Малый русско-норвежский словарь (выборочные страницы)

Репринтное воспроизведение выборочных страниц Малого русско-норвежского словаря

 

Тетрадь C. Г. Кучина

Я родился в 1867 году в селе Кушереке Онежского уезда Архангельской губернии. В этом году люди вследствие неурожая хлеба ели мякину и сосновую кору, как мне передавала об этом мать, но наша семья, как она говорила, не видела большой нужды, т. к. отец зимою занимался извозом, то хлеба привозил. Будучи трезвым и работящим, но т. к. он вырос в чужих людях без отца только с матерью, то и хозяйство его было в зачаточном состоянии. Как запомнил я: небольшая четырёхугольная старая избушка с тремя окнами по лицу или фасаду и по одному сбоку; из этих пяти окон только одно было, среднее, на лицевой стене 1,25 аршина высоты и 0,75 арш. шир., а остальные были квадратные по 0,75 стороны. Рамы были одинарные и у последних окон вынимались в избу. Изба наша стояла на высоком красивом угоре о реку на правой стороне по течению. Место это самое красивое в Кушереке: угор летом обрастал зеленью, а к реке вилась зигзагами, где поотложе, тропинка, по которой летом возили воду. И так месту этому завидовали, но на месте стояла избушка, свидетельствующая о её бедных жителях с маленькой худой лесенкой, с маленькими сенцами и двориком, крытых лабазом старым сгнившим тёсом. Скота была лошадь, корова и несколько овец. Того году, когда я родился, Отец мой вздумал построить новую избу и для этого нанялся на промысел трески, взял с собой 9-летнего старшего сына Якова и в 1-х числах Марта отправился в г. Колу. И верно, не суждено было поставить новую избу для своей любимой семьи. Отправившись из г. Колы на шнеке в становище Еретики (ныне Порт-Владимира) в числе 33 человек на одной шнеке, были застигнуты бурею и почти у самого становища шнеку опрокинула и все погибли кроме 3-х, которым попался руль, которым весла. Двое из них живы до настоящего времени.  Моему отцу было в то время около 30 лет. Я остался от отца 17 недель. Как я стал понимать и помнить, Мать и Бабушка постоянно плакали о смерти кормильцев. Мать шила ситцевые куртки и овчиновые шубы и этими заработками кормили семью (добавлено над строкой. – прим. авт.), но этого нам недоставало, и мы, когда с сестрой, когда с бабушкой, ходили по миру. Под защиту бабушки я всегда прибегал, когда мать была не в духе, она постоянно сидела за работой и в длинные зимние вечера, перед маленьким керосинничком из чернильницы, она любила сказывать сказки, иногда пела песни, которые доводили её до слёз. Заплакав, она начинала реветь. Ревели и мы с сестрой. Я залезал к бабушке на печку, и она учила меня молитвам по-староверски и делала мне крестики из лучины. Окна к ночи запирались ставнями и мешками, набитыми сеном, и подпирались с улицы кольем. Сестра большую часть гостила в Онеге у Дяди и Тетки, особенно зимою, а я после уезжал летом.

Когда мне было 4 года, у нас прибыл ещё один член семьи. Рядом с нами жила богатая и большая семья Хохлиных, а в работницах у них жила корельская девица. Она была обманута одним из племянников богача, и когда сделалась беременная, её выгнали вон. Она поселилась у нас, однако ходила к ним после на работу. Когда она родила ребёнка, то старалась его зжить со свету, но моя мать строго оберегала ребёнка. Раз случилось так, рассказывала мать: Парасковья (так звали девушку) ходила мыть полы к Хохлиным и пришла уже не рано, ребёнок рос здоровый и спал, но вдруг заплакал и закашлял. Услыхав это, моя мать насторожилась, но когда услышала её возню и крики ребёнка, бросилась к ребёнку и под руку ей попала бутылка с молоком, разбавленная французской зеленью, которой в деревнях морят тараканов, и таким образом удалось спасти ребёнка, припугнув безжалостную мать. После бедная девушка примирилась со своей судьбой и всей душой полюбила мальчика, который как две капли воды был похож на неё, но не долго суждено было ей радоваться на своего ребёнка. В 1873 году 9-го мая Парасковью позвали убирать с поля козлы, на которых зимою сушилась моржина, привезённые из Норвегии. Козлы были вышиной 3 ½ сажень. Когда их начали убирать, у одного козла, у которого была Парасковья, ноги из розсушки вывернулись из подушки, которая ударилась вниз. Парасковья побежала прочь, но в рыхлой земле и с ногою от козла в руках упала на ногу головой, а сверху налетела подушка – тоже по голове. У подушки и ноги козла пришлось сучьё, которое прошло сквозь голову бедной девушки. Сыну ея было только 1 ½ года, до 3-х лет он воспитывался у нас нашими скудными средствами, но мы любили его как родного.

Зимою 1875 года Малошуйский крестьянин, служивший у Хохлина шкипером и не имевший детей, взял и усыновил Епимаха – так звали мальчика. Впоследствии он считался богачом, жил в г. Архангельске, имел несколько факторий по Мурману, свои пароходы.

В 1876 году меня выдавали на судно М. Хохлина мальчиком при каюте, но потом заставили меня варить на команду. Такая непосильная работа девятилетнему ребёнку заставила меня оставить судно в Архангельске. Я уехал с одним помором в Онегу, а затем домой. Того же году 27 августа умерла наша бабушка, её звали Парасковья, на 76-м году от роду. В 1877 году я окончил сельское училище и поступил мальчиком в лавку Онежского 2–1 гильдии купца Петра Вас. Коржачинского, но прожив ½ года, уехал домой. Весною 1878 года я выпросился с крёстным отцом ехать на шнеке на море. Сходил в Малошуйку, повидал Епишу и отправился в путь. Не помню, долго ли мы ехали, но много раз стояли в островах Онежского залива, собирали яйца и гагачий пух, были у лопарей в р. Сосновке у о. Сосновец. В Семи Островах с шнеки сели на пароход Мурм. Тов. «Архангельск», и пришли в Териберку.

Тут я был зуйком, а осенью ушёл на лодье в Архангельск. Лодья или Ладья: старинной постройки трёхмачтовое судно с прямым неуклюжим носом, с широкой кормой, сзади два окна в бурную погоду прикрывались наружными ставнями, тут в корме была каюта, в которой жил хозяин, а обедала часто и вся команда. Когда сварит обед, повар брал в руки поварёнку и звал обедать с молитвою: «Господе Иисусе Христе Сыне Божий помилуй нас. Хозяин с работниками хлеба исть». Судно имело два прямых паруса и бизань, всего только три паруса, но при ровном попутном ветре к прямым парусам привязывались снизу добавочные бенеты. К одинарному бушприту прикреплён был крестообразно большой деревянный шток, называемый кузовой, на концы которого ставились блоки для фока галсов и булиней; грузоподъёмностью лодьи были от 3-х до 5-ти тыс. пудов (от 20 до 50 тонн – прим. авт.) по наборке рыбы. После стали работать 3-х рейные шхуны, а затем и 4-х рейные и яхты. Теперь около 30 лет как лодьи не существуют. На следующий 1880 год я ехал уже на оленях через Колу на весенний промысел, но это только название, что ехал, везли только нашу кладь, а мы шли пешком начиная от Сумского посада и до г. Колы. На дорогу мужикам давалось по пяти рубл., а мальчикам по 3. На эти деньги далеко не поедешь. Из Колы мы ехали на оленях в становище Малоолений. Туда езда хотя и на оленях, но не лучше, чем до Колы пешком. Приходится ехать гладкой тундрой, не имеющей никакой растительности. Лесу нет не только защититься от вьюги, но даже нечем согреть или натаять воды. Для этого из Колы брали в керешки (т. наз. экипаж для езды на оленях, теперь они редко видны) по куску смоливого дерева, чтобы достать огонь и растаять мерзлый хлеб и согреть воды. Ночевать выбирали где-либо в логах, в кустарниках или под большими камнями, прикрывшись парусом, который возили с собой. Но часто утром спящих занесёт снегом, из-под которого насилу выкарабкаешься. Наконец показывается океан. «Вот и показался Матушка Сине море» – воскликнул везший нас лопарь. Хотя в тундре холодно и дико, но, подъезжая ближе к берегу, чувствуется какая-то тоска и ненависть к этому мрачному безбрежному пространству, покрытому белыми гребнями волн, и тоскливо отдаётся в ушах шум прибоя и крик вечно голодной чайки.

Приехав к месту своего жилья, принялись устраивать лопаты, чтобы разрыть занесённые до крыш снегом Стан, Амбар и Поварню. Натаяв воды из снега, мы отогрелись и пошли добывать свежей воды. Воды достать нам, малышам, было не легко; в версте от стану находилось небольшое озерко, и вот насилу прорубив толстый лед, мы начерпали ушат и потащили на дровёшках, взятых у лопарей. Здесь мы прожили около трёх недель, а затем направились на шнеках в Норвегию в становище Киберг. Путь был довольно долгий, и у нас не стало хлеба, но, к счастью, была мука, из которой варили кашу. Прибыв в становище Киберг, опять пришлось отрывать свои станы от снега. В то время русские свободно промышляли с норвежцами и имели в Норвегии свои промысловые станы. Недолго прожив на берегу, я поступил на хозяйское судно поваром и ушёл в Архангельск, а затем опять это судно отогнали в Норвегию на зимовку и приехали домой. Но я был мал ростом и слаб телосложением, морская служба для меня была тяжела. В 1881 году я поступил в мореходные классы в Кушереке, но вздумал идти в бурлаки на сплав леса. Приехал к нам Калгачихинский десятник Максимов, и я нанялся к нему по 2 руб. 50 в неделю; для мальчика в то время жалованье хорошее. Кушеречан нанялось тогда около 25 человек, и мы гурьбой отправились в путь с праздника Пасхи, забрав необходимое платье и белье в кашалки за плеча. Дорога в распуту до Калгачихи от Малошуйки 60 верст болотами, и мы тащились три дня.

Подносить котомки была у меня сестра и у других – у кого жена, у кого сестра. Прожив день в Калгачихе, нас отправили в Олонецкую Губернию на реку Суну. У меня в Калгачихе была Тетка и Дядя. Они меня любили, особенно дядя. Он тоже отправился в бурлаки вместе, но мы расстались на Тихвимском бору, его как старика назначили в Челмжу, в 20 вёрстах от Тихв. бора, хотя мне и было жалко расстаться с ним, но делать было нечего. Жизнь в бурлаках тоже не важна, но где она для рабочих хороша, а сравнительно с морской промысловой куда лучше, хотя приходится спать под ёлкой и под открытым небом, но зато есть огонь (зачеркнуто – прим. авт.) не плещет солёной водой в глаза.

Пока на маленьких реках, чтобы не упустить воды, работают с восхода и до захода Солнца, и до Петрова дня 29 июня нет праздников. Зато выйдя на просторные реки, тут уже и спят в деревнях, и обедают 2 часа, шабашат в 8 вечера и встают к 6 ч. утра. Пища всё время: вяленое мясо, горох и пшённая каша с постным маслом. Мне тогда жилось хорошо, как грамотный был взят прикащиками к себе, в так называемые рассыльные. На реке Суне, по которой мы плыли, есть Чугунолитейный завод в Алазьме и знаменитый водопад Кивач, воспетый Державиным. Вода в Киваче стремится с высоты 6-ти саженей прямо вертикально. На правом утесистом берегу водопада построен красивый с террасою дом для туристов, а через реку устроен под самым водопадом мост. Интересно смотреть, когда спускаются под водопад брёвна из запани, устроенной за версту выше водопада.

Осенью домой я пришёл около 1-го Октября, себя я считал уже взрослым, хотя мне было только 14 лет. 6-го декабря я был у праздника в деревне Нюхчозере, в 10 верстах от Калгачихи и там познакомился с одной кушерецкой девушкой Маней, которая приезжала тоже на праздник, и вскоре мы полюбили друг друга. Она ещё на ½ года была меня моложе, но в наших деревнях на вечеринки ходят с 7–8 лет и родители ничего против этого не имеют. В 1883-м я отправился опять в бурлаки, на этот раз меня у десятника выпросили уже прикащики к себе, те самые, у которых я был на р. Суне. Теперь они были в Челмуже, и мне недалеко было идти. Всё лето я жил в деревне, заведывал кладовой с припасами. Отдавал женщинам печь хлеб и принимал печёным. Тут всё лето сортировали и сплачивали лес, чтобы по Онежскому озеру тащить из Челмужи на завод в д. Уницы в 20 вёрстах от Повенца. Около 15 августа лес был сплочён и отправлен за пароходом и некоторый завозами на шпиль. Шпиль устроен на плоте, его вертят 2–3 лошади. Я был отправлен с письмом к управляющему с письмом по берегу Онежского озера, мой путь был из Челмужи до Шуньги около 50 вёрст и от Шуньги до Уницы – 17. Всего 67 верст. Осенью в Октябре месяце я приехал домой, несмотря на то, что в последние два года жизнь была для меня хороша, но, желая закончить мореходное училище, мне надо было плавание в море на торговых судах, без чего не мог быть допущен к экзамену на штурмана. А там, как я уже говорил, что по моему ещё слабому ещё не окрепшему телосложению в матросы меня не брали, да и людей рабочих в то время было довольно за маленькое жалование, то я вынужден был идти опять на промысел в наживотчики. Уехали на Мурман мы в марте 1884 году. На промысле мне, как и раньше, не везло. Весенние промыслы пошли в упадок с каждым годом. На Мурмане было построено два китобойных завода, пароходы, которые истребляли ежегодно до двухсот китов. Предприятие это страшно повлияло на рыбные промыслы, т. к. киты, питаясь той же пищей, которой питается треска, не стали подходить к берегам Мурмана, не стали нажимать к берегу корм, то и рыба удалилась от берегов Мурмана на значительное расстояние, куда в шнеках пускаться было очень опасно, и таким образом я опять вернулся домой осенью ни с чем. Но нужда заставила опять наняться на промысел, и в 1885 году я опять уехал на Мурман. Пробыв лето на промысле, меня пригласили осенью матросом. Зная прокладку по карте, мне поверили провести судно с Мурмана в Онегу, что я и сделал благополучно. Зимою мы жили вдвоём с матерью, т. к. сестра вышла замуж ещё в 1884 году. Забыл я описать мои приключения на промысле в 1885 году, но вспомнив, считаю своим долгом поделиться с моими дорогими читателями. Приехав весною в марте месяце в Териберку и услышав, что начался обильный промысел на Рыбачьем полуострове, мы собрались в шнеки и отправились в становище Цип-Наволок, отстоящий от Териберки около ста вёрст. Только что мы благополучно добрались туда, как подул свежий северо-восточный ветер, мы не поспели выбыть из шнек, как нас начало колотить о берег. Высадив лишних людей, нас отправили на шнеках на рейд, где стоял на якоре один корабль. На каждой шнеке было по два человека. У меня в других был свой зять. Всех шняк было двенадцать. Предполагая, что погода скоро утихнет, мы сначала спали, а шнека покачивалась в море, но не тут-то было. Погода становилась все крепче и крепче, наконец, дошла до степени урагана. Нам начало плескать в шнеку воду. Сутки мы, стоя по колено в воде, отливали воду вёдрами и лейкой, но волна усилилась до ужасных размеров. Шнеки, которые были бережнее нас, начало опрокидывать одна за другой, некоторые начали спускаться на вёслах к отмелому берегу, но опрокидывало их, не донеся до мелкого места. Однако с берега спасали, кого могли. Видя гибель наших товарищей, мы тоже решили на удачу спуститься на берег носом. Для этого надо было к цепи, на которой мы стояли, привязать верёвку-стоянку, какие употребляются для яруса на промысле. Привязав стоянку, я начал поворачивать на ней шнеку, а зять мой сидел и грёб на вёслах; но вот налетела ужасная волна, оборвав у нас верёвку, понесла нас прямо к крутому каменистому обрыву, на котором около двух саженей толщиной намёрз лёд. Люди на берегу бросились нам на помочь, но от силы ветра они скорее ползли, чем бежали, за шумом прибоя и ветра не слышно было ни их голосов, ни им наших отчаянных криков о помощи. Возложив последнюю молитву на Бога, мы приготовились к смерти. Налетела последняя ужасная волна и, подняв нас высоко на свой гребень, с треском обрушилась к утёсу, желая поглотить свои жертвы; но верно Бог услышал наши безмолвные молитвы. Шнека наша застряла между камнями, и мы скорее упали, чем соскочили в воду между шнекой и утесом. Платье наше на себе уже намокло и обмёрзло раньше. Я помню, как обеими руками захватился за попавшийся мне камень и держался, чтобы не отдёрнуло волной в море. Вода, зеленея на моих глазах, прокатила через меня, и мой взгляд упал на брошенный на верёвке сверху камень. Ухватившись правой рукой за верёвку, я не в силах был ухватиться левой, но обернув вокруг руки, держался крепко, так меня и подняли на одной руке на берег в три сажени высоты, рука моя до сих пор ноет пред худой погодой. Когда меня вытащили на берег, я лишился сознания и очнулся только в больнице Красного Креста. За мной ухаживали Сёстры Милосердия – прекрасные старушки, они всегда со мною пели на клиросе в церкви и любили меня как брата или сына. Также спасся и мой зять, но он пострадал ещё больше; вследствие этой катастрофы он начал терять зрение, а впоследствии лишился его совсем. Упустив свои жертвы, волна обрушилась на нашу шнеку и в щепки разбила её. Одежды и белья сталось только что на себе. Так я проездил на море всю весну, не мало пришлось перенести холоду и нужды. Промыслы по-старому были плохи. В этом году под влиянием дурных людей, бывших со мною, я научился пить вино и курить махорку и чуть было не сделался вором, но благодаря природному уму я скоро одумался и стал избегать этого общества. Хозяйство наше не улучшилось, а ухудшилось. Изба наша пришла в ветхость, скота было только корова и 3–4 овцы. Лошадь мать продала вскоре после смерти отца. Зимою я учился в мореходном училище, до занятий по утрам таскал на маленьких дровёшках сено для скота. Видя хозяйство моё в таком состоянии, родители любимой мною девушки стали уговаривать её бросить со мной гулять. Я стал подозревать в ней холодность и задумчивость, в конце концов, вызвал её на объяснение и это привело нас к разрыву. Всё остальное время этой зимы я был грустен и молчалив. Не раз Маня искала встречи со мной через других девушек, но я скрепя сердце уклонялся от этих свиданий. Я знал, что её за меня не отдадут, а сама она тоже была не из отважных героинь, хотя я знал, что она меня любила. Весною я поехал в матросы и осенью надеялся сдать экзамен. Навигация 1886 года прошла благополучно без особых приключений, а осенью я выдержал экзамен при Архангельской экзаменационной комиссии. Зимой в 1887 году я случайно встретился с молодой Ворзогорской вдовушкой, и хотя не думал ещё жениться, но чувствовал какое-то к ней влечение. Узнав о ея судьбе, я не отказался на ней жениться, не зная друг друга, мы вскоре были повенчаны. 22.01.1927 г. Увидя мое хозяйство, молодая моя жена пришла в ужас; не опытная в жизни, она не могла понять, что мне только двадцать лет, вся жизнь впереди и что я получил кое-какое образование. Она безутешно плакала днём и ночью, это наводило на меня тоску и временем я был безумен и бросался бить молодую ни в чем не повинную женщину, и она всё безропотно переносила. Видя ея хорошие качества, я полюбил её всей душой и поклялся сделать её счастливой, хотя бы это стоило мне жизни. Не найдя места матросом, я вынужден был опять идти на промысел трески. В первых числах марта мы поехали на Мурман. Моя жена шла пешком провожать меня вёрст 25 до деревни Унежмы. Расставаясь с ней, я первый раз встретил с ея стороны не поддельную искренность и ласку. Я жалел её, проклиная свою участь и скрепя сердце, которое разрывалось на части, отправился в путь. Что думала она, возвратившись в эту ненавистную маленькую старую лачугу, известно одному Богу. Летом я узнал, что от дождя в нашей избе воды было не меньше, чем на улице, так как крыша пришла в совершенную ветхость, а бревенчатый потолок был подперт жердями, в стенах были дыры от выгнивших брёвен. В эту осень, как и в предыдущие, я вернулся домой с пустыми руками. Промыслы на Мурмане пришли в упадок, и хозяева промысловых заведений один за другим ликвидировали свои дела. Зимой я работал у постройки судна Иосифа Хохлина, получая 2 рубля в неделю. Зима с января 1888 года стояла холодная и я, не имея достаточно тёплой одежды, всё-таки не пропускал ни одного дня. Намерзнувшись день, я приходил домой печальный, раздражённый и видя жену такою же печальную с заплаканными глазами. Я ещё больше раздражался, а в избе было не много теплее чем на улице. И самовара у нас не было, хотя бы согреться чаем. Мать моя уходила с работой к соседям, т. к. дома ей шить было холодно и темно. Весною 1888 года я поступил матросом на шхуну Овчинникова и лето проплавал благополучно, заработав около 60 рублей. В мое отсутствие мать вышла замуж, и жена осталась одна. Я возвратился домой 14 сентября. Жена моя, как я заметил, была очень рада моему возвращению и с ней случилась перемена, она свыклась со своей судьбой. 16-го сентября у нас родился сын Александр. Зимою я опять работал у постройки судна Овчинникова. В навигации 1889 года я плавал матросом на новом судне Овчинникова, а вернувшись домой осенью, я стал заботиться о постройке новой избы. Зимою заготовил 50 брёвен, а весною опять пошёл на том же судне штурманом. В августе я перешёл в Териберке на судно Сумского купца И. П. Воронина, которое с грузом солёной трески отправлялось в Петербург. Судно было старое, текучее, с трудом нам удалось добраться до Петербурга, раз было не обсели на дно океана, к счастью нашему, во весь путь не было крепкого шторма. Придя в Питер, я как один из трезвых оставлен был при судне, остальные уволены. Окончив выгрузку на своём судне, я поступил за 20 рублей в отгон из Петербурга до Либау.

В Либау прибыли 28 октября и вскоре поехали домой по любаво-роменской ж. д. Вернувшись домой, я привёз из Питера маленький самовар и принялся за постройку избы. Несмотря на то, что денег у меня было только 25 рублей, мне удалось кое-как забраться в одну комнатку новой избы, закрыв её лабазом кое-какими досками. 25 декабря 1890 г. скончалась моя мать – София; ей не удалось посмотреть новой избы. Весною в 1891 году я поехал в Петербург от купца Воронина, но ещё матросом за жалованье 13 руб. в месяц, по тому времени матросу больше не полагалось. Проплавав навигацию благополучно, домой я приехал уже в декабре. У нас прибыл новый член семьи – Фрося, родилась она 20 сентября. Приехав домой, я принялся за обстройку избы: покрыл её новым тёсом в два ската, но обделать вторую комнату было не на что. Зимой работы не было, да и я был не плотник. Саша рос хотя и не тучным, но довольно смышлёным мальчиком. В Воскресенье я водил его в церковь к Утрени и Обедни, между службами мы заходили посидеть к псаломщику И. Ф. Смирнову, жена которого угощала Сашу горячими шаньгами.

Весною в 1892 году я поступил штурманом за 14 руб. в месяц к тому же Воронину. Капитаном моим был сосед С. Куколев, он был 1-й год капитаном, а я штурманом, но нам не посчастливило: судно, на которое мы приехали в Петербург, «Иоанн Предтеча» было под арестом за долги Воронина; но приказано было рассчитать команду и жить вдвоём. Жить сначала было скучно, но потом пообжились, к тому же пришёл с рыбой из Либау наш земляк Антон П. Хохлин, и вот мы были почти неразлучны, пока стояли в Питере; но он как видно был плохо здоров, но выпивал изрядно. Наконец в 1-х числах июня нам разрешили отправиться на Мурман. Команду нам дал Хохлин, и 14 июня мы отправились на море. До Копенгагена шли 20 дней, постоянные штили и противные ветры нам препятствовали. Прибыв в Копенгаген, на рейде мы стояли 3 дня из-за противного ветра, в Териберку мы прибыли уже 29 августа; в дороге шли 75 дней. В Немецком море мы видели шхуну «Свет», на которой был капитан Антон Хохлин, он нас догнал; а в Териберке мы узнали, что его привезли сюда мёртвого и хоронили в этот самый день, в который мы пришли. В Териберке своё судно мы оставили на зимовку, а меня перевели на корабль «Желание», который должен был отправиться в Архангельск. Вследствие не сообщительности моей жены мне пришлось не мало перенести хлопот.

В 1892-м году был неурожай хлеба почти по всей России и мука поднялась до 20 руб. за куль, это не бывалые в то время цены. Забор хотя был у меня и не мал, но всё-таки я дополучил около 20 рублей. Домой послал 10 руб. и т. к. письма я не получил ни одного, то и нанялся к хозяину, и взять задаток не нашёл нужным, т. б. (тем более – прим. авт.) хозяин заявил мне, что место на следующий год будет, и с прибавкой жалованья, и что он поедет по тракту через Кушереку и тогда даст мне денег.

Я купил по дороге сукна себе на шубу, жене и Саше по катанкам. Из Архангельска отправился в Онегу на судне Николая Ивановича Аурова, это был мой друг, хотя он был богат, а я бедный, но мы с ним жили дружно. Из Архангельска мы шли до Онеги около 2-х недель. Когда мы пришли к Кий-острову, р. Онега была наполнена льдом; несмотря на это, взяв в свои руки управление судном, мне удалось пробраться до завода Шенглейнг у р. Рочевы. Николай стал просить меня остаться на судне, т. к. команда съехала вся. Я остался один, а он редко приходил днём, а к ночи совсем не являлся. Около 20 октября пала оттепель, и я с помощью мещан перешёл на судне против зимника на погосте. И уставил судно на зимовку. 28 окт. в день своего ангела я пришёл домой со старушкой Тещей, которая шла посмотреть дочь и внучат. Только тут я узнал от жены, что своего хлеба есть нельзя – прозяб, а купленной муки только ½ мешка. Известие это до того меня ошеломило, что я слёг в постель. Напиши она письмо в Архангельск.

Я взял бы задаток, купил бы не дорого муки и привёз бы без провоза в Онегу, а оттуда домой, не было бы никакой заботы и хлопот. Проводив праздник, я начал думать, как запастись хлебом, взаймы занять – нечего и думать. Собралось у меня около 10 руб. денег, да я их ещё берёг. Я заложил купленное на шубу сукно и взял 3 пуда муки, а потом узнал, что Воронин уже дома, он попал домой на пароходе. Я отправился в Сумский Посад пешком 125 верст. Прибыв туда, хозяин встретил меня радушно, приказал накормить и напоить чаем, но я, будучи знаком с Егоровым, в этом уже не нуждался, а решил приступить прямо к делу. Хозяин назначил капитаном на корабль «Предтечу», но жалованье пока 21 руб. в месяц и дал мне задатком 2 куля муки, крупы, чаю и сахару. И я приехал домой на нанятой лошади, обрадовав всё семейство. Жена была рада, что я получил повышение и против ея ожидания привёз довольно много муки, и мы зажили безбедно. В 1893-м году я первый раз совершил путешествие в Петербург в качестве капитана, осенью жалование мне было положено за всю навигацию по 45 руб., а к будущему году по 50 руб. С этого времени хозяйство моё начало улучшаться; приехав зимою, я обстроил большую переднюю комнату и построил дворик. В 1894-м году из Кушереки я поехал в Петербург через Сумский Посад и на Олонец. Жена ездила провожать меня до Сумского Посада, до этого она не бывала в Поморье и это её интересовало. Весною на Мурман я прошёл благополучно в 35 дней, а вместо Петербурга Хозяин потребовал меня в Архангельск, т. к. цена на рыбу там была хорошая. В 1-х числах сентября был сильный шторм от NNO. Я простоял ещё в Териберке, а вышел 5-го Сентября. Штормом крутило много судов в Белом море. В Архангельске между тем появилась холера. Я прибыл 8-го сентября в самый разгар холеры. Покупатели верховцы в панике уезжали домой, рыбу пришлось продать дёшево и с трудом. Судно я поставил на зимовку в Цигломино. С морозами холера начала уменьшаться, а к декабрю уже заболевания были редки. В этом году родилась Анна.

В 1895 году из Архангельска с досками я шёл в Вардё, а оттуда в Мотку – там и стоял до 8-го сентября. Стоять было весело, на судне у меня была торговля мелоч. (мелочными – прим. авт.) товарами и рыболовными снастями; в товаре было две норвежские гармонии даны прямо для развлечения. В Мотке мы собирали вечеринки, танцевали вместе с лопарями. Меня лопари приглашали на свадьбы и т. п. В этом году родилась дочь Анна. Осенью я опять был в Архангельске. Поставив на зимовку судно, я уехал домой. Хозяин мой ехал на своей лошади уже зимою в последних числах января 1896 года. На квартиру он приехал уже прямо ко мне. Обогревшись коньячком с чаем, старик развеселел, и вот тут мы заключили с ним условие, чтобы мне его не покидать, а он обещал после смерти мне корабль «Предтечу». Но не думал старик, что он веселится у меня в последний раз. Весною в 1896-м году приехав из Норвегии в мае месяце, он умер скоропостижно, а я, похоронив его и покончив с делами, поступил к Антрушину Дмитр. Григорьевичу Архангельскому 2-й гильдии купцу. У Него было куплено в Петербурге судно «Св. Николай». Уехали мы в Петербург около 15 июня до Вологды по р. Северной Двине; как хорошо было ехать по р. Двине, особенно для меня, не видавшего русского лета. Стояла чудная погода; берега Двины представляли чудную картину, где они утесистые из белого и красного Алебастра, а где низкие, покрытые густой высокой зеленеющей травою.

Из Вологды мы поехали по железной дороге в Петербург, но через Ярославль и Москву; другого пути в Петербург тогда ещё не было.

В Москве мы были не долго, но были в Кремле, а т. к. мы были вечером, то в собор мы не могли проникнуть, только посмотрели Царь-Колокол и Царь-Пушку.

В Петербурге мы жили до 1-го августа. Вооружив «Николая», я отправился в путь. 3 дня стоял в Кронштадте против ветра, а 15 августа был в Копенгагене. 21-го сентября я благополучно прибыл в Териберку. Установив судно, я с командой отправился в Архангельск на маленьком буксирном пароходе «Алфа». В Архангельск прибыли благополучно около 10 октября, а 20-го я приехал домой. Александр учился уже в школе, хотя ему было только 7 лет, но благодаря его выдающимся способностям, он уже хорошо умел читать. Дом был уже совсем обстроен. Построены баня и амбар и напилены были доски для обшивки дому. В марте 1897 года я ехал на «Николае» в Териберку, где он зимовал. Жалованье я уже получал 60 руб. в месяц, таким образом, зарабатывая около 500 руб. в навигацию. Весною я грузил «Николая» рыбой в Вадогубе и под пахтой в Гаврилове. Летом 26 июня в Кушереке был ужасный пожар, сгорело около 100 домов и новостроящееся мореходное судно. Наш дом загорался во многих местах, но верно Бог сохранил нас, видя, что много-много было положено моих честных трудов, чтобы построить такой домик. Из Гаврилова я отправился на «Николае» в Петербург. Судно было грузное, но я вышел ещё не поздно. На пути в Петербург чуть было не погибли: был крепкий шторм от OSt-а. Мы заходили уже в Немецкое море, как вдруг налетела ужасная волна и обрушилась всей массой на палубу. Матросы бросились в кубрик, а я в это время был в каюте и только лёг на пол отдохнуть в мокрой одежде, услышав необыкновенный шум и треск, я выбежал на палубу, в открытые двери каюты бросилась вода. Штурман стоял у руля испуганный и растерянный – ещё минута и мы бы пошли ко дну океана. Но я скоро сообразил, что надо делать: отдав гроташкот и накатав руль под ветер. Судно мало-помалу начало воротиться, но т. к. воды на палубе было вровень с планширем, то я позвал команду с топорами, приказал рубить фальшборт или трали. Спустившись на фордевинд, мы скоро увидали Шетландские о-ва, и, не имея возможности обойти их по восточную сторону, я вынужден был спуститься по западную: таким образом, обойдя Шетландские острова я дошёл до зунда, отделяющего Шетландские и Оркнейские о-ва. Вскоре шторм утих и подул свежий западный ветер, благодаря которому мы скоро пришли в Скагеррак, а в 1-х числ. Окт. прибыли в Петербург.

Около 20-го Октября мы с Н. А. Карельским, который был послан помогать мне торговать рыбой, ехали по новой железной дороге из Вологды в Архангельск, только что открытой, но не дай Бог ездить по только что открытой русской дороге. Тут был такой грабёж, что уму не постижимо. Доехав кое-как до станции Няндома, мы выбрались в Каргополь и поехали на лошадях. В Дениславье, простившись с Карельским, я поехал в Онегу, а он в Архангельск. Со мной был один матрос. Приехав в Маркумусы, я купил лодочку, в которую собрали багаж и, взяв лоцмана, поехали по р. Онеги. В 10-ти верстах от Маркумус начинаются Бирючевские пороги, под которые не все решаются ехать. Но морякам ехать не столько страшно, сколько интересно, когда волна плещется в утлую лодчёнку, а течением несёт с неимоверной быстротой ближе к дому. Как легко и весело на душе ехать осенью домой и как тяжело оставлять родную семью, уезжая весною. Итак, едучи по р. Онеги в лодке мы скоро достигли г. Онеги, а там на лошадях домой. Я не узнал своего дому; после пожара торчали только одни печные трубы, а наш спасшийся домик затерялся среди пустырей. В Ноябре 1897 года я, как состоящий в запасе флота, был призван на учебный сбор в Архангельск на месяц. В этом году родилась дочь Лиза. В 1898 году в марте я уехал в Петербург, а оттуда шёл на «Николае» на Мурманский берег. Помощником у меня был Михов В. Нагрузившись в Териберке рыбой, я шёл в Петербург. Этот путь был для меня настолько знаком, что не представлял пройти большого затруднения. В Петербурге рыбой торговали недурно и хозяин был всегда мною доволен. В 1899 году из Петербурга я шёл на Мурман опять в Териберку. Этот раз помощником был Лебедь П. И. Промыслы были в этом году не важны, и нам не удалось набрать полный груз, а поэтому погонили судно в Архангельск. Команды было с 2-х судов. Дойдя до 3-х Островов, нас встретил сильный шторм от SW и мы были вынуждены стать на два якоря в становище Трёх Островов, вытравив все цепи, а т. к. якоря и цепи у меня были заправлены хороши, то и думать было нечего. Хотя много судов тогда выносило в море вследствие плохих цепей. Наконец погода утихла, и мы благополучно прибыли в Архангельск. Выгрузив рыбу, судно оставили зимовать в городе. Зимою делали ремонт.

В 1900 году я поехал в Архангельск, взял плотником и помощником И. Ф. Михова. Весною работали новый руль, ставили новую фокмачту, а с открытием навигации стали покупать рыбу в Архангельске солёную для Петербурга. Весною была у меня жена в Архангельске. Нагрузившись в первых числах июня, мы отправились в Петербург. Путь в этом году был очень скорый, но торговля была в Петербурге ужасно плохая, особенно на переборную треску. И я вынужден был в Петербурге прожить до 10 декабря; в этом году родилась Настя, а Александр уже учился в Городском училище в Онеге. Приехав домой к Рождеству, 18 Марта 1901 года я опять выехал в Петербург, погрузив в судно ржаной муки и крупчатки, я отправился из Петербурга в Тромсо. Путь был скорый из Петербурга до Тромсо в 18 дней. Помощником был Иван Михов, а матросы – часть эстонцы и кок Алексей Равин, который впоследствии жил несколько лет в Норвегии и участвовал в экспедиции Русанова с моим сыном Александром в 1912 году к Шпицбергену и в Карское море и погиб с ним вместе. Год этот для меня был удачней…

(Далее два листа вырезаны – прим. авт.)

чем предыдущий. Но всё же большого убытка не было.

1907 г. Саша составил русско-норвежский словарь 2000 экземпляров. У Саши промысел был не важный, но его стал увлекать этот опасный звериный промысел, и он решил идти на следующий год. В 1908 году Саша опять ушёл на промысел зверя и увёл его товарища Владимира Семёновича Гринера. Проездом через Онегу Саша снимался с нами группой, причем принимали участие наши знакомые Кондратий Иванович и Ульяна Петровна Ивановы. Весною с Колей случилось несчастье, его облила мама нечаянно кипятком, но к счастью ещё не попало в глаза. Через две недели он поправился, но он расстроился, психически больным он всю жизнь и остался. Я в этом году сходил также не дурно. В 1909 году Саша окончил Мореходное училище с золотой медалью и летом приехал в Норвегию и ходил из Тромсо на остров Ян-Майен на судне Гудмонсена капитаном, путь их был скорый. Вернувшись обратно, он побывал у меня в Люнге, но ему на месте не сиделось – он пристрастился к опасным путешествиям. Для этого он вздумал изучить океанографию. В это время, когда мне нужно было уходить в Россию, он остался в Норвегии. Он был откровенный и честный. Я его страшно любил и жалел, старался отговорить, но ничто не помогало. Он настоял на своём, чтобы ехать в Берген учиться. Прощаясь с ним, я до того был взволнован, что когда отвалил из гавани в Архангельск, долго плакал. Я почувствовал тогда, что окончательно потерял сына. Осенью родился Леонид. Пробыв зиму в Бергене, Саша поступил океанографом на полярное судно «Фрам» в экспедицию Амундсена к Южному полюсу. Зимою в 1910 году дома я не мог нарадоваться на маленького бойкого Леню, он стал понимать меня и от матери протягивал ручёнки ко мне. Я брал его на руки, носил напевая. А он слушал и тоже уркал. Весною в Архангельске я купил ему коляску и послал домой, но не долго суждено было нам порадоваться ребёнком…

(Далее страница утрачена – прим. авт.)

…что я ему не писал писем отдельно, но мне было писать нечего, а когда я узнал, что он поступил капитаном в экспедицию Русанова на Шпицберген, и что им совместно с Русановым куплено маленькое судно «Геркулес», и что они намереваются на таком судне рисковать идти в Карское море. Я писал сыну письмо с Русановым, который отправлялся из Архангельска в Александровск, куда пришёл и Саша, что не советую пускаться в такое опасное плавание и, как бы предвидя, что-то ужасное, я упрашивал даже самого Русанова оставить попытку идти в Карское море и не ходить на таком маленьком судёнышке, которому название дано совсем не по величине. Прошла зима, и мы не получили никаких вестей. В навигацию 1913 года я плавал на «Андромеде» сначала на зверином промысле, а потом по Мурману ловил и продавал промышленникам наживку, и всё лето с нетерпением ждал вестей от сына, но вести не приходили. Дома летом случился пожар. Сгорело около 40 построек, у нас сгорело много досок и брёвен, но дом спасся, хотя немного и обгорела обшивка и полопали в рамах стёкла. Опять наступила зима. Тяжёлая тоска и неизвестность томили нас, мы с матерью тайком один от другого плакали. Не выдавая, однако, своей грусти. В январе 1914 года Фрося выходила замуж, но для нас свадьба была невесёлая, воспоминания о сыне и неизвестность тяготили страшным образом, т.б. что оставшийся наш маленький сын был ненормальный. На навигацию я нанялся капитаном к мудьюгскому крестьянину Николаю Антуфьеву на пароход «Антоний». Из дому я выехал 12-го марта, а 15-го был уже в Архангельске. На Пасху приезжала из Архангельска Анюта. После Пасхи я уехал на пароходе, который стоял у завода Экономия в Маймаксе, мы стали приготовляться к навигации, но весна стояла холодная и р. Двина вскрылась только 2-го мая. Утром 4-го Мая мы вздумали выходить с места зимовки к Удельному заводу, но вследствие ошибки машиниста, который вместо заднего хода дал вперёд, попали на мель. А так как вода шла сильно на убыль, то стащить пароход не было никакой надежды и пришлось окопать посредством черпалки Пеца, которая работала 150 руб. в сутки 14 раб. часов. Случай этот на меня сильно подействовал, и я в один день поседел и похудел, но после вскоре оправился. В половине мая приехала жена, и благодаря её заботам я поправился совсем. При ней мы сняли пароход с мели и ушли к Удельному заводу грузиться досками. В четверг 29 мая она поехала домой, и после её мне долго было скучно. Когда пароход отошёл от пристани, уходя в Онегу, я долго стоял на пристани после его ухода, он увёз моего друга – товарища моей жизни, веть мы мало так жили так, как жили в эту весну. Я всегда приезжал домой поздно осенью и уезжал ранней весной, но в этот короткий период пребывания моего дома я не был счастлив, моя жена не злая от природы, но постоянно утомлявшаяся домашним хозяйством, становилась временами не сносной; несмотря на все мои увещевания как можно больше ходить на воздухе, она никуда не выходила и как я говорил и советовал ей – она делала мне всё наперекор и это страшно раздражало и тяготило меня. Бывали случаи, я рад был уехать из дому прочь и больше не возвращаться, но было довольно ея ласкового слова и я забывал всё.

В первых числах июня я отправился с досками в Норвегию. Путь был прекрасный, и я в 3 ½ суток прибыл в Гаммерферст, а оттуда в Тромсо. Постояв там неделю, я опять ушел в Гаммерферст. Улов рыбы был мал и цена небывалая, сайду покупали 15–16 эре кг. В первых числах Июля я опять был в Тромсо. Скоро пройдёт июль, а от Саши всё нет никаких вестей, так тяжело и грустно. Пришли на поиски их суда «Герда» и «Эклипс», на первом я был и вынес самое скверное впечатление. «Герда» мне не понравилась, т. б. ея начальство. Я сразу потерял надежду на это судно, так и случилось впоследствии. Стоя в Турсвоге, 20 Июля мы услышали, что между Россией и Германией вспыхнула война, которая затем превратилась в ужасное Европейское побоище. К нам примкнули Французы, Англичане, Сербы и Черногорцы, а к Германии – Австрия, Турция и Румыния. Из России целый месяц не пропускали ни телеграмм, ни писем, и мы читали только ложные Берлинские телеграммы. Поэтому верили всем нелепым слухам и не знали, что делать. Идти ли домой или остаться в Норвегии. Нам сообщали, что Германская эскадра блокирует в Белом море и что Александровск уже занят немцами. Но через месяц выяснилось, что ни того ни другого не бывало и поморские суда начали отправляться в путь в Архангельск. Я вышел из Гаммерфеста 7 сент. и прибыл в Архангельск 11-го благополучно. Здесь стояли до 20 октября. 20-го я отправился в Кию за навагой, вследствие льда в р. Двине мы насилу выбрались только 22 октября и только благодаря буксирного парохода, который выводил заграничные пароходы. Я увидел, что сила нашего «Антония» слаба, сопротивляться со льдом он не может, но отступать некогда. 23-го окт. стали в 3-х Островах и стояли тут до 28-го, в этот день моего ангела дул такой крепкий шторм от S-да, что вечером в 3 ч. мы вышли в море, а утром 29-го пришли в Иокангские Острова и стали на якорь. Здесь стояли трое суток, стоянка была хорошая и спокойная. Вечером 1-го мы отправились в Кию, дул тихий западный ветерок, ночь была очень ясная и светлая.

В 7 ч. 30 м. утра мы увидели берега Кии; берега эти очень приметны, только низки с маленькими и большими сопками. На правом берегу устья реки имеются створы для входа, а на левом берегу или, как кажется, в середине губы есть приметные четыре сопки: одна из них высокая остроконечная, а другие ниже. Около сопок стоит Амбар для рыбачьих сетей. Это хорошее приметное место. В р. Кие быстро ходит приливное и отливное течение. Стоянка в реке опасна, особенно когда дуют SW ветры со снегом. Льду и шугу носит полную реку и не держат никакие якоря, грунт в реке – песок и мелкий камень, берега же все песчаные и крутые, подъем воды в сизигии 13 фут, а когда дуют SW, то и 14. Придя в р. Кию, мы отшвартовались на осушной, но через день нас закинуло на мель, так что думали, не снимет. Дня через два нас всё-таки сняло. Морозов нет. А время двигается. Наконец 8 ноября нас опять выкинуло на берег в бухте пониже избушки и забило льдом, насилу стащились с помощью промышленников, которым было уплачено около 100 рублей. 13-го ноября был первый мороз в 13°. Начали принимать навагу. Приняли около 2000 пуд. Но с полудня отеплило, терм. показывал – 3°. 8-го Ноября промышленники спасли 5 человек команды с рижского парохода «Орменда», который шёл с углём из Англии в Архангельск и попал 29 Окт. на Орловские кошки. После первого удара пароход переломился, и кормовую часть с провизией отнесло, а на носовой осталась команда с капитаном. Штурман и 3 матроса ехали к берегу на шлюпке, а так как около берегу было много льду, то шлюпку они оставили, направились к берегу, попадали голодные и в лёгкой одежде 8 дней. Из шлюпки спаслось только двое: штурман и матрос. Ноги у них обморожены, руки изранены и обморожены. Через день нашли ещё троих. Эти смельчаки приплыли в ящике, обитом брезентом, их занесло недалеко от Кии. В ящике остался тимерман, работавший ящик, а трое вышли по льду, один из них был почти босиком. Я ходил смотреть этих несчастных, помог им выбраться из Кии, уведомив властей, и через деревню Несь дал знать в Архангельск о гибели парохода, чтобы приняли меры к спасению людей, оставшихся на пароходе. Удастся ли им спастись? Не знаю. Стоять здесь ужасная скука, т. б. что постоянно ждёшь, вот-вот бросится лёд и выбросит на берег; дома теперь ждут, а я как в тисках.

25 ноября 1914 г.

С 14-го Ноября стоит тёплая погода. Дуют крепкие южные ветры. Наваги не принимать, идти прочь нельзя, т. к. закуплено и привезено на берегу много наваги. По льду по реке носит массу, барометр то поднимается на 5–10 миллиметров, то упадёт ещё больше. Всё указывает, что мороз будет ещё не скоро; а нам только надо хотя бы два хороших мороза. Провизия на исходе, воду для чаю и варки пищи таяли из снега, т. к. запасы свежей воды были выкачены в то время когда были на мели.

26 ноября

Сегодня проснулся в 3-и ночи и больше не мог уснуть, скука и какая-то тоска. Ночью южный ветер стих, пошёл снег хлопьями, барометр стоит низко на шторме. С 6-и утра подул северо-восточный ветер. Люди ободрились, ожидая скорого мороза, которого ждёшь две недели с нетерпением. Лёд из реки начинает выносить. Если будет ночью мороз градусов 10, то завтра начнём догружаться навагой. А два дня погрузки, и мы готовы к выходу в Архангельск. К нам часто ходят навещать промышленники Мезенцы и самоеды и утверждают, что в этой реке на восточных ветрах лёд никогда не бывает. Это нас радует как детей. Помоги Боже выбраться из этой реки-ловушки. День здесь очень короткий, особенно в пасмурную погоду, разсветается в 9 ч. и темнеет в 2 ч. Луна начинает светить только с полуночи, уже последняя четверть. Я не могу себе представить, как бедный Саша, если он жив, переносит эту скуку, эту тоску в неизвестности. Теперь я давно не видал его во сне. Господи, помоги мне перенести это тяжёлое испытание.

27 ноября

Наконец-то сегодня мороз 6°. Начали грузить навагу. Мороз усиливается, мы торопимся скорее грузить. Я купил 2 п. 25 ф. оленьего мяса свежего. Запасаем провизии на дорогу.

28 ноября

К 12 ч. окончили погрузку, нагрузили полные трюмы и около 400 пудов рыбы на палубу. С часу дня начали поворачиваться, предварительно околов рабочими лёд около парохода. Я заплатил за это 3 р. 50 коп.

В 3 ч. поворотились и стали под носом из реи выходить. Темно, да и вод много выпало; думаю утром в 2 ч. сняться и выйти в море.

29 ноября

Всю ночь дует крепкий шторм от W-та с снегом. В 2 ч. ветер стих. Вахтенный матрос приходил сказать, что ветер стих, начинается N-вый ветер, ясный. Я встал, зажгли фонари на створах. Взяли швартовы с берега и пошли ломать лед. Ветер опять подул W. Только начали выходить, льду нанесло ужасную массу. Пароход не мог двигаться, вода уже начала (падать) убывать, мы остановились, не решаясь больше идти вперёд.

В 6 ч. утра лёд понесло из реки. Пароход стоял на якоре, работал машиной против течения и льда, наконец, нас закинуло на мель. На следующей воде сняло с мели, держались около фарватера. Ветер – шторм от WSW. О выходе и думать нечего, только бы держаться против течения и льда.

30 ноября

Несмотря на наше сопротивление, на нашу борьбу с природой, нас дрейфует к Кошкам и на одной из них обсохли, но в полводы с приливом нас сняло. Ветер начал немного подтихать.

1 декабря

День держались около фарватера и в 6 ч. вечера, несмотря на шторм от SW, мы направились к выходу в море, но т. к. льду было густо – пароход не слушался руля. Нажало опять к правой кошки, несмотря на наше сопротивление. Однако с полной водой мы кое-как сошли задним ходом и стали на фарватере на якорь.

2 декабря

Ночью нас нажало к левому берегу на плоское место, и думали, если нам не удастся выйти из реки, то пароход оставить здесь безопасно.

3 декабря

Провизии мало, воду таем из снега, керосину для освещения нет. Нос парохода закинуло дальше, теперь есть надежда сойти задним ходом. Собрали денег на молебен 4 руб. и отправили с служащими Золотцева в деревню Несь.

4 декабря

Утренняя вода была мала. Ветер стих. Морозу – 6°R. Вечером попробовали тащиться задним ходом. Вода пришла больше – пароход ходил взад и вперёд, но от берега не отходил. Проработали до часу ночи. Пароход уже начал обсыхать, нам удалось уйти от берега кормою на сажень, теперь стало глубже, и пароход обсох почти в полводы.

5 декабря

С утра приготовились пароход стянуть. Дул тихий ветер от SO-та. Лёд из реки унесло, и он с приливом не возвращался. Послали за лоцманом, хотя теперь есть надежда на выход. Полная вода в 12 ч. дня, а мы в 11 ч. уже плавали на свободной воде, льду нанесло мало, в это время взяли лоцмана и пошли в море. Льду было – не видно открытой воды, но льдины стояли между собой редко, смерзлись тонким утренним льдом. «Антоний» наш, хотя с трудом, но всё же подавался, наконец, стали попадаться полыньи, и мы старались попасть в них. В 4 ч. вечера вышли на свободную воду. Ветер подул S-й и вскоре SSW, погода стала тёмная, но мы не унывали, а нас ждал ещё недуманный сюрприз.

В 2 ч. ночи мы увидели Орловский Маяк. Держась по курсу, мы шли недалеко от берега. В 3 ч. маяк уже начали проходить, как вдруг меня зовут в машину – скорее спускаюсь туда. Механик заявляет, что пароход течёт, вода прибывает, разом все отливные средства пущены в ход. Вышел на мостик, взял курс ближе к берегу, надеясь дойти до 3-х Островов, т. об. что Трёх Островский маяк уже видно. Пока никому не говорю. Наконец Механик заявляет, что пароход до 3-х Островов не продержится, надо идти прямо в берег. Тогда я уже объявил, что надо готовить шлюпки. Тёмная ночь. Шторм. Только виден Орловский Маяк, он становится ближе и ближе, на палубе суетня, а некоторые сидят уже в шлюпках. Я держу в Губу Орловку, чтобы избежать толчка. Наконец, получаю сведения из машины – вода пошла на отлив. Быстро приказал взять право на борт, но впотьмах берег показался не далеко. Я сделал назад полный ход. В это время оторвалась машинка, бывшая за кормой. Узнав, что вода отливается быстро, взял прежний курс и пошёл к 3-м Островам. Время было уже 5 ч. утра, мне слышался колокольный звон.

6 декабря

Праздник Угодника Божия Николая, спасшего нас от смерти. В 8 ч.  стало светать, мы были над Поноем. Ветер дул SSW и становился всё крепче и крепче, к вечеру дошёл до шторма. В 2 ч. прошли О-в Сосновец, а через час уже его не было видно. Начали ходить заряды снега. Когда мы были у Сосновца, то увидели, что идёт большой грузовой пароход с нами по пути. Он оказывается сутками раньше ушел от 3-х Островов и попал между Моржовец и Кедовские Кошки и там стоял на якоре.

7 декабря

В 5 ч. 30 м. утра увидели Мк (маяк – прим. авт.) мигающий, предположили, что это на Вепрях. В 7 ч. увидели Зимнегорский Мк, а в 4 ч. вечера зашли к Муровой, теперь придёт ледокол, и уйдём в город.

8 декабря

Послал телеграмму домой, но она подана была только 9-го. Стояли и ждали ледокола, чтобы пройти в город. Ледокол обещал быть 11-го, погода стоит тёплая. Ветер дул SW-й четверти.

9 декабря

Послан был человек за хлебом на Экономию. Но хлеба привёз мало, купить негде.

10 декабря

Всё то же самое. Однообразие надоедает. А скоро и Рождество. Поспею ли я домой, не знаю, знают ли дочки в Архангельске о моём прибытии.

11 декабря

Ждём ледокола. Обещают завтра. Погода стала меняться, барометр повышается, а ледокола нет. Мороз 3°.

12 декабря

Сегодня мороз 10. Около половины дня показался ледокол – выводить пароходы. Здесь у нас стоит 2 парохода. К 5 ч. вечера ледокол «Канада» привёл из города «Курска», завтра ведёт нас в город. Я теперь встаю в 5 ч. утра.

13 декабря

В полдень за «Канадой» отправились в город. У Павракулки «Канада» взяла на буксир. Против острова Мосеева лопнул буксир, у нас лопнула лопасть винта, начали работать задний ход. Пароход отошёл немного, сделали вперёд и сломали остальные лопасти. «Канада» подал толстый стальной трос и этот оборвался (далее неразборчиво – прим. авт.).

14 декабря

Начались крепкие морозы. Жить на пароходе холодно. Ночевали в Соломбале у Фроси.

15 декабря

Начали выгружать навагу. В кормовом трюме навага размокла. Теперь понятно, откуда взялась вода, когда мы шли из Кии и чуть не выбросились на берег: кормовая тянка, в которую по выходе из Кии накачивали воду, была плохо закрыта, и вода лилась в трюм, а Машинист не обратил внимания, качал до тех пор, пока вода не полилась в машину.

16 декабря

Занимались выгрузкой наваги.

17 декабря.

Окончили выгрузку. Начали окалывать пароход.

18 декабря

Морозы становятся всё крепче и крепче, а домой всё ещё не отпускают. 20-го решил ехать.

23 декабря

Меня наконец отпустили домой, как я рад! Кое-что купил и уехал к Фросе и хотел того же вечера выехать в путь. Но нет извозчика, придётся до утра остаться.

24 декабря

В 5 ч. утра послал Павла искать лошадь. Тот нанял за 4 руб. до Рикасихи. Еду! В 6 ч. простился, привернул на пароход. В сопровождении Павла забрал багаж, распростился с Павлом и тронулся в путь. Несмотря на 25 град. мороз, мне было ехать так весело, как будто с плеч упала гора. В Рикасиху приехал утром в 8 ч., а утром в Рождество, как только окончилась обедня, был уже в Нижмозере. Тут меня задержали из-за лошадей 4 часа, как я не торопился и не рвался, но делать нечего. В 10 ч. вечера всё-таки приехал домой. Дома ещё не спали. Меня встретила жена, дочки и Коля. Как все рады, и я рад, только видно по лицу жены, что она и рада бы радоваться, но печаль о сыне ей мешает. Когда я заметил это, и у меня защемило сердце, но вскоре с разговорами развеселились.

26 декабря

Коля просил ёлки, но невесело было собирать, всё одно тоска о Сане, хотя мы ни слова не сказали о нём, но все понимали и чувствовали это, кроме Коли, который ничего не понимает.

Теперь уже бросаю дневник, т. к. жизнь вошла в общую колею.

Быстро прошли Святки, и в Крещение дочки поехали. Одна Лиза в Архангельск, а Анюта в свою Анисимовку учительствовать, после них стало скучно, и долго мы с женою, дочкой Настей и Колей не могли привыкнуть. Потом поехали ратники на войну с немцами, опять у нас народ, время пошло незаметно. Жена стала поправляться от нервности, да и мы все старались ей угодить. Она была довольна и повеселела. По вечерам читали газеты о войне, об экспедициях и всё не теряли надежды на возвращение сына.

Зимою умерли наши знакомые: Фёдор Иванович Хохлин и Ольга Пахомова-Большакова. Я порешил опять идти от Могучего на промысловый пароход «Губернатор Бибиков», но предположил ехать после Пасхи. Зима 1915 года прошла незаметно. Перед Пасхой мы решили перебраться из низу вверх, а в низ пустили Александру Степ. Пахомову или уже скорее Калинину – по её первой фамилии, т. к. она с мужем развелась ещё в прошлом году. Пасху праздновали уже вверху. Как было хорошо, уютно и весело прожить этот Великий день. А вчера ещё Коля убежал на улицу к ребятам, которые жгли смоляные бочки около собора на площади. Ночь была ясная и холодная, но тихая. Я ходил к заутрени и пел на левом клиросе. Не могу словами выразить этой душевной радости в эту Святую ночь. И придя домой, ничто меня не огорчило. Жена была тоже рада, и мы веселились как дети, только невольно скатывалась слеза, когда подумаешь о сыне. Пасха в этом году была 22 Марта. Я поехал в Архангельск 29-го в воскресенье утром, жена ехала до Покровского. Теперь писать больше нечего, всё тоже, особенно в дороге с людьми, едущими на пароходе. В Архангельск приехал 4-го Апреля вечером. Я уехал в Лаю в док, где ремонтировался мой пароход. В Лае прожил до 27-го Апреля, а вечером 27-го пришёл пароходом в Архангельск в ковш № 3.

Нагрузив пароход углём, я отправился на Мурман. Лето всё ходил по Мурману с наживкой – сначала с мойвой, затем с сельдями. Лето было непогодливо, постоянные туманы при восточных ветрах. Полярные льды вынесло из Карского моря, и они массою стояли около Шпицбергена, Земли Франца-Иосифа и Гренландии. 30-го Августа был на судне «Герта», которая пришла от Шпицбергена с поисков экспедиции Брусилова и Русанова. «Герта» опять пришла ни с чем и ссылалась на льды и туманы. 12 Сентября я прибыл в Архангельск, а 1 Окт. опять ушёл в Кольский залив для постановки Маяков. 12-го Октября все маячные работы уже покончили, не было с собою фонарей и их-то стоим и ждём. Погода стоит скверная, снегу выпало около аршина. Сегодня уже 17 Октября, а мы все стоим в Александровске у пристани. Скука ужасная, да и стало сыро и холодно жить на пароходе. На пароходе при постройке маяков жил Инженер Вас. Ив. Лазарев, на днях он перебрался на квартиру, т. к. на пароходе жить скверно. Ждём пароход «Соломбалу» с фонарями и думаем, как-то переберёмся в Архангельск. На Белом море с ранней весны суда натыкались на мины, разбросанные немцами. Несмотря на вылавливание мин, случаи потопления часто повторялись. На днях слышно было взорвался транспорт – Угольщик и Английский крейсер. Разгоревшаяся Европейская война приняла ужасающие размеры, никогда не истреблялись люди в таком количестве, как в эту войну. Какие только способы не применялись к истреблению воюющих: подводные лодки сновали в морях как касатки, в воздухе летали Аэропланы и Дирижабли, бросая бомбы в мирных жителей и днём и ночью, войска истреблялись разрывными пулями и удушливыми газами. Товары первой необходимости дошли в 1915 году до двойной стоимости, а некоторые в 4 и 5 раз дороже. Люди шли в солдаты без разбора льгот от 19-ти летн. возраста до 45 лет.

В войне участвовали следующие государства: с одной стороны – Россия, Франция, Англия, Италия, Сербия, Черногория и Япония; с другой – Германия, Австрия, Болгария и Турция. 8-го Ноября поставили п/х «Бибиков» на зимовку в Александровске, а сами отправились 10-го на п/х «Соломбала» в Архангельск. У Сосновца встретили лёд, но благодаря такому бойкому во льду пароходу как «Соломбала» нам удалось выбраться. 20 Ноября прибыли в Архангельск, а 23 я поехал домой с дочерью Ефросиньей и внучкой Ниной, родившейся в Архангельске осенью прошлого года. Дома мне пришлось жить недолго, да и та жизнь стала плоха. Жена нервная, больная; такая же и старшая дочь, приехавшая из Архангельска. С первых дней пошли ссоры, и я вынужден был скоро уехать по первому предложению Могучего в г. Александровск 12 Янв. 1916 г. В Александровск приехал 25 Янв. 1916 г. Пароход «Бибиков» реквизирован с 15-го Января и совершает рейсы между Александровском и Семеновыми островами, которые вскоре назвали и основали г. Романов. От сюда работалась железная дорога на «Петербург» (с начала войны переименованный в «Петроград».)

С 25 Января я начал работать на оборону страны, занимаясь перевозкой грузов. Много здесь пришлось видеть несправедливостей. Краж и растраты провиантов. Люди мерзли и голодали, а провизию гноили и выбрасывали в море, но говорить про это строго воспрещалось. Война продолжалась; к нам присоединилась Румыния, но они повели неудачное наступление, и половина страны попала немцам в руки. У нас отдали почти всю Польшу и Курляндию до Риги, которая какими-то судьбами осталась в наших руках. Здесь в 12-ти вёрстах от Риги и по лев. берегу Западной Двины тянулись фронты наши и противника.

10-го Мая 1916 г. я окончил плавание от военного ведомства и ушёл в Шелепино.

Простояв месяц на ремонте, я пошёл искать сельдей.

Сначала удалось поймать мойву, а потом в июне сельдей в Кольском заливе в губе Тюве. Сельди были крупные, жирные и улов очень хороший. Жалованье я получал в месяц 150 руб., и наградных до 10-го мая получил 500 руб. В общем по 300 руб., а осенью сельдями и наградными всего за год получил около 4000 руб., но надо иметь в виду что всё вздорожало уже в 5–6 раз. Осенью, несмотря на то, что ходили в Бел. море подводные субмарины немецкие, мне удалось проскользнуть в Архангельск, а оттуда и домой. Домой приехал 27 Октября, ночью. Меня никто не только не встретил…

(Далее часть страницы вырезана – прим. авт.)

…теперь Настенька одна из лучших дочерей заболела малокровьем, которое вскоре перешло в чахотку; несмотря на всё моё старание, лечение пользы не приносит. Зимою я заготовлял лес для постройки п/х «Персей» Могучему и правил комиссию по наборке сельдей в Ворзогорах, улов был очень обильный. Жизнь зимою была неважна, несмотря на всё моё старание жить спокойнее, это мне не удавалось. Жена изводила меня совсем, я дошёл до того, что не знал, как жить, как заговорить. Пасху я праздновал дома, а это редко. Зимою 1917 г. 28 февраля случилось то, чего ждали веками, случилось то, за что боролись и гибли лучшие Русские люди, пал старый строй гнилого Самодержавия. Николай II довёл Россию до полного разорения и сам был вынужден отречься от престола. Виновниками Народной свободы (стали – прим. авт.) – Государственная Дума и Войска. Народ вздохнул свободно…

(Далее вырезана верхняя часть страницы – прим. авт.)

Я уехал в Архангельск 6 Апреля по последнему санному пути, снегу было уже очень мало, а по реке Двине лёд настолько слаб, что роняли лошадей. Весна была крутая, но после пали холода и стояли почти до 20 мая. Сахар и хлеб можно было с трудом купить только по карточкам, выдаваемым Продовольственным Комитетом, сахару 2 ½ ф. в месяц, а хлеба 2 ф. Временное правительство, взявшее власть по управлению страной, менялось чуть ли не каждую неделю. Я отправился из Архангельска на Мурман 6 Июня, в Шелепино прибыл благополучно 8-го числа 1917 г.

11 Июня 1917 г. пришли в Тюву и начали искать сельдей, однако первую селёдку удалось закрыть 27 июня. В июне исполнилось 5 лет с ухода сына из Александровска в несчастной экспедиции Русанова, теперь…

(Далее часть страницы утрачена – прим. авт.)

…телеграмму поданную через Мурманск 16 июня, извещающую о кончине Настеньки. Бедная девочка, как она страдала, как не хотелось ей умирать. Вот её последнее письмо от 19 Мая.

«Дорогой папочка!! Крепко целую тебя и сердечно благодарю за посланные тобою две открытки и письмо. Прости Папочка, что я так долго не писала. Я каждый день собиралась писать, да мне не налаживают бумагу и перо. Здоровье моё всё ещё плохо. С того времени как ты уехал из дому, не бывало тёплого и ясного денька. Всё льется дождь и нельзя открыть окно, чтобы подышать свежим воздухом. Папочка миленький, как ты любишь меня, как заботишься обо мне! Может, Бог даст, что я поправлюсь и снова увижу тебя. Я ведь так люблю тебя и маму, но умею ласкаться. Отец Михаил приходил два раза навестить меня, и я покаялась и приобщилась. Папочка – до свидания. Я устала писать, надо идти в кровать отдохнуть. Твоя больная Настя. Все целуют тебя».

Не думала Милая Девочка, что пишет папе последнее письмо и что она никогда больше не увидит своего папу. Со смертью этого ребенка, девочки, у меня, пожалуй, не стало никого на свете, кто бы меня так любил. Дорогая деточка, ты перешла в лучший из миров, туда, где нет ни болезней, ни печалей. Твой остаток мирской греховной жизни зарыли в землю, а дух парит над землёю, ликуя, освободившись от больного тела. Скоро, родная, ты будешь встречать вместе с братьями своих Папу и Маму, а также других сестёр и брата Колю, т. к. не столько лет для вечности как одна секунда в нашей земной жизни. Мир праху твоему и вечная память.

14 июля 1917 года.

Вчера получил письмо от Анюты, в котором она описывает о кончине нашей дорогой Настеньки; прочитав до половины, я уже разрыдался. Сегодня собрался с силами перечитать и даже переписать это письмо:

«Дорогой Папочка! Вот и не стало у нас Настеньки, долго боролся с болезнью Ея здоровый организм, но не выдержал; до последней минуты был хороший организм, даже вечером перед смертью просила Маму испечь шанег, но покушать не удалось. Умерла в 8-м часу утра 16 Июня 1917 г.

Бедную девочку болезнь так измучила, что осталось только кости да кожа. На кануне смерти около 12 ч. дня Настенька пила чаи и хорошо закусила, вдруг закашлялась так сильно, что вся стала холодная, ножки совершенно застыли, но попросила позвать фельшара, который, явившись, сказал, что сейчас скончается, но дал капли и через четверть часа Настенька снова заговорила. Целый день она радостная, глазёнки так и сверкали радостными огоньками. Она видела, как мы горевали, когда ей было тяжело, и как она радовалась, когда ей стало легче. В этот день она говорила: как бы папе написать, поблагодарить его за письма и за то, что он так обо мне заботится, да не могу. Хочется мне увидеть папу, да видно не удастся. Как хочется пожить для папы и мамы. Папе будет скучно без меня, он и так говорил зимой: скучно, как Настеньки нет за столом. Попросила шоколаду, Лиза купила за 2 р. плитку, так она сказала: напрасно мама деньги платит, можно бы и не покупать шоколад, днём она была очень весёлая и мы надеялись, что ещё проживёт недельку, но к вечеру затихла, ручки и ножки застыли. Но попросила меня почитать газету и слушала, закрывши глаза, а Лиза всё время гладила ножки. В 6 ч. утра 16-го около ея собрались все. Она посмотрела на нас, но не дала проститься, говорит: мне тяжело, закрыла глазки, потом ойкнула и закричала: ой! заблудилась, заблудилась! Вот её последние слова и в восьмом часу утра скончалась. Так и расстались мы с любимой младшей сестричкой. Анюта».

Милая девочка! Как тебя жаль, что ты так рано, как распустившийся цветок, забитый бурею и дождями, завял и погиб не расцветши. Но с другой стороны: ушла в тот мир чистой, безгрешной и святой к своим братьям, и не долго тебе ждать своих папу и маму, которых ты так любила. Мир праху твоему, моя любимая дочь, прими от меня последний поцелуй. Твой любящий и горько плачущий Отец.

В 1-х числах сентября я на «Бибикове» отправился в Архангельск, 12-го пришёл в Архангельск.

Зимою 1917 и 1918 года я занимался постройкою судна «Персей» Могучего. В феврале 1918 постройку пришлось остановить.

В Июле 1918 г. я был в Архангельске, должен был ехать на Мурман по наживочному делу от Архангельского Продкомитета С.Р.С.К.Д.

Июня 5/18 выехал из Архангельска на лошадях в Онегу для того, чтобы можно было пробраться на Мурман, т. к. пароходное сообщение с Мурманским и Кемским уездами было прервано. 9 Июля выехал из Онеги на Пурнемской шнеке до Пурнемы. 10-го: Ввиду противного Северн. ветра ушли к Острову Еондострову. Ночевали в Котканахе. 11-го Июля ввиду постоянно дующего Сев. ветра решили ехать до Сороки…

(Лист утрачен – прим. авт.)

Осада Онеги

1919 года 2 Авг. н. с. пришли в р. Онегу.

Английские суда с целью вытеснить красные войска, которые заняли Онегу 22 Июля, начали обстреливать город. Жители в панике бежали в леса, покидая дома и имущество в жертву огню неприятельских снарядов. Дома горели в разных частях города. Треск снарядов, взрывы бомб заглушали всё. С 2 ч. дня и до двух часов ночи шла беспрерывная канонада с обеих сторон. Мы спасались за домами и вместе с тем заливали загоравшиеся дома вблизи нашего под градом пуль. В 2 ч. ночи неприятель прекратил стрельбу и пошёл в море. 3 Авг. все жители города разбежались – кто в лес, кто по деревням. 28 Авг. с моря бомбардировали город 16 орудиями. В родном доме остались целые стёкла в окнах, а некоторые дома были совершенно разбиты. 5-го Сентября утром в Онеге не было уже никакой власти. Большевики отступили к верху по реке, сжигая по дороге мосты, снаряды, патроны и суда. 9-го Сентября пришли и Белые войска.

15 сен. Я выехал в Архангельск, 30 Сент. приехал обратно на п/х «Мурман». Капитан Алек. Михайл. Вершинский дал на п/х каюту. 15 Окт. отправил «Персея». 10-го Ноября встала р. Онега. 20 Дек. мороз 35° по R. 28 февраля 1920 года опять случился Переворот. Белые оставили всю Северную область, Красные заняли её. У нас в Онеге при перевороте не обошлось без жертв: было расстреляно 7 человек.

Весна была тёплая и тихая, р. Онега вскрылась ото льда 4/17 Апреля. В 1-х числах Мая были засеяны все поля. Я выехал Заведующим наживочным делом в Кольский залив в числе 76 человек на парусном судне Афонина. Вышли из Онеги в 5 ч. вечера 1/14 Мая. Пришли в Сороку 2/15 в 7 ч. вечера, выехали из Сороки 4/17 – приехали в Мурманск 7/20 Мая и в Тюву губу 9/22. По всей стране голод, дороговизна страшная на все продукты, например 1 фунт соли стоит 1000 руб., коробка спичек – 100 руб., 1 фунт хлеба – 500 руб., 1/8 махорки – 500 руб. Да и взять было негде.

Переход на Нов. стиль.

20 Июня н. с. закрыли первые сельди. Сельди стояли в губе около 1 ½ недель. Всего половлено было около 14 500 пуд. 2-й раз закрыли сельди довольно крупные. 12-го и 15 Июля в обеи разы сельдь стояла по недели. Больше сельдь не появлялась.

11 сент. из Тювы губы отправлен с артельной рыбой и багажом п/суд. Павел Корнишин. 18 он вышел из Териберки при ветре SSW. 19 в воскресенье – ветер WSW. 20 понедельник – тоже. Вторник – крепкий NW. Среда 22. WNW и NW свежий. В сентябре работали из досок помещение для людей или сетей. Из дому не получал никаких вестей, поэтому не могу судить, как там живут, но думаю, что плохо. За деньги ничего невозможно купить, безызвестность мучит. Становится не выносимо тяжело и думается, зачем люди истребляют и мучают одни других, неужели тесно жить на земле, веть и так война истребила 1/3 населения; но нет. Люди превратились в диких зверей; некоторые из них представляли из себя рабов, сбросивших оковы. Большая часть таких людей, которые были рабами Бахуса, увлекаясь лёгкой наживой, они легко шли на грабежи и убийства, оставив все высшие человеческие чувства. В 6 лет войны Россия – житница Европы, превратилась в пустыню; ни хлеба, ни одежды, ни обуви, и как редкости сахару и табаку трудно было достать за большие деньги.

1921 г. В России существовала Советская власть или диктатура пролетариата. Этот год был самый бедственный для населения, неурожай хлеба был почти по всей России, кроме северных губерний, люди помирали от голода и пожирали своих детей, особенно в южных губерниях. Хлеб на севере можно было менять только на одежду и обувь – кто имел ещё таковую, но у большинства населения этого не было. Промыслы на Мурмане были бы очень хороши, благодаря большого прихода трески к берегам, а также и наживки, но промышленников было мало и не было свободного промысла. Сельди в Кольском заливе было мало вследствие рано наступивших холодов. В Тюве закрыто было около 14000 пудов мелкой сельди, привалившей в начале июня. В 1922 году сельди и сайды было в Кольском заливе много, особенно последней, вытеснившей впоследствии всю сельдь. В Тюве к 20 Июня было закрыто сельди около 50000 пуд.

1923-й год. Весна была не ранняя, но тёплая. Река Онега вскрылась 5 мая ст. ст или 18-го н. с. В Тюву приехали 28 Июня. Сельдь в губе уже была, но мелкая. Закрыто было около 30000, но выловили только 5700. Остальная ушла т. к. была мелкая. Осенью сельди не было. Прожили 10 человек до 1-го декабря. В Онегу приехали 17 Декабря, но река ещё не стояла. Зима была не суровая и короткая.

1924 г. Река Онега вскрылась 23 Апр. ст. ст. или 6 Мая нов. ст. В Тюву я выехал из дому один 1 Июня н. с., а приехал в Мурманск 8-го, а в Тюву 10-го. Погода стояла холодная, снегу везде в горах было много, а поэтому сельди ещё не было весной и лето началось холодное дождливое ветры дули NO с туманом. О сельди нечего было и думать.

Мои стихотворения.

Север

Тоска по сыну

2.

1921-го года

В 1920 году в декабре я выехал домой из Александровска, где был два месяца кассиром в конторе райрыба. Отпущен был в командировку для постройки карбасов, вязания сетей неводных и организации моевых артелей. Проездил всю зиму по поморскому берегу, достигнуть цели всё-таки не было никакой возможности, а благодаря дезорганизации райрыбы, моевый промысел на навигацию 1921 года не состоялся, поэтому я назначен был Уполномоченным Муробластьрыбы т. к. Мурманский район к весне превратился в область. В марте наступила тёплая погода и стояла без всякой поддержки морозами. 4-го апреля ст. ст. вскрылась река Онега, то же самое число, что и в прошлый год. Пасха была 18 Апреля, а в окрестностях Онеги до Пасхи посеяны были уже яровые хлеба. 27 Апреля посажена была у нас картофель. Народ голодал, т. к. паёк был сокращён до 15 ф. муки пшеничной с овсянкой и соломенной. Заграничной торговли и промышленности не существовало. Я с народом, промышленниками выехал 15 Июня н. с. из Онеги. В Александровск прибыли на п/х «Север», «Ксения» 21/VI, а в Тюву губу 22/VI.

Сельдей уже было заперто 10000 пудов, благодаря ранней и тёплой весне. Приход сельдей был ранний, и сельдь была мелкая. Несмотря на то, что весна была тёплая, лето началось холодное. С 20-го июля по нов. стилю погода стала холодная, или быть может с переменою местности переменилась и температура: 3 Июля, Воскресенье, дул ветер с N. Холодно. Морошка стала поспевать. 9-го Июля случайно оказалась на губе Тюве сельдь. Раскинули распоркой невод на 200 сажен. Утром 10 Июля пришёл пароход с моторами, а когда те ушли, в это время показались в Губе киты, которые выгонили селёдку обратно. И так нам не удалось запереть сельди.

13-го выбрали невод и растянули сети.

14. Холодно вет. N.

15. Занимались сушкою и починкою неводов.

16. Тоже.

17. Приступили к работе бани, между прочим, работался новый дом, перевезённый от водокачки.

Всё время стоит холодная погода, дуют северные NO и О-е ветры. 20-го занимались работами бани, 21-го тоже, 22-го появилась изредка сельдь, растянули невод, но сельдь на берег не шла. 23-го растянули 2-й невод. Но вследствие холодной погоды сельдь была редкая и мелкая, держалась середины Губы. 24 – Хорошая погода, ночью закрывали невод, но ничего не попало, открыли снова. 25 – ездил за хлебом в Александровск. Туман, ветер NO, мелкий дождь. 26. То же самое. Заловили во 2-ой невод 30 п. сельдей, выбрали 1-й невод на берег.

27. Работали у бани, вет. NO. Холодно.

28. Тоже. Ездили в Александровск за хлебом.

29. Работали у бани, погода холодная.

30. —//—, тоже. Привезли сетей из Александровска.

31. Дали в распоряжение мот/б № 6 (мотобот – прим. авт.)

С утра холодная погода, ветер OSO. Малооблачно, временами солнце. Так закончился июль. Всё лето стояло холодное.

1 Августа выловлено 20 ящиков сельдей. Собирали невод в барму и растягали привезённые невода. В 9 ч. пришёл бот из Александровска. Свезли в Александровск 2-х человек больных. Из Александровска послана рыба 47 п. трески 23 п. пикши.

2 Августа приготовляли новый невод для поездки по губам. На губе появлялась сельдь. Поставленный запорный невод лопнул, пришлось поправлять и опять ставить на место.

3/VIII. Ездили за хлебом и справляли сети для отъезда по губам. Вет. OSt. Холодно.

4/VIII. В 8 ч. утра отправились в Сайдо-губу, в 11 ч. пришли в Сайдо-губу. Видов нет, вет. N свежий. Остановились ждать тихой погоды.

В 8 ч. вечера стихло. Видов нет. Пошли в Волоковую, вет. Ost. Холодно. В 11 ч. пришли в Волоковую, видов нет, пошли в Тюву в 12 ч. 30 м. ночи пришли в Тюву. Ночью ветер стал свежеть, дошёл до крепкого SO. Остановились ждать хорошей погоды, чтобы идти дальше.

5/VIII. Работали у Бани и починяли невода, вет. Ost. Холодно.

6/VIII. Тоже.

7/VIII. Ветер стих, в 8 ч. снялись с якоря и отправились на м/б № 6, отправились вглубь Кольского залива, прошли в Питькову, Ваенгу и Рослякову. Ночевали в Росляковой.

8/VIII. Вышли из Питьковой, обошли по губам и вечером пришли в Тюву-губу. В 7 ч вечера пошли в Сайдо-губу.

9/VIII. Шторм с NO-то, с туманом.

10/VIII. Ветер подтих. Ходили за брамой и неводами.

11/VIII. В Сайдо-губе.

12/VIII. Вышли из Сайдо-губы. Пришли в Тюву.

13/VIII. Выбирали невода из бармы на берег для просушки.

14/VIII. Воскресенье.

15/VIII. Ездили в Александровск за провизией 54, остальные выбирали поставленный невод.

16/VIII. Всё растягивали невод по берегу сушить и работали у барака лестницу на чердак.

17/VIII. Ездили в Александровск за Премией. Хор. Погода, в 12 ч. ночи отправились в Порт-Владимир, взяли невода с бармой за м/б № 6.

Тихо. В 4 ч. утра пришли в Порт-Владимир.

18/VIII. в 5 ч утра в Порт-Влад. Осмотрели губу, оказалось, что вместо сельдей служащими обнаружены пертуи. Погода изменяется. Подул ветер N с дождём. В 10 ч пошли в Уру-губу. В 5 ч. вечера вернулись из Уры.

В 12 ч. вечера ветер начал стихать, пошли из Порт-Владимира в Тюву-губу.

19/VIII. Хор. погода, полнолуние.

Так август закончился хорошей погодой, но вода в губах уже была холодная, а поэтому сельдь в губах уже не появлялась. Сентябрь стоял дождливый и холодный, особенно 2-я половина. В Александровске из Норвегии стали появляться товары, конечно – за золото, но всё-таки отраднее.

Из России вести неутешительные. В большей части страны, особенно в Поволжье, страшный голод, от засухи погорел весь хлеб, десятки тысяч бросают всё хозяйство и бегут в Сибирь, т. к. в связи с голодом появились епидемические болезни – Чума, Холера, Тиф и Инфлюенция.

6/17 сент. Полнолуние. Из Александровска отправились на судне Захарова 9/22 Сентября, а выехали из Тювы 8/21 Сентября. Пришли в Онегу 15/28 сентября.

1922 года выехали на п/х «Вайгач» 9 Июня, приехали в Александровск 16-го, в Тюву-губу 18-го н. с. Несмотря на такое раннее время сельдь в губе Тюве уже была. Она появилась 16-го Июня. Всего закрыто было весенней сельди 48900 пудов. Осенней не было по случаю холодной погоды и большого количества в губе сайды. Из Тювы выехали 29 Сент., из Александровска 30 Сентября, в Онегу пришли 8 Окт. на судне Аурова И. И.

К навигации 1923 г.

В Онеге много было напилено для Областьрыбы, 150 саж. дров, погружены были на суда Аурова, Ульянова, Разсказова за 100 руб. или 100 пуд. Муки груз такой, как у Аурова. Из Онеги выехал на п/х «Ямал» или «Вайгач» на Мурман с промышленниками. В Тюву-губу пришли 22 Июня по н. с. Сельди уже были, но мелкие. Закрывали по части. Весна сначала стояла тёплая. Затем летом пошли дожди, наступили холода. Сельдь больше не появлялась, сайда и та вышла из губы в море. Всей сельди было выловлено около 5000 пудов. 3-го Октября багаж, мука и рыба были отправлены в Онегу на судне «Белое море» с капитаном А. А. Волковым.

В Тюве-губе

4-го был Штиль.

5-го с утра SW ровный, к вечеру W тихий.

6 тихий NNW.

7 Мороз 3°R. Днём солнце, вся осень с 15 Сентября стояла тихая с ровными ветрами. Промысел по Мурману летом был плохой – промышленники выезжали за счет Облрыбы.

1924 год.

21 Янв. С 6 ч. 50 м. вечера Смерть Ленина.

Дома хлеба и картофель всё прозябло, впрочем, у нас картофель сохранился. Зима 1923 и 24 года стояла неморозлива, но и оттепелей не было, от 5° до 23°. Снегу было немного, апрель стоял весь холодный.

Р. Онега выходила 5 Мая н. с. Прямой пароход «Ямал» пришёл 1-го Июня на бар, выезжали на заводских пароходах. В Териберку приехали 6-го, а в Тюву 8 Июня. Весна стояла холодная и ветреная, вплоть до 18 Июня ст. и до 1-го Июля нов. ст. Сельди нет никаких признаков; местами ещё виднеется снег. С 15-го Июля пошли жары, а 24 появилась не крупная селёдка, 25 закрыли в средний невод около 10000 пуд.

26-го погода изменилась, подул ровный NW и пасмурно. Сельдь на губе, но редкая и мелкая. Августа 30 выловили из запертых неводов около 12000 пудов. Сельдь ровная от 5 до 7. Лето до 1-го Сентября стояло тёплое, не дождливое и без штормов. Промысел рыбы, благодаря сельди, которую возили для наживки, был хороший. Ягод и грибов почти не было, благодаря холодной и долгой весне и жаркому сухому лета.

Я выехал из Тювы 23 сент., рассчитался 25, выехал из Мурманска 27, выехали на п/х «Сосновец» и «Ксения» вечером. Пришли в Архангельск 30 сентября. Из Архангельска приехали в Онегу 6-го Окт. Осень стояла сухая до половины Окт., затем пошли дожди и слякоти, иногда перепадали морозы до 1°С, и так шло до 30 Ноября. Наконец стала река Онега.

7 Декабря. А опять с 8-го оттепель. Снегу нет, гололедица до 15 дек. Начало зимы стояло тёплое до февраля 1923 г. Был только один мороз в 27°R.

1925 г. 19 Января пронёсся ураган, срывая с домов крыши. Снегу было не больше ½ арш. до половины февраля, а затем выпало очень много. В первых числах апреля начал только таять снег. 4 Апр. выезжали на Мурман в Тюву-губу. Дорогу до Мурманска проехали благополучно. Погода всё время стояла тёплая, солнечная, а временами дождик. Из Мурманска проехали в Александров 15-го, а в Тюву-губу в Страстную Субботу 18 Апреля. Пасха в этом году была 19 Апреля, день был пасмурный, но тёплый, вет. SW, временем покрапывал дождик. Льду в Тюве не было, да и рубанов по берегам только около станции, а больше нигде не было. Вторая половина Мая пошла холодная. С Пасхи открылся удобный промысел; рыбы было много около берегов. Колонисты выуживали по 50 пудов на человека в день трески. В половине Мая появилось много зверя, который и прогонил всю рыбу. Поморов-рыбаков ещё не было, промышляли только одни колонисты. Погода с половины Мая круто изменилась – пошли холода и снег и дули NO и N ветры. В Тюве строили склад на пристани. Весь июнь по н. с. холодный, целый месяц дули О-вые ветры. 10 июня закрыли в Сайдо-губе Ручьёвской бухте сельди 10000 пуд., в Тюве закрыто 15 Авг. всего 2000 пудов. Морошки было мало. Грибов и черники много, с половины июля пошли дожди. Мы жили в палатках. С 1-го Сентября выехали из Сайды-губы. Из Тювы выехали в Мурманск, а домой из Мурманска выехали 27 Ноября. Осень стояла холодная, и выпало часть снега, т. ч. ехать было из Сороки очень хорошо, только холодновато. Домой приехал 5 Декабря.

1926 г. Зима до февраля стояла хорошая, снегу было не много и морозы стояли от 7–23°R, но Февраль и Март были холодные с ужасными метелями. Из дому я выехал в Мурманск 21-го Марта, в Тюву 28-го. В Тюве снегу было очень много. Рубаны были огромные. Март и половина апреля стояла холодная и снежная, только с 15 Апреля начало немного опекать, зато утренники стояли до 15°R. Пасха была по ст. стилю 19 IV/2 мая. Страстная неделя была тёплая, а в Пасху холодно и снег, ветер от N-да. 2-й день Пасхи тоже холодно. 1-го мая купил 50 пудов трески ровной по 1 р. 65 коп. за пуд от финнов для пищи, рыбный промысел был с перерывами, но в общем хороший с весны. 27 Июня появилась мелкая селёдка с мелкой пикшей и треской, солили для кильки: 5 ф. соли на 1 п. сельдей. Погода ужасно холодная и шторма от NO и N-а. 1 Августа закрыли в Сайдо-губе около 2000 пуд. сельди. Солили Килечную: 3 ф. соли на 1 п. сельди и добавляли в специи по 3 ф. соли. Остальную солили от 5 ф. до 7 и до 8 на пуд сельди. Сельдь была мелкая с частью ровной, крупной почти не было. 11 Авг. в Тюве захватили сайды около 800 пудов, осолили в чан 23 %. Лето всё было холодное и мокрое, дули NO, О, N и NW. Тресковый промысел, пока была мойва и сельдь, стоял хороший, а с половины июля рыбаки мало бывали на море. Цена трески неразборной с 10 коп. дошла до 24 коп. за килограмм. Хлеб чёрный 7 ½–8 коп. фунт. Август и сентябрь тоже были холодные и сырые. 5 Октября выехали из Тювы в Мурманск. 22-го вечером из Мурманска домой. 4 Ноября приехал в Онегу.

Осень до ½ Декабря стояла малоснежная, с морозами до 10–15°. В конце Ноября наступили крепкие морозы до 35°.

1927 г. Зима с жестокими морозами, глубокими снегами. Из Онеги выехал на Мурман 5 Апр. Приехал в Мурманск без распуты 12-го Апреля. Приехал в Тюву 16 в 7 ч. утра. На полной воде губа Тюва до водокачки была покрыта порядочным льдом, т. ч. по льду таскали багаж. Пасха была 24 апреля. В этом 1927 году 23 января или февраля 6-го исполнилось 40 лет после нашей свадьбы, и 1-го марта 50 лет моей морской службы. Апрель весь стоял холодный и губа Тюва стояла до Мая, в конце Апреля дули NW-N-NO ветры, днём немного опекало, а ночью выпадал новый снег. Рубаны были большие, но снегу на горах значительно меньше прошлого года. В конце Апреля снегу было почти не заметно. Промысел трески удобный на западе был хороший, очень много мойвы, зверя касатки, который всё-таки мешал промыслу, разгонял треску. У треста работало до 15 траулеров. Весна стояла ветреная, но не сырая. Изредка выпадали тёплые деньки, около 20 мая появилась мелкая селёдка, зимовавшая в колодце под рекою и финная. Удалось поймать неводом в колодце около 300–400 пудов. 23-го мая опять пошли холода. 25/V выпал снег и град. Дули NO-вые и О-вые ветры. Пристроили пристройку к складу № 5 в Тюве-губе и покрыли толью. Май стоял холодный и июнь начала тоже, сегодня 10-е июня, а ещё идёт снег, а на берегах не распустились почки. Это редкая весна. Наживки на Мурм. берегу нет нигде, но рыба хорошая на вост. части от Териберского, а также дуют WO-вые ветры. Шторма. С 20 июня началась солнечная погода, 22 выехали первый раз на поиски сельди, но видов мало. По заливу была мелкая сельдь, подходила к Александровску. 10 Июля в Японский невод попало около 7000 кг ровной сельди. Днём ветер крепкий от NO. Погода стояла всё время солнечная и не бывало дождя с 20-го июня. Только по ночам тихо, а днём N-й ветер. 13/VII закрыли в Сайдо-губе у речки сельдей около 8000 пудов, но так как часть сельдей была мелкая, то выловили только 3000 пудов. 8 августа появилась сельдь в Тюве-губе, но попало в запорный невод около 500 пудов, а в Японский не было и видов. Всё лето стояла тёплая тихая погода, но сельдей было мало, и то только на губе. Сент. 5 уехала Лиза, она гостила здесь одну неделю. С этого дня началась осень, дул N ветер с дождём. Ещё проездили неделю и закончили навигацию.

Температура воды и воздуха в Тюве

Температура воздуха отмечалась над водой не выше 3-х метр. 1-я партия людей рассчитана 10-го Сент.

2-я – 28/Х. Зима уже началась с крепкими морозами. Выехали из Тювы-губы 2 Ноября. Возили багаж по льду до островка. В Мурманске жили до 26 Ноября. Улов трески всё ещё был хороший. Тральщики возили по грузо.

Домой приехали 2-го Декабря 1927 г. Зима как началась в Октябре, так и продолжалась без оттепелей, но т. к. первоначально выпало много снега, то болота не промерзли и ездили все по летнему тракту. Однако зимою температура была ровная, морозы стояли от 5 до 15°, редко до 22-х и один раз был мороз 27°. В Онежском заливе зимою был обильный промысел сельди, ловить благодаря тёплой зиме было хорошо, и т. к. оттепелей сильных не было, то рыба шла в цене. Покровчане обогатели. Зато на юге были сильные морозы с вьюгами и землетрясениями в Крыму и на Кавказе, даже на Камчатке.

1928-й год. Зима так и кончилась нехолодной. Из Онеги выехали 6 человек в Мурманск на промысел сельдей, в Тюву 15 марта. Приехали в Мурманск 20-го, а в Тюву-губу 27-го Марта. Благодаря сильным ветрам, снегу набивало только на крыше склада с южной стороны и в некоторых местах, а в общем меньше прошлого года.

Забыл упомянуть: в Январе получил от Севгосрыбтреста по случаю 50-летнего юбилея золотые часы с надписью на крышке: «В ознаменование пятидесятилетней плодотворной работы на рыбных промыслах Севера Степану Григор. Кучину».

Весна до половины Апреля стояла хоть и тёплая, но рубаны были слабы, лёд на губе частью разломало и вынесло ещё в марте из губы весь.

Пасха была 2/15 Апр. День был тёплый, но не солнечный. Весна стояла не тёплая, но и не холодная. Лето дождливое. Сельдь в Тюве-губе появилась 2-го Июля и стояла 4 дня. Закрыто было около 50 тысяч в 3 обмета. Из 1-го выловили 16-ть, из Японск. невода 1000 пуд. и из других неводов 1000 пуд. 15/VII пал крепкий West, нижний невод разорвало, а у средняго подняло нижницу, и сельдь вся вышла. 17-го сельдь опять показалась и 18-го закрыли 5000 пудов, да выловили тяглым неводом около 1000 пудов. Всего отправили в свежем виде в Мурманск около 20000 пуд., да осолено было 4600 пуд. А всего выловили 24600 пудов. Сельдь была не крупная и не жирная, скорее ровная. Засоленную убирали рядами, по 2 коп. с килогр. Соли ложили для чановой посолки 20–25 %, посол вышел хороший, браку было только 9 боч., и то рваной. С 20-го Июля подули О и NO. Погода изменилась – пошли холода, но в первых числах августа опять пошли жары, с 10-го до 20-го закрыли сельди около 1000 пудов по 500 в Сайде и Тюве-губах. С 25 Августа пошли холода.

В 1929 году в Тюве промысел сельди был плохой.

В 1930 году летом сельдь мелкая и мало. В ноябре появилась крупная в Кольском и Мот. Заливах. Я промышлял всю зиму до Марта, а затем выехал в отпуск.

(Черновик письма Л. Л. Брейтфусу)

Его превосходительству

Господину Леониду Львовичу Брейтфусу.

Главное Гидрографическое Управ. Петрограда

Многоуважаемый Леонид Львович!

Отправляясь в экспедицию Русанова, мой сын писал, что он поступил в экспедицию на следующих условиях: за навигацию (зачеркнуто «при плав» – прим. авт.) он будет получать 2000 и в случае зимовки ещё 2000. Т. е. всего за год 4000 рублей в счёт своего жалованья (зачеркнуто «он завещал» – прим. авт.) из Министерства вн. дел будут высылать на имя матери по 50 руб. в месяц до его возвращения. Высылку денег Министерство прекратило в настоящее время, мотивируя тем, что будто бы сыном нашим ряжено на сходе до Шпицбергена 2000 руб., которые и высылались. (зачеркнуто «но мне кажется что Министерство обязано пло… а т. к. плавание на Шпицберген было окончено в 1912 году, т. е. в каких-то 2–3 месяца» – прим. авт.) Плавание на Шпицберген было оконч. в 1912 г.

Но кто же должен платить за остальное время. Нам известно, что (зачеркнуто «Русанов Начальник» – прим. авт.) Представитель от Министерства Начальник Экспедиции Русанов, закончив экспедицию на Шпицберген, не пошёл прямо на Мурман, а занимался гидрографией у Новой Земли, был в Маточкином Шаре и, несмотря на позднее время, безрассудно пошёл в Карское море (зачеркнуто «увлекая» – прим. авт.), не слушаясь советов моего сына, который, ещё будучи на Шпицбергене, говорил, что пускаться на таком судне, как «Геркулес», в Карское море было бы равносильно гибели, о чём передавал мне бывший в экспедиции геолог Сватош. Следовательно во всех последствиях я обвиняю Господина Русанова, и как бы то ни было, мне кажется, что Министерство вн. дел обязано платить нам жалованье сына до тех пор, пока не выяснится вопрос о их гибели или существовании. О гибели пока нет никаких данных, и снаряжаемым поисковым экспедициям я (зачеркнуто «как сам моряк» – прим. авт.) не придаю никакого значения, особенно на «Герту», которая не заслуживает никакого внимания, кроме презрения (зачеркнуто «т. к. мне хорошо известно ея путешествие около Шпицбергена и не первый год они забирают провизию на два года, а ходят 2 месяца да Со» – прим. авт.). Быть может, что в настоящее лето наши путешественники высадились на Землю Франца-Иосифа, куда не могла пробраться в этом году ни одна из экспедиций, и проведут эту зиму там, и мне кажется, необходимо бы (зачеркнуто «послать в будущее р по» – прим. авт.) назначить и объявить премию зверопромышленникам норвежцам (зачеркнуто «осмотр.» – прим. авт.) за доставление каких-либо сведений относительно экспедиции Русанова и Брусилова (зачеркнуто «или же послать» – прим. авт.).

(Текст вверху этой же страницы – прим. авт.)

Поэтому, зная Ваше отзывчивое сердце, я решился обратиться к Вам с покорнейшею просьбою не потрудитесь ли Вы походатайствовать пред Министерством вн. дел о выдаче нам сыновьего жалованья хотя бы за 3 года по 4000 руб. – 12000 руб, а т. к. около 2-х тысяч уже получено то ещё остаётся 10000 рубл. (зачеркнуто «или будте до…» – прим. авт.) или же посоветуйте, как нам поступить.

(Текст без заголовка – прим. авт.)

«Юг Шпицбергена Остров Надежды окружены льдами, занимаясь гидрографией, штормом отнесены южнее Маточкиного Шара иду к северо-западной оконечности Новой Земли оттуда на восток. Если погибнет судно направляюсь к ближайшим на пути островам Уединения Новосибирским Врангеля провизии на год все здоровы».

Вот какого содержания была последняя телеграмма В. А. Русанова, оставленная самоедами в Маточкином Шаре Новой Земли 18 Августа 1912 г., которая была получена в том же году Борис. Ив. Садовским 23 Сентября. Телеграмма эта ясно указывает, куда стремился Русанов, и где его надо искать, но у нас с уверенностью можно сказать, что ни Русанова, ни Брусилова не искали, а искали только ассигнованных на поиски полмиллиона рублей. Зачем, мол, их искать, да рисковать собой, их, наверно, уже не существует, так говорят у нас, но наперекор этим умникам судьба выбросила 2-х человек из экспедиции Брусилова, как бы подсказывая, что как вы не ленитесь, и как легко вы получили полмиллиона, а всё-таки Русский народ потребует от Вас отчёт, куда вы определили народные деньги, ассигнованные народными представителями на поиски пропавших экспедиций. Правда, Вы купили старее чем «Фока» с гнилым рангоутом суда, и, как говорят, заплатили около 200 тысяч рублей. Интересно, кто бы теперь заплатил за «Герту», которая меняет рангоут, хотя бы 20 тысяч, не думаю, чтобы кто дороже оценил это старье. Свердруп, норвежец на «Эклипсе», таком же старом спокойно зимует на устье р. Енисея, поэтому-то и надеяться на поисковые экспедиции нечего, а надо положиться на судьбу, которая скорее сжалится над несчастными страдальцами.

(Далее следует вариант предыдущей записи – прим. авт.)

«Юг Шпицбергена Остров Надежды окружены льдами, занимаясь гидрографией, штормом отнесены южнее Маточкиного Шара иду к северо-западной оконечности Новой Земли оттуда на восток. Если погибнет судно направляюсь к ближайшим на пути островам Уединения Новосибирским Врангеля провизии на год все здоровы». Вот копия последней телеграммы В. А. Русанова, оставленной в Маточкином Шаре, которую получил и доставил в Арханг. от Самоедов Борис. Ив. Садовский (зачеркнуто «бывший на Новой Земле» – прим. авт.) 23 Сент 1912 года на пароходе Мурм. Товар. «Корол. Ольга Константиновна». Оставляя телеграмму (зачеркнуто «в которой Русанов» – прим. авт.) и упоминая, где его искать, Русанов знал, как у нас собираются на поиски экспедиций. Если сказать, что провизии на 2 года, как было у него на самом деле, то у нас собрались бы искать через 3 года, а т. к. он упомянул, что провизии на год, то и собрались искать через 2 года в третий, да и как. Скоро и охотно получились ассигнованные на поиски 3-х экспедиций деньги 500 тыс. руб., ещё охотнее куплены никуда не годные с гнилым рангоутом, старее чем «Фока», суда: «Герта» и «Эклипс», за которые, не знаю верить или нет, заплочено около 150 тыс. р. (зачеркнуто «цена им много 50, а 100 куда-то украдены, да и кто бы купил теперь «Герту» за 25 тыс.» – прим. авт.). Но интересно бы знать, во сколько тысяч оценили бы теперь «Герту», которая стоит теперь в Архангельске и меняет свой гнилой рангоут. Долго готовились эти суда к плаванию (зачеркнуто «подумаешь ну теперь проходят 2–3 года» – прим. авт.). Сколько писалось в газетах о пригодности этих судов к полярному плаванию, но как всегда продавцы не щадя красок расхваливают свой гнилой товар, а также и покупатели, которые купили не для себя товар, но с большим барышом сбыли с рук. В норвежских газетах писалось, что суда «Герта» и «Эклипс» придут около 13-го Июня н. с., т. е. 30 Июня по нашему стилю, но прошло около 2-х недель, когда явилась только «Герта» в Тромсо, а «Эклипс» пришёл через 2–3 дня.

С трудом были справлены эти суда. Из Александровска вышли уже в августе, по этому можно было судить, что этим судам не суждено будет сделать какое-либо серьёзное плавание по поводу розысков. Так и случилось. «Эклипс» застрял в Карском море около р. Енисей, а «Герта» вернулась обратно, дойдя только до Земли Франца-Иосифа, от которой только что вышло судно экспедиции Седова «Фока». К тому же случилась проклятая Европейская война, перевернувшая весь мир и показавшая все неказистые стороны Империализма.

 

Проект Шпицбергенской экспедиции 1912 года

1. ЦЕЛЬ ЭКСПЕДИЦИИ

Организуемая по инициативе иностранных дел Шпицбергенская экспедиция 1912 года должна выполнить двойную задачу. Во-первых, исследовать природные богатства архипелага, в целях возможного использования их русскими крупными предпринимателями и мелкими промышленниками. Особое внимание должно быть уделено обследованию горных богатств Шпицбергена и, в частности, изысканию залежей каменного угля. Затем весьма важно проверить, в какой степени справедливы сообщения иностранцев об истреблении на всём Шпицбергене животных, имеющих промысловое значение. В заливах, озёрах и речках Шпицбергена имеется ценная порода рыб голец (Salmo alpinus) рода сёмги. Эта рыба составляет предмет оживлённого промысла на Новой Земле. Поэтому возможно, что и Шпицберген может привлечь внимание русских промышленников со стороны этих, ещё никем не использованных рыбных богатств. Экспедиция могла бы до некоторой степени уяснить изобилие рыбы на Шпицбергене и определить места, наиболее охотно ею посещаемые, наиболее важные в промысловом отношении. Такая задача с успехом была выполнена мной в истекшем 1911 году по отношению к восточному, Карскому побережью Новой Земли, до сих пор ещё никем не обследованному и оказавшемуся изобилующим крупными гольцами.

Для того чтобы закрепить за Россией обладание участками, обследованными экспедицией и наиболее пригодными для горных, рыбных и звериных промыслов, предполагается обмерить некоторые из таких ещё свободных участков и поставить на них столбы с указанием занятой площади, имени занявшего, времени занятия и цели занятия (экспоатации) и проч.

Во-вторых, экспедиция должна ознакомиться, насколько это возможно ближе и подробнее, с характером и размерами существующих на Шпицбергене иностранных промышленных предприятий. Трудно сказать заранее, каким путём и в какой степени это может быть выполнено; может быть, потребуется довольно продолжительное пребывание в Айс-Фиорде, где сосредоточена теперь вся каменноугольная промышленность (Адвентбай и Гран Гарбур). Кроме того, желательно посетить и Горн-зунд, чтобы посмотреть, насколько сохранились и какого ремонта могут потребовать здания, построенные в 1899 году русской академической экспедицией.

Попутно Шпицбергенская экспедиция сможет выполнить ряд весьма интересных научных работ, касающихся географии, флоры и фауны отдельных островов, метеорологии полярной области, гидрологии Ледовитого океана, распределения льдов, течений и проч.

2. ПЛАН ЭКСПЕДИЦИИ

Вышеуказанными практическими задачами определяется и самый маршрут экспедиции.

Наибольший интерес представляют южная и юго-восточная части Шпицбергенскго архипелага, так как именно там наиболее широко развиты олигоценовые и миоценовые отложения, содержащие в себе слои каменного угля.

Южные части архипелага более богаты рыбными речками, вместо которых на севере в море спускаются ледники. На юго-западной стороне Шпицбергена сосредоточена вся иностранная горная промышленность, на южном конце Шпицбергена стоят постройки русской экспедиции 1899 года.

Нужно думать, что большинство лучших участков юго-западного побережья уже занято иностранцами. Поэтому следует обратить особое внимание на свободное и ещё недостаточно обследованное восточное побережье Шпицбергена, на обширный залив Стур-фьорд с островами, лежащими от него к северо-востоку.

В зависимости от господствовавших до прихода экспедиции ветров может оказаться более свободным ото льдов или восточное или западное побережье Шпицбергена; поэтому придётся начать обследование вдоль того берега, который окажется доступнее. Вообще говоря, западный берег под влиянием тёплых вод Гольфстрима доступнее восточного, и всего вероятнее, что с него и начнётся обследование.

На западной стороне представляется необходимым посетить, во-первых, Гора-зунд – для осмотра русских построек; во-вторых, Бель-зунд, в особенности южную ветвь этого залива – Зюйд-бай как наименее обследованную, и, в-третьих, южную сторону Айс-фьорда, где ведётся разработка каменного угля иностранными компаниями.

Едва ли представляется необходимость для экспедиции подниматься выше Айс-фьорда, так как в северной половине Шпицбергенского архипелага вместо третичных угленосных отложений выступают более древние слои, насколько известно, лишённые угля, имеющего промышленное значение. Правда, на восточном берегу острова Принца Карла выступают сбросы третичных отложений, которые, может быть, небезынтересно было бы осмотреть, если бы было свободное время, при тихой погоде и при отсутствии льдов. Чтобы не подвергать лишнему риску судно в мелководном и опасном проливе.

Что касается восточной половины архипелага, то здесь обследование Стур-фьорда представляется особенно важным и многообещающим ввиду того, что этот обширный залив вообще мало обследован, что в нём широко распространены угленосные отложения, и, наконец, ввиду того, что эти угленосные отложения, насколько известно, пока ещё никем не заняты. Экспедиция, таким образом, сможет здесь без помех обеспечить за Россией лучшие в промышленном отношении места.

Нужно думать, что успешность работы экспедиции в значительной мере будет зависеть от распределения и состояния льдов, и чем лучше будет приспособлена экспедиция к борьбе со льдами, чем крепче будет её судно, тем больше, конечно, будет шансов на успех. Поэтому в данном случае особенную важность представляют выбор крепкого судна с ледовой обшивкой и подбор вполне надёжного экипажа.

От большой и хорошо оборудованной экспедиции естественно требовать, чтобы она сделала по возможности больше, поэтому представляется настоятельно необходимым, избегая зимовки, всё же посвятить исследованию возможно больше времени. Желательно выйти возможно раньше и возвратиться возможно позже. Выйдя, например, в середине мая, можно было бы возвратиться в начале или середине октября. За четыре или за пять месяцев можно успеть сделать довольно много. Невозможность раннего выхода из Архангельска в связи с трудностью снаряжения большой экспедиции в небольшом городе исключает Архангельск из числа городов, откуда могла бы отправиться экспедиция. Наиболее желательным пунктом отправления русской экспедиции следует считать Петербург. Однако если судно для экспедиции будет приобретено в северной Норвегии, то, может быть, окажется практичнее выйти прямо оттуда.

3. СОСТАВ ЭКСПЕДИЦИИ

Для дружной и успешной работы весьма важно, чтобы экспедиция составилась из лиц, подходящих друг к другу, интересующихся самим делом и по возможности знакомых с условиями плавания в полярных водах.

Во всяком случае, всем отправляющимся в экспедицию следует рассчитывать на большие трудности, а по временам и на серьёзные лишения, неизбежно сопряжённые с полярными исследованиями, при полном отсутствии элементарных условий комфорта.

Число членов экспедиции и количество матросов может быть установлено не раньше, чем будут известны размеры и вместительность судна. Пока можно лишь приблизительно допустить, что всего-навсего экспедиция будет состоять из 12 человек: начальника экспедиции, его помощника, студента Горного института, натуралиста, капитана судна, механика, помощника механика, четырёх матросов, повара.

В качестве помощника я могу предложить только одно, в данном случае, по моему мнению, самое подходящее лицо – Александра Степановича Кучина, единственного русского, приглашённого Амундсеном в его последнюю славную экспедицию к Южному полюсу. С чувством глубокого удовольствия могу сообщить, что по телеграфу я уже заручился согласием этого молодого и энергичного учёного, готового принять участие в Шпицбергенской экспедиции.

Вопрос о капитане пока остаётся открытым. Я пригласил хорошо мне известного и очень опытного капитана – Ивана Петровича Ануфриева, но ввиду того, что он связан договором с Д. Н. Масленниковым, на ледокольном пароходе которого он ходит, г. Ануфриев рекомендует вместо себя, по его словам, вполне подходящего капитана первого разряда Николая Лукича Копытова. Так как последнего лично я не знаю, то пока от приглашения его воздержался, тем более что уже приглашённый мной Кучин окончил по первому разряду Архангельское торгово-мореходное училище, и я думаю, что в случае необходимости ему можно было бы поручить командование судном, о чём с ним, конечно, придётся предварительно списаться.

4. СУДНО

Экспедиция, рассчитанная на четырёх– или даже пятимесячное плавание на паровом судне, не может захватить с собой запас угля, достаточный на всё время плавания. Рассчитывать же на шпицбергенский каменный уголь было бы крайне неблагоразумно. Ввиду большого спроса и всеобщего вздорожания каменного угля легко может случиться, что ко времени нашего прихода в Айс-фьорд весь там добываемый каменный уголь окажется уже запроданным, не говоря уже о том, что иностранные компании могут косо взглянуть на русскую экспедицию и попросту не пожелают уступить ей ни одной тонны своего угля.

Наиболее подходящим для полярного исследования судном мне представляется промысловый моторно-парусный бот, крепкий, снабжённый ледовой обшивкой, около 50 тонн водоизмещения.

На таких ботах норвежцы ежегодно ходят во льды на звериный промысел не только к Шпицбергену, но и к Земле Франца-Иосифа, к Гренландии и ещё далее.

Ходя зафрахтовать подходящее норвежское судно, вероятно, было бы нетрудно, но крайне нежелательно. Русская экспедиция, совершённая на норвежском судне, по необходимости с норвежским капитаном и с норвежской командой, совершенно потеряла бы свой национальный характер и не без оснований могла бы третироваться иностранцами как полурусская, полунорвежская экспедиция.

Совершенно иное дело – купить в Норвегии подходящее судно и приспособить его для нужд экспедиции.

В данное время я не вижу иного лучшего и скорейшего выхода кроме покупки норвежского судна, если только необходимо. Чтобы Шпицбергенская экспедиция отправилась в текущем 1912 году, а не была отложена на год, я нахожу необходимым отправиться в Христианию и, если понадобиться, в северную Норвегию для выбора судна; при покупке, я думаю, было бы полезно присутствие г. Кучина как человека, знакомого с норвежским языком, с Норвегией и с морским делом.

Если будет куплено парусное судно, то в Христиании на нём можно будет установить мотор знакомой мне очень простой и очень хорошей системы «Болиндера». На это потребуется недели полторы времени.

Из Христиании судно можно было бы отослать или отбуксировать до Петербурга, где оно будет окончательно приспособлено к потребностям экспедиции, снабжено всем необходимым и отправлено в далёкий путь.

Для ускорения судно можно было бы в обе стороны отбуксировать по Финскому заливу, по Балтийскому морю и вдоль южных берегов Норвегии.

Было бы желательно исходатайствовать у господина Министра финансов разрешить беспошлинный пропуск в Россию судна, машины. Вооружения и всех вообще принадлежностей Шпицбергенской экспедиции.

5. СМЕТА

6 Обращает на себя внимание тот факт, что в смете не предусмотрен расход на изготовление экспедиционных нарт.

Подписал В. Русанов

 

Устав Архангельского торгово-мореходного училища

I. Общие положения

1. Архангельское торгово-мореходное училище состоит из двух отделений: торгового и мореходного; первое имеет целью приготовлять учащихся в нём к службе в торгово-промышленных учреждениях, а второе – давать соответствующее теоретическое и практическое образование молодым людям, готовящимся к исполнению обязанностей шкиперов и их помощников на торговых судах (Ст. 1 Высочайше утверждённого 2 июня 1899 г. Положения об Архангельском торгово-мореходном училище).

2. Училище состоит в ведении Министерства финансов по Департаменту торговли и мануфактур (ст. 2 Положения).

II. Учебная часть

3. Курс учения в торговом отделении продолжается 4 года и разделяется на 4 класса: два общих и два специальных; а в мореходном отделении продолжается пять лет и разделяется на 5 классов: два общих и 3 специальных.

Обучение большинству предметов в общих классах производится совместное для учеников обоих отделений (ст. 4 Положения)

4. Учебные занятия продолжаются с 15 октября по 15 апреля, за исключением воскресных и праздничных дней, страстной и святой недель и рождественских вакаций.

5. В училище преподаются: 1/ закон Божий; 2/ русский язык и словесность; 3/ история всеобщая и русская; 4/ география всеобщая и русская; 5/ арифметика в связи с необходимейшими сведениями и алгебры; 6/ основания геометрии; 7/ чистописание, рисование и черчение; 8/ английский язык; 9/ немецкий или норвежский язык; 10/ коммерческая география; 11/ коммерческая арифметика; 12/ коммерция в связи с законоведением; 13/ коммерческая корреспонденция; 14/ бухгалтерия с практическими занятиями ею; 15/ сведения из физики и химии и товароведение в связи с технологией некоторых товаров и краткими понятиями из ботаники и зоологии; 16/ математика (алгебра, плоская и сферическая тригонометрия); 17/ физическая география (метеорология, гидрология); 18/ навигация, краткие понятия о съёмке морских берегов и промерах и сведения по определению и уничтожению девиации компасов; 19/ лоция; 20/ мореходная астрономия;

21/ основные сведения о теории корабля и кораблестроении; 22/ морская практика; 23/ пароходная механика; 24/ гигиена; 25/ теоретическая механика и сопротивление материалов;

26/ практические занятия по морской практике и астрономии (ст. 5 Положения).

6. В течение курса сверх теоретического преподавания по подлежащим предметам ведутся практические занятия (как то: морские астрономические наблюдения, занятия по навигации, девиации и т. п., управлению мелкими паровыми судами, а также гребными и парусными шлюпками, такелажные и парусные работы, знакомство с работами по нагрузке и разгрузке товарных судов, для чего ученики посещают последние, под руководством преподавателя и т. п.), а также могут быть организованы учебные плавания на особом судне (ст. 7 Положения).

7. Объём преподавания предметов учебного класса и распределения их по классам определяются учебными планами и программами, составляемыми Педагогическим комитетом и предоставляемыми Попечительским советом на утверждение Министра финансов, который по вопросам, касающимся преподавания общеобразовательных предметов, входит предварительно в сношение с Министерством народного просвещения, а по предметам морской специальности с Управляющим Морским министерством (ст. 6 Положения).

III. Учащиеся

8. Комплект учеников определяется Министерством финансов.

9. К обучению в училище принимаются молодые люди всех состояний, состоящие в русском подданстве (ст. 8 Положения).

10. Для поступления в первый общий класс торгового отделения требуется: 1/ иметь возраст не менее 11 и не более 14 лет от роду и 2/ предоставить свидетельство о знании курса начальных народных училищ ведомства Министерства народного просвещения или курс других учебных заведений третьего разряда (ст. 64 пн. 3 и примечания к ст. 71 Уст. о воин. пов. изд. 1897 г.) или выдержать соответствующее испытание при училище.

Для поступления в первый общий класс мореходного отделения требуется: 1/ иметь возраст не менее 13 и не более 19 лет от роду, удовлетворяя медицинским требованиям особой инструкции, утверждаемой Министерством финансов, 2/ предоставить свидетельство, указанное в 1-й части сей статьи устава, или выдержать соответствующее ему испытание при училище, и 3/ предоставить свидетельство о совершении 2-х месячного плавания в открытом Миоры с одобрительным отзывом о способности к морской службе (ст. 9 Положения).

11. Для поступления в первый специальный класс торгового отделения требуется: 1/ иметь возраст не менее 13 и не более 16 лет от роду и 2/ выдержать испытание в объёме курса общих классов торгового отделения училища.

Для поступления в первый специальный класс мореходного отделения требуется: 1/ иметь возраст не менее 15 лет и не более 21 года от роду, удовлетворяя медицинским требованиям особой инструкции, утверждаемой Министерством финансов, 2/ выдержать испытании в объёме курса общих классов мореходного отделения училища и 3/ предоставить свидетельство о совершении не менее 2-х месяцев плавания в открытом море с одобрительным отзывом о способности к морской службе (ст. 10 Положения). Примечание. Отступления от сроков, указанных в ст. ст. 10 и 11, допускаются не свыше 6 месяцев в ту или другую сторону, каждый раз не иначе как с разрешения Попечительского совета.

12. Приём учеников во второй и третий специальные классы не допускается (ст. 11 Положения)

13. Прошения о приёме в училище подаётся не позже 1 октября на имя начальника училища, на простой бумаге с приложением свидетельства о рождении, звании и привитии оспы. Если поступающий обучался в каком-либо учебном заведении, то должно быть предоставлено выданное из того учебного заведения свидетельство об успехах и поведении.

14. Приёмные экзамены производятся с 7 по 12 октября комиссией под председательством начальника училища, членами комиссии состоят инспектор училища и преподаватели предметов по назначению начальника училища.

Примечание 1. В случае если число желающих поступить будет превышать число вакансий, то кандидатам производится испытание из русского языка и математики. Кроме того, при приёме в мореходное отделение отдаётся предпочтение лицам, совершившим большее число месяцев плавания.

Примечание 2. Приёмные экзамены на имеющиеся вакансии могут быть произведены и в другое время, с разрешения начальника училища.

15. Размер платы за обучение устанавливается Министерством финансов. Плата эта вносится учениками вперёд, по полугодиям, не позже 15 октября и 15 января, и ни в каком случае не возвращается. Не внесшие платы в означенные сроки считаются выбывшими из училища, но по внесении платы могут быть вновь приняты, если Педагогическим комитетом не будет встречено к тому препятствий.

16. Попечительскому совету предоставляется право освобождать от платы за учение недостаточных учеников, по обсуждении в каждом отдельном случае поводов к оказанию такой льготы.

17. При училище могут быть учреждены, с разрешения Министра финансов, пансион и общежитие для учащихся, за счет платы за пансионеров или на особые пожертвования на этот предмет, или же на совместные средства, получаемые из сих источников (ст. 13 Положения).

18. Воспитанникам училища присваивается форма одежды установленного образца.

19. При училище могут быть учреждаемые стипендии как частными лицами, так равно обществами и ведомствами, на условиях, которые будут определены учредителями, с тем, однако, чтобы эти условия не противоречили положению об училище и были одобрены Министерством финансов.

20. В специальные классы училища допускается приём вольнослушателей на основании правил, составляемых Попечительским советом и утверждаемых Министром финансов (ст. 12 Положения).

21. Из специальных средств училища отчисляется не менее 2000 рублей на содержание некоторых из учащихся в мореходном отделении во время плавания и на стипендии ученикам этого отделения, которые назначаются на основании правил, составляемых Попечительским советом и утверждаемых Министром финансов (ст. 14 Положения).

22. Ученики, оказавшие в течение года хорошие успехи, переводятся на следующие курсы по постановлению Педагогического комитета без экзаменов. Остальные же ученики подвергаются переводным испытаниям в особых комиссиях, образуемых по распоряжению начальника училища.

23. Ученики, не выдержавшие испытаний, оставляются на том же курсе на второй год. Такое оставление может быть допускаемо не более одного раза в течение всего курса училища. Отступление от этого правила допускается лишь в исключительном случае, по предоставлению Педагогического комитета и с разрешения Департамента торговли и мануфактур.

Примечание. Ученикам, выбывшим из училища до окончания курса, выдаются свидетельства с указанием времени пребывания их в училище и курсов, которые они прослушали.

24. Окончившие курс торгового отделения, относительно отбывания воинской повинности, пользуются правами, предоставленными окончившим курс в учебных заведениях второго разряда. Им предоставляется право на получение звания личного почётного гражданина, но не иначе как по послужении 10 лет в торговых или промышленных учреждениях в должности конторщиков, приказчиков, бухгалтеров и т. п. и по предоставлении от хозяев или управляющих оным надлежащим образом засвидетельствованных удостоверений. Сверх того им выдаются аттестаты об окончании курса, а отличнейшие по успехам и поведению ученики награждаются серебряными и золотыми медалями (ст. 29 Положения).

25. Ученики мореходного отделения, прошедшие полный курс училища и совершившие не менее 17 месяцев плавания в открытом море, подвергаются испытанию, по утверждённой Министром финансов программе, в особой экзаменационной комиссии, под председательством лица, назначаемого ежегодно Министром финансов из членов: начальника училища, инспектора, преподавателя предмета, из которого производится экзамен, представителя морского ведомства (назначаемого Управляющим Морским министерством), представителя от купечества и представителя от Попечительского совета. Сверх того, председателю комиссии предоставляется приглашать к участию в комиссии, на правах его членов до 4 лиц, по своему усмотрению (ст. 30 Положения).

26. Ученики, успешно окончившие испытания в комиссии (ст. 25) и совершившие не менее 17 месяцев плавания в открытом море, получают аттестат об окончании курса, уравнивающий их в правах с лицами, окончившими курс в мореходных классах 3-го высшего разряда, в отношении прав при поступлении на государственную службу и приобретения личного почётного гражданства, лица эти приравниваются к окончившими курс в трёхклассной торговой школе, причём судовая служба зачисляется им как служба приказчиком (ст. 24 сего Устава); что же касается приобретения звания штурмана или шкипера торговых судов, то лица эти подчиняются действующим по сему предмету узаконениям (ст. 193–204 Уст. торг., св. зак. том X 1 ч. изд. 1893 г.). Сверх того отличнейшие по успехам и поведению ученики награждаются серебряными и золотыми медалями (ст. 31 Положения).

27. Аттестаты об окончании курса училища выдаются на основании протокола экзаменационной комиссии за подписью председателя Попечительского совета, начальника училища, инспектора и секретаря Педагогического комитета, с приложением печати училища.

28. Для получения золотой медали необходимо иметь по всем предметам отметку 5. Имеющие свыше 4 по всем предметам, и кроме того, отметку 5 по следующим предметам: в торговом отделении – по коммерции, товароведению и бухгалтерии, а в мореходном – по астрономии, навигации и морской практике – награждаются серебряными медалями. Имена и фамилии учеников, получивших золотую медаль, записываются на мраморной доске.

29. Если болезнь или другие причины, признанные экзаменационной комиссией положительными, лишили ученика, выдержавшего испытание в комиссии, возможности совершить 17 месяцев плавания до начала этих испытаний, то аттестат хотя и составляется подобно остальным, но выдаётся ему только по предоставлении в Педагогический комитет засвидетельствованных таможнями и консулами свидетельств от командиров коммерческих судов о плаваниях и успешном прохождении морской службы за время, недостающее до 17 месяцев. Таким лицам, по окончании испытаний, выдаётся свидетельство об окончании курса, обмениваемое впоследствии, если будут соблюдены вышеозначенные условия, на аттестат.

30. Ученикам, успешно выдержавшим испытания по теоретическом курсу, но лишившимся по болезни продолжать морскую службу, хотя и предоставляются все права, перечисленные в ст. 26, но вместо аттестата об окончании полного курса им выдаётся свидетельство о выдержании вышеупомянутого испытания с отметкою о причинах, препятствующим им служить в открытом море (ст. 31 Положения).

31. В отношении отбывания воинской повинности ученики мореходного отделения, окончившие в нём курс, пользуются правами, предоставленными воспитанникам учебных заведений 1-го разряда, а не окончившие курса – правами окончивших курс в заведениях второго разряда. Поступление на службу в войска отсрочивается ученикам мореходного отделения до достижения двадцати четырёх лет от роду, а тем из окончивших курс, которые пожелают приобрести звание штурмана или шкипера, могут быть даваемы по соглашению Министров финансов и внутренних дел отсрочки, необходимые для выполнения требуемых законом условий морского ценза (ст. 32 Положения).

IV. Попечительский Совет

32. Общее заведывание делами Архангельского торгово-мореходного училища возлагается на Попечительский совет, состоящий: 1/ из председателя и двух членов, избираемых губернатором из числа лиц, входящих в состав учреждений, оказывающих училищу материальное содействие; 2/ членов, избираемых Архангельским городским общественным управлением и купеческим сообществом, а также другими учреждениями, оказывающими училищу материальное содействии; 3/ членов по назначению Министра финансов; 4/ начальника училища; 5/ инспектора торгового отделения. Председатель и члены утверждаются в должности Министром финансов (ст. 15 и 16 Положения).

Примечание. Председатель и члены избираются на 4 года, причём относительно избрания вновь тех же лиц на новое четырёхлетие никаких ограничений не устанавливается.

33. Члены Совета избирают из среды своей казначея.

34. Председатель и члены Попечительского совета имеют право посещать классные занятия и присутствовать при проверочных и выпускных испытаниях. Не делая никаких распоряжений и замечаний лично от себя, председатель и члены Совета выносят свои замечания на рассмотрение Попечительского совета.

35. На обязанности председателя Попечительского совета лежит: 1/ назначение заседаний Совета и председательство в них; 2/ сношение с подлежащими учреждениями и лицами по делам Совета; 3/ представления Министру финансов постановлений Совета и отчетов по училищу; 4/ представление членов Совета к наградам и чинам.

36. На Попечительский совет возлагаются следующие обязанности: 1/ заключение контрактов по приобретению учебных судов и всякого имущества, на поставку необходимых для содержания училища предметов, на исполнение различных работ по ремонту и проч.; 2/ решение дел по всем частям управления училищем, кроме дел по учебной и воспитательной частям; 3/ заведывание имуществом училища и распоряжение денежными суммами, составляющими его собственность, а также установление порядка приёма, хранения, расходывания и свидетельствования означенных сумм и имущества; 4/ составление ежегодных смет по тем статьям содержания училища, расходы по которым отнесены на специальные его средства, и предоставление этих смет на утверждение Департамента торговли и мануфактур; 5/ составление ежегодных отчетов по статьям содержания училища, упомянутым в предшествующем пункте, и предоставление их учреждениям и лицам, оказывающим материальное содействие училищу;

6/ избрание и представление в установленном порядке начальника училища; 7/ освобождение недостаточных учеников от платы за учение; 8/ избрание из своего состава одного члена для участия в производстве выпускных экзаменов; 9/ забота о средствах и благосостоянии училища; 10/ сношение с пароходными обществами и судовладельцами об определении учеников для практических плаваний на судах коммерческого флота.

37. Попечительскому совету представляется входить в рассмотрение всех вопросов, касающихся: а/учебно-воспитательной части училища; и б/расходования штатных сумм, ассигнуемых из казны на содержание училища, – с тем, однако же, чтобы заключения по этим вопросам предоставлялись на утверждение Департамента торговли и мануфактур: по пункту «а» – вместе с мнением Педагогического комитета, по пункту «б» – вместе с мнением начальника училища.

38. Попечительский совет собирается не менее одного раза в месяц. Вопросы в Совете решаются большинством голосов; в случае равенства голосов – голос председателя даёт перевес.

Примечание. Члены Совета, несогласные с постановлением, подают в семидневный срок особые мнения, которые прилагаются к журналу в подлиннике и сообщаются Департаменту торговли и мануфактур.

39. Обязанности по делопроизводству и счетоводству в Попечительском совете по делам училища возлагаются на письмоводителя или исполняющего его должность за особое вознаграждение – по усмотрению Попечительского совета.

40. В случае надобности, в помощь Попечительскому совету по делам хозяйственным учреждается хозяйственный комитет, который состоит из одного или двух членов Попечительского совета, начальника училища, инспектора и одного из преподавателей, по избранию Попечительского совета. Председательство в хозяйственном комитете возлагается на одного из членов Попечительского совета, по выбору последнего.

V. Начальник училища и инспектор

41. Непосредственное управление училищем вверяется начальнику училища. Начальник училища назначается по представлению Попечительского совета из лиц, получивших специально-морское образование и служивших на судах военного или коммерческого флотов (ст. 15 и 17 Положения).

42. Начальнику училища как ближайшему начальнику подчиняются все служащие и учащиеся в нем.

43. В помощь начальнику училища, для непосредственного заведывания торговым отделением, назначается инспектор, избираемый Попечительским советом из числа штатных преподавателей специально коммерческих предметов и утверждаемый в должности Министром финансов (ст. 19 Положения).

44. Главная обязанность начальника училища состоит в непосредственном надзоре за ходом успешного воспитания и преподавания, а также за внешним порядком и благоустройством вверенного ему заведения и вообще за точным исполнением устава заведения и относящихся к нему распоряжений Министерства финансов, а также постановлений Попечительского совета и Педагогического комитета.

45. На начальника училища возлагается: 1/ председательство в Педагогическом комитете; 2/ участие в заседаниях Попечительского совета и хозяйственного комитета; 3/ избрание законоучителя, преподавателей, инспектора из числа штатных преподавателей специально-коммерческих предметов и других должностных лиц и представление в подлежащих случаях чрез Попечительский совет в Департамент торговли и мануфактур об утверждении их в должностях; 4/ непосредственный надзор за учениками обоих отделений, и преимущественно мореходного; 5/ представление Департаменту торговли и мануфактур через Попечительский совет штатных преподавателей к высшим окладам жалованья; 6/ аттестация служащих под его начальством лиц и представление их через Попечительский совет к Высочайшим наградам, чинам, пенсиям; 7/ представление Попечительскому совету лиц, заслуживающих пособия из средств классов; 8/ увольнение служащих под его начальством лиц в отпуски на каникулярное время, а по особо уважительным и не терпящим отлагательства причинам и в учебное время, но не более как на две недели, – в последнем случае немедленно доводя об этом до сведения Департамента торговли и мануфактур; 9/ составление ежегодных отчетов о состоянии учебной части и представление их, по рассмотрении их в Педагогическом комитете, через Попечительский совет, в Департамент торговли и мануфактур; 10/ составление ежегодных отчётов расходывания штатных сумм училища и предоставление этих отчетов, через Попечительский совет, в Департамент торговли и мануфактур; 11/ определение и увольнение служащих; 12/ распределение учеников по судам коммерческого флота для практического плавания, и 13/ сношение по делам училища и Педагогического комитета с различными учреждениями и лицами.

46. По званию председатель Педагогического комитета определяет время его заседаний, предлагает на обсуждение свои предложения по учебной и воспитательной частям, следит за правильностью и порядком заседаний и объявляет постановления комитета.

47. Инспектор есть ближайший помощник начальника училища по заведыванию торговым отделением; он следит за ходом преподавания, за исполнением установленных в училище правил, за успехами и поведением воспитанников преимущественно торгового отделения и исполняет в этом последнем те обязанности, которые будут на него возлагаться начальником училища.

VI. Преподаватели и другие должностные лица

48. Законоучитель избирается начальником училища и, по представлению Попечительского совета, утверждается Департаментом торговли и мануфактур, по соглашению с епархиальным начальством (ст. 20 Положения).

49. Предметы преподавания в училище распределяются между штатными преподавателями, считающимися на государственной службе, в числе не более десяти человек, и между лицами, преподающими по найму (ст. 21 Положения).

50. Штатными преподавателями общеобразовательных предметов определяются лица, имеющие по своему образованию право на занятие соответствующих должностей в коммерческих училищах и торговых школах (ст. 22 Положения).

51. Штатными преподавателями специально-коммерческих предметов определяются лица, получившие от Департамента торговли и мануфактур свидетельства на право преподавания сих предметов в коммерческих учебных заведениях (ст. 23 Положения).

52. Преподавателям предметов морской специальности могут быть лица, окончившие Морской кадетский корпус или Морское инженерное училище или заведывавшие шкиперскими курсами или мореходными классами высшего разряда не менее 5 лет. Лица, не удовлетворяющие означенным условиям, могут быть допускаемы к исправлению обязанностей преподавателя по прочтении трёх пробных уроков в присутствии особой комиссии, назначаемой Педагогическим комитетом, и утверждаются в должности Департаментом торговли и мануфактур не ранее чем через год со времени допущения их к преподаванию (ст. 24 Положения)

53. Преподаватели избираются и допускаются к преподаванию начальником училища, по представлению Попечительского совета, утверждаются в должности Департаментом торговли и мануфактур. При этом в случае утверждения служба преподавателя считается с первого урока (ст. 21 Положения).

54. Штатные преподаватели обязаны преподавать в нём не менее двенадцати уроков в неделю. Начальник училища может, если пожелает, преподавать один или несколько предметов, но не более 12 часов в неделю.

55. При училище полагается врач, избираемый начальником училища и представляемый через Попечительский совет на утверждение в должности Департаментом торговли и мануфактур. Врач обязан следить за здоровьем учащихся, исследовать поступающих, согласно особым инструкциям, и участвовать в надзоре за соблюдением правил гигиены в тех случаях и в тех размерах, которые будут ему предложены начальником училища.

VII. Педагогический комитет

56. Для обсуждения дел по учебной части и для решения вопросов, касающихся успехов и поведения учащихся, при училище состоит Педагогический комитет под председательством начальника училища. Членами комитета состоят инспектор, законоучитель и все преподаватели училища. Обязанности секретаря комитета исполняет один из преподавателей, по избранию комитета.

57. В заседаниях Педагогического комитета принимает участие и врач, с правом голоса по тем вопросам, которые касаются его специальности.

58. К обязанностям Педагогического комитета относятся следующие дела: 1/ приём учеников в училище и перевод их в следующие классы; 2/обсуждения успехов, поведения и прилежания учеников; 3/ присуждение аттестатов окончившим курс торгового отделения и исполнение постановлений комиссии мореходного отделения; 4/ присуждение медалей окончившим курс с отличием в торговом отделении; 5/ увольнение учеников из училища и выдача свидетельств выбывающим из училища до окончания курса; 6/ назначение проверочных испытаний при переходе из класса в класс и распределение преподавания учебных предметов по дням и часам, на основании утверждённой таблицы недельных уроков; 7/ рассмотрение и одобрение подробных программ, как теоретического курса, так и практических плаваний. Составление программ по предметам теоретического и практического курса лежит на обязанностях преподавателей; 8/ выбор учебных руководств и пособий; 9/ выбор книг для библиотеки – из числа одобренных Министерством народного просвещения и Духовным ведомством, по принадлежности, или разрешенных Департаментом торговли и мануфактур и предметов для пополнения кабинетов; 10/ составление правил для учащихся и правил о взысканиях с них; 11/ назначение в важнейших случаях взысканий с учащихся, а равно указания относительно применения правил (пн. 10) в отдельных случаях; 12/ составление инструкций для преподавателей; 13/ рассмотрение годовых отчетов по учебно-воспитательной части; 14/ одобрение речей, назначаемых для чтения на публичном акте.

Примечание. Постановления по предметам, указанным в пп. 7, 10, 12, предоставляются через Попечительский совет на утверждение Министра финансов, а заключение по п. 8 – в Департамент торговли и мануфактур; решения же по п. 5 по одобрении Попечительским советом, приводятся начальником училища в исполнение.

59. Педагогический комитет собирается в течение учебного времени по мере надобности. Заседания назначаются начальником училища или по его усмотрению, или по предложению председателя Попечительского совета, или по письменному заявлению не менее трёх членов комитета.

60. Дела решаются в Педагогическом комитете по большинству голосов. При равенстве голосов, голос председателя даёт перевес. Если начальник училища по тому или другому вопросу не согласен с большинством членов комитета, то вопрос этот, до приведения его в исполнение, поступает через Попечительский совет на рассмотрение Департамента торговли и мануфактур.

Примечание. Во всех случаях разногласия, если меньшинство пожелает, особое мнение его доводится до сведения Департамента торговли и мануфактур, вместе с журналом соответствующего заседания.

VIII. Права и преимущества служащих

61. Служебные права и преимущества служащих, а также и содержание, получаемые ими, определены Положением об училище (ст. 26, 27, 28) и его штатом.

IX. Права и преимущества училища

62. Училище имеет печать с изображением государственного герба и надписью: «Архангельское торгово-мореходное училище» (ст. 33 Положения).

63. Училище может приобретать недвижимые имущества и принимать всякого рода пожертвования (ст. 33 Положения)

64. Училищу представляется выписывать из-за границы безпошлинно потребные для него учебные предметы и пособия с соблюдением ст. 1047 и 1048 Уст. тамож. (св. зак т. VI изд. 1892 г.) и пересылать следующие по его делам пакеты, посылки, тюки. Весом до одного пуда в одном отправлении, без платежа весовых денег (Высочайше утвержд. 2 июня 1899 г. мнении. Госуд. Совета с. VI и ст. 33 Положения).

65. Относительно платежа пошлин, гербового и иных сборов, а также по отправлению государственных, земских и городских повинностей училище пользуется льготами, определяемыми в подлежащих Уставах.

X. Имущество и средства училища

66. Имущество училища составляют: 1/ Высочайше дарованный 10 июня 1894 г. капитал в 100.000 руб., наличность которого, за произведёнными из него расходами на покупку для училища собственнного дома, составляет к 1 июля 1899 года – 58.000 руб., 2/ каменный дом в Архангельске с участком земли мерою в 1.157 кв. сажень.

67. Средства училища составляют: 1/ суммы, отпускаемые на его содержание по штату из казны; 2/ проценты с Высочайше пожалованного 10 июня 1894 г. капитала; 3/ ежегодное пособие из поступлений от земского сбора Архангельской губернии; 4/ ежегодного пособия от Архангельских городского общественного управления и купеческого общества и частных лиц; и 6/ плата за учение (ст. 3 Положения).

Примечание 1. Суммы, поступающие на основании пп. 2–6, составляют специальные средства училища и расходуются на его содержание, в дополнение к штатным суммам, на стипендии ученикам и другие непредусмотренные штатом расходы по учебной части (примечание к ст. 3 Положения).

Примечание 2. Могущие образоваться за покрытием расходов по содержанию училища, по истечении года, остатки от сумм составляющих специальные средства училища, причисляются к запасному капиталу и расходуются исключительно на нужды училища и учащихся.

XI. Счетоводство и отчётность

68. Подробные правила для составления и утверждения смет, счетоводства и отчётности по приходу и расходыванию специальных средств училища определяются особой инструкцией, составляемой Попечительским советом и утверждаемой Департаментом торговли и мануфактур.

69. Попечительский совет предоставляет ежегодно в Департамент торговли и мануфактур отчёт о состоянии учебной и хозяйственной части училища; по этой последней части отчёты предоставляются ежегодно также и городскому общественному управлению, купеческому обществу и другим учреждениям, которые принимают участие в содержании училища.

За директора подписал А. Конкевич.

Начальник отделения (скрепил) Веселаго.

С подлинным верно.

Начальник отделения С. Веселаго.

 

Письмо Фёдора Классена Александру Кучину

Москва. 18 марта 1911 г.

Дорогой Кучка! Вот прошёл почти уже год, как мы расстались с Вами в Христиании и почти ничего друг о друге не слышали. Единственное, что мы знаем о Вас, была Ваша открытка с Мадейры и известие из газет о том, что Вы едете для разнообразия не на Северный, а на Южный полюс. Не могу сказать, чтобы я Вам не завидовал. Во всяком случае, жизнь к Вам была милостивее, чем ко мне. Слишком уж скверно, серо и скучно прошёл для нас этот год жизни. Со многими мечтами и планами пришлось расстаться. Часто мы вспоминаем о том времени, когда мы сидели в Бергене у Сестёр и мечтали о том или другом, хотя жили так хорошо, что мечтать о чём-ниб. было даже грешно. Так недавно это было и кажется таким далёким и недосягаемым. С какой радостью поехал бы я снова в свою любимую Норвегию и пожил бы снова среди здоровых, нормальных людей, не изуродованных дикими условиями жизни. Как-то Вы себя чувствуете? Боже Вас только упаси скучать по России, не стоящее это самое дело: совершенно не о чём, и счастлив всякий, кто не принуждён так или иначе жить ея жизнью и болеть ея страданиями, тот, кому она совершенно безразлична. Но я прямо не могу взяться за перо, оно вываливается у меня из рук, когда подумаю о том количестве материала, которое мне хотелось бы Вам сообщить, чтобы дать Вам хотя бы приблизительное понятие не только о тех поворотах, которое совершило колесо нашей личной жизни, но и главнейшим явлениям, настроениям и переменам в той луже, в которой мы сейчас барахтаемся и кот. почему-то называется русс. общественной жизнью. Начну, как истинный и убеждённый эгоист, конечно, с нашей личной жизни, думая, что Вы не утеряли к ней интереса и с таким же тёплым и хорошим чувством вспоминаете нашу совместную жизнь в Бергене, с которым вспоминаем о ней мы, хотя Вам, конечно, при интересной и завлекательной обстановке в кот. вы попали, менее приходится предаваться воспоминаниям о прошедших днях. Но я всё-таки склонен верить тому, что гора с горой не сходится, а человек с человеком всегда может сойтись, и что наша встреча в Бергене и совместная жизнь не может пройти даром и остаться случайным эпизодом в жизни. Я думаю и скорее даже уверен в том, что рано или поздно мы должны снова встретиться, в качестве чего, сейчас предугадать, конечно, трудно, при совместной ли работе, чего я больше всего желаю, или при других условиях. Кто знает! Завес судьбы приподнять невозможно, трудно предвидеть, что удастся сделать. Вот не думал же я, в самом деле, что выпадет мне на долю такой год, как этот последний! Начну с того, что я сейчас в Москве отбываю воинскую повинность, усиливаю мощь Российского оружия. Ну, какой я, к черту, солдат. В общем, тяжёлая штука, особенно в моём возрасте. Ничего ещё, если человек прямо со школьной скамьи попадает в такую муштровку, да и то тяжело, а попробовав уже вольной жизни, повидавши людей и поживши своими планами и мыслями, трудно сломать себя настолько, потерять до такой степени всякую волю и индивидуальность, обезличить себя до последнего предела. А приходится. Ничего не поделаешь, ещё сносно то, что это происходит в Москве, а не где-либо в глуши. Все-таки нет-нет да и людей видишь, хоть и редко. Но зато Москва тем плоха, что относятся формальнее и строже. От души позавидую Вам, если Вам удастся избежать этой каторги. Ну, да всё это, конечно, уже давно известно. Я пишу только потому, чтобы набросать Вам тот общий, определяющий все остальные детали картины, фон нашей теперешней жизни. Она сера и скучна, как солдатская шинель, и размерена, как только и может жизнь солдата. Самое страшное при этом то, что всякая энергия, желание чего-ниб. предпринять и работать парализуется абсолютной необходимостью целый год поступать как раз противоположно своим желаниям. Будущее для меня пока тоже покрыто мраком неизвестности. Мои мечты с «Жаком», увы, канули пока в вечность. Отстоять его у Држевецкого мне всё-таки удалось, и я прожил в хлопотах с этим делом в Александровске почти 1 ½ месяца, как вдруг внезапно умер у меня отец. Нельзя, конечно, сказать, что это вообще было для меня большой неожиданностью, но его смерть совершенно изменила все обстоятельства к худшему. У Држ-го я судно с большим трудом отобрал, но дела оказались такими, что я вынужден был продать своего любимого «Жака» и вместе с ним похоронить и свои мечты промысла на нем, соединённом со строго научным исследованием Северного океана. Оживёт ли когда-ниб. эта мечта снова?! Кто это знает. У меня пока нет денег и приходится думать о другом, о службе. Может быть, придётся поплавать на том же «Жаке», принадлежащем теперь Министерству земледелия /кот. ставит на него мотор/. Что будет делать с ним министерство, совершенно мне неизвестно. Т. к. сидя в Москве, я почти ничего о Севере не слышу и до меня доходят лишь неясные слухи. Ходят слухи, что «Жак» предназначен для исследования морского пути в Сибирь. Det skulde vare noget for os! Всё-таки я мечтаю о том, что мне удастся раздобыться деньгами на какое-ниб. более дешёвое судно, вроде норвежских salpangez и на нём учинить нечто подобное. Недурно было бы устроить нам с Вами что-ниб. вместе. Все равно теперь прирос к морю и не могу себе представить другой работы, которая могла бы меня удовлетворить. Университет теперь для меня закрыт, т. к. одно самолюбие уже не позволит мне вернуться в это учреждение, опустевшее при благосклонном содействии Мин. нар. просвещ. теперь окончательно. Московский Университет сейчас пережил и переживает ещё период общего разгрома, указывающий на усиление и процветание варварства и вандализма в ещё большей мере, чем прежде. Началось дело со смертью Л. Н. Толстого, когда все учебные заведения России в знак траура прекратили занятия на три дня. Результат – репрессии, высылка в места «не столь…» и просто «отдалённые» из одн. Моск. и Петербургск. Универ. больше 1000 студентов. Далее последовал циркуляр Комитета Министров, воспрещающий вообще все собрания и организации студенчества. Результатом был отказ и подача в отставку правления Моск. Унив., между прочим моего патрона Мензбира. Правит. на это ответило тем, что уволило все правление совсем в отставку, уволив их из профессоров. Тогда, наконец, люди убедились, что жизнь в Университете стала совсем невозможной, вышло в отставку 110 человек из одн. Моск. Унив. профессоров, приват-доцентов, лаборантов и т. д. Количественно это только 1/3 всего состава, качественно же 99/100, т. к. ничего, уважающего себя хоть на йоту, ничего порядочного больше в Унив. не осталось. Оставшимся живётся, однако, тоже не сладко. В обществе руку им не подают. Но в общем от этого отнюдь не легче. Университет разрушен безвозвратно, люди не находят приложения своего труда, а в общем стало ещё противнее и гнуснее, громче раздаются голоса шакалов, раболепно скулящих при общем омертвлении. Тяжёлая атмосфера. Вот она, родная-то земля! Вот Вам образец родных картинок! Сессия Думы была прервана на 3 дня (почему не на 3 часа?!), чтобы в порядке 87-ой статьи провести закон о западном земстве, проваленный в Думе и Совете. Тоже недурно.

Чуть-чуть я на войну не попал! Сейчас гроза, по-видимому, миновала, и мы обойдёмся без неё. Если бы на дальнем востоке вспыхнула война, мне пришлось бы идти первому, да ещё в качестве рядового, или, пожалуй, ещё хуже остаться здесь на случай беспорядков, которые неминуемо возникли бы. Перспектива приятная. Несколько времени я ходил как в тумане, в кошмаре, не зная, что мне делать. Ведь вот живут же люди на свете без всяких таких неприятностей и тяжёлых вопросов. Как-то прежде я не ощущал это до такой степени, как теперь, поживши долгое время в других условиях. Представляю себе, что было бы с Вами после нескольких лет Норвегии, если бы Вы теперь попали бы снова на «родину-мать», да ещё заняли какое-ниб. зависимое положение, какую-ниб. «службу». То-то Вам показалось бы сладко. Нет, на Вашем месте я ни за какие блага не решился бы снова одеть такой хомут. Единственное, что ещё можно у нас предпринять (т. е. нас с Вами), это или экспедиция, или частное промысловое дело. При этом можно по крайней мере остаться независимым. Аська тоже сейчас приуныла, скучает по Норвегии. Курсы, на которые она осенью благополучно поступила, теперь с Рождества закрыты. С Рождества же все бастуют ввиду совершенно невозможных для занятий условий, все высшие учеб. заведения России, т. е. главным образом Москвы и Петербурга, и одному Богу известно, когда они снова будут правильно функционировать. К тому же русск. Университеты вообще сейчас пали так низко, что едва могут носить это название. Мне лично в этом году совсем не удалось позаниматься наукой. Служба отнимает у меня много времени, к тому же устаёшь от неё всё-таки сильно. Начал было я переводить Нансеновское «Nord i Taakeheimen», перевёл листов печатных 6, да бросил теперь, во-первых, потому, что все равно в этом году выпустить не удастся, а во-вторых, сейчас прямо не хватает сил для такого громадного труда. Так что ни черта из этого не вышло. Может быть, выйдет в будущем. Из Норвегии почти ничего не слышу. Писал кое-кому, да никто не ответил, может быть, не получили моих открыток. Один только Sund вначале писал, да и то теперь бросил. Надо будет ему написать на днях. Welle Strand'у писал открытку, справлялся о Вас и о судьбе «Fram'а», но пока ничего не знаю. Счастливый же Вы на Вашем «Fram'е». Плаваете в широком океане, боретесь с бурями и занимаетесь увлекательным трудом. Сколько Вы увидите, услышите! Моя мечта теперь попасть в подобную экспедицию. Не знаю, осуществится ли она когда-нибудь. Россия не снарядит, а в иностранную трудно попасть. Что теперь делается у нас на Севере, я хорошо сам не знаю. Летом, когда я был там, всё-таки чувствовалось на Мурмане некоторое движение воды. Там теперь функционирует новая русская траловая компания, учредители которой явились из Ревеля. Пока же дела их по случаю малого знакомства с местными условиями и, старая песня, малой исследованности моря и промыслов идут ещё не особенно блестяще. Увидим, что будет дальше. Вообще что-то такое как будто и затевается, результатов только не видно. Држевецкий совершенно исчез с моего горизонта, но я всё жду его появления где-ниб. на Севере. Говорят о русской экспедиции под начальством Книповича, говорят и о гидрографической экспедиции для исследования Обской губы, вообще говорят-говорят, но по-видимому всё это, как и все русские затеи, так и останется одной болтовнёй. Ведь на что-ниб. большее у нас никогда денег не найдётся.

Об Асе писать Вам не буду, она сама Вам пишет, пускай о себе и рассказывает. Она теперь долго хворала, месяца 2, было воспаление слепой кишки, теперь поправляется.

Очень надеюсь, что получим от Вас длинное и подробное письмо с описанием Вашего путешествия и Вашей личной судьбы, связанной конечно с судьбой «Fram'а». Мне это очень хотелось бы знать возможно подробнее. Всякая мелочь меня тут заинтересует, и я буду Вам чрезвычайно благодарен за детальное послание. Пишите по адресу: Москва, Варварка, 16, Т-во Романовской льняной мануфактуры (Romanoff Flax… C°), мне, хотя дойдёт письмо, конечно, и по Романовскому адресу. Я охотно поменялся бы, однако, с Вами местами, посмотрел бы я на Вас в серой шинели. Пока я её не сниму, я не сделаюсь снова человеком и ко мне не вернётся прежнее настроение. Сейчас оно прескверное. Но пока надо кончать. Передайте мой искренний привет Amundsen'y, Preastrud'y и Hjeartsen'y. Амунд. мои лучшие пожелания. От всего сердца желаю ему довести до конца своё дело и вернуться увенчанным славой. Хотелось бы снова увидеть «Fram» и его mannskab. Я теперь тоскую по Норвегии как по родине. Это единственная страна, где я чувствовал себя человеком, где мне всё было родным. Но всего лучшего. От души желаю Вам успеха и всего лучшего. Жду письма. Крепко жму руку. Ваш Ф. Классен.