Прошла первая неделя обучения. Олаф, хоть и трудно, но все-же осваивался.

Целыми днями советник гонял его по истории Мнморта, теории управления государством и военного дела, рассказывал о законах и положениях, описывал случаи из истории других государств, о возможных путях решения проблем, и даже учил правильно пользоваться ножом и вилкой.

Ночами тоже не было покоя — Олаф с советником сидели за грудами пергаментов и бумаг, и читали, считали, принимали решения, думали вместе и порознь, искали выходы из безвыходных положений, писали письма и обсуждали сложившуюся ситуацию. Работали продуктивно и споро, составляли планы, искали новых людей на должности министров, и даже иногда находили. Частенько к ним присоединялся шут, реже — Асгрим, в силу занятости на шпионском поприще. Он давно грозился написать Олафу небольшой доклад, чтобы прояснить некоторые моменты в управлении Мнмортом, но все никак не мог собраться.

Однако ж, одним холодным утром, Олаф, войдя в кабинет, обнаружил два скрепленных бечевкой бумажных листа, исписанных убористым почерком. Поверх них лежала записка: «Прошу простить за некоторую сумбурность изложения. Под этой запиской — доклад, который я обещал вам представить. Асгрим Ингилейв»

Олаф уселся в кресло и приступил к чтению. Советник задерживался, так что время пока что было.

«Ваше величество!» — гласил первый лист, — «В этом докладе я попробую прояснить мое видение ситуации в Мнморте, дать ей приблизительную оценку, а также предложить возможные пути выхода из кризиса. Итак…»

Олаф углубился в чтение, время от времени кивая самому себе. В начале доклада не было ничего особенно примечательного. Там говорилось о разновидностях королей и о преимуществах одних над другими. Вторая часть была интереснее, и Олаф заострил на ней внимание.

«Король был уверен в этих людях, и сейчас я объясню причины такого доверия, попутно дав каждому из списка характеристику:

Советник Вегард Гримдорф стал приближенным старого короля 7 лет назад. Король заметил его, когда тот трудился под началом тогдашнего министра экономики — графа Хальфдана. Графу было поручено разработать новый указ о положении вольных крестьян, но он запил, и свалил всю свою работу на незнатного молодого заместителя, коим и был тогда Вегард. Вегард выполнил работу на отлично (указ впоследствии увеличил доходы казны), а Хальфдан вполне ожидаемо выдал его работу за свою. Однако, королю стала известна истина, и Хальфдан отправился в ссылку (немногим позже — на эшафот, за казнокрадство), а Вегард занял место королевского советника.

Вегард был предан королю не только из благодарности, но и из самых прагматичных соображений (отметьте себе где-нибудь, ваше величество — верность подданных оценивается только по уровню выгоды от сотрудничества с вами и зависимости от вас). Советник — человек неблагородного происхождения, и за время работы успел изрядно насолить многим знатным господам, которые предпринимали попытки убрать его еще при жизни короля Харальда. Таким образом, советник остается жив только пока находится под защитой короля. Следовательно, в его интересах обучать вас, направлять ваши действия, и всячески способствовать усилению королевской власти в Мнморте.

Шут (барон Грахам Фулльтоф) — единственный знатный человек среди нас. В молодости — мот, дуэлянт, гуляка. Успел, с помощью своих эпиграмм и везучести на дуэлях нажить множество врагов среди знати. В нынешнее положение его перевел лично Харальд за особо едкую шутку, отпущенную в его адрес. Фраза «шутить над королем дозволено лишь шутам!» стала судьбоносной для барона, и, с молчаливого согласия остальной знати, Фулльтоф одел колпак с бубенчиками. Впрочем, есть также и версия, согласно которой король отчего-то благоволил Фулльтофу, и хотел приблизить его к себе и уберечь от недоброжелателей таким необычным способом.

Фулльтоф также мешает многим, ведь в роли шута он принимал не последнее участие в управлении государством, и де-факто был вторым королевским советником. У него много врагов, от которых его сможет уберечь лишь король, следовательно, он тоже лицо заинтересованное в вашем благополучии, и ему можно доверять.

Капитан Сигурд также не имеет дворянского титула. Он совсем недавно сменил на посту старого капитана гвардии (а вот он как раз был из очень древнего рода, в котором должность капитана передавалась из поколения в поколение), и, таким образом, стал врагом знати. Он хороший верный солдат, старый рубака, отслуживший почти 20 лет в пограничной страже. Прямой и, вроде бы, простодушный, но на самом деле может быть довольно хитрым.

И я, министр Асгрим Ингилейв. Родился и вырос в бедной семье, должностью главы Тайного Кабинета обязан Харальду. Титула не имею, зато есть множество врагов из семей, членов которых я отправил на эшафот за различные преступления. Не будет короля — не будет меня.»

Оказывается, шут — благородных кровей… Вот это новость. Хотя, вполне в духе старого короля.

Далее в докладе речь шла об экономике Мнморта, а точнее, о ее ущербности. Это Олаф уже успел уяснить, пока проходил обучение у Вегарда. Бедность, запустение, нестабильность, и… как там сказано у Асгрима? «Все это делает экономику Мнморта больше похожей на лотерею, выиграть в которую очень сложно». В точку.

Далее министр подробно рассуждал о доходах казны Мнморта и давал рекомендации по их увеличению.

«…На четвертом и последнем месте по налогам у нас дворянство. Их выплаты ничтожны, да и те они очень часто не отдают, ссылаясь на сборник законов от 1316 года (тот самый сборник, который провозгласил Мнморт королевством, обложил налогами купцов и даровал дворянам множество вольностей и послаблений). За 200 лет они прекрасно научились толковать закон в свою пользу, а также заимели небольшие личные армии в имениях, что осложняет их принуждение. Было бы неплохо обложить их дополнительными налогами (или хотя бы собрать до конца те, что уже утверждены), но для этого нужны вооруженные силы: либо профессиональные (можно получить за деньги, которых пока нет), либо ополчение (которое надо кормить, одевать, вооружать, и, что главное, убеждать в необходимости службы).

Вариант профессиональной армии нам, к сожалению, не подойдет, с ополчением будет проще, но нужна поддержка населения и авторитет, который нужно заслужить.»

Это точно, учитывая, что авторитета у Олафа нет. Можно было бы его достичь всяческими милостями и вольностями, но с этим были связаны свои проблемы, которые еще предстояло распутать и решить.

Политические силы Мнморта… Тут все понятно — это король, обнаглевшее дворянское собрание и купеческая гильдия, пока никакой власти не имеющая, но очень упорно к ней рвущаяся.

Управление государством. Хм, а это интересная мысль. Олаф оживился, читая эти строки. Они наполняли его оптимизмом и показывали, что не такой уж он и никчемный король, как кажется.

«Управление государством, а таким маленьким, как Мнморт, особенно — очень похоже на ведение крестьянского хозяйства. Работников найди получше, да работать заставь, порядок на поле да во дворе наведи, к зиме приготовься, а как справишься, оглядись и о будущем подумай — может, поле то к себе прирезать, да тот вон покос, да тут денег заработать есть возможность.»

Король улыбнулся. Уж тому, как заставить лентяев работать, его не надо было учить — проходили уже, причем, не так давно, когда Олаф хотел построить новый амбар и нанял для этого каких-то пришлых батраков.

«Выводы: Исходя из вышенаписанного, нам следует реформировать Мнморт… отстранив знать от государственной службы полностью, либо оставив наиболее ценных и умелых ее представителей.

Дворяне сейчас — наш общий враг, который делает то, что нужно ему, а не то, что будет полезно Мнморту, поэтому, они подлежат устранению.

Как их устранить — вопрос остается открытым. Но, так или иначе, нам нужна армия.

Глава Тайного Кабинета

Асгрим Ингилейв»

Олаф отложил листы и потер глаза. Не то, чтобы доклад Асгрима перевернул его мировоззрение с ног на голову — о многом Олаф начал догадываться сам, но несколько полезных идей все-же почерпнул.

Скрипнула дверь, и вошел советник, похожий на сонного помятого филина. Увидев Олафа, он дернулся, и, спохватившись, поклонился:

— Доброе утро, ваше величество.

— Доброе. — Олаф широко зевнул, — А скажите мне, милсдарь… Есть для меня одна тема, больная, если вы понимаете о чем я.

— Да-да?… — советник уселся в кресло и вопросительно взглянул на Олафа.

— Вот смотрите… Умирает старый король. И шутки ради оставляет трон крестьянину. Мол, утритесь, знатные. Я прав?

Советник на миг задумался:

— Ну да, в том есть зерно истины. Отчасти этот поступок был порожден именно желанием позлить дворян напоследок.

— Вот то-то и оно! Отчасти, как вы мне говорите. Не укладывается в голове то, что я о нем знаю. Оставил крестьянина, неумеху полного, значит, пошутить захотел, и неважно, что будет с королевством да?.. А вот не да. Списки эти, помощь от вас… Это не похоже на наплевательство. Значит, были задумки какие-то? Значит, неспроста все? — Олаф с прищуром глядел на советника и ждал ответа, а тот очевидно мялся.

— Да, ваше величество. Была задумка. Я попробую объяснить… — Вегард побарабанил пальцами по столу и продолжил, глядя куда-то вниз, на стол: — У его величества короля Харальда были… кхм… специфические отношения с правящими кругами. Он ненавидел знать, и это, со временем, стало взаимным. Когда он принял решение отдать власть первому встречному, это преследовало сразу несколько целей. Во-первых, он сыграл свою последнюю шутку с дворянами. Во-вторых, избрание преемника позволяло спасти нашу четверку — меня, капитана Сигурда, Асгрима и шута. Без старого короля нас бы живьем сожрали, если бы королем стал кто-то знатного рода… Сами понимаете. Никого из нас сажать на свое место он не хотел, как из-за того, что у нас уже сложилась команда, и чье-то возвышение сломало бы старые связи, так и из-за того, что нам лучше было бы оставаться в тени. Лицами для королей не вышли.

Олаф фыркнул и пробурчал под нос «А я, значится, вышел…», а советник продолжал:

— В-третьих, его смерть без преемника означала бы начало гражданской войны, а значит, полный крах Мнморта, преемник, хотя бы формальный и никому особо не мешающий — это то, что нужно. Король Харальд не хотел, чтобы Мнморт рухнул. Также он не хотел, чтобы он попал не в те руки, понимаете? А может, он и вправду уверовал в то, что королевство сможет вытащить не умный, а везучий…

Олаф молчал.

— Я — крестьянин тупой. — мрачно буркнул он десять секунд спустя, — И как у вас у всех так получается делать? Чтобы одно с другим переплелось, чтобы одно — и сразу все перевернуло. Планы хитрые…

— Это проще, чем кажется, ваше величество. При должном старании, разумеется.

— Да-да. Надеюсь, вы меня научите этому.

— Этому вы научитесь сами. Со временем. — советник задумался, — Надеюсь, у нас его хватит.

* * *

— Все очень плохо. — воодушевляюще начал свой доклад Асгрим, — Бунтовщики все-таки договорились, скоро будут выступать. Пока они не готовы, но потратят время с толком — будут укреплять частоколы и земляные валы, ковать оружие, собирать втихую ополчение. Мы тоже должны будем использовать это время, но слишком уж мы ограничены в ресурсах. Денег на формирование армии у нас нет, а сотня толстяков из гвардии вряд ли смогут подавить бунт. В перспективе мы останемся без северной части страны, и, что намного страшнее, без остатков авторитета. Беспомощный король — не король, а декорация.

В кабинете на совещание собрались советник, шут, министр Асгрим, капитан гвардейцев короля Сигурд, и, собственно, сам Олаф, который сейчас сидел, уставившись в одну точку, и барабанил пальцами по столу, пытаясь придумать хоть что-нибудь.

— Налоги сократились в сравнении с предыдущими месяцами, преступность выросла. — продолжал Асгрим, — Дворяне вообще перестали платить, ссылаются на то, что трудный год, а то и вовсе посылают сборщиков подальше. Денег у нас не будет, а значит, не будет и армии. Как-то так. Что делать будем, господа?..

Господа молчали и думали какие-то мрачные думы.

— А неча нам делать, господин Асгрим… — подал, наконец, голос Олаф, — Гвардию на убой посылать придется, да стражу пограничную снимать с границ, на север отправлять. Правы вы, милсдарь, король без авторитета — не король, а так… Пугало…

Сигурд сердито зашевелил усами.

Оживился советник:

— Гвардия и стража полягут — и кому нашествие отражать? Мы только облегчим работу Кралбранду. Простые решения, ваше величество, не всегда самые правильные, рубить с плеча никогда не нужно.

— Ежели другие идеи есть — говорите, мы послушаем… Ни убить, ни купить мы не сможем. Разве что только пойдем сами к тем старейшинам — уговаривать и умолять.

— Или Хельги пошлем. — улыбнулся шут, — Он у нас большой мастер по части болтовни и уговариваний.

Присутствующие грустно усмехнулись.

— Хм. Господа… — задумчиво сказал враз посерьезневший шут, — Вы будете смеяться, но фраза о Хельги навлекла меня на одну идею… — На шута разом уставились все присутствующие, и подались вперед, ловя каждое его слово, — Не смотрите на меня так, мне страшно.

— Говори уже. — Вегард нетерпеливо взмахнул рукой, — Не тяни, времени нет.

— Ну хорошо. Я просто подумал, что народ тамошний живет, считай, в лесу. Они все религиозны и суеверны до невозможности. Что если мы уговорим нашего Хельги покопаться как следует в Писании и отыскать там что-нибудь о каре для тех, кто пойдет против королевской власти? А даже если там такого прямо и нет, я уверен, что этот старый пьяница сумеет перевернуть все с ног на голову и представить в нужном свете.

Советник фыркнул:

— Да уж. Они услышат слова из Писания, и сразу же побросают мечи. Прекрасная идея.

— Может, и не побросают, но боевой дух у них будет слабее, и это поможет толстякам Сигурда хоть как-то. Хотя, я думаю, занятия с мечом помогли бы лучше.

— Можно я вызову его на дуэль, ваше величество? — нахмурился Сигурд, и смерил шута взглядом — Его голова в колпаке с бубенчиками будет хорошо смотреться в гостиной.

— Отвечу за короля, господин капитан. При всем уважении, не можете. Закон не позволит. Так что вам придется все-все проглотить. Постарайтесь не подавиться. — шут мило улыбался, глядя прямо в глаза капитану.

— Тише там! — Олаф напустил на себя грозный вид, которому его научил советник, — Пошлите за Хельги. Говорить с ним будем.

Спустя полчаса привели лохматого Преподобного в мятой рясе. Святой отец мучился жутким похмельем.

— Страдаете за наши грехи, а, Хельги? — подмигнул ему шут.

— В ад за словеса такие пойдешь, окаянный. Грешно над горем смеяться. — пробубнил старец.

— Только после вас, Преподобный.

— Тише, барон! — прервал шута советник, — Преподобный, нам нужна ваша помощь.

Услышав слово «помощь» Хельги как будто впал в транс и заговорил:

— Помощь моя не есть помощь в сравнении с помощью божией, придите к нему, зайдите в дом его на земле, в грехах покайтесь, да о помощи попросите, и да не оставит он в беду попавших…

Шут откинулся на спинку кресла и напустил на себя чрезвычайно утомленный вид:

— Остановите его кто-нибудь, прошу вас. Он может нести такую пургу часами, а времени в обрез. Ваше величество! — барон страдальчески посмотрел на Олафа, — Молю вас, не заставляйте меня это слушать, лучше казните.

— Довольно! — рявкнул Олаф, и Хельги очнулся, — Продолжайте, советник.

— Спасибо. Нам нужен человек, знающий писание, как никто другой.

— В писании божием сила великая сокрыта и истина…

Шут закатил глаза.

— …И нам нужно истолковать писание, или найти там пророчество… — продолжил советник, в очередной раз возвращая Хельги в материальный мир, — В-общем, мы хотим найти слова, обещающие кары небесные тому, кто предаст короля или пойдет против его воли.

— Слова… — Хельги задумался, — А нет таких слов, ваша светлость. Создал нас Всесоздавший свободными изначально и чистыми. Каждый путь свой сам избирает, и никто не указ ему, кроме Всесоздавшего, Сына его и Дыханья святого, аминь. — Хельги осенил себя висельным знамением.

— …Может быть, в Писании есть какие-то слова, которые можно истолковать нужным нам образом.

— Нельзя, ваша светлость! Никак нельзя! — Хельги выпрямился и прижал руки к груди. Глаза его загорелись, он выглядел так, будто сам Дьявол искушал его и испытывал его веру:

— Писание непреложно есть, и значит лишь одно — свободны пред Всесоздавшим все — и человек и былинка малая… Вера моя сильна, и не изменят ее ни приказ королевский, ни мученья. Жгите меня огнем, на костер пойду, а не дам Писание божие на поруганье.

— Ааай, Хельги, прекратите! — раздраженно скривился шут, — И вы, советник тоже. Как дети малые, честное слово… Хельги! Хватит строить их себя оскорбленную девственность. Сколько?…

Хельги умолк, но в глазах его читалась напряженная работа мысли.

— Три. — наконец, неуверенно обронил Преподобный.

— Что-о-о??? — возмутился шут, — А не лопнешь ли ты, старый хрыч?

— Про то не тебе судить, скоморохово отродие! — состроил оскорбленную мину Хельги.

— Одна. Больше не проси.

— Две.

— Эх-х-х… — тяжело вздохнул шут, всем видом показывая, что идет на великую уступку, — Все жилы вытянешь, старый пьяница… Ладно, договорились. Но получишь, когда закончишь и выступишь перед народом, да так выступишь, чтобы слова твои по всему королевству повторяли, понял?

— Понял. Все будет в лучшем виде. Разрешите идти?

Олаф вопросительно посмотрел на советника, тот пожал плечами:

— Вроде, все…

— Идите! — милостиво разрешил Олаф, сделав перед этим очень важное выражение лица.

— На что мы подписались? — нахмурился капитан Сигурд, когда шаги и бормотание Хельги стихли.

— Две бочки пива. У нас в подвалах еще осталось, вроде. Слушайте, неужели вы поверили в его «Вера моя сильна, и не изменят ее ни приказ королевский, ни мученья», — передразнил шут бас Преподобного, — Он же давно уже подстилка королевская, то, что он Олафа короновал вообще напрямую писанию противоречит, так как там сказано «Лишь кровь королевская в короле быть». Эта затея с разрезанием ладоней и рукопожатием — чистой воды шулерство. Если кто в Мнморте и не верит по-настоящему во Всесоздавшего, так это наш старый прохвост.

Все молчали.

— Ну что ж… — сказал, наконец, Шут, — Если тем для разговора больше нет, предлагаю расходиться.

* * *

Проповедь Хельги произвела фурор.

Старина Преподобный все-таки нашел нужные строки в писании, перевернул их совершенно непостижимым образом, и пересказал так, что послушать его собирался народ со всего королевства.

— И видел во сне я цифири, огнем пылающие! И пробудившись, к писанию бросился я, открыл на странице с цифирью, во сне увиденной и читал я долго и вдумчиво, и молился потом! И сказано было там про короля Йори, подданные которого предали его и продали, да наказаны были силою божией! Твари поселились в лесах их, и твари те огнем горели и дома их сжигали, да другие твари, орками называемыя, на людей похожия, на веси и грады нападали, жгли и грабили. И ужасен был тот год, и не было спасенья от их никому! Сгинули, сгинули подданные короля Йори, во веки веков сгинули!..

Ну, и так далее. На самом деле, в писании говорилось о том, что король Йори всем своим подданным страшно надоел высокими налогами, массовыми казнями и пустотой казны, после чего был свергнут и посажен на кол. Горящие звери и орки были приплетены для красного словца, на деле же подданных Йори захватили их соседи, но… Кому было до этого дело? Хельги говорил, причем говорил красиво и убедительно, люди слушали его, раскрыв рты, и пересказывали знакомым, а знакомые — своим знакомым, и очевидный посыл — не бунтуй против короля, был воспринят всеми.

И теми, для кого весь этот фарс организовывался, тоже. Асгрим с удовлетворением заметил зарождающиеся страхи среди населения деревень бунтовщиков, и отмечал, что для пущего эффекта нужно этот страх поддержать. Олаф был не против, и Сигурд предложил переодеть орками часть пограничной стражи, и отправить их в Северные Ущелья — нападать, жечь, грабить и сеять хаос и панику. Все это, разумеется, под личиной орков.

— Своих же жечь будем… Докатились. — морщился капитан.

С «горящими зверьми», было уже сложнее, но тут на помощь снова пришел Асгрим:

— В Мнморте живут два представителя Ученого сословия. Может быть, послать за ними?

— Да. — не задумываясь, согласился Олаф. — Пусть приходят немедленно.

* * *

— Я не хочу находиться в одной комнате с шарлатаном. — маленький щуплый человечек в черной мантии, больше похожей на рясу Хельги, брезгливо морщил нос

— А я не хочу находиться в одной комнате с неумехой. — даже не поворачиваясь в сторону оппонента пробасил толстяк в колпаке со звездами и драном балахоне.

Олаф сидел за столом и хмуро глядел на обоих, пытаясь понять, как себя с ними вести. Фредерик — единственный настоящий ученый в Мнморте, терпеть не мог единственного же в Мнморте алхимика — мастера Асвальда. Их вражда, как рассказывал королю Асгрим, уходила вглубь веков, в то самое время, когда наука отделилась от алхимии и пошла своим путем. Неизвестно в чем было дело, и кто первым пошел на конфликт, но факт остается фактом — наука терпеть не могла алхимию, а алхимия — науку.

Споры между ними шли поразительнейшие.

Когда алхимики вдруг начали утверждать, что земля круглая, их чуть было не согнали всех на большой костер по вине ученых, что подняли хай до небес, настаивая на том, что многие труды маститых древних ученых неопровержимо говорят о диске и трех китах.

Когда ученые начали завозить новые сорта пшеницы с юга, алхимики объявили, что они чумные, и у всех, кто будет есть эту гадость поотрастут рога и когти.

Наука обвиняла алхимию в идиотизме и отсутствии профессионального подхода. «Только полный кретин!» — провозглашал плешивый профессор — «Будет смешивать ослиную мочу с серой и серебром, надеясь создать эликсир вечной молодости!»

Алхимики вторили: «Только настоящие ничтожества будут сидеть и писать десятки книг на основе других десятков книг, ничего не проверяя на практике!»

Так повелось испокон века — две совершенно разные научные школы, презирающие друг друга, и Асвальд с Фредериком были всего лишь верными сынами своей эпохи.

Олафу предстояло решить сложную головоломку — нужно было заставить их работать вместе, ибо, по словам Вегарда, порознь у них не получалось ровным счетом ничего, и работать над осуществлением коварного плана Олафа и его команды они могли до тех пор, пока не погаснут звезды.

Решена эта головоломка была с поистине королевским изяществом. Послушав какое-то время препирательства достойных ученых мужей, Олаф стукнул кулаком по столу, и взревел:

— Казню!!!

В кабинете установилась полная тишина, ученый и алхимик начали понемногу бледнеть.

— Если! Вы! Не прекратите! Этот! Балаган! Я! Вас! Казню! — продолжил драть королевскую глотку Олаф.

— Мне! Нужна! Ваша! Помощь!

Спины у ученых инстинктивно приняли положение «полупоклон».

— К-какая помощь, в-ваше величество? — выдавил, наконец, стучащий зубами от ужаса Фредерик.

Вот это уже другое дело.

— Вы слышали проповеди Хельги про горящих зверей?

Фредерик снова брезгливо сморщил нос, но, натолкнувшись на мрачный взгляд короля, тут же вернул прежнее подобострастное выражение лица:

— Да, ваше величество, точно так. Слышали.

— Мне нужны горящие звери. Погодите! — сказал он, открывшему, было рот, Асвальду, — Мне нужны не просто подожженные звери. Мне нужно что-то, что могло бы бегать по лесу и пугать крестьян. Причем, как можно дольше бегать. Сделать все надо быстро, как можно быстрее. Чем быстрее сделаете, тем больше я вас отблагодарю. А затянете — не то, что не заплачу, а казню. Дело сие важности чрезвычайной! Ясно вам?

Ученым мужам было ясно.

— Держите все в секрете! Если есть вопросы — задавайте. Ежели надо что будет — говорите, мы дадим всё, издержки оплатим… Если вопросов нет — значит идите и работайте! — Олаф напустил на себя строгий вид, и это помогло.

Ученые пятились, кланяясь, до самой двери, и вскоре их быстрые шаги стихли за дверью кабинета.

«Вот оно как, значит… Значит, и правда, с ними так и надо…» — подумал Олаф перед тем, как снова погрузиться в чтение документов.