На майской сессии Верховного Совета СССР было принято решение освободить по возрасту от должности Председателя Верховного Совета Климента Ефремовича Ворошилова. На его замену вначале рассматривались кандидатуры Анастаса Ивановича Микояна и Михаила Георгиевича Первухина. (В реальной истории Ворошилова сменил Брежнев, но в АИ его задвинули)

Первухина Никита Сергеевич предполагал назначить в следующем году председателем Госкомитета по науке и технике, взамен Хруничева, а Микоян, по его мнению, и так был на своём месте, курируя всю пищевую промышленность. Предлагали также Шелепина, хорошо зарекомендовавшего себя на руководстве сельским хозяйством (АИ). Но Хрущёв, по результатам изучения «документов 2012» Шелепину не доверял.

Поэтому он, неожиданно для многих, предложил другого кандидата:

— Анастас Иваныч, как и я, уже человек пожилой, а нам надо продвигать молодёжь. Михаил Георгиевич — технарь, он нам на другом, техническом направлении поможет добиться больших успехов. Я предлагаю кандидатом на этот пост товарища Мазурова. Поясню, почему.

Товарищ Мазуров — человек достаточно молодой, энергичный, но уже опытный. С 1953 по 1956 год был Председателем Совета министров Белоруссии, до того и после того получил большой опыт партийного руководства.

Мне очень понравилось, как он поднял лесное хозяйство Белоруссии, да и всего Союза в целом, и провёл разработку и принятие закона «О лесопользовании» (АИ, см. гл. 04–03). На этом примере я вижу, что у Кирилла Трофимыча очень правильное понимание принципов современного природопользования и важности проблем экологии. К тому же он зарекомендовал себя, как многие белорусские руководители, предельно основательным подходом к каждому решаемому вопросу, что в законотворчестве очень важно.

С таким Председателем Верховного Совета мы с вами, товарищи, можем быть уверены, что будем жить в чистой, ухоженной стране. Поэтому предлагаю избрать на эту должность товарища Мазурова Кирилла Трофимовича.

Большинству депутатов Верховного Совета характеристика Мазурова, данная Хрущёвым, показалась достаточно убедительной. В результате голосования Кирилл Трофимович был избран Председателем Верховного Совета СССР. (АИ)

На той же сессии Верховного Совета СССР депутаты приняли Закон «Об отмене налогов с рабочих и служащих». Отменялся подоходный налог и налог с «холостяков» для всех граждан с зарплатой до 500 рублей в месяц. Окончательная отмена налогов по всем зарплатам и ставкам до 2000 рублей в месяц предусматривалась к 1965 году. (Масштаб зарплат указан до реформы 1961 года, которой в АИ не предполагается)

На пленуме ЦК КПСС, прошедшем 4 мая 1960 года, в состав ЦК КПСС вошёл ряд крупных учёных, специалистов по ключевым направлениям, в том числе Сергей Павлович Королёв и Михаил Алексеевич Лаврентьев (АИ). Академика Александрова Хрущёв попросил вступить в КПСС и лично подписал ему рекомендацию:

— Вы, Анатолий Петрович, необходимы мне в Президиуме ЦК, как руководитель нашей атомной отрасли, а вы даже ещё не коммунист, — укоризненно, но с улыбкой сказал академику Первый секретарь.

(В реальной истории Анатолий Петрович Александров был депутатом Совета Союза Верховного Совета СССР с 1958 по 1966 г, но в партию вступил только в 1961 году)

В Москве с ранней весны 1960 года вновь начались бурные обсуждения проекта реконструкции центра города, шедшие уже года два. Въехать в город или выехать из него с западного направления становилось все труднее. В центр с запада в то время вела единственная улица — Арбат. Она считалась правительственной трассой, но ширина её была совершенно недостаточна.

Транспортную проблему в Москве начали решать ещё до войны. В 1935-м году был составлен генеральный план застройки города. Чтобы расширить улицы, старинные дома даже перемещали целиком, не разбирая. Это было дорого, сложно технически, но тогда строительство дома было делом продолжительным, на два-три года. Иногда проще и быстрее было передвинуть старое здание на новое место. С тех пор в строительных технологиях произошли большие изменения, теперь типовой жилой дом возводили за две недели, внутренняя отделка занимала больше времени, чем собственно строительство.

В соответствии с генеральным планом развития Москвы Дорогомиловскую улицу расширили, снесли старую застройку, построив вместо бараков добротные «сталинские» многоэтажки, и переименовали в Кутузовский проспект. В 1957-м построили Новоарбатский мост через Москва-реку, с внешней стороны Садового кольца к мосту подходил новый широкий проспект, но дальше съезжающие с моста машины вязли в узких арбатских улочках и переулках. Главный архитектор Москвы Михаил Васильевич Посохин не решался взять на себя ответственность и прорубиться сквозь них даже при наличии генерального плана. Застройка в центре Москвы была сплошь историческая, у каждого дома находились свои защитники. Споры продолжались около 3-х лет, и договориться так и не удавалось.

Основной конфликт разгорелся вокруг маленькой площади, именовавшейся Собачьей площадкой. Планируемый проспект Калинина проходил через неё, а для создания удобной транспортной развязки с Бульварным кольцом требовалось снести ресторан «Прага». Посохин пошёл за решением к Хрущёву. Условились встретиться на строительной выставке, проходившей на Фрунзенской набережной. Там был представлен подробный макет застройки центра Москвы. На совещание съехались почти все члены Президиума ЦК и руководство города.

Посохин доложил свой проект прокладки и застройки Калининского проспекта. Внимание всех привлекли новые многоэтажные дома, похожие на полураскрытые книги. Выглядели они необычно, а по тем временам на фоне малоэтажной застройки смотрелись почти как небоскрёбы. Никите Сергеевичу дома понравились, но высказывать своё мнение он не спешил, зная, что все сразу хором поддержат, а потом, случись что, всю вину свалят на него, а сами «отскочат» в сторону и прикинутся ветошью.

— Давайте дальше, — сухо поторопил Хрущёв.

Посохин рассказал о перепланировке Арбатской площади, затем постепенно дошёл до Собачьей площадки и ресторана «Прага». Ресторан особенно отстаивал Микоян — как все предприятия общепита и пищевой промышленности «Прага» входила в его подотчётную «епархию». Посохин потыкал указкой в кубики, обозначавшие здание ресторана и примыкающего к ресторану старейшего в Москве родильного дома им. Грауэрмана:

— По генеральному плану эти здания подлежат сносу, но… — Посохин замялся и посмотрел на Микояна.

— Что же вам мешает действовать по плану? — отозвался Хрущёв и тоже посмотрел на Микояна.

Анастас Иванович заёрзал, зачмокал губами, как обычно делал, когда волновался, и… промолчал.

Посохин продолжил доклад, но Никита Сергеевич его перебил:

— Товарищ Посохин, давайте уступим Микояну, а дорожники пусть поищут компромиссное решение. Если бы только ресторан, а тут ещё и роддом. Думаю, объект надо воспринимать комплексно: родился ребёнок — тут же и отпраздновали.

А дома в виде книжек мне понравились, — добавил он. — Пусть будут намёком, что Владимир Ильич завещал — «учиться, учиться и учиться».

Таким маневром Первый секретарь прикрыл и своё мнение, ему тоже было жаль сносить уютный ресторан. Вместе с «Прагой» сохранился и родильный дом. Широкий тротуар в этом месте сузили до минимума.

Вторым спорным проектом стал новый Дворец съездов, который проектировал архитектор Евгений Николаевич Стамо. При его постройке рассматривали два варианта — поставить новое здание для проведения главных мероприятий страны на юго-западе Москвы, в районе Ленинских гор, или внутри Кремля, снеся для этого стоявшие там казармы. Построить Дворец съездов в Кремле предлагал тот же Посохин.

Никита Сергеевич знал, что за нарушение сложившегося исторически архитектурного облика потом все шишки посыплются на него, поэтому безоговорочно поддержал вариант постройки на Ленинских горах (АИ). Дворец построили в 1961 году, создав вокруг него новый, современный архитектурный ансамбль. Здание кремлёвских казарм капитально отремонтировали, оставив только наружные стены, и заменив всю «начинку» новой конструкцией. В здании разместили различные правительственные службы. (АИ)

На совещании по градостроительству 6 июня 1960 года вновь обсуждали, как побыстрее переселить граждан в отдельные квартиры. Председатель Госстроя СССР Владимир Алексеевич Кучеренко с гордостью доложил, что если за прошлую пятилетку в новое жильё переехали 38,4 миллиона человек, то за 1957–1961 годах уже 67,5 миллионов советских людей улучшат свои условия жизни за счёт внедрения новых технологий жилищного строительства. К 1965 году Кучеренко пообещал построить еще 25 миллионов квартир. (АИ, в реальной истории 57,5 млн и 15 млн соответственно).

Кучеренко в своём докладе особо отметил всё возрастающую роль индивидуального и малоэтажного строительства в обеспечении населения жильём:

— После принятия Центральным Комитетом и Советом министров программы по комплексному развитию Нечерноземья (АИ, см. гл. 04–19) в малых городах и посёлках городского типа большинства нечернозёмных областей начали открываться малые госпредприятия, и сейчас их количество с каждым месяцем растёт, а за счёт подъёма производства качество снабжения продовольственными и промышленными товарами улучшается. Если раньше у нас жители деревень мечтали перебраться в большие города, где легче устроиться на хорошую работу, то сейчас я всё чаще слышу: «Город? Тю, да что я там не видел? На хлебушек с маслом и икрой я и в родном посёлке заработаю». Да, товарищи, вот так прямо и говорят. А началось с того, что на уровне местных властей разрешили свободную реализацию населению любых стройматериалов.

Ещё очень сильно помогает наличие и укрепление производственной базы МТС на селе. После указа 1957 года (АИ, см. гл. 02–36) у нас, товарищи, МТС в деревнях превратились в центры распространения цивилизации, наряду со школами и библиотеками. Теперь в МТС можно не только починить всё железное, что сломалось, но и изготовить что-то новое, а на селе это, товарищи, очень важная возможность. Я вам только один пример приведу.

Стройматериалов уже не хватает, так люди начали делать их сами. В позапрошлом году из Госкомитета по науке и технике прислали в один колхоз, где отец моего знакомого егеря работает, чертежи простейшего пресса и блок-формы для изготовления так называемых грунтоблоков. Это, как бы проще объяснить, строительный блок, по типу большого кирпича, с полостями внутри, для теплоизоляции. Делается он из любого грунта с добавкой связующего раствора — цементного или известкового. Колхозники покумекали, посчитали рентабельность, пошли с этими чертежами на МТС, и им там изготовили это оборудование. Дальше они поставили сначала один такой пресс, потом заказали второй, третий, сейчас их уже десяток, начали делать эти грунтоблоки, отстроили себе все требуемые для колхоза помещения, сейчас строят индивидуальные дома и ещё гонят эти грунтоблоки на продажу.

(Грунтоблоки — описание технологии http://kedr.primorye.ru/biblio/house/blockforms/ Ещё одна технология — http://www.helpbeton.ru/unikalnaya-texnologiya-i-oborudovanie-dlya-proizvodstva-gruntoblokov.html)

В перерыве совещания члены Президиума ЦК осмотрели мини-выставку новых строительных и конструкционных материалов, развёрнутую в фойе.

Кучеренко представил Хрущёву эстонского изобретателя Йоханнеса Хинта. Йоханнес Александрович рассказал Первому секретарю о своём изобретении — способе ударно-механической активации тонкоизмельчённых материалов, позволявшем после обработки в автоклаве добиваться высокой прочности строительных блоков. Свой новый стройматериал он назвал силикальцитом. Никита Сергеевич заинтересовался, слушал внимательно, как обычно, перебивая, задавал множество уточняющих вопросов.

В 1961 году Йоханнес Хинт по поручению Хрущёва возглавил Технологический институт силикальцита. По его разработкам в СССР было построено более 40 заводов, проданы лицензии в Японию и Италию. Универсальные дезинтеграторы-активаторы конструкции Хинта нашли применение не только в индустрии стройматериалов, но и производстве тампонажных материалов и буровых растворов, чёрной и цветной металлургии, химической, нефтехимической и микробиологической промышленности, приготовлении тонкодисперсных наполнителей, удобрений, комбикормов и протеинового концентрата, в переработке отходов. Позднее организованное Хинтом СКТБ «Дезинтегратор» разработало и выпускало также биологические препараты на основе изобретений и микробиологической культуре Урмаса Алтмери. Препараты АU-8 для поддержки иммунной системы человека и И-1 для наружного применения, быстрого заживления ран и ожогов, были очень популярны в СССР и ежегодно продавались по контрактам на суммы в миллионы долларов США в Австрию и Германию. (Реальная история)

Дальше Кучеренко повёл Первого секретаря и членов Президиума смотреть новые варианты строительных блоков, предназначенных для замены кирпича.

— Сейчас объём кирпичного строительства сокращается, а заводы надо чем-то загружать, да и развивать их необходимо, — пояснил Кучеренко. — Вот мы и попробовали на имеющихся мощностях производить, помимо кирпича и черепицы, керамические блоки с внутренними полостями, для теплоизоляции. Вот, взгляните.

Хрущёв с интересом рассматривал керамоблок. Он представлял из себя нечто вроде большого, широкого и высокого кирпича, полого внутри, размером примерно как 8 обычных кирпичей, уложенных 2 х 2 х 2. На верхней поверхности блок имел фигурный выступ, который входил во внутреннюю полость следующего блока, и отверстие под арматуру. Стена собиралась гарантированно ровно, как из деталек детского конструктора «Азимут» (Советский аналог LEGO, не копия, а именно более продвинутый аналог)

— Помимо внутренней полости, с внутренней стороны блока в нём можно отформовать кабель-канал, — пояснил Кучеренко. — За счёт воздуха внутри стена из блоков хорошо держит тепло. Очень хорошо подходит для индивидуального и малоэтажного строительства в безлесных сельских районах. Блоки лёгкие, весят, чуть тяжелее, чем один кирпич, а объём имеют, как 8, и изготавливаются на стандартном оборудовании для производства кирпича и черепицы, только форма нужна своя, посложнее, конечно. Зато мы задействуем в полной мере такой строительный ресурс, как глина и вообще керамика. Если же нужно построить дом в 4–5 этажей, то лучше сделать такие же блоки уже из высокопрочного бетона, и ввести внутрь стальные арматурные стержни — вот, видите, тут под них отверстия предусмотрены.

(ЛЕГО-кирпичи http://enki.ua/news/tehnologiya-stroitelstva-domov-iz-nastoyashchih-lego-kirpichey-4947)

— Из таких блоков дом, наверное, собирается заметно быстрее, чем из кирпича? — спросил Косыгин.

— Конечно, блоки больше, для постройки требуется меньше раствора, и устанавливаются они идеально, если фундамент ровный, стену не надо даже отвесом проверять, — ответил Кучеренко. — Мы уже начали продавать их населению для индивидуального строительства, народ оценил моментально. Более того, блок запатентовали в США и Европе, уже есть заграничные контракты на поставку во Францию, Италию, Грецию. Внутри страны распространяем через ГКНТ чертежи простых прессов, форм и печей для обжига, для самостоятельного изготовления на малых госпредприятиях и в кооперативах, чтобы такие блоки могли делать в каждом посёлке. (АИ)

— Нормальный подход! — одобрил Никита Сергеевич. — Буржуям — за валюту, своим — всю информацию для изготовления бесплатно. Ещё и союзникам надо предложить, но уже в обмен на их ресурсы или продукцию, конечно.

— С китайцами уже совместную работу ведём, продали им лицензию на оборудование и пресс-формы, — ответил Кучеренко. — С Индией ведём переговоры, с Бирмой, индонезийцы не заинтересовались — у них требования к сейсмостойкости новые приняты, допускают только каркасное строительство (АИ). Зато ГДР и чехи хотят купить лицензию.

— Молодцы. Надо будет ещё африканским странам, освобождающимся от колониалистов, тоже лицензии предложить, — подсказал Хрущёв.

Дальше вниманием Первого секретаря завладел академик Николай Николаевич Семёнов, курировавший в ЦК химическую промышленность:

— Вы, Никита Сергеич, поручили нам проанализировать различные отходы, образующиеся в народном хозяйстве, на предмет их возможного использования и упрощения утилизации. Вот, мы тут кое-что подготовили.

— Да, — поддержал его Кучеренко. — Товарищ Семёнов обратил внимание на отходы ТЭЦ и котельных. Там ежегодно образуются после сжигания угля тонны шлака и золы. В масштабах страны это сотни тысяч тонн каждый год. Раньше все эти отходы сваливались в отвалы, соответственно, их уже миллионы тонн накопились.

— При этом шлак можно использовать как засыпку вместо щебня в дорожном строительстве, — продолжил Семёнов, — а также, после помола, с добавлением золы-уноса, улавливаемой электростатическими фильтрами на трубах тех же котельных, или котельной золы бумажных фабрик, гидроксида натрия, извести и небольшого количества глины, из него можно формовать кирпичи и строительные блоки, которые не нуждаются в обжиге. Они производятся при комнатной температуре, с помощью «технологии щелочной активации», что обеспечивает прочность. Зола-унос — это, заодно, ещё и удобрение-раскислитель для кислых почв Северо-западного района-комбината.

(http://haiyuan-group.ru/?page_id=55 и http://rodovid.me/eco_friendly_product_design/eco-blac-kirpichi-iz-zoly.html)

— Ещё и удобрение? Вот это отлично! — одобрил Хрущёв. — И какие блоки вы из этой золы и шлака делаете?

— Да, в общем, любые, зависит только от формовочной оснастки, — Кучеренко показал Первому секретарю несколько видов строительных блоков, и целую стеновую панель. — Такие панели из шлакобетона уже применяются при строительстве пятиэтажных домов.

Ещё один новый материал — фибробетон, с хаотичным армированием наполнителями из стальной рубленой проволоки, базальтового или синтетического волокна, и даже натуральных волокон, например, конопляного волокна, — продолжал Владимир Алексеевич. — Вот образцы.

Никита Сергеевич с интересом разглядывал бетонные блоки, в толще которых поблескивали металлические проволочки.

— Такой бетон хорошо держит высокие нагрузки, так как фибра работает на растяжение, чего обычный неармированный бетон не может, да и железобетон с обычной стальной арматурой в середине уступает фибробетону по прочности, — рассказал Кучеренко.

— А если таким бетоном пол гаража залить, или дорогу — машины колёса не проколют? — засомневался Хрущёв.

— Нет, ведь бетон после укладки уплотняется вибраторами. Все проволочки будут загнаны в толщу бетона. Базальтовое волокно даже лучше стальной фибры, оно лучше сцепляется с бетоном. Зато синтетические или натуральные волокна дешевле. Вариант с конопляным волокном в бетоне нам наши индийские коллеги подсказали. У них в каком-то храме штукатурка с конопляным волокном уже полторы тыщи лет стоит, и фрески на ней как новые, — поведал Владимир Алексеевич.

(Храм Тин-Тал в храмовом комплексе Эллора, штат Махараштра http://www.vesti.ru/doc.html?id=2730298&cid=2161#)

— Конопляное волокно, говорите? — удивился Никита Сергеевич.

— Да, в конопле к тому же имеются ароматические вещества и прочные смолы, которые улучшают качество кирпича и стеноблоков в части теплоизолирующей способности, огнестойкости и водостойкости, хотя несколько снижают прочность. (Новый строительный материал Хемпкрит — http://zgbk.ru/novyj-stroitelnyj-material-xempkrit-budushhee-stroitelstva/)

— Вот, обратите внимание, товарищи — новая технология нулевого цикла строительства и возведения каркасов — трубобетон.

Кучеренко продемонстрировал членам Президиума сваю в виде трубы, заполненной внутри бетоном. К её верхней части был приварен фланец.

— Из таких труб можно быстро собрать каркас здания, и потом сваркой крепить к нему стеновые панели. Получается экономия бетона и стальной арматуры — не надо делать несущие стены внутри здания, можно ограничиться лёгкими переборками и стеновыми панелями снаружи. На таком каркасе можно строить здания высотой до 50 этажей.

(«Высокопрочные трубобетонные колонны с повышенной огнестойкостью» http://vestnik-nauki.ru/wp-content/uploads/2015/10/2015-астафьева. pdf)

— Эксперименты с трубобетоном проводились и раньше, — пояснил Владимир Алексеевич. — Но сейчас появились новые методы расчёта стержневых конструкций на ЭВМ, новые возможности для защиты стальных труб от коррозии, и эта работа у нас получила продолжение.

— Это вы интересно придумали, а главное — реализуется просто, — похвалил Никита Сергеевич.

— Кстати, сваи мы тоже научились забивать по-новому, быстро и глубоко, — продолжал председатель Госстроя. — Тут нам помогли военные и ГКНТ. Есть у нас в Пермском КБ машиностроения такой конструктор, Цирульников Михаил Юрьевич, говорят, пушки разрабатывает. Так вот, уж не знаю, с каких шишек спецы в ГКНТ дошли до такой идеи, но додумались они сваю в грунт вгонять пушечным выстрелом. Порох артиллерийский свой срок хранения имеет, а когда он просрочен — стрелять им на учениях и в бою по Уставу нельзя. Вот и решили его утилизировать, и сделали опытную установку для застреливания свай в грунт.

Кучеренко подвёл Хрущёва к модели установки. На обычном трелёвочном тракторе была установлена на специально спроектированном лафете казённая часть 152-мм пушки М-47 с откатными устройствами. Ствол был коротко обрезан, лафет позволял опускать пушку стволом вниз.

— Вот. Установка застреливания свай, сокращённо — УЗАС. В ствол заряжается поршень-забойник, пушку наклоняем к свае, бабах — и забиваем на глубину от полметра до четырёх метров, в зависимости от грунта и мощности заряда.

(Установка УЗАС-2 в реальной истории разработана в 80-х — http://54.154.73.150/news/theme-innovations/code-373/?print_ver=Y и http://strangernn.livejournal.com/1200574.html — подробности применения.)

— Этак все стёкла в окрестных домах вылетят, — усомнился Косыгин.

— А вот и нет! Бабах получается относительно негромкий, примерно как пистолетный выстрел, потому что поршень хитро сделан, прорыв газов минимальный, — ответил Кучеренко. — Когда обычным дизель-молотом или копром сваю заколачиваем, мало того, что, бывает, одну сваю целый день х…ячим, так ещё и все дома по соседству в одном ритме с копром прыгают. А тут получается увеличение производительности труда в 5–6 раз и снижение себестоимости работ в 3–4 раза. Практика показала, что за одну восьмичасовую рабочую смену экспериментальная установка может забивать до 80 свай. В качестве свай брали бывшие в употреблении бурильные трубы. Считайте, что нулевой цикл в 6 раз сокращается.

— Да-а… вот уж, действительно УЗАС, — улыбнулся Хрущёв. — В серию этот УЗАС запустили?

— Сейчас вопрос решается — пушка М-47 снята с производства.

— Так поставить в производство снова — ведь документация наверняка сохранилась! ГКНТ поможет. Алексей Николаич, поручи проследить, — попросил Первый секретарь.

— Хорошо, конечно, прослежу, — ответил Косыгин.

Гидом по миру новых полимеров стал для членов Президиума академик Валентин Алексеевич Каргин, вместе академиком Николаем Николаевичем Семёновым избранный в ЦК КПСС. Он наглядно показал руководству страны успехи, которых добилась с 1957 года отечественная химия.

— Вот, смотрите, — Каргин продемонстрировал Хрущёву и Косыгину несколько фигурных керамических блоков, скреплённых между собой не цементным раствором, а слоем блестящего плотного эластичного пластика яркого жёлтого цвета, толщиной в несколько миллиметров. Такой же слой сплошь покрывал стенку из блоков с одной из сторон.

— Это что такое? — удивился Хрущёв. — Винипласт?

— Нет, Никита Сергеич, это — полимочевина, — ответил академик. — Новый полимер — полинонаметиленмочевина, получаемая переамидированием мочевины нонаметилендиамином.

— Гм… Вы только не произносите это, стоя в центре этой… как там её… а, пентаграммы, вот! — пошутил Никита Сергеевич. — А то так можно случайно вызвать дьявола…

Все засмеялись, потом заинтересовавшийся не на шутку Первый секретарь спросил:

— А как она на блоки наносится?

— Обычным напылением, — ответил Каргин. — Нужен только противогаз и полностью закрытая спецодежда, чтобы не запачкаться. (процесс нанесения https://www.youtube.com/watch?v=kJOyz8FW-8g). Полимеризация очень быстрая, при комнатной температуре и давлении. Получается прочная гладкая плёнка, устойчивая к воде и солнечному свету. Материал этот родственный полиуретану, но, в отличие от него, заметно меньше вспенивается, поэтому получаются такие красивые гладкие покрытия.

— А на что его ещё можно наносить? — не отставал Хрущёв.

— Например, можно покрыть изнутри и снаружи обычную картонную коробку и почти сразу наливать в неё воду, — ответил академик. — Материал, как видите, очень прочный, полимеризуется прямо в процессе напыления. Если сложить стенку из кирпичей или строительных блоков, потом напылить на неё этот полимер, и ударить кувалдой, то блоки разобьются, но их куски останутся висеть на слое полимера.

— Дорогой, наверное? — спросил Косыгин.

— Не особенно. При промышленных объёмах производства компонентов вполне можно использовать в строительстве, как гидроизоляцию и даже вместо цементного раствора для скрепления кирпича и блоков, — ответил Каргин. — Только необходимость наносить распылением и в противогазе — существенное неудобство. Проще сложить стену на обычном растворе, а потом всю задуть полимером.

— Стоп! А если, скажем, выкопать большую яму, заложить необходимые трубы, поверхность ямы обмазать глиняным раствором, развести в ней, грубо говоря, костёр, или ещё как-то обжечь глину, а потом на керамическую корку напылить этот полимер? — спросил Никита Сергеевич. — Что тогда получится?

— Бассейн, — несколько растерянно ответил Каргин, сам удивившись хитрому выверту мысли Первого секретаря.

— Именно! А значит, для индивидуального строительства это ценнейшее изобретение! С таким полимером каждая советская семья сможет построить себе на даче собственный бассейн! — многозначительно заявил Хрущёв. — А ещё, если таким полимером покрыть, скажем, берега и дно канала, то потери воды можно свести только к испарению с поверхности. А это, товарищи, решение проблем с водоснабжением для Средней Азии, арабских стран и Африки.

— Никита Сергеич, у нас климат для открытых бассейнов не сильно подходящий, — мягко осадил фантазию Первого секретаря Первухин. — Таким бассейном можно пользоваться месяц в году, от силы — два. Разве что в южных районах да в Средней Азии потеплее. Вот погреб из грунтоблоков сложить, да заизолировать таким покрытием от воды — это вернее будет. Ну, и гидроизоляция каналов — тоже мысль дельная.

— Правильно! — согласился Хрущёв. — Погреб — вещь в сельском доме необходимая. А по поводу каналов — вот мы Каракумский канал керамической плиткой на глине облицевали, так там теперь 80 процентов воды доходит до потребителя, а то и больше, в зависимости от испарения. А в необлицованных арыках до 90 процентов воды уходит в грунт. Теперь надо всю систему арыков постепенно облицовывать или ещё как-то гидроизолировать. Вот тут эта технология и пригодится.

— И не только тут, — подсказал Косыгин. — Можно сократить расходы на выпуск шифера и кровельного железа, а также краски. Имея такой материал, можно крышу покрыть простым рубероидом, а поверх напылить этот полимер. Учитывая, что шифер — это асбест, вещество не сильно полезное, а железо нам и для более полезных применений сгодится, думаю, будет выгодно. Николай Константинович, — он повернулся к председателю Госплана Байбакову. — Просчитайте экономический эффект, и на следующем заседании Совмина доложите.

— Сделаем, — ответил Байбаков, он тоже заинтересовался новым полимером. — А для внутреннего применения это вещество годится? Я имею в виду — в помещениях?

— Вообще, как всякий полиуретан, после полимеризации может некоторое время выделять вредные вещества, — ответил Каргин. — Межэтажную гидроизоляцию делать можно, а для внутренней отделки помещений у нас другие варианты есть, более полезные для здоровья. Но для полимочевины есть и другие применения. У нас один инженер, большой любитель рыбалки и туристических походов, лодку себе сделал.

— Лодку? Это как? Склеил, что ли? — удивился Никита Сергеевич.

— Нет, не склеил, полиуретановые полимеры не особо хорошо склеиваются, — ответил академик. — Он хитрее поступил. Сделал каркас из ивовых прутьев. Обклеил его тонким картоном. А когда он просох, напылил два слоя полимера, внутри и снаружи, на каркас и картон. Плёнка полимеризовалась и склеилась в единый монолит, с каркасом внутри. Получилась лодка, прочная, лёгкая, толщина корпуса миллиметров пять, примерно.

— Обалдеть… То есть, как корзина из прутьев? — уточнил Хрущёв.

— Нет, не корзина, а просто каркас, всего из нескольких шпангоутов, или как это там называется… — Каргин был химиком, а не машиностроителем, хотя промышленное производство знал отлично. — Ещё обвязка поверху, действительно, как у корзины, и киль.

— Шикарная идея! — обрадовался Никита Сергеевич. — Вот что значит — народная инициатива.

— Тут, Никита Сергеич, большая экономия для народного хозяйства может получиться, если у автомобилей кузова этим полимером обрабатывать для защиты от коррозии, — подсказал академик Семёнов, с удовольствием наблюдавший, как его приятель Каргин собирает восторги членов Президиума. — У новых — прямо на заводе, а у подержанных — в автосервисе и МТС. Если в каждой МТС будет оборудование для напыления такого композита, каждый сможет туда прийти и обработать свою машину, лодку, или другую поделку. И даже на дом вызвать, если распылитель смонтировать, скажем, на мотоцикле с коляской или автомобиле.

— Вот это правильный подход, — одобрил Первый секретарь

— Мы, Никита Сергеич, пробовали напылить этот пластик слоем миллиметра три-четыре, на деревянную болванку, покрытую тонким слоем полиэтилена, и смазанную, чтобы напылённый слой лучше снимался, — продолжал Семёнов. — Для напыления построили закрытую автоматизированную камеру, по типу покрасочной. Штанга с распылителями в ней двигается над формой взад-вперёд, и напыляет несколько слоёв полимера. Потом готовая деталь снимается с формы, и получается деталь автомобильного кузова, к примеру, крыло или крыша, или передок автобуса. Потом панели крепятся к силовому каркасу из труб, и получается автомобильный кузов, который вообще не ржавеет, в авариях упруго деформируется, и возвращает свою форму, если погнутый каркас выпрямить. Каркас от ржавчины тоже защищается таким же напылением.

— Мы экспериментировали на заводе имени Сталина, и на МЗМА, — добавил Каргин. — Автостроители очень заинтересовались. У них самая затратная статья при обновлении модельного ряда — изготовление штамповой оснастки кузовных деталей. Формовать панели из такого полимера много проще, чем из стеклопластика, и даже чем из полимерного пресс-материала на основе ПЭТФ. Пресс получается вообще не нужен, а для изготовления больших стальных корпусных деталей прессы нужны очень большие и дорогие.

— А при аварии жертв не станет больше? — спросил Косыгин. — Мне говорили, что деформация стального кузова поглощает энергию удара, а тут прочность явно меньше.

— Нет, Алексей Николаич, энергию удара поглощает стальной каркас, — успокоил Семёнов. — Тем более, можно деформированные элементы каркаса вырезать и вварить новые, или даже целиком каркас заменить, если автомобиль сильно пострадал. Зато такой кузов может служить 30–40 лет без единого следа ржавчины. Красить его тоже не надо — полимер уже при нанесении, в массе, имеет заданный цвет, предусмотрены все основные цвета спектра.

— А как панели к кузову крепятся? — поинтересовался Хрущёв.

— При формовке в форму устанавливаются закладные элементы, вроде пластинки, с приваренной к ней гайкой, — пояснил Каргин. — И с их помощью панели крепятся к каркасу обычными болтами. Одно только ограничение — панель напыляется на выпуклую форму, чтобы с внутренней стороны удобнее было закладные элементы ставить, и поверхность чище получается. На вогнутые формы напылять можно, но тогда поверхность формы надо тщательно полировать, и закладные детали ставить сложнее.

Члены Президиума ЦК одобрительно переглянулись.

— Надо будет этот вариант с автомобилестроителями обсудить, — предложил Косыгин. — Тут и экономия металла солидная вырисовывается, и оборудование удешевляется, а главное — долговечность автомобилей выходит много выше. В Ленинграде, к примеру, машина за две-три зимы сгнить может, а тут скорее основные агрегаты убьются, а кузов цел останется.

— Тут ещё интереснее, что при такой технологии можно быстрее обновлять модельные ряды, поскольку штамповую оснастку делать не надо, — поддержал его Сабуров. — Деревянную форму можно сделать быстрее, и не одну, а несколько, чтобы распараллелить производство.

— Учитывая решение о развитии промышленности в малых городах и посёлках Нечернозёмной зоны, мы можем производство кузовных деталей вообще вынести из Москвы, — предложил Байбаков. — Так же, как уже выносим производство автоагрегатов. Таким образом, в Москве можно, в итоге, оставить только конечную сборку, убрав все вредные литейные производства из города. Надо уходить от изготовления всех комплектующих на одном гигантском заводе. Тогда сборочные филиалы можно будет по всей стране открывать, обеспечивая более равномерное развитие промышленности и уходя от концентрации населения в мегаполисах, которые представляют собой первоочередные цели для ядерной атаки в случае войны.

— Вы, товарищи, с такими решениями не торопитесь, — остудил их пыл Первухин. — Прессы работающие ломать рано. Штамповка даёт очень высокую производительность труда, которую вашим напылением фиг получишь.

— Зато по цене одного пресса камер напыления можно десятка два поставить, — возразил Байбаков.

— Ломать никто не предлагает, — остановил спорщиков Сабуров. — Но раз уж мы приняли решение рассредоточивать производство комплектующих, то есть резон делать отдельные производства кузовных деталей, не только автоагрегатов.

— Давайте это ещё с автостроителями обсудим, — решил Хрущёв. — Направление задано верное, но могут быть нюансы, особенно с производством военной продукции на крупных автозаводах.

И ещё, может быть, придумаем для такого замечательного материала более благозвучное название? А то «полимочевина» людям будет мочу напоминать.

— Можно назвать, скажем, поликарбамид, — предложил Каргин.

— Вот, это уже лучше. А сейчас давайте вернёмся к строительству. Вы, Валентин Алексеич, что-то о новых отделочных материалах говорили?

— Да, есть у нас кое-какие новые разработки, и не только по отделочным материалам, но и по утеплителям, и по конструкционным.

— Вот, Никита Сергеич, — Каргин, слегка волнуясь, вручил Первому секретарю увесистую полированную деревяшку сложной формы, то ли ножку стола, то ли столбик от лестничных перил. Только вот цвет у дерева был … ярко-синий. И это была явно не краска, в синий цвет был окрашен весь массив материала. При этом просматривалась текстура, как у дерева. В деталь были с обоих концов вделаны стальные штыри с резьбой.

— Ого… — озадаченно произнёс Никита Сергеевич. — Это как сделано?

Он вопросительно посмотрел на Каргина, потом на Семёнова.

— Это не совсем дерево, Никита Сергеич, это полимер из природных материалов, мы его назвали биопластик, — наслаждаясь моментом, ответил Каргин.

— Когда мы занялись исследованием вариантов утилизации лигнина, — рассказал академик Семёнов, — решили выяснить, нельзя ли из него делать что-то полезное, а не только закапывать в землю, как удобрение. Лигнин — основная составляющая часть дерева, как бы наполнитель для армирующей сетки из целлюлозных волокон. После ряда экспериментов мы пришли к композиционному материалу, состоящему из лигнина, волокон конопли, сизаля или льна, синтетического воска в качестве пластификатора, и ещё некоторых добавок. В частности добавили пигмент для окраски материала в массе, гидрофобные модификаторы для защиты от сырости, антипирены для придания устойчивости к огню, антисептики — от гниения и грибка, стабилизаторы света и температуры — от воздействия ультрафиолета.

— То есть, это не дерево? — переспросил Хрущёв.

— Не совсем. Это — композит, состоящий в основном из природных материалов, — пояснил Каргин. — Содержание лигнина в нём от 50 до 90 процентов, остальное — волокно и добавки. (источник http://www.wikipro.ru/index.php/Арбоформ_(жидкая_древесина))

— Та-ак… — Никита Сергеевич расплылся в радостной улыбке, прикидывая, сколько миллионов тонн лигнина каждый год выдают целлюлозно-бумажные комбинаты. — И какие у него свойства?

— Биопластик прекрасно формуется, отливается под давлением в формы, из него можно изготовить очень тонкие листы для отделочных панелей. Удельный вес у него 1,3 килограмма на кубический дециметр, примерно как у дорогого дерева, — рассказал Каргин. — Температурный диапазон применения от минус 60 градусов до плюс 80. Срок службы изделий — 20–30 лет. Не гниёт, не поражается грибками и плесенью, не намокает от сырости и в воде, не рассыхается на солнце, при добавлении антипиреновых добавок — не горит. То есть, если сунуть в пламя — гореть будет, но вяло, а если из пламени вынуть — то погаснет. Устойчив к химическим растворителям и механическим воздействиям. Изделия из него могут быть повторно переплавлены до 10 раз.

— Ну, просто таки чудо-материал, — недоверчиво усмехнулся Косыгин.

— Не чудо, но уже близко к нему, — парировал Семёнов.

— Помнится, вы мне в прошлом году показывали пластик для мебели, тоже на деревянной основе, MDF называется, — припомнил Первый секретарь. — И в чём отличие?

— MDF — это опилки, скреплённые связующим на основе фенолформальдегидной смолы, — ответил академик. — То есть, это реактопласт, который не перерабатывается вторично, его можно только измельчить и сжечь. После изготовления MDF некоторое время выделяет вредные вещества, фенолы, ему надо дать вылежаться, прежде чем пускать в дело.

Биопластик на основе лигнина ничего вредного не выделяет, в его составе вредных компонентов нет в принципе. Это термопласт, то есть, его можно многократно размягчать нагревом и формовать из старых изделий новые.

— Так, понятно. И что из него можно делать? — задал «конкретный» вопрос Хрущёв.

— Очень многое. Декоративные стеновые облицовочные панели, мебель, разумеется, очень даже красивую, строительные элементы — перила, стойки, фигурные наличники на окна, подоконники и оконные рамы, корпуса стеклопакетов, приклады и рукоятки для оружия, корпуса телевизоров, радиоприёмников, магнитол, декоративные детали для салонов автомобилей, — перечислил Каргин. — Можно даже корпуса для часов делать..

— Дорогой?

— Чуть дороже полистирола. Зато потребительские свойства несравнимо более высокие, прежде всего — потому что не горит, не выделяет вредных веществ, и имеет больший интервал рабочих температур.

— Ещё один большой плюс, — продолжал Валентин Алексеевич, — основной источник лигнина сейчас не дерево, а конопля. После решения 1957 года о расширении посевов конопли (АИ, см. гл. 02–30), большинство ЦБК перешли на производство бумаги из конопляной целлюлозы. Она получается сразу белая, специально отбеливать не надо, и качество бумаги высокое. Разница в том, что лес до момента вырубки растёт в среднем 90 лет, а конопля поднимается за сезон.

— Вот это верно! — согласился Никита Сергеевич. — Срок возобновления ресурса очень короткий.

— И используется на 100 процентов, — добавил Семёнов. — Лигнин — на пластик и удобрения, у волокна вообще множество применений.

— А шишки куда? — хитро ухмыльнулся Хрущёв.

— В Голландию продаём контейнерами, за твёрдую валюту. Отрывают с руками, — ответил академик. — Особенно хорошо казахские идут, из Чуйской долины. Шишки там растут свирепые. Видите, каких мы стройматериалов с них наизобретали, — пошутил Семёнов под общий хохот членов Президиума.

— Да вот, посмотрите, Никита Сергеич, — позвал Кучеренко. — Вот, как раз стеклопакеты с рамой из биопластика. Вместо сплошного алюминиевого профиля внутри пластика только небольшие алюминиевые закладные элементы. Получается немалая экономия металла.

Стеклопакеты действительно выглядели убедительно, Первому секретарю они очень понравились.

— Мы тут исследуем возможности применения стекла для изготовления стеновых панелей, — рассказывал Кучеренко. — После появления первых зданий кинотеатров и универсамов с внешними стенами из стекла мы стали через Центр изучения общественного мнения получать много положительных отзывов о них. Народу понравилась сама идея прозрачной стены, через которую в помещение проникает максимально возможное количество света. Тем более, что появились простые и относительно недорогие при серийном изготовлении механизмы для мойки таких стеклянных стен (АИ, см. 04–05).

Вот мы и задумались — а что, если в новых домах вместо балконов делать застеклённую стеклопакетами лоджию, с хорошим утеплением, а стеновую панель между лоджией и комнатой тоже делать в виде сплошного стеклопакета? Построили макетный образец такого домика на четыре квартиры, в одном из посёлков в Московской области. Планировка улучшенная — жилые комнаты ориентированы окнами на юг, а кухни и хозяйственные помещения вынесены к северной стене и имеют обычные окна, тоже со стеклопакетами. То есть, стеклянная только южная стена.

— Так, — заинтересовался Никита Сергеевич. — И как народ такой дом принял?

— Всем, кто видел и был внутри — очень понравилось. Говорят — очень светло в доме, ответил Кучеренко.

— А не холодно? Зимой выстывать не будет? — спросил Косыгин.

— Нет, если конструкция грамотная, хорошая теплоизоляция, и нет мостиков холода. Стеклопакеты снаружи трёхкамерные, между стеклопакетом лоджии и стеклопакетом комнаты более метра воздуха, а это лучший теплоизолятор. Стекло — дешёвый материал, тем более, мы сейчас освоили новый метод получения высококачественного стеклянного листа, когда стекломасса разливается по поверхности ванны с расплавленным оловом, а потом отжигается для снятия внутренних напряжений, — рассказал Владимир Алексеевич.

(Флоат-стекло http://www.steklosektor.ru/ostekle/26/)

— Это, конечно, здорово, — задумчиво произнёс Хрущёв. — Но что, если воры или хулиганы в вашу замечательную стеклянную стену кирпич бросят?

— Если на первом этаже магазин или почта, да ещё первый этаж расширен, то до второго не очень-то и добросят, — ответил Кучеренко. — Но мы предусмотрели стальные пластинчатые жалюзи для защиты. И даже автоматизированную систему придумали, для отслеживания положения солнца. Прежде всего, для северных районов, где инсоляции не хватает.

— Это как? — удивился Первый секретарь.

— А вот, смотрите.

Кучеренко подвёл его к макету окна, защищённого рамой с жалюзи. В отличие от обычных жалюзи, направленных под углом вниз, для защиты от яркого солнца, эти были направлены вверх, так, что пластины стояли ребром к солнцу. На верхней раме был укреплён датчик с фотоэлементом.

— Солнце светит в прорезь датчика и освещает матрицу фотоэлементов, — пояснил Кучеренко. — Когда засветка смещается с центрального фотоэлемента на соседний, возникает сигнал, и датчик поворачивается, пока не получит сигнал снова с центрального фотоэлемента. И одновременно на такой же угол поворачиваются жалюзи. Там, как мне объяснили, стоят какие-то сельсины, которые приводы синхронизируют. Как-то так, в общем. Достаточно одного датчика на весь фасад.

— Ну и ну… круто придумали, — обалдел Хрущёв. — Это кто же такое изобрёл?

— Молодые специалисты из ЦКБ «Геофизика», у Давида Моисеевича Хорола, — ответил Кучеренко.

(Д.М. Хорол — один из ведущих советских разработчиков инфракрасных головок самонаведения)

— Как только освещённость снаружи падает ниже заданного порогового значения, жалюзи сами закрываются. Примерно, как уличные фонари автоматически включаются. Ну, и ещё можно включить в схему объёмный датчик, который реагирует на присутствие людей в помещении. Хозяин за порог — жалюзи закрылись. Сами.

— Так это же, как его… Умный дом получается! — обрадовался Первый секретарь.

— Совершенно верно, Никита Сергеич. По этой тематике мы вместе с ГКНТ разработки ведём, а ведущий разработчик по теме — ОКБ товарища Куприяновича, что мобильную связь разработал, — рассказал Владимир Алексеевич. — Но тут я вам хорошо рассказать не смогу, тут пусть электронщики рассказывают, моё дело — бетон да арматура. Кстати, об освещении.

Тут с подачи ГКНТ начали мы вместе с киевским отделением института «Тяжпромэлектропроект» опытно-исследовательскую работу по использованию естественного солнечного и дневного света в освещении жилых, административных и производственных зданий. Направление это очень перспективное, позволяет экономить много электроэнергии, особенно в весенние и летние месяцы. Хочу вам представить ведущего специалиста — разработчика. Прошу, Бухман Геннадий Борисович.

(В реальной истории Г.Б. Бухман занимался разработкой протяжённых полых световодов с 1965 г. В АИ начали работу немного пораньше см. стр. 4 в http://www.elotek.com.ua/uploads/ElotekNews_3_2005.pdf)

— Нам была поставлена задача обеспечить близкое к естественному освещение для учреждений, прежде всего — для конструкторских бюро, НИИ, библиотек — везде, где люди подолгу работают с документами, — начал Бухман. — У нас возникла идея передавать солнечный свет внутрь помещения по зеркальной трубе. Запросили ГКНТ и ВИМИ, нет ли у них какой-нибудь информации об этом, и неожиданно выяснилось, что ещё в 1874 известный изобретатель Владимир Николаевич Чиколев на Охтинском пороховом заводе под Санкт-Петербургом оборудовал осветительную установку с полыми торцевыми световодами в виде зеркализованных изнутри труб, по которым во взрывоопасные помещения передавался свет от электрической дуги, установленной вне здания на специальной вышке. (см. http://svetovod.info/?page_id=637)

Чиколев с 1869 года занимался внедрением электрических дуговых ламп, а в помещении порохового завода зажигать дугу было невозможно. Вот он и придумал, как передавать свет дуги на большое расстояние, — рассказал Бухман. — Также нам передали информацию из ВИМИ, вероятнее всего — из патентного бюро, но почему-то без дат и фамилий авторов. Там был описан световой купол на крыше здания, с системой самоориентирующихся на солнце зеркал. (см. http://nature-time.ru/2014/01/estestvennoe-osveshhenie-zdaniy/) Описанный принцип ориентации мы, если честно, не совсем поняли, но Давид Моисеевич Хорол придумал свой, даже проще. В общем, от светового купола на крыше солнечный свет по трубе из зеркального анодированного алюминия или из фольгированного пластика, распространяется внутрь здания, и рассеивается на отражающих зеркальных поверхностях светильников. Ещё один вариант — параллельное отражение и перенаправление света по каналам с помощью зеркальных призм.

— Купол на крыше, говорите? Так его же снегом завалит, — усомнился Хрущёв. — Да и запылится он быстро.

— Купол приподнят над крышей на специальном стакане, который проходит через крышу. На подобных стаканах устанавливаются крышные вентиляторы, — пояснил Бухман. — Форма купола не даёт снегу задерживаться на нём. От пыли купол естественным образом омывается дождями, также можно предусмотреть систему очистки, подобную тем, что сейчас применяются на витринах универсамов, только поменьше.

— Тут, Никита Сергеич, ещё одно преимущество, — вставил Кучеренко. — Световоды можно с воздуховодами системы вентиляции совмещать, одновременно подавая по ним свет и воздух. Но очистка воздуха требуется очень высококачественная, иначе зеркала запылятся.

— В этом плане, кстати, передача света зеркальными призмами даже лучше, призмы очищать легче, и проще автоматизировать их очистку, — пояснил Бухман.

— Ну, если так, то — да, годится, — согласился Никита Сергеевич. — Но это же только днём работает. А вечером, или зимним утром всё равно нужен дополнительный свет.

— Да, и тут внутри системы световодов можно установить лампы дневного света, для дополнительной подсветки, — ответил Бухман. — Также можно вывести свет сбоку в клиновидный световод-рассеиватель большой площади. Несколько таких устройств можно состыковать вместе и получить сплошной светящийся подвесной потолок.

— Светящийся потолок? — удивился Хрущёв. — Ого! Вот это необычно.

— Да, и тут нам ещё помогли электронщики, — Бухман взял с выставочного стола тонкую стеклянную пластину, вроде фотопластинки, от которой тянулись два проводка.

Он щёлкнул висящим на проводе выключателем… и тут пластина полыхнула ослепительным белым сиянием, от которого Первый секретарь и члены Президиума ЦК зажмурились и невольно прикрыли глаза руками.

— Видите, какой яркий свет? А энергопотребление очень небольшое, несравнимое с лампами накаливания.

Больше того, ярчайший свет неожиданно напомнил Хрущёву сияние, что испускал при включении экран присланного Веденеевым «смартфона».

— Да-а уж… А в чём секрет? Как это сделано? — Никита Сергеевич цепко впился в инженера, выпытывая подробности.

— Как мне объяснили, это у нас буквально недавно запатентовано. На стекло напыляется тонкий слой оксида индия, легированного оловом, он служит анодом. Слой очень тонкий, даже прозрачный, — рассказал Геннадий Борисович. — На него нанесён первый органический слой порядка 750 нанометров ароматического диамина, затем основной светоизлучающий слой полимера. В первых опытах использовался полифенилвинил. При подаче на него напряжения он излучает жёлто-зелёный свет. (http://microchipinf.com/articles/69/1061) Но такой оттенок для глаз неприятен, поэтому после долгого исследования был найден состав, светящийся белым цветом. Сверху наносится катод из смеси марганца и алюминия с низкой работой выхода.

(OLED. Описание — по http://makal47.ru/istoriya-sovremennyih-tehnologiy/iz-istorii-razvitiya-oled-tehnologii там есть картинка)

Общая толщина слоёв — менее полумиллиметра, поэтому его дополнительно защищают пластиком. Технология пока опытная, но привлекает возможностью делать светильники большой площади, и свечение, сами видите, очень яркое, а энергопотребление небольшое. Сейчас разработчики из Зеленограда работают над увеличением времени эксплуатации. Пока время непрерывного свечения составляет, как мне сказали, несколько сотен часов, но есть перспектива его увеличения как минимум до 10 тысяч часов, а может и больше.

— Очень перспективная технология, товарищи, — поддержал Хрущёв. — Обратите внимание, товарищи, никакого вакуумирования, никаких вольфрамовых нитей, производится послойным напылением на стекло. Алексей Николаич, — попросил он Косыгина. — Дай поручение Хруничеву проследить за скорейшим внедрением этой технологии.

— Обязательно, Никита Сергеич, — кивнул Косыгин.

— Да, ещё по стеклу новшество — пеностекло, — Кучеренко, воспользовавшись паузой, вновь привлёк внимание Первого секретаря. — Очень хороший теплоизоляционный материал. Не гниёт, мыши не грызут, не отсыревает, нагрузку держит большую. Но — дорогой. Используем для кооперативного строительства, когда члены кооператива сами согласовывают смету.

— Это хорошо, но надо и для массового строительства что-то придумать, — заметил Хрущёв.

— Есть и для массового строительства, — ответил академик Каргин. — Мы разработали для утепления домов негорючий пенопласт — пенополиизоцианурат.

Академик взял со стенда кусок желтовато-бежевого пенопласта, похожего на обычный строительный пенополиуретан и вручил Первому секретарю.

— И что, совсем не горит? — недоверчиво спросил Хрущёв, вертя в руках обманчиво-лёгкий пенопласт.

— Товарищи, дайте кто-нибудь зажигалку, — попросил Валентин Алексеевич.

Ему передали зажигалку, Каргин щёлкнул ею и поднёс огонёк к пенопласту. Обычный упаковочный пенопласт от открытого огня немедленно вспыхнул бы и продолжал гореть. Но пенополиизоцианурат лишь медленно обугливался. Внешний слой слегка вспучился и почернел, пламя охватывало материал, но не разгоралось. Как только Каргин отнял зажигалку от пенопласта, никакого пламени на материале не было, лишь обугленная корка, остывая, слегка потрескивала.

Академик развернул газету, раскрыл маленький перочинный ножик и поскоблил обугленный слой. Глубина обугливания составляла два-три миллиметра, под ним виднелся нетронутый огнём бело-желтоватый материал.

(Как горит PIR http://victorborisov.livejournal.com/277268.html)

— Мы пробовали жечь его сварочной газовой горелкой. Повреждения были большей площади — и только, — сообщил Каргин. — Как видите, никаких проблем при пожаре не возникает. Теплоизоляционные свойства пенопласта очень высокие, слой в 14–15 сантиметров эквивалентен по теплоизоляции двухметровой кирпичной стене. (См. http://masterok.livejournal.com/2955274.html). Чтобы материал не жрали мыши и крысы, в его состав добавляется специальный яд. Для людей он безопасен.

— Да и люди, как правило, пенопласт не едят, — заметил Косыгин, вызвав общее оживление и смешки у членов Президиума.

— Материалы вы мне показали просто замечательные, — подвёл итог осмотра Первый секретарь. — Теперь так и напрашивается мысль — все ваши достижения объединить в законченное изделие.

— Именно так, Никита Сергеич, — согласился Кучеренко. — Вот, смотрите, стеновые панели нового поколения. На бетонную основу снаружи наносится слой негорючего пенопласта и закрепляется напылённым слоем полимочевины, для защиты от влаги. Изнутри — отделка из биопластика, под дерево. Это для многоэтажной застройки.

Для индивидуальных застройщиков мы предлагаем панель на дощатом каркасе, со слоем теплоизоляции из негорючего пенопласта, снаружи покрытие из полимочевины, внутри — декоративные плиты из биопластика. Для крепления навесной мебели внутри панели проходит деревянный силовой брус. Мы планируем построить в следующем году в Москве и Ленинграде экспериментальные дома из таких панелей.

(В 1961-м году в Ленинграде был построен экспериментальный пластмассовый дом, а в Москве в середине 60-х в 4-м Вятском переулке по проекту Бориса Иофана построили пятиэтажку с пластиковыми стеновыми панелями, но, понятно, другой конструкции. см. http://masterok.livejournal.com/2955274.html и http://www.solidarnost.org/articles/articles_1963.html)

— Для временных общежитий, и бытовок, что строятся на стальном каркасе в габаритах контейнеров, мы разработали навесной вариант внешней панели, который может крепиться к стандартным фитингам по углам контейнера, — добавил Каргин. — А для утепления стыков и изоляции элементов каркаса нами разработана напыляемая эковата. Она состоит на 81 процент из переработанной целлюлозы, остальные составляющие — 7 процентов буры в качестве антисептика и 12 процентов — борная кислота, как огнестойкая добавка. При пожаре соединения бора выделяют воду, за счёт этого эковата увлажняется и сдерживает распространение огня. Используется в основном целлюлоза, получаемая из конопли. Эковата наносится на стену или каркас здания напылением через шланг большого диаметра.

(Эковата http://www.unido-russia.ru/archive/num10/art10_16/)

Технология высокопроизводительная, а теплопроводность такова, что 5-сантиметровый слой напыленной эковаты по теплоизоляционным свойствам заменяет кладку в полтора кирпича. 20 сантиметров эковаты эквивалентны слою керамзита толщиной 80–85 см. Расход энергии на отопление зданий сокращается на 25 % по сравнению с домами, утепленными минеральной ватой.

— Молодцы, товарищи химики, — Хрущёв расплылся в довольной улыбке. — Очень вы меня порадовали. Давайте вернёмся к обсуждению и поговорим теперь о планировках, ландшафтном дизайне городов, и организации общественного транспорта.

После перерыва, когда участники совещания снова собрались в зале, обсуждение продолжилось. Слово вначале вновь взял председатель Госстроя Кучеренко:

— У нас, товарищи, есть важное предложение к руководству страны. Все вы знаете, что сейчас у нас развёрнуто крупномасштабное панельное строительство. Основными типами домов для застройки были вначале четырёхэтажные и восьмиэтажные панельные дома. Такими домами, к примеру, застроен в 1956-м московский 9-й квартал в Черёмушках. Ленинградские строители пошли немного другим путём, но в итоге все сошлись на том, что этажность надо увеличить до 5 и 9 этажей. С 1958-го года массовая застройка уже ведётся девятиэтажными домами с размещением на первом этаже торговых площадей и учреждений шаговой доступности. (АИ частично, в реале — с 1960 года)

Практика эксплуатации зданий и инженерных сетей в новых микрорайонах показала, что 9-этажные здания позволяют значительно экономить на протяжённости трубопроводов, что немаловажно. Экономические расчёты показывают, что оптимум этажности зданий по затратам на строительство и последующую эксплуатацию лежит в диапазоне 9-16 этажей. Новые бетонные коллекторы для прокладки труб оказались значительно выгоднее старых, очень трудоёмких кирпичных. (см. http://russos.livejournal.com/1298156.html).

— Это хорошо, — одобрил Косыгин. — И если кто-то будет предлагать класть трубы прямо в канаву, без бетонного короба, такого «рационализатора» надо гнать поганой метлой.

— Тем более, что у нас заводы ЖБИ освоили выпуск большой номенклатуры железобетонных изделий, газобетонных и шлакобетонных панелей в объёмах, достаточных для выполнения плана пятилетки по строительству жилья, — согласился Кучеренко. — Теперь строительство бетонных тоннелей для коллекторов не представляет большой проблемы, кроме собственно расхода бетона.

— Но в то же время в последние несколько лет шла активная опытно-исследовательская работа, нарабатывались новые технологии, в частности — отработана скоростная сборка зданий на стальном каркасе, бетонные и бетонно-тканевые купола, каркасные геокупола. Освоена технология стеклянных фасадов, в том числе из цветного стекла, панели уже пару лет как изготавливаются со стеклопакетами вместо обычных окон, сначала — деревянными, а сейчас уже начинаем массово применять алюминий и пластики. (АИ) Теперь есть предложение сочетать строительство уже отработанных типовых зданий внутри одного микрорайона со зданиями улучшенной планировки. С 1956 года такие дома возводились, в основном, в порядке эксперимента, для отработки на практике технологий скоростной сборки и архитектурных решений. (АИ, см. гл. 02–11) Сейчас мы предлагаем внедрять постройку зданий улучшенной планировки на постоянной основе, в каждом микрорайоне.

Госстрой и Академия строительства и архитектуры совместно со Специальным архитектурным конструкторским бюро разработали ряд проектов домов, использующих те же самые типовые панели, но при этом собирающихся по новой, каркасно-панельной технологии и имеющих улучшенную планировку. Ну, и внешний вид у них, скажем так, поприличнее будет, — улыбнулся Кучеренко.

— А сколько они будут стоить? — тут же спросил Хрущёв. — Типовые пятиэтажки оптимизировались не только по времени возведения, но и по затратам. Если взамен одного вашего нового дома можно две стоквартирные пятиэтажки поставить, то не лучше ли вместо умствований делом заняться?

— А если такой дом будет рассчитан на 200 квартир, и примерно за те же деньги, что и две пятиэтажки, но будет выглядеть не так уныло? — вмешался президент Академии строительства и архитектуры Иосиф Игнатьевич Ловейко. — Вот тут мы с Владимиром Алексеичем небольшой показ подготовили.

Ловейко включил проектор. На экране появились очень красивые дома, по 12–16 этажей, уже не типовые коробки, а имеющие довольно сложные формы в плане, но собранные из тех же типовых панелей. Иосиф Игнатьевич, меняя слайды, давал пояснения:

— Как видите, панели с окнами используются те же самые. Применены те же лестничные марши, стеклопакеты, и другие детали, что уже используются, но за счёт каркасной конструкции и изменённой планировки есть возможность отойти от банальной формы параллелепипеда стандартных размеров. Каркасная конструкция позволяет набирать любую форму горизонтальных перекрытий, лишь бы длина каждой стороны многоугольника периметра была кратна размеру стандартной плиты.

— Сейчас мы типовую пятиэтажку строим за две недели, — напомнил Хрущёв. — За счёт заводского изготовления деталей. А такие дома так строить не получится. Если вы рассчитываете на каркас из стальных балок или трубобетона, то массово такие дома строить не выйдет. Слишком большой расход стали.

— Мы, Никита Сергеич, рассчитываем в предлагаемом проекте на монолитный железобетонный каркас, — ответил Посохин. — Арматурный набор для балок каркаса можно делать серийно на заводах. На стройплощадке арматуру колонн собираем из готовых частей, надеваем лёгкую пластиковую опалубку, из того же поликарбамида, и заливаем колонну бетоном целиком. Как только бетон встал — опалубку сняли и заливаем другую сваю. При наличии достаточного количества комплектов опалубки на серийности постройки и сроках новая технология не скажется.

— Ну, если не скажется… — Первый секретарь пожал плечами. — Пробуйте.

— Проектируя микрорайоны, мы столкнулись с проблемой вписывания застройки в рельеф местности, — продолжал Ловейко. — Также бывает, особенно на перекрёстках, сходятся торцевыми стенами на углу две пятиэтажки или девятиэтажки, и остаётся незастроенное пятно достаточно больших размеров. Вот тут как раз и пригодились бы такие дома, возводящиеся пусть даже не по индивидуальному проекту, но вытянутые вверх, а не в длину. Квартиры в новых проектах тоже имеют улучшенную планировку, в подвале, кроме обычного бомбоубежища, есть ещё и подземный гараж (АИ).

— Ещё есть такая мысль по поводу улучшения внутренних планировок квартир, — как обычно, перебил Никита Сергеевич. — Вот мы в 1958 году приняли предложение согласовывать цвет краски и обоев в квартирах с будущими жильцами (АИ, см. гл 03–03). Идея дала хорошие результаты. Люди заранее знают, в какой квартире они будут жить, и имеют возможность проследить сами за качеством выполнения работ. Многие сами покупают краску, обои, плитку, и договариваются с бригадой отделочников, чтобы сразу оформить свои квартиры так, как им нравится.

И всё равно после заселения дома неминуемо начинаются ремонты и перепланировки. Построенные перегородки сносят, переделывают интерьеры по-своему. И зачем, спрашивается, тратились народные деньги? Давайте предложим жильцам, кого предлагаемая планировка не устраивает, указывать в договоре, что внутреннюю планировку квартир, установку переборок и приборов освещения эти жильцы будут проводить самостоятельно. Гипсокартон у нас в свободной продаже (АИ, см. гл. 03–03), сдаём отмеченные в договоре таким условием квартиры Службе жилищного контроля в виде коробки с голыми стенами, только устанавливаем сантехнику и кухонные плиты, и пусть жильцы обустраивают своё жилище по своему вкусу сами.

— Если часть квартир будет сдаваться без внутренней отделки и перегородок, это поможет ускорить сдачу домов в целом, — согласился Кучеренко. — Попробуем.

— Перебил я вас, Иосиф Игнатьич, простите, — сказал Хрущёв. — Вы про новые серии домов говорили?

— Да, — кивнул Ловейко. — В таких домах мы можем селить передовиков производства, поощряя их улучшением жилищных условий, а также можно строить дома по новым проектам по заказу жилищно-строительных кооперативов. Раз уж люди строят себе дом за свои деньги, почему не дать им возможность выбрать планировку и отделку по своему вкусу, пусть и из типовых вариантов, но не из пяти или десяти, а из нескольких десятков?

— Это всё так, а требования гражданской обороны по доступности улиц в случае сплошного обрушения при проходе ударной волны выполняться будут? Или вы собираетесь лепить дома на каждый свободный пятачок? — спросил Первый секретарь. — Нам только огненного шторма, как в Дрездене, не хватало. (см. http://vikond65.livejournal.com/514931.html)

— Обязательно, — заверил Ловейко. — Соблюдение норм инсоляции, требования свободного проезда спасательной техники и пожарных машин учитываются в первую очередь. Если же смотреть на микрорайон в целом, как на единое жизненное пространство, такие дома, отличающиеся от стандартных, помогут разнообразить визуальное восприятие района и города в целом, например, подчеркнуть линию застройки, как уже обсуждавшиеся «дома-книжки» на проспекте Калинина. Тут можно сочетать сразу несколько подходов. Например — разнообразная застройка домами самых разных проектов, либо сочетание высотной застройки на перекрёстках и протяжённой — вдоль улиц, либо подчёркивание индивидуальности каждой улицы или проспекта возведением на ней, помимо типовой застройки, характерных только для неё в этом районе города, так сказать, «маркерных» зданий, для лучшей узнаваемости.

Хорошие результаты также даёт внешняя отделка зданий разными материалами. Например, в Ленинграде в районе улицы Седова применена общая для всего микрорайона отделка внешних стен плитками песчаника, причём вплоть до трансформаторных будок. В результате микрорайон визуально смотрится как единое целое, а не как нагромождение типовых коробок. Удорожание при этом минимальное, так как всё равно панели отделываются снаружи той или иной цветной плиткой. Это создаёт благоприятное впечатление, даже если не прибегать к более дорогим приёмам, вроде зеркальных фасадов.

— То есть, дом типовой, но за счёт внешней отделки смотрится более индивидуально? — уточнил Косыгин.

— Именно так, — подтвердил Посохин. — Такой подход позволит разнообразить вид наших городов, при минимальных затратах. И это я ещё не касаюсь возможности установки на крышах зданий разнообразных мансард, куполов, и студий с увеличенной площадью остекления. Также есть ещё более интересные и необычные варианты, вроде «зелёной крыши», когда на крыше здания устраивается слой зелёных насаждений из натуральной растительности.

(Зелёные крыши http://zvt.abok.ru/articles/155/Kriticheskii_vzglyad_na_zelyonie_krishi)

— Вот об этом поподробнее расскажите, пожалуйста, — попросил Хрущёв. — У нас ведь уже теплицы на крышах используются. Это что-то наподобие теплиц, или другое?

— Имеется в виду устройство на крыше дополнительной гидроизоляции и почвенного слоя для высадки травяного газона, и даже низкорослых кустарников, вроде живой изгороди, — пояснил Ловейко. — Такая крыша, при правильном устройстве, служит дольше обычной, уменьшает объём дождевых стоков, попадающих в ливневую канализацию, и может работать как дополнительное пространство для отдыха горожан. Так сказать, кусочек природы посреди города. В целом весьма полезно, особенно в весенне-летний период.

— Дорого стоит?

— Дороже, чем обычная крыша, конечно, но в жизненном цикле здания окупается за счёт большего интервала между ремонтами кровли. Образующийся на крыше дёрн служит дополнительной защитой от погодных факторов.

— Понятно. А что с такой крышей будет осенью и зимой?

— То же, что и с обычным газоном. Пожелтеет и высохнет, чтобы весной снова зазеленеть.

— Нижележащая конструкция гнить не будет?

— Нет, если сделать правильную гидроизоляцию и дренаж. В старых домах, где крыши не плоские, конечно, так просто не получится, там придётся всю конструкцию крыши переделывать и усиливать. Этот подход имеет смысл применять в новых районах и в зданиях, строящихся на месте исторической застройки.

— Тогда стоит изучить вопрос глубже, — порекомендовал Первый секретарь. — Построить опытные образцы в разных климатических зонах, подобрать растительность. Посмотреть, что получится. Это смотрелось бы очень необычно, и при этом, как я понимаю, не слишком дорого. К тому же такой «сад на крыше» очень пригодился бы в районах старой застройки, где зелени не хватает.

Вот у вас у подножия высотных домов-«книжек» на будущем Калининском проспекте общий первый этаж запланирован…

— Стилобат, — подсказал Посохин.

— Ну да. У него же крыша плоская? Что, если на ней и устроить вот такую «зелёную крышу»? И концепцию отработаем, и жильцам приятнее будет смотреть из окон на сочную зелень, чем на голый бетон. Сделайте выход на крышу, прямо с лестницы, чтобы люди могли летом в этот скверик выходить и отдыхать там.

— Хорошая идея, Никита Сергеич, — согласился Посохин. — Сделаем.

— Тут, товарищи, надо иметь в виду ещё один важный момент, — продолжал Хрущёв. — Высокоплотная, средней этажности застройка приведёт к появлению толпы детей в голых бетонных дворах. Детям и подросткам надо куда-то девать свою энергию. Получится бардак и вандализм.

— Так высокоплотной застройки мы и не планировали, — ответил Ловейко. — Наоборот, застройка будет хоть и средней этажности, но достаточно просторная, с большими озеленёнными пространствами между домами, с велодорожками и футбольными площадками, чтобы детям было где побегать. Вообще, мы уже ведём, и дальше планируем смешанную застройку, когда в одном микрорайоне строятся и пятиэтажные, и девятиэтажные протяжённые, и компактные высотные дома по 12–16 этажей, с озеленёнными широкими благоустроенными дворами в середине застройки. Там же, в радиусе пешей доступности, устраиваются школы, детские сады, и спортивные площадки.

Он показал несколько слайдов с фотографиями макетов разных вариантов новых микрорайонов, поясняя, что и где будет находиться по проекту.

— Тогда годится, — согласился Первый секретарь. — С планировкой новых районов мы с вами, более-менее разобрались. Очень правильное решение по размещению детских учреждений в радиусе пешей доступности в центре микрорайонов. Магазины для повседневных товаров на первых этажах в каждом микрорайоне, почтовые отделения, сберкассы и аптеки — всё очень разумно спланировано.

Очень понравилось, что в проект сразу закладываются отдельные полосы под линии скоростного трамвая. О транспорте надо всегда думать заранее, тем более что всё достаточно просто просчитывается. Вообще ваши последние планировки смотрятся очень симпатично, особенно — те микрорайоны с фонтанами, или с искусственным озером и пляжем в центре.

(АИ, см. гл. 02–11 см фото — 9й квартал района Новые Черёмушки http://www.sovarch.ru/gallery/21-351 есть ещё https://pastvu.com/p/94018 и http://www.yamoskva.com/node/14954).

— Мы, Никита Сергеич, при проектировании руководствовались, в том числе, наработками архитектора Патрика Геддеса, — пояснил Ловейко. — Геддес в своё время писал: «Объедините дома в сотрудничество здоровых «соседств». Объедините эти «соседства» в обновленные кварталы, и через некоторое время мы обретем и лучшую нацию, и лучший мир… Всякий регион и каждый город может обучиться тому, чтобы справляться с собственными проблемами — строить свои дома, готовить своих ученых, художников и учителей.»

(См. http://www.e-reading.club/chapter.php/104259/27/Glazychev_-_Urbanistika._chast%27_1.html)

— Наш микрорайон, по сути, это и есть «соседство», упоминаемое Геддесом, развитое с учётом современных масштабов, — добавил Посохин. — Геддес одним из первых начал рассматривать весь регион как целостную систему, функционирование которой искажается влиянием города-метрополии. Всякое планирование должно начинаться с изучения ресурсов природного, географического региона, с исследования того, как люди умеют использовать эти ресурсы, формируя культурный ландшафт. Необходимо проводить опережающие комплексные исследования, вместо одних лишь топографических.

Размерность «соседства» — микрорайона определяется радиусом удобной доступности средней школы и, тем самым, уровнем плотности застройки. Дистанция до школы и примыкающей спортивной площадки не должна превышать 800 метров. Поэтому школы у нас становятся ядром планировки микрорайона, а их вместимость определяет количество и этажность домов, строящихся в микрорайоне. Если площадь позволяет поставить больше домов, чем может обеспечить учебными местами школа, мы ставим на микрорайон несколько школ и детских садов, перемежая их жилой застройкой и разделяя внутренними проездами.

Общественный центр, состоящий из магазинов повседневного спроса, кинотеатра и площади собраний, располагается обычно в узле соприкосновения двух-трёх микрорайонов, на углах, так что предельное расстояние до него не превышает 400–500 метров.

Исходя из этих простых правил мы новую застройку и проектировали.

— И очень хорошо получилось. Я только хочу отметить, что, по отзывам жителей, во многих городах сейчас власти при строительстве стремятся максимально упростить и удешевить планировку микрорайонов, и поэтому экономят на ландшафтном дизайне, — продолжал Никита Сергеевич. — А это, товарищи, недопустимо.

Стремление руководства к экономии — это, само по себе, неплохо, но надо же понимать, чёрт возьми, на чём можно экономить, а на чём ни в коем случае нельзя. Вот взять те же озёра и фонтаны посреди микрорайона. Это же не просто элемент художественного оформления. Их задумывали, чтобы летом, в жару, детворе, что в городе осталась, было, где поплескаться и освежиться. Не все же могут, по объективным причинам, отправить детей в пионерский лагерь или в деревню. Некоторые вообще предпочитают не отпускать их за пределы своей ответственности, в какие-либо детские учреждения с временным проживанием — такую позицию тоже необходимо уважать. У нас и в парках пруды и искусственные озёра с той же целью устраиваются, не только для детей, но и для взрослых. Понятно, что, пока идёт стройка, не до прудов.

Но ведь у нас многие руководители как рассуждают? Главное — «квадраты» построить, отчитаться за них, получить орден или там, следующее назначение, а дальше — хоть трава не расти. Если Новые Черемушки проектировались с достаточным вниманием к деталям, — отметил Первый секретарь, — то как только строительство сборных домов поставили на поток, так внимание к благоустройству территории начало падать, пока не скатилось в откровенное убожество. Вижу, недооценили мы масштаб проблемы содержания застроенных территорий.

— Тут ещё один важный момент, — добавил Косыгин. — Раньше система кварталов и дворов формировала естественные границы зон ответственности коммунальных служб, а сейчас в новых районах эти границы несколько размыты. А у семи нянек, как известно, дитя без надзора.

— Верно подмечено, — согласился Ловейко. — То же самое — с упрощением оформления домов. Ведь как было задумано? Пешеход, идя по улице или двору, не задирает голову, чтобы полюбоваться красотой фасада или формой здания. Для этого надо стоять хотя бы на противоположной стороне широкой улицы. Пешеход обычно видит, прежде всего, малые архитектурные формы, своё непосредственное окружение — козырьки подъездов, декоративные стенки, решётки балконов и лоджий, оформление площадок перед подъездами.

(Источник http://krasnaya-moskva.ru/CHEREMUH.htm)

У нас всё было изначально продумано и рассчитано. На примере того же 9-го квартала в Черёмушках все тамошние дома получили каждый своё собственное лицо и стали привлекательными на вид.

Сейчас же при строительстве в большинстве новых районов доупрощались и доэкономились до того, что все эти якобы «излишества» поубирали. В результате и получаются те самые «безликие» районы, похожие друг на друга, да ещё и утопающие в строительной грязи. Ту же ливневую канализацию внутри микрорайонов не делают вовсе, а по улицам делают как попало. В результате в дождь на тротуарах сплошной потоп, без резиновых сапог не пройдёшь.

(Вот пример http://www.yamoskva.com/sites/default/files/imagecache/ib_large/images/ Хрущевки. Улица Гримау. 27.09.14.08..jpg Тут вам и большой козырёк от дождя, на аккуратных столбиках, и цветочные клумбы по бокам, и даже пандус для детских колясок и инвалидных кресел предусмотрен. 1956 год! И куда потом всё делось?)

— Тут, Никита Сергеич, дело даже не в том, что мне, как архитектору, обидно, что творения моих коллег принижаются и низводятся до уровня типовой продукции — с этим мы успешно научились бороться при помощи нехитрых и недорогих приёмов, тех же малых форм и элементов оформления, — продолжал Ловейко. — Но ведь убирая эти детали, мы ухудшаем качество жизни тех самых граждан, для которых это жильё строится! Вот какой смысл — сэкономить копейки на пандусе для детских колясок, если потом инвалиду на тележке в дом самому не въехать?

— А куда у нас Служба Жилищного контроля смотрит? — удивился Хрущёв. — Это же их прямая обязанность — при приёмке микрорайона следить за соответствием построенного первоначальному проекту. (АИ, см. гл. 01–21)

— Служба Жилищного контроля строго принимает, прежде всего, качество квартир, — пояснил Посохин. — Вот за их качество строителей действительно дерут как сидоровых коз. А на такие мелочи, как козырёк над входом или фонтаны во дворе СЖК внимания не обращает. В крайнем случае — строители клянутся мамой, что потом доделают. А когда объект сдан — кто там чего доделывать будет, сами понимаете…

— Понятно, — понимающе покивал головой Первый секретарь. — Это наша общая беда. Сначала конструкторы или архитекторы запроектируют всё, как надо, а потом, в серийном производстве, всякие рационализаторы начинают упрощать и удешевлять.

Вот что, товарищи, подготовьте Постановление Совета министров, как руководящий документ для СЖК, об усовершенствовании порядка сдачи объектов жилищного строительства и усилении приёмочного контроля. Впишите туда полный контроль при сдаче всего микрорайона, на соответствие проекту. И товарищу Косыгину на подпись. А я ему напомню, чтобы этот вопрос не забывался.

И кстати, по поводу этих ваших «малых форм». Вот, как я понимаю, учатся у нас студенты художественных вузов, в том числе скульпторы. Делают какие-то свои курсовые работы. Наверняка среди них попадаются достаточно удачные. Почему бы их не устанавливать затем во дворах и скверах, на детских площадках, да даже на любом газоне у перекрёстка? Пусть они, так сказать, радуют глаз горожан. Особенно на детских площадках. Что нам, мешка цемента жалко — поставить для детей статую какого-нибудь мультяшного или сказочного персонажа? Да ещё и раскрасить, как в мультике. Ту же Красную Шапочку с Волком, например, или кота Леопольда, или просто какого-нибудь зайчика или белочку, ну, вы поняли.

Первый секретарь не обратил внимания на сидевшего в углу неприметного человека в сером костюме, с аккуратной короткой стрижкой. А он, внимательно прислушиваясь к беседе, пометил что-то у себя в блокноте.

— Можно даже организовать так, чтобы сами же местные дети, под руководством автора скульптуры, её и раскрасили, да и потом подкрашивали, по мере облупления краски, — предложил Ловейко. — Та же книжка-раскраска, только объёмная. Заодно они при этом будут приучаться следить за состоянием своего двора, дома, и вообще среды обитания.

— И проводить это надо в порядке игры, а не как «обязаловку», — развил его идею Косыгин. — Так оно лучше на сознание ложится. Увлечь детей совместной деятельностью не только в рамках школьного класса, но и в рамках дворовой песочницы — это будет прививать им навыки взаимодействия в коллективе, не только для игр, но и для полезных дел.

— Решили, так и сделаем. Владимир Алексеич, распорядитесь, пожалуйста, — попросил Хрущёв. — И ещё, что я подумал, надо дать больше полномочий местным властям, позволить им выделять из местных бюджетов какой-то, пусть небольшой, дополнительный фонд финансирования управдомам и ЖЭКам, чтобы они могли поддерживать в чистоте и исправности фонтаны и бассейны, самостоятельно нанять архитектора, ландшафтного дизайнера и постепенно улучшить уже существующие дворы и районы, не по наитию, а по заранее составленному грамотному проекту. Распланировать те же газоны, деревья, кустарник, живые изгороди и прочее озеленение, расставить песочницы и детские площадки, построить фонтан во дворе, красиво расставить скамеечки, какие-нибудь фигурки, качели для детей. Ведь грамотный, обученный дизайнер справится с этим куда лучше, чем бригадир дворников.

— Конечно, — согласился Посохин. — Как минимум, специалист создаст законченную, уравновешенную композицию, а не просто расставит скамейки вокруг песочницы. Можно вообще разработать каталог типовых элементов ландшафтного дизайна, несколько десятков, из которых можно будет составлять проекты для любой местности, разбавляя их отдельными оригинальными деталями, для лучшей привязки к рельефу. Издать такой альбом-руководство для работников ЖЭКов. Красочный, с цветными фотографиями.

Ещё я бы посоветовал в рамках программы создания малых госпредприятий организовывать небольшие предприятия, занимающиеся ландшафтным дизайном и благоустройством придомовых территорий. Можно даже объявить конкурс для таких предприятий на лучший двор, с денежными призами для победителей.

— Вот это хорошая идея, — одобрил Косыгин. — Так и сделаем.

— Иосиф Игнатьич, давайте мы с вами проект документа напишем, и через Владимира Алексеича представим в правительство, — предложил Посохин.

— Верно, а дальше уже мы с Алексеем Николаичем проследим, чтобы ваше начинание не легло в долгий ящик, — поддержал Хрущёв. — Но я хочу теперь, прежде всего, обратить ваше внимание не на конструкцию отдельных домов, а на планировку кварталов исторической части каждого нашего крупного города, потому что это, в скором времени, станет нашей с вами основной проблемой. Собственно, уже становится, если вспомнить недавнее обсуждение планировки проспекта Калинина. Есть у вас картинка проекта под рукой?

— Конечно, — Ловейко нашёл среди приготовленных плакатов план строящегося проспекта Калинина и повесил на стойку.

Первый секретарь подошёл к плакату, достал внушительной толщины авторучку, повернул на ней колечко, и яркий красный луч скользнул по изображению.

— Вот все сосредоточились на этом ресторане, на Собачьей площадке, а вот эти убогие жёлтые домики так и будут тут стоять? Они тут нужны? Они точно имеют архитектурно-историческую ценность? Может, лучше на их месте обычный жилой дом поставить? Или даже необычный, по новому проекту? Вот тут у вас на новый проспект вообще выходят тыльные стороны домов старой застройки девятнадцатого века. Это что, так задумывалось? Давайте эти дома или уберём, или, если они действительно имеют историческую ценность, отделим их от нового проспекта или современным домом, или, хотя бы, деревьями, чтобы это позорище царского периода тут своим задом не торчало.

(https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/2/28/New_Arbat_Street_00041.jpg Вот это жёлтое, например)

— Вообще, товарищи, — продолжал Хрущёв, — я считаю, что нужно на законодательном уровне определить, по какому набору признаков старинные дома считать исторически ценными или памятниками архитектуры, а какие относить на общих основаниях к ветхому и аварийному жилому фонду и сносить нахрен. А то у нас слишком много развелось радетелей за культурно-историческое наследие.

— Когда обсуждали план прокладки проспекта Калинина, так, извините, некоторые чуть ли не на мыло не изошли. Тот дом не тронь — памятник архитектуры, в этом доме кто-то когда-то жил, у третьего красивые украшения на фасаде — да етить его мать, в этих домах люди живут, между прочим! В коммунальных квартирах по шесть хозяек на одной кухне жопами, извините, толкаются! — разбушевался Первый секретарь. — Вы их спросили, в каких домах, в каких квартирах они жить хотят? В тёмных коммуналках по семь-восемь семей на одну квартиру, без центрального отопления и горячей воды? Или в новых, светлых индивидуальных квартирах со всеми удобствами, в домах с ваннами и лифтами?

— Вот, смотрите, ситуация. Дом построен в 17-18-м веке. А если ещё раньше? Сохранять его или нет? А если он уже рассыпается от ветхости? Дом 19-го века, построен знаменитым архитектором. Однозначно сохранять как есть? Но ведь в нём людям жить? А там перекрытия деревянные, и под полами крысы бегают. Может, сохранить внешние стены, а внутренности перестроить? И во сколько это обойдётся? 90 процентов от стоимости постройки нового здания той же этажности?

Дальше, дом 19-го века, построен купцом какой-то там гильдии, облеплен по фасаду безвкусными лепными финтифлюшками, как говорят наши представители творческой интеллигенции — «кич», но туристы любят его фотографировать. Сохраняем?

«Доходный дом» 19-го века, из серии «жОлтый Петербург Достоевского», ценности не имеет, но «вписывается в исторический ансамбль», то есть, говоря по-простому, торчит, как гнилой зуб, между двумя другими домами, один из них построен известным архитектором, в другом — квартира-музей знаменитого учёного/писателя/композитора, туда туристы ходят, и школьников водят с экскурсиями. Ломаем? Но не забываем, что застройка 19 века сплошная. То есть у соседних домов только фасад красивый, а боковые стены без окон, и даже не штукатуренные, потому что примыкают вплотную к дому, который мы хотим сломать. Значит, надо пристраивать к этим «памятникам архитектуры» декоративные боковые стены, чтобы хоть как-то прикрыть это средневековое позорище.

— Никита Сергеевич, давайте не будем спешить, — возразил Ловейко. — Для начала стоит разделить переселение граждан из коммуналок и сохранение исторической застройки. Коммуналки надо расселять, благо сейчас много жилья строится. Если из коммуналки, где, как вы выражаетесь, шесть хозяек на кухне жопами трутся, пять семей переедут в новые квартиры, и бывшая коммуналка станет квартирой для одной семьи, эта семья будет довольна. Как и переехавшие.

Кроме того, в Европе большие доходы получают от туризма. Чем хуже наши города, как Москва и Ленинград? Но туриста привлекают не отдельные здания, вроде Кремля в Москве и Зимнего в Ленинграде, а архитектурный ансамбль в целом, и с его историческим прошлым. Смотреть на коробки новостроек турист не поедет. И так в 30-х и 40-х столько сдуру сломали, что впору подумать как кое-что восстановить, по примеру поляков, восстановивших Варшаву после войны.

А ещё, в наших городах, особенно больших, очень серьёзная нехватка гостиниц. И тут могут помочь старые дома, если их после расселения не ломать а отремонтировать, заменив обветшавшее и модернизировав внутреннюю начинку, при этом внешне оставив как было. Такие гостиницы смогут дать крышу над головой туристам, командировочным и другим приезжим, окупят затраты на свой ремонт, ещё и доход принесут.

— Гостиницы, говорите? — переспросил Хрущёв. — Ну, допустим, но сколько тех гостиниц нужно? При том, что 90 процентов «исторической застройки» — откровенные клоповники даже на момент постройки, тем более — сейчас. Большинство из них неремонтопригодны. Интерес могут представлять разве что отдельные здания. И то надо смотреть, возможно, имеет смысл построить новое здание, придав ему такой же фасад. И первая причина даже не состояние самих зданий, а ширина улиц и возможность прокладки коммуникаций.

Вот как в других странах к этому вопросу подходят — кто мне скажет?

Архитекторы слегка ошарашенно переглянулись.

— Гм… Если обратиться к американскому опыту, у них принято передоверять регулирование жизни закону, а не исполнительной власти, — ответил Ловейко. — Американцы ещё в начале века использовали немецкий опыт и ввели законы о зонировании. К примеру, в 1916 г. в Нью-Йорке было принято правило зонирования по использованию и по высотам, и закон об обязательных отступах ярусов от красной линии при возведении небоскрёбов.

— Это что? Поясните поподробнее? Что за красная линия?

— Красная линия — это условная линия, по которой выравниваются фасады при застройке улицы. — пояснил Посохин. — То есть, в США на уровне законодательства определено, в каком районе, какой высоты здания можно строить, а также принято, что основания небоскрёбов должны иметь ступенчатую форму, чтобы они не смыкались между собой, как сплошной лес, и хотя бы как-то пропускали на улицы солнечный свет.

— Эти два закона вместе сыграли роль долгоживущего главного архитектора, которого в американских городах никогда не было, — добавил Ловейко. — В соответствии с принятыми законами застройка в городах постепенно обновляется, но при этом соблюдаются общие требования к домам, принятые для всего района. Никто не может воткнуть здание сверх разрешённой этажности или поставить фабрику в жилом районе. Например, в Вашингтоне запрещено строить здания выше Капитолия.

(См. Глазычев «Урбанистика» http://www.e-reading.club/book.php?book=104259)

— Вот, видите! А я-то думал, чего это у американцев столица на наш губернский городишко похожа, — улыбнулся Первый секретарь. — Всего два закона, обязательных к исполнению для всех, создали саморегулирующуюся систему. А у нас власть, что центральная, что местная, ещё с царских времён привыкла вертеть законы на х. ю, как ей нравится, извините за рабоче-крестьянское выражение. Вы не думайте, что старого дурака переклинило, — усмехнулся Хрущёв, — я знаю, о чём говорю, сам вертел, приходилось. Время было такое. Но времена меняются. Мы с вами должны сейчас эту традицию переломить.

Я сейчас не только о проспекте Калинина говорю, и даже не только о Москве. У нас такая же ситуация и в других городах — прежде всего, в Ленинграде. В историческом центре соседствуют исторические архитектурные памятники, и рядом стоят совершенно рядовые доходные дома, по нынешним стандартам для проживания людей вообще малопригодные. Всё это слеплено в кучу, на минимальной площади, сплошной стеной, как это у вас называется?

— Блокированная застройка, — подсказал Посохин.

— Вот. Убожество полное. Зелени почти нет, улицы узкие, для современного транспорта непригодные. Этажность обычно до пяти этажей, редко больше, то есть при всей скученности застройки людей там живёт меньше, чем можно было бы разместить в современных домах. Причём живут они в коммуналках, в жутких условиях. Эти дома надо срочно расселять, оставлять там преимущественно пенсионеров, которые в этих районах всю жизнь прожили и другого себе не представляют, молодёжи давать новые квартиры. Вопрос лишь в том, что с этими районами потом делать?

— Проблема в том, Никита Сергеич, что эти дома сносить и вывозить мусор выйдет дороже, чем построить новые районы в чистом поле, — пояснил Ловейко.

— Это не такая большая проблема, как кажется, — возразил Хрущёв. — Обратитесь к академику Лаврентьеву, он вам что хошь снесёт. Направленным взрывом. Большинство проблем человечества можно решить соответствующим задаче зарядом взрывчатки, самое сложное — правильно рассчитать заряд и грамотно заложить.

Архитекторы переглянулись. О направленных взрывах они явно раньше не слышали.

— Вторая проблема, как вы верно указали — узкие улицы, — продолжил Ловейко. — Третья — да, та самая блокированная застройка. То есть, к историческому памятнику с боков примыкают малоценные постройки, но если их снести, как вы правильно сказали, по бокам у памятника останутся голые стены, часто даже без штукатурки. Ну, вот так раньше строили. Надо будет что-то придумывать, пристраивать.

— Может, разместить в этих домах конторы и учреждения? — спросил Косыгин.

— Можно, конечно, — ответил Посохин. — Но тут тоже проблемы имеются. Прежде всего, здания ветхие, с деревянными перекрытиями, особенно это опасно при пожарах. При размещении там учреждений могут погибнуть архивы. Старые дома для дальнейшего использования надо полностью реконструировать изнутри. То есть, оставлять только коробку стен, встраивая внутрь новую «начинку». Это выйдет дороже, чем новый дом большей площади построить. Да ещё и снаружи реставрировать.

Вторая проблема — если полностью убирать население в новые районы, это породит ежедневную маятниковую миграцию, которая уже наличествует, но ещё не стала катастрофой. Но станет, если центральные районы будут заняты только конторами и учреждениями. Учитывая проблемы с транспортом на узких улицах.

Слушая Посохина Первый секретарь сосредоточенно что-то обдумывал:

— А если так поступить: сначала определить в законе ряд признаков для памятников архитектуры, чтобы не возникало лишних споров. Расписать зонирование, чтобы не возникало соблазна воткнуть высотный дом посреди исторической застройки.

— Никита Сергеич, высотная доминанта — это не всегда плохо, — подсказал Ловейко, — если общий стиль выдержан. Те же московские высотки хорошо смотрятся, разве нет?

— Конечно, — согласился Хрущёв. — Но — только пока они не превращаются в сплошной лес. Я сейчас не об этом. Москва до 1947 года была, можно сказать, большой деревней, да и сейчас ещё во многих местах столица наша имеет вид далеко не столичный.

(https://nz1.ru/interesting/10275-derevenskaya-moskva-50-h-60-h-godov-xx-veka-36-foto.html Фотоснимки Москвы 50-х и 60-х)

Кое-где и сейчас ещё можно увидеть уютный дворик, иногда даже чисто деревенский. (Вот здесь целая галерея разных красивых двориков http://www.mmsk.ru/sketches/yar/). Такой, как на Крутицком подворье — это уже перебор, конечно, это скорее для туристов. (http://moscow-walks.livejournal.com/1596452.html)

В Ленинграде такое вряд ли найдётся — город более новый и строился сразу как новая столица. Там — хуже. Сплошные дворы-колодцы, каменные джунгли. Надо от них избавляться, не мучить людей жизнью в коммуналках.

Да и в Москве, в домах, окружающих эти дворики, по нынешним стандартам жить уже невозможно. Наша с вами задача, товарищи — сохранить и преумножить подобные места, заменив постройки вокруг них новыми домами, в которых будет приятно жить.

Так вот. Сначала принять закон, чтобы не возникало споров — является ли дом памятником архитектуры, или нет. Само собой, нет правил без исключений. В законе надо прописать процедуру принятия решения по таким исключениям. Например, комиссия, кто и как может её назначить, как можно добиться назначения, по каким правилам комиссия должна принимать решения.

— Звучит разумно, — согласился Ловейко.

— Затем, когда перечень ценных объектов будет определён, начинать постепенно сносить малоценную застройку, прежде всего — аварийную, расселяя людей в новые районы. На месте снесённых домов устраивать скверики и парки, пока пусть даже без деревьев — клумбы и газоны с кустами живой изгороди — до принятия решения о дальнейшей застройке. Делать это будем постепенно, никаких кампаний «ура-ура, всё старое долой». Подходим вдумчиво, без лишней шумихи в печати, считая и просчитывая каждый шаг, — специально оговорился Первый секретарь, видя расширившиеся глаза собеседников. — Сносить старые дома надо начинать буквально по одному на квартал, с южной стороны, сразу же благоустраивая и озеленяя освободившуюся территорию и вскрывающиеся для солнечного света дворы.

— Почему скверики и парки? Да потому, что в центре старых городов зелени катастрофически не хватает, — продолжил Хрущёв. — Ни детям поиграть негде, ни взрослым выйти посидеть.

— Так вы предлагаете всю жилую застройку в центральной части городов вообще ликвидировать? Или всё же частично заменять старую новой? — уточнил Посохин.

— Расселять по новым районам, а в центре всё малоценное сносить нахрен. А застраивать снова или нет — вот это вы, специалисты, должны будете определить, исходя из потребностей города и транспортных потоков, — ответил Никита Сергеевич. — Если мы выведем транзитный автотранспорт из центра и разуплотним там жилую застройку, количество транспорта в центре снизится до разумного, которое уже могут пропустить имеющиеся улицы. В процессе сноса старого жилфонда улицы можно будет и расширить, там, где это действительно необходимо.

— Вблизи центра городов обычно располагаются промышленные и транспортные объекты, к примеру — вокзалы и некоторые заводы, — заметил Ловейко. — Можно организовать заселение работающих там людей в новые дома, строящиеся на месте снесённых старых, в шаговой доступности от этих объектов, тем самым убирая часть пассажиропотоков. Старую квартальную застройку можно заменять не обязательно типовыми протяжёнными домами, можно быстро строить каркасно-панельные дома, сохраняя прежнюю форму кварталов, но возводить уже только один дом на квартал, благоустраивая дворы.

— Такой тип застройки, когда один дом занимает целый квартал, существовал ещё в древнем Риме, — подсказал Посохин. — Такие дома-кварталы назывались «инсула» — «остров». Конечно, благоустройством дворов тогда не заморачивались, кроме самых богатых граждан. Сейчас дворы надо делать открытыми на юг, юго-восток и юго-запад, чтобы в них попадало солнце, тогда в них и зелень расти будет, и людям солнечный свет тоже необходим, особенно в северных городах, вроде Ленинграда.

— Ну вот, видите, всё уже украдено до нас, — усмехнулся Никита Сергеевич. — Дальше. Подумать — для северных городов, начиная с широты Ленинграда, о соединении отдельно стоящих домов крытыми переходами и галереями. Если 8 месяцев в году — снег, дождь и слякоть — мы на одной только уборке снега сэкономим больше, чем на строительстве этих галерей. На открытых участках посыпку песком зимой сделать обязательной. Гражданам разъяснять их право подавать в суд на ЖЭК в случае получения травмы при падении.

Теперь о транспорте. Надо смоделировать внутригородские транспортные потоки с учётом заселения каждого района и перспективы дальнейшей автомобилизации населения. С этим нам учёные, математики должны помочь, составить математическую модель, так, кажется, у них называется, и на ЭВМ её обсчитать.

В связи с этим, хочу сразу обратить ваше внимание на пересечение Садового кольца и проспекта Мира. Сейчас там ещё терпимо, но при наших темпах автомобилизации мы уже скоро упрёмся в необходимость постройки в этом месте двухуровневой транспортной развязки, чтобы радиальный и кольцевой потоки не пересекались. Но, когда упрёмся, строить будет уже поздно, перекрывать движение проще сейчас. Прошу вас заранее этот момент продумать и обсчитать. Возможно, один из потоков загнать в неглубокий туннель, а второй пустить по поверхности.

— Понятно, — ответил Посохин. — Обязательно займусь этим вопросом.

— Ну, и заодно уже, — Хрущёв слегка замялся. — Сносить старую застройку, конечно, необходимо, но уникальные здания беречь надо. В 30-х при первой реконструкции порушили слишком много всего, зачастую необоснованно. Мы тут с вами только что про высотные доминанты толковали… У меня к вам, товарищи, особая просьба. Подумайте, нельзя ли восстановить один редкостный объект нашего культурного наследия.

Ловейко и Посохин даже не сразу поверили своим ушам, решив, что или они ослышались, или Первый секретарь с серьёзным видом пошутил.

— Да, товарищи, — кивнул Никита Сергеевич. — Вы меня правильно поняли. Я предлагаю изучить вопрос возможности восстановления Сухаревой башни. Строение историческое, уникальное, разломали его совершенно зря. Я интересовался вопросом, тогда академик Фомин предлагал пустить транспорт через арки, пробитые в нижнем ярусе башни. Сейчас у нас есть современные технологии монолитного строительства, мы вполне можем пустить транспорт под башней. Восстанавливать желательно на том же месте, и строить на скрытом монолитном каркасе, но из кирпича, чтобы как можно правдоподобнее воспроизвести внешний вид и внутренние помещения.

(Сухарева башня http://maxkatz.livejournal.com/196833.html http://liveinmsk.ru/places/a-542.html http://russian7.ru/post/7-legend-suxarevskoj-bashni/)

— Можно для ускорения постройки использовать заранее собранные на заводе кирпичные панели и целые элементы из облегчённых керамоблоков, под кирпич, — предложил Посохин. — А что вы в башне разместить собираетесь, Никита Сергеич? Не водокачку же?

— Музей Петра Первого и Навигацкой школы, — ответил Хрущёв. — Сейчас у нас строится новый, современный флот. Музей военно-морского флота у нас в Ленинграде. Но и в Москве хотелось бы иметь что-то подобное. Если с башней и расселением центра получится — можно будет подумать и о восстановлении стен и башен Китай-города, но это уже вопрос, требующий более серьёзного изучения.

— Я правильно понял, что вы хотите башню установить над транспортной развязкой? — уточнил Ловейко. — Это возможно, но потребует усиления конструкции.

(Проект восстановления Сухаревой башни http://www.m24.ru/articles/114642)

— Я потому и сказал про монолитный каркас, — ответил Хрущёв. — Иначе вибрация от автомобилей башню быстро укатает. Этот вопрос — влияния вибрации и шума от транспорта на городские постройки и людей и способы защиты — вообще надо изучить подробнее.

Тут я хочу подчеркнуть, что у нас автомобиль населением понимается неправильно. Для нашего человека автомобиль — показатель статуса, социального положения, а это — глупость, не должно так быть. Автомобиль — это обычная повозка для перевозки четырёх-пяти жоп из пункта А в пункт Б, только и всего. Четырёх-пяти — это в лучшем случае, обычно машина везёт только водителя. Неправильно это.

Старые города наши для автомобильного транспорта малопригодны. Если приспосабливать старые города к современному автомобильному потоку, тем более — к тому потоку, что будет через 10–20 лет — это означает убить эти города. Не больше и не меньше, — заявил Никита Сергеевич. — Решение мне видится таким. Транзитный автотранспорт в исторический центр не пускать вовсе. Все улицы общей шириной 4 полосы и меньше делаем трамвайно-пешеходными. Обязательно предусматриваем велодорожки. В новых районах их уже делают (АИ), но в историческом центре они тоже нужны.

— Трамвайно-пешеходными? — переспросил Посохин. — Мы, вроде, собирались наоборот, трамвай из центра Москвы убирать? Начали уже, правда, в 56-м остановились…

(Как уничтожали московский трамвай http://tram.ruz.net/history/ivanov14.htm)

— Глупость начали, — отрезал Первый секретарь. — Вон, в Ленинграде, трамвай развивают, и правильно делают.

(http://wiki.nashtransport.ru/wiki/50_лет_Ленинградского_трамвая_(книга,_часть_1) Очень содержательно про ленинградский трамвай)

— Мы и сами убедились, — продолжал Хрущёв, — во время спартакиады народов СССР 56-го года, что без трамвая перевезти большое количество пассажиров невозможно, и сейчас мы открываем всё новые и новые маршруты, пока больше в новых районах, конечно. Вот и в центре надо не убирать трамвай в угоду машинам, а вытеснять с узких улиц машины, развивая трамвайные и троллейбусные маршруты. У нас в стране что главное? Человек. Вот и надо строить города и организовывать транспорт так, чтобы удобно было каждому человеку, а не только владельцам автомобилей. Поэтому главным транспортом в городах назначаем трамваи и троллейбусы.

Внутрь Садового кольца надо оставить въезд только для машин тех, кто там проживает. Автомобильное движение сохранить только по крупным радиальным улицам и по набережным. Основными маршрутами для автомобилей сделать третье кольцо, и в перспективе МКАД, когда она будет достроена. Весь остальной пассажиропоток перевозить троллейбусами, там где он меньше, скажем, 4 тысяч человек в час, и трамваями там, где больше. Вы правильно делаете, что в новостройках прокладываете трамвайные пути по выделенным полосам, отдельно от автотранспорта. Как раз для скоростных трамваев.

(http://pikabu.ru/story/maksimalnaya_provoznaya_sposobnost_vidov_transporta_1914557 Провозная способность разных видов транспорта)

— А кто в центре работает, а живёт в новых районах и добирается на машине? — спросил Посохин. — С ними как быть?

— Кто работает в 15–20 минутах ходьбы от метро — это радиус примерно в полтора-два километра вокруг каждой станции — те могут и на метро приехать. В этих зонах приезжего автотранспорта быть не должно. В новых районах возле станций метро надо строить перехватывающие парковки.

— Это что такое? — термин для архитекторов оказался незнаком.

— Чтобы человек мог доехать до метро, оставить машину на весь день, и дальше ехать на метро в центр, — пояснил Хрущёв. — Я, когда в зарубежных поездках бываю, стараюсь всё интересное и полезное примечать. Владимир Ильич нам завещал: «учиться, учиться и учиться». Вот и учусь.

Архитекторы снова переглянулись.

— За пределами зон пешей доступности парковку возле учреждений придётся разрешить, для работников этих учреждений, и для прокатных автомобилей, если учреждение связано с приёмом посетителей. Тут ещё как следует продумать надо, поэтому спешить не будем. Я вам пока свои мысли излагаю, а не проект Постановления, понимайте правильно, — ответил Первый секретарь. — По мере застройки центра новыми домами люди смогут через райжилобмен подбирать себе квартиры ближе к месту работы. В целом наша задача — разгрузить центры городов от автотранспорта.

Райжилобмену, кстати, нужно менять свой стиль работы. Его надо преобразовать в организацию, занимающуюся целенаправленной оптимизацией расселения граждан. Чтобы работники райжилобмена не дожидались, пока гражданин к ним обратится, а сами предлагали, к примеру, при смене работы сменить место жительства, разумеется, без ухудшения жилищных условий. В конце концов, у нас люди постоянно женятся, разводятся, съезжаются, разъезжаются. Логично этот процесс организовать на научной основе.

Сейчас у нас появляются новые виды общественного транспорта — скоростной трамвай, внутригородские электрички (АИ), развивается метрополитен. Пробуем и пригородно-городской воздушный транспорт, хотя пока это экзотика, конечно. Вот внутригородские и пригородно-городские электропоезда стоит развивать активнее, вместе со скоростным трамваем.

— Я знакомился с ленинградским опытом, они там пустили прямо по городу обычные электропоезда ЭР-1 (АИ), — вспомнил Посохин. — Вместимость у них, конечно, хорошая, не сравнишь с трамваем или метро. Обходится такая линия много дешевле метрополитена, раз в десять примерно.

Сейчас в Ленинграде пять радиальных направлений, от основных вокзалов. Ещё они соединили короткой веткой Финляндский и Московский вокзалы, построив новый железнодорожный мост, и проложили по правому берегу Невы пассажирские маршруты до проспекта Обуховской обороны, в дополнение к ветке, что уже работала севернее улицы Савушкина. Причём по большей части обошлись уже имеющимся рельсовым полотном.

Для соединения вокзалов использовали существующие подъездные пути на Чугунной улице, не постеснялись снести часть зданий на левом берегу Невы и провели двойные пути по эстакаде, по уже существующим улицам — Арсенальной, Таврической и Дегтярной, с выходом на Московский вокзал чуть южнее основных платформ. Там у них ходят такие же поезда, как в метро, а по правому берегу пущены полноразмерные электропоезда ЭР-1. (АИ)

Конечно, споров было много, особенно когда пришлось сносить несколько кварталов старой застройки. Но сейчас все довольны, учитывая, что метро в Ленинграде только строится, а ездить надо уже сейчас. Сейчас там обсуждается возможность постройки кольцевой линии электрички, которая свяжет проектируемые новые районы.

(http://pitertransport.livejournal.com/59116.html Некоторые предлагаемые варианты городской электрички для Ленинграда)

В Москве, конечно, такой трюк не пройдёт. Но мы могли бы восстановить пассажирское движение по Московской кольцевой железной дороге, и ещё проложить кольцевую линию вдоль строящейся МКАД, с выходом на внутренние и внешние радиальные направления. Пустить там пока обычные ЭР-1, а в перспективе и скоростные электропоезда.

— Вот это дельно, — одобрил Никита Сергеевич. — Я вот когда с де Голлем недавно общался, он, среди прочего, показывал мне французский проект системы пригородно-городских поездов, которую они собираются начать строить со следующего года. (https://ru.wikipedia.org/wiki/RER). Но французы планируют в черте города пускать эти поезда под землёй, ниже уровня метро, а у нас и так метро очень глубокое. Да и нашу ЭР-1 целиком закопать не получится — уж очень она здоровая.

А вот ленинградский вариант, с поездами метро на эстакадах, мне нравится. На окраинах Москвы эти поезда вполне себе на поверхность выскакивают. Они поменьше шириной, как раз для города. Вполне можно сделать из них современный городской экспресс, который сможет и под землёй бегать, и по земле, и над землёй по эстакадам.

Ещё надо учитывать, что метро в Париже очень старое, куда хуже нашего. По сути, если наше метро продлить в пригороды, и пустить часть поездов в «дальнем» исполнении, то как раз аналог французской системы и получится. Со станциями глубокого залегания под городом, и наземным движением в пригороде. Основная идея — возможность выезда в пригороды на тех поездах, что ходят по городу. Пусть будет два типа поездов — обычное метро и пригородные экспрессы, которые будут проходить, скажем, раз в двадцать или пятнадцать минут, по тем же туннелям, и собирать пассажиров, выезжающих из города.

Для наземных участков сделать дополнительные пантографы на моторных вагонах, всё-таки контактный рельс на открытой местности — небезопасно. В поездах, идущих в пригороды, сиденья надо ставить как в автобусах — в два ряда с обеих сторон. Ну, и морду сделать у головного вагона покруглее, а не таким кирпичом, как сейчас, — усмехнулся Хрущёв. — Поезда перед входом в туннель могут пантографы автоматически опускать, а на открытой местности — поднимать, и запитываться от верхнего контактного провода. Зато можно будет по мере развития города продлять существующие пути всё дальше в пригород.

— Вы имеете в виду — и за будущую кольцевую? Туда же нормальные электрички ходят? — уточнил Ловейко.

— Да, в дополнение к уже имеющимся веткам надо строить дополнительные направления, чтобы в перспективе связать всю Московскую область, а затем и прилегающие области Центрального региона единой сетью железнодорожного сообщения, более густой, чем сейчас. И строить новые города, посёлки и заводы, привязываясь к этой сети, — ответил Первый секретарь. — И ещё, подумайте над новой концепцией пересадочных станций. Надо сделать так, чтобы к одной платформе с одной стороны подходил трамвай, а с другой — электричка или поезд метро. Чтобы пассажиры с сумками-тележками и детскими колясками не лазали по ступенькам и переходам.

— Так это… Никита Сергеич, трамвай намного ниже электрички. Не получится.

— А эстакаду для трамвая вдоль платформы, что, нельзя сделать? — предложил Хрущёв. — Приподнять трамвай, всего на какой-то метр, а то и меньше, зато людям удобно будет. В дополнение к уже существующему трамваю городские электрички — как раз то, что надо.

Ещё подумайте о максимальном использовании существующих подъездных путей к заводам, не только МКЖД. От них можно делать дополнительную ветку, по которой и будет бегать электричка. У нас основные пассажиропотоки — именно из спальных районов к заводам, а к заводам подъездные пути всегда есть. На них и надо завязывать новые маршруты транспорта. Рядом с рельсами для грузовых поездов прокладывать пути для электрички.

— Вот-вот, в Ленинграде так и сделали, — припомнил Посохин. — У них в проекте ещё продлить эту ветку по южной части города, соединить между собой ветки, выходящие с Московского, Балтийского и Варшавского вокзалов. Если затем замкнуть кольцо на западе, скажем, по эстакаде, получится полноценная кольцевая железная дорога. Нам надо второе железнодорожное кольцо или скоростной трамвай вдоль строящейся МКАД проложить. Как раз сейчас не поздно.

— А главное — весь этот проект должен быть не только для Москвы и области. Такие же системы городских электричек будем строить везде, где есть достаточный пассажиропоток. Готовьте проект, будем строить, — решил Хрущёв. — Ещё одна проблема, которую надо решать — расширение предприятий и городов. Даже если оставлять в городах только сборочные производства, вынося производство комплектующих в пригороды и области, резервы площадей для расширения предприятий быстро будут исчерпаны. Люди, что уже живут в городах, в область работать не поедут. Им туда и добираться неудобно, а переезжать из Москвы или Ленинграда, да и вообще из города в область, и вовсе неприемлемо — снижение социального статуса. Квартиру в городе на дом в области у нас менять не принято. Выбить эту пробку в сознании людей будет крайне сложно.

Я бы делал так — микрорайон в шаговой доступности от станции электрички или скоростного трамвая. Затем — зеленый пояс, и дальше — вперемешку городские микрорайоны, пригородная индивидуальная застройка, и промышленные зоны, в шахматном порядке, связанные скоростным трамваем, электричками и автодорогами. Кто захочет городского комфорта — живет в микрорайоне. Кто хочет жить ближе к природе — добро пожаловать в районы с индивидуальной застройкой. Тут вам и сады, и огороды, и никаких ограничений на площадь дома и покупку стройматериалов.

В центре должен оставаться только необходимый минимум объектов — учреждения, музеи, вокзалы, чтобы перевести основные пассажиропотоки с радиальных направлений на кольцевые.

— Таким образом мы снимем проблему перенаселения городов и насыщенности автотранспортом, — резюмировал Косыгин, внимательно прислушивавшийся к беседе Первого секретаря с архитекторами. — Так, товарищи, к сентябрю подготовьте изменения в генеральный план строительства Москвы, учитывающие всё, что мы тут с вами проговаривали.

— Теперь, товарищи, хочу с вами поговорить не о бетоне и планировках, а о людях и организации труда, — сказал Никита Сергеевич. — Я специально пригласил на это совещание очень хорошего специалиста, бригадира строительного треста «Печенганикельстрой», Владислава Пахомовича Серикова. Товарищ Сериков работает на строительстве промышленных объектов Ждановского горно-обогатительного комбината в посёлке Заполярный Мурманской области. Владислав Пахомыч, идите к нам поближе, не стесняйтесь.

Сериков, ещё вполне молодой — ему было около 30, вышел к трибуне и нерешительно остановился, смутившись перспективой выступления перед заслуженными именитыми академиками и руководителями.

До совещания Хрущёв успел немного с ним поговорить. Он попытался «вбросить» бригадиру идею, до которой Сериков и его коллега-строитель Николай Анатольевич Злобин, в «той» истории доходили порядка 15 лет — бригадный подряд.

— Расскажите нам, Владислав Пахомыч, о вашем эксперименте по объединению бригад, — попросил Первый секретарь.

— Да чего там рассказывать-то… — Сериков слегка замялся. — В общем, работало у нас в управлении «Промстрой» семь отдельных бригад. Дела на стройке шли плохо. Мелкие бригады копались на десятках объектов будущего горно-обогатительного комбината и производственной базы, но никак не могли довести начатое до конца. Люди ходили на стройку, чтобы заработать деньги, и не представляли себе, что могут быть и какие-то другие интересы.

И вот, в 58-м году сидели мы с нашим начальником, Пуховым Марком Наумычем, и я ему предложил объединить все бригады в одну, большую — аж 80 человек. Первая такая большая бригада была во всей стране. Ну, может, не в стране, но в Мурманской области — точно первая. Как тогда Пухов согласился — не знаю, от безысходности, наверное…

В зале послышались смешки.

— Выбрали мы совет бригады, — продолжил Сериков. — Надо откровенно признаться: и совет, и общественные организации в бригаде работали плохо. Причиной тому было мое единоначалие. Везде я главный: и в совете, и в профгруппе, даже, помню, еще и председательствовал в постройкоме управления. Учиться было не у кого.

Фактически подрядились мы полностью построить объект — огромный корпус мелкого и среднего дробления — и почти все делали сами: монтаж и кладку, бетонные и плотницкие, кровельные и даже штукатурные работы.

Даже верхолазные работы выполняли сами, на высоте аж 30 метров — ждать приезжих специалистов было некогда, план поторапливал. Снаряжение для работы на высоте сделали сами, предъявили инженеру по ТБ, он одобрил. Леса строить дорого и долго. К колоннам каркаса здания приварили скобы, в скобах закрепляли металлический прут, к нему и привязывались монтажники цепью от предохранительного пояса. Ходили по стене 40-сантиметровой ширины совершенно свободно. Вот так и работаем. Были и конфликты с начальством, было дело — снимал меня Пухов с бригадирства, а бригада отстояла, так и сказали — мы, говорят, тебя не снимали.

От единоначалия мы скоро отказались. Решать все сложные вопросы стали на совете бригады, самые сложные — на общем собрании. Я, как бригадир, теперь над советом власти не имею, я теперь вроде как власть исполнительная, решаю текущие вопросы, а в обсуждениях участвую на общих правах.

— Вы, Владислав Пахомыч, расскажите о том, что мы с вами обсуждали, — попросил Хрущёв.

— Да, был у нас с товарищем Хрущёвым разговор интересный, — покивал Сериков. — Систему перекрёстного премирования мы у себя одними из первых внедрять начали, как только узнали про неё (АИ, см. гл. 02–36). Систему безнарядного планирования товарища Худенко тоже изучали с интересом, прикидывали, как бы её к строительству половчее приспособить. Я об этом товарищу Хрущёву рассказал, а он мне предложил попробовать поработать по-новому, методом бригадного подряда. (см. http://www.ngpedia.ru/id146957p1.html)

— Суть метода в том, — добавил Хрущёв, — что бригада заключает договор с администрацией стройуправления на выполнение строительно-монтажных работ и обязуется выполнить работы в установленный срок с хорошим качеством, а руководство стройки обязано по графику снабжать бригаду конструкциями, заготовками, оборудованием и материалами. Работа ведётся на полном хозрасчёте, планированием работ занимается совет бригады. По окончании работ бригада получает премию из сэкономленных ею средств. То есть, метод бригадного подряда ставит рабочий коллектив в такие условия, когда для достижения своих личных и коллективных целей людям приходится проявлять всю энергию и инициативу, постоянно искать резервы повышения эффективности работы, улучшения её качества и снижения себестоимости.

На выполнение работ методом бригадного подряда заключается договор, к нему прикладываются расчетная ведомость стоимости работ, ведомость расхода материалов, конструкций, полуфабрикатов, расчеты распределения накладных расходов, включаемых в расчетную стоимость работ, и другие документы. Деньги по сумме договора перечисляются на банковский счёт бригады, и дальше совет бригады сам распоряжается ими, без вмешательства руководства стройуправления. Работа строится по тому же принципу, что и в системе Ивана Никифоровича Худенко — каждый несёт свою долю ответственности за общее дело. Надзор за качеством работ и расходованием денег осуществляют Служба жилищного контроля, комиссия Госконтроля и Народный контроль.

Особенность метода бригадного подряда — материальное поощрение рабочих за снижение себестоимости строительства и монтажа по статьям, зависящим от производственной деятельности. Бригада берёт в работу объект и сдаёт его «под ключ». Вот тут как раз начинание товарища Серикова по укрупнению строительных бригад хорошо сработает.

По замыслу, бригадный подряд стимулирует использование индустриальных методов монтажа, способствует совершенствованию организации труда и бережному отношению к материалам, конструкциям и деталям.

Мы с Владиславом Пахомычем основные моменты проговорили, возможность проведения такого эксперимента обсудили, и решили, что провести его надо, — заявил Первый секретарь. — Вам, товарищ Кучеренко, я поручаю обеспечить сопровождение эксперимента на административном уровне, чтобы никто из мелкого и среднего начальства не посмел ставить людям палки в колёса.

— Понял, товарищ Хрущёв. Обеспечим, — председателю Госстроя ничего не оставалось, кроме как «взять под козырёк». — Не пойму только, почему не сделать бригадира председателем совета бригады? Ведь спрос весь с него, а решения принимает совет?

— Вот то-то и оно, что если бригадир в совете бригады верховодит, то ничего и не получается, — ответил Сериков. — Все члены совета только его слушают, своей ответственности не осознают, и предложений дельных от них не дождёшься. Проходили уже. Не работает такой расклад.

— Вы, Владимир Алексеич, прислушайтесь к этому. Товарищ Сериков дело говорит, — поддержал его Хрущёв. — Он не теоретик, он эти истины с лопатой и кайлом в руках постигал. Раз говорит, что не работает, значит, так оно и есть.

— А вас, Владислав Пахомыч, я попрошу об одолжении, — продолжил Первый секретарь. — Напишите, пожалуйста, короткую инструкцию по организации бригадного подряда. Не прямо сейчас, а, скажем, через полгода, когда уже появится первый реальный опыт работы по-новому, и отошлите её почтой, но не в Госстрой, там её бюрократы похоронят, я уверен. Отошлите прямо в Кремль, товарищу Шуйскому, моему помощнику. Я его предупрежу. А уже я её дальше буду проталкивать, с товарищем Косыгиным вместе.

— Понял, Никита Сергеич, напишу, как умею, — ответил Сериков. — Разрешите вернуться на место?

(В итоге В.П. Сериков написал даже не инструкцию, а целую интереснейшую книгу «Договор по совести» http://royallib.com/book/serikov_vladislav/dogovor_po_sovesti.html)

— Да, Владислав Пахомыч, конечно. Мы же не в армии, — улыбнулся Хрущёв. — Садитесь пожалуйста. Я, товарищи, хотел ещё обратить ваше внимание на застройку малых городов и посёлков городского типа. А то мы всё о городах-миллионниках, а жизнь для людей надо делать одинаково комфортной по всей стране. Программа развития малых госпредприятий и кооперативное движение уже создали хорошие условия для выравнивания экономической ситуации между регионами, и строительная отрасль в этом деле — одна из ведущих.

— Давайте, чтобы подогреть интерес директоров этих малых предприятий и коллективов кооперативных артелей, устроим конкурс на лучший дом для индивидуальной и малоэтажной застройки, — предложил Первый секретарь. — Я даже подскажу, где этот конкурс можно провести. В деревне Усово, в Одинцовском районе Московской области. У меня там правительственная дача недалеко, я эти места хорошо знаю, там есть несколько свободных участков, на которых можно расположить район экспериментальной застройки.

Для посёлков городского типа, райцентров и малых городов можно также рекомендовать типовую пятиэтажную застройку, только давайте квартиры в этих домах делать побольше, а то люди ругаются, что «Хрущёв соединил ванну с туалетом, но не успел соединить пол с потолком». Как будто я сам такие квартиры напроектировал! Эстонца вашего как-нибудь вразумите, что 45 сантиметров между раковиной и холодильником на кухне для большинства людей маловато будет. (Пятиэтажные дома первых серий проектировал эстонский архитектор Март Порт, вероятно, мстил таким образом за «оккупацию Прибалтики»)

— Учтём, Никита Сергеич, — заверил Кучеренко.

Принятые на совещании решения начали безотлагательно воплощаться в жизнь. В новых микрорайонах, только недавно застроенных и ещё строящихся, помимо 5- и 9-этажек начали всё чаще подниматься дома по 12–16 этажей, построенные по каркасно-панельной технологии. Жильцы теперь заранее знали, какая квартира будет им выделена, и могли сами заняться её отделкой, или заключить прямой договор на отделочные работы с бригадой строителей, как уже практиковалось с 1958 года (АИ).

Были приняты законы о зонировании застройки, закрепившие уже сложившиеся в архитектурном планировании практики и нормы на общегосударственном законодательном уровне, и вводившие ряд новых требований, например, к устройству выделенных полос для рельсового транспорта, включая трамвай, и велосипедных дорожек, а также регулирующие въезд в исторический центр города личных автомобилей (АИ).

В конце июля 1960 г было принято постановление Совета министров «Об усовершенствовании порядка сдачи объектов жилищного строительства и усилении приёмочного контроля». Согласно этому постановлению, Служба жилищного контроля теперь отдельно принимала жилые дома, и отдельно — придомовые территории. Микрорайон считался сданным полностью только по окончании благоустройства дворов и внутренних проездов в соответствии с первоначальным проектом (АИ).

Основным отличием новых домов от строившихся ранее был значительно возросший уровень базовых стандартов обитаемости. Застройка 40-х, т. н. «сталинки», несмотря на официально провозглашавшееся «равенство», очень сильно различалась по уровню «удобств». В «сталинках», предназначенных для проживания «номенклатуры», обязательно было центральное отопление, холодное и горячее централизованное водоснабжение, отдельная от туалета ванная комната, при этажности выше 5 этажей в здании устанавливался лифт и мусоропроводы.

В то же время, в «сталинских» домах «рабочего» типа, предназначенных для широких слоев населения, обычно отсутствовала ванная комната, санузел состоял из умывальника и унитаза, а мыться жильцам приходилось в общественных банях. Для приготовления пищи использовались плиты на дровах, при наличии ванны горячая вода нагревалась в накопительном водонагревателе, работавшем на угле или дровах. В проектах малоэтажных сталинских домов предусматривались версии с печным отоплением квартир, существовали даже проекты домов без водопровода и канализации, с люфт-клозетами (туалет типа «сортир»). Перекрытия в «сталинках», предназначенных для рабочих, выполнялись деревянными, кроме лестничных клеток в многоэтажных домах и санузлов. В сочетании с применением печей деревянные перекрытия были достаточно пожароопасны.

С 1955 года был задан новый усредненный уровень обеспечения удобствами. В любой «хрущёвке» обязательно имелись центральное отопление, холодное водоснабжение и канализация. Обязательно устанавливалась ванна. В большинстве проектов 1955–1965 гг ванная комната была совмещена с туалетом. Процесс газификации городов позволил обеспечить кухни газовыми плитами. В случае отсутствия газоснабжения на кухне хрущёвки устанавливалась дровяная кухонная плита, при наличии мощных электросетей — электрическая плита.

Горячее водоснабжение в больших городах было централизованным, хотя в малых и периферийных часто отсутствовало. В этом случае в квартирах устанавливались газовые колонки, обычно на кухне. При отсутствии газификации использовались дровяные водонагреватели. Перекрытия в новых домах были негорючие, так как выполнялись из железобетонных плит промышленного изготовления. Это заметно повышало пожарную безопасность. Лифт в домах высотой до 5 этажей не устанавливался, в соответствии с требованиями стандартов лифт считался обязательным в домах высотой 6 и более этажей. Некоторые серии и модификации домов оснащались мусоропроводом.

Летом 1960 года было проведено значительное расширение территории Москвы. Официальной границей города теперь считалась строящаяся Московская кольцевая автодорога.

Площадь столицы увеличилась в 2,5 раза. Расширение было неравномерным. На востоке столицы, в Первомайском районе, где границей города была 16-я Парковая улица, Москва до новой границы продвинулась всего на 800 метров. На многих участках на юге и севере расширение достигало 12–14 километров. В территорию столицы в качестве новых районов было официально включено множество бывших пригородных населенных пунктов, в том числе пять городов — Тушино, Люблино, Кунцево, Перово и Бабушкин, более 10 рабочих посёлков, свыше 70 сёл и деревень, большая часть «Лосиного острова» и Битцевский парк, а форма столицы приблизилась к правильному эллипсу. Впрочем, жизнь новых москвичей стала меняться отнюдь не сразу. Более чем на 20 лет стали возможными почтовые адреса, вроде: г. Москва, деревня Сабурово.

10 дней с 10 по 20 июня Хрущёв провёл в поездке по стране с американским президентом. (АИ, в реальной истории с 8 по 18 июня Н.С. Хрущёв был в Пицунде, готовился к выступлению на съезде Румынской коммунистической партии).

Во время поездки с Эйзенхауэром по стране Никита Сергеевич смог своими глазами посмотреть и сравнить, что сделано за прошедшие 5 лет для улучшения жизни людей в разных городах Советского Союза. Он отметил и явные успехи, и недостатки. Там, где местное руководство не ленилось, подходило к своей работе ответственно, дела обычно шли хорошо. Хрущёв взял на заметку некоторое отставание сибирских городов — на примере Иркутска, где реконструкция центральных районов только разворачивалась.

В Москву он вернулся 21 июня. В аэропорту Внуково его встречал, вместе с членами Президиума ЦК, главный конструктор ОКБ-153 Олег Константинович Антонов, он пригласил Первого секретаря осмотреть новый пассажирский самолёт для местных авиалиний Ан-24. Самолёт Хрущёв одобрил, но обстоятельно заниматься авиацией в этот день у него времени не было.

В его отсутствие с подачи министра финансов Арсения Григорьевича Зверева и неожиданно поддержавшего его Анастаса Ивановича Микояна был подготовлен проект постановления «О передаче предприятий промысловой кооперации в управление местных органов исполнительной власти.» (В реальной истории постановление «О передаче предприятий промысловой кооперации в систему совнархозов» было принято 26 июня 1960 г). Зверев точил рашпиль на промкооперацию уже давно. Хрущёв отбивал его поползновения в мае 1956-го года, затем летом 1957-го, третью попытку «национализировать» промкооперацию Зверев предпринял в апреле 1959-го.

(Все факты и цифры по https://m.cyberleninka.ru/article/n/ogosudarstvlenie-promyslovoy-kooperatsii-v-sssr-vo-vtoroy-polovine-1950-h-gg-prichiny-i-posledstviya События за минимальными исключениями описываются так, как происходило в реальной истории)

Взаимоотношения промысловой системы с бюджетом строились следующим образом: около 60 % всех денежных поступлений изымалось в государственную казну в виде налога с оборота, подоходного налога, налога на строения и земельной ренты. Получателями двух последних платежей являлись исполкомы местных советов. Оставшаяся часть, принятая за 100 %, распределялась по нормативам, согласованным между СМ РСФСР и РПС.

(В исследуемый период статьи расходов выглядели так: 48 % — в основной фонд артелей, 20 % — в централизованный фонд долгосрочного кредитования (ФДК), 6 % — на физкультурно-спортивную работу, 5 % — в фонд улучшения быта, 1 % — в фонд премирования и 20 % — распределение среди членов товариществ.)

В возможности использовать собственную прибыль заключалось главное преимущество промкооперации по сравнению с госпредприятиями, где без санкции высокого начальства нельзя было потратить ни рубля.

Средства ФДК к середине 1950-х исчислялись огромной суммой в 6,5 миллиардов рублей. После принятия в 1954-м закона «О кооперации», давшего «зелёный свет» для развития кооперативов и артелей, к 1960-му году эта сумма удвоилась (АИ). Деньги хранились в Торгбанке — Всесоюзном банке финансирования капитального строительства торговых и кооперативных предприятий. Оборотные средства и амортизационные отчисления аккумулировались в Госбанке СССР.

(По показателям одного только Челябинского облпромсовета в 1958 г. по сравнению с предыдущим годом валовое производство увеличилось на 26 %, численность рабочих — на 17 %, средняя выработка на 1 занятого — на 6 %, прибыль — почти на 30 % при снижении себестоимости на 3,1 %. Из 74 артелей осталось всего 3 убыточных. Локомотивами роста стали такие отрасли, как мебельная (140 %), бумажно-полиграфическая (158 %), художественная (179 %), культтоварная (157 %), ремонтно-бытовая (121 %). Из 41 наименования планируемого ассортимента задание было выполнено по 30.)

В системе кооперации плодотворно работали рационализаторы: 158 внедренных рацпредложений обеспечили экономию 523,2 тыс. руб. Нашли применение новые технологические решения, связанные с переходом «на поток» при изготовлении мебели и пошиве верхней одежды. Было освоено 53 новых вида изделий, среди них: люстры, комоды, ковры, оконная фурнитура, сложный садовый инвентарь, модные модели костюмов и туфель, детские игрушки. Практически прекратились рекламации от торгующих организаций. (Реальная история, не АИ см. https://m.cyberleninka.ru/article/n/ogosudarstvlenie-promyslovoy-kooperatsii-v-sssr-vo-vtoroy-polovine-1950-h-gg-prichiny-i-posledstviya)

Своими несомненными успехами промкооперация раздражала многих государственных чиновников, невольно провоцируя их на окончательный реванш. Претензии Минфина к артельщикам министр А. Г. Зверев представил ЦК КПСС и Совету Министров РСФСР. По его мнению, промкооперация утратила социальную базу для развития, поскольку необобществленных кустарей в стране больше не осталось; работая на государственных фондах, недостаточно использовала местное сырье; неудовлетворительно обслуживала население бытовым ремонтом; получала сверхприбыль, которую распределяла нерационально; олицетворяла собой противоречие между общенародным характером собственности и групповым ее использованием. Лекарство от этих бед виделось ему в окончательном упразднении производственных кооперативов и передаче их имущества в ведение государственных органов. Проекты соответствующих постановлений прилагались.

(Не выдумка, см. https://m.cyberleninka.ru/article/n/ogosudarstvlenie-promyslovoy-kooperatsii-v-sssr-vo-vtoroy-polovine-1950-h-gg-prichiny-i-posledstviya)

Министру явно не давали покоя неподконтрольные ему миллиарды на счетах кооперации. Как любой финансист, каждый рубль, проходящий мимо него, он воспринимал как личное оскорбление.

Атаку Зверева отбил тогда председатель Российского промыслового совета — уставной общественной организации, осуществлявшей хозяйственное руководство артелями, Авраамий Павлович Заговельев. В своём письме в Совет Министров РСФСР и ЦК КПСС он убедительно доказал необоснованность нападок Минфина.

По приведённым в письме председателя РПС данным Центрального статистического управления за два последних года в промысловые товарищества были трудоустроены 508 тысяч человек и, тем не менее, свыше 50 % всех работ по индивидуальному пошиву и ремонту одежды и обуви по-прежнему осуществлялось некооперированными кустарями-частниками. В 1958 г. продукция артелей, произведённая из местного и вторичного сырья, отходов крупных заводов в валовом выражении составила 6 миллиардов! рублей или 35 %. Кроме того, до 20 % объема выпуска промысловые товарищества выработали из собственных материалов, поставляемых в порядке межобластного внутрисистемного снабжения. При ликвидации кооперативных предприятий эти сложные схемы неизбежно нарушились бы.

Его доводы поддержал союзный Госплан, добавив, что в промкооперации сосредоточено свыше 50 тысяч мелких цехов и мастерских, в том числе на селе, в которых, наряду со здоровыми людьми, трудятся 275 тысяч инвалидов и пенсионеров, 92 тысячи надомников. В результате еще одна попытка Минфина покончить с «неправильным» укладом завершилась неудачей. Бюро ЦК КПСС по РСФСР и Совмин России в апреле 1959 г. отказали Министерству финансов СССР в просьбе о преобразовании промкооперации. (Там же)

В документах внеочередного XXI съезда был виден умеренно-прагматичный подход партии к развитию промкооперации. В контрольных цифрах развития народного хозяйства страны появился новый раздел «Производство предметов домашнего обихода». Там говорилось, что «значительная роль в деле дальнейшего увеличения производства предметов народного потребления и улучшения бытового обслуживания населения принадлежит предприятиям местной и кооперативной промышленности. Они должны шире использовать местные источники сырья, совершенствовать технику и технологию производства, за счет чего резко улучшить ассортимент и качество товаров.» (Там же)

В постановлении ЦК КПСС и СМ СССР № 245 от 6 марта 1959 г. «О мерах по улучшению бытового обслуживания населения» признавалось, что во многих городах и рабочих поселках сеть кооперативных предприятий недостаточна, и даже в крупных селах, удаленных от райцентров, нет никаких ремонтных, пошивочных мастерских и парикмахерских. За 1959–1961 гг. предполагалось увеличить количество предприятий, предоставляющих бытовые услуги. Артелям разрешили выкупать арендуемые ими здания, получать кредиты в Сельхозбанке с единовременными затратами до 800 тысяч рублей на срок 1–6 лет под строительство пунктов бытового обслуживания, а также приобретать в розницу-инструменты, запчасти, нитки, подкладочную ткань, пуговицы, лаки, краски и другие материалы. Ожидалось, что товарищества в массовом порядке будут готовить кадры швейников, обувщиков, мебельщиков, металлистов и широко привлекать к работе надомников.

Постановление отличалось взвешенностью, подчеркнутым дистанцированием от идеологизированных формулировок, и отвечало актуальным задачам совершенствования социальной инфраструктуры. В стране требовалось срочно улучшать сервис сложной бытовой техники, например, холодильников, стиральных машин, мотоциклов, личных автомобилей, которых в пользовании у граждан становилось все больше. (Реальная история, см. там же)

В 1960-м министерство финансов предприняло очередную попытку в отсутствие Первого секретаря. Предложение Минфина совершенно неожиданно поддержал Микоян, которому, похоже, просто надоело выслушивать нападки на промкооперацию.

(На одном из партийных совещаний зашел разговор об отдельных недостатках в деятельности артелей. Слово взял Микоян и устало предложил: «А давайте совсем их ликвидируем». Предложение было сразу принято. Для промысловиков это явилось полнейшей неожиданностью, о чем свидетельствует такой факт: в планово-экономическом управлении Роспромсовета в 1960 г. были составлены расчетные таблицы проектировок по валовой продукции на период 1960–1980 гг. https://m.cyberleninka.ru/article/n/ogosudarstvlenie-promyslovoy-kooperatsii-v-sssr-vo-vtoroy-polovine-1950-h-gg-prichiny-i-posledstviya)

Вернувшись в Москву, Хрущёв обнаружил разгоревшийся в ЦК нешуточный конфликт. Микояна и Зверева, вылезших с проектом постановления, одёрнули Косыгин, Мазуров, Байбаков и Сабуров, высказали своё негативное мнение академики Келдыш и Лебедев, но Зверев, приглашённый на заседание, пытался и так и этак продавить свою позицию. Его поддерживал идеологический отдел ЦК КПСС, настаивавший что, согласно теории, более «низкая», кооперативная, форма собственности обязана преобразовываться в более «высокую» — государственно-общественную. «Идеологам» противостояли недавно назначенные руководители Института марксизма-ленинизма — Иван Антонович Ефремов и Виктор Георгиевич Афанасьев. Они в это время, вместе с коллективом экономистов, готовили новую программу КПСС, хорошо разобрались в экономической ситуации в стране и понимали всю пагубность предложений Минфина.

Выслушав выступления за и против кооперации, Никита Сергеевич покачал головой и сказал:

— Съезд партии в 59-м году однозначно высказался за развитие промкооперации. Обсуждать тут нечего. К полному преобразованию собственности в государственно-общественную наше народное хозяйство пока не готово.

Кооперативы, артели и малые госпредприятия сейчас «затыкают дыры», неизбежные в плановой экономике, нацеленной на осуществление крупных народно-хозяйственных проектов. Даже когда у нас в полную силу заработает ОГАС, а это случится не ранее, чем появятся электронные носители информации достаточной ёмкости, кооперативы и артели ещё долго будут оставаться актуальными.

Стоит только сейчас передать трудовые коллективы артелей и кооперативов в управление чиновников из разных там главков, и считайте, что дело Ленина погублено. Не сразу, конечно, но пойдёт постепенная деградация товаров народного потребления, снижение их количества и доступности, уровня сервиса, люди начнут разбегаться, народное хозяйство будет постепенно терять темп развития. В результате тот разгон, что взяла страна за последние лет пять, очень быстро выдохнется. А в современном мире надо очень быстро бежать, только чтобы оставаться на месте.

Не забывайте, что СССР находится в капиталистическом окружении, и выступает на мировом рынке в роли суперкорпорации, борющейся за его долю, и постоянное её расширение. Любое решение, направленное против промкооперации и потребкооперации, против системы малых госпредприятий, следует рассматривать как вредительское.

С этими словами он демонстративно разорвал проект постановления и выбросил в корзину для бумаг. После такого выступления Первого секретаря «инициативники» надолго оставили попытки похоронить кооперацию.

(Из С.Н. Хрущёв «Реформатор»: «Отец судьбой кооперации, к сожалению, не заинтересовался, после скандала с американским самолетом-шпионом, демонстративным разрывом с президентом Эйзенхауэром его поглотила организация в ООН, в Нью-Йорке, встречи глав государств мира. Он чуть ли не еженедельно выступал на эту тему, обменивался посланиями с премьер-министрами и президентами. Во всей этой горячке «рядовое» постановление о кооперации его внимания не привлекло. Осведомившись, все ли завизировали проект, отец, не вникая в суть, подписал его и за ЦК, и за Совмин.»

В АИ нет совмещения должностей Первого секретаря ЦК и Председателя Совета министров, поэтому такая ситуация не могла бы возникнуть в принципе.)

Однако, сами попытки Зверева уничтожить кооперацию навели Первого секретаря на мысль, что далеко не все в правительстве поддерживают проводимый им курс реформ, а идеологический отдел ЦК и верхние эшелоны партаппарата в некоторых случаях ведут себя как троянский конь.

Он переговорил с Косыгиным, изложив ему свои опасения. Алексей Николаевич инициативу Первого секретаря поддержал. В конце июня министр финансов Зверев был отправлен на пенсию. Его пост занял Василий Фёдорович Гарбузов.

(В реальной истории Зверев подал в отставку в мае 1960 г., выразив несогласие с планировавшейся денежной реформой 1961 года и был освобождён от должности 16 мая. В АИ реформы в том же виде не будет, поэтому вполне вероятно, что в мае он в отставку не подаст. Неоднократные попытки Зверева ликвидировать кооперацию задокументированы. https://m.cyberleninka.ru/article/n/ogosudarstvlenie-promyslovoy-kooperatsii-v-sssr-vo-vtoroy-polovine-1950-h-gg-prichiny-i-posledstviya)

Едва успев разобраться с накопившимися делами в Москве, Хрущёв улетел в Бухарест, где пробыл до 27 июня.

С 30 июня по 8 июля он был с визитом в Австрии, там он ознакомился с новыми достижениями металлургических технологий.

4 июля советская делегация посетила металлургический комбинат компании «Фест» вблизи города Линца. Хрущёв специально попросил об этом канцлера Австрии Юлиуса Рааба, с которым у Никиты Сергеевича установились почти приятельские отношения.

В 1956-м году академик Иван Павлович Бардин опубликовал в «Известиях» статью об австрийском изобретении, внедрённом на Днепропетровском металлургическом заводе — конвертере с кислородным дутьём. Генри Бессемер изобрёл конвертер сто лет назад, в 1856 году. Его идеей было «выжигать» избыточный углерод из чугуна, продувая через расплав воздух. Сталь при этом получалась быстро, примерно за 40 минут, вместо 6–8 часов плавки в мартеновской печи, но качество стали было низкое. Мартеновский способ позволял получать сталь заданного качества.

В 30-х, когда в Европе появились способы получения больших количеств кислорода, были проведены эксперименты про продуванию конвертера чистым кислородом, с одновременной добавкой в расплав веществ, выводящих серу, фосфор и другие вредные примеси. У нас до войны кислород в больших количествах получать ещё не умели.

С развитием ракетной техники, в результате работ академика Капицы в 1946 году было налажено производство кислорода, и появилась возможность выплавлять сталь кислородно-конвертерным методом. В Днепропетровске существовавший конвертерный цех переоборудовали на кислородное дутьё. В 1957 году был пущен новый кислородно-конвертерный цех на Криворожстали.

В Австрии Никита Сергеевич хотел сравнить, есть ли разница между австрийским методом кислородно-конвертерной выплавки, и применявшимся у нас. Для этого он включил в состав делегации нескольких металлургов. К сожалению, сам Иван Павлович Бардин, на которого он рассчитывал в начале подготовки визита, 7 января 1960 года неожиданно скончался от остановки сердца.

Министр металлургической промышленности Александр Григорьевич Шереметьев подтвердил, что используемая австрийцами технология принципиальных отличий от советской не имеет. Недавно появившаяся технология прямого восстановления железа, с вакуумной очисткой, тоже активно внедрялась. Но кислородно-конвертерный способ позволял модернизировать уже существующие производства и получать качественную сталь в больших количествах и быстро.

— Осваивать кислородное дутьё надо, Никита Сергеич, — убеждал Первого секретаря Шереметьев. — Нельзя зацикливаться на какой-то одной технологии, желательно развивать несколько направлений. Каждое из них имеет свои плюсы и минусы.

По возвращении из Австрии Хрущёв поручил Косыгину совместно с Госпланом разработать программу технического переоснащения существующих металлургических заводов, используя, в том числе, и кислородно-конвертерную технологию.

(Такая работа проводилась реально, в 1966 году на Новолипецком металлургическом заводе был введён в строй кислородно-конвертерный цех с непрерывной разливкой стали, а в 1975 г — ещё один кислородно-конвертерный цех с производительностью 4 миллиона тонн в год)

Помимо архитектуры для жилищного строительства в этот период модернизировали и развивали в том числе и промышленную застройку. Промышленная архитектура весьма своеобразна. В конце 19-го — начале 20-го века заводские цеха представляли собой угрюмые здания из красного кирпича, часто «украшенные» арками и карнизами, от чего они становились дороже, но не красивее. У этих зданий часто делали огромные застеклённые окна, и даже «световые фонари» на крыше, для экономии на освещении. Но эти окна никто никогда не мыл, поэтому свет они пропускали весьма условно.

(Из личных впечатлений от нескольких старых заводов, где работал сам или бывал в местных командировках)

По мере развития строительных технологий появилась возможность улучшить внешний вид и «обитаемость» даже промышленных зданий, но необходимость модернизации уже существующих заводов при ограниченности площади для застройки приводила к тому, что новые цеха строили на месте сносимых старых, на тех же площадках, уже зажатых со всех сторон городской застройкой. Поэтому приходилось строить цеха в несколько этажей, затаскивая станки на второй, а то и третий этаж, а выше располагая конструкторские и технологические службы.

Побывав в 1959-м году в США, Хрущёв «привёз» оттуда впечатления от американских заводов. За океаном промышленные здания строили не выше пары этажей. Они расползались в ширину, занимая большую площадь, зато всё тяжёлое оборудование размещалось только на первом этаже. Окон в них не делали, освещение было только искусственное, вентиляция — принудительная.

Большинство отечественных руководителей промышленности сочли американскую технологию для нас неприемлемой и даже вредной. Нашлись и те, кто американский стиль застройки оценил, просчитал выгоды и понял преимущества. Без спора не обошлось, причем «третейским судьёй», как часто бывало, выбрали Первого секретаря ЦК.

Хрущёв предложил построить пару экспериментальных цехов по американскому образцу, тем более, что вопрос надо было решать незамедлительно. По программе развития Нечерноземья в небольших городах предстояло построить несколько тысяч малых госпредприятий. Строительство по старым технологиям в таких масштабах обошлось бы слишком дорого. На первых порах под цеха передавали различные пустующие или неэффективно используемые помещения, но все понимали, что они скоро закончатся.

В 1960-м в Москве заложили два приземистых фабричных здания — одно под текстильную фабрику, второе — под производство электроники. Первый секретарь несколько раз ездил туда, осматривал стройку. Новая фабричная застройка ему в целом понравилась — всё под одной крышей, не надо детали возить из здания в здание, к тому же строительство завода обошлось почти вдвое дешевле. (Реальная история, см. С.Н. Хрущёв «Реформатор»)

Смутил только мертвенный свет ртутных ламп. Осмотревшись, Никита Сергеевич показал на сияющие над станками фонари:

— Что ж вы свет-то сделали как в морге? Нельзя было, что ли, повесить лампы с тёплым спектром, или как там они называются? А вообще, вот нам тут недавно один товарищ из Киева световоды показывал. Очень хорошая идея, но не как замена лампам, а как дополнение. Свяжитесь с ним, и примените в своих проектах. А этот кошмар переделайте. Тут люди по 8 часов работать будут.

Так световоды Геннадия Борисовича Бухмана прописались на крышах и под потолками цехов и прочих заводских строений по всей стране (АИ).

В Москве в начале июля снесли знаменитую Таганскую тюрьму. На её месте устроили сквер, вокруг вскоре поднялся новый жилой район. Снос тюрьмы стал для москвичей символом прощания с прошлым. Никто не опасался, что раз стало на одну тюрьму меньше, камеры в других еще более переполнятся. Новая политика социалистического общества в отношении уголовников была более чем сурова (АИ, см. 03–19), на содержание рецидивистов общество больше ресурсов не тратило, и все об этом знали. Тем же, кто «случайно оступился», общество помогало вернуться на путь честной жизни. Трудовой коллектив мог взять «на поруки» бывшего «зека», если тот усердной работой и соблюдением дисциплины и норм социалистического общежития доказывал своё раскаяние и желание стать полноценным гражданином страны.

В поддержку был принят закон «О мерах по социальной интеграции лиц, освобождающихся из мест заключения». По этому закону, если осуждённый в период отбытия наказания честным трудом доказал своё раскаяние и готовность вернуться в общество в качестве его полезного члена, ему мог быть смягчён режим, и даже несколько уменьшен срок заключения. (АИ)

После освобождения ему выдавалась справка, в которой, среди прочего, указывалось, может ли он претендовать на помощь по социальной программе реабилитации и интеграции. Такая справка, согласно закону, давала её подателю возможность трудоустройства на различные предприятия, кроме оборонных, в приоритетном порядке. Чтобы такие справки не покупали за деньги, их выдавали по решению комиссии, учитывавшей все обстоятельства содержания в заключении — поведение, выполнение норм, соблюдение трудовой дисциплины. Если вышедший из мест заключения трудоустраивался по подобной справке, но затем допускал нарушения трудовой дисциплины или правонарушения, каждый подобный случай тщательно расследовали, выясняя, правомерно ли была выдана справка. В случае выявления нарушений члены комиссии несли персональную ответственность, так же, как, например, судьи или следователи. Наказания были прописаны в законе, и могли быть различными, вплоть до отстранения от должности, при тяжких последствиях. Если же освободившийся каким-либо образом отличался, проявлял героизм, например, при спасении людей, и в дальнейшем подтверждал своё раскаяние своим поведением, судимость с него могла быть снята. (АИ) (АИ).

Таким образом, общество в искоренении преступности сочетало «кнут» с «пряником». Теперь люди не сомневались, что преступность рано или поздно сойдёт на нет, исчезнет, а тюрьмы через несколько десятков лет будут разобраны за ненадобностью. Поэтому, в отличие от жилья, новые тюрьмы в Советском Союзе не строили. «Страна лагерей» постепенно превращалась в правовое государство.

Обсуждение и принятие закона «О порядке признания зданий и сооружений памятниками истории и архитектуры» продолжалось около года и надолго отвлекло на себя внимание разного рода «творческой интеллигенции». О разработке закона Никита Сергеевич объявил 15 июля 1960 года. В этот день он пригласил для встречи весь цвет советской «творческой интеллигенции» — писателей, поэтов, художников, скульпторов.

Перед встречей Хрущёв получил секретную записку председателя КГБ «О настроениях советской интеллигенции». (В реальной истории записку писал Шелепин, в АИ — Серов)

Серов в записке отмечал, что писатели и прочие деятели культуры, «которые ещё в недавнем прошлом отличались своим недоверием к проводимым мероприятиям», сейчас мыслят более позитивно. Он перечислил отзывы на публикацию в апреле поэмы Твардовского «За далью — даль», как благоприятные — кинорежиссера Романа Кармена, поэта Семена Кирсанова и ещё кое-кого, так и отрицательные. Писатель Евгений Поповский высказался, что поэма «вызывает отвращение», потому что «по Твардовскому получается, что будто бы все дело в некоторых личных чертах и особенностях характера Сталина, а не в системе, которая допускает возможность ничем не ограничивать произвол в обращении с народом». Своим «иезуитством» поэма не понравилась и писателю Константину Паустовскому.

Это был сигнал, свидетельствующий о естественном, но опасном расслоении в обществе на реформаторов, сторонников постепенных мирных изменений, и революционеров, призывающих к смене всего и немедленно, не задумывающихся: что потом?

Прочитав записку Серова, Никита Сергеевич пожал плечами:

— Твардовского вся страна знает, а кто такой этот Поповский? Что он написал? Кто о нём вообще слышал? Пауки в банке, б. дь, гадюшник ещё почище, чем в аппарате ЦК.

— Не принижай их достоинство, — ухмыльнулся Серов. — Союз писателей давно уже стал полноценным серпентарием.

Первоначально Хрущёв планировал собрать гостей 17 июля в Семёновском, на бывшей даче Сталина. Но в планы Первого секретаря вмешались события в Конго. На 22-е июля был запланирован протокольный визит в Бельгию, дел было невпроворот, поэтому Хрущёв решил совместить два мероприятия и пригласил «творцов» покататься на теплоходе на подводных крыльях.

Сам он приехал на эту встречу, чтобы поближе познакомиться с новым творением конструктора Ростислава Алексеева — «Метеором» на подводных крыльях. Это судно, более крупное чем «Ракета», прошло ходовые испытания в с 1 по 17 ноября 1959 года, и сейчас готовилось к серийному производству. На смотр достижений Никита Сергеевич взял своего сына Сергея, с семьёй. Здесь же был министр судостроительной промышленности Борис Евстафьевич Бутома и члены Президиума ЦК.

С погодой повезло, день был солнечный, теплый, безветренный. До пристани на берегу реки доехали на машинах, затем разместились на палубе теплохода и вышли на фарватер. Алексеев устроил не просто показ, а настоящее представление. «Ракеты», почти не касаясь воды, пролетали перед зрителями, затем замедляли ход, плюхались в реку и снова разгонялись, вставая на крылья. Вслед за «Ракетами», совсем рядом с теплоходом пронесся казавшийся рядом с ними огромным «Метеор».

Главный конструктор Алексеев, стоя рядом с Хрущёвым, давал пояснения. Никита Сергеевич был в полном восторге от скоростных кораблей. Он уже успел попутешествовать на «Ракете» по рекам страны вместе с президентом Эйзенхауэром (АИ), но сейчас, слушая пояснения Алексеева и любуясь «Метеором», он влюбился в стремительные корабли на подводных крыльях ещё больше.

— Надо обязательно сделать морскую версию «Метеора», греки у нас такие суда с руками оторвут, да и не только греки, — убеждал он Алексеева. — Ещё очень нужен небольшой быстроходный мелкосидящий теплоход, для работы на малых реках, такое судно сможет обеспечить транспортную связность в районах с неразвитой дорожной сетью, не оборудованных причалами. Можете сделать такой теплоход, товарищ Алексеев?

(Имеется в виду функциональный аналог глиссирующего теплохода «Заря» https://ru.wikipedia.org/wiki/Заря_(тип_речных_судов) желательно, конечно, без его очевидных недостатков. Теплоходы «Заря» выпускались серийно с 1964 года и произвели настоящую транспортную революцию в районах Сибири, Урала, Дальнего Востока и Северо-Запада СССР)

— Сделаем, Никита Сергеич, — заверил Алексеев. — Морской вариант «Метеора» у нас уже разрабатывается. Для Греции и в других прибрежных водах можно и «Метеор» эксплуатировать, он хоть и проектировался как речное судно, но достаточно крупный, чтобы справляться с небольшим волнением.

(Морская версия «Метеора» называлась «Комета», в реальной истории она появилась в 1961 году и пошла в серию в 1964-м. В Греции между островами и во Вьетнаме вдоль побережья ходили обычные «Метеоры»)

— Вот и хорошо, — Хрущёв вырвал листок из блокнота и написал несколько цифр. — Это мой прямой телефон, если будет необходимость — звоните, помогу всем, чем смогу.

С этими словами Никита Сергеевич шутливо ткнул пальцем в живот стоявшего рядом министра судостроения Бутому. Его Первый секретарь хорошо знал и уважал. Бутома расплылся в улыбке и согласно закивал головой, как бы заверяя, что надобности у Алексеева звонить Хрущёву не возникнет. (Сцена — по воспоминаниям С.Н. Хрущёва)

В ходе беседы с писателями и художниками выступили писатели Константин Федин, Александр Корнейчук, Илья Эренбург, Леонид Соболев, после писателей выступали Анастас Микоян, Екатерина Фурцева, Хрущёв, кинорежиссер Бондарчук, украинский поэт Максим Рыльский, член ЦК Аверкий Аристов, композитор Дмитрий Шостакович, и ещё многие другие. Выступления были короткие, на разные темы, каждый говорил о своём и, в целом, ни о чем, но общая атмосфера встречи была очень дружественная. Хрущёв понимал значение интеллигенции, и старался перетянуть её на свою сторону.

Завершая официальную часть встречи, Никита Сергеевич сказал:

— Я, товарищи, не зря собрал вас здесь, на, казалось бы, техническом мероприятии — показе новых советских судов на подводных крыльях. Мы с вами вместе полюбовались этими замечательными, красивейшими творениями товарища Алексеева, летающими над волнами как белые лебеди. А знаете ли вы, что эти суда наша страна экспортирует в США, Канаду, Великобританию, Западную Германию, Финляндию, Венгрию, Чехословакию, Болгарию, Польшу, Румынию, Китай? Ведутся переговоры о поставках во Францию, Индонезию и Индию. Это я вам сообщаю специально для тех товарищей, которые думают, что Советский Союз ничего конкурентоспособного на мировом рынке произвести не может. Знаю, что среди вас такие есть.

Понимаю, что одним или несколькими фактами я ваших выношенных за всю жизнь убеждений изменить не смогу, да и стараться не стану. Но попытаюсь всё же заронить в вашу антисоветскую картину мира позитивное сомнение. Хотелось бы, чтобы вы всё же замечали происходящие вокруг вас перемены к лучшему и отражали их в ваших произведениях.

Упоминание «антисоветской картины мира» заставило некоторых присутствующих зябко вздрогнуть — ещё 8 лет назад после такого заявления любого из них прямо после встречи могли «упаковать на четвертак», сейчас же Первый секретарь ЦК никому даже завуалированно не грозил, а приводил убедительные логические доводы.

По окончании официальной части началось свободное общение. Гостей на теплоходе было много. Скульптор Эрнст Неизвестный беседовал с руководителем студии «Новая реальность» Элием Белютиным:

— Странные нынче дела творятся, Элий Михалыч…

— А именно?

— Ну… вы же знаете, что я вниманием властей никогда избалован не был. А тут вдруг повалили один за другим заказы с периферии — из Воронежа, Ростова-на-Дону, Тамбова, Саратова, Ярославля… Правда, заказы какие-то несерьёзные. Но оплачиваются неплохо.

— Что значит — «несерьёзные»?

— Да вот, в Ростове попросили жабу бронзовую на площади поставить. В Тамбове волка заказали. В Ярославле — медведя.

— Ну, медведь в Ярославле, как я помню, даже на гербе присутствовал, — припомнил Белютин. — Да и тамбовский волк у народа на слуху…

— Да с Ярославлем-то как раз понятно. Но жаба в Ростове? Из Воронежа заказ пришёл — на белочку. В Саратове на гербе осетры, а заказали почему-то кота? Вот в Брянске заказали выхухоль — это ещё как-то понятно, она там водится.

— Недавно новый закон приняли, насчёт благоустройства придомовых территорий и общественных мест. Может, с этим как-то связано?

— Может быть… — Неизвестный пожал плечами. — Но почему-то скульптуры в Ростове, Воронеже, Саратове и Тамбове должны быть ориентированы определённым образом по сторонам света, это в заказах особо оговорено. В ярославском заказе такого условия нет.

Около них вдруг остановился молодой грузин:

— Прошу прощения… Я случайно услышал ваш разговор… Мне тут тоже буквально месяц назад очень странный заказ пришёл. При том, что я, в общем-то, не профессиональный скульптор, работаю художником-архитектором в Институте истории, археологии и этнографии Академии наук Грузии, хотя и скульптурные работы у меня есть. Я и в Москве в общем, случайно оказался, приехал этот заказ утверждать, а тут мне вдруг приглашение на эту встречу предложили.

— А что вам заказали? — поинтересовался Неизвестный.

— Песца… ну, полярная лисичка такая… Но какого!

— То есть?

— Приехал ко мне председатель урюпинского потребсоюза, — поведал грузин. — Рассказал, как на духу — проворовался он по-крупному, хотел себе кирпичный дом построить, большой. Цемент уже закупил, и тут прихватило его ОБХСС.

— Ну, запросто, чего в этом такого? Финал закономерен. Песец с чёрной меткой пришёл?

— Ну да… Но… следователь ему поставил совершенно неожиданное условие: если не хочешь сесть, говорит, езжай к такому-то художнику-скульптору — ко мне, то есть, и закажи ему для своего города скульптуру песца, из того цемента, что ты на ворованные деньги купил. И эскиз дал. Что интересно, тоже с ориентацией по сторонам света.

— Гм… Странно, конечно, но на фоне прочих подобных заказов — не особенно, — заметил Белютин.

— Да, если бы не размер! — продолжал грузин загадочным шёпотом. — Статуя, конечно, будет полая, для экономии цемента, но всё равно, песец высотой 15 метров — это, знаете ли, работа далеко не рядовая.

Белютин и Неизвестный едва не подавились:

— Сколько метров?

— Пятнадцать!

— Охренеть… — произнёс Неизвестный.

— Скажите, молодой человек, а как вас зовут? — поинтересовался Белютин, справившись с удивлением. — Мне кажется, мы о вас ещё услышим…

— Церетели, Зураб, — ответил грузин.

12 июля открыл свои двери для детей со всего Союза новый пионерский лагерь «Орлёнок» на Черноморском побережье Кавказа. Смена в 1960 году была только одна, зато на полтора месяца — до конца августа. Хрущёв планировал посетить детскую здравницу, но дела закрутили его, и визит пришлось отложить. Зато другой новый объект семейного отдыха он пропустить не мог. 16 июля, в субботу, в Москве открылся первый в СССР аквапарк. Его построили на месте фундамента непостроенного Дворца Советов, частично использовав уже готовый котлован. (АИ, описание аквапарка см. гл. 03–20).

Никита Сергеевич выступил на открытии с короткой эмоциональной речью:

— Здравствуйте, товарищи москвичи и гости столицы! Вот мы и дождались самого приятного подарка от наших строителей. Сейчас я вам коротко, часа на два расскажу, как важен полноценный семейный отдых граждан для благополучия страны и построения коммунизма… — Увидев поскучневшие лица, он тут же успокоил собравшихся — Шучу, конечно, мы сюда не за тем пришли!

Он повернулся к стоящей рядом Фурцевой:

— Екатерина Алексеевна, где там ножницы?

Под звуки оркестра Первый секретарь вместе с Фурцевой перерезали красную шёлковую ленточку.

— А теперь — приглашаю всех купаться! — весело заявил Хрущёв. — Дети вперёд.

Группа детей из ленинградской коммуны оказалась в этот день в Москве в общем, случайно, проездом. Возвращались из поездки в Среднюю Азию, по вопросам сотрудничества с Главкосмосом заезжали в Институт космической биологии и медицины. По пути из аэропорта в электричке услышали по радио об открытии аквапарка, заинтересовались и решили пойти посмотреть. Толпа желающих была большая, но ребята, просчитав ситуацию, пришли к аквапарку пораньше и успели занять очередь довольно близко к её началу.

Первые посетители вошли в сияющий мрамором, украшенный резными колоннами и лотками с тропической зеленью холл, купили билеты, кто в кассе, кто — в длинном ряду билетных автоматов, подивились неожиданной дешевизне, отбили время входа на табуляторе, прошли в раздевалку. До этого всё напоминало обычный бассейн. А вот потом, после душа, выйдя в основной зал аквапарка, накрытый гигантским куполом, все на минуту остолбенели.

Перед кассами они видели большой плакат со сравнением первоначального проекта бассейна «Москва» и реализованного в итоге архитектором Дмитрием Чечулиным проекта аквапарка, но не ожидали, что будет настолько круто. Белый мрамор на полу у входа, нескользящие резиновые дорожки, ослепительно-белый коралловый песок искусственных островков, сформировавших подобие лагуны кораллового атолла, тропическая зелень, шум джунглей, множество мини-бассейнов и купален на островках, катальные водяные горки из покрытых разноцветным пластиком труб, живописный каскад маленьких водопадов, стекающих с искусственных скал на внешнем краю бассейна, череда искусственных гротов, внутри которых были устроены джакузи (этот термин появился только в 1956 году и ещё не был знаком широким массам), покачивающийся под куполом маленький аэростат с обзорной корзиной, негромкая экзотическая музыка, время от времени доносившаяся из спрятанных динамиков — всё это невероятное зрелище полностью выбило посетителей из привычного ощущения трудовых будней и погрузило, пусть на несколько часов, в жаркую праздничную атмосферу тропического рая. (см. также гл. 03–20)

Дети из Ленинграда вместе со всеми слушали выступление Хрущёва, но никак не предполагали, что Первый секретарь придёт затем в аквапарк наравне с обычными гражданами. Другие партийные руководители его примеру не последовали, молча посчитав ниже своего достоинства бултыхаться в бассейне вместе с «рабочим классом». Хрущёв же любил пообщаться с народом, одиночества не терпел, уединялся только когда нужно было спокойно поработать с документами.

Он появился на краю бассейна, вместе с начальником охраны Литовченко, помощником «по идеологии» Лебедевым, и всего одним охранником, низенький, толстый, в обычных сатиновых тёмно-синих «семейных» трусах, помахал рукой обалдевшим от удивления купальщикам и весело спросил:

— Ну, товарищи, как водичка, тёплая?

— Даже слишком!

— Хороша водичка!

— Прыгайте, Никита Сергеич! — несколько мужчин у края бассейна, пришедших с детьми и жёнами, подались назад, освобождая место.

— Да не, если я прыгну, тут цунами получится, — пошутил Хрущёв и осторожно спустился в бассейн по лесенке. — Да и нельзя тут прыгать, кроме как с вышки, видели объявление? — он указал на плакат: «С бортика не прыгать». — Правила техники безопасности — это, товарищи, такие же законы, надо их соблюдать, дольше проживём.

Ира подтолкнула слегка опешившего от удивления Николая:

— Пойдём хотя бы поздороваемся!

— Да он нас и не узнает, два года прошло…

— Здравствуйте, Никита Сергеич! — звонкие детские голоса послышались со всех сторон.

Хрущёв огляделся… узнал:

— Ого! Никак, ленинградская коммуна? Здравствуйте, ребята, какими судьбами? О, Николай, здорово! Совсем взрослый стал, не узнать тебя — Первый секретарь, не раздумывая, протянул руку подплывшему к нему статному крепкому парню. — Ух ты, Ира? Здравствуй, надо же, как подросла! Ну, расскажите, какие новости? Где вы так загорели?

— Загорели в Средней Азии, Никита Сергеич, — ответила Ира. — Ездили туда по нашей научной работе — терраформированию пустыни.

— Так, а вот тут давайте-как поподробнее, мне это очень важно, — глаза у лидера страны тут же загорелись огоньком искреннего интереса. — А то мне товарищ Мухитдинов каждый раз докладывает, что всё у него замечательно, так не бывает. Пойдёмте-ка куда-нибудь с толчеи, поговорим.

— Вон там, пещера под водопадом, там посидеть можно! — предложил один из мальчишек, на вид лет 12, имени его Хрущёв не помнил.

Они забрались в грот, внутри поместились не все, часть группы торчала в проёме входа, прямо под льющейся сверху стеной воды. Полковник Литовченко встал в другом проходе.

— Так как в Средней Азии с озеленением пустыни дело обстоит?

— Мы были на Каракумском канале. В общем, там неплохо, — обстоятельно доложила Ира. — Канал построили с защитой стенок керамикой, по берегам над водой высажены деревья, почти вся вода доходит до водоразборных шлюзов. Отводные каналы тоже построены правильно — с керамической защитой, и обсажены деревьями. Пока ещё деревья небольшие, часть воды испаряется, когда разрастутся — потери на испарение будут меньше. Самая беда — это арыки, по которым вода на поля приходит. Их делали без всякого проекта, накопали обычных канав, кто во что горазд. Вот там очень много воды уходит в песок, на поля попадает хорошо если процентов 30–40. Там, Никита Сергеич, надо делать капельное орошение. А местные не понимают, зачем тратить деньги на шланги, клапаны и поливалки, если можно просто канаву вырыть. Начинаешь объяснять — отмахиваются: «Что ты понимаешь, девчонка, всю жизнь так делали, деды и прадеды наши так жили…» Вот и всё объяснение впустую.

— Та-ак, понятно… Ужо я Мухитдинову задницу надеру, забудет, каким местом в кресле сидел! — пообещал Первый секретарь. — А как вас там принимали? Нет ли враждебности, неприязни, национализма?

— Простые люди там гостеприимные, добрые, — ответил Николай. — Вот начальство иногда косо смотрело, и мулла шипел, что «приехали тут какие-то неверные». И парни ихние, особенно из дальних кишлаков, от вида наших девчонок бывает, совсем дурные становятся, приходилось кулаками вразумлять.

— Никого сильно не зашиб? — забеспокоился Никита Сергеевич. — Я смотрю, парень ты крепкий.

— Не жалуюсь, — коротко, солидно, усмехнулся Николай. — Да не, я же аккуратно. Отлежались в тенёчке, зато на всю жизнь наука.

— М-да, это по линии партии и образования недоработка, я этот момент на контроль возьму, — Хрущёв был не на шутку обеспокоен. — Ира, а что с биореакторами, используют их в Средней Азии, для производства удобрений? И как там вообще что-то растёт, там же песок?

— Биореакторы они используют, и много, — ответила Ира. — Как раз хорошо, там тепло, даже слишком. Мешки из чёрного полиэтилена, что мы в средней полосе и под Ленинградом используем, в Средней Азии не пошли, слишком сильно нагреваются солнцем, бактерии гибнут. Там используют прозрачные мешки, и кладут их под навесами.

Растёт там всё очень здорово, если только поливать. Удобрения из биореакторов используем именно на сыпучих песках, бедных микроэлементами. С песками основная проблема — не плодородие, а сыпучесть, нужно закреплять верхний слой, чтобы семена трав не выдувало ветром.

Мы посмотрели, как у местных это дело поставлено. Грамотные они, на самом деле. Используют для закрепления песка такой кустарник — джузгун, из семейства гречишных. У него корни боковые растут аж до 20 метров в стороны, переплетаются между собой и песок задерживают. Но растёт он до первого цветения лет пять-шесть. Чтобы сразу после посадки его ветром не выдуло, в Туркмении и Узбекистане — где мы были, песок поливают битумной эмульсией, с привязных аэростатов. Два грузовика, и между ними трос на лебедке, к тросу привязан шар-прыгун, и ёмкость с раствором, — Ира увлеклась и размахивала руками, показывая, как шар на тросе ползает взад-вперёд над обрабатываемым участком.

Эмульсия засыхает на песке и не даёт ветру разносить саженцы. Ещё мульчирование подручными материалами применяют, тоже помогает. А через год-два, как саженцы корнями переплетутся, уже можно выкладывать удобрение из биореакторов и засевать травой. При таком солнце и хоть каком-то поливе трава там очень быстро поднимается. За пару сезонов образуется уже более-менее приличный дёрн. Пахать, конечно, не получится, но фруктовые деревья сажать — вполне. Там основная проблема — вода, как её сохранить и до полей без потерь довести, — повторила Ира. — И образование для людей, чтобы понимали. Воду они беречь привыкли, когда умываются — так каждую каплю сберегут. Только вот не понимают, что очень много воды теряется через стенки арыков.

Вот, Никита Сергеич, им бы проложить трубу из Сибири, и хоть немного воды из сибирских рек перенаправить? Она же всё равно зря в океан уходит.

— Поворот рек мы в Президиуме обсуждали, и не раз, — ответил Хрущёв. — Дорого это очень. И на экологию влияние просчитать сложно.

— А не надо поворот. Надо трубу. Небольшую часть воды забирать, а не всю, — поддержал Иру ещё один парнишка, на вид младше её на год. — И капельное орошение, чтобы на каждую грядку отдельный шланг приходил. Да, недёшево, но вода там дороже. Шланги можно из плотного полиэтилена делать, вроде как пожарные рукава.

— Так, годится, — одобрил Первый секретарь. — Тебя как звать, парень?

— Андрей.

— Видишь ли, Андрюха, там воду через водораздел подавать надо, — с досадой пояснил Никита Сергеевич. — Мы уж и карты так и этак смотрели, и геологов на изыскания посылали. По трубе воду качать придётся, и на водораздел её поднимать. То есть, нужны насосы, электричество. Много воды по трубе не подашь, или нужна целая система из параллельных труб. Канал при этом даже выгоднее выходит.

— А если в этом водоразделе ядерными взрывами канал продолбить? — спросил Андрей.

— Нельзя. Радиация. Хочешь, чтобы за тобой двухголовые светящиеся огурцы гонялись? — ответил Первый секретарь под общий хохот.

— Огурцы гоняться и светиться, конечно, не будут, но вот двухголовые и радиоактивные получиться могут, — подтвердила Ира.

— Так, а лесополосы, каналы и пруды, что строятся по плану преобразования природы, вы, случаем, не видели? — поинтересовался Хрущёв. — Меня Шелепин по югу РСФСР возил, показывал, но он — лицо заинтересованное, а вы — люди объективные, считай, что мой личный Народный контроль, помощники мои.

— Лесополосы и небольшие каналы строятся, — доложил Николай. — Не знаю, конечно, насколько там план выполняется, но когда мы в Ашхабад летели, из самолёта было видно, что вся степь северо-восточнее Астрахани лесополосами расчерчена. Вы бы, Никита Сергеич, лётчикам военным дали задание на контроль, пусть сверху сфотографируют, лесополосы ведь хорошо видно, где они есть, а где нет.

— И то правда, устроим такой объективный контроль, — согласился Никита Сергеевич. — Молодец, Николай, спасибо. Ты сам-то школу уже закончил? Восемь классов?

— Да, я теперь на завод номер 88 устраиваюсь, учеником слесаря-сборщика пока что. Параллельно буду учиться, на вечернем. В армию схожу, на завод вернусь, и пойду на вечерний в институт, хочу на инженера выучиться, — обстоятельно и степенно доложил Николай.

— Молодец, — похвалил Первый секретарь. — Дай пять.

Он с чувством пожал руку парня. Рука была крепкая, мозолистая, явно знакомая со многими инструментами.

— Ира, а тот парнишка, Дима, что книгу про планктон приносил — не с вами? — поинтересовался Никита Сергеевич.

— Нет, он у нас бывает, часто, но он сейчас робототехникой увлёкся. Когда помогал нам управление теплицей делать, — ответила Ира. — Теперь он хочет робот-пылесос сделать, чтобы сам ездил по комнатам, пока все на работе, и пыль собирал.

— Пылесос — это хорошо, — одобрил Хрущёв. — Мы у товарища Королёва робот-уборщик видели, очень интересно. Но у него робот для больших помещений.

— Вот мы Диме про этот робот-уборщик рассказали, — подхватила Ира, — он и решил сделать такой же, только для квартиры.

— Молодец парень. Голова работает, — похвалил Первый секретарь. — А как ваша основная работа по теплице продвигается? Коротко, без подробностей, всё же здесь место общественное.

— Малый прототип автономной теплицы мы сделали, — доложила Ира. — В августе Сергей Палыч собирался его запускать, чтобы покрутился там, — она многозначительно указала вверх, — несколько месяцев, для проверки. На короткий срок запускать бесполезно — растения вырасти не успеют.

— Понятно. Отличная работа! Успехов вам! Очень вы меня порадовали, — похвалил Никита Сергеевич. — А теперь идёмте поплаваем.

— Спасибо! — хор звонких голосов в маленьком гроте едва не оглушил его.

Они выбрались в бассейн, дети побежали кататься с водяных горок.

— Никита Сергеич, пойдёмте, прокатимся! — крикнул Андрей.

— Не, ты беги, а я уже староват для таких покатушек, — засмеялся Хрущёв, похлопывая себя по животу. — Ещё застряну в этой трубе, во смеху-то будет, — добавил он под общий хохот всех в бассейне, а затем обратился ко всем сразу. — Ну, как впечатление, товарищи? Хорошую развлекуху нам товарищ Чечулин построил?

— Развлекуха что надо, — откликнулся стоявший рядом по грудь в воде мужчина лет сорока, возле которого крутился мальчишка лет десяти-одиннадцати. — Мы вот, из Калуги посмотреть приехали. Надо бы во всех городах такие аквапарки строить. В Москву ехать далеко, да и народу тут, как килек в банке. Я слышал, что в Ленинграде и ещё кое-где уже строят, может и до нас доберутся?

— Так вы пишите предложения в Центр изучения общественного мнения, — подсказал Хрущёв. — Сразу везде построить не получится, но если от народа будут требования и поддержка проекта, я заставлю Госплан и Госстрой побыстрее шевелиться. А как у вас в Калуге со снабжением?

— Лучше стало, намного, после того, как животноводство поднимать начали по программе «2+1», — ответил его случайный собеседник. — Теперь в Москву за продуктами ездить, считай что и не надо, всё своё есть, свежее.

— Товарищи, есть тут ещё иногородние? — спросил Первый секретарь. — Как у вас со снабжением? Улучшилось, или не особо?

— Лучше!

— Лучше стало! Намного! — послышались голоса со всех сторон. — Мясо каждый день едим, молочные продукты, даже фрукты тропические считай, круглый год продаются.

— Как с жильём? Квартиры дают? Дома новые строят?

— Стройки идут повсюду. Бараки и подвалы вовсю расселяют, ждём, пока за общаги и коммуналки примутся.

— Как вас звать, товарищ? У вас квартира коммунальная? — спросил Хрущёв своего калужского собеседника.

— Петром кличут, — ответил калужец. — В этом году в отдельную двухкомнатную въехали.

— И как, лучше?

— Нужник тесноват, — посетовал Пётр. — А так, конечно, после коммуналки в доме 47-го года постройки, с вонючим очком в сортире — почитай, седьмое небо. Жена счастлива, что кухня своя, не коммунальная. Теперь никакая соседка в наши кастрюли не заглядывает и соли в суп не подсыплет.

— А что, раньше сыпали?

— Да была у нас одна долбанутая, бывало, и соли насыплет, а то и носок грязный в борщ кинет, — пояснила полненькая женщина, видимо, его жена. — А потом на работе ввели эту, систему социальной оценки. Работаем-то мы все на одном заводе. Ну, тут её и окоротили.

— Раньше она дома творила, что хотела, а на работе — активистка, общественница, поди её тронь, — пояснил Пётр. — А как систему-то ввели, тут уже всё учитывается, и работа, и дети, и социальное поведение. Я у инженера нашего кинокамеру любительскую одолжил, а Сашка мой взял да и заснял соседку, как она в нашу кастрюлю полпачки соли вывалила. Только камера трещит громко, так он с улицы, через окно снимал, незаметно, благо что первый этаж. Вот мы на профсоюзном собрании кино-то и показали.

— И как? — поинтересовался Никита Сергеевич.

— Скандал был до небес! Зам директора завода прибежал, секретарь парткома… А против плёнки-то не попрёшь! А я и свидетелей привёл, соседей. Да у неё ещё и сын — двоечник, тут ей баллы-то и срезали, — пояснил Пётр. — Ну, и квартальную премию — долой. И из профкома попёрли.

— Сынок её дружков своих подговорил, — добавила жена Петра, — они Сашку нашего подкараулили и поколотили.

— Да, было дело, — кивнул Пётр. — Ну, я его в травму, все побои под протокол, и на следующем собрании опять выложил.

— В милицию не обращались? — спросил Первый секретарь.

— А как же! Да только там плечами пожали и заявление не взяли — типа того, что «дети есть дети, сами помирятся». А на работе-то все всё знают. В общем, тринадцатую зарплату ей тоже срезали. Ну, и в квартире мы на Новый год всем обществом на кухне сели, отпраздновали, а она из своей комнаты носу не показала. Но всё равно, в свою квартиру въехали с наслаждением. Теперь сами себе хозяева.

— А где вы работаете, Пётр?

— Да на Калужском машиностроительном заводе, промышленные тепловозы делаем, рельсосварочные и рихтовочные машины, укладочные краны — в общем, много всего для железной дороги. Слесарь я, пятого разряда. Жена вот, тоже на заводе работает. А тут как раз выходные, и аквапарк открывают — дай, думаю, свожу

— Как платят?

— Исправно. С новой системой перекрёстного премирования вообще неплохо на руки выходит. Удачная задумка. Кто честно, с душой, работает — в накладе не останется.

— Скажите, Пётр, а анкетирование, соцопросы у вас на заводе проводят?

— Бывает, да… На собраниях, раз в месяц где-то, анкеты раздают. Заполняют их по-разному. Некоторые думают, что ответить, а многие просто от балды галочки ставят. Бывает, у станка или верстака за день так накувыркаешься, домой бы доковылять, а тут собрание, да ещё анкеты эти. Во всём правильная организация нужна, а в профкоме, бывает, сидит какая-нибудь дура непроходимая, или родственница директора, только стул занимает своей жопой, а толку от неё ноль, — резко, но честно ответил рабочий.

— Это вы верно подметили. Пётр, а машина есть у вас? — поинтересовался Никита Сергеевич.

— Ещё нет, — посетовал рабочий. — Но точу зуб на «Студебеккер», что во Владивостоке собирать начали (АИ, см. гл. 04–12).

— Да ладно тебе, «Студебеккер», ты на «Москвич» хотя бы накопи! — жена толкнула его обеими руками, и сконфуженный Пётр, потеряв равновесие, едва не упал. — Мечтатель…

Ещё один мужчина, на вид тоже около сорока лет, внимательно прислушивавшийся к разговору Первого секретаря с Петром, решился-таки вставить своё слово:

— Разрешите добавить, Никита Сергеич?

— Конечно! — Хрущёв повернулся к новому собеседнику. — Как вас звать товарищ, вы откуда?

— Василий. Из Клина, токарем там работаю, на новом заводе автоагрегатов.

— О! — Никита Сергеевич тут же заинтересовался. — И что скажете насчёт идеи вынести часть машиностроительных заводов в регионы?

— Да идея-то правильная, только не до конца додуманная, — ответил Василий. — Заводы в малых городках — это хорошо, работа для людей появилась, перспективы, в городе сразу снабжение улучшилось, хорошие продукты не только на рынке, но и в магазинах теперь есть, автобусы бегать начали. Оживилось всё.

Только вот на любом производстве инженеры грамотные требуются. Приспособления всякие надо проектировать, технологию рассчитывать, расход материалов считать, техпроцессы писать, вообще решать вопросы и разбираться со всякими затыками. Начальство-то есть, из партейных, так оно само ничего решить не может, только командовать умеет.

Оно конечно, в областных центрах институты технические пооткрывали, говорят, что филиалы столичных, ПТУ опять же открыли. Но ведь институты эти первых выпускников только лет через пять промышленности дадут, — продолжал рабочий. — «Путяги» новых рабочих тоже только года через два подготовят. Ну, рабочие — ладно, многих можно прямо на рабочем месте обучить, в рамках фабрично-заводского обучения. С инженерами так не выйдет.

А хорошие специалисты из Москвы или там, Ленинграда, или даже из Калинина, к нам не едут. Место не престижное. Если у человека в Москве квартира, или даже комната — что он, бросит её, что ли, в обмен на провинцию? Да ни в жисть. На двух работах крутиться будет, на кооператив копить, но из большого города в область никто работать не поедет.

— Есть такое дело, — подтвердил Хрущёв. — Что предлагаете?

— Надо областные филиалы технических институтов организовывать, чтобы готовили инженерные кадры из наших, местных, — предложил Василий. — Дело это не быстрое, конечно, поэтому на первое время нужна какая-то завлекаловка, что ли, чтобы московских инженеров с того же «ЗиСа» и МЗМА хоть на два-три года на новые заводы переманить. К примеру, жильё им хорошее предоставить, не только в провинции, но и в Москве, после того, как у нас поработают. Карьерный рост, опять же, может помочь.

— Предлагаете подойти к вопросу комплексно? — сообразил Никита Сергеевич. — А что, мысль дельная. Дам указание плановикам подумать над решением кадрового вопроса. Спасибо, что подсказали. А скажите, Василий, станочный парк у вас старый или новый?

— Да разный. Есть станки и довоенные ещё, а недавно начали новые станки устанавливать, с программным управлением. Я как раз их и обслуживаю, — Василий не удержался, чтобы немножко не похвастать. — Интересная работа, Никита Сергеич! Беру чертёж новой детали, сначала прикидываю, вместе с технологом, как бы её половчее, да побыстрее сделать. Технолог режимы резания рассчитывает, очерёдность операций, время на каждый переход. Я пробую. Подсказываю, что и где можно ускорить или улучшить, по своему опыту. Опять пробуем, делаем хронометраж. Каждую попытку станок записывает на магнитную ленту. Движения мои, то есть, приводами своими отслеживает, и сигнал на ленту пишет.

Если всё получилось как надо, эту ленту считывает заводская ЭВМ, и тиражирует на несколько копий. Копии ставим на пять-десять станков сразу, а дальше пацаны, вчерашние ПТУшники, только успевают новые заготовки ставить. Ну, и сами тоже учатся.

— Знаю эту систему, с её создателем, академиком Дикушиным Владимиром Иванычем, вот как с вами сейчас, беседовал, — улыбнулся Хрущёв. — Так значит, станки эти уже не только на МЗМА пошли?

— Не только, — подтвердил Василий. — Знаю, что на заводе имени Сталина такие уже используются, в Минске, на МАЗе, из Горького технологи ГАЗовские приезжали. Вот про УралЗИС не слышал, врать не буду. А сейчас и на заводы автоагрегатов программные станки ставить начали.

— Вот это хорошо, порадовали, — заулыбался Первый секретарь. — Значит, не зря я эти станки поддержал тогда.

— А скажите, Никита Сергеич, правду говорят, или болтают… — Василий слегка замялся. — Слышал я байку, что когда эти станки появились, их на военные заводы забрать хотели, а якобы вы лично распорядились на автозаводы их передать? Или врут?

— Скажем так, слегка привирают, — улыбнулся Хрущёв. — Дело немного не так было. На военных заводах обновление ассортимента продукции происходит не так часто. Там важнее точность изготовления и стабильность качества. А вот для автозаводов, для заводов бытовой техники, электроники, важна возможность быстрого обновления всей линейки продукции или её части. От этого конкурентоспособность на мировом рынке зависит.

Капиталисты нас в этом вопросе пока что опережают. А ведь советские автомобили — это, считай, техническое лицо нашей страны. Потому я и распорядился в первую очередь станки с программным управлением передавать на автозаводы и заводы бытовой техники.

— Вона оно как… мудрёно… — Василий был явно впечатлён. — Выходит, даже распределение станков по заводам — вопрос большой политики?

— Не без этого, — признал Первый секретарь.

На протяжении четырёх часов, по ходу купания, Никита Сергеевич успел побеседовать почти с двумя десятками людей. Все они, видя, с каким вниманием относится к их словам Первый секретарь ЦК, какие вопросы он задаёт, как выслушивает любые, даже самые наивные и незамысловатые ответы, с удовольствием делились с ним своими проблемами и просто соображениями, как улучшить функционирование народного хозяйства. Уже собираясь уходить, Хрущёв прямо с бортика бассейна обратился ко всем собравшимся:

— Сограждане! Дорогие мои товарищи! Спасибо вам за откровенный разговор, за то, что болеете душой за страну, за общее дело. Наша главная задача на сегодня — построение материально-технической базы коммунистического общества! Говоря по-простому — сделать нашу страну, Советский Союз, наш общий многонациональный дом, богатым и сильным. Чтобы ни одна падла, что снаружи границы, что внутри, не посмела разинуть пасть на советский народ и наше народное достояние! И я, и другие члены Президиума, и Совета министров, хорошо помним 41-й год, и положим жизнь, чтобы такое больше не повторилось!

Купающиеся в первый момент опешили, а потом дружно зааплодировали.

— Хочу всем напомнить, — продолжил Первый секретарь, — что у нас с прошлого года работает Центр изучения общественного мнения, куда каждый может послать письмо со своими мыслями и соображениями. Каждое письмо там будет рассмотрено. Не на каждое можно дать ответ — поймите правильно, писем уже приходят сотни тысяч, но если в письме есть дельные предложения, вам обязательно ответят, пригласят в профильный НИИ или КБ, и постараются развить ваши идеи, довести их до полезного результата.

Ещё, как вы знаете, у нас проводится периодическое анкетирование на заводах по месту работы. Я знаю, что многие относятся к нему, что называется, «спустя рукава», как к очередной блажи начальства. Это, товарищи, не так. Эти анкеты потом считываются в ЭВМ и производится их статистическая обработка. По ним Госплан может определить, чего и где в стране не хватает. Поэтому прошу вас, заполняйте анкеты со смыслом, хорошо подумав, этим вы приносите большую пользу народному хозяйству.

До свидания, здоровья, счастья и успехов всем вам! Наслаждайтесь жизнью, она прекрасна, а все вместе мы с вами сможем сделать её ещё лучше.

Никита Сергеевич помахал рукой собравшимся и ушёл в раздевалку.

18 июля Хрущёв привёз весь Президиум ЦК в подмосковную деревню Усово, там по его просьбе были собраны образцы всех домов для индивидуальной или малоквартирной сельской застройки, появившихся после 1954 года.

(АИ, в реальной истории 18 июля 1960 г в Усово Президиуму ЦК показывали всего один типовой двухэтажный крестьянский дом-коттедж, построенный по проекту инженера Розенталя и изобретателя бетонных вибропрокатных панелей Николая Яковлевича Козлова. см. С.Н. Хрущёв «Реформатор»)

Здесь были и классические деревянные дома-срубы, выполненные на современный манер — из цилиндрованных лакированных бревён, и стандартные двух- и четырёхквартирные дома из бруса — такие массово строились в райцентрах Нечернозёмного региона как ведомственное жильё от предприятий и для железнодорожников, и каркасные коттеджи в самых разных вариантах — из бруса, из клееных балок и панелей, со стальными закладными элементами, дома из кирпича, керамических, грунтоблоков и шлакоблоков, композитных панелей из соломы и тростника на бетонной основе, пенобетона и газобетона, дома на контейнерном каркасе, собираемые из отдельных комнат на фитингах, купольные дома всех вариантов — от сборных геокуполов из панелей на каркасе из треугольников, до собранных из нескольких литых бетонных деталей, и даже монолитных, отливаемых на надувной оболочке.

Возле каждого дома был установлен информационный стенд с наименованием госпредприятия или кооператива, выпустившего дом, данные о его размерах, площади и количестве комнат, изображение внутренней планировки, и цена. Все представленные дома выпускались серийно и были доступны для заказа. (АИ)

Гидами по выставке домов были председатель Роспромсовета Заговельев и председатель Госстроя Кучеренко. Первый секретарь водил остальных членов Президиума от одного дома к другому, задавал Кучеренко, Заговельеву и представителям предприятий, присутствовавшим на показе, множество вопросов. Особенно его заинтересовали панели из камыша на бетонном связующем.

— Очень интересная штука! Материал естественный, к тому же бросовый, возобновляемый ресурс, воздухонаполненный, значит — будет сохранять тепло. Где такие панели делают? — спросил он Заговельева.

— В Астрахани, — ответил Авраамий Павлович. — А вы если будете в Астрахани, товарищ Хрущёв, сами увидите, сколько там этого камыша.

— Я как раз собирался туда в отпуск, в конце августа, уток пострелять, заодно и посмотрю, — обрадовался Никита Сергеевич.

Купольные дома он тоже рассматривал с большим интересом. На фоне обычных строений купола смотрелись очень необычно и привлекали всеобщее внимание, хотя дома такого типа строились по стране уже не первый год. Кучеренко обратил его внимание на конструктивные особенности:

— С этими куполами удобно, что к ним можно пристраивать любые дополнительные элементы, с двускатными или многоскатными крышами, соединять несколько купольных строений переходами, и даже объединять несколько куполов в единую прочную конструкцию. Дом получается просторный, с высоким потолком, или в несколько этажей.

(Внешний вид и интерьеры можно посмотреть, например в ролике A Tour of Domes https://www.youtube.com/watch?v=LgtPHN1SeSQ)

— Если же нужно увеличить количество этажей, можно приподнять купол и, условно говоря, «подсунуть» под него один-два дополнительных этажа. — продолжал Кучеренко. — У нас тут один местный житель посмотрел на эти дома, и решил сам построить своему сыну дом-купол.

Хрущёв уже обратил внимание, что в самой деревне, отдельно от выставочной улицы, тоже стоит новенький купольный дом-коттедж.

— Во! Надо с этим товарищем поговорить. Он имеет собственный опыт строительства, наверняка может много интересного рассказать.

Хозяин дома, Виталий Павлович, как он представился, простого вида мужчина лет сорока, визиту первых лиц государства немало удивился, но с удовольствием рассказал, как он строил дом, и свои первые впечатления от проживания:

— Построились мы очень быстро. Дом диаметром чуть меньше десяти метров, стальные части — только соединения брусьев каркаса, остальное — деревянные брусья и дощатые панели. Когда всё посчитали, вышло, что дом получается дешевле, чем бревенчатый сруб такой же площади, даже с этими новомодными стеклопакетами, потому и решились строить купол. Это ж, по сути, сплошная утеплённая крыша.

Брусья мы заготавливали по чертежам, что нам дали, потратили на это неделю. Все брусья пронумеровали, по чертежу. Панели сколачивали две недели, тоже пронумеровали, всё разложили по порядку сборки, потом монтировали, сразу закладывали в них утеплитель. Вся сборка каркаса купола заняла один день — утром начали, вечером закончили. Кое-где с размерами ошиблись, переделывали на ходу, если б не ошибки — могли бы и быстрее закончить.

— Сами всё делали, или помогал кто? — перебил его нетерпеливым вопросом Хрущёв.

— Да вдвоём с сыном, — хозяин указал на мальчишку лет двенадцати.

(Хронометраж для дома диаметром 9,6 метра — из того же фильма A Tour of Domes https://www.youtube.com/watch?v=LgtPHN1SeSQ)

— Ещё два дня возились с кровлей, там надо было всё по уму сделать, чтобы утеплитель не намокал.

— А отопление какое? — спросил Косыгин. — Вроде, труба печная в центре купола у вас?

— Обычная дровяная печь, — улыбнулся Виталий Павлович. — Но мы ещё встроили в неё такую хреновину сварную, из труб, строители её «крабом» называют. Вставляется прямо в топку печи, и подключается трубами к обычным батареям отопления, радиаторам, то есть. Как печку затопишь — через 15 минут во всём доме тепло. Радиаторы мы на стенах повесили, а их выходные трубы под керамзитовым полом проложили. Получился тёплый пол, он, вроде, и не особо греется, но тепло от него сразу чувствуется.

(Впечатления хозяйки от тёплого пола в купольном доме см. https://www.youtube.com/watch?v=63C8YSKb4IE)

Протапливали печь на пробу, сейчас лето, так в доме находиться было невозможно. Вот, посмотрим, как зимой будет. Эта же штука в печи работает, как проточный водогрей, чтобы ванну налить и посуду помыть.

— А можно внутри посмотреть? — заинтересовался Косыгин.

— Конечно, проходите, товарищи, — хозяин гостеприимно распахнул дверь.

Интерьер дома производил необычное впечатление — казалось, что внутри дом значительно больше, чем снаружи. На стенах не было никаких обоев — только натуральное, золотистого цвета дерево.

— Красиво как! Это вы стены лаком покрыли? — спросил Никита Сергеевич.

— Нет, обычная олифа.

— Вот теперь я понял, как в таких домах мебель расставляют — вдоль внутренних переборок, — с интересом оглядываясь, сказал Сабуров.

— К наклонным стенкам можно кровать придвинуть, или низкий столик, — пояснил Виталий Павлович, — а шкафы, конечно, лучше к переборкам ставить.

Купол у нас поднят на полтора метра от земли, как обычный деревенский дом, внизу подпол для картошки, там же — водяная скважина и насос, всё укрыто минватой, чтобы зимой не замёрзло. Работы в доме ещё много, конечно. Да в деревенском доме работа для хозяина всегда есть.

— А со стройматериалами, с покупкой, трудности были? — спросил Байбаков.

— Пожалуй, не было, — чуть подумав, ответил Виталий Павлович. — Всё закупили в райпотребсоюзовском магазине. Заказали в АТП грузовик, всё официально, оплатили в магазине покупку, получили товарный чек, и по чеку на оптовом складе всё получили.

(В 1982 году мы так шифер для дачи покупали. Из личного опыта.)

Рассказ произвёл впечатление на всех. Хрущёв сразу предупредил:

— На следующий год загляну к вам ещё раз — узнаю, как перезимовали. Я тут неподалёку часто бываю.

— Милости просим, Никита Сергеич, приезжайте, — ответил хозяин дома. — Всё покажу, расскажу без утайки, что хорошо, что плохо оказалось, поделюсь опытом.

Вернулись к улице-выставке. Байбаков, ещё раз оглядев дома, спросил:

— Что скажете, Никита Сергеич? Какой из домов вам больше приглянулся? Что строить по стране будем?

— А я тут при чём? — удивился Хрущёв. — Что вы всё на меня оглядываетесь? В каждом регионе свои природные условия, свои особенности. Тут со всей страны дома представлены. Централизованного выбора для индивидуальной застройки нет и быть не может. Пусть люди сами выбирают, в каких домах им лучше жить.

19 июля Первый секретарь инспектировал строительство Московской кольцевой автодороги. Проект её был составлен ещё до войны — с 1937 по 1940 год. Привязку к местности сделали в 1939-м, а окончательное проектное задание было выдано в 1940-м. Война вынудила надолго отложить строительство. Во время военных действий была проложена временная дорога, по которой в обход Москвы перебрасывались войска.

Строительство полноценной дороги с твёрдым покрытием началось в конце 1956-го года, с участка возле Ярославского шоссе. Зная о печальной ситуации с дорогами в стране, и ознакомившись с доступной в «документах 2012» информацией об ошибках при строительстве самой МКАД, Хрущёв тогда потребовал внести изменения в первоначальный проект. Дорогу решено было строить по американской технологии.

Со стороны министерства автомобильного транспорта и шоссейных дорог было очень много возражений по поводу удорожания и «раздутой сметы». Министр финансов Зверев на заседании Совета министров в 1956-м году тоже отчаянно протестовал против «растранжиривания средств»:

— Да вы что, Никита Сергеич! В обычную дорогу такие деньги вколачивать? Положите асфальт — и дело с концом!

— Вот если бы действительно дело с концом — то положили бы асфальт, — ответил Хрущёв. — Но тогда на следующий год придётся класть ещё асфальт, потом ещё и ещё, каждый год латать покрытие по всей трассе. А там грузовики будут ездить, перегруженные. У вас этот асфальт через год будет весь в колеях и ямах. Или вы заранее закладываете в бюджет расходы на ежегодный ремонт дорог? Может, вы от дорожных строителей процент получаете? А давайте, я товарища Серова попрошу в вашей отчётности покопаться?

Зверев побагровел и возмущённо начал всё отрицать:

— Да что вы такое говорите, Никита Сергеич! Меня бы уже десять раз расстреляли, допусти я такой сговор!

— Можно подумать, за воровство и растраты только беспартийные сидели, — усмехнулся Хрущёв. — Вот и не жмитесь, Арсений Григорьич. В хорошую дорогу мы лучше в начале вложимся, зато потом она двадцать пять лет простоит без ремонта, если всё сделать по уму и без нарушений технологии.

Приехав в июле 1960-го года на строительство, он как раз и наблюдал за тем, как строители-дорожники эту технологию выполняют. Обычно за этим следили контролёры Госконтроля, но Хрущёв хотел своими глазами удостовериться, что «строят по уму».

При строительстве применяли самые современные технологии и приборы. С 1956 года был разработан специальный машинокомплект для строительства бетонных дорог. (АИ-аналог описанного здесь http://stroy-technics.ru/article/komplekt-mashin-dlya-stroitelstva-betonnykh-dorog). Для ровной прокладки полотна дороги использовали лазерные нивелиры и дальномеры, те самые, которыми удивляли американцев на выставке 1959 года в Нью-Йорке. (АИ)

Дорогу действительно строили качественно. Сначала выбрали часть грунта, на дно выемки по всей длине трассы впервые в СССР, в качестве эксперимента уложили геотекстиль из стеклоткани (АИ). На него насыпали слой песка и закрепили недавно пошедшей в массовое производство полиэтиленовой георешёткой (АИ). Поверх слоя песка, опять-таки с креплением георешёткой, положили слой среднего щебня, пролили его битумной эмульсией. Затем в ложе будущей дороги уложили два слоя чёрного щебня — сначала крупный, потом мелкий.

Основное дорожное полотно сделали бетонным — из специального «тощего» бетона. На особо ответственных и нагруженных участках укладывали бетонные аэродромные плиты ПАГ с предварительно напряжённой арматурой. Плиты сваривали между собой, заполняли стыки битумным герметиком, для компенсации теплового расширения. Основной слой бетона тоже пролили сверху битумной эмульсией, и в качестве завершающего штриха уложили два слоя асфальтобетона.

(Спасибо тов. Nashlab за квалифицированную консультацию. Толщины слоёв и марки бетона, щебня и асфальта я преднамеренно опустил, чтобы не насиловать ими мозги читателей, далёких от дорожного строительства)

По краям дороги укладывали плиты с рифлением, на случай, если водитель ночью задремлет за рулём. При выезде машины на обочину возникающая тряска мгновенно будила водителя.

По такой дорогой технологии строились не все дороги, а только наиболее загруженные трассы, вроде МКАД. Технологию выбирали в зависимости от транспортного потока, с учётом его будущего увеличения. Дороги местного значения, по которым поток транспорта был незначительным, и вовсе строили без бетона, с обычным асфальтовым покрытием. Параллельно со строительством МКАД, военные строители отремонтировали по той же технологии требовавшие реконструкции участки бетонных дорог, соединявших в окружном и радиальном направлениях оба кольца позиций системы ПВО Москвы (АИ).

За качеством выполнения работ следили контролёры Госконтроля, прикомандированные к каждой бригаде. Контролёров еженедельно перетасовывали, чтобы исключить любую возможность сговора. В случае выявления нарушений технологии строителей наказывали беспощадно и с особой жестокостью — лишали премии. (АИ)

Конкретно по устройству МКАД Первый секретарь настоял на установке по всей её длине разделительной полосы со стальными отбойниками, чтобы исключить лобовые столкновения.

(Первоначально на МКАД была разделительная полоса в виде узкого газона с невысокими бордюрами, и то не на всём протяжении. Неудивительно, что на такой дороге постоянно лоб в лоб сходились машины, нещадно били пешеходов. Ежегодно на МКАД погибало более двухсот человек и более тысячи получало увечья. За это она получила прозвище «дорога смерти». Источник и фото http://fishki.net/auto/137179-moskovskaja-kolcevaja-avtomobilnaja-doroga-20-foto.html)

Ещё он настоял на проверке правильности расстановки «верстовых столбов». Контролёры Госконтроля проверили каждый столб, и выяснили, что километровые столбы по всей длине трассы дороги были расставлены «от балды», с совершенно произвольными интервалами.

(В реальной истории это выяснилось только в 1998 году, при «лужковской» реконструкции МКАД. Самое большое расстояние меж километровыми столбами оказалось 1800 м, а самое маленькое — 700 м. Поскольку все дорожные службы уже привыкли к имеющейся расстановке и ориентировались по тем столбам, которые были, решено было ничего не переделывать. Там же.)

Строителей, расставлявших столбы, депремировали, и заставили всё переделывать. Заодно были устроены подземные переходы под трассой, для безопасности пешеходов. Их дополнили надземными переходами, оборудованными пандусами для велосипедистов, детских колясок и тележек. В каждом переходе поставили телефоны-автоматы. Километровые столбы оборудовали кнопками аварийной сигнализации, таким образом, в случае аварии до ближайшего места вызова помощи было не более 500 метров. (АИ).

Пока строилось рельсовое кольцо вдоль МКАД, по трассе пустили несколько автобусных маршрутов. С вводом в строй кольцевой электрички отменять автобусы не стали, наоборот, их дополнили «лепестковыми» маршрутами, проходящими с одного радиуса через МКАД на другой радиус. Также были открыты маршруты в область, соединившие подмосковные деревни с городом. В пересадочных узлах обычно возникали стихийные рынки, уже в 1961-м году их упорядочили и облагородили, предоставив сельскому населению возможность продавать продукцию со своих садов и огородов в удобных застеклённых павильонах, а заодно и наладив санитарный контроль (АИ).

Вдоль дороги устроили современное освещение, поставили дорожные знаки со светоотражающим покрытием (АИ).

Особое внимание уделили устройству удобных съездов на радиальные направления внутрь и наружу от МКАД. В местах, прогнозируемых как наиболее загруженные в перспективе, сразу построили многоуровневые транспортные развязки, разведя потоки по эстакадам, а заодно обеспечив удобный проход на внешнюю сторону МКАД (АИ).

Первое движение по нескольким участкам МКАД было открыто 22 ноября 1960 года. Полностью движение по всему кольцу открылось в 1962-м году.