Ларкин начал, как всегда, недовольным тоном:

— Почему заметка об НЛО затерялась у вас на последних страницах?

Насколько было известно Фоунтейну, Ларкин просматривал собственную газету, что называется, по диагонали. И то, что его вдруг хватило даже на местную хронику, удивило Фоунтейна.

— Материал об НЛО был получен вчера вечером и помещен в газету в экстренном порядке. На изменение макета выпуска уже не было времени.

— Как вы умеете вывернуться. Что собираетесь предпринять дальше?

— Прошу прощения, но мне не надо ни из чего выворачиваться.

— Вы не ответили на мой вопрос. У вас сенсационный материал, а вы до сих пор не знаете, как им распорядиться. Может быть, вы и телевизор не смотрите?

— Что вы хотите этим сказать? — насторожился Фоунтейн.

— То, что по новостному каналу штата в утреннем обзоре прессы вашу заметку успели процитировать и прокомментировать вдоль и поперек. И может так получиться, что в скором времени все забудут, кто первым откопал сенсацию.

— Именно поэтому мне надо с вами встретиться.

— Я недалеко от вас, скоро буду, — сказал Ларкин и отключился.

Потом позвонил Лоренс и сообщил, что у него нет новостей.

Когда через пятнадцать минут в кабинет вошел Ларкин, Фоунтейн перечитывал комментарий Данна. Провалившись в кресло, босс вытащил полы пиджака из-под массивного зада и выпалил:

— У меня мало времени. Что у вас?

— В понедельник в редакцию пришло письмо. Автор представился посланцем с другой планеты и потребовал передать русским, в Россию, — уточнил Фоунтейн, — что будет уничтожать автомобили, едущие по встречной полосе с мигающими фонарями на крыше, как на полицейских машинах. Позавчера…

Но Ларкин не дал Фоунтейну договорить.

— И для выслушивания бреда какого-то умалишенного вы вытащили меня в редакцию? — возмутился он и откинулся на спинку кресла.

— Я не закончил, — спокойно продолжил Фоунтейн. — Позавчера пришло второе письмо. Я не стал его читать и выбросил. Но заметил, что три последние цифры почтового индекса отправителя совпадают с цифрами номера моей «Хонды». Это число 325.

Ларкин принялся сминать ухо в комок. Для свободной руки ему не хватало блокнота и ручки, но Фоунтейн и не думал приходить ему на помощь.

— Остров, на котором оставил след НЛО, находится на озере на северо-востоке штата. Сегодня я выяснил, что почтовый индекс Черчс Ферри — 58325. Это значит, что оба письма поступили из почтового отделения этого городка. От него до озера меньше десяти миль.

Ларкин оставил ухо в покое.

— Не хотите ли вы сказать, что этот инопланетянин ходит пешком до Черчс Ферри и бросает там письма?

Фоунтейн решил поиздеваться над боссом.

— Нет, я хочу сказать, что наматывать лишние мили никому не интересно, даже инопланетянам. А почтовый офис в Черчс Ферри — ближайший к острову. Во-вторых, почему же он один ходит? Может быть, их несколько в экипаже. И, кроме того, в аббревиатуре НЛО средняя буква «Л» означает «летательный». Принимая это во внимание, можно предположить, что они добираются по воздуху, а не ногами. И вообще, мы даже не знаем, есть ли у них ноги.

— Я понял. Только почему их до сих пор никто не видел?

— Наверное, потому, что они старательно избегают контактов с людьми.

Реакции со стороны босса не последовало, и Фоунтейн продолжил:

— Заметку пересказывать не буду, раз вы говорите, что читали ее.

— Вы хотите сказать, что у вас есть еще что-то кроме заметки и писем? — встрепенулся Ларкин.

— Заметка содержит лишь предположения. Вчера вечером не было времени для подробного анализа. Но сегодня в спокойной обстановке мы тщательно изучили фотографии…

— Кто это «мы»? — перебил Ларкин. — Кого вы подключили к этой работе?

— Автора заметки Роберта Данна… Так вот, анализ фотографий показал, что эпицентр зарождения воздушной волны находился над следом, оставленным НЛО. Более того, формы вмятин от опор НЛО говорят о том, что он неоднократно приземлялся на остров. Остров был его местом стоянки. Данн очень наглядно доказал это.

Ларкин скорчил брезгливую гримасу:

— Он что для вас — непререкаемый авторитет, этот Данн? Почему вы так легко приняли его версию?

— Потому что у него превосходное образование и светлая голова. Он окончил Массачусетский технологический институт, в его рассуждениях нет изъяна.

— Мы все что-нибудь да окончили, — пробурчал Ларкин.

«Ты точно окончил что-нибудь», — подумал Фоунтейн, а вслух сказал:

— Если вы не в курсе, то с удовольствием сообщаю вам, что Массачусетский институт — это не «что-нибудь», а мировая кузница нобелевских лауреатов.

Ларкин недовольно хмыкнул, но промолчал.

— Я предлагаю в вечернем выпуске поместить развернутый материал об НЛО, — сказал Фоунтейн.

— А письма вы собираетесь опубликовать в следующем году? — съязвил Ларкин. — Кстати, покажите мне их.

— Письма надо прежде разыскать, они находятся в бумажном мусоре. Что касается публикации — это тот вопрос, из-за которого я попросил вас приехать. Мы, конечно, можем их напечатать, никого предварительно не уведомив. Вместе с информацией об острове это, безусловно, станет двойной сенсацией. Но письма содержат угрозу в адрес другого государства. Поэтому мне кажется, что будет лучше, если сначала мы поставим в известность ФБР, иначе у нас могут возникнуть неприятности.

Из сказанного главным редактором Ларкину понравилась лишь фраза про двойную сенсацию. Он понимал, что материал, которым располагает редакция, — огромная удача для газеты. И ему не хотелось отдавать лавры первой публикации кому бы то ни было, пусть даже и ФБР.

— Кто, кроме вас, знает о письмах? — спросил он.

— Первое письмо я показал Лоренсу. Он помог мне перевести текст.

— Почему же вы не предприняли никаких шагов к публикации?! — неожиданно с негодованием воскликнул Ларкин.

«Сейчас ты у меня получишь», — ухмыльнулся Фоунтейн и зажурчал вкрадчивым голосом:

— Вы, по-видимому, забыли, что наш разговор я начал с сообщения о письме. И вы с ходу, заметьте — с ходу, назвали письмо бредом, а его автора — умалишенным. Припоминаете? А спустя пятнадцать минут вы упрекаете меня в том, что я не напечатал бред этого идиота. Странно, не правда ли?.. Именно поэтому, предвидя вашу реакцию на упомянутый бред, я ничего не предпринял.

Фоунтейн глядел на Ларкина, любуясь отразившимся на его лице результатом тяжелого мыслительного процесса. Череп Ларкина налился кровью. Он что-то заподозрил в словах Фоунтейна, но не мог определить, что именно.

— Я вижу, вы хотите меня как-то поддеть. Или что-то в этом духе. Или мне показалось? — спросил он.

— Ничуть, — непонятно на какой вопрос ответил Фоунтейн.

Ларкин насупил брови.

— Я объяснил вам, — продолжил довольный Фоунтейн, — почему меня в понедельник, как и вас сегодня, не заинтересовало это письмо.

Ларкин недовольно засопел и снова начал сминать ухо в комок. Фоунтейн ожидал вердикта начальника, размышляя, решится ли тот на публикацию писем.

Наконец Ларкин ни на что не решился.

— Поступим так. Я схожу на ланч и подумаю. А вы за это время найдите письма. И срочно готовьте для вечернего выпуска публикацию об НЛО на первой странице. Прочее можете сдвинуть по своему усмотрению.

— А что по поводу писем? — напомнил Фоунтейн.

— Пока оставьте письма в покое. Я вернусь, тогда решим, как с ними поступить. Вы найдите их, но не распространяйтесь… Что молчите, у вас есть другие предложения?

Фоунтейну совсем не хотелось копаться в мусоре.

— Если вы позвоните в ФБР, оттуда приедут джентльмены и быстро найдут эти письма. Что-то мне подсказывает, что вы так и поступите. В итоге окажется, что я таскал каштаны из огня.

— Что за каштаны? — недовольно спросил Ларкин, но интуитивно сумел понять суть: — Боитесь перетрудиться?

— Не готов выполнять работу за государственных служащих.

— Сегодня особый случай, — Ларкин встал с кресла и одернул пиджак. — Подскажите, что мне взять в «Рэдиссоне»? Кажется, вы наведываетесь туда на ланч?

— На обед, — поправил его Фоунтейн и сухо порекомендовал: — Ничего лучше говяжьего стейка с кровью в «Рэдиссоне» вы не найдете.

— Жаль, — сказал Ларкин и вышел из кабинета.