Напомню вам, борьба противоположностей абсолютна. «Борьба противоположностей дает внутренний импульс к развитию, ведет к нарастанию противоречий, разрешающихся на известном этапе путем исчезновения старого и возникновения нового». Однако при всем при этом старое уходит не то, чтобы по-английски, молча, оно уходит с кровью и огнем. По мере смены парадигмы, смены сознания и, вследствие этого, смены экономической модели общества, происходит и социальная ломка всей системы. Касты, до этого момента играющие ведущую роль, вынуждены отходить в тень, уступая место под солнцем новым, нарождающимся любителям власти. В ходе нашего расследования, мы уже упоминали о конфликте между кастой воинов и кастой жрецов, нашедшем отражение во множестве литературных произведений древности. В частности, мы с вами упоминали об отражении этого конфликта в мифах «древних греков» из цикла Каледонского вепря. Как проходил этот конфликт, и каким образом он был разрешен, мы с вами уже не узнаем никогда. Итоги его налицо. Жрецы и воины стали равноправными в управлении империей.

Второй конфликт между государственной машиной Империи, пусть еще и находящейся в стадии зарождения, и воинской силой наемных отрядов, силой воинов племенных объединений, наглядно отражен в истории Троянской войны и нами подробно рассмотрен.

Межкастовая борьба была постоянной и неутихающей на всем протяжении существования Империи. Это и Соляные войны, и Соляные бунты, и венгерское восстание племенных воинских кругов против посадки на землю. Восстания касты жрецов известные нам под именами восстаний волхвов или альбигойских войн. Однако в основном борьба была между кастой воинов и кастой духовенства. Краткие, хотя и кровавые, мятежи земледельцев и ремесленников, типа Жакерии или восстания Уота Тайлера были эпизодами в этой череде кастовых войн гигантов.

На рубеже, отмеченном сменой парадигмы, произошло из ряда вон выходящее событие. В извечную борьбу двух каст вмешалась третья сила. Эту силу мы уже называли. Это каста кормильцев. Она была всегда, но никогда не претендовала на свою долю власти в управлении всей Империей. Люди в короне все эти годы довольствовались ролью управленцев на местах, наместников, без притязаний на кресло во главе стола. Но в момент выстраивания новой идеологии Великой Империи, эта третья сила окрепла настолько и воспитала такой собственный силовой ресурс, что отважилась требовать свое место у руля Ойкумены. Заметим, что главным побудительным фактором такой позиции было не накопление силового ресурса и даже не упрочившееся положение городов – основной питательной среды этой третьей силы. Главным обстоятельством, позволившим преодолеть многовековое табу на их участие во властных структурах Имперского масштаба, было ослабление идеологии, смена базовых принципов веры. В период безверия легко отбросить любые запреты, считавшиеся незыблемыми до этого.

Сейчас много и яростно спорят о том, где была Куликовская битва. Для нас, как следователей по нашему делу, совершенно безразлично место ее проведения. Да хоть остров Занзибар. Это совершенно не влияет на основное. Суть в том, почему противостояние Орды и Донского обострилось до такой степени, что разрешиться могло только силой оружия? Второй же вопрос, который должен решить любой следователь – какой результат был получен после победы? То есть, мы с вами должны понять суть конфликта и выявить его конечный результат.

Задаем первый вопрос. Против кого боролся Дмитрий Иванович, Великий князь Владимирский на поле Куликовом?

Казалось бы, ответ общеизвестен: против Золотой Орды! Вот привычная трактовка Мамаева побоища из Большой Советской Энциклопедии: «…На Куликовом поле был нанесен сильный удар по господству Золотой Орды, ускоривший ее последующий распад». (Том 13. Стр. 587).

Но в этой же энциклопедии, в статье, посвященной Золотой Орде (Том 9. Стр. 561–562), констатируется иное. Именно после разгрома Мамая в Орде на пятнадцать лет «прекратились смуты», усилилась «центральная власть»; что же касается «распада» Золотой Орды, то это событие относится уже к следующему, XV веку. Ах, извините, у статей разные авторы. Мы просто не заметили.

Совершенно ясно, что на поле Куликовом сошлись с одной стороны, представитель Орды, то есть воинских структур, подчеркиваю, воинских, а не военизированных. Различие в том, что воинские структуры – это в целом сама армия (Министерство обороны), а военизированные это то, что в форме, но к армии отношения не имеет (пожарные, железнодорожники, МЧС, налоговики, таможня и др.). Так вот, с одной стороны были представители воинской касты – Орды во главе с ханом. С другой стороны, был Великий князь Владимирский, представитель касты кормильцев, наместников, притом наместников в метрополии. На поле брани сошлись – люди на коне и люди в короне.

По действующему тогда законодательству наместник отвечал за сбор и отправку десятины во властные структуры. Десятую часть имущественный налог в виде дани и десятую часть подушный налог в виде рекрутов.

Историки находят подоплеку в противостоянии, в отказе выплатить такой налог Мамаю, не признанному Донским ханом Золотой Орды.

Так ли это?

До 1374 года Мамай не проявлял враждебности: в отношении Великого князя Владимирского, напротив, по собственному почину, например, посылал Дмитрию Ивановичу «ярлык на великое княжение», хотя полагалось, чтобы князья сами обращались с просьбой об этом ярлыке. Известно также, что в 1371 году, Дмитрий Иванович навестил Мамая и «многы дары и великы посулы подавал Мамаю».

Дружил, значит, князь с воинством. Но под 1374 годом летопись сообщает о бесповоротном «розмирии» Дмитрия Ивановича с Мамаем, которое, по мнению историков, в конечном счете, и привело к Куликовской битве.

В «Сказании о Мамаевом побоище» изложена программа собравшегося в поход на Москву Мамая – программа, которую у нас нет никаких оснований считать произвольным вымыслом автора «Сказания», хотя нет никаких оснований и не считать вымыслом, потому как Сказание сие является юбилейным изданием к 300-летию данной битвы и написано выигравшей ее стороной. Однако историки относят данный документ к бесспорным источникам. Прочитаем: «Мамай… нача глаголати ко своим упатом и князем и уланом «Аз тако не хощю творити, како Батый; како изждену князи и которые породы красны довлеют нам, и ту(т) сядем, тихо и безмятежно поживем…» И многи Орды присовокупив к себе и рати ины понаимова. Бесермены и Армены, Фрязы, Черкасы, Ясы и Буртасы… И поиде на Русь… и заповеда улусом своим: "Ни един вас не пашите хлеба, да будете готовы на Русские хлебы…». Слова эти трактуются в научных кругах так, что Мамай намеревался не просто подчинить себе Русь, а непосредственно поселиться со своим окружением в ее лучших городах.

Ордынские правители никогда не стремились жить в городах. Тот, кто стремился – тот жил. Достаточно вспомнить Казань, Звенигород, Касимов, города ханские и их царевичей, уж не говоря о многих других городах, где жили ордынцы. Столь же несовместимы с порядками 3олотой Орды, да и любой другой Орды наемные войска, на которых, как нам постоянно говорят знатоки, возлагал большие или даже основные свои надежды Мамай. Словом, Мамаева Орда была принципиально другим структурным подразделением, нежели любая известная нам Орда, и ставила перед собой иные цели.

Поход Мамая на Москву истолковывается обычно только, как средство заставить Русь платить ему дань в том же объеме, в каком ее получала Золотая Орда при «благополучных» ханах. Так, автор ряда сочинений о Куликовской битве В. В. Каргалов утверждает: «По свидетельству летописца, послы Мамая «просили дань, как при хане Узбеке и сыне его Джанибеке»… Требование Мамая было явно неприемлемым, и Дмитрий Иванович ответил отказом. Послы, «глаголяху гордо», угрожали войной, потому что Мамай уже стоит «в поле за Доном со многою силою». Но Дмитрий Иванович проявил твердость». Объективность работы «специалистов» видна на этом примере. Каргалов, подобно многим другим историкам, сумел попросту «не заметить», что на той же самой странице цитируемого им источника сообщено как раз об уплате Мамаю требуемой им дани!

Поначалу Дмитрий Иванович, в самом деле, не хотел ее платить, поскольку знал, что такой ордынский выход платится только в случае войны, а Мамай не имел статус походного хана, а посему и не имел права на ту дань, какую он требовал. Однако затем, посоветовавшись с митрополитом, который сказал, что Мамай «за наша согрешениа идет пленити землю нашу» и «вам подобает, православным князем, тех нечестивых дарми утоляти четверицею…», Дмитрий Иванович «злата и сребра много отпусти, Мамаю». Решение странное. Почему четверицу, то есть не десятину, а вчетверо больше? Почему все-таки заплатил после отказа? И много других почему, если не предполагать, что он просто тянул время до сбора войск.

Однако сразу же после уплаты требуемой дани снова пришли «вести, яко Мамай неотложно хощет итти на великого князя Дмитриа Ивановича». И тут не очень понятно. Дань уплачена – конфликт исчерпан. Значит и здесь вопрос не в дани.

Один тянет время. То, не давая дань, то давая. Другой наоборот гонит время, не взирая на уплату. Идет нарастание конфликта до полного обострения.

Для понимания истинного смысла и значения Куликовской битвы необходимо, прежде всего, более или менее конкретное представление об участниках этого сражения или точнее об участниках этого противостояния. Потому как за каждым из них угадывается тень общеимперской касты. Это было не локальное сражение, это была битва титанов, в результате которой делились места на Олимпе. Нам, как следователям по этому делу, важно сформировать свое мнение о «своеобразии» Мамаевой Орды, которую, как уже говорилось, совершенно безосновательно отождествляют с Золотой Ордой (или же говорят об Орде «вообще») и о «странностях» княжения юного Дмитрия Ивановича.

Начнем с того, что Мамаева Орда занимала совсем иное геополитическое положение, в отличие оттого, что нам представляют в школьных учебниках и исторических трудах. Ее центром, ее базой, ко времени конфликта, являлся Крым, отделенный от золотоордынского центра в Поволжье тысячекилометровым пространством. Таким образом, к той самой Золотой Орде она имела весьма косвенное отношение, если не считать попытки утвердится в качестве главного (столичного) хана, предпринимаемое Мамаем с завидной постоянностью. Но мы с вами расследуем не историю Мамая и не факт Куликовской битвы, а ее причины и последствия. Деятельность самого этого ордынского сановника вызывает у современных исследователей некоторую двойственность оценок. «С одной стороны, Мамай представляется в роли крупнейшего сепаратиста данного периода, выдвигавшего собственных претендентов на ханский престол и проводившего активную завоевательную политику. С другой стороны, Мамай определяется как узурпатор, лишенный реальной социальной опоры и вынужденный прибегать к услугам временных внешних союзников (русских, литовских, итальянских и др.). Следует также отметить, что в историографии деятельность Мамая характеризуется, как правило, во внешнеполитическом аспекте и, прежде всего, – в контексте взаимоотношений с русскими княжествами». (Варваровский Ю.Е. Мамаева Орда по данным письменных источников и нумизматики). Письменные источники практически не содержат каких-либо сведений биографического характера, позволяющих уточнить происхождение этого сановника.

Пожалуй, наиболее ранние известия о Мамае относятся ко времени правления хана Бердибека (1357–1359). Согласно сообщению арабского автора Ибн Хальдуна, Мамай уже в это время находился в числе придворных эмиров, «управлял всеми делами», являлся удельным держателем города и области Крым, и, состоял в родственных отношениях с верховным правителем Орды.

К нашему счастью в исторических хранилищах других народов сохранились еще источники по интересующему нас вопросу. В 1950 году в Ереване были изданы «Памятные записи армянских рукописей XIV века». Среди них иногда мелькают крупицы интересующих нас сведений.

«…написана сия роспись в городе Крым… в 1365 году, 23 августа, во время многочисленных волнений, потому что со всей страны – от Керчи до Сарукермана собрали людей и скот, и находится Мамай в Карасу с бесчисленными татарами, и город в страхе и ужасе». Итак, Мамай за пятнадцать лет до битвы базируется в Крыму. Что там дальше? «завершена сия рукопись в 1371 году во время владычества Мамая в области Крым…»; «…написана сия рукопись в 1377 году в городе Крыме во время владычества Мамая – князя князей…». Заметьте он там все время развития конфликта. И во время отказа в уплате дани и во время ее последующей уплаты. При этом именуется князем князей, там, в Крыму, ибо летописи крымские. Это он, когда дань на севере собирает – хан, когда по мобилизации приезжает в Сарай-Берке. Я намеренно написал по «мобилизации», мог бы написать «на лагерные сборы». А то сразу вспоминается рассказ о том, как «выдающийся военачальник и политик Мамай захватывал столицу Золотой Орды четыре или даже пять раз, но все-таки вынужден был покидать ее. Причину этого уяснить ученые не в силах, а сообщение летописей свет на это не проливает». Да не захватывал он Сарай-Берке, и не менялось там двадцать пять ханов за короткий всего в 23 года, период «заката» Золотой Орды. Просто свои функции сборщиков положенной десятины они, то есть ханы, выполняли в ротационном режиме, и Мамаю за это время их пришлось выполнять пять раз. В этом и весь секрет. Вот и был он, пять раз ханом в столице, а дома в Крыму был, как и все князем. Повторим, в период с 1365 по 1377 год Мамай, согласно этим, сделанным тогда же, армянским записям, был властителем Крыма, притом есть все основания полагать, что его владычество началось здесь значительно раньше, а завершилось только в конце 1380 года.

Теперь настала пора вспомнить о роли генуэзцев в Крыму. О том, что генуэзцы прочно утвердились в Крыму в средневековье, знают все и каждый. Кто забыл, извольте полюбоваться на остатки их крепостей в Феодосии, Судаке или Балаклаве, мощь которых ясно видна и теперь, в наши дни. Вспомнили? И историки об этом знают, но их мирное сосуществование с «неверными», и в частности, с Мамаем не объясняют. Чрезвычайно редки случаи, когда понимание отдельных сторон проблемы, так сказать, вписано в общую картину мировой истории. А если и вписано, то как?

«Западная цивилизация последовательно продвигалась на восток к линии Эльбы, затем – Одера и, далее, Двины и к концу XIV века континентальные европейские варвары, противостоявшие… развитым цивилизациям, исчезли с лица земли… В результате западное и православное христианство… оказались в прямом соприкосновении по всей континентальной линии от Адриатического моря до Северного Ледовитого океана». (Из трактата Арнольда Тойнби «Постижение истории»). Вот так! «континентальные европейские варвары…исчезли с лица земли». Это о ком? Не поверите. Об евреях. Мы вам это докажем в следующей главе. А пока о генуэзцах, армянах и других противниках «неверных» татар спокойно живущих под их игом. Именно так. Кроме генуэзцев там живут в это время армяне, как нам сообщают те же летописи – христиане. «Миссионеры и латинские епископы в Кафе нередко прибегали и к насилию… даже к подкупу отдельных служителей Армянской Церкви… Армяне в знак пассивной борьбы уходили из Кафы к своим соотечественникам в другие части Крыма: Вероятно, это вызвало необходимость основания в тот период – в 1358 году – недалеко от Старого Крыма знаменитого армянского, монастыря Сурб-Хач (Святой Крест)». (В.А.Микаелян).

Следует отметить, что ко времени указанных событий взаимоотношения жителей Кафы и других генуэзских городов с Мамаем были достаточно напряженными. Письменные источники этого времени представляют краткие сообщения об имевшем место военном конфликте между Мамаем и генуэзскими колонистами Крыма. Последние летом 1365 года захватили у «гордых и сварливых греков» город Солдайю (Судак) с прилегающей сельскохозяйственной округой (Мурзакевич 1837. История генуэзских поселений в Крыму. Одесса), однако впоследствии им пришлось уступить Солдайю и 18 мелких поселений «сеньору Мамаю». (Desimoni C. 1887. Trattato dei Genovesi col Chan dei Tartari nel 1380–1381 scritto in lingua volgare // Archivio storico italiano fondata da G.P.Vieusseux. 4-a ser. T. XX. Firenze). Датировка этого похода Мамая затруднительна, поскольку указанные события не имели строгой хронологической последовательности (к моменту переподчинения Солдайи Мамаю генуэзцы успели учредить здесь католическую епархию).

Это та самая знаменитая наемная генуэзская пехота Мамая, это его Фрязи и Армене. Опять возникают вопросы. Что, эти самые Фрязи были только у Мамая? И вообще, кто такие эти легендарные фрязи и генуэзцы?

У маститого академика М.Н.Тихомирова, основы и опоры нашей исторической науки за все время ее становления с 1917 года, в свое время прозвучала такая версия: «…Итальянцы (в русских источниках – «фряги») появляются в Москве и на севере Руси уже в первой половине XIV века, как показывает грамота Дмитрия Донского. Великий князь ссылается на старый порядок, «пошлину», существовавшую еще при его деде Иване Калите, следовательно, до 1340 года. Великий князь жалует «Печорою» некоего Андрея Фрязина и его дядю Матвея. Обоих «Фрязинов» привлекли на далекий север, в Печору, вероятно, поиски дорогих и ходовых товаров средневековья; пушнины, моржовых клыков и ловчих птиц».

Значит, авторитет нашей исторической науки подтверждает, что в поисках «пушнины, моржовых клыков и ловчих птиц» легендарные фрязи или фряги или генуэзцы были не только в Крыму.

Что там еще у авторитета?

«Отдельные купцы, покупавшие у великого князя за большую плату «лицензии», разумеется, не представляли для Руси никакой опасности. Но появление их даже на далеком Русском Севере свидетельствует о стратегической «устремленности» крымских «фрягов». Ага, это значит на далеком севере те же самые «фряги» что и у Мамая? Тем более становится интересно узнать кто они и что это у них за устремления, да еще и стратегические и не куда-нибудь в Киев – мать русских городов или в торговый Новгород, а на север Руси. Еще одно замечание. Почему это упомянутые отдельные купцы покупают «лицензии» не у хана Мамая, который у них под боком, да еще и глава Золотой Орды, а у подвластного ему великого князя? И какое отношение великий князь Владимирский имеет отношение к северу Руси, а тем более к Печоре? Вопросы, вопросы, вопросы.

А вот по поводу крымских наместников определенные данные свидетельствуют о достаточно широких их полномочиях, в том числе и в данной области. В их распоряжении находятся значительные воинские контингенты, они принимают посольства из других стран, от их имени заключаются международные соглашения, они проводят самостоятельную политику в коммерческих отношениях с иноземными представителями. Примеры? Пожалуйста. Крымский наместник Туглук-Тимур предлагает венецианцам основать колонию в Боспоре («Vosporo» итальянских источников, современная Керчь) на условии взимания трехпроцентной пошлины от стоимости реализованных товаров. (Heyd W. 1984. Geschichte des Levantehandels im Mittelalter. Bd. II. Hildesheim – Zьrich – New York.). Позже, в 1356 году, Рамадан на тех же условиях предоставляет для венецианской торговли порт Прованто. (Mas Latrie 1848, Paris.).

Но все-таки, постараемся ответить хотя бы на один вопрос. Кто они фрязи? Фрязи – это генуэзцы, так уверяют нас историки. Принимаем утверждение за правду.

Признак презумпции невиновности. По поводу возражений можем отослать к книгам А.Фоменко и Г. Носовского, конкретно к главе «Глава 5. НАША РЕКОНСТРУКЦИЯ РУССКОЙ ИСТОРИИ ДО КУЛИКОВСКОЙ БИТВЫ». Кто такие генуэзцы? Генуэзцы – купцы из Генуи. Кто такие купцы из Генуи? Стоп! Вот тут и загвоздка. Как известно, это итальянская народность, населяющая Лигурию, где собственно и расположен город Генуя. Такой провинции – Генуя на территории современной Италии не существует, как впрочем, ее и не существовало в средние века.

ИТАЛЬЯНЦЫ (самоназвание италиани), включают в себя группу народностей: венецианцы, лигурийцы, калабрийцы, ломбардцы, пьемонтцы, тосканцы, сицилийцы. Средневековые источники до 15 века называют лигурийцев лигурийцами. «…Находился здесь и прибывший из Лигурии с двумя кораблями адмирал по имени Иоанн Джустиниани. …Лигурийцу Мануилу с 200 стрелков и пращников было поручено охранять участки Золотых Ворот». (Из «Большой Хроники» Георгия Фрадзи). На каком основании сегодняшние историки лигурийцев упорно называют генуэзцами? Загадка.

Но ведь были генуэзцы, и был генуэзский флот, один из самых мощных в мире и были генуэзские колонии, в том числе и в Крыму. Как мы видим, хроники и документы средневековья четко разделяют лигурйцев и генуэзцев, даже в части флота.

Точно так же неуловимые генуэзцы разделяют Крым под властью Мамая (или любого другого князя) и Газарию, место, где стоят их крепости.

ГАЗАРИЯ Gazarla, Gatsaria. В XIII–XIV веках так назывался Крым и прилегающие к Крыму территории в низовьях Днестра, Днепра и в Западном Приазовье во всех официальных документах генуэзцев. Они так же присвоили наименование Ofiicium Gazariae ведомству, которое с 1314 года управляло их колониями в Северном Черноморье. Термин Газария вошел также и в лексикон папской курии: в пределы кустодии Газарской францисканского викариата Татарии Аквилонской входили все земли дунайского, днестровского и днепровского понизовья и часть Приазовья к западу от Таны. Уж не та ли это неуловимая Хазария, о которой мы писали в «Средневековой империи евреев»?

Генуэзцы жили в Газарии на территории Крыма, Днестра, Днепра и в Западном Приазовье, продвигались на Север Руси на Печору и даже имели свой Устав, принятый в 1316 году в котором было записано: «Не должны генуэзцы или те, которые считаются или называются генуэзцами, или пользуются либо привыкли пользоваться благами генуэзцев, ни покупать, ни продавать, ни приобретать, ни отчуждать, ни передавать кому-либо, ни лично, ни через третье лицо каких-либо товаров под страхом указанного выше штрафа… Никто из генуэзцев не смеет выгружать или приказывать выгружать или позволять выгружать с судов, над которыми они начальствуют или при которых они находятся, на какую-либо часть побережья от Солдайи до Кафы каких-либо вещей или товаров под страхом штрафа в 100 золотых перперов с каждого за каждый раз». Напомню Устав – это Орден, таково название законодательного документа, которое впоследствии было перенесено на Братства монахов. Флаг генуэзцев – это красный крест на белом фоне, называемый «иерихонские трубы». Кто забыл, вспомнит легко, такой был на парусах Христофора Колумба, Васко де Гама и многих других, хотя они были не из Генуи. Свой Устав генуэзцы принимают в 1316 году, после разгрома Ордена Тамплиеров и сожжения в 1314 году на Жидовском острове последнего Великого Магистра храмовников Жака де Моле. Ведомство по их колониям Ofiicium Gazariae появляется впервые в том же 1314 году. В прошлый раз мы высказывали гипотезу, что название Хазария ведет свое начало от глагола «хазар» – возвращение.

Наша версия. Генуэзцы – это, в первую очередь, флот тамплиеров, а во вторую – это их торговые комтурства. Такая же структура была у всех орденских структур, в том числе, у госпитальеров и тевтонов. После разгрома Ордена Храмовников во Франции, по всему миру они сохранили свое влияние и свои отделения. Торгово-морские их отделения в Газарии (Хазарии) и являются теми самыми неуловимыми Фрязями. Те же что осели на северных землях Руси, назывались так же. Итак, мы с вами почти разгадали загадку той самой тяжелой генуэзской пехоты, что вышла на поле Куликово, простояла всю битву на одном месте и пальцем не пошевелила, чтобы помочь Мамаю. Мы почти разгадали тайну тех, кто зарезал Мамая в Кафе, куда он вернулся после проигранного сражения Тохтамышу. Это были рыцари Храма. Знаменитые арбалетчики тамплиеров, легенды о которых рассыпаны по всем средневековым хроникам. Но разгадка одной тайны тянет за собой другую. Почему они пошли с Мамаем можно понять. Все-таки их города, замки, комтурства, были соседями с его владениями. А вот почему они самоустранились в битве?

Версия дальнейших событий после самой Куликовской битвы, представленная в русских летописях, сводится к сообщениям о подготовке Мамаем новых отрядов для организации очередного похода на владения князя Дмитрия и его союзников. Эти планы были сорваны вторжением с востока, армии Тохтамыша. Встреча двух противников на реке Калке завершилась переходом «Мамаевых князей» на сторону нового хана (Московский летописный свод 1949; Рогожский летописец 1965 и др.). Очередная неудача заставила ордынского сановника вновь возвратиться в Крым, где он надеялся получить помощь от генуэзцев. Характерно, что требование Мамая о предоставлении ему убежища в Каффе мотивировалось ссылкой на какие-то ранее достигнутые договоренности – «по докончанию и по опасу» (Сказания и повести о Куликовской битве 1982). Возможно, что здесь идет речь о выполнении условий договора, где генуэзцы обязывались быть «друзьями его друзей, врагами его врагов». (Desimoni C. 1887. Trattato dei Genovesi col Chan dei Tartari nel 1380–1381 scritto in lingua volgare // Archivio storico italiano fondata da G.P.Vieusseux. 4-a ser. T. XX. Firenze.). Однако, жители Каффы, оценив реальное соотношение сил, предпочли физическое устранение Мамая.

Но не будем забегать вперед. Решим первую задачу. Зачем вообще Мамай пошел на Русь? Главная загадка, в том, почему Русь только один раз за почти два с половиной столетия «монгольской эпохи», «тяжкого монгольского ига» вышла в широкое поле для смертельной, схватки.

Лицевой летописный свод Куликовская битва

Сказание о Мамаевом побоище.

Сказание о Мамаевом побоище. Рукопись 17 века. ГИМ

«Во второй половине четырнадцатого века Московское княжество заняло доминирующее положение на Руси. Внук Ивана Калиты, московский князь Дмитрий Иванович стал настолько силен, что решил перестать платить дань Золотой Орде». (Статья В. Е. Рудакова из «Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона», 1890–1907). Все вроде бы известно и ясно. Московское княжество. Какое? Вот что пишет известный советский историк А.А.Зимин. «Составляя в 1389 г. завещание, Дмитрий Донской писал в нем: «…благословляю сына своего Василия своею отчиною, великим княжением Владимирским». Постойте, Дмитрий Донской – Владимирский князь, а не Московский. Нам возразят. Еще и Московский. Тогда еще цитата. «Наконец, была еще проблема, которая волновала наследников Дмитрия Донского. Это – судьба выморочных владений. Старшему сыну, Василию, князь Дмитрий завещал Коломну, Юрию – Звенигород, Андрею – Можайск, Петру – Дмитров и Ивану, вскоре умершему, – Раменейце. Москва должна была находиться в нераздельном владении первых четырех сыновей. Кроме того, как бы в компенсацию за передачу Василию великого княжения Юрий получил «деда куплю» (Калиты) Галич, Андрей – «деда куплю» Белоозеро, Петр – «куплю» Калиты Углич». (А. А. Зимин. ).

Посмотрим еще раз. «Москва должна была находиться в нераздельном владении первых четырех сыновей». Какое в таком случае княжество Московское?

О том, как Дмитрий Донской «перестал платить дань» Орде, мы уже писали выше. Мягко говоря, все написанное в энциклопедической статье не соответствует действительности.

Значит, была причина, по которой Великий князь Владимирский выступил против Орды, то есть против воинской касты. И была веская причина, чтобы Мамай, представитель воинской касты, несмотря на уплату даже повышенной дани, вывел войска против представителей власти на местах.

Попробуем понять сложившуюся ситуацию на данный момент в обоих противостоящих лагерях. Ключ к ларчику Дмитрия Донского мы найдем в составе его войск. Вообще эта битва двух «азиатских гигантов» по выражению отца русской истории Миллера стоит внимательного изучения. Были ли армии, участвовавшими в Куликовской битве азиатскими? К этому вопросу мы еще вернемся. Посмотрим, что собой представляло «русское» войско.

На правом фланге – полочане, под командованием литовского князя Андрея Ольгердовича (Полоцкого). К сожалению, точно не известен весь комплект имен Полоцкого. Андрей – это христианское имя, отчество Ольгердович – языческое. Младший брат Андрея – Яков, имел еще языческое имя – Ягайло и католическое – Владислав. Двоюродный брат Андрея – Юрий, был «по совместительству» язычником Витовтом и католиком – Александром. Причем в католичество он за свою жизнь крестился как минимум, по мнению историков, трижды. К слову сказать, мы выскажем крамольную мысль, в то время не было еще никаких религий и следовательно различий. В этот период только происходило формирование, скажем так, религиозных предпочтений. А вот переход от Веры в Богиню-Мать к Вере в Бога-Отца стартовал. Он и ослабил позиции имперской власти и позиции одной из властных каст, касты воинов.

В середине фронта и на левом фланге были москвичи и отряды других русских городов. За ними стояло войско… литовского князя Дмитрия (Корибута) Ольгердовича. Кто был главным на поле Куликовом? Наемников и союзников-чужестранцев всегда ставят перед собой, сбоку, но никак не за собой.

В засаде ждал Дмитрий Боброк. Дмитрий Михайлович Боброков Волынец был сыном князя Кориата-Михаила Гедиминовича, владельца местечка Боброка, недалеко от Львова. Он был тысяцким у суздальского и нижегородского князя Дмитрия Константиновича, потом перешёл на службу к великому князю Дмитрию Ивановичу, который выдал за него сестру своей жены Анну. Он также первым свидетельствует подлинность завещания великого князя Дмитрия, уже упомянутого нами.

Следует вспомнить еще одного участника событий, любимого сына Ольгерда – Ягайло (он же Яков, а позже Владислав). Согласно традиционной версии, Ягайло спешил на помощь Мамаю, но не успел, остановившись в 20-ти километрах от поля битвы.

Что привело на Куликовское поле литовских князей: Дмитрия Ольгердовича, Андрея Ольгердовича, Ягайло Ольгердовича. Зачем они рисковали жизнью в далеком второстепенном княжестве?

Еще раз взглянем на построение русского войска на Куликовом поле. В засаде ждал Дмитрий Боброк. Правый фланг занимал Андрей Ольгердович (Полоцкий). Середину и левый фланг – Дмитрий (Корибут) Ольгердович.

Пространная летописная повесть упоминает только полки великого князя Дмитрия Ивановича, его двоюродного брата Владимира Андреевича – князя Серпуховского и Боровского – и белозерских князей. Роспись полков в летописи Дубровского перечисляет, кроме того, отряды, выставленные смоленскими, ростовскими, стародубскими, ярославскими, моложскими, оболенскими, новосильскими, тарусскими, кашинскими князьями. Задонщина дополняет этот перечень (в списке убитых) боярами московскими, коломенскими, серпуховскими, переяславскими, костромскими, владимирскими, суздальскими, муромскими, ростовскими, дмитровскими, можайскими, звенигородскими, угличскими, а также боярами рязанскими (нонсенс), новгородскими «посадниками» и даже литовскими «панами», якобы пришедшими с братьями Ольгердовичами и приведшими с собой 70000 латников.

Второй ключик к пониманию это состав воевод, перечисление комсостава армии Дмитрия Донского.

Согласно "Сказанию о Мамаевом побоище", распределение воевод было следующим:

Передовой полк:

Дмитрий и Владимир Всеволожи,

коломенский воевода Микула Васильевич,

воевода владимирский и юрьевский Тимофей Волуевич,

костромской воевода Иван Родионович Квашня,

переяславский воевода Андрей Серкизович.

Большой полк:

великий князь Дмитрий Иванович,

белозерские князья.

Полк правой руки:

князь Владимир Андреевич Серпуховской,

Данила Белеут,

Константин Конанов,

князь Фёдор Елецкий,

князь Юрий Мещерский,

князь Андрей Муромский.

Полк левой руки:

князь Глеб Брянский.

При втором «уряжении» на поле битвы был выделен засадный полк, возглавленный князем Владимиром Андреевичем и Дмитрием Боброковым Волынцем. Полк правой руки возглавил Микула Васильевич, а полк левой руки – Тимофей Волуевич.

Согласно летописи Дубровского, распределение воевод было следующим: Передовой полк:

князья Андрей и Дмитрий Ольгердовичи,

боярин Микула Васильевич,

князь Фёдор Романович Белозерский.

Большой полк:

великий князь Дмитрий Иванович,

Иван Родионович Квашня,

боярин Михайло Бренков,

князь Иван Васильевич Смоленский.

Полк правой руки:

князь Андрей Фёдорович Ростовский,

Фёдор Грунка,

князь Андрей Фёдорович Стародубский.

Полк левой руки:

князь [Василий] Васильевич Ярославский,

Лев Морозов,

князь Фёдор Михайлович Моложский.

Сторожевой полк:

Михаил Иванович Окинфович,

князь Семён Константинович Оболенский,

князь Иван Тарусский,

Андрей Серкизович.

Засадный полк:

князь Владимир Андреевич,

Дмитрий Михайлович Волынец,

князь Роман Михайлович Брянский,

князь Василий Михайлович Кашинский,

князь […] Романович Новосильский.

Если принимать свидетельство летописи Дубровского, следует заметить, что состав воевод поразительно повторяет тех, кто за пять лет до Куликовской битвы создавал Московскую коалицию земель. Вот именно участники этой коалиции и встали под знамена Дмитрия Донского. Встали дружины вновь народившихся и старых окрепших городов. Княжеские дружины и городские ополчения. Именно воины этих городских соединений: Московского, Владимирского, Ростовского, Ярославского, Белозерского, Моложского, Стародубского, Кашинского, Смоленского, Новосильского, Оболенского, Тарусского, возможно, Суздальско-Нижегородского и Муромского, и их уделов были ядром в Куликовской битве со стороны «русских» князей. Городские дружины готовились к битве.

Определенные признаки, косвенные улики свидетельствуют и об аналогичных приготовлениях и со стороны Мамая. Незадолго до Куликовской битвы ордынский хан проводит очередную замену своей креатуры в Золотой Орде, в результате которой прежний 18-летний хан вместе с приближенными был казнен, а на его место заступил новый правитель, известный по монетным легендам под именем «Буляк» или «Туляк» – второе прочтение более приемлемо (Мухамадиев А.Г. 1983. Булгаро-татарская монетная система XII–XV вв). Это же имя, переданное в форме «Тюляк», упоминается в тексте ханского ярлыка от 1379 года, выданного митрополиту Михаилу (Митяю) (Памятники русского права 1955). Мамай заручался лигтимным верховным правителем из высшей иерархии воинской касты Чингизидов. Сходная транслитерация «Теляк» или «Тетяк» содержится в изложениях летописных «сказаний» и «повестей» о Куликовской битве (Сказания и повести о Куликовской битве 1982). Прямые указания на присутствие в «Мамаевой Орде» номинального правителя из рода Чингизидов накануне решающего сражения содержит также Новгородская I летопись младшего извода (Новгородская Первая летопись 1950).

Если вернуться на несколько глав назад, то вы увидите, что экономическое развитие Великой Империи позволило, или даже так, сделало необходимым массовое строительство городов. Города получили право на управление и самостоятельность. Люди в короне получили опору на города и на их силовое прикрытие. В результате они потребовали свое место у стола власти. Первым об этом заявил Великий князь Владимирский. Каста кормильцев протянула руку к пирогу правления Империей.

Каста воинов, каста людей на коне, правителей Орды, попыталась ударить по этой руке. Не вышло.

И вот тут еще серия загадок. А как же те, кто обязан был не допустить даже самой мысли выступить против власти. Как же те самые военизированные структуры – Ордены? Те самые фрязи и генуэзцы, что были на территории Руси. И почему Московская коалиция, если Москва вообще не княжеский удел?

В связи с этим нельзя не упомянуть, о Сергии Радонежском. Преподобный Сергий Радонежский за какое-то время до Куликовской битвы отказался благословить великого князя на войну с Мамаем. В одной из рукописей жития величайшего русского святого приведено его прямое возражение Дмитрию Ивановичу:

«…Пошлина твоя държит покорятися ордынскому царю должно». Нет оснований сомневаться, что преподобный Сергий действительно сказал так. Сергий личность загадочная. Не митрополит, не патриарх, просто настоятель монастыря и создатель сети обителей по всей Руси.

Обителей монастырских общежитского типа, точно такого же, как и у всех монашеско-рыцарских братств. Накануне же Куликовской битвы Сергий Радонежский сказал совсем иное: «Подобает ти, господине, пещися о врученном от Бога христоименитому стаду. Пойди противу безбожных, и Богу помогающи ти, победиши».

Упомянем весьма многозначительное место из «Сказания», где сообщается о реакции рязанского князя Олега на выступление Дмитрия Ивановича против Мамая. Привожу его в переводе М.Н.Тихомирова. Узнав о решении московского князя, Олег говорит: «Я раньше думал, что не следует русским князьям противиться восточному царю. А ныне как понять? Откуда такая помощь Дмитрию Ивановичу?…» И бояре его сказали ему: «…в вотчине великого князя близ Москвы живет монах, Сергием зовут, очень прозорливый. Тот вооружил его и дал ему пособников из своих монахов».

Военно-монашеские ордена встали на сторону касты кормильцев и тем самым обеспечили ее победу в конфликте с воинами. В этом и разгадка бездействия тамплиеров (генуэзской пехоты), бывших первоначально на стороне Мамая, на поле Куликовом. В этом разгадка его смерти.

Последняя кастовая война, рожденная сменой экономической политики империи, изменением идеологии и парадигмы в жреческой (духовной) касте и ослаблении в касте воинов, привела к власти третью касту. Этой властной составляющей пришедшей на гребне Новой Экономической Политики средневековья стала каста наместников – людей в короне. Первой ласточкой победы было право наследования. Новый закон, опиравшийся на идеологию патриархата и на завоеванное право самим решать передачу власти.

Составляя в 1389 году завещание, Дмитрий Донской писал в нем: «…благословляю сына своего Василия своею отчиною, великим княжением». Победа, одержанная на Куликовом поле, и успехи объединительного процесса городов сказались уже в том, что великий князь Дмитрий считал великое княжение «своею отчиною» и не передавал вопрос о его судьбе на усмотрение ордынских царей. Однако само завещание великого князя Дмитрия Ивановича в сложившихся условиях еще было двояко в своей интерпретации. Первая из них опиралась на формальное истолкование текста: наследником удела Василия I (а следовательно, и великокняжеского престола) должен стать следующий по старшинству брат умершего великого князя, то есть Юрий Дмитриевич. Подобное престолонаследие было в ходу до этого, в том числе и в роду Ивана Калиты. Отец Дмитрия Донского Иван Иванович стал великим князем после смерти своего старшего брата, Семена. Обладание великим княжением определялось тогда традицией (духовенством), волей ордынского царя (воинами) и раскладом сил на самой Руси (политикой в среде кормильцев).

Вторая интерпретация завещательного распоряжения Дмитрия Донского имела своими истоками новый порядок престолонаследия, только еще складывавшийся при Василии I. В первом своем увещании Василий I говорил лишь о возможности перехода великого княжения к его сыну («А даст Бог сыну моему, князю Ивану, княженье великое держати»). Во втором – это княжение рассматривается как вотчина завещателя, наследие Дмитрия Донского («А сына своего, князя Василья, благословляю своею вотчиною, великим княженьем, чем мя благословил мои отець»). (Зимин А.А. Завещание Дмитрия Донского).

Пока еще власть предавалась робко, с оглядкой на более сильные касты правителей: духовенство и воинов, но уже по линии отца, по законам патриархата.

Это было началом конца, но об этом еще никто не знал, не догадывался. Строились города и соборы. Мужали и крепли торговые гильдии. Каста кормильцев, людей в короне праздновала свою победу, радуясь отвоеванному месту под солнцем. Пока еще локомотив экономики летел вперед. Знакомая картина. «Наш паровоз вперед лети…»! А те, кто не с победителями, машут платочками, оставаясь на платформе прошлого.