в волнении размахивающее целым веером щупальцев.

– Друг мой! Твоя машина… она пришла, и я все уложил.

– Ну… вот так-то! Прощай, старый «уж»! Желаю удачи!

Мел крепко пожал руку Барка и повернулся к Орку:

– Все, друг мой! Бар принадлежит Барку, и он просит, чтобы ты остался! Не подведи меня… и прости!

Мел обнял каракатицу, полностью скрывшись под обнявшими его щупальцами, и тихо прошептал на самое ухо мутанта:

– Помоги ему… Орк, он еще не справился с болью. Мне тоже жаль девчонку! Ну, прощай! Прощай, друг мой! Не провожай меня!

Мел вскинул руку и быстро вышел из бара, ссутулив плечи. Накопленных средств наконец-то хватило, чтобы перебраться за периметр. А денег, полученных за бар, должно хватить на какой-нибудь небольшой магазинчик, чтобы спокойно дожить свой век за каменной стеной.

* * *

Райан протолкался к стойке и, спихнув ближайшего от него захмелевшего посетителя, водрузил на освободившееся место Тею. Так же быстро он сунул в руки выпивохи несколько бумажек, при виде которых у обиженного невежливым толчком человека засверкали глаза. Схватив деньги и скользнув взглядом по нависающей над ним фигуре, пьянчуга громко икнул и, покачиваясь, ринулся в другую сторону, к противоположной стойке бара, где отпускала напитки молодая и симпатичная дочь бармена. Обнимая сестру за плечи, Райан в упор смотрел на приближавшегося хозяина, слегка похлопывая ладонью по вытертому до блеска дереву.

– Мне нужен Кривой Мел. Это ты?

Парень напряженно рассматривал лицо Барка, вероятно, в попытке отыскать подбитый глаз.

– Зачем он тебе понадобился?

– Говорят, он знает, где можно отыскать Большого Барка! Так ты… Мел?!

– Все знают, где отыскать Большого Барка! Смотря зачем он тебе понадобился. Я не адресное бюро и не с каждым здесь говорю! Не даю в долг и не оказываю никаких услуг чужакам, если только у нас нет общих близких знакомых! А их нет. Это точно! Готов поспорить на хорошую выпивку!

– Не боишься разориться, раздавая дармовое питье? Что, если я все же рискну передать тебе привет.

– И куда, по-твоему, я должен его засунуть?

Вокруг стали раздаваться смешки. Завсегдатаи знали колючий характер Барка и, ожидая потасовки, немного раздались в стороны. Наглый чужак вымахал ростом, но ума, как видно, не нажил. Он продолжал приставать, не подозревая, что новый хозяин уже третью неделю находился в страшном раздражении, едва сам не бросаясь на посетителей.

– Эй, остынь, горячий парень! Глотни своего пойла! Мне не нужны неприятности! Я совсем не знаю тебя…

– Возможно, именно поэтому у тебя нет проблем со здоровьем! И еще это неплохо сказывается на твоем хорошеньком личике, мальчик!

Райан скрипнул зубами, бармен явно был не в духе!

– Тот, кто передал привет, говорил о тебе с большим уважением! Но хоть убей, не понимаю почему!

Смешки переросли в хохот, и Райан повысил голос, чтобы быть услышанным.

– Да, с уважением, черт подери! Так говорят о добром друге… но я думаю, она ошибалась, считая тебя таковым! Так ты Мел, осиных жал тебе в печенку, или нет?! Что-то не видно кривого глаза! Возможно, если натянешь повязку, то сможешь наконец рассмотреть, кто перед тобой! Или в этом проклятом месте есть еще один кабак с осьминогом? Тогда извинюсь перед тобой и даже поставлю выпивку за беспокойство!

Бармен на секунду замер, пораженный наглостью юнца, затем оценил ширину плеч и рост гордого нахала и ухмыльнулся. Что же, потасовка обещала быть интересной. Ему просто необходимо было набить кому-нибудь морду. Чужак – это лучшее, что могла послать судьба в последние дни! Барк круто наклонился, почти лег на стойку, грудью придвинувшись к самому лицу Райана. Сверля его тяжелым, напряженным взглядом, он тихо произнес:

– Я… Барк!

Чужак моргнул и вдруг расцвел такой радостной улыбкой, сияя всем лицом, что Барк немного растерялся от столь явного проявления чужого счастья. Ухватив ладонь бармена, Райан с жаром тряс ее, повторяя одно и то же:

– Я так рад! Чертовски рад!!!

С трудом высвободив слегка онемевшую от дружелюбного пожатия руку, Барк незаметно потряс ею, опустив под прилавок и стараясь не морщиться. Да! Бог силой детинушку не обидел! Вернув кровообращение по нормальному пути и убедившись, что пальцы не сломаны от душевного порыва, он вздохнул. Чужак продолжал счастливо улыбаться, демонстрируя в радостном оскале здоровые красивые зубы. С минуту полюбовавшись на их белизну и крепость, бармен осторожно отодвинулся от стойки и спросил:

– Так, э-э-э… зачем я тебе понадобился?

– Принес тебе привет!

Барк чуть не застонал, рассматривая светящегося от счастья чужака. У него в жизни не поднимется рука, чтобы врезать по физиономии, выражавшей такой искренний восторг!

Половина посетителей, не выдержав, разразилась бурным хохотом! Со всех сторон посыпались советы и предложения, куда засунуть то, что принес этот чудаковатый громила…

Барк, обреченно опустив руки, смотрел на улыбавшегося гиганта и ждал продолжения. Когда этому идиоту надоест улыбаться, он, возможно, вспомнит, зачем зашел в заведение.

Улыбка парня погасла:

– Ты не рад?

Теперь пришла очередь растеряться Барку. Немного помолчав и на всякий случай отступив еще на шаг в сторону, чтобы быть готовым ко всему, он осторожно поинтересовался.

– Рад? Э-э-э… может, все же вспомнишь, от кого именно принес мне привет?

Райан хитро улыбнулся:

– Привет передала девушка! Она сказала, ты ее спасительное чудо.

– Не-эт… только она… только одна…

Бармен рванул ворот рубашки и тяжело, хрипло задышал.

Юноша наклонился вперед, не ожидая подобной реакции от побледневшего бармена.

– Эйва! Она просила передать привет пару дней назад. Эй, что с тобой?!!

Райан растерянно смотрел на бармена, лицо которого перекосилось словно от боли.

– Ты… лжешь! Она не могла…

Бармен, забыв про силу парня, сгреб его за ворот двумя руками. Притянув к себе вплотную, глядя почти с ненавистью в лицо, он прохрипел:

– Она погибла… ты… мокрица лесная!

– Нет!!!

Громкий рев, что издал парень, образовал вокруг него чистое пространство.

– Она была жива… жива еще два дня назад…

Теперь уже рука юноши, вцепившись в ворот Барка, тянула его через прилавок. Двое мужчин, лежа грудью на стойке бара, яростно сжимали друг друга, веря и не веря в смерть девушки.

– Эйва погибла? Ее что, съели тиграны?

Детский голос с трудом дошел до сознания двух сцепившихся гигантов, но ответила Tee подошедшая дочь бармена. Сжимая горлышко тяжелой бутылки, Анга осторожно протиснулась между забияками, ненавязчиво разведя их в стороны.

– Тиграны? При чем здесь тиграны, малышка. Эйва погибла… три недели назад.

– У вас не было грозы? У нас была! Эйва приходила утром, а ушла после обеда. Гроза была потом, ночью, и Райан сильно волновался, что она там в лесу одна с тигранами. А мама сказала, что с ними она в бе-зо-пас-но-сти, вот!

– С кем в безопасности? Что ты несешь, малыш? Какие тиграны?

Барк медленно перевел взгляд с девочки на парня, соображая, может, они просто двое сумасшедших?

– Хорошие! Тиграны ее любят и слушаются. Они принесли к нам Эйву, чтобы мы ее полечили, а потом забрали. Она сама ушла с ними. Я видела и Райан видел, мы все видели, Эйва сидела на спине тиграна. Он так страшно рычал! Почему вы смеетесь, вы мне не верите… Райан?

– Моя сестра говорит правду, Барк! Клянусь жизнью! Эйва умчалась от нас верхом на тигране! Поверь, не я один был поражен этим! Ее видели все, кто был на берегу, клянусь жизнью! Это было два дня назад!

Смех в баре стих.

Барк одним глотком осушил подвернувшийся под руку стакан с чем-то обжигающим, даже не заметив вкуса.

– Видно, ты не очень дорожишь своей жизнью, а, парень? Эйва… повтори! Когда ты видел ее?! Только смотри мне в глаза, и храни тебя бог, если это шутка!

Райан твердо взглянул в лицо Барка и медленно повторил:

– Два дня назад я говорил с девушкой, которую нашел в лесу. Страшно израненная, в окровавленной одежде, она почти умирала от истощения! Она сказала, что ее зовут Эйва. Высокого роста, исхудавшая до невозможности, она словно вышла из могилы. У нее странные глаза, зеленые с искорками, слегка такие… удлиненные и волосы рыжие и невероятно пушистые…

Лицо бармена сморщилось, Райану показалось, он готов заплакать. Судорожно вздохнув, Барк медленно кивал головой на каждое слово лесного гостя.

Анга смотрела огромными, наполненными недоверием глазами, боясь поверить в чудо. Она же и попросила, осторожно прикоснувшись к рукаву Райана.

– Пожалуйста, расскажите все сначала, только не путайтесь. Поймите, это так важно, так важно!

– Мы живем у озера и приплываем сюда для торговли. Этот адрес дала мне Эйва! Откуда я, черт возьми, мог узнать о Кривом Меле и о тебе, Барк! Твою жену зовут Найра? Верно? И еще у тебя двое мальчишек? Так? Я видел Эйву! Говорил с ней, как с тобой, и не только говорил! Это я нашел ее и принес домой еле живую, всю изодранную когтями! Когда я нашел ее, с ней рядом был тигран. Я еще подумал, что он собирается ее сожрать…

Райан говорил медленно, прихлопывая ладонью по стойке, словно вбивая каждое слово. В баре стояла мертвая тишина, нарушаемая только звуком его голоса.

– Последнее, что я услышал, это ее смех! Она унеслась на спине этого чертова зверя, словно всю жизнь там сидела!

– Не верю! Не могу поверить… я видел, как она погибла… помню ее глаза!

– Да нет же! Она жива, была жива еще два дня назад! Она сказала, что если ты мне не поверишь, то спросишь, где вы с ней расстались. Ты не хочешь спросить меня?

Барк что-то прохрипел, и Анга быстро сунула ему стакан.

– Прости, будем считать, что ты спросил, так вот ответ звучит немного странно. На конце страховочного троса! Тебе это о чем-нибудь говорит? Потому что я не понимаю, что это значит…

Бармен, беззвучно шевеля губами, продолжал кивать на каждое слово гостя. Услышав последнюю фразу, он вдруг так заорал, хлопая от избытка чувств по плечу Райана, что едва не сшиб его на пол.

– Жива!!! Ёхо-хо… Охо-хо… Жива!!! Жива моя девочка!!! Жива!

И этот медведь пустился в пляс, подхватив на руки весело хохочущую девчушку, ловко убрав ее от вставшего по соседству цветастого балахона, незаметно придвигавшегося в общей кутерьме все ближе и ближе к ребенку.

Из-под капюшона сверкнули раздраженным огнем глаза, и тут же фигура отступила за спины орущих людей. Вот только бармен впервые не заметил надвигающейся угрозы.

– Угощаю! Слышите, всех угощаю! Ну, спасибо, ах ты чертов дуболом! Ты мне жизнь вернул! Хочешь или нет, я твой должник, бревно ты лесное! Да, на всю оставшуюся жизнь должник! Тебя как зовут, парень? Эээх… дай лапу и не обижайся на слова, это я так… от счастья! Как же обрадуется Орк! Это один из ее старых друзей, парень! Ты обязательно познакомишься с ним! Обязательно!

Оставив стойку под присмотром дочери и вызвав к ней двух помощников, Барк потащил гостей в свою маленькую каморку. Выставив на стол все, что смог найти в баре, он вновь и вновь расспрашивал об Эйве, засыпая Райана кучей вопросов.

Время летело с бешеной скоростью, и юноша заволновался. Но Барк успокоил его, пообещав дать личного провожатого до самого периметра. Еще он выложил десятка два переливающихся кристаллов, и, когда растерянный парень, пересчитав наличность, принялся осторожно откладывать колючие шарики, одним махом смахнул их в мешочек. Вручив его лесовику, попытавшемуся отказаться от щедрого подарка, Барк крепко прижал рукой его ладонь.

– Успеешь еще расплатиться. А если ты такой гордый, будем считать это кредитом!

Денег Райана едва хватало на половину. Отказаться же от столь щедрого дара, зная, как необходимы кристаллы общине, у него не хватило сил. Кивнув головой, он спрятал мешочек на груди. Запихнув вслед за ними и деньги, Барк грозным голосом потребовал, чтобы Райан спрятал их тоже куда подальше и поглубже.

– Жизнь, парень, стоит гораздо дороже… она бесценна! Поэтому не мешай мне побыть расточительным и благодарным!

– Я спасал ее не ради награды…

– Я тоже не всегда верю на слово… но тебе поверил! И давай больше не будем возвращаться к этому вопросу.

Барк протянул Райану руку, и тот с чувством, крепко ее пожал. Они еще немного поговорили. Условились о следующей встрече и о том, куда баржа будет доставлять мясо, мед и остальные лесные дары.

– Поставщики за периметром дерут двойные цены за простые полуфабрикаты. Нам приходится платить, потому что нет выхода. Все заводы в их распоряжении. Корпорация сама решает, с кем ей торговать, и сама устанавливает цены. Грабительские, унизительные цены!

Барк стукнул кулаком по столу и глубоко вздохнул:

– Они не позволяют нам жить хорошо.

Затем ухмыльнулся и подмигнул гостю:

– Поэтому иногда мы сами берем, что нам нужно. Половину товаров, что ты видишь, мне поставляют «ужи», слышал о них?

– Эйва сказала, что она «уж»… значит, это правда?

– Бывший «уж»! И она, и я, и моя дочь! Слава богу, все позади! Больше ей не придется рисковать жизнью! Она с лихвой заплатила за это! Три недели назад мы угодили в ловушку и едва ушли! И не просто ушли, мы ушли с товаром! Но лучше бы я оставил его там, а сохранил своих девочек. Ты представить себе не можешь, парень, тот ужас! Бездна вернула… только конец обрубленного троса! Не помню, как я ушел оттуда! Если бы не моя дочь, наверное, прыгнул бы следом! Ты пойми, она спасла моих детей, спасла меня. Это я должен был быть на тех ступенях! А получается, бросил ее, так получается?!

– Нет! У тебя не было выхода! Это ее слова! Уверен, все объяснится, когда вы встретитесь. Не знаю как, но тиграны спасли ее, и если она еще не вернулась, то только потому, что кому-то из них скорее всего нужна помощь. Она просила лекарства для раненого друга. Хотел бы и я иметь таких друзей!

Барк улыбнулся и еще раз пожал руку Райана.

– Пора! Тебя с малышкой проводит мой помощник. Он у меня недавно, но малый шустрый и быстро найдет машину! До скорой встречи, парень! Теперь моя очередь передавать привет!

Барк подмигнул и громко расхохотался, салютуя на прощание высоко вскинутой рукой вслед уходящим гостям.

* * *

Юркий помощник явно суетился, как-то нервно поглядывая по сторонам. Он торопил гостей своего хозяина, уводя от бара вверх, по боковой, узкой и кривой улочке. Не глядя, торопливо обошел пару стоящих по пути машин, а на вопросительный взгляд пробурчал:

– Стоянка в конце квартала, это надежнее. Здесь недалеко, извини, я не могу проводить тебя до конца, дела в баре.

Райан удивленно вскинул брови. Он помнил распоряжение Барка, данное помощнику. Глянув повнимательней на трясущегося провожатого, юноша кивнул головой и переспросил:

– За углом?

– Да, да… сразу налево. Все! Бывай!

Что же, не каждый может похвастаться железными нервами, разгуливая в одиночестве по глухим закоулкам. Помощнику предстояло возвращаться одному. Оценив щуплую трясущуюся фигуру, невольно начнешь сочувствовать чужой слабости. Провожатый развернулся и припустил в обратную сторону. Тея, вытаращив глазенки, удивленно смотрела ему вслед вместе с Райаном. Внезапно она оглянулась и быстро задергала брата за руку, привлекая его внимание. Прямо на их пути, перекрывая дорогу к стоянке, торчали три ярких балахона. Нелепые фигуры стояли совершенно неподвижно метрах в ста, выйдя как раз из-за того угла, на который показывал проводник. Из-под балахонов не раздавалось ни звука. Низко надвинув капюшоны, в глубине которых сверкали огромные нечеловечьи глаза, они выжидали. В их молчании и странной неподвижности было что-то зловещее и пугающее.

– Я не хочу идти с тобой…

Райан резко наклонился к Tee, вглядываясь в ее напряженное лицо:

– С кем ты не хочешь идти, малышка?

– С ним…

Девочка протянула руку в сторону неподвижных молчаливых фигур.

– Он говорит, что я должна идти с ним. Тогда они тебя не тронут… Я не хочу к нему! Он плохой…

– Тихо! Тихо, маленькая. Ты пойдешь со мной! Домой! К маме! Слышишь, котенок?

Тея судорожно вцепилась в руку брата и храбро показала язык балахонам. Они зашевелились и стали приближаться. Существа двигались удивительно плавно, словно скользя над землей. Райан также медленно пятился назад, сохраняя дистанцию. Оглядываясь вокруг в поисках подходящего укрытия, куда можно было бы засунуть на время сестру, он на миг замер, ощутив холодок в груди. С той стороны, куда удрал провожатый, заманивший их в ловушку, внезапно появились еще двое. Пути отхода были перекрыты с обеих сторон.

– Когда я скажу бежать, беги в бар и зови на помощь Барка! Ты хорошо меня слышишь?

Тея молча кивала, пятясь вместе с братом. Бросив взгляд на троицу и оценив расстояние, Райан принял единственно верное решение. Подхватив сестру на руки, он со всех ног кинулся навстречу тем двоим, что перекрывали путь к бару. Яркие балахоны полетели в стороны, и из-под них появились голые неприятные тела, здорово смахивающие на перемерзшие сосиски с толстыми двойными отростками по бокам. Маленькие, чудовищные головы с тремя жесткими гребнями и чуть приоткрытыми пастями издавали тонкий свист. Длинные, узкие языки нервно подрагивали меж четырех круто загнутых жвал. Челюсти монстра, похожие на челюсти краба, подрагивая и шевелясь, медленно раздвигались в стороны! Жесткая гребенчатая голова на гладком синюшном теле выглядела жутко и нелепо. Дикое несоответствие линий и цвета вызывало чисто рефлекторное отвращение!

– Ну и мерзость! Эти протухшие сосиски еще желают сражаться?!

До ближайшего уродца оставалось не более десяти метров, когда один из них вдруг распался на части, вернее вывернулся наизнанку. От неожиданности Райан встал и вытаращил глаза. Синюшное тело треснуло как по швам и мгновенно скрутилось в тугой жгут на спине, а вперед выдвинулась скелетообразная, жесткая конструкция, вооруженная саблевидными шипами. На груди с легким скрежетом развернулись сложенные как у богомола ребристые лапы с острыми лезвиями когтей. Монстр, мгновенно преобразившись, ощетинившись когтями и шипами, стоял на полусогнутых, вывернутых, как у саранчи, лапах. На людей глянуло нечто, внушавшее серьезное опасение. Тварь была не просто устрашающа, от нее истекала прямая жесткая угроза. Огромные фасеточные глаза мерцали и переливались красными всполохами, совершенно не мигая. Секунды, и напротив Райана застыли в боевой стойке два гигантских двухметровых богомола. Твари были удивительно гармонично сложены и ужасающе красивы!

– Я отдам вам все кристаллы…

Юноша протянул ближайшему монстру мешочек, второй рукой он крепко сжимал руку сестры.

– Мелоччччь… Оставь сссебе…

Жесткий голос мертво проскрежетал в воздухе без единой эмоции.

– Детенышшш… пойдет с нами… отдай…

Для того чтобы его поняли, монстр протянул лапу в сторону Теи. Визг сестры словно ударил Райана током. Он изо всех сил рубанул кулаком по протянутой конечности, удачно попав в жесткое сочленение, и переломил ее с жутким хрустом. Второй удар по отвратительной морде вколотил зубы глубоко в пасть и отбросил монстра в сторону. Пронзительный вой хлестнул по стенам и резко оборвался, отражаясь от них слабым эхом. И словно в ответ, громко взревела музыка, несущаяся из окон пролетевшего мимо, неизвестно как здесь очутившегося мобиля на воздушной подушке. Хохот и визг веселящейся компании отвлекли второго мутанта. Резко отпрыгнув в сторону с пути летящей машины, он все же не сумел избежать удара. Тупой нос машины, украшенный диковинными рогами и разрисованный злобными, жуткими мордами, скользящим тычком отбросил богомола на стену ближайшего дома и крепко проутюжил копошащегося в пыли монстра с выбитыми зубами. Удар когтя – и воздушная подушка, выстрелив одним из баллонов, повела машину на ближайшую стену. Крепко приложившись об угол и дико проскрежетав блестящим боком по стене, высекая искры из бетона и стали, машина неуправляемым волчком завертелась на месте, круша все, что попадалось на ее пути. Новый удар о стену остановил вращение, и машину бросило прямо на подбегавшую группу преображавшихся на ходу богомолов. Шарахнувшись в разные стороны, словно тараканы, они разразились яростным скрипучим воем. Водитель, увидев вблизи сверкавшие бешенством глаза, перепугавшись насмерть, выжал газ до предела. Машина, словно получив пинок под зад, прыгнула вперед. Вихляя из стороны в сторону пробитыми баллонами, она, дребезжа и искря по стенам домов помятыми боками, мгновенно скрылась из глаз, свернув в первый попавшийся поворот. Подгулявшая компания, протрезвев от страха, вовсе не желала связываться с богомолами, стоящими в боевой стойке. Райан, оказавшись сзади мобиля, едва успел подхватить Тею на руки. Прикрываясь за неуправляемой махиной, он бросился в освободившееся пространство. Ударивший вслед коготь словно ножом рассек куртку, пропахав длинную рваную полосу вдоль спины. Выиграв несколько десятков метров, Райан, оглянувшись на ходу всего раз, успел понять: убежать от монстров не хватит сил. Машина исчезла без следа, и твари быстро приближались, хотя и меньшим числом. Бросив взгляд вперед, он почти рассмотрел осьминога, приветственно поднимающего бокал.

– Беги!!! В бар, Тея, быстро!!!

Сестра, заливаясь слезами, припустила вниз по улице, получив в виде ускорения ласковый шлепок чуть пониже спины.

Круто развернувшись, Райан встал посреди дороги. Слегка раздвинув ноги для упора, встряхнул окровавленной о зубы монстра рукой, и осторожно передернул плечами, проверяя рану на спине. Она саднила, расползаясь тупой болью, но особо не мешала. Тяжелая рукоять хорошо сбалансированного ножа удобно легла в руку, добавляя уверенности. Охотник с детства, он носил второй нож в чехле, пристегнутом чуть выше колена. Сейчас это могло спасти ему жизнь или отсрочить смерть. Но пояс с оружием валялся в пыли позади богомолов, срезанный ударом когтя.

– Уйди ссс пути… нужен детенышшш…

– Она моя сестра… урод!

– Глупые ссантименты, присссущие человеку…

– Сантименты?! Да тебе в жизни не понять, что означает это слово! Ты, таракан-переросток, или как там тебя… саранча?!

– Я богомол! А она всего лишшшь личччинка человека…

Монстр выплевывал слова равнодушным, шипящим голосом.

– Молодая личччинка, необученная… свежий мозг, я чччувствую… Детенышшш… дорого ссстоит. Мы получччим то, что хотим! Твоя жизнь в обмен на нее, чччеловек… уйди в сссторону…

– Попробуй отодвинь меня! Богомол? Ты? Дерьмо! Для меня ты просто насекомое! Жук, мразь, козявка! Тьфу!

В морде противника ничего не изменилось, разве что ярче стали радужные всполохи, бегущие по огромным глазам.

– Ты пожалеешь, что встал на моем пути… чччеловек!

Последнее слово тварь внезапно прошипела, брызжа слюной, и Райан поразился ненависти, прорезавшейся в ее скрипящем голосе, в голосе, до сих пор начисто лишенном каких-либо эмоций. Богомол был не настолько неуязвим для оскорблений, как хотел казаться. Напротив человека стоял пока только один мутант, слегка помятый машиной. Насекомое, которому он выбил зубы, лежало без движения в пыли, но на подходе было еще трое.

С коротким щелчком лезвия когтей устремились в грудь Райана. Уродец атаковал сразу двумя лапами, нанося удар с двух сторон одновременно. Богомол не учел одного, он встретил не туриста, выросшего за безопасной чертой периметра и пожелавшего от скуки взглянуть на мутантов поближе, а охотника, впитавшего науку выживания с молоком матери.

Лесовик присел и одновременно выбросил вверх обе ноги, сделав упор на руку. Пятки с силой врезались в живот нападавшего, переломив его пополам. Внутри что-то громко хрустнуло. Мгновенно извернувшись, Райан ловко полоснул ножом по косой на уровне пояса. Тонкое лезвие точно вошло под верхнюю складку на брюхе и, проскрежетав на ребристых стыках, раскроило грудь пополам. Две из четырех пластин, прикрывавших внутренности, внезапно раскрылись, повиснув на тонкой дрожащей пленке. Богомол стремительно сделал ответный выпад, но Райан успел переместиться влево, увернувшись от ножного лезвия. Перехватив суставчатую лапу, резко вывернул ее, уходя от удара второго верхнего когтя. Рывок за нижнюю лапу круто развернул богомола. Тварь, увлекаемая собственной центробежной силой, еще только пыталась затормозить, а нож, переброшенный из руки в руку, мелькнул голубоватой молнией. Богомол стремительно завершил вынужденный оборот и резко встал, вскинув над головой когти. Острие ножа едва коснулось его груди. Громко треснув, упругая пленка лопнула. Пахнув чудовищной вонью, что-то серое, пульсирующее мягко упало под ноги замерших на миг противников. Горящие глаза богомола подернулись дымкой. Нападавший еще мгновение стоял покачиваясь, пока Райан не выдернул нож. Он резко оттолкнул уродливое тело от себя и оглянулся. Бой длился несколько секунд, но на пределе всех сил. Райан чувствовал, ему повезло. Высокомерное существо просто не сочло его достойным противником. Но на подходе были еще трое! Наученные горьким опытом, эти не спешили, охватывая его полукругом. Понимая, что ему не выстоять, юноша с силой толкнул труп в их сторону и припустил вслед за скрывшейся сестрой.

Нырнув под щупальце осьминога, Тея издала такой пронзительный визг, что оглушила присутствующих. Они смотрели на нее в полном недоумении. Отыскав взглядом хозяина, девчушка бросилась к нему:

– Они убьют Райана…

Барк быстро соображал. Одним движением перекинув малышку через стойку, рявкнул дочери, чтобы та не выпускала ее из рук. Схватив оружие, он бросился наружу. Вместе с ним выскочила добрая половина посетителей. Кто помочь, а кто просто поглазеть. И никто не обратил внимания на худощавого помощника, еще недавно доложившего, что все в порядке и гости благополучно уехали. Забыв про все на свете, он улепетывал в противоположную сторону, вдоль покореженного забора, спеша перебраться в более безопасное место, подальше от бара и его бешеного хозяина. Предатель прекрасно понимал, что ждет его по окончании разборок.

Райан успел пробежать совсем немного, как в его бедро огненным шипом вонзился ребристый коготь. Это один из нападавших в мощном прыжке нанес удар. Уже падая, Райан успел перехватить вторую лапу, направленную ему в бок, и теперь яростно боролся, не давая противнику довершить начатое. Он задыхался под тяжестью навалившегося на него богомола. Застрявший коготь, надломившись от удара о землю, распиливал его ногу при малейшем движении. Охотник с трудом удерживал вторую лапу монстра, закрываясь ею же от тычков обломленного отростка и острых зубов. Он чувствовал, как уходят силы, и понял, что шансов у него почти нет.

– Ты оччень сссилен, человек… Но ты глуп и умрешшшь, медленно… я решшил! Детенышшш тожжже умрет…

Жарко дышащая, оскаленная пасть склонялась все ниже, заливая шею и грудь липкой горячей слюной.

– Ты никогда не получишь ее…

Отвращение к синюшной образине, почти праздновавшей победу, вызвало всплеск дикого бешенства. Побагровев от напряжения, Райан рывком сбросил с себя атакующего. Уловив удивление, ясно проступившее на омерзительной харе, он с жаром врезал кулаком по мерцающим глазам, заставив монстра отшатнуться. Дернув на себя ослепленного богомола, он резко отпустил давящую на него лапу, и ребристое лезвие глубоко вошло в землю рядом с его головой. Дернувшись навстречу оскаленной морде, юноша изо всех сил ударил тварь по носу, ощутив лбом треск ломающихся пластин. Оглушенный собственным ударом, охотник с трудом вывернулся из-под обмякшего тела. Он встал на одно колено, но, не удержавшись, качнулся в сторону. Это спасло ему жизнь. Коготь пронесся мимо лица в опасной близости. Райан с чудовищной силой рванул с земли тело ничего не осознающего, ослепленного богомола. Вскинув его над собой, едва успел прикрыться от повторного удара атакующего монстра. Острый конец, нацеленный в грудь человека, со скрежетом вошел под подбородок раненого чудища и, почти отделив голову от туловища, намертво застрял в шее хрипящей твари. На пронзительный вой богомола, осознавшего свою ошибку, отозвались крики бегущих людей. Райан, закрывшись как щитом трупом врага, из последних сил сдерживал атаки противника. Монстр прожигал ускользающую добычу полыхающим недоуменным взглядом. Медленно ворочая застрявшим когтем, он шипел, приблизив голову. Из раскрытой пасти на Райана дохнуло такой смрадной гнилью, что он задохнулся и отвел взгляд. И тотчас богомол нанес удар сквозь мертвое тело сородича. Выпустив труп, охотник на долю секунды опередил нападавшего, отклонившись в сторону. Тварь, потеряв упор, всей массой рухнула на землю, но, падая, сумела полоснуть юношу по спине. Ослепленный болью, парень ударил сцепленными в замок руками в скулу монстра и напрочь свернул ему шею. Результат кровавого побоища, видимо, напугал третьего члена жуткой компании, и он не спешил вступать в схватку. Несколько секунд враги сверлили друг друга напряженным взглядом, и вдруг богомол скользнул в сторону. Замер на мгновение, оглянулся и проскрежетал:

– Единственный, кто сссмог… не буду добивать… Яд ссскоро убьет, изнутри… Ты заплатишшшь… и другой человек тожжже!

Острый коготь развернулся в сторону подбегавшего Барка, который на ходу целился в богомола из пульсара. Мгновенно оценив ситуацию, тварь умчалась прочь огромными прыжками. Райан застонал сквозь зубы, пытаясь вытащить из бедра застрявший ребристый обломок.

– Эй, парень! Брось! Это все равно, что распиливать себя живьем! Если только ты не мазохист и не испытываешь наслаждения от боли.

Подняв измученное лицо, покрытое каплями крови, Райан криво усмехнулся посеревшими губами:

– Ааа… эти ненормальные… они, что… именно так и выглядят в пик наивысшего наслаждения?

Барк только крякнул, не успев подхватить парня, уткнувшегося носом в землю. Сделав знак трем мужчинам покрепче, он с их помощью осторожно приподнял лесовика, и Райана унесли под восторженное улюлюканье и удивленные возгласы толпы. Барк едва взглянул на дочь, смертельно побледневшую от вида торчащего когтя, и мотнул головой, отсылая ее вместе с малышкой подальше.

– Разыщите мне Орка! Немедленно!!! Даже если он пьян в стельку, приволоките его!!!

Один из помощников исчез, словно его сдуло ветром, второй помог хозяину раздеть лежащего без сознания парня.

– Приготовь мне выпить, Лерон, желательно чего-нибудь покрепче!

Барк внимательно осмотрел растерзанную спину, края раны начали приобретать синюшный оттенок.

– Парень потрясающий боец. Я еще ни разу не слышал, чтобы кто-то ушел от богомолов или уложил хотя бы одного без пушки! А прикончить сразу трех, с одним ножом в руках?! О нем будут рассказывать легенды!

– Четырех, Лерон, еще один валялся дальше, похоже, его пригладила машина. Хоть раз какая-то польза от этих обкурившихся полудурков!

– Кажется, это те, которых мы выкинули из бара. Я видел их машину, когда она сворачивала в тот проулок.

Барк покачал головой, с изумлением глядя на бледного юношу, и крякнул, не находя слов. Его помощник, стоящий рядом в ожидании распоряжений, задумчиво произнес:

– Вообще-то богомолы никогда не нападают днем, видно, у него было что-то очень важное для них. Возможно, стоило отдать это… ведь он страшно рисковал!

Райан так дернулся под руками Барка, что тот испуганно охнул.

– Эй, тише, тише, парень! Ты прав, Лерон! Еще ни один кристалл не стоил жизни! А этот лось ее едва не потерял и жизнь сестры тоже! Вот только сомневаюсь я, что им были нужны эти шарики.

Райан, мелко вздрагивая от боли, приоткрыл помутневшие глаза:

– Полностью с тобой согласен, к черту кристаллы, этим тараканам… они тоже были не нужны.

Барк чертыхнулся и покосился в угол. Анга развлекала Тею, угощая ее сладостями.

– Значит, нужна она, и мне, старому дурню, не показалось. Зачем им понадобился ребенок? И какого дьявола ты вернулся, что забыл такого срочного?!

– Они сказали… дар… необученная, дорого стоит. Барк, помоги… мне надо домой. Тея… она здесь в опасности. Считал, город поможет… уберет страх. Я хотел развеселить…

– Черт побери, парень, а другого развлечения ты придумать не мог? Задирать богомола все равно, что дергать смерть за усы! Там что, за этой чертовой стеной негде повеселиться?!

– Какого лешего ты на меня орешь? Я не возвращался! Я не успел уехать, а почему, спроси провожатого, что ты нам дал! И спроси поскорее, потому что после того, как я его спрошу, он вряд ли что-нибудь еще скажет!!!

– Санти? Не может быть… Лерон! Где этот мозгляк?

– Его никто не видел, уже искали… Я еще тогда подумал, почему он так быстро вернулся, но потом решил, что быстро отыскал машину!

– Убью! Убью эту гниду!

– Ты не виноват… Барк, я не должен был брать ее с собой…

– Райан, я тебя люблю… я слушалась тебя… мне уже не страшно!

Малышка обиженно засопела из угла, собираясь разреветься, и Барк вновь крякнул, поражаясь тонкому ее слуху. Райан дернулся к ней навстречу, забыв про боль в спине, и тут же, громко охнув, рухнул лицом вниз. Тея подбежала к брату, упала возле него на колени и, вцепившись в руку, заревела в голос:

– Райан, я больше не буду проситься в город, и на озеро тоже не пойду… не умирай… извини меня…

Райан в ответ тихо шептал что-то ласковое, с трудом ворочая обескровленными губами. Вскоре рыдания стали стихать и девочка заулыбалась сквозь слезы, висящие на пушистых ресницах.

Пока юноша колдовал над своей сестрой, Барк колдовал над его спиной, что-то там прикладывая.

– Прости, парень, я не изверг, но придется потерпеть. Нельзя вколоть антик, пока в ране есть хоть капля яда. Я сделал что мог, но все же не уверен…

Спину обожгло холодным огнем. Райан, не успев охнуть, отключился. Сделав надрез, врачеватель осторожно вытащил застрявший коготь из бедра и, вытравляя ядовитую слизь, щедро полил рану жгучей мазью. Лерон осторожно удерживал тело страдальца на боку. Тея, прижавшись к Анге, сидела в углу тихо, как мышь, наблюдая огромными испуганными глазами за суетящимися над ее братом мужчинами. Барк лил и лил лекарство, пока очередная порция не скатилась, почти не пенясь. Но цвет по краям раны беспокоил его все сильнее.

– Надеюсь, у нас получилось, времени прошло совсем немного. Парень крепкий, будем ждать! И где только черти носят Орка?!!

– Почему я раньше не замечал, что ты пылаешь страстью ко мне? Ты не пьян, друг мой? Даже если это так, я безумно рад, я просто счастлив, друг мой, и…

– Заткнись ради бога, Орк, и убери от меня свои щупальца! Ты что, не видишь, здесь дети, безмозглая каракатица!

– Уф… и правда! Чудесная малышка! Найра знает о твоем новом увлечении?

– Орк!!!

– Ну что ты все время орешь? Сначала находишь причины, чтобы отослать подальше, а стоит уйти, вопишь и посылаешь помощников, которые бесцеремонно выдергивают меня прямо из теплой ванны! Что-то случилось, друг мой? Еще не вечер, если ты не заметил!

Барк глубоко вздохнул, собираясь сказать что-то резкое, но, уловив встревоженный и заботливый блеск огромных выпуклых глаз, молча ткнул пальцем себе за спину, показывая на лежащего парня.

– Там мой гость, Орк, девчушка его сестра. Они столкнулись с богомолами, и ему нужна твоя помощь.

– О… тот самый юный герой, он здорово отделал этих уродов! Оо… это невероятно! Какой великолепный экземпляр мужчины! Мне кажется, он похож на тебя, друг мой…

Салфетка с лекарством полетела в сторону. Тонкие жгуты щупальцев с яркими красными присосками мгновенно оплели Райана. А Барк мысленно застонал. Его любвеобильный друг, кажется, намечал себе новый объект для ухаживаний! Что ж, парню придется потерпеть, хотя бы из благодарности, липучие объятия каракатицы, если… он останется жив! Это ж надо! Назвать богомола уродом, уж кому… а, впрочем? Глядя на Орка, бешено вращающего в этот миг глазами, Барк все же согласился сам с собой! По сравнению с богомолами его рукастый и липучий друг был настоящим красавцем или красавицей! Только по интенсивному шевелению вездесущих щупалец можно определить, когда лупоглазый весельчак перевоплощался. Кажется, сейчас наступал именно тот момент, когда он был красавицей! Это давало лишний шанс парню, лежащему без единого проблеска жизни. Орк, перевоплотившись в женскую особь, обладал более сильным противоядием! Щупальце с пушистым колокольчиком на конце осторожно погрузилось в открытую рану. Второе, жутко раздувшись и мгновенно побагровев, плотно обвило бедро. Мерно пульсируя и чуть причмокивая, еще одна пара пупырчатых жгутов легла точно на артерии с двух сторон шеи. Глаза полутораметровой каракатицы покрылись легкой пленкой, и она замерла, постепенно начав колыхаться всем телом в такт ударов сердца человека, оплетенного ею. Через десять минут каракатица слегка раздулась и стала менять цвета легкими судорожными всполохами. Наконец щупальца обвисли, и упругое тело мутанта опало, став вдвое меньше обычного. Его всегда яркий пурпурный цвет стал темным, грязно-коричневым, и он тяжело колыхался всем телом.

– Богомол из свадебного роя. Они что, не смогли мирно договориться о приданом?

– Да, а взамен требовал девочку!

– Эту малышку? Нет, сделка явно неравноценная! Не волнуйся, друг мой, твой гость будет жить.

– Ты уверен? С ним все в порядке?

– Я знаю только одно, сегодня и от яда он не умрет! А вот мне, твоему лучшему другу, грозит полное истощение. Тебя это не тревожит? Может, сдвинешься наконец с места и дашь мне выпить? Барк, друг мой, яд необходимо срочно разбавить бутылочкой крепкого пойла, и даже не одной. Не сочти меня нахальным, но разве ты сам так не думаешь?!

Щупальце, скрученное вопросительным знаком, повисло перед носом Барка, слегка покачиваясь, и он, схватив его двумя руками, затряс изо всех сил.

– Орк!!! Мой рукастый гений! Великий Кракен! Все, что пожелаешь! А… ты уверен, ну, в отношении моего гостя…

– С каких пор ты вдруг стал сомневаться во мне, друг мой?!!

– Это вовсе не сомнение! Просто… разумная осторожность, и потом ты сам сказал, яд очень силен.

– Ну, для сильного яда есть сильные гении!

На миг тело каракатицы раздулось, но тотчас обмякло.

– Я жутко устал, друг мой. Твой гость не из мелкой породы, не волнуйся за него. Будь он чуть старше и чуть слабее, не дождался бы моего прихода. Не помогли бы и твои припарки. Хотя, если уж быть до конца честным, таким, как я, например, они сыграли немаловажную роль!

– Орк!!! Когда-нибудь я оборву твои щупальца, ты опять лапаешь меня, кальмар сушеный!

– Дружеский жест, друг мой! Всего лишь дружеский жест!

Тело каракатицы откатилось в сторону, и она замахала всеми щупальцами сразу в ответ на возмущенный вопль Барка, ощутившего чуть пониже спины нежное поглаживание. На всякий случай Орк все же спрятал парочку щупалец себе за спину, выражая своими честными, старательно выпученными глазами полную невинность!

– Иногда ты жестоко обижаешь мою женскую половину! Разве так поступает человек, мужчина… когда благодарит друга?

– Орк! У меня очень ревнивая жена! Все тяжелое так и липнет к ее рукам! Думаю, ты в силах разгадать, куда может опуститься притянутая в ее руки сковорода?! Вдруг Найра тоже решит, что ты для нее привлекательно-притягателен?

– Но я никогда не привлекал женщин!

– Орк! Я уверен, ей просто не понравится, что другая, даже заключенная вторая сущность в твоем теле испытывает ко мне небольшое расположение и пытается лапать при каждом удобном случае! Я люблю тебя как друга! Как мужчина мужчину! Э-э-э… Тьфу, черт, опять сморозил глупость. Ну что квакаешь?! Смотри не лопни от смеха! Чудо лупоглазое! Эк тебя раздувает! Ну все, черт с тобой, пошли выпьем. Я и правда люблю тебя, Орк! Давай крякнем за здоровье этого здоровенного оболтуса и за счастье его матери! Эй, держи на виду свои щупальца, я сам тебя обниму!

Глубоко вздохнув, Барк протянул руку и, ухватив колышущуюся всем телом, квакающую раскатистым басистым смехом каракатицу за одно из щупалец, поволок ее с собой.

– Ты мой лучший друг, Барк! Ах, какие у нас могли бы быть дети! И что тебе стоит дать мне немного твоего семени в следующий сезон…

– Орк!!! Ты опять за свое?! Нет! Это выше моих сил! Лерон, сунь ему в каждую лапу по бутылке, даже в те, на которых он стоит! Как только они опустеют, заменяй до тех пор, пока этот кальмар не расплывется медузой. Потом отскребешь и доставишь обратно в ванну, в целости и сохранности! Я ясно выразился?

Лерон едва заметно кивнул головой, пряча усмешку, и с видом фокусника стал извлекать из встроенного в стену холодильника слегка парящие прохладные бутылки.

– Ах, какая душа! Тонкая, сильная, неразгаданная! Какие дети, ах, какие дети могли бы у нас быть! Э-э-э… друг мой Лерон, в прошлый, раз ванна была немного холодновата, не мог бы ты учесть это на будущее, когда будешь…

Барк помотал головой, с улыбкой глядя вслед странной паре. Он знал, что не пройдет и часа, как, высосав всю выпивку, Орк, перелапав всех, кто случайно окажется поблизости, повиснет на плече Лерона. Обняв его за шею, будет с нежностью бубнить про свои икринки и головастиков, что вскоре буйно будут носиться по огромному бассейну, сделанному руками Барка. В сто первый раз повествуя о том, как однажды, когда они едва познакомились, Барк спас его многоногое и многорукое потомство от смерти. История с каждым разом обрастала все новыми подробностями, а Орк продолжал расписывать все красочнее и восторженнее обыкновенную аварию водопровода. Так и не вернув назад ни единого ведра и ни одной чашки, в которые Барк, пытаясь сохранить от пересыхания и гибели, с трудом пересажал скользких и юрких головастиков с кучей едва наметившихся ручек и ножек. Такие же лупастые, как и их родитель, заключавший в себе две сущности – женскую и мужскую – и обещавшие стать похожими на него как две капли воды лет так через десять. Вернее, станут похожими те, кто выживет и сумеет вернуться. Орк, словно природный насос, профильтровал кровь Райана, очистив ее от яда. Когда-то он вылечил от укуса гремучей змеи Мела, ловившего рыбу на берегу озера, где Орк в тот день прощался со своим лупоглазым потомством. С Барком их познакомила Эйва. Теперь веселый мутант, расплываясь от блаженства, обвивал товарища при каждом удобном случае и смотрел на него огромными лучистыми глазами, полными такого обожания, что у Барка не поднималась рука тряхнуть как следует лупоглазую красавицу. Найра иногда шутила, что ревнует к своей сопернице, она с удовольствием болтала с ней, делясь своими женскими секретами, испытывая симпатию к удивительному созданию. Теплокровная каракатица, влюбленная в ее мужа, невероятно! Но это только скрепляло их дружбу!

Тея осторожно подергала Барка за рукав.

– Райан… с ним все хорошо? Мама будет волноваться, нам надо домой.

Барк погладил девочку и присел перед ней на корточки.

– С ним все хорошо, а вот насчет того, чтобы попасть домой, надо немножко подождать. Я передам известие, что вы решили погостить, как думаешь, мама не расстроится?

– Нет, немножко, наверное, а можно… я напишу ей письмо?

– По-моему, это очень умная мысль!

Спустя пару минут Тея сосредоточенно сопела, сочиняя послание домой. Барк также написал записку. Лишь слегка намекнув на ранение Райана, он тут же дважды подчеркнул, что жизнь парня вне опасности и волноваться не стоит. Записку переправили на баржу тем же вечером. Как удалось сделать это, оставалось тайной. Ослабевший Райан провалялся в постели два дня. Безропотно съедая все, что готовил для него порхающий от счастья Орк, он удивленно косил взглядом на ухмылявшегося Барка.

– У него такой вид, будто он скоро лопнет от смеха. Почему его так распирает, а, Орк?

– Не обращай внимания, друг мой, давай я еще помассирую тебе спинку.

– Спасибо, я просто оживаю. У тебя такие сильные и нежные руки…

Из коридора, куда словно ошпаренный выскочил Барк, донесся еле сдерживаемый, кудахтающий смех. Увлеченный своими мыслями, Райан не обращал ни малейшего внимания на нежные поглаживания каракатицы, усердно массирующей его тело. С тайной надеждой поглядывая на дверь в ожидании желанной гостьи, юноша уверенно шел на поправку. Но вместо нее на рассвете третьего дня на пороге выросла внушительная фигура отца, и Тея, с радостным визгом бросившаяся на шею вошедшего, надолго прилипла к широкой груди. Райана отец просто потрепал по голове, как в детстве, прощая и успокаивая.

– Самое главное – вы живы, остальное не имеет значения. Выздоравливай, сын, рад тебя видеть! И… я горжусь тобой!

С Барком отец обменялся крепким рукопожатием, и они долго о чем-то говорили, устроившись в дальнем конце зала. Тея помогала Анге готовить бар к открытию, больше мешая своей удивительной деловитостью и способностью влезать во все сразу. Орк, слегка обняв Райана на прощание, тихо шепнул, что как только будет известие об Эйве или появится она сама, сразу сообщит. Тайк, пережав поочередно все щупальца, обнял пучеглазого спасителя и что-то прошептал ему на ухо. Расплывшись от удовольствия, Орк долго махал вслед машине всеми свободными конечностями. Нежданные гости, внесшие столько шума и разнообразия в жизнь Барка, уехали, оставив о себе доброе воспоминание и надежды на новое и плодотворное сотрудничество, полезное обеим сторонам. А еще через три дня обычный вечер стал кульминацией всех волнений, тревог и надежд. Отдавая очередное распоряжение, стоя спиной к двери, Барк сердито уставился на молодого парня, нанятого взамен удравшего. Смотря поверх плеча хозяина, парень, ничего не слыша, расцвел самой глупой улыбкой, какую Барку только доводилось видеть. Набрав в грудь побольше воздуха, чтобы рявкнуть на помощника и вернуть его с небес на землю, он вдруг замер от неясного предчувствия, но повернуться не успел! Тонкие руки обвили его пояс. И долгожданный, чуть хрипловатый от волнения голос тихо прошептал:

– Как мне не хватало тебя, Барк, как мне тебя не хватало!!!

Голос бармена внезапно сел. Он еле слышно сипел от волнения, пытаясь нащупать трясущейся рукой худощавое тело за спиной. Осторожно вытащил смеющуюся девчонку на свет и крепко обнял дорогую пропажу.

– Девочка… родная моя… живая!!!

– Я дома, Барк, просто не верится, я дома!

Неделя промелькнула как мгновение, полная шума, смеха, счастливых слез и переживаний.

* * *

Проводив взглядом удалявшуюся баржу, Тайк повернулся к причалу, где охотники рассаживались по лодкам. Чуть в стороне от них, съежившись и делая вид, что его это не касается, стояла высокая, худощавая фигура. Ссутулив и без того узкие плечи, парнишка наблюдал за охотниками, и в душе Тайка внезапно шевельнулась жалость. Парень обладал руками, способными починить даже то, что на первый взгляд казалось не подлежащем восстановлению. И он уже доказал, что внешность обманчива и храбрости ему не занимать.

– Джекар!

Парнишка вздрогнул от громкого окрика и повернулся.

– Ты почему еще не в лодке? Если решил остаться, надо было предупреждать заранее, мне некем теперь заменить тебя!

Глаза парня полыхнули такой радостью, что на секунду Тайк смутился и более тихим голосом добавил:

– Давай, сынок, залезай, пора тебя взрослеть, а то ты в своих мастерских совсем очумел. На змей бросаешься чуть ли не с голыми руками, стоит тебя выпустить на берег, а уж оставить здесь одного…

Басистый смех охотников заставил парнишку слегка покраснеть.

– Садись, малый! Без тебя нам никак не справиться!

– Это точно! Теперь держись, гады, Джекар идет!

Дружеские руки поддержали смущенного подростка, и он с облегчением вздохнул, опускаясь на сиденье у борта. Небольшая флотилия взяла курс на противоположный берег. Переплыв озеро и медленно идя вдоль пенистой черты на веслах, люди внимательно изучали очертания прибрежных скал, пытаясь обнаружить еще один вход в логово змея. Тварь напала на мальчишку, ринувшись с высоты, но возвращаться ей пришлось бы как-то иначе. Охотники чуть ли не на ощупь проверяли каждый камень, каждую щель, казавшуюся подозрительной. Джекар совершенно случайно заметил странную тень очень правильного рисунка и тонкую, почти незаметную на первый взгляд расщелину, скрытую каменистым утесом. Тронув Тайка за рукав, он молча показал на нее рукой. Скрежеща днищем о подводные камни, лодки осторожно направились вглубь узкой шхеры. Тайк нервно посматривал на нависающий над головами массивный каменный козырек, выглядевший как-то ненадежно. Вход в пещеру они заметили, только пройдя сквозь двойную скальную арку. Узкая, едва заметная щель превратилась в большой овальный, с ровными краями вход. Тайк подвел лодку к гладко отшлифованному каменному языку, плавно уходящему под воду. Привязав лодки, охотники цепочкой втянулись в длинный коридор, похожий на желоб. Дорога шла круто вверх, плавно перетекая с уступа на уступ. Кто-то основательно потрудился, отшлифовывая пол до зеркального блеска. Людям приходилось цепляться за неровности и щели стен, чтобы удержаться на ногах. Чем дальше вел свою команду Тайк, тем больше убеждался, что вырубленный в скалах тоннель имеет искусственное происхождение. На стенах, на грани между отшлифованным и природным ребристым краем, стали попадаться непонятные знаки, нарисованные люминесцентной краской, ярко вспыхивающие в свете факелов. Люди шли уже более двух часов, вернее сказать карабкались, скользя по гладкому желобу. Тайк, уцепившись за очередной уступ, вскинул голову, пытаясь рассмотреть проход впереди, и внезапно шарахнулся назад, едва не сбив с ног идущего за ним охотника. Мгновенно вверх взлетели руки с оружием. Короткое басистое рявканье успевшего прийти в себя вожака остановило людей. Разглядывая открывшийся перед глазами вид, Тайк запоздало удивился, когда это он успел сорвать с факела защитный колпак? Яркое пламя высветило громадную морду змея. Поблескивая клыками в широко распахнутой пасти, она полностью перекрывала тоннель. Тайк выдал такой витиеватый комментарий, что по цепочке охотников прошелестел единодушный восхищенный вздох. Голова змея была искусно вырезана прямо в скале, а пасть являлась единственным входом. Язык каменной маски был ступенью, ведущей вглубь глотки, мимо двух загнутых, нависающих сверху искусственных сталактитов в форме громадных клыков. Каменный змей, оскалив в жуткой ухмылке пасть, приглашал смельчаков шагнуть, совершенно добровольно, к себе в глотку! Набрав в грудь побольше воздуха, Тайк, не повышая голоса, высказал все, что думает о сумасшедшем скульпторе, обладавшем явно изощренным чувством садистского юмора. Лишь пройдясь по третьему поколению родственников этого ваятеля, он немного успокоился.

Ощутив на спине и плечах согласные похлопывания друзей, воодушевленных его красноречием, Тайк наконец умолк. Вздохнул и первым ринулся в проход, испытав на секунду леденящий страх, а ну как шутка сумасшедшего строителя имеет продолжение и зубастая пасть захлопнется за его спиной. Минута леденящего страха истекла, и Тайк, проскочив клыки, с облегчением заметил, что проход сильно расширился и имеет несколько ответвлений.

– Думаю, разъединяться не стоит. Вы видели вчера тварь, а кто не рассмотрел, может вернуться и хорошенько присмотреться к портрету, в пасти которого мы находимся. Не думаю, что вчетвером или даже впятером можно справиться с этим чудовищем. Тигран нам здесь на голову не свалится, так что надеяться советую только на самих себя и еще… присматривайте друг за другом! Не нравится мне это наследие предков… оч-чень не нравится! Начнем обследовать проходы, вот с этого, крайнего.

На всю группу было три пульсара, купленных за бешеную цену, остальные охотники были вооружены кто чем… Первые два прохода были небольшими, метров по триста, и упирались в глухую стальную стену. Сквозь нее, сбегая по стене вниз, сочилась вонючая маслянистая жидкость, исчезающая где-то под ногами в небольших отверстиях, похожих на стоки. Оба прохода были похожи как два близнеца и, вернувшись к началу, Тайк, приглушенно матерясь, шагнул к третьему. Джекар, отойдя от группы на пару метров в сторону, что-то увлеченно рассматривал на полу. Услышав ворчание Тайка, он быстро протянул Руку, указывая проход, находящийся через один промежуток от уже осмотренных тоннелей.

– Чем он тебя привлекает, сынок? Я что-то не вижу особой разницы…

– Да нет же, дядя Тайк, он шире! И еще вот это…

Парень держал крупные сероватые чешуйки в пол-ладони величиной.

– Я знаю, что змея сбрасывает кожу… но чешуя?

– Довольно большая и не рыбья. Возможно, это принадлежит твари, которую мы ищем?

Охотники замерли, чутко прислушиваясь. Еле слышный скрип, на который до сих пор никто из них не обращал внимания. Теперь он немного усилился и доносился как раз из того самого прохода, что привлек внимание Джекара. Несколько молчаливых, понятных только им жестов, и охотники осторожно втянулись в тоннель, до минимума приглушив свет факелов. Скрип, свист, плеск и шипение становились все отчетливее и громче.

Дышать же становилось труднее из-за усиливавшейся удушливой вони. Голубовато-серый полумрак, словно поздние сумерки, разливался в глубине тоннеля. Громкий влажный шлепок, раздавшийся совсем рядом, заставил людей замереть. Что-то огромное и тяжелое медленно ползло мимо прохода, отсвечивая тусклым бликом, бежавшим по длинному телу по мере его продвижения. Охотники затаили дыхание. Тяжелый шорох стих, лязгнул металл, и вновь раздался плеск и скрипучий скрежет. Выждав несколько минут, охотники заскользили к выходу, сжимая оружие. Ноги, обутые в мягкие сапоги, ступали совершенно бесшумно. Тайк замер у выхода и, осмотревшись, подал команду легким взмахом руки. Мгновенно подтянувшись и встав на одну линию, плечом к плечу, охотники одновременно шагнули вперед и вскинули вверх зажженные факелы, предварительно надвинув на глаза защитные фильтры. Их глазам предстала невероятная и непонятная картина. Большой зал, отделанный белыми пластиковыми щитами и с таким же белым, высоким потолком, был полностью заполнен контейнерами на колесах, похожими на небольшие бассейны. По всему потолку тянулись ультрафиолетовые лампы, освещая зал жутким светом. Емкости достигали полутораметровой высоты и были около пяти метров в ширину и трех в длину. Заполненные до краев чем-то густым и маслянистым, они тяжело колыхались от волнения, вызванного маленькими юркими телами, скользящими взад и вперед под самой поверхностью. Изредка выставляя наружу безглазые морды, твари противно скрипели, широко разевая зубастые пасти. Из нескольких контейнеров торчали полуобъеденные туши оленей. Вокруг них шло интенсивное шевеление и бурный плеск, резко усилившийся при свете факелов. Почти метровая тварь с едва наметившейся короной повернула голову в сторону людей и замерла. Затем, издав протяжный скрип, перешедший в раздраженное шипение, довольно прицельно плюнула. Она явно чувствовала чужое присутствие, и это ей не нравилось.

– Ты мне тоже не нравишься, гадина, только меня от твоего вида не плевать, а блевать тянет!

Джекар зло фыркнул, едва увернувшись от плевка змееныша и отходя на всякий случай подальше от бассейна. Тайк внимательно оглядывался по сторонам.

– Проклятье! Их здесь десятки! А вчера мы видели мамашу или папашу этих деточек…

– Да, и кто-то из них совсем недавно прополз мимо. Вот только куда он делся, я ума не приложу!

Головы людей завертелись как на шарнирах, отыскивая проход.

– Змей не мог проскользнуть мимо нас! Не такой уж он незаметный! Что это? Осторожнее!

Но предупреждение запоздало. Прямо над головой охотника, подошедшего к бассейну, стоящему у стены, распахнулась ниша и на человека, еще только поднимавшего голову, рухнула туша очередного оленя. Опрокинув любопытного в бассейн, туша придавила его своей тяжестью, полностью утопив в маслянистой жиже. Трагедия произошла в считаные секунды! Из бассейна дважды ударил луч пульсара, распарывая стены и выплескивая мерзкие существа на пол, но для упавшего все было кончено. Вытекшая жидкость через минуту обнажила дно и огромный шевелящийся ком, жадно терзающий два погребенных в слизи тела. Змей, обнаружив врага, ринулся в атаку. Два луча, ударившие один за другим из бассейна, заставили тварь отпрянуть в сторону. Мертвый спас живых. Тяжелое тело мгновенно перетекло вниз и, стремительно скрутившись кольцами, закачалось над людьми. Огромная треугольная голова была украшена костяным гребнем. Еще один гребень, меньшего размера, торчал на хвосте. Глаза переливались раздраженными всполохами. Люди едва не пропустили первый удар. Голова твари оставалась неподвижной, гипнотизируя и отвлекая, а хвост ударил с ужасающей точностью. Охотника спасло то, что он поскользнулся в луже маслянистой жидкости, подобравшейся к ногам. Взмахнув руками, Нил шлепнулся на зад за мгновение, до того, как над ним пролетело лезвие. Ощутив волну воздуха, он невольно потрогал макушку и тут же, не вставая, открыл огонь по несущемуся в обратную сторону хвосту, слегка изменившему направление. Луч пульсара срезал острый гребень. Змей уклонился, с силой ударил в контейнер, легко сдвинув с места скрипящую махину. Идея пришлась чудовищу по вкусу, и оно мгновенно сдвинуло следующий контейнер. Удар был неимоверным по своей силе. Легко скользнув по гладкому полу, громоздкая махина стремительно наехала на людей, заставив их шарахнуться в стороны. Змей, ринувшись следом, мгновенно ухватил одного из охотников. Пронзительный крик оборвался почти мгновенно. Перекушенное тело рухнуло на дно ближайшей емкости, произведя в ней всплеск и шевеление. Тварь, даже подвергаясь опасности, не забывала о голодном потомстве. Лучи двух пульсаров ударили почти в упор, но чудовище, немыслимо извернувшись, пропустило над собой перекрещенный залп. Пульсары продолжали бить, разнося и дырявя контейнеры, но гигантский аспид, легко скользя меж ними, оставался вне пределов досягаемости. Такая неуязвимость рождала суеверный страх.

– Не стрелять! Беречь заряды! Огонь только на поражение! Больше света! Факелы на предел!

На миг в зале повисла тишина, нарушаемая вибрацией гудящих от напряжения факелов. Прекратилось волнение в бассейнах, стихли скрип и свист, издаваемый змеенышами. Это было невероятно, но безглазые твари словно получили неслышную команду и затаились. Внезапно раздался противный скрежет давно не смазанных металлических колес. Несколько контейнеров почти одновременно сдвинулись с места и медленно поползли на людей. Тварь обладала потрясающей, невероятной силой и, как оказалось, не только ею. Контейнеры двигались хаотично и непредсказуемо. Змеюка гоняла людей по залу из одного угла в другой, изводя стонущим визгом ржавого металла натянутые до предела нервы. Выстраиваясь странным полукругом, контейнеры постепенно оттесняли охотников от тоннеля. Когда наконец люди сообразили, что скрывается за всеми этими передвижениями, оказалось, что они зажаты в угол. Змея, провоцируя, выставляла время от времени роговую корону, венчающую ее затылок острым наростом, спокойно отражающим удары лучей! Чудовище явно обладало зачатками разума, осторожно и неторопливо превращаясь из жертвы в охотника!

Тайк лихорадочно искал выход из создавшегося положения, грозящего неминуемой смертью. Монстр, зажав в угол, вскоре просто посшибает им головы своим длинным хвостом или раздавит контейнерами. В то, что им повезет, как на озере, когда оглушенная змея, словно позируя, замерла неподвижно, представляя из себя идеальную мишень, не приходилось даже мечтать! Бросив взгляд по сторонам, Тайк оценил ситуацию. Затем оглянулся и не увидел Джекара. Он уже открыл рот, собираясь спросить, куда делся парень, как лохматая голова возникла прямо из стены, на уровне колен. Что-то прокричала, но из-за скрежета и свиста Тайк не понял ни слова. Голова кивнула, закатила глаза и вновь исчезла.

– Какого черта, как он туда влез?…

Вход открылся слева, почти рядом с одним из контейнеров. Стоя в проеме открывшейся двери и с трудом удерживая пытавшиеся сомкнуться створки, Джекар что-то бешено орал. В общем хаосе и грохоте казалось, что он просто беззвучно открывает рот, и все же Тайк понял!

Несколько энергичных взмахов рукой, и люди, отступая, бросились в открывшееся пространство, ловко проскальзывая под руками красного от натуги парня. Змея, уловив их передвижение, взвыла. Ее бросок через скопление контейнеров был страшен в своей стремительности. В зале в этот момент оставались только два человека. Варг задержался, прикрывая отход Тайка. В упор расстреливая нападавшую, он упустил мгновение, необходимое для собственного спасения. В момент удара Тайк находился с охотником на одной черте, но раздраженная выстрелами, змея выбрала Варга. Два клыка с силой ударили беднягу в грудь, но удержать жертву тварь не смогла. Тело, соскользнув, рухнуло прямо под ноги Тайка. Не дотянувшись до окровавленного человека всего на длину руки, змея яростно зашипела и отпрянула, получив прямо в глаз луч пульсара. Рассвирепев от боли, она, бешено взвиваясь, скручивалась в новую спираль для окончательного удара.

– Брось меня… уходи…

Тайк, едва не разорвав мышцы на груди от дикого напряжения, рывком швырнул обмякшее тело друга в проем, сбив с ног Джекара, улетевшего спиной вперед в комнату. Парень, тяжело грохнувшись на пол, непроизвольно смягчил падение раненого охотника, подбив ногой один из ящиков, в неимоверном количестве заполнявших помещение. Тайк прыгнул одновременно с ударом змея и ласточкой влетел в узкую щель, оставленную заевшей на мгновение дверью. Сидя на полу, Тайк изумленно рассматривал свои голые пальцы, торчащие из сапога, носок которого был отсечен словно лезвием бритвы. Он помнил удар острых створок двери и рывок за ногу, но когда, в какое мгновение он успел поджать пальцы ног? Тайк замер посреди комнаты, с трудом переводя дыхание. За стеной бесновалась и грохотала змея. Дверь дрожала от рушившихся на нее ударов. Люди, сбившись в кучу, нацелили оружие на содрогающиеся створки. Аспид грозил размолотить в щепы не только двери, но и стены. Постепенно до людей дошло, что они получили пусть небольшую, но отсрочку у смерти. Тайк встал на ноги. Слегка прихрамывая и шевеля пальцами, он принялся внимательно оглядывать странное помещение, похожее на неравномерный треугольник. Двое занялись раненым охотником, остальные оглядывались по сторонам.

– Они что, все здесь были психами? Кому могло прийти в голову строить подобное? Ладно, голову змея изваял сумасшедший скульптор, но если в его компании находился еще и слегка сдвинутый архитектор… думаю, выход мы будем искать очень долго!

Тайк обвел взглядом угрюмые лица товарищей и задержал его на парне, что-то увлеченно рассматривающем на большом пластиковом листе, сдернув его со стены.

– Джекар… сынок…

Парень оторвал голову от стола и выпрямился, впервые распрямив сутулые плечи. Перед Тайком стоял совершенно другой человек! Более взрослый и уверенный в себе, с нахмуренными бровями и глубокой напряженной морщиной, пересекающей окровавленный, неумело перевязанный лоб.

– Ты что-то хотел спросить, дядя Тайк?

– Просто хотел поблагодарить тебя… за спасение жизней. Не знаю, будет ли у нас еще для этого время, но хочу сказать… ты молодец! Я благодарю бога за ту единственно светлую мысль, что он послал мне перед тем, как мы отплыли! Хотя и сожалею, потому что не в силах гарантировать твою безопасность!

Джекар чуть покраснел, кивнул и опять смущенно уставился на лист, отводя глаза от потеплевших взглядов мужчин, единодушно поддержавших слова командира.

– Здесь должен быть выход… должен…

Внимательно водя пальцем по листу, Джекар что-то отмечал, тихо бубня себе под нос еле слышные слова…

Грохот за дверью стих, и тишина продолжалась уже довольно долго, это нервировало. Люди не знали, откуда ожидать нападения, помня о том, как легко исчезла и вернулась в зал рогатая тварь. На одном из столов с туго перевязанной грудью стонал раненый охотник, на его губах пузырилась и опадала кровавая пена, стекая тоненькой струйкой по подбородку.

– Он умрет, если мы не найдем выход или не придумаем, как справиться с чертовой змеюкой! Эй, Джекар, я был бы чертовски рад, если бы… Ты больше никуда не хочешь влезть, парень?

Растерявшись от вопроса, прозвучавшего довольно серьезно в устах одного из мужчин, Джекар неуверенно пожал плечами, а затем ударил ладонью по листу.

– Ответ здесь! Мне надо немного времени, думаю, я смогу разобраться в этих значках!

– Может, мы могли бы тебе как-то помочь?

– Помочь? Да, наверное… на том люке, через который я сюда пролез, был вот такой значок. Его надо поискать здесь! Правда, он может быть где угодно: и сверху и внизу!

– Отлично! Все, мужики, хватит отсиживать задницы! Ищем эту… загогулину! Черт бы ее побрал, это ж надо умудриться нарисовать такое!

Значок действительно поражал своей оригинальностью. Что-то похожее на вытянутый череп со спиралью внутри или снаружи, не сразу и поймешь. Скрученная извилина несколько раз пронзала череп и выходила наружу маленькой стрелкой, указывающей на что угодно, но только не на выход.

Поиск оказался бурным, коротким и… плодотворным.

Дикий визг, похожий на рев истеричного бабуина, заставил подпрыгнуть на месте всех без исключения. Нил, подойдя к одному из шкафов, решил немного передвинуть полусгнивший короб, сделанный из чего-то тонкого и прозрачного. Протянув руку, он внезапно напоролся на немигающий холодный взгляд, оценивающе рассматривающий его сквозь стенку ящика. Морда одноглазого змея была наполовину всунута в короб, но проникнуть в комнату твари не позволила ее широкая корона. Мгновенно сообразив, что его обнаружили, змей раздраженно зашипел, плюнул чем-то желто-вонючим и скрылся еще до того, как охотники успели выстрелить.

– Проклятый монстр! Он подслушивал! Он что, понимает, о чем мы говорим?!

– Нет! Успокойся! Тварь просто играет с нами в «угадай»!

– Вот только призы разные. Для нас жизнь! Для нее обед! Черти бы побрали этот лабиринт! И сколько еще сюрпризов таится в его стенах! Эй, всем держаться середины!

Но охотники и без приказа уже столпились посреди комнаты, нервно переглядываясь и ухмыляясь.

– Эй, Нил, какая нота! Ты не мог бы повторить? Какая чистота звука! Куда там нашим сигнальным ревунам!

Со всех сторон раздались тихие смешки. Нил вначале побагровел, а затем ухмыльнулся и махнул рукой:

– Ладно, зубоскальте! Эта тварь едва не сделала меня заикой. Я ж как тот идиот, еще и наклонился рассмотреть поближе…

Смешки перешли в басистое ржание.

– Он тебе не подмигнул, а, Нил?

– А может, это она? Ты хорошо рассмотрел ее глазки?

Хриплый и немного нервный смех охотников прервал взволнованный голос Джекара:

– Тайк! Дядя Тайк! Я понял. Вот смотрите… этот знак, он похож на голову змея, и, если допустить, что он обозначает ту самую голову, через которую мы вошли, мы оказываемся где-то здесь… или здесь…

Охотники мгновенно окружили стол и парня. Тайк склонился над листом с линиями.

– Подожди, сынок, не спеши. Что значит здесь или здесь?

– Вот голова, вот линии, они похожи на те проходы, которые мы проверяли. Кто-нибудь помнит, сколько их было?

Парень быстро оглядел вспыхнувшие надеждой глаза охотников, столпившихся за его спиной.

– Кажется, семь… или восемь…

– Восемь! Здесь восемь линий, уходящих в разные стороны, и только одна из них, четвертая, ведет вот в этот квадрат!

– А что, зал и вправду похож на квадрат! Немного вытянутый, но все равно!

– Теперь вспоминайте, в какой из углов эта тварь нас загнала и с какой стороны остался вход или выход?

Несколько человек сосредоточенно уставились в потолок, в поисках ответа беззвучно шевеля губами, словно читая молитву. Другие рассматривали пол. Веря в то, что большинство истин валяется у нас под ногами, надо просто вовремя опустить голову и подобрать нужное! Джекар с надеждой бегал взглядом по лицам, мрачневшим с каждой прошедшей минутой!

– Слева… выход был слева…

Голос Варга, едва слышным шепотом сорвавшийся с обескровленных губ, был подобен шквалу, крепко шатнув в разные стороны задумавшихся охотников!

– Ты как? Держись, дружище! Мы найдем выход, скоро найдем, будь уверен! Только держись, ладно?!

Глаза раненого смотрели на склонившегося над ним друга, и он еле слышно повторил:

– Слева… Он был слева от тебя, Тайк… Я видел! – И раненый вновь потерял сознание от напряжения и боли.

Повернувшись к Джекару, Тайк твердо кивнул головой, подтверждая слова Варга.

– Значит, слева… так! Тогда мы здесь!

Рука парня уверенно легла на небольшой треугольник, вершину которого пересекала еще одна извилистая линия, проходя по самому его острию. Палец замер на небольшом кружочке, перечеркнутом волнистой тройной линией. Второй конец длинной нити убегал в такое хитросплетение треугольничков, кружочков и квадратиков, что Джекар беспомощно опустил руку.

– Ничего, сынок, все в порядке! Куда идти, мы нашли! Осталось решить, как нам взобраться на вершину этого треугольничка!

– Это там…

Джекар показал рукой в конец комнаты, сужавшийся сильнее. Тайк немедленно развернулся, собираясь рассмотреть угол поближе, но рука Джекара дернула его за локоть.

– Нет! Я сам! Я знаю, что искать, и потом, там и одному места мало. Вы лучше прикройте меня, на всякий случай!

Охотники отступили, понимая правоту самого младшего из них.

Джекар вначале тщательно проверил те несколько метров, что венчали вершину треугольника. Ничего не обнаружив на стене, он принялся осматривать длинные стеллажи, уставленные различной аппаратурой. Тайк, слегка придвинувшись к нему, поднял повыше факел, стараясь светить ровно. Внезапно под руками парня что-то громко хрустнуло и хрипло закашляло. Джекар сообразил, что кашляет небольшой пластиковый динамик, вделанный в панель прямо напротив его лица. Смахнув на пол мусор, он обнаружил узкую светящуюся панель, всего несколько рычажков и кнопок. Осторожно нажал на одну из них, и комнату залил мягкий ровный свет. В тот же миг дверь сотряслась от новой серии ударов.

– Кажется, этой твари надоело ждать!

– Может, она увидела свет и он ей не нравится? А мне как-то полегчало!

Неожиданно холодный и равнодушный голос сообщил, что…

– …сталось семь минут… повторяю, всему персоналу собраться у аварийных капсул… до взрыва комплекса…

Руки Джекара лихорадочно метались над пультом, вспыхнувшим разноцветными огнями. Непрерывно мигая, огни стали постепенно менять оттенок. Вскоре вся панель тревожно пульсировала красным.

– Что за дьявол?!

Руку Тайка, что, от души размахнувшись кулаком, собирался разнести и приемник, и всю эту мигающую дрянь, остановил напряженный голос Джекара:

– Нет! Нельзя… Это ускорит взрыв. Где-то был нарушен контакт, и теперь он отчего-то включился!

– До взрыва комплекса осталось шесть минут… обслуживающему персоналу ускорить эвакуацию… пов…

Голос оборвался, и только участившиеся, глухие удары в дверь нарушали замершую тишину. Лицо Джекара стало вдруг белым как мел, щеку подергивало от еле сдерживаемого усилия казаться спокойным.

На его глазах один из рычажков внезапно плавно переместился на небольшой круг со странными черточками, напоминавшими деления часов. До полного оборота оставалось как раз шесть делений. Рычажок замер, слегка подрагивая в ладони и усиливая нажим. Джекар, не отрывая руки от пульта, повернулся к охотникам, замершим посреди помещения, не зная, что делать и чего ожидать.

– Сейчас откроется дверь, уходите быстро. Я не знаю, сколько смогу удерживать стержень взрывателя. Судя по карте, капсулы за стеной, они вывезут вас к озеру. Быстрее!

В конце комнаты плавно открылась широкая ниша, выходящая в тоннель, похожий на желоб, по которому они уже однажды шли, только этот был более крутым и извилистым. В его потолке слабо мерцали огни. Слегка рассеивая мрак, они убегали вниз тонкой нитью и терялись где-то вдали.

– Это та самая дорога… для саней. Тайк! Этот знак на конце линии… это знак воды! Я вспомнил, где видел уже такой. – Джекар впервые назвал Тайка просто по имени и впервые не отвел взгляд. – Я не думаю, что выход слишком далеко… Постараюсь держать сколько смогу, но… боюсь, времени совсем мало!

Охотники столпились перед открывшимся проходом, бережно удерживая на скрещенных руках раненого Варга.

– Капсула только одна. Все не влезут. Мужики, давай, цепляйтесь ремнями! Думаю, пусть обожженные задницы, но сохраненная жизнь! Лайс, Нил… вы в капсулу, держите Варга. Дот, Самос, постарайтесь втиснуться, ребята!

– Тайк, необходимо сломать крышку, она может придавить кого-нибудь.

Несколько выстрелов – и крышка упала рядом. Соскользнуть вниз ей не дали. Пристроив позади капсулы, трое охотников уселись на нее, обхватив друг друга ногами.

– Скорее…

Капсула внезапно тронулась с места, и охотники, сидящие на крышке, опрокинувшись на спину, унеслись вниз, мгновенно исчезнув из виду. Оставшиеся напряженно ждали, перестав обращать внимание на тяжелые, непрерывные удары в стену и дверь.

Прошла почти минута. Слабый голос, долетевший снизу, был едва различим, и все же они поняли его значение:

– Они… добрались! Черт, они зовут нас! Давай остальные… пошел!

Очередной охотник, оседлав кусок пластика, махнул рукой и, громко заорав что-то непереводимо личное, скрылся с глаз. Тайк быстро помог остальным, и они мгновенно умчались. Спустя время эхо донесло очередной крик.

Тайк повернулся к побелевшему парню. Укусив до крови губу, Джекар с трудом сдерживал крик, рвущийся из груди.

– Теперь ты, сынок…

Голос Джекара был хриплым, наполненным невыносимой муки.

– Нет! Не могу! Скорее, Тайк… уходи!

– Бросай его, сынок! Бросай к чертовой матери…

Глаза Тайка наполнились бешенством при виде того, во что превратил руку парня медленно сдвигающийся стержень.

– Тайк! Ты сказал… оух… мне пора взрослеть… это как раз тот случай! Не мешай хоть раз в жизни быть до конца… настоящим мужчиной! Меня никто… не ждет… ты же знаешь!

– Ты просто свихнулся от боли! Ты нужен нам! Сынок, ты нужен мне! Мне! Слышишь? То, что ты уже сделал… не каждый мужчина выдержит! Бросай, я сказал!

– Они наверняка еще в пещере, дядя Тайк, взрыв может завалить их. Что же это получается, я старался… зря? Я догоню… честно… даю слово, Тайк! Я имею право выбора! Уходи! Ты нужен там… внизу!!!

– Ты дал слово! Первое слово мужчины! Ты обязан сдержать его!

– Я… сдержу… клянусь!

Тайк колебался не более секунды, а затем шагнул к проему. Прихватив крышку ящика, похожего на гроб, он, поскользнувшись, рухнул головой вниз и пропал. Едва не теряя от боли сознание, Джекар держал стержень еще почти минуту ожидая крика или другого подтверждения. Наконец слабое эхо долетело из глубин тоннеля, и он с криком сдернул со стержня окровавленную руку.

– …торяю. До взрыва комплекса осталось три минуты…

Голос словно и не умолкал, вновь принявшись равнодушно отсчитывать время. Покачиваясь на ослабевших ногах, Джекар улыбнулся, у него еще куча времени. Прижимая к груди окровавленную руку, он туго перебинтовал ее подвернувшейся тряпкой. Дверь все сильнее стонала под ударами змея, начиная потихоньку поддаваться его бешеному натиску.

Толстые стальные стержни, соединяющие створки, заметно вогнулись внутрь комнаты, образовав небольшую щель, в которую все громче вливалось шумное дыхание монстра. Предмет, привлекший внимание Джекара, лежал у стены, возле той самой коробки, сквозь прореху в которой за ними подсматривал змей. Обыкновенная доска, гладко отшлифованная и покрытая потрескавшимся от времени лаком. С обеих сторон на ней были укреплены небольшие, двойные колеса. Ударив по ним ладонью, парень замер, держа доску на весу и вслушиваясь в ровное, легкое жужжание, и под этот шелест на его лице медленно проступала пока еще робкая улыбка.

– …Одна минута… заканчиваю отсчет: 59… 58… 57…

Тело сгруппировалось. Колени оказались на уровне глаз. Раненая рука, горящая от боли, тем не менее крепко сжимала шершавое ребро скейтборда. Весь сжавшись от напряжения, Джекар резко оттолкнулся здоровой рукой от двери, добавляя начальной скорости. Черный провал рванулся навстречу. В спину еще несколько секунд неслись равнодушные хрипящие звуки:

– 44… 43… 42…

Времени почти не осталось, но старенький скейтборд летел с сумасшедшей скоростью, даря даже в эти страшные мгновения ни с чем не сравнимое удовольствие. Взрыв ударил в спину тугой волной. Джекара несколько раз мотнуло как маятник и бросило вперед короткими, скачущими рывками. Плавный полет превратился в сумасшедшую скачку. Скалу сотрясала крупная дрожь, вызванная взрывами, замыкавшими круговую смертельную цепь вокруг комплекса. Нить огней прервалась, и Джекар скакал в кромешной темноте. Внезапно глаза различили метущиеся впереди него рваные тени и вспышки света, отражающиеся от стен. Сзади, стремительно нарастая, несся поток жидкого огня, опаляя затылок нестерпимым жаром. Скейтборд выскочил из тоннеля и, слегка подпрыгнув на небольшом трамплине, влетел в стену воды, закрывающую выход из небольшой пещерки. Водопад обрушился на голову парня, гася страшный огненный плевок, ударивший в спину. Джекар, потеряв сознание, намертво вцепился в доску руками, и никакая сила в мире не смогла бы их от нее оторвать. Плавно покачиваясь, он медленно шел ко дну. Огромная рука сгребла опаленный чуб и резко рванула вверх, возвращая к свету и жизни. Отплевываясь и фырча, Тайк, зажав голову парня левой рукой, правой бешено греб к берегу, во весь голос матеря доску, тормозящую его продвижение. Охотники тащили к берегу Варга, двое из них повернули назад, спеша Тайку на помощь. Вытащенный на берег Джекар не осознавал ничего, только руки, белые от напряжения, продолжали сжимать потемневшую от воды доску.

Огромный столб ревущего пламени бил сквозь стену водопада. Густой черный дым вперемешку с грязно-белым шипящим паром обволакивал поток, устремляясь вверх полосатым клубящимся облаком, в то время как вниз, в озеро, падала стена жидкого черно-оранжевого пламени. Жуткое и восхитительное зрелище, отвергающее все законы природы. Горела вода, падая огненной дрожащей лавиной, быстро растекаясь по поверхности озера огромным маслянистым пятном. И в этом аду извивалась и полыхала толстая длинная тварь, зависшая между небом и водой. Каменная пасть рухнувшего от взрыва тоннеля намертво зажала капканом хвост змеи. Наконец, словно удовлетворившись добычей, утес отбросил обгорелые останки монстра как ненужный хлам. Очищая свое нутро от мерзости, скользящей по его тоннелям как по кровеносным сосудам, он выжигал ее огнем, загоняя в ловушки без единого шанса на спасение. Тоннели и залы схлопывались один за другим, обрушивая вовнутрь тонны каменных глыб и щебня, навсегда похоронив внутри себя остатки древнего комплекса, давным-давно подготовленного к взрыву и отчего-то вовремя не взорвавшегося. Потрясенные, измученные люди стояли на берегу, салютуя погибшим друзьям высоко вскинутыми руками, а по берегу уже бежало им навстречу все население, способное передвигаться самостоятельно. С высокого крутого берега на происходящее смотрели глаза трех десятков тигранов. Течение медленно относило горящие волны на середину озера, и, понаблюдав немного, звери незаметно удалились. Пещера почти не пострадала от взрывов, но выгнала обитателей наружу. Едва стих грохот, несколько животных внимательно обследовали ее. Не обнаружив значительных разрушений, разведчики вернулись и успокоили сородичей. День выдался на редкость солнечным и теплым. Уставших от темноты подземелья тигранов в пещере могла удержать только гроза или сильный ливень, все остальное время они предпочитали проводить на свежем воздухе. И матери и дети нежились под лучами солнца, развалившись на траве, и потому не обратили особого внимания на подземные толчки. Их встревожило только пламя, внезапно рванувшее сквозь водопад, и терпкий запах горящей плоти, летящий над озером. Несколько глухих ударов, раздавшихся из пещеры, мгновенно заставили ее обитателей убраться подальше, но особого беспокойства не вызвали. Матери и молодые самки наблюдали за детьми. А самцы, мгновенно охватив поляну полукругом, стояли настороже, ожидая решения вожака, ушедшего на разведку. Ранкар и несколько тигранов мчались вдоль берега. Всего сутки назад в этой стороне пропал Дарс. Его след терялся на скале, словно он бросился в воду, но что заставило его так поступить… и куда он после этого делся? Собрат не отвечал на призывы, но был жив. Ранкар иногда улавливал всплески энергии, которые быстро гасли, не давая возможности определить направление поиска. Он был где-то рядом, и потому тиграны непрерывно курсировали по лесу, внимательно прислушиваясь к его жизни.

Труп огромного змея, обнаруженный на берегу, был растерзан в клочья, и, только убедившись, что внутри нет останков Дарса, тиграны оставили его в покое. Очередное чудище, выползшее из воды, не напугало тигранов, видевших в подземелье тварей и пострашнее. Целый день звери изучали окрестности, прилегающие к их новому дому, но ничего угрожающего не обнаружили. Они заметили лодки с людьми, пересекавшими озеро, и с тех пор ожидали их возвращения. Глаза животных округлились, наверное, впервые в жизни, когда, прорывая плотный занавес воды, люди вдруг посыпались в озеро один за другим. Затем берег тряхнули первые толчки, и человек, вылетевший последним, сидя на непонятном предмете, привел за собой огонь, открыв ему путь наружу.

Все это Ранкар услышал от молодого сородича, оставленного наблюдать.

– Люди на берегу. Двое тяжело ранены, я чувствовал запах их крови, сейчас его забивает гарь. Они лежат без движения, но еще живы. К ним бегут другие, из селения, они уже рядом… Ранкар, что это там, в огне…

– Змея… она мертва… так же, как и та, что вчера была на берегу. Это добыча людей. Позже Эйва сможет узнать насчет этих тварей. Возможно, люди знают, где их логово? Огонь уносит в озеро, он не грозит нашим детям. Возвращаемся к пещере, я уверен, дрожь земли вызвали люди! Они спокойны. Значит, все закончилось! Огонь скоро стихнет! Вода сама убьет его, а ветер не пустит на берег, он дует от нас!

Ранкар мотнул головой, и звери тихо отступили, оставив людей с их проблемами, не догадываясь, что жизнь, перекрутив все нити судьбы, вскоре сведет их опять вместе, поставив перед выбором. Спустя два дня, поддерживаемый с обеих сторон сородичами, в пещеру вошел обессиленный и голодный Дарс. Встав напротив Ранкара, он долго молчал и наконец произнес:

– Я рассмотрел их при свете дня… Ты прав, они… другие!

* * *

– Мне нужен телепат! А что ты мне подсовываешь?! Эти щенки ни на что не годны. Они дохнут быстрее, чем я успеваю закончить операцию!

Закутанный с головой в радужное покрывало, богомол раздраженно зашипел, сверкая из-под надвинутого капюшона диковатым взглядом, и Нокс слегка сбавил тон, невольно передернув плечами.

– Я не хочу сказать, что товар так уж плох, но ты пойми, срочно нужен телепат, встала вся работа! До сих пор мы хорошо понимали друг друга!

– Телепатов мало… они стоят дорожже! Личинки людей растут медленно. Есть один, но он мал по вашим человеческим меркам. Если тебя устроит возраст, я назову цену.

– Цена не имеет значения. Ты знаешь, я не торгуюсь, когда хочу получить желаемое.

Богомол ненадолго задумался, почесывая когтем подбородок, скрытый в складках шарфа.

– Тому, которого я имею в виду, четыре года, но у него большой мозг, я знаю! Ххашшш… Ты заберешь этот товар?

Нокс раздраженно оглядел жавшихся в испуге детей с побелевшими от страха лицами, но не издававшими ни звука. Тварь спокойно отсекла голову одному из пленников, что не мог справиться с душившими его рыданиями.

– Разумеется, беру! Разве я когда-нибудь подводил тебя? Вот плата за этих, а это задаток за будущий товар. Я доверяю твоим знаниям. Большой мозг – это то, что мне сейчас надо!

Два небольших пакета перекочевали из рук высокого, страшно костлявого человека в лапы богомола, закутанного в радужный балахон.

Несколько подростков, скованных тонкой прочной цепью, смотрели на этот торг безумными глазами. Не глядя на них, скелет махнул рукой. Живой товар быстро затолкали в кузов крытой машины и, пустив газ, мгновенно усыпили. При пересечении периметра не должно быть ни шороха, ни звука. Проводив равнодушным взглядом фургон, Нокс уселся в огромную черную машину, которая, тронувшись, мгновенно пропала с глаз. Богомол вышел из-за угла, и, присоединившись к паре таких же ряженых, вскоре растаял в толпе.

* * *

Спустя две недели Эйва стояла в глубине каморки и задумчиво разглядывала зал сквозь неплотно прикрытую дверь, чувствуя гадкий холодок, скребущий по спине. У стойки бара цедил вино крепыш, продавший ей план-ловушку. Бросая по сторонам редкие бегающие взгляды, он чего-то или кого-то ожидал. Нацепив дежурную улыбку, Эйва шагнула на свет. Скользнув равнодушным взглядом мимо коротышки, она успела заметить его изумленные глаза. Подойдя к Барку, она предупредила его, что ненадолго уйдет, и, проскользнув под стойкой, направилась к выходу. На ее поясе висел нож, найденный в подземелье. Многие помнили предыдущего владельца, но задавать вопросы в семье «ужей» было не принято. Как и ожидалось, коротышка пошел за ней, бросив выпивку почти нетронутой. Эйва шла быстро, направляясь к окраине квартала. Девушка ощущала на себе пристальные взгляды обитателей развалин. И тогда рука, словно невзначай, касалась рукояти ножа, добавляя уверенности и служа предупреждением остальным. Коротышка следовал за ней, следя издали. Раз в неделю Эйву должен был ждать на опушке тигран, передавая новости и пожелания стаи, но в этот раз звери оказались здесь чисто случайно. Она получила сигнал еще в обед и собиралась увидеться с ними чуть позже, но теперь передумала и спешила на окраину, мысленно призывая друзей. Она уже переправила в пещеру лекарства и резиновые игрушки для маленьких тигранов. Малыши с удовольствием купались и воодушевленно гоняли по бухточке разноцветные мячи. Дети, даже такие грозные с виду, оставались всего лишь детьми. Мгновенно растащив игрушки по своим углам, тигранчики ревниво охраняли их. Ее зов почти тотчас нашел отклик. Эйва предупредила, что идет не одна, и попросила быть осторожными. Дойдя до последних развалин, она взмахнула руками, словно поскользнулась, и скрылась с глаз. Притаившись в нише, плотно закрытой перепутанными стеблями вьюнов, она замерла. Буквально через минуту послышались крадущиеся шаги. Стоя к ней спиной, слегка запыхавшись от быстрого бега, коротышка недоуменно оглядывал густые заросли, пытаясь сообразить, куда она делась. Чуть в стороне хрустнула ветка, и он, мгновенно выхватив пульсар, направил его на густую стену кустарника. Тускло полыхнул голубоватый луч, и зашипела, скручиваясь, листва. Эйва, опасаясь за жизнь своих четвероногих товарищей, выхватила нож и со всего маха врезала рукоятью по бритому затылку. Крепыш свалился к ее ногам без единого звука. Подобрав оружие, девушка отступила в сторону и улыбнулась черной морде, высунувшей из кустов любопытствующий нос.

– Зера! Я рада видеть тебя, но кто с тобой? Я ощущаю присутствие еще кого-то, но очень смутно…

– Тебе надо еще тренироваться, Эйва, но Ранкар был прав. Он сказал, ты меня учуешь. Раньше ты не чувствовала меня даже за своей спиной, ты делаешь успехи!

Из кустов, плавно раздвигая грудью упругие ветви, выступил Зарг:

– Привет, человечек! Зачем тебе нужен этот… ффу… он плохо пахнет…

– Привет, Зарг! Я и правда чувствую лучше! Возможно, сказывается молоко Ханы? Она отпаивала меня почти неделю. Не знаю, кто из нас пил больше, я или малыш Джарг? Никогда еще не чувствовала себя сильнее, чем сейчас!

– Да, ты стала не такой костлявой. Твоя шерсть на голове, она светится и вкусно пахнет.

– Волосы! Это у тебя шерсть, а у меня волосы!

– Волосы… мне нравится их запах. Все тиграны говорят теперь привет, им понравилось твое слово. Тебе приятно? Ффу… чем же воняет, этот…

– Это спиртное. Люди иногда пьют его, чтобы затуманить мозги.

– Зачем им это нужно? Люди и так словно слепые щенки.

– Мне жаль твой нос, Зарг, и твой, Зера! Этот мешок с дерьмом основательно выпил, а я еще треснула его от всей души. Теперь придется ждать, пока он очухается!

– Зачем он нужен? Может, просто убить его? Он хотел твоей смерти! Я слышала его желание!

– Он умрет, Зера! Но меня интересует информация!

– Он приходит в себя, тебе помочь, Эйва?

– Только в крайнем случае. Он шел вслед за мной, чтобы убить без свидетелей! Эта мысль бежала впереди него! Не будем его разочаровывать, пусть считает, что я одна.

Эйва подняла оружие, выпавшее из рук коротышки.

– Какая красота, смотри, Зарг, – это пульсар. Люди из-за периметра не позволяют нам иметь новое оружие! Они насмехаются и говорят, что мы вполне можем угробить друг друга собственными когтями и зубами. Называют нас зверьем! Сволочи! Скольким из «ужей» такое оружие могло спасти жизнь! Ладно! Прячьтесь, ребята, пора оживить эту вонючку.

Эйва с трудом оторвалась от любования вороненой вещицей. Миниатюрный пульсар матово поблескивал на ее ладони. Прицелившись в сломанную ветку возле головы лежащего, она нажала курок. Струя голубого пламени с шипением пронеслась рядом с виском крепыша. Слегка опалив, добавила определенной прыти при оживлении. Мгновенно перевернувшись, поганец вскочил на ноги, очумело тряся головой.

– Ты что, свихнулась… бешеная дура! Ты могла ранить меня!

– Вообще-то я хотела убить… а впрочем, еще не решила!

Коротышка уставился на Эйву, не в силах скрыть злобу и растерянность.

– Значит… ты осталась жива…

– Как видишь. Кажется, ты этому не рад?

– Ты мне кто, мать родная? Почему я должен радоваться, если еще одна шлюшка выбралась из-под земли?

Луч ударил прямо под ноги, и парень, нелепо взмахнув руками, подпрыгнул от испуга. Его взгляд лихорадочно метался, странным образом удерживая девушку в центре внимания.

– Укороти язык, не напрягайся! Я могу убить тебя и без оскорблений, но если ты спешишь…

– Я никогда не спешу. Для «ужа» ты слишком обидчивая, детка.

Парень вскинул голову и презрительно поджал губы.

– Мне плевать, что ты обо мне думаешь, я не люблю грязь, а после общения с таким, как ты, сразу хочется вымыться с мылом! Меня интересует только одно. Кто дает тебе фальшивые карты? И еще имя владельца этого ножа.

Цепкий взгляд на миг замер на витой рукояти, и, скривившись, парень сплюнул под ноги, нагло глядя прямо в лицо. Эйва чувствовала, как в ней закипает ярость.

– Этот нож… послание из ада! Я уверена, ты помнишь его!

Крепыш продолжал кривляться. Эйва видела, что он слегка переигрывает, пытаясь оттянуть время. Парень оглядывался по сторонам и словно случайно сделал пару шагов в ее сторону. Усмехнувшись, Эйва произнесла:

– Ты можешь сделать еще шаг, но только один… потом я отстрелю тебе ухо… а может, и промахнусь… – Гаденыш неприятно оскалил зубы, а она медленно договорила, глядя прямо в трусливо забегавшие глаза: – …да, промахнусь и прострелю тебе голову.

«Эйва, он что-то скрывает, что-то насчет детей…»

«Каких детей… я не слышу».

«Пока не ясно… не спеши. Кто такие… богомолы?»

– Ну давай стреляй! Тебе что, не хватает храбрости нажать на курок или кого-то ждешь?

Парень на миг замер, рассматривая этот вариант, и он ему не очень понравился.

– Эти байки, что тебя слушаются тиграны, это правда? Ты их ждешь? Решила устроить показательный суд? В качестве рефери черная киса? Детка, не морочь мне голову и держи пульсар крепче! Если промахнешься еще раз, мы поменяемся ролями. Клянусь, смогу придушить тебя голыми руками! В пульсаре остался только один заряд. Надо было проверить его, прежде чем тратить выстрелы впустую.

Эйва приподняла пульсар и нарочито внимательно осмотрела шкалу. Указатель стоял почти на нуле, коротышка не врал. Тогда, прицелившись в ветку над его головой, она плавно нажала на курок. Парень шарахнулся в сторону, упал в траву и тут же вскочил, ухмыляясь во весь рот.

– Вот и все, детка, повеселилась и хватит! Отдай дяде игрушку и, возможно, тогда умрешь быстро и безболезненно.

«Эйва, у него сзади такая же штука. Я могу забрать ее».

«Не спеши, Зарг, возможно, тяжесть оружия придаст ему смелости и он ответит на вопросы? Подстрахуй меня немного!»

Черная тень тиграна беззвучно возникла за спиной парня, медленно вытягивающего из-за спины пульсар.

– Ты не ответил мне, дядя. Будь вежливым с дамой. Если плохо слышишь, я могу повторить вопрос, но не могу обещать тебе легкой смерти.

– Твои вопросы? Ах ты маленькая су…

– Эй!! Мы же вроде договорились! У меня не так много времени. Не хочется тратить его, выслушивая брань. Хоть ты и не удался ростом, но, судя по цвету лица, дерьма в тебе по уши!

Шея крепыша налилась багровым румянцем.

– Храбришься… ладно, черт с тобой. Я буду предельно вежлив с дамой, провожая ее в последний путь!

– Прекрати кривляться, противно! Думаю, ты никогда не блистал красноречием, так стоит ли начинать учиться? О наших путях поговорим позже, если останется время.

Отбросив разряженный пульсар в сторону, Эйва положила руку на рукоять ножа.

– Да держи крепче, без этого стручка тебя бы просто сдуло ветром!

– Странно… Если я так слаба, почему ты валялся у моих ног… с больной шеей?

– Стерва! Говорят, любопытство сгубило кошку! Ты очень на нее похожа, особенно глаза! Было немного жаль отдавать крысам такую киску, но…

Крепыш с мерзкой гримасой навел на Эйву выхваченный пульсар.

– Тупая сука! Я агент корпорации! Ну что ты можешь сделать? Да, тебе повезло, хотя это довольно странно. План был безукоризненным. Он исключал все шансы на спасение. Я сам его просматривал и уточнял несколько раз на месте! Как тебе удалось? Впрочем, не важно! Тебя интересует Трег? Меня тошнило от его благородства! Такого же пустого, как и он сам. Я помню тебя, крошка… ты чертовски везучая! Он добил пса, который собирался перегрызть твою нежную шейку, и лишил меня законного выигрыша! Сумма была незначительна, но азарт! Я был готов убить Трега! Убить прямо там, на месте! Мы были напарниками, но как же я его ненавидел! Надо отдать ему должное, он был везучим сукиным сыном! Пока я был в его связке, мы не попадались и довольно часто оставляли охрану с носом. Я прокололся только раз, когда решил подзаработать без него. Это была ошибка. Я вернулся, а тем двоим пришлось заплатить за мое возвращение. Увы, крысы всегда хотят жрать. Меня наняли поставщиком свежего мяса, которое само бежало туда, куда указано. Знаешь, кто первым отправился на званый обед? Трег! Ты должна была пойти следом. Ох, как же я надеялся, что он уговорит тебя! Но его отвадил твой проклятый напарник. Конечно, крысы не наелись, но славно перекусили. А потом вы сумели вырваться из ловушки и даже унести груз! Мне не заплатили гонорар, хотя я доказывал, что вы сдохли! Теперь ты умрешь здесь, а твоего дружка ожидает сюрприз! Если часы идут верно, то уже через час он будет метаться и скулить. Ах, пропали детки! Разумеется, я подскажу ему, где их искать. Мальчишек двое и покупателей тоже двое, угадай, кто они?

Эйва замерла, услышав чудовищную новость. Упоминание о детях Барка словно парализовало ее.

– Какие покупатели… какие дети…

– Мальчишки, сопливые щенки! Говорят, один из них телепат, возможно, он поживет дольше. Второй обыкновенный, тот пойдет на корм новорожденным богомолам. Они должны вот-вот проклюнуться, буквально со дня на день. Говорят, малыши богомолы страшно прожорливы, а кто-то обидел их папашу и уложил пару дядюшек или тетушек! Кажется, какой-то лесной бродяга оборвал им лапы и свернул парочку шей. Чужак хвастал, что знаком с тобой. Барк ему поверил, увы, зря. Богомолы очень сердитые и мстительные ребята, детка. Ему не стоило соваться в их разборки. Нет, не хотел бы я, чтобы богомолы на меня обижались…

– Ты лжешь… – Эйва задохнулась от ужаса.

– Я никогда не лгу, детка, просто не всегда и не до конца говорю правду. Но, чтобы утешить, повторю и даже поклянусь своей жизнью. Детишки уже в лапах богомолов, и одного из мальцов отправят в лабораторию. В ту самую, откуда ты так удачно смылась! Там зачем-то понадобился юный мозг. Второй пацан пойдет на корм новорожденным в качестве праздничного угощения! Думаю, щенок поживет еще сутки или двое в гостях у сердитых кузнечиков, может, его даже покормят, чтобы не похудел…

– Зарг…

Лезвия когтей, ударившие из-за спины снизу вверх, резко отбили ствол, сверкнувший в последнее мгновение голубым лучом. Полуотсеченная кисть с судорожно сжатыми пальцами, держащими пульсар, повисла на тонкой нити сухожилий. Глаза парня побелели от боли и ужаса. Не отрывая взгляда от двух громадных зверей, выросших словно из-под земли рядом с девушкой, он прохрипел:

– Тиграны… проклятье!

И, издав сипящий вой, рухнул на землю, обливаясь кровью.

Эйва жалобно и испуганно смотрела на тигранов.

– Этого не может быть! Он сказал правду? Я должна срочно вернуться! Только не богомолы, эти твари! Если дети у них… Господи… мне нужна помощь! Тиграны… захотят они помочь?

– Тиграны придут на твой зов, Эйва! Ты одна из нас, так решила стая!

– Зарг! Богомолы – это… это… Зера! Ты должна найти Райана! Скажи, нам нужна его помощь! Мне и Барку, помощь всех охотников. Всех, кто согласится! Скажи, что мы готовы заплатить любую сумму за риск. Любую! Пусть он обязательно скажет об этом. В отличие от вас, Зера, людей легче купить, чем уговорить совершить бескорыстный поступок. Зарг, прошу тебя, добей эту падаль, хоть он и не заслужил легкой смерти.

Эйва еще не закончила говорить, а тело уже дергалось на земле в последних конвульсиях. Чуть в стороне тигран запустил в траву выпущенные когти, тщательно вытирая их от крови.

– Уже темнеет, оставаться здесь опасно.

– Тебе ничего не грозит, когда рядом тиграны, Эйва!

– Прости, я… еще надо добраться до бара.

– Ты забыла оружие.

– Оружие? Ах да! Я не привыкла к подобной роскоши! У большинства из нас только старье, а от него больше грохота, чем результата. Ножи и арбалеты надежнее! Надо достать дополнительные заряды к пульсару, без них он бесполезен!

– Я говорю про другое оружие, Эйва! Тебе только надо разжать руку, сделать это моими когтями неудобно.

– Зарг… ты умница! Второй пульсар, это здорово!

Эйва, сжав зубы, с трудом разогнула сведенные судорогой пальцы, едва заметные из-под лапы тиграна. Зверь наступил на окровавленную кисть огромной лапой, скрыв от девушки неприятную картину. Наконец пульсар перекочевал к Эйве, и, взглянув на уровень, она облегченно вздохнула, заряд был почти полным.

– Садись, я донесу быстрее. Пока встречные будут соображать, что им померещилось в темноте, ты будешь уже дома.

Эйва, не споря, быстро влезла на Зарга. Привычно распластавшись на широкой и мягкой спине, она в своем черном комбинезоне полностью слилась в наступающей темноте с телом тиграна. Спустя полчаса она влетела в бар, оставив тигранов в подворотне напротив. Прежде чем отсылать зверей за помощью, ей следовало убедиться в том, что слова предателя не злой блеф. За стойкой стояла Анга. Она улыбнулась, затем махнула рукой в сторону конторки, и Эйва бросилась туда. Барк занимался подсчетом и вскинул руку, прося тишины еще на пару минут. Все было так буднично и обыденно, что Эйва заколебалась, не зная, с чего начать. Возможно, она совершила ошибку и бежать надо было домой?!

– Барк! Анга давно из дома?

– Да нет, пришла через пару минут после твоего ухода. Она принесла пирог, вон он, на блюде. Попробуй, это твой любимый… Что с тобой, что случилось, Эйва, на тебе лица нет!

– Я не знаю, не знаю, как сказать…

– Барк! Барк! Мальчики, их нигде нет!!!

Найра влетела в комнатку, совершенно обезумев от страха. Ничего не соображая, она бросилась к мужу и, вцепившись в него двумя руками, затрясла со всей силы. Измученное, посеревшее лицо, на котором лихорадочным блеском горели глаза, полные непролитых слез.

– Я искала везде, где только можно. Они исчезли прямо со двора! То существо, из подвала… она сказала, что видела богомолов. Они ранили, растерзали ее… Тот лохматый шарик, что играл с нашими мальчиками, он тоже твердит, богомолы!

– Тихо, тихо, родная моя. Какие богомолы? Откуда? Они не посмеют!

– Это правда, Барк! Предатель сказал правду. Я не поверила, увидела тебя здесь и успокоилась.

– Ты о чем! Кто сказал, какую правду, девочка? Говори же, Эйва!

Вместо ответа она потянула его за собой.

* * *

Найра откинула с глаз мокрые пряди волос. Гай и Рикс виновато шмыгали носами, косясь на расстроенную мать. Они вновь немного увлеклись, играя в ураган. Если гром и дикие завывания бури носящихся по башне близнецов Найра еще выдерживала, то ливень, обрушившийся на нее из затаившейся под потолком кастрюли, исчерпал лимит терпения. Впрочем, под ливень она попала случайно, прохладный душ предназначался Риксу. Спасаясь от дождя, малыш не нашел лучшего места, как укрыться под юбкой матери, а разгоряченный погоней Гай не успел увести свою железную тучу. Кастрюля, избавившись от запасов дождя, плавно спланировала на пол, и Найра вздохнула. Осторожно покосившись на потолок и не обнаружив ничего висящего над головой, она тоном, не терпящим возражения, отправила братьев продолжать игры на улицу.

– Так, громовержцы мои! Вы должны дать слово, что не выйдете со двора. Вы ведь не хотите, чтобы мама волновалась?

Дети дружно закивали, а затем одновременно замотали головами, и Найра улыбнулась.

– Хорошо! Час! Один час, и я жду вас дома обедать, договорились?

Она ловко застегнула на запястьях малышей небольшие часы, указав каждому цифру, когда именно им надо вернуться, и завела будильник для страховки.

– Как только зазвенит, бегом домой!

Час пролетел незаметно. Обед был почти готов, и она начала прислушиваться, ожидая шумного вторжения, но за дверью по-прежнему стояла тишина и никто не спешил ворваться в дом с голодными воплями. Подождав еще минут двадцать, она выключила плиту и, нервничая все больше, выскочила на улицу. Близнецов не было видно ни возле башни, ни за ней. Найра проверила заросли и их любимое укрытие. Там она обнаружила шарф Рикса, но ни его, ни брата не было. Непрестанно окликая детей, она обшарила ближайший подвал, крепко сжимая в руке пистолет с парализующим газом. И почти сразу наткнулась на мертвое тело с все еще сочащейся кровью из ран. Внезапно услышав шорох в углу, она круто развернулась, выставив оружие. На нее с ужасом уставились глаза маленького уродливого существа, трясущегося от страха. У Найры у самой страх тек по спине липким потом. Присмотревшись, она узнала безобидного уродца. Он часто играл с ее мальчишками. Дети подкармливали странного карлика, появившегося у них во дворе пару месяцев назад. Да она и сама почти каждый вечер относила к окну чашку с едой, оставляя ее на разбитом подоконнике. Утром чашка всегда стояла на своем месте, вылизанная до блеска. Но вот так, лицом к лицу, они столкнулись впервые.

– Ты видел моих мальчиков?

Глаза карлика округлились еще больше и метнулись к мертвому телу. Найра, преодолев страх, подошла ближе. Внезапно она вздрогнула, тело тихо шевельнулось. Раненое существо вовсе не было мертвым. На Найру смотрели мутные от боли глаза. В углу тихо заскулил лохматый шарик, и стало понятно, что это его мать или отец истекает кровью.

В башню и обратно она слетала, не чувствуя ног. Что-то подсказывало, раненый знает, что случилось с ее детьми. Осторожно вколов антик, она напоила существо водой, тщательно вытирая выступавшую на его губах кровь. Спустя немного времени его взгляд стал более осмысленным, и оно произнесло три слова.

– Бо… го… молы… взять… дети…

– Богомолы?!

Дыхание Найры перехватил жесткий спазм, и она судорожно замотала головой, не в силах сделать ни единого вздоха. По спине легонько постучала маленькая ладошка. Сбоку от нее стояло маленькое создание, вылезшее из угла. Держась одной лапой за мать, второй показывая лапой в окно, уродец подтверждал слова раненой.

– Нет… не может быть! Вот… вот еда. Я вернусь…

Найра подвинула оставшуюся воду и пакет с едой, осторожно ввела остатки антика. Больше она ничем помочь не могла, но надеялась, что этого будет достаточно. Путь к бару занял несколько минут. Она ворвалась в комнату белая как смерть и, бросившись к мужу, вцепилась в него, не помня себя от ужаса.

– Барк!!! Дети…

Ноги подкосились, и она заскользила вниз. Барк подхватил обмякшее тело жены, а Эйва быстро, приложила руки, массируя ей виски. Внезапно широко раскрыв глаза, Найра вцепилась в мужа. Захлебываясь, она рассказала все, что знала, а затем круто повернулась к Эйве, схватив ее за руку:

– Ты сможешь их услышать!!! Ты должна!

Эйва, сжав руками виски, лихорадочно посылала зонд во все стороны, надеясь на чудо. Мысленный окрик летел по окраинам, моля отозваться малышей. Эйва открыла глаза и, натолкнувшись на горящий надеждой взгляд Барка, отрицательно качнула головой.

– Я не смогла найти их… но они живы! Знаю! Их усыпили! Найра! Мы отыщем их! Клянусь, отыщем!

– С богомолами невозможно договориться…

Голос Барка был безжизненным и каким-то серым.

– А я и не собираюсь с ними договариваться! Они обитают на западной окраине. Там их логово!

– Кто согласится выступить против них? Даже если такие сумасшедшие существуют, то потребуется время, чтобы их найти! А у нас его нет! Кто способен выследить богомола в его собственной норе? Я слышал о таких смельчаках. Ни один из них не вернулся назад, Эйва! Я готов отдать все, что у меня есть!!! Все, вместе с собственной шкурой! Почему, почему мои дети?

Барк поднял голову, глаза его медленно темнели:

– Богомол… он сказал, я пожалею. Убью! Убью каждую тварь, что встретится на пути или посмеет переступить порог этого бара! Я помог парню, всего лишь помог! Парень мне понравился, но он привел с собой Тею и именно из-за нее схлестнулся с богомолами. Гай… он ведь как она… Они забрали его, забрали моего мальчика в отместку! Я уверен в этом!

Найра тихо плакала на диване, крепко обхватив себя за плечи.

– Барк, я знаю, что надо делать! Вернее не знаю, как именно, но… лесовики прирожденные охотники! Они умеют и знают, как читать следы. В конце концов, ты спас жизнь их детей! Надеюсь, они не откажутся помочь нам. – Чувствуя необычайный прилив сил, Эйва уверенно повторила: – Они могут помочь! Мы можем купить их услуги! У нас есть чем платить!

Глаза Барка ожили, и он протянул руку. Эйва крепко сжала ее.

– Ты должен пойти со мной… сейчас!

– Орк! Лерон! Бар закрыт!

Оставив Найру в объятиях ласково бубнящего Орка и приказав помощникам охранять и никуда не выпускать его жену и дочь, Барк выбежал вслед за Эйвой. Спустя пять минут он изумленно смотрел на огромного черного зверя, не веря собственным глазам…

* * *

Новый дом тигранам нравился. Чистый свежий воздух. Мягкие травы и обильная пища. Малыши кувыркались на песчаном берегу, ловили лапами убегающие волны и шустро удирали от тихо шипящих пенных гребней. Радостно урча, шлепали лапами и ловили мокрые пузыри, фыркая и чихая. Взрослые тиграны внимательно и осторожно осваивали новое место. С деревьев свешивались, ухватившись за ветви толстыми хвостами, любопытные обитатели леса. Сверкая бусинками глаз, оценивали опасных соседей, занявших пещеру. Тиграны не обращали на юрких зверьков ни малейшего внимания. Еды в лесу хватало, и на мелких грызунов охотились только самые маленькие, превращая охоту в азартную игру. Матери любовались на свое потомство, сыто сопевшее в траве, выпятив навстречу теплым лучам солнца пухлые животики. Вирта дрожала над маленьким Джаргом, взъерошенным, но уже довольно крепко стоящим на лапах. Голову Вирты опоясывал страшный уродливый шрам, опускаясь далеко на шею. Боль и страх – все это было в прошлом, а в настоящем кувыркался и прыгал по траве оживший сын! Глаза тигранов обладали завидной зоркостью. Поднявшись на небольшой уступ, нависающий над озером, крепко обняв лапами спящего малыша, Вирта часто наблюдала за жизнью людей, снующих на противоположном берегу. Казалось, они не подозревали о столь близком соседстве. Извилистый берег надежно закрывал пещеру и маленькую заводь. Ранкар должен был унести в город Эйву, она вновь навестила Вирту, все еще беспокоясь за нее. Осмотрев в очередной раз голову зверя, девушка наконец решила, что с ней все в порядке. Самка и сама чувствовала, как возвращается к ней прежняя сила, бурным, горячим потоком разливаясь по телу. Легкий камушек скатился по склону, и тигрица мгновенно напряглась. Над тропой показалась морда Ранкара с виновато прижатыми ушами. Потянувшись навстречу, Вирта тихо и ласково замурлыкала, приглашая друга разделить с ней и спящим сыном покой солнечного дня.

Тиграны наблюдали за людьми, не подозревая, что так же напряженно за ними с кроны высокого дерева наблюдает человек. Не веря собственным глазам, Тайк рассматривал вход в пещеру, откуда появлялись, снуя из стороны в сторону, взрослые звери и их суматошное потомство. И замер, когда внезапно мелькнула голова человека. Девчонка, умчавшись на спине хищника, повергла в шок всех обитателей поселка. И теперь спокойно разгуливает по склону среди грозной стаи. Тайк повел биноклем вслед за девушкой и наткнулся на лежащего зверя, чью голову и шею опоясывал жуткий шрам. Эйва осторожно гладила животное, легко поводя руками над его головой, и, присмотревшись, Тайк понял, что она лечит тиграна. Огромная тень закрыла девушку, и охотник улыбнулся: зверь, перепугавший их на берегу озера! Тигран слегка сдвинулся с места, ложась рядом с раненым, и стал виден детеныш, с которым, смеясь, играла Эйва, тормоша его за лапы.

– Значит, вот кого ты так спешила спасти, девочка. Это мать малыша и подруга зверя, что унес тебя на своей спине. Как давно они наши соседи?! Ну спасибо за подарок! Вот и ответ на вопрос, откуда взялся тигран, спасший Клайда! Они наблюдают за нами, изучают нас!

Эйва встала, и вместе с ней встал тигран. Потрепав малыша по загривку, девушка быстро спустилась вниз. Огромный зверь не спеша брел следом. Постояв на берегу пару минут, она уселась на спину тиграна. Мгновенье – и парочка растворилась меж деревьев. Тайк улыбался, спускаясь с вышки, и одновременно покачивал головой. Надо ждать! Ему не удалось рассмотреть среди стаи зверя, вылеченного Раалой, но он знал, что тот где-то рядом и тоже ждет!

– Ты так цветешь, словно увидел что-то необычайно занимательное! – Майра с улыбкой смотрела на сияющего мужа.

– Не занимательное, родная, а жизненно важное. Для всех нас важное! Где Райан? Кажется, у меня для него отличная новость.

* * *

Глубоко под землей над детьми, усыпленными газом, стоял богомол и тер лапы, издавая тихий скрежет.

– Я не могу определить, который из них нужен Ноксу. Стражи переусердствовали, дав большую дозу. Это отключит их сознание почти на сутки!

– Сутки небольшой срок. Здесь их никто не найдет, а у нас будет время связаться с Ноксом.

Второй богомол покачал головой и прислушался.

– Скоро начнется рождение. Мы должны быть у кокона. Оставь, пусть спят, они не мешают, хотя было большой глупостью тащить их в недра гнезда!

– Один вполне сгодится на корм новорожденным.

– Не раньше, чем мы определим того, кто так важен для Нокса.

– Может, отдать обоих? Корма хватит и без них.

– Нокс не любит платить за лишний груз. Мне не хочется давить на него. Он еще нужен…

Богомолы, плавно скользя на неестественно вытянутых лапах, устремились прочь от небольшой ниши и вскоре пропали по тьме. Их призывал зов матки, готовой произвести на свет очередное редкое потомство. Из полусотни новорожденных выживало не более десятка. В гнезде шла непрерывная война. Едва проклюнувшись, личинки нападали на лежащих рядом, спеша убить и сожрать. Здесь выживали сильнейшие. Взрослые особи стояли вокруг гнезда и равнодушно наблюдали, как их отпрыски завоевывали себе право на жизнь. Определив сильнейших, они ловко выхватывали их из гнезда и рассовывали по ячейкам, забитым едой, где прожорливое и свирепое существо продолжало расти и развиваться, но уже под присмотром. Оставшихся в гнезде детенышей, израненных и слабых, добивали, оставляя на корм матке. Самка висела над гнездом, покоясь в корзине из упругих нитей, что крепились по стенам и потолку, оплетая комнату густой сетью. Когда потомство рассовывали по ячейкам, она опускалась в гнездо. Сожрав все, что там было приготовлено, матка начинала тянуть нить из хвоста, медленно опутывая свое тело, превращалась в кокон и замирала, впадая в спячку. Через три месяца, сбросив старый панцирь, сверкая молодой гладкой кожей, она пробудится голодная и возбужденная, для нового спаривания. Каждая матка вынашивала пять, шесть поколений. Отложив последнюю гроздь яиц, она оставалась лежать в гнезде, накрыв собой яйца. Отдавая тело на корм своему последнему потомству, предварительно оставляла в сетях матовое яйцо, плотно оплетенное нитями и мерно пульсирующее новой жизнью. Молодая матка появлялась на свет гораздо позже, чем ее собратья. Нити постепенно истончались, и яйцо само укладывалось в гнездо, очищенное и подготовленное для новой королевы. Через два года она была готова к продолжению рода. Сверкающая узорчатая паутина легко выдерживала тяжесть десятка богомолов, облеплявших ее со всех сторон. Если избранник чем-то не устраивал владычицу, она раздраженно шипела, и виновник медленно склонял голову, чтобы лишиться ее уже через мгновение. Мертвые тела оставались висеть в сетях паутины для прокорма. Уйти удавалось немногим. Зато оставшиеся в живых стражи становились постоянными партнерами на весь период ее жизни, больше не рискуя быть съеденными.

День прошел в хлопотах. Рассовав жадно жующее потомство по ячейкам, избранные остались охранять и растить подрастающую молодежь. Стражи разбрелись по делам, чтобы спустя время вновь собраться, откликнувшись на древний зов.

* * *

Гидротакси медленно кружило над озером, выбирая место для посадки. Наконец приземлилось, подняв небольшие волны, и плавно причалило к берегу, где столпились почти все жители лесного селения.

– Ого! Такой полет стоит целого состояния! Кого так припекло полюбоваться на наши красоты?

– Того, кому, видимо, нужно что-то очень важное. Теперь главное – вовремя разгадать, что именно…

– Не может быть! Это опять она! Черт! Девчонка просто полна сюрпризов! Интересно, а на своих ногах она ходить умеет?

– Не-а! Думаю, в следующий раз она приплывет в подводной лодке! И что ее так тянет к нашему берегу?

– А может быть… кто?

Два бородача дружно заухмылялись и демонстративно уставились на стоящего недалеко от них Райана. Уши парня алели, хотя он изо всех сил делал вид, что не слышал ни единого слова.

Тайк удивленно взметнул бровь, узнав Барка. Затем широко распахнул руки в дружеском приветствии, но, заметив измученное лицо, мгновенно погасил улыбку. Эйву приветствовали с опаской и непроизвольно косили в сторону воздушной лодки, словно ожидали, что из нее вслед за девушкой выпрыгнет громадный черный зверь. Сделав пару шагов вслед за Барком, которого уводил с поляны Тайк, Эйва внезапно натолкнулась на взгляд серых глаз. Их обладатель стоял, широко расставив ноги и слегка раскачиваясь с пятки на носок.

– Рада тебя видеть, Райан.

Голос девушки внезапно осел, и слова прозвучали хрипло и невнятно.

Райан вообще пробормотал что-то непереводимое и замер, не сводя с нее глаз. Они не виделись почти месяц. За это время Эйва разительно изменилась. Лицо порозовело, пушистые волосы окутывали его золотистым ореолом, придавая неземной вид.

– Они растрепались от ветра.

Эйва принялась ловить непокорные пряди, сплетая их в тяжелый жгут. Она бы с удовольствием их обрезала, но Джаргу они безумно нравились. Он часто прижимал к лицу эти локоны, вдыхая нежный аромат детской головки, когда малышка устраивалась в его руках. Эйва помнила его глаза, наполнявшиеся странной грустью. Нет! Ничто на свете не заставит ее обрезать волосы. А неудобства? Что ж, она готова терпеть и не такое, лишь бы Джарг снова хоть раз провел по ее голове громадной и такой нежной клешней. Джарг рассказывал, как однажды, когда еще были живы ее родители, она стащила нож и отхватила огромную прядь волос над ухом. Алта, охнув, прислонилась к замершему мужу, пока маленькая непоседа бежала к Джаргу, зажав в одной руке сверкающее лезвие и в другой золотистый локон. Именно ему она несла свой подарок!

Тогда ее впервые подстригли очень коротко, а Джарг все время повторял, что лучший подарок в его жизни он носит на сердце. В доказательство он показывал пушистую, необычайно нежную на ощупь прядку, хранимую на груди в мешочке. Воспоминание было таким ярким, что на глаза Эйвы навернулись слезы. Закусив губу, она вскинула голову.

Райан был готов смотреть на нее часами. Взгляд огромных, влажно сверкающих глаз завораживал. Чуть насмешливый голос Раалы, беззвучно прозвучавший в голове, не сразу дошел до сознания, но затем заставил сорваться с места. Обогнав всех, юноша взмыл вверх, использовав один из страховочных канатов. Замерев на полуслове, Тайк озадаченно проводил глазами стремительно возносящегося сына. Майра успокаивающе похлопала мужа по плечу, возвращая ему дар речи.

– Он, кажется, забыл убрать свою постель…

– А… разве он ее когда-нибудь убирал?

– Тайк… когда ты поймешь, что сын вырос?!

– Ну… я этого вообще-то не заметил…

– Вообще-то с высоты твоего роста это довольно трудно!

Повернувшись к Барку, о чем-то говорящему с Раалой, Майра помахала рукой, приглашая поспешить к подъемнику. Сильные руки сомкнулись на ее талии и ноги оторвались от земли. Глаза мужа оказались совсем рядом. В их глубине пряталась смешинка и еще что-то, от чего по телу разлилось необычное тепло.

– Майра, если бы я был чуть меньше ростом, разве смог бы я дотянуться до тебя…

Так же нежно руки опустили ее на подъемник, и дыхание мужа, шевельнув волосы на макушке, еле слышно донесло еще два слова:

– Звездочка моя…

Рядом с Эйвой, чуть смущаясь, топтался Джекар, пытаясь высказать, как он рад ее снова видеть. Девушка, пораженная внезапным исчезновением Райана, была от души благодарна парню. Остальные держались с ней настороже. Она видела, как сверкают их глаза, горящие неприкрытым любопытством.

Все прибывшие и встречающие быстро разместились в комнате. Барк сидел, охватив голову руками, за него говорила Эйва. Когда она замолчала, повисла тишина. Майра крепко прижимала к себе дочь. Домоком был включен, спустя пару минут в нем раздалось легкое покашливание одного из соседей.

– Я не против поохотиться! Как я понял, плата соответствует риску, но у меня вопрос, девочка… Эйва, так тебя зовут?

Эйва повернулась. С экрана смотрел мужчина весьма колоритной наружности, мало в чем уступающий Барку и хозяину дома. Рядом сидело еще несколько человек, и девушка мысленно ойкнула. Чем они здесь питаются, если сумели вымахать такого роста?

– Да, я Эйва, и мы готовы заплатить наперед. Понимаем, что вы рискуете жизнью, и потому обычная плата будет удвоена…

– Утроена! Я заплачу втрое… Я отдам все!

Хриплый бас Барка на миг прервал разговор. Тайк осторожно похлопал его по плечу, усаживая на место:

– Нет… вопрос не в деньгах.

Мужчина придвинулся вперед, почти заполнив собой экран.

– Тиграны… твои звери, ты позовешь их на помощь?

Эйва оглянулась и заметила хитрый прищур Тайка. Великан что-то скрывал, и это что-то явно касалось тигранов. Не удержавшись, Эйва быстро коснулась его мыслей и замерла в шоке от того, что узнала.

Тайк, слегка поморщившись от щекочущего прикосновения неприкрытого зонда, твердо кивнул головой, подтверждая и поддерживая:

– Да, позову! Двое из них уже сейчас отслеживают логово богомолов. Но не знаю, готовы ли остальные ответить на мой зов.

– Ну так иди и спроси! Я могу проводить, если хочешь. Нам важно заручиться их поддержкой. Они страшно опасны, как враги, но как друзья ценнее всех нас, вместе взятых. Я имею в виду их природные качества. В общем, не мне восхвалять силу тиграна, ты знаешь об этом лучше нас. Я не прочь заиметь такого напарника, а ничто так не скрепляет отношения, как общая драчка и общий враг. Ну что скажешь?

– Ответ мы получим не раньше, чем я спрошу их!

– Скажи… девочка… я тоже могу услышать тиграна? Ну… смогу говорить с ним… или…

– Слышать и говорить с ними может любой человек…

– Ну… тогда проблем нет?

– Есть… Захотят ли они говорить с нами!

Барк встал с дивана и подошел к Эйве, беря ее за руку.

– Если появился хоть малейший шанс, я хочу использовать его. Я пойду с тобой, я спрошу их сам!

Эйва кивнула головой, соглашаясь.

– Тайк, я думаю, ты тоже захочешь пойти?

Тайк не успел разинуть рот, как с места сорвался Райан, рявкнув так, что даже у охотника с экрана дернулась голова.

– Нет! Я! Один раз я уже говорил, возможно, в этот раз у меня получится лучше.

Эйва сошла с площадки подъемника и, отойдя в сторону, закрыла глаза. Барк не отрывал взгляда от сверкающего озера, но не видел его красоты. Охотники подходили по одному и группами. Лица напряжены, движения собраны и сдержанны. Ответный зов пришел сразу, едва Эйва бросила зонд. Из зарослей внезапно выступило около двух десятков зверей. Их беззвучное появление заставило людей шарахнуться в стороны. Сконфуженно чертыхаясь, они настороженно рассматривали пришельцев, не веря собственным глазам. Пальцы рук непроизвольно вцепились в оружие, едва не сминая приклады.

– Ранкар, ты говорил, если мне понадобится помощь… Боже мой! Хана! Шер! Актур! Прошу вас, помогите! Вы так нужны мне… ребята…

– Ты одна из нас, Эйва. Разве наше присутствие уже не ответ на твой вопрос? Говори! Мы готовы слушать!

– Богомолы! Они забрали детей! Вы знаете, что это такое – потерять ребенка. Они так же малы, как Джарг! Одного ребенка продадут в лабораторию. Второго отдадут на корм новорожденным личинкам богомола. Это все, что мне удалось узнать.

Сдержанный вздох пронесся за ее спиной. Повернув голову, Эйва увидела выходящих на поляну новых тигранов. Люди невольно сбились в кучу, настороженно оглядываясь по сторонам. Количество свирепых зверей устрашало. Внезапно Барк шагнул им навстречу. Тихий предупреждающий рык на миг сбил его с шага, но, упрямо мотнув головой, он приблизился к ближайшему хищнику вплотную и с надеждой заглянул в умные золотистые глаза.

– Я страшно хочу надеяться… Закрой глаза, услышь меня сердцем, тигран! Услышь боль отца, потерявшего детей!!!

– Мне знакома эта боль…

Барк замер, пытаясь проглотить ком, перехвативший горло. Глядя в глаза стоящего перед ним зверя, он медленно тянул руку, словно собирался прикоснуться к тиграну.

– Ты… слышишь?

Из груди человека вырвалось короткое рыдание, и он стиснул зубы, заглушая крик.

– Ты поможешь мне… и они, они тоже?

Барк с трудом повернулся, оглядывая замерших по краю поляны зверей.

– Тиграны скажут каждый за себя! Я пойду с тобой и сделаю все, что в моих силах. Я буду искать твоих детей, пока не найду или пока ты сам не потеряешь надежду.

Барк с трудом подавил судорожный всхлип. Протянув руки, он медленно пошел по краю поляны от одного тиграна к другому, напряженно вглядываясь в мерцающие золотом глаза. Ни один зверь не отвел взгляда. Эйва слышала эхо их ответов.

– Ранкар я… не могу поверить. Они все согласились!

– Мир меняется, Эйва. Каждый день и каждую ночь. Мы тоже меняемся, возможно даже быстрее, чем сами успеваем осознать это.

– Вы откликнулись, появились так быстро…

– Стерегущий видел, как ты сошла на берег из летающей машины. Я был уверен, ты захочешь говорить со мной. Тиграны чувствуют твою боль, мы пришли, потому что ты одна из нас.

– Люди причинили вам столько страданий…

– Ты тоже человек, но ты друг. Мы начинаем понимать – люди разные. Нам еще многому предстоит научиться, но потеря ребенка одинаково ранит и тигранов, и людей! Я вижу отца, обезумевшего от горя! Я сам был таким еще совсем недавно…

Эйва медленно обвела поляну взглядом.

– Я так рада видеть вас всех! Тиграны! Я хочу познакомить вас с моим племенем… Это – настоящие люди!

«Настоящие люди», пряча в усы и бороды нервные усмешки, слегка робели. И было от чего! Лобастая голова тиграна достигала плеча стоящего человека! Постепенно опасение и растерянность проходили, перерастая в восторг и изумление перед удивительными существами. Охотник, накануне наседавший на Эйву с экрана домокома, неловко переминался с ноги на ногу, осторожно кося взглядом на стоящего сбоку зверя.

– Это что, особенность человеческого глаза?

Охотник круто развернулся и посмотрел прямо в искрящиеся зрачки тиграна.

– Что?

– То, как ты смотришь, косишь… Тебе так лучше видно?

– Нет… я просто не хотел тебя смущать.

Тигрица легко зафыркала, слегка приподнимая верхнюю губу. Внезапно фырканье раздалось со всех сторон.

– Чем ты так насмешил Хану?

Охотник, изумленно округлив глаза, посмотрел на Эйву, стоящую невдалеке.

– Они умеют… они… смеются?!

– Плакать они тоже умеют!

– А еще умеют любить… и ненавидеть! Я Хана! Я тигрица!

Охотник повернулся к тиграну, гордо поднявшему голову.

– Я… Рон! Я не прошу много, я прошу и предлагаю тебе дружбу. Хана – Черная Тигрица!

* * *

Осторожно пробираясь сквозь чащу кустарников, они неслышно скользили рядом, приглядываясь и притираясь друг к другу. Охотники и следопыты, достойные друг друга! Баржу с помощью аэролодки переволокли через узкий перешеек и спустили на воду второго озера. Дорога заняла рекордно короткое время. Моторы рычали на пределе, разгоняя тяжелое судно до невероятной скорости. Тиграны невозмутимо поглядывали за борт, привыкая к новым ощущениям и покачиванию под лапами. Остальные лежали и сидели, знакомясь с новыми партнерами, еще не зная, чего ожидать от зарождающихся отношений. Баржу спрятали возле города, в одной из береговых расщелин, скрытых густой зеленью. Еще три мили шли пешком сквозь лес, как-то незаметно разбившись на пары. Полукруглый купол лежал на тяжелых массивных опорах, уходящих глубоко в землю. Длинный широкий ров с тухлой заболоченной водой равно отделял его от города и от леса. Узкие веретенообразные тела гадов, скользящих над самой поверхностью, предупреждали о том, что ров занят и гостей там обожают лишь в качестве пищи. Ни моста, ни иной переправы не было видно. Богомолам не требовалось ничего искусственного, чтобы перескочить широкий, почти пятиметровый ров. Скачущие взад и вперед богомолы не произвели на тигранов особого впечатления. Вид порхающих сосисок на ребристых ножках, задрапированных в радужные ткани, не внушал особого беспокойства, хотя и заставил повнимательнее присмотреться к шипам, расположенным возле стоп. Райан подробно описал, как выглядит боевой богомол во время атаки, указал опасные и слабые места, особенно подчеркнув их стремительность. Тиграны слушали внимательно, но ни единого комментария по этому поводу не последовало. Райан, волнуясь больше обычного, немного помолчал и начал объяснять вновь, боясь, что его неправильно поняли. Легкий рык Ранкара остановил беспокойный поток слов.

– Они все правильно поняли и приняли к сведению. Не волнуйся, мы не только слышали тебя… мы видели твоими глазами.

Смешанный отряд провели к логову богомолов Зарг и Зера. Успев выяснить за короткий срок немало интересного об этих тварях, они на ходу делились информацией. Западный сектор окраин отличался безлюдностью и тишиной. Богомолы методично и скрупулезно очищали прилегающую к куполу территорию, медленно оттесняя в стороны все живое. Если жилец по каким-либо причинам не съезжал, он спустя короткое время незаметно исчезал вместе с семьей. Но богомолы действовали на удивление осторожно, не вызывая подозрений. Постепенно вокруг их поселения образовалась необъяснимая пустота. Находясь среди толпы людей и мутантов, богомолы были невероятно сдержанны и терпеливы, никогда не отвечая на угрозы и придирки. Тем не менее любой обидевший богомола бесследно пропадал спустя день или два. Радужные балахоны вызывали насмешки, но постепенно смех сменился опасением. Богомолов стали бояться, хотя никто не мог объяснить почему. Пустынные развалины некогда роскошных построек возвышались скорбными памятниками гению человеческого разума и человеческого безумия. Ибо только гений мог создать подобные шедевры строительства и только безумец мог поднять руку, разрушив эту красоту! Ветры, врываясь в покореженные здания, тоскливо и устрашающе выли на маршевых пролетах, наполняя железобетонные скелеты жуткими стонами. Тиграны и люди скользили беззвучными тенями, мгновенно растворяясь в развалинах и кустах, едва разведчики подавали сигнал. Двух тварей удачно сняли лучами пульсаров. После битвы со змеем зарядов осталось совсем немного, но и они могли пригодиться в предстоящем бою. Еще одному богомолу, привлеченному шорохом песка, снес голову тигран. Распластавшись на обломке стены, зверь не оставил богомолу ни единого шанса на спасение, едва тот подошел поближе и, что-то учуяв, поднял вверх рыло. Тайк невольно поежился, рассмотрев вблизи длину и остроту сверкнувших на миг когтей. Удачливым охотником оказалась Зера. Метнув вызывающий взгляд на уважительно вздохнувшего человека, она, слегка рисуясь, чуть слышно рыкнула и встряхнулась, словно убийствами богомолов занималась от скуки. Несколько балахонистых уродцев торопливо проскакали мимо, неся на плечах тела людей. Эйва ужаснулась, рассмотрев бледное лицо одного из них, совсем еще ребенка. Беспомощно оглянувшись, она натолкнулась на предупреждающий взгляд тиграна. Голос еле слышно прошелестел в голове:

«Ты пришла не за ними…»

«Но… они еще живы…»

«Если повезет, то ими и останутся. Приготовься!»

Наконец дорога опустела. Богомолы куда-то пропали и больше не показывались. Затаившись у края рва, густо поросшего кустарником, охотники напряженно решали, как поступить дальше. Эйва быстро сканировала пространство, слив свой зонд с Ранкаром.

«Есть определенный риск. Они могут убить детей при первых признаках нападения».

«У нас нет другого выхода, кроме как ворваться и успеть спасти их».

«В этом здании два этажа, Ранкар!»

«Да, и что-то странное, я что-то чувствую, и это находится под землей! Мой взгляд вязнет, словно я запутался в паутине».

«Возможно, это гнездо. Мне говорили о скором рождении. Нам надо найти путь, ведущий вниз».

«Вниз ведет только один ход, и он внутри…»

«Зато с улицы их целых три!»

Эйва убрала зонд и обвела взглядом стоящих вокруг нее людей и зверей.

– После сигнала у нас будет всего минута, чтобы успеть убраться оттуда! У человека в одиночку почти нет шанса выстоять против богомола.

Еле слышное хмыканье заставило Эйву споткнуться на слове. Бросив взгляд на Райана, она внезапно покраснела и посмотрела на стоящих охотников.

– Да… почти нет. Не стоит рисковать, имея в руках арбалет и стрелы! Помните, их шипы смертельно ядовиты как для нас, так и для тигранов!

Тайк подошел к Эйве и положил ей руку на плечо. Она оглянулась и быстро отступила за его спину. Глухой голос вожака приковал внимание охотников и тигранов.

– Возможно, я повторюсь, но мы впервые идем вместе. Я не сомневаюсь в храбрости или умении ни одного из вас, но все же помните: в ближнем бою люди слабее, поэтому не стыдитесь отступать за спины тигранов! Их реакция вкупе с зубами и когтями заставят богомола задуматься, а вы успеете прикрыть друга своим оружием! Мы взорвем это гнездо к чертовой бабушке, но уносить лапы и наши шкуры придется именно тигранам. Решайте сами и сейчас, кто с кем будет рядом в бою. Помните, вы связаны и ваша жизнь зависит друг от друга!

В ответ на предупреждения Тайка не раздалось ни единого звука. Люди и звери разбились на пары, кто еще на барже, кто во время движения по лесу. Тайк глубоко вздохнул.

– Осталось решить, как нам перебраться через ров.

– Так же, как и эти тараканы…

– Что?

– Как тарак… Рвааауу! Почему ты называешь богомолов тараканами, Райан?

Парень что-то тихо пробурчал, и тигрица удовлетворенно кивнула тяжелой головой.

– Хорошо, я поняла. Мы тоже прыгнем!

– Прыгнем?! Мы?!

Зера фыркнула и скосила взгляд на Райана, приглашая его поторопиться.

– Ты хочешь сказать… вот так, просто прыгнем… и что это, по-твоему, легко?

– Обычно! Иногда я прыгаю дальше! Когда… никто не сидит на моей шее.

– Только не урони меня в эту выгребную яму! Зера! Если искупаюсь в этой вонючей жиже… Клянусь, вылезу обратно и приклеюсь к тебе до тех пор, пока не обсохну! Обещаю, ты будешь выглядеть и пахнуть так же душисто, как вон та тварь, что сверкает глазищами из болота!

– Если ты свалишься, то сверкать будут не глаза, а зубы и… не твои зубы, Райан!

Тигрица смешливо фыркнула и нетерпеливо отбросила в сторону подвернувшийся под лапу широкий лист папоротника. Люди, разобравшись каждый со своим новым другом, с опаской расселись на спины присевших зверей, осторожно обняв мощные шеи. На мысленный приказ держаться покрепче многие из них ответили широкими ухмылками. Только Эйва вцепилась изо всех сил, помня свой первый полет на Ранкаре, да Райан, помня свою первую попытку обнять тиграна, обхватил тигрицу, прильнув к ней всем телом. Стремительными прыжками звери почти одновременно преодолели открытое пространство. Уже во время второго прыжка охотники вцепились в шеи тигранов изо всех сил. Лишь сила и ловкость зверя не позволили многим из них слететь наземь. Тиграны легко и на удивление грациозно перелетели через ров. Вот только оценить красоту их полета, кроме Эйвы, было некому. Глаза людей были плотно зажмурены. Встряхнувшись и поправив своих сползающих седоков, тиграны, не останавливаясь, устремились по трем открытым проходам внутрь каменного монолита. Чтобы преодолеть нужное расстояние потребовалось меньше минуты. Вылетев одновременно с тех сторон, огромные звери застали богомолов почти врасплох. Но уже через мгновенье радужные балахоны полетели в стороны. Внутри здания оказался огромный зал с глубокой черной дырой посередине. Не прошло и минуты, как по ее краю выстроилось около полусотни боевых богомолов. Выставив перед собой острые длинные когти, с бешеной скоростью полосуя воздух, уродцы пошли в атаку. Охотники мгновенно соскользнули со спин тигранов. Поток стрел и дротиков обрушился на нападавших, не давая приблизиться. Половина стрел скользила по хитиновым панцирям, не причиняя вреда, но все же отвлекала богомолов от тигранов. Вынужденные защищать глаза, они все чаще пропускали удары мощных когтистых лап. С двух сторон ударили лучи, но твари были слишком стремительны, а зарядов в пульсарах оставалось немного. И все же вскоре около десятка богомолов корчилось на полу. Остальные, прыгая из стороны в сторону, ловко отбивали летящие стрелы, временами стремительно вырываясь вперед. Хриплый вой, рев тигранов и крики людей слились в один невообразимый, оглушающий шум. Когти хищников не уступали лезвиям ножей, к тому же, помня опыт Райана, они знали, куда бить. Иногда скрещенные удары едва не высекали искры из противников. Внезапно пронзительный скрипучий визг перекрыл шум боя. Богомолы резко отпрыгнули, замерли и бросились назад, мгновенно исчезнув в глубине дыры. Они потеряли больше половины своих воинов. Эйва быстро и осторожно закрыла раны двум тяжело раненным тигранам и вколола немного антика, чтобы подстегнуть заживление. Раненые были отосланы наружу.

– Нам скоро понадобится хорошая скорость, лучше, если вы к этому времени уже окажетесь в лесу.

С Тайком никто не спорил. Почти все звери были ранены, но ни один не получил удар ядовитого шипа. Такие раны они считали царапинами, но не возражали, когда Эйва постаралась закрыть некоторые из них. Передышка, хоть и несла угрозу, была кстати. Из зала на противоположной стороне, открывалось еще три прохода. Не ожидая команды, несколько зверей быстро скользнули внутрь. Остальные осторожно и внимательно осматривали помещение, не выпуская из виду затаившуюся дыру, полную густого мрака. В одном из проходов оказалось несколько комнат с выломанными дверями. В глубине одной из них лежало несколько человек, чем-то одурманенных, но живых. Пленников быстро переправили наружу. Охотники и тиграны двинулись дальше, внимательно осматриваясь и зондируя путь. Все проходы сходились в зале, и, пройдя по кругу, тиграны вернулись к началу, больше ничего не обнаружив. Барк был смертельно бледен, его глаза горели диким огнем.

– Они внизу! Я знаю! Знаю!

– Там что-то есть, что-то живое, но это не люди! Там внизу сила. Мощная сила. Она гасит не только мой зонд. Я не могу пробиться вниз даже с помощью Ранкара. Словно кокон и паутина. Я застреваю в их переплетениях! Приготовьтесь! Что-то движется!

Внезапно из дыры донесся тяжелый скребущий звук. Люди и тиграны, отступив в стороны, образовали двойной полукруг, оскалив клыки, выпустив когти, выставив заряженные арбалеты. Тяжело ворочаясь, из дыры поднялась новая тварь! За ней еще одна и еще… Огромные гусеницы, закованные в броню костяных панцирей, с большими тупыми головами и выдающимися далеко вперед массивными нижними челюстями. Широкая пасть разделяла голову на две части и была полна устрашающих зубов. Два хищно загнутых навстречу друг другу жвала по бокам нижней челюсти непрерывно двигались, загребая по очереди, словно тварь все время пыталась забросить себе что-то в пасть. Свешиваясь вперед и по бокам огромной головы большим конским хвостом, прямо над огромными выпуклыми глазами вырастала целая стена мохнатых и длинных усов, находящихся в непрерывном движении. Два самых длинных белесых уса заканчивались маленькими присосками, похожими на многолучевые звезды. Они быстро подрагивали, когда касались того, что попадалось на пути твари. Короткие крокодильи лапы тянулись вдоль всего тела, состоящего из подвижных фрагментов. Восемь лап неторопливо и целенаправленно несли грузные тела. Стрелы, ударяя по жестким панцирям, покрытым короткими шипами, словно бородавками, отскакивали, не причиняя вреда. Выползших гигантских гусениц было около двух десятков, и в дыре еще слышался тяжелый шорох. Разделившись, твари медленно надвигались, продолжая все время что-то непрерывно пережевывать.

– Глаза! Бейте по глазам!

Стрелы прыснули веером и как резиновые отскочили от прозрачных твердых век с голодным, жадным и цепким взглядом! Гусеница казалась совершенно неуязвимой! Эйва содрогнулась, зацепив сознание членистоногих монстров. Жуткий голод драл их изнутри! Именно голод заставлял гусениц упорно преследовать людей и животных, пытаясь захватить их в кольцо или оттеснить в тоннели. Тиграны стремительно перелетали через громоздкие тела, сбивая монстров с цели, отвлекали их от людей. С силой били лапами по тупым мордам, нанося страшные удары, впрочем, без особого вреда для твари. Когти тигранов были не в состоянии пробить броню щетинистых гусениц.

– Райан, сзади!

Райан, отступая в сторону от упорно наползавшей на него гусеницы, едва не попал в зубы второй. Внезапно изогнувшись, тварь резко изменила угол атаки. Не обращая внимания на атакующего зверя, монстр резко качнулся в сторону, приподняв почти на метр зубастую пасть. Райана спас прыжок Зеры: тигрица ударила всем телом, сбивая атаку. Взлетев вторым прыжком на голову, она остервенело драла когтями бугристый череп. Гусеница вскинулась над полом, и Райан кувыркнулся прямо под челюстью монстра, опередив удар жвал на долю секунды. Выпрыгнув из одного капкана, он едва не попал в другой. Еще одна голодная, наползавшая сбоку, оторвала от пола треть тела, одновременно уронив нижнюю челюсть, и Райану ничего не оставалось, как махнуть изо всех сил назад, через гусеницу, запоздало хрястнувшую мордой о бетон. Зера едва успела спрыгнуть, как на ее место приземлился Райан. Ноги парня задели змеящиеся отростки, и раздраженная тварь вновь взвилась вверх, одновременно с прыжком человека, нагло ухватившего ее за один из боковых шипов, используя его как точку опоры. Райан неожиданно для себя оказался сидящим верхом на бугристом затылке.

– Эхма…

Тайк, услышав задорный вопль сына, а затем увидев его самого, чуть не поседел. Крепко вцепившись в змеящийся, скользкий на ощупь хвост, Райан вопил, лихо пришпоривая гусеницу, внезапно резво заскакавшую из стороны в сторону. Она, взбесившись, махала короткими лапами, яростно плюясь и шипя. Тайк ринулся к сыну, ничего не замечая вокруг. Зарг грудью отбросил его в сторону, почти вырвав из пасти гусеницы, подобравшейся слишком близко.

– Рррвау… Оглядывайся по сторонам, охотник! Ты не поможешь ему своей гибелью!

Тайк взревел, не зная, как помочь сыну, окруженному со всех сторон.

– Их надо отвлечь!

Но судьба распорядилась по-своему. Еще одна гусеница, учуяв Райана, резко качнулась, привлекаемая запахом, а его скакун, все еще стоящий свечой, повернул ей навстречу. Жесткие жующие жвала натолкнулись на открытое брюхо оседланной твари. Клыки ударили с двух сторон, легко раскроив брюхо гусеницы почти надвое. От резкой конвульсии раненого монстра юноша слетел словно листок с ветки и тяжело шлепнулся прямо под ноги отца. Тайк немедля сграбастал сына за ворот и дернул на себя, успев убрать из-под удара!

– Ты что, смерти моей хочешь?! Если эта зараза сожрет тебя, я… я сам ее сожру! Ты обо мне подумал?!!

Едва не задохнувшийся, Райан с трудом просипел:

– Я… тоже тебя люблю!

Вопль, раздавшийся сбоку, отвлек от него отца.

– Смотрите! Они жрут ее!

Гусеницы, внезапно бросив преследование, плотно окружили раненую, бьющуюся в агонии. Впиваясь в нее, где придется, легко вспарывали жвалами жесткую броню. Вырывая огромные куски, куклачи жадно пожирали разодранную, дрожащую плоть. Пасть невероятно живучей особи, расчлененной почти наполовину, продолжала плеваться и шипеть.

– Все в тоннели! Скорее! Подкинем им угощение.

Эйва, взлетев на спину Ранкара, высоко подняла вверх руку с зажатым в ней небольшим ребристым шаром, по краю которого стремительно бежали, переливаясь, веселые разноцветные огоньки. И люди и звери бросились в проходы, плотно прижавшись к стенам. Размахнувшись, Эйва метнула шар в самую гущу жующих монстров. Еще несколько гранат одновременно с ее броском полетели в открытые пасти. Тигран мгновенно скользнул в сторону. Приглушенный взрыв, разворотив нескольких тварей изнутри, встряхнул тоннель. Затем раздался страшный треск и грохот. В тоннели ворвались клубы пыли и мусора. Почти минуту стояла тишина, а затем со всех сторон раздалось чихание, кашель и раздраженное фырканье. Выскользнув из прохода, тиграны замерли. В зале не было ни одной гусеницы, зато дыра в полу увеличилась на пару десятков метров. Не выдержав взрыва и тяжести пирующих монстров, пол рухнул, прихватив их с собой!

– Надеюсь, они все подохли…

– И не мечтай, всего лишь отправились звать на пир остальных.

– Ну если им так понравилось наше угощенье, я не прочь подкинуть добавки!

– Тихо!

Тайк положил руку на шею тиграна. Звери напряженно ловили ушами малейший шорох, понимая, что люди в данный момент совершенно беспомощны. Несколько мгновений, пока пыль оседала, в зале было тихо. Из дыры доносился шорох трущихся тел и жадное чавканье. На краю провала возник богомол, полностью закутанный в измазанное одеяние. Уродец вымахнул из провала стремительным и одновременно плавным прыжком. Скрыв тело и когти, он всем своим видом выражал готовность к ведению переговоров, но взгляд, полыхающий сиреневым огнем, выдавал бешенство и злость. Фасеточные глаза переливались и мерцали в свете горящих факелов. Не обращая внимания на людей, богомол напряженно рассматривал незнакомых зверей. Впервые встретив противника, не уступавшего, а превосходящего его в реакции и вооружении, богомол решил изменить тактику. Тиграны, оскалив клыки, демонстративно выпустили до упора когти. Пригнув головы, свирепо клокотали горлом, чуть подвывая. Матка богомолов, столкнувшись с сильным противником впервые, почувствовала реальную опасность для гнезда! Предупреждение, пришедшее с поля боя, заставило ее слегка занервничать, но после последней жестокой схватки она была в панике. Взрыв, всколыхнувший гнездо, оборвал несколько живых нитей, причинив ей боль. Союз людей с неизвестным для нее врагом был угрожающ. Богомол медленно водил взглядом по людям и тигранам, словно решая, с кем говорить. Слегка дернувшись назад, словно собираясь спрыгнуть, когда они выступили из тоннеля, он все же устоял на краю дыры. Его взгляд, узнавая, задержался на Райане, сидящем на звере, затем переметнулся на Барка, тяжело шагнувшего из общего круга вперед.

– Дети, тварь… верни их!!!

Больше Барк не смог произнести ни слова, и только руки протянулись к богомолу в угрожающем жесте.

– Ты совершил большую ошибку, богомол! Отдай детей, и мы уйдем!

Голос Эйвы прозвучал неожиданно очень громко. Ранкар сделал шаг вперед, и взгляд богомола переместился на девушку, привычно оценивая и запоминая.

– Люди не корм для тараканов, мразь! Я разнесу твое логово к чертовой матери! Ты вращался среди нас и знаешь, что у меня в руках! Представь, что останется от гнезда, если я включу это! Ты пожалеешь, что посмел тронуть нас!

Эйва вытянула руку, и богомол яростно зашипел, сверкая глазами. На каждой ладони у девушки лежал, переливаясь, ребристый шар. Богомол невольно отступил назад, едва удержавшись на краю. Шар нес огненную смерть и разрушение! Это он знал и в этом вновь убедился, когда вниз свалилась куча куклачей, до сих пор жадно перемалывающих внизу тела своих погибших и раненых собратьев!

– Ты испуган! Хорошо! Значит, понимаешь, что я не шучу! Взрыв был предупреждением! Наше оружие разнесет не только верхние этажи. Вглубь оно рванет с еще большей силой! Я жду пять минут, богомол. Промедление будет означать, что дети погибли. Для вас это смерть! Я забросаю твою яму доверху и навсегда избавлю город от вашего присутствия, даже если сама погибну при этом. Знаю, ты готов пожертвовать своей жизнью ради гнезда, а наше гнездо – это город! Мы тоже готовы отдать за него жизнь! Выбирай, время пошло.

Руки людей взметнулись вверх. Каждый из них сжимал побелевшими пальцами начавший ускорять мерцание ребристый шар. Мощнейшая сила была пока скована руками людей. Взрыв, способный снести квартал, сровняет с землей древние руины и вывернет их наизнанку.

– Не спешши… я понял. Мы готовы сотрудничать! Я покажу тех, кто жив. Не уверен, есть ли среди них те, кого ты ищешь. Утром мы завершили сделку и отправили партию живого товара в лабораторию. Всего несколько мелких особей, лаборатория хорошо платит за них. Ты должна понимать, это всего лишь бизнес. Живой товар ничем не хуже других. Возможно, то, что ты ищешь, придется искать дальше, у Нокса!

Крупная дрожь сотрясла тело тиграна. Эйва едва не свалилась с напряженной, будто окаменевшей спины. Оглушающий, раскатистый рев прокатился под сводом. Пронзительно заскрежетали ребристые окончания когтей, подавая сигнал. Из дыры, словно черти из табакерки, выпрыгнули одна за другой несколько особей. Небрежно неся в лапах обвисшие тела детей разных возрастов, не подававших признаков жизни. Уложив их в ряд, мгновенно пропали, скрывшись еще быстрее, чем появились.

– Это все?

Богомол в ответ на крик Эйвы еще сильнее заскрипел, лапами. Спустя почти минуту появилась еще пара уродцев, сложившая в общую кучу пять обнаженных, поцарапанных и покусанных тел. В общей сложности богомолы приволокли около двух десятков детей разных возрастов. Жуткое зрелище едва не свело с ума рванувшихся вперед мужчин. Звери, сомкнувшись, не пропустили их, выжидая окончания переговоров.

– Они же… боже, совсем крохи!

– Выбор возраста объясняется вкусом пищи. Их мясо нежнее. Ты спрашивала живых, они все здесь. Забирай нужных тебе, остальные должны вернуться в гнездо! Матка голодна…

– Эйва… у нас одна минута, ты меня понимаешь?

Тайк напряженно сверлил Эйву глазами, и она наконец кивнула головой.

– Хорошо, мы уходим! Отойди, мы должны забрать детей.

Богомол скользнул в сторону, и тиграны расступились. Барк бросился к одурманенным детям, едва улавливая их дыхание. Рикса он нашел одним из последних. Гая не было вообще. Барк снова и снова заглядывал в изможденные детские лица, не находя то единственное, ради которого был готов отдать жизнь!

– Его не-э-эт… нет!!!

Эйва бросилась к Барку, прижавшему одной рукой к груди Рикса. Глаза человека побелели от ненависти, он был готов вцепиться твари в горло зубами. Мужчины, бросившись на помощь, оттащили его прочь от дыры. Остальные быстро забрали тела детей, спеша убрать их подальше от когтистых страшных лап. Несколько тигранов мгновенно пропали в тоннелях, унося драгоценный груз подальше в лес, где их поджидали раненые сородичи и люди.

– Вы не должны забирать весь товар!

– Товар?!! Мы забираем детей! Это наши дети, тварь!

– Уходите, торг закончен! Вы беспокоите матку…

– Торг?! О каком торге ты говоришь, чудовище? Ты думаешь, я буду торговаться с тобой после того, как моего ребенка грызли твои зубы?!!

Эйва схватила Барка за руку, удерживая на месте.

– Торг закончен! Вы обязаны уйти! Уходите!!!

– На месте любого из этих детей могла оказаться моя сестра!

Райан тряс кулаком, надвигаясь на богомола. Фасеточные глаза медленно обшарили его взглядом.

– Ты остался жжиив… не испытывай судьбу дважды, человек! Эти особи не представляют ценности, поэтому были предназначены в корм. Твоя сестра обладает даром, она стоит дорого! Одна из отправленных особей обладает таким же даром, поэтому была продана! Вы получили, что хотели! Вы должны уйти!

Голос богомола звучал ровно и равнодушно. Тварь просто констатировала тот факт, что дети проданы, и, значит, теперь они за них не в ответе. Его больше волновал голодный скрежет матки, у которой прямо изо рта забрали трепещущие тела. Твари, не способные на обман, отдали всех, в ком еще теплилась жизнь, оставив внизу всего пару мертвых тел.

Эйва резко, до боли, сжала руку Барка, привлекая его внимание. Он с трудом оторвал взгляд от сына, которого прижимал к груди и которого прямо у него в руках лечила Эйва.

– Гай жив! Я уверена! Они продали несколько детей в лабораторию. Среди них только один очень ценный, обладающий даром! Это Гай! Очнись, Барк, наш малыш жив! Ты понимаешь? Соберись, у нас мало времени! Шер! Уноси их!

Голос девушки был едва слышен, и все же Барк что-то понял. Он быстро устроился на спине тиграна, ухватившись за загривок зверя одной рукой.

– Мы уходим! У нас всего минута, только одна минута…

Голос Тайка взорвал тишину. Лица людей на мгновенье застыли. Звери напряглись, слегка присев, как перед броском.

Богомол, что-то заподозрив, внезапно отбросил в сторону балахон. Вытянув в сторону Эйвы коготь, резко заскрежетал, зовя подмогу, но не успел. Со всех сторон в него полетели стрелы, вмиг превратив в диковинного дикобраза. Ребристые шары, ускоряя мерцание, закатывались в щели, летели в проходы, падали в дыру, из которой внезапно поднялся пронзительный вой и скрежет. Богомолы выскакивали из дыры и метались по залу, хватая лапами выскальзывающие шары. А по тоннелям со всех лап неслись тиграны, спеша убраться как можно дальше. Не прошло и минуты, как спасительные деревья сомкнулись за спинами беглецов. Ранкар все торопил и ускорял бег стаи, подчиняясь беззвучному крику Эйвы. Ослепительная вспышка полыхнула за спиной. От грохота содрогнулась земля и натужно заскрипели деревья. Сильный толчок повалил несущихся зверей на землю, раскатав по сторонам тела людей и тигранов. Громадные деревья, сцепившиеся корнями, выстояли, слегка изменив наклон густых вершин. Опушка леса, значительно потеснив чащу, сияла девственной чистотой и голыми стволами с торчащими обломками ветвей. В радиусе трехсот метров начисто сдуло кустарник и обломки строений. Голая земля была удивительно черной и маслянистой. На месте огромного купола дымилась гигантская воронка. Основной удар, как и рассчитывала Эйва, ушел в глубь земли. Адский жар расплавил землю, испарив даже намек на гнездо обосновавшейся здесь нечисти. Ничто не уцелело внизу, сплавившись в монолит. Круглая, почти правильной формы воронка с оплавленными краями напоминала страшную язву, быстро заполняясь бурлящей мутной пеной и кипящей водой, в которой кверху брюхом плавало что-то длинное и отвратительное на вид.

Взрыв, встряхнувший несколько кварталов, опрокинул праздных зевак, столкнул несколько машин и разрушил несколько ветхих строений. Разношерстные обитатели, бросив дела, повыскакивали из подвалов, затем медленно расползлись по своим норам. Жизнь снова покатилась по привычному руслу. Отряд, перевалявшись в земле и зелени, быстро уходил в сторону клонящегося к закату солнца. Баржа была на месте. Быстро погрузив всех спасенных и спасателей, она тихо отчалила, набирая ход, стремительно пошла вверх по реке. Сын все еще не приходил в сознание, и Барк осторожно укачивал его на груди, с тревогой вслушиваясь в дыхание ребенка. Эйва с помощью Ранкара послала весть Найре. Ничего не объясняя, сумела передать тепло и радость, почувствовав в ответ волну такого облегчения, что на миг ей стало нехорошо. Найра поверила, что дети с Барком.

Всем пострадавшим оказывали посильную помощь. Перевязывая детям раны, что не успевала закрыть Эйва, охотники страшно скрипели зубами. Никто не знал, чьи это дети. Сумеют ли они вспомнить, кто их родители? Даже спасенные мужчины смотрели мутными, ничего не осознающими, сузившимися от страха глазами. Ни одно сердце не могло стучать без содрогания и ярости при взгляде на курносые, перекошенные ужасом лица детей. Баржу встречали в жутком молчании. Все селение, столпившись на берегу, ожидало самого страшного. Люди безмолвно расступились, когда с борта стали носить израненных детей. Внезапно напряженную тишину прорезал судорожный всхлип женщины. После этого берег словно взорвался. Все, кто мог хоть чем-то помочь, столпились у импровизированного лазарета. Самые храбрые пытались помочь тигранам, больше мешая своим неуемным копошением. Дети подносили воду, настойчиво пытаясь подвинуть ее под самые морды. Звери тихонько фыркали, с удивлением вслушиваясь в мысли окружавших их людей. Вздохнув, делали два-три глотка, не в силах отказать очередному заботливому малышу, и осторожно отодвигали чашу лапой, вызывая восхищенные вздохи и робкие улыбки. Расположившись на берегу озера, тиграны не спешили покинуть людей, твердо зная, что их присутствие необходимо. Внимательно и с любопытством присматривались, впервые находясь в самом сердце селения, в гуще дел и событий. Младших детей словно магнитом тянуло к страшным зверям и, изобретая всевозможные уловки, они потихоньку передвигались поближе, избегая орлиных взоров занятых матерей. Когда же те, наконец освободившись, бросились разыскивать своих отпрысков, половина из них гордо восседала на спинах лежащих хищников. Еще половина, та, что похрабрее, засунув головы чуть ли не в пасть тигранам, шумно выражала свой восторг их зубам. Делясь впечатлениями, малышня сравнивала остроту клыков и когтей своих новых друзей. Не одна мать, побелев от страха, схватилась за сердце, едва глаза рассмотрели восторженно верещащее чадо меж лап животных. И не один мужчина усмехался в усы, представив реакцию жены, доведись той увидеть готовую к бою лапу в сочетании с боевой улыбкой зверя. Барк оставил погруженного в исцеляющий сон сына на попечение Раалы. Он не отходил от него, пока на тельце малыша не закрылся последний порез.

– С ним все будет в порядке. Дети забывают гораздо быстрее, Барк. К тому же он был одурманен. Он будет вспоминать произошедшее, как страшный сон. Поверь, тем, кто повзрослее, забыть будет гораздо труднее. Если они вообще смогут прийти в себя. Я опасаюсь за их разум… хотя постараюсь сделать все возможное. Единственный шанс – держать их в дреме, между сном и явью. Еще нужна легкая музыка и женский смех, возможно, со временем они начнут осознавать, что это просто приснившийся кошмар. Ты уже наполовину победил, Барк, соберись. Твой сын жив, и он в безопасности. Уверена, ты сумеешь отыскать второго!

Увидев лежащих зверей, Барк быстро направился к ним. Ранкар слышал, что творится в голове спешащего к нему человека. Не поворачивая головы, он окликнул Эйву, приглашая ее присоединиться к беседе. Спустя мгновение девушка откликнулась и, передав очередного малыша в ласковые руки одной из женщин, бросилась на зов друга. Барк растерянно переводил взгляд с одного зверя на другого, не находя слов. Еще до того как он открыл рот, тигран ошарашил его своим решением. Да, они готовы немедленно идти в подземелье. Еще Барк смутно понял, у них есть свои причины желать попасть туда поскорее. Нокс, купивший его сына, украл детеныша тиграна, который тоже находится в лаборатории. Звери задержались потому, что к ним шли еще сородичи. Подошедший Тайк восхищенно присвистнул. Да, стая собиралась внушительная, способная заставить призадуматься любого врага и обрадоваться друга. Шестеро хищников вышли из леса. На них вначале не обратили внимания приняв за… своих. И, только присмотревшись, Барк понял, пришла не просто помощь, пришли более взрослые тиграны. И хотя звери почти не отличались друг от друга, их выдавали шрамы, разбегавшиеся по шкурам уродливыми зигзагами. Барк видел поседевшие морды и чуть заметную усталость, сквозящую во взглядах зверей. А когда напротив них встал Ранкар, он заметил, что старшее поколение заметно ниже ростом. Он видел, с каким вниманием и уважением склонились головы молодых тигранов, приветствуя подошедших собратьев. Заметив внезапное волнение, Тайк, окликнув нескольких охотников, направился в сторону зверей во главе небольшой группы. Руки людей были свободны. Все оружие сложено под одиноким деревом, стоящим как бы на отшибе. Вслед за охотниками, словно привязанные, двинулись женщины. Когда до животных оставалось не более десятка шагов, их внезапно обогнали дети, со всей прыти врезавшиеся в группу тигранов. Двое малышей лет шести, обняв ближайшего зверя, радостно улыбаясь, тянули руки. Ласково прикасаясь, поглаживали ладошками натянутые словно струны напряженные тела. Люди, натолкнувшись на взгляды зверей, замерли на месте, не зная, что предпринять. Тиграны глухо ворчали, растерявшись от неожиданности. Нежно хлопая их по лапам и груди, дети задирали головы, пытаясь рассмотреть морды зверей. Некоторые, не удержавшись, шлепались на попки и заливались радостным смехом. Перебивая друг друга, они, заливисто хохоча, наперебой выкрикивали свои имена. Жарко споря меж собой, настойчиво выпытывали имена вновь пришедших. Спешили поделиться всеми новостями сразу и перезнакомить зверей со всеми живущими у озера. Малыши тормошили тигранов, настойчиво дергая их за лапы и складки шкуры на мощных шеях. Один из тигранов шумно вздохнул и уселся на задние лапы. Зверь плотно обвил себя хвостом, осторожно убрав его подальше, из-под ног суетливой детворы. Остальные, покосившись на него, тоже уселись и замерли в ожидании, сощурив глаза. Ранкар с любопытством поглядывал на старших сородичей, не делая попытки вмешаться. И довольно фыркнул в усы, когда радостно завопил один из малышей, первым получивший ответ на свой вопрос:

– Янтар! Его звать Янтар!

Крепко обнимая лапу покрытого шрамами и сединой нового друга, малыш счастливо скалил беззубую мордаху. Отставший карапуз, спешащий за матерью изо всех сил, шлепнулся на землю. Сердито посопел и, не получив должного внимания, заревел отчаянным громким басом, совершенно не подходящим его возрасту. Одна из пришедших самок мгновенно откликнулась. Легко перемахнув строй людей, до дрожи в коленях перепугала мать орущего горлопана. Она замерла на секунду над малышом, затем, издав горлом ласковый, мурлычущий звук, самка осторожно перехватила зубами встопорщенную рубашку мгновенно умолкшего малыша. Слегка приподняв его над землей, она принесла перепуганной матери сердито сопящего сорванца, безошибочно выделив ее из общей толпы. Еще раз мурлыкнув, лизнула зареванную мордашку, словно заботливая мать, вытирающая нос любимому чаду, и замерла, когда крохотные пальчики цепко ухватили ее за усы. Женщина, взиравшая на нее еще мгновение назад с плохо скрытым страхом, заулыбалась. Протянув руку, она рискнула прикоснуться к нежной на ощупь и очень свирепой на вид морде зверя, освобождая самку из цепкого плена.

– Он очень храбрый, твой малыш…

Тигрица тихонько фыркнула, подув на ребенка, тот мгновенно заулыбался. Ободренный всеобщим вниманием, малыш вновь потянулся к зверю.

– Он очень любопытный, а еще горластый!

– Сильный голос означает сильного мужчину…

– Да… он весь в отца! А… у тебя есть дети?

Матери очень легко находят общий язык, когда дело касается их детей, и совершенно неважно, на каком языке они говорят и как выглядят. У любви и нежности одинаковые жесты, одинаковые интонации голоса. Они понятны всем без исключения, и неважно, что издает чарующие звуки – горло человека или пасть зверя. Ранкар внимательно смотрел на сородича, стоящего в стороне. Словно чувствуя его отчуждение, дети не подходили к нему.

– Я рад, что ты с нами, Дарс.

– Я здесь ради тигранов, а не ради… людей! Я слышал зов! Я иду в подземелье… чтобы убивать! Если эти… готовы проливать кровь, я потерплю их присутствие, но не надейся, что подставлю им спину! Я пойду с тобой, если тебе нужен боец, а не мул! Так, кажется, люди называют животных, на которых ездят верхом? Сегодня вы посадили их на спины. Завтра они влезут вам на головы!

– Я не понимаю тебя, Дарс! Человек спас твою жизнь, и единственное, о чем он просил, это о дружбе! Мы не слуги, они не хозяева! Мы равны. Нас свел вместе общий враг! Постарайся понять, они нуждаются в нас, так же как мы нуждаемся в них! На моей спине сидит друг! Мне легко нести эту ношу, потому что это радость, разделенная на двоих!

Ранкар осторожно переступил лапами, почувствовав чье-то настойчивое копошение. Придержав малыша, пытавшегося пролезть меж его лап поближе к зверю, от которого явственно исходила угроза, Ранкар перевел взгляд на Дарса и получил снисходительный ответ:

– Я не сожру его, Ранкар, и готов потерпеть пару минут, чтобы выслушать еще один голос в защиту людей…

– Почему ты злой? У тебя опять что-то болит? Пойдем! Раала тебя полечит. Я подержу твою лапу, и тебе не будет страшно! Я тебя уже держал, тебе было больно! Ты забыл, это я!

Мальчишка лет пяти серьезно смотрел на Дарса. Протянув к зверю маленькую ладошку, он слегка помахивал ею, подкрепляя свое приглашение.

У тиграна изумленно округлились глаза. Он пригнул голову, стараясь получше рассмотреть заботливого детеныша, начиная ощущать смутное беспокойство. В душе словно что-то перевернулось, и он озадаченно фыркнул, покосившись на Ранкара. Тот понимающе мотнул головой.

– Знаю… даешь им минуту, а потом готов слушать часами. Люди, они… посмотри на них, Дарс! Что ты видишь, что чувствуешь?

Зверь склонил тяжелую голову, всматриваясь в стоящего перед ним мальчишку, затем тяжело вздохнул:

– Беспокойство… одно беспокойство…

* * *

Приближаясь к месту своего рождения, Ранкар чувствовал, как с каждым шагом напрягается тело и встает дыбом шерсть. Остальные тиграны чувствовали себя так же. В груди зверей клокотал с трудом сдерживаемый рык. Они шли упруго и быстро, от малейшего шороха слегка припадая на передние лапы. Вздыбив загривки, звери скалили зубы, чутко ловя дрожащими ушами малейшие звуки и вздохи подземелья. Эйва тихо поглаживала шею Ранкара, успокаивая то ли его, то ли себя. Свежими и страшными были еще воспоминания, связанные с этим местом. Ранкар предложил ей остаться наверху, но она, не понимая сама себя, решительно мотнула головой:

– Мне страшно, Ранкар, и все же что-то тянет…

– Мне тоже страшно. Я знаю, что должен пройти этот путь еще раз, хочу навсегда покончить со страхами прошлого.

Они шли более трех часов крупной рысью по извилистым отворотам, пока наконец не попали в большой и прямой тоннель. Отсюда до лаборатории было подать рукой. Пройдя метров триста, тигран внезапно встал и глухо зарычал в темноту. Из тьмы донеслось такое же ворчание, но Эйва внезапно ощутила – в нем нет угрозы. Вся стая встала плотной стеной, оттеснив соскользнувших с их спин людей назад. Эйва привычно слила зонд с Ранкаром и приглушенно ахнула. Впереди стояло около двух десятков рыслинов, за их спинами прятались несколько детенышей. Их сознание мерцало крохотными искорками, ясно различимыми для нее. Замерев и предупреждающе рыча, тиграны и рыслины всматривались друг в друга. Затем, подчиняясь беззвучной команде, тиграны быстро отступили в сторону, плотно прижав боками к стене тоннеля людей. Освободив пространство, не издавая ни звука, звери замерли. Посреди тоннеля остался Дарс, он низко и глухо ворчал, словно что-то говорил слегка приблизившимся рыслинам. Эйва быстро касалась сознания охотников, призывая к молчанию. Руки сжались, охватив рукояти факелов и ножей. В темноте повисло почти осязаемое на ощупь тревожное напряжение.

Внезапно что-то изменилось, и Эйва резко зажала рот руками, облившись холодным потом. Мимо нее медленно и настороженно проплыла громадная вонючая туша, зверь косил злым напряженным взглядом. Тиграны не шевелились, лишь кончики ушей поворачивались ему вслед. Пройдя мимо последнего тиграна, рыслин отошел вглубь тоннеля еще метров на десять и коротко рявкнул. Еще пара его соплеменников проскочила безмолвный строй и встала за спиной вожака. Потомство шустро проскакало всей толпой сразу. Неуклюже вскидывая задом, они не останавливаясь понеслись дальше во тьму тоннеля, спеша убраться от грозных и опасных противников. С ними умчался один из рыслинов, стоящий за спиной вожака. Внезапно темнота загустела от напряжения. Эйва резко повернула голову туда, где стояли оставшиеся рыслины. Короткий и злой рев вожака словно встряхнул тьму. Рык тиграна раскатился тихим предупреждением шевельнувшимся теням у стен. Затаив дыхание, Эйва смотрела, как мимо них настороженно скользят громадные туши, вызывающе скаля зубы. Сверкнув на прощание в сторону тигранов кровавыми бусинками глаз, рыслины растаяли в глубине тоннеля. Грозное семейство давно растворилось в темноте, а Эйва все еще дрожала, заново переживая свое первое знакомство с рыслином, погибшим в гнездовье безглазых бревен.

– Они хотели броситься! Почему же не напали?

– Раньше мы никогда не сражались. Просто уступали тропу в память о том, что они были такими же пленниками, как и мы.

– А рыслины, почему уступают они?

– Я никогда не пытался понять, но они что-то чувствуют. В их сознании присутствуют зачатки разума. А может, они просто видят в нас сильных и равных противников! Сейчас рыслины нервничали потому, что чувствовали ваш запах. А возможно, и наш тоже. Мы стали по-другому пахнуть, мы больше не часть их подземного мира.

– Они ненавидят людей…

– Если бы ты видела, что в лаборатории делают с ними! Ты возненавидела бы людей так же.

– Я тех ненавижу! Это не люди!!!

– Да! Те не люди!

Тигран легонько встряхнулся, поправляя легкое тело у себя на спине.

– Твои руки, Эйва, объятие стало довольно ощутимым! Мне кажется, ты выздоравливаешь!

– Мне страшно! И мне так жаль! И их… тоже жаль!

Ранкар не произнес больше ни слова и ускорил бег.

* * *

В лаборатории никогда не было большой охраны. Тяжелые двери с сигнализацией наглухо отрезали тоннели от заводов, складов и от самой лаборатории. Стая крыс-мутантов и пара десятков людей успешно справлялись с контролем. Главным охранником, жестко хранящим свои тайны, был сам лабиринт! Густо заселенный разнообразными жуткими тварями, закрученный и извилистый, с древними полуразвалившимися проходами, он таил немало опасностей и ловушек. Люди понатыкали дверей, перекрыв тоннели, и теперь чувствовали себя в совершенной безопасности. Небольшая узкоколейка соединяла меж собой разбросанные цеха и склады. Готовая продукция доставлялась на поверхность в грузовых лифтах. Огромное высотное здание с большими ангарами, занимавшими весь первый этаж, венчало одну из старых замаскированных шахт почти в центре города. На крыше здания под мощным куполом шумел молодой сад и волновалась трава под прозрачным половым стеклопластиком. Святая святых президента корпорации, все реже и реже появлявшегося на людях, отказываясь от всех встреч и интервью. Все чаще и чаще в новостях с экранов смотрело на жителей периметра хищное скуластое лицо живой мумии, обтянутое землистой кожей. От водянистых глаз Нокса тянуло могильным холодом. Увидев его редкую улыбку, дети шарахались от экранов, а женщины ежились и непроизвольно обхватывали себя руками.

В этот день все валилось из рук! Нокс был страшно раздражен с самого утра. Вновь из-за приступа шефа срывались его планы. Полдня он утрясал возникшие бумажные проблемы. Давал интервью самой подлой газетенке и два часа проторчал в студии, пока сняли проклятый рекламный ролик. Внутри все дрожало от ярости, лаборатория ждала своего бога, а он словно раб вынужден был выполнять указания бешеного полудурка, застрявшего на стадии деградации!

Богомол не подвел. Новая партия подопытного материала дожидалась своей очереди. Внизу в клетке сидел великолепный экземпляр. Совсем еще сопляк, но какой! Телепат и телекинетик! Невероятно. Ноксу впервые попался такой. Снимки были просто уникальны! Удлиненные глаза мальчишки смотрели совершенно без страха, с сердитым упрямством. Раздосадованный Нокс не понимал, чем зацепил его этот щенок, и от этого еще сильнее сатанел. Чтобы сбить спесь с маленького нахала, он распорядился посадить его в клетку с полудохлым мутантом. На миг его взгляд задержался на безвольном теле. Громадные клешни лежали совершенно неподвижно, взгляд был мутным и пустым. Грудь едва вздымалась, дыхание было чуть слышно.

– Кажется, в этот раз наш краб готов подохнуть. Нет! Рановато! Ты еще мне нужен! Как же твоя хваленая живучесть? Или ты притворяешься?

Взяв один из штырей, Нокс довольно сильно кольнул тело. Мутант даже не дрогнул веком.

Немного подумав, Нокс распорядился влить укрепляющий раствор, вид мутанта ему не нравился. Ладно, как только он разберется с Максом, то подумает о нем. В крайнем случае крысы сожрут все, что угодно, в том числе и древнего монстра с мордой черепахи и с клешнями краба. Огромные иглы, торчащие из мутанта, и громадные клешни вогнали мальчишку в ступор. Нокс ухмыльнулся, его идея сработала. Ребенок сидел не шевелясь, забившись в самый дальний угол клетки, подальше от еле дышащего чудовища с такими ужасными руками-лапами. Что ж, пара часов в клетке с таким соседом – и сопляк будет готов к сотрудничеству. Прежде чем рассмотреть его мозг под микроскопом, нужно выяснить, на что тот способен! Удовлетворенно хмыкнув, Нокс взглянул на глазок вызова. Грязно ругнувшись, отправился к Максу, от души пнув подвернувшегося лаборанта в зад. Согнувшись в три погибели, тот шарил руками в нише, отыскивая провалившийся вниз контакт провода. Рухнув от удара, лаборант замер без движения. Когда его выволокли наружу, на его лбу, крепко впечатавшись, висел злополучный кусок тонкого металла. Из глаз, наполненных бессильной яростью, катились крупные слезы. Нокс скрипел зубами, поднимаясь наверх. Зрачки Макса пока еще только сильно расширены. Значит, ему предстоит выслушать как минимум часовую лекцию о крысах! В нужных местах надо закатывать глаза, умиляясь вместе с шефом над фотографией горбатой зверушки, и не забывать восторгаться его гениальностью. Затем глаза начнут медленно наливаться кровью, и Макс начнет постепенно звереть. Так! Главное не пропустить момент и успеть подсунуть шефу новую девку, если он не хочет сам стать очередной жертвой! Все это порядком поднадоело. Решено! И не потому, что ему вдруг стало жаль гибнущих в когтях монстра шлюх. Нет. Он тоже получал удовольствие от вида их ошалелых, залитых кровью рож. Ему просто до смерти надоело мотаться по городу, выискивая легковерных дурех, которых почему-то становилось все труднее заманивать в машину. В последний раз пришлось брать сразу двух и как же теперь он был рад, что не скормил вопящую дуру крысам. Девчонка, накачанная наркотиком, уже неделю валяется в подвале. После дозы, что он ей вкатит, и настоящий рыслин покажется сказочным принцем! Нет, решено: с боссом надо кончать! Двойная доза, и сегодня же! Макс, одуревший после приступа, ничего не ощутит! Сожрет все, что он, Нокс, ему подсунет! Как же ему осточертели вопли Макса. Оставалось утешиться, что прогресс был налицо! Фигура шефа обрюзгла, стала мешковатой, он заметно подрос и раздался вширь. Плечи стали покатыми, руки удлинились, но пока это было все, что изменилось. Лицо по-прежнему оставалось худым и хищным. Легко меняясь во время очередного приступа, так же легко вновь обретало свой облик после его окончания. Да, мутация прогрессировала. Нокс замечал мельчайшие изменения. Каждый день с дрожью и жадным любопытством он ожидал последнего решающего аккорда бунтующего и проигрывающего сражение тела. Но терпение кончилось, сегодня Макс сожрет еще пару пирожных! За окнами совсем стемнело, когда Нокс, проследив за уборкой измочаленных останков, приготовился идти к шефу. Прихватив чемоданчик и привычно нацепив дежурную улыбку, он осторожно приоткрыл дверь в ванную комнату.

– Все в поря…

В перламутровой розовой емкости пузырилась и переливалась насыщенная благовониями вода, шефа почему-то в ней не наблюдалось. Нокс недоуменно окинул ванную взглядом, затем выглянул в коридор. Коридор был пуст. Но он собственными глазами видел, как Макс направился сюда! В небольшом помещении было всего две двери, одна из них вела в ванную, а вторая в небольшую прихожую, к лифту. Нокс быстро вернулся в свою комнату и так же быстро просмотрел последние кадры разыгравшейся в саду драмы. Монстр, в бешеном зверином экстазе рвущий очередное тело.

– Не может быть…

С экрана, весь залитый кровью, слегка согнувшись, смотрел зверь. Тонкие пластины хряща, прорвав кожу лица, потемнели и закостенели. В этом положении обратная трансформация становилась невозможной! С экрана на Нокса наконец смотрела новорожденная и такая родная морда рыслина! От избытка чувств он едва не расцеловал жуткую рожу, смотрящую с экрана. Наконец-то свершилось! Босс обрел свое истинное лицо! Задыхаясь от волнения, Нокс прижался разгоряченным лбом к прохладному экрану. Мысли скакали, обгоняя друг друга. Ухватив одну из них, он напряжено рассмотрел ее со всех сторон, пытаясь решить, как ему поступить дальше. Объявить тревогу и заявить, что сбежал рыслин? Можно, но в таком случае Макса просто подстрелят. И он, Нокс, будет лишен такого сладостного мига мщения?! За все те унижения, что пришлось пережить, возясь с этим… с этим недомерком? Нет!!! Он собственными руками скормит шефа живьем его любимым крысам! Этим горбатым тварям, любящим поиграть с жертвой, не спешащим ее убить, как бы голодны они ни были! Ничего, скоро придет и их черед. Он избавится наконец от проклятых тварей и сможет заняться своим делом!

Нокс шумно выдохнул воздух и потер лоб. Так, пока стоит быть поосторожней! Макс наверняка в лаборатории, и в данный момент он непредсказуем. Если его еще не подстрелила охрана, то поймать свихнувшегося шефа будет не так уж сложно! Оглушающий удар – и он будет долго кормить собой своих горбатых деточек! Его потянет, потянет к тварям! Единственный шанс – перехватить его у вольера с крысами. В' руку удобно лег пульсар. Один удачный легкий выстрел надолго обездвижит любое тело. Взглянув на шкалу, Нокс поморщился, зарядов меньше половины. Возвращаться не хотелось, жар нетерпения гнал вперед.

A-a! Какого дьявола… чтобы оглушить новорожденную тварь, достаточно и пары выстрелов, хватит! Прихватив привычный дипломат, Нокс решительно вошел в лифт. Подрагивая от нетерпения и волнения, он непрестанно тер рукой с зажатым в ней пульсаром свой затылок, ощущая странную тупую боль и тяжесть. Желтый обтянутый череп с глубоко запавшими глазницами, отраженный в зеркальной стене, скалил в зловещей ухмылке лошадиные зубы, подмигивая бесцветными глазами. Собственное жуткое отражение никогда его не пугало и не расстраивало. Красота? Дерьмо! Главное – власть! Власть – это деньги и сила! Если бы ему были нужны женщины, они бы ползали за ним толпами, целуя его следы в пыли! Облепленный банкнотами, он казался бы им богом! К черту красоту! Власть и богатство, вот что дает настоящую свободу и счастье! И еще бессмертие! Нокс сузил глаза и, протянув руку, нарисовал на зеркале две уродливые клешни. Вот и отпали последние сомнения… Он возьмет кровь мутанта и перельет ее себе! Ему наплевать, насколько изменится его внешний вид! Время, вот что сейчас главное! А держать скальпель он сможет и клешней! Лифт, еле слышно тренькнув, распахнул створки, и, размечтавшись, Нокс не глядя шагнул вперед. Ноги резко поехали в стороны. Он едва не упал, поскользнувшись в большой луже успевшей загустеть крови. Труп лаборанта лежал изломанной кучей. Горло, разорванное страшным ударом когтей, обнажало белый хрящ сломанного позвоночника. Слегка смазанные следы вели в сторону лаборатории. Все как и предполагалось. Перехватив пульсар поудобнее, Нокс медленно двинулся по небольшому проходу. Осторожно скользнул мимо грузовых лифтов к раздвижной двери, отделявшей лабораторию от главного тоннеля. Заглянув в окошко, быстро окинул взглядом видимую часть помещения. С левой стороны стоял лаборант с огромной шишкой на лбу и что-то писал, снимая показания приборов. Нокс хмыкнул, вспомнив, как тот влетел в нишу головой. В клетке напротив двери сидел рыслин. Казалось, зверь дремал, но стоило Ноксу задержать на нем взгляд, глаза мгновенно распахнулись, и он зарычал, оскалив зубы. Лаборант, не отвлекаясь, легонько постучал по клетке, протянув руку. Рыслин затих, но зверь чувствовал присутствие человека за дверью.

Так, в лаборатории все было в порядке. Нокс тихо отошел, переключив внимание на вторую дверь. Подойдя ближе, он нагнулся и, рассмотрев смазанный след, удовлетворенно хмыкнул. Наконец осторожно потер лоб и задумался над тем, что его насторожило. Рыслин! Его реакция на лаборанта. Этот олух едва не засунул ему в пасть свою руку! И все обошлось? Рыслин бросался на любого, кто оказывался в метре от клетки, а человек стоял к ней почти вплотную. Зверь мог располосовать его когтями, но почему-то решил послушаться и замолчал. Нокс не любил сюрпризы, а это было что-то новое. Ладно! Он разберется с этим, как только найдет и обездвижит Макса. Следы вели к вольерам с крысами. Толкнув дверь, Нокс отскочил в сторону, направив ствол пульсара в открывавшуюся щель. Визг взбесившихся крыс ударил по ушам. Нокс поморщился от жуткого шума и вони. Он быстро нацепил на голову мягкие заглушки, сорвав их с крючка у двери, и вставил два фильтра в ноздри. Вопли исходящих злобой крыс стали потише. Нокс, бросая по сторонам опасливые короткие взгляды, осторожно крался меж громоздкой аппаратуры, привычно мерцающей и подмигивающей разноцветными огнями. Тело врача было засунуто в корзину, и Нокс поежился, взглянув на то, как оно там было утрамбовано. Наружу слегка выпирали торчащие в разные стороны ноги и неестественно вывернутая голова. Чуть дальше лежали трое охранников. Нокса бросало то в жар, то в холод. Сердце ухало и стучало, бешено гоня кровь, наполненную адреналином. Состояние было сродни эйфории от принятого наркотика, и даже сильнее. Тело подрагивало от возбуждения, голова горела, а руки были холодными и липкими.

Массивная неуклюжая тень мелькнула впереди. Нокс вжался в узкую нишу меж столами, с трудом втиснувшись боком, и замер. Зубы внезапно стали выбивать мелкую дрожь. Макс прошел совсем рядом. Нокс видел его размазанное отражение на металлической стенке шкафа. Вскоре он вернулся, таща за ногу еще одного охранника. Новая волна злобного визга и отчаянный, пронзительный вопль полетевшего в вольер человека прорвались сквозь заглушки. Нокс осторожно выглянул из-за угла. Огромная фигура монстра стояла к нему спиной и радостно дирижировала диким хором. Размахивая длинными лапами над скачущими, оскаленными мордами крыс. Макс выл вместе с ними, доводя их до неистовства. Подняв пульсар, Нокс навел его на Макса. Целился почти минуту в громадную спину и вдруг поежился, внезапно решив увеличить силу удара. Что-то почувствовав, Макс резко развернулся, и Нокс, перепугавшись, выстрелил. Голубоватый луч ударил прямо в грудь взревевшего монстра. Оглушив, он не остановил его прыжок. Нокса спасло чудо. Макс поскользнулся в луже крови, вытекающей из вольера. Огромная, тяжелая туша грохнулась прямо на стол. Вытянутые лапы слабо скребли страшными когтями в паре сантиметров от посеревшего лица человека. Тонко вереща от ужаса, Нокс влепил еще несколько зарядов. Спустя пару секунд Макс замер, огромные лапы безвольно упали. Тело было полностью парализовано, но на уродливой морде горели глаза, сверля заместителя яростным, все осознающим взглядом. Нокс с трудом перевел дыхание, криво усмехаясь и нервно отряхиваясь. Быстро поднял пульсар и перевел шкалу удара на максимум: сила и живучесть монстра отбила всякое желание рисковать. Осторожно, бочком Нокс выполз из своего укрытия, едва не ставшего для него последним прибежищем. Отойдя на пару шагов, он оглянулся на верещащую, раззадоренную кровью прожорливую стаю. Переведя взгляд на то, что недавно было начальником, злорадно ухмыльнулся и глумливо поинтересовался:

– Как самочувствие, шеф? У ваших крысок по-прежнему отменный аппетит?

С губ Макса сорвалось приглушенное, пузырящееся пеной шипение.

В глазах Нокса сверкнуло сумасшедшее торжество, он внимательно присмотрелся. Новообращенный не просто слышал его, он понимал!!! Понимал и осознавал происходящее. О таком никто не мог даже мечтать. Наслаждаясь своим долгожданным, выстраданным триумфом, Нокс наклонился вперед и прохрипел:

– Ты сдохнешь в их зубах, Макс… Слышишь, как они бесятся? Твои крыски. Твои уродины! Ты мечтал о родстве? Да! Крысы чувствуют, ты прав, чувствуют родство ваших душ! А еще родство зубов и тела! Им просто не терпится вцепиться в тебя, родного! Попробовать на вкус тебя, любимого! Я помогу вам, помогу слиться в одно целое! Разве не об этом ты мечтал, а? Я тоже мечтал. Каждый день, каждую минуту! Знаешь, какая это адская мука прислуживать такому бездарю, как ты!!!

Нокс хрипел, задыхаясь от ненависти. Выплевывал слова, брызжа пеной, скопившейся в уголках рта, спеша высказать все, что наболело.

– Это не укус рыслина, ты, тупой идиот!!! Ты сожрал пирожное, что я лично приготовил для тебя! Это я сделал тебя монстром! Я!!! Я разбавил крем вытяжкой, слышишь меня?! Я ждал этой минуты! Ох, как я ждал! Ждал, чтобы посмотреть, как твои драгоценные крыски будут жрать тебя и давиться от жадности!

Нокс склонился над самой мордой монстра, брызжа на него слюной. Скрючив от бешенства пальцы рук, тряс ими в воздухе, словно хотел вцепиться в ненавистную морду. Вперив взгляд в полыхающие глаза получеловека, склоняясь все ниже, он орал, забыв обо всем:

– Думаешь, тебя будут искать? Ха! Конечно, нет! Я покажу им пленки. Те, которые как бы случайно найду! Нет, не все, а только самые лучшие, там, где ты зверь, настоящий зверь! Я все снял, Макс! Все до последней секунды! И как ты убивал, и как рвал тела, и как отмокал в ванной, обретая вновь человеческий вид! Это будет настоящей сенсацией! Монстр, снимающий сам себя на видео! О-о… я буду возмущен не меньше, чем толпа!

Я не продам, нет, просто подарю пленки одному из телевизионных каналов! Тебя будут проклинать! А меня… О… Я герой! К тому же кто захочет связываться с новым главой корпорации! Да, ты еще не знаешь… Мы партнеры! Равноправные партнеры, завещавшие друг другу все свои ценности! Уверен, адвокат подтвердит, что все в порядке. Ты так наорал на беднягу, что он отрывает тебя по пустякам! Так унизил его! Ты подмахнул, не читая, все документы и выставил нас прочь. Я утешил его, а чек с солидными нулями сгладил все неудобства, причиненные ему во время визита. Я сказал, что ты слишком взволнован, что находишься на пороге величайшего открытия, поэтому перекладываешь на меня свой груз и свои проблемы. Дурачок, он купился на этот бред! Мы стали партнерами три месяца назад, Макс! И уже три месяца я возглавляю совет директоров с твоего личного благословения. Ты тогда тоже спешил и подмахнул приказ на глазах у всех. Правда, всем было понятно твое желание. В саду тебя ждала девочка, ты так и сказал, да еще и показал, включив глазок камеры в саду. У шлюхи было на редкость шикарное тело. Идиоты, они не видели это тело спустя два часа! Сейчас в моих руках все операции по производству и сбыту. Я контролирую основной пакет и все финансовые потоки. Но об этом не обязательно кричать с экранов. Экраны покажут другое… тебя: чудовище, мутанта, монстра! Помнишь, я замял пару скандалов с твоими секретаршами. Помнишь тех двух, которым ты едва не свернул головы? Я выплатил им приличное вознаграждение. Сейчас это только поднимет мой статус как человека, способного к состраданию! Но я не знал об этих бедняжках, которых ты зарывал у себя в саду! О, мне так жаль девочек, погибших в твоих лапах! Ах, я даже выдавлю слезу, если понадобится! Ее покажут крупным планом!

Внезапно тело Макса резко дернулось, и его скрюченные когти потянулись к Ноксу. Увлекшись разоблачениями, тот слишком близко склонился к монстру. Удар лапы зашвырнул его в угол. Нокс пронзительно заверещал, глядя на приближающиеся к горлу острые клыки. Ополоумев от страха, он ткнул пульсаром прямо в разверстую пасть и нажал на курок, вгоняя в дергающееся тело заряд за зарядом. И только когда курок защелкал вхолостую, Нокс опомнился. Выбравшись из ловушки, он с остервенением пнул мертвую тушу. Хрипя от ярости, сбрасывал со стола мониторы и, разбив в кровь руки, наконец остановился, вытирая с прокушенных губ кровавую пену. Все тело сотрясала жуткая дрожь. Зацепив тело Макса кормовым погрузчиком, Нокс перебросил его через вольер и несколько минут наблюдал, как крысы грызли своего создателя. Затем, выругавшись сквозь зубы, он направился в лабораторию. Боль в голове стала сильнее. Опустив глаза и растирая виски и затылок, он коленом толкнул дверь. Не глядя по сторонам, Нокс быстрыми шагами направился к клетке, где лежал детеныш тиграна. Его гнало и непреодолимое желание взглянуть на зверя, что вскоре даст ему возможность воплотить мечты в реальность. Его ноги еще сделали несколько замедляющихся шагов, а глаза все не верили в то, что они наконец увидели. Дверца клетки была распахнута настежь. Рядом с ней лежал огромный черный зверь, нежно вылизывавший животик тигранчика. Зверь равнодушно скользнул по замершему Ноксу взглядом и продолжил тщательно умывать мурлыкающую малышку. Нокс, не дыша, попятился назад. Уловив краем глаза движение сбоку от себя, он замер, с трудом поворачивая вмиг одеревеневшую голову. В трех метрах слева сидел еще один тигран, радостно скаля зубы. Зверь рассматривал его, слегка наклонив голову и облизываясь, словно заполучил самое любимое и долгожданное блюдо. Судя по оскалу, тигран явно примеривался, с какого бока начать откусывать. Все еще отказываясь поверить в происходящее, Нокс закрыл глаза и помотал головой, затем медленно открыл их. В глазах троилось!

– Нет… это от волнения! Слишком тяжелый день…

Нокс снова закрыл глаза и немного подождал, прислушиваясь. В лаборатории стояла непривычная тишина. Он глубоко вздохнул и… Зверей было уже четверо, и все они облизывались, не сводя с него глаз. Нокс помахал на них рукой, словно ожидая, что жуткий мираж рассеется, но мираж внезапно увеличился еще на пару реальных тигранов, неслышно возникших по его бокам.

– Ты звал, и мы пришли. Ты хотел говорить с нами, Нокс? Мы готовы ответить на твои вопросы. Только вначале ты ответишь нам… Что ты слышал, что чувствовал, когда убивал нас?

Слегка рокочущий голос легко возник в голове Нокса. Взглянув в глаза зверя, вставшего напротив, он ощутил жуткий, леденящий холод, сковавший все тело. Ужас, заморозивший все ощущения и мысли, а затем внезапный, опаляющий жар, ударивший в голову, выжигая все чувства. Через миг жар растопил холод и Ноксу стало весело и тепло. Он протянул руку к ближайшему зверю и, не дотянувшись всего лишь пары сантиметров до его носа, быстро отдернул ее назад. Тоненько хихикнул, погрозив тиграну пальцем, и выдул губами пузырь. Затем его лицо сморщилось и он, чуть поскуливая, захныкал. Звери резко придвинулись вперед и вдруг тихо отступили. Человек тут же замолчал. Засунув в рот палец, он стал с наслаждением сосать его, прикрыв глаза. По штанине медленно расплывалось пахучее пятно. Когда он открыл их снова, ни одного зверя вокруг него не было, но Нокс, казалось, этого не заметил. Тонкой длинной трелью прозвенел сигнал. Двойные створки дверей, отделяющих лабораторию от завода, стали медленно расходиться в стороны. С той стороны донесся чуть слышный шорох и стук работающих автоматов. Микропоезд плавно втянул внутрь узкую платформу, уставленную длинными коробками. Створки вновь сомкнулись, отрезая шумные цеха от покоя лаборатории. Машинист, увидев начальство, приложил к голове руку и что-то прокричал. Нокс отмахнулся, как от надоедливой мухи, и машинист растерянно погладил себя по подбородку, не понимая, что означает этот жест и куда ему подать состав? Чертыхнувшись, машинист выпрыгнул из кабины и направился к автомату с напитками. Весь день першило в горле, и ему требовалось срочно выпить чего-нибудь горячего. Глоток дымящегося кофе устранил легкую боль, и малый блаженно прикрыл глаза. Горячий всплеск, и человек мягко свалился возле автомата, так и не открыв глаз. Шер резко повернулся на шорох, не успев стряхнуть с когтей капли крови. Увидев Нокса, сосущего палец, возле платформы, он коротко и презрительно фыркнул. Тиграны не воюют с детьми, а разум человека, стоящего напротив, едва ли превосходил в развитии разум младенца! Тиграны не стали убивать свихнувшегося врага, не сумевшего пережить столь долгожданную встречу. То состояние, в котором пребывал их мучитель, было гораздо страшнее смерти. Тиграны методично и скрупулезно громили лабораторию, не обращая внимания на неуклюжую костлявую фигуру, не так давно вселявшую смертельный ужас в их души. Существо, мечтавшее о власти и бессмертии, бесцельно бродило за ними следом, вызывая брезгливую жалость даже у зверей! Эйва старалась держаться рядом с Барком и Райаном, предоставив тигранам наслаждаться разгромом. Они быстро осматривали клетки, разделив лабораторию на две части. Им помогал лаборант с огромной шишкой на лбу. Он считывал последние показания с монитора, расположенного рядом с воздуховодом, когда за решеткой что-то мелькнуло. Взяв фонарик, лаборант влез на стол. Потянув рычаг до отказа, он раздвинул щели и, заглянув в глубь воздуховода, замер. Прямо ему в лоб смотрело дуло пульсара. Парень пару раз открыл и закрыл рот. Эйва предостерегающе покачала головой:

– Тихо… отключи сигнализацию… сдвинь запор решетки.

Его ответный хриплый шепот ошарашил ее:

– С ума сошла?! Ты ошиблась. Ползи назад, глупая, склад слева от тебя. Это лаборатория! Охрана только что ушла на обход, я отключу сигнализацию на пару минут… если не вернется Нокс. Может, успеешь взять пару кристаллов, но лучше уходи… здесь смерть!

– Я сама сейчас в этой роли. Мне нужен мой брат. Открывай, я не хочу в тебя стрелять.

Парень медленно посмотрел по сторонам. И еще до того, как он произнес свою просьбу, Эйва кивнула головой:

– Да, я помогу тебе выбраться! Обещаю!

Глаза парня полыхнули такой радостью, что Эйва вновь медленно и раздельно повторила:

– Я заберу ребенка и тебя, если ты мне поможешь.

Парень спрыгнул на пол и, оглянувшись еще пару раз по сторонам, решительно шагнул к пульту. Решетка скользнула в сторону, и Эйва легко спрыгнула на стол, затем на пол.

– Где дети, которых привезли сегодня?

– В самом дальнем конце, они все под наркозом. Нокс приказал держать их в полусне до его возвращения. Это по второму проходу до конца. Давай скорее, Нокс может появиться с минуты на минуту. Если он застанет тебя здесь, мы будем умирать очень медленно! Если он нагрянет, постарайся спрятаться, потом я придумаю что-нибудь. Подожди, пока я приготовлю для твоего брата коктейль пробуждения и включу сигнализацию… – Парень потянулся к пульту и дернулся от испуга, когда Эйва рявкнула прямо ему в ухо:

– Нет! Не включай… оставь так. Э-э-э… как тебя зовут?

– Веро…

Глаза лаборанта стали как два блюдца. Он побелел и замер. Из воздуховода показались две черные лапы, и спустя мгновенье на пол приземлилась Зера.

– Боюсь, Ранкару не проползти по этой трубе, Эйва.

– Мы как раз собираемся открыть проход из тоннеля. Ну… так как тебя зовут? Веро?

– Мм… ннн…

– Вером? Да очнись ты! Это Зера, она тигран. И она тебя спасет, выведет наверх, если ты все еще хочешь убраться отсюда. Ну!

– Верон! Я Верон! Да, хочу, хочу, очень хочу…

– Прекрасно, тогда жми на кнопки, Верон!

Тиграны стремительно пронеслись по лаборатории. Пятерых врачей и трех лаборантов, устроившихся поужинать в небольшой столовой, на выходе встретил Дарс. В битве с богомолами сражался зверь, здесь же был сам дьявол! Когда залитый кровью тигран повернулся к охотникам, спешившим на помощь, те окаменели. Ярость, сверкавшая в безумных глазах животного, напугала до смерти!

– Нне-э-эт… ппомочь… ммы ттебе…

– Эту работу я должен был сделать сам…

Хищник встряхнулся всем телом и, опустив голову, медленно прошел мимо невольно затаивших дыхание людей. Дарс шел мимо клеток и чувствовал, как тает боль, гнездившаяся в глубине сердца с того самого дня, как скальпель одного из врачей прервал жизнь его подруги. Он был здесь, ее убийца. Дарс почти минуту смотрел в его глаза, прежде чем полностью сомкнул клыки на горле. Открыв проход, лаборант минут пять пялился на входящих тигранов и людей. Затем оскалил зубы, сияя такой счастливой улыбкой, что Райан поглядывал на него с подозрением. Свежий синяк на лбу явно намекал, что парень не в себе… мягко говоря. Но Верон развил кипучую деятельность, бегая то с одного, то с другого бока Эйвы и тараторя без умолку. Райан слегка повел плечами и ненавязчиво вклинился между ними. Бросив на охотника косой взгляд, парень слегка приглушил улыбку, но энергия осталась. Летая от клетки к клетке, парнишка довольно вразумительно давал пояснения, кто, когда и чем инфицирован. Запертых в клетках было много. У некоторых прогрессировала мутация, некоторые лишь отдаленно напоминали людей. Охотники с содроганием отводили глаза в стороны.

– Они не опасны! Эти люди не опасны, вы… можете их отпустить?

Лаборатория казалась огромной и Барк растерянно оглядывался. Услышав голос, обращавшийся к нему, он повернул голову. Верон, то улыбаясь, то бледнея, ломал пальцы от волнения и дернулся, как от удара, когда Тайк, подойдя сзади, произнес:

– Решай сам, парень, тебе виднее…

Лаборанта словно сдуло ветром. Начав осмотр с двух сторон сразу, охотники открывали только те клетки, где сидели люди, сохранившие еще человеческий облик… освобожденные сами выпускали своих изменившихся друзей по несчастью. Тиграны оттеснили возбужденную толпу в сторону лифтов. Многие люди молча плакали. Тайк встал напротив них.

– Мы открыли клетки, но мы не в силах вернуть вам вашу жизнь. Простите! Мутация необратима, и сейчас только вам решать, как прожить оставшиеся дни. Вы можете уйти в тоннели и там дожидаться приговора природы или можете воспользоваться грузовыми лифтами. Но там смерть. Охрана наверху поднимет тревогу, возможно, откроет огонь. Ни один человек не может покинуть тоннели без разрешения Нокса.

– Но если мы окажемся за чертой периметра, мы никогда не сможем вернуться к семьям, не сможем попрощаться с ними… Дайте нам оружие… мы пробьемся наверх, город должен узнать об этих ужасах.

– Город с радостью вышвырнет вас за черту, едва только заподозрит в мутации!

– Они не посмеют… нас заразили насильно!

– На вашем месте я не стал бы говорить о заражении! Можно сказать, что вас использовали как рабов для работы на заводах корпорации…

Люди молча мотали головами, не произнося ни звука. Вперед выступила еще сохранявшая миловидность женщина:

– Да, там наверху ждет смерть. Но и здесь тоже! Сколько еще наши тела смогут сопротивляться – месяц, два? Полгода! И это в лучшем случае… мутация необратима. Даже если нам поверят, нам не выжить в городе. На нас станут охотиться, убивать или опять запрут в клетки!

– Возможно, вы сможете выжить в лабиринте.

– Я… я думала, покажите нам другую… дорогу…

Тайк чертыхнулся, но, взглянув в измученные глаза полулюдей, окликнул тиграна:

– Шер! Мне нужен совет! Вернее, нужна помощь… э-э-э… им…

Люди обреченно стояли и смотрели, как со всех сторон подходят громадные звери. Многие садились на пол, ожидая быстрой смерти.

– Мы проводим вас через лес до черты города. Окраины небезопасны, но их жители более терпимы ко всякого рода мутациям. Это единственный шанс послать весточку вашим семьям.

Головы, словно не веря, поднимались, потухшие глаза загорались надеждой. Спустя немного времени тоннель поглотил разношерстную толпу, многим из которых предстояло вскоре вернуться назад… в темноту лабиринта.

– Через полгода звериный инстинкт заглушит остатки разума…

– Рыслины примут их, они чувствуют своих очень сильно. Даже в этом состоянии людям не грозит смерть в их лапах. Они уже рыслины, только еще не хотят верить в это…

– Человек всегда надеется до конца… иначе как выжить?

– Меня ожидало то же самое… Я видел, как Нокс смотрел на меня… словно примеривался…

– Тебе подарили второй шанс стать человеком…

Верон, стоя у стены, провожал потрясенным взглядом уходящих людей и неосознанно отвечал вслух своему собеседнику, слова которого возникали у него в голове:

– Я буду им! – Он круто повернулся и замер, за его спиной стоял тигран. Парень посмотрел в глаза зверя и повторил чуть ли не шепотом: – Я буду человеком…

В лаборатории остались только дети. Наверху их никто не ждал, это понимали и люди, и тиграны. Один из охотников присел перед малышом лет семи. Мальчишка был поразительно похож на девочку, только коротко стриженную.

– Она девочка… она моя сестра…

Бородач ухмыльнулся, глядя на мальчишку, что выдвинулся из-за спины девочки.

– Думаю, моему сыну не хватает братишки. А моей жене дочурки. Вы… как, не против пожить немного у меня?

– А потом?

– Что потом?

– Потом куда нас?

– Мы попробуем найти ваших родителей…

– Они… умерли, когда пришли богомолы. Мы не хотели уходить из нашего дома… а они пришли ночью…

Некоторое время стояла тишина. Глаза мальчишки внезапно оживились, и охотник, проследив за его взглядом, оглянулся. Недалеко от них стояла тигрица и громко мурлыкала, осторожно повышая тембр.

– Какая красивая. Если бы у меня была такая, я бы не боялся богомолов.

– Богомолов больше нет! Она убила их, честное слово!

Лицо ребенка выразило такое недоверие и обиду, что тигрица осторожно вмешалась:

– Ты ведь не думаешь, что я испугаюсь богомола?

– Нет… у тебя острые зубы, большие…

– У меня и когти большие! Хочешь, я буду твоим другом? Если ты сядешь мне на спину, обещаю, ни один богомол никогда не подойдет к тебе! Испугается, ведь нас будет уже двое!

– А Лика?

– И Лика будет с нами!

– Тогда нас трое…

– Нас больше! Посмотри на людей и тигранов, мы все вместе! Хочешь, я отнесу тебя с сестрой в твой новый дом?

Мальчишка быстро оглянулся на присевшего бородача. Тот, улыбаясь, кивнул. Девочка осторожно протянула руку и, едва касаясь рукава охотника, прошептала:

– Ты ее тоже слышишь…

– Конечно, так же как и ты. Она мой друг, и ее зовут Хана – Черная Тигрица!

Лаборатория постепенно пустела. Эйва и Райан осматривали последнюю, самую дальнюю ее часть, безумно метался Барк. За ним шел Дарс, словно притянутый болью отца, за Дарсом хвостиком таскался Джекар. Зверь косил взглядом, но молчал. Парень был незаменим при открывании всевозможных замков и запоров. Барк бегал от клетки к клетке. Перетрогал всех детей, будто боялся, что не сможет узнать сына, и гладил головы, с надеждой заглядывая в затуманенные детские глаза. Детей быстро отправляли в тоннели после небольшой дозы отрезвляющего коктейля, что вкалывал им Верон. Маленького Гая с ними не было. Первую клетку Джекар открыл Зере, когда услышал ее рев. Зажав что-то в зубах, она быстро выволокла из клетки маленькое и черное существо, и парень восхищенно охнул. Тигранчик был совсем крошечным, словно пушистая игрушка.

– Ей нет еще и двух месяцев, она совсем кроха.

На бродящую в стороне костлявую фигуру никто не обращал внимания. Тиграны не тронули своего врага, и люди уважали их решение. Хотя не одна рука чесалась и глаза косили вслед Ноксу. Лаборатория была огромна. Люди продолжали тщательно прочесывать все помещения и закутки, заглядывая в каждый угол. От следующей клетки Эйва шарахнулась так, что едва не сшибла с ног Райана. Сквозь прутья решеток на нее угрюмо смотрел рыслин, слабо шевеля губами, будто пытался что-то сказать. Было в его взгляде что-то до боли знакомое, человечное, и Эйва, ощущая спиной надежную живую стену, осторожно коснулась сознания зверя.

– Открой, помоги…

Эйва, вытаращив глаза, смотрела на рыслина, и зверь опять, с трудом шевеля непослушными губами, невнятно прошипел:

– Помоги, открой…

– Эйва? Эйва, что с тобой? Он заперт! Надежно заперт, не бойся, милая, я с тобой!

– Райан! Он просит, просит, чтобы я помогла!

– Эйва, я, конечно, могу открыть клетку, но это зверь! Опасный зверь!

– Это человек, Райан! Ранкар говорил о них. Это один из тех, кого увели тиграны. Мы должны помочь ему, он не опасен! Просто попал в беду.

– Эйва права, он еще не опасен, это врач, он отказался работать с Ноксом. Открой клетку. Я провожу его к остальным.

Верон возник сбоку от клетки и с мольбой переводил взгляд с рыслина на людей и тиграна. Джекар тоже повернулся к тиграну.

– Ранкар, но он же такой, как те в тоннеле, которых мы встретили…

– Еще не такой… он еще наполовину человек!

Эйва хотела что-то сказать, но замерла. Голос Дарса возник в голове девушки совершенно внезапно.

– Эйва, здесь детеныш Барка! Поспеши, ему плохо! Его засунули в клетку с чудовищем! У него такие клешни. Они могут испугать и тиграна!

Несколько следующих рядов клеток были пусты, но, даже будь они заполнены под завязку, и тогда бы Эйва не увидела их обитателей.

Его КЛЕШНИ? В голове звенели, превращаясь в набат, слова, брошенные зовущим зверем. Она даже не обратила внимания, что с ней заговорил Дарс.

Эйва пролетела сотню метров в одно мгновение. Барк уже прижимал к груди сына, целуя и бормоча плачущему малышу что-то ласковое. Срываясь на судорожные всхлипы, мужчина ничего не замечал вокруг. Взгляд Эйвы на ходу лихорадочно ощупывал клетку в поисках чудовища с клешнями. Барк шагнул в сторону. Даже увидев клешни, она, все еще не веря, качала головой, не слыша ни единого слова из того, что почти кричал ей в лицо Джекар.

– Он умирает, но все еще может быть опасен, не подходи близко…

Из горла девушки вырвался еле слышный хрип:

– Джарг… Джа-арг!!!

Отчаянный крик, вопль, стон! Он разлетелся по лаборатории, заставив вздрогнуть и людей, и тигранов! Джекар резким прыжком отскочил в сторону. Влепившись в зверя, стоящего сбоку, он судорожно ухватился за его шею. Дарс вздохнул и замер, ощущая волнение вцепившегося в него парня. Эйва с остервенением трясла прутья решетки, не в силах сообразить, что клетка открывается вбок, надо только потянуть дверцу в сторону. Подбежав, Райан с трудом оторвал ее руки от решетки. Удерживая мечущуюся и рвущуюся из его рук девушку, он толкнул дверцу ногой, ступор вырвал начавший что-то соображать Барк. Едва дверца поползла в сторону, Эйва дико вскрикнула, напугав Райана до смерти. Девушка бросилась в клетку и с размаха упала на колени возле неподвижно лежащего монстра. Райан с изумлением смотрел, как нежно и быстро запорхали ее руки над сморщенной уродливой мордой. Обливаясь слезами, она целовала безобразную голову, орошая ее соленым потоком, грозящим превратиться в водопад. Воя сквозь зубы, дико стонала над безжизненным телом, словно сошла с ума. Внезапно огромная клешня слабо шевельнулась. Райана, готового сразиться с кем угодно и с чем угодно, остановил рывок. Ранкар крепко держал его зубами за куртку.

– Не мешай ей… ты разве не понял? Это тот, кого она искала, – это ее Отец!

Райан перевел взгляд на существо, открывшее в этот миг глаза. Пораженный золотистым взглядом глубоких, удивительно красивых глаз, он тихо и ошарашенно прошептал:

– С возвращением…

И готов был поклясться, что в глазах полумертвого существа мелькнула смешинка. Эйве потребовался почти час, чтобы Джарг смог почувствовать себя лучше. Наконец он решительно остановил побледневшую девушку, готовую влить в него все свои силы без остатка:

– Довольно… одуванчик, ты должна оставить немного сил на обратный путь. Поверь, теперь я смогу продержаться, пока не увижу солнце. Правда, во мне почти не осталось крови, но пару литров чего-нибудь горячительного из бара Мела – и я буду как новенький…

Эйва, продолжая тихонько всхлипывать, счастливо кивала головой, крепко вцепившись двумя руками в страшную клешню, на которую косился лаборант. Быстро вкалывая лекарства и заменитель крови, парень изумленно качал головой. Наконец он выпрямился и, чуть помявшись, произнес:

– Вот и все… я сделал все, что мог. Что теперь со мной?

Тайк недоуменно взглянул на парня:

– А что с тобой? Иди займись, чем хочешь и… спасибо!

– Я… я свободен?

– Ну, если хочешь, можешь остаться, но не советую, скоро здесь все взлетит на воздух!

Парень, глупо улыбаясь, быстро затряс головой. Внезапно он стал серьезным и спросил:

– Вы уже забрали людей, но разве вам не нужны кристаллы?

Тайк заинтересованно качнулся вперед:

– Кристаллы, парень? Ну-ка, ну-ка подробнее.

– Пойдемте я покажу! Там дальше склад и еще там сейф. Это его сейф…

Лаборант ткнул пальцем в сторону Нокса, что-то увлеченно рассматривавшего на платформе. Барк повернулся к Тайку:

– Парень прав, Тайк, мы с Эйвой немного погуляли здесь недавно. На складе есть много чего интересного, просто мне уже ничего не надо!

Несколько охотников и тигранов быстро отправились вслед за лаборантом. Тайк на ходу ухватил его за плечо.

– Эй, парень, у тебя имя есть?

Парнишка на секунду растерялся, словно вспоминал, и наконец выдохнул:

– Верон я!

– Славное имя. Ну что ж, Верон, веди и рассказывай, чем ты тут занимался и как попал в этот ад?

– Я лаборант, а если проще, уборщик. Мыл клетки, кормил их обитателей и выполнял мелкие распоряжения Нокса. Дома у меня два младших брата и две сестры… мать больна, отца нет, он погиб, работая здесь, в лаборатории. Нам сказали, несчастный случай. Теперь, я думаю, он стал одной из жертв Нокса. Меня взяли на место отца. Нокс мог быть очень внимательным, если это было выгодно ему. Мать обратилась к нему за помощью во время одного из митингов, когда он выходил пообщаться с народом… Он при всех пообещал помочь и помог, взял меня на работу.

Я посылал домой зарплату и видеописьма, но вот уже полгода, как я не видел своих родных, и начинал догадываться, что и не увижу. Никто не уходит из лаборатории живым…

– Уходят, парень, уходят, и ты будешь первым!

Тайк хлопнул Верона по плечу, и вскоре они скрылись за дверью.

Дарс, стоя по другую сторону клетки, задумчиво рассматривал странное существо, косясь на него через прутья решетки. Наконец он глубоко вздохнул, словно приняв решение, и осторожно встряхнулся, напоминая, что поддержка уже без надобности. Джекар недоуменно глянул, охнул и резко отдернул руку, затем тихо-тихо стал отодвигаться в сторону. Дарс фыркнул и шагнул в клетку. Он обошел все еще стоящую на коленях Эйву и склонил голову:

– Если тебе надоело это место, я готов помочь перебраться в другое! Старайся не сжимать свои лапы в полную силу, и тогда мы оба увидим солнце! Уверен, после этих решеток оно покажется тебе необыкновенно красивым! Клянусь жизнью!

Джарг перевел взгляд на тиграна. Сомкнул острые роговые края клешней и мягко провел по шкуре зверя нежными на ощупь присосками, затем тихо прошептал:

– Клянусь жизнью… тигран, даже если ты захочешь сбросить меня на всем ходу, я не раскрою свои ладони. Я никогда в жизни не причиню вреда другу! Ты… мне веришь?

– Ладно, держись, как тебе удобно! Я буду осторожен и не дам тебе упасть!

– Друзья зовут меня Джарг!

– Я уже знаком с одним парнем, у него точно такое же имя, правда, он раз в десять меньше тебя, да и больше похож на меня! Я Дарс! Если ты готов, нам лучше поспешить и убраться отсюда… друг!

Дарс скользнул в темноту тоннеля и с места перешел на быстрый плавный бег, унося на своей спине странное существо с огромными лапами-клешнями! Эйву подобрала Зера. Тигрица, сидя у выхода в тоннель, тихо мурлыкала. Тщательно умытая малышка сонно сопела у ее лап.

– Эйва, я думаю, тебе хочется быть рядом с отцом, а Ранкар еще некоторое время будет занят, так что моя спина в твоем распоряжении, а Брайза готова нести Райана!

– Спасибо, Зера! Малышка не против поспать у меня на руках?

– Ее зовут Рорка, в честь отца. А в память о матери стая назовет первого родившегося тигранчика.

Дарс шел легкой рысью и удовлетворенно фыркал. Да, он подставил свою спину, внес свой вклад в спасение пленников, но он нес не человека, и это как-то примиряло его с принятым решением! Рядом черной тенью скользила Брайза. В последнее время Дарс все чаще натыкался на молодую самочку, то и дело возникавшую у него на пути, и это внезапно навело его на странную мысль. Тигрица несла на своей спине парня, что неотступно следовал за Эйвой тенью. Дарс легко коснулся зонда тигрицы и едва не споткнулся, уловив несколько раз слово «любовь»! Тигран фыркнул, конечно, человек скорее всего рассказывает о своей любви к Эйве! Об этом нетрудно догадаться. Все тиграны знали о любви, переполнявшей парня, но девушка ни о чем не догадывалась. Райан совершенно не мог скрывать свои чувства, расплескивая их по сторонам, и это от души веселило зверей!

– Вауфф… Ей не мешало бы еще попить молока Ханы… Возможно, тогда она стала бы более прозорливой!

Дарс фыркнул, соглашаясь с высказыванием Брайзы. Он вдруг поймал себя на том, что ему хочется, чтобы девушка узнала наконец о чувствах парня.

Брайза, выровняв бег, пристроилась слева от него. Тигрица тихо рыкнула, слегка коснувшись его сознания, и Дарс уловил неприкрытую волну обожания, исходящую от нее мощным потоком.

Любовь! Неуловимое и непредсказуемое чувство, обрушивающее на тебя поток самых сильных и самых сладостных переживаний! Что-то внезапно подсказало тиграну, вот она, совсем рядом! Летит с ним в темноте! Дарс торжествующе зарычал, и тигрица, словно соглашаясь, мгновенно откликнулась, сливая свой голос с его ревом! Нараставший рев подхватил Зарг. Зверь был чуть впереди, неся Барка с сыном. Грозное эхо торжествующего рыка сотрясало свод тоннеля. Тиграны, вернувшиеся из склада, были загружены под завязку. На них огромными горбами высились контейнеры с драгоценными кристаллами. На боку одного из зверей висел плотно набитый мешок. Тайк, не разбираясь, выгреб из сейфа все записи, пленки и карты. Одна из них, с ярко вычерченным контуром паука с крестом на брюхе, привлекла его внимание. Решительно затолкав все в мешок, он решил, что рассмотрит ее подробнее в более спокойном месте. Внутри сейфа, открытого лаборантом, оказалось несколько десятков плотных пачек. Нокс, не утруждая себя, хранил ключ сбоку на стене, уверенный, что никому и в голову не придет влезть в его сейф. Тайк молча разделил пачки поровну и кивнул Верону. Глаза парня горели от возбуждения. Прижимая к груди драгоценный пакет с деньгами, он спросил:

– Вы правда даете, да? Можно это, да?

– Парень, у меня есть все, что я хотел получить! Ты уверен, что выберешься отсюда?

– Так у меня же самый лучший пропуск.

Парнишка рассмеялся и потряс пачкой банкнот.

– Будь осторожен! Помни, затаись на час. Ну все, прощай, хотя, кто знает, возможно, когда-нибудь увидимся!

Счастливого Верона с огромным синяком на лбу унес наверх лифт.

Тайк, не задерживаясь, увел остальных людей и тигранов. В лаборатории стало удивительно пусто. Иногда еле слышно доносился визг крыс, запертых во втором отделении. Люди бегло осмотрели его и, не найдя ничего заслуживающего внимания, оставили в покое. Прошел час, ночь близилась к концу… В помещении остались Ранкар, Шер и Джекар. Парень быстро и умело готовил лабораторию к взрыву, подсоединяя и распределяя заряды по всей площади.

– Когда здесь рванет, всему периметру станет жарко! Мы не оставим от этого места даже следа, Ранкар!

Спустя еще минут двадцать Джекар глубоко вздохнул и, положив перед Ранкаром небольшой пластиковый треугольник, произнес, указывая на большую выпуклую кнопку:

– После того как ты нажмешь ее, у тебя будет только десять минут. Ранкар, ты уверен? Тебе точно хватит этого времени? Ты хорошо понимаешь… ну… время? Бомба не рассчитана на больший срок!

– Мой мозг хорошо фиксирует и просчитывает время. Не волнуйся, я знаю, что такое часы! Только отсчет у нас другой, когда-нибудь, когда я не буду очень занят, я постараюсь объяснить тебе, в чем разница и в чем эта похожесть! Взрыв задержат эти двери? Я правильно тебя понял?

Джекар оглянулся на тяжелые монолитные створки и, немного подумав, уверенно кивнул головой:

– Да, они должны выдержать, на вид очень мощные, и, кроме того, я разместил снаряды так, чтобы направить взрыв вглубь помещения.

– Здесь ничего не должно остаться! Ничего, что могло бы напомнить об этой обители смерти!

– Ее не будет, Ранкар! И тоннеля тоже не будет! Я уверен, взрыв обрушит не один уровень!

– Хорошо! Шер, забирай его! Передай остальным, пусть уходят как можно дальше и как можно скорее! Я дам вам еще час. Я должен побыть один…

Час прошел. Ранкар сидел неподвижным монолитом, слегка прикрыв глаза. Он вновь слышал и ощущал стоны и боль, которыми были пропитаны эти стены. Казалось, одновременно стонут души всех живых существ, замученных в подземелье. Чуть слышные вздохи и невнятно шепчущие голоса витали вокруг него, привязанные к этому месту собственной кровью.

– Потерпите… еще совсем немного, и вы навсегда освободитесь. Я уничтожу клетку, что удерживает ваши души в плену. Очищу их огнем, и вы вновь обретете свободу! Прощайте.

Легкий ветерок, чуть коснувшись неуловимым вздохом, пригладил взъерошенную шерсть тиграна. Легко вскочив на лапы, Ранкар низко и глухо зарычал, переходя на протяжный тоскливый вой, оплакивая и прощаясь! Он выпустил коготь, нажал кнопку, отбросив далеко от себя пластиковый треугольник. Задержался у двери и нажал еще одну, указанную Джекаром. Тяжелые створки медленно поползли, смыкаясь меж собой, с тягучим скрипом. Тигран, стоя уже в тоннеле, продолжал смотреть, как стальная стена медленно отрезает его от мира кошмара и ужаса, от места его рождения! В последний момент он уловил краем глаза движение и слегка повернул голову, всматриваясь в безумное существо, что шло по лаборатории, подбрасывая в руках небольшой шарик с бегущими по его краям быстрыми разноцветными огоньками. Вот безумец остановился, завороженно глядя на огни, и Ранкар внезапно понял, что это такое, а заодно и вспомнил, почему коробки на той платформе, что привез поезд, показались ему такими знакомыми. Мысли еще только складывались, выстраиваясь в знакомую мозаику, а лапы уже со всех сил несли тиграна прочь по тоннелю. Впереди него отчаянно несся зов-приказ убираться из тоннеля всему живому со всех лап куда подальше! Взрывчатка, лежащая на платформе, понадобилась Максу для серии мелких взрывов, чтобы наглухо перекрыть еще несколько тоннелей, превратив их в загон для большой партии рыслинов… Безумец, завороженный игрой света, протянул палец и легонько коснулся небольшой выпуклой кнопки, радостно пуская пузыри. Огни побежали сплошным потоком, испортив игру света, и, разозлившись, Нокс отбросил от себя сломавшуюся игрушку. Несколько мгновений он сидел, раздумывая, и наконец, что-то вспомнив, радостно повернулся к стоящему на пути составу. У него было много, очень много игрушек, и сейчас он включит их все сразу…

Зверь несся по тоннелю, выпрыгивая из собственной шкуры, так бежал он всего второй раз в своей жизни! До отворота, уводящего к свету дня, оставалось совсем немного, когда весь лабиринт судорожно содрогнулся. Распахнув гигантской щелью черный зев на поверхности земли, он мгновенно проглотил канувшее в открывшуюся огненную бездну величавое здание с чудесным парком, расположенным на вершине небоскреба, и белоснежными ангарами внизу. Жадные челюсти шахты схлопнулись, и на месте небоскреба, олицетворявшего собой власть денег, появился небольшой дымящийся и чуть подрагивающий холм перепаханной земли, напоминающий насыпь свежей могилы. Тяжелый гул докатился до тигранов. Они были уже недалеко от выхода, когда пол содрогнулся, ощутимо качнув зверей в стороны. Стены мгновенно покрылись глубокими разводами трещин, разбежавшимися в разные стороны ветвистым узором. С потолка рушились и сыпались вниз серые хлопья и комья грязи, щедро посыпая спины отставших людей и тигранов. Дрожь земли встряхнула и деревья, и сидящих на поляне людей в окружении громадных черных зверей. Все они, не отрываясь, смотрели на глубокий зев тоннеля, из которого по одному и парами выходили все новые и новые тиграны, вынося оставшихся пленников.

Ранкар летел, едва обгоняя метущуюся в кровавых бликах черную тень. Рев несущегося вслед за ним пламени нарастал как лавина. Первый взрыв, прогремевший в лаборатории, смял дверь, словно бумажную салфетку, и все же она выстояла, выиграв для тиграна пару драгоценных минут. Второй, более мощный взрыв прогремел спустя минуту. Ранкару повезло, основная сила ушла в шахту лифта, разворотив его в гигантскую воронку, в которую в мгновенье ока рухнул гигантский небоскреб, перекрыв путь огню. Еще несколько запоздалых взрывов, прогремевших в кипящем аду, подстегнули пламя. Сорвав створки дверей, огненная лавина устремилась по новому проходу в погоню за удиравшим со всех лап зверем. Опаляющий жар несся уже над головой, вспыхивая мелкими искорками по дымящейся шерсти. Ранкар, воя от боли и злобы, был сам похож на огненного демона. Черный искрящийся клуб дыма вился за ним длинным жалящим хвостом. Жадные языки пламени лизали хвост и лапы зверя, охватив его полукольцом жарких дрожащих пальцев. И все же в последний миг он ловко повернул, с трудом вписавшись в спасительный поворот. За его спиной обиженным яростным воем ударила стена бушующего пламени, бешено уносясь дальше по прямому тоннелю. Несколько длинных огненных языков жадно лизнули новый отворот и, не найдя ничего съедобного, унеслись дальше. А по разрушенному, грязному и пыльному ходу, тяжело поводя боками, свесив тяжелую голову, еле передвигал опаленные лапы тигран. Первый и последний, что сумел вырваться из смертельных, жарких объятий подземного лабиринта.

Черные, дымящиеся бока зверя тяжело вздымались и опадали при каждом вздохе. Жгучей болью напоминал о себе больше всего пострадавший хвост. На голову и спину непрерывно что-то падало, и все же зверь шел с каждым шагом все уверенней и тверже, высоко вскинув упрямую лобастую голову, а навстречу ему летел встревоженный зов, моля откликнуться друга. Наконец, пошатываясь и спотыкаясь, последний тигран вышел из подземелья. Ранкар остановился у выхода, щуря от яркого утреннего солнца глаза, с удовольствием оглядывая поляну, где вперемешку стояли и смотрели на него с тревожным ожиданием люди и тиграны.

– Это наш мир! Общий мир, слышите?! Оглянитесь вокруг, взгляните в глаза друг друга! Откройте свой разум, тиграны! Откройте свой разум, люди! Мы только что победили самое страшное! Разве вы еще не поняли? Мы победили свой страх, свое недоверие! Мы победили себя!!!

Грозный торжествующий рев, поддержанный ликующими криками людей, взметнулся над лесом, вспугнув стаи разлетевшихся радугой птиц.

Эйва взглянула на Джарга, а затем стрелой пронеслась мимо улыбающихся людей и фыркающих тигранов. Раскинув руки, она повисла на шее Ранкара, расцеловывая и заливая слезами пропахшую дымом опаленную морду… Зверя???