На выходе из метро - тонкая пелена дождя. Занимался день, тускло светились витрины овощной и колбасной лавок. Брюс миновал полицейский участок 5-го округа; идя вверх по пологому склону улицы Монтань-Сент-Женевьев, он вспоминал то время, когда жил на улице Ульм. Он учился в Высшей педагогической школе, а потом стал преподавателем и осознал, что не имеет склонности к педагогической деятельности. Чиновники в Министерстве внутренних дел были счастливы видеть математика, начинающего карьеру в полиции. Он быстро очутился в святая святых - в уголовной полиции. Самом прославленном, элитном подразделении на набережной Орфевр.
Он ни разу не пожалел о сделанном выборе. Когда в его группе появился Виктор Шеффер, убежденность в правильности своего пути стала расти в нем по мере того, как крепла дружба между ним и Виктором. Часа не проходило без того, чтобы Брюс не вспомнил о Викторе, находившемся теперь в реанимации госпиталя «Сен-Бернар». Он испытывал потребность говорить с ним, видеть его симпатичную физиономию с очками на носу. Окружающие звали Виктора Интеллектуалом. Степенный, вдумчивый, но весельчак в часы досуга, капитан Шеффер был идеальным товарищем в сложных расследованиях, выпадавших на долю их подразделения. Поняла ли это Мартина? Выдержка в любой ситуации, умение не болтать лишнего в разговорах с коллегами, тщательное изучение безнадежных, казалось бы, дел. На набережной Орфевр большинство ребят ходят в костюмах и галстуках. Ничего общего с ватагами людей в джинсах и кроссовках из Отдела по борьбе с бандитизмом. Ощутила ли Мартина эту разницу?
Массивная дверь с козырьком, на ночь закрывавшаяся на кодовый замок, вела в мощеный двор, утопавший в зелени. Поль Дарк жил в маленьком раю - по парижским меркам, конечно. Алекс Брюс оглядел фасады зданий, построенных, видимо, в XVIII веке и окружавших этот зеленый островок. Слышалось даже пение птиц. Брюс пошел взглянуть на почтовые ящики. Квартира Поля Дарка располагалась в ближайшем подъезде. Назвавшему себя Коброй не пришлось пересекать двор. Брюс сразу очутился на узкой лестничной клетке. В конце коридора он увидел стоящего на посту офицера судебной полиции. Лицо знакомое. Майор жестом спросил у него, куда идти, и тот ответил, что на третий этаж.
Дверь ему открыл Марк Санчес, эксперт. В латексных перчатках, блокнот на витом шнурке и лупа. Указав на замок, он сообщил:
- Никаких следов взлома, как видишь. Привет, Алекс.
- Привет, Марк.
- Это отравление.
- Чем?
- По-моему, стрихнином. Пойдем посмотришь.
Брюс направился за ним по коридору, темный паркетный пол которого напоминал палубу старинного корабля, а бледно-голубые стены были увешаны картинами на морскую тему. Вполне заурядными. Чего никак нельзя было сказать о трех маленьких фотографиях, висевших в ряд, между двух картин. Санчес протянул Брюсу лупу:
- Полароидные снимки. Клеятся, как этикетки.
Брюс стал внимательно рассматривать фотографии, и у него похолодело внутри.
- Ну и досталось же этому парню, - заметил Санчес.
На двух снимках был запечатлен мужчина в домашнем халате, скованный страшной судорогой. Вытянутое тело напряжено и изогнуто в виде арки, только пятки и затылок касаются пола. Третий снимок представлял собой крупный план лица, искаженного улыбкой, впечатавшейся, как показалось Брюсу, в самую плоть. Смерть, тысячу раз виденная. Но все равно непостижимая.
- Опистотонус, - сказал Санчес.
- Что это значит?
- Стрихнин - алкалоид, вызывающий общий спазм.
- Даже мышц лица?
- Именно так, отсюда и этот сардонический оскал.
- Фотоаппарат нашли?
- Нет, Алекс. Он маленький, легко помещается в сумке или даже в кармане. Продается в любом супермаркете.
- Дельмон мне сказал, что есть подпись кровью.
- Да, парню надрезали лодыжку.
- До или после?
- После.
Санчес повел Брюса в гостиную. Это была просторная комната, в которой криминалисты, оснащенные самой современной аппаратурой, уже все перевернули вверх дном. Входя в гостиную, Брюс вдруг физически ощутил, что буквально «оскверняет» тишину. Через несколько секунд он присоединится к ним, станет частью их - следователей и специалистов, погрузится в их молчание. Сосредоточенность и уважение друг к другу. Ничего общего с ватагами борцов с бандитизмом - так-то вот, Мартина. Ничего общего.
Тщательно подобранная мебель, на светлых стенах картины, на сей раз абстрактные, смешанные тона, красивые линии, - в общем, со вкусом оформленная приемная врача. А самое впечатляющее - это роскошная библиотека, отметил про себя Брюс. Целая стена книг, раздвижная металлическая лестница позволяет путешествовать среди сотен изданий. «Человек, который смеется», оказывается, любил книги.
Теперь он уже не смеялся, он лежал на спине, одной щекой в блевотине, его мышцы расслабила смерть. Стоял смешанный запах рвотных масс и экскрементов. Кто-то приоткрыл окно. В комнате еще оставалась знакомая присутствующим затхлость - запах насилия, подробности которого теперь предстояло выяснить. Брюс почувствовал, что на этот раз ему придется сделать над собой усилие. «Я в каком-то оцепенении, как недавно под душем, а до этого был… мой сон… мы больше не увидимся на земле».
- Когда наступила смерть?
- Минимум шесть часов назад. Столько нужно, чтобы роговица покрылась непрозрачной пленкой. У него глаза будто выцветшие. Однако менее двадцати четырех часов, поскольку он еще теплый.
Брюс взглянул на часы: было без двадцати девять.
Под горящей люстрой блестела лысая голова техника-криминалиста Марсо. Стоя на коленях, в маске и бахилах одинакового голубого цвета, он извлекал содержимое из-под ногтей убитого. Крессанж разложил миллиметровые ленты, позволяющие определить размеры предметов, и уже приступил к подробному фотографированию места преступления. Соли курил в ожидании момента, когда можно будет, вооружившись мощным фонарем, внимательнейшим образом исследовать пол. Потом кто-то из них пройдется по квартире с лазерным прибором «Кримскоп», ища отпечатки пальцев. Затем их сравнят с отпечатками пальцев девятисот тысяч человек, содержащимися в картотеке особо опасных преступников. А ведь еще нужны доказательства, чтобы привлечь убийцу Дарка к суду. Учитывая, как тщательно было организовано преступление, Брюс готов был держать пари, что никаких следов найдено не будет.
В глубине комнаты стояла, склонив голову, Мартина Левин и, казалось, просматривала свои записи. Рядом с ней сидел в кресле молодой человек, отвернувшись к окну с опущенными металлическими шторами. Что ж, картина человекоубийства и вообще-то не из приятных, а здесь налицо особая жестокость. С этим Виктор несомненно согласился бы. Так кто этот молодой человек?
Мартина подняла голову. Пухлые щеки, строгая прическа - гладкие волосы на прямой пробор, бесстрастный взгляд. Разве что большой чувственный рот резко выделяется на неизменно спокойном лице. Чуть заметнее, чем обычно, круги под глазами. Губы подкрашены неброской розовой помадой. Раньше она этого не делала… У Брюса невольно мелькнула мысль, что предстоят неприятные объяснения. Недолгое молчание, и удивительный голос, так контрастировавший с ее неброской внешностью и прямо-таки сводивший Брюса с ума, произнес:
- Здравствуй, Алекс.
- Привет, Мартина.
Брюс коротко улыбнулся и уселся на корточки рядом с Санчесом, чтобы внимательно рассмотреть труп. Блондин с едва наметившейся лысиной, лет примерно сорока пяти. Одет в домашний халат, разумеется кашемировый, с шелковой отделкой, роскошную пижаму, черные кожаные шлепанцы. Повыше левой лодыжки - надрез, темный от запекшейся крови. Рядом на полу, в нескольких сантиметрах от ступни, аккуратно выведено: Кобра. Брюс отметил про себя, что написано с прописной буквы, и подумал, что это убийство ничего общего не имеет с делом в квартале Сталинград. Здесь - слово, только одно слово: Кобра.
Я кобра. Кобра во мне. Ты кобра. Что означает эта подпись - болезненное желание обладать, а может, указание на что-то?
- Труп нашли сегодня утром, около шести часов, - тихо проговорил Санчес, указав пальцем на молодого человека.
Мартина, обходя зону, отмеченную криминалистами, приблизилась к Брюсу и Санчесу.
- Кто это? - спросил Брюс у эксперта.
- Сын. Феликс Дарк. Двадцать шесть лет.
- Я бы дал ему меньше.
- Я тоже так думаю.
Мартина слушала их молча. Санчес продолжал:
- Марсо уже упаковал осколки бокала, но пока не трогал кумкуаты на столе и бутылку текилы. Похоже, она не принадлежала убитому.
- В баре есть другая?
- Да, початая.
- Той же марки?
- Нет.
- Тогда ты прав, текилу ему принесли.
- И подсыпали стрихнин в бутылку или прямо в бокал. Скорее всего, в бокал. Это дает возможность вести себя естественно. Но это сложнее, потому что стрихнин не так-то легко растворяется.
- Через сколько времени после попадания в организм начинаются судороги?
- Примерно через полчаса-час. Врач скажет тебе точнее. Этим ядом когда-то охотно пользовались деревенские жители: морили крыс и кротов. Сейчас это запрещено. Нельзя жестоко обращаться со зверушками. Кажется, боль от него адская.
- Все это означает, что убийца общался с Полем Дарком до того момента, как тот начал загибаться, - вступила в разговор Мартина.
- Потом он вскрыл ему вену кухонным ножом, - продолжал Санчес. - Нож нашли под тем креслом, где сидит молодой Дарк.
Все трое посмотрели в сторону неподвижно сидевшего Феликса, вид у него был измученный.
- Нож из того набора, что висит над планом работы, - добавил Санчес.
- Отпечатки пальцев в подписи есть?
- Никаких, - ответил эксперт, подняв правую руку. - По-моему, палец того, кто сделал подпись, был так же хорошо защищен, как сейчас мои.
- А что ты думаешь о самой подписи?
- Как только мы начали работать, я сразу решил, что это подпись художника.
- Вот даже как?
- Очень уверенное начертание букв. Кажется, я уже когда-то видел нечто подобное, только еще более решительное.
Брюс опять вспомнил автограф, оставленный любителем крэка. Он продолжал осматривать тело, в то время как Санчес объяснял, что есть некоторое несоответствие между жестокостью убийцы и аккуратностью его подписи. Брюс, подняв голову, поймал на себе взгляд Мартины. На ее лице нельзя было прочесть ничего, но Брюсу все же почудился упрек в том, что он задает эти вопросы эксперту, а не ей.
- Я даже подумал о своем зяте.
- О зяте? И что же он?
- Он маньяк.
- Любит змей?
- Нет, обожает коллекционные автомобили. Его мечта - «Шелби Кобра». Американская машинка, в шестидесятые годы состязалась с «Феррари». Шурин нам все уши прожужжал с этой «Шелби Коброй 427». Он хочет красную. Но дальше разговоров дело не идет - нет бабок.
Говорили вполголоса, чтобы не услышал молодой Дарк и чтобы не мешать работе криминалистов. Ни у кого на лице не появилось и тени улыбки. Брюс знал, для чего рассказываются подобные байки, и понимающе кивнул головой. Мартина в нетерпении подняла бровь: ей наскучили истории из репертуара Санчеса. Она показала на мобильник:
- Он принадлежал умершему. В памяти только одно сообщение - женский голос, который Дарку-сыну неизвестен. Женщина обращается к его отцу на «ты», но своего имени не называет.
- Что она говорит?
- «Привет, Поль, я позвоню тебе позже».
- Выясни, кто звонил, - распорядился Брюс и сделал ей знак идти за ним.
Брюс уже успел внимательно оглядеть комнату. Везде от стен до пола - светлое дерево и скучный бежевый цвет; на комоде телевизор. Единственное цветовое пятно - большая картина: абстрактная живопись в голубых тонах. Постель разобрана, чуть смятая простыня, человек явно спал один: две подушки лежали одна на другой. На пуховом одеяле, небесно-голубом в белую крапинку, - книга. У изголовья включенный ночник. Брюс с помощью вынутой из кармана ручки перевернул книгу. «Killshot». [Смертельный выстрел (англ.).] Детектив американца Элмора Леонарда в оригинале. Закладка как раз на эпилоге, которого Дарк уже никогда не узнает.
- Дарк-младший сказал, что они жили несколько лет в Соединенных Штатах, - снова заговорила Мартина. - До развода родителей.
Ее серо-голубые глаза смотрели прямо в глаза Брюсу. Собранная, хорошо знающая свое дело, она, нахмурив брови, продолжала:
- Отец с сыном вернулись во Францию. Мать снова вышла замуж и живет в Калифорнии. Поль Дарк был генеральным директором фармацевтической лаборатории «Коронида». Сын на госслужбе. Занимается научной работой в Университете Пьера и Марии Кюри, улица Ульм. Тут неподалеку.
- Где он живет?
- Здесь, но у него есть подружка, медсестра, по четвергам и пятницам он ночует у нее.
- Каждые четверг и пятницу?
- Да, потому что на следующий день работа у него начинается позже из-за тридцатипятичасовой рабочей недели.
Брюс попытался представить себе картину убийства. Некая тень проникает во внутренний дворик, зная код. Открывает квартиру своими ключами или же звонит в дверь. Дарк никого не ждет, он уже в пижаме, читает книжку на сон грядущий. Услышав, что кто-то идет, встает с постели, надевает халат и принимает ночного гостя, которого хорошо знает. Гость пришел не с пустыми руками - принес бутылку текилы. Он наливает сам или же это делает хозяин. Так или иначе, Дарк, ничего не подозревая, пьет и закусывает кумкуатами. Может быть, их тоже принес гость. Они разговаривают. Через некоторое время Дарк падает и бьется в конвульсиях, а гость за ним наблюдает и фотографирует. Убийца выбирает нож, надрезает лодыжку; рукой в перчатке аккуратно выводит кровью на паркете Кобра. Это он сам себя так называет или Дарка? А может, это какое-то указание?
- Продолжай, - сказал Брюс Мартине, вдыхая цитрусовый запах ее духов.
- Феликс Дарк утверждает, что вечер и ночь провел у своей подружки Шарлотты, улица Оспитальер-Сен-Жерве, в четвертом округе. Рядом с рынком Блан-Манто.
- Я знаю, где это.
- На метро ехать - довольно путано, а пешком можно дойти сравнительно быстро.
- Сколько примерно? Полчаса?
- Не больше. Если быстрым шагом, то минут двадцать. На такси и вовсе пустяк.
- Так, хорошо. И что Шарлотта?
- У нее в гостях еще были друзья - семейная пара. Они здорово выпили. Во время ужина, примерно в половине десятого, Феликс позвонил отцу и сказал, что взял у него в долг пятьсот франков.
- Трения на почве денег?
- Это еще предстоит выяснить.
- Вот-вот, в этом нужно очень серьезно разобраться.
Мартина бросила на него взгляд, словно говоривший: «А то я сама не знаю». Или ему показалось? Вообще-то он так и не понял, что она за человек. Пока она просматривала свои записи, он сказал:
- Ну а когда гости ушли, что произошло?
- Феликс и Шарлотта легли спать. Через некоторое время Феликс встал с постели, он не мог уснуть.
- В котором часу он встал?
- Он не посмотрел на часы. Говорит, что немного прогулялся по кварталу, потом вернулся и снова лег.
- Сколько времени он гулял?
- Он не помнит. Может, полчаса. Ну, час. На следующий день Феликс проснулся первым и отправился к отцу.
- Каким транспортом?
- На метро. Он показал мне билетик.
- Утренний.
- У него с похмелья трещала голова, и он хотел взять у отца в аптечке лекарство.
- Ты проверила?
- Да. Еще он намеревался принять горячую ванну, чтобы привести себя в порядок перед работой.
- Разве у его подружки нет ванны?
- Она живет в крохотной студии.
- Итак, Феликс Дарк едет на метро и часам к шести утра в плохом самочувствии приезжает к отцу. По пути он встретил кого-нибудь?
- Как он говорит, консьержку из дома пятьдесят, она выносила мусор.
- Что и побудило его показаться именно в это время.
- Может, ты и прав, Алекс.
Помолчав немного, он спросил:
- Ну а как тебе все это видится?
- Я вполне могу допустить, что он убил отца. Когда он говорил со мной, он был словно в тумане. Ручаюсь, что он принял успокоительное. У его отца каких только лекарств не было. В аптечке есть и транксен, и многое другое в том же роде.
- Феликс принял наркотик?
- Не знаю. Он утверждает, что ничего такого не принимал. Он не плачет, только часто сглатывает слюну, словно внутри ему что-то мешает. Да, он мог убить.
- Он в таком состоянии и все это тебе рассказал?
- Я приехала немногим более получаса назад и просто не дала ему времени опомниться. Зато теперь он выглядит как пьяный. Это правда.
- Надо взять у него кровь на анализ.
Брюс подумал о том, что Феликс вряд ли так бы разговорился, допрашивай его мужчина. Он признавал, что женщина в команде полезна для работы с «деликатными клиентами». К тому же голос Мартины всегда действовал на людей убаюкивающе. Выходя из комнаты, Брюс посторонился, пропуская Мартину вперед. Они направились к Санчесу.
Эксперт заносил все подробности о Поле Дарке в записную книжку. Брюс быстро оглядел Феликса Дарка, с восковым лицом неподвижно сидевшего в кресле. На столе рядом с ним находились лампа и керамическое блюдо, наполовину заполненное кумкуатами. Оранжевое на голубом. Позади металлическая штора скрывала вид на улицу Монтань-Сент-Женевьев. Брюс поднял штору. Феликс Дарк сощурился. Быстрое движение - и снова взгляд стал отсутствующим. Горе? Запрещенное вещество? И то и другое? А может, ни то ни другое? Рассвело. Неподвижный Феликс Дарк. Неподвижность наступающей зимы: в ее белизне все становится замедленным, неподвижным. Змеи тоже.
Брюс представил себе, как бы они сейчас работали вместе с Шеффером. Прежде чем приняться за бумаги умершего, они нашли бы укромное местечко, уединились бы там ненадолго и обменялись первыми впечатлениями. Шеффер сказал бы: «У Феликса свои ключи, почему тогда Поль Дарк встал с постели, чтобы открыть ему?» Брюс: «Потому, что его удивило возвращение сына». - «Да, Алекс, но зачем пить с сыном крепкий напиток, если знаешь, что он только что ужинал с вином?» - «Пожалуй, это и в самом деле странно. А если Дарк решил выпить один, стал бы он готовить себе кумкуаты? Аккуратно раскладывать их на красивом голубом блюде?» Как было бы хорошо и просто, если б Шеффер был рядом.
- Кабинет здесь, Алекс. Посмотрим бумаги?
Лицо капитана Левин гармонировало с наступающей зимой. В ее глазах не осталось и следа того, чем она одаривала его прежде. Все лучшее уже позади. Неужели позади? Брюс гнал от себя воспоминание: она поперек кровати, хватает его за талию и привлекает к себе; у нее мускулистые руки и гладкие, раскрытые ему навстречу бедра; и этот ее прозрачный взгляд!
- Пойди опроси соседей, пока они не ушли на работу, - сказал Брюс - Обратись к комиссару, пусть он тебе поможет. Я его знаю, он парень шустрый. Потом доставишь Феликса Дарка на Набережную. Ты вошла к нему в доверие, так что составишь ему компанию в пути. После этого гони к Жиберу в Финансовую, попроси у него от моего имени максимум информации о «Корониде».
Мартина помолчала в нерешительности. «Уж не станет ли она отказываться? - подумал Брюс - А если станет, то чем будет мотивировать?» Но Левин сказала, что нашла записную книжку Поля Дарка в его дипломате и хочет отвезти ее на Набережную, вдруг Феликс во время допроса сможет прояснить, кто есть кто. Брюс был восхищен. Она не только показывает блестящие результаты в тире и на занятиях кун-фу, она еще великолепно умеет владеть собой. Он одобрил ее намерение и сказал, что как просмотрит бумаги и повидается с заместителем прокурора, сразу же отправится в «Корониду» сообщить о смерти генерального директора.
Мартина кивнула и направилась к Феликсу. Брюс ощутил мгновенное удовольствие, но в этом ощущении не было ничего эротического. Мартина, лежащая на бетонном полу, глаза полуприкрыты. Он приникает ухом к ее губам, чтобы узнать, дышит ли она. И испытывает сильнейшее чувство сострадания.
Кое-что от этого сострадания еще осталось. Но осталось где-то там, совсем не в том времени и пространстве, в котором они теперь находились.