Луксор. Египет. Сегодня.
Что-то разбудило Кариссу, и она увидела, что по руке ее ползет жук.
— Ой!
Она смахнула его и села, заметив, что на востоке уже занимается солнце. У нее затекло тело от лежания на земле. Странно, но она помнила, что Ташариана говорила о двух видениях на обелиске, а она могла вспомнить только одно — женщина, рожающая дитя в пустыне. Она подумала, что, может быть, после перерыва будет что-нибудь еще… Нет. Значит, второе она проспала. Или Ташариана так тяжело заболела, что была не в силах довести дневник до конца? Сейчас все равно ничего не узнаешь, придется ждать до вечера.
Что же Карисса узнала? Во-первых, священнослужительницы Сахмет тесно связаны с исчезнувшим сфинксом. Во-вторых, Джулия наверняка там. Возможно, лежит на алтаре, на котором лежала Ташариана. Неужели жрицы уже исполнили свои обряды и искололи ее тельце своими иглами?! Она испугалась и дрожащими руками подхватила музыкальную шкатулку. Джулию надо найти сегодня же! Надо освободить ее прежде, чем она испытает ужасы, которыми грозит ей пребывание внутри сфинкса.
Карисса бросилась в дом, решив разбудить Ашериса, но успела взглянуть на небо.
— Господи, пожалуйста, задержи хамсин всего на один день! Я прошу у тебя только один день…
Самолет Уолли опоздал на час, и Ашерис с Кариссой с трудом дождались его. Ашерис как пойманная в клетку большая кошка ходил от одного окна к другому, не отрывая глаз от неба, Карисса же смотрела на него и вспоминала, каким он был в облике пантеры, когда точно так же безостановочно ходил. Ждать он умел, но только двигаясь. Он и теперь сохранил кошачьи движения. А как же иначе, ведь он сотни тысяч ночей охранял святилище, улицы Луксора, ее — он всегда охранял ее от малейшей опасности. Сколько она себя помнила, ей всегда легко было представить большую кошку, словно это было первое земное впечатление, поразившее ее и навсегда запечатлевшееся в сознании.
Теперь Ашерис мужчина. Но для Кариссы он навсегда останется немножко пантерой…
Когда Уолли наконец прилетел, они уложили оборудование в багажник "лендровера", Ашерис сел за руль и они отправились в пустыню. Карисса рассказала Уолли, что случилось, и он сначала не очень ей поверил, а потом впал в ярость. Он сразу понял, что от него требуется.
— Я примерно знаю, где сфинкс, — сказала Карисса. — Семь лет назад случилось землетрясение, и он провалился. Теперь он так хорошо укрыт песком, что к нему не подберешься.
Ашерис кивнул.
— Возможно, тот вход, который мы искали, завалило камнями.
Уолли подался вперед.
— Да там наверняка не один ход!
— Но мы об этих туннелях ничего не знали и не знаем, насколько они проходимы.
— Поэтому мы и решили прибегнуть к вашей помощи, — договорила Карисса.
— Все зависит от глубины. Вероятно, потребуется несколько часов.
— Уолли, время дорого, — напомнила ему Карисса. — Джулия в опасности.
— Я постараюсь побыстрее. Вы и мистер Эшер поможете мне таскать оборудование. Мы можем съехать с дороги, чтобы не нести его на руках?
— Опасно.
— Все равно попытаемся! Иначе мы потеряем много времени.
— Будь по-вашему.
Ашерис сжал зубы и свернул на песок. Солнечный свет отражался в его очках. Карисса положила ладонь на его руку, сжимавшую руль. Она почувствовала, как он немного расслабился под ее лаской. Ашерис повернулся к ней. Очки скрывали его глаза, но Карисса все равно поняла, что он благодарен ей за то, что она рядом с ним.
Они работали уже несколько часов, устанавливая оборудование Уолли, считывая диаграммы и тяжело переживая одну неудачу за другой. Ашерис не давал себе ни минуты передышки и все время напрягал память, стараясь вспомнить хоть что-нибудь. Тысячи лет он бродил здесь в облике пантеры, но ни тогда, ни теперь он ничего не помнил. Что он видел? Что делал?.. Ничего, кроме описанных в газетах случаев, когда большая кошка нападала на преступников. Еще Карисса рассказала ему, каким увидела его, когда он был пантерой. Если бы он мог хоть что-нибудь вспомнить, он бы вспомнил и сфинкса с его потайными ходами.
В отчаянии он становился все более нетерпеливым. Ну как они могли подумать, что какие-то механизмы спасут их дочь? Солнце уже уходило за горизонт, а они ни на шаг не приблизились к Джулии.
— Стоп! — вдруг сказал Уолли. — Погодите… Что это?
Карисса бросилась к нему. Ашерис видел ее мокрую от пота рубашку и шляпу. Казалось, она не замечала ни солнца, ни песка, ни жажды. И Ашерису стало горько. Зачем он все эти месяцы держал ее на расстоянии? Конечно, он хотел защитить ее, но таким образом он как бы отрицал ее силу, за которую любил ее.
— Вот он, туннель! — воскликнул Уолли. — А теперь правее!
Забыв о своих болячках, Ашерис схватил все приборы и бросился вправо.
— Еще правее, мистер Эшер!
В конце концов туннель внизу был как на картинке. Они нашли и другие туннели, и Карисса нанесла их на карту.
— Копайте здесь! — крикнул Уолли, показывая себе на ноги.
Ашерис побежал к машине и вытащил две лопаты. Одну он дал Уолли, и они принялись копать как сумасшедшие. Сначала у них ничего не получалось: песок ссыпался обратно. Но потом дело пошло. Наконец послышался скрежет. Лопата Уолли уперлась во что-то твердое.
— Вот он, вход! — крикнул Ашерис.
— Будем надеяться, что он не завален. Я не проверил его до конца.
— Уже много времени. Семь часов, — сказала Карисса.
— Ладно. Будем копать дальше, — согласился Уолли.
Ашерис почувствовал расположение к американскому ученому, который ничего не получал для себя от спасения его дочери. Просто у него доброе сердце, и он искренне привязан к Джулии. Бескорыстная любовь Уолли придала Ашерису сил, и он еще яростнее набросился на песок, заработав лопатой. Плечом к плечу они работали, забыв об усталости.
— Дверь!! — вдруг закричала Карисса.
Несколько взмахов лопатой — и старинная дверь очищена от песка. На ней еще сохранились разноцветные знаки. Ашерис отложил лопату, и Карисса подала ему фонарик. Он пошел первым.
— Держитесь за мной, — сказал он, — только осторожно. Тут могут быть ловушки, не говоря уж о скорпионах и кобрах. Будьте внимательны.
— Здорово! — не удержался Уолли. — Никогда не видел кобру вблизи.
— И не надо, — сказала Карисса, шагая следом за Ашерисом. — Их укус смертелен.
— Не будем терять времени. — Ашерис шел, согнувшись в низком коридоре. — Говорите только шепотом. Наши голоса могут быть услышаны.
Карисса держалась поближе к Ашерису. Минут через двадцать туннель закончился. Они подошли к каменной стене.
— Вот это да… — прошептал Уолли. — Поймали нас как крыс. Что же теперь?
— Надо все прощупать… или простукать.
— Откуда ты знаешь? — спросил Ашерис, не уставая удивляться жене.
— Мне папа рассказывал.
Она пробежала пальцами по правой стороне, Ашерис — по левой. Вдруг он ощутил, что один камень поддается. Стена отодвинулась, осыпав их песком.
— Здесь не опасно? — спросил Уолли.
— Молитесь Осирису, — ответил Ашерис.
— Правильно, Осирису. А кто он?
— Бог подземного царства, — усмехнулся Ашерис.
— Не обижайтесь, мистер Эшер, но я лучше постучу моей счастливой кроличьей лапкой.
Ашерис ничего не понял насчет кроличьей лапки, но у них не было времени обсуждать религиозные проблемы. Они должны попасть внутрь сфинкса, который много столетий был его тюрьмой, и у него стало неспокойно на душе. Джулия не испытает того, что испытал он. Но если бы не Джулия, он никогда бы сюда не вернулся. Однако дороги назад не было.
Ашерис подал руку жене. Потом Уолли. Потом фонариком осветил небольшой холл. Стены были покрыты росписями. Три тысячи лет провел Ашерис в святилище, но ни разу не видел росписей глазами человека. Он все видел, все замечал, ничто не ускользало от его нюха, слуха и зрения. Он был свидетелем множества людских трагедий. Не остался он равнодушен и к дружбе отца Кариссы с его помощником. Но три тысячи лет он не видел света, пока Карисса своим голосом не сняла заклятие, а потом своей любовью не сделала его вновь человеком.
Карисса шагнула вперед.
— Подожди, — сказал Ашерис, прислушиваясь. — Я что-то слышу. Жрицы Сахмет начинают свои обряды. — Он махнул рукой. — Сюда.
— Обряды? — не удержалась Карисса. — Мы должны их остановить! Они сделают Джулии больно. Я знаю! — Она оттолкнула его и бросилась в темный коридор. — У них есть снотворное и иглы, и…
— Карисса, подожди! — Ашерис не понимал, откуда его жене это известно. Даже ему не было дано знать об обрядах, творимых в святилище. — Мы поищем в других комнатах, пока они заняты этим делом.
Карисса сникла.
— Идем. — Ашерис протянул ей руку. — Может быть, мы найдем Джулию, не столкнувшись со жрицами? Они могут быть очень опасными, а у нас нет оружия.
— Звучит разумно, — вставил Уолли. — Я за план Эшера.
Они бежали по коридору, спотыкались о куски гранита, взбирались на кучи песка, лезли в дыры, пугая жуков и пауков. Однако змей не было. По дороге им попались только две комнаты. В одной были урны, кувшины, корзины с сухими травами… Ашерис решил, что это кладовая. В другой — шкатулки с драгоценностями и всякая утварь, принадлежавшая святилищу.
Джулию найти не удалось.
— Я же говорю вам, что она у жриц! — воскликнула Карисса. — Я возвращаюсь. Хотите — идемте со мной, не хотите — не надо.
— Хорошо, — согласился Ашерис. — Мы с тобой.
Они пошли обратно, но осыпавшийся песок уничтожил их следы.
— Это место небезопасно, — заметил Уолли. — Чем быстрее мы отсюда выберемся, тем лучше.
— Согласен, — проговорил Ашерис.
Каждая минута в святилище была для него словно ночной кошмар, так он боялся попасть в ловушку и никогда не выбраться из нее.
Они вернулись в зальчик и пошли по коридору в другую сторону. Он привел их в галерею с огромными статуями богини-львицы. Ашерис не обращал на них внимания и упрямо шел вперед, думая только о Джулии. Едва они дошли до конца галереи, как наткнулись на четырех священнослужительниц, выступивших из темноты с пистолетами в руках.
— Далековато вы забрались! — сказала одна из них.
Позади них еще четыре жрицы во главе с тучной старухой в накинутой на плечи шкуре пантеры вошли в галерею.
— Госпожа Хепера, — шепнула Карисса на ухо Ашерису.
Он внимательно посмотрел на нее. Карисса уже рассказала ему, как старуха ворвалась ночью в их дом и забрала золотой диск. Итак, значит, современный вариант жрицы Сахмет… Странно, но внешне она ничуть не изменилась. Та священнослужительница, которая наказала его и наложила на него заклятье, была в точности такой, как эта, стоявшая сейчас перед ним.
— Добро пожаловать, мистер Эшер! — каркнула она. — Или принц Ашерис?
Ашерис глядел на нее, не желая выдавать своего потрясения.
— Вас удивляет, что я знаю ваше имя?
— Нет.
Ашерис дрогнул. Ему было легче умереть, чем провести в этой тюрьме хотя бы еще одну ночь. А теперь, когда госпожа Хепера знает, кто он, она не преминет заточить его тут навсегда.
— Вы нас очень удивили, — продолжала госпожа Хепера. — Мы не знали, кто вы, пока не исследовали кровь вашей дочери. Мы обнаружили, что она наследница очень древнего рода, который закончился с вами три тысячи лет назад, принц Ашерис.
— Какого черта они тут болтают? — спросил Уолли, наклоняясь к Кариссе.
— О чем говорит американец? — возмутилась госпожа Хепера.
— Я сказал, что сюда неплохо бы провести свет.
— Смешной вы человек. Как это? Классный клоун! — Госпожа Хепера больше не улыбалась. Она махнула им пистолетом. — Все трое выходите на середину.
— Где Джулия? — закричала Карисса. — Где моя девочка?
— Ее готовят к обряду.
— С иглами?
Госпожа Хепера прищурилась.
— Для американки ты слишком много о нас знаешь. Кто тебе рассказал?
— Мой отец.
— Его знания не спасли ему жизнь. И вы тоже знаете недостаточно, чтобы спастись. Вы все трое получите жестокий урок, если будете вмешиваться в дела богини.
— Почему это богиня — наша дочь? — спросил Ашерис.
— Потому что в ее жилах течет царская кровь и кровь Избранницы святилища Сахмет. Она — земная богиня. У нее нечеловеческие способности. Мы долго ждали ее после Сенефрет, чтобы наша богиня опять обрела власть. Ты, Ашерис, один остался из рода фараонов, а Карисса Спенсер продолжает род Сенефрет.
— И вы хотите использовать Джулию для разрушения Асуанской плотины? — спросила Карисса.
Госпожа Хепера резко повернулась к ней.
— Откуда ты знаешь? Это знают только жрицы!
Карисса не ответила. Она смотрела старухе в глаза, не испытывая ни малейшего страха и помня о храбрости Ташарианы, которой пришлось потяжелее.
— Вы планируете взорвать Асуанскую плотину?! — не выдержал Уолли. — Как?
— Голосом богини, — улыбнулась госпожа Хепера, мучимая желанием разделить свой триумф, которого ей пришлось так долго ждать. — С помощью лунных дисков Джулия поколеблет плотину, и в фундаменте образуется трещина. Трещина будет размываться, и в конце концов сооружение не выдержит напора воды.
Ашерис не сводил с нее глаз.
— Не может быть!
— Грандиозное разрушение, — добавил Уолли.
— О да! Но это необходимо для возрождения Египта.
Уолли повернулся к Ашерису.
— Она сумасшедшая.
Госпожа Хепера уставилась на него горящими глазами.
— Это вы сумасшедшие, если думаете, что вам удастся помешать Сахмет!
Движением руки госпожа Хепера приказала своим помощницам запереть галерею.
— Вы будете сидеть здесь, пока мы не закончим. Просите прощения у богини. Может быть, когда задуманное свершится, она позволит вам умереть без особых мучений.
Ашерис оглянулся и увидел, как опустилась каменная глыба, закрыв дверь. Госпожа Хепера уходила в другую дверь.
— Нет! — крикнул он, бросаясь следом за ней.
Госпожа Хепера подняла пистолет.
— Ашерис!
Карисса успела оттолкнуть его, пока госпожа Хепера нажимала на курок. Ашерис встал, пошатываясь.
— Она тебя убьет! — крикнула Карисса.
— Если нас тут запрут, мы не спасем нашу дочь!
— Если мы умрем, мы тоже ее не спасем!
Мадам Хепера рассмеялась и попятилась к выходу, жестом приказав и его закрыть каменной глыбой.
Несколько минут они простояли в галерее с огромными статуями Сахмет, поддерживающими потолок, не совсем веря, что их заперли на такой глубине, откуда ни один крик о помощи не достигнет земли. Священнослужительницы, по-видимому, отправились на Асуанскую плотину — естественно, взяв с собой Джулию. Если их план удастся, плотина упадет, и долина Нила заполнится водой. Сколько же людей погибнет тогда? Правда, если они до тех пор пробудут тут, то у них есть надежда выжить, потому что Восточная Пустыня расположена выше долины. Однако какая может быть надежда, ведь никто не знает, где они! Поток унесет миллионы жизней. А их всего трое. Никто даже не вспомнит о них.
Западня. Они в западне. Ашерису было хорошо знакомо это чувство безнадежности, но ему даже в голову не приходило, что он может опять очутиться здесь. А Джулия? Что будет с ней? Ашерис мерил шагами галерею, почти теряя разум от страха и отчаяния.
— Не попросить ли нам чашечку чая? — усмехнулся Уолли.
Ашерис не успел ответить, как они услышали ясный металлический звук. На высоком потолке отодвинулся камень и показалась металлическая решетка с человеческую ладонь.
— Что это? — спросил Уолли.
Его любопытство было быстро удовлетворено просыпавшимся на него песком. Уолли отпрянул и стал отряхиваться, а песок все сыпался вниз. Открылась еще одна решетка. Вскоре их стало пять. Утопая по лодыжки в песке, Уолли поглядел на Ашериса, и у него пропало всякое желание шутить.
— Нас похоронят тут заживо!