Келли бывала в разных городах Поверхности. Все они, за исключением небольших «оазисов», населенных благополучной публикой районов, представляли собой большие помойки, застроенные примитивными быстровозводимыми архитектурными убожествами. Всегда сырые, грязные, с разбитыми дорогами и тротуарами, с обваливающимися фасадами поросших грибком домов, улицы под серо-черным небом сплетались в уродливые лабиринты, которые, в свою очередь, являлись частями и пазлами еще большего уродства. Все это хаотическое нагромождение нанизывалось на прямые как стрелы шоссе и проспекты, при строительстве которых кварталы и улицы, сооруженные сто, двести, триста лет назад частью сносились, частью перегораживались; кое-где возникали кварталы и микрорайоны с четко расставленными, пусть и до смешного нелепыми, домами и проездами, но все было тщетно — чтобы исправить последствия воплощаемого столетиями хаоса, проще было бы снести все к Дьяволовой Матери и отстроить заново, чем тратить напрасно силы. Другое дело — Небо… Города под куполами небесных островов отличались от городов Поверхности как ухоженные сады и парки отличаются от запущенного, дикого, заваленного буреломом леса, — Келли никогда их не сравнивала. Поверхность была отвратительна. И вовсе не по вине жителей самой Поверхности, как то часто пытались доказывать иные либеральные небожительницы, которых Келли считала кончеными мразями. В том, что Поверхность — подлинный мир, который человечество не смогло уберечь от разорения, стала такой — отвратительной и мерзкой, как разлагающийся труп, виноваты были те, кто беззаботно нежились в солнечных лучах среди облаков. Виновата была Келли. Да. Она тоже! Каждый раз, спускаясь на Поверхность, она чувствовала свою вину перед теми, кто ее, Поверхность, населял — перед миллиардами полуголодных и голодных, уставших, отчаявшихся, потерявших человеческий облик. Увидев Поверхность впервые своими глазами, Келли дала себе клятву: отдать все свои силы и саму жизнь борьбе за то, чтобы хоть на миг приблизить тот день, когда установленный в мире порядок будет разрушен, а проклятая Завеса — отключена. Каждый раз, спускаясь вниз, она напоминала себе ту клятву: то, что она видела, заставляло ее помнить о чудовищной несправедливости происходящего. Поверхность была отвратительна… потому, что являла собой истинное лицо и саму суть Неба. И еще нигде, как в Пирре, Келли не видела это лицо столь безобразным и жалким…

Пирр оказался худшим из того, что доводилось видеть Келли на Поверхности. Улицы города, по которым она уже целый час ехала, сначала на разваливающихся от старости городских автобусах, потом — на дребезжащих и скрежещущих трамваях, походили на театр недавних военных действий. Она несколько раз сменяла трамваи, и все они были переполнены. «Подземки» не было, и потому, сколько народу набивалось в общественный транспорт в часы, когда большинство населения находилось на рабочих местах (как выяснила из справки навигатора Келли, в городе имелось несколько крупных заводов и один комбинат), можно было смело предполагать, что в часы-пик Пирр непременно охватывал транспортный паралич. Стоя зажатая среди терпко пахнущих потом, перегаром и, Дьявол знает чем еще, пассажиров, Келли видела сквозь запотевшие окна потоки в меру дорогих машин, фары которых часто оказывались единственными источниками света. Иногда мимо мелькали магазины, бары, какие-то лавочки, иногда — обнесенные заборами дома местных богачей, выкрашенные в яркие цвета и хорошо освещенные, с расставленными вдоль заборов будками охраны, но большую часть времени взгляд Келли скользил по темным полуразрушенным баракам и многоэтажным панельным убожествам. Маршрут Келли выбрала не случайно, — она решила, будет лучше, если она уберется подальше от той части города, что была ближе к ведущей в Ин-Корп трассе. Изучив заранее схему маршрутов, она могла теперь свободно играть с возможными «хвостами», видимое отсутствие которых, разумеется, не исключало их наличия, — Келли хорошо помнила, как во время их с Селен подготовки Тарви постоянно предупреждала о том, что лояльные властям граждане — потенциальные стукачи и агенты полиции и жандармерии. «Лоялки могут сами жить в дерьме, подвергаться эксплуатации, дискриминации, могут высказывать недовольство, но, как только вы дадите им повод, они вас сдадут… Если вы вызовете у них подозрение, они станут за вами шпионить… добровольно… Они — ваши враги, как и марионеточные правительства, которым они рабски преданы… Они — опора реакции…» — говорила Координатор. Келли, конечно, как могла, поработала над своим внешним видом, но, все же, если повнимательнее присмотреться, выглядела она уж точно не местной. Такие всегда у кого-нибудь вызывают подозрение. Но, что поделать, если альтернатива сырому и вонючему трамваю — автомобиль, стоимостью в полмиллиона эксплор, каких в дыре вроде Пирра, возможно, вообще не встретить? Если Чеин права и Джелисс действительно сообщила на Небо… то найти ее на такой машине не составило бы труда.

От «Голубого тумана» Келли предусмотрительно избавилась, не доезжая окраины города, бросив дорогой спорткар на территории заброшенного завода, и дальше двигалась пешком. Лежавший в машине темно-сиреневый плащ, предназначавшийся Селен, оказался великоват, что Келли сочла положительным, так как выглядела она в нем не столь привлекательно, как если бы плащ сидел по фигуре. Оставалось только хорошенько по нему потоптаться в пыли заброшенного заводского строения. Минут шестьдесят она добиралась пешком до автобусной остановки, обильно заляпав по дороге грязью подозрительно дорогие сапоги и полы плаща; садясь в автобус, разменяла у водителя самую мелкую из имевшихся у нее картбанкнот — в двести эксплор, чем вызвала недобрые взгляды окружающих, и, проехав четыре остановки до пересадки, вышла, чтобы сменить автобус. После она пересаживалась еще несколько раз, пока не добралась до одной из пронизывавших город трамвайных линий и теперь ехала на уже четвертом по счету трамвае.

Нужно было срочно раздобыть комм, — тот, что был в машине, Келли выбросила через дырку в окне, сразу после разговора с Чеин. Но где его взять? Купить в магазине? — плохая идея. Купить у барыг? — места, где барыг можно встретить, не указываются на картах в навигаторах… да и где гарантия, что барыга не окажется полицейской осведомительницей? Оставалось одно: украсть…

Красть коммуникатор у какой-нибудь работяги, и без того постоянно обкрадываемой нанимателями и государством, Келли ни за что не хотела. Выход один: грабить нужно другую публику… А такие на трамваях не ездят… хотя…

Вскоре трамвай оказался в очередном благополучном районе: улицы — та, по которой ехал трамвай и другие, перпендикулярные — здесь были хорошо освещены, дома — ярко выкрашены и огорожены, тут и там виднелись подчеркнуто дорогие, по местным меркам, кафе и магазины (Келли даже заметила рекламную вывеску спортклуба с бассейном). На остановке в трамвай вошли несколько человек, на вид — домашняя прислуга или охрана или кто-то еще из холуйского племени, все хорошо одетые, важные (наверное, за господами донашивают… — подумала Келли), на лицах читалось презрение к окружающему «быдлу»: не смотрите, что мы едем с вами на этом ржавом, вонючем корыте; это — маленькое, неприятное недоразумение, на самом деле, мы не одни из вас.

Протискиваясь между пассажирами к свободному пятачку в конце салона, одна из прислужниц неожиданно для нее самой, натолкнулась на сутулящуюся фигуру в грязном сиреневом плаще, — трамвай в этот момент наклонился на повороте, и той пришлось чуть ли не обняться с неприятной особой неопределенного пола (лицо особы было скрыто под сильно нахлобученным капюшоном), — когда же наконец ей удалось разойтись с грязной оборванкой, прислужница удостоила последнюю испепеляюще-презрительным взглядом. Келли сочла адресованный ей взгляд хорошим знаком: стало быть, удалось войти в образ.

На следующей остановке она вышла из трамвая и, перейдя дорогу, села в трамвай, идущий в противоположном направлении.

Сменив, таким образом, еще несколько трамваев, Келли вышла на очередной остановке, дождалась, пока на посадочной платформе осталась одна она, и достала из кармана украденный коммуникатор. Набрав номер, который знали только два человека — она сама и Тарви — ее Координатор, Келли послала вызов…

— Келл? — обеспокоено прозвучал из комма знакомый голос.

— Да, это я.

— Где ты будешь? Говори быстро. Времени мало. Со мной уже связались из Ин-Корпа…

Келли назвала место встречи, которое выбрала, когда изучала карту Пирра в навигаторе «Голубого тумана».

— Удачи тебе! Обязательно продержись… и… — она помедлила, — мне очень жаль Сел… Знай, ей это с рук не сойдет... — сказала Тарви и отключилась.

Дело сделано.

Келли выключила комм и, посмотрев по сторонам, быстро нашла то, что искала — решетку ливневки, в которую и отправила ставшее ненужным устройство. Теперь осталось дождаться очередного трамвая.