Хан протянул руку за «диадемой», и тут произошло нечто странное, чего с ним до сих пор никогда не случалось — похоже, он прямо на ходу потерял сознание. Правда, всего на один миг. В следующий миг что-то ощутимо, с глухим загробным гулом ударило его в задницу, и мгла, на секунду застлавшая глаза, тут же развеялась.

Хан оторопело, будто спросонья, огляделся. Он сидел на железном полу — об него-то он, кстати, только что так музыкально и приложился кормой — в самой середине большого металлического ящика. Одна стена ящика была прозрачной, по другую сторону этой прозрачности за широченным пультом сидели два айса и дэзл. За их спинами простирался небольшой зал, где бродили в беспорядке хэги, сликеры и вонючки-многоруки — теперь-то Хан знал точно, что они не зря заслужили это прозвище — убедился на опыте, когда после утренней бойни «спустился с гор» к своему катеру. Кстати, кожи на рикерах действительно не имелось ни сантиметра, даже на лицах — одни голые мышцы. Этаких ходячих мясных витрин по залу шлялось больше всего.

Отпущенной пружиной Хан вскочил на ноги, рука непроизвольно метнулась к поясу за «Суордом» и наткнулась на осиротелый ремень держателя. Хан глухо застонал и огляделся. Ни Ольги, никого другого из команды рядом не обреталось. Только в правом дальнем углу ящика угрюмо жалось хрупкое человеческое существо: короткие русые волосы, голые лианы загорелых рук, сжавшие двойным кольцом худые коленки в кожаных штанах, серые, полные злости и страха — не поймешь, чего больше — глаза.

— …Фэй? Черт, ты здесь откуда?

Лишний вопрос. Девчонки помчались утром к городу. Вот и влетели…

Он сделал было шаг к ней, как вдруг она, взвизгнув, вскочила, и сама кинулась к нему, прижалась, вцепилась в плечи, оборачиваясь назад и глядя куда-то на пол. Хан поморщился — обожженное плечо резануло острой болью — и посмотрел туда же. По полу быстро расползалась, становясь что ни мгновение все шире, зеленоватая лужа прозрачной маслянистой жидкости. Вытекала эта заведомая гадость со все нарастающей интенсивностью из трех небольших круглых отверстий в стенах у самого пола — типичных водостоков.

— Это еще что за дерьмо?.. — выцедил Хан и обернулся к «витрине»; айсы и дэзл за своим пультом сидели по-прежнему неподвижно, зато прочие праздношатающиеся подтянулись поближе к окошку — очевидно, поглазеть на эксперимент. Хан открыл было рот, чтобы выругаться уже покруче, но подумал о девчонке и не стал. Зато выругалась она — да так, что у капитана, слыхавшего на своем веку немало заковыристых многоэтажных виршей, невольно уважительно поползла вверх бровь.

Пакостной лужи между тем все прибавлялось; это, в общем-то, была уже даже не лужа, а локальное ящиковое болото, и обитатели ящика, стоявшие посреди него в обнимку, увязали в тягучем «водоеме» уже по щиколотки.

Хан принялся шарить глазами по стенам, пытаясь найти, придумать, вырвать из глубин подсознания какой-нибудь выход. Первой на поверхности лежала самая элементарная мысль — садануть ногой в стеклянную стену, так, чтобы она разбилась. Но вряд ли стена на самом деле была стеклянной и наверняка не разобьется, к тому же зрители по ту сторону, похоже, только ради того и собрались, чтобы поглазеть на маленькое представление.

«Ну ничего, дождетесь, будет вам светопреставление, и не маленькое», — подумал Хан, глянув мельком на хоровод поганых рож за прозрачным барьером. Он уже догадался, что с ним произошло, и очень надеялся, что Вик или кто-то из ребят в самом скором времени его разыщет. Но, с другой стороны, кто его знает, как далеко его забросили по подземной гиперсети, пока он был в отключке, а целеуказатели ребята теперь уже точно использовать не могут… Целеуказатель!

Хан поднял руку с прибором и сосредоточился на поиске выхода из ящика. Стрелка чутко дрогнула и закрутилась на месте — конечно, выход был здесь — гипертуннель — Хан, можно сказать, стоял в дверях и не мог подобрать к ним ключа — не имел он, просто-напросто, этого долбанного ключа!

«И утопят вас в железном ящике довольные уроды, как курей в кастрюле. А потом разберут на запчасти и сварганят из них вонючку».

Бульон, в котором означенным курям предстояло утопнуть, плескался уже где-то в районе их бедер; Хан стоял в его гуще, крепко обняв девушку и напряженно уперев взгляд в металлическую броню стены напротив. Последняя мысль продекламировалась в его голове гулко и издевательски, низким хрипатым голосом, причем со странным рокочущим акцентом, из чего можно было заключить, что и мысль и голос были явно не его. Они были ЧУЖИЕ.

Как только это окончательно до него дошло, Хан резко обернулся к «смотровому окну». Там, за центральным пультом, вместо одного из айсов теперь сидел человек в сером костюме и криво улыбался Хану из-за стекла. ЧЕЛОВЕК!!!

«Ты поступил очень неразумно, явившись сюда один. Ты глупец. А вооруженный глупец — явление опасное. Но легко управляемое. По приказу оно способно даже бросить свое любимое оружие, что ты и сделал перед тем, как свалиться в это уютное гнездышко. Впрочем, для того, кем ты скоро станешь… Кем вы скоро станете это характерная черта».

По мере того, как в его мозгу звучала язвительная тирада, Хан начинал понимать: здешние хозяева уверены, что он пробрался к ним в логово в одиночку, и думают, что это они заставили его бросить оружие, которого у него на самом деле изначально не имелось. Поняв, Хан усилием воли заставил себя сблокировать мысли о друзьях и возможной подмоге; а вот насчет того, «кем мы скоро станем», не мешало бы выяснить прямо теперь.

Хан наклонился к Фэй. Взяв девушку за плечи, он слегка ее встряхнул и заговорил настойчиво в самое ее злое лицо:

— Где твои подруги? Почему ты одна? Где остальные? Ты знаешь?

В жестких ее глазах вдруг заметались черными тенями боль и ужас, она затрясла головой, прикусив до крови губу, и коротко всхлипнула.

— Ты знаешь, что с ними сделали? Ты видела?

Она попыталась его оттолкнуть — не вышло — дернулась, заметалась — он прижал ее к себе, обнял очень крепко, и она внезапно затихла, уткнувшись в его плечо.

Жидкость доходила Хану уже до половины груди, Фэй должна была вскоре скрыться в ней по плечи. Вдруг она заговорила тихо, отрывисто:

— Их бросали сюда по двое — мужчину и женщину. Остальных держали там, — она слабо кивнула в сторону зала с человеком и одрами. — Заставляли смотреть. У них такое развлечение. Сперва топили, а потом… В этой камере появлялись железные аппараты. По одному. Первый резал… Другие собирали снова. Третьи выносили, что осталось… Они все делали очень быстро. С последнего вставал вот такой — она опять кивнула на залитое уже до половины окно, пестреющее любопытными мордами одров. В окружении морд кривилось насмешливо глумливое человеческое лицо. Хан понял, что она имеет в виду не человека.

— А ты?.. Как же ты уцелела?.. — сиплым от дикой звериной злости голосом спросил он.

— Для меня не хватило пары, — ответила она уже почти спокойно.

«Не плачь, девочка, мы ведь обеспечили тебя в конце концов парой. И скоро ты сольешься с ним воедино во веки веков. Ведь вы, женщины, всю жизнь только об этом и мечтаете? Поцелуй же его, пока он еще не полностью твой. Это так романтично!»

— Скотина… Пес… — выцедила Фэй яростно и плюнула в стекло.

В глазах человека вспыхнули хищные искры, улыбка мгновенно превратилась в оскал. Не сразу, с заметным усилием он придал лицу спокойное выражение и деланно-равнодушно отвернулся. Худшее из всего, что он мог, он с ними и так уже делал.

В это самое мгновение в ящик обрушилось неопознанное летающее тело; выпало оно в самый центр ящика, прямо на головы Хана и Фэй, погрузив их в жидкость по маковки досрочно. Свежесвалившееся тело тоже временно утопло, но вскоре вынырнуло, разлепило заклеенный липкой субстанцией рот, отплевалось и прохрипело агрессивно:

— ..Твою мать!!! Что за такое-растакое и перерастакое проклятое гнойное болото?!!

— Вик!!! — заорал Хан, появляясь на поверхности и бороздя субстанцию по направлению к вновь прибывшему. — Пушку!!!

Фэй выпросталась из субстанции последней по другую сторону от Димаджо и тут же принялась гадливо вытирать лицо.

Вик уже увидел компанию «в витрине» и понял Хана с полуслова. С мощным хлюпом выдернув из «гнойных глубин» «Айкор», он послал струю плазмы в направлении засуетившихся рыл одров. Прозрачная преграда мгновенно проплавилась, и на зарвавшихся экспериментаторов вместе с потоком жидкого пламени из пробоины хлынула, шипя, «физиологическая жидкость». Пламя, впрочем, сразу погасло — Вик отпустил гашетку, потому что и его и Хана с Фэй понесло потоком из ящика в зал с одрами. Густая стихия пронесла их над пультом, швырнув у его подножия, после чего умиротворенно растеклась по залу.

Еще влекомый стихией, Хан лихорадочно осматривал зал в поисках человеческой фигуры; теперь он вскочил на ноги, за ним поднялся Вик, Фэй взобралась с ногами на частично обгоревшее крайнее кресло у пульта, как вымокший котенок, удирающий от сырости.

Чужие — те, кто уцелел после неожиданного двойного удара — потоков жидкости и плазмы — еще только начинали приходить в себя и подниматься, а Вик уже угощал их очередной порцией живого огня, сжатого до состояния материи, огня, против которого не спасал ни один комбиотражатель — испепеляющего даже кости.

— Стой, погоди! — Хан схватил Димаджо за руку. — Он был здесь! Человек, хозяин Орды!

Вик удивленно глянул на Хана, молча снял палец с гашетки и достал из-за спины карабин. Но стрелять ему было уже не в кого.

Они быстро осмотрели то, что осталось от одров после применения к ним «Айкора». Живых не было. Угадать среди останков человека не представлялось возможным.

— Может, ушел? — вопросительно обернулся Вик и указал стволом карабина направо от пульта, где сидела Фэй. — Там гипер, он мог в него ускользнуть.

— Туда!

Они бросились по направлению к девушке.

— Сиди здесь, мы скоро, — велел ей Хан. Она подскочила с оплавленного остова кресла, словно сидела на раскаленной плите.

— Я с вами! Я здесь не останусь!

— Пароль «роу», — уронил между тем Вик. Миг — и вся троица исчезла из залитого физиологическим раствором с плавающими в нем остатками тел зала.