Восторженный и порядком разогретый народ, посадив звезду в лифт и потеряв таким образом ее из виду, почти моментально рассосался – кто-то вернулся в бар, кто-то устремился другими путями туда, где намечалось следующее выступление. Лишь один человек остался стоять в опустевшем коридоре, следя за огоньком на шкале указателя уровней. Из разговоров в толпе он уловил, что Карина сейчас отправляется уровнем выше, на выступление в бар «Октопус». Именно это он намеревался сообщить Яну, предварительно рассказав о том, в какую карусель ее затянуло случайное совпадение имени и, видимо, в какой-то мере внешности.

Николай был в курсе того, что Ян, в большей мере от отчаяния, назвал спутницу «той самой Кариной», в результате чего ей в кратчайший срок предоставили прекрасный номер. Бледную, едва переставляющую ноги, они отвели ее в этот «люкс», где она свалилась на шикарную постель и заснула мертвым сном, а администрация оказалась настолько любезна, что прислала ей врача. Понятно, что Яну пришлось в конце концов оставить Кэт в номере, и он не видел ничего страшного в том, что она, проснувшись и почувствовав себя бодрее, выйдет немножко прогуляться и осмотреться: времени у них образовалось достаточно, а в замкнутом мире станции не потеряешься. Сам Николай собирался заняться именно этим, то есть осмотром достопримечательностей, а точнее – намылился навестить местный бар, пока капитан занялся оформлением заправки, а Ян еще возился с Кэт и с нагрянувшим к ней врачом.

Очень скоро выяснилось, что на огромной многоуровневой станции бар имеется далеко не в единственном числе, так что замаячила возможность навестить их все по очереди и оценить различия. И кто бы мог подумать, что цена за вход окажется целых семьдесят космо, по причине того, что «только сегодня в нашем клубе выступает прибывшая на станцию по специальному приглашению звезда российской эстрады Карина!» Не стоит винить штурмана за то, что он дважды просил повторить имя певицы и один раз – страну, пораженный таким совпадением. Потом в его душу закралось сомнение, и он приобрел входной билет. Надо сказать, что в искрометной певунье Николай далеко не сразу признал Кэт. Во-первых, его сбил с толку потрясающий голос. А потом – слишком силен еще был образ Кэт как осунувшегося измученного создания, бледного как смерть, с бескровными губами, едва переставляющего ноги. Потом он сопоставил внешность певицы с той Кэт, какой он ее увидел впервые в рубке корабля, и обнаружил между ними несомненное сходство. Нарастающую уверенность подкрепило придирчивое вглядывание в звезду, в результате чего он понял, что она, конечно, прекрасно танцует, но при этом даже и не думает петь. Тот факт, что эстрадные певицы практически не дают «живых» концертов, а, оказавшись на сцене, только и делают, что пляшут, очень профессионально впопад открывая рот, не имел ни малейшего значения для Николая, человека весьма и весьма далекого от эстрады.

Словом, по завершении шоу он уже был уверен, что роль звезды, с большими трудами уговоренной прибыть с концертами на такую периферию, исполняет их в высшей степени загадочная пассажирка по имени (или по кличке) Кэт. А когда она его явно узнала и даже собиралась подойти, последние сомнения рассеялись как дым. Это была она. Никакая не Карина, а Кэт.

Теперь Николай стоял, глядя на указатель уровней. Хотел было влезть среди первых в соседний лифт, но взгляд уловил что-то неправильное в перемещении огонька. Лифт, куда охранники так бережно заправили Кэт, почему-то ехал вниз, когда должен был бы перемещаться вверх. Огонек миновал цифры, обозначающие жилые уровни, миновал буквы «П» и «А» – уровни для персонала и административный и замер на «Р» – рекреационная, или, иначе говоря, предшлюзовая зона станции.

Зачем бы это певицу, еще не закончившую здесь свои выступления, повезли в предшлюзовую зону? Да и Кэт там было нечего делать. И эти сопровождающие не вняли ее просьбе, грубо оттолкнув того, кого она назвала своим пилотом. Очень походило на то, что Кэт попала в беду.

Николай не стал дожидаться лифта, а бросился к лестнице. К тому времени, как он достиг нужного уровня, ни Кэт, ни ее провожатых там уже не было. Вернее, конечно, они были где-то здесь, но успели покинуть общую зону. Он спросил нескольких служащих о девушке в красном платье, как выяснилось – никто такую не видел. Но этого попросту не могло быть: она должна была выйти из лифта на этом уровне, причем совсем недавно, не говоря о том, что станция не изобиловала девушками, а красный цвет и сам по себе притягивает внимание, то есть ее появление не могло пройти абсолютно незамеченным. «Стоп!» – сказал сам себе Николай. – Красный цвет. Если Кэт похитили, то сделали все, чтобы она не бросалась в глаза, стала как можно менее заметной». Стоило ему сказать, что девушка не обязательно была в красном, но ее совершенно точно сопровождали двое мужчин, как он моментально получил информацию – во-первых, о том, что была какая-то девушка, но пьяная в дугу, а во-вторых, приплатив десятку, он узнал номер причального бокса, в который ее препроводили. То есть ее увели на корабль. Всерьез испугавшись, что он немедленно стартует, Николай продолжил расспросы и с помощью еще одной десятки выяснил, что корабль этот только недавно прилетел, ожидает очереди на заправку и стоит в ней далеко не первым. Успокоившись, по крайней мере, на этот счет, штурман уже готов был бежать на поиски своих с ошеломляющими и нерадостными новостями. Как вдруг в светловолосом человеке, направляющемся в этот момент к лифтам, он узнал одного из тех, кто увез Кэт, – того самого «охранника», что оттолкнул его вопреки ее просьбе. Тот был один и, конечно, уже не в форме, но карман его брюк подозрительно оттопыривался, что говорило, скорее всего, о наличии оружия. Подождав в сторонке, пока за ним закроется дверь лифта, Николай посмотрел, на какой уровень он поехал. Оказалось, на административный. Вероятно, решил предпринять что-то для скорейшей заправки своего корабля. Тогда уже Николай поднялся на четвертый жилой уровень и помчался в офицерский бар, где надеялся найти Яна и куда, кстати, уже должен был подойти Тропилин.

Здесь плата за вход оказалась уже девяносто космо, поскольку и тут сегодня ожидалось выступление звезды – но немного позже. А вообще-то, насколько понял Николай, никто пока не подозревал о ее исчезновении, иначе такая весть мгновенно разнеслась бы во все концы. Звезда – она и есть звезда, и неудивительно, если пара человек в давке оказались без сознания, а ей, может, вздумалось съездить в свой номер, чтобы попудрить нос, и тем более ничего удивительного, если этот процесс займет у нее уйму времени; по крайней мере в течение получаса публика готова была терпеливо ждать, еще полчаса возмушаться и лишь потом начала бы тревожиться.

Николай, ничего не поделаешь, раскошелился и окунулся в мягкую, медово-желтую атмосферу бара, оглядываясь в поисках своих. Музыка здесь была приятна и необременительна, не то что в цветомузыкальном «Пульсаре», где она перед появлением певицы гремела так, что звук, кажется, проходил сквозь тело, заставляя вибрировать кости, и набившийся туда под завязку народ «разогревался» под нее в ожидании потрясающей Карины.

Сначала Николай увидел Яна – он разговаривал у стойки с невысоким крепким человеком, в котором за милю чувствовался командир корабля, – а потом нашел взглядом и Тропилина, сидевшего за столиком неподалеку от них. Николай не стал прерывать разговор и подсел к капитану.

– Думаете дождаться здесь Карину? – спросил он.

Тропилин недоуменно вскинул брови:

– Ты о Кэт? Ян надеялся, что она будет сидеть в номере, но не исключал, что она может прийти сюда. Я не вижу в этом ничего страшного.

Николай от удивления вытаращил глаза:

– Вы что, не знаете, что она должна здесь выступать?

– Выступать? Кэт? – Губы капитана наметили было улыбку, но, видя выражение лица штурмана, он вмиг посерьезнел: – Ну-ка погоди. – Он повернулся в направлении стойки и жестом позвал Яна.

Невероятно, но оказалось, что весть о гастролирующей на станции звезде прошла мимо их ушей. Каждый из них, занятый своими проблемами, просто заплатил и вошел в бар, быть может, мимолетно подивившись дороговизне. А если они и говорили здесь с кем-то, то, уж конечно, не о том, какая нынче в офицерском баре предстоит программа. Но главное на данный момент было уже не в том, что Кэт, вместо того чтобы тихо сидеть в номере, триумфально шествует по местным заведениям под видом знаменитости. Николай рассказал о том, как это «шествие» было остановлено, и обо всем, что ему удалось узнать по поводу ее похитителей.

– Они, видно, решили, что это реальная Карина, вот и похитили, чтобы получить за нее выкуп, – высказал он свое предположение. Но Ян с Тропилиным глядели друг на друга, зная, что этот лепет не имеет ничего общего с действительностью. Зная, что их вычислили. «Рассчитали». Вот она, «наиболее удобная промежуточная станция». Вот что имел в виду Тропилин, когда говорил, что лучше бы она была менее удобной.

– Могу сказать точно, – произнес капитан, – что это не СОТКа. Не их методы.

Что касается Яна, то он не сомневался – их разыскали «снайперы». А они в этой своей партии действовали через мафию.

– Это имеет какое-то значение? – Кто бы ни были похитители, его теперь интересовало лишь одно – намерен ли капитан помочь ему вызволить Кэт или ему предстоит действовать в одиночку.

– Это развязывает нам руки, – сказал Тропилин, и этой фразой было сказано все.

Они поднялись практически одновременно. Вскочил и Николай, словно что-то в нем отпустило сжатую до сих пор пружину.

– Так где, ты говоришь, сейчас этот «охранник»? – уже на ходу спросил Тропилин.

– Должен быть на уровне «А».

– Надеюсь, мы еще успеем.

Когда сознание немного прояснилось, Кэт поняла, что сидит, привязанная к креслу – руки примотаны скотчем к подлокотникам, ноги просто им обмотаны. Если не учитывать этого обстоятельства, то само по себе кресло было очень удобным, похожим на ложемент. Вообще-то таких кресел в помещении имелось четыре, и два были заняты мужчинами – не связанными, в отличие от нее, а просто комфортно сидящими.

– Где я? – спросила Кэт, хотя могла уже догадаться об этом, увидев пульт управления с экранами внешнего обзора, демонстрирующими ангар и причальную палубу.

– На корабле, – хмыкнув, ответил ближайший из двоих – он вместе с Альеном принимал участие в ее похищении. Второго, рыжеволосого, она видела впервые.

Кэт слегка внутренне сосредоточилась, и ее новое особое чутье без труда констатировало – типичные шестерки. Определение вообще-то не столь безобидное, как кажется на первый взгляд: дай таким пистолет и маленькую толику власти над кем-то беззащитным, и они из шкуры вон вылезут, корча из себя крутых парней, властелинов и вершителей судеб.

Итак, они притащили ее на свой корабль, и никто по пути им не воспрепятствовал. То, что Альена в рубке не было, а корабль еще находился на станции, служило слабым утешением; свои, конечно же, должны спохватиться, тем более что Николай ее видел, но как они узнают, где она? Как найдут?

– А где этот... Альен? – Кэт слегка запнулась, поскольку не была уверена насчет его подлинного имени. Липовый телохранитель покосился на нее удивленно – не ожидал, видимо, такого вопроса.

– Выбивает нам заправку без очереди. – Он ухмыльнулся, скользнув по ней оценивающим взглядом: – Никак соскучилась? Не переживай – скоро вернется, тогда и отшвартуемся.

– И куда же вы собираетесь лететь?

– Не твоего ума дело, – с грубой ленцой ответил он. – Лучше помалкивай, пока рот не законопатили.

Кэт поморщилась, хотя понимала, что от шестерок мафии не приходится ждать вежливого обращения. Ее удивляло другое – то, что из всех преследователей самыми догадливыми и оперативными оказались бандиты, тогда как единственными, кто, по ее мнению, был способен так быстро и с такой точностью вычислить их местонахождение, не считая загадочной Третьей, были «снайперы». И действия при похищении «звезды» наводили на мысль об их незримом руководстве. Но, насколько она поняла, у мафии своя цель – Ян Никольский, к которому они почему-то не осмеливаются прикасаться напрямую. Но чего таким образом хотят добиться «снайперы»? А ведь им свойственно рассчитывать свои действия на много, очень много ходов вперед... Если даже попробовать выяснить то, что известно этим двоим, вряд ли это приведет к пониманию всей интриги. И все же надо попробовать узнать хоть что-то.

– Мне известно, кто вам нужен. Какой смысл увозить меня, если он останется здесь?

– Мы найдем способ сообщить ему, где ты есть.

– Что он вам сделал?

Бандит посмотрел с прищуром, заставившим Кэт внутренне поежиться. Однако она знала, что представляет изрядную ценность и вряд ли он посмеет ее тронуть. И верно – не тронул и даже решил ответить:

– Он должен боссу кое-какую информацию.

– Значит, вы надеетесь обменять меня на информацию?

Бандит усмехнулся:

– Разве я говорил об обмене? Ты просто очень убедительно его попросишь. Очень убедительно.

Кэт склонила голову, чтобы скрыть – нет, не ненависть, ее он попросту не стоил, а брезгливое презрение, наверняка отразившееся в глазах.

– А если я не стану просить? – сказала она.

– Еще как станешь, будь уверена. А потом мы еще подумаем, стоит ли на что-то менять такую красотку... или то, что от нее останется.

«Интересно... – сжав зубы, подумала Кэт, – такое развитие событий тоже предусмотрено „снайперами“? Возможно, так и есть: если они, загнав ее в подобную ситуацию, протянут руку помощи, то она попросту вынуждена будет за нее ухватиться, приняв любые условия. В таком случае мафия – лишь оружие, бестолковое, но могущественное, которое по выполнении своей функции будет с легкостью отброшено; впрочем, нет, скорее – водворено на склад... разве что с ликвидацией нескольких шестерок.»

Подняв взгляд на собеседника, Кэт медленно покачала головой:

– Вы ничего не понимаете: вы просто слепые пешки. Вам даже пальцем ко мне не позволят прикоснуться. Ваш босс останется ни с чем, а вам же известно, что делают в таких ситуациях боссы, и ваш наверняка не исключение: он станет искать крайних, и тогда виноватыми окажетесь вы – во всем.

– Заткнись! – рявкнул он – уже не лениво, а с реальной угрозой в голосе. Но тут в беседу впервые вступил его рыжеволосый напарник:

– Я вот что скажу, Дэн, – произнес он, обернувшись от экранов, куда до сих пор в задумчивости пялился: – То, что она говорит, не так уж бессмысленно.

Дэн удивленно уставился на товарища:

– Ну давай еще ты ей подпой!

Тот упрямо покачал головой: видно, слова Кэт каким-то образом отвечали бродившим в нем мыслям:

– Вспомни, в Москве нас чуть не загребли спецслужбы; Альен нам тогда ничего не объяснил, но у нас-то тоже не кочаны на плечах: выходит, что и они ее ищут. А раз она у нас, то теперь уже – за нами. Мы влипли во что-то очень скверное, Дэн, и самое паршивое, что никто не собирается нам сообщать – во что. Альен что-то знает, но помалкивает – он-то, не сомневаюсь, в любом случае выкрутится.

Повисла тишина, в процессе которой оба похитителя сумрачно глядели на Кэт. Она нашла момент удачным, чтобы продолжить:

– Конечно, ни Альен, ни кто другой вам этого не скажет. И я, к сожалению, не могу ничего рассказать. А вот посоветовать могу: если у вас действительно не кочаны на плечах, бросайте все и бегите. Сейчас еще не поздно. И отсюда со станции очень просто сбежать так, что никто не найдет концов.

Рыжий потер бровь: похоже, он всерьез обдумывал предложенный ею вариант. Дэн, после нескольких секунд оторопелого молчания, вдруг взорвался:

– Да что ты ее слушаешь! Она что угодно скажет, лишь бы мы ее отпустили! И кто мы после этого будем, если не полные идиоты?

– Может быть, и полные, зато живые, – заметила Кэт.

– Живые? Живые?! Да Темный нас отыщет даже у черта в заднице!

– Это еще бабушка надвое сказала, – возразила Кэт. – А так вы заведомые трупы.

Возмущение во взгляде Дэна сменилось яростью:

– Э, да ты что, угрожаешь?

– Вам угрожаю не я. И не подумайте, что я вас пугаю, – поверьте, все так и есть.

– Ну хватит! Осточертело слушать твою брехню! – Дэн поглядел на молчащего напарника: – Красный, передай-ка мне скотч!

Тот медленно и явно неохотно потянулся к подножию своего кресла.

– Вы могли бы и не отпускать меня, – внесла предложение Кэт. – Уходите сами, а меня оставьте здесь дожидаться Альена; ему же все известно, вот пусть и попробует сам выкрутиться. – Она не кривила душой относительно прогноза на их судьбу и при этом размышляла, что один бандит все же лучше, чем трое: от одного больше шансов убежать – не в космосе, конечно, а пока еще корабль находится здесь в ожидании заправки. К тому же, может быть, ей удастся освободиться от пут еще до его прихода. Надежду ее подкрепило то, что Красный, уже державший в руках скотч, не торопился передавать его напарнику. Кажется, он собирался что-то сказать, как вдруг...

Как вдруг один из обзорных экранов показал, что дверь ангара открывается и в нее входит Альен.

Кэт в досаде скрипнула зубами – были бы свободны руки, она бы стукнула кулаком – не по Дэновой физиономии, увы, эффект вряд ли вышел бы желаемым, а по подлокотнику: ее уговоры почти уже подействовали, по крайней мере на одного, а там он, глядишь, по-настоящему врезал бы второму. И вот, на тебе – появился этот чертов Альен и все испортил!

– Надо поговорить с Альеном, – буркнул Красный, нажимая ряд кнопок на пульте – открывал, конечно же, входной шлюз.

– Посмотрим, что ты запоешь при нем! – злобно уронил Дэн и быстро перевел взгляд на экран, от которого пленница в данный момент не отрывала глаз.

Кэт запоздало зажмурилась, внутренне кляня себя: не смогла, разиня, скрыть вспыхнувшей на лице радости! А как ей не вспыхнуть, когда вслед за Альеном в ангар ворвались Ян, Стас и Николай и бросились вперед – к открывающемуся люку корабля. Впрочем, не ее взгляд выдал их появление; Красный, к сожалению, тоже смотрел на экран и, буквально подпрыгнув, быстро пробарабанил по кнопкам еще до возгласа Дэна: «А черт!», – сопровождавшегося рывком к пульту – ненужным, поскольку люк, видимо, уже закрывался и никто из появившихся, включая Альена, не успел к нему вовремя: камера показывала их, всех четверых, вынужденных остановиться перед наглухо закрытым кораблем.

Нечего и говорить о досаде, отразившейся на лицах своих – они сейчас показались Кэт прекраснейшими в мире. И отвратительной, ввергающей в отчаяние была мрачная усмешка Альена, кривившая его губы, несмотря на то, что Николай держал у его виска тот самый шоковый пистолет, что недавно упирался в бок Кэт.

Похитители молча пялились в экран, оценивая новую ситуацию и, вероятно, прикидывая, что из нее проистекает. Наконец Дэн протянул:

– Та-а-ак...

А Красный сказал с грустной усмешкой:

– Они что же, выходит, взяли заложника?..

Дэн посмотрел на Кэт и ухмыльнулся:

– Что-что они там взяли? Сдается мне, эти козлы что-то перепутали. Погоди, сейчас мы им объясним разницу между ценным заложником и уродом, притащившим за собой такой пышный хвост. – Он протянул было руку к пульту, но его остановило спокойное предупреждение напарника:

– Только тронь излучатель, и я тебе руки оторву.

– Что-о-о? – Дэн, явно считавший себя в их паре начальником, недоуменно вытаращился на Красного.

– Кто из нас пилот, я или ты? – спросил тот. – Ты что думаешь, придурок, мы в земном гараже? Здесь за стенами не просторы Техасчины, а космос!

– Я не собираюсь стрелять по стенам! – огрызнулся Дэн.

– Конечно, никто не стреляет по стенам, им обычно достается по ходу. Да будь ты хоть снайпером! – Кэт вздрогнула и быстро перевела взгляд с одного на другого, силясь понять – это просто пример или ссылка на организацию?.. – В шлюзе наверняка стоят датчики, и, если ты откроешь стрельбу, на станции моментально поднимется тревога. А уж когда станет известно, что мы похитили залетную звезду...

– Да какая она звезда! – Дэн бросил на Кэт презрительный взгляд. – Я таких звезд в земных кабаках наберу батальон, по полсотни за штуку. Может, потому они пока и не обратились к властям, что у самих рыльце в пушку по самые уши.

Не обращая внимания на оскорбления, Кэт с надеждой глядела на экран. Свои совещались, и как раз в это время Тропилин что-то резко, явно в приказном тоне сказал Альену. Тот ответил с невозмутимым насмешливым спокойствием – было видно, что он не собирается выполнять то, что от него требуют; шокер у виска, по-видимому, ничуть его не пугал. Выслушав, капитан задал ему какой-то вопрос, затем поднял руку к лицу – на большом пальце у него был закреплен прибор, похожий на крупное, величиной с фалангу, кольцо. Тропилин вытянул из него антенку.

– Ага, приступаем к переговорам, – взвинченно сказал Дэн, цепляя клипсу наушника. Красный тоже надел наушник, хотя было ясно, что переговоры с их стороны будет вести не он.

Они не позаботились включить громкую связь, чтобы и Кэт было слышно; она видела только, как Тропилин шевелит губами. Зато она слышала ответы Дэна:

– Борт на связи. Мне наплевать, какой ты там «скр». Условия буду ставить я: вы отпускаете нашего человека и убираетесь из нашего ангара. Об остальных требованиях вам сообщат позднее.

Тропилин переглянулся с Николаем, и тот над чем-то склонился, а капитан вновь стал говорить.

Внимательно наблюдавший за ними Красный сказал напарнику:

– Эй, Дэн, по-моему, они что-то замышляют.

Тот скроил презрительную мину, затем нервно засмеялся в ответ на какие-то слова капитана:

– Заправят, еще как заправят! И ты еще, капитан КР, лично об этом похлопочешь, спорим?

Он поднялся из кресла, подошел к пленнице и, не говоря ни слова, ударил ее по лицу – раз, другой... Кэт только ахнула и задохнулась.

– Смотри-ка, а она из молчаливых, – заметил Красный, с усмешкой наблюдавший эту сцену. – Тут, видно, одним мордобоем не обойдешься. Может, намекнуть твоим друзьям, какие у тебя хорошенькие ушки?

Его дружок схватил Кэт за волосы, приблизил вплотную к ней потное лицо и прошипел:

– Визжи, сука!

Первые мгновения Кэт была потрясена и ошарашена, теперь перед глазами у нее побелело – нет, не от страха, не от отчаяния и даже не от боли. От ярости. Она и так-то была беспомощна против двоих мужчин, а уж тем более связанная...

В следующий миг внутри у нее словно распахнулась дверь – доступ к источнику сил, с которыми она уже соприкасалась когда-то, во время общения с хассами. Тогда она желала лишь взаимопонимания и остановки гибельного барьера.

Теперь вдруг пришло осознание, что физическое бессилие не имеет никакого значения.

Взять человека, похитившего Кэт, не составило особого труда. Он и впрямь находился в административном уровне – в той же приемной, где незадолго перед тем выбивал срочную заправку Тропилин. Сами они, естественно, не стали сразу показываться ему на глаза; Николай только глянул в дверь, открытую очередным посетителем, и произнес:

– Есть!

Они устроили засаду перед лифтовым холлом, укрывшись в одном из выходящих сюда коридоров, и, когда «объект» появился, вошли вслед за ним в лифт. Так что вышел он из него уже разоруженным и, можно сказать, под конвоем, хотя со стороны они выглядели как группа друзей, возможно – сослуживцев.

Яну слегка изменило его «снайперское» хладнокровие – он рвался немедленно освобождать Кэт, однако Тропилин настоял на первоначальном визите в собственный грузовик, объяснив это следующим образом:

– Если у нас возникнут проблемы, то шокера может оказаться недостаточно.

Ян знал, что капитан имеет право на ношение оружия и посерьезнее, чем шокер, но понимал и то, что вряд ли ему позволят появиться на станции со штурмовым плазменным ружьем. А ведь если они окажутся перед закрытым кораблем, для проникновения внутрь им не помогут ни обычный пистолет, ни даже лазерник. По мнению Яна, ключом к успеху была внезапность, на нее-то и следовало ставить, но Тропилин предвидел, кажется, и какие-то другие варианты. Впрочем, свой бокс они навестили очень ненадолго; капитан один зашел в корабль, оставив Яна с Николаем караулить пленника, наблюдая заодно за работой неторопливого, как броненосец, заправщика. Тут похититель, державшийся на удивление невозмутимо, впервые подал голос:

– Вам лучше оставить эту затею. Девушку вам обратно уже не получить – я понимаю, как нелегко бывает признать свое поражение, но лучше бы вам смириться с этим.

Ян с Николаем проигнорировали его слова, причем стоит ли говорить, что Яну это далось с куда большим трудом.

Тропилин появился не с чем-то солидным и огнестрельным, а всего лишь с небольшим ящиком, похожим на саквояж, при взгляде на который всем троим, включая пленного, пришла, кажется, одна и та же мысль.

– Вам не поздоровится, если вы будете что-то взрывать на космической станции, – насмешливо сказал пленник. – Даже стрелять здесь я вам не советую, если только не хотите привлечь к нашим проблемам Службу Безопасности.

Капитан мельком глянул на него и отвернулся, буркнув:

– Они нам только спасибо скажут.

– Да неужели? – Усмешка пленника стала шире: – А мне почему-то кажется, что вы избегаете внимания спецслужб.

Что ж, последнее слово осталось за ним. Хотя и его вряд ли удовлетворил итог разговора: капитан так и не сказал, что представляет собой этот ящик, а между тем и Ян был бы не прочь уяснить его предназначение. Невзирая на предупреждения пленного, капитан взял «саквояж» на операцию, так и не обмолвившись о нем ни словом.

Попытка внезапного прорыва не удалась: люк, начавший было открываться, обратно задвинулся, даже заклинить его чем-нибудь, хоть тем же шокером, они не успели, да и сомнительно, что в оставшейся таким образом щели имелся бы смысл. Обнадеживало лишь то, что излучатели корабля вряд ли откроют по ним огонь в шлюзе. И в их руках был один из похитителей – возможно, главный. Только на это и оставалось надеяться – что судьба этого типа, а также его приказания небезразличны тем, кто остался в корабле. После короткого совещания Тропилин обратился к пленному:

– Мы сейчас с ними свяжемся, и, если вам дорога жизнь, вы отдадите им команду открыть люк.

– А иначе вы что, меня застрелите? – пленный не просто пренебрегал угрозой, он еще и ухмылялся. И, что самое неприятное, был совершенно прав: даже будь у них возможность использовать огнестрельное оружие, никто бы из них не стал убивать или мучить заложника – это было прерогативой его братии.

Яну, впервые вглядевшемуся в его лицо более внимательно, показалось, что где-то он его уже видел; возможно – в кондоминиуме, где мафия вела охоту на Кэт...

– Даже если бы ваша угроза была реальной, да что там, даже если бы вы подняли на ноги всю местную Службу Безопасности – им на это плевать. Любые ваши усилия обречены на провал. Подумайте хорошенько и поймете, что это так.

Опустив голову, Ян глухо сказал:

– У них заложница.

Тропилин покачал головой – безнадежно и в то же время упрямо. Сказал пленному:

– Код для связи.

– Четыре-восемнадцать. – Взгляд его стал пронзительным, но голос звучал спокойно, когда он добавил: – Но я бы на вашем месте подумал о ней.

Капитан нахмурился, а Николай ткнул в голову бандиту шоковым пистолетом, что выглядело почти как удар

И только Ян уловил в его словах нечто большее, чем угроза или предупреждение. А может, ему лишь показалось, что в них была тревога, созвучная с его собственной.

Для связи капитан воспользовался ручной рацией, конфискованной у пленного еще в лифте. Говорил он, глядя в направлении маленького окошечка, где находилась ближайшая камера внешнего обзора:

– Борт «Призмы», слышите меня? Говорит капитан СКР Станислав Тропилин. У вас на борту находится девушка. Мы предлагаем произвести ее обмен на вашего человека. Условия следующие: при открытии входного люка мы отойдем на пять шагов. Как только она появится, мы его отпускаем. В случае вашего отказа дело будет передано Службе Безопасности.

Рация стояла в громком режиме, так что ответ бандита слышали все. Вряд ли стоило надеяться на что-то другое, но все же надежда была... И Станислав Тропилин еще не до конца ее исчерпал: он показал Николаю глазами на «саквояж»; штурман, кивнув, передал Яну шокер и стал колдовать над ящиком. А капитан продолжил переговоры:

– Уясните реальное положение дел: задание вы уже провалили; вам не уйти со станции; даже если ваш корабль не вскроют, как консервную банку, он все равно не будет заправлен.

Из рации раздалось что-то вроде хриплого тявкания, которое, вероятно, следовало интерпретировать как издевательский смех.

– Заправят, еще как заправят! И ты еще, капитан Скр, лично об этом похлопочешь, спорим?

Донеслось несколько резких шлепков, при звуке которых все вздрогнули, Николай разогнулся с какой-то частью ящика в руке, а пленный с закаменевшими скулами прикрыл глаза. Рация отчетливо и злобно прошипела:

– Визжи, сука!

Ян зажмурился, понимая – все. Провал. Он сделает все, чего потребует эта мразь. Сейчас и в дальнейшем.

Подавшись к Стасу, он схватил его за руку и крикнул в прибор:

– Прекратите! Слышите, вы?..

Вместо ответа из крохотного динамика донесся грохот, словно там что-то обрушилось. Или кто-то. Затем воцарилась тишина.

– Не надо трогать девушку, – деревянным голосом сказал Тропилин. Ответом ему было молчание. – «Призма», вы меня слышите?

Ни звука.

Тропилин покрутил что-то в приборе, вызвал еще раз и сообщил, нахмурившись:

– На сбой связи не похоже.

– Там что-то случилось, – сказал Ян и повернулся к пленному. Поглядев на шокер в своей руке, он сунул его в карман и схватил бандита за грудки: – Открывай дверь! Ты должен знать сигнал для автомата!

Пленник, вместо того чтобы испугаться, после встряски, наоборот, обрел свой прежний наглый вид:

– Так они его и оставили, увидев меня в вашей компании.

«А его дружки тем временем мучают Кэт!» Ян замахнулся с намерением врезать по этой ухмылке.

– Никольский, отставить!

Ян мгновение колебался, потом с трудом разжал руки – левую, сжимавшую в горсти ворот пленника и с куда большим усилием – правую, сжатую в кулак. Капитан перевел взгляд с него на штурмана:

– Коля, все готово? Давай!

У Николая на правой кисти был надет странный прибор – подобие металлической перчатки, составлявшей одно целое с диском, со стороны ладони настолько непроницаемо-черным, что, когда штурман повернул руку, у Яна на миг создалось впечатление, будто ее поглотила до запястья черная звезда. Он даже и сейчас не мог предположить, что это за штука, стало очевидно одно – не бомба. Гадать смысла не было, оставалось смотреть.

Николай прижал черную плоскость к поверхности люка и ткнул дважды в россыпь кнопок на перчатке. Ян узнал жест, сам он озвучил бы его так: «Задание введено, действуй!» – командует первым тычком оператор. «Ты действительно уверен?» – спрашивает система, и оператор отвечает вторым тычком: «Сто проц!»

Ян и пленник следили за действиями Николая с одинаковым пытливым интересом: оба ожидали от прибора какой-то вибрации, возможно попытки пробоя люка (что представлялось сомнительным), но ничего подобного не происходило. Николай просто водил рукой – примерно такими движениями люди моют окна, только сопровождалось это неприятнейшим звуком, напоминающим, пожалуй, скрип ржавых петель, сильно продленный во времени. Вначале ничего не происходило. Потом Яну показалось, что покрытие в области «обработки» меняет цвет – становится светлее, словно и впрямь «отмытое». А когда он вдруг понял, что происходит, то подался вперед, желая удостовериться, что его не обманывают глаза.

Люк корабля словно бы медленно уходил внутрь. Под воздействием прибора истончалась обшивка – она буквально таяла слой за слоем! Николай довольно быстро углублялся в корпус, переключая что-то со сменой составляющего его материала. Когда он решил (или прибор показал), что преграда стала уже достаточно тонка, то попросту саданул ногой и пробил ее остатки. Убедившись, что внутри никого нет, он ударил еще несколько раз для создания нормального прохода, потом обернулся и объявил:

– Готово, капитан!

– Пошли! – сказал Тропилин, подхватывая пустой «саквояж». «Стеноед» он убрал сразу же, войдя в шлюз, так ни словом и не обмолвясь о принципе его работы. Ян не стал спрашивать; может быть потом, без лишних свидетелей, – он покосился на пленного, заинтересованно провожающего прибор глазами, – капитан найдет нужным что-нибудь объяснить. А может быть, и нет.

По короткому коридору они устремились к рубке. Лишь теперь капитан достал пистолет; Ян еще на Земле заметил, что оружие у кэпа пулевое, но, по его мнению, и редкие в применении ручные лучевики обладали не такими уж грандиозными преимуществами. Сейчас больше всего тревожила гробовая тишина на корабле, не менее странная, чем внезапный обрыв связи. Примечательно, что их пленник был не менее озадачен происходящим, наверное, этим объяснялось то, что он без возражений нажал на сенсорную панель. Дверь отъехала, и они во главе с вооруженным капитаном ворвались в рубку. Тут им открылось поразительное зрелище, вызвавшее, во-первых, облегчение, а во-вторых, полное недоумение.

В одном из четырех имеющихся здесь кресел сидела Кэт – прикрученная скотчем, но, судя по всему, живая и... Нет, не совсем невредимая – когда она повернула голову, стала видна текущая из носа струйка крови. Их появление она приветствовала не то чтобы радостным возгласом, а скорее тихим вздохом:

– Ох, наконец-то!.. – и покосилась направо вниз, где на полу валялся мужчина в подозрительно неестественной позе. Второй, находившийся большей частью в пилотском кресле, перевешивался через подлокотник, что выглядело еще менее естественно, как будто в момент... Чего? Удара?.. Выстрела? Разряда? Словом, будто он в тот момент оглядывался назад.

Ян, отложив расспросы, быстро освободил Кэт, в то время как Тропилин проверял оба тела на предмет наличия в них признаков жизни.

– Пульс прощупывается, – сообщил он.

– Что они, друг друга, что ли?.. – размышлял Николай. Кэт, которую Ян, поддерживая, обнял за плечи, только вздохнула, опустив глаза.

Капитан перевернул ногой лежащего, окинул взглядом его лицо и фигуру, затем поднял за волосы голову свесившегося и, отпустив ее, сказал:

– Я не вижу никаких повреждений. – Он искоса посмотрел на Кэт и добавил: – Возможно, они действовали шокерами?

– Ну да, а потом спрятали их в карманы... – проворчал Николай, конфискуя тем временем у «тел» шокеры.

– Последним судорожным движением, – подал реплику пленный.

Тропилин, как ни странно, кивнул и, прерывая дальнейшие прения, сказал:

– Это уже неважно. Они, по счастью, как-то вырубили друг друга, а нам пора убираться отсюда – и как можно быстрее.

– А с этим что делать? – кивнул на пленного Николай.

Тропилин, почесав в подбородке, переглянулся с Яном.

– Третьим будет, – сказал Ян, доставая шокер.

По прошествии без малого десяти минут они вчетвером уже сидели в куда более тесной рубке грузовика, заправленного и готового к вылету. Как выяснилось, тропилинское выражение «нам пора убираться отсюда», относилось не только к чужому кораблю и к ангару, а к станции в целом.

– Ты успел договориться на другой рейс? – спросил он у Яна.

– Почти договорился... Тоже грузовик, порожний, летит за рыбой на Новую Океанию. – Ян уже знал – не сложится все это. Он просто отвечал на вопрос.

– Водная планета, – кивнул Тропилин. – Ни одного материка, зато островов без счету. Удачный выбор.

– Но он никуда не торопится, вылет в течение пары суток, – сказал Ян. Тропилин уже столько для них сделал, что Ян не считал себя вправе еще о чем-то просить. Он излагал обстоятельства, ожидая, что по этому поводу скажет сам капитан. И что он решит.

– Понятно. – Тропилин потер лицо ладонями. – Теперь проанализируем ситуацию. Через три бокса стоит продырявленный корабль, нуждающийся в длительном дорогостоящем ремонте. Даже если это само собой в ближайшее время не выплывет, очнется кто-нибудь из «шокированных» и заявит о нападении и порче имущества. Рыло у них, конечно, в кондовом пуху, но за ними, я так понимаю, стоит кто-то с межпланетной косматой лапой или... щупальцем. – Он вздохнул, поморщась: – И они здесь – только «первые ласточки». У вас вряд ли есть и пара часов. К тому же наша «звезда по имени Карина» успела здесь так нашуметь, что... По большому счету вам из корабля-то уже не стоит выходить.

– Значит, все-таки на Радомир? – не то чтобы спросил, а скорее констатировал Ян.

Кэт уныло вздохнула – подобными вздохами ограничивалось с недавних пор ее участие в разговорах. Мужчины реагировали на эти колебания воздуха со странной настороженностью, а Николай, самый молодой и впечатлительный, – без малого с опаской. Не дождавшись никаких добавлений, они отвели от нее взгляды.

– Возможно, это не худший вариант. По логике, вас теперь следует ждать где угодно, только не там, – сказал капитан и, связавшись с оператором, сообщил об отшвартовке.

Со станции вылетели благополучно. После выхода в космос звездная эпопея Кэт, завершившаяся порчей вражеской красавицы «Призмы», отошла на второй план перед тревогой, доставшейся от предыдущей эпопеи, именуемой «Бегство с Земли». Если уж кому-то удалось так быстро их отыскать, то не исключено появление и еще кого-нибудь, например – да что там скрывать, холодок пробегал у всех от этой мысли – корабля-призрака. Поэтому, пока грузовик удалялся от станции, готовясь к гиперпрыжку, ее безрадостные космические окрестности не страдали, как обычно, от недостатка внимания. Чем не могла похвастать серая муть, затопившая экраны, когда корабль нырнул в гиперпространство. Зато ее появление уже не впервые приветствовали в рубке грузовика общим облегченным вздохом.

– Ох! Только в гипере можно спокойно жить! – заявила Кэт, откидываясь на спинку.

– Ну, не очень-то сладко тебе в нем жилось, – заметил Ян, поглядев ей в лицо с намечающейся тревогой, словно вот-вот ожидал увидеть признаки позеленения.

– Вся беда в нашей гравитационной системе, – оправдал Николай гиперпространство. – Вот если бы на другом корабле...

– Жаль, что невозможно было улететь на «Призме», – сказал Ян.

– Да уж, с такой «дверью» только в космос, – хохотнул штурман. Хотя это исключалось, даже удайся им просто раскодировать люк: Ян не был пилотом, Кэт тем более, а у Тропилина с Николаем было задание, груз...

– Почему вы возите оружие на такой развалюхе? Конспирация?

Тропилин обернулся и поглядел на Яна:

– Когда ты догадался?

– Почти сразу. Чтобы одного из лучших офицеров СКР перевели на обычные грузоперевозки? А уж когда ты сказал о Проекте Российской Военной Академии...

– Я же говорил, что реализация проекта застряла на начальном этапе. А мы везем орудия мирного труда для первопроходцев. – Он покосился на усмехающегося Яна. – Без шуток. Прорва имеет категорию К-4С – особой сложности, поэтому принято решение испытывать на ней партии экспериментальных орудий труда.

– Послушай, но тот диск... Это же деструктор, я не прав? Он же уничтожает материю – без огня, без пыли, даже без дыма...

– Не деструктор, а дестабилизатор Калачова, или ДисК-2. У первого зона действия была всего три миллиметра от источника. У этого уже семь. Больше пока не получается, но наши ученые работают...

– Ну да, я понял, – проворчал Ян. – А Калачов, судя по названию, – это тот, кого они первым... дестабилизировали.

– Можно мне спросить? – Кэт, не видившую ДисК-2 непосредственно в действии, но внимательно следившую за разговором, волновало совсем другое. В конце концов они летели на планету под неофициальным, но очень многозначительным названием Прорва. – Что это за категория – «особой сложности»?

– Есть категория просто К-4, повышенной сложности – это когда на планете малопригодные или совсем непригодные для человека условия. А бывает так, что планета на первый взгляд обычной средней категории К-2, а при колонизации на ней вдруг начинаются проблемы очень специфического характера... – Тропилин смолк словно бы в замешательстве. Кэт переглянулась с Яном, вздохнула – ну вот, мол, опять все не слава богу. Вновь взглянула на капитана:

– Как ты думаешь, Стас, не лучше ли нам заранее знать, что такого специфического нас ждет на Прорве?

– Конечно, вам не помешает это знать – тем более что информация не секретная. Просто ситуацию с Прорвой не так легко объяснить... Если сказать, что планета нестабильна... да, это будет чистой правдой, но в людском понимании это означает землетрясения, извержения, потопы... Все это относится к повышенной сложности, но не к «особой». На Прорве все постоянно изменяется и смещается, но... спокойно. Плавно, что ли. Непредсказуемо и безо всяких сотрясений, разрушений, без стихийных бедствий и тому подобного...

– Постой! – Ян непонимающе встряхнул головой. – Как почва может смещаться без разрушений? А человеческие постройки что, совсем от всего этого не страдают?

Тропилин поморщился, словно его просили объяснить что-то, не имеющее аналогов в человеческом мире – вкус криспианских аллегришей например.

– Есть проблемы с дорогами и коммуникациями, – наконец сказал он, – про остальное не спрашивайте, сами все поймете на месте. То, что вам сейчас важно знать, – хоть Прорва и из категории К-4С, человеческой жизни там ничто не угрожает... То есть я хотел сказать, что она подвергается опасности не в большей мере, чем у среднего жителя Земли.

Ян почесал переносицу, хмыкнув, спросил:

– Редкий случай, наверное?

– Уникальный, – сказал Тропилин.