Часть первая
Вступление
Эту книгу мы начнем с заключения, которое было написано к моему роману «Тайна поля Куликова» десять лет назад.
Москва – огромный город. В недавнем прошлом ее называли трижды столицей и портом пяти морей. Теперь Москва всего один раз столица, но, тем не менее, в ней есть много чего забавного и интересного. А сколько разных памятных мест и исторических реликвии могут найти в ней москвичи и гости столицы!..
Москва к тому же еще и огромный образовательный центр мировой культуры. От величественного здания Университета на Воробьевых горах до маленьких частных институтов, затерянных среди пятиэтажек, вся эта рать кузниц высшего образования кует новые кадры. Однако среди всего этого многообразия затеряны учебные заведения (таких, к сожалению, единицы), где учат своих воспитанников… думать. Их выпускники умеют управлять толпой, вести за собой людей, формировать общественное мнение и много чего другого, столь необходимого в нашей кипучей жизни. И среди прочего их обучают странным дисциплинам. Например, находить доказательства недоказуемым идеям, уметь выворачивать парадоксальное так, что оно становится естественно верным и давно знакомым.
В одном из таких учебных заведений и возникла идея поставить перед студентами задачу доказательства недоказуемого. Зная меня, преподаватели попросили провести с их учениками ряд, скажем так, семинарских занятий по данной теме. Совместить несовместимое – вот в чем был главный вопрос. Сделать учебный семинар интересным и познавательным.
Я стал искать тему. Стал искать, и нашел ее в работах академика Анатолия Тимофеевича Фоменко по так называемой Новой Хронологии. В одной из его книг высказывалась мысль о том, что Куликовская битва произошла не где-нибудь, а в Москве на Кулишках Версия показалась мне интересной, парадоксальной, к тому же она была слабо доказана и практически не аргументирована. Но главное, она, будучи высказанной, никак не была привязана к этой самой Москве, где якобы проходила историческая битва. Таким образом, тема для семинарских занятий была найдена.
Слушатели учебного заведения получили вводную: необходимо найти инструмент доказательства заведомо парадоксальной идеи. Притом инструмент должен быть взят из области, не имеющей права подвергаться сомнению, по причине непререкаемого в сей области авторитета. Это известная истина. Если авторитет непререкаем, какую бы чушь он ни порол, опровергнуть его стоит огромного труда.
На первом семинаре слушатели проделали простую и техническую работу. Совместно со студентами параллельной дисциплины они, используя знания по исторической географии, восстановили рельеф местности Москвы для четырнадцатого века, то есть времени предполагаемой реконструкции. Подняли гидрографические карты, провели анализ уровня рек, которых насчитывалось на данной территории около 300, изменения их русла, расположения озер и болот. Рассадили, если можно так выразиться, лесное покрытие и отрисовали изогипсы, так называемые высотные ориентиры возвышенностей. Уходя на домашнее задание, каждый слушатель уже знал, на какую карту он должен посадить свое доказательство. Параллельно на других занятиях мой приятель проходил с ними историю военной тактики и стратегии средневековья, а другой – историю написания литературы средневековья, причем делал акцент на теорию криптографии при написании текстов, то есть сокрытия основных знаний и информации под вполне безобидными описаниями.
А самое главное, на уроках логики их подготовили к тому, что доказательная цепочка должна быть связной и последовательной. При этом каждое звено цепочки должно быть доказуемо отдельно. Принцип: «Ни слова на веру" должен относиться к каждому звену доказательства и к каждой исторической детали в отдельности, начиная с самой незыблемой.
В частности, даже к такой истине, что Москва к тому времени уже существовала, и на Боровицком холме стоял, сияя в лучах солнца, белокаменный Кремль.
Итак, работа началась. Следующий семинар начался с обсуждения инструментария, выбранного для успешного доказательства гипотезы. Надо отдать должное ученикам, они нашли инструментарий действительно в области, не допускающей сомнений. Они взяли за доказательную базу жития святых и жития святых обителей. Любой сомневающийся в правильности источников мог выйти на битву с самой Русской православной церковью, ибо все жития одобрены ею. Вторым источником стали церковные каноны возведения церквей и храмов, в том числе главный канон, что свято место пусто не бывает. И третий источник: это опять же поклонение святым по географическому принципу и, если можно так выразиться, по профессиональной принадлежности. Каждому уделу, городу, селу, а соответственно и местному князю, воеводе, дружиннику соответствует свой святой.
Можайску – Никола, а Владимиру – Богоматерь «Умиление».
Каждой профессии или делу – свой святой. Лекарям Косма и Дамиан или Пантелеймон. Казакам – Богоматерь Гребневская. Воинам – Иоанн Воин или Спас Нерукотворный.
Победителям, естественно Георгий Победоносец.
Выбор инструментария был одобрен, после чего осталась малость – «пробежаться» по источникам и уточнить, какие дружины и откуда были в войске Дмитрия Донского. С сей задачей слушатели и разошлись по домам до следующей недели.
Дома это племя, молодое, незнакомое, общими усилиями перенесло на готовую топографическую основу все святые места, рассыпанные по центру Москвы, и получило весьма интересную картинку. Любой желающий может действо это повторить.
Прямо посреди Лубянского холма, чуть-чуть не заняв место железного Феликса, встал собор Богоматери Владимирской, снесенный в 1934 году, а рядом с ним – Богоматери Гребневской, там, где ноне камень жертвам репрессий. Наши подопечные тут же дружно напомнили нам, что казаки принесли в дар Великому князю Дмитрию две иконы. Пришедши на подмогу городским дружинам, на том месте, где стоит Донской монастырь, донские казаки вручили двум князьям, возглавлявшим это ополчение, будущим Дмитрию Донскому и Владимиру Донскому, список с иконы Богоматери Владимирской, потом названный иконой Богоматери Донской, и список с иконы Богоматери Гребневской. Богоматерь Донскую князь Дмитрий поставил как войсковую хоругвь в главный полк, а Гребневскую возвратил казакам, как их охранительницу.
Прекрасно. Начало положено. Однако неужели больше в пределах бульварного кольца, то есть Белого, Царева города соборов Владимирской Богоматери нет?
– Есть, есть, – зашумели слушатели и тут же наперебой стали указывать точку на карте.
– Вот он, на подворье Сретенского.
– А что у вас так хитро глаза блестят? – зная свой контингент, спросил я их – Ясно дело.
Улица Сретенка, монастырь Сретенский, здесь и встречали икону Богоматери Владимирской аж в 1397 году, когда она Москву от полчищ Тамерлана защитила.
– Так дело-то в том, что монастырь этот, который сейчас находится на Большой Лубянке, кстати, а не на Сретенке, стоит здесь только с 1579 года, когда и был перенесен сюда, а до этого располагался на другом месте, – глаза у студента все так же хитро блестели.
– Ну, говори, говори, – подбодрил я его. – А до этого он стоял на нынешней Никольской, которая тогда и называлась Сретенкой. А на месте сегодняшнего монастыря стояла церковь Святой Марии…
И тут его прорвало.
– Все улицы у нас в Москве «плывут»! То есть, названия их «плывут». Никольская – это бывшая Сретенка. Ильинка – Дмитровка, Варварка – Великая, Никитская – Царицынская, а Петровка вообще не там шла, где сейчас, а вдоль реки Неглинки…
– И река Неглинка не там текла, где нам рассказывают, – перебил его белобрысый, вылитый викинг, – Она через холм Боровицкий текла. Чудов монастырь пополам делила…
– И ворот, откуда Дмитрий Донской на Куликовскую битву выезжал из Кремля, тогда еще быть не могло по причине их в то время отсутствия, – витиевато вставила девушка в очках.
И пошла, поехала губерния. Загалдели примерные слушатели, всяк свою правду открыть старается.
– Тихо! – строго осадил их я. – Тихо вы! Возвращаемся к святым местам. Какие монастыри, кроме Сретенского, непосредственно связаны с упоминанием Куликовской битвы?
– Ну, во-первых, Чудов, вокруг каменных стен, и из-за каменных стен которого это все и пришло на поле Куликово, – начала серьезная девушка в очках. – Затем там же, на Боровицком холме: Спасо-Преображенский на Бору, Вознесенский, заложенный Евдокией, женой Дмитрия Донского, в честь победы на поле Куликовом, именуемый ранее Девичьим… Ее не перебивали. Девушка помолчала и добавила: – Женские, для вдов и сирот воинов, павших на поле Куликовом; Алексеевский, Зачатьевский (Стародевичий), Вознесенский на Рву, более известный как Варсонофьевский, Георгиевский, Моисеевский, Никольский, Богородицкий на Трубе, сейчас известный как Рождественский, заложенный матерью Владимира Донского, Рождественский на Рву, что стоял на месте Храма Василия Блаженного, Ивановский, Старо-Симонов или Рождественский… – Она перевела дух.
– Отдохни, – остановил ее белобрысый. – А для увечных воинов и ветеранов, – он набрал воздух и скороговоркой выдал; – Покровский, Богоявленский, Николаевский у крестного целования, где клятву кровную давали перед боем, Старый Спас на Песках или Заиконноспасский, прямо за Собором Гребневской Богоматери, Высоко-Петровский, Знаменский и Георгиевский на Псковской горке, Ильинский, Спасский на Яузе, Голутвинский…
– Да два некрополя, кладбища огромных, – опять перебила его очкастая всезнайка, – Спасо-Андронников и Симонов, вообще основанные для захоронений героев битвы Куликовской…
– Хватит, хватит, – Поднял я обе руки вверх, – вы все сорок сороков перечислять будете?
– Так это ж самый большой в мире мемориал, павшим в битве – воскликнула девушка. – А сколько еще церквей и соборов? – Стоп! Церкви перечислять не будем. А скажите мне, краеведы и знатоки канонов церковных, где лечили раненных в те далекие годы?
– В монастырях и обителях, – разом выдали все.
– Во всех?
– Нет, в специальных.
– Поясни, – повернулся я к невысокому парнишке со смешными ушами, как у Чебурашки.
– В Марфо-Мариинской обители у милосердных сестер, да в приходах Косьмы и Дамиана, да у Святого Пантелеймона целителя, – он почесал затылок, – Да, пожалуй, и все.
– Я понял, – вдруг пробасил огромный детина, – Я понял. Раненых была тьма, а везти далеко – это точно убить. С кишками-то наружу и башкой разрубленной. Я понял. Надо больницы искать.
– Ну, ты и тугодум, – выскочила опять активистка, уже нашли. Косьмы и Дамиана почти все – сгрудились на Швивой горке; на Таганском холме и напротив его через Москву-реку там же Пантелеймоновская обитель. Это там, где по нашей версии Мамай стоял, то есть у его ставки на Красном холме, где основная рубка, когда его дружины добивали, и была. Еще около Лубянки есть… и все. А Марфа-Мариинская обитель вообще одна на всю Москву в Замоскворечье, напротив Девичих полей, там, где церковь Иоанна-Воина у Сенькина брода стояла. Ну, ладно, – остановил я их, увидев, что время семинара подходит к концу, – Вы все поняли и инструментарием пользуетесь лучше меня. Отрисовывайте расположение войск и доказывайте вашу версию. Помните, что Спас Нерукотворный был покровителем… Спецназа, – хором добавили слушатели, – прошедшего специальный курс Спаса Нерукотворного. А Георгий был Победоносцем.
– Что ж, ученого учить – только портить, – согласился я, и на этом мы расстались.
Вот примерно в таких спорах и обсуждениях выяснили мы, что выезжать через еще не построенные ворота Кремля Дмитрий Донской не мог. Что церковь Николы Мокрого на месте гостиницы «Россия» стояла в болотах, а церковь Николы на месте ГУМа именовалась «Николой за городом» и соответственно была за городом. Отсюда вывод, что самой-то Москвы тогда дальше нынешней Красной площади и не было.
Затем выяснили, что церковь Георгия Победоносца, что в старых Лучниках, имеет второй этаж, где находится церковь Рождества Богородицы и вспомнили: именно в праздник Рождества Богородицы и произошла Куликовская битва. И многое, многое другое… Когда же все наши споры и обсуждения все-таки легли на бумагу, сами слушатели оторопели от полученного результата.
На современной карте Москвы разлеглась во всей красоте голубых озер и рек, темных болот и зеленых рощ и дубрав картина старой Москвы или то место, где должна была встать Москва. Посреди нее меж болот и рек на высоком яру стоял каменный монастырь – на месте старого ханского двора, подаренного ханшей Тайдулой митрополиту Алексею за Чудо прозрения. А среди этих, почти наяву проявившихся лесов и рек, встали так, как их ставил военный гений воевода Боброк и его советники из всех городов Залеской Руси, дружины, пришедшие сюда на битву.
Они встали так, как описывал их древний летописец. Встали точно по тем точкам, что обозначились на карте памятными знаками, поставленными нашими предками в те далекие времена своим героям. По тем местам, где стоят или до недавнего времени стояли и гордо вздымали в небеса свои купола храмы и соборы, монастыри и обители. На тех местах, где сложили свои головы гребневские казаки, и старая гвардия – лучники, дружины Спаса Нерукотворного и разведчики Семена Мелика. Там, где святой защитник даровал жизнь и победу, где Богородица опустила им на голову свой Покров, защитив от неминучей гибели. По тем местам, где шли скрытно по ерикам и овражкам засадные дружины из старых воев, более поклонявшиеся старому Николе – защитнику ратных людей, чем кому-либо еще.
Вот так неожиданно для себя, да и для тех, я думаю, кто предложил мне провести деловую игру с учениками, почти что доказали мы версию о Куликовой битве на территории Москвы.
А подарком моим слушателям была поездка по этим местам и последняя благодарность, вместе с зачетом, на берегу реки Яузы там, где стоит памятный крест Дмитрию Донскому, герою битвы Куликовской. Кем поставленный в честь 800-летия этой битвы – не знамо. Но только если встанет на это место фигура бронзового или каменного Великого князя Владимирского Дмитрия, то смотреть он будет точно на поле, где добыл себе славу вечную – на Великий мемориал и Великую память, оставленную нам потомкам, своими пращурами, чтобы не забывали мы тех, кто принес нам волю и славу.
Имя этому мемориалу – МОСКВА.
Так я написал в заключении к роману. За десять лет, что прошли после его выхода в свет, многое изменилось. Появились новые данные, исследования, документы. Да и обещание рассказать подробно о фактических материалах, давших повод к рассмотрению другой точки зрения на Куликовскую битву, надо выполнять. Лучше поздно, чем никогда.
Итак. Данная книга есть попытка совершенно обоснованно изложить мою точку зрения не только на Куликовскую битву, как таковую, но на весь политический и экономический период того исторического времени.
Изложить, с привлечением фактов и собственных выводов. Без всяких фантазий.
Глава первая. Предыстория истории
Постараемся кратко напомнить, о чем собственно речь. То есть где, когда и при каких условиях созрела ситуация противостояния Мамая и Дмитрия Донского, главных фигурантов нашей книги, и что предшествовало данному противостоянию.
Будучи людьми объективными, сначала слово официальной истории. Только цитата. Пусть меня простят за ее многословие, но мы потом будем не раз на нее ссылаться и сопоставлять.
«Куликовская битва. (Материал из Википедии – свободной энциклопедии)
Дата – 8 сентября 1380
Место – Куликово поле (Тульская область)
Итог – Победа русских
Стороны – Московское княжество, Нижегородско-Суздальское княжество, Тверское княжество, Смоленское княжество с одной стороны. Золотая Орда с другой стороны
Командующие: Дмитрий Иванович, Дмитрий Боброк, Владимир Андреевич, Глеб Святославич, Андрей Ольгердович, Дмитрий Ольгердович – с одной стороны. Мамай – с другой стороны.
Силы сторон. 40–70 тыс. (С одной стороны). 90 – 150 тыс. (С другой стороны)
Потери. До 20 тыс. (русские) 8/9 всего войска (Орда)
Куликовская битва (Мамаево или Донское побоище) – сражение войск русских княжеств против ордынцев 8 сентября 1380 года (лето 6888 от сотворения мира) на территории Куликова поля между реками Дон, Непрядва и Красивая Меча, в настоящее время относящейся к Кимовскому и Куркинскому районам Тульской области, на площади около 10 км².
Предыстория
В 60-е годы XIV века усиление Московского княжества в Северо-Восточной Руси и темника Мамая в Золотой Орде шло практически одновременно, причём объединению Орды под властью Мамая способствовали русские князья своими победами над Тагаем на р. Войде в 1365 году, над Булат-Темиром на р. Пьяна в 1367 году и походом на среднюю Волгу в 1370 году.
Когда в 1371 году Мамай дал ярлык на великое владимирское княжение Михаилу Александровичу Тверскому, Дмитрий Иванович сказал послу Ачихоже «к ярлыку не еду, князя Михаила на княжение в землю владимирскую не пущу, а тебе, послу, путь чист», что явилось переломным моментом в отношениях Москвы и Орды. В 1372 году Дмитрий добился прекращения литовской помощи Тверскому княжеству (Любутский мир), в 1375 году добился от Твери признания условия «а пойдут на нас татарове али на тобе, нам с тобою иде противу их; аще мы пойдём на татар, то тебе единою с нами поиде противу им», после чего уже весной 1376 года русское войско во главе с Д. М Боброком-Волынским вторглось на среднюю Волгу, взяло откуп 5000 рублей с мамаевых ставленников и посадило там русских таможенников.
В 1376 году перешедший на службу к Мамаю с левобережья Волги хан Синей Орды Арапша разорил Новосильское княжество, избегая сражения с вышедшим за Оку московским войском, в 1377 на р. Пьяна разгромил не успевшее изготовиться к битве московско-суздальское войско, разорил Нижегородское и Рязанское княжества.
В 1378 году Мамай всё-таки решился на прямое столкновение с Дмитрием, но посланное им войско под командованием мурзы Бегича потерпело сокрушительное поражение на р. Вожа. Рязанское княжество сразу же вновь было разорено Мамаем, но в 1378–1380 годах Мамай потерял свои позиции и на нижней Волге в пользу Тохтамыша.
Соотношение и развёртывание сил
Русское войско
Сбор русских войск был назначен в Коломне 15 августа. Из Москвы в Коломну выступило ядро русского войска тремя частями по трём дорогам. Отдельно шёл двор самого Дмитрия, отдельно полки его двоюродного брата Владимира Андреевича Серпуховского и отдельно полки подручных белозёрских, ярославских и ростовских князей.
Участие в общерусском сборе приняли представители почти всех земель Северо-Восточной Руси. Помимо подручных князей, прибыли войска из Суздальского, Тверского и Смоленского великих княжеств. Уже в Коломне был сформирован первичный боевой порядок: Дмитрий возглавил большой полк; Владимир Андреевич – полк правой руки; в полк левой руки был назначен командующим Глеб Брянский; передовой полк составили коломенцы.
Получивший большую известность, благодаря житию Сергия Радонежского, эпизод с благословением войска Сергием в ранних источниках о Куликовской битве не упоминается[7]. Существует также версия (В. А. Кучкин), согласно которой рассказ Жития о благословении Сергием Радонежским Дмитрия Донского на борьбу с Мамаем относится не к Куликовской битве, а к битве на реке Воже (1378 г.) и связан в «Сказании о Мамаевом побоище» и других поздних текстах с Куликовской битвой уже впоследствии, как с более масштабным событием[8].
Непосредственным формальным поводом предстоящего столкновения стал отказ Дмитрия от требования Мамая увеличить выплачиваемую дань до размеров, в которых она выплачивалась при Джанибеке. Мамай рассчитывал на объединение усилий с великим князем литовским Ягайло и Олегом Рязанским против Москвы, при этом он рассчитывал на то, что Дмитрий не рискнёт выводить войска за Оку, а займёт оборонительную позицию на её северном берегу, как уже делал это в 1373 и 1379 годах. Соединение сил союзников на южном берегу Оки планировалось на 14 сентября.
Однако, Дмитрий, осознавая опасность такого объединения, 26 августа стремительно вывел войско на устье Лопасни, осуществил переправу через Оку в рязанские пределы. Следует заметить, что Дмитрий повёл войско к Дону не по кратчайшему маршруту, а по дуге западнее центральных районов Рязанского княжества, приказал, чтобы ни один волос не упал с головы рязанца, «Задонщина» упоминает в числе погибших на Куликовом поле 70 рязанских бояр, а в 1382 году, когда Дмитрий и Владимир уедут на север собирать войска против Тохтамыша, Олег Рязанский покажет тому броды на Оке, а суздальские князья вообще выступят на стороне ордынцев. Решение о переходе Оки стало неожиданным не только для Мамая. В русских городах, пославших свои полки на коломенский сбор, переход Оки с оставлением стратегического резерва в Москве был расценен как движение на верную смерть: И когда услышали в городе Москве, и в Переяславле, и в Костроме, и во Владимире, и во всех городах великого князя и всех князей русских, что пошёл князь великий за Оку, то настала в Москве и во всех его пределах печаль великая, и поднялся плач горький, и разнеслись звуки рыданий[9]
На пути к Дону, в урочище Березуй, к русскому войску присоединились полки литовских князей Андрея и Дмитрия Ольгердовичей. Андрей был наместником Дмитрия во Пскове, а Дмитрий – в Переяславле-Залесском, однако, по некоторым версиям, они привели и войска из своих прежних уделов, бывших в составе Великого княжества Литовского – соответственно Полоцка, Стародуба и Трубчевска. В последний момент к русскому войску присоединились новгородцы (в Новгороде в 1379–1380 годах наместником был литовский князь Юрий Наримантович[10]). Полк правой руки, сформированный в Коломне во главе с Владимиром Андреевичем, выполнял затем в битве роль засадного полка, а Андрей Ольгердович в битве возглавил полк правой руки. Историк военного искусства Разин Е. А. указывает на то, что русская рать в ту эпоху состояла из пяти полков, однако, считает полк во главе с Дмитрием Ольгердовичем не частью полка правой руки, а шестым полком, частным резервом в тылу большого полка.
Русские летописи приводят следующие данные о численности русской армии: «Летописная повесть о Куликовской битве» – 100 тыс. воинов Московского княжества и 50-100 тыс. воинов союзников, «Сказание о Мамаевом побоище», написанное также на основе исторического источника – 260 тыс. или 303 тыс., Никоновская летопись – 400 тыс. (встречаются оценки численности отдельных частей русского войска: 30 тысяч белозёрцев, 7 или 30 тысяч новгородцев, 7 или 70 тысяч литовцев, 40–70 тысяч в засадном полку). Однако следует учитывать, что цифры, приводимые в средневековых источниках, обычно крайне преувеличены. Более поздние исследователи (Е. А. Разин и др.), подсчитав общее количество населения русских земель, учтя принцип комплектования войск и время переправы русской армии (количество мостов и сам период переправы по ним), останавливались на том, что под знамёнами Дмитрия собралось 50–60 тысяч воинов (это сходится с данными «первого русского историка» В. Н. Татищева о 60 тысячах), из них лишь 20–25 тысяч – войска непосредственно Московского княжества. Значительные силы пришли с территорий, контролировавшихся Великим княжеством Литовским, но в период 1374–1380 годов ставших союзниками Москвы (Брянск, Смоленск, Друцк, Дорогобуж, Новосиль, Таруса, Оболенск, предположительно Полоцк, Стародуб, Трубчевск). С. Б. Веселовский считал в ранних своих работах, что на Куликовом поле было около 200–400 тысяч человек, но с течением времени пришёл к мнению, что в битве русская армия могла насчитывать только 5–6 тыс. человек[11]. По мнению А.Булычёва, русское войско (как и монголо-татарское) могло составлять около 6-10 тысяч человек при 6–9 тысячах лошадей (то есть в основном это было кавалерийское сражение профессиональных всадников). С его точкой зрения согласны и руководители археологических экспедиций на Куликовом поле: О. В. Двуреченский и М И. Гоняный. По их мнению, Куликовская битва была конным сражением, в котором с обеих сторон приняло участие около 5-10 тысяч человек, причём это было кратковременное сражение: около 20–30 минут вместо летописных 3 часов. В московском войске были как княжьи дворы, так и городовые полки Великого княжества Владимирского и Московского.
Войско Мамая
Критическая ситуация, в которой оказался Мамай после битвы на реке Воже и наступления Тохтамыша из-за Волги к устью Дона, заставила Мамая использовать все возможности для сбора максимальных сил. Есть любопытное известие, будто советники Мамая говорили ему: «Орда твоя оскудела, сила твоя изнемогла; но у тебя много богатства, пошли нанять генуэзцев, черкес, ясов и другие народы»[12]. Также в числе наёмников названы мусульмане и буртасы. По одной из версий[13], весь центр боевого порядка ордынцев на Куликовом поле составляла наёмная генуэзская пехота, конница стояла на флангах. Встречается информация о численности генуэзцев в 4 тыс. человек и о том, что за участие в походе Мамай расплатился с ними участком крымского побережья от Судака до Балаклавы.
По сообщению Московского летописного свода конца XV века, Мамай шел съ всѣми князи Ординьскими и со всею силою Татарьскою и Половецкою. Ещё же к тому понаимовалъ рати, Бесермены и Армены, Фрязы и Черкасы и Буртасы, с нимъ же вкупѣ, въ единои мысли и князь велики Литовъскыи Ягаило Олгердовичь со всею силою Литовъскою и Лятьскою, с ними же въ единачествЬ и князь Олегъ Ивановичь Рязанъскыи. – ПСРЛ, т. 25, М – Л, 1949, с. 201
В XIV веке встречаются численности ордынских войск в 3 тумена (битва при Синих Водах 1362 году, Мамай наблюдал с холма за ходом Куликовской битвы с тремя тёмными князьями), 4 тумена (поход войск Узбека в Галицию в 1340 году), 5 туменов (разгром Твери в 1328 году, битва на Воже в 1378 году). Мамай господствовал лишь в западной половине Орды, в битве на Воже и в Куликовской битве потерял почти всё своё войско, а в 1385 году для похода на Тавриз, Тохтамыш со всей территории Золотой Орды собрал армию в 90 тысяч человек. «Сказание о Мамаевом побоище» называет число 800 тыс. человек. Современные учёные дали свою оценку численности монголо-татарского войска: Б. У. Урланис считал, что у Мамая было 60 тыс. чел. М Н. Тихомиров, Л. В. Черепнин и В. И. Буганов полагали, что русским противостояло 100–150 тысяч монголо-татар. Ю. В. Селезнёв сделал предположение о монголо-татарском войске в 90 тысяч человек (так как предположительно известно, что Мамай вёл с собой 9 туменов). Руководители археологических экспедиций О. В. Двуреченский и М И. Гоняный считают известие о участии генуэзской пехоты из Кафы (совр. Феодосия) вымышленным.
Битва
Место битвы
Из летописных источников известно, что сражение происходило «на Дону усть Непрядвы». При помощи методов палеогеографии учёные установили, что «на левом берегу Непрядвы в то время находился сплошной лес». Принимая во внимание, что в описаниях битвы упоминается конница, учёные выделили безлесный участок близ слияния рек на правом берегу Непрядвы, который ограничен с одной стороны реками Доном, Непрядвой и Смолкой, а с другой – оврагами и балками, вероятно, существовавшими уже в те времена. Экспедиция оценила размер участка боевых действий в «два километра при максимальной ширине восемьсот метров». В соответствии с размерами локализованного участка пришлось скорректировать и гипотетическую численность участвующих в сражении войск. Была предложена концепция об участии в сражении конных соединений по 5-10 тысяч всадников с каждой стороны (такое количество, сохраняя способность маневрировать, могло бы разместиться на указанном участке). В московском войске это были в основном княжьи служилые люди и городовые полки[14].
Долгое время одной из загадок являлось отсутствие захоронений павших на поле боя. Весной 2006 года археологическая экспедиция использовала георадар новой конструкции, который выявил «шесть объектов, расположенных с запада на восток с интервалом 100–120 м» По версии учёных, это и есть захоронения погибших. Отсутствие костных останков учёные объяснили тем, что «после битвы тела погибших закапывались на небольшую глубину», а «чернозём обладает повышенной химической активностью и под действием осадков практически полностью деструктурирует тела погибших, включая кости». При этом полностью игнорируется возможность застревания в костях павших наконечников стрел и копий, а также наличия у погребённых нательных крестов, которые, при всей «агрессивности» почвы, не могли исчезнуть совершенно бесследно. Привлечённые к экспертизе сотрудники, занимающиеся судебно-медицинской идентификацией личности, подтвердили наличие праха, но «не смогли установить, является ли прах в пробах останками человека или животного». Поскольку упомянутые объекты представляют собой несколько абсолютно прямых неглубоких траншей, параллельных друг другу и длиной до 600 метров, они с такой же вероятностью могут являться следами какого-либо агротехнического мероприятия, например, внесения в почву костной муки. Примеры исторических битв с известными захоронениями показывают устройство братских могил в виде одной или нескольких компактных ям.
Отсутствие значимых находок боевого снаряжения на поле боя историки объясняют тем, что в средние века «эти вещи были безумно дорогими», поэтому после сражения все предметы были тщательно собраны. Подобное объяснение появилось в научно-популярных публикациях в середине 1980-х годов, когда в течение нескольких полевых сезонов, начиная с юбилейного 1980 года, на каноническом месте не было сделано никаких находок, хотя бы косвенно связанных с великой битвой, и этому срочно требовалось правдоподобное объяснение.
В начале 2000-х годов схема Куликовской битвы, впервые составленная и опубликованная Афремовым в середине XIX века, и после этого кочующая 150 лет из учебника в учебник без какой-либо научной критики, была уже кардинально перерисована. Вместо картины эпических масштабов с длиной фронта построения в 7-10 вёрст была локализована относительно небольшая лесная поляна, зажатая между отвершков оврагов. Длина её составила около 2 километров при ширине в несколько сот метров. Использование для сплошного обследования этой площади современных электронных металлодетекторов позволило за каждый полевой сезон собирать представительные коллекции из сотен и тысяч бесформенных металлических обломков и осколков. В советское время на этом поле велись сельскохозяйственные работы, в качестве удобрения применялась разрушающая металл аммиачная селитра. Тем не менее, археологическим экспедициям удаётся делать представляющие исторический интерес находки: втулку, основание копья, кольчужное колечко, обломок топора, части оторочки рукава или подола кольчуги, сделанные из латуни; панцирные пластины (1 штука, аналогов не имеет), которые крепились на основе из кожаного ремешка[14].
Подготовка к битве
Для навязывания противнику решающей битвы в поле ещё до подхода союзных Мамаю литовцев или рязанцев, а также чтобы использовать водный рубеж для защиты собственного тыла в случае их подхода[13] русские войска перешли на южный берег Дона и уничтожили за собой мосты.
Вечером 7 сентября русские войска были выстроены в боевые порядки. Большой полк и весь двор московского князя встали в центре. Ими командовал московский окольничий Тимофей Вельяминов. На флангах стали полк правой руки под командованием литовского князя Андрея Ольгердовича и полк левой руки князей Василия Ярославского и Феодора Моложского. Впереди перед большим полком стал сторожевой полк князей Симеона Оболенского и Иоанна Тарусского. В дубраву вверх по Дону был поставлен засадный полк во главе с Владимиром Андреевичем и Дмитрием Михайловичем Боброком-Волынским. Считается, что засадный полк стоял в дубраве рядом с полком левой руки, однако, в «Задонщине» говорится об ударе засадного полка с правой руки. О делении на полки по родам войск неизвестно.
Вечером и ночью 7 сентября Дмитрий Иванович объезжал войска, делая смотр. Тогда же, вечером, татарские передовые части, тесня русских разведчиков Семёна Малика, увидели русские построившиеся войска. В ночь на 8 сентября Дмитрий с Боброком выезжали на разведку и издали осматривали татарские и свои позиции.
«Сказание о Мамаевом побоище» свидетельствует, что русские войска шли в бой под чёрмным (то есть красным) знаменем с изображением золотого образа Иисуса Христа. Миниатюры XVII века изображают в качестве знамени красный стяг с православным крестом.
Ход битвы
Утро 8 сентября было туманным. До 11 часов, пока туман не рассеялся, войска стояли готовыми к бою, поддерживали связь («перекликались») звуками труб. Князь вновь объезжал полки, часто меняя лошадей. В 12 часов показались на Куликовом поле и татары. Битва началась с нескольких небольших стычек передовых отрядов, после чего состоялся знаменитый поединок татарина Челубея (или Темир-бея) с иноком Александром Пересветом. Оба поединщика пали мёртвыми (возможно, этот эпизод, описанный только в «Сказании о Мамаевом побоище», является легендой). Далее последовал бой сторожевого полка с татарским авангардом, возглавляемым военачальником Теляком (в ряде источников – Туляк). Дмитрий Донской сначала был в сторожевом полку[9], а затем встал в ряды большого полка, поменявшись одеждой и конём с московским боярином Михаилом Андреевичем Бренком, который затем сражался и принял смерть под знаменем великого князя.
«Сила велика татарская борзо с шоломяни грядуще и ту пакы, не поступающе, сташа, ибо несть места, где им разступитися; и тако сташа, копиа закладше, стена у стены, каждо их на плещи предних своих имуще, предние краче, а задние должае. А князь велики такоже с великою своею силою русскою з другого шоломяни поиде противу им»[15]. Бой в центре был затяжной и долгий. Летописцы указывали, что кони уже не могли не ступать по трупам, так как не было чистого места. «Пешаа русскаа великаа рать, аки древеса сломишися и, аки сено посечено, лежаху, и бе видети страшно зело…»[15]. В центре и на левом фланге русские были на грани прорыва своих боевых порядков, но помог частный контрудар, когда «Глеб Брянский с полками владимирским и суздальским поступи через трупы мёртвых»[10]. «На правой стране князь Андрей Ольгердович не единою татар нападши и многих избил, но не смеяша вдаль гнатися, видя большой полк недвижусчийся и яко вся сила татарская паде на средину и лежи, хотяху разорвати»[10]. Основной удар татары направили на русский полк левой руки, он не удержался, оторвался от большого полка и побежал к Непрядве, татары преследовали его, возникла угроза тылу русского большого полка.
Владимир Андреевич, командовавший засадным полком, предлагал нанести удар раньше, но воевода Боброк удерживал его, а когда татары прорвались к реке и подставили засадному полку тыл, приказал вступить в бой. Удар конницы из засады с тыла на основные силы ордынцев стал решающим. Татарская конница была загнана в реку и там перебита. Одновременно перешли в наступление полки Андрея и Дмитрия Ольгердовичей. Татары смешались и обратились в бегство.
Ход боя переломился. Мамай, наблюдавший издали за ходом сражения, бежал с малыми силами, как только засадный полк русских вступил в бой. У татар отсутствовали резервы, чтобы попытаться повлиять на исход боя или хотя бы прикрыть отступление, поэтому всё татарское войско побежало с поля битвы.
Засадный полк преследовал татар до реки Красивой Мечи 50 вёрст, «избив» их «бесчисленное множество». Вернувшись из погони, Владимир Андреевич стал собирать войско. Сам великий князь был контужен и сбит с коня, но смог добраться до леса, где и был найден после битвы под срубленной берёзой в бессознательном состоянии[16].
Оценки потерь
Летописцы сильно преувеличивают число погибших ордынцев, доводя его до 800 тыс. (что соответствует оценке всего войска Мамая) и даже до 1,5 млн человек. «Задонщина» говорит о бегстве Мамая сам-девять в Крым, то есть о гибели 8/9 всего войска в битве.
Ордынцам при виде удара засадного полка приписывается фраза «молодые с нами бились, а доблии (лучшие, старшие) сохранились»[17]. Сразу после битвы была поставлена задача пересчитать, «сколько у нас воевод нет и сколько молодых (служилых) людей». Московский боярин Михаил Александрович сделал печальный доклад о гибели более 500 бояр (40 московских, 40–50 серпуховских, 20 коломенских, 20 переяславских, 25 костромских, 35 владимирских, 50 суздальских, 50 нижегородских, 40 муромских, 30–34 ростовских, 20–23 дмитровских, 60–70 можайских, 30–60 звенигородских, 15 углицких, 20 галицких, 13–30 новгородских, 30 литовских, 70 рязанских), «а молодым людям (младшим дружинникам) и счёта нет; но только знаем, погибло у нас дружины всей 253 тысячи, а осталось у нас дружины 50 (40) тысяч». Также погибло 12 белозёрских и двое тарусских князей, среди погибших упоминаются Семён Михайлович и Дмитрий Монастырёв, о гибели которых известно также соответственно в битве на р. Пьяне в 1377 году и битве на р. Воже в 1378 году. В общей сложности погибло около 60 % всего командного состава русского войска. Е.А. Разин полагал, что в Куликовской битве со стороны русского войска погибло ок. 25–30 тысяч человек. А. Н. Кирпичников сделал осторожное предположение, что в сражении могло погибнуть около 800 бояр и 5–8 тысяч человек. А. Булычёв на основе исследования аналогичных сражений в средневековой Европе сделал предположение, что русское войско могло потерять около трети всех воинов.
После битвы Наличие в русском войске сурожан в качестве проводников даёт основание предполагать о намерении командования русской рати осуществить поход вглубь степей, в которых кочевали татары. Но победу на Куликовом поле не удалось закрепить полным разгромом Золотой Орды. Для этого не было ещё достаточных сил. Учтя большие потери русской рати и опасность похода вглубь степей с небольшими силами, командование приняло решение возвратиться в Москву[13]
Когда обозы, в которых повезли домой и многочисленных раненых воинов, отстали от главного войска, литовцы князя Ягайло добивали беззащитных раненых[18]. Основные силы Ягайла в день битвы находились всего в 35–40 км западнее Куликова поля. С временем похода Ягайла связывают потерю своего прежнего удела Дмитрием Ольгердовичем (удел был передан Ягайлом его младшему брату Дмитрию-Корибуту).
Некоторые рязанцы в отсутствие своего князя, выдвинувшегося со своим войском на юг, также грабили обозы, возвращающиеся в Москву с Куликова поля через Рязанскую землю[19]. Однако, уже в 1381 году Олег Рязанский признал себя «младшим братом» и заключил с Дмитрием антиордынский договор, аналогичный московско-тверскому договору 1375 года, и обещал вернуть захваченных после Куликовской битвы пленных[20].
Последствия
В результате разгрома основных сил Орды её военному и политическому господству был нанесён серьёзный удар. В полосу затяжного кризиса вступил другой внешнеполитический противник Московского великого княжества – Великое княжество Литовское. «Победа на Куликовом поле закрепила за Москвой значение организатора и идеологического центра воссоединения восточнославянских земель, показав, что путь к их государственно-политическому единству был единственным путем и к их освобождению от чужеземного господства»[21]
Для самой Орды поражение Мамаевого войска способствовало её консолидации «под властью единого правителя хана Тохтамыша»[22]. Мамай спешно собрал в Крыму остаток сил, собираясь снова изгоном идти на Русь, но был разбит Тохтамышем. После Куликовской битвы Орда много раз совершала набеги (Крымская Орда и при Иване Грозном сожгла Москву в 1571 году), но не решалась на битву с русскими в открытом поле[10]. В частности, Москва была сожжена ордынцами спустя два года после битвы и была вынуждена возобновить выплату дани[21].
Память
С 9 по 16 сентября хоронили убитых; на общей могиле воздвигнута была церковь, давно уже не существующая. Церковь узаконила совершать по убиенным поминовение в Дмитриеву родительскую субботу, «пока стоит Россия».
Народ радовался победе и прозвал Дмитрия Донским, а Владимира Донским или Храбрым (по другой версии, великий московский князь Дмитрий Иванович получил почётное наименование Донской лишь при Иване Грозном[22]).
В 1852 году на том месте, которое считалось Куликовым полем, по инициативе первого исследователя великой битвы обер-прокурора Священного Синода С. Д. Нечаева, был поставлен и торжественно открыт памятник-колонна, изготовленный на заводе Ч. Берда по проекту А. П. Брюллова. В 1880 торжественно отпразднован на самом поле, у с. Монастырщины, день 500-летней годовщины битвы.
Русская православная церковь празднует годовщину Куликовской битвы 21 сентября, так как 21 сентября по ныне действующему гражданскому григорианскому календарю соответствует 8 сентября по используемому РПЦ юлианскому календарю. Разница между юлианским и григорианским календарём в 14 веке составляла не 13 дней, как сейчас, а 8 дней. Поэтому, если бы в 14 веке уже действовал григорианский календарь, Куликовская битва состоялась 16 сентября. Перевод даты Куликовской битвы с юлианского календаря – 8 сентября, на 21 сентября по григорианскому кадендарю, следует признать ошибочным. Верная дата Куликовской битвы по григорианскому календарю – 16 сентября. [источник?] Празднование РПЦ дня Куликовской битвы 21 сентября связано с тем, что Куликовская битва состоялась в день Рождества Богородицы, который в 14 веке соответствовал 8 сентября (16 сентября). В настоящее время датировка дня Рождества Богородицы сдвинулась на 21 сентября. С 2100 года сдвинется ещё на 1 день – на 22 сентября.
В художественной литературе «Задонщина».
Михаил Рапов. Зори над Русью. Исторический роман. – М: АСТ, Астрель, 2002. – 608 с. – (Русские полководцы). – 6000 экз. – ISBN 5-17-014780-5
Сергей Бородин. «Дмитрий Донской». Исторический роман (1940). Дмитрий Балашов. «Святая Русь». том 1: «Степной пролог». Федор Шахмагонов. «Ликуя и Скорбя». Исторический роман.
Владимир Возовиков. «Поле Куликово». Исторический роман. – М.: Современник, 1982. – 576 с. – 100 000 экз.
В популярной культуре.
К шестисотлетию Куликовской битвы (1980 год) в СССР вышел рисованный мультфильм «Лебеди Непрядвы», повествующий о событиях того времени.
Куликовской битве посвящен рекламный ролик «Дмитрий Донской» из серии Всемирная история, Банк Империал[23].
Источники
Сведения о Куликовской битве содержатся в четырёх основных древнерусских письменных источниках. Это «Краткая летописная повесть о Куликовской битве», «Пространная летописная повесть о Куликовской битве», «Задонщина» и «Сказание о Мамаевом побоище». Последние два содержат значительное число литературных подробностей сомнительной достоверности. Сведения о Куликовской битве содержатся также в других летописных сводах, охватывающий этот период, а также в западноевропейских хрониках, добавляющих дополнительные интересные сведения о ходе битвы, не известные по русским источникам.
Наиболее полным летописным документом, повествующем о событиях сентября 1380 года, является «Сказание о Мамаевом побоище», известное из более чем сотни сохранившихся списков. Это единственный документ, в котором говорится о численности войска Мамая (хотя и неправдоподобно большой).
Кроме того, краткий рассказ о Куликовской битве вторичного происхождения содержит «Слово о житии и преставлении великого князя Дмитрия Ивановича», а в «Житии Сергия Радонежского» содержится рассказ о встрече перед битвой Дмитрия Донского с Сергием Радонежским и о посылке им на бой Пересвета и Осляби.
Краткие упоминания о Куликовской битве сохранились также у Орденских хронистов, современников события: Иоганна Пошильге, его продолжателя Иоганна Линденблата и Дитмара Любекского, автора «Торуньских анналов». Вот выдержки из их произведений:
Иоганн Пошильге, чиновник из Помезании, живший в Ризенбурге, писал свою хронику на латыни с 60-70-х годов XIV века до 1406 года. Затем его продолжатель до 1419 года, Иоганн Линденблат, перевёл её на верхненемецкий:
«В том же году была большая война во многих странах: особенно так сражались русские с татарами у Синей Воды, и с обеих сторон было убито около 40 тысяч человек. Однако русские удержали [за собой] поле. И, когда они шли из боя, они столкнулись с литовцами, которые были позваны татарами туда на помощь, и убили русских очень много и взяли у них большую добычу, которую те взяли у татар».
Дитмар Любекский, монах-францисканец Торуньского монастыря, довёл свою хронику на латинском языке до 1395 года. Затем его продолжатель до 1400 года перевёл её на нижненемецкий:
«В то же время была там великая битва у Синей Воды между русскими и татарами, и тогда было побито народу с обеих сторон четыре сотни тысяч; тогда русские выиграли битву. Когда они хотели отправиться домой с большой добычей, то столкнулись с литовцами, которые были позваны на помощь татарами, и взяли у русских их добычу, и убили их много на поле».
Сведения их о Куликовской битве восходят, очевидно, к сообщению, привезённому из Руси ганзейскими купцами на съезд в Любеке в 1381 году. Оно в сильно искажённом виде сохранилось в сочинении немецкого историка конца XV века декана духовного капитула города Гамбурга Альберта Кранца «Вандалия»:
«В это время между русскими и татарами произошло величайшее в памяти людей сражение, в местности, называемом Флавассер. Согласно обычаю обоих народов, они сражались, не стоя друг против друга большим войском, а выбегая, чтобы метать друг в друга копья и убивать, а затем снова возвращаясь в свои ряды. Рассказывают, что в этом сражении погибло двести тысяч человек. Победители русские захватили немалую добычу в виде стад скота, посколько почти ничем другим татары не владеют. Но недолго русские радовались этой победе, потому что татары, призвав в союзники литовцев, устремились за русскими, уже возвращавшимися назад, и добычу, которую потеряли, отняли и многих из русских, повергнув, убили. Это было в 1381 году от Рождества Христова. В это время в Любеке был съезд всех городов союза, называемого Ганзой».
Cведения о Куликовской битве содержатся и в двух булгарских источниках: своде волжско-булгарских летописей Бахши Имана «Джагфар Тарихы» («История Джагфара», 1681–1683 гг.), впрочем, не признанном официальной наукой за подлинную древность и потому ссылка на него вообще сомнительна, и своде карачаево-балкарских летописей Даиша Карачая аль-Булгари и Юсуфа аль-Булгари «Нариман тарихи» («История Наримана», 1391–1787 гг.). В «Джагфар тарихи» битва на Куликовом поле 1380 года называется «Мамай сугэшэ» (можно переводить и как «Мамаева битва» и как «Мамаева война»), а в своде «Нариман тарихи» – ещё и «Саснак сугэшэ» («Саснакская битва»). «Саснак» по-булгарски значит «болотный кулик», что совпадает с русским «Куликовская битва».
По мнению историка Ф. Г.-Х. Нурутдинова, русские летописцы ошибочно определяют Куликово поле как место битвы у современной реки Непрядвы. Между тем, согласно сведениям «Нариман тарихи», основная часть Куликова поля располагалась между реками Саснак («Кулик») – современная река Сосна, и Кызыл Мича («Красивый Дубняк, или Дуб») – современные речки Красивая Меча или Нижний Дубяк. И только окраина «Саснак кыры» (то есть Куликова поля) немного заходила за эти реки. Так, в «Нариман тарихи» говорится:
«Саснак кыры (Куликово поле) начинается на правом берегу Саснак (Сосна), а заканчивается на левом берегу реки Кызыл Мича».
Наиболее подробный рассказ о битве, совпадающий с текстами русских источников, находится в летописи Мохамедьяра Бу-Юргана «Бу-Юрган китабы» («Книга Бу-Юргана», 1551 год), вошедшей в летописный свод Бахши Имана «Джагфар тарихы» (1680–1683 годы)[25].
История изучения
Первым исследователем Куликова поля стал Степан Дмитриевич Нечаев (1792–1860). Коллекция сделанных им находок легла в основу Музея Куликовской битвы.
Историческая оценка
Историческая оценка значения Куликовской битвы неоднозначна. Можно выделить следующие основные точки зрения:
Согласно традиционной точке зрения, восходящей к Карамзину и общепринятой в СССР, Куликовская битва являлась первым шагом к освобождению русских земель от ордынской зависимости.
Сторонники православного подхода, вслед за неизвестным автором Сказания о Мамаевом побоище, видят в Куликовской битве противостояние христианской Руси степным иноверцам.
Крупнейший русский историк XIX века С. М Соловьёв полагал, что Куликовская битва, остановившая очередное нашествие из Азии, имела то же значение для Восточной Европы, которое имели битва на Каталаунских полях 451 года и битва при Пуатье 732 года для Западной Европы.
Евразийский подход Гумилёва и его последователей видит в Мамае (в войске которого сражались крымские генуэзцы) представителя торговых и политических интересов враждебной Европы; московские же войска объективно выступили на защиту законного властителя Золотой Орды Тохтамыша. В такой трактовке Куликовская битва предстаёт всего лишь промежуточным этапом борьбы за власть внутри Золотой Орды, и вся предшествующая историографическая традиция полностью перечёркивается.
Объективно развитием идей Гумилёва являются построения ряда современных писателей (Набиев Р. Ф., 2001, 2010; Звягин 2010; В. Егоров 2011), утверждающих, что Куликовской битвы в её традиционном виде вообще не было. [источник не указан 62 дня] На самом деле, согласно реконструкциям этих авторов, московские войска принимали участие в весеннем походе Тохтамыш-хана (наряду с войсками иных княжеств и стран) и понесли в ходе боевых действий значительные потери. Носители этих взглядов игнорируют западноевропейские известия о Куликовской битве и утверждают, что "легенда" о ней является всего лишь результатом переосмысления событий идеологами растущего Московского государства и слабеющего Крымского ханства, а упоминания о битве якобы географчески соответствуют распространению влияния царской власти и РПЦ. Утверждают также, перелицовывая известные из летописей известия о событиях 1382 года, что Тохтамыш неоднократно поощрял Дмитрия за преданность и даже вернул на трон, несмотря на восстание против него москвичей.
Некоторые современные историки, отнюдь не разделяющие взгляды Гумилёва, всё-таки согласны с тем, что значение битвы сильно преувеличено в историографической традиции. В реалиях 1380 года ещё не могла идти речь об освобождении русских земель от власти Золотой Орды. Задачи московского правительства были гораздо более скромными: изменить в свою пользу расклад сил в регионе и возвыситься среди других русских княжеств, используя в своих интересах затяжной внутриполитический конфликт в Орде.
Интересные факты
Оригинальный взгляд на Куликовскую битву, не соответствующий ни одному из вышеперечисленных (хотя и перекликающийся с позицией Гумилева), предложен был Владимиром Владимировичем Путиным, который в одном из своих телеинтервью заявил, что Дмитрий Донской, победив в сражении узурпатора Мамая, не только защитил от разорения Москву и русские земли, но и укрепил этим власть законного хана Золотой Орды Тохтамыша – своего сюзерена. Таким образом, по версии В. В. Путина, победа на Куликовом поле являлась победой не только Руси, но и Золотой Орды[26].[нет в источнике][источник не указан 18 дней]
Существует мнение, что поле под Тулой, названное Куликовым, в действительности, никогда не было настоящим местом Куликовской битвы. В качестве альтернативы предлагается место, обозначенное треугольником на месте современной Москвы в районе Кулишек, Таганской площади и Новодевичьего монастыря. Согласно гипотезе академика Анатолия Фоменко и его группы, центр сражения был именно на «Кулишках» – территории нынешней Славянской площади в районе станции метро «Китай-Город». Именно на этом месте стоит церковь «Всех Святых на Кулишках», которая «по старому преданию, была построена Дмитрием Донским в память воинов, убитых на КУЛИКОВОМ ПОЛЕ». На этом месте также найдены многочисленные захоронения, в частности, в Симоновом Монастыре Москвы[27].
Примечания
1. Арсеньев Б. В. Москва и Куликовская битва. 1380 год. – М.: АНО ИЦ «Москвоведение», ОАО «Московские учебники», 2005. – 384 с: ил. – (Москва в защите Отечества) ISBN 5-7853-0532-1
2. Ганс Уберсбергер: Ежегодник по истории Восточной Европы (Hans Uebersberger: Jahrbuch für Geschichte Osteuropas). – Мюнхен., 1984. – стр. 473 (нем.)
3. Мерников А. Г., Спектор А. А. Всемирная история войн. – Минск., 2005.
4. Исходя из данных о численности в 50–60 тыс. и сведениях о 40–50 тыс. выживших
5. «Задонщина»
6. Название «Куликовская битва» впервые использовал Н. М Карамзин [1]
7. Туман над полем Куликовым. Андрей Петров – ПРОТИВОСТОЯНИЕ ВНЕШНЕЙ АГРЕССИИ – Страницы истории Руси – История России – Россия в красках
8. В. А. Кучкин. Антиклоссицизм // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. М, 2002. 2003. № 1 (11). С. 114–115.
9. 1 2 Летописная повесть о Куликовской битве
10. 12 3 4 «Мир истории. Русские земли в XIII–XV веках», Греков И. Б., Шахмагонов Ф. Ф., «Молодая Гвардия», М, 1988
11. Веселовский С. Б. Из курса лекций аспирантам МГИАИ о методике научных исследований // Веселовский С. Б. Труды по источниковедению и истории России периода феодализма. М, 1978. С. 268–269
12. Соловьёв С. М История России в древнейших времён
13. 1 2 3 Разин Е. А. История военного искусства VI–XVI вв. С.-Пб.: ООО «Издательство Полигон», 1999. – 656 с. Тираж 7000 экз. ISBN 5-89173-040-5 (VI–XVI вв.). ISBN 5-89173-038-3. (Военно-историческая библиотека)[2]
14. 1 2 Где была Куликовская битва. В поисках Куликова поля – интервью с руководителем отряда Верхне-Донской археологической экспедиции Государственного исторического музея Олегом Двуреченским. Журнал «Нескучный Сад» № 4(15) 15.08.05.
15. 1 2 ПСРЛ, т. XI, стр. 60
16. Сказание о Мамаевом побоище
17. здесь и далее по разным редакциям и переводам «Сказания о Мамаевом побоище» и «Задонщины»
18. Гумилёв Л. НОт Руси к России
19. Никоновская летопись: Поведаша же великому князю Дмитрею Ивановичю, что князь Олегъ Рязянскии посылалъ Момаю на помощъ свою силу, а самъ на реках мосты переметал, а хто поехал домов з Доновского побоища сквозь его вотчину, Рязанскую землю, бояре или слуги, а тех велел имати и грабити и нагих пущати. Великий же князь Дмитреи Иванович хоте противу на князя Олга послати свою рать; и се внезаапу приехаша к нему бояре рязанскии и поведаша, что князь Олегъ… приде на рубеж Литовьскый и ту став и рече бояром своим: "Аз хощу зде ждати вести, как князь велики проидет мою землю и приидет в свою отчину, и яз тогда возвращуся восвояси[3]
20. Грамота великого князя Олега Ивановича великому князю Дмитрию Ивановичу: А что князь великии Дмитрии и брать, князь Володимеръ, билися на Дону с татары, от того веремени что грабеж или что поиманые у князя у великого людии у Дмитрия и у его брата, князя Володимера, тому межи нас суд вопчии, отдати то по исправе[4]
21. 1 2 Шабульдо Ф. М. Земли Юго-Западной Руси в составе Великого княжества Литовского
22. 1 2 А. Наумов Великое сражение Руси // Журнал «Родина» #9, 2005 г.
23. Рекламный ролик Дмитрий Донской на Youtube
24. Лев Пушкарев, Наталья Пушкарева. Куликовская битва в энциклопедии «Кругосвет»
25. 1 2 Бегунов Ю. К., Ф. Г.-Х.Нурутдинов. КУЛИКОВСКАЯ БИТВА В СВЕТЕ БУЛГАРСКИХ ИСТОЧНИКОВ: ОТВЕТ РУСТАМУ НАБИЕВУ
26. Путин о Куликовской битве: ролик на Youtube
27. «Новая хронология» о Куликовской битве»
Итак, дань официозу мы отдали. Теперь перейдем к изложению наших фактов.
Глава вторая. История с географией
Постараемся восстановить геополитическую картинку того времени. Именно так ГЕОПОЛИТИЧЕСКУЮ. Потому как в любое время были, политика, экономика и интересы различных группировок, базирующихся именно на этих понятиях.
Что же мы имеем?
Разберем пошагово. Этакий, выражаясь современным языком, квест. С более детальным объяснением некоторых особенностей.
Начнем.
Начало государственности на территории Руси пришлось на Х век. Подчеркиваю – ГОСУДАРСТВЕННОСТИ.
«Государственность – это термин, который в политической литературе употребляется: 1) как синоним государства (См. Государство) вообще, государства того или иного исторического типа (буржуазное Г., социалистическое Г.), а также для обозначения какого-либо этапа в развитии государства данного исторического типа (Г. древних славян, общенародное Г.); 2) для обозначения системы (механизма) диктатуры определенного класса (пролетарское Г.) или политической организации общества. В этом смысле термин «Г.» употребляется в Программе КПСС при рассмотрении проблемы дальнейшего развития социалистического государства (см. 1971, с. 101–02); 3) для обозначения системы органов государства – государственного аппарата (См. Государственный аппарат); 4) при объединении в определенные группы каких-либо общих черт или признаков государства (например, национальные Г., демократические Г.).» (Большая советская энциклопедия В. Е. Гулиев.)
С этим периодом связан миф (легенда, эпос, сказание, былина) о призвании варягов на Русь. Призвание варягов – это призвание племенами словен, кривичей, мери и чуди варяга Рюрика с братьями Синеусом и Трувором на княжение в Новгород, Белоозеро и Изборск в 862 году (дата условна). Призвание варягов считается большинством исследователей отправной точкой древнерусской государственности.
Согласно «Повести временных лет» (в переводе Д. С. Лихачёва):
«В год 6370 (862 по современному летоисчислению). …И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а еще иные готландцы, – вот так и эти. Сказали руси чудь, словене, кривичи и весь: „Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами“. И избрались трое братьев со своими родам, и взяли с собой всю русь, и пришли, и сел старший, Рюрик, в Новгороде, а другой, Синеус, – на Белоозере, а третий, Трувор, – в Изборске. И от тех варягов прозвалась Русская земля. Новгородцы же – те люди от варяжского рода, а прежде были словене…»
Удивительно, но такой эпос распространен повсеместно. В Литве, Англии, Франции, Сицилии, Испании, Италии….
Для примера.
Читаем историю Великого княжества Литовского.
«Зарождение государства относят к XIII веку. По мере развития родоплеменного строя у балтов формировались отдельные племенные территории – земли, управляемые племенными старейшинами (уделы). Соседние земли этнически родственных балтских племён объединялись в политические и военные-племенные союзы. Свидетельством существования таких догосударственных объединений считается договор 1219 между Галицко-волынским княжеством и союзом балтских племенных старейшин. В договоре среди 5 старших племенных вождей упоминается Миндовг – варяг. Он около 1240 уничтожил или изгнал соперников и объединил под своей властью часть земель балтов. Так в начале XIII века на части территории нынешней Литвы и Белоруссии образовалось Великое княжество Литовское».
Пожалуй, хватит. Надо напомнить историкам, что понятие БАЛТЫ появилось в ДЕВЯТНАДЦАТОМ ВЕКЕ!!!
До середины ХIХ века никаких других обобщенных названий для латгалов, жмуди, куршей, пруссов и т. д. не было, пока новое название не придумал профессор Кенигсбергского университета Georg Heinrich Ferdinand Nesselman (1811–1881) – один из самых значительных исследователей прусского языка, составитель большого литовско-немецкого словаря, издавший работы по санскриту, арабскому и тюркскому языкам. В выпущенной в 1845 году книге «Язык старых пруссов» он написал такую фразу: «Я предлагаю называть семью этих языков балтскими языками или еще как-нибудь». Первый последователь Нессельмана нашелся в Дании – профессор Копенгагского университета Каспар Вильхельм Смит, узучавший и исследовавший литовский язык в Кенигсберге. В 1857–1859 годах он издал трехтомное издание на латинском языке о языках балтов и славян и уже в самом названии книги использовал термин «балты» – linguarum Balticarum et Slavonicarum С тех пор термин «балты» пошел по миру.
Так вот, о Миндовге-варяге.
Первой своей столицей Великое княжество Литовское считает город Новогрудок. Именно туда пришел Миндовг – первый великий князь Литовский с варяжской дружиной. Первым объектом его пришествия по зову местных племен становится Чёрная Русь, где он объявляет себя правителем Новогородка (Новогрудка).
Напомню, в то время море Балтийское называлось Варяжским. Он был варягом, потому как пришел с севера от моря. Это XIII век. Но на север от Новогрудка, тогда именуемого Новогородок, простиралась еще и Новгородская республика, то есть республика еще одного варяга – Рюрика. Уж не от него ли пришел очередной отряд, как приходили в Изборск – Трувор, а в Белозерск – Синеус, в Киев(?) – Аскольд и Дир, в Царьград-Олег и далее везде.
Логично. Пришел Миндовг из Новгорода и основал Новогородок. Он же объединил местные племена, создал княжество и начал завоевательную экспансию. Как и все вышеперечисленные его предшественники.
Считается, что начиная с IX века флотилии варягов-норманнов, поднимаясь по рекам, захватывали и подчиняли всех, кто не успевал укрыться от их набегов.
Они разграбили и сожгли такие города, как Кельн и Ахен (в Германии), Орлеан и Труа (во Франции), в Британии под их контроль перешли целые прибрежные области. В Ирландии ими было основано королевство со столицей в Дублине. Эскадры варягов появлялись у берегов Испании и Южной Франции, проникали в Средиземное море.
В 887 году варяги вошли в устье реки Сены и добрались до Парижа. Горожане бросились в церкви молиться святым, чтобы те спасли их от ярости норманнов (людей с севера), однако граф Эд заявил: «Святые нам помогут, если мы сами себя не забудем!» – вооружил всех, кого было возможно, и вывел на стены города отражать приступ врагов. И варяги, взявшись всерьез штурмовать Париж, не смогли его взять!
В захваченной к тому времени мусульманами Испании они также не смогли закрепиться – арабы тогда были народом не менее храбрым и воинственным, нежели варяжские дружины. По-иному сложилась ситуация лишь на Британских островах и в Северной Франции. Но призывались они всюду.
Итак, некие варяги пришли и начали править на Руси. Как говорит нам летопись в Новгороде, Изборске и Белоозере.
Как они туда добрались? С Балтики, с моря Варяжского, которое тогда называлось еще и Русским. По рекам.
Экспансия государственности, если можно так выразиться, могла развиваться только по торгово-военным путям, то есть по водным путям, ибо они и являлись такими путями.
Что же это за такие пути? Мне могут возразить. Зачем вопрос, и так всем известно. Это знаменитый путь «Из варяг в греки» с ответвлениями.
Отступление. Древние водные пути России X–XVI вв
Любому исследователю понятно, что много столетий назад дремучие леса не расступались перед человеком, только речные пути связывали между собой населенные пункты, давая возможность передвигаться, осваивать новые земли, наиболее быстрым и дешевым способом перевозить товары на большие расстояния. Зимой, скованные льдом реки превращались в естественные санные дороги.
«Трудно сказать, что было ближе русскому человеку, сама река или земля по ее берегам. Он любил свою реку, – писал историк В. О. Ключевский, – никакой другой стихии своей страны не говорил он в песне таких ласковых слов, и было за что. При переселении река указывала ему путь… он жался к ней, на ее берегу ставил свое жилье, село или деревню».
А географ Ж.-Э. Реклю в одном из своих произведений сказал, «Реки несут на своих волнах историю и жизнь народов».
Удобные волоки между реками и озерами использовались народами уже на самых ранних ступенях их экономического развития. Легкие ладьи перетаскивали с одной реки на другую при помощи катков и лыж, а челны из древесной коры или кож, натянутых на деревянный каркас, переносили на себе. По мере развития торговли перетаскивание судов через волоки принимало все более организованный характер.
Все ясно. Водный путь – это и есть тот самый военно-торговый путь.
Начнем их искать. Эти самые водные пути.
Первым всплывает в памяти Великий торговый путь «Из варяг в греки».
Возникший в конце IX начале Х века, путь этот, по мнению историков, соединил северную Русь с южной Русью, Прибалтику и Скандинавские страны с Византией.
Как указывалось в «Повести временных лет», он шел: «Из грек (Черного моря) по Днепру и вверх Днепра волок до Ловати, по Ловати в Ильмер (Ильмень) озеро великое из него же озера вытечет Волхов и втечет в озеро великое Нево (Ладожское) того озера видеть устье (так называет летописец Неву) в море Варяжское (Балтийское)».
Стоп!!!
Но такой волок невозможен, ведь верховья Днепра и Ловати нигде не соприкасаются, к тому же, между Ловатью и Днепром находится Западная Двина. По-видимому, в «Повести временных лет» допущен пропуск, и путь проходил по другому маршруту. По Балтийскому морю, Неве, Ладожскому озеру, Волхову, озеру Ильмень, Ловати, Кунье, Сереже, волок в Торопу. Далее по рекам Торопе, Западной Двине, Каспле, озеру Касплинское, волок в речку Катынь и по Днепру в Черное море.
Только так!!! Но летописец Пимен этого не знал.
Среди историков существовало и другое мнение, будто путь «Из варяг в грек»" распадался на три основных направления:
1. Смоленско – Новгородско – Балтийское – по нему, начиная с XIII века, шла основная торговля с Ганзой;
2. Греческое – по нему до половины XIII века осуществлялись сношения Киева с Византией;
3. Киево – Новгородское – использовавшееся главным образом для внутренней торговли и сношений.
Давайте вспомним, что в далекие времена самый северный, безопасный, да и к тому, же непрерывный водный путь с Волги на Днепр проходил по Оке, Свапе, Сейму и Десне.
В VI–VII веках Ока была частью «янтарной» дороги, по которой купцы с берегов Балтики везли янтарь в Хорезм, Китай, в другие страны.
И позже в VIII–X веках по Оке осуществлялась связь с Востоком. Клады восточных монет, найденные на берегах Оки, составляют треть всех кладов монет, обнаруженных в Восточной Европе. Арабские географы в своих описаниях нередко именовали Оку «славянской рекой».
В X–XIII веках по Оке и ее притокам из Киева и Чернигова проходила дорога во многие древнерусские города, в том числе в Новгород, Владимир, Муром, Рязань.
Именно по этому водному пути в русские земли шли ткани, ювелирные изделия, амфоры с вином из Византии, товары из стран Востока. Оживленная торговля велась с волжскими булгарами. Из русских земель по Оке в Западную Европу и страны Востока шли меха, воск, мед, пенька, кожа, многие другие товары.
Был в старину известен еще Самодуровский путь. Реки Очка (приток верховья Оки) и Свапа (приток Сейма) берут начало из одного и того же болота. На границе Курской и Орловской областей, в 5 км от села Самодуров находится урочище Самодуровский курган, напоминающее искусственное земляное сооружение, поросшее лесом. Однако его геологическое строение, указывает на естественное происхождение. Со всех сторон урочище окружает мощное торфяное болото, расположенное в обширной низине. Северная его часть не просыхает в самое жаркое лето, несмотря на дренажную канаву, идущую к Свапе. По описаниям, где приводятся рассказы старожилов, это было длинное зарастающее озеро шириной до 2 км. По берегам впадины около кургана можно предположить, что озеро имело глубину 10–20 м, и было звеном, соединявшим некогда Волжский и Днепровский бассейны, по которому суда с Волги могли проходить без волока в Днепр. Массовая вырубка лесов привела к обмелению рек, уничтожению болот и озер. В Суле, Ворскле, Хороле, теперь совершенно несудоходных, находят остатки старинных крупных судов.
Под 1096 годом летописи сообщают, что князь Изяслав Владимирович прибыл из Курска в Муром; очевидно, он шел этим путем. Вероятно, и Святослав Северский на свидание с Юрием Долгоруким шел в Москву тоже по этому пути.
О значении Самодуровского пути писал историк С. М Соловьев: «Течение Оки от истоков ея имело важное историческое значение, потому что служило посредствующею водною нитью между северной и южной Русью. Движение с юга шло вверх по Десне и ее притокам… переходило в область Оки, и этому переходу из одной речной области в другую благоприятствовала близость источников обеих рек».
О существовании торговых сношений арабов и волжских булгар с русскими говорят арабские писатели Ибн-Фошлан и Ибн-Эльне-Дык, видевшие русских купцов в городе Булгар на Волге, куда они приходили из Киева Самодуровским водным путем. Те же арабские писатели говорят, что славянские купцы «ходят на кораблях по Волге», а с Днепра в Волгу проще всего было попасть этим путем.
Государственная экспансия в науке История носит много разных названий: вольной, военно-дружинной, монастырской, торгово-промышленной, однако водные пути играли в них выдающуюся роль и были главными или единственными путями сообщения.
Название великого водного пути, «Из Варяг в Грекы» или Варяжский путь мы рассмотрели. Из других водных путей отметим следующие:
1. Киево-новгородский водный путь, совпадавший, начиная с оз. Ильменя, с путем варяжским.
2. Водный путь из Новгорода на север и северо-восток:
а) заволочский Водный путь: pеками Мета, Молога, Волга, Шексна, Порозовица, оз. Кубенское, Сухона и Северная Двина,
б) Водный путь к реке Каме, пройдя весь заволочский путь, шел по pекам Вычегде, Сев. Кельтме и Южн. Кельтме.
в) Водный путь к реке Печоре – по тому же заволочскому пути, затем по pекам Вычегде, Сев. Мылье и Южной Мылье.
г) С реки Камы на Печору ходили по pекам Вишере и Колье.
д) Водный путь новгородцев за Урал шел: по pекам Печоре, Щугору, Иличу, Сосве, Оби или по pекам Печоре, Усе, Ельцу, Соби и Оби.
3. Водный путь, соединяющий Озерную область с Белым морем – от города Онеги вверх по реке Онеге до устья реки Кены, по реке Кено, Кенозером, р. Почей через Почозеро в рч. Волошу и в Волошозеро; оттуда 6-тиверстным волоком на р. Череву, по pp. Череве и Водле, оз. Онежским, р. Свирью, оз. Ладожским и р. Невою до Финского залива. Этот путь стал известен новгородцам, как видно из Уставной грамоты 1137 г., не позже начала XII в. Важное значение его для доставки грузов из Архангельска и Онеги сохранялось до начала нынешнего столетия.
4. Водный путь из Новгорода по pекам Волге и Оке: pекам Мста, Тверца, Волга, Шоша, Ломь, Руза, Москва и Ока. Этот путь был одним из главнейших, по которым шла колонизация из Новгорода в Поволожье; но были еще и другие, как-то:
а) из оз. Ильменя через речки Полу и Явонь с переволоком к оз. Селигеру; из него в р. Селижаровкуиеювр. Волгу;
б) р. Волховом до оз. Нево, оттуда Свирью в оз. Онего, из него р. Вытегрой до Ковжи и р. Ковжей в Белоозеро; из Белоозера в Волгу Шексною.
5. Водный путь между Псковом и Новгородом: pеками Великая, Череха, волок, р. Уза и Шелонь.
6. Моложский Водный путь из Озерной области к Волге шел, как полагает Ходаковский, или от озера Нево посредством pp. Сяси и Боложи до Волока Хотьславля (в нынешнем Тихвинском уезде), или же от Волока Держковского на Мсте к озеру Печенову по pp. Люту, Шерегодру, Ситинце, оз. Ясином, волоком до оз. Межволочья, р. Песой, Чагодощей и Мологой.
7. Владимирский Водный путь из Поволжья шел или через Переяславское оз., или по р. Солме к верховьям р. Нерли, впадающей в Клязьму несколько ниже г. Владимира.
8. Ростовский Водный путь вел по правому притоку Нерли, Солме, к верховьям р. Сарры, вливающейся с юго-зап. в Ростовское озеро.
9. Водные пути, соединяющие pеки Днепр и Дон с Волгою:
а) путь из Азовского моря к р. Волге: р. Дон (до г. Саркела или Белой вежи) и волок;
б) с Днепра на Дон: р. Самара, Волчья, волок, или р. Миус, или Кальмиус – или Орель, Берестовая, Сев. Донец;
в) pp. Днепр, Вязьма, волок, Вазуза, Волга;
г) pp. Дон, Шать, Упа, Ока;
д) pp. Дон, Сосна, Зуша, Ока;
е) pp. Дон, Воронеж, Ряса, волок, Хупта, Рановая, Проня, Ока.
10. Водные пути из Варяжского моря к Пскову и Изборску:
а) по системе р. Пернавы к оз. Вирц, р. Эмбах, оз. Чудское, оз. Великое, р. Великая;
б) р. Нарова, оз. Чудское.
Вообще заметим, что сношения Новгородского ядра государства Русь, будущего центра торговой Ганзы, с северным краем восходят к весьма отдаленным временам, еще задолго до прихода сюда варягов с Рюриком и образования государства. Существуют указания, что в конце VIII века новгородские ватаги ловили на Белом море рыбу, били тюленей, брали дань с местных жителей. Заволочьем называлось обширное пространство земель, расположенных «за волоком», к северу и северо-востоку от Волго – Северо – Двинского водораздела. Сюда входили земли Двинские, Мезенские и Печорские. Ранние сношения новгородцев с северным краем создали здесь и водные пути сообщения, в те времена единственно возможные. Был проложен ряд путей на север и северо-восток:
1. Волга – Шексна – Белое озеро – река Ухтомка – озеро Волоцкое – волок в озеро Долгое – река Модлона – озеро Польшемское – река Ухтомка – озеро Воже – река Свидь – озеро Лача – река Онега – Белое море.
2. Волга – Шексна – Белое озеро – река Ковжа – волок в реку Вытегра – Онежское озеро – реки Водла – Черева – волок в озеро Волоцкое – реки Волошева – Поча – озеро Кенозеро – реки Кена – Онега – Белое море. Именно на этих путях возник торговый центр и пристань Белоозеро, упоминавшееся в летописях уже под 862 г., когда оно стало резиденцией князя Синеуса, одного из братьев Рюрика. Археологические раскопки показали, что древнее Белоозеро находилось не там, где современный Белозерск, а на правом берегу Шексны, в 1 км от ее истока из Белого озера.
3. Наиболее оживленный водный путь проходил по Волге, Шексне, ее левому притоку Славянке – Никольскому озеру, волок в озеро Благовещенское, далее по реке Порозовица, озеру Кубенское, рекам Сухона, Северная Двина, Белому морю. О существовании этого пути упоминается в Белозерской уставной грамоте за 1488 года: "А на Волочке на Словенском держать своих пошлеников, а явку (пошлину) емлют с гостей… кто прийдет из Московские земли, из Тверские, из Новгородских и с Устюга и с Вологды, а который гость заплатит пошлину на Волочке, а на том другие пошлины на Белозере не емлют". (Акты Архангельской экспедиции № 123)
4. Миновав Великий Устюг, где Сухона слившись с Югом, под общим названием Северной Двины резко поворачивает на север, часть караванов шла в Мезенские земли, в устье Вычегды и далее вверх до устья правого притока – Яренги, по которому шел дальнейший путь. Он продолжался до места, откуда существовал волок (20–25 км) в верховье Вашки, левого притока Мезени.
5. Вторым соединительным и более удобным звеном между бассейнами Вычегды и Мезени служила река Вымь, правый приток Вычегды. Путь шел по ней, затем по ее правому притоку – Елве, которая близко подходит (6 км), к Ирве, левому притоку Мезени.
6. Связь с третьей, самой восточной, частью Заволочья – Печорской осуществлялась по Вычегде, ее правому притоку – Чери Вычегодской, далее короткий волок (менее 1 км) на левый приток Печоры – Ижму.
7. Второе соединение бассейнов Вычегды и Печоры осуществлялось с помощью Мылвы Северной, или Печорской, и Мылвы Южной, или Вычегодской (волок 5 км). В итоге получался сплошной водный путь более 3000 км, начинавшийся у Славянского волока и оканчивавшийся у устья Печоры. От этого пути отходило множество боковых водных путей в ряде мест обширного заволочного края.
8. Были еще волоки, соединявшие Северную Двину с Пинегой, Мезенью и Печорой. Они проходили по правому притоку Северной Двины – Пукшеньге, волок на левый приток Пинеги – Покшеньгу по Пинеге, ее правому притоку Ежуге, волок на левый приток Вашки – Зырянскую Ежугу, по Мезени, ее правому притоку Пезе, Волоковым озерам, волок в левый приток Печоры Цильму. Об этом пути есть упоминание в Вымско – Вычегодской летописи: "…лета 7007 шедшу князь Петр Ушатой с волгожаны, двиняны, важаны Пинегою, Колою, Мезенью, Пезою, Чильмою на Печору реку на Пусту".
9. Кроме того, был путь по Пинеге, Кулою, Мезени, Мезенской и Печорской Пижмам в Печору.
10. С Печоры существовал также выход на Обь: вверх по правому притоку Печоры Щугору и его правому притоку Волоковке (само название указывает на существование здесь волока), волок в один из притоков Северной Сосьвы – левый приток Оби. Кроме перехода в Обь со Щугора был волок с Илыча в один из притоков Северной Сосьвы.
Больше не будем вас утомлять. Вся эта разветвленная водная сеть вместе считалась ВЕЛИКИМ ВОЛЖСКИМ ПУТЕМ. И именно он был путем «Из варяг в греки».
И чтобы не быть голословным еще одна ссылка.
В словаре Брокгауза и Эфрона перечисляются великие водные пути древней Руси. Понятное дело путь «Из варяг в греки» по Днепру. А дальше смотрим.
• Киево-новгородский водный путь, совпадавший, начиная с оз. Ильменя, с путем варяжским. То есть кусок Днепровского легендарного пути.
И ВСЕ. Больше по Днепру НЕТ!
• Путь из Новгорода на север и северо-восток: а) заволочский В. путь: pp. Мета, Молога, Волга, Шексна, Порозовица, оз. Кубенское, Сухона и Северная Двина.
• Путь к реке Каме, пройдя весь заволочский путь, шел по pp. Вычегде, Сев. Кельтме и Южн. Кельтме.
• Путь к р. Печоре – по тому же заволочскому пути, затем по pp. Вычегде, Сев. Мылье и Южной Мылье.
• Путь, соединяющий Озерную область с Белым морем. Важное значение его для доставки грузов из Архангельска и Онеги сохранялось до начала нынешнего столетия.
• Путь из Новгорода по pp. Волге и Оке: pp. Мста, Тверца, Волга, Шоша, Ломь, Руза, Москва и Ока. Этот путь был одним из главнейших, по которым шла колонизация из Новгорода в Поволожье.
• Путь из оз. Ильменя через речки Полу и Явонь с переволоком к оз. Селигеру; из него в р. Селижаровку и ею в р. Волгу;
• Путь р. Волховом до оз. Нево, оттуда Свирью в оз. Онего, из него р. Вытегрой до Ковжи и р. Ковжей в Белоозеро; из Белоозера в Волгу Шексною.
• Путь между Псковом и Новгородом: pp. Великая, Череха, волок, р. Уза и Шелонь.
• Моложский путь из Озерной области к Волге шел, от озера Нево посредством pp. Сяси и Боложи до Волока Хотьславля (в нынешнем Тихвинском уезде), или же от Волока Держковского на Мсте к озеру Печенову по pp. Люту, Шерегодру, Ситинце, оз. Ясином, волоком до оз. Межволочья, р. Песой, Чагодощей и Мологой.
• Владимирский путь из Поволжья шел или через Переяславское оз., или по р. Солме к верховьям р. Нерли, впадающей в Клязьму несколько ниже г. Владимира.
• Ростовский путь вел по прав. притоку Нерли, Солме, к верховьям р. Сарры, вливающейся с юго-зап. в Ростовское озеро.
• Пути, соединяющие pp. Дон с Волгою: а) путь из Азовского моря к р. Волге: р. Дон (до г. Саркела или Белой вежи) и волок; 10) В. пути из Варяжского моря к Пскову и Изборску: а) по системе р. Пернавы к оз. Вирц, р. Эмбах, оз. Чудское, оз. Великое, р. Великая; б) р. Нарова, оз. Чудское.
ИЗ 13 ВОДНЫХ ПУТЕЙ ДРЕВНЕЙ РУСИ ТОЛЬКО ОДИН НА ДНЕПР. ОСТАЛЬНЫЕ НА ВОЛГУ.
Так что же у водной артерии Днепра не было ответвлений, если это ВЕЛИКИЙ торговый путь.
Вернемся к нашей истории с географией.
Направление ее ясно. По Великому Волжскому пути (настоящему пути Из варяг в греки) и развивалась экспансия государственности от первого ядра – побережья озера Нево, устья реки Волхов.
Первый плацдарм. Ладога – сакральная столица. Новгород – торговая столица.
Второй плацдарм – Изборск.
Третий – Белоозеро.
Они и образовали первое государство – Славию.
Побочные плацдармы: Новогрудок и Куяба (Киев) на Клязьме.
Почему мы упомянули здесь образование Славии? Поясним.
Отступление. География
Куявия (Куябия, Куяба), Славия (ас-Славия, Салау), Артемия (Арсения, Арта) – так называли три племенных центра Древней Руси древние арабские, персидские и среднеазиатские географы IX–X веков. Упомянем из них арабского географа Аль-Балхи (850–934) и арабского ученого Аль-Истархи. Одним из наиболее близких по времени к первоисточнику этих сообщений является также анонимный персидский географ, автор «Книги границ мира от востока к западу», составивший свой труд около 983 года. Эту рукопись случайно обнаружил в Бухаре в 1892 году русский учёный А.Г. Тумайский, разыскавший там же астрономические сочинения хана Улугбека.
«Русы состоят из трёх племён, – пишет Аль-Балхи. – Одно из них ближе к Булгару (столице Волжской Булгарии), а царь его живёт в городе под названием Куяба, который больше Булгара».
Персидский автор добавляет к этому, что Куяба – ближайший к странам ислама город русов, он расположен в приятной местности, там выделываются разнообразные меха и ценные мечи.
Племя Славия, по утверждению Аль-Балхи, живёт дальше первого. «Слаба, – говорит автор «Книги границ», – приятный город, из которого в мирное время жители ездят торговать в землю болгар».
Третье племя (по Аль-Балхи) называется Артания, а царь его живёт в Арте. Его жители отправляются торговать в Куябу по воде, но ничего не рассказывают про свои дела, товары и не допускают никого провожать их и не дают вступить в их страну. «Уртеб (Арта) – город, где убивают иностранцев, когда они попадают туда. Там изготавливают очень ценные клинки и мечи, которые можно согнуть пополем, и они вновь выпрямляются, если отнять руку» (Книга границ). «Оттуда вывозят также чёрных соболей и свинец» – добавляет Аль-Истархи.
Аль-Истархи пишет, что Арта находится между Хазаром и Булгаром.
Большинство отечественных историков считают, что Куяба – государственное объединение восточнославянских племён Среднего Приднепровья, столицей которого был Киев.
Славия отождествляется ими с областью расселения ильменских славян, а её центр – город Славенск, то есть Новгород с его более древним предшественником. В некоторых ранних средневековых источниках Славией называют государственное объединение полабских и балтийских славян, а также Польшу.
Артанию же разные исследователи отождествляют с территорией племён актов либо с Тмутараканью, с Черниговым или Рязанью. Современные белорусские историки считают, что Арсения (Артания) – это древняя Орша, и помещают её не территории Белоруссии.
Кратко изложим, что предлагают сегодня историки.
Артания располагалась от реки Кубань до Дмитровской гряды и от Днепра до Волги. Столица Артании – Хурдаб (Арта) находилась в 12 километрах к северо-востоку от города Старый Оскол, Белгородской области.
Куявия (Куяба) занимала земли между Днепром и Южным Бугом, от Кривого Рога на юге, до реки Припять на севере. Её столица находилась в 50 километрах к юго-западу от современного Киева.
Славия располагалась от Тюрингии до истока Южного Буга. Её столица находилась в районе Судетских гор.
Иногда вспоминают еще Славяно-Русское государство, которое простиралось от Чудского озера до устья реки Кама. Действительно, а куда деть всех этих Рюриковичей. Мы же позволим себе усомниться в этих построениях.
Почему?
Да потому, что мы, проехав по всем этим местам, пришли к ряду выводов. Вывод первый: всех преследует в исторических реконструкциях мания гигантизма. Она состоит из четырех основных маний.
1. Если битва, то с каждой из сторон десятки тысяч участников, не менее. Предположить, что в битве участвовала пара сотен бойцов, не более, такого даже быть не может.
2. Если город, то тысячи жителей. Представить, что в городе могло быть всего десятка два дворов, ни в коем случае. Вот пример, в Новгороде того времени было всего 300 дворов и это был ВЕЛИКИЙ НОВГОРОД.
3. Если государство, то от моря и до моря. То, что государство могло состоять из пары городов и десятка деревень речи быть не может.
4. И, конечно же, хронология. Если история народа или государства то тысячи лет. А главное все эти годы без прогресса и без развития. Такой тысячелетний период застоя. Где период от паровоза до атомной бомбы не сто лет, а сто веков.
Если избавиться от всех этих маний, то искать Артанию, Куявию и Славию надо в пределах десяти конных переходов, а не от моря и до моря.
Сделав этот вывод, мы и будем их искать и вписывать в историю Руси.
Итак. Отбрасываем манию величия и помним, что государственность зависит от наличия четырех составляющих.
Первое. Идеология, вера, религия. Голова государства и его основа. Нет идеологии, нет цемента государства.
Второе. Силовая составляющая, войско, дружина, ватага, армия. Руки государства, наводящие порядок внутри и снаружи.
Третье. Экономика, торговля. Кровь государства, его хлеб.
Четвертое. Коммуникаций, возможности все это перемещать в нужную точку и в нужное время.
Исходя из этих четырех опор государственности, миф о беспредельности первичных империй, государств, царств и прочее – есть МИФ. Даже, если он топает по римским дорогам.
Размер государства определяется быстротой переброски войска и торговцев и вообще быстротой перемещения.
Конный переход для одного дня равен ЯМУ, то есть 26 верстам. На большее расстояние конь запаливается (надрывается) и его можно только прирезать на колбасу. Месячный переход войска – это подвиг. И это всего 900 верст. Практически предел государства от границы до границы.
Подвывод номер раз. Илья Муромец не мог ехать в Киев из Мурома через непролазную тайгу, без компаса и на крестьянском тяжеловозе, даже если этот тяжеловоз был богатырским. Он бы туда добрался только через год.
Подвывод второй. Киев или Куяб был рядом с Муромом и обязательно на водной артерии хорошо знакомой Илье. Которая была его путеводной нитью.
Подвывод третий. Вся торговля сидела на водных дорогах. Значит Артанию, Славию и Куяб должна объединять одна торговая общая водяная артерия.
И где это могло быть?
Артания располагалась в междуречье Оки и Волги. И столицей ее было Арда, Ардатов или Арзамас. Скорее всего, Ардатов. При этом без акающего акцента она была ОРДАНИЕЙ, а столицей был ОРДАТОВ. Коротко ее называли ОРДА. А сакральной столицей Ордатовских ханов был Касимов.
Куяба была выше по Волге. Занимала территорию Владимиро-Суздальской Руси со столицей Владимир изначально Куяб. Что означает просто «столица». Главный город – всегда назывался Киевом, потому что это «город жезла (кия)» в руках у старейшины.
Как сейчас называют город главного стола – «столица».
Славия – это Рюрикова Русь по Ладоге, Волхву и Нарове со столицей в Словенске-Новгороде.
Мы уже упоминали, что основной военно-торговой коммуникацией в раннем средневековье являлись водные пути. Об этом тезисе не спорит никто, даже историки. Основной коммуникацией данного региона, да и не только его, а по сути, коммуникацией юг-север был Великий Волжский путь.
Постоянно показываемый нам путь «Из варяг в греки» по Днепру и сети мелких речушек с выходом в Балтику не выдерживает никакой критики.
Во-первых, по количеству и протяженности переволоков.
Во-вторых, по количеству непреодолимых порогов, существовавших до появления Днепрогэса.
Попробуем аргументировать.
Император Византии Константин VII Багрянородный (905–952) в трактате «Об управлении империей» пишет, что путешественники, следуя из Корсуни в Крыму вверх по течению, переправлялись через Днепр южнее порога Вольного на Кичкаской переправе (Крарийский перевоз). В этом же труде перечислены славянские и варяжские названия порогов.
Еще в XVIII веке купцы сплавлялись через пороги только весной и на небольших лодках, летом и осенью пороги были совсем непроходимы. В это время судна разгружались у порогов их перевозили по-суху до крепости Александровская, расположенной, около устья речки Сухая Московка, впадающей в Днепр, там снова товары грузились и дальше плыли без помех до устья Днепра.
Между Днепропетровском – Запорожьем имелось 9 порогов и несколько десятков каменных гряд (т. н. «заборы»). Общая протяжённость составляла около 75 км. (при высоте падения воды около 40 м и скорости течения до 4 м/с). Ширина русла в порожистой части реки весьма различна. В порогах она изменяется от 360 до 900 м, между тем как на плёсах она местами достигает 1800 и более метров. И только в 1932 году была построена Днепровская ГЭС, образовавшееся Днепровское водохранилище затопило пороги, что создало условия для сквозного судоходства вдоль всей протяжённости реки.
Порожистая часть Днепра включала упомянутые девять порогов, каждый из которых имел своё имя (по порядку сверху вниз по течению Днепра):
Кодацкий – находится у села Старые Кодаки, Днепропетровский район, Днепропетровская область;
Сурской.
Лоханский.
Звонецкий.
Ненасытец.
Вовниговский (Волнигский).
Будиловский – чуть южнее села Вовниги. Вольнянский район, Запорожская область;
Лишний.
Вольный.
В-третьих, по отсутствию обжитых мест и торговых ярмарок, ну хотя бы на порогах.
Единственная Кодакская крепость была построена в 1635 году, по решению короля Владислава Ваза и сейма, напротив первого днепровского порога – Кодацкого.
Повторим, еще раз, путем «Из варяг в греки» называли Великий Волжский путь. Путь по Днепру был не судоходным. Значит, им – Великим Волжским путем двигались основные торговые караваны и с ним связана легенда об Андрее Первозванном, поставившим крест на месте закладки Киева-Куяба. Им же апостол Андрей приходит в Словенск и на Валаам и далее на Соловки.
Таким образом, из варяг в греки ходили по Волге и ее системе, упомянутой нами в отступлении первом, и все государственные образования сидели на этом пути.
Именно этому и соответствует размещение Славии, Куябии и Артании. Именно это и нашло потом отражение в Белой Руси, Малой Руси и Руси. Или в Белой Орде, Золотой Орде и Синей Орде.
Теперь попробуем соотнести это с современной и легендарной географией.
Скажем так, Белая Русь и Белая Орда определяются относительно легко. Это всем нам хорошо известное легендарное Беловодье, расположенное между Белым морем и Белым озером. То есть, та самая Славия, арабских авторов с тремя главными городами: Изборском, Ладогой и Белоозером. С главным торговым центром – Новгородом. С главной духовной столицей Ладогой.
Осталось определить нахождение Руси и Малой Руси.
Есть еще одно интересное доказательство нашей теории.
Если прочитать А. Т. Фоменко «Новую Хронологию» или Н. Ходаковского «Коронованный на кресте» в разделе поклонение волхвов, то мы увидим, что три волхва пришли на поклонение к Христу. И были эти три волхва с Волги и звали их: Валтасар то есть Влад-царь. Царь Владимир. Царица Мелихиор, то есть Малая царица и Гаспар, Казак-татарин.
Еще раз повторимся. Это теория Фоменко и Ходаковского.
А мы продолжим далее. Значит, креститель Владимир из Киева шел с Волги. Значит, соправителем по Волге была царица Малая. Не от нее ли Малая Русь, то есть Русь Малой. Значит, третьим соправителем был Хан. Не Касимовский ли хан из Ордании.
Часть исследователей поддерживает нас в локализации Артании в междуречье Оки и Волги. Согласно легенде, имеющей хождение в мещерском крае, некогда эти края именовались Артанией, а правили ею три брата, три царя-волхва: Касым, Кадм и Ермус. Все три имени объясняют местную топонимику: Касимов, Кадом и Ермишь (есть также урочище Ермус – между Вековкой и Гусем-Хрустальным).
А по Фасмеру понятие Русь соответствует понятию Красный, то есть Красная. Артания и есть Красная, то есть Русь. Она же Золотая Орда.
Артанская легенда про трех правителей Волхвов получает подтверждение у новохронологов. Кадм то есть старший – это Владимир, Касим – это Касим, и Ермес – это царица.
Вывод Малая Русь – не Малая, а Русь Малой, то есть Владимирская Русь, то есть Куябия и правила, по всей видимости, изначально там легендарная Ольга или какая-то еще царица. Она же Синяя Орда. Со столицей Куябой впоследствии Владимиром и с главным торговым центром Мологой (Ярославлем).
Просвитер Иоанн пишет Мануилу Комнину из «Трех Индий». Волхвы приходят к Иисусу из «Трех Индии». Три этих Индии – это Славия (с ильменскими словенами), то есть Ладога и Новгород, Куябия с Волги, то есть Владимир с Мологой, и Арта, то есть Арда, Ардатов то есть междуречье Оки и Волги.
Таким образом, избавившись от мании гигантизма (Русь от океана до океана), получаем зачатки государственности ПЕРВОГО ПЕРИОДА экспансии. Те самые никем не находимые: Русь (в Междуречье), Русь Малой (в Залесье) и Белую Русь (Беловодье).
К началу военной экспансии. Назовем так. К началу милитаризма они превращаются соответственно в Золотую Орду, Синюю Орду, Белую Орду. В мобилизационные районы трех войсковых объединений.
Они же составляют БОЛЬШУЮ СКИФИЮ. (Большую Орду). А вот МАЛУЮ СКИФИЮ составляет так называемая историками Литва. Или княжество Новогрудско-Полоцкое.
В заключение отступления по географии. Легендарный Киев-Владимир-Мать русских городов, никогда на Днепре не был. Путь «Из варяг в греки» проходил по Волге. И Дир с Аскольдом ходили основывать Киев на Клязьму. Именно тогда, когда Синеус на Белоозеро, а Трувор на Изборск. И Олег их придушил, за сепаратизм, на Клязьме. И Бориса и Глеба угробил Святополк здесь же, и усыпальница их стоит в Кидекше под Суздалем на реке Нерли.
Итак, на первом этапе государственной экспансии произошло становление Славии. Стартового государственного объединения. Перекрытие водных путей на запад, север и юг.
Второй шаг экспансии. Становление Куябы – создание сакральной столицы Владимира и торговой – Мологи. Перекрытие водных путей на Волгу.
Побочный плацдарм развивается из Новогрудка в Полоцк. Об этом мы расскажем в отступлении про Великое княжество Литовское – Черную Русь – Малую Скифию. Перекрыт водный путь по Днепру и Западной Двине.
Третий шаг экспансии. Перенос ее в лесостепи. Образование Артании (Орды) с опорой на половцев (опольцев) из Куябии (Залеской Руси). Перекрытие Великого Волжского пути.
Первый период экспансии был закончен. Торговые пути с юга на север перекрыты и образованы три опорных плацдарма.
Созданы три Индии. Славия, Куяба и Артания. Путь в сакральный волховской центр Беловодье тоже перекрыт по всем водным артериям. И побочный водный путь по Днепру перекрыт Полоцким княжеством. Оно же держит дорогу по Двине.
Образованы два содружества. Большая Скифия и Малая Скифия.
В Большую Скифию входят:
Белая Русь (Славия, Ингерманландия, то есть земля Игоря) – от Варяжского моря (Балтики) до Белого моря и Белого озера, ограниченные Псковским и Чудскими озерами и рекой Наровой со столицами: Ладога, Новгород, Словенск, Изборск и Белоозеро.
Русь Малой (Малая Русь, Куяба, Залесье) по Волге от Ярославля до Кидекши со столицами Володимер, Ростов, Переславль, Суздаль.
Русь (Артания) – в междуречье Оки и Волги со столицами Арда, Касимов, первоначально назывался Городок Мещерский, Медвежий угол.
В Малую Скифию входят – Новогрудок, Полоцк, Мир, Беловежье.
Вот как писал М.В. Ломоносов в своем труде «О варягах-россах».
«Литва, Жмудь и Подляхия исстари звались Русью, и сие имя не должно производить и начинать от времени пришествия Рурикова к новгородцам, ибо оно широко по восточно-берегам Варяжского моря простиралось от лет давных. Острова Ругена жители назывались рунами. Курской залив слыл в старину Русна; еще до рождества Христова, во время Фротона, короля датского весьма знатен был город Ротала, где повелевали владетельные государи. Положение места по обстоятельствам кажется, что было от устья полуденной Двины недалече Близ Пернова, на берегу против острова Езе-ля, деревня, называемая Ротала, подает причину думать о старом месте помянутого города, затем что видны там старинные развалины.
Рассудив сие и купно старое разделение Пруссии на Белую, Верхнюю и Нижнюю, довольно можно себе с вероятностию представить, что древних варягов-россов область простиралась до восточных пределов нынешния Белыя России, и может быть, и того далее, до Старой Русы, от которых она создана или проименовалась».
Все это объединенное государство или федерация государств, судя по символике и геральдике, поклонялось Триглаву, Трояну и имело символику Трезубца. Воинские роды поклонялись Велесу и имели символику Медведя – Святобора.
Отступление. Геральдика наука точная
Геральдика наука точная. В «темные века» за несоблюдение законов геральдики можно было и голову потерять.
«Геральдика. (Материал из Википедии – свободной энциклопедии) гербоведение; от лат. heraldus – глашатай) – специальная историческая дисциплина, занимающаяся изучением гербов, а также традиция и практика их использования. Является частью эмблематики – группы взаимосвязанных дисциплин, изучающих эмблемы. Отличие гербов от других эмблем заключается в том, что их строение, употребление и правовой статус соответствуют особым, исторически сложившимся правилам. Геральдика точно определяет, что и как может быть нанесено на государственный герб, фамильный герб и так далее, объясняет значение тех или иных фигур. Корни геральдики уходят в Средневековье, когда и был разработан специальный геральдический язык».
Давайте рассмотрим символику, по-научному геральдику, флагов и гербов этой первой федерации Русей, сейчас называемую геральдикой Новгородской республики.
Как известно в исторических кругах, Княжество Новгородское или Славенское сложилось на основе объединения трех племенных групп – угро-финских племен нарва, славянских пруссов и славны племен непосредственно вкруг Славенска.
Еще до прихода варягов, на самой ранней стадии развития Новгорода-Славенска, каждая племенная группировка имела свой стяг, и официальным новгородским символом было трехфлажие.
Традиционными геральдическими цветами северных угро-финов были белый и голубой (или синий) с добавкой золотого (желтого), красного или черного.
Как это выглядело – загадка. По-видимому, делилось по племенам.
Точного описания общего наревского стяга нет, но, судя по дошедшим рисункам, он представлял собой вытянутое по вертикали белое полотнище с синей согнутой рукой (как карельская рука на гербах и флагах северокарельских губерний Финляндии) держащей золотой кривой меч.
Славянский стяг пруссов представлял собой такого же типа красное полотнище с «новгородским» золотым медведем.
Как выглядел такой знак, мы опять-таки не знаем и историки тоже. Потому как используют только летописное описание. Но мы знаем, что гербом воинов был медведь. Гербом берсерков был медведь с секирой. Вот, к примеру, герб Ярославля.
«Герб составлен товарищем герольдмейстера фон Энденом, но автор использовал уже существующий к тому времени образец (уже в „Титулярнике“ Алексея Михайловича эмблема Ярославля – медведь с протазаном). Медведь на гербе перекликается с преданием, по которому город был заложен в том месте, где Ярослав Мудрый убил напавшую на него медведицу».
Стяг славны представлял квадратное алое полотнище с большим золотым трезубом в центре. Такой же стяг имел в то время и Киев (Куяб) добавляют историки.
Но у Киева на Днепре всегда был другой герб. «С обретением Киевом магдебургского права в конце XV века на магистратской печати (первый известный оттиск – около 1500 года) появляется изображение руки с луком, которое символизирует основной вид оружия, которым киевляне защищались от нападений врагов (это первый известный историкам герб Киева). Этот герб есть и на древнейшем из сохранившихся флагов Киева (вторая четверть XVII века), который сохраняется в Трофейной коллекции Военного музея в Стокгольме».
А вот трезубец в алом полотнище был у Рюрика, то есть у Ладоги, то есть у Новгородских боевых дружин.
Стяг всей Белой Руси – представлял белого кречета на красном фоне. Притом даже не самой Белой Руси, а скорее ее сакрального, волховского оплота – легендарного Беловодья, центром которого являлся остров Посвященных – Соловки.
Вот вам документы про знаменитый поход Аристотеля Фиорованти на Соловки. Зачем? Да за БЕЛЫМ КРЕЧЕТОМ!!!
В трудах Комиссии изучения старой Москвы за 1914 год опубликовано письмо Аристотеля Фиораванти герцогу Сфорца в Милан, там и хранящееся. Вот первые и заключительные строки – в переводе публикатора, графа Хрептовича-Бутенева:
«Светлейшему Князю и превосходительному Господину моему, которому, где бы я ни был, желаю служить всячески. Находясь снова в великом Государстве, в городе славнейшем, богатейшем и торговом (в Москве. – Авт.), я выехал на 1500 миль далее, до города, именуемого Ксалауоко (по мнению Хрептовича, это Соловки. – Авт.) в расстоянии 5000 миль от Италии, с единой целью достать кречетов (в тексте именно кречет, zirfalco – вид falcone, сокола. – Авт.). Но в этой стране путь верхом на лошади весьма медлителен, и я прибыл туда слишком поздно и не мог уже достать белых кречетов, как того желал, но через несколько времени они у меня будут, белые, как горностаи, сильные и смелые. Покамест через подателя этого письма, моего сына, посылаю тебе, светлейший князь, двух добрых кречетов, из которых один еще молод и оба хорошей породы, а через немного линяний они станут белыми. <…> Я всегда бодр и готов исполнить дело, достойное твоей славы, почтительнейше себя ей поручая. Дано в Москве 22 февраля 1476. Твой слуга и раб Аристотель, архитектор из Болоньи, подписался».
Очень интересен комментарий к нему самого графа Хрептовича-Бутенева.
«А мы, московиты, считали, что отпускали болонца не дальше Владимира – осматривать тамошний храм; мы думали, все его мысли о храме. Теперь выходит, что Иван Великий отпустил каменных дел мастера за ловчей птицей. И не просто мастера – единственного посвященного строителя в своем распоряжении. Едва приваженного из другой страны, чтобы поднять или начать сначала упавший главный храм столицы. Отпустил верхом и словно бы без спутников. От главной стройки государства, после первого ее сезона, если верить дате под письмом. Или даже посреди сезона, если верить другому месту текста: “В средине лета в продолжение двух с половиной месяцев солнце вовсе не заходит, и когда оно в полночь на самой низкой точке, то оно так же высоко, как у нас в 23 часа”. То есть Аристотель достиг заполярных широт.
Если кречет следовал Милану за присылку мастера, зачем сам мастер добывает эту свою цену? В Москве существовала целая слобода помытчиков – ловцов ловчей птицы для государя. Ловить без воли государя, для другого или для себя было бы невозможно.
Вообще, трудно представить, что шестидесятилетний Аристотель ставит силки и ожидает за кустом.
Далее, посол Толбузин отпросил Аристотеля не у Милана – у Венеции.
Наконец, обманывал или обманывался Аристотель, говоря, что выбеленный линькой серый кречет делается белым? Белый кречет не подвид, поскольку может родиться от серого, но он именно рождается – белым, альбиносом.
Белые птицы и звери считаются царями своих родов. Белые кречеты звались иначе красными, и ясно, что не за цвет. Ныне на поиски белого кречета уходят годы и подковы. Словом, “благороднейший в семействе благородных соколов”, белый кречет, аристотелев zirfalco bianco, символически один.
Так что присылка двух Милану – профаническое удвоение.
Кстати это тот Иван Великий, который уничтожил ВЕЛИКИЙ НОВГОРОД».
То есть согласно документу (а они всегда иносказательные и символические при переписке Посвященных) Аристотель едет за тайными знаниями волхвов.
Северные соседи Новгорода это Беловодье с сакральным центром Соловки (остров Аваллон, Туле, остров Яблок). Герб у них был Белый кречет в алом поле. Такой же и стяг.
Таким образом, из геральдики имеем три герба для первой государственной федерации.
Точно установленный трезубец в алом поле у Ладоги, то есть у Славии, то есть у государства Рюрика и его потомков.
Медведь в алом поле у Куябии.
И сабля, выходящая из облаков, на бело-синем поле у Артании.
А у всей Новгородской федерации бело-сине-красный стяг.
После принятия Новгородом христианства языческие символы были изгнаны со стягов и на алом славянском флаге вместо медведя, появился лик Спасителя, а на наревском флаге руку с мечом заместил темно-синий андреевский крест. При этом оба стяга приняли более традиционную для славян квадратную форму. Трезубец и белый кречет пропали вообще.
Вот оно подтверждение. Появляется АНДРЕЕВСКИЙ КРЕСТ и СПАС НЕРУКОТВОРНЫЙ. Но это совершенно не христианство. Это говорит о том, что здесь прошел АНДРЕЙ ПЕРВОЗВАННЫЙ И ПРИНЕС ВОИНСКИЕ ПРАВИЛА.
Первым перестает использоваться флаг Рюрика, якобы потому что он у Киева, врага Новгорода. Но у Киева НИКОГДА НЕ БЫЛО ФЛАГА С ТРЕЗУБЦЕМ. У Киева самый древний флаг и герб с луком.
Значит, просто поменялась вера с Трояна на другого бога, и Трояновский трезубец ушел с герба.
После Александра Невского наревский стяг в Новгороде практически не использовался и единым новгородским флагом стал Золотой Спас на алом фоне.
После разгрома Новгорода Иваном III про новгородскую геральдику забыли.
Карелия стала практически самостоятельным княжеством, лишь чисто номинально считавшимся владением князей московских. Флагом ее оставался бело-голубой андреевский, а герб претерпел некоторые изменения – на белом поле слева появилась вторая голубая (иногда – черная) шведская рука с черным шведским мечом.
После воссоединения прибалтийских земель с Россией при Петре I флаг Карелии был пожалован вновь народившемуся российскому флоту, а бело-сине-красный триколор, символизирующий воссоединение Руси и Ингрии – генерал губернатору Санкт-Петербурга графу Меньшикову. К тому же времени относится и появление жевто-блакитних цветов на украинском флаге. Гетман Мазепа, приняв покровительство короля Шведского, принял и цвета шведского флага, заменив прямой скандинавский крест на косой андреевский.
Боевым российским стягом оставался московский алый флаг с золотым Георгием Победоносцем. После принятия Петром титула императора императорским знаменем стал алый флаг с золотым двуглавым орлом.
Со временем, флаг Меньшикова стал ассоциироваться с флагом Санкт-Петербурга, однако в правление Екатерины II флагом столицы стал черно-желто-красный («черносотенный») флаг.
Павел I, делавший все в пику своей мамаше сделал бело-сине-красный триколор с золотым двуглавым орлом боевым флагом русской армии. Ее успехи в борьбе с турками и австрияками сделали это трицветие национальными цветами целого ряда славянских государств.
При восстановлении княжества Финляндского ему был пожалован флаг, выдержанный в национальных (бело-синих) цветах, но со скандинавским крестом (к тому времени – символом лютеранства).
Так что триколор это старый флаг и герб Большой Скифии.
А вот разговоры о «давней и славной» истории бело-сине-красного триколора, вновь «запущенного в оборот» после 1991 года, являются, мягко говоря, надуманными.
«В эпоху феодальной раздробленности (XIII–XV века) общерусского государственного символа, естественно, не было. Каждый престольный или удельный князь имел свои хоругви и боевые стяги, в окраске которых преобладали красные и золотые цвета (канонические цвета православных икон). Впервые в России бело-сине-красный флаг появился в самом конце XVII века. Никакие официальные документы XVII–XIX столетий не дают толкования – что означают цвета этого флага. По одной из распространённых версий, Пётр I заимствовал его у нидерландцев, поменяв расположение полос (флаг Нидерландов – красно-бело-синий). Однако в течение почти двух веков после этого бело-сине-красный триколор имел крайне ограниченное применение – лишь в качестве отличительного знака русских торговых судов. Причём тогда он не имел чётко определённых параметров (сейчас соотношение его ширины к длине Федеральным Законом определяется как 2:3). Нередко флаг встречался и в перевёрнутом виде (красная полоса сверху), как это можно видеть на картине И. Репнина «Бурлаки на Волге» – судовладельцы той поры зачастую плохо представляли себе, как правильно выглядит флаг торгового флота и вешали его как попало. Кстати, с тех пор ситуация изменилась мало – сегодня перевёрнутый российский триколор можно часто видеть даже на фасадах зданий органов государственной власти и местного самоуправления (между прочим, перевёрнутый российский стяг – красно-сине-белый – превращается во флаг иностранного государства – Сербии). Символом Российской империи долгое время оставалось чёрно-золотисто-белое знамя, официально именовавшееся «гербовым народным флагом». На широкую историческую арену бело-сине-красное полотнище вышло только в 1896 году – во время коронации Николая II. «Бесиком» (так презрительно прозвали этот флаг в народе по первым буквам названий его цветов) была завешена тогда вся Москва. И тогда же «бесик» получил статус государственного флага. Что подвигло на этот шаг последнего царя – историкам точно неизвестно».
Интересный факт. 22 августа – день Государственного флага Российской Федерации. Самое старое из сохранившихся полотнище с тремя полосами одинаковой ширины – белой, синей, красной – хранится в центральном Военно-морском музее, в Санкт-Петербурге. Этот флаг подняли 320 лет назад, в 1693 году, на 12-пушечной яхте «Святой Петр», во время плавания Петра I с отрядом военных кораблей по Белому морю. Подчеркиваю по Белому морю, когда Петр ходил на Соловки за ПЯТЬ лет до его посещения Голландии.
Вот он.
Глава третья. История с архитектурой
Но вернемся к истории.
К двенадцатому веку интенсивная экспансия расширения первичного ядра закончилась, и государственность закрепилась на всех трех плацдармах. Крепко встала на ноги Белая Русь, приняв на себя роль торгового и сакрального форпоста. Укрепилась Малая Русь, став надежным тылом и центром воспитания воинских структур. Начала активный рост Русь, превращаясь в мобилизационный центр будущей внешней экспансии. Большая Скифия завершила процесс формирования как государство. Малая Скифия оформилась как плацдарм прыжка для внешней экспансии. Время прыжка за пределы племенных интересов пришло. Началось формирование двух систем воинских сил.
Первой – воинских сил внешней экспансии и второй – воинских сил внутреннего порядка. Условно назовем их Орда и Орден. От общего корня «орд» – порядок. В этом нет ничего нового. Загляните в любую энциклопедию или словарь.
«Понятие «орден» (нем. Orden, от лат Ordo – порядок, строй) подразделяется на четыре значения:
1. Знак отличия, почетная награда за особые заслуги. Значение ордена, как знака отличия восходит к светским орденам европейских монархов 15 века, подражавшим духовно-рыцарским орденам.
2. Обычное в средневековой Западной Европе обозначение сословных групп, четко различающихся по своим правам, функциям, образу жизни. Начиная с 11 века, общество разделяли на три ордена: молящихся, сражающихся и трудящихся.
3. Название некоторых тайных обществ, например, масонский орден
4. Военно-монашеские организации, возникшие в 12 веке в эпоху крестовых походов с целью защиты паломников и больных при христианских святынях в Палестине. Позднее сосредоточились на ведении «святой войны» за Гроб Господень, борьбе с «неверными» в Испании и Прибалтике, подавлении еретических движений. Идеологом «воинства Христова» (лат. militia Christi) выступил святой Бернард Клервоский: «Великое счастье умереть в Боге, счастливее тот, кто умирает за Бога!» (БСЭ).
Итак, первое, что мы отметим. Понятие «орден» прекрасно существовало до «крестовых войн», то есть до 12 века, но обозначало сословные группы, имеющие четкие различия, то, что именуется кастами. При этом было их три, молящиеся, сражающиеся и трудящиеся. То есть, касты: жрецов (волхвов, священников, друидов, ведунов, шаманов и пр.), воинов и кормильцев.
Второе, понятие «орден» восходит к понятию «порядок». Точно также от этого понятия произошли такие слова: ордер – официальный документ, содержащий приказ, предписание, распоряжение; ордер архитектурный – определенное сочетание несущих и несомых частей стоечно-балочной конструкции, их структура и художественная обработка; ордер – регламентированное командующим расположение кораблей при выполнении задачи.
К этому же ряду относится и понятие «орда».
Первоначально понятие орден относилось не к самим Братствам, появляющимся в 12 веке, а к регламентирующим их жизнь Уставам, говоря о порядке его исполнения. Потом в западной литературе и историографии оно заменило сначала понятия «Свод» и «Устав», а затем и само понятие Братство. Сегодня мы понимаем его как название военно-монашеских организаций.
Подведем промежуточный итог. Этап первичной экспансии, при котором хватало малых дружин наемных воинов, окончился формированием Большой Скифии – метрополии, состоящей из тройственного союза и Малой Скифии – плацдарма для большой внешней экспансии. Назрела необходимость реформирования воинской касты для осуществления колониальных захватов, при поддержании внутреннего порядка в самой метрополии. Система политических и экономических интересов потребовала разделения воинской силы на две. При этом сохраняя принцип формирования братского, дружинного типа, на кровной клятве. На понятии: кровных братьев, братьев по оружию, побратимов, отказавшихся от семьи и внешних друзей ради воинской службы. Появляются Братства и Дружины – две основы новых воинских формирований. Ордена и Орды. Начинается тотальная мобилизация мужского населения по добровольному принципу.
В самом тройственном союзе принцип государственности на основе абсолютной власти доминирует. Создается Владимиро-Суздальская Русь под рукой Андрея Боголюбского, Новгородская республика на принципах вечевой демократии и Предстепная Артания полукочевой воинский стан.
К тринадцатому веку определились три мобилизационных района для формирования воинских сил внешней экспансии, базирующихся на основе трех государственных районов.
На основе Славии (Белой Руси) – Белая Орда, Куябии (Руси Малой) – Золотая Орда, и Артании (Руси) – Синяя Орда. Большая Скифия стала Большой Ордой.
Началось формирование походных дружинных подразделений. Конных орд – упорядоченных конных формирований большой концентрации в основном в Артании, имеющей неограниченный запас коней, степные выпасы и умение обращаться с конями. Тяжелой пехоты формируемой в основном в Куябии, за счет медвежьих воинских родов, выученных в лесных массивах. И ладейных ватаг и ушкуйных дружин для действия на водных просторах организованных в Славии.
Первый контингент нам хорошо знаком. Это ордынская конница.
А вот об остальных двух отдельные пояснения.
Отступление. Зверинное
Если мы заглянем в далекие давние времена, которые называют сейчас «мрачным Средневековьем», на обширных землях, известных нам сейчас, как Франция и Германия, правила династия волшебных королей. Называли их Меровинги и вели они свою родословную от первого короля из их рода – Меровея (Меровеха или Меровеуса). Кто он и откуда взялся, все это осталось загадкой и тайной, даже имя его загадка, потому как состоит из двух слов «мать» и «море». Придворные историки написали ему удивительную сказку, что был он рожден женой короля Клодио от морского чудища, которое похитило королеву, и от которого она забеременела второй раз. Ну, на то они и придворные историки.
Это, тем не менее, не мешало правителям древней Европы, в разрез со всеми придумками царедворцев и в разрез со всей современной исторической наукой, считать себя троянцами, а точнее союзниками троянцев – аркадийцами. Что в переводе означает «медвежий народ». Мимоходом отметим, что в этих местах медведь раньше считался священным животным и был предметом таинственного культа и ритуальных жертв. Одним из главных центров таинств Ардуины – богини Медведя, был Люневиль, где католическая Церковь долгое время безуспешно обнародовала приказы, запрещающие культ этой языческой богини. Кроме того имя «Урсус» («Ursus») – «медведь» по-латински – было дано или заменено документам всех королевских династий.
Еще один поразительный факт – это то, что по-галльски слово «медведь» произносится «арт» («arth»), откуда и происходит имя «Артур» («Arthur»). Это персонаж другой легенды, со всеми его рыцарями, волшебником Мерлином и волшебным мечом. Знаменитый король Артур был современником Меровингов и также принадлежал к тому же мистическому циклу о медведе. Вообще медведь это прозвище зверя поедающего мед. Он еще назывался Бером и многими другими именами.
Откуда же они взялись все эти роды?
Королевские летописцы и, так называемые объективные историки соседних, то есть порабощенных, народов и современники-враги, как это не удивительно сходятся в своих версиях появления Меровингов, Артуров и других королей в Европе.
Пришли они во главе племен завоевателей, известных нам как древние германцы. Но вот дело в том, что германец это неплеменное название – это кровник, побратим, кровный брат, как было принято называть себя воинским дружинникам. А как же назывались племена?
Сикамбры, так называли они сами себя. Что это? Племена, воинские образования, народы… или так их теперь переводят историки. О необычайной способности французского языка искажать первоисточник до полного не узнавания мы говорили на примере Гуго де Пейна (Гога Поганого) и Эсташа Шенье (Евстафия Собаки).
Появились эти сикамбры из-за Рейна и обосновались для начала на территории Арденн и современной Бельгии, в области, которая стала называться королевством Австразия, в центре которого находилась современная Лотарингия. Совершенно непонятным, для историков образом вся эта Орда ни кого не резала, не мучила, не покоряла. Дикие одетые в шкуры галлы вооруженные каменными топорами, полюбили их как родных и в порыве страсти начали с ними ассимилироваться активно. Великая Римская империя, тоже как то сразу поняла, что ее закат близко, и что надо дружить с непонятными сикамбрами, дабы те сдерживали до поры до времени всяческих вандалов и варваров. А то, что они сами язычники – это всех мало смущало. Зато, как пишут в диссертациях, жили они мирно, и плавно перехватили скипетр правления из дряхлеющих рук римских прокураторов и имперских чиновников, а те, мол, с умилением смотрели на скачущего по Риму с развивающимися волосами короля язычников Дагобера.
По уровню цивилизации, дикие эти ребята, человеческие жертвы приносящие, сырое мясо жрущие, что с них взять – медведи, приблизились за несколько десятков лет к Византиии и начали чеканить монету.
Внимание! Монету, и не просто чеканить, а на монетных дворах, вот так во множественном числе. И не просто монету, а золотую монету, с вычеканенным на ней равноконечным крестом. Нет, я не оговорился, язычники чеканили монету с Иерусалимским крестом за тысячу лет до захвата крестоносцами Иерусалима, да еще в таком количестве, что ею до сих пор все музеи мира завалены. Эти дикари, не просвещенные воины лесов и северных морей построили в Париже и Суассоне прекрасные амфитеатры в «римском стиле», хорошо хоть язык у историков не поворачивается приписать их римлянам. Вели сельское хозяйство и торговлю по Средиземному морю и Северным морям, и создали ремесленное производство.
Окруженные нимбом из тайны, легенд, магии и сверхъестественных сил, что сопутствовало им на протяжении всей их жизни, Меровингские короли и их соседи совершенно не походили на других правителей. Эти короли, хотя и были верховными правителями королевства, никто не заставлял их – да от них это и не требовалось – входить в практические детали своего дела. Их роль состояла, прежде всего, в том, чтобы «быть», а не «делать». Царствовать, не управляя, Короче, воплощать в себе символ, быть ритуальной фигурой и королем-священником одновременно.
Управление и хозяйственная деятельность предназначались для человека, не принадлежавшего к королевской династии, своего рода канцлеру, называемому майордомом (домоуправителем). Структура королевского режима эпохи Меровингов, несколько напоминает некоторые современные конституционные монархии или двор походного воеводы при наместнике-правителе на местах.
Правители были полигамными и содержали роскошные гаремы. Даже когда аристократия, уступив нажиму церкви, решилась принять строгую моногамию, монархи отказались следовать этому, а церковь, что очень любопытно, не протестуя, согласилась закрыть глаза на эту привилегию, о чем один английский историк, удивляясь, написал следующими словами: «Почему полигамия была молчаливо одобрена франками? Быть может, мы имеем здесь дело с древним обычаем королевской семьи, семьи такого ранга, что уже никакой, даже самый выгодный династический брак не сможет еще более облагородить ее кровь, и она не может быть осквернена кровью рабыни… Родится ли королева в королевской династии или от куртизанки – это не имело значения… В его собственной крови находилась эта сила рода, и все, кто принадлежал к нему, разделяли ее…». Другие, историки, спрашивали себя: «А может, Меровинги – это германская династия Heerkonige, выходцы из древней королевской династии времен великого переселения народов?» Но сколько королевских семей в мире обладало такими привилегиями, и почему Меровинги имели на это больше прав, чем другие? Каким образом их кровь наделяла их такими исключительными правами? Может поискать ответ в Салической, Тюрингской, Саксонской, Рипуарской и других «Варварских Правдах», по которым жили на землях Европы. Или проще взять и почитать Русскую Правду дубликатом, копией или назовите, как хотите, являются все остальные. И найдем там без особого труда кто, как и откуда и про все, что вроде бы загадка и даже про полигамию у князей, конунгов, ханов и коэнов. У всех походных воевод.
Все эти потомки медвежьих родов очень похожи на мифических Илюш Муромцев и других аргонавтов.
Эти самые аркадийцы, если верить трудам Птолемея и Вергилия, вместе с ахейцами воевали еще против македонцев. Ксенофонт и Полибий прямо говорят, что были они подобно финикийцам народами моря, относились к представителям общества не утонченного и не прогрессивного, то есть были воинами со всеми вытекающими последствиями.
Много чего связано в Европе с медведями, начиная с восстания «принца Урсуса» и кончая тайной Святого Грааля. Дагоберт II и Годфруа Бульонский, рыцари Храма, Лотарингский дом и это все звенья той самой цепочки, которая связывает аркадийцев и их потомков с нами.
«Я вижу меч гнева Божия, висящий над этим домом», – сказал однажды епископ Альби Сальвий Григорию Турскому указав на дворец Хильперика I.
Он не знал, что Альбигойские войны еще впереди, и что единственную защиту жители Лангедока и их друзья найдут у потомков медвежьего народа. Вернемся к символическим медведям, по тому что, соответствует медведь у народа Посвященного такому символу как nigredo, что значит первоматерия и, таким образом, по всем законам мистики и знаний относится к начальным этапам, к хаосу, к тому времени когда ни чего не было, или к тому времени про которое мы ни чего не знаем, значит, с них и начнем.
Все эти знатоки меда (меда веды), Арты, Беры, Урсусы, Локисы и многие другие, ласково на Руси называемые Мишкой, не просты были, ой не просты.
Одно славянское имя «Бер» чего стоит, это имя Бога Белеса. «Рожденный» значит, отсюда его другое имя Святибор, и сакральный смысл, потом проявившийся в словах беречь, оберег, берлога. Он так и в другие языки вошел BAR/BEAR, и слово «бурый» от него.
Это Один – скандинавский Бог и Белее – славянский, аркадская Ардемида и ее жрицы и греческая Аталанта, кельтская Артио и божественный Арктур.
«Князь зверей» является символом святых Колумбана, Урсина и Сергия, а с вьючным седлом Корбиниана, Хуберта и Максимина Трирского.
Остались медведи на гербах замков, принадлежащих тамплиерам, олицетворяя, как написано в их гербовниках, защитника Абсолютного Добра. Но сама принадлежность к ненавистным тамплиерам сослужила им далеко не лучшую службу и вреда принесла, пожалуй, больше чем пользы. Примером тому служит история испанского города-замка Тобосо, упомянутого еще Сервантесом в своем эпохальном «Дон Кихоте». Каждый помнит Дульсинею Табосскую. Само название этого города состоит из двух слов татарник, колючка такая – «тоб» и медведь – «осо». Тобосские дети до сих пор твердят старую поговорку: «Тобосский герб украсят впредь – куст колючки и медведь». Только вот в гербе города, незаметным таким движением руки фокусника, этот самый «осо», медведь то бишь сменился в одно мгновение на оленя, незнамо каким образом там взявшегося. Такие вот чудеса.
На ближайших же соседей Москвы – смолян Сигизмунд III еще совсем недавно жаловался «Напрасно говорить с этим медвежьим народом».
А теперь опять обратимся к точной науке геральдике.
Ну, во-первых, всем известный Ярославский медведь, в серебряном поле, на задних лапах и с секирой (протазаном).
Как-то сразу вспоминается некий хорошо знакомый образ «бер с секирой». Это кто ж такой? Берсерки, да неужто? Они, они воины-оборотни, воины, не было которым равных в бою. И ходили они в медвежьих шкурах, что бы даже тени сомнения не было, чьи они дети и внуки. Это они знали магию Святого Спаса, оберегающую от мечей и стрел. Это их волхвы варили в волшебных котлах, упоминаемых в кельтских сказаниях, стоящих на столах у короля Артура, и вождей шотландских кланов, волшебные зелья. В этих трех котлах купаются и красавцами выходят, в них мертвых воинов оживляют, из них воинам чудесной силы прибавляют, да мало ли чего еще в этих котлах делают. Запомнил народ, как не выжигали эту память, и Берсерков воинов-оборотней, и воинов-Вравроний, жриц богини охоты, одетых в медвежьи шкуры.
Значит, первое, что приходит на ум, Ярославский берсерк, или медведь с секирой. Да и у всей Куябии, Владимире-Суздальской Руси – медведь в алом поле.
Рядышком Самогитский в золотом поле черный, стоящий на задних лапах медведь с красными глазами и языком.
А совсем неподалеку, Новгородские в серебряном поле два черных медведя, поддерживающие золотые кресла с красной подушкой. На ней стоят перекрещенные: с правой стороны – скипетр, а с левой – крест. Над креслами золотой трисвещник с горящими свечами; в голубой оконечности щита две серебряные рыбы, одна против другой.
Пермский: в красном поле серебряный идущий медведь, на спине его золотое Евангелие, на котором серебряный крест с четырьмя лучами. Ну, этот уже посмирней, потише, такой же когда-то и в Тверской печати был, наравне со Святым Георгием и двуглавым орлом, это до того, когда ей корону на троне в гербы определили.
А где еще? В Берлине и Берне, Борисоглебске и Кенигсберге. В Ангальте, у семейства Орсини, хорошо известного по всей Европе родовитостью и древностью дворянства он в лапы даже розу взял. Хотя я думаю скорее не из миролюбия, а что бы подчеркнуть свою принадлежность к Ордену рубиновой розы, в Англии, трансформировавшейся в Алую розу. Да и само имя Орсини означает медведь.
А уж как вытравливали, выжигали и вырубали в прямом смысле слова, память об этих зверюгах и откуда они взялись, так надо ж все равно, хоть и в мизерных дозах, но сохранилась.
В Берне вон придумали, что имя городу дал местный герцог, убивши в этих краях медведя где-то 1191 году. Только вот имя этого герцога было Бертольд, то есть «медвежий рык» да и «Медвежья яма» место, где живут «почетные отцы города» – медведи плохо вяжется с их убиением. И монету древний город-крепость чеканил с забавным названием «Бацен», получившим это название по изображению на нем все того же самого Мишки.
Табоссо мы уже здесь упоминали, так что ареал обитания медведей расползся по всей карте. При постоянной чистке геральдики, при постоянной ее перерисовке и подмене, вообще странно, что их всех во львов и оленей не превратили, или на пушки и троны не поменяли.
Вон Святому Бернарду Клервосскому символом которого наравне со скованным драконом и тремя митрами был улей, приписали намек на сладость речей и даже название изобрели «Медоточивый доктор». А то, что у него и его бернардинцев, чаще именуемых цистерцианцами, девиз был «Страданьями купим успокоение». А символом под девизом «Наслаждение – через боль» по древним правилам является медведь и пчелы, внезапно все забыли.
Да и аналогии с пчелами Меровингов и Барберини (мало того, что «медвежий варвар», так еще и в гербе пчелы) могут далеко завести.
Где-то там, в глубинах древних мифов о праотце тюркских ханов, да и всего тюркского народа остался слабый отголосок, что был Огуз-Хан сыном медведицы, да и то не очень это теперь вспоминается.
Услужливые историкописцы постарались, чтобы всякую связь с народом медвежьим мы потеряли полностью.
Но все равно сохранились в памяти. Сага об Инглингах описывает берсерков так: «Они бросались в бой без кольчуги, а ярились, словно бешеные псы или волки. В ожидании схватки от нетерпения и ярости, клокотавших в них, грызли зубами свои щиты и руки до крови. Они были сильны, словно медведи или быки. Со звериным рыком разили они врага и ни огонь, ни железо не причиняли им вреда…».
Связь берсерков с культом Одина, Белеса и других воинских богов находит и другие подтверждения. Под стать своему небесному владыке и прозвища берсерков, давших обет бесстрашия «властелину гнева» – таков, например, Гарольд Безжалостный, ввязывавшийся в бой раньше других, или разбитый в 1171 году под Дублином норманнский вождь Иоанн, имевший прозвище Wode, т. е. Безумец.
Их вообще народная молва считала оборотнями.
Рука об руку с понятием берсерка стоит в скандинавских сагах и слово ulniedhinn,T.e. «волчья шкура», воин-волк. Скандинавские источники утверждают, что berserkir и ulfliedhnar действовали как по одному, так и небольшими группами. Историки подчеркивали их неуязвимость, свирепость, отсутствие моральных норм. Фактически берсерки, сближаясь с немецкими вервольфами, приводят нас вновь к образу Одина, властителя «дикой охоты» оборотней в полнолуние. В еще более древние времена персонажи волка и медведя переплетались настолько, что считались единым мифологическим существом – таков, например, Беовульф (др. – англ. «медведеволк»), герой одноименного английского эпоса, имевшего, впрочем, позитивную характеристику. Однако, подобно берсеркам, он также бросался в бой без доспехов и разил чудовищ лишь голыми руками.
Мы целиком и полностью согласны с термином «Русь – страна воинов». И каждое из воинских подразделений имело свой тотем – войсковой знак.
Волк – тотем воинов профессиональных. В то время, о котором пойдет речь, княжеских дружин. Поэтому Дмитрий Донской – волк. А до этого времени, во времена первой внешней экспансии – это профессиональные разведчики – шерпы. Диверсионные отряды, молодежные подготовительные дружины и пр. (применяю современные термины).
Медведи – это специализированные войска, тяжелая пехота. Берсерки. Так сказать, кадровая часть, вокруг которой мобилизуется армия по призыву. Они и делегируют армии тотем медведя. Поэтому Мамай – медведь.
Медведь – тотем КАСТЫ воинов. Волк – тотем ВОИНОВ НАЕМНИКОВ. Хотя они тоже входят в касту. То есть волк подтотем воинской касты медведей, потому что ЗВЕРЬ. Ранее до деления у всех воинских сословий был тотем ЗВЕРЬ (ДРАКОН, ЗМЕИ). Вспомните викингов.
Отступление. Ушкуйники
Ну а теперь о водных дружинах.
Мы уже упоминали, что военно-торговыми путями в то время в основном были водные пути. Значит, их оседлать и захватить было основной стратегической задачей при экспансии. Именно для выполнения такой задачи и предназначались ушкуйники.
Дружина, созданная для такой цели, называлась у новгородцев, основных ее организаторов, «ватага» и делилась: на храбров, ватажников и ушкуйников. Вступив в дружину, любой из них назывался общим словом – «кметь» – воин, товарищ, кровник.
В чем же отличие?
Храбр – это профессиональный воин, воспитанный и закаленный для боя, ветеран, в наемной дружине он носит название богатырь. Это костяк ватаги, откомандированный туда из регулярной армии или добровольцы из той же самой регулярной армии, пошедшие в поход со своим воеводой или князем.
Ватажник – это наемник, завербованный или нанятый на определенных условиях, из числа праздно шатающихся добровольцев еще не пристроенных к делу, так как пристроенные к делу, уже вольности наема не имели.
Ушкуйник – это человек при собственном деле. Купец, мореплаватель, пират, варяг, корабел, мастеровой. Он нанимается в ватагу или примыкает «за интерес», то есть за долю в добыче или за право получения защиты или за что-то еще, не требующее оплаты вперед.
Вот из этих трех ручейков сливался полноводный поток ватаги несущий на своем гребне лодьи новгородцев или как их тогда называли «ушкуи». Ушкуи – корабли ватаги. Кочи, галеры, ладьи, и многие, многие другие, но, по сути, разбойничьи струги. На них приходили наниматься в покрут, на службу лихую со своим конем и до спехом, а в данном случае и без коня. Люди, у которых все будущее, вся судьба, находилась на кончике меча, завещанного отцом или данного крестным отцом в родном монастыре.
Хаживали эти дружины еще из Словенска, до призвания варягов на Русь сначала на запад, юг, восток, север, то есть на все четыре стороны, новые земли завоевывать.
Был такой город в Испании – Севилья, правили там арабские шейхи, мавры называли их тогда. Так вот историк из этих краев по имени Якуби Абу-ль-Аббас Ахмед ибн Абу Якуб с ужасом вспоминает «В тот город Севилья вошли огнепоклонники, называемые ар – Рус, захватили, грабили, жгли и убивали». Здесь же у стен, Севильи, встретились словенцы со своими полабскими сородичами, которых возглавлял, тогда еще никому неизвестный, князь Рюрик, будущий основатель знаменитой династии князей Рюриковичей, и было это в середине девятого века.
В начале того же века плавали ушкуи по Русскому (Черному) морю и до Родоса и до Крита с Кипром, даже Афины содрогались при их появлении.
Константинополь-Византия помнит их еще с шестого века, когда лихие ватажники взяли в плен 12000 греков, да и продали их по драхме за голову, что бы поход окупить.
Вот как это записано в Тифлисском манускрипте со слов очевидца. «Святой и великий город Константинопль, осадили скифы, которые суть русские… Хакан (князь русов) причалил к Царьграду и штурмовал его с суши и с моря. Воины его были мощны и весьма искусны. Их было так много, что на одного цареградца приходилось десять русских. Их тараны и осадные машины стали действовать. Хакан требовал сдаться и оставить ложную веру во Христа… У стен города произошла страшная свалка. Свобода Царьграда висела уже на волоске. Между тем патриарх Сергий послал хакану огромную сумму денег. Подарок был принят, но свобода обещана была лишь тому, кто в одежде нищего оставит город и уберется куда хочет».
Так, что до Олега были другие князья и Рюрик и Бравлин, о коих во многих трактатах, летописях и житиях упомянуто. А Олег, ну что Олег, да, пришел в начале десятого века, под Константинополь. Да перепугал до смерти ромеев тем, что поставил корабли на катки и поехал по суше, да я думаю, и не поехал, а просто переволок их в бухту Золотого Рога, что им ватажникам, к волокам привыкшим, было не в труд и не в диковинку. Потом прибил щит им на ворота, чтоб не забывали дань платить, не бил, не жег, не куролесил. Прибил и домой пошел, так мимоходом, потому как ромеи русов и струги их уже века два как знали, и века два как им дань платили.
Поэтому все вокруг считали, что ушкуйники живут где-то на острове.
«Что же касается страны русов, то она находится на острове, окруженном озером. Остров, на котором они (русы) живут, протяженностью в три дня пути, покрыт лесами и болотами… У них есть царь… Они храбры и мужественны, и если нападают на другой народ, то не отстают, пока не уничтожат полностью. Они высокого роста, статные и смелые при нападениях. Все свои набеги и походы совершают на кораблях». Это слова Ибн-Руста-Абу-Ала-Ахмед-Ибн-Омара много чего поведавшего об обычаях и землях хозар, мадьяр, руссов, словян и многих других. Правда сам он более считается компилятором, чем историком и писателем, но это не укор, потому как все историки компиляторы. А то, что у него якобы в девятом веке славяне перед боем «Отче наш» читают, так другие еще и не то писали. Интерес ведь не в этом, а в том на каком это острове Буяне эти самые русы жили, которых он описывал.
Географ Ал-Идриси описывая некую страну Нивария, где живут русы, не просто там один город князя Гвидона вспомнил, а аж целых шесть: Лука, Астаркуза, Баруна, Бусара, Сарада и Абкада да все на реках.
Вот из них и формировались водные ватаги. Из потомственных речных и морских разбойников. Куда уж там викингам и варягам. А может они, и были теми самыми легендарными варягами.
Все три воинские составляющие экспедиционных корпусов мы перечислили и немного о них рассказали. Они и сформировали ту основную силу, которую мы называем Орда.
Параллельно внутри этих же районов образовалась воинская сила поддержания внутреннего порядка – Орден.
Орда начала внешнюю экспансию по всем водным путям. А Орден начал обустройство внутреннего пространства.
Приблизительно в это же время сменилась парадигма верований. На первое место выходит покровитель воинов Спас. Он же занимает и основное место в символике, вместо Трояна, отвечавшего трем ипостасям. На смену белому, красному и синему – триколу приходит воинское знамя. Алый цвет занимает лидирующее место.
Ордынские дружины раздвигают пределы по всему пути из варяг в греки, не трогая Беловодье и Белую Русь и принося свое алое полотнище со Спасом или Георгием Победоносцем в далекие окраины.
Малая Скифия медленно своими дружинами двигается на запад в предел Угорий.
А вот в пределах Большой Скифии, орденские структуры тихо берут власть под свой контроль.
Ордынские и варяжские (ушкуйные) дружины оседают по всей Европе, дотягиваются до Азии и Северной Африки, расширяют границы. Устанавливают свои порядки и Правды. Занимают на окраинах троны правителей и наместников. Начинают возвышаться, требуя дани на новые войны и на сытую мирную жизнь. Дани не только с колоний, но и с метрополии. Дани не только с покроенных народов, но и с молящихся и кормящих, забывая, что по кастовой иерархии они ровны.
Так происходит до четырнадцатого века, вызывая раскол между Ордой и Орденом.
К середине XIV века раскол усугубляется. Орденские структуры собирают сход в Новгороде и принимают решение об отколе от Орды.
Почему неожиданно возник конфликт?
Как мы уже отмечали, к концу XII века власть, практически, перешла в руки воинской касты в результате расширенной государственной экспансии с опорой на воинскую силу. Даже триколор сменили алые стяги воинов. Воинская каста, продолжая развивать движение во всех направлениях из центра, не против создания военизированных подразделений для поддержки своей власти на местах. Это структуры известны нам, как военно-монашеские ордена. Структуры Ордена. Те в свою очередь выделяют из своей среды административный корпус. В целом такая инфраструктура работает, и работает эффективно. Воинская каста занята раздвижением границ. Орда в движении. Она в основном на периферии новых земель, при этом оставляя черновую административную работу орденам. Это устраивает всех и воюющих и кормящих. Недовольны только молящиеся. Жрецы, волхвы, друиды и прочие оказались не удел. Вернее не у власти. Когда воины остались одни вдалеке от родного дома, молящиеся, почти сто лет отстраненные от власти, решили взять реванш.
Исподволь на колониальных окраинах в среде воинских подразделений возникает движение за чистоту «ранней веры». Оно достигло апогея в 1252 году с выходом книги Джерардино из Борго-Сан-Донино под названием «Введение в Вечное Евангелие». В нем излагалось, что по расчетам иоахимитов, францисканцев, спиритуалов скоро должен был наступить роковой – 1260 год. Несколько позже появились труды Иоанна Петра Оливи (1248–1298), который понимал историю христианства так: на 13-й день младенец Иисус был показан царям-волхвам, на 13 – м году он ушел от матери и объявился в храме, а на 13-м saeculum (цикле, поколении, эпохе) после смерти Христа будет прославлен Франциск, установивший «евангелический порядок».
Параллельно с этим, там же в воинских округах и на новых землях, возникают репрессивные структуры, созданные поборниками жесткой иерархической духовной власти. Идеологами этого течения, возобладавшего во второй половине XIII века, становятся отцы церкви Альберт Великий (1206–1280) и Фома Аквинский (1225–1274).
Истерия в борьбе за власть нагнеталась умело.
Перечислим еще некоторые события.
В Западной Европе громят катаров, проклятых еще в 1215 году. В 1216 году для борьбы с «еретиками» создается орден воинствующих «псов Божьих» – доминиканцев (именно из недр этого ордена вышли упомянутые Альберт и Фома). В ответ в 1260 году появляются воинствующие «апостолики» во главе с Джерардо Сегарелли, выступающие против церковной власти. В Париже Сигер Брабантский проповедует учение Ибн-Рушда (Аверроэса), вообще отрицая Бога как Творца (убит как еретик в 1284).
В 1261 году пала «Латинская Империя», в этом же году родился князь Даниил, будущий Даниил Московский. В тот же промежуток в Англии появился «первый парламент» (1258–1264). В 1290 году на острове начинаются гонения на евреев, мытарей и налоговый догляд, а затем их полностью изгоняют с островов… аж на 350 лет!
Однако кормящие и воюющие на так просто сдают свои позиции.
К 1370 году на северо-западе Европы образовывается «новый» Ганзейский союз самоуправляемых городов под рукой Великого Новгорода.
На севере Африки, в Египте к власти пришли мамелюки, создав военную республику. На Пиренеях победила «Реконкиста», арабы ушли из Европы, оставив ее воинским частям.
Однако теперь уже в метрополии на востоке, со смертью «языческих ханов» Батыя и Мункэ, в Орде тоже начинается борьба за духовное влияние на военное руководство, закончившаяся введением ханом Узбеком ислама в 1327 году, после чего Орда начала распадаться, и пошли прочие кардинальные перемены.
Очевидно, что повсеместно происходит смена идеологии. Религиозные монотеистические структуры обретают реальную власть. Например, Папа Бонифаций VIII (1235–1303, правил с 1294 г.) сначала максимально использовал движение францисканцев, а потом уничтожил их идеологов: в частности, сжег на костре Сегарелли в 1300 году.
Мы намеренно не говорим о религиозной принадлежности всех этих духовных структур.
Ведь даже само слово «catholique» впервые отмечено только в 13 веке, причём в форме «chatoliche»! Очень надо было постараться, что бы так отразить греческое «katholikos». А слово «orthodoxe» – в 1431 году.
Забавно, однако, что «chatoliche» подозрительно перекликается и с chateau (зАмок), 1175 (от castels 1080), т. е. «сидящий в замке»… или в шатре, т. е. ch^telain, 1190 – «кастелян»-кладовщик, управляющий имуществом. Характерно и польское название католического храма – kosciol, т. е. тот же «замок-castel».
А с какими «неверными» воевали крестоносцы? Отметим языковые особенности того времени. Слова «мечеть» (musquette, из арабского masdjid, т. е. место для молитвы.) до 1351 года они не знали (нынешнее mosque'e вообще с 1553 года). Характерно, что в румынском языке «mecet» не только собственно мечеть, но и турецкое кладбище или духовная консистория (!) вообще, т. е. административно-хозяйственная служба в институте любой церкви. Минаретов (minaret) не отмечали до 1606 года, муэдзинов – в форме maizin – до 1568 года (нынешнее muezzin – с 1823). Imam (в форме iman) – с 1559 года. Да и само понятие «Musulman» в европейских языках появилось только в 16 веке (от арабского «muslim» = правоверный).
Идеологически воинская каста была подорвана.
Для отстранения касты воинов от власти необходимы были два основных фактора.
Первый. Желание кого-либо данную власть перехватить. И этот кто-то должен был быть не кастой духовенства, дабы не вызвать подозрений в реванше.
Второй. Наличие силовой составляющей, могущей противостоять воинской касте.
К четырнадцатому веку. Оба основных фактора имелись в наличии.
Первое. Окрепли структуры администрации тех самых кормящих, то есть князья, герцоги и прочие фокты на местах. Выросла прослойка чиновников-управленцев, поддерживаемая городскими властями. Всякими думами и магистратами.
Второе – окрепла и укрепилась на местах военизированная структура Ордена. Кроме того, она практически перехватила на местах функции воинской касты.
До рокового стечения обстоятельств оба эти фактора не приводили к взрыву. Спусковым крючком послужило дело тамплиеров. Грубо говоря, воинская власть, через наместника на местах попыталась ограничить власть военизированной структуры. Орден расценил это как превентивный удар, и начал готовить ответный контрудар, притом не в колониях, а в самой метрополии. Это было началом подготовки переворота конца XIV века.
Итак, перехват власти был стимулирован делом храмовников, а подготовка к его осуществлению продолжалась практически полвека.
Остатки разгромленного ордена храмовников, поклонявшихся Бафомету – Трояну отползают на Русь и оседают в ней. Это прекрасно видно по появлению на Руси общежитского монашества. Это когда монахи живут в монастырях и соблюдают три принципа Устава. Не стяжательство, Безбрачие и Послушание. Полный аналог военно-монашеских братств. Притом эмиссары общежитских монастырей шли в мир попарно, то есть, фигурально выражаясь, по двое на коне, как на гербе тамплиеров. Основу идеологии общежитского монашества составляет Троица, как нам говорит церковь, при этом, не объясняя, почему Рублевская Троица разительно отличается от троицы церковной. В это же время в искусстве появляется типичная для Средиземноморья форма подачи образа. В это же время возрождается каменное строительство. Начинают опять формироваться гильдии каменщиков. То есть на Руси начинает создаваться структура военизированных подразделений, до этого предназначенная только для колоний. До этого в государстве воинов, военизированной структуры, как системы не было. Ошибка воинской касты в не реагировании на ее создание. Ошибка Орды была в непонимании укрепления другой воинской силы.
За короткий период закрытые структуры Ордена создают учебные центры и опорные пункты. В городах под рукой администраторов князей создаются локальные военные подразделения княжеские и городские дружины. Монашеские военные подразделения блокируются с князьями. Теперь осталось только заручиться поддержкой братьев Ордена вне Руси, потому как именно они выполняют полицейские функции. В первую очередь братьев тевтонов и братьев госпитальеров. Путч без поддержки этих братьев обречен на провал. Время неумолимо подползает к финалу. Но в любом случае ударной силой путча должны стать отряды князей и городов.
Кстати в этом смысле интересен русский богатырский эпос. Он повествует совсем не о воинских подразделениях. А как раз о борьбе с ними. Притом сами богатыри это или гвардия (дружина) князей (администраторов) или свободные рыцари наемники или пограничная стража, что в конечном итоге те же рыцари наемники. Притом все они находятся в воинских подразделениях под рукой церкви, то есть в орденах.
Поэтому напрашивается вопрос к кому времени относить сам богатырский эпос. Тем более что Илья Муромец, собирается ставить храмы Николе Можайскому и Георгию Храброму.
Вот былина об Илье Муромце.
Отступление. Малая Скифия
Малая Скифия или Черная Русь имеет в исторических документах еще ряд названий, хорошо нам знакомых, но нами не сопоставляемых с ней.
Во-первых, это Великое Княжество Литовское.
Во-вторых, это княжество Полоцкое.
В-третьих, это Пруссия.
Почему так? Темные «средние века», как ответили бы мне историки. Нет повести печальнее и нуднее на свете, чем повесть о Европейских делах в первой половине XII века. Русские летописи и Западноевропейские Хроники беспристрастно рассказывают об одних и тех же событиях: как дядя обидел племянника, а тот в ответ начал войну с ним. Локальный конфликт сразу же разрастался, поскольку взгляд на справедливость всегда относителен; в итоге все эти войны завершались ничем. Очередной передел, снова плодил недовольных. Так продолжалось до пятидесятых годов XII века. Кроме того вся эта заварушка велась внутри одной семьи, учитывая, что все правители того времени были потомками Рюрика и его дружины.
Вдруг, во Франции, Германии, Англии, Византии и на Северо – Востоке Руси, появляются государи, которые начинают проводить принципиально одинаковую внутреннюю политику, основное направление которой – укрепление центральной власти.
Кто эти государи?
Франция – Людовик VII.
Германия – Фридрих I Барбаросса.
Англия – Генрих П.
Византия – Мануил I Комнин.
В России… Андрей Георгиевич, еще при жизни прозванный Боголюбским, сын Ростовско-Суздальского Князя Юрия Владимировича Долгорукого, внук Владимира Мономаха, праправнук Ярослава Мудрого.
Самым старшим из них, по возрасту был Андрей Георгиевич (1110 г./р.), самым младшим ГенрихП, король Английский, герцог Нормандский (ИЗО г.р.)
То, что все они в той или иной степени были родственниками, дотошные могут проверить сами, конечно, приложив некоторые усилия. Особенно близкие отношения, у Андрея Георгиевича были с Фридрихом Барбароссой и Мануилом I.
Государи встречались в Константинополе во время Второго Крестового Похода 1147–1149 гг. И Фридрих, и Людовик, и Генрих Анжуйский по нескольку месяцев жили при дворе Мануила и общались с ним.
А причем тут Черная Русь? Можете спросить вы. Терпение.
Первая столица этого государственного образования, известного под многими именами – Новогрудок.
Новгородок, Новый город, Новгород, Новогродок, Новый городец, каких только имен у этого города не было. Наваградак – так его называют местные. И это не белорусский акцент, а память предков.
Нава градок. Городок Нави. История этого городка – это история становление самого западного первого плацдарма будущей экспансии Белой Руси, Беловодья, земли сакральной Нави, волховского иного мира.
Это очень хотят забыть. Много чего, из истории этого края, старательно хотели и хотят забыть.
Именно сюда пришел Миндовг – варяг с дружиной. Здесь он был избран Великим князем Черной Руси. Отсюда началось Великое Княжество Литовское. Это то, что сквозь зубы, но все-таки говорят историки.
А вот то, о чем они старательно молчат историки.
Варяг, как мы и утверждали постоянно, и постоянно получали, на этот счет доказательства, было не принадлежность к племени и народности, а член некоего военного братства. Скорее всего, братства языческого типа, потомков ариев. Отсюда и варяг. Соблюдение обета безбрачия, которое часто путают с целомудрием, оставляло право иметь законных наследников. Однако только тем, кто становился основоположниками властных ветвей. Мы видим это на примере Рюрика.
Возможные потомки остальных – это будущие воеводы и удельные князья. К примеру, Белозерские князья потомки Синеуса и его дружины, считавшие себя тоже Рюриковичами, то есть ведущими род от дружины Рюрика.
Так вот Миндовг был по специальности варяг, если можно так выразиться. А дальше полная неразбериха. В летописных источниках происхождение Миндовга описывается по-разному. Так, согласно легендарной родословной, содержащейся в Воскресенской летописи, Миндовг происходит из династии полоцких князей, а его отцом был Мовкольд, внук полоцкого князя Рогволода Всеславича. «Великая хроника о Польше, Руси и их соседях» называет Миндовга королём пруссов. По одной из еще более ранних легенд, Миндовг происходил из древнего римского рода Палемоновичей, ушедшего с единоверцами после арианского раскола христианства на берег Балтийского моря. «Хроника Быховца» называет отцом Миндовга – Рингольда.
Будем верить самой старой хронике Воскресенской, а то, что она легендарная, так вся история сплошная легенда. Значит Миндовг внук полоцкого князя Рогволода Всеславича.
Дружинников его местные племена звали лютвинами или литвинами. Наверно сильно были люты. И это были первые и единственные литвины в княжестве литовском. Поэтому княжество его было воинским.
Он пришел, и княжество это создал. А столицей утвердил город Новогрудок или как говорят местные Наваградок Город Нави. Поэтому напрасно ломают копья историки православный или католик был сей князь. Был он язычник и поклонялся Трояну. Поэтому и на гербе у него был молот Тора олицетворяющий Триглава.
В службу основатель Великой Литвы или Лютвы уходил из Полоцка. В XII веке столица тогда еще не Великого Княжества, а просто княжества была в Полоцке.
Любую историю делают люди. Поэтому необходимо рассмотреть портретную галерею того времени.
Портрет первый. Предслава внучка Чародея
И вот тут стоит вспомнить девушку Предиславу знаменитую православную святую – преподобную Ефросинью Полоцкую.
Она была внучкой Все слава Чародея князя полоцкого, племянницей Бориса, которого в язычестве звали Рогволд. Тетей Миндовга.
А кроме этого, дочерью князя Георгия Всеславича и его жены Софии. Или праправнучкой Ярослава Мудрого или троюродной сестрой Андрея Боголюбского.
Обратимся к житию преподобной Ефросиньи, составленному для «Четий Миней митрополита Макария (1481–1531 гг.)». Данный источник, весьма близкому по времени к жизни святой, ибо, по мнению историков, источник, отстоящий на 500 лет весьма близок к этому времени. Из данного документа известно, что в 12 лет Предслава, как ее нарекли родители, пришла в монастырь к своей тетке игуменье Романовой и сообщила о желании принять постриг. По летописи, князь Роман Всеславич умер в 1116 году; приход Предславы в монастырь, следовательно, произошел позднее, когда вдова Романа сама приняла ангельский образ и стала игуменией. Основываясь на этих скудных данным можно предположить, что Предслава родилась в 1102–1104 годах, а детство ее пришлось на 1102–1116 годы.
Понятное дело. Предположить, что игуменья Романова возглавляла монастырь при жизни мужа. Или что она Романова от Ромовы – языческого капища и была просто волхвиней. Такого историки предположить просто не могут.
Предположим, что Предслава родилась в 1100–1111 годы. Таким образом, она была еще и ровесницей Боголюбского или чуть-чуть его старше. То есть старшая сестра в старшем роду. Или исходя из предыдущего нашего умозаключения старшая Рюриковна в Евразийсикх землях.
В 12 летнем возрасте. Напомню это возраст, когда мальчиков, а может и девочек, посвящали в пажи и отдавали на обучение в рыцари. Еще напомню, когда Жанну д Арк король спросил. Сколько тебе лет? Она ответила: Три раза по семь. Историки объясняют это тем, что она умела считать только до семи. Он просто не поймают, что это означало три посвящения по семь лет. Первое – младенец, второе – паж, третье – рыцарь. Жанна д Арк это уже 14 век. В 12 веке могло быть три раза по шесть.
Таким образом. Боголюбский в 12 лет уезжает в Иерусалим вступать в Орден тамплиеров, а Предслава уходит в Женский орден у себя в Полоцке. Потому как следующее ее появление в 1128 году, то есть почти в 18 лет, после прохождения третьей ступени, то есть ступени рыцарства. И она уже сама основывает монастырь Спаса-Преображения.
Итак. Три раза по семь (по словам Жанны д Арк) это три этапа посвящения.
Младенческий этап – с рождения до 7 лет, по окончании его опоясывали мечом.
Пажеский или посвящение в валеты – с 7 до 14, когда должен был служить у старшего по посвященю. В иудаизме это возраст взросления. Бар-Мицва (для мальчиков, а для девочек 12 лет).
Рыцарский этап – с 14 до 21 года. Ты уже стал взрослым по духу. (В избирательном праве в современности это осталось… как рудимент).
Андрей Боголюбский став пажом, едет сватать невесту для своего отца Юрия Долгорукого в Царьград. Он уже достоин, возглавлять свадебный поезд. Напомню. Ромео было 14 лет, а Джульетте – 12 лет. Так вот он едет в Царьград в возрасте 14 лет. После этого он едет в Иерусалим на службу в Орден, то есть вступает в военно-монашеское братство.
Ефросинья или Предслава уходит в монастырь, то есть в Орден (военно-монашеское сестринство) в возрасте 12 лет. Вернется она оттуда в возрасте 18 лет. То есть уже – посвященной в третью степень. Как Жанна д Арк. Имея право на создание своего подразделения Ордена и на свое правление в мире.
В 1128 году, как нам говорят Жития, она «ударилась в строительство». Житие объясняет сей поступок просто: «чудо» и приводит следующее:
Как-то во сне она увидела, как «ангел повел ея в Сельцо» на окраине Полоцка и произнес: «Зде ти подобает быти!». В ту же ночь ангел явился и епископу Илии, сказав: «Веди ю, рабу Божию Евфросинию в церковь Святаго Спаса, нарекомое Сельце, – место то свято есть!».
Епископ Илия, которому в ту же ночь также было подобное видение, благословил официально, при многочисленных свидетелях, преподобную Ефросинию на основание женского монастыря, определив место обители – Сельцо, где была церковь Спаса и место погребения Полоцких епископов.
То есть ее «ударение в строительство» было выражено основанием монастыря.
Полоцких князей епископы почитали: перевод Евфросиний в эти места был важным решением, принять которое можно было лишь вместе с княжеским семейным советом. И совет состоялся: на нем были дядя преподобной, Полоцкий князь Борис Всеславич, ее отец и именитые бояре. Речь полоцкого епископа Илии, произнесенная со всею осторожностью, сводилась к следующему: «Се отдаваю Евфросинии место Святаго Спаса при вас, да по моем животе никто не посудит моего даяния…».
Основанный Ефросинией Спасо-Преображенский монастырь получает широкую известность в полоцких землях. В обители на месте бывшей деревянной церкви Ефросинией начато строительство каменного собора. Этот собор, построенный окончательно в 1161 году, сохранился до нашего времени. В монастыре святая учила молодых инокинь переписыванию книг, пению, вышиванию и другим ремеслам.
Это как в мужских учили репу сажать и пчел разводить. А потом из смиреной братии появлялись Осляби и Пересветы.
В монастырь к ней уходят двоюродая сестра Ефросиний, дочь князя Бориса – Звенислава, отдав монастырю «все свои вещи золотые и многоценные ризы», и принимает иноческий постриг под именем Евпраксии. «Так начали они жить в монастыре в единомыслии, в молитвах к Богу; и были, словно единая душа в двух телах». Затем другая сестра Гордислава, что вызвало на этот раз бурный гнев родителей. «На се ли вас родих, – восклицал, по свидетельству Жития, возмущенный отец. – На се ли вас мати воспита!..»
Однако ВОСЕМНАДЦАТИЛЕТНЯЯ девочка не только основала монастырь (сестринство), но и поставила на место всю свою знатную родню, всех полоцких князей, по части судьбы их дочек.
Вот это Предслава!
Вернемся к монашескому строительству. Закончив основание Спасо-Преображенского монастыря, согласно тем же Житиям, Ефросинья начала построение Богородицкой церкви, при которой открыла мужской Богородицкий монастырь. Для этой обители и церкви преподобная приобрела с дозволения Константинопольского патриарха Луки чудотворную Одигитрию Эфесскую (икону Божьей Матери), одну из трех написанных, согласно преданию, самим евангелистом Лукой. Различные предания и традиции приписывают кисти евангелиста различные иконы Богородицы, в том числе и икону Владимирской Божей Матери, что досталась Андрею Боголюбскому, и которая сыграла потом не последнюю роль в Куликовской битве.
«Видел же царь {константинопольский] любовь ее и послал в Эфес семь сот оружников своих, и принесли они икону святой Богородицы во Царьград. Патриарх же Лука собрал епископов и весь собор во Святую Софию и, благословив, дал икону слуге преподобной Ефросиний; тот же с радостию взял и принес госпоже своей Ефросиний».
Вот так икона эта таинственно появилась и так же… таинственно исчезла. Она могла быть также иконой не Эфесской, а Царьградской Божией Матери. К сожалению, до сих пор не вполне известна судьба этого образа. Некоторые ученые даже склоняются к тому, что теперь эта икона известна под названием Ченстоховской, самой знаменитой католической иконы Польши.
Затем Предслава собирается строить первый каменный храм в своей обители.
В Полоцке нашелся мастер по имени Иоанн, который был послушником Бельчицкого монастыря. Искусству зодчего, надо думать, он выучился у тех киевских мастеров, которые, как выяснил П.А. Раппопорт, были приглашены Всеславичами в Полоцк, воздвигали большой Успенский собор в Бельчицком монастыре, а затем "высотный" ступенчатый храм-усыпальницу Святого Георгия в Сольце. Как показал Н.Н.Воронин, первые опыты мастера Иоанна – храмы святых Параскевы Пятницы, Бориса и Глеба – были осуществлены именно в Бельчицком монастыре. Только вот там нет ничего. Не осталось, как и не было.
Из некоторых источников известно, что зодчий Иоанн смог начать свои смелые Бельчицкие опыты не ранее 1140-х годов. Вполне естественно, что к этому зодчему игуменья Спасского монастыря начала присматриваться уже давно и, в конце концов, пригласила его в свою обитель для строительства нового храма.
По Житию, строительство шло быстро. Всего потребовалось 30 недель, то есть 7 с половиной месяцев, что указывает на четкую организацию строительства; храм возводили, видимо, с апреля по октябрь. В 1161 году его закончили, спустя 10 лет после начала строительства каменных храмов в Залесской Руси.
Есть еще одна загадка. Притом загадка, подтвержденная документально и объяснения с точки зрения историков не имеющая.
Как мы хорошо знаем, древнерусские князья очень часто сообщались друг с другом в письменной форме. Это были либо грамоты, записанные на бересте и посылаемые специальным нарочным, либо грамоты на пергаменте, скрепленные княжеской печатью и пересылаемые так же. Берестяные княжеские грамоты по прочтении большей частью выбрасывались. Поэтому о них мы знаем только из рассказов историков.
Пергаментные грамоты до нас доходят очень редко. Текст стирали после прочтения и при надобности писали на них вновь; печати – маленькие свинцовые кружки с лентой – отрывались и выбрасывались. Почему не переплавлялись, историки не отвечают.
Русские князья всегда имели два имени: крестное, данное при крещении, и традиционное, данное при рождении. На одной стороне печати помещалось одно имя, а на другой – второе. Это дает возможность определять, кому же из князей принадлежала данная печать.
Среди многочисленных сфрагистических материалов (сфрагистика – наука о печатях) интересны несколько печатей, найденных в разных местах Руси. Это печати с именами Георгия и Софии и с именем Евфросиньи. Найдены эти печати в Новгороде, Кокнессе (древний Кукенойс) и в самом Полоцке.
Княжество полоцкое в XII веке владело всем средним течением Двины, примерно, от Двинска до Ашерадена. а в более древнее время, может быть, и нижним течением вплоть до моря.
На двух из них – двустороннее изображение святых Георгия и Софии, на третьей – святой Евфросиньи, на четвертой – еще некоей святой, а на обороте – изображение Архангела Михаила. Доказав, что все эти печати принадлежат женщинам и происходят из Полоцка (Георгий и София – отец и мать Евфросинии), и отметив, что печати женщин очень редки, а монашеские печати неизвестны вовсе, В. Л. Янин недоумевал, почему печати из Полоцка – женские? Почему утверждение актов – занятие мужское – в Полоцке в XII веке оказалось в руках женщин? «Что за матриархат в феодальном княжестве?», – восклицал В. Л. Янин.
В 1132–1144 годах в Полоцке правил Василько Святославич, которого полочане посадили на Полоцкий престол. Если считать, что отца Евфросинии Георгия в миру звали Святослав, то остается вывод, что Василько, не высланный с родителями в Византию, был ее родным братом!
Отсюда вывод.
Вопреки исторической традиции, о патриархате, установившемся на Руси, основательница полоцкого Спасского монастыря и главная его устроительница преподобная Евфросиния, чувствовала себя уверенно и независимо. Возможно, благодаря прямым контактам с Византией и, в частности, с Патриархом Лукой Хризоверхом, она, в случае надобности, рассылала в различные города Руси и, вероятно, в Константинополь, важные документы, скрепляя их личной печатью.
Я не большой любитель хронологии. И старой и новой. Конкретно не понимая, откуда берут даты историки. Но бездатый анализ… он есть бездатый по причине отсутствия сравнительных реперов.
Итак.
В 1128 годе девушка Преде лава, она же Ефросинья Полоцкая, основывает сестринскую обитель и начинает свой путь в посвященческом ряду с 18 лет, как и положено рыцарю-деве.
В 1128 годе мальчик Китай, он же Андрей Боголюбский, начинает свой путь в посвященческом ряду с 21 года, как и положено рыцарю-юноше.
Затем оба проваливаются в небытие. Она вроде как вышивает крестиком. Он вообще незнамо что делает, наверно играет в лапту.
В 1147 году Бернар Клервосский объявляет Второй Крестовый Поход. Кстати ничем не примечательный, там на востоке. В это же время объявлен крестовый поход тевтонов против полабских земель.
В 1147 Андрей Боголюбский разбивает врагов Юрия Долгорукого под Луцком. Это начало объединения Залесской Руси.
После 1140 года Ефросинья Полоцкая начинает задумываться о строительстве храмов и создании БОГОРОДИЦКОГО мужского монастыря.
В 1148 году Андрей Боголюбский избран Командором Иерусалима.
В 1151 году он берет Киев и забирает оттуда икону Владимирской Божей матери кисти святого Луки евангелиста, даренную в Византии Лукой Хризавертом, под покровительством которой создает новое государство Владмиро-Суздальскую Русь и начинает каменное строительство на Руси с первого храма Покрова Богородицы на Нерли. До этого есть только один каменный храм в столице его отца Юрия (Георгия) Кидекше. И это храм Бориса и Глеба.
После 1148 года Ефросинья основывает Богородицкий монастырь, в котором ставит ПЕРВЫЙ каменный храм Бориса и Глеба, посвященный своему отцу Георгию. Туда она привозит из Византии икону Богоматери Эффеской кисти Луки евангелиста, даренную Лукой Хризавертом.
В 1153 году Андрей избран Великим Магистром тамплиеров под именем Андре де Монбарта, звание которого он складывает в 1157 году после избрания его в 1156 году Великим князем Владимирским. В это же время до 1174 года он строит в своем княжестве 11 городов и более 20 каменных соборов.
После 1160 года Ефросинья Полоцкая. Основывет еще три монастыря. Строит Спасо-Преображенский каменный Собор. И создает Великое Полоцкое княжество, от Балтийского моря до Орши, граничащее с Новгородской Русью и строит в нем порядка 10 городов.
Теперь просто некие материальные, скорее даже архитектурные, репера или точки отсчета. Это наши материальные доказательства. Такие огромные артефакты.
1. Со времени Рюрика – Ререга появляется культ победителя, что закономерно для воинов. Это культ Гюргия, Георгия, Юрия, Егора, Игоря. Даже земля Рюрика получает название Земля ИГОРЯ, то есть Земля ПОБЕДИТЕЛЕЙ или в скандинавозвучании ИНГЕРМАНЛАНДИЯ. Культ этот рождает создание капищ-мест сборов-СОБОРОВ ГЕОРГИЯ. Это время побед. Становления государственности и появления земель и народов под защитой. Время ГАРДАРИКИ – ЗЕМЛИ ПОД ЗАЩИТОЙ ВЛАДЫКИ.
2. Второй этап. Этап экспансии от центра. Центробежной экспансии, от центра к периферии. Идет захват и создание новых княжеств. Появление огромного количества саттелитов на правах Земли и Воды, то есть на равных правах с центром. Лествиничное право. Отсутствие вассалитета. Создание Залеской, Галицкой, Черниговской, Полоцкой и др. Русей, в которых защиту осуществляли русы – воинский и жреческий симбиоз с опорой на кормильцев. Заведомо не поминаю Киевскую Русь по причине невозможности места ее определения. Попытка создать культ мудрости, культ волховизма. Строительства соборов Софии Премудрости. Большого распространения не получило. Основные центры – центры волховской власти, совпадает с торговыми центрами: Новгород, Царьград, Киев, Полоцк…..
3. Третий этап. Начало центростремительной государственности. Создание единых централизованных государств вокруг идеологических и военных центров. Начинается оно с прославления Бориса и Глеба и создания культа связки Воина (Бор-Медведь) и Кормильца (Хлеб), затем после победы выливается в культ Спаса-Преображения. Создание жестких централизованных государств с избранием ВЕЛИКИХ владык (князей, королей, и пр.), воинским сходом (дружинниками, баронами, шляхтой) и появлением понятия вассалитет (подчинение выбранной власти).
Владимире-Суздальская Русь, Святая империя Германской нации, Французской королевство, Английское королевство, Византийская империя, Полоцкое княжество (Великое Княжество Литовское). Как компромисс с жрецами (волхвами), создание военно-монашеских братств и сестринств двойного подчинения и двойного назначения. Появление культов Бориса и Глеба и Спасо-Преображения и строительство их Соборов повсеместно. В конце этапа, опять же, как мера примирения с волхвами, появление культа Богоматери, в основном в военно-монашеских структурах.
4. Четвертый этап. Бунт торговцев (кормильцев) попытка перераспределения власти. Претензия на часть власти со стороны управленцев (клерков) князей и городских дружин. Новое Преображение. На стороне бунтующих военно-монашеские образования….
Ефросинья Полоцкая яркий представитель третьего этапа. Создатель плацдарма и его покровитель.
Закончим описание жизненного пути девушки Предславы.
Процитируем жития с комментариями историков и нашими (крупным шрифтом).
«Полоцкая просветительница решила окончить свои дни в Святых Местах у Гроба Господня в Иерусалиме. Ей было уже много лет, а путь в Палестину был нелегок. (ЛЕТ ЕЙ БЫЛО ПОД 50) Но решение ее «дойти Святаго Града Иерусалима и поклонитися Гробу Господню и всем Святым Местам, видети и целовати и тамо живот скончати», было твердо.
Паломничество было пешим, а не водным путем «из варяг в греки» По дороге преподобной паломнице встретился Византийский император, «идый на угры». То был воинственный Мануил Комнин, шедший на венгров. Византийский историк Никита Хониат изображает нам его как человека очень смелого, первого бросавшегося в бой, не боящегося ни горных, ни лесных переходов, спавшего на хворосте даже без подстилки, под дождем, среди своих воинов. Император принял Полоцкую игумению, давно знакомую ему заочно, со всем радушием и «с честию посла ю в Царьград».
Историки предполагают, что Император ходил с воинами на венгров, в 1163–1164 годах. Отсюда вывод, что видимо, преподобная Евфросиния отправилась к Святым Местам в 1163 году, уже не только отстроив Спасский храм, но и вложив в него уникальный крест.
Поклонившись святыням Константинополя, она добралась до Иерусалима, где в русском монастыре Пресвятой Богородицы и обрела вечный покой 23 мая 1173 года». СПУСТЯ 10 ЛЕТ
ПОСЛЕ ПРИЕЗДА!!!
Напомню. В это же время меняются правители во Франции, Англии, Германии. Залеской Руси. Арабском мире, Византии, короче везде…..
Уж не откат ли это от первоначального пути, утвержденного в 1128–1147 году, ориентированного на жесткую централизацию. Возвеличивание воинов закончилось. Наступали мирные дни. Первое СПАСО-ПРЕОБРАЖЕНИЕ закончилось.
Необходимо пояснить, что культ и Вера суть понятия разные.
Культ – это идеология необходимая на данном этапе для поддержания каких-либо действий.
Культ Георгия на этапе первой воинской экспансии поддерживал правоту воина победителя, не смотря на всю кровавость его действий. При этом ВЕРА сохранялась в МАТЬ-ПРИРОДУ и ее богов-духов предков, вера в родовые тотемы и РОД.
Культ Софии Премудрости поддерживал и возвышал мудрость, знания, то есть действия и правоту волхвов, жрецов, друидов, оправдывая их единоличную власть в обществе. При этом ВЕРА не менялась, оставаясь верой в МАТЬ всех богов, в данном случае отождествляемую с Софией.
Культ Бориса и Глеба, по всей видимости, был протестным, восхваляя страстотерпцев, невинных жертв жреческой касты, угнетенных воинов и кормильцев, задавленных властью волхвов (СВЯТО ПОЛКОМ). Культ этот призывал к борьбе и утвердился в мятежных округах. А потом перерос в культ воинов бунтарей, спасших мир и его преобразивших. Это культ перелома. И тогда ВЕРА не менялась.
После установления мира и консенсуса власти воин-волхв. Опора этой власти воин-монах распространил культ самой изначальной ВЕРЫ в Мать Богородицу, показывая, что они не только гаранты мира, но и опора ВЕРЫ. С точки зрения идеологии сделано все идеально.
Забыли только раскланяться в сторону кормильцев (князей, торговцев, ремесленников, землепашцев и пр.). Оставив им ужатый культ Бориса и Глеба. Это и посеяло зерна гнева. Посеешь ветер – пожнешь бурю….
Вот таков портрет Предславы внучки Чародея, одной из тех, кто были идейными вдохновителеми Куликовской битвы, сами того не подозревая.
Портрет второй. Жак де Моле
Вызов был брошен. Схвачены тамплиеры во Франции. Денег Филипп Красивый в Париже в Тампле не нашел. Красивые легенды, что храмовники увезли деньги на галерах в Америку, в Шотландию, на Русь, есть по сути своей легенды. Структура, придумавшая вексель, ломбард и банковскую систему, покрывавшую весь цивилизованный мир, золото в бочках не хранила. Деньги были в обороте. Великие банкиры средневековья знали задолго до Карла Маркса, что капитал – это оборот активов.
Не знал этого простой салдофон Филипп. Все сокровища искал. В 1314 году на Жидовском острове в Париже, после пыток сожгли Великого Магистра ордена Жака де Моле. Золота не нашли.
Тамплиеры были самым сильным орденом в то время. Разгромили их только во Франции. По всему миру они остались.
Где памятник мученику ордена?
Сам Жак де Моле появился ни откуда, но дату его рождения вычислить не трудно. Это середина XIII века, приблизительно год этак 1240–1250.
Если храмовники ушли назад в метрополию, то искать память о Великом Жаке надо здесь. Поищем на Руси.
Чью память отметили помпезно именно в годовщину казни Великого Магистра?
Есть такой. Никола Мирликийский (Можайский).
Добрый миролюбивый старец?
Нет! Это воин, держащий в руках меч и восьмиугольный Храм. Храм храмовников.
Появляется смутное подозрение. Не на родине ли героя ему памятник и почтение? Ведь Можайск образовался в 1231 году чуть-чуть до рождения Жака де Моле. Мы ни в коей мере не фанаты ни тамплиеров, ни орденов в общем смысле. Вообще считаем эти все сказки литературным изыском. Однако в этой литературе нам передана информация. Как скажем, для примера, бунт воинов передан в мифе об охоте на Каледонского вепря.
Но вот что интересно. Данные легенды говорят о том, что тамплиеры сохранили силу после разгрома. Далее, все тайные структуры (масоны, ОТО, розенкрейцеры и пр.) выдают себя за правопреемников тамплиеров и основывают свои ритуалы на таких легендах. Видимо есть смысл. И есть смысл присмотреться к ним внимательно. Ибо все они полны символизма и информации.
Так что там Можайск?
1814 год. ДАТА. 500 лет – после казни Жака де Моле.
Напомню. Когда отсекли голову последнему из рода Филиппа Красивого во время Великой Французской революции, кто-то опустил платочек в его кровь и возопил «Жак де Моле ты отомщен!» Известный писатель Дрюон на эту тему выпустил целый сериал книг под общим названием «Проклятые короли».
А тут юбилей! Пять сотен лет! Половина эпохи!!! Где и кем это отмечено? Где показана сила и финансовая мощь тамплиеров или их наследников? Где отмечена память великомученика? Покажите пальцем?!!!
Не надо гадать. Памятник Жаку де Моле к 500-летию казни его в Париже стоит в Можайске. Уникальный и романтичный неизвестно почему украшенный магендовидами (шестиконечными звездами) Никольский собор в Можайске, строившийся с 1802 года и завершенный в 1814 году.
До 1933 года в соборе даже висела икона, которая является копией картины Джузепо де Сиона «Разгром ордена тамплиеров». Оригинал его картины во Флоренции в капитуле храмовников.
И это не все. Известно, что в Кремле есть Никольская башня. Историки упорно утверждают, что она названа так, потому, что выходит на улицу Никольскую, где стоит монастырь Николы.
Во-первых. Улица эта до XVI века называлась Сретенкой. Именно так. И на ней стоял знаменитый Сретенский монастырь, где встречали икону Владимирской Божьей Матери. Но к этому мы еще вернемся.
Во-вторых, Не случайно архитекторы сопоставляют два одно стильных псевдо-готических сооружения: Никольский собор в Можайске и Никольскую башню Московского Кремля. В соборе находился деревянный храмовый резной образ святого Николы Можайского – с мечом и градом в руках, а на Никольских воротах Кремля находилась древнейшая каменная резная «копи» с этого Можайского образа – тот же святой Никола Можайский с мечом и градом в руках. Вот в этом и секрет, почему они оба Никольские.
Мало того, Никольский собор и Никольскую башню строил один и тот же архитектор. Как не пытались это дело затушевать или забыть. Был такой архитектор Московской экспедиции кремлевских строений Алексей Никитич Бакарев. Вот он, то ли строил, то ли перестраивал оба объекта.
Бакарев был учеником школы Баженова и Казакова, то есть, проще говоря – масоном.
Именно он в 1806 году, то есть к 500-летию разгрома тамплиеров в Париже (к 1807 году) надстроил Никольские ворота Московского Кремля. Башня ворот до недавнего времени приписывалась архитектору Л. Руска. Но этот зодчий известен более как создатель построек в стиле классицизма. Псевдо-готический характер декора башни Никольских ворот очень сходен с характером декора Можайского Никольского собора.
Именно эту башню, как не странно взорвал Наполеон, уходя из Москвы. Декор был заново возобновлен в 1814 году после разрушения башни наполеоновским взрывом тем же Бакаревым.
И на оба свои творения он поместил образ Николы Можайского.
«Художественная форма Можайского образа св. Николы вызывала "великое смятение" не только в чувствах древних русских людей, но и в мыслях людей современных. Ведь если она "скульптурная", то оказывается необычной, небывалой для средневековой Руси. Исследовавшие этот вопрос А. Гатцук, Н. Петров, А. Бобринский, Н. Большаков, Н. Померанцев, В. Лазарев и другие выдвинули множество различных гипотез о происхождении Можайского образа. В результате, попытки обращения к древним национальным истокам, исконному славянскому язычеству, долго сохранявшемуся в лесных глухоманях Руси, были признаны неубедительными. Стали превалировать обращения на запад к католикам – уж очень там здорово научились резать статуи!». Так отмечается в архитектурном справочнике.
Одно из первых мнений на вопрос о западном (по идее) происхождении Можайского образа выдвинул в конце XIX века А.Вознесенский: «В Епифань, судя по местному преданию, принесен был в 1380 году из Литвы деревянный резной образ св. Николая (еще без меча и града, Г.М.). Он возможно стал прототипом резного образа Николы Можайского. Во всяком случае, идея изображения, как скульптурного, может быть приписана влиянию соседней с Можайском Литвы».
В 20-х годах нашего XX столетия мнение это было развито А.Некрасовым. «Эта статуя, более чем какой-либо иной древний памятник, имеет значение для определения влияния на древнерусское искусство Западной Европы. Почти наверное можно сказать, что Никола Можайский вывезен из-за границы, и что он вовсе не Никола, было даже высказано мнение, что это вовсе и не изображение Святого, а просто обычная на Западе надгробная скульптура какого-то рыцаря».
Остался открытым и вопрос о датировке. Можайский историк В.Горохов относил его появление к концу XIII века, А. Некрасов – к началу XIX А. Вознесенский, Г. Вагнер – к концу XIV-началу XV веков.
Тайна явления святого Николы Можайского остается неразгаданной.
Но все-таки вернемся к Великому Магистру Храмовников. Жак Бернар де Моле на родном ему французском выглядит так – «Jacques Bernard de Molay». Мы с вами знаем, что в «темное средневековье» ничего не значащих имен и фамилий не было. Это были прозвища.
Итак, Jacques или Жак. Это в честь Сант Яго, то есть Святого Иакова, по имени которого назван знаменитый тамплиерский путь Святого Иакова или же путь Сант Яго. Это не имя и не прозвище. Это братский ник, выражаясь современным языком.
Кроме всего прочего всех строителей во Франции тех времен звали Жаками за их принадлежность к ордену тамплеров, идущему путем святого Иакова.
Значит еще и Строитель.
Далее Bernard или Бернар. Это конкретно определение племени, то есть Северный Медведь.
«де» мы опускаем это принадлежность к всадникам.
А вот что такое Molay? Есть ли во французском языке ему адекватный перевод.
В то время просто непереводимых наборов звуков для обозначения какого-либо лица не было.
Приставка «де» кроме того означает из какого места, или замка. Обычна для аристократов, то есть тех, кто имеет замок. Аристократия определялась сначала по имению замка, а не по рождению!!!
То есть он был всадник имеющий замок. Не монах!!!!
Иногда в ряде документов он прописывается так: Jacques Bernard De Molai или De Molay В современных английских фамилиях есть варианты Moloy и Moloi, что позволяет переписать кирилицей как «Малой».
Опять нас можно обвинить в некой фантазии на тему тамплиеров.
Но как объяснить главное: в силу каких причин святой Николай получил меч и «град»?
Уверен, что ответ на этот вопрос есть ключ к решению вопроса о происхождении образа. Ответив на него, мы определим страну, в которой образ был изготовлен и, возможно, определим и того святого или человека, которого он изображает.
Прежде всего, обратим внимание на одну деталь – на «град» в руках святого. Как уже упоминалось, в древности над этим «градом» возвышалась одноглавая церковка с куполом, впоследствии утраченная. Если мысленно дорисовать этот купол над градом, который, собственно, изображен как приземистая башня, то мы увидим не «град», а самый обычный храм. Так может быть, подобное прочтение данного атрибута и есть наиболее верное?
Если это предположение верно, то этот атрибут с определенностью указывает на Западную Европу, поскольку именно там модель храма, или его уменьшенная копия довольно часто помещалась в руках скульптурных или портретных изображений различных исторических лиц. Короли, герцоги, графы и епископы, прославившиеся строительством примечательных соборов, предстают перед Господом и потомками, бережно держа в руках воздвигнутый храм, как символ своей богоугодной деятельности.
Вот лишь некоторые из подобных изображений. Притом все они принадлежат храмовникам. Воинам-строителям. Потому в руках и храм.
1. Карл Великий преподносит деве Марии Аахенский собор. Позолоченный рельеф на меди на ковчеге с мощами Карла в Аахенском соборе. Сделан по указу Фридриха Барбароссы в 1165 году.
2. Генрих II и Кунигунда преподносят построенный ими храм. Миниатюра из рукописи XI века.
3. Генрих II и Кунигунда. XIII век. Статуи в рост человека. Портал Государей в Георгиевском клиросе Бамбергского собора. Здесь модель собора держит в руках Кунигунда.
4. Статуи Генриха Льва (герцога Баварии и Саксонии) и его супруги Матильды (Мехтильды), помещенные в построенном Генрихом Львом в 1172–1194 гг. Брауншвейгском соборе.
На этом надгробном изображении статую Генриха отличает от резного образа Николы Можайского лишь то, что они держат меч и храм в разных руках, да еще наличие нимба вокруг головы святого.
Меч и храм, как символы воинской доблести (или власти) и церковного строительства – проникли и в искусство Англии. Пример тому – печать английского короля Иоанна (Джона) Безземельного, брата Ричарда Львиное Сердце. Пока Ричард участвовал в крестовом походе, Иоанн поднял смуту и завладел короной. Изображен сидящим на троне; меч, который он держит правой рукой, лежит на коленях, в приподнятой левой руке – храм (печать хранится в Париже в Национальном архиве).
5. Король Англии Генрих II Плантагенет (1154–1189) на своей королевской печати изображен держащим в руках храм.
Следует сказать, что Генрих II Плантагенет – отец и Ричарда, и Иоанна, и Матильды, жены немецкого герцога Генриха Льва. Значит ли это, что подобной символикой обладали представители одного королевского рода? С этим трудно согласиться. Скорее всего, перед нами художественный прием (если не традиция), очень яркий и образный, державшийся в искусстве Западной Европы в течение нескольких веков.
Эта художественная традиция появляется и на Руси. В 1198 году князем Ярославом Всеволодовичем (отцом Александра Невского) была заложена церковь Спаса на Нередице, близ Новгорода в княжеском дворцовом монастыре. В западном нефе помещено изображение самого князя, подносящего модель храма Христу. Изображение это исследователи относят к 1246 году.
Но подобная символика на Руси так и не прижилась. И изображение Ярослава Всеволодовича с храмом в руках является едва ли не единственным в русской иконографии.
Если верно высказанное ранее предположение, что это не «град», а храм, то бросается в глаза необычная его форма – он восьмиугольный. А много ли восьмиугольных храмов было построено на Руси и в Западной Европе в средние века? На Руси ни одного. Но в Западной Европе такая архитектурная форма нашла свое место. Один восьмиугольный храм был построен в Аахене, столице франкских королей, и один в Париже. И оба они Тампли, то есть сокровищницы тамплиеров.
Обратимся к третьему восьмиугольному храму, который и послужил прообразом для первых двух. Именно он и представляет для нашего исследования наибольший интерес. Этот восьмиугольный храм был широко известен в средневековой Европе и пользовался большой славой. Но находился он не в Европе, а в Палестине – заветной и желанной цели всех крестовых походов. Назывался он Templum Domini, или Храм Господень, нынче известный как мечеть Омара.
Храм этот представляет собой приземистый восьмерик, разделенный архитектурным поясом по горизонтали на две равные части, увенчанный массивным куполом на низком барабане. Совпадение по форме с тем храмом, который помещен в руках Николы просто идеальное. Резчик даже старательно вырезал архитектурный поясок, который на мечети Омара разделяет изразцовое покрытие разных цветов.
Если допустить, что именно этот храм изображен в руках Николы Можайского, то возникает вопрос – в силу каких причин? Да в силу одной. Это был храм, у подножья которого по легенде был образован орден Храмовников, который им дал им свое название.
Напомню легенду. «Орден Храмовников-Тамплиеров был основан в 1118 или в 1119 году. Основали его рыцари Гуго де Пайенс и Годфруа де Сент-Омер и дали обет сопровождать паломников к святыням Иерусалима и охранять их от разбоя мусульман. Король Балдуин Фландрский, верховный сеньор Иерусалимского королевства, выделил новому ордену здание рядом с храмом Господним. С этого времени они стали именоваться «бедными рыцарями Христа из храма Соломона», или просто «храмовниками (тамплиерами от французского слова tample – храм)».
На Руси возникает культ Николы-рыцаря-Можайского, который мог быть отражением мученика Иакова Медведя Малого (Жака Бернара Моле) жреца Змея.
А чтобы не быть голословными цитируем.
«Рассмотренное объединение Николы и Волоса – Белеса имеет, возможно, общеславянские корни. Во всяком случае есть некоторые указания на то, что подобное объединение могло иметь место не только у восточных славян. Выше мы уже упоминали о западнославянском восприятии св. Николая, обнаруживающем характерные признаки змеиной породы (см. § III.2.1.2 и § III.5.2). Отдельные признаки такого же рода прослеживаются и в южнославянском восприятии: так, болгары могут считать, что св. Николай, подобно змею, обладает крыльями и может летать по воздуху».
А вот еще. «Следует специально подчеркнуть, что медведь, как и Никола, повсеместно выступает в функции покровителя скота (см., например: Зеленин, 1914–1916, с. 163, 751; Зернова, 1932, с. 40–41; Шереметева, 1930,с. 64–65; Веселовский, 1883, с. 450; и т. п.). Именно поэтому в обряде опахивания селения, совершаемом при падеже скота, могут носить медвежью голову (Зеленин, 1914–1916, с. 1204) 133; характерно, что в качестве ее функционального эквивалента в других местах фигурирует икона св. Власия, также соотнесенного с Волосом».
Пожалуй, на этом все. Хотя нет.
Некий Сергий по прозвищу Радонежский. Радуница это, кстати, день поминовения предков, она еще называется Навским прздником и посвещена Нави, то есть Змееву миру. Так вот Сергий Радонежский продвигает культ Троицы или Трояна или Бафомета и под этими знаменами начинает формировать воинские дружины.
Вот портрет второго персонажа, чья жизнь и смерть непосредственно сыграли роль в нашей истории.
В своем построении геополитической обстановки «средневекового путча» мы дошли до точки перелома, то есть точки основного старта. Еще один фактор был необходим к тому времени. Поддержка жрецов-духовенства или хотя бы нейтральное отношение их. Но решить эту проблему оказалось не очень трудно. Жрецы мечтали о реванше. Они мечтали вернуться к власти.
Весной 1347 года в северо-восточной Руси наступает важное событие – породнение никому тогда не известной Москвы с Великой Тверью.
«Toe же весны оженись Князь Великий: приведоша ему со Тфери Княжну Марию, дчерь Александрову Михайловича Тферского Князя; а ездили по ней Андрей Кобыла (родоначальник Захарьиных-Романовых) да Олексей Босоволков… Toe же зимы Князю Великому родися сын Данило. Дек. 15… Сент 7 (в 1349 году) Великому Князю родись сын, и крести его Митрополит, и нарече имя ему Михаил… Toe же зимы (в 1350 г.) Князю Великому родись сын Иван… Февр. 3 родись ему сын Семен».
Тогда же положил Великий Князь Владимирский, с благословения святителя Алексия, грамоту детям:
«Слушали бы есте (вы братья) Владыки Олексея, тако же старых Бояр, хто хотел отцю нашему добра и нам. А пишу вам се слово того деля, чтобы не перестала память родителей наших с наша, и свеча бы не угасла».
С той грамоты начинается окончательное истребление в Доме младших Рюриковичей (Даниловичей) лествичного права и создание порядка наследования от отца к сыну, как это было при «старых князьях». Заслуги в этом святителя Алексия признаны историей, и не только церковной. Но мало кто обращал внимание, что у самых истоков восстановления древнего династического права стоит, ни кто иной, как «муж честен (знатен)» Андрей Кобыла, бывший одновременно великокняжеским сватом и деятельным устроителем московско-тверского родства. Причем он не «подвернулся под руку» (так в те времена быть не могло), а именно приехал для этого из Новгорода и, по-видимому, специально. Любое непредвзятое размышление на эту тему неизбежно наводит на мысль: Андрей Иванович Кобыла из «княжат Решских» появляется в решающее для Руси время. А решается не больше и не меньше, как главный вопрос государственного бытия – быть Русскому государству наследственной монархией, способной исполнять миссию Третьего Рима или нет. Вне зависимости от того, являлся ли Вейдевут родичем Рюрика, но так или иначе устроение Рюриковой династии (пусть младшей, московской ее ветви) вручается именно потомку Вейдевута, прибывающему из древнего, сакрального Новгорода-Словенска в молодую ордынскую Москву.
Кем же был Андрей Кобыла в это время в Новгороде?
Исследователь новгородских древностей Василий Передольский рассказывает, что во многих грамотах XII–XIII веков упоминается некий Князь Куний Гость, или, по-литовски, Куни-гаса, что в переводе означает Конный гость. Проще говоря, он был странствующий рыцарь Ордена.
С восстановления патриархата начинается смута. И руку к ней прикладывает Андрей Кобыла орденский рыцарь.
Но вот теперь нам надо осветить фигуру некого серого кардинала того времени – Сергия Радонежского.
Портрет третий. Сергий Радонежский
Небольшая справка из Википедии
«Сергий Радонежский (в миру Варфоломей Кириллович) (1322, с. Варницы? Ростовского княжества – 1392, Троице-Сергиев монастырь) – церковный и политический деятель. Родился в семье ростовского боярина. В отличие от братьев ему тяжело давалась грамота, и он с детства искал уединения. После разорения отца в результате усмирения Ростова Иваном I Даниловичем Калитой, подавившим антиордынское восстание, семье пришлось переселиться в Радонеж Московского княжества. Решив стать монахом, Сергий передал свою долю наследства младшему брату и вместе со старшим не ранее 1342 года основал Троице-Сергиев монастырь, где в 1353 стал игуменом. Сергий обладал редким сочетанием таких качеств, как знатность происхождения, не стяжательство, религиозность и трудолюбие. Историк Р.Г. Скрынников отметил: "Церкви никогда бы не удалось приобрести исключительную власть над умами, если бы среди ее деятелей не появлялись подвижники, не щадя живота служившие идее. Одним из таких подвижников был Сергий". Основанный им монастырь со временем стал одним из главных центров русского православия и средневековой русской культуры».
А это из книги Шикмана А.П. «Деятели отечественной истории. Биографический справочник». Москва, 1997 год.
«В 1374 году Сергий стал доверенным лицом Великих князей, являясь одним из духовников Дмитрия Ивановича Донского, крестным отцом его сыновей, поддержавшим великого князя в борьбе против монголо-татарского ига; в 1380 помог в подготовке Куликовской битвы. В 1385 Сергий ездил с дипломатической миссией в Рязань, успешно справившись с предотвращением войны между Москвой и Новгородом. Примиряя русских князей, Сергий способствовал объединению государства. Сергий сумел создать и развить новый для русских земель XIV в. тип монастырей – общежительных, опиравшихся не на подаяние, а на собственную хозяйственную деятельность, что привело к образованию богатой и влиятельной монашеской корпорации. Был похоронен в основанном им монастыре и канонизирован русской церковью. В апреле 1919 года во время широкой кампании по вскрытию мощей для борьбы с религиозным сознанием масс мощи Сергий были публично вскрыты и обнаруженные в раке древние кости, остатки волос и одежды были оставлены на старом месте».
Так кто же он такой Сергий Радонежский?
В литературе встречается несколько различных дат его появления на свет. Высказывалось мнение, что Сергий появился на свет или в 1315, или в 1318 году. Днём рождения Сергия также называлось или 9 мая, либо 25 августа 1322 года. В сочинениях XIX века фигурировала дата 3 мая 1319 года. Этот разнобой мнений дал основание известному писателю Валентину Распутину с горечью утверждать, что «год рождения отрока Варфоломея потерян». Русская Церковь традиционно считает его днём рождения 3 мая 1314 года. Спустя месяц со дня гибели Жака де Моле.
Прозвище Радонежский он получил согласно исторической версии по Радонежской волости, в которой основал свой первый монастырь. Это так называемое топонимическое звание.
Уточним.
Было, согласно истории, такое село Радонеж. Около середины XII века Радонеж вошел в состав территории Ростово-Суздальского княжества, а в первой четверти XIII века – в состав великого княжества Владимирского. После 1237–1240 гг. княжества Северо-Восточной Руси стали частью Золотоордынского государства. Ханские чиновники провели перепись населения и обложили его данью. Сбором дани и надзором за подвластной территорией стали ведать баскаки. Эти ханские наместники сидели, как раз в Радонеже.
Об этом свидетельствуют названия пустошей Ханская и Баскакова, которые находились в окрестностях поселения. Кроме того, в народной памяти сохранились сведения о капище Белые Боги, в котором молились баскаки. Оно располагалось на холме, возвышающемся к востоку от Радонежа.
Однако это легенда, которая хранит в себе символическую память. Память о чем?
Начнем с того, что села такого, никогда не было, а было на этом месте село Городок, и вот в нем жили баскаки и справляли свои обряды на капище.
А вот название Радонеж происходит от слова «радуница» или праздника Радуница, что празднуют в честь прихода весны, пробуждения Матери Природы, На старославянском Радуница значит «радость». Существовало поверье, что сожжённый уносится в рай-вырий, ирий, арий – отсюда древнее название арийцев. Уносится немедленно, на глазах любящих его близких. Душа у наших предков ассоциировалась с дыханием и дымом. Далее душу подхватывали жаворонки, первые птицы, прилетавшие весной из ирия-рая. День прилёта жаворонков – 9 марта – считался днём поминовения предков и назывался Радуница. Издревле у нас это действо называлось Радуницей, Радавницей, Радоницей, каковые названия, по словопроизводству, ясно напоминают собою о радости умерших или отраде, получаемой ими от поминовения их в роде.
Нередко же Радуница в старину носила еще одно название – Навиева дня, от древне славянского слова «навий», означавшего мертвеца, усопшего, ушедшего в Навь. Ныне простой народ называет поминовение, как и в старину, Радуницею, также Могилками, Гробками от хождения на кладбище, или еще Родительскою, от поминовения родителей и родственников. Что касается самых обрядов поминовения, какие совершались нашими предками в это время, то они состояли в следующем. С наступлением Радуницы народ целыми семействами выходил на могилы своих предков, на курганы, на погосты, и здесь женщины и мужчины, садясь у захоронений усопших, взывали к их душам, воспевая их добродетели. При этом многие из людей твердо верили, что усопшие могут отвечать на их привет. К этому дню относится пословица: «На Радуницу утром пашут, днем плачут, а вечером скачут».
Так вот капище Белые Боги было связано с Радуницей, а потому и носило название Радонеж. По этому капищу и был наречен Сергий. Значит по иному он был Сергий Навий.
Посвящение свое он получил в переславской земле.
Именно там, в Спасо-Преображенском соборе в молодые годы Сергий Радонежский был посвящен епископом Афанасием в игумены Троицкого монастыря. А в 1374 году отец Сергий стал крестным отцом сына Дмитрия Донского Юрия (Георгия), которого крестили в том же Спасо-Преображенском соборе.
Итак, Сергей Радонежский получает посвящение в соборе Спаса Преображения в Переславле. Это там где лежит Синь-Камень.
В тот же год он ставит собор Спаса Преображения в Новгороде, городе, который ни ему ни Донскому не подчинялся.
С этого момента начинается смена власти по всему миру от Каракарума до Португалии. Но до этого Сергий Радонежский возрождает на Руси общежитское, строгое монашество, так называемую киновию.
«Киновия (от греч. Koivoq – общий, и Pioq – жизнь) – название нынешних так называемых общежительных, братских монастырей, в которых братия не только стол, но и одежду и т. п. получают от монастыря, по распоряжению настоятеля, а, со своей стороны, весь свой труд и его плоды предоставляют обязательно на общую потребу монастыря. Не только простые монахи, но и настоятели таких монастырей ничем не могут располагать на правах собственности; их имущество не может быть ими ни завещаемо, ни раздаваемо. Настоятели в таких монастырях избираются братией монастыря и лишь утверждаются в должности, по представлению епархиального архиерея, св. синодом. Подробно положение этих монастырей определено указом св. синода от 20 марта 1862 г., текст которого см. в "Обозрении церковно-гражданских узаконений по духовному ведомству" Я. Ивановского (СПб., 1893, стр. 18»). (Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона)
Общежитское монашество на Руси началось с Антония и Феодосия Печерских. Вообще все монастыри общежитские, то есть серьезного порядка, основывались двумя братьями. Из самых известных и легендарных кроме братьев Печерских, Сергий и Герман, основавших Валаамский монастырь по указу самого апостола Андрея.
Вернемся к общежитскому монашеству. По сути это братская община военно-монашеского типа, или аскетического типа, типа катарской и тамплиерской структур монашества. Таким образом, в середине четырнадцатого века на Руси массово возникают пустынные монастыри. Притом возникают в северной Руси.
Повторим. В XIV веке на Руси появилось и обрело повсеместное распространение общежитское монашество аскетического устава и создавали его ученики и сподвижники Сергия Радонежского.
Процитируем Академика Евгения Евсигнеевича Голубинского. Его труд «История Русской церкви. Монашество».
«Преп. Сергий, по введении общинножития в монастыре, со всем усердием начал исполнять обязанность странноприимства. Но по большой дороге, соединявшей столицу с целой чеверной частью страны, непрестанно шло и ехало великое множество странников, так что странноприимница преп. Сергия превратилась в станцию (постоялый двор), постоянно битком набитую народом. Нет сомнения, что при самом преп. Сергии странноприимство князей и воевод и безчисленных воев, проезжавших по дороге, было именно богорадным странноприимством; но впоследствии эти князья и воеводы, богато одарившие монастырь вотчинами, превратились в его гостей и стало, нисколько не к пользе его монахов, так, что в нем были «гости беспрестанные день и нощь».
То есть такие монастыри сразу становятся центром концентрации военной силы. Смотрим далее.
«Построив два монастыря для самого себя, преп. Сергий еще построил четыре монастыря во исполнение просьб вел. кн. Дмитрия Ивановича Донского и его двоюродного брата Владимира Андреевича, князя Серпуховского и вместе Радонежского, по прозванию также Донского. По просьбе Дмитрия Ивановича преп. Сергий построил монастыри: Голутвин близ Коломны, Дубенский на Стромыни и Дубенский в Шавыкине, – оба не особенно подалеку от Троицкого монастыря (в нынешнем Александровском уезде Владимирской губернии); по просьбе Владимира Андреевича – Высоцкий монастырь близ Серпухова. Во все четыре монастыря по просьбе князей были поставлены преп. Сергием настоятелями его ученики: в первый – Григорий, во второй – Леонтий, в третий – Савва, в четвертый – Афанасий. Благословлял преп. Сергий строить монастыри и самих своих учеников, и этими его учениками было построено монастырей до: Мефодием Песношским, [Иаковом Железноборовским, Сергием Комельским, Саввою Сторожевским и Сильвестром Обнорским] по одному, Павлом Обнорским два, Авраамием Галичским – четыре».
Явление это получило название «Русской Фиваидой на севере, которое первым дал религиозный писатель Андрей Муравьев – по аналогии с египетской пустыней, где селились когда-то основатели раннехристианского отшельничества. Это указывает, прежде всего, на многочисленность монастырей Белозерского края на северо-востоке бывшей Новгородской губернии, на протекавшую в их стенах интенсивную духовную жизнь. Белозерье при князе Дмитрии Донском мирно вошло в состав московского государства и стало его надежной северной опорой. Здесь и размещаются в основном общежитские монастыри.
Начало Северной Фиваиде положили московские монахи, преподобные Кирилл и Ферапонт В глухом лесистом краю они основали в XIV веке Кирилло-Белозерский и Ферапонтов монастыри, ставшие вскоре очагами культуры и центрами хозяйственной жизни Белозерья и Русского севера в целом».
Но есть и сакральная трактовка, почему Сергий создавал Фиваиду.
«Ковчег завета. Каждый ковчег-святыня, будь то у египтян, индусов, халдеев или у мексиканцев, был фаллической святыней – символом йони или чрева природы. Секет египтян, ковчег или священный ящик, стоял на ара – его пьедестале. Ковчег Озириса, со священными реликвиями этого бога, был "таких же размеров, как еврейский ковчег", говорит С.Шарп, египтолог; его несли жрецы на шестах, просунутых через его кольца, в священной процессии, – как и ковчег, вокруг которого танцевал Давид, Царь Израиля. Мексиканские боги также имели свои ковчеги. У Дианы, Цереры и других богинь, также как у богов, были свои. В каждом случае ковчег был ладьей – перевозочным средством. "Фивы имели священный ковчег длиной в 300 локтей", и сказано, что слово Фивы означает по-еврейски ковчег", что есть ничто другое, как естественное признание места, которому избранный народ обязан своим ковчегом». (Дж. Мид. Теософский словарь. Пер. – А.Хейдок.)
Если «фивы» – это ковчег, хранилище знаний древних, то Фиваида – это земля хранилища знаний древних. Монастыри Сергия Радонежского должны были хранить полученные ими знания древних. И распологались они изначально в Беловодье. У ворот в Навь.
Но и от мирских дел Сергий Радонежский не уходил.
«Когда в 1380 г. пришел в Россию со своими небывало-грозными полчищами Мамай, мужественный дух вел. кн. Дмитрия Ивановича смущался и требовал себе подкрепления; в эти страшные и истинно критические для отечества минуты преп. Сергий, уподобляясь древним Израильским пророкам, явился горячим воодушевителем государя: пришедшего к нему в монастырь Дмитрия Ивановича для вопрошения, «повелит ли (посоветует ли) противу безбожных изыти», он укрепил в решимости, обещав ему именем Божиим победу. Великий князь начал просить у преподобного двух его монахов – Пересвета и Ослябю, которые, принадлежав в миру к сословию воинскому, были ведомые всем ратники и великие богатыри крепкие и люди весьма смысленные к воинскому делу и наряду. Преподобный повелел монахам тотчас же готовиться в путь, а они с своей стороны от всей души изъявили готовность сотворить послушание. Вместо шлемов тленных он возложил на их головы шлемы нетленные – святую схиму, с нашитыми на ней крестами, и заповедал им крепко поборать по Христе на врагов его».
Закончим о Сергии Радонежском и вернемся к истории и архитектуре.
Приблизительно к концу третьей четверти XIV века складывается ситуация, когда структуры Ордена, имея сеть своих учебных центров и опорных пунктов, заручаются поддержкой духовенства и становятся правой рукой у администрации. На Руси это картина такая. Сергий Радонежский (не исключено, что это образ легендарный, так же как и Илья Муромец) заручившись поддержкой митрополита Алексия, становится советником великих князей и правой рукой князя Дмитрия Донского (пока не Донского). Заняв это место, он назначает большой сбор практически на нейтральной территории, ибо Новгород в то время является таким портом-франко, типа Одессы в XIX веке.
Собрав общий сбор, по всей видимости, согласившийся на участие в перевороте или хотя бы на нейтралитет Сергей Радонежский начинает готовить массовое выступление объединенных княжеских и городских дружин против воинской касты. Выступление это известно как Куликовская битва. Победа в ней дает старт выступлениям, подготовленным по всем провинциям уделам и княжествам. В результате перехват власти у касты воинов не удался, но участие и присутствие во властных структурах добиться удалось. С этого момента власть становится не трех кастовой, а четырех. Воины, духовенство, чиновники (князья), народ.
Глава четвертая. Перелом
Преподобный Сергий, в молодости сильно смахивал, согласно Житиям, на Илью Муромца и Илью Обломова одновременно. То есть лежал на печи до середины XIV века. Потом вдруг оклемался и начал проявлять чудеса недюжинной энергии и мистической осведомленности, строя храмы, монастыри, города и предсказывая будущее точно и неумолимо… Мало того, у него и ученики обладали даром предвидения.
Практически до того самого 1374 года, когда он стал окормлять Великих князей и когда начал строить в Новгороде Собор Спаса Преображения на Ильине, особым рвением он не отличался.
А с этого года у Сергия проявился уникальный организаторский талант.
Первое, что мы не знаем, это то, что вторично, что первично. Стал ли Радонежский духовником князей Владимирских до постройки Новгородского собора и съезда в нем Ордена или наоборот. Хотя в глобальном смысле хода истории это не меняет. Это не стратегия, а тактика.
Итак, Сергий берется за строительство Спаса на Ильине, и сразу проявляет государственную хватку.
Взять хотя бы эпизод, когда он приглашает для росписи Храма Преображения на Ильине некоего «Феофана гречина». На Руси были высококлассные богомазы, но все они работали в классической манере того времени.
И тут появился Феофан Грек. Как рассказывал некто Епифаний Премудрый, «Грек никогда не смотрел ни на какие образцы, все у него шло из головы. Мало того, он никогда ничего не переделывал, готовая и абсолютно совершенная вещь рождалась у него сразу, как человеческое дитя…».
Обратите внимание, какая необычная манера! Ничего общего с русской классикой, но в тоже время и не похоже на церковное искусство Европы XIV века. Разве что в Константинополе, в монастыре Гора можно увидеть фрески, выполненные в той же манере.
Но самое удивительное – это то, что в России нет НИ ОДНОЙ работы, которую можно было бы достоверно приписать Феофану Греку – кроме вот этого Храма Спаса Преображения в Новгороде. Обычно поминают три церкви в Москве и одну в Нижнем Новгороде – но реальных доказательств нет, одни домыслы. Еще толкуют об изографии в его исполнении – ну например Евангелие боярина Федора Кошки, Богоматерь Донская, еще что-то – но опять же, бабка надвое сказала…
Вот цитата из Энциклопедии «Феофан родился в Византии (отсюда прозвище Грек), до приезда на Русь работал в Константинополе, Халкидоне (пригород Константинополя), генуэзских Галате и Кафе (ныне Феодосия в Крыму) (сохранились только фрески в Феодосии).
Феофан Грек поселился в Новгороде в 1370 году. В 1378 году он начал работу над росписью церкви Спаса Преображения на Ильине улице. Самым грандиозным изображением в храме является погрудное изображение Спаса Вседержителя в куполе. Кроме купола Феофаном расписан барабан фигурами праотцев и пророков Ильи и Иоанна Предтечи. До нас дошли также росписи апсиды – фрагменты чина святителей и «Евхаристии», часть фигуры Богородицы на южном алтарном столбе, и «Крещение», «Рождество Христово», «Сретение», «Проповедь Христа апостолам» и «Сошествие во ад» на сводах и примыкающим к ним стенах. Лучше всего сохранились фрески Троицкого придела. Это орнамент, фронтальные фигуры святых, полуфигура «Знамения» с предстоящими ангелами, престол с подходящими к нему четырьмя святителями и, в верхней части стены – Столпники, ветхозаветная «Троица», медальоны с Иоанном Лествичником, Агафоном, Акакием и фигура Макария Египетского».
Вот еще.
«Последующие события жизни Феофана плохо известны, по некоторым сведениям (в частности, из письма Епифания Премудрого игумену Афанасиева монастыря Кириллу Тверскому) иконописец работал в Нижнем Новгороде (росписи не сохранились), некоторые исследователи склонны считать, что он так же работал в Коломне и Серпухове. В начале 1390-х гг. Феофан прибыл в Москву.
В Москве Феофан Грек проявил себя в росписи храмов, частных домов, в книжной графике и в написании икон. Как было отмечено Епифанием Премудрым, с которым сблизился Феофан во время пребывания в Москве, «(…) У князя Владимира Андреевича он изобразил на каменной стене также самую Москву; терем у великого князя расписан невиданною и необыкновенною росписью (…)» (письмо Епифания Премудрого игумену Афанасиева монастыря Кириллу Тверскому).
Феофан оформил Евангелие боярина Фёдора Кошки, оклад которого датируется 1392 годом, судя по всему, окончание рукописи относится к тому же времени. Евангелие не содержит миниатюр, но изобилует красочными заставками, орнаментальными украшениями в начале каждой главы и зооморфными буквицами-инициалами. Характерные резкие линии, колорит изображений дают основание утверждать авторство Феофана Грека. Другая знаменитая рукопись – Евангелие Хитрово, имеет сходство с оформлением Евангелия Кошки, но существенные отличия в стилистике и колористике говорят о том, что работа выполнена кем-то из последователей Феофана, возможно Андреем Рублевым.
Относительно икон, написанных Феофаном, не сохранилось чёткой информации. Традиционно его авторству приписывают «Успение Божьей Матери», «Донскую икону Божьей Матери», «Преображение Господне» и деисусный чин Благовещенского собора Кремля».
Подведем итог. ТОЛЬКО Спас на Ильине и может быть Донская икона Божьей Матери, которую впоследствии подарят Дмитрию Донскому Донские казаки перед Куликовской битвой.
То есть все, что есть работы Феофана Грека, все сделаны для Сергия Радонежского.
С 1374 по 1378 год Сергий занят только одним делом. И дело это постройка Собора в Новгороде.
Но вот 1378 год.
12 февраля 1378 года скончался митрополит Алексий. Великий князь и многие знатные люди, по известию Степенной книги, обращаются к Сергию с увещанием принять святительский жезл. Однако из числа кандидатов на митрополичью кафедру Сергий поддерживает Киприана, который после долгой церковной смуты сделался митрополитом только в 1390 году, спустя 12 лет!
А что же эти 12 лет церковного междуцарствия? Смута? Тишина? Ни в коей мере. Как пишут Жития: «Сергий не мог ограничить свои труды на пользу церкви тесной оградой Троицкого монастыря. По просьбам князей, митрополита, частных лиц, он основал еще несколько монастырей, вводя в них строгие порядки общежительства и ставя игуменами своих избранных учеников. Так, по поручению вел. князя Димитрия Ивановича он построил два монастыря Дубенских перед Куликовской битвой и после нее, Московский Симонов, Коломенский-Голутвин, по поручению князя Серпуховского Владимира Андреевича – Серпуховский Высоцкий, совместно с митрополитом Алексием – Московский Андроников; наконец по благословению Сергия построены монастыри: Борисоглебский Устьинский в Ростовской области и Георгиевская пустынь на Клязьме. Многочисленные ученики Сергия по его примеру строили монастыри вдали от городов, в пустынных местах и неизменно вводили в них устав общежительства. Всего Сергием с его непосредственными учениками основано от 30 до 40 монастырей, которые в свою очередь стали рассадниками монашества и опорными пунктами колонизации и хозяйственной культуры пустынных дебрей северного Поволжья. Таким образом преподобный Сергий является отцом северно-русского монашества. В известии Воскресенской летописи о преставлении Сергия говорится, что он "бе начальник и учитель всем монастырем, иже на Руси».
Что же это за ученики Сергия Радонежского? Что за старцы и схимники?
Постараемся перечислить только самых известных основателей монастырей на Руси.
Преподобный Авраамий Галицкий, называемый также Городецким и Чухломским, который был одним из первых учеников и постриженцев преподобного Сергия. Из обители Сергия Радонежского он удалился в страну Галицкую. Он основал четыре обители: монастырь в честь Успения Пресвятой Богородицы, монастырь Положения пояса Богоматери, монастырь во имя Собора Богоматери и обитель в честь Покрова Пресвятой Богородицы, где и скончался.
Преподобный Павел Обнорский или Комельский. Был келейником у самого игумена Сергия. Потом испросил у старца благословения жить в уединении в окрестных лесах. Основал общежительный монастырь во имя Живоначальныя Троицы.
Преподобный Сергий Нуромский. Он был грек по происхождению. Основал на реке Нурме монастырь Преображения Господня.
Сильвестр Обнорский. Основал обитель Воскресения Христова.
Преподобные Андроник и Савва. Святитель Алексий испросил у Преподобного Сергия сего ученика для устроения обители Всемилостивого Спаса в семи верстах от Кремля, на речке Яузе в 1361 году. Под руководством Преподобного Андроника воспитались его спостник и преемник по игуменству Преподобный Савва и знаменитые иконописцы Андрей Рублев и Даниил.
Мефодий, основатель обители Пешношской, 1361 год.
Преподобный Феодор, в миру Иоанн, родной племянник преподобного Сергия. Основатель Симонова монастыря.
Кирилл и Ферапонт Белозерские, выходцы из Симоновой обители. Кирилл основал обитель Успения Пресвятой Богородицы (в 1397 г.), а Ферапонт основал монастырь Рождества Богородицы (в 1398 г.). В 1408 году преподобный Ферапонт перешёл в Можайск и здесь, в версте от города, основал Лужецкий монастырь.
Преподобный Афанасий, основатель Высоцкого монастыря в Серпухове около 1373 года.
Преподобный Роман, основатель обители на Киржаче около 1374 года.
Преподобный Леонтий, основатель Стромынского монастыря Успения Богоматери на реке Дубенке около 1378 года.
Преподобный Савва, основатель Дубенского Успенского монастыря. Изображён в Успенском соборе Троицкой Лавры с закрытым правым глазом.
Преподобный Афанасий пустынник, впоследствии основал Череповецкий Воскресенский монастырь.
Преподобный Ксенофонт Тутанский основал Тутанский Вознесенский монастырь на берегу реки Тьмы.
Преподобный Ферапонт Боровенский, основатель Успенского Боровенского монастыря, в десяти верстах от города Мосальска Калужской области.
Преподобный Савва Сторожевский, после смерти преподобного Сергия и по удалении преподобного Никона на безмолвие, шесть лет управлял Лаврою преподобного Сергия. В 1398 году Савва основал близ Звенигорода на горе Стороже монастырь во имя Рождества Богородицы.
Преподобный Иаков Железноборский, или Галицкий. Основатель монастыря во имя Предтечи.
Преподобный Григорий Голутвинский, первый игумен Голутвинского монастыря в Коломне.
Преподобный Пахомий Нерехтский, основатель Троицкого Сыпанова монастыря близ Нерехты Костромской области.
Преподобный Никита Костромской, основатель Богоявленского монастыря в Костроме.
Любой дотошный читатель может проверить отнести данных людей к старцам рука не поднимается. Все они были мужчинами в самом расцвете лет.
Еще долго после 1378 года они строили, проповедовали, осваивали новые земли, окормляли князей и воевод.
Вот лишь один пример.
Ученик и сподвижник Сергия Радонежского – преподобный Савва Сторожевский предрек успех князю Юрию Звенигородскому в необыкновенно трудном и далеком походе русской дружины. Тогда войско направилось на Восток – до этого страшный и неприступный. Земли в сторону восхода солнца от Руси принадлежали Золотой Орде и их союзнику – Волжской Булгарии. Царство Булгарское было древним, приняло мусульманство, и долгие годы время от времени совершало опустошительные набеги на русские княжества.
Отправившись в 1399 году с небольшим войском в Булгарию, князь Юрий, как водится, попросил благословения у своего духовного наставника – старца Саввы. И услышал, кроме прочего, от него такие слова: «Иди, благоверный князь, и Господь да будет с тобою, помогая тебе! Врагов своих одолеешь и благодатию Христовою здрав возвратишься в свое отечество».
Насколько опасен был поход – можно судит хотя бы потому, что он считается для русских боевых дружин самым дальним за всю историю периода ордынского ига, а также одним из мало изученных и недооцененных. Выдвижение на Восток в самое сердце чужих территорий и сражение в центре вражеского государства – такого еще никто не предпринимал.
Итоги краткой войны оказались просто фантастическими. За три месяца войска прошли по Волжской Булгарии и взяли её главнейшие города: столицу государства – Булгар, мощные крепости Жукотин и Кременчуг, а также недавно возникшую, а в недалеком будущем великую Казань. Князь Юрий вернулся домой цел и невредим, да еще с великой победой и добычей.
Необыкновенный дар предвидения преподобного Саввы Сторожевского подтвердился. Благодарность сына Дмитрия Донского была безграничной. Воодушевленный святым покровительством, он также по вдохновенному попечительству старца Саввы строит каменные соборы в Звенигороде, благоустраивает Сторожевскую обитель и воздвигает знаменитый Троицкий храм в Троице-Сергиевой Лавре, иконостас которой когда-то украшала «Троица» преподобного Андрея Рублева, а у алтаря и по сей день хранятся мощи преподобного Сергия Радонежского.
Ученики Сергия громят оплоты Орды – Булгарию и Казань, уже после знаменитого переломного года.
Так что же произошло в 1378 году?
Здесь, в Новгороде, в Соборе Преображения на Ильине был сход всех основных военно-духовных сил Ордена, на котором было принято решение о переделе мира.
Передел начался с Куликовской битвы и закончился он победоносно, о чем и говорит Алексеевский крест в Соборе Святой Софии.
Это более чем удивительно, с исторической точки зрения, ибо новгородцы в Куликовской битве не участвовали. Исторический факт.
Почему? Вопрос, на который нет ответа. Но потом мы ответим, что это не так.
Действительно, на западном фасаде Софийского собора у южного угла до сих пор сохранилась ниша. Здесь помещался большой каменный Алексеевский крест с рельефной резьбой.
Центральная композиция «Распятие» отличается экспрессивной напряженностью фигуры Христа. Фигуры других композиций («Благовещение», «Рождество Христово», «Воскресение Христово») тоже очень пластичны и динамичны. Нижняя часть креста утеряна (композиция «Воскресение Христа» представляет реконструкцию).
Сейчас Алексеевский крест находится в музейной экспозиции в Софийском соборе.
Он вообще интересен во всем. Новгородский крест (Алексеевский) – самый распространённый на русском Севере. Существует версия, что произошёл он от кельтского или ирландского креста. Алексеевский крест из Новгородской Софии изготовлен из белого камня в конце XIV века в честь победы русского оружия на Куликовом поле осенью 1380 года.
«Среди интересных реликвий, хранящихся по сей день в Софии, следует выделить две, одинаково ценных как с исторической, так и с религиозной точки зрения. Во-первых, это икона Богоматерь Знамение, которая, по-преданию, пострадала во время осады Новгорода войсками, руководимыми сыном Андрея Боголюбского Мстиславом на рубеже 1169–1170 года. Кто-то из осаждающего войска пустил стрелу в икону, и, по преданию, Богородица наслала смуту на войско неприятеля и заставила его отступить. На тему этого предания создано знаменитейшее произведение древнерусской живописи – икона «Чудо от иконы «Знамение Пресвятой Богородицы» (или «Битва новгородцев с суздальцами»), хранящаяся в Третьяковской Галерее. По сути своей, кстати, чистейший комикс. Вторая реликвия – каменный резной крест митрополита Алексия в честь победы на Куликовом поле. Кстати, Алексеевский крест – единственное произведение искусства, достоверно созданное в честь этой победы «по горячим следам».
Напомним. «Святитель Алексий достиг глубокой старости – 78 лет, пробыв на митрополичьей кафедре 24 года. Почил он 12 февраля 1378 года и погребен по завещанию в Чудовом монастыре. Мощи его были обретены через 50 лет чудесным образом, после чего стали чтить память великого святителя и молитвенника за Русскую». (ПРАВОСЛАВНЫЙ КАЛЕНДАРЬ).
Так что он ну никак не мог заказать крест в честь победы на Куликовском поле, произошедшей в 1380 году, спустя 2 года после его смерти. В чем-то здесь загадка.
Вот сам сговор был задуман при его жизни. В честь данного сговора и построен Спас Преображения. Тогда же положил Великий Князь, с благословения того же святителя Алексия, грамоту детям: «Слушали бы есте (вы братья) Владыки Олексея, тако же старых Бояр, хто хотел отцю нашему добра и нам. А пишу вам се слово того деля, чтобы не перестала память родителей наших с наша, и свеча бы не угасла».
Так что же там произошло, если привело к таким вот последствиям?
Годы строительства Собора -1374-1378. Всеобщий сход в 1378 году.
1378 год – битва на Воже. Битва на реке Воже – сражение между русской ратью под командованием Дмитрия Донского и войском Орды под командованием мурзы Бегича, произошедшее 11 августа 1378 года.
1380 год – Куликовская битва. Об этом мы поговорим позже.
1388 – разрушение Каракарума, бывшей столицы Чингис-Хана
1389 – Косово поле. Битва на Косовом поле крупное сражение, состоявшееся 15 июня 1389 года между объединёнными войсками Сербии и Боснийского королевства с турецкой армией султана Мурада I.
Закат готики. В Германии – 1377 год. В Англии – 1350 год. В Италии – 1386 год. Во Франции– 1390 год.
Столетняя война. Война продолжалась 116 лет (с перерывами). Строго говоря, это была скорее серия конфликтов:
первый (Эдвардианская война) продолжался в 1337–1360,
второй (Каролингская война) – в 1369–1389,
третий (Ланкастерская война) – в 1415–1429,
четвёртый – в 1429–1453.
Жакерия (Жаки – это каменщики). Жакерия – название восстания в Западной Европе в Средние века, вспыхнувшего во Франции в 1358, вызванного положением, в котором находилась Франция вследствие войн с Эдуардом III Английским (Столетняя война 1337–1453 гг.) Современники называли восстание «войной недворян против дворян»,
Восстание Уота Тайлера (тайлер – это страж у тамплиеров, затем у масонов). Великое Крестьянское Восстание 1381 года в Англии.
Желающие могут продолжить.
Если мы взглянем на стены Собора, то для посвященных они говорят о многом.
По летописям Храм был построен жителями Ильинской улицы – главной в Славенском конце Новгорода. Это торговая сторона на противоположном от Детинца берегу Волхова, чуть дальше от берега, чем знаменитое Ярославово торжище. Ему предшествовала деревянная церковь, построенная епископом Никитой, и известная с XII века благодаря выносному образу Божией Матери «Знамение», через который по преданию Новгород был чудесно спасён в 1169 году от осаждавших город суздальцев.
Интерьер храма имеет ярко выраженную крестообразность, как пишут архитекторы. Проще говоря, Собор имеет в плане форму равноконечного креста.
«В качестве декоративного мотива использованы бегунец и поребрик, украшающие барабан купола и верхние контуры прясел. Помимо этого фасады украшены многочисленными крестами: рельефно выложенными или каменными резными. Выложенные кресты имеют ступенчатое основание – голгофу (голгофские кресты), они асимметрично размещены на плоскостях фасадов. Резные кресты были вкладными, то есть связанными с поминовением усопших. Обилие крестов могло быть связано с поминовением новгородцев погибших в 1372 году при разгроме Торжка тверским князем Михаилом Александровичем». (Царевская Т. Ю. Церковь Спаса Преображения на Ильине улице. – М.: Северный паломник, 2002).
Что же это за кресты на стенах Собора?
Итак, внизу в кругах кресты: Ассирийский, Шумерский, Византийский, Катарский, Тевтонский.
В верхнем поясе: Кельтский, Папский или Дерево Жизни (Скорее всего Дерево Жизни, который присвоил себе позднее папа, и Кресскрест (Орденский).
Поясним.
Ассирийский крест – это четыре направления, в которых светит солнце; крест-солнце носила только аристократия.
Шумерский равносторонний крест, получивший потом название Крест Святого Лоррена. Его считают прообразом крестов тамплиеров, князей анжуйских. Он был символом, обозначавшим царскую власть и воплощавшим в себе "Кад" – титул, данный царям Шумера и Аккада.
Византийский крест. Историк Г. А. Романов выделяет четыре основных мотива, повлиявших на формирование такого типа выносных крестов. Один из них– воспоминание победного креста императора Константина Великого, виденного им на небесах. По форме это крест, расширяющийся от средокрестия, как от источника света, во все четыре стороны, так называемый византийский или Константиновский крест.
Катарский крест – это почти православный крест, только все стороны катарского креста равны и еще он вписан в круг-нимб. А обычно когда такой крест носили на шее он был без кругов, обычный крест с равными сторонами.
Тевтонский крест или Шварцкройц. Крест тевтонского ордена.
Кельтский крест или Крест Святого Колумба – равно лучевой крест с кругом. Является характерным символом кельтского христианства, хотя имеет более древние языческие корни. Символизирует солнце, воздух, землю и воду в единстве. Обозначает цикличность и замкнутость.
Папский крест или Ферула (лат. ferula) – символ папского служения. Как материальный крест, его несли перед римским папой в процессиях или использовался им как его пастырский посох. Разновидность латинского креста, но с тремя поперечинами. Мировое Дерево – посох-жезл – Крест, по сути, крест Древо Жизни.
Голгофский крест. Особый монашеский (схимнический) «крест-Голгофа». Он состоит из православного креста покоящегося на символическом изображении горы Голгофы (обычно в виде ступеней), под горой изображен череп и кости, справа и слева от креста находятся копье и трость с губкой.
Странное сочетание для православного Храма.
Остается только напомнить, что все эти кресты символизировали структуры Ордена и имели общую, как и план самого Собора форму. Равноконечный крест, несущий символику, трактуемую на разных степенях Посвящения по-разному, а в принципе обозначающую солнечный крест.
Глядя на эти кресты на стенах Спаса на Ильине, знающий мог сразу понять, кто и откуда был здесь на том историческом сходе, соборе, собрании в год перелома. Подведем итог.
Сергей Радонежский получает посвящение в сан в соборе Спаса Преображения в Переславле-Залесском в 1374 году. Это там где лежит Синь-Камень. После чего становится игуменом Троицкого монастыря и уже в этом же 1374 году становится доверенным лицом Великих князей Владимирских и личным духовником Дмитрия Донского.
В тот же год он закладывает собор Спаса Преображения в Новгороде. Городе, который ни ему, ни Донскому не подчинялся.
В 1378 году после окончания строительства Собора, росписи его Феофаном Греком и смерти святителя Алексия, в соборе собирается общий сход структур Ордена. Сход, который принял решение о силовом противостояние Орде – воинской касте.
С этого момента начинается смена власти по всему миру (известному на то время). От Каракарума до Португалии.
Первым в этой череде было сражение на реке Воже (как проба сил) и Куликовском поле. Единственный современным этому событию памятник (Алексеевский крест) будет установлен в том же Новгороде.
Итак, началась кастовая война.
Отступление. Астрология и мистика
Благодаря Теософскому словарю Е.П. Блаватской мы знаем, что «как показано покойным Э.В. Кинили, этот «Наросский Цикл» был тайной, истинным «секретом бога», раскрытие которого, во времена преобладания религиозных мистерий и господства жрецов, каралось смертью. Ученый автор, по-видимому, считал само собой разумеющимся, что Нерос длился 600 лет, но он ошибался. Также и Мистерии и ритуалы Посвящения не были учреждены лишь ради необходимости увековечения знания истинного значения Нароса и сохранения этого цикла в тайне от профанов; ибо Мистерии так же стары, как и нынешняя человеческая раса, и были намного более важные тайны для сокрытия, чем цифры какого-либо цикла. (См. «Неофит» и
О чем же говорила нам просвещенная и посвященная Елена Петровна?
Нарос (Naros) или нерос (Neros) – название большого планетного цикла в древневавилонской и древнееврейской астрологии. Та же Блаватская отмечает, что существовало три цикла, называемых Нарос. «Меньший из Нарос длился 600 лет и составлял 1/12 часть большого цикла в 7200 лет, двойного Сароса, представляющего собой наложение циклов Юпитера, Сатурна, Урана и Нептуна. Цикл Нарос характеризуется влиянием на религию и философию, а не на политику и экономику».
Каждые 600 лет происходит значимое изменение положений этих планет: Юпитер и Нептун смещаются на 8 знаков Зодиака, Сатурн – на 5, а Уран – на 3 знака. Кроме того, в конце каждого 500-летнего периода Солнце, Луна и Марс занимают одно и то же положение в Зодиаке и находятся в одних и тех же взаимных аспектах.
Н. Девор считает, что, поскольку из мажорных планет каждые 600 лет образуют один и тот же взаимный аспект только Юпитер и Нептун, цикл Нерос характеризуется влиянием на религию и философию, а не на политику и экономику (что было бы при главенстве остальных мажорных планет).
Однако это очень спорно.
Влияние Нептуна на значение цикла Нерос выражается в мистическом плане и связано с откровением высших космических и мистических учений при посредстве великого духовного Учителя. Юпитер же представляет развитие и утверждение социальных институтов, связанных с религией и ритуалом. Хорошей иллюстрацией значимости Нерос являются хронологическая таблица, приводимая тем же Н. Девором:
576 г. до н. э. – рождение Будды (буддизм), Махавиры (джайнизм), Пифагора (пифагоризм): деятельность Лао-Цзы (даосизм).
25 г. н. э. – миссия Христа (христианство).
625 г. – хиджра Мухаммеда (ислам).
1225 г. – св. Франциск Ассизский (подъем католицизма).
1825 г. – рождение Баба и Баха-уллы (основателей бахаизма) и Мэри Беккер-Эдди основательницы христианской науки).
Действительно в каждом из приведенных случаев имело место некое откровение Учителя в развитие его в религию с определенным числом последователей.
Но ведь сам этот цикл в астрологии не единичен. Цикл Нероса входит в систем) астрологических циклов.
Вот главные.
Цикл Сароса или драконический период – период в 18 лет (точнее 18 лет 11 дней или 6585:уток), по прошествии которых затмения Луны и Солнца повторяются в прежнем порядке: объединяет в среднем 41 солнечное и 29 лунных затмений.
Цикл Нероса – период в 600 лет.
Цикл Сотиса (Сириуса) – период в 1460 лет, связанный с возвращением Сириуса в одно из созвездий. Восход Сириуса над горизонтом египтяне праздновали как начало Нового года. Что касается времени, то древние Египтяне пользовались годовым кругом 360 суток + празднованием 5 дней, посвященные Богам. Високосную накрутку в 1 год они прибавляли по истечению периода в 1460 лет, именно он назывался Сотическим.
Циклы Нероса и Сотиса связаны с явлением прецессии, т. е. «покачивания» оси Земли относительно Полярной звезды и приводят к изменению картины звездного неба. Поэтому 1 день Гота у египтян смещался через четыре года на сутки, а за 1460 лет, обойдя 365-дневный круг новый год вновь совпадал с 1 днём месяца Тота. Период 1460 «Годов Сириуса» составлял 1461 гражданский календарный год и назывался «Годом Бытия». Мистически египтяне это изображали как возвращение гигантской реки времени «саму в себя».
Ну и были еще Сирисуанские циклы.
365-летние циклы Сириуса:
4241,-3876,-3511,-3146,-2781,-2416,-2052,-1687,1321,-956,-591,-226,+139,+504,+865+1234,+1599,+1964.
Рассмотрим только те, что ближе к нам.
Цикл 139 год новой эры.
Это время «начала последнего цикла Сириуса» и по современной шкале – время новой эры или «после Рождества Христова». После разрушения Иерусалима значение духовного центра переходит к столице империи Риму. Да и звания столицы город был также лишен (стала – Кесария).
На месте Храма Яхве был воздвигнут храм Юпитеру Капитолийскому.
Цикл 869 г. н. э.
После прихода к власти во Франции Карла после 800 года. Во Франции, Германии, Англии появились еврейские общины. Торговля с ними поощрялась.
Наиболее яркое событие 869 года – начало христианизации Руси. Мистерия принятия христианства Русью с одной стороны является легендарной символикой того времени, выразившегося в приобретение панциря власти, как защиты от зла. Появление легендарной Гардарики. Земли под защитой Владыки.
867 год – первый договор греков с руссами.
903 год – первое упоминание о Пскове.
907 год – морской поход русских во главе с князем Олегом на Константинополь; византийцы заплатили дань.
945 год – убит князь Игорь, княжение Ольги.
973 год – Каир стал столицей Египта.
Отношения между Восточной и Западной церквями в период цикла Сотиса 869-го года закалились до предела.
Цикл 1234 год н. э.
В XI11 веке положение евреев резко изменилось. Было забыто их добропорядочно-успешное положение, а в некоторых странах даже привилегии (Испания). По Европе покатилась волна гонений на евреев. На 4-ом Латеранском соборе было решено, что все иноверцы должны носить особые знаки. В Англии это был кусок малиновой или желтой ткани, во Франции – знак в виде двух скрижалей с 10-тью заповедями, в Германии и других странах – в форме круга. 3 марта 1240 года по всей Франции была изъята еврейская литература, а 17 июня 1242 года в Париже были публично сожжены 24 подводы еврейских рукописей. [
1204–1261 годы – Византийская империя распалась на части и на ее обломках была создана Латинская империя. 1261–1453 – династия Палеологов в Византии
1204 год – окончательный разрыв между церквями в связи с захватом Константинополя крестоносцами.
1231 год – утверждение инквизиции Григорием IX. Кадровое обеспечение инквизиции было поручено доминиканцам. Кампанелла принадлежал к этому ордену и был наиболее известным теоретиком. Главный его труд – «Город Солнца» был написан в 1601–1602 годах (1599 год – очередной цикл Сотиса).
Именно в это время созданы или утверждены основные ордена запада:
Францисканцы с 1233 года утверждены папой Римским; первый женский монастырь картезианцев возник в 1234 год; устав кармелитов утвержден Папой в 1247-ом году.
Создание и развитие некоторых западных церковных орденов просто соответствует шкале Сириуса. Например, Орден Бенедиктинцев.
Устав святого Бенедикта Нурсийского (480–543) – соответствует 504 году.
817 год – Аахенский собор утвердил статус ордена, а в 910 году образовано Клюнийское аббатство – соответствует 869 году.
1215 год Латеранский собор – усиление сплоченности между монастырями.
Активизация Ордена – это цикл 1234 года.
Реформация ордена (Никола Кузанский) – 1599 год.
1237 год – в Прибалтике основан Ливонский орден.
Это время жестоких завоевательных походов Орды: в 1236 году – поход на запад. 1237 год – нашествие на Русь, захват многих городов. 1240 год – захват Киева ханом Батыем.
1240 год (15 июля) – разгром шведов А.Невским.
1241 год – «Ледовое побоище», А.Невский. 1227 год – смерть Чингизхана.
1243 год – возникновение Золотой орды.
1244 год – Иерусалим окончательно захвачен мусульманами – против которых и были объявлены Крестовые походы. Папа Урбан II призвал рыцарей взяться за оружие, чтобы защитить Триста от неверных «сыновей Агари». Согласно Библии Агарь, служанка Сары, от которой у Авраама был сын Измаил, была египтянкой. И, несмотря на то, что как написано в книгах, что папа и рыцари решили вопрос о крестовом походе в минуту энтузиазма, не обдумав его заранее – Астрологическая карта события высвечивает все те же звезды или, вернее, звезды высвечивают уже известные проблемы.
Цикл 1599 год.
Цикл 1599 год н. э.
В 1516 году Венецианская республика потребовала поселить всех евреев города в особом квартале, называвшемся «Гетто нуово» («Новый литейный двор»). Отсюда термин «Гетто» распространился по всей Европе, так стали называться официально еврейские кварталы, созданные во второй половине XVI века. Вход в гетто закрывался массивными воротами, которые охраняли христиане-привратники. Ворота запирали на время больших христианских праздников, захождение еврея вне гетто считалось преступлением. Обязательным было ношение еврейского знака.
1572 год – Варфоломеевская ночь – католики учинили расправу над гугенотами.
1582 год – принятие Григорианского календаря (новый стиль).
1584 год (18 марта) – смерть Иоанна Грозного.
1613 год – Земский собор избрание Михаила Романова царем – начало династии Романовых Смутное время. Лжедмитрии I и II.
1589 год – учреждение Московского патриархата.
1591 год – Иов первый патриарх Руси.
1579 год – основан орден Базилиан. Орден Капуцинов обрел самостоятельность в 1619-ом году.
Монашеский орден Иезуитов (Общество Иисуса) основан в середине XVI века; один из главных мыслителей его: Балтасар Грасиани-Мораллес – родился в 1601 году.
1593 год – отречение Генриха IV от протестанства.
1596 год – Брестская уния.
1600 год 17 февраля – в Риме на площади Цветов сожжен на костре Джордано Бруно, человек, верящий в гармонию и красоту вселенной и в «бесконечность» обитаемых миров.
А по циклу Нероса достаточно вспомнить 1100 год – создание орденов и 1700 год] восхождение Петра Первого. Или 1380 год – Куликовская битва и 1980 – начало перестройки.
Глава пятая. Кастовая война
Напомним, борьба противоположностей абсолютна.
«Борьба противоположностей дает внутренний импульс к развитию, ведет к нарастанию противоречий, разрешающихся на известном этапе путем исчезновения старого и возникновения нового».
Однако при всем при этом старое уходит не то, чтобы по-английски, молча, оно уходит с кровью и огнем. По мере смены парадигмы, смены сознания и, вследствие этого, смены экономической модели общества, происходит и социальная ломка всей системы. Касты, до этого момента играющие ведущую роль, вынуждены отходить в тень, уступая место под солнцем новым, нарождающимся любителям власти.
Межкастовая борьба была постоянной и неутихающей на всем протяжении существования мира. Это и Соляные войны, и Соляные бунты, и венгерское восстание племенных воинских кругов против посадки на землю. Восстания касты жрецов известные нам под именами восстаний волхвов или альбигойских войн. Однако в основном борьба была между кастами молящихся, воюющих и кормящих. Кастами, составляющими основы общества и претендующими на власть. Краткие, хотя и кровавые, мятежи земледельцев и ремесленников, типа Жакерии или восстания Уота Тайлера были эпизодами в этой череде кастовых войн гигантов.
На рубеже, отмеченном нами как перелом, произошло из ряда вон выходящее событие. В извечную борьбу двух каст, всегда делящих власть, то есть духовенства и воинов, вмешалась третья сила. Эту силу мы уже называли. Это каста кормильцев. Она была всегда, но никогда не претендовала на свою долю власти в управлении всем миром. Люди в короне все эти годы довольствовались ролью управленцев на местах, наместников, без притязаний на кресло во главе стола. Но в момент выстраивания новой идеологии, эта третья сила окрепла настолько и воспитала такой собственный силовой ресурс, что отважилась требовать свое место у руля. Заметим, что главным побудительным фактором такой позиции было не накопление силового ресурса и даже не упрочившееся положение городов – основной питательной среды этой третьей силы. Главным обстоятельством, позволившим преодолеть многовековое табу на их участие во властных структурах мирового масштаба, было ослабление идеологии, смена базовых принципов веры. В период безверия легко отбросить любые запреты, считавшиеся незыблемыми до этого.
Сейчас много и яростно спорят о том, где была Куликовская битва. Для нас, совершенно безразлично место ее проведения. Да хоть остров Занзибар. Это совершенно не влияет на основное. Суть в том, почему противостояние Орды и Донского обострилось до такой степени, что разрешиться могло только силой оружия? Второй же вопрос, какой результат был получен после победы? То есть, мы с вами должны понять суть конфликта и выявить его конечный результат.
Задаем первый вопрос. Против кого боролся Дмитрий Иванович, Великий князь Владимирский на поле Куликовом?
Казалось бы, ответ общеизвестен: против Золотой Орды! Вот привычная трактовка Мамаева побоища из Большой Советской Энциклопедии: «…На Куликовом поле был нанесен сильный удар по господству Золотой Орды, ускоривший ее последующий распад». (Том 13. Стр. 587).
Но в этой же энциклопедии, только в статье, посвященной Золотой Орде (Том 9. Стр. 561–562), констатируется иное. Именно после разгрома Мамая в Орде на пятнадцать лет «прекратились смуты», усилилась «центральная власть»; что же касается «распада» Золотой Орды, то это событие относится уже к следующему, XV веку. Ах, извините, у статей разные авторы. Мы просто не заметили.
Совершенно ясно, что на поле Куликовом сошлись с одной стороны, представитель Орды, то есть воинских структур, подчеркиваю, воинских, а не военизированных. Различие в том, что воинские структуры – это в целом сама армия (Министерство обороны), а военизированные это то, что в форме, но к армии отношения не имеет (пожарные, железнодорожники, МЧС, налоговики, таможня и др.). Так вот, с одной стороны были представители воинской касты – Орды во главе с ханом. С другой стороны, был Великий князь Владимирский, представитель касты кормильцев, наместников, притом наместников в метрополии. На поле брани сошлись – люди на коне и люди в короне.
По действующему тогда законодательству наместник отвечал за сбор и отправку десятины во властные структуры. Десятую часть имущественный налог в виде дани и десятую часть подушный налог в виде рекрутов.
Историки находят подоплеку противостояния, в отказе выплатить такой налог Мамаю, не признанному Дмитрием Донским ханом Золотой Орды.
Так ли это?
Отступление. Орда и князья
Вот попались в руки жития православных святых. Повторяю СВЯТЫХ. И хочется еще раз вернуться к отношениям ОРДЫ (татаро-монгольского ИГА) и православных КНЯЗЕЙ. Показать полную несостоятельность исторической точки зрения на противостояние по религиозному признаку. И полную несостоятельность по признаку рабов и господ.
Читаем. «В те времена, когда над русской землей тяготело татарское иго, был обычай, чтобы русские князья ездили в Орду к хану, для утверждения в княжеском достоинстве. Среди прочих князей отправился туда и ярославский князь Феодор со многими дарами для хана и для его супруги. В Орде он был принят весьма благосклонно и служил при дворе хана в качестве любимца, весьма уважаемого. Мужественная красота и ум его так пленили жену хана, что она пожелала выдать за него свою дочь. Но он сказал ей, что у него есть жена в Ярославле, и не склонился на ее увещания. Испросив себе от хана утверждение на княжение в Ярославле и получив такое, благоверный князь Феодор уехал из Орды домой. Когда прибыл он к Ярославлю, то узнал, что супруга его скончалась. Он хотел войти в город, где в то время жили сын его Михаил и теща. Однако бояре и теща не пустили его, сказав: "у нас не в обычае, – говорили они, – принимать к себе в князья приходящего из чужой земли; довольно для нас иметь своим князем наследника Феодора, Михаила". Святой Феодор снова отправился в Орду и просил хана, чтобы он дал ему опять Ярославское княжество. Хан послал ярославцам строгое повеление принять своего князя, но те не повиновались такому повелению и упорно отказывались принять к себе Феодора. В то время, как святой князь пребывал в Орде, в гостях у хана, жена хана опять начала предлагать своему мужу выдать их дочь за Феодора».
Значит, приехал раб умолять господина дать ему ярлык на правление в уделе. А те его решили женить на дочке. Упрямый раб отринул их милость и ему голову с плеч не снесли, а дали повторно удел и повторно дочь предложили. Продолжим чтение.
«Хан долго не соглашался, говоря, что не подобает давать дочь ханскую в супружество даннику, притом еще иноверному. Но через некоторое время хан дал согласие на крещение дочери и ее брак с Феодором. Во святом крещении ханскую дочь назвали Анной. После этого брака хан еще более полюбил святого Феодора. Часто сажали его с собой за стол свой, возлагал ежедневно ханский венец на его голову, одевал его в свою порфиру, устроил ему прекрасный дворец и окружил его славой и богатством. Но среди всего этого великолепия сердце блаженного князя не возгордилось, и слава мира этого не отвлекла его от любви Хр жил в Орде, истовой, и он все более и более преуспевал в исполнении заповедей Господних. Пока он еще у него родился сын, который назван был во святом крещении Давидом. Затем родился у него второй сын, нареченный в святом крещении Константином».
Ну, упросил он раба. Даже дочь крестил. Выдал ее замуж за неверного и покорного. За это – тому неверному почести, и возложение ханского венца (это что ж такое???? Ханский венец????) на главу, и награждение дворцом.
Продолжим, дабы понять отношения рабов и господ.
«Вскоре после того прибыли к нему вестники из России с известием, что сын его Михаил умер в Ярославле. Тогда князь Феодор стал просить хана отпустить его на русскую землю вместе с княгиней и с детьми их. Хан отпустил его с великой честью, возложив на него венец и почтив его великим княжением Ярославским. Святой князь прибыл в Ярославль с большим почетом. С ним прибыло и много татарских вельмож от двора хана, которых он, по некотором времени, с честью отпустил в Орду».
Это вам не Анатолий Тимофеевич Фоменко. Не сказки про Змея Горыныча. Это православные жития.
Для понимания немного отступления на тему неверных, чтобы упредить плач по бедным князьям – христианам, ездящими на поклон к безбожным мусульманам, и за это ставшими святыми. Немного фактов.
Первое и основное. Большинство русских князей было по вероисповеданию язычниками, в современном понимании, различного толка. Притом повсеместно и в Белой Руси и в Черной Руси и во всех остальных уделах.
Второе. До 1307 года все ханы Орды по официальным летописям были христианами. Первым в Орде принял мусульманство Иль-хан Олджайт. И то это было в Персии. Все те, кто не был христианином, были по вероисповеданию язычниками, в современном понимании, различного толка.
Таким образом, и в уделах на Руси, в Большой и Малой Скифиях и в Орде была ВЕРОТЕРПИМОСТЬ и МНОГОБОЖИЕ,
В 1313 году Ислам стал официальной религией Золотой Орды. Узбек – хан исповедовал ислам и за два года провел исламизацию правящей верхушки страны. И даже после исламизации, кроме верхушки основная масса осталась христианами и язычниками.
Однако, вот слова из ярлыка Узбека: «Все чины православной церкви и все монахи подлежат лишь суду православного митрополита, а не чиновников Орды и не княжескому суду. Тот, кто ограбит духовное лицо, должен заплатить втрое. Кто осмелится издеваться над православной верой или оскорблять церковь, монастырь, часовню – тот подлежит смерти без различия, русский он или монгол. Да чувствует себя русское духовенство свободными слугами Бога!»
В 1314 году в Крыму в городе Солхате была выстроена ПЕРВАЯ мечеть в знак того, что Золотая Орда клянется в верности пророку. Заметьте не в Сарае и не Каракоруме, а в Крыму.
До 1314 года Орда и все уделы Руси были братья по вере.
Так что там с взаимоотношениями князей удельных и Орды?
Вот выписки из Ростовской летописи. (В скобках даты современной хронологии)
Под 6484(1276) годом встречаем явно ростовское известие о смерти великого князя Василия Ярославича и «съезде великом» в Орде, приуроченном к его похоронам;
под 6485(1277) годом – известия об отъезде ростовского князя Бориса Васильковича с сыновьями Дмитрием и Константином, его брата белозерского князя Глеба Васильковича с сыном Михаилом и других князей в Орду;
Под тем же годом – о болезни, смерти и похоронах Бориса; об участии Глеба с другими князьями в удачном походе хана Менгу-Темира на ясов;
под 6486(1278) годом – известия о торжественном возвращении Глеба с сыном и племянником в Ростов; о свадьбе сына Глеба Михаила; об отправлении Михаила отцом в Орду на новую «воину»; о смерти Глеба на ростовском княжении, а также пространный некролог, посвященный почившему;
под 6787(1279) годом – известие, что новый ростовский князь Дмитрий Борисович «съ грехомъ и неправдою» отнял у Михаила Глебовича его волости и его жалобе в Орду.
Большая часть названных известий содержит точные даты.
К этому княжескому по тематике блоку известий под 6788(1280) год подробный (и, возможно, не ростовский по происхождению) рассказ о наказании епископа Игнатия митрополитом Кириллом II за незаконное перезахоронение останков Глеба в 1279 году.
И так далее. Не будем продолжать. Просто обратите внимание, князья ездят в Орду на войну как на работу.
Рассмотрим еще один источник. Это родословная Строгановых русских купцов и промышленников, крупных землевладельцев и государственных деятелей XVI – начала XX вв., С XVIII века – баронов и графов Российской империи. Которые, по словам наших историков, выходцы из разбогатевших поморских крестьян.
«С фамилией Строгановых связана одна легенда. Первый упоминавшийся в их родословной Спиридон, бывший сыном одного ханского князя, вопреки воле родителя принял христианство. Родитель, соответственно, разгневался и, опять-таки согласно легенде, послал на Москву многотысячную рать. В ответ Москва тоже послала немалое войско во главе со Спиридоном. Русские потерпели поражение, а Спиридон попал в плен и подвергся пытке. Его подвязали к столбу и железными когтями сдирали кожу. Тело превращалось в кровавое месиво, и человек умирал от потери крови. Эта пытка называлась строгание. Спиридон был строган, и его сын Кузьма так и прозывался – Кузьма Строганый. Уже впоследствии прозвище превратилось в фамилию Строганов. (Это рассказ Николая Витзена, заимствованный у голландского географа Исаака Массы)».
Н.М.Карамзин любимый историк России екатерининских времен, на основании доказательств, привезенных графом Волеговым, заявлял, что Строгановы – выходцы из Великого Новгорода, из числа богатых тамошних граждан, и что родоначальником их был Спиридон, живший во времена Димитрия Донского.
Но одно другого не исключает. Спиридон мог служить в Орде, подвергнуться пытке, а после как ветеран осесть в Новгороде и начать торговлю или ремесло. Или заниматься, как баскак сбором оброка. Так и поступали многие ветераны.
Внук Спири дона, Лука Кузьмич, упоминается в актах как владетель нескольких оброчных статей в Двинской земле. Ему же приписывается выкуп из татарского плена Великого князя Московского Василия Васильевича Темного (около 1445 г.).
Еще один источник. Родословная и геральдика трех знатнейших родов российских.
Герб города Костромы, всемирно известной своим Ипатьевским монастырем, менялся при Романовых несколько раз. Не один раз изменялась и геральдика города Бежецкий Верх, центра пятины Новгородского удела. Обращает на себя внимание тот факт, что при императоре Александре II, приглашенный им Барон Бернгард Карл – мастер в области городской геральдики и еврей по происхождению, заменил единый куст малины на гербе Бежецкого Верха, образно, тремя кустами, поместив в серебряном поле герба «три ветки малины в столб». Этот герб Бежецкого Верха, земли, в окрестности которого принадлежали, в том числе, потомку Мурзы Чета – Михаилу Сабурову и были вложены им в Симонов монастырь на поминание рода, не был утвержден. Однако эскиз герба известен тем, кто занимается историей городских гербов. Дело в том, что «три куста малины в столб» напоминали всем три ветки потомков Чета, которые сохранились в веках под именами: Годун, Велья и Сабур.
Мурзу Чета – основателя Ипатьевского монастыря, до крещения, именовали Атун Анданович. Имя его в крещении было Борис. А Захария, о чем говорят историки – это нечто типа Мастера. Появился в русских землях Чет-Захария (Борис) именно в XIV веке. В 1330 году он заложил монастырь.
Само его имя Атун – восходит к монгольскому odon «звезда» и, одновременно, представляет собой русскую адаптацию тюркского ajdyn – ajdun «свет», «блеск», «сияние». То есть попросту Просвещенный. Чет-мурза.
Итак, Чет-мурза – выходец, из Золотой Орды. Летописец относит прибытие его в Россию к 1330 г. – «в лето 6838 прииде из Орды князь Чет, а во св. крещении Захария" – и передает следующие подробности. «В Москве был милостиво принят и обласкан великим князем Иоанном I Даниловичем Калитой, крестился с сыном, приняв имя Захарии, а сына нарекши Александром, и навсегда остался в России». (Карамзин, "История Государства Российского», т. IX СПб., 1819 г., стр. 242, прим. 324, 574).
Он является родоначальником целой группы дворянских родов, сыгравших впоследствии громадную роль в исторических судьбах России.
«Его нисходящие по прямой линии: внук – Дмитрий Александрович Зерно, правнуки – Иван и Константин Димитриевичи Шея, праправнуки – Федор Иванович Сабур, Иван Иванович Годун и Вельямин Андреевич, сын Андрея Константиновича, по прозвищу "Глаз" – вот непосредственные, ближайшие родоначальники Зерновых, Шейных, Сабуровых, Пешковых (они же одно время писались Сабуровыми-Пешковыми), Годуновых и Вельяминовых». (Кн. Долгорукий, "Российская родословная книга", т. IX СПб., 1857 г., стр. 76–77, 19).
Я думаю, мы смогли показать, что отношения между ханами Орды и князьями в уделах были родственными. И что князья, попадая на воинскую службу, брали воинское прозвище, в миру оставаясь со своим именем. И наоборот. Это были ветки одной семьи, но разных профессиональных каст.
Пойдем далее.
До 1374 года Мамай не проявлял враждебности: в отношении Великого князя Владимирского, напротив, по собственному почину, например, посылал Дмитрию Ивановичу «ярлык на великое княжение», хотя полагалось, чтобы князья сами обращались с просьбой об этом ярлыке. Известно также, что в 1371 году, Дмитрий Иванович навестил Мамая и «многы дары и великы посулы подавал Мамаю». Дружил, значит, князь с воинством. Но под 1374 годом летопись сообщает о бесповоротном «розмирии» Дмитрия Ивановича с Мамаем, которое, по мнению историков, в конечном счете, и привело к Куликовской битве.
В «Сказании о Мамаевом побоище» изложена программа собравшегося в поход на Москву Мамая – программа, которую у нас нет никаких оснований считать произвольным вымыслом автора «Сказания», хотя нет никаких оснований и не считать вымыслом, потому как Сказание сие является юбилейным изданием к 300-летию данной битвы и написано выигравшей ее стороной. Однако историки относят данный документ к бесспорным источникам.
Прочитаем: «Мамай… нача глаголати ко своим упатом и князем и уланом «Аз тако не хощю творити, како Батый; како изждену князи и которые породы красны довлеют нам, и ту(т) сядем, тихо и безмятежно поживем…» И многи Орды присовокупив к себе и рати ины понаимова. Бесермены и Армены, Фрязы, Черкасы, Ясы и Буртасы… И поиде на Русь… и заповеда улусом своим: "Ни един вас не пашите хлеба, да будете готовы на Русские хлебы…».
Слова эти трактуются в научных кругах так, что Мамай намеревался не просто подчинить себе Русь, а непосредственно поселиться со своим окружением в ее лучших городах.
Ордынские правители никогда не стремились жить в городах. Тот, кто стремился – тот жил. Достаточно вспомнить Казань, Звенигород, Касимов, города ханские и их царевичей, уж не говоря о многих других городах, где жили ордынцы. Столь же несовместимы с порядками Золотой Орды, да и любой другой Орды наемные войска, на которых, как нам постоянно говорят знатоки, возлагал большие или даже основные свои надежды Мамай. Словом, Мамаева Орда была принципиально другим структурным подразделением, нежели любая известная нам Орда, и ставила перед собой иные цели.
Поход Мамая на Москву истолковывается обычно только, как средство заставить Русь платить ему дань в том же объеме, в каком ее получала Золотая Орда при «благополучных» ханах. Так, автор ряда сочинений о Куликовской битве В. В. Каргалов утверждает: «По свидетельству летописца, послы Мамая «просили дань, как при хане Узбеке и сыне его Джанибеке»… Требование Мамая было явно неприемлемым, и Дмитрий Иванович ответил отказом. Послы, «глаголяху гордо», угрожали войной, потому что Мамай уже стоит «в поле за Доном со многою силою». Но Дмитрий Иванович проявил твердость».
Объективность работы «специалистов» видна на этом примере. Каргалов, подобно многим другим историкам, сумел попросту «не заметить», что на той же самой странице цитируемого им источника сообщено как раз об уплате Мамаю требуемой им дани!
Поначалу Дмитрий Иванович, в самом деле, не хотел ее платить, поскольку знал, что такой ордынский выход платится только в случае войны, а Мамай не имел статус походного хана, а посему и не имел права на ту дань, какую он требовал. Однако затем, посоветовавшись с митрополитом, который сказал, что Мамай «за наша согрешениа идет пленити землю нашу» и «вам подобает, православным князем, тех нечестивых дарми утоляти четверицею…», Дмитрий Иванович «злата и сребра много отпусти, Мамаю». Решение странное. Почему четверицу, то есть не десятину, а вчетверо больше? Почему все-таки заплатил после отказа? И много других почему, если не предполагать, что он просто тянул время до сбора войск.
Однако сразу же после уплаты требуемой дани снова пришли «вести, яко Мамай неотложно хощет итти на великого князя Дмитриа Ивановича». И тут не очень понятно. Дань уплачена – конфликт исчерпан. Значит и здесь вопрос не в дани.
Один тянет время. То, не давая дань, то давая. Другой наоборот гонит время, невзирая на уплату. Идет нарастание конфликта до полного обострения.
Для понимания истинного смысла и значения Куликовской битвы необходимо, прежде всего, более или менее конкретное представление об участниках этого сражения или точнее об участниках этого противостояния. Потому как за каждым из них угадывается тень своей касты. Это было не локальное сражение, это была битва титанов, в результате которой делились места на Олимпе. Нам важно сформировать свое мнение о «своеобразии» Мамаевой Орды, которую, как уже говорилось, совершенно безосновательно отождествляют с Золотой Ордой (или же говорят об Орде «вообще») и о «странностях» княжения юного Дмитрия Ивановича.
Начнем с того, что Мамаева Орда занимала совсем иное геополитическое положение, в отличие оттого, что нам представляют в школьных учебниках и исторических трудах. Ее центром, ее базой, ко времени конфликта, являлся Крым, отделенный от золотоордынского центра в Поволжье тысячекилометровым пространством. Таким образом, к той самой Золотой Орде она имела весьма косвенное отношение, если не считать попытки утвердится в качестве главного (столичного) хана, предпринимаемое Мамаем с завидной постоянностью. Но мы с вами расследуем не историю Мамая и не факт Куликовской битвы, а ее причины и последствия. Деятельность самого этого ордынского сановника вызывает у современных исследователей некоторую двойственность оценок.
Портрет четвертый. Мамай и Крым
«С одной стороны, Мамай представляется в роли крупнейшего сепаратиста данного периода, выдвигавшего собственных претендентов на ханский престол и проводившего активную завоевательную политику. С другой стороны, Мамай определяется как узурпатор, лишенный реальной социальной опоры и вынужденный прибегать к услугам временных внешних союзников (русских, литовских, итальянских и др.). Следует также отметить, что в историографии деятельность Мамая характеризуется, как правило, во внешнеполитическом аспекте и, прежде всего, – в контексте взаимоотношений с русскими княжествами». (Варваровский Ю.Е. Мамаева Орда по данным письменных источников и нумизматики).
Письменные источники практически не содержат каких-либо сведений биографического характера, позволяющих уточнить происхождение этого сановника.
Пожалуй, наиболее ранние известия о Мамае относятся ко времени правления хана Бердибека (1357–1359). Согласно сообщению арабского автора Ибн Хальдуна, Мамай уже в это время находился в числе придворных эмиров, «управлял всеми делами», являлся удельным держателем города и области Крым, и, состоял в родственных отношениях с верховным правителем Орды.
К нашему счастью в исторических хранилищах других народов сохранились еще источники по интересующему нас вопросу. В 1950 году в Ереване были изданы «Памятные записи армянских рукописей XIV века». Среди них иногда мелькают крупицы интересующих нас сведений.
«…написана сия роспись в городе Крым… в 1365 году, 23 августа, во время многочисленных волнений, потому что со всей страны – от Керчи до Сарукермана собрали людей и скот, и находится Мамай в Карасу с бесчисленными татарами, и город в страхе и ужасе». Итак, Мамай за пятнадцать лет до битвы базируется в Крыму. Что там дальше? «завершена сия рукопись в 1371 году во время владычества Мамая в области Крым…»; «…написана сия рукопись в 1377 году в городе Крыме во время владычества Мамая – князя князей…».
Заметьте он там все время развития конфликта. И во время отказа в уплате дани и во время ее последующей уплаты. При этом именуется князем князей, там, в Крыму, ибо летописи крымские.
Это он, когда дань на севере собирает – хан, когда по мобилизации приезжает в Сарай-Берке. Я намеренно написал по «мобилизации», мог бы написать «на лагерные сборы». А то сразу вспоминается рассказ о том, как «выдающийся военачальник и политик Мамай захватывал столицу Золотой Орды четыре или даже пять раз, но все-таки вынужден был покидать ее.
Причину этого уяснить ученые не в силах, а сообщение летописей свет на это не проливает».
Да не захватывал он Сарай-Берке, и не менялось там двадцать пять ханов за короткий всего в 23 года, период «заката» Золотой Орды. Просто свои функции сборщиков положенной десятины они, то есть ханы, выполняли в ротационном режиме, и Мамаю за это время их пришлось выполнять пять раз. В этом и весь секрет. Вот и был он, пять раз ханом в столице, а дома в Крыму был, как и все князем.
Так писал И.П. Котляревский в своем переводе «Энеиды». И продолжал
Вот и Мамай из тех же, что по вербовке. Пришел в Орду стал ханом, вернулся в Крым – князем.
Повторим, в период с 1365 по 1377 год Мамай, согласно этим, сделанным тогда же, армянским записям, был властителем Крыма, притом есть все основания полагать, что его владычество началось здесь значительно раньше, а завершилось только в конце 1380 года.
Теперь настала пора вспомнить о роли генуэзцев в Крыму. О том, что генуэзцы прочно утвердились в Крыму в средневековье, знают все и каждый. Кто забыл, извольте полюбоваться на остатки их крепостей в Феодосии, Судаке или Балаклаве, мощь которых ясно видна и теперь, в наши дни. Вспомнили? И историки об этом знают, но их мирное сосуществование с «неверными», и в частности, с Мамаем не объясняют. Чрезвычайно редки случаи, когда понимание отдельных сторон проблемы, так сказать, вписано в общую картину мировой истории. А если и вписано, то как?
«Западная цивилизация последовательно продвигалась на восток к линии Эльбы, затем – Одера и, далее, Двины и к концу XIV века континентальные европейские варвары, противостоявшие… развитым цивилизациям, исчезли с лица земли…. В результате западное и православное христианство… оказались в прямом соприкосновении по всей континентальной линии от Адриатического моря до Северного Ледовитого океана». (Из трактата Арнольда Тойнби «Постижение истории»).
Вот так! «континентальные европейские варвары… исчез ли с лица земли». Это о ком? Неизвестно. Просто о варварах.
А пока о генуэзцах, армянах и других противниках «неверных» татар спокойно живущих под их игом. Именно так. Кроме генуэзцев там живут в это время армяне, как нам сообщают те же летописи – христиане.
«Миссионеры и латинские епископы в Кафе нередко прибегали и к насилию… даже к подкупу отдельных служителей Армянской Церкви… Армяне в знак пассивной борьбы уходили из Кафы к своим соотечественникам в другие части Крыма: Вероятно, это вызвало необходимость основания в тот период – в 1358 году – недалеко от Старого Крыма знаменитого армянского, монастыря Сурб-Хач (Святой Крест)». (В.А. Микаелян).
Следует отметить, что ко времени указанных событий взаимоотношения жителей Кафы и других генуэзских городов с Мамаем были достаточно напряженными. Письменные источники этого времени представляют краткие сообщения об имевшем место военном конфликте между Мамаем и генуэзскими колонистами Крыма.
«Последние летом 1365 года захватили у «гордых и сварливых греков» город Солдайю (Судак) с прилегающей сельскохозяйственной округой» (Мурзакевич 1837. История генуэзских поселений в Крыму. Одесса), однако «впоследствии им пришлось уступить Солдайю и 18 мелких поселений «сеньору Мамаю». (Desimoni С. 1887. Trattato dei Genovesi col Chandei Tartari nel 1380–1381 scritto in lingua volgare // Archivio storico italiano fondata da G.P.Vieusseux. 4-a ser. T. XX. Firenze). Датировка этого похода Мамая затруднительна, поскольку указанные события не имели строгой хронологической последовательности (к моменту переподчинения Солдайи Мамаю генуэзцы успели учредить здесь католическую епархию).
Это та самая знаменитая наемная генуэзская пехота Мамая, это его Фрязи и Армене. Опять возникают вопросы. Что, эти самые Фрязи были только у Мамая? И вообще, кто такие эти легендарные фрязи и генуэзцы?
Отступление. Фрязи и генуэзцы
У маститого академика М.Н. Тихомирова, основы и опоры нашей исторической науки за все время ее становления с 1917 года, в свое время прозвучала такая версия: «…Итальянцы (в русских источниках – «фряги») появляются в Москве и на севере Руси уже в первой половине XIV века, как показывает грамота Дмитрия Донского. Великий князь ссылается на старый порядок, «пошлину», существовавшую еще при его деде Иване Калите, следовательно, до 1340 года. Великий князь жалует «Печорою» некоего Андрея Фрязина и его дядю Матвея. Обоих «Фрязинов» привлекли на далекий север, в Печору, вероятно, поиски дорогих и ходовых товаров средневековья; пушнины, моржовых клыков и ловчих птиц».
Значит, авторитет нашей исторической науки подтверждает, что в поисках «пушнины, моржовых клыков и ловчих птиц» легендарные фрязи или фряги или генуэзцы были не только в Крыму.
Что там еще у авторитета?
«Отдельные купцы, покупавшие у великого князя за большую плату «лицензии», разумеется, не представляли для Руси никакой опасности. Но появление их даже на далеком Русском Севере свидетельствует о стратегической «устремленности» крымских «фрягов».
Ага, это значит на далеком севере те же самые «фряги» что и у Мамая? Тем более становится интересно узнать кто они и что это у них за устремления, да еще и стратегические и не куда-нибудь в Киев – мать русских городов или в торговый Новгород, а на север Руси. Еще одно замечание. Почему это упомянутые отдельные купцы покупают «лицензии» не у хана Мамая, который у них под боком, да еще и глава Золотой Орды, а у подвластного ему великого князя? И какое отношение великий князь Владимирский имеет отношение к северу Руси, а тем более к Печоре?
Вопросы, вопросы, вопросы.
А вот по поводу крымских наместников определенные данные свидетельствуют о достаточно широких их полномочиях, в том числе и в данной области. В их распоряжении находятся значительные воинские контингенты, они принимают посольства из других стран, от их имени заключаются международные соглашения, они проводят самостоятельную политику в коммерческих отношениях с иноземными представителями.
Примеры?
Пожалуйста. Крымский наместник Туглук-Тимур предлагает венецианцам основать колонию в Боспоре («Vosporo» итальянских источников, современная Керчь) на условии взимания трехпроцентной пошлины от стоимости реализованных товаров. (Heyd W. 1984. Geschichte des Levantehandels imMittelalter. Bd. II. Hildesheim – Zbrich – New York.).
Позже, в 1356 году, Рамадан на тех же условиях предоставляет для венецианской торговли порт Прованто. (Mas Latrie 1848, Paris.).
Но все-таки, постараемся ответить хотя бы на один вопрос. Кто они фрязи?
Фрязи – это генуэзцы, так уверяют нас историки. Принимаем утверждение за правду. Признак презумпции невиновности. По поводу возражений можем отослать к книгам А.Т.Фоменко и Г. Н. Носовского, конкретно к главе «Глава 5. НАША РЕКОНСТРУКЦИЯ РУССКОЙ ИСТОРИИ ДО КУЛИКОВСКОЙ БИТВЫ».
Кто такие генуэзцы? Генуэзцы – купцы из Генуи. Кто такие купцы из Генуи? Стоп! Вот тут и загвоздка. Как известно, это итальянская народность, населяющая Лигурию, где собственно и расположен город Генуя. Такой провинции – Генуя на территории современной Италии не существует, как впрочем, ее и не существовало в средние века.
ИТАЛЬЯНЦЫ (самоназвание италиани), включают в себя группу народностей: венецианцы, лигурийцы, калабрийцы, ломбардцы, пьемонтцы, тосканцы, сицилийцы.
Средневековые источники до XV века называют лигурийцев лигурийцами. «…Находился здесь и прибывший из Лигурии с двумя кораблями адмирал по имени Иоанн Джустиниани… Лигурийцу Мануилу с 200 стрелков и пращников было поручено охранять участки Золотых Ворот». (Из «Большой Хроники» Георгия Фрадзи).
На каком основании сегодняшние историки лигурийцев упорно называют генуэзцами? Загадка.
Но ведь были генуэзцы, и был генуэзский флот, один из самых мощных в мире и были генуэзские колонии, в том числе и в Крыму. Как мы видим, хроники, и документы средневековья четко разделяют лигурйцев и генуэзцев, даже в части флота.
Точно так же неуловимые генуэзцы разделяют Крым под властью Мамая (или любого другого князя) и Газарию, место, где стоят их крепости.
ГАЗАРИЯ Gazarla, Gatsaria. В XIII–XIV веках так назывался Крым и прилегающие к Крыму территории в низовьях Днестра, Днепра и в Западном Приазовье во всех официальных документах генуэзцев. Они так же присвоили наименование Ofiicium Gazariae ведомству, которое с 1314 года управляло их колониями в Северном Черноморье.
Термин Газария вошел также и в лексикон папской курии: в пределы кустодии Газарской францисканского викариата Татарии Аквилонской входили все земли дунайского, днестровского и днепровского понизовья и часть Приазовья к западу от Таны. Уж не та ли это неуловимая Хазария, о которой мы писали в «Средневековой империи евреев»?
Генуэзцы жили в Газарии на территории Крыма, Днестра, Днепра и в Западном Приазовье, продвигались на Север Руси на Печору и даже имели свой Устав, принятый в 1316 году в котором было записано:
«Не должны генуэзцы или те, которые считаются или называются генуэзцами, или пользуются либо привыкли пользоваться благами генуэзцев, ни покупать, ни продавать, ни приобретать, ни отчуждать, ни передавать кому-либо, ни лично, ни через третье лицо каких-либо товаров под страхом указанного выше штрафа… Никто из генуэзцев не смеет выгружать или приказывать выгружать или позволять выгружать с судов, над которыми они начальствуют или при которых они находятся, на какую-либо часть побережья от Солдайи до Кафы каких-либо вещей или товаров под страхом штрафа в 100 золотых перперов с каждого за каждый раз».
Напомню Устав – это Орден, таково название законодательного документа, которое впоследствии было перенесено на Братства монахов. Флаг генуэзцев – это красный крест на белом фоне, называемый «иерихонские трубы». Кто забыл, вспомнит легко, такой был на парусах Христофора Колумба, Васко де Гама и многих других, хотя они были не из Генуи. Свой Устав генуэзцы принимают в 1316 году, после разгрома Ордена Тамплиеров и сожжения в 1314 году на Жидовском острове последнего Великого Магистра храмовников Жака де Моле. Ведомство по их колониям Ofiicium Gazariae появляется впервые в том же 1314 году.
В прошлый раз мы высказывали гипотезу, что название Хазария ведет свое начало от глагола «хазар» – возвращение.
Наша версия. Генуэзцы – это, в первую очередь, флот тамплиеров, а во вторую – это их торговые комтурства. Такая же структура была у всех орденских структур, в том числе, у госпитальеров и тевтонов. После разгрома Ордена Храмовников во Франции, по всему миру они сохранили свое влияние и свои отделения. Торгово-морские их отделения в Газарии (Хазарии) и являются теми самыми неуловимыми Фрязями. Те же что осели на северных землях Руси, назывались так же. Итак, мы с вами почти разгадали загадку той самой тяжелой генуэзской пехоты, что вышла на поле Куликово, простояла всю битву на одном месте и пальцем не пошевелила, чтобы помочь Мамаю. Мы почти разгадали тайну тех, кто зарезал Мамая в Кафе, куда он вернулся после проигранного сражения Тохтамышу Это были рыцари Храма. Знаменитые арбалетчики тамплиеров, легенды о которых рассыпаны по всем средневековым хроникам. Генуэзские арбалетчики использовались как на земле (при осадах и полевых сражениях), так и в морских сражениях таких как в сражении при Мелории (1284 г.) и сражение у острова Курцоле (1298 г.). Первое упоминание о них как о наемниках приходится на 1173 год. Контракт с маркграфством ди Гави на арбалетчиков в оборонительных целях. В 1225 году город Асти сдал внаем 120 арбалетчиков с 20 лошадьми, для использования в войне против Алессандрии.
Но разгадка одной тайны тянет за собой другую. Почему они пошли с Мамаем можно понять. Все-таки их города, замки, комтурства, были соседями с его владениями. А вот почему они самоустранились в битве?
Версия дальнейших событий после самой Куликовской битвы, представленная в русских летописях, сводится к сообщениям о подготовке Мамаем новых отрядов для организации очередного похода на владения князя Дмитрия и его союзников. Эти планы были сорваны вторжением с востока, армии Тохтамыша. Встреча двух противников на реке Калке завершилась переходом «Мамаевых князей» на сторону нового хана (Московский летописный свод 1949; Рогожский летописец 1965 и др.). Очередная неудача заставила ордынского сановника вновь возвратиться в Крым, где он надеялся получить помощь от генуэзцев. Характерно, что требование Мамая о предоставлении ему убежища в Кафе мотивировалось ссылкой на какие-то ранее достигнутые договоренности – «по докончанию и по опасу» (Сказания и повести о Куликовской битве 1982). Возможно, что здесь идет речь о выполнении условий договора, где генуэзцы обязывались быть «друзьями его друзей, врагами его врагов». (Desimoni С. 1887. Trattato dei Genovesi col Chan dei Tartari nel 1380–1381 scritto in lingua volgare // Archivio storico italiano fondata da G.P.Vieusseux. 4-a ser. T. XX. Firenze.). Однако, жители Кафы, оценив реальное соотношение сил, предпочли физическое устранение Мамая.
Но не будем забегать вперед. Решим первую задачу Зачем вообще Мамай пошел на Русь? Главная загадка, в том, почему Русь только один раз за почти два с половиной столетия «монгольской эпохи», «тяжкого монгольского ига» вышла в широкое поле для смертельной, схватки.
«Во второй половине четырнадцатого века Московское княжество заняло доминирующее положение на Руси. Внук Ивана Калиты, московский князь Дмитрий Иванович стал настолько силен, что решил перестать платить дань Золотой Орде». (Статья В. Е. Рудакова из «Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона», 1890–1907).
Все вроде бы известно и ясно. Московское княжество. Какое?
Вот что пишет известный советский историк А.А. Зимин. «Составляя в 1389 г. завещание, Дмитрий Донской писал в нем: «…благословляю сына своего Василия своею отчиною, великим княжением Владимирским».
Постойте, Дмитрий Донской – Владимирский князь, а не Московский. Нам возразят. Еще и Московский.
Тогда еще цитата. «Наконец, была еще проблема, которая волновала наследников Дмитрия Донского. Это – судьба выморочных владений. Старшему сыну, Василию, князь Дмитрий завещал Коломну, Юрию – Звенигород, Андрею – Можайск, Петру – Дмитров и Ивану, вскоре умершему, – Раменейце. Москва должна была находиться в нераздельном владении первых четырех сыновей. Кроме того, как бы в компенсацию за передачу Василию великого княжения Юрий получил «деда куплю» (Калиты) Галич, Андрей – «деда куплю» Белоозеро, Петр – «куплю» Калиты Углич». (А. А. Зимин. Завещание Дмитрия Донского).
Посмотрим еще раз. «Москва должна была находиться в нераздельном владении первых четырех сыновей». Какое в таком случае княжество Московское?
О том, как Дмитрий Донской «перестал платить дань» Орде, мы уже писали выше. Мягко говоря, все написанное в энциклопедической статье не соответствует действительности.
Значит, была причина, по которой Великий князь Владимирский выступил против Орды, то есть против воинской касты. И была веская причина, чтобы Мамай, представитель воинской касты, несмотря на уплату даже повышенной дани, вывел войска против представителей власти на местах.
Попробуем понять сложившуюся ситуацию на данный момент в обоих противостоящих лагерях. Ключ к ларчику Дмитрия Донского мы найдем в составе его войск. Вообще эта битва двух «азиатских гигантов» по выражению отца русской истории Миллера стоит внимательного изучения. Были ли армии, участвовавшими в Куликовской битве азиатскими? К этому вопросу мы еще вернемся. Посмотрим, что собой представляло «русское» войско.
Но сначала о втором «азиатском гиганте».
Портрет пятый. Дмитрий Иванович – Великий князь Владимирский
Начнем с изложения хрестоматийного из энциклопедии Кругосвет.
«Дмитрий Иванович Донской (1350–1389) – великий князь московский (с 1359 года), владимирский (с 1362 года) и новгородский (с 1363 года), сын Ивана II Ивановича Красного и его второй жены княгини Александры Ивановны. Родился 12 октября 1350 года в Москве, принадлежал к 15 колену Рюриковичей. После смерти отца в 1359 году фактическим верховным правителем Московского княжества при малолетнем Дмитрии стал митрополит Алексий – человек недюжинного ума, обладавший сильным характером, умело пользовавшийся своим авторитетом для проведения в жизнь идеи главенства Москвы в Северо-Восточной Руси. Дмитрий советовался с ним, продолжая политику отца и деда (Ивана Калиты) по собиранию русских земель вокруг Москвы. Для этого ему пришлось вести длительную борьбу с князьями – соперниками (суздальско-нижегородским, рязанским и тверским) за великое княжение. Она началась в 1361 году, когда одиннадцати летний Дмитрий вместе с митрополитом Алексием и московскими боярами поехал в Орду за ярлыком на великое княжение. В Орде им суждено было узнать, что хан Наврус уже передал ярлык суздальскому князю Дмитрию Константиновичу. Однако начавшаяся вскоре в Орде смута изменила ситуацию: хан Наврус был убит, а новые правители Орды – два хана, Мурат и Абдул (Мюрид) – выдали митрополиту Алексию второй ярлык на великое княжение, для его воспитанника и протеже Дмитрия. Воодушевленные этим успехом, московские бояре посадив на коней малолетних наследников московского престола – Дмитрия, его брата Ивана и двоюродного брата Владимира – „пошли войной“ на Суздаль. После длительного противостояния войск двух княжеств Дмитрий Суздальский уступил, а Дмитрий Иванович получил право единолично считаться великим князем. В 1363 году Дмитрий „взял свою волю“ и над князем Константином Ростовским. Наконец, в 1365 году он закрепил отношения с Суздалем женитьбой на суздальской княжне Евдокии Дмитриевне. Отец Евдокии при этом отказался от ярлыка на Владимир в пользу Москвы. Вскоре к Москве отошли и связанные с Суздалем нижегородские земли.
В 1366–1367 годах по распоряжению Дмитрия столица была укреплена первым на Руси белокаменным Кремлем. Если для ханских послов ворота его были гостеприимно раскрыты (Дмитрий предпочитал откупаться от них богатыми подарками), то для других соседей и князей-соперников Кремль стал мошной защитной крепостью. Когда в ноябре 1367 года на реке Тросне литовский князь Ольгерд, приходившийся зятем тверскому князю Михаилу Александровичу, разбил московские полки, Дмитрий Иванович произнес: "На великое княжение не пущу!". И действительно, наличие Кремля стало надежной защитой для московской столицы: в 1368 году попытка Михаила Тверского осадить Кремль и взять его провалилась.
В 1369 году Дмитрий уже сам пошел войной на Ольгерда и разгромил союзные ему Смоленское и Брянское княжества (война 1368–1375 годов Москвы с Тверью и Литвой). В ходе ее тверской князь несколько раз получал ярлык на великое княжение и объявлял себя "старшим" среди русских князей, но в конечном счете верх одержал все-таки Дмитрий. Успех молодого московского правителя объяснялся мудрой поддержкой митрополита Алексия, помогавшего своему воспитаннику в деле объединения под его "рукой" суздальскоих, нижегородских, серпуховских, городецких, белозерских, кашинских, стардубских, тарусских, новосильских, смоленских, ростовских, ярславских и новгородских ратей. В 1375 году Дмитрий разбил под Любутском литовское войско Ольгерда. Ордынская помощь Ольгерду вовремя не пришла, и Михаил Тверской, "видя изнеможение свое, понеже вся Русская земля возста на него", просил вместе со своим зятем Ольгердом у Дмитрия мира. Договором 1375 года между Тверью и Москвой тверской князь низводится до положения "младшего брата" великого князя московского и навсегда отказывался от притязаний на великое княжение и согласился на союз с Дмитрием против Золотой Орды.
В 1376 году Московское княжество утвердило свое влияние в Волжско-Камской Болгарии, начало переговоры с Великим Новгородом об урегулировании торговой деятельности. В результате этих переговоров Москва открыла свободный пропуск новгородских товаров в своей земле, заручившись согласием новгородцев в случае нового конфликта с Тверью стоять на стороне Москвы. В том же году в спорах о границах Московского и Рязанского княжеств Дмитрий вновь вышел победителем, разгромив под Скорнищевом рязанского князя Олега Ивановича.
В 1377 году на Суздальское княжество, где правил тесть Дмитрия, напал ордынский царевич Араб-Шах (Арапша). Спасая родственника, Дмитрий направил туда московское войско и тем самым первым из русских князей начал открытую борьбу с ордынцами. Однако первое столкновение с ними оказалось неудачным для русских: по преданию, ордынцы разбили упившихся русских воинов, не ожидавших нападения врага, и река, на которой они расположились лагерем, получила поэтому название "река Пьяни". Вслед за тем татары опустошили нижегородские и рязанские земли, а царевич Арапша провозгласил себя ханом Золотой Орды.
В 1378 году Дмитрий, лично командовавший отрядом воинов, разбил на реке Воже большой отряд ордынцев под водительством татарского мурзы Бегича. Это была первая военная победа русского оружия над ордынцами, в ней также прославились воеводы Даниил Пронский и Тимофей Вельяминов.
Испугавшись усиления московского правителя, ордынский темник (командовавший "тьмою" – 10 тысяч воинов) Мамай решил сломить возраставшую мощь Руси, усилить ее зависимость от Орды. Он собрал войско (100–150 тысяч), в которое, помимо монголо-татар, входили также отряды черкесов, осетин, армян, некоторых народов Поволжья, наемные отряды крымских генуэзцев, вступил в союз с литовским князем Ягайло и великим князем рязанским Олегом Ивановичем. Новое сражение с московским войском было назначено на конец лета. Получив известие об этом, Дмитрий объявил сбор всех полков в Москве и Коломне на 15 августа 1380 года.
8 сентября 1380 года в решающей для русских Куликовской битве, развернувшейся между реками Дон и Непрядва, московский князь Дмитрий Иванович разбил ордынское войско, за что и получил прозвище Донской. Два года после победы на Куликовом поле Москва не платила дани завоевателям, пока новый ордынский хан, Тохтамыш, пользуясь поддержкой рязанского князя Олега, указавшего обходные пути к Москве, не взял город в 1382 году. Дмитрий был извещен о наступлении Тохтамыша, но после Куликовской битвы Москва не смогла выставить крупного войска. Город весь сгорел, кроме каменного Кремля. Воспользовавшись ослаблением Москвы, тверской князь Михаил, "забыв" клятву, отправился в Орду за ярлыком на великое княжение. Но Дмитрий Донской, опередил его "покаянным посольством" к хану. В Орде он отдал в заложники своего старшего сына Василия, поклявшись исправно платить дань. Ярлык на великое княжение остался за Москвой, после чего Дмитрий пошел войной на Рязань и разорил ее "пуще татар". В 1385 году Дмитрий Донской и Олег Рязанский заключили мир.
В связи с возобновлением выплат дани ордынцам Дмитрий увеличил поборы с податного населения. Скудость казны заставила его обратить внимание на богатый Новгород и, найдя повод, начать в декабре 1386 года войну с ним. В начале января 1387 года московское войско подошло к Новгороду, но битвы не было. Новогородцы согласились выплатить единовременно большую сумму серебром и в дальнейшем платить особую подать ("черный бор") ежегодно в пользу Москвы.
За свое 30-летнее правление Дмитрий сумел стать признанным главой антиордынской политики в русских землях, собирателем русских земель ("всех князей русских привожаше под свою волю"). Представление о политическом единстве Руси стало при нем совпадать с идеей сильной великокняжеской московской власти. Территория Московского княжества расширилась при Дмитрии за счет территорий Галича Мерьского, Белоозера, Углича, а также костромских, чухломских, дмитровских, стародубских и северных коми-зырянских (где была основана пермская епископия) земель. Поддерживая дружеские связи с православной Византией, Дмитрий добивался признания независимости русской православной церкви от Константинополя.
В самой Москве, кроме белокаменного Кремля, были возведены монастыри-крепости (Симонов, Андроников), прикрывавшие подступы к центру города. Взамен старого, "служилого" принципа комплектации войска Дмитрий впервые в русской военной истории ввел новый (территориальный) принцип его формирования. Он оправдал себя в Куликовской битве. При Дмитрии в Москве была введена чеканка серебряной монеты – раньше, чем в других русских княжествах и землях. Культурную жизнь княжества времен Донского характеризует создание произведений, связанных с победой русского оружия (ставших позже основой "Сказания о Мамаевом побоище" и "Задонщины", прославлявших успехи русского оружия на Куликовом поле).
У Дмитрия Донского было 12 детей (8 сыновей, 4 дочери). В своей "Духовной" (завещании) он передал великое княжение старшему сыну Василию – без санкции Золотой Орды, уже как "свою отчину". Всем детям, в том числе сыновьям (Василию, Юрию, Андрею, Петру, Ивану и Константину) он завещал слушать во всем после его смерти мать, Евдокию Дмитриевну.
Умер 19 мая 1389 года, погребен в Москве в Архангельском соборе Кремля. Причислен к лику святых; день памяти – 19 мая (1 июня нового стиля). Житие рисует его идеализированно: крепок, высок, плечист, грузен ("чреват вельми и тяжек собою зело"). По словам составителя Жития, имел "дивный взгляд", был "совершен" умом. По свидетельству же современников, имел непростой характер: отвага в Дмитрии соседствовала с нерешительностью, храбрость с готовностью отступать и подчиняться, ум с бестактностью, прямодушие с коварством. Образованностью князь не отличался, но был славен благочестием, незлобивостью и целомудрием "духовным".
Имя Дмитрия Донского за несколько столетий стало символом русской воинской славы ("во всех странах славно имя его" – подчеркнул летописец). Образ его неоднократно вдохновлял живописцев (в частности, Корина, изобразившего князя на мозаике плафона станции "Комсомольская-кольцевая" Московского метрополитена, К. Васильева, П. Рашина и др.). В 2002 году учрежден Орден "За Служение Отечеству" в память святого великого князя Дмитрия Донского и преподобного игумена Сергия Радонежского».
Текст этот мы оставим на совести авторов, а сами займемся изучением данного персонажа.
Всем хороши князья так называемые московские. Однако Даниил Московский был посажен на княжение в Спасо-Преображенском соборе Переславля-Залеского и, притом, князем не Московским, а Переславским. Затем здесь же был рукоположен и возведен в сан Сергий Радонежский. А уж потом здесь же он же крестил Георгия сына Дмитрия Донского и Евдокии.
Это еще раз о князьях Московских. И в том же самом Переславле-Залеском зимой 1374 года состоялся княжеский съезд, на котором решался вопрос о дальнейшей тактике борьбы с Ордой. Это ровно тогда, когда Сергий Радонежский становится духовником Великих князей и закладывает Собор Спаса на Ильине в Новгороде. По летописным данным, в Переславском Съезде участвовали почти все влиятельные князья Северо-Восточной Руси. Именно на этом съезде был решен вопрос о создании княжеской коалиции, с легкой руки святителя Алексия Московского, получившей название «московской коалиции».
В августе 1375 года состоялся союзный поход «московской» коалиции русский князей на Тверь. Подошедшие было на помощь литовские отряды отошли, не решившись вступить в бой. Осажденный Михаил заключил мир, по условиям которого навсегда отказывался от притязаний на владимирское княжение и признавал себя «братом молодшим» великого князя Владимирского Дмитрия Ивановича.
В 1376 году состоялся поход «московского» войска на одну из территорий Орды – область волжских булгар. Полки вел воевода князь Дмитрий Михайлович Боброк-Волынский. В результате успешных действий местный правитель признал зависимость от Москвы.
А уже в 1378 году войска «московской коалиции» разбивают в пух и прах мурзу Бегича на реке Воже. А это войска Орды.
Заметьте, города Москвы как таковой еще нет, но есть «московская коалиция» и «московские войска». Но к этому мы еще вернемся.
А вот некоторые надписи на могильных плитах Московского Кремля, открытые для всеобщего обозрения.
Надпись на надгробии: «В лето 6897 мая в 19 преставися благоверный князь великий Дмитрей Иванович Донской». Архангельский собор.
Надпись на надгробии: «В лето 6918 августа в 12 преставис благоверный князь Владимир Андреевич Донской». Архангельский собор.
Вроде ясно Владимир Храбрый за участие в Куликовской битве получил тоже прозвище Донской. Его мать даже монастырь в Москве заложила Рождественский на Трубе в память о сыне Донском Володимире.
Надпись на надгробии: «В лето 6931 октября в 7 преставис благоверный князь Иван Владимирович Донского». Иван Владимирович, князь Серпуховской.
Надпись на надгробии: «В лето 6934 августа 16 преставис благоверный князь Афанасей Ярослав Владимира Донского». Афанасий-Ярослав, князь Малоярославецкий.
Надпись на надгробии: «Лето 6934 ноября в 5 преставис благоверный князь Андрей Владимирович Донского». Василий Владимирович, князь Перемышльский, Архангельский собор. Его могила ошибочно обозначена как могила князя Андрея Владимировича, погребённого в Троице-Сергиевом монастыре.
Надпись на надгробии: «В лето 6936 августа в 10 преставис благоверный князь Пётр Дмитриевич Донского». Пётр Дмитриевич, князь Дмитровский.
Надпись на надгробии: «В лето 6940 июля в 10 преставися благоверный князь Андрей Дмитреевич Донского». Андрей Дмитриевич, князь Можайский.
Для примера.
Юрий Васильевич, князь Дмитровский, сын великого князя Василия II Васильевича Тёмного. Архангельский собор. Надпись на надгробии: «В лето 6981 сентября в 12 преставись благоверный князь Георгий Василевич Дмитровской брат великого князя Ивана Василевича всея Руси».
Таким образом, князя Донские это не прозвище. Это титул.
Отступление. Источники
Прежде чем перейти к самой битве, надо ввести в курс читателя, откуда мы вообще знаем о ней. Какие источники нам о ней рассказывают.
Сведения о Куликовской битве содержатся в 4-х основных произведениях древнерусской письменности. Это «Краткая летописная повесть» и «Пространная летописная повесть» о Куликовской битве, «Задонщина» и «Сказание о Мамаевом побоище». Кроме того, краткий вторичного происхождения рассказ о ней содержит «Слово о житии и преставлении великого князя Дмитрия Ивановича», а рассказ о встрече перед битвой Дмитрия Донского с Сергием Радонежским и о посылке им на бой Пересвета и Осляби содержится в Житии Сергия Радонежского.
Краткие упоминания о Куликовской битве сохранились также у двух прусских хронистов, современников события: Иоганна Пошильге и Дитмара Любекского.
Привожу их в переводе с немецкого.
Хроника Иоганна Пошильге
«В том же году была большая война во многих странах: особенно так сражались русские с татарами у Синей Воды, и с обеих сторон было убито около 40 тысяч человек. Однако русские удержали [за собой] поле. И, когда они шли из боя, они столкнулись с литовцами, которые были позваны татарами туда на помощь, и убили русских очень много и взяли у них большую добычу, которую те взяли у татар».
Хроника Дитмара Любекского
«В то же время была там великая битва у Синей Воды между русскими и татарами, и тогда было побито народу с обеих сторон четыре сотни тысяч; тогда русские выиграли битву. Когда они хотели отправиться домой с большой добычей, то столкнулись с литовцами, которые были позваны на помощь татарами, и взяли у русских их добычу, и убили их много на поле».
Дитмар Любекский, монах-францисканец Торнского монастыря, довёл свою хронику на латинском языке до 1395 года. Затем его продолжатель до 1400 года перевёл её на нижненемецкий.
Иоганн Пошильге, чиновник из Помезании, живший в Ризенбурге, писал свою хронику также на латыни с 60-70-х годов XIV века до 1406 года. Затем его продолжатель до 1419 года перевёл её на верхненемецкий.
Сведения их о Куликовской битве восходят, очевидно, к сообщению, привезённому из Руси ганзейскими купцами на съезд в Любеке в 1381 году.
Они в сильно искажённом виде сохранились в «Вандалии» немецкого историка конца XV века А. Кранца.
Как видно из тестов это перепев одной информации, не известно, откуда взятой, и не известно о чем говорящей. Может быть, о битве на Воже.
КРАТКАЯ ЛЕТОПИСНАЯ ПОВЕСТЬ
Создана в самом начале XV века, скорее всего до 1409 года, которым датируется Троицкая летопись, погибшая в пожаре Москвы 1812 года. О том, что она содержалась в ней, мы знаем по выпискам Карамзина из Троицкой летописи в примечаниях к «Истории государства российского» [Приселков М.Д. Троицкая летопись. М. Л. 1950]. Её тексты, почти дословно совпадающие, сохранились в составе Рогожского летописца (середина XV в.) и Симеоновской летописи (начало XVI в.)
Рассказ Симеоновской летописи очень похож на её же рассказ о битве на реке Воже и вышел, очевидно, из под пера того же автора, как и весь текст за вторую половину XIV века, представляющий многочисленные стилистические параллели Краткой повести.
ПРОСТРАННАЯ ЛЕТОПИСНАЯ ПОВЕСТЬ
Первоначальные и наиболее полные тексты Повести содержатся в Новгородской IV и Софийской I летописях. Тексты Повести в остальных содержащих её летописях являются сокращёнными или переработанными редакциями, восходящими к текстам Повести в составе вышеуказанных летописей.
Пространная летописная повесть – художественно-публицистическое произведение, при создании которого использованы реминисценции из Жития Александра Невского и паремийного Чтения о Борисе и Глебе, а также многочисленные библейские цитаты. В описании скорби русских женщин и в «плаче Мамая» использовано апокрифическое «Слово на Рождество Христово о пришествии волхвов».
М.А. Салмина в своей работе убедительно обосновывает вторичность Пространной летописной повести по отношению к Краткой, показывая, что она является распространением последней (преимущественно риторического характера). Причём у её автора не хватает терпения до конца выдержать этот «высокий штиль», в результате чего по мере приближения к концу Пространная повесть всё более и более приближается по стилю к краткому рассказу.
ЗАДОНЩИНА
«Задонщина» сохранилась в 6 списках:
1. РГБ, Собрание Ундольского, № 632, XVII в., наиболее полный список [У]
2. ГИМ, Собрание Музейское, № 2060, конец XVI в., без начала [И-1]
3. ГИМ, Собрание Музейское, № 3045, начало XVI в., отрывок [И-2]
4. Женевский, БАН № 1.4.1, отрывок, XVII в. [Ж]
5. РЫБ, Собрание Кирилло-Белозерского монастыря № 9/1086, 70–80 гг. XV в. [К-Б]
(Это сокращённая переработка первой половины произведения, сделанная известным писцом Ефросином)
6. ГИМ, Собрание Синодальное, № 790, XVII в. [С]
Каждый отдельный список «Задонщины» имеет множество искажений и дефектов, что делает невозможным достоверную реконструкцию первоначального текста произведения. «Задонщина» представляет собой поэтический отклик на события Куликовской битвы. В тексте памятника содержится множество цитат и реминисценций из «Слова о полку Игореве», местами искажённых и переосмысленных, что свидетельствует о недостаточном понимании древнего и трудного текста «Слова» автором и позднейшими переписчиками.
СКАЗАНИЕ О МАМАЕВОМ ПОБОИЩЕ
Сказание известно более чем в 150 списках, разделённых Л.А. Дмитриевым на 8 редакций, некоторые из которых представлены, в свою очередь, несколькими изводами.
Первые четыре описанных редакции, за исключением Забелинского и Михайловского изводов Основной редакции, дошедших до нас в исключительно поздних списках, могут быть отнесены к концу XV–XVI векам. Точная датировка возникновения каждой рассмотренной редакции и извода практически невозможна. Оставшиеся четыре редакции Сказания созданы в XVII–XTX вв. и не представляют непосредственного интереса.
ЖИТИЕ СЕРГИЯ РАДОНЕЖСКОГО
Житие Сергия Радонежского практически исчерпывающе исследовано Б.М. Клоссом. Первоначальный текст Епифания Премудрого (1418-19 гг.) до нас не дошёл. Его большой фрагмент (начиная с «Предисловия» до главы «О худости порт Сергиевых и о некоем поселянине») сохранился в составе Пространной редакции первой трети XVI века и опубликован Клоссом. Впрочем, нет полной уверенности, что авторский текст в ней не искажён позднейшими редакторами.
Подведём краткие итоги.
В самом начале XV века события Куликовской битвы нашли отражение в Краткой повести Троицкой летописи, которая до нас не дошла, и в созданной на её основе Пространной летописной повести.
Эпизод предполагаемого посещения перед битвой Дмитрием Донским Сергия Радонежского содержался, скорее всего, уже в Житии последнего, написанном Епифанием Премудрым. До нас он дошёл в составе Пахомиевых редакций Жития, составленных в первой половине XV века.
Во второй половине того же столетия было составлено поэтическое произведение о Куликовской битве, вскоре после этого довольно неумело сокращённое – «Задонщина». Она была частично переработана после 1475 года. Произведение это написано в духе государственной идеологии того времени.
Наконец, в первой четверти XVI века создаётся самое подробное и сюжетно увлекательное повествование о Куликовской битве – «Сказание о Мамаевом побоище». Создававшееся изначально как «исторический роман», оно требует максимально осторожного подхода к содержащимся в нём сведениям. Это произведение оказалось впоследствии самым популярным. На протяжении XVI-XIX вв. было создано несколько его редакций, обраставших постепенно всё более фантастическими подробностями.
Так что источники наши практически все литературные.
Например, если рассмотреть наиболее подробное и наиболее цитируемое произведение «Сказание о Мамаевом побоище», сомнений не остается.
В Сказании очень много имён, известных только по этому произведению, количество которых, к тому же, подозрительно возрастает от более ранних редакций и списков к более поздним, упоминаются мелкие удельные княжества, не существовавшие в 1380 году. Сказание содержит также целый ряд анахронизмов: во всех его редакциях (кроме Летописной и Киприановской, входящих в состав летописей, где имя литовского князя механически исправлено, что местами входит в противоречие с контекстом), союзником Мамая указан не Ягайло, а Ольгерд, умерший за три года до Куликовской битвы.
Это сознательный литературный приём, призванный усилить драматизм повествования: братья Ольгердовичи, выступившие на стороне Московского великого князя, пошли на правое дело вопреки воле отца, а не брата!
В основной редакции вместо коломенского епископа Герасима Дмитрия Ивановича благословляет на битву епископ Геронтий, занимавший коломенскую кафедру с 1453 по 1473 год.
Покидая Москву, Дмитрий Донской молится перед иконой Владимирской Богоматери, которая, как известно, была перенесна в Москву только в 1395 году.
В Сказании упоминаются Константиновские (Константино-Еленинские) ворота московского Кремля, ещё в 1476 году называвшиеся Тимофеевскими [Московский летописный свод конца XV века, ПСРЛ т. 25; СП. Бартенев. Московский Кремль в старину и теперь. М. 1912]. И т. д. И т. п. Об этом мы поговорим подробнее чуть далее.
Всё это убеждает в том, что произведение изначально создавалось как «исторический роман», и, хотя это и самый красочный и подробный рассказ о событиях Куликовской битвы, относиться к его подробностям следует с предельной осторожностью. Откуда вообще могли взяться в произведении, написанном спустя столетие после события, эти имена и подробности? Вспомним, что конец XV – первая половина XVI вв. – это время расцвета боярских «вольностей», с которыми впоследствии с переменным успехом будет бороться Иван Грозный, время бесконечных местнических споров и притязаний, для обоснования которых использовались как официальные летописи и разрядные книги, так и их доморощенные аналоги (родословные росписи).
В последних, особенно пышным цветом расцвели всякого рода легенды, а то и прямые подлоги, перекочёвывавшие «за давностию лет» в официальную документацию.
Эталоном для подобных «исторических доказательств» можно считать официальную легенду о происхождении правящей династии Московского государства от брата римского императора Августа.
Прослеживая, как в различных списках Сказания появляются многочисленные эпизодические персонажи, встречающиеся среди предков различных знатных фамилий XV–XVII вв., невольно убеждаешься, что их источником являлись именно эти «доморощенные» разряды, а в иных случаях, может быть, и устные пожелания заказчиков конкретных списков.
Вернемся к рассмотрению состава войска «московской коалиции».
Если принимать свидетельство летописи Дубровского, следует заключить, что так называемая «московская» коалиция русских земель, сложившаяся в 1375 году, продолжала существовать и в 1380. В любом случае, именно воины этих княжеств: Московского, Владимирского, Ростовского, Ярославского, Белозерского, Моложского, Стародубского, Кашинского, Смоленского, Новосильского, Оболенского, Тарусского, возможно, Суздальско-Нижегородского и Муромского, и их уделов принимали участие в Куликовской битве.
Перечень князей в этой росписи полков подозрительно напоминает перечень участников похода на Тверь 1375 году в той же летописи. С другой стороны, различия между ними довольно хорошо объясняются политической ситуацией 1380 года. Так, в росписи отсутствуют нижегородские князья, которым было не до участия в очередной военной кампании после двукратного разорения их владений в 1377 и 1378 годах.
На правом фланге – полочане, под командованием литовского князя Андрея Ольгердовича (Полоцкого). К сожалению, точно не известен весь комплект имен князя Полоцкого. Андрей – это христианское имя, отчество Ольгердович – языческое.
Младший брат Андрея – Яков, имел еще языческое имя – Ягайло и славянское – Владислав. Двоюродный брат Андрея – Юрий, был «по совместительству» язычником Витовтом и католиком – Александром. Причем в католичество он за свою жизнь крестился как минимум, по мнению историков, трижды. К слову сказать, мы выскажем крамольную мысль, в то время не было еще никаких религий и, следовательно, различий. В этот период только происходило формирование, скажем так, религиозных предпочтений.
В середине фронта и на левом фланге были москвичи и отряды других русских городов. За ними стояло войско… литовского князя Дмитрия (Корибута) Ольгердовича.
Кто был главным на поле Куликовом? Наемников и союзников-чужестранцев всегда ставят перед собой, сбоку, но никак не за собой.
В засаде ждал Дмитрий Боброк. Дмитрий Михайлович Боброков Волынец был сыном князя Кориата-Михаила Гедиминовича, владельца местечка Боброка, недалеко от Львова. Он был тысяцким у суздальского и нижегородского князя Дмитрия Константиновича, потом перешёл на службу к великому князю Дмитрию Ивановичу, который выдал за него сестру своей жены Анну. Он также первым свидетельствует подлинность завещания великого князя Дмитрия, уже упомянутого нами.
Следует вспомнить еще одного участника событий, любимого сына Ольгерда – Ягайло (он же Яков, а позже Владислав). Согласно традиционной версии, Ягайло спешил на помощь Мамаю, но не успел, остановившись в 20-ти километрах от поля битвы.
Что привело на Куликовское поле литовских князей: Дмитрия Ольгердовича, Андрея Ольгердовича, Ягайло Ольгердовича. Зачем они рисковали жизнью в далеком второстепенном княжестве?
Еще раз взглянем на построение русского войска на Куликовом поле. В засаде ждал Дмитрий Боброк. Правый фланг занимал Андрей Ольгердович (Полоцкий). Середину и левый фланг – Дмитрий (Корибут) Ольгердович.
Пространная летописная повесть упоминает только полки великого князя Дмитрия Ивановича, его двоюродного брата Владимира Андреевича – князя Серпуховского и Боровского – и белозерских князей.
Роспись полков в летописи Дубровского перечисляет, кроме того, отряды, выставленные смоленскими, ростовскими, стародубскими, ярославскими, моложскими, оболенскими, новосильскими, тарусскими, кашинскими князьями.
Задонщина дополняет этот перечень (в списке убитых) боярами: московскими, коломенскими, серпуховскими, переяславскими, костромскими, владимирскими, суздальскими, муромскими, ростовскими, дмитровскими, можайскими, звенигородскими, угличскими. А кроме того: боярами рязанскими (нонсенс), новгородскими «посадниками» и даже литовскими «панами», якобы пришедшими с братьями Ольгердовичами и приведшими с собой 70000 латников.
Второй ключик к пониманию, кто стоял на стороне коалиции, это состав воевод, перечисление комсостава армии Дмитрия Донского.
Согласно «Сказанию о Мамаевом побоище», распределение воевод было следующим:
Передовой полк:
Дмитрий и Владимир Всеволожи,
коломенский воевода Микула Васильевич,
воевода владимирский и юрьевский Тимофей Волуевич,
костромской воевода Иван Родионович Квашня,
переяславский воевода Андрей Серкизович.
Большой полк:
великий князь Дмитрий Иванович,
белозерские князья.
Полк правой руки:
князь Владимир Андреевич Серпуховской,
Данила Белеут,
Константин Конанов,
князь Фёдор Елецкий,
князь Юрий Мещерский,
князь Андрей Муромский.
Полк левой руки:
князь Глеб Брянский.
При втором «уряжении» на поле битвы был выделен засадный полк, возглавленный князем Владимиром Андреевичем и Дмитрием Боброковым Волынцем. Полк правой руки возглавил Микула Васильевич, а полк левой руки – Тимофей Волуевич.
Согласно летописи Дубровского, распределение воевод было следующим:
Передовой полк:
князья Андрей и Дмитрий Ольгердовичи,
боярин Микула Васильевич,
князь Фёдор Романович Белозерский.
Большой полк:
великий князь Дмитрий Иванович,
Иван Родионович Квашня,
боярин Михайло Бренков,
князь Иван Васильевич Смоленский.
Полк правой руки:
князь Андрей Фёдорович Ростовский,
Фёдор Грунка,
князь Андрей Фёдорович Стародубский.
Полк левой руки:
князь [Василий] Васильевич Ярославский,
Лев Морозов,
князь Фёдор Михайлович Моложский.
Сторожевой полк:
Михаил Иванович Окинфович,
князь Семён Константинович Оболенский,
князь Иван Тарусский,
Андрей Серкизович.
Засадный полк:
князь Владимир Андреевич,
Дмитрий Михайлович Волынец,
князь Роман Михайлович Брянский,
князь Василий Михайлович Кашинский,
князь […] Романович Новосильский.
Под знамена Дмитрия Донского встали дружины вновь народившихся и старых окрепших городов. Княжеские дружины и городские ополчения. Именно воины этих городских соединений: Московского, Владимирского, Ростовского, Ярославского, Белозерского, Моложского, Стародубского, Кашинского, Смоленского, Новосильского, Оболенского, Тарусского, возможно, Суздальско-Нижегородского и Муромского, и их уделов были ядром в Куликовской битве со стороны «русских» князей. Городские дружины готовились к битве.
Неужели при той прозрачности политических ходов в таком большом масштабе, это укрылось от глаз Мамая?
Конечно, нет. Определенные признаки, косвенные улики свидетельствуют и об аналогичных приготовлениях и со стороны Мамая.
Незадолго до Куликовской битвы ордынский хан проводит очередную замену своей креатуры в Золотой Орде. В результате, прежний 18-летний хан вместе с приближенными был казнен, а на его место заступил новый правитель. Известный нам по монетным легендам под именем «Буляк» или «Туляк» – второе прочтение более приемлемо (Мухамадиев А.Г. 1983. Булгаро-татарская монетная система XII–XV вв). Это же имя, переданное в форме «Тюляк», упоминается в тексте ханского ярлыка от 1379 года, выданного митрополиту Михаилу (Митяю) (Памятники русского права 1955). Мамай заручался лигитмным верховным правителем из высшей иерархии воинской касты Чингизидов. Сходная транслитерация «Теляк» или «Тетяк» содержится в изложениях летописных «сказаний» и «повестей» о Куликовской битве (Сказания и повести о Куликовской битве 1982). Прямые указания на присутствие в «Мамаевой Орде» номинального правителя из рода Чингизидов накануне решающего сражения содержит также Новгородская I летопись младшего извода (Новгородская Первая летопись 1950).
К тому времени, города получили право на управление и самостоятельность. Люди в короне получили опору на города и на их силовое прикрытие. В результате они потребовали свое место у стола власти. Первым об этом заявил Великий князь Владимирский. Каста кормильцев протянула руку к пирогу правления, к пирогу власти.
Каста воинов, каста людей на коне, правителей Орды, попыталась ударить по этой руке. Не вышло.
И вот тут еще серия загадок. А как же те, кто обязан был не допустить даже самой мысли выступить против власти. Как же те самые военизированные структуры – Орден? Те самые фрязи и генуэзцы, что были на территории Руси. И почему московская коалиция, если Москва вообще не княжеский удел?
В связи с этим нельзя не упомянуть, о Сергии Радонежском.
Преподобный Сергий Радонежский за какое-то время до Куликовской битвы отказался благословить великого князя на войну с Мамаем. В одной из рукописей жития величайшего русского святого приведено его прямое возражение Дмитрию Ивановичу: «…Пошлина твоя държит покорятися ордынскому царю должно».
Нет оснований сомневаться, что преподобный Сергий действительно сказал так. Сергий личность загадочная. Не митрополит, не патриарх, просто настоятель монастыря и создатель сети обителей по всей Руси. Обителей монастырских общежитского типа, точно такого же, как и у всех монашеско-рыцарских братств. Накануне же Куликовской битвы Сергий Радонежский сказал совсем иное: «Подобает ти, господине, пещися о врученном от Бога христоименитому стаду. Пойди противу безбожных, и Богу помогающи ти, победиши».
Упомянем весьма многозначительное место из «Сказания», где сообщается о реакции рязанского князя Олега на выступление Дмитрия Ивановича против Мамая. Привожу его в переводе М.Н. Тихомирова. Узнав о решении московского князя, Олег говорит: «Я раньше думал, что не следует русским князьям противиться восточному царю. А ныне как понять? Откуда такая помощь Дмитрию Ивановичу?…» И бояре его сказали ему: «…в вотчине великого князя близ Москвы живет монах, Сергием зовут, очень прозорливый. Тот вооружил его и дал ему пособников из своих монахов».
Портрет шестой. Пересвет, Ослябя и Челубей
Наверно надо рассказать об этих персонажах Куликовской битвы. Потому, как в настоящее время именно они вызывают массу споров и именно они доказывают нашу версию противостояния Князей и Орды.
Начнем, как всегда с официоза.
Материал из Википедии – свободной энциклопедии.
«Александр Пересвет (? – 8 сентября 1380) – легендарный монах-воин, инок Троице-Сергиевского монастыря. Вместе с Родионом Ослябей участвовал в Куликовской битве и сразил в единоборстве перед основным сражением татарского богатыря Челубея, погибнув при этом сам. В Русской православной церкви причислен к лику святых. Некоторые источники указывают, что Пересвет родился в Брянске и до пострижения в монахи был боярином. Возможно, участвовал в ряде походов и боёв. Существует предание, будто Пересвет принял монашеский постриг в Ростовском Борисоглебском монастыре. Однако это предание – типичный пример фальсификации, фигурирующая при этом ссылка на работу краеведа А.А. Титова „Предание о ростовских князьях“ (М., 1885) ложна: издание никаких сведений об Александре Пересвете не содержит. Житие Пересвета и Осляби сообщает, что Пересвет и Ослябя были учениками и постриженниками Преподобного Сергия Радонежского, иноками Троице-Сергиева монастыря (тогда ещё не бывшего лаврой). Достоверно известно только то, что в 1380 году они оба уже были послушниками монастыря, [источник не указан 768 дней] По другой версии, Пересвет стал послушником Троице-Сергиевского монастыря уже после своего переезда в Переяславль-Залесский.
Согласно житию преподобного Сергия Радонежского, перед Куликовской битвой князь Димитрий в поисках духовной поддержки отправился к нему в монастырь за благословением. Татары в то время считались непобедимыми, а имя преподобного Сергия, как праведника и чудотворца, было прославлено по всей Руси. Благословение такого человека должно было вселить надежды во всех воинов. Преподобный Сергий не только благословил князя, но и отправил с ним двух иноков княжеского рода, хорошо владеющих оружием. Этими иноками были Александр Пересвет и Родион (имя в иноческом постриге) Ослябя, которых преподобный Сергий перед этим постриг в Великую схиму (высший монашеский чин).
По преданию, перед битвой Пересвет молился в келье отшельника при часовне святого воина великомученика IV века Димитрия Солунского, где впоследствии основан мужской Димитриевский Ряжский монастырь, что в 7 км от г. Скопина. Помолясь, Пересвет ушёл, оставив свой яблоневый посох. Этот посох после революции хранился в краеведческом музее г. Рязани.
По наиболее распространённой версии, перед началом битвы Пересвет участвовал в традиционном «поединке богатырей». Со стороны татар ему противостоял богатырь Челубей (по другим версиям – Челибей, Темир-Мирза либо Таврул). По преданию, Челубей не только отличался огромной силой, но и особым мастерством военной выучки. Некоторые источники указывают, что Челубей был непобедимым воином-поединщиком, которого татарские войска наняли специально для подобных поединков. Оба противника были на конях, вооружение составляли копья. После первого же столкновения копья обоих переломались, после чего оба поединщика рухнули на землю и скончались.
Существует также другая версия поединка, в соответствии с которой Пересвет и Челубей пронзили друг друга копьями. В соответствии с этой версией, копьё мастера конных поединков Челубея было на метр длиннее обычного. Вступая с ним в бой на копьях, противник не мог даже нанести удар, как уже оказывался побеждённым и выпадал из седла. Александр Пересвет пошёл вопреки логике поединка – сняв с себя доспехи, он остался лишь в одной Великой схиме (монашеская накидка с изображением креста, надевается поверх монашеской одежды). Сделал он это для того, чтобы копьё противника, пройдя сквозь мягкие ткани тела на большой скорости, не успело вышибить его из седла и тогда он смог бы нанести удар сам, что и произошло в бою. Получив смертельную рану, он продолжал оставаться в седле, смог сам доехать до строя и только там умер.
Сразу после гибели поединщиков началась сама битва – татарская конница атаковала Передовой полк русских войск.
После битвы тело Пересвета вместе с телом Осляби было доставлено в Москву и погребено рядом с храмом Рождества Пресвятой Богородицы в Старом Симонове (тогда ещё деревянным) в «каменной палатке». Но по другим сведениям (С.Ф. Платонов, Курс русской истории для гимназий, 1912 год) Ослябя в Куликовской битве не погиб, а упоминания о нем встречаются в летописи и за значительно более поздние годы. Согласно тому же источнику, имя собственное Ослябя надлежит склонять так же, как и слово "дитя": Ослябяти, Ослябяте, Ослябятю и т. д., образование родительного падежа как "Осляби" – безграмотно.
По одной из версий, саркофаги Пересвета и Ослябяти были обнаружены в XVIII веке, при разборе старой колокольни храма. При проведении работ строители наткнулись на кирпичный склеп, пол которого сплошь покрывали надгробные камни без надписей (захоронения монахов или воинов). Сняв их, строители увидели саркофаги Пересвета и Ослябяти. При строительстве новой трапезной храма усыпальницу закрыли, а камни из неё были уложены в северо-западный угол трапезной храма. Позднее над этим местом было сооружено чугунное надгробие с сенью, уничтоженное в 1920-х годах.
Однако, по ряду данных, тела Пересвета и Ослябяти никогда не были найдены и ныне покоятся в трапезной храма Рождества Пресвятой Богородицы в Старом Симонове «под спудом», то есть, точное местоположение захоронения не идентифицировано. Сейчас на предполагаемом месте захоронения Пересвета и Ослябяти в трапезной храма Рождества Пресвятой Богородицы в Старом Симонове установлено деревянное надгробие, копирующее по форме первое чугунное. Могила открыта для посещения.
Пересвет и Ослябя причислены Русской православной церковью к лику святых. День памяти отмечается 7 сентября, а также на Неделе Всех Святых, в земле Российской просиявших (2-е воскресенье после Святой Троицы), в день Всех Московских святых (воскресенье перед 8 сентября), Всех Тульских святых (22 сентября), Всех Брянских святых (3 октября), Всех Радонежских святых (6 июля) и 24 августа.»
Продолжим.
«Родион Ослябя (в монашестве Андрей, светское имя – Родион либо Роман;? – 1380 либо после 1389) – легендарный монах-воин, земляк Пересвета, инок Троице-Сергиевского монастыря. Причислен к лику святых. Предположительно, родом из Брянска. До пострижения в монахи – боярин и профессиональный военный. Возможно, командовал московской тысячей в Пьянском побоище [источник не указан 1535 дней].
По Сказанию о Мамаевом побоище, сопровождал вместе с иноком Пересветом великого князя Димитрия в походе против татар по повелению святого Сергия, и принимал участие в Куликовской битве.
По наиболее распространённой версии, Родион Ослябя, как и Пересвет, погиб в Куликовской битве. Однако некоторые источники позволяют предположить, что не позднее 1389 года Ослябя ездил в Царьград в составе посольства московского Дмитрия Донского для оказания помощи Византии, пережившей опустошительные набеги турок.
Похоронен Ослябя вместе с Пересветом рядом с деревянным храмом Рождества Пресвятой Богородицы в Старом Симонове в «каменной палатке».
В его честь был назван броненосец Российского флота, погибший в Цусимском сражении. В настоящее время в боевом составе КТОФ находится большой десантный корабль «Ослябя».
Возможно, имел сына Якова, также участника Куликовской битвы.
Есть история, что в ходе битвы Дмитрий Донской получил ранение и упал с коня. Ослябя перенёс его в безопасное место, переоделся в его доспехи, и вновь повёл войско вперёд, таким образом, повлияв на ход битвы.
Другое имя в крещении, часто приписываемое Ослябе – Родион. По мнению РПЦ, это возникло вследствие различных недоразумений».
Ну и конечно второй поединщик их противник.
«Челубей (в некоторых источниках Челибей, Темир-Мирза либо Таврул, ? – 8 сентября 1380) – тюркский богатырь из войска темника Мамая. Известно, что он участвовал в Куликовской битве. Перед началом битвы сражался с богатырём Пересветом, назван печенегом, но точных сведений об этом нет.
Имя Челубей тюркского происхождения судя по составу и звучанию. Согласно преданию, Челубей не только отличался огромной силой, но и особым мастерством военной выучки. Челубей вышел на поединок перед основной битвой первым, а против него вышел Пересвет. Оба воина погибли в этом бою, одновременно пронзив друг друга копьями».
С официозом закончили. Давайте разбираться.
Откуда и что нам известно об участии в сражении двух монахов Троице-Сергиева монастыря: Пересвета и Осляби, и самом знаменитом поединке Пересвета с Челубеем?
Подробный рассказ об этом поединке дошёл до нас только в Сказании о Мамаевом побоище. Поединок описывается различно разными списками Сказания. Противник Пересвета называется то просто «печенегом», то Темир-мурзой (Киприановская редакция), то Таврулом, то, наконец, Челубеем (Челебей, Телебей) в редакциях «Синопсиса».
Итак. Что говорят историки?
Сомнение первое. Скудность информации.
Сомнение второе. Различные имена противника Пересвета.
Сомнение третье. Несовместимость монашества и воинской доблести.
Сомнение четвертое. Сама традиция поединков перед боем.
Сомнение пятое. Исход поединка.
Попробуем во всем разобраться.
Начнем с традиции поединков.
Мы не будем обращаться к русским летописям, где отмечены легендарные поединки Никиты Кожемяки с печенегом и Мстислава с Редедёй в Повести временных лет. Не будем вспоминать богатырский эпос и поединки Ильи Муромца со Святогором или Поединок Дуная Ивановича с Добрыней Никитичем. Не будем вспоминать калик перехожих с их эпосом «Сорок калик со каликою». Отметим. Поединок в воинской русской традиции был. Был именно в касте воинов.
Далее.
Авторитетные знатоки утверждают, что «Поединки, как и прочие проявления "личного мужества", прямо запрещались "Ясой" Чингисхана, превыше всего ставившей дисциплину в монгольских войсках. Как свод "традиционного" монгольского права "Яса", разумеется, утратила значение после исламизации Орды, но как воинский устав сохраняла свою авторитетность. Об этом согласно говорят авторы восточных хроник и европейские путешественники, оставившие записки о "татарах"».
Значит, это еще раз говорит, о том, что Мамаева Орда к монгольскому праву никакого отношения не имела, как впрочем, и исламизация Орды произошедшая гораздо позже.
Итак, это тоже не аргумент.
Так у кого же поединки на копьях были в традиции?
Посмотрим в Военной энциклопедии.
«Конный поединок на копьях (joute, jouste, jouxte) был одним из популярнейших рыцарских развлечений. Достаточно сложно точно определить период, когда этот вид воинских состязаний получил распространение, эта проблема связана с выяснением момента появления нового способа использования копья в кавалерии. На ковре из Байе (1077–1085) видно, что всадники, вооруженные длинными копьями, редко атакуют, держа копье наперевес под мышкой; почти все они поднимают его в правой руке над головой как пилум древних, предназначенный для метания».
Продолжим.
«Похоже, только в XII в. возник обычай атаковать, не выпуская копья из руки, плотно прижимая его к телу, а поединки как раз предназначались для упражнения воинов в таких атаках.
Во второй половине XIV в. конные поединки на копьях приобрели огромную популярность, тогда же появились первые ордонансы о поединках. Фруассар оставил пространное описание прошедших в 1390 г. на равнине между Кале и аббатством Сен-Энгельберт состязаний, Во время перемирия (тогда шла Столетняя война) трое молодых французских рыцарей в качестве зачинщиков объявили по всей Англии о предстоящих в конце мая поединках».
Здесь речь идет о копейном поединке воинов с острым оружием».
Но почему так? Откуда вдруг такой взлет популярности?
В книгах историков оружия больше науки и меньше выдумок, чем в книгах просто историков. Вот М. Горелик рассказывает о действительной эволюции конской сбруи: «Надо сказать, что снаряжение коня и методы управления им менялись и совершенствовались так же, как и остальные средства ведения боя. Таранный удар копьем и связанная с ним опасность быть выбитым из седла потребовали предельно крепкой посадки, что привело в XII веке к созданию седла-кресла с высоченной, очень жесткой задней лукой, охватывающей стан всадника, на которую он откидывался, уперев ступни вытянутых ног в стремена. Высокая передняя лука защищала живот рыцаря. Строгость в управлении конем обусловила существование специального мундштука и острых конусовидных шпор. С конца XII – начала XIII веков мундштук усложняется и становится все строже, и за счет этого уменьшается необходимость в большой строгости шпор, но возрастает требование более тонкого управления конем. Тогда по всей Европе начинают распространяться более «мягкие» шпоры со звездчатым колесиком».
Все просто. Эволюция конной сбруи дала возможность появлению конных поединков с копьем. Отсюда популярность их в среде всадников. Вызвать врага на бой «пред очи» своего сюзерена было рыцарским обычаем, то есть обычаем воинской касты, к которой относились многие бояре. Для Руси боярским обычаем. Отказаться от поединка не позволяла «честь боярская».
Разобрались. Для второй половины XIV века конные поединки на копьях острым оружием были в порядке вещей. Если не сказать в обязательной программе у всех представителей вонской касты. Людей на коне.
Вот теперь поговорим о множестве имен поединщиков. Я не оговорился, о множестве имен обоих участников поединка и их друзей.
Неоднократно мы в этой книге показывали, множественность имен у всех исторических персонажей того времени. По причине, что в основном это были клички. Ники, выражаясь современным языком. Или имена в разных социальных группах. Языческое, религиозное (христианское, мусульманское), монашеское, воинское и пр. Примеры. Предслава – Ефросинья. Анрей-Боголюбский-Китай. Мурза Чет – Атун – Борис – Захария. Да еще к именам примешивались и звания, титулы или профессиональная принадлежность, которые путались с именем.
Давайте рассмотрим героев нашего портрета.
Александр – Пересвет Нам толкуют, что в миру он был боярин Александр, а в монашестве Пересвет.
В Пространной летописной повести он назван бывшим брянским боярином (очевидно, перешедшим на службу к великому князю Московскому вместе со своим сюзереном – князем Дмитрием Брянским). В Распространённой редакции Сказания он назван «чернецом любочанином».
Это что такое любочанин? Пересвет и Ослябя происходили из Любутска в Брянском княжестве ив 1380 г. Монахами в современном понимании не были. В Куликовской битве они и сын Осляби Яков, судя по «Задонщине», погибший в сражении, участвовали в составе дружины князя Дмитрия Ольгердовича, сидевшего в пожалованном ему Переяславле Залесском.
Называться в монашестве языческим именем Пересвет черенц просто не мог. Притом, что Пересвет это не имя. Это Просветленный. То есть звание.
Боярин Александр, носивший звание Просветленный был воином-монахом, то есть членом военно-монашеского ордена, в котором носил нам неизвестное имя.
Андрей – Родион – Роман – Ослябя. Брат Пересвета. Теперь мы понимаем, что брат по Ордену. Побратим, кровник. Тут все проще. Андрей мирское боярское имя.
Роман имя в Ордене. Это может быть и «римский» и «ромовский». Римский – как боец западной школы, а ромовский – как боец волховской школы, оберегающий Ромову – священное капище.
Спустя годы после сражения, Андрей Ослябя принял монашество под именем Иродион, и нет никаких данных, что это произошло именно в Троице-Сергиевой лавре. Имя Родион является славянской формой греческого имени Иродион, что в переводе с греческого означает «герой», «героический».
А вот, что такое Ослябя до сих пор остается загадкой.
Боярин Андрей орденский брат Александра, как и он, был воином.
Ну и третий наш участник этого поединка.
Темир-мурза – Таврул – Челубей (Челебей, Телебей).
В книжках и учебниках царского времени богатырь Челубей указывался не по имени, а по прозвищу Темир-Мурза, что означает «Железный Мурза».
Этимологический словарь Фасмера уточняет: «мурза – "таг. князь, наследный старейшина, по русским законам не имеющий особых привилегий", также бранное "татарин, басурманин", др. – русск. мурза (Афан. Никит. 26). Через тюрк. (ср. казах, murza "господин", "гостеприимный", тел. murza "сановник", таг. myrza (Радлов 4, 2143, 2196)) заимств. из араб. – перс, emirzada "княжеский сын" (Литтман 105; Mi. EW 205; Mi. TEL, Доп. 1, 35; Локоч 6 и ел.)».
Итак. Первое – это титул.
Имя этого Железного Мурзы – Таврул. Вот тут неожиданность. Мужское имя Таврул, произошло от tavrul, с древнегреческого языка, что означает «щедрость» А не как неиз монгольского или печенежского.
А вот что такое Челубей, Челебей?
Челеби – это «царевич», «образованный», «ученый».
Некоторые исследователи выводят название Челубей от тюркского корня «челяби» («селяби»), то есть «благородный». В Орде было распространено почётное имя-звание Челеби (Челубей). Антропоним Челеби относится к эпитетам со значением сильной, влиятельной личности (в переводе с тюркского – «миловидный, красивый, солнцеподобный»).
В истории можно найти множество подтверждений существования этого антропонима. Челибиром звали одного из батыров, служивших черниговским князьям. В XV веке Турцией правил султан Мехмед I Челеби. Известный турецкий учёный XVII века Хаджи Халифе носил псевдоним Кятиб Челеби. Его младшим современником был крупнейший турецкий путешественник средневековья Эвлия Челеби. Да и в переводе с турецкого языка на русский «челяб» означает «Бог», а «челяби» – «божественный», «одарённый Богом».
Таким образом – это звание.
Челубей – дословно Мастер. Магистр, если хотите. В Орде были свои братства, опять же спецподразделения, если хотите, которые имели символику сокола, впоследствии трезубец. Среди них выделялся самый закрытый – сотня «Богаз» (Горло). Ее воевода или старший имел звание Челубей. Это то-же самое, что у тевтонов Гроссмейстер, а у мальтийцев Великий Магистр. У ессеев это называлось Учитель Справедливости, у назареев Цадик и так далее. Проще Мастер, а еще проще Гуру, Учитель.
Противостоял воинам-монахам. Такой же Посвященный, как они. Мастер боя Железный князь Таврул.
Продолжим.
Как это монахи и воины? Монахи и бояре? Заключение историков – «Монашеский сан несовместим с боярством!»
Так ли?
Помимо Сказания о Мамаевом побоище, Пересвет и Ослябя фигурируют также в Задонщине, называющей их «чернецами». Там они представлены воинами, участвовавшими в сражении в течение достаточно долгого времени. При этом фрагменты, посвященные Пересвету, рисуют его, скорее в облике «былинного богатыря», нежели монаха: «Хоробрый Пересвет поскакиваеть на своемь вещем сивце, свистомь поля перегороди, а ркучи таково слово: «Лучши бы есмя сами на свои мечи наверглися, нежели намъ от поганыхъ положеным пасти». И реч[е] Ослебя брату своему Пересвету: «Уже, брате, вижю раны на с[е]рдци твоемь тяжки. Уже твоей главе пасти на сырую землю на белую ковылу моему чаду Иякову..»" «Пересвет поскакивает на борзе кони, а злаченым доспехомъ посвечиваше. […] И молвяше брат его Ослабе черънецъ: «Брате Пересвет, вижу на те ли твоем раны, уже голове твоей летети на траву ковыл[ь], а чаду моему Якову на ковыли земли не лежати на поли Куликове…». «Тако бо Пересвет поскакивает на своем добре коне, а злаченым доспехом посвельчивает. […] И молвяше Ослябя чернец своему брату Пересвету старцу: «Брате Пересвете, вижу на теле твоем раны великия, уже, брате, летети гл[а]ве твоей на траву ковыль, а чаду твоему Иякову лежати на зелене ковыле траве на поле Куликове на речьке Напряде…».
Вот они монахи-воины. И в доказательство привожу слова Бернара Клервоского из «ПОХВАЛЫ НОВОМУ РЫЦАРСТВУ», написанной рыцарям-тамплиерам.
«По всей видимости, на земле появилось новое рыцарство и появилось именно в той ее части, которую посетил во плоти Восток(?) свыше…. Это, говорю вам, новый тип рыцарства, неизвестный прошедшим векам. Он непрерывно ведет войну на два фронта, против зла во плоти и против духовного его воинства на небесах. Вот это поистине рыцарь без страха, защищенный со всех сторон, потому что душа его защищена броней веры, тогда как тело защищено броней из стали. Так он вооружен вдвойне, и не страшен ему ни дьявол, ни человек. Не потому, что он просто не боится смерти – нет, он даже жаждет ее».
И об исходе поединка.
Первый вариант легенды изложен в Задонщине, где Пересвет уже монах, но еще ничего неизвестно о поединке. Более поздний вариант легенды описан в Сказании, где бою предшествует поединок воина-монаха с татарским богатырем, в котором оба бойца погибают. Красиво.
Александр Пересвет упомянут в списке убитых уже в Краткой летописной повести. Если его гибель на поле боя фиксируется всеми источниками, то о судьбе его брата Осляби ничего не известно.
С.К. Шамбинаго, разбирая в своё время акты местнических споров между монахом Геннадием Бутурлиным и М.Б. Плещеевым в 1390–93 годах, обнаружил, что Андрей Ослябя был в это время ещё жив. Он служил боярином при дворе митрополита Киприана. А вот о чём свидетельствует статья 1398 года Московского летописного свода конца XV века [ПСРЛ т. 25], где сказано, что великий князь Василий Дмитриевич послал в осаждавшийся турками Царьград «много серебра и милостыню с черньцомъ Родионом Ослебятемъ, иже прежде былъ боярин Любутьскы».
В подтвердительной грамоте 1483 года о совершении обмена между великим князем Василием Дмитриевичем и митрополитом Киприаном города Алексина на слободку Каращ что имело место между 6 марта 1390 года и 13 февраля 1392 года в числе митрополичьих бояр, совершавших сделку, фигурирует «чернец Андрей Ослебятя» [АФЗХ, 14. Стр. 24].
Это, во-первых, говорит о том, что к этому времени он себя прекрасно чувствовал, а, во-вторых, что место в монашеско-орденской структуре не мешало ему оставаться боярином.
На не слишком достоверных данных базируется и предание о захоронении братьев в Старом Симонове, восходящее к одному рукописному месяцеслову XVII века, где сказано, что оба инока похоронены «у церкви деревянныя Рождества», заменённой в 1509 году каменной. Карамзин в «Истории государства Российского» [т. 5, прим. 82] пишет: «В приходской церкви Рождества Богоматери, разбирая колокольню сей церкви, называемой Старым Симоновым […], в царствование Екатерины II нашли древнюю гробницу под камнем, на коем были вырезаны имена Осляби и Пересвета: ныне она стоит в трапезе, а камень закладен в стене».
С другой стороны Н.М. Снегирёв [Русская старина в памятниках церковного и гражданского зодчества. Тетрадь пятая. М. 1848. Стр. 35] сообщает, что «в царствование Анны Иоанновны, при разобрании старой колокольни и при копании рвов для новой каменной трапезы, открыт был кирпичный склеп, покрытый надгробными камнями без надписей, длиной 1 аршин 14 вершков. Когда сняты были сии камни, тогда увидели через отверстие гробы духовных витязей». Трудно решить, кому следует больше доверять. Мне представляется более соответствующим действительности сообщение Снегирёва. По его словам надгробные плиты не имели надписей, к тому же кирпич по археологическим данным начал широко применяться в московском строительстве только со второй половины XV века. Как бы то ни было, в связи с тем, что Андрей Ослябя не погиб в Куликовской битве, это захоронение в лучшем случае могло принадлежать Пересвету и сыну Осляби Якову Ослебятину которых позднейшая традиция сделала монахами. А скорее, двум безымянным инокам, которых позднейшая традиция почему-то отождествила с Пересветом и Ослябей.
Военно-монашеские ордена встали на сторону касты кормильцев и тем самым обеспечили ее победу в конфликте с воинами. В этом и разгадка бездействия тамплиеров (генуэзской пехоты), бывших первоначально на стороне Мамая, на поле Куликовом. В этом разгадка его смерти.
Последняя кастовая война, рожденная сменой экономической политики, изменением идеологии и парадигмы в жреческой (духовной) касте и ослаблением в касте воинов, привела к власти третью касту. Этой властной составляющей пришедшей на гребне Новой Экономической Политики средневековья стала каста наместников – людей в короне. Первой ласточкой победы было право наследования. Новый закон, опиравшийся на идеологию патриархата и на завоеванное право самим решать передачу власти.
Составляя в 1389 году завещание, Дмитрий Донской писал в нем: «…благословляю сына своего Василия своею отчиною, великим княжением».
Победа, одержанная на Куликовом поле, и успехи объединительного процесса городов сказались уже в том, что великий князь Дмитрий считал великое княжение «своею отчиною» и не передавал вопрос о его судьбе на усмотрение ордынских царей.
Однако само завещание великого князя Дмитрия Ивановича в сложившихся условиях еще было двояко в своей интерпретации. Первая из них опиралась на формальное истолкование текста: наследником удела Василия I (а, следовательно, и великокняжеского престола) должен стать следующий по старшинству брат умершего великого князя, то есть Юрий Дмитриевич. Подобное престолонаследие было в ходу до этого, в том числе и в роду Ивана Калиты. Отец Дмитрия Донского Иван Иванович стал великим князем после смерти своего старшего брата, Семена. Обладание великим княжением определялось тогда традицией (духовенством), волей ордынского царя (воинами) и раскладом сил на самой Руси (политикой в среде кормильцев).
Вторая интерпретация завещательного распоряжения Дмитрия Донского имела своими истоками новый порядок престолонаследия, только еще складывавшийся при Василии I.
В первом своем увещании Василий I говорил лишь о возможности перехода великого княжения к его сыну («А даст Бог сыну моему, князю Ивану, княженье великое держати»).
Во втором – это княжение рассматривается как вотчина завещателя, наследие Дмитрия Донского («А сына своего, князя Василья, благословляю своею вотчиною, великим княженьем, чем мя благословил мои отець»). (Зимин А.А. Завещание Дмитрия Донского).
Пока еще власть предавалась робко, с оглядкой на более сильные касты правителей: духовенство и воинов, но уже по линии отца, по законам патриархата.
Это было началом конца, но об этом еще никто не знал, не догадывался. Строились города и соборы. Мужали и крепли торговые гильдии. Каста кормильцев, людей в короне праздновала свою победу, радуясь отвоеванному месту под солнцем. Пока еще локомотив экономики летел вперед. Знакомая картина. «Наш паровоз вперед лети…»! А те, кто не с победителями, машут платочками, с платформы.
А что победителям? Отказ от дани? Место у стола власти? Нет. Дмитрий едет в Орду опять, и опять везет договор о десятине. И это не результат похода Тахтомыша, якобы сжегшего Москву. Это геополитическое решение, которого сейчас не видит никто.
Результат визита Дмитрия Донского в Орду не ограничился только восстановлением «статус-кво». Об этом мы можем судить по двум документам: «докончанию» Дмитрия Ивановича с Владимиром Андреевичем 25 марта 1389 г. [ДДГ, 13. № 11] и его духовной грамоте (завещанию), написанной незадолго до смерти 19 мая 1389 года.
Во-первых, в завещании Дмитрий Иванович передаёт своему сыну Василию власть над Великим княжеством Владимирским. «А се благословляю сына своего, князя Василья, своею отчиною, великимъ княженьем». Такой пункт не мог быть внесён в завещание без предварительного согласия Орды. Таким образом, был завершён процесс фактического формирования геополитического ядра будущей России.
Во-вторых, впервые фиксируется надежда на возможное в недалёком будущем освобождение от власти Орды и прекращение выплаты дани. Духовная грамота: «А переменить Богъ Орду, дети мои не имуть давать выхода в Орду, и который сынъ мои возмет дань на своем уделе, то тому и есть».
В-третьих, определяется, впервые, распределение доходов с территории Москвы, как отдельной единицы, некоего порто-франко. Докончание с Владимиром Андреевичем: «А оже ны Богъ избавит, освободит от Орды, ино мне два жеребия, а тебе треть».
Теперь надежду на это давали, как пример недавней «великой замятии» в Орде, так и победа на Куликовом поле.
Отступление. Вирус кризиса
Отступление. Вирус кризиса.
Странное дело, но период подготовки к Куликовской битве совпал с эпидемией чумы или Черной смерти в Европе. И началась она в 1347 году с Крыма. Совпадение? Постараемся предположить обратное. Закономерность. Вот перед вами карта распространения Черной смерти. Или как нам говорят чумы.
В цветном варианте она более показательна.
Обратите внимание «чума» не задела Еврейское грецогство в Альпах – средневековый банковский центр, Венгрию – оплот воинских владений и Баскию – оплот тамплиеров, а так же голландские порты.
Напомню. Уже в наше время сказки о чуме были отвергнуты эпидемиологами напрочь. Разносчиков чумы – крыс реабилитировали по причине их отсутствия в то время в Европе как таковых. О чем ниже. Скорость распространения и ареал не выдерживают никакой критики. Читайте сами.
«Позор сомневающимся» – таков был лозунг рыцарей ордена Подвязки, и уже из этого следует, что это не было сообщество ученых. Ибо ученые сомневаются всегда и во всем. Именно сомнение ведет их к исследованиям и к познанию окружающего мира. По дороге рушатся каноны и опровергаются общепринятые мнения, но при этом делается неизмеримо маленький шаг на пути к Истине. Ибо в науке даже отрицательный результат считается достижением: отсекается один из возможных ложных путей для поиска. Очередная теория, опровергающая очередное общепринятое мнение, выдвинута двумя английскими эпидемиологами из Ливерпульского университета – Сьюзен Скотт и ее соавтором Кристофером Дунканом в недавно опубликованной книге под названием «Биология мора». И вот какие интересные вещи они там рассказывают под этим скучновато-страшноватым названием. Речь идет о болезни, которая, подобно лесному пожару, прокатилась по Европе между 1347 и 1351 годами и по сию пору является самой страшной зафиксированной в истории эпидемией. Она погубила по меньшей мере треть тогдашнего европейского населения, более 25 миллионов человек. Заболевшие вначале страдали от боли, лихорадки и нарывов, затем у них распухали лимфатические узлы, и кожа покрывалась пятнами. Под конец появлялась кровавая рвота, и больной умирал в течение трех дней. Выжившие назвали это Великим мором (Great Pestilence). Викторианские ученые прозвали эту эпидемию Черной смертью. Как полагают большинство специалистов, Черная смерть представляла собой бубонную чуму, Yersinia pestis, бактериальное заболевание крыс, которое переносили блохи, перепрыгивая с крыс на людей. Сьюзен Скотт выступает с опровержением этой общепринятой картины. В своей книге она показывает, что распространение Черной смерти никак не совместимо с ее трактовкой как бубонной чумы. И если Скотт и Дункан правы, нам стоит хорошенько прислушаться к ним из самых что ни на есть шкурных интересов. Ведь каким бы ни был патоген – возбудитель Черной смерти, опустошавшей Европу несколько раз в течение прошедших двух тысячелетий, этот бич может подняться над человечеством вновь. Если мы сумеем выяснить, что это было в действительности, мы сумеем (возможно) подготовиться к повторению.
Предположение, что Черная смерть была бубонной чумой принадлежит Александру Ерсину, французскому бактериологу, который в XIX веке разобрался в сложной биологии бубонной чумы. Он нашел в ней признаки, общие с Черной смертью: «бубоны» – темные, болезненные, распухшие лимфатические железы, обычно в подмышках или в паху. Хотя появление бубонных язв характерно и для других болезней, Ерсин идентифицировал Черную смерть с бубонной чумой и даже назвал бактерию-возбудитель Pestis (от Great Pestilence). Но эта гипотеза страдает серьезными пробелами, говорят Скотт и Дункан.
Во-первых, бубонная чума неразрывно связана с грызунами и живущими на них блохами. Но карта распространения Черной смерти не совпадает с расселением крыс и распространением болезней, ими переносимых. Она галопировала через Альпы и по Северной Европе при температурах, слишком низких для размножения блох, и проносилась от Марселя до Парижа, делая по четыре километра в день, – значительно быстрее, чем могут передвигаться крысы. Более того, тот кочующий вид крыс, который необходим для распространения болезни, вообще не существовал в Средние века в Европе, там жили тогда только черные крысы – домашние и не удаляющиеся от человеческого жилья. Между тем Черная смерть перепрыгивала между городами Франции – на расстояние до 300 километров – всего за несколько дней без промежуточных остановок. А в Исландии крысы вообще не живут, тем не менее и оттуда доходили сообщения о случаях Черной смерти. В отличие от приведенных повадок Черной смерти, бубонная чума действительно, распространяется так же, как и крысы, – медленно и спорадически. Так, зарегистрированная в 1907 году вспышка чумы в Индии за 6 месяцев продвинулась всего на двадцать километров. Бубонная чума, достигшая берегов Южной Африки в 1899 году, продвигалась в глубь континента со скоростью всего двадцать километров в год, хотя ей могли помочь уже появившиеся в это время паровозы. Болезнь, вызвавшая Черную смерть, бушевала в Европе в течение 300 лет, до 1666 года. За это время вспышки болезни наблюдались в самых отдаленных местах континента почти каждый год. Каждые несколько лет эти вспышки порождали эпидемии, которые опустошали остальную Европу. Если бы то была бубонная чума ее виновниками могли быть лишь грызуны, резистентные к болезни, но тогда ими не могли быть крысы, потому что бактерии чумы убивают их самих наряду со всеми другими европейскими грызунами. Далее, бубонная чума несравненно менее заразна, чем Черная смерть. В то время как Черная смерть убивала 30 и более процентов людей в районе ее распространения, эпидемия бубонной чумы вспыхнувшая в XIX веке в Индии, убила «всего» менее 2 процентов населения зараженных городов. А в Африке, Южной Америке и на юго-востоке Соединенных Штатов отдельные случаи заболевания чумой вообще не вызвали массовой эпидемии. И наконец, еще одну очевидную проблему составляет способ заражения: в отличие от бубонной чумы с ее носителями-грызунами. Черная смерть явно передается непосредственно от человека к человеку. Этот факт удалось обнаружить при изучении английских административных записей за XVI век, когда, по приказу Елизаветы I, были подробно задокументированы все летальные случаи Черной смерти. Эти записи подробно описывают процесс распространения болезни от первого заболевшего к его соседям и родственникам, причем каждый случай отделен от другого инкубационным, скрытым периодом от 20 до 30 дней. Заразившийся узнает о своей болезни не раньше, чем за 5 дней до смерти, когда его сваливает с ног, и за это время успевает заразить окружающих. Европейцы хорошо знали о существовании такого длительного инкубационного периода, и чтобы изолировать возможных распространителей болезни, помещали людей, прибывающих в Европу на кораблях, в карантин на 40 дней. Более того, известен случай, когда в 1665 году жители английского городка Эйам самоотверженно заключили себя в своих стенах. Треть из них умерли, но они не дали болезни достичь других городов. Но если бы переносчиками Черной смерти были крысы, остановить болезнь, таким образом, никак бы не удалось.
Такова вкратце аргументация Скотт и Дункана. Отношение к ней коллег-специалистов пока что колеблется от вежливого интереса до полного отрицания, со ссылкой на то, что «все знают, что Черная смерть была бубонной чумой». Ох, уж эти «все знают, что…» и «я книгу не читал, но…». И тут надо перейти к вопросу вопросов: если справедливо утверждение, что Черная смерть не была бубонной чумой, что же это было? Возможный – и зловещий – ответ гласит, что это был вирус.
И здесь Скотт и Дункан вызывают свидетелем по делу о Черной смерти совсем, казалось бы, не имеющее к ней отношения вещество – белок, именуемый CCR5 и располагающийся на поверхности определенных белых кровяных клеток, где он играет роль «рецептора» – своего рода «кармана» для захвата или присоединения к клетке определенных молекул из внешней среды. Этот белок существует в двух состояниях – нормальном и мутированном. В нормальном состоянии он действует как рецептор для особых иммунных сигнальных молекул «хемокинов», сигнализирующих иммунной системе о появлении «врага» и тем самым помогающих ей с ним бороться. Но, как оказалось, вирусы СПИДа и миксоматоза (смертельного заболевания кроликов) также способны использовать рецептор CCR5: они внедряются в его «карман» и затем в самую иммунную клетку, убивая ее и лишая организм зашиты от заражения. Напротив, мутантная форма CCR5, как показала в 1998 году группа ученых под руководством Стефена О'Брайена из американского Национального института рака, имеет «карман» несколько иной формы, и потому вирус HIV, возбудитель СПИДа, входит в него труднее. Иными словами, мутантная форма рецептора дает некоторую – впрочем, не очень большую – защиту от вируса (как будто бы желая опровергнуть общепринятый зловещий имидж мутантов).
Какое, однако, отношение все это имеет к Черной смерти?
Чтобы ответить на этот вопрос, следует предварительно сказать, что, продолжая исследование этого важного рецептора, ученые обнаружили, что его мутантная («неудобная» для определенных вирусов) форма появилась в Северо-Восточной Европе около 2000 лет назад. К сожалению, мы не можем сейчас вдаваться в вопрос о том, как ученые определяют «возраст» различных белков и генов. Ограничимся лишь результатами. Дальнейшее изучение рецептора CCR5 показало, что примерно 700 лет назад произошло резкое увеличение распространенности его мутантной формы. Если раньше она встречалась у одного европейца на каждые 40 тысяч, то с 700 лет тому назад и ближе к нашему времени – уже у одного на каждые 5!
Что могло быть тому причиной?
Один из возможных ответов на этот вопрос таков. Представим, что 700 лет назад население Европы подверглось нашествию какого-то вируса, который хорошо усаживался в «карман» нормального рецептора CCR5 и плохо – в «карман» мутантного. Если вирус был очень опасен, то выживали только счастливые обладатели рецептора мутантной формы; гибли в основном носители его нормальной формы. В результате носителей мутантной формы должно было стать много больше, чем до эпидемии. Мы произнесли решающее слово – «эпидемия». Только массовое вымирание носителей нормальной формы рецептора могло привести к обнаруженному учеными резкому скачку числа носителей его мутантной формы. Но самая массовая эпидемия 700-летней давности – это как раз Черная смерть. По мнению Скотт и Дункана, именно мутация рецептора CCR5 могла помочь ее обладателям выжить во время Черной смерти. Авторы считают, что накопление этих «счастливчиков» до их нынешнего процентного числа происходило на всем протяжении от XIV до XVII веков. Когда оно достигло некоторого количественного рубежа, произошло качественное изменение: поддающихся Черной смерти людей в каждом отдельно взятом месте стало меньше, чем нужно для быстрого распространения эпидемии. И Черная смерть покинула Европу. Надо сказать, что бактерии бубонной чумы, вызывая болезнь, тоже убивают иммунные клетки. Но лабораторные проверки не дали пока однозначного ответа, защищает мутация указанного рецептора от этих бактерий или нет. В случае же упомянутых выше вирусов факт такой защиты не вызывает сомнения.
И тогда остается последний вопрос: какого же сорта вирус вызывал Черную смерть? Поскольку общим симптомом Черной смерти были тяжелые кровотечения, Скотт и Дункан полагают, что ее возбудителем был «геморрагический (то есть вызывающий кровотечения) филовирус» типа Эболы. Они предлагают для этой эпидемии новое, более подходящее, по их мнению, название – геморрагическая чума. Некоторые исследователи уже и раньше обвиняли Эболу в древних моровых эпидемиях. Так, в 1996 году была выдвинута гипотеза, что эпидемия чумы в Афинах в 430 году до новой эры, описанная Фукидидом, была вызвана вирусом Эболой, включая характерные изнурительные рвоты и икоту. В то же время многие симптомы этой чумы, а также аналогичной в Константинополе в 540 году новой эры, были сходны с симптомами Черной смерти. Можно попробовать искать истоки Черной смерти в Африке. Европейцы впервые зарегистрировали это заболевание на Сицилии в 1347 году. Скотт полагает, что она была занесена прибывшими на Сицилию кораблями из Африки. Это предположение тем более правдоподобно, что Африка исторически является родиной и прибежищем большего числа человеческих патогенов, чем любой другой континент. Кроме того, люди, жившие во время эпидемий в Константинополе и Афинах, тоже считали, что болезнь пришла из соседней Африки. В частности, следы константинопольской эпидемии ведут к торговым путям из глубин Центральной Африки. Некоторые другие исследователи тоже убеждены, что и афинская, и константинопольская «чума» была эпидемией той же болезни, что и Черная смерть.
Казалось бы, к однозначному решению загадки могло бы привести исследование остатков ДНК, извлеченных из массовых захоронений жертв эпидемии в Европе. Такие исследования, действительно, были проведены. Ученые из Средиземноморского университета в Марселе в прошлом году изучили ДНК, добытые из трех скелетов, откопанных в могильном рве под городом Монпелье. Они искали в скелетах фрагменты ДНК, специфичные для нескольких известных патогенов – бубонной чумы, антракса и тифа. Было найдено только одно соответствие – патогенам бубонной чумы. Казалось бы, все ясно, все противоречия решены, и следует по-прежнему считать Черную смерть бубонной чумой. Но не тут-то было. Ведь не исключено, что в те века в Южной Франции были случаи смерти от бубонной чумы, если даже она не была Черной смертью, и что исследователи в Монпелье столкнулись как раз с такими случаями. Не случайно же попытки повторить эти результаты, проделанные позже теми же и другими исследователями, потерпели неудачу. Окончились неудачей и попытки найти ДНК
Yersinia в массовых захоронениях в других местах Южной Франции, а также в Лондоне и Копенгагене. Однако из того факта, что ДНК бактерии бубонной чумы не найдена там-то и там-то, нельзя делать окончательное заключение, что ее там и не было. Искусство восстановления древних ДНК находится еще в зачаточном состоянии. Особенно трудно надежно идентифицировать ДНК патогенов и еще труднее – неустойчивых вирусов, особенно в останках многовековой давности. Патогены распадаются вместе со своими жертвами, и ученые столкнулись с трудностями, даже когда пытались восстановить вирус инфлюэнцы из тел всего столетней давности, причем хранившихся в постоянной мерзлоте. Кроме того, надо еще знать, что именно ищешь. На данный момент нет возможности искать не известный науке «геморрагический вирус». С другой стороны, ученые не могут и позволить себе откладывать такие поиски в долгий ящик. Их стимулирует пугающая возможность повторения эпидемии Черной смерти в новое время. Сходство и повторяемость катастроф в Афинах, Константинополе и средневековой Европе свидетельствуют о том, что каким бы ни был их возбудитель, он выходит из своего укрытия каждые несколько столетий. И последняя вспышка была самой энергичной и смертоносной. Что будет делать убийца в новое время? Надо постараться найти его до того, как он найдет нас.
Очень все аргументировано и подробно. Однако посмотрим на карту еще раз. Черная смерть приходит из Кафы из Крыма в 1346 году. Это кстати годы, когда там правил Князь Мамай. И он готовился к Куликовской битве. И вот что странно, на его подготовку эпидемия никакого влияния не оказала, то есть народ не перемер, численность войска не сократилась. А главное, ни в каких источниках по его правлению и подготовке к походам на Русь никакого упоминания о Черной смерти нет!
Продолжим изучение карты. Нам упрямо твердят, что Черная смерть распространялась по торговым путям. Что ее несли корабельные крысы. Естественно не верблюды. Это так называемые СЕРЫЕ крысы. Год Черной смерти 1347–1352. Но вот в чем загвоздка, СЕРАЯ крыса или корабельная появляется в 16 веке, так как ее родина АМЕРИКА. В Европу ее завезли после Христофора Колумба. А у нас до этого жила ЧЕРНАЯ крыса. Она горожанка. Не плавает. Видимо морская болезнь. Живет в городах и даже не мигрирует. Ладно, пусть Черная смерть распространяется по торговым путям. Но вот загадка. Один из ОСНОВНЫХ торговых путей – путь Из варяг в греки. Он или по ДНЕПРУ, или по ДУНАЮ, или по ВОЛГЕ. Как кому нравиться. Однако именно по этому пути Черная смерть не пошла.
Она сделала какой-то цирковой кульбит и пришла в Восточную Европу из Крыма через Францию с Испанией.
Предположим, что проклятые черные крысы полюбили плавать. Недаром их прозвали собачками дьявола. Вот они плавают, ибо основные торговые пути водные, как мы с вами убедились до этого, и несут на себе чуму по торговым путям. Притом, напоминаю, крысы корабельные. Но несут, если глянуть на карту, эту самую Черную смерть по суше. Полностью не захвачены эпидемией порты Ганзы. Порты Бретани – северной Франции. Речные порты на Сене, Рейне, и других реках. Странное какое-то распространение. На цветной карте мы видим, как эпидемия обходит западные Пиренеи. Южные Альпы, Как она огибает основные порты Голландии, целую область на Дунае в районе Будапешта, всю Шотландию. Эта та Шотландия, что славилась как раз своим морским пиратством. Видимо крысы морских пиратов не любили. Но что удивительно крысы просто ни как не обращают внимание на восточных соседей, хотя пришли якобы с Востока, чуть ли не из Ордынских земель. Про Крым мы говорили. При этом Кафа была все-таки не ордынским портом, а генуэзским, как нам говорят историки. Но в ордынских землях никакой Черной смерти нет. Как убежала на запад из Крыма, так и пропала…..
А что, если посмотреть по-другому?
Известное дело, что болезни, мор и всякие такие эпидемии, и прочие беды, часто являются следствием экономического упадка. То есть они вторичны, по отношению к финансовым крахам. Пример тому гражданская война и разруха.
Нам историки все уши прожужжали, что следствием чумы (теперь мы уже знаем, что чумы не было, а была некая загадочная Черная смерть) была именно экономическая разруха. Вымирание городов, развал торговли, гонения на евреев и всякие другие ужасы, и катаклизмы мирового масштаба. Попробуем поменять ВЕКТОР направления. Поменять местами причину и следствие. А что если наоборот? Болезни (в том числе где-то чума, где-то оспа, где-то кровавый понос) стали следствием рухнувшей экономики? Выражаясь современным языком, финансового кризиса.
Тогда все становиться закономерным и понятным.
1. В Кафе, то есть в Крымском княжестве, под рукой князя Мамая начинается подготовка военной экспансии, против непокорных городов в центральной метрополии на Руси.
2. Ответной превентивной мерой против ее подготовки становиться отключение поставок из кормящих ордынские войска районов и городов Руси, в результате чего начинается торгово-снабженческий кризис.
3. Учитывая, что Крым есть южные ворота ордынского снабжения колоний на западе, и что генуэзский флот еще не оправился от первого удара, после разгрома тамплиеров за двадцать лет до этого, торговые поставки в Европу снижаются практически до нуля.
4. Первыми терпят крах именно южные торговые, закупочные, складские и инвестиционные компании на перевалочных базах: Венеция, Флоренция (Генуя), Южная Франция, Острова. Притом снабжение по внутренним речным торговым путям не связанным с экспортом не страдает вообще.
Усиление финансового пресса и ухудшение экономической обстановки в колониях усугубляет положение населения. В свою очередь управленцы на местах используют ситуацию для разогрева сепаратистских настроений. Результат известен. Откройте учебник истории и посмотрите.
1380 год – Куликовская битва. Разгром войск Мамая объединенными дружинами русских городов.
1381 – Битвы при Креси и Пуатье.
1381 – Разгром Уота Тайлера.
1389 – Косово поле.
И далее везде….
Финансовая эпидемия или кризис привели к тотальным восстаниям и тотальному их подавлению.
Еще один факт. Наличие, как нас убеждают, всеобщей болезни, а значит глобального сокращения численности населения, не помешало всеобщей мобилизации ни в одном из государств средневековья. Мало того не помешало их оснащению и прокорму. Кроме того это еще и не помешало затяжному ведению войн.
А вот то, что сокращение населения было результатом этих самых восстаний и их подавления является естественным результатом.
Мне могут возразить, что это фантастика.
Но вот недавно математик из Института Буше-Франклина в Роче стере Реджинальд Смит составил карту распространения финансового кризиса.
По словам ученого, падение финансовых рынков носило типично эпидемиологический характер.
При составлении карты Смит ориентировался на данные по колебанию котировок акций компаний, включенных в индексы S&P 500 и Nasdaq, с 1 августа 2007 года по 10 октября 2008 года.
Согласно выводам ученого, кризис начался на рынке недвижимости в Калифорнии и Флориде в начале 2007 года. Потом стали снижаться акции американских компаний на биржах. Следующими пострадавшими оказались крупные американские банки. Затем кризис перекинулся за границы США.
Хотя составленная Смитом схема не объясняет глобальных причин кризиса, выявленный характер его распространения напоминает распространение эпидемий инфекционных заболеваний. Ученый оговаривает, что термин «эпидемия» не стоит воспринимать буквально: «вирус кризиса» не передается от одного рынка к другому.
Последовательное падение рынков, по мнению Смита, могло быть спровоцировано распространением новостей о снижении котировок. Кроме того, так как некоторые рынки имеют сходную структуру капитала и базисные активы, они являются одинаково уязвимыми для кризиса. При этом снижение на одном из рынков является более сильным триггером падения других рынков, чем рост.
Зеленое поле все в порядке. А дальше районы поражения. Красное снижение ставок на 25 % и более, желтое на 10 % и более и т. д.
Действительно карта кризиса напоминает карту распространения какой-либо эпидемии. С этой точки зрения, если посмотреть на Черную смерть средневековья, они идентичны.
В этой ситуации можно напомнить одну из нехороших мыслей.
«Здоровое общество не имеет истории. История – это всегда история болезни».
И в заключение еще одна карта.
Если понимать, что евреи были финансистами Империи. То там, куда пришел финансовый кризис, им делать было нечего. Так что, это не изгнание. Это исход в метрополию.
Вот теперь о Москве.
Портрет седьмой. Святитель Алексий и ханша Тайдула
Почему мы объединили эти два портрета, да потому что сама Москва началась по их, так сказать, воле.
Начнем с идейного вдохновителя всего этого перелома. Если Сергий Радонежский был моторчиком всех съездов, коалиций и выступлений, то головой и мозгом всего был святитель Алексий.
Неизвестно еще как бы повернулось дело, если бы не твердая позиция, которую занял тогдашний русский митрополит Алексий. Представитель касты духовенства.
Будущий русский митрополит родился в Москве около 1293 года в семье боярина Федора Бяконта и его жены Марии, выходцев из Чернигова. В конце XIII века боярин Федор с семьей переехал в Москву и вошел в число ближайших бояр князя Даниила Александровича Московского. По некоторым сведениям князь, а затем и его сыновья не раз поручали Федору Бяконту управление Москвой во время своих отлучек. Сыновья боярина (братья митрополита Алексия) стали основателями известных боярских фамилий – Игнатьевых, Жеребцовых, Фоминых, Плещеевых.
При крещении своего сына Федор Бяконт назвал Елевферием (по некоторым данным его имя было другим – Симеон). Крестным отцом младенца стал сын Даниила, юный княжич Иван, будущий князь Иван Данилович Калита.
В Житие святого рассказывается, что в возрасте двенадцати лет с отроком произошел чудесный случай. Однажды мальчик расставлял в поле силки для ловли птиц. Он случайно уснул и во сне услышал голос: «Зачем, Алексий, ты напрасно трудишься? Я сделаю тебя ловцом человеков». Пробудившись, отрок очень удивился, но с этого времени задумался над своей жизнью и решил стать монахом. Он выучил грамоту и греческий язык, хорошо изучил Священное Писание. В двадцать лет он принял иноческий постриг в московском Богоявленском монастыре. В монашестве ему было дано имя, которое он слышал во сне – Алексий.
Двадцать лет провел Алексий в монастыре. Около 1333 года тогдашний русский митрополит Феогност привлекли его к управлению Русской Церковью. В 1340 году Алексий был поставлен митрополичьим наместником во Владимире, где он и пробыл двенадцать лет и три месяца.
В 1352 году Алексия возвели в сан епископа Владимирского. Тогда же великий князь и митрополит направили к константинопольскому патриарху грамоту, с просьбой поставить Алексия в митрополиты Киевские и всея Руси после смерти митрополита Феогноста. Через год послы вернулись с положительным ответом. Но к этому времени, великий князь Семен Иванович и митрополит Феогност уже умерли от эпидемии чумы. По завещанию великого князя Алексий был назначен советником его братьев Ивана Ивановича Красного, который стал великим князем, и Андрея Ивановича.
В 1353 году Алексий отправился в Константинополь, где провел около года в ожидании утверждения на митрополичьем столе. 30 июня 1354 года константинопольский патриарх Филофей утвердил Алексия в сане митрополита Русского.
На обратном пути из Константинополя корабль Алексия попал в жестокую бурю на Черном море. Алексий усердно молился и дал обет: если он спасется, то построит в Москве церковь. Буря прекратилась, и путешественники смогли достичь берега. А в 1360 году митрополит Алексий исполнил обет: на берегу реки Яузы он устроил храм и монастырь в честь Спаса Нерукотворного. В создании монастыря ему помогал ученик Сергия Радонежского Андроник, а монастырь по его имени с тех пор называется Спасо-Андрониковым.
Уже при жизни Алексий прославился как чудотворец. В 1357 году митрополит Алексий ездил в Орду по приглашению хана Джанибека. Дело в том, что ордынская царица Тайдула лишилась зрения и пожелала, чтобы Алексий исцелил ее. Житие митрополита рассказывает, что 18 августа, в день отъезда, в Москве случилось чудо: в Успенском соборе перед гробом святого митрополита Петра сама собой загорелась свеча. Алексий разделил свечу и одну часть ее раздал народу, а другую взял с собой. В Орде, возле больной царицы, он помолился и зажег привезенную из Москвы свечу. Затем окропил Тай дулу освященной водой – и та тотчас прозрела.
А в память о чудесном исцелении царицы Тайдулы, в 1365 году митрополит Алексий заложил в московском Кремле монастырь во имя Чуда архистратига Михаила, бывшего в Хонех. Этот монастырь, известный под именем Чудова монастыря.
Вскоре Алексию вновь пришлось ездить в Орду. Пришедший в результате переворота к власти хан Бердибек потребовал от русских князей огромной внеочередной дани. Митрополит постарался укротить ярость хана. До сего дня сохранился ярлык, выданный Бердибеком Алексию, подтверждающий освобождение Русской Церкви от даней и поборов.
В начале 1359 года митрополит Алексий отправился в Киев, но был схвачен литовским князем Ольгердом. Ольгерд заключил Алексия под стражу, отнял все имущество и даже грозился убить. Однако Алексию удалось бежать. В Москву он вернулся в 1360 году.
За время его отсутствия, в 1359 г. умер великий князь Иван Красный, завещав престол девятилетнему сыну Дмитрию Ивановичу. Опекуном над сыном он назначил митрополита Алексия. В течение последующих лет Алексий был фактическим руководителем московского правительства. Дмитрия Ивановича он воспитывал как смелого воина и мудрого политика, способного объединить русские земли и организовать отпор Орде.
В начале 1360-х годов митрополит Алексий сделал все, чтобы Дмитрию Ивановичу достался ярлык на великое княжение. Алексию удалось убедить нижегородско-суздальского князя Дмитрия Константиновича отказаться от претензий на великокняжеский стол. Ив 1362 году Дмитрий Иванович стал великим князем. Позднее митрополит поддержал великого князя в его борьбе с Тверью.
Значительную роль сыграл митрополит Алексий в установлении духовного единства Руси. В этом отношении он особую роль придавал учреждению и распространению общежительских монастырей.
Выдвижение на первый план в XIV веке монастырского «общежития» предполагало принципиально иной взгляд на само назначение монастыря. По мысли митрополита Алексия, озабоченного установлением на Руси духовного и политического единства, общежительские монастыри должны были стать центрами, из которых на всю Русь проливался бы свет христианского благочестия. В монастырях, устроенных на правилах «общежития», отменялась частная собственность, вводились общие молитвы, общие трапезы и обязательный труд для каждого инока. Кроме того, ориентированные на Москву, эти монастыри способствовали бы усилению политического единства. К тому же, распространение общежительских монастырей должно было способствовать возрождению общинных идеалов и, следовательно, распространению идеи единства. А устроенные как настоящие крепости, монастыри выполняли и военно-оборонительные функции. Как показала дальнейшая история, митрополит Алексий оказался прав – духовно-политическая жизнь Русского государства во многом строилась вокруг вновь основанных монастырей.
Впрочем, вопрос о первых шагах монастырской реформы, благодаря которой на Руси в большом числе возникли общежительские монастыри, не до конца ясен. Так, в летописном изложении «Повести о Митяе» на первое место вынесен «архимандрит Иван Петровьскый», о котором говорится: «Се бысть перъвый общему житию началник на Москве». При втором упоминании Ивана Петровского «Повесть» также подчеркивает его значение как «архимандрита, Московьскаго киновиарха, началника общему житию». Слово «начальник» имело значение и близкое к современному, и, чаще, значение «зачинатель», «зачинщик». При одном толковании, можно предполагать, что в Москве было специальное учреждение, ведавшее общежительскими монастырями, которое возглавлял Иван Петровский. При другом толковании, получается, что именно Иван Петровский и был первым зачинателем «общежительских» монастырей в пределах Московской Руси.
В самой Москве Алексий основал четыре новых монастыря: Чудов, Андроников, Алексеевский и Симонов. Затем монастырская колонизация двинулась на север и способствовала экономическому освоению края.
Ученики Сергия Радонежского во второй половине XIV – начале XV вв. основывают несколько новых монастырей, самыми известными из которых стали Высоцкий в Серпухове, Саввино-Сторожевский в Звенигороде, Благовещенский на Киржаче, Кирилло-Белозерский и Ферапонтовский под Вологдой. Всего же, по подсчетам В.О. Ключевского, в конце XIV–XV вв. возникло 27 пустынных и 8 городских монастырей.
Несомненная заслуга митрополита Алексия в создании коалиции русских князей.
Сразу после съезда в Переславле в 1374 году нижегородцы уничтожили «посольство Мамая» и тысячу татар с ним, видимо, надеясь на поддержку московской коалиции, в случае если Орда попыталась бы наказать их за дерзость.
В 1376 году войско под водительством воеводы Боброка Волынца взяло бывшую столицу Волжской Булгарии, получив 5 тысяч рублей «окупа».
Победа над ордынским войском во главе с Бегичем на реке Воже в 1378 году, одержанная московскими и рязанскими силами. И недаром в следующем году Мамай опустошит Рязанскую землю, но не осмелится вступать в московские пределы.
12 февраля 1378 года митрополит Алексий скончался.
После смерти митрополита Алексия похоронили в церкви Архангела Михаила в основанном им Чудовом монастыре.
Таков был Святитель Алексий Московский.
Теперь о ханше Тай дуле.
Ханша Тайдула, вызывает интерес в первую очередь тем, что она расположила свой ханский двор на Боровицком холме современного Кремля, рядом с будущей Соборной площадью, улицей Великой и Варваркой.
Цитирую еще раз официальную историческую справку.
«В 1366–1367 годах по распоряжению Дмитрия столица была укреплена первым на Руси белокаменным Кремлем. Если для ханских послов ворота его были гостеприимно раскрыты (Дмитрий предпочитал откупаться от них богатыми подарками), то для других соседей и князей-соперников Кремль стал мощной защитной крепостью».
А вот Чудов монастырь был основан митрополитом Алексием в 1365 году на земле ханского двора в память о чудесном исцелении от слепоты Тайдулы, жены хана Золотой Орды Узбека, матери хана Джанибека.
Таким образом, ещё до Кремля на Боровицком холме, который тогда был двумя холмами: Боровицким и Кремлевским стоял двор этой самой ханши Тайдулы, занимавший правый и левый берега Неглинки, текущей на месте современной Соборной площади.
Рядом стояло капище Яра (Ярилы), позже названное собором святого Иара, затем собором Иоанна Предтечи на Бору с приделом святого Пара.
Хотя, по другим источникам «Легендарная кремлевская церковь Рождества Иоанна Предтечи на Бору была самой первой московской церковью, основанной в Москве на заре ее истории – в XII веке, когда появилась и сама Москва». («Москва, которой нет. Церковь Рождества Иоанна Предтечи и святого У ара в Кремле»).
В таком случае ордынская ханша Тайдула, носившая еще титул императрица Северной Тартарии (Тульского улуса), ставила свой ханский двор рядом с этой церковью.
Именно часть этого двора она и подаоила Алексию, исцелившему ее.
В Государственной Третьяковской галерее даже хранится картина Я.Ф. Капкова, посвященная этому поразившему всех событию: «Исцеление Митрополитом Алексеем Тайдулы, жены Чанибека, Хана Золотой Орды».
После своего чудесного выздоровления ханша прослыла заступницей христианства.
Об этой ханше Тайдуле, исследователи пишут так: «В истории Золотой Орды и русско-ордынских отношений середины XIV в. нет личности более известной и одновременно более загадочной, чем Тайдула. Заинтересованное исследование выявляет имя Тайдулы не только в собственно ордынских, но также в арабских и персидских источниках. Имя ханши и ее историческая роль прослеживаются не только в русских, но и в папских, и в венецианских документах той далекой эпохи. Ее полное имя в транслитерации буквами арабского алфавита представлено в труде персоязычного историка начала XV в. Муинуддина Натанзи. Женой Узбека она стала после 1323 года, когда умерла его жена Баялун. После этого, старшей и любимой женой Узбека Тайдула оставалась до конца дней его жизни».
При ордынском дворе ходила молва, которую поведал миру арабский путешественник Ибн Баттута, объяснявшая привязанность Узбека к Тайдуле некими анатомическими особенностями ее женского естества… В действительности влияние Тайдулы на своего супруга, придворное окружение и даже внутреннюю и внешнюю политику страны в целом объяснялось незаурядностью ее личности.
Современные Тайдуле руководители христианских государств, прекрасно знали о ее роли «христианской заступницы» при ордынском дворе и постоянно прибегали к ее помощи. Летом 1340 года глава католической церкви папа Бенедикт XII (1334–1342) составил в Авиньоне послание «светлейшей императрице Северной Тартарии, достойнейшей государыне» Тайдуле, в котором сообщал, что ему известно, с какой любовью Тайдула относится к христианам-католикам, проживавшим в Золотой Орде (Григорьев А. П., Григорьев В. П. 2002).
После смерти Джанибека к власти пришёл его сын и соответственно внук Тайдулы – Бердибек, при нём, как и при его отце, Тайдула участвовала в управлении державой. Известно, что она разбирала судебный иск между золотордынскими купцами и венецианцами, которые ограбили и захватили в плен этих купцов.
Бердибек был свергнут и убит в результате переворота, совершённого Кульпой (Кульной). Тайдула вступила с ним в борьбу за власть. Р. Ю. Почекаев сообщает, что в поисках достойной кандидатуры хана она сначала рассматривала кандидатуру шибанида Хызра, но затем склонилась к тангуту Наурузу В 1360 году она пошла на активные действия, чтобы вернуть себе былую власть. Кульпа был свергнут и убит вместе с сыновьями. Тайдула вступила в брак с Наурузом, чтобы подкрепить права своего ставленника на престол Золотой Орды. Однако их совместное правление продолжалось недолго. Хызр смог найти поддержку среди столичной знати. В том же 1360 году он напал на столицу, используя помощь своих сторонников в городе. В результате переворота Науруз и Тайдула были убиты. Так говорят историки.
Ханша Тайдула нам интересна не только в связи с тем, что она спустя пять лет после своей смерти, «пожаловала святителю в Кремле участок земли, на котором святитель Алексий воздвиг в 1365 году Чудов монастырь, в память чуда архистратига Божия Михаила в Хонех. В этом монастыре святитель завещал себя похоронить», но и еще одним загадочным обстоятельством. Полным совпадением истории болезни её и княгини Оболенской-Сабуровой, и легендой о ее исцелении.
В исторической статье «Сабуровы: Царедворцы и Царица», описывается легендарная история о том, как жена князя Ярославова – Оболенского, урожденная Сабурова, заболела глазами, и он направился с нею в Крыпецкий монастырь, где за её исцеление перед стенами монастыря молился сам Савва Крыпецкий. Память об этой истории сохраняет икона «Клеймо: исцеление жены (Сабуровой) псковского наместника князя Ярослава Васильевича Оболенского» и сказание о том, что «Ярославов мост», построен после этого к Крыпецкому монастырю князем Ярославовом Васильевичем Оболенским.
Эти две истории, являются или историями о наследственной болезни, с учетом того, что и родоначальница князей Яро с лавовых – дочь Михаила Сабурова и Тайдула имели отношение к Золотой Орде. Потеря зрения подобной природы была и у Аксакова, но он тоже потомок некой таинственной турчанки из таинственного рода чуть ли не потомков Мехмеда. Причем Ярославовы и Аксаковы – состояли в родстве.
Или же это фантомы вообще одной истории. Удивительно в легенде следующее – излечены были обе молитвой. Можно сделать предположение, что в определенный момент, когда муж ее служил в Орде, она была известна как ханша Тайдула. А вот, когда он возвратился в княжеский удел, как например князь крымский Мамай, то стала женой князя Оболенского. И легенда с исцелением осталась в анналах и Орды и княжества.
На этом история ханши Тайдулы в связи с ее знакомством с митрополитом Алексием заканчивается.
Мы еще к этому вернемся.
