— Поверить не могу! Ева, поверить не могу! О, боже мой!

Ева вздохнула, отняла от шеи окровавленный платок, убедилась, что кровь пока не остановилась, и вновь приложила ткань к укусу, вздрогнув от искорок еще не до конца схлынувшего удовольствия.

Проклятье, до чего хорошо было делиться кровью!

Не верилось в существование чего-то еще более… восхитительного.

— Я же тебе объяснила, что вполне могу прокормить двух вампиров без угрозы для здоровья, — заметила она негромко, чтобы не напрягать кожу вокруг раны.

Алиса замотала головой, разметав по плечам прекрасные белокурые локоны. Когда-то Ева все отдала бы за такие. Накрыв лицо ладонями, Алиса издала громкий, мученический звук и вновь посмотрела на подругу. А ведь когда Илья запустил в Еву клыки, она не выдержала — убежала.

— Я говорю не о крови… вернее, и о ней тоже, но, главное: ты что творишь!?

— В смысле?

— Не надо придуриваться, — закатила глаза Алиса. — Ты с братом целовалась. С братом, понимаешь? С родным братом!

Ева отвела взгляд, с раздражением понимая, что снова краснеет. Она только-только выпроводила Илью за дверь, чтобы поговорить с Алисой в спокойной обстановке и попытаться объяснить ей поведение брата, как вдруг оказалось, что объяснять надо, оказывается, собственные действия.

Она ведь действительно его не остановила. Собиралась, но не остановила.

И теперь Ева не находила себе оправдания. Не хотела находить, пока губы хранили горячую, сладкую боль его поцелуя.

Ох, какой это был поцелуй. Искры в глазах, голова кругом, коленки трясутся, как перед прыжком с высоты. Куда там Артуру с его дурацкой манерой громко пыхтеть в процессе.

— Алис…

— Нет, я все понимаю, — нетерпеливо взмахнула руками девушка. — Те, кто становятся вампирами, теряют связь с родней, перестают их даже таковыми видеть, я знаю. Но ты-то, Ева! Ты — не вампир. Как ты можешь? С родным братом! Это же… просто грязно! Ты о родителях вообще подумала?

Ева поморщилась. Слова Алисы ударили по больному. Да, родители. Если бы не они, все было бы намного проще. Прошлой ночью Исаие удалось убедить ее — если не полностью, то наполовину точно — что в их ситуации все не так плохо, как кажется. Просто непривычно. Ну, сложилось так, что братья ее теперь как девушку воспринимают и хотят от нее того же. Это же вовсе не значит, что она с ними переспит. Просто отношения станут иными. И пусть Илья заявил о серьезности своих чувств, он всегда был ветреным.

— Скоро они перестанут нуждаться в моей крови, — сказала Ева хмуро. — Возможно, после этого все придет в норму.

— А если нет?

Ева пожала плечами. Откуда ей знать? Она устала думать обо всем этом.

— А как же тот вампир, от которого ты слюни пускала? — безнадежно спросила Алиса, не желая закрывать тему. — Ной, кажется? Он еще рано утром звонил. Ты тогда чуть не рехнулась от счастья, разве нет? Может, он чем-то поможет?

Но увидев, как болезненно переменилась в лице Ева, поняла, что с Ноем тоже не все просто.

— Так что с ним? — мягче повторила она. Ева отвернулась, уставившись на платок, что снова отняла от шеи. К изумлению Алисы рана от укуса выглядела едва ли ни лучше, чем у нее самой на плече. А ведь Исаия укусил ее больше суток назад. — Ев?

— У него есть девушка, — резко отозвалась девочка, продолжая гипнотизировать клочок ткани. Больше на вопросы подруги она не отвечала.

…

От Измаила Исаия вернулся под вечер. Дом встретил его запахами мяса и яблок, печеного теста и картофеля. Пройдя на кухню, парень обнаружил причину приятных ароматов: Алиса и Ева, оккупировав кухню, пекли пирожки. Девочки негромко переговаривались, обсуждая предстоящую практику в институте. И вместе они смотрелись как две противоположности.

Алиса была выше Евы, тоненькая и изящная в своем летнем платье, словно фея. Белокурые волосы, солнечно-золотистый загар, большие ярко-синие глаза, пусть последнее и заслуга контактных линз. Красавица. Бесспорно, красавица даже на самый взыскательный вкус.

Еве до эталона красоты не хватало роста и, пожалуй, женственности. Волосы ее переливались всеми оттенками благородного каштана, но собраны были в небрежный пучок на затылке; кожа сияла фарфоровой белизной, но с плеч свисала старая, растянутая футболка Илии. Которая, впрочем, не скрывала соблазнительных изгибов фигуры. Не скрывала от Исаии, по крайней мере. И тот факт, что он вообще обратил на это внимание, говорило не в его пользу.

— Исаия! — обернувшись, заметила его Ева. Голос ее звенел от облегчения.

Правильно считал Измаил — не доверяла она ему, ох, не доверяла. И боялась. Смешно только, что страх этот был больше за окружающих, чем за себя.

С руками в муке она едва ни подбежала к брату, вглядываясь в лицо, будто в поисках новой проблемы или тревоги, но Исаия встретил ее краткой, спокойной улыбкой.

— Чего опять хотел Измаил?

Исаия на мгновение отвел глаза, раздумывая над своей беседой с князем.

— Илия у себя? — спросил он вместо ответа.

— Да, спит, — нахмурилась Ева. — Ему на работу в ночную смену.

— Пойду разбужу его, тогда и поговорим, — решил парень. Он уже повернулся к выходу, когда заметил страх в глазах сестры. — Измаил всего-навсего сделал нам интересное предложение и ничего больше, — успокаивающе сказал он, ласково погладив ее по щеке.

Ева моментально смутилась. Бросив панический взгляд в сторону подруги, она отступила, избегая ласки. Это простое действие едва не спровоцировало Исаию сделать нечто большее — так захотелось притянуть Еву к себе и… и что? Шокировать Алису их первым поцелуем?

«А мне не все ли равно?» — задался он мимолетным вопросом и тут же выбросил мысль из головы. Задержись она в нем хоть на мгновение, и Исаия все же шагнул бы к сестре — так хотелось прижаться к ее губам.

Из кухни он вышел твердо и лишь немного поспешно.

…

— Переехать в общину? — задумчиво протянул Илья, наблюдая, как Ева растерянно вертит в руках новенькую пластиковую карту, на которой, к слову, оказалось чуть более трехсот тысяч рублей — ее плата за обращение Илоны с учетом всех вычетов. Обращение оплачивал один из аристократов, в данном случае Гунар. Какой-то процент отводился князю, еще какая-то часть общине. Источнику, как таковому, выплата не положена, но здесь уже Измаил изменил правила, отчислив ей из своего кармана.

Выслушав объяснения Исаии, Ева испытала неловкость. Может быть, она все же ошибалась на счет Измаила? По крайней мере, жадным он не был.

— Да, — подтвердил Исаия. — Если вы не знали, за нами идет постоянное наблюдение. Ева слишком ценна, а на территории Агарта достаточно шпионов. В общине ты будешь в полной безопасности. Измаил не настаивал на нашем переезде раньше, но этим утром была попытка похищения.

— Меня пытались похитить? — изумилась Ева с тенью недоверия. — А почему я не в курсе?

— Потому что Ной знает свое дело.

Ева опустила глаза обратно на карту. Почти против воли она почувствовала радость, но вместе с тем и печаль. Ной всего-навсего выполнял свою работу.

На что она еще надеялась?

— Этот Ной — он кто? — тут же спросила Алиса. Из Евы вытянуть ничего не удалось, но, может, Илья и Исаия что-то про него расскажут?

— Он начальник охраны при князе Измаиле, — частично оправдал ее надежды Исаия.

— Охраны? — удивилась Алиса. — А вампирам нужна охрана?

Брянцевы, как по команде, переглянулись. Тот, кого охрана якобы должна охранять, нуждался в ней меньше всего. Тут, скорее, от Измаила следовало защищать, не наоборот.

— Только тем, у кого полно врагов, — в конце концов, заключила Ева. — У правителей их полно.

— Если мы начнем жить в общине, наблюдение снимут, — вернулся к исходной теме разговора Исаия. — Мы сможем лучше понять их порядки. Заведем знакомства, и под рукой всегда будут доноры.

— Ты нас будто уговариваешь согласиться, — подпер щеку рукой Илья.

— Я считаю, что нам следует согласиться.

— В самом начале ты первым отказался, когда Измаил предложил переехать, — припомнила Ева. Исаия кивнул:

— Потому что тогда было опасно к ним соваться, сейчас — другое дело. Мы готовы.

— Не думаю, что надо… — заикнулась было Ева, но Илья вдруг просто сказал:

— Согласен.

И девочка с возмущением поняла, что оказалась в меньшинстве.

…

Последние два дня перед практикой в университете пролетели для Евы в суматохе и нескончаемом стрессе: Исаия при поддержке Ильи надавил на сестру и вынудил ее согласиться с переездом, после чего немедленно занялся перевозом вещей — в первую очередь вещей самой Евы, чьи сумки до сих пор не были разобраны. Алиса, как назло, ничем подругу поддержать не могла, окунувшись в выяснения отношений со своим парнем, итогами которых все чаще были слезы и новые обиды, щедро разделенные с той же Евой. Несколько неприятных часов девочка пережила и в последней беседе с хозяйкой своей бывшей квартиры — та устроила настоящий скандал при виде перепачканных кефиром стен в прихожей. Пришлось заплатить за порчу имущества.

Еще обидней оказалась встреча с Валентиной Петровной. Начальница не только уволила Еву, но и, заметив на ее шее следы от укуса, разразилась гневной проповедью о падении нравов молодежи и Евы в частности. Тот факт, что ее слова наверняка слышали бухгалтер, одна из девочек-продавцов и черт знает сколько покупателей, даму не смутило. Красная как рак Ева едва не плюнула на зарплату, лишь бы сбежать от позора и косых взглядов.

Но всему приходит конец. Закончились и неприятные дела. Наступил понедельник, и к десяти утра девочки отправились в институт.

Агарский филиал Государственного Университета Путей и Сообщения располагался в старой помещичьей усадьбе семьи Строцких, потомок которых, к слову, занимал пост ректора, как и его отец до него. За десятилетия здание неоднократно перестраивали и достраивали — ныне оно представляло собой главный корпус в три этажа с двумя двухэтажными пристройками, образующими полукруг. Белоснежная побелка, лепнина, арочные окна — стиль девятнадцатого века старательно сохранялся из года в год, пусть по мнению Евы оно того и не стоило. Лично ей здание института снаружи напоминало советский музей. Хорошо хоть внутри все было вполне современно.

На учебу девочек подвез вернувшийся с ночной смены Илья. Перед поездкой Еве пришлось поделиться с ним кровью, что она делала, доверившись мнению Измаила, все реже и реже — один-два раза в сутки и лишь по паре глотков. Благодаря этому к ней вернулась бодрость и почти полностью отступила слабость. Ева была довольна.

— Я буду спать, так что звони Изе, — на прощание предупредил сестру Илья. — Одна не возвращайся.

— Да-да, — отмахнулась Ева, выбираясь из машины вслед за Алисой.

— Ев, я серьезно, — резко одернул ее старший брат. — Ты слышала: тебя пытались похитить. Мы не знаем, когда это может случиться снова.

Ева слышала, но серьезно отнестись к этому у нее не получалось. Похищение казалось дурной шуткой, чем-то нереальным, за пределами ее уютного мирка. Но все же она пообещала позвонить Исаие для спокойствия Ильи.

— Чудно! — удовлетворенный обещанием, улыбнулся он ей и крикнул, прежде чем тронуться с места: — Люблю тебя!

Ева дернулась, наградив брата яростным взглядом. Еще одним поводом для стресса на выходных стала эта его новая игра — говорить ей «я люблю тебя» по поводу и без. Бедная девочка краснела, смущалась, убегала и даже жаловалась Исаие. Но Илью ее реакция явно веселила, а Исаия почему-то не видел в этом ничего плохого.

— Мне послышалось, или он только что…

— Да, — сквозь зубы подтвердила Ева, ухватив подругу под локоть. — Алис, только ты не начинай ладно? Мне и без этого фигово.

— Накинутся они на тебя когда-нибудь, — посетовала Алиса, но тему все же нехотя оставила.

Девочки вместе поднялись на второй этаж главного корпуса и уже там разошлись по своим группам.

— Не сверкай, — предупредила Алиса. Ева не ответила, но поправила рукав тонкой рубашки. Под ним, на сгибе локтя левой руки, горел свеженький укус от Ильи. К сегодняшнему дню Ева окончательно перестала доверять брату брать кровь из более интимных мест — все чаще он стал распускать руки.

Аудитория оказалась практически пустой. Из двадцати трех одногруппников присутствовало пока лишь семеро: коротышка-приколист Женек, рассеянно слушавший его красавец Давид, тихая и незаметная Ольга Перунина, неразлучные подружки Вера, Аня и Лия, и с ними в меру красивая, но не в меру заносчивая Иезавель (или просто Лиза).

Ева вздохнула: ни с кем из присутствующих она не общалась. Тем не менее, простая вежливость требовала радостно всех поприветствовать, что девочка и сделала.

— Сто лет жить будешь! — обернулась Иезавель, взметнув блестящие от обилия лака кудряшки волос. — Мы как раз о тебе говорили.

— С чего вдруг? — в легком недоумении подошла к ним Ева. Перевела взгляд на Лию, Аню, а потом и Веру — все трое заговорщицки улыбались, словно знали некий грязный секретик.

Ева снова, без надобности, поправила рукав рубашки.

— Тебе сейчас сколько лет? — задала в свою очередь вопрос Иезавель.

— Шестнадцать. А что?

Девочки торжествующе переглянулись.

— Я же говорила! — воскликнула Лия, не сдержав эмоций.

— В чем дело? — снова спросила Ева.

— Я видела тебя в «Зове», — объяснила Иезавель нарочито скучным голосом.

— И что?

— Нам интересно, с каких пор в элитный вампирский клуб пускают малолеток, — снова влезла Лия. Ева равнодушно пожала плечами, не зная, что придумать. Волнение ушло, едва зародившись. Ее всего лишь видела в клубе — ерунда, по сравнению с остальным.

— Повезло, вот и все, — в конце концов, сказала она, уже собравшись отойти, но Иезавель не позволила.

— Да ладно тебе, Ева. Признавайся, — с нажимом не попросила, но скорее потребовала та. — Я слышала, как официант с охранником обсуждали тебя. У тебя есть универсальный пропуск. Где такой достать?

— «Пропуск»? — замешкалась Ева, не сразу сообразив, что речь идет о подвеске-пауке.

— Кто тебе его достал?

Помянув недобрым словом персонал «Зова», Ева постаралась увести разговор в другое русло:

— А ты, Лиз, как сама туда прошла?

— Мне восемнадцать, — отмахнулась Иезавель, наградив Еву пристальным взглядом. — Мои знакомые много раз пытались попасть туда, но удавалось это одному или двум. Я хочу этот пропуск. За сколько отдашь?

Ева поморщилась. Вот за такой подход она и недолюбливала Иезавель. Та упрямо считала себя пупом земли, для кого просто не существует слова «нет». Но врать ей о «пропуске» девочка не решилась — кто знает, что еще услышала Лиза от словоохотливых работников клуба.

— Я не знаю, о чем ты, — в конце концов, подобрала слова Ева. — Меня провел друг. Вот и все. Возможно, «пропуском» назвали именно его.

— Друг, значит? — нехорошо прищурилась Иезавель. — И насколько он тебе близкий друг?

— Лиз, без обид, но это уже не твое дело.

— У тебя ведь парень есть, — вступила в разговор Лия, — Барышев Артур со второго курса, да?

— Нет, мы ему ничего не скажем о твоем друге, конечно, — поддержала ее Вера, накручивая на палец прядь коротких русых волос. — Ты только проведи нас в «Зов», ладно? Всегда мечтала там побывать.

«Они меня шантажируют?» — уже не слушая ее, обомлела про себя Ева. В голове не укладывалось.

— Вернее, о них, — улыбнулась подружкам Иезавель. Еве ее улыбка показалась скорее оскалом. — Я вам не говорила? Два красавчика подрались из-за нашей скромной Евы. Представляете?

— Ничего себе «скромная»! — захихикала Аня.

— Вампир только один твой «друг» или оба? — вкрадчиво поинтересовалась Лиза. — Схлестнулись они на равных.

Еве это быстро надоело. Хихиканье Ани, провокационные вопросы Иезавели, насмешливые взгляды Веры и Лии, и тишина со стороны остальных — прислушивались, не иначе. Второго позора, как на работе, допустить было нельзя.

— Значит, так, — не скрывая раздражение, заговорила Ева, — во-первых, с Артуром мы расстались, и моя жизнь его больше не касается. Во-вторых, нет никаких пропусков, а я сама провести никого не могу. В клуб меня пустили из необходимости, и больше таких исключений не будет, — отрезала она. — Так что ничем не могу помочь.

Конечно, Иезавель такой ответ не устроил, но Еве было плевать. Она обогнула настырную однокурсницу и заняла одно из ближайших к преподавательскому столу мест. Вскоре появился Валентин Афанасьевич, руководитель практики, и от Евы окончательно отстали.

Увы, лишь на время.