Книга Премудрости Соломона. Глава 8. Стих 8. Если кто желает большой опытности, мудрость знает давнопрошедшее и угадывает будущее, знает тонкости слов и разрешение загадок, предузнает знамения и чудеса и последствия лет и времен.

– Вы там не обижаете девочку? – проурчал голос в телефоне.

– Айно!

– Ну, вот богатой мне уже не быть, – было видно, как мобильник надул губки.

– Машина, – шепнул Паша.

– Не обижаем валькирия, не обижаем. А скажи, Айно, – Антон сразу брал быка за рога, – У кого-нибудь можно было бы взять тачку под залог? В Москву смотаться.

– У меня.

– У тебя? Пауза затягивалась.

– У меня, у меня.

– А что за тачка? И каков залог?

– Тачка – Мерс, а залога не надо….

– Что?!!!

– Я сама собиралась в Москву. Я вас довезу. Когда заехать?

– Через час!!!

– Ждите!

– Чего ты расцвел как нарцисс? – настороженно спросил Павел.

– Мы едем на Айно. Хватай Маринку. Звони Жорику и спроси, где оставить ключ.

– Ладно, – Павел повернулся к входящей Марине, – Марина собирайся. Ты увольняешься, берешь отпуск, уходишь в декрет, улетаешь на Марс,…но через десять минут тебя здесь нет…и нас тоже, – она открывала рот как рыба на песке, а он продолжал, – Этот старый хрыч, твой главный шеф? – дождался положительного кивка, – Тащи его сюда.

Пришедшему профессору Павел и Антон что-то зашептали в два уха, вкладывая в карман увесистый конверт. Он согласно кивнул. Они схватили Марину под локотки, и через десять минут их действительно не было в библиотеке. Только вслед им шелестело.

– Ах, молодость, молодость. Мне бы сбросить лет семьдесят, я б также уводил девчонок прямо с работы, как кобылок из стойла. Таки они ведь ее и уболтают на поездку на Онегу. Такие могут. Ах, Мариночка, детка. Молодец! – заключил он, – не век же киснуть в этой пыли!

На улице их ждал новенький Мерседес, за рулем которого сидела упакованная в кожу от головы до пят Айно. Все прыгнули в машину. Через пять минут Антон грузил вещи в багажник, вынося их через хитрый проходной подъезд, а Павел говорил с Жориком, пытаясь объяснить ситуацию. Трубка сначала молчала в ответ, потом размерено сказала.

– Братаны вас уже шукают по Питеру какие-то фраера. Так что меня не ждите. На выезде, на Московском шоссе увидите мой танк, подгребете к нему. Все.

Мобилу выбросьте в окно машины, когда будете канал переезжать. Она хвост приведет. Все. Еще через десять минут Мерин фыркнул и рванул с места. На ходу Павел, успел шепнуть Антону.

– Тебе твое нутро опасность не предсказывает?

– А что?

– Больно уж Айно ко двору подвернулась и вовремя, и с машиной.

– Кривая вывезет! – махнул рукой Антон.

На выезде они увидели лощеный Лексус издалека. За рулем был один Жорик. Он встал грамотно. Площадка была голая, как коленка и местность просматривалась во все стороны километра на полтора. Айно лихо подрулила почти вплотную. Жорик открыл дверь.

– Давайте ключи пацаны.

– Спасибо Георгий. За все спасибо. А больше за то, что не сдал, – вырвалось у Павла.

– Меня Зюзя учил в детстве, что бить противника по рассеченной брови – это паскудство. Удачи вам пацаны. Будете в Питере, найдете. Я вам всегда рад. Даже если у вас на хвосте все легавые мира. Приму. Не пуха вам…

– Обнимемся братан, – Антон обнял Жорика.

– Павел, ты пупсика этого не обижай. А ты Маринка наш город не бросай. Я тебя тут в обиду, маленькую, не дам. Айно, – Жорик глянул в машину, – Классная ты девчонка. Жаль не моя, – он протянул сверток, – Подарок. Тебе понравится. Я знаю…

Она развернула сверток. Там лежал старинный кинжал викингов. Извилистое, пламенеющее лезвие и рукоятка в виде змеи. Айно выскочила из машины, поцеловала Жорика прямо в губы.

– Спасибо Егор!!! От всей души спасибо!!! Ты даже не знаешь, как ты угадал!

– Рад, что угодил. Да за такой поцелуй…. Жду ребятки. Гоните. Хвост по пятам идет. Гоните, – он наклонился и тихо шепнул Антону, кладя ему в руку ключ, – Слушай хитрован. Ты тут самый ловкий. Это ключ от хаты в Старой Ладоге, ее не знает никто. Это мое логово. Сховайтесь там. Уходите проселками. Спросишь на почте у Лены, где дом Георгия, отведет. На ключе мой знак, покажешь братве, не тронут. Пока.

Машины как в плохом боевике разом тронулись с места и разбежались. Постовой гаишник вздохнул с облегчением: «Еще одна разборка кончилась без стрельбы».

В кабинет вице-президента Гуманитарного фонда проскользнул незаметный человечек. Здесь уже давно не доверяли, ни электронной почте, ни, тем более, телефонам и факсам. Человечек был приспособлен для таких дел. Он был незаметен.

– Вам сообщение, брат Христофор, – потупив взор, обратился он к хозяину кабинета.

– Я весь внимание. Говорите брат, здесь можно.

– От наших людей поступили сведения, – он воспроизводил текст, как диктофон. Седовласый брат Христофор, прикрыв глаза рукой, внимательно слушал, не записывая. Долгие годы научили их организацию не полагаться в секретных делах на бумагу, магнитофонную запись или на любой другой материальный носитель. Да живой носитель тоже может выдать тайну, если слаб телом и духом,…но это все равно надежней.

Из информации гонца он понял, что следы, потерянные на Валааме, найдены в Санкт-Петербурге. Что информация все-таки вылетела в открытую дверцу клетки, и была тут же поймана теми, кто давно и терпеливо сидел в засаде. Про себя отметил. Первое, это то, что они совершенно правильно не доверяют электронным носителям, потому как информацию выловили среди потока компьютерных сведений, в частности просто из запроса библиотеки на материал по интересующей всех теме. Второе, что их противники достойны внимания и уважения, и по технической оснащенности, и по скорости реакции. Он вздохнул. Было бы глупо ожидать чего-то другого от таких организаций, как Аненербе и ФСБ. Третье, его очень смущало, что за всем этим, если доверять собственной интуиции, маячила еще одна тень, и он не мог понять чья?

Глава специальной миссии Общества Иисуса, или, проще говоря, иезуитов, отпустил гонца и опять задумался. Он уже дал указание питерским братьям начать поиски. Но мысли его возвращались к невеселой теме. Да, их братья в недрах тех организаций, которые сейчас противостоят им, вовремя передали сведения о находке, да, они идут по следу почти наравне с ищейками этих организаций, но нюх подсказывал ему, что кто-то опередил их всех. Он уже распорядился включить все возможности, для того чтобы притормозить противников, конкурентов, как любят выражаться сейчас. Иезуит невесело улыбнулся. У нас будет недобросовестная конкуренция. Однако, как можно бороться с тенью. Главный его соперник был просто неразличим во мраке. Он вспомнил девиз тайной организации ФЕМА, страшной полиции орденских братьев тевтонов. «Путь наш во мраке!». Но это были не они. Этот противник был искусней и страшней.

Брат Христофор потер лоб. Все колесики огромной и отлаженной машины ордена иезуитов крутились, все приказы отданы, и все винтики и шестеренки работают. Теперь нужно уповать только на волю господа.

В комнате старого московского особняка зазвонил телефон. Хозяин снял трубку.

– Здравия желаю, товарищ генерал!

– Докладывай не кукарекай. Докладывай коротко, и сразу по сути.

– По сути. Упустили.

– Как?

– Так вот. В Публичке в бюро пропусков паспортные данные взяли. МВД сейчас пересылает объективки к вам на факс.

– Уже получил. Дальше, – перебирал он бумаги, вглядываясь в фото молодых людей.

– Но здесь их нет, – голос, опережая вопрос, продолжил, – и той, что им пропуска заказывала, тоже нет. Объективка выслана факсом.

– А она-то где? – он порылся, взял еще один листок. На него смотрела с фотографии маленькая девочка со вздернутым носиком. Прочитал, – Марина, – спросил в трубку, – И где эта пигалица?

– Разговор с ее начальством, дал информацию, что она взяла отпуск, в счет неиспользованного за два года, и уехала…

– Куда? – чуть повысил голос генерал.

– На Онегу, по данным блиц опроса. По данным того же блиц опроса сотрудников выяснилось, что фигуранты интересовались материалами экспедиции на Кижи и сами показали копии документа.

– Что за документ?

– Краткое изложение документа со слов профессора Альтмана, который давал по нему консультацию выслано вам факсом.

– Так вижу,…ждите…, – Геннадий Борисович пододвинул себе три листика бумаги, пробежал по ним глазами. Тяжело вздохнул, прочитал внимательно. Это было то, что они искали, – Ищите их. Ищите хоть под землей. По городу пошарьте.

– Шарили товарищ генерал. Привез их с Валаама некто Георгий Михайлович Пономорев, в криминальных кругах известный, как Жорик Кувалда. В настоящее время хозяин сети музыкальных и танцевальных клубов в городе Санкт-Петербург. Объективка выслана факсом. Привез на собственной яхте. При контакте и беседе пояснил, что взял попутчиков. В городе встречался с ними два раза, показывал ночной Питер. Где жили, не знает, куда делись, не знает. Похоже, не врет.

– Трясите его как грушу. Что у него кроме борделей есть?

– Много чего…

– Что у него есть не в Питере?

– Дача в Крюково, яхт клуб в Стрельне, домик в Финляндии.

– Все проверить. Границу закрыть.

– Может МВД запрос дать…

– И план Перехват устроить или Вулкан! Вы где работаете! – голос его понизился до шепота, – Вы в угрозыске работаете? Или в спецотделе? Вам надо объяснять, что на ваш шум слетится полмира!? Ищите… и докладывать каждый час. Они ж не сквозь землю провалились.

Генерал положил трубку. «А ведь могли, и провалится», – неожиданно подумал он. Тьфу, тьфу, тьфу, – сплюнул он. Кто-то обыгрывает его на полхода. Кто?

– Анечка, – позвал он, – Принесите материалы по всем делам вокруг Блюмкина и Барченко, – задумался, – и Бокия тоже.

Спецгруппа «Норд» пошла на расконсервацию двух агентов на территории России. Дело требовало того. Оба получили шифровки и занялись поиском непонятных людей, получивших пропуска в Публичную библиотеку вчера. Все данные о них были сняты с компьютера Бюро пропусков в течении минуты. С компьютера запрашиваемых материалов был снят сделанный в это время заказ из отдела рукописей. Все было ясно. По информационным каналам МВД, агентура получила все данные на двух молодых людей, получивших пропуска в это время, сотрудницу библиотеки, заказавшую им пропуска, и начальника отдела рукописей, дававшего им консультацию. Однако далее бег замедлился. Оба объекта оказались москвичами, и адреса проживания их в Санкт-Петербурге установить не удалось. Младший научный сотрудник, оказывавший им содействие, числилась с сегодняшнего дня в отпуске и по месту проживания не наблюдалась. Профессор, работавший с приезжими, опять же с сегодняшнего дня, лег на диспансеризацию в госпиталь Военно-морского Флота в закрытую зону. Агентура доложила наверх и получила приказ. Ищите!

* * *

Мерседес уносил компанию от города на Неве в сторону столицы нашей Родины. Не успели они проскочить Колпино, как Антон спокойно, но твердо сказал:

– Айно кошечка, крути влево на проселок.

– Зачем? – удивилась девушка.

– Крути. И так же проселками гони в Старую Ладогу, – чтобы на него не смотрели как на клиента психушки, он пояснил, – За нами хвост. Я не знаю, что мы сделали, или что мы не сделали, но похоже нас пасут по крупному. И пока я не пойму почему, лучше нам сидеть в логове. Гони.

– Ясно, – ответила валькирия, будто ей приходилось всю жизнь жить, как подпольщице или тайному агенту всех разведок мира.

У Старой Ладоги они были к вечеру. Антон вышел у въезда в поселок, махнул им, что бы загнали машину в боковой проезд, а сам пошел к почте. Легкой походкой бездельника вошел в маленький зал, глянул на табличку у окошка, прочитал «Елена…

– Вас Лена зовут? – строя глазки, спросил он.

– Лена, – устало ответила девчушка за стойкой.

– Я от Георгия, – наклонившись, шепнул он.

– Подожди на улице, а лучше у магазина, – быстро ответила Лена.

Через пять минут к нему подкатила красная шестерка с Леной за рулем. Ничего не спрашивая, девушка открыла дверку, подождала, когда он сядет, и поехала. Машина выехала за поселок, доехала до моста через Волхов, переехала на другую сторону и свернула на бетонку. Через минут двадцать остановилась, как раз напротив церкви в Старой Ладоге, но уже на другом берегу.

– Вон видишь, – впервые за всю дорогу заговорила Лена, – Вон, на берегу дом под зеленой крышей. Тот, что за двухметровым забором. Тебе туда. Осторожно, там собаки как медведи. У калитки звонок.

– Спасибо тебе, – повернулся к ней Антон.

– Не за что. Работа такая. Иди.

Шестерка, кашляя, отъехала. Антон краем глаза уловил Мерседес с потушенными фарами, стоявший под деревьями. Значит, успели прицепиться ребятки, молодцы, – отметил он, и уверенно пошел к калитке.

На звонок вышел типичный бык в спортивном костюме и кроссовках, осмотрел презрительно с ног до головы, лениво бросил:

– Хозяев дома нет.

– Старшего позови, – сквозь зубы сказал Антон.

– Чего?

– Чего слышал.

– Ну, смотри, – пригрозил бык, захлопнул калитку и пропал.

– Чего шумишь? – в проеме калитки стоял вполне нормальный парень.

– Открывай ворота, – Антон протянул брелок.

– Дай-ка, – парень покрутил брелок, вернул, – Один и пешком?

– Вчетвером и на Мерине, – в тон ему ответил Антон.

– Давай своих, – парень обернулся и свистнул, ворота начали разъезжаться, – Меня Всеволод зовут, можно просто Сева, – протягивая руку, просто сказал парень.

– Антон, – пожал ему руку гость и пошел за машиной.

Команда начала выгружаться. А в гостевом домике Всеволод собрал бригаду.

– Ребятки, – Сева был всегда мягок, вкрадчив и потому боялись его панически, – Ребятки у нас гости. Я так вижу они хоть и с телками, но не просто жучки. Это деловые. Мазовые. Вам пояснить?

– Обижаешь начальник.

– Раз не надо каждый из вас должен понять. Все. Курорт окончен. Всю территорию под контроль. Топтунов, коли появятся, мочить сразу. Обо всем подозрительном лично мне. Собак в периметр круглосуточно. На участке не появляться. К телкам не дай вам бог приставать!

– Обижаешь начальник, – опять прогудело из глубины комнаты.

– Обед, завтрак, ужин, баня, бар…. Все поняли?

– Обижаешь…

К тому времени, как вещи были перенесены, в гостиной появился Сева.

– Антон, – он обращался к тому, кого знал, – Баня истоплена. Накрыть ужин в бане или в столовой? Комнаты делите, как хотите. На верху шесть спален. Есть вопросы?

– Сева, – Антон отвел его в сторону, – Ужин – в баню. И есть деликатный вопрос, – он как всегда взял быка за рога, – Паспорта? Сколько будет стоить?

– Ксивы? – собеседник дождался ответного кивка, продолжил, – В этом отеле все включено. Общегражданские? Или еще загранпаспорта и права, то есть все в комплекте?

– Комплект.

– Имена новые или чуть подкорректируем те, что есть? Полностью менять не советую спалитесь. Кто-нибудь окликнет старым именем, начнете башкой крутить… и спалитесь. Старый прием.

– Сам смотри. Спецу виднее.

– Фоткаться будете до бани или после.

– Сейчас.

– Размещайтесь. А я за фотиком.

– И еще, – Антон дал ему конверт, – тут кредитки, деньги с них сбрось на новые счета и сделай кредитки на новые имена. Процент тебе.

– В нашем отеле все услуги уже включены в счет, – улыбнулся хозяин отеля.

Быстро разнесли вещички по комнатам. Девочки навели марафет. Сева пришел, щелкнул затвором, как заправский папарацци. Уходя, сделал ручкой, пожелав приятного вечера. На пороге шепнул Антону:

– Завтра к обеду будут ксивы. До обеда сидите как мыши. Легкого пара.

Баня стояла прямо в реке на сваях. С берега на веранду идущую вокруг всего сруба, вели мостки, потом дверь вела в каминный зал, с огромным столом и креслами качалками. Из зала в коридорчик, а оттуда россыпью в раздевалку, душевую и две топки: финскую и русскую. Из обеих топок мостки выходили в купальню, отгороженную от реки глухим забором.

Ужин был накрыт в каминном зале. Стандартный банный ужин с поросенком, икрой, пивом и водкой.

Айно увлекла за собой Марину и нырнула в раздевалку, а оттуда прямо в русскую парную. Пока ребята раздевались и выбирали веники, обе выскочили распаренные в простынях и сели пить пиво. На второй заход Айно прихватила можжевеловый веник и опять, не дав опомниться парням, утащила Марину. Антон налил себе пива в кружку вышел на веранду. Мимо него промелькнули два голых девичьих тела и плюхнулись в воду. Сквозь прозрачный поток он увидел плывущую нимфу. Вокруг ее белого тела извивалась сине-красная змея. Айно перевернулась в воде на спину, и он увидел, что змея, опоясав ее по талии, положила голову с высунуты жалом прямо на девичью высокую грудь. Антон оторвался от завораживающего зрелища вошел в зал, плеснул себе водки, залпом выпил и нырнул в парную, где с силой захлестал веником. Через десять минут, размякнув и исходя паром, он развалился в кресле, потягивая пиво.

– Похоже Паша, мы на время ушли из большого секса, – лениво сказал он, спокойно смотря на распаренных Айно и Марину.

– Это почему? – удивился Павел.

– Потому как избыток адреналина может сказаться на сердечной недостаточности, – мудро изрек Антон.

– Антош, – пискнула Марина, – Ложись на топчан, я тебе массаж сделаю.

– Ложись, ложись, – поддержал ее Павел, глядя на ошалевшего от такого предложения друга, – Она это умеет. Мало того, что мастер спорта по художественной гимнастике, она еще в Таиланде, когда мы там с ней были, уроки тайского массажа брала. Эротического, – загадочно закончил он.

– Ну, массаж так массаж, – скидывая простыню и ложась на топчан, согласился Антон, – Хоть так.

– А я тебя олигарх попарю, – вставая, сказала Айно и пошла в парную, помахивая двумя вениками.

Еще через полчаса оба друга уже не чувствовали себя. Марина действительно была классная массажистка, а Айно, не менее классная, банщица. И тот и другой уже не думали ни о сексе, ни об усталости. Даже кружка с пивом и та выскальзывала у них из рук. Девушки засмеялись и убежали опять в парную.

– Ну что, бывший гигант большого секса, пора поесть и на боковую? – поинтересовался Антон.

– Я согласен с предыдущим оратором, – поднял руку Павел.

К обеду следующего дня чистые, выспавшиеся и забывшие все невзгоды гости вышли бодро. Сева отозвал Антона в сторону.

– Вот. Он выложил документы. Тут паспорта. У вас с приятелем прописка в Черняховске, Калининградской области. У карелки в Петрозаводске, а у черненькой в Мурманске. Имена и фамилии сами прочтете и выучите. Вот загранпаспорта. В них Шенгенская виза многоразовая. Вот права на вождение. Вот доверенность на машину. Свой Мерин оставите здесь в гараже. Возьмете наш Гранд Чероки. На нем номера калининградские и транзит через Литву. Вот страховки и Грин-карт. Что еще? Ага, кредитки, – он уважительно посмотрел на делового, вспомнив какую сумму они перегоняли с их счетов, – Теперь последнее. Вот ваши удостоверения «Пресса». Вы теперь телевидение города Черняховск, вот командировочные удостоверения. Пожалуй, все. Если что забыл, завтра донесу. По нашим данным в розыске вас нет. Но ходят слухи, что зашевелились федералы большого папы. Но не те, что ловят шпионов, а круче. Большие вы птицы, судя по всему, Андрюха.

– Кто?

– Ты теперь по паспорту Андрей. Привыкай. Ладно, отдыхайте. Сегодня куда поедите?

– В Старую Ладогу.

– Можно. Ленке привет, …но тихо.

Айно и по новому паспорту осталась Айно. Марина стала Марией. Павел поменял только отчество.

Геннадий Борисович обдумывал, где и что они упустили, не досчитали, не додумали. Снял трубку.

– Анечка, соедините с финансистами. Спасибо. Кто у телефона? Алеша. Вы там проверили, у наших подопечных денежки водятся? Что значит водились?

– Так сняли они их товарищ генерал.

– Когда?

– Ночью и сняли.

– Как ночью? Ты меня Алешенька старого не дури. Ночью банки больше трех копеек не снимут. А я так понимаю, у них не три копейки были? – он услышал ответ, – Сколько? И ночью сняли?!!!

– Так страна наша огромная. Это у нас ночь. А во Владике уже банковский день в полный рост.

– Ты мне хочешь сказать, что они во Владике их сняли?

– А они их не сняли. Он их перевели, притом в Магаданском отделении и в фирму в Дагестане. Там фирма их утром получила и обналичила…

– Все? Все обналичила!!!?

– Все.

– А фирма где?

– Лопнула товарищ генерал. Да ее и не было. Типичная матрешка.

– Спасибо тебе Лешенька, – он смягчил тон, – Правда, спасибо. Ты тут не причем, – он повесил трубку, – Вот я старый дурак. Как же я со счетами лопухнулся. Хотя…. Вот это мальчики. Гении. Да нет…. Кто-то за ними стоит. Кто? Кто ж меня опережает в каждом шаге на один ход? Думай генерал. Думай. Картуз куплю, – он опять снял трубку, – Анечка архивы Аненербе, по операции Норд. Срочно, – подумал, – И списочный состав самых приближенных к руководству сотрудников. Да, Аненербе, – сделал паузу и уверенно добавил, – и 13 отдела ВЧК-ОГПУ, – после второй паузы сказал спокойно, – И не забудьте то, что я просил вчера. По Глебу Бокию.

* * *

Антон пошел готовить нового их железного коня, а Павел вышел на балкон второго этажа. Прямо перед ним, на той стороне Волхова каменной громадой высилась крепость Старой Ладоги. Чуть ниже по течению выстроились несколько курганов, напомнивших Павлу пирамиды древнего Египта. «Странный, какой ландшафт», – подумал он. Вообще Павел, как человек технический, мало интересовался гуманитарными науками, в том числе, конечно же историей. Он потянулся лениво. Река медленно текла, неся свои воды в Ладожское озеро. Там, как он читал в одном наукообразном журнале, была древняя страна Гиперборея. А что там писали про эту страну, он забыл. Павел опять потянулся, и вдруг у него в голове что-то щелкнуло, и он действительно увидел корабли, плывущие по глади огромного озера или моря.

По курсу был виден приближающийся берег. Начиналась земля Гиперборея – земля Великого Медведя, Великого Зверя. Перед взором Андрея озеро Онего сужалось до ширины залива, длинного и тихого, плавно перетекающего в лесную широкую реку. Он глянул на белое полотнище с нанесенным на него загадочным рисунком. Синие водные пути, как тонкая паутина легли на белое поле. На тонкие синие паутинки рек и проток были нанизаны такие же синие бусинки озер, озерков, проталин и огромных озер, более похожих на моря. Среди всей этой сине-голубой россыпи ярко-красной нитью был обозначен путь к далекому северному морю, а по нему к острову Блаженных.

Андрей подошел к Елисею, протянул ему намотанный на две резные скалки свиток.

– Ух, ты! – растерялся, обычно невозмутимый берсерк, – Это ж хоженец Змеевых деток! Неужто дали?!

– Дали, дали братка, глянь, так ли правим?

– Дай, погляну, – он бережно взял свиток, повертел перед глазами, – Так идем ватажник. Вот Онего кончилось, теперь протоками в Выг-озеро пойдем. На ночь надо тут на протоке вставать.

– На ночь надо в Велесово озеро идти, – вставил Сил, – Я пока еще эти места знаю. Протоку пройдем, а там Волос-озеро. Чуть пробежим и на островах встанем. Да вот у Лукомысла спросите. Там по слухам капище Велесовых волхвов. Примут как родных.

– Так, так, – закивал, подходя Лукомысл, – Правда, тут Велес больше Святобор, больше медвежий бог, но все равно наш Велес. И волхвы нам рады будут. И может чего расскажут еще.

– Быть по сему, – согласился Андрей, – Правь ребята в Волос-озеро к островам. Сосны великаны обступали протоку со всех сторон. Они вырастали, кажется, прямо из серых скал, не понятно каким образом уцепившись за их гладкую поверхность. Острова, которые были разбросаны по синей глади Волос-озера, напоминали плавающих зеленых ежиков. Лукомысл наметанным глазом высмотрел остров с капищем и указал на него. Андрей приказал править, чуть правее, к островку размером поменьше и лежащему чуть поближе. На высоком берегу островка хорошо просматривалась добротная рубленая изба, не прячущаяся от чужих глаз.

– Не будем, на ночь глядя, волхвам голову морочить, – пояснил Андрей, – Куда такой ватагой к любомудрам. А тут хозяева, не прячутся. Да видать и гостей не прогонят. Правь к берегу. Остальным на противоположный край.

На берегу их ждал кряжистый мужик. Стоял, засунув руки за опоясок, зеленой веткой перехвативший его по белой рубахе и свесившийся кистями сбоку. Стоял спокойно, только взглядом проводил лодьи, ушедшие вкруг острова. Потом перевел взгляд на оставшийся драккар с лебедем на носу и стал спокойно ожидать гостей. Те не заставили себя ждать. Кинули якорь, не подходя к скалам. Спустили юркие стружки и вот уже к нему подходили дюжие дружинники во главе, как он понял с самим ватажником.

– День добрый, хозяин, – приветствовал его, судя по виду, старший ватажник.

– Так, почитай уже вечер, ежели не ночь, – растягивая слова, ответил мужик, – Однако, добрый вечер, – он замолчал.

– Гостей на ночлег пустите?

– Гостей?… Пустим.

– Где встать велите?

– Встать? Да, где хошь?

– На полянке встанем?

– Вставай.

– Коли так, мы пошли? – Андрей весь внутри трясся от смеха, глядя на этого спокойного и невозмутимого мужика.

– Ступай, – мужик отвел взгляд и стал смотреть на заходящее солнце.

Ватага пошла ставить ночевку, а Андрей задержался рядом с мужиком. Тот смотрел на закат, потом также не словоохотливо кинул:

– Завтра, видать, будет ведро.

– До того конца озера дойдем?

– Почему не дойти? Дойдете… И далее пробежите, коли что…

– А Велесовы волхвы здесь?

– Тута. На Большом.

– Отсель далече?

– Почему далече? Его и сейчас видать. Вона на похью смотри.

– Куда?

– Похья – это там где большая вода и мороз живет в замерзшей воде.

– Север, что ли? – уточнил Андрей.

– По-вашему может и север, а по-нашему похья. «Дно мира». Там вход в Похьелу. Нижний мир. Туда солнце уходит на покой после долгой летней работы, – мужик говорил размеренно, – Вы-то куда?

– Завтра вот к капищу Велеса заглянем, а потом, – Андрей чуть помолчал, уверенно закончил, – На похью. Вход в Похьелу искать.

– Вход в Похьелу искать? Назад значит, вас не ждать? – это было сказано спокойно, как что-то само собой разумеющееся, – С чего жизнь-то надоела?

– Нет, брат, назад жди, – Андрей впервые увидел искорку интереса в спокойных, почти прозрачных глазах мужика.

– Ждать? С чего? – тон его оставался бесстрастным и спокойным.

– Вернемся гляди.

– Поглядим, – помолчал, – А пошто вам Похьела?

– А ты знаешь, где вход?

– А то?!

– В дом пригласишь, хозяин?

– Пошли, коли не шутишь, – мужик повернулся и зашагал вразвалочку к избе, Тебя как звать-то? – не оборачиваясь, на ходу спросил он.

– Андрей.

– А меня Вилли…это значит, Дикий…я на том капище был волхвом у Велеса, …потом прибил одного… из Зверей… из воинов берсерков… что в шкурах медвежьих ходят, – пояснил терпеливо, – Меня погнали…кличку дали Дикий… вот теперича тут. Входи, – он толкнул тяжелую дверь.

По-хозяйски зашел в избу, указал на лавку посередь горницы, стоящую у стола, а сам стал неторопливо собирать на стол. Вскорости стол покрылся мисками, чашками, туесками, кувшинами. Здесь были: соленые грибы и моченая брусника, рыба и морошка, орехи и какие-то травы, в кувшине булькала медовуха, а рядом пузырился квас. Наконец он поставил две пустые миски, вывалил в них из горшка вареный горох и положил две резные ложки.

– Садись, – подвинул гостю ложку.

– Благодарствую.

– Ищешь пути в Нижний мир?

– Ищу, – размерено двигая ложкой, ответил Андрей.

– Его стерегут сыновья Калева.

– Это кто?

– Это богатырь из камня.

– А сыновья? – Андрей уже приноровился к разговору хозяина.

– Сыновья? Сыновья, как сыновья. Сильны шибко. Каменья ворочают, – подвинул Андрею под руку кувшин с медовухой, дал корчагу, – Не боишьси?

– Нет. Раз не из камня.

– Добро. Так зачем идешь в Похьелу.

– Зарок дал Родославу. Соколиный путь в Навь отыскать.

– Так ты Ререг?

– Да. А что слыхал?

– Так ветер носит, что есть такой Антеро Випунен…

– Кто?

– Андрей Чародей. Мастер колдовских слов, которого нарек волхв Велесов Ререгом-Соколом. Погоди, – Дикий встал, снял со стены музыкальный инструмент, похожий то ли на лютню, то ли на гусли, пояснил, – Это кантеле, – Ударил по струнам и густым голосом запел-заговорил:

– Так поют про тебя скальды. Слава впереди бежит.

– Да брось ты, – засмущался Андрей.

– Хоть брось, хоть подними. Ты теперь в людской молве Антеро Випунен. Не боишься, значит, сыновей Калева? И не боись, – неожиданно понизил голос, – Помни одно, они секрет камня знают. Дороже того секрета ничего нет. Узнай секрет Калева.

– Пойдем со мной. Чего тебе здесь на острове одному куковать.

– Нет, Чародей Сокол. Меня еще на капище позовут, когда его надо будет оберечь от недругов. Позовут. Так что я тут погожу. Давай спать. Завтра в путь.

Дикий ворочался с боку на бок, тяжело вздыхал. Что-то мешало ему заснуть. Потом из его угла раздалось:

– Послушай Сокол, начнешь дорогу искать, сначала путь у дев спрашивай.

– У каких дев?

– У дев охранительниц. Просто так и скажи: «Я служитель девы моря прошу вас девы мне помочь…»

– И что?

– А не то. Они сами выйдут коли захотят.

– А не выйдут?

– Тогда к богам или духам лесным…, – он замолчал, но уверенно закончил, – Сначала к девам! Спи!

Со двора раздался шум мотора.

– Эй ты, мечтатель! Ты там восход коммунизма, что ли высматриваешь? Спускайся в поселок поедем.

Павел очнулся и бодро сбежал вниз.

Остановив машину на площадке перед Ладожской крепостью, компания направилась на осмотр достопримечательностей. Через полчаса Антону надоело лазать по камням и развалинам, сунув руку в карман куртки, он неожиданно нащупал несколько листков, вынул, это была копия одного из свитков. В голове мелькнула гениальная мысль.

– Айно! – он спрыгнул со стены к девушке, – Ты говорила, что знаток рун?

– Да. А что?

– Вот посмотри, – Антону было все равно, что там написано, но повод подкатиться он нашел верный.

– Руны? – Айно вертела в руках копию, – Нет, не руны. Я таких не знаю. Очень похоже, но я таких не знаю.

Постой. Ребята! – позвала она всех, – Ребята тут говорят раскоп на горке за воротами. И там академик какой-то копается. Пойдем, – повернулась к Антону, – Ему твои каракули покажем.

Все дружно пошли к раскопу. В раскопе копошились курсанты из кадетского училища. Сам академик сидел под навесом и изучал какие-то железки и осколки. Айно подластилась к нему как кошка. Отказать такой смеси кошки со змеей было просто невозможно. Она мурлыкала и шипела, но академик сдался.

– Показывайте коллега, что у вас там за руны неизвестные скандинавской лингвистике, – присмотрелся, – Конечно! Это же бояновица. Я считал, что таких записей раз два и обчелся. Откуда вы взяли этот текст?

– Я привезла его из Хельсинки, из музея викингов, – быстро нашлась девушка, – Он там пылился в запасниках, а я пищу диссертацию и хотела его приложить как иллюстрацию.

– Давайте попробуем разгадать эту загадку. Многого от меня не ждите коллега. Так в общих чертах, я попытаюсь дать вам связный перевод, но в общих чертах, – он наморщил лоб. Взгляд зеленых глаз придал ему смелости и вдохнул в него литературное вдохновение.

Слова полились сами собой.

Утром они распрощались, и Андрей вернулся с поджидавшей его дружиной на лодью. Обогнули остров, подхватили остальную ватагу и ходко дошли до острова Большой, где ясно было видно капище Велеса. Андрей отправил с дарами к волхвам Лукомысла. Тот вернулся скоро, подтвердил все слова опального волхва. Кормщики крепко взяли правило в мозолистые ладони и корабли пошли на север.

Немного поплутав по протокам и ерикам, проскакивая малые озера и почти теряя дорогу в замысловатом узоре голубых дорожек и тропинок, кормщики все-таки нашли единственный путь, отмеченный красной нитью, который вывел их на просторы Выгозера.

Паруса, надутые попутным ветром, казались отражением облаков, плывущими над ними в синем небе в ту же сторону, что и они, к ледяному морю. Выгозеро длинным синим языком лизало серые скалы и зеленые сосновые боры странной Медвежьей страны. Тишина, кажется, звенела тонким комариным писком в чащобе меж стройными стволами мачтовых сосен. Синее небо с белыми облаками. Синее озеро с белыми надутыми парусами. Да только сонное журчание воды вдоль бортов, споро идущих кораблей. Сил хмуро смотрел на берега с отвесными каменными стенами. Наконец не выдержал, повернулся к Елисею.

– Слушай, медвежий брат, в вашей стране вообще-то люди живут?

– А то! – буркнул тот, но в самом ответе сквозила та же опаска, что и во взгляде Сила.

Елисею самому не нравилась эта звенящая тишина. Они прошли уже больше половины озера, а на встречу им не попалась ни лодчонка, ни стружок какой. На берегах ни разу не мелькнул сарафан бабы стирающей белье или порты какого-либо шустрого постреленка, выбежавшего посмотреть на такую невидаль, как целая ватага судов, вспарывавших тихую гладь озера. Они совершенно спокойно прошли мимо огромного острова, говорят самим Калевом брошенного камня, что бы закрыть дорогу к Белому морю. Прошли проливом, который, он точно знал, стережет ни одна пара зорких глаз. Ни одна веточка не шелохнулась в кроне вековых сосен, стоящих на берегу, ни одна травинка, не уронила капельки росы, сбитой не осторожным ударом. Не было, кажется, в этих местах ни одной живой души. Однако умелым ухом воина он слышал, как стрекочут в глубине леса суетливые сороки. Да и Сил с Андреем поняли, что все здесь не так, когда к полудню не вышли на водопой пугливые олени и косули. Значит, кто-то спугнул их ранее. Язык озера стал тоньше, как язык змеи раздвоился и потом и вообще растерялся среди россыпи островков и островов, приваливаясь к огромной скале выступающей в воду, то ли еще одному большому острову, то ли просто береговому стражу, шагнувшему прямо в середину потока, что бы быть поближе к проплывавшим путникам. Озеро здесь распалось на множество проток, а корабли тянуло главным потоком прямо под нависающие над синей водой отвесные стены этого каменного стража. Вода билась об его грудь, превращаясь в белоснежную пену. Крутилась в каких-то водоворотах и ямах, отбрасываемая в тихую заводь за спиной этого гиганта одним рукавом, и бешено рвущаяся дальше между скал, подводных ловушек и полузатопленных островков вторым рукавом, туда, куда указывала на хоженце, данном Змеевыми детками, красная путеводная нить. Сил, Лукомысл и Елисей втроем налегли на правило и вырулили головную лодью в бешеный поток, а потом по нему в узкое горло протоки меж двух небольших островов. Струги и драккары ныряли за ними в этот шумно крутящийся хоровод искрящихся брызг и выпрыгивали вслед вожаку. Кто-то терял парус, кто-то ломал кормило, кто-то весла, но выскочили все. Андрей понял, что ватага подобралась, что надо. Когда последний варяжский драккар вылетел на тихую воду умело подставляя ветру свой полосатый парус, с берега раздался не то чтобы злобный вой, скорее вздох разочарования, вылетевший из десятка глоток.

– Ну, вот и они! – облечено выдохнул Елисей, и поправил на запястье кожаную петлю секиры.

– Чего тебе покоя не давало? – подошел Андрей.

– Да знаешь ватажник, эта скала зовется Медвежьим Наволоком. Я ее не видал ни разу, но слыхал о ней много чего. Здесь живут самые злобные из медвежьего народа. Они нас видеть должны были, когда мы протокой в озеро входили и мимо большого Калевского камня ползли. Там не напали, потому как ждали, что мы тут об скалу порасшибаемся, али в заводь вкатимся. Там они нас копьями забросают…и каюк. А мы, гляди-ко, им на зависть проскочили все…

– И что? – хмуро уточнил Сил.

– А то, что теперь жди гостей в Воицком озере. Я так думаю. Тама узкий такой пролаз. Проток такой, что струг за стены и дно цепляется. Тама не разбегешься. Вот там они нас и будут ждать. В Воицком нет! В Воицком настоящие берсерки живут, а не разбойники. Тута они нас ждать будут, – он утер лоб, покрывшийся от такой длинной речи капельками пота.

– Ты-то как думаешь? – прямо в глаза смотрел ему Андрей.

– Надо их перехитрить.

– Как?

– Надо лесовиков и тех, кто знает леса высадить…и…берегом идти.

– Кто ж эти чащобы знает? – свистнул Сил, – Тут одни медведи жить могут.

– «Помощи ищи у дев охранительниц. Просто так и скажи: «Я служитель девы моря прошу вас девы мне помочь…», – вспомнил вдруг Андрей слова Дикого.

– Попробуем. Сначала малым отрядом сойдем, оглядимся, – неожиданно для всех согласился он.

Воеводы малых дружин собрались на лодье Андрея. Он обвел взглядом всех сидящих вокруг него. Здесь были Сил и Косма, Елисей. Отдельно стоял Лукомысл. Не дело волхву совать свой нос в дела воинские. Ближе к Андрею сидела старшая сестра жриц-амазонок, кутаясь в свою медвежью шкуру. Он помнил ее еще с далеких лесов Арденн, где она пришла в дружину Сары Египтянки. Сначала выделялась среди ее темнокожих воительниц светлой кожей и пшеничными волосами, а потом своим умением рубится в бою, заняв достойное место помощницы самой Сары. В этот поход амазонок вела она. Он улыбнулся ей и получил в ответ белозубую улыбку. Чуть поодаль сидели вожаки варягов и пришедших с ним балтийских берсерков. Отдельно стоял со своей палицей Тур, – Змеев сынок, а рядом с ним Перунов воин Путята. Кто-то кивал Андрею, когда взгляды их встречались, кто-то говорил одними глазами «Сдюжим, ватажник». Наконец Андрей собрался с духом и сказал.

– Братья! Братья и сестры! – быстро поправился, взглянув на амазонку, – Мы пришли в незнакомую страну, к незнакомым племенам и народам. Не все ждут нас с хлебом – солью, – сделал паузу, – Вы это знаете не хуже меня. Наш брат Елисей, – он кивнул на гиперборейца, – говорит, что те, кто ждал нас у камня Калева, будут ждать в горле озера Воицкого. Потому, как народ этот – разбойный!

– Так! – глухо обронил Тур и перекинул палицу.

– Вот и Тур подтверждает, – не сумев сдержать улыбку, так неожиданно встрял богатырь, добавил Андрей, – Они нас будут ждать в самом горле, в самой ужине. А мы сделаем так. Ты, – его палец уперся в грудь Силу, – и ты, – теперь он смотрел на Лукомысла, – поведете струги в горло. Поведете, когда задует южный ветер и разразится гроза. Она будет. Что вы смотрите на меня как на бога Перуна? Гроза будет сегодня ночью! Я все ж таки чародей! Пойдете в самый порыв, ломая мачты. Пусть рвутся в клочья паруса и трещат весла. Вы, – он повернулся к варягам, – Вы, морские волки, вам ли боятся волн, скал и яростного ветра. Покажите все, чему вас учили шторма и бури!

– Сделаем Андрей, – кусая седой ус, за всех ответил могучий викинг с секирой.

– Но может мы вам подмогнем?

– Спасибо ярл Биргер!

– Спасибо в ковш не нальешь. За Воицким озером спасибкатся будешь, – хмуро отшутился варяг.

– Спасибо ярл, приведи корабли к закатному берегу, там за горлом. Налью меду не в ковш, а прямо в твой шелом, – повернулся в Туру, – Ну что, кожаный человек, проведешь нас через чащобу?

– Проведу, – коротко ответил тот, – Я проведу. Елисей проведет. Путята. Тремя ватажками идти надо.

– Ай да Змеев сынок! – одобрительно ахнул Елисей.

– Она тоже пойдет? – кивнул на амазонку Тур.

– Да, – кивнул Андрей.

– Они медвежьи девы? – пристально вглядываясь в ожерелье из когтей медведя, спросил Тур.

– Да! – подтвердил Первозванный.

– Хорошо, – сделав какой-то вывод, скорее для себя, сказал провожатый, – Ты, … и ее ведуньи пойдут со мной, – увидел просящие глаза Путяты, но жестко добавил, – Путята возьмет тех, кто лес знает из ваших, прикроет нам бок.

– Елисей бери себе дружину из берсерков, пойдешь другим берегом. Иди громко. Тяни их на себя. Понял, – Андрей прямо смотрел на Медвежьего брата, – Головой рискуешь.

– Двум смертям не бывать…

– Пойдем вечером, как солнце за верхушки сосен зацепится. Как навалится туча черная и ливанет дождь, так сразу в воду, и вплавь к берегу. Вы же корабельщики сразу паруса ставьте и, как молния полыхнет, ловите ветер. Ты Ардуина, – он повернулся к вравронии, – возьми только тех, для кого лес дом родной. Все. Молитесь своей удаче.

Как и сказал Андрей, к вечеру небо потемнело и затянулось черными зловещими тучами. Они клубились над Выгозером, там, где ватага прошла еще днем, затем, набрав силу, каменными глыбами тяжело покатились по небу в их сторону. От этих туч дышало какой-то неземной силой и смертью. В глубине их сверкали молнии, и время от времени вырывался глухой рокот. На какое время вся эта черная громада застыла, как бы размышляя: «Ударить или нет!», и, приняв решение, сорвалась и покатилась, действительно как камни, летящие вниз по откусу. Но первым налетел ветер. С каким-то лихим свистом, он сразу надул паруса, сорвал с мачт гордые прапора. Затих, подумал, и ударил уже во всю силу, обрывая якорные веревки и срывая плохо прикрученные вещи вдоль бортов. Но еще до этого порыва, черная туча закрыла солнце, навалив на весь мир давящую черноту. Вот в этот момент и скользнули с бортов стругов и драккаров длинные канаты, по которым лихо скатились в серую воду три ватаги. Елисей повел свою на правый берег, лежащий ближе к Камню Калева, к Медвежьему Наволоку, а Тур и Путята свои на левый. Расчет их оправдался. Как только они вышли на берег, Перунов воин сразу определил, что основные силы разбойных людей прошли именно здесь и засели на самом носу перекрывавшим выход из горла уже в Воицком озере. Он махнул рукой Змееву сынку и растворился со своей ватажкой среди стройных стволов соснового бора. Тур рукой показал направление, и они пошли, тихо раздвигая ветки и мягко ступая на серые валуны.

Уже сверкали со всех сторон молнии, и громыхал гром. Видно сам бог Перун спешил на помощь своим побратимам. Сил и корабельщики всем своим умением сдерживали корабли. Затем, он каким-то чутьем понял: «Пора!» и обрезал канат. Лебединый его струг поднялся на дыбы, как необъезженный конь и, подхваченный порывом ветра, ринулся в узкое горло протоки между озерами. Остальные умело последовали за ним. Вдоль бортов встали с копьями в руках дружинники. За их спинами оперлись о секиры варяги. И у самых мачт, впечатавшись в них спинами, лучники, пришедшие с Андреем еще с Варяжского моря. Все ждали. Они умели ждать.

В частых вспышках молний Андрей сначала различал амазонок и Змеева жреца, потом они настолько слились с пеленой дождя, что он потерял их из виду. Это были умелые воины. Не хрустнула ни одна ветка, не стукнул ни один камешек. Вравронии ступали как кошки на своих мягких лапах. Да они и походили на кошек, страшных лесных кошек, которых в этих краях зовут коротким словом – рысь. Андрей усмехнулся про себя. Страшную, бесшумную, мягкую лесную смерть здесь зовут – рысь, а их дружины по всему миру – Русь. Наверно потому, что они так же мягко и бесшумно, даже ласково несут смерть тем, кто преграждает им путь. Он отогнал от себя посторонние мысли. В бою посторонние мысли – это первый шаг к смерти. В бою ты должен слушать только голос своей крови и голос своего разума. Сбоку, как тень, появился Тур, жестом показал «Впереди враг». Андрей напрягся и включил зрение мага, чему его учили в ессейской школе. Да, впереди на скалах, нависавших над протокой, лежали, сжав топоры и копья, лесные разбойники. Все их внимание было приковано к узкому месту между скалами, откуда вырывался бурлящий поток, который должен был принести им добычу. Андрей напряг внутреннее зрение. Он увидел, как по скалам, чуть сзади засады, распластались амазонки и часть его лесных воинов. Еще дальше, отрезая путь в чащу, прислоняясь к стволам сосен, встали воины Путяты. С другой стороны протоки, отвлекая внимание на себя, с хрустом продирались сквозь кусты берсерки во главе с Елисеем. Их появление встревожило разбойников. Они оторвали взгляд от потока, пытаясь понять, что там за возня, скрытая плотной стеной дождя и шумом ветра?

В это мгновение, как камень, пущенный из пращи, вылетел из-за стены дождя огромный лебедь и распоров своей грудью кипящий вал волн, пронесся мимо них в серое безбрежье озера. Разбойники опешили. А вслед за лебедем с треском и воем вылетали драконы, оскалившиеся медведи и другая нежить. Казалось, сама Навь то ли принимали у себя гостей, то ли послала своих деток погулять в Землю людей, потешиться в эту грозовую страшную ночь.

Растерянность длилось секунды. Вожаки разбойников быстро поняли, что это корабли гостей. Та самая добыча, что второй раз уходила у них из-под носа, унося золото, серебро и другие припасы, а главное оружие, что ценилось дороже любого золота. Воинский клич разорвал грозовую темень, перекрывая даже раскаты грома. Нападавшие вскочили, но тут же были встречены пусть и не прицельным, но остро жалящим роем стрел и копий. Стоявшие вдоль бортов дождались своего часа. Корабли промелькнули как призраки и уже качались на относительно спокойной волне озера, разливавшегося за узким горлом протоки. Они были почти целы, если не считать сломанных мачт и сорванных парусов. Они были почти целы и были беззащитной и долгожданной добычей. Теперь меж струями дождя пронесся радостный крик победителей, которые могли получить то, что они так долго ждали. Но неожиданно для них со всех сторон вкруг их небольшой скалы, на которой они сгрудились для того, чтобы ринуться в воды, вплавь к этим растерзанным стругам, раздался ответный воинский клич. Клич амазонок и старых медвежьих родов. Тот клич, о котором пели им в детстве в колыбельных песнях их матери, или скальды в старинных песнях у костров жрецов. Тот клич, который в этой стране был давно забыт, как будто это герои вернулись из Вальхаллы из страны мертвых. Вождь понял, что сегодня они помешали призракам Нави совершить свое путешествие в страну Яви и теперь придется встретиться лицом к лицу с воинами Дракона. Но он был отважен и криком послал своих воев вперед, вперед в объятья неминуемой смерти.

Огромный и сильный, затянутый в кожаную рубаху, с накинутой поверх шкурой медведя, он вертел над головой сверкающую секиру с такой силой, что капли дождя даже на падали на его длинные волосы. Встать на его пути мог только сумасшедший или бог. Вожак шел уверенно, зная, что богов в эту чародейскую грозу он не встретит, разве только самого Перуна или Тора, а среди людей ему нет равных.

На пути его выросла маленькая стройная фигурка с распущенными светлыми косами до пояса, перехваченными по лбу золотым обручем. С ее плеч свисала такая же, как у него медвежья шкура, а тонкую шею охватывало ожерелье из когтей медведя. Он на секунду пожалел эту красоту, но свистящая секира уже почти коснулась этой белой шеи, и похоже ничто уже не могло ее удержать, и ничто не могло спасти эту безумную воительницу. Тогда Андрей опять вспомнил слова Дикого «Помощи ищи у дев охранительниц» и закричал в голос:

– Я Андрей – служитель девы моря зову вас девы-охранительницы помочь этой отважной вравронии!!!

Секира вожака с лязгом встретилась с другой секирой, высекая искры подобно молниям, сыпавшимся с неба. Огромный воин вздрогнул. Еще никогда за всю его жизнь он не видел такого, чтобы кто-то мог удержать его удар. Он вскинул голову. Рядом с тонкой вравронией стояла такая же тонкая воительница в блестящих доспехах Валькирии. Под струями дождя она казалась серебряной змеей, пляшущей на своем хвосте. Разбойник вскинул секиру над головой, но в этот миг уже враврония выхватила странный узкий изогнутый меч и ужалила его в сердце, каким то мгновенным змеиным ударом, отскочив в сторону до того, как понял, что это был удар смерти. Умирая, он все-таки успел еще раз ударит секирой, но удар его уже был слаб и встречный удар секиры Валькирии с легкостью отбил его. Падая, он успел заметить, что обе были похожи как сестры. Только одна больше напоминала змею, хотя и рубилась как медведь, а вторая медведя, хотя и жалила как змея.

– Это меня боги убили, – мелькнула последняя мысль в мозгу гиганта. Амазонки и воины Андрея, с подоспевшими к ним дружинниками Путяты добивали, растерявшегося после смерти вожака, врага. Андрей же с Туром подошли к невесть откуда взявшейся помощнице. И в этот момент дождь, ливший как из ведра, прекратился, и в небе засияло солнце.

– Спасибо тебе заступница, – поклонился в ноги Андрей, – Позволь узнать, как тебя звать-величать? Меня зовут Андрей.

– Айно, – кланяясь в ответ, сказала воительница, – Как звать тебя, бесстрашная? – повернулась она к амазонке.

– Ардуина, – ответила та тихо, – Ты богиня? Или послана ей?

– Я дева охранительница. Змеиная дева, – Айно сделал паузу, – Нагайна, – она резко повернулась к Андрею, – Ты ведь звал меня?!

– Звал.

– Не пожалеешь?

– Взялся за гуж – не говори, что не дюж, – уклончиво ответил ватажник, – Переломишь с нами хлеб? Отведаешь нашего меду?

– Отчего не отведать, – она вдруг приобняла Ардуину, – да еще в компании с такой отважной красавицей. Веди, Андрей.

Старая Ладога

Курган Вещего Олега.

На впадении Ладожки в Волхов.

Старая крепость с реки.

Старая крепость.

Академик закончил читать. Все молчали.

– Прочитайте еще раз, как звали девушку в конце рассказа, – тихо попросил Антон.

– Ардуина.

– Нет, вторую.

– Айно, – внятно произнес академик, не поимая к чему этот вопрос. Все повернулись в сторону своей белокурой спутницы.