© Симонов Н. С., 2016

© Шпаковский Л. М., дизайн макета и верстка, 2016

© Горева Е. А., дизайн и оформление обложки, 2016

© Русский фонд содействия образованию и науке, 2016

 

Введение

Сегодня в России нет ни одной отрасли экономики, не связанной с банками. Каждая организация нуждается в банковских услугах и не может вести свою деятельность без банковских операций:

– для проведения платежей поставщикам,

– поступления денег от заказчиков,

– получения подотчетных сумм,

– уплаты налогов,

– получения и погашения кредитов,

– выплаты заработной платы и т. д.

Банковская система, это – фундамент, на котором строятся все доверительные отношения в современной российской экономике.

Разнообразные банковские услуги (расчетно-кассовые и депозитно-кредитные) стали доступны миллионам сограждан, которые привыкли к ним, как к обыденному явлению. Хотя четверть века тому назад очень мало кто из них представлял себе, что такое личный банковский счет, банкомат, пластиковая карта, pin-код, транзакция, овердрафт, обменный курс, процентная ставка и т. д. и т. п.

До 2004-го года в России практически не существовало ипотечного рынка. Сегодня уже каждая четвертая квартира, приобретаемая в России, покупается с помощью ипотечных кредитов. И доля ипотеки в ВВП достигла 3,5 %, что, конечно же, немного по сравнению с развитыми странами. До 40 % процентов всех легковых автомобилей на российском рынке в 2013 году были куплены в кредит; в 70 процентах сделок по покупке автомобилей присутствовали кредитные ресурсы.

Вклад банковского сектора в российский ВВП (добавленная стоимость отрасли «финансовая деятельность») оценивается в 12 %. Для сравнения, доля банковского сектора Швейцарии, которую иногда называют «страной банков», составляет 9 % ВВП.

По данным Росстата, в банковской системе России занято порядка одного миллиона человек. Для сравнения, в органах государственной власти и местного самоуправления в 2013 году было занято 695 тыс. человек. Банковские работники в основной массе это – специалисты с высшим и средним специальным образованием.

На 1 февраля 2015 г. в России насчитывалось 830 кредитных организаций, имеющих лицензию на осуществление банковских операций. В 2014 году прирост активов банковского сектора составил 35,2 % (с поправкой на валютную переоценку – 18,3 %) против 16,0 % (14,1 %) в 2013 году. Совокупный объем активов на 1.01.2015 достиг 77,7 трлн. рублей. Вклады населения номинально выросли на 9,4 % до 18,6 трлн. рублей (а с поправкой на валютную переоценку снизились на 2,5 %). Совокупный объем кредитов экономике (нефинансовым организациям и физическим лицам) увеличился на 25,9 % (12,9 %) до 40,9 трлн. рублей. Финансовый результат 2014 года – прибыль в размере 589 млрд. рублей – оказался на 40,7 % ниже итога 2013 года. При этом впервые за длительное время последний месяц года в целом по банковскому сектору оказался убыточным.

Банковская система России первой вступила на путь рыночных преобразований и оказала существенное влияние на развитие экономики и общества в целом. Все изменения в сфере имущественных отношений, хозяйственной деятельности, организации и управления экономикой, и даже внедрение в систему хозяйственного управления информационных и коммуникационных технологий, так или иначе, были связаны с функционированием новой банковской системы. И поэтому она заслуживает того, чтобы ее всесторонне изучать и, расширяя исследовательское пространство, обобщать накопленный исторический опыт.

Существует узкое и расширенное толкование понятия «банковская система».

Согласно ст. 2 Федерального закона «О банках и банковской деятельности» банковская система включает в себя Центральный банк (Банк России), кредитные организации, филиалы и представительства иностранных банков.

В «Российской банковской энциклопедии» банковская система характеризуется как совокупность банков, банковской инфраструктуры, банковского законодательства и банковского рынка.

Второе определение наиболее полно характеризует параметры объекта исследования, однако, требует некоторого пояснения. Совокупность банков, это – то, что соответствует понятию «банковский сектор экономики».

Банковская инфраструктура, это – специализированные предприятия и учреждения Банка России и Правительства РФ. Это – Агентство по страхованию вкладов (АСВ) и прочие организации, обеспечивающие банковскую деятельность: бюро кредитных историй, рейтинговые и коллекторские агентства, предприятия связи и информационных технологий, частные охранные предприятия и т. д.

Банковское законодательство, это – отрасль права и нормативная база финансово-правового регулирования деятельности банков (пруденциального надзора).

Банковский рынок, это – рынок предоставляемых на конкурентных условиях юридическим и физическим лицам банковских услуг.

Общее количество научно-исследовательских работ, в которых отдельные элементы банковской системы России рассматриваются в процессе их становления и развития, значительно. Это – имеющие научно-прикладное значение монографии по банковскому законодательству, банковскому менеджменту и маркетингу, организации бухгалтерского учета, аудита и внутреннего контроля. Их характерной особенностью является структурно-функциональный подход, в контексте которого авторы объясняют происхождение того или иного элемента банковской системы, но не рассматривают это как исторический факт или событие, которые обусловлены конкретными социально-экономическими и политическими причинами и обстоятельствами.

Модное на Западе направление изучения корпоративных историй (corporate history) распространения не получило; работы, посвященные истории развития отдельных российских банков немногочисленны.

Научно-практическое значение данного направления не вызывает сомнений, поскольку современный банк относится к наиболее сложному типу организационно-экономических и социальных систем с развитой информационной и коммуникационной инфраструктурой, обеспечивающей взаимодействие субъектов экономических отношений.

Банк – не только коммерческое предприятие, но и публичный институт, за которым стоят права и интересы вкладчиков, заемщиков и кредиторов, то есть огромного количества людей, предприятий и учреждений. Достаточно сказать, что деньги всех клиентов банков как бы «обезличены, в то время как банки оперируют ими на самых рисковых рынках (торговля корпоративными векселями и акциями, валютные фьючерсы и т. д.), зарабатывая для своих владельцев максимальную прибыль. В случае банкротства банка значительные убытки достаются его клиентам. Некоторые из них даже теряют собственный бизнес, например, по элементарной причине блокирования системы взаиморасчетов со своими контрагентами. Для вкладчиков банков, доверившим им свои «кровные», невозможность их врзврата чревата еще более неприятными последствиями.

Исследования истории банковской системы России востребованы во всех отношениях, так как дают ответы на многие вопросы о состоянии и тенденциях экономического и социально-политического развития страны.

К сожалению, очень мало изучена история главного банка страны – Центрального банка Российской Федерации (Банка России). Научные работы, посвященные этой теме, дают лишь самые общие представления о его организационной структуре, функциях, целях и задачах, основных направлениях деятельности, инструментах осуществления денежно-кредитной политики и о системе пруденциального надзора.

Совершенно не разработан и не вовлечен в научный оборот комплекс источников по истории Государственного банка СССР, входящий в архивный фонд Банка России. Этот фонд огромный – более 100 млн. единиц хранения. Кроме финансовых документов, не имеющих определенно-научного значения или не подлежащих опубликованию, в нем хранятся документы аналитического характера, из которых, в частности, следует, что кредитно-денежные отношения в советской экономике играли более значительную роль, чем общепринято.

Предположительно можно говорить о наличии в советской экономической системе классического (фридмановского) денежного цикла. Для специалистов различных отраслей знания могут быть интересны подсчеты и оценка кредитных ресурсов Госбанка СССР, направленных на реализацию советских инвестиционных проектов.

Первую попытку разобраться в том, как в наши дни в Банке России принимаются решения, какие за ними скрываются экономические, общественно-политические и личные интересы предпринял доктор политических наук В. В. Мартыненко. Однако его исследование опирается не на конкретные документы, а на противоречивые мнения экспертов и высказывания отдельных политиков и общественных деятелей. При отсутствии доказательной базы очень трудно согласиться с его выводом насчет того, что Банк России «превратился в структуру, идентичность которой имеет характер безответственного субъекта финансовой деятельности».

В книге бывшего главного государственного инспектора России и заместителя председателя Счетной палаты РФ Ю. В. Болдырева «О бочках мёда и ложках дёгтя» из серии с замысловатым названием: «Русское чудо – секреты экономической отсталости, или как, успешно преодолевая препятствия, идти в никуда» (М.: Крымский мост, 2003), – деятельность Центрального банка оценивается с позиции ревизора, который вскрыл существенные недостатки, поименно назвал всех виновных, но удовлетворения от своей работы не получил. Виновные не наказаны, а недостатки неустранимы, потому что, как считает Болдырев, «под лозунгом обеспечения независимости Центробанка… наш Центробанк сделали независимым от общества, от общественного контроля и публичного рассмотрения методов и результатов его деятельности».

Хотя работы Мартыненко и Болдырева получили положительные отзывы, их скорее следует отнести к жанру «политического бестселлера», чем к серьезной научной литературе. Судя по составу источников и теоретической базе их осмысления, в основу этих работ положена не реальная история, которая слишком нелепа и беспощадна, чтобы быть усладой для читателя, а некий исторический фон или декор, предназначенный для изображения правдоподобных криминальных и конспирологических страстей.

В статьях В. С. Захарова, Н. Кротова и Б. Лапшова, А. Ведева, Д. Михайлова становление и развитие банковской системы России исследуется в контексте исторически-значимых для страны событий, в которых задействованы конкретные общественно-политические силы и исторические персонажи. Но есть определенные сомнения: следует ли считать данные работы историческими исследованиями? С одной стороны, их авторы сохраняют эмоциональную дистанцию, стремятся максимально расширить и объективизировать круг источников, а с другой стороны – они не придерживаются никакой концепции, объясняющей значение создания банковской системы рыночного типа для экономики и общества в преддверии эпохи экономических реформ и смены общественного строя.

Бесспорной заслугой Н. И. Кротова является разработка комплекса исторических источников о советской банковской реформе в 1988–1990 гг. В 2001 г. в издательстве «Триада» вышла его книга «Архив русской финансово-банковской революции. (1985–1995). Свидетельства очевидцев. Документы».

В состав двухтомного издания вошли свидетельства (кросс-мемуары) участников формирования новой банковской системы, выдержки из статей и интервью видных российских банкиров, предпринимателей и общественных деятелей. Издание дополнено правительственными и банковскими документами того периода, подборкой статей периодической печати.

26 августа 2008 г. на праздновании 20-летия первого российского коммерческого банка нового времени – банка «Викинг» (Санкт-Петербург) состоялась презентация двух новых книг Н. И. Кротова из серии «Экономическая летопись России»:

– «История советской банковской реформы 80-х годов ХХ века. Спецбанки»;

– «История советской банковской реформы 80-х годов ХХ века. Первые коммерческие банки».

28 января 2014 г. в бизнес-клубе «Финансист» Финансовой Академии при Правительстве РФ, состоялся ретро-вечер «Как зарождалась Российская банковская система». Центральным событием стала презентация книги мемуаров экс-главы Центрального Банка В. В. Геращенко: «Жизнь и удивительные приключения банкира Виктора Геращенко, сына банкира Владимира Геращенко, рассказанные им самим, его друзьями и коллегами, внимательно выслушанные и записанные летописцем Николаем Кротовым». Книга делится на две части. Одна рассказывает о работе Геращенко во Внешторгбанке и в зарубежных банках, вторая – о работе в Центральном банке и заканчивается описанием событий 1999 года.

Героическую попытку представить на одном полотне всю панораму банковской системы современной России предпринял Гарегин Тосунян – кандидат физико-математических наук, доктор юридических наук, президент Ассоциации российских банков (АРБ). В своей книге «Банкизация России. Право. Экономика. Политика» (опубликована в 2008 году в издательстве «Олимп-Бизнес»), он проанализировал предпосылки и условия эффективного банковского бизнеса в Российской Федерации в контексте повышения благосостояния населения, обеспечения потребностей национально ориентированного бизнеса и экономического роста страны.

Автор убедительно доказывает, что именно слабое развитие банковского дела в России при царях, а затем при коммунистах привели страну сначала к отсталости и революции 1917 года, а потом – к кризису конца 1980-х. В то же время основу западных экономик он видит именно в опережающем развитии банков и иных финансовых организаций, способных предоставить всем предприимчивым людям кредит на развитие собственного дела.

Автор не скрывает и в то же время намеренно не подчеркивает то, что его монография преследует не только научные, но и просветительские цели. Российское общество до сих пор в основной массе страдает от финансовой и юридической неграмотности, склонно воспринимать банки, как хранилища денежных средств, а банковский кредит, как подлое ростовщичество, без которого никуда не деться, но за который не грех не расплатиться. Впервые российские банки столкнулись с этой проблемой в начале 90-х годов прошлого века, когда в стране началось массовое предпринимательское движение, а во второй раз в 2005-07 гг., когда получило развитие массовое потребительское кредитование без залога и поручительства. К сожалению, Правительство, Банк России и банковское сообщество с опозданием отреагировали на эту проблему, признав ее социально-значимой.

Автор слагает дешевому и доступному кредиту настоящую оду. Кредит, по его мнению, подстегивает предпринимателя к мотивированным, продуманным решениям. Кредит позволяет пользоваться благами жизни «здесь и сейчас», заставляет рядового человека бросить пить и лучше работать. Тут тебе и здоровье нации, и демография, и страховка от системных кризисов. Конечно, с этим трудно спорить, равно, как и с тем, что у 50 % домохозяйств в России доходы настолько ничтожны, что их семейный бюджет не в состоянии выдержать дополнительную нагрузку в виде процентов по кредиту. Твердое убеждение автора в том, что только развитие конкуренции между банками, а значит, либерализация банковского дела может дать толчок к построению в России нормальной банковской и финансовой системы, не подтверждается фактами: частные банки в России то и дело становятся банкротами, а государственные, напротив, процветают.

В книге Г. А. Тосуняна нет ответа на вопрос о последствиях присоединения России к Всемирной торговой организации (ВТО) и отсутствует объяснение причин и обстоятельств «ловушки ликвидности», в которую банковская система России, несмотря на блестящие показатели, попала в 2008 году. О возможности мирового финансового кризиса предупреждали многие, но когда он наступил, легче от этого не стало никому.

К работам, имеющим историографическое значение, следует отнести монографию экс-президента Ассоциации региональных банков А. В. Мурычева «Российские банки: трудный опыт становления», опубликованную в 2000 году в издательстве «Эдиториал УРСС». В работе представлены его статьи и выступления в средствах массовой информации и в государственных органах в 1996–2000 гг. Тексты сгруппированы в три крупных раздела. В первом разделе автор анализирует перспективы проводимого в стране курса экономических реформ, доказывая, что перекачивание финансовых ресурсов из производственного сектора экономики на рынок государственных облигаций лишает банковскую систему возможности осуществлять свою главную функцию – кредитование. Во втором разделе автор анализирует проблемы и трудностях региональных банков, благополучие которых полностью зависит от финансового положения обслуживаемой ими корпоративной клиентуры – предприятий обрабатывающей промышленности и аграрно-промышленного комплекса. В третьем разделе автор рассматривает проблему стимулирования инвестиций в российскую экономику.

Тема финансовых кризисов – прошедших и грядущих – на протяжении многих лет не сходит со страниц российской периодической печати. Ей уделяют повышенное внимание печатные и электронные СМИ и посвящают безнадежно-сатирические сюжеты лучшие российские писатели и публицисты. В финансовых кризисах общественное мнение, зачастую, более склонно винить обанкротившиеся банки, чем объективные причины и обстоятельства, которые привели их к банкротству, в том числе – по причине неадекватного поведения корпоративной клиентуры и вкладчиков.

Абсолютно надежных банков не существует. И даже государственные банки – не исключение. Сбербанк России, дважды, по формальным показателям ликвидности был банкротом: в 1992-м и 1998-м, – и только государственная поддержка спасла его от неминуемого краха.

Если коротко, то суть проблемы состоит в том, что текущая оценка активов банка в любой момент может опуститься ниже их номинальной или предполагаемой цены. Бухгалтерский учет вполне допускает такую переоценку. И даже требует, чтобы активы (кредиты, вложения в ценные бумаги, валюта ит.д.) отражались в балансе банка по текущей рыночной цене. В то же время банк не может осуществить общую переоценку величины пассивов (депозиты и среднемесячные остатки на расчетных счетах клиентов) в сторону их понижения.

В результате несимметричности активных и пассивных операций все банки находятся в ситуации перманентного риска потери ликвидности. Этот риск носит очень специфический характер: банк принимает на себя обязательства, которые он может выполнять исключительно в том случаи, если их предъявят не все из тех, кто может сделать это в каждый данный момент. Для поддержания необходимой ликвидности банки могут прибегать к рефинансированию – заимствованию средств либо у Центрального банка, либо у других банков на рынке межбанковского кредитования (МБК). Это в теории. На практике, разумеется, все гораздо сложнее.

Есть три главных нежелательных обстоятельства, которые могут послужить причиной банкротства банка в любой стране мира: 1) невозврат ссуды или потеря стоимости прочих активов, 2) неликвидность и 3) убытки от основной деятельности. Каждое из этих обстоятельств ведет к уменьшению собственного капитала банка. Когда собственный капитал банка падает ниже нуля, банк становится неплатежеспособным – его пассивы (обязательства) превосходят его активы. В этой ситуации ревизоры банков обычно настаивают на том, чтобы банк прекратил свою деятельность.

Научных исследований, посвященных анализу причин финансовых кризисов в новейшей истории России и обобщению их ретроспективного опыта не так много. Некоторые из них малодоступны, например, докторские диссертации И. В. Ларионовой «Стабильность банковской системы в условиях переходной экономики» и В. М. Новикова «Банковские кризисы в переходной экономике».

В популярном виде история так называемого «черного вторника» (1994 г.), «черного четверга» (1995 г.) и системного кризиса в августе 1998 года изложена в коллективной монографии сотрудников Института Независимых Финансовых и Инвестиционных Советников (ИНФИС). В работе убедительно доказано, что при возникновении финансовых кризисов «психологический» фактор играет активную самостоятельную роль, особенно при взаимодействии с факторами неопределенности хозяйственных перспектив и рисками предпринимательской деятельности.

За годы реформ, начиная с 1988 года, российские банки прошли путь, который в других странах занял десятки лет. По вопросу о научной периодизации этого процесса единого мнения не сложилось. Некоторые исследователи принимают за точку отсчета вторую половину 1987 года, когда сформировалась система государственных специализированных банков.

Если придерживаться тезиса о том, что банки – главный компонент того экономического строя, который называют рыночным хозяйством, то следует признать, что специализированные банки: Промстройбанк СССР, Агропромбанк СССР, Жилсоцбанк СССР, Сбербанк СССР и Внешэкономбанк СССР, – так и не стали агентами экономики рыночного типа. Об этом пишет в своем исследовании молодой российский историк Роман Кирсанов.

Напротив, если принять за начальную точку отсчета создание первых коммерческих банков во второй половине 1988 года, то это событие наиболее адекватно сообразовывается с главной тенденцией трансформации советской экономики в новое качество.

Некоторые авторы, например, Н. И. Кротов, рассматривают принятие Верховным Советом РСФСР в декабре 1990 года двух законов: о центральном банке и о банках и банковской деятельности, – как завершение становления банковской системы России. Другие, в особенности специалисты банковского права, ведут от этого события ее родословную, доводя описание эволюции структурных элементов банковской системы до произвольно выбранного нормативно-правового акта.

В настоящее время в отечественной экономической литературе принято выделять три стадии (или три этапа) развития банковской системы России. В качестве критерия используется доминирующая модель бизнес-процессов. Так, в течение первого этапа: с 1989 г. до 1994 г. включительно, – в банковской системе России доминировала модель инфляционного роста, обеспечившая процесс первоначального накопления и сращивания финансового и промышленного капитала. Механизм перераспределения доходов экономики в пользу банков в период высокой инфляции впервые на модельном уровне был проанализирован в совместном исследовании питерских экономистов М. Дмитриева, М. Матовникова, Л. Михайлова и Л. Сычевой.

Именно процентная маржа (то есть разница между процентами, получаемыми банками по кредитам, и процентами, выплачиваемыми банками по своим обязательствам), а отнюдь не абсолютная величина процентных ставок по кредитам превратила банковское дело в одну из наиболее прибыльных сфер бизнеса в России начала 90-х годов прошлого века. По оценкам этих авторов, инфляционное перераспределение через банковскую систему могло достигать 10–15 % ВВП.

Период 1989–1994 гг. в научной и публицистической литературе часто также называют «золотым веком» российских банков. Их численность и масштабы операций растут экспоненциальными темпами. Число банков увеличивается с 5 до 2500, а суммарный размер их активов вырастает на несколько порядков. В то же время этот период – менее всего изучен, с точки зрения влияния банковской системы на проведение экономической реформы.

Второй этап – 1995–1998 годы – характеризуется переходом от модели инфляционного роста к модели финансового арбитража (arbitrage) – одновременной (с небольшим временным разрывом) покупки и продажи в спекулятивных целях одного или нескольких схожих финансовых инструментов (иностранная валюта, векселя, государственные облигации и корпоративные акции).

Весной 1994 года, когда Центробанк прекратил рефинансирование банков, а резервные требования были увеличены и распространены на существенную часть валютных пассивов, надеждам банкиров на спокойную жизнь пришел конец. Всего за один день (11 октября 1994 года) на фондовой бирже ММВБ курс доллара вырос более чем на 27 % (с 3081 рубля до 3926 рублей за доллар). Спрос на валюту достиг рекорда – $335,7 млн. долларов при предложении всего $24–25 млн.

После кризиса 11 октября 1994 года («черный вторник»), в рукотворном характере которого теперь уже мало кто сомневается, по стране прокатилась первая волна банковских банкротств. Государство и общество взирали на это безучастно, если не со злорадством. Во второй половине 1995 года Центробанк отказался от эмиссионной поддержки доллара и прекратил поддерживать рынок межбанковского кредитования (МБК). 24 августа 1995 г. («черный четверг») рухнул МБК. По стране прокатилась вторая волна банковских банкротств.

За счет конкурентных преимуществ нерыночного характера в 1995–98 гг. быстро подрастала группа банков общефедерального значения, которые денежные власти поспешили объявить «системообразующими». И сделали все возможное, чтобы заинтересовать эти кредитные организации в необходимости перераспределения активов в пользу ГКО – ОФЗ, которые стали самыми высокодоходными и высоколиквидными финансовыми инструментами. 17 августа 1998 года («черный понедельник») рухнул рынок ГКО – ОФЗ. Вслед за этим произошла пятикратная девальвация рубля и, почти все банки общефедерального значения оказались банкротами. Всего же в результате кризиса 1998 года перестали существовать 495 банков – треть банковского сектора.

Предпосылки, условия и причины возникновения финансового кризиса 1998 года и значение его банковской составляющей по-прежнему остаются предметом острых дискуссий. К этому сюжету, столь еще недавнему и совсем не остывшему привлечено внимание многих публицистов и общественных деятелей – участников событий. Экс-министр экономики РФ Е. Г. Ясин в книге «Российская экономика: Истоки и панорама рыночных реформ» (М.: «ГУ ВШЭ», 2003.) утверждает, что кризиса 17 августа 1998 г. в России могло бы вовсе не быть: если бы рынок ГКО не был полностью открыт для нерезидентов, и если бы так не упали цены на нефть. Угроза финансового кризиса 1998 года, по его мнению, таилась во внутренних факторах, и прежде всего – в перманентном бюджетном кризисе, обострившемся в период избирательных кампаний 1995–1996 гг.

В 2000 году, когда банковская система России оправилась от кризиса 1998 года, начинается третий этап ее развития, который продолжается и по настоящее время. Важными событиями, предваряющими его начало, являются реструктуризация и рекапитализация кредитных организаций и подготовка к созданию системы страхования вкладов. Эти события получили широкое освещение в СМИ и на страницах научных журналов.

В 2003 году в издательстве «Манускрипт» вышла монография доктора юридических наук А. В. Турбанова «Концептуальные основы создания и функционирования системы страхования банковских вкладов в Российской Федерации (административно-финансовый аспект)». Ее автор – бывший депутат Государственной Думы, экс-заместитель председателя Банка России, экс-генеральный директор Агентства по реструктуризации кредитных организаций (АРКО) и теперь уже экс-глава Агентства страхования вкладов (АСВ). Фактически он сам, любимый, оценивает свою деятельность на ответственной должности руководителя АРКО и АСВ и эффективность проведенной Правительством и Центробанком работы по восстановлению банковской системы после кризиса 1998 года. Разумеется, только позитивно. Кто-то, наверное, скажет, что это нескромно, но, по моему мнению, это – просто замечательно, когда руководитель государственной корпорации имеет возможность писать научные монографии: – значит, его подчиненные сами успешно справляется со своими задачами.

На третьем этапе развития банковской системы доминирующей является модель финансового посредничества. Если до кризиса основным потребителем кредитных ресурсов через рынок ГКО – ОФЗ выступало Правительство – его доля к концу 1998 года достигала трех четвертей внутреннего кредита, то с 2001 года основным заемщиком стал частнохозяйственный сектор экономики. Начиная с IV кв. 2000 года основным источником доходов банков становится кредитование, которое устойчиво растет, в отличие от предыдущих периодов, когда доходы извлекались в основном из валютных операций и операций с государственными облигациями.

В 2001 году удельный вес кредитов в совокупном портфеле активов банковской системы увеличился до 50 %. По структуре портфеля активов российские банки стали все больше походить на кредитные организации развитых стран. Но одновременно возросли кредитные и прочие рыночные риски. По оценке международного рейтингового агентства Fitch, значительные риски появляются, если темпы роста кредитов частному сектору превышают 15 %. В России же этот показатель уже в 2006 году составил 24 %.

Для третьего этапа развития банковской системы все более актуальными становятся проблемы организации эффективного риск-менеджмента и повышения качества корпоративного управления. Поясним, вкратце, что это означает. Чтобы получать прибыль, банк должен вкладывать имеющиеся в его распоряжении средства в различные активы. Но если инвестиции составляют слишком большую долю его средств, банк рискует оказаться неплатежеспособным в период, когда значительная часть вкладчиков и инвесторов пожелают забрать свои средства. С другой стороны, если резервы, созданные на случай неожиданного оттока капиталов, слишком объемны, снизжается прибыль. Таким образом, основная задача ведения банковского бизнеса – найти то оптимальное состояние системы, при котором достигается баланс между стремлением обеспечить максимальную эффективность вложений и не утратить платежеспособность.

Многие банкиры придерживаются консервативной стратегии развития бизнеса, полагая, что самое главное – не допустить падения ликвидности до уровня, приводящего к нарушению установленных нормативов. При этом значительные денежные ресурсы могут оставаться без движения, принося только убытки, поскольку банки, уплачивая проценты по привлеченным средствам, не получают от них прибыли, необходимой для покрытия данных расходов.

Другой опасной стороной неэффективного управления собственными и привлеченными ресурсами является систематическое погашение разрывов ликвидности за счет новых вкладчиков и кредиторов, в результате чего возникает вероятность создания депозитной пирамиды, которая, рано или поздно, обрушивается. Часто, в связи со снижением прибыли банки начинают жестко контролировать издержки, пока не наступает такой момент, когда сократить их можно только масштабированием, то есть путем увеличения собственного капитала и расширения бизнеса, или – уходить с рынка.

В начале XXI века России, как и на Западе, сложилось направление научной мысли, которое называется «алармистским» (от английского слова “alarm” – тревога). Его сторонники доказывают, что нынешняя мировая валютно-финансовая система находится в конечной фазе развивающегося всеобщего финансово-экономического кризиса. Основанием для столь мрачных прогнозов является несоответствие между возрастающими темпами прироста финансовых агрегатов и снижающимися темпами производства физических товаров. Начиная с 2007 года врагом номер один у алармистов становятся непредсказуемые и необузданные транснациональные финансы и их подручные – спекулятивные хедж-фонды. В последнее время риторика алармистов уже неотличима от риторики левых антиглобалистов, даже если они выступают с консервативных и прокапиталистических позиций.

Очень мало научных работ, посвященных сравнительному анализу развития российской банковской системы с банковскими системами стран Восточной и Центральной Европы и Юго-Восточной Азии, которые одновременно с Россией вступили на путь рыночных преобразований. Особый интерес представляет опыт реформирования банковской системы Китая, которая долгие годы существования в этой стране коммунистического режима была точной копией советской. Пока же большинство компоративных сюжетов (comparative method) сосредоточено на выявлении общего и особенного в организации банковской системы и банковского надзора в США, Европе и в России.

Проблема эффективности российской банковской системы, по сравнению с другими странами, остро поставлена в работах М. Ю. Матовникова, в том числе – посредством анализа значений «банковского мультипликатора». По его мнению, российская банковская система практически не «создает деньги» на основе денежной базы (т. е. денежный мультипликатор слишком мал). Поэтому Банку России де-факто в большой степени приходится подменять собой банковский сектор. «Значение банковского мультипликатора в России находится на очень низком уровне (около 2,8), в то время как для стран с сопоставимым уровнем дохода на душу населения он равен 4–8, а в развитых странах зачастую превышает 20».

Источниковедческие проблемы истории современной банковской системы России имеет некоторые особенности, о которых следует сразу сообщить, во избежание возможных упреков читателя насчет неполноты информации о конкретных банках, банкирах и банковском сообществе.

Во-первых, банковская система – система закрытого типа, гарантирующая соблюдение коммерческой и банковской тайны. В соответствии с правовыми нормами и правилами делового обычая банки не имеют право раскрывать информацию о своих операциях, о корпоративной и частной клиентуре, о структуре управления, об остатках денежных средств на счетах, об их движении и т. д.

Во-вторых, существует понятие «деловой репутации», ограничивающее предоставление или передачу в средства массовой информации любых сведений о прошлой и текущей деятельности руководителей кредитных организаций, если кредитные организации, которые они представляют, являются участниками рынка.

В-третьих, банковское сообщество – очень своеобразная корпорация. Ее участники преследуют общие цели, и в то же время являются конкурентами.

В-четвертых, имеет место объективный конфликт интересов между кредитными организациями и Центральным банком, между Центральным банком, Правительством и законодательной властью. Экономическая журналистика и публицистика, поставляющая основной массив информации о банковской системе России, о банковском сообществе и отдельных кредитных организациях не всегда учитывают эти объективные противоречия и, порою, вольно или невольно, проявляет субъективизм, приводящий к искажению фактов и сути происходящих событий. В некоторых случаях средства массовой информации намеренно используются сторонами конфликта интересов в качестве орудия «информационной войны».

Первые публикации в российских СМИ о деятельности коммерческих банках появились в 1989 году, правда, поначалу, соответствующая запросам общественного мнения информация предоставлялась банками крайне неохотно, произвольно и, нередко, была искаженной, что, разумеется, делало соответствующие аналитические обзоры чрезвычайно далекими от действительности. В октябре 1991 г. Госбанк СССР издал «Указания о порядке составления и представления бухгалтерского годового отчета учреждениями банков, включая коммерческие и кооперативные банки». В них содержалось требование обязательной публикации ежегодного отчета. Важность раскрытия деловой информации, в целях привлечения корпоративной клиентуры и вкладчиков, была осознана и самими банками. В результате в различных СМИ появились целые разделы с информацией о работе коммерческих банков на рынке финансовых услуг.

Первые неудачи вкладчиков и корпоративных клиентов, пытавшихся самостоятельно дать оценку надежности кредитных организаций, которым они доверили свои денежные средства, на основе подобных данных, привели к появлению информации, составленной в более удобной для ознакомления – табличной форме. Такого рода информация объявлялась издателями как «рейтинговая». Однако, употребление этого термина к подобным таблицам – сильное преувеличение. Данные «рейтинги» не были рейтингами по своей экономической сути. В результате – многих из тех, кто пользовался подобными сведениями для принятия решений, постиг ряд горьких разочарований.

Автором настоящей монографии были использованы следующие комплексы источников:

1) федеральные законы о банковской деятельности, финансовых рынках и государственном бюджете;

2) нормативные акты и аналитические материалы Банка России;

3) указы Президента РФ и постановления Правительства РФ;

4) бюллетени Счетной Палаты РФ;

5) доклады по России международных финансовых организаций (МВФ, Всемирный банк, Европейский банк реконструкции и развития);

6) данные экономической и банковской статистики;

7) выступления представителей органов власти и банковского сообщества;

8) материалы научной периодической печати и деловой прессы;

9) мемуары.

Автор стремился отразить актуальные мнения представителей банковского и экспертного сообщества, высказываемые во время дискуссий на банковских форумах и в средствах массовой информации, а также рабочих встречах и совещаниях руководителей государства и правительства с представителями банковского сообщества.

Важнейший источник изучения истории банковской системы России – квартальные и ежегодные обзоры и отчеты, публикуемые в журнале «Вестник Банка России» (от 6 выпусков в месяц). В том же официальном издании публикуются нормативно-правовые акты и приказы Центрального банка Российской Федерации (Банка России).

В период с 1990 г. по 2000 г. Центробанк издал 8734 подзаконных актов. Показательным является «Перечень нормативных документов Банка России по состоянию на 1 июля 1999 года». Только перечисление действующих документов, разработанных Центральным банком, занимает 380 страниц. Разобраться в хитросплетениях банковского законодательства может далеко не каждый банковский юрист. По данным СПС «КонсультантПлюс», за период с 1 января 2011 г. по 1 января 2013 г. Банком России принято свыше 500 нормативных актов. Для сравнения, за данный период Президентом РФ издано 458 нормативных указов, Генеральной Прокуратурой – 43 нормативных акта, Министерством юстиции – 177.

Нормативные акты Центрального банка принимаются в форме указаний, если их содержанием является установление отдельных правил; в форме положений, если их основным содержанием является установление системно связанных между собой правил; в виде инструкций, если их основным содержанием является определение порядка применения положений федеральных законов. Но основной объем нормативных документов Центробанка представляют «письма» и «методические рекомендации» (приставка «Т» в номере документа означает, что мы имеем дело с актом, содержащим исключительно технические форматы и иные требования).

Теоретические и методологические принципы исследования банковской системы России еще не устоялись. Многие ученые – экономисты, социологи и политологи, – как зарубежные, так и отечественные признают колоссальную противоречивость произошедших в стране за годы реформ перемен. Прежде всего, это – сохранение в хозяйственном механизме и общественных отношениях мощных внерыночных регуляторов. Теоретических концепций, объясняющих закономерности перехода от плановой экономики к рыночной, от тоталитарного общественного строя к демократии мировой наукой пока не предложено. Как отмечал видный французский теоретик регулятивизма Роберт Буайе, «великое преобразование России ставит множество проблем, не находящих очевидного решения в рамках имеющихся экономических теорий».

7 ноября 2002 года Европейский союз официально признал Россию страной с рыночной экономикой. Присвоение стране рыночного статуса происходит на основании анализа нескольких экономических факторов:

1) полная конвертируемость валюты по текущему счету;

2) свободное формирование заработной платы;

3) открытость экономики для иностранных инвестиций (включая возможность создания совместных предприятий);

4) снижение государственной доли в экономике и государственного контроля над распределением ресурсов, формированием цен и объемами производства.

Учитывается также состояние экономических институтов, под которыми подразумеваются все механизмы взаимодействия между субъектами в экономике, включая так называемые формальные (писаные) институты (законодательство, договора, взаимоотношения работодателя с работниками и т. д.) и неформальные институты (устные договоренности, традиции, обычаи, религия и т. д.).

Здесь мнения авторитетных международных экспертов по отношению к России, судя по публикациям в западной деловой прессе, разошлись. В споре возник даже новый термин – «неэффективные институты», – который означает, что, несмотря на успешно проведенные реформы, в России все еще отсутствует эффективная система защиты прав собственности и принуждение к выполнению контрактов, то есть к соблюдению формальных законов. Самый яркий пример неэффективно функционирующих институтов, это – ориентация экономики на ренту чиновников и построение работы государственного аппарата по принципу удовлетворения личных интересов чиновников и возможности получения ренты.

Важнейшей проблемой становления и развития банковской системы России является оценка влияния объективных интересов банковского бизнеса на власть и общество. Некоторые социологи вообще не считают бизнес частью гражданского общества, рассматривают российское гражданское общество, бизнес и государство, как три самостоятельные структуры. Между тем, в условиях страны, недавно отошедшей от всеобщего огосударствления, любая самоопределившаяся социальная группа относится к гражданскому обществу. Автор монографии рассматривает сообщество представителей банковского бизнеса в России, как часть гражданского общества, которая, объективно, заинтересована в конструктивной либерализации экономической системы и демократической модернизации государства.

В настоящее время представительство интересов банковского бизнеса сосредоточено в трех общероссийских общественных организациях: Ассоциации российских банков (АРБ), Ассоциации региональных банков и в Российском союзе промышленников и предпринимателей (РСПП). Деятельность этих общественных организаций отнюдь не сводится к лоббированию законов и нормативных актов. Они проводят очень важную и полезную для государства и общества работу по анализу текущей экономической ситуации и тенденций развития финансовых рынков, разрабатывают рекомендации по вопросам стратегии развития банковского сектора, выступают арбитрами в коммерческих спорах и т. д.

Стенографические отчеты и материалы ежегодных съездов АРБ, других банковских форумов, а также организуемых по инициативе руководства банковских ассоциаций рабочих совещаний с первыми лицами государства – весьма значимый информационный посыл для всех, кто профессионально занимается банковской деятельностью или ее изучает.

Перечень актуальных проблем организации и регулирования деятельности банков для каждого этапа развития банковской системы России имеет свои особенности. Для современного этапа, на наш взгляд, актуальными являются, по крайней мере, следующие пять проблем.

Первая – содержание реформирования банковской системы России. Следует отметить, что в понимании банковского сообщества и некоторых представителей общественности и государства понятие «банковская реформа» имеет совершенно разное истолкование. Банковское сообщество выступает за реформирование существующей системы рефинансирования, то есть за равноправный доступ всех банков, а не только государственных или крупнейших частных, к краткосрочным и среднесрочным кредитным ресурсам Правительства и Центрального банка, в целях увеличения кредитования производства и домашних хозяйств. Но для некоторых представителей общественности и государства реформирование банковской системы, это – очищение рынка от малоразмерных коммерческих банков, которые, по их мнению, являются «источником криминальной угрозы обществу». «Банковская реформа так и не состоялась в России, – считает член Общественной палаты РФ Сергей Марков. В результате банковский сектор у нас несет в себе остатки той криминально-фальсифицированной экономики, которая бурно расцветала в 90-е годы». И, вспомнив фальшивые чеченские авизо, резюмировал: «Тогда в России основные махинации проходили с использованием банков».

К сожалению, не только Сергей Марков не знает о том, что фальшивые авизо появились в 1992–93 гг. по причине взлома плохо защищенной информационной системы Центробанка неизвестными злоумышленниками. Так называемые «основные махинации» происходили отнюдь не с использованием банков, а совсем других организаций (например, Госкомимущества) и финансовых инструментов (например, ваучеров). Осмелюсь даже заверить, что более надежной в финансовом и экономическом смысле и более защищенной от криминала банковской системы, чем существовала в СССР, не было, нет, и никогда не будет. Правда, если ее реанимировать, то от рыночной экономики и финансовых рынков в России не останется и следа.

Вторая актуальная для банковского сообщества проблема, это – целесообразность совмещения Центральным банком функций «ночного» и «дневного» сторожа, приводящая руководство Центрального банка «к сильному переутомлению», – как однажды выразился депутат Государственной Думы В. М. Резник. Термин «ночной сторож» придумал Адам Смит, характеризуя функции государства в условиях рыночной экономики. В данном случае речь идет о том, что Центральный банк Российской Федерации (Банк России) совмещает в себе функции эмиссионного банка, снабжающего коммерческие банки кредитными ресурсами («ночной сторож»), и функции государственного органа, осуществляющего надзор за банками («дневной сторож»). Между этими функциями, объективно, пролегает конфликт интересов, который для практикующих банкиров не требует доказательств.

Третья проблема – неоднородность банковской системы и необходимость консолидации банковского сектора. Ни для кого не секрет, что банковская система России состоит из кредитных организаций, находящихся на разных стадиях развития. Одни – на стадии активного роста, другие – стагнации. Решение этой проблемы во многом зависит от самого банковского сообщества, если оно не намерено дальше терпеть упреки власти и общества по поводу низкой капитализации большинства банков и отсутствии этических правил ведения бизнеса у некоторых из них.

Процесс консолидации банковского сектора, несмотря на то, что Центральный банк поощряет слияния и поглощения, идет неровно и противоречиво. С одной стороны, общепризнанным фактом является то, что структура банковской системы России еще не в полной мере соответствует современным международным стандартам и нуждается в корректировке; с другой стороны, эта система уже в достаточной степени сформировалась и обладает определенной внутренней инерцией, противодействующей прогрессивным структурным изменениям. Уровень международных рейтингов российских банков («В» в среднем по сектору) продолжает оставаться одним из самых низких в Европе, что с точки зрения оптимиста – показатель потенциала совершенствования, а с точки зрения пессимиста – показатель низкой конкурентоспособности.

Четвертая проблема – защита прав потребителей финансовых услуг. Всегда вызывала недоумение ситуация, когда Банк России игнорировал клиентов кредитных организаций, так как не имел полномочий по рассмотрению конкретных жалоб граждан в отношении конкретных банковских услуг. И тогда на этом поприще появился Роспотребнадзор с его легендарным руководителем Геннадием Онищенко. Надо отдать должное: граждане почувствовали заботу о них. Но одновременно рынок ощутил тяжелую поступь этого органа власти, разрушающего как существующие институты (например, передачу прав требований по кредитам), так и зарождающиеся (коллекторскую деятельность).

В знаменитом пресс-релизе «Особенности национальной защиты прав потребителей в условиях финансового кризиса» от 19.03.2009 года Роспотребнадзор обвинил банки в том, что они заинтересованы «не столько в заемщиках, сколько в их высоколиквидном имуществе (машинах, квартирах, земельных участках)». Роспортребнадзор потребовал исключить из кредитных договоров, как противозаконное, положение об одностороннем изменении кредитными организациями процентных ставок по кредитам. Но банки не могут считать себя нарушителями. Они руководствуются частью 2 статьи 29 Федерального закона от 02.12.90 № 395–1 «О банках и банковской деятельности», предоставляющей банку право в одностороннем порядке изменять процентные ставки по кредитам в случаях, предусмотренных федеральным законом или договором с клиентом.

При заключении кредитного договора банка с заемщиком в его контент, как правило, включается положение, позволяющее банку совершать подобные действия. К сожалению, далеко не все россияне, когда дело касается денежных обязательств, внимательно читают то, что скрепляют своей подписью. В банковском сообществе претензии Роспотребнадзора, резонно, сочли провокацией дальнейшего ухудшения финансовой дисциплины: подобные заявления со стороны органов власти способны привести к еще большему увеличению просрочки.

Пятая проблема – преодоление псевдоморфизма, то есть слепого подражания банковским системам развитых стран. Не все новшества в банковском деле одинаково полезны. В некоторых случаях от их приема следует воздержаться. Приведем актуальный пример. В 1995 году американский банк JP Morgan (сумма активов в 2007 году оценивались в $1,8 триллионов) подготовил почву для преобразования банковской системы США из традиционных коммерческих кредиторов в торговца кредитами, а по сути – в страховщиков. Нанятый банком 34-летний выпускник Кембриджского университета Блайт Мастерс (Blythe Masters) создал первые кредитные дефолтные свопы (Credit Default Swaps – CDS). Цель новшества состояла в том, чтобы дать банкирам возможность диверсифицировать риски и «немножко откусить и от чужого пирога», т. е. от кредитных портфелей других банков.

Блайт Мастерс построил модель дефолтных свопов на основе математической модели рисков предполагаемых неплатежей, которые, как правило, не являются публичными. Ни один уважающий себя банк никогда в жизни не огласит полную сумму своих убытков от невозврата кредитов. Тем не менее, иллюзии возможности равномерного страхового покрытия потенциальных убытков было достаточно, чтобы основные банки мира, подобно леммингам, ринулись покупать этот виртуальный финансовый мусор, в том числе – Collateralized Mortgage Obligations (CMO) – ипотечные облигации, обеспеченные закладными, зачастую, не самого высшего сорта. Однако, глубина ликвидности мирового финансового рынка, существовавшая в красивых математических моделях, оказалась вовсе не бесконечной, и в 2007 году разразился мировой финансовый кризис.

Литература по теме мирового финансового кризиса (англ. global economic crisis) в настоящее время насчитывает тысячи публикаций. В России предсказания наступления финансового Армагеддона и последствий его для России впервые прозвучали в совместной статье М. Хазина и О. Григорьева «Добьется ли Америка апокалипсиса?», опубликованной в 2000 году в № 28 журнала «Эксперт». Авторы констатировали, что на американском фондовом рынке образовался «финансовый пузырь», вызванный тем, что основу активов всех финансовых учреждений составляют ценные бумаги, для обеспечения которых банки выпустили «вторичные и третичные и следующих степеней бумаги», да еще и предоставили их держателям слишком дешевые кредиты.

На протяжении более 10 лет экономисты-алармисты во всем мире предсказывали, что, когда процентные ставки по однодневным кредитам приблизятся к нулевой отметке, мировую экономику постигнет неописуемое бедствие. Российский экономист С. Глазьев использовал при осмыслении глобального кризиса долларовой денежно-кредитной системы в качестве метафоры «финансовую пирамиду». Пауль Фриц ввел термин «сужающейся клетки». Профессор Линдон Ларуш сравнивает приближение мировой финансовой системы к моменту ее саморазрушения с винтовым самолетом, или даже одним из первых реактивных самолетов, преодолевающим звуковой барьер. Получается фронт ударной волны, впервые описанный математиком и физиком Бернардом Риманом в середине XIX века.

По мнению ведущих аналитиков международных рейтинговых агентств, 16 триллионов (!) ничем не обеспеченных «зеленых бумажек», розданных ФРС США в 2007–2008 гг. для поддержания ликвидности американской банковской системы, лишь на время притушили «мировой финансовый пожар». «Вторая волна» глобального финансового кризиса, по их мнению, не за горами. Она ожидается ими в период с 2015 г. по 2020 год. Фактически подтверждено, что основная причина возможности повторения мирового финансового кризиса – это мировая долговая нагрузка. Признано, что единственный выход из ситуации – сокращать дефициты государственных бюджетов и добросовестно рассчитываться по долгам, – чего финансовые и политические элиты некоторых стран делать не хотят.

Многие эксперты сходятся во мнении, что в краткосрочном аспекте основную выгоду от «второй волны» глобального кризиса извлечет Китай. Они отмечают, что Центральный банк Китая стремится максимально занизить курс юаня по отношению к доллару и евро перед тем, как окончательно сделать его свободно конвертируемым. После этого курс юаня пойдет вверх, и китайская национальная валюта станет еще одной мировой резервной валютой (наряду с долларом, евро, японской иеной английским фунтом и швейцарским франком), со всеми вытекающими отсюда последствиями.

* * *

Структура монографии соответствует проблемно-хронологическому принципу изложения фактического материала. В ней рассматривается период становления банковской системы России и три основных этапа ее развития, последний из которых продолжается сейчас. Первые три главы монографии дают представление об особенностях советской банковской системы, причинах ее реформирования и возникновения элементов банковской системы рыночного типа.

Главы, с 4-й по 6-ю, знакомят читателя с тем, насколько успешно российская банковская система справилась с задачами рыночной трансформации российской экономики, какие новые противоречия внесла в экономические и социально-политические отношения реформируемого общества.

В главах, с 7-й по 10-ю, автор показывает, как в процессе рекапитализации, реструктуризации и консолидации банковского сектора, банковская система России стала превращаться в полноценного финансового посредника, сыгравшего немаловажную роль в экономическом подъеме страны в первой половине первого десятилетия XXI века.

В главах, с 11-й по 13-ю, автор анализирует: 1) влияние «голландской болезни» на экономическую политику Правительства и денежно-кредитную политику Центрального банка и 2) влияние мирового финансового кризиса на дестабилизацию российского фондового рынка и обострение кризиса ликвидности российской банковской системы в 2008 году.

В главе 14-й рассматриваются актуальные вопросы развития российского банковского сектора в послекризисный период (2009–2013 гг.).

15-я глава посвящена проблемам информатизации банковской деятельности, освоения российскими банками новейших информационных технологий и внедрения в надзорную практику международных стандартов.

 

Глава 1. Реформа советской банковской системы в 1988-1990 гг.

К. Маркс характеризовал современную ему банковскую систему середины XIX века как «самое искусное и совершенное творение, к которому вообще приводит капиталистический способ производства». Советская банковская система также по-своему была искусна и не менее совершенна. Она состояла из территориальных и специализированных учреждений Государственного Банка СССР. Все безналичные расчеты и платежи между этими учреждениями совершались посредством межфилиальных оборотов (МФО). Движение платежных средств происходило путём их перечисления с одного счёта на другой по так называемым мемориальным ордерам (нечто среднее между платежным поручением и платежным требованием.) или путём зачёта взаимных требований (клиринга).

Значение расчетной и платежной системы в современной экономике обычно определяется как «артериальная», в силу важности выполняемой ею функции – обеспечения своевременного и необременительного перевода денежных средств от одних экономических агентов к другим. Расчетное обслуживание в советской банковской системе было безупречно, проблема технических неплатежей отсутствовала, равно как и угроза банковского банкротства или корпоративных дефолтов.

Деньги в советской экономике не определяли направление товарных потоков посредством механизма спроса и предложения, а лишь сопровождали движение товарно-материальных ценностей, увеличиваясь теми темпами, которые были предусмотрены планами развития народного хозяйства. Все безналичные расчеты велись на основе баланса, то есть буквально каждая проводка каждого платежного документа могла быть произведена не ранее, чем проходила проверка результата ее исполнения. Платежи имели строго целевой характер, например, не разрешалось осуществлять оплату счетов по текущей деятельности за счет средств, предназначенных на капитальное строительство и на другие цели, не связанные с основной деятельностью.

Каждая форма безналичных расчетов имела определенную сферу использования. Например, расчеты аккредитивами использовались только при иногородних расчетах за крупное многокомплектное оборудование и за оборудование, поставляемое на экспорт, а основной сферой использования платежных поручений были одногородние расчеты. За несвоевременную оплату и необоснованный отказ от оплаты к предприятию применялись меры экономического воздействия в виде штрафов.

Предприятия, организации и учреждения могли иметь в своей кассе наличные деньги в пределах лимитов и использовать деньги из выручки в пределах норм, устанавливаемых ежегодно отделениями Госбанка СССР. Размер и целевое направление выдач наличных денег из касс Госбанка или изъятия их из обращения пересматривались каждый квартал года.

При составлении кассовых планов учреждения Госбанка анализировали намечаемый результат плана (выпуск денег или изъятие денег из обращения). На основе этого анализа они разрабатывали предложения по обеспечению правильного соотношения между денежными доходами и расходами населения. Самый известный документ на эту тему – Инструкция № 6 Госбанка СССР «Об организации работы по денежному обращению учреждениями Государственного банка СССР» от 3 декабря 1986 года.

Кредитование предприятий и колхозов осуществлялось на основе следующих принципов. Первое, это – плановость кредита: ссуды выдавались в соответствии с установленными плановыми заданиями в меру выполнения народно-хозяйственных планов. Второе, это – прямое кредитование: банк выдавал ссуды непосредственно хозяйствующему субъекту, который их использовал. Третье, это – обеспеченность кредита материальными ценностями или соответствующими расчётными документами. Четверное, это – целевое направление кредита (под определённые в плане объекты капиталовложений) и на потребности, связанные с выполнением плана производства и реализации продукции. Пятое, это – срочность и возвратность кредита.

Посредством краткосрочных кредитов, предоставляемых, как правило, на срок до одного года, обеспечивалось пополнение оборотных средств предприятий и колхозов, например, для оплаты поставок сырья, материалов, топлива, создание, расширение и обновление основных фондов.

Посредством долгосрочных кредитов, предоставляемых на срок от 2-х до 5-ти лет, финансировались затраты предприятий и колхозов на строительство производственных объектов, зданий непроизводственного назначения (сельские и заводские дома культуры, поликлиники, дома отдыха трудящихся, санатории и т. д.), затраты на внедрение новой техники и прогрессивных технологий. Средняя процентная ставка по всем кредитам – краткосрочным и долгосрочным – составляла порядка 2 % в годовом исчислении.

При недостатке денежных средств на счете клиента для списания кредиторской задолженности заводилась картотека. Посредством этого инструмента учреждение Госбанка СССР регулировало очередность погашения и списания долгов. Кроме того, за просроченную задолженность заемщик выплачивал Госбанку неустойку в виде пени и штрафов. Для руководителя предприятия или колхоза «влететь на картотеку» было все равно, что получить от бюро райкома КПСС «строгий выговор с предупреждением».

Каждое учреждение Госбанка имело в своем составе отдел кассовых операций (кассу). Для приема и выдачи денег и других ценностей в составе отдела кассовых операций функционировали следующие кассы: приходные, расходные, приходно-расходные, вечерние, разменные, по продаже марок и выдаче чековых книжек, по пересчету денежной выручки, кассы Госбанка при предприятиях и организациях.

До 1986 года в банковскую систему СССР входили следующие государственные учреждения: Госбанк, Стройбанк, Внешторгбанк и Гострудсберкассы.

Эмиссионные, управленческие и контрольные функции, а также краткосрочное кредитование и расчетно-кассовое обслуживание выполнял Госбанк СССР. Его активы превышали совокупные активы таких крупнейших банков, как «Bank of America», «Citi bank», «Cheis Mantheten bank» (США), Дойче банк (ФРГ), Креди Лионе (Франция), Дайити Канге банк (Япония) и Барклайз банк (Великобритания).

Организационно Госбанк СССР состоял из трех звеньев: правление, конторы и отделения (филиалы). Центральным звеном являлось Правление, которое руководило всей банковской системой через конторы – республиканские, городские, областные и краевые. Всего в 1987 году насчитывалось 185 таких контор. Им непосредственно подчинялись 4274 отделения, работавшие практически в каждом административном районе страны. Отделения Госбанка СССР обслуживали предприятия и организации, расположенные на территории данного района и имевшие в этом отделении свой расчетный счет.

Каждое отделение Госбанка представляло собой в одном лице расчетно-кассовый и инкассаторский центр. Все, обслуживаемые им предприятия, колхозы и бюджетные организации, получали от него наличные денежные средства для выплаты заработной платы и т. д., либо, что касается предприятий торговли и сервиса, сдавали полученные от продажи товаров и услуг наличные денежные средства для зачисления их на свой расчетный счет.

Стройбанк СССР являлся многозвенной централизованной кредитной организацией. Правление банка осуществляло руководство своими учреждениями через республиканские и областные (краевые) конторы, число которых составляло 180. Правда, Стройбанк не имел на местах широкой сети отделений (филиалов). Отделения открывались с учетом объема финансирования и кредитования капитальных вложений в данном экономическом районе.

К началу 1986 г. в системе Стройбанка насчитывалось 908 отделений. В административных районах, где в связи с незначительными объемами финансирования и кредитования капитальных вложений было нецелесообразно открывать отделения Стройбанка, все необходимые операции выполнялись уполномоченными Стройбанка при отделениях Госбанка СССР. Всего было открыто около 800 пунктов уполномоченных. Если же и открытие пункта уполномоченного считалось нецелесообразным, то все операции по финансированию и кредитованию капитальных вложений возлагались на договорных началах на отделение Госбанка, выполнявшее их за счет кредитных ресурсов Стройбанка.

Внешторгбанк СССР имел небольшую сеть учреждений – 17 отделений на территории страны и одно в Швейцарии. В своей работе Внешторгбанк широко использовал корреспондентские отношения: в 131 стране он поддерживал связи с 1835 банками-корреспондентами различных стран мира.

Государственные трудовые сберегательные кассы имели весьма разветвленную сеть – 78,5 тыс. сберкасс. Общее руководство их деятельностью осуществлял Госбанк СССР. В свою очередь система Гострудсберкасс возглавлялась Правлением, которому были подчинены главные управления союзных республик.

На территории автономных республик, областей и краев руководство работой сберкасс осуществляли соответственно республиканские, областные и краевые управления. Непосредственным рабочим звеном в этой системе являлись сберегательные кассы: центральные, кассы 1-го и 2-го разрядов и агентства. Центральные сберегательные кассы руководили работой сберкасс на территории города или района и совершали все виды операций, возложенных на сберкассы. Сберкассы 1-го и 2-го разрядов, а также агентства различались по количеству штатных работников.

Советская банковская система включала в себя также банки за границей с участием капитала советских организаций. Совзагранбанки и их отделения работали в следующих странах:

• во Франции – Коммерческий банк для Северной Европы в Париже;

• в Великобритании – Московский народный банк в Лондоне с отделениями в Ливане (Бейрут) и Сингапуре;

• в ФРГ – Ост-Вест Хандельсбанк во Франкфурте-на-Майне;

• в Люксембурге – Ист-Вест Юнайтед бэнк;

• в Австрии – Донау банк (Вена).

Вышеперечисленные банки были созданы для обслуживания предприятий и организаций СССР и других социалистических стран. В соответствии с постановлением Совета Министров СССР от 29 июля 1985 г. № 703–216 и приказом Правления Госбанка СССР от 22 октября 1985 г. № 70с работа по руководству совзагранбанками была строго централизована и сосредоточена во Внешторгбанке. Их прибыль по итогам деятельности в различной форме переводилась в СССР и отражалась по статьям валютного плана Госбанка СССР.

Совзагранбанки выполняли по поручениям своих клиентов депозитные, кредитные, расчетные, валютные и прочие операции на международных финансовых рынках. Они также выполняли функции учебных центров для банковской системы страны и служили источниками информации о международных рынках капитала.

В общем, результатом централизованного управления деньгами и кредитом стала денежно-кредитная система, при которой:

• кредитором всех хозяйствующих субъектов является государство;

• хозяйствующим субъектам дозволен неограниченный доступ к кредиту по символическим процентным ставкам;

• хозяйствующим субъектам предписана строгая финансовая дисциплина, определенная жесткими регламентами использования заемных средств;

• единый госбанк целенаправленно распределяет кредиты, проводит все платежи и расчеты, контролируя и наказывая заемщиков символическими штрафами за отклонения от запланированных нормативов.

Наличие общегосударственного расчетного центра позволяло оперативно и весьма экономно обслуживать гигантское по размерам народное хозяйство через систему взаимозачетов долгов и обязательств хозяйствующих субъектов в рамках общего госбюджета. Следствием данной системы явилось превращение производственных предприятий в центры эмиссии безналичных денег. Высказывалась даже такая точка зрения, что в СССР государственное финансирование реально осуществлялось не государством, а предприятиями, которые «даже не берут деньги у государства, а сами их безналично выпускают» (Михаил Бернштам).

Беспроцентные кредиты обеспечивали свободный (но не неограниченный) доступ государственных предприятий и колхозов к кредитным ресурсам на исключительно льготных для них условиях. Это явилось важным условием устойчивого роста советской экономики в течение длительного времени. Однако уже в советское время некоторые исследователи высказывали мнения о том, что беспроцентный кредит – причина бесхозяйственности, и предлагали повысить процентные ставки, особенно для советской торговли, где кредиторская задолженность составляла более десяти процентов суммы оборотных средств. Об этом писали В. А. Зайденварг, И. Я. Островская и Н. С. Лисициан и др. авторы.

Начиная со второй половины 1950-х годов и до начала перестройки советское руководство неоднократно пыталось использовать банковскую систему для решения фундаментального вопроса социалистической экономики – создания саморегулируемого хозяйственного механизма, работающего без приказа, мелочной опеки и внеэкономического принуждения.

21 августа 1954 г. ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли постановление «О роли и задачах Государственного банка СССР». Госбанку СССР предлагалось развивать кредитные и расчетные отношения с предприятиями и колхозами, в зависимости от выполнения ими качественных показателей государственного плана. От него требовалось обеспечить сохранность и правильное использование собственных оборотных средств, состояние запасов товарно-материальных ценностей, расчетов с банками по ссудам.

Решениями сентябрьского (1965 г.) Пленума ЦК КПСС учреждениям Госбанка было указано предоставлять кредиты, в зависимости от выполнения предприятиями и колхозами плана реализации (отгрузки) продукции и плана накоплений. В то же время из гражданского и хозяйственного законодательства были окончательно изъяты положения и нормы о несостоятельности (банкротстве). Интересно, что слово «банкротство», как и слово «банк» происходит от латинского «bancus» – скамья. Древние ростовщики и менялы устанавливали в людных местах свои скамьи, на которых проводилии финансовые операции, а также занимались оформлением торговых сделок. Если владелец такого «банка» разорялся, свою скамью ему надлежало сломать. По-латыни «сломанный» – это «ruptus», и в итоге владельцы сломанных скамей стали именоваться «банкротами».

12 июля 1979 года ЦК КПСС и Совмин СССР приняли постановление «Об улучшении планирования и усилении воздействия хозяйственного механизма на повышение эффективности производства и качества работы». Госбанку СССР предлагалось оказывать необходимую помощь и предоставлять особые льготы тем предприятиям, которые успешно выполняют задания по повышению производительности труда и снижению себестоимости. При временных финансовых затруднениях предприятий учреждениям Госбанка разрешалось выдавать ссуды на любые потребности, возникающие в ходе производства и реализации продукции, сроком до 60 дней. Ссуды на выплату заработной платы сроком до 30 дней разрешалось выдавать, независимо от состояния расчетов предприятий по ранее полученным ссудам. Ясно, что такая установка происходила не от хорошей жизни и свидетельствовала о том, что советские предприятия крайне нуждались в более гибкой системе погашения кредиторской задолженности и расширении хозяйственной самостоятельности.

К началу 1980-х годов назрела необходимость реформы самой банковской системы. Все более очевидными становились ее крайний бюрократизм и технологическая отсталость. В Госбанке СССР действовало 27 основных инструкций, из которых, например, инструкции № 1 и № 5 состояли соответственно из 462 и 771 статей и с приложениями занимали соответственно 278 и 224 страницы печатного теиста. Следует учесть еще огром ный поток приказов Госбанка СССР и так называемых «циркулярных писем», на основании которых изменялись, дополнялись и отменялись отдель ные положения указанных инструкций.

Не только корпоративная клиентура была не в си лах разобраться в огромной массе инструкций, при казов, циркулярных писем, установить, какие правила действуют, а какие отменены или изменены, но даже опытные банковские работники, зачастую, были вынуждены принимать решения на свой страх и риск. Основные проблемы – списание убытков и оценка упущенной выгоды. В условиях тотального огосударствления, конечно же, не могло быть речи о таком виде обеспечения кредитов, как залог, поскольку субъектом правоотношений со стороны заемщика и со стороны кредитора выступало государство.

Уровень развития банковских технологий также оставлял желать лучшего. В 1990 году в системе учреждений Госбанка СССР функционировало 70 вычислительных центров (ВЦ). В них использовался комплекс стационарных цифровых вычислительных машин 3-его поколения (на интегральных микросхемах) с диапазоном производительности от десятков тысяч до нескольких млн. операций в 1 сек. Все ВЦ были связаны телефонными и телеграфными каналами, образуя сеть из 9500 линий связи.

Первая отечественная автоматизированная банковская система – «АБС Банк» – была разработана в начале 1970-х годов. Посредством этой системы вычислительные центры Госбанка осуществляли:

• автоматизированную обработку данных по бухгалтерскому учету банковских учреждений Москвы, Московской области и еще 13-ти крупнейших регионов страны (подсистема «Операционный день Госбанка»);

• автоматизированное выполнение процесса квитовки и контроля межфилиальных оборотов («Квитовка МФО» и «Контроль МФО»);

• автоматизированное ведение аналитического и синтетического учета операций Внешторгбанка (подсистема «Операционный день Внешторгбанка»);

• автоматизированное начисление процентов по кредитам.

Ежесуточный объем информации, поступающий на вход «АБС Банк», достигал 15×106 алфавитно-цифровых знаков, что составляло, примерно, 350 тыс. банковских документов. В памяти «АБС Банк» хранилась информация о состоянии 200 тыс. лицевых счетов учреждений, предприятий и организаций столицы. Результаты обработки данных выдавались на печатающие устройства в виде окончательно оформленных банковских документов по 300 формам с общим объемом 15 млн. 128-разрядных строк.

В середине 1970-х годов в мировой банковской практике использовались ЭВМ 4-го поколения, а с 1980 года получили широкое распространение персональные компьютеры и высокоскоростные коммуникационные системы на основе протокола Интернет. Совершился переход от оборота банковских документов на бумажных носителях к электронному документообороту. Появились компьютерные программы, благодаря которым стало возможным практическое применение электронных систем денежных переводов и проведение расчетов и платежей в режиме реального времени. Преобразились и сами банки. Из классических ссудо-сберегательных институтов они превратились в финансовые супермаркеты. Помимо классического банкинга, кредитные организации США, Западной Европы и Японии стали предоставлять клиентам самый широкий спектр юридических, финансовых и консалтинговых услуг. В этом смысле Госбанк СССР и советские специализированные банки со своими технологиями и качеством сервиса отстали, по крайней мере, на десять лет.

Противоречивая технико-экономическая структура советской экономики, в которой лидирующую роль играли заведомо устаревшие отрасли производства, сделали СССР особо восприимчивым к охватившему весь мир кризису и распаду индустриализма. В 1970–1980-е годы СССР превосходил США по объему производства железной руды, алюминия, угля, кокса, тракторов, цемента, деловой древесины и т. д. Гипертрофия добычи ресурсов и их первичной переработки, тяжелого машиностроения определяли максимальную энергоемкость производства. В то время, когда в развитых капстранах для производства одного килограмма потребляемой человеком продукции расходовалось 4 килограмма исходного материала, то в СССР – 40.

Из пятилетки в пятилетку в СССР происходило ухудшение основных экономических показателей. Рост производительности труда упал с 39 % в 1966–1970 годах до 16 % в 1981–1985 годах, валового продукта – с 42 % до 19 процентов. Разрыв с США перестал сокращаться, а в 1980-е – вырос.

Проблемы эффективного индустриального развития усугублял постоянный рост числа глобальных проектов, что при дефиците ресурсов неизбежно вело к росту объемов незавершенного строительства и к срывам в выполнении планов ввода новых производственных мощностей. В условиях жесткого административного контроля производители не имели стимулов к внедрению технологических нововведений.

Планирование сводилось, главным образом, к распределению ресурсов между сложившимися отраслями и к попыткам «расшить» узкие места в них за счет расширения производства. Поэтому структура выпусков изменялась очень медленно, в основном за счет ввода в строй новых мощностей. Старые, морально и физически устаревшие мощности из производства не выводились, что порождало все новые и новые товарные дефициты. В стране производили больше всех в мире обуви на душу населения, но что это была за обувь!? Из 600 с лишним миллионов пар две трети пылились на прилавках, а потом утилизировались.

Из года в год все более металлоемкими становились промышленное оборудование и станки. Водители грузовых автомобилей сливали в канавы миллионы тонн горючего, чтобы заработать несколько лишних рублей (их зарплата зависела от выполнения плана по километражу, а последний должен был соответствовать затраченному горючему). Вдоль железных дорог громоздились горы гибнувших под дождем минеральных удобрений, ибо фабрики по их производству строились и поддерживались в действующем состоянии в первую очередь в качестве сырьевой базы для промышленного производства боеприпасов.

Деньги тратились впустую, труд – впустую. Станочный парк одной только авиационной промышленности СССР был равен всему станочному парку США. А использовался он только на 18 %.

Суть проблемы прекрасно уловили самые непримиримые противники СССР и коммунистической идеологии. Еще в июне 1982 г., выступая в английском парламенте, Президент США Рональд Рейган произнес пророческие слова:

«В ироническом смысле Карл Маркс был прав. Мы являемся свидетелями большого кризиса революционного характера, кризиса, в котором требования эко номического порядка противоречат требованиям порядка общественного. Но только кризис этот развивается не на свободном, немарксистском Западе, а в колыбели марксизма-ленинизма, в Советском Союзе… Мы видим здесь политиче скую структуру, не имеющую связи со своей экономической базой, общество, производительные силы, которого связаны политическими силами».

Заскорузлое политическое мышление лишило правящую элиту осознания ситуации в целом. Понятой казалась только угроза утраты власти в случае неконтролируемого хода предстоящей информационной (многие известные деятели науки и культуры понимали, что и социальной) революции и либерализации общества.

Смутно осознавалась и неизбежность технологической и экономической деградации в случае торможения перемен. Поэтому правящей элитой после прихода в 1982 г. к власти руководителя КГБ Ю. В. Андропова был выбран «компромиссный» вариант частичного торможения и локализации прогресса в сфере информационных технологий и глобальных коммуникаций, с целью сохранения контроля партии и государства над обществом. Утрата такого контроля означала бы неуправляемую динамику, а «революция на тормозах», наконец, воплотившаяся в середине 1980-х годов в горбачевской политике «гласности», «ускорения» и «новом мышлении», казалось, давала шанс на успех.

Считается, что перестройка управления советской экономикой началась с принятия Закона СССР «О государственном предприятии (объединении)» от 30 июня 1987 года. Затем были приняты различные постановления о перестройке центральных органов управления: Госплана СССР, Госснаба СССР, Министерства финансов СССР и Государственного комитета СССР по ценам.

Инициатором перестройки в банковской сфере можно смело назвать Председателя Стройбанка СССР М. С. Зотова. В 1986 году он направил в Правительство СССР аналитическую записку «О развитии банковской системы СССР». Зотов предложил внести усовершенствования в организационную структуру учреждений Госбанка СССР путем преобразования центрального аппарата Госбанка СССР в эмиссионный центр. Функции расчетно-кассового и кредитно-депозитного обслуживания он предлагал передать в ведение специализированных банков. Один из них должен был обслуживать промышленно-строительный комплекс, второй – агропромышленный комплекс, третий бы работал с населением, а четвертый занимался внешнеэкономической деятельностью.

Идея реформы банковской системы понравилась М. С. Горбачеву и Н. И. Рыжкову, которые резонно полагали, что без устранения монополии Госбанка СССР на средства обращения расширение хозяйственной самостоятельности предприятий невозможно. В процессе работы над проектом постановления ЦК КПСС и Совмина СССР у Н. И. Рыжкова возникла идея создать еще и пятый специализированный банк, который бы занимался вопросами банковского обслуживания жилищно-коммунального комплекса и социальной сферы. В это время по инициативе М. С. Горбачева разрабатывалась программа «Жилье 2000», поэтому создание специализированного «Жилсоцбанка» укладывалось в замысел предстоящей банковской реформы.

17 июля 1987 г. ЦК КПСС и Совмин СССР приняли постановление: «О совершенствовании системы банков в стране и усилении их воздействия на повышение эффективности экономики». Формы и методы кредитного и кассового обслуживания клиентов, техническая оснащенность банков были признаны устаревшими, не соответствующими задачам ускорения экономического роста и научно-технического прогресса. В Постановлении подчеркивалось: банки обязаны всемерно способствовать развитию инициативы и хозяйственной предприимчивости кредитуемых ими предприятий и организаций, не допуская мелочного вмешательства в их производственно-финансовую деятельность.

В 1988 году в СССР сформировалась система специализированных государственных банков, включающая:

– Промстройбанк СССР,

– Агропромбанк СССР,

– Жилсоцбанк СССР,

– Сбербанк СССР,

– Внешэкономбанк СССР.

Промышленно-строительный банк (Промстройбанк) СССР был призван осуществлять кредитно-расчетное обслуживание текущей деятельности, финансирование и кредитование капитальных вложений промышленности, строительной индустрии, транспорта, связи и системы материально-технического снабжения. Это был его звездный час. Через него стала проходить больше половины платежного оборота всей экономики. Он состоял из 1500 учреждений, из них 950 – на территории РСФСР. Число сотрудников увеличилась с 42 тыс. человек до 100 тыс. человек.

Агропромышленный банк (Агропромбанк) СССР создавался для обслуживания банковских операций сельскохозяйственных предприятий (колхозы, совхозы), предприятий пищевой промышленности и потребительской кооперации. В те годы на долю АПК приходилось более половины всех краткосрочных и 70 % долгосрочных кредитов, предоставляемых народному хозяйству. В банке было сосредоточено обслуживание 25 % капитальных вложений в народное хозяйство страны. В нем насчитывалось 35 тыс. отделений, а его штат состоял из 110 тыс. сотрудников.

В полном соответствии с экономической политикой того времени по сельскохозяйственным предприятиям периодически проводились пролонгирования и списания долгов. Такая система неизбежно порождала финансовую безответственность и иждивенчество хозяйствующих субъектов, формировала особый стереотип поведения руководителей хозяйств.

Банк жилищно-коммунального хозяйства и социального развития (Жилсоцбанк) СССР проводил операции по кредитно-расчетному обслуживанию и финансированию предприятий жилищно-коммунального хозяйства, государственной и кооперативной торговли, бытового обслуживания, легкой и местной промышленности, объектов социально-культурного назначения (школ, больниц, пансионатов, клубов и др.), а также кооперативной и индивидуальной трудовой деятельности. В структуре банка было создано 14 республиканских и более 80 областных контор и 1000 филиалов, а общая численность персонала составляла 40 тыс. человек.

Банк трудовых сбережений и кредитования населения (Сберегательный банк) СССР – банк, созданный на базе сберегательных касс, был призван аккумулировать сбережения населения и организовать систему безналичных расчетов граждан за потребляемые ими товары и услуги. Структура управления состояла из союзной конторы и 14 республиканских контор, областных, городских и районных филиалов. Низовыми звеньями управления являлись сберегательные кассы. Всего по стране насчитывалось более 70 тыс. сберегательных касс. Городским и районным филиалам предлагалось принять на расчетно-кассовое и кредитное обслуживание небольшие местные предприятия, а также организовать выдачу и погашение краткосрочных и долгосрочных ссуд гражданам, в связи с их потребительскими нуждами.

Однако, принципиально, деятельность Сбербанка СССР по-прежнему мало чем отличалась от деятельности Гострудсберкасс. Кредитованием его филиалы практически не занимались, потому практика изъятия средств, привлеченных на сберегательные вклады (депозиты), с целью финансирования дефицита государственного бюджета, продолжилась и после 1987 года. Ежегодно все привлеченные средства населения, за исключением определенных лимитов, которые оставались в сети касс Сбербанка (так называемых средств «оборотных касс») по состоянию на 1 января текущего года, перечислялись в распоряжение Госбанка СССР.

В 1990 году на учреждения Сберегательного банка СССР были возложены обязанности по продаже населению облигаций целевых займов, депозитных сертификатов и целевых расчетных чеков на приобретение легковых автомобилей и других товаров длительного пользования.

Банк внешнеэкономической деятельности (Внешэкономбанк) СССР был нацелен на организацию и проведение расчетов и платежей по экспортно-импортным и неторговым операциям предприятий-участников внешнеэкономической деятельности (ВЭД). На этот банк возлагался контроль над исполнением сводного валютного плана, рациональным и экономным использованием валютных ресурсов страны, проведением операций на международных валютных и кредитных рынках, а также операций, связанных с наличной валютой и валютными ценностями.

В 1988 г. Внешэкономбанк начал выполнять агентские функции при привлечении экспортных кредитов создаваемых на территории СССР совместных предприятий. В 1988–1990 гг. банк активно привлекал кредиты в рамках межправительственных соглашений с Францией, Италией, Испанией, Австрией и др. странами. Эти кредиты предусматривали финансирование закупок советскими предприятиями и торговыми организациями производственного оборудования, продовольствия и других товаров, имевших приоритетное значение для стабилизации потребительского рынка. Часть кредитов предназначалась для погашения просроченной задолженности советских внешнеторговых организаций.

С 1987 года предприятиям-экспортерам разрешили оставлять на специальных внебалансовых счетах во Внешэкономбанке часть валютной выручки, номинированной в инвалютных рублях. Это давало предприятиям право обменять соответствующее количество советских рублей по официальному курсу Госбанка СССР на доллары США, немецкие марки или другую твердую валюту.

6 октября 1987 г. Совмин СССР принимает постановление «О перестройке деятельности и организационной структуре банков СССР». В документе подчеркивалось, что спецбанки «должны стать активными проводниками экономических методов управления», «заинтересованными участниками внедрения принципов полного хозяйственного расчета и самофинансирования». Надлежало, во-первых, «устранить мелочную опеку деятельности объединений и предприятий. Во-вторых, сосредоточить внимание на повышении конечных результатов хозяйствования, подчинить кредитную и расчетную деятельность требованиям рационального использования производственного потенциала. В-третьих, содействовать внедрению прогрессивных форм и методов кредитования, расчетов и кассового обслуживания».

Предусматривалась перестройка работы спецбанков на принципах полного хозяйственного расчета. Основным хозрасчетным звеном банковской системы становились «управления банков автономных республик, краев и областей, а в Сберегательном банке СССР – отделения указанного банка».

До 1 января 1988 года Госбанку СССР предстояло передать специализированным банкам «соответствующие активы и пассивы», то есть они получали от государства как бы первоначальный собственный капитал. Вводился принцип платности за привлекаемые ими у Госбанка СССР кредитные ресурсы. При этом предполагалось, что «привлеченные ресурсы сверх сумм, установленных в кредитном плане, оплачиваются банками в повышенном размере». Таким образом, вопрос об учетной ставке Госбанка СССР был поставлен, но как инструмент регулирования процентных ставок привлечения и размещения денежных средств, в рыночном смысле, еще не определен.

В процессе банковской реформы вся низовая сеть Госбанка (отделения) была передана специализированным банкам. За Госбанком СССР сохранились: в центре – Правление, в союзных республиках – республиканское звено (Госбанк республики), в областях, краях и автономных республиках – управления Госбанка. Количество филиалов специализированных банков достигло 5,5 тыс. без учета филиалов Сбербанка СССР.

С 1 января 1988 года вступили в силу новые «Правила кредитования материальных запасов и производственных затрат». Учреждения банков могли предоставлять кредиты только в пределах выделенных им по кредитному плану ресурсов. Все вопросы, связанные с выдачей и погашением кредитов подлежали решению в местных отделениях банков на основе кредитных договоров. Конкретное содержание договора и перечень всех условий определялись по соглашению сторон. В них, в частности, учитывались: объекты кредитования, условия выдачи и погашения ссуд, процентные ставки за кредит и т. д. В связи с этим укрупнялись объекты кредитования, и контроль банков сосредоточивался лишь на конечных результатах использования заемных оборотных средств.

После передачи кредитования и расчетно-кассового обслуживания в специализированные банки функции Госбанка СССР сводились к выполнению следующих задач:

• укрепление денежного обращения в стране, повышении устойчивости и покупательной способности рубля, организации оборота наличных денег;

• внедрение наиболее прогрессивных форм кредитования и расчетов, способствующих укреплению оборачиваемости оборотных средств и укреплению платежной дисциплины;

• координация функций специализированных банков и контроля по всем основным направлениям их деятельности;

• выполнение совместно с Внешэкономбанком операций по использованию иностранной валюты в стране и др.

Сейчас очень легко критиковать советское руководство за ошибки, допущенные им при реформировании банковской системы. Разумеется, что ее следовало перестраивать таким образом, чтобы вместо одного банка, соединенного со своими специализированными подразделениями системой межфилиальных оборотов, возникло определенное количество, желательно, очень крупных банков, соединенных с Госбанком СССР системой корреспондентских отношений.

Суть расчетов посредством системы корреспондентских отношений заключается в том, что каждый банк, как автономное, независимое, коммерческое предприятие, выполняет расчетные, кредитные и депозитные операции строго в пределах остатка денежных средств, которые аккумулируются на его расчетном счете (он называется корреспондентским) в центральном банке страны. Систему корреспондентских отношений между автономным и центральным банком дополняют корреспондентские отношения между самими автономными банками, которые используют их для взаимных расчетов друг с другом, напрямую, минуя корреспондентский счет в центральном банке, и отражают их (расчеты) одновременно на двух счетах (они называются ЛОРО и НОСТРО).

Созданная в административном порядке система специализированных банков вскоре показала свою неэффективность. Монополия одного банка сменилась монополией нескольких ведомственных банков. Инструментами денежно-кредитной политики по-прежнему оставались административно утверждаемые кассовый и кредитный планы.

Не создавались предпосылки для формирования финансовой инфраструктуры: денежного рынка, рынка капиталов, ценных бумаг, валютного рынка. Сохранилось принудительное прикрепление к банкам корпоративной клиентуры. Возросло управленческое звено банковской системы на уровне области, края и автономной республики.

Поскольку реорганизация проводилась в пределах имевшейся штатной численности учреждений Госбанка, возник острый дефицит кадров на уровне отделений, которые и без того были перегружены работой. Скорость прохождения платежных документов значительно замедлились. Резко возросли остатки невыясненных сумм, существенно увеличилось время обработки данных и составления сводного баланса как по каждому из специализированных банков, так и по банковской системе в целом. Как вспоминают ветераны банковской службы «сводить платежные документы было очень трудно, а не исполнить – невозможно». В здание Промстройбанка СССР на Тверском бульваре приезжали разгребать завалы из коробок с документами целые бригады работников областного звена со всех союзных республик.

Работа специализированных банков стала приходить в противоречие с нарождающимися рыночными отношениями, чему в значительной степени способствовала меняющаяся ситуация в стране, ибо партия и правительство провозгласило право предприятий самостоятельно решать все хозяйственные вопросы. Происходило массовое образование кооперативов, чаще всего путем выделения на самостоятельный баланс структурных подразделений крупных государственных предприятий и строительных организаций. Перестройка экономики сопровождалась ликвидацией системы материально-технического снабжения, что привело к созданию обширной сети посреднических и торговых предприятий (одних только товарно-сырьевых бирж к 1991 году насчитывалось более 500).

В качестве позитивных результатов банковской реформы 1988 года можно назвать прекращение кредитования убытков и сверхплановых запасов товарно-материальных ценностей, а также выдачи предприятиям и колхозам кредитов на восполнение утраченных оборотных средств. Изъятия излишних безналичных денежных средств (платежных и кредитных) из хозяйственного оборота было приостановлено, а собственные оборотные средства предприятий и колхозов увеличились до 30–50 % от потребности. Высвободившиеся краткосрочные кредитные ресурсы в размере свыше 75 млрд. руб. были направлены на финансирование неотложных государственных нужд.

После XIX партконференции (июнь 1988 г.) в партийно-хозяйственной элите страны начинает углубляться раскол по вопросу о степени допуска в экономические отношения «несоциалистических элементов». Консервативное крыло номенклатуры выступало за ограничение масштабов перестройки, сохранение основ социалистического планового хозяйства и административных принципов регулирования денежно-кредитных отношений. Демократическое крыло, вдохновляемое либерально-рыночными идеями, требовало доведения перестройки до полного крушения «административно-командной системы».

М. С. Горбачев и его окружение пыталось проводить центристскую политику, допускало бесконечные колебания и зигзаги, теряя при этом политическую инициативу. Поддерживавшие Горбачева ученые-экономисты (Л. И. Абалкин, Н. Я. Петраков, Г. Я. Явлинский, С. С. Шаталин) отстаивали идеи, которые тяготели к концепциям западной социал-демократии, что никак не устраивало ни ортодоксальных коммунистов, ни радикальных либералов. Хотя симптомы кризиса были уже налицо (дефицит импортных товаров, снижение темпов производства, неформальные общественные движения), самого кризиса пока еще не было, как не было самих признаков политических потрясений. Была эйфория от достигнутого уровня интеллектуальной и гражданской свободы, которая препятствовала взвешенному подходу к решению вопросов экономической реформы, особенно в такой важной сфере, как кредит и денежное обращение.

31 марта 1989 года Совет Министров СССР принимает постановление № 280 «О переводе специализированных банков СССР на полный хозяйственный расчет и самофинансирование». Для оценки причин провала экономической реформы Горбачева – Рыжкова, это – знаковый документ. Он положил начало коммерциализации деятельности всех учреждений банков, составлявших банковскую систему СССР, хотя и не смог сделать эту систему по-настоящему рыночной. Впервые в СССР одной из основных целей банковской деятельности было названо получение прибыли (дохода), как обобщающего показателя «эффективности работы и главный источник укрепления и развития банковских учреждений, социального развития и материального стимулирования их коллективов».

Хозрасчетным звеном специализированных банков становилось отделение, «осуществляющее непосредственное кредитное и расчетное обслуживание предприятий, организаций, кооперативов и населения». Отделения банков получили право пополнять кредитные ресурсы за счет вкладов населения и остатков средств предприятий, организаций и кооперативов на их расчетных и текущих счетах, а также их депозиты. Свободные суммы указанных ресурсов учреждения банков могли передавать (за плату) своим вышестоящим учреждениям или другим банкам, «включая коммерческие и кооперативные банки». Какое-либо вмешательство органов власти в вопросы предоставления хозяйствующим субъектам кредитов не допускалось.

В соответствии с указанным постановлением при Госбанке СССР создавался «фонд регулирования кредитных ресурсов банковской системы СССР». Следует заметить, что в условиях рыночной экономики функцию перераспределения избыточных кредитных ресурсов банковской системы обычно выполняет рынок межбанковского кредитования (МБК), посредством которого кредитные организации имеют возможность оперативно регулировать свои краткосрочные обязательства. Уровень ставок по кредитам и объемы операций на рынке МБК – важнейший показатель уровня доверия между банками.

Неопределенность и двусмысленность принципов регулирования банковской системы заложена и в других пунктах рассматриваемого постановления. Вместо привычных сейчас нормативов обязательного резервирования части привлеченных и размещенных денежных средств, предусматривалось образование резервных фондов «производственного и социального развития». Всем учреждениям банков предлагалось «повысить роль кредитного договора, как основного документа, определяющего взаимные обязательства и экономическую ответственность сторон, включая конкретные размеры процентных ставок и платы за предоставляемые на договорной основе дополнительные услуги». Им даже разрешалось «дифференцировать процентные ставки за кредит в пределах установленных размеров этих ставок, однако, все, что связано с обеспечением возврата кредитов, совершенно не принималось во внимание.

В декабре 1988 г. Политбюро ЦК КПСС несколько раз собиралось для обсуждения проблемы бюджетного дефицита и склонялось к сокращению государственных расходов. Также обсуждалась проблема повышения цен на товары массового потребления. Однако взять на себя ответственность за непопулярные решения М. С. Горбачев не решался. Государственный банк СССР продолжал в рамках ранее утвержденного союзным правительством кредитного плана выделять специализированным банкам финансовые ресурсы для краткосрочного и долгосрочного кредитования.

Перешедшие во второй половине 1989 года на полный хозяйственный расчет отделения специализированных банков продолжали щедро раздавать кредиты. Подобно другим хозяйствующим субъектам они были непосредственно заинтересованы в получении максимальной прибыли и в увеличении фонда оплаты труда, а наращивание кредитного портфеля являлось средством достижения этой цели. Их даже не волновали вопросы возврата просроченной задолженности, так как проценты от возврата непогашенных ссуд не учитывались в виде прибыли, а подлежали перечислению в специальный государственный фонд «кредитования дополнительных мероприятий по разработке и внедрению новой техники».

В условиях сохранения системы межфилиальных оборотов (МФО) учреждения специализированных банков, по сути, автоматически привлекали дополнительные кредитные ресурсы Государственного банка, а также автоматически предоставляли друг другу кредитные ресурсы взаймы, без каких-либо ограничений. Данные межбанковские заимствования по своему характеру были бессрочными (так как взаиморасчеты по системе МФО шли бесконечно) и бесплатными (так как спецбанки фактически оставались разными частями одного государственного банковского учреждения). Госбанк СССР, в свою очередь, не имел возможности регулировать денежный оборот и контролировать деятельность спецбанков такими инструментами, как изменение норм обязательных резервов и процентных ставок по активным и пассивным операциям.

В. В. Геращенко в своих мемуарах, записанных Николаем Кротовым, отмечает, что в 1990 году Госбанк СССР «испытывал мощный нажим со стороны союзного правительства». На покры тие различных бюджетных расходов направлялись кредитные ре сурсы, распродавался золотой запас. Резко снизились поставки экспортных товаров и объем валютной выручки, в связи с общим падением производства и снижением мировых цен. По этой при чине внутренний государственный долг в последний год пере стройки увеличился в 1,5 раза и достиг 518,6 млрд. руб. Внешний долг СССР по состоянию на 01.01.1991 года увеличился с $52 млрд. до $72,7 млрд.

Чистый прирост кредитных ресурсов в процентах к ВВП вырос с 2,8 в 1986 г. до 14,1 в 1990 году. Темпы прироста денежной массы М2 в 1990 г. увеличились на 15,8 %. В то же время темпы прироста наличных денег увеличились на 19,5 % в 1989 году и на 24,3 % в 1990 году.

Несмотря на сохранявшийся еще государственный контроль над ценами, все явственнее стала проявляться инфляция: скрытая – в форме дефицита и открытая – в форме роста цен розничной торговли. В 1990 году дефицитными стали некоторые группы товары первой необходимости. На колхозном рынке цены в 1990 г. выросли на 21,5 %, а их уровень превысил государственные розничные цены уже в 3,03 раза.

Проблемы «дефицита» и «инфляции» с тревогой обсуждают уже не только ученые-экономисты, но и простые обыватели, и, наконец, публично признают руководящие органы партии и правительства. Так, в Постановлении ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 15 марта 1989 г. № 231 «О мерах по финансовому оздоровлению экономики и укреплению денежного обращения в стране в 1989–1990 годах и в тринадцатой пятилетке», опубликованном на следующий день в газете «Правда», откровенно сообщается:

«…На отдельных направлениях, и прежде всего в сфере финансов и денежного обращения, положение даже ухудшилось. В последние годы замедлился рост финансовых ресурсов государства, а по отдельным их видам произошло сокращение. Нарастает дефицит государственного бюджета, продолжается эмиссия денег. Проводимая экономическая реформа все еще недостаточно воздействует на интенсификацию производства. Центральными экономическими органами не подготовлены необходимые законодательные акты по регулированию с помощью системы налогообложения прибыли и доходов предприятий, объединений и организаций. Банками СССР не проводится гибкая и эффективная процентная политика».

В мае 1989 года приступил к работе всенародно избранный Съезд народных депутатов СССР. За молниеносный по историческим меркам срок своего существования съезд нардепов созывался пять раз, и каждый раз основная интрига политических баталий крутилась вокруг нерешенных социально-экономических проблем и поиска виновных в развале государственных финансов, системы продовольственного снабжения, в нарастании сепаратистских тенденций, антисоциальных явлений и преступности. Но это еще была прелюдия.

12 июня 1990 года I съезд нардепов РСФСР принял Декларацию о государственном суверенитете России. Этим документом декларировалось, что «РСФСР сохраняет за собой право выхода из СССР», устанавливает «верховенство Конституции РСФСР и законов РСФСР на всей территории РСФСР», а «действие актов Союза ССР, вступающих в противоречие с суверенными правами РСФСР, приостанавливается республикой на своей территории». Через год после принятия Декларации Россия обрела первого своего Президента вместе с командой либеральных реформаторов и новую банковскую систему рыночного типа.

* * *

С 2 по 13 июля 1990 года в Москве проходил XXVIII съезд КПСС, который подвел безрадостные итоги политики «лечения социализма капитализмом». Напомним, что сразу после прихода к власти М. С. Горбачев положил в основу политики идею ускорения развития, т. е. повышение темпов экономического роста. За 15 лет предполагалось увеличить национальный доход почти в 2 раза при удвоении производственного потенциала, повысить производительность труда в 2,3–2,5 раза. Руководство страны обещало также проводить социальную политику, основанную на принципах социальной справедливости. Были выделены две приоритетные проблемы – продовольственная и жилищная – и определены сроки их разрешения. Продовольственную проблему предполагалось решить к 1990 г., жилищную по принципу «каждой семье благоустроенную отдельную квартиру» – к концу ХХ века.

При открытии съезда произошел примечательный эпизод. По недосмотру Горбачева слово от микрофона в зале получил шахтер из Магаданской области Блудов, который предложил:

«Объявить отставку ЦК КПСС во главе с Политбюро и не избирать их в члены руководящих органов съезда за развал работы по выполнению Продовольственной программы, решений XXVII съезда КПСС и XIX партконференции. Прошу поставить на голосование».

На мгновение председательствующий съезда генсек Горбачев утратил дар речи. Сквозь стоявший перед ним микрофонный блок было слышно, как он влажно сглотнул слюну, после чего неуверенно произнес: «Думаю, что это вопрос… К этому вопросу мы еще вернемся. Так, товарищи?»

 

Глава 2. Создание коммерческих банков, «заговор банкиров», формирование каркаса современной банковской системы России

На фоне идеологической дискуссии о социалистической демократии и пределах радикальной экономической реформы в СССР стали создаваться первые негосударственные банки – кооперативные и акционерные (паевые). Первое в советском законодательстве упоминание о коммерческих банках, как о возможной правовой форме создания кредитных организаций, содержалось в законе «О кооперации в СССР», принятом Верховным Советом СССР 26 мая 1988 года. В пункте пятом ст. 23 закона говорилось, что «союзы (объединения) кооперативов имеют право создавать хозрасчетные отраслевые или территориальные кооперативные банки».

В качестве кооперативного банка рассматривалось кредитное учреждение, которое «на демократических принципах обеспечивает денежными средствами развитие кооператива, производит расчетно-кассовое обслуживание, представляет его интересы в хозяйственных и финансовых органах». Кооперативные банки имели право проводить операции с ценными бумагами кооперативов, участвовать своими средствами в их хозяйственной деятельности. Их ресурсами могли быть денежные средства кооперативов, других предприятий и организаций, граждан, а также займы государственных спецбанков.

В соответствии с Положением об акционерных обществах (утверждено Постановлением Совета Министров СССР от 19 июня 1990 г. № 590) возникла правовая основа для учреждения в числе прочих хозяйствующих субъектов акционерных (паевых) коммерческих банков.

Отправной точкой в истории развития негосударственной банковской системы следует считать август 1988 г., когда Госбанком СССР был зарегистрирован первый коммерческий банк «Союз» в г. Чимкенте (Казахская ССР). Первый коммерческий банк на территории РСФСР был зарегистрирован 26 августа 1988 г. в Ленинграде под названием «Патент» (позднее переименован в АКБ «Викинг»). Вторым был «Московский кооперативный банк» (позднее переименован в АКБ «Премьер»), третьим – «Кредит-Москва». В сентябре зарегистрировали уставы «Тартуский коммерческий банк», «Рижский коммерческий банк», «АМБИ», «АвтоВАЗбанк», «Карпаты» и др.

В 1988 году получил лицензию за номером 22 Московский инновационный коммерческий банк «Инком-Интерзнание», вскоре переименованный в «Инкомбанк». Среди его учредителей – Всесоюзное общество «Знание», «Литературная газета», газета «Известия», Институт народного хозяйства им. Г. В. Плеханова.

27 октября 1988 года в Уфе собрались представители семи кооперативов из различных городов Советского Союза, чтобы учредить банк. С этого момента начинает свою историю сначала кооперативный, а затем Международный коммерческий акционерный банк «Восток» (лицензия № 26). Председателем правления банка был избран Рафис Кадыров (врач-реаниматолог), возглавлявший уфимский кооператив «Универсал». Взлет провинциального банка к вершинам советской банковской системы был стремительным. В 1991 году «Восток» вошел в первую десятку крупнейших банков страны.

Лицензию № 41 в 1988 году получил Коммерческий Инвестиционный Банк Научно-Технического Прогресса, переименованный в 1990 году в банк «Межотраслевые научно-технические программы» («Менатеп»). Его учредителями являлись молодёжные коммерческие объединения, созданные по инициативе ЦК ВЛКСМ, и Фрунзенское отделение Жилсоцбанка СССР.

«Менатеп» получил эксклюзивное право быть посредниками между государственными предприятиями, которые не могли «освоить средства», лежащие мертвым грузом на их банковских счетах, и «творческими коллективами», которые хотели выполнить определенную работу для предприятия и получить за это деньги. То есть, грубо говоря, занимался «обналичиванием денежных средств в особо крупных размерах». Банку было дозволено проводить операции по расчетным счетам некоторых бюджетных организаций, например, Фонда ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС.

На комсомольские деньги в 1989 г. создается «Молодежный коммерческий банк», который в 1991 г. переименовывается в «Финист-банк» и становится учредителем «Росинтербанка», «Волжско-Камского акционерного банка», «Банка развития – XXI век» и «Межотраслевого коммерческого банка развития оптовой торговли» (ТОКОбанк).

Банкиры-комсомольцы очень скоро поменяли свои прежние идеалы. «Наш компас – Прибыль. Наш кумир – Его Финансовое Величество Капитал», – откровенно признавался в 1990 г. один из основателей банка «Менатеп» М. Б. Ходорковский.

Банки создавали и другие общественные организации: профсоюзы и ассоциации. Среди кредитных организаций с церковным капиталом – «Международный банк Храма Христа Спасителя» (МБХХС), созданный в 1991 г. Московской патриархией совместно с несколькими другими организациями РПЦ.

Стартовые условия у всех пионеров банковского бизнеса были примерно одинаковые. Для того, чтобы в 1988–1990 гг. зарегистрировать акционерный коммерческий банк, достаточно было собрать сумму 5 млн. руб. В валютном эквиваленте это составляло, порядка $100 тыс. Минимальные размеры уставных капиталов кооперативных банков были еще ниже – 0,5 млн. руб. Учредителями кооперативных банков становились союзы и объединения кооперативов, акционерных – государственные предприятия и организации.

Первым банком с участием иностранного капитала на территории СССР стал «Международный Московский банк» (ММБ). О его создании было выпущено специальное постановление Совета министров СССР от 11 сентября 1989 г. № 748. Помимо Внешэкономбанка СССР, Промстройбанка СССР и Сбербанка СССР в равных долях акциями ММБ (уставной капитал 100 млн. руб.) владели итальянский, немецкий, австрийский, французский и финский банки. ММБ стал и первой в стране негосударственной организацией, которая получила разрешение Госбанка СССР и лицензию Внешэкономбанка СССР на работу с иностранной валютой.

Первый в СССР коммерческий банк со 100 % участием в акционерном капитале нерезидентов – «Кредит Лионэ Русбанк» – был основан в конце 1991 года в Санкт-Петербурге.

Из первых 25-ти российских коммерческих банков, созданных в 1988 году, до наших дней дотянули единицы. Остальные по разным причинам прекратили свою деятельность. 22 января 1991 года Банк России впервые в своей надзорной практике отозвал лицензию у томского кооперативного банка «Универсал». Вторым «лишенцем» стал московский коммерческий банк «Конверсия, реконструкция и развитие» (лицензия отозвана 10 июля 1991 года). У банка «Универсал» уставный капитал практически не был оплачен, а формировался за счет заемных средств, выданных предприятиями и организациями, не являющимися его пайщиками. Банк «Конверсия» проводил кассовые операции в неприспособленных помещениях, не соблюдал установленные нормативы и нарушал правила бухгалтерской отчетности.

Количество норм, регулирующих деятельность коммерческих банков, было минимальным. Первым официальным документом на эту тему стали «Правила регулирования деятельности коммерческих и кооперативных банков», изложенные в Письме Госбанка СССР № 201 от 27 апреля 1989 г.

Для коммерческих банков устанавливался норматив обязательного резервирования (депонирования) 10 % привлеченных денежных средств – в форме вложений в облигации Государственного внутреннего займа СССР или союзной республики.

Вводился норматив К1, регулирующий соотношение собственных средств банка и его обязательств. Значение показателя К1 – не менее 1/20 для коммерческих банков и 1/12 для кооперативных банков.

Норматив К2 отражал соотношение суммы привлеченных банком вкладов граждан и собственных средств банка. Значение показателя К2 – не более 1,0.

Норматив К3 устанавливал максимальный размер кредита и забалансовых обязательств, выданных одному заемщику. Значение показателя К3 – не более 0,5. В случае предоставления кредитов организациям-пайщикам банка или организациям, связанным с ним через участие в совместных органах управления, сумма кредитов одному заемщику не должна была превышать 30 % собственных средств.

Норматив К4 являлся показателем текущей ликвидности – соотношение активов балка в ликвидной форме и суммы обязательств банка по счетам до востребования.

Норматив К5 являлся показателем долгосрочной ликвидности. Он характеризовал соотношение активов банка сроком погашения свыше трех лет и обязательств банка по депозитным счетам и кредитам на срок свыше трех лет. Его значение составляло не более 1,0.

В полной мере институт надзора за банковской деятельностью со стороны Банка России сформировался в 1994–1995 годы. Распространенные в истории переходных экономик «процентные потолки» (фиксируемые центральными банками предельные размеры процентных ставок по кредитам и депозитам) в практике советской системы банковского надзора стали применяться с мая 1990 года. Первый документ на эту тему – правительственная Телеграмма за подписью зампреда Правления Госбанка СССР И. В. Левчука от 29 мая 1990 года.

Учредители банков разрабатывали уставы кредитных организаций на основе типового устава Госбанка СССР и представляли бизнес-план, который доказывал, что банк сможет показать прибыль уже через год деятельности. После чего банк регистрировался подписью зампредседателя правления Госбанка СССР. После завершения процедуры регистрации комбанку открывался корреспондентский счет в специализированном банке СССР. Корсчет также разрешалось открывать в республиканских конторах Госбанка СССР, управлениях и отделении Сбербанка СССР.

Банковский бизнес быстро завоевал популярность. Если в конце 1988 г. были зарегистрированы уставы 40 коммерческих банков, то к 1 июля 1989 г. их число возросло до 125, а на 1 января 1990 г. – до 144.

На базе министерств образовались концерны в форме акционерных обществ, объединившие предприятия, выпускавшие однотипную продукцию, а в дополнение – в качестве «гарнира», учреждались акционерные коммерческие банки. В 1988–1990 гг. эти «отраслевые» банки являлись самыми крупными среди коммерческих банков по размеру оплаченного уставного капитала и по суммам ежемесячных оборотов и остатков на счетах обслуживаемых ими юридических лиц. Например, в декабре 1988 г. Министерство автомобильной промышленности СССР создало «Автобанк».

В 1989 г. Министерство газовой промышленности СССР было преобразовано в Государственный газовый концерн «Газпром», который в 1990 г. стал учредителем и основным акционером «Газпромбанка».

Акционерами банка «Аэрофлот» (зарегистрирован в декабре 1988 г.) стали авиакомпании всех 15 союзных республик.

В 1989 г. предприятия атомной отрасли при участии Министерства среднего машиностроения СССР основали «Конверсбанк». В 1990 г. предприятия Министерства электронной промышленности СССР учредили банки «Электроника» и «Промрадтехбанк». На базе министерств и ведомств были образованы «Нефтехимбанк», «Нефтегазстройбанк», «Рыбхозбанк», «Транскредитбанк», «Связь-банк» и т. д.

По состоянию на 1 июня 1989 г. объявленная сумма уставных фондов всех коммерческих банков на территории СССР составляла 2 млрд. руб. Объем их операций был незначителен. На счета и депозиты было привлечено 1,3 млрд. руб., получено кредитов от других банков – 1,1 млрд. руб., выдано кредитов на сумму 2,5 млрд. руб., в том числе краткосрочных – на сумму 1,7 млрд. руб., среднесрочных и долгосрочных – 0,8 млрд. рублей. Для сравнения отметим, что уставный фонд государственных специализированных банков составлял 11 млрд. рублей. Они же являлись основными пользователями кредитных ресурсов Госбанка СССР в размере около 350 млрд. рублей.

Первые акционерные банки создавались, как правило, в форме обществ с ограниченной ответственностью (ООО), где каждый участник (пайщик) несет ответственность лишь в пределах своего вклада в общий капитал банка. Участнику банка (пайщику) выдавалось свидетельство, которое в гражданско-правовом смысле нельзя отнести к категории ценных бумаг. При этом за каждым участником сохранялось право с согласия остальных участников ООО уступить свою долю или ее часть другим участникам банка или третьим лицам, к которым, соответственно, переходили права и обязанности уступающего. Банки, созданные в форме обществ с ограниченной ответственностью, не имели права выпускать собственные акции или облигации.

Банки, образованные в форме акционерных обществ открытого или закрытого типа, в начальный период становления российской банковской системы, были немногочисленны. Лишь в декабре 1990 года после принятия соответствующих правовых актов РСФСР начался массовый процесс преобразования действующих коммерческих банков в ОАО или ЗАО. Благодаря этому банки становились реальными собственниками своих уставных капиталов. Акции банков, организованных в форме акционерных компаний закрытого типа, могли переходить из рук в руки только с согласия большинства акционеров, а акционерных компаний открытого типа – без такого согласия. Кроме того, акции банков открытого типа, как правило, распространялись в порядке открытой подписки, что требовало предоставления публичной информации о деятельности акционерного общества и ее результатах.

Подавляющее большинство вновь созданных кредитных организаций имели оргструктуру бесфилиального банка с небольшим количеством функциональных подразделений: кредитный, коммерческий и административно-хозяйственный отделы, отдел кассовых операций (в банках, осуществляющих кассовое обслуживание клиентов), бухгалтерия.

О благозвучности названий говорить нечего – бесконечные сокращения сложно произносимых слов – «агро», «пром», «строй», «хим», «нефте», «газ», «кредит», «инвест», «траст», «капитал», «альянс» и т. д.

Новорожденные кредитные организации (zero banks) с первых дней столкнулись с массой проблем. Организация расчетов между клиентами различных банков через систему корреспондентских счетов имела серьезный недостаток – низкую скорость совершения расчетных операций. Это было связано с отсталостью технической базы учреждений Госбанка СССР. Расчетные операции основывалась на использовании бумажных носителей. Имели место частые задержки платежных документов в почтовом обороте.

Между тем, для коммерческого банка корреспондентский счет – это тоже своего рода «расчетный» счет, на нем хранятся все средства коммерческого банка (как собственные, так и не использованные им деньги своих клиентов, а также неиспользованные деньги, полученные в ссуду от других кредитных учреждений). Через корреспондентские счета коммерческие банки осуществляют весь круг операций, связанных с обслуживанием своей клиентуры, а также операции самого банка как хозяйствующего субъекта.

Некоторое время единственным расчетно-кассовый центром для всех коммерческих банков Москвы и Московской области являлся РКЦ республиканской конторы Госбанка, находившийся в Москве на Житной улице. Туда со всех регионов специальной почтой в мешках свозились платежные поручения. Началась полная неразбериха. Работники-операционисты РКЦ должны были вручную рассортировать платежные поручения и далее специальной почтой направлять в пункты своего назначения. До тех пор, пока копия платежного поручения не будет доставлена в банк получателя, соответствующий банк не имел права зачислить деньги на счет получателя платежа. Содержимое почтовых мешков (объем макулатуры) было столь велико, что оно просто физически завалило изнутри все возможные помещения.

По Москве ходили слухи о том, что «избыточное» количество банковских документов, поступивших в РКЦ на Житной улице, регулярно свозится на свалку и сжигается. Хотя операционный персонал проявлял героические усилия, справится с таким объемом, буквально вываливаемой на их голову из мешков макулатуры не было никакой возможности. Средний срок исполнения платежей стал равным нескольким месяцам. Были и рекордные задержки – более года, а некоторые и вообще затерялись.

Самые сметливые банкиры находили выход из положения в том, что посылали в РКЦ своего операциониста, который, лично, сортировал и отправлял платежные поручения своего банка, или платили «знакомому» операционисту из РКЦ «вторую зарплату, и тот старался разобрать мешки с документами «блатного» банка в первую очередь. Низкая степень защищенности бумажного документооборота от подделок и подлогов способствовала росту финансовых преступлений.

Другая актуальная тема – качество клиентской базы. Ключевыми клиентами коммерческих банков становились те же советские государственные предприятия – производственные, торговые и коммунальные. И все они переходили на обслуживание со своими безрадостными проблемами – огромной ссудной задолженностью перед спецбанками. Ведь к тому времени государственные предприятия были обеспечены оборотными средствами в среднем только на 30 %. Остальное замещалось кредитами по мизерной процентной ставке. Таким образом, коммерческие банки вынуждены были раздавать кредитные ресурсы под те же проценты, что и спецбанки. Других ликвидных инструментов вложения капитала, кроме векселей, не существовало. Рынок ценных бумаг находился в зачаточном состоянии.

Не легче обстояло дело с кооператорами, готовыми брать кредиты под любые проценты. Риск невозврата кредитов был слишком велик, так как кредиты не обеспечивались никакими имущественными залогами. Приходилось полагаться исключительно на честное слово. Вот, что в этой связи рассказывал председатель правления АКБ «Континент» (город Набережные Челны) Л. Н. Онушко:

«В конце февраля (1989 г.) выдали первый большой кредит – 40 тысяч рублей – одному татарину из Березников. Он собирался смотаться в Баку под 8 марта самолетом за цветами, продать гвоздики через профсоюзные организации города и вернуть деньги 10 марта. Я не спал две недели. Уже простился и с банком, и со свободой. Каково же было мое удивление, когда утром 10 марта подъехал на «Волге» мой заемщик из Березников и честь по чести вернул кредит с процентами. За год мы выдали несколько десятков кредитов. Один кооператив из Туркмении все-таки кредит заиграл, а местные правоохранительные органы начхали на наши запросы. Другой случай произошел с частником из Еревана. Мы ему под честное слово выдали 850 рублей на один месяц для приобретения в наших краях товаров. Однако через пару месяцев выяснилось, что мой экономист Шапиро, получив от армянина две бутылки коньяка «Арарат», продлил ему кредит на год, то есть подарил деньги проходимцу, так как вскоре его следы затерялись. Правда, Шапиро честно предложил мне одну бутылку, после чего я его уволил».

В конце 1980-х – начале 1990-х годов коммерческих банков и негосударственных специализированных финансово-кредитных институтов (пенсионные фонды, страховые компании, взаимные фонды, ссудосберегательные ассоциации и т. п.) в стране на волне перестройки могло появиться гораздо больше. Многих способных и предприимчивых людей останавливала историческая память о том, чем закончилась новая экономическая политика – НЭП: самых успешных нэпманов и членов их семей в 1927 г. целыми эшелонами отправляли в сибирскую ссылку.

Бытовало мнение о двух вариантах развития событий. Первый, жесткий: дадут разбогатеть, а потом все чохом конфискуют и сошлют, «куда Макар телят не гонял». Второй, щадящий: много зарабатывать не дадут, но лучше быть самому себе хозяином, чем прогибаться перед спесивым начальником или кретином парторгом.

В соответствии с инструктивным письмом Министерства финансов СССР от 14 ноября 1989 года коммерческие банки были обязаны уплачивать государству в виде налога 60 % полученной прибыли. Установлением 60-процентного налога государство нарушило ранее обещанный 2–3-х годичный безналоговый режим работы. Председатель правления коммерческого банка «Восток» Рафис Кадыров прокомментировал это так:

«Минфин не знает, как залатать свои дыры в финансах, и идет на преступление. Берет везде, где можно и где нельзя. Торопится решить и доложить. Что произойдет со страной после необдуманного решения завтра, его уже не беспокоит. ‹…› Новые банки сегодня фактически не имеют ни одного рубля основных средств. А значит, не имеют средств производства, нормальных зданий, вычислительной техники; они только учатся работать. Вместо того, чтобы помочь им в приобретении самого современного банковского оборудования, предоставить беспроцентные кредитные ресурсы и, таким образом, создать конкурентоспособные на мировом рынке банки, государство умудряется отнимать у них те копейки, которые они с большим трудом заработали и на которые могли бы купить простейшую, но необходимую компьютерную технику. У всех работающих в новых банках реакция на такую политику будет примерно одинаковой. Они снизят прибыли, начнут искать пути, чтобы не платить этот неразумный налог».

По мере того, как деятельность коммерческих банков выходила за рамки обслуживания кооперативной клиентуры и индивидуальных предпринимателей, отношение руководства Госбанка СССР к «эксперименту» становилось все менее благожелательным. Причина конфликта интересов состояла в том, что коммерческие банки, получая кредиты в спецбанках, затем, используя свою коммерческую свободу, пускали эти средства в оборот по более высоким процентным ставкам. Иначе говоря, получали доходы, которые могли бы иметь сами спецбанки, если бы они были свободны в проведении процентной политики.

25 января 1990 г. на Правлении Госбанка СССР был заслушан отчет о результатах комплексных проверок деятельности 30 коммерческих и кооперативных банков. В отчете утверждалось, что коммерческие и кооперативные банки «не стали пока кредитными учреждениями, действительно влияющими на укрепление экономики, денежного обращения и оздоровления финансовой ситуации в стране».

В частности, сообщалось, что кооперативные банки используют кредитные ресурсы не на развитие кооперативов, входящих в союзы, объединения, создавшие эти банки, а, как правило, на иные цели, в том числе – кредитование предприятий и организаций, имеющих расчетные счета в специализированных банках. В целях ограничения деятельности коммерческих банков и взимания ими с заемщиков «рваческих» процентов, контрольно-ревизионный аппарат Госбанка СССР предлагал:

– установить для коммерческих и кооперативных банков предел ставок по кредитам в размере 15 % годовых;

– разрешить руководителям территориальных управлений госбанков СССР повышать размер депонирования в ходе регулирования кредитных ресурсов банковской системы СССР до 15 % привлеченных денежных средств.

В середине февраля 1990 года в центральной прессе почти одновременно появилось несколько статей, посвященных взаимоотношениям специализированных и коммерческих банков, их роли в кредитно-финансовой системе страны. Госбанк и Минфин СССР осторожно прорабатывали вопрос о целесообразности перехода с 3-х уровневой банковской системы (Госбанк СССР – спецбанки – коммерческие, в том числе и кооперативные, банки) на двухуровневую, в которой специализированные банки (Внешэкономбанк, Промстройбанк, Агропромбанк, Жилсоцбанк, Сбербанк) будут уравнены в правах и функциях с коммерческими.

После принятия Верховным Советом СССР 6 марта 1990 г. закона «О собственности в СССР» в стране началась ползучая «номенклатурная» приватизация. На основании ст. 16 закона работники аппарата управления соответствующих хозяйствующих органов, переименованных в хозяйственные ассоциации (объединения), становились собственниками «своего вклада» в общем имуществе мифического коллективного субъекта. Такой незамысловатый способ приватизации государственной собственности охватил всю страну. Но больше всего он поразил Россию, на территории которой было сосредоточено наибольшее количество союзных и республиканских органов управления промышленности, строительства, транспорта и торговли.

10 июля 1990 года Совет Министров СССР принял Постановление № 662 «О преобразовании Банка жилищно-коммунального хозяйства и социального развития СССР в акционерный коммерческий банк социального развития». Через неделю, 18 июля 1990 года, вышло Постановление № 703 «О преобразовании Агропромышленного банка СССР в акционерный коммерческий агропромышленный банк». По сути, данные постановления позволяли руководителям спецбанков, входивших в номенклатуру ЦК КПСС, под благовидным предлогом коммерциализации деятельности республиканских, областных и краевых филиалов, обособить их имущественные права и активы в качестве паевых взносов в соответствующие акционерные общества. Если бы это произошло, то в СССР возникли бы два гигантских банковских холдинга с филиальной сетью, покрывающей всю страну. После того, как их управляющие компании прошли бы регистрацию в Госбанке СССР и открыли там корреспондентский счет, то по всем международно-правовым нормам они становились полноправными частными корпорациями. Республикам, заявившим о выходе из СССР, пришлось бы долго и безнадежно оспаривать в международных судах правомерность их существования и деятельности.

Решение союзного правительства об акционировании 2-х специализированных банков стало поводом для активных политических действий руководства Верховного Совета РСФСР во главе с Б. Н. Ельциным. С подачи Николая Кротова и Александра Гришина (материал опубликован 18–19 июля 2007 г. в газете «Московский комсомолец») эти события вошли в историю под громким названием «заговора банкиров». Хотя в тот момент, когда они происходили, вряд ли кто из их участников задумывался о далеко идущих последствиях конфронтации с союзным центром по вопросам реорганизации банковской системы СССР.

Все началось 9 июля 1990 года, когда управляющий Российской республиканской конторы Госбанка СССР О. И. Тарасов вызвал на совещание начальников областных управлений Госбанка: А. В. Бездольного (Калинин), В. В. Рудько-Селиванова (Приморье), Т. А. Пигалову (Рязань), С. В. Сорвина (Свердловск), К. Б. Шора (Москва). В кабинете присутствовали, кроме Тарасова, два депутата Верховного Совета РСФСР – В. В. Скрипченко и В. П. Рассказов. Разговор начал Скрипченко сообщением о том, что Борис Николаевич Ельцин поставил вопрос о том, как создать собственную российскую банковскую систему и вывести из подчинения союзного Госбанка Российский республиканский банк. Банкиры, посоветовавшись с юристами и экспертами Аппарата Верховного Совета РСФСР, подготовили проект постановления «О Государственном банке РСФСР и банках на территории республики».

В пояснительной записке к проекту постановления отмечалось: «Существующая система банков является полностью принадлежностью Союза ССР, подчинена правительству СССР и в своей деятельности нацелена на реализацию политических и экономических мер союзных органов. В последнее время принимаются ускоренные шаги к трансформации банков, их структурных подразделений, к законодательному закреплению монополии банков в руках союзных органов власти». Но главной ударной силой документа было предложение «немедленно принять постановление Верховного Совета РСФСР о передаче всей действующей на территории РСФСР сети банков и их учреждений в ведение и собственность Российской Федерации». От российского правительства документ завизировали тогдашний Министр финансов РСФСР Б. Г. Федоров, Г. А. Явлинский, как зампред, курирующий в союзном правительстве финансы и экономику, и премьер Правительства РСФСР И. С. Силаев.

Все было готово к генеральному наступлению, которое Ельцин назначил на 13 июля 1990 года. Это был последний день заседаний Верховного Совета РСФСР перед летними каникулами. К началу утреннего заседания проект постановления был размножен и разложен по папкам народных депутатов вместе с другими документами повестки дня. Ниже приводится его полный текст:

Верховный совет РСФСР

Постановление от 13 июля 1990 г. № 92–1

О государственном банке РСФСР и банках на территории республики

Руководствуясь Декларацией о государственном суверенитете РСФСР и постановлением I Съезда народных депутатов РСФСР «О разграничении функций управления организациями на территории РСФСР (Основа нового Союзного договора)», Верховный Совет РСФСР постановляет:

1. Российский республиканский банк Госбанка СССР, Российский республиканский банк Промстройбанка СССР, Российский республиканский банк Агропромбанка СССР, Российский республиканский банк Жилсоцбанка СССР, Российский республиканский банк Сберегательного банка СССР с их сетью вы – числительных центров на территории республики, учреждения Внешэкономбанка СССР на территории РСФСР, с их активами и пассивами, а также республиканское управление инкассации с подведомственной ему сетью учреждений и организаций, филиал ГВЦ Госбанка СССР в г. Москве объявляются собственностью РСФСР.

2. Российский республиканский банк Госбанка СССР преобразуется в Государственный банк РСФСР, подотчетный Верховному Совету РСФСР.

3. Российский республиканский банк Сберегательного банка СССР преобразуется в Сберегательный банк РСФСР, который передается в ведение Государственного банка РСФСР со всеми активами и пассивами по состоянию на 1 июля 1990 года. За вкладчиками полностью сохраняются права, льготы и преимущества, предусмотренные действующим законодательством.

4. До принятия Союзного договора производить выдачу ссуд и осуществление расчетов в пределах лимита задолженности, установленной для учреждений банков на 1990 год, с применением действующих процентных ставок.

5. Преобразовать до 1 января 1991 года учреждения государственных специализированных банков в автономных республиках, краях и областях в коммерческие банки на акционерной и паевой основе. Совету Министров РСФСР, Государственному банку РСФСР в месячный срок разработать предложения по организации двухуровневой системы банков и механизма преобразования учреждений банков в акционерные (паевые) коммерческие банки.

6. Упразднить до 1 августа 1990 года аппарат правлений Российских республиканских банков Промстройбанка СССР, Жилсоцбанка СССР и Агропромбанка СССР. Специализированные банки до преобразования их в коммерческие работают временно под руководством Государственного банка РСФСР.

7. Комиссии Совета Республики Верховного Совета РСФСР по бюджету, планам, налогам и ценам, Совету Министров РСФСР, Госбанку РСФСР представить на рассмотрение очередного Съезда народных депутатов РСФСР проекты законов «О Государственном банке РСФСР», «О банках и банковской деятельности в РСФСР».

8. Настоящее Постановление вступает в силу с момента его принятия.

Председатель

Верховного Совета РСФСР

Б. Н. Ельцин

О включении вопроса о создании «суверенной» финансово-банковской системы России в повестку дня заседаний Верховного Совета РСФСР узнало руководство Госбанка СССР и не на шутку встревожилось. Главный банкир страны В. В. Геращенко отправился в «Белый Дом» (Краснопресненская набережная, 2) на утреннее заседание для того, чтобы выступить в прениях. В своих мемуарах он пишет, что хотел убедить народных депутатов в «несуразности» решения о передаче банковской системы в ведение российских органов власти, так как это означало бы неминуемый распад единого экономического пространства союзного государства и полную закупорку денежного обращения. Не стесняясь в выражениях («более глупого экономического перла я вообще в жизни своей не видел»), Геращенко высмеивает авторов законопроекта за финансовую и юридическую безграмотность. Прежде всего, это касается тех пунктов законопроекта, в которых декларировался переход в собственность Российской Федерации неделимых по сути своего происхождения активов и пассивов Внешэкономбанка СССР и Сбербанка СССР. Ведь в первом случае речь шла о сотне миллиардов долларов внешнего долга, а во втором – о четырехстах миллиардах рублей внутреннего долга.

Геращенко собирались поддержать руководители спецбанков, которые также прибыли на заседание. Их, разумеется, никто не приглашал. По словам участников событий, они проникли на заседание Верховного Совета РСФСР «окольными путями». Вопрос должен был слушаться первым, но по необъясняемым Президиумом причинам его рассмотрение постоянно откладывали. Время шло, и Геращенко покинул зал заседаний, якобы получив от кого-то из высокопоставленных депутатов информацию о том, что вопрос снят с рассмотрения.

Когда подошло время объявить об окончании сессии, Б. Н. Ельцин (он мастером аппаратных интриг и прочих «загогулин») обратился к депутатам: «Одну минуточку, ещё один вопрос. У нас работала группа крупных специалистов по реформированию банковской системы. Они подготовили постановление. Проект вам роздан». Зал – в замешательстве. Кто-то из депутатов попытался возразить: «Вопрос сложный, его надо обсудить, проработать». Ельцин настаивал на своем: «Нет необходимости обсуждать, все уже проработано». В этот момент поднялся со своего места председатель Комиссии Совета Республики Верховного Совета РСФСР по вопросам бюджета, плана, налогам и ценам Ю. М. Воронин и предпринял попытку выйти на трибуну и вступить в дискуссию. Ельцин его решительно остановил: «Садись!»

Несмотря на то, что Верховный Совет РСФСР большинством голосов принял нужное Б. Н. Ельцину постановление, последнее слово оставалось за руководством СССР. Незадолго до описанных событий Президент СССР М. С. Горбачев получил от съезда народных депутатов СССР чрезвычайные полномочия, которые позволяли ему отменять или приостанавливать действие любых республиканских законов, которые противоречили общесоюзному законодательству. Мало кто сомневался, что Горбачев отреагирует адекватно ситуации. Госбанк СССР во главе с Геращенко, во всяком случае, исходил именно из этого, когда готовил проект президентского указа, отменявшего постановление Верховного Совета РСФСР.

На совещание у Горбачева по этому вопросу, как вспоминал В. С. Павлов, бывший тогда министром финансов СССР, председатель союзного правительства Н. И. Рыжков не пошел, и защиту Указа Президента СССР об отмене Постановления ВС РСФСР № 92–1 от 13.07.1990 г. поручил ему. Р. И. Хасбулатов, возглавлявший российскую делегацию, заявил, что полностью согласовал с Ельциным свою позицию – с имперскими замашками центра покончено раз и навсегда. Горбачев же, по воспоминаниям Павлова, взял себе на вооружение выражение «имперские замашки», упрекнул Геращенко в нежелании перенимать «мировой опыт» и покинул совещание, бросив на прощание: «Ладно, вы тут сами без меня решите, у нас ведь демократия!»

29 июля 1990 года Президент СССР М. С. Горбачев все же подписал Указ «О взаимодействии союзных и республиканских органов по финансово-кредитным вопросам в период подготовки нового Союзного договора». Текст документа был выдержан в «мягких тонах» и содержал лишь рекомендацию верховным советам союзных республик «воздержаться от принятия и применения законодательных актов, разрушающих сложившуюся финансовую и банковскую систему». До Фороса (ГКЧП в августе 1991-го) оставался год, до Беловежских соглашений еще больше, но, отказавшись от борьбы за сохранение единства банковской системы страны, М. С. Горбачев, по мнению В. С. Павлова, предрешил судьбу государства под названием СССР.

16 августа 1990 года Президиум Верховного Совета РСФСР принял Постановление № 146 «О мерах по выполнению Постановления Верховного Совета РСФСР от 13 июля 1990 года «О Государственном банке РСФСР и банках на территории республики»».

В документе, в частности, было сказано:

«Президиум Верховного Совета РСФСР постановляет:

1. Государственный банк РСФСР является юридическим лицом и осуществляет свою деятельность на принципах хозяйственного расчета, самофинансирования и самоуправления.

2. Передать по состоянию на 1 июля 1990 года на баланс и в оперативное управление Государственного банка РСФСР и его управлений на местах объявленное собственностью РСФСР имущество, а также активы и пассивы российских республиканских специализированных банков и подведомственных им учреждений, предприятий, организаций, учреждений Внешэкономбанка СССР, республиканского управления инкассации с подведомственной ему сетью учреждений и организаций, вычислительных центров Госбанка СССР и специализированных банков СССР на территории РСФСР, включая филиал ГВЦ в г. Москве.

3. Государственному банку РСФСР создать ликвидационные комиссии бывших правлений российских республиканских банков Промстройбанка СССР, Жилсоцбанка СССР и Агропромбанка СССР, а также осуществить другие организационные меры, связанные с упразднением аппарата подведомственных, им управлений и учреждений в автономных республиках, краях, областях, городах Москве и Ленинграде. Создать на базе упраздняемых учреждений специализированных банков акционерные коммерческие банки, учреждения Внешэкономбанка РСФСР, а также необходимую для их обслуживания сеть учреждений Государственного банка РСФСР. Государственному банку РСФСР утвердить смету расходов на содержание ликвидационных комиссий и осуществление других организационных мероприятий.

4. Считать недействительными все нормативные акты, противоречащие Постановлению Верховного Совета РСФСР от 13 июля 1990 года «О Государственном банке РСФСР и банках на территории республики».

5. Предоставить Государственному банку РСФСР право утверждать необходимую ему для выполнения поставленных задач структуру центрального аппарата, смету доходов и расходов, фонд оплаты труда и другие фонды производственного и социального развития, а также порядок решения этих вопросов в учреждениях и организациях Государственного банка РСФСР.

Центральный банк Российской Федерации (Банк России) был учрежден 13 июля 1990 года на базе Российского республиканского банка Госбанка СССР. И.О. председателя банка Верховный Совет РСФСР назначил Георгия Гавриловича Матюхина. В банковских кругах о нем было известно немногое: возраст – 57 лет, практического опыта работы в банковской системе не имеет, защитил диссертацию на соискание ученой степени доктора экономических наук, в 1973-1990 гг. занимался научно-педагогической деятельностью в Академии внешней торговли и Институте США и Канады АН СССР. По слухам, был причастен к «действующему резерву КГБ», то есть «носил под пиджаком погоны».

Первый глава Банка России в банковском сообществе запомнился как жесткий администратор, склонный к авторитарному стилю руководства. По мнению некоторых экспертов, Матюхин был руководителем номинальным, в проблемы оперативного управления глубоко не вникал. Вопросы организации межбанковских расчетов и бухгалтерии курировала его заместитель Л. М. Алякина. Вопросами взаимодействия Банка России с органами государственной власти занимался другой заместитель Матюхина – депутат Верховного Совета РСФСР В. П. Рассказов (бывший преподаватель судостроительного института).

За оставшееся до конца 1990 года время Госбанк РСФСР организовал повальное акционирование подавляющего большинства региональных филиалов государственных спецбанков. Упорнее всех «демократической приватизации» спецбанков сопротивлялось руководство Промстройбанка СССР, но и его усилия, направленные на сохранение целостности организационной и территориальной структуры оказались тщетными.

21 августа 1990 г. председатель правления Промстройбанка СССР Я. Н. Дубенецкий разослал в отделения банка на территории РСФСР телеграмму, в которой он сообщил с том, что «действует установленный порядок управления государственными специализированными банками Союза ССР», поэтому отделения не должны исполнять требования Госбанка РСФСР.

Суть этого порядка прояснилась после принятия Совмином СССР 9 декабря 1990 года постановления № 1316 «О мерах по преобразованию Промстройбанка СССР». Согласно документу, союзный «Промстройбанк» преобразовывался в Государственный коммерческий промышленно-строительный банк (Промстройбанк) с уставным фондом 10 млрд. рублей. К нему переходили все активы и обязательства, а также здания, помещения, оздоровительные учреждения и вычислительные центры Промстройбанка СССР.

Права учредителя (и будущего собственника) банка от имени Союза ССР намеревался заявить Фонд государственного имущества Союза ССР. Руководство новой структурой до утверждения устава и официальной регистрации новой банковской структуры временно возлагалось на Правление бывшего Промстройбанка СССР. Но не непосредственно, а под контролем наблюдательных советов «из представителей предприятий, объединений и других советских юридических лиц, являющихся владельцами финансовых обязательств этого банка».

25 декабря 1990 г Я. Н. Дубенецкий издал приказ, согласно которому республиканские конторы Промстройбанка СССР подлежали реорганизации в республиканские банки, а краевые и областные конторы – в Управления Государственного коммерческого промышленно-строительного банка. К тому времени Центральный банк РСФСР уже зарегистрировал уставы 37 кредитных организаций, образованных на базе областных контор Промстройбанка СССР, и выполнять постановление Совмина СССР № 1316 категорически отказался.

Председатель правления Жилсоцбанка СССР В. И. Букато обратился к руководству города Москвы (Г. Х. Попову и Ю. М. Лужкову) с предложением реорганизовать российскую республиканскую контору Жилсоцбанка СССР во всероссийскую банковскую структуру, опирающуюся на существующую сеть филиалов в регионах и корпоративную клиентуру в столице. Однако Г. Г. Матюхин в регистрации банка отказал.

В ходе переподчинения спецбанков Госбанку РСФСР правления Промстройбанка, Агропромбанка и Жилсоцбанка союзного и российского уровней упразднялись, их низовые структуры преобразовывались в самостоятельные и межрегиональные коммерческие банки. Уставы поспешно создаваемых на их базе коммерческих банков писались и регистрировались по нескольку штук в день. На 1 апреля 1992 г. в России было 1414 банков, из них 767, или 55 %, образовались на базе бывших спецбанков.

Вспоминает Валерий Скопинцев, бывший начальник Воронежского областного управления Жилсоцбанка:

«Это было в двадцатых числах октября 1990 года. Здание Центрального банка на Житной, что рядом с Октябрьской площадью, было чем-то похоже на Смольный в период Октябрьской революции: Ленин входит в Смольный и видит: тут рабочие ополченцы спят, обнявшись с винтовками, там сгруппировались матросы, опоясанные пулеметными лентами, а навстречу бежит солдат с котелком в руке в поисках кипятка. Сюда, на Житную 12, как в Мекку, стекался отовсюду российский люд, жаждущий утвердить свои коммерческие интересы на ниве банковского дела. Очереди, толпы, все бегали по кабинетам с уставами: тут их проверяет юрист, здесь – бухгалтер, там – кто-то ещё. Не у всех все было гладко. И они куда-то звонили, что-то выясняли, спорили, и, устав от повседневных бдений, одни дремали на столах, другие что-то жевали, а некоторые, не мудрствуя, на стульях предавались объятиям Морфея. Интересная деталь: все мы привезли свои уставы, которые обсуждались на общих собраниях акционеров или пайщиков, а их приказали выкинуть в корзину. Сказали, что наши уставы им читать некогда. Дали нам заготовленный текст устава (болванку), мы вписали в оставленные пробелы названия банков, адрес, сумму капитала и отдавали на проверку. Названия менялись на ходу. Мой коллега из Смоленска назвал свой банк «Феникс», а ему сказали: «Феникс» уже есть, меняй!» Он пытается объяснить, что он не вправе это сделать, потому что так собрание решило. А ему: «Тогда откатывайся назад, собирай новое собрание и переименовывай». Из двух зол он выбирает наименьшее – зачеркивает «Феникс» и пишет: «Днепр». Мой земляк из Воронежа ехал регистрировать «Меркурий», а вернулся с «Коопбизнесом».

Бывшие специализированные банки породили большое количество новых кредитных организаций. Из семейства жилсоцбанков вышли «Уникомбанк», «Курскбанк», «Кузбассоцбанк», КБ «Мурман», «Свердлсоцбанк», банк «Гагаринский» и др.

В октябре 1990 г. на базе Калининского областного управления Жилсоцбанка СССР был учрежден «Тверьуниверсалбанк» (ТУБ). До 1996 года ТУБ успешно конкурировал с крупнейшими московскими коммерческими банками: вышел на 13-е место по размеру активов, обслуживал более 200 тыс. клиентов.

В декабре 1990 г. на базе отделений Жилсоцбанка СССР в московском регионе был учрежден ОАО «Московский акционерный банк содействия предпринимательству» (Мосбизнесбанк), который возглавил бывший председатель правления союзного Жилсоцбанка доктор экономических наук В. И. Букато. Рассказывают, что при регистрации Мосбизнесбанка снова возникли проблемы, которые были разрешены лишь благодаря вмешательству Б. Н. Ельцина.

Но особенно «плодовитым» оказался союзный «Промстройбанк». Например, в Свердловской области из него вышли: «Уралпромстройбанк», «Уралтрансбанк», «Асбестбанк» (ныне банк «Драгоценности Урала»), «Первоуральскбанк», «Нейва-банк», банк «УралКИБ» (ныне филиал «Свердловского губернского банка»). 16 октября 1990 года на базе Челябинского областного управления Промстройбанка СССР был учрежден «Индустриальный коммерческий банк Челябинской области» (Челиндбанк).

На Северо-Западе самым большим осколком союзного «Промстройбанка» был питерский ПСБ (устав зарегистрирован Госбанком РСФСР 3 октября 1990 г.). В 2006 году ПСБ вошел в банковскую группу ВТБ.

В октябре 1990 года на базе регионального управления Промстройбанка по Московской области был создан «Московский межрегиональный коммерческий банк» (ММКБ). Учредителями банка выступили 360 предприятий газовой, химической, машиностроительной и оборонной промышленности Подмосковья.

13 декабря 1990 года руководители 37 коммерческих банков, организованных на базе территориальных контор и отделений бывшего союзного «Промстройбанка» и 13-ти его областных управлений, подписали договор об учреждении «Российской ассоциации акционерно-коммерческих промышленно-строительных банков», которая действует и поныне. Преемники спецбанков унаследовали их активы, имущество, персонал, а самое главное – клиентуру. Что явилось серьезным конкурентным преимуществом этих банков в сравнении с кредитными организациями, создававшимися с нуля.

Судьба головного банка ассоциации – Промстройбанка России (полное название «Российский инвестиционно-коммерческий промышленно-строительный банк», ОАО), зарегистрированного в ноябре 1991 г. в Москве, оказалась печальной. Из сохранившихся управлений Промстройбанка СССР на территории России едва-едва удалось скроить 22 филиала. В апреле 1995 г. помпезное здание банка на Тверском бульваре наполовину выгорело из-за пожара. 2 июля 1999 г. у банка отозвали лицензию, а 18 ноября того же года столичный арбитражный суд признал его банкротом. В июле 2000 года при поддержке правительства Промстройбанку удалось вернуть лицензию. В октябре того же года было отменено и решение о банкротстве. Но планы санации банка оказались нереальными. В декабре 2000 г. процедура банкротства была возобновлена и 9 апреля 2004 г. завершилась ликвидацией.

Агропромбанк, поменяв несколько раз свое название: Агропромбанк СССР, АКБ «Агропромбанк», АКБ «Россельхозбанк», АКБ «Агропромбанк», – превратился из государственного в акционерный. Как правопреемник Агропромбанка СССР, он намеревался получить всю находящуюся в его активах и пассивах долю союзного правительства – 2,5 млрд. руб. Однако представители Украинского и Казахского агробанков добились возвращения 1 млрд. рублей в свои республики. Доля государства в его капитале неуклонно сокращалась, но зато увеличивались долги.

После присоединения в 1996 году к «Столичному банку сбережений» (СБС) финансовое положение «Агропромбанка» заметно улучшилось, и угроза банкротства на какое-то время миновала. Следует отметить, что СБС приобрел 25 % акций Агропромбанка, однако, финансовые потоки СБС и Агропромбанка были формально разделены, и каждый банк имел в Центральном банке отдельный корреспондентский счет. Кризис 1998 года перечеркнул надежды на финансовое оздоровление бывшего аграрного спецбанка. На момент отзыва лицензии (6 июля 1999 года) от «Агропромбанка» осталась только вывеска, да гигантская задолженность перед государством за списанные в 1993–1994 годах сельскохозяйственные кредиты.

В 1991 г. на базе Московского областного управления Агропромбанка СССР был учрежден банк «Возрождение». За первые десять лет своего существования «Возрождение» создал обширную сеть территориальных подразделений, состоящую из 62 филиалов и 26 дополнительных офисов в 18 регионах страны. В 1992 г. его акции успешно прошли процедуру листинга на российских фондовых площадках. В настоящее время акционерами банка являются более 7 тыс. физических и юридических лиц. Банк пережил все кризисы и в начале 1999 года в соответствии с критериями оценки состояния коммерческих банков был отнесен к категории финансово стабильных. В том же году в Harvard Business School вышел специальный кейс, посвященный анализу работы банка «Возрождения», – как пример успешного развития финансового бизнеса.

* * *

В июле 1990 года постановлением Верховного Совета РСФСР Российский республиканский банк Сбербанка СССР был объявлен собственностью РСФСР. В декабре 1990 года он был преобразован в акционерный коммерческий банк, юридически учрежденный на общем собрании акционеров 22 марта 1991 года. В 1991 году Сбербанк перешел в собственность Центрального банка и был зарегистрирован как «Акционерный коммерческий Сберегательный банк Российской Федерации (Сбербанк России)». В мае 1992 г. общее собрание акционеров увеличило объявленный уставной капитал банка до 10 млрд. руб.

По мнению В. В. Геращенко, акционирование Сбербанка было «полнейшим идиотизмом» – его следовало оставить государственными, чтобы не связывать его деятельность теми же правилами регулирования, что и коммерческие банки. Академик Н. Я. Петраков назвал манипуляцию с подобным тайным превращением государственного банка в акционерный коммерческий «дурно пахнущей» нелегитимной, позорной попыткой закамуфлировать обман народа. «Если российское Правительство намеревалось честно охранять собственность граждан согласно Конституции, считает академик, оно должно было сообщить вкладчикам, что с вашими вкладами мы поступим так-то, решайте сами, будете ли вы доверять и дальше ваши деньги коммерческому Сбербанку или вложите их в более надежное место. И уж, во всяком случае, не следовало прибегать к замораживанию сбережений накануне инфляционных потрясений».

Официально Сбербанк СССР прекратил свое существование 30 октября 1991 г., когда собравшиеся в Москве представители республиканских сбербанков подписали учредительный договор о создании на его базе Ассоциации сберегательных банков и приняли устав новой организации. В соглашении стороны особо отметили, что учреждения сбербанков республик могут использовать имеющиеся у них бланки сберкнижек, квитанций и ценных бумаг с символикой Сбербанка СССР. Таким образом, декларировалось, что права и интересы всех клиентов бывшего союзного Сбербанка будут защищены, а ценные бумаги (облигации, сертификаты) Сбербанка СССР не потеряют своей ликвидности.

Как известно, после распада Советского Союза пострадало около 50 млн. вкладчиков Сбербанка СССР. По состоянию на начало XXI века проблему обесцененных вкладов решили только две страны – Литва и Казахстан. В Литве сберегательные вклады обменяли в отношении 1 лит = 10 руб., а в Казахстане компенсировали специальными госбумагами. Продолжает выплачивать долги по вкладам Эстония – по курсу, примерно, 1 советский рубль к 10 центам. Выгодный курс обмена установили и в Азербайджане – там вкладчики смогли получить за 1 советский руб. 1 долл. (для вкладов до 2000 руб.) или 50 центов США (для более крупных вкладов).

В соответствии с федеральным законом от 10 мая 1995 года «О восстановлении и защите сбережений граждан Российской Федерации» государство приняло на себя обязательства по восстановлению сбережений российских граждан. Всех вкладчиков выстроили в очередь, по мере наступления возраста, соответствующего средней продолжительности жизни человека, которому угораздило родиться в России.

Российское правительство обязалась выплатить долг Сбербанка СССР после 1995 года, тогда же был вычислен его объем – 10,9 трлн. руб. Однако до сих пор не приняты законы, определяющие справедливый, с учетом морального ущерба и упущенной выгоды, коэффициент индексации долга и порядок оформления выплат. По данным Минфина, по состоянию на 2007 год, российским вкладчикам (в порядке возрастной очередности) выплачено 160 млрд. руб. В 2012–2014 годах на компенсационные выплаты по гарантированным сбережениям граждан были предусмотрены средства в сумме 150 млрд. рублей, по 50 млрд. рублей ежегодно.

Сбережений, которые были накоплены к 1992 году на счетах граждан в Сбербанке (порядка 315 миллиардов советских рублей), в экономическом смысле уже не существовало. 1 января 1992 года все сберегательные банки бывших союзных республик начали свой первый операционный день с нулевого остатка на корреспондентском счете. По действовавшим тогда финансовым правилам и инструкциям о прохождении средств по счетам Сбербанка все средства, перечисленные республиканскими конторами в течение года союзному Минфину, должны были к ним вернуться. Однако к тому времени все республиканские сбербанки стали кредитными организациями независимых государств, и ни одна копейка сбережений бывших граждан СССР к ним не вернулась.

По мнению профессора Н. П. Шмелева, даже осенью 1991 г. имелись реальные возможности избежать конфискации сбережений. Правительство могло бы выставить на рынок для приобретения держателями вкладов разнообразные государственные активы, включая долговые обязательства с подвижным процентом, акции предприятий, материальные запасы, жилье, землю; заморозить основную часть вкладов населения на значительный срок, дав твердые гарантии последующего возврата их с поправкой на инфляцию. Можно было установить уровень индексации вкладов и ценных бумаг в соответствии с движением цен, чтобы подобный государственный грабеж оставался в рамках приличий. Следовало предусмотреть особый режим снятия вкладов с тем, чтобы их можно было использовать только на инвестирование или же на абсолютно неотложные личные нужды (на похороны, возмещение ущерба от стихии и пр.).

17 октября 1990 г. Государственный банк РСФСР, Министерство финансов РСФСР, Министерство внешнеэкономических связей РСФСР, Центросоюз (всего 11 организаций) учредили Банк внешней торговли (Внешторгбанк) в форме акционерного общества закрытого типа (АОЗТ) с объявленным уставным фондом 1400 млн. рублей. Банк предназначался для обслуживания внешнеэкономических операций России и содействия интеграции страны в мировое хозяйство.

Головной офис банка открыл свои двери в Москве на Кузнецком мосту в красивом старинном здании, построенном в начале ХХ века по проекту известного архитектора Эрихсона. В конце 1991 года численность персонала составила 335 человек. Основными направлениями деятельности Внешторгбанка стали обслуживание и кредитование участников внешнеэкономической деятельности, международные расчеты, межбанковские операции и торговля драгоценными металлами. Банк установил корреспондентские отношения более чем со 100 банками Европы, Америки, Австралии, Азии и Африки, а также 73 банками России и СНГ, и фактически стал клиринговым банком по международным расчетам для российских коммерческих банков, имеющих ограниченную лицензию на совершение операций в иностранной валюте.

На 1 января 1992 г. Внешторгбанк располагал ресурсами в размере 5268 млн. руб., которые возросли по сравнению с началом года в 8 раз. Основными объектами кредитования являлась торгово-закупочная и производственная деятельность клиентов-заемщиков. Ссудная задолженность (кредитный портфель) по состоянию на 1 января 1992 года составила 466 млн. рублей. В 1991 году Внешторгбанк принял участие в предоставлении первого в России синдицированного кредита в иностранной валюте совместному предприятию «ЛогоВАЗ».

В январе 1998 года Внешторгбанк был преобразован в открытое акционерное общество с уставным капиталом 22,1 млрд. руб.

В результате акционирования и раздробления спецбанков, акционирования с участием Центрального банка Сбербанка РФ и создания Внешторгбанка сформировался каркас будущей российской банковской системы, который требовалось только узаконить.

2 декабря 1990 г. сессия Верховного Совета РСФСР рассмотрела и приняла законы «О Центральном банке РСФСР (Банке России)» и «О банках и банковской деятельности в РСФСР». Насколько качественными получились эти законы, можно судить хотя бы по тому, что прошло уже 25 лет, а они, включив в себя минимальные корректировки, по-прежнему, являются для российских банков и надзоных органов руководством к действию.

По утверждению экс-министра финансов России Б. Г. Федорова, именно он передал Председателю Госбанка РСФСР Г. Г. Матюхину соответствующие законопроекты. А тот «с помощью Р. И. Хасбулатова умудрился через Верховный Совет в декабре 1990 года в рекордные сроки пропустить их и выдать за свои, хотя в существенно ухудшенном варианте».

В законе «О Центральном банке РСФСР (Банке России)» был прописан его особый правовой статус, который не подпадает под категорию коммерческих и некоммерческих организаций. Российские правоведы до сих пор сильно расходятся в определениях этого статуса, считая, что Банк России представляет собой:

1) квазигосударственную структуру, осуществляющую властные полномочия;

2) специальное юридическое лицо и учреждение, осуществляющее делегированные законом государственно-властные полномочия;

3) орган государственного управления специальной компетенции;

4) юридическое лицо публичного права, выполняющее общественные функции в государстве;

5) самостоятельный субъект осуществления особых функций, закрепленных в Конституции РФ.

Центральный банк независим от исполнительной власти, не регистрируется в налоговых органах (т. е. не платит налоги), не отвечает по обязательствам Правительства, но при этом издает нормативные акты, обязательные для федеральных органов государственной власти.

Подотчетность Центрального банка законодательной власти не предполагает какую-то особую ответственность его руководства, кроме «отчетов» и «аудита». На практике, конечно, независимость Центрального банка не удается реализовать полностью. В российском обществе мало кто может поверить, что Центральный банк может быть на самом деле независим от государства.

Тем, кто бывал в здании Центрального банка на Неглинной в первой половине 1990-х, запомнилось довольно бедное внутреннее убранство: давно не крашеные стены, утратившие свои первоначальные цвета ковровые дорожки, порядком поистрепавшаяся мебель, дико визжащие матричные принтеры. Рассказывают, что одному из только что назначенных начальников департамента три дня не могли оборудовать рабочее место в виде стола, кресла и телефонного аппарата. Банкир, который проработал 10 лет в одном из совзагранбанков, написал заявление об увольнении. Представители банковского сообщества недоумевали: «Почему не ремонтируются помещения?». «Откуда денег взять?» – парировали центробанковцы, попутно жалуясь на «нищенские» оклады денежного содержания, отстающие от частного банковского сектора в два-три раза.

В отличие от коммерческого предприятия, цель которого – максимизация прибыли, перед Центральным банком стоят специфические задачи. Согласно законодательству, прибыль не является целью его деятельности. Центробанк ответственен за защиту и обеспечение устойчивости рубля, развитие и укрепление банковского сектора, а также обеспечение эффективного и бесперебойного функционирования платежной системы.

Закон «О банках и банковской деятельности в РСФСР», подписанный Председателем Верховного Совета РСФСР Б. Н. Ельциным 2 декабря 1990 г., умещался всего на семи страницах машинописного текста с двумя интервалами на бумаге формата А-4. Сейчас этот закон занимает в три раза больше места, хотя число глав и статей осталось практически неизменным: просто его нормы прописаны гораздо обстоятельнее.

В период с 1990 г. по 2013 г. Федеральный закон о банках и банковской деятельности претерпел более 50 изменений. При этом многие эксперты сходятся во мнении, что красной нитью большинства поправок является ужесточение контроля государства над банками и ограничения «банковской тайны». В первой редакции он являлся одним из самых либеральных законов того времени. За довольно короткий период в России было создано порядка 3 тыс. кредитных организаций, и это – абсолютный рекорд, достойный занесения в книгу рекордов Гиннеса.

В законе «О банках и банковской деятельности РСФСР», дается следующее определение банка:

«Банк – коммерческое учреждение, являющееся юридическим лицом, которому в соответствии с настоящим законом на основании лицензии выдаваемой Центральным банком РСФСР, предоставлено право, привлекать денежные средства от юридических и физических лиц и от своего имени размещать их на условиях возвратности, платности и срочности, а также осуществлять иные банковские операции».

Закон допускал создание банков на основе любой формы собственности и разрешил формирование уставных капиталов коммерческих банков из средств не только юридических, но и физических лиц. Для формирования уставного капитала кредитной организации запрещалось использовать привлеченные денежные средства, а также средства федерального бюджета, за исключением случаев, предусмотренных федеральными законами.

С момента принятия закона и до настоящего времени Банк России несколько раз изменял для вновь создаваемых банков минимальный размер их уставного капитала:

2,0 млрд. рублей – в июле 1994 года;

2,2 млрд. рублей – в октябре 1994 года;

3,0 млрд. рублей – в январе 1995 года;

4,0 млрд. рублей – в апреле 1995 года;

2,0 млн. экю – в мае 1996 года;

5,0 млн. экю – в июле 1998 года;

180 млн. руб. – в мае 2006 года;

300 млн. руб. – в январе 2012 года.

28 февраля 1997 года решением Совета директоров Банка России установлено, что кредитные организации с капиталом, эквивалент которого составляет менее 1 млн. экю, с 1999 г. не могут иметь статус банка. Они должны перерегистрироваться в небанковские кредитные организации, быть реорганизованы иным способом (путем присоединения или слияния) или ликвидированы в установленном законом порядке.

В законе «О банках и банковской деятельности в РСФСР» прописаны процедуры учреждения и прекращения деятельности кредитных организаций, определен перечень банковских операций, условия, необходимые для получения лицензии на их проведение: ограниченной, расширенной или генеральной, а также причины и основания для их отзыва. Санкция в виде отзыва лицензии на осуществление банковских операций может быть применена Центральным банком в случаях:

– установления недостоверности сведений, на основании которых выдана лицензия;

– задержки начала осуществления банковских операций, предусмотренных лицензией, более чем на год со дня ее выдачи;

– установления фактов недостоверности отчетных данных;

– осуществления, в том числе однократного, банковских операций, не предусмотренных лицензией Центробанка;

– неисполнения требований федеральных законов, регулирующих банковскую деятельность, а также нормативных актов Центробанка, если в течение года к кредитной организации неоднократно применялись ранее указанные санкции;

– неудовлетворительного финансового положения кредитной организации, неисполнения ею своих обязательств перед вкладчиками и кредиторами.

В 2002 году в список оснований для отзыва у банка лицензии было включено неоднократное, а затем уточненное до двух прецедентов, нарушение требований федерального закона № 115–ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем и финансированию терроризма». Бум отзыва лицензий пришелся на период с 1995 г. по 1997 г. За это время было отозвано около 1 тыс. банковских лицензий. Позиция Центрального банка, как регулирующего органа, заключалась тогда не в намерении предпринять специальные меры для ускорения банкротств, а в том, чтобы перестать прилагать титанические усилия для их предотвращения.

Всего же, по данным Центрального банка на 1 января 2008 года, с момента создания первого кооперативного банка, канули в Лету почти 1900 банков.

* * *

Банковская система России – очень своеобразное явление, как с институциональной, так и регулятивной точки зрения. Хотя античные историки придерживаются мнения о том, что последних кентавров перебил Геракл, современные историки могут с ними поспорить, приведя в качестве примера банковскую систему России. Это – «кентавр» с головой в виде Центрального банка, туловищем в виде сохранившихся, несмотря на ультралиберальные гонения, учреждений советской банковской системы (Сбербанк, Агропромбанк, Внешторгбанк, Внешэкономбанк СССР) и филейной частью – в виде коммерческих банков.

Некоторые специалисты считают, что в соответствии с направлениями движения финансовых потоков в России сформировалась не двухуровневая, а четырехуровневая банковская система.

Первый уровень – Центральный банк и Федеральное казначейство.

Второй – крупнейшие государственные и муниципальные банки общефедерального значения – партнеры Центрального банка, обслуживающие бюджет, его крупнейших плательщиков и стратегические предприятия.

Третий – крупные региональные банки, обслуживающие местный бюджет, градообразующие предприятия, население и проводящие региональные платежи.

Четвертый уровень – средние и мелкие банки, обслуживающих малый и средний бизнес.

Такого образования, как российская банковская система, еще не было ни в одной стране мира. Эта система сложилась исторически из советской многоуровневой филиальной системы, образованной учреждениями Госбанка СССР, и из западной двухуровневой корреспондентской банковской системы. Как-то описать величину платежной массы в такой системе вообще не представляется возможным. По оценке специалистов, только 10–20 % всего денежного обращения страны проходит через коммерческие банки; остальное – через систему федерального казначейства Министерства финансов, расчетно-кассовые центры (РКЦ) Центрального банка и государственные банки (рис. 1).

Одним из самых слабых мест российской банковской системы была и остается монополия Сбербанка на рынке банковских услуг. Это подтверждается всеми финансистами в России и за рубежом, но никто не знает, как с этой монополией бороться, – ведь роль Сбербанка в экономике слишком велика. Сбербанк – единственная кредитная организация, имеющая капитал и ресурсную базу, достаточную для того, чтобы предоставлять отдельным заемщикам ссуды объемом свыше $1 млрд.

Сбербанк обеспечивает значительную часть ликвидности на рынке государственных долговых инструментов. Вместе с тем, как дочерняя организация Центрального банка, он не рискует потерей своего капитала в случае неудовлетворительного управления или иных факторов, наиболее ярко проявившихся накануне и в период финансово-банковского кризиса 1998 года.

Сбербанку удалось выдержать дефолт по ГКО – ОФЗ 1998 года (в тот момент доля государственных долговых обязательств в активах Сбербанка составляла 52 %, а на кредитный портфель приходилось не более 20 % активов).

Сбербанк и по сей день является любимым детищем Центробанка, которому принадлежит свыше 57 % акций. После проведенного в 2007 году IPO в руках институциональных инвесторов оказалось 33 % акций, у частных лиц – 5 %. Всего у банка 200 тысяч акционеров.

Рис. 1

Сбербанк лидирует не только по размеру активов, но и по количеству расчетных счетов юридических лиц, контролирует 53,4 % рынка частных вкладов (основная масса депозитов «физиков» приходится на так называемые пенсионные вклады в рублях). В декабре 2013 года Сбербанк предоставил предприятиям кредиты на рекордную сумму около 1,4 трлн. рублей, всего за год – 7,3 трлн. (против 5,9 трлн. в предыдущем году).

Стоит отметить, что на начало 2002 года доля Сбербанка в общей сумме банковских вкладов населения составляла 71,4 процента. Снижению доли рынка, занимаемой Сбербанком, способствовала организация системы страхования вкладов и повышение суммы страхового возмещения. Исторически сложившаяся развитая территориальная сеть (почти 900 офисов продаж) способствует и успехам Сбербанка на рынке расчетно-кассового обслуживания физических лиц. Через Сбербанк получают зарплату 11 млн. человек, пенсии – 12 млн. человек. Филиальная структура Сбербанка состоит из трех уровней: это 17 территориальных банков, 848 отделений и более 19 тыс. структурных подразделений. В банке работают 250 тыс. сотрудников.

Активы Сбербанка почти в 4 раза превышают размер активов следующих за ним ВТБ и «Газпромбанка». Сбербанк входит в TOP-200 крупнейших банков мира. Его рыночная капитализация – $85 млрд. – сопоставима с капитализацией французской банковской группы Societe Generale и швейцарской Credit Suisse. Дочерние банки Сбербанка РФ работают в Казахстане, Украине и Беларусии.

30 апреля 1991 г. Центральный банк РСФСР издал инструкцию № 1 «О порядке регулирования деятельности коммерческих банков», которая продолжила начатую Госбанком СССР нормотворческую деятельность по организации в России системы банковского надзора – общего (юридического) и пруденциального (финансово-правового).

Кредитные организации вправе осуществлять свою деятельность с момента получения лицензии. Однако, новым банкам Центральный банк, как правило, в начале выдает лицензию на проведение ограниченного круга операций, который через два года успешной работы коммерческого банка может быть расширен. Если учредители банка планируют оказание услуг в иностранной валюте, им необходимо для получения соответствующей лицензии подготовить второй комплект учредительных документов и часть уставного капитала сформировать в иностранной валюте.

Особое место среди разрешительных документов занимает генеральная лицензия, выдаваемая банку, имеющему лицензии на выполнение всех банковских операций со средствами в рублях и иностранной валюте. С ее получением коммерческий банк приобретает право открывать филиалы за рубежом и участвовать в акционерном капитале кредитных организаций-нерезидентов.

Подобно тому, как каждое промышленное предприятие или строительная организация руководствуется в своей работе определенными регламентами, стандартами и техническими условиями, так и каждая кредитная организация обязана выполнять определенные требования при проведении отдельных активных, пассивных или забалансовых операций.

Инструкция № 1 содержала формально 9, а фактически 12 экономических нормативов:

Н1–минимальная достаточность капитала – соотношение капитала банка и суммарного объема активов, взвешенных с учетом риска.

Н2–минимальная текущая ликвидность – отношение суммы активов к сумме обязательств банка по счетам до востребования.

Н3–норматив мгновенной ликвидности банка – отношение суммы высоколиквидных активов к обязательствам банка до востребования.

Н4–максимальный риск по долгосрочным кредитам – отношение кредитов сроком свыше года к капиталу и долгосрочным депозитам.

Н5–минимальное соотношение ликвидных и суммарных активов.

Н6–максимальный размер риска на одного заемщика – отношение совокупной суммы кредитов и гарантий, выданных одному заемщику к капиталу банка.

Н7–максимальный размер риска по крупным кредитам – соотношение совокупной величины крупных кредитов и 50 % гарантий к капиталу банка.

Н8–максимальный размер риска на одного кредитора – соотношение величины вклада по счетам одного кредитора к капиталу банка.

Н9–максимальный размер кредитов, предоставленных одному акционеру – отношение совокупной суммы кредитов и гарантий, выданных одному заемщику-акционеру, к капиталу банка.

Н10–максимальный размер кредитов, гарантий и поручительств, предоставленных инсайдеру. Отношение совокупной суммы кредитов и гарантий, выданных инсайдерам, к капиталу банка.

Н11–максимальный размер привлеченных вкладов населения. Соотношение общей суммы вкладов граждан и капитала банка.

Н12–максимальное использование собственных средств для приобретения акций одного юридического лица, т. е. процентное соотношение инвестируемых и собственных средств.

С особым тщанием Центральный банк следит за соблюдением норматива Н1. Норматив достаточности капитала – это единственный норматив, несоблюдение которого сразу влечет отзыв у банка лицензии, поскольку означает потерю его «ликвидности».

Состояние «потеря ликвидности» многие эксперты сравнивают с нахождением кредитной организации в коме, из которой крайне сложно выйти. В большинстве случаев это влечет за собой частичную или полную потерю платежеспособности и репутации. При обнаружении в банке первых признаков отсутствия ликвидности его клиенты пытаются (правда не всегда у них это получается) в массовом порядке изымать деньги с расчетных и депозитных счетов, а другие кредитные организации отказываются предоставлять кредиты на межбанковском рынке.

Методика расчета норматива Н1 с момента выхода Инструкции № 1, претерпела многократные изменения. Для банков с капиталом от 5 млн. экю и более Н1 составлял: до 1 июля 1995 г. – 6 %, с 1 февраля 1998 г. – 7 %; с 1 февраля 1999 г. – 8 %; с 1 января 2000 г. – 10 %. С января 2014 г. кредитные организации обязаны рассчитывать размер собственных средств по стандартам «Базеля III» (с марта 2013 г. они это делали в пилотном режиме).

В целях выполнения норматива Н1 банки используют две основные стратегии. Первая – предполагает постоянное поддержание норматива на уровне, который незначительно превосходит минимально допустимое значение. Вторая стратегия основана на масштабном разовом увеличении капитала, которое приводит к перевыполнение норматива Н1 в несколько раз, и затем медленном его снижения до очередного наращивания капитала.

В надзорных целях Центральный банк требует от кредитных организаций более 100 форм отчетности, в том числе часть из них на ежедневной основе. Показатели и объем отчетности, особенно, на этапе становления российской банковской системы были очень нестабильны, в них непрерывно вносились изменения, нередко задним числом. Составление обязательных отчетов всегда обходилось коммерческим банкам очень дорого (раздутые штаты бухгалтерии, отвлечение времени сотрудников от выполнения основной работы ит.д.). При этом значительная часть отчетных форм и данных надзорными органами Центрального банка не используется, так как для их обработки и анализа даже у Центрального банка не хватает квалифицированных специалистов.

Регулярные проверки кредитных организаций проводятся на основании планов проверок, которые составляются на каждый квартал. Внеплановые проверки осуществляются по указанию председателя Банка России, его заместителей и руководителей территориальных управлений. На практике круг инициаторов внеплановых банковских проверок весьма широк. Это могут быть, например, жалоба клиента иди запрос контролирующего органа.

6 декабря 1991 г. вышло Положение «О территориальном главном управлении Центрального Банка РСФСР (Банка России)».

Главные теруправления Банка России, это – его обособленные подразделения, осуществляющие часть его функций на определенной территории. Наименование Главного управления определяется Банком России и включает в себя слова «Главное управление Центрального банка по…», затем следует (в дательном падеже) наименование региона деятельности этого управления. Главное управление выполняет важные функции по организации деятельности банковской системы в российских регионах, в том числе:

• организует работу расчетно-кассовых центров (РКЦ), как основных технологических звеньев национальной расчетно-платежной системы;

• обеспечивает проведение единой федеральной политики в области денежного обращения, кредитного регулирования, использования кредитных ресурсов и осуществляет надзор за деятельностью банков и их филиалов;

• организует расчеты между банками по корреспондентским счетам;

• осуществляет контроль за соблюдением банками экономических нормативов;

• вырабатывает предложения по устранению недостатков в деятельности банков на основе анализа отчетности и данных, полученных в порядке надзорной деятельности;

• контролирует правильность подготовки документов, необходимых для учреждения коммерческих банков, регистрирует коммерческие банки, уменьшение и увеличение их уставных капиталов, контролирует внесение необходимых изменений в учредительные документы;

• применяет к нарушителям санкции;

• ставит перед учредителями банков вопрос о созыве собраний участников банка в случае возникновения угрозы банкротства банка;

• организует кассовое обслуживание банков, отдельных предприятий и организаций;

• организует функционирование и развитие банковской сети телекоммуникаций.

Рассказывают, что в 1996 году на одном совещании председатель Центробанка С. К. Дубинин, сравнил главные теруправления с «дальними заставами, проводящими в жизнь решения большого ЦБ на местах». Дело, надо признать, непростое и даже неблагодарное. Не секрет, что местные органы власти в эпоху Ельцина не всегда были согласны с экономической и денежно-кредитной политикой Москвы. И именно деньги, а точнее говоря – недостаток финансирования, как правило, являлись первопричиной разногласий центра и регионов. Не случайно в середине 1990-х по системе территориальных управлений Центробанка прокатилась волна арестов. Против строптивых начальников ГТУ фабриковались уголовные дела. Были и примеры обратного свойства. Территориальное управление (национальный банк) Калмыкии, настолько проникся либеральными идеями Президента Республики Кирсана Илюмжинова, вплоть до самовольной эмиссии, что калмыцкий национальный банк 10 сентября 1998 года пришлось переподчинить ГТУ по Волгоградской области.

На особом положении у Центробанка находится Главное управление по городу Москве. Его деятельность регулируется специальным положением, что связано не столько с его особым статусом, сколько с особой структурой. Дело в том, что любое территориальное управление состоит из нескольких РКЦ плюс центральный аппарат. Что же касается Москвы, то здесь на базе РКЦ созданы еще и специализированные отделения.

Возглавлявший Московское главное территориальное управление (МГТУ) с советских времен и до последнего времени Константин Шор (отправлен на пенсию 5 июня 2013 года) уже во второй половине 90-х годов был легендарным персонажем банковского сообщества. Больше половины российских банков, сосредоточивших 80–90 % денежных потоков в стране, – за всем этим надзирал г-н Шор со своим учреждением. Считалось, что на Неглинной сотрудники центрального аппарата ЦБ занимаются семечками, определяют никому не нужную стратегию, а настоящее влияние сосредоточилось на улице Балчуг, где для московского главка построили новое здание («новодел») с затемненными окнами.

По состоянию на 1 января 2007 г. в структуру Центрального банка РФ (Банка России) входили: центральный аппарат (23 департамента, Главная инспекция кредитных организаций, Главное управление безопасности и защиты информации, Главное управление недвижимости); 59 главных территориальных управлений; 19 национальных банков автономных республик; 30 региональных центров информатизации; 76 головных, 2 центральных расчетно-кассовых центра и 1260 региональных расчетно-кассовых центров, а также ОПЕРУ–1, ОПЕРУ–2 и Центральное Операционное управление.

26 апреля 1991 г. Совет директоров ЦБ РСФСР утвердил Положение «О расчетно-кассовом центре территориального главного управления Центрального банка РСФСР (Банка России)».

В 1992 году при Центральном банке и его территориальных управлениях было создано 1300 расчетно-кассовых центров (РКЦ). Наименование РКЦ определяется Банком России и включает в себя название населенного пункта, где находится аппарат управления РКЦ, и Главного управления, в составе которого действует РКЦ.

В РКЦ открываются: 1) корреспондентские счета коммерческих банков, 2) счета по учету доходов и расходов бюджета, пенсионного фонда и других государственных фондов, 3) счета бюджетных организаций, филиалов и отделений Сбербанка, 4) счета предприятий Минсвязи, 5) корреспондентские субсчета филиалов коммерческих банков. Основная функция РКЦ – проведение расчетов между учреждениями (головными офисами и филиалами) разных банков с необходимым ведением корреспондентских счетов.

Кроме того РКЦ занимаются эмиссионно-кассовыми, а также многими другими операциями: кассовым исполнением бюджетов федеральных и региональных органов власти и органов местного самоуправления, проводками ассигнований госкапвложений, операциями с ценными бумагами и операциями неторгового характера в иностранной валюте. Первоначально в системе РКЦ было занято более 30 тыс. человек. Это – самое крупное и наиболее капиталоемкое в смысле затрат на содержание инфраструктуры подразделение главного банка страны. На начало 2015 года количество РКЦ составляло около 600, в идеале их должно остаться вовсе – 110.

РКЦ проводят безналичные расчеты между клиентами различных кредитных организаций путем списания и зачисления денежных средств с их корреспондентских счетов. Расчеты между РКЦ по операциям коммерческих банков, а также по их собственным операциям осуществляются через счета межфилиальных оборотов (МФО), для чего РКЦ присваиваются номера по МФО (коммерческим банкам такие счета не открываются).

Первоначально межбанковские расчеты осуществлялись на основании специальных документов – авизо (итал. avviso, англ, advice – сообщение, уведомление), представляющих собой официальное уведомление одним банком другого о выполнении расчетных операций по корреспондентским счетам или счетам клиентов. Авизо составлялись и отправлялись РКЦ в адрес другого РКЦ для завершения межфилиальных операций. Авизо могли быть почтовыми, телеграфными и электронными. Кроме того, они могли доставляться курьером и вручаться ответственному лицу корреспондента строго под роспись. Электронные авизо отправлялись общим файлом посредством сети, однако, раз в месяц банк-отправитель обязывался предоставить авизо на бумажных носителях.

С целью ускорения зачисления платежей и исключения фальшивых авизо Госбанк СССР организовал собственную службу экспедирования расчетно-денежных документов. Почтовый способ перевода платежных средств замедлял расчеты, а телеграфный не гарантировал достоверность платежа и требовал дополнительного подтверждения перевода.

В 1990–1992 гг. теруправления Банка России по Свердловской, Пермской и Волгоградской областям в инициативном порядке разрабатали единый электронный формат передачи и обработки банковских платежей. В результате проведенной работы 9 октября 1992 года из Екатеринбурга в Пермь был отправлен первый в России «электронный платеж».

Реализация технологии электронных расчетов обеспечивала зачисление платежей в течение суток, тогда как при телеграфном авизовании для зачисления платежа требовалось, с учетом принятых мер по защите информации, более 5 суток, а при почтовом – более 8 суток. При этом электронный транспорт платежа давал 100 % гарантию технической защищенности передаваемой информации.

После принятия Положения от 12 марта 1998 г. № 20–П расчеты стали осуществляться, главным образом, посредством обмена электронными платежными документами (ЭПД):

– полноформатными, содержащими все реквизиты платежного поручения и имеющими равную юридическую силу с платежными поручениями на бумажном носителе;

– сокращенного формата, содержащими часть реквизитов, достаточных для проведения операций по балансу подразделения расчетной сети Центрального банка.

Платеж считается безотзывным – после списания средств с корреспондентского счета кредитной организации плательщика в подразделении расчетной сети Центрального банка, подтвержденного в зависимости от способа обмена расчетными документами, выпиской, либо электронным служебным документом.

Платеж считается окончательным – после зачисления средств на счет получателя, подтвержденного в зависимости от способа обмена расчетными документами, выпиской, либо электронным служебным документом.

Средства, списанные с расчетных, текущих, бюджетных счетов клиентов, не оплаченные банком из-за отсутствия средств на корреспондентском счете, учитываются последним как просроченная кредиторская задолженность на отдельном балансовом счете 47 418 «Средства, списанные со счетов клиентов, но не проведенные по корреспондентскому счету кредитной организации из-за недостаточности средств». Банк обязан не позднее следующего рабочего дня выслать извещение клиенту о помещении переданных им на исполнение расчетных документов в картотеку, из-за отсутствия средств на корсчете.

Подкрепление корреспондентских счетов коммерческих банков осуществляется путем зачисления на них денежных средств, поступающих в адрес учреждений банков, а также межбанковских кредитов. В случае образования дебетового сальдо по корреспондентскому счету, если это допустимо, коммерческий банк уплачивает проценты, начисляемые на сумму ежедневного дебетового сальдо.

Ускорению расчетов и нормализации денежного оборота спо собствовало открытие банками друг у друга корреспондентских сче тов ЛОРО и НОСТРО. Банки могли производить расчеты путем зачета взаимных тре бований, организовывать свои расчетные (клиринговые) центры для соверше ния расчетов обслуживаемой клиентуры, проводить в них зачет ные операции взаимных требований клиентов, а также открывать, корреспондентские субсчета в других банках, например, в целях перемещения расчетов в пространство других расчетно-платежных систем. Сальдо взаимных платежей должно погашаться переводом средств по корреспондентским счетам этих банков, а также по корреспондентскому счету в РКЦ.

По данным Счетной палаты РФ, Банк России уверенно обогнал центробанки других стран по совокупности двух показателей – абсолютной и удельной численности аппарата на душу населения. В начале XXI века в России на 100 тыс. жителей приходилось 55 чиновников Центробанка, что в семь раз больше, чем в США, и в три раза больше, чем в Европе. По абсолютной численности чиновников российский ЦБ уступал только Китаю. Из того же источника известно, что в 2009 году Банк России, численность работников которого тогда составляла 70 тысяч человек, планировал потратить на содержание своих служащих 65,9 млрд. рублей.

Деятельность Центрального банка непосредственно связана с обеспечением национальной обороны и безопасности страны. Свои функции в этом направлении он осуществляет в основном через входящие в его структуру «полевые учреждения», которые в свою очередь работают в тесном взаимодействии с финансовыми органами Министерства обороны РФ.

В 1992 году Павел Грачев по инициативе 1-го заместителя начальника Главного финансово-экономического управления Минобороны генерал-майора А. С. Воробьева выступил за подчинения полевых учреждений Госбанка СССР Министерству обороны. Рассказывают, что, на заседании Правительства, когда обсуждался этот вопрос, председатель Центробанка Виктор Геращенко прислал ему записку:

«Уважаемый Павел Сергеевич! Давно хотел рассказать вам один анекдот. Василий Иванович Чапаев спрашивает: – Товарищи бойцы! Нужны ли птицам деньги? – Нет, товарищ комдив! – Тогда вот какое дело, орлы…». Вот и я вам хочу сказать, что, пока в Минобороны сидят люди с птичьими фамилиями, все расчеты через полевые учреждения Центробанка останутся в моем ведении. С уважением, В. Геращенко».

1 июня 1992 г. Президиум Верховного Совета РСФСР утвердил «Положении о полевых учреждениях Центрального банка Российской Федерации» (постановление № 2897–I). Созданные для обслуживания войск в ходе ведения боевых дейст вий полевые учреждения Центрального банка функционируют и в мирное время. Для выполнения своих функций полевые учреждения (ПУ) имеют отлаженную систему, включаю щую в себя более 140 полевых банков. Кроме рас четно-кассового обслуживания, ПУ могут выполнять и иные виды банковских операций, в том числе – устанавливать корреспон дентские отношения с иностранными банками при нахождении рос сийских войск за границей и осуществлять валютное обслуживание воинских частей, учреждений и организаций.

5 июня 1998 г. совместным Приказом Председателя Центробанка и Министра обороны было утверждено новое «Положение о полевых учреждениях Центрального Банка Российской Федерации (Банка России)». В приказе говорится о том, что полевые учреждения предназначены для банковского обслуживания воинских частей, предприятий, учреждений и организаций Министерства обороны. А также иных государственных органов и юридических лиц, обеспечивающих безопасность Рос сийской Федерации, и физических лиц, проживающих на территории объектов, обслуживаемых полевыми учреждениями, в тех случаях, когда создание и функционирование территориальных учреждений Банка России невозможно.

В настоящее время действует следующая структура полевых банков: Департамент полевых учреждений ЦБ РФ – полевое управление – полевой отдел – полевое отделение. Полевые учреждения Банка России являются воинскими учреждениями и руководствуются в своей деятельности воинскими уставами, комплектуются военнослужащими и соблюдают установленный порядок прохождения военной службы, предполагающий действие принципа единоначалия.

25 июля 2013 года Президент РФ В. В. Путин подписал Указ: «Об упразднении Федеральной службы по финансовым рынкам, изменении и признании утратившими силу некоторых актов президента РФ». Согласно документу, с 1 сентября 2013 г. Федеральная служба по финансовым рынкам (ФСФР) упразднялись, а все ее полномочия по регулированию и надзору за некредитными финансовыми организациями и финансовыми рынками переходили к Банку России.

Таким образом, Банк России, помимо надзорного органа за кредитными организациями, с 01 сентября 2013 года стал органом, осуществляющим регулирование, контроль и надзор в сфере финансовых рынков за всеми некредитными финансовыми институтами, учтенными в государственном реестре, а именно:

1) профессиональными участниками рынка ценных бумаг, осуществляющих брокерскую, дилерскую, депозитарную деятельность, деятельность по управлению ценными бумагами – 1149 организаций;

2) субъектами страхового дела (страховые организации, общества взаимного страхования и страховые брокеры) – 597 организаций.

3) управляющими компаниями инвестиционных фондов (676 организаций), паевых инвестиционных фондов (1571 организация) и негосударственных пенсионных фондов – 120 организаций;

4) организациями, осуществляющими деятельность центрального депозитария и специализированными депозитариями – 1149 организаций;

5) акционерными инвестиционными фондами – 7 организаций;

6) организациями, осуществляющими клиринговую деятельность;

7) организациями, осуществляющими деятельность по выполнению функций центрального контрагента;

8) организациями, осуществляющими деятельность организатора торговли ценными бумагами – 8 организаций;

9) микрофинансовыми организациями – 3860 организаций;

10) кредитными потребительскими кооперативами – 3602 органи зации;

11) жилищными накопительными кооперативами;

12) бюро кредитных историй – 30 организаций;

13) организациями, осуществляющими актуарную деятельность;

14) рейтинговыми агентствами, получившими аккредитацию в Минфине РФ–4 организации;

15) сельскохозяйственными кредитными кооперативами – 1467 организаций (по состоянию на декабрь 2008 года).

24 июля 2013 г. на интернет-портале правовой информации был опубликован Федеральный закон № 251–ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с передачей Центральному банку Российской Федерации полномочий по регулированию, контролю и надзору в сфере финансовых рынков».

Законом № 251–ФЗ предусматривается передача Банку России ряда полномочий Минфина и Правительства РФ по нормативному регулированию финансового рынка. ЦБ РФ наделяется правом издавать нормативные акты, регулирующие отношения в указанной сфере. Банк России также наделяется правом законодательной инициативы для внесения в Правительство РФ проектов законов и других нормативных актов Одновременно повышается статус Национального банковского совета – он переименовывается в Национальный финансовый совет. До 5 лет увеличивается срок полномочий Председателя ЦБ РФ и членов Совета директоров.

В составе центрального аппарата Банка России были созданы 6 новых департаментов, 2 главных управления и служба:

• Департамент допуска на финансовые рынки;

• Департамент развития финансовых рынков;

• Департамент сбора и обработки отчетности некредитных финансовых организаций;

• Департамент страхового рынка;

• Департамент коллективных инвестиций и доверительного управления;

• Департамент рынка ценных бумаг и товарного рынка;

• Главное управление рынка микрофинансирования;

• Главное управление противодействия недобросовестным практикам поведения на финансовых рынках;

• Служба Банка России по защите прав потребителей финан совых услуг и миноритарных акционеров.

В настоящее время в лице Банка России мы имеем мегаструктуру, одновременно проводящую операции на бирже (ММВБ), которой она владеет (36 %), с ценными бумагами эмитента (Сбербанк РФ), в которой она является контролирующим акционером (64 %), и надзирающей за самой собой.

Нельзя исключать ситуации, когда все финансовые потоки в российской экономике сузятся до потоков, проходящих исключительно через Центробанк и зависимые от него структуры, как это уже было во времена СССР. Более того, нельзя исключать дальнейшего укрепления полномочий Центробанка по экономическому регулированию, учитывая, что значительная часть крупных российских предприятий вышла на фондовый рынок. Таким образом, мегарегулятор финансового рынка может стать более влиятельным ведомством, чем Правительство РФ со всеми его министерствами, агентствами и службами вместе взятыми. Как говорил Мейер Ротшильд, «дайте мне управлять деньгами страны, и мне нет дела, кто и какие законы в ней издаёт».

 

Глава 3. Агония союзного центра и крах советской денежно-кредитной системы

На рубеже 1990–1991 гг. не было в стране вопроса более спорного и более актуального, чем экономическая программа «Мандат доверия на 500 дней» (основные положения опубликованы 20 июля 1990 года). Одни говорили, что ее легче начать, чем выполнить. Другие, наоборот: выполнить легче, чем начать.

Но даже ультралиберальные экономисты на Западе склонялись к мнению о том, что в СССР, невзирая на «парад суверенитетов», должны сохраниться единая валюта, единая налоговая и бюджетная система, не должно быть никаких ограничений на свободную торговлю. Известный финансист-миллиардер Джордж Сорос (председатель совета директоров Soros Fund Management), организовавший 24–30 сентября 1990 года в США семинар группы специалистов, разрабатывавших программу Шаталина-Явлинского «500 дней» с ведущими американскими экономистами, полагал, что реформированная на рыночных принципах советская экономика еще могла бы успешно развиваться без, скажем, Эстонии. Но если существующее пространство денежно-кредитной системы покинут Украина и Белоруссия, программа рыночных преобразований провалится и в России (по причине известных структурных диспропорций в ее экономике: гипертрофия тяжелой промышленности и ВПК, убыточный аграрный сектор и проч.).

24 сентября 1990 года Верховный Совет СССР принял постановление «О дополнительных мерах по стабилизации экономической и общественной жизни», объявленное затем законом. Президенту СССР М. С. Горбачеву на ближайшие полтора года – 547 дней – были предоставлены экстраординарные полномочия в области законодательства. Он получил право издавать указы нормативного характера по вопросам отношений собственности, бюджетно-финансовым, укрепления правопорядка и т. д. В тот же день у Спасских ворот Кремля состоялся митинг, на котором активисты демократических партий дружно скандировали: «Полномочий нахватал, а в стране сплошной развал!»

Как следует из объяснительного письма Г. А. Явлинского к депутатам Верховного Совета РСФСР от 17 октября 1990 года, выполнение программы «Переход к рынку» к тому времени было уже невозможно. Точнее говоря, «как курс, магистраль перехода на рынок», программа «500 дней» могла бы действовать. «Но вход в рынок, – по его мнению, – будет не через стабилизацию, а через усиливающуюся инфляцию». Причина – «инерция разлагающих экономику дезинтегрирующих процессов», которые «накапливаются, умножаются и ведут к качественному ухудшению ситуации». «Следует очень честно понять, и открыто сказать: в экономике спад, он будет усиливаться и углубляться. Будут расти цены, обесцениваться доходы, падать объемы производства, больше будет дефицит. Социальная напряженность может достигнуть предела, а кое-где перехлестнуть его».

Одним из первых нормативных актов, который Президент М. С. Горбачев подписал в рамках новых полномочий, стал Указ «О повышении заинтересованности граждан в хранении сбережений в учреждениях Сберегательного банка СССР» от 25 октября 1990 года. На основании данного Указа предполагалось увеличить процентную ставку по вкладам населения с 3 до 5 % годовых. Тем же Указом Госбанку СССР было поручено разработать и ввести новые ставки по кредитам и депозитам для предприятий и организаций.

Госбанк РСФСР, не дожидаясь принятия Верховным Советом СССР закона о банковской деятельности, объявил недействительными ранее зарегистрированные уставы существующих на территории России коммерческих банков и потребовал провести их перерегистрацию в соответствии с российским законодательством. Вот этот документ:

ПРАВИТЕЛЬСТВЕННАЯ ТЕЛЕГРАММА

МАТЮХИН

СХЕМА СЕМЬ

от 29 декабря 1991 года HP 217-91

КОММЕРЧЕСКИМ БАНКАМ

КОММЕРЧЕСКИЕ БАНКИ зпт ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫЕ РАНЕЕ В ГОСБАНКЕ СССР И ПОДАВШИЕ ДОКУМЕНТЫ ДО 1 ЯНВАРЯ 1992 ГОДА НА ПЕРЕРЕГИСТРАЦИЮ ЦЕНТРАЛЬНЫЙ БАНК ИЛИ ЕГО УЧРЕЖДЕНИЯ зпт ОСУЩЕСТВЛЯЮТ СВОЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ДО ПОЛУЧЕНИЯ ЛИЦЕНЗИИ ПРАВО СОВЕРШЕНИЯ БАНКОВСКИХ ОПЕРАЦИЙ тчк

УКАЗАНИЯ СРОЧНО ДОВЕДИТЕ ДО КОММЕРЧЕСКИХ БАНКОВ тчк

РОСЦЕНТРБАНК

Таким образом, Госбанк РСФСР продолжал последовательную линию руководства Верховного Совета РСФСР на создание в России независимой банковской системы. Но больше всех удивил председатель Мосгорисполкома Ю. М. Лужков. 30 октября 1990 года Госбанк СССР издал распоряжение «О введении новых процентных ставок по депозитам предприятий, организаций и учреждений и предоставляемым им кредитам». В документе устанавливались потолки процентных ставок по кредитам и депозитам. При этом коммерческие банки оказались перед выбором, какому банковскому законодательству – российскому или союзному – им подчиняться. 20 ноября 1990 года после встречи с представителями Московского банковского союза Лужков предложил приостановить действие вышеупомянутого распоряжения Госбанка СССР для столичных банков.

11 декабря 1990 г. Верховный Совет СССР принял пакет законов о создании в СССР двухуровневой банковской системы: закон № 1828–1 «О Государственном Банке СССР» и закон № 1829–1 «О банках и банковской деятельности».

Госбанк СССР становился независимым от исполнительной власти, подотчетным только Верховному Совету СССР. Вместе с центральными (государственными, национальными) банками союзных и автономных республик Госбанк СССР образовывал единую систему центральных банков, основанную на общей денежной единице и выполняющую функции резервной системы.

Наиболее похожим установленному Верховным Советом СССР порядку организации деятельности Государственного банка СССР является Федеральная резервная система США (ФРС США), состоящая из Федерального резервного управления в Вашингтоне и 12 региональных Федеральных резервных банков. Если вы внимательно рассмотрите любую долла ровую купюру, то увидите на ней название выпустившего ее регионального банка ФРС. Каждый Федеральный Резервный банк – отдельная корпорация, принадлежащая коммерческим банкам в ее регионе. Административно ФРС независима от исполнительных и законодательных органов власти федерального центра и штатов. Владеющие долями в акционерном капитале Федерального Резервного Банка коммерческие банки выбирают две трети из девяти членов совета директоров. Остальные три директора назначаются Федеральным резервным управлением. Федеральное резервное управление регулирует Федеральные Резервные Банки, но прямое наблюдение и управление каждого Банка осуществляется его советом директоров.

ФРС также является и финансово независимой структурой, так как всегда имеет положительное сальдо в своих операциях. Практически все заработанное (около 95 %), за исключением средств, необходимых для покрытия своих расходов, Федеральная Резервная Система перечисляет Министерству Финансов США\US Treasury (в 2003 году эти перечисления, например, составили около $22 млрд.). Раз в полгода ФРС представляет отчет о своей деятельности обеим палатам Конгресса – эти отчеты оказывают колоссальное влияние на бизнес, поскольку ФРС владеет ситуацией лучше практически всех иных организаций, проводящих экономические исследования.

В ст. 5. закона СССР «О Государственном банке СССР» перечисляются функции Госбанка СССР и центральных банков союзных республик, которые почти один к одному повторяют функции американской ФРС:

«а) осуществляют эмиссию денег и организуют их обращение;

б) являются кредитором последней инстанции для коммерческих банков;

в) организуют расчеты между банками;

г) обслуживают государственный долг СССР и республик;

д) проводят операции на рынке ценных бумаг, с союзным бюджетом и бюджетами республик по продаже и покупке иностранной валюты на свободном рынке, предусмотренные настоящим Законом для Госбанка СССР и центральных банков республик;

е) выдают коммерческим банкам лицензии на совершение банковских операций и операций в иностранной валюте;

ж) осуществляют контроль над деятельностью коммерческих банков».

11 декабря 1990 года Верховный Совет СССР принял Постановление № 1830–1 «О введении в действие закона СССР о Государственном банке СССР и закона СССР о банках и банковской деятельности». Верховным советам союзных республик надлежало привести банковское законодательство в соответствие с общесоюзными нормами. В данном постановлении также указывалось, что «Сбербанк СССР остается в собственности Союза ССР». Передачу учреждений Сбербанка СССР в собственность республик и образование на их основе сберегательных банков республик, независимых от Сбербанка СССР, предлагалось производить при условии принятия республиками части государственного внутреннего долга, образовавшегося «за счет средств населения во вкладах на соответствующей территории».

Планировалось до конца 1991 года перевести с баланса Министерства финансов СССР на баланс Госбанка СССР золотой запас, необходимый для создания стабилизационного монетарного фонда союзного государства и его валютных резервов.

14 декабря 1990 г. законы «О Национальном банке Республики Беларусь» и «О банках и банковской деятельности в Республике Беларусь» принял Верховный Совет Белорусской ССР. Белорусский республиканский банк Госбанка СССР и республиканские специализированные банки объявлялись собственностью Белорусской ССР. Республиканский Национальный банк получил статус независимого от исполнительной власти финансово-кредитного учреждения, образующего первый уровень банковской системы республики и пользующегося монопольным правом эмиссии банкнот и монеты на территории Республики Беларусь в качестве официального платежного средства.

Закон Украинской ССР «О банках и банковской деятельности» был принят Верховным Советом Украинской ССР 20 марта 1991 года. В соответствии с этим законом и постановлением о порядке введения его в действие все украинские республиканские специализированные банки, включая Сбербанк и Внешэкономбанк, вместе с их активами и пассивами объявлялись собственностью Украины. Независимому от исполнительной власти Национальному банку Украины предоставлялось монопольное право осуществлять эмиссию денег на территории Украины.

С принятием вышеуказанных законов Украина и Белоруссия сделали первый реальный шаг к своей государственной независимости и суверенитету, которые были бы невозможны, выражаясь по-украински, без «національного банку та банків різних видів і форм власності». Теперь перед союзным центром стояла нелегкая задача объединить банковские системы суверенных республик на основе единых принципов денежно-кредитной политики. В программе «500» дней на этот счет предусматривалось создание банковского союза, идея которого по всей вероятности должна была красной нитью вплестись в статьи и параграфы нового Союзного договора.

Союзному центру следовало в духе Людвига Эрхарда выступить с заявлением о признании «неправильным и нецелесообразным вызывать снова к жизни стародавние представления прежнего порядка распределения доходов», а республикам принять покаяние и готовиться к либерализации цен. Вместо этого между союзным центром и республиками начался раздрай, который привел к утрате доверия к «перестройке» финансовых кругов Запада, к утрате доверия к союзному центру со стороны еще не разделенного государственными границами населения СССР.

После известных событий у вильнюсского телецентра 8 января 1991 года Запад предупредил Москву: если подобное повторится, то вслед за осуждением последуют и конкретные шаги по свертыванию сотрудничества. На завершившейся 21 января 1991 года в Вашингтоне встрече министров финансов стран «большой семерки» было принято решение временно, до окончательного выяснения «нового» курса правительства СССР, отложить оказание экономической помощи СССР. 22 января об аналогичном решении объявил Европейский парламент.

14 января 1991 г. вместо Н. И. Рыжкова, пережившего инфаркт и нуждавшегося в отдыхе, премьер-министром СССР был назначен В. С. Павлов. В кабинете Рыжкова он занимал должность Министра финансов, и его роль была незначительна. С Павловым связаны довольно решительные, но малоэффективные меры союзного правительства, направленные на спасение советского рубля. Утром 22 января, который в народе сразу прозвали «павловым днем», перед сберкассами выстроились огромные очереди. Страна исполняла Указ Президента СССР «О прекращении приёма к платежу денежных знаков Госбанка СССР достоинством 50-ти и 100 рублей образца 1961 года и ограничении выдачи наличных денег с вкладов граждан».

На подготовку к эмиссии новых банкнот обычно уходит полтора – два года, следовательно, решение о денежной реформе союзным правительством, предположительно, было принято в конце 1989 года. Деньги можно было обменять, но только в течение трех дней и в пределах среднемесячного заработка за последний год работы. С вкладов в Сбербанке можно было снять не более 500 руб. За две недели до этого В. С. Павлов, выступая по телевидению, клятвенно заверял, что никакой подготовки к денежной реформе в стране не ведется. Правда, в сберкассах почему-то резко увеличилось количество 50-ти и 100 рублевых купюр образца 1961 г. Ими-то многие ни о чем не подозревающие граждане и получили последнюю перед «реформой» зарплату или пенсию.

Об отсутствии у власти непотребных намерений обмануть простой народ убеждал председатель Госбанка СССР В. В. Геращенко, который в одном из телеинтервью, о котором в СМИ вспомнили только год спустя, обещал «дать руки на отсечение». За эти слова «акулы пера» нарекли его «Венерой Милосской», хотя к тому времени он уже имел прозвище античного героя, статуи которого отличались характерным мужским достоинством.

Виктор Владимирович Геращенко очень сердится, когда ему напоминают этот эпизод. Во время одной из интернет-конференций (опубликовано 1 октября 2008 г на сайте ) он еще раз опроверг это утверждение:

«Вы знаете, это старая байка, пущенная прессой. И, к сожалению, мне не удалось потом переломить это мнение. Это было, когда по предложению властей объявили об обмене 50-ти и 100 рублевых купюр. Объявили об этом в понедельник вечером в 1991 году. И сказали, что три дня будут эти старые купюры обмениваться на новые: на работе зарплатой, в сберкассе. И, конечно, был ажиотаж. Центральный телеграф в Москве был забит лицами кавказской национальности, которые переводили эти купюры в больших количествах сами себе на адрес домашний. Все московские привокзальные рестораны, которые работали всю ночь, сдали выручку даже за запасы, которых у них не было. Парк культуры и отдыха в Кишиневе продал входных билетов, которые там стоили рубль или пять, на 50-ти и 100 рублевые купюры такое количество, что все обелеченные не поместятся в парк. То есть, было, определенное жульничество со стороны лиц, у которых были «левые» доходы. А самое-то страшное, что во вторник к вечеру повалили бабки в Сберкассы и стали требовать обменять им 25 рублей на 10-ку, 5-ку и так далее, ну то есть паника пошла, которая мешала нормальному процессу обмена. Поэтому в среду я вызвал телевидение. Сидел передо мной молодой человек, и мы говорили с ним про этот обмен, разъясняли. И он говорит: «а вот идут разговоры и про 25 рублей». Я ответил, что могу уверить, 25 рублей мы и не собирались менять, и поменять ее невозможно, потому что это у нас самая распространенная купюра в обращении, ее год только печатать надо, – такой идеи у нас нет». Он в ответ спрашивает: «А чем вы это докажете?». А поскольку до этого я был в командировке в Саудовской Аравии, а там руки рубят жуликам и врунам и я вот: «руку даю на отсечение». А потом спустя полгода какой-то дурак написал, что я давал руку на отсечение, что ничего кризисного не будет».

Планы союзного правительства реализовались лишь частично: конфискационная процедура позволила изъять из обращения, приблизительно, 10,5 % от суммы наличных рублей. Эффект неожиданности реформы должен был помочь в борьбе с нетрудовыми доходами, фальшивомонетничеством, контрабандой и коррупцией, но на практике главным последствием реформы стала утрата доверия населения к союзному правительству.

Настоящие советские мафиози, надо полагать, покатывались со смеху, когда в выпусках новостей по телевидению видели бодро рапортующих об окончательной победе «над воровским сообществом» высоких милицейских чинов. Дело в том, что эти «нехорошие люди» уже давно осознали невыгодность хранения трудовых и нетрудовых сбережений в советских рублях, даже в крупнокупюрной разбивке. В 1990 г. почти свободно можно было менять советские рубли на венгерские форинты и польские злотые в конторах Внешэкономбанка. Обменная операция «рубль-форинт-доллар» или «рубль-злотый-доллар» приносила даже больший доход, чем операция «рубль-доллар-рубль», поскольку курс форинта и злотого по отношению к рублю был искусственно занижен. Каждый доллар по венгерской линии обходился советским миллионерам в три рубля, а по польскому каналу – в семь рублей. Цена продажи валюты на «черном» валютном рынке достигла 35–40 рублей за один доллар США против 24 – 25, 5 в начале января 1991 года.

Обмен крупных купюр, проводившийся лишь в размере месячного оклада и сопровождавшийся к тому же замораживанием значительной части вкладов, больнее всего ударил по рядовым гражданам. Союзное правительство было вынуждено дважды пересматривать сроки обмена крупных денежных купюр образца 1961 года. После каждого переноса сроков обмена выигрыш государства от сокращения объема «рублевого навеса» уменьшался.

* * *

27 марта 1991 г. в Москве состоялся I съезд коммерческих и кооперативных банков Российской Федерации, который и стал датой рождения Ассоциации российских банков (АРБ). В работе съезда приняли участие 340 человек, представляющих 220 банков Российской Федерации, в том числе 39 московских банков.

Руководство Ассоциации региональных банков России (АРБР) – объединения банков, образованных на базе бывших региональных контор Промстройбанка СССР, отказалось от вхождения в состав АРБ. Аналогичную позиции заняли руководители Ассоциации «Русь» (около 70 банков) и Ассоциации «Энергия» (около 30 банков). В ряде регионов банки объединялись в территориальные ассоциации и союзы, считая нецелесообразным участие в российской ассоциации.

I съезд АРБ принял решение: «В связи с изменениями, происшедшими в банковской системе СССР и Российской Федерации, реорганизовать Российский банковский союз в Ассоциацию российских банков, действующую на основе нового Устава, учитывающего положения Закона о банках банковской деятельности СССР и РСФСР. Считать местом нахождения Ассоциации город Москву».

На съезде был утвержден Устав Ассоциации российских банков. Президентом Ассоциации большинством голосов избрали Сергея Ефимовича Егорова – бывшего управляющего Российской республиканской конторой Госбанка СССР. Вице-президентами АРБ были избраны В. В. Виноградов («Инкомбанк», Москва), Г. Г. Джавашвили («Форум-банк», Челябинск), Л. П. Талмач («Энергомашбанк», Санкт-Петербург), В. В. Крупин («Востокинвестбанк», Владивосток) и Г. А. Тосунян («Технобанк», Москва).

Принятые на Съезде важные документы, прежде всего Устав АРБ, надолго определили вектор развития Ассоциации российских банков как «генерального штаба» российского банковского сообщества. Основным направлением деятельности Ассоциации провозглашалось «выражение корпоративных интересов банковской системы и активное содействие созданию благоприятного климата для ведения банковского бизнеса».

Российское банковское сообщество, в самом деле, весьма уникальное явление, сформировавшееся в стране, где предельный уровень рисков банковской системы имел самую высокую, какую только можно представить, отметку, а именно: на уровне риска самой страны, вступившей в период великих политических потрясений и социально-экономической нестабильности. Заниматься банковским бизнесом в условиях перманентного политического и экономического риска мог только сумасшедший или неисправимый оптимист, уверенный в том, что будущее зависит от него.

Степень открытости даже крупнейших российских кредитных организаций до сих пор вызывает дискуссии. В конце октября 2005 года международное рейтинговое агентство Standard & Poors опубликовало исследование информационной открытости 30 банков – лидеров по активам на 1 января 2005 года. Анкета исследования состояла из 100 пунктов. Среди них были вопросы: о структуре собственности и правах акционеров, о финансовой и операционной информации, составе и процедурах работы совета директоров и менеджмента. Данные были почерпнуты из годовых отчетов банков, на их фирменных сайтах и из документов, предоставляемых в регулирующие органы.

Уровень раскрытия информации низок – таков вывод аналитиков международного агентства. Средний показатель прозрачности в тридцатке крупнейших банков составил 36 %, то есть широкой огласке предана лишь чуть более трети всей информации о деятельности банка. В пятерку лидеров вошли Внешторгбанк (55 %), банк «Возрождение» (55 %), «МДМ-банк» и «Транскредитбанк» (по 51 %) и Сбербанк (46 %). Многие кредитные организации по-прежнему считают, что им просто незачем, да и опасно полностью открываться.

На 1 января 1992 г. общая численность коммерческих банков на территории СССР достигла 1616 (только в Москве их было 460). На этапе становления банковской системы рыночного типа количественный рост коммерческих банков способствовал накоплению критической массы, необходимой для того, чтобы реформирование экономики стало необратимым. Однако этот процесс не был подкреплен наличием в стране банковской инфраструктуры и квалифицированных кадров, обладающих необходимыми знаниями банковского дела и банковского менеджмента.

В советский период финансовую карьеру вряд ли можно назвать популярной. Уровень оплаты банковских работников был в полтора – два раза ниже, чем на производстве, но с приходом эпохи рыночных реформ все изменилось. В условиях острого кадрового дефицита банковских работников в конце 1980-х – начале 1990-х годов резко повысился спрос на специалистов, имевших опыт работы в государственных специализированных банках. На тот момент это были лучшие банковские специалисты на рынке труда. Вместе с тем, количество их было недостаточным, а работать им нужно было в изменившихся социально-экономических условиях, которым их знания и навыки не были адекватны.

Потребность в банковских кадрах удовлетворялась за счет специалистов других отраслей народного хозяйства, – тех, кто оказался невостребованным в новых экономических условиях, либо тех, кто получил первый удачный опыт коммерческой деятельности. Они обладали волевыми качествами, необходимыми для организации банковского бизнеса и его защиты от бандитов и конкурентов, но многим из них не хватало знаний и практического опыта работы. Банкротство типичного производственного предприятия может длиться годами, его производственным фондам за это время грозит лишь отправка на металлолом или ржавчина. Банкротство банка начинается с отзыва лицензии, то есть при возникновении всего лишь первых признаков финансовой несостоятельности. И все – бизнес потерян.

Естественно, что подобная ситуация в формировании кадрового состава кредитных организаций преимущественно из числа тех, кто не имел достаточных представлений об основах банковского дела, не способствовала обеспечению элементарного уровня профессионализма как в среде рядовых исполнителей, так и среди менеджеров высшего руководящего звена. Существовавшая тогда система подготовки и переподготовки специалистов банковского дела нуждалась в серьезном реформировании и, в свою очередь, испытывала острый дефицит квалифицированных преподавательских кадров. Для изменения положения дел в сфере банковского образования к лучшему потребовались годы.

* * *

Экономический кризис в стране продолжал углубляться. Цены в государственных магазинах с апреля по июль 1991 года выросли, по официальным оценкам, на 65–70 %. Произошло значительное падение жизненного уровня населения. Вдобавок ко всему наблюдалось появление безработицы, преступности, рэкета. Местные органы власти одновременно с централизованным повышением цен повысили и тарифы на большинство видов услуг. Последняя надежда советских граждан на то, что по новым ценам на прилавках появятся хоть какие-нибудь товары, не оправдалась. Оптовые базы были пусты, практически никаких запасов в преддверии реформы цен сделано не было.

12 июня 1991 года Президент США Джордж Буш объявил о своем решении предоставить американским банкам правительственные гарантии тех кредитов, которые будут выданы под закупки Советским Союзом американской сельхозпродукции на общую сумму в $1,5 миллиарда. Но американские банкиры выразили острое беспокойство по поводу платежеспособности Советского Союза, как целостного государства, и отказались открыть советским внешнеторговым организациям кредитные линии.

Ускорялось падение производства. Национальный доход, по сравнению с 1990 г., уменьшился на 20 %. Дефицит союзного государственного бюджета составлял, по разным оценкам, от 20 % до 30 % ВВП. Нарастание наличной денежной массы грозило потерей контроля государства над финансовой системой и гиперинфляцией, т. е. инфляцией свыше 50 % в месяц, которая могла парализовать всю экономику. Опять стало сбываться произнесенное еще в XIX веке пророчество великого русского классика М. Е. Салтыкова-Щедрина о том, что «за рубль скоро будут давать в морду».

При тотальных неплатежах, всеобщем недостатке оборотных средств у предприятий натуральный обмен, когда средством платежа выступает сама производимая продукция, получил невиданный размах. В 1991 г. доля бартера в общем объеме промышленной продукции составляла около 35 %. Можно только удивляться тому, как, несмотря на паралич денежного обращения, советские предприятия ухитрялись сбывать свою продукцию. Бартер проник даже в сферы деятельности, далекие от промышленного производства. Вот, что в этой связи вспоминает кинорежиссер Леонид Черток:

«Моя киностудия «Стоп-кадр» заключила договор с воинской частью из Североморска на производство юбилейного фильма. Денег у вояк, естественно, не было, и они переуступили долги Мурманского морского пароходства, которое частенько просило у них матросов на разгрузку. У пароходства денег тоже не было, но они готовы были расплатиться рыбной мукой, не преминув заказать фильм и о себе. Мой администратор оседлал телефон и через неделю нашел потребителя этой муки – Костромской зверосовхоз, который тоже захотел «фильму» о себе, любимом. На наше счастье при том зверосовхозе оказалось пошивочное ателье, и с нами расплатились готовыми шубами. Иначе, мы до сих пор бы нарезали круги по стране. В довершении хочу сказать, что нам, неспециалистам, втюхали некондицию, и половина норок так и осталась висеть на складах московских магазинов «Меха»».

12 июля 1991 г. Верховный Совет СССР принял постановление № 2335–1 «О проекте договора о союзе суверенных государств». Союзной делегации рекомендовалось: «Предусмотреть в проекте Союзного Договора наличие в СССР единого экономического пространства, единой банковской системы и закрепление за Союзом ССР собственности, необходимой для его нормального функционирования как федеративного государства, в том числе денежными средствами, непосредственно поступающими в союзный бюджет на основе законодательства СССР».

Спустя несколько дней, 24 июля 1991 года, Президиум Верховного Совета РСФСР постановлением № 1483–1 утвердил «Устав Центрального банка РСФСР (Банка России)». Документ интересен тем, что, в нем утверждался безусловный приоритет Банка России перед Госбанком СССР по отношению ко всем направлениям денежно-кредитной политики и банковского надзора. Существование Госбанка СССР упоминается в «Уставе» лишь в статье 38, да и то лишь в связи с гипотетической возможностью «делегирования» Банком России Госбанку СССР некоторых полномочий в части денежной эмиссии и формирования и использования золотовалютных резервов.

29 июля 1991 года Г. Матюхин объявил недействительными разосланные накануне указания Госбанка СССР о повышении с 8 до 12 % ставки рефинансирования (платы за кредитные ресурсы, предоставляемые коммерческим банкам из централизованных источников) и увеличении обязательных отчислений коммерческих банков в резервные фонды. Продолжался неуправляемый рост республиканской кредитной эмиссии – за полгода в РСФСР денежная масса увеличилась вдвое. При этом все попытки Банка России ограничить превращение безналичных рублей в наличные коммерческие банки просто игнорировали.

Как известно, окончательно согласованный 23 июля главами союзных республик текст Союзного договора был опубликован (не официальная публикация) в «Московских новостях» в номере, который вышел 18 августа. В этом же номере – статья председателя Госбанка СССР и члена ЦК КПСС В. В. Геращенко под заголовком «Госбанк предупреждает». Главный банкир страны просил Верховные Советы республик обратить внимание на то, что отдельные статьи нового Союзного договора могут привести «к развалу денежного обращения в стране и губительному воздействию этого процесса на все народное хозяйство и благополучие страны».

И вот наступил перелом. 19 августа 1991 года к власти в стране в результате «дворцового заговора» пришли ярые противники рыночных реформ. Они не имели никакой программы выхода страны из социально-экономического кризиса, но зато в их распоряжении были танки, спецназ и прочие средства устрашения.

Банковское сообщество отреагировало на принудительную отставку М. С. Горбачева с поста Президента СССР и введение чрезвычайного положения по-разному. Кто-то предпочел занять нейтральную позицию, кто-то пытался протестовать. Первый день переворота начался со страха перед неизвестностью и полной неразберихи. Вспоминает президент Ассоциации российских банков С. Е. Егоров:

«19 августа 1991 года я встретил на даче в подмосковном пансионате «Поляны», недалеко от Звенигорода. Утром вернулся с пробежки, одеваюсь, а по телевизору – «Лебединое озеро». И уже понятно, что к чему. У меня невольно вырвалось: «Ну, негодяи!» Сел в машину и быстро поехал в Ассоциацию. Мы тогда скромно сидели в здании общежития Большого театра, арендовали там несколько комнат. Следом приехали члены совета – Виноградов, Смоленский, кто-то еще из будущих олигархов. Сели заседать. Вопрос на обсуждении был только один: как ко всему относиться? С кем мы? А в коридоре к тому времени уже собрались журналисты: ждали, что мы решим. Только один из молодых членов совета высказался в том смысле, что незачем нам лезть в политику. Дескать, если даже ГКЧП победит, нам будет тоже неплохо. Помню, я ему возразил: если победит ГКЧП, то вас повесят на фонарных столбах рядом с Большим театром. Остальные члены Совета высказались против путчистов. Затем мы пригласили прессу и зачитали свою резолюцию».

В послепутчевое время начинается новейшая история России. Вернувшемуся 21 августа 1991 года в Москву Президенту СССР М. С. Горбачеву уже не на кого было опереться. Фактически он вернулся из отпуска в совершенно другую страну. Российская власть, оставившая перестроечную идеологию и вдохновленная «абсолютным» народным доверием, уничтожила КПСС.

Расставшись со своим коммунистическим прошлым, при всей сложности и неразберихе взаимоотношений, бывшие союзные республики получили возможность разобраться с экономическими проблемами своими силами.

24 августа 1991 г. Верховный Совет УССР провозгласил Украину независимым демократическим государством. Украинские парламентарии заявили, что с этого момента действующими на территории являются лишь Конституция, законы, постановления и другие законодательные акты республики. В тот же день свою независимость провозгласила Белоруссия, 27-го это сделала Молдавия, 30-го – Азербайджан, 31 августа – Киргизия и Узбекистан.

Грузинский лидер Звиад Гамсахурдия выступил с требованием, чтобы мировое сообщество фактически и юридически признало независимость Грузии. Верховные Советы Латвии» Литвы и Эстонии еще 20–21 августа объявили о своей независимости и восстановлении своих конституций, действовавших до 1940 г. Независимость трех последних Россия признала уже 24 августа.

Как и положено, во время национально-освободительной революции, все республики первым делом установили контроль над республиканскими конторами Госбанка СССР.

Во время попытки государственного переворота глава Госбанка СССР В. В. Геращенко отправил в регионы несколько телеграмм, в которых от имени ГКЧП грозил административными «карами» тем, кто будет следовать указаниям Центрального банка РСФСР. Вечером 23 августа Геращенко обнаружил в своем кабинете «симпатичного молодого человека», который предъявил ему приказ об освобождении его от должности за подписью российского премьера И. С. Силаева и с резолюцией М. С. Горбачева «Согласиться». Вот, как это выглядело, по словам самого Геращенко:

«Сдавайте дела и главное – ключ от сейфа, где деньги лежат». Я чуть не упал. Но не от поспешности и формы снятия, а от некомпетентности «сменщика». Выходит, он считал, как и непрофессионалы-журналисты, что я владею кладовыми, где хранятся мешки с деньгами. Я написал письмо в Верховный Совет СССР, который меня назначил и только он мог и снять: «18 часов 23 или 24 августа 1991 г. (точно число не помню) снимаю с себя ответственность»… На Западе стали писать: «Почему в СССР идет непонятное: людей, которые дело знают, и которых мы знаем, снимают»… Ровно через семь дней меня просят: «Иди обратно, а про бумажку Силаева как бы забудем». Мы с симпатичным «сменщиком» произвели передачу дел теперь уж мне. Но ненадолго. По Беловежским соглашениям рухнул СССР, а с ним и Госбанк страны, функции которого перешли в республиканскую контору».

Судя по контексту не самого приятного в жизни В. В. Геращенко воспоминания, в роли «сменщика» выступал отнюдь не солидный и вальяжный профессор Г. Г. Матюхин, а вероятнее всего – его заместитель (и по совместительству депутат Верховного Совета РСФСР) В. П. Рассказов. Уполномоченные российского правительства назначили в Госбанке СССР инвентаризацию, но особой активности не проявляли. Они пробыли в здании на Неглинной два дня, не считая субботу и воскресенье.

28 августа Президент Б. Н. Ельцин «впредь до подписания Союзного договора» частично отменил контроль за деятельностью союзных финансовых органов. Уполномоченные ушли, и Геращенко вернулся к исполнению своих обязанностей.

В течение сентября проходили интенсивные консультации республик по вопросам заключения Договора об Экономическом сообществе и определению функций Межреспубликанского экономического комитета.

10–11 сентября 1991 г. в Госбанке СССР состоялось совещание представителей всех 15-ти республиканских национальных банков. Оно было посвящено вопросам согласования кредитно-денежной политики и поиску компромисса между противоречивыми интересами национальных банковских систем. В результате бурных прений представители национальных банков так и не смогли выработать проект межбанковского соглашения на принципах консенсуса.

Известно, что Банк России настаивал на неравном распределении голосов в будущем консультативном органе банковского союза суверенных республик – в зависимости от экономического потенциала, что вызвало резкие возражения представителей других республиканских банков. Единственное, в чем были согласны все собравшиеся, это – то, что даже в случае введения балтийскими государствами собственных валют, рубль останется единой расчетной единицей при расчетах между ними и членами создаваемого на месте СССР сообщества государств (конфедерации).

8 октября 1991 года в Алма-Ате представители 10-ти республик в торжественной обстановке подписали Договор «Об экономическом сообществе республик СССР» и «Меморандум о взаимопонимании», который определил совместную и солидарную ответственность республик по долгам СССР. Договор об экономическом сообществе предполагал учреждение банковского союза, как правопреемника Госбанка СССР. Ему передавалось управление золотым запасом, валютными резервами и эмиссионной политикой. Только после этого страны «большой семерки» согласились предоставить отсрочку по платежам СССР, что было необходимо для нормализации отношений с иностранными инвесторами и международными финансовыми организациями.

Половина голосов в союзном банковском Совете распределялась равномерно между республиками, а вторая половина – пропорционально доле республики в национальном доходе сообщества. Россия получила порядка 36 % голосов, иными словами, контрольного пакета не имела.

31 октября 1991 г. Президент Б. Н. Ельцин, выступая перед представителями Союза городов, сделал заявление, которое повергло в шок республиканские госбанки и руководство республик. Он сообщил о наличии проекта закона РСФСР о финансово-экономическом обеспечении экономической реформы и реорганизации банковской системы в РСФСР. Суть проекта заключалась в том, что на основе Госбанка СССР и Банка России создавался единый банк под юрисдикцией РСФСР. Вместе с уставным, резервным и другими фондами Госбанка СССР (включая золотой запас и валютный фонд) этому учреждению должны быть переданы предприятия Гознака и, соответственно, право эмиссии.

Не успели в Киеве, Минске и Алма-Ате грязно выругаться, как телеграф принес новую весть: после встречи с председателем Межреспубликанского экономического комитета И. С. Силаевым Ельцин свое заявление дезавуировал.

Для функционирования банковского союза суверенных республик было все равно, какая структура возглавит его на политическом уровне. Как известно, Европейский Центробанк вполне справляется с обязанностями кредитно-эмиссионного обслуживания весьма отличающихся друг от друга национальных банковских систем еврозоны. Но для лидеров суверенных республик создание единого эмиссионного центра рублевой зоны и согласование принципов денежно-кредитной политики оказалось проблемой, не укладывающейся в формате их менталитета и жизненного опыта. Этим воспользовались их советники, навязавшие им формулу государственно-финансового разъединения по образу и подобию скандального бракоразводного процесса, определяющим фактором которого является раздел между бывшими супругами «совместно нажитого имущества».

Дело неспешно шло к финансовому банкротству СССР, о чем, например, красноречиво повествует Постановление Совета Республик Верховного Совета СССР от 28 ноября 1991 г. № 117-Н «О кредитах Госбанка СССР для финансирования общесоюзных расходов в 1991 году»:

«Экономическая и социальная обстановка в стране предельно обострена. В результате нарушения правовых норм и процедур бюджетного процесса, а также достигнутых ранее договоренностей между республиками единая бюджетно-финансовая и кредитная система страны разрушена. Этому способствовала непоследовательная и некомпетентная политика союзных органов исполнительной власти, в том числе и вновь созданных. Президент СССР не обеспечил должного руководства указанными органами. Верховный Совет СССР не проявил в нужное время необходимой настойчивости в утверждении главных направлений единой государственной денежно – кредитной политики и в контроле за исполнением союзного бюджета. Министерством финансов СССР и Госбанком СССР с разрешения Президента СССР на протяжении года значительная часть расходов союзного бюджета финансировалась за счет кредитов Госбанка СССР, которые были представлены на утверждение Верховного Совета СССР только в октябре текущего года. Не сформирована согласованная между суверенными государствами политика в области финансово – кредитных и денежных отношений. Банковская система разобщена. Национальные банки некоторых республик проводят политику, противоречащую интересам стабильности рубля, что является нарушением соответствующих договоренностей между республиками. Дефицит финансовых ресурсов и денежная эмиссия достигли таких масштабов, при которых невозможно нормальное функционирование экономики в целом».

4 декабря 1991 года Внешэкономбанк СССР направил всем финансовым организациям и банкам мира телеграмму о приостановлении выплат по долгам СССР на неопределенный срок, т. е. объявил дефолт. Подписанные 8 декабря 1991 года Беловежские соглашения, как неоднократно подчеркивали их авторы Ельцин, Кравчук и Шушкевич, не упраздняли СССР, а лишь констатировали, что Советский Союз «как субъект международного права и геополитическая реальность прекращает [а не «прекратил»] свое существование». Юридически Советский Союз просуществовал еще 18 дней (хотя есть мнение, что в строго юридическом смысле он существует до сих пор).

13 января 1992 года по каналам МИД РСФСР было доведено до всего мира, что Россия выступает правопреемницей Советского Союза во всех областях: политической, экономической, социально-правовой и т. д. С политической и экономической точки зрения этот факт был удобен для международных кредиторов, поскольку все страны-кредиторы и их правительства, частные зарубежные банки и международные финансовые институты понимали, что иметь дело с одной страной-кредитором лучше, чем с 15 новыми государствами.

Ликвидация Госбанка СССР началась после выхода постановления Верховного Совета РСФСР «О финансово-кредитном обеспечении экономической реформы и реорганизации банковской системы РСФСР». Это произошло 22 ноября 1991 года. Центральный банк РСФСР становился единственным на территории РСФСР органом государственного денежно-кредитного и валютного регулирования. На него возлагались функции организации денежной эмиссии и определения обменного курса рубля.

20 декабря 1991 г. Верховный Совет РСФСР обязал Г. Матюхина: «В течение суток образовать комиссию для решения комплекса вопросов, связанных с осуществлением мероприятий по упразднению Госбанка СССР и трудоустройству работников его центрального аппарата». В ведение Банка России переходила вся материально-техническая база и иные ресурсы Госбанка СССР, сеть его учреждений, предприятий и организаций.

26 декабря 1991 года В. В. Геращенко подал в отставку, но только в конце февраля 1992 года эмиссионный баланс уже несуществующего Госбанка СССР был закрыт. Последние документы на бланках Госбанка СССР, «полуподпольно», подписывал заместитель Геращенко А. В. Войлуков, скрепляя их печатью официально ликвидированного учреждения.

После распада СССР советская денежно-кредитная система еще как минимум два года продолжала свое призрачное существование. Центральный банк РСФСР монопольно эмитировал наличные деньги, но четырнадцать республиканских центробанков могли росчерком пера, через безналичные расчёты, запустить в обращение любую сумму денег, что увеличивало инфляцию во всей рублевой зоне. Воспрепятствовать этому российские власти не могли, поскольку их полномочия были ограничены территорией РСФСР. Введение же национальной российской валюты, как необходимого условия торможения инфляции, было невозможно, пока суверенные республики не введут в обращение свои национальные денежные единицы.

Ни один из руководителей бывших союзных республик не выражал желания обсуждать с Россией вопросы координации денежно-кредитной и бюджетной политики, считая это своим суверенным делом. Практический интерес вызывал только вопрос о разделе союзного золотого запаса и заграничной собственности. Украина до сих пор считает вопрос о распределении долгов и активов бывшего СССР открытым, полагает, что данные о структуре долга и активов СССР, которые содержатся в документах, подписанных в начале 1990-х годов, являются расчетными и предварительными. По мнению официального Киева, в составе активов не учтены объемы резервного валютного фонда и алмазного фонда, капитал советских заграничных банков, остатки на депозитных счетах в заграничных банках и т. д. По данным украинской стороны, стоимость только недвижимой собственности бывшего СССР составляла свыше $400 млрд.

12 ноября 1992 г. Верховный Совет РСФСР принял постановление № 3875-1, которым определил дальнейшую судьбу Внешэкономбанка СССР:

1. «…установить, что положения Закона РСФСР «О банках и банковской деятельности в РСФСР», касающиеся регистрации уставов и лицензирования деятельности банков, а также ответственности банков по своим обязательствам, не распространяются на Банк внешнеэкономической деятельности СССР (Внешэкономбанк СССР).

2. Установить, что Внешэкономбанк СССР впредь до окончательного решения вопроса о его обязательствах осуществляет свою деятельность на основании Устава, утвержденного постановлением Совета Министров СССР от 14 июня 1988 г. № 745, постановления Президиума Верховного Совета РФ от 13 января 1992 г. «О Банке внешнеэкономической деятельности СССР» и законодательства Российской Федерации».

Банк возобновил свою деятельность только спустя три года – после выхода 1 февраля 1994 г. Указа Президента Б. Н. Ельцина № 2261 «О некоторых вопросах деятельности банка внешнеэкономической деятельности СССР». Согласно этому документу, Внешэкономбанк СССР (ВЭБ СССР) становился государственным финансовым институтом, специализирующимся исключительно на обслуживании внешнего долга и активов бывшего СССР. Существовавший тогда статус ВЭБ создавался специально как казус советско-российских юристов. Даже слово СССР в его названии фигурировало до 2006 году не из ностальгических, а из юридических соображений, позволяя «отбивать» часть исков кредиторов России.

Точных сведений об объеме внешнего долга СССР нет. Счетная палата РФ называет цифры от $57 млрд. до $77 млрд. Базельский банк международных расчетов оценивал советский долг на середину 1991 года в сумме $51,1 млрд.

До 1989 г. на обслуживание внешнего долга СССР (погашение процентов и др.) уходило 25-30 % от суммы советского экспорта в конвертируемой валюте. Затем, в связи с резким падением доходов от экспорта нефти, для приобретения недостающей валюты пришлось продавать золотой запас. В августе-сентябре 1991 г. золотой запас СССР составлял 170 тонн (в 5 раз меньше, чем в 1990 г.). Запас других драгоценных металлов и алмазов оценивался в $2 млрд., наличные запасы валюты составляли $240 млн. На момент свой кончины СССР уже не мог выполнять международные обязательства по обслуживанию внешнего долга и задолжал по текущим выплатам более $6 млрд.

В период между 19 августа и 7 ноября 1991 г. с золотым запасом СССР случилось нечто такое, из-за чего Е. Т. Гайдару пришлось обратиться к известной консалтинговой компании «Kroll Associates» (состоит из ветеранов ЦРУ и ФБР) с просьбой о выяснении его места нахождения. Пинкертоны, нанятые Гайдаром, работу выполнили, счета за оплату услуги предъявили, но вернулось ли «золото партии» в Россию – неизвестно.

Немногочисленные эксперты, которые изучали проблему внешнего долга СССР, обратили внимание на некоторые интересные факты, объяснение которым, надо полагать, будет сделано не скоро:

1) Книга учета и регистрации внешних обязательств СССР находится не в Министерстве финансов РФ, а у немецкой консультационной фирмы Warburg Dilon Read.

2) Не проведена инвентаризация и не установлена юридическая достоверность всех договоров и финансовых соглашений, подписанных до 1 января 1992 г. союзным правительством.

3) Все правовые акты по вопросам погашения внешнего долга в 1992-2000 гг. от имени Российской Федерации подписывались правительствами Гайдара-Черномырдина – Кириенко – Примакова – Степашина – Путина без требуемого законодательного одобрения.

Самое интересное заключается даже не в том, что из этих обстоятельств когда-нибудь может вырасти новая “Noga”, а в том, что общая сумма долговых обязательств СССР была эквивалентна сумме его требований. И в числе должников СССР были такие страны, как Индия, Сирия, Ливия, Ангола, Вьетнам, Куба. Но особенно следует выделить Ирак с его колоссальными запасами нефти. Короче говоря, все долги этих стран перед бывшим СССР вполне можно было продать странам и банкам-кредиторам, пусть и с большим дисконтом, в погашение подлежащей к уплате в ближайшие 2–3 года суммы требований. Почему этого не было сделано, следует спросить у А. Б. Чубайса и др. переговорщиков.

В структуре советского внешнего долга перед другими государствами есть и такая категория, как долг по переводным рублям. Здесь Россия столкнулась с жесткой позицией Германии, которая потребовала признания задолженности СССР перед бывшей ГДР в сумме 6,4 млрд. переводных рублей. Германия практически в одностороннем порядке пересчитала сальдо расчетов по курсу: один переводной рубль за один доллар. Злополучное сальдо сложилось из-за того, что СССР по политическим причинам продавал в социалистические страны свое сырье, в том числе нефть, по более низким ценам, чем на мировом рынке, а за их промышленные товары платил дороже, чем они на мировом рынке стоили. По разным оценкам, с 1975 года по 1990 год ГДР «заработала» на разнице цен не менее 10 млрд. долларов, и это не считая доходов от реэкспорта советской нефти в ФРГ!

К 1993 году в результате длительных переговоров из требующихся к погашению 40 миллиардов долларов США внешнего долга бывшего СССР Россия выплатила (по согласованию с кредиторами) лишь $2 млрд., отсрочив остальное до 2003 года.

Распад СССР негативно отразился на работе совзагранбанков: они перестали вписываться в нормативы ликвидности стран их пребывания. В течение 1991 г. прекратили платежи по процентам за предоставленные совзагранбанками кредиты и погашение самих кредитов Болгария, КНДР, Куба и Монголия. В результате совзагранбанки терпели убытки, сопоставимые с размером их собственных средств. Российское правительство было заинтересовано в санации банков, поскольку в противном случае возникла бы реальная угроза потери валютных средств.

Дефицит валюты усугублялся тем, что из системы расчетов в переводных рублях вышли Венгрия, Румыния, Чехословакия и ГДР, и импорт из этих стран приходилось оплачивать в свободно-конвертируемой валюте. Прекращение платежей со стороны СССР поставило совзагранбанки на грань разорения, так как было нарушено главное условие их работы – получение оборотных средств из советских источников для рефинансирования западных кредитов. Для спасения совзагранбанков им в 1992 году в различной форме были предоставлены значительные средства от Центрального банка и Внешторгбанка.

10 февраля 1992 года Президиум Верховного Совета РСФСР принял постановление № 2326–1 «О мерах по стабилизации финансового положения зарубежных банков с участием капитала бывшего Союза ССР». Согласно этому документу акции совзагранбанков передавались в управление Центрального банка РСФСР.

Таблица 1

Доля участия Банка России в капитале росзагранбанков

Источник: Бюллетень Счетной палаты РФ. – 1999. – № 8.

Исключительный характер передачи акций совзагранбанков на баланс Центрального банка подтверждался ст. 29 Устава Центробанка, согласно которой ему было разрешено (тоже в порядке исключения) приобретение акций только Внешторгбанка РСФСР и Сбербанка РСФСР. Вопрос о возвращении государству акций совзагранбанков затянулся на долгие годы и разрешился только в 2005 году.

20–21 мая 1992 г. в Ташкенте состоялось совещание руководителей центральных банков стран СНГ, на котором было подписано соглашение об «Основных направлениях по проведению денежной политики в рублевой зоне».

Подписанный документ предусматривал жесткое согласование с Центральным банком РСФСР размеров кредитной эмиссии всех национальных банков. Предусматривалось введение единого уровня процентных ставок по централизованным кредитам и устранение административных запретов на использование рубля в расчетах на территории государств Содружества. Соглашение также предусматривало строгое выполнение Россией обязательств по обеспечению всех государств СНГ необходимой массой наличности.

Центральный банк РСФСР, обладающий монопольным эмиссионным правом, был обязан, по сути, принимать меры по поддержанию денежной стабильности на всех территориях стран, где рубль являлся единственным законным платежным средством. Вплоть до 1 июля 1992 года Центробанк РСФСР финансировал бюджетные дефициты стран СНГ, отчего постсоветская бюджетная система напоминала поношенный лапсердак, у которого пятнадцать разных карманов, да и те рваные.

С 1 июля 1992 года между Банком России и центральными банками стран СНГ были установлены корреспондентские отношения. Центробанки суверенных республик должны были иметь на корреспондентском счете достаточные средства для покупки наличных рублей и проведения безналичных расчетов. Если на корреспондентском счете денег не хватало, то центробанк бывшей союзной республики не мог производить расчеты.

Растущая инфляция вызывала потребность в эмиссии денежных знаков все более и более крупных номиналов. В октябре – ноябре 1991 года Госбанк РСФСР осуществил выпуск купюр достоинством в 200 рублей.

В конце 1991 г. – первой половине 1992 г. от имени уже не существующего государства – СССР – Госбанком России были осуществлены новые эмиссии бумажных денег. Так, 26 декабря 1991 г. в обращении появилась купюра достоинством в 500 руб.; 4 марта 1992 г. вышли измененные банкноты образца 1991 г. достоинством в 50 и 100 руб.; 19 марта 1992 г. появилась банкнота номиналом в 1000 рублей. Эти купюры имели оформление, сходное с привычными советскими денежными знаками крупных номиналов. А именно: портрет В. И. Ленина, размещенный на лицевой (аверс) стороне банкноты. И различные виды Московского Кремля – на оборотной (реверс) стороне, включая герб СССР и надпись «Государственный Банк СССР».

Усугубление экономических проблем постсоветских республик в результате продолжительной денежно-кредитной и финансовой несбалансированности все больше вызывало у них стремление перейти к собственной валюте. Притчей во языцех стал тезис украинского премьера Витольда Фокина: «Зачем сдерживать бюджетный дефицит, когда в руках у тебя печатный станок?».

Подготовка инфраструктуры будущей валюты, в свою очередь, подразделялась на создание самой валюты и валютных бирж, строительство монетных дворов, фабрик по печатанию дензнаков и государственных хранилищ для золотовалютных резервов.

Среди стран, входивших состав СССР, денежная реформа в Украине была последней. Эстония и Латвия ввели собственные денежные единицы в мае, а Литва – в октябре 1992 года, Киргизия – в апреле 1993-го, Молдова, Азербайджан, Казахстан и Узбекистан – в конце 1993 года. В июле 1993 года завершился процесс введения собственной денежной единицы в Российской Федерации, чуть раньше – в Беларуси.

28 декабря 1991 года Кабинет министров и Национальный банк Украины (НБУ) приняли совместное постановление «О мероприятиях в связи с введением в обращение купонов многоразового использования». Согласно этому постановлению, с 10 января 1992 года в Украине вводились купоны многоразового использования для расчетов населения за продовольственные и промышленные товары. Изготовление купонов украинские власти решили осуществить на высоком художественном и техническом уровне. Соответствующий заказ разместили в Канаде. К началу 1992 года купоны многоразового использования в необходимом количестве были завезены в Украину.

В октябре 1992 года, когда правительство Витольда Фокина сменилось на правительство Леонида Кучмы, выяснилась вся несуразность финансово-денежной системы в Украине: в наличном обороте – купонокарбованцы, а в безналичном – рубли. Обладая дополнительными полномочиями, премьер-министр своим декретом «запустил» купонокарбованец в безналичный оборот. Таким образом, с конца 1992 года карбованец в Украине приобрел де-факто статус национальной денежной единицы, хотя де-юре таковым не являлся.

Оторвавшись от российского рубля, карбованец после недолгого этапа стабилизации закончил 1992 год в соотношении 750 крб. за $1, в то время как рубль в России оказался почти в два раза сильнее – 400 руб. за $1. В 1993 году инфляция в Украине достигла 1000 %. В 1996 году на уровне примерно 125.000 за доллар полет купона-карбованца украинским денежным властям удалось притормозить.

Новый дензнак – гривна (или гривня, как настаивают защитники украинской мовы) – был введен в советских традициях. Периодические слухи о грядущей денежной реформе терзали страну все годы ее суверенной жизни. Наконец, 25 августа 1996 года было объявлено, что мероприятие состоится через неделю. Продолжался обмен со 2 по 16 сентября 1996 г. и шел в соотношении 100.000:1. В течение примерно 2 лет после введения курс гривны к американскому доллару держался на уровне 2-х гривен за доллар, с 2000 года – 5,3–5,2 гривны за доллар, в 2012 г. среднегодовой курс гривны составил 8,11 грн./доллар.

22 января 1993 г. в Минске главы Республики Армения, Республики Беларусь, Республики Казахстан, Кыргызской Республики, Республики Молдова, Российской Федерации, Республики Таджикистан, Туркменистан, Республики Узбекистан и Украины подписали соглашение об учреждении Межгосударственного банка с уставным фондом 5 млрд. рублей. Россия вносила половину заявленного капитала и получала 50 % голосов в Совете директоров.

Основная задача Межгосударственного банка состояла в осуществлении многосторонних клиринговых расчетов между предприятиями стран СНГ на базе российского рубля. Судьба банка оказалась довольно сложной. На разработку положения о расчетах ушло слишком много времени. Настолько много, что, когда к началу 1993 года были готовы соответствующие методики о проведении расчетов, коммерческие банки стран СНГ успели установить между собой прямые корреспондентские отношения и заполнили нишу клиринговых расчетов. Иными словами, потребность в Межгосударственном банке отпала.

24 сентября 1993 г. главы шести государств СНГ подписали в Москве рамочный Договор о создании экономического союза. Договор был открыт любому государству Содружества для присоединения. Он предусматривал координацию денежно-кредитной, финансовой, валютной и фискальной политики. Однако что было совершенно новым в Договоре – это признание существования двухвалютных систем в рамках экономического пространства СНГ: многовалютной системы и рублевой зоны нового типа, то есть зоны российского рубля. Для многовалютной системы Договор установил цели, стадии и механизмы трансформации в направлении валютного союза. В основе взаимоотношений между государствами рублевой зоны лежали следующие принципы:

• отказ от введения собственных национальных валют на период не менее 3-х лет (1992–1995 гг.);

• использование единого законного платежного средства – рубля, отмена всяких ограничений на его обращение, включая ограничения на прием наличных денег в уплату за покупку товаров, оплату работ и услуг;

• соблюдение установленных Центральным банком России единых унифицированных правил наличной и безналичной эмиссии рубля, процентных ставок по кредитам центральных (национальных) банков коммерческим банкам;

• недопущение кредитования центральными банками бюджетных дефицитов государств;

• принятие обязательств по созданию единого валютного рынка: проведение единой валютной политики, включая единые правила определения курса рубля в отношении к иностранным валютам.

В ноябре 1993 года Международный Валютный Фонд (МВФ) поставил точку и в этом вопросе, обусловив оказание бывшим республикам СССР финансовой помощи с выходом их из рублевой зоны. Кто-то из журналистов назвал это «последним залпом холодной войны».

К 1994 г все бывшие союзные республики подписали с Россией двусторонние соглашения («нулевые варианты») в отношении финансовых обязательств и требований СССР, а их парламенты ратифицировали подобные соглашения. Исключением стала Украина. 9 декабря 1994 г она подписала свою трактовку «нулевого варианта» на межправительственном уровне. Этот документ завизировал премьер-министр Украины В. А. Масол (в апреле 1995 г. ушел в отставку, после того как парламент вынес его правительству вотум недоверия). На этапе обсуждения соглашения Украина претендовала на 16,37 % собственности бывшего СССР за рубежом.

Однако Верховная Рада отказалась ратифицировать соглашение о «нулевом варианте», и до сих пор, с точки зрения международного права, оно не является действительным. В феврале 1997 г украинский парламент окончательно отложил ратификацию соглашения до момента, пока Россия не предоставит данные о размерах золотого запаса и алмазного фонда СССР, полной имущественной и стоимостной описи активов, включая средства во Внешэкономбанке. Таким образом, официальный Киев не отказывается от советских активов за рубежом, несмотря на то, что сам все эти годы участия в погашении и обслуживании задолженности бывшего СССР не принимал.

В июле 2008 года украинская общественная организация «Союз вкладчиков Внешэкономбанка СССР» подала в Стокгольмский международный суд иск против российского правительства. Организация представляет интересы около полусотни крупных предприятий, в частности, государственных «Турбоатома» и Одесского припортового завода, которые требуют от России вернуть им деньги, замороженные на счетах банка после распада СССР. Сумма претензий оценивается экспертами примерно в $500 млн.

* * *

Стоит вспомнить, как П. Г. Кузнецов – последний Главный конструктор СССР, специалист по системам целевого управления и планирования в «особый период», оценивал такое понятие, как суверенитет: «Нынешняя борьба за «суверенитет» есть не что иное, как борьба за «персональный денежный печатный станок». Но каждый новоиспеченный «хозяин» денежного печатного станка очень скоро начинает понимать, что мировая экономика может существовать и без его печатного станка».

Спрос на наличные доллары в мире растет темпами около 10 % в год, несмотря на меры, предпринимаемые отдельными странами по ограничению оборота долларовой наличности. На данный момент во всем мире в обороте находится 1,15 трил лиона наличных долларов, из них 900 миллиардов в 100 долларо вых купюрах, которые циркулируют в основном за пределами США. Самым крупным в мире держателем наличных долларов (кроме самих США) является российское население. На втором месте Китай, на третьем – Аргентина. По данным Казначейства США, в начале 2000 г. в России находилось более 40 % вывезенной массы наличных долларов США по обследованному кругу стран и более 10 % всей массы долларов в обращении (включая наличность, обращающуюся в США).

Рубль – это перекрашенный американский доллар, так сказать, его «вторичный дериватив», перепроданный с наценкой конечному заемщику. Банк России «печатает» рублей ровно столько, на сколько покупает долларов на валютном рынке, и купленные доллары складывает в золотовалютные резервы (ЗВР) под мизерный процент годовых. А своим банкам-заемщикам в процессе рефинансирования предлагает кредиты в рублях, у которых базовая ставка вдвое – втрое дороже. Это модель денежной эмиссии, которую в учебниках называют «валютным управлением» (currency board). До 85 % всех российских рублей эмитируются в рамках приобретения поступающей в Россию валюты: экспортной валютной выручки, нефтедолларов, иностранных кредитов и займов, спекулятивного капитала и т. д. И российское законодательство практически не ставит никаких ограничений для трансформации наличной иностранной валюты в рубли и обратно.

 

Глава 4. Банковская система России в трех измерениях радикальных экономических реформ: либерализация, приватизация, финансовая стабилизация (1992-1994 гг.)

 

Принято считать, что «D-day» экономической реформы начался в России 2 января 1992 г. с президентского указа о либерализации цен. На самом деле реформа началась на два месяца раньше – 1 ноября 1991 г., когда V съезд народных депутатов РСФСР принял постановление «О правовом обеспечении экономических реформ». Данное постановление, не называя вещи своими именами, обязывало исполнительную власть немедленно приступить к замене рухнувшей вместе с КПСС реакционной «командно-административной» экономики ее антиподом – свободной, демократической, рыночной.

В ситуации углубляющегося политического и социально-экономического кризиса речь шла о неделях, если не днях, отпущенных на принятие срочных мер, чтобы не допустить массовых акций протеста и коммунистического реванша. Перешедшие на сторону Б. Н. Ельцина во время попытки государственного переворота 19–21 августа 1991 г. российские парламентарии прекрасно понимали, что Верховный Совет РСФСР, связанный путами устаревшего, неполного и противоречивого советского законодательства, не сможет оперативно рассмотреть и одобрить нужные для экономической реформы законы. Поэтому ответственность за все, что требовало срочного и безотлагательного решения, парламентарии возложили на сверхпопулярного в то время Бориса Николаевича Ельцина. Именно он должен был решительно, по-революционному, установить своими указами правовые начала новой экономики России.

28 октября 1991 г. на открытии второго этапа V съезда народных депутатов РСФСР (первый этап проходил в июле) Ельцин изложил основные направления политики экономических реформ на ближайший период в следующей их последовательности:

1. Либерализация цен и торговли. Разовое введение свободных цен с января 1992 года. Ожидаемые последствия – установление рыночной стоимости товаров, ликвидация товарного дефицита, запуск механизма конкуренции, стимулирование деловой активности, ускорение товарооборота, формирование инфраструктуры по сбыту отечественной и импортной продукции.

2. Финансовая стабилизация. Ожидаемые результаты – снижение инфляции, установление устойчивого курса рубля.

3. Широкая приватизация государственной собственности. Ожидаемые итоги – превращение населения в собственников, формирование у людей экономических стимулов для деловой активности.

V съезд народных депутатов РСФСР дал реформам зеленый свет. Никаких серьезных препятствий для их проведения вроде бы не просматривалось. По завершении съезда политические партии России (за исключением запрещенной коммунистической) подписали «Соглашение в поддержку российских реформ». Зародилась надежда на то, что при общих дружных усилиях всех ветвей власти, поддержанных народом, эти реформы пойдут так же успешно и быстро, как, допустим, в Польше или в Чехии.

При этом суть и реальные масштабы кризиса, поразившего постсоветскую экономику, самими парламентариями и исполнительной властью либо недооценивались, либо сознательно замалчивались, чтобы не нагнетать паники. «Хуже будет всем примерно полгода, затем снижение цен, наполнение потребительского рынка товарами. А к осени 1992 года, как я обещал перед выборами, – стабилизация экономики, постепенное улучшение жизни людей», – ободрял народ и парламент Президент Борис Ельцин. И даже выразил готовность «лечь на рельсы», если его обещания не сбудутся.

В конце октября 1991 года, в преддверии отпуска цен, Верховный Совет РСФСР принял замечательный закон, о котором сегодня мало кто помнит, хотя он является действующим. Это – закон «Об индексации денежных доходов и сбережений граждан в РСФСР». В нем содержатся любопытные положения. Например, обязанность государства индексировать оплату труда работников предприятий, учреждений и организаций (кроме работников предприятий, самостоятельно определяющих цены на производимые ими товары и оказываемые услуги), государственные пенсии, стипендии, социальные пособия, вклады в Сбербанке, государственные займы и ценные бумаги. Индексация должна была проводиться, если инфляция превышает 6 %. В 1992 году инфляция составила 2500 % – надо ли напоминать, что никаких индексаций сбережений, а тем более «доходов» так и не произошло?

6 ноября 1991 г. Б. Н. Ельцин возложил на себя обязанности председателя Правительства; а своим заместителем по вопросам экономической политики и министром экономики и финансов назначил 35-летнего доктора экономических наук Е. Т. Гайдара. В течение всего периода правления Ельцина и вплоть до настоящего времени Гайдара и его «команду» (А. Б. Чубайс, А. Н. Шохин, П. О. Авен, А. А. Нечаев, Б. Г. Федоров и др.) не критиковал только ленивый. Причем не только коммунисты и национал-патриоты, но и подавляющее большинство коллег-экономистов, в том числе зарубежных.

Основной аргумент критиков заключался в том, что Правительству, получившему такие широкие полномочия, надо было первоначально осуществить институциональные преобразования, приватизировать собственность, а потом уже проводить либерализацию цен и финансовую стабилизацию. Теоретически это, наверное, правильно. Однако опыт всех стран, реально двигавшихся по пути рыночного реформирования и демократической трансформации (транзита), ни в одном случае не дает практического подтверждения этой концепции.

Начавшаяся в России в начале 90-х годов прошлого века экономическая реформа базировались на экономических теориях и рекомендациях международных финансовых институтов, частично использованных в Польше и Чехии, частично – в Чили, в государствах, имеющих с нашей страной мало общего. Реальные кризисные процессы шли впереди всех тех мер, которые власти могли предпринять. В той же Польше, например, либерализация цен и торговли была начата не реформатором Лешеком Бальцеровичем, им она была завершена, а начало её последнее коммунистическое правительство. Цены там были отпущены в несколько этапов, Бальцеровичу выпал из них самый выгодный – конечный, с положительными эффектами. Вероятно, Гайдар тоже рассчитывал на «второй этап», но в результате оказался в положении японского самурая, принуждаемого к совершению харакири.

За месяц до объявленной либерализации цен опустели прилавки магазинов. Как писали в российских СМИ, «черный рынок взбесился и, кажется, взял на себя встречный план – максимально либерализовать цены, не дожидаясь никаких руководящих указаний». Региональные и местные власти выбивались из последних сил, чтобы посредством талонов и карточек, как в годы Великой Отечественной войны, организовать снабжение населения минимумом потребительских товаров: мука, сахар, растительное масло, моющие средства, ликероводочные изделия и т. д. До предела обострились проблемы выплаты материально-денежного довольствия военнослужащих.

Страна стояла на пороге полной анархии, которая по своим масштабам, если принять во внимание тысячи единиц ядерного оружия и еще столько же из рук вон плохо охраняемых складов с оружием, безо всякого преувеличения могла бы стать заключительной частью некоего креативного проекта под названием «всемирная история».

Экономисты иногда используют такой термин, как «шкала» или «тропа зависимости», под которым подразумевается предопределяющее влияние использующихся финансовых инструментов на конечный результат запланированных преобразований. Грубо говоря, нельзя от простуды лечить слабительным, но если это все-таки случилось, то в дальнейшем пациента придется лечить и от простуды, и от диареи.

В 1990-е годы Россия резко опустилась по показателю ВВП на душу населения на 50–60-е место в мире. Таким образом, мы покинули группу развитых стран, в которую в настоящее время входит примерно 30–35 стран мира с душевым доходом, превышающим 10 000 долларов США.

Произошел распад единого народнохозяйственного комплекса на автономно развивающиеся сектора: финансово-банковский сектор и сферу торговли (наиболее успешно развивающиеся); экспортно-ориентированные отрасли, прежде всего добывающие сырье; и внутренне ориентированные отрасли. Отрасли производства, ориентированные на внутренний рынок, отличались наиболее запаздывающим вхождением в систему рыночных отношений. Такая дифференциация отраслей по отношению к рынку и свойственных ему механизмам саморегулирования разрушительно действовала на экономику, вносила в экономические отношения хаос и неопределенность.

В обыденном сознании россиян после 1992 г. сложился определенный стереотип, в соответствии с которым инфляция и падение производства пересекаются в точке принятого в январе 1992 г. российскими властями решения отпустить цены на волю рыночной стихии. На самом деле производство падало по своим причинам, в основе которых лежало противоречие между советским типом хозяйствования и объективными потребностями развивающихся рынков (потребительского, сырьевого, технологического и т. д.), несоответствия в самой структуре фондов предприятий (особенно, крупных и крупнейших).

Сочетание двух неблагоприятных экономических тенденций: инфляция и падение производства, – называется «стагфляцией». Каких-то особенных рецептов для лечения такой тяжелой экономической болезни нет, а точнее – они взаимоисключающие. Для того чтобы остановить инфляцию, необходимо сокращать денежную массу, а для того, чтобы остановить падение производства – предоставлять предприятиям льготные кредиты и бюджетные субсидии, снижать налоги.

В январе 1992 г. российское Правительство официально уведомило МВФ о своем стремлении вступить в ряды этой организации и попросило выделить кредит для создания стабилизационного фонда. По этой причине в разработке экономической программы правительства Гайдара на уровне экспертов приняли участие: МВФ, Международный банк реконструкции и развития, Организация международного сотрудничества и развития, Европейский банк реконструкции и развития. Так возник «Меморандум об экономической политике» Российской Федерации» от 27 февраля 1992 г. за подписью Заместителя Председателя Правительства РФ Е. Гайдара и Председателя Центрального банка РФ Г. Матюхина. Документ стал базой для переговоров с МВФ и правительствами США, Германии, Великобритании, Японии, Франции, Италии и Канады о предоставлении России срочной финансовой помощи.

15 июня 1992 г. накануне визита в США Ельцин возложил на Гайдара обязанности главы правительства. Указ об этом назначении носил символический характер. Он призван был показать решимость Ельцина следовать курсу реформ, провозглашённому в конце 1991 г. и начатому в начале 1992 г.

17 июля 1992 г. «Российская газета» опубликовала правительственную «Программу углубления реформ», рассчитанную на среднесрочную перспективу. Указанный документ имел целью определить пути перехода к рыночной экономике и включения ее в мировое хозяйство, в сообщество цивилизованных стран. По существу, речь шла о трансформации не только экономики, но и всей постсоветской общественной системы.

Принципиальные пункты программы экономических реформ российского правительства предусматривали:

• дерегулирование экономики, снятие административного контроля над ценами и хозяйственными связями (включая внешнеэкономическую деятельность);

• развитие свободной торговли;

• стабилизацию финансов и денежной системы, укрепление рубля;

• приватизацию, развитие предпринимательства, создание институциональных предпосылок эффективного рыночного хозяйства и экономического роста;

• проведение активной социальной политики в целях приспособления трудоспособного населения к новым условиям, защиту наиболее уязвимых слоев населения;

• структурную перестройку экономики, ее демилитаризацию, приспособление к структуре реального спроса, повышение конкурентоспособности, интеграцию в мировое хозяйство;

• создание конкурентной рыночной среды для повышения эффективности и качества, увеличение производства и расширение разнообразия продукции, снижении издержек и цен.

Логика авторов реформы исходила из комплексного подхода к реформированию сверхцентрализованной советской экономики, правда, без учета всех причин поразившего ее кризиса. Так, дерегулирование и либерализация цен, по их мысли, открывали дорогу предпринимательству, развитию торговли, формированию механизмов рыночного саморегулирования.

Стабилизация финансов и денежной системы усиливала экономические стимулы, давала в руки государства эффективные рычаги воздействия на поведение субъектов хозяйствования, делала объективной необходимостью структурную перестройку, позволяла выявить и санировать предприятия-банкроты.

Приватизация была необходима для того, чтобы привести в действие процесс формирования эффективного собственника, активизировать эгоистические капиталистические и рационально-трудовые мотивации, сформировать полноценных рыночных агентов и класс собственников – социальную базу подлинного гражданского общества и демократии.

Разработчики «Меморандума об экономической политике Российской Федерации» и «Программы углубления реформ» продекларировали приверженность российского Правительства трем основополагающим постулатам неолиберализма, к сожалению, непредсказуемым, с точки зрения последствий их применения, не только к переходным, но и развитым экономикам:

1 постулат – любое государственное вмешательство всегда вредит эффективному размещению ресурсов, т. е. ошибки государства всегда хуже ошибок рынка.

2 постулат – государственная собственность в принципе неэффективна, поэтому ее надо приватизировать как можно быстрее.

3 постулат – любое изменение общего уровня цен всегда происходит только вследствие сдвигов в объеме денежной массы.

В конце 1992 г. в Правительстве и в экспертном сообществе стало понятно, что экономический кризис в стране будет не только тяжелым, но и продолжительным. Как скажет некоторое время спустя премьер В. С. Черномырдин, «кто после этого выживет, будет долго смеяться».

Главное, что удалось добиться российскому правительству в результате первых шагов экономических реформ – преодолеть товарный дефицит и отвести от страны угрозу надвигающегося голода зимой 1991–1992 года, а также обеспечить внутреннюю конвертируемость рубля. Это немало для страны, в которой на протяжении 60 лет господствовал товарный дефицит, а сделки с иностранной валютой были уголовно наказуемы (вплоть до расстрела). Однако это слишком мало для того, чтобы назвать такую политику «шоковой терапией». Понадобилось еще четыре (!) года, чтобы рубль обрел хоть какую-то стабильность – в 1996 году. И еще три года на обретение страной хотя бы первичной сбалансированности бюджета – это произошло уже в 1999 году. Итого – семь лет на решение первичных задач макроэкономической стабилизации.

По мнению авторитетных западных экономистов (Джозеф Стиглиц), период непосредственно либеральных реформ в России длился всего лишь 17–18 дней: с 2 января 1992 г. до 18 января 1992 года. Как известно, на последнюю дату пришлась объявленная массовая забастовка шахтеров, которую удалось остановить огромными субсидиями угольной отрасли. После этого все новые и новые компромиссы становились еще масштабнее, а отход Правительства от первоначально провозглашенных либеральных принципов – все более шокирующим.

По мнению известного либерального экономиста Андрея Илларионова, внутриэкономическая либерализация, бывшая весьма ограниченной, с середины 1992 г. была фактически остановлена. Запрет на продажу товаров по ценам ниже издержек привел к завышению в стране общего уровня цен, зарплат, налогов, на что экономика отреагировала бурным развитием мультивалютной платежной системы, расцветом неплатежей, бартера, взаимозачетов. Вмешательство государства в коммерческую деятельность «естественных монополий» способствовало повышению цен на их продукцию, по сравнению с рыночными. Незавершенность либерализации означала, что фактические масштабы государственного вмешательства в экономическую жизнь остались существенно большими, чем об этом свидетельствуют бюджетные показатели.

С точки зрения отечественной академической науки (Дмитрий Львов, Леонид Абалкин, Николай Петраков, Олег Богомолов, Сергей Глазьев и др.), проводившаяся правительством Гайдара экономическая политика, это – вообще не реформы. Если первоначально экономическая дискуссия кружилась вокруг вопроса о том, возможна ли (применима ли) в России «шоковая терапия», подобная польской, то результатом ее к весне 1992 г. стала актуальной формула: «Шок без терапии».

Данная формула отражала представление об экономической политике правительства Гайдара как нетехнологичной, непоследовательной и неполной, с точки зрения задач «настоящей реформы». Либерализация не воспринималась как реформа (скорее противопоставлялась ей) и подвергалась жесткой критике, а в массовом сознании и левой пропаганде обретала уже статус прямого обмана («ограбление народа»).

Между тем в основе демократической концепции «реформы», как она сформировалась в политической борьбе с партийно-государственной бюрократией в 1989–1991 гг., лежала идея управляемой трансформации экономической системы. То есть предполагалось, что все лучшее, все основные социально-экономические достижения старой системы с некой коррекцией конвертируются в системе новой, а издержки трансформации компенсируются выгодами, приносимыми рационализацией и модернизацией хозяйственного механизма. Наиболее ярким представителем такого подхода можно назвать Григория Явлинского.

Профессор Колумбийского университета Ричард Эриксон полагает, что процессы, происходившие в 1990-е годы в России, вообще некорректно описывать в категориях буржуазно-либеральной трансформации. Согласно его наблюдениям, особенности российской экономики скорее вызывают ряд поразительных параллелей со средневековой феодальной Европой. Так, значительная часть промышленных, сельскохозяйственных, коммерческих и финансовых структур легитимизирована не столько формальными нормами, сколько личными связями и привычками, восходящими к советским временам.

Новую форму легитимации институтов власти – выборы – он уподобляет «благословению церкви в Средние века». Хотя рыночные отношения играют в современной России более важную роль, чем в средневековой Европе, по мнению Эриксона, институт рынка доминирует лишь в отношениях с явными аутсайдерами, т. е. иностранными фирмами, а также в сферах, которые находятся за рамками интересов главных институтов, сохранившихся с советских времен.

При этом рынки регулируются местными властями и нередко монопольное положение на них захватывают неформальные, юридически не узаконенные организации. Институты собственности и права отягощены конфликтными притязаниями многочисленных заинтересованных сторон, сохраняющимся влиянием советских традиций. Потому их защита, определенная легальными юридическими процедурами, оказывается весьма проблематичной.

Как и в средневековой Европе, значение инвестиций сводится к воспроизведению status quo, что снижает общий уровень деловой активности (к этому можно было бы добавить, что значительная часть населения России перешла на почти натуральный тип хозяйства). Отдельные крупные компании и регионы, проводящие либеральную политику, уподобляются им «средневековым городам», осуществляющим посредничество во взаимоотношениях с остальным миром. Несмотря на свою рыночную активность, эти анклавы должны приспосабливаться к экономической и политической системе государства, обрастая личными связями со «знатью» и «дворянством».

С учетом всех этих обстоятельств, диагноз профессора Эриксона гласит: хотя командная экономика в России разрушена, структура и способы функционирования нынешней российской экономики несовместимы с рынком.

Известный ученый и публицист С. Г. Кара-Мурза считает, что политика экономических реформ в России являлась результатом целенаправленных усилий США найти на постсоветском пространстве новые рынки сбыта и источники дешевого сырья.

«Теория заговора» – последняя отдушина для тех, кто полагает, что советская экономика была если и не идеальна, то, по крайней мере, жизнеспособна. В отличие, например, от экономики США, которая, с каждым годом, все глубже увязала в трясине долгового кризиса – внешнего и внутреннего. По оценке авторитетных международных экспертов, уже в 1988 году американское государство, его предприятия и потребители накопили глобальный долг, равный $11,5 триллионам. Его невозможно даже теоретически покрыть, основываясь только на производстве конкретных товаров. Конечно, ВВП у США велик и составляет примерно пятую часть мирового. Только структура у него весьма своеобразная. Лишь около 18 % ВВП США приходится на промышленное производство и сельское хозяйство, основная же часть – это так называемые услуги. Все благополучие США основывается на непомерно раздутой военной мощи, которая позволяет контролировать рынки сбыта американской продукции и источники энергоносителей. По сути, американские банкиры схватили весь мир за горло, ласково или угрожающе, приговаривая: «Нужны вам доллары или нет?» До последнего времени не только страны-сателлиты США, но и даже самые ярые антиамериканисты решали, что доллары им нужны, потому что без резервной валюты мировая торговля невозможна.

С фактами, свидетельствующими о предпосылках глобального кризиса современной валютно-финансовой системы, трудно спорить, как и с тем, что несырьевая продукция отечественного производства до сих пор по большей части неконкурентоспособна. И суровый климат тут не причем. Если даже небольшого толчка в виде падения мировых цен на нефть во второй половине 1980-х годов, которое связывают с подрывными действиями администрации Рональда Рейгана, оказалось достаточно, чтобы привести советское руководство в состояние паники, тогда следует признать справедливость древней поговорки: “Vae victis!”

Нет недостатка и в почти апокалипсических оценках пройденного Россией в 90-е годы пути. Известный американский политолог Стивен Коэн считает, что проблема России состоит в беспрецедентно всеобщей экономической катастрофе, наступившей в условиях мирного времени, – настолько грандиозной, что ныне мы должны говорить о не имеющем прецедента процессе – демодернизации живущей в ХХ веке страны.

И это еще мягко сказано! Анализ данных Росстата о состоянии отраслей народного хозяйства, уровне доходов населения и демографической ситуации за период 1992–1998 гг. дает основание также говорить и о не имеющих прецедента процессах деиндустриализации и депопуляции страны.

Начиная с 1992 г. процесс естественной убыли населения не покрывается положительным сальдо рождаемости и миграции. За период с 1992–1997 гг. потери, связанные с систематическим уменьшением абсолютной численности населения, которое происходит вследствие суженного его воспроизводства, когда последующее поколение меньше предыдущего, составляют около 5 млн. чел. Миграционный прирост компенсировал лишь 40 % естественных потерь населения.

Первый пик смертности приходится на 1994 год. Тогда вслед за финансовым кризисом 11 октября 1994 года, который остался в народной памяти под именем «черного вторника», производство в России упало на 40 %, а цены по сравнению с 1991 г. взлетели в несколько раз! При этом каждый третий трудоспособный человек лишился работы.

Второй пик смертности приходится на 1998 г., как раз в тот период, когда российское правительство объявило дефолт по внутреннему долгу и девальвации рубля, – в результате чего разразился грандиозный и некотором смысле – скандальный, финансовый кризис, который перерос в системный – экономический и социально-политический.

Пересечение тенденций интенсивного роста смертности и снижением рождаемости получило у специалистов по демографии весьма характерное название – «русский крест» (рис. 2).

Рисунок 2

 

Либерализация

Осенью – зимой 1991 года даже привилегированные москвичи часами простаивали в очередях, чтобы купить молоко и хлеб.

2 января 1992 г. Президент Б. Н. Ельцин подписал Указ «О мерах по либерализации цен», а 29 января – «О свободе торговли». Фактически к этому моменту либерализация цен и оптово-розничной торговли уже шла стихийно, и ее оставалось только легализовать. Прилавки магазинов начали заполняться товарами. Лев Остерман в своей дневниковой книге «Интеллигенция и власть в России» (М.: Монолит, 2000) записывает по горячим следам:

«Либерализация цен пока проявилась своеобразно. В «Елисеевском» гастрономе продается окорок, красная икра, швейцарский сыр и водка «Кубанская». Интеллигентный покупатель мог бы порадоваться давно забытым деликатесам… но цены бешеные. В «Новоарбатском» – лосось, копченый омуль, импортная ветчина в банках, копченая колбаса, шампанское. А хлеба нет! «Булочная Филиппова» на Тверской – закрыта. Хлеб привезли, но магазину не сообщили его цену».

Через несколько дней, уже 10 января, Остерман записывает: «Цены поднялись раз в десять при сохранении дефицита и очередей. Сплошная кутерьма! К примеру, масло сливочное стоит 51 руб. за килограмм, а сметана – 83 рубля. Но ведь масло делают из сметаны, или я ошибаюсь. Судя по нашему магазину, почти прекратился подвоз молока. Говорят, что молокозаводы требуют за него по 12–15 рублей за литр (прежняя цена – 63 копейки)».

Ближе к весне торговля переместилась на улицу: расцвела продажа товаров «с рук», лотков, открытых прилавков и т. п. В начале лета Москва напоминала уже огромную толкучку. Возле метро и в переулках, на разбитых тротуарах, посреди неимоверной грязи и мусора стояли ящики, с которых москвичи разного пола и возраста торговали просроченной колбасой и сливочным маслом, какими-то консервами, пакетиками, пивом, паленой водкой и т. д.

Все площади, за исключением Красной, и даже стадионы превратились в блошиные рынки. То же самое происходило во всех городах и весях нашей необъятной Родины. А цены розничного товарооборота продолжали стремительный рост, увеличившись в конце 1992 года не в 5–6, как прогнозировало Правительство, а в 26 раз (!).

Рост цен в первом полугодии 1992 г. вызвал резкое увеличение издержек производства и обращения. Со стороны предприятий, оказавшихся не в состоянии оплачивать за счет собственных средств сырье, материалы и оборудование, возрос совокупный спрос на кредитные ресурсы. Одновременно участились случаи невозврата ссуд. Сумма невозвращенных кредитов к середине марта 1992 года составила 532 млрд. руб. Указанные обстоятельства обусловили исключительно высокий уровень рискованности кредитных операций, что привело к резкому росту процентных ставок и сужению объектов кредитования.

На кредитном рынке остались преимущественно торгово-посреднические структуры, которые могли обеспечить относительно высокую эффективность использования заемных средств. Из общей суммы кредитов коммерческих банков 96,6 % приходилось на краткосрочные ссуды, в том числе 68 % – на кредиты на срок до 3-х месяцев. С января по июнь 1992 года средняя процентная ставка по кредитам в московском регионе поднялась с 28 до 84,8 процентов. На аукционах Центробанка по предоставлению централизованных кредитов средняя цена лотов в апреле составляла 93,6 %, к концу полугодия – 102,9 % годовых. На рынке межбанковского кредита (МБК) процентные ставки к концу 1 квартала 1992 г. составляли от 35,5 до 57 %.

Важную роль в возникновении и развитии рынка иностранной валюты и создании условий для свободной торговли со странами ближнего и дальнего зарубежья сыграл Указ Президента Б. Н. Ельцина «О либерализации внешнеэкономической деятельности» № 213 от 15 ноября 1991 года. Указ содержал следующие ключевые положения, которые в дальнейшем были развернуты в нормативных документах Центрального банка РСФСР:

1. «Разрешить банкам, уполномоченным на ведение валютных операций на территории РСФСР, открывать валютные счета всем юридическим лицам и гражданам. Иностранная валюта, находящаяся на счетах граждан, выдается по их требованию без каких-либо ограничений и разрешений»;

2. «Отменить ограничения на участие граждан и юридических лиц, зарегистрированных в РСФСР, в проведении валютных операций через уполномоченные банки, включая ограничения на покупку иностранной валюты»;

3. «Курс рубля к иностранным валютам складывается на основе спроса и предложения на аукционах, биржах, межбанковском рынке».

9 января 1992 года начала работу Московская межбанковская валютная биржа (ММВБ) – первая валютная биржа России. В операциях биржи могли принимать участие банки – члены ММВБ по поручению своих клиентов – юридических лиц и от собственного имени. С самого начала активное участие в операциях биржи принимал Центральный банк РСФСР. Доминирующие позиции в операциях (99 %) на российском валютном рынке занимал доллар США.

Порядок торгов на ММВБ был следующим. Начало операций осуществлялось на базе фиксинга предыдущего дня и заявок банков на покупку и продажу валюты. Центральный банк на основе этой информации представлял свои заявки на покупку и продажу валюты. При сопоставлении всех заявок выявлялось превышение заявок на покупку долларов (основной котируемой валюты) за рубли или наоборот. В зависимости от этого курс доллара к рублю повышался или понижался. При новом объявленном курсе банки (включая Центральный банк) могли предложить дополнительные суммы долларов к продаже или покупке или аннулировать прежние предложения. Процесс мог повторяться – до достижения при определенном курсе равенства заявок на покупку и продажу. Тогда курс фиксировался, и сделки считались совершенными. В 1992 г. объем торгов на ММВБ составил $2,8 млрд.

В июне 1992 г. рыночные механизмы формирования обменного курса дали первый сбой. Правительство и Центральный банк попытались сбить курс до 80 руб./$1 за счет усиления валютных интервенций. Снизить курс меньше, чем 112 руб./$1 тогда не удалось, но реальное предложение валюты сократилось почти до нуля. Биржевые торги превратились в скупку валюты, выставляемой Центробанком. Валютные резервы быстро истощились. Спрос на торгах оказался намного выше предложения и курс доллара резко возрос, то есть колебательный механизм заработал на полную мощность.

16 июля 1992 года Верховный Совет РСФСР принял решение об освобождении Г. Г. Матюхина с должности председателя Центробанка. Его отставка прошла без дискуссий. Вынося вопрос о руководителе ЦБ на обсуждение сессии, спикер российского парламента Р. И. Хасбулатов, в частности, констатировал: «Человек работал много и упорно. Я думаю, его надо освободить». Зампред Центробанка В. В. Рассказов, узнав от назначенного на должность И.О. председателя Центробанка В. В. Геращенко о предстоящем увольнении, передаче дел «сменщику» воспротивился. Он заявил, что уволить его нельзя, поскольку он депутат Верховного Совета. В результате Геращенко согласился платить Рассказову зарплату ни за что «до той поры, пока в нем не заговорит депутатская совесть».

5 августа 1992 г. МВФ предоставил России первый кредит («стэнд-бай»), причем на довольно мягких условиях: 7,5 % годовых со сроком использования в течение пяти месяцев. Полученные средства ($1,04 млрд.) были использованы для пополнения валютных резервов, осуществления платежей по внешнему долгу и интервенций на валютном рынке. Более того, США обнародовали программу, в соответствии с которой предполагалось создать в рамках МВФ фонд стабилизации российского рубля в размере 6 млрд. долларов, с целью поддержания его обменного курса и механизма конвертируемости. Соглашение предусматривало сокращение бюджетного дефицита до 5 % ВВП и снижение темпа инфляции до менее 10 % в месяц к концу 1992 года.

После получения кредита МВФ Правительству и Центробанку удалось снизить размах краткосрочных колебаний курса вокруг тренда с +16–18 % в середине года до +6–8 % в сентябре – октябре. Однако вместо ожидавшейся стабилизации курса на уровне 60–80 рублей за 1 доллар, в конце 1992 года курс снизился до 414,5 рубля за 1 доллар. В связи с невыполнением Россией обязательств по сокращению бюджетного дефицита и уровня инфляции МВФ отказался предоставить последующие транши. Таким образом, наиболее ценный компонент первого пакета международной финансовой помощи России – несвязанные валютные средства, которые можно было использовать для проведения экономических реформ, – остался нереализованным.

Создание легального рынка иностранной валюты отвечало объективным потребностям нарождающейся рыночной экономики. Впервые граждане России получили право выбирать, в какой форме им лучше держать свои сбережения – в наличных рублях, во вкладах в банках, в наличной иностранной валюте или в валютных банковских вкладах. Благодаря легализации операций с наличной иностранной валютой стало возможным широкое развитие малого бизнеса, особенно в сфере мелкооптовой и розничной торговли. Покупка иностранной валюты на вырученные от продажи товаров обесценивающиеся рубли позволяла минимизировать ценовые риски, учитывать затраты и фиксировать прибыль в денежной форме мировой резервной валюты – американского доллара.

На банки, получившие валютную лицензию, были возложены функции агентов государственного контроля по исполнению клиентами правил обязательной продажи 30 % экспортной валютной выручки в валютный резерв Центрального банка (по курсу Центрального банка). Еще 20 % валютной выручки подлежали обязательной продаже по рыночному курсу на торгах ММВБ.

Важнейшей составной частью валютного рынка страны был рынок наличных валютных сделок. До выхода Инструкции Центрального банка № 27 от 27.02.1995 г. «О порядке организации работы обменных пунктов на территории Российской Федерации» купля-продажа наличной валюты в стране осуществлялась практически бесконтрольно, зачастую в неприспособленных помещениях, на условиях франчайзинга и даже нелегально. По оценкам участников рынка, только в Москве действовало около 2 тыс. легальных и около 9 тыс. нелегальных обменников.

Основными игроками на рынке розничной торговли наличной валютой являлась группа московских банков, у каждого из которых было порядка ста обменных пунктов. В 1993 г. на базе сети валютно-обменных пунктов в Москве и Московской области был образован банк «Московский деловой мир» (МДМ), который до 1998 года входил в пятерку ведущих операторов и импортеров наличной валюты. Когда уровень инфляции упал, и доходы от курсовой разницы снизились, «МДМ-банк» занялся созданием собственной финансово-промышленной группы.

Либерализация внешней торговли практически мгновенно устранила монополизм ограниченного числа производителей на экспортно-импортные операции, а либерализация цен создала стимулы для такой адаптации производителей, которая в значительной степени разрушила основы монополизма советского типа. Расширение круга покупателей и географии сбыта позволяло производителям получать дополнительную прибыль, но при этом объективно расширяло границы рынков сбыта и усиливало конкуренцию между их участниками.

В 1992–1993 гг. Правительством РФ были введены экспортные пошлины на ряд сырьевых товаров, что позволило изымать в доходную часть бюджета значительную часть природной ренты, которая образовывалась из-за огромной разницы цен на сырье в России и за рубежом. Затем был введен импортный тариф и валютный контроль. Внешнеторговый оборот России в 1993 г. составил $ 103,9 млрд.

В 1994 г. превышение экспорта над импортом в России составляло $24,6 млрд., и по этому показателю Россия вышла на 4-е место в мире, уступая лишь Японии, Германии и Италии. В 1996 г. положительное сальдо торгового баланса России достигло рекордного уровня – $ 41,6 1 млрд.

Основной роста положительного сальдо во внешней торговле России было резкое увеличение экспорта сырьевых товаров, черных и цветных металлов, химических товаров, а также значительное сокращение централизованного импорта (массовые закупки зерна и т. д.). Доля продукции машиностроения в объеме экспорта была совсем не велика, составила 6–7 % и представляла, главным образом, готовую военную продукцию и комплектующие ее изделия.

Несмотря на принимаемые правительством меры, валютный и таможенный контроль в отношении внешнеэкономической деятельности предприятий был очень слабый. Задержки с поступлением на счета предприятий в установленные сроки экспортной выручки, непогашение импортных авансов, неэквивалентный бартер и контрабандный экспорт приняли массовый характер. Большинство экспертов в России и за рубежом полагали, что это делалось правительством реформаторов сознательно, с целью ускорения первоначального капиталистического накопления и появления слоя крупных частных собственников. Имена многих из них сейчас на слуху, но еще больше тех, кто после одной – двух удачных сделок поселился где-то в тихом курортном местечке на Лазурном берегу или во Флориде, либо сгинул навеки, попав в поле зрения международной мафии.

Оценка общего вывоза капитала из России в 1990-е годы затруднена из-за неполноты статистических данных (особенно до 1996 года), отсутствием реального учета разрешенного вывоза капитала и другими факторами. Более или менее точные агрегированные оценки масштабов бегства капиталов из России во второй половине 1990-х годов, составленные на основе данных платежного баланса, устойчиво дает величину порядка 30 % экспорта, то есть $20–25 млрд. в год.

Следует заметить, что бегство капитала имеет сложную целевую композицию, и отнюдь не сводится к трансформации средств из собственности предприятий в личную собственность их владельцев и менеджеров. Часть вывоза капитала представляла собой вывод ликвидных активов из страны для уклонения от налогообложения и создания возможности расчетов за рубежом. Неплатежи между предприятиями внутри страны, которые в 1990-е годы были обыденным явлением, частично компенсировались их взаиморасчетами с использованием зарубежным активов. В этом отношении бегство капиталов являлось выносом за пределы банковской системы части ее активов. При этом вывезенный капитал оставался в банковской системе мира и использовался по назначению, но вне национального контроля.

Капитал, разумеется, вывозился из страны не чемоданами, набитыми свободно конвертируемой валютой, хотя, как рассказывают таможенники, в их жизни встречались и такие курьезы, а посредством безналичных расчетов, которые проводили российские банки, имевшие генеральную лицензию. Эти операции были возможны только при наличии у банка отношений партнерства с зарубежными банками. В некотором смысле это был совместный бизнес, при котором каждый участник трансграничных переводов имел свою выгоду. Как только в российский банк на счет какого-нибудь из его клиентов поступал солидный платеж в иностранной валюте, эти средства по поручению клиента при помощи серии электронных проводок зачислялись на корреспондентские счета зарубежных банков. А те, содрав за это комиссионные, направляли их в учрежденные с участием выгодоприобретателя оффшорные компании.

Как правило, при транзите использовалось несколько комбинаций, главной целью которых было запутать следы, чтобы не было понятно, откуда происходит изначальная сумма. Эти операции позволяли клиентам российских банков занижать выплаты налогов, а также легализовать на Западе значительные капиталы.

В 1999 г. в США разразился громкий скандал. Правоохранительные органы обвинили Bank of New-York в пособничестве в отмывании «грязных» денег из России. Среди клиентов BoNY, использовавших различные схемы вывода денег из России, были названы не только малоизвестные, но и вполне респектабельные кредитные организации, входившие в первую двадцатку крупнейших российских банков.

Дело BoNY началось с того, что в августе 1998 года МВД РФ направило ФБР США просьбу помочь отследить $300 тыс., выплаченных в качестве выкупа за похищенного российского гражданина Эдуарда Олевинского. ФБР выяснило, что эти деньги были переведены в BoNY на счет компании BECS International LLC, которой управлял российский эмигрант Питер Берлин, а оттуда транзитом через счет офшорного банка – в один из российских комбанков. Потом сотрудник службы наблюдения Republic National Bank of New York сообщил в бюро о необычных телеграфных переводах средств на счет и со счета компании Benex Int., которой также руководил г-н Берлин. ФБР начало официальное расследование и выяснило, в частности, что г-н Берлин женат на вице-президенте BoNY по Восточной Европе Люси Эдвардс. Для BoNY дело закончилось штрафом в $14 млн.

Хотя разделить объемы вывоза капитала по целям (криминальным или экономически целесообразным) не представляется возможным, остаются вопросы политического и морально-этического характера. Дело в том, что за каждым долларом в фиктивной российской фирме (на сленге называется «мартышка») и оффшорном предприятии-ширме стоял не только новоиспеченный русский миллионер, но и чья-то невыплаченная зарплата и пенсия. Кто-то в России умер, потому что не на что было купить лекарство, кто-то не захотел жить от отчаяния, кто-то принял предложение торговцев людьми и поехал на заработки за границу.

Существует Венская конвенция, которая допускает, что если кто-то получает деньги от торговли наркотиками и кладет эти средства на счет в какой-то банк, то счет этот следует немедленно заморозить и конфисковать, поскольку это – доходы от международного признанного нелегального бизнеса. А если пытаться выяснить нарушения закона в нефтяной или алюминиевой промышленности, то надо шаг за шагом выявлять, где нарушен закон. Надо документально подтвердить, что владелец предприятия и его менеджеры забрали деньги у предприятия, не перечислили средства в пенсионный фонд и на индексацию зарплаты, что, может быть, рабочим даже угрожали, чтобы отобрать у них акции предприятия. Так что это целиком и полностью другое уголовное дело, которое надо расследовать не один год. Поскольку это очень сложно, постольку международное сообщество не признает незаконный вывоз капитала в качестве уголовно наказуемого деяния.

В 1992 г. российские коммерческие банки получили уникальную возможность для расширения клиентской базы. В этот год в России было создано порядка 190 тыс. малых предприятий – в 1,4 раза больше, чем за 1991 год. Этот факт имел отнюдь не феноменальный характер, так как для многих социальных категорий населения предпринимательская деятельность становилась единственным способом выживания. В 1990-е вся страна превратилась в один огромный учебный класс по обучению азам предпринимательской деятельности. Естественно, что процесс обретения новых профессиональных знаний и навыков (экономиста, бухгалтера, юриста, менеджера и т. д.) протекал не столько в стенах учебных заведений, сколько по ходу трудовой деятельности и шире – по ходу жизнедеятельности каждого человека. По имеющимся оценкам, в 1990-е годы 40 % занятого населения сменили профессию. Социолог Клара Сабирьянова, исследовавшая этот процесс, назвала его «великой реаллокацией человеческого капитала».

Обязательным условием государственной налоговой регистрации малого предприятия было наличие у него расчетного счета, открыть который было не так-то просто. Сложилась парадоксальная ситуация, когда банки выбирали клиентов, а не наоборот. Крупные банки с раскрученным брендом, зачастую, отказывались от обслуживания «невыгодной» клиентуры. Под этим термином подразумевались убыточные и малорентабельные предприятия, малые бюджетные организации, мелкие частные и коллективные предприятия. Повышенный спрос на банковские услуги позволял даже самым мелким банкам с мизерным уставным фондом получать стабильно-высокие доходы за счет расчетно-кассового обслуживания, конверсионных (валютно-обменных) операций, инкассации, операций по учету векселей, купле-продаже ценных бумаг, аренде сейфовых и депозитных ячеек, денежных переводов, а также злоупотребления «обналичкой».

По состоянию на 1 января 1993 г. в России было зарегистрировано 950 тыс. новых хозяйственных формирований. И в том числе:

– 400 тыс. товариществ,

– 200 тыс. частных и индивидуальных предприятий,

– 150 тыс. кооперативов,

– 100 тыс. акционерных обществ,

– 12 тыс. ассоциаций, концернов, консорциумов.

На предприятиях «нового бизнеса» нашли работу 16 млн. человек, или 22 % от общей численности занятых в экономике России. Две трети коммерческих структур действовали в сфере малого бизнеса, в основном, мелкооптовой и розничной торговли.

Остановку производства торговое малое предпринимательство активно компенсировало импортом товаров, хотя и не очень качественных (продукции китайского и турецкого производства), но пользовавшихся ажиотажным спросом у российского потребителя. Быстрая оборачиваемость мелких торговых капиталов превращала их в капиталы средних размеров. Более того, мелкая торговля быстро реагировала на нарастающую социально-экономическую дифференциацию российского общества, группируясь в нишах обслуживания массовых потребителей и потребителей с высоким уровнем доходов. Достаточно быстро рядом с мелкими торговыми палатками стали возникать элитные магазины.

Спрос на дешевый импорт порождал соответствующее предложение. В стране началось, а в 1993 г. набрало силу массовое «челночное» движение, в котором приняли участие миллионы высококвалифицированных рабочих, инженеров, научных сотрудников и уволенных в запас военнослужащих. Они направлялись в приграничные страны: Финляндию, Польшу, Турцию, Китай. На местных «блошиных рынках» они продавали то, что они смогли привезти с собой из России, а на полученную выручку закупали предметы ширпотреба для продажи в России.

Челночный бизнес вопреки общепринятому представлению о нем – это не розничная, а мелкая оптовая торговля. Запыленный баул, обмотанный скотчем, – основная учетная единица челночного бизнеса. Оборот одного торговца-челнока может значительно варьироваться от того, есть ли у «челнока» или его компаньонов по бизнесу торговые площади, а также от сезона и везения. В среднем с одного баула удавалось выручить $2–3 тыс. с учетом средней его вместимости 100 кг. По подсчетам самих челноков, при торговой площади два – три контейнера за сезон (в зависимости от товара) можно было выручить от $70 тыс. до $500 тыс. (но чаще не более $200 тыс.). Ежегодно, с 1993 г. по 1996 г. только в Стамбул за турецкими товарами из России прибывали около 3 млн. человек. По некоторым оценкам в 1996 г. общий оборот «челночной» торговли превысил $15 млрд. Посредством доставленных на горбах «челноков» товаров в 1990-е годы одевалась и обувалась вся Россия.

В 1992 г. в российском обществе резко ускорился процесс социально-имущественной дифференциации. 7 сентября 1992 года в еженедельнике «Коммерсантъ» сообщалось о том, что в России сформировался «узкий социальный слой, представители которого характеризуются одновременно высокой материальной обеспеченностью, образованностью, новым менталитетом и, как следствие, новым стилем жизни. Это формирующаяся элита российского общества…».

В социологии есть термин, который вполне применим в этом случае, – «опережающая группа». Применяемое по отношению к этой группе словосочетание «новые русские» впервые зафиксировано в журнале «Огонек», опубликовавшем 4 марта 1992 года статью под названием «Новые русские с жиру бесятся». Материал был посвящен гастрономическим изыскам дорогих московских ресторанов, хотя, следует заметить, что начальный этап ресторационного развития в России не являлся собственно бизнесом. Иметь ресторан было престижно, но убыточно. Их создавали как побочный бизнес банки и коммерческие структуры с целью улучшения делового имиджа.

Новый класс появился в России как бы из ничего, ех nihilo, в ничтожно короткий срок. Быстрота смены элит и отсутствие достоверной информации породили многочисленные мифы, отягощенные фактами участия в этом процессе организованных преступных группировок (ОПГ). В общественном мнении сформировался образ российского предпринимателя с пугающей и непонятной маской «класса-призрака».

 

Приватизация

Термин «приватизация» родился в союзном правительстве в недрах команды Г. А. Явлинского при подготовке документов к программе «500 дней». Надо отдать должное этому известному экономисту и политику: именно он и его коллеги впервые в истории СССР и России системно и логично определили задачи приватизации, схему управления этим процессом, а также основные сроки достижения искомого результата.

Под приватизацией подразумевалась управляемая распродажа за деньги государственной собственности любому покупателю без специфичных запретов и льгот; аккумулирование полученных от этой операции доходов в государственном бюджете. Одновременно, таким образом, предполагалось частично снять с потребительского рынка и пресловутый «рублевый навес», то есть. образовавшуюся в конце 80-х годов диспропорцию между денежными накоплениями граждан и объемом предложения товаров народного потребления.

В мае 1991 г. Комитет по экономической реформе Верховного Совета СССР представил на рассмотрение разработанный в закрытом порядке проект закона «Об основных началах разгосударствления и приватизации предприятий». Кто-то из депутатов успел прочитать отрицательные заключения экспертов и обратил внимание на то, что законопроект открывает легальный путь для передачи общенародной собственности «не в те руки». Прозорливые эксперты Аппарата Верховного Совета СССР намекали на то, что теневые и криминальные структуры, захватив в собственность промышленные активы, создадут совершенно особый уклад экономической жизни, из которого никогда не сможет вырасти здоровая рыночная экономика.

Тем не менее, закон был проведен через голосование в Верховном Совете СССР практически без прений (возразить, причем, только с места, смог лишь депутат Л. И. Сухов, таксист с Украины). Группа «Союз», представлявшая интересы союзного правительства, не приняла никакого участия в прохождении данного закона. По версии самих депутатов они, якобы, полагали, что общенародный характер собственности есть конституционная норма, и для принятия соответствующего закона требуется предварительное внесение изменений в Конституцию СССР, для которых сторонники закона не смогут собрать необходимых 2/3 голосов. Лишь в момент принятия закона многие из них «впервые» узнали о том, что статья о характере собственности уже давно исключена из Конституции СССР без обсуждения, среди множества мелких поправок.

Закон «Об основных началах разгосударствления и приватизации предприятий» (принят Верховным Советом СССР 1 июля 1991 года) не предусматривал бесплатной раздачи государственной собственности. Она могла приобретаться гражданами на торгах и аукционах за наличные деньги – посредством покупки паев и акций. При этом преимущественное право выкупа имели трудовые коллективы приватизируемых предприятий, что сразу отсекало от участия в торгах и аукционах миллионы работников бюджетных организаций.

В Верховном Совете РСФСР такой порядок приватизации был назван «номенклатурным», поскольку сразу было ясно, что контрольные пакеты акций в конечном итоге достанутся администрациям предприятий. В Комитете по экономической реформе российского парламента преобладающим было мнение о необходимости «народной приватизации», но в отношении принципов и методов ее реализации существовали разногласия.

Ожесточенная дискуссия произошла на заседании Верховного Совета 29 мая. 1991 года при обсуждении проекта Государственной программы приватизации. Согласно представленному документу, приватизация могла осуществляться в двух вариантах, причем и в том, и в другом трудовым коллективам предоставлялось льготное право на выкуп части акций по остаточной стоимости. Вместе с тем учитывались и права местных органов власти, а также сторонних граждан. Более всего эти варианты не устраивали директорское лобби, представленное фракцией «Промышленный союз». Директора усмотрели в них урезание своих прав на приобретение госимущества. Было выдвинуто требование, чтобы проект программы отправили на доработку.

В окончательном виде Государственная программа содержала три основных варианта раздела общенародной собственности. По первому из них работники предприятия бесплатно наделялись привилегированными (не голосующими) акциями в размере 25 % от уставного капитала. Им полагалось также 10 % обыкновенных (голосующих) акций, приобретаемых со скидкой в 30 % от их номинальной стоимости, а руководству предприятия – еще 5 % акций по цене, равной номиналу.

Второй вариант разрешал трудовому коллективу приватизируемого предприятия приобрести 51 % его акций, но по более высокой цене (в 1,7 раза выше номинала).

Согласно третьему варианту по решению трудового коллектива создавалась инициативная группа, берущая на себя ответственность за проведение приватизации предприятия и ограждение его от банкротства. В случае выполнения группой взятых на себя обязательств по истечении заключенного ранее договора ее члены приобретали право на получение 20 % уставного капитала в виде обыкновенных акций. Включение в программу второго и третьего вариантов, по признанию ее разработчиков, представляло собой компромисс с директорским корпусом.

3 июля 1991 г. Верховный Совет РСФСР принял закон № 1531–1 «О приватизации государственных и муниципальных предприятий РСФСР», который определял перечень и компетенцию государственных органов, уполномоченных проводить приватизацию, регламентировал процедуру проведения приватизации государственных и муниципальных предприятий. Закон предусматривал проведение приватизации: 1) путем продажи предприятия по конкурсу, на аукционе, 2) путем продажи долей (акций) в капитале предприятия, 3) путем выкупа арендованного имущества, 4) посредством преобразования предприятия в акционерное общество.

Организация и проведение единой государственной политики приватизации, включая ее нормативное и методическое обеспечение, возлагались на Государственный Комитет РФ по управлению государственным имуществом (ГКИ). В качестве продавца и временного владельца государственного имущества был определен Российский фонд федерального имущества (РФФИ). При этом ГКИ был подотчетен Правительству РФ, а РФФИ – Верховному Совету РСФСР.

В пакете с вышеупомянутым законом в тот же день был принят закон № 1529–1 «Об именных приватизационных счетах и вкладах в РСФСР». Закон устанавливал порядок открытия именных приватизационных счетов (книжек), под которыми понимались государственные свидетельства о праве его владельца на долю в безвозмездно распределяемой государственной и муниципальной собственности, а также о его праве на использование такого вклада, и условия использования этих счетов.

Сумма денежных средств, ежегодно перечисляемая государством на приватизационный счет гражданина, должна была устанавливаться государственной программой приватизации. Открытие гражданам именных приватизационных счетов и выдачу приватизационных книжек предполагалось производить через отделения Сбербанка на основании списков, составляемыми органами местного самоуправления. Приватизационный вклад, перечисленный гражданину на приватизационный счет в виде денежных сумм, на руки предполагалось не выдавать, а проценты по этим вкладам не начислять. Приобретение объектов приватизации должно было осуществляться путем безналичных перечислений, в пределах суммы вклада, с обязательным отражением целевого использования денежных средств на именной приватизационной книжке.

Фактически, закон об именных приватизационных счетах и вкладах ставил на «народной приватизации» в России большой и жирный крест, так как был технически невыполним. Идея приватизационных счетов могла быть реализована только на основе высокотехнологичной информационной банковской системы. А для ее создания требовалось соединить все отделения Сбербанка высокоскоростными каналами связи, организовать центральный вычислительный центр и не менее сотни региональных, закупить мощные серверы и десятки тысяч персональных компьютеров, разработать специальное программное обеспечение, принять на работу тысячи специалистов IT-подразделений, заново оборудовать рабочие места операционистов. Тогда и с обычной-то телефонией были проблемы, а тут речь шла о создании в кратчайшие сроки сложнейшего технологического комплекса. О том, сколько все это будет стоить, включая прием на работу и переобучение десятков тысяч банковских работников, и сколько на это уйдет времени, законодатели даже не подумали.

Когда в Сбербанке узнали о том, нужно за месяц открыть 150 млн. банковских счетов (в том числе на грудных младенцев), да еще организовать по ним отдельный учет, то сразу сказали: изобретатели этого закона либо сумасшедшие, либо полные невежды.

В конце декабря 1991 г. российское Правительство направило в Верховный Совет РСФСР на утверждение проект Государственной программы приватизации на 1992 год. Согласно этой программе намечалось приватизировать 70 % предприятий в легкой промышленности, строительстве и автотранспорте; 60 % – в розничной торговле, пищевой промышленности, бытовом обслуживании и материально-техническом обеспечении сельского хозяйства; половину – в общепите, промышленности стройматериалов и т. д., всего на сумму 92 млрд. рублей.

Не дожидаясь вердикта Верховного Совета РСФСР, Президент Б. Н. Ельцин своим указом от 29 декабря утвердил «Основные положения программы приватизации» и поручил Правительству приступить к их реализации уже с 1 января 1993 года.

В ноябре 1991 г. Председателем Государственного комитета Российской Федерации по управлению государственным имуществом (ГКИ) в ранге министра российского правительства был назначен А. Б. Чубайс – человек противоречивый и очень неординарный.

Редкие административные способности, исключительная энергия Чубайса – это то, что у одних вызывает великие надежды и восхищение, а у других – столь же великий ужас и ненависть. Либералы сравнивают его с Робеспьером, коммунисты – с Геростратом. Тем не менее, роль Чубайса в российской приватизации действительно ключевая. В советские годы Анатолий Борисович Чубайс жил обычной жизнью рядового интеллигента. Окончив Ленинградский инженерно-экономический институт им. Тольятти, он в 1977 г. остался в аспирантуре этого же учебного заведения. За 13 лет достиг ученой степени кандидата экономических наук и доцента. Но, будучи человеком беспокойным и честолюбивым, создал кружок молодых экономистов, которые стали изучать опыт Югославии и Венгрии, где имело место невероятное переплетение элементов социализма и рыночной экономики. К середине 1980-х он установил контакты с московскими экономистами-единомышленниками, в том числе с Егором Гайдаром, который в сентябре 1991 г. пригласил его в столицу и привлек к разработке экономической программы правительства.

Чубайс являлся сторонником комбинированной схемы приватизации, которая предусматривала на первом ее этапе продажу части госсобственности на аукционах при оплате акций рублёвыми приватизационными чеками, которые впоследствии назвали иностранным словом «ваучер». Второй этап приватизации планировалось проводить путем продажи принадлежащих государству пакетов акций частным инвесторам. Номинальная цена ваучера равнялась 10 тыс. рублей. При этом новое руководство ГКИ РФ рекомендовало правительству и Б. Н. Ельцину разрешить вовлечение ваучеров в продажу по текущему рыночному курсу. Таким образом, предполагалось разом убить двух зайцев: сгладить негативные стороны либерализации цен и создать в стране процветающий «средний класс» – класс собственников-акционеров. Считалось, что текущий рыночный курс ваучеров по отношению к номиналу будет расти, по мере того, как на аукционную продажу начнут поступать акции приватизируемых предприятий.

29 декабря 1991 г. Б. Н. Ельцин подписал Указ «Об ускорении приватизации государственных и муниципальных предприятий», а Правительство утвердило «Основные положения программы приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации в 1992 году». В данных документах определялись не только процедуры и нормативы приватизации, но и общие суммы доходов от этого мероприятия в государственный бюджет на период 1992–1994 гг. Приватизации подлежало более 300 тысяч госпредприятий и учреждений, оцененных в 1,5 трлн. руб. по ценам на 1.01.1992 г.

Указ «Об ускорении приватизации государственных и муниципальных предприятий», ввел в действие ряд нормативных актов, раскрывавших механизм разгосударствления и приватизации собственности. Все государственные предприятия России были разделены на три группы:

– мелкие (до 200 чел. работающих и стоимостью основных фондов менее 1 млн. руб.);

– средние (от 200 до 1000 чел. работающих и стоимостью основных фондов до 50 млн. руб.);

– крупные (свыше 1000 чел. работающих и стоимостью основных фондов более 50 млн. руб.).

Крупные предприятия подлежали акционированию, а их акции – продаже. Средние могли использовать как акционирование, так и иные способы приватизации. Мелкие же предполагалось выставлять на аукционы и конкурсы.

Процедура акционирования предусматривала несколько методов:

– бесплатную передачу акций работникам предприятий и приравненным к ним лицам;

– продажу акций работникам по закрытой подписке;

– продажу на аукционе (победителем признавался участник, предложивший наивысшую цену);

– продажу на специализированном аукционе (все участники получают акции по единой цене, а объем покупки определяется в соответствии с предварительной заявкой);

– продажу акций акционерных обществ по инвестиционному конкурсу (условием победы в нем выступали наиболее выгодные предложения будущих инвестиций);

– продажу по коммерческому конкурсу (покупатели обязывались выполнять ряд условий по отношению к предприятию, акции которого они приобретали).

После принятия Государственной программы приватизации настало время массового образования акционерных обществ. Цель акционирования, или коммерциализации, – сделать предприятия независимыми от государственной администрации и определить величину их собственности. Это был способ ограничить бюджетные субсидии и одновременно предоставить предприятиям большую свободу действий. К апрелю 1994 г. около 80 % из 20 тыс. крупных и средних предприятий, намеченных к приватизации в первоочередном порядке, были превращены в акционерные общества.

14 августа 1992 г. Б. Н. Ельцин подписал Указ № 914 «О введении в действие системы приватизационных чеков в Российской Федерации». В нем определялся порядок приобретения акций реорганизованных в форму открытых акционерных обществ государственных предприятий. Он скрепил своей подписью данный Указ в тот момент, когда Верховный Совет РСФСР ушел на парламентские каникулы. Это было сделано для того, чтобы парламент не мог заблокировать принятие программы приватизации «по Чубайсу». В то время действовала норма, которая предусматривала, что указы Президента России принимают силу закона в том случае, если в месячный срок он не опротестовывается парламентом. В соответствии с новым указом каждый гражданин России (от грудного младенца до глубокого старца) получил право на свою долю «общенародной собственности».

7 октября 1992 г. в стране началась раздача через отделения Сберегательного банка приватизационных чеков (ваучеров) – ценных бумаг на предъявителя номиналом 10 тыс. рублей. За период с октября 1992 г. до июня 1994 г. население получило 140 млн. ваучеров на общую сумму 1 трлн. 400 млрд. руб. В течение срока своего действия ваучер мог быть использован одним из трех основных способов:

1) продан по текущему рыночному курсу;

2) обменен непосредственно на акции предприятия путем закрытой подписки;

3) обменен на акции инвестиционного (чекового) фонда.

Обещание А. Б. Чубайса насчет того, что цена одного ваучера достигнет цены одного или даже двух легковых автомобилей отечественного производства; не сбылось. Рыночный курс ваучеров даже к концу их раздачи был ниже цены детского трехколесного велосипеда. Очень быстро началась скупка ваучеров разными темными личностями и торгово-посредническими структурами по заведомо заниженным ценам, с целью их последующей перепродажи неизвестным выгодоприобретателям. Эти спекулянты-посредники нашли способ заработать на приватизации, не принимая в ней непосредственного участия.

Первые скупщики и брокерские фирмы предлагали за ваучер 7–8 тыс. рублей. Но чем больше появлялось у населения ваучеров, тем ниже становилась по текущему рыночному курсу их цена, достигнув к маю 1993 года 3–4 тыс. руб. В Москве во всех переходах в метро и возле сберкасс стояли люди с плакатами: «Куплю ваучер». Еще меньше, чем тем, кто продал ваучеры, повезло гражданам, вложившим свои приватизационные чеки в Чековые инвестиционные фонды. Через некоторое время большинство из этих организаций развалились, оставив после себя недействительные договоры.

В наибольшем выигрыше от чековой приватизации оказались работники предприятий, поскольку им разрешалось выкупить по закрытой подписке до 51 % акций, но на практике в большинстве трудовых коллективов при юридической малограмотности и равнодушии общей массы трудящихся подписка проходила под диктовку кучки руководителей. На ряде предприятий накануне приватизации шло сокращение штатов, использовались различные тактические ходы для создания излишка акций, который руководители предприятий затем распределяли между «своими».

Приватизация проводилась по следующему алгоритму:

1. После акционирования на каждом приватизируемом предприятии создавались приватизационные комиссии. Они организовывали закрытую подписку среди работников, чтобы распределить акции в соответствии с выбранным на предприятии вариантом приватизации.

2. Проводился чековый аукцион. Затем из оставшихся акций в приватизационных органах формировался фонд участия работников в прибылях. Некоторые акции (около 10 %) оставались у фонда имущества, пока не принималось решение об их распределении.

Чековые аукционы – ключевой момент приватизации. По правилам каждое приватизируемое предприятие должно было выставить на аукцион не менее 29 % своих акций за ваучеры. При этом если на выставленные, на торги акции предприятия будет подан только одна заявка (хоть ЧИФом, хоть физическим лицом), то она подлежала удовлетворению, и владелец этого ваучера получал все 29 % выставленных акций. Если же, например, было подано 10 заявок, то каждый владелец получал, соответственно, по 2,9 % акции предприятия. И так далее.

Формально в чековых аукционах мог участвовать кто угодно – работники предприятия, местные жители, ваучерные фонды, аутсайдеры и даже иностранцы. Было лишь одно ограничение – в качестве платы принимались только ваучеры. Правда, аутсайдеры исключались неявными методами, в основном утаиванием информации об аукционах. Комитеты имущества на всех уровнях старались бороться с этой тенденцией, широко объявляя об аукционах, включая информацию по телевидению. Они также побуждали крупные предприятия проводить национальные чековые аукционы, чтобы поднять их престиж.

Первые 18 чековых аукционов прошли в восьми регионах страны в декабре 1992 г. Они должны были определить тенденцию и потому широко рекламировались. Количество чековых аукционов и проводивших их регионов неуклонно росло до июня 1993 г. К этому времени на чековых аукционах, проведенных в 79 из 88 регионов, было продано почти 900 предприятий. Этот высокий уровень поддерживался до июня 1994 г. Количество ваучерных аукционов достигало максимума в декабре 1993 и в июне 1994 г.

8 мая 1993 г. Б. Н. Ельцин подписал Указ № 640 «О государственных гарантиях права граждан России на участие в приватизации». Он устанавливал, что не менее 29 % всех акций должны быть проданы на чековых аукционах в течение трех месяцев после того, как предприятие было акционировано. Однако доля акций на продажу по-прежнему оставалась в районе 20 %, так как предприятия предпочитали сохранять акции для «своих». Примечательно, что нефтяные компании выставили на чековых аукционах менее 10 % своих акций.

Начало выплаты доходов на акцию (дивидендов) в феврале – марте 1994 г. вызвало скорее разочарование, чем облегчение. Значительная часть предприятий была нерентабельна и с трудом сводила концы с концами. Дивиденды за год в лучшем случае были соразмерны со средним недельным заработком. Реальными собственниками приватизированных предприятий, как и следовало доказать, стали не трудящиеся, а представители бывшей партийно-хозяйственной элиты и руководители крупных ЧИФов (владельцы «внешних» пакетов акций).

Первое время после акционирования и приватизации уровень корпоративного управления на большинстве предприятий оставлял желать лучшее. Можно даже утверждать, что они стали юридически бесхозными, то есть работали в условиях отсутствия контроля со стороны реального собственника, который не сформировался ни как коллективный, ни как единоличный. На повестку дня встал вопрос о борьбе директоров и владельцев крупных пакетов за контрольный пакет акций, то есть за право стать реальным собственником.

Наиболее продвинутые директора и крупные акционеры приступили к скупке акций сразу же после приватизационных аукционов. Методы скупки были далеко не честными. Один из упрощённых вариантов – не платить зарплату, довести рядовых держателей акций, как говорится, до ручки, а затем за бесценок выкупить акции. Еще один, схожий способ – предъявить предприятию требование об оплате товаров и услуг, подвести его вплотную к банкротству (но роковую черту банкротства не переступать, иначе потеряешь все), для того чтобы его акции начали стоить гроши и их можно было дешево скупить.

Другие способы консолидации акций: 1) создание подставных фирм во главе с доверенным лицом или родственником и скупка ими акций у населения; 2) получение директором предприятия права на трастовое управление акциями работников и представление их интересов на собраниях акционеров.

Наряду с консолидацией акций, а также при отсутствии возможности совершить эту операцию, многие директора очень легко нашли пути к личному обогащению путем учреждения различного рода торговых и посреднических фирм. Во главе их они ставили своих приближенных и родственников, иногда по 30–40 фирм на одно физическое лицо. Ударились они и в чисто компрадорскую деятельность: через совместные предприятия, созданные при основных производствах, стали продавать за границу не только неликвидные, но и стратегические и даже мобилизационные запасы сырья.

Таким образом, скудные инвестиционные и оборотные средства приватизированных предприятий стали активно перекачиваться в финансово-спекулятивный сектор. Инструментами перекачки становились создаваемые или приобретаемые директорами предприятий мелкие «карманные» банки.

По оценке правоохранительных органов, в ходе приватизации сформировались условия, позволившие проводить операции по отмыванию теневых капиталов и по передаче значительной части государственного и муниципального имущества в собственность криминальных и полукриминальных структур. Тем самым усиливалось их влияние на различные сферы экономики, возрастала коррумпированность государственного аппарата. Всего, по сведениям МВД России, за период с 1993-го по 2003 годы было выявлено 52938 преступлений, связанных с приватизацией. По результатам следствия в суд направлено 11045 уголовных дел, по которым привлечено к уголовной ответственности 1526 лиц. По данным ГИЦ ГУБЭП МВД России, наибольшее количество преступлений в сфере приватизации (27,6 тыс.) было выявлено в 1993 г., причем основная их часть оказалась связана с оборотом приватизационных чеков.

По стране прокатилась волна заказных убийств, в том числе, замаскированных под бытовые преступления, дорожные происшествия и иные латентные варианты (то есть версии естественной смерти). Счет погибших от удушения «невидимой рукой Адама Смита» предпринимателей шел на тысячи. Председатель Федеральной службы контрразведки С. В. Степашин, выступая в Государственной Думе 18 ноября 1994 г., прямо признал: «Да, идет война, настоящая война, с массовыми убийствами».

Спустя шесть лет, уже в 2000 г., первый заместитель министра внутренних дел России В. А. Козлов в интервью «Московским новостям» (№ 44 за 7–14 ноября 2000 г.) признал, что 40 % российской экономики криминализировано, т. е. контролируется преступниками. Он сказал: «Все мы в свое время очень сильно упустили момент приватизации. Криминальные группировки буквально разрывают государственную собственность… Чаще всего большинство акций вновь организуемых акционерных обществ принадлежат лидеру организованной преступной структуры или его представителю. Сейчас модно: кто-то из головки этого преступного сообщества находится на Западе, открывает там оффшорные компании, а потом это называется «западные инвестиции»».

В этот критический период экономических реформ банковская система России также испытала на себе мощный удар со стороны криминала, поставивший под угрозу саму возможность ее функционирования. И это не метафора, а печальная действительность тех дней.

Советская банковская система, – о чем с ностальгией вспоминают представители старшего поколения, – была абсолютно надежной. Каждый гражданин СССР, открыв в сберкассе срочный вклад или вклад до востребования, мог не беспокоиться за его сохранность. Советские предприятия, организации и учреждения, соответственно, могли не беспокоиться за сохранность денежных средств на расчетном счете. Все преступные посягательства на банковскую систему ограничивались нападениями на инкассаторов, перевозчиков валютных ценностей и на слабо укрепленные кассовые узлы и пункты обслуживания. На систему безналичных расчетов преступники никогда не посягали. Это было просто бесполезно.

В начале 1990-х годов происходили постоянные задержки прохождения платежей: – на проводку копеечного счета подчас уходили месяцы. Чтобы ускорить процесс перевода денег с одного счета на другой банки использовали отлаженную еще в советское время систему расчетов с использованием телеграфной связи. На практике это выглядело так. Банк-отправитель присылал по телетайпу в РКЦ Центрального банка, в котором обслуживался банк-получатель платежа, официальное извещение (авизо) об исполнении расчетной операции. В нем с помощью системы кодов и паролей указывалось, какую сумму и на какой именно счет следует перевести. Через знакомых и при помощи подкупа злоумышленники узнавали нужные коды и пароли, потом отсылали фальшивые авизо в РКЦ Центробанка и получали деньги на счета подставных фирм-однодневок. Затем эти фирмы «растворялись в воздухе», и вместе с ними исчезали деньги.

Только в течение первых пяти месяцев 1992 года преступным группировкам, промышляющим подделкой банковских документов, удалось присвоить 23 млрд. рублей. Благодаря телеграмме Центрального банка от 19 июня 1992 г., запрещавшей принимать извещения об исполнении расчетных операций, поступающих из банковских структур Чеченской республики, метод хищения получил название «чеченских авизо». На самом деле его широко применяли по всей России, невзирая на национальности.

Беспрецедентная в мировой банковской практике кража платежных средств была пресечена совместными усилиями Центрального банка и российскими спецслужбами, которые в кратчайшие сроки разработали и внедрили новую систему криптографической защиты авизо. Как следствие, несмотря на продолжавшиеся попытки криминала, с 1994 года ни по одному фальшивому авизо средства Центробанком больше не были зачислены.

Схожая ситуация возникла в 1992 г. при использовании расчетных чеков с грифом «Россия». Центральный банк, утвердив 1 марта 1992 г. «Положение о чеках», не только не обеспечил их надлежащей защиты, но и выдал коммерческим банкам 30 млн. бланков чековых книжек без указания серийных номеров. Массовый характер приобрели случаи подделки чеков, а также сбыта недобросовестными кассирами банков расчетных чеков с незаполненными графами суммы и реквизитами получателя платежа. При этом кассиры регистрировали чек как утерянный, и пока другие банки получали извещение о номере утерянного чека, который не подлежал оплате, злоумышленник уже успевал получить по нему деньги.

О наступлении организованной преступности на банковский бизнес свидетельствовали и громкие сообщения криминальной хроники.

3 декабря 1991 г. в Москве неизвестными преступниками был убит председатель правления АКБ «Промбанк» А. Петров.

8 сентября 1992 г. в Екатеринбурге был убит президент инвестиционной «Евро-Азиатской компании» В. Терняк, являвшийся учредителем и акционером нескольких коммерческих банков в уральском регионе.

29 декабря 1992 г. в Москве был убит председатель правления «Технобанка» В. Ровенский.

Всего в течение 1993 года от рук наемных убийц погибли 35 банкиров.

В середине июля 1993 г. все многотиражные столичные газеты опубликовали открытое письмо президента «Ассоциации российских банков» (АРБ) и руководителей шести крупнейших коммерческих банков России к Президенту Б. Н. Ельцину, министрам внутренних дел и безопасности, генеральному прокурору. Как сообщали его авторы, в Москве, Санкт-Петербурге и Екатеринбурге безнаказанно совершаются заказные убийства руководителей коммерческих банков.

Причины покушений на жизнь банкиров трактовались в письме, как попытка организованной преступности «подмять» под себя банковский бизнес и направить экономические реформы в выгодное для себя русло.

По сообщению информационных агентств, Б. Н. Ельцин немедленно отреагировал на это письмо и направил министру внутренних дел, генеральному прокурору и начальнику федеральной службы безопасности особое распоряжение. Ельцин обязал правоохранительные органы активизировать работу по раскрытию преступлений и их профилактике и не допускать вмешательства преступного мира в экономическую политику государства.

2 декабря 1993 года в подъезде своего дома двумя выстрелами в голову был убит 54-летний председатель правления «Россельхозбанка» Н. А. Лихачев, пользовавшийся в банковском сообществе огромным уважением. Председатель Ассоциации российских банков С. Е. Егоров, узнав о случившемся, собрал экстренное совещание ассоциации, а также сделал официальное заявление в средства массовой информации. По его мнению, очередное убийство руководителя крупного банка свидетельствовало о том, что власти, и в первую очередь правоохранительные органы, не в силах защитить банкиров от террористических действий уголовных элементов.

7 декабря 1993 года в день похорон Лихачева коммерческие банки в знак протеста против бездействия властей провели символическую забастовку. В течение одного дня они не обслуживали клиентов и не проводили никакие банковские операции.

Вторая волна массовых убийств банкиров пришлась на 1995 год. Тогда от рук наемных убийц погибли 22 руководителя кредитных организаций. Судя по сообщениям криминальной хроники, этот год был невероятно жестоким по части устрашения элиты российского банковского и финансового бизнеса.

9 апреля 1995 года Профессиональная ассоциация участников фондового рынка (ПАУФОР) распространила в СМИ обращение к Президенту и Правительства России, в связи с покушением на генерального директора крупнейшей в России инвестиционной компании «Грант» (“Grant Financial Group”) Андрея Орехова.

Неизвестный убийца, вооруженный автоматом, стрелял по служебной машине, в которой находился г-н Орехов с семилетней дочерью, водитель и сотрудник службы безопасности. Позже в больнице от полученных ран девочка умерла. Орехов был доставлен в реанимацию. Обращение ПАУФОР заканчивалось словами: «Риски людей, создающих новую Россию, достигают апогея. Террор проникает во все сферы деятельности. Убийцы остаются безнаказанными. В этих условиях каждый, кто проявляет свой талант, энергию и профессионализм, оказывается под прицелом преступников. Мы требуем от президента и правительства России – принять решительные меры по пресечению террора в стране. Господа, вам скоро не с кем будет строить новую Россию!»

4 августа 1995 г. погиб председатель правления «Росбизнесбанка» Иван Кивелиди, входивший в десятку самых богатых людей России того времени. Следователи Генпрокуратуры установили, что убийца обмазал телефонную трубку в кабинете банкира сильнейшим отравляющим веществом синтетического происхождения класса VX. От этого же яда умерла и секретарь-референт Кивелиди – Зара Исмаилова. Однако вскоре в деле появилась и еще одна жертва. Спустя некоторое время после гибели банкира скончался судебный медицинский эксперт, принимавший участие в следственных мероприятиях. Яд оказался настолько сильным, что продолжал действовать даже на теле погибшего.

На 40-й день после смерти Кивелиди в Москве на Лубянской площади у монумента жертвам политических репрессий прошла беспрецедентная акция протеста. Впервые столичные банкиры вышли вместе, чтобы почтить память погибших коллег и высказать свои претензии властям. Странно и непривычно было видеть обладателей крупнейших в стране состояний, вышедших на городскую площадь отстаивать свои гражданские права.

На этот раз голос банковского сообщества был услышан. 21 декабря 1995 года Ассоциация российских банков (АРБ) заключила с Министерством внутренних дел «Соглашение между Министерством внутренних дел Российской Федерации и Ассоциацией Российских банков (АРБ) о сотрудничестве в области обеспечения межбанковской безопасности». В нем стороны согласились об оказании друг другу содействия в предупреждении и раскрытии преступных посягательств на денежные средства, принадлежащие банкам и их клиентам, преследуя цели нейтрализовать и устранить причины и условия противоправных проявлений.

В июне 1998 г. во время встречи представителей АРБ с Министром внутренних дел РФ С. В. Степашиным данное Соглашение было дополнено новым документом. Это – «Протокол о мерах по повышению эффективности взаимодействия между МВД России и АРБ по предупреждению правонарушений в банковской деятельности». В документе был прописан комплекс задач по противодействию проникновения организованной экономической преступности в банковскую сферу. В октябре 1998 г. в дополнение к «Протоколу…» было подписано Соглашение между Главным управлением вневедомственной охраны МВД России и АРБ о сотрудничестве в области охраны кредитных организаций.

Абсолютное большинство преступлений первых двух «сезонов охоты на банкиров» до сих пор не раскрыто. Мотивы каждого конкретного убийства неизвестны. Есть различные версии, в том числе связанные с приватизационными сделками, в которых участвовали устраненные посредством наемных убийц руководители кредитных организаций. По степени риска стать объектом насилия профессия банковского работника в начале 1990-х годов вышла на второе место после сотрудников милиции.

* * *

Россияне имели весьма разные взгляды относительно ваучерной приватизации. Один из опросов ВЦИОМ в декабре 1993 г. показал, что люди сделали или хотели сделать со своими ваучерами:

• 26 % выбрали наиболее легкий вариант покупки акций в ваучерном фонде;

• 25 % предпочли продать свои ваучеры за наличные рубли;

• 7 % подарили родным и близким;

• 15 % купили акции тех предприятий, где работали они сами, члены их семей или друзья;

• 8 % купили акции других предприятий;

• 25 % не знали, что делать со своими ваучерами.

К 30 июня 1994 г. 144 млн. из 148 млн. россиян (97 %), так или иначе, распорядились своими ваучерами. В результате 14 % населения, или 21 млн. россиян, стали прямыми владельцами акций, а еще 30 %, или 44 млн. человек, стали непрямыми собственниками. Эти цифры по-настоящему впечатляют. Однако, несмотря на это, в августе 1993 г. 56 % населения, по данным ВЦИОМ, соглашалось с утверждением, что раздача ваучеров была «спектаклем, который ничего в действительности не изменил». На одном из давних заседаний Государственной Думы, когда подводились итоги приватизации за 1993–1994 гг., депутат Владимир Лисичкин из фракции ЛДПР подошел с ваучером в руке к трибуне, где отчитывался А. Б. Чубайс:

– Вот, – шлепнул депутат бумажкой перед носом председателя Госкомимущества. – Отдавай мне обещанные две «Волги»!

Приватизацию можно отнести к важнейшим событиям переходного периода. В качестве компонента пакета радикальных экономических реформ приватизация рассматривалась как необходимое условие развитие конкуренции, в первую очередь благодаря тому, что именно приватизация должна была создать децентрализованные стимулы для соперничества между участниками рынков. Действительно, акционирование и приватизация оказали существенное влияние на становление структуры российских отраслевых рынков, однако в ряде случаев это влияние оказалось не вполне ожидаемым.

Спустя полтора года, в июле 1994 г. российское Правительство приняло решение о переходе ко второму этапу приватизации – денежному. Одновременно было признано, что ваучерная приватизация не дала ожидаемого эффекта и не привела к оживлению промышленного производства и появлению класса собственников. Базовым документом для денежного этапа приватизации стали «Основные положения Государственной программы приватизации государственных и муниципальных предприятий в РФ после 1 июля 1994 г.», утвержденные Указом Президента Б. Н. Ельцина № 1535 от 22 июля 1994 г.

Считается, что приватизация «по Чубайсу» реально обогатила лишь 25–30 тысяч человек. По оценке американского инвестиционного банка Merrill Lynch, в 2007 году в России насчитывалось 119 тыс. долларовых миллионеров. Их совокупный капитал, по неофициальным данным, превышает $200 млрд. Что интересно, наши богатые люди, особенно в регионах, не всегда кичатся своим состоянием. Конечно, они строят виллы, покупают дорогие квартиры и автомобили, но деньги предпочитают хранить далеко от дома.

Многие крупные предприятия переходили в частные руки по смехотворно низким ценам. Знаменитый санкт-петербургский судостроительный Балтийский завод был продан за 15 тыс. ваучеров, или 150 млн. рублей по номиналу ваучеров. В Москве на ваучерном аукционе гостиница «Минск» была продана за 200 тысяч ваучеров. А за гигантский московский автомобильный завод им. Лихачева (ЗИЛ) было уплачено около 800 тыс. ваучеров.

Самый крупный в России Уральский машиностроительный завод, знаменитый Уралмаш, на котором работало более 30 тысяч человек, в июне 1993 г. приватизировал за 130 тыс. ваучеров колоритный предприниматель Каха Бенукидзе. В 1995 г. в интервью «Financial Times» он заявил: «Купить Уралмаш оказалось легче, чем магазин в Москве. Мы купили этот завод за тысячную долю его действительной стоимости».

Светогорский ЦБК, на строительство которого было потрачено более миллиарда инвалютных рублей (52 копейки за доллар), был оценен в тот же миллиард, но «простых» рублей (к моменту оценки – 200 рублей за доллар). Каждый работник предприятия получил свои акции ровно на 8 долларов США (столько стоил ваучер), администрация – свои законные 15 процентов. Далее – в течение нескольких месяцев на предприятии не выплачивалась зарплата, а потом появились неведомые «доброхоты», которые скупили у рабочих принадлежащие им акции по цене 10 долларов США за пай.

Одновременно с «большой приватизацией» в 1992–1994 гг. проходила «малая приватизация», то есть продажа предприятий розничной торговли, сферы услуг, общественного питания и т. д., стоимость основных фондов которых составляла менее 1 млн. рублей (по балансовой оценке 1990 г.). В конце 1993 г. было приватизировано около 89 тыс. предприятий, что составляло более 70 % всех малых предприятий. Скорость приватизации снизилась с 3500 предприятий в месяц в 1993 г. до 2 тыс. в месяц в 1994 г. К 1 сентября 1994 г. было приватизировано 106 тыс. малых предприятий.

Наряду с этим в стране проходила приватизация жилья. В соответствии с «Актом о приватизации жилья в России» граждане и их семьи, живущие в государственных квартирах, могли (и могут до сих пор) по желанию пробрести по чисто символическим ценам законные права собственности, включая право продавать, отдавать внаем или завещать свои квартиры. К концу 1992 г. было приватизировано 2,8 млн. квартир, а в 1993 г. – еще 5,8 млн. К 1 октября 1994 г. 10,4 млн. квартир (31 % жилого фонда) было приватизировано. Приватизация жилья расширялась и достигла максимума в марте 1993 г., когда было приватизировано 729 тыс. квартир, затем снизилась до 150 тыс. квартир в месяц. К сожалению, и здесь не обошлось без криминала. За первый же год после того, как началась приватизации жилья, только в Москве безвестно пропали более 30 тыс. квартиросъемщиков.

Наиболее сложной в техническом и экономическом отношении оказалась приватизация земли, хотя частное владение землей вызывало одобрение у большинства населения страны. Этому всеобщему настроению противостояли руководители колхозов и совхозов, чиновники агропромышленного комплекса, стремившиеся сохранить в своих руках максимум функций по управлению сельским хозяйством и распоряжению государственными субсидиями. Приватизация в аграрном секторе осложнялась огромными масштабами аграрного сектора, слабостью инфраструктуры и т. д.

К началу рыночных реформ сельское хозяйство страны столкнулось с отсутствием адекватной кредитной системы и с абсолютной неготовностью участников кредитного процесса адаптироваться к коммерческим отношениям. В сложившейся ситуации аграрный сектор стал обеспечиваться заемными средствами при помощи субсидированного кредитования, что и определило направление развития системы сельскохозяйственного кредита в последующие годы.

Изначально государство предоставляло аграриям так называемый льготный централизованный кредит. В 1992 г. еще функционировавшим в тот период колхозам и совхозам выделялся кредит за счет федеральных источников под 28 % годовых, фермерам – под 8 процентов. Эта ставка включала разрешенную для кредитовавших коммерческих банков процентную маржу в размере 3 %. В 1993 г. ссудный процент для всех аграрных товаропроизводителей был установлен на уровне 28 процентов.

Указанный кредит был льготным не только по процентам, но и по срокам погашения. Он выдавался почти на год, в то время как средние сроки краткосрочного займа по стране были в 6 раз меньшими. Разница между официально установленными и применявшимися процентными ставками компенсировалась банкам из федерального бюджета.

Кредит размещался через уполномоченные банки (в основном через Агропромбанк), но реально его распределяли по заемщикам администрации регионов. При этом они, как правило, увязывали выделение централизованных кредитов с поставками продукции в федеральные и региональные фонды. А это означало, что единственный источник кредита для сельскохозяйственных товаропроизводителей стал рычагом сдерживания коммерциализации производства, его структурной перестройки, формирования альтернативных каналов сбыта и т. д.

Уполномоченные банки, получая государственные финансовые ресурсы для кредитования села, в свою очередь, не пренебрегали возможностью их краткосрочного использования на более выгодных денежных рынках в собственных коммерческих интересах.

* * *

С 1993 года в России непрерывно нарастает объем выпуска акций негосударственными эмитентами – частными и приватизируемыми предприятиями, банками, а также инвестиционными и финансовыми компаниями. Всего для публичного размещения было предложено акций на 3,9 трлн. руб., по сравнению с 315 млрд. руб. в 1992 году. Кроме фондовых отделов товарных бирж фондовая торговля осуществлялась самими эмитентами ценных бумаг в ходе их первичного размещения.

Существовавшие в этот период фондовые биржи (98 в 1992 г. и 72 в конце 1993 г.) совершенно упустили момент, когда нужно было начать формирование инфраструктуры цивилизованного фондового рынка с регистраторами, депозитариями, клиринговыми центрами и т. п. Вопросы эмиссии, размещения, отчуждения, модифицирования и погашения корпоративных бумаг (акции и облигации) решались хаотично и без единых правил на внебиржевом рынке (dealer-driven).

Вакуум в законодательстве, существовавший на тот момент, также был сильным фактором, сдерживавшем развитие рынка акций.

15 мая 1994 года в Москве 15 компаний – ведущих участников внебиржевого рынка ценных бумаг учредили профессиональную ассоциацию участников фондового рынка (ПАУФОР). Первоначальными задачами организации были разработка стандартов торговли ценными бумагами и комплекса мер дисциплинарного воздействия на их нарушителей.

Для обслуживания внебиржевого рынка акций была выбрана американская система ПОРТАЛ. Ее адаптированный для России вариант позволял поддерживать двустороннюю связь между пользователями, находящимися в своих офисах далеко друг от друга, и центральным сервером. В конце 1994 года систему установили в брокерских компаниях-членах ПАУФОР и были проведены пробные торги.

Значительным шагом в развитии отечественного фондового рынка стало создание в июле 1995 г. Российской торговой системы (РТС), объединяющей разрозненные региональные фондовые рынки в единой электронной биржевой системе (order-driven) торгов. При биржевой торговле акциями сделки заключаются между участниками на принципах анонимности, выставляемые в системе котировки акций обязательны для исполнения. Таким образом, фондовая биржа выступает в качестве посредника и гаранта исполнения сделок.

При создании РТС многие правила ее работы, а также критерии аттестации специалистов были позаимствованы у SEC – комиссии по ценным бумагам США, а программного обеспечение – у американской торговой системы NASDAQ.

Группа РТС объединила все сегменты фондового рынка:

– классический рынок РТС – торги ведутся в неанонимном режиме без депонирования активов (quote-driven);

– биржевой рынок РТС, в том числе рынок акций ОАО «Газпром» – двойной встречный аукцион анонимных заявок, полное депонирование активов (order-driven);

– FORTS – фьючерсы и опционы в РТС с расчетами в рублях;

– RTS Board – система индикативного котирования акций, не допущенных к обращению в РТС;

– НКС-Векселя – система индикативного котирования векселей российских компаний.

К биржевым торгам участники допускаются при условии предварительного 100-процентного депонирования ценных бумаг и денежных средств в расчетном банке и депозитарии. На небиржевых организованных торгах сделки заключаются на условиях «поставки против платежа» или на условиях свободной поставки (последовательное исполнение обязательств по оплате и передаче бумаг). В зависимости от договоренности контрагентов это может быть предоплата или предпоставка. Кроме технической поддержки и организации расчетов, РТС предоставляет участникам рынка возможность использования системы электронного документооборота, интернет-трейдинга и другие услуги.

Ведущие деловые газеты России и некоторые крупные зарубежные СМИ, которые пишут о фондовых рынках, в сводках деловых новостей обязательно указывают в перечне мировых финансовых индикаторов и индекс РТС, как некий аналог индекса Доу Джонса. Индекс РТС подсчитывается исходя из стоимости 50 самых ликвидных бумаг российских компаний каждый рабочий день в течение всего времени проведения торгов. Главное его отличие от не менее популярного индекса ММВБ заключается в том, что он рассчитывается в долларах США, в то время как индекс ММВБ рассчитывается в рублях.

Состав и методика расчета индекса РТС периодически меняются таким образом, чтобы значения индикатора более точно соотносились с реальным положением дел. Базовое значение индекса, введенное в 1995 году, составляло 100 пунктов. Информация о торгах в РТС – важнейший источник данных о состоянии российского рынка ценных бумаг, инвестиционной и деловой активности в стране.

В начале 2000 г. РТС получила лицензию фондовой биржи. А чуть позже на базе биржи РТС появился самый успешный в России рынок фьючерсов и опционов FORTS. Сегодня РТС занимает лидирующие позиции в сфере предоставления полного комплекса биржевых продуктов и услуг в России, странах СНГ и Восточной Европы. Совокупное количество участников торгов РТС и их клиентов, за счет которых заключаются сделки, составляет почти 200 тыс. по всему миру.

В 2000 году многие брокеры стали давать возможность совершать сделки с ценными бумагами через всемирную сеть, предлагая своим клиентам системы интернет-трейдинга. Принцип работы таких систем заключается в том, что инвестор получает компьютерную программу, которая позволяет следить за ходом торгов на бирже (или нескольких биржах) в режиме реального времени и самостоятельно «своими руками» совершать сделки купли-продажи акций, облигаций, валют и т. д.

В 2006 г. на российском организованном рынке находились в обращении 336 ценных бумаг 260 эмитентов, а в индикативной системе RTS Board еще 753 ценные бумаги 598 эмитентов. Этого крайне мало, учитывая, что в России примерно 40 тыс. открытых акционерных обществ, которые на фондовом рынке никак не представлены.

 

Финансовая стабилизация

На рубеже 1991–1992 гг. Президентом Б. Н. Ельциным была провозглашена, а Правительством во главе с Е. Т. Гайдаром начала осуществляться стабилизационная макроэкономическая политика. В ее основу был положен контроль над денежной массой. Предполагалось, что жесткие финансово-бюджетные и денежно-кредитные ограничения будут сдерживать рост цен, побуждая предприятия к структурной реорганизации своей хозяйственной деятельности. А широкая либерализация цен и внешнеэкономической деятельности должны были привести к оживлению производства.

Краткосрочной целью российского Правительства являлось достижение макроэкономического равновесия – сокращение дефицита федерального бюджета до 5 % валового внутреннего продукта и снижение темпов инфляции до 5 % в месяц к концу года.

Размер учетной ставки по централизованным кредитам коммерческим банкам поэтапно повышался следующим образом:

– с января 1992 г. – 20 %

– с апреля 1992 г. – 50 %

– с 23 мая 1992 г. – 80 %

В первом полугодии 1992 г. был резко снижен дефицит бюджета, в отдельные месяцы он сводился даже с превышением доходов над расходами. Кредитная эмиссия была умеренной. В этот период среднемесячный темп прироста кредитов в экономике составил 21 %, наличных денег в обращении – 17,5 %. Это позволило в среднем удержать темп прироста денежной массы в пределах 14 % в месяц. После первоначального январского скачка цен в 3–5 раз, за февраль – май темпы прироста оптовых цен упали с 70 до 23 %, а потребительских с 38 до 12 % в месячном измерении.

Однако эти благоприятные характеристики изменений в денежном обращении и цен в выравнивании бюджета обошлись очень дорого. Спад деловой активности приобрел угрожающие размеры. К концу первого полугодия 1992 г. объем промышленного производства снизился на 13,5 %, розничного товарооборота – на 34 %, а капитальных вложений почти наполовину (на 46 % к аналогичному периоду 1991 года). Но и эти катастрофические результаты не являлись пределом падения. Производство на плаву поддерживал стремительный рост взаимных неплатежей предприятий. Их размер к середине года достиг 3,1 триллиона рублей. Поскольку в начале года просроченная задолженность по платежам в бюджет и предприятиям составляла только 33,9 млрд. руб., сумма неплатежей, таким образом, возросла за шесть месяцев более чем в 90 раз.

Значительно увеличилась и задолженность предприятий по оплате труда, составившая на середину года 65 млрд. руб. Возрастающий недостаток платежных средств государственные предприятия компенсировали повышением цен на выпускаемую продукцию. При этом поставки осуществлялись, несмотря на быстрый рост взаимных неплатежей. По существу, задолженность предприятий стала играть роль дополнительной денежной массы, серьезно ослабившей финансовые ограничения на рост цен.

Во всех развитых странах политика центральных банков является предметом политической борьбы между правительством, бизнесом и профсоюзами. Вырабатывая кредитно-денежную политику, центральный банк не в состоянии угодить всем. Представители бизнеса, ориентированные на экспорт, выступают за снижение курса национальной валюты, а тех, кто ориентирован на внутренний рынок, наоборот, устраивает политика «дешевых денег», позволяющая им увеличивать инвестиции. Представители финансового (ссудного) капитала заинтересованы в стабильности покупательной силы денег. Что касается профсоюзов, то им нужна денежная политика, обеспечивающая полную занятость. Интерес государства состоит в том, чтобы сократить дефицит платежного баланса.

Вышеуказанная противоречивость целей денежно-кредитной политики в экономической литературе получила название «магического квадрата», углами которого являются: 1) экономический рост, 2) полная занятость, 3) стабильность покупательной способности денег и 4) сбалансированность платежного баланса.

Практика функционирования центральных банков показывает, что они зачастую не могут обеспечить одновременное достижение этих целей, поэтому им приходится отдавать предпочтения интересам той или иной стороны, в зависимости от конкретной расстановки политических сил в той или иной ситуации. В результате сама монополия денежной власти центрального банка, за счет которой он осуществляет кредитно-денежную политику, становится и предметом разногласий и объектом влияния на нее различных лоббистских группировок в парламенте и органах исполнительной власти. Не был исключением в этом смысле и Центральный банк РСФСР.

Уже в начале марта 1992 г. возникло сильнейшее давление на Правительство и Центральный банк с целью смягчения кредитно-денежной политики. Объективной предпосылкой этого давления стал кризис взаимных неплатежей. Последний был вызван тем, что уровень повышения цен в январе (в 3–5 раз) был чрезмерным по сравнению с накопленным денежным навесом. В свою очередь, трехкратное увеличение скорости денежного обращения (с 1,7 до 5 оборотов в год) оказалось недостаточным для обеспечения потребностей экономики.

Дополнительным факторами снижения ликвидности в экономике являлась техническая неспособность расчетно-кассовых центров Центрального банка обеспечить быстрое прохождение платежей.

На фоне кризиса неплатежей усилились требования лоббистских групп по предоставлению им льготной кредитной и бюджетной поддержки. В течение марта – июля 1992 года Правительство и Верховный Совет РСФСР принимали решения о льготном кредитовании весеннего сева. Затем – о пополнении оборотных средств предприятий, о финансировании северного завоза, о выделении конверсионных кредитов и т. д.

Масштабы субсидированного и практически безвозвратного кредитования по существу сравнялись с объемами бюджетных субсидий. Так, по данным МВФ, бюджетные субсидии в 1992 г. составили 29 % ВВП, а льготные кредиты – 23 % ВВП.

В мае 1992 г. Президиум Верховного Совета РСФСР предложил повысить эффективность расчетов в народном хозяйстве и усилить ответственность банков за состояние платежной дисциплины. Соответствующим постановлением Центральному банку поручалось в недельный срок разработать и ввести систему мер по нормализации расчетов в народном хозяйстве, отвечающую условиям рыночной экономики и широкому внедрению в народном хозяйстве вексельного и чекового обращения.

9 июля 1992 года Центральный банк РФ утвердил «Положение об организации межбанковских расчетов на территории Российской Федерации» и направил во все кредитные организации и учреждения Центрального банка Инструктивное письмо № 14 за подписью заместителя председателя Л. М. Алякиной. В данном документе подтверждалось право предприятий использовать в безналичных расчетах не только платежные поручения и требования, но также чеки и аккредитивы. Предусматривалась возможность осуществления операций банков по корреспондентским счетам, открываемым друг у друга на основе межбанковских соглашений.

Все расчеты между банками по списанию и перечислению денежных средств их клиентов отражались по корреспондентским счетам, открытым в расчетно-кассовых центрах (РКЦ) Центрального банка по месту их регистрации. Расчеты между клиентами, обслуживающимися в одном банке, разрешалось производить путем списания или зачисления средств, минуя корреспондентский счет банка. От банков требовалось обеспечивать своевременное поступление на свой корреспондентский счет средств, в размерах, необходимых для проведения платежей, а при образовании отрицательного баланса (дебетового сальдо) они могли рассчитывать на кредит Центрального банка по устанавливаемой им учетной ставке.

В Инструктивном письме № 14 отменялась календарная очередность платежей. Предприятиям, организациям и учреждениям давалось право по своему усмотрению определять очередность списания платежей с их счетов с учетом действующих законов. С банков снималась ответственность за начисление пени по неоплаченным в срок документам. Фактически это означало отмену обязательного ведения банками картотек неоплаченных документов и снятие контроля за соблюдением очередности платежей. Ответственность по принятым платежным обязательствам и срокам их исполнения полностью ложилась на предприятия и организации, как самостоятельных субъектов хозяйствования. Государственный патернализм уступал дорогу рыночным принципам хозяйственной самостоятельности.

Платежный кризис разрастался. Мало кто из руководителей предприятий и организаций заботился о финансовой и платежной дисциплине. И проблема заключалась не только в алчности и стремлении к наживе, – в чем в то время и позднее представители власти справедливо упрекали нарождающихся капиталистов, призывая их «делиться» с государством, – но и в том, что платежная система страны была ненадежной. Неуплата налогов и задержки с выплатой зарплаты приобрели массовый характер.

Предвидя неизбежный рост потребности в наличных деньгах после освобождения цен, премьер Е. Т. Гайдар поручил Гознаку отпечатать некоторое количество крупных (пятисотрублевых) купюр – но руководство Верховного Совета запретило это делать, полагая, что «печатание наличных денег ускорит инфляцию». Законодатели спутали технический процесс печатания денежных купюр с метафорой «печатание денег», которая означает эмиссию – увеличение денежной массы в обращении.

Возник феномен двойных цен, когда один и тот же товар за наличные стоил на 10–15 % дешевле, чем по безналу. Именно это обстоятельство, с одной стороны, стало причиной появления в России колоссального по объему операций, полулегального, бизнеса по обналичиванию денежных средств. С другой – сделало «обналичку» одним из главных предметов ненависти со стороны финансовых властей.

Проблемы денежного обращения усложняло распространение налично-долларовых расчетов Фактическое существование трех валют: «рубль наличный», «рубль безналичный» и «доллар наличный», – при отсутствии системы налоговых и таможенных органов и валютного контроля, вполне могло бы разнести государственную финансовую систему вдребезги. В этих условиях вышел Указ Президента Российской Федерации № 622 от 14. 06. 1992 г. «О дополнительных мерах по ограничению налично-денежного обращения».

Ныне действующие в Российской Федерации нормативные акты, регулирующие налично-денежное обращение, по-прежнему базируются все на том же Указе № 622. Предприятия, имеющие постоянную денежную выручку, по согласованию с обслуживающим их банком могли расходовать ее на оплату труда и выплаты социально-трудовых льгот, закупку сельскохозяйственной продукции, скупку тары и вещей у населения.

Е. Т. Гайдар в своей книге «Дни поражений и побед» (М.: Вагриус, 2002) возложил вину за провал первой попытки финансовой стабилизации на В. В. Геращенко:

«Видимо, это была самая серьезная из ошибок, которые я допустил в 1992 году. ‹…› Геращенко действительно довольно быстро показал себя квалифицированным управленцем, сильным организатором. Банк при нем стал работать намного более четко, слаженно, снизились сроки прохождения платежных документов. Но все это перекрывалось одним фундаментальным негативным фактом: Виктор Владимирович категорически не был готов понять аксиомы банковского управления экономикой в условиях инфляционного кризиса. Он был искренне уверен в том, что, увеличивая темпы роста денежной массы с помощью эмиссии, можно поправить положение в экономике… Я спорил с ним, приводил контраргументы, доказывал порочность подобной политики, доказывал общеизвестное… Но переубедить человека, у которого сложились твердые, укоренившиеся представления о взаимосвязях в рыночной экономике, так и не сумел».

Представляется, что такие обвинения малообоснованны. Хотя В. В. Геращенко в то время был сторонником проведения более мягкой, чем Е. Т. Гайдар денежно-кредитной политики и изображался в прессе злым гением российских экономических реформ, все ключевые решения об эмиссионном финансировании были приняты до середины июля 1992 г., т. е. до его назначения. Массовая неплатежеспособность предприятий заставила Правительство и Центральный банк «выбирать между Сциллой и Харибдой»: продолжением жесткой «монетаристской» политики любой ценой, вплоть до остановки многих отраслей производства, либо принимать меры откровенно инфляционной направленности для поддержки инвестиционного и потребительского спроса и деловой активности.

Для ликвидации кризиса неплатежей В. В. Геращенко использовал советский опыт. В советскую эпоху в структуре Госбанка СССР существовало бюро взаимных расчетов, суть деятельности которого заключалась в следующем: в конце года все предприятия предоставляли информацию о своей дебиторской и кредиторской задолженности в свои министерства. Те, в свою очередь, все эти данные группировали и передавали в Госбанк СССР. В Госбанке информация обрабатывалась, и взаимные задолженности погашались.

Все это нормально работало до перехода на двухуровневую банковскую систему, когда Центральный банк стал отдельной структурой, а коммерческие банки стали существовать обособленно – и, как результат, возникшая в силу экономического кризиса проблема взаимных задолженностей стала только усугубляться. Например, два предприятия обслуживаются в разных банках, у них взаимная задолженность. Если каждый из них придет в свой банк с платежным поручением, то им, в лучшем случае, скажут: «Возьмите кредит под кассовый разрыв и рассчитайтесь». Но вероятней всего произойдет следующий диалог:

– У вас на расчетном счете ноль?

– Ноль.

– Вот когда появятся деньги – приносите платежку.

28 июля 1992 г. Центральный банк направил во все кредитные организации и государственные учреждения Телеграмму № 166–92 «Об улучшении состояния расчетов между государственными предприятиями и организациями». В документе содержалось указание РКЦ Центрального банка и коммерческим банкам провести единовременную оплату «расчетных документов по их платежам за товары, услуги, выполненные работы, находящихся в картотеке 2 по состоянию на первое июля, с последующим предоставлением этим предприятиям и организациям при необходимости кредита на завершение расчетов».

В демократических кругах российского общества указание Центробанка вызвало замешательство. Наиболее эмоциональной была реакция председателя подкомитета Верховного Совета РСФСР по приватизации, сопредседателя Республиканской партии П. С. Филиппова. 1 августа он выступил по петербургскому телевидению с обращением «К гражданам России, к народным депутатам, к президенту», в котором в предельно острой форме представил неизбежные последствия этого мероприятия:

«Молодая российская демократия в смертельной опасности! Под угрозой экономическая реформа в нашей стране. Надежда россиян на то, что они когда-нибудь будут жить так, как живут граждане в странах Запада, могут никогда не сбыться. То, что год назад не удалось сделать с помощью танков, сегодня может быть сделано с помощью банков.

Что заставляет меня говорить эти тревожные слова? 28 июля исполняющий обязанности председателя ЦБР Геращенко разослал телеграмму по местным расчетным центрам банка, в соответствии с которой государство собирается оплатить все долги государственных предприятий.

Это означает не только нарушение указа президента о нормализации расчетных отношений в народном хозяйстве, но и нарушение обязательств перед Парижским клубом, – объединением кредиторов России, – заявившим, что он согласен на отсрочку выплаты российских долгов, если Россия будет выполнять свои обязательства по проведению экономической реформы, по стабилизации финансового обращения в нашей стране».

В результате проведенного в августе 1992 г. зачета реальная денежная масса в стране удвоилась; масштабы кризиса неплатежей существенно сократились; рубль «упал» за второе полугодие 1992 г. в 4 раза. Темпы инфляции удвоились (26.1 % в ноябре), однако с другой стороны, осенний подъем промышленного производства оказался достаточно энергичным, что смягчило последствия глубокого весеннего спада.

Падение производства было приостановлено, частично восстановлены оборотные средства у предприятий, сокращена задолженность по платежам. В IV квартале 1992 года падение промышленного производства замедлилось на отметке минус 22,9 %, в то время как в III квартале оно достигло – 24,8 % к аналогичному периоду 1991 года.

Расплачиваться за это пришлось ростом инфляция. Этому способствовали и высокие закупочные цены на зерно нового урожая и очередное повышение цен на нефть и газ, которые вновь подстегнули ценовую динамику. За IV квартал 1992 года среднемесячный темп прироста как оптовых, так и потребительских цен возрос до 25 %, в то время как в III квартале он составлял только 11–15 %.

На 1 января 1993 года в России насчитывалось 1713 коммерческих банков (1360 на 1.01.92). При этом уставный фонд в размере 100 млн. руб. и выше имели лишь 207 банков (12 %), в пределах от 50 до 100 млн. руб. – 211 банков (12,3 %). У подавляющего большинства коммерческих банков уставный фонд был ниже 50 млн. рублей.

Высокая инфляция давала банковскому сектору ряд сравнительных преимуществ перед другими хозяйствующими субъектами:

1) возможность установления завышенных процентных ставок по кредитам в условиях инфляционных ожиданий и сравнительно меньших ставок по привлеченным средствам это позволяло доводить уровень процентной маржи до 30–40 %;

2) постоянный рост курса доллара по отношению к рублю, являющийся одной из составляющих инфляционного процесса, приносил сверхприбыли на курсовой разнице и валютообменных операциях;

3) инфляционное обесценение невозвращенных ссуд в условиях роста номинальной валюты баланса позволяло безболезненно производить списание просроченных ссуд;

4) импортная ориентация экономики стимулировала высокодоходное коммерческое кредитование торгового оборота в оптовой торговле.

Чтобы получать сверхприбыли в условиях высокой инфляции, владельцам и руководителям банков не требовалось быть финансовыми гениями. Их стратегии были незамысловаты – при замедляющейся инфляции давать клиенту «длинный» кредит, обеспечивая его «короткими» заимствованиями на рынке межбанковского кредита (МБК). При смене тенденции, что происходило регулярно, технология оборачивалась на 180°. Важно было заранее угадать точку перелома тренда. Но не только. Два – три невозврата серьезных кредитов ставили банки на грань краха, который несколько отдалялся построением кредитной пирамиды, благо деньги на рынке МБК давались буквально под честное слово или добрую репутацию партнера.

Еще один источник доходов – поддержание открытой валютной позиции (ее размер по банковскому сектору составлял в 1993 году 18 % активов) в периоды ускоренного падения курса рубля. Перевод низкозатратных рублевых обязательств в валютные активы в такие моменты обеспечивал банкам автоматический рост доходов.

Со стороны непосвященных в особенности российской «алхимии финансов» стремительное обогащение владельцев и топ-менеджеров банков вызывали удивление, и даже некоторое предубеждение в отношении его чистоты и законности. А личности самих банкиров, как правило, не вызывали в обществе особой симпатии. Известный американский журналист русского происхождения Пол Хлебников в своей книге об экономических преобразованиях в России, которые он назвал «разграблением страны», не удержался от иронии, описывая свои впечатления от общения с типичным, по его мнению, российским банкиром начала 1990-х годов:

«В 1993 году я нанес визит одному из молодых российских банкиров на Новом Арбате. Широкоплечий человек с глазами ящерицы, Владимир Сипачев возглавлял банк «Аэрофлот» (40 процентов принадлежало авиакомпании, 60 процентов – шести физическим лицам). Тридцатипятилетний Сипачев рассказал мне, что сделал карьеру, начав «финансовым менеджером» в промышленной фирме «Атоммаш» в Ростове на Дону. В 1989 году начал строить промышленную империю. К 1993 году в его собственности оказались банк «Аэрофлот», карьер по добыче мрамора, небольшая компания по строительству самолетов, металлоторговая компания, несколько радиостанций. Сипачев хвастался своим финансовым гением и утверждал, что в этом году доходы от бизнеса превысят 100 миллионов долларов. Я подкинул ему несколько стандартных вопросов.

«Что вы думаете о политике жесткой экономии МВФ, недавно принятой Россией?»

«МВФ? – искренне удивился он. – А что это такое?»

Я задал второй вопрос.

«Вас, как заметного российского банкира, не беспокоит, что банкиров часто убивают?»

«Почему меня это должно беспокоить? – спросил он. – Что тут необычного? На Западе банкиров убивают постоянно».

Первая половина 1993 года не внесла каких-либо заметных перемен в состояние российской экономики. Устойчиво сочетались два процесса: спад производства и высокий уровень инфляция. Темп прироста потребительских и оптовых пен колебался в пределах 20–30 % в месяц. Прощальным аккордом ушедшего в марте 1993 года с поста Министра финансов России В. В. Барчука стал всплеск расходов федерального бюджета до 63 % ВВП, который увеличил бюджетный дефицит до 19 % ВВП.

В конечном итоге лишь после того как в конце марта 1993 г. пост Министра финансов занял Б. Г. Федоров, появилась практическая возможность приступить к реализации ранее подготовленной под руководством Е. Т. Гайдара программы финансовой стабилизации. В конце апреля 1993 г. на расширенном заседании российского Правительства был провозглашен новый курс денежно-кредитной политики, получивший название «селективная структурная политика экономической стабилизации на 1993 год». Программа предусматривала:

1. Консолидацию в бюджете всех внешнеэкономических операций государства и кредитов предприятиям.

2. Существенное сокращение бюджетного дефицита путем отмены субсидирования, кредитов, централизованного импорта и импортных дотаций, либерализации цен на уголь, зерно, хлеб.

3. Сокращение привлечения кредитов Центробанка и внешних кредитов для финансирования бюджетного дефицита.

4. Начало неэмиссионного финансирования бюджета с помощью выпуска государственных ценных бумаг (трехмесячных ГКО) с мая 1993 г.

Последний бюджетный кредит в размере 200 млрд. руб. (2,4 % ВВП) Центробанк выделил Правительству в апреле 1993 года. В целом бюджетная и кредитно-денежная политика сентября – декабря 1994 г. оказалась более сдержанной, чем предыдущие 7 месяцев. Кассовый дефицит бюджета снизился с 11,2 до 9,3 % ВВП, но оставался выше уровня IV квартала 1993 г.

25 апреля 1993 г. в стране прошел референдум, на котором избиратели должны были ответить на четыре вопроса: о доверии президенту и его социально-экономической политике, о необходимости досрочных перевыборов президента и народных депутатов. Большинство населения высказалось за доверие Б. Н. Ельцину и его политике, а также против перевыборов. Это дало дополнительные силы правительству для дальнейшего проведения приватизации и либерализации экономики.

24 мая 1993 г. Правительство и Центральный банк выступили с совместным «Заявлением об экономической политике». В документе указывалось, что «целью налоговой и денежно-кредитной политики Правительства и Центрального банка является сокращение месячных темпов инфляции до уровня ниже 10 % к концу 1993 года и достижение в 1994 году дальнейшей стабилизации цен». Общий прирост кредитов Центрального банка на поддержку народного хозяйства и финансирование дефицита государственного бюджета ограничивался поквартальными лимитами.

Начиная с 15 июля 1993 г. учетная ставка Центрального банка устанавливалась на уровне межбанковской с отклонением в сторону понижения не более, чем на 7 %. Правительство и Центральный банк отказывались от кредитования операций при проведении взаимного зачета неплатежей предприятий. Правительство брало на себя обязательство осуществить «необходимые меры по расходным и доходным статьям бюджета для соблюдения указанных ограничений по общему бюджетному дефициту и лимиту на получение банковских кредитов». Ключевым элементом перехода к рыночной экономике провозглашалось «создание системы единого рыночного курса рубля», обменный курс которого до окончательного обуздания инфляции предполагалось оставить «плавающим». Центральный банк отказывался от проведения интервенций на валютном рынке, с целью искусственного поддержания курса рубля.

В банковском сообществе совместное заявление Правительства и Центрального банка от 15.05.93 г. было воспринято неоднозначно. Сохранение «плавающего» курса рубля позволяло коммерческим банкам по-прежнему заниматься спекуляциями на валютном рынке. Повышение учетной ставки Центрального банка до уровня межбанковской, т. е. той, по которой банки предоставляют кредиты друг другу, означало нечто невероятное. В безвозвратное прошлое уходила эпоха «дешевых денег». Теперь за деньги, как и за любой товар, предстояло заплатить столько, сколько они стоят, с учетом инфляционных ожиданий. А эти злополучные ожидания были очень высокими, что означало неизбежное увеличение учетной ставки (ставки рефинансирования) Центрального банка, как минимум, в 10 раз, по сравнению с 1992 годом.

Вслед за повышением учетной ставки Центрального банка ожидалось неизбежное удорожание всех, без исключения, кредитов. «Старые» банки, образованные на базе специализированных, были привязаны к своей клиентуре еще с советских времен, когда кредиты выдавались по 2-3% годовых. Поэтому они не могли сразу даже примериться к тому, чтобы поднять ставки по кредитам до уровня межбанковских, тем более что Центральный банк на протяжении 1992 г., когда полным ходом шла «шоковая» либерализация цен, держал учетную ставку на уровне 20 % годовых.

В IV квартале 1993 г. учетная ставка выросла до 210 %.

Ниже приводится документ, положивший начало «шоково-кредитной терапии» российской экономики.

ЦЕНТРАЛЬНЫЙ БАНК РОССИИ

Председатель Центрального банка

ТЕЛЕГРАММА

Российской Федерации

от 14 октября 1993 г. N 213-93

В. В. ГЕРАЩЕНКО

ПРАВИТЕЛЬСТВЕННАЯ

СХЕМА СЕМЬ

С 15 ОКТЯБРЯ 1993 ГОДА СТАВКА ПРОЦЕНТА ПО КРЕДИТАМ ЦЕНТРАЛЬНОГО БАНКА зпт ПРЕДОСТАВЛЯЕМЫМ КОММЕРЧЕСКИМ БАНКАМ В СООТВЕТСТВИИ СО ВСЕМИ ЗАКЛЮЧАЕМЫМИ И ПРОЛОНГИРУЕМЫМИ КРЕДИТНЫМИ ДОГОВОРАМИ зпт УСТАНАВЛИВАЕТСЯ В РАЗМЕРЕ ДВЕСТИ ДЕСЯТЬ ПРОЦЕНТОВ ГОДОВЫХ тчк

СТАВКА ПРОЦЕНТА зпт ПРИМЕНЯЕМАЯ К ДЕБЕТОВОМУ САЛЬДО ПО КОРРЕСПОНДЕНТСКОМУ СЧЕТУ КОММЕРЧЕСКОГО БАНКА В ЦЕНТРАЛЬНОМ БАНКЕ зпт С 15 ОКТЯБРЯ 1993 ГОДА УСТАНАВЛИВАЕТСЯ В РАЗМЕРЕ ЧЕТЫРЕСТА ДВАДЦАТЬ ПРОЦЕНТОВ ГОДОВЫХ зпт

В 1994 году учетная ставка Центрального банка менялась 10 раз: упав с 210 % до 130 % и снова поднявшись до 200 %. Но даже и при таких высоких учетных ставках спрос на кредиты не уменьшался. Основная группа получателей дорогих кредитов – предприятия, занятые в торгово-закупочной деятельности, которая отличается высокой оборачиваемостью капитала. Будучи монополистами продаваемой продукции, торговые посредники реализовывали ее по монопольно-высоким ценам, перекладывая плату за дорогие кредиты на покупателя. Таким образом, вместо того, чтобы обуздать инфляцию, высокие учетные ставки и проценты по кредиту ее только провоцировали.

В то же время Правительство продолжало получать кредиты Центрального банка для финансирования дефицита государственного бюджета по ставке не более 10 % в годовом исчислении. В 1993-1994 гг. за счет кредитов Центрального банка было покрыто более 2/3 дефицита федерального бюджета. Невозможность распространения рыночной учетной ставки на кредиты Правительству руководство Минфина обосновывало тем, что для их погашения надо опять брать деньги в том же Центральном банке.

В конце 1992 г. в Министерстве финансов и Центральном банке началась подготовка инфраструктуры и была разработана нормативная база обращения российских государственных краткосрочных обязательств, как финансовый инструмент, альтернативный кредитам Центрального банка. Сначала их назвали государственными краткосрочными бескупонными именными облигациями (ГКБИО), однако позднее потерялась буква «Б», затем – «И», осталось ГКО.

Другой вид бумаг в Минфине хотели назвать облигациями республиканского займа (ОРЗ), но из-за неблагозвучности аббревиатуры, означающей медицинский диагноз – «острое респираторное заболевание» – сменили на облигации федерального займа (ОФЗ).

Идея выпуска ГКО и ОФЗ в объеме, достаточном для замещения кредитов Центрального банка, всерьез пока еще никем не воспринималась. «Нет такого сумасшедшего, который при инфляции 2500 % в год купил бы государственные ценные бумаги на сколь-нибудь долгий срок!» – утверждал тогдашний Министр финансов Федоров.

К июлю 1993 года количество старых денежных знаков Госбанка СССР и Центрального банка РФ образца 1961–1992 гг. в обращении на территории России оценивалось в 1100 млрд. рублей. Это отрицательно сказалось на денежном обращении и подталкивало инфляцию, которая в 1992 г. достигла 1300 % (от 12 до 35 % в месяц). Необходимо было срочно вводить соответствующую масштабу цен купюрную разбивку денежных знаков.

26 июля 1993 года Центральный банк, объявил о прекращении хождения на территории России денежных знаков образца 1961–1992 годов. Датой окончания денежной реформы было назначено 7 августа 1993 г. До этого времени граждане России могли сдать старые деньги и получить на руки обменные купюры на сумму не более 100 тыс. рублей. Если количество денег превышало эту сумму, то «излишек» начислялся на счет в Сбербанке на полгода с начислением установленного процента по вкладу. Всего в ходе реформы было изъято 24 млрд. рублей образца 1961–1992 гг.

Благодаря этой реформе Россия с некоторым опозданием вышла из так называемой «рублевой зоны», распространявшейся на все бывшие союзные республики. Разумеется, Центральный банк не организовал бы обмен купюр старого советского образца на новые российские, не заручившись поддержкой Президента Б. Н. Ельцина и председателя Правительства В. В. Черномырдина. При этом, вначале, они почему-то сделали вид, как будто, данная реформа – инициатива вернувшегося в свое кресло в офисе на Неглинной улице в Москве бывшего главного банкира СССР В. В. Геращенко.

Министр финансов Б. Г. Федоров и Президиум Верховного Совета РСФСР сразу же, как только денежная реформа началась, от нее отмежевались, причем Федоров потребовал немедленной отставки Геращенко. Можно понять коммунистически настроенных депутатов: – из обращения изымались банкноты с советской символикой: гербом СССР и портретом Ленина. Труднее понять мотивы прогрессивного экономиста-реформатора Федорова. Между тем, вопреки его прогнозам, денежная реформа 1993 г., помимо отсечения наличной рублевой массы, скопившейся в странах СНГ, имела и определенный антиинфляционный эффект. Возросла скорость денежного обращения.

В октябре 1993 г. среднемесячные темпы инфляции упали ниже 20 %, а в феврале – марте 1994 г. они опустились до уровня 10 %. В декабре 1993 г. инфляция упала до 13 %., а бюджетный дефицит сократился до 10 % ВВП. В течение почти всего 1994 года инфляция уже не выходили за отметку в 10 % в месяц.

С 4 октября 1993 г. вступила в силу Инструкция Центрального банка № 18 о порядке ведения кассовых операций, согласно которой предприятия могли иметь в своих кассах наличные деньги в пределах лимитов, согласованных с банками. Расходоваться наличные денежные средства могли только по целевому назначению. Например, заработная плата, социальные пособия, командировочные и т. п. Сверхлимитные наличные денежные средства подлежали инкассации, а нарушителей кассовой дисциплины, как в добрые старые советские времена, можно было преследовать по закону.

Прием наличных денег предприятиями при осуществлении расчетов с населением мог производиться только с применением контрольно-кассовых машин. Вышеупомянутая мера, конечно, не сразу, но, по крайней мере, в течение следующих 3–4 лет положило конец массовой, неорганизованной торговле и привела к закрытию множества «блошиных рынков» в Москве, Санкт-Петербурге и других городах России.

На фоне бурных политических событий сентября – октября 1993 года прошел и для средств массовой информации остался практически незамеченный первый в истории современной банковской системы России кризис, вызванный прекращением деятельности «Кассового союза».

«Кассовый союз» – неформальное объединение банков, которое проводили взаимные зачеты требований участников рынка межбанковских кредитов (МБК). Дело в том, что до сентября 1993 г. Центральный банк допускал наличие на корреспондентских счетах коммерческих банков, открытых ими в Центральном банке отрицательного баланса (дебетовое сальдо) – и многие банки пользовались этим. «Кассовый союз» был организован для того, чтобы обеспечить высокую надежность возврата межбанковских кредитов. Если банк во время не возвращал свои долги, то Центральный банк по поручению «Кассового союза» принудительно списывал эти средства с его корсчета и зачислял на корсчет банка-кредитора. Основная масса межбанковских кредитов выдавалась на срок от двух недель до трех месяцев, следовательно, на соответствующий срок растягивалось и предъявление требований кредиторов.

Запрет на образование дебетового сальдо на корсчете коммерческих банков, введенный Центральным банком в сентябре 1993 года, застал многие банки врасплох. Их финансовое положение и показатели баланса ухудшились, а некоторые по этой причине даже лишились лицензии на совершение банковских операций. Всего в 1993 г. Центральный банк отозвал лицензии у 23 кредитных организаций.

В целом причины банковского кризиса осенью 1993 года заключались в недооценке банками кредитного риска на рынке МБК. Также имели место умышленные действия некоторых руководителей банков, которые воспользовались предложенной «Кассовым союзом» схемой работы для того, чтобы поправить финансовое положение, а порой – просто для того, чтобы превратить «возвратные долги в безвозвратные».

В дальнейшем структура взаиморасчетов на межбанковском рынке совершенствовалась, что позволяло проводить более сложные операции при управлении денежными потоками и снижать риски невозврата межбанковских кредитов.

1 октября 1993 года Центральный банк опубликовал Инструктивное письмо № 56 «Об изменении порядка реализации гражданам на территории Российской Федерации товаров (работ, услуг) за иностранную валюту». В соответствии с этим документом с 1 января 1994 года вводился запрет на использование на территории России наличной иностранной валюты в качестве платежного средства (исключения составляли магазины “Duty Free”).

Данная норма исполнялась гражданами и предприятиями торговли скорее формально, и денежное обращение по-прежнему осуществлялось в форме замещения рубля долларом, который выполнял функции меры стоимости и средства накопления. На ценниках магазинов появились пресловутые буквы «УЕ», под которые продавцы фактически ставили любые цифры по произвольно устанавливаемому ими курсу.

* * *

Период 1992–1998 гг. представляется весьма интересным для сравнения экономических реформ в России и Китае. Поворот обеих стран к более глубоким рыночным преобразованиям обусловил вновь появившееся созвучие реформенных процессов, затрагивающее широкий спектр направлений, в том числе банковскую деятельность. III пленум ЦК компартии Китая 14 созыва, состоявшийся в ноябре 1993 года, принял решение об ускорении реформы национальной банковской системы. В нем, в частности, указывалось следующее:

«Народный Банк Китая является центральным банком, под управлением Госсовета он осуществляет независимую валютную политику, занимается урегулированием денежного обращения, поддерживает стабильность национальной валюты; контролирует различные финансовые структуры, поддерживает порядок в финансовой сфере, не занимается нефинансовыми структурами. Он должен инициировать создание коммерческих банков, заниматься постепенным переводом специализированных банков в коммерческие, что должно способствовать совершенствованию организации банковской системы и создавать благоприятные условия для осуществления Народным Банком Китая финансового контроля».

Создается впечатление, что китайские коммунисты сделали очень разумные выводы из опыта реформы советской банковской системы и российской экономической реформы, приступив к коммерциализации национального банковского сектора после того, как сформировались институциональные основы рыночных отношений в производственном секторе экономики, торговле и сфере услуг.

С конца 1970-х, то есть с момента начала рыночных реформ, Китай представляет собой образец их успешного воплощения: почти 30 лет экономического роста на уровне 9 % в год или выше при довольно умеренной инфляции (4,8 % – в 2007 году). За это время доходы населения выросли на порядок, сотни миллионов людей выбрались из нищеты.

Весьма успешным оказалось сочетание рыночной дисциплины с авторитарным режимом (этот же симбиоз обеспечил подъем и другой азиатской стране – Южной Корее). Пока так называемые развитые страны выводили материальные производства в «третий мир» (в тот же Китай) и надували финансовые «пузыри», китайцы сделали ставку на развитие реального сектора, который оказался конкурентоспособным за счет дешевой рабочей силы и экспорта своей продукции. Страна стала мировой фабрикой, товары «Made in China» наводнили весь мир.

Китайские экономисты обычно разделяют понятия «банковской системы» («тичжи») и «структуры» («цзегоу»). Под последней имеется в виду весь набор организаций, занимающихся кредитной и расчетной деятельностью – банков и небанковских учреждений. «Систему» же понимают главным образом как совокупность функций этих организаций, способы регулирования связей между отдельными субъектами кредитных и расчетных отношений, параметры и критерии их работы.

Широко употребляется в Китае и словосочетание «банковская отрасль» («иньхан е»), обозначающее и структуру, и систему.

«Банковская отрасль» КНР – пятиуровневая, так как состоит из 5-ти разновидностей кредитных организаций:

1) государственные банки («большая четверка»): Банк Китая, Торгово-промышленный банк Китая (ICBC), Строительный банк Китая, Сельскохозяйственный банк Китая;

2) банки развития («политические банки»): Экспортно-импортный банк, Банк Развития Китая и Сельскохозяйственный банк развития Китая;

3) акционерные коммерческие банки (China CITIC Bank, ICBC, China Everbright Bank, Mingsheng Banking Corporation, China Merchants Bank и т. д. – более 200 кредитных организаций;

4) отделения иностранных банков – около 300 кредитных организаций;

5) городские банки, сберегательные кассы и сельские кредитные кооперативы (более 30 тыс. организаций).

Регулирующим органом китайской банковской системы является Народный Банк Китая (НБК). НБК (уставной капитал 186,39 млрд. юаней или $22,5 млрд.) организует систему расчетов между кредитными организациями всех уровней, предоставляет услуги по осуществлению расчетов (в пределах суммы корсчета), управляет государственным казначейством, проводит денежную эмиссию и размещает облигации внутреннего государственного займа.

Функции пруденциального надзора осуществляет правительственный Комитет по контролю и управлению банковской деятельностью.

Сейчас китайцы испытывают чувство национальной гордости за свою экономику и с пренебрежением смотрят на своего северного соседа, который упустил возможность развиваться по пути повышения благосостояния своих граждан, строя общество достатка, по-китайски – «Сяокан». Программу «Сяокан» китайцы делят на две ступени. Достаток «в основном» (первая ступень) они должны достигнуть к 2020 году и к этому времени обогнать по ВВП США, а «в целом» (вторая ступень) – к 2050 году.

Для оценки социального благополучия общества китайскими экономистами и социологами была выработана целая система индексов, включающая 36 критериев. Имеются индексы качества жизни, социальной стабильности, социальной структуры, экономической эффективности и т. д. Личные сбережения китайских граждан оцениваются в $2 трлн.

На рубеже XX–XXI вв. китайские банки совершили прорыв в мировую банковскую элиту: в первой глобальной двадцатке по рыночной капитализации – четыре китайских банка, по размерам собственного капитала – два, по величине активов – один – Торгово-промышленный банк Китая – Industrial & Commercial Bank of China Ltd. (ICBC). В 2006 г. чистая прибыль ICBC увеличилась на 31 % и составила 49,3 млрд. юаней ($6,4 млрд.), активы банка превысили $1 трлн. В июле 2007 г. года ICBC вышел на первое место в мире по капитализации, обогнав прежнего лидера – американский Citigroup Inc.

Случаи банкротства банков в Китае – явление крайне редкое. В соответствии с рекомендациями Базельского комитета по банковскому надзору в Китае установлены требования к достаточности капитала всех банков «в нормальных условиях» на уровне 11,5 %, в том числе 2,5 процентного пункта – так называемый «буферный капитал». Три четверти всех депозитов физических лиц находятся в четырех государственных банках, и их сохранность негласно гарантируется государством. China Banking Regulatory Commission (Банковская регуляторная корпорация Китая – БРКК) довольно четко осуществляет мониторинг кредитных рисков, а Банк Китая имеет огромные резервы ($ 3650 млрд. на конец июля 2015 г.) для «тушения» любого «пожара», который может возникнуть на финансовых рынках.

 

Глава 5. От «черного вторника» до «черного четверга»: первые банковские кризисы и скандальные банкротства, создание финансово-промышленных групп (ФПГ)

После разрешения конституционного кризиса и парламентских выборов в декабре 1993 года перед Россией открылась реальная возможность осуществления финансовой стабилизации и преодоление спада производства. Принятая на референдуме 12 декабря 1993 года Конституция Российской Федерации создала новый баланс сил между исполнительной и законодательной властью, устранила возможность противостояния ветвей власти, которая разрушительным образом отражалась на экономике и финансовой системе страны в 1992–1993 гг.

Центральный банк Российской Федерации (Банк России) по новой Конституции приобрел статус финансового института, ответственного за осуществление денежной эмиссии, защиту и обеспечение устойчивости рубля (Ст. 75). В соответствии федеральными законами, принятыми в 1994–1995 гг. новой законодательной властью, произошло разграничение денежно-кредитной и фискальной политики. С 1995 г. Центральный банк прекратил прямое финансирование бюджетного дефицита (прямые кредиты Правительству).

Выборы в Государственную Думу и Совет Федерации первого созыва, хотя и не дали реформаторам большинства голосов, позволили путем создания временных коалиций решать многие из необходимых вопросов. В январе 1994 г. произошел очередной правительственный кризис. Его причиной стали разногласия членов кабинета по вопросам экономической политики, а поводом – многочисленные готовившиеся Правительством решения, требовавшие чрезвычайно больших затрат и разрушавшие с трудом созданные предпосылки ликвидации бюджетного дефицита. В качестве примеров таких решений можно назвать проект объединения денежных систем России и Белоруссии, строительство нового парламентского комплекса, постановление о финансировании гособоронзаказа и т. д.

Позиция Правительства в феврале – марте 1994 г. была в целом преемственна по отношению к прошедшему году. В определенном смысле это было связано с тем, что уход из правительства в январе 1994 г. Е. Т. Гайдара и Б. Г. Федорова повысил персональную ответственность В. С. Черномырдина. Главе кабинета министров стало труднее принимать популистские финансово необоснованные решения, перекладывая ответственность за неудачи в борьбе с инфляцией на своих предшественников.

Государственная Дума и Совет Федерации «выбили» у Правительства основные параметры бюджета на 1995 г. в ходе состоявшихся в мае-июне 1994 г. ожесточенных дебатов. За период с февраля по август дефицит бюджета возрос с 6,7 % ВВП до 11 %. Главными новшествами в проведении стабилизационной экономической политики в 1994–1995 гг. стало покрытие дефицита госбюджета внутренними и внешними заимствованиями и введение так называемого «валютного коридора».

По состоянию на 1 марта 1995 г. на территории Российской Федерации было зарегистрировано 2543 коммерческих банков; из них – 1544 паевых и 999 – акционерных.

Из общего числа банков 774 имели лицензию на совершение операций в иностранной валюте.

252 банка имели лицензию на проведение всех видов рублевых и валютных операций (генеральную лицензию).

101 банк получил разрешение на совершение операций с драгоценными металлами (золотом и серебром). Коммерческие банки достаточно активно развивали свою филиальную сеть, открывали отделения и представительства, как в различных регионах России, так и за рубежом.

Количество филиалов банков (не считая филиалов Сберегательного банка) на 1 марта 1995 г. достигло 5592.

Филиальная сеть Сбербанка банка состояла из 38567 подразделений.

В конце 1994 г. коммерческие банки из-за высокой учетной ставки Центрального банка практически прекратили заимствовать у него средства, что немедленно привело к прекращению кредитования промышленности и сельского хозяйства. Оказавшись на голодном кредитном пайке, предприятия производственного сектора экономики попали в еще более тяжелое финансовое положение. Только за девять месяцев 1994 года их просроченная задолженность кредитным организациям выросла в четыре раза.

Указом Президента Б.Н Ельцина № 1662 от 19.10.1993 г. «Об улучшении расчетов в хозяйстве и повышении ответственности за их своевременное проведение» в банковской системе России был восстановлен существовавший в советскую эпоху учет просроченных клиентами банков платежей. Речь шла не только о просроченных платежах за приобретенные товары и услуги, но и неисполненных в срок налоговых платежах в бюджеты всех уровней – федеральный, региональный и муниципальный. Возврат к ведению банками картотек неоплаченных в срок документов обуславливался, прежде всего, целями фискальной политики. Во вторую очередь государство стремилось получить достоверную и полную информацию о состоянии народного хозяйства.

Убытки банков в 1994 г. возросли против аналогичного показателя 1993 г. более чем в десять раз, в то время как их суммарная прибыль увеличилась только в два раза. Каждый четвертый банк оказался убыточным.

Весной 1994 г. банки получили от государства неожиданный подарок – стремительно растущий рынок государственных облигаций (ГКО и ОФЗ) с удивительной для практически безрисковых инструментов доходностью. Торги по ГКО осуществлялись на ММВБ на специальных аукционах, и в качестве продавца по поручению Министерства финансов выступал Центральный банк.

В 1994 г. было проведено 18 аукционов, на которых размещались 3-месячные ГКО, и 10 аукционов по 6-месячным ГКО. На трех аукционах были предложены облигации со сроком обращения один год. Хотя доходность по ним составляла 450 % годовых, спрос был невелик, и их доля в общей сумме реализованных ГКО составила только 2 %. Доходность 3– и 6-месячных облигаций колебалась в течение 1994 г. в пределах 70–150 %. Общий объем всех выпусков превысил 13 триллионов рублей. Доход государства от размещения ГКО составил в 1994 году 5 триллионов рублей. Но в общей структуре государственного внутреннего долга ГКО занимали к концу 1994 года всего 12 %.

ГКО не были именными или документарными облигациями. Они представляли собой «безбумажные» ценные бумаги. Их покупка и продажа фиксировались посредством записи на счетах в электронной памяти компьютерных сетей в депозитарии ММВБ. Номинал облигаций, выпущенных до 27 сентября 1994 г., составлял 100 тыс. рублей.

С 27 сентября 1994 г. Центральный банк установил номинал облигаций в размере 1 млн. рублей. Количество постоянных участников торгов было ограничено. Для получения статуса официального дилера кредитным организациям и финансовым компаниям требовалось заключить договор с Центральным банком на выполнение обязательств по обслуживанию государственного внутреннего долга.

В 1994 г. статус официального дилера на рынке ГКО имели 21 кредитная организации. Среди них – «Автобанк», «Мост-банк», «Онэксимбанк», «Сбербанк», «Столичный», «Торибанк», «Национальный резервный банк», «Мосбизнесбанк», «Диалог-банк», «Дальрыббанк», «Межкомбанк» и др.

В 1994 г. в российской банковской системе началась реструктуризация активов в пользу ГКО и ОФЗ. По данным Центрального банка, в суммарном объеме средств, расходуемых банками на операции с ценными бумагами, в конце 1994 – начале 1995 гг. примерно 70 % пошло на операции с ГКО, а остальное пришлось на акции (8,7 %) и векселя (7 %).

Схема реструктуризации активов выглядела следующим образом. Банки продавали на ММВБ иностранную валюту (в основном – доллары США), а на вырученные рубли приобретали государственные облигации; после погашения ГКО банки покупали на вырученные рубли иностранную валюту и фиксировали в ней полученный доход. Затем все повторялось.

В спекулятивной цепочке: доллар – рубль – ГКО – рубль – доллар, – самым слабым звеном был рубль. За период с 1 января 1992 г. по 1 января 1993 г. обменный курс рубля снизился со 110 до 414,5 руб./$1. В январе 1994 г. обменный курс составлял 1607 руб./$1. В середине 1994 года обменный курс опустился ниже 2000 руб./$1. Центральный банк вынужден был затрачивать немалые средства из своих тогда еще скудных золотовалютных резервов, чтобы справиться с ажиотажным спросом на иностранную валюту и не допустить падение обменного курса ниже допустимых значений.

11 октября 1994 года, во вторник, на очередных торгах ММВБ курс рубля по отношению к доллару упал на 845 пунктов – до уровня 3926 руб./$1, то есть почти на четверть. Любопытно, что выражение «черный вторник» стало крылатым лишь через год. Судя по всему, граждане России решили, таким образом, отдать дань своему страху перед непредсказуемостью финансовых рынков. После 11 октября 1994 года резко поползли вверх цены на продукты и товары. Сотни тысяч людей в результате массовых сокращений и закрытия предприятий остались без работы, миллионы пенсионеров и работников бюджетных организаций оказались на грани выживания.

«Черный вторник» произошел, по крайней мере, по трем причинам.

Во-первых, для Правительства необходимо было вывести обменный курс на уровень, на котором затем его можно было бы на более или менее продолжительный срок зафиксировать.

Во-вторых, решались краткосрочные задачи финансирования текущей бюджетной задолженности.

В-третьих, для руководства Центрального банка, выступавшего против отказа от плавающего курса рубля, именно такой способ девальвации рубля был попыткой предотвратить осуществление этой идеи.

Факт «исчерпания» валютных резервов, о котором В. В. Геращенко заявил 13 октября, не подтвердился. Хотя валютные резервы в июле – сентябре 1994 г. действительно сократились примерно на $2,5 млрд., их было вполне достаточно, чтобы погасить любые атаки на рубль. Согласно данным Центрального банка, валютные резервы денежных властей на начало октября составляли $4,2 млрд., в то время как общий объем торгов 11 октября равнялся $310 млн., а интервенции Центрального банка – $80 млн., что составляло менее 2 % от имевшихся на тот момент валютных резервов.

12 октября 1994 г. Президент Б. Н. Ельцин отправил председателя Центрального банка В. В. Геращенко, за два дня до этого вернувшегося в Москву из отпуска, в отставку. После этого в главном банке страны начался период безвластия (Госдума отказывалась утвердить в качестве председателя Т. В. Парамонову), окончившийся только в 1995 году назначением на пост главного банкира страны С. К. Дубинина, который считался креатурой В. С. Черномырдина.

Тогда же Б. Н. Ельцин дал указание секретарю Совета безопасности Российской Федерации О. И. Лобову сформировать временную государственную комиссию по расследованию событий 11 октября.

13 октября 1994 г. обменный курс практически вернулся к своему прежнему значению около (2900 руб./$1), но розничные цены в стране не снизились, а продолжили наступательное движение.

2 ноября 1994 года, Совет Безопасности заслушал и обсудил доклад О. И. Лобова «Об итогах работы государственной комиссии по расследованию причин резкой дестабилизации финансового рынка». Было принято решение (опубликовано в «Российской газете» 12 ноября 1994 г.) считать «обвальное падение курса рубля 11 октября 1994 г.» чрезвычайным происшествием, «представляющим угрозу национальной безопасности России». Непосредственной причиной инцидента была названа «раскоординированность, несвоевременность, а порой и некомпетентность решений и действий ряда федеральных органов исполнительной власти, непрофессионализм и безответственность некоторых должностных лиц». В числе последних были названы председатель Центрального банка В. В. Геращенко, его заместитель Д. В. Тулин, директор департамента Центрального банка А. И. Потемкин, министр экономики А. Н. Шохин, исполняющий обязанности министра финансов С. К. Дубинин и его заместитель А. Н. Вавилов.

Досталось в решении Совета безопасности и банкирам: В. И. Гусинскому («Мост-банк»), Г. В. Жуку («Нефтехимбанк»), П. О. Авену («Альфа-банк»), В. Б. Судакову (Международный Московский банк) и С. К. Овсянникову («Межкомбанк»), – за то, что извлекли максимальную выгоду «от спровоцированного обвального падения курса рубля».

В решении Совета безопасности от 4 ноября 1994 г. отдельным пунктом было выделено указание Правительству и Центральному банку до 1 декабря 1994 г. «разработать и внести предложения по специальному законодательному регулированию деятельности Сбербанка РФ». Речь шла о том, чтобы внести изменения в механизм «установления и оперативной корректировки (с учетом темпов инфляции) процентных ставок по вкладным операциям с населением». И это было как нельзя кстати. Низкие процентные ставки по депозитам, устанавливаемые ниже уровня инфляции, не стимулировали приток вкладов населения в Сбербанк, а к коммерческим банкам, предлагающим более высокий процент, население относилось с недоверием. Этим воспользовались мошенники, которые, пользуясь экономической и юридической неграмотностью населения, все более нагло и изощренно вовлекали его в свои аферы.

В 1994 г. в России возникли многочисленные «финансовые», «инвестиционные» и т. п. компании, которые привлекали денежные средства населения в обмен на свои акции с невероятно высокой доходностью. Некоторые пирамиды, например, печально знаменитый «Гербалайф», маскировались под законные схемы сетевого маркетинга, которые не являются мошенничеством, так как оказывают определенные услуги по распространению товаров.

Собственно к банковской деятельности данные структуры никакого отношения не имели, в банковскую систему страны не входили, никакими гарантиями надежности не обладали, но, благодаря хорошо раскрученной рекламе, процветали. И все они на деле являлись финансовыми пирамидами, построенными по принципу возрастания количества вкладчиков, за счет средств которых выплачивались дивиденды ранее присоединившимся к мошеннической схеме игроков.

После того, как финансовые пирамиды обрушивались, «обманутые вкладчики» и «акционеры» начинали предъявлять к государству претензии о взыскании с непонятно кого вложенных ими денежных средств и, желательно, с обещанными процентами.

По данным Агентства социальной информации, в начале 1990-х годов на территории России существовало 1800 финансовых пирамид. Самые известные из них – «Русский дом Селенга» (зарегистрирован в 1992 г. в Волгограде), АООТ «МММ» (зарегистрирован 20 октября 1992 года в филиале Московской регистрационной палаты), концерн «Тибет» (зарегистрирован в 1993 г. в Москве), компания «Хопер-инвест» (зарегистрирована в 1993 г. в Волгограде) и «Властелина».

Количество жертв финансовой игры АО «МММ» по России оценивается экспертами от 5 до 24 млн. человек. «Хопер-инвест» «обманул» 4 млн. вкладчиков, а концерн «Тибет» 200 тыс. Мошенникам (С. Мавроди, В. Дрямов, Л. Константинова, А. Саломадин и др.) удалось заставить россиян вскрыть такие тайные сбережения, до которых никакая налоговая полиция никогда бы в жизни не добралась.

Стоимость «ценных бумаг» «МММ», прозванных в народе «мавродиками», устанавливалась с помощью «самокотировок» и менялась два раза в неделю. Темп роста курса акций был фантастический – 100 % в месяц! Каждая новая информация о стоимости «мавродиков» появлялась на правах рекламы по вторникам и четвергам во всех центральных газетах, на радио и телеканалах.

С тех пор, как финансовые пирамиды закончили свое бесславное шествие по стране, прошло двадцать лет. Однако, до сих пор в нашем обиходе используются словечки из телевизионных рекламных роликов, прославляющих самый быстрый путь к обогащению: «Я не халявщик, я партнер!», «Куплю жене сапоги», «Неплохая прибавка к пенсии» и т. д.

В 1995 г. в одном контексте с псевдоинвестиционными «финансовыми пирамидами» в средствах массовой информации часто проходил коммерческий банк «Чара», зарегистрированный в 1993 г. в Москве. Название банка восходит к французскому charmant, что означает «прелестно». В 1994 г. этот банк проводил агрессивную рекламную компанию по привлечению денежных средств населения. И хотя уровень процентной ставки по депозитам «Чары» превышал среднерыночный, часть денежных средств банк, как и все прочие кредитные организации, получившие лицензию на работу с физическими лицами (20 % от суммы привлеченных средств) резервировал на своем корреспондентском счете в Центральном банке. Указанные нормативные отчисления в фонд обязательного резервирования (ФОР) необходимы для того, чтобы в случае внезапного оттока депозитов, который банкиры на своем сленге называют «набегом вкладчиков», можно было без задержек осуществлять досрочное расторжение договоров вклада и производить по ним полные или частичные выплаты.

После «черного вторника» испуганные вкладчики «Чары» начали досрочно закрывать свои рублевые вклады, чтобы обратить свои сбережения в наличные доллары. Банк оказался в трудном положении и до конца не ясно, в какой мере он потерял ликвидность. Или кто-то был очень сильно заинтересован в том, чтобы растащить его активы, а уже потом объявить банкротом? Или, напротив, кто-то был очень сильно заинтересован в том, чтобы банк выполнял свои обязательства, но не по закону, в порядке общей очереди, а, по-совковому, с непарадного входа? 20 октября 1994 г. «Чара» прекратил выплаты и прием вкладов. Рассерженные вкладчики организовали митинг, устраивали пикеты, а Центральный банк не отзывал лицензии и не разрешал руководству банка использовать средства фонда обязательного резервирования.

В ноябре 1994-го председатель правления «Чары» В. Рачук скончался при загадочных обстоятельствах (бывшие сотрудники банка в один голос продолжают утверждать, что он был найден повешенным или повесившимся). Новое руководство банка, успокоив Центральный банк планом антикризисных мероприятий, «расшивало» проблему расчетов с вкладчиками и кредиторами на основании решений суда или посредством эксклюзивных соглашений с VIP-клиентами. Рассказывали, что среди «випов» «Чары» было немало представителей столичной богемы.

Даже по нынешним меркам «Чара» относился к категории крупных кредитных организаций. В нем обслуживались более 70 тыс. частных лиц, а общая сумма вкладов превышала 1 трлн. неденоминированных рублей. Лишь 13 марта 1996 г. Приказом Центрального банка № 02-62 у АКБ «Чара» была отозвана лицензия, «в связи с неисполнением требований федеральных законов, регулирующих банковскую деятельность, а также нормативных актов Банка России, неудовлетворительным финансовым положением, неисполнением своих обязательств перед вкладчиками и кредиторами» и т. д.

Дело о банкротстве «Чары» закончилось лишь в декабре 1999 года – решением суда банк объявили ликвидированным. Отстояв многодневные очереди на сверках документов, рядовые вкладчики получили компенсацию… в размере стоимости одного – двух трамвайных билетов.

Банкротство «Чары» – крупного универсального банка, работающего не только с юридическими, но и физическими лицами, – отразила все недостатки законодательства о банковской деятельности и удручающе низкой эффективности исполнения Центральным банком своих надзорных функций. Обнаружилось, что вкладчики коммерческих банков также беззащитны в отношении своих законных, гарантированных Конституцией, прав и требований, как и легкомысленные вкладчики финансовых пирамид. Непонятно, почему ГУ Центрального банка по Москве не отозвал у «Чары» лицензию при обнаружении первых признаков банкротства и сразу не наложил запрет на проведение банковских операций, то есть прозевал самый опасный период, когда из банка могут быть выведены активы.

На грустные размышления наводят темные взаимосвязи владельцев «Чары» с криминальным миром и вмешательство в процедуру банкротства правоохранительных органов. Жену покойного Рачука Марину Францеву обвинили в мошенничестве, добились от нее признательных показаний и передали дело в суд. Суд вынес приговор о наложении ареста на оформленное на нее имущество, оцененное в 10 млн. долларов (чета Рачуков жила в Москве в собственном особняке, в который они «вынуждены» были переехать, так как жить в доме, где Рачук раньше работал дворником, стало просто неприлично). Аналогичным образом обращалось взыскание на имущество фигурантов по делу рухнувших «финансовых пирамид», которые даже не имели надлежащим образом оформленных договорных обязательств перед своими «клиентами».

«Черный вторник» все-таки основательно потряс всю российскую банковскую систему и, по мнению некоторых экспертов, спровоцировал кризис на рынке межбанковского кредита (МБК) в августе 1995 года. Этот кризис разразился 24 августа 1995 г., в четверг, и вошел в анналы новейшей истории России под названием «черного четверга». В результате этого кризиса, непосредственно или по совокупности с иными причинами, лишились лицензии 225 кредитных организаций, из которых наиболее известными являлись «Московский городской банк», «Всероссийский биржевой банк» и «Мытищинский коммерческий банк». Несколько крупных банков, в том числе уже упомянутый банк «Аэрофлот», оказались в числе «проблемных».

В январе 1997 года Центральный банк отозвал у банка «Аэрофлота» лицензию, а через три месяца группа кредиторов добилась признания банка банкротом. Здание на Новом Арбате, дом № 21, в котором Пол Хлебников в 1993 г. беседовал с президентом банка «Аэрофлот» Владимиром Сипачевым решением Московского арбитражного суда снова отошло в собственность Москомимущества.

Для «черного четверга» в течение первой половины 1995 г. складывались все необходимые предпосылки. Учетная ставка Центрального банка существенно превышала среднюю рыночную ставку на рынке межбанковских кредитов, а с середины марта и до конца года – даже средневзвешенную доходность ГКО.

Уже на первых в 1995 г. аукционах ММВБ средневзвешенная доходность ГКО превысила 300 % годовых. Из-за недостатка рублей для покупки ГКО крупные коммерческие банки начали интенсивно продавать иностранную валюту. Центральному банку пришлось ее скупать для того, чтобы не допустить нового скачка обменного курса.

18 апреля 1995 года Центральный банк (телеграмма № 50–95) в целях борьбы с инфляцией объявил о резком ужесточении с 1 мая резервных требований:

• по счетам до востребования и срочным обязательствам коммерческих банков до 30 дней – 20 %;

• по срочным обязательствам свыше 30 дней до 90 дней – 14 %;

• свыше 90 дней – 10 %;

• по средствам на счетах в иностранной валюте – 1,5 %.

Это решение вызвало негативную реакцию большинства банкиров. Формирование резервов на возможные потери не в пределах доходов, а в пределах расчетов означало, что коли у банка на эти цели средств не хватает, должны задействоваться другие резервы (включая фонд экономического развития), а также та часть прибыли, которая предназначена на выплату дивидендов акционерам.

Новое положение о резервировании для многих коммерческих банков фактически означало расставание с надеждой на получение прибыли, ожидавшейся после утверждения отчетов по итогам 1994 г., возможно, прямые убытки, или (в лучшем случае) резкое снижение прибыльности их деятельности в последующие годы. Под давлением ли банков, независимо ли от них, но уже на следующий день Центробанк принял решение о некотором снижении норм резервных требований. Банки это не удовлетворило. Между ними и Центробанком возник очевидный конфликт интересов.

6 июля 1995 г. Центральный банк обязался в течение трех месяцев держать обменный курс в горизонтальном и притом довольно узком (плюс-минус 7 % от центрального курса) коридоре значений. Данный механизм регулирования обменного курса получил название «валютного коридора». Через полтора месяца действие «коридора» было продлено еще на три месяца – банки получили четкий сигнал, что эпоха спекуляций на падающем рубле закончилась. Обстановка на валютном рынке постепенно стабилизировалась. Так, в мае 1995 г. при текущем обменном курсе 5060 руб./$1. фьючерсные контракты на декабрь месяц заключались по цене 7000 руб./$1, а фактически курс оказался равным 4622 руб./ $1.

В начале 1995 г. соотношение между объемом операций на валютном рынке, рынке ГКО и межбанковских кредитов было – 70: 15: 15; в середине года – 40: 30: 30, а к концу года – 15: 70: 15.

Многие мелкие и средние кредитные организации использовали межбанковские кредиты для сокрытия своих убытков (на сленге банкиров – «черные дыры») и формального исполнения обязательных нормативов. Другие откровенно спекулировали: не имея собственных свободных ресурсов, они занимали деньги у одного банка и тут же одалживали их другому под более высокий процент. В июле 1995 года началось массовое снятие банками средств со своих корреспондентских счетов в Центральном банке. По имеющимся данным, уже к середине месяца остатки на этих счетах были сведены к минимальному уровню, необходимому для поддержания корреспондентских отношений.

Поползли вверх ставки на рынке межбанковских кредитов (МБК). Этот рынок как бы «двухэтажный». Первый этаж – крупные банки, которые имели доступ к системе рефинансирования Центрального банка и к средствам федерального бюджета, размещенным на их счетах. Второй этаж – средние и мелкие банки, которые получали кредиты от крупных банков по более высоким ставкам, а вот размещать ресурсы в крупных банках они могли по более низким ставкам, чем при торговле деньгами между собой. По системе Reuters заключались «короткие» сделки – сроком один – три дня. По договорам – на срок от семи дней до полугода.

Важная особенность рынка МБК – отсутствие залогов: межбанк предполагает оперативность, так что на их оформление просто нет времени. При этом банк-заемщик обязуется оформлять распоряжение о бесспорном списании денежных средств на каждую межбанковскую сделку. Как правило, банки открывают лимиты друг на друга лишь после тщательного изучения устойчивости бизнеса потенциальных партнеров. Во внимание принимаются также репутация контрагента, его активность на рынке. Основная цель формирования лимитов – определение допустимого риска, который банк может взять на себя, не ставя под угрозу собственную устойчивость.

Ставки по рублевым кредитам на рынке МБК в 1995 г. достигали порою 1000 % годовых, но других источников заимствования у средних и мелких банков не было. С физическими лицами они не работали, к счетам министерств и ведомств – не допущены. И, вот, переориентировавшись на рынок ГКО, крупные банки стали закрывать для мелких и средних кредитных организаций кредитные линии или сокращать ранее установленные лимиты. В I квартале 1995 г. с рынка МБК ушел Сбербанк – крупнейший нетто-кредитор и проводник поступлений на межбанковский рынок значительной части кредитных ресурсов. В результате на рынке МБК стал постепенно нарастать дефицит ликвидных средств, который к августу месяцу заметно усилился.

Толчком к началу банковского кризиса послужило известие о задержках с погашением межбанковских кредитов несколькими достаточно крупными банками («Лефортовский», «Мытищинский», «Часпромбанк»). Как правило, в подобных случаях банку-должнику просто закрывались лимиты, а рынок продолжал функционировать. Но 24 августа количество невозвратов достигло такого объема, что процесс стал неуправляемым. Более 100 банков не смогли погасить свою задолженность по однодневным кредитам “overnight”.

За несколько дней среднедневной объем сделок на рынке МБК сократился до 10–15 % значений предыдущего месяца. Многие банки вынуждены были закрыть отделы МБК и отправить их сотрудников в бессрочные отпуска. Закрыли лимиты и временно прекратили операции на рынке МБК «Российский кредит», «Империал», «МДМ», «Инкомбанк», а вслед за ними – другие банки нетто-кредиторы. Ставки по однодневным кредитам выросли до 2000 % годовых, но и их получить было крайне сложно.

С рынка МБК кризис перекинулся на смежные рынки: валютный и ценных бумаг. Но если на валютном рынке объем операций резко упал, то на вторичном рынке государственных облигаций царил ажиотаж. Уже в четверг, 24 августа, котировки практически всех серий ГКО рухнули на несколько процентных пунктов. У денежных властей – Минфина и Центрального банка – существовало два пути решения проблемы. Либо оказать банковскому сектору экономики максимальную поддержку, либо дать возможность коммерческим банкам почувствовать на себе те же превратности «дикого» капитализма, которые в то время испытывали производственные предприятия. Денежные власти избрали первый путь и приняли ряд оперативных мер, чтобы не распространить развитие кризиса по принципу «падающего домино».

Понимая, что массовая продажа банками ГКО в целях погашения задолженности по межбанковским кредитам может обрушить рынок государственных облигаций, Центральный банк скупил их на вторичном рынке на сумму 1,6 трлн. руб. по цене на 20–30 % выше цены первоначального размещения. Кроме того, он выделил нескольким коммерческим банкам стабилизационные кредиты на сумму 300 млрд. руб. сроком до 7 дней по ставке 10–20 % годовых.

До конца 1995 года рынок МБК пребывал в коматозном состоянии. Объем заключавшихся на нем сделок не превышал 20–30 % докризисного уровня. Доля межбанковских кредитов в активах банков сократилась в 3–5 раз и во многих банках составляла не более 10 % суммы активов. В результате банкам не оставалось ничего другого, как переориентировать свои ресурсы на рынок ГКО.

Банковский кризис, произошедший в августе 1995 года, уникален тем, что, начавшись, как кризис на рынке МБК, он мгновенно оказал влияние на другие сегменты финансового рынка. Панику усугубляли упорные слухи о так называемых «черных списках» банков-должников, туда попадали даже финансово устойчивые кредитные организации. Это свидетельствовало не только о низком уровне анализа и оценки платежеспособности участников рынка МБК, но и о проявлениях недобросовестной конкуренции.

В целом 1995 год для российской банковской системы оказался крайне неудачным. С убытками закончили год 449 кредитных организаций (22 % от общего числа), утратили собственные средства (стали неплатежеспособными) 365. В 1995 г. свое существование прекратили больше банков, чем было создано новых, соответственно 225 и 85.

Получение высокой маржи на разнице процентных ставок между краткосрочными заимствованиями на рынке МБК под 6–7 % в валюте и коммерческим кредитованием клиентов под 30 % годовых в рублях стало невозможным. Весь кредитный портфель всех российских банков в 1995 году составил $5 млрд., что сопоставимо с аналогичным показателем какого-нибудь среднего зарубежного банка.

В 28 регионах страны неплатежеспособным оказался каждый третий банк. Там еще долго бушевали «информационные войны». Претендующие на право обслуживать региональные и местные бюджеты кредитные организации распространяли посредством СМИ и обывательских сплетен сведения, достоверные и недостоверные, о финансовом неблагополучии конкурентов. По этой причине, например, 22 декабря 1995 г. при мэрии Санкт-Петербурга была организована специальная Банковская информационно-экспертная группа, в обязанность которой входила проверка фактов публикации в СМИ статей, дискредитирующих отдельные банки. В тот же день мэр Санкт-Петербурга А. Б. Собчак объявил временный мораторий на размещение в коммерческих банках города средств городского бюджета.

Противоборствующими сторонами в «войне компроматов» в городе на Неве в конце 1995 г. являлись крупнейшие банки северо-западного региона – «Промышленно-строительный банк» (ПСБ) и банк «Санкт-Петербург», а ее жертвами – зависимые от них средние и мелкие банки. Практически конфронтация выражалась в волне слухов и дезинформации, которая поддерживалась среди клиентов и работников банков, а затем выплескивалась на страницы газет. Одной из первых жертв этой войны стал «Астробанк», про безнадежное положение которого в разгар кризиса на рынке МБК написала местная газета «Сегодня». После совершенного «набега вкладчиков», которые забрали из «Астробанка» около 1 млрд. рублей, банк действительно оказался в предбанкротном состоянии.

В середине декабря 1995 г. по каналам петербургского телевидения уже не какой-то там «журналюга», а представитель прокуратуры распространил известие о том, что «Балтийский банк» взял кредит, сумма которого в несколько раз превышает размер его уставного капитала. Эта «новость» уже на следующий день обернулась для «Балтийского банка» потерей доверия вкладчиков и кредиторов, но, в отличие от «Астробанка», ему удалось восстановить ликвидность и сохранить лицензию.

«Черный четверг» ознаменовал завершение эпохи высокой рентабельности банковских операций, а банки перестали быть удачным объектом вложений, особенно с учетом высокой вероятности банкротства. Банки стали еще более активно бороться за клиентов, но клиенты были нужны им в первую очередь для привлечения новых ресурсов, которые могли идти на кредитование предприятий, связанных с акционерами банков узами собственности. С другой стороны, сами банки смогли в процессе приватизации приобрести контроль над многими предприятиями и начали выстраивать собственные промышленные империи, которые нуждались в кредитном финансировании.

Важнейшим дополнительным источником кредитных ресурсов становились средства, которыми располагали федеральный бюджет и бюджеты других уровней – региональные и местные. До перехода в конце 1990-х годов на казначейскую систему счета участников бюджетного процесса открывались в коммерческих банках. Налогоплательщики перечисляли на них денежные средства, и считалось, что они выполнили свои обязательства перед бюджетами, а в отчетности было показано – деньги в бюджет поступили. Однако использовать их было нельзя, так как они не сразу перечислялись на счета бюджетополучателей, а продолжали «крутиться» в коммерческих банках. Помнится, в бытность В. С. Черномырдина премьер-министром, журналисты как-то спросили у него: «Куда делись бюджетные деньги, предназначенные для выплаты бюджетникам в Сибири?» В ответ премьер грустно улыбнулся, развел руками и ответил в направленные на него телекамеры: «Рассосались!»

Впрочем, сесть на бюджетную «трубу», то есть выйти на рынок финансовых услуг для органов государственной власти, тогда было непросто. Для обычной кредитной организации это было сопряжено с преодолением целого ряда запретительных барьеров, сооруженных вопреки действующему антимонопольному законодательству. А в основе всего этого «частокола» находилась система неформальных – «дружеских», «семейных» и «партнерских» – отношений руководителей государственных структур разного уровня с особо приближенными, подконтрольными им банкирами.

В 1994 году Сектором изучения элиты Института социологии РАН под руководством О. В. Крыштановской было проведено социологическое исследование «Крупные банки России», объектом которого стали различные банковские рейтинги. На основе банковской информации был построен индекс «уполномоченности». Он соответствовал количеству номинаций, по которым банк являлся уполномоченным государственными органами. По данным исследования, в России насчитывалось 78 уполномоченных банков, причем 48 из них являлись уполномоченными лишь по одной номинации. (Таблица 2).

Таблица 2

Сопоставление рейтингов банков по индексу уполномоченности и размеру капитала (на июль 1994 г.)

Согласно данным исследования, в 1994 году лидерами «уполномоченности» являлись банки «Менатеп» и «Инкомбанк». Спустя два года ситуация не изменилась. В 1996 году глава Администрации Президента РФ Н. Д. Егоров составил докладную записку, в которой говорилось о том, что государство, по существу, субсидирует коммерческие банки, принадлежащие г-ну Потанину («ОНЭКСИМ») и г-ну Ходорковскому («Менатеп») в объемах, «превышающих дотации на содержание армии и сельского хозяйства, вместе взятых».

4 марта 1997 г. Министерство финансов РФ Приказом № 22-02-96 утвердило «Критерии отбора уполномоченных банков и банков-агентов». Для получения статуса «уполномоченного от банка требовалось: наличие генеральной лицензии и филиальной и/или корреспондентской сети, собственный капитал в размере не менее 500 млрд. неденоминированных рублей, положительные финансовые результаты, отсутствие задолженности и т. д. Вышеуказанным критериям отвечали 13 банков, которые и вошли в утвержденный Минфином перечень:

1. Автобанк

2. Внешторгбанк

3. Империал

4. Инкомбанк

5. Международная финансовая компания

6. Международный московский банк

7. Менатеп

8. Мосбизнесбанк

9. Национальный резервный банк

10. ОНЭКСИМбанк

11. Российский кредит

12. Сбербанк России

13. Столичный банк сбережений

В целях защиты региональных и местных бюджетов от транзакционных издержек каждый муниципалитет, область, край и республика стремились обзавестись собственным «карманным» банком, а порой даже несколькими. 22 июля 1993 г. Верховный Совет РСФСР принял постановление «О создании муниципальных банков в городах». В документе было сказано, что к муниципальным банкам относятся коммерческие банки, одним из учредителей (участников) которых выступает соответствующий орган местного самоуправления.

«Банкомания» охватила и федеральные органы исполнительной власти. Каждое уважающее себя министерство и ведомство спешило обзавестись своим «уполномоченным» банком. Разумеется, далеко не все учрежденные муниципалитетами и уполномоченные ведомствами банки изначально создавались чиновниками только из чисто эгоистического желания иметь собственную выгоду. К сожалению, тесная смычка органов власти с привилегированными банками далеко не всегда приводила к желаемому результату: бюджетные средства по-прежнему «прокручивались», правда, принося доход уже не чужому дяде, а конкретному мэру, губернатору или министру..

Один из самых известных в стране банков, созданных по инициативе местных органов власти – «Банк Москвы». Официальное название – «Московский муниципальный банк». Год основания – 1995-й. Первые основные акционеры: Правительство Москвы (62,7 %), НК «ЛУКОЙЛ», ОАО «Сургутнефтегаз», ОАО «Казанский вертолетный завод», ГП «Мосводоканал», Московский банк Сбербанка РФ, Московский метрополитен, «Мосэнерго», корпорация «Трансстрой», Международный аэропорт «Шереметьево. Банк Москвы успешно пережил все кризисы, в том числе кризис 1998 года. Его последующая экспансия достойна восхищения: банк открыл по стране 40 филиалов, занял второе место после Сбербанка по количеству клиентов – физических лиц, учредил 6 дочерних банков, унитарное предприятие «Иностранный банк – Москва-Минск».

До создания «Банка Москвы» бюджет правительства Москвы обслуживал пул «уполномоченных» банков, который возглавлял «Мост-банк». Он имел огромное преимущество перед любой другой финансово-банковской структурой, сосредоточив у себя львиную долю бюджетных и внебюджетных средств города. «Мост-банк» и его дочерние организации активно участвовали в акциях по продовольственному и топливному обеспечению московских потребителей, в активной поддержке выгодных мэру Ю. М. Лужкову коммерческих инициатив и в поддержании относительной общественной стабильности. Через «Мост-банк» прошла значительная часть средств, полученных правительством Москвы за счет гуманитарной помощи.

* * *

В 1995–1996 гг. в банковской системе страны произошли качественные изменения, связанные, с одной стороны, с резким усилением в ней процессов концентрации, а, с другой стороны, с фактическим и формальным переходом под контроль крупных банковских структур ключевых участков государственной собственности. В результате этих изменений сложился и занял в банковской системе доминирующие позиции новый тип финансового института, который в экспертном сообществе получил название «финансовая империя». Как правило, к ним относили крупнейшие финансово-промышленные группы, сложившиеся вокруг тандема «ОНЭКСИМ-МФК», банков «Менатеп», «Инкомбанк», «Российский кредит», «Альфа-банк» и «Мост-банк». С некоторыми оговорками «финансовыми империями» эксперты стали называть «Автобанк», «Токобанк», «Международный Московский банк (ММБ)» и банковский холдинг «СБС-Агро», обращая особое внимание на использование их владельцами (акционерами) властного ресурса государства в качестве важнейшего рычага корпоративного экономического роста и развития.

Знаковым событием, положившим начало созданию «финансовых империй», стала официальная встреча Президента Б. Н. Ельцина 31 августа 1995 года с группой ведущих российских банкиров, по итогам которой он подписал Указ № 889 «О порядке передачи в 1995 году в залог акций, находящихся в федеральной собственности». На встрече с Б. Н. Ельциным в Кремле присутствовали: В. А. Гусинский («Мост-банк»), Я. Н. Дубенецкий («Промстройбанк»), Н. А. Раевская («Автобанк»), В. О. Потанин («Онэксимбанк»), С. С. Родионов («Империал»), Г. А. Тосунян («Технобанк») и М. Б. Ходорковский («Менатеп»).

25 сентября 1995 года Госкомимущество России распоряжением № 1365-р утвердил перечень акционерных обществ, государственные пакеты акций которых выставлялись на коммерческие конкурсы с инвестиционными условиями. В данный перечень вошли акционерные общества, образованные в процессе приватизации 29-ти стратегически важных государственных предприятий. В случае невозврата кредита кредиторы могли распорядиться переданными им в залог акциями по своему усмотрению.

«Первая ласточка» объявленных Госкомимуществом конкурсов – государственный пакет акций нефтяной компании «Сургутнефтегаз», сделка по которому состоялась 3 ноября 1995. Право прокредитовать правительство под залог 40,12 % пакета акций одной из крупнейших российских нефтяных компаний получила НПФ «Сургутнефтегаз» (гарант – банк «ОНЭКСИМ»). В бюджет была перечислена сумма, эквивалентная $88,9 млн. За НК «Сургутнефтегаз» последовали:

• «Северо-Западное пароходство» (АКБ «МФК»);

• Нефтяная компания «Сиданко» (АКБ «МФК»);

• «Новолипецкий металлургический комбинат» (АКБ «МФК»);

• «Мурманское пароходство» («Менатеп»);

• Нефтяная компания «ЮКОС» («Менатеп»);

• Металлургическая компания «Мечел» («Империал»);

• Нефтяная компания «ЛУКОЙЛ» («Империал»).

Последний в 1995 году конкурс прошел 28 декабря. ЗАО «Нефтяная финансовая компания» (гарант – «Столичный банк сбережений») получила в залог пакет акций НК «Сибнефть» и перечислила в государственный бюджет сумму, эквивалентную $100,3 млн.

Хотя Правительству удалось получить сумму, эквивалентную $780 млн., все оппозиционные партии в один голос заявили о том, что Правительство, во-первых, сильно продешевило, а во-вторых, не обеспечило необходимой прозрачности и равных условий конкуренции участников залоговых конкурсов. Высказывалась даже такая точка зрения, что, передавая акции в залог, Правительство получило в виде кредита свои же собственные деньги, поскольку Министерство финансов в 1995 году разместило на депозитах в «уполномоченных» банках более $600 млн. «свободных валютных средств федерального бюджета». Но, пожалуй, самое главное возражение заключается в том, что, согласно Гражданскому кодексу РФ, реализация заложенного имущества возможна только по решению суда, а не по заключению договора-комиссии, как это предусматривалось в президентском Указе. Наконец, в силу абзаца первого пункта 2 статьи 335 Гражданского кодекса РФ, подобные сделки вообще неправомерны, однако, до сих пор ни одна судебная инстанция этого не признала.

Сращивание банковского и промышленного капитала началось уже на начальном этапе приватизации, когда банки по дешевке скупали ваучеры и пакеты акций приватизированных предприятий. Кто – с целью перепродажи, кто – с целью инвестирования. Известны случаи приобретения банками предприятий реального сектора за долги, хотя они достаточно редки. Так, в частности, под контроль «Мост-банка» (опосредованно, через учрежденную им компанию «Мост-ойл») попала «Московская топливная компания», осуществляющая оптовую и розничную торговлю нефтепродуктами в Москве.

5 декабря 1993 года Президент Б. Н. Ельцин подписал Указ № 2096 «О создании финансово-промышленных групп в Российской Федерации», инициаторами которого являлись промышленники и банкиры, надеявшиеся на получение от государства налоговых послаблений и бюджетных дотаций. В том же году была зарегистрирована и первая финансово-промышленная группа (ФПГ) – «Уральские заводы». В соответствии с президентским Указом и утвержденным Правительством «Положением о финансово-промышленных группах и порядке их создания» в качестве финансово-промышленных групп рассматривались группы предприятий, организаций, финансово-кредитных учреждений и инвестиционных институтов, объединивших свои капиталы. Предусматривало несколько вариантов создания ФПГ: 1) добровольно; 2) по решению Правительства; 3) на основе межправительственного соглашения.

ФПГ не являлись юридическими лицами, а их участники не несли ответственности по обязательствам друг друга и управляющей компании. Но это была довольно удобная форма организации для создания административного ресурса и установления личного контроля собственников финансовых и промышленных активов над финансовыми потоками.

В 1993 году на базе магазинной сети «Олби-кард» было создано закрытое акционерное общество (ЗАО) «Концерн ОЛБИ» (OLBI). ОЛБИ расшифровывается как «Олег Бойко инвестмент». В концерн вошли около 60 компаний разного профиля, в том числе 9 банков. Общие активы группы составляли в начале 1995 года $1,5 млрд. Финансовым ядром концерна стал банк «Национальный кредит».

В 1994 году в стране насчитывалось шесть ФПГ, самой известной из которых являлась межгосударственная финансово-промышленная группа «Интеррос» с участием российских и казахстанских организаций. Финансовое ядро группы сформировали банки «ОНЕКСИМ» и «Международная финансовая корпорация» (МФК). В группу «Интеррос» входили Кузнецкий металлургический комбинат и более 20 металлургических, нефтеперерабатывающих и химических предприятий экспортной ориентации. В 1995 г. в ФПГ «Интеррос» влилась группа «Микродин», которая инвестировала капитал в акции горнообогатительных комбинатов, металлургических и авиационных предприятий. Еще до вхождения в «Интеррос» «Микродин» приобрела пакеты акций АО «Пермские моторы», АО «ЗИЛ», АО «Иркутское авиационное производственное объединение». Ей также принадлежали контрольные пакеты акций Серовского завода ферросплавов и Березовского ГОК, блокирующие пакеты АО «Корунд» (г. Дзержинск, Нижегородская область) и АО «Сорбент».

В 1996 г. московский «Промрадтехбанк» вошел в состав ФПГ «Сибирь», участниками которой являлись несколько известных предприятий Западно-Сибирского региона: Новосибирский электровакуумный завод «Союз», Западно-Сибирский металлургический комбинат, Сибирский завод электрохимического оборудования, Урало-Сибирское отделение академии технологических наук и корпорация «Внешторгснаб».

Банки, входящие в состав ФПГ выполняли следующие функции:

• осуществляли кредитное и расчетно-кассовое обслуживание всех участников группы, а также зачет (клиринг) взаимных обязательств и требований;

• являлись центральным депозитарием, обслуживающим выпуск и размещение акций компаний-участников ФПГ и обеспечивающим регистрацию сделок с ценными бумагами;

• привлекали синдицированные кредиты и формировали общий залоговый фонд и иные финансовые инструменты солидарной ответственности всех участников ФПГ перед банками-кредиторами.

В феврале 1996 года группа «Интеррос» приобрела крупнейшее в мире предприятие по добыче и производству цветных металлов – РАО «Норильский никель» в результате передачи банку «ОНЭКСИМ» в качестве залога 38 % принадлежавшего государству пакета акций. В числе подавших заявку (и банковскую гарантию на сумму $170 млн.) на участие в конкурсе оказалась никому не известная компания под названием ООО «Реола». Именно она составила банку «ОНЭКСИМ» достойную конкуренцию. Неизвестно, чем бы закончился этот конкурс, если бы не обнаружилось, что хозяином «Реолы» является проживавший в подмосковной деревне забулдыга. Когда-то на время этот гражданин дал своему другу (бывшему уголовнику) попользоваться своим паспортом, а тот, судя по всему, и учредил «Реолу», едва не «купившую» флагман мировой металлургической промышленности. Таковы были времена и нравы!

Группа «Менатеп» (уставный капитал банка «Менатеп» на 1 января 1994 г. составлял 32 млрд. руб., активы – 1,1 трлн. руб.), также как и концерн «ОЛБИ», является примером создания ФПГ на основе крупного банка. При ее создании в группу входил этот банк, два торговых дома, инвестиционный фонд, биржа товарных и финансовых ресурсов. В период массовой приватизации «Менатеп» скупал акции предприятий химической, металлургической, текстильной, пищевой отраслей, а также промышленности строительных материалов (всего около ста предприятий). В конце 1995 года «Менатеп» выиграл залоговый конкурс в отношении НК «ЮКОС» – второй нефтяной компании России (10 млрд. баррелей доказанных запасов). При принятой в нефтяной отрасли методике оценки стоимости активов (1 баррель доказанных запасов = $2), ЮКОС стоил порядка $20 млрд. По мнению экспертов, «Менатеп» здорово «сэкономил» на реализации оговоренной условиями сделки инвестиционной программы. Общий объем вложений (сумма кредита + выкуп оставшихся акций + инвестиционная программа) составил $350 млн. Для того, чтобы окупить эти затраты, новым владельцам ЮКОСа необходимо было экспортировать нефть в течение всего 3–4 месяцев!

В 1995 году в России насчитывалась 21 ФПГ, в 1996 году их было уже 46, в 1997 году – 75. Их консолидированный капитал достиг 2 триллионов неденоминированных рублей (против 150 млрд. рублей в 1995 году). В 1998 году общее количество ФПГ перевалило за сотню. В них входило 1150 предприятий и организаций и 160 кредитно-финансовых институтов. Число работающих в каждой ФПГ колебалось от 5 до 500 тысяч человек, а количество участвующих предприятий, банков, коммерческих и иных фирм – от 8 до 60. По данным Росстата, из 18 млн. человек, занятых в индустрии, 3 млн. человек, или каждый шестой, работали в ФПГ. На долю промышленных компаний группы «Интеррос» приходилось свыше 4 % российского валового внутреннего продукта и около 7 % объема российского экспорта, в подразделениях группы занято более 400 тыс. человек.

Неудачей закончилась попытка создания финансово-промышленной группы под эгидой газового монополиста ОАО «Газпром». Известно, что до кризиса 1998 года при правлении «Газпрома» существовал Совет по взаимодействию с коммерческими банками, обслуживающими финансовые потоки компании. Кроме топ-менеджеров «Газпрома» в него входили первые руководители 8 банков: «Газпромбанка», «НРБ», «Империала», «Совфинтрейда», «Инкомбанка», «Промстройбанка», банка «Олимпийский» и Внешэкономбанка СССР. Кризис 1998 года полностью обесценил вложения «Газпрома» в капитал половины из членов этой восьмерки. «Промстройбанк» передал 75 % своих акций (включая, как было объявлено, и газпромовский пакет) Центробанку в залог под стабилизационный кредит. Но стабилизационный кредит ему не помог, летом 1999 г. была отозвана лицензия и запущена процедура его банкротства. Еще раньше та же судьба постигла «Инкомбанк», а ситуация вокруг «Империала» вконец запуталась. Что касается «Совфинтрейда», то он попал в числе банков с максимальным отрицательным капиталом.

В сентябре 1998 г. «Газпром предложил всем своим предприятиям и организациям перейти на обслуживание в три банка: «Газпромбанк», «Национальный резервный банк» (НРБ) и банк «Олимпийский». При этом «Газпромбанку» (стопроцентной дочке «Газпрома») был официально придан особый статус уполномоченного банка, а его систему решено было сделать единственным расчетно-кассовым центром по обслуживанию поставок и транзита газа и подрядных работ в России, СНГ и дальнем зарубежье.

Наряду с крупными, хорошо известными ФПГ в России существует множество ФПГ меньшего размера, в состав которых непременно входит один или несколько «карманных» банков. Получить достоверную информацию об этих группах – как крупных, так и более мелких – чрезвычайно трудно. В большинстве случаев истинные масштабы ФПГ трудноопределимы из-за непрозрачной структуры собственности, которая вообще характерна для российского корпоративного сектора, занимающего «нишевые» региональные рынки. Владельцы ФПГ зачастую связаны с другими группами. Эти «невидимые узы» не прослеживаются при изучении отчетности, предоставляемой регулирующим органам. Об их существовании можно лишь догадываться из публикаций в деловой прессе, а также информации неофициальных источников, которой пользуются аналитики при оценке российских компаний, акции которых обращаются на фондовом рынке.

Зачастую банк, попавший в структуру ФПГ, вынужден вступать в невыгодные для себя сделки с другими членами ФПГ. Полностью контролируемые производственно-отраслевыми структурами коммерческие банки (их еще называют «кэптивными» или «карманными») наименее рентабельны и, зачастую, вынуждены принимать на себя неоправданно высокие кредитные риски, поскольку их главной целью является обслуживание интересов одного акционера, являющегося собственником производственного предприятия. А тут уж никуда было не деться от «безналоговых» «зарплатных схем», обналичивания-обезналичивания, перекачки денег в оффшоры. Такие банки никогда не стремились к раскручиванию своих брендов, не заботились о привлечении наиболее квалифицированного персонала.

Из положительных факторов эксперты отмечают снижение риска кредитования, отсутствие необходимости в значительных затратах на поиск клиентов, а также защиту финансовой информации и реализуемых финансовых схем от посторонних глаз. В настоящее время Министерства по антимонопольной политике Российской Федерации (МАП РФ) совершенно справедливо характеризует эти банки как «элементы товаропроводящей цепи».

После 1996 года применительно к ограниченному числу людей, возглавляющих крупнейшие финансово-промышленные группы России, стало применяться слово «олигарх». Впервые оно было употреблено в очерке «Портрет олигарха в молодости. Олег Бойко на вершине политического айсберга», опубликованном в газете «Век». Самую широкую популярность слово «олигарх» приобрело в 1998 году. 10 февраля в статье «Русские в Давосе: сами мы люди не местные…», опубликованной в «Московском комсомольце», журналистка Ю. Калинина писала:

«Вот, – повернулся министр Ясин к журналистам, – вы еще не знакомы? Знакомьтесь. Это Потанин. Он олигарх». – «Да, я олигарх», – смущенно улыбаясь, подтвердил Потанин и приосанился. Похоже, было, ему не очень нравится, что его называют олигархом, но он стесняется в этом признаться».

Окончательно закрепиться в русском языке этому нехорошему слову помогла конференция «Будущее России: демократия или олигархия», состоявшаяся в марте 1998 года. Организатор конференции первый вице-премьер Б. Е. Немцов призвал общественность провести «месячник борьбы с олигархами», которые нарушают налоговое законодательство. «Самое мерзкое в олигархическом капитализме, – по мнению г-на Немцова, это, – «приватизация власти»…, когда по мановению руки какого-нибудь магната армия милиционеров, налоговых полицейских, прокуроров начинает лихорадочно трудиться, чтобы найти компромат на его конкурента или политического противника. Наши правоохранительные органы настолько слабы и бедны, что находятся фактически в распоряжении не органов власти, а экономических и информационных «королей».

 

Глава 6. Денежно-кредитная политика в контексте президентских выборов 1996 года. «Семибанкирщина». Назревание системного финансового кризиса

15 февраля 1996 г. Б. Н. Ельцин прибыл в родной Екатеринбург, где на состоявшемся митинге, охрипшим от простуды голосом, публично объявил о своей готовности вновь бороться за пост Президента России. Рассказывают, что у людей из его команды, стоявших за сценой, перехватило дыхание, и кто-то из них даже расплакался. Рейтинг Бориса Ельцина в тот момент можно было считать несущественным – его практически не было. Предвыборный штаб Ельцина возглавил вице-премьер О. Н. Сосковец. Сюда же вошли начальник президентской службы охраны А. В. Коржаков и шеф ФСБ М. И. Барсуков. Позднее этот штаб журналисты кремлевского пула назовут «первым» и будут посмеиваться над вполне советским подходом его деятелей к демократической процедуре выборов.

Напряженная борьба за президентский пост происходила в условиях дальнейшего падения промышленного производства, обострения бюджетного кризиса, сокращения бюджетных расходов и интенсивного наращивания государственного внутреннего долга. На одной из первых после завершения выборов пресс-конференции Министр экономики Е. Г. Ясин признался: «Если говорить откровенно, то мы не ожидали такого влияния избирательной кампании на российскую экономику».

Участие банков и финансово-промышленных групп в президентской гонке 1996 г. выразилось не только в солидных пожертвованиях в фонды избирательных компаний кандидатов на пост президента, но и поддержании в стране условий хотя бы относительной социально-экономической стабильности.

По мнению некоторых западных наблюдателей, внебюджетный избирательный фонд штаба Б. Н. Ельцина в сотни раз превышали установленный законом предел. При законодательном ограничении размера избирательного фонда кандидата в Президенты РФ суммой, эквивалентной $3 млн., на избирательную кампанию Ельцина было потрачено по разным оценкам от $500 млн. до $2 млрд., и значительная часть этих средств была попросту расхищена. По словам начальника охраны Б. Н. Ельцина генерала А. В. Коржакова, «еще весной в Службу безопасности президента поступила информация: деньги, предназначенные для предвыборной борьбы президента, самым банальным образом разворовываются в штабе. Их переводят за границу, на счета специально созданных для этого фирм. Сам факт воровства меня не удивил, но масштабы впечатляли. Расхищали десятками миллионов долларов. На «уплывшие» средства можно было еще одного президента выбрать. Докладывая Ельцину о злоупотреблениях в предвыборном штабе, я заметил: ему не нравилось слышать о воровстве. Борис Николаевич понимал, что некоторые люди, называющие себя верными друзьями, на самом деле просто обогащались на этой верности».

19 июня 1996 года активист предвыборного штаба Ельцина Аркадия Евстафьев (в 1992–1995 годах был пресс-секретарем Чубайса) попытался вынести из правительственного здания на Краснопресненской набережной коробку из-под ксерокса (по другим данным – коробку из-под бумаги формата A4), набитую пачками американских долларов в банковской упаковке. Ряд СМИ указывали, что это была «большая коробка с надписью «Xerox»», в которой лежали 500 тысяч долларов США. По другим источникам, в коробке находилось $538 тысяч наличных. В любой демократической стране подобный факт немедленно повлек бы аннулирование удостоверения кандидата на пост главы государства.

Вместе с Евстафьевым взяли под стражу и продюсера Сергея Лисовского, – того самого, который в поддержку кандидатуры Ельцина организовал и возглавил кампанию «Голосуй или проиграешь!» и привлек к ней практически всех звезд российской эстрады и популярной музыки. После вмешательства в действия правительственной охраны руководителя штаба Ельцина А. Б. Чубайса и лично дочери Президента Ельцина Татьяны Дьяченко конфликт был исчерпан.

Следует сразу отметить, что приобретение российскими банками в 1996 г. самого крупного за все годы реформ пакета государственных облигаций (ГКО и ОФЗ) представляло большой политический риск. Он выражался в том, что в случае победы на президентских выборах кандидата от коммунистических и национально-патриотических сил Г. А. Зюганова, по этим бумагам мог быть объявлен дефолт.

Но самая главная интрига заключалась даже не в возможной потере банками своих активов, а в том, что им, во всяком случае – коммерческим, пришел бы конец. Причем, безо всякой национализации. В случае прихода к власти коммунистов у коммерческих банков просто бы заблокировали корреспондентские счета в Центральном банке, а затем в безакцептном порядке и, неважно в чью пользу, списали их остатки. РКЦ перестали бы принимать их платежи и выдавать наличность, а «обманутым вкладчикам» было бы дозволено занять их помещения и обшарить задолго до этого опустевшие хранилища, депозитные ячейки и сейфы. Возможность такого развития событий никто из банкиров не исключал, поэтому в их среде сразу же после появления на телеэкранах ролика со словами: «Голосуй, или проиграешь!» – родился встречный лозунг: «Голосуй, или дебетуешь!»

Первоначально действия Правительства и Центрального банка были нацелены на сохранение президентского поста за Б. Н. Ельциным, как основы продолжения политики реформ и сохранения рычагов власти в руках капитализирующихся государственных монополий («Газпром», «Росвооружение», РАО ЕЭС России, АО РЖД, Сбербанк и т. д.). В этом смысле весьма показательными были кадровые решения Б. Н. Ельцина в январе-феврале 1996 года, прежде всего отставка первого вице-премьера правительства А. Б. Чубайса, который символизировал интересы более или менее независимого от государственной власти крупного финансового и торгово-промышленного капитала.

В своем выступлении 16 января 1996 г на пресс-конференции, в числе крупных ошибок, допущенных Чубайсом, Ельцин назвал проведение залоговых конкурсов, когда за бесценок, были распроданы крупнейшие российские предприятия. «Этого прощать нельзя!» – строгим голосом сказал глава государства. Он также обвинил Чубайса в неудаче на выборах в Государственную Думу поддерживавшей правительство партии «Наш дом – Россия», сказав: «То, что партия набрала 10 % голосов – это Чубайс! Если бы не Чубайс в правительстве, было бы 20 %». В сатирической телепередаче «Куклы» (НТВ) эти слова прозвучали иначе: «Во всем виноват Чубайс!» – фраза и по сей день остается крылатой.

После отставки Чубайса в деловых кругах ожидали смягчение денежно-кредитной политики и снижение учетной ставки Центрального банка до уровня, который бы позволял производственным предприятиям получать кредиты, а коммерческим банкам формировать свои активы за счет кредитного портфеля. Но этого не произошло, потому что советники Ельцина убедили его в том, что инфляция – не самый лучший союзник действующей власти в начавшейся президентской гонке. Короче говоря, Правительство и Центральный банк отказались от использования кредитной эмиссии Центрального банка (первичной – в виде кредитов правительству, и вторичной – в виде кредитов коммерческим банкам) для финансирования бюджетного дефицита и увеличения денежной массы.

Бюджетные дыры предполагалось залатать за счет государственного внутреннего долга (выпуска ГКО и ОФЗ) и внешних заимствований. Вопрос о том, как отреагируют на сжатие денежной массы и начавшуюся избирательную компанию производственные предприятия, Правительство и Центральный банк в расчет не приняли. И уже в I квартал 1996 г. российская власть столкнулась с острейшим бюджетным кризисом.

По сравнению со среднегодовыми показателями 1993–1995 гг., доходы федерального бюджета и, в особенности – налоги, уплачиваемые в денежной форме, резко упали. Их удельные вес в ВВП снизился, соответственно, с 11,4 % до 7,7 % и с 11,1 % до 5,0 %. Резко ухудшила ситуацию дешевеющая нефть: с декабря 1996-го по февраль 1998 года мировая цена на нефть российской экспортной марки Urals упала вдвое: с $20 до $11 за баррель. Валовой внутренний продукт сократился на 6 %, в том числе в отраслях, производящих товары, на 7 %, в отраслях, занятых производством услуг, – на 4 %.

Если в начале года обменный курс измерялся 5000–5600 рублей за доллар США, то с 1 июня он поднялся до 5500–6100 рублей за доллар.

К весне 1996-го стало очевидно, что платежный баланс дефицитен, золотовалютные резервы тают ($15,3 млрд. на 01.01.1997 г.), экономический курс нуждается в корректировке. Правительство и Центральный банк попытались увеличить заимствования на рынке государственных облигаций и у зарубежных кредиторов, но рынок реагировал на их предложения достаточно вяло.

Минфин РФ организовал выпуск новых долговых инструментов в виде казначейских налоговых освобождений (КНО) и векселей, повысил таможенные пошлины, одновременно распространив их на более широкий круг товаров, в том числе на лекарства. Государственные налоговые органы приступили к разработке и введению новых видов налогов, включая и такие экзотические, как налог на пересечение границы физическими лицами и на импорт наличной валюты.

В 1996 году широкое распространение получили программы вексельного кредитования получателей бюджетных средств под государственные гарантии. Банки после заключения с Министерством финансов соответствующих соглашений предоставляли предприятиям кредиты простыми векселями на сумму невыполненных государством обязательств со сроком платежа «по предъявлению, но не ранее» даты, отстоящей от даты заключения договора. Соглашения заключались на срок до 6 месяцев. Это означало, что даже если выданный банком вексельный кредит под госгарантию будет погашен Министерством финансов уже на следующий день, то вексель банка продолжал иметь силу на весь срок его действия, то есть мог быть реализован третьему лицу.

По некоторым оценкам, доходы, получаемые банками от кредитования под гарантии Правительства, порою, даже превышали доходы от государственных облигаций. Всего, по данным Счетной палаты РФ, в 1996 году банки выпустили таких векселей на сумму более 37 трлн. неденоминированных рублей. Некоторые из них не устояли перед искушением массированного вексельного кредитования вне рамок государственной программы, чем нанесли государству немалый ущерб. Также государственная налоговая служба выявила 913,2 тыс. случаев задержки кредитными организациями перечисления налоговых и других обязательных платежей в бюджеты всех уровней и государственные внебюджетные фонды.

В то время на рынке обращалось огромное количество фальшивых векселей, векселедателем или авалистом которых, якобы, являлось Министерство финансов или региональные власти. Лишь в сентябре 1996 года, осознав опасный для экономики характер развития вексельного рынка, Центральный банк ввел для коммерческих организаций обязательный норматив риска собственных вексельных обязательств (Н13 ), который ограничил операции с данным финансовым инструментом. Тогда же была установлена ежедневная отчетность банков об остатках средств на счетах по учету доходов федерального бюджета.

Предприятия и организации, получающие в обмен за свою продукцию и услуги денежные суррогаты и вынужденные использовать их в своих расчетах, естественно, старались избавиться от них в первую очередь. Все требовали «живых денег», но откуда им было взяться? Учетная ставка Центрального банка по-прежнему имела заградительный характер. По состоянию на 19 февраля 1996 г. она составляла 120 %, поэтому кредитами, хотя бы на пополнение оборотных средств и ликвидацию кассовых разрывов, могли воспользоваться только предприятия, занимающиеся торгово-закупочной деятельностью. Общая доля кредитных операций в банковских активах коммерческих банков в начале 1996 г. составила всего 38,4 % и снизилась, даже по сравнению с 1995 годом, на 5,6 %.

На фискальное поведение производственных предприятий очень сильно влияло то, что идеологи КПРФ достаточно откровенно демонстрировали свое сочувствие к тем, кто не платит налоги «правительству национального предательства». В среде «красных директоров» и «красных губернаторов» реальность избрания Г. А. Зюганова на пост президента не подвергалась никакому сомнению. На сторону лидера коммунистов склонялась вся элита российского ВПК, аграрии и даже некоторые финансовые круги Запада, которые увидели в нем второго Александра Квасьневского. Проводившиеся ВЦИОМ опросы общественного мнения показывали, что, если бы президентские выборы состоялись 1 марта 1996 года, то за Бориса Ельцина проголосовали бы только 6 % избирателей.

Всем предпринимателям, имеющим непосредственное отношение к производству, было понятно, что в случае победы кандидата в президенты от КПРФ недоимки, вероятнее всего, простят. Рост недоимок дополнительно стимулировался плохо продуманным механизмом предоставления отсрочек по налогам, установленным Указом Президента РФ от 19 января 1996 года. Правом на рассрочку выплаты недоимок воспользовалось около 30 тыс. налогоплательщиков. При этом важнейшим обстоятельством явилось то, что на решение вопроса о предоставлении разрешения на отсрочку по недоимкам, накопившимся до 1.01.96 г., вновь созданная в первом квартале 1996 года задолженность не влияла. Оппоненты Ельцина, с нескрываемым злорадством заявляли о том, что обострение бюджетного кризиса – самая наглядная демонстрация неспособности его команды (чаще, правда, употреблялось слово «банда») вывести страну из затяжного экономического спада.

15 марта 1996 г. Государственная Дума проголосовала против Беловежских соглашений 1991 года (250 против 98). И на протяжении последующих двух дней в Кремле разыгралась скрытая от непосвященных драма необычайной важности. Ельцин не без обоснования полагал, что Дума подвергла сомнению его легитимность как Президента, поэтому он был полон решимости в соответствии со своими конституционными полномочиями Думу распустить, КПРФ – запретить, выборы – отменить. По счастью от повторения государственно-конституционного кризиса, подобного тому, который произошел в сентябре – октябре 1993 г., Б. Н. Ельцина удалось отговорить.

Реально взвесив свои шансы на победу, Ельцин вынужден был расширить финансово-экономическую опору политического режима за счет частнокапиталистического сектора экономики и прежде всего – банковского капитала. Сделать шаг навстречу друг другу банкирам и российскому президенту было непросто. За время, прошедшее с начала «первой чеченской войны», накопилось немало взаимных обид и претензий. С одной стороны, достаточно вспомнить вооруженное нападение Службы безопасности Президента РФ на охрану «Мост-банка» в декабре 1994 г., а с другой – резкую критику Ельцина в 1994–1995 гг. подконтрольными крупному финансовому капиталу СМИ (в том числе – канала НТВ) «за отклонение от курса демократических и экономических реформ».

И все-таки эта встреча состоялась: 29 марта 1996 года Б. Н. Ельцин за закрытыми дверями провел рабочее совещание Администрации Президента РФ с участием представителей крупного бизнеса. О том, кто из банкиров присутствовал на этой встрече, общественности стало известно в ноябре 1996 г. из интервью Б. А. Березовского газете «Financial Times». Скандально известный олигарх назвал семь фамилий, заявив, что именно эти люди финансировали всю избирательную компанию Ельцина. По его словам, это были:

– президент «Столичного банка сбережений» (СБС) г-н Смоленский,

– совладелец банка «ОНЭКСИМ» г-н Потанин,

– совладелец банка «Менатеп» г-н Ходорковский,

– совладельцы «Альфа-банка» г-н Авен и г-н Фридман,

– президент «Мост-банка» г-н Гусинский,

– он сам, любимый.

По другим сведениям, на данном совещании присутствовали более 20 человек, в том числе – президент «Инкомбанка» г-н Виноградов. О нем Березовский ничего не сказал, а сам Виноградов после того, что потом об этом совещании стали писать в прессе, вероятно, решил «не высовываться». Так и возникла легенда «о семи банкирах», которая в интерпретации журналистов А. Фадина и Н. Троицкого получила, по аналогии с событиями «смутного времени» правления царя Бориса Годунова в начале XVII века, соответствующее название – «семибанкирщина».

На том историческом совещании представители крупного бизнеса сошлись на том, что именно Анатолий Чубайс – жесткий и решительный архитектор массовой приватизации – должен управлять кампанией по переизбранию Ельцина в 1996 году. И Ельцин, наверное, скрипя зубами, вынужден был с этим предложением согласиться. Анатолий Борисович восстановил свое членство в партии «Демократический выбор России» и возглавил несколько фондов, через которые денежные пожертвования крупного бизнеса (в виде беспроцентных ссуд и наличности) полились на финансирование избирательной компании Ельцина и личное обогащение «особо важных персон».

Непосредственно в избирательном штабе Ельцина Чубайс занял скромный пост руководителя Аналитической группы, которую журналисты кремлевского пула сразу же назвали «вторым штабом». В начале 1996 года Чубайс получил от банка «СБС-АГРО» беспроцентный кредит в миллион долларов, на которые банк, по поручению Чубайса, приобрел несколько облигаций ГКО. Через три месяца облигации были погашены, и кредит банку возвращен. У Чубайса, однако, осталась легальная прибыль в 1,7 млрд. неденоминированных рублей.

Помогали банкиры и другим кандидатам на пост Президента России, например, Г. А. Явлинскому, В. В. Жириновскому, А. И. Лебедю, а некоторые даже Г. А. Зюганову. Только никто из них эту помощь не афишировал. Вот, что, например, вспоминает об этом, по мере своего разумения, пресс-секретарь генерала Лебедя полковник Юшков:

«Все упиралось в средства. Проехали с Лебедем по нескольким банкам. Встречают хорошо, угощают чаем, но денег никто не дает. И тогда генерал решил действовать самостоятельно. Насколько я понимаю, он вышел на Коржакова. Сразу появились деньги. Сняли весь третий этаж в здании Художественного института в Лаврушинском переулке, быстро сделали ремонт (около 80 тыс. долл.), закупили технику и так далее. Потом смотрим – Березовский сидит в приемной у Лебедя. Один раз, другой, третий».

В финансовой поддержке кандидата от КПРФ Г. А. Зюганова некоторые СМИ и кремлевские политтехнологи подозревали «Тверьуниверсалбанк», который сразу после победы Ельцина во втором туре голосования ГУ Центрального банка по Тверской области подвергло строжайшей ревизии, а потом банк на два года прекратил свою деятельность. Слухи имели под собой определенную почву, так как до марта 1995 года совет директоров банка возглавлял экс-премьер союзного правительства Н. И. Рыжков.

В конце июня – начале июля 1996 года некоторые СМИ сообщили, что тверской банк, входивший в то время в первую двадцатку рейтингов российских банков, якобы, испытывает некоторые затруднения. В частности, газета «Коммерсантъ» информировала своих читателей о том, что в последние две недели в редакцию с жалобами звонили клиенты «Тверьуниверсалбанка». В результате «информационной войны» в течение 2-х недель вкладчики банка сняли со своих депозитных счетов 600 млрд. недоминированных рублей. 8 июля 1996 года Центральный банк объявил о введении в «Тверьуниверсалбанке» временной администрации. А 21 июля 1996 г. в аналитической программе «Зеркало» (канал РТР) Николая Сванидзе глава Центрального банка С. К. Дубинин торжественно объявил телезрителям о том, что подписал приказ об отзыве у «Тверьуниверсалбанка» лицензии на совершение банковских операций.

27 апреля 1996 г. «Независимая газета» опубликовала обращение к кандидатам в Президенты Б. Н. Ельцину и Г. А. Зюганову под названием «Выйти из тупика». Под этим документом поставили свои подписи 13 представителей крупного промышленного и банковского капитала, в том числе – Б. А. Березовский, В. А. Гусинский, В. О. Потанин, А. П. Смоленский, М. М. Фридман и М. Б. Ходорковский. Главная тема обращения – историческая необходимость достижения глобального компромисса между противоборствующими политическими силами, чтобы не допустить социального взрыва и, как мягко сказано в документе, коммунистического «идеологического реванша».

Впоследствии один из «подписантов» М. Б. Ходорковский в статье «Левый поворот» («Ведомости» от 01.08.2005 г.) так описывал мотивы своего поступка:

«Я хорошо помню мрачноватый январь 1996-го. Тогда большинству либералов и демократов (а я, конечно же, не слишком вдумываясь в трактовку слов, относил себя и к тем и к другим) было трудно и тоскливо на душе от безоговорочной победы КПРФ на думских выборах – 1995. Но еще больше – от готовности многих и многих представителей ельцинского истеблишмента выстроиться в очередь к Геннадию Зюганову и, не снимая правильной холопской улыбки, получить прощение за все прежнее свободолюбивое буйство – вместе с пачкой свеженапечатанных талонов для сверхнового спецраспределителя. Впрочем, в ту пору у меня и моих единомышленников не было ни малейшего сомнения, что Зюганов выиграет предстоящие президентские выборы. И вовсе не потому, что Ельцин, как тогда казалось, то ли тяжко болеет, то ли сурово пьет, то ли попросту утратил интерес к продолжению собственной власти. Мы тогда еще не знали умных политологических терминов, но уже понимали: изменилось нечто, что можно назвать национальной повесткой».

Г. А. Зюганов не возражал против публичных теледебатов со своими конкурентами на любую тему, но ни «первый», ни «второй» избирательные штабы не рекомендовали Ельцину выходить один на один с Зюгановым. Всем, кто тогда пиарил Ельцина, было ясно, что он не сможет оправдаться перед российскими избирателями за тяжелые социально-экономические последствия проводимых в стране с 1992 г. под его руководством экономических реформ. А в избирательном штабе Зюганова по поводу «буржуйского письма» посмеивались: «Волки предложили овцам не портить их шкуры перед съедением» ит.п.

В среде творческой интеллигенции шансы на победу Зюганова уже в первом туре выборов оценивались очень высоко, а реставрация советского порядка и преследование духа капитализма представлялись неизбежными. Эти пессимистические настроения гениально отобразил писатель-сатирик Виктор Шендерович в сюрреалистической пьесе «Воспоминания о будущем». Взять, хотя бы следующий эпизод:

Лесоповал. Явлинский и Гайдар пилят бревно. Над ними на сосне – репродуктор, из которого льется Кобзон: «И вновь продолжается бой. И сердцу тревожно в груди. И Ленин такой молодой. И юный Октябрь впереди»

ЯВЛИНСКИЙ. Отдохнем?

ГАЙДАР. Застрелят.

ЯВЛИНСКИЙ. Ну и пусть застрелят. Разве это жизнь?

ГАЙДАР. Смотря с чем сравнивать, Григорий Алексеевич. Все относительно.

ЯВЛИНСКИЙ. Знаю, читал.

ГАЙДАР. Так что теперь именно это – жизнь. (Пилят). А потом, знаете, нет худа без добра.

ЯВЛИНСКИЙ. Какое тут добро, Егор Тимурович? Тулуп да валенки.

ГАЙДАР. Что вы! Тулуп и валенки я приобрел еще в декабре девяносто второго года… Вместе со сменой белья.

ЯВЛИНСКИЙ. Тогда что вы имеете в виду?

ГАЙДАР. А то, что мы все-таки объединились, Григорий Алексеевич! Вместе вот… работаем. Так что в историческом смысле я оказался прав.

ЯВЛИНСКИЙ. Это не мы объединились. Это – нас…

ГАЙДАР. А с вами иначе не получается. (Пилят). Хоть так…

ЯВЛИНСКИЙ. Кстати, а где остальные?

ГАЙДАР. Кто где, Григорий Алексеевич! Боровой с Новодворской бежали, переодевшись в женское платье. Хакамада в Мордовии, Панфилова в Токио. Федоровы оба тут, недалеко.

ЯВЛИНСКИЙ. Ну, это ежу понятно. Что делают?

ГАЙДАР. Борис объясняет зэкам, как надо было голосовать.

ЯВЛИНСКИЙ. А Святослав?

ГАЙДАР. А Святослав после этого его лечит.

ЯВЛИНСКИЙ. В общем, жизнь идет?

ГАЙДАР. Не то слово!

ЯВЛИНСКИЙ. А что в Москве?

ГАЙДАР. Что может быть в Москве? Съезд партии.

ЯВЛИНСКИЙ. Какой именно партии?

ГАЙДАР. Вам бы, Григорий Алексеевич, все шутить…

Исход президентских выборов в значительной степени зависел от того, удастся ли Правительству рассчитаться по долгам перед работниками бюджетной сферы, выплатить пенсии и социальные пособия, выделить субсидии аграриям и угольной отрасли и погасить долги перед предприятиями ВПК. Поскольку налоги поступали в государственную казну, главным образом, в виде квази-денежных суррогатов, основным источником финансирования социально-важных государственных расходов становились доходы от размещения государственных краткосрочных облигаций (ГКО) и облигаций федерального займа (ОФЗ).

Эмитентом ГКО и ОФЗ являлось Министерство Финансов РФ. Банк России выступал генеральным агентом Министерства Финансов по обслуживанию их выпуска. Он же и гарантировал своевременность погашения выпущенных облигаций.

Каждый выпуск производился, как правило, один раз в месяц. ГКО всех выпусков имели одинаковую номинальную стоимость – 100 тысяч рублей. Цены облигаций устанавливались в процентах к номиналу с точностью до 0,01 % и размещались с дисконтом, то есть по цене ниже номинала. В соответствии с условиями размещения этих облигаций для каждого отдельного выпуска эмитентом определяется способ расчета купонного дохода. Все операции по размещению и обращению, включая расчёты и учёт владельцев облигаций, осуществлялись через учреждения Банка России или уполномоченные организации – Дилеры, определяемые Банком России.

На начало 1996 года суммарный объем обращающихся ГКО и ОФЗ достиг 76,5 трлн. недоминированных рублей. В феврале средняя расчетная ставка доходности по всем выпускам составила 82,7 %, а в конце февраля – 56,2 %. С середины марта рост котировок ГКО возобновился. По состоянию на 1 апреля стоимость находящихся в обращении ГКО достигла 108 трлн. недоминированных рублей. В спекуляции с ГКО втягивались все, кто имел свободные денежные средства. При среднем сроке обращения ГКО в 134 дня владельцы облигаций могли удвоить свой капитал менее чем за четыре месяца!

В июне объем размещения ГКО составил 5 трлн. недоминированных рублей. На аукционе 12 июня средняя ставка достигла 240 % в годовом исчислении.

Пик доходности (327,4 %) государственных облигаций был достигнут 13 июня на аукционе по размещению шестимесячных ГКО 36-й серии. Так как единственным источником, из которого можно было черпать средства на обслуживание ГКО, являлся федеральный бюджет, то каждый из нас, кто в 90-е годы платил прямые и косвенные налоги, сами того не ведая, обогащали горстку прохиндеев.

Это мы строили им дворцы на Рублевке и французской Ривьере, покупали им личные самолеты и бриллианты для их любовниц, вставляли платиновые зубы их собакам, заказывали для них прилет западной звезды на вечеринку за 1,5 миллиона долларов. В это же самое время государство, ссылаясь на объективные причины, по многу месяцев задерживало выплату зарплат врачам, учителям, военнослужащим, пенсии старикам; прекращало финансирование больниц, детских садов, музеев и научных институтов.

16 июня 1996 года Б. Н. Ельцин по итогам первого тура голосования набрал 35 % голосов избирателей и вышел во второй тур вместе с кандидатом от КПРФ Г. А. Зюгановым.

3 июля 1996 г. состоялся второй тур выборов, и Б. Н. Ельцин был избран на пост Президента РФ на второй срок с результатом 53,8 % голосов (против 40,3 % у Г. А. Зюганова).

К середине июля в период после второго тура президентских выборов, доходность по различным сериям ГКО-ОФЗ установилась на уровне 60–100 % в годовом исчислении. По мере снижения доходности государственных облигаций снижалась учетная ставка Центрального банка, которая в декабре 1996 г. опустилась до 48 %. Общий объем государственного внутреннего долга в декабре 1996 г. измерялся суммой 237 трлн. недоминированных рублей.

Чистая прибыль кредитных организаций в 1996 г. составила 39 трлн. недоминированных рублей, превысив прибыль 1995 г. в полтора раза. Считать это результатом эффективной банковской деятельности» можно лишь при очень большом воображении. Государственные облигации, составлявшие всего 15 % активов российских банков (включая Сбербанк РФ), обеспечили около 40 % доходов банков и половину их прибыли, в то время как межбанковские и коммерческие кредиты, составляющие 50 % активов – всего 35 % доходов.

Вместе с тем, по данным Центрального банка, по состоянию на 1 июля 1996 года 500 банков понесли убытки на сумму 5 трлн. рублей, 42 % банков имели меньше собственных средств, чем объемы уставных фондов, 16 % банков полностью утратили собственный капитал. В течение года были отозваны лицензии у 225 банков (88 лицензий за предыдущие 4 года).

Инвестиции Сбербанка в ГКО-ОФЗ составили на начало 1997 года 79,3 трлн. неденоминированных руб., вложения в облигации внутреннего валютного займа – 1,6 трлн. руб., облигаций государственного сберегательного займа было закуплено на 3,6 трлн. рублей. В целом на долю Сбербанка в конце 1996 г. приходилось 36 % совокупных вложений в государственный внутренний долг. По существу все срочные вклады населения в Сбербанке в 1996 г. были обращены на покупку государственных облигаций, своевременное погашение которых, в свою очередь, зависело от способности Правительства и Центрального банка справиться с бюджетным кризисом.

По данным российских и зарубежных СМИ, в течение 1996 года в финансировании государственного бюджета посредством покупки ГКО-ОФЗ принимал участие даже Центральный банк, который по своему правовому статусу не мог быть первичным дилером на рынке государственных облигаций. Их покупателем за счет валютных резервов Центрального банка стала зарегистрированная еще Государственным банком СССР на подставных физических лиц оффшорная финансовая компания «Фимако» (остров Джерси, Нормандские острова). Как утверждают некоторые иностранные и российские СМИ, Центральный банк посредством «Фимако» проинвестировал в ГКО-ОФЗ без малого один миллиард долларов.

Для придания «финансовой пирамиде» ГКО-ОФЗ большей устойчивости денежные власти весной 1996 г. открыли доступ к операциям с рублевыми облигациями для нерезидентов, то есть иностранных инвесторов. Небольшая их часть действовала через иностранные банки, которые работали в России и сумели получить статус первичных дилеров. Но подавляющее большинство зарубежных инвесторов использовали российские коммерческие банки, которые имели статус «уполномоченных» Центрального банка по обслуживанию нерезидентов на рынке государственных облигаций.

На получение статуса «уполномоченного» по данным операциям могли рассчитывать банки с уставным фондом не ниже 240 млрд. рублей. Входить на российский рынок государственных облигаций нерезиденты могли при условии заключения форвардного договора с «уполномоченным» банком на обратную конвертацию полученных при погашении ГКО-ОФЗ рублей в доллары США. Тем самым нерезидентам предоставлялась возможность страховаться от риска девальвации рубля. Пока обменный курс находился в границах объявленного Центральным банком «валютного коридора», выгода была очевидна. Вкладывая один доллар в сделки с ГКО, иностранные инвесторы получали $18–$36, или в 120 раз больше (!), чем на любом другом легальном финансовом рынке.

В целом за 1997 год чистые поступления иностранных инвестиций на рынок ГКО-ОФЗ составили $10,9 млрд. При этом были сняты все ограничения на репатриацию прибыли. В целом доля нерезидентов на рынке ГКО-ОФЗ выросла с 16 % (на 01.01.1997) до 28 % (на 01.01.1998).

В сентябре 1996 г. Россия впервые получила кредитные рейтинги от международных рейтинговых агентств Standard&Poor’s (BB-) и Moody’s (ВА2), которые соответствовали рейтингам таких стран, как Мексика и Аргентина. Это позволило Правительству уже в ноябре 1996 года выпустить первый с 1917 года международный облигационный заем объемом $1 млрд. в виде еврооблигаций. Тогда же международные кредитные рейтинги получили 20 российских коммерческих банков, что также позволило им выйти на рынки внешних заимствований.

Первые предоставленные российским коммерческим банкам внешние кредиты были краткосрочными, беззалоговыми и на небольшие суммы (до $20 млн.). В период с июля по сентябрь 1997 года «Альфа-банк», «СБС-Агро», «ОНЭКСИМ», «Внешторгбанк» и «Российский кредит» выпустили трехгодичные корпоративные еврооблигации на общую сумму $1,025 млрд. под обеспечение собственных активов. Полученные заемные средства конвертировались в рубли и размещались в рублевые инструменты, в том числе государственные облигации. В дальнейшем дисбаланс между валютными пассивами и активами первой двадцатки российских банков только возрастал.

Центральный банк упорно не замечал неоправданно большой объем валютных обязательств (как балансовых – в основном по кредитам, депозитам и прочим привлеченным средствам, так и забалансовых – прежде всего по форвардным сделкам на поставку валюты) «уполномоченных» российских банков перед банками-нерезидентами. Принятые Центробанком меры сводились к утверждению в конце 1997 г. инструкции, регулирующей порядок привлечения и погашения валютных кредитов на срок свыше 180 дней, и введении норматива Н1 1.1 «Максимальный размер обязательств банка перед банками-нерезидентами и финансовыми организациями-нерезидентами», ограничивающего объем таких обязательств 4-кратной величиной собственных средств. По состоянию на начало августа 1998 г. совокупный объем валютных обязательств банковского сектора достиг $26 млрд.

После финансового кризиса 1998 года в СМИ появились сведения о том, что ни один из оказавшихся на грани банкротства российских банков, имевших статус уполномоченных по работе с банками-нерезидентами на рынке ГКО, не соблюдал лимиты открытой валютной позиции (30 % обязательств банка по отношению к собственному капиталу). Между тем, именно в отношении нескольких из этих банков – самых крупных по размеру капитала – не только СМИ, но и самим Центральным банком усиленно формировался имидж «непотопляемых». Делались намеки на преференции в плане поддержания их краткосрочной ликвидности посредством выделенных кредитных линий. По поводу и без повода поминалось выражение: «too big to fail».

Вот, краткая история этого вопроса.

9 апреля 1996 г. первый зампред Центрального банка С. А. Алексашенко сделал заявление о том, что Центральный банк намерен контролировать некоторые банки отдельно от других. Для этого, по его словам, «счета 20 – 30 ведущих коммерческих банков будут переведены из РКЦ в ЦОУ ЦБР».

Деловая пресса прокомментировала это заявление весьма позитивно, полагая, что Центральный банк усиливает надзор над флагманами российского банковского бизнеса.

6 мая 1996 года Совет директоров Центрального банка принял решение создать при Центральном операционном управлении особого подразделения по надзору за крупнейшими банками. На обслуживание в ОПЕРУ-2 претендовали 30 банков, но в итоге таковых оказалось 14: «Агропромбанк», «Внешэкономбанк СССР», «Внешторгбанк», «Промстройбанк» (Москва), «Сбербанк», «Инкомбанк», «Автобанк», «Уникомбанк», «Мосбизнесбанк», «СБС-Агро», «МФК», «Возрождение», «Менатеп» и «Российский кредит».

В вышеупомянутых кредитных организациях (их также называли «золотой клуб России») было сосредоточено 2/3 активов банковской системы и 90 % вкладов населения.

ОПЕРУ-2 возглавил неопытный, но весьма амбициозный молодой человек, позже повышенный до должности зампреда Центрального банка. Контроль над соблюдением обязательных нормативов и резервных требований ослаб, а проверка достоверности отчетных данных превратилась в формальную процедуру.

В банковском сообществе были разные мнения. Кто-то поверил в миф о «непотопляемости» и увеличил лимиты размещения в «элитных» банках временно свободных денежных средств (и объем операций по корреспондентским счетам), кто-то наоборот, лимиты сократил и держал на корсчетах, открытых в этих банках, только минимально-необходимый остаток. Что касается обычных граждан и прежде всего – представителей «среднего класса» (люди с нефиксированным доходом, работавшие в сфере торговли и посреднических структурах), то они, поверив в возможность существования в России таких же надежных банков, как в Швейцарии, понесли туда свои сбережения. За первое полугодие 1997 года объем вкладов населения в национальной валюте в коммерческих банках (без Сбербанка) вырос на 9,8 %.

В середине сентября 1998 г. ОПЕРУ-2 был передан в подчинение ГУ Центрального банка по Москве К этому времени из четырнадцати «непотопляемых» банков на плаву удержались только четыре: «Сбербанк», «Внешторгбанк», «Внешэкономбанк» и «Возрождение». Десять остальных пошли ко дну, утягивая в пучину финансового кризиса вкладчиков и кредиторов.

Запущенный в 1996 г. для поддержки избирательной компании Б. Н. Ельцина механизм финансовых спекуляций на рынке гособлигаций невозможно было остановить ни в 1997-ом, ни в 1998-м году. Огромный капитал, приближающийся по совокупной величине к годовому объему ВВП, за эти годы перетек из производственной сферы и сбережений граждан на финансовый рынок, элитное потребление и, в значительной части, за рубеж.

Для производственной сферы итогом этой денежно-кредитной политики стало разорение половины предприятий, ликвидация оборотного капитала, пятикратное сокращение инвестиций и двукратное сокращение производства. Система государственных финансов вошла в состояние глубокого долгового кризиса, характеризующегося двукратным превышением текущих расходов на обслуживание государственных обязательств, по сравнению с налоговыми поступлениями.

Дефолт по государственным облигациям был неизбежен и, не случись это в августе 1998-го, он непременно бы произошел позже, только с худшими последствиями. В начале 1998 г. внутренний государственный долг России только по ГКО-ОФЗ достиг суммы, эквивалентной $70 млрд. Не менее одной трети этой суммы приходилась на нерезидентов. Рост продаж ГКО и снижение их доходности, достигнутое с помощью притока иностранного капитала, рано или поздно должно было достигнуть точки, когда дальнейшие вложения в российские бумаги утрачивали для нерезидентов какую-либо привлекательность. Поэтому решение Центрального банка о допуске нерезидентов на рынок ГКО-ОФЗ с самого начала было крайне рискованной затеей, которая не могла иметь других последствий, кроме угрозы российскому рублю и государственному бюджету.

17 августа 1998 года, когда денежные власти прибегнули к пункту 8 Устава МВФ, чтобы дать российским банкам 90-дневную передышку на возврат частных займов, их текущая задолженность только по форвардным контрактам составляла $1 млрд. Разумеется, таких денег на корсчетах у банков-заемщиков уже не было. Все они по разным причинам и с разной степенью вероятности уже были банкротами. Решать их проблемы за счет золотовалютных резервов Центральный банк позволить себе не мог, учитывая объемы его собственных инвестиций в государственные облигации, а также инвестиции в ГКО принадлежащего ему Сберегательного банка.

Большинство обывателей в нашей стране до сих пор считают, что в событиях 17 августа 1998 года виноваты банки, так как банковская составляющая дефолта им запомнилась больше всего. На вопрос, почему это именно так, легко ответить – именно потому, что средства многих вкладчиков «зависли» в элитных банках или вовсе пропали. Правда, если судить по количеству потерь, больше всего от неисполнения обязательств по кредиторской задолженности, в связи с операциями купли-продажи ГКО-ОФЗ, пострадали иностранные банкиры.

Вот как излагала причинно-следственную связь между компанией за переизбрание Президента Б. Н. Ельцина на второй срок и дефолтом 1998 года известный экономист, публицист и мой бывший коллега по работе в Совете Федерации профессор Л. И. Пияшева:

«Если всю собранную в 1996 году сумму принять за 100 %, то на покрытие бюджетного дефицита ушло 30 %, а 70 % заново привлеченных средств были использованы для избирательной кампании Ельцина и для формирования частных капиталов лиц, участвовавших в этой афере. А участвовали в ней:

№ 1 – Центробанк,

№ 2 – Сбербанк,

№ 3 – коммерческие банки плюс некоторые частные лица.

В результате этой операции Ельцина действительно на трон посадили, его рейтинг с 6 % подняли на положенную высоту – купили, оплатили, сделали, нарисовали (везде по-разному). То есть деньги частично и в самом деле израсходовали на выборную кампанию, но большая их часть была вывезена из страны (это был один из каналов, по которым шел отток капитала). В 1997 году пора было остановиться. Но вместо того, чтобы прекратить игру, ее продолжили – уже с тем, чтобы поступления шли только в собственные карманы устроителей.

На этих процентах очень сильно нажились люди из Центрального банка, из Сбербанка, частично из коммерческих банков и частные лица – в основном из правительства (список их в Прокуратуре есть, но Прокуратура его не оглашает). Если верить прессе, частные лица действовали по следующей схеме. Член правительства на несколько месяцев выходил в отставку и, как частное лицо, брал многомиллиардный кредит в одном из банков. Затем он покупал ГКО, получал по ним проценты – а тогда проценты по ГКО были бешеные, 250–290 % годовых, – возвращал в банк кредит, а на 190 – 200 % с суммы, которую он брал, покупал акции – Газпрома ли, РАО ЕЭС, в данном случае неважно. Таким образом обесточивалась вся экономика. Немногие «частные лица» как пылесос, собирали деньги отовсюду, из этих же денег они выплачивали проценты по долгам. И в какой-то момент, когда в бюджете физически не было денег на то, чтобы выплатить очередной долг, они все это обрушили. Они устроили дефолт, тем самым «кинув» всю страну, все население – всех тех, кто думал, что имеет накопления, не зная, что в действительности происходит со сбережениями».

Ответственность Центрального банка и Министерства финансов за финансово-банковский кризис, разразившийся в августе 1998 года, практически доказана. Кроме материалов «Временной комиссии Совета Федерации по расследованию причин, обстоятельств и последствий принятия решений от 17 августа 1998 года», существует еще несколько интересных документов. Это – акты проверки Центрального банка аудиторами Счетной палаты РФ:

• «Акт проверки деятельности Центрального банка Российской Федерации по отдельным вопросам формирования, размещения (управления) и использования золотовалютных резервов Российской Федерации в 1997–1998 годах» от 19 ноября 1998 года;

• «Акт о результатах проверки отдельных вопросов финансово-хозяйственной деятельности Центрального банка Российской Федерации за 1997–1998 годы» от 24 ноября 1998 года.

Счетная палата РФ выявила в Центробанке РФ грубейшие нарушения принципов бухгалтерского учета, зафиксировала несколько незаконных операций с цветными металлами, нарушение правил переоценки стоимости драгметаллов, что привело к искажению суммы прибыли, которая должна идти в федеральный бюджет.

Кроме того, несмотря на то, что по закону от налогообложения освобождается только сам Центробанк и его подразделения, было выявлено незаконное уклонение от налогообложения средств, дополнительно создаваемых Центральным банком для себя страховых и иных фондов, а также предприятий, не имеющих отношения к его функциям. Никто из должностных лиц Центрального банка за указанные нарушения никакой ответственности не понес, а сами акты проверки вскоре оказались засекреченными.

Многих экспертов в России и за рубежом до сих пор интересует судьба пятимиллиардного стабилизационного кредита, предоставленного российскому Правительству Международным валютным фондом накануне дефолта. В июне 1998 г. А. Б. Чубайс, назначенный Ельциным спецпредставителем президента по связям с международными финансовыми организациями, отправился в Вашингтон для переговоров с МВФ и американскими властями. Ему удалось договориться о получении специального пакета помощи в размере $24 млрд. Это были новые кредиты – в дополнение к $23 млрд., на которые внешний долг России уже увеличился в первой половине 1998 года.

Эксперты МВФ полагают, что средства первого транша – $4,6 млрд. – были лишь частично направлены на поддержку Минфина и стабилизацию обменного курса. Большая часть пошла на конвертацию рублей, вырученных Сберегательным банком РФ после лавинообразного сброса «коротких» ГКО, в доллары. Возникает интересный вопрос, не был ли Сбербанк тем самым «иностранным спекулянтом», который по версии денежных властей, в июле 1998 г. обрушил российский фондовый рынок и, якобы, «вывел» деньги за рубеж?

Публикации МВФ доступны в сети Интернет. 30 сентября 1998 года на сайте МВФ появился доклад «Перспективы мировой экономики». На стр. 67 документа можно прочитать следующее:

«Наконец, государственный Сбербанк принял решение не продлевать свой значительный портфель казначейских облигаций, срок оплаты которых приходился на последние две недели июля, вынудив тем самым правительство брать в долг под сравнительно высокие проценты для обслуживания своего долга и подорвав уверенность других инвесторов в том, что правительство сможет осуществить продление своего долга в будущем».

Слабым оправданием денежно-кредитной политики Центрального банка в 1996–1998 гг. является подавление инфляции до 1 % в среднемесячном исчислении и проведение с 1 января 1998 года 1000-кратной деноминация купюр. В российских СМИ, не скупясь на похвалы, писали, что при курсе 6 рублей за $1 Россия стала похожа на Францию – там тоже за доллар США давали 6 франков. Кончилось все 17 августа и курсом в 26 рублей за доллар.

Вместе с тем, следует признать, что денежная реформа 1998 года была по-своему уникальна. Во-первых, о ней объявили за 5 месяцев до ее проведения в Указе Президента РФ № 822 от 4 августа 1997 года «Об изменении нарицательной стоимости российских денежных знаков и масштаба цен». Во-вторых, обмена денег в привычном смысле не было. Старые купюры и монеты изымались из обращения вплоть до 1 января 2003 года.

За проведение денежной реформы отвечал первый зампред Центрального банка А. В. Войлуков – авторитетнейший банкир, который работал в Госбанке СССР с 1955 года, принимал участие в денежной реформе 1961 года и вышел в отставку 8 февраля 2005 года, когда ему уже исполнилось 72 года.

Первое полугодие 1998 года российские банки закончили почти без прибыли (1,3 млрд. руб.), причем, по итогам первых пяти месяцев их расходы превысили доходы. Общее количество действующих кредитных организаций за 1997 год сократилось 2029 до 1697. Структура доходов и расходов также претерпела изменения, связанные с событиями на финансовых рынках. Наиболее значимым из них стало резкое увеличение расходов по операциям с государственными облигациями (прежде всего за счет отрицательной переоценки портфеля ГКО-ОФЗ), доля которых в расходах банков возросла с 5 %, (но итогам 1997 г.) до 13,6 % (за первое полугодие 1998 г).

Суммарный капитал 20 крупнейших российских банков (за исключением Сбербанка и Внешторгбанка) с января по июлю 1998 г. уменьшился более чем на 15 %, а величина ликвидных активов сократилась в три раза. В I квартале 1998 г. резко упала ликвидность «Инкомбанка», «СБС-Агро» и «Российского кредита». Во II квартале к ним присоединились «Менатеп» и «Мосбизнесбанк».

Предчувствие финансового банкротства государства и масштабного кризиса банковской системы России витало в воздухе.

8 мая 1998 г. Центральный банк объявил о введении временной администрации в «Токобанке». Этот банк не был известен широкой публике. Он никогда не завлекал к себе толпы частных клиентов. Не заманивал их дешевыми пластиковыми карточками или высокими процентами по вкладам. Не нуждался в рекламе. И в то же время это был один из лучших банков России, который регулярно входил в десятку самых надежных. С ним охотно работали западные финансисты, ему давали выгодные кредиты, через него в Россию шли значительные денежные потоки.

Ситуация, сложившаяся вокруг «Токобанка», была воспринята в банковском сообществе, как крайне опасная для всей банковской системы, поскольку «Токобанк» являлся одним из крупнейших заемщиков средств у банков-нерезидентов; его суммарные обязательства перед иностранными банками оценивались в $500 млн., не считая задолженности по форвардным контрактам.

«Банк Москвы» изъявил желание приобрести «Токобанк» и рассчитаться по его обязательствам, но после аудиторской проверки от сделки отказался. Анализ баланса и внебалансовых операций «Токобанка» показал убытки даже в 3 раза большие, чем установило ГУ Центрального банка по Москве. 31 августа 1998 г. приказом № ОД-413 Центральный банк отозвал у «Токобанка» лицензию на совершение банковских операций.

Известие о результатах независимого аудита «Токобанка», а также иные причины дали повод рейтинговому агентству Moody`s заявить о том, что в ближайшее время им может быть снижен кредитный рейтинг сразу девяти российским банкам, не называя их поименно. Прекращение внешнего финансирования банковской системы во II квартале 1998 года и отрицательное внешнее финансирование (отток капитала), начиная с III квартала, поставили перед крупнейшими российскими банками трудную задачу поиска достаточного объема ликвидных ресурсов. Пятикратная девальвация рубля и подрыв доверия к банкам со стороны клиентов и вкладчиков сделали эту задачу неразрешимой.

Накануне 17 августа 1998 г., названного впоследствии «черным понедельником», показатели текущей ликвидности большинства крупнейших российских банков достигли критического значения, их корреспондентские счета в Центральном банке быстро пустели. На банковском сленге это, между прочим, называется… «влететь на дебетовое сальдо».

 

Глава 7. Под обломками финансовой «пирамиды» ГКО или как банкротились «системообразующие» банки

31 декабря 1997 г. и 1 января 1998 г. все банки страны, и это уникальный случай, день и ночь работали в авральном режиме. Многие работники клиентских и IT-подразделений, бухгалтерии и службы внутреннего контроля встретили Новый год на своих рабочих местах. С 1 января 1998 г. российская банковская система переходила на новый План счетов бухгалтерского учета. У всех клиентов банков менялись реквизиты расчетных, текущих и т. д. счетов, а у самих банков – реквизиты корреспондентских счетов. Это нововведение потребовало замены или существенной доработки программного обеспечения и значительных затрат на модернизацию автоматизированных банковских систем (АБС).

В суматохе, как всегда, не обошлось без серьезных технических сбоев и ошибок, в том числе – при переводе денежных средств со «старых» счетов на «новые». А с «Инкомбанком» и вовсе произошел курьезный случай. У него появились сразу два корреспондентских счета – один правильный (или прямой), а другой «кривой». Вернее, оба счета как бы правильные, поскольку любой из них можно было указать в платежном поручении. Однако клиентам «Инкомбанка» и клиентам клиентов рекомендовали «кривой» счет не указывать; поскольку неизвестно, как долго Центральный Банк будет делать для «Инкомбанка» исключение и когда, наконец, отберет у него один из корсчетов. Случилась же эта история, по слухам, из-за ошибки сотрудников ЦОУ Центрального банка. Они перепутали одну из двадцати цифр в номере корреспондентского счета не только Инкомбанка, но даже Сбербанка России. Но во втором случае ошибку быстро нашли и устранили.

Руководство Центрального банка придавало переходу банковской системы на новый план счетов большое значение, так как это мероприятие приближало стандарты бухгалтерского учета кредитных организаций к международным нормам.

25 декабря 1997 г. по сообщению «Прайм-ТАСС» Председатель Центрального банка С. К. Дубинин сделал заявление о том, что около 200 коммерческих банков не смогут перейти на новый план счетов, поэтому в течение 1998 года у них будут отозваны лицензии. Однако, по его словам, «это будут мелкие коммерческие банки», у которых не хватило средств на приобретение нового программного обеспечения. Г-н Дубинин не ошибся. До конца 1998 года Центральный банк отозвал лицензии у 229 банков, правда, по причине, не имеющей ничего общего с тем, о чем он предупреждал. В абсолютном большинстве случаев лицензии у банков были отозваны из-за неудовлетворительного финансового положения.

В начале апреля 1998 года в интервью влиятельнейшей газете “Financial Times” С. К. Дубинин неосторожно произнес слово «девальвация». Слово это, означающее снижение стоимости рубля по отношению к доллару, уже давно обсуждалось участниками рынка. После начала финансового кризиса и падения валют стран Юго-Восточной Азии нечто подобное ожидалось и в России. Однако слова председателя Центрального банка были восприняты по-другому. А именно в духе «хватай мешки – вокзал отходит». Финансовый рынок не замедлил ответить ростом доходности государственных облигаций и массовыми закупками долларов.

В феврале и марте 1998 года с предупреждением о том, что в России произойдет полномасштабный финансовый кризис, выступил в журнале “The Economist” известный финансист Джордж Сорос. Он рекомендовал российским денежным властям девальвировать рубль на 15–20 % и затем, по аналогии с Аргентиной или Гонконгом, привязать его обменный курс к американскому доллару или к какой-либо европейской валюте.

23 марта 1998 г. страна была оглушена сообщением о том, что все правительство во главе с Черномырдиным отправлено в отставку. Вместе с Виктором Степановичем уходили и вице-премьеры А. Б. Чубайс и А. С. Куликов, которые погрязли в склоках и выяснениях отношений между собой. Отставка Черномырдина существенным образом воздействовала на психологические ожидания и оценки рисков участников финансового рынка, порождая неуверенность и беспокойство. Столь неожиданной «рокировочкой» Ельцин полностью дезорганизовал «партию власти» и одновременно разрушил механизм компромисса с оппозицией.

27 мая 1998 года, когда Центральный банк повысил ставку рефинансирования до 150 %, рынок снова впал в панику: такой провал ставки означал, что уже сокращенный и с огромным трудом кое-как состыкованный бюджет снова разваливается. На следующий день правительство выступает с заявлением о немедленных мерах по стабилизации финансового рынка, сокращении госрасходов и повышении собираемости налогов. Борис Ельцин отправляет в отставку главу Государственной налоговой службы Александра Починка, его место занимает Борис Федоров. Анатолий Чубайс возвращается в правительство в ранге спецпредставителя по связям с международными финансовыми организациями. Возобновляются переговоры с западными финансовыми структурами о предоставлении России внеочередного стабилизационного кредита. После обещаний МВФ оказать финансовой системе помощь в первую неделю июня доходность ГКО удается сбить до 45–50 %, ставка рефинансирования снижается до 60 %.

В июле-августе Банк России израсходовал на поддержку курса рубля около 9 млрд. долларов золотовалютных резервов. Однако валютные интервенции не смогли удержать превышение спроса на валюту над ее предложением.

10 августа падение цен на акции в РТС превысило 7,5 %, после чего торги были остановлены. Российские банки получают margin calls от западных кредиторов по кредитам, обеспеченным ГКО, и бросают все свободные средства на покупку валюты, продавая госбумаги. 10 августа доходность ГКО достигает 100 %, 11 августа – приближается к 150 %.

Безнадежность ситуации подтверждают сюрреалистические угрозы Б. Н. Ельцина, которые он обрушил на банкиров и финансистов в телеинтервью от 11 июня: «Недавно я созвал ведущих банкиров и сказал им, – не забывайте, где работаете! Вы действуете в России и должны работать на Россию. Но если вы хоть на мгновение позабудете, что ваше финансовое место – Россия, то в ответ я вам гарантирую, что кое-кому не сносить головы».

13 августа международное агентство Moody’s понизило рейтинг российского суверенного внешнего долга с В2 до САА1 – уровня, который имеют бедные африканские страны.

16 августа для обсуждения порядка грядущей девальвации в Центральный банк срочно были вызваны все руководители «системообразующих» банков. Рассказывают, что первый зампред ЦБ РФ С. В. Алексашенко встретил их бранными словами:

– Ну что, голубчики, доигрались?

На что один из банкиров, якобы, ответил:

– Это не мы доигрались. Это вы доигрались…

17 августа СМИ опубликовали «Заявление» Председателя Правительства РФ С. В. Кириенко и Председателя Банка России С. К. Дубинина об изменении границ валютного коридора и введении моратория сроком на 90 дней на осуществление выплат по возврату кредитов, полученных от нерезидентов Российской Федерации. Объявлялось о приостановке торгов на рынке ГКО-ОФЗ и переоформлении государственных облигаций со сроками погашения до 31 декабря 1999 года. Государственной Думе предлагалось «провести до конца августа внеочередную сессию, на которой принять ключевые законопроекты, позволяющие обеспечить своевременность выплаты пенсий и заработной платы работникам бюджетной сферы, создать законодательные процедуры санации банков, укрепить систему валютного регулирования и валютного контроля».

* * *

1998-й год – самый неудачный в истории российской банковской системы. По оценкам Ассоциации российских банков (АРБ), убытки коммерческих банков составили 35 млрд. рублей, а общий капитал банковской системы уменьшился на 40 %.

От девальвации рубля пострадали все банки, от переноса сроков погашения ГКО – больше половины. Вследствие этого, а также в связи с ошибками руководителей и менеджеров многих банков, у 1/3 из них, в том числе крупных, образовался значительный дефицит капитала. 11 августа 1998 года из-за начавшихся неплатежей остановился рынок межбанковского кредитования – один из основных источников рублевого денежного предложения.

26 августа 1998 г. Россия фактически лишилась валютного рынка: из-за дефицита валютных резервов Центральный банк отказался продавать валюту и ушел с рынка, после чего торги долларами на ММВБ пришлось прекратить.

Задержки проведения клиентских платежей приобрели массовый характер; в «проблемных» банках «зависли» налоговые платежи на сумму 30 млрд. руб., что сразу же принесло государственному бюджету весьма ощутимые потери. По российскому законодательству налоги считались уплаченными, как только предприятие дает поручение банку перевести в бюджет средства со своего счета. Самое удивительное то, что если деньги поступали в неплатежеспособный банк, который не в состоянии их выплатить, то они так же засчитываются предприятию как налоговые платежи. Но при этом государство не получало ни копейки.

От кризиса в различной степени пострадали миллионы рядовых граждан, доверивших банкам свои сбережения или являвшихся держателями пластиковых карт европейских (VISA, MasterCard) и российских (STB) платежных систем. Рынок банковских карт накануне кризиса переживал настоящий бум. В Москве за три дня до объявления дефолта «по техническим причинам» прекратилась выдача наличных в сети банкоматов всех банков, включая Сбербанк.

Самые сообразительные граждане стали опустошать личные банковские счета в предприятиях торговли, сервиса и в дорогих ресторанах – везде, где банковские карты принимались к оплате. Но развернуться им не дали. 17 августа VISA запретила транзакции по российским картам, независимо от реального состояния их эмитентов. Клиенты «Инкомбанка», «СБС-Агро», «Менатепа», «Российского кредита», «Империала» и даже Сбербанка, особенно, находившиеся в это время за границей на отдыхе или по служебным делам, в один миг превратились в держателей ничего не стоящих кусочков пластмассы.

После того как все ведущие банки стали вводить ограничения на выплату средств депозитных счетов, изъятие населением банковских вкладов приняло массовый характер. Банки изо всех сил стремились уменьшить давление со стороны вкладчиков: устанавливали лимиты на ежедневную выдачу наличных денежных средств, предлагали получать деньги с валютных депозитных и карточных счетов в рублях, но по курсу, ниже рыночного; организовывали предварительные записи на получение валютных и рублевых средств.

Наиболее сильное снижение объемов банковских депозитов пришлось на конец августа – начало сентября 1998 г. В итоге за третий квартал они сократились на 32 млрд. руб. (21 %). Только в Сбербанке сумма вкладов за август и первую половину сентября сократилась на 15,5 млрд. рублей.

Снижение валютных депозитов было более интенсивным и продолжительным: с начала августа и до конца года их объем сократился более чем вдвое. Паника усиливалась, курс доллара в обменных пунктах доходил до 20 рублей, что привело к росту цен на импортные товары и к их временному исчезновению с прилавков магазинов.

Население отреагировало на неожиданно возникший дефицит еще более усиленным спросом на товары ширпотреба, что подняло цены на одну треть. В целом за год инфляция составила 84,4 % против 11 % в 1997 году.

Большой неожиданностью для многих вкладчиков стало быстрое ухудшение ситуации в «СБС-Агро», который рекламировался как полугосударственный банк. Большинство вкладчиков, а их в «СБС-Агро» насчитывалось 2 миллиона, были уверены, что в случае затруднений государство окажет ему финансовую поддержку. Однако все заявления Правительства и Центрального банка о гарантиях вкладов носили достаточно декларативный характер.

Ослабить напряжение, вызванное «набегом вкладчиков» был призван перевод с 1 сентября 1998 г. вкладов граждан из «СБС-Агро» и еще нескольких крупных банков в Сберегательный банк РФ по фиксированному курсу. Подобная схема уже была опробована Центральным банком годом ранее при финансовом оздоровлении «Тверьуниверсалбанка».

Перевод вкладов осуществлялся при добровольном согласии вкладчика на основании личного заявления. Валютные вклады конвертировались в рубли по курсу на 1 сентября (9,33 руб./$1.). При этом убытки вкладчиков достигали 50 % от валютной стоимости вкладов. Кроме «СБС-Агро» в операции участвовали: «Менатеп», «Мосбизнесбанк», «Мост-банк», «Промстройбанк» (Москва), «Российский кредит», «Инкомбанк» и «Кузбасспромбанк». Общая сумма переданных в Сбербанк обязательств по вкладам составила около 1,4 млрд. рублей.

Для исполнения требований граждан по переведенным вкладам Сбербанку передавалась часть средств из фонда обязательных резервов (ФОР) банков-должников и их векселя, под залог которых Сбербанк мог получать от Центрального банка дополнительные кредиты.

Многие адвокатские конторы, консультировавшие вкладчиков, советовали им подавать на банки в суд и требовать безакцептного списания средств с их корсчета. То же самое они рекомендовали коммерческим и некоммерческим организациям, которые держали на депозитах в «проблемных» банках временно-свободные денежные средства. Но банки всячески препятствовали подаче и рассмотрению в судах исковых заявлений вкладчиков и кредиторов.

17 ноября 1998 года Верховный суд РФ признал решение Центрального банка о переводе банковских вкладов в Сбербанк незаконным. Тот, кто поспешил с переводом валютных вкладов в Сбербанк, сразу почувствовал себя ослом.

В начальной фазе кризиса общее количество «проблемных» банков составляло не менее трети от их общего числа. От полного паралича платежную систему страны спасали расчетные пулы доверяющих друг другу банков и дублирующие коммерческие расчеты РКЦ Центрального банка. В наиболее трудном положении оказались 193 кредитные организации, у которых отношение валютных обязательств к активам было менее 100 процентов. Причем, у 132 банков оно составляло менее 50 %. Доля этих банков в суммарных активах банковской системы (без учета Сбербанка) составляла около 60 %. Эти банки в значительной степени и определяли состояние банковского системы в целом. На них пришлось 60 % убытков банковского сектора в первые три месяца кризиса, а с августа 1998 г. по декабрь 1999 г. – 92 %.

Центральный банк не торопился инициировать процедуру их банкротства. В некоторых случаях на него оказывали давление политические группировки, которые имели в «проблемных» банках свои материальные интересы. Но также принимались во внимание и объективные факторы. Например, руководство Центрального банка не было уверено в том, что процедура банкротства, которая должна была последовать за отзывом лицензии, не выльется в растаскивание оставшихся активов теми кредиторами, у которых окажутся самые лучшие связи с временными администрациями и конкурсными управляющими.

В целях преодоления кризиса ликвидности Центральный банк принял решение с 1 сентября 1998 года снизить до 5 % резервные требования по привлеченным средствам в рублях и иностранной валюте для Сбербанка. А также для тех кредитных организаций, у которых удельный вес вложений в ГКО-ОФЗ в работающих активах составляет 40 % и более. Для кредитных организаций, у которых удельный вес вложений в государственные облигации в работающих активах составлял менее 40 %, резервные требования были снижены до 7,5 %.

В Таблице 3, составленной по версии журнала «Профиль» (№ 31 от 31.08.1998 г.), приводится список 20 российских банков, вложения которых в государственные облигации накануне кризиса были наибольшими. При отказе государства от выполнения своих долговых обязательств, все они становились потенциальными банкротами. И первым из них – Сбербанк, а вместе с ним – миллионы его вкладчиков, которые «второго ограбления народа» Президенту Б. Н. Ельцину и исполнительной власти уж точно бы не простили.

Рассказывают, что на закрытом заседании Правительства, состоявшемся где-то в начале апреля 1999 года, председатель Центробанка В. В. Геращенко спокойно разъяснял членам кабинета министров, озабоченным перспективой банкротства нескольких кредитных организаций общефедерального значения: «Никто, однако, не сможет доказать, почему если какой-то системообразующий банк не спасти, это вызовет серьезные социальные потрясения. Я думаю, такой банк в России только один. Это – Сбербанк. Вот если обанкротить его, тогда действительно все выйдут с топорами и лопатами на защиту своих сбережений. Все остальные банки, я считаю, не играют такой большой роли в экономике, и с тезисом, что некий банк легче поддержать, чем обанкротить, я не согласен».

Таблица 3

Банки, купившие самые большие пакеты госбумаг (ГКО, ОФЗ и пр.) на 1 июля 1998 года

В целях поддержания ликвидности банковской системы Центральный банк использовал такие инструменты рефинансирования, как ломбардные кредиты, которые предоставлялись под залог государственных облигаций. В августе – сентябре 1998 года Центральный банк выдал ломбардные кредиты 80 банкам 19 регионов Российской Федерации на общую сумму 14,9 млрд. рублей.

В период с 1 августа 1998 года по 1 марта 1999 года Центральный банк предоставил беззалоговые однодневные кредиты («овернайт») 34 банкам на общую сумму 65,7 млрд. рублей. С августа 1998 г. по март 1999 г. Центральный банк предоставил под залог акций заемщиков «стабилизационные кредиты» на срок до 1 года 15 банкам на общую сумму 17,8 млрд. руб.

Очень многое в той ситуации зависело не только от Центрального банка, но и от владельцев (акционеров) кредитных организаций, их заинтересованности покрыть образовавшиеся от обесценения ГКО-ОФЗ и девальвации рубля убытки за счет прибыли от других коммерческих проектов. Так, например, поступили акционеры «Газпромбанка» и «Альфа-банка», которым удалось во время трехмесячного моратория на выплату задолженности перед банками-нерезидентами, реструктурировать активы и отвести свои банки от опасной черты банкротства. «Альфа-банк» первым из крупных российских банков договорился с западными кредиторами о реструктуризации своего долга на сумму $77 млн.

Безучастное отношение владельцев (акционеров) банков к проблемам, которые они испытывали, как правило, заканчивалось плачевно. Самый яркий пример – банкротство банка «Империал», акционерами которого являлись далеко не самые бедные российские компании: «Газпром», «ЛУКОЙЛ» и «Зарубежнефть». До кризиса 1998 года «Империал» входил в десятку крупнейших российских банков. В середине 1990-х годов получила известность серия его рекламных телевизионных роликов «Всемирная история банка «Империал»».

Известно, что «ЛУКОЙЛ» запаздывал с возвращением «Империалу» кредита на сумму $33 миллиона. За 4 дня до объявления дефолта, 13 августа 1998 года, нефтяная компания переоформила свою задолженность банку в векселя на 161 млн. 904,2 тыс. руб. (со сроком погашения через 3 года) и на 379 млн. 414 тыс. руб. (сроком на 15 лет). И банк рухнул. 25 августа 1998 года Центральный банк отозвал у «Империала» лицензию «в связи с неисполнением требований федеральных законов… и нормативных актов Банка России, установлением фактов недостоверности отчетных данных, учитывая неоднократное применение мер в порядке надзора».

До сих пор в банковском сообществе и среди финансовых журналистов не затихают споры о причинах банкротства «СБС-Агро» и «Инкомбанка» – банков общефедерального значения. Первый обслуживал кредиты и финансовые потоки агропромышленного комплекса страны. Второй – являлся ядром финансово-промышленной группы, которой принадлежало 20 % акций предприятий химической и нефтехимической промышленности, 17 % – транспортных организаций, 16 % – пищевой промышленности, 15 % – предприятий связи, 14 % – машиностроения, 11,5 % – черной и цветной металлургии, 9 % – энергетики. Много слухов и толков вызывали личности руководителей этих банков: А. П. Смоленского и В. В. Виноградова.

3 сентября 1998 г. Центральный банк объявил о введении в «СБС-Агро» временной администрации и отстранении от управления банком прежнего руководства. Дальше стали происходить фантастические вещи. 10 сентября 1998 г. на основании решения Элистинского городского суда Республики Калмыкия работа временной администрации «СБС-Агро» сначала была приостановлена, а затем прекращена. С 21 сентября все отделения банка снова приступили к работе, а 2 октября Совет директоров Центрального банка принял решение о предоставлении «СБС-Агро» «стабилизационного» кредита в размере 7,4 млрд. руб. (выдано было 5,86 млрд. руб.) под залог пакета «замороженных» ГКООФЗ. И еще целый год «СБС-Агро» будет присутствовать на рынке: выдавать кредиты сельскохозяйственным товаропроизводителям, проводить клиентские платежи, расплачиваться со старыми вкладчиками и привлекать новых клиентов, но и при этом, не возвращая свои долги вкладчикам и банкам-нерезидентам.

Временная администрация вернется в «СБС-Агро» только через год, в августе 1999 г. Ее возглавит зампред Центрального банка Г. И. Лунтовский, а в ноябре того же года «СБС-Агро» перейдет под управление Агентства по реструктуризации кредитных организаций (АРКО), которое обнаружит утрату банком основных активов. Руководителю АРКО А. В. Турбанову останется только вздохнуть: «Не СБС банкротить надо, а Смоленского…» 17 мая 2000 года прокуратура ЦАО Москвы возбудит уголовное дело в отношении руководителей «СБС-Агро» по статьям 160 и 201 УК РФ. В материалах уголовного дела, которое, так, по сути, ничем и не закончится, следователи напишут: «Руководство банка, злоупотребляя своими полномочиями, использовало полученные от Банка России кредиты не по целевому назначению, обналичив и присвоив большую часть денежных средств».

18 января 2003 года Центральный банк удовлетворит ходатайство АРКО об аннулировании лицензии «СБС-Агро», «в связи с ликвидацией банка». Банк к тому времени уже вел призрачное существование. Из 3,5 тыс. сотрудников осталось около 100 человек. Пауза с отзывом лицензии банка затянулась до тех пор, пока его на корреспондентский счет перестали поступать средства от реализации его активов и взыскания долгов с его заемщиков (дебиторов). Оставшимся пяти тысячам вкладчикам пришлось ждать выплат уже в рамках процедуры банкротства.

По схожему сценарию началась борьба за выживание «Инкомбанка». 4 сентября 1988 года приказом Центрального банка № ОД-426 в «Инкомбанк» была введена временная администрация. 7 сентября 1998 г. определением Черемушкинского районного суда города Москвы деятельность временной администрации по управлению ОАО АБ «Инкомбанк» была приостановлена. Однако, в отличие от «СБС-Агро», стабилизационный кредит «Инкомбанк» не получил.

Как сообщило Управление внешних и общественных связей Центрального банка, размер дневных поступлений денег на корреспондентский счет «Инкомбанка» снизился в 200–300 раз. Сумма средств, списанных со счетов клиентов, но не проведенных по корреспондентскому счету, выросла более чем в четыре раза. Иными словами, «Инкомбанк» обманывал клиентов: списывая по платежным поручениям деньги с их счетов, он отправлял их незаконными проводками по другим маршрутам. Такого безобразия Центральный банк терпеть не смог. Это выходило за все рамки делового приличия, и 29 октября 1998 г. Совет директоров издал приказ № ОД-520, по которому отозвал у «Инкомбанка» лицензию на осуществление банковских операций и снова ввел временную администрацию.

За два дня до этого события В. В. Виноградов добровольно сложил с себя полномочия президента «Инкомбанка» и слег в больницу с тяжелым инфарктом.

4 ноября 1998 года Арбитражный суд города Москвы возбудил дело о признании ОАО АБ «Инкомбанк» банкротом. Вслед за крушением опорного столпа собранного под дланью г-на Виноградова промышленного холдинга последовала череда судебных разбирательств, скандалов и взаимных обвинений, связанных с разделом имущества, поиском расхищенных активов, выгодоприобретатели которые так до сих пор и не найдены.

Сейчас, когда от «Инкомбанк» и «СБС-Агро» уже не осталось ничего, кроме неприятных воспоминаний вкладчиков и кредиторов, самое время оценить причины их феноменального успеха в середине 1990-х годов и последовавшего за ним краха. Нельзя не согласиться с мнением финансовых журналистов о том, что «СБС-Агро» и «Инкомбанк» вырвались в лидеры российского банковского бизнеса во многом благодаря тому, что их возглавляли умные и энергичные руководители: г-н Смоленский и г-н Виноградов. Не являясь, подобно В. В. Геращенко, профессиональными банкирами, они сумели доказать, что и в России банковский бизнес может приносить не только хорошую прибыль, но и общественную пользу. «СБС-Агро» кроме того еще и является пионером розничного банковского бизнеса – организации продаж банковских, услуг, рассчитанных на разные по уровню доходов слои населения.

Оба банка вышли на рынок примерно в одно и то же время, в 1988–1989 гг., и не имели никаких конкурентных преимуществ, по сравнению с банками, созданными на базе союзных министерств, промышленных групп или бывших специализированных банков. В 1992 году, когда в стране разразился платежный кризис, «Инкомбанк» и «Столичный банк сбережений» (тогда еще без приставки «Агро»), приступили к созданию собственных систем безналичных электронных расчетов и платежей. К ним самотеком пошли клиенты, поскольку в то время главным критерием надежности банка была способность проводить платежи, а не размеры и известность. Потом начала приносить плоды грамотно организованная коммерческая реклама и благосклонное отношение федеральных и региональных властей.

«Московский инновационный коммерческий банк» (Инкомбанк) был создан 11 ноября 1988 г. с уставным фондом 113,4 млн. руб., которые внесли 64 акционера. Цель создания банка, зафиксированная в уставе, для нашей страны до сих пор актуальна, а именно, «при помощи финансово-кредитных средств способствовать ускорению научно-технического прогресса и развитию рыночных отношений в стране». Бизнес рос сказочными темпами. Если в 1992 году «Инкомбанк» имел 17 филиалов, то в 1994 году их было уже более 50.

В 1994 году «Инкомбанк» имел одну из самых больших по России и странам ближнего зарубежья корреспондентскую сеть, которая насчитывала 500 прямых банков-корреспондентов по расчетам в рублях и «мягких валютах». Через корреспондентскую сеть «Инкомбанка» ежедневно проходило более 2500 иногородних платежей.

Расчетный Центр «Инкомбанка» в Москве на улице Наметкина был оснащен в соответствии с последними достижениями IT-индустрии. Аппаратно-техническим ядром автоматизированной банковской системы «Инкомбанка» являлись два сервера компании NCR – самые мощные из всех, которые тогда использовались в российских коммерческих банках. Американские специалисты спроектировали уникальную оптико-волоконную вычислительную сеть, протяженностью около 60 километров, объединявшую 350 рабочих станций. Скорость, надежность и конфиденциальность расчетов выгодно отличали «Инкомбанк» не только от коммерческих банков, но и от расчетно-кассовых центров Центрального банка, которые только к 1996 г. получили техническую возможность проводить валовые расчеты в режиме реального времени.

Кооперативный банк «Столичный» получил лицензию 14 февраля 1989 года, и имел уставной капитал в размере 50 млн рублей. К 1990 году объем привлеченных средств составлял около 500 млн. руб. При банке были созданы факторинговая, лизинговая и страховая компании. Банк открыл филиал в Харькове и специализированный филиал в Москве – «Кинокредит», финансировавший киносъемки, концерты, спортивные мероприятия.

В 1994 году «Столичный» сменил название на «Столичный банк сбережений» (СБС), увеличил количество отделений в Москве до 50, активно разрабатывал и внедрял на предприятиях и в организациях затратные пластиковые программы («зарплатные», «студенческие», «социальные»).

В декабре того же года СБС заключил с фирмой IBM контракт на покупку и поставку 2 тыс. банкоматов на сумму несколько десятков миллионов долларов. Пользуясь неповоротливостью конкурентов, СБС стремился замкнуть все финансовые потребности своих клиентов – корпоративных и субкорпоративных, единой безналичной цепочкой платежей, при которой деньги вообще не покидают пределы банка.

Об основателе «СБС» А. П. Смоленском в банковском и экспертном сообществе ходят легенды. Забота об имидже заставляла известного на всю страну банкира постоянно искажать факты своей биографии, в частности сведения о национальности, об образовании, о наличии судимости. То он утверждал, что имеет высшее строительное образование, то высшее экономическое. В 1996 г. советник банкира по public relations (PR) Эдуард Краснянский сообщил журналистам о том, что Смоленский окончил геологоразведочный институт имени Серго Орджоникидзе. Действительно, как потом выяснилось, он проучился там два года, но был отчислен за неуспеваемость. Впрочем, это нисколько не умаляет его характеристику «умнейшего человека».

Предметом особой гордости г-на Смоленского являлась благотворительная деятельность с использованием средств, принадлежащих банку. Передав пятьдесят килограммов драгоценного металла для позолоты куполов храма Христа Спасителя, Смоленский получил, как «истинный защитник православия», престижный церковный орден Михаила Архангела.

В 1995–1996 гг., в период расцвета, у «Инкомбанка» было 140 филиалов в 39 наиболее экономически развитых регионах России. Банк одним из первых в России сделал ставку на подъем отечественной промышленности и энергетики. В его активы входили крупные пакеты многих известных предприятий: «Магнитогорского металлургического комбината» (10,5 %), «Ленэнерго» (11,33 %), кондитерского концерна «Бабаевский» (65,69 %), фабрики «Рот Фронт» (51,59 %), «Омского бекона»(58,53 %), Самарской металлургической компании (50,43 %), ОКБ Сухого (25,05 %), судостроительного завода «Северная верфь» (18,85 %), Балтийского завода (16 %). В 1996 году «Инкомбанк» объединил свои промышленные активы в единый холдинг.

По состоянию на середину июля 1998 года кредитный портфель «Инкомбанка» измерялся суммой $2,8 млрд. Более половины кредиторской задолженности приходилось на первоклассных заемщиков, в том числе – предприятия РАО «ЕЭС России», РАО «Газпром» и Министерство путей сообщения. «Инкомбанк» инвестировал средства не только в производственный сектор экономики, но и помогал региональным властям, в том числе – Санкт-Петербурга, выпутаться со своими долгами, и, как мог, поддерживал оборонную промышленность. В. В. Виноградов даже сумел найти деньги для того, чтобы профинансировать строительство на «Северной верфи» АПЛ «Курск», – той самой субмарины, которая 12 августа 2000 года после трагической катастрофы затонула в мутных водах Баренцева моря.

По состоянию на 1 января 1998 года в филиалах «Инкомбанка» обслуживались 56 тыс. юридических лиц и 250 тыс. частных клиентов. О президенте «Инкомбанка» В. В. Виноградове говорили, что он не чужд меценатству и купеческой расточительности. Действительно, глава «Инкомбанка» представлял собой могучую русскую натуру, которой, к сожалению, очень часто присущи несовместимые крайности восприятия бытия. Если принять во внимание исторические аналогии, то Владимир Виноградов был Саввой Морозовым и Петром Третьяковым в одном лице. В великолепном собрании картин, принадлежавших «Инкомбанку», насчитывалось более 1000 произведений, в основном представлявших русскую живопись XVII–XX вв. В их числе картины Николая Дубовского, Роберта Фалька, Надежды Удальцовой, Аристарха Лентулова, Давида Бурлюка. Наиболее известное полотно – один из вариантов «Черного квадрата» Казимира Малевича, проданный впоследствии комитетом кредиторов «Инкомбанка за 1 млн. долларов США олигарху Потанину, который, в свою очередь, подарил его Эрмитажу.

В апреле 1994 года правительство Москвы предоставило Инкомбанку в аренду на 49 лет участок земли площадью 6,1 га на проспекте Вернадского. Инкомбанк планировал построить на арендуемой земле комплекс служебных и административных зданий.

Все было бы хорошо, если бы бурный рост «Инкомбанка» сопровождался адекватными изменениями в системе корпоративного управления и кадровыми назначениями.

Группировки топ-менеджеров внутри банка действовали исключительно в собственных интересах, и уже несколько раз подводили его к опасной черте банкротства. Было растащено множество активов, и в бюджете банка стала расти дыра. Уместно напомнить, как в январе 1996 года ГУ Центрального Банка по Москве инициировало комплексную проверку «Инкомбанка» (поручение № 23-0-4П от 9 января). Дела банка изучала рабочая группа управления инспектирования кредитных организаций из девяти человек. Кратко результаты проверки можно описать так: путем различных бухгалтерских манипуляций банк пытался скрыть убытки на сумму 998,2 млрд. рублей. Так как, по мнению ревизоров, эту сумму, а также сумму завышения собственных фондов – всего 1 триллион 35 миллиардов рублей – следует вычесть из собственных средств банка, то выходило, что в 1996 год АКБ «Инкомбанк» вступил практически без собственного капитала. Перевод «Инкомбанка» под небрежный надзор ОПЕРУ-2 в мае 1996 года получил в августе 1998 года закономерное продолжение в виде ничем не оправданных убытков его клиентов, кредиторов и вкладчиков.

В. В. Виноградов, понимая, что ему в одиночку не справиться с возникшими проблемами, уже тогда начал вести переговоры с Deutsche Bank о продаже блокирующего (20 %) пакета акций, но до 17 августа 1998 г. завершить оформление сделки не успел. Он скончался 29 июня 2008 г. в Москве в возрасте 52-х лет, перенеся инфаркт, пересадку почки и несколько инсультов, в полной нищете и безвестности.

Для «СБС» звездный час наступил после того, как в его названии появилась приставка «Агро». На момент сделки «СБС», как мы уже отмечали, был лидером на рынке розничных банковских услуг. Принадлежавшая банку платежная система STB (пластиковые карты) завоевывала такие рынки сбыта, о которых другие банки либо не смели мечтать (высшие органы государственной власти и управления), либо просто пренебрегали (высшие учебные заведения).

В банковском сообществе многие недоумевали: зачем успешному розничному банку лезть в корпоративный бизнес, да еще такой неподъемный, как кредитование сельского хозяйства? Все, кто так думали, когда «СБС» в 1996 году приобретал блокирующий пакет акций государственного «Агропромбанка», а потом немного «размыл» в свою пользу, в конечном итоге не ошиблись. Филиальная сеть «Агропромбанка, состоявшая из более 1 тыс. отделений, давила на «СБС» своей убыточностью. Большая ее часть располагалась в небольших городках, поселках городского типа и селах. Она еще с советских времен постоянно дотировалась государством, и долги «Агропромбанка» либо списывались, либо переоформлялись в «длинные» кредиты.

Может быть, уже тогда «СБС» должен был начать реорганизацию этой филиальной сети, оставлять все работающее и избавляться от убыточного балласта. Но в таком случае пропал бы главный козырь нового для «СБС» бизнеса – получение львиной доли платежных ресурсов из бюджетного фонда льготного кредитования тружеников полей и животноводческих ферм.

Справедливости ради следует отметить, что для реализации нового проекта «СБС» был подготовлен не только в коммерческом плане, но и в плане технологической оснащенности. Созданный тогда и работающий до сих пор в практически неизменном виде, хотя и в распоряжении другого собственника, вычислительный центр «СБС-Агро» в Москве на Смольной улице все еще остается для банковского сообщества «буржуйской роскошью». Это – десятки тысяч квадратных метров технологических помещений, тысячи квадратных метров тестовых и продуктивных машинных залов, оборудованных по самым высоким стандартам On-Line Processing. Здесь есть все, что позволяет банку работать даже в условиях чрезвычайной ситуации: резервные линии электропитания, тройное «горячее» резервирование дизель-генераторами, промышленный способ кондиционирования компьютеров, зонирование и разграничение доступа на объекте, в зависимости от функционального назначения помещений.

Менеджеры «СБС»: управленцы и технологи, – проявив недюжинную энергию, в исключительно сжатые сроки интегрировали филиалы «Агропромбанка» в единую банковскую информационную систему. Они обеспечили необходимые технологические условия для учета банковских операций в режиме реального времени, то есть операционный день во всех филиалах «СБС-Агро», от Калининграда до Владивостока, завершался сведением всех расчетов и платежей в общий текущий баланс с отражением на едином корреспондентском счете. В Москве, Санкт-Петербурге, других крупных городах были созданы учебно-методического центры переподготовки специалистов «Агропромбанка»: бухгалтеров, экономистов, кредитных экспертов и операционистов.

По мнению А. П. Смоленского, всегда охотно общавшегося с прессой, все финансовые проблемы «СБС-Агро» были связаны исключительно с государством. В качестве первичного дилера банк обязан был держать многомиллиардный пакет ГКО и валютных облигаций Минфина, хеджировать валютные риски иностранных инвесторов и обеспечивать возврат кредитов заведомо неплатежеспособных заемщиков. При этом владельцы (акционеры) банка вначале надеялись на то, что Центральный банк удержат валютный коридор в границах заявленного на 1998 год обменного курса.

После кризиса 17 августа 1998 года они надеялись на стабилизационный кредит, а через год – на национализацию. В итоге все эти действия, по мнению г-на Смоленского, обернулись против «СБС-Агро».

Оппоненты г-на Смоленского из числа кредиторов и регуляторов банковского рынка до сих пор считают, что дефолт лишь усугубил проблемы «СБС-Агро», который имел «дорогие короткие пассивы» и «вороватых менеджеров», принимавших в обеспечение кредитов недостроенные коровники и плохо заасфальтированные участки шоссейных дорог.

Склоняться к первой или второй точке зрения – значит излишне упрощать ситуацию. Видимо, отчасти правы и А. П. Смоленский, и его обвинители. Полное право на существование имеет точка зрения о том, что «СБС-Агро» и «Инкомбанк» опередили свое время: вышли на рынок корпоративных и розничных банковских услуг тогда, когда доминирующим фактором развития банковской системы являлись финансовые спекуляции, подрывавшие саму основу экономического базиса страны и ее денежно-кредитной системы. Злословящим же про эти великие банки предлагаю проникнуться смыслом пророчества Кассандры (Κασσάνδρα):

23 августа 1998 года финансовый кризис перерос в политический. Президент Борис Ельцин отправил молодого и энергичного премьера С. В. Кириенко в отставку и назначил временно исполняющим обязанности главы кабинета министров «тяжеловеса» В. С. Черномырдина.

7 сентября 1998 года Ассоциация российских банков обратилась к Б. Н. Ельцину с требованием немедленной смены руководства Центрального банка. В тот же день. С. К. Дубинин направил Ельцину письмо с прошением об отставке. По сведениям из разных источников, Дубинин больше, чем кто бы то ни было, даже больше, чем С. В. Кириенко, прочувствовал всю тяжесть ответственности и за сам кризис, и за приведшие к нему политические ошибки. В начале сентября 1988 года он выглядел полностью подавленным, а после отставки жаловался на то, что его бросили все, даже те, кого он считал своими друзьями и соратниками.

Исполняющим обязанности председателя ЦБ РФ стал первый заместитель С. К. Дубинина – С. В. Алексашенко. После нескольких недель безуспешных попыток снова отдать пост премьера В. С. Черномырдину Президент Ельцин был вынужден 11 сентября 1998 года представить на утверждение Государственной Думы кандидатуру Е. М. Примакова, а пост руководителя Центрального банка занял неувядаемый В. В. Геращенко.

За назначение Геращенко проголосовали 334 депутата (60,4 %), 65 депутатов (14,4 %) проголосовали «против». В своем выступлении новый Председатель Центрального банка остановился на проблеме банковского кризиса, причинах его возникновения и методах его преодоления:

«Я понимаю, что сейчас весьма сложное положение в банковской системе. Оно отражает, на мой взгляд, ту непродуманную экономическую политику, которая не вела к развитию производства, национального производства, а значит, и к развитию налогооблагаемой базы для получения необходимых доходов в бюджет, для того, чтобы быть способными через систему бюджета поддерживать бюджетные отрасли и производить необходимые расходы на поддержание национальной безопасности и независимости страны. Все это выразилось в крахе структуры заимствований государства посредством государственных казначейских обязательств. На мой взгляд, с таким ускоренным и эйфорийным разрешением проблемы вложений иностранных инвесторов в эти высокодоходные и ликвидные до поры, до времени бумаги… Те задачи, которые нужно решать сейчас в государстве (и в первую очередь за них, естественно, должен нести ответственность Центральный банк), – это не столько поддержание, сколько восстановление ликвидности в банковской системе, спасение тех банков, которые могут работать в сложных нынешних условиях и могут обслуживать своих традиционных клиентов, удовлетворять те требования, которые предъявляют им их вкладчики».

Возможно, что благодаря этому неожиданному для многих назначению страна избежала перехода на «аргентинскую модель» экономического развития по схеме «currency board». Денежно-кредитную политику, которую Центральный банк проводил с осени 1998 г. до весны 2001 г., в банковском сообществе окрестили «пилой Геращенко». Девальвация рубля сопровождалась ограничением продажи долларов, а денежная эмиссия – сокращением бюджетных расходов. Операции по реализации 50 % экспортной валютной выручки, подлежащей обязательной продаже, и покупке иностранной валюты под импортные контракты были переведены на специальные торги. Особенностью специальных торгов стала обязательная 100 % предоплата рублевых средств за покупаемую валюту.

Одновременно были ужесточены условия проведения валютообменных операций коммерческими банками. Последним было запрещено иметь на конец операционного дня собственную открытую валютную позицию. Покупка валюты могла происходить только по клиентским заявкам и для обеспечения обязательств перед контрагентами. За нарушение этого порядка Центральный банк обещал карать – вплоть до лишения лицензии. В результате на корсчетах российских банков в ноябре 1988 года скопилось почти 20 млрд. рублей, тогда как два месяца назад этот показатель составлял лишь 4 млрд. рублей.

Одно из самых эффектных антикризисных мероприятий Геращенко в должности главы Центрального банка – объявление войны неплатежам (их объем к 1 декабря 1998 года превысил 1,2 трлн. рублей), знаменитая «расшивка», которая, заметим, проводилась им точно так же, как в 1992 году. Для восстановления работоспособности расчетной и платежной системы было проведено три многосторонних межбанковских клиринга, позволивших провести более 30 млрд. рублей, в том числе в бюджеты различных уровней и внебюджетные государственные фонды.

Первую акцию по «расшивке» неплатежей Центральный банк провел 18 сентября 1998 года в пяти регионах – Москве, Санкт-Петербурге, Московской, Самарской и Свердловской областях. В акции приняли участие все желающие банки, испытывающие трудности с проведением расчетов. Они получили от Центрального банка стабилизационные кредиты, предоставив взамен полную картотеку «застрявших» платежей. 25 сентября Центральный банк операцию повторил. На этот раз она была обязательной. Средства, переданные банкам, были частично изъяты из фонда обязательного резервирования – «экстремальных» запасов Центрального банка, частично даны в долг (невозвратный) под залог ГКО. Таким образом, некоторые банки фактически погасили злосчастные облигации. Во многих регионах, где проводились такие операции, это позволило банкам либо полностью, либо частично избавиться от груза неплатежей и картотеки.

Лидерами по задержке (не исполнению) клиентских платежей по состоянию на 18 сентября 1998 года являлись 15 банков (Таблица 4). В них «зависли» платежи на сумму около 3 млрд. руб.

Таблица 4

Банки, не исполнившие наибольшую сумму клиентских платежей, к 18 сентября 1998 г.

Источник: Профиль. – 1998. – № 35(107)

Решая проблему неплатежей, банки активно торговали долгами предприятий перед контрагентами и кредитными организациями. Возник целый бизнес, направленный на скупку долгов, установление контроля над должником, а затем продажу его активов заинтересованным покупателям.

Существовал и рынок банковских долгов. Активная торговля долгами «проблемных» банков началась уже в конце 1998 года. Торговые площадки открыли «МДМ», «Гута-банк», «МФК-Ренессанс» и др. Наибольшей популярностью пользовались векселя и обязательства банков «Менатеп», «СБС-Агро», «Империал», «Российский кредит», а также бумаги «Инкомбанка», «Токобанка», «Мосбизнесбанка» и банка «ОНЭКСИМ». Цена таких долгов доходила до 80 % от номинала.

В течение последних четырех месяцев 1998 г. и I квартала 1999 г. объем операций, проводимых через «проблемные» банки, быстро снижался. Фирмы и государственные органы активно переводили свои счета в Сбербанк, иностранные банки и в те коммерческие банки, которые не были явными банкротами. Особым распоряжением Правительства РФ налоговые счета 50 крупнейших российских компаний были переведены из коммерческих банков в Федеральное казначейство, Сбербанк и Внешторгбанк.

15 сентября 1998 года Министерство финансов и Центральный банк создали рабочую группу для проведения переговоров с западными кредиторами во главе с заместителем Министра финансов М. М. Касьяновым. 17–25 сентября пул крупнейших западных банков, работавших в России, решил создать кредиторский комитет держателей российских ГКО-ОФЗ. С ним и пришлось вступить в тяжелейшие переговоры.

Некоторые западные инвесторы пытались заставить Правительство РФ оплатить обязательства российских банков по срочным сделкам, заключенным до 17 августа 1998 года. Они утверждали, что, поскольку с помощью форвардов страховались операции нерезидентов с госбумагами, то есть с официальными долговыми обязательствами российского правительства, то оно и должно по ним отвечать. Причем авторы претензии прекрасно знали, что ни на Западе, ни тем более в России государство не несет никакой юридической ответственности по обязательствам на срочном рынке. Это – исключительно прерогатива и бремя самих его участников, идет ли речь о форвардах, фьючерсах, опционах или об их комбинациях. Но разве Запад признавал когда-либо одинаковые стандарты для себя и для России? Российской делегации удалось отбиться и избавить Россию от дополнительного обременения внешнего долга, который в то время измерялся суммой $134 млрд.

18 сентября 1998 года Государственная Дума приняла в третьем чтении федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций». Проект этого закона Центральный банк разработал задолго до кризиса, но его рассмотрению и принятию активно противодействовало банковское лобби. Его больше устраивала процедура банкротства банков в соответствии с законом о несостоятельности (банкротстве) предприятий. 14 октября 1998 года федеральный закон был одобрен Советом Федерации, который внес в него косметические правки, касающиеся очередности списания долгов в пользу бюджета, вкладчиков и кредиторов. Недостатком закона являлось отсутствие в нем норм, призванных повысить материальную ответственность владельцев (акционеров) банков за их финансовое состояние, а также совершение действий, ведущих к преднамеренному банкротству.

12 октября 1988 года Центральный банк разрешил банкам, участвовавшим в переводе вкладов в Сберегательный банк, снова работать с физическими лицами по приему денежных средств во вклады и переоформлении своей задолженности перед вкладчиками на новых условиях депозитного договора. Большинство «обманутых вкладчиков» предпочитало расторгнуть депозитные договоры досрочно и забрать свои денежки назад. Столь отрицательное отношение вкладчиков к хранению денег в банке активизировало банковское лобби на скорейшее принятие законопроекта, гарантирующего сохранность и возврат населению банковских вкладов. За основу был принят законопроект, разработанный депутатом Государственной Думы А. М. Макаровым в конце августа 1998 года в самый разгар финансово-банковского кризиса.

20 октября 1998 года Государственная Дума (сразу в трех чтениях) приняла закон «О государственном гарантировании вкладов населения в банках Российской Федерации». 27 октября 1998 года Совет Федерации отклонил этот закон с созданием согласительной комиссии, которая так и не выработала его окончательный вариант. Законопроект предусматривал, что рублевые вклады будут возвращены всем, кто их оформил до 1 сентября 1998 года. Причем, полностью и даже с процентами. Валютные вклады можно было получить через Сберегательный банк в рублях, по курсу на день вступления в силу этого закона. На первый взгляд все выглядело очень неплохо. Однако, для того чтобы реально расплатиться с вкладчиками, отказавшими банкам в доверии, Центральному банку пришлось бы серьезно заняться финансовым оздоровлением «СБС-Агро», «Инкомбанка» и т. д. Дело в том, что, по условиям, прописанным в законе, именно Центральный банк брал на себя в обеспечение вкладов, кроме средств фонда обязательного резервирования, «пустые» векселя потерявших платежеспособность банков.

20 ноября 1998 года Государственная Дума в трех чтениях приняла федеральный закон «О государственных чрезвычайных мерах по защите вкладов населения в банках РФ». В законе предусматривалось гарантирование вкладов населения золотовалютными резервами Центрального банка. Закон был направлен на подпись Президента РФ напрямую, минуя процедуру рассмотрения в Совете Федерации. Президент Б. Н. Ельцин наложил на закон вето, согласившись с отрицательным заключением Правительства и Центрального банка, которые полагал, что реализовать его невозможно, поскольку сумма вкладов населения в банковской системе страны (порядка 85 млрд. руб.) в несколько раз превышала размеры валютных резервов Центрального банка.

Принципы, цели и задачи Правительства и Центрального банка по финансовому оздоровлению банковской системы были сформулированы в совместном документе «О мерах по реструктуризации банковской системы Российской Федерации» от 21 ноября 1998 года.

21 ноября 1998 года Правительство и Центральный банк объявили о создании специализированного государственного «Агентства по реструктуризации кредитных организаций» (АРКО). На АРКО возлагалась обязанность мониторинга и финансового оздоровления банков, пострадавших от финансово-банковского кризиса. Рассказывают, что В. В. Геращенко напутствовал назначенного на должность руководителя агентства А. В. Турбанова следующими словами: «С каждым банком нужно работать отдельно. Сейчас сложно сказать, кто выживет, кого спасем, а кого нет. Все будет зависеть от массы конкретных обстоятельств».

Перед АРКО была поставлена конкретная задача – выделить банки, подлежащие реструктуризации под контролем государства, с учетом их значимости для расчетной и платежной системы страны и необходимости защиты интересов вкладчиков.

Все кредитные организации были разделены на четыре категории. К 1-й категории были отнесены финансово-стабильные банки и банки, имеющие отдельные недостатки в деятельности. Ко 2-й категории – банки, испытывающие серьезные финансовые трудности. К 3-ей категории – банки, находящиеся в критическом финансовом состоянии. К 4-й категории – банки, полностью обанкротившиеся, но имеющие значительные обязательства перед вкладчиками и бюджетами всех уровней. В процентном отношении к общему числу кредитных организаций к 1-й категории относились 54,4 % банков, ко 2-й категории – 19,8 %, к 3-й категории – 26,8 %, к 4-й – 2 %.

Самой сложной для реструктуризации являлась группа банков, отнесенная к 3-ей категории. Еще живые, как бы. В то же время – пора отзывать лицензии. Основанием для отнесения банков к 3-й категории являлась совокупность следующих признаков:

– наличие неоплаченных платежных и других расчетных документов клиентов и банка, в связи с отсутствием средств на корсчете банка от 4 до 30 дней подряд;

– снижение абсолютной величины собственных средств (капитала) банка на 10 % и более против их максимального значения в последние 12 месяцев;

– выявление серьезных недостатков в бухгалтерском учете и отчетности (значит, завышение или занижение финансового результата, завышение величины капитала, заведомо неправильная классификация кредитов и т. д.);

– предоставление с задержкой на 5 и более рабочих дней требуемых форм отчетности на две отчетные даты.

Принимая во внимание всю сложность ситуации, Центральный банк принял решение, дающее возможность банкам, отнесенным к 3-й категории, выйти из затруднительного положения, опираясь на собственные ресурсы.

320 кредитных организаций должны были к середине декабря 1998 года представить в Центральный банк приемлемые планы финансового оздоровления (санации). 25 банков такие планы представили и свои лицензии сохранили, а остальные в 1999 году пополнили ряды банкротов.

Реструктуризация происходила в полном соответствии с известной цитатой из гоголевского «Ревизора»: «Больных лечи не лечи, они или умрут или сами выздоровеют». Всего за первый год после августовского кризиса лицензии потеряли 180 банков, среди которых такие известные, как «Агропромбанк», «Промрадтехбанк», «ИнтерТЭКбанк», «Мосбизнесбанк», «Менатеп», банк «ОНЭКСИМ», «Промстройбанк» (Москва), «Уникомбанк», «Юнибест» и др.

Лучше всего пережили кризис региональные банки с размером активов менее 500 млн. рублей, а группа банков с активами менее 100 млн. рублей даже умудрилась показать положительную совокупную балансовую прибыль и увеличить совокупный капитал. Эти мелкие банки в основном не имели валютной лицензии и не подвергали себя валютному риску, мало работали с ГКО. Доля государственных облигаций в их активах на 1 июля 1998 года составляла 9–10 % при среднем показателе 13 % (без учета Сбербанка). В целом у региональных банков, созданных на базе бывших спецбанков, оказалась выше платежеспособность и показатели надежности, за исключением «Запсибкомбанка» (Тюмень) и банка «Петровский» (Санкт-Петербург).

Больше всего пострадали от кризиса банки с активами от 2 млрд. до 10 млрд. рублей. Уже по итогам первой половины 1998 года убытки в этой группе перевесили прибыль. А по итогам всего 1998 года балансовые убытки составили 23 млрд. руб. Даже если убрать из расчетов «Агропромбанк» (отрицательный капитал 10,8 млрд. рублей, убытки 9,9 млрд. рублей), средняя доходность активов в этой группе составила – 8,1 %, а сокращение капитала в рублевом выражении: 66,3 %.

Уход со сцены крупных коммерческих банков с развитой филиальной сетью позволил финансово-устойчивым региональным банкам побороться за право обслуживания счетов местных бюджетов и корпоративных счетов предприятий, а кроме того – взять на себя проведение на региональном уровне валютных операций. Помимо этого, региональные банки внезапно получили возможность расширять свою филиальную сеть ценой гораздо меньших затрат, нежели до кризиса.

В процессе ликвидации региональных филиалов обанкротившихся московских банков за полцены распродавались их здания и офисные помещения с операционными залами и хранилищами, специальное банковское оборудование, компьютерная техника, оргтехника и т. д.

После финансовых скандалов, разразившихся во втором полугодии 1994 г., и «черного вторника» октября 1994 г. доля Сбербанка на рынке частных вкладов неуклонно возрастала и достигла к концу 1999 г. уровня, превышающего 80 %. Каждый финансовый кризис в России сопровождается резким увеличением доли вкладчиков Сбербанка. Кризис августа 1998 г. дал прибавку еще в 10 %. Большое количество фирм, не имеющих или потерявших свои «карманные» банки, доверили Сбербанку ведение корпоративных счетов.

На парламентских слушаниях в Государственной Думе по вопросу реструктуризации банковской системы, состоявшихся 1 декабря 1998 года, В. В. Геращенко сообщил, что потери капитала в банковской системе России в период кризиса превысили 100 млрд. рублей. На начало октября недостаток банковских активов по данным, которыми он располагал, составлял 22,3 млрд. рублей, или 38,5 % общего объема.

Снижение доверия к банковской системе привело к сокращению объемов привлеченных кредитов и депозитов примерно на треть. Центральный банк внес коррективы в систему надзорных требований: 1) на два года перенес срок применения принудительных мер воздействия за нарушение минимальной величины собственных средств (капитала); 2) сократил лимиты открытых валютных позиций; 3) ужесточил порядок расчета нормативов ликвидности; 4) исключил портфель ГКО-ОФЗ из величины высоколиквидных активов.

15 декабря 1998 года Правительство РФ начало обмен ГКО и ОФЗ со сроками погашения до 31 декабря 1999 г. на новые ценные бумаги с более растянутыми сроками погашения на сумму более 100 млрд. руб. Это называлось «новацией» государственного внутреннего долга. Инвесторы-нерезиденты Российской Федерации приняли решение обменять принадлежащие им ценные бумаги на сумму 73.5 млрд. руб. из общего объема 83.2 млрд. руб. (88.5 %). Денежные выплаты в рамках новации создали приток ликвидности в банковскую систему. До середины марта эти средства направлялись на фондовый рынок, что привело к росту цен акций и государственных облигаций. Индекс РТС за февраль и март вырос более чем на 40 %.

19 января 1999 г. стало известно, что кредиторы, входящие в Лондонский клуб, отказались от юридического объявления факта дефолта и предъявления в связи с этим судебных исков к Внешэкономбанку СССР и предпочли продолжить переговоры о реструктуризации долга. Причем, за пересмотр схемы платежей высказалось держатели 83 % долга, против – держатели лишь 4 % долга.

Таким образом, Правительство Примакова при поддержке Центрального банка за какие-то 3–4 месяца решило три важнейшие проблемы:

1) восстановило платежный оборот, сохранив здоровое ядро банковской системы;

2) приступило к реструктуризации колоссального внутреннего долга;

3) договорилось с иностранными кредиторами об уплате в 1999 году внешнего долга в соответствии с установленным до дефолта графиком.

После этого первоочередной задачей Правительства стало принятие и исполнение закона «О федеральном бюджете на 1999 год». Как Министерство финансов не старалось сбалансировать бюджетные доходы и расходы, все равно сумма дефицита зашкаливала за 100 млрд. рублей. МВФ в получении кредита отказал России однозначно, а прежние покупатели государственных облигаций – российские коммерческие банки и банки-нерезиденты – «зализывали раны», причиненные дефолтом 17 августа 1998 года.

И все-таки Правительство нашло выход из ситуации. Центральный банк согласился за счет золотовалютных резервов приобрести пакет облигаций федерального займа с постоянным купонным доходом в размере 32728,5 млн. рублей на срок не менее 10 лет с погашением равными долями, начиная с 2014 года, на беспроцентной основе. По сути, Центральный банк безвозмездно одолжил государству в один из самых критических моментов в его истории все свои «излишки», включая доходы, полученные им от спекуляций на рынке ГКО в 1996–1997 гг.

24 декабря 1999 года Государственная Дума приняла в первом чтении законопроект «О федеральном бюджете на 1999 год». За его принятие проголосовали 303 депутата, против 65, воздержались – 9. Расходы бюджета были определены в сумме 575,1 млрд. руб., доходы – 473,7 млрд. руб., предельный уровень дефицита – 101,4 млрд. руб. Если исключить из расходов федерального бюджета сумму, выделенную на обслуживание внешнего и внутреннего долга, то наблюдалось даже превышение доходов над расходами в размере 2,5 % от ВВП. Это – так называемый «первичный профицит», который возник впервые за 10 лет, начиная с горбачевской перестройки. В последнем – четвертом – чтении закон «О федеральном бюджете на 1999 год» был принят Думой 5 февраля 1999 года и одобрен Советом Федерации 17 февраля 1999 года.

В процессе исполнения закона о бюджете недостающая сумма в размере 50–70 млрд. руб. была компенсирована недофинансированием целого ряда статей, в том числе – расходов на науку, образование, культуру, дотаций регионам и т. д. Это обстоятельство, несомненно, обостряло социально-политическую напряженность в обществе, особенно, в связи с предстоящими в марте 2000 года президентскими выборами.

В бюджете на 1999 год никаких дополнительных расходов на реструктуризацию банковской системы не предусматривалось. Десять миллиардов рублей, направленных Министерством финансов в уставный фонд АРКО в ноябре 1998 года, по-прежнему оставались той суммой, которую государство могло себе позволить потратить на удовлетворение обязательств «проблемных» банков перед вкладчиками и кредиторами. В план реструктуризации были включены 19 банков, из которых самыми крупными являлись «СБС-Агро» и «Российский кредит». При участии АРКО также было стабилизировано финансовое положение банка «Возрождение». Остальные «проблемные» банки спасались, как могли, или банкротились. Вот несколько характерных примеров.

В сентябре 1998 года группа «Интеррос», контролируемая В. О. Потаниным и М. В. Прохоровым, приобрела мелкий и мало кому известный банк «Независимость». По сути дела покупалась банковская лицензия. В том же месяце банк «Независимость» был перерегистрирован в ОАО АКБ «Росбанк». По замыслу акционеров новый кредитный институт, создаваемый практически с нуля, должен был обслуживать клиентуру банка «ОНЭКСИМ», который также принадлежал «Интерросу» и после августовского кризиса стал испытывать трудности. В дальнейшем «ОНЭКСИМ» планировалось присоединить к «Росбанку». Присоединить «ОНЭКСИМ» к «Росбанку» стало возможным в 2000 году, когда было заключено мировое соглашение с кредиторами. По плану реструктуризации кредиторы получили 10 % от суммы задолженности деньгами, 8 % долга были покрыты 12-летними еврооблигациями «Росбанка» на сумму $130 млн. А на оставшуюся часть задолженности кредиторам были переданы ноты зарегистрированной в Люксембурге компании Shelley, обеспеченные всеми активами банка «ОНЭКСИМ». Агентом по возврату задолженности в интересах Shelley выступил «Росбанк».

В 2002 году «Росбанк» присоединил еще одну кредитную организацию – банк «Международная финансовая компания» (МФК), также принадлежавший холдингу «Интеррос» и позиционировавший себя как инвестиционный банк. Что касается держателей необеспеченных обязательств, то они получили в среднем менее 25 % причитающихся им средств после нескольких лет ожидания.

«Мост-банк», ранее входивший в десятку крупнейших российских банков, объявил дефолт после кризиса 1998 г. и был ликвидирован в мае 2005 г., несмотря на то, что в 2000 году он был выкуплен Внешторгбанком. «Мост-банк» полностью, хотя и с большой задержкой, рассчитался с частными вкладчиками и государственными органами, а требования остальных держателей необеспеченных обязательств удовлетворил (хотя и с большой задержкой) на 89 %.

Банк «Менатеп» (контролировавшийся группой «Менатеп», в которую ранее входила крупнейшая нефтяная компания «ЮКОС») объявил дефолт в 1998 г., потерял лицензию в мае 1999 года, а в сентябре был признан банкротом. Через 10 дней после отзыва лицензии на границе Тверской и Московской областей утонул грузовик с документами банка, среди которых были договоры кредитного управления и архив по счетам клиентов.

В июле 1999 года временный управляющий «Менатеп» г-н Карманов уволил через суд руководство банка, обвинив его в незаконной выдаче кредитов. Менеджменту банка, в свою очередь, удалось отстранить г-на Карманова от конкурсного производства. Уровень исполнения требований необеспеченных кредиторов в ходе конкурсного производства был очень низким. Однако после завершения производства по делу о банкротстве акционеры выкупили и реструктурировали долговые обязательства банка, а также конвертировали его акции в акции других компаний группы. Владелец банка – НК «ЮКОС» – полностью погасила долги перед вкладчиками и выкупила акции банка у миноритарных акционеров – физических лиц. Банк был ликвидирован в мае 2002 года.

«Мосбизнесбанк» объявил дефолт по долгам в 1998 г. и был ликвидирован в ноябре 2002 г. Он также рассчитался с частными вкладчиками и государственными органами почти полностью, хотя и с большой задержкой, но почти ничего не выплатил остальным держателям необеспеченных обязательств. Общая сумма непогашенных обязательств достигает 8,7 млрд. руб. ($362 млн.). Интересно, что в декабре 1999 г. действие лицензии «Мосбизнесбанка» было на очень короткий период восстановлено. Вероятно, в его распоряжении оставались еще какие-то ценности, которые можно было использовать выгоднее, нежели для расчетов в случае банкротства. Сеть филиалов бывшего «Мосбизнесбанка» в основном досталась «Банку Москвы».

Процедура банкротства банка «Империал» завершилась лишь в июне 2007 года. Банк полностью погасил обязательства перед частными вкладчиками и государственными органами (хотя и с большой задержкой), но другие держатели необеспеченных обязательств не получили почти ничего из причитающихся им средств на сумму 150 млн. долларов. Одна из причин столь длительной неплатежеспособности «Империала» состоит в том, что после отзыва лицензии и начала процедуры банкротства банку стоило огромных трудов заставить своих должников возвращать кредиты, даже если они на самом деле располагали необходимыми средствами. То же самое относится к «Инкомбанку» и «СБС-Агро».

Еще один крупный банк, пострадавший в результате кризиса 1998 г., – «Промстройбанк» (Москва), – был ликвидирован в ноябре 2003 г. И этот банк рассчитался с частными вкладчиками и государственными органами почти полностью, хотя и с задержкой в пять лет. Что касается остальных держателей необеспеченных обязательств, то они получили лишь 16 % причитающихся им средств.

«Межкомбанк» (ранее входивший в число 30 крупнейших российских банков) был ликвидирован в марте 2003 г. Он полностью (хотя и с большой задержкой) рассчитался с частными вкладчиками и государственными органами, а требования остальных держателей необеспеченных обязательств удовлетворил лишь на 13,8 %.

На фоне проблемного «СБС-Агро» стал стремительно подрастать другой банк А. П. Смоленского – «Первое Общество Взаимного Кредита» («Первое ОВК»). Учрежденный еще в 1990 году, он долгое время держался в тени. Зато пока Центральный банк, а позже АРКО пыталось что-то сделать с «СБС-Агро», г-н Смоленский успел перевести оттуда в «Первое ОВК» своих старых и надежных клиентов и партнеров по бизнесу. В 2000 году «Первое ОВК» – это уже полсотни отделений в Москве и едва ли не самая разветвленная в столице сеть банкоматов (станции метро, крупные торговые центры, популярнейшие вузы и т. д.). Плюс филиалы в Санкт-Петербурге и Екатеринбурге. Любопытная деталь: как и свой прародитель, банк «Первое ОВК» пошел по пути создания одноименной группы, которая объединила 6 банков в различных регионах страны – Центральное, Сибирское, Поволжское, Приволжское и Дальневосточное, – филиальная сеть которых покрыла практически всю Россию.

Самая необычная судьба у банка «Российский кредит», ранее входившего в пятерку крупнейших кредитных организаций России. После кризиса он перевел активы в «Импэксбанк». Потом он попал на санацию к АРКО, но в отличие от «СБС-Агро» благополучно ее пережил. И по данным на 1 октября 2007 года, банк занимал 66-е место по величине капитала среди российских банков и 95-е место – по сумме чистых активов. А вот его бывший бридж-банк – «Импэксбанк» – прекратил свое существование. Он был продан австрийской банковской группе Raiffeisen и объединен с «Райффайзенбанк Австрия».

12 мая 1999 г. Ельцин отправил Правительство Примакова, которое «за уши» вытащила страну из тяжелейшего кризиса, в отставку. Сам Е. М. Примаков объясняет это решение тем, что имел серьезное намерение «бороться с экономическими преступлениями и коррупцией» С этим, наверное, нельзя не согласиться, однако, нельзя сбрасывать со счетов и другие факторы, которые в тогдашней напряженной политической обстановке играли против Евгения Максимовича. Например, его отношения с финансовыми магнатами («олигархами»), которые окончательно испортились после того, как им было отказано не только в государственной финансовой поддержке их гибнущих банков, но даже в их национализации. По каким-то своим очень чутким прогнозам неминуемого краха российского варианта либеральных реформ они были готовы добровольно подпасть «под державную длань».

Новая расстановка сил на финансовом рынке отразилась и на расстановке политических сил в стране. Первым на это обратил внимание вернувшийся в Россию из продолжительной зарубежной командировки в начале октября 1998 года экс-министр финансов А. Я. Лившиц. В интервью «Новым Известиям» 10 октября он заявил: «Я считаю, что настала эпоха вымирания олигархов – по моим подсчетам, их осталось всего двое. На первые роли в России в ближайшее время выйдут классические консервативные банкиры, которые не будут лезть в политику и играть в рулетку ГКО».

Очень знаменательной, с точки зрения выяснения взаимных отношений, являлась встреча Е. М. Примакова с группой банкиров 14 октября 1998 года. Крупные банкиры позициировали себя уже не так, как в марте 1996 года, когда их попросили поддержать действующую власть на предстоящих президентских выборах. Они вели себя, как группа управленцев средней руки на приеме у большого начальства. Каких-либо конкретных советов и рекомендаций представители власти от них не услышали. В своих выступлениях они жаловались на жизнь, но при этом соглашались со своей новой ролью наемных менеджеров у государства. Примаков же дал им понять, что никакой национализации не будет – скорее им найдется замена в виде прямых филиалов иностранных банков. Ведущий программы «Итоги» на канале НТВ политический обозреватель Евгений Киселев очень точно заметил: «Самые влиятельные банкиры вместе со значительной частью денег потеряли и заметную часть своей гордости».

5 апреля 1999 года в девяти коммерческих банках Московского региона проводились обыски и выемка документов, «в целях пресечения незаконных каналов перевода валюты за границу». Генеральная прокуратура посягнула даже на самое «святое» – произвела выемку электронной базы данных секции ценных бумаг ММВБ, в которой хранились все сведения о торгах ГКО-ОФЗ, их участниках и выгодоприобретателях.

Финансовые магнаты, используя подконтрольные им СМИ (в том числе 1-й канал телевидения с популярным тележурналистом Сергеем Доренко) и политические группировки в Государственной Думе, сделали все возможное для того, чтобы скомпрометировать Е. М. Примакова и членов его кабинета. Однако позиции В. В. Геращенко им пошатнуть не удалось. Предпринятая в 1999 году группой депутатов и членов Совета Федерации (Н. Н. Гончар, А. М. Макаров, А. А. Суриков) попытка изменить правовой статус Центрального банка, превратив его из независимого финансово-кредитного института в государственное учреждение, поддержки в Федеральном Собрании не получила.

Финансовый кризис 1998 года, несомненно, являлся системным и наиболее серьезным потрясением для банковской системы России и для экономики страны в целом, начиная с 1992 года. ВВП сократился втрое – с $450 млрд. до $150 млрд. Объем международных резервов, не превышавший в 1998 году $20 млрд., на 21 августа составил всего $13,4 млрд. и достиг своего минимума $10,7 млрд. в апреле 1999 года. Капитализация фондового рынка «схлопнулась» с $200 млрд. до $10–12 млрд.

Россия стала одним из крупнейших должников в мире. Ее официальная внешняя задолженность выросла до $220 млрд. ($165 млрд. – долги государства, $30 млрд. – банков, $25 млрд. – компаний). Данная сумма в пять раз превышала все годовые доходы казны и равнялась 147 % ВВП.

Объем прибыли, полученной предприятиями и организациями в 1998 г., уменьшился, по сравнению с 1997 г., на 45 %, Число убыточных производств составило 50 % в промышленности, 60 % – на транспорте, 80 % – в сельском хозяйстве.

В истории российского дефолта 1998 года следует обратить внимание на одно ключевое обстоятельство. У государства не было никакой необходимости отказываться от своих обязательств по ГКО. Банк России имел возможность эмитировать необходимый объем рублей и оплатить все предъявленные ГКО. Это привело бы к значительным экономическим трудностям, но катастрофы, при грамотном использовании кредита МВФ, не случилось бы.

Либеральная идеология, включая ее бесспорные ценности, оказалась надолго дискредитирована в глазах россиян. Известный историк Рой Медведев в статье «Конец олигархии, или тихая государственно-капиталистическая революция в России», опубликованной в № 31 газеты «Труд» от 16.02.2001 г., назвал госкапитализм наиболее вероятным, хотя и вполне приемлемым для мирового сообщества, сценарным планом развития постдефолтной России:

«Государственный капитализм – это сравнительно хорошо изученный экономический и политический феномен. Этот режим был различен в разных странах и в разное время. Одним из примеров государственного капитализма в марксистской политологии считают реформы Ф. Д. Рузвельта в США, когда государству пришлось выручать капиталистическую экономику из самого тяжелого кризиса в ее истории. Предметом самой суровой критики являлся в марксизме государственно-монополистический капитализм, когда гигантские монополии и транснациональные корпорации заставляли то или иное государство защищать их интересы, далеко не всегда совпадающие с национальными интересами данной страны. В менее развитых странах государство помогало национальному капиталу выстоять и развиваться в окружении более сильных и богатых конкурентов. Каким будет режим государственного капитализма в России – об этом нам предстоит узнать в ближайшие годы».

 

Глава 8. «Новая земля и новое небо»: российская банковская система в условиях восстановительного этапа экономического роста (1999-2003 гг.)

После девальвации рубля в течение 1998–99 гг. в пять раз многие секторы российской промышленности – пищевая, легкая, частично машиностроение – бурно вытесняли импорт и хорошо развивались.

По разным оценкам, эффект девальвации рубля исчерпал себя уже в октябре – декабре 1999 года. Несмотря на это обстоятельство, производство продолжало расти. В 1999–2000 гг. по данным Росстата ВВП вырос на 11,5 %, по сравнению с 1998 годом. Эти данные коррелируются с данными о росте промышленного потребления электроэнергии на 6 % и увеличении объема грузоперевозок на 10 %. Кроме того, есть еще один важный показатель экономического подъема – увеличение количества малых предприятий. По данным на 1 апреля 2000 г. в стране было зарегистрировано 873,6 тыс. малых предприятий, в то время как по состоянию на 1 октября 1997 г. их насчитывалось около 844 тыс.

На фоне подъема производственного сектора ситуация в банковской системе выглядела удручающе. После дефолта в России остались действующими 1300 банков. Их совокупные активы не превышали $150 млрд. – меньше активов любого крупного западного банка. На пять действующих банков приходилось три банка с отозванной лицензией. Доля депозитов физических лиц в совокупных пассивах банковской системы снизилась с 1 августа 1998 г. по 1 марта 1999 г. с 25 до 17 %, и рассчитывать на их существенный рост не приходилось.

Основным источником кредитных ресурсов для большинства банков стали краткосрочные депозиты и оборотные средства предприятий (ресурс очень мобильный, а потому ненадежный). Из-за сильного недоверия к банковской системе процентные ставки по депозитам превышали 60 % в годовом исчислении. Удельный вес банковских кредитов в источниках финансирования инвестиций в основной капитал производственных предприятий оставался невысокий: 4,3 % в 1999 году против 4,8 % в 1998 году.

Таким образом, в десятилетнем противостоянии производственного и банковского секторов экономики производственный сектор одержал победу. Много уже написано о том, что в период высокой инфляции российские банки присваивали себе значительную долю ВВП за счет обесценения финансовых активов предприятий и населения и высокой разницы (спрэда) между кредитными и депозитными ставками. Теперь уже банкиры пошли на поклон к промышленникам и крупным торговым посредникам, уговаривая их «поддержать обороты в пределах хоть небольшого неснижаемого остатка». А за это обещали выплачивать проценты. С начислением их на счет или в карман, – кому как нравится. Парадоксально, но факт: клиенты банков становились их нетто-кредиторами.

Осенью 1999 года подоспела неожиданная помощь. Не от МВФ, который уже махнул на Россию рукой, а от мировых сырьевых рынков, которые стремительно пошли в рост. Начиная с сентября, стало заметно и устойчиво расти сальдо внешней торговли. Экономика и, само собой, банки получили подпитку ликвидности в тот самый момент, когда внутренние источники роста денежного предложения были исчерпаны. В результате банки не только избежали проблем, связанных с адаптацией к уменьшению темпов роста обязательств, но и сумели аккумулировать значительные ликвидные активы. А это позволило банковской системе выполнять свою главную функцию – кредитования экономики.

По данным Центрального банка, в IV квартале 2000 г. предоставленные кредиты предприятиям и организациям составляли 10,8 % ВВП, отмечалось также увеличение доли заемных средств в оборотных средствах предприятий. Средневзвешенная ставка по рублевым кредитам составляла 26,7 % годовых при инфляции 20,2 %.

Во II квартале 2001 года средневзвешенная процентная ставка по кредитам, предоставленным предприятиям и организациям в рублях, снизилась до 18,1 %. Значительная часть рублевых кредитов – более 40 % – была выдана на срок от 6 месяцев до 1 года. Доля кредитов нефинансовому сектору в активах банков постоянно увеличивалась и к началу IV квартала 2002 года достигла 44 % – самого высокого показателя за всю историю российской банковской системы.

Рост кредитования банками отечественных предприятий носил не фронтальный, а очаговый характер. В качестве основных локомотивов прироста кредитных портфелей выступали крупные многофилиальные банки и значительная часть средних региональных банков. Их кредиты экономике к середине 2001 года превысили 51 % всех выданных банковской системой кредитов. Несколько на отшибе от этого процесса находились банки, контролируемые нерезидентами и крупными экспортно-ориентированными корпорациями, которые, по-видимому, еще выжидали, считая риски кредитования производственного сектора экономики слишком высокими.

Среди новых сфер активного кредитования выделяется сельское хозяйство, увеличившее в реальном выражении за первые семь месяцев 2001 г. заемные средства на 51,1 %. Следует также отметить транспорт и электроэнергетику, кредиторская задолженность которых в реальном выражении выросла на 25,1 % и 17,5 % соответственно.

Абсолютными лидерами на рынке кредитных услуг являлись Сбербанк и Внешторгбанк. Объем кредитов, выданных Сбербанком в 2000 году, по данным годового отчета, составил более 281 млрд. руб. ($12,6 млрд.) – чуть меньше трети совокупного объема банковских ссуд. В 2001 г. кредитный портфель Сбербанка в пересчете на доллары США увеличился на $3 млрд. – это составило 35 % общего прироста объема кредитования в стране.

Объем кредитов, выданных Внешторгбанком в 2001 году, составил 64 млрд. руб, что соответствовало почти 15 % общероссийского показателя. Вместе указанные два банка обеспечили 50 % роста объема кредитов, выданных российскими банками в 2001 году.

Постепенно начал оживать рынок МБК, сформировались новые группы его участников. В качестве примера можно привести «Европейский трастовый банк», «Содбизнесбанк», «Москомприватбанк», на базе которых в 1999 году были созданы площадки торговли межбанковскими кредитами. В начале 2000 года оборот рынка МБК составил более 90 млрд. руб. или 50 % докризисного объема.

Валютный рынок рос более быстрыми темпами. Уже в феврале 2000 года среднедневной оборот по доллару США на ММВБ превысил докризисный объем. Возникли новые организационные формы взаимодействия участников валютного рынка. Ассоциация российских банков совместно с ММВБ выступили с инициативой создания Национальной валютной ассоциации, в целях защиты интересов участников биржевого и внебиржевого валютных рынков.

Рынок государственных облигаций после дефолта так и не восстановился (в 2002 году ежедневный оборот рынка ГКО-ОФЗ в долларовом выражении более чем в 40 раз уступал среднему значению за 1997 год). Как при первичном размещении, так и на вторичных торгах главным игроком был Сбербанк; довольно активны были и другие госбанки (прежде всего Внешторгбанк), а на долю негосударственных банков в 2002 году приходилось немногим более 20 % (против 40 % в 1997 году). Впрочем, это не удивительно, так как, например, доходность ОФЗ к осени 2002 года опустилась до 14 % – ниже ожидаемой годовой инфляции. На российский финансовый рынок начали возвращаться нерезиденты, сбежавшие с него после дефолта, и начали осторожно размещать средства (до $5 млрд. в начале 2002 года) на краткосрочных текущих счетах и депозитах.

После избрания в марте 2000 года В. В. Путина Президентом России в стране наблюдалась тенденция к политической стабилизации. Идея стабильности поддерживалась готовностью обеих палат Федерального Собрания, делового и банковского сообщества скорректировать курс экономических реформ в направлении повышения темпов экономического роста.

В конце 1999 года, когда Путин еще был премьер-министром, он создал Российский Центр Стратегических Разработок для подготовки перспективного (10-летнего) плана государственной экономической политики. Центр возглавил юрист Герман Греф, которого Путин знал по работе в администрации Санкт-Петербурга, а в число сотрудников входили известные экономисты-реформаторы. Проект «Основных направлений социально-экономической политики Правительства Российской Федерации на долгосрочную перспективу» в некоторых СМИ называли «наиболее либеральной экономической программой с момента распада СССР в 1991 году».

22 ноября 2000 г. вопрос «О стратегии развития государства на период до 2010 года» был вынесен на первое заседание Государственного Совета. В итоговом документе были обоснованы весьма привлекательные для делового сообщества цели: уменьшение государственного вмешательства в экономику, минимизация бюрократии, снижение налогового бремени и поддержка частного бизнеса. Естественные монополии в электроэнергетике, газовой и железнодорожной отраслях подлежали реорганизации. Предлагались меры по обеспечению прав собственности акционеров и развитию корпоративного управления. Социальные льготы предполагалось сделать адресными, чтобы уменьшить разрыв между богатыми и бедными.

29 марта 2000 года В. В. Путин провел рабочее совещание с участием представителей Министерства финансов и АРКО по проблеме реструктуризации кредитных организаций. Он проявил к этой теме не только живой интерес, но также и готовность взять некоторые вопросы законодательного регулирования банковской деятельности под личный контроль.

17 мая 2000 года Государственная Дума утвердила М. М. Касьянова в должности председателя Правительства. Должность Министра финансов в новом кабинете занял А. Л. Кудрин. С деятельностью Касьянова и Кудрина, чтобы сейчас не зубоскалили о первом, и не иронизировали о втором, связаны впечатляющие успехи государства в деле преодоления многолетнего бюджетного кризиса и достижения долгожданной макроэкономической стабилизации.

Федеральный бюджет на 2000 год был составлен по расходам в сумме 855,1 млрд. рублей и по доходам в сумме 797,2 млрд. рублей, исходя из прогнозируемого объема ВВП в сумме 5 350 млрд. рублей и уровня инфляции 18 процентов. Бюджетный дефицит в размере 57,8 млрд. рублей покрывался за счет эмиссии государственных облигаций. Причем, Центральный банк приобретал их на сумму 30,0 млрд. рублей с условием погашения до 1 января 2001 года. С точки зрения соотношения объема ВВП и бюджетного дефицита это был лучший бюджет России за все годы экономических реформ.

Но по-настоящему оптимальным, с точки зрения перспектив экономического роста, стал федеральный бюджет на 2001 год, принятый Государственной Думой 14 декабря и одобренный Советом Федерации 20 декабря 2000 года. Впервые в новейшей истории России ее государственный бюджет стал бездефицитным, доходы и расходы составили по 1 триллиону 193 миллиарда рублей, исходя из прогнозируемого объема ВВП в размере 7 триллионов 750 миллиардов рублей и уровня инфляции 12 %.

На протяжении 1999–2000 гг. Центральный банк неоднократно снижал учетную ставку, опустив ее с 60 % до 25 % в годовом исчислении. За период реформирования российской экономики более низкое значение учетной ставки наблюдалось только в апреле 1992 года (20 %) и в октябре – ноябре 1997 года (21 %). Правда, уровень учетной ставки, кроме индикативного, другого значения не имел.

Продолжалась политика плавающего обменного курса. На протяжении 1999–2000 гг. несколько раз наблюдалось кратковременное ускорение денежного предложения, что было связано, преимущественно, с необходимостью дополнительных рублевых интервенций на валютном рынке, с целью накопления валюты, продаваемой Министерству финансов для осуществления платежей по внешнему долгу.

В 2000 году Центральный банк дважды в неделю (понедельник и четверг) объявлял ломбардные кредитные аукционы на срок до 7 календарных дней, но из-за отсутствия спроса со стороны банков аукционы признавались несостоявшимися. В течение первой половины 2000 года общая сумма предоставленных Центральным банком внутридневных кредитов и кредитов «овернайт» составляла не более 1 млрд. рублей.

В январе 2000 года Совет директоров Центрального банка принял решение об увеличении нормативов обязательных резервов: по привлеченным кредитными организациями средствам юридических лиц в валюте Российской Федерации, юридических и физических лиц в иностранной валюте – с 8,5 до 10 %; по денежным средствам физических лиц, привлеченным во вклады (депозиты) в валюте Российской Федерации – с 5,5 до 7 %. Таким образом, резервные требования вернулись к докризисному значению.

На пути нормального развития у российской банковской системы было еще много препятствий и хронических болезней. Одна из самых тяжелых – наличие множества неликвидированных банков с отозванной лицензией. В IV квартале 1999 года таковых насчитывалось 1025. Действовавшие в тот период ликвидационные процедуры и технологии не позволяли полностью прикрыть большое количество «мертвых» банков, которые продолжали подавать признаки жизни, наподобие гаитянских зомби. Дело в том, что в России сформировалась судебная модель банкротства банков с небольшой примесью административных мер. Центральный банк вправе отзывать лицензию у банка, но его банкротством занимался суд. Он же назначал арбитражного управляющего и следил за процедурой ликвидации банка, которая была прописана настолько нечетко, что позволяла заинтересованным лицам затягивать банкротство до бесконечности. За это время активы банка уходили в другие структуры и банально тратились на содержание арбитражных управляющих. В результате кредиторам последней очереди (юридическим лицам) во многих случаях не доставалось ничего.

Еще до кризиса 1998 года достаточно массовым явлением было отсутствие у официально обанкротившихся банков кредиторов, заинтересованных в их ликвидации. Или в отсутствии у собственников (акционеров) средств, необходимых для завершения ликвидационных процедур. После кризиса 1998 года достаточно массовым явлением было стремление главных (мажоритарных) акционеров и топ-менеджеров обанкротившихся банков максимально оттягивать их окончательную гибель. По крайней мере, до тех пор, пока не будут реализованы остатки денежных средств на счетах банков-корреспондентов. Банки с отозванной лицензией представляли собой практически альтернативную банковскую систему, которая не Центральным банком, ни другими официальными органами никак не регулировалась.

Совокупные активы банков с отозванной лицензией (за исключением «СБС-Агро» и «Российского кредита», находившихся под управлением АРКО) на 31 декабря 2000 года составляли 8,5 % активов всех зарегистрированных банков. Рассказывают, что в короткую бытность В. А. Степашина в должности премьера он, однажды, поинтересовался у В. В. Геращенко, возможно ли то, что некий банк с отозванной лицензией, как ни в чем не бывало, продолжает проводить банковские операции, – на что последний философически заметил: «В России все возможно…». «Очень жизнеутверждающий ответ», – сказал Степашин под хохот членов кабинета министров.

Вторая важная проблема, от которой зависело сохранение тенденции экономического роста, заключалась в недостаточном уровне капитализации российской банковской системы, то есть в ее ограниченной способности увеличивать долю кредитов в своих работающих активах. Хотя уже в 1999 году прирост капитала составил около 40 %, это было явно недостаточно для того, чтобы удовлетворить растущий спрос на кредиты, в том числе – со стороны предприятий экспортно-ориентированных отраслей экономики.

Решение проблемы рекапитализации банковской системы во много зависело от решения проблемы уравнивания банков в своих налоговых правах и обязательствах с другими юридическими лицами. Банки уплачивали налоги в размере 43 % от прибыли, в то время, как все остальные хозяйствующие субъекты платили 35 %. В 2002 году налог на прибыль для банков стал равен 38 %, а для всех остальных – 30 %, но после введения компенсирующего оборотного налога в виде местного налога на прибыль, налогообложение вернулось на исходные позиции: 43 % и 35 %.

Теоретически, рекапитализация банковской системы могла осуществиться пятью способами: 1) за счет прибыли самих кредитных организаций – что заработали, то и капитализировали; 2) за счет средств акционеров банков; 3) за счет государства; 4) за счет слияния и поглощения банков; 5) за счет дополнительной эмиссии собственных акций (IPO). На практике, чаще всего, использовался первый способ, когда капиталы банков увеличивались за счет нераспределенной прибыли. По оценкам экспертов, таким образом, за девять месяцев 2002 года было обеспечено 65 % от общего прироста капитала банковской системы.

Первым из коммерческих банков, кто решился на рекапитализацию, был Международный промышленный банк (МПБ). В декабре 1998-го, когда и в политике, и в экономике царила полная неразбериха, а российские бизнесмены прятали деньги за рубежом, МПБ пошел на неординарный шаг: увеличил уставный капитал до 10 млрд. рублей. Через год акционеры влили в МПБ еще 15 млрд. рублей, и, таким образом, на 1 января 2000 года в строчке «уставный капитал» баланса МПБ уже красовалась цифра 25 млрд. рублей (чуть меньше $ 1 млрд. по текущему курсу). Для банковской системы это был своего рода рекорд: у других кредитных организаций уставный капитал редко превышал 1 млрд. рублей; МПБ практически догнал Сбербанк по размеру собственных средств и стал крупнейшим частным банком в стране.

В июле 1999 года удивил всех неожиданным увеличением уставного капитала со 115 млн. до 1,5 млрд. руб. «Легпромбанк». B то время «Легпромбанк» обладал контрольными пакетами акций «Росинбанка» и «Сибэкобанка». У него сложились партнерские отношения с «Российским объединением инкассации Банка России» (РОИ) и рядом промышленных предприятий. Кульминацией процесса создания крупнейшей в России финансовой структуры стало приобретение в 2002 году группой «Легпромбанк» крупных пакетов акций нескольких страховых компаний: «ACKO», новосибирской группы «Росстрах», «Единой национальной страховой компании» и страховой группы «Спасские ворота».

Контрольный пакет «Легпромбанка» принадлежал 13 компаниям-пайщикам, интересы которых в Совете директоров представлял предприниматель Евгений Янковский. После того, как он был обвинён в мошенничестве и выведен из состава участников «Легпромбанка», между бывшими владельцами началась борьба за контрольный пакет. Зарегистрированная в октябре 2001 г. банковская группа (холдинг) во главе с ОАО «Первая головная организация банковского холдинга «Росинбанк» (ПГОБХ) (уставной капитал 5 млрд. руб.) просуществовала недолго. В сентябре 2003 года Центральный банк отозвал лицензию у «Росинбанка», а через некоторое время и у «Легпромбанка». Выяснилось, что «Легпромбанк» заключил ряд кредитных договоров, в результате которых на балансе образовалась невозвратная ссудная задолженность, не обеспеченная залогом, составившая около 30 % всех активов банка. Кроме того, «Легпромбанк» приобрёл векселя у фирм, не осуществляющих предусмотренную уставами хозяйственную деятельность, на сумму более 2 млрд. рублей (54,3 % всех активов банка).

В 2001 году лидерами роста уставного капитала по абсолютной величине стали 5 банков: «Российский банк развития», «Россельхозбанк», «Банк Москвы», «Глобэкс» и «Петрокоммерц». У каждого из них прирост уставного капитала составил более 1 млрд. руб. Как минимум трем банкам: «Российскому банку развития», «Россельхозбанку» и «Банку Москвы», – нарастить уставный капитал помогло государство. «Глобэкс» – паевой банк, но здесь тоже косвенно присутствовало государство: оно участвовало в капитале банка через основного владельца – ГСК «Росгосстрах». У банка «Петрокоммерц» основным акционером являлась нефтяная компания «ЛУКОЙЛ», которой принадлежало почти 60 % уставного капитала банка.

За счет средств материнских компаний провели рекапитализацию «дочки» иностранных банков. Доля этих банков в общем объеме ликвидных активов к 2000 году почти утроилась. А в объеме кредитов, выданных предприятиям и организациям, возросла не менее чем на 40 %. В декабре 1999 г. на финансовом рынке успешно дебютировали «ABN-AMRO», «Bank Austria», «Raffeisenbank Austria» и «Citibank». В целом (с учетом банков с отозванной лицензией) по состоянию на декабрь 2001 года иностранный капитал присутствовал более чем в 100 коммерческих банках, однако всего в 37 банках нерезидентам принадлежало более 50 % капитала.

Эффективно использовал почти все возможные способы увеличения капитала в 1999–2000 гг. «Альфа-банк». В августе 1999 года его капитал увеличился со $100 млн. до $355 млн., а в декабре 2000-го достиг $766 млн. «Альфа-банк» был основан в 1990 году, и в начале XXI века превратился в крупнейший коммерческий банк России. Его отделения начали предоставлять полный спектр банковских услуг: коммерческие и инвестиционные банковские услуги, управление активами, торговля на рынках ценных бумаг, торговое финансирование, потребительское и ипотечное кредитование и т. д. «Альфа-банк» имеет дочерние банки в Украине, Казахстане и Нидерландах, входит в международный консорциум, одним из головных предприятий которого является компания «Краун Файнэнс Фаундэйшн», зарегистрированная в Лихтенштейне. Компанией, управляющей российскими активами консорциума, является «Альфа-груп». Ниже (рис. 3) приводится схема ее организации:

Наиболее ценным активом «Альфа-груп» является «ТНК-ВР» – третья по величине нефтегазовая компания в России, с объемом доказанных запасов нефти свыше 5,2 млрд. баррелей и среднесуточным объемом добычи свыше 1,2 млн. баррелей. Компании принадлежат пять НПЗ и 2100 АЗС в России и Украине.

Рис. 3

В июне 1999 г. АРКО предоставило «Альфа-банку» кредит на сумму 2 млрд. руб. ($81 млн.) сроком на два года под 30 % годовых. В обеспечение банк передал АРКО пакет своих акций в размере 25 % плюс одна акция. Альфа-банк использовал эти средства для финансирования расширения своей региональной сети, причем банк и АРКО совместно отобрали для этой цели пятнадцать регионов. Критерии отбора не раскрывались.

Случаи увеличения капитала путем слияния и поглощения банков были достаточно редки. В 1998 году «Сибакадембанк» (Новосибирск) объединился с «Русским народным банком», а в декабре 2000 года – с «Кузбасским транспортным банком». В 2002 году произошло объединение банка «Иногосстрах-Союз» с «Автогазбанком», «Сибрегионбанком» и «Народным банком сбережений», в результате чего капитал «Иногосстрах-Союза» увеличился в 3,6 раза (3,1 млрд. руб. по состоянию на 23.09.2003). Решение об объединении банков было одобрено акционерами в сентябре 2002 г., а формальная процедура объединения была начата в конце ноября 2002 года. Присоединенные банки получили статус региональных центров, отличавшихся от обычных филиалов большей самостоятельностью. В ноябре 2003 года объединенный банк обрел новое название – АКБ «Союз.

В качестве примера поглощения можно привести приобретение в 2002 году инвестиционно-банковской группой «НИКойл» 70 % акций «Автобанка» – одного из старейших российских банков с развитой филиальной сетью. В период кризиса 1998 года «Автобанк» в результате девальвации, выплат по обязательствам, в том числе и валютным, потерял большую часть собственного капитала. Однако ему удалось сохранить в полном объеме средства акционеров – 563,5 млн. рублей – и обеспечить рост собственных средств до 933 млн. рублей. 31 марта 2003 года внеочередное собрание акционеров «Автобанка» приняло решение переименовать его в ОАО «Автобанк-НИКойл» и почти в четыре раза увеличить уставной капитал.

Под новой торговой маркой (брендом) банк просуществовал недолго, так как в ноябре 2003 года ИБГ «НИКойл» выкупила у правительства Башкирии 14 % акций «Урало-Сибирского банка» («УралСиб»), после чего руководство обеих структур заявило о возможности дальнейшего объединения бизнеса. В результате интеграции возникла Финансовая Корпорация «УРАЛСИБ».

История создания ФК «УРАЛСИБ» не имеет прецедентов по очень многим параметрам. Начать с того, что название объединенного банка выбрано по названию поглощенного актива – «УРАЛСИБ», лицензия при регистрации осталась за номером «Автобанка» – № 30, а сама сделка была крупнейшей из числа банковских M&A в Восточной Европе.

Процессу слияний и поглощений мешали, как минимум, два обстоятельства. Первое: банки, которые являлись расчетно-кассовыми центрами финансово-промышленных групп или карманными банками местных органов власти могли слиться лишь с аналогичными структурами, контролируемыми другими финансово-промышленными группами и органами власти. Второе: мелкие банки, которые не выполняли функцию финансового посредничества, не представляли интереса ни для финансово-промышленных групп, ни для крупных банков. Они ни с кем не могли сливаться. Напротив, их самих зачастую «сливали» под сомнительные финансовые операции с последующим отзывом лицензии.

По состоянию на 1 января 2001 года (Таблица 5) наибольшее количество банков (577) имели активы в диапазоне от 100 млн. до 1 млрд. руб.

Таблица 5

Распределение российских банков по размеру активов (на. 01.01.2001 г.)

Источник: РА «Интерфакс»

Согласно расчетам специалистов РА «Интерфакс» и АРКО, по итогам I квартала 2001 года, значение минимального эффективного размера активов для российского коммерческого банка составляло 687,7 млн. рублей, то есть в эту группу попадали примерно 300 из 1300 российских банков – 23 % от их общего числа. Остальным банкам было очень трудно зарабатывать на финансовом посредничестве, то есть за счет собственно банковских операций. Значительная часть дохода почти 1000 банков по-прежнему формировалась за счет операций на финансовых рынках и комиссионных доходов.

В конце декабря 2000 года Совет директоров Центрального банка утвердил «Концептуальные вопросы развития банковской системы Российской Федерации». В конце января 2001 года документ был направлен в Государственную Думу, Правительство, банковские ассоциации, опубликован в «Вестнике Банка России» и размещен на сайте Центрального банка. Сам факт приглашения банковского и экспертного сообщества к открытому обсуждению актуальных вопросов реформирования банковского сектора заслуживал того, чтобы назвать его беспрецедентным.

В преамбуле документа Центральный банк охарактеризовал существующую банковскую систему России как «слабо развитую», считая, что по таким показателям, как соотношение активов банков к ВВП (34 %) и совокупному капиталу (4 % от ВВП), она не соответствует потребностям растущей экономики. Ориентиром для российской банковской системы в документе называлось соотношение активов банковского сектора и ВВП 45–50 %, капитала банковского сектора и ВВП – 5–6 %, кредитов реальному сектору экономики – 15–16 % от ВВП.

Центральный банк сформулировал четыре стратегические цели предстоящей банковской реформы:

1) укрепление устойчивости банков, исключающее возможность системного кризиса;

2) активизация банков в привлечении сбережений граждан и использовании их для инвестиций в экономику страны;

3) восстановление доверия населения к банковскому сектору;

4) предотвращение использования банков для «недобросовестной коммерческой практики».

В числе важнейших мероприятий банковской реформы предлагалось создание системы гарантирования вкладов, переход на международные стандарты бухгалтерского учета и финансовой отчетности (МСФО), совершенствование инструментов банковского надзора, повышение эффективности процедур отзыва лицензий, банкротства и ликвидации кредитных организаций. В сфере корпоративного управления банками предлагалось существенно повысить роль внутреннего контроля, обеспечить своевременное и точное раскрытие предусмотренной законодательством информации по вопросам, касающимся деятельности кредитных организаций, включая данные об их финансовом положении и структуре собственности.

Центральный банк также отметил присущие российской банковской системе высокие кредитные риски, обусловленные концентрацией кредитов у ограниченного круга заемщиков, и риски ликвидности, обусловленные значительным дисбалансом структуры активов и обязательств по срокам (многие российские банки имели «короткие пассивы» и «длинные активы»). Высказывалась идея ограничения прав вкладчиков на досрочное изъятие вкладов, чтобы в случае паники среди клиентов нормально работающие банки не теряли ликвидность. Признавалась целесообразность создания межбанковских бюро кредитных историй, которые могли бы предоставлять банкам данные обо всех заемщиках – добросовестных и недобросовестных.

Обсуждение документа вылилось в острую дискуссию, в которой вопросы чисто экономического характера тесно переплелись с вопросами политики. Делались язвительные намеки на то, что Центральный банк решился на банковскую реформу исключительно для того, чтобы угодить Международному валютному фонду в условиях надвигающегося бюджетного кризиса.

В это время Правительство М. М. Касьянова вело тяжелые переговоры с МВФ и Всемирным Банком о реструктуризации долга бывшего СССР и о предоставлении России кредита на сумму $5 млрд. Кредиты были крайне необходимы для подстраховки государственного бюджета, поскольку предстоящие платежи по внешнему долгу в 2–3 раза превосходили все ранее произведенные. Например, в 2003 году предстояло уплатить внешним кредиторам порядка $17 млрд.

Переговоры с МВФ зашли в тупик. В частности, МВФ обусловил предоставление кредитов присоединением России к «Основополагающим принципам эффективного банковского надзора», рекомендованных международным Базельским комитетом. Также МВФ предложил Центральному банку выйти из капитала росзагранбанков, Сбербанка и Внешторгбанка с последующим раздроблением Сбербанка на несколько акционерных обществ.

Дополнительную остроту в дискуссию по вопросам банковской реформы вносили прения между руководством Центрального банка и депутатами Государственной Думы. Сначала депутаты не согласились назначить для проведения аудита Центрального банка за 2000 год компанию “PricewaterhouseCoopers”, которая занималась этим уже несколько лет подряд, а затем выдвинули дополнительные требования. Дума настаивала на том, чтобы выигравшая конкурс аудиторская компания «Делойт и Туш СНГ» не ограничилась технической проверкой бухгалтерской документации Центрального банка, но и проверила бы, насколько главный банк страны придерживался основных направлений кредитно-денежной политики, провозглашенной на 2001 год.

Поскольку действующее законодательство не позволяло депутатам добиться от Центрального банка нужных им данных, профильные комитеты Государственной Думы приступили к проработке вопроса о внесении в закон «О Центральном банке РФ (Банке России)» жестких, регламентирующих поправок. В частности, законодатели намеревались повысить статус Национального банковского совета (НБС), передав ему часть функций, которые выполнял Совет директоров Центрального банка: утверждение плана капитальных вложений, административно-хозяйственных расходов и расходов на содержание и обеспечение служащих. Национальный банковский совет также предполагалось наделить полномочиями наблюдательного органа, который вправе запрашивать и рассматривать информацию Совета директоров по основным вопросам деятельности Центрального банка, участия в капиталах кредитных организаций, утверждать правила бухучета и инициировать проверку деятельности Центрального банка Счетной палатой РФ. Кроме того, одной из поправок вводилась должность председателя Комитета банковского надзора и определялась его персональная ответственность.

В поправках к действующему закону о Центральном банке – и это очень важно! – устанавливалось ограничение на проведение территориальными органами Центрального банка проверок кредитных организаций: не более одной по одному вопросу за отчетный период; глубина проверки не могла превышать пять лет. Повторные проверки допускались только при реорганизации или ликвидации банка.

5 июля 2000 года Государственная Дума приняла поправки к закону «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)» в первом чтении. Авторами законопроекта были депутаты П. А. Медведев, В. П. Никитин, А. М. Макаров и Н. Н. Савельев. Президент В. В. Путин высказался в поддержку концепции законопроекта, после чего ко второму чтению была подготовлена фактически новая его редакция, составленная из поправок депутатов М. М. Задорнова и М. Л. Шаккума.

Законодатели проработали над законом о Центральном банке целый год. В то же самое время Правительство и Центральный банк готовили поправки к законам «О банках и банковской деятельности» и «О банкротстве кредитных организаций». Эти три закона получили в банковском и экспертном сообществе название «пакета МВФ». 19 апреля 2001 года Государственная Дума приняла их во втором чтении. Через два месяца Государственная Дума приняла их в третьем чтении и направила на рассмотрение Совета Федерации. Верхняя палата одобрила поправки к законам о банковской деятельности и банкротстве кредитных организаций, но наложила вето на новую редакцию федерального закона о Центральном банке.

27 июня 2001 года Государственная Дума преодолела вето Совета Федерации и направила закон на подпись Президента РФ. В. В. Путин решил не обострять ситуацию и наложил на закон вето. Таким образом, многострадальный законопроект был возвращен в состояние первого чтения.

В начале августа 2001 года руководитель рабочей группы РСПП по банковской реформе А. Л. Мамут направил в высшие органы власти и распространил для обсуждения в банковском и экспертном сообществе альтернативные предложения по реформированию банковской системы. Он предлагал вместо существующих трех видов банковских лицензий на различные виды деятельности (обычные, расширенные и генеральные) ввести две – федеральные и региональные, действующие по «географическому» признаку. Банки с федеральной лицензией получали право открывать филиалы в любом регионе, обслуживать любую клиентуру, включая бюджет и население, иметь прямые корсчета с иностранными банками и т. д., в то время как региональные лицензии позволяли работать только в одном или нескольких регионах. Фактически речь шла о создании трехступенчатой банковской системы: Центральный банк – федеральные банки – региональные банки. Порог федеральной лицензии предлагалось установить к 2002 году в 1 млрд. рублей (2 млрд. – к 2003-му, 3 млрд. – к 2004-му), что означало фактическое прекращение деятельности основной массы мелких и средних банков. Кроме того, предлагалось полностью ликвидировать все государственные банки за исключением Сбербанка. В итоге, по мнению Мамута, банковская система России стала бы более прозрачной (поскольку общее количество банков существенно сокращалось), более управляемой (чем меньше на рынке игроков, тем удобнее государству регулировать рынок) и более устойчивой (за счет увеличения капитала банков) и, соответственно, более привлекательной для инвестиций.

Концепция банковской реформы РСПП прошла несколько принципиальных стадий согласования. Премьер М. М. Касьянов поручил министерствам и ведомствам представить свои заключения и назначил на начало сентября 2001 года ее обсуждение в формате рабочего совещания. Центральный банк поддержал только те положения, которые были отражены в «Концептуальных вопросах развития банковской системы Российской Федерации», но был категорически против разделения банков на две категории: федеральные и региональные.

В итоге Правительство приняло неожиданно смелое решение «о прекращении участия государственных унитарных и казенных предприятий в капиталах коммерческих банков». Подготовленные Минимуществом предложения подразумевали передачу принадлежащих госпредприятиям долей в уставных капиталах банков в распоряжение данному ведомству, которому (с подключением также Минфина) предстояло заняться их распродажей. Это касалось всех коммерческих банков с участием государственных предприятий, в том числе и тех, в которых госпредприятия владели контрольным или блокирующим пакетом акций, – таким, как «Конверсбанк» и «Комнейвабанк» (Минатом), «Транскредитбанк», «Балтийский» и «Дзержинский» (МПС); «Морбанк» (Минтранс), «Всероссийский банк развития регионов» (Минэнерго). Отчаянная борьба министерств за право сохранить «свои» банки, выведя их из общей схемы распродажи, успеха не принесла.

30 декабря 2001 года премьер М.М Касьянов и председатель Центрального банка В. В. Геращенко подписали совместное заявление «О стратегии развития банковского сектора». Этот документ появился в результате напряженных двухмесячных переговоров между Центробанком, Минфином и Минэкономразвития. В нем давалась оценка текущего состояния банковского сектора, конкретизировались направления его реформирования, – такие, как формирование конкурентной среды, развитие платежной системы и корпоративного управления, совершенствование налогообложения, ускорение реструктуризации и ликвидации неплатежеспособных кредитных организаций и т. д. Этот документ впервые обозначил долгосрочные ориентиры развития банковского бизнеса в России, поскольку:

1) с 1988 года банковская система России строилась совершенно хаотично, без внятной политики или стратегии денежных властей. Изменений «правил игры» было столько, что можно смело утверждать: негосударственный банковский сектор России в 1990-е годы выжил не сколько благодаря действиям властей, сколько вопреки этим действиям;

2) государство не ставило своею целью сформулировать структурированную, четкую модель национальной банковской системы;

3) точно не определялись место и роль банковского сектора в стратегии экономического развития страны;

4) не создавались условия развития банковской системы на рыночной основе – преобладают монополизм и внеэкономические методы «конкуренции»;

5) не сформировалась комплексная правовая база, обеспечивающая построение цивилизованной и эффективной банковской системы.

Правительство и Центральный банк согласились с тем, что минимальный размер уставного капитала вновь учрежденных банков должен составлять сумму, эквивалентную €5 млн.; существующие банки должны довести размеры собственного уставного капитала до требуемых размеров в течение трех лет.

Ужесточались требования по выполнению кредитными организациями норматива достаточности капитала. Предельное соотношение общей суммы собственных средств банка и суммы его активов устанавливалось на уровне 10 %. Нарушение этого требования становилось основанием для обязательного отзыва лицензии на совершение банковских операций.

Предполагалось до 1 января 2004 года осуществить перестройку учетной политики банков в соответствии с правилами международной системы банковского учета и отчетности. К 2002 году намечалось создание государственной системы гарантирования банковских вкладов. Пакет законопроектов на эту тему планировалось внести в следующем году на рассмотрение весенней сессии Государственной Думы.

С 1 февраля 2002 г. вступил в действие федеральный закон от 7 августа 2001 г. № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путём и финансированию терроризма».

Схема работы закона, разработанного в соответствии с рекомендациями FATF, достаточно проста. Существует определенный перечень «сомнительных» и «подозрительных» операций, подлежащих обязательному контролю. Данный Перечень изложен в письмах Центрального банка от 21.01.2005 № 12-Т, от 26.01.2005 № 17-Т, от 26.12.2005 № 161-Т, от 10.02.2006 № 20-Т. Он (перечень) дополнен Положениием от 19.08.2004 № 262-П «Об идентификации кредитными организациями клиентов». Если по поручению клиента банк проводит такую операцию, то информацию о ней обязан оперативно предоставить в Комитет по финансовому мониторингу (с марта 2004 года Федеральная служба по финансовому мониторингу). Финмониторинг изучает обстоятельства операции и при наличии состава преступления, предусмотренного ст. 174 УК РФ, передает дело в следственные органы.

Первоначальная реакция многих банков на закон № 115-ФЗ была негативной. Они полагали, что государство пытается наделить их полномочиями, в какой-то степени подменяющими основные цели их деятельности, как коммерческих организаций, осуществляющих услуги финансового характера и за счет этого зарабатывающих доходы. Выстраивание процедур, противодействующих легализации доходов, потребовало от банков затрат на содержание дополнительного персонала и доработку банковских программно-технических комплексов.

В течение 2002 года Центральный банк ввел в действие нормативные документы (положения, указания) по организации в банках системы внутреннего контроля. Также была проведена большая методическая работа: выпущены рекомендации по определению примерных схем «отмывания» незаконно полученных доходов, предприняты активные усилия в части формирования и обеспечения электронно-коммуникационных средств связи для передачи сообщений в Комитет финансового мониторинга.

Количество сообщений, направляемых банками в Финмониторинг огромно: более 25–30 тыс. ежедневно. Между тем, по официальным данным за 2002 год в России было зарегистрировано всего 1129 преступлений, предусмотренных ст. 174 УК РФ, и выявлено 89 чел., совершивших легализацию. Как заметил начальник Главного управления Госнаркоконтроля генерал-лейтенант Макаров, пока идут «лишь разговоры о том, что в стране циркулируют миллиарды наркодолларов, но никто не видел хотя бы один наркодоллар, кроме, конечно, пафосных цыганских особняков».

В юридической литературе уже много писали о необоснованности законодательного описания легализации, как совершения одних только «финансовых операций», «сделок», и «использования предметов легализации в предпринимательской или иной экономической деятельности». Ответственность за нецелевое расходование наличных не установлена ни в «Налоговом кодексе РФ», ни в «Кодексе об административных правонарушениях РФ», а у банков нет никаких законных оснований противиться желанию клиента получить наличные. Хотя в подозрительных случаях банки и пытаются ставить комбинаторам палки в колеса. Например, требуют дополнительные документы, обосновывающие затраты, или выставляют конкретному клиенту заградительные тарифы либо лимиты по карточным счетам, из-за чего ему становится невыгодно обналичивать деньги в данном банке.

Бороться с отмыванием денег так, как его понимают на Западе, в России практически невозможно. На Западе «антиотмывочное» законодательство нацелено на борьбу с обезналичиванием денег. Это объясняется тем, что в большинстве стран абсолютно конкретно определен перечень операций, доходы от которых считаются незаконными: торговля наркотиками, оружием и т. д. И поскольку расчеты за подобный товар всегда осуществляются наличными, законы о противодействии легализации препятствуют переводу этих денег из наличного состояния в безналичное, например, за счет размещения денег на счетах в банке, или путем приобретения какого-либо ликвидного имущества. Потому что в развитых странах основная форма расчетов за товары и услуги – безналичная (чеком или кредитной карточкой), а возможности использования наличных денег весьма ограничены. В России же использование наличных денег в расчетах не вызывает никаких проблем: расплатиться «наликом» можно при покупке квартиры, дачи, машины, яхты, не говоря уже о таких «мелочах», как ювелирные изделия или валюта в обменном пункте.

Положительной стороной исполнения банками закона № 115-ФЗ стало накопление ими информации о клиентах и их контрагентах, с целью выяснения их деловой репутации, благонадежности и платежеспособности. После громких скандалов, сопровождавшихся отзывом лицензий у нескольких банков за ненадлежащее исполнение закона № 115-ФЗ, владельцы (акционеры) банков, действительно заинтересованные в долговременном развитии бизнеса, сочли более практичным и выгодным поддерживать чистоту активов и прозрачность своего капитала.

Несмотря на значительные затраты и объем проделанной российскими банками работы по исполнению закона № 115-ФЗ, FATF не унимался. В июле 2008 года состоялось очередное заседание межведомственной комиссии по противодействию легализации доходов, полученных преступным путем, в котором приняли участие представители FATF. Они рекомендовали внести в закон «О Центральном банке Российской Федерации» поправку, повышающую максимальные суммы штрафов за нарушение банками федеральных законов и нормативных актов Центробанка в области противодействия легализации преступных доходов, а также за предоставление неполной информации о подозрительных операциях клиентов. FATF предлагал наделить Центробанк правом штрафовать не только банк как юрлицо, но и привлекать к ответственности его директоров и топ-менеджеров. Сейчас законодательство устанавливает штраф в размере 0,1 % от минимального размера уставного капитала в €5 млн., то есть €5 тыс.

Еще одно предложение FATF касалось увеличения числа проверок, проводимых регулятором в банках. Для этого предлагалось отменить ограничение на их проведение, установленное в законе «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)». Сейчас тематические проверки по одному и тому же вопросу Центральный банк может проводить лишь один раз в год.

15 марта 2002 года депутаты Госдумы перенесли обсуждение законопроекта «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)» на более поздний срок. Повлияла позиция В. В. Геращенко: мол, в таблицах поправок, которые были представлены на рассмотрение, «можно увязнуть». После этого глава Центробанка подверг депутатов резкой критике и заявил, что Центральный банк вообще станет добиваться снятия законопроекта с обсуждения. По мнению Геращенко, создание Национального банковского совета в качестве управленческого органа противоречит мировой практике. Говоря же о прозрачности деятельности ЦБ, он заметил, что баланс его публикуется каждый год, и по своей прозрачности «он не хуже, чем в других странах». В случае принятия этого закона Центральный банк, по мнению Геращенко, «полностью утратит независимость и дееспособность».

Кульминацией его заявлений были слова о том, что позиция руководства Центрального банка по данному законопроекту доведена до сведения Президента В. В. Путина, и если потребуется, то «мы дойдем до Конституционного суда».

Вечером того же дня последовала другая сенсация – В. В. Геращенко подал прошение об отставке. Впрочем, для руководителей страны его заявление об уходе новостью не было. Накануне заседания 15 марта Президент В. В. Путин направил спикеру Государственной Думы Г. А. Селезневу письмо, в котором предложил в соответствии с пунктом «г» статьи 83 Конституции РФ досрочно освободить В. В. Геращенко от должности главы Центробанка, в связи с личным заявлением.

В бурной политической биографии В. В. Геращенко это была уже четвертая отставка, если считать за первую август 1991 года, когда он оказался не у дел после провала ГКЧП. Вечером 15 марта канал НТВ, со ссылкой на газету «Коммерсантъ», выдвинул три причины его отставки. Первая – несогласие с законопроектом о Центральном банке, обсуждающемся в Государственной Думе. Вторая – постоянная война с Минфином по поводу обменного курса рубля и накопления золотовалютных резервов. Третья – недовольство М. М. Касьянова работой Центрального банка «из-за негибкости и нежелания реформироваться».

20 марта 2002 года Государственная Дума приняла отставку В. В. Геращенко и по представлению Президента В. В. Путина большинством голосов (290 –«за», 40 – «против»), назначила Председателем Центрального банка 52-летнего С. М. Игнатьева. В кабинете Касьянова он занимал должность заместителя Министра финансов. Подавляющее большинство парламентариев посчитали предложенную кандидатуру весьма достойной. И лишь коммунисты пытались Геращенко отстоять. Расточая комплименты в его адрес, они пытались добиться ответа на вопрос: насколько добровольной была его отставка, и не следует ли ему остаться?

В тот же день Государственная Дума приняла в первом чтении новую редакцию закона «О Центральном банке РФ (Банке России»). Во втором чтении закон был рассмотрен 5 апреля 2002 года. После долгих споров Государственная Дума решила, что Национальный Банковский Совет (НБС) должен состоять из 13 членов: по 3 представителя Президента и Правительства, 4 – от Думы, 2 – от Совета Федерации и Председатель Центрального банка. На заседании Государственной Думы 24 апреля 2002 по представлению С. М. Игнатьева произошло назначение в ЦБ РФ новых членов Совета директоров. Ими стали О. В. Вьюгин, А. А. Козлов и Н. Ю. Иванова.

10 июля 2002 года В. В. Путин подписал федеральный закон «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)». Он был принят Государственной Думой 27 июня 2002 года. Депутатам пришлось преодолеть вето Совета Федерации, который отклонил законопроект и предложил создать согласительную комиссию. Комиссия была создана и рассмотрела три поправки, предложенные верхней палатой. Парламентариям удалось договориться только по одной незначительной поправке.

Дискуссия по вопросу о правовом статусе Центрального банка и его независимости еще долго продолжала оставаться «модной» темой для обсуждения среди государственных чиновников, в том числе – не имеющих никакого отношения к банковской деятельности. Так, 13 ноября 2003 г. вопрос о независимости Центрального банка неожиданно затронул в своем выступлении на международной конференции «Контрафактная продукция – проблемы и пути их решения» заместитель Генерального прокурора В. И. Колесников. Он заявил, что Центральный банк должен «стать государственной структурой» и напрямую подчиняться Президенту или Правительству.

Широкое освещение в прессе получило решение Замоскворецкого суда Москвы о признании виновным при выдаче стабилизационного кредита «СБС-Агро» заместителя начальника МГТУ ЦБ РФ Александра Алексеева. Суд не согласился с мнением защиты о том, что вопрос о предоставлении стабилизационных кредитов – сугубо технический, касается регулирования банковской ликвидности и всецело относится законодательством к компетенции Центрального банка. Решение суда создавало явный прецедент по ограничению полномочий руководящих органов Центрального банка.

После назначения С. М. Игнатьева банковское сообщество ожидало, что темпы реформ в банковском секторе многократно ускорятся. Однако новое руководство Центробанка не спешило раскрывать карты. Так, первый зампред Центробанка А. А. Козлов сразу после назначения заявил представителям СМИ о том, что возьмет тайм-аут до начала июня. «Необходимо согласовать позиции, выработать единые подходы, а на это необходимо время, – сказал он и предложил: Приезжайте в Петербург на банковский конгресс – все узнаете».

Банковское сообщество бросилось выполнять его рекомендацию. XI Международный банковский конгресс, проходивший в Санкт-Петербурге с 5-го по 8 июня 2002, по оценке организаторов, побил все рекорды посещаемости. 6 июня представители руководства Центробанка обозначили в своих выступлениях основные направления банковской реформы. На состоявшейся в тот же день пресс-конференции А. А. Козлов заявил, что, несмотря на позитивные тенденции последних трех лет «налицо предел роста банковской системы», который «упирается в структурные и поведенческие ограничения». Говоря о планах Центрального банка на ближайшие годы, он назвал приоритетными: 1) создание системы страхования вкладов; 2) изменение процедуры банкротства банков; 3) переход с 2004 года на международные стандарты ведения отчетности и борьбу с легализацией преступных доходов.

В IV квартале 2002 г. основные показатели банковской системы России превысили докризисный уровень: по состоянию на 1 октября 2002 г. отношение активов банковского сектора к объему ВВП составило 38,5 % по сравнению с 30,1 % на 1 июля 1998 года. Совокупная величина активов банковского сектора составила 3.799,2 миллиарда рублей (около $120 млрд.), что на 20,3 % больше, чем в начале года. Объем вкладов населения в банках возрос до 921,1 млрд. рублей – на 35,9 % больше, чем на начало года. Иностранные активы банковской системы России за 2002 г. выросли на $13,2 млрд. (на 23,1 %). Инфляция снизилась по сравнению с 2001 годом более чем в 1,2 раза.

В условиях продолжающегося экономического роста и активизации инвестиционной активности производственный сектор экономики начал предъявлять спрос на «длинные» деньги, то есть испытывать реальную потребность в кредитах сроком на 3–7 лет с льготным периодом по выплате процентов. Однако эта потребность по-прежнему не обеспечивалась «длинными» пассивами. Большая часть вкладов физических лиц приходилась на депозиты сроком до 1 года, а остатки на расчетных и депозитных счетах юридических лиц имели нестабильный характер.

16 ноября 2002 года Совет директоров Банка России утвердил и направил в Государственную Думу для рассмотрения «Основные направления единой государственной денежно-кредитной политики на 2003 год». В этом документе регулятор изложил свое видение текущих проблем российской экономики, главной из которых, по его мнению, стала «голландская болезнь», то есть укрепление рубля в условиях роста положительного сальдо платежного баланса страны за счет положительной динамики цен на экспортируемое сырье. При этом перспективы роста обрабатывающей промышленности оценивались весьма скептически:

«Внутренний рынок слишком узок, а внешние рынки сбыта машиностроительной продукции находятся под контролем крупных международных и национальных компаний, обладающих конкурентоспособными технологиями производства».

Считая, что экспортоориентированные отрасли имеют вполне достаточный объем собственных финансовых ресурсов для финансирования инвестиционной деятельности, регулятор высказался против увеличения предложения кредитных ресурсов банковскому сектору экономики. Своей главной задачей он провозгласил снижение инфляции до 10–12 % в годовом исчислении:

«Последовательное снижение инфляции поддержит преемственность в проведении макроэкономической политики, будет способствовать улучшению инвестиционного климата в стране, укрепит тенденцию долгосрочного экономического роста».

Прежний руководитель Банка России В. В. Геращенко относился к инфляции более спокойно, считая, что «нулевая инфляция уместна только на кладбище».

До 9 апреля 2002 года учетная ставка Центрального банка составляла 25 %, с 9 апреля 2002 года – 23 %, а с 7 августа – 21 %. Так как рефинансирование кредитных организаций осуществлялось в незначительных объемах, значение учетной ставки для участников рынка имело скорее «философский», чем экономический характер. Основным источником заимствования кредитных ресурсов банковского сектора по-прежнему являлся рынок МБК, ставки которого более адекватно отражали отношение спроса и предложения на денежные средства. Более того, «в целях абсорбирования ликвидности банковской системы» Центробанк оттягивал с МБК значительную часть денежных средств. Кредитным организациям было предложено размещать у него временно свободные средства на депозитах по ставке от 0,6 до 14,5 % годовых.

Основным источником увеличения денежного предложения в российской экономике в 2002–2003 гг. являлась покупка Центральным банком иностранной валюты по плавающему курсу. Его верхний предел в «Основных направлениях единой государственной денежно-кредитной политики на 2003 год» был обозначен на уровне 33 рубля/$1. Однако сочетание высоких цен на нефть со снижением процентных ставок на международном финансовом рынке уже во II квартале 2003 года привело, по формулировке ЦБ РФ, к «радикальному отклонению фактически складывающегося платежного баланса от базового сценария бюджетной и денежно-кредитной политики».

По состоянию на 13 мая 2003 года обменный курс составил 30,72 руб./$1. В Россию в большом объеме поступала валютная выручка от продажи энергоресурсов, банки и финансово-промышленные группы наращивали объемы дешевых внешних займов.

Центральный банк пытался сдерживать укрепление рубля, выкупая избыток валюты с рынка и увеличив свои золотовалютные резервы в 1,6 раза – до $77 млрд. Таким образом, по показателю обеспеченности резервами Россия вышла на третье место в мире после Китая и Японии. Бюджетный профицит (превышение доходов над расходами) вырос на 30 % выше запланированного. Это позволило Правительству РФ не только своевременно погасить текущую задолженность по внешнему долгу в размере $17,5 млрд., но даже увеличить финансирование некоторых статей государственного бюджета. После того, как угроза бюджетного кризиса миновала, Правительство приняло решение о создании Стабилизационного фонда за счет доходов от продажи нефти марки Urals выше установленной в законе о федеральном бюджете на текущий год «цены отсечения».

Весь 2003 год Центробанку приходилось балансировать на грани и искать компромисс между укреплением рубля, которое могло достичь очень больших величин, и денежной эмиссией, которая может иметь инфляционные последствия через покупку иностранной валюты. С 17 февраля 2003 года учетная ставка Центробанка была снижена с 21 % до 18 %.

С 1 декабря 2003 года экспортеры получили разрешение продавать обязательные 50 % валютной выручки не только через биржи, но и на межбанковском рынке (МБК). По состоянию на 1 августа 2003 г. общий объем кредитов, предоставленных российскими банками МБК, составил 131 млрд. рублей. Это на 19 % превысило аналогичный показатель на 1 января 2003 г. Объем кредитов, предоставленных МБК в иностранной валюте, составил 205 млрд. руб., на 17 % превысив аналогичный показатель на 1 января 2003 г.

Еще никогда прежде банковский сектор не имел столь благоприятных макроэкономических условий для своего развития. В течение января – октября 2003 года банковские активы в реальном выражении росли на 1,4 % за месяц. Прибыль 30 крупнейших банков России возросла за январь – ноябрь 2003 г на 33,6 % – с 55 млрд. руб. до 73 млрд. руб. Наметились и новые положительные тенденции: часть кредитного финансирования банки заменяли вложениями в ценные бумаги предприятий, что делало банковские активы более гибкими и ликвидными. Общий объем рынка корпоративных облигаций (размещения по номиналу) на 1 июня 2003 г. составил 131,5 млрд. руб., а количество эмитентов выросло до 84-х.

Одновременно большинство лидеров банковского сектора заявили о своей готовности работать и с населением. В 2003 году практически все крупнейшие российские банки вышли на рынок с программами кредитования физических лиц. За январь – октябрь 2003 года доля кредитов населению в совокупном кредитном портфеле банков возросла с 7,7 до 10,6 %. Банкиры наступали сразу на всех фронтах: автокредитование, потребительское кредитование, кредитные карты, ипотека.

Конкуренция способствовала снижению ставок. Упрощались условия выдачи ссуд. Первыми упали проценты на рынке автокредитования. За год ставки снизились с 16–18 % (кредиты в валюте) до 9–11 %, сроки кредитования растянулись с 1–2 лет до 3–4 и даже 5 лет, а оформление ссуд свелось к 2–3 дням. Низкие ставки и упрощенные требования к заемщику сделали свое дело: автолюбители стали выстраиваться в очередь за банковскими кредитами, пересаживаясь с отечественных машин на новенькие заграничные авто стоимостью от 10 до 20 тыс. долларов США.

Завоевав симпатии автолюбителей, банки переместились в торговые сети. «Холодильник по цене фотоаппарата! Первый взнос – 0 %!» – каждый магазин бытовой техники был завешан подобными плакатами. В кредит стали продавать все: квартиры, мебель, шубы, компьютеры, турпутевки… Бурному развитию данного сегмента кредитного рынка способствовало внедрение технологии кредитного скоринга, позволяющие быстро оценивать кредитоспособность заемщика и на месте выдавать беззалоговые кредиты за 15–20 минут.

15 августа 2003 года Правительство утвердило Программу социально-экономического развития российской экономики на 2003–2005 годы (распоряжение Правительства Российской Федерации от 15 августа 2003 г. 1163-р). В документе, в частности, были сформулированы задачи, относящиеся к банковскому сектору:

• увеличить капитализацию и улучшить качество капитала;

• развивать законодательную базу по секьюритизации активов и деривативам;

• увеличить набор доступных финансовых инструментов;

• ввести более строгие нормы достаточности капитала;

• приватизировать государственные банки, за исключением специализированных банков;

• упростить процедуру слияний и поглощений; принять новый закон о банкротстве кредитных организаций;

• ввести новые нормы предоставления кредитов связанным компаниям;

• создать бюро кредитных историй;

• увеличить прозрачность структуры собственности;

• принять закон, позволяющий залогодержателям получать этот залог в случае дефолта, не ожидая решения суда;

• внести изменения по ипотечному жилищному кредитованию в Гражданский кодекс РФ;

• обеспечить выведение имущества, предоставленного в залог, из конкурсной массы при банкротстве должника;

• расширить права залогодержателей и улучшить нормативные акты по залогу;

• внести поправку в Гражданский кодекс РФ, позволяющую изъятие срочных депозитов только при наступлении определенных обстоятельств, оговоренных в депозитном соглашении.

19 августа 2003 года Государственная Дума рассмотрела в первом чтении внесенный Правительством проект закона «О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации». Для российской банковской системы в целом этот закон имел институциональное значение. Достаточно сказать, что система страхования банковских депозитов к тому времени с теми или иными различиями уже существовала практически во всех странах с рыночной экономикой. Например, в США Федеральная корпорация страхования депозитов была организована после Великой депрессии в 1934 году. Эта организация обеспечивала стопроцентный возврат вкладов в обанкротившихся банках и обеспечивала возможность реструктуризации банков, испытывающих проблемы поддержания ликвидности.

Американский опыт был признан настолько удачным, что впоследствии его взяли на вооружение в большинстве европейских стран. Например, в Европейском союзе с 1974 года действует нормативный акт, обязывающий все входящие в ЕС государства создавать системы страховой защиты банковских вкладов населения. Из европейских стран лишь Россия и Албания по разным причинам длительное время не смогли организовать подобную систему. Даже в соседнем с Россией Казахстане система страхования вкладов была введена в 2000 году, и буквально за 4 года объем вкладов физических лиц в банках увеличился в 10 раз.

Закон «О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации» № 177-ФЗ был рассмотрен и принят в рекордно короткий срок: 28 ноября Государственная Дума приняла его в третьем чтении, 10 декабря одобрил Совет Федерации, а 23 декабря его подписал Президент В. В. Путин.

Закон единодушно поддержали все фракции и депутатские группы Государственной Думы, согласившись с тем, что пора положить конец бессистемному и безответственному процессу появления и исчезновения банков вместе с деньгами вкладчиков. Последний пример из этой серии – скандал с московским «Прима-банком» весной 2003 года. Когда несколько вкладчиков этого банка решили забрать свои вклады, им было предложено немного подождать. Люди заподозрили мошенничество и обратились в милицию. Стражи порядка установили, что банк систематически нарушал условия договора банковского вклада. Но из сотрудников кредитной организации об этом знали лишь двое – председатель правления банка Муса-Султан Гатиев и начальник операционно-кассового отдела Оксана Донских. Когда клиенты открывали в банке депозиты, подчиненные передавали ей документы, якобы на дооформление. Начальница выбирала самые денежные вклады и умудрялась сделать так, чтобы они не проходили по официальным финансовым документам. Дабы не тревожить обманутых клиентов, дивиденды им выплачивались вовремя. Всего за два года мошенники похитили 20 млн. рублей, 500 тыс. долларов и 100 тыс. евро. Жертвами аферистов стали более 400 человек. Когда их разоблачили, Центральный банк отозвал у «Прима-банка» лицензию. В июне 2003 года уголовное дело было передано в Гагаринский районный суд города Москвы. Суд приговорил мошенников к пяти годам лишения свободы.

Установленная законом № 177-ФЗ система страхования вкладов в России действует следующим образом. Если банк прекращает работу, и у него отзывается лицензия на проведение банковских операций, его вкладчикам незамедлительно производятся фиксированные денежные выплаты. Для страхования вкладов вкладчику не требуется заключения какого-либо договора: оно осуществляется в силу закона. В соответствии с законом № 177-ФЗ устанавливался следующий порог возмещения вкладов: вкладчику выплачивается 100 процентов суммы его вкладов в банке, не превышающей 100 тысяч рублей, и 90 процентов суммы его вкладов в банке, превышающей 100 тысяч рублей, но в совокупности не более 400 тысяч рублей. Валютные вклады пересчитывались по курсу Центробанка на дату наступления страхового случая, а суммы денежных требований банка к вкладчику вычитались из суммы вкладов. Сумма компенсации не могла превышать страховую сумму, даже если вкладчик хранил деньги в одном банке на нескольких счетах.

Финансовая основа системы страхования вкладов (ССВ) – Фонд обязательного страхования вкладов. Основными источниками формирования фонда являются: 1) имущественный взнос Российской Федерации, в размере 3 млрд. руб.; 2) страховые взносы банков; 3) доходы от инвестирования средств фонда. Страховые взносы едины для всех банков и уплачиваются ими ежеквартально. Ставка страховых взносов банков не может превышать 0,1 процента от средней величины вкладов за квартал.

Распорядителем средств Фонда обязательного страхования является Агентство по страхованию вкладов (АСВ), организованное в форме государственной корпорации.

При обсуждении закона о страховании в Государственной Думе разгорелись ожесточенные споры между правительством и депутатами по поводу места Сбербанка в новой системе страхования.

В соответствии с «Гражданским кодексом» права вкладчиков Сбербанка гарантированы государством. В правительственном варианте закона содержалась отдельная статья про Сбербанк (ст. 41), предусматривающая, что он сохранит госгарантии по своим вкладам до 1 января 2007 года. Сам Сбербанк настаивал на том, чтобы отделить свои взносы в страховой фонд от взносов остальных участников системы.

В итоге был найден следующий компромисс: с момента вступления в действие закона «О страховании вкладов…» все банки уравниваются в правах. Но что касается Сбербанка, государственные гарантии там распространялись на все вклады, открытые и до этого момента. Председатель Комитета Госдумы по кредитным организациям и финансовым рынкам А. Н. Шохин назвал это «формулой дедушкиной оговорки». Страховые сборы Сбербанка аккумулировались на отдельном счете до 2009 года или до тех пор, пока доля Сбербанка на рынке банковских депозитов не опустится ниже 50 %. Тогда все страховые взносы подлежали учету на едином для всех банков счете.

Одна из наиболее важных задач, решаемых законом «О страховании вкладов…» – определение порядка «входа» банков в систему страхования вкладов (ССВ). Центральный банк настаивал на проверке банков по американской системе CAMEL. Название ее – это первые буквы основных понятий, положенных в основу всей системы:

• capital – достаточность капитала;

• assets – качество активов;

• management – управление;

• equity – доходность или прибыльность;

• liquidity – ликвидность.

Правительство и депутаты не отвергали возможности такой проверки, но при этом считали, что критерий должен быть один – финансовая устойчивость кредитной организации. В итоге договорились о том, что в ССВ будут приняты все банки, которые предоставляют достоверную отчетность (т. е. правильно рассчитывает нормативы) и не занимаются противозаконным бизнесом. Для подстраховки Центральный банк выторговал в качестве условия приема банков в ССВ соблюдение ими норматива Н1 (достаточность капитала) на уровне 11 %, при существующем значении 10 %, – для того, чтобы банк, подавший заявку на вступление в ССВ, имел определенный запас прочности.

В целом заявки на участие в ССВ подали 1140 коммерческих банков из 1183 кредитных организаций, имеющих лицензии на работу с физическими лицами. Срок приема заявок заканчивался 27 июня 2004 года.

Решения о вхождении банков в ССВ принимались Комитетом банковского надзора, который возглавлял первый зампред Центрального банка А. А. Козлов. Документом, который регламентирует этот процесс, является Указание «Об оценке финансовой устойчивости банка в целях признания ее достаточной для участия в системе страхования вкладов». Так как в данном Указании (опубликовано 01.03.2004 г.) допускалось применение мотивированного экспертного суждения со стороны органов надзора о надежности банка, то это сразу стало поводом для недовольства отдельных представителей банковского и экспертного сообщества. Камнем преткновения также стали требования Центрального банка раскрыть реальных собственников кредитных организаций и в соответствии с международными стандартами финансовой отчетности осуществить переоценку капитала.

Новые «правила игры» в конечном итоге привели владельцев банков к необходимости пересмотра отношения к принадлежащим им активам, как в финансовой, так и в промышленной сфере. В результате часть банков сменили владельцев, часть – рыночную специализацию либо клиентскую политику. В конце 2003 года общественность узнала о конечных бенефициаров некоторых крупных банков. Например, выяснилось, что более 50 % акций «Конверсбанка» принадлежит председателю совета директоров «Конверс-групп» Владимиру Антонову, одна треть акций «Сибакадембанка» находится в собственности председателя Совета директоров Игоря Кима, а банками «Глобэкс» и «АвтоВАЗбанк» через дружественные структуры владеет президент банка «Глобэкс» Анатолий Мотылев.

По версии Центрального банка заявления коммерческих банков на вхождение ССВ рассматривались в очередности их поступления. Между Центральным банком и Ассоциацией российских банков (АРБ) было достигнуто джентельменское соглашение: банки, после того, как получат положительное решение, должны вести себя корректно по отношению к своим коллегам, которые ждут своей очереди на рассмотрение заявлений, и не использовали вступление в ССВ в рекламных целях.

Первый список банков, вошедших в ССВ, Центральный банк опубликовал 21 сентября 2004 года. В него вошли 26 кредитных организаций, большинство из которых являлись региональными. Список пополнялся почти еженедельно. Всем банкам, которые в него включались, Агентство страхования вкладов (АСВ), направляло комплект документов о порядке и правилах работы ССВ, а также образец специального знака «Вклады застрахованы» – для того, чтобы банк, прошедший чистилище инспекционной проверки, мог вывесить его в местах обслуживания своих клиентов.

Официально первый этап приема банков в ССВ начался 21 сентября 2004 года и завершился 24 марта 2005 года.

На первом этапе в ССВ вошли 827 банков, в которых сконцентрировано около 98 % всех вкладов населения. Банки, не вошедшие в ССВ, сохранили право привлекать вклады населения до 27 сентября 2005 года. Некоторые из них рассчитывали на то, чтобы до 27 апреля 2005 года (последний день подачи заявлений) пройти повторную проверку. «Российский банк развития» (РосБР) и две «дочки» иностранных банков («БНП Париба» и «ВестЛБ Восток»), которые и раньше не работали с населением, приглашение к участию в ССВ проигнорировали. Банки «Первое ОВК» и «Центральное ОВК» свои заявления отозвали, в связи с продажей бизнеса ОАО АКБ «Росбанк».

С июля 2005 года начался второй этап приема в ССВ, который прошли еще 103 банка. При этом у банков, не вошедших в ССВ, лицензия на работу с физическими лицами аннулировалась. Обращаться за ней в ЦБ повторно такие банки, а также вновь образуемые, могли лишь через два года.

10 июня 2005 года Президент В. В. Путин провел рабочую встречу с Председателем Центрального банка С. М. Игнатьевым. Стенограмма беседы была опубликована на сайте Президента РФ. В беседе, в частности были затронуты вопросы ССВ:

ИГНАТЬЕВ: Мы закончили первый этап приема банков в систему страхования вкладов. Он был завершен еще в марте. В систему страхования пока вошли 827 банков, но они концентрируют примерно 98 процентов всех вкладов населения в банковской системе.

ПУТИН: 827 – большое количество.

ИГНАТЬЕВ: Еще примерно 260 хотят войти. Второй этап, который завершится в конце сентября, как раз и будет посвящен отбору этой группы банков в систему. Я считаю, что проведена очень большая и полезная работа.

ПУТИН: Банки не чувствуют какой-то дискриминации при решении этой задачи – второго сорта, первого сорта? Не возникает такой ситуации?

ИГНАТЬЕВ: Надеюсь, что нет. Во всяком случае, особых жалоб нет. То есть в принципе серьезных претензий мы не услышали. Я часто обсуждаю эту тему с банкирами, и, в общем-то, серьезных претензий к нам нет. Я считаю, что система имеет большое значение, поскольку стабильность банковской системы явно укрепляется, причем вступающие в систему банки должны были поправить свое финансовое положение, улучшить показатели, поработать над собой, и я считаю, что эффект значительный.

* * *

После начала работы системы страхования вкладов вся банковская система разделилась на три вида: банки, вошедшие в систему (то есть проверенные и надежные), банки, которые проверены, но не вошли в систему (эти оказались ненадежными), и те, которые изначально не подавали заявку на прием. Однако две последние категории разделить сложно. Многие банки «прощупывали почву», зная о проверках. И если они понимали, что не могут быть приняты, то отказывались от подачи заявлений. Кроме того, ряд банков не вошли в систему, потому что не планировали работать с частными вкладчиками.

Функции АСВ продолжали уточняться:

– в Федеральном законе от 20 августа 2004 года № 121-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций»;

– в Федеральном законе от 27 октября 2008 года № 175-Ф3 «О дополнительных мерах для укрепления стабильности банковской системы в период до 31 декабря 2011 года».

Вышеуказанными законами в России создан институт корпоративного конкурсного управляющего несостоятельных банков, функции которого возложены на АСВ. В ходе выполнения данных функций АСВ:

1) осуществляет действия по инвентаризации и оценке имущества и обязательств несостоятельного банка,

2) ведет реестр требований кредиторов к банку,

3) реализует имущество банка и удовлетворяет за счет сформированной конкурсной массы требования кредиторов,

4) взаимодействует с кредиторами банка, арбитражным судом, Банком России, другими участниками арбитражного процесса.

Важной задачей АСВ является выявление и оспаривание сделок, заключенных в ущерб имущественным интересам банка и его кредиторов, поиск и истребование от третьих лиц незаконно удерживаемого имущества банка. АСВ устанавливает основания для привлечения к ответственности лиц, виновных в доведении кредитной организации до банкротства. Выполнение этой задачи оказывает существенное влияние на формирование конкурсной массы, а также на рыночную дисциплину в банковском секторе.

 

Глава 9. «Финансовая смута» 2004 года: крах «Содбизнесбанка», кризис доверия на рынке МКБ, Паника вкладчиков, антикризисные меры Центробанка. Классификация структурных элементов банковской системы России

В мае-июле 2004 г. в России случился странный на первый взгляд банковский кризис, который в рейтинге событий 2004 года, составленных на основе опросов общественного мнения, вышел на второе место после трагических сентябрьских событий в Беслане (захват террористами 1300 заложников – учащихся средней школы – и их освобождение). Каких-то серьезных негативных последствий для экономики страны этот кризис не имел, за пределы Москвы не вышел, однако отличался беспокоящей неясностью. Загадка этого кризиса в том, что для его возникновения не было совершенно никаких макроэкономических предпосылок.

В I полугодии 2004 года совокупный объем кредитования экономики банковским сектором вырос на 593 млрд. руб. или на 22,1 % в долларовом выражении. Сектор розничного кредитования вырос более значительно – на 48,7 % в долларовом выражении, а в количественном выражении составил 139,6 млрд. руб. ($5 млрд.). В частности, во II квартале объем кредитования физических лиц составил 88,6 млрд. руб. ($2,8 млрд.), увеличившись на 32,2 % по сравнению с I кварталом.

Авторитетные эксперты постфактум выискивали причины бедствия в соответствии со своими профессиональными и идеологическими предпочтениями. Одни строили сложные схемы причинно-следственных связей: показатели фондового рынка + кризис ликвидности отдельных банков + тревожные ожидания участников МБК + инициированные кем-то слухи, вызвавшие панику частных вкладчиков. Другие привычно повторяли общие фразы о необходимости дальнейшего реформирования банковского сектора. Третьи упражнялись в конспирологии, подводя публику к мысли о том, что происходящие события – результат заговора «питерских чекистов», направленного на «передел собственности» и даже на «пересмотр итогов приватизации».

Оригинальную версию происхождения банковского кризиса изложил на страницах газеты «Московский Комсомолец» популярный журналист А. Минкин. Он связал кризис с попыткой властей отвлечь граждан страны от рассматриваемого в Государственной Думе пакета законов о монетизации социальных льгот, который отбрасывал беднейшие слои общества за черту выживания. Материал опубликован 14 июля 2004 года в цикле статей «Письма Александра Минкина Президенту России»:

Уважаемый Владимир Владимирович!

Банковский кризис был хорош тем, что на две недели люди обо всем забыли: о войне, о ценах, даже об отнимаемых льготах. Это известный способ побороть невзгоды: надень ботинки на два номера меньше – через час забудешь обо всем. Для меня (надеюсь, и для вас) этот кризис не стал неожиданностью. За месяц до него весь город занавесила реклама «Каждому по пежо!». Если воспринимать это как обещание дать всем по иностранному автомобилю, то это абсолютно несбыточно. Хотя очень похоже на типичные кремлевские (советские и послесоветские) обещания: коммунизм в 1980-м, всем квартиры, продовольственные программы, моральные кодексы, семилетку качества, удвоение ВВП… Но верить в это могут только очень наивные. Не сердитесь, но я воспринял лозунг «Каждому по пежо!» как угрозу. Ее для приличия слегка завуалировали, переставив слоги. Прочитав «каждому по…», люди насторожились: что будет? Угрозу осуществили. Аккурат с прекращением выплат исчезли и лозунги. Значит, сбылось, получили по. Не каждый, конечно, но очень многие. Кризис вроде бы почти кончился. Но остались вопросы: «почему он начался? кто его устроил? зачем?»

13 мая 2004 г Центральный банк приказом от 12 мая № ОД-337 отозвал генеральную лицензию на осуществление банковских операций у «Коммерческого банка содействия предпринимательству» (ООО КБ «Содбизнесбанк») за неоднократное нарушение банковского законодательства, неисполнение закона № 115-ФЗ и назначил временную администрацию. Произошло вполне заурядное, на первый взгляд, событие, которое, однако, получило неожиданное развитие. Назначенная Центральным банком временная администрация из-за противодействия руководства «Содбизнесбанка» две недели не могла приступить к работе.

Такого случая в надзорной практике Центрального банка еще никогда не было. В тот же день первый зампред Центрального банка А. А. Козлов выступил с заявлением, в котором прокомментировал причины отзыва у «Содбизнесбанка» лицензии. Этот банк, по его словам, не сохранил информацию о своих операциях за 2002 год, а в течение 2003 года не направлял в Комитет по финансовому мониторингу сведения об операциях, подлежащих обязательному контролю. Кроме того, банком не соблюдались требования по идентификации клиентов, среди которых было немало нерезидентов. А. А. Козлов также напомнил о том, что в апреле 2004 года в «Содбизнесбанке» проходила инспекционная проверка, по результатам которой Московское ГТУ направило в «Содбизнесбанк» предписание об ограничении валютно-обменных операций и прием вкладов у населения. «Содбизнесбанк» с этим решением не согласился и – опять-таки беспрецедентный случай в надзорной практике – оспорил данное предписание в Московском арбитражном суде.

Все попытки Центрального банка ввести в «Содбизнесбанк» временную администрацию наталкивались на решительный и жесткий отпор. СМИ начали освещать процесс отзыва лицензии у «скандального» банка в режиме постоянного мониторинга. Появились тревожные сообщения о том, что «Содбизнесбанком» завладели некие «теневые структуры». По данным отчета банка за IV квартал 2003 года, его владельцами являлись несколько фирм: «Стейв», «Лоция-М», «Компромисс», «ТК-Власта», «Стемп-Нью», «Вита-Вел» (каждой принадлежит около 16 % уставного капитала). Банк был создан в 1991 году с уставным фондом в 0,5 млн. рублей, который в 2002 году вырос до 2 млрд. рублей.

В Центральном банке полагали, что увеличение уставного фонда произошло ненадлежащим образом – за счет кредитов, предоставленных «Содбизнесбанком» зависимым от владельцев банка фирмам. На 1 января 2004 года, по отчету банка, его активы составляли 5,8 млрд. рублей (112-е место среди российских банков), прибыль до налогообложения – 120 млн. рублей (97-е место).

На рынке «Содбизнесбанк» позиционировался как средняя по размерам универсальная кредитная организация, обслуживающая малый и средний бизнес, а также физических лиц. Десять лет основным владельцем банка (одновременно и председателем правления) являлся г-н Захаров. За это время в деятельности банка значилась одна темная история: в 1994 году московская компания «Реконструкция и развитие исторических и архитектурных памятников России» подала в Арбитражный суд Москвы иск о том, что «Содбизнесбанк» банк без ее согласия списал с ее счета 85 млн. рублей. Эти денежные средства имели своим целевым назначением оплату доли участия компании в уставном капитале банка. Иск компании судом был удовлетворен.

В 2002 г. председателем правления «Содбизнесбанка» стал г-н Реусов, который до этого занимал должность зампреда правления банка «Кредиттраст». По неподтвержденным данным г-н Захаров не только уступил пост главы банка, но и продал принадлежавшую ему долю акций предпринимателю А. Слесареву, которого также считали теневым владельцем банка «Кредиттраст». Осенью 2003 года бывший глава «Содбизнесбанка» г-н Захаров предпринял попытку выселить «Содбизнесбанк» из его центрального офиса на Красной Пресне, дом 26, стр. 1–2 – здание принадлежало фирме «Громов Б. Г.», совладельцем которой являлся г-н Захаров. По его словам, условия аренды помещения были для него крайне невыгодными. Однако адрес центрального офиса банка не изменился.

Затем произошла еще одна темная история. По данным прокуратуры Республики Татарстан, в 2003 году через «Содбизнесбанк» были обналичены деньги криминального происхождения, являвшиеся выкупом за похищенных в Набережных Челнах руководителей компании «КамАЗ-Металлургия»: гендиректора Виктора Фабера и директора департамента по экономике Натальи Стародубцевой. Преступники требовали от них $1 млн. По данным МВД, первый транш в 10 млн. рублей, пройдя длинную цепочку, был обналичен преступниками в центральном офисе «Содбизнесбанка». Похищенных предпринимателей это не спасло – их все равно убили. Установлено, что они стали жертвами ОПГ под руководством Э. Тагирьянова – одной из самых кровавых и жестоких российских криминальных группировок. После этого председателем правления «Содбизнесбанка» был назначен г-н Петров; одновременно сменилось и все его руководство. В банк пришли молодые, энергичные и довольно толковые менеджеры, которые, словом и делом, подтверждали то, что они «умеют работать», сочетая операции сомнительного характера с активной кампанией по привлечению вкладчиков.

Председатель правления «Содбизнесбанка» г-н Петров мотивировал отказ от сотрудничества с назначенной Центральным банком временной администрации тем, что, якобы, за день до отзыва лицензии акционеры приняли решение о добровольной ликвидации банка и грозился опротестовать решение надзорного органа через суд. Центральный банк также обратился в суд, но уже с иском о ликвидации «Содбизнесбанка».

25 мая Московский арбитражный суд удовлетворил требование Центрального банка и вынес решение в качестве обеспечительной меры наложить арест «на имущество, ценности, ценные бумаги и денежные средства» Содбизнесбанка. В тот же день с помощью судебных приставов и правоохранительных органов в центральный офис «Содбизнесбанка вошла временная администрация.

Вкладчики «Содбизнесбанка», которых оказалось более 20 тыс., начали устраивать массовые демонстрации в знак протеста против «произвола властей», перекрывая движение в центре Москвы. Нервное поведение вкладчиков заставило москвичей и гостей столицы разом вспомнить события давно минувших дней: банкротство «Чары», крах МММ и, конечно, банковский кризис августа 1998 года.

Через четыре дня после отзыва лицензии у «Содбизнесбанка» глава Финмониторинга В. А. Зубков, выступая в Париже на сессии FATF, заявил, что его ведомство подозревает, как минимум, еще десять российских банков в нарушении закона о противодействии легализации преступных доходов. Информация попала в российские СМИ и получила в банковском и экспертном сообществе неожиданный резонанс. Сомнительными операциями, конечно, занимались не десять банков, а гораздо больше, и народ принялся фантазировать. В Интернете начали гулять разнообразные «черные списки» подозрительных банков, которых насчитывалось уже не меньше сотни.

Банковское и экспертное сообщества не забыли о выступлении Председателя Центробанка С. М. Игнатьева 14 апреля 2004 года на XVI съезде Ассоциации российских банков. Тогда глава ЦБ заявил о том, что в ходе инспекционных проверок у 136 банков были обнаружены признаки наличия фиктивного капитала. Анонимно получив от доброжелателей очередной «черный список», банкиры вымарывали оттуда себя, вписывали другого и посылали «десяточку» претендентов на отзыв лицензии в первоочередном порядке гулять дальше по Интернету. В списках, в итоге, оказались почти все московские – мелкие, средние и даже некоторые крупные банки, не подававшие до этого никаких признаков финансовой неустойчивости.

Центральный банк пытался успокоить банковское сообщество и вкладчиков, что никаких «черных списков» у него нет, но уже было поздно. Идею компрометации подхватили профессиональные медийные компании и предложили участникам рынка свои «посильные услуги». Дальнейшее развитие событий очень живо напоминает эпизод из бессмертного романа Ильфа и Петрова «Золотой теленок». Если помните, то в длинной цепи приключений, которые предшествовали пожару в квартире № 3, начальным звеном была ничья бабушка. Она жгла на антресоли керосин, так как не доверяла электричеству. Беспокойный ум бывшего камергера Митрича, томившийся от безделья, встревожился об опасных бабушкиных привычках и Митрич застраховал свое имущество. Об этом прознал страстный, но бдительный жилец Гигиенишвили, и в тот, же день сам застраховался на большую сумму. Люция Францевна Пферд, смекнув, что два негодяя задумали сжечь дом и получить страховку, моментально застраховалась сама и призвала к этому остальных жильцов. Дом загорелся в двенадцать часов пополуночи, да он и не мог не загореться, подожженный сразу с шести концов. Так погибла квартира номер 3, известная больше под названием «вороньей слободки».

Первой жертвой информационной войны стал КБ «Кредиттраст» – 28 мая 2004 года банки закрыли на него лимиты, заподозрив, что он имеет тех же собственников, что и «Содбизнесбанк». Потеряв за две недели почти 200 млн. рублей, «Кредиттраст» оказался не в состоянии поддерживать ликвидность, и 3 июня заявил о своей «добровольной ликвидации». Это еще больше подлило масла в огонь. 9 июня 2004 года ставки по кредитам overnight на рынке МБК достигли 22–25 %, – после чего банки стали повально закрывать лимиты друг на друга, и рынок межбанковского кредитования остановился.

Напряженная ситуация на рынке МБК четко продемонстрировала распределение банков по трем категориям. Разница между ставками для крупнейших банков (первый круг) и средними и мелкими (второй и третий круг) доходила до 20 %, а в некоторых случаях – до 40 – 80 %. Перед десятками средних и мелких банков замаячила перспектива задержки клиентских платежей и дефолтов по своим обязательствам. Какое-то время банки держались, а представители Центрального банка в типичной для российских чиновников манере заявляли, что «никакого кризиса нет».

Только к 11 июня руководство Центрального банка спохватилось и объявило о снижении фондов обязательного резервирования до 7 %. Благодаря снижению норматива ФОР в банковскую систему было «впрыснуто» около 40 млрд. рублей. В считанные дни – уже к 17–18 июня – остатки на корреспондентских счетах покинули критическую зону 150 млрд. рублей и вернулись на более или менее благополучный уровень – около 200 млрд. рублей. Ставки на рынке МБК среди банков первого круга держались на уровне 6–10 %, по второму кругу они начинались от 10 % и выше.

Для поддержания ликвидности банки второго и третьего круга активно распродавали пакеты акций, векселя, недвижимость, а на вырученные средства скупали доллары и евро. Хорошо, что в конце недели увеличились продажи экспортной выручки, что привело к снижению курса доллара США относительно рубля с 29.04 до 29.01 руб./долл. Спешка объяснялась также и тем, что незадолго до кризиса Центральный банк обязал кредитные организации отчитываться о соблюдении ими резервных позиций ежедневно.

11 июня состоялась встреча В. В. Путина с председателем Центробанка С. М. Игнатьевым, показанная по телевидению. На встрече были произнесены дежурные фразы о том, что банкам и их вкладчикам опасаться нечего, а виной всему происходящему – желание неких лиц, занимающихся «отмыванием денег», получить максимальную выгоду от раздувания шумихи вокруг несуществующего кризиса. Напутственные слова Президента России главному банкиру страны, если в них вдуматься, подтверждали наихудшие опасения участников рынка: «Порядок, без всякого сомнения, надо наводить. Но я вас прошу действовать аккуратно. Никаких массовых зачисток одномоментно, надеюсь, проводить вы не собираетесь. Это должна быть системная, аккуратная работа». На что г-н Игнатьев еле слышно ответил: «Не планируется».

15 июня С. М. Игнатьев провел встречу с представителями Ассоциации российских банков и призвал банкиров к спокойствию. По сообщению газеты «Коммерсантъ» от 16 июня 2004 года, участвовавший в совещании председатель правления «Альфа-банка» Рушан Хвесюк выступил с инициативой поддержать банки второго и третьего круга, испытывающие проблемы с ликвидностью: «Понимая сложность ситуации на банковском рынке, «Альфа-банк» готов оказать помощь российским банкам с проблемной ликвидностью, купив у них долгосрочные кредиты. Тем самым банк повысит их ликвидность и даст возможность расплатиться по обязательствам со своими контрагентами». Некоторые другие крупные банки также подтвердили свою готовность при необходимости выкупить у средних банков «хорошие кредиты».

17 июня несколько депутатов из различных фракций Государственной Думы (И. Н. Харченко, Н. С. Леонов, Е. Ю. Соломатин, Л. Ю. Воронин) направили письмо на имя Президента России, директора ФСБ и Генерального прокурора, в котором сообщалось о предкризисной, стремительно ухудшающейся ситуации в банковской сфере. «В настоящее время, – отмечалось в письме, – мелкие и средние банки поставлены на грань выживания, а крупные кредитные учреждения уже испытывают серьезные трудности в финансировании своих клиентов». Депутаты просили руководство страны поручить Центробанку и правоохранительным органам дать оценку действиям первого зампреда Центрального банка А. А. Козлова, которого они назвали «строителем пирамиды ГКО и одним из организаторов дефолта 1998 года».

С. М. Игнатьев принял огонь на себя: «Считаю обвинения необоснованными. Все существенные решения Козлов, как мой первый заместитель, принимает с моего согласия». И далее: «Вероятность банковского кризиса сейчас чрезвычайно мала и со временем становится все меньше и меньше, несмотря на все переходные периоды».

21 июня Национальная ассоциация участников фондового рынка (НАУФОР) приостановила рейтинги банков «Диалог-Оптим» и «Павелецкий» «из-за неоднократных жалоб контрагентов на задержку платежей». Эти банки относились к категории средних, работали, преимущественно, в Московском регионе, являлись активными участниками рынка МБК и под высокие проценты привлекали вклады населения. После сообщения НАУФОР на «Диалог-Оптим» и «Павелецкий» были закрыты все лимиты, а их вкладчики и кредиторы довершили падение их ликвидности.

24 июня завершился период неопределенности, в котором пребывал банк «Кредиттраст». Центральный банк отозвал у него лицензию на осуществление банковских операций, «в связи с установлением фактов существенной недостоверности отчетных данных» и т. д. В формулировке причин отзыва лицензии ничего не было сказано про неисполнение закона № 115-ФЗ, – что у некоторых представителей экспертного сообщества вызвало определенное недоумение и даже разочарование: «Два банка – это еще не кризис».

Кто-то настоятельно нуждался в следующей жертве, желательно, более солидной, банкротство которой могло бы вызвать эффект «падающего домино», дестабилизацию финансового рынка и даже политический кризис. Перспективы того, что население свои претензии (требования), предъявленные к коммерческим банкам, может при определенных обстоятельствах переадресовать государству, довольно реальны. Примером тому может служить Албания, в которой в период кризиса ее банковской системы 1998 года населением были устроены массовые беспорядки, что привело к смене правительства, а также другим серьезным для страны последствиям.

В начале июля 2004 г. возникли серьезные проблемы с выполнением обязательств у «Гута-банка», входившего число 30 крупнейших банков России. Еще в разгар страстей вокруг «Содбизнесбанка» и «Кредиттраста» в СМИ промелькнуло сообщение о том, что государство намерено продать свою долю в капитале «Гута-банка», и в июне на «Гуту» были закрыты все кредитные лимиты. Около месяца банк исправно выполнял свои обязательства, опираясь на собственные средства и финансовую поддержку промышленных предприятий, входящих в группу «Гута», но к началу июля резервы иссякли. Только за июнь месяц клиенты вывели из него свыше 10 млрд. руб., или около трети пассивов.

2 июля «Гута-банк» остановил платежи. После этого вкладчики банка начали досрочно закрывать свои вклады и снимать деньги с банковских карт. К выходным (3, 4 июля) можно было видеть очереди к банкоматам. Деньги в банкоматах быстро заканчивались, их привозили снова, но на это требовалось время. Время, в течение которого каждый владелец карты успевал рассказать о проблеме своим знакомым. И теперь деньги снимали уже не только с карт, эмитированных «Гутой», а со всех, выпущенных российскими банками.

В понедельник 5 июля перед отделениями «Гута-банка» с раннего утра начали выстраиваться очереди вкладчиков. Появились очереди возле отделений и банкоматов других крупных банков, в том числе – «Альфа-Банка» и банка «Первое ОВК». «Набег вкладчиков» на «Первое ОВК» был закономерен: еще не стерлись из памяти воспоминания о крахе «СБС-Агро», на обломках которого возникла банковская группа ОВК под контролем А. П. Смоленского.

Весь день «Гута», «Альфа» и «Первое ОВК» исправно возвращали деньги вкладчикам, рабочий день многих отделений был увеличен; делалось всё для того, чтобы сбить панику. К вечеру очереди сократились, ситуация почти нормализовалась. Однако, утром во вторник 6 июля в Москве ни одно отделение «Гута-Банка» так и не начало работу. К середине дня «по техническим причинам» были закрыты филиалы банка в Санкт-Петербурге, к вечеру – в остальных городах. Одновременно в СМИ появилась информация о возможном отзыве у «Гуты» лицензии на совершение банковских операций. В тот же день прекратил выдачу клиентам наличных банк «Диалог-Оптим», «Павелецкий», «Меритбанк», «Коммерческий банк сбережений» и «Промэксимбанк». Многие кредитные организации стали водить ограничения на снятие денежных средств со счетов до востребования и срочных вкладов.

7 июля 2004 г. достигает апогея вторая стадия кризиса. Вкладчики организованно записываются в очередь на снятие денег в отделениях «Банка Москвы» и Сбербанка. В тот же день на дверях многих обменных пунктов столицы вывешиваются таблички, характерные для времен экономических потрясений 1990-х гг.: «Наличных долларов нет». Нарасхват раскупается газета «Коммерсантъ» – такая же авторитетная в России, как в Великобритании “Times”. В номере опубликована статья под названием «Банковский кризис вышел на улицу», признанная позднее скандальной. Материал подавался в стиле живого репортажа с места событий, причем, в одном контексте с остановившей свою деятельность «Гутой» в ней упоминался «Альфа-банк»:

«Вчера ближе к вечеру отделения Альфа-банка были буквально атакованы клиентами. К 19.30 в отделении Альфа-банка на Соколе собралась толпа людей – человек 80. «Вы записались на завтра?» – спрашивает мужчина в конце очереди. «А что толку? – отвечают ему. – Я вот сегодня с утра записывался в центральном отделении – безрезультатно. В итоге пришлось ехать сюда». Девушка у входа в зал, битком заполненный людьми, говорит, что очередь на получение денег с карт стоит уже часа три – а впереди еще человек 40. «Но это лучше, чем в центре. Мы тут целым офисом объехали все отделения – там вообще очередь под 200 человек, люди записываются на следующие дни». В Сокольниках уже к семи часам в очередь не записывали. В центре сразу несколько отделений были закрыты, а в банкоматах закончилась наличность. Как сообщил вчера Ъ источник в банке, там «работал только расчетный центр». А как стало известно Ъ, некоторые вкладчики Альфа-банка вчера не смогли получить деньги по уже истекшим вкладам».

7 июля во всех отделениях «Альфа-банка» началось столпотворение. Паника охватила не только вкладчиков, но и обслуживавшихся в «Альфе» юридических лиц. Руководство банка вызвало из отпусков всех сотрудников, на два часа увеличилась продолжительность рабочего дня. Во все филиалы и отделения банка регулярно доставлялась наличность. К вечеру 8 июля руководство «Альфа-Банк» приняло беспрецедентное решение – ввести комиссию за досрочное расторжение договоров банковского вклада в размере 10 % от его суммы. К концу недели количество желающих срочно снять деньги заметно уменьшилась, а еще через неделю эта комиссия была отменена. По данным пресс-службы «Альфа-банка», общий отток депозитов в период июльского кризиса составил порядка $650 млн. В результате паники, которая возникла среди вкладчиков банков, физлица сняли $250 млн, юрлица – $400 млн. Всего за время «финансовой смуты» банк потерял около 20 % частных вкладчиков.

Чтобы паника не стала всеобщей, Центральному банку пришлось принимать экстренные меры для стабилизации ситуации. Во второй половине дня 7 июля Совет директоров Центрального банка принял решение о снижении норматива отчислений в Фонд обязательного резервирования (ФОР) с 7 % до 3.5 %. Таким образом, это уже было второе снижение резервных требований для банков. В результате принятых мер ликвидность банков, по мнению экспертов, увеличилась, примерно, на 120 млрд. руб. Сразу после введения этой меры активизировались скептики: дело в том, что отчисления банков в ФОР теоретически можно рассматривать как фонд, позволяющий в случае банкротства банка получить средства для выплаты вкладчикам.

Чтобы резервные деньги скорее дошли до кредитных организаций, Центральный банк разрешил им провести внеочередной перерасчет ФОР задним числом, начиная с 1 июля. Кроме того, Центробанк через механизм прямого РЕПО предоставил банкам свыше 270 млрд. рублей (для сравнения: в первом квартале эти средства достигли лишь 18 млрд. рублей). Дабы расширить круг банков, имеющих доступ к привлечению средств, Центральный банк дополнил перечень ценных бумаг, принимаемых в качестве обеспечения таких сделок.

12 июля Государственная Дума сразу в трех чтениях приняла закон: «О выплатах Банка России по вкладам физических лиц в признанных банкротами банках, не участвующих в системе обязательного страхования вкладов физических лиц в банках Российской Федерации». В соответствии с Федеральным законом № 96-ФЗ от 29 июля 2004 г. вкладчики банков, не вошедших в систему страхования вкладов, получали гарантии на возврат денежных средств в размере до 100 тыс. рублей. Гарантии пришлось вводить задним числом, с 27 декабря 2003 г. (со дня принятия закона «О страховании вкладов физических лиц в банках РФ»).

Законодатели также рассмотрели и приняли в первом чтении поправки в Гражданский кодекс, закон «О Центральном банке РФ (Банке России)» и в закон «О банках и банковской деятельности». Данные поправки позволяли Центробанку регулировать и ограничивать процентные ставки по вкладам: снижать их до уровня не ниже 2/3 учетной ставки по вкладам в рублях и не ниже ставки ЛИБОР по вкладам в иностранной валюте.

От банков, имеющих лицензию на работу с вкладами физических лиц, требовалось полностью раскрывать информацию о процентных ставках по договорам банковских вкладов и информацию о задолженности по этим вкладам. Все эти нововведения имели позитивный и весьма прогрессивный характер. По крайней мере, защита интересов вкладчиков становилась более надежной.

19 июля 2004 года председатель правления Внешторгбанка А. Л. Костин объявил о покупке 85,8 % акций «Гута-банка» за 1 млн. руб. – сумму, которую он назвал «символической». Средства, необходимые для санации «Гута-банка», Внешторгбанк получил от Центрального банка, который разместил во Внешторгбанке беспроцентный депозит на сумму 800 млн. рублей. Таким образом, регулятор не стал повторять своих прежних ошибок с предоставлением крупным «проблемным» банкам «стабилизационных кредитов».

«Гута-банк» работал на рынке банковских услуг с 28 ноября 1991 года, входил в группу «Гута», наряду с еще примерно 100 компаниями. По состоянию на апрель 2004 г. активы банка составили 32,5 млрд. руб. (22-е место), собственный капитал – 4,5 млрд. руб. (26-е место). В результате поглощения «Гуты»

Внешторгбанк получил развитую розничную сеть (10 дополнительных офисов в Москве, 15 филиалов и 21 допофис в Подмосковье, 28 филиалов и 12 допофисов в регионах) и новую клиентуру – предприятия бывшей «Гута-групп», что существенно укрепило его положение на рынке. Собственный банковский бизнес акционеров «Гута-банка» переместился в крошечный банк «Тверь». 23 июля «Гута Банк» снова приступил к проведению всех видов банковских операций для физических и юридических лиц.

После того, как властям удалось разрешить вопрос с одним из самых крупных из «проблемных» банков и гарантировать возврат вкладов для всех вкладчиков, ажиотаж среди населения пошел на спад. Самым печальным результатом «финансовой смуты» стал отток вкладов населения и сокращение объемов кредитования. Если за три квартала 2003 года объем привлеченных частных депозитов увеличился на 32,9 %, то за аналогичный период 2004 года – всего на 18,7 %. Дал сбой и кредитный бум. За январь – сентябрь 2003 года кредитный портфель банков вырос на 39,7 %, в то время как за тот же период 2004 года – на 25,8 %.

Естественным следствием удорожания ресурсов и сокращения объемов кредитования стал рост процентных ставок по кредитам. Удорожанию процентных ставок способствовало резкое снижение прибыли у подавляющего большинства банков в течение летних месяцев. Самоограничение банков в объемах выдаваемых кредитов в целях поддержания ликвидности при последовавшем после кризиса вынужденном повышении процентных ставок по вкладам негативно сказалось на прибыли кредитных учреждений.

Дополнительный толчок к сохранению высокого уровня кредитных процентных ставок дало повышение деловой активности в начале осени. Возросший спрос со стороны потенциальных заемщиков при ограниченности ресурсной базы привел к тому, что данный показатель до конца 2004 года в сторону снижения не корректировался.

22 июля Ассоциация региональных банков России (АРБР) организовала круглый стол «Банковский кризис – вымысел или реальность», на который также были приглашены представители Центрального банка и Агентства страхования вкладов. Наиболее содержательной получилась дискуссия между зампредом Центрального банка Г. Г. Меликьяном и вице-президентом ассоциации А. А. Хандруевым. По мнению Хандруева, кризис «в необычной экономической форме» все-таки был и «виноваты в нем именно регуляторы». По его мнению, Центробанк напугал банкиров, отозвав в мае лицензию у «Содбизнесбанка», а глава Федеральной службы по финансовому мониторингу – заявлением о еще 10 банках, с которыми «мы разберемся». «Зачем это надо было делать? – недоумевал он, – Можно же было просто сменить менеджмент банка, еще какую-нибудь меру применить». И Меликьяну пришлось объяснять, что представители Центрального банка пытались вести диалог с «Содбизнесбанком», но у них ничего не получилось: «Представьте, вы приходите в банк и говорите, что, мол, ребята, у вас есть проблемы, исправьте ситуацию, а вам на это отвечают: «Да у нас все нормально»». Хандруев многозначительно парировал: «Чернобыль тоже стал следствием совокупности факторов, ни один из которых не был определяющим».

11 августа Центральный банк отозвал лицензию у банка «Диалог-Оптим» и назначил временную администрацию. В сообщении Центробанка говорилось:

«Основной причиной ухудшения финансового состояния банка и возникновения оснований для отзыва у него лицензии явилась нехватка собственных средств банка и существенная несбалансированность его операций по срокам привлечения и размещения денежных средств. Вследствие кризиса доверия к банку со стороны клиентов и вкладчиков банк не сумел обеспечить своевременное исполнение своих денежных обязательств».

Банкротство «Диалог-Оптим» вылилось в продолжительную судебную тяжбу. Оффшорные компании, связанные, по мнению конкурсного управляющего, с бывшим руководством банка, предъявили векселя на 2,17 млрд. руб., что составляло более трети совокупных претензий кредиторов. 27 июля 2004 года, за полмесяца до отзыва у банка лицензии, третейский суд вынес по этим векселям решение в пользу оффшоров. Однако конкурсный управляющий отказался внести эти требования в реестр кредиторов. Возник спор, до разрешения которого арбитражный суд запретил проводить собрание кредиторов банка. Собрание все равно состоялось, и после него суд включил вексельные требования в реестр, что существенно меняло расстановку сил. Дело о банкротстве еще больше запуталось, что, впрочем, не стало препятствием для вкладчиков банка, которые до конца 2004 года получили денежную компенсацию в пределах гарантированной государством суммы.

31 июля 2004 года Государственная Дума сразу во втором и третьем чтениях приняла поправки и дополнения в федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций», в части ужесточения требований к собственникам кредитных организаций при их ликвидации. Теперь законом предусматривалось, что в случае, когда для выплат всем кредиторам средств банка не хватает, недостающую сумму можно было взыскать с владельцев (акционеров) банков. Другие поправки перекрывали владельцам (акционерам) банков такую лазейку, как создание бридж-банков («bridge» – в переводе с английского «мост»). Так называются свободные от обязательств банки, куда другие банки – «проблемные» переводят свои активы, освобождаясь тем самым от требований кредиторов. Таким бридж-банком после кризиса 1998 года для «Менатепа» стали «Менатеп-СПб», для «Российского кредита» – «Импэксбанк», для «СБС-Агро» – группа ОВК, а для банка «ОНЭКСИМ» – «Росбанк».

В бридж-банк из «проблемного» банка переводятся все работающие и ликвидные активы, персонал, оборудование, имущество и недвижимость, филиальная сеть и обязательства перед особо ценными клиентами. На балансе «проблемного» банка остаются минимальный состав служащих, вся задолженность перед населением и другими кредиторами, а также «проблемные» активы. В дальнейшем этот банк превращается в организацию по управлению остатками кредитного портфеля, либо его просто ликвидируют, распродав перед этим «плохие» активы.

Еще одной важной поправкой в закон стал запрет для частных лиц выступать ликвидаторами разорившихся кредитных организаций. Теперь при банкротстве банка – участника системы страхования вкладов корпоративным ликвидатором могло быть только Агентство по страхованию вкладов. Ему было поручено следить за тем, чтобы владельцы разорившегося банка полностью расплачивались с кредиторами, в том числе последней, пятой очереди, которые обычно ничего не получали.

Банковский кризис 2004 года показал, что идеология «зачисток» к финансовому сектору экономики не применима. Спохватившись, Центральный банк вынужден был компенсировать свои просчеты такими либеральными мерами, которые рынок еще долго переживал и осмысливал. Это – снижение фонда обязательного резервирования (ФОР) в два раза и инициирование принятия Госдумой за один день в трех чтениях закон о гарантиях для вкладчиков банков-банкротов.

На фоне шатающихся под напором рыночной стихии российских частных банков Сбербанк и «дочки» иностранных банков в представлении отечественных предпринимателей и обывателей все больше приобретали ореол абсолютной надежности. После «финансовой смуты» 2004 года Сбербанк на 10 % прирастил сумму вкладов физических лиц. А «дочки» иностранных банков совершили настоящий прорыв. По состоянию на 1 июня 2004 г. «Райффайзенбанк» по объему депозитов занимал 9-е место (14, 7 млрд. рублей), а «Ситибанк» – 24-е (4, 7 млрд. рублей). К началу августа 2004-го австрийская «дочка» поднялась на 7-е место (16, 8 млрд. рублей), а американская – на 18-е (5, 7 млрд. рублей). По данным на 1 июня 2005 года «Ситибанк» в списке крупнейших ритейлеров вышел на 14-е место (11, 9 млрд. рублей). И это несмотря на то, что доходность по депозитам у зарубежных игроков (2–5 %) существенно уступала доходности, обещанной отечественными кредитными организациями (6–9 %).

13 сентября 2005 года Следственный комитет при МВД РФ возбудил в отношении топ-менеджеров «Содбизнесбанка» уголовное дело по статье 196 УК РФ (преднамеренное банкротство). Этим уголовным делом клубок событий и обстоятельств, связанных с деятельностью и последующим крахом «Содбизнесбанка», только, кажется, начал распутываться, как произошла неожиданная развязка. 16 октября 2005 г. бывший владелец «Содбизнесбанка» предприниматель А. Слесарев был убит. Трагедия произошла рано утром на 33-м километре трассы «Дон». По сообщениям СМИ, А. Слесарев вместе с женой Натальей, 15-летней дочерью Елизаветой и 7-летней племянницей Софьей на автомобиле Mercedes ехал из Москвы в город Старый Оскол, где намеревался посетить монастырь. В поездке на богомолье семью Слесарева на автомобиле Mitsubishi Pajero Sport сопровождали два его родственника и 80-летняя монахиня. После выезда из Москвы Mersedes и Mitsubishi Слесаревых нагнал автомобиль Audi A8 без номеров. Как только машины поравнялись, из Audi по Mercedes и Mitsubishi открыли шквальный огонь из автоматов. В результате А. Слесарев и его жена были убиты на месте, их дочь позднее скончалась в больнице. Кроме того, тяжелые ранения получила племянница, один из родственников и монахиня. Поиски преступников результатов не дали.

13 мая 2005 года вкладчики «Содбизнесбанка» и банка «Диалог-Оптим» организовали у здания Центробанка на Неглинной улице очередной (четвертый по счету) митинг, приуроченный к годовщине отзыва лицензии у «Содбизнесбанка» и началу летнего кризиса 2004 года. Несмотря на проливной дождь, на митинг собралось порядка 70 человек. Они требовали 100 % возврата своих вкладов и немедленной отставки председателя Центробанка С. М. Игнатьева и его первого заместителя А. А. Козлова. В банковском и экспертном сообществе высказывались предположения о том, что подобные мероприятия организуются вовсе не вкладчиками, а иной силой, которая пытается скомпрометировать руководство Центробанка, решительно взявшегося за очищение банковской системы от кредитных организаций, зарабатывающих доходы посредством сомнительных операций и не исполняющих требований закона № 115-ФЗ.

«Чистка» рядов банковской системы, причем не по обычной для рынка причине – «неудовлетворительное финансовое состояние», а по статье о легализации преступных доходов спровоцировала в российском обществе мощный конфликт интересов. О значительном (хотя никто не знает насколько) проникновении организованной преступности в банковский бизнес в средствах массовой информации написано немало. Большинство экспертов сходятся во мнении, что основной источник криминальной угрозы для экономики и общества, это – мелкие банки, созданные в «лихие 90-е годы», когда требования к размеру капитала и квалификации топ-менеджеров (члены правлений и советов директоров) кредитных организаций были довольно либеральными.

Стоит отметить, что масштабы теневого бизнеса даже в относительно благополучных странах огромны (объем теневой экономики в США составляет $700 млрд., в Италии – $310 млрд., а в Великобритании – $190 млрд.).

В 2010 г. Всемирный банк опубликовал оценки уровня «теневой экономики» 168 стран на основе монетарных индикаторов. Расчёты основывались на допущении, что законные операции, с которых уплачиваются налоги, совершаются в безналичной денежной форме. А наличное денежное обращение используется для сокрытия нелегальных доходов и расходов. При этом вносились корректирующие поправки, учитывающие развитие системы безналичных платежей в разных странах. В результате были определены страны: с минимальным уровнем теневой экономики в пределах 9–10 % – Швейцария, США, Австрия, Люксембург; страны с максимальным уровнем теневой экономики в пределах 60–70 % – Грузия, Боливия, Азербайджан, Перу.

В России, по оценкам экспертов Всемирного банка, уровень «теневой экономики» составил 43,8 % ВВП. Российские эксперты-криминалисты оценивали ее в 40 %. Эксперты Ассоциации российских банков считают, что этот процент еще выше.

Особенность и уникальность российской «теневой» экономики, образовавшейся после крушения социализма, связана с такими факторами, как уход от налогов, бегство капитала за рубеж, двойная бухгалтерия, челночная и бартерная торговля, скрытая безработица, коррупция. В скрытом секторе задействовано 34,3 % всей торговли, 10,1 % – строительства, 9,2 % – транспорта и связи, 8,9 % – обрабатывающего производства, 4,6 % – коммунальных, социальных и персональных услуг, 3,2 – рынка недвижимости и 2,3 % – гостиниц и ресторанов. Что же касается сельскохозяйственной отрасли, то она практически вся работает в тени (по некоторым подсчётам более 90 %).

Теневая экономика, безусловно, порождает преступность, но она также является источником прибыли, которая тратится на производство и потребление, то есть остается в стране, и потому играет заметную роль в увеличение национального достояния.

Социологами подсчитано, что для организации «теневой» деятельности 14,8 % российских предприятий используют финансово-кредитные институты, 37,1 % – административно-управленческие структуры; 24,1 % – правоохранительные органы; 38,5 % – неформальные группировки.

Это дает основание предположить, что в России нет ни одного банка, который бы не был подвержен риску участия в проведении сомнительных операций или в пособничестве коррупции. Поэтому вопрос следует формулировать более корректно: какая группа банков, в силу особенностей организации и стратегии бизнеса, размера капитала, структуры и уровня прозрачности собственности и т. д., в наибольшей степени рискует оказаться в сфере влияния теневого бизнеса?

По состоянию на 1 августа 2004 г. количество действующих кредитных организаций составляло 1322 (1329 в начале 2003 г.), при этом на долю Москвы и Московской области приходилось 51,5 % всех действующих кредитных организаций (49,9 %). Суммарные активы банковского сектора Российской Федерации по состоянию на начало августа 2004 г. составили 6225,7 млрд. руб., увеличившись, таким образом, по отношению к предыдущему месяцу на 43,7 млрд. руб. (0,7 %).

Структурные элементы банковской системы могут быть классифицированы по различным признакам:

• функциональному принципу: эмиссионные и коммерческие;

• по характеру операций: универсальные и специализированные;

• по типу собственности: государственные, акционерные, кооперативные, частные и смешанные;

• по сфере обслуживания: местные (региональные), межрегиональные, федерального значения, международные;

• по масштабам деятельности: консорциумы, крупные, средние и мелкие банки.

Первый зампред Центробанка А. А. Козлов выделял в банковской системе России шесть групп банков «с существенно отличающимися друг от друга стратегиями выстраивания банковского бизнеса»:

1) банки сырьевых отраслей;

2) банки с российским капиталом;

3) банки с иностранным капиталом;

4) банки с государственным капиталом;

5) Сбербанк;

6) остальные банки, не подходящие ни в одну из вышеупомянутых групп.

К банкам шестой группы А. А. Козлов относил, порядка 400 кредитных организаций, у которых показатели кредитного портфеля и срочных пассивов, в сочетании с низким уровнем прозрачности собственности и хаотичным составом клиентской базы, свидетельствовали об ограниченной возможности выполнять экономическую роль финансового посредника.

Структурные элементы банковской системы можно классифицировать и по доминирующей рыночной специализации бизнеса, о чем можно судить только на основании квалифицированных экспертных оценок, опирающихся на данные структуры пассивов и активов в балансе коммерческих банков.

Первый, кто провел соответствующую классификацию, с поправкой на нестабильность отчетных данных – заместитель главного редактора журнала «Эксперт» Александр Ивантер. В статье под названием «Кто соберет пазл?», – опубликованной в 2005 году в сентябрьском (№ 33) номере журнала, он разобрал действующие в России по состоянию на 1 января 2005 года кредитные организации на 8 групп (кластеров) и 5 подгрупп (субкластеров):

1. Клиентские банки (подразделяется на три субкластера – расчетные, розничные и диверсифицированные банки).

2. Кредитные банки (подразделяется на два субкластера банков, специализирующихся на корпоративном кредитовании и розничном кредитовании).

3. Клиринговые банки («банки для банков»).

4. Капитализированные монобанки («кэптивные»).

5. Ресурсозависимые дочерние иностранные банки.

6. Банки для финансирования внешнеэкономической деятельности.

7. Универсальные банки.

8. Малые псевдоуниверсальные банки.

В 1990-е годы, как справедливо замечает Ивантер, «функциональная структура нашего банковского сектора была довольно незамысловатой – ее образовывали до неприличия кэптивные отраслевые (ФПГ-шные) банки, клиринговые банки, ну и универсальные, которые преобладали числом». Тогда считалось, что коммерческий банк должен оказывать любые услуги и заниматься всеми возможными видами и подвидами банковского бизнеса. После кризиса 1998 года осталось не так много банков, которые не только сохранили, но и нарастили свою клиентскую базу. По подсчетам Ивантера, по состоянию на 1 января 2005 года, общее количество банков, доля денежных средств корпоративной клиентуры и физических лиц которых в структуре пассивов (в депозитах, а также на текущих и расчетных счетах) превышает 70 %, составляло 382 банка. Некоторые из этих банков отошли от первоначального универсализма, диверсифицировали свой бизнес или сориентировались на предоставление корпоративных и/или розничных кредитных услуг.

К расчетным банкам («корпоративные казначейства») Ивантер относит 118 кредитных организаций, отмечая при этом скромные размеры капиталов (порядка $60 млн.) у большинства из них. Что вполне объяснимо, поскольку развивать бизнес, базируясь на крайне малорентабельной расчетной функции, очень сложно.

К розничным банкам Ивантер относит 85 кредитных организаций. Доля активов банков данного субкластера в совокупных активах российских банков составляет 32,3 %. На крупнейший российский банк, Сбербанк, приходится 22 % суммарных активов, но, тем не менее, на остальные 84 банка приходится 10 %, что в пять раз больше, чем в предыдущей группе. То есть не только за счет Сбербанка, но и в целом группа заметно более значима для экономики, чем группа расчетных банков.

К диверсифицированным клиентским банкам Ивантер относит кредитные организации, у которых нет доминирующих составляющих в структуре клиентской базы. Это – и расчетные банки с низкой долей ликвидных активов, и банки, у которых доля частных вкладов и средств корпоративных клиентов варьируется в пределах от 40 до 60 %. Состав субкластера – 179 банков. Доминантой субкластера являются Банк Москвы и АКБ «Росбанк».

К кластеру кредитных банков («корпоративные кредиторы») Ивантер относит банки, у которых доля кредитного портфеля в активах превышает 65 %. Таковых на начало 2005 года оказалось 236. Доминантой субкластера является «Альфа-банк» – на него приходится четверть активов группы банков, специализирующихся на корпоративном кредитовании.

К банкам, специализирующиеся на кредитовании физических лиц («розничные кредиторы»), Ивантер относит 43 кредитных организации. Дополнительный классифицирующий критерий – доля кредитов физлицам в кредитном портфеле больше 50 %. Доминантой субкластера является банк «Русский стандарт» – на него приходится треть активов банков – розничных кредиторов.

К клиринговым банкам («банки для банков») Ивантер относит 17 кредитных организаций. Это – банки, доля средств других кредитных организаций в пассивах которых больше 20 %, и одновременно доля активов, размещенных в других банках, превышает 20 %. Расцвет клиринговых банков пришелся на начало 1990-х., но после банковские кризисов 1995-го и 1998-го года их количество резко пошло на убыль. Вместе с тем, рынок межбанковского кредитования (МБК) по-прежнему крайне необходим банкам для осуществления целого ряда специфических финансовых схем, позволяющих вполне легально делать деньги «из воздуха».

К капитализированным монобанкам Ивантер относит 46 кредитных организаций. Это – банки, доля собственного капитала в пассивах которых превышает 60 %. Финансовые институты такого типа обслуживают интересы одного или группы связанных акционеров. По его мнению, это – «сжимающийся кластер, не имеющий перспектив развития».

Ресурсозависимых дочерних иностранных банков Ивантер насчитал 20. Это – специфическая группа банков, доля средств-нерезидентов, в пассивах которых превышает 40 %. Он называет их «спящими», что в начале 2005 года в какой-то мере соответствовало данному определению, но уже к 2006 году эти банки «проснулись» и развернули кипучую деятельность на рынке розничного кредитования.

В состав кластера банков, финансирующих внешнеэкономическую деятельность, Ивантер включает 30 кредитных организаций. Классифицирующий критерий – доля валютных активов превышает 40 %. Банки кластера поддерживают экспортно-импортные операции своих клиентов, кредитуя их в иностранной валюте, совершают значительный объем расчетных и документарных операций, используя корреспондентскую сеть в первоклассных иностранных банках. Доминирующий банк – ВТБ, на который приходится половина активов банков кластера.

К универсальным банкам («финансовые супермаркеты») Ивантер относит 160 кредитных организаций. В группу включены банки без явной специализации на том или ином направлении банковского бизнеса, размер и финансовая мощь которых (активы свыше 1 млрд. рублей, собственный капитал свыше 150 млн. рублей) достаточны для оказания диверсифицированного набора финансовых услуг. К ним он относит таких тяжеловесов, как «Газпромбанк», «Петрокоммерц», «Уралсиб», «Промышленно-строительный банк» (Санкт-Петербург), «Транскредитбанк», «Россельхозбанк», «Московский индустриальный банк», банк «Санкт-Петербург».

К малым псевдоуниверсальным банкам Ивантер относит 311 кредитных организаций, у которых активы менее 1 млрд. рублей, а капитал – менее 150 млн. рублей. У этих банков не прослеживается доминирующей специализации по активным и по пассивным операциям. Они не имеют доступа к более дешевым ресурсам на внешнем рынке или рынке МБК. Им дорого проходить международный аудит. Корпоративной клиентуре они неизвестны и с ними никто, кроме узкого круга юридических лиц не работает. В случае плохого управления и провала бизнес-проектов их собственники теряют к ним всякий интерес и отпускают «в свободное плавание», либо «консервируют» с намерением продажи «стратегическому инвестору». Мелкий столичный банк с участием в ССВ, валютной или генеральной лицензией в 2005 году оценивался $3–4 млн. Цены на региональные банки, как правило, в два раза ниже.

Ивантер называет псевдоуниверсальные банки «болотом». В СМИ их иногда называют «финансовыми бомжами», хотя в банковском сообществе таковыми считаются банки с отозванной лицензией, но еще не вычеркнутые из книги государственной регистрации. Кластер малых псевдоуниверсальных банков с каждым годом сжимается. В 2005-ом и 2006-м были отозваны лицензии, соответственно, у 35 и 60, кредитных организаций, в том числе, в связи с нарушением Федерального закона № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов…».

Следует отметить, что «обнальные банки» сравнительно легко выявляются на основе анализа оборотных ведомостей по непропорционально большим оборотам по счетам кассы 20202 и 20209 101-й формы.

Масштабы этого бизнеса выглядят умопомрачительными, даже на примере 14 банков, лишившихся лицензии в период с января по август 2005 года. Их суммарные активы на начало 2005 г. составляли около $110 млн. (крупнейший – «Макпромбанк», 528-й в рэнкинге российских банков, самый маленький – банк «Эмал», 1227-й).

Один только «АКА-банк» (лицензия отозвана 9 февраля 2005 года) за ноябрь и декабрь 2004 года выдал наличных денежных средств клиентам на сумму порядка 67 млрд. рублей и 289 млн. долларов. Как шутили в банковском сообществе, «АКА-банк» вместе с дружественным банком «Родник» стал в России вторым после Центробанка по сумме выданной наличности. В Следственном Комитете МВД не было пределов удивления факту выдачи «АКА-банком» 1,3 млрд. руб наличными 15-летней москвичке, – как выяснилось – по ранее утерянному ею паспорту.

Но самую скандальную известность получил банк «Эмал» (лицензия отозвана 25 августа 2005 года) Расследование деятельности этой крошки с уставным капиталом 1,5 млн. руб. вылилось в рейды правоохранительных органов по его бывшим контрагентам, среди которых оказались «МДМ-банк», банк «Абсолют» и «Еврофинанс-Моснарбанк». Объем денег, «отмытых» через «Эмал» в 2005 году, составил около 13 млрд. руб. В Совет директоров банка входили уроженцы ближневосточного региона (Палестина и Сирия), что дало повод для слухов о возможности финансирования через «Эмал» международного терроризма.

В 2005 г. Росфинмониторинг направил в правоохранительные органы 1405 материалов, содержащих сведения о 36 тыс. финансовых операций, вызвавших подозрения в причастности к отмыванию преступных доходов на общую сумму 200 млрд. рублей. В свою очередь банки завалили Росфинмониторинг сообщениями о подозрительных транзакциях: 6 млн обращений только за 2006 год. Цены за обналичивание подскочили, особенно после августа 2004 года, когда лицензии отзывались еженедельно. В начале 2004 года нормой «обналички» считалось 1,5 %, летом стоимость «нетрадиционных финансовых услуг» услуг выросла до 2–3 %, а в середине 2005 года – до 6–8 %.

В ноябре – декабре 2005 года силовики проводили обыски и выемки документов в банке «Нефтяной», «Маркетингбанке» и «Межотраслевом промышленном банке». В деловой прессе появи лись сообщения о том, что через клиентов этих банков в больших объемах легализовывались доходы от «серого» импорта.

В банке «Нефтяной», входившего в структуру одноименного концерна, процесс обналичивания был автоматизирован, докумен тация и серверы хранились в скрытом от посторонних глаз под вальном помещении. По версии следствия, в течение двух лет бан киры провели сомнительных операций на 400 млрд. рублей и 300 млн. долларов. Кроме того, они незаконно обналичили 13 млрд. рублей, получив доход в 163 млн. рублей.

По мнению банковского и экспертного сообщества, в деле против банка «Нефтяной» и руководителя концерна Игоря Линшица присутствовали как финансовые, так и политические мотивы. В совет директоров концерна «Нефтяной» входил популяр ный оппозиционный политик Борис Немцов. После обысков в банке «Нефтяной» он покинул компанию, объяснив это решение нежеланием ставить под угрозу бизнес своего друга. «В России прокуратура – это инструмент для достижения политических или бизнес-целей», – прокомментировал его решение секретарь политсовета СПС Борис Надеждин. С такой версией частично согласи лась лидер партии «Наш выбор» Ирина Хакамада: «Наводит на подозрение то, что накануне Немцов ушел с позиции председателя совета директоров концерна «Нефтяной». Исходя из его заявле ний, этот уход был связан с политическим давлением со стороны власти. Поскольку Линшиц в этой связи, по мнению Немцова, также получил большие неприятности, все это носит достаточно подозрительный характер».

В конце года стало известно о претензиях налоговых органов к 15 крупным банкам, заподозренных в сокрытии части доходов, полученных от операций с драгоценными металлами. Руководство Центрального банка забеспокоилось за стабильность банковской системы и под занавес 2005 года поручило территориальным управлениям проводить с банками разъяснительную работу и докладывать о результатах лично председателю Центробанка.

6 апреля 2006 года первый зампред Центробанка А. А. Козлов в докладе на III Международной банковской конференции в Нью-Йорке сообщил представителям мирового банковского сообщества о выполнении Россией требований FATF:

«Борьба с отмыванием грязных денег наряду с введением системы страхования вкладов были основными направлениями развития российского банковского сектора в последние два года, с точки зрения регулирования».

Кроме финансовых преступлений, – заявил он, – ведется активная борьба с различными «серыми» схемами. Во-первых, это схемы обналичивания, которые применяются для ухода от налогов при выплате зарплат, для пополнения оборотных средств, а также для получения средств на коррупцию. Во-вторых, это схемы для финансирования серого импорта, когда товар ввозится по заниженной цене для уменьшения пошлин, а реальная цена возмещается потом поставщику различными окольными путями. «Мы научились выявлять подозрительные схемы из отчета, из статистики банка. Мы знаем многие шаблоны действий банков-жуликов. Могу вас заверить, что качество и репутация российской банковской системы постоянно улучшаются».

В подтверждение своих слов он привел статистику: «В 2004 году лицензии были отозваны у 30 банков, из них у двух – за «отмывание». В 2005 году было отозвано 35 лицензий, из них уже 14 – за сомнительные операции. За три месяца 2006 года лицензии отозваны у 16 банков, из них у 14 – за нарушение закона № 115-ФЗ. И так будет до последнего банка-жулика!»

В 2005–2007 гг. были отозваны лицензии у 104 банков. В большинстве случаев причинами отзыва лицензий были нарушения порядка ведения кассовых операций и сомнительные операции (фиктивные сделки):

– регулярные зачисления крупных сумм денежных средств от третьих лиц на банковские счета (депозиты) физических лиц с последующим снятием этих средств в наличной форме;

– безналичные переводы в пользу нерезидентов, особенно в случаях, когда юрисдикция нерезидента – контрагента по договору не совпадает с юрисдикцией банка – нерезидента, в котором открыт счет нерезидента – контрагента.

И вот несколько примеров.

Банк «Новокубанский» (лицензия отозвана 18 января 2007 г.) выдал двум клиентам – юридическим лицам около 7 млрд. руб. наличными, якобы, «на покупку ценных бумаг».

В «Сибэкономбанке» (лицензия отозвана 18 января 2007 г.) были выявлены нарушения правил ведения бухучета и «неадекватной оценки рисков по учтенным векселям и осуществления внутреннего контроля».

«Градобанк» (лицензия отозвана 25 января 2007 года) в декабре 2006 г. по поручению клиентов обналичил 4,3 млрд. рублей и перечислил 1 млрд. рублей на счета нерезидентов. В ходе проведения инспекционной проверки банка в январе 2007 г. было установлено, что «ни по юридическому, ни по фактическому адресам ООО КБ «ГРАДОБанк» не располагается».

«Евростройбанк» (лицензия отозвана 25 января 2007 года) по сомнительным операциям клиентов перечислил более 12,5 млрд. рублей на счета нерезидентов. Несмотря на запреты регулятора, банк проводил кассовые операции, а его клиенты обналичили в октябре – ноябре 2006 года около 16 млрд. рублей.

Банк «Рубин» из Махачкалы (лицензия отозвана 9 марта 2007 года) допустил более 1 тыс. нарушений сроков направления в Федеральную службу по финансовому мониторингу сообщений по операциям, подлежащим обязательному контролю, не соблюдал установленные значения обязательных нормативов. Через кассу банка были проведены операции по выдаче наличных денежных средств юридическим лицам на сумму более 25 млрд. рублей при максимальной величине валюты баланса 405 млн. рублей.

Банк «Объединенный кредитный альянс» (лицензия отозвана 19 марта 2007 года) несвоевременно представлял отчетность, нарушал правила ведения бухучета, не в полной мере соблюдал процедуры идентификации клиентов.

«Городской расчетный корпоративный банк» нарушал порядок представления сообщений в Федеральную службу по финансовому мониторингу, проводил рискованную кредитную политику, нарушал валютное законодательство, а также не соблюдал сроки представления отчетности.

Уход с рынка «банков-жуликов» не являлся препятствием для продолжения сомнительных операций. Фирмы, специализирующиеся на обналичивании денежных средств, легко находили пристанище в крупнейших банках, где их финансовые комбинации терялись в вале ежедневных платежей, переводов и т. д. Рассказывают о курьезном случае, когда к одному клиенту Сбербанка ежедневно приходили на счет суммы по $150 тыс. и он их конвертировал в рубли, а затем снимал налом. Выяснилось, что на этой операции отделение банка понесло $10 тыс. убытков: наличные деньги нужно было привозить, хранить, пересчитывать, выдавать. Разбирались с этой операцией почти три месяца, причем вопросом о законности перечисления и снятия таких больших сумм никто не задавался.

 

Глава 10. В ожидании ВТО: переход на МСФО, проблемы конкурентоспособности и программа «банкизации всей страны»

21 марта 2007 года Государственная Дума приняла в третьем чтении федеральный закон «О внесении в Уголовный кодекс РФ изменений, ужесточающих ответственность за нарушение авторских и смежных прав, а также за незаконное использование товарного знака». Законопроект был внесен в Думу Президентом В. В. Путиным. Согласно закону, присвоение авторства наказывается штрафом в размере от 200 до 400 МРОТ (минимальных размеров оплаты труда), либо обязательными работами на срок от 180 до 240 часов, или арестом на срок до 6 месяцев. Наказание за незаконное использование объектов авторских или смежных прав предусматривалось в размере от 200 до 400 МРОТ, либо лишением свободы на срок до 2 лет. При этом наказание может быть увеличено до 6 лет, если преступления совершены неоднократно, группой лиц, либо в крупном размере (если ущерб от них превысил 100 МРОТ) или особо крупном (если ущерб превысил 500 МРОТ) размере.

Закон расширял понятие незаконного использования авторского и смежных прав, которое включает приобретение, хранение и перевозку контрафактных экземпляров произведений или фонограмм в целях сбыта.

После одобрения Советом Федерации 30 марта и подписания Президентом В. В. Путиным 10 апреля 2007 г. «антипиратский закон» вступил в силу, повергнув в смущение миллионы россиян, приобретающих контрафактную продукцию отечественного и китайского производства, ежегодно, на сотни миллиардов рублей. Принятие «антипиратского закона» являлось подтверждением выполнения Россией одного из обязательств, принятого Правительством РФ в качестве обязательного условия вступления (присоединения) к Всемирной торговой организации (ВТО).

Официально ВТО была образована на международной конференции в Марракеше в апреле 1994 года. Главная задача ВТО – содействовать беспрепятственной международной торговле. Развитые страны, по инициативе которых создана ВТО, полагают, что именно экономическая свобода в международной торговле способствует экономическому росту и повышению экономического благосостояния людей. Первоначально в ВТО вступило 77 государств, но к середине 2003 года ее членами являлись уже 146 стран – развитых, развивающихся и постсоциалистических.

Важным событием стало вступление в ВТО в декабре 2001 года Китая, считающегося одним из наиболее перспективных участников мировой торговли. На долю входящих в ВТО стран приходится примерно 95 % мирового товарооборота. Выполнение соглашений ВТО, как правило, приносит не только долгосрочные выгоды, но и сиюминутные трудности, которые могут стать пожизненными. Например, снижение протекционистских таможенных тарифов облегчает покупателям каждой страны приобретение более дешевых зарубежных товаров, но может привести к разорению ее собственных производителей, если они производят товары с высокой себестоимостью. Поэтому по правилам ВТО дозволяется государствам-членам проводить предусмотренные изменения не мгновенно, а поэтапно, по принципу «прогрессирующей либерализации».

Самым главным достижением ВТО является то, что эта организация располагает обширным арсеналом инструментов технического регулирования добросовестной конкуренции, прежде всего, рыночного характера. К этим инструментам относятся международные и глобальные стандарты, сертификаты, средства аккредитации и лицензирования для разных видов предпринимательской деятельности.

ВТО – это своего рода многосторонний контракт (пакет соглашений), который предписывает каждому, присоединившемуся государству, вести себя, как беспристрастный регулятор рынка по отношению к частным, государственным и зарубежным компаниям. Каждое государство при присоединении к ВТО обязуется под надзором соответствующих независимых международных комиссий ВТО приводить свою политику: 1) по росту качества судебной системы; 2) снижению бюрократического пресса чиновников и росту защиты прав собственности; 3) совершенствованию налоговой системы. Если государство этого не делает, то оно подвергается экономическим санкциям со стороны других государств – членов ВТО.

Россия пыталась вступить в ВТО с 1994 года, когда эта организация приобрела официальный статус. Все это время Правительство РФ регулярно заявляло о том, что «до конца текущего года» все препятствия будут устранены и все позиции согласованы. Проходило несколько месяцев, и вопрос снова переносился на следующий год. Уступки, которых потребовали от России страны-участницы ВТО в основном касались снижения импортных пошлин, открытия филиалов иностранных финансовых и страховых компаний и исполнения международно-признанных норм защиты интеллектуальной собственности.

Существенным требованием, предъявляемым к России ее торговыми партнерами, являлось выравнивание внутренних цен на природный газ по отношению к ценам, по которым он продается в европейских странах. Ибо в этом случае многие российские предприятия теряли возможность, хоть в какой-то мере конкурировать с зарубежными произво дителями. По прогнозам российских экспертов, после присоединения России к ВТО самый тяжелый удар придется на сельское хозяйство и пищевую промышленность. Расчеты Института народно-хозяйственного прогнозирования РАН подтверждают, что только по этой позиции Россия ежегодно будет терять до 1 % ВВП ($7,2 млрд.).

Мощное хозяйственное оживление 2000–06 гг. происходило для России в условиях ограниченного доступа иностранного капитала. Крупные российские компании свободно кредитовались на мировом рынке, в то время как внутренний рынок страны для дешевых иностранных кредитов был закрыт. Ожидалось, что вступление России в ВТО существенно повлияет на сферу финансовых услуг. ВТО требует соблюдения принципа равного доступа частного капитала к оказанию любых услуг и открытой междуна родной конкуренции в этой области. Например, на переговорах по финансовым услугам с США основными проблемами являлись:

1) снятие запрета на деятельность филиалов иностранных банков и страховых компаний («прямых» филиалов) в России;

2) отмена квоты иностранного участия в совокупном капитале российских банков и страховых компаний.

Негативным фактором в переговорах являлось то, что ни одной из недавно присоединившихся к ВТО стран не удавалось сохранить квоты или запрет на деятельность «прямых» филиалов в качестве постоянных ограничений. Дело в том, что филиалы иностранных банков подчиняется законодательству и надзорным требованиям центрального (национального) банка той страны, в которой зарегистрирована материнская компания; все операции (трансграничные переводы), которые совершаются между филиалом и головной организацией, – это операции внутри одной структуры, не подконтрольные местному валютному и налоговому законодательству.

Единственная страна Восточной Европы, где доля иностранного капитала составляет меньше половины от совокупных активов банковской системы, – это Словения, где проводится целенаправленная государственная политика по сохранению национальных банков. В других странах региона эта доля составляет от 60 до 80 процентов.

В Японии доля банков с иностранным участием в банковской системе страны составляет менее 5 %. В Китае иностранные банки могут открывать филиалы, учреждать дочерние банки лишь в 24 городах и специальных экономических зонах и только при соблюдении строгих условий. Скажем, чтобы открыть филиал, «родительский» банк должен располагать активами не менее 20 млрд. долл., а собственный капитал филиала должен быть не менее 100 млн. долл., причем 30 % этой суммы резервируется в Народном банке Китая. Есть еще и неформальные условия, например «список заслуг перед Китаем».

Членство в ВТО накладывает на страну и определённые ограничения, не позволяющие опускать вниз курс национальной валюты. Не факт, что это хорошо – есть различные воззрения среди экономистов; в частности, очень популярна мысль о том, что лучший способ повысить конкурентоспособность отечественной продукции это – не давать рублю укрепляться, и как следствие продавать всё на мировом рынке по демпинговым ценам.

Рабочая группа Ассоциации российских банков по вопросу вступления России в ВТО (создана накануне XIII съезда АРБ в июне 2002 г.) высказалась за то, чтобы доля иностранного капитала в российской банковской системе не превышала пятнадцати процентов, а через пять лет – двадцать пять процентов. Среди основных банковских рисков при вступлении в ВТО Рабочая группа отметила: 1) риск возможного оттока капитала, 2) риск демпингового снижения процентных ставок, 3) риск сравнительной потери деловой репутации (иностранные банки имеют более высокую репутацию) и 4) риск возможной утраты контроля над платежной системой.

Российское законодательство еще на начальном этапе становления банковской системы ограничивало участие иностранного капитала в банковском секторе. Решения об открытии каждого отдельного банка с участием иностранного капитала принимались Советом директоров Центрального Банка. (письмо Центробанка от 8 апреля 1993 года № 14 «Условия открытия банков с участием иностранных инвестиций на территории Российской Федерации»). Ему же принадлежали полномочия по определению лимита участия иностранного капитала в банковской системе страны. Этот лимит рассчитывается как доля суммарного капитала банков с участием иностранных инвестиций в совокупном капитале всех банков, зарегистрированных в Российской Федерации (в 1993 году он составлял 12 %).

По состоянию на 1 января 2004 года в России было зарегистрировано 32 банка со стопроцентным иностранным капиталом, 9 банков с контрольным участием (доля в уставном капитале более 50 %) и 87 банков с неконтрольным пакетом нерезидентов (всего 128 банков). Представительства иностранных банков (около двухсот) не наделены правами по осуществлению банковской деятельности; их функции имеют лишь представительский характер, связанный с защитой интересов иностранного банка и его клиентов в России.

Первым шагом превращения банковской системы России в полноценного участника глобального финансового рынка, развивающегося под эгидой ВТО, стал их переход с 1 января 2004 года на международные стандарты финансовой отчетности (МСФО). Не вдаваясь глубоко в историю формирования отечественного бухгалтерского учета, следует отметить, что советский бухучет был ориентирован на информационные потребности социалистической плановой экономики и полностью им соответствовал. Затем, в ходе рыночных реформ, российское Правительство в постановлении № 283 от 6 марта 1998 года утвердило «Программу реформирования бухгалтерского учета в соответствии с международными стандартами финансовой отчетности». В рамках этой программы Министерство финансов разработало и утвердило ряд новых положений по организации и ведению бухучета.

В результате российские стандарты бухгалтерского учета (РСБУ) приблизились к международным, а российские бухгалтеры начали оперировать отдельными понятиями, принятыми в международной практике. Затем Минфин утвердил «Концепцию развития бухгалтерского учета и отчетности в Российской Федерации на среднесрочную перспективу». В соответствии с этим документом, с декабря 2004 года начался переход на МСФО открытых акционерных обществ и других предприятий, имеющих публично обращающиеся ценные бумаги, а также организаций, работающие со средствами физических и юридических лиц.

МСФО представляют собой свод правил, созданных на основе многолетнего опыта существования неолиберальной модели развития экономики. В настоящее время для оценки положения банков в мире применяется 39 единых стандартов: используя их, банки разных стран разговаривают на едином финансовом языке.

Некоторые из этих стандартов и принципов для российских предпринимателей довольно необычны. Например, ключевой принцип, отличающий международные стандарты от РСБУ, – метод начисления. В РСБУ применяется кассовый метод учета доходов и расходов: доходы формируются тогда, когда они фактически получены, а расходы – тогда, когда они фактически произведены. В МСФО доходы и расходы учитываются в том периоде, к которому они относятся по своему экономическому смыслу, вне зависимости от того, когда фактически деньги были перечислены или, наоборот, получены.

С экономической точки зрения, метод начисления более корректен и более адекватно отражает финансовое положение организации, и, кроме того, приучает к соблюдению принципа предусмотрительности и осторожности. Его можно сформулировать так: «Все расходы нужно начислять, если есть хоть какое-то предположение, что эти расходы могут быть. А все доходы нужно начислять, только если есть 100 % уверенность, что эти доходы будут».

Банку России, как и центральным банкам других стран, стандарты и принципы МСФО были дарованы «свыше», как скрижали библейскому пророку Моисею. Существует Комитет по международным стандартам финансовой отчетности (IASC), созданный в 1973 г. в Лондоне в результате соглашения между профессиональными ассоциациями и объединениями бухгалтеров и аудиторов Австралии, Великобритании, Германии, Голландии, Ирландии, Канады, Мексики, США, Франции и Японии. Именно ему российское банковское сообщество обязано дополнительными расходами на переподготовку более 10 тыс. специалистов бухгалтерского учета и оплату дорогостоящих услуг сертифицированных аудиторских компаний, в том числе иностранных.

Иностранные аудиторские компании давно освоили российский рынок аудиторских услуг. Любопытно, что попытки некоторых российских банков привлечь их к составлению отчетности по МСФО поначалу повергли банкиров в шок. С точки зрения “PriceWaterhouse”, “KPMG”, “Coopers&Lybrand” и прочих уважаемых аудиторских фирм, представленных в России их дочерними компаниями, резервы под кредиты, выданные российским предприятиям, должны создаваться в 100 %–ном размере. Причем вне зависимости от того, что это за предприятие, какое у него финансовое положение и какая у него кредитная история. Потом с ними, конечно, разобрались, а кое-кого даже «проучили», например, “PricewaterhouseCoopers”, которая после осуждения руководителей НК «ЮКОС» М. Б. Ходорковского и П. А. Лебедева за неуплату налогов в особо крупных размерах отозвала свои заключения по этой компании за 1995–2004 годы, включительно.

Чтобы понять и принять новые методы учетной политики, российским банкам пришлось приложить немало финансовых, организационных и интеллектуальных усилий. Учитывая предстоящие сложности, Центральный банк установил для них переходный период. 25 декабря 2003 г. Председатель Центробанка С. М. Игнатьев подписал указание № 181-Т «О составлении и предоставлении финансовой отчетности кредитными организациями». До 1 января 2006 года Центробанк обещал не делать никаких выводов на основании полученных данных и не наказывать за их отсутствие, после чего за непредставление отчетности по МСФО или ее плохие показатели могли последовать санкции – вплоть до отзыва лицензии.

Первые отчеты по МСФО по итогам 9 месяцев 2004 года преподнесли владельцам и руководителям российских банков много неожиданностей, например, обнаружилось, что у некоторых из них капиталы и прибыли резко сократились. «Счет 703» (прибыль) для российских банкиров всегда был скорее показателем мастерства бухгалтеров – кто лучше сможет исказить этот показатель, в целях оптимизации налогообложения. В принципе, прежняя система бухгалтерского учета позволяла банкам не показывать свою прибыль вовсе. Но перед вступлением России в ВТО многие крупные банки решили, как говорится, «показать товар лицом» (в первую очередь – прибыль) и – оконфузились.

По оценкам «Банковского обозрения», у 586 банков «разрыв» между реальными показателями капитала и прибыли составил более 20 %, а совокупный финансовый результат банков по МСФО оказался, примерно на 42 млрд. рублей, или на 25 %, ниже, чем по российской системе бухучета.

Неприятные сюрпризы ожидали и собственников банков: они обнаружили, насколько изменились многие параметры ведения бизнеса. Часть показателей «ушла в минус». Однозначно выигрывали владельцы банков, которые своевременно позаботились о приобретении в собственность банков занимаемых ими зданий и помещений: при переоценке недвижимости их капитал увеличился.

В затруднительном положении оказались собственники тех банков, уставные капиталы которых были искусственно раздуты, например, в случае, когда акции приобретались не за счет собственных средств акционеров, а за счет кредитов, взятых в этом же банке, векселей или в результате обмена на акции других банков. Теперь им требовалось либо провести переоценку капитала, либо подтвердить его достоверность. Центробанк с каждым годом более бдительно относится к происхождению капитала, настаивая на вычищении из капитала кредитных организаций «виртуальных» денег, накачанных с помощью «серых схем». В результате банки были вынуждены не только яростно наращивать собственные средства, дабы соблюсти все нормативы, но и заменять липовые капиталы реальными.

Условия ВТО коварны для всех, кто не накопил достаточного опыта работы в условиях глобальной экономической конкуренции. Ректор Всероссийской академии внешней торговли С. И. Долгов в одной из своих статей удачно сравнил вступление России в ВТО с выходом на футбольное поле команды новичков:

«Представьте себе: на поле выходит команда новичков, почти не игравших прежде в футбол и едва знакомых с правилами этой игры. То и дело раздается судейский свисток, и понемногу новички начинают узнавать, что, оказывается, нельзя отбивать и ловить мяч руками, нельзя хватать соперника за майку и что существует какое-то малопонятное правило под названием «офсайд». А между тем противник – первоклассная, опытная команда, досконально знающая эти правила и хорошо владеющая целым арсеналом технических приемов хладнокровно забивает гол за голом. Но причем тут ВТО, то есть Всемирная торговая организация? А притом что, если мы не подготовимся во всех отношениях к вступлению в эту организацию, то окажемся на международном торговом поле в положении той самой незадачливой футбольной команды, пропустим немало голов в свои ворота, набьем себе немало шишек, пока не усвоим правила игры на этом поле».

Ассоциация российских банков осознала эту истину с некоторым запозданием, когда переговоры о вступлении России в ВТО перешли в завершающую фазу. 18 января 2005 г. АРБ распространило специальное заявление. В нем содержалось требование, чтобы в процессе переговоров с членами ВТО в Женеве российская делегация добилась подписания дополнительного протокола к Генеральному соглашению по торговле услугами (ГАТС). Это – основополагающий документ ВТО, согласно которому иностранные банки были бы ограничены только одним способом поставки своих услуг в Россию – коммерческим присутствием. Проще говоря, иностранные банки для работы с российскими клиентами должны учреждать в России дочерние структуры, работающие согласно российскому законодательству, а не филиалы.

5 апреля 2005 года в Москве прошел XVI съезд Ассоциации российских банков. Его участники на этот раз не увидели в президиуме ни премьер-министра страны, ни спикеров Совета федерации и Государственной Думы. Впрочем, на съезде присутствовали, по крайней мере, главы крупнейших банков, вице-премьер А. Д. Жуков и руководители Центрального банка: С. М. Игнатьев и А. А. Козлов. Главная тема съезда – конкурентоспособность национальной банковской системы – была выбрана не случайно. В перспективе вступления России в ВТО, запланированного российским Правительством в течение ближайших 2-х лет, конкурентоспособность для отечественных банков – государственных и частных – становилась самым больным вопросом.

Президент АРБ Г. А. Тосунян в своем докладе отметил, что в настоящий момент «банковская система укрепилась, но расслабляться еще рано». По его словам «как по абсолютным, так и по относительным показателям банковской системы, Россия по-прежнему отстает от развитых стран». «Между тем, – напомнил докладчик, – банковская система является финансовой основой экономики. От степени ее развитости зависят экономическая мощь и безопасность России, ее государственный суверенитет». По мнению Тосуняна, на первом месте в стратегии повышения конкурентоспособности российских банков должно стоять обеспечение их долгосрочными ресурсами. А для этого, по его словам, требуется радикально «изменить политику в отношении уровня монетизации экономики», а также «сделать страховые и пенсионные средства доступным резервом долгосрочной ресурсной базы банков». «Сократив бессмысленные затраты банков, мы снизим себестоимость банковских услуг и обеспечим доступные кредитные ставки для участников рынка. А снизив кредитные ставки, мы добьемся роста производства, снижения его себестоимости, а значит, и снижения уровня инфляции», – заявил он.

Затронул докладчик и больную для банковского сообщества тему: «До сих пор под видом банковской лицензии находятся организации, занимающиеся отмывочной деятельностью. Надо очистить банковскую систему от финансовых бомжей».

В этот момент у некоторых участников съезда случилось дежавю. С теми же словами к участникам съезда в 1999 году обратился премьер-министр Е. М. Примаков: «Банковская система должна быть в кратчайшие сроки очищена от банков-инвалидов, банков-мертвецов и финансовых бомжей».

Предложенная съезду «Стратегия повышения конкурентоспособности национальной банковской системы РФ» включала следующие взаимосвязанные задачи:

• увеличение капитализации банков и повышение рентабельности банковской деятельности;

• расширение объема долгосрочных ресурсов;

• уиление юридической защиты прав кредиторов;

• укрепление стабильности банковской системы, расширение рефинансирования;

• снижение затрат банков и себестоимости банковских услуг.

В прениях выступили президент Сбербанка А. И. Казьмин и президент Внешторгбанка А. Л. Костин. Главная тема их выступлений – как присоединение России к ВТО отразится на российской банковской системе.

По словам А. И. Казьмина, государственная политика должна быть направлена на то, чтобы в «условиях финансовой либерализации российская банковская система не исчезла бы под натиском западного капитала». Самые большие риски, по его мнению, ожидали банковскую систему в 2007 году, когда будут сняты последние ограничения по валютным операциям, которые совпадут с предполагаемой датой вступления России в ВТО. Одной из основных проблем российской банковской системы А. И. Казьмин назвал слабость капитальной базы в условиях, когда доля кредитов в совокупном объеме активов уже превысила 60 %. Для снижения кредитных рисков необходимо увеличить капитализацию банков. Далее, он отметил, что хотя рентабельность банковского сектора выше рентабельности банковских систем многих стран Восточной Европы, она недостаточна для российского бизнеса. Недоумение вызывало у него предложение Центрального банка установить уровень достаточности капитала в размере 10 % и более. Принятие этого норматива, по его словам, приведет к снижению объема активных операций.

Казьмина поддержал президент Внешторгбанка А. Л. Костин: «Обольщаться не стоит, мы все больше будем чувствовать конкуренцию со стороны иностранных банков». По его мнению, «сейчас на Западе неправильно трактуют процессы, происходящие в нашей стране. Думаю, это не случайно. Есть идеологическая прослойка, которая формирует негативное отношение к России в плане того, что ухудшается инвестиционный климат, ухудшаются условия для деятельности иностранного капитала. Нужно подумать, как работать с контрагентами, чтоб доказать, что мы белые и пушистые».

Председатель Центробанка С. М. Игнатьев по поводу последствий присоединения России к ВТО был более оптимистичен: «Я считаю, что риски, связанные с либерализацией, сильно преувеличены в проекте стратегии, предложенном съезду. По мере дальнейшей либерализации валютного регулирования конкуренция в банковском секторе будет более жесткой. Однако у Центробанка достаточно полномочий для того, чтобы в случае необходимости защитить банковскую систему от неконтролируемого потока западного спекулятивного капитала».

Далее он переключился на другую актуальную тему: «Мы провели вместе с Госкомстатом исследование, и выяснили, что в некоторых банках в прошлом году среднемесячная зарплата в банках была меньше 4 тыс. рублей в месяц. Боюсь, что в каких-то случаях кто-то экономит на налогах». При этом Игнатьев отметил, что в числе наиболее «экономных» замечены московские банки, правда, крупных среди них нет. После этого глава Центробанка предупредил банкиров о том, что «банки, использующие средства минимизации налогов, несут дополнительные риски для своих вкладчиков и кредиторов» поскольку налоговые органы «могут проверить и предъявить претензии».

Напоминание о налоговиках направило дискуссию в конфликтное русло. Забыв о внешних врагах, которые придут на российский финансовый рынок под прикрытием ВТО, банкиры обрушились на врагов внутренних – правоохранительные и налоговые органы, которые своей деятельностью поставили под угрозу сам институт банковской тайны. «Мы с вами нанимались внештатными сотрудниками к налоговикам?» – задорно вопрошала с трибуны вице-президент банковской ассоциации Татарстана Венера Иванова. – Нет! Тогда давайте введем плату за запрос. Предлагаю начать с 1 тыс. руб. Хотя бы заработаем!» «Нужна постраничная оплата, – развил тему Г. А. Тосунян. – Даже если плата будет одна копейка – аппетиты сдержит».

«О какой банковской тайне мы говорим, если в главном банке страны была недавно похищена информация о вкладах?» – недоумевал В. М. Резник, председатель Комитета Госдумы по кредитным организациям и финансовым рынкам. Он сообщил, что Дума собирается направить в Генпрокуратуру обращение «о возбуждении дела по факту хищения базы данных с банковскими проводками расчетно-кассового центра ЦБ». Появление этой базы в виде комплекта CD в феврале 2005 года на черном рынке наделало много шума и свидетельствовало о плохой защите конфиденциальной финансовой информации в главном банке страны.

Резник также сообщил о готовящихся поправках в законы о Центральном банке и банковской деятельности, в соответствии с которыми функции надзора будут переданы от Центрального банка специальному органу при Правительстве РФ.

Идею разграничения функций надзора и финансового регулирования в деятельности Центробанка поддержал председатель совета директоров ОАО «Агрохимбанк» В. А. Гамза, По его мнению, виновником банковского кризиса летом 2004 года был, прежде всего, сам Центробанк, который слишком увлекся накоплением валютных резервов. «Начиная с 2000 года, соотношение между остатками на счетах кредитных организаций и золотовалютным резервом России сокращалось. ЦБ постоянно повышал требования к банкам по величине остатков средств на счетах, хотя их и без того хватало для проведения операций. За 2 года это соотношение сократилось с 15 % до 8 % и, когда грянул июльский кризис, банкам было просто нечем кредитовать и, соответственно, не из чего отдавать долги по депозитам», – резюмировал банкир.

Вице-премьер А. Д. Жуков в своем выступлении сообщил о том, что 4 апреля Правительство и Центральный банк подписали Заявление о «Стратегии развития банковского сектора Российской Федерации на период до 2008 года». Он заверил участников съезда в том, что большинство предложений банковского сообщества в этом документе были учтены, и высказал смелое предположение: «По нашим совместным с Банком России оценкам, реализация комплекса действий, предусмотренных в Стратегии, позволит к 2010 году увеличить экономическую долю банков в ВВП с нынешних 42 до 56–60 %».

Жуков также пообещал, что в ближайшее время банки будут освобождены от надзора за кассовой дисциплиной своих клиентов, а государственное участие в капитале банков будет сокращаться: «Предполагается ускорить процедуру выхода государственных унитарных предприятий из числа учредителей кредитных организаций и в то же время усилить роль представителей государства в управлении тех банков, госучастие в которых будет сохранено». Он подтвердил, что с 1 января 2007 года минимальный размер уставного капитала банки будут обязаны соблюдать на уровне 5 млн. евро, хотя эта мера, по его словам, будет внедряться с «дедушкиной оговоркой».

Заявление Правительства РФ № 983п-П13 и Банка России № 01-01/1617 от 05.04.2005 г. «Стратегия развития банковского сектора Российской Федерации на период до 2008 года» было опубликовано в СМИ 6 апреля 2005 года. В нем говорилось о том, что стратегия развития банковского сектора, принятая в декабре 2001 года, способствовала реализации основных направлений совершенствования банковской системы. Однако ускорение темпов экономического роста потребовали от Правительства и Центробанка выработки новых решений, направленных на обеспечение поступательного развития экономики.

В новой Стратегии предусматривалось:

1) завершение перехода на МСФО,

2) повышение качества предоставляемых кредитными организациями услуг,

3) создание условий для невозможности использования банков для финансирования терроризма и легализации доходов, полученных преступным путем.

Правительство и Центробанк приветствовали приток в страну иностранного капитала: «Иностранный капитал привносит на российский рынок банковских услуг современные технологии, новые финансовые продукты, способствует повышению культуры корпоративного управления в кредитных организациях, развитию конкуренции между кредитными организациями и совершенствованию банковского дела».

В целях повышения доверия иностранных партнеров к российскому банковскому сектору предполагалось: 1) улучшить законодательное обеспечение прав инвесторов, 2) повысить качество корпоративного управления на предприятиях и в организациях всех отраслей экономики, 3) создать условия для снижения некоммерческих рисков вложений и свободной репатриации прибыли.

В банковском и экспертном сообществе обновленная государственная «Стратегия развития банковского сектора» была воспринята с определенной долей скепсиса. Многие эксперты отмечали, что российская банковская система остается слаборазвитой – даже на фоне стран с аналогичным уровнем развития. Целый ряд государств, имевших близкий к России показатель среднедушевых доходов в $4–5 тыс. по текущему курсу, имели гораздо больший вес банковского сектора в экономике. Так, суммарные банковские активы в Бразилии, Турции и Чили составляли 60–70 % ВВП, в Таиланде и Малайзии – 120 % ВВП.

Другие эксперты отмечали, что российская банковская система продолжает нести серьезные системные риски, прежде всего – риск ликвидности, порождаемый недоразвитой системой рефинансирования Центрального банка.

Президент Сбербанка России А. И. Казьмин еще в своем выступлении на XVI съезде АРБ прямо заявил о том, что начальный период реформирования банковской системы давно прошел, и наступил новый этап, требующий более реалистичного видения проблем и путей их решения. «Пора, – говорил он, – перейти от подходов, основанных на приведении банковской системы в соответствие с некими виртуальными международными нормами, к пониманию задач опережающего роста банковской системы, как инструмента развития экономики».

По инициативе А. И. Казьмина была разработана «Концепции развития Сбербанка России до 2012 года», основанная на предпосылке, что вступлению России в ВТО нет альтернативы. После одобрения Правлением Сбербанка России (протокол заседания № 345 от 19 июля 2007 г.) она стала руководством к действию крупнейшего из российских банков. В числе важнейших приоритетов, обусловленных возрастанием конкуренции на рынке финансовых услуг, были названы:

1) создание современной технологической платформы, позволяющей удовлетворять растущий спрос клиентов на новые услуги;

2) вопросы корпоративного управления и корпоративной этики, формирование политики по управлению брендом;

3) повышение транспарентности и дальнейшее совершенствование системы риск-менеджмента;

4) повышенное внимание к кредитным рискам, вопросам обеспечения ликвидности и необходимого уровня достаточности капитала;

5) интеграция знаний различных подразделений банка и отдельных сотрудников, стимулирование обмена информацией между ними, глубокое понимание потребностей клиентов;

6) модернизация управленческих и технологических процессов, совершенствование инструментов оптимизации затрат, системы управления и мотивации персонала.

7) поддержка имиджа открытой компании, соответствующей международным стандартам ведения бизнеса 14 декабря 2005 года Президент России В. В. Путин провел совещание с представителями банковского сообщества. Инициатива исходила от президента АРБ Г. А. Тосуняна, но тему совещания – «О роли банковского сектора в решении задач социально-экономического развития регионов» – определили не банкиры, а президентская администрация, равно как и место встречи, которое в какой-то степени для обеих сторон было неожиданным и даже экстремальным.

Напомним, что в этот день В. В. Путин, вылетел на президентском лайнере из Куала-Лумпур (Малайзия), где проходил саммит Восточноазиатского сообщества, в Сочи, приземлился в Новосибирске, попав из 30-градусной жары в 15-градусный сибирский мороз.

В столице Сибири глава государства выступил на церемонии открытия после реставрации Новосибирского государственного академического театра оперы и балета (единственного учреждения федерального значения такого уровня на всю Сибирь и Дальний Восток), а затем прибыл в областную администрацию. Журналистов (кроме телеоператоров и фотографов) на совещание не пустили, зато была организована прямая трансляция, обеспечивавшая виртуальное присутствие.

В совещании приняли участие:

Петр Авен – президент ОАО «Альфа-Банк»;

Андрей Бекарев – заместитель председателя совета директоров ОАО «Сибакадембан»;

Владимир Ворожейкин – председатель Сибирского филиала Сбербанка России;

Валерий Городилов – председатель правления ООО КБ «Стромкомбанк»;

Екатерина Жаботинская – начальник главного управления Центрального банка России по Новосибирской области;

Сергей Игнатьев – председатель Центрального банка России;

Андрей Казьмин – президент-председатель правления Сбербанка России;

Андрей Костин – президент-председатель правления ОАО «Внешторгбанк»;

Александр Лубенец – управляющий Новосибирским филиалом ОАО КБ «Сибконтакт»;

Валерий Назаров – генеральный директор ЗАО АКБ «Бизнес-сервис-трас»;

Николай Николаев – президент ЗАО КБ «Зернобанк»;

Александр Попов – председатель правления ОАО АКБ «Росбанк»;

Александр Семеняка – генеральный директор ОАО «Агентство по ипотечному и жилищному кредитованию»;

Надежда Стрельцова – президент ЗАО Новосибирский коммерческий региональный акционерный банк Внешторгбанка «Новосибирсквнешторгбанк»;

Рустам Тарико – председатель совета директоров ЗАО «Банк Русский стандарт»;

Гарегин Тосунян – президент Ассоциации российских банков;

Николай Цветков – председатель правления ОАО «Банк УралСиб»;

Андрей Шаронов – заместитель министра экономического развития и торговли России;

Сергей Шаталов – заместитель министра финансов России;

Александр Абрамов – помощник президента России;

Анатолий Квашнин – полномочный представитель Президента В. В. Путина в Сибирском федеральном округе;

Александр Хлопонин – губернатор Красноярского края;

Виктор Толоконский – губернатор Новосибирской области.

Открывая совещание, В. В. Путин выразил недовольство недоступностью банковских услуг для жителей отдаленных регионов. «В некоторых районах на 10 000 человек приходится лишь один полноценный банковский офис», – сетовал Президент РФ. По его словам, такая ситуация «тормозит развитие российских регионов». Глава государства напомнил банкирам о национальных проектах и посоветовал активнее подключаться к их реализации. По мнению В. В. Путина, банкирам следует больше уделять внимание кредитованию малого бизнеса, в частности сельхозпроизводителей, и развитию ипотеки. А чтобы крупные предприятия поменьше кредитовались за рубежом, он порекомендовал российским банкирам повышать свою конкурентоспособность.

Обстановку в банковском секторе охарактеризовал председатель Центробанка С. М. Игнатьев: «Ежегодно банковские активы растут на 30–40 %, в 2005 г. прибыль удвоится по сравнению с 2003 г., а рентабельность на конец года составит 22–23 %». При этом, по его словам, главной проблемой банкиров остается низкий уровень капитализации. Для ее решения государство должно сокращать затраты и риски банкиров на ведение бизнеса, упрощать процедуру отчетности. «У нас плохо идет процесс публичного размещения акций банков. Практически вообще не идет, – сетовал Игнатьев. – Кому-то, наверное, хочется продать акции подороже, кто-то, может, опасается повышать прозрачность, а кто-то не хочет делиться контролем с собственниками».

Председатель Центробанка пошел в наступление, напомнив присутствующим о том, что «некоторые банки вовлечены в схемы по отмыванию доходов, предоставлению услуг по уклонению от налогов и таможенных платежей». И добавил, что «в основном этим занимаются небольшие банки», но все равно это создает риски для всего банковского сообщества. Поэтому, по его мнению, бороться с банками-нарушителями должно не только государство, но и сами банкиры, проявляя «отрицательную позицию и нетерпимость».

Президент АРБ Г. А. Тосунян не смог оставить замечания Игнатьева без внимания и в ответ посоветовал Центральному банку сосредоточиться на «развитии банковской системы», а не на инструментах регулирования. «А то увлекаемся борьбой с отмываниями и ставим ее впереди идеи развития», – вспылил Тосунян. Обращаясь к В. В. Путину, он попросил «категорически не допускать в Россию филиалы зарубежных банков». Путин согласился. Напоследок Тосунян пообещал главе государства к апрелю следующего года подготовить программу «банкизации всей страны».

После выступления Тосуняна Путин попытался вернуть участников совещания к главной теме и попросил президента Сбербанка А. И. Казьмина рассказать о развитии региональной сети и ипотеки. Казьмин пожаловался, что в результате больших издержек для строителей и растущего спроса цены на жилье стремительно растут, а рассчитываться по кредитам может лишь 10 % трудоспособного населения. К тому же у самих банков нет «долгосрочных ресурсов».

Банкиры попробовали пожаловаться и на высокие налоги, не позволяющие нарастить капитализацию, но встретили жесткий отпор со стороны замминистра финансов С. Д. Шаталова. «Вопрос о налоговых льготах вызывает сомнение», – язвительно заметил он и предложил банкирам позаботиться о капитализации путем размещения акций и привлечения дополнительных акционеров.

«Никто акции наших банков покупать не будет, Сергей Дмитриевич! – обратился к Шаталову, срываясь на крик, президент «Альфа-банка» Петр Авен. – Маржа низкая, и риски большие. Поэтому придется идти на снижение налогов!»

Поняв, что разом разрешить противоречия между банкирами и чиновниками не удастся, Путин в заключение пообещал рассмотреть «важнейшие банковские проблемы на заседании Госсовета». Он также особо подчеркнул необходимость изучить вопрос о роли государственных банков и банков с государственным участием в развитии экономики: «Хотелось бы, чтобы Национальный банковский совет рассмотрел вопрос о модернизации системы госбанков. Нужны четкие критерии целесообразности и эффективности госучастия в капитале кредитных организаций. Где такое участие будет признано необходимым, роль представителей государства в контроле за их деятельностью следует усиливать».

5 апреля 2006 года в Москве состоялся XVII съезд Ассоциации российских банков, главной темой которого стало обсуждение проекта программы «Национальная банковская система России 2010–2020». По словам президента АРБ Г. А. Тосуняна, в разработке программы приняли участие более 60 банков, 10 ГУ ЦБ РФ, 12 региональных банковских союзов и клубов, а также ряд видных российских экономистов и правоведов. Как следует из текста, «программа призвана сделать российскую банковскую систему атрибутом государственности, единым организмом». «Банковской системой должна быть охвачена каждая отрасль, каждый регион, предприятие и гражданин».

Сформулированные в программе практические задачи сводились к следующему:

1) Последовательное решение проблемы низкой монетизации экономики;

2) Демонстрация доверия денежных властей к российским банкам, особенно в части способствования росту их собственного капитала;

3) Изменение подходов к формированию и реализации единой государственной денежно-кредитной политики: денежные власти должны перейти к практике регулирования ликвидности банковской системы, используя инструменты и стандарты развитых государств.

Как отмечается в программе, 93 % банковских структур в России не способны выдать на одного заемщика кредит на сумму более $10 млн., в то время как потребности российских компаний исчисляются сотнями миллионов долларов. При этом структура источников финансирования по стране на 47 % состоит из собственных средств, 28 % составляют «прочие привлеченные средства», 17 % – бюджетные средства. И только 8 % приходится на банковские кредиты. В итоге предприятия вынуждены на 50 % использовать прибыль, как источник финансирования. Тогда как в развитых странах она в этих целях используется не более чем на 20 %. Если государство не предпримет необходимые меры по решению указанных задач, то, по оценкам АРБ, дефицит кредитных ресурсов в стране к 2010 году составит 3,6 трлн. рублей.

В Колонном зале Дома Союзов 5 апреля 2006 года было особенно многолюдно. Атмосфера съезда была не только деловой, но и приподнято торжественной, так как Ассоциация российских банков (АРБ) отмечала свой 15-летний юбилей. На съезде присутствовали более 1 тыс. делегатов и гостей – руководителей и ответственных сотрудники кредитных организаций, Центрального банка, представителей государственных структур, общественных, деловых и научных кругов.

С докладами на съезде выступили Министр финансов А. Л. Кудрин, председатель Центробанка С. М. Игнатьев, вице-премьер А. Д. Жуков, президент АРБ Г. А. Тосунян, руководители коммерческих банков – членов ассоциации и другие высокопоставленные деятели.

По мнению вице-премьера А. Д. Жукова, подготовленная экспертами АРБ программа «очень интересна», однако ее еще нужно обсуждать, так как многие ее положения не бесспорны. «Банковская система – это сердце экономики, и она должна разгонять деньги, которые приходят в страну по всем капиллярам, прежде всего в обрабатывающий сектор, и тогда наш экономический организм будет действительно здоровым». При этом он обратил внимание на несопоставимость ресурсов российских и иностранных банков. «Например, активы «Citigroup» составляют $ 1.5 трлн., что в 4,5 раза больше, чем активы всей банковской системы России», – подчеркнул Жуков.

Вице-премьер высказался против предлагаемого АРБ введения дополнительных ограничений (квот) для банков-нерезидентов по займам российских компаний: «Уровень иностранного капитала в 15–17 % сегодня вполне приемлем. Это не повлечет серьезного снижения конкурентоспособности российских банков».

По мнению Председателя Центрального банка С. М. Игнатьева, глобальные проекты хороши, но ими не следует слишком увлекаться. «Недавно я ознакомился с кредитным договором одного банка, адресованного физическому лицу, и мне он показался очень-очень сложным для человека без специальной подготовки». Глава Центробанка напомнил, что еще в прошлом году регулятор совместно с Федеральной антимонопольной службой (ФАС) подготовили рекомендации по упрощению формулировок банковских договоров потребительского кредитования. «Думаю, эту работу необходимо продолжить», – заметил Игнатьев и посоветовал банкирам более ответственно подходить к интересам потребителей банковских услуг. Он также заявил о том, что в ближайшее время Центральный банк воздержится от укрепления номинального курса рубля к валютной корзине, то есть будет продолжать складывать нефтедоллары «в кубышку». «Как долго продолжится эта пауза, я пока не знаю. Все будет зависеть от макроэкономической ситуации», – сказал он.

Президент АРБ Г. А. Тосунян в обширном докладе, в частности, отметил, что в России, наконец, сложились все необходимые предпосылки для создания кредитно-финансовой системы не только для мегаполисов, а по-настоящему общенациональной. По его словам, за последний год, банковская система России в своем развитии показала «неплохие результаты». Тем не менее, в этой сфере, – сказал он, – до сих пор существует множество проблем. Одна из них состоит в недоступности для населения и предприятий, особенно в маленьких городах, удаленных от крупных финансовых центров, длинных дешевых кредитных ресурсов. Так, 60 % кредитов в России предоставляются на срок до 1 года, 11 % – до трех лет, тогда как в странах ЕС 52 % всех кредитов выдаются на срок, превышающий 5 лет. Кроме того, в России в целом наблюдается явный дефицит банковских услуг. Доказательством этого является то, что 90 % населения страны знакомы только с таким видом банковских услуг, как коммунальные платежи, для 20 % известны операции по вкладам и переводам, для 16 % – по обмену валюты, лишь 7 % пользуются кредитными картами, 4 % – потребительскими кредитами, 0,01 % имеют представление об ипотечном кредитовании.

В выступлениях делегатов съезда в качестве наиболее значимых положений программы «Национальная банковская система России» назывались следующие вопросы:

• отмена требования о бесплатном проведении коммерческими банками налоговых платежей;

• упрощение процедуры открытия филиалов и допофисов;

• снижение требований относительно технической укрепленности кассовых узлов и т. д.

На первое место в дискуссии вышла проблема упрощения процедуры взыскания на заложенное имущество заемщиков. Для практикующих банкиров она оказалась гораздо более актуальной, чем масштабирование процесса продаж кредитных услуг.

Следует отметить, что для финансово-кредитного учреждения банкротство заемщика, как правило, вовсе не является синонимом материальных затруднений. Банкиры уверяют: неожиданное банкротство – крайне редкий случай. Предоставлению кредита обычно предшествует оценка финансового состояния потенциального заемщика и анализ его хозяйственной деятельности. Только после такой предварительной работы банк принимает решение о возможности кредитования. Иными словами, предприятие, которое уже находится в тяжелой ситуации, кредит, вероятнее всего, не получит. В тех случаях, когда кредит выдается на краткий срок или носит среднесрочный характер, «неожиданность» банкротства может быть связана либо с недостаточно квалифицированной оценкой финансового состояния заемщика, либо с появлением обязательств, которые не были известны банку в момент принятия решения о выдаче кредита.

Одобренная XVII съездом АРБ программа «Национальная банковская система России 2010–2020» широко освещалась в российских СМИ. А в банковском и экспертном сообществе даже получила название программы «банкизации всей страны», по аналогии с ленинским планом «электрификации», в осуществимость которого в свое время также верилось с большим трудом.

С 1 января 2007 года вступили в силу поправки к закону «О банках и банковской деятельности», предусматривающие уравнивание в правах российских и иностранных резидентов при вхождении в капиталы российских банков. До этого иностранные инвесторы имели ряд ограничений в виде процедуры блэссирования – получения разрешения Центрального банка на приобретение акций коммерческого банка. При этом инвесторы-резиденты были обязаны уведомлять Центральный Банк в случае покупки 5 %–20 % доли банка, и получать разрешение на покупку более 20 %-ой доли. С 1 января 2007 резиденты и нерезиденты получили равные права: теперь они должны уведомлять Центральный банк при покупке более 1 % акций и получать разрешение на покупку более 10 %.

Хотя вход филиалам иностранных банков в Россию по-прежнему запрещен, вход «дочкам» западных структур никто не запрещал. И они значительно активизировали свою деятельность на российском рынке. В 2005 году Dresdner Bank приобрел 33 % акций «Газпромбанка», а французская банковская группа “Societe Generale” – контрольный пакет «Промэкбанка». Индийский банк «АйСиАйСиАй» учредил свое дочернее отделение в России путем приобретения 100 % акций «Инвестиционно-кредитного банка».

В 2006 году было заключено еще несколько крупных сделок по покупке пакетов банковских акций иностранными компаниями. Наиболее яркие примеры этому – приобретение 20 % акций «Росбанка» “Societe Generale”, покупка «Импэксбанка» австрийским «Райффайзенбанком» и 75 % пакета акций «Оргрэсбанка» – скандинавской группой Nordea. “OTP Bank” (Венгрия) приобрел «Инвестсбербанк». А в конце 2006 года стало известно о завершении сделки по покупке немецким “Commerzbank” 15,3 % акций «Промсвязьбанка».

Казалось, что процессу слияний и поглощений банков с участием иностранных компаний на российском рынке нет предела. Об этом говорит то, что предпродажную подготовку начали уже не только банки, входящие в «первую сотню», но и финансовые структуры с более скромным размером уставного капитала, менее развитой филиальной сетью и менее диверсифицированным бизнесом. О своем намерении активно развивать розничный банковский бизнес в России и странах СНГ заявили финансовая группа «БНП Париба» и крупнейшие мировые автобанки “Toyota Bank” и “Даймлер-Крайслер Банк“.

В 2006 году на внутренний российский рынок инвестиционно-банковских услуг вышли “Merrill Lynch”, “Morgan Stanley”, “Goldman Sachs”, “Deutsche Bank”. С учетом ранее открывших свой бизнес в России JP Morgan, UBS и CSFB можно говорить о присутствии на рынке шести из семи крупнейших в мире инвестиционных банков.

Самой крупной сделкой 2007 года стала продажа 95 % акций «Абсолют-банка» за €760 млн. бельгийской “KBC Group”. Венгерский “OTP Bank” заключил договор о покупке 100 % акций «Донского народного банка» (ДНБ) за $40,95 млн. ДНБ – небольшой «кантри-банк» из шахтерского города Гукова Ростовской области, специализирующийся на микрокредитовании, с относительно большой сетью продаж (46 отделений).

За 2007 год число действующих кредитных организаций в России со 100-процентным иностранным участием увеличилось с 52 до 63. Общее число российских кредитных организаций с тем или иным иностранным участием за 2007 год возросло на 49 – со 153 до 202. Доля нерезидентов в совокупном зарегистрированном уставном капитале всех кредитных организаций на 1 января 2008 года увеличилась до 25,08 % против 15,9 % по состоянию на 1 января 2007 года. В 2009 году совокупный размер иностранных инвестиций в уставные капиталы кредитных организаций Российской Федерации увеличился на 54,1 млрд. руб. и на 1.01.2010 г. составил 305,2 млрд. руб.

Потенциальный объем их влияния на российский банковский рынок не просто велик, а колоссален. Один только “Deutsche Bank” может легко «выставить на прилавок» 2000 (!) финансовых продуктов, способных удовлетворить любой вкус, кошелек и инвестиционные ожидания.

В начале января 2008 года британский “Barclays Bank”, входящий в пятерку крупнейших банков Соединенного Королевства, за $745 млн приобрел «Экспобанк», специализирующийся на предоставлении розничных кредитных услуг. Банк получил разрешение на использование названия ООО «Барклайс Банк», а его руководство заявило о намерении к марту 2009 года увеличить уставной капитал, завершить процедуру перерегистрации и провести ребрендинг. С 21 июля 2008 года в России начал работать Royal Bank of Scotland (Королевский Банк Шотландии).

С 1 июля 2006 года российские власти отменили для нерезидентов все ограничения на проведение капитальных операций, что способствовало увеличению удельного веса нерезидентов на российском фондовом рынке. По данным информационного портала Emerging Portfolio.com, на начало 2007 года стоимость вложений иностранных портфельных инвестиционных фондов в Россию составляла около 23 млрд. долларов, а по сведениям российской компании «Тройка Диалог» – порядка 35 млрд. долларов.

По итогам всего 2007 года чистый приток иностранного капитала в сферу нефинансовых предприятий России достиг 122,9 млрд. долларов, т. е. был в 2,2 раза больше (!), чем в 2006 году. К сожалению, западные инвесторы в своем большинстве до сих пор предпочитают работать на российском рынке «набегами». Такого рода тактика финансовых операций состоит в осуществлении концентрированных краткосрочных вложений с целью «разогрева» рынка, то есть скачкообразного повышения котировок акций, и в последующем выводе с рынка вложенных средств – для извлечения спекулятивного дохода из разницы биржевых котировок.

21 ноября 2007 года в отеле «Рэдиссон САС Славянская» состоялась IX Всероссийская конференция профессиональных участников рынка ценных бумаг. Выступивший на ней зампред Центробанка К. Н. Корищенко подчеркнул, что «романтический период развития финансового рынка завершен». По его словам, «западный посреднический бизнес, проникший в финансово-банковскую сферу России, будет наращивать усилия, и если им не будет противопоставлена деятельная политика по совершенствования финансовой структуры, акции «Газпрома» скоро будут размещаться в Китае».

* * *

Выход на российский рынок иностранных дочерних банков произошел в период наивысшего экономического подъема, который когда-либо переживала послереформенная Россия образца 1990-х – начала 2000-х годов. Требования клиентов (компаний и физических лиц) к банковским продуктам и услугам, благодаря накопленному опыту взаимодействия с отечественными и западными финансово-кредитными институтами более разнообразились, а потребности в «дешевых» и «длинных» кредитах стали важнейшим фактором обеспечения корпоративного и личного благосостояния.

В то же время для большинства российских банков, оказалось не под силу развивать все направления банковского бизнеса, необходимые для превращения в подобие «финансовых супермаркетов». Специализированные кредитные программы (ипотека, автокредитование, мелкорозничное потребительское кредитование) требуют дорогостоящих технологий обслуживания, минимизации издержек. Для их реализации также необходимы «длинные пассивы», в которых российские банки, даже крупнейшие, традиционно испытывали недостаток.

С возвращением на российский фондовый рынок иностранного капитала возрастали рыночные риски для банков, инвестирующих свободные средства в ценные бумаги или проводящих операции по кредитованию ценными бумагами с условием обратного выкупа (репо). Чтобы оценить зависимость котировок российских акций от объемов присутствия иностранного капитала, приведем несколько цифр. Капитализация российского рынка акций в январе 2008 года составила $1,242 млрд., а стоимость акций, находящихся в обращении, $310–370 млрд. При этом доля нерезидентов в акциях публичных компаний, находящихся в обращении (данные ИК «Арбат Капитал»), – $220–250 миллиардов.

В 2006 году бегство иностранных инвесторов с фондового рынка Таиланда (капитализация $123, 885 млрд.), на котором они владели 45 % акций, обвалило биржевой индекс Stock Exchange of Thailand (SET) сразу на 20 %. И это падение назвали беспрецедентным для азиатских рынков. На российском фондовом рынке доля иностранных инвесторов была гораздо выше…

 

Глава 11. Добро пожаловать в государственный капитализм! – Переход на новую модель экономического развития, экспансия госбанков, создание государственных корпораций

В начале декабря 1998 г. 1 баррель нефти сорта brent стоил всего $9,55. В течение следующих 10 лет цены на этот продукт выросли в 10 раз. 100-долларовый барьер был преодолен на Нью-Йоркской бирже 2 января 2008 г. Ихотя столь высокая цена задержалась на торгах недолго, весь мир вздрогнул.

Мировая цена на нефть – один из ключевых экономических параметров, влияющих на состояние мировой экономики и экономики отдельных стран. Цены на сырую нефть и нефтепродукты являются индикатором при формировании цен на газ, уголь и электроэнергию.

Для современного технологического уклада нефть – основной компонент топливно-энергетического баланса, а для России, как крупнейшего экспортера «черного золота», также и важнейший источник доходов федерального бюджета. Впрочем, уже тогда нашлись скептики, которые утверждали, что, это – не 1 баррель нефти стоит $100, а $1 стоит не более 1/10 барреля нефти, если рассчитывать эквивалент стоимости нефти и доллара в системе неизменных цен 1969 года.

В конце 2005 года Росстат сообщил, что по объемам добычи нефти в октябре 2005 года Россия опередила Саудовскую Аравию, увеличив ежесуточную добычу до 9,469 млн. баррелей. Ведущий экспортер нефти в мире – Саудовская Аравия – в октябре добывала 9,451 млн. баррелей в сутки. С этого времени в России стал безраздельно властвовать не иссякающий оптимизм. Возникновение и широкое освещение в подконтрольных государству СМИ концепции «энергетической сверхдержавы» – это, в известной степени, следствие и данного нефтяного рекорда. Однако уже тогда популярный тележурналист Михаил Леонтьев предупреждал: «Концепция энергетической сверхдержавы – это концепция тактическая, а не стратегическая. Ее возможности и пределы очень четко очерчены. Энергетическая составляющая не означает национального позора, убытка или уязвимости, если она дополнена другими составляющими. Как сверхидея, «энергетическая сверхдержава», конечно, убожество. Этот концепт потому и существует, что он является грубой реальностью. Но реальностью недоструктурированной, в виде контурной карты».

Начиная с 1999 года отечественные аналитики обсуждали вероятность очередного дефолта, в связи с предстоящим в 2003 году пиком выплат по долгам бывшего СССР перед Парижским клубом кредиторов. Тогда для страны, бюджет которой равнялся 20 млрд. долл., а внешний долг составлял 100 % от ВВП, выплата 17 млрд. долл. казалась неминуемой катастрофой. Для решения «проблемы-2003» Правительство М. М. Касьянова загодя предусмотрело финансовый резерв, средства которого предназначались исключительно для погашения внешней задолженности. После этого финансовый резерв должен был прекратить свое существование. Но правительство решило сохранить резерв, переделав его с 2004 года в Стабилизационный фонд, средства которого, в отличие от «бюджета развития», предназначались к «проедению» в «голодный день».

Решению проблемы внешнего долга благоприятствовали растущие цены на основные сырьевые товары на мировом рынке, а также устойчивая макроэкономическая ситуация, сопровождающаяся ростом налоговых поступлений в бюджет. В 2004 году Правительство РФ планировало накопить в Стабилизационном фонде 83,4 млрд. руб., однако к началу 2005 года средств там оказалось в пять раз больше – более 400 млрд. рублей. К концу 2005 года в Стабфонде скопился триллион рублей. В конце 2004 года золотовалютные резервы ЦБ РФ впервые превысили размер внешнего долга: $120 млрд. по сравнению со $115,7 млрд. внешнего долга.

13 мая 2005 года Россия и Парижский клуб кредиторов подписали соглашение о досрочном погашении почти трети долга в размере $15 млрд. по номиналу в течение четырех месяцев. Платежи были произведены из Стабилизационного фонда. В результате долг бывшего СССР сократился до $28 млрд. Это был беспрецедентный случай за всю историю Парижского клуба – обычно заемщики просят либо списать долг, либо отсрочить его оплату.

Механизм досрочного погашения долга стал разрабатываться из-за того, что в 2004 году Германия для покрытия бюджетного дефицита разместила на фондовых биржах облигации Aries, получение дохода по которым было привязано к выплате российского долга перед эмитентом по соглашению с Парижским клубом. О выпуске этих бумаг российское правительство было уведомлено в последний момент, что, конечно, вызвало его неудовольствие. Бесконтрольное увеличение объема торгуемого долга, так или иначе привязанного к суверенным обязательствам России, невыгодно ей хотя бы потому, что при этом возрастает число кредиторов.

В период с 2004 по 2007 год России удалось погасить внешний государственный долг в следующих объёмах:

• 3,33 млрд. долларов США. Долг МВФ, досрочно погашенный в 2005 году. Этот шаг не остался незамеченным международными рейтинговыми агентствами, которые повысило рейтинг РФ до инвестиционного уровня.

• 22,5 млрд. долларов США. Долг Парижскому клубу кредиторов, выплаченный в 2006 году. Этому событию предшествовали длительные сложные переговоры о возможности и условиях досрочного погашения. По плану погашение указанного долга должно было состояться лишь в период 2012–2015 гг.

• 343,25 млн. долларов США. Долг по сельхозкредиту перед США. Досрочно погашен в 2007 году.

Кроме долгов Парижскому клубу, Россия погашала задолженность Лондонскому клубу кредиторов (ЛКК). В 2000 г. было подписано новое соглашение с членами ЛКК об условиях реструктуризации российского долга (межбанковские кредиты, предоставленные Внешэкономбанку СССР, а также векселя, использовавшиеся во внешнеторговых расчетах). Согласно данному соглашению, «инструменты Лондонского клуба» (PRINs и IANs) должны быть обменены на облигации внешних облигационных займов России со сроками погашения в 2010 и 2030 гг.

Общая сумма реструктурированных долговых обязательств составила $31,7 млрд. (включая сумму просроченных %% в объеме $2,8 млрд.). Обмен происходил на условиях списания 36,5 % ($10,6 млрд.) долга бывшего СССР и выпуска финансового инструмента, не уступающего по своему качеству еврооблигациям. После переоформления долга Лондонскому клубу задолженность составила $21,15 млрд.

Таким образом, Россия избавилась или отсрочила выплаты подавляющей части внешних долгов, в первую очередь, от наиболее обременительных, – тех, что были взяты под высокие проценты.

Ошеломляющий рост цен на экспортируемые углеводороды породил в России экономический парадокс, известный как эффект Гронингена или «голландская болезнь». Возникновение термина связано с открытием в конце 1950-х – начале 1960-х гг. месторождений природного газа в той части Северного моря, которая принадлежит Голландии. Рост добычи газа привел к расширению экспорта, резкому укреплению гульдена и потере конкурентоспособности Голландии в неэнергетическом секторе экономики. Подобные проблемы с тех пор возникали в самых различных странах мира, имеющих большие природные запасы углеводородов: Норвегии, Великобритании, Индонезии и т. д.

«Голландская болезнь» опасна тем, что с ростом реального эффективного курса национальной валюты происходит увеличение издержек во всех без исключения отраслях экономики. Но если в сырьевых отраслях он компенсируется высокими ценами на их продукцию, то в перерабатывающей промышленности приводит к снижению уровня спроса на ее товары. И в данном случае это приводит не только к уменьшению экспорта промышленных товаров, но и к сокращению уровня их продаж на внутреннем рынке за счет роста более дешевого и качественного импорта. Увеличивается разрыв между темпами роста промышленного производства и ростом ВВП.

С 2004 года ВВП России все более прирастает за счет торговли и финансовых услуг, а не производственного сектора. В 2004 году этот разрыв составлял 1,1 процентного пункта, в 2005 году – около 2,5.

Баснословные цены на недвижимость – второй признак «голландской болезни».

Третий признак «голландской болезни» – консерватизм правящей элиты: в истории еще не было ни одного случая, чтобы страны, живущие за счет продажи природных ресурсов, занимались активным реформированием собственной экономики. Е. Т. Гайдар как-то выразился по поводу этому поводу даже более изящно: «IQ нашего правительства обратно пропорционален росту нефтяных цен».

2005 год стал рубежным для второго президентского срока В. В. Путина. Позади два года и впереди столько же. Но часы истории упрямо вели отсчет времени, остающегося перед финишем. Насколько можно было убедиться за пять лет, Путин – человек весьма последовательный. Почти без исключения все, что он говорил на широкую публику, воплощалось в реальности. Бизнес-элита, сформировавшаяся в эпоху Ельцина, всерьез задумалась о том, на каких принципах будут складываться ее отношения с властью в дальнейшем. Вместе с реформой Совета Федерации, созданием семи федеральных округов, изменяющих всю вертикаль государственной власти, общие перемены в системе власти и в соотношении политических и социальных сил в России были столь велики, что их нельзя было не заметить.

Неконкурентная деловая среда, коррупция, недостаточная защищенность прав собственности, неэффективность судебной системы, высокий уровень административных барьеров, фискальный характер налоговой и таможенно-тарифной политики лишь ухудшили, насколько это возможно, условия ведения бизнеса в «несырьевом» и «неимпортном» секторе экономики. Кажется, канули в вечность времена, когда Б. А. Березовский произнес сакраментальную фразу о том, что настало время выборов власти и бизнес выбирает власть.

Победа на парламентских выборах 2004 года партии бюрократии «Единая Россия», успех одиозной партии «Родина», антиолигархическая риторика высокопоставленных чиновников – все это часть накрывшей Россию новой волны государственнического популизма.

Посредством неоднократных угроз и силовых методов, особенно в налоговой сфере, власть заставляла деловой мир становиться все более послушным и «социально ответственным». Устное народное творчество немедленно откликнулось на эту тему анекдотами в жанре черного юмора, например:

«Приходит к Путину последний олигарх:

– Олигарх: Владимир Владимирович. Свой завод я вернул государству, загородный дом подарил детскому саду, заплатил налоги за себя и всех своих родственников. Прошу разрешения уехать за границу, в Лондон.

– Путин: А как же старая русская традиция – «посидеть» перед дорожкой?»

2005-й год начался с давно не виданных массовых протестов населения, причем никем не организованных. Пенсионеры и прочие ущемленные «льготники» перекрывали трассы, выходили на митинги сами, почувствовав себя обиженными и несправедливо обделенными. Власть недоумевала: разве неиспользуемые натуральные социальные льготы лучше их денежной компенсации?

Понадобились срочные меры по увеличению бюджетных расходов на социальные нужды, реализация которых привела власть к тому, чтобы признать естественные социальные функции государства в качестве «приоритетных национальных проектов». Губернаторы и прочие местные власти также оказались не готовыми ответить на вопрос: «Доколе?!».

В том же году произошли события, которые окончательно обозначили тенденцию перехода России от либерально-рыночной к государственно-корпоративной модели развития экономики.

В конце декабря 2004 г. состоялся аукцион, на котором основной актив НК «ЮКОС» «Юганскнефтегаз» отошел никому не известной компании «Байкал-финансгруп», зарегистрированной в Твери. Через несколько дней эта компания была куплена «Роснефтью», которая после этой сделки превратилась во вторую по величине (после НК «ЛУКОЙЛ») нефтедобывающую компанию России. Председателем нового совета директоров НК «Роснефть» стал путинский выдвиженец Игорь Сечин – бывший филолог-романист, переквалифицировавшийся в 90-е годы в государственного чиновника регионального (мэрия Санкт-Петербурга), а затем и всероссийского (Администрация Президента РФ) масштаба.

В начале мата 2005 года председатель правления ОАО «Газпром» А. Б. Миллер и президент государственной нефтяной компании «Роснефть» С. М. Богданчиков объявили о планах корпоративного слияния посредством обмена 10,7 % акций газового концерна на 100 % нефтяной компании. В сентябре того же года «Газпром» договорился с владельцем ОАО «Сибнефть» Millhouse Capital о приобретении 72,6 % акций нефтяной компании за $13 миллиардов. Главный акционер Millhouse Capital Р. А. Абрамович этой сделкой фактически завершил вывод активов из России, который он начал в конце 2003 года с продажи 25 % акций «Русского алюминия» «Базовому элементу» Олега Дерипаски.

Посредством слияния «Газпрома» и «Роснефти» государство намеревалось получить контрольный пакет акций «Газпрома», а «Газпром» приобрести активы для развития собственного нефтяного бизнеса, который у газового монополиста был совершенно неструктурированным. Однако, судя по всему, закулисные переговоры обозначили существенный конфликт интересов. Это привело к появлению «варианта номер три» – увеличению госпакета в «Газпроме» до контрольного путем выкупа недостающих акций по рыночной стоимости и передачи 100 процентов акций НК «Роснефть» на баланс «Роснефтегаза» – государственной управляющей нефтегазовой компании. В декабре 2005 года был принят закон «О внесении изменения в статью 15 Федерального закона «О газоснабжении в РФ»». В соответствии с ним государству к 2010 году должно принадлежать не менее 50 процентов плюс одна акция «Газпрома».

14 июля 2006 года после одобрения Правительством плана приватизации НК «Роснефть» провела первичное размещение акций, которые начали обращаться на Лондонской фондовой бирже, а также на российских торговых площадках РТС и ММВБ. В рамках IPO было размещено 1 411 млн. акций на общую сумму 10,7 млрд. долл., включая 1 126 млн. акций компании, принадлежащих ОАО «Роснефтегаз», и 285 млн. вновь выпущенных акций. Это стало самым крупным IPO в России и пятым крупнейшим за всю историю мирового фондового рынка. В момент первичного размещения акций капитализация компании составила 79,8 млрд. долл. – по данному показателю НК «Роснефть» заняла второе место в России.

Восстановив контроль над нефтегазовой отраслью, Администрация Президента РФ и Правительство РФ принялись за алмазного гиганта – «АЛРОСА». До 2005 года государству принадлежало 37 % акций компании. К концу года, по плану, предполагалось консолидировать не менее 51 %. Еще в 2001 году Главное контрольное управление Администрации Президента РФ после проверки «АЛРОСА» пришло к выводу, что распределение долей между центром и правительством Якутии ущемляет интересы государства. Президент В. В. Путин тогда потребовал защитить федеральную собственность. На исполнение указания Президента понадобилось более 3-х лет.

31 марта 2005 года премьер М. Е. Фрадков потребовал от Минэкономразвития, Минфина, Минюста и ФСБ срочно разработать оптимальную схему восстановления государственного контроля над алмазодобывающей монополией. Председателем нового совета директоров АК «АЛРОСА» стал Министр финансов А. Л. Кудрин.

Одним из инициаторов усиления роли государства в российской экономике можно смело можно назвать генерального директора ФГУП «Рособоронэкспорт» С. В. Чемезова, лично разработавшего стратегию превращения своей компании из отдела продаж российского военно-промышленного комплекса в крупнейший финансово-промышленный конгломерат страны, состоящий из нескольких десятков российских оборонных предприятий.

В 2001–2005 гг. «Рособоронэкспорт» заработал для собственных нужд не менее $2 млрд. Но привлекательных объектов для инвестирования, ни в оборонке, ни в машиностроении практически не осталось. Все мало-мальски успешные предприятия уже давно обрели своих хозяев, поэтому Чемезов был поставлен перед выбором – либо начинать передел собственности, либо за счет крупномасштабных финансовых вливаний поднимать убыточные предприятия, перепрофилируя их в соответствии со своей стратегией.

Экспансия госпосредника в оборонную промышленность началась с покупки летом 2003 года компании «Оборонительные системы – Инвест», контролирующей КБ «Кунцево» и Московский радиотехнический завод (МРТЗ). Но самые крупные проекты г-ну Чемезову удалось реализовать в авиастроении. В конце 2004 года, заручившись поддержкой В. В. Путина, глава «Рособоронэкспорта» приступил к созданию на базе компании «Оборонпром» («дочка» госпосредника) холдинга «Вертолеты Миля» с оборотом почти 400 млн. долларов в год. В эту структуру были переданы блокирующие пакеты акций разработчика милевских машин, МВЗ имени Миля, и трех серийных заводов в Улан-Удэ, Казани и Ростове-на-Дону.

В 2005 году ФГУП «Рособоронэкспорт» приобрел контрольный пакет акций «АвтоВАЗа» – важнейшего предприятия автомобилестроения, на которое приходится до 40 % российского рынка легковых автомобилей.

В 2006 году «Рособоронэкспорт» продолжил свою экспансию. В октябре 2006 года он за $700 млн. выкупил 66 % корпорации «ВСМПО-Ависма», единственного в России производителя титана. После покупки титановой монополии руководство «Рособоронэкспорт» объявил о намерении расширить бизнес за счет приобретения поставщиков сырья в Казахстане и на Украине. Наряду с металлургическим холдингом в 2006 году «Рособоронэкспорт» успешно продолжал создание вертолетостроительного холдинга на базе дочерней компании «Оборонпром».

В октябре дочернее предприятие «Рособоронэкспорта» «Оборонпром» купил находящийся в Кировской области Электромашиностроительный завод «ЛЕПСЕ» – одно из крупнейших российских предприятий по производству электрооборудования для оборонной и автомобильной промышленности. В декабре «Оборонпром» начал сделку по выкупу более 20 % акций ОАО «Казанский вертолетный завод». Она завершилась в I квартале 2007 года, и после этого «Оборонпром» получил контроль над одним из крупнейших вертолетных заводов России. Таким образом, «Рособоронэкспорт» забрал под себя активы автомобильный, вертолетный и металлургический (титановой) промышленности.

В начале ноября 2005 года был фактически национализирован знаменитый «Уралмаш». Министр экономики Грузии Каха Бендукидзе и его партнеры по бизнесу продали принадлежащие им 42,16 % акций ОАО «Объединенные машиностроительные заводы» (в структуру которых входит завод «Уралмаш») «Газпрому» и «Газпромбанку».

В значительной степени правительство де-факто укрепило свои позиции в области добычи природных ресурсов и производстве вооружений и военной техники, поэтому первый вопрос, который взволновал деловое сообщество – ограничится эта тенденция сектором природных ресурсов и ВПК или охватит другие отрасли?

К 2005 году рыночная доля 8 крупнейших банков, контролируемых государством, – Сбербанка, Внешторгбанка, Газпромбанка, Банка Москвы, Россельхозбанка, Ак Барс банка, ТрансКредитБанка, Ханты-Мансийского Банка – на январь 2005 года составила порядка 40 % совокупных активов.

Сколько вообще банков имеют в своем капитале долю государства, подсчитать непросто. Например, среди банков, публикующих оборотную ведомость по счетам бухгалтерского учета на сайте Центробанка (на 1 августа 2005 года их было 780), в капитале 250 кредитных организаций присутствовала доля (в основном – миноритарная) государства, его субъектов и органов местного самоуправления, а также госорганизаций. В большинстве из них эта доля образовалась по причине участия в их учреждении в 1990–1991 гг. советских министерств и госпредприятий. На протяжении многих лет Правительство РФ неоднократно заявляло о своем намерении избавиться от этих пакетов, продав их за разумную цену частным инвесторам, но найти покупателей оказалось чрезвычайно сложно.

По мировым меркам масштаб присутствия банков с государственным участием в российской банковской системе не столь велик. Так, в Китае каркас банковского сектора составляет «большая четверка» госбанков, концентрирующих 90 % капитала банковской системы. В Индии доля государства в капитале банковского сектора составляет 81 %, в Индонезии – 85 %, в Бразилии – 47 %. Даже в Германии чуть меньше 50 % совокупного банковского капитала сконцентрировано в системе государственных по своей сути земельных банков (Landesbanken).

Традиционно банки, контролируемые государством, критикуются за нерыночные принципы деятельности (в частности, кредитную поддержку на льготных условиях определенных отраслей или компаний), что чревато ростом «плохих» долгов, убытками и неплатежеспособностью. Госбанки также критикуют за то, что они монополизируют рынок и подрывают конкуренцию. С другой стороны, у госбанков есть и свои преимущества, с точки зрения их клиентов и потенциальных инвесторов. Это, прежде всего, менее рискованная кредитная политика, а также явные или неявные гарантии финансовой поддержки со стороны государства в случае локального или системного банковского кризиса.

14 июля 2005 года, выступая на 10-й Северо-Западной банковской конференции в Санкт-Петербурге, первый вице-президент Ассоциации региональных банков России (АРБР) А. А. Хандруев заявил о том, что «имеются все основания говорить о формировании в российском банковском секторе специфической модели олигополистической конкуренции». В этих условиях, по его мнению, российские банки разделятся на три группы. В первую группу «финансовых супермаркетов» войдет 15–30 банков – госбанки, банки с участием иностранного капитала, а также крупные российские банки, в том числе с участием государства. «На долю этой группы, – напомнил Хандруев, – уже приходится от 60 % до 90 % операций по основным статьям активной и пассивной части совокупного баланса российской банковской системы».

По его прогнозу, во вторую группу войдут 100–150 банков с капиталом, превышающим 1 млрд. рублей, которые будут в состоянии удерживать под своим контролем 5–15 % отдельных сегментов рынка банковских услуг. В третью группу войдут средние и малые банки, которые уже организуют свой бизнес «за счет узкого круга устойчивой клиентуры, умелого позиционирования и монопольного положения в неперспективных для крупных банков регионах и сферах экономики». Число банков в этой группе определить сложно, – полагал Хандруев, – поскольку «их суммарная доля в общем объеме операций банковского сектора не будет сколько-нибудь заметной».

23 сентября 2005 года советник Президента В. В. Путина по экономическим вопросам и член Национального банковского совета А. Н. Илларионов в интервью «Российской газете» заявил о том, что «страна меняет экономический курс». «Поворот, – по его словам, – происходит не только в экономической политике, но и в национальной экономической дискуссии и в господствующем экономическом мышлении. Направление движения сомнений не вызывает. Поворот совершается в сторону государственного капитализма, интервенционизма и популизма. Это принципиально иная модель экономического развития, чем та, создание которой было официально провозглашено в 2000 году».

27 декабря 2005 года Илларионов подал в отставку. На брифинге перед журналистами он сообщил, что больше не может свободно выражать свое мнение, поскольку в России за шесть лет президентства В. В. Путина произошла смена политического режима.

Планы правительства по упорядочению системы госбанков долгое время оставались не ясными. Известно, что В. В. Геращенко выступал за поэтапную приватизацию Внешторгбанка. На первом этапе Центральный банк намеревался продать до 20 % акций Внешторгбанка (ВТБ) Европейскому банку реконструкции и развития (ЕБРР), а 10–15 % – Правительству.

В кабинете М. М. Касьянова вынашивались планы объединения ВТБ, «Росэксимбанка» и Внешэкономбанка СССР в один банк со стопроцентным участием в его капитале Правительства («Внешэкономбанк России») и создания Долгового агентства РФ. Затем в правительственную концепцию начали вносить изменения: было решено Внешэкономбанк СССР (ВЭБ) и Внешторгбанк (ВТБ) не объединять, а часть активов ВЭБа («коммерческую часть») перевести во ВТБ. На базе же «Росэксима» планировалось создать Агентство по поддержке экспорта, которое частично контролировал бы Внешэкономбанк СССР.

В июне 2002 года Минфин и Центробанк окончательно согласовали условия передачи Правительству принадлежавших Центральному банку акций Внешторгбанка (ВТБ).

В январе 2003 года ВЭБ выкупил 95 % акций «Росэксимбанка», и, по выражению премьера М. М. Касьянова, ВЭБ и «Росэксимбанк» стали «братом и сестрой». Внешэкономбанк СССР (ВЭБ) продолжал выполнять функции агента Правительства по обслуживанию внешнего долга, а с 2004 года – еще и функции государственной управляющей компании (ГУК) по доверительному управлению средствами пенсионных накоплений «молчунов» – граждан, не определившихся с выбором негосударственного пенсионного фонда.

В начале марта 2005 года Внешторгбанк (ВТБ) приобрел у компании «Петровский трейд хаус» блокирующий пакет акций крупнейшего на Северо-Западе коммерческого банка – ОАО «Промышленно-строительный банк» (ПСБ) с активами порядка 100 млрд. рублей. Приобретение пакета акций ПСБ в размере 25 % + 1 акция было первым этапом сделки между банками, одобренной Федеральной антимонопольной службой (ФАС). В сентябре 2004 года кредитные организации подписали меморандум, предполагающий возможность выкупа ВТБ контрольного пакета акций ПСБ. Согласно документу, вторая сделка должна была состояться в декабре 2005 года. Миноритарными акционерам ПСБ были предложены условия выкупа их акций или обмена их на акции Внешторгбанка.

29 марта 2005 года Внешторгбанк (ВТБ) объявил о том, что его наблюдательный совет утвердил концепцию создания специализированного розничного банка – на базе приобретенного во время летнего кризиса 2004 года «Гута-банка». Новая структура второго по величине государственного банка выглядела следующим образом: во главе его стоял материнский корпоративный банк – Внешторгбанк, который контролировал свой специализированный розничный банк и ряд дочерних банков в России, СНГ и Европе.

Помимо контроля над своими дочерними структурами на материнский банк возлагались функции координатора их бизнеса, а также финансовое управление и управление рисками своих «дочек». В «Гута-банк» переходил весь розничный бизнес Внешторгбанка: обслуживание физических лиц и малых предприятий с годовой выручкой до $3 млн. Все корпоративные клиенты «Гута-банка» переводились на расчетное и кредитное обслуживание в ВТБ. География присутствия «Гута-банка» расширялась с 24 до 40 регионов. Рост бизнеса специализированного розничного банка основывался на дополнительных инвестициях (от 17 до 21 млрд. рублей) в развитие его инфраструктуры со стороны акционеров. Сам «Гута – банк» предполагалось переименовать, чтобы исправить его подпорченную летним кризисом 2004 года репутацию.

В конце 2004 года Правительство приняло решение об увеличении уставного капитал Внешторгбанка (ВТБ) на $1,3 млрд. Затем последовал ряд приобретений в СНГ. В Европе Внешторгбанк стал основным акционером в капитале росзагранбанков, создал совместный банк во Вьетнаме, а также открыл банк в Анголе и финансовую компанию в Намибии.

Незадолго до приобретения «Гута-банка» руководство Внешторгбанка заказало специальное культурологическое и лингвистическое исследование, которое показало, что слово «Внешторгбанк» слишком сложно для произнесения и запоминания иностранцами. Тем более что внешняя торговля уже не являлась для банка приоритетным направлением деятельности. Произошла смена торговой марки – ребрендинг, и «Внешторгбанк» стал называться ВТБ (VTB).

31 октября – 1 ноября 2006 г. стартовала рекламная кампания в поддержку ребрендинга Внешторгбанка. Креатив и стратегию рекламной кампании под названием «Расширяя горизонты» разработало агентство «РОСТ Медиа». Одновременно проводился ребрендинг «Гута-банка», который стал называться «Внешторгбанк 24 Розничные услуги». На каналах телевидения закрутился рекламный ролик, в котором голос за кадром комментировал ландшафтные разнообразия планеты, наблюдаемые с высоты птичьего полета: «От Внешторгбанка к ВТБ. Расширяя горизонты. Когда мы стремимся к намеченным целям, мы объединяем опыт, знания и силы, чтобы двигаться вперед и подняться на новую высоту. 9 банков в 8 странах СНГ и Европы. Одно имя – ВТБ».

ВТБ мог также стать крупнейшим акционером «Еврофинанс Моснарбанка» с долей более 40 % после приобретения у Центрального банка двух росзагранбанков: “Moscow Narodny Bank” и “BCEN-Eurobank”. Однако в июне 2005 года президент ВТБ А. Л. Костин заявил, что ВТБ не хочет быть миноритарием «Еврофинанса» и, возможно, предложит выкупить свою долю другим акционерам.

В конце сентября 2005 года Правительство одобрило решение об увеличении уставного капитала ВТБ на 37,5 млрд. рублей. Средства, привлеченные из госбюджета, были направлены на покупку у Центрального банка пакетов его акций в “Moscow Narodny Bank”, “BCEN-Eurobank” и “Ost-West Handelsbank”, а также по 15 % “East-West United Bank” и “Donau Bank”. Таким образом, ВТБ (второй из российских банков по величине уставного капитала) превратился в международную банковскую группу, способную не только эффективно обслуживать крупные внешнеторговые и другие проекты с участием российского государства за рубежом, но и привлекать масштабные иностранные инвестиции.

В июле 2005 года «Россельхозбанк» (РСХБ), 100 % акций которого принадлежало Правительству в лице Федерального агентства по управлению федеральным имуществом (Росимущество), сообщил об увеличении уставного капитала на 6,121 млрд. рублей. Для этого банк намеревался выпустить 6 121 акцию номиналом 1 млн. рублей. Способом размещения ценных бумаг была выбрана закрытая подписка. Все акции выкупались Росимуществом за счет средств бюджета по номиналу.

У РСХБ были и другие источники пополнения уставного фонда: банк являлся я агентом правительства по возврату задолженности по бюджетным кредитам сельхозпроизводителей.

Хотя вице-премьер и Министр сельского хозяйства А. В. Гордеев всегда называл эти долги «финансовой пневмонией в тяжелой форме», намекая на то, что они никогда не будут возвращены, часть задолженности возвращалась. Для того чтобы стимулировать возврат бюджетной задолженности предприятий АПК, российское Правительство приняло решение об их целевом использовании – для пополнения уставного фонда РСХБ. Например, в ноябре 2005 года за счет этих средств Минфин направил из бюджета в уставный фонд РСХБ дополнительно 362 млн. руб.

РСХБ был создан в соответствии с Распоряжением Президента Российской Федерации № 75-РП от 15 марта 2000 г. с уставным фондом 4,6 млрд. рублей. В июне 2000 года РСХБ получил лицензию Центрального банка на осуществление банковских операций, дающую право, в том числе, на привлечение денежных средств физических лиц. В результате у государства появился еще один крупный коммерческий банк, после чего встал вопрос: что с ним делать? Министр экономики Герман Греф высказывался за его приватизацию, в то время как вице-премьер и министр сельского хозяйства Гордеев, а по совместительству – председатель Наблюдательного совета РСХБ – соглашался на продажу 20 % акций банка только после 2010 года.

Гордеев, надо ему отдать должное, убедил Президента В. В. Путина ввести новую политику финансирования села – не дележа по принципу «всем по таблетке», а кредитования с госдотациями по процентной ставке. Сельхозпроизводитель, чтобы поучаствовать в этой программе, должен сначала доказать банку свою кредитоспособность, получить заем, заплатить по нему проценты и только потом обращаться за государственной субсидией на возмещение процентной ставки.

Как показывает практика, инвестиции в АПК обладают отложенным эффектом успеха и выходят на стабильную прибыль гораздо позже других сегментов. Размеры кредитов и сроки окупаемости существенно разнятся в зависимости от особенностей производственных циклов, природно-климатических и эпизоотических рисков. Максимальный срок окупаемости инвестиционных кредитов сегодня составляет 7 лет, а должен быть не менее 15 лет.

РСХБ заполнил рыночную нишу, которая образовалась в сельской глубинке после того, как Сбербанк в 2000–2003 гг. закрыл несколько тысяч убыточных или малодоходных отделений. К 2005 году РСХБ вышел на второе место в России после Сбербанка по количеству своих подразделений – 77 региональных филиалов и 1273 дополнительных офиса, а его активы выросли до 57,03 млрд. рублей.

В конце апреля 2005 года еще один крупный госбанк – Внешэкономбанк СССР (ВЭБ) заявил о намерении увеличить свое присутствие на российском финансовом рынке, хотя, преимущественно, в сегменте долгосрочного кредитования, где у него практически не было конкурентов. Руководство ВЭБа внесло на согласование в Правительство и Администрацию Президента РФ концепцию создания национального банка развития с уставным фондом $2,5 млрд.

Как известно, Внешэкономбанк СССР никогда не имел банковской лицензии и занимался банковской деятельностью на сомнительных юридических основаниях – в соответствии с указом Президента Б. Н. Ельцина. Правительство не раз пыталось решить эту юридическую коллизию, но всякий раз безуспешно. По формальным признакам именно ВЭБ являлся самым крупным из российских банков. На его балансе находились российские внешние долги на десятки миллиардов долларов. В 2004 году объем международных платежей, проходящих через ВЭБ, составил $28,2 млрд. Среднегодовой объем ценных бумаг, учитываемых на счетах депо, измерялся суммой $8,3 млрд. Чистая прибыль банка по итогам 2004 года составила 3,54 млрд. рублей. Однако, если бы Центральный банк решил выдать ВЭБу лицензию, то должен был бы немедленно ее отозвать, поскольку норматив достаточности капитала у ВЭБа был меньше требуемых.

Концепция реорганизации ВЭБа в какой-то степени опиралась на опыт германского Kreditanstalt fur Wiederaufbau (KfW), за исключением того, что российский банк являлся агентом правительства по управлению внешним долгом и пенсионными накоплениями граждан. KfW был создан в 1948 году с целью восстановления немецкой экономики и до сих пор имеет уникальный статус, прописанный в отдельном законе, который был скорректирован только в 2001 году. Так, согласно параграфу 1а этого закона, правительство Германии несет полную ответственность по всем обязательствам KfW.

Только один из трех предложенных Правительству вариантов будущего ВЭБа предполагал получение им банковской лицензии. Вопрос, в какой именно форме будет зарегистрирован ВЭБ и так ли уж нужна ему банковская лицензия, должна была решить Государственная Дума.

В конце декабря 2005 г. В. В. Путин поручил Национальному банковскому совету (НБС) рассмотреть вопрос о модернизации госбанков и повышении эффективности участия государства в их капитале. В НБС была создана рабочая группа, которая рассмотрела подготовленный Минфином доклад «О системе государственных банков в РФ».

В указанном докладе госбанки были разделены на четыре группы. В первую группу вошли лидеры банковского сектора – Сбербанк и ВТБ. Во вторую – единственный отраслевой банк в федеральной собственности – Россельхозбанк (РСХБ). Банки, выполняющие специализированные функции: «Российский банк развития», «Росэксимбанк» и ВТБ, – вошли в третью группу. В четвертую – банки, работающие на основании межправительственных соглашений: «Международный инвестиционный банк», Межгосударственный и Евразийский банки и «Международный банк экономического сотрудничества».

По предварительным оценкам авторов доклада, полный выход государства из капитала Сбербанка и ВТБ мог бы состояться не ранее, чем через 5–7 лет. До этого Правительство и Центробанк намеревались контролировать оба банка посредством блокирующих пакетов акций. Принципиально важным являлось предложение Минфина о неучастии Правительства и Центрального банка в планируемых дополнительных эмиссиях акций Сбербанка и ВТБ. Такая эмиссия обоим банкам была совершенно необходима. Сбербанк исторически не отличался качеством капитала (в соотношении с масштабом проводимых им операций и системной ролью в российской банковской системе), на что неоднократно обращали внимание ведущие рейтинговые агентства. Объем допэмиссии акций Сбербанка оценивался в сумму 200 млрд. рублей (около $7,6 млрд. по текущему курсу).

В результате допэмиссии доля Центрального банка в капитале Сбербанке снижалась примерно на 10 % (с 63,75 % до 53–55 %). ВТБ – некогда самый капитализированный российский банк – начал невероятно масштабную экспансию на всех возможных финансовых рынках, что привело к быстрому росту его активов. Долю Правительства в капитале ВТБ к 2010 г. предлагалось сократить до 51 %, когда уставной капитал банка достигнет 320 – 330 млрд. руб. После этого 49 % капитала ВТБ могло перейти в собственность миноритарных акционеров, включая физических лиц.

В день заседания НБС глава Минэкономразвития Г. О. Греф заявил, что объем допэмиссии Сбербанка составит 198 млрд. рублей, а Министр финансов А. Л. Кудрин в интервью телеканалу Russia Today рассказал, что IPO ВТБ состоится позже, чем размещение акций Сбербанка, намеченное на февраль 2007 года. Правительство делало особый акцент на то, что акции Сбербанка и ВТБ станут доступны рядовым гражданам со средним достатком.

В банковском и экспертном сообществе идею «народных IPO» сразу оценили, как идею «народного госкапитализма», потому что размещались акции банков с государственным участием, что в глазах населения являлось их главным конкурентным преимуществом. Минимальный объем заявки на покупку акций ВТБ составлял 30 тыс. рублей. Сбербанк определил цену размещения акций новой эмиссии 89 тыс. руб. за штуку. При этом 40 % акций Сбербанка, выставленных на продажу, приобретал на правах акционера Центральный банк.

Частные лица в сумме подали заявки на акции Сбербанка в объеме 21 млрд. рублей. Прием заявок на покупку акций ВТБ начался 9 апреля 2007 года. Размещение дополнительного выпуска акций ВТБ произошло 14–18 мая 2007 года. От резидентов были поданы заявки на сумму $6 млрд., от нерезидентов – на $50 миллиардов. Со стороны физических лиц поступило 135 тыс. заявок на 45 млрд. руб., а в итоге оплаченными оказались 129 тыс. заявок на сумму около 39 млрд. рублей.

27 марта 2007 года Сбербанк официально объявил о результатах размещения. Было размещено 73,9 % от запланированного ранее количества акций на сумму 230,2 млрд. рублей. 17 % инвесторов отказались оплачивать заявки. Основной акционер – Центробанк – приобрел 892,000 акций на сумму 79,4 млрд. рублей, снизив свою долю в уставном капитале Сбербанка с 60, 57 % до 57, 6 %. Новыми акционерами Сбербанка стало свыше 30 тыс. физических лиц и 188 юридических лиц.

Увеличение акционерного капитала позволило Сбербанку и ВТБ увеличить объем кредитования, не нарушая существующее нормативы. Всего за один месяц (ноябрь 2007 года) его кредитный портфель увеличился с 3573 млрд. руб. до 3912 млрд. руб. (на 338,6 млрд. руб.). Этот рекордный рост был обеспечен, прежде всего, портфелем кредитов юридическим лицам, который увеличился на 312 млрд. руб. (на 12 %). Например, крупнейший кредит в Сбербанке размером $500 млн. получила компания Urals Energy. Также рекордными выглядят показатели роста корпоративного кредитования другого крупнейшего госбанка – ВТБ. В 2007 г. портфель кредитов ВТБ небанковскому сектору составил 789 млрд. руб.

31 января 2006 года на пресс-конференции для российских и иностранных корреспондентов, Президент В. В. Путин объявил о создании «Российского банка развития» с уставным капиталом, эквивалентным $2.5 млрд. «Деятельность этого банка в совокупности с другими мерами, – сказал он, – будет способствовать продвижению России по инновационному пути».

В России к тому времени банк с аналогичным названием уже существовал. Это – ОАО «Российский банк развития» (РосБР), образованный на основании Федерального закона «О федеральном бюджете на 1999 год» и во исполнение распоряжения Правительства Российской Федерации от 10 марта 1999 года № 391-р. (лицензия Банка России на осуществление банковских операций № 3340 от 25 января 2000 г.).

По состоянию на 1 января 2001 года уставный капитал РосБР составлял 660,0 млн. и на 100 % принадлежал Российскому фонду федерального имущества (РФФИ). По результатам третьей и четвертой эмиссий (распоряжения Правительства РФ от 26 декабря 2000 года № 1823-р и от 21 мая 2001 года № 704-р) уставный капитал РосБР увеличился в 2001 году на 4,0 млрд. руб. и составил на 1 января 2002 года 4,66 млрд. рублей. Важнейший приоритет деятельности РосБР – кредитование малого бизнеса, в том числе за счет средств бюджета развития.

14 ноября 2006 года В. В. Путин провел заседание Президиума Госсовета, специально посвященного вопросам развития банковской системы России. Открывая заседание, он отметил успехи, достигнутые российскими банками. По мнению главы государства, «фактически завершилось формирование структуры финансово-кредитного сектора, начался его стремительный рост». Однако на фоне успешного развития сектора – за три с половиной года активы российских банков увеличились почти втрое, в 10,7 раза вырос объем кредитных средств, предоставленных физическим лицам – существует ряд затруднений и проблем, мешающих нормальному социально-экономическому развитию России.

Президент отметил низкую вовлеченность граждан страны в финансовые отношения с участием банков: «По-прежнему слабо развита сеть банковских учреждений в регионах, на местах. …На каждые сто тысяч жителей в среднем приходится 11 банковских отделений – это в разы меньше, чем в США, Франции, Италии, других странах», – посетовал он и добавил, что, ситуация, когда более 60 млн. граждан не могут воспользоваться банковскими услугами «абсолютно недопустима».

Далее, он высказал ряд соображений по решению этой проблемы, например, по его словам «нужно создать более разнообразную систему оказания финансовых услуг и в этих целях задействовать, например, уже развитую почтовую инфраструктуру». Он призвал банки уделять особое внимание работе с рядовыми клиентами, внедрять новые банковские продукты, а также шире информировать людей о сути банковских услуг, «обучать» их правилам взаимодействия с банками. Еще одна проблема современной банковской системы – недоступность образовательных и ипотечных кредитов. По мнению главы государства, эти социально значимые виды кредитования должны стать более доступными.

Он также подчеркнул необходимость особого подхода к ипотеке и образовательным кредитам: «Ясно, что условия по этому виду заимствований должны существенно отличаться от иных потребительских кредитов». По его мнению, образовательный кредит должен быть доступен даже тем молодым людям, у которых «нет еще ни залоговой базы, ни текущих доходов для погашения платежей», но «найти правильную схему можно, в том числе с частичными гарантиями со стороны государства»

В заключении В. В. Путин заявил о необходимости повышения конкурентоспособности банковской системы и укрупнения финансово-кредитных организаций, «имея в виду наши планы по вступлению в ВТО». По его мнению, повысить конкурентоспособность банков можно и за счет увеличения капитализации: «Это поможет укрепить кредитоспособность и финансовую устойчивость банковской системы». Увеличивать капитализацию банков он предложил за счет использования капиталов пенсионных фондов, вовлекая их в ипотечные ценные бумаги.

19 декабря 2006 года состоялось очередное заседание Национального банковского совета (НБС), на котором была утверждена концепция реформирования государственных банков. Предполагалось сокращение доли государства в банковском секторе и более эффективное его участие в тех банках, доля участия в которых государства составляет не менее 50 %. Ключевой вопрос концепции реформирования государственных банков – поэтапный выход государства из их уставного капитала. В первую очередь речь шла о двух крупнейших кредитных организациях России – Сбербанке и ВТБ.

НБС принял решение, что в среднесрочной перспективе доля государства в их капитале составит около 50 %, а затем в течение 5–7 лет сократится до блокирующих пакетов: 25 % + 1 акция.

Принимая решение о сокращения доли государства в уставных капиталах Сбербанка и Внешторгбанка, НБС не возражал против сохранения участия государства в капитале других государственных банков, выполняющих специализированные функции. Таких банков в России три: ВЭБ, РосБР и «Росэксимбанк». Их планировалось объединить в Банк внешнеэкономической деятельности и развития РФ. Задача новой организации – рефинансирование коммерческих банков под конкретные программы. Например, под кредитование крупных инфраструктурных проектов, инновационных проектов или малого и среднего бизнеса. Замысел НБС состоял в том, чтобы это финансирование осуществлялось на рыночной основе, в том числе на основе возвратности денег и разделении рисков между государством и коммерческими банками.

В 2007 году присутствие государства в экономике увеличилось – за счет специализированных государственных корпораций. К этому времени были созданы или находились в процессе создания следующие организации, учредителем и единственным акционером которых являлось государство:

• ОАО «Российские железные дороги (ОАО «РЖД») с уставным капиталом 1535 700 000 000 рублей.

• Государственная корпорация «Банк развития и внешнеэкономической деятельности (Внешэкономбанк)» с уставным капиталом 262,5 млрд. рублей;

• Государственная корпорация по строительству олимпийских объектов и развитию города Сочи как горноклиматического курорта («Олимпстрой») суставным капиталом 155,8 млрд. рублей.

• Государственная корпорация «Фонд содействия реформированию жилищно-коммунального хозяйства» (ФСР ЖКХ) с уставным капиталом 240 млрд. рублей.

• Государственная корпорация по атомной энергии («Росатом») с уставным капиталом 119 млрд. рублей.

• Государственная корпорация по содействию разработке, производству и экспорту высокотехнологичной промышленной продукции («Ростехнологии») с уставным капиталом в виде активов 426 предприятий – 180 ФГУПов и доли в 246 акционерных обществах. Госкорпорация еще не оценивала их стоимость.

В правительственных кругах рассматривались проекты введения монополии на торговлю алкоголем и создания госкорпорации по продаже самого популярного национального продукта – водки.

4 июля 2007 г. Государственная Дума приняла закон о создании ГК «Роснанотех», которая стала заниматься развитием нанотехнологий. Корпорацию наделили исключительными правами: она не подотчетна органам власти, ее нельзя признать банкротом, она не отвечает по долгам России, а Россия не несет ответственности по ее долгам. Ко всему сказанному выше стоит добавить, что «Роснанотех» сможет открывать счета за границей и переводить туда средства. Главу корпорации назначает Президент РФ. Глава «Роснанотеха» входит в наблюдательный совет, где кроме него присутствуют еще восемь членов. Троих назначает Президент РФ троих – Правительство РФ, а оставшихся двоих определяют Госдума и Совет Федерации. В течение трех лет на развитие нанотехнологий выделялось около 200 млрд. рублей (7 млрд. долларов).

Главный вдохновитель и организатор российского нанопроекта директор Курчатовского института, вице-президент РАН М. В. Ковальчук любит сравнивать свое детище с атомным проектом СССР 1940-х годов. Общее с тем технологическим прорывом у нанотехнологий лишь одно: эта наука тоже имеет дело с атомами, только теперь они используются не в качестве взрывчатки, а в качестве строительного материала. Но главная разница в том, что для развития нанотехнологий, как говорят сами ученые, требуется совсем другая организация науки и производства. Пока «второй отечественный атомный проект» не имеет ясной конечной цели. И для его развития нужна не только единая государственная структура, но и конкурентная среда из сотен научных групп и производственных предприятий.

В финансовом секторе экономики России первой государственной корпорацией (далее – ГК) было Агентство по реструктуризации кредитных организаций (АРКО), созданное в 1999 году для финансового оздоровления проблемных банков. В 2004 году АРКО упразднили по причине того, что оно выполнило возложенные на него Правительством и Центральным банком задачи.

В 2003 г. появилось вторая ГК – Агентство по страхованию вкладов (АСВ). В отличие от иных гражданско-правовых форм порядок создания, полномочия, цели деятельности и структура организации АСВ, как государственной корпорации, определяются исключительно федеральным законом № 177-ФЗ «О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации». Учредителем страховщика вкладов населения является государство – Российская Федерация – как субъект, обладающий публичной властью, делегирующий часть своих полномочий вновь созданному юридическому лицу – АСВ. В соответствии с данным законом АСВ:

1) организует учет банков (ведет реестр банков-участников системы страхования вкладов);

2) осуществляет сбор страховых взносов и контроль за их поступлением в фонд обязательного страхования вкладов;

3) осуществляет мероприятия по учету требований вкладчиков к банку и выплате им возмещения по вкладам.

Высшим органом управления АСВ является Совет директоров Агентства, в состав которого входят 13 членов: семь представителей Правительства РФ, пять представителей Центрального банка и генеральный директор АСВ. Члены правления АСВ, за исключением генерального директора АСВ, назначаются на должность сроком на пять лет Советом директоров АСВ по предложению генерального директора АСВ. Генеральный директор АСВ может быть освобожден от должности советом директоров АСВ, либо представлению председателя совета директоров Агентства, в случаях:

1) истечения срока своих полномочий;

2) подачи личного заявления об отставке;

3) совершения уголовно наказуемого деяния, установленного вердиктом суда, вступившим в законную силу;

4) нарушения федеральных законов, которые регулируют отношения, связанные с деятельностью АСВ.

В октябре 2008 года на АСВ возложены функции по финансовому оздоровлению (санации) банков – участников системы страхования вкладов. По состоянию на март 2013 года в агентстве аккредитован 891 банк-участник, размер страхового фонда составлял 217,1 млрд. рублей, было зафиксировано 131 страховых случаев.

За время своего существования АСВ трижды повышало сумму страхового возмещения. Сразу после принятия закона «О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации» эта сумма составляла 100 тысяч рублей; по состоянию на середину 2008 года – 400 тысяч рублей, а с октября 2008 г. – 700 тыс. рублей.

По итогам 2007 года объем вкладов физических лиц в российских банках – участниках Системы страхования вкладов увеличился на 35,6 % – до 5,132 трлн. рублей. Размер фонда страхования вкладов в начале 2008 года достиг 29,2 миллиарда рублей. Ежеквартальный прирост фонда за счет поступлений от банков, участвующих в системе страхования, составил порядка 4,5 млрд. рублей. Показатель достаточности Фонда определяется как отношение размера Фонда к объёму страховой ответственности АСВ без учета Сбербанка РФ.

Первый страховой случай возник 21 июля 2005 года после отзыва лицензии на осуществление банковских операций в рублях и иностранной валюте у участника ССВ – коммерческого банка «Международный банк экономического развития» (МБЭР). Причиной отзыва лицензии МБЭР послужила крупная недостача денежных средств в кассе банка, выявленная в ходе проверки. Инспекторы недосчитались 89,2 млн. руб., что составило 51 % от общей суммы его активов.

Со второй кредитной организацией, «Роскомветеранбанком», ситуация выглядит вовсе анекдотичной. Центральный банк отозвал у этой кредитной организации лицензию 26 января 2006 года. 1 февраля АСВ объявило о выплате страховых сумм. Общий объем вкладов составил 267 тыс. рублей, сумма страхового возмещения – около 147 тыс. рублей. Однако ни один из 20 вкладчиков «Роскомветеранбанка» за возмещением вклада не явился, несмотря на то, что всем им, помимо уведомления через СМИ, были разосланы персональные сообщения.

Всего на 2006 год пришлось девять страховых случаев, по которым АСВ следовало выплатить страховое возмещение 2,5 тыс. вкладчиков на общую сумму 32 млн. руб. Массовые демонстрации «обманутых» вкладчиков под лозунгом: «Верните наши деньги! – стали невозможными по причине страховой защиты банковских депозитов.

20 апреля. 2007 г. Государственная Дума приняла федеральный закон № 82-ФЗ «О банке развития», который создавался путем реорганизации Внешэкономбанка СССР и Росэксимбанка в государственную корпорацию с уставным капиталом 70 млрд. рублей.

На Банк развития (ВЭБ) не распространялись нормы закона «О банках и банковской деятельности», регулирующие порядок государственной регистрации кредитных организаций и выдачи им лицензий на осуществление банковских операций, а также положения о предоставлении информации о деятельности кредитной организации. Согласно закону, Банк развития вправе осуществлять предпринимательскую деятельность и получать прибыль. Ему разрешено осуществлять следующие банковские операции:

• привлекать во вклады денежные средства юридических лиц;

• открывать и вести банковские счета юридических лиц (включая корреспондентские счета);

• осуществлять куплю-продажу иностранной валюты в наличной и безналичной форме, выдавать банковские гарантии;

• осуществляет инкассацию денежных средств, платежных и расчетных документов;

• выпускать облигации и другие ценные бумаги.

В соответствии с законом № 82-ФЗ Банк развития (ВЭБ) наделен агентскими полномочиями по господдержке экспорта и может участвовать в реализации федеральной адресной инвестиционной программы (ФАИП) и федеральных целевых программах. (ФЦП). Ранее эти функции являлись прерогативой Минэкономразвития.

Высшим органом управления Банка развития (ВЭБ) является Наблюдательный совет, в состав которого входят восемь членов и председатель правления. В своей текущей финансово-инвестиционной деятельности «Банк развития» руководствуется положениями меморандума о финансовой политике, разрабатываемого и ежегодно утверждаемого Правительством. Председатель правления ВЭБ назначается Президентом РФ по представлению премьер-министра, а сам премьер по должности является председателем Наблюдательного совета банка.

Члены наблюдательного совета назначаются Правительством сроком на пять лет. За исключением председателя правления банка, они не работают в банке на постоянной основе. Полномочия членов наблюдательного совета могут быть прекращены досрочно по решению Правительства. Наблюдательный совет принимает решения об одобрении сделок или нескольких взаимосвязанных между собой сделок по отчуждению или приобретению имущества, балансовая стоимость которого составляет 10 % и более размера собственного капитала банка.

15 февраля 2007 года в докладе на IV Красноярском экономическом форуме председатель правления Банка развития В. А. Дмитриев обнародовал стратегические планы новой государственной финансовой структуры. По его словам, за пять лет активы кредитной организации вырастут с $8,9 млрд. до $41,8 млрд., а капитал – с $3,3 млрд. до $6 млрд. До 2011 года банк обещал вложить в инфраструктуру, энергетику, ЖКХ, сельское хозяйство и ВПК $35 млрд. Большинство проектов – частно-государственные. На каждый рубль госинвестиций придется, по оценке Дмитриева, три рубля частных вложений, а в особые экономические зоны (ОЭЗ) и технопарках – четыре-пять рублей.

В утвержденном Минфином РФ в июле 2007 года «Меморандуме о финансовой деятельности Банка развития (ВЭБ)» прописаны принципы его деятельности, такие, как публичность, отсутствие конкуренции с частными финансовыми институтами и безубыточность. Меморандум установил минимальную сумму кредита в размере 1 млрд. рублей. Срок окупаемости проектов, кредитуемых Банком развития (ВЭБ) – не менее 5 лет. При этом 80 % выдаваемых кредитов должны быть направлены на долгосрочные и среднесрочные проекты.

2 декабря 2007 года премьер В. И. Зубков подписал распоряжение о выделении из Стабилизационного фонда денежных средств в уставные капиталы институтов развития. В том числе 180 млрд. рублей выделялись Банку развития (ВЭБ) сверх полученных им 70 млрд. рублей.

В банковском и экспертном сообществе сразу заговорили о том, что действия Правительства могут серьезно изменить банковскую систему России. До 2007 года российская банковская система юридически являлась двухуровневой. После реорганизации ВЭБа в России, по мнению некоторых экспертов, сформировалась трехуровневая система, в которой ВЭБ занял позицию банка второго уровня.

К этому времени уже стали известны 11 проектов на общую сумму 140 млрд. рублей, одобренных Банком развития (ВЭБ) для финансирования на принципах государственно-частного партнерства. Вот, некоторые из них:

• строительство железнодорожной ветки Кызыл-Курагино-Элегест в Республике Тыва;

• создание лесоперерабатывающего комплекса в Богучанском районе Красноярского края;

• развитие городской инфраструктуры водоснабжения и водоотведения в Ростовской области;

• строительство автомагистрали «Западный скоростной диаметр» и платной автомобильной дороги «Объезд г. Одинцово».

* * *

Принципиальное отличие госкорпораций от государственных унитарных предприятий заключается в выводе госкорпорации даже из-под формального контроля государственных органов. В частности, госкорпорации не обязаны отчитываться перед госорганами о своей деятельности, за исключением ежегодного представления правительству России годового отчета, аудиторского заключения по ведению бухгалтерского учета и финансовой (бухгалтерской) отчетности, заключения ревизионной комиссии по результатам проверки финансовой (бухгалтерской) отчетности, некоторых иных документов. Любые другие федеральные органы государственной власти, включая Минюст, налоговую и таможенную службу, органы государственной власти субъектов Российской Федерации, органы местного самоуправления не вправе вмешиваться в их деятельность.

Вместо отделения государственного аппарата от экономики началось превращение целых сегментов исполнительной власти в особые виды экономической деятельности, основанной на эксплуатации властных полномочий. Пожалуй, что из всех государств мира, кроме Южной Кореи, довольно трудно найти аналогичные примеры.

В Европе наиболее близким аналогом такой структуры являются некоторые архаичные институты, существовавшие в разных странах в период позднего Средневековья и абсолютизма: откупа, купля-продажа должностей, кормления, колониальные компании и т. п. Общим для всех этих институтов является то, что властные полномочия передавались монархом (сувереном) частному лицу или группе частных лиц (корпорации), причем лицо, получившее эти полномочия, должно было финансировать свою деятельность за счет доходов, получаемых в соответствии с переданными полномочиями.

Существенное отличие российских госкорпораций от старинных европейских институтов состоит в том, что европейские суверены получали хоть какую-то плату в обмен на предоставленные своим подданным полномочия, в противном случае отправляя их на плаху или в Бастилию. В нашем случае суверен – в лице Президента Владимира Путина – не только передавал полномочия государственным чиновникам, но и сам выделял финансирование субъекту, их получившему. Например, ГК «Ростехнологии», которой в 2007 году было передано в управление 100 предприятий и объектов гражданских отраслей и двойного назначения, надлежало принимать «участие в реализации государственной экспортно-импортной политики и государственной политики в области военно-технического сотрудничества Российской Федерации с иностранными государствами». Поскольку эта государственная корпорация получает бюджетные средства для распределения между проектами в соответствующей области, то фактически она принимает на себя и функцию определения государственной научно-технической политики.

 

Глава 12. «Островок стабильности в океане бушующего мирового финансового кризиса». Накопление потенциала рыночных рисков. «Дело Френкеля» и вопросы банковского надзора. Кризис ликвидности (осень 2007 г.)

По оценкам западных экспертов, повышение цены сырой нефти сорта Urals на $1 за баррель ежегодно увеличивало доходы консолидированного бюджета России на 0,45 процента. С января 1999-го по август 2005 года реальный курс рубля укрепился почти на 70 процентов. С августа 2005 года по август 2007 года реальный курс рубля укрепился еще на 10 процентов.

Для противодействия этому объективному процессу Центральный банк покупал поступающую в страну валюту в обмен на рубли, увеличивая тем самым предложение денег. В результате на 1 января 2006 года объем золотовалютных резервов достиг $182,24 млрд., а на 1 января 2007 г. – $304 миллиарда. Следует отметить, что покупка Банком России валюты в резервы, это – такой же «отток капитала», как и вывод доходов российских компаний в оффшоры. Только создается этот отток из ничего, поскольку Банк России не ограничен в количестве рублей, необходимых для покупки валюты, – он создает их («печатает») по нажатию клавиши в компьютере.

Казалось бы, все благополучно: ВВП прирастает на 7 %, инфляция не превышает 10 %, активы банковского сектора увеличиваются на 40 %. Оптимизм участникам рынка, компаниям и гражданам внушали многочисленные заявления чиновников из Минфина и Минэкономразвития, убеждавшие всех в том, что никаких предпосылок для проблем в банковском секторе нет.

Проблема на самом деле существовала, причем уже давно: Минфин увеличивал бюджетный профицит, Центробанк – золотовалютные резервы, а банковская система испытывала острый дефицит кредитных ресурсов. Производственный сектор требовал длинные и дешевые заемные средства на срок до 3-х лет на модернизацию основных фондов, в то время как банки едва справлялись с выполнением задач краткосрочного кредитования экономики и населения.

Фундаментальные причины дефицита «длинных ресурсов» банковской системы России, это – нехватка сбережений, низкая норма сбережений, высокий уровень бедности в большинстве регионов. Это также и низкая степень доверия к банкам, и, конечно, инфляция, обесценивающая банковские вклады.

К 2000 году 98,7 % счетов бюджетополучателей были переданы в Казначейство при Министерстве финансов РФ (без учета организаций Минобороны России). Вывод средств федерального и региональных бюджетов из банковской системы в систему федерального казначейства, который казался неизбежным после краха в 1998 году большинства «уполномоченных» банков, никак не оправдывался переизбытком неиспользованных остатков денежных средств на лицевых счетах министерств и ведомств.

Напомним, что при банковской системе исполнения федерального бюджета (по доходам), средства налогоплательщиков поступали на счета налоговых органов, открытых в Центральном банке или коммерческих банках. Один раз в пять дней все банки отчитывались перед Центральным банком о суммах поступивших доходов федерального бюджета, обобщенная информация поступала в Минфин РФ.

При казначейской системе исполнения бюджета произошла концентрация двух потоков денежных средств – доходного и расходного на одном лицевом (расчетном) счете. Такой порядок позволял ускорить процесс финансирования бюджетников за счет сокращения пробега средств от распорядителя до конечного получателя. Повысилась эффективность использования бюджетных средств за счет более жесткого контроля их за целевым использованием.

С 1 января 2005 года Казначейство было выделено из состава Министерства финансов с преобразованием в федеральную службу, подведомственную Минфину. В 2005–2007 гг. общий объем бюджетных средств составлял около 500 млрд. руб. Разрыв между финансированием и кассовым исполнением бюджета за это время только дважды опускался ниже уровня 100 млрд. руб. Происходило это в декабре, когда бюджетополучатели наиболее активно тратили федеральные средства. Однако уже в 2005 году при перевыполнении бюджетных проектировок января-сентября по доходам на 20,0 % (то есть на 484,6 млрд. руб.) его расходы были недофинансированы на 3,7 % (на 75,3 млрд. руб.). В результате неиспользуемые остатки на счетах бюджета выросли на 133,9 млрд. руб. Всего же за январь-сентябрь в бюджете было «заморожено» 463,2 млрд. руб. – 19,1 % его доходов!

В рамках стандартных процедур рефинансирования банки, да и то ограниченное их число, могли привлечь кредитные ресурсы Центрального банка на срок не более чем на 3 месяца. При этом основной объем централизованных кредитов выдавался на срок до 7 дней. Нет смысла говорить и о том, что по срокам эти ресурсы не могли содействовать трансформации относительно краткосрочных и мобильных пассивов банковской системы в среднесрочные активы.

Основными инструментами рефинансирования банковской системы, применяемыми Центробанком, являлись ломбардное кредитование, однодневные кредиты овернайт и аукционы прямого РЕПО (термин «репо» происходит от английского repurchase agreement).

С 14 октября 2003 года началось регулярное проведение ломбардных кредитных аукционов на срок 2 недели и аукционов прямого РЕПО на срок от одной недели до 3 месяцев. Прямое РЕПО это – биржевая сделка по продаже государственных облигаций с обязательством их обратного выкупа через определенный срок по новому, более высокому курсу. В этих операциях покупателем бумаг по первой части сделки и продавцом по второй части сделки выступает Центральный банк. К участию в аукционах допускались кредитные организации, заключившие соответствующие соглашения с Центробанком.

Практика ломбардного кредитования в России начала осуществляться с апреля 1996 г. По данным Центробанка, на конец апреля 1997 г. около 900 банков обладали активами, вложенными в государственные и иные ценные бумаги, которые могли быть использованы в качестве залога. После кризиса 1998 года ситуация изменилась. Доля государственных облигаций в активах коммерческих банков резко сократилась. Более 85 % госбумаг, находящихся в распоряжении банковского сектора, в настоящее время приходится на долю Сбербанка и ВТБ.

Основная задача краткосрочного рефинансирования банков посредством прямого РЕПО – скорее поддержка рынка государственных облигаций, чем поддержка ликвидности банковской системы. Финансовые ресурсы под низкий процент доставались преимущественно Сбербанку, а тот, в свою очередь, распределял их в банковской системе в виде краткосрочных кредитов. В механизме распределения централизованных кредитов рынок межбанковского кредитования (МБК) фактически превратился в нижний ярус системы рефинансирования.

Выполнение Сбербанком РФ функции квазицентрального банка имело для банковской системы страны существенные недостатки. Во-первых, такой механизм наделял госбанки неоправданными конкурентными преимуществами. Во-вторых, он позволял искусственно поддерживать их рентабельность. Наконец, в-третьих, такая система увеличивала издержки рефинансирования для остальных банков.

К 2007 году российский рынок межбанковского кредитования (МБК) приобрел четко выраженную сегментацию: банки первого круга (Сбербанк, госбанки, «дочки» иностранных банков и крупнейшие частные банки), банки второго круга (средние банки московского региона и крупнейшие региональные банки) и банки третьего круга (мелкие и средние региональные банки).

Взаимный перелив ресурсов между этими уровнями даже в благополучные периоды был ограничен, в силу относительно небольших кредитных лимитов, выделенных банками первого и второго круга на своих более мелких корреспондентов. В периоды недостатка ликвидности срабатывал «эффект заслонки», полностью разделяющий сегменты МБК. Самый яркий пример – кризис на рынке МБК в июне-июле 2004 года. В этих условиях сколь бы эффективными ни были мероприятия регулирующего органа (Центрального банка), поступающие в банковскую систему ликвидные ресурсы не доходили до потенциально нуждающихся в них заемщиках, оседая в «закромах» банков первого круга. Последние, имея избыток ликвидности, минимизировали собственные возможные риски и страховались от потенциальных рисков более мелких банков-корреспондентов.

Указанные недостатки механизма рефинансирования усугубляли существенные различия в структуре балансов кредитных организаций. Если в активах банков первого круга значительную долю заняли высоколиквидные ресурсы (государственные и первоклассные корпоративные ценные бумаги), то в структуре активов остальных банков – кредиты, ценные бумаги предприятий-эмитентов второго эшелона и векселя. Риски реализации портфеля ценных бумаг с существенным дисконтом у банков первого круга гораздо ниже, чем у остальных банков.

В 2005–06 гг. у банков не было особых трудностей с размещением средств. В условиях инвестиционного и потребительского бума быстро росли и корпоративный сегмент кредитования и розница. Банки могли бы внести более весомый вклад в удвоение ВВП, если бы Центробанк расширил инструменты рефинансирования, например, под залог кредитных требований банков к предприятиям-заемщикам, раздвинул сроки кредитования и снизил учетную ставку.

Стабильный и умеренный рост денежной массы, при соответствующем росте объема производства, мог бы обеспечить постоянство уровня цен. В этом случае рыночные отношения между регулятором и банками 2-го уровня банковской системы воздействовали бы на нефинансовый сектор экономики самым выгодным и эффективным образом. Вместо этого Центробанк «выдворил» банки 2-го уровня на рынок внешних заимствований, на котором банки-нерезиденты смогли предложить своим российским коллегам более длинные и более дешевые кредиты, чем родной Центробанк.

Если в 2004 году российскими банками было привлечено от банков-нерезидентов $7,1 млрд., то в 2006 году – уже $51,2 миллиарда. В результате к сентябрю 2007 года российские банкиры «настреляли» за рубежом $131 миллиардов. Из них $30 млрд. требовалось возвратить до конца 2007 года, а еще $20 млрд. – до середины 2008 года. Следует заметить, что средства привлекались под 4–5 % в годовом исчислении, конвертировались в рубли по текущему рыночному курсу (читай – покупались Центробанком), а затем под 12–15 % предоставлялись в виде рублевых кредитов корпоративным клиентам и под 20–40 %, а то и выше, населению.

В настоящее время валютные резервы, формируемые Центральным банком, делятся на две группы: резервы, обслуживающие интересы государства, и резервы, которые условно называют «внешнекредитными», так как они, по сути, являются нашим кредитом зарубежным экономикам. По оценкам экспертов, не менее $100 млрд. золотовалютных резервов в 2007 году являлись «внешнекредитными», размещавшимися в иностранных банках под 2–3 % в годовом исчислении.

Парадокс заключался в том, что, размещая средства в американских и европейских банках, банковская система Россия одновременно в них же и кредитовалась. Но по более высоким ставкам. На языке зарубежных финансистов такой переток кредитных ресурсов из одной страны в другую называется «финансовой интермедиацией». Последствия ее пока сводятся к тому, что потенциальные инвестиции в российскую экономику вынуждены проходить еще один круг, прежде чем достигнут конечных потребителей, а кредитная маржа оседает не в России, а в странах – провайдерах кредитных ресурсов.

Две трети зарубежных заимствований банковского сектора пришлось на долю 20 крупнейших банков страны. «Длинные» деньги под невысокий процент – это не единственное преимущество финансирования на Западе. Большое значение имеет и рекламный эффект: получение выгодного для банка кредита от зарубежных партнеров для каждого российского банка – своеобразный знак качества. Улучшается репутация, создается благоприятный имидж, а в результате выполнения мероприятий по повышению прозрачности, необходимой для выхода на международный рынок, увеличивается стоимость бизнеса. После получения публичной кредитной истории за рубежом владельцы российских банков могут рассчитывать на привлечение западных средств и вхождение в капитал банка иностранных инвесторов. Но оскудение этого источника (внешних заимствований) создавало риск сокращения прироста капитала и банковских активов, включая кредитные портфели.

Другим важным источником дополнительных ресурсов для банков был рынок облигаций, позволявший за относительно короткий срок (в качестве альтернативы межбанковскому кредитованию) привлекать крупные суммы без обеспечения под приемлемую доходность. Ставки по облигациям российских кредитных организаций в целом устраивали как самих эмитентов, так и инвесторов: в среднем бумаги банков первого эшелона торговались на уровне 7–8 % годовых к погашению через год, банков второго эшелона – 8–11 % годовых, по третьему эшелону – от 11–13 % годовых и выше.

Из-за сложной процедуры регистрации облигаций многие банки отдавали предпочтение векселям. По данным Центробанка, объем вексельного рынка банковского сектора за 2006 год составил 790,4 млрд. руб., увеличившись на 41 % по сравнению с его ростом в 12 % в 2005 г. Напомним, что, как и облигации, векселя подлежат погашению точно в указанный в договоре с покупателем срок.

Практиковались сделки по привлечению кредитов под обеспечение собственных ценных бумаг и ценных бумаг других эмитентов на условии соглашения об обратном выкупе – биржевое репо. Запуск биржевого сегмента сделок репо в секции фондового рынка ММВБ состоялся в апреле 2002 года. По данным за первое полугодие 2005 года среднемесячный объем таких сделок составил около 27 млрд. руб. К 2008 году рынок биржевого репо вырос до размеров ежедневного оборота 100–150 млрд. руб. только в рамках фондовой биржи ММВБ.

Операция биржевого репо, как и схема прямого РЕПО, представляет собой сделку, состоящую из двух частей. По первому соглашению одна сторона продает другой ценные бумаги, одновременно принимая на себя обязательства по выкупу этих ценных бумаг через определенный срок по установленной цене. Этому обязательству по выкупу соответствует встречное обязательство другой стороны по продаже бумаг. Все это может быть зафиксировано в одном документе – стандартном договоре «репо».

В отличие от похожей на нее сделки «своп», сделка биржевого «репо» содержит встроенный механизм кредитования. Он может быть прописан явно, в виде процентов по кредиту, который получает сторона, предоставляющая контрагенту деньги, или неявно – в этом случае цена обратного выкупа превышает цену продажи бумаг. При нормальной ситуации в экономике условия сделки «репо» выгодны и заемщику и кредитору, потому что за время кредита проданные акции могут вырасти в цене. Когда же придет час выкупа акций «по старой цене» – а в этом смысл сделок РЕПО, – то заемщик расплачивается за кредит и получает назад свои акции. Маржу, то есть стоимость, на которую выросли акции за время кредита, заемщик присваивает себе.

Специфический риск сделки «репо» заключается в том, что один из контрагентов может не исполнить обязательства по второй, отложенной части договора. Например, когда заемщик отказывается выкупать акции, которые на момент выполнения обязательства резко снизились в цене.

Укрепление курса национальной валюты и бурный рост российского фондового рынка привлекли в Россию поток иностранных «горячих денег». Эти средства стимулировали арбитраж российских корпораций между дешевыми внешними заимствованиями и сверхдоходными рублевыми активами, вложенными в ценные бумаги. Под мощным напором «горячих» денег бурно росли котировки акций не только «голубых фишек», но и компаний второго эшелона: черной и цветной металлургии, электроэнергетической, химической, телекоммуникационной, машиностроительной и нефтехимической. Цены отдельных бумаг поднимались почти на 600 %. В конце 2006 года капитализация всех российских компаний выросла до 90 % ВВП. За год российский фондовый рынок вырос на 60 %. И стал мировым лидером по масштабам и темпам капитализации, а также росту доходности.

Только за три первых месяца (январь-март) 2006 года объем торгов государственными и корпоративными бумагами на ММВБ и РТС достиг $135,7 млрд. – против $364,9 млрд. за весь 2005 год. ($224,1 млрд в 2004 г., $148,5 млрд. в 2003 г., $58,8 млрд. в 2002 г. и $38 млрд. в 2001 г.). Объем торгов, по сравнению с 2000 годом, увеличился более чем в десять раз. До 60 % от оборотов биржевой секции ММВБ по акциям российских эмитентов проходило через систему интернет-торговли «Алор-Трейд». В пиковый период количество сделок через интернет, по данным ММВБ, достигало 100 тыс. в день.

Объем вложений банков в ценные бумаги российских эмитентов в первой половине 2006 года составил 1539,4 млрд. рублей. Акции банков, обращающихся на фондовом рынке, выросли в 2,1 раза – до 221,5 млрд. рублей. Росту котировок акций способствовали намерения Правительства вложить огромные средства в институты развития: венчурные фонды, фонд ЖКХ, в корпорацию по нанотехнологиям. Все эти фонды имели право размещать свои средства на фондовом рынке и на банковских депозитах.

По данным на 1 января 2008 года приобретенные банками ценные бумаги находились на втором месте по доле в структуре активов (12.6 %). В абсолютных величинах объем их вложений в ценные бумаги составил 2554.7 млрд. руб., в том числе вложения в долговые обязательства – 1674 млрд. руб., вложения в акции – 629.6 млрд. руб., а вложения в векселя – 251.1 млрд. руб.

1 июня 2006 года распоряжением № 793-р Правительство РФ утвердило «Стратегию развития финансового рынка России на 2006–2008 годы», а также план по ее реализации. Предполагалось принять 25 федеральных законов, направленных на совершенствование инфраструктуры фондового рынка и повышение конкурентоспособности бирж и торговых систем. Предусматривалось противодействие манипулированию ценами акций и облигаций, рост эффективности защиты акционеров при поглощении и реорганизации компаний.

В документе признавалась «необходимость создания системы пруденциального надзора за рисками профессиональных участников финансового рынка». Ключевая задача надзора, сформулированная в документе – «прогнозирование и предупреждение рисков как отдельно взятых финансовых организаций, так и системных рисков, с целью обеспечения устойчивости и надежности всего рынка в целом».

Введение системы пруденциального надзора на финансовом рынке также предполагало «установление эффективных мер воздействия (как предупредительных, так и принудительных) надзорного органа на нарушителей пруденциальных норм и стандартов», то есть на биржевых спекулянтов.

Особенностью рынка ценных бумаг является то, что при резком снижении котировок начинаются массированные продажи, ограничивающие уровень потерь (stop-loss) и необходимые для пополнения обеспечения (margin call) по залогам под кредиты. Этот процесс называется «самообвал».

«Самообвал» фондового рынка может произойти также в случае, когда спрос на акции, напротив, резко возрастает. Инвесторы пытаются «зафиксировать прибыль», продавая акции, номинально поднявшиеся в цене. При этом каждая последняя сделка становится дешевле предыдущей.

Многие эксперты предупреждали банкиров: рост котировок акций предприятий несырьевого и финансового сектора произошел не из-за улучшения ситуации в национальной экономике, структурных реформ и других фундаментальных изменений, а благодаря спекуляциям западных инвестиционных банков и других портфельных игроков. При повышении индекса РТС до 2000 пунктов норма отдачи на капитал составляла 200 % годовых. Если считать это нормальным, то такую же норму процента должна была показывать и реальная экономика, что в принципе невозможно.

В общей сложности доля нерезидентов на российском фондовом рынке составила около 70 %, а обороты по депозитарным распискам на российские акции достигли не менее 50 % объема операций. В случае внезапного ухода нерезидентов с российского фондового рынка возникал риск резкого снижения котировок акций, находящихся в активах банков (собственные портфели ценных бумаг или ценные бумаги, принятые в обеспечение выданных кредитов).

То, что либерализация притока капитала ведет к росту нестабильности развивающихся экономик и повышает степень их подверженности губительным колебаниям, на модельном уровне впервые доказано в исследования экономистов Арона Торнелла, Франка Вестермана и Лоренца Мартинеза. К сожалению, ни Правительство, ни Центробанк не сделали ничего для того, чтобы не допустить «перегрева» российского фондового рынка.

В 2006 г. для банковского сектора приобрел актуальность риск невозврата потребительских кредитов. Рост благосостояния российских граждан и их располагаемых доходов привел к тому, что потребительские приоритеты сместились с товаров текущего потребления на товары долгосрочного потребления. А для этого российские граждане стали брать больше кредитов. По оценкам специалистов услугами банков в секторе потребительского и ипотечного кредитования в 2005–06 гг. воспользовались не менее 25 млн. человек.

В 2000 году объем потребительских кредитов составлял, по данным Центробанка, всего-навсего 27,6 млрд. рублей. В 2005 году объем кредитования граждан достиг 618 млрд. рублей. Как писал в «Независимой газете» 26 октября 2006 года ее главный редактор К. В. Ремчуков, «динамическая модель функционирования – от социализма к капитализму, от застоя к развитию, от контроля к свободе – сменилась на модель функциональную. Люди поняли, что «этот бардак» надолго, и начали обустраивать быт, трансформируя его в наличное бытие в онтологическом смысле».

По данным Центробанка, на начало 2006-го сумма кредитов населению выросла до 1173 млрд. рублей. По данным Минэкономразвития за 2007 год, расходы на покупку товаров и услуг выросли на 23,5 % по сравнению с 2006 годом. По объемам продаж розничный рынок России вошел в тройку самых крупных в Европе.

С начала 2000 года, когда началось развитие рынка потребительского кредитования, объем просроченных кредитов вырос более чем в 12 раз и составил 110 млрд. рублей, т. е. 3,3 % от всех займов. Но это официально. На самом деле, как уверяют эксперты, банки скрывали информацию о должниках, чтобы не уронить свою репутацию. На самом деле в 2006–2007 гг. не отдавали кредиты от 10 до 15 % заемщиков!

Отчасти в проблеме невозврата кредитов были виноваты и сами банки, отказывавшиеся раскрывать перед потребителями кредитов реальную процентную ставку. Клиент банка, особенно неподготовленный, путается в многочисленных цифрах и просто не знает, сколько ему на самом деле нужно будет заплатить. Между тем, разница между ставкой, указанной в документе, и реальной у некоторых банков превышала 100 %. И впоследствии заемщики зачастую отказывались выплачивать кредит не из-за отсутствия денег, а из чувства мести «обманувшему» его банку.

Самыми яркими тенденциями в розничном кредитовании в 2006 году являлось снижение объемов выдаваемых экспресс-кредитов и стремительный рост объемов кредитования по кредитным картам. По данным Центрального банка, количество пластиковых карт в России увеличилось за 2006 год на 36,8 % и составило 74,5 млн. штук, а объем операций по ним вырос на 51,7 %, достигнув 4,25 трлн. рублей.

Все розничные банки, с большим или меньшим успехом, запустили кобренд-проекты – сотрудничество банка с разного рода партнерами, например, авиакомпаниями или торговыми сетями. Многие клиенты, попавшие «под раздачу», испытали приятные моменты, когда, совершая обычные операции по пластиковой карте: оплачивая покупки, снимая деньги в банкомате, – они получали определенные бонусы или скидки.

Отсутствие залоговых инструментов и поручительства при оформлении кредитных карт активизировала мошенников, быстро научившихся виртуозно «кидать» банки на деньги, увеличивая им количество проблемных займов. По данным коллекторских агентств, в Москве и Санкт-Петербурге сформировалась многочисленная социальная группа особо активных заемщиков, имеющих 10 и даже 15 кредитов одновременно. Так, вместо «обманутых вкладчиков», которых в «лихие 90-е годы» прельщали высокие проценты по депозитам, появились «обманутые заемщики», которые желали приобрести себе все и сразу, не сообразуя сумму «настрелянных» в банках кредитов со своими реальными доходами.

1 июля 2007 года вступило в силу указание Центрального банка № 1759-У «О внесении изменений в положение Банка России от 26 марта 2004 года № 254-П «О порядке формирования кредитными организациями резервов на возможные потери по ссудам, ссудной и приравненной к ней задолженности». Документ обязывал банки раскрывать эффективные процентные ставки по кредитам, составляющие реальную, а не заявленную стоимость заемных средств.

Международная практика банковского бизнеса выработала принципы управления кредитными, фондовыми, операционными и т. д. рисками на корпоративном уровне. Основным участником процесса управления рисками является совет директоров банка, который несет ответственность за обеспечение надежности банка. Зная профиль рисков, которым подвержен банк, Совет директоров обязан создать адекватную этому профилю систему выявления, мониторинга и управления риском. В его функции входит формирование стратегии управления рисками, разработка организационной структуры риск-менеджмента с распределением полномочий и ответственности на каждом уровне. Совет директоров утверждает количественные и качественные параметры кредитного портфеля и методы оценки и управления правовыми, кредитными, валютными и репутационными рисками.

В начале декабря 2006 года Банк России объявил о возможном введении с 2007 года обязательного стресс-тестирования. В целом банковское сообщество положительно отреагировало на эту инициативу, поскольку большинство банков в рамках работы по риск-менеджменту стали проводить исследования на тему собственной надежности в тех или иных потенциально возможных негативных ситуациях.

* * *

В начале весны 2007 года с мировых финансовых рынков стали поступать тревожные сигналы. Крупнейшая ипотечная компания США “New Century Financial Corporation” ушла с Нью-йоркской фондовой биржи. Уровень неплатежей по ипотеке превысил 15 % общего объема кредитования. Этот факт долго оставался скрытым, а теперь все неожиданно всплыло на поверхность. Летом кризис затронул инвестиционные фонды крупнейших финансовых компаний, вложившие средства в ипотечные облигации: “Bear Stearns”, “Goldman Sachs”, “BNP Paribas”.

Начавшийся в США финансовый кризис сильно пошатнул всю мировую систему межбанковских отношений. На фоне кризиса ликвидности в мировой финансовой системе российский банковский сектор также начал испытывать дефицит свободных средств. Под влиянием негативной информации финансовые рынки внезапно закрылись для заимствований, и российские банки оказались без инструмента рефинансирования задолженности. Остатки денежных средств российских банков на корсчетах и депозитах в Центральном банке в июне 2007 года снизились с 2 трлн. руб. до 1,2 трлн. руб.

* * *

8 июня 2007 года Банк России опубликовал на своем сайте проект рекомендаций XVI Международного банковского конгресса (МБК-2007) «Банки: капитализация, устойчивость, конкурентоспособность». В преамбуле документа отмечалось: «…Рост банковского бизнеса и усложнение его характера, расширение предложения банковских продуктов и услуг, в том числе в сфере потребительского кредитования, сопровождаются накоплением рисков».

В этой связи в качестве приоритетной была названа задача укрепления устойчивости кредитных организаций и банковских групп за счет совершенствования систем управления рисками и внутреннего контроля, развития корпоративного управления и транспарентности. Банкам рекомендовалось обеспечивать высокое качество капитала, адекватно оценивать потери, продолжить разработку стандартов корпоративной этики и стандартов качества банковской деятельности.

XVI-й Международный банковский конгресс прошел в Санкт-Петербурге 7–9 июня 2007 года. Открыл МБК-2007 председатель Центробанка С. М. Игнатьев. Открыл очень необычно. Не поднимаясь на трибуну, прямо в зале перед президиумом, он сообщил, что нынешний конгресс посвящен памяти Андрея Козлова.

Сказав много теплых слов в адрес своего погибшего первого заместителя: «Ему удалось многое сделать, но особенно важен его вклад в создание системы страхования вкладов», – Игнатьев предложил почтить его память минутой молчания. Затем был показан небольшой документальный фильм об Андрее Козлове, состоящий во многом из эпизодов его работы на банковских конгрессах в Санкт-Петербурге. Банкиры еще раз смогли услышать знакомый всем говорок, заряженные фразы из ярких выступлений Козлова в разные годы. Такой сценарный ход организаторов выглядел достойно и произвел сильное впечатление. Это был первый за многие годы банковский конгресс без Андрея Андреевича Козлова.

Первый зампред Центробанка А. А. Козлов скончался 14 сентября 2006 года в 33-й московской городской больнице от смертельных огнестрельных ранений. Погиб и его водитель-охранник Семенов. По «горячим следам» преступников найти не удалось. Практически ни у кого не вызывало сомнения, что это убийство – заказное, а единственная его причина – профессиональная деятельность Козлова в должности руководителя банковского надзора. Как писали в СМИ, «убив Андрея Козлова, криминал открыто предупредил власть, что именно так будет отвечать на попытки бороться против альянса организованной преступности, большого бизнеса и коррумпированной номенклатуры».

15 сентября 2006 года Президент России ВВ. Путин провел экстренную встречу с представителями силовых структур и Центрального банка. На совещании присутствовали генеральный прокурор Ю. Я. Чайка, глава МВД Р. Г. Нургалиев, руководитель службы экономической безопасности ФСБ А. В. Бортников. Центробанк представлял его глава С. М. Игнатьев.

Вначале В. В. Путин выразил соболезнования родным и близким А. А. Козлова. «Не сомневаюсь, что вы сделаете все, чтобы их поддержать», – сказал Президент, обращаясь к председателю Центробанка. Однако главной темой совещания стало обсуждение борьбы с преступностью в экономической сфере. Вернее, президентский монолог. Путин дал понять, что ситуация в банковском секторе ему совсем не нравится:

«На мой взгляд, это (убийство) – проявление обострения ситуации в борьбе с преступностью в сфере экономики. …Мы являемся свидетелями обналичивания в стране ежемесячно миллиардов рублей и вывода огромных финансовых ресурсов за границу. Эти средства, которые обналичиваются через банковскую систему, используются не только для оплаты услуг соответствующих работников в определенных сферах в конвертах, но уходят на оплату чиновников, предоставляющих эти услуги представителям бизнеса в обход законов и интересов общества, то есть идут на огромные взятки».

Обрисовав масштабы проблемы, глава государства заявил: «Считаю необходимым, при соблюдении действующего законодательства и интересов участников рынка, уточнить нормативно-правовую базу работы банковских учреждений со своими клиентами, которые по ряду объективных критериев – а их нам предстоит выработать – вызывают подозрения в нечистоплотности».

Слова В. В. Путина о том, что нужно менять законодательство, касающееся взаимоотношений банков и клиентов, вызвали в банковском сообществе недоумение. Официально заявления главы государства они прокомментировать отказались, а неофициально сошлись на том, что действующие законы, в том числе федеральный закон № 115-ФЗ, дополнить нечем.

Предполагаемые посредники и исполнители убийства А. А. Козлова были арестованы в ноябре-декабре 2006 года. Одновременно стало известно, что МВД и Росфинмониторинг пресекли деятельность преступного сообщества, которое подозревали в отмывании крупных сумм денег: 200 млрд. руб., 391 млн. долларов и 66 млн. евро.

Только за 2006 год в России прекратили свою деятельность 62 банка, из которых лишь 10 были ликвидированы по решению их владельцев, а все остальные лишились лицензий не по своей воле. Самая популярная причина «казни» – отмывание денег и многократное нарушение нормативов Центрального банка. И оспорить это решение в судебном порядке не удалось ни одному «лишенцу», в том числе – скандальному «ВИП-банку», на бывшего председателя правления которого – Алексея Френкеля (задержан 11 января 2007 г.) – пало подозрение в организации покушения на первого зампреда Центробанка А. А. Козлова.

До того, как Френкель и еще шесть обвиняемых в убийстве А. А. Козлова оказались на скамье подсудимых, в СМИ произошла острая полемика между сторонниками и противниками дальнейшего ужесточения надзора за деятельностью кредитных организаций. Масло в огонь этой дискуссии подлили «письма Френкеля», опубликованные в январе-феврале 2007 года в газете «Коммерсантъ».

Экс-банкир не признавал себя причастным к убийству А. А. Козлова, квалифицировал обналичивание денежных средств, как законный бизнес, и политкорректно намекал на то, что его «подставили». «Банки, – по словам Френкеля, – являются зеркалом экономики. Они не способны повлиять на спрос, они лишь могут предложить услугу или её не предложить. Российские банки отмыванием денег не занимаются, потому что в России на эту услугу спрос невелик. Российские банки оказывают клиентам противоположную по направленности услугу – обналичивание и финансирование «серого» импорта. Центральный Банк борется именно с этими явлениями, так как с самим отмыванием он бороться не может – и недвижимость, и таможня, и коррупция, и выборы – всё, где действительно отмываются деньги, находятся вне сферы его компетенции».

Интересы общественности и власти в деле расследования причин и возможных мотивов убийства А. А. Козлова после появления в открытой печати «писем Френкеля» стали расходиться. Одни хотели найти ответ на вопрос, насколько криминализирована банковская система и коррупционированы органы надзора, другие – поставить в этом вопросе точку, чтобы возложить вину и уголовную ответственность на одного конкретного подозреваемого, который не выглядел закоренелым злодеем.

23 января 2007 г. адвокаты подозреваемого распространили заявление об «исчезновении» из квартиры Френкеля после ее обыска следственными органами $206 тыс. наличными. И этому сообщению общественность поверила больше, чем неловким «информационным выбросам» следственных органов о нетрадиционной сексуальной ориентации подследственного. «Информационные выбросы» со стороны защиты и со стороны обвинения продолжались вплоть до начала судебного процесса, словно подтверждая слухи о наличии торга, который в данном случае был совершенно не уместен.

Алексей Френкель родился в 1971 году в интеллигентной московской семье. В 1992 году с отличием окончил экономический факультет МГУ имени М. В. Ломоносова и поступил в заочную аспирантуру, работал ведущим экономистом валютного отдела в «Русском акцептном банке», затем возглавлял управление валютно-финансовых операций банка «Нефтяной», в этом же банке занимал пост зампреда правления. С 1995 г. по декабрь 1998 г. А. Френкель занимал должность председателя правления банка «Диамант», а затем пост председателя правления банка «Электроника». В 2000 г. стал председателем правления «ВИП-банка».

Покойный А. А. Козлов, по версии СМИ, не дал «ВИП-банку» санкции на вхождение в систему страхования вкладов, а потом аннулировал у банка лицензию. Это, конечно, совсем не так, поскольку решение об отзыве лицензии кредитной организации принимает не конкретное лицо, а коллегиальный орган – Комитет банковского надзора (КБН), состоящий из 10 человек. Представление на аннулирование банковской лицензии готовит территориальное управление Центрального банка. В отношении «ВИП-банка» все материалы, необходимые для принятия КБН мотивированного решения, соответственно, были подготовлены Московским ГТУ ЦБ РФ. Френкель мог, конечно, не знать процедурных тонкостей принятия решения об отзыве лицензии, и в таком случае его личная обида и неприязнь по отношению к А. А. Козлову, возможно, была кем-то искусно использована. Также, например, как в 1934 году жгучая ревность мелкого партийца и рогоносца Николаева к крупному партийному боссу и жизнелюбцу С. М. Кирову.

Коллегия присяжных по делу об убийстве Андрея Козлова и его охранника-водителя была сформирована 27 февраля 2008 года. В нее вошли 12 основных и 10 запасных присяжных заседателей. Суд над предполагаемыми исполнителями, посредниками и заказчиком громкого преступления начался 3 марта 2008 года в Мосгорсуде. Ход заседаний, проходивших в закрытом режиме, освещался в прессе. Насколько правдоподобно – на совести журналистов.

12 марта в качестве свидетелей на суде выступили представители Центробанка. Вот, как описывает это заседание корреспондент отдела «Политика» журнала «Русский репортер» (№ 10. – 2008) Михаил Романов:

«На прошлой неделе в Мосгорсуде начались слушания по громкому делу об убийстве заместителя председателя Центробанка Андрея Козлова. В то время как в качестве свидетелей допрашивают только высокопоставленных сотрудников ЦБ. Но они не могут ответствовать на первый вопрос: к чему Алексей Френкель мог бы заказать мокрое дело Андрея Козлова? Алексей Френкель настаивает на своей невиновности. На скамье подсудимых – семеро. По версии следствия, трое из них были исполнителями убийства, трое – посредниками, а единственный – банкир Алексей Френкель – заказчиком преступления, заплатившим за устранение Козлова $300 тыс. Ещё один предполагаемый участник преступления скрылся и объявлен в международный розыск. Подсудимые не выглядят убитыми горем невинно оклеветанными жертвами: в своем прозрачном пуленепробиваемом «аквариуме» они либо веселятся, отпуская шутки в адрес свидетелей, либо читают газеты, попивая газировку. Лиана Аскерова сидит, положив ноги на стоящую спереди скамейку.

И только первостепенной важности обвиняемый Френкель бьется с судом. В строгом костюме, белоснежной рубашке и галстуке, он зарывается в бумаги и сборники по законодательству РФ, которые достает из огромной капроновой сумки (такими обыкновенно пользуются «челноки»), сам быстрее стенографистки ведет записи и засыпает свидетелей десятками уточняющих вопросов. Бывшие сотрудники его банка, ведущие в коридорах суда «разъяснительную» работу с журналистами, не скрывают, что надеются на оправдательный вердикт в отношении своего шефа. По их словам, Френкель намеревается передать протоколы процесса в Европейский суд по правам человека. В курилках они дарят журналистам зажигалки с логотипом «ВИП-банк».

А между тем очередной очевидец – бывший зампред Центробанка Дмитрий Тулин (ныне – глава аудиторской фирмы «Deloite &Touche СНГ»), отвечая на вопросы прокурора Гульчехры Ибрагимовой, открыто перешел в атаку:

«Имя ВИП-банка мне славно известно, он занимался масштабными операциями по отмыванию «грязных» денег. Это либо не уплаченные в бюджет налоги, либо не уплаченные в бюджет таможенные платежи; немало лет предоставлял ЦБ недостоверную финансовую отчетность. Открыто говоря, я еще в 2004 году предлагал отозвать лицензию, но коллеги не согласились, посчитав, что мы рискуем просадить занятие в арбитражном суде. За отзыв лицензии мы голосовали коллегиально, за большим столом, и пространство друг от друга было достаточное, чтобы не подсматривать, кто на какую кнопку жмет. Но убили из нас только одного Козлова».

Затем господин Тулин огорошил зал цифрами: в тот год, когда убили Козлова, в стране было проведено операций по «отмыванию» денег на 1,5–2 трлн. рублей, или на $40–50 млрд. И с тех пор немного что изменилось.

Присяжные – большей частью это женщины пенсионного возраста – возмущено качали головами. А Тулин, глядя на Френкеля, хладнокровно добивал публику: «Такие «отмывочные» банки, которыми возглавлял Френкель, за свои услуги берут в среднем один процент. Если ежегодно в бюджет не попадает 40 миллиардов долларов, то они имеют барыш примерно 400 миллионов долларов. Славный бизнес».

Цифры, конечно, впечатляют. Но где в этом месте прямая связь с убийством Козлова? Ибо за полтора месяца до его гибели комитет банковского надзора лишил лицензий три десятка банков.

По словам Тулина, три банка Френкеля (причастность которого к одному из них – РТБ-банку – покуда следствием не доказана. – «РР») были связаны между собой в одну преступную группу. На жаргоне банкиров и правоохранительных органов, занимающихся экономическими преступлениями, такие альянсы именуются «отмывочной площадкой». Тулин уверяет, что банки Френкеля входили в десятку крупнейших финансовых «прачечных» страны. В результате масштабных проверок удалось выяснить, что аффилированные структуры Френкеля перекиды вали монеты на счета друг друга по цепочке, в итоге превращая их в «чистые».

Другой свидетель – глава Центробанка Сергей Игнатьев обратил участливость присяжных на то, что ВИП-банк упоминался в анонимной записке, которую Козлов получил за полтора месяца до его убийства. В записке утверждалось, что <определенная категория банков>, в том числе ВИП-банк, занимаются операциями по отмыванию денег в крупных масштабах и существует связанная с ними группа лиц, которая недовольна действиями супротив этих кредитных организаций лично Козлова и может осмелиться на его физическое устранение. Ни Игнатьев, ни Козлов на наличие подобной угрозы внимания не обратили, хотя угрожали Козлову не в первостепенный раз. По закону секьюрити предоставляется только председателю ЦБ, но в отдельных случаях работа службы безопасности сопровождает и других сотрудников. И все-таки банкиры предупреждение проигнорировали».

28 октября 2008 года присяжные признали вину подсудимых полностью доказанной, а 13 ноября 2008 года Мосгорсуд на основании вердикта присяжных приговорил А. Френкеля к 19 годам лишения свободы. Остальным шести подсудимым суд назначил наказание от 6 лет лишения свободы до пожизненного заключения.

Еще раньше было доказано неподлинное авторство «писем Френкеля». К ним «приложил руку» – в качестве редактора и соавтора – председатель Московской международной валютной ассоциации А. Н. Мамонтов. Свой поступок Мамонтов объяснял: 1) толстовским чувством жалости к Френкелю, которому грозило пожизненное тюремное заключение, и 2) намерением обратить внимание делового сообщества и средств массовой информации на несовершенную нормативно-правовую базу, которая способствует проявлениям субъективизма и произвола по отношению к ряду банков со стороны Центробанка.

Генеральная прокуратура по результатам проведенной в октябре-ноябре 2006 года комплексной проверки Центрального банка, отчасти, но все-таки, подтвердила достоверность фактов и выводов, содержавшихся в «письмах Френкеля». А руководство Центробанка, в свою очередь, признало, что организация работы органов надзора несовершенна и обещало исправиться.

8 февраля 2007 года председатель Центробанка С. М. Игнатьев направил Генеральному прокурору Ю. Я. Чайке письмо следующего содержания:

ЦЕНТРАЛЬНЫЙ БАНК РФ

Генеральному прокурору РФ Ю. Я. Чайке от 08.02.2007 № 01-31-2/415

на № 73/3-7681к-2006 от 30.01.2007

О проверке Центрального банка РФ

Уважаемый Юрий Яковлевич!

В октябре-ноябре 2006 года Генеральной прокуратурой Российской Федерации с участием представителей Министерства внутренних дел Российской Федерации, Федеральной службы безопасности Российской Федерации, Федеральной службы по финансовому мониторингу и Министерства финансов Российской Федерации в центральном аппарате и в территориальных учреждениях Центрального банка Российской Федерации проведена проверка исполнения федерального законодательства о банках и банковской деятельности.

По результатам проведенной проверки в адрес Банка России внесены четыре представления (от 16.12.2006 № 73/3-7681к-06, от 16.12.2006 № 73/3-7681к-2006, от 20.12.2006 № 73/3-7681к-06, от 20.12.2006 № 73/3-7681к-2006), которые рассмотрены в установленный законом срок.

С учетом выявленных в процессе прокурорской проверки нарушений и недостатков Банком России приняты конкретные меры по их устранению, а также запланированы соответствующие мероприятия по недопущению подобного впредь.

Подробные ответы на представления направлены в Генеральную прокуратуру Российской Федерации.

Принимая во внимание серьезность актов прокурорского реагирования, Банком России подготовлен приказ от 8 февраля 2007 года № ОД-93 «О мерах по устранению нарушений, выявленных Генеральной прокуратурой Российской Федерации в ходе проверки исполнения федерального законодательства о банках и банковской деятельности в Центральном банке Российской Федерации».

Учитывая роль Генеральной прокуратуры Российской Федерации как высшего органа, осуществляющего надзор за исполнением законов, действующих на территории Российской Федерации, просим Вас направить представителя Генеральной прокуратуры Российской Федерации для выступления на Всероссийском совещании руководителей территориальных учреждений Банка России, намеченном на 20–21 марта 2007 года.

С. М. Игнатьев

20 февраля 2007 года в Государственной Думе прошли парламентские слушания «Соответствие нормативного регулирования и практики осуществления Банком России банковского надзора основным положениям федерального законодательства». Широкая дискуссия развернулась по вопросам, считавшимся необсуждаемыми или имеющими однозначный ответ:

• банковский надзор – механизм совершенствования системы или «карающий меч»;

• какова модель взаимодействия регулятора и банков;

• возможен ли баланс интересов сторон;

• целесообразно ли сочетание в Банке России нормотворческих и надзорных функций;

• должен ли Банк России отвечать за развитие банковской системы страны.

Глава банковского комитета Госдумы В. М. Резник горячо настаивал на том, что необходимо отделить банковский надзор от прочих, установленных российским законодательством, функций Центрального банка РФ. Он говорил о том, что Банк России в практике своей надзорной деятельности зашел слишком далеко, фактически создав параллельную действующим нормам «Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях» (КоАП РФ) систему санкций. По его словам, положение в надзоре сегодня таково, что правонарушение «может быть установлено ЦБ, а может – и нет; санкции к банку могут применяться, а могут и не применяться». Решения же зачастую основаны на субъективных суждениях представителей банковского надзора. И привел в качестве доказательства несколько убедительных примеров, подытожив сказанное следующими словами: «Ребенок может быть либо мальчиком, либо девочкой, но он не может быть им в зависимости от мнения надзорного органа».

Депутата Резника поддержал глава Росфинмониторинга В. А. Зубков: «Сегодня служба получает 25–30 тыс. сообщений от банков ежедневно, но ЦБ эту информацию не пытается использовать. Я интересовался у руководства Центробанка тем, как используется эта возможность, но мне ответили, что не могут дать такой информации». «Отзыв лицензий у банков не является решением проблемы. …Обналичивание не сократилось, «серые» схемы вывода денег за рубеж – нет». «Эффективна ли система банковского надзора?!» – обратился он с риторическим вопросом к главе Центробанка С. М. Игнатьеву. Тот обиженно промолчал.

Глава Центробанка вышел на думскую трибуну явно растерянным. И сразу упрекнул Резника в том, что тот заранее не прислал ему тезисов своего выступления. «Хотя вы мне это и обещали», – укорил он парламентария. Далее, он сообщил, что пока не сможет ответить на обвинения. Это, однако, не помешало ему нарисовать общую катастрофическую картину в банковской сфере и на ее фоне подчеркнуть успехи своего ведомства.

Согласно приведенных им данных, в России ежедневно обналичиваются от 50 млрд. до 80 млрд. руб., а от $3 млрд. до $4 млрд. переводится на счета оффшорных банков, якобы за поставленные товары или оказанные услуги. Так что ежегодно «налево» уходит от 1,5 трлн. до 2 трлн. руб. В то же время, – отметил Игнатьев, – Центральный банк с начала 2005 года отозвал лицензии всего у 70 кредитных организаций, чья доля в совокупном капитале банковской системы составляет лишь полпроцента. Если у Центробанка отнимут надзорные функции, то, по его словам, «псевдобанки будут существовать вечно».

Присутствовавшие на слушаниях банкиры заступились за Игнатьева и высказались против отделения надзора от прочих функций Центробанка. И понять их можно. К существующей практике надзора, несмотря на непредсказуемость «мотивированных суждений» своих кураторов с Неглинной, они уже привыкли. По спорным вопросам научились находить с ними общий язык и достигать компромисс. В случае создания отдельного от Центробанка надзорного органа банкирам пришлось бы иметь дело с новыми людьми, которые в условиях кадровой политики Кремля последних лет с большой степенью вероятности представляли бы выходцы из силовых ведомств и спецслужб, с которыми особенно не поспоришь. Иначе говоря, банкиры пришли к однозначному решению, подобному выводу известного героя известной пьесы У. Шекспира: «Не лучше ли смириться со знакомым злом, чем бегством к незнакомому стремиться?»

4 апреля 2007 года, в преддверие очередного съезда, Ассоциация российских банков высказала свое мнение по вопросам организации банковского надзора в России в документе, известном в банковском и экспертном сообществе, как «Апрельские тезисы Тосуняна». Главная идея тезисов – «концептуальное различие в подходах к функции банковского надзора». АРБ предложило перейти от формулы – «Надзор как инструмент подавления», к формуле – «Надзор, как инструмент развития». Отсюда и первые два тезиса, гласящие, что надзор – не самоцель и не карательный инструмент в руках ЦБ, а средство обеспечения устойчивого развития национальной банковской системы и конкурентоспособности российских банков на мировых финансовых рынках.

В третьем тезисе предлагалось оценивать эффективность надзора с точки зрения того, насколько он обеспечивает принципы равной конкуренции; способствует доступности банковских услуг; влияет на снижение стоимости банковских услуг; способствует развитию кредитного рынка.

Четвертый тезис лаконично утверждал: «Если норма закона нарушается практически всеми участниками рынка, значит необходимо срочно провести ревизию тех правил, которые вызывают столь массовую эпидемию нарушений, с точки зрения их разумности и соответствия экономическим реалиям».

Шестой тезис гласил: «Мотивированное суждение должно использоваться исключительно в интересах банков. Оно должно служить основанием для принятия во внимание существенных обстоятельств, которые позволяют исключить или смягчить ответственность за незначительные нарушения, а не использоваться для расширительного толкования норм, устанавливающих те или иные ограничения».

Следующие тезисы, с седьмого по десятый, были посвящены вопросу о целесообразности вывода банковского надзора из компетенции Центрального банка. Авторы тезисов сочли это нецелесообразным и в то же время предложили усовершенствовать его механизмы. Реформирование банковского надзора, по их мнению, следует начать с «процедуры взаимодействия Банка России с представителями банковского сообщества при разработке и принятии нормативных актов». А здесь не обойтись без «механизма обратной связи», который должен предусмотреть включение представителей банковского сообщества в состав основных органов управления и надзора за банковской системой – Национальный банковский совет, Совет директоров и Комитет банковского надзора Центрального банка с правом совещательного голоса.

* * *

6 апреля 2007 г. в Москве в Колонном зале Дома союзов состоялся очередной, XVIII Ассоциации российских банков Центральными в повестке дня форума были вопросы:

1) о ходе выполнения Программы банкизации России и поручений Президента РФ;

2) предложения АРБ по денежно-кредитной политике страны и роли банков в форсированном развитии кредитного рынка;

3) банковский надзор как инструмент развития банковской системы и обеспечения конкурентоспособности банков.

После прослушивания гимна России первым выступающим стал глава экспертного управления Администрации президента РФ А. В. Дворкович. Он зачитал приветственное послание В. В. Путина съезду и отметил, что Ассоциация сделала «очень много для развития банковской системы». Однако не обошлось без критики. Дворкович упрекнул присутствующих в том, что не исполнено поручение по вопросу повышения конкурентоспособности банковской системы: «Фактически, ничего из того, что предполагалось, сделано не было. Видимо, не в полной мере те, кто отвечает за это, чувствуют приоритетность этих вопросов».

Выступивший с отчетным докладом президент АРБ Г. А. Тосунян рассказал о проделанной работе. «Прошедший год был удачен как для экономики страны, так и для банковской системы, и Программа банкизации внесла свою лепту в развитие этой системы», – заявил он.

Согласно приведенным им данным, в 2006 году на 40 % выросли активы банков, на 37 % вырос их капитал. Говоря о насущных проблемах, он отметил дефицит долгосрочных средств: «Только 8 % экономики финансируется за счет банковских средств, соответственно дефицит длинных денег приводит к старению основных фондов (износ составляет 42 %). Другими немаловажными проблемами являются дефицит банковских услуг в регионах и отставание капитализации российских банков от их зарубежных коллег».

Президент АРБ предложил три варианта увеличения капитализации банков: 1) за счет освобождения прибыли банков от налогов, 2) за счет субординированных кредитов или средств из инвестиционного фонда и 3) упрощения процедуры проведения IPO.

Вторая проблема банковской сферы – это «дефицит банковских услуг в регионах». По статистике, в России на 100 тыс. населения приходится лишь 14 точек банковского обслуживания. В других странах эти цифры составляют свыше 50 банковских филиалов. Поэтому перед российскими банкирами стоит задача открытия новых филиалов в провинции. При этом, – по его словам, – особенно важно «возвращение кредита доверия населения к банкам» с тем, чтобы люди держали деньги не в кубышке, а пользовались современными банковскими услугами и инструментами. Для этого необходимо, помимо увеличения количества филиалов, также увеличение перечня банковских услуг, их оптимизация и более прозрачные и понятные условия по предоставлению кредитов.

Председатель Центробанка С. М. Игнатьев в своем выступлении отметил, что в целях снижения инфляции регулятор «сознательно пошел на укрепление курса рубля». В 2006 году номинальный курс рубля вырос на 2,2 процента. В то же время реальный эффективный курс рубля вырос на 7,4 процента. Он также напомнил, что в 2005 году приток частного капитала в Россию впервые составил $1 млрд., а до этого на протяжении многих лет наблюдался его отток. В 2006 году этот показатель составил $42 млрд. Такой большой приток капитала, по мнению Игнатьева, обусловлен возросшей инвестиционной привлекательностью страны и «отменой с середины 2006 г. ограничений и обременений на проведение валютных операций».

Во второй части своего выступления С. М. Игнатьев остановился на проблемах банковского надзора. Он сказал, что практика выведения банковского надзора из-под ведения центральных банков в некоторых странах существует, однако, применительно к нашим, российским условиям это, по его словам, имело бы «очень сомнительные выгоды».

С подозрениями работников Банка России в коррупции, – на что намекали «письма Френкеля, – С. М. Игнатьев расправился так: «У нас работает 4 тысячи человек в надзоре. За последние пять лет никто из сотрудников не был осужден за коррупцию. В то же время я не могу утверждать, что в Банке России работают только честные люди. Поэтому я вас убедительно прошу: если кто-то из сотрудников ЦБ у вас вымогали деньги – обращайтесь в правоохранительные органы. Это в интересах коммерческих банков, это в интересах ЦБ, это в интересах всего нашего банковского сообщества».

Игнатьев даже согласился с мнением банковского сообщества о том, чтобы банки имеют право расторгать в одностороннем порядке договоры с недобросовестными клиентами, и рассказал о жалобах заемщиков на скрытые комиссии. «Слава богу, что банки начали осознавать, что неполная информация – это проблема не столько для заемщика, сколько для самих банков», – напомнил он о претензиях «обманутых заемщиков». Также он обратил внимание на необходимость внесения изменений в законодательство, направленных на упорядочивание регистрации юридических лиц: «Нельзя признать нормальным положение, когда, по свидетельству федеральной налоговой службы из 2 тыс. ежедневно регистрируемых новых юридических лиц половина создается специально для включения в схемы, направленные на уклонение от уплаты налогов, таможенных платежей, проведения других незаконных операций».

Из выступлений в прениях следует особо выделить речи А. И. Казьмина и А. Л. Костина. Задетые за живое замечанием Дворковича, они напомнили о ноябрьском заседании Президиума Госсовета. Глава ВТБ Костин сообщил, что банки, в том числе государственные, до сих пор не получили доступ к «длинным» деньгам Пенсионного фонда и Стабилизационного фонда. «Складывается парадоксальная ситуация, когда доступ к средствам Стабилизационного фонда имеют только западные банки, а российские, включая самые крупные, оказываются вне конкурса, что является явной дискриминацией», – возмущался он.

Еще более бескомпромиссно выступал президент Сбербанка А. И. Казьмин: «Недоумение банковского сообщества растет. Несмотря на огромные финансовые резервы, которые накапливаются в стране в разных формах, российские банки по сравнению со своими зарубежными собратьями остаются, так сказать, бедными родственниками. Даже самые крупные из них».

На брифинге после своего выступления на съезде АРБ С. М. Игнатьев заявил, что изменение системы рефинансирования зависит от смягчения бюджетной политики, которое он считает вполне возможным. «Я не исключаю того, что Правительство часть накопленных средств будет размещать в институтах развития – может быть, на долговременной основе», – сообщил он, добавив, что часть этих средств достанется и банкам. Правда, сам Банк России при этом ничем не пожертвует. По словам Игнатьева, рефинансирования коммерческих банков на долгосрочной основе пока не планируется. «Я не хотел бы, чтобы это был Центробанк», – заявил он, пояснив, что за главным банком страны останется функция предоставления коротких денег для поддержания текущей ликвидности банковской системы.

* * *

В первом полугодии 2007 года объем зарубежных инвестиций в российскую экономику вырос в 2,6 раза, достигнув рекордной суммы $60,3 млрд. Рассчитывая заработать на укреплении рубля, иностранные инвесторы кредитовали российские банки по весьма низким ставкам. В начале августа международное рейтинговое агентство Standard&Poor’s изменило оценку страновых рисков России, переведя ее из 8-й в более надежную 7-ю группу.

Всю первую половину 2007 года рынок МБК функционировал в условиях избыточной ликвидности. Ставки overnight и биржевого РЕПО не превышали 4.0 %, а инструмент прямого РЕПО Центрального банка оставался невостребованным.

Во второй половине 2007 года ситуация резко изменилась. 18 июля глава ФРС США Бен Бернанке признал, что наблюдается безусловное ухудшение ситуации на рынке ипотечных кредитов для заемщиков низкого кредитного качества. Прогнозы экономического роста США были понижены на 25 б.п. (до 2,25–2,5 % на текущий и до 2,5–2,75 % на следующий год). В начале августа компании American Home Mortgage Investment Corp и Countrywide Financial, занимавшихся выдачей ипотечных кредитов заемщикам с хорошим кредитным качеством, заявили о приостановке выдачи новых кредитов и сокращении 7000 рабочих мест. Зашатался крупнейший банковский конгломерат “City Group”, акции которого получили негативный рейтинг.

Американский ипотечный кризис ударил по Европе (особенно по Великобритании, чья банковская система сильнее всего зависит от американского рынка). Пятый по величине из английских банков “Nothern Rock” подвергся набегу вкладчиков, изъявших сбережений на сумму до 5 миллиардов фунтов, что повлекло падение акций банка на 45 % и обращение его владельцев к финансовым властям с просьбой о помощи.

В течение сентября-октября 2007 года крупнейшие международные инвестиционные банки списали десятки миллиардов долларов «плохих» долгов. 16 августа 2007 года Европейский Центральный Банк (ЕЦБ) был вынужден предоставить более €250 млрд. ликвидности европейскому межбанковскому рынку. Кризис на рынке американской ипотеки быстро осушил мировые запасы ликвидности, и занять по ставке LIBOR стало непросто даже ведущим мировым финансовым институтам.

Для насыщения рынка ликвидностью мировые эмиссионные центры были вынуждены пойти на смягчение денежно-кредитной политики. Так, 17 августа Федеральный резерв на своем внеочередном заседании принял решение о снижении уровня дисконтной ставки (под нее ФРС кредитует коммерческие банки) на 50 базовых пунктов – с 6,25 до 5,75 процентов годовых. В середине сентября ФРС на своем очередном заседании приняла решение о снижении уровня базовой ставки сразу на 50 базовых пунктов – с 5,25 до 4,75 процентов годовых. Это несколько снизило нервозность на рынках, но не привело к существенному улучшению ситуации, в частности увеличению объема ликвидности, особенно на фоне обозначившихся признаков того, что кризис на кредитных рынках стал распространяться на реальный сектор американской экономики.

Главный редактор “Frankfurter Allgemeine Zeitung” Хольгер Штельцнер писал 13 августа 2007 года в своей колонке: «Банки просчитывали самые разнообразные риски, кроме одного-единственного – риска возникновения ситуации, в которой они утратят доверие друг к другу. Так кризис на американском рынке недвижимости обернулся кризисом межбанковского доверия. Начался поиск «плохих парней»».

В условиях кризиса доверия мировые центральные банки вынуждены были пойти поистине на беспрецедентный шаг. В середине декабря ФРС США, Европейский центральный банк (ЕЦБ), Банк Англии, Банк Канады, а также Швейцарский национальный банк заключили соглашение о проведении совместных действий, направленных на улучшение ситуации в кредитной сфере. Среди основных мер предполагалось осуществление прямых вливаний в банковские системы через аукционы РЕПО, а также предоставление валютных свопов. По оценкам агентства Bloomberg, объем финансовых вливаний, осуществленный 15 центробанками в национальные банковские системы с целью поддержания достаточного уровня ликвидности, только в августе составил более $365 млрд.

Кризис на рынке американской ипотеки осложнил финансовое положение крупнейших российских корпораций и банков. Банк России изначально выпустил ситуацию с привлечением российскими компаниями и банками зарубежных заимствований из-под контроля. Что мешало российским монетарным властям ввести повышенное резервирование по иностранным займам в 2006 году? Безусловно, стоимость кредитов выросла, но и рубль бы укреплялся не такими темпами, и рублевые остатки на банковских корсчетах не болтались бы без дела, и банки развивали кредитные программы более взвешенно.

23 августа 2007 года первый зампред Центробанка Г. Г. Меликьян в своем выступлении на 8-м Всероссийском банковском форуме в Нижнем Новгороде выразил недовольство увлечением российских банков иностранными займами: «Их совокупный внешний долг превысил $100 млрд., а его доля в пассивах составила 15 %. До 20 % – еще можно, после 25 % – плохо, выше 30 % – совсем плохо. Вот у некоторых банков совсем плохо».

Несколько дней спустя, 28 августа, выступая в эфире радиостанции «Эхо Москвы», президент АРБ Г. А. Тосунян прокомментировал заявление первого зампреда Центробанка следующим образом: «Он ничего особенного не заявлял, он аналитически оценивал, что когда заимствуешь вовне, то надо учитывать, чтобы объем этих заимствований в чужой валюте не превышал какую-то критическую сумму. …Как аналитик, каждый из нас с этим согласен. Никаких конкретных рисков это не несет, просто надо учитывать, что иностранная валюта подвержена некоторым колебаниям, которыми не управляешь».

Эксперты и финансовые аналитики, на которых ориентировалось руководство АРБ, даже не предполагали, что в результате внезапной остановки внешнего финансирования и вынужденного замещения его централизованным внутренним рефинансированием банковская система России может оказаться в своеобразной «ловушке ликвидности».

Первый звонок прозвучал в начале осени 2007 года. По состоянию на 30 августа 2007 года средства кредитных организаций на корсчетах и депозитах в Центробанке упали до 338,6 млрд. руб., то есть в три раза. Кредиты Центробанка по операциям прямого РЕПО в середине месяца доходили до 272 млрд. рублей в день. На рынке МБК ставки для банков «второго круга» подскочили до 10 %, тогда как два месяца назад они были не выше 3 % годовых. Каждый день появлялись сообщения, что один банк отказывает в выдаче корпоративной клиентуре кредитов, другой начинает переговоры о досрочном возврате предоставленных ссуд, а третий увеличивает доходность по еврооблигациям.

За первые три недели октября 2007 года рост индекса потребительских цен в России составил 1,3 % при пугающе высокой базовой инфляции, которую уже невозможно было отнести на счет глобального роста цен на продовольственные товары. Центр макроэкономического анализа Сбербанка в начале апреля 2008 года опубликовал доклад, авторы которого (Ксения Юдаева и Надежда Иванова), в частности, доказывали, что «начиная с середины 2007 года – с начала мирового финансового кризиса наблюдается возрастание эффекта изменения денежной массы на рост индекса потребительских цен. То есть с середины 2007 года один и тот же рост денежной массы стал вызывать больший всплеск инфляции, чем ранее. Это могло свидетельствовать о замедлении темпов роста монетизации российской экономики, связанном либо с некоторым ее перегревом, либо со снижением доверия к рублю в связи с началом мирового финансового кризиса».

Деловое сообщество и органы исполнительной и законодательной власти России входили в мировой финансовый кризис после длительного периода очень высокого экономического роста, когда в общественно-политическом сознании сформировалась привычка к успеху. Эти настроения подогревались «административным восторгом» послушных Кремлю партий парламентского большинства.

10 октября 2007 года на первом заседании «обновленного правительства» новый премьер – бывший глава финразведки В. А. Зубков, сделал банкам очень тонкий намек в стиле: «Я знаю, что вы знаете, что я знаю». Внимание премьер-министра привлек случай с пензенским бумажным комбинатом «Маяк», которому не удалось взять в ВТБ кредит в размере €20 млн. «Несколько месяцев [пензенские бизнесмены] ходили за ВТБ, просили кредит. Их водили за нос. Сначала обещали под 14 %, потом ставку подняли, потом опять несколько месяцев водили за нос, в результате ничего не дали… Нашли в результате кредит в Чехии под 4,5 %. В Чехии! Это же позор! Позор!» – негодовал премьер.

В соответствии с распоряжением Правительства № 1687-р от 27 ноября 2007 г. Минфину РФ и другим заинтересованным министерствам и ведомствам было дано поручение – обеспечить перевод свободных бюджетных средств по следующим направлениям:

1. Банк развития (ВЭБ) – 180 млрд. руб.;

2. Российская корпорация нанотехнологий – 90 млрд. руб.;

3. Фонд содействия реформированию ЖКХ – 240 млрд. руб.;

4. Инвестиционный фонд – 90 млрд. руб.

Данные денежные средства поступили на расчетные и депозитные счета государственных банков, а от них, «кругами», начали расходиться по банковской системе.

Центральный банк в свою очередь также предпринял меры по поддержанию ликвидности:

• начал предоставлять банкам рефинансирование под залог кредитных требований (ставки по кредитам на срок до 90 календарных дней – 7.0 % годовых, а на срок от 91 до 180 дней – 8.0 %);

• снизил нормативы обязательных резервов по обязательствам кредитных организаций в среднем на 1 п.п., обеспечив краткосрочный приток рублевой ликвидности в объеме около 70–80 млрд. руб.;

• снизил на две ступени требования по рейтингам для эмитентов, облигации которых принимаются в залог при осуществлении операций прямого РЕПО.

На финансовом рынке появилось много дешевых кредитных ресурсов, и ставки МБК снова вернулись на уровень 6 %. Банки выдержали внезапно обрушившийся на них кризис ликвидности, и даже темп прироста активов оказался на уровне 2006 года – 44 %.

В октябре возобновился приток в Россию частного капитала. Только за первую декаду месяца Центробанк приобрел на валютном рынке порядка $8 млрд. Профессиональные участники российского фондового рынка тоже не унывали, полагая, что в новом, 2008 г., который по восточному календарю соответствовал знаку «Земляной Мыши», не стоит ожидать серьезных перемен. Ожидалось, что в стране сохранится макроэкономический рост, повысится число инвесторов и увеличится количества IPO.

17 декабря 2007 года консорциум центральных банков развитых стран провел первый аукцион в рамках так называемой временной программы кредитования (TAF). ЕЦБ предоставил финансовому сектору ликвидность на сумму более €500 млрд., или $700 млрд. При этом ставка по привлеченным средствам оказалась заметно ниже рыночной (4,21 %).

Основное новаторство подобного рода инструмента заключалось в том, что ЕЦБ фактически получил право безналичной долларовой эмиссии. Проведение совместных действий ведущими мировыми центральными банками способствовало снижению спроса на денежные ресурсы. Это позволило банковской системе еврозоны завершить 2007 год относительно комфортно.

15 января 2008 года сведения о резком сокращении прибыли Citigroup привели к падению на Нью-йоркской фондовой бирже. Индекс промышленной активности Dow Jones снизился на 2,2 %, Standard & Poor’s – на 2,51 %. Nasdaq Composite потерял 2,45 %. 21–22 января последовало продолжение биржевого кризиса сделавшегося глобальным. Причина случившегося – в том, что массе игроков стало ясно, насколько плохо обстоят в реальности дела с прибылью в банковском секторе США и Великобритании. За дорогими акциями и высокой капитализаций крупнейших инвестиционных банков скрывались убытки или проблемы, ставшие хроническими.

Завершившийся 27 января 2008 года в Давосе Всемирный экономический форум (ВЭФ-2008) оказался в центре внимания мировых СМИ. В форуме приняли участие около 30 глав государств и правительств из разных стран мира, более 100 министров, представители ведущих международных организаций и общественные деятели, а также руководители ведущих международных организаций во главе с генеральным секретарём ООН Пан Ги Муном.

Швейцарская “Le Temps” в своем репортаже из Давоса сообщала о выступлении профессора экономики Stern School of Business при Нью-Йоркском университете Нуриэля Рубини, (Nouriel Roubini) которого ждали не меньше, чем чтения расшифровок Нострадамуса по поводу «конца света» в декабре 2012 года. Участники Давоса брали конференц-зал штурмом. Кому не хватило сидячих мест, предпочли слушать неутешительные прогнозы стоя.

За два года до описываемых событий, в сентябре 2006 г., профессора Рубини пригласили на семинар в МВФ. В своем выступлении перед тремя сотнями участников мероприятия он дал следующую оценку ситуации:

«….Рынок недвижимости США, рухнет. В ипотечном секторе разразится кризис, в том числе из-за обилия высокорискованных (subprime) кредитов. Рынок ипотечных облигаций ждет обвал. Кризис охватит мировую финансовую систему. В экономике США начнется рецессия, серьезных проблем не избежать и другим регионам, в том числе быстро растущим развивающимся странам. Кризис приведет к краху многих хедж-фондов, инвестиционных банков и других крупных финансовых институтов, таких как американские квазигосударственные ипотечные агентства “Fannie Mae” и “Freddie Mac”…»

Когда Рубини закончил выступать, в зале воцарилась тишина. Рассказывают, что модератор, для того, чтобы хоть как-то разрядить гнетущую атмосферу, неловко пошутил: «После такого прогноза неплохо бы выпить чего-нибудь крепкого». Зал ответил нервным смехом: никто не верил, что такое может случиться.

В Давосе Рубини подтвердил свой диагноз: «У Соединенных Штатов не насморк, а пневмония. Проблема не в том, наступит или не наступит спад, а в том, что американской экономике предстоит аварийная посадка».

Вице-премьер и Министр финансов А. Л. Кудрин в своем выступлении во время открытия форума не без гордости отметил, что Россия остается островом относительной стабильности в океане бушующего мирового финансового кризиса: «Россия сумела за последние годы добиться стабильности в экономике и накопить значительные золотовалютные резервы, которые являются «подушкой безопасности». Конечно, – признал Министр, – «с учетом углубления интеграции России в мировую экономику мы почувствовали негативные последствия кризиса, но они не станут для нас жестко отрицательными». При погашенном внешнем долге накопленных средств у России столько, что теоретически Москва, по мнению Кудрина, может потратить часть средств резервного фонда России на покупку крупнейших мировых компаний, терпящих убытки во время кризиса.

7 февраля 2008 года по сообщению газеты «Коммерсантъ» премьер В. А. Зубков провел совещание представителей Правительства с членами совета Ассоциации российских банков. На встрече присутствовали 15 руководителей крупнейших банков, Министр финансов А. Л. Кудрин, председатель Центрального банка С. М. Игнатьев и глава комитета Госдумы по финансовым рынкам В. М. Резник. Присутствующие не скрывали, что тема совещания в такой степени тревожна, что никаких публичных сомнений в существовании кризиса быть не может.

Этой встречи АРБ добивалась с декабря 2007 года. Банкиры предлагали обсудить действия правительства в случае повторения кризиса ликвидности, аналогичного ситуации осени 2007 года. В. А. Зубков, открывая «достаточно актуальное и своевременное» совещание, категорически отказался видеть даже признаки кризиса ликвидности. Он согласился обсуждать не предстоящий кризис, а только «обеспечение стабильности на долгосрочную перспективу».

С ним не согласился президент Сбербанка Герман Греф, который сообщил о том, что уже во втором квартале» банки могут столкнуться с проблемами, вызванными мировым финансовым кризисом: «Мы уже начинаем чувствовать проблему на международных финансовых рынках, которая выражается в увеличении стоимости привлечения». По его словам, «уже к апрелю-маю 2008 года происходящее может привести к снижению денежного предложения и вследствие этого снижению темпов экономического роста».

По итогам встречи никаких решений не объявлялось. По данным участников совещания, до появления каких-либо кризисных симптомов никакой господдержки банковская система не получит – по крайней мере проблемы дефицита краткосрочной ликвидности будут оперативно решаться Банком России. Зато А. Л. Кудрин изменил своему оптимизму насчет «острова стабильности». По его словам, в случае острой ситуации на международном финансовом рынке «могут быть моменты, когда потребуются не только инструменты ЦБ, но и размещение бюджетных средств на депозитных счетах в коммерческих банках». Общая сумма этих средств, по его мнению, может составить не более 1 трлн. рублей.

 

Глава 13. Хроника пикирующей экономики

2 марта 2008 года в день выборов Президента Российской Федерации экспортная цена российской нефти сорта Urals впервые поднялась до $100 за 1 баррель, пробив очередную психологически важную отметку. Мало кто сомневался, что Президентом Российской Федерации станет преемник В. В. Путина – первый вице-премьер Медведев Дмитрий Анатольевич. Избирателям же, по-видимому, следовало расценивать 100-долларовый рекорд Urals, как доброе предзнаменование для нового президентского правления. Дальнейшее укрепление номинального курса рубля, или ревальвация, которая имела место в течение первой половины 2008 года, для профессионалов валютного рынка (в отличие от миллионов обывателей) не стало большой неожиданностью, однако, большинство прогнозов относительно дальнейшего развития событий оказались неоправданно оптимистичными.

Весной 2008 года, когда мировой финансовый кризис уже обрел свои очертания на Западе и тихо вползал в Россию в виде инфляции, многие представители экспертного сообщества все еще надеялись на то, что наша страна может оказаться в стороне от «идущих с Атлантики штормов и непогод». Ипотечный кризис США, перекинувшийся в Европу, привел к дестабилизации всей мировой валютно-финансовой системы. Эксперты предполагали, что банки во всем мире потеряют до $30 млрд. Реальность превзошла даже самые худшие ожидания. В начале 2008 года банки списали около $125 миллиардов своих активов, что привело к серьезному падению их акций. Индекс европейский банков (DJ Stoxx European banks index), по сравнению с июнем 2007 года, упал почти на 40 %.

Швейцарский банковский гигант UBS объявил, что его суммарные списания в результате ипотечного кризиса в США увеличились более чем вдвое и достигли $37,4 млрд.

В Германии больше всего пострадал мюнхенский “Hypo Real Estate”, специализирующийся на выдаче ипотечных кредитов. Его капитализация упала на 72,09 %, что превышает масштаб падения, например, американской “Citigroup” – ее акции просели «всего» на 62,74 %. Следом за “Hypo Real Estate” шел франкфуртский “Commerzbank”, – стоимость акций второго размеру активов немецкого банка упала на 51,68 %. Акции Deutsche Bank потеряли в цене 38,3 %.

Власти США и стран Европы предприняли ряд мер по смягчению кризиса. Так, в начале марта 2008 года британское правительство национализировало “Northern Rock”, германское правительство предприняло меры по спасению “IKB”, а Bank of America (банк федерального резерва) приступил к санации инвестиционного банка “Merrill Lynch”.

Чтобы остановить панику среди вкладчиков, Банк Англии пошел на беспрецедентный шаг – предоставил государственные гарантии всем вкладчикам банков Соединенного Королевства. Общая сумма госгарантий составила более $55 млрд.

Финансовые власти Нидерландов, Бельгии и Люксембурга выделили $16,1 млрд. для спасения крупнейшего бельгийского банка Fortis, активы которого составляют $1,5 трлн. Меры по поддержанию рынка предприняли власти азиатских стран. В частности, Банк Японии выделил на поддержание ликвидности банковской системы страны $25 млрд.

16 марта 2008 крупнейший американский банк JPMorgan Chase сообщил о приобретении “Bear Stearns”, который еще недавно считался одним из его основных конкурентов. Шок у инвесторов вызвала цена покупки – два доллара за акцию, а вся сделка обошлась всего в $236,2 млн. За считанные недели стоимость “Bear Stearns“ снизилась в десятки раз. Масштабы взаимосвязей между “Bear Stearns” и глобальной финансовой системой, равно как и последствия коллапса, которые могли произойти, огромны. Сообщения в западной прессе говорили о том, что “Bear Stearns” имел контракты с корпорациями всего мира на сумму в $2,5 триллиона.

Газета “Wall Street Journal” в своем репортаже о дискуссии, в которой приняли участие глава ФРС Бен Бернанке, другие высокопоставленные должностные лица ФРС, министр финансов Генри Полсон и замминистра финансов Роберт Стил, заметила, что «если бы они допустили банкротство “Bear Stearns”, то другие киты Уолл-Стрит могли бы погореть вместе с ним». Такой поворот событий мог привести к полному прекращению выдачи кредитов, что сразило бы и другие банки Уолл-Стрит и повлекло бы за собой крах биржи в «масштабах 1987 года», нанеся американской экономике «неописуемый ущерб».

По мнению бывшего председателя ФРС США Алана Гринспэна, кризис, подобный происходящему, случается раз или два в столетие, и в его основе лежит страх того, что ведущие финансовые институты окажутся неплатежеспособны». Свои соображения по поводу того, что следует, а что не следует денежным властям всех стран в этих условиях делать, он изложил в статье, опубликованной 5 августа 2008 года в “Financial Times”. В частности, он предостерегал от чрезмерной активности, которая может принести больше вреда, чем пользы. По мнению самого авторитетного в мире финансовый гуру, кризис неплатежеспособности завершится лишь тогда, когда стабилизируются цены на недвижимость в США. Если же правительства, обеспокоенные положением в своих банковских системах и ускоряющейся инфляцией, будут ужесточить госконтроль за экономикой, – отмечал он, – то «процесс глобализации может развернуться в обратную сторону, и это будет иметь ужасные последствия».

Российские государственные и частные коммерческие банки не принимали непосредственного участия в игре с производными финансовыми инструментами. На российских торговых площадках подобные инструменты не торгуются. Тем не менее, российские компании и банки получили тяжелейший удар. Их возможности привлечения дешевых финансовых ресурсов за рубежом стали еще более ограниченными.

В феврале 2008 года Сбербанк привлек от Центробанка рекордный объем средств – более 125 млрд. рублей; при этом значительная часть этой суммы была направлена на рынок МБК. Впервые за последние десять лет регулятор поднял ставку рефинансирования. С 4 февраля она выросла на 0,25 % и составила 10,25 %. Одновременно Центробанк изменил параметры других ставок, в том числе ставки по аукционам прямого РЕПО, давно называемой банками «неприкасаемой», и ужесточил часть нормативов резервирования, в том числе по зарубежным кредитам.

13 марта 2008 года президент Московской международной валютной ассоциации (ММВА) А. Н. Мамонтов направил открытое письмо первому зампреду Центробанка А. В. Улюкаеву, в котором написал: «Напряженность с ликвидно стью на российском межбанковском рынке не спадает, и угроза нового банковского кризиса, аналогичного тому, который разразился летом 2004 года, остается достаточно высокой». По мнению г-на Мамонтова, все меры, которые принимает Центробанк, в большей степени помогают банкам «первого круга» и гораздо в меньшей степени – остальным банкам. При этом он отметил, что кризис 2004 года как раз и начался с банков второго и третьего эшелонов.

2 апреля в Москве состоялся XIX съезд Ассоциации российских банков. Основная тема – «Расширение кредитования – важнейший фактор экономического роста России». Руководство АРБ предложили свой план решения этой проблемы, изложенной в документе, известном в банковском и экспертном сообществе под названием «Девятнадцать тезисов Тосуняна».

После исполнения гимна России были зачитаны поступившие в адрес съезда телеграммы, начиная с самой главной – от премьер-министра В. В. Путина. Глава Правительства РФ отметил, что «современная стабильная банковская система – это серьёзный фактор устойчивого экономического роста в стране» и выразил надежду на ее дальнейшее укрепление.

Президент АРБ Гарегин Тосунян в отчетном докладе отметил, что по итогам 2007 года зафиксированы высокие темпы прироста активов и капиталов банков в России. По активам, банковская система прибавила за год 50 %, а по капиталу – 57,8 %. Объём депозитов физических лиц в коммерческих банках увеличился на треть. Также он подчеркнул, что роль кредитных организаций, на сегодняшний день, в обеспечении экономики финансовыми ресурсами, крайне мала. Доля банковских кредитов, в структуре источников финансирования капиталовложений предприятий, всего 8–10 %. Тревожит и тот факт, что сумма средств, в кредитном обороте, за 6 лет выросла всего в 2,8 раза, тогда как объем средств, находившихся в распоряжении правительства, увеличился в 6 раз. То есть Россия развивается по пути распределительной экономики. Еще один немаловажный вопрос, который озвучил Тосунян, это то, что Россия должна стать центром сосредоточения крупных международных капиталов и масштабного проведения международных финансовых операций, а Москва вправе претендовать на роль международного финансового центра.

Инвестиционный задор президента АРБ остудил председатель Центробанка С. М. Игнатьев, который заявил, что в 2008 году произойдет заметное снижение темпов кредитования населения и предприятий России – с 53 до 40–38 % в год. Глава Центробанка отметил, что условия проведения денежно-кредитной политики существенно изменились. Связано это с американским ипотечным кризисом, который вызвал дефицит ликвидности на мировых финансовых рынках. И теперь создает трудности для российских банков и предприятий, которые привыкли кредитоваться на Западе. Рефинансировать эту задолженность, получить новые кредиты становится все труднее. В нынешней ситуации рефинансирование этих обязательств для крупнейших заемщиков среди государственных компаний, скорее всего, пройдет без особых проблем, а вот многие частные заемщики могут столкнуться с большими проблемами. Он также предупредил банкиров о том, что Центробанк не исключает дальнейшего повышения ставки рефинансирования и отчислений в фонд обязательного резервирования (ФОР).

Остановился Игнатьев и на наболевшем для бизнеса вопросе – укреплении курса рубля. Он отметил, что «укрепляя рубль сегодня, мы увеличиваем вероятность его ослабления в недалеком будущем». По его словам, в платежном балансе страны в 2007 году произошли серьезные изменения. Импорт увеличился на 36 %, а экспорт вырос всего на 17 %. В результате такой динамики впервые за последние несколько лет сальдо текущего счета платежного баланса существенно сократилось: с $94 млрд. в 2006 г. до $78 млрд. в 2007 г.

Зато банкиров приятно порадовал первый вице-премьер А. Д. Жуков. Он не только поддержал позицию АРБ, но даже высказался за то, чтобы в ближайшее время на правительственном уровне решить проблему высокорискованного кредитования малых предприятий: «Будем предлагать, чтобы один из госбанков стал специализированным банком по обслуживанию малого и среднего бизнеса».

Вступивший в дискуссию председатель Совета директоров «МДМ-банка» О. В. Вьюгин заявил о том, что банкам не стоит надеяться на то, что долгосрочные государственные ресурсы станут для них постоянным источником фондирования. «Сейчас, – говорил он, – налицо попытки рассчитывать на то, что можно использовать остатки на бюджетных счетах, средства госкорпораций в качестве источника фондирования. Теоретически это возможно, но практически эффективность такого использования ограничена грамотным управлением ликвидностью. Если здесь допустить ошибки, то можно попасть в очень непростую ситуацию, особенно с учетом того, что государственные деньги – очень неустойчивый источник финансирования. Госкорпорации сегодня предоставляют их, потому что еще не начали свои инвестиционные программы, но они их начнут, это их прямое назначение. Получается, что, с одной стороны, они могут быть источником фондирования для банков, но, с другой, ситуация в любой момент может измениться, и этого источника не станет. Остаются остатки бюджетных средств. Да, это вроде бы устойчивые пассивы. Но и здесь никто не может быть застрахован от изменения ситуации».

С 1 июня 2008 года Центробанк установил новые нормативы отчислений в фонд обязательного резервирования (ФОР). Ставки отчислений по обязательствам кредитных организаций перед банками-нерезидентами в рублях и иностранной валюте выросли с 5,5 до 7 процентов. Ставки отчислений по обязательствам банков перед физическими лицами в рублях выросли с 4,5 % до 5 процентов. В экспертном сообществе эти меры расценили, как попытку Центробанка ограничить заимствования банковской системой иностранных кредитов.

В июньском «Обзоре банковского сектора Российской Федерации» Центробанк сообщил, что за первое полугодие 2008 года объем кредитов, предоставленных банками нефинансовым организациям, с начала года увеличился на 1,8 трлн. руб. и достиг 11,12 трлн. рублей. Аналогичные темпы роста банки показали и в рознице: кредиты физлицам выросли на 0,6 трлн. руб. и на 1 июля составили 3,59 трлн. рублей.

Обеспокоенный стремительным ростом кредитования и увеличением доли «плохих» кредитов, Центральный банк издал в июле 2008 года новые рекомендации к исполнению банками положения 254-П «О порядке формирования кредитными организациями резервов на возможные потери по ссудам, по ссудной и приравненной к ней задолженности». В документе, например, говорилось, что в случае снижения чистых активов или выручки заемщика более чем на 20 % за квартал, его финансовое положение признается средним, а кредит попадает во вторую категорию качества с резервом не менее 10 % (по первой категории резерв нулевой). При дефиците выручки свыше 20 % кредит объявляется «плохим», и банк обязан сформировать по нему резерв до 50 %.

В июле 2008 года Президент России Дмитрий Медведев, проникнувшись непростой ситуацией с рефинансированием долговых обязательств российских компаний, попросил правоохранительные структуры и властные органы перестать «кошмарить» бизнес. По его мнению, отечественных предпринимателей замучили проверками и «наездами» по коммерческим наводкам. Высказывание главы государства быстро стало крылатым выражением, которое не гнушаются использовать в своей речи все россияне. Позже Медведев обратился с просьбой уже к представителям делового сообщества: «Я понимаю, что бизнесу работать нелегко, что бюрократический аппарат у нас еще тяжелый, но не надо скулить».

В конце первой декады августа 2008 года ставка однодневных долларовых межбанковских кредитов LIBOR, на протяжении первой половины 2007 г. не превышавшая 5,3-5,5 % в годовом исчислении, впервые с начала 2001 г. перевалила отметку 6 % годовых. Это свидетельствовало о возникновении в мировой финансовой системе весьма серьезного дефицита ликвидных средств. Финансовые власти США и стан ЕС в срочном порядке проводили многомиллиардные валютные интервенции на своих рынках, чтобы предотвратить обвал фондовых рынков. А инвесторы в панике продавали акции. В результате фондовые индексы Европы и Азии потеряли 2-5%.

Правительство Франции объявило о предоставлении банковской системе гарантий по межбанковскому кредитованию на €320 млрд. Еще € 40 млрд. французские власти намеревались до конца года выделить на рекапитализацию банков. Правительство Германии также заявило о плане поддержки финансового сектора общим объемом €480 млрд., из которых € 400 млрд. направлялось на гарантии межбанковских кредитов, а еще €80 млрд. – на рекапитализацию банков. Долгие годы Франция и Германия жили не по средствам: шумно брались за реализацию дорогих социальных программ, развивали здравоохранение, вели активное строительство. А деньги на это извлекали не из экспортных доходов или налогов, а черпали из запасов Европейского центрального банка в виде дешевых кредитов. И на этот раз они не изменили сами себе.

* * *

11 августа 2008 года ставки на МБК по однодневным кредитам (overnight) для банков первого круга достигали 8 % против 4–5 % в начале месяца. Таких высоких ставок межбанковский рынок не видел с июня 2004 года, когда ситуацию однозначно квалифицировали как кризис ликвидности. Резко возрос объем средств, привлекаемых на аукционах прямого РЕПО: 11 и 12 августа они превысили 200 млрд. руб.

Для того чтобы улучшить ситуацию с ликвидностью, 12 августа Министерство финансов разместило на депозитных счетах в Сбербанке, ВТБ и РСХБ 119 млрд. руб. временно свободных бюджетных средств по ставке 8 процентов годовых. Объем сделок прямого РЕПО достиг рекордных показателей, составив 1861,8 млрд. рублей. Однако ситуацию это не спасло. К 16 сентября средневзвешенная ставка на рынке МБК по однодневным кредитам (overnight) поднялась до 12,63 процентов. Для банков второго и третьего круга ставки по однодневным кредитам доходили до 40 процентов.

11 сентября Банк России, устами первого зампреда А. В. Улюкаева, признался в том, что российскую банковскую систему накрыл кризис ликвидности, подобный тому, который случился осенью прошлого года. По его словам, российские банки остро нуждаются в заемных средствах для проведения операций, что, впрочем, уже не новость для тех, кто был в курсе ситуации на рынке межбанковского кредитования. Газпромбанк – один из трех столпов рынка биржевого репо (наряду со Сбербанком и ВТБ) – просто ушел с рынка, в итоге с 15 сентября началось тотальное закрытие лимитов, и получить кредит под залог ценных бумаг стало практически невозможно.

18 сентября 2008 года премьер Владимир Путин на встрече в Сочи с иностранными предпринимателями, приехавшими на экономический форум, оптимистично заявил: «Мы видим напряжение на наших торговых площадках, но считаем, что это не связано с нашими проблемами, у нас нет системных проблем. Все капитальные показатели российской экономики – в норме».

К тому времени (сентябрь 2008 года) мировой финансовый кризис вышел на новый опасный виток. ФРС США взяла под свой контроль две крупнейшие ипотечные компании (“Fannie Mae” и “Freddie Mac”), оказавшиеся на грани банкротства.

15 сентября четвертый по размерам инвестиционный банк США “Lehman Brothers” после 158 лет успешной деятельности обратился с заявлением о банкротстве. Сумма указанных в списке активов составила более $600 млрд. 76 заграничных подразделений банка в 15 странах приостановили или вовсе прекратили свою деятельность.

Сразу же после краха “Lehman Brothers” спрэд (разница) между ставкой межбанковского кредитования LIBOR и ставкой ФРС поднялся более чем на четыре процентных пункта. В нормальной экономической ситуации этот спрэд составляет около 0,25 процентных пунктов. Регуляторы по обе стороны океана обвиняли S&P, Fitch и Moody’s в неадекватной оценке облигаций, обеспеченных американскими ипотечными кредитами. Все обвинения сводились к одному вопросу: почему бумаги, которым в январе были присвоены рейтинги ААА, к августу «внезапно» обесценились на 50 % и стали фактически неликвидными?

25 сентября JP Morgan объявил о приобретении за $1,9 млрд. шестого по величине банка США “Washington Mutual” (WaMu), располагавшего активами на сумму $310 млрд. WaMu стал тринадцатым коммерческим банком США, разорившимся в этом году. Следующей жертвой финансового кризиса могла стать AIG – крупнейшая в мире страховая компания, страхующая буквально от всего, кроме космической катастрофы нашей планеты. Потенциальные размеры ее убытков оказались огромными – более $100 млрд. Для обсуждения судьбы AIG руководители крупнейших компаний Уолл-стрит провели экстренное совещание в Федеральном резервном банке Нью-Йорка. По всему миру в AIG застрахованы и перестрахованы 74 миллиона различных компаний, объектов недвижимости и т. д. Одних только ипотечных облигаций в ее портфеле насчитывалось $441 млрд. Падение AIG вызвало бы всемирный крах страхового бизнеса и вообще всей мировой финансовой системы, которая без страхования просто не может работать. ФРС выделила AIG ссуду в размере $85 млрд. в обмен на 80 % её акций.

Общая стоимость списанных кредитными учреждениями и инвестфондами США и Европы активов составила в сентябре около $230 млрд. Рекордсменом по списаниям оказался банк UBS, потерявший $37,4 млрд. В середине октября были близки к коллапсу два банковских гиганта Соединенного королевства “Royal Bank of Scotland” и “HBOS”. Министерство финансов Великобритании и Банк Англии предоставили им стабилизационные кредиты в размере 350 млрд. фунтов стерлингов, с поспешностью и на условиях, которые глава Royal Bank of Scotland сэр Фред Гудвин (Sir Fred Goodwin) сравнил с «расстрелом из проезжающего автомобиля».

Центральный банк Японии, когда стало известно о банкротстве “Lehman Brothers”, направил на рынок почти $118 млрд., чтобы предотвратить кризис ликвидности в системе межбанковского кредитования.

Вышеупомянутые события спровоцировали резкое падение биржевых индексов по всему миру. Причем в этот раз обвала не избежали и крупнейшие российские торговые площадки: РТС и ММВБ. 16 сентября 2008 года основные российские фондовые индикаторы РТС и ММВБ приостанавливали торги в связи с резким падением котировок. Индекс ММВБ обрушился на 17,45 %, индекс РТС рухнул на 11,47 %.

Подешевели не только акции, но и долговые обязательства, включая государственные ОФЗ. Иностранные инвесторы активно продавали российские активы и выводили средства за рубеж. «Газпром» – гордость государственной корпоративной политики – обесценился настолько, что выпал из десятки крупнейших мировых компаний по капитализации. За несколько дней индекс РТС провалился значительно ниже уровня 1500–1600 пунктов, который биржевые аналитики считали «дном» рынка и на котором многие инвесторы начали скупать бумаги в надежде на их скорый рост. Надежды рухнули, и у инвесторов родилась горькая шутка: «Купи себе «дно» и получи второе бесплатно».

Чистый отток капитала из России в сентябре 2008 года достиг $25 млрд. В абсолютном выражении это исторический максимум, если же сделать поправку на масштаб экономики, то цифра месячной утечки в сентябре соответствует примерно 19 % ВВП. Для сравнения, в кризисном III квартале 1998 года чистый отток капитала составил 20 % ВВП, то есть бремя утечки примерно сопоставимо. Главный канал утечки капитала из страны – вывод крупнейшими российскими кредитными организациями и «дочками» иностранных банков валютных активов на зарубежные счета. Вероятно, они делали это как в целях хеджирования валютного риска в условиях слабеющего рубля (по отношению к доллару, который пока еще остается основной валютой внешнего кредитования), так и для резервирования средств под расчеты с кредиторами в условиях возникших проблем с рефинансированием. Так, в сентябре чистое погашение внешних займов российскими банками составило $7,6 млрд.

События на российском рынке дали повод американским чиновникам толковать их в политическом свете. Заместитель госсекретаря США по странам Европы и Евразии Дэниэл Фрид, выступая на слушаниях в сенатском комитете по вооруженным силам, заявил, что бегство капитала из России, это – «только первые признаки той цены, которую России придется заплатить за удар по Грузии». Таким образом, военная авантюра Президента Грузии М. Н. Саакашвили в Южной Осетии в первых числах августа 2008 года приобрела характер события всемирно-исторического значения.

Никакого прямого существенного экономического ущерба России 5-дневная война с Грузией не принесла, хотя взятие на ба ланс Южной Осетии и Абхазии сказывается на состоянии феде рального бюджета в отрицательную сторону. Так, с окончания войны и до 2010 года Россия направила в бюджеты Южной Осе тии и Абхазии в общей сложности 50 млрд. рублей. Это примерно 0,5 % федерального бюджета за 2010 год. Для сравнения, расходы на образование в федеральном бюджете в 2010 году составили 4 %, не лучше и с медициной.

* * *

17 сентября в кабинет вице-премьера И. И. Шувалова с криком: «Шеф, все пропало!» – ворвался руководитель одной из крупнейших отечественных инвестиционных компаний. И к вечеру впервые в новейшей российской истории торги на обеих фондовых площадках – ММВБ и РТС – были остановлены по распоряжению Федеральной службы по финансовым рынкам (ФСФР). Индекс РТС к моменту остановки торгов успел вплотную приблизиться к 1000 пунктов – уровень, казавшийся немыслимым на протяжении трех последних лет. В этот день не было исполнено 450 сделок на общую сумму в 7,1 млрд. рублей.

18 сентября, объем неисполненных обязательств на рынке биржевого репо достиг 60 млрд. рублей. Тогда же появились первые жертвы среди банков. По своим обязательствам перед клиентами не смогли расплатиться «Связь-банк» и инвестиционный банк «КИТ Финанс». «Связь-банк» – крупный нетто-заемщик, сильно зависящий от рынков репо и МБК (но при этом близкий к госструктурам, благодаря чему практически все банки первого и второго эшелона имели на Связь-банк существенные лимиты).

Правление ММВБ в материале, размещенном на своем сайте, признало ситуацию чрезвычайной, подтвердив, что 17 сентября, как сказано официальным языком, «не была проведена процедура контроля обеспечения по сделкам участников клирингового пула».

Сколько банков понесло критические убытки на портфелях акций и облигаций, неизвестно, но слухи циркулировали нехорошие. Кризис вышел за рамки первых полос деловых газет и пробрался в «массы». Появилась новая форма спама: через ICQ рассылались малограмотные сообщения из серии: «в теч. 2 дней накроются три банка». Мгновенно разнеслась новость о просьбе «Росевробанка» досрочно погасить часть ипотечных кредитов. Появились анекдоты о том, как банкомат жалобно попросил у клиента двадцатку, а банкиры переоделись в оранжевые жилетки и пошли мести улицы.

Начался массовый отток вкладов населения из банков. В сентябре 2008 года вкладчики забрали из них 37 млрд. рублей. Больше всех пострадал «Росбанк» – объем вкладов в этой кредитной организации снизился со 116,6 млрд. руб. до 99,5 млрд. рублей. Из «Райффайзенбанка» вкладчики забрали 6,5 млрд. руб., из Банка Москвы – 4,3 млрд. руб., из «Альфа-банка», «Уралсиба» и «Газпромбанка» – по 2,9 млрд. рублей Тушить пожар, за которым не уследили на бирже, пришлось уже Правительству и Центральному банку.

17 сентября 2008 года Совет директоров ЦБ РФ принял решение снизить с 18 сентября нормативы обязательного резервирования:

• по обязательствам кредитных организаций перед физическими лицами в рублях с 5,5 % до 1,5 %;

• по обязательствам перед банками-нерезидентами в рублях и инвалюте с 8,5 % до 4,5 %;

• по иным обязательствам кредитных организаций в рублях и обязательствам в инвалюте – с 6 % до 2 %.

В свою очередь, Министерство финансов приняло решение о размещении на депозитах Сбербанка, ВТБ и Газпромбанка 1,12 трлн. рублей «временно свободных бюджетных средств». Выступая по телевидению, Министр финансов А. Л. Кудрин пообещал, что эти средства разойдутся по всей системе в целом: «Мы… рассматриваем такие банки… как банки, которые смогут прокредитовать мелкие и средние банки в ходе расшивки этой ситуации с ликвидностью».

Банковское сообщество задохнулось от возмущения и несправедливости, предположив, что в первую очередь деньги будут использоваться либо для решения внутренних проблем госбанков, либо для скупки ими конкурентов и подешевевших непрофильных активов. Протягивая госбанкам руку помощи за счет средств государственного резерва, власти поддержали не столько их бизнес, сколько их топ-менеджеров, которые в последние годы не обращали внимания на свои долговые коэффициенты, развиваясь в основном за счет заемных средств.

Негативный общественный резонанс вызвала информация о том, что сотрудники Сбербанка выходят на корпоративную клиентуру других банков с настойчивыми предложениями «переходить на обслуживание к ним или в другие госбанки», аргументируя это тем, что «положение коммерческих банков неустойчиво». Своим мародерством госбанки вызвали многочисленные жалобы и обвинения со стороны «коммерческих коллег».

Вопрос о недобросовестном поведении сотрудников Сбербанка обсуждался 17 октября на встрече руководства Центробанка с представителями Ассоциации региональных банков. Руководители региональных банков рассказали главе Центробанка С. М. Игнатьеву, как сотрудники Сбербанка предупреждали их клиентов о возможных проблемах, предлагая перевести счет в Сбербанк. Один из региональных банков даже пожаловался в местное управление Федеральной антимонопольной службы (ФАС).

3 октября 2008 года Правительство РФ в срочном порядке внесло в Государственную Думу пакет антикризисных законов. Поправки к закону «О страховании вкладов физических лиц…», увеличивали сумму страхового покрытия до 700 тыс. рублей. Поправка к закону «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)» позволяла регулятору предоставлять кредиты без обеспечения на срок не более шести месяцев кредитным организациям, имеющим международные рейтинги.

Суть главного законопроекта: «О дополнительных мерах по укреплению стабильности банковской системы в период до 31 декабря 2011 года», – состоит в следующем: Банк развития (ВЭБ) получил право предоставлять организациям, в том числе и банкам, кредиты в иностранной валюте целевым назначением для погашения внешних кредитов и займов, полученных ими до 25 сентября 2008 года.

Сумма кредитов огромная – $50 млрд. Чтобы получить государственную финансовую поддержку компании-претенденты должны соответствовать достаточно жестким критериям и пойти на серьезные уступки в пользу государства. А именно:

• заемщик должен осуществлять свою основную деятельность в реальном секторе экономики на территории России;

• новый кредит от государства он может получить только на условиях софинансирования, иначе говоря, заемщик должен за счет средств акционеров или других кредитов найти как минимум 25 % от рефинансируемой суммы и разделить риски с государством;

• заемщик вправе рассчитывать на господдержку, если его обязательства перед иностранным кредитором возникли не позднее 25 сентября этого года;

• заемщик должен быть «чист» перед государством, то есть не иметь никаких задолженностей по уплате налогов и прочих сборов;

• потенциальный «получатель помощи» должен предоставить ВЭБу тот же залог, который он дал иностранному кредитору, кроме этого – дополнительное обеспечение, устраивающее банк, и поручительства своих акционеров;

• размер рефинансируемых обязательств должен превышать $100 млн, при этом максимальная сумма не может быть более $2,5 млн;

• в дальнейшем заемщик обязан согласовывать с банком привлечение новых кредитов и займов;

• получив кредит, компания должна включить представителей ВЭБа в органы управления.

Законопроект наделил Центробанк и Агентство по страхованию вкладов (АСВ) правом осуществлять меры по предупреждению банкротства банков. Рассчитывать на санацию могли только те кредитные организации, банкротство которых дестабилизирует банковскую систему страны, а также социально значимые банки.

Против антикризисных законопроектов проголосовали коммунисты, а остальные думские фракции эти меры поддержали. Правда, не обошлось без язвительных выпадов в адрес Правительства и Центробанка. Член комитета Госдумы по бюджету и налогам О. Г. Дмитриева продемонстрировала представителям «Единой России», и, в частности, В. М. Резнику, представлявшему закон, многостраничный текст аналогичного закона, принятого в США. И сравнила с ним скромный, 3-х страничный документ российских денежных властей. «Наши деньги отправлялись за границу, размещались в иностранных ценных бумагах по 3–4 % годовых, и при этом в два раза каждый год был прирост внешнего частного долга!», – негодовала Дмитриева.

7 октября Президент Медведев в своем выступлении по телевидению объявил о том, что государство выделит банкам субординированные кредиты на 950 млрд. руб.

Субординированным кредитом называется заем на срок не более пяти лет, погашение которого не может быть затребовано раньше срока истечения договора. Процентная ставка по субординированному кредиту не могла превышать ставки рефинансирования Центробанка и меняться в течение всего срока действия договора.

Сбербанк получал 500 млрд. руб., ВТБ – 200 млрд. руб., Россельхозбанк – 25 млрд. руб., другие банки – до 255 млрд. рублей. Вскоре Министр финансов А. Л. Кудрин уточнил, что Центральный банк выдаст субординированный кредит в размере 500 млрд. руб. Сбербанку напрямую, а остальные кредиты в сумме 450 млрд. руб. будут выданы через Банк развития (ВЭБ).

8 октября вновь остановились торги на ММВБ (на два дня) и РТС (до особого решения ФСФР). Закрытие бирж произошло из-за катастрофического падения котировок акций. Всего за полчаса индекс ММВБ обрушился на 14,35 процента, рискуя перекрыть антирекорд, установленный всего двумя днями ранее (18,66 процента). Дефицит ликвидности банковской системы оказывал давление на фондовый рынок. Пытаясь любыми способами заполучить жизненно важную ликвидность, банки сбрасывали акции. Аналитики начали всерьез обсуждать как новое «дно» уровень 500 пунктов по индексу РТС.

14 октября банк «Глобэкс», входящий в первую тридцатку российских банков, прекратил выдачу вкладов и обслуживание зарплатных и кредитных пластиковых карт. 15 октября стало известно, что Банк развития (ВЭБ) покупает «Глобэкс» за символическую сумму 5 тыс. рублей. О том, какая «дыра» образовалась в балансе «Глобэкса» точно неизвестно. В официальном сообщении на сайте ВЭБа говорилось о том, что «Банк России и Минфин рассматривают возможность выделения Банку развития (ВЭБ) целевого депозита объемом $2 млрд. на год для приобретения до 100 % акций КБ «Глобэкс».

В августе Банк развития (ВЭБ) за такую же символическую сумму 5 тыс. руб. приобрел «Связь-банк», который понес серьезные убытки от падения котировок ценных бумаг на российском фондовом рынке. Еще в июле 2008 года «Связь-банк» входил в первую тридцатку российских банков.

Третьим крупным коммерческим банком, который в октябре пришлось спасать при непосредственном участии Центробанка, стал «Собинбанк». Если бы регулятор действовал менее оперативно, последствия для «Собинбанка» могли бы быть самыми плачевными. Участники рынка отмечали, что «Собинбанк» с июня месяца постоянно увеличивал объемы заимствований на рынке МБК, не имея достаточных ликвидных активов. В качестве покупателя «Собинбанка» первоначально рассматривался государственный «Газпромбанк», но в итоге он достался «Газэнергопромбанку», в акционерах которого тоже числятся структуры «Газпрома», например «Межрегионгаз».

Во второй половине октября по всем регионам страны прокатилась волна истерической паники вкладчиков, подогреваемая злонамеренно-недостоверной информацией о банках, которые, якобы, вот-вот станут банкротами. Дезинформация распространялась по всем канонам современной информационной войны: анонимно, массово и по одинаковой схеме. Так, анонимная SMS-рассылка «Такой-то банк в 16.00 обанкротится, снимайте деньги» особенно активно распространялась 15–18 октября, в дни массовой выдачи зарплат с карточек. Вкладчики, поверившие анониму, приходили в банк, видели обычные для середины месяца очереди возле банкоматов и воспринимали происходящее, как подтверждение сигнала бедствия.

Паника шагала по стране, как Новый год: с востока на запад. На Дальнем Востоке от «набега вкладчиков» пострадал «Далькомбанк», в Сибири – «Запсибкомбанк» и «Ханты-Мансийский банк». В Свердловской области основной удар пришелся на банк «Северная Казна» и «Уральский Банк Реконструкции и Развития». В Перми пострадал «Камабанк», в Саратове – «Поволжский немецкий банк». Это только те банки, о массовых снятиях вкладов в которых в октябре сообщали СМИ.

И список можно продолжать. Например, октябрь стал самым неудачным месяцем в деятельности Сбербанка. По данным газеты «Ведомости» население забрало из него около 80 млрд. рублей – 2,5 % всех вкладов. В общей сумме отток вкладов физических лиц из российских банков в октябре 2008 года составил 6 %. В абсолютном выражении снижение вкладов составило 354,5 млрд. рублей – до 5 трлн. 535,6 млрд. рублей на 1 ноября.

На какие цели могли направлять свои сбережения вкладчики можно догадаться из следующих статистических данных. В сентябре-октябре 2008 года россияне купили у банков и в обменниках иностранной валюты на $11 млрд. Этот показатель стал рекордным с 1999 года – с того времени, как Банк России публикует подобную статистику. В некоторых областных центрах жители начали массово скупать товары первой необходимости: макаронные изделия, консервы, соль, спички и парафиновые свечи.

В пятницу 17 октября в Москве и Санкт-Петербурге начали распространяться слухи о том, что коммерческие банки, якобы, получили из Центрального банка таинственные письма, вскрыть которые предписывалось в выходные. Утверждалось, что, таким образом, регулятор объявит об ограничении продажи валюты («не больше 1 тысячи долларов в руки») и девальвации рубля в диапазоне 33–40 руб. за доллар. А все дело было в том, что Департамент общественных связей Центробанка передал утром сообщение об ограничении с 20 октября объемов биржевых своп-сделок по доллару, через которые некоторые российские банки и нерезиденты выводили из России свои рублевые активы. Накануне, объем торгов в валютной секции ММВБ составил рекордные $19,46 млрд. Из них $10,5 млрд. – валютные свопы. Новости из Центробанка вызвали среди граждан небывалый спрос на доллары и евро.

20 октября на ММВБ прошел первый аукцион для кредитных организаций по предоставлению Центробанком кредитов без обеспечения. Средневзвешенная ставка составила 9,89 % в годовом исчислении, в то время как минимальная цена отсечения декларировалась в 8,5 %.

Таким образом, поддержка Центробанком негосударственного банковского сектора оказалась не только краткосрочной, но и довольно дорогой, даже по сравнению со ставками депозитных аукционах Минфина по размещению временно свободных бюджетных средств. В результате на аукционе ММВБ было размещено всего 387,727 млрд. рублей из выставленных 700 млрд. рублей. По словам участников рынка, к торгам было допущено 105 банков, из которых воспользовались кредитом только 80.

Участвовать в аукционах по распределению беззалоговых кредитов Банка России в соответствии с критериями, установленных в Положении ЦБ РФ № 323-П от 16.10. 2008, могли, порядка, 120 банков, имеющих международный рейтинг долгосрочной кредитоспособности не ниже уровня В – от Fitch Ratings или Standard & Poor`s или не ниже В3 от Moody`s Investors Service.

В целом за октябрь 2008 года суммарный объем обязательств российских банков перед Центральным банком увеличился в 5 раз, или на 1,2 трлн. рублей. По данным компании «РискСофт», если на 1 октября в числе должников находились 122 банка, а суммарный объем предоставленных им кредитов составлял 296 млрд. рублей, то по состоянию на начало ноября этот показатель достиг уже 1,5 трлн. рублей. Количество кредитных организаций, обратившихся за финансированием к Центробанку, выросло за 1 месяц почти вдвое – до 240. На первом месте по сумме обязательств перед ЦБ РФ находился Банк развития (ВЭБ), одолживший у Центробанка 293,5 млрд. руб. За ним следовали Сбербанк (150 млрд.), «Газпромбанк» (72,6 млрд.), «Альфа-Банк» (51,9 млрд.), «ЮниКредит Банк» (40,1 млрд.).

22 октября премьер В. В. Путин в ходе рабочей поездки в Новосибирск посетил филиал «Альфа-банка». Вот, как описывает эпизод первого официального визита главы российского Правительства во front-office частного коммерческого банка корреспондент газеты «Коммерсантъ» (№ 193 (4010) от 23.10.2008) Андрей Колесников в материале под заголовком «Владимир Путин подал пример экономического оптимизма»:

«Сея вокруг убежденность, что никакого кризиса в России нет и быть, не может, Владимир Путин приехал в новый офис Альфа-банка в Новосибирске и увидел случайного посетителя.

– Что вы делаете? – спросил господин Путин. – Деньги снимаете?

– Нет, вношу, – испуганно сказал этот человек с таким видом, как будто он их выносил. – Извините, Владимир Владимирович!

Глава Альфа-банка Петр Авен объяснил премьеру, что денег в Альфа-банк и, правда, больше несут, чем из него выносят.

Еще одна посетительница, которая старалась не оборачиваться в сторону господина Путина, брала в банке кредит.

– Под сколько процентов? – спросил ее премьер.

Женщине пришлось обернуться. То, что она увидела, привело ее в настоящее смятение. Казалось, подтвердились ее худшие опасения.

– Под 10,5 процента, – прошептала она. – Но пытаюсь под десять. Они уговаривают меня взять на год, а я хочу на полгода. Понимаете, я не уверена…

– Вы теперь эксклюзивный клиент, – сказал ей господин Путин.

Она, кажется, в этот момент не в состоянии была понимать намеки, даже такие.

– Ой, я сейчас сознание потеряю, – призналась она.

Угроза, судя по всему, была реальной.

– Не надо, – попросил ее премьер.

Господин Путин…обратился к Петру Авену с вопросом, воспользовался ли тот услугой…беззалогового кредитования банков.

– Восемь миллиардов взяли без залогов, – сказал господин Авен без особого, по-моему, энтузиазма.

….Господин Путин заметил, что частные банки не выбирают пока квоту, которая предназначена для них Центробанком.

– Вы, кажется, помните, что когда берете деньги из, например, ВЭБа, – сказал ему господин Путин, – то выступаете не только как коммерческий банк, потом, когда оперируете этими деньгами, а как агент правительства.

Петр Авен не спорил. В такой ситуации лучше было стать агентом правительства, чем не стать»…

* * *

Выполнение основных пунктов плана российского Правительства по устранению последствий мирового финансового кризиса заканчивалось в начале ноября. Сбербанк получил первый транш (140 млрд. руб.) субординированного кредита общим объемом 500 млрд. рублей по ставке 8 % годовых. Всего же госбанкам досталось, порядка 3,6 трлн. руб. При этом средства кредитных организаций на корсчетах и депозитах в Центробанке практически не выросли, ставки на рынке МБК по однодневным кредитам для банков второго и третьего круга не опускались ниже 25-30 %.

С 26 сентября по 10 октября международные резервы Банка России сократились на $32,2 млрд. – до $530,6 млрд. (11,2 %). Аналогичным образом за это время обесценился к доллару и рубль. В середине июля за доллар по официальному курсу давали 23,12 руб., а на 25 октября курс установлен уже в 26,25 руб. за доллар.

С 17 по 24 октября международные резервы сократились на $31 млрд. Менее половины этих потерь можно отнести на переоценку валютных активов из-за повышения курса доллара. Однако основная часть потерь объясняется оттоком капиталов из страны, а также продажей Центробанком валюты на внутреннем рынке для поддержания курса рубля.

30 октября состоялось заседание Совета директоров Агентства по страхованию вкладов. На это раз председательствовал на нем глава Центробанка С. М. Игнатьев. Основным вопросом обсуждения, по информации пресс-службы АСВ, стал ряд новых функций, возложенных на АСВ в рамках вступившего в силу федерального закона «О дополнительных мерах для укрепления стабильности банковской системы в период до 31 декабря 2011 года». Был утвержден порядок использования 200 млрд. рублей, выделенных Агентству в качестве имущественного взноса Российской Федерации для финансирования мер по предупреждению банкротства банков. На эти средства АСВ намеревался выдавать ссуды, займы в целях финансового оздоровления проблемных банков, приобретать их акции (участвовать в уставном капитале), организовывать торги по продаже имущества банков, а также оказывать иную финансовую помощь.

5 ноября Президент Дмитрий Медведев обратился к Федеральному собранию с ежегодным посланием. «Мировой финансовый кризис далек от завершения, власти и бизнес должны учитывать это в разработке планов», – заявил глава государства.

7 ноября премьер Владимир Путин утвердил «План действий, направленных на оздоровление ситуации в финансовом секторе и отдельных отраслях экономики». Таким образом, российское Правительство официально признало факт наличия в стране экономического кризиса. План действий, опубликованный в тот же день на интернет-сайте Правительства РФ включал 55 задач, объединенных в десять разделов. Общеэкономическим мерам, финансовой системе, поддержке внутреннего спроса, рынку труда и малому бизнесу было посвящено 36 пунктов, отраслевым мерам – 19.

Как следует из названия документа, финансовый сектор кризис затронул полностью, а остальную экономику – лишь частично. Приоритеты спасения, согласно данному плану, это – сельское хозяйство, строительство, машиностроение и ВПК. Среди новаций – право Банка развития (ВЭБ) во внесудебном порядке взыскивать и реализовывать заложенное при получении кредита имущество при банкротстве должников. Кроме того, ВЭБ получил свободу распоряжаться переданными ему в управление средствами пенсионных накоплений граждан, накопительная часть пенсии которых находится в управлении ВЭБа.

10 ноября премьер Владимир Путин на совещании по экономическим вопросам обнародовал скандальные подробности того, как крупнейшие российские банки распоряжаются государственными средствами, выделяемыми на поддержку банковской системы. Заявление премьера пока еще не приговор банкирам, у них еще есть шанс, обнадежила участников рынка газета «Коммерсантъ» (№ 204 от 11.11.2008). Как отмечало издание, на совещание были приглашены и «не совсем профильные» министры – глава МВД Р. М. Нургалиев и Генеральный прокурор Ю.Я Чайка.

Почему за одним столом встретились «силовики» и банкиры стало ясно после слов Путина о возможном недобросовестном использовании государственных ресурсов. Премьер отметил, что у банков-получателей государственных средств (ВЭБ, ВТБ и Сбербанк) резко возрос объем операций, связанных с трансграничными переводами валюты на корреспондентские счета в зарубежные банки. «Нужно жестко пресекать не только нелегальные финансовые потоки, но и вообще внимательно отслеживать ситуацию с движением капитала», – заявил премьер.

На этом открытая часть заседания закончилась. Но все было уже понятно: 1) выделенные государством на поддержку банковского сектора бюджетные средства до экономики не доходят, 2) государственные банки переводят свои пассивы не в кредиты нефинансовому сектору, а в валюту, 3) ожидается резкая девальвация рубля.

Первые последствия совещания у В. В. Путина экономических министров, банкиров и глав правоохранительных органов оказались довольно необычными. На другой день, 11 ноября, Центробанк с утра демонстративно снизил курс рубля к корзине валют на 30 копеек. А вечером того же дня демонстративно поднял ставку рефинансирования до 12 %.

Странной показалась банковским аналитикам ситуация, когда снижаются резервные требования, проводятся триллионные вливания в банковскую систему и одновременно поднимается учетная ставка. Повышение ставки рефинансирования, кроме прочего, означает рост ставок по кредитам российских банков и их удорожание для конечных заемщиков.

17 ноября на ММВБ прошел 8-й аукцион по предоставлению кредитов без обеспечения. На семи предыдущих аукционах Центробанк разместил более 1 триллиона рублей на срок до пяти недель. На 8-м аукционе кредитные средства размещались на срок до шести месяцев. Рейтинговые требования к банкам-заемщикам были повышены до «BB-» от S&P и Fitch и до «Ba3» от Moody’s.

По информации ММВБ, 32 банка подали заявки на 393,889 млрд. рублей, но получили банки только 143,07 млрд. рублей. Минимальная ставка размещения была заявлена на уровне 11,25 %, но по итогам аукциона ставку отсечения установили на уровне 12,52 %. Это значит, что те банки, которые подали заявки в диапазоне от 11,25 до 12,51 %, денег не получили. Самой высокой из предложенных ставок была 15 % годовых. Всего в рамках аукциона было заключено 31 соглашение. В момент проведения аукциона ставки овернайт на рынке МБК составляли 20–25 %, на свопах начинались от 40 % и доходили до 120 %.

Условиями допуска к аукционам по предоставлению беззалоговых кредитов вызвали недовольство со стороны участников рынка. Накануне 8-го аукциона президент Ассоциации российских банков (АРБ) Гарегин Тосунян заявил: «Я считаю, что международные рейтинги не имеют никакого отношения к допуску банков к аукционам. У нас в этом вопросе идут долгие дебаты с ЦБ, которые, надеюсь, приведут к положительному результату. Тромб надо пробивать – к межбанковскому кредитованию необходимо обеспечить доступ как можно большего количества отечественных банков».

28 ноября Центральный Банк РФ повысил ставку рефинансирования еще на один процентный пункт. К 1 декабря 2008 года она составила 13 %. Вместе со ставкой рефинансирования регулятор повысил ставки по кредитам овернайт с 12 % до 13 % в годовом исчислении.

В это время Европейский Центробанк (ЕЦБ) и ФРС США вели себя с точностью до наоборот. Они понижали учетные ставки, удешевляя тем самым деньги для экономики. В конце октября ставка рефинансирования ФРС США упала до 1 %. Банк Англии 6 ноября снизил ставку с 4,5 до 3 %. Европейский центральный банк в 15 странах еврозоны установил ставку 3,25 % вместо 3,75 % годовых. Вслед за ним ставки были снижены центробанками Швейцарии, Чехии и Дании. Даже Индия, когда по ней ударил мировой кризис, установила ставку в 4 % годовых.

Забавным выглядел значительный рост ставок по депозитам самого Центробанка – они подросли еще на 1 процентный пункт. Ставки по операциям «том-некст» составили 5,75 %, а за недельные средства регулятор пообещал платить банкам 6,25 %. По сути, средства, депонируемые на счетах в Центробанке, стали для госбанков местом складирования «излишков», которые они привлекли в рамках беззалоговых аукционов или в виде субординированных кредитов от денежных властей, но при этом не были готовы использовать их ни на МБК, ни направлять на займы нефинансовому сектору.

Многие банки столкнулись с дефицитом ресурсов, невозвратом кредитов и переходом корпоративной клиентуры и вкладчиков в госбанки и иностранные банки. По этой причине они сократили объемы кредитование производства и домашних хозяйств, ввели режим экономии собственных расходов. После обвала фондового рынка у ряда компаний возникла необходимость пополнить свои залоговые обеспечения по банковским кредитам. В частности, одной из первых на маржин-колл попала компания «Русал» Олега Дерипаски, у которой были сложности с исполнением обязательств как перед российскими, так и западными кредиторами. Из-за маржин-коллов Дерипаска потерял 9,99 % немецкого строительного концерна Hochtief и 20 % производителя автокомпонентов Magna и вынужден был продать за символическую сумму свой банк «Союз».

Маржин-коллы были у структур «Альфа-Групп».

Свои обязательства по сделкам РЕПО на сумму 7,2 млрд. руб. не выполнил банк «КИТ Финанс». В октябре 2008 г. «КИТ Финанс» купила компания ОАО «РЖД» за символические 100 рублей.

В период с сентября по декабрь 2008 года лишились лицензии следующие кредитные организации: «Красбанк» (Москва); «Кредитсоюзкомбанк» (Москва); «Промкредитбанк» (Москва); «Партнербанк» (Саратовская область); «Универсальный Банк Сбережений» (Москва); КБ «Премьер» (Москва); МКБ «Евразия-Центр»; «Эконацбанк» (Москва); «Мира-банк» (Москва); КБ «Сахалин-Вест» (Южно-Сахалинск); «Юнитбанк» (Москва); «Русский Банкирский Дом» (Москва); «Лефко-банк» (Москва); КБ «Сибконтакт» (Тюменская область); КИИБ «Сочи» (Сочи); «Курганпромбанк» (Курган); КБ «Интегро» (Москва); «Тюменьэнергобанк» (Тюмень); «Газинвестбанк» (Москва); «Сетевой нефтяной банк» (Калининград); «Зеленоградский коммерческий банк» (Московская область); «Балткредобанк» (Калининград); КБ «Капитал Кредит» (Москва); КБ «Боровицкие ворота» (Москва).

В лице «Тюменьэнергобанка» (лицензия отозвана 3 декабря 2008 года) АСВ столкнулся с первым крупным страховым случаем в своей практике. Общая сумма выплат вкладчикам банка составила около 5 млрд. рублей. Количество вкладчиков тоже впечатляет – порядка 80 тыс. человек.

Предвидя проблемы с исполнением обязательств, руководство некоторых банков рекомендовало вкладчикам раздробить свои депозиты, превышающие 700 тыс. рублей, путем перевода денежных средств на основании договоров дарения на депозитные счета фиктивных вкладчиков. Таким образом, обязательства банка перед такими клиентами попадали под госгарантии, и выплачивать средства пришлось бы не банку, а АСВ. Первыми банками, у которых агентство обнаружило махинации с переоформлением депозитов, стали банки «Премьер» и «Евразия-центр».

Реальные проблемы у банков, не имеющих международных рейтингов и поэтому не получающих государственной поддержки, начинались с ухудшением качества кредитного портфеля. Поэтому они были вынуждены резко увеличить резервы по выданным ссудам, распродавать находящиеся в залоге акции и объекты недвижимости (квартиры, офисы и промышленные помещения), что обернулось новыми убытками и обвалами на фондовых площадках и рынке недвижимости.

В условиях финансового кризиса спрос покупателей на проблемные банки, даже технологичные, с развитой сетью продаж банковских продуктов, невелик. И тому уже есть подтверждение. В начале октября 2008 года московский банк «Электроника» стал задерживать клиентские платежи. 16 ноября 2008 года Центробанк ввел в «Электронику» временную администрацию в лице Агентства по страхованию вкладов (АСВ), которое пыталось найти инвестора, готового приобрести потерявший платежеспособность банк целиком. Такового не нашлось, и АСВ пришлось продать «Электронику», как разобранный на запчасти, «убитый», автомобиль.

1 декабря представители АСВ и Национального резервного банка (НРБ) подписали соглашение о передаче в НРБ обязательств «Электроники» по депозитам физических лиц (1,7 млрд. руб.) и часть кредитного портфеля (5 млрд. руб.). АСВ, как конкурсный управляющий впервые использовало подобную схему в отношении проблемного банка. Дальнейшая судьба «Электроники» зависила от желания кредиторов заключить с акционерами банка соглашение о реструктуризации задолженности в размере 12 млрд. рублей. Отсутствие интереса инвесторов к санированию банка привело к тому, что АСВ завершила проведение мер по предотвращению банкротства. При данных условиях Банк России вынужден был 25 декабря 2008 года отозвать у АКБ «Электроника» лицензию на осуществление банковских операций.

По данным Центра экономической конъюнктуры (Таблица 6), IV квартал 2008 г. стал со времени кризиса 1998 г. первым кварталом, в течение которого сокращаются объемы экономической деятельности. В сентябре рост ВВП составлял 6,9 %, в октябре – 5 %, в ноябре 1,6 %. В декабре рост ВВП, предположительно, составил 0 %.

В ноябре остановил конвейер ГАЗ. КАМАЗ сократил рабочую неделю до 4 дней. Остановил производство Агромашхолдинг. Объявили об остановке доменных печей Магнитогорский металлургический комбинат (ММК), Новолипецкий металлургический комбинат (НЛМК) и Evraz. НЛМК остановил три из пяти своих домен общей мощностью почти 4 млн. тонн чугуна, что привело к сокращению объемов производства стали на 10 %. В Evraz Group сообщили, что в начале ноября компания остановила домну на Западносибирском металлургическом комбинате. Остановка домен – крайняя мера, на которую металлурги идут только в очень тяжелой ситуации.

Таблица 6

Данные спада производства в IV квартале 2008 года

29 ноября Федеральная налоговая служба обнародовала статистику, согласно которой в ноябре по сравнению с октябрем сборы по налогу на прибыль и НДС упали в России более чем в 5 раз. А по сравнению с ноябрем прошлого года этих налогов собрали в 3–4 раза меньше, что свидетельствовало о том, что экономика России после непрерывного 10-летнего подъема вошла в рецессию.

По данным Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ) и Национального агентства финансовых исследований (НАФИ), опубликованным 29 ноября 2008 года, россияне «мониторили» кризис, главным образом, посредством просмотров государственных телеканалов. В них же сообщалось о том, что финансовый кризис пришел в Россию из США, и что власти страны к возникновению кризисных явлений не имеют никакого отношения.

«Единая Россия» по инициативе комитета Госдумы по труду и социальной защите предложила на один год заморозить все выплаты по кредитам вместе с процентами для тех граждан, которые потеряли работу и не в состоянии оплатить свои долговые обязательства. Российские парламентарии – не единственные в мире, которые за счет кредиторов пытались помочь гражданам с выплатой кредитов. Например, в США в ноябре месяце законодатели в нескольких штатах разрешили ипотечным заемщикам возможную задержку выплат с 30 до 150 дней.

Активисты движения «Молодая гвардия», не дожидаясь законодательного закрепления инициативы, организовали в регионах «горячие линии» и заявили о намерении открыто вывешивать баннеры «Кровопийцы» на дверях банков, которые в условиях кризиса будут отказываться замораживать выплаты по потребительским кредитам для клиентов, которые вынуждены встать на биржу труда. В случае если поток жалоб на конкретный банк станет значительным, молодогвардейцы пообещали устроить под окнами финансовой организации пикет и «окатить банк волной общественного порицания».

Когда нефть стоила более $100 за баррель, казалось, что возврата к эпохе дешевой нефти быть не может. В ноябре-декабре 2008 года цены на нефть марки Urals колебались возле отметки $35 за баррель. При таких ценах в 2009 году бюджет гарантированно недополучал 3,5 триллиона рублей. Таким образом, вместо проблемы «куда девать долларовые сверхдоходы» российские денежные власти столкнулись с проблемой дефицита иностранной валюты для поддержания курса рубля. В данной ситуации Центробанк вынужден был либо продавать золотовалютные резервы, либо обесценивать рубль.

Официально о расширении коридора бивалютной корзины Центробанк не объявлял. Инвесторы узнавали о мерах монетарных властей уже в ходе торговой сессии, когда курсы доллара и евро шли к новым максимумам. В первый раз Центробанк расширил коридор 11 ноября, когда на бирже ММВБ подорожали и доллар, и евро. Обычно такое случается нечасто, так как эти валюты находятся «в противофазе». Доллар растет, когда евро падает, и наоборот.

К 1 декабря стоимость бивалютной корзины (0,55 доллара и 0,45 евро) поднялась до уровня 31,22 рубля. С июля, когда доллар стоил 23 рубля, российская валюта ослабла уже на 20 %. Центробанк рекомендовал всем кредитным организациям удерживать среднюю за октябрь-ноябрь балансовую позицию по каждой иностранной валюте. По сведениям из СМИ, Центробанк регулярно проводил разъяснительные беседы с госбанками, отговаривая их от ведения игры на ослабления рубля в сложившихся кризисных условиях. Но и административное давление на банки неэффективно, если валюту покупают их клиенты – в частности, физические лица.

Всего государство до конца 2008 года влило в банковскую систему 5 трлн. рублей. Предполагалось, что значительная часть этих средств перейдёт в реальный сектор в качестве кредитов. Но банки, испуганные ростом невозвратов и уже столкнувшиеся с оттоком вкладов, предпочли держать их на валютных депозитах. А с мерами непосредственной поддержки предприятий правительство не спешило, несмотря на начало массовых увольнений и мрачные прогнозы социальных взрывов в моногородах, живущих за счёт крупных предприятий.

Деньги в экономику практически не поступали, акции компаний, заложенные в западных банках, обесценивались, и для многих крупных компаний альтернативой национализации стал либо переход в собственность западных кредиторов, либо банкротство. Системную помощь получили только нефтяные компании, которым правительство понизило налоги и экспортные пошлины, а также выдало каждой из них по несколько миллиардов долларов льготных кредитов.

В декабре 2008 года был опубликован список 295 компаний, которым государство готово оказать поддержку в случае тяжелого финансового положения. От каждой отрасли выделили в среднем по 10 компаний. Вмешательство государства должно было помочь выйти из кризиса ключевым отраслям и предприятиям страны, хотя капитализация рынка акций на тот момент уже настолько упала, что государство имело возможность выкупить весь рынок, даже не влезая в долги.

К сожалению, большинству компаний, пострадавших от кризиса, восстанавливаться пришлось собственными силами. Эксперты с горечью констатировали, что кризис катастрофически проредил (иногда использовалось слово «зарезал») ту часть российского среднего класса, которая выросла до кризиса в основном своим трудом и предпринимательской инициативой. А ведь именно эта социальная группа была в глазах широких масс экономически и общественно легитимной.

 

Глава 14. «Прозябательная полоса» или жизнь после кризиса

2009 год во всем мире (исключением был Китай) прошел под знаком рецессии. Весной и летом Греция, Ирландия и Португалия балансировали на грани дефолта. У инвесторов возникли серьезные опасения в отношении платежеспособности Испании и Италии. ВВП Германии сократился на 4,7 %. На протяжении нескольких месяцев агентства непрерывно снижали кредитные рейтинги европейских стран. В результате, например, менее чем за две недели (с 28 июля по 10 августа) основные фондовые индексы Великобритании и Германии упали на 22 % и 29,2 % соответственно. В Испании и Португалии резко выросла безработица. Евро был на волоске от самого крупного обвала в своей недолгой жизни. Объем международной торговли товарами и услугами уменьшился на 10,9 %.

С начала финансового кризиса ФРС США применила сразу несколько программ поддержки финансового и реального секторов экономики, общий объем которых превысил $6 триллионов. Среди них наиболее существенными являлись:

• Term Auction Facility (TAF) – размещение средств ФРС на краткосрочных депозитах в коммерческих банках;

• Primary Dealer Credit Facility (PDCF) – суточные кредиты инвестиционным банкам;

• Commercial Paper Funding Facility (CPFF) – долгосрочные (на несколько месяцев) кредиты под залог краткосрочных корпоративных облигаций.

К концу I квартала 2010 года завершились операции, в ходе которых была проведена масштабная покупка на открытом рынке государственных облигаций и ценных бумаг федеральных ипотечных агентств на сумму более 1,7 трлн. долларов. Десяти банкам было предписано увеличить капитал на 75 млрд. долларов, что они и сделали. Покупая казначейские облигации, ФРС снижала их доходность, тем самым влияя на ставки по кредитам. Это помогало населению рефинансировать кредиты, а бизнесу привлекать заимствования на развитие.

Банк Англии вслед за снижением официальной процентной ставки до 0,5 % годовых приступил к покупке государственных облигаций, корпоративных облигаций и коммерческих бумаг в объеме 200 млрд. фунтов стерлингов.

К концу 2008 года в большинстве стран ЕС правительства стали крупнейшими собственниками финансовых институтов: под их контролем оказалась примерно 1/4 данного сектора. При этом госдолг государств Евросоюза продолжал расти, и в первом квартале 2013 года составил 85,9 % от ВВП (для сравнения: полный внешний долг России меньше 35 % от ВВП, в то время как собственно государственный долг не превышает 10 % ВВП).

С марта 2009 года на мировых фондовых рынках возобновился рост цен на акции. Идекс Доу Джонса возрос на 21 %. Индекс DJ STOXX 600 для европейского рынка возрос на 25 %. По данным Национального бюро экономических исследований (NBER) США, рецессия в этой стране закончилась в июне 2009 года. Правда, речь тогда еще не шла о возвращении экономики в норму, а всего лишь констатировалось прохождение «дна» экономического спада и «начало восходящей фазы бизнес-цикла». За полтора года рецессии (с декабря 2007 года) в США сократились 7,3 млн рабочих мест, реальный ВВП уменьшился на 4,1 %, американцы лишились 21 % своего благосостояния.

Аналогичный Комитет по бизнес-циклам в Европе (Великобритания, Лондон) объявил, что Великая рецессия в Еврозоне закончилась после второго квартала 2009 года. Экономика 16 стран, в которых евро является официальной валютой, в сумме прибавила 0,4 %. Лидеры экономического роста среди стран еврозоны – Германия и Франция. В остальных странах еврозоны подъем был слабым, безработица оставалась высокой, рост доходов – вялым.

Власти ЕС активно работали над созданием единого механизма банковского надзора и европейского банковского союза, который призван, в том числе, сократить использование денег налогоплательщиков для помощи проблемным банкам. Формируется законодательство, согласно которому ЕЦБ получит право единого наднационального регулятора банков еврозоны, после чего он сможет, вводить для них предписания, и, в самом крайнем случае – отзывать лицензии. Для урегулирования ситуации с государственными долгами ЕЦБ не исключает возможность выкупа облигаций стран-должников на €1,2 трлн. с последующей конвертацией их в «вечный беспроцентный кредит», что фактически уничтожит долг.

Российское правительство в 2009 году (в отличие от кризисного 1999-го года) не стало проводить т. н. «секвестр», то есть фронтальное урезание всех статей бюджета подряд. Удалось сохранить все основные социальные программы, а также осуществить «точечные» меры поддержки граждан. Расходы бюджета по сравнению с 2008 годом возросли на 27,3 %, тогда как доходы – наоборот – упали на 20,9 %. Чтобы профинансировать образовавшийся дефицит, использовались накопленные резервы. Остатки средств Резервного фонда в иностранных валютах в рублевом эквиваленте уменьшились за год на 2223,8 млрд. рублей, или на 55,5 %, и составили 1783,4 млрд. рублей.

До 50 % бюджета (порядка 5 трлн. рублей) было направлено на оплату труда, пенсии, социальные пособия, образование, здравоохранение и жилье. В развитие национальной экономики вложили 1,65 трлн. рублей. При этом сотни миллиардов ушли на поддержу высокотехнологичных отраслей. На обеспечение боеготовности Армии и Флота, на покупку вооружений и военной техники израсходовали 1,1 трлн. рублей. С учётом средств федерального бюджета, Фонда национального благосостояния, ресурсов ЦБ, государственных гарантий – финансирование антикризисной программы превысило 3 трлн. рублей (более 100 млрд. долларов по текущему счету). Большинство принятых мер сработало позитивно.

Кредитные организации и другие финансовые институты имели проблемы с обеспечением ликвидностью. Темпы роста активов банковского сектора существенно замедлились: в целом за 2009 год активы увеличились лишь на 5,0 % – до 29 430,0 млрд. рублей. Существенно повысилась среднегодовая стоимость ресурсов, привлеченных от нефинансовых организаций (до 6,6 % годовых) и населения (до 10,4 % годовых). Средняя ставка по кредитам нефинансовым организациям в рублях на срок до 1 года увеличилась с 12,2 % годовых до 15,3 % годовых.

Объем кредитов, предоставленных нефинансовым организациям, увеличился лишь на 0,3 % (в 2008 году – на 34,3 %) – до 12 541,7 млрд. рублей, а их доля в активах банковского сектора за год снизилась с 44,6 % до 42,6 %. Объем кредитов физическим лицам сократился на 11,0 % – до 3573,8 млрд. рублей. Удельный вес просроченной задолженности в совокупном объеме кредитов всем категориям заемщиков вырос с 2,1 до 5,1 %.

Стремление банков избегать дополнительного увеличения кредитного риска обусловило увеличение вложений в ценные бумаги. Их объем в портфелях кредитных организаций вырос на 82,2 % (в 2008 году – на 5,1 %) – до 4309,4 млрд. рублей, а их доля в активах банковского сектора увеличилась с 8,4 до 14,6 процентов.

Существенной составляющей положительного финансового результата стал доход от операций с иностранной валютой. Активность населения по приобретению иностранной валюты начала снижаться в январе 2009 года, после того как Центральный банк заявил о завершении плавной девальвации рубля. Продемонстрировав рекордный спрос на валюту в сентябре-декабре 2008 года (спрос на иностранную валюту составил в совокупности $48,65 млрд.), россияне в январе 2009 года купили наличной валюты на сумму 8,3 млрд. долларов – на 21 % меньше, по сравнению с декабрем 2008 года. В мае спрос на инвалюту снизился на 13 % – до $2,3 млрд. – минимального уровня, который наблюдался в середине 2004 года.

Прибыль действующих кредитных организаций, по сравнению с 2008 годом, сократилась на 49,9 % и составила 205,1 млрд. рублей (за 2008 год – 409,2 млрд. рублей). Сокращение прибыли в 2009 году было обусловлено в первую очередь значительным ростом резервов на возможные потери по ссудам.

В целом объем средств, привлеченных кредитными организациями от Банка России, уменьшился на 57,8 % – до 1423,1 млрд. руб., а доля данного источника в пассивах банковского сектора сократилась с 12,0 до 4,8 %.

По итогам 2009 года на рынке межбанковского кредитования российский банковский сектор стал неттокредитором нерезидентов. В начале 2009 года российские банки за счет государственных финансовых резервов погашали свои обязательства перед банками-нерезидентами и практически не осуществляли внешних заимствований. Так, в период с января по июль 2009 г. чистая задолженность перед нерезидентами сократилась с 843,1 до 121,2 млрд. рублей.

Количество действующих кредитных организаций в течение 2009 года сократилось с 1108 до 1058. Для сравнения отметим, что в США за весь период мирового финансово-экономического кризиса (с сентября 2007 года) разорились 46 банков, в Великобритании – семь, а в странах еврозоны – ни одного.

3 апреля 2009 г. в Москве, в Колонном зале Дома союзов, состоялся XX съезд Ассоциации российских банков. На съезде обсуждались актуальные проблемы, связанные с развитием национальной банковской системы в условиях мирового финансово-экономического кризиса. Делегаты и гости прибыли в таком количестве, что в зале не хватало мест. Множество журналистов, десятки телекамер в зале заседаний – все подтверждало неординарность события.

Во вступительном докладе президент ассоциации Гарегин Тосунян подчеркнул необходимость обеспечить надлежащее кредитование экономики: «Никто не требует без разбора повсеместно наращивать кредитование – в этом нет необходимости; тем более в условиях финансового кризиса. Однако очевидно, что кредитами надо поддерживать производства, которые высокоэффективны. Нельзя согласиться с тем, что с помощью сдерживания кредитования надо бороться с инфляцией. Наоборот, именно кредиты, а не госфинансирование, должны побуждать рост производства и выпуск товаров. А следовательно, и служить фактором сокращения инфляции».

Отдельный фрагмент своего выступления президент АРБ посвятил «словесным интервенциям», «которые в значительной степени напрягают рынок и воздействуют на него не в меньшей, а иногда и в большей степени, чем финансовые интервенции». «Потому что ожидания рынка так же материальны, как и балансовые показатели, – подчеркнул президент АРБ. – Они потом отражаются в том, что банки зажимают свои ресурсы, боясь прокредитовать на длительный срок, не зная, что будет с рынком, с валютой, с инфляцией. То же самое – заемщики: не рискуют брать под такие высокие проценты. Тем более не рискуют брать валюту, хотя значительная часть пассивов сегодня перетекла в валютную составляющую. То есть возникает очень много напряжений, которые негативно сказываются и реализуются на практике».

По мере обсуждения тезисов доклада становилось ясным не только то, что проблема «плохих долгов» действительно сложна, но и то, что кризис – не война, и все не спишет. Это с предельной ясностью дал понять Министр финансов Алексей Кудрин. По его словам, он, как один из регуляторов рынка, имел доступ к финансовой отчетности банков, пострадавших в последние полгода от девальвации или лишившихся лицензии из-за невыполнения требований к нормативам. «Я был поражен тем, какие риски принимали на себя финансово-кредитные структуры, насколько низким было качество кредитного управления в них», – признался глава финансового ведомства. И привел конкретный пример: строительную отрасль, которая была «закредитована» к моменту начала кризиса на 80 %. «Зная это, банки должны были бежать от нее, как черт от ладана, а они продолжали кредитовать предприятия отрасли», – посетовал он.

Главы ВТБ-24 (М. Задорнов), Райффайзенбанка (П. Гурин) и других крупных участников рынка утверждали, что проблему «плохих долгов» или «токсичных активов» они сами решить не смогут. По мнению П. В. Гурина, «объем плохих кредитов на конец года можно приблизительно оценить на примере роста плохой задолженности на рынке корпоративных облигаций – 13,5 %. Если плохие кредиты на конец года выйдут на уровень 10 %, то банкам понадобится порядка 1 трлн. руб., чтобы покрыть убытки, сформировать резервы и т. д. Цифра неподъемная для банковской системы. Что делать? Каким образом банки должны построить свою работу, чтобы снизить эту цифру?»

Представители банковского сообщества проявили нескрываемый интерес к созданию в России «плохого банка» – структуры, на баланс которой кредитные организации могли бы «сливать» проблемные долги. Государство (в случае создания «плохого банка») не только забирает проблемные активы на баланс, но и платит за них. Причем платит существенные суммы – те, на которые финансово-кредитные структуры не могут рассчитывать в случае продажи «проблемных портфелей» коллекторам.

Глава АСВ Александр Турбанов подтвердил, что, да, в ряде стран существуют организации, занимающиеся выкупом проблемных активов. Например, в Южной Корее при возникновении у банка проблем специально созданная организация приобретает эти активы, а потом в течение длительного времени работает с банком. Чем удобен данный механизм? Банки моментально получают ликвидность – для погашения обязательств перед клиентами, бесперебойного осуществления расчетов, кредитования реального сектора экономики. Вывод плохих активов с баланса банка сразу повышает его капитализацию. Применительно к российским условиям сразу же возникает вопрос: «У кого выкупать активы?» – на повышенных тонах вопрошал г-н Турбанов и сам же отвечал на этот вопрос: «Государство должно поддерживать системную стабильность, однако, масштабный выкуп проблемных активов у всех подряд банков – утопия».

Не удалось АРБ убедить регуляторов и в необходимости радикального снижения ставки рефинансирования и в продлении сроков моратория на повышение норматива обязательного резервирования (ФОР). Гарегин Тосунян на слайдах сравнил ставку ЦБ со ставками рефинансирования в других странах: «Мы понимаем озабоченность Центрального банка и его стремление удержать с помощью высокой ставки рефинансирования отток капитала и курс рубля, – отметил он. – Но надеяться на то, что таким образом мы добьемся снижения инфляции – необоснованно». В ответ глава Центробанка Сергей Игнатьев заявил, что ставка рефинансирования будет снижена, когда это позволит финансово-экономическая ситуация.

Немало прений было по вопросу о введении норматива достаточности капитала. Министр финансов Алексей Кудрин высказался неожиданно резко: «Закон о минимальном размере капитала банков принят, и он должен исполняться, ни отменять, ни менять его мы не собираемся». Более того – глава финансового ведомства дал понять, что рассматривались и более жесткие варианты данного законопроекта.

Просьбы представителей малых банков поменять систему рефинансирования, увеличив объем кредитов под залог кредитных договоров и других банковских активов, не были услышаны. Регуляторы дали понять, что делали, делают и будут делать ставку на крупнейшие банки. А судьба мелких и средних финансово-кредитных групп волнует их гораздо меньше: в конце концов, как отмечали они, в России число банков явно избыточно. И если с рынка в 2010 году уйдут 150 кредитных организаций, а к 2012 году – еще 150, никто не пострадает (кроме нескольких тысяч специалистов).

Таким образом, итоги XX съезда АРБ оказались не слишком радостными для банковских лоббистов и представителей малых и средних банков. Первым дали понять, что степень их влияния на принятие решений в кризисный период значительно снизилась: государство предпочитает решать возникшие проблемы самостоятельно, без оглядки на банковские ассоциации. Вторым посоветовали готовиться к достойному уходу с рынка – к превращению в небанковскую кредитную организацию, или к продаже своего бизнеса более крупной финансово-кредитной структуре.

11 ноября 2009 года Совет директоров Банка России одобрил «Основные направления денежно-кредитной политики на 2010 год и период 2011 и 2012 годов». В документе подчеркивалось, что приоритетной задачей регулятора является снижение инфляции до 9–10 % в 2010 году и 5–7 % в 2012 году, применение режима инфляционного таргетирования и переход к свободному плаванию курса рубля.

С весны 2009 года до 1 января 2010 года Банк России снижал ставку рефинансирования 12 раз – с 13 % до 8,25 %. Среднемесячная ставка по однодневным рублевым кредитам, размещенным российскими банками, в январе 2009 года составила 15,7 % годовых, достигнув максимального значения за последние семь лет. В мае – сентябре ставка MIACR по однодневным кредитам в рублях преимущественно находилась в диапазоне 6–8 % годовых, в IV квартале – 4–7 % годовых.

Одним из основных рыночных инструментов рефинансирования в 2009 году оставались операции прямого РЕПО. За девять месяцев 2009 года объем данных операций составил 25,1 трлн. рублей по сравнению с 8,4 трлн. рублей за аналогичный период 2008 года. Объем операций Банка России по предоставлению банкам кредитов без обеспечения на сроки от 5 недель до 1 года составил 3,1 трлн. рублей. Кредитов под обеспечение нерыночными активами (векселя, права требования по кредитным договорам организаций) за январь-сентябрь 2009 года было выдано 1,8 трлн. рублей.

В 2010 году российская нефть Urals на мировом рынке подорожала на 28,9 % – до $78,2 за баррель. Благодаря повышению цены на нефть сальдо текущего счета осталось положительным и весьма значительным по величине – $34 млрд. Высокими темпами дорожали цветные и драгоценные металлы, в результате цены на них (кроме цен на алюминий) превысили уровень 2008 года. Цены повысились практически на все основные биржевые товары, включая продовольствие. Вместе с тем огромный рост цен при практически неизменном курсе рубля к доллару очень серьезно ухудшали конкурентоспособность экспорта отечественных предприятий и увеличивали прибыльность импорта в ущерб отечественному производству.

Инвесторы рассчитывали на восстановление докризисных темпов в 6–7 %, но вскоре были вынуждены признать: докризисного максимума достигнет не рост экономики, а загруженность мощностей (из-за низкого качества инвестиций), что ограничит рост 3–4 % в год. Единственным драйвером роста экономики являлось частное потребление, поддерживаемое повышением зарплат бюджетников и розничным кредитованием. По выражению Руслана Гринберга (директор Института экономики РАН) в России началась «прозябательная полоса».

По мере восстановления кредитоспособности нефинансовых клиентов и удешевления ресурсной базы кредитные организации снижали процентные ставки по кредитам реальному сектору экономики. Средняя ставка по кредитам нефинансовым организациям в рублях на срок до 1 года снизилась с 15,3 до 10,8 процентов. Средняя ставка по рублевым кредитам физическим лицам на срок до 1 года уменьшилась на 2,3 процентного пункта – до 27,5 %. Активы банковского сектора увеличились на 14,9 % – до 33 804,6 млрд. рублей. Доля просроченных кредитов (6,5 % на 1 апреля 2010 года) осталась на приемлемом уровне. Размер резервов на возможные потери по ссудам увеличился с 1023 млрд. рублей на 01.01.2009 до 1824 млрд. рублей на 01.10.2009.

На XXI съезде АРБ, состоявшемся 9 апреля 2010 года, со стороны регулятора впервые со времени начала кризиса прозвучали послания успокоительного характера. Председатель Центробанка Сергей Игнатьев уверенно заявил, что серьезных системных рисков в банковской системе пока не просматривается. Ликвидности более чем достаточно, достаточность капитала в целом по банковскому сектору составляет 20.5 %. Проблема плохих долгов постепенно смягчается, экономика понемногу начинает расти. Его заместитель Геннадий Меликьян заверил, что никаких революционных разработок в надзоре и регулировании до конца года не будет: «Кто сказал, что на Россию и на ее банковскую систему надвигается какая-то грандиозная революция – в надзоре и регулировании? Извиняюсь, но это полный бред. Ничего на нас не надвигается, никаких революционных разработок не будет. Все это выдумки».

В своем постановлении XXI съезд АРБ отметил эффективную деятельность Банка России, «который в разгар кризиса смягчил требования по надзору за выданными кредитами и способствовал сохранению банковской системы». Съезд призвал регулятора развивать идеологию и практику банковского надзора таким образом, чтобы «стимулировать добросовестные банки к проведению взвешенных и эффективных операций кредитования и вытеснять с рынка недобросовестных игроков, являющихся источниками системных рисков».

В октябре 2010 года Центробанк отозвал лицензию у столичного «Международного промышленного банка» (должен ЦБ – 32 млрд. рублей и более 50 млрд. рублей – другим кредиторам и клиентам), это стало крупнейшим случаем банкротства. После отзыва лицензии выяснилось, что величина отрицательного капитала банка составляет 30 млрд. рублей. Причем, данные средства были выведены из банка посредством кредитов, выданных фирмам-однодневкам. Против руководства Межпромбанка было возбуждено уголовное дело по признакам преднамеренного банкротства и организации присвоения растраты государственных средств. В числе ответчиков по иску фигурировали три экс-председателя правления, а также бенефициар финорганизации, бывший сенатор от Тувы Сергей Пугачев (до кризиса занимал 50-е место в списке Forbs).

За два года со дня отзыва лицензии, АСВ посредством реализации активов и имущества «Межпромбанка» удалось выплатить кредиторам первой очереди примерно 5 млрд. рублей. Остальные 84,8 млрд. рублей долга, из которых половина приходится на банки, в том числе иностранные, с Межпромбанка и его бывшего бенефициара взыскать не удалось. Вынесенные российским судом санкции на арест Сергея Пугачева несколько раз отменялись, а объявление в международный розыск снималось. Однако решение о заочном аресте все же было вынесено и подтверждено Мосгорсудом, и экс-сенатор вновь оказался под угрозой быть объявленным в международный розыск.

В декабре 2010 года Центробанк отозвал лицензии у пяти кредитных организаций предпринимателя Матвея Урина: «Традо Банк» (Москва), «Славянский банк» (Москва), Банк «Монетный дом» (Челябинск), «Уралфинпромбанк» (Екатеринбург) и «Донбанк» (Каменск-Шахтинский). При отзыве лицензии сообщалось, что данные банки фальсифицировали отчетность, указывая в ней фактически отсутствующие ценные бумаги, а часть активов украдена. Кроме того, в Славянском банке и Традо-банке было выявлено рекордное количество фиктивных вкладов, созданных за несколько дней до наложения запрета на совершение депозитных операций. Отрицательный капитал пяти банков составил 10,4 млрд. рублей. Весной 2013 г. Матвей Урин был приговорен к 7,5 годам лишения свободы за мошенничество в особо крупных размерах.

«Банки-уринцы», хотя и были по отдельности некрупными кредитными организациями, нанесли совместными усилиями больший ущерб фонду страхования вкладов, чем Межпромбанк (точнее, его розничная «дочка» «Межпромбанк Плюс»). Страховые выплаты вкладчикам «Традо-Банка», «Дон-банка», банка «Славянский», банка «Монетный дом» и «Уралфинпромбанка» составили порядка 5 млрд. рублей. «Соцгорбанк», также считавшийся «уринцем», лишился лицензии в апреле 2011 года, в результате чего у АСВ прибавилось головной боли еще на 7 млрд. рублей.

Самый крупный страховой случай с начала существования в России системы страхования вкладов произошел в июле 2011 года после отзыва лицензии у АМТ-банка, вклады физлиц у которого составляли 15,6 млрд. рублей. Кроме того, АМТ-банк остался должен ЦБ по полученным в кризис беззалоговым кредитам на сумму 7,7 млрд. рублей. Не исключено, что попытки АМТ-банка расплатиться с ЦБ любыми средствами спровоцировали отзыв лицензии. Банк, пытаясь сформировать средства для погашения долга, начал привлекать средства во вклады по завышенным ставкам. Бенефициар финорганизации казахстанский миллиардер Мухтар Аблязов скрылся в Великобритании.

17 февраля 2011 года правоохранительные органы провели обыски в «Банке Москвы», «Русском земельном банке», компании «Интеко» и «Кузнецкий Мост Девелопмент». По версии следствия, преступление было совершено в 2009 году, когда «Банк Москвы» выдал кредит на сумму 12,76 млрд. руб. компании «Премьер-Эстейт». Она, в свою очередь, приобрела на аналогичную сумму 58 га земли в Московской области у компании «Интеко», принадлежащей Елене Батуриной – супруге мэра Москвы Юрия Лужкова. По средним рыночным показателям эта цена оказалась завышенной в шесть раз. Незадолго до этого 15 млрд. руб. занял из столичного бюджета сам «Банк Москвы». Затем он выдал кредит на сумму 12,76 млрд. руб. компании, которая имела уставной капитал в 10 тыс. руб. и была учреждена за три месяца до обращения за ссудой.

После отстранения Андрея Бородина от должности прези дента «Банка Москвы» и заочного ареста были выявлены другие финансовые злоупотребления, в ча стности наличие огромной «дыры» в балансе. В 2008–2011 гг. подчиненные Бородина организовали перечисление с корреспон дентского счета «Банка Москвы» не менее 50 млрд. рублей на счета подконтрольных коммерческих компаний, зарегистрирован ных на территории Республики Кипр. При этом ни одна из не скольких десятков задействованных в преступной схеме фирм не вела какой-либо финансово-хозяйственной деятельности.

Банкротство «Банка Москвы» могло бы обрушить финансовый рынок страны. В кредитной организации обслуживается 4,5 млн вкладчиков и 9 млн частных клиентов. Общая сумма депозитов на тот момент составляла 150 млрд. рублей, кредитный портфель розничного бизнеса – более 70 млрд. рублей. Глава правления основного акционера «Банка Москвы» – ВТБ – Андрей Костин назвал ситуацию в банке «беспределом», причины которого кроются «в плохом банковском надзоре». В итоге Банк России, АСВ и ВТБ, ставший собственником «Банка Москвы», приняли решение об оздоровлении шестой в России по размерам активов кредитной организации. До конца 2011 года «Банк Москвы» получил 295 миллиардов рублей ($10,5 млрд.) под 0,5 процента годовых сроком на 5 лет.

Резонансное банкротство «Межпромбанка» и скандал вокруг «Банка Москвы» привели к отставке Геннадия Меликьяна – руководителя надзорного блока Центробанка. Известно, что в течение 2011 года ОАО «Банк Москвы» не соблюдал норматив максимально размера риска на одного заемщика или группу связанных заемщиков (Н6) и норматив долгосрочной ликвидности (Н4). В случае с каким-нибудь мелким или средним банком подобные нарушения не остались бы без внимания со стороны территориального управления Банка России, например, в виде предписания ограничить прием вкладов или создать дополнительные резервы. По словам члена Комитета Госдумы по финансовому рынку, финансового омбудсмена Павла Медведева, «Меликьян никак не мог повлиять на положение дел вокруг проблемных банков, так как рычагов влияния было недостаточно». Таким образом, омбудсмен тонко намекнул на близость Сергея Пугачева и Андрея Бородина к высшей государственной элите страны.

На отставку Геннадия Меликьяна отреагировала вся отечественная и мировая деловая пресса. Во многих материалах одной из главных причин ненадежности российского банковского сектора называлась непрозрачность собственности кредитных организаций и отсутствие ограничений на кредитование банками «родственных» коммерческих структур. Так в статье, опубликованной 30 июля 2011 года в английской «The Financial Times», констатируется: «В кровосмесительном и темном мире российской банковской системы, выдача кредитов компаниям, связанным с менеджментом или держателями акций, является одной из крупнейших проблем в секторе. Кредитное рейтинговое агентства Moody предполагает, что около 50 % всех кредитов в российской банковской системе в 2009 и 2010 годах были выданы знакомым».

10 октября 2011 г. уголовное дело в отношении Бородина и его заместителя Акулинина (оба объявлены в международный розыск и включены в «Красный циркуляр» Интерпола) возбудила прокуратура Швейцарской Конфедерации. Основанием для этого стали данные швейцарского Управления по борьбе с отмыванием денег, которое является аналогом Росфинмониторинга. По информации этого управления, Бородин, находясь на должности главы «Банка Москвы», злоупотребив полномочиями, принял участие в незаконном присвоении более 14 млрд. рублей (примерно 430 миллионов швейцарских франков). Эти средства поступили на счета Бородина и его доверенных лиц в нескольких банках Швейцарии. Прокуратуре Швейцарии и Управлению по борьбе с отмыванием денег удалось разыскать и арестовать на них 354 миллиона франков. Вслед за Швейцарией уголовное преследование Андрея Бородина по подозрению в отмывании средств, нажитых преступным путем, начали Багамские острова.

* * *

В 2011 году наибольший вклад в рост кредитного портфеля внесли кредиты, предоставляемые физическим лицам. Прирост их объема составил 1.47 трлн. рублей или 36 процентов. Кредиты нефинансовым организациям за год выросли на 3.7 трлн. рублей или на 26 процентов. Объем межбанковских кредитов за 2011 год прибавил 37 % процентов. Активный рост кредитного портфеля наблюдался и во второй половине 2011 года. Например, в сентябре, ноябре и декабре темпы роста кредитного портфеля фактически повторили результаты 2007 года, то есть соответствовали росту во времена кредитного бума.

По итогам 2011 года было выдано более 500 тыс. жилищных кредитов, что является рекордом. Для сравнения в 2010 году было выдано примерно 395 тыс. жилищных кредитов, а в 2009 году – всего 180 тыс. кредитов. Таким образом, объем рынка ипотеки по числу кредитов за два года вырос в 2.5 раза. В деньгах разница еще больше – рост за два года составил 4.2 раза.

За январь-ноябрь 2011 г. активы российского банковского сектора возросли на 18 %. Собственные средства (капитал) кредитных организаций с начала года увеличились на 6 % и на 01.12.11 составили 5017,4 млрд. рублей. Объем кредитов и прочих размещенных средств, предоставленных нефинансовым организациям, возрос на 24,1 % до 17458,5 млрд. рублей, а их доля в активах банковского сектора увеличилась с 41,6 до 43,8 процента.

Депозиты и прочие привлеченные средства Минфина и др. государственных органов за рассматриваемый период увеличились в 3,3 раза до 1532,7 млрд. рублей. Задолженность банков по кредитам, депозитам и прочим привлеченным средствам, полученным от Банка России, возросла в 3,7 раза – до 1191,6 млрд. рублей. По итогам 2011 года банки заработали 848 млрд. руб., что на 274 млрд. руб. или в 1,5 раза больше результата 2010 года.

Рентабельность банковского бизнеса также заметно выросла. Хотя темпы роста, показанные в 2011 г., были намного больше, чем в предыдущие два года, до кризиса они все-таки были выше (ежегодный рост активов составлял 30–50 %). Тем не менее, участники XXII съезда АРБ, состоявшегося 5 апреля 2011 года, охарактеризовали текущее состояние банковского сектора, как «восстановление после кризиса».

То же самое констатировалось в заявлении Правительства РФ и Банка России от 5 мая 2011 года «О стратегии развития банковского сектора РФ на период до 2015 года»: «Преодолев кризис, российский банковский сектор во втором полугодии 2010 года вновь вышел на траекторию поступательного развития».

В своем первом после президентских выборов в марте 2012 года Послании Федеральному собранию Президент Владимир Путин сравнил положение дел в экономике с первым годом своего пребывания у власти. В сравнении с 1999 годом ВВП страны в декабре 2012 г. на душу населения удвоился, темпы инфляции сократились в шесть раз. Тем не менее, по его словам, резервы сырьевой модели развития для России практически исчерпаны. Стране необходим ежегодный рост ВВП не менее 6 %, главным образом, за счет обрабатывающей промышленности и ее наукоемких отраслей: «Нас не может устраивать сегодня ситуация, когда российский бюджет находится в заложниках у финансовых и сырьевых рынков других стран. Важно ставить и стремиться к решению задачи возврата страны к лидерству в ключевых отраслях промышленности… Необходимо укрепить позиции в космосе, ядерной энергетике. Возродить базовые отрасли: авиа– и судостроение. Мы уже приступили к воссозданию собственной электронной промышленности. В том числе при активном участии частного капитала».

В президентском послании В. В. Путина от 12.12.2012 г. прозвучало пожелание более эффективного использования национальных накоплений: «Нам нужны «дешёвые» и «длинные» деньги для кредитования экономики, дальнейшее снижение инфляции, конкурентные банковские ставки».

В 2011–2012 гг. продолжала увеличиваться доля активов пяти крупнейших банков: «Сбербанка», «ВТБ», «Газпромбанка», «ВТБ 24» и «Банка Москвы». Если на 1 января 2011 года на них приходилось 47.7 % всех активов банковской системы, то на 1 августа 2011 года – уже 49.0 % (для справки на 1 января 2008 года – 42.3 %). Произошел ряд крупных объединений: «Росбанк» поглотил BSGV, а ВТБ поглотил «Банк ВТБ Северо-запад».

Количество действующих кредитных организаций, имеющих лицензию на осуществление банковских операций, в 2011 году в сравнении с предыдущим годом сократилось – с 1136 (1092 банка и 44 небанковские кредитные организации) до 1108 (1058 банков и 50 небанковских кредитных организаций).

Рост количества небанковских кредитных организаций (НКО) во многом обязан изменениям в законодательстве о развитии платежной системы РФ. 27 июня 2011 года вступил в силу закон № 161-ФЗ «О национальной платежной системе». Предметом закона является деятельность и взаимодействие в рамках платежных систем организаций-операторов по переводу денежных средств. И в том числе: операторов электронных денег, операторов по приему платежей, операторов платежных систем и услуг платежной инфраструктуры (операционных, клиринговых и расчетных центров).

Законом введены понятия «национально значимая платежная система» и «иностранная платежная система». К национально значимым системам отнесены платежная система Банка России и платежная система, в рамках которой осуществляются переводы денежных средств по сделкам на организованных торгах. В законе впервые прописано правовое обеспечение платежных инноваций, возникновение которых вызвано технологическим развитием: электронные деньги, Интернет, мобильные платежи. Закон о НПС также устанавливал, что операторы электронных денег к 1 октября 2012 года должны стать кредитными организациями или небанковскими кредитными организациями (НКО) с правом на перевод денежных средств без открытия банковских счетов и связанных с ними иных банковских операций. Для этого им необходимо получить соответствующие лицензии Банка России.

Начавшаяся с августа 2011 года тенденция ухудшения ситуации с ликвидностью в российском банковском секторе сказалась как на количестве нарушителей обязательных нормативов, так и на количестве отзывов банковских лицензий из-за хронических нарушений нормативов Н2 и Н3. За первые восемь месяцев 2011 года лицензий по данной причине лишились только два банка. За период с сентября 2011 года по май 2012 года «лишенцев» было уже девять, причем, пять из них одновременно нарушили нормативы мгновенной и текущей ликвидности. Всего же за 2012 год были отозваны (аннулированы) лицензии у 23 кредитных организаций.

1 июля 2012 года произошло ужесточение по нормативу достаточности капитала (Н1). В результате поправок в инструкцию 139-И под повышающие коэффициенты при расчете Н1 попали, в первую очередь, кредиты крупному и среднему бизнесу. Банки, не пожелавшие жертвовать своим развитием, пошли по пути изменения структуры своих активов, дружно устремившись в розничное кредитование. По оценкам «Эксперта РА», доля потребительских кредитов выросла за 2012 год с 57 до 64 %.

В январе-сентябре 2012 года темпы роста ВВП в России составили 3,9 %. Объем чистого вывоза частного капитала в 2012 году оставался значительным, хотя и уменьшился до $54,1 млрд. (годом ранее он составил $81,3 миллиарда). Базовая инфляция за 2012 год составила 5,7 %, что на 0,9 процентного пункта меньше, чем год назад. Международные резервы Российской Федерации возросли на $39,0 млрд. и на 1.01.2013 составили $537,6 млрд.

Среднегодовая цена на нефть сорта Urals на мировом рынке относительно 2011 года возросла на 1,1 % – до $110,8 за баррель, достигнув максимума за четыре года. Согласно нормам Бюджетного кодекса России, величина расходуемых на текущие бюджетные нужды средств РФ, называемая «нефтегазовым трансфертом», фиксируется в размере 3,7 % от ВВП и не зависит от цен на углеводороды (доходы бюджета России сходятся с расходами при цене $96 за баррель). Нормативная величина Резервного фонда утверждается в размере 10 % ВВП. После наполнения Резервного фонда до указанного размера нефтегазовые доходы направлялись в Фонд национального благосостояния.

С переходом в 2009 году к дефицитному бюджету от этих «бюджетных правил» пришлось отказаться. Правительство активно заливало кризис деньгами – на бюджетные расходы шли не только все доходы от экспорта нефти, но и деньги, накопленные в Резервном фонде. Таким образом, к началу 2011 года Резервный фонд насчитывал лишь $25,4 млрд. (1,7 % ВВП), что составляло менее 20 % докризисной величины.

Международное энергетическое агентство (МЭА) предсказало резкое повышение добычи нефти в Ираке и Северной Америке и постепенное снижение цен на углеводороды в ближайшие пять лет. В 2012 году производство нефти в США достигло отметки в 9,1 миллиона баррелей в день. По прогнозу МЭА добыча нефти и газа в США за 2013 год составит почти 25 миллионов баррелей нефтяного эквивалента в день против 22 миллионов в России и 13 миллионов в Саудовской Аравии. «Энергетический ренессанс» в США стал возможен благодаря освоению трудноизвлекаемых запасов нефти и сланцевого газа.

Ожидаемое снижение мировых цен на «черное золото» побудило Министерство финансов поставить вопрос о сокращении нефтегазовых бюджетных расходов, либо коррекции курса рубля на 0.5–1 рубль за каждые $10 падения цен на нефть. Вице-премьер Кудрин накануне своей отставки (сентябрь 2011 года) прямо заявил о том, что «в сфере бюджетной политики накапливаются риски, связанные с завышенными обязательствами в оборонном секторе и социальной сфере». В этой связи уместно отметить, что в 2012 г. расходы на оборону увеличились на 16 % и достигли 4,4 % ВВП. Согласно Государственному плану вооружений доля расходов на оборону должна вырасти к 2015 г. до 4,8 % ВВП, а общий объем расходов – достигнуть 20 трлн. рублей, то есть возрасти от уровня 2011 года в 10 раз.

После того, как в июне 2012 года нефть упала по отношению к мартовским максимумам на $20 за баррель, доллар на российском валютном рынке подорожал до 33 рублей, хотя еще месяц назад его курс не поднимался выше 30 рублей. Некоторые аналитики уже тогда делали мрачные предсказания: падение рубля не остановится, доллар может стоить 35 рублей и даже более.

В 2012 году крупнейшие банки (Топ-10) отчитались в том, что серьезно нарастили портфели:

По данным Института экономической политики имени Е. Т. Гайдара, подавляющая часть заемщиков (60 %) из числа корпоративных клиентов в качестве основных целей кредитования указывала пополнение оборотных средств. Лишь 12 % респондентов назвали основной целью займов инвестиции в обновление существующих производств, что отражает низкую инвестиционную активность. Четверть опрошенных выделяло рефинансирование старых займов, как основную цель корпоративного кредитования. И, наконец, что наиболее точно иллюстрирует текущее состояние экономической активности – инвестиции в создание новых производств собрали только 3 % ответов.

Вырос спрос на кредиты со стороны субфедеральных органов власти. В 2013 г. прирост кредитов данной категории заемщиков колебался вокруг 9 %, а в декабре скакнул до 247 %. Российские регионы закончили 2013 год самым высоким в новейшей истории дефицитом бюджета, порядка 640 млрд. рублей ($18,3 млрд.). В процентах – это треть их собственных доходов. Примерно у десяти регионов дефицит превысил 10 % доходов, а у Чукотки он вообще какой-то немыслимый – чуть ли не половина ее бюджета. По долгам самая тяжелая ситуация в Мордовии, у которой долги выше ее собственных доходов в 1,5 раза. Значительный государственный внутренний долг накопил Краснодарский край (119 млрд. рублей) – главным образом, по причине незапланированных затрат на обеспечение проведения в городе-курорте Сочи зимних Олимпийских игр.

Для финансирования бюджетного дефицита региональные власти вынуждены привлекать бюджетные и небюджетные (коммерческие) кредиты. До 70 % всей коммерческой кредиторской задолженности регионов пришлось на Сбербанк, который в 2013 году предоставил органам государственного управления субъектов Федерации и органами местного самоуправления кредитных ресурсов в объеме 590 млрд. руб.

Определенный «перегрев» наблюдался на рынке розничного кредитования. По данным компании «Секвойя кредит консолидейшн», в 2013 году средний банковский заемщик в России тратил на оплату ежемесячного взноса по потребительскому кредиту 45 % своего ежемесячного дохода, тогда как двумя годами ранее эти траты составляли 40,8 % среднемесячного дохода. Критическим считается показатель в 50 %. При этом доля платежа уже в размере 35–36 % в ежемесячном доходе существенно повышает риск выхода заемщика на просрочку.

По итогам 2013 года объем просроченной задолженности по кредитам населению вырос на 40,7 % в целом по банковской системе и составил 440,3 млрд. руб. Доля просроченной задолженности в общем портфеле кредитов населению составила 4,4 процента.

С 1 марта 2013 года Банк России ужесточил требования к резервам по кредитам для физических лиц:

• по непросроченным кредитам – до 2 % с 1 %,

• по займам с просрочкой до 30 дней – до 6 % с 3 %,

• выделил портфель с просрочкой более 360 дней, установил по нему требование 100-процентного резервирования.

Кроме того, с 1 июля вступили в силу меры по повышению коэффициентов риска по потребкредитам, которые влияют на расчет капитала банков. При этом, чем выше ставка, тем больше коэффициент риска. Объем сформированных резервов на потери в 2013 г. по всему банковскому сектору составил 613 млрд. рублей, что в три раза превысило показатель предыдущего года. Чистая прибыль Сбербанка за первый квартал 2014 года составила 72,9 млрд. рублей. И почти такую же сумму – 77,1 млрд. рублей – Сбербанк потратил на создание резервов на возможные потери по ссудам. Если сравнивать этот показатель с аналогичным периодом 2013 года, то он вырос в 2,4 раза (было 31,8 млрд. руб.).

Темой главного банковского события 2012 года – XXIII съезда АРБ – было повышение роли банков в обеспечении экономического роста России. На XXIV съезде АРБ (5 апреля 2013 года) центральная тема повестки дня не изменилась, поменялось лишь ее название: «Банки и общество: роль кредитных организаций в социально-экономическом развитии России». Делегаты искали пути для роста доверия к банковской системе со стороны общества, а также выясняли причины, по которым произошло снижение темпов роста кредитования в реальном секторе экономики. Оказалось, что фундаментальные причины – те же, что и были до кризиса: «длинных» денег у банков нет. Лишь 11 % вкладов размещены на срок свыше трех лет, да и они по факту являются депозитами до востребования. Нужны долгосрочные депозиты, но в России законодательно такой банковский продукт не закреплен, альтернатив для поиска долгосрочных ресурсов нет.

В своем выступлении на XXIV съезде АРБ Председатель Центробанка Сергей Игнатьев признал, что после хрупкого восстановительного периода 2010–2011 гг. российская экономика вступает в рецессию: «Серьезное беспокойство вызывает заметное замедление экономического роста. Это замедление наблюдалось уже в течение всего 2012 года, а начало 2013 года принесло нам крайне неприятный сюрприз. За первые два месяца объем промышленного производства сократился по сравнению с соответствующим периодом предыдущего года на 1,5 %. Такого у нас не было за весь период после 2009 года».

По данным Росстата, в 2012 году объемы промышленного производства в стране достигли предкризисного уровня 2008 года. Однако за этот период цены выросли на 32 %. Более того, цены в инвестиционных проектах выросли на 42 %. Иными словами, российская экономика вернулась на предкризисный уровень, только все подорожало на треть.

В 2013 году темпы роста падали на протяжении семи кварталов подряд и составили менее 1,3 %. В августе и сентябре и вовсе фиксировался спад ВВП на 0,1 % к предыдущему месяцу – худший результат с кризисного 2009 года. Показателен спад прибылей в экономике на 18 % по итогам января-сентября 2013 года. В промышленности прибыли упали на 22 %, на транспорте – на 30 %, в строительном комплексе – на 40 процентов. Рентабельность сельского хозяйства рухнула на 50 процентов. Доля убыточных предприятий в их общем количестве возросла с 25,9 до 26,8 %.

Свыше 600 тыс. индивидуальных предпринимателей снялись с учета за десять месяцев 2013 г. – ушли в тень или обанкротились. Они не выдержали двукратного повышения страховых взносов и роста издержек. Неудивительно, что с начала 2013 года бегство капитала из России достигло $50 млрд. По курсу это – 1,7 трлн. рублей или 2,5 % ВВП.

По данным Федеральной службы государственной статистики (Росстата), численность экономически активного населения в ноябре 2013 г. составила 75,48 млн человек, из них 4,11 млн человек (5,4 %) не имели доходного занятия, но активно его искали (в соответствии с методологией Международной организации труда они классифицируются как безработные). По сравнению с ноябрем 2012 г. безработица увеличилась на 0,2 п.п.

В экспертном сообществе началась дискуссия о необходимости снижения ставки рефинансирования и смягчения кредитной политики в целях стимулирования экономического роста. Российский бизнесмен-олигарх, гендиректор «РусАла» и «Базэла» Олег Дерипаска на Всемирном экономическом форуме в Давосе (ВЭФ-2013) заявил, что нынешняя 6 %-ная инфляция в стране на две трети обусловлена высокими тарифами, установленными компаниями-монополистами в коммунальной сфере, и процентной политикой ЦБ РФ. Далее, по тексту:

«…Центральный банк – это, на мой взгляд, они, как коновалы, они выпустили всю кровь из экономики. Да, мы спасли несколько банков. Да, у нас более-менее стабильная ситуация в банковской сфере. Но рост практически остановлен в IV квартале, ставки на высочайшем уровне, доступ у экономических субъектов к финансовым ресурсам отсутствует. ‹…› Все центральные банки мира, понимая экономическую ситуацию, создали программу мер, которая бы поддерживали занятость, поддерживали бы, стабилизировали, ушли бы от падения, так сказать, да, и обеспечили возникновение экономического роста. У нас полностью наоборот. Сначала мы, грубо говоря, проели $200 млрд. резервов. Абсолютно ненужная ситуация. Зачем мы боролись там за курс рубля? Затем мы создали такую ситуацию, когда заемщик хочет быстрее вернуть деньги в банк, потому что ему, он не может обеспечить такую доходность, которая обеспечила бы проценты. И мы, соответственно, сжимаем экономический рост за счет сокращения инвестиций».

В марте 2013 года вновь напомнили о себе европейские долговые проблемы и заставили понервничать счастливых обладателей заграничных валютных вкладов и стратегических инвесторов. В тихой оффшорной гавани Евросоюза – Республике Кипр – разразился банковский кризис. Два крупнейших кипрских банка “Bank of Cyprus” и “Popular Bank” (известный также как Laiki Bank) оказались на грани банкротства из-за решения Евросоюза списать хранившиеся в них гособлигации Греции суммарным номиналом 6,4 млрд. евро, а также отказа греческих компаний-заемщиков погашать выданные им кредиты.

Для того чтобы получить средства, необходимые для оздоровления экономики и финансов, Евросоюз предложил кипрским властям ввести налог на банковские депозиты по ставке 6,75 % по вкладам на сумму менее 100 тыс. евро и 9,9 % для более крупных депозитов. Естественная реакция вкладчиков в виде отзыва депозитов была нейтрализована продолжительным прекращением работы банков и ограничением обналичивания средств в банкоматах («в одни руки» выдавалось от 100 до 260 евро, в зависимости от банка).

По данным агентства Moody’s, около 13 % от общей суммы депозитов кипрских банков, а это 9,1 млрд. евро, принадлежали россиянам. Кроме того, российские банки выдали кипрским банкам и российским банкам, зарегистрированным на Кипре, около 30 млрд. евро кредитов. Объем денежных средств российских банков, размещенных в кипрских «дочках», составлял около $12 млрд. евро, плюс около $1 млрд. евро было инвестировано в капитал их дочерних банков и компаний на Кипре. Суммарно это составляет около 6 % капитальной базы банков. Главная причина привлекательности Кипра – низкие ставки налогов. Представители международного бизнеса платят на Кипре всего 4,25 % от доходов, полученных в текущем календарном году. С них не взимаются налоги по дивидендам и по гонорарам, налоги по процентам на банковские вклады и налоги по приросту капитала при продаже недвижимости, а также налоги по наследованию акций оффшорных компаний и пр.

В результате реструктуризации проблемных кипрских банков юридические и физические лица, выводившие на Кипр свои капиталы, потеряли в общей сложности несколько миллиардов евро (по оценкам авторитетного американского издания «Уолл-стрит журнал», только в Bank of Cyprus их убытки составили от 3 до 4,8 млрд. евро).

«Главные ворота» притока внешних инвестиций в Россию закрылись. Российские власти и патриотические СМИ в очередной раз обратились к «оффшорной аристократии» с призывом «хранить деньги в сберегательной кассе», то есть в зоне российской юрисдикции. Премьер Дмитрий Медведев на заседании Правительства РФ 21 марта 2013 года даже предложил «подумать» над созданием отечественного оффшора где-нибудь на Дальнем Востоке: «У нас мест много хороших: Сахалин, Курилы. Заодно, может быть, часть наших денег, которые на Кипре, а также в других зонах, которые сейчас почему-то не упоминаются по понятным причинам, типа BVI, Багамы и так далее, к нам переедут».

* * *

23 июня 2013 года истекали должностные полномочия Председателя Центрального Банка РФ Сергея Игнатьева, который возглавлял ЦБ три срока подряд, с 2002 года. Согласно законодательству, он не мог переизбираться на этот пост в четвертый раз. По закону кандидатуру на должность главы Центробанка представляет Президент РФ, а назначает Госдума. При этом кандидатура должна быть внесена в парламент за три месяца до даты голосования.

В банковском сообществе одним из главных претендентов на должность главы ЦБ называли первого заместителя Игнатьева Алексея Улюкаева. Однако Президент В. В. Путин остановил свой выбор на Эльвире Набиуллиной, в 2008–2012 гг. занимавшей в Правительстве РФ должность Министра экономического развития и торговли. Об этом Путин объявил журналистам 12 марта в своей резиденции в Ново-Огарево, при этом особо отметив, что «ЦБ РФ не просто банк, во всяком случае – не коммерческий банк. Это регулятор финансовой системы, это крупный институт макроэкономической политики государства».

По информации «Коммерсанта», аппаратной карьере Эльвиры Набиуллиной немало способствовал ее бывший научный руководитель – известный либеральный экономист Евгений Ясин, хотя она так и не смогла защититься и получить ученую степень кандидата наук. В 1991 году Ясин взял ее к себе на работу в Научно-промышленный союз СССР (ныне Российский союз промышленников и предпринимателей) и Экспертный институт РСПП.

В 1999 г. Набиуллина работала в фонде «Центр стратегических разработок», который возглавлял Герман Греф – член предвыборного штаба кандидата в президенты РФ Владимира Путина. В 2000–2003 гг. Набиуллина была первым заместителем Грефа в Минэкономразвития (газета «Ведомости» утверждала, что прогрессивно-либеральный тон президентского послания Федеральному Собранию в 2001 году – во многом ее заслуга) и среди министерских чиновников считалась его «серым кардиналом». Бывший шеф отзывался о своей соратнице весьма позитивно: «Человек очень прозрачный, исключительно честный, работоголик»

При обсуждении в Госдуме кандидатуры Набиуллиной на пост председателя Центробанка РФ против нее выступили только коммунисты. За несколько часов до голосования зампредседателя фракции КПРФ Анатолий Локоть заявил: «Эльвира Набиуллина в настоящее время наиболее подготовленный экономист. Тем не менее, нельзя забывать, что именно она, как человек, близкий Путину… во многом несет ответственность за нынешнее состояние российской экономики. А доверять вывод страны из кризиса тому, кто страну в этот кризис завел – полная бессмыслица. Потому, выражая интересы наших избирателей и сторонников Компартии, мы поддерживать ее кандидатуру не будем».

Помимо задач по стимулированию экономики Эльвире Набиуллиной пришлось довести до конца дело превращения Банка России в мега-регулятор финансовых рынков.

Общепризнанного определения термина «мегарегулятор» не существует. Если рассмотреть мировую практику, то можно найти много различных моделей регулирования, которые более или менее успешно работают в странах с различными типами финансового рынка и политических структур. И есть страна, которая вообще отказалась от идеи мегарегулятора – США. Зато американцы создали Совет по финансовой стабильности, де-факто являющийся тем органом, который, не имея прямых надзорных полномочий, координирует действия и согласовывает решения крупнейших банков и инвестиционных фондов.

Если обобщить все вышеупомянутые практики, то определение термина «мегарегулятор» может артикулироваться примерно так: кросс-секторальная модель регулирования и надзора в финансовом секторе, основанная на полной или частичной интеграции надзорных полномочий в одном или двух ведомствах.

Создание единого регулятора финансовых рынков оправдывается единством предмета регулирования и контроля, ибо в основании любой финансовой услуги и деятельности по ее оказанию лежат тождественные друг другу признаки, кем бы такая услуга ни оказывалась: банками, инвестиционными фондами, брокерами и т. п. Не полностью совпадающие принципы расходятся только на уровне конкретизации, Например, ко всем секторам финансового рынка предъявляются требования капитала, но единый международный – «базельский» – стандарт сформулирован только для банков.

Привлекательна идея единого информационного центра, на базе которого проводится мониторинг текущей обстановки на финансовом рынке и принимаются взвешенные решения по его регулированию. По экспертным оценкам, сегодня каждый третий банк в России участвует в банковских группах или холдингах. Кроме того, банки занимают значительную долю в качестве держателей облигаций на долговом рынке ценных бумаг. В банковские объединения нередко входят инвестиционные компании. Оценка достаточности собственных средств (капитала) банковской группы для покрытия принятых рисков (кредитного, рыночного, валютного, процентного, фондового и т. д.) Банком России до недавнего времени не проводилась.

Страховые организации также во многом интегрированы в финансовые и финансово-промышленные группы, используют единую с банками сбытовую сеть. Выборочный анализ активов, принятых в покрытие страховых резервов и собственных средств крупнейших российских страховщиков, показал, что вложения в активы связанных со страховщиком организаций составляют у них 20–40 % от суммарной величины собственных средств и страховых резервов.

Таким образом, в действующих финансовых группах существует трансферт рисков, что обостряет потребность в системном интегрированном надзоре. Внедрение мега-регулятора способно минимизировать рыночные риски в силу более быстрого отслеживания и реагирования на возникающие негативные процессы. На рынке не должно быть банков, относящихся к категории «too big to fail», то есть таких финансовых посредников, которые способны вызвать системный кризис и впоследствии необходимость налогоплательщикам покрывать их убытки.

В ряде стран мегарегулятор обладает правом на остановку торгов ценными бумагами на период до 45 дней. Столь продолжительный период дает возможность регулятору найти источник негатива на национальном рынке (например, наплыв спекулятивного капитала) и исправить ситуацию.

Огромные риски для экономики генерирует «теневой банкинг». В России это – рынок микрофинансовых организаций (МФО), прообразом которых в советское время были кассы взаимопомощи на предприятиях и в учреждениях. В соответствии с Федеральным законом № 151-ФЗ от 02.07.2010 г. МФО разрешено заключать договоры займа, где организация является заемщиком, а клиент – кредитором. Они также получили право привлекать средства частных инвесторов путем выпуска облигаций (ценных бумаг с обязательством последующего выкупа).

Есть и другие веские причины актуальности внедрения мегарегулирования, например, финансовые инновации. Изначально, в основе появления сложных финансовых продуктов была идея увеличения доходности и устранения системных рисков. Примером широко востребованных финансовых продуктов являются: фьючерсные и опционные контракты, варранты, свопы и т. д. Но времена диктуют свое и появляются более изощренные инструменты: кредитные деривативы, кредитные ноты, индексные депозиты, депозиты привязанные к фондовому индексу, кредитные срочные контракты.

Первый этап дискуссии о создании в России мегарегулятора завершился 3 октября 2008 года провалом внесенного в 2006 г. в Госдуму депутатом Валерием Зубовым законопроекта «О регулировании предпринимательской деятельности на финансовых рынках». Законопроектом предполагалось создание на паритетных началах государством и профессиональными участниками рынка единого федерального органа регулирования финансовых рынков (ЕФОРФР), подотчетного Госдуме, профучастникам рынка, а также сообществу потребителей финансовых услуг.

Планировалось, что новый орган будет единственным регулятором на рынках страхования, ценных бумаг, услуг по коллективному инвестированию средств, а также лизинговых и факторинговых услуг и будет осуществлять нормативно-правовое регулирование деятельности кредитных организаций. В законопроектах предлагалось сделать новый федеральный орган независимым от органов государственной власти, в то время как согласно Конституции такой независимостью обладают только Центральный банк РФ, суды и прокуратура. Правительство РФ в лице Минфина и Банк России дали по законопроекту отрицательные заключения.

Второй этап дискуссии начался в сентябре 2009 года внесением в Госдуму группой депутатов (В. М. Зубов, А. М. Бабаков, А. В. Беляков, Г. В. Гудков, М. Е. Старшинов, В. А. Черешнев, О. Л. Михеев) проекта федерального закона «О мегарегуляторе финансовых рынков».

Авторы проекта выступили против «огосударствления» финансового регулирования, и предложили передать эту функцию неправительственному государственно-общественному органу. Этот мегарегулятор, по их замыслу, мог быть самоокупаемым по примеру немецкого BaFin (Федерального управления финансового контроля), либо финансироваться государством и предпринимательским сообществом паритетно. На него возлагалась имущественная ответственность за последствия принимаемых им решений и действий его должностных лиц. В Пояснительной записке к проекту закона подчеркивалась необходимость стимулирования инвестиций в российскую экономику посредством привлечения средства населения на фондовый рынок.

Национальная ассоциация участников фондового рынка (НАУФОР) предложила создать два мегарегулятора вместо одного – на базе Федеральной службы по финансовым рынкам (далее – ФСФР) и Банка России. Как следует из письма НАУФОР, Банк России надлежит обеспечить полномочиями по пруденциальному регулированию и надзору за системно значимыми организациями (небанковскими финансовыми компаниями с достаточно большими консолидированными балансами). В ведении ФСФР остается регулирование деятельности и надзор за небанковскими финансовыми компаниями. При этом статус службы предлагалось усилить за счет возврата полномочий, ранее переданных в Минфин. По мнению НАУФОР, Банк России, будучи одновременно акционером Московской биржи ММВБ-РТС и одного из крупнейших участников финансового рынка – Сбербанка РФ, а также сам, являясь крупнейшим участником валютного рынка, вряд ли сможет эффективно выполнять функции по надзору и регулированию на фондовом рынке.

В РСПП перспективу создания мегарегулятора на базе ЦБ назвали «страшным сном».

Минэкономразвития предложило создать при Банке России спецагентство – «независимый специализированный орган, действующий как лицо публичного права, совмещающий функции регулирования и надзора на всех секторах финансового рынка и лишенный внутренних конфликтов интересов, связанных с осуществлением этих функций».

Участники фондового рынка, опасаясь, что Банк России, привыкший заниматься банковским надзором, не будет уделять им достаточного внимания, требовали провести реформу саморегулируемых организаций (СРО), в том числе с передачей им части полномочий от регулятора. Опрос брокеров-дилеров, проведенный Институтом экономической политики им. Гайдара, показал, что 50 % из них считали, что такой орган вообще не нужен. 29 % полагали, что ввести его нужно после «унификации регулирования надзора на различных секторах финансового рынка». 4 % ответили, что делать это нужно медленно и постепенно. И лишь 7 % согласились на мегарегулятор на базе ФСФР.

В начале сентября 2012 г. в СМИ появилась информация, что первый вице-премьер Игорь Шувалов поручил Министерству финансов и ряду других ведомств изучить возможность: 1) передачи полномочий ФСФР Банку России и 2) выделения надзора за банками из функций Банка России и передачи его ФСФР. Однако 8 сентября в интервью агентству «Прайм» Шувалов опроверг эти сведения: «От меня не было такого поручения ни про какое объединение. От меня было поручение Минфину провести необходимые консультации и совещания для того, чтобы понять и исследовать все тенденции по изменению регулирования (финрынков) в странах ОЭСР (Организации экономического сотрудничества и развития), в первую очередь потому, что мы вступаем в ОЭСР».

2 октября 2012 года на четвертом ежегодном инвестиционном форуме «Россия зовет!» Президент Владимир Путин неожиданно заявил, что вопрос кардинального улучшения регулирования финансовых рынков давно назрел и «с его решением, конечно, лучше не затягивать». «Я предлагаю как банковскому, так и инвестиционному сообществу подключиться к обсуждению этого вопроса, сделать это нужно оперативно», – сказал он.

Разработка концептуальной и правовой базы деятельности мегарегулятора осуществлялась несколькими рабочими группами в рамках государственной программы по созданию в Москве Международного финансового центра, т. е. под эгидой Правительства РФ, и на других «площадках». Итоги первого раунда обсуждений были подведены 6 ноября 2012 года на заседании Открытого правительства. Мероприятие проходило в Международном мультимедийном пресс-центре РИА «Новости». В нем приняли участие около 100 человек, в основном топ-менеджеры крупных финансовых структур, а также аналитики и эксперты.

Позиции заинтересованных сторон выглядели следующим образом. Банк России выступал за полное упразднение ФСФР с переходом всех ее сотрудников в штат Центробанка и передачей всего имущества. ФСФР предлагала трансформировать ее в отдельную организацию в системе ЦБ, чтобы избежать несовместимости систем документооборота и IT-платформ, проблем со сбором отчетности и других рисков снижения качества регулирования.

Участники фондового рынка обратили внимание на то, как будет устроено взаимодействие между подразделениями мегарегулятора. Единый надзорный орган на базе ЦБ будет создаваться за счет его бюджета, а как тогда будут выполняться требования независимой денежно-кредитной политики? ЦБ будет одновременно регулятором и кредитором последней инстанции? Кого он будет кредитовать? Только крупные банки? Если ЦБ будет мега-регулятором, ему нужно подумать о выходе из капитала Сбербанка… Короче, они пытались выяснить, чем государство не устраивает ситуация с двумя регуляторами, но этот вопрос остался без ответа.

Пакет законопроектов о создании в России мегарегулятора финансового рынка на базе Центрального банка был внесен Правительством РФ в Государственную думу 15 марта 2013 года. Разработчикам пришлось внести изменения в 47 действующих законов. В июле законопроект был принят в третьем чтении. С 1 сентября Федеральный закон от 23.07.2013 № 251-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ в связи с передачей Центральному банку РФ полномочий по регулированию, контролю и надзору в сфере финансовых рынков» вступил в силу.

Мегарегулятором стала Служба Банка России по финансовым рынкам (СБРФР). Возглавил новый орган первый зампред ЦБ Сергей Швецов. Именно он был в свое время идеологом создания плавающего коридора бивалютной корзины – инструмента, который был запущен ЦБ весной 2009 года и постепенно трансформировался в режим свободного плавания рубля, которое является сегодня условием инфляционного таргетирования.

Функционал СБРФР включал 49 пунктов, среди которых:

• Лицензирование профессиональных участников рынка ценных бумаг.

• Выдача разрешения на размещение и (или) организацию обращения бумаг российских эмитентов за пределами РФ.

• Регистрация проспектов ценных бумаг иностранного эмитента и допуск ценных бумаг иностранного эмитента к размещению и (или) публичному обращению в РФ.

• Контроль за приобретением акций российских открытых акционерных обществ.

• Ведение единого государственного реестра субъектов страхового дела.

• Принятие решений о выдаче или отказе в выдаче, аннулировании лицензий субъектов страхового дела, за исключением страховых актуариев.

• Осуществление контроля и надзора за соблюдением субъектами страхового дела страхового законодательства, в том числе путем проведения проверок.

• Организация приема граждан, обеспечение своевременного и полного рассмотрения устных и письменных обращений граждан, принятия по ним решений и направления заявителям ответов.

• Ведение государственного реестра микрофинансовых организаций.

• Ведение государственного реестра бюро кредитных историй.

• Ведение реестра саморегулируемых организаций кредитных потребительских кооперативов.

• Контроль и надзор в сфере кредитной кооперации и микрофинансовой деятельности.

29 ноября 2013 года Совет директоров Банка России принял решение Службу Банка России по финансовым рынкам (СБРФР) упразднить. Полномочия, ранее осуществляемые СБРФР, с 3 марта 2014 года перешли непосредственно к структурным подразделениям Банка России. Это шесть департаментов: развития финансовых рынков; допуска на финансовые рынки; сбора и обработки отчетности некредитных финансовых организаций; страхового рынка; коллективных инвестиций и доверительного управления; рынка ценных бумаг и товарного рынка. Два главных управления: рынка микрофинансирования и противодействия недобросовестным практикам поведения на финансовых рынках, а также Служба Банка России по защите прав потребителей финансовых услуг и миноритарных акционеров.

Не следует ожидать, что создание в России мегарегулятора пройдет «без сучка без задоринки». Правительству РФ в ближайшие два-три года еще предстоит немало поработать над созданием механизма ограничений и противовесов, с тем, чтобы Банк России не злоупотреблял своими полномочиями. В экспертном сообществе уже сейчас вызывает опасение огромный объем непрофильной нагрузки: профучастников рынка ценных бумаг насчитывается 1333, субъектов страхового дела – 662, микрофинансовых организаций – 2300, а по кредитным потребительским кооперативам вообще нет данных. «Для банков и микрофинансовых организаций единых правил регулирования и надзора быть не может в силу их специфики. Надо учитывать правила движения. В поезде есть стоп-кран, в самолете – нет», – образно объяснял ситуацию Александр Хандруев.

Уместно отметить, что в Великобритании процесс создания мегарегулятора начался в 1997 году и продолжается до сих пор. В 1998 году Службе по надзору за сектором финансовых услуг (FSA – Financial Services Authority) было передано большинство надзорных полномочий Банка Англии. Но неэффективная координация действий FSA, Казначейства и Банка Англии привела к острому конфликту интересов. В настоящее время надзор по текущему ведению финансового бизнеса закрепляется за вновь созданным Управлением финансового поведения (Financial Conduct Authority). Это – независимый неправительственный орган, который финансируется посредством платежей от финансовых учреждений.

Таким образом, в Великобритании реализуется модель «Twin Peaks» – «Две вершины». Первая «вершина» (Банк Англии) взяла на себя регулирование и надзор за депозитными институтами, инвестиционными банками и страховщиками. Вторая «вершина» – FCA – занимается разработкой и применением минимальных стандартов и требований на все реализуемые финансовые продукты. FCA уполномочен предпринимать действия по сокращению финансовых преступлений путем внесения рекомендаций по изменению тех или иных норм, а так же привлекать к ответственности нарушителей законодательства путем наложения штрафов и аннулирования лицензий.

* * *

Ключевыми тенденциями 2013 года в банковской системе России являлись: консолидация банковского сектора, санация и отзыв лицензий у недобросовестных банков и банков, не выполняющих установленные нормативы.

По состоянию на конец октября 2013 г. на долю 5 крупнейших кредитных организаций приходилось порядка 51,2 % всех активов банковской системы – 27,8 из 54,4 трлн. руб. соответственно. На долю следующих 15 учреждений – ещё 10,3 трлн. руб. (18,9 % суммарных активов). В целом же, на долю 50 крупнейших кредитных институтов в России приходилось не менее 44,3 трлн. руб. или 81,7 % суммарных активов. Если прибавить к ним следующие 150 учреждений, то суммарный размер их активов составит 51,3 трлн. руб. – 94,4 % всех активов российской банковской системы. На остальные 736 банков и кредитных учреждений приходилось всего лишь 5 % совокупных активов, что едва превышает 3 трлн. рублей.

1 января 2012 года вступило в силу новое более жесткое требование к банкам по объему собственного капитала (не менее 180 млн. руб.). По расчетам РИА Рейтинг, за два месяца до введения нового норматива в дополнительной капитализации нуждались 148 банков. Порядка 100 банков смогли увеличить свой базовый капитал (обыкновенные акции, нераспределенная прибыль, доход от переоценки ценных бумаг), однако 46 банков попросили отсрочку. Для всех инструментов банковского капитала, не относящихся к базовому, регулятор определил новый критерий – «нежизнеспособность» кредитной организации. На практике это означает, что бессрочные субординированные депозиты, субординированные кредиты и облигации будут списываться на покрытие убытков кредитной организации или конвертироваться в обыкновенные акции.

Начавшийся тренд к увеличению требований к капиталу банка получил весьма внушительное продолжение в виде заявления Банка России о готовности внедрения международных стандартов «Базель-III» в 2013 году для крупных банков, а в 2014-м – для средних. Докапитализация потребовалась едва ли не половине кредитных организаций, включая «Россельхозбанк». Существует вероятность, что среди тех банков, которым удалось нарастить собственный капитал в необходимом объеме, некоторые кредитные организации сделали это с нарушениями, что может вскрыться позже (такое уже было при ужесточении требований к капиталу до 90 млн. руб.).

В письме от 04.09.2013 № 172-Т «О приоритетных мерах при осуществлении банковского надзора» Банк России объявил, что намерен активнее наказывать банки за сомнительные операции, и даже установил формальную планку по их допустимому объему. Если за квартал сумма «сомнительных операций» превысит 5 миллиардов рублей, или 5 % дебетового оборота по счетам клиентов, а нелегальность этих операций будет доказана, регулятор отзовет лицензию провинившегося.

В течение 2013 года лицензий лишились 70 банков. Для сравнения, годом ранее регулятор аннулировал 22 лицензии. По мнению экспертов, высокая интенсивность отзывов лицензий лишь отчасти связана с более жесткой позицией регулятора по отношению к обналичиванию денежных средств и, как следствие, проведению через банки сомнительных операций. Многие кредитные организации имели застарелые хронические финансовые трудности, а политика ЦБ лишь усугубила их, вызвав недоверие на рынке МБК и серьезно ограничив возможности привлечь ликвидность.

Приказом от 20 ноября 2013 года Банк России отозвал лицензию у ОАО «Коммерческий банк «Мастер-Банк» – крупнейшего игрока на рынке розничного банкинга (объем активов 80,9 млрд. рублей, вклады физических лиц – чуть менее 47 млрд. рублей) и процессингового обслуживания (3,5 тысячи банкоматов). Стоит отметить, что под прицелом регулятора банк находился уже давно и неоднократно вводил ограничения на проведение некоторых операций. Правоохранительные органы также предъявляли к нему претензии, подозревая банк в обналичивании денежных средств на миллиарды рублей. Впоследствии подтвердилось, что в эти махинации были вовлечены более 2 тыс. физлиц и более 200 организаций – клиентов банка. При этом юрлица – участники махинаций – не осуществляли реальной хозяйственной деятельности и использовались в качестве «транзитного» звена.

Регулятор не стал скромничать с формулировками: Эльвира Набиуллина прямо заявила, что «Мастер-Банк» обслуживал теневую экономику, а в материалах ЦБ РФ, которые цитировал «Интерфакс», сообщалось, что «оздоровление банка было невозможным по причине высокой степени криминализации его деятельности». В банковском сообществе отзыв лицензии у «Мастер-Банка» расценили, как deeping point – очень серьезный, на многие годы вперед сигнал рынку. Сигнал, что регулятор готов пойти на отзыв лицензии, несмотря на трудности, которые это создает для банковской системы в целом.

В банковском и экспертном сообществе опасались, что крах «Мастер-Банка» вызовет эффект «домино». В его процессинговом центре (ПЦ) обслуживались 260 кредитных организаций, и, таким образом, отзыв лицензии немедленно отразился на «чужих» клиентах – держателях банковских карт международных платежных систем MasterCard International, Visa International и т. д. Дело в том, что содержание собственного полноценного ПЦ – вещь весьма затратная, и для преодоления порога рентабельности банку необходимо иметь не менее 500 тысяч карточных счетов.

Банки, которые пользовались процессингом «Мастер-Банка», лишились возможности на некоторое время обслуживать карты своих клиентов, а те, которые состояли под его спонсорством в международных платежных системах, потеряли еще и гарантийные депозиты. Остановка в обслуживании карт банков-партнеров немедленно вызвала панику у клиентов, они устремились изымать средства в отделениях своих банков, но значительные суммы оказались замороженными. У банков-партнеров начались проблемы с ликвидностью, которые усугубились тем, что для восстановления операций по картам необходимо размещать значительные средства в новом банке – процессинговом партнере.

Заволновались сотни турфирм, которые держали в «Мастер-банк» свои расчетные и депозитные счета. Незадолго до новогодних каникул они остались без краткосрочных кредитов, часто нужных для оплаты коммитментов в отелях или блоков мест на авиарейсах. Пострадали торговые точки, рестораны, авиаперевозчики и страховые компании, которым «Мастер-Банк» предоставлял услуги по обслуживанию банковских карт (эквайринг).

Отзыв лицензии «Мастер-Банка» стал крупнейшим страховым случаем в истории российской системы страхования вкладов. На начало ноября 2013 года суммарный объем активов физических лиц «Мастер-Банка» оценивался в 47,4 млрд. руб. (по этому показателю банк занимал 41 место среди всех российских банков). Ответственность АСВ по вкладам «Мастер-Банка» оценивалась в 31,1 млрд. руб. Сумма вкладов свыше 700 000 рублей, которая не компенсируется страховкой, подлежала погашению в составе требований кредиторов первой очереди. В «Мастер-Банк» таких вкладчиков насчитывалось более 20 тыс., а обязательства банка перед ними – около 17 млрд. рублей.

4 декабря 2013 года начался прием заявлений и выдача компенсаций вкладчикам «Мастер-Банка». Всех их разделили по алфавиту. В зависимости от того, с какой буквы начинается фамилия, клиент обращался либо в «Сбербанк», либо в ВТБ-24. «Сбербанку» при распределении вкладчиков достались первые 13 букв алфавита: от «А» до «Л».

Выплаты по незастрахованной сумме вкладов начались 30 мая 2014 года. По данным представителей инициативной группы вкладчиков, АСВ «наскребло» для них всего 2 млрд. рублей. Бывшим клиентам объяснили, что часть фирм, которым выдавались кредиты, уже стали банкротами, некоторые из этих фирм и вовсе не имели активов. Индивидуальные предприниматели и юридические лица вместо денег получили место в третьей очереди кредиторов с весьма туманными перспективами. Следователи пытались арестовать владельца банка Бориса Булочника и его жену Надежду – председателя совета директоров. Однако сделать это не удалось – по данным источников в полиции, они скрылись за границей.

13 декабря 2013 г. регулятор отозвал лицензии на осуществление банковской деятельности сразу у трех известных банков:

– «Инвестиционного банка» (39,4 млрд. рублей вкладов),

– «Банка проектного финансирования» (16,5 млрд. рублей вкладов) – АКБ «Смоленский» (14 млрд. рублей вкладов).

– Причинами отзыва являлось:

– установление фактов недостоверности отчетности,

– вывод активов,

– проведение сомнительных операций,

– низкое качество активов.

«Инвестбанк» известен тем, что являлся генеральным спонсором хоккейного клуба «Спартак». Кроме того, на счетах банка хранились 150 млн. руб. из бюджета Калининградской области. Под вопросом оказались выплаты бюджетных платежей в некоторых муниципальных районах, зарплат военнослужащих и пенсий примерно тысячи человек. По словам представителя АСВ, отрицательный собственный капитал «Инвестбанка» составлял 30,2 млрд. руб., и это притом, что его кредитный портфель оценивался в 36,5 млрд. руб. Выходит, что почти все кредиты были «нарисованы», а надзорные органы Банка России этого длительное время «не замечали».

Похожие оценки Банк России и АСВ давали и по другим кредитным организациям, у которых в 2013 году была отозвана лицензия:

– «Пушкино» – дыра 10,9 млрд. руб., кредитный портфель – 30 млрд. рублей.

– «Смоленский» – дыра 5,9 млрд. руб., кредитный портфель – 19 млрд. рублей,

– «Мой банк» – дыра 10 млрд. руб., кредитный портфель – тоже 10 млрд. рублей.

С трудом можно вспомнить случай, когда у лишившегося лицензии банка не было бы отрицательного капитала, то есть достаточность показателя находилась на гораздо более низком, чем 2 %, уровне. Во многих банках, лишившихся лицензии, активно кредитовались собственные (аффилированные) бизнесы. Для залатывания дыр в балансах использовались различные финансовые инструменты, например закрытые инвестиционные фонды (ЗПИФ). Туда выводилась неликвидная недвижимость, полученная за просрочку кредитов, например, аварийные нежилые помещения или гектары никому не нужной земли. При этом недвижимость оценивалась не по рыночной стоимости, а по стоимости, «нарисованной» оценщиками. Рекордсменом считается нижегородский банк «Эллипс» (лицензия отозвана 21.01.2013 г.), который упаковал в ЗПИФ актив стоимостью 600 млн. рублей, а потом переоценил его в 10 раз (!), до 6 млрд. рублей.

Многие СМИ поспешили объявить массовый отзыв лицензий целенаправленной «зачисткой» банковского сектора. В интернете снова появились «черные списки» потенциальных банкротов, которые якобы составили в ЦБ РФ, и это обстоятельство в очередной раз взбудоражило не только вкладчиков, но и недобросовестных конкурентов. Живой пример, АКБ «Левобережный» – крупный региональный банк в Новосибирске в один момент оброс слухами о своем закрытии. Многие предприниматели, имевшие в нем свои счета, ринулись выводить деньги, более того, направо и налево раздавая рекомендации и призывы поступить точно так же и другим людям. Ситуация действительно могла стать критичной, иначе мэр Новосибирска не стал бы публично опровергать слухи о «проблемах» банка. В данном случае ситуацию удалось стабилизировать и панику вкладчиков погасить.

С середины 2013 года на рынке вкладов прослеживается две тенденции: переток клиентов из мелких и средних банков в банки, подконтрольные государству, и замедление общей динамики средств физических лиц. К январю 2014 года объем средств на банковских счетах и депозитах населения сократился на 3,1 %, с учетом поправки на переоценку средств в иностранной валюте. Это даже более сильное сокращение, чем в январе 2009 года (-2,4 %), в разгар кризисной девальвации рубля.

Закономерный итог бегства вкладчиков – замедление кредитования экономики и увеличение зависимости банковского сектора от системы рефинансирования. Отзыв лицензии у «Мастер-банка» стал катализатором, тем первым звеном, после которого возник кризис доверия и рост ставок на межбанке. На 28 ноября 2013 года однодневная объявленная ставка по привлечению кредитов MIBID составила 5,90 % годовых, однодневная объявленная ставка по размещению кредитов MIBOR – 6,46 % годовых, однодневная фактическая ставка по кредитам MIACR – 6,35 % годовых. Перед кризисом 2008 года ставки на межбанке были значительно ниже.

29 июля 2013 года Банк России провел первый аукцион по предоставлению банкам кредитов, обеспеченных нерыночными активами или поручительствами. Кредиты предоставлялись на год по плавающей ставке, привязанной к минимальной ставке аукционного недельного РЕПО – 5,5 %. Минимальный объем одной заявки – 25 млн. рублей. Объем предоставленных денежных средств по итогам кредитного аукциона составил 306,8 млрд. рублей. В кредитном аукционе приняла участие 31 кредитная организация из восьми регионов России. В октябре 2013 года состоялся еще один кредитный аукцион, но уже на срок 3 месяца. Объем предоставленных банкам денежных средств составил 500 млрд. рублей.

Новый инструмент рефинансирования поставил банки, хотя и не все, в равные ценовые условия, что по замыслу регулятора должно повлиять на создание благоприятной конкурентной среды.

25 декабря 2013 г. Президент Владимир Путин подписал Федеральный закон Российской Федерации N 353-ФЗ «О потребительском кредите (займе)». В соответствии новым законом полная стоимость потребительского кредита или займа привязывается к определяемому Центробанком среднерыночному значению и не сможет превышать этот показатель больше, чем на одну треть. Важно, что закон распространяется на всех профессиональных кредиторов: банки, кредитные кооперативы, микрофинансовые организации, ломбарды.

Заемщики получили право в течение 14 дней досрочно возвращать взятые в долг деньги, не ставя кредитора в известность и выплачивая только проценты. В законе есть оговорка, что в случае с целевыми кредитами срок возврата может составлять 30 дней.

Еще один важный момент касается того, что кредиторы должны будут указывать в договоре полную стоимость займа. Причем не где-нибудь в конце документа, а на первой, титульной странице, чтобы эту информацию сразу было видно. У самого заемщика также появляется право бесплатно получать информацию обо всех условиях кредита.

Новые поправки к закону о Центробанке (федеральный закон от 02.07.2013 № 146-ФЗ) зафиксировали концепцию «связанного с кредитной организацией лица», и с 1 января 2015 года регулятор имеет право квалифицировать такие связи, используя собственное мотивированное суждение. Намечено с 2015 года ввести новый норматив Н25, уменьшающий риск связанных с банком заемщиков.

С 2014 года банки должны разрабатывать правила внутреннего контроля, в целях предотвращения операций, экономическое содержание которых не соответствует их юридической форме. Если эти правила, их применение не будут соответствовать банковскому законодательству, то такие банки будут выводиться из системы страхования вкладов. В Правительстве также разрабатывается законопроект, который вводит разные объемы отчислений Фонд страхования вкладов, в зависимости от предлагаемых банком ставок по вкладам. То есть для депозитов с завышенными ставками суммы отчислений будут выше.

Дополнительно планируется значительно повысить требования к методам проверки заемщиков, деятельность которых является сомнительной, а также к созданию повышенных резервов по займам, которые имеют признаки «технических». Регулятор обещает жестко реагировать и на такие риски, как скрытые вклады, слишком высокие ставки по депозитам, неоправданно высокую оценку стоимости имущества банка, а также опасные объемы рисков по паевым, вексельным и другим схемам.

 

Глава 15. Информационная революция и особенности развития банковских технологий в России. Внедрение международных («базельских») стандартов банковской деятельности

Термин «банковские технологии» вошел в деловую практику относительно недавно. Под ними понимают совокупность новейших подходов, методов, средств реализации и обеспечения банковских бизнес-процессов.

Банки являются своеобразным эталоном потребления услуг современной IT-индустрии. В их деятельности присутствует весь спектр новейших телекоммуникационных и компьютерных технологий:

• Электронные каналы доступа;

• Центры обработки и хранилищ данных (Data Warehouse – DW);

• Автоматизированные банковские системы (АБС);

• Системы, помогающие в принятии решений, специализированное программное обеспечение – скоринговые системы, CRM и прочее;

• Системы автоматизации документооборота;

• Стандартные сетевые решения, офисные программы, файловые хранилища, системы печати и т. д.

Современные банковские технологии позволяют руководству и менеджерам различного уровня получать информацию, обеспечивающую решение следующих задач:

1) анализ клиентской базы,

2) оценка рентабельности отдельных банковских продуктов и услуг,

3) мониторинг и прогнозирование финансовой позиции банка и состояния кредитных портфелей,

4) оценка эффективности маркетинговых мероприятий.

Во всех случаях, когда это имеет смысл, информация, введенная в компьютер одним пользователем, мгновенно становится доступна другим в наиболее удобной для них форме. Таким образом, обеспечивается качественно новый уровень аналитической отчетности, повышается прозрачность и управляемость банковского бизнеса.

Ядром всей технологической конструкции современного банка по праву считается автоматизированная банковская система (АБС), которая состоит из:

1) клиентской части системы;

2) объектов сервера данных;

3) процедур сервера приложений.

Клиентскую часть системы образуют модули (автоматизированные рабочие места – АРМ), обеспечивающие быстрый и удобный ввод информации, ее первичную обработку и любое внешнее взаимодействие банка с клиентами, Центробанком и с другими банками. В зависимости от степени сложности выполняемой работы и уровня должности сотрудника банка, его АРМ может строиться либо как удаленный доступ к одной программе, либо как доступ к нескольким программным средствам и каналам связи.

Совокупность клиентских подразделений банка называется Front-office. Операции Front-office являются источником возникновения транзакции и бухгалтерских проводок (здесь создаются первичные документы), как единиц учета произведенных банковских операций.

Объекты (модули) сервера данных являются центральной частью АБС. Здесь хранятся все данные системы и процедуры, обеспечивающие выполнение банковских операций (работу с кредитами, депозитами, ценными бумагами, пластиковыми карточками и т. д.). Ни одна банковская услуга не считается оказанной, если не отражена на счетах бухучета, т. е. пока по ней нет проводки.

Модуль операционно-учетных работ принято называть «операционный день банка», а соответствующее структурное подразделение банка – Backoffice.

Серверы приложений (application server) предназначены для обработки статистических данных, мониторинга и управления базами данных, а также для персонализации информации о пользователях.

Разделение банка на front-office и back-office основывается не столько на функциональной специфике обработки банковских операций (сделок) и принятия решений (обобщения и анализа), сколько на самой природе банка как системы, с одной стороны, фиксирующей, а с другой – активно влияющей на экономическое взаимодействие в финансово-кредитной сфере.

АБС должна работать безотказно 7 дней в неделю и 24 часа в сутки. Функциональные модули АБС реализуют:

• расчетно-кассовое обслуживание юридических лиц;

• обслуживание счетов банков-корреспондентов;

• кредитные, депозитные, валютные операции;

• любые виды вкладов частных лиц и операции по ним;

• операции с ценными бумагами;

• расчеты с помощью пластиковых карт;

• бухгалтерские функции;

• анализ, принятие решений, менеджмент, маркетинг и др.

Реализация функционально полного набора банковских телекоммуникаций позволяет создавать единое информационное пространство. Возможна интеграция отделений, филиалов во всех приложениях банковских услуг, доставка услуг клиентам в любое место востребования и в любое время, в режиме on-line и of-line (непосредственной и регламентируемой связи).

Процесс развития информационных систем и базирующихся на них банковских технологиях можно представить в виде последовательности трех или даже четырех когерентных волн эволюции (от латинского cohaerens – «находящийся в связи»).

Первая информационная волна (1960–1970-е годы) характеризовалась построением информационных систем госструктур, банков и корпораций на базе больших ЭВМ. Это были крупногабаритные машины, для обслуживания которых требовались коллективы из десятков людей с высшим образованием и повышенным трудолюбием. Для эксплуатации таких машин также было необходимо специальное кондиционирование, чтобы раскаленные вакуумные лампы не нагрелись до температур, уничтожающих данные, записанные на бумажных перфокартах.

Однако всё изменилось с появлением в 1961 году компьютеров типа TX-0 Массачусетского Технологического института. Вместо электронных ламп в нём использовались транзисторы, для вывода результатов служила катодная трубка, а данные вводились через специальную клавиатуру, которая производила перфоленту, заправленную в компьютер.

ЭВМ первой информационной волны применялись, главным образом, в научных и военных, реже – коммерческих целях. Безоговорочным лидером на рынке коммерческих (банковских и корпоративных) ЭВМ был компьютер IBM System/360, производство которого началось в 1964 году. От названия типовых процессорных стоек этой системы – mainframe – ведет происхождение термин «мейнфрейм», под которым объединяется класс высокопроизводительных ЭВМ со значительным объёмом оперативной и внешней памяти, предназначенных для организации централизованных хранилищ данных большой емкости и выполнения интенсивных вычислительных работ.

Одним из главных событий первой информационной волны принято считать создание фирмой IBM операционной системы MVS. В первых ЭВМ операционных систем не было. Пользователи имели полный доступ к машинному языку, и все программы писали непосредственно в машинных командах. Операционная система избавляла программистов от необходимости напрямую работать с аппаратурой, брала на себя все рутинные операции по управлению аппаратными устройствами: физической памятью, устройствами ввода и т. п. Именно операционная система посредством таймера в большинстве случаев сообщает приложениям текущее время и дату. Это обстоятельство, например, потребовало в преддверии 2000 года замены устаревшего оборудования, которое кодировало текущий год всего двумя разрядами.

Подобно аппаратуре компьютеров операционные системы на пути своего развития также прошли через ряд радикальных изменений, так называемых поколений.

Для аппаратных средств смена поколений ЭВМ связана с принципиальными достижениями в области электронных компонентов: вначале вычислительные машины строились на электронных лампах (первое поколение), затем на транзисторах (второе поколение), интегральных микросхемах (третье поколение), а сейчас – по преимуществу на больших и сверхбольших интегральных схемах (четвертое поколение). Появление каждого из этих последовательных поколений аппаратных средств сопровождалось резким уменьшением стоимости, габаритов, потребляемой мощности и тепловыделения и столь же резким повышением быстродействия и объемов памяти компьютеров.

История развития операционных систем в большей своей части является историей развития интерфейсов, то есть способов общения человека с компьютером и информационных систем между собой. Именно интерфейс является связующим элементом между пользователем и компьютером. Качество интерфейса определяет уровень эффективности использования и мощности компьютерных технологий. Всю информацию, все свои задачи и цели разработчики программных продуктов преобразуют и воплощают в «материю», сотканную из элементов интерфейса. Достаточно вспомнить программные продукты 30-летней давности, например, в интерфейсной среде MS DOS, и сравнить с аналогичными программами для Windows. Вы обнаружите, что практически весь «материал» и сущности, из чего они были сделаны, стали совершенно другими. В настоящее время разработаны приложения, которые могут четко распознавать рукописный и голосовой ввод информации, и даже интерфейсы, управляемые прикосновениями и жестами.

Вторая информационная волна, возникшая в 1970–1980-е годы, ознаменовалась продвижением ЭВМ из секретных лабораторий и научных центров в офисы и отделения банков и корпораций за счет использования миникомпьютеров (например, PDP-11 компании DEC). Их размеры варьировались от шкафа до небольшой комнаты, но возможности, которые они предоставляли пользователям, с лихвой окупали затраты на их приобретение.

Банковское дело представляет собой ту весьма редкую разновидность бизнеса, основной производственный процесс которой заключается в обработке информации. В свое время Милтон Фридман определил деньги как «социальную условность», а сегодня к этому можно добавить, что деньги – это еще «информационная условность» (средства платежа превращаются в чистую информацию, хранимую на разных носителях).

Каждый финансовый документ порождает последовательность действий, которые должны быть предприняты для исполнения, т. е. формализованные операции – не только рутинные, но и достаточно сложные, иногда приобретающие характер новой услуги. Так, учет дебиторской задолженности контрагентов клиента-заемщика превратился в новый банковский продукт – факторинг. Множество разнообразных сервисов удалось привязать к обычной пластиковой карте для снятия наличных в банкомате. Поэтому закономерно, что банки стали самыми активными и взыскательными потребителями услуг зарождающейся IT-индустрии.

Впервые автоматизированные системы учета и расчетов на базе ЭВМ в 1954 г по заказу Bank of America начал разрабатывать Стенфордский исследовательский институт. Так появились первые электронные комплексы для обработки чеков и других видов денежной и платежной документации, в т. ч. системы кодирования и записи информации (специальными магнитными чернилами) на денежных документах, позволяющей электронному устройству автоматически считывать данные с документов. Широкое внедрение безналичных расчетов на базе автоматизированных и электронных систем позволило США создать несколько электронных расчетных центров – автоматических расчетных палат. Их основная функция – осуществление массовых, регулярно повторяющихся платежей.

Перевод банковского бизнеса в электронное измерение способствовал модификации классической взаимосвязи между ростом концентрации капитала и ослаблением конкуренции. Хотя применение IT-технологий приносит значительные выгоды в первую очередь крупным банкам, которые имеют возможность инвестировать значительные средства на приобретение новейших аппаратно-программных комплексов и сервисов, сама IT-индустрия развивается столь стремительно, что еще недавно дорогие эксклюзивные разработки очень скоро становятся дешевыми серийными клонами. Благодаря использованию современных IT-технологий, конкуренция на рынке банковских услуг не ослабевает, а, напротив, с каждым годом ужесточается.

Характерной IT-новацией в банковском деле в 1970-е годы стала двухуровневая модель АБС: «большая ЭВМ (компьютер-сервер) – миникомпьютеры (компьютеры-клиенты) отделений и офисов» с информационным фундаментом в виде централизованной базы данных (БД) и прикладных пакетов. Как следует уже из самого термина, главная функция компьютера-сервера заключалась в обслуживании потребностей клиента. Термин «сервер» до сих пор используется для обозначения двух различных групп функций: файл-сервер и сервер баз данных (далее эти термины означают в зависимости от контекста либо программное обеспечение, реализующее указанные группы функций, либо компьютеры с этим программным обеспечением).

Файл-серверы не предназначены для выполнения операций с базами данных, их основная функция – разделение файлов между несколькими пользователями, т. е. обеспечение одновременного доступа многих пользователей к файлам на компьютере. Основная функция компьютера-клиента состоит в выполнении приложения (интерфейса с пользователем и логики представления) и осуществлении связи с сервером, когда этого требует приложение.

Аппаратная платформа первых двухуровневых АБС – автономные мини-компьютеры под управлением MS-DOS. Базовый элемент технологии – бухгалтерская проводка. Автоматизированные рабочие места (АРМ) пользователей – не связанные или слабо связанные через обмен файлами (в том числе путем физического переноса информации на гибких магнитных дисках с компьютера на компьютер).

На рынке поставщиков АБС доминировали такие фирмы как IBM и Univac, в то же время появились первые системы телеобработки данных, позволившие связать центральные конторы банков с удаленными филиалами. Появляются технологии электронных переводов, такие как EFT (Electronic Funds Transfer). В 1968 году свет увидела технология электронного обмена данных – Electronic Data Interchange (EDI), которая была впоследствии положена в основу электронных транзакций.

Именно в это время (начало 1970-х) многие банки, имеющие разветвленные структуры, обратили внимание на ЭВМ фирмы DEC (США), для которых было создано сетевое программное обеспечение, способное поддерживать связи практически с любыми, имеющимися на рынке ЭВМ. Это позволило объединять мини-компьютеры, установленные в офисах банков в единую корпоративную сеть. Последняя могла быть локальной (LAN), установленной по принципу эстафетного кольца (Token Ring), или сетью банка с мостами, маршрутизаторами, шлюзами и высокоскоростными линиями связи. На каждом компьютере-клиенте устанавливалась печатная монтажная плата, специально сконструированная для подключения к сети. На компьютере-сервере их могло быть несколько. В этом случае одна из плат служила шлюзом для сети. Для обеспечения работоспособности сети устанавливалось резервное оборудование.

В результате бурного развития международной торговли традиционные формы связи (почта, телеграф) между банками различных стран уже не могли справиться с возрастающими объемами банковской информации. Значительное время тратилось на устранение ошибок в документах, которые возникали из-за различий банковских процедур в разных банках. Естественной реакцией на лавинообразный рост объемов информации на бумажных носителях явилась организация электронного документооборота.

В мае 1973 года 239 банков из 15 стран в соответствии с бельгийским законодательством учредили SWIFT (Society for World-Wide Interbank Financial Telecommunications) – сообщество всемирных межбанковских финансовых телекоммуникаций, с целью разработки формализованных методов обмена финансовой информацией и создания международной сети передачи данных с использованием стандартизированных сообщений. Следующие четыре года были посвящены решению организационных и технических вопросов, и 9 мая 1977 года состоялось официальное открытие сети. К концу года число банков-членов увеличилось до 586 (против 513). Они обеспечивали ежедневный трафик до 500 000 сообщений. В каждой стране, в которой развертывается система SWIFT, общество создает свою региональную администрацию. В России это телекоммуникаци онная компания «Совам Телепорт».

Организация программных средств банков общества SWIFT контролирует процедуры подключения терминалов к сети. Эти же процедуры обеспечивают регистрацию и шифрование сообщений, контролируют достоверность сообщений и источник информации. Техническая инфраструктура системы SWIFT представлена двумя обрабатывающими центрами (в Голландии и США) и национальными вычислительными центрами, расположенными по всему миру.

Все центры SWIFT соединены высокоскоростными линиями передачи данных (например, передача платежного поручения из Франкфурта в Нью-Йорк в режиме нормального сообщения занимает менее 20 минут, в режиме срочного сообщения требуется около 5 минут), которые выделены из государственных, национальных или коммерческих сетей связи.

В силу специфических требований, предъявляемых к конфиденциальности передаваемой финансовой информации, сеть SWIFT обеспечивает высокий уровень защиты сообщений. Первым банком на территории бывшего Советского Союза, который подключился к SWIFT, стал Внешэкономбанк СССР. Это произошло в декабре 1989 года.

Самая большая коммуникационная банковская сеть в мире в 1980-е годы создана в США. Она называется FedWire и обслуживает 12 банков Федеральной резервной системы (ФРС) и около 5,5 тыс. кредитно-финансовых институтов. Принцип работы электронной системы расчетов в США обусловлен самой структурой банковской системы этой страны. Каждый банк участвует в системе расчетов через свой региональный федеральный резервный банк. Действуя от своего имени или от имени своего клиента, один банк перемещает часть средств от своего резервного счета на резервный счет банка-бенефициара, последний же принимает их от своего имени или от имени бенефициара (в зависимости от того, кому адресован платеж). Данный способ расчетов приводит к тому, что средства на резервном счете банка-участника FedWire оборачиваются в течение дня 12 раз. На банковском уровне платеж совершается практически моментально – резервный счет одного банка дебетуется, а другого кредитуется.

* * *

Появление в 1971 г. микропроцессоров, интегрированных в субмикронный чип, перевернуло мир электроники, а двадцать лет спустя, в сущности, и весь мир. Мощность чипов определяется комбинацией трех характеристик: интеграционной способностью, указанной в наименьшей ширине линии на чипе, измеряемой в микронах (1 микрон = 0,000001 м); объемом памяти, измеряемой в битах (в килобитах, мегабитах и т. д.); и скоростью микропроцессора, измеряемой в мегагерцах.

Развитие миниатюризации и снижение себестоимости производства электронных компонентов позволило использовать чипы для автоматизации управления любыми машинами, применяемыми как в производственных процессах, так и в повседневной жизни, – от стиральных машин и микроволновых печей до автомобилей.

Телекоммуникации были революционизированы также путем сочетания «узловых» технологий (электронные коммутаторы и маршрутизаторы) с новыми технологиями связи (технологиями передач информации). Первый промышленный электронный коммутатор ESS-1 был введен Bell Labs в 1969 г. В середине 1970-х прогресс в технологии интегральных схем сделал возможным создание цифрового коммутатора, что позволило в несколько раз превзойти по скорости, мощности и гибкости аналоговые устройства.

В 1972 году энтузиаст вычислительных технологий Дон Ланкастер (Don Lancaster) изобрел устройство, названное им «гибридом телевизора и пишущей машинки», впоследствии ставшее известным как PC – персональный компьютер (ПК). В активное употребление термин “PC” был введён в конце 1970-х годов компанией Apple Computer для своего компьютера Apple II и впоследствии перенесён на компьютеры IBM PC.

Apple II появился в апреле 1977 г. в конфигурации с 4 кб оперативной памяти и стоил $1298. С 1978 г. на Apple II устанавливался внешний дисковод (Disk II), который оперировал более современными 5-дюймовыми дискетами (5,25’’) емкостью 143 Кб. Создание дисковода привело к появлению операционной среды Apple DOS, она была нужна, чтобы оперировать файловой системой дискет. Нет сомнений, что появление дисковода Disk II и Apple DOS вывели Apple II в лидеры компьютерного рынка; особенно популярным он стал в бизнесе, ведь в виде дискет деловые люди получили отличный инструмент для хранения, чтения и обмена информацией.

В январе 1984 года начались продажи Apple Macintosh – первого по-настоящему массового ПК. Он был 8-разрядным и по своим возможностям напоминали скорее игрушку, нежели инструмент профессионала. Некоторые компьютерные гуру, ставшие свидетелями презентаций первых моделей персональных компьютеров, отнеслись к этому факту довольно равнодушно. Кен Олсон, основатель легендарной компании DEC, например, полагал, что «нет никакого смысла в том, чтобы иметь компьютер на своем столе». Прозевали момент перехода вычислительной техники на уровень массового использования персональных компьютеров и советские электронщики.

В 1973 группа сотрудников американской компании Docutel во главе с Доном Менцелем получила патент на банкомат – (англ. Automated Teller Machine – ATM) – машину, которая выдает деньги по запросу клиента, использующего пластиковую карту с закодированной определенным образом магнитной полосой. Реакция банкиров на предложение об использовании банкомата была неоднозначной. Во-первых, банкиры считали, что персональное общение клиента с сотрудниками банка лучше, чем с автоматами, во-вторых, немалую роль играла сумма начальных инвестиций, которая складывалась из цены банкомата ($18 тыс.) плюс расходы на установку, сопровождение и рекламную компанию.

Для поддержки продаж первых банкоматов специалисты Docutel разрабатывали схемы окупаемости устройств, исходя из возможности привлечения новых клиентов за счет расширения сервиса, например, обеспечения выдачи наличных 24 часа в сутки, 7 дней в неделю. Банкоматы стали первой попыткой банков обойти ограничения на осуще ствление расчетов (из-за того, что отделения открыты только в рабочие часы) и снизить расходы на содержание персонала. К 1975 году в мире работало чуть более 5 тыс. банкоматов, из них около 3140 – в 534 американских банках. Согласно данным исследовательской компании RBR в конце 2011 года во всём мире насчитывалось 2,4 млн банкоматов, а к 2017 году их количество вырастет до 3,4 млн.

В 1974 году Роберт Морено во Франции регистрирует патент на технологию изготовления смарт-карт – банковских карт с «защищенной памятью», и пока еще в мире не было случаев перепрограммирования встроенного в них микропроцессора. Смарт-карта является более долговечной. Она не подвержена влиянию электромагнитных излучений и менее подвержена влиянию воды, грязи и химикатам. Срок службы смарт-карт различных производителей в зависимости от условий использования составляет от 3 до 10 лет. Магнитные же карты служат всего 1–2 года. Наибольший подъём в использовании смарт-карт пришелся на 1990-е годы, с введением SIM-карт, основанных на смарт-картах, в аппараты мобильных телефонов.

Банковскую пластиковую карту с магнитной полосой, благодаря дешевизне ее изготовления, справедливо называют «услугой века» и не без основания считают одним из ключевых элементов технологической революции в банковском деле. С точки зрения функциональных характеристик различаются кредитные и дебетовые карты. Кредитные карты выпускаются для платежеспособных потребителей, что позволяет им иметь автоматически возобновляемый кредит без специального обеспечения для покупок. «Кредитки» могут также применяться для получения кредита в форме наличности в тех финансовых учреждениях, которые являются членами соответствующей системы. Дебетовые карточки (карты активов) служат для их владельцев удобным средством проведения платежных операций путем прямого уменьшения размеров их финансовых активов.

Постепенно к банковским картам, благодаря удобству безналичных платежей, даже в консервативной Англии, стали относится без панического страха. В США формируются две межбанковские карточные ассоциации. Первая из них, NBI, известна сейчас как Visa International, вторая – ICA, соответственно MasterCard International.

Информационные технологии не стояли на месте, и уже в 1979 году в США для безналичных банковских платежей начато применение первых электронных терминалов, которые были названы EFTPOS и заложили основы организации системы электронных платежей.

Карты, эмитируемые банками, становятся все более функциональными. В орбиту их применения вовлекаются не только торговые предприятия, но и транспортные, медицинские, страховые, телекоммуникационные компании, учреждения социальной защиты, сферы обслуживания, гостиницы и т. д. В 1995 году 90 % всех банковских платежей в США проводилось в электронной форме. По подсчетам National Automated Clearing House Association, 3 трлн. транзакций совершались в электронной форме, один трлн. – чеками и лишь 0.2 трлн. – наличными.

К 1981 году на международном компьютерном рынке сложилась олигополия производителей и поставщиков больших ЭВМ (мейнфреймов). Моделей персональных компьютеров было еще меньше, и стоили они от $2 до $10 тыс. за штуку. Продолжалось это до тех пор, пока IBM не начала серийное производство нового семейства своих машин, получивших общее наименование IBM PC. Операционную систему под новые компьютеры IBM лицензировала у компании “Microsof”, которая сама, в свою очередь, приобрела ее у фирмы “Seatle Computer Products” в 1981 году, значительно переработала и дала название MS DOS. В течение нескольких лет MS DOS прошла путь от простого загрузчика до универсальной операционной системы, которая послужила основой для тысяч прикладных программ.

Наиболее известным представителем семейства персональных компьютеров от IBM стала выпускавшаяся с августа 1981 года серия PC на базе процессора Intel 80286. Этот персональный компьютер произвел в рядах пользователей настоящую революцию: он располагал 640 Кбайт оперативной памяти (первые модели комплектовались памятью в 64 Кбайт), имел два пятидюймовых дисковода для дискет емкостью 360 Кбайт и потреблял всего лишь 63.5 Вт мощности.

Благодаря чрезвычайно низкой по тем временам стоимости ($2.500 – $5.000 за экземпляр) эта модель стала оптимальной для эксплуатации не только в офисах банков и корпораций, но и в домашних условиях. Более того: данная машина стала первым персональным компьютером, построенным с использованием «открытой архитектуры», что подразумевало возможность расширения количества аппаратных компонент без замены целого устройства. Вскоре появились цветные CGA – видеоадаптеры и первые цветные мониторы. А чуть позже стало доступным тяжелое, как чугунный утюг, устройство под названием «винчестер». Спустя 6 лет с момента выпуска 286-го, количество ПК на базе этого процессора было оценено в 15 млн. штук по всему миру.

В 1985 году IBM выпустила персональный компьютер на базе процессора Intel 386, в котором содержалось 275 тыс. транзисторов. Это был 32-разрядный «многозадачный» процессор, вслед за которым в 1989 г. появился Intel 486 DX – первый процессор со встроенным математическим сопроцессором, который существенно ускорил обработку данных. Большие компьютеры (мейнфреймы) были развенчаны как идол и исчезли с горизонта. К 1994 году сектор ПК на базе процессоров Intel составлял примерно 60 % компьютерного рынка, а мировой парк машин этого класса составлял 170 млн. штук.

В марте 1992 года Intel представила микропроцессор пятого поколения под кодовым названием P5. Процессор содержал 3,1 млн. транзисторов, а размер кристалла ядра составлял 294 кв. мм. Производство таких процессоров оказалось очень сложным, и процент выхода годных кристаллов на Орегонской фабрике (США) оказался слишком мал. Однако вскоре началось производство усовершенствованных процессоров, основанных на ядре P54C. Так появились процессоры Pentium второго поколения с тактовыми частотами 90, 100, а впоследствии также 75 МГц. Это произошло через год – 7 марта 1994 года. Впоследствии эти процессоры получили такую популярность и распространение, что Intel решила не отказываться от марки Pentium, называя так и последующие процессоры, вплоть до 64-разрядного Pentium D.

Третья информационная волна (вторая половина 90-х по настоящее время) захватила не только экономически развитые, но и постсоциалистические и развивающиеся страны. Ее влиянию подверглись все финансовые и банковские структуры и коммерческие предприятия. Новейшие IT-технологии были положены в основу построения информационно-технологической базы функционирования органов государственной власти и управления, научных, образовательных и культурных учреждений, средств массовой информации. Персональные компьютеры из предмета роскоши превратились в разновидность товаров широкого потребления, а их функции, прежде всего – мултимедийные, превзошли самые смелые прогнозы писателей-фантастов середины XX столетия.

Грянула эпоха Internet. Развитие «информационной супермагистрали» (или «мировой паутины») сопровождалось радикальной перестройкой технологии предоставления услуг, в том числе – банковских. По-настоящему всерьез три магические буквы WWW (World Wide Web), придуманные в 1991 году в Европейском Центре Ядерных Исследований (CERN) в Женеве, массовое сознание информационного мира стало рассматривать уже в сочетании со словами Java и Intranet.

Java – объектно-ориентированный язык программирования, разрабатываемый с 1991 года компанией Sun Microsystems, а Intranet, это – внутренний корпоративный web-портал, призванный решать задачи по систематизации, хранению и обработке внутрикорпоративной информации.

Влияние трех магических слов: WWW, Java и Intranet, – на информационные системы может быть (и почти наверняка будет) не менее революционным, чем распространение в конце 80-х-начале 90-х годов персональных компьютеров.

Еще в конце 1980-х годов на рынке появились первые системы обслуживания удаленных юридических лиц, называемые системой «Банк-Клиент». Хотя с тех пор сменилось много программно-аппаратных платформ, в основе большинства используемых многими банками мира систем лежат технологии того времени. Аналогом системы «Банк-Клиент» является современный интернет-банкинг, который появился в связи с ростом популярности сети Интернет среди клиентов банков, использующих персональный компьютер в домашних условиях.

Вместе с новыми возможностями интернет-банкинг принес и новые опасности. Казалось бы, какая разница, каким образом клиент связывается с банком: по коммутируемой линии, приходящей на модемный пул банковского узла связи, или по IP-протоколу через Internet? Однако в первом случае максимально возможное количество подключений ограничивается техническими характеристиками модемного пула, во втором же – возможностями Internet, которые могут быть существенно выше. Кроме того, сетевой адрес банка, в принципе, общедоступен, тогда как телефонные номера модемного пула могут сообщаться лишь заинтересованным лицам. Соответственно, открытость банка, чья информационная система связана с Internet, значительно выше, чем в первом случае. Так только за пять месяцев 1995 г. компьютерную сеть Citicorp взламывали 40 раз! (Это свидетельствует, впрочем, не столько о какой-то опасности Internet вообще, сколько о недостаточно квалифицированной работе администраторов безопасности Citicorp.)

Аппаратная платформа АБС начального периода третьей информационной волны состояла из компьютеров (серверы и ПК) под управлением MS-DOS (MS Windows), работавших в локальной сети Novell NetWare. Базовым элементом технологии по-прежнему являлась бухгалтерская проводка, реже – документ.

По мере развития IT-индустрии стало возможным решение проблемы интеграции и обеспечения целостности оперативно используемой информации. Это достигалось посредством внедрения новейших аппаратно-программных средств распределенной обработки данных и передачи их по каналам связи. Банки созрели для применения интегрированных АБС, в которых результаты всех транзакций незамедлительно отражаются и учитываются в режиме реального времени, независимо от удаленности входящих в них подразделений.

Телефонная сеть перешла на цифровое представление информации; в значительной степени это стало возможным благодаря замене широкополосного коаксиального кабеля на волоконно-оптический. В наши дни голос преобразуется в цифровую форму посредством кодеков, а данные, изначально представляемые в цифровом виде, передаются по телефонным линиям без изменений. Локальные сети претерпели аналогичные изменения. Предназначавшиеся только для передачи данных, локальные сети со временем начали поддерживать и другие виды информации.

С появлением мультимедиа, голос и видео стали передаваться по компьютерным сетям, а развитие компьютерной телефонии (CTI) привело к появлению приложений типа «универсального почтового ящика» для электронной почты, факсимильных сообщений и голосовой почты. Сегодня сложные программы обработки телефонных вызовов с графическим интерфейсом позволяют управлять телефоном через персональный компьютер и локальную сеть. Персональный компьютер умеет сделать телефонный звонок, переключить вызов на другой номер или организовать телефонную конференцию.

В 1993 году доктор Дэвид Чаум, глава группы криптографии в голландском национальном исследовательском центре CWI, разработал программное решение – технологию eCash для работы с цифровой наличностью. Впоследствии eCash стала фундаментом первой в мире электронной платежной системы DigiCash и прародителем всех существующих сегодня электронных платежных систем. После первого тестирования и экспериментов лицензию на технологию eCash купили восемь крупных финансовых институтов, а американский банк Mark Twain Bank первым в мире приступил к эмиссии «цифровых наличных» по технологии DigiCash.

В 1995 году глава Microsof Билл Гейтс объявил, что его компания намерена серьезно изменить приоритеты в пользу развития сетевых коммуникаций. 24 августа 1995 года в США произошло событие, которое некоторые специалисты считают началом четвертой информационной волны. В этот день состоялась презентация Windows-95, подогретая развернутой задолго до этого многомиллионной рекламной компанией в газетах и на телевидении и, разумеется, возникшей, благодаря этому, невообразимой шумихой.

Отличительная черта Windows 95 – предельное упрощение общения человека с компьютером и глобальными информационными сетями. Было много гостей и журналистов, организована красочная развлекательная программа. Настоящим гвоздем шоу стало торжественное зависание компьютера с Windows-95 непосредственно после его подключения к электрической сети. Пока Большой Билл, ослепительно улыбаясь, торопливо объяснял публике, что возникшая неполадка – сущая ерунда, машину удалось-таки перезапустить снова. Тем не менее, в тот же вечер на стене одного из зданий, расположенных поблизости от офиса Microsof, поклонники альтернативных операционных систем вывели краской изображение культового пингвина с лаконичным комментарием внизу: «Билл, ты обделался». Увы, со времен Прометея, такова неблагодарность человечества ко всем, кто приносит ему технические блага.

Первая версия Windows-95 устанавливалась поверх Windows 3.1., у которой было еще больше ошибок и недоработок. Поэтому в 1996 году была выпущена новая версия платформы, которая, по замыслу разработчиков, должна была функционировать более стабильно. Полностью система называлась «Microsof Windows 95 with Microsof Internet Explorer», что русскоязычные пользователи не замедлили перевести с английского как девяносто пять мелкомягких форточек с прибамбасами. А 13 июня на международной конференции ведущих компьютерных компаний в небольшом калифорнийском городке Сан-Хосе, Билл Гейтс продемонстрировал новую разработку корпорации – пакет офисных приложений, в которые были плотно интегрированы элементы web-технологий. Продукт назывался «Microsof Office 97», он поступил в массовую продажу уже на следующий год.

В первой половине 1998 года Microsof выпустил в продажу операционную платформу Windows-98 являвшуюся очередной исправленной и улучшенной версией легендарной Windows-95. Тем не менее, эта программа традиционно вызвала множество гневных отзывов со стороны потребителей: во-первых, в силу чрезвычайно высоких требований к аппаратной части компьютера; во-вторых, из-за необычайно большого объема занимаемого дискового пространства; в-третьих, по причине тесной связи системы с Internet Explorer 4.0, что, с точки зрения пользователей, не несло в себе практически никаких преимуществ, кроме бестолкового пожирания оперативной памяти и замедления работы машины. Наилучшим годом продаж персональных компьютеров, оснащенных системой Windows, стал 2000-й год. В преддверии милленниума во всем мире было реализовано 130,5 млн. компьютеров, а общее количество постоянных пользователей Интернетом в 2000 году в общемировом масштабе оценочно составило 200 млн. человек.

Центры хранения данных IT-компаний, например, таких как Google, которые вначале создавались для того, чтобы обеспечить поиск данных в сети Интернет, превратились в мощнейшие в мире вычислительные системы для любых целей. В 1995 году Google искал информацию в интернете среди 15 терабайт данных («тера-» означает 10 в двенадцатой степени). Пять лет спустя в распоряжении Google была база данных объемом в сотни петабайт. Даллес, заброшенный американский промышленный центр, обрел второе дыхание – Google выбрал этот город, чтобы развернуть в нем серверный центр беспрецедентных размеров.

Потрясает стремительность совершенствования ПК: процессор Intel® 8088, который лег в основу первого ПК от IBM, содержал всего лишь 29 тысяч транзисторов, тогда как в самом современном на сегодняшний день четырехъядерном процессоре Intel® Core™ 2 Extreme их интегрировано уже около 582 миллионов!

Для кого как, а для банкиров функция Internet Explorer открыла много приятных неожиданностей, связанных с расширением круга банковских операций и их пользователей. Помимо того, что клиенты банков получали новые возможности при работе со счетом через Интернет, а не прямое модемное соединение, взаимоотношения с клиентами становились намного проще и доступнее. Клиентам банков уже не требовалось дозваниваться до модемного пула банка, достаточно было иметь выход в Интернет. И самое главное: клиентам не надо устанавливать специальное программное обеспечение на своем ПК. Все необходимые операции и платежи стало возможно осуществлять с помощью браузера при заполнении стандартных web-форм (иногда для этого используются Java-апплеты).

Первым чистым интернет-банком стал “Security first network bank”, начавший свои операции в 1995 году и в 1998 году выкупленный “Royal bank financial group”(США). Названный банк функционирует исключительно в сетях Интернет и не имеет ни одного «физического» офиса для работы с клиентурой. Этот банк предоставляет своим клиентам возможность открывать различные банковские счета и управлять ими, оплачивать счета за товары и услуги и проверять остатки (балансы) средств на банковских счетах исключительно через web-сайт банка. Клиенты банка находятся в 45 штатах США.

В Европе первым «виртуальным» банком стал “Advance bank” – дочерняя структура Дрезденской банковской группы (Германия), который начал свою операционную деятельность в 1996 г. Другие примеры подобных банков – “BankDirect” (основан в 1999 г.), “Compubank” (1998 г.), “Netbank” (1996 г.).

На рубеже двух веков Интернет пережил одну из наиболее ярких страниц в его короткой истории. Бум «доткомов» (от англ. dot com – общее название для всех интернет-компаний) принес в отрасль невиданное количество инвестиций. Деньги вкладывались в те проекты, которые имели хотя бы незначительную вероятность выхода на уровень окупаемости. Затем произошел резкий спад. По оценкам аналитической компания Gartner Group, суммарный объем расходов мировой финансовой отрасли на IT-технологии в 2006 году составил около $500 млрд.

Значительная доля инвестиций в банковской сфере приходится на внедрение специализированных информационных систем. Приоритетным направлением стала организация и внедрение автоматизированных офисов самообслуживания. Последние создаются путем установки комплекса специализированных программно-аппаратных устройств (банкоматов, депозитных терминалов, автоматизированных валютно-обменных пунктов, информационных киосков), компактно размещенных либо вне местонахождения структурного подразделения банка, либо в специально выделенной зоне, позволяющей установить режим работы, отличный от режима работы структурного подразделения. В результате клиент самостоятельно, без участия операционно-кассового работника, может совершать самые разнообразные банковские операции.

Ярким примером стирания границ между различными формами электронного банкинга являются мобильные банковские услуги. Сотовые телефоны, персональные электронные секретари, портативные компьютеры в сочетании с беспроводной связью обеспечивают доступ в глобальную сеть и дают возможность пользоваться интернет-услугами (таким образом, последние перестают относиться исключительно к банковскому обслуживанию через персональный компьютер). Применяемый сейчас WAP-стандарт (протокол беспроводных приложений) считается переходным, на смену ему в среднесрочной перспективе придет имеющий гораздо более высокую скорость передачи информации UMTS-стандарт (универсальная мобильная телекоммуникационная система).

* * *

Создание автоматизированных банковских систем (АБС) и внедрения новейших банковских технологий в России началось в среднем на 10 лет позже, чем в общемировой практике – в конце 1980-х – начале 1990-х годов. В советское время банковские учреждения выполняли одну задачу – обслуживание расчетов государственных предприятий и организаций. Вычислительные центры Госбанка СССР прозябали на уровне технологических достижений 1970-х годов, по сути, являясь машиносчетными станциями, работавшими на электромеханических калькуляторах.

Первые коммерческие банки, появившиеся в СССР в 1998 году, были обязаны предоставлять в учреждения Госбанка СССР ежедневные балансы. Без средств автоматизации сделать это, мягко говоря, было очень затруднительно. К счастью, именно в это время появились кооперативы, завозившие в страну персональные компьютеры, – как правило, бывшие в употреблении. И чаще всего – на базе процессора Intel 80286. Люди, способные к программированию, создавали «временные творческие коллективы», искали и находили заказы на автоматизацию операций коммерческой бухгалтерии и получали достойное вознаграждение за «внедрение научно-технических изобретений».

В 1989 г. в Москве была зарегистрирована первая негосударственная фирма, ориентированная на разработку программного обеспечения для банков – «ПрограмБанк», учредителем которой стал Московский банковский союз. Программистов, заряженных энтузиазмом первопроходцев, оказалось предостаточно, тем более что за такую работу коммерческие банки были готовы платить любые деньги.

Первые программы автоматизации бухгалтерского учета писались «умельцами» на Clipper или FoxBase, иногда на ТурбоПаскале. Именно тогда и появились первые советские АБС, концепция построения которых была жестко ориентирована на бухгалтерскую «проводку».

В момент наиболее активного спроса на продукцию комплексной автоматизации банков, большинство банкиров довольно слабо предполагали себе, какой на самом деле должна быть АБС, функционально приемлемая для бизнеса. Следует заметить, что к 1985 г. в СССР было выпущено всего около 30 тыс. персональных компьютеров серии СМ 1800–1880, подозрительно похожих на PC Apple I. То есть можно констатировать:

1) отсутствие культуры общения типичного гомо-советикуса с персональным компьютером;

2) отсутствие у большинства предпринимателей (в том числе владельцев банковского бизнеса) базовых представлений о тенденциях и возможностях развития IT-технологий;

3) неумение соотносить категории «цена и качество» при вынужденном приобретении аппаратных («железо») и программных («софт») IT-продуктов.

В начале 1990-х годов IT-платформы большинства российских банков, это – пестрая мозаика из всевозможных программ от разных разработчиков. Изначально банки внедряли те или иные программные продукты, в зависимости от потребностей конкретной ситуации, мало думая о перспективе.

Каждый банк, по мере возникновения потребности, приобретал или разрабатывал самостоятельно программно-технические комплексы, автоматизирующие отдельные банковские операции. При таком подходе многие важнейшие проблемы банковских информационных технологий зачастую приходилось решать внесистемными, локальными методами и средствами – нештатными (shadow) IT, например, автоматизацию операций с ценными бумагами, расчеты по пластиковым картам, факторинг и т. д. Отсюда – постоянная путаница в документообороте, в сборе, анализе и обобщении информации из разных подразделений, служб, филиалов и т. д.

В условиях постоянно изменяющихся законодательства, правил ведения производственной, финансово-хозяйственной деятельности и бухгалтерского учета банки вынуждены были создавать многолюдные отделы и управления автоматизации. Банкирам было удобно иметь рядом посредника между очередной инструкцией Центробанка с требованием предоставления новой формы отчета и АБС. «Умельцев» (полупрофессионалов и самоучек) по программированию и адаптации оригинальных решений к предоставленному в их распоряжение «железу» и «софту», к счастью, оказалось во много раз больше, чем настоящих дипломированных программистов, которые в «лихие 90-е годы» норовили поскорее выбраться из России в Израиль, США и Европу.

Осенью 1992 года в Москве был организован первый коммерческий учебный центр, предназначенный, в первую очередь, для повышения квалификации специалистов в области информационных технологий. Назывался он тогда «Центр информационных Технологий» (ЦИТ). В то время практически не было профессиональной литературы на русском языке (а англоязычную литературу очень сложно было достать), Интернет был доступен единичным пользователям, а рунета не существовало как такового.

Центр был единственным местом, где сотрудники банков, отвечающие за автоматизацию, могли познакомиться с предложениями компаний-разработчиков и обменяться опытом. Семинары ЦИТ посещали представители всех банков, существовавших в то время, за исключением буквально нескольких, высшее руководство которых не видело необходимости отказа от безбумажного документооборота.

С ноября 1994 года начал ежемесячно выходить журнал «Банковские технологии». Редакцию нового издания возглавил Юрий Кузьмин (создатель журналов «Мир ПК» и PC Magazine/Russian Edition) Наряду с оригинальными статьями в журнале публиковались переводы из авторитетного британского журнала “Banking Technology”, которые представляли большой интерес для IT-подразделений российских банков.

Концептуально российские АБС выросли из «операционных дней», и потому в них автоматизировались в первую очередь и главным образом, бухучет и лишь частично и неполно – работа остальных подразделений банка, в том числе тех, которые, собственно, и приносят ему прибыль.

С точки зрения сервисных возможностей первые отечественные АБС оставляли желать много лучшего, а об их надежности и говорить не приходится. Это – «киевский и/или тульский «операционный день», которые первоначально были апробированы в государственных специализированных банках. Операционисты работали на автономных персональных компьютерах, не объединенных в локальную сеть, выполняя проводки непосредственно по лицевым счетам клиентов. В конце операционного дня данные со всех компьютеров переносили на дискетах на главный компьютер, на котором производилась их консолидация, и рассчитывался баланс.

К 1992 г. во многих коммерческих банках начали появляться локальные вычислительные сети, и тогда заявили о себе отечественные АБС второго поколения.

В середине 1990-х годов АБС второго поколения очень быстро завоевали рынок. На их внедрении выросли такие компании-разработчики, как «ЛИМ», «Инверсия», «ПрограмБанк», «Диасофт», «АСофт» и т. д. В сущности, главное отличие их разработок было одно – все рабочие файлы находились на сервере локальной сети. Это упрощало консолидацию баланса, однако создавало новые проблемы. Дело в том, что «персональные» системы управления базами данных, на которых строились такие АБС (те же самые Clipper, Fox или Clarion), предназначались для использования на одиночных компьютерах. Когда несколько пользователей с нескольких рабочих станций одновременно обращались к данным, в локальной сети часто возникали «конфликты». Кроме того, вся обработка данных в подобных системах производилась рабочими станциями – сервер использовался лишь как «внешний диск», хранилище файлов, поэтому все данные, накопленные в базе, приходилось «прогонять» по локальной сети при каждой операции поиска. В этой ситуации локальная сеть довольно скоро перегружалась, и системному администратору требовалось увеличивать мощность сервера и пропускную способность активного сетевого оборудования. А если, допустим, кто-то из операционистов во время выполнения операции с большим объемом обработки данных, случайно, не дождавшись ее завершения, выключал свой компьютер, вся база данных «разваливалась». То же самое могло произойти просто из-за того, что не вовремя «мигнуло» электричество.

Несовершенство аппаратно-программных комплексов вынуждало команды программистов банков идти по пути латания ошибок. Поэтому банкиры становились заложниками своих IT-подразделений или фирм – поставщиков. Не были редкостью и такие опасные ситуации, когда АБС, несмотря на внешне устойчивую работу, имела серьезные скрытые изъяны, обнаружение которых превращалось в самостоятельную проблему. Известны случаи, когда в результате ошибок в проводках набегали миллиардные расхождения, которые удавалось заметить лишь спустя какое-то время.

Банки и прежде всего крупные, для которых эффективная работа в локальной сети, имела критическое значение, стали более взыскательно присматриваться к западному рынку технологических решений и закупать наиболее популярные разработки. Некоторые из них, кому позволял бюджет, сделали ставку на «тяжелые технологии», то есть мощные центральные компьютеры, работающие в режиме «хост-терминал» или «клиент-сервер».

Современные АБС работают только с электронными базами данных (БД). Существуют различные инструментальные программные средства для проектирования и управления ими. Они называются системами управления баз данных (СУБД). В зависимости от выполняемых функций их спектр может включать как простые, так и сложные разработки. В настоящее время наиболее распространенной СУБД является Btrieve Tecors Manager и Oracle. Прикладные системы, созданные на базе СУБД Oracle, одинаково эффективно функционируют на всех типах компьютеров. Недостатком Oracle является достаточно высокая стоимость, поэтому система доступна, как правило, крупным и средним банкам.

В мае 1995 года Сбербанк России приступил к реализации проекта по созданию новейшего аппаратно-программного обеспечения для расчетных центров Сбербанка, которые в то время были оснащены DOS-программами в NetWare-сетях. Проект получил название «Электронная Система Комплексной Организации Расчетов и Документооборота» – ЭСКОРД.

АБС ЭСКОРД представляет собой клиент – серверное решение, использующее Microsof Windows и Microsof SQL-сервер. Расчетная система Сбербанка России в то время состояла из Центрального аппарата (ЦА) и 1535 филиалов, оказывающих платежные услуги непосредственно и проводящих безналичные платежи с использованием всех форм и способов через расчетную систему Центрального банка, расчетные системы банков – корреспондентов, а также через счета межфилиальных расчетов (СМФР). С самого начала работы над проектом ЭСКОРД большое внимание уделялось подготовке внедрения, поскольку переход на новую АБС означал переподготовку технического и банковского персонала всех расчетных центров. «Интуитивно понятный» интерфейс Windows во многом способствовал решению этой серьезной проблемы.

Композиционно АБС ЭСКОРД состоит из функциональных мест пользователей и набора автономных обрабатывающих процессов. Обрабатывающие процессы, запускаемые на выделенных компьютерах (АРМ), в автоматическом режиме обеспечивают прием и отправку электронных платежных документов, форматный и логический контроль, клиринг и расчеты. Участие пользователей требуется только для обработки платежных документов, которые не удовлетворяют критериям автоматической обработки.

АБС ЭСКОРД позволяла корпоративной клиентуре Сбербанка оперативно перечислять средства в любой филиал, а также во все коммерческие банки регионов России. Для удобства проведения клиринговых расчетов Сбербанк создал во всех своих филиалах Территориальные Расчетные Центры (ТРЦ) – технологические подразделения, обеспечивающие организацию, проведение расчетов и обработку транзакций между учреждениями Сбербанка России и другими кредитными организациями. В каждом ТРЦ были установлены два Windows NT сервера: основной и резервный. На них работали два Microsof SQL сервера и развертывались от 7 до 30 рабочих станций под Windows 3.11 или Windows-95.

В последующие годы коллектив разработчиков продолжал совершенствовать ЭСКОРД. К 2000 году была практически решена задача внедрения в 2000 районных отделений Сбербанка «облегченной» версии ЭСКОРД, способной работать даже на отдельном персональном компьютере.

В 1996 году произошел стремительный рост филиальной сети банковского холдинга «СБС-Агро», который вышел на второе место в стране (после Сбербанка России) по числу филиалов и отделений. На конец года филиальная сеть охватывала всю территорию России и составляла более полутора тысяч филиалов и отделений. Расширение филиальной сети, необходимость работать в разных часовых поясах потребовали от руководства холдинга нестандартных концептуальных решений, благодаря которым «СБС-Агро» на протяжении нескольких лет технологически опередил другие российские коммерческие банки.

В начале 1996 года IBM продала «СБС-Агро» 7 бизнес-компьютеров серии AS/400. Необычность системы AS/400 как машины состоит в программном и в аппаратном обеспечении. Команды, представляемые машинному интерфейсу, вначале подвергаются трансляции, и только потом передаются аппаратным средствам. Эту трансляцию осуществляет так называемый лицензионный внутренний код (Licensed Internal Code, LIC). Другими словами, когда программа выдает машинному интерфейсу команды для выполнения, она «думает», что этот интерфейс и есть само системное оборудование. На AS/400 функционирует специализированная операционная система ОС IBM OS/400, единая для всего семейства комплексов. Она интегрирует на аппаратном уровне все компоненты, необходимые для функционирования свыше 30 тыс. бизнес приложений – систему защиты, программные коммуникационные протоколы, средства управления сетью и системой, встроенную СУБД DB2/400.

В том же 1996 году британская компания “Midas-Kapiti International” предоставила «СБС-Агро» программное обеспечение Equation – одно из наиболее популярных в мире, с широкой функциональностью, покрывающей большинство операций ритейлового и коммерческого бизнеса банка. Полный пакет ПО Midas-Kapiti обеспечивает комплексную автоматизацию всех банковских операций. Он построен на модульном принципе и включает 40 стандартных подсистем, каждая из которых служит для решения конкретной банковской задачи. В частности, предоставляется возможность коммуникации с внешними сетями («Telex SWIFT») и взаимодействие с другими финансовыми пакетами фирмы «BIS Banking System»; поддержки и проведения розничных и оптовых торговых операций; решения кредитных и бухгалтерских задач; ведения единой информационной базы; формирования баланса; управления риском и т. п. Стоимость этого пакета оценивается в миллионы долларов. Даже для крупного российского коммерческого банка того времени, это – неподъемные расходы, но руководство «СБС-Агро» могло себе позволить такие траты – Всемирный банк предоставил на цели автоматизации холдинга кредитную линию на сумму $7 млн.

Внедрение Equation сопровождалось существенной модернизацией системы, с учетом состояния российских телекоммуникаций и других факторов. Уникальным для российского рынка достоинством новой IT-платформы являлась успешно функционирующая система валовых расчетов в режиме реального времени. Эта, не имеющая в 1996-98 гг. российских аналогов, система позволяла осуществлять расчеты между клиентами «СБС-Агро» практически в течение 24 часов 7 дней в неделю с использованием удаленных терминалов управления банковским счетом через модемную связь.

Средние и мелкие банки, как правило, ориентировались на простые и недорогие решения, обладающие определенным набором функциональных возможностей (например, сетевой real-time, мультивалютность, поддержка рублевых расчетов, набор обязательной отчетности). В каждом банке, имеющем локальную вычислительную сеть, создавалась устойчивая сетевая СУБД и устанавливался простенький, но эффективный менеджер записей Btrieve, входивший в состав сетевой операционной системы Novell NetWare.

Принципиальное отличие нового подхода к созданию типичной российской АБС третьего поколения заключалось в идее распределения плана счетов по уровням экспертизы. При этом и сам справочник плана счетов с соответствующими описаниями, и информационное множество клиентов проектировались по принципу распределенной базы данных. Результатом этого явилось:

• формирование всех необходимых бухгалтерских проводок, уже агрегированных по балансовым счетам, и автоматическая их передача в базу данных «Автоматизированной бухгалтерии»;

• реализация специфических требований каждого банковского работника, в том числе по формированию произвольных отчетов и справок, мемориальных ордеров, операционных дневников; выполнение любых вспомогательных и технологических расчетов и пр.

Развитые возможности импорта-экспорта данных необходимы АБС для осуществления обмена данными с внешними приложениями (системами). В качестве таких данных могут выступать: текстовые файлы различных форматов, базы данных (Oracle, Progress, Sybase, Btrieve, Paradox, Dbase и др.), форматы электронных таблиц (Excel, DBF и др.), графические форматы(bmp, pcx, jpg, cdr и др.), формат данных сети Интернет (HTML). Механизм импорта-экспорта данных должен включать в себя ряд обеспечивающих функций, таких как осуществление автоматического контроля, диагностики, протоколирования ошибок при импорте-экспорте и т. п.

Первые образцы третьего поколения АБС представили «Инкомбанк» (АБС «Садко») и некоторые фирмы-разработчики: «Банковские системы» (ныне «Кворум»), «R-Style Sofware Lab.», новосибирский «Центр финансовых технологий» и другие.

Первые отечественные АБС четвертого технологического поколения – на базе профессиональных СУБД – появились почти одновременно с системами второго поколения. В качестве примера можно привести систему «Пирамида» питерской фирмы «НЕСТ», созданную в 1990 г. Разработкой четвертого поколения АБС также занимались фирмы CSBI EE из Санкт-Петербурга, «ФОРС», «Эскейп-М» и другие.

АБС пятого и шестого поколения отличаются от систем четвертого поколения использованием менеджера транзакций – специальной программы, управляющей доступом к распределенным данным. Такие системам реализованы в трехуровневой архитектуре «клиент-сервер» (АБС четвертого поколения разработаны в двухуровневой архитектуре).

АБС на базе профессиональных СУБД не заняли в России того места, которое они занимают за рубежом, по причине разницы в мотивах и механизме принятия решений в области информационных технологий. За рубежом основной мотив такого решения это – внутренняя потребность банка в изменении технологии: для снижения операционных расходов, повышение качества обслуживания клиентов и т. п. В России банки переходят на более технологически продвинутую АБС, как правило, тогда, когда прежнюю уже совершенно невозможно использовать. Те банки, которые заменяют свои разработки, убедившись в их бесперспективности, и те, которые вынужденно меняют фирму-поставщика программных систем, фактически теряют значительную часть собственных инвестиций, сделанных в программные технологии ранее.

Решение о закупке (смене) АБС является следствием решения об изменении всей технологии работы банка. Решение принимается после тщательного обследования проходящих в банке информационных потоков и составления детального технического задания. Эта работа проводится специалистами-аналитиками (часто из внешней консалтинговой фирмы) с участием всех подразделений банка. Внедрение АБС в среднем занимает шесть-девять месяцев – с момента подписания контракта на поставку оборудования и программного обеспечения до ввода в эксплуатацию.

Массовый переход российских банков на технологически продвинутые АБС отмечен в 1997 году. Центральный банк сделал отечественным и зарубежным разработчикам поистине королевский подарок в виде новых правил бухгалтерского учета и деноминации рубля. Каждый банк либо обновлял версию уже используемой АБС, либо переходил к сотрудничеству с другим разработчиком и заменял базовую АБС полностью. Чем раньше конкретный банк реализовывал подготовительные этапы технологического перехода, тем выше была вероятность успешности самого процесса. В наиболее предпочтительном положении оказались банки, реализующие партнерскую стратегию автоматизации. Они начали подготовку перехода в конце лета после объявления о предстоящей деноминации.

Предпочтения банков, воспользовавшихся услугами западных разработчиков и поставщиков, в течение 1997 г., выглядят следующим образом:

• АБС на платформе AS/400 предпочли 35 % банков;

• АБС на платформе UNIX, Windows NT, Novell и OS/2 выбрали 64 % банков;

• АБС на платформе MAINFRAME выбрали 1 % банков.

Самым лакомым «куском пирога» для телекоммуникационной и IT-отрасли является Центральный банк Российской Федерации (Банк России). Для оборудования автоматизированных рабочих мест (АРМ) работников его центрального аппарата и региональных подразделений в начале 90-х годов было закуплено более 50 тыс. персональных компьютеров. Телекоммуникационные сети регионального уровня Центробанк создает с 1994 года, и с тех пор реализовано около 120 региональных проектов.

Совершенствование платежной системы России неразрывно связано с созданием электронной системы межбанковских расчетов (ЭЛСИМЕР), объединяющей все РКЦ Банка России и активно использующей возможности современной схемотехнической среды, средств телекоммуникаций и защиты информации.

Банк России прошел три основных этапа создания региональных телекоммуникационных сетей – первые сети базировались на протоколе X.25 и обеспечивали передачу данных – прежде всего исходя из интересов расчетных систем. На втором этапе в ряде регионов появились сети с интеграцией голоса и данных, а затем стали появляться сети передачи данных с интеграцией услуг.

Телекоммуникационное оборудование Центробанка представлено мировыми лидерами «Motorola», «Cisco Systems», N.E.T., «Alcatel», «3Сom», «Memotec». В частности, телефонные станции – от фирм «Ericsson», «Siemens», «Alcatel», «Lucent Technologies». Телекоммуникационная система строилась на централизованных принципах, и сетевые решения, протоколы, топология построения выбирались исходя из предварительно написанной концепции развития.

В октябре 1992 года Центробанк ввел в опытно-промышленную эксплуатацию программно-аппаратный комплекс «Ремарт». В работе принимали участие специалисты из IBM и DEC. Система «Ремарт» состояла из центрального (HOST) компьютера, устройства передачи данных и т. п., а также удаленных (REMOTE) рабочих мест. Система обеспечивала автоматическое формирование и передачу авизо и приложений к ним в другие регионы и автоматическое подтверждение платежей между банками (ответные авизо). Помимо межбанковских расчетов она помогала решать и ряд других задач: составление ежедневного баланса, статистических отчетов и анализ экономической деятельности.

Единая телекоммуникационная сеть главного банка страны построена как двухуровневая. Ее основа – выделенные корпоративные сети в субъектах Федерации. Для информационного взаимодействия территориальных учреждений между собой, с подразделениями центрального аппарата и организациями Банка России построена сеть межрегионального уровня с центральным узлом в Москве.

С 1997 года региональные сети передачи данных с интеграцией услуг строились на базе опорной сети frame relay и сети маршрутизаторов (IP over frame relay). Сети «образца 1999 года» – это сети с интеграцией услуг, основанные на использовании протокола IP.

В Банке России функционирует единый центр управления телекоммуникационной сетью и служба главного оператора, которая фиксирует все проблемы и все неисправности в информационно-телекоммуникационном комплексе. Что касается Интернета, то в силу его слабой защищенности на его использование в качестве среды передачи платежной информации в Банке России наложено табу (можно предположить какие последствия для национальной платежной системы наступят при взломе системы!).

Крупные коммерческие банки («Инкомбанк», «Мосбизнесбанк» и др.), используя свои ресурсы для решения задач межбанковского обмена, в начале 1990-х годов приступили к созданию собственных телекоммуникационных сетей. Сеть РОСНЕТ разработана и эксплуатируется АО «Русская коммерческая инициатива». Она строится из сегментов, каждый из которых включает центральный узел, обслуживающий одновременно до 256 удаленных запросов. Доступ в режиме on-line к центральному узлу может осуществляться по коммутируемым каналам или выделенным телефонным линиям, либо по каналу сети пакетной коммутации X.25. Система позволяет работать, также, с радиоканалами, спутниковыми линиями связи и локальными сетями.

В 1992 году «Инкомбанк», «Мосбизнесбанк» и «Менатеп» стали членами SWIFT, а затем началось активное подключение российских пользователей, и к началу 1998 года их число превысило две сотни. Если в 1992 году трафик российских пользователей составлял 0.1 млн. сообщений, то в 1997 году – 5.5 млн., а в 2002 – 10 млн.

В 2002 году Общим Собранием РОССВИФТ была утверждена «Концепция развития SWIFT в России в 2002–2006 гг.» Целью Концепции являлось определение путей развития SWIFT в России, исходя из текущего состояния и перспектив развития различных финансовых рынков. По состоянию на 7 марта 2006 года Российская Федерация представлена в SWIFT 459 кредитными, финансовыми организациями и корпорациями. География пользователей охватывает более 50 городов в 10 временных зонах Российской Федерации. В SWIFT представлена почти треть российских кредитных организаций, которые являются крупнейшими финансовыми институтами страны и осуществляют более 80 % расчетов. Ежедневно по сети SWIFT передается более 13 млн. сообщений.

Крупнейшим пользователем SWIFT в России является Сбербанк, который входит в первую сотню банков-лидеров по трафику SWIFT в мире. Мировой рост трафика SWIFT в 2005 г. составил 10 %. Рост трафика российских пользователей составил 16 %. Рост трафика позволяет SWIFT ежегодно снижать тарифы и предоставлять скидки пользователям.

В «Основных направлениях единой государственной денежно-кредитной политики на 2004 год» Банк России заявил о намерении обеспечить «последовательные шаги в направлении построения платежной системы, в которой расчеты по крупным платежам по всей территории Российской Федерации будут осуществляться в режиме реального времени».

Система валовых расчетов в режиме реального времени (Real Time Gross Setlement) Банка России именуется системой банковских электронных срочных платежей (сокращенно – система БЭСП). Зачисление средств на счет получателя платежа через систему БЭСП происходит практически одновременно с моментом списания денежных средств с банковского счета плательщика или в течение очень короткого времени (от нескольких секунд до нескольких минут).

Для проведения платежа через систему БЭСП организации-плательщику, являющейся клиентом банка, достаточно составить платежное поручение, указав в поле «Вид платежа» значение «срочно», и передать его в банк – участник системы БЭСП. При этом и участнику-плательщику и участнику-получателю из системы направляется подтверждение о завершении расчета по платежу.

Первые платежи клиентов Банка России – участников системы БЭСП – были проведены 21 декабря 2007 года. На начало ноября 2008 г. в ее состав вошли 187 учреждений Банка России, 444 кредитные организации, а также 15 территориальных управлений Федерального казначейства. К 2009 году объем платежей, проводимых через систему БЭСП, вырос с 2 до 26 % от объема всех платежей, которые проводились через платежную систему Банка России.

Для обеспечения взаимодействия инрерфейса системы БЭСП (как транспортной системы Банка России) и системы SWIFT (как международной транспортной системы) в августе 2011 года был введен в эксплуатацию шлюз БЭСП – SWIFT.

В настоящее время в платежной системе Банка России функционируют несколько систем расчетов:

• система банковских электронных срочных платежей (система БЭСП), предназначенная для осуществления перевода денежных средств в режиме реального времени в масштабах всей страны;

• Более 70 систем внутрирегиональных электронных расчетов (система ВЭР), работающих в непрерывном режиме и осуществляющих перевод денежных средств в региональных компонентах платежной системы, то есть на территории, подведомственной одному территориальному учреждению Банка России;

• система межрегиональных электронных расчетов (система МЭР), позволяющая осуществлять перевод денежных средств между регионами России;

• система внутрирегиональных электронных расчетов Московского региона, функционирующая как в режиме рейсов, так и в непрерывном режиме.

В системе МЭР используется только один вид расчетного документа – платежное поручение, тогда как в системе ВЭР используются платежные поручения, платежные требования и инкассовые поручения. Многие предприятия и банки предпочитают пользоваться именно этими системами. Как минимум, они привычнее и дешевле (согласно действующим тарифам). В некоторых случаях удобнее и надежнее обрабатывать информацию пошагово, накапливая данные и выдавая решение по каждому из временных периодов операционного банковского дня. Также имеется возможность отозвать платежный документ до начала установленного времени его обработки Банком России.

Расширение и рост финансовых рынков потребовали унификации организационных и программных решений. Совет директоров Банка России принял решение перевести обработку учетно-операционной информации подразделений расчетной сети в Коллективные центры обработки информации. Первые такие центры были созданы в 2004 году на базе Главного управления Банка России по Нижегородской области (КЦОИ-1), Главного управления Банка России по Санкт-Петербургу (КЦОИ-2) и Межрегионального центра информатизации Банка России (г. Москва) (КЦОИ-МР).

Начиная с 2008 года, функционирование платежной системы Банка России обеспечивается системой коллективной обработки информации и транспортной системой электронных расчетов. Бесперебойное предоставление информационно-вычислительных услуг достигается за счет взаимного резервирования, а также дублирования в режиме реального времени данных, необходимых для последующей обработки учтено-операционной информации.

Удельный вес переводов денежных средств с применением почтовых и телеграфных авизо сократился до 0,1 % – как по количеству, так и по объему. Средние сроки совершения расчетных операций с учетом количества переводов во всех используемых Банком России системах расчетов в 2012 году составили 0,6 дня на внутрирегиональном уровне и 0,91 дня на межрегиональном уровне.

16 июля 2010 года Совет директоров Банка России одобрил новую «Концепцию развития платежной системы…» на период до 2015 года. В документе говорится о «перспективной платежной системе Банка России»: единой, универсальной и централизованной на федеральном уровне.

Это будет многосервисная система расчетов на основе функциональных возможностей системы банковских электронных срочных платежей (БЭСП). В частности, будет реализован механизм консолидации ликвидности для групп участников БЭСП посредством создания пулов ликвидности. Это касается не только кредитных организаций, имеющих филиалы, но и Федерального казначейства и его территориальные органы. Пулы ликвидности обеспечат проведение платежей каждого из участников группы, исходя из общего объема средств участников системы БЭСП, объединенных в группу. Снизится потребность в ликвидности за счет снижения риска ее неоптимального распределения, уменьшатся издержки обращения за счет сокращения межфилиальных расчетов. Федеральному казначейству в системе БЭСП обещан качественный сервис по осуществлению мониторинга и управления расчетными операциями его территориальных органов.

* * *

Банковские карты пришли в нашу страну в 1969 году, когда Diners Club подписал с «Интуристом» агентское соглашение на обслуживание этой платежной системы. В 1974 году аналогичное соглашение было подписано с Visa International, а в 1975 году с Evrocard, Master Card. Принимать карты для оплаты товаров и услуг могли магазины Росинвалютторга, более известные под маркой «Березка», некоторые гостиницы, бары и рестораны.

Авторизация владельца карты первоначально производилась не через POS-терминал, а по телефону: представитель торговой точки звонил либо в «Интурист», либо во Внешэкономбанк и сообщал реквизиты карты. Затем представители «Интуриста» или банка связывались по телексу с представителями международных платежных систем и получали от них информацию о владельце карты и о возможности проведения транзакции.

Первые банкоматы появились в СССР в 1991 году, однако выдавали они не наличные, а дорожные чеки AmEx, были установлены соответственно American Express, и находились – 2 устройства в московском Центре международной торговли (ЦМТ) и 1 терминал в московском офисе AmEx на ул. Садово-Кудринской.

В марте 1988 г. в Лондоне было подписано соглашение между советским бюро путешествий ВАО «Интурист» и международной организацией VISA International для стран Европы, Среднего Востока и Африки. В соответствии с соглашением «Интурист» в лице дочерней компании «Интуркредиткард» стал членом этой международной организации, (несмотря на то, что ВАО не являлось банковским учреждением), обладающим основными (в том числе и эмиссионными) правами, а советские граждане получили возможность пользоваться банковскими картами.

Первым российским коммерческим банком-эмитентом карт VISA, стал «Кредо Банк», которому в мае 1991 года Госбанк СССР предоставил лицензию на ведение валютных операций. Клиентами банка являлись крупные коммерческие и государственные структуры, в том числе Государственный таможенный комитет России.

«Кредитки» «Кредо» с логотипом VISA представляли собой разновидность банковских карт типа charge-card и предназначаются для осуществления платежей и получения наличной валюты любой страны мира, в пределах установленного лимита.

Презентация нового для России банковского продукта состоялась 26 сентября в гостинице «Октябрьская». Этому предшествовало не менее важное событие – первая транзакция, которую вице-президент «Кредо Банка» И. В. Липанов произвел 21 сентября 1991 года. В своих воспоминаниях он пишет:

«Мы знали, что именно в этот день нас должны были подключить к глобальной сети Visa – подключение новых банков-членов в глобальную сеть авторизации и клиринга происходило по определенным дням. Нужно было каким-то образом убедиться, что мы действительно уже «в сети» и наши карточки работают. Конечно, можно было авторизоваться по телефону и импринтером сделать слип.

Но решили сделать по-другому. В Москве, да и во всей стране, существовал тогда единственный электронный POS-терминал, который находился в магазине «КалинкаСтокманн» на Зацепском Валу, возле Павелецкого вокзала.

Я установил для своей карты определенный лимит и отправился в «Калинку-Стокманн». Там я взял блок сигарет Marlboro, ящик баночного пива Heineken и подошел к кассе. Кассирша посмотрела мою карту – вроде бы обычная Visa (то, что на карте было написано «Кредо Банк», ее не сильно заинтересовало). Она провела карточку через картридер терминала. Сердце мое замерло. Когда через три секунды поползла лента чека, я понял: свершилось».

«Кредо Банк» первым из российских коммерческих банков вступил и в ассоциацию EuroCard/Mastercard, но эмитировать эти карты так и не начал. Воктябре 1992 года объявил об эмиссии карт обеих систем «Мост-банк». За ним последовал «Мосбизнесбанк».

К эмиссии карт ведущих международных платежных систем банкиров подталкивали потребности наиболее серьезных клиентов. Состоятельные люди, часто выезжавшие за границу, нуждались в удобном платежном средстве, которое избавило бы их от необходимости иметь при себе крупные суммы наличной валюты. Кроме того, в ряде стран человек, расплачивающийся при совершении крупных покупок наличными, уже давно вызывает недоумение и подозрение.

В 1993 году «Мост-банк» выпустил первую в России локальную пластиковую карту Most-Card. Другие банки последовали его примеру. Правительство Москвы в мае 1993 года издало постановление «О мерах по внедрению в московской торговле и сфере услуг расчетов с использованием пластиковых платежных средств», в котором одобрило действия «Мост-банка» и банка «Столичный» по развитию этой сферы банковских услуг.

Большое разнообразие карточных систем в России создавало определенные трудности. Доходило до того, что торговые точки принимали подчас свыше десятка различных карт, для каждой из которых был необходим отдельный импринтер (прибор для считывания данных с банковской карты). Вскоре магазины начали отказываться от систем с малым количеством карт, а сами эмитенты стали задумываться о техническом и политическом решении этой проблемы и предпринимать определенные шаги по искоренению «многокарточности». В результате появились отечественные платежные системы: STB Card и Union Card.

Компания «СТБ КАРТ» была основана в 1992 году изначально в качестве универсального межбанковского процессингового центра, базирующегося на международных технологических стандартах и операционных принципах. Другая отечественная система Union Card была учреждена в 1993 году «Инкомбанком» и «Автобанком».

В 1994 году в Новосибирске появилась «Золотая корона», созданная Сибирским торговым банком (СТБ) и Центром финансовых технологий. В отличие от большинства платежных систем, работающих на базе более дешевых магнитных карт, «Золотая корона» с момента своего создания стала использовать смарт-карты.

В ноябре 1995 года российские банки-участники системы Europay International. объединились в ассоциацию Europay International. Ассоциация российских банков-членов Visa International была учреждена в феврале 1997 года. К сентябрю 1996 года в России было выпущено 170 тыс. международных карт Visa, а карт Europay – свыше 300 тысяч.

В тарифах по выдаче и обслуживанию банковских карт международных платежных систем обязательно присутствовала такая позиция как «страховой депозит» или «гарантийное покрытие» – определенная сумма денежных средств, которая не доступна клиенту для расчетов с использованием выданной ему карты и возвращается клиенту только в случае закрытия карточного счета.

Плата за годовое обслуживание карт Visa Gold и Master Card Gold (среди бизнесменов считались наиболее престижными), была немаленькой – на уровне $100–120. Например, стоимость обслуживания VISA GOLD, которые выпускал для своих клиентов «Инкомбанк», в 1994 году составляла $250, а первоначальный взнос – $5 тысяч. Все расчеты между банками по операциям с картами производились через корреспондентские счета, открытые в банке-эмитенте (таких счетов могло быть несколько: расчетный рублевый, расчетный валютный, специальный корсчет со страховым депозитом).

Особенностью продаж и выдач наличных по банковским картам является то, что при этих операциях, осуществляемых магазинами и банками, товары и наличные деньги предоставляются клиентам сразу, а средства в их возмещение поступают на счета обслуживающих предприятий чаще всего через некоторое время (как правило, 2–3 дня).

Гарантом выполнения платежных обязательств, возникающих в процессе обслуживания банковских карт, является выпустивший их банк-эмитент. Поэтому карты на протяжении всего срока действия остаются собственностью банка, а клиенты – держатели карт получают их лишь в личное пользование.

Понятно, что за все в этом мире платят простые потребители. И банковские карты не исключение. Вот как идет перераспределение наших средств. Когда мы расплачиваемся картами за товар, магазин получает не всю сумму. Из 100 рублей на его счет придет примерно 98 – 98,5 рубля. Около 2 % наших денег разойдется по системе, обслуживающей перевод. Свою комиссию возьмут банк, который установил в магазине терминал, процессинговая компания и банк, который выпустил карту. Небольшой процент (около 0,01 – 0,02 % от суммы транзакции) идут в пользу платежной системы, например, VISA. Понятно, что продавцы стараются изначально заложить комиссию, которую будут вынуждены платить, в стоимость товара.

В 1990-е годы большая часть российских банков предпочитала ориентироваться на выпуск, главным образом, российских карт (как локальных, так и системных), поскольку они стоили гораздо дешевле и были лучше приспособлены для решения актуальной в тот период проблемы нехватки наличных средств для расчетов. Тем не менее, количественный рост рынка банковских карт так и не привел к объединению российских платежных систем, что стало бы их важнейшим конкурентным преимуществом на внутреннем рынке. Как известно, конкурентоспособность конкретной банковской карты зависит от двух важнейших параметров: от объема ее эмиссии и количества торговых точек, где ею можно пользоваться. Однако российские банки как из-за разногласий по поводу тарифов, так и из-за довольно критической оценки финансовой устойчивости друг друга, тогда так и не сумели объединить свои усилия по созданию единой национальной платежной системы.

В сентябре 1995 года «СБС-Агро», «ОНЭКСИМ», банк «Международная финансовая компания» (МФК) и инкассаторская фирма «Инкахран» (одна из дочерних компаний «СБС-Агро») заявили о вложении $250 млн. в систему «СТБ-Россия», президентом которой был избран А. П. Смоленский. Согласно проекту, предполагалось открытие в Москве крупнейшего в Европе центра расчетов на базе смарт-карт, которые должны были иметь хождение по всей территории стран СНГ. При этом планировалось создать единую систему прохождения безналичных платежей для физических лиц, аналогичную международным системам. Однако этот проект так и остался на бумаге. Банкоматная сеть «Глобус», которую планировали сделать межбанковской, в конечном счете, обслуживала лишь STB Card и международные карты.

Данный сегмент рынка банковских услуг особенно сильно пострадал в результате финансового кризиса 17 августа 1998 года. Многократный спад физического объема товарооборота и ещё больший – потребительского импорта, был не самым главным ударом по рынку. Дефолты системообразующих для этого рынка банков-эмитентов, таких как «Инкомбанк», «СБС-АГРО», «Мост», «Менатеп», «Империал» и др. привели к тому, что на карточных счетах клиентов оказались замороженными до 90 % денежных средств.

В России практически перестало существовать банкоматное хозяйство. Почти полностью были прекращены внутрироссийские межбанковские операции по обслуживанию карт. Обанкротились многие торговые точки, принимавшие карты. Международные платежные системы заблокировали коды российских банков. В результате владельцы карточек этих систем смогли осуществлять платежи лишь в пределах России.

Постепенно ситуация стала меняться в лучшую сторону. В конце 2001 года общее число эмитированных банковских карт в России составило 10,5 миллионов. В 2002 году количество выпущенных карт увеличилось до 15,5 млн., а в 2003 – до 21 млн. «Движущей силой» развития рынка банковских карт являлись так называемые «зарплатные проекты», когда, согласно заключенным договорам, банки открывали сотрудникам предприятий-партнеров карточки и впоследствии начисляли на них зарплату. Остатки по картсчетам складывались в крупные суммы, что было выгодно кредитным организациям, а предприятия и учреждения могли снижать расходы на бухгалтерию и инкассацию.

По состоянию на начало 2004 года, в России было эмитировано почти 24 млн. банковских карт. Существенно снизились тарифы на их получение и обслуживание (в рамках «зарплатных проектов» карты стали выдавать бесплатно) и расширилась сфера их применения. Многие банки стали выпускать карты в рамках ко-брендинговых или совместных с не банковскими компаниями программ – сетями торговых магазинов, авиакомпаниями, ресторанами и т. д.

Наибольшее количество выпущенных карт и объем операций с их использованием приходилось на международные платежные системы Visa и Europay/MasterCard, что объясняется, прежде всего, развитой инфраструктурой, предназначенной для осуществления операций с использованием карт этих платежных систем как на территории России, так и за ее пределами. Наряду с этим действовали отечественные платежные системы: «Золотая Корона», Union Card, ACOORD, STB Card и ряд других небольших систем.

По данным на 1 января 2008 г., российские банки эмитировали 103 496 582 карты. Это на 28,7 млн карт, или на 38,4 %, больше, чем на 1 января 2007 г. Однако, по данным исследований, держателями использовалось не более половины выпущенных карт. Так, в течение 2008–2009 годов доля активных банковских карт (которые использовались своими владельцами) колебалась в пределах 48,0 % – 50,8 % от общего объема эмитированных карт, что фактически составляло от 51,3 до 63,9 млн. карт.

С началом кризиса граждане сняли со своих карт 17 % денежных средств, тем самым уменьшив совокупный объём денежных средств на банковских картах до 737 миллиардов рублей. Однако, со второго квартала 2009 года остатки средств на картах уверенно растут.

По данным Банка России, количество установленных банкоматов в нашей стране с конца 2004 г. до июля 2008 г. увеличилось с 20 тысяч до 63 тыс., т. е. более чем в 3 раза. Абсолютные темпы прироста банкоматной базы в 2003–2008 гг. являлись самыми высокими не только в Восточной Европе, но и во всем Европейском регионе. Если в конце 2005 года Россия занимала последнее место в Восточной Европе по количеству банкоматов на 1 млн жителей (194 против 232 в среднем по региону), то к осени 2007 года (440 банкоматов на 1 млн. человек) вошла в первую тройку стран Восточной Европы.

В последние годы банкоматы превратились в важный инструмент безналичных платежей. Количество банкоматов, с помощью которых жители страны могут совершать операции по оплате услуг операторов мобильной связи, ЖКХ, Интернета, кабельного и спутникового телевидения с начала 2005 года выросло в 5 раз. На 1 октября 2007 г. их насчитывалось около 40 тыс. (почти 80 % общего числа установленных банкоматов). На указанную дату более 40 % всех платежных операций с использованием банковских карт в нашей стране совершалось посредством банкоматов (более чем двукратный рост по сравнению с 2005 г.).

В российских условиях банкоматы даже стали выполнять социальную функцию. Например, губернатор Чукотки Роман Абрамович, в целях борьбы с пьянством, позаботился о том, чтобы во всех предприятиях и организациях региона зарплата начислялась только на карточки. Все продукты и товары широкого потребления, за исключением водки, стали продаваться только по безналичному расчету. Число банкоматов при этом Абрамович ограничил, соответственно, часто снимать «нал» алчущим клиентам не удавалось.

До начала 2000-х годов корпорация NCR была единственным из работающих в России производителем банкоматов, ведущим коммерческую деятельность напрямую – через свое дочернее предприятие и одновременно официального представителя «Эн. Си. Ар., NCR A/O», существующее с 1997 года. Остальные игроки – “Diebold” и “Wincor Nixdorf” (до 2000 г. “Siemens Nixdorf”) – осуществляли как продажи, так и послепродажное обслуживание банкоматов через российских партнеров.

Стоимость обычного банкомата составляет $15–17 тыс. Новейшие модели стоят дороже, порядка $60 тыс. Особенность дорогих машин заключается в том, у них есть функция ресайклинга (от английского – cash recycling) – замкнутого оборота наличных. То есть одному клиенту выдаются деньги, внесенные другим клиентом, и наличные внутри не сортируются. Эта функция позволяет значительно снизить расходы на инкассацию сети банкоматов, оптимизировать операционные затраты.

Кризис 2008–2009 гг. «притормозил» развитие российского рынка банковских карт. Тем не менее, многие банки в период экономического спада активно работали над сохранением и увеличением лояльности клиентов. При этом статистика ЦБ РФ показывает, что доля безналичной оплаты товаров и услуг в общем объеме использования карт осталась практически неизменной – около 15 процентов. Невысокий уровень потребления основной массы населения побуждает совершать каждодневные покупки на рынках и в недорогих магазинах за наличные, тогда как торгово-сервисная сеть, оборудованная для приема банковских карт, – это, в основном, бутики, супермаркеты и рестораны, где уровень цен не всегда доступен рядовому потребителю.

За 2013 год, по данным Банка России, с использованием банковских карт было совершено операций на 26 трлн. руб., при этом более 80 % операций – снятие наличных (21 трлн. руб.). В рамках поправки к закону «О национальной платежной системе…» все торгово-сервисные предприятия с годовым оборотом свыше 60 млн. рублей с 2016 года будут обязаны принимать банковские карты. Таким образом, через национальную платежную систему ежегодно смогут оборачиваться сотни миллиардов рублей. Так, например, за 2013 г., по данным Росстата, фонд оплаты труда российских госслужащих составлял 36,4 млрд. руб., а всех сотрудников бюджетной сферы – 160,4 млрд. рублей.

Оказание держателям карт большинства «полагающихся» им услуг и обслуживание расчетных счетов клиентов в их офисах и на дому принято именовать дистанционным банковским обслуживанием (ДБО). Таким образом, ДБО – это предоставление банковских продуктов (оказание банковских услуг) на расстоянии, вне офиса банка, без непосредственного контакта клиента с сотрудниками банка.

Еще один распространенный в нашей стране вид ДБО – телефонное обслуживание, которое дает клиенту возможность с помощью телефонного аппарата получать самую разную информацию о движении средств на своем счете и состоянии финансового рынка. Первое время российские банки побаивались проводить какие-либо операции по телефону. Но в 1997 году «телефонный банк» появился и в России: сразу четыре банка («Гута-банк», «Конверсбанк», «Диалог-банк» и «Российский кредит») объявило о введении подобных услуг, а затем их примеру последовали другие кредитные организации. В последнее время также активно начали развиваться технологии WAP– и SMS-обслуживания, которые для оперативного информирования клиентов активно используют коммуникационные возможности мобильной телефонии.

Дальнейшая эволюция ДБО связана с системой «Банк-Клиент». До появления сети Интернет российские банки оказывали услугу PC-banking. При помощи компьютера и модема клиент мог соединиться со специальной банковской системой (также через модемный пул) для управления своим счетом. В данном случае на компьютере клиента обязательно должна быть установлена специальная программа. Предоставление платежных услуг посредством дистанционного банкинга также осуществляется Федеральным государственным унитарным предприятием Почта России.

Основателем классического интернет-банкинга в России считается «Автобанк», который уже в мае 1998 года предложил своим клиентам воспользоваться услугой «Домашнего Банка». Данная система являлась собственной разработкой «Автобанка» и предоставляла следующие возможности:

• покупать и продавать валюту;

• оплачивать коммунальные услуги (кроме счетов Мосэнерго, ММТ);

• переводить деньги по своим счетам, как в рублях, так и в валюте;

• совершать внутрибанковские платежи в рублях;

• совершать межбанковские платежи в рублях;

• оплачивать счета провайдеров, операторов сотовой и пейджинговой связи;

• размещать средства во вклады в рублях;

• размещать средства во вклады в долларах США;

• пополнять счета пластиковых карт;

• получать выписки по всем своим счетам за любой период времени;

• отслеживать и распоряжаться средствами, поступившими на счета.

В XXI веке практически все современные мобильные телефоны поддерживают стандарт GPRS (General Packet Radio Service) и поэтому могут выступать в роли радиомодема при подключении компьютера к Интернету и предоставлению услуг Интернет-банкинга. Интернет-портал становится не только витриной банка, где покупатель может рассмотреть предлагаемый товар, но и прилавком, через который может быть реализована необходимая клиенту услуга.

Важным элементом функционирования системы интернет-банкинга является подтверждение личности клиента, которое осуществляется путем предъявления электронной цифровой подписи (ЭЦП). ЭЦП может находиться на карте памяти, в памяти компьютера или на специальных носителях, которые нужно приобрести при получении услуги интернет-банкинга. Одни банки используют для этого специальные USB-ключи, которые для использования надо просто вставить в USB-порт компьютера, как обычную флэш-карту. Другие предпочитают, чтобы ЭЦП хранилась непосредственно на компьютере клиента. Но есть и более изощренные способы, такие как таблицы переменных кодов и генераторы ключей.

2000 год стал точкой отсчета, когда в России начали появляться банки, предложившие своим корпоративным клиентам помощь в организации интернет-представительств с полным циклом электронной коммерции. Сегодня их уже больше 100. По приблизительным оценкам, в России в настоящее время общее число пользователей интернет-банкинга составляет 1,2–1,5 млн человек, из них 90 % – физические лица. По итогам 2007 года число пользователей услуги выросло более чем в два раза. Эксперты утверждают, что в ближайшие годы темпы роста составят не менее 100 % в год. Замедления динамики можно ждать не раньше 2011 года, когда рынок будет насыщен подобными услугами.

В начале XXI века в России большое распространение получили городские и домашние локальные сети на основе технологии Ethernet, когда компьютеры в нескольких зданиях микрорайона объединены в единую сеть. Чтобы подключиться к сети, нужно протянуть кабель от распределительного щитка к домашнему компьютеру. Компьютер должен быть укомплектован сетевой картой; ее стоимость (порядка $10), как правило, уже включена в те $50–100, которые пользователь платит за подключение. Время пребывания в сети не влияет на расходы, но они растут пропорционально объему перекачиваемой информации. При этом тарифные расценки в домашних сетях Ethernet, пожалуй, ниже всех остальных существующих сейчас в России видов доступа в Интернет и составляют около 5 центов за 1 Мб трафика, а внутрисетевые ресурсы – игры, чат, файловый сервер – предоставляются вообще бесплатно.

Чрезвычайно быстро в России развивается инфраструктура электронных платежных терминалов. К концу 2007 г. в стране функционировало более 220 тыс. электронных платежных терминалов (ЭПТ). Как заявляют наши аналитики, основным драйвером роста является оплата услуг мобильной связи. Однако ЭПТ годятся и для оплаты услуг ЖКХ, кабельного телевидения и, при желании их владельцев и операторов, множества других услуг.

Для терминалов российского производства с применением иностранных комплектующих, диапазон цен в среднем колеблется от 100 до 200 тыс. рублей. Для сравнения, стоимость банкомата с функцией cash-in составляет в среднем около 700 тыс. рублей. В настоящее время платежные POS-технологии постоянно усложняются, но основная тенденция развития направлена на создание мультимедийных и многофункциональных устройств, при помощи которых осуществляются получение и отправка денежных средств (работа со счетом), а также оплата за предоставленные товары и услуги.

Точек пересечения в функциональности ЭПТ и банкоматов достаточно, чтобы говорить о потенциальной конкуренции этих двух сегментов. Другое дело, что пока о таковой никто не говорит, поскольку основная составляющая рынка электронных платежей через ЭПТ – микроплатежи (с суммой до 100 руб. за транзакцию), которые, во-первых, малоинтересны для банков и, во-вторых, не вызывают у них опасения с точки зрения ухода потенциальных клиентов. Как ни странно на первый взгляд, банковско-агентская схема организации этого рынка, которая de facto утвердилась вместо банковской схемы, освободила наши финансовые институты от головной боли, связанной с организацией и поддержанием этой системы платежей. В конце концов, основная функция банкоматов – это выдача наличных, а не прием платежей мобильных операторов.

В начале XXI века во всех банках, специализирующихся на розничном кредитовании, была внедрена автоматизированная система кредитного скоринга (в переводе с английского scoring – подсчет очков). До этого кредитные заявки клиентов обрабатывались вручную. По мере роста масштабов бизнеса, особенно с развитием таких массовых направлений кредитования как экспресс-кредиты и кредитные карты, ручная обработка заявок стала невозможной: ни один розничный банк просто не справился бы с таким объемом обращений.

Скоринговые решения призваны автоматизировать процесс выдачи кредитов, увеличив их количество, и при этом сохранить контроль над уровнем дефолтов и доходностью кредитного портфеля. Данные, полученные от заемщика, анализируются скоринговой системой, и если заемщик соответствует заложенным в систему параметрам, система дает добро на выдачу кредита.

Сразу несколько крупных российских банков запустили систему так называемого «голосового скоринга». Суть ее заключается в том, что специальная компьютерная программа (разработана израильской компанией “Nemesysco”) определяет психологическое состояние потенциального заемщика в момент его ответа на тот или иной вопрос анкеты, делая вывод об их правдивости.

По данным журнала «Банковское обозрение», на закупку и внедрение IT-решений российские банки выделяют не менее 5 % годовой сметы расходов. Но суммы затрат во многом зависят от того, какие именно информационные проекты ведет банк, какую рыночную нишу он занимает и какие новые услуги собирается внедрять. В частности, IT-бюджеты банков, ведущих агрессивную политику на рынке, могут достигать 35 % от общих затрат.

На текущий момент банки, которые позиционируют себя в ряду лидеров российского банковского рынка, проявляют исключительный интерес к обновлению IT-платформы на основе решений мировых производителей и внедрения инноваций. По экспертным оценкам IBM, лидирующая группа российских банков планирует в ближайшие 2–3 года инвестировать порядка $1–2 млрд. в развитие и усовершенствование IT-платформ на базе стандартных решений, поставщиками которых являются компании мирового уровня.

Организация работы банка также подразумевает использование многочисленной специализированной техники:

• систем контроля доступа в помещения и видеонаблюдения,

• счетчиков банкнот и монет,

• детекторов валюты,

• ленточных и вакуумных упаковщиков купюр,

• специализированных ювелирных весов,

• табло котировки валют,

• детекторов металлов и драгоценных камней и т. п.

Традиционными поставщиками такой техники на мировом рынке являются американские, британские, германские и японские производители (компании Scan Coin, Toyocom, Kobell, Gamma).

Ноу-хау появились даже в сфере инкассационных услуг, например, в некоторых банках вошли в обиход «автоматические сейфы по инкассации». Клиенты приезжают в круглосуточно работающий офис банка, упаковав деньги в специальную сумку со штрих-кодом, опускают ее в заборное отделение автосейфа, проходят идентификацию по штрих-коду – и деньги пересчитываются и зачисляются на счет.

* * *

В 1974 г. в связи с процессами глобализации, охватившими кредитно-финансовую сферу, был создан Международный комитет по банковскому надзору, который часто называют Базельским по месту проведения его заседаний в Банке международных расчетов. Первоначально в него вошли представители центральных банков и надзорных органов девяти европейских стран, а также США, Канады и Японии. Первое заседание комитета состоялось в феврале 1975 г., с тех пор эти заседания проводятся регулярно три-четыре раза в год.

С тех пор Базельский комитет (Basel commitee on banking supervision) издал десятки документов по вопросам организации надзора и достаточности капитала, корпоративному управлению, бухгалтерскому учету и аудиту, транспарентности банков и т. д. С 2001 года Базельский комитет уделяет особое внимание вопросам противодействия «отмыванию» финансово-кредитными организациями доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма. Стандарты Базельского комитета называют «мягким правом» (sof law) по причине отсутствия узаконенных процедур их определения и средств для обеспечения их соблюдения. В любом случае документы Базельского комитета не порождают для Российской Федерации правовых последствий, характерных для международных договоров и вытекающих из ст. 15 Конституции РФ и Федерального закона «О международных договорах».

В июле 1988 г. Базельский комитет одобрил документ под названием: «International Convergence of Capital Measurement and Capital Standards», – который положил начало внедрению в практику банковской деятельности и банковского надзора общепризнанных международных стандартов. В переводе на русский документ был впоследствии опубликован под названием: «Международная конвергенция измерения капитала и стандартов капитала». В банковском и экспертном сообществе он также известен под названием Базель I.

В преамбуле документа подчеркивается социально-политическое значение деятельности центральных банков по предотвращению банкротств финансово-кредитных организаций и финансовых кризисов. «Эффективный надзор за банками выступает существенным элементом надежной экономической среды, в которой банки играют центральную роль в осуществлении платежей и распределении сбережений». И далее: «Сильный и эффективный банковский надзор приносит обществу пользу, которая не может быть полностью обеспечена рынком, и вместе с эффективной макроэкономической политикой имеет критическое значение для финансовой стабильности в любой стране».

В целях защиты интересов вкладчиков банкам рекомендовалось постоянно располагать капиталом, достаточным для того, чтобы свести к минимуму депозитный риск своих клиентов. Хотя банки и осуществляют свою кредитную деятельность главным образом за счет депозитов клиентов, любые убытки в идеале должны компенсироваться за счет владельцев банковского бизнеса, а не вкладчиков. Собственный капитал должен быть достаточно велик для обеспечения уверенности клиентов в том, что банк будет функционировать и оказывать финансовые услуги, даже если экономика находится в стадии спада. Капитал служит для банка средством укрепления доверия клиентов, являясь свидетельством его финансовой устойчивости для вкладчиков и способности удовлетворить спрос на ссуды – для корпоративных и частных заемщиков.

Минимальный размер достаточности капитала (minimum capital requirements), который иногда называют нормативным (регулятивным) капиталом, устанавливался в размере 8 % от суммы активов и забалансовых статей, определенной с учетом риска.

В соответствии с положениями Базель I, величина капитала, которая проверяется на предмет достаточности, подразделялась на два уровня.

Уровень I (Tier I Capital) или капитал 1-го порядка – это основной капитал, а именно: постоянный акционерный капитал (обыкновенные и привилегированные акции), неконтрольные пакеты акций дочерних компаний и резервы, образованные за счет нераспределенной прибыли.

Уровень II (Tier II Capital) или капитал 2-го порядка – это дополнительный капитал, состоящий из резервов на покрытие возможных убытков, и долгосрочная субординированная задолженность.

При этом устанавливалось, что капитал второго уровня в совокупности не должен превышать сумму капитала первого уровня.

Определение размера кредитного риска в Базель I предлагалось делать путем умножения (взвешивания) величины актива на «рисковые веса», или весовые коэффициенты риска (risk capital weight). Для этого все кредиты (активы) по степени риска делились на четыре категории, для которых приняты следующие значения весовых коэффициентов: 0, 20, 50 и 100. Коэффициент 100 означает, что вся сумма соответствующего кредита считается рискованной, ее полностью включают в величину кредитного риска и создают под нее 100 % резервное покрытие.

Постепенно к стандарту Базель I присоединились 150 стран, включая Россию. Соглашение оказало заметное положительное влияние на работу банков вне зависимости от их размера, структуры, сложности кредитных операций и особенностей рисков.

Впервые Базельские новации нашли отражение в Инструкции Центрального Банка РСФСР № 1 «О порядке регулирования деятельности коммерческих банков», которая вступила в действие с 1 июня 1991 года. Уменьшение банком норматива достаточности капитала – безоговорочное основание для отзыва у него лицензии. Вследствие этого возникло такое интересное явление, как «рисованные балансы», когда банки пролонгировали кредиты до того момента, пока они не станут чистым убытком, или повышали собственный капитал за счет уменьшения резервов на возможные потери по ссудам.

Наиболее распространённый метод снижения кредитного риска в российской практике – внесение заёмщиком залога (недвижимости) на сумму предоставленного кредита. Основная сложность при определении истинной стоимости залога заключается в том, что его рыночная цена является плавающей величиной, и зависит от фазы экономического цикла. Реальная ситуация с залоговыми правами кредитора, судебными процедурами и процедурами банкротства в России такова, что банки почти ничего не возвращают в случае дефолта заемщика.

По оценкам специалистов, модель расчета достаточности собственного капитала способствовала сокращению реальной способности банков анализировать риски по каждой группе активов. С другой стороны, обязательное соблюдение данного норматива способствовало тому, что банки стали стремиться снизить кредитный риск путем применения различных производных инструментов. Банкротства кредитных организаций продолжались с пугающей регулярностью. 26 февраля 1995 года потерпел финансовый крах старейший из английских банков – Barings Bank, потерявший $1,4 млрд. на игре с японскими бумагами (Nikkei 225 index). Между прочим, клиентами банка являлись члены королевской семьи и сама королева Елизавета II.

В поправке к Базельскому соглашению, опубликованной в 1996 году, дается определение «рыночного риска», как риска потерь по балансовым и внебалансовым позициям, возникающих у банков под влиянием колебания цен на валютных и фондовых рынках. Отличительным признаком рыночного риска от прочих банковских рисков является его зависимость от конъюнктуры рынков. Он включает в себя «фондовый риск», «валютный риск» и «процентный риск».

Подходы к расчету рыночного риска были реализованы в российской практике в Положении Банка России от 24.09.1999 г. № 89-п «О порядке расчета кредитными организациями размера рыночных рисков». Если бы это Положение вышло на 1,5–2 года раньше, многие крупные российские банки, оказавшиеся в 1998 году банкротами, смогли бы устоять после дефолта государства по ГКО-ОФЗ и четырехкратной девальвации рубля.

Изданная в январе 2004 года Инструкция Банка России № 110-И «Об обязательных нормативах банков» отменила восемь нормативов, которые прямо не предусмотрены Федеральным законом «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)». Важным нововведением явилось установление требования о соблюдении обязательных нормативов на ежедневной основе, что сократило возможности кредитных организаций по манипулированию значениями нормативов в целях их формального соблюдения только на отчетные даты.

С учетом международных подходов Банком России было выпущено Указание оперативного характера от 10.09.2004 № 106-Т «О расчете максимального размера риска на одного заемщика или группу связанных заемщиков (Н6)», в котором предлагалось в качестве связанных заемщиков рассматривать заемщиков банка как юридических, так и физических лиц, связанных между собой экономически таким образом, что ухудшение финансового положения одного из них обусловливает или делает вероятным ухудшение финансового положения другого заемщика.

1 августа 2004 года вступило в силу Положение Банка России № 254-П «О порядке формирования кредитными организациями резервов на возможные потери по ссудам, по ссудной и приравненной к ней задолженности». По каждой категории кредитов вводились «вилочные» (например, от 20 до 50 %) нормы отчислений в резервы и уточнялась (взвешивалась) роль фактора их обеспечения. Банки получили возможность формировать резервы по портфелям однородных ссуд.

Всего в официальный Перечень нормативных актов и официальных разъяснений Банка России по вопросам банковского регулирования и надзора по состоянию на июль 2005 года вошли 167 документов (указаний, писем, инструкций, правил, положений, дополнений и т. д.).

26 июня 2004 г. Базельский Комитет представил обновленный стандарт расчета достаточности капитала и управления рисками: «International Convergence of Capital Measurement and Capital Standards: а Revised Framework». В переводе на русский документ опубликован под названием: «Международная конвергенция измерения капитала и стандартов капитала: новые подходы». В банковском и экспертном сообществе документ также известен под названием Базель II.

Обновленный стандарт актуален, прежде всего, для крупных финансово-кредитных организаций, проводящих большой объем операций по следующим направлениям: корпоративное финансирование; торговля и продажа; розничные банковские операции; коммерческие банковские операции; платежи и расчеты; агентские услуги; управление активами; розничные (брокерские) услуги.

Банкам рекомендовалось более тщательно, на основе сложного математического аппарата, рассчитывать кредитные, рыночные и операционные риски, с целью обеспечения резервного капитала, достаточного для покрытия таких рисков.

Первый компонент (pillars 1) – самая значительная часть документа – посвящен непосредственно методам расчета кредитного риска, в том числе:

1) расчет вероятности дефолта (probability of default) заемщика;

2) показатель удельного веса потерь в стоимости актива (loss given default) в случае дефолта контрагента заемщика;

3) рисковую окупаемость капитала (risk-adjusted return on capital);

4) эффективный срок погашения (effective maturity).

Одними из наиболее сложных для внедрения в российскую практику условий Базель II являются требования к рассчету кредитных рисков для заемщиков в соответствии со стандартным подходом, то есть на основе данных внешних рейтинговых агентств и внутренних рейтингов. К сожалению, внутреннее рейтингирование (internal ratings-based approach) в России еще недостаточно развито, а внешние кредитные рейтинги имеют только крупные компании и десяток субфедеральных органов власти и местного самоуправления. Причем, рейтинги даже лучших российских компаний по международной шкале довольно низкие. То же самое можно сказать и о профессиональных участниках рынка ценных бумаг, – коэффициент взвешивания для них по методике Базель II составляет те же 100 %, что и для прочих юридических лиц, попавших в группу заемщиков «Без рейтинга».

Много споров вызывает метод взвешивания рисков по кредитам, включенных в розничный портфель. Суть нововведения состоит в том, что кредитные требования по однородным категориям заемщиков из числа физических лиц могут быть объединены в группу, к которой применяется коэффициент взвешивания 75 %, а это влечет дополнительное резервирование капитала на возможные потери по ссудам.

Особое место в Базель II отведено просроченным кредитам. Просроченными кредиты признаются, если срок выполнения обязательств по ним превышен более чем на 90 дней. В этом случае устанавливается: а) весовой коэффициент 150 %, если резервы, сформированные под кредит, составляют менее 20 % непогашенной части кредита; б) весовой коэффициент 100 %, если резервы составляют не менее 20 % непогашенной части кредита; в) весовой коэффициент 100 %, если резервы составляют не менее 50 % непогашенной части кредита.

Базель II предъявляет особые требования к такому распространенному виду обеспечения кредита, как гарантия, которая должна быть безотзывной и безусловной (не содержать пунктов, которые ставят под сомнение обязательства гаранта), а сам гарант – иметь более низкий коэффициент риска, чем заемщик. Гарантия должна покрывать всю сумму кредитного требования, включая проценты.

Второй компонент (pillars 2) – вторая часть Базель II – определяет принципы и рекомендации по организации системы управления рисками и требования к надзорному процессу. В нем рассмотрены вопросы прозрачности и отчетности перед надзором банков, включая предложения, касающиеся трактовки процентного риска в банковском портфеле, кредитного риска (стресс-тестирование, определение дефолта, остаточный риск и риск концентрации кредитов), операционного риска, а также секьюритизации.

Секьюритизация, это – структурированная сделка, которая преобразовывает потоки будущих платежей в ценные бумаги. Кредитный портфель банка – идеальный актив для секьюритизации. При классической секьюритизации первичный кредитор (оригинатор) формирует пул кредитов, однородных по некоторым признакам, и переуступает (продает) его специально созданному юридическому лицу (Special purpose vehicle – SPV), которое финансирует покупку с помощью эмиссии ценных бумаг, обеспеченных будущими платежами по кредитам. Таким образом, оригинатор получает капитал, привлеченный от инвесторов на фондовом рынке. В сделке секьюритизации также участвует обслуживающий агент (servicer), который принимает платежи от должников, ведет работу с теми из них, у которых возникла задолженность по кредиту, а также обращает взыскание на залог по обеспеченным кредитам. За эту работу servicer получает от SPV комиссию. В роли сервисного агента может выступать и сам оригинатор.

Механизм расчета операционных рисков должен включать: организационную рисковую инфраструктуру, отображение бизнес-процессов, запись (фиксацию) потерь, связанных с операционными рисками, аудит и сертифи кацию, отчетность, ключевые рисковые индикаторы (key risk indicator), сценарный анализ, расчеты капитала.

Во всех случаях риск должен быть определен и измерен. Анализ и оценка риска в значительной мере основаны на систематическом статистическом методе определения вероятности того, что какое-то событие в будущем произойдет. Обычно эта вероятность выражается в процентах.

По методологии, рекомендуемой Базель II, банкам необходимо собирать архив реализованных операционных рисков не менее чем в течение пяти лет. Эффективность работы риск-менеджеров во многом будет зависить от применения автоматизированных банковских систем – для ручной обработки таких объемов информации требуется штат, едва ли не превосходящий общее количество сотрудников back-office банка. По оценкам специалистов, автоматизация этого процесса предполагает поэтапное решение следующих задач:

– создание хранилищ данных в пределах от 200 Гб до 1,5 Тб, аккумулирующих историческую финансовую информацию;

– внедрение системы Risk Engines – программного обеспечения с заданными алгоритмами расчета рисков;

– внедрение на основе технологии Data Mining или On-Line Analytical Processing – OLAP (многомерной, реляционной или гибридной) программы анализа рисков и подготовки соответствующих отчетов.

По различным оценкам, затраты на эти цели могут составить от 0,3 до 1 % от размера активов кредитной организации, т. е. совсем не дешево. Выбирая программное обеспечение, важно учитывать опыт поставщика в области управления рисками, знание финансовых бизнес-процессов, а также наличие и доступность интегрированного программного обеспечения.

В экспертном сообществе высказываются мнения о том, что в силу закона непредвиденных последствий: «Все, что ни делается – имеет последствия», – применение новых стандартов в перспективе приведет к разукрупнению многофилиальных кредитных организаций. Крупные банки будут вынуждены уменьшить собственный капитал, повышая размеры активов. При этом они будут стараться широко диверсифицировать риски. Но в этом случае банки не смогут покрывать все свои риски за счет капитала, и возможный ущерб будет компенсироваться за счет прибыли других, более успешных филиалов и отделений. А это чревато конфликтом интересов: никому из топ-менеджеров не хочется платить за ошибки других, и отказываться от своих премиальных и бонусов.

Тем не менее, следует отметить, что автоматизация расчетов рыночных, кредитных и операционных рисков не является панацеей предупреждения банкротства, – все равно, что в России, США, Великобритании или на Каймановых островах. Так, крупнейший американский инвестбанк “Lehman Brothers” формально располагал более чем достаточным капиталом, однако не смог избежать крушения, которое поставило под угрозу всю мировую финансовую систему. В октябре 2008 года американские блоггеры в своих сообщениях, например, рассказывали, что компьютеры “Lehman Brothers”, запрограммированные лучшими математиками, компьютерщиками и экономистами по всем законам риск-менеджмента, буквально пестрели красными флажками тревоги, но банкиры, охваченные жаждой наживы, игнорировали их.

Большинство компьютеров на Уолл-стрит, имевшие изощренные системы прочесывания миллиардов фактов и их анализа, вообще не подавали никаких сигналов бедствия, поскольку заранее и радикально были запрограммированы на недооценку опасности бизнеса с ипотечными ценными бумагами. При этом менеджеры, якобы, прибегали к такому трюку: закладывали в компьютеры информацию не о последних месяцах, а за много лет. Поэтому компьютеры с огромным опозданием опознавали надвигающийся дефолт. Но и это еще не все. Некоторые трейдеры, якобы, заправляли в компьютеры сомнительные ипотечные контракты, выдавая их за обычные ценные бумаги. Как только ипотечный рынок начал обваливаться, компьютеры оказались не в состоянии идентифицировать ценные бумаги портфелей фирм, которые находились под угрозой. Но хозяевам Уолл-стрит на это было наплевать. Они рисковали не своими деньгами, а o.p.m., то есть other peoples money – деньгами других людей. Между прочим, O.P.M. произносится по-английски почти как «опиум».

Третий компонент (pillars 3) – третья часть Базель II – посвящен рыночной дисциплине» (market discipline). Он дополняет предыдущие два, формулируя комплекс требований к раскрытию информации, которые позволят участникам рынка оценить данные об основных сферах деятельности, величине капитала, подверженности риску, процессах оценки риска и, следовательно, о достаточности капитала кредитной организации.

Третий компонент предназначается для того, что бы строить и поддерживать доверие к банкам, благодаря их открытости перед всеми заинтересованными сторонами, включая клиентов, персонал и общество в целом.

Всего регуляторами банковских систем в период до 2019 г. в соответствии со стандартом Базель II должно быть внедрено более 200 новых контрольных и надзорных мероприятий. В контексте мероприятий по усилению регулирования банковской деятельности нельзя не отметить принятие Базельским Комитетом в апреле 2005 года свода рекомендаций по внедрению комплаенс-функции, представляющей собой организацию в банках порядка соблюдения требований (законов, предписаний, правил, этики и т. д.). Документ представляет собой систему принципов, способствующих поддержанию деловой репутации банка, принятие которых позволит адекватно отвечать на вызовы, связанные со специфическим для данной кредитной организации профилем комплаенс-риска.

В 2008 году Банк России приступил к поэтапному внедрению стандартизированного подхода Базель II в отношении достаточности капитала, кредитного и операционного риска. Факты либо признаки «фиктивного» формирования капитала были выявлены в 188 кредитных организациях, то есть почти в каждом пятом случае. Нескольким банкам фиктивное формирование капитала стоило лицензии. Существенно расширился перечень требований к публикуемой банками информации о капитале, рисках и системе управления рисками.

Финансовый кризис 2008 года и его последствия ускоренно способствовали повышению требований к качеству банковского надзора. В апреле 2009 года лидеры G20 согласились с тем, что все системно значимые финансовые институты, своим примером подтвердившие выражение «too big to fail» (англ. слишком большие, чтобы рухнуть), должны попадать под более жесткое регулирование и соответствующий надзор.

В ноябре 2010 г. на саммите G20 в Сеуле была одобрена третья редакция методических рекомендаций в области банковского регулирования, получившая название Базель III. Главным консультантом Базельского Комитета в процессе разработки новых правил надзора стал Совет по финансовой стабильности, организованный странами G20 в 2009 г. на базе Форума по финансовой стабильности.

Основным положением документа является ужесточение требований к формированию капитала первого уровня, который должны будут составлять только обыкновенные акции и нераспределенная прибыль. Кроме того, к банкам будут предъявлены требования по созданию в фазе экономического роста запасов капитала сверх регулятивного минимума и осуществлен переход к формированию резервов на возможные потери на основе модели ожидаемых, а не понесенных потерь. Также предлагается ввести минимальный показатель ликвидности, позволяющий оценивать, располагает ли банк возможностями продолжать свою деятельность в течение ближайших 30 дней, а также показатель долгосрочной ликвидности (один год). Кроме того, будет введен дополнительный показатель оценки достаточности капитала – соотношение капитала и совокупных активов (за вычетом резервов и без учета обеспечения).

5 апреля 2011 г. Правительство РФ и Банк России сделали совместное заявление «О стратегии развития банковского сектора Российской Федерации на период до 2015 года». Приложение 1 данного заявления полностью посвящено направлению и срокам реализации в Российской Федерации стандартов Базель II и Базель III. Тогда же были выбраны десять банков, которым было предложено участвовать в рабочих группах при Ассоциации российских банков (АРБ) для выработки подходов по внедрению стандартов на территории России. Итогом этой деятельности явился проект положения Банка России «О порядке расчета величины кредитного риска на основе внутренних рейтингов».

С 1 октября 2013 года Банк России ввел дополнительные нормативы для расчета достаточности капитала: для расчета базового капитала коэффициент составил 5,6 %, для расчета дополнительного капитала – 7,5 %. При этом общий норматив HI сохранился на уровне 10 %.

Многие эксперты и участники рынка сходятся во мнении, что новые требования могут привести к кардинальным изменениям всей банковской системы и изменению стратегий ведения бизнеса. Для повышения коэффициента достаточности капитала 1-го уровня банкам, которые не захотят или не смогут увеличивать акционерный капитал, придется сокращать объемы операций по активам, взвешенным по уровню риска, и уменьшать прибыль. Если же банки не захотят сокращать такие операции, им придется балансировать на грани отзыва лицензии. Однако же, какой инвестор (акционер) согласится вкладываться в низкорентабельный и высокорисковый бизнес?

 

Заключение

Предпосылки реформирования советской банковской системы сложились задолго до эпохи Горбачева. По мере усложнения структуры общественного производства советская экономика, объективно, нуждалась в истинном ценовом выражении стоимости товаров и ссудного процента. Осознанным проявлением этой потребности были неоднократные попытки советского руководства использовать обусловленную экономической природой кредита финансовую дисциплину в интересах повышения эффективности отдачи принадлежащих государству кредитных ресурсов.

В середине 80-х годов советские экономисты в большинстве своем пришли к осознанию необходимости перехода к управлению экономикой на основе капиталистических отношений, признали, что в качестве механизма ее циклического регулирования должна быть использована кредитно-денежная система.

В 1988 году началась перестройка организационной структуры единого Госбанка СССР, которая привела к созданию пяти специализированных государственных банков с передачей им функций расчетно-кассового и кредитного обслуживания клиентуры. Для создания банковской системы рыночного типа оставалось сделать немногое: выделить специализированным банкам средства для формирования уставных фондов, определить порядок ведения корреспондентского счета, изменить планы счетов, организовать систему рефинансирования и надзора. Вместо этого специализированные банки были в 1989 г. переведены на полный хозяйственный расчет. Без выделения им собственного капитала, но с требованием обязательного получения прибыли, хотя, как известно, даже для частного коммерческого банка прибыль имеет второстепенное значение, по сравнению с ликвидностью и необходимостью выполнения нормативных и резервных требований.

Псевдорыночная банковская реформа принесла советской экономике гораздо больше вреда, чем пользы. Советские банкиры не научились банковской коммерческой деятельности сами и не обучили рыночной дисциплине свою клиентуру. Облегченная система кредитования не способствовала ускорению оборачиваемости и повышению эффективности использования оборотных средств. Наоборот происходило втягивание кредита в неходовые товары, в долговременные вложения, в замещение недостатка собственных средств, в кредитование убытков и т. д. Такая кредитная эмиссия обусловила: во-первых, опережающий рост денежного предложения по сравнению с наполнением рынка товарами и услугами; во-вторых, нарушение пропорциональности между товарной и денежной массой. В итоге возникла подавленная инфляция, выразившиеся в дефиците товаров и росте кассовых остатков во вкладах населения, повышении цен.

Реформа раскрыла контур наличного денежного обращения, в увеличении объема которого были заинтересованы не только получившие легитимность кооператоры и индивидуальные предприниматели, но и «теневые» структуры. Большая часть кредитов выполняла функцию «второго бюджета», так как кредиты предприятиями не возвращались. Все это нарушало главную сущность кредита – плату за кредит и его возвратность.

Экономическое положение СССР усугубил и ряд внешних, экстраординарных обстоятельств: снижение мировых цен на энергоносители, непредвиденные расходы на ликвидацию последствий чернобыльской катастрофы, резкое обострение противоречий между странами-членами СЭВ и т. д. В результате привычный для советского государства дефицит консолидированного бюджета, оценивавшийся примерно в 2–3 % и покрываемый обычно за счет сбережений населения в государственном Сбербанке, стал стремительно расти.

Созданные в 1988-90 гг. на основе законов о кооперации и собственности кооперативные и акционерные коммерческие банки являлись не альтернативой, а дополнением банковской системы советского типа, так сказать, ее 3-м уровнем. Их деятельность позволяла государству хоть как-то контролировать (в интересах налогообложения и ограничения наличного денежного обращения) обслуживавшихся в них коммерсантов. Ко второй половине 1989 г. в СССР были зарегистрированы уставы более 160 коммерческих банков. К декабрю 1991 г. их число превысило 1600, в том числе на территории России было 1270 банков и 2321 филиал. Для сопоставления: США, чтобы создать 1000 банков, потребовалось около 80 лет – с 1781 г. по 1860-й год.

В июне 1990 г. союзное руководство, наконец, согласовало вопросы акционирования специализированных банков и включения их, наряду с коммерческими банками, в банковскую систему рыночного типа. Руководство Верховного Совета РСФСР во главе с Ельциным, не желая уступать инициативу союзному центру, вмешалось в это мероприятие и заявило о своих претензиях на управление всеми учреждениями советской банковской системы на территории России.

В июле 1990 года, благодаря аппаратной интриге Б. Н. Ельцина, Верховный Совет РСФСР принял постановление о необходимости создания в России собственной банковской системы, а в декабре того же года – законы о центральном банке и банковской деятельности. Для объяснения причин распада Союза ССР эти законы не менее важны, чем Беловежские соглашения.

В декабре 1990 г. на базе республиканской конторы Госбанка СССР был создан Центральный банк РСФСР, как банк первого уровня двухуровневой банковской системы рыночного типа. Руководствуясь скорее политическими мотивами, чем экономической целесообразностью, российский Центробанк раздробил учреждения Промстройбанка СССР и Жилсоцбанка СССР на территории России на семьсот с лишним кредитных организаций и поспешно их зарегистрировал. Таким образом, были заложены предпосылки низкого уровня капитализации и крайней неоднородности российской банковской системы, и кроме того, произошло колоссальное возрастание нагрузки на технически отсталые и неподготовленные к работе в условиях банковского рынка расчетно-кассовые центры Госбанка СССР.

После распада СССР Центральный банк РФ (Банк России) стал преемником Госбанка СССР. Он унаследовал от него громоздкий бюрократический аппарат управления, слабую материально-техническую базу, устаревшие информационные технологии и платежную систему, которая успешно справлялась с задачами проведения межфилиальных оборотов (МФО), но была крайне ограничена в возможностях проведения межбанковских расчетов на основе корреспондентских отношений.

Многие проблемы и трудности, с которыми пришлось столкнуться частным и государственным предприятиям, распорядителям и получателям бюджетных средств в начальный период экономической реформы 1990-х годов в значительной степени были обусловлены ненадежностью платежной системы и низкой скоростью обращения кредитных и платежных средств.

Очевидно, что Центральный банк сосредоточил в себе огромную экономическую власть, совместив в своей деятельности несколько взаимосвязанных, но все-таки разнородных, функций. Это:

– проведение расчетов между коммерческими банками;

– организация безналичного и наличного оборота платежных средств;

– регулирование обменного курса российского рубля;

– лицензирование и рефинансирование кредитных организаций 2-го уровня и осуществление надзора за их деятельностью.

Вопреки распространенному в обществе мнению, Центральный банк не превратился в независимый от государственной власти финансовый институт. Присвоенный Центральному банку Конституцией Российской Федерации 1993 года и действующим законодательством особый государственный и гражданско-правовой статус, это – скорее постановка защиты от непредсказуемых политических потрясений, чем реализуемое на практике институциональное качество банковской системы рыночного типа.

В 2013 году к Банку России отошли функции надзора за всеми участниками финансового рынка: страховыми и брокерскими компаниями, биржами, микрофинансовыми организациями и т. д. В экспертном сообществе считают, что конфликт внутрикорпоративных интересов после превращения Банка России в Мегарегулятора еще более усилится. Мировой опыт свидетельствует о том, что с момента принятия решения о введении мегарегулирования до момента появления Мегарегулятора проходит 10–15 лет, в течение которых как раз и создаются предпосылки для мегарегулирования.

Своеобразным реликтом банковской системы советского типа был и остается Сберегательный банк России. Он не только аккумулирует более 70 % вкладов населения, но и выполняет функции квазицентрального банка. За счет средств населения Сбербанк: 1) осуществляет рефинансирование государственного внутреннего долга, 2) через инструмент прямого РЕПО, под залог государственных облигаций, привлекает от Центрального банка централизованные кредиты и 3) через рынок межбанковского кредита (МБК) обеспечивает кредитные организации 2-го уровня банковской системы краткосрочной ликвидностью.

В 1992 году под руководством реформаторов «новой либеральной волны» в России была запущена программа становления рыночного механизма и капиталистической системы хозяйствования. Она предусматривала радикальные институциональные преобразования, основанные на стремительном развитии негосударственных форм собственности, на отказе от государственного регулирования. На выбор методов реформ оказали определенное влияние и рекомендации иностранных советников российского Правительства, а также требования международных финансово-кредитных институтов.

К началу 1995 г. в стране насчитывалось 2500 банков и 5500 филиалов (без Сбербанка). Стихийный быстрый рост числа банков с количественным преобладанием средних и мелких кредитных учреждений был обусловлен высокой инфляцией и возможностью проведения сверхдоходных операций на валютном и фондовом рынке.

Абсолютное большинство новорожденных банков были маломощными, с низким уровнем уставного капитала и слабой депозитной базой. Недостаточность капитала приводила к невозможности предоставлять сколько-нибудь значимые для клиентов кредиты и управлять кредитными рисками с соблюдением принципов разумной осторожности. Низкий профессионализм сотрудников вновь созданных банков усугублялся сращиванием криминального «теневого» и банковского бизнеса, о чем свидетельствовал рост числа правонарушений в финансовой сфере.

Несовершенство банковского законодательства и наличие существенных противоречий в действующем законодательстве позволяли руководителям и владельцам банков уходить от ответственности за ненадлежащее управление, преднамеренное банкротство и расхищение активов. В 1995–1998 гг. свое существование прекратили больше банков, чем было создано новых. В 1996–1998 гг. Банк России отозвал более 1000 банковских лицензий. В большинстве случаев кредиторы и вкладчики обанкротившихся банков ничего не получили. В отсутствии требовательного отношения к качеству управления кредитных организаций проявилась слабость и противоречивость надзорной деятельности Банка России.

Ограничение деятельности банков сферой денежного рынка (МБК, валютный, с 1994 г. – рынок ГКО) и последовательное сокращение операций по обслуживанию реального сектора экономики ускоряло спад производства, который затронул все секторы промышленности. Особенно пострадало машиностроение. Уровень производства в нем составил в 1996 г. лишь 19,5 % от предкризисного 1989 года.

К середине 1990-х годов коммерческие банки, образующие 2-й уровень банковской системы, вполне успешно справились «просветительскими задачами» по отношению к корпоративной клиентуре и вкладчикам. И не только в плохом смысле. Как, однажды, справедливо заметил почетный президент Ассоциации российских банков С. Е. Егоров, «это сейчас все эти ребята: Виноградов, Гусинский, Смоленский, Ходорковский, – больше ходят в отрицательных. А ведь в свое время они очень многое сделали для развития банковской системы. И не надо забывать, что именно благодаря развитию банковской системы в России укоренились рыночные отношения: банки первыми внедряли передовые финансовые технологии и, по сути, учили рынку своих клиентов».

К словам Егорова следует добавить, что в 1996 году «все эти ребята» оказали политическому режиму Ельцина, деловому сообществу и демократической интеллигенции неоценимую услугу, обеспечив избрание Бориса Николаевича на второй срок. Потом, конечно, Президент, Правительство и Центробанк, изобразив негодование по поводу «олигархического капитализма», пожертвовали ими, свалив на них вину за собственные просчеты экономической и денежно-кредитной политики. «СБС-Агро», «Инкомбанк» и другие коммерческие банки федерального значения, проигравшись в ГКО, в конце 1998 года были готовы к национализации, вместо которой получили доконавшую их «реструктуризацию» с последующей ликвидацией.

Величина потерь капитала банков на 1 декабря 1998 года превысила 100 млрд. руб., а недостаток высоколиквидных активов для выполнения текущих обязательств достиг 38,0 % общего объема таких активов и 8,6 % общего объема обязательств.

После финансового кризиса 1998 года экономическое и политическое влияние частнокапиталистических финансовых структур» резко упало, сложились объективные предпосылки для формирования на банковском рынке групповой монополии (олигополии) государственных банков, которые к этому времени научились работать в условиях рынка и овладели современными банковскими технологиями. В дополнение к ним Правительство Е. М. Примакова в 1999 году было готово открыть российский банковский рынок для прямых филиалов международных банков.

Начавшийся в 2000 году экономический подъем спас российскую банковскую систему от неминуемой стагнации и позволил коммерческим банкам успешно конкурировать с госбанками, особенно в сегментах рынка малого и среднего бизнеса и домашних хозяйств. Характерно, что на начальном этапе экономического подъема именно средства предприятий производственного сектора экономики позволили российским банкам решать проблемы рекапитализации.

К 2001 году предприятия производственного сектора полностью загрузили резервные мощности и перешли на модель расширенного воспроизводства, что существенно увеличило их потребность в кредитах, особенно среднесрочных и долгосрочных. В стране начался инвестиционный, а затем потребительский бум, к которому банковская система России предшествующими условиями и обстоятельствами своего становления и развития оказалась не готова. В этих условиях Правительство, Центральный банк и банковское сообщество пришли к выводу о необходимости проведения банковской реформы.

Принятые в 2001-02 гг. поправки к законам о банкротстве и банковской деятельности позволили очистить рынок от «финансовых бомжей» – 1 тыс. коммерческих банков с отозванной лицензией, но еще не ликвидированных в качестве юридических лиц.

С вступлением в 2002 году в силу федерального закона № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путём и финансированию терроризма» началось сокращение кластера «псевдоуниверсальных банков», специализирующихся на предоставлении «нетрадиционных» банковских услуг, в том числе «обналички». Это привело к закупорке каналов финансирования «теневого» сектора экономики и обеспечило более благоприятные экономические условия для борьбы с коррупцией и организованной преступностью.

Создание системы страхования вкладов ослабило монополию Сбербанка на депозитные операции физических лиц и способствовало укреплению доверия граждан-вкладчиков к банковской системе.

Отрезвляющее влияние на участников рынка оказали действия Правительства по ускорению подготовки к вступлению России в ВТО. Перспективы конкуренции с международными банками заставили государственные и крупнейшие коммерческие банки принять меры к увеличению собственного капитала, развитию современных банковских технологий и менеджмента. А такие инициативы Центрального банка, как перевод банковской системы на МСФО и международные стандарты учета финансовых рисков, произвели настоящую революцию в организации системы корпоративного управления.

На новый качественный уровень, с точки зрения технологической оснащенности и надежности, вышла платежная система Банка России. Она стала полностью электронной. Доля почтовых и телеграфных авизо в платежном документообороте расчетно-кассовых центров сократилась до 1 %. Во всех учреждениях Банка России и коммерческих банках были успешно внедрены международные стандарты информационной безопасности. Новейшие автоматизированные банковские системы (АБС) позволили на порядок сократить время обработки финансовых документов и количество персонала операционных центров. Клиенты банков получили удобные сервисы для проведения банковских операций, экономящие их время.

После вступления России в ВТО банковская реформа затормозилась. Правительство и Центральный банк не в полной мере использовали возможности ошеломляющего роста цен на нефть и другие экспортно-сырьевые товары для того, чтобы обеспечить банковскую систему среднесрочными и долгосрочными кредитными ресурсами. Вместо того, чтобы превратить нефтегазовые сверхприбыли в источник развития страны, денежные власти, опасаясь чрезмерного укрепления рубля, избыточно «стерилизовали» их в Стабилизационном фонде и направляли на досрочное погашение внешнего долга. Рефинансирование банков 2-го уровня банковской системы, включая государственные, имело краткосрочный характер, по ставкам, которые вели к удорожанию кредитов для корпоративной клиентуры и домашних хозяйств (населения).

При средней рентабельности обрабатывающей промышленности в 7,5–8 % кредиты, выдаваемые по ставкам 10 % и выше, не могли использоваться большинством предприятий ни для инвестиций, ни для пополнения оборотного капитала. За исключением ряда отраслей нефтегазового и химико-металлургического сектора, реальная экономика отрезалась от кредитных ресурсов, эмитируемых государством. В конечном итоге это давало дополнительные проценты к инфляции.

В 2005-07 гг. не только частные коммерческие банки, но и госбанки были вынуждены заимствовать среднесрочные кредитные ресурсы на мировом финансовом рынке.

Вследствие бума потребительского кредитования по завышенным процентным ставкам реальная экономика лишилась значительной части потребительского спроса населения, которое превратилось в нетто-должника банковской системы и торговых сетей.

Есть две крайние точки зрения по поводу денежно-кредитной политики Центробанка и Минфина в 2005-08 гг.

1) Россия накопила золотовалютные резервы на сумму более $500 млрд., что позволяет государству избежать повторения финансового кризиса и дефолта 1998 года. А покупая у экспортеров свободно-конвертируемую валюту, Центробанк увеличивал объем денежной массы в обращении и, по сути, проводил для всей экономики беспроцентную кредитную эмиссию.

2) Россия упустила благоприятные возможности для подъема обрабатывающей промышленности и сельского хозяйства, так как для устойчивости рубля Центробанку, по расчетам МВФ, достаточно было поддерживать золотовалютные резервы на уровне $80 млрд. А покупая государственные облигации США сверх этой суммы, Центробанк, по сути, финансировал чужую экономику.

Если учесть, что с августа по декабрь 2008 года из России было выведено за рубеж денежных средств на сумму не менее $100 млрд., первая точка зрения на политику денежных властей выглядит более убедительной. В то же время есть основания критиковать Банк России за то, что в 2006-07 гг. не были увеличены резервные требования по внешним заимствованиям, с учетом рыночных рисков.

Локомотивом экономического роста страны в период экономического подъема 2005-07 гг. стали крупные государственные компании, чьи интересы перекинулись с топливно-энергетической сферы на ВПК, машиностроение, металлургию, а затем на финансовый рынок. Экономисты утверждают, что размеры госсектора в российской экономике в 2000 году составляли порядка 34 % ВВП, а с учетом деятельности всех госкомпаний и ФГУПов – не менее 50 %.

Существующие в России государственные компании можно разделить на несколько групп:

1) Компании, монопольно контролирующие определенные виды инфраструктуры – транспортной (РЖД, «Транснефть», «Транснефтепродукт», «Госкорпорация по организации воздушного движения»), коммуникационной («Связьинвест», «Почта России», ВГТРК), энергетической («ЕЭС России», «Росэнергоатом», ТВЭЛ);

2) Компании, монопольно контролирующие определенные сырьевые отрасли («Газпром», «АЛРОСА»);

3) Компании, монопольно контролирующие производство и реализацию вооружений и военной техники («Рособоронэкспорт», «Объединенная авиастроительная корпорация», корпорация «Тактическое ракетное вооружение» и др.).

4) Государственные и муниципальные банки. Крупнейшие из них – Сбербанк, ВТБ, Банк развития (ВЭБ), Газпромбанк, Россельхозбанк, Банк Москвы, ТрансКредитБанк и Ханты-Мансийский банк. Государство также присутствует в капитале 250 кредитных организаций в качестве миноритарного акционера.

С января по сентябрь 2008 года доля 10 крупнейших банков, связанных с государством, в совокупных активах выросла с 45 до 47 процентов. Кредитные организации, в устав ном капитале которых свыше 50 процентов принадлежит зарубежным структурам, имели долю в 18,6 %. На долю остальных кредитных организаций приходилось чуть более 30 % активов. И эта тенденция продолжает сохраняться.

Международная конкуренция пришла в российскую банковскую систему задолго до вступления в ВТО. В целях регулирования притока иностранного капитала было установлено, что Россия вправе вводить ограничения на операции иностранных банков и открытие ими своих филиалов. Эти условия были определены в соглашении о партнерстве и сотрудничестве с Европейским Союзом, подписанном Президентом России в июне 1994 г. В 2007 году последние ограничения с капитальных операций с зарубежными странами были сняты. Приток «горячих» иностранных денег на российский фондовый рынок в период укрепления рубля и столь же быстрый их отток в период его ожидаемого ослабления повысил инвестиционные риски банковского сектора, других профессиональных участников рынка ценных бумаг.

Проблемы, связанные с глобализацией, соединились с проблемами внутриполитическими. Банковская система России становится все более зрелой, но ее развитие по-прежнему или даже в гораздо большей степени подчиняется изменчивой логике, которая зависит от решений конкретных лиц, политических веяний и противостояния различных клановых интересов правящей элиты.

Тенденции олигополии, проявившиеся еще в 1999 году, в 2005 году получили дальнейшее развитие в создании предпосылок «государственного капитализма», от которого, как утверждал вождь мирового пролетариата В. И. Ульянов-Ленин, до социализма «один шаг». Одновременно с усилением роли государства в производственной и финансово-банковской сфере произошли существенные изменения и в политической системе страны. Вертикаль исполнительной власти перевоплотилась в монолитную партийную структуру, которая в марте 2008 года избрала Президента и сформировала Правительство. Не исключено, что формальное изображение демократии – это максимально возможная в настоящее время мера присутствия демократии в современной России, что, в свою очередь, предполагает дальнейшее укрепление «неэффективных институтов».

Уровень страновых рисков в России по-прежнему выше, чем на некоторых других сопоставимых рынках, например, в странах Восточной Европы. Это объясняется сохраняющейся слабостью правовой системы и высокой концентрацией кредитных портфелей среди ограниченного круга взаимозависимых заемщиков. А порочная система рефинансирования лишь усугубляет риски потери ликвидности.

Осенью 2008 года банковскую систему Россию накрыла «первая волна» мирового финансового кризиса. Нарастание кризисных тенденций частично напоминало ситуацию 1997–1998 гг. Как и тогда, Правительство и Центральный банк вместо введения ограничений на вывоз капитала поднимало процентные ставки и стимулировалось стягивание капитала на финансовый рынок. Вследствие этого теряло смысл кредитование реального сектора, ускорялось падение инвестиций и объемов производства, увеличивалась инфляция.

Существенная разница заключалась в отсутствии существенного дефицита бюджета и государственного долга (при наличии аналогичного по весу корпоративного долга), в отказе от поддержания стабильного курса рубля и создании больших валютных резервов. Дефолт уже не грозил государству, чего нельзя сказать о банковском секторе. Первыми уйти с рынка рисковали те, кто сильно зависел от МБК и операций репо с ценными бумагами, имели несбалансированные по срокам активы и пассивы, и нестабильную депозитную базу.

В стране, где финансовые кризисы случаются гораздо чаще, чем олимпиады, утрата навыков управления ликвидностью должна вызывать удивление. В принципе, в 2008–2009 гг. Банк России мог аннулировать лицензии у всех кредитных организаций, 70 % кредитных портфелей которых ушло в реструктуризацию, однако пощадил, удалив с рынка только самые безнадежные. К сожалению, крупнейшие банки, в т. ч. государственные, подавляющую часть полученных ими от Министерства финансов многомиллиардных средств потратили не на кредитование реального сектора, а на покупку иностранной валюты. Другими словами, сыграли против государства и подавляющей части граждан России.

Опыт развития денежно-кредитной и банковской системы России опровергает излюбленное монетаристами «тождество Фишера», которое постулирует прямо пропорциональную зависимость между ростом денежной массы и цен. Хотя статистически это тождество никак не подтверждается, апологеты этой теории упорно исповедуют догму о прямой линейной зависимости между приростом денежной массы и уровнем инфляции, а также, соответственно, обратной зависимости между последним и учетной ставкой. Между тем, любой предприниматель, имеющий дело с реальной экономикой, а не с утопическими моделями рыночного равновесия, «на своей шкуре» знает, что повышение учетной ставки влечет удорожание кредита. Это ведет к росту издержек предприятий и, соответственно, к повышению цен на выпускаемую ими продукцию.