– Как будет «потертый»? – шепчет Ридель.
– Попробуй «tatty», – шепчу я в ответ. – Где запятая?
– «Fashion» запятая «we», – шепчет девчонка Ф., моя соседка.
Мы переводим, а Вульшлегер, скособочась – одна нога короче другой, – колдыбает по классу и монотонно бубнит:
– «For I soon stopped on the crest of a rise where I could survey…»
Шепчу:
– А после «rain»? «Lay» или «Не»?
«Lie», – шепчет Ф.
Вульшлегер неуклюже бродит из стороны в сторону.
– …the campsite of the surrounding country. And I made this curious observation…
– «Основная стирка»? – спрашивает Ридель.
Я осторожно вынул под партой словарь и хотел глянуть «основную стирку», как вдруг почувствовал у самого уха тепловатое дыхание.
Я замер.
– Франц, как давно вы уже здесь? – вкрадчиво произнес голос Вульшлегера у меня за затылком.
– Вы имеете в виду в «кубике»? – Встречный вопрос прозвучал недостаточно непринужденно, чтобы разрядить атмосферу.
– Да, Франц Обрист… – произнес Вульшлегер, растягивая каждое слово и одновременно с королевской неспешностью беря с моих колен словарь и кладя его на парту, -.. здесь в «кубике».
– Шестой год.
Вульшлегер снова вздохнул.
– Вы шестой год в гимназии и до сих пор не знаете правил. – Он все вздыхал и вздыхал. – Посмотрите на меня, Франц.
Я посмотрел на него уничтожающим взглядом, который говорил: «Вы такой нудный, Вульшлегер, даже удивительно, как вы до сих пор не упали замертво. Если бы ваше сердце хоть наполовину знало, что варится там у вас в черепушке, оно бы тут же сдало само себя на трансплантацию». Честное слово, для тех, кто мне по-настоящему не нравился, у меня был припасен именно такой взгляд. Потом я на глазах у Вульшлегера достал сигарету и засунул себе за ухо.
Когда он заговорил, тон его не предвещал ничего хорошего:
– Франц, идите за мной.
Я последовал за ним к учительскому столу Класс старательно занимался переводом.
– Я хочу сказать вам несколько слов, – проговорил он медленно, – и то, что я скажу, вам не понравится.
Я стал перед Вульшлегером так, чтобы заслонить от него Риделя. Теперь Ридель сможет выхватить у девочки Ф. исписанные страницы и быстро их перекатать.
– Постепенно всякому терпению приходит конец, – начал Вульшлегер. – Постепенно любые силы иссякают. Вы меня понимаете? Я всего лишь учитель, Франц. Гляжу в ваши молодые лица, что-то объясняю, выискиваю ошибки в ваших каракулях. Так же, как другие взрослые люди в этом заведении. Мы не требуем, чтобы вы нас любили, Франц. Мы даже не требуем, чтобы вы чему-то учились. Мы сами терпеливо позволяем другим нас учить – дамам и господам из управления образования, из школьной инспекции, недоверчивым родителям и всем прочим, кому придет в голову снабдить нас ценными указаниями. Что ж, мы не жалуемся. Ни один человек никогда не слышал наших жалоб. Но вот что удивительно – стоит нам только немного пообвыкнуть, смириться со своей ролью квакающей лягушки, на которую любой может наступить ботинком, как тут же появляется кто-то вроде вас – чтобы мы, не дай бог, не расслабились и не заскучали. – Он сделал паузу и долго на меня смотрел. Потом продолжил: – Только вас нам и не хватало – лоботрясов, которые приходят на урок отдохнуть от своих гормональных всплесков, а в конце семестра спохватываются и начинают всячески изощряться, лишь бы проскользнуть в следующий класс. Все, на что вы способны, – списывать из словаря, бросать дерзкие взгляды и засовывать сигареты за ухо. Франц, позвольте я выражусь вашим языком? Вы интересуете меня не больше, чем склизкая глиста в космосе. Я жду не дождусь, когда вы наконец отсюда вылетите.
Не дожидаясь ответа, он открыл папку на столе и показал пальцем на какие-то значки и цифры. Я наклонился и бросил взгляд через плечо на Риделя. Тот уткнулся носом в листы и строчил, как пулеметчик.
– Видите цифры в этой колонке? Плоды вашего учения. Сегодня сюда добавится еще один сморщенный фруктик.
Он неспешно вывел в колонке еще одну единицу и довольно кашлянул.
– Как подумаешь про ваши познания в английском, дурно становится. – Он обратился к классу: – Леди и джентльмены, пожалуйста, заканчивайте начатое предложение и сдавайте.
С парты Риделя доносились звуки, как будто бы кто-то вскочил под холодный душ и хватает ртом воздух.
– Это ничего не значит, – сказал я Вульшлегеру, кивая на бумаги.
– Что ты имеешь в виду? – спросил он без интереса.
– Кто-то случайно проходил с ручкой и пририсовал единицу.
Он грустно вздохнул и начал собирать листы.
– Франц, вы, похоже, не понимаете… Пожалуйста, положите ручку, Антон.
Ридель довольно и устало крякнул.
Не глядя на меня, Вульшлегер продолжал:
– Франц, я был бы вам благодарен, если бы вы сейчас же покинули класс, гимназию – по мне, хоть и город.
Меня будто громом ударило. Я застыл на месте. При всем желании я не мог с него сдвинуться.
– Вы не можете меня просто так выгнать, – услышал я свой голос.
– Могу, Франц, могу. Жизнь прекрасна.
Я стоял как приклеенный.
– Вы не можете…
– Прощайте, Франц. Всего хорошего.
Я оторвал ноги от пола. Вышел из класса. Я шел по «кубику», как по морю крови.
Уведомление школьной комиссии
Школьная комиссия
Тема: Отстранение от занятий
Кому: Господину Францу Обристу, его родителям (опекунам)
Сообщаем Вам, что на внеочередном заседании школьной комиссии 13 июля 1995 г. было принято единогласное решение отстранить Вас от занятий в гимназии г. Тун по следующим причинам.
По итогам учебного года (двенадцатый класс) Вы имеете неудовлетворительные оценки по четырем обязательным предметам:
Английский 2
Экономика предприятия 3,0
Политэкономия 3,0
Музыка 2,5
Поскольку обучение в двенадцатом классе Вы проходите вторично, Вам не может быть предоставлена еще одна возможность повторного обучения.
Комиссия приняла во внимание следующие обстоятельства, зафиксированные Вашим классным руководителем в Вашем личном деле:
– Неоднократные порицания (последнее 27 мая 1995 г.);
– 67 пропущенных занятий без уважительной причины;
– Создание аварийной ситуации, повлекшее ДТП, за пределами территории гимназии под воздействием каннабиса 23 сентября 1992 г.;
– Мошенничество на письменных экзаменах.
Решение вступает в силу с начала зимнего семестра 95/96 уч. года.
Вы можете обжаловать решение, подав апелляцию в управление образования кантона Берн согласно следующим условиям: апелляция должна
– подаваться в письменном виде;
– содержать основания для опротестования решения школьной комиссии с приложением всех возможных доказательств и документов (врачебные заключения, протоколы школьно-психологической службы и пр.);
– быть подана в течение 21 календарного дня со дня получения данного письма.
Апелляцию необходимо отправить на следующий адрес:
Управление образования кантона Берн, п/я, г. Берн
В ходе рассмотрения апелляций проверяется только процедура принятия решения школьной комиссией за исключением случаев, когда податель апелляции заявляет о дискриминации по признаку цвета кожи, пола, происхождения либо по причине физического или психического нарушения.
В случае приглашения на собеседования в управление образования Вы можете передать право представлять Ваши интересы другому лицу.