Портадаун — Лондон — Графство Тирон

Вечером следующего дня Ребекка Уэллс уже сидела в кабинке бара Макконвила. Первым пришел Гэвин Спенсер, за ним, минут через пять, явился Кайл Блейк. В баре было полно народу, и говорить приходилось тихо. Ребекка рассказала Гэвину и Кайлу о документе из портфеля американца.

— Когда приезжает Кэннон? — спросил Блейк.

— В следующую субботу.

— Сколько он там пробудет?

— Одну ночь, с субботы на воскресенье. В Лондон вернется во второй половине дня в воскресенье.

— На подготовку у нас остается пять дней. — Блейк повернулся к Спенсеру. — Успеешь?

Спенсер кивнул.

— Все, что нам надо, это забрать оружие. Если удастся, остальное будет нетрудно.

Кайл Блейк задумчиво потер желтый от никотина и испачканный чернилами ноготь. Посмотрел на Спенсера.

— Надо забирать оружие.

— Уверен?

— Нервничаешь?

— Может, стоит немного подождать?

— Мы не можем ждать, Гэвин. У нас нет времени ждать. Каждая неделя только увеличивает число сторонников соглашения. Либо мы сорвем его сейчас, либо будем жить с ним вечно. И заплатит за нашу нерешительность не только нынешнее поколение, а и наши дети, внуки и правнуки. Я с этим жить не смогу.

Он вдруг поднялся и застегнул куртку.

— Возьми автоматы, Гэвин, или я найду кого-то другого, кто сделает это вместо тебя.

В то самое время, когда руководители Бригады Освобождения Ольстера покидали бар Макконвила, Грэм Сеймур подъезжал к американскому посольству. Кабинет Дэвида Уэтона напоминал командный бункер отступающей армии. Самоубийство Престона Макдэниелса отозвалось бурей в Вашингтоне, и большую часть дня Сеймур провел у телефона, безуспешно пытаясь потушить разгорающийся пожар. Государственный департамент метал огненные стрелы в ЦРУ, обвиняя Управление в бездарном руководстве операцией, в результате которой Дуглас Кэннон был поставлен в незавидное положение человека, протестующего — разумеется, не публично — против действий своего зятя. Президент Бекуит вызвал Монику Тайлер в Белый Дом, где вынес ей строгое предупреждение. Моника в свою очередь отыгралась на Уэтоне и Майкле, выплеснув на них всю злость.

— Может, хоть ты принес нам добрую весть, — сказал Майкл, когда Грэм вошел в кабинет.

— Как ни странно, принес. Скотланд-Ярд решил-таки нам подыграть. Сегодня вечером они официально объявят о том, что человек, покончивший с собой на станции Тоттнэм-Корт-роуд, сбежал из психиатрической клиники. На Северной линии такое случается часто. Кстати, к югу от реки, в Стоквеле, как раз и находится такая клиника.

— Слава Богу, — пробормотал Уэтон.

Майкл немного расслабился. Самоубийство дипломата нужно было сохранить в тайне для продолжения операции. Если бы в Бригаде узнали, что Макдэниелс бросился под поезд на Северной линии, они могли бы сделать соответствующие выводы и понять, что Рэчел раскрыта.

— Что у вас? — спросил Грэм Сеймур. — Все концы спрятали?

— К счастью, близких родственников у Макдэниелса нет, — сказал Уэтон. — Госдеп неохотно, но все же дал нам некоторую свободу действий. По официальной версии, Макдэниелса срочно отозвали в Вашингтон на две недели. Если та женщина позвонит ему в посольство, ей преподнесут именно эту версию и передадут сообщение от Макдэниелса.

— Та женщина, между прочим, обрела имя, — сообщила Сеймур. — Парни из Е4 взяли ее под наблюдение сразу по прибытии в Белфаст. Так вот, мы имеем дело с Ребеккой Уэллс. Ее мужем был Ронни Уэллс, работавший в разведотделе Добровольческих Сил Ольстера и погибший от рук ИРА в девяносто втором. Похоже, Ребекка заняла его место.

— Сейчас ее ведет местная полиция? — спросил Майкл.

— Они проследили за ней до Портадауна, чтобы установить личность, а потом сняли наблюдение. Так что сейчас Ребекка Уэллс гуляет сама по себе.

— САС в курсе?

— Завтра у меня встреча в их штаб-квартире в Херефорде. При желании можете составить компанию. Эти спецназовцы те еще чудаки. Думаю, наш план придется им по вкусу.

Уэтон поднялся, потирая опухшие, красные от недосыпания глаза.

— Джентльмены, мяч на половине поля Бригады Освобождения Ольстера. — Он надел пиджак поверх мятой рубашки и направился к двери. — Не знаю, как вам, а мне нужно выспаться. Прошу по пустякам не беспокоить.

Первая ночь выдалась ясной, тихой и жутко холодной. Кайл Блейк и Гэвин Спенсер решили переждать — одни сутки ничего не изменят, а прогноз погоды настраивал на лучшее. Вторая ночь действительно соответствовала всем требованиям: плотная облачность затрудняла наблюдение, ветер и дождь маскировали звуки. Кайл Блейк дал «добро», и Спенсер отправил на дело двух своих самых лучших парней. Один — ветеран британской армии, успевший поработать наемником за границей. Другой — бывший боевик ДСО, имевший на своем счету убийство Йена Морриса. Спенсер дал им кодовые имена — Йитс и Уайльд. К месту они выехали через несколько часов после заката с приказом нанести удар примерно за час до восхода — по примеру «Приходящих на рассвете».

Ферма стояла на дне небольшой, зажатой между холмами долины. Вокруг расстилались несколько акров лугов, но сразу за оградой начинались густо поросшие лесом холмы. На одном из этих холмов, к востоку от фермы, и разместился наблюдательный пост Е4, охраняемый двумя спецназовцами САС. На вторую ночь склон холма заволокло плотным туманом.

Йитс и Уайльд оделись в черное, а свои бледные ирландские лица вымазали угольной пылью. К посту подошли с востока, через сосновую рощицу. Двигались осторожно, делая лишь несколько шагов в минуту. Иногда ложились и лежали по несколько минут, вжавшись в сырую землю, вглядываясь в темноту через бинокли ночного видения. Когда до поста оставалось около четверти мили, Йитс и Уайльд разошлись: первый двинулся на север, второй на юг.

К четырем часам оба выбились из сил, насквозь промокли и замерзли. Йитс, послуживший в британской армии, был лучше, как физически, так и морально, подготовлен к ночным испытаниям на замерзшем склоне. Уайльду пришлось труднее; он вырос в Западном Белфасте и весь свой опыт получил на улице, а не в полевых условиях. В последние перед атакой минуты он едва держался на ногах, руки и ноги одеревенели и уже потеряли чувствительность к холоду.

В пять утра оба вышли на позицию. Йитс, лежа на животе под большим деревом, наблюдал за спецназовцем, который сидел в укрытии, замаскировавшись ветками. Йитс вытащил пистолет, девятимиллиметровый полуавтоматический «вальтер» с навинченным на дуло глушителем. Такое же оружие было и у Уайльда. Оба знали, что противник имеет подавляющее преимущество в огневой мощи, а значит, исход боя зависел от первых выстрелов.

Первым огонь открыл Йитс. «Вальтер» стрелял практически бесшумно. Пули попали в цель, и спецназовец упал. По глухому стуку, Йитс понял, что противник, вероятно, защищен бронежилетом, а следовательно, может быть жив.

Он вскочил и побежал вперед. Когда их разделяло несколько футов, сасовец вдруг сел и выстрелил.

Йитс, однако, успел броситься на землю, и пули, не задев его, прошли выше и впились в стволы деревьев. Йитс перекатился на живот, выбросил вперед руки, аккуратно прицелился и дважды быстро, как учили в армии, нажал на курок. Обе пули попали спецназовцу в лицо. Он умер еще до того, как тело ударилось на землю.

Йитс рванулся вперед, вырвал автомат из рук убитого и побежал к наблюдательному посту.

У Уайльда таких проблем не возникло. Его противник, услышав подозрительные звуки, поднялся, посмотрел по сторонам и поспешил на помощь товарищу. Уайльд выступил из-за дерева и, когда спецназовец пробежал мимо, поднял пистолет и выстрелил ему в затылок. Раскинув руки, солдат рухнул лицом вперед. Уайльд подхватил оружие врага и, заметив между деревьями Йитса, устремился за ним.

Маркс и Спаркс находились в похожем на небольшой блиндаж укрытии, замаскированном камуфляжным брезентом, ветками и травой. Маркс едва проснулся и даже не успел вылезти из спального мешка, когда Йитс выстрелил в него несколько раз. Дежуривший у приборов Спаркс потянулся за оружием, но пуля из «вальтера» Уайльда попала ему в сердце.

Около пяти часов утра Гэвин Спенсер промчался через деревеньку Крана и свернул на узкую дорогу к ферме. Он остановился на раскисшем от дождя пятачке, выключил двигатель и осторожно двинулся в обход дома, натыкаясь на разбитые ящики и ржавые железки. Свернув за угол, Спенсер осмотрелся и почти сразу заметил их — они спускались по склону холма. Засунув руки в карманы и отвернув лицо от дождя, он подождал, пока они пересекут поле. В какой-то момент Спенсер подумал, что отдал бы все ради того, чтобы поменяться с ними местами, но, увидев изможденные лица и грязную, промокшую одежду, понял — радоваться нечему.

— Готово, — сказал Уайльд.

— Сколько? — спросил Спенсер.

— Четверо.

Йитс бросил автомат, и Спенсер, успев выхватить руки из карманов, ловко поймал его на лету.

— Это тебе сувенир. Автомат от мертвого спецназовца.

— Здесь еще что-то осталось?

— Он и выстрелить не успел, так что магазин полный.

— Садитесь в машину. — Спенсер передернул затвор. — А я загляну в дом.

С автоматом в руке он пересек двор и вошел в дом. Сэм Далтон, старший из братьев, сидел за столом в кухне, пил чай и нервно курил. На нем были синие утепленные брюки, ботинки и шерстяной свитер. Небритый, растрепанный, с сонными глазами, он наверно только что поднялся.

— Какого хрена, Гэвин? Что тут происходит?

— Убрали ваших приятелей на холме. У тебя чай еще есть?

Глаза Далтона расширились от страха.

— Убрали? А ты подумал, что будет, когда обнаружится, что их убрали? Ты о нас подумал? Послушай, Гэвин, я согласился спрятать автоматы и этот чертов семтекс, но ты ничего не говорил про то, что собираешься подкинуть мне еще и четыре трупа. Да не кого-нибудь, а парней из Специальной службы и спецназовцев. Ты…

— Тебе не о чем волноваться, Сэм, — перебил его Спенсер. — К вечеру мы все заберем. Так что ни полиция, ни англичане ничего не найдут, даже если обшарят твой дом сверху донизу.

— Ты действительно все заберешь? — недоверчиво спросил Сэм.

— Все, — подтвердил Спенсер. — Где твой брат?

Далтон ткнул пальцем в потолок.

— Спит наверху.

— Хорошо, начинай выносить оружие и взрывчатку, а я перекинусь парой слов со Спящей Красавицей. Через минуту спущусь.

Сэм Далтон послушно кивнул и полез в подвал. Спенсер поднялся наверх. Кристофер Далтон, мирно посапывая и приоткрыв рот, крепко в своей кровати.

Гэвин вытащил из кармана куртки автоматический «вальтер» с глушителем и просунул дуло в рот спящему. Кристофер поперхнулся и открыл глаза, но прежде чем успел понять, что происходит, Спенсер выстрелил. Кровь и мозговое вещество брызнули на подушку; тело дернулось и замерло.

— Где Крис? — спросил Сэм, увидев спускающегося по лестнице Гэвина.

— Еще спит. Да так сладко, что я не стал его будить.

Через пару минут Далтон закончил. На полу стояли три плотно набитые оружием и взрывчаткой дорожные сумки. Сэм затягивал «молнию» на последней, когда Спенсер приставил к его затылку дуло захваченного у сасовца автомата.

— Гэвин, не надо, — взмолился Далтон. — Пожалуйста, Гэвин…

— Не беспокойся, Сэм, там тебе будет лучше, чем здесь.

И Спенсер выстрелил.

В шесть часов утра на прикроватном столике в гостевой спальне посольства зазвонил телефон. Майкл перекатился на другой бок и снял трубку еще до второго звонка.

— Одевайся, — сказал Грэм Сеймур. — Я выезжаю. Буду у тебя через полчаса. — Из трубки донеслись короткие гудки.

Майкл принял душ и быстро оделся. Через двадцать минут перед Уинфилд-Хаусом остановился черный «ровер». Майкл сел сзади, рядом с Сеймуром. Англичанин протянул ему картонный стаканчик с кофе. Судя по озабоченному выражению лица, Грэма разбудили не самые хорошие новости, а бриться ему пришлось в спешке — кое-где щетина так и осталась нетронутой. Пока машина неслась по пустынной в столь ранний час улице мимо Риджентс-Парка, он рассказал о кровавой бойне на ферме в Сперрин-Маунтинс.

— Господи, — прошептал Майкл.

«Ровер» пролетел по Внешнему кольцу, свернул на Юстон-роуд и наконец устремился на юг по Тоттнэм-Корт-роуд.

— Так куда мы спешим? — спросил Майкл, сжимая подлокотник на очередном повороте. — Ты так и не сказал.

— Думал, преподнести тебе сюрприз.

— Не люблю сюрпризы.

— Знаю, — невесело усмехнулся Грэм.

Еще через пять минут они выехали на Уайтхолл. «Ровер» остановился перед железными воротами у входа на Даунинг-стрит. Грэм назвал себя дежурному, и ворота открылись. Автомобиль медленно проехал вперед и замер у знаменитых на весь мир дверей. Майкл взглянул на Грэма.

— Пошевеливайся, — сказал англичанин. — Великие не привыкли ждать.

Они вошли в дом под номером 10, миновали коридор и стали подниматься по знаменитой лестнице, на стене вдоль которой висели портреты предшественников Тони Блэра. Помощник премьера проводил их в кабинет шефа. Глава правительства сидел за неубранным письменным столом. На подносе безнадежно остывал завтрак.

— Давая санкцию на проведение операции «Кеттлдрам», джентльмены, я никак не предполагал, что она обойдется нам столь дорого, — заговорил Блэр, не тратя время на вступление. — Подумать только, погибли два человека из Е4 и два сасовца.

Майкл и Грэм молчали, понимая, что премьер еще не закончил.

— Через несколько минут об этом узнает вся Северная Ирландия, и я полагаю, что реакция католической общины будет очень сильной.

Грэм откашлялся.

— Разрешите, господин премьер-министр?

Блэр коротко кивнул.

— Пожалуйста.

— Тот факт, что Бригада Освобождения Ольстера решилась на такие действия, указывает на их готовность к еще более значительному теракту. Уверен, что они клюнули на брошенную нами наживку. Сейчас Бригада разрабатывает нападение на посла Кэннона в Норфолке. И если все пойдет по плану, мы нанесем по ней сокрушительный удар.

— А почему бы не арестовать Гэвина Спенсера и Ребекку Уэллс прямо сейчас? Уверен, это тоже стало бы серьезным ударом по террористам. Заодно мы показали бы католикам, что не сидим сложа руки, а предпринимаем что-то против этих головорезов.

— Полиция не располагает вескими доказательствами вины Спенсера, — ответил Грэм. — Что касается Ребекки Уэллс, то она больше нужна нам на свободе, чем в тюрьме.

Блэр начал перекладывать бумаги, давая понять, что разговор окончен.

— Я дам вам возможность довести операцию до конца. — Он выдержал короткую паузу. — Вопреки тому, что утверждают мои критики, я не часто прибегаю к гиперболам. Но если эту группу не остановить, мирный процесс наверняка будет сорван. До свидания, джентльмены.