Глава 1. Народная трудовая партия социальной справедливости
Лада подошла к воротам. Справа и слева высочайшая стена. Над воротами огромный плакат «ГОРОД СОЦИАЛЬНОЙ СПРАВЕДЛИВОСТИ». За воротами вглубь тянулась улица. С обеих сторон тянулся длинный ряд жилых двухэтажных домов. Их фасадные стены были раскрашены квадратами разных цветов. И хотя по глубоким трещинам на стенах и отбитой штукатурке было видно, что это старые дома, давно не ремонтированные, все это разноцветье выглядело очень красиво и радовало глаза. На улицах было довольно оживленно. Люди все были одеты в одинаковую одежду. Телогрейка и черные рабочие брюки. И женщины, и мужчины. Лада заглянула по пути в магазин: ассортимент был скудный, самая простейшая еда: хлеб, каши, консервы, овощи, чай.
Лада в растерянности смотрела на прилавок. Она проголодалась, но местных денег у нее не было.
Лада беспомощно оглянулась, и к ней подошла женщина средних лет.
– Я могу Вам чем-то помочь? – тихо прошептала она.
– Я не из ваших мест. А потому у меня нет ваших денег на еду, – так же тихо прошептала Лада.
– Нам нельзя общаться с иностранцами. Идите за мной.
И не глядя на Ладу, женщина быстро вышла из магазина. Лада молча вышла из магазина и также быстро пошла за ней. Женщина не оборачивалась. Наконец они подошли к подъезду нужного дома. Снаружи с улицы он производил богатое, внушительное впечатление. Художественная лепнина, толстая солидная дверь из темного дуба, красивая массивная ручка. Пройдя через фасадную дверь, они очутились внутри темного мрачного подъезда. Лада остановилась в страхе. На высоком потолке обширного вестибюля тускнела лампочка. Стены в вестибюле были обшарпанные. Пол щербатый, лестница грязная, перила липкие. Но зато большая часть стен была обклеена плакатами. Все они были на одну тему: женщина или мужчина, одетые в рабочий комбинезон. Этобыли ударники капиталистического труда, они призывали трудящихся к повышению своей производительности во имя повышения благосостояния хозяев заводов и фабрик. Лица на плакатах были счастливые и радостные. Разница между шикарным видом фасадов домов и внутренним видом подъезда была колоссальная. Они поднялись на второй этаж. Вошли в однокомнатную квартиру с маленькой кухней. Обстановка была самая простая, если не бедная.
– Садитесь, – пригласила Ладу к столу женщина. – Перекусите немного.
Она достала черный хлеб, открытую банку консервов.
– Кто Вы, откуда?
– Я с планеты Земля, – сказала Лада.
Женщина испуганно вздрогнула, услышав эти слова.
– Планета Земля – это наш самый главный враг, – сказала она. – Вы, земляне, хотите напасть на наш город и уничтожить его.
– Неужели? – удивилась Лада. – На планете Земля никто и не слыхал, никто и не знает о вашем городе. Это какая-то ошибка.
– Нет, – твердо сказала женщина. – По радио и по телевизору только об этом и говорят. И Он, Сам, Слуга Народа, – и женщина рукой показала в красный угол, где обычно помещали икону, – говорит нам об этом каждый день. Что земляне готовятся напасть на нас. А потому мы должны трудиться день и ночь, чтобы отразить нападение врага, что мы должны каждую минуту быть готовы к войне с вами. Кроме вас у нас еще много внешних врагов на всех окружающих нас планетах.
– Внешние враги, готовые к войне с ними, – мифическая постоянная внешняя угроза, как это знакомо, – подумала Лада. – Во всех концах нашей вселенной на всех обитаемых планетах методы воздействия на народ, методы запугивания народа, методы отвлечения их от их насущных жизненных проблем везде одинаковы. У нас на планете Земля никто и не слыхал об этом городе «Социальной справедливости», находящемся на иной планете.
Лада повернула голову, и посмотрела в красный угол, куда указывала рука женщины.
Там в обрамлении свежих цветов висел портрет. На нем был изображен мужчина неопределенного возраста, но хорошо выглядевший. Маленького роста. Весьма упитанный. Круглая лысая голова. Его лицо со следами многочисленных подтяжек сияло лучезарной улыбкой. Он был так же, как и народ, одет в ватник и черные рабочие брюки. «Ну, прямо колобок, как в наших сказках», – подумала Лада. Темные глаза на портрете глядели прямо ей в глаза. Куда бы она ни встала, его глаза не отпускали ее. Его цепкий взгляд пронизывал Ладу насквозь.
– Слуга Народа всегда смотрит на нас. От его отеческого взгляда невозможно скрыться. Он все видит, все знает, – гордо произнесла женщина.
– А как зовут вашего руководителя? – спросила Лада.
– Никто в народе уже и не помнит его имени. Наш руководитель называет себя СЛУГОЙ НАРОДА.
– А он давно возглавляет ваш город?
– Да, очень давно. Моя мама была девочкой. Он и тогда был главой города. Моя бабушка была девочкой. Он и тогда возглавлял город. Но с тех далеких времен наш любимый Слуга Народа внешне совсем не изменился.
– Так сколько ему лет?
– Этого никто не знает. Но он все эти годы все также полон сил и энергии. Полон харизмы, и признанный любимец женщин всех возрастов. Он каждый день говорит по радио и телевизору, что он любит свой народ. И вся его жизнь, и все его дела направлены во имя народа. Что он лучше нас знает, что надо и не надо народу. И пусть народ не думает, не размышляет, а просто верит ему. Слуга Народа на протяжении десятков и десятков лет каждый месяц заходит в какую-нибудь квартиру в нашем городе и общается там с народом. Он каждый месяц посещает какую-нибудь больницу в нашем городе и общается там с больными.
– Ну и лучше вам живется в квартирах и лечится в больнице после его посещений? – спросила Лада.
Женщина горестно вздохнула.
– Нет, – ответила она. – В квартирах у нас всегда мало еды, а в больнице всегда мало лекарств. Но, – радостно добавила женщина, – по телевизору и радио нам каждый день рассказывают, что нам, именно народу, живется все лучше и лучше. И мы сами уже начинаем верить в это. Ведь сверху виднее.
Ее лицо, самое неприметное с виду – Лада не смогла бы отличить его от других лиц в толпе – озарила фанатичная улыбка, глаза засверкали.
– У нас в городе два главных праздника. Один из них – День рождения Слуги Народа. В этот день наша партия устраивает митинг и демонстрацию на главной площади города, где мы, народ, говорим слуге народа спасибо за его постоянную отеческую заботу о благосостоянии народа.
– А какой у вас второй главный праздник? – спросила Лада.
– Это день рождения нашей любимой Спящей Социальной Справедливости. В этот день мы празднуем День Социальной Справедливости. Социальная Справедливость – это наша гордость, наш талисман. Она в обязательном порядке присутствует на всех городских праздниках, на всех официальных собраниях. И всегда рядом со Слугой Народа.
И женщина показала рукой в другой угол комнаты. И там висел портрет, обрамленный цветами. На нем была изображена сидящая в инвалидной коляске пожилая женщина с нелепым клоком седых волос на голове, с надетой поверх засаленной зеленой шляпой, в ватнике и черных рабочих брюках, в старых ботах, в черных очках. Женщина с гордостью продолжала рассказ.
– Наша Социальная Справедливость слепая, а потому у нее черные очки. Наша Социальная Справедливость глухая, а потому у нее в ушах затычки. Наша Социальная Справедливость немая, а потому у нее во рту кляп. Наша Социальная Справедливость очень старая, а потому совсем дряхлая, а потому вечно спит. Любой наш закон, любое пожелание нашего Слуги Народа принимается лишь с одобрения нашей вечно социальной спящей справедливости. А потому приставленный к ней высокопоставленный «щипач» в нужных случаях щиплет ее за бок, она просыпается, согласно кивает головой и снова, как всегда, засыпает. И только после этого любой наш закон или пожелание Слуги Народа, которое важнее любого закона, считается принятым. И считается, что раз спящая Социальная Справедливость кивнула головой, то оно обязательно социально ориентировано и направлено во имя блага народа – гордо добавила женщина.
– Как вас зовут? – спросила Лада.
– Товарищ Ж-15925, – торжественно ответила женщина. – Этот номер на моем значке.
И она показала белый овальный значок, приколотый к телогрейке. На нем был изображен миниатюрный портрет Слуги Народа, а внизу крупно: буква и цифры, обозначавшие личность женщины – Ж-15925. Лада заметила в углу мужские черные брюки.
– А где ваш муж? – спросила она товарища Ж-15925.
– Он на заседании партийной ячейки своего предприятия. Наша партия называется НАРОДНАЯ ТРУДОВАЯ ПАРТИЯ СОЦИАЛЬНОЙ СПРАВЕДЛИВОСТИ. Она является единственной руководящей партией в нашем городе. И возглавляет ее простой рабочий, слесарь. Его назначает лично Слуга Народа. Вся наша народная трудовая партия состоит только из рабочих и инженерно-технической интеллигенции.
– А как же представлены другие слои населения: крестьяне, чиновники, силовые структуры, хозяева заводов и фабрик? – спросила Лада.
– Крестьян у нас сейчас нет. Все наши фермерские хозяйства разорились от непомерных налогов. И все простое население живет огородами. Чиновники и силовые структуры – беспартийные. У них нет своей партии. Но они являются руководящей и организующей силой в нашем обществе. И представляют в наше Народное Собрание на утверждение все наши законы. И оно их в обязательном порядке принимает, после согласия вечно спящей Социальной Справедливости.
В эту минуту хлопнула входная дверь, и в комнату вошел мужчина. Описать его внешность было очень трудно. Лицо было совсем безликое, неприметное. Его не вспомнишь через минуту. «Ну совсем никакой, как и его жена», – подумала Лада.
– Мой муж, активист нашей народной трудовой партии, – сказала товарищ Ж-15925. Он все время занят общественной работой. И ему некогда работать за станком. Его зовут М-24505.
Одет он был как все в народном квартале: в телогрейку со значком и черные рабочие штаны.
Увидев незнакомого человека, Ладу, товарищ М-24505 вздрогнул.
– Кто вы? – испуганно спросил он.
– Я Лада. Я с планеты Земля.
Мужчина побледнел как полотно.
– Нам нельзя общаться с пришельцами с других планет. Тем более планета Земля наш главный враг. Они угрожают нашей безопасности. А потому наши заводы в основном делают оружие. Небольшая часть остается у нас, и мы вооружаем свою армию. А большую часть мы продаем другим планетам.
– А гражданскую продукцию вы делаете? – спросила Лада товарища М-24505.
– Делаем, но мало. Во-первых, уровень жизни у нас не высок, а потому народ мало чего покупает, в основном, продукты, да и тех много выращивают на огородах. А во-вторых, иные планеты покупают у нас все больше и больше оружия, опасаясь нас и вооружаются от нас. В связи с этим и мы начинаем их бояться и все больше сами вооружаемся. Мы все в этой вселенной боимся друг друга. А потому все непрерывно вооружаются друг от друга. Идет яростная холодная война. И наши заводы завалены заказами на годы вперед.
На всех планетах все деньги уходят на вооружение и бесконечное перевооружение, и бесконечное улучшение боеготовности своих армий. При этом ни одна из планет не хочет воевать первой, и все выжидают кто начнет первый. И так без конца. А потому на гражданские нужны населения на планетах остается все меньше денег.
Но мы в своем городе не жалуемся. Нам много не надо. Мы все счастливы тем, что имеем.
И он с гордостью обвел руками свою однокомнатную квартиру. Со старыми пропыленными обоями, грязным полом, со старыми щербатыми досками, блеклую старую мебель.
– Мы счастливы тем, что имеем, – гордо сказал он. – Это главный лозунг нашей народной трудовой партии Социальной Справедливости.
Тут товарищ М-24505 вспомнил, что им нельзя общаться без разрешения с представителями из иных планет.
– Я сейчас срочно позвоню нашему секретарю партийной ячейки нашей партии, М-8955.
После разговора с ним он сказал:
– Товарищ М-8955 живет рядом, и сейчас придет на собеседование с вами. Ведь вы житель иной планеты и потому представляете для нас опасность.
Минут через пятнадцать подошел секретарь партийной ячейки. Первым делом он оглядел комнату, и остановил свой взор на портрете в красном углу. Там был изображен сам Слуга Народа. И при этом благообразное, непроницаемое лицо секретаря партийной ячейки преобразилось. Его лицо засветилось низкопоклонством и трепетом перед вышестоящим начальником. Казалось, что если с ним заговорит кто-то по должности выше, то у него из уважения к нему душа в пятки уйдет. И он с радостью, не думая, побежит выполнять любое задание свыше.
А уже если сам Слуга Народа выскажет какую-либо мысль, то здесь он насмерть разобьется, но впереди всех будет ее выполнять.
– Товарищ М-8955, – представился Секретарь партийной ячейки.
– А я Лада с планеты Земля, – представилась Лада.
– Вы кто? – твердо сказал товарищ М-8955. – Зачем вы к нам прибыли? Кто вас направил к нам? И с какой целью?
– Я ищу нашу земную Социальную Справедливость. Говорят, в какие-то далекие времена отослали ее к вам в город за ее ненадобностью на нашей планете.
Товарищ М-8955 задумался.
– В детстве я слыхал что-то об этой легенде. Но сейчас мы не знаем, где спрятана на вечное хранение ваша земная Социальная Справедливость. Это надо спрашивать у более высоких инстанций.
И он благоговейно посмотрел наверх на грязный, весь в плесени, потолок.
– Как называется ваша партия? – спросила Лада.
Товарищ М-8955 сразу же ожил. Чувствовалось, что на эту тему он готов говорить часами.
– Наша партия носит гордое название «Народная трудовая партия Социальной Справедливости». Социальная Справедливость – это стержень нашей партийной программы. «Социальная Справедливость во имя народа» – наш главный лозунг. «Все для народа» – другой лозунг. Все члены нашей партии – это только рабочие и инженеры наших заводов. Ни одного чиновника в нашей партии нет. Вся законодательная власть в городе осуществляется через Народное Собрание депутатов трудящихся. А потому все депутаты Народного Собрания избираются только из нашей народной партии.
– А как избираются эти народные депутаты? – спросила Лада.
– Собирается Собрание представителей от рабочих и инженерно-технических работников. От руководителей заводов передаются списки с проверенными лояльными фамилиями будущих кандидатов в народные депутаты. Собрания представителей от рабочих и инженерно-технических работников голосует единогласно за эти фамилии. И эти фамилии становятся Депутатами Народного Собрания. Как видится, все очень просто. Народные депутаты заседают в зале Народного Собрания. Там же они единогласно голосуют за проекты законов и проекты предложений Слуги Народа, превращают их в законы города. На всех заседаниях в зале справа от Председателя Народного Собрания обязательно сидит наша любимая Социальная Справедливость. Каждый законодательный акт требует одобрения нашей любимой Социальной Справедливости. Без этого он не принимается на голосование. Так как наша любимая Социальная Справедливость уже от старости одряхлела, то она слепая, глухая, немая и все время спит. Поэтому в Народном Собрании ввели должность Щипача. В нужный момент по указанию Председателя Народного Собрания Щипач больно щиплет нашу любимую Социальную Справедливость. Она вздрагивает, просыпается и согласно кивает головой. После этого любой закон считается Социально Справедливым и принимается единогласно.
– А как народные депутаты разрабатывают народные законы?
Товарищ М-8955 искренне удивился.
– Принимаемых законов очень много. И народным депутатам некогда этим заниматься. В подвале под залом заседания располагается постоянный секретариат Правительства. И курьером, и другими более продвинутыми средствами связи в зал заседания председателю Народного Собрания поступают проекты законов, постановлений и так далее. И депутаты в целях убыстрения процесса законотворчества сразу же единогласно голосуют за них. И сами понимаете, при всем желании, читать их просто некогда. При этом сильно достается нашей любимой Социальной Справедливости. Щипач вынужден беспрерывно больно щипать нашу любимую Социальную Справедливость, она беспрерывно вздрагивает и беспрерывно согласно кивает головой. Она у нас старая, дряхлая, и силы в конце концов покинули ее, и она упала в обморок. Заседания остановили. Без одобрения закона кивком головы Социальной Справедливости закон не может быть принят.
Однажды в самый разгар бурной спешки с принятием законов нашей любимой Социальной Справедливости сделалось совсем плохо. И она попала в реанимацию. Весь город от души желал ей крепкого здоровья. Ведь ей никак нельзя умирать. Ведь это окончательно разрушит иллюзии народа о социальной справедливости в обществе.
Тогда Слуга Народа посоветовал Народному Собранию собрать в один пакет все нужные законы и голосовать за них единовременно. Это существенно облегчило жизнь нашей любимой Социальной Справедливости. Так и было сделано. Теперь Народное Собрание собирает по сто законов в один пакет и голосует за них одновременно. И читать их просто некогда, сами понимаете. Теперь Государственный Щипач больно щиплет Социальную Справедливость только раз за заседание. Благодаря этому пока Социальная Справедливость немножко пришла в себя. Процедура принятия ста законов сократилась до одной минуты. Но мы были вынуждены приходить на заседания каждый день и сидеть с утра до вечера. Одни читали книги и газеты, другие играли в карты и в домино во время заседания. Но однажды эти заседания попали на экран телевизора. И наш народ стал бурно жалеть своих Народных депутатов. Это действительно тяжело, сидеть целый день в зале заседания, ничего не делать, томиться от безделья. И тогда наш любимый Слуга Народа предложил Народным избранникам работать удаленно, на расстоянии. Им предложили различные варианты работ на удалении, по их вкусу.
Одни коротали время в домах отдыха и санаториях. Другие занялись сельским хозяйством, фермерством. С помощью наемных товарищей они обрабатывали землю, получали урожай, разводили скотину и получали молоко или мясо. Это приносило им большие дополнительные доходы к их и так большой депутатской зарплате. Для удобства депутатов, чтобы их лишний раз не беспокоить, был установлен определенный час. В это время все депутаты нажимали на кнопку своего депутатского устройства и голосовали ЗА. Этот идеальный вариант позволяет отдыхать и нашей Социальной Справедливости, которую щипали только один раз в день, и народным избранникам, которые с пользой для своего здоровья и кошелька проводили свое рабочее время. В нашем городе народ живет в основном в общежитиях, в одно комнатных квартирах, и редко в двух-трех комнатных квартирах. И благодаря своей благотворной депутатской работе, многие депутаты переезжали из общежития в однокомнатную квартиру. Из однокомнатной квартиры – в двухкомнатную квартиру. А некоторые счастливчики-депутаты, которые больше всех удачно дружили с чиновником – и в трехкомнатные квартиры.
Лада пригляделась к портрету Социальной Справедливости.
– А почему у нее повязка на глазах привязана к голове, а почему у нее в ушах затычка, а почему у нее во рту кляп?
Председатель парткома товарищ М-8955 благодушно рассмеялся.
– А очень просто. Иногда у нашей любимой Социальной Справедливости почему-то улучшается здоровье. И тогда она снимает повязку, затычку, кляп и начинает что-то видеть, начинает что-то слышать и начинает что-то говорить. И тогда она сдуру говорит, что думает о законах и нашей жизни, а не то, что соответствует генеральной линии нашей партии. Поэтому по совету нашего мудрого Слуги Народа решено Народным Советом было пришить ей повязку на глаза намертво, чтобы никогда ничего не видела, в уши накрепко забить затычку, чтобы она никогда ничего не слышала, в рот накрепко заткнуть кляп, чтобы никогда ничего не говорила. Так-то, теперь в углу нашего зала, по правую руку Председателя Собрания вы увидите нашу любимую привычную Социальную Справедливость Слепую с повязкой на глазах, глухую с затычкой на ушах, немую с кляпом во рту. А чтобы лучше спала, дают ей снотворное, что полезно для здоровья.
Теперь наш Зал заседаний Народного Собрания пустой, нет ни одного депутата. Даже Председатель Собрания, видя это, решил работать удаленно. И получает указания сверху по факсу, на своем личном огороде, размером в гектар.
Видя такую картину, Государственный щипач тоже захотел работу удаленно. К Социальной Справедливости приделали электрическую щипалку. И когда надо, Государственный щипач удаленно, на берегу реки – он страстный рыболов, – нажимает кнопку. И Социальная Справедливость, вздрагивая, просыпается и послушно кивает головой. Так что у нас полная механизация демократического принятия Народных законов для Народа.
– И что же, Зал Заседания все время пустой? – удивилась Лада.
– Нет, конечно, – ответил М-8955. – Это бесхозяйственно. Он у нас один такой большой из всех зданий. Государство и партия устроили там самый большой в городе кинотеатр, билеты дешевые и он всегда полон народу. А чтобы Социальная Справедливость не боялась толпы, галдежа зевак, разглядывающих ее перед киносеансом, мы посадили ее в просторную клетку. Так сейчас она и сидит, вечно спящая, в инвалидной коляске в просторной клетке.
Тут зазвенел телефон. Звали секретаря партийной ячейки. «Соседи уже донесли на Вас наверх, – сказал секретарь партийной ячейки. – Это был звонок из Министерства Социальной Справедливости. Сейчас за вами пришлют машину».
Глава 2. Министерство Социальной Справедливости
К подъезду подъехал Веселый автобус с крошечными зарешеченными окнами. Его стены были изукрашены детскими рисунками и смешными детскими стихами. Можно было подумать, что это автобус детского сада, и ее везут в гости к невинным малышам. Но везли ее совсем в другое место – самое страшное Министерство в городе, о котором ходило много мрачных слухов и анекдотов. Это было Министерство Социальной Справедливости.
Веселый автобус внутри представлял собой настоящую тюремную камеру с маленьким сидением у зарешеченного оконца. Путь ее был длинный. Сначала Лада видела аккуратные разноцветные кварталы, где жили рабочие и инженернотехнические работники заводов. Старые, блочные дома были разукрашены в самые веселые тона. Ржавое железо на крышах было разукрашено под черепицу. Все было так красиво, что ветхость домов, не имевших капремонта десятки лет, не бросалась в глаза. Затем они проезжали Промышленную зону. Там сгруппировались все заводы города. Роза ветров была такая, что весь дым из труб шел в направлении народных жилых кварталов. Наконец, они подъехали к массивной стене, носившей название «Стена Социальной Справедливости». Автобус подъехал к воротам. У ворот стояла охрана. Вход и въезд был только по пропускам. Без специальных пропусков народ сюда пропускали только по праздникам. Далее Лада увидела громадную Центральную площадь города. На ней проходили парады войск и демонстрации трудящихся. Эта площадь называлась «Площадь Социальной Справедливости». Слева было трехэтажное здание Народного Собрания. Перед входом в него возвышалась громадная Скульптура Социальной Справедливости, сидящей в инвалидной коляске. Видно было, что она уже старая, дряхлая, а потому вечно спит. У ее подножия всегда лежали свежие цветы от любящих ее народа, чиновников, Слуги Народа и его семьи. Веселый автобус пересек площадь и подъехал к кварталу власти, а точнее, к кварталу министерств и ведомств. Все они были, как водится, разукрашены в разные веселые цвета. Самый веселый – светложелтый солнечный цвет – был у величественного здания Министерства Социальной Справедливости.
Перед главным входом находилась просторная детская площадка с экраном для показа детских мультфильмов. Все это было огорожено колючей проволокой. На гранитном фасаде здания выбит был громкий лозунг: «Справедливость для каждого, благо для всех».
В холле Ладу встретил респектабельный мужчина и начал свой рассказ.
– Наше Министерство Социальной Справедливости создано по прямому указанию нашего любимого Слуги Народа. Наше представление о социальной справедливости, а отсюда и о задачах нашего Министерства, опирается на руководящие указания нашего Слуги Народа. Когда-то давно мы были в гостях у Слуги Народа. И он, сажая картошку на своем показательном огороде, рассказал по-отечески нам основополагающую мысль, которая и легла в основу работы нашего Министерства: в целях стабильности нашего государства необходимо массовое обеднение населения нашей страны – бедных надо рассматривать не как зло, а как полезный социальный механизм, как необходимый двигатель технического прогресса. Ибо чем беднее народ, тем он быстрее работает, и у него есть стимулы для еще большей работы, чтобы заработать на кусок хлеба. И все это делается во имя Социальной Справедливости. Чем больше бедный народ работает на заводах и фабриках, тем богаче он становится. Лишь бы у него хватало здоровья на это. А так как все заводы и фабрики находятся в частной собственности в руках семьи Слуги Народа и их родственников, то наша задача во имя Социальной Справедливости защищать эти заводы и фабрики от оппозиционеров, не признающих частную собственность. Оппозиционеры хотят отнять частную собственность и лишить народ работы. А мы, Министерство Социальной Справедливости защищаем частную собственность и право нашего народа на труд на этих частных заводах, принадлежащих семье СЛУГИ НАРОДА. Для защиты Социальной Справедливости, во имя народа, у нас создан мощный департамент полиции, оберегающий частную собственность, у нас создан мощный тюремный департамент, ему подчиняется около десятка тюрем. Посмотрите в окно. Справа к министерской стене примыкает тюремная стена нашей образцово-показательной тюрьмы. Мы туда для вразумления простогонарода водим экскурсии школьников и взрослых. Телевидение, радио, целая рота голодных журналистов, профессоров, писателей, политтехнологов мягко и по-отечески навязывают простому народу необходимость, целесообразность, а потому и справедливость того типа жизни, который противен интересам и совести большинства простого народа. А народ все терпит, и даже чем беднее живет, все больше и больше любит чиновников, Слугу Народа, его семью и их родственников, ибо не знает, как изменить свое положение.
К подъезду подъехали веселые автобусы с тюремной камерой внутри. Из них с радостным визгом выскакивали дети и разбегались по детской площадке. Когда дети наигрались, раздался голос по громкоговорителю. Все дети отправились в конференц-зал на очередную лекцию. На лекции им целый час рассказывали о том, как им хорошо живется в городе. Когда они расходились, то большинство выходило через правую дверь, это означало, что они согласились с лекцией и любят тех, кого надо любить. А в левую дверь вышло несколько упрямых мальчиков, которые не хотели любить тех, кого надо любить. И их отправляли в детскую комнату соседней тюрьмы на перевоспитание.
– Вероятно, это будущие оппозиционеры? – спросила Лада собеседника.
– Нет, – отвечал тот. – За несколько лет мы, как правило, выбиваем из них эту дурь, и они начинают любить тех, кого нужно, как это делает большинство народа.
Тут зазвонил телефон: «Вас приглашают в Министерство защиты народа», – сказал ей секретарь. И снова на веселом автобусе с тюремной камерой внутри Ладу повезли в другое веселое Министерство – Министерство защиты народа.
Глава 3. Министерство защиты народа
Министерство защиты народа располагалось в огромном внушительного вида здании. Как и другие министерства, оно было раскрашено в самые веселые весенние цвета. Как всегда перед входом располагалась детская площадка. Ладу вели бесконечными длинными коридорами, они миновали пять пунктов охраны и, наконец, вошли в последний длинный коридор. Вдоль стен на стульях там сидели люди интеллигентного вида, с умными лицами. Они почему-то все имели испуганный вид. Все держали в одной руке по книге, которую они читали, а в другой – котомку с одеждой.
«Ну и очередь здесь», – подумала Лада. Но ее сразу же подвели к главной двери, и она вошла в большую комнату. У дверей ее встречал очень радушный пожилой мужчина, с интеллигентной бородкой. Он был похож на профессора, на тех испуганных и интеллигентных людей, что сидели в коридоре. Похожий на профессора радостно пожал ей руку, пригласил сесть в мягкое кресло. «Чай, кофе, печенье», – вежливо предложил он. Так как Лада была голодна, то она попросила кофе с печеньем. Девушка модельной внешности немедленно принесла кофе с печеньем. Похожий на профессора заговорил.
– Раньше я работал Начальником тюрьмы, но сейчас меня перевели сюда, в этот отдел. Вообще-то я не имею никакого образования. Но меня загримировали под профессора. Такой уж у меня теперь контингент, в основном, ко мне присылают интеллигенцию, – с презрительной улыбкой закончил он. – Я профессор-перевертыш, профессор поневоле. Зачем Вы прибыли к нам в город? – ласково спросил он.
Лада коротко рассказала. Профессор-перевертыш весело рассмеялся.
– В детстве я слыхал эту легенду. Но где хранится ваша земная Социальная Справедливость мне не известно. Наш любимый Слуга Народа слышал о Вас. И он считает, что Вы наш гость. И поручил рассказать мне о нашем городе Социальной Справедливости, чтобы у Вас сложилось о нем благоприятное впечатление. И по приезде на родную планету вы также благоприятно рассказали бы землянам о нашем городе. Вы находитесь в министерском квартале. Все наши Министерства долго перечислять, их очень много. Но о некоторых я коротко расскажу. Вы находитесь в Министерстве защиты народа. Наша главная задача – по-отечески направлять жизнь народа в правильном направлении, в его же интересах.
Чтобы наш любимый народ не пострадал от иностранных агентов, то есть оппозиции, то есть людей, которые думают иначе, чем надо думать. Иначе, чем указывает генеральная линия нашей Народной трудовой партии Социальной Справедливости, иначе, чем указывает наш любимый Слуга Народа. Вся наша работа делается исключительно во имя блага народа.
Справа от нас находится Министерство Социальной Справедливости.
Налево от нас – Министерство Против войны. Его основная цель – это борьба за мир во всем мире. А потому мы бесконечно наращиваем наши вооруженные силы. Вся наша промышленность – это военная промышленность. Здесь мы впереди всех планет. Наше вооружение покупают все окружающие нас планеты, для защиты от нас. Ибо они почему-то считают, что мы готовимся напасть на них. Мы же вооружаемся, потому что почему-то считаем, что они готовятся напасть на нас. Все мы боимся друг друга. Но если откровенно, то никто не хочет воевать, все хотят мира. А потому непрерывно гонка вооружений все растет и растет на всех планетах. Для нас это очень хорошо. Ибо другие планеты за наше оружие платят нам золотом. И мы уже накопили громадные запасы золота. И мы уже не знаем, куда его девать. Гражданской продукции мы делаем мало. Ибо наш народ живет счастливо, но скромно. Покупательная активность народа маленькая и все время уменьшается. Хорошо, что у всех огороды, овощи, – где главное – это наш основной сельхоз продукт – свекла.
Она на нашей земле дает гигантские урожаи.
Чуть дальше находится Министерство Любви. Оно по-отечески учит народ любить наших любимых чиновников, нашего любимого Слугу Народа и его многочисленное семейство, и его бесчисленных родственников. А потому оно следит за печатью, телевидением, за всей общественной жизнью города. Их главная задача – чтобы народ научился именно любить, а не бояться своих чиновников, Слугу Народа, его семейство и родственников. Если не любить, а только бояться, то это уже будет не государство Социальной Справедливости, а Тоталитарное государство, и во главе там будет не Слуга Народа, а Большой Брат или еще хуже Отец Нации. Но у нас согласно конституции Социальное государство. Поэтому мы вынуждены ласково принуждать народ любить своих чиновников, Слугу Народа, его многочисленное семейство и родственников. И сейчас уже народ научился любить своих руководителей. Это Министерство каждый квартал проводит на улицах социальные опросы народа. Социологические патрули останавливают прохожих и задают по очереди три вопроса: о любви к чиновникам, к Слуге Народа, к его многочисленному семейству и родственникам. И большинство, нервно вздрагивая, признаются в том, что они горячо всех любят. И заполняют в анкете номер своего имени. Подсчеты показывают, чем беднее население, тем выше рейтинги тех, кого надо любить. И сейчас они уже превысили 100 %, где-то в районе 120 %.
– Разве такое бывает в арифметике? – наивно спросила Лада.
– Такое бывает в социологических опросах, – нравоучительно пояснил профессор-перевертыш. – Но некоторые, особо упорствующие, не хотят любить наших любимых чиновников, Слугу Народа, его семью и родственников. Таких мы приглашаем в наше министерство на профилактическую беседу, и уже через несколько минут они перевоспитываются и говорят о своей горячей любви к чиновникам, Слуге Народа, его семейству и родственникам. Вот вам наглядный пример. Введите нашего гостя, который упорно называет себя оппозиционером, то есть он не любит тех, кого надо любить.
В комнату вошел человек интеллигентного вида, с профессорской бородкой, в одной руке книга, в другой – котомка с вещами. Внешне он был похож на профессора-перевертыша. Профессор-перевертыш одарил профессора радостной улыбкой и крепко пожал ему руку. Профессор испуганно дернулся.
– Вы интеллигентный человек, профессор нашего университета, как говорят, очень умный человек. Вы, вероятно, ошиблись, когда вчера на допросе населения, – и исправился, – то есть на опросе населения вооруженным социологическим патрулем сказали, что не любите тех, кого надо любить.
– Нет, я не ошибся, – испуганно прошептал профессор.
– Не торопитесь, подумайте хорошенько. Садитесь, – и придвинул интеллигенту стул. При слове «садитесь» интеллигент снова вздрогнул и покосился на стул.
– Не бойтесь, пока это не электрический стул, – весело пошутил профессор-перевертыш. – Оглянитесь вокруг, уважаемый профессор.
Лада тоже оглянулась вокруг. Они находились в громадном зале. И все его стены были увешаны экспонатами, но все они были пугающими настолько, что кровь леденела.
– Вы находитесь в музее истории пыток, – весело говорил профессор-перевертыш. – Проведите профессору маленькую экскурсию по музею пыток – попросил он секретаршу, – и затем приведите обратно, – профессор-перевертыш стал копаться в своих бумагах.
И через несколько минут Лада услышала громкий звук падающего тела.
– Врача, – спокойно сказал профессор-перевертыш.
Врач привычно сделал угол профессору.
– Садитесь на стул, голубчик! – ласково говорил профессор-перевертыш профессору. – Ну как, вы подумали хорошенько?
– Я люблю тех, кого надо любить, – прошептал профессор. – Я прошу прощения за свой необдуманный проступок.
– Распишитесь в своем признании вины, и не забудьте взять с собой сумку с вещами.
Профессор расписался и понуро вышел из зала музея пыток.
– Вот так всегда с этими интеллигентными оппозиционерами, – весело сказал профессор-перевертыш. – Как маленькие дети. Сначала набедокурят, а потом просят прощения. У нас большое количество Министерств, все не перечислить, а я Вам рассказал о самых интересных.
– А Министерство экономики? – наивно спросила Лада. – Ведь экономика – это самое главное.
– Нам Министерство экономики не нужно. Фабрики и заводы принадлежат семейству и родственникам Слуги Народа. А потому все экономические вопросы решаются в их узком кругу: в бане, на охоте, в гольф – клубе, на яхте, за семейным чаем.
– А большая ли семья у Слуги Народа? – спросила Лада.
– Слуге Народа уже очень много лет. А сколько? Этого никто не знает. Но выглядит он очень моложаво, и он в очень хорошей форме. Он очень любит жизнь и людей.
За свою долгую-долгую жизнь он был женат десятки раз, и от каждого брака у него было двое-трое детей. И сейчас он снова собрался жениться. И сколько у него было жен, и сколько детей – даже наше статистическое бюро все время путается. Взрослые дети тоже обзавелись своими семьями, и там тоже дети. У тех детей тоже свои дети. Это и есть семья. А сколько их – никто точно не знает. А у всех детей – родственники, и количество родственников тоже никто не может сосчитать. И если чиновничий жилой квартал по территории в три раза больше народного жилого квартала, то жилой квартал семейства и родственников тянется до горизонта и, вероятно, больше народного квартала по территории раз в десять.
Тут из специального красного телефона раздался звук сирены.
– Это звонит один из представителей семейства. Он приглашает Вас на свадьбу.
Глава 4. Семья и родственники
Лада села в веселый автобус с детскими рисунками на кузове. Но Лада уже знала, что внутри него находится тюремная камера с зарешеченными маленькими оконцами. Автобус весело поехал по центральной улице Министерского квартала. И вот они доехали до высокой массивной стены черного цвета. Эта мрачная стена отделяла Министерский квартал от чиновничьего жилого квартала. К стене подъезжали автобусы. Из них выходили люди, судя по одежде – жители Народного квартала. Шофер сказал Ладе, что врачи выписывают народу направления на сеансы запахотерапии к этой стене, называемой в народе стеной вкусных запахов. Дело в том, что все вкусные запахи, возникающие при готовке еды в чиновничьем квартале, благодаря направлению ветра всегда приносились сюда к небольшому отрезку стены. Прибывший народ ложился на траву и дышал, и дышал вкусным воздухом. И постепенно новые силы вливались в их ослабевший организм. Официальные врачи утверждали, что народ не голодает, а находится на постной диете.
Веселый автобус подъехал к массивным воротам, и они на миг приоткрылись, впуская автобус на территорию чиновничьего квартала. Действительно пахло деликатесной дорогой едой. Ветер насыщал воздух ароматами всех кухонь мира. Чиновники любили вкусно поесть и знали толк в изысканной пище. Справа и слева тянулись глухие высокие заборы, на два этажа выше коттеджей на участках.
Чиновники жили замкнуто, семейными кланами. Так что все Министерства, Департаменты и высокие посты в них давно были поделены. И передавались строго по наследству. Чужих со стороны сюда не пускали. Чиновничьи династии десятки лет кормились одними и теми же хлебными местами. А потому все жили хорошо и дружно. А в Министерствах, Департаментах был полный бюрократический застой. И любые вопросы решались годами.
Чиновничий жилой квартал был раза в три больше по площади, чем народный жилой квартал. Все коттеджи там были просторными, массивными, с бассейнами, теннисными кортами. И вот, веселый автобус миновал ворота чиновничьей стены. И впереди показалась стена, огораживающая жилой квартал, где жили семья и родственники. Новая стена называлась «Стеной дружбы с простым народом», и представляла собой хилый деревенский забор, давно не крашенный. Веселый автобус миновал покосившиеся ворота, которые открывались с большим скрипом, и выехали на территорию жилого квартала семьи и родственников. Справа и слева от дороги тянулись хлипкие деревянные заборчики, один хуже другого. За ними виднелись заброшенные участки, нескошенная трава, разрушенные беседки, мусор и хлам обильно покрывали все участки. Как будто все тут соревновались, у кого участок больше похож на свалку, приют бомжей. В метрах тридцати от заборов виднелись трех-четырех этажные деревянные хибары, их коттеджами не назовешь.
На один из этих захламленных помойкой участков и въехал веселый автобус, и подъехал прямо к двери четырехэтажной длинной хибары. Шофер сказал Ладе, что на эти участки часто приезжают делегации передовиков производства, победителей капиталистического соревнования. Их привозят посмотреть как живут плохо и неустроенно члены семьи и родственники. Лада открыла ветхую дверь, и вошла внутрь первого этажа сарая. Обстановка внутри квартир была очень похожа на квартиры в народных домах. Такая же старая мебель, отсутствие ремонта десятилетиями. Во всем царила безысходная бедность. Но в этом доме чувствовалась какая-то ненатуральность картины, как будто все это театральные декорации, сделанные опытным театральным художником. Лада вышла на участок, и случайно подошла к стене зеленого цвета, мало приметной среди зеленых кустарников.
Она случайно заметила и отворила еле заметную дверь и вступила в иной мир, находящийся за этим забором. Сначала она увидала громадную стоянку, заполненную дорогущими машинами. Среди них выделялись авто золотистого цвета. Как ей потом рассказали – они были покрыты золотом. Повернув голову, она увидела потрясающей красоты белоснежный дворец, пристроенный к задней стенке четырехэтажного убогого сарая, вовнутрь которого Лада только что заходила.
Дворец имел сто комнат, включая двадцать ванных комнат, пять огромных бассейнов и гараж на сто машин. Весь дворец буквально утопал в цветах.
Цветочные композиции плотно покрывали балкон и вход во дворец. Ковер из роз, гортензий и других цветов покрывал стены громадного зала и колонны, где происходило торжество. Все сто комнат дворца были украшены алыми розами, как говорят, здесь было десять тысяч алых роз. Зал, где происходило главное торжество, был размером в футбольное поле.
Жених и невеста сидели на золотых тронах. Шею невесты украшало массивное ожерелье из бриллиантов и изумрудов, величиной с перепелиное яйцо. На голове невесты была диадема, стоимостью в пожизненный оклад рабочего. В руках невеста держала букет не из цветов, а из драгоценных камней. На ногах невесты были золотые туфли. Невеста еле передвигалась в драгоценном, невероятной красоты платье весом в двадцать килограмм. Каждый килограмм платье стоил годового оклада работницы.
Было подано более ста видов праздничных блюд. Под конец торжества внесли торт высотой до самого потолка. Присутствовала почти вся семья и родственники, более пятисот человек. Каждому из них в память о свадьбе был подарен сундучок из чистого золота, а внутри небольшие шкатулки из малахита и горного хрусталя.
По окончании свадебной церемонии к Ладе подошел жених.
– Сириус, – представился он, – а это моя жена Венера.
Видя недоумение Лады, он объяснил:
– Мы, члены семьи, носим названия планет и звезд нашей солнечной системы. Это подчеркивает наше величие. В кругу семьи наш отец, дед, прадед, а именно Слуга Народа носит имя Солнце. Воистину он освещает пусть своему народу к Социальной Справедливости. Он греет свой народ неиссякаемым теплом и любовью. Согласно принципам нашего Социального государства, страны Социальной Справедливости, мне в жены подобрали девушку из бедной семьи из народа, но изумительной красоты. Все красивые девушки почему-то рождаются в семьях из народа. В наших браках почему-то рождаются некрасивые девушки.
– А большой ли у Вас жилой квартал для семьи родственников? – спросила Лада.
– У нас традиционно каждый член семьи строит свой особняк из золотых кирпичей. Раньше золотых кирпичей на всех хватало, но сейчас семья размножается очень быстро. Рождаемость растет. И много новых членов семьи строят свои особняки. И золотых кирпичей на всех не хватает.
Военная промышленность, которая является традиционным поставщиком золотых кирпичей, которые нам дают при продаже военного вооружения, работает на пределе. И теперь все надежды на налоги с населения, чтобы на них покупать новые золотые кирпичи. Создана спецгруппа при Слуге Народа, которая день и ночь только и думает, с чего взять еще налоги с народа. Обложено налогами практически все. Думали, думали и придумали. Ввели налог на пенсионеров, как ненужный балласт общества и пешеходов, за то, что они ходят пешком по тротуарам города, а затем налог расширили, и теперь это налог за то, что пешеход вообще ходит по земле на своей планете Х. Затем был введен новый экологический налог на то, что человек непрерывно дышит. Человек с рождения все время дышит и поглощает кислород, и выделяет углекислый газ. А этот газ вреден для природы. И, наконец, введен новый налог на саму жизнь человека. Когда человек родится, то с первой минуты от него всем одни неприятности, и природе, и властям, и окружающим людям. Этот новый налог на жизнь введен пожизненно. И теперь, если сейчас простому человеку стало труднее жить и дышать, то бюджету наоборот. Бюджет стал лучше жить и вздохнул с большим облегчением.
Но и этого не хватает. Да еще наш любимый народ от крайнего ухудшения своего материального состояния начал роптать на своего Слугу Народа, семью и чиновников. И в знак протеста начал усиленно вымирать. Тем самым, сокращая налогооблагаемую базу. И сейчас, мы, Семья, поставили перед Народной Трудовой партией Социальной Справедливости задачу – объяснить простому народу, что новые налоги, которые обрушиваются на них со всех сторон, вводятся в их же интересах. Объяснить это простому народу сложно. Это то же самое, что объяснять простому народу, что белое – это черное, а черное – это белое. Но наши политтехнологи и политики – молодцы. Им любая задача по плечу, вернее по карману, тем более что их карман щедро оплатили. И народ все правильно понял, и стал вымирать еще сильнее.
И тут раздался самый тихий звонок из самого скромного телефона.
– Вас приглашает на чашку чая наш Слуга Народа в свой скромный сельский домик, – сказала пересыщенная парфюмерией и косметикой секретарша.
Глава 5. Слуга Народа
Веселый автобус с тюремной камерой внутри вез Ладу в скромный сельский дом, где обитал Слуга Народа. Прошло уже два часа, а автобус все ехал и ехал по территории квартала, где жила семья и родственники. Справа и слева тянулись бесконечные ветхие деревянные заборы и участки, больше похожие на свалку, и трех – четырехэтажные неприглядные сараи, жилье родственников, как утверждало телевидение. Жилой квартал семьи родственников занимал полгорода по территории и стремился расти дальше. Наконец, веселый автобус покинул жилой квартал, и дорога пошла густым лесом. Здесь в густом лесу одиноко жил Слуга Народа, в простой бревенчатой избе. Веселый автобус подъехал к низеньким колышкам, они означали забор, ворот и калитки не было. Лада пошла по узенькой, вытоптанной тропинке к покосившейся бревенчатой избе, видневшейся вдалеке. На полянке перед избушкой Лада заметила группу людей с телевизионной киноаппаратурой. Как обычно раз в неделю сюда приезжали с телевидения и радио, снимался очередной сериал, ток-шоу под названием «Я верный слуга своего любимого народа». Приехали машины, которые устилали травяной дерн. Привезли человека из народа, который умел косить. И он обучал Слугу Народа косить траву. Подъехала машина с коровой и дояркой, которая также начала учить Слугу Народа правильно доить корову.
Сам слуга народа был облачен в простую народную одежду: рубашку, пожелтевшую от стирки, без двух пуговиц и мятые брюки, подвязанные веревкой. Слуга Народа был хорошим учеником, и быстро научился и косить траву и доить корову.
– Внимание, мотор. Начали! – закричал в рупор режиссер. Слуга Народа рьяно начал косить привезенную зеленую поляну.
– Стоп! – закричал режиссер. Привезенная поляна была мала, но ее вполне хватило на несколько красивых кадров, где Слуга Народа энергично косит траву, а потом монтаж покажет необъятное выкошенное поле и Слугу Народа, вытирающего пот с лица.
– Второй эпизод, – скомандовал режиссер. Упирающуюся корову подвели к Слуге Народа. Он сел на маленький стульчик и заправски, вручную, без доильного аппарата умело начал доить корову, как будто занимался этим всю жизнь.
Несколько жидких струек молока брызнули в огромный бидон. – Стоп! – закричал режиссер. Получилось несколько красивых кадров. Монтаж затем покажет полную флягу молока, надоенную Слугой Народа. И он, счастливый, выпивает кружку молока – все это крупным планом.
Начинаем снимать третий эпизод. Корову подвели к Слуге Народа. Он держал в руках охапку скошенной травы и протягивал ее корове. Корова испуганно шарахалась и упрямо не хотела есть траву.
– Ничего, – бодро сказал режиссер. – Монтаж все исправит. А рядом мы изобразим огромный стог сена, скошенный Слугой Народа. Следующая сцена – это будет сцена встречи Слуги Народа с бедным семейством с больным ребенком, которому он привезет в дар надоенное им молоко.
Через две недели телевидение снова будет снимать новое ток-шоу о том, как Слуга Народа приедет в специально выбранное бедное народное семейство, живущее в общежитии. Там он привезет свое молоко, которое он доил сегодня, и будет угощать счастливое семейство и больного ребенка.
– Но ведь за две недели коровье молоко испортится? – удивилась Лада.
Режиссер удивился наивности Лады.
– Мы привезем новое свежее молоко от фермера. Состоится сердечная беседа семьи со Слугой Народа, где каждый вопрос семьи прописан заранее и заучен наизусть. В конце беседы перед прощанием Слуга Народа подарит ключи от однокомнатной квартиры главе семейства. Такие телевизионные ток-шоу единения Слуги Народа и простого народа показывают по телевизору каждые 2 недели. Рейтинг этих ток-шоу заоблачный. А любовь народа к Слуге Народа растет после каждого ток-шоу небывало. На эти ток-шоу народ записывается на 10 лет вперед. Ибо эти ток шоу – единственный способ переехать из своего общежития в однокомнатную квартиру.
Затем режиссер и Слуга Народа начали обсуждать следующую серию этого бесконечного ток-шоу, которое так любимо было народом. Ибо показывало, что Слуга Народа сам из народа, такой же, как и они, а потому понимает их нужды. Ток-шоу внушали, что чиновники виноваты в тяжелой жизни народа. А Слуга Народа, как отец родной, защищает их от чиновников и их бесчеловечных законов. Он, Слуга Народа, весь свой, как кум и сват, и всегда рядом.
Пока режиссер и Слуга Народа увлеченно обсуждали дальнейшие серии, Лада быстрым шагом пошла к зеленому забору, неприметно стоявшему невдалеке. Он напоминал такой же забор на участке Сириуса. Лада подошла ближе к зеленому забору, как и в прошлый раз, секретная кнопка была закрыта большим фиговым листом. Лада нажала, и калитка беззвучно открылась. Лада быстро вошла в иной мир за зеленым забором. Она увидела ландшафтный парк с коротко постриженными газонами, фонтанами, беседками, павлины и другие экзотические красивые птицы бродили по полянам. Вдалеке виднелись корты и другие спортивные сооружения. Лада пошла по дорожке, покрытой золотыми плитами. Дорожка быстро вывела ее к высокому, высотой в трехэтажный дом, к холму зеленого цвета. Лада подошла вплотную к нему. И поняла, что это – трехэтажный дворец, закамуфлированный зеленой пленкой. Лада открыла парадную дверь и ахнула. Ее взору открылась анфилада шикарных огромных залов с большими золочеными люстрами и мебелью, покрытой драгоценными камнями. На блестящий дубовый паркет было боязно наступать. И тут Лада услыхала громкий голос режиссера, усиленный в рупор. На площадку приглашается наша гостья с планеты Земля. Лада мигом выскочила из тайного особняка и бросилась бежать к калитке. И вот она на территории грязного, в мусоре, участка.
– Вызывается наша гостья. Да где же она! – рассерженно кричал режиссер.
– Я здесь, – ответила Лада.
– Где вы пропадали? – с подозрением спросил Слуга Народа.
– Я собирала грибы. Там в углу участка много хороших грибов с белыми шляпками.
– На этом участке не может расти ничего хорошего. Это ядовитые грибы-поганки, – снисходительно ответил Слуга Народа.
– Камеру, микрофон, – сказал режиссер.
Режиссер обратился к Ладе:
– Вы прибыли к нам с планеты Земля, чтобы посмотреть, как живет наш народ под мудрым руководством Слуги Народа? Наш народ искренне любит Слугу Народа. И вы, увидев, как живет наш народ, тоже скажете: «Я искренне люблю Слугу Народа, за то, как он старается, чтобы его народ жил лучше.»
Лада вспомнила изможденные, усталые лица народа, который день и ночь работал на заводах семьи, чтобы обеспечить свое нищенское пропитание.
Лицо Лады загорелось пламенем гнева.
– Я не люблю вашего Слугу Народа, – громко, твердо произнесла Лада. В воздухе повисла такая тишина, что звук пролетающего комара казался громом.
– Но почему? – прошептал ошеломленный режиссер.
– Я попала не в город «Социальной Справедливости», а в город «Социальной Демагогии». Это государство лжи и обмана народа, где ложь и обман возведены на государственный уровень. А ваша любимая Социальная Справедливость в лице вечно спящей старухи в инвалидной коляске, в смирительной рубашке, слепая, глухая, немая превратилась в фарс, в посмешище, в жалкую игрушку для народа. Вы приобретаете популярность, расположение и любовь вашего простого народа с помощью недостойных, безнравственных способов воздействия на простой народ с помощью:
– сознательного обмана народа;
– преднамеренного социального извращения и искажения неугодных вам фактов;
– заманчивых, лживых, невыполнимых обещаний, пустых по содержанию;
– грубой грязной манипуляции массовым и индивидуальным сознанием;
– лицемерного подлаживания под вкусы народа для достижения своих целей.
Вы умный и хитрый «Слуга Народа», если вам удается столько лет оболванивать свой «любимый» народ, который влачит жалкое голодное существование, где социальная пропасть между богатыми чиновниками, семьей и родственниками, и простым народом.
Очаровательная улыбка сползла с лица Слуги Народа. Лицо его сделалось каменным, глаза горели злым огнем. Он был похож на хищного зверя, готового загрызть заживо неугодного противника. «А ведь это его истинное лицо, которое он тщательно скрывал ото всех на протяжении многих лет», – подумала Лада. Но тут Слуга Народа взял себя в руки и снова сделался обаяшечкой, с его неотразимой харизмой, каким он всегда представал перед народом на всех мероприятиях, встречах, ток-шоу. И сказал речь для телевидения и радио:
– Она по глупости не любит Слугу Народа, который живет ради народа, – ласково сказал Слуга Народа. Кто не любит Слугу Народа то он оппозиционер, диссидент, враг народа, иностранный агент, таким нет места среди нашего народа. Наш народ отвергает людей, не любящих Слугу Народа. Он не любит оппозиционеров диссидентов и прочих подобных вражеских элементов. Во имя народа я требую, чтобы она покинула немедленно территорию города.
И веселый автобус с тюремной камерой внутри помчался быстрее стрелы к главным воротам города, исполнять приказ Слуги Народа.
И вот Лада стоит по другую сторону ворот изгнания из города, с прекрасным названием «Город Социальной Справедливости».
Она присела на пенек и задумалась. Но тут рядом она услышала рев зверя. Она подняла голову и увидела рядом настоящего медведя, вылезавшего из берлоги.
– Не бойтесь, – услышала она веселый знакомый голос. – Это ручной медведь из цирка. Цирк прогорел. И голодные звери разбрелись кто куда. Я подружился с медведем, живу с ним в его берлоге. И профессор-оппозиционер вылез из берлоги.
– Как вы оказались здесь? – удивилась Лада.
– Очень просто. У нас в стране никто не застрахован от этого. Я хожу на лекции в университет не по центральным улицам, а переулками, чтобы не наткнуться на социальный патруль, который еженедельно проводит опросы населения. Но у самого входа в университет я наткнулся на социологический вооруженный патруль. И на вопрос люблю ли я тех, кого положено любить – ответил «нет». Понимаете, я не привык врать. Я вижу, как часть прохожих, наступив на горло собственной совести, говорят «да» социологическому патрулю, когда он записывает ваш номер, чтобы передать потом куда надо. На следующий день меня вызвали в Министерство защиты народа. И профессор-перевертыш ласково объявил, что я уже два раза попадался на нелюбви к тем, кого положено любить. А потому от имени народа, который отторгает от себя оппозиционеров, он высылает меня немедленно за пределы города навсегда. У нас сейчас очень мягкие законы. Раньше сажали в тюрьму на двадцать лет. Но все тюрьмы переполнены. Денег строить новые тюрьмы нет. А потому нас гуманно высылают за пределы города навсегда. Так я оказался здесь.
Профессор оппозиционер горестно продолжал:
– Нас много, живущих здесь, в поле, за забором города. У нас всех одна беда – мы умники выше нормы. Я окончил два университета. Мой друг, он живет рядом в лисьей норе, окончил три университета, и все – самые престижные в разных концах вселенной. И все остальные умники выше нормы очень умные по образованию люди. Все мы теперь уволены и не преподаем в университете, и не работаем в научных институтах и предприятиях оборонного характера, других у нас просто нет. И вся наша беда в том, что мы чересчур умные, и вдобавок, к сожалению, имеем совесть и сострадание к судьбе своего народа. Именно за это нас не любят те, кого положено любить. Но беда и в том, что нас не понимает и народ, о судьбе которого мы печалимся. Власти осмеивают нас перед народом, доказывая, что мы очень далеки от народа, от его коренных интересов. А народ равнодушно относится и к властям, которые его притесняют, и к нам, оппозиции, которая пытается его защитить. Народ, в основном, занят выживанием, своими огородами. И если грубо, все остальное ему до лампочки.
Услышав эту высокоинтеллектуальную беседу, со всех концов поля вылезли ученые головы ученых мужей.
Наша интеллектуальная элита живет на этом поле, где кто как устроился. Одни подружились с кротами, и те роют им норы в земле. Другие познакомились с землеройками и другими животными, умеющими рыть норы. А некоторые, самые отчаянные, руками выкопали себе землянки. Лопаты нам запретили перебрасывать через забор.
– А как вы питаетесь?
– Народ через забор перебрасывает нам свеклу. А вороны и собаки, жалея нас, приносят нам с дальних помоек квартала чиновников всякие вкусные съедобные вещи. Особенно богатые помойки в жилых кварталах семьи и родственников Слуги Народа. Так что с голоду мы не умираем.
– А чем вы здесь занимаетесь?
– Кто ведет занятия со студентами на удалении, кто пишет научные диссертации, кто пишет статьи в научные журналы. А кто-то пишет стихи и романы. И вечерами к ним приходят молодые люди – постоянные зрители и слушают их. Одни наше поле называют полем умников сверх меры. А некоторые называют наше поле Брехаловкой.
Наступило время обеда и научный интеллигентный народ стал вылезать из своих нор, берлог, землянок.
Все они были бородатые.
– Народ не кидает им из-за забора лезвия, ибо они в дефиците, – ответил профессор. У одних борода была по пояс, у других – по колено, а у самых старых и умных – волочилась по земле. Среди них выделялся профессор Я-5000.
– Он у нас десяток лет живет в кротовой норе и пишет огромный философский труд в сто томов, посвященный зарождению и развитию, истории народа в городе «Социальной Справедливости». Сейчас он пишет, по его словам, восемьдесят первый том. И обещал, что, когда напишет все сто томов, их отпечатают и опубликуют. Весь город, даже включая власти, восхищаются его мудростью. И лишь избранные знают истинную трагедию этого мудреца. Написав очередной том, он аккуратно его обертывает бумагой и кладет на хранение на очередную полку в мышиной норе. А мыши, при всем глубоком уважении к мудрому старцу, каждую зиму съедают этот очередной том, написанный на бумаге и обернутый бумагой. Но эти избранные, зная это, боятся сказать мудрецу об этом, понимая, что он не переживет эту страшную новость о том, что главное творение его жизни каждую зиму съедают по одному тому голодные мыши. Именно к этому древнему мудрецу и обратился профессор, помнит ли он легенду о земной Социальной Справедливости, которую привезли в незапамятные времена с планеты Земля сюда, на планету Х, в город Социальной Несправедливости, как он тогда назывался, на вечное хранение.
Древний мудрец не вылезал из расширенной мышиной норы два дня и думал, и думал. И, наконец, вспомнил.
– Я расскажу вам легенду о земной Социальной Справедливости.
Глава 6. Легенда о Земной Социальной Справедливости
В далекие времена наш город еще носил название «Город Социальной Несправедливости». В нашем городе Верховная власть Руководителя города всегда передавалась по наследству, путем демократических выборов. Отец нашего Слуги Народа был Слугой Народа много-много лет, и настало время, и он одряхлел. И по наследству, путем демократических выборов был избран его сын, наш сегодняшний Слуга Народа. Ведь у нас демократия по наследству. Придет время, и его старший сын будет путем демократических выборов избран очередным Слугой Народа. Наш сегодняшний Слуга Народа большой демократ, и он внес в конституцию изменения, и город назвали Городом Социальной Справедливости, социальным государством, где вся власть принадлежит народу, и все делается во имя народа. И Социальная Справедливость – наша главная личность в городе. Без ее соглашающегося кивка ничего не утверждается. И руководящая партия у нас Народная Трудовая партия Социальной Справедливости. В ее рядах нет ни одного чиновника, только назначаемые сверху представители народа.
В далекие времена при отце нашего Слуги Народа тайком ночью к нам в город привезли Земную Социальную Справедливость. На вашей Земле в те далекие времена шла очередная большая война. И одна из победивших сил решила, что вашей Земле не нужна Социальная Справедливость, с ней одни только угрызения совести и поиски правды. А это лишние хлопоты. Вашу Земную Социальную Справедливость привезли в хорошем здравии. Она тогда была зрячая, все видела, все слышала, и не боялась громко выражать свое мнение и отстаивать интересы народа перед властями. Слуга Народа из уважения к Социальной Справедливости поместил ее в хороший дом отдыха на вечное хранение. Узнав о молодой, полной сил и энергии Земной Социальной Справедливости, к ней стал приходить за советом простой народ. И она учила как отстаивать социальную справедливость, свои права, бороться за правду. Узнав об этом, Слуга Народа рассердился, ибо это подвергало опасности демократическое социальное государство, которое он создал. И Земную Социальную Справедливость поместили за глухие стены в изолированную от внешнего мира больницу для сумасшедших, куда клали на лечение оппозиционеров, не любящих тех, кого положено любить. Их лечили лучшие врачи, и так квалифицированно и больно, что в итоге они быстро начинали любить тех, кого положено. Но несломленная Земная Социальная Справедливость и здесь вела свою подрывную работу. Она доходчиво объясняла оппозиционерам суть социальной демагогии, где настоящая, искренняя любовь к народу, к его нуждам подменялись лозунгами, откровенным обманом, где социальная справедливость нагло и открыто подменялась несправедливостью. Слуга Народа узнал от доносчиков об этом очень быстро и приказал, по примеру нашей любимой Социальной Справедливости, накрепко завязать ей повязкой глаза, чтобы она ничего не видела, заткнуть ей уши затычкой. чтобы она ничего не слышала, и накрепко заткнуть ей рот кляпом, чтобы она не могла доносить до народа правду о социальной справедливости. И на всякий случай накинули на нее смирительную рубашку. А когда у нее отказали ноги, то посадили ее в инвалидную коляску.
Долгие времена она в таком виде существовала в этом сумасшедшем доме. И все забыли о ней. И в нашем городе на планете Х, и на планете Земля. Шли бесконечные века и века на планете Земля, а о земной Социальной Справедливости никто и не вспоминал. И никто не знал, где она, и никто ее не искал. Но в каком-то веке, в какой-то стране неожиданно победили Добрые Силы. И эти Добрые Силы стали искать, где же на планете Земля находится Социальная Справедливости. Но нигде ее не могли найти. И тут один мудрец вспомнил, что многие века назад, когда в очередной раз Темные силы, победившие на планете Земля, отправили Земную Социальную Справедливость из-за ее полной ненадобности на планету Х, в город Социальной Несправедливости. Добрые, Светлые силы послали за ней большую делегацию на планету Х, в город Социальной Несправедливости. Прилетев туда, они долго ее искали и никак не могли найти. Пока случайно не узнали, что она находится на вечном хранении в доме сумасшедших. Делегация с планеты Земля приехала в этот сумасшедший дом, и увидели сидящую в инвалидной коляске, вечно спящую Земную Социальную Справедливость, слепую, глухую, немую, в смирительной рубашке. В таком виде ее и отправили на планету Земля обратно. Лучшие врачи начали лечить ее, чтобы она снова могла помогать народуустроить жизнь по социальной справедливости. Простой народ на планете Земля ликовал, что Социальная Справедливость вернулась обратно на планету Земля. В честь ее возвращения на планете Земля был провозглашен Праздник Социальной Справедливости. Но тут, как всегда, началась новая война на планете Земля. И Темные силы, которые как всегда победили в этой войне, срочно увезли Земную Социальную Справедливость и спрятали на вечное хранение и вечное забвение в каких-то далеких странах, в неведомых краях. И никто сейчас на планете Земля не знает, где же спрятана на вечное хранение и вечное забвение ваша Земная Социальная Справедливость. Хотя, если подумать, то от нее уже и пользы никакой нет простому народу на планете Земля. Ибо вечно спящая, в инвалидном кресле, слепая, глухая, немая, в смирительной рубашке, она уже не в состоянии помогать простым людям устраивать жизнь по социальной справедливости. Праздник Социальной Справедливости на планете Земля есть, а вот самой Социальной Справедливости на планете Земля нет.
Потрясенная Лада долго молчала. Где же на планете Земля найти Социальную Справедливость. И как люди могут жить на планете Земля без Социальной Справедливости. И никому она не нужна, и никто не хочет ее искать. И Лада поклялась, вернувшись на планету Земля, найти Земную Социальную Справедливость. Услышав это, древний мудрец-оппозиционер горько усмехнулся.
– Тысячи и тысячи лет народ ищет на планете Земля Правду и Социальную Справедливость и никак не может найти. Эта самая великая голубая мечта простых людей на планете Земля так и останется мечтой. Но если ты, Лада, вдруг найдешь Земную Социальную Справедливость, то власти немедленно посадят ее не в сумасшедший дом, они этого побоятся. Ваши власти посадят ее в высшие органы власти на вашей Земле, на почетное место, и земной Щипач будет больно щипать старую, больную Социальную Справедливость в нужное время. И она будет согласно кивать головой и снова засыпать. Социальная Несправедливость на планете Земля будет освещена согласием вечно спящей, слепой, глухой, немой, в смирительной рубашке Социальной Справедливости. Надо ли это простым людям на Земле?
– Нет! – воскликнула Лада. Я ее обязательно найду. И мы, простой народ на планете Земля, вылечим ее, вдохнем в нее свежие силы. И она вновь станет активным борцом за социальную справедливость во имя простого народа.
И Социальная Справедливость снова станет видеть, снова станет слышать, снова станет говорить. Она скинет с себя смирительную рубашку. Она встанет с инвалидного кресла. И снова, как в былые, старые времена, пойдет широким шагом по планете Земля, призывая людей жить по законам Социальной Справедливости.
– Не верю, – сказал с грустью мудрец-оппозиционер. – Социальная справедливость не нужна на вашей планете Земля, как и на других планетах. Ее не было, нет и не будет.
– Нет, будет, – со слезами на глазах сказала Лада. – Я жизнь свою отдам за то, чтобы вечная мечта народа о социальной справедливости на планете Земля начала осуществляться. Очень много людей на планете Земля будут стараться помочь тому, чтобы вечная мечта народа о социальной справедливости не затухла, а возгоралась в сердцах и душах людей. Моя великая цель – помочь народу на планете Земля, чтобы мечта превратилась в реальность.
И Лада собралась в обратный путь на планету Земля помогать народу искать Земную Социальную Справедливость, спрятанную когда-то на вечное хранение, на вечное забвение в каких-то далеких странах, в неведомых краях.
При ярком солнце на планете Х у народа глаза начинают слезиться. Простой народ употребляет в еду красную свеклу, и от этого при ярком солнце из глаз у них текут слезы с красноватым оттенком.
Ладу провожало все население, живущее на поле умников сверх меры. Все они вылезли из своих нор, берлог, землянок и других убежищ. Все с бородами разной длины. И казалось, что все они на ярком солнце, провожая ее, плакали кровавыми слезами. Кровавые слезы растекались на их бледных лицах, превращая их в кровавые маски, которые являли собой как бы символ этой страны Социальной справедливости.