Искусство античности
Пергамский алтарь. Фрагмент восточного фриза. Гигантомахия: Борьба Афины с гигантами. Около 180 до н. э.
Надгробная плита Фрасий и Евандрия. IV век до н. э. Мрамор. Высота — 160
Древнегреческая культура славится своим погребальным искусством. Существовала целая индустрия похоронных церемоний и соответствующих видов творчества: эпитафии и памятники. Как это ни парадоксально, смерть для жизнерадостных греков означала торжество человечности и радости жизни, а также являлась возможностью продемонстрировать миру достижения своей семьи, друзей, местной знати. В данном надгробии неизвестный мастер воспроизвел хрестоматийную сцену единения мужа и жены: они с уважением и любовью смотрят друг на друга. Памятник относится к периоду высокой классики: гармоничные пропорции тел, общая целостность композиции, баланс вертикалей (фигуры людей) и горизонталей (жест протянутых рук).
Стоящая женщина в летней шляпе и с веером. Около 320 до н. э. Терракота. Высота — 34
Представленный экспонат дает зрителю возможность познакомиться с танагрской скульптурой. Эти уникальные статуэтки были найдены в результате раскопок в Беотии, в Малой Азии, в 1874. Археологи обнаружили большое количество изящных, совсем небольших скульптурок, раскрашенных акварелью. Они произвели сенсационное впечатление своими светскими сюжетами (их большая часть — женские фигурки), изображенных дам стали называть «парижанками античности». Находка породила бум копирования: ремесленники не только подделывали танагрские статуэтки, но и упражнялись в вольных вариациях на тему. Танагрские прелестницы стали настоящей отдушиной на фоне монументальных и пафосных античных героев, которыми были наполнены ученические студии скульпторов и живописцев в европейских академиях художеств. Гостиные наводнились легкими по сюжетам и понятными для современников изображениями древнегреческих красавиц.
Мозаика с изображением попугая. Начало — середина II века до н. э. Тессеры, римский набор. 170x303
Представленная мозаика досталась музею в довольно плачевном состоянии. В 1955 немецкие реставраторы приложили максимум усилий для тщательного воссоздания этого фантастического по своей красоте и полихромии произведения. Количество тонов и виртуозность моделировки поражают воображение. Творцы использовали красные, зеленые, голубые, белые, серые и черные мозаичные камешки. Римская мозаика — одна из двух классических типов этого искусства. Ее делают из камешков, часто расколотых на кусочки (тессеры). Римские мозаичисты были мастерами своего дела, они практиковали выкладку из тессер размером менее 4 мм. С такой ювелирной техникой создатели могли варьировать цветовые переходы, создавая тончайшие оттенки. В оригинальной мозаике присутствовали еще гирлянды и театральные маски. Их фрагменты тоже хранятся в музее.
Искусство древних римлян недаром называют классическим — красота этого произведения понятна без слов: не требуется ни знания реалий того времени, ни знакомства с особой культурной или религиозной символикой, чтобы увидеть изумительное мастерство в изображении птицы. Основой для всей европейской художественной культуры стал именно интерес к запечатлеванию предметов, которые человек видел вокруг себя. Со времен Античности мозаичисты не только исполняли сюжеты на мифологические темы, но и интересовались обыденными сценками и привычными образами: красота оперения попугая, нежная фактура зелени, свечение сочных плодов, струящееся богатство драпировок прекрасной женщины.
Мозаика Гефестиона. Первая половина II века до н. э. Камень. 63x63
Тематика римских мозаик поистине безгранична. Археологи находят не только традиционные иллюстрации к многочисленным античным мифам, но и изящные натюрморты, даже пейзажи. Плиний Старший упоминает в труде «Естественная история», одном из самых авторитетных источников современных представлений о жизни античного общества, о мозаиках своего времени. Так, известен пергамский художник по имени Соза, который выложил на мозаичном полу в натуральную величину остатки пира: кости, крабьи клешни, фрукты и овощи, раковины. В искусстве Европы с Ренессанса по Новое время подобные обманки назывались «тромплей». Впервые они появились именно у изобретательных греков и римлян. Самым распространенным примером обманки стали настенные изображения архитектурных элементов. Мастера выкладывали в мозаике окна, двери и арки для создания эффекта визуального увеличения пространства.
Со школьной скамьи известно о самом знаменитом тромплее Античности. По легенде, как-то поспорили два знаменитых художника, кто правдоподобнее рисует. Один, по имени Зевксис, хвастался, что создал настолько реальную картину с гроздью винограда, что птицы подлетели клевать изображенные плоды. Однако когда мастер спросил своего соперника Парразия, можно ли ему скинуть изорванную в лохмотья штору с картины, то оказалось, что эта тряпка и есть рисунок. Данная мозаика получила свое название по имени, написанному на листочке-обманке. Ученые предполагают, что оно принадлежит художнику, который ее выполнил. Предмет был найден на том же археологическом участке, что и предыдущая мозаика с попугаем, в 1868.
Мозаика с изображением Орфея. Конец II века до н. э. Камень, стекло. 780x630
Искусство мозаики достигло во времена Рима небывалого расцвета. Этот фрагмент пола происходит из Малой Азии. Сейчас все знают о мозаиках Помпей и Геркуланума. Лучшие образцы отличаются сложностью сюжетов, изощренностью и богатством орнаментальных мотивов, особой реалистичностью в исполнении образов животных и людей.
Представленная мозаика относится к ранним произведениям, но в ней прекрасно видно потрясающее мастерство в варьировании цвета, мягкости переходов, гармоничности фигур. В эпоху наибольшего могущества, к первым векам н. э., в доме каждого богатого римлянина имелась хотя бы одна мозаичная композиция. Этот пол был выложен в триклиниуме (столовой) частного жилища в городе Милет. Места, выделенные простым геометрическим орнаментом, предназначались для установки сидений во время трапезы. В центральном секторе изображены лисица и ворона, слушающие Орфея. Он сидит на скале и играет, бог музыки Аполлон подарил ему золотую лиру, звуки которой могли приручать диких животных. Звери внимательно смотрят в его сторону, тем самым художник-мозаичист дает понять, что они заворожены музыкой. На контрасте с мирной сценой очарования от музыки рядом показана охота. Купидоны, вооруженные стрелами, нагоняют диких животных. Культ Орфея и особенно мистерии в его честь были очень распространены в Древнем Риме. Гамма мозаики традиционна для этого искусства: преобладают спокойный коричневый, бежевый и песочный оттенки. Фигурки зверей сделаны с поразительной реалистичностью. Показаны не только анатомические особенности каждого, но и с изумительной свободой в сцене охоты передано их стремительное движение.
Пергамский алтарь. Фрагмент северного фриза. Гигантомахия: Афродита и Диона против гигантов. Около 180 до н. э. Мрамор. Высота — 230
Пергамский алтарь — главная достопримечательность музея, названного в честь него. Этот памятник — одна из самых важных, представительных и интересных работ эпохи эллинизма. Данное монументальное архитектурно-скульптурное сооружение построено в годы правления царя Евмена II в ознаменование побед пергамлян над вторгшимися в Малую Азию кельтскими племенами (галатами) и посвящено главному божеству греческой цивилизации — Зевсу. Алтарь был очагом жизни города. В его подиум (3600×3400 в плане) врезана лестница, которая вела к внутреннему двору с жертвенником. Комплекс находился в центре священного участка и располагался так, что жители Пергама должны были обойти его со всех сторон, чтобы увидеть пышный, богатый событиями скульптурный фриз целиком. В византийское время алтарь был разобран, а его части использованы в строительстве фортификационной стены.
Удивительна история обретения памятника. Его обломки были найдены благодаря строительству дороги. Турция, на территории которой находится Пергам, пригласила немецкого инженера Карла Хуманна для работы (1867-1873). Он-то и обнаружил эту величайшую ценность. Надо сказать, что ранее немцам не доводилось находить произведения античной культуры такого объема и качества. Инженер употребил все свое влияние, чтобы «во внутренние дела турков», как это называлось на дипломатическом языке, вмешалось германское правительство и спасло алтарь от уничтожения. Лишь спустя пять лет, в 1878, директор берлинского Музея скульптуры обеспечил финансовую поддержку раскопок, а Хуманн получил официальное разрешение османской стороны.
Раскопки длились до 1886. Находки по соглашению с Турцией перешли в собственность Германии.
Пергамский алтарь. Фрагмент северного фриза. Гигантомахия: богиня Никс. Около 180 до н. э. Мрамор. Высота — 230
Наиболее совершенным воплощением сюжетов Гигантомахии в изобразительном искусстве считается фриз Пергамского алтаря. В нем битва богов с ужасными гигантами олицетворяла победу разума, культуры и порядка (пергамляне) над первобытной дикостью и хаосом (кельты). Горожане могли любоваться этим искусным творением ваятелей, убеждавшим в безусловном торжестве эллинской культуры над варварами.
Восстановленный алтарь был выставлен в Берлине. Археологи проделали поистине титаническую работу, сравнимую по тяжести с самой гигантомахией. Иван Сергеевич Тургенев одним из первых писал о нем (1880) и «о тысячах небольших обломков, которые тут же лежали на полу зал и которые постепенно поступают, по мере возможности, на свои места. Ходя вокруг них, беспрестанно поражаешься то каким-нибудь прелестным плечом, то частью руки или ноги, то клочком волнистой туники, то просто архитектурным украшением». Экспонат — далеко не точная копия античного шедевра. От самого сооружения в Пергаме уцелели лишь фундамент, частично стены цоколя и, самое главное, 117 плит фриза. Реставраторы реконструировали только центральную часть с лестницей, колоннадой, портиками, статуями и лентой горельефа. Чтобы правильно разместить несколько тысяч обломков и фрагментов, им понадобились годы кропотливой работы. Плиты фриза других сторон постройки установлены в том же зале возле стен, то есть алтарь как бы «вывернут наизнанку».
На данном относительно незаполненном (в силу потерь) фрагменте привлекает внимание, как мастерски ваятель сделал складки одежды, особенно перекрученную материю на груди у богини Никс. Справа внизу — сохранившиеся ноги гиганта: автор смело развернул его по поверхности и показал напряженные мышцы.
Пергамский алтарь. Фрагмент северного фриза. Гигантомахия: Кето, мать Горгон. Около 180 до н. э. Мрамор. Высота — 230
Для немецких ученых реконструкция являлась делом политического значения, ведь немцы по окончании Франко-прусской войны (1870–1871) претендовали на звание самой культурной нации. Именно после победы над Францией, вечным соперником, разрозненные земли стали Германской империей. Демонстрация монументального и уникального археологического памятника еще была призвана затмить так называемые мраморы Элгина, то есть великолепный фриз Парфенона, шедевр искусства классической Греции. Однако внешнеполитические обстоятельства помешали быстрому осуществлению триумфальных планов. Для широкой публики экспозиция открылась только в 1930, так как строительство музея, начавшееся в 1910, затянулось из-за Первой мировой войны.
Ученые потратили немало времени, чтобы понять, как именно шли сцены во фризе: с чего начиналось повествование об эпической бойне и чем заканчивалось. Специалисты столкнулись с тем, что кроме олимпийцев на стороне богов борются древние, плохо изученные, малоизвестные, а также выдуманные скульпторами божества. Всего на фризе изображено около 50 богов и примерно столько же их противников.
Скульптура алтаря была изготовлена целой группой пергамских мастеров. Интересно, что по традиции того времени ваятели могли оставить свою подпись на плитах, над которыми трудились. Именно поэтому археологам удалось узнать имена некоторых из них — это Дионисиад, Орест, Менекрат, Пиромах, Исигон, Стратоник и Антигон. Хотя точно ничего о ходе работы и авторах не известно, не вызывает сомнения, что общая композиция фриза была создана одним художником. Пергамская школа скульпторов — одна из главных в эллинистическом мире, она отличается мощностью монументальных форм и потрясающим владением пространственной перспективой.
В данном фрагменте обращает на себя внимание мастерская обработка мрамора. Грива льва великолепна, она искусно пробуравлена, сделана очень пышно. При внимательном рассмотрении ясно, что манеры разных ваятелей отличаются. В этой сцене, например, явно ощущается увлеченность скульптора декоративной трактовкой поверхности, любовь к завиткам, богатым драпировкам, особой орнаментальной помпезности деталей. Чего стоят одни складки пеплоса Кето.
Пергамский алтарь. Фрагмент северного фриза. Гигантомахия: две Мойры сражаются с гигантами. Около 180 до н. э. Мрамор. Высота — 230
Пергамский алтарь произвел настоящую революцию в понимании Античности, ведь на протяжении XVIII столетия европейцы приняли точку зрения эстетиков И.-И. Винкельмана и Г.-Э. Лессинга, что искусство Греции — это «благородная простота». И вот, в Берлин привозят алтарь, в котором вместо простоты, спокойствия и невозмутимости все поспешившие в Германию ценители увидели драматическую скульптурную поэму смерти и нечеловеческого напряжения.
Конечно, схватка олимпийцев и гигантов, напряженные мышцы, искаженные лица поразили европейцев. Исследователи сразу стали пересматривать свои представления об истории искусства, появился термин «античное барокко». Интересно, что барокко XVII века подвергалось в те времена критике за «антиклассичность», чрезмерную пышность. Именно Античность противопоставлялась таким мастерам телесной красоты, как Микеланджело. И вот эти сравнения оказались несостоятельными после находки горельефов алтаря. Во всех странах Европы начался новый расцвет «необарокко», заказчики и художники стали предпочитать бравурность сюжетов, энергию движения.
Пергамский алтарь. Фрагмент северного фриза. Гигантомахия: морские божества. Около 180 до н. э. Мрамор. Высота — 230
Данный фрагмент северного ризалита (так называют часть здания, выступающую за основную линию фасада, обычно симметричную по отношению к центральной оси строения) сохранился лучше остальных. Фриз алтаря тематически сгруппирован, так, здесь представлены боги и покровители морской стихии. Мастера изобразили Тритона с человеческим торсом, крыльями, животом рыбы и лошадиными передними ногами. Рядом — его мать Амфитрида, сражающаяся сразу против нескольких чудищ, на краю фриза показаны одно из самых популярных божеств водной стихии — Нерей, отец нереид, и Дорида — жена морского бога Пелея.
Отметим еще два свойства изваяний алтаря. Во-первых, их «интерактивность». Теоретики и деятели неоклассицизма XVIII–XIX веков были убеждены, что скульптура не должна «вторгаться» в реальный мир, потому что бытовая жизнь человека — это одно, а территория искусства — совсем другое, они не пересекаются. В Пергаме же люди поднимались по лестнице в святилище и их «сопровождали» скульптурные группы. Простые горожане оказывались на одном уровне с богами и гигантами. Во-вторых, несмотря на реалистичность поз, рисунка мускулатуры, тела не соответствуют анатомии человека. Для эллинистических мастеров важно было не сходство, а эффектность выражения, идея силы и мощи.
Пергамский алтарь. Фрагмент северного фриза. Гигантомахия: Энио. Около 180 до н. э. Мрамор. Высота — 230
На данном фрагменте один из сыновей Ареса, Энио, сражается со змееногим чудовищем-гигантом. Вот как описывал свою находку инженер Карл Хуманн: «Когда мы поднимались, семь громадных орлов парили над акрополем, предвещая счастье. Откопали и расчистили первую плиту. То был могучий гигант на змеиных извивающихся ногах, обращенный к нам мускулистою спиною, голова повернута влево, с львиной шкурой на левой руке… Перевертывают другую плиту: гигант падает спиною на скалу, молния пробила ему бедро — я чувствую твою близость, Зевс!»
Невиданная мощь героев, их стремительность, изощренность античных мастеров в отделке мраморной поверхности подтолкнули искусствоведов и любителей к неразрешенным до сих пор вопросам. Фриз называли живописным, и действительно: насыщенная игра светотени, общая легкость, с которой «льется» гигантский фриз, живое изображение складок, завитков, небольших деталей — все обладает силой именно живописного впечатления. Однако это очень добротная, классичная скульптура, ваятели не просто изобразили событие, а именно высекли его, смоделировали тяжелые мраморные блоки, создав вибрирующие каменные массы. Фигуры сделаны в высоком рельефе — горельефе, они почти выходят из плоскости стены. Педантичные критики столкнулись с проблемой типологии: что такое алтарь — скульптура или архитектура?
Пергамский алтарь. Фрагмент северного фриза. Гигантомахия: Фобос и Деймос. Около 180 до н. э. Мрамор. Высота — 230
Алтарь привлек внимание мировой общественности уже в XIX веке. Поэт Д. С. Мережковский создал стихотворение «Титаны», посвященное ему (1894):
Обуглены крылья,
И ног змеевидных
Раздавлены кольца,
Тройными цепями
Обвиты тела, —
Но все еще дышим,
И наше дыханье
Колеблет громаду
Дымящейся Этны,
И землю, и небо,
И храмы богов.
Как уже говорилось, во фризе нет ясной повествовательной композиции, привычного для Античности и поздней европейской культуры рассказа, в котором есть начало, завязка, развязка, кульминация и финал. Здесь — экстатическая, неудержимая энергетика битвы, динамики, силы, злобы, исполинской борьбы за власть. В этом многие искусствоведы видят влияние древних восточных культур и их одновременно мистических и кровожадно настроенных персонажей. В данном фрагменте представлена битва Фобоса и Деймоса — сыновей Ареса, бога войны, вызывавшего ненависть даже у своего отца Зевса. От союза с Афродитой у него родилось несколько детей, в том числе Фобос, что значит «страх», и Деймос — «ужас».
Пергамский алтарь. Фрагмент южного фриза. Гигантомахия: Эос. Около 180 до н. э. Мрамор. Высота — 230
Фигуры в горельефе созданы с поразительными точностью и детализацией. Они являются практически отделенной от фона круглой скульптурой. Необходимо представить эффект, который работа производила на зрителя. Первоначально все фигуры были раскрашены, а многие детали позолочены. Композиция, трактовка силуэтов исключительно сложны и разнообразны. Мастера создали не только принятые в рельефах профильные изображения, но даже анфасные, они с большим вниманием передали смелые ракурсы со спины, сложные повороты и многообразные позы всадников.
Интересно, что в 1937 в СССР был создан рельеф для здания драматического театра в Ростове-на-Дону, в котором видно прямое влияние Пергамского фриза, буквально повторяются некоторые находки эллинских скульпторов и их композиционные схемы.
Что касается алтаря, то в нем фигуры богов и гигантов представлены во всю высоту фриза, в полтора раза превышающую человеческий рост. Движения групп и персонажей направлены в разные стороны, в определенном ритме, с соблюдением равновесия общей композиции алтаря. Образы чередуются: обворожительные богини в сложных по силуэту плащах и драпировках сменяются сценами кровавых битв и гибели смертельно раненных чудищ. Фон заполнен развевающимися тканями, крыльями и змеиными хвостами.
Пергамский алтарь. Фрагмент восточного фриза. Гигантомахия: Геката и Клитий, Артемида и Отос(?). Около 180 до н. э. Мрамор. Высота — 230
Находка и экспонирование в Берлине в 1880-х Пергамского алтаря стали одним из самых масштабных событий в археологии и истории искусства. Они стоят в ряду таких знаменитых событий, как раскопки Помпей и Геркуланума в середине XIX века.
Помпезность и театральность алтаря пришлись по вкусу нацистам. Его считали прекрасным образцом для подражания и нового имперского искусства. Так, один из военных мемориалов, который планировалось создать в 1937–1938 по заказу гитлеровского правительства, копировал формы алтаря и композиции фриза. Но вместо олимпийцев и гигантов должны были фигурировать солдаты Третьего рейха. Немцы вслед за пергамлянами хотели использовать символику победы Добра над Злом.
Отечественным любителям искусства будет интересно узнать, что после Второй мировой войны алтарь вывезли из Берлина в СССР. С 1945 он хранился в Эрмитаже, а с 1954 для экспоната выделили специальный зал, и он стал доступен посетителям. В 1958 Никита Хрущев вернул Пергамский алтарь в Германию, а для советской страны изготовили гипсовую копию. В 2002 Эрмитаж передал эти слепки Петербургской государственной художественно-промышленной академии в честь юбилея, они и сейчас представлены в ее главном зале.
Пергамский алтарь. Фрагмент восточного фриза. Гигантомахия: Лето наносит удар горящим факелом в лицо гиганта. Аполлон и сверженный гигант. Около 180 до н. э. Мрамор. Высота — 230
Иван Сергеевич Тургенев писал: «Не можем здесь же, кстати, не заметить, что какое счастье для народа обладать такими поэтическими, исполненными глубокого смысла религиозными легендами, какими обладали греки, эти аристократы человеческой породы. Победа несомненная, окончательная — на стороне богов, на стороне света, красоты и разума; но темные, дикие земные силы еще сопротивляются — и бой не кончен».
Горельеф, рассчитанный на восприятие в движении, труден в исполнении. А если учесть его размеры и протяженность фриза, то неудивительно, что это — один из самых впечатляющих памятников античного искусства.
Древнегреческие мастера любили пирамидальную композицию, она обеспечивала сцене динамику и общее напряжение между персонажами. Почти везде ваятели соблюдают иерархию изображения: олимпийцы располагаются в верхней части фриза, а гиганты — в нижней. Также и на данном фрагменте — боги легко и уверенно устремляются вперед, а их поверженные соперники живописно расположились внизу.
Интересно, что, несмотря на театральность и общую торжественность изображения, имена каждого из персонажей педантично вырезаны на карнизе под фигурами.
Пергамский алтарь. Фрагмент восточного фриза. Гигантомахия: Борьба Афины с гигантами Около 180 до н. э. Мрамор. Высота — 230
Как уже говорилось, в алтаре сюжет гигантомахии переосмыслен в русле политической программы. Например, Зевс, Геракл, Дионис и Афина олицетворяют династии пергамских царей. Сцены с их участием проработаны лучше всего.
Представленный фрагмент расположен рядом с предыдущим. Это очень эмоциональная и драматическая композиция. Афина нагоняет чудищ, хватает молодого четырехкрылого гиганта правой рукой и отрывает от матери-земли. Традиционный спутник богини, священный змей, впивается в его тело. На лице гиганта боль. По другую сторону от олимпийской богини — мать чудищ, Гея. Она поднялась из-под земли, умоляя пощадить страдающих сыновей. Здесь на фоне общих космогонических (битва Добра и Зла, Порядка и Хаоса) и конкретных политических (победа Пергама над варварами) аллюзий запечатлены и понятные каждому драмы любви и смерти.
Чем привлекало эллинистическое искусство многие поколения европейцев? С XVIII века, момента очередного (после Ренессанса) открытия Античности, ценители искусства считали, что греческие мастера изображали людей возвышенно и благородно. Таково, например, ставшее классическим мнение Лессинга в его знаменитом трактате «Лаокоон» (1766): «Боль, отражающаяся во всех мышцах и жилах, боль, которую сам как будто чувствуешь, ни в коей мере не искажает ни его лица, ни всей его позы. Телесная боль и величие духа распределены во всем строении фигуры с одинаковой силой и как бы уравновешены». И хотя эти слова — о настоящем герое, Лаокооне, а не о врагах-варварах, общая идеализация отчетливо видна и в пергамских образах гигантов и Геи.
Пергамский алтарь. Фрагмент восточного фриза. Гигантомахия: Зевс против гигантов Порфириона и двух юношей 164–156 до н. э. Мрамор. Высота — 230
Иван Сергеевич Тургенев писал о данном фрагменте одной из самых знаменитых сцен алтаря: «Посередине всего фронтона Зевс поражает громоносным оружием в виде опрокинутого скипетра гиганта, который падает стремглав, спиною к зрителю, в бездну; с другой стороны, вздымается еще гигант, с яростью на лице — очевидно, главный борец, и, напрягая свои последние силы, являет такие контуры мускулов и торса, от которых Микеланджело пришел бы в восторг».
Превосходны виртуозность в построении композиции, умение анатомически достоверно изобразить тела, высокая идеализация образов, динамика повествования и общая патетика героизма. В центре слева — самая крупная фигура, Зевс, вооруженный молнией. Здесь видна отличительная черта греческой цивилизации — боги подобны людям, похожи на прекрасных атлетов. Зевс разит сразу троих чудищ: один повернут к зрителю боком, другой в фас, а третий, змееголовый исполин Порфирион, могучей спиной. Эффектность фризовой композиции построена на игре мышц, светотени, контрастных сочетаниях разнонаправленных действий, контрапостах — такое положение фигуры, когда одна часть тела противопоставляется другой по позе, напряжению мускулатуры, осям движения. Именно последние были чрезвычайно распространены в античное время. Откровенное любование телом, его красотой было чуждо Средневековью, но возродилось в эпоху Ренессанса как одна из лучших традиций античной скульптуры.
Пергамский алтарь. Фриз Телефа. Фрагмент 164–156 до н. э. Мрамор. Высота — 230
Перед зрителем — фрагмент так называемого внутреннего малого фриза Телефа. На нем повествуется история сына Геракла, Телефа — легендарного основателя Пергама. В композиции нет динамики и энергетики гигантомахии, однако изображение было нужно авторам алтаря для утверждения местной политической программы: не просто прославить триумф города, но и торжественно рассказать его историю, вписать славную победу в цикл легендарных событий места. В малом фризе в отличие от большого все разбито на последовательные сцены, образующие связное повествование. Так, например, здесь представлена Авга, которая устанавливает местный культ Афины, жрицы участвуют в ритуальной процессии.
Пергамский алтарь. Западная сторона, южный ризалит. Дионис и Сатир. Около 164-156 до н. э. Мрамор
На данном фрагменте изображен Дионис — один из самых юных богов Олимпа. Несмотря на повреждения и несохранившееся лицо на этом фрагменте, динамика, четкость, энергия, витальность — все свидетельствует о впечатляющей целостности образа божества, ответственного за плодородие и творческое воодушевление. Ваятель не боится изобразить энергичное движение, избегает условности и вялости. Икры напряжены, постановка ног убедительна. Эта визуальная достоверность очень важна для скульптуры, иначе создавалось бы впечатление скованности. Драпировки струятся настолько живо и естественно, что, кажется, неизвестному мастеру вообще не понадобилось прилагать усилия, чтобы вырезать их в мраморе.
Ионическая капитель из храма Артемиды Левкофриены в Магнесии. II век до н. э.
Данный фрагмент колонны с ионической капителью (завершением, чаще всего декоративно оформленным) может служить символом тысячелетней истории европейской архитектуры. К I веку до н. э. римский архитектор Виртрувий написал трактат об архитектуре. Почти половина книги была посвящена «ордеру» (от слова «порядок», «ряд») — античному типу композиции, выразительность которой выявлялась через стоечно-балочные элементы. Существует пять видов ордеров: дорический, ионический, коринфский, тосканский и композитный, колонны в них различались капителями, высотой и диаметром. Эта капитель вывезена из Магнесии, города в Ионии, по имени региона и назван ордер. После заката Античности ордерная система была почти забыта в Европе. Открытие искусства архитектуры в традициях древних началось в Италии лишь в XV веке. Трактат Виртрувия заново опубликовали в 1486, и с тех пор началось переосмысление и широчайшее распространение ордера, сейчас его можно встретить по всему миру: от Владивостока до Кейптауна. Он стал незыблемым каноном, не допускавшим фантазийных отступлений от четкой математики пропорций, к 1537 в трактате другого итальянского теоретика, Себастьяна Серлио.
Так, с Ренессанса начался век рациональной архитектуры, в которой главное место заняла красота абстрактных числовых соотношений. Считалось, что каждому типу колонн и капителей соответствуют свой характер и настроение — изящество и нежность ионическому, суровость и строгость дорическому. Колонны уподоблялись человеческим фигурам. К XIX столетию ордер должен был уже не просто «наводить порядок» на фасаде здания, а с помощью скульптурных декораций выражать программу заказчика. Банки украшались строгими капителями с минимумом деталей, театры — наоборот, очень пышно. К концу XIX — началу XX века в архитектуре модерна ордер начал прямо сопоставляться с человеческим телом, капители стали «населять» женскими и мужскими лицами, фигурами, которые уже не имитировали столбы, а свободно «размещались» на фасаде. До сих пор классические ордеры не теряют своей актуальности и привлекательности. Многие современные архитекторы и заказчики так же, как и две тысячи лет назад, предпочитают строгий дорический или изящный ионический ордер.
Статуя Афины Парфенос 170 до н. э. Мрамор. 405x118,5
У этой статуи Афины не сохранились ноги, руки и часть облачения, а также корона. Отверстия в спине свидетельствуют о том, что данное изваяние крепилось на стену храма. В руках в Афины было копье — ее традиционный атрибут. Скульптура представляет собой уменьшенную копию эпохи эллинизма знаменитой Афины Парфенос авторства великого скульптора древности Фидия. Она одета в пеплос, грудь защищает щит с изображением горгоны. Интересно сравнить ряд складок одежды с канеллированными (с желобками) колоннами на заднем плане. Сразу становится понятно, почему античная скульптура благодаря своей тектоничности имеет монументальный, величественный характер. Афина такая же устойчивая, как колонна, однако при всей ритмичности складки выглядят очень живыми и естественно струящимися. В традиции античного ваяния черты богини идеализированы, они доведены до типичности. Лицо одновременно величественно и изящно.
Голова Александра Македонского Около 200–150 до н. э. Мрамор. Высота — 40,6
Одной из самых узнаваемых личностей Античности является Александр Македонский. В данной, как и в любой классической античной скульптуре, присутствует сочетание идеализации с исторически достоверной портретностью. Эта голова открывает великолепно представленный в музее период, получивший название «эллинизм». Так именуют культурную историю территорий Средиземного моря, которые были завоеваны Александром Македонским (с 323 до н. э. до окончательного установления римского господства в 30 до н. э.). Особенностью эллинистического периода явилось широкое распространение греческого языка, традиций, искусства, взаимопроникновение греческой и персидской культур. Если восточное влияние проявилось в религиозной области, то греческое — в развитии ремесел на большой территории Восточного Средиземноморья.
Посейдон 164–156 до н. э. Мрамор
Этот торс из Малой Азии создан греческими мастерами эллинистического периода. Скульптура была сделана для алтаря Зевса, ныне называющегося Пергамским. Стоит обратить внимание, как искусно в мраморе пробурены завитки волос на бороде и в прическе. Изящная драпировка оттеняет мощь атлетического торса. Притягательность и при этом загадочность придает изображенному очень благородный, чуть задумчивый наклон головы. В позе и во взгляде нет ничего от гнева, чрезмерных эмоций, что позволяло страстным почитателям античности XVIII–XIX веков говорить об аскетическом, стоическом идеале пластики, о том, что мастера стремились создать образ героя, который одновременно чувственен, отважен и отстранен от суеты вокруг.
Рыночные ворота города Милет. Начало II века. 2800x1670x600
Археологи, создавшие эту реконструкцию городских ворот, очень гордятся ею. Для них, как и для историков искусства, ордерная система — одно из самых важных достижений античной цивилизации. Благодаря ей получило развитие европейское зодчество (за исключением средневекового — готики и романики). Восхищение гармоничностью построек древних воплотилось у европейцев в прямое копирование, творческое переосмысление и трепетное наследование основных принципов ордера, являющегося тектонической системой. Это набор устойчивых средств, которые визуально организуют архитектурные детали в целостные, приятные для глаз и логичные сооружения. Разнообразные элементы (колонны, капители, метопы) художественно обыгрывают стоечно-балочную конструкцию, придавая стене математически выверенную устойчивость и регулярность. Основные архитектурные компоненты были разработаны древними греками. Древние римляне, унаследовавшие их набор, стали более свободно и одновременно более педантично его применять, усложняя комбинации. Этот прием прекрасно виден на примере милетских ворот. Симметрично расположенные арки перемежаются не функциональными (нужными), а чисто художественными (визуальными) композициями из колонн. Следующий этаж повторяет первый, только становится пропорционально меньше. В этом сокращении и заключены очарование античной архитектуры, ее притягательность и гармоничность. Мастера интуитивно использовали такую меру уменьшения арочных проемов, диаметра и длины колонн, которая кажется естественной, логичной и не мешает целостному восприятию стены.
Надгробный рельеф Публия Аидия и его жены Аидии. Первая половина I века. Мрамор. Высота — 64
Данный рельеф — один из самых знаменитых в древнеримском искусстве. Дело в том, что представленный экспонат демонстрирует зрителю сразу несколько основных характеристик античного искусства. Во-первых, это надгробие. Оно традиционной прямоугольной формы и, одновременно, обыгрывает мотив «окна в мир». Сейчас специалисты насчитывают более 120 надгробий с такой композицией, что еще раз подтверждает социальную важность похоронных обрядов в античном обществе. Человека не просто хоронили со всеми почестями, он оставался в общине. Умерший портретом и эпитафией напоминал соплеменникам о своих заслугах, достоинствах, исторических событиях, в которых участвовал. Его доблести должны были говорить живущим об их гражданском долге. Античность, особенно в Древнем Риме, была насквозь пронизана социальными связями и ритуалами. Именно это перешло в идеалы европейского общества в эпоху Ренессанса. Во-вторых, здесь представлены классические римские портреты, которые прославились своим веризмом (правдоподобием). Именно в Риме появились остро реалистические изображения людей. Античные скульпторы достигли небывалого совершенства в портретировании: они точно передавали облик человека со всеми его достоинствами и недостатками и одновременно создавали образ, полный собственного достоинства. До сих пор большинство скульпторов-портретистов учатся искусству изображения личности именно на древнеримских образцах, стремясь совместить документальность облика с общей идеализацией. Интересно, что здесь изображены бывшие рабы, получившие римское гражданство. В, казалось бы, простом надгробии много говорящих деталей, укажем, например, на кольца, которые должны свидетельствовать об относительном достатке умерших. Эта плита была найдена на знаменитой древней Аппиевой дороге в самом центре Рима.
Краснофигурный лекиф. Без даты. Керамика
В Древней Греции искусство керамики и росписи сосудов (вазопись) получило широкое распространение. Можно смело утверждать, что никакая культура ни до, ни после греков не достигала таких вершин в этой области. В те времена существовало несколько десятков разных форм утвари, каждый вид имел свое название.
Перед зрителем — краснофигурный лекиф, сосуд для масла. Техника такой росписи состояла в сплошной окраске темным цветом тулова вазы и сохранении светлого оттенка керамики фигур. Изображения получались не силуэтными, плоскостными, а объемными. Сцены поражали изысканно скомпонованной композицией и невероятным разнообразием сюжетов. Лекифы помимо своего утилитарного значения использовались как погребальные сосуды, их ставили на могилы. Поэтому, как и в данном случае, тематика росписи была связана с культом умерших.
Дионис с сатиром из терм Фаустины в Милете. Фрагмент. Вторая половина II века. Мрамор
Перед зрителем — знаковый экспонат из античной коллекции музея. Знаменитый император-философ Марк Аврелий подарил городу Милету в Малой Азии великолепный комплекс терм. Просторные залы бань были богато украшены и обставлены прекрасными статуями. Данная группа представляет собой пример имперской римской пластики. По сравнению с греческой она более рафинирована, фигуры не столько атлетичны, сколько прекрасны идеальной, немного холодной красотой и даже изнежены. (Наблюдательные зрители заметят в классической скульптуре Европы XVIII–XIX веков подражание именно римскому искусству пластики.) В данном произведении эта чувственность позы Диониса объясняется тем, что прекрасный бог был покровителем виноделия. Его традиционными спутниками являлись сатиры — мифические лесные существа, которые стали символами распутства и безудержного веселья.
