Посредственный археолог должен уметь найти курган. Хороший – определить по костям облик хозяина. И лишь лучшему предстоит догадаться, что кости когда-то принадлежали не кому-нибудь, а самому Чингизхану.

Шепетову выпала нелегкая задача. Ему предстояло по кости Чингизхана определить имена его любовниц, соратников и побежденных владык.

А вышло так. Покинув Кларовы Вары, Шепетов первым делом бросился искать видеофон. На курорте ничего подобного не держали: интернетоману только дай в сетку выйти. Он там все зачатит, забаянит, зафлудит. А кому это нужно?

Подключив генеральского жучка, Шепетов проверил несколько линий. Везде его ожидал отказ. Абонент то ванну принимал, то пищу, то любовницу. Безо всякой надежды Кобаль Рикардович подключился к секретному номеру.

Тот откликнулся сразу.

– Алло! – закричал генерал-майор, не особо заботясь о том, что его могут подслушать. – Господин губернатор? Господин губернатор, мне нужна помощь!

– Не звони никуда, – откликнулся зловещий голос. – Беда будет.

– Что за беда? Мне губернатора…

– Сказал: не звони, – рассердился голос и добавил: – Пусть тебя богомол простит, а не я за то, что губернатора тревожишь. Двурукий варан!

Генерал встревожился:

– Эй-эй! Что за шутки! Кто это говорит?

Хотел добавить что-нибудь вроде «вас найдут» и «вы пострадаете», но одумался. Кто и кого найдет на засекреченной правительственной линии? Той, куда без специального гаджета и не достучишься?

Терзаемый предчувствиями, Шепетов вновь принялся названивать по всем номерам. С четвертой попытки откликнулся советник по безопасности:

– А, Кобаль, – протянул, глядя на генерала, как удав на лягушку, – ты, значит? Так-так… – и доверительно сообщил: – Дела у нас нехорошие. Гостя столичного поймали: шпионил гад и антиасурской пропагандой занимался. Диаспору взбаламутил. Ты ж понимаешь: мир пограничный, асуры рядом. Дела вел с ним?

– С кем?

– Ты мне дурку не валяй! С кем, с кем… С де Толлем!

– И в мыслях не было.

– Это хорошо… Хорошо, братка. Тебе чистым надо быть. Ой как надо… Что у тебя с асурами?

Кобаль что-то позорно залепетал, но советник и слушать не стал:

– Значит, так. Губернатору больше не звони, нет его больше. Все через меня. Понял?

– Понял, но… Как нет?!

– Инфаркт навылет. И с тобой то же самое будет, если что. Я не шучу.

Советник отсоединился.

Кобаль поежился от нехорошего предчувствия.

У губернатора инфаркт?! Но… но тогда получается, что руки его развязаны.

Он ни перед кем за Майю не отвечает.

А значит, наглую титаниду надо укротить.

Вызвав такси, Шепетов прыгнул на заднее сиденье.

– Остров, – бросил он водителю в вампирских черных очках.

Сам же достал планшетку и подключился к интернету. Его интересовали Луврские новости.

Первые несколько он пролистал безо всякого интереса.

«Лувр готовится к встрече юморарха всего доминиона», «Реконструирована собака Мичурина (фотографии)», «Обнародован список народных вопросов императору. Безусловный лидер: „Верите ли вы, что Ктулху заснет в этом году?“ – обычное развлекательное мельтешение.

Но вот дальше…

«На Лувр прибывает знаменитая актриса Луиза Асмодита».

Значит, жена уже прилетела? Так-так…

Легенды гласили, что прилет роковой актрисы на планету знаменуется катаклизмами и катастрофами. Шепетов пролистал новостную ленту дальше.

Предчувствия его не обманули: «Зверства асуров на Лувре», «Повар запек человеческую девочку в реблягу-аши» (фотографии)», «Виттенберг по колено залит человеческой кровью», «Котлета вечности» или «Шницель из человечности»?», «Куда смотрят комитеты расовой чистоты?

Шепетов тупо заглянул в статью с фотографиями. На первой оказалось здание вокзала, на второй – вывеска с асуроглифами «Котлета вечности», на третьей – нечто в разводах синего репчатого лука, напоминающее картину абстракциониста. Видимо, печеная девочка.

Выглянув в окно, генерал убедился, что на улицах спокойно. Прохожие гуляли, не боясь замочить в крови брюки.

Обычная рекламная кампания. Но как Луизе это удается?!

Послышались первые такты «Земли героев». Шепетов схватился за мобильник.

– Алло?

– Господин генерал-майор, – отозвалась та полковничьим голосом. – В корпусе ЧП.

– Гони быстрее! – махнул Шепетов таксисту.

– Что? – не поняла трубка.

– Это я не тебе. Докладывай!

Шаттл взвыл, натужно проворачивая под крылом океан. Сколько он выдавал махов, трудно было и представить.

– Ваша персональная «Вьюга» побита в крошку. Дежурные в лазарете, никто ничего не помнит. Ваш сын пропал.

– «Вьюга»? – показал таксисту генеральскую карточку с красным лампасом. (Тот кивнул.) – «Вьюга», ты сказал??? Что с ней?

– Ракетный залп. Несколько кресел катапультировалось, на одном из оставшихся – след асурской удавки.

– Кинкара-мать!

– И вот еще… касательно Майи.

– Что?

– На месте скажу, Кобаль. Не сейчас.

Мобильник прошептал: «Не бойся, я с тобой» – и отключился. Экранчик успокаивающе поблескивал фосфорными циферками. Хороший мобильник, командирский… Таких нынче не делают.

Шепетов откинулся на спинку кресла.

Остров прыгнул из-за горизонта, словно жук-плавунец. Таксист сориентировался, направил к побережью.

– Куда теперь?

– К Шатону.

…Генерал запоздало вспомнил, что о сыне в этот момент думал меньше, чем о «Вьюге», и огорчился. За шестьдесят лет жизни он как-то привык думать о себе как о порядочном человеке.

По летному полю носился полковник с листком в руках. Известно, что полковникам бегать нельзя. В мирное время это вызывает смех, в военное – панику.

– Ступай с богом. – Генерал расплатился с таксистом, дав немалые чаевые за лихость.

– Премного благодарен, – отчего-то на ослябийский манер отозвался тот. – Ежели вздумаете еще полихачить, вот мой буклетик. – И протянул карточку, без зазрения совести тюхнув в генеральскую мобилку спам-вирус.

Генерал даже обидеться не успел.

– Кобаль, шей дело, – бросился к нему полковник. – Я понимаю, дружба доминионов… Но это ж ни в какие папки не лезет.

– Тс-с! Спокойней, полковник, спокойней. Чужие на поле.

Офицеры подождали, пока таксист уберется с поля. Когда авиетка превратилась в точку на горизонте, Кобаль с сожалением посмотрел на мобилку:

– Насовали спамья, сволочи. Расстреливать бы скотов… Что там у тебя?

– Шестеро дежурных – в коме, кадет Шепетов пропал, ищем. Жена моя исчезла. – Он достал пакет одноразовых салфеток, промокнул лоб. – Хотя о Фросе я бы не беспокоился. Ее на радаре видели.

Шепетов мысленно приплюсовал к жертвам Бурягина и начповоса, и только тут до него дошел смысл сказанного.

– Как на радаре? – поразился он.

– Это ты у нее спроси. В общем, с Майей надо кончать.

Генерал поник:

– Кончать…. Ты знаешь, что губернатора убрали?

– Как убрали?

– Я с советником разговаривал. Инфаркт, говорит, навылет. Леша, пойми: губернатора! А мы с тобой кто? Мелкие сошки. Прихлопнут и не задумаются.

– Но-но! Давай без истерик. Не баба. Вот, я тут бумагу подготовил, – и протянул лист, который держал в рука.

– Что это?

– Прошение об отставке. Чтобы действовать как частное лицо. Я эту гадину своими руками придушу. А ты, получится, и ни при чем.

Ответить генерал не успел. Зазвенел мобильник, и Кобаль торопливо прижал его к уху.

– Алло?

В трубке неразборчиво забился женский голосок. Полковник напрягся.

– Да… да, дорогая… Обязательно… Нет, нельзя… Сама понимаешь: режимное заведение. А я говорю, режимное! Направлю. Сегодня же. Как смогу… Ну, пока.

Спрятав мобильник, генерал-майор вытер пот:

– Ох… Час от часу не легче.

И порвал листок в клочки.

– Господин полковник, – объявил он. И поправился: – Леша. Никаких частных лиц. Действовать будем официально, но быстро. Где Майя, знаешь?

– Нет, но выясню. Случилось что?..

– Жена моя прилетает. Луиза Асмодита. – Генерал сморщился, катая на языке звучное имя. – Ой, как не вовремя… И парень пропал. Знаешь, – признался он со вздохом, – боевиков-безопасников так не боюсь, как ее. Такой шурум-бурум устроит – никакой Майе не справиться!

И офицеры посмотрели друг на друга с сочувствием.

Все официальное в корпусе начиналось с хранилища наглядных пособий. Неофициальное тоже. Морщась от боли в прокушенной руке, генерал запер дверь. Муляжи смотрели на офицеров с неодобрением, особенно «Бдительная пенсионерка».

Шепетов подошел к стеллажу с биологическим оружием. Близоруко прищурившись, начал читать ярлычки. Полковник подошел сзади, заглянул через плечо.

– Ну, Рикардыч, у тебя только лома в разрезе нет. «Апстен» зачем держишь?

– Шибкоумие в офицерах изживать, – отрезал генерал. Неловкое движение – склянки пронзительно задребезжали. – Кинкара-ма!..

– Держу. – Алексей в последний миг поймал пробирку. – Вот она.

– Ф-фу… – Кобаль вытер пот. – Клади на место.

– А что это?

– Регулятор интеллекта. Для комиссий берегу. – Он снял с полки мерный стакан с золотистыми отметками. – Видишь: отметка – шеврончики? Это – уровень прапорщика. Когда в комиссии афроантаресцы, по глоточной части, незаменимое дело. Плеснешь, вот они уж и в шахматишки, и о Платоне потрепаться, и сортиры им неинтересны… А вот уровень младшего офицера. Эти все больше веяниями интересуются, проблемами воспитания молодежи. Тоже психи, тоже корректируемо.

– Иди ты!

– Тут, Леш, психология важна. Вот тебе, как полковнику… – Генерал осекся. – Ладно, Леш, извини. Пошутил я. Стимуляторы это, витамины. Сильные, правда, очень. Хлебнешь – потом сутки чихаешь, не моргая.

Он плеснул в мерочный стаканчик до большой звезды и, поморщившись, опрокинул в рот.

– Будешь?

Полковник помотал головой.

– Ну, тогда не стой. Ищи дрянь такую… в колбе с противорадиационной защитой.

– Там радиация, что ли?..

– Да нет. Это я так, для страху, чтоб кто лишний не лазил. А! И надпись должна быть. «Асургамский ужасмин». Скажи, Леш… А что ты о Майе как о бабе скажешь?

Алексей Семенович пожал плечами:

– Я же ослябиец, ты знаешь.

– Знаю. У вас верность до гроба. И все же?

– Ну, красивая она. Будь человеком, может, плюнул бы на все. И с Фросей развелся.

– Вот и я о том. Красивая… Даже и не понять, с чего такая стерва. Ага, вот «Ужасмин». Ну, готовься. Сейчас начнется.

Он подошел к мифур-генератору.

– Как думаешь, чтобы весь Шатон накрыло, сколько мощности надо?

– С ума сошел, Кобаль? Здесь же дети!

– Так я только на асуров поставлю. Наши и не испугаются. А мы проверим, так сказать, кадетскую выдержку.

Выставляя на пульте режимы и максимальный радиус действия, генерал обернулся к полковнику:

– И вот что. Ты, Леша, не маячь. Стань где-нибудь в стороночке и не дыши. Дело такое… важное.

– Да ладно тебе… Не томи, жми давай!

Контур генератора расплылся. По реальности пошли волны, и огонек на панели заморгал прерывисто-синим. «Долго не продержится, – решил генерал. – Спешить надо».

– Вперед! – скомандовал он, глядя на сканер. – Майя в библиотеке.

Багря посторонился, выпуская генерала. Прежде чем отправиться следом, подошел к полкам с химикалиями. Отыскал распылитель, заряженный красной жидкостью, и сунул в карман.

В хозяйстве и плазмоган пригодится.

Назвать место, где спряталась Майя, библиотекой можно было лишь с большой натяжкой. Потому что в библиотеке тихо должно быть, а здесь…

Полковник распахнул дверь. Захлопали кожистые крылья. Стая летающих обезьян вынеслась из дверного проема, громко вереща что-то неприличное на своем макачьем языке.

Генерал схватился за фуражку. Как известно, у японцев крик обезьяны символизирует тоску. И действительно: чему тут радоваться?

От порога в зал шла дорога желтого кирпича. Шепетова она поначалу смутила, а потом он сообразил, что Майя скорее всего взяла в библиотеке что-то почитать. Мифур-генератор же не на пустом месте работает. Его подкармливают мыслеформы в голове атакуемого.

Посреди зала уютно потрескивал костерок. Майя подвесила над ним выпотрошенный сферический корпус от монитора и бормотала:

– Куда подевались крабьи головы? Святая бабочка, не все же я съела за завтраком!.. А, вот они, в зеленом горшке! Ну, теперь зелье выйдет на славу!..

– На счет три, – шепнул Кобаль. – Я хватаю… нет, ты хватаешь и держишь. Мое дело – «Ужасмин».

Багря кивнул. Реальность Утан изменилась. До того она была титанидой – опасной и непредсказуемой, сейчас стала сказочной ведьмой. Хрен редьки не слаще.

А поймать ее надо в любом случае.

На ходу вырывая пистолет из кобуры, полковник прыгнул Майе на спину.

– Лежать, брокенская клюшка. Р-руки за голову!

– Сусака, масака, буридо, фуридо! – завизжала та, опрокидывая импровизированный котел. – Уничтожай, ураган, людей, животных, птиц! Только крабиков, паучков, богомолов да гекконов Савицкого не трогай!

Алексей Семенович не долетел до Майи. Поднявшийся вихрь закрутил его и отбросил к стене. Стеклянный потолок библиотеки заволокло пылью: словно табун лошадей сорвался и убежал в небо.

Майя прыгнула на стол и закрутила пальцем в воздухе. Алексея Семеновича и Кобаля Рикардовича поволокло по полу. Дынными семечками запрыгали пуговицы от мундиров. Крутнувшись бумерангом, пистолет ухнул в вентиляционное отверстие. Вихрь утащил офицеров в закуток за шкафами и там бросил. Обрушилась полка, отгораживая их от зала библиотеки.

– Фу-фу, человечьим духом пахнет! – объявила Майя. – Ну-с, попробуем вашего стейка, двурукие обезьяны. Высунь пальчик, деточка. Посмотрим, сколько тебя еще кормить надо.

– Не высовывай, – быстро предупредил Алексей Семенович. – Знаю я эти штуки.

– А что делать-то?

Полковник наморщил лоб, вспоминая сказку.

– О! Палочку какую-нибудь сунь. И «Ужасмином» брызни. Ручка есть?

– С ума сошел – ручку? Именная, дареная.

Асури смотрела требовательно и строго. Не споря, Багря протянул ей ключ от собственного дома. Хрустнула пластмасса, и на пол посыпались проводки и кристаллы.

– Фу-фу, недокормыши малокровные… Пальчики хрупенькие, как у дакини… Придется вас раскормить, бедняжечек.

Асури заспешила к терминалу доставки. Набрала код, хотя по идее знать его ей было не положено.

– Видал, что творит? – шепнул генералу полковник. – Генератор у тебя того… сбойный.

– Так списан же еще в прошлом веке. Думаешь, чего я его так легко у министерства выцыганил?

– Сколько протянет?

– Понятия не имею. Вообще говоря, давно должен перегореть. Нештатные мощности, понимаешь?

Офицеры с тоской посмотрели друг на друга. Асури тем временем притаранила поднос с дымящимися тарелками. Рассольник, котлеты с картофельным пюре, наполеон.

– Кушайте, дорогие, кушайте. Хе-хе, мои головастики! Чтоб все съели. А я пока печь растоплю, да…

Достала из складок платья баллон с термитной пеной и побрызгала на приемник канала доставки, обозначая устье печи. Соприкоснувшись с металлом, пена вспыхнула. В стене обрисовалось огнедышащее жерло.

– Сейчас ухватик сообразим, противень. Первым ты пойдешь, голубок, – указала она на генерала. – Ты потолще будешь.

Полковник толкнул собрата по несчастью локтем:

– Рикардыч, точно «асурскую реальность» выставил?

– Спрашиваешь. Я что, по-твоему, совсем дурак?

– Так ведь не асурская же выходит! Наши ж мифы, самое что ни на есть людоедское беспредельство. Я даже что-то такое припоминаю… Сказку про желтую дорогу помнишь? Гингема, жевуны?

На лице генерала отразилась растерянность. Полковник махнул рукой:

– Ребенком больше заниматься надо. Сказки на ночь читать! Вот я Таське… Ладно. Давай свой «Ужасмин».

Ошалевший генерал отдал пузырек. Багря проверил, как тот открывается, и позвал титаниду:

– Эй, Майя!

Асури обернулась.

– Ты хоть знаешь, что эти… волшебницы Виллина и Стелла тебя подсиживают?

– Что-о?

Титанида выхватила из-за пояса удавку. Не успел полковник опомниться, как мохнатый шнур обвился вокруг его запястья.

Рывок – и Алексей Семенович полетел на пол, опрокинув тарелки с супом.

– Я хотел сказать… Хреновые твои дела, Майя. Жевуны спрашивают: где твои волшебные туфли?

– Туфли?

Утан приподняла подол платья и с сомнением посмотрела на свою обувку. Туфли как туфли, бежевые. И волшебства в них ни на грош.

– Обокрали, значит… – огорчилась она. – Пусть богомол простит тебя, а не я.

Подтащила Багрю поближе и схватила за воротник. Впервые полковник оказался так близко к асури. И стало как-то очень хорошо видно, что за человека ее принять можно только по недоразумению. Кожа обесцвечена, на лбу спящий третий глаз…

Лицо Майи неуловимо изменилось.

– Жить хочешь? – спросила она.

– Да.

– Сильно хочешь?

«Асурский гипноз, – догадался Алексей Семенович. – Хоть сейчас доклад пиши: вон оно, западное лицо-то…» Выхватив склянку с «Асургамским ужасмином», брызнул в лицо Майе.

Не надо было этого делать.

Библиотека завертелась волчком и вдруг замерла. Плечо пронзила острая боль. Баллончик пинг-понговым шариком запрыгал по полу.

– Жвалы заговорить хотел, да?.. Не выйдет!

Брезгливо, двумя пальчиками асури подняла баллончик и швырнула в импровизированную печь. Та отозвалась восторженным гудением.

Полковник прикрыл веки. Теперь, когда баллончик с «Ужасмином» сгорел, шансов справиться с ведьмой почти не осталось. Разве что генерал что-то придумает. Но на это надежды мало.

Сильная, совсем не женская рука схватила его за грудки, встряхнула. Полковник открыл глаза.

– Эй, служивый, – хрипловато поинтересовалась Майя, – как тут на туфлях цвет регулируется?

– Там… внутри… – Алексей попытался припомнить обувные премудрости, которые ему безуспешно пыталась втемяшить Ефросинья. – Язычок такой есть. Его повернуть…

– Понятно.

Асури сразу же потеряла к полковнику интерес. Усевшись на корточки, она принялась изучать туфли. Ярлычок нашелся довольно быстро. Утан потерла его, и туфли стали ядовито-синими. Затем – желтыми, оранжевыми, розовыми.

Красными.

Едва это произошло, стеклянный потолок библиотеки разлетелся водопадами брызг. Стальная туша мягко опустилась, придавив шасси визжащую асури. Теряющий остатки разума полковник опознал в монстре авиетку вертикального взлета «Канзас трейлер».

Фонарь кабины откинулся. Выглянула девчонка лет восемнадцати: белобрысая, нос картошкой, в тельняшке.

– Все в порядке! – обернулась она куда-то под кресло. – Вылезай, Тотошка.

– Сколько раз говорить: не называй меня так!

Отчаянно извиваясь, из-за кресла выполз мальчишка. Как он там помещался – одному богу известно. Перевалившись через сиденье, он плюхнулся девчонке на колени.

– Ну, ты летать, Элли!.. Мастер пилотажа.

– Слезай! – заверещала та, выпихивая мальчишку. – Развалился, блин! Я, что ли, виновата, что ураган поднялся? – лицо ее исказила гримаска обиды. – И вообще, спасибо где? Оч. здорово! Я его спасай, жизнью рискуй, а он!..

Велька приподнялся и чмокнул девочку в щеку:

– Ты молодчина, Элли. Сама не представляешь, какая ты чудесная!

Из кабины он полетел так, что чуть не отбил копчик о шасси. Девчонка скакнула следом.

– Так, что это у нас? – Она огляделась, не обращая внимания на копошащегося под ногами мальчишку. – Библиотека? Оч. хорошо. Прибарахлимся.

Деловито подняла красную туфельку, примерила. Конечно же, Майин размер ей не подходил. Пришлось уменьшать.

Со стоном Алексей выбрался из-под горы битого стекла.

– Господин полковник, – не вставая, откозырял мальчишка, – кадет Велетин Шепетов для прохождения дальнейшего курса обучения прибыл.

– Какого курса? – устало вымолвил полковник. – Что за вид, кадет?!

Шкаф у противоположной стены угрожающе заскрипел. Из-за него, нахлобучивая фуражку, выбрался генерал-майор.

– Сынка! Живой, чертяка! – охнул он. – Да где ж тебя носило-то?!

Оставшись без внимания, Элли надулась. Обула туфельки и поднялась.

– Ну, опробуем, что выйдет.

И раньше, чем офицеры успели вмешаться, прищелкнула каблуками.

Дорога желтого кирпича ярко вспыхнула и погасла.

Ураган, осиротивший паутичьи гнезда чуть ли не по всей Челесте, стих, как и не бывало.

Сгорел мифур-генератор тихо-мирно, без искр, взрывов и прочих спецэффектов.

Вони от изоляции, впрочем, вышло много.