Черный, с узкой красной полоской вдоль бортов, бронемобиль жандармов катил по грязным улицам Ин-Корпа. В салоне было тепло, сухо и чисто, пахло кофе, корицей и дорогим кремом для дорогой обуви. Избегая попадать под разлетавшиеся из-под колес машин брызги, прохожие в дождевиках спешили вдоль тротуаров и исчезали в темных подворотнях и проездах меж серых домов. Шейл сидела у окна бронемобиля и рассеянно смотрела на отражавшиеся в жирных лужах у обочины городские фонари и витрины магазинов. Рядом сидела старшая группы «ворон» — андрогин по имени не то Сарран, не то Сетран, — Аллвин запомнила только фамилию: Керрит. Напротив, спиной вперед по ходу движения, расположились двое подчиненных Керрит, — немалых габаритов (даже в сравнении с Шейл) мужчины, чьи имена Аллвин не стала запоминать, ограничившись фамилиями, — Тормут и Фадда. Эти двое весело перешучивались, по видимому, не особо стесняясь присутствия инспектора Комитета и лейтенанта, которую пару раз даже подкололи; с Шейл они вежливо поздоровались вначале, когда Керрит представила ее, и в дальнейшем не заговаривали. Место впереди, рядом с водителем, — симпатичной и молчаливой девушкой, чье полное имя Шейл запомнила: Альва Аввар, — было не занято (обычно там, должно быть, сидела Керрит, но сейчас лейтенант, по-видимому из вежливости, расположилась рядом с Шейл). Завеса над городом уже приобрела ставший за два года привычным угольно-черный, местами — с бордовыми, местами — с темно-синими от городской иллюминации оттенками цвет, напоминавший жителям Поверхности о том, что солнце, которое большинство из них видели только по каналам Сети, уже почти скрылось за горизонтом и сейчас, где-то высоко в небе, на парящих между башен островах, небожители, должно быть, наслаждаются прекрасным видом заката.

— Инспектор… — Керрит отвлекла Шейл от созерцания вечерней улицы.

— Да, лейтенант.

— Вам приходилось уже бывать на задержаниях анархистов?

— Нет. Только на задержаниях должностных лиц, полицейских и жандармов, — Аллвин перестала рассматривать лужи за окном и повернулась к жандарму.

— Простите… я не хотела вас…

— Задеть? — на лице Шейл обозначилась сдержанная улыбка.

— Да.

— Я понимаю, Керрит. Вы — профессионал своего дела и интересуетесь не из праздного любопытства. Непосредственно опыта по задержанию революционеров у меня нет, но я хорошо представляю специфику работы и не буду вам мешать.

— В случае чего, — добавила Аллвин, не дожидаясь ответа «вороны», — можете на меня рассчитывать, я умею стрелять.

— Отлично. Еще раз извините, если…

— Оставьте это. Все в порядке.

Вскоре машина снизила скорость и, свернув с магистрали на менее оживленную улицу, поехала вдоль высокой кирпичной стены какого-то завода.

«Всем группам. — Раздался голос из установленной возле водителя рации, — то была капитан жандармерии по фамилии Четтер, руководившая операцией; она находилась в первой машине, — Подъезжаем к месту. Водителям двигаться согласно предписанным маршрутам. Группа один, группа два, группа три — центральный вход. Группы четыре и пять — проезды. Действовать согласно плану операции. Старшим групп — держать связь». Рация замолчала.

Спустя минуту впереди показался полицейский патруль, потом — еще один: район был оцеплен полицией. Бронемобиль притормозил и поехал еще медленнее, мерно урча мощным двигателем и покачиваясь на разбитой дороге. Машина миновала поворот, — там такая же улица уходила вправо, разделяя абсолютно одинаковые кварталы из поросших плесенью многоэтажек, — и, через сотню метров свернула в темный проезд между домами.

Они подъехали третьими. Две минуты все ждали доклада старших четвертой и пятой групп. В это время «вороны» вели себя так, будто ничего особенного не происходит: лейтенант Керрит что-то отмечала в меню своего ком-браслета; Тормут и Фадда (обе они, как поняла Шейл из их разговора, были младшими сержантами) продолжали перекидываться колкими шуточками; Альва Аввар молча набирала что-то в своем коммуникаторе. Аллвин, сидевшую молча и смотревшую в окно, не оставляло ощущение, будто квартал с населением в семнадцать с половиной тысяч человек (так сообщалось в переданном ей Баррен файле), охватила чума. (Такое, если верить источникам тысячелетней давности, случалось с жителями древних городов, не знавших в те времена не только «прелестей» Завесы, но и центральной канализации и элементарных санитарных норм и, тем более, доступной медицины.) Только трое местных попались им в проезде между домами, — троица тут же расступилась, пропуская бронемобиль, — да еще несколько человек, едва высунувшись из соседних подъездов, попрятались, поменяв на ходу планы, — яркое подтверждение репутации «ворон» среди населения. Для Аллвин не было новостью то, что люди боялись жандармов и тихо их ненавидели. Впрочем, те трое оказались смелее остальных: они вышли на свет фонаря и, прячась под капюшонами, разошлись в разные стороны, — двое спешно прошли по центральному проезду мимо жандармских машин и скрылись в подъезде одного из домов и третья — в сторону местного бара. «Задержать?» — прозвучал в рации голос старшей одной из групп. «Нет» — ответил голос капитана.

Когда четвертая и пятая группы доложили о готовности, капитан отдала команду к началу операции…

…«Вороны» действовали быстро и слаженно, без суеты, так, словно шли не арестовывать опасных государственных преступниц, а играли в какую-то замысловатую, понятную только самим игрокам, игру. Комитетским при этом предписывалось держаться в стороне и не вмешиваться до момента, когда жандармы возьмут ситуацию под контроль. После делом займется заместитель старшего инспектора, которая сейчас находилась в машине с капитаном жандармов, и ее помощники, ожидавшие вызова в припаркованной через два дома «гражданской» машине.

Квартира, в которой находились иблиссиане, была на пятом этаже дома; окна выходили в проезд и, как и большинство окон в этом районе, были наглухо заколочены. Первая группа, во главе с капитаном, осталась у входа в здание; вторая — вместе с Шейл, — вошла в подъезд, блокировала лифты спецключом и двинулась по главной лестнице; в это время третья группа дублировала действия второй на запасной лестнице (покинуть здание через запасной подъезд было нельзя, так как выход заблокирован полувековой давности кирпичной кладкой, но можно спуститься на нижние или подняться на верхние этажи, что могло стать для жандармов дополнительной проблемой, если у преступников в здании есть другие убежища): сорок секунд на подъем на один этаж плюс шестьдесят — на то, чтобы проверить вестибюли лифтов и коридоры: бойцы каждой из групп входили на этаж с двух сторон и, убедившись, что там нет подозрительных людей, возвращались каждая на «свою» лестницу. Пару раз им попадались выходившие из квартир жильцы; вооруженные люди в черной форме вежливо сообщали, что идет спецоперация и лучше будет если они поскорее укроются в своих жилищах; повторять дважды не пришлось ни разу.

В течение шести минут этажи с первого по шестой и обе лестничные клетки были проверены, а пятый — блокирован с обоих выходов, после чего группа капитана Четтер — более многочисленная, состоявшая не из четырех, а из восьми человек, включая капитана (к основной группе присоединились бойцы из оставшихся снаружи «четвертой» и «пятой») —, поднялась на этаж. Девятой за группой следовала фигура в штатском — помощник старшего инспектора, андрогин по имени Хаст Хилла.

Проходя мимо Шейл, — Шейл в этот момент находилась на площадке четвертого этажа, вместе с Альвой Аввар, замыкающей группы, — Хилла добродушно подмигнула ей, видимо, по-своему истолковав тот факт, что молодая инспектор выбрала себе в «напарницы» самую симпатичную из всех задействованных в операции «ворон». Аллвин слегка кивнула в ответ, обозначив на строгом, чисто выбритом лице вежливую улыбку: пусть думает, что хочет, — сказала она про себя.

Черными тенями, одна за другой, «вороны» скользнули за поворот лестницы, мимо стоявшей на промежуточной площадке между четвертым и пятым этажами Керрит. Шейл услышала, как вверху скрипнула дверь, и шаги стихли. Через минуту начался штурм…

…Послышался треск, — это жандармы вынесли дверь квартиры, где по оперативным данным скрывались революционеры, — потом раздался хлопок светошумового боеприпаса, приглушенные крики: «всем оставаться на местах!», «всем лечь на пол!», — это бойцы первой группы ворвались внутрь. Потом тишина…

Следующим долетевшим до Шейл громким звуком была отборная ругань капитана.

— Похоже, дело сделано, — сказала Керрит, бросив быстрый взгляд на левую руку, где у нее был ком-браслет, такой же черный, как и вся ее форма. Керрит оставалась там же, где и была, на площадке между этажами; Шейл не видела других двоих подчиненных лейтенанта, но знала, что, согласно плану операции, младший сержант Тормут сейчас находилась на площадке пятого, прямо над ней и Авар, а Фадда — на промежуточной между пятым и шестым, над лейтенантом.

— Сержант Аввар!

— Командир?

— Спустись вниз и разблокируй лифты.

— Слушаюсь, — ответила та и, коротко взглянув на Шейл, заспешила вниз по лестнице.

— Инспектор…

Аллвин вопросительно посмотрела вверх.

— Можете подниматься. Там безопасно.

— Спасибо, лейтенант. Я поднимусь позже, на лифте… — сказала Шейл и быстрым шагом двинулась вслед за Альвой Аввар.

Спустившись этажом ниже, Аллвин замедлила шаг, решив, что желаемый эффект уже достигнут. Аллвин Шейл не желала следовать вежливым предложениям лейтенанта, к тому же, она заметила как та поглядывала на подчиненную и оттого ей ужасно захотелось побыть с Аввар некоторое время наедине.

Пусть эта… как там ее? — Сарран-Сетран — понервничает, — решила Аллвин. — Да и… вдруг удастся пригласить ее на ужин? — думала она, спускаясь вниз.