Башня уже показалась вдали, и флайер перешел на сверхзвук, снижая скорость.

— Что думаешь об этом задании? — спросила Джелисс, долго разглядывавшая облака в лобовое стекло. Она отвлеклась от облаков и посмотрела на Келли.

Они молчали большую часть полета, и Келли на мгновение показалось, будто ей это послышалось. Только повернув голову в сторону подруги, она поняла, что та действительно с ней заговорила.

Небольшой флайер был рассчитан на пятерых пассажиров, — два кресла с широким проходом меж ними располагались в передней части кабины — места для пилотов — и три — в задней. Келли и Джелисс сидели впереди, наслаждаясь видом и думая каждая о своем, предоставив управление автопилоту. Селен тихо посапывала позади в среднем кресле и они, заметив это, негласно сговорились ее не будить. Голос Джелисс прозвучал тихо и Келли так же тихо ответила:

— Ты хочешь спросить: поверила ли я Тарви насчет запланированной Декархионом бойни?

— Уж очень неправдоподобно звучит…

— Думаешь, очередная проверка?

— А сама как думаешь? — Джелисс взглянула на подругу и снова уставилась в лобовое стекло.

Минуту они молчали. Башня впереди приблизилась настолько, что на ней уже можно было разглядеть кольца галерей. Они летели выше слоя перистых облаков, окутавшего острова и удерживающие их нити (необходимое и автоматически выполняемое всяким воздушным судном условие, направленное на предотвращение столкновения с артефактами Древних).

— Послушай, Джел, — наконец сказала Келли, — единственный способ проверить правдивость слов Тарви — посмотреть записи карт…

— Именно, — подтвердила Джелисс. — Давай проверим!

— А если на карте стоит защита и она заблокируется?

— Вряд ли. Если там действительно то, о чем говорит Тарви, то установка защиты — ненужный риск случайной блокировки…

— А если это действительно проверка?

— Тогда или карта заблокируется, и я ее уничтожу… скажу, что была опасность раскрытия… или не заблокируется, и я доставлю ее по адресу… — сказала Джелисс. — Но, мы тогда будем точно знать: доверяют нам, или считают за шпионок и водят вокруг пальца…

На последний аргумент Джелисс Келли не нашлась чем возразить.

— Эй, Сел! — позвала тогда Джелисс, обернувшись назад, — что скажешь?

— А? Что? — вздрогнула дремавшая до того мужчина.

— Говорю: может, попробуем посмотреть, что на картах?

Мужчина потянулась в кресле и громко зевнула, заразив зевотой остальных, затем взглянула на Келли. Подруга кивнула, давая понять, что не против.

— И как вы собираетесь пробовать? — спросила она тогда. — Наши коммы выключены и лучше нам их не включать… а в эту штуку… — Селен обвела вокруг глазами, имея в виду флайер с его бортовым компьютером и прочим оборудованием, среди которого имелся и проигрыватель, — я бы совать карту не стала…

— И не надо, — сказала Джелисс. — Я включу свой комм, когда будем внутри башни.

— Хм… Что скажешь, милая, — Селен посмотрела на Келли, — Джел дело говорит…

— Я согласна, — ответила Келли. — Давайте попробуем!

Через несколько минут Флайер перешел со сверхзвуковой на дозвуковую скорость. Башня все увеличивалась, на глазах превращаясь из натянутой между Завесой внизу и голубой бесконечностью вверху тонкой струны в массивную колонну подпиравшую небо.

Флайер замедлился почти до полной остановки и аккуратно влетел между отмеченных специальными знаками пилонов в одну из опоясывавших башню галерей, где мягко сел, прижавшись почти вплотную к стене башни.

Облачившись в комбинезоны, подруги вышли из машины.

Было ветрено. На внутренней поверхности маски Келли, рядом с индикатором времени, показывавшем: «02:87», появились цифры: «411°Р.» — обычная температура для Зоны Второго Кольца в это время года.

Келли осмотрелась: повсюду были иероглифы Древних, — загадочные символы покрывали абсолютно все поверхности внутри галереи; солнце светило прямо в лицо, заливая все вокруг своим желтоватым светом и выделяя каждый иероглиф под ногами и на стене башни.

Заметив скрытую в тени одного из пилонов дверь-диафрагму, Келли указала подругам направление — до диафрагмы было около пятидесяти метров — и они быстрым шагом направились к входу в башню.

Когда они подошли к едва выпуклой окружности, разделенной на множество сходившихся к центру лепестков-сегментов, — длина каждого сегмента составляла около трех, а всей окружности, соответственно — около шести метров, — окружность пришла в движение, закрутившись против часовой стрелки и открыв проход внутрь башни.

Внутри было темно. Едва диафрагма закрылась, на плечах комбинезонов включились миниатюрные фары-искатели, настроенные таким образом, чтобы концентрированные пучки света падали туда, куда смотрели глаза человека.

Они осмотрелись: обычный коридор в обычной башне. Келли сразу вспомнилась Школа и то, как они с Джелисс, Селен и шестью другими кадетами пробирались через такую же, только полную опасных ловушек…

— Помните?.. — вдруг сказала она в эфир, и наушники тут же отозвались голосами подруг:

— Да, конечно… — это была Джел.

— Еще бы… хрен такое забудешь! — это Селен (она уж точно помнит).

Не задерживаясь, они пошли по коридору. Примерно через пятьсот метров коридор должен вывести в зал с множеством лифтов, один из которых — рабочий.

— Сильно ты меня тогда напугала… — прозвучал в наушниках голос Джелисс.

В ответ Селен усмехнулась:

— Если бы не та паралитическая дрянь, которой в меня выстрелил гребаный робот, на финише мой комбез был бы полон дерьма!

— Не самый худший вариант! Вот если бы страховка… — Джелисс не договорила.

Последовало молчание. Шагов через десять Селен сказала серьезно:

— Именно об этом, Джел, я тогда и подумала… О страховке… — она снова замолчала. — Падать было пиздец как страшно, — произнесла она через минуту. — Тело сковал паралич и я не могла понять: повисла я или все еще продолжаю лететь вниз по шахте… до того момента, когда увидела свет фонарей и ваши лица… вернее маски…

Спустя пять минут они вышли в просторное помещение, по форме напоминавшее приплюснутый сверху и снизу пузырь. Высота помещения была такова, что фары-искатели Келли едва достали до потолка или правильнее сказать: купола, когда она подняла лицо вверх.

Прошагав еще около двух сотен метров до центральной колонны, внутри которой проходили лифтовые магистрали, они быстро отыскали двери, отмеченные фосфоресцирующей краской и вызвали кабину.

Без пассажиров лифты башен перемещались с устрашающей скоростью. Словно снаряды в дулах древних пушек. Окажись при таком перемещении внутри кабины живое существо, его бы размазало по полу (или по потолку — в зависимости от направления движения кабины), но, стоило поместить в кабину кошку или крысу или даже паука, и лифт уже не разгонялся до опасных скоростей. Зато при транспортировке «не живых» грузов с Поверхности на Небо ограничение не срабатывало, и перемещение занимало буквально минуты (другое дело — не всякий груз можно было так транспортировать, — в некоторых случаях, в кабину специально помещалась клетка с животным, дабы груз не превратился в кашу или лепешку).

Как следовало из инструктажа Тарви, эта башня не использовалась; все лифты, кроме одного единственного, были заблокированы (обычно для такой блокировки кабина поднималась на один из верхних уровней и там ее двери фиксировались в открытом положении). Обычно, в таких башнях блокировались все лифты и все выходы на Поверхность (во избежание проникновения внутрь стратегического сооружения нежелательных элементов, вроде «террористов» — бойцов-революционеров), а в ключевых местах — в местах стоянки лифтов, в переходах между нижними уровнями, у входов внизу — устанавливалась сигнализация, при срабатывании которой активировались боевые роботы и к башне высылался спецназ милиции. По словам Координатора, в этой башне побывали сестры, и теперь сигнализация срабатывала не везде, а роботы-охранники и вовсе были выведены из строя.

Лифт прибыл через две с половиной минуты. Двери открылись и подруги вошли внутрь призмообразной кабины, способной вместить до сотни пассажиров.

В кабине их ждал приятный сюрприз — два десятка твердопластиковых кресел-шезлонгов, — весьма кстати для четырнадцатиминутного спуска или подъема.

— Ну, что, будем пробовать? — спросила Джелисс, когда Келли нажала на панели управления лифтом нужный иероглиф, обозначавший: «Поверхность» и кабина пришла в движение.

Келли в ответ лишь кивнула, а Селен добавила:

— Давай уже! Посмотрим на кружок проституток!

— Если карта прочитается… — улыбнулась Джелисс и достала коммуникатор и карту памяти из кармана комбинезона, куда предусмотрительно их поместила еще на борту флайера.

Джелисс включила комм — обтянутые тонкой термостойкой тканью пальцы девушки ловко вставили карту в соответствующий разъем мобильного устройства — и вызвала голографическое меню. Карта была не зашифрована.

— Хм… — Джелисс посмотрела на подруг. — Один единственный файл…

— Запускай, — сказала Келли…

****

Тарви сказала правду. На карте действительно была запись Декархиона — Собрания Десяти, на котором обсуждалась будущая бойня народов. Продолжительность записи составляла два часа семьдесят девять минут, и подруги не стали просматривать ее полностью, — начала заседания, где было сказано главное, оказалось более чем достаточно.

Глядя на голограмму, Келли испытывала ненависть и отвращение. Она ненавидела Правительство Десяти — этих вычурных кичливых ничтожеств, правивших столетиями до тех пор, когда самые передовые достижения медицины уже не могли удерживать жизнь в неестественно молодых телах. Примерно раз в тридцать или пятьдесят лет одна из этих надменных тварей отправлялась к Подземному Дьяволу и на освободившееся место выбиралась новая дрянь из числа Преторов. Все это — и похороны выбывшей из Десяти и избрание нового Консула-декарха — происходило торжественно, так, что об этих важных событиях знала каждая из жительниц Неба. На коротком веку Келли — четыре декады назад отметившей свое семнадцатилетие — такие торжества приходились всего один раз, — в то время ей было всего три года и она только поступила в начальную школу… Именно тогда ее мать, бывшая до того Проквестором, стала Претором, заняв место своей начальницы, избранной в Консулы…

С первых минут записи величественные и безупречно прекрасные люди в длинных одеждах — лица их были известны всем небожителям — с поразительным бесстрастием и легкостью принялись обсуждать будущее уничтожение миллиардов человеческих жизней. Они говорили так, будто речь шла о поголовьях животных, само существование которых предопределялось потребностями их хозяев в мясе или шкурах. Они шутили и обменивались колкостями, постоянно улыбались, даже флиртовали. Цель грядущей бойни была обозначена просто и без двусмысленностей: провоцирование и усиление матриотических и националистических настроений среди населяющих Поверхность народов как профилактика стремительно возрастающей в них популярности запрещенных партий и городских партизан. Для достижения этой цели и был разработан план, особый цинизм которого заключался в том, что главными его исполнителями должны были стать сами приговоренные народы под водительством своих марионеточных правительств, которые, в свою очередь, будут действовать по указке кураторов небесной милиции, ответственной за исполнение принятого Десятью коварного плана. И одной из таких кураторов станет генерал Эттер Лана Шейл — первая мать Джелисс…

Келли видела, как подруга изменилась в лице, когда Консул Красота Мира вызвала ее мать в круг, и вспомнила сообщение Тарви. Считать ли признаком измены с трудом сдерживаемые слезы? Это ли «странное поведение», о котором следует сообщить Координатору? Что еще? Желание увидеть своими глазами заговор главных паразитов планеты — «подозрительная странность»? Но Келли и самой хотелось убедиться в правдивости слов Тарви, — если все ею сказанное — правда, то они все — Джелисс, Селен и сама Келли — оказались на острие истории, если не в точке невозврата. Она имеет право знать! И то, что Джелисс считает также — не «странность» и не признак «предательства»!

Ни она сама, ни Селен не стали ничего говорить, когда Джелисс, все же не сдержалась и отключила микрофон в комбинезоне, отвернувшись и уставившись в сторону. Что тут скажешь? Келли понимала, что на голограмме могли оказаться и сестра второй матери Селен, бывшая Проквестором и первая мать самой Келли — Претор Мэрри-Виржисс Астерра… и то, что их там не было, вовсе не означало того, что в дальнейшем они не окажутся в числе исполнителей подробно изложенного матерью Джелисс изуверского плана.

Они внимательно прослушали довольно продолжительную речь Эттер Шейл. Речь заняла все время, пока лифт спускался к Поверхности и еще несколько минут сверх того.

Кабина остановилась, Келли предусмотрительно нажала иероглиф блокировки дверей: вряд ли открытые двери сделали бы возможным прием сигнала Сети внутри башни, но, все же, лишние сантиметры «небесного железа» — совсем не лишние, когда от радиомолчания зависит успех миссии.

Когда генерал Шейл закончила говорить, ее дочь переключила запись на ускоренное воспроизведение и фигурки в голографическом облаке замельтешили, стали торопливо-нервозными, дергаными и какими-то по-клоунски несмешными. Время от времени, когда в круг суетливо выбегала очередная фигурка, Джелисс приостанавливала запись, чтобы можно было рассмотреть, кто это.

Наконец запись закончилась и голограмма схлопнулась, Джелисс вытащила карту памяти из коммуникатора и выключила его.

— Ну, что, идем? — сказала она.

— Идем! — ответила Келли и открыла двери лифта.

Они оказались в огромной центральной полусфере нижнего уровня. В используемых башнях в таких полусферах устраивались вокзалы, куда непрерывными потоками стекались грузы, отправляемые на лифтах на Небо. От центральной колонны с лифтами до стен полусферы расстояние здесь было два или около того километра; высота от пола до свода полусферы в самой высокой точке — около семисот метров. Вокруг центральной полусферы любой башни лепестками располагались вытянутые помещения поменьше — каждое размерами со стадион, — а за ними прямыми лучами расходились тоннели, ведущие к выходам на Поверхность — гигантским диафрагмам, способным пропустить в тоннель железнодорожный состав. В действующих башнях в таких помещениях обычно устраивались склады, железнодорожные пакгаузы и сортировочные узлы, но в этой ничего подобного не было. Здесь было пусто, темно и холодно. Вокруг, насколько доставали фары-искатели комбинезонов, не было видно ничего, — только матовый серебристо-желтый пол и густая стылая темнота вокруг.

— Нам туда, — указала Келли налево и пошла первой.

Подруги прошли через зал-полусферу. Дойдя до стены, они заметили сделанный на ней фосфоресцирующей краской знак и двинулись вправо, в указанном знаком направлении. Через пару сотен метров они подошли к нише в стене, оказавшейся началом подковообразного короткого тоннеля, служившего проходом в один из примыкавших к центральной полусфере залов и, заметив на стене тоннеля еще один знак, свернули в него.

Они не ошиблись: зал был тот самый, о котором говорила Координатор Тарви. Оказавшись в еще одном огромном и темном помещении, — определить его размеры на глаз было невозможно, а лазерного дальномера у них не было, — подруги быстро обнаружили то, что искали. Вдоль стены, справа от соединяющего залы тоннеля, в ряд стояло около двух десятков автомобилей различных типов (от рассчитанных на два или на четыре пассажира скоростных спорткаров до более вместительных вездеходов и даже небольших автобусов).

К лобовым стеклам первых трех машин щетками стеклоочистителей были прижаты клочки бумаги с цифрами: «1», «2» и «3». Цифры означали порядок выезда и, соответственно, определяли — кто именно и на какой из машин поедет: номер «1» предназначался Джелисс, «2» — Селен и «3» — Келли. Машины были разных моделей, но все принадлежали к классу высокоскоростных.

— Ого! — присвистнув, воскликнула Селен, подойдя к небесно-голубого цвета машине с номером «2», — Да это же «Голубой туман»! Быстрая пташка! — Мужчина открыла дверь и заглянула внутрь. — Ручное управление! Сегодня я буду летать по Поверхности…

— Надеюсь, ты это не всерьез… — заметила Келли. — Ты ведь понимаешь, насколько это может быть опасно? Эта штука способна превратить тебя в отбивную…

— Не беспокойся за меня, дорогая! — игриво ответила Селен. — Я знаю, что это за штука и как с ней следует обращаться… Подземный Дьявол подождет нашей встречи.

— Вот именно! С этим не стоит торопиться, Сел, — серьезно сказала Келли, направляясь к «своей» машине — четырехколесной «Экстазии» цвета аквамарин.

Келли осмотрела кар: в салоне она нашла плащ с глубоким капюшоном, довольно приличный, цвета лайма, и коммуникатор — не гибрид, способный превращаться в оружие, а самый обычный, хоть и недешевый; она включила устройство: батарея была полностью заряжена, память отформатирована.

— Что ж, — сказала Келли, закончив с осмотром, — давайте не будем задерживаться… Джел… — она посмотрела на подругу и фары-искатели комбинезона высветили стоявшую у открытой двери «Дикой кошки» — машины номер «1», черной как сама тьма — Джелисс. — Ты едешь первой…

— Да, — ответила та. — Только вот, думаю, для начала стоит переодеться…

Сказав это, Джелисс заглянула в салон кара и включила там освещение, — теплый желтый прямоугольник света лег перед открытой дверью машины, — затем она отключила фары-искатели, быстро расстегнула и сняла комбинезон, оставшись в том самом сине-белом костюме, в котором явилась на встречу с Координатором.

— Прохладно… — заметила Джелисс. Закинув в салон небрежно свернутый комбинезон, она забралась туда сама и вылезла обратно, держа в руках темно-зеленый плащ.

— А вы чего стоите? — поинтересовалась она, просовывая руки в рукава плаща и накидывая на голову капюшон.

— У нас есть время, Джел, — ответила Келли. — Селен выезжает через пять минут, я — через десять… а здесь прохладно.

— Ладно, — Джелисс поежилась, — действительно холодно… — она стала застегивать плащ снизу вверх и, дойдя до середины застежки, сунула руку за отворот плаща и вытащила пистолет…

…Келли непонимающим взглядом посмотрела на оружие в руке подруги, потом — на Селен и снова — на пистолет.

— Извини, Келли, — сказала Джелисс, — Но придется вам с Селен снять ваши комбинезоны и отдать мне карты памяти…

— Джел?..

— Не надо, Келли. Не начинай. Я давно сделала выбор и, знаешь что, Семья мне дороже ваших игр в революцию… Просто отдайте мне ваши карты и не делайте глупостей. Игры кончились. Я сдам Тарви милиции и попрошу маму, чтобы в расследовании вы фигурировали как мои помощницы… Сами же потом будете мне благодарны…

— Ну и мразь же ты! — сквозь зубы плюнула Селен. Лицо мужчины скрывала маска, и ее голос звучал из динамиков, но Келли была уверена, что в этот момент на нем отразилось презрение к предательнице.

— Селен, — сказала в ответ Джелисс, — просто сними комбинезон, достань из кармана карту и конверт и положи на капот машины… Ты, Келли, сделай то же самое… Медленно. Я не хочу причинять вам вред.

— Хорошо, — спокойно ответила Келли. — Хорошо, ты получишь то, что требуешь… — она выключила фары-искатели и стала расстегивать комбинезон.

Селен, помедлив, последовала примеру Келли.

— Только не делайте глупостей, прошу вас, — сказала Джелисс. В свободной руке ее вспыхнул фонарик (достаточно мощный, чтобы выхватить из темноты то место, где стояли Келли и Селен). Сама Джелисс находилась от них в четырех или пяти метрах.

Келли медленно, одну за другой вытащила ноги из теплых армированных штанин комбеза. Было холодно: когда они вышли из лифта, температурный датчик комбинезона сообщил Келли, что в помещении всего пятьсот два градуса по шкале Ранкли. Одежда, что была на них, конечно, не даст им замерзнуть насмерть, но в обогреваемом комбинезоне, все же, было намного комфортней.

— Вот и отлично! — сказала Джелисс, когда Келли сняла комбинезон и, свернув, отнесла его к «Голубому туману», положив на капот; потом она пошарила в кармане, вытащила из него черный прямоугольник и положила его рядом. — Конверт тоже, — добавила Джелисс, продолжая держать пистолет в вытянутой руке, целя им то в Келли, то в Селен. Келли подчинилась и положила конверт рядом с картой памяти. — И коммуникатор… — Келли выполнила и это требование. — Теперь ты… — приказала Джелисс мужчине.

Селен уже сняла комбинезон и теперь стояла с как попало свернутым комком в руках.

— Да, конечно… — ответила та и, подойдя к машине, опустила сверток на капот. После она сунула руки в карманы брюк и достала карту, конверт и коммуникатор. Карта с конвертом оказались в левой руке Селен, а коммуникатор — в правой. Повертев в руке устройство, словно заметив в нем что-то неладное, мужчина сделала им быстрое метательное движение. Отточенный множеством регулярных тренировок бросательный жест задействовал механизм гибрида, и устройство высвободило одно из вложенных в него ультрапластиковых лезвий, позволив лезвию покинуть ножны и отправиться в заданном броском направлении…

Селен была весьма искусна в обращении с разными видами холодного оружия — ножами, дротиками, чакрами, бумерангами и множеством других подобных средств. Ее коммуникатор-гибрид был из серии, разработанной как раз для таких, как она любителей.

…Келли услышала, как Джелисс вскрикнула, и в ту же секунду раздался хлопок — выстрел из пистолета. Селен на мгновение замерла и стала медленно заваливаться на капот машины.

— Нет! Сел, нет! О, Дьявол! — закричала Келли и бросилась к раненой.

— Эта дрянь мне распорола ухо! — змеей прошипела Джелисс, присев на корточки и прижав руку к правой стороне головы. — Какого хера, блядь!

— Сел! Селен! Милая! — Келли подхватила издававшую страшные булькающе-хрипящие звуки мужчину. — О, нет! Милая, нет!

Пуля попала в горло и прошила шею мужчины насквозь, задев — судя по тому, как хлестала из раны кровь — артерию. С Селен было кончено.

Опустив еще вздрагивающее тело любимой на пол, Келли зло посмотрела на Джелисс:

— Сука! Ты за это ответишь!

— Заткни пасть! — взвизгнула та, направив на Келли пистолет. — Делай, что я тебе скажу, и останешься жива! В противном случае, я продырявлю твою голову!

Тело Селен перестало вздрагивать. Кровь продолжала прибывать в образовавшуюся вокруг нее лужу, но уже не брызгала пульсирующими толчками. Келли стояла в этой луже на коленях, пальцы ее рук были в быстро остывавшей на холоде, липкой жидкости.

— Вставай и иди к машине, — голос Джелисс был нарочито спокойным и холодным, как окружающий их стылый воздух… или как кровь на металлическом полу, что вскоре превратится в лед. — И без резких движений! — добавила она.

Келли подчинилась и стала медленно подниматься, но в какой-то момент она заметила в кровавой луже под собой пластиковый квадратик, едва показавшийся в свете фонаря — карта Селен, которую смертельно раненая подруга выронила, падая. Пропитавшийся кровью конверт лежал рядом в тени. Тогда, бросив на убийцу злой взгляд, Келли снова наклонилась к Селен и, закрыв глаза любимой, поцеловала еще теплые губы, после чего быстрым движением сгребла конверт и карту, и сунула их в набедренный карман брюк. Со стороны это выглядело так, будто вставая, она оперлась о собственное колено. На клапане кармана осталось влажное пятно, которое Келли размазала, проведя рукой вдоль бедра.

— Садись в машину. Ты поведешь, — приказала Джелисс.

— Что?.. — Встав на ноги, Келли повернулась к Джелисс и посмотрела сквозь слепивший свет фонаря на ту, которую еще минуту назад считала подругой и сестрой.

— Я говорю: ты поведешь машину, — спокойно повторила Джелисс. — Не пешком же нам идти к лифту… Мы поднимемся наверх, и я свяжусь с матерью.

Бросив взгляд на бездыханное тело любимой, Келли обошла «Голубой туман», подойдя к открытой двери, за которой располагалось место пилота (или «водителя», как говорили на Поверхности).

— Стой там! — окрикнула ее Джелисс, наведя на нее пистолет. Держа Келли под прицелом, Джелисс подошла к капоту машины и забрала лежавшие там карту и конверт. Потом бросила быстрый взгляд вниз, на тело Селен, и снова — на Келли: Келли оставалась на месте. — Где. Второй. Конверт? — отчетливо произнесла она.

— Я не знаю, — ответила Келли, нервно передернув плечами. Она уже начала замерзать. — Сел держала его в руке… — добавила она, посмотрев вниз, под ноги убийцы. Джелисс неосознанно проследила за ее взглядом и опустила луч фонаря на тело Селен, словно ожидая увидеть лежащий рядом с убитой конверт… при этом дуло пистолета на долгую секунду сместилось немного в сторону от Келли.

Неожиданно для себя самой, Келли наклонилась и одним стремительным прыжком нырнула в салон машины.

Оказавшись внутри, она захлопнула дверь и быстро нажала кнопку центрального замка.

Джелисс сориентировалась быстро. Она отскочила от капота в сторону, к водительской двери, нацелив пистолет в стекло, отделявшее ее от Келли, подошла ближе, почти уперев ствол в стекло и несколько раз выстрелила.

Стекло рядом с Келли покрылось «паутиной» трещин, но выдержало.

Не обращая внимания на продолжавшую стрелять Джелисс, Келли спешно щелкала тумблерами и нажимала кнопки, подтверждая уточняющие вопросы бортового компьютера о ее намерении начать движение без предварительного прогрева электродвигателей и элементов трансмиссии. Наконец она нашла нужный тумблер, отключавший систему контроля, отчаянно не допускавшую действий пилота, за которыми могла последовать поломка машины — именно такие действия и пыталась предпринять сейчас Келли — и перевела его в положение «неактивно». Моторы взвыли. В это время окно слева от Келли уже превратилось в непрозрачную тряпку — она не видела, где теперь находилась бывшая подруга; выстрелы прекратились — по-видимому, у Джелисс закончились патроны и она заменяла магазин… Еще один-два выстрела и окно не выдержит… — пронеслось у нее в голове. Келли вцепилась в штурвал и потянула его на себя…

«Голубой туман» мелко завибрировал, загудела непрогретая трансмиссия, и машина рванулась назад. В этот момент Келли увидела Джелисс: та уже сменила магазин и снова нацелилась в боковое окно. Келли вывернула штурвал вправо, и машина едва не сделала «жука» на месте; пуля попала в окно, прорвав в нем дыру, но ушла в сторону, не задев Келли. Резко затормозив, Келли уперлась спиной в кресло и надавила на штурвал что было сил, сообщая машине команду к форсированному старту. Несдерживаемый системами контроля «Голубой туман» взревел: Келли всем телом почувствовала, как четыре пары колес завращались под еще не сдвинувшимся с места механическим зверем; потом сила инерции отбросила ее назад в кресло и скоростной кар, со скрежетом прочертив левым бортом по стоявшей рядом «Экстазии», понес ее вперед, в темноту.

Лишь через несколько секунд, преодолев за это короткое время две или три сотни метров, Келли поняла, что движется в абсолютной темноте. Она включила фары: пять мощных, слившихся воедино белых клиньев света в тот же миг разорвали темноту вокруг, достав до находившейся в километре с лишним противоположной стены и высветив в ней небольшую темную точку — ведущий на Поверхность тоннель. Келли направила машину к этой точке, плавно сбрасывая скорость.

Всего на то, чтобы пересечь зал «Голубому туману» потребовалось не более четверти минуты — двадцать три секунды — и вскоре машина уже неслась по тоннелю.

Въезжая в тоннель, Келли вернула тумблер в требуемое правилами безопасности положение, и кар автоматически откорректировал траекторию, по которой буквально влетел в гигантскую, как и все в этом сооружении Древних, трубу.

Еще четверть минуты и машина остановилась перед диафрагмой. На приборной панели высветилась надпись: «открыть выход из башни?» — Келли протянула руку и коснулась надписи — надпись моргнула и исчезла, а двадцатиметровая в диаметре диафрагма впереди ожила, разделилась на сегменты и провернулась, подобно своим точным копиям поменьше, втягиваясь в окружность тоннеля. В открывшейся дыре Келли увидела ночь, которая была едва светлее той тьмы, что стояла внутри башни. Она тронула машину вперед, «Голубой туман» выкатился наружу, и диафрагма позади тут же закрылась.

Машина стояла на растрескавшейся от времени бетонной дороге, явно рассчитанной при строительстве на поток тяжелого транспорта, но впоследствии так и не использованной по назначению, — в помещениях башни Келли не заметила никаких признаков того, что в прошлом башня использовалась для транспортировки грузов «Поверхность — Небо». Насколько хватало света фар, дорога впереди выглядела пустынной и заброшенной. В нескольких десятках метров справа и слева от дороги начинался лес, давно мертвый, являвший собой печальное зрелище и заставлявший думать об увядании и смерти. Перед глазами Келли возникло лицо Селен, ее непонимающе-удивленный взгляд, она снова услышала страшный булькающий хрип… Келли почувствовала, как по щекам ее потекли крупные горячие капли, и только тогда поняла, что глаза заполнили слезы, и она не может ни на чем сфокусировать взгляд — вокруг сплошная размазня.

Нужно ехать! Джелисс наверняка станет преследовать ее, а она не вооружена… Но, куда?

Келли быстро вытащила из кармана пропитавшийся кровью конверт и вскрыла его, старясь изо всех сил не смотреть на влажные алые пятна.

Внутри был сложенный вдвое лист с написанным от руки знакомым почерком названием города, двадцатизначным номером и именем…

— Чеин… — услышала Келли собственный голос. Она поняла кто это.

Келли взяла с соседнего сиденья коммуникатор и, набрав номер, послала вызов.

Не дожидаясь ответа, Келли вписала в навигатор машины название города — над приборной панелью тут же возникла голографическая карта, обозначив ее местоположение и направление — несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула и уверенно вдавила штурвал в панель управления. «Голубой туман» утробно зарычал, завыл электромоторами и рванул вперед по заброшенной дороге. Через несколько секунд из коммуникатора послышался низкий басовитый голос:

— Привет!