Допросы начались на следующий день. Андреа поехала в «бентли» вместе с Дэвидом. Сара и Джордж использовали свою малолитражку, а Коллинз — лимузин. Дэвид ехал очень быстро, и просьбы Андреа сбросить скорость были бесполезны.

Было немыслимо душно. Июньская жара палила немилосердно. Ветерок от езды на большой скорости также не приносил облегчения. Тоненькое летнее платьице Андреа без рукавов было насквозь промокшим, когда машина остановилась напротив суда.

— Как ты считаешь, что мне говорить, если меня спросят… о мужчине, которого я видела в моей комнате? — спросила она Дэвида.

— Никто не упоминал его до сих пор. А потому никто и не будет о нем спрашивать. Ну а ежели все-таки спросят, то говори, что не видела никакого привидения. Это будет соответствовать истине, поскольку тот, кого ты видела, был живым человеком из крови и плоти.

— Это будет не очень удачно, — заметила Андреа. — Как я могу врать, если до того дам клятву говорить только правду?

— А это и не будет ложью. И конечно же, молчи о подземном ходе.

Судья Уингэйт — коронер — был низкорослым, толстым и краснолицым человеком. Андреа поразило то, что он не предложил никому снять пиджаки, несмотря на невыносимую жару, царившую в помещении вопреки работавшим вентиляторам. Ему еще повезло, что не было необходимости надевать мантию.

Вен сидел в переднем ряду и улыбался ей. Андреа заметила, что он не особенно озабочен. Гордоны, Маклины и семейная чета Коллинзов располагались слева от нее, а Дэвид справа. Мистер Кранц, адвокат Гордонов, перешептывался с мистером Гордоном. Был вызван также и Хирэм Беннет со своей женой. Не было лишь миссис Олсен, оставшейся дома с Фелицией.

У Хирэма был очень узкий воротник рубашки, и потому он сидел как надутый. Ему было неудобно, и он неловко елозил на стуле. Его жена обмахивалась газетой, приветствовала кивками и улыбками других свидетелей и яростно поправляла бретельку комбинации, время от времени сползавшую из-под рукава.

Судья округа был незаметным серым человеком с соответствующими манерами. Допрос начался так скучно, что Андреа все больше хотелось спать.

-..И вы утверждаете, что у вас сложилось впечатление, будто она свалилась или скатилась с лестницы? А, может быть, ее столкнули?

— Ее сбросили или столкнули, сказал бы я, — ответил шериф.

Андреа при этих словах неожиданно взбодрилась. Сон как рукой сняло. Итак — сухой вопрос и не менее сухой ответ. Но они вмещали в себя весь ужас смертельной драмы.

-..Моментальная смерть. Судя по состоянию тела, уже первый удар был смертельным, — продиктовал в протокол Бен.

Супруги Беннет не видели в тот день подозрительных ни в доме, ни на ферме. Не видела ничего подозрительного и чета Коллинзов. Миссис Коллинз, обычно такая спокойная и уравновешенная, во время опроса начала плакать. Окружной судья смущенно откашлялся и поспешил закруглиться с этой свидетельницей.

Затем вызвали Андреа. Ее расспросили о работе на ферме и об отношениях с умершей.

— Вы видели убитую в день ее смерти? — прозвучал вопрос.

— Нет. Мы вернулись около одиннадцати. Я сразу же прошла в свою комнату. Она не вышла к двери, чтобы поприветствовать нас.

— А когда вы услышали о трагедии?

— Незадолго до обеда. Я услышала, как закричала миссис Коллинз. А потом все побежали к нижнему холлу.

— Вы видели мертвую?

— Нет. Я… я не спускалась в подвал.

— Почему?

— Мистер Дэвид Гордон сказал мне, что Вельма мертва, и я не смогла спуститься вниз.

— Скажите, были ли у убитой враги? Известна ли вам причина из-за чего ее могли убить?

— О врагах я ничего не знаю. Я только считаю, что кому-то очень была нужна ее смерть.

Окружной судья вопросительно поднял брови.

— Ну, если ее убили, значит, ее смерти кто-то делал. Но нам неизвестно, кто бы это мог быть.

— Кому это «нам»?

— Всем, кто живет на ферме. На этом ее опрос был прекращен. Столь же малоэффективными были опросы и следующих свидетелей — Чарли Олсена и отца Вельмы. После них вызвали Хосе Альвареса. Андреа с трудом сдержала улыбку, наблюдая, как он очень важно, напоминая актера в заглавной драматической роли, вышагивал к месту свидетелей. Старина Хосе как всегда наслаждался важными событиями и любил экстравагантные жесты.

Коронер одновременно попросил выйти Бена Трэверса и мистера Кранца. Требовалось официальное заключение о Джастине. Андреа не могла расслышать почти ничего из проходившей очень тихо беседы. Бен и мистер Кранц вскоре вернулись на свои места, чтобы послушать Хосе Альвареса.

— Да, сэр, в тот судьбоносный день Джастин все время был рядом с нами. Мы взяли его с собою, когда отправились в город за покупками. И вернулись мы назад только около трех.

— Кого вы имеете в виду под «мы»?

— Мою дорогую супругу Софи и себя.

— А в котором часу вы поехали в город?

— Поутру, в полчаса десятого.

Время смерти было установлено между половиной одиннадцатого и половиной первого, поскольку вскоре после двенадцати тридцати нашли убитую.

Показания Хосе Альвареса подтвердили директор супермаркета, который в десять тридцать принял от Хосе чек, а также официантка ресторана, где Альваресы обедали в двенадцать.

— Я об этом помню так хорошо потому, что в тот день к нам пришел и доктор Трэверс, — пояснила официантка. — Он часто ест у нас по субботам после приема, если его не задерживают на работе.

Это показание снимало с Джастина всяческие подозрения.

«Смерть от руки неизвестного или от руки неизвестных», — так звучал результат опросов. Тем самым, с одной стороны, все уходило в прошлое, а с другой… Снимались подозрения с семьи и работников фермы, но как быть теперь с подозрениями Дэвида? Да, им следовало обратиться в полицию.

* * *

Андреа была полностью поглощена своими мыслями, когда к ней подошел Дэвид. И в тот же момент с другой стороны приблизился Бен Трэверс. Привет! — воскликнул он. — Андреа, я тебя практически не видел после твоего возвращения! Как насчет того, чтобы пообедать вместе?

— Она обедает со мной, — бросил Дэвид, и воздух сгустился от напряжения.

— Мне очень жаль, Бен, — сказала Андреа. — Но я уже обещала Дэвиду. Может быть, в другой раз?

Казалось, что Бен остается в превосходном настроении.

— Ты ведь, как я слышал, скоро уезжаешь. Мне очень бы хотелось повидать тебя до отъезда.

Андреа дала ничего не значащий уклончивый ответ.

— Я позвоню тебе вечером, — пообещал Бен и направился к своей машине.

— Вы собираетесь покинуть нас? — спросил Хосе. — Софи будет безутешна, как и я, не говоря уже о бедняге Бене. Он будет очень страдать.

Присутствующие при этом разговоре рассмеялись несколько принужденно.

— А когда вы намерены уехать, моя дорогая? — поинтересовалась миссис Гордон.

— Я… Ну…

— Она не уедет, — в полной тишине объявил Дэвид, — Она останется, пока мы не найдем другую учительницу для Фелиции. Еще ничего не закончилось, кроме предварительного опроса.

— Ты посмотри-ка! Фелиция теперь ходит достаточно хорошо, выразительно продолжил мистер Гордон. — И я не вижу причин для того, чтобы искать ей компаньонку. Она должна играть, прыгать, расти здоровым ребенком, свободным от глупых фантазий. Так для нее будет лучше.

— Но ты же сам пообещал мне, что либо отошлешь Фелицию с фермы, либо при ней обязательно будет постоянно находиться кто-нибудь — до тех пор, пока не прекратится все это. — Лицо Дэвида исказилось от гнева. — Ты даже сказал мне тогда, что вы, возможно, вместе с мамой и Фелицией уедете с фермы.

— Чепуха! — буркнул отец. — Это было просто результатом неожиданности, шока.

— Но мы ведь и на самом деле обещали это, — заметила миссис Гордон.

— Лучше бы ты не вмешивалась в эти дела, Каролина, — резко бросил мистер Гордон. — Я не позволю никому выкурить меня с фермы всей этой чепухой.

— Ну, конечно, — горько произнес Дэвид, — мне следовало бы предвидеть подобное легкомыслие. Еще бы — семья полностью вне подозрений. А грозит ли кому еще опасность — тебя это не интересует.

— То был наверняка отвергнутый воздыхатель девушки или застигнутый врасплох вор. Не исключено, что это дело рук человека, что появляется ночами в доме. Коронер даже сказал, что эта неизвестная личность…

Андреа видела, как Дэвид пытается бороться с собой.

— Ну, делай, что ты находить нужным, — сказал он наконец. — Но я считаю, что Андреа следует остаться до тех пор, пока не успокоится Фелиция и не пройдут ее страхи.

— Договорились.

Согласие мистера Гордона удивило всех.

— Так или иначе, Андреа мне нравится, — добавил мистер Гордон и отечески погладил ее по плечу. — Вы же останетесь, да?

— Я готова остаться, — сказала Андреа. — Может быть, до начала учебного года у Фелиции все будет в полном порядке.

Мистер Гордон кивнул. Было видно, что Дэвид испытывает облегчение, и миссис Гордон начала улыбаться. И только Маклины, особенно Сара, судя по всему, не были согласны с этим решением, хотя ничего и не сказали.

— Чудесно! — воскликнул Хосе. — В таком случае наша обворожительная Андреа останется с нами еще на некоторое время. Может быть — даже на пару месяцев. Софи будет бесконечно счастлива. — Он склонился к ее руке, и когда их взгляды встретились, Андреа заметила в его глазах что-то вроде предупреждения.

— Прошу вас, как можно скорее появитесь у нас, — прошептал он ей. — Но никому не говорите об этом.

— Не хотите ли поехать с нами, Андреа? — позвала миссис Гордон.

— Нет. Она поедет со мной, — ответил за нее Дэвид, а Сара посмотрела на Андреа столь неприязненно, что у той побежали по спине мурашки.

— Твоя сестра терпеть меня не может, — сказала она Дэвиду, когда они оказались в машине.

— Пусть это беспокоит тебя меньше всего. Сара полагает, что ты со мной заодно. И могу с тобой поделиться, я убежден, что Маклины что-то замышляют…Мне нужно непременно оказаться дома раньше остальных, чтобы еще раз бросить взгляд на этот подземный лабиринт.

— Итак, никакого обеда, — вздохнула Андреа. — Наверное, нужно мне было принять приглашение Вена.

— Хочешь, чтобы я отвез тебя к нему?

— Дэвид, прекрати болтать чепуху! — обиделась Андреа.

— Тогда ты сама не начинай говорить эти глупости, — выпалил он. — Мы ведь и в самом деле уже не дети.

— Ты просто разочаровал меня, — призналась Андреа, — мне хотелось побыть с тобой вдвоем. И не так, как обычно, урывать минутку, когда никого нет поблизости.

Дэвид ничего не возразил, а только неожиданно развернулся и поехал назад в Клинтон-Сити. Он даже весело насвистывал что-то про себя.

— И куда мы едем? — нарушила молчание Андреа.

— В одну лавку, где, насколько мне известно, я смогу купить шампанское, упакованное в сухой лед. Потом мы поищем хрустящего хлеба и великолепного душистого сыра, после чего остановимся где-нибудь на изрядном расстоянии от фермы. Ну, как тебе это понравится?

— Божественно! — И она счастливо вздохнула. — Просто божественно.

* * *

Ручей протекал на спокойной романтической низине, поросшей старыми тенистыми деревьями. Они лежали рядом на взятом из машины покрывале. Она освежилась в воде и теперь испытывала приятную усталость.

— Это была просто какая-то вакханалия, — мечтательно произнесла она.

— Что ты знаешь о вакханалиях? — спросил Дэвид, и Андреа испугалась, почувствовав внезапно, как его рука скользнула по ее обнаженному предплечью.

— Только то, что мне приходилось учить по истории о старинных временах и древних греках, — рассмеявшись, ответила она. — О, Дэвид, как же тут красиво! С каким бы удовольствием я никогда более не возвращалась на ферму!

— Ш-ш! Ни слова о ферме! Лучше вообще помолчи. — И он принялся целовать ее.

Они заснули, и Андреа проснулась только тогда, когда ставшее золотисто-красным солнце стояло над линией горизонта. Дэвид уже собрал все остатки их обеда.

— Неужели нам пора уезжать? — спросила она, когда Дэвид потянул ее за руку вверх.

— Да, уже пора, — ответил он.

— Как ты полагаешь, нас спросят о том, где мы были?

— Не исключено. В этом случае я скажу, что мне потребовалось кое-что утрясти после обеда в Клинтон-Сити.

— О, Дэвид! — вздохнула она. — Как бы мне хотелось до конца своей жизни не иметь ничего общего ни с какими тайнами. Что угодно, лишь бы поменьше тайн!

— Скоро все закончится, — пообещал он, — и тогда мы уедем отсюда. Уедем куда угодно, в закат солнца.

— Ах ты мечтатель! — улыбнулась она. — А что, если они не захотят меня в невестки? Подумай-ка о Саре.

— Да кого это касается? В конце концов, жениться на тебе собираюсь все-таки я, а не кто-то другой.

Глэдис, новая девушка, пришедшая на место Ведьмы, была несколько неловкой, и все испытывали определенное облегчение, когда наконец завершился ужин.

— Если вы не имеете ничего против, я пройдусь и загляну к Альваресам, — сказала Андреа.

Улыбнувшись, миссис Гордон согласно кивнула ей и заметила:

— Глэдис может поспать у Фелиции в комнате.

Мистер Гордон бросил на супругу настороженный взгляд.

— Нет, дорогой, — сказала миссис Гордон. — Ты же обещал. Мы пережили действительно трудное время. Так что пусть Андреа немного развлечется.

— Я вернусь к десяти, — пообещала Андрее. Когда несколько позже она пошла к себе, чтобы захватить сумочку, за нею последовал Дэвид.

— Мне совсем не нравится, что ты собираешься выходить в такое время одна, — заметил он.

— Сейчас еще светло, а назад меня подвезет Хосе. Ты только скажи мне, когда я должна вернуться.

— Мне обязательно нужно найти вход. Но я подойду, пока ты вернешься. И будь осторожна. Хорошо?

* * *

Это была мирная успокаивающая прогулка. Временами попискивали какие-то птахи и раздавалось мычание коровы. Над опушкой леса висел туман. «Наверное, завтра снова будет жаркий день».

Андреа не забыла предостерегающий взгляд, брошенный на нее Хосе. Почему, собственно, она не поговорила об этом с Дэвидом? «Да ведь я, скорее всего, все еще не до конца доверяю ему», — испуганно подумала она.

Она поспешила вперед, поскольку хотела побыстрее выяснить, что ей собирались сообщить Альваресы. Она искренне надеялась, что все это никак не связано с Дэвидом.

Хосе приветствовал ее неожиданно серьезно, да и Софи производила впечатление несколько озабоченной.

— Очень приятно видеть вас снова, — сказала она.

Башенная комната более не была приятным прибежищем. Андреа даже не захотела сесть.

— Прошу вас, говорите, — сказала она, — ведь вы собирались мне что-то сообщить. Пожалуйста.

Хосе настороженно глядел на нее.

— Нам не хотелось бы ранить ваши чувства, — сказал он.

— Верно. Совсем не хотелось бы, — подтвердила Софи.

— А в чем дело? Речь пойдет о Дэвиде? — спросила Андреа.

— Он… Он почти такой же, как и Джастин… Он не видит различия между добром и злом, — сочувственно пояснила Софи. — Только он умнее.

Андреа почувствовала, что ее ноги становятся мягкими, как воск. Она опустилась на ближайший стул.

— Он что-то… что-то сделал… Что-то, что…

— Нет-нет, — поспешил успокоить ее Хосе. — Вы имеете в виду, связан ли он с убийством бедной девушки? Нет, если бы нам стало известно что-нибудь подобное, мы немедленно сообщили бы это полиции.

Андреа боялась упасть в обморок.

— Мы знаем, что вы любите его. Как бы вам это сказать? Вы так прекрасны, Андреа. Но вы не единственная, кого Дэвид находит прекрасной. Мисс Бигли, которая уехала, чтобы выйти замуж… Знакома вам эта фамилия?

Андреа кивнула.

— Она исчезла. Мисс Бигли была подругой Софи. Но из-за Дэвида она ничего не хотела слушать. Она надеялась, что Дэвид женится на ней. А потом Кэрол Флетчер! Бедная Кэрол! Она любит его. И мисс Вернер…

— Все это для меня не новость, — наконец удалось собраться с силами Андреа.

«О Дэвид! Жестокий сумасшедший Дэвид! Этот лжец, который выдумывает все это — неразрешимые загадки, романы, любовь, заботы о семье. Кто-то должен положить всему этому конец». Но только не она. Она не способна на это. Она беззащитна в отношении его.

* * *

Андреа рассказала Альваресам все, за исключением лишь того, что Дэвид на протяжении недели был с ними на озере. Также умолчала она и о том, что на него напали в тоннеле.

— Бедная Андреа! — сочувственно прошептала Софи, когда Андреа завершила свой рассказ. — Мне бы хотелось, чтобы Элен Вернер сообщила мне в свое время о том, что она рассказывала вам о Дэвиде. Меня удивляет, что она скрывала это от меня.

— А вы встречались с мисс Вернер?

— Конечно. Мы подруги. Она сразу же позвонила мне, когда Дэвид бросил ее в Чикаго. Я тогда отправилась в Чикаго и оставалась там до тех пор, пока она не устроилась к мистеру Причарду. Иногда она посещает своих родных в Клинтон-Сити, тогда мы там встречаемся и время от времени мы навещаем ее в Чикаго.

— Так это были вы, Софи? То-то мне показалось тогда, что я узнала в автомобиле, отъезжавшем со стоянки, знакомое лицо.

— Что ж, вполне вероятно. Мне часто приходится выезжать к издателю Хосе. А кроме того, я заодно улаживаю и все вопросы с банком.

— Не существует никаких подземных ходов, — непонятно к чему внезапно сказал Хосе. — Есть только настоящий лабиринт подвалов под старой частью этого дома, под башней, например. Там при нападениях скрывались проповедники, и там они также держали свои запасы вина. Отсюда можно спуститься туда.

— Но должен быть и ход, который ведет к дому! — настаивала Андреа. Дэвид убедился в этом, промерив стены.

— И он убедил вас остаться на ферме! Какая неприглядная игра! — почти причитала Софи. — Так же он поступил и с Элен.

— Но какой-то человек все-таки появляется в моей комнате и в комнате Фелиции. Он появляется при запертых дверях…

Супруги согласно закивали головами.

— А вам приходилось видеть этого человека, когда Дэвид бывал в отъезде? — спросил Хосе.

— Нет, но тогда происходили другие непонятные события.

— Дэвид находится где-нибудь поблизости, даже если он утверждает, будто уехал в Нью-Йорк. Часто он проводит время в доме на озере. Дюмоны рассказывали это мистеру Гордону, а нам это известно от Коллинзов. Коллинз лоялен по отношению к Дэвиду, но в то же время и обеспокоен его поведением. Он полагает, что мы все вместе можем каким-нибудь образом помочь этой семье.

Таким образом, они, скорее всего, знают, что Дэвид был с нею во время отдыха на озере. «Забудь все, — сказала она себе, — подумай о бедных стариках Гордонах, о Саре и маленькой Фелиции. Не позволяй себе очаровываться красотой Дэвида, его умом и его юмором».

— И все-таки там есть ход, — возразила она, несмотря на все.

— Вы знаете, где находится вход в него? — спросил Хосе.

Она отрицательно покачала головой.

— Нет, но я его найду.

— Коль скоро нам не удается отговорить вас от ваших замыслов, то мы по крайней мере должны вам помочь, — улыбнувшись, заметил Хосе. — Если существует проход, то мы тоже найдем его, а если нет — то забудем о нем. Согласны?

Он поднялся, взял карманный фонарик, отодвинул в сторону в одном углу ковер и взялся за кольцо, которого до того не было видно. Открылся люк. В комнату проникла волна спертого воздуха.

Андреа пошла за Хосе, спускавшимся по винтовой лестнице.

— Будьте осторожны, держитесь за перила, — предупредил Хосе и протянул ей руку, чтобы помочь перейти через высокую ступеньку.

Луч света от фонарика упал на дверь. Хосе распахнул ее. Теперь они стояли в помещении из которого в разных направлениях уходили три узких коридора. Было темно и холодно. Андреа начала дрожать.

— Если хотите, мы можем вернуться, — предложил Хосе. — Но не нужно бояться. Самое страшное, что мы можем здесь повстречать, это мыши.

— Я хочу идти дальше, — ответила Андреа. — Мне бы хотелось знать, куда ведут эти проходы. Хосе простукивал стены, освещал их. Так они обошли вначале первый, потом второй и наконец третий коридор. Нигде ничего подозрительного.

— Тут есть еще одно помещение, — утешил Хосе Андреа, — вот тут. Я пройду пока вперед, чтобы вы не упали.

Андреа вытянула вперед руки и на ощупь пошла вперед. Внезапно она остановилась и обернулась назад, поскольку ее пальцы не находили стены. Да, там была пустота. Хосе искал слева от нее.

— Хосе! — позвала она. — Сюда! Она протянула руки вперед и вновь почувствовала гладкую поверхность стены. Это была ниша. На ощупь это был ни камень, ни земля. Скорее всего, ее руки скользили по деревянной поверхности.

— Где вы? — прозвучал поблизости голос Хосе.

— Здесь! Идите сюда, — прокричала она. И пока она кричала, стена под ее пальцами начала двигаться и отошла назад. Она оказалась в помещении, освещаемом сверху слабым светом и производившем впечатление достаточно просторного. Войдя, Андреа посмотрела вверх. Она слышала, как Хосе прошел по коридору. А затем стена вновь неожиданно переместилась у нее за спиной.